«Проводник (СИ)»

Проводник (СИ) (fb2) - Проводник (СИ) (Везунчик [Бубела] - 3) 2405K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Николаевич Бубела

Олег Бубела Проводник

Нечто вроде эпиграфа:

В твоей жизни началась полоса невезения?

Не переживай! Когда-нибудь она обязательно закончится.

Ты же не бессмертный.

Глава 1. Начало новой жизни

Обратная дорога в заброшенную деревеньку ничем особо не запомнилась. Не желая усложнять себе жизнь, мы передвигались вдали от опасной территории, а посему проблем с агрессивно настроенной флорой и фауной не имели. Люди тоже не доставляли неприятностей. Встреченные по дороге редкие путники с опаской оглядывали нашу компанию и старались как можно быстрее скрыться с глаз долой, а поселки, помня нездоровую реакцию местных жителей, мы сами огибали по широкой дуге.

Но не все. В один я рискнул наведаться и не прогадал, за какой-то десяток серебрушек получив несколько мешков провианта — различные крупы, муку, специи, свежие овощи, сушеные ягоды, орехи, среди прочего горшочек меда для сладкоежки Лисенка… В общем, я с трудом дотащил все это до нелюдей, дожидавшихся моего возвращения под сенью фруктовой рощицы, зато вопрос пропитания двуногих членов нашего большого семейства был снят с повестки дня минимум на месяц. Во всяком случае, во мне теплилась надежда, что дичи в окрестных лесах хватит, чтобы прокормить Мурку и пару подрастающих четверолапых проглотов.

Скорость нашего передвижения, и доселе не особо высокая, после закупки съестного упала до минимума, так что знакомые покосившиеся домишки с обветшалыми крышами мы увидели лишь на пятые сутки пути. С облегчением сбросив с плеч поклажу, мы бегло осмотрели деревню, убедились в отсутствии незваных гостей и предались заслуженному отдыху, развалившись кто где. Правда, долго разлеживаться нам не позволила хозяйственная Вика. Подняла начальственным рыком (а кое-кого ласковым пинком в мягкое место) и заставила включиться в процесс облагораживания жилья, затянувшийся до позднего вечера.

Я бы не сказал, что в результате наш дом превратился в обитель чистоты и порядка, однако некое подобие уюта в нем появилось. Первым смыв в ручье трудовой пот, я приготовил сытный ужин, а Дар, пробежавшись по округе, собрал шикарный гербарий, из которого на скорую руку сварганил душистый зеленый напиток. Этим травяным настоем мы и отметили начало нашей новой жизни, поскольку мысль запастись чем-нибудь алкогольным по странному стечению обстоятельств никому в голову не пришла. Вот уж не подозревал, что Вика с Ушастиком такие трезвенники!

Мы еще немного посидели, обсуждая бытовые мелочи и подспудно наслаждаясь ощущением покоя и умиротворения, непонятно отчего снизошедшим на нас, а потом я заметил, что налопавшаяся до отвала Лисенок начала клевать носом, и решил завершить семейную трапезу. Собрав и перемыв посуду, мы отправили рыжую спать, пожелали сладких снов Дару, который изъявил желание немного похимичить, и удалились к себе в комнату, где предались плотским утехам. Толстая перина и новые простыни оказалась выше всяческих похвал, без потерь пережив дикие скачки. Вдоволь насладившись друг другом, мы моментально отрубились.

На рассвете нас разбудил Дар. Ничуть не смущенный прелестями сонной Вики, которые та даже не попыталась скрыть от чужих глаз, он протянул мне кружку и приказал:

— Пей!

Заглянув в нее, я обнаружил густое киселеобразное варево цвета детской неожиданности, источавшее насыщенный аромат старых портянок, и поинтересовался:

— Что это?

— Отвар, который поможет повысить эластичность твоих связок и сухожилий, — пояснил Ушастик.

Задержав дыхание, я отхлебнул немного на пробу и тотчас об этом пожалел. Вкус варева был под стать цвету и запаху. С огромным трудом заставив себя сделать глоток, я скривился:

— Фу-у, ну и гадость! Что ты туда намешал?

Дар ухмыльнулся:

— Поверь, лучше тебе не знать. Пей, давай!

Оценив количество оставшейся отравы, я обреченно вздохнул, собрался с духом и залпом переправил ее в желудок. Тот вполне ожидаемо возмутился, но я покрепче стиснул зубы и постарался подавить рвотные позывы. Борьба с природным инстинктом была нелегкой, но в итоге разум и воля одержали победу по очкам. Окончательно убедив себя в том, что даже если открыть рот, зелье останется внутри, я осторожно выдохнул и спросил:

— Что дальше?

— Ждем, когда подействует, — ответил эльф и удалился, забрав пустую тару.

— Как скажешь, шеф, — пробормотал я ему вслед и поморщился.

Судя по всему, мерзкий гнилостный привкус надолго прописался на моем языке. Мелькнула мысль сходить за водой и попытаться его смыть, но тут же подала голос моя лень. Искусно притворившись здравым смыслом, она заявила, что концентрация сваренного Даром пойла наверняка имеет немаловажное значение, поэтому от экспериментов лучше воздержаться. Аргумент показался мне весомым. Выбросив из головы все постороннее, я вернулся под бочок к любимой супруге и вознамерился покемарить еще пару часиков. Но не тут-то было!

Не успел я снова задремать, как почувствовал разливающееся внутри тепло. Алхимическая дрянь, вступив во взаимодействие с желудочным соком, начала активную работу по перестройке организма. Сонную одурь как рукой сняло. Я сосредоточился на ощущениях, даже не пытаясь гадать, какие конкретно реакции происходят у меня в брюхе. Во-первых, общего курса химии для более-менее жизнеспособных версий было явно недостаточно, а во-вторых, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Ведь может статься, что зелье Ушастика сейчас мне всю микрофлору кишечника изничтожает на корню. Хотя, тот факт, что «портяночный» настой не просился наружу, можно считать добрым знаком.

Тепло, усиливаясь с каждой минутой, волнами растекалось по телу, доходя до кончиков пальцев, и приносило с собой сладкое чувство неги. Но так продолжалось недолго. Вскоре от приятных ощущений не осталось и следа, а мое состояние стало напоминать самую настоящую гриппозную лихорадку. В желудке заполыхал пожар, мышцы сделались ватными, дыхание участилось, а сердце принялось колотиться, как ненормальное. Голова, тяжелая из-за резко подскочившей температуры, каким-то невероятным образом сумела родить полезную идею: нужно сходить и уточнить у Дара, правильно ли мое тело реагирует на отвар. А то мало ли — сырье попалось некачественное, в рецепт закралась ошибка или мой иномирный организм слабо сочетается с местной алхимией. Так ведь и копыта отбросить недолго!

Вытерев со лба испарину, я поднялся с кровати, ухитрившись не потревожить тихо посапывающую орчанку. Меня ощутимо повело, словно после ста грамм без закуски. Видимо, температура достигла градусов сорока, если не больше. Пошатнувшись, я с трудом восстановил равновесие и понял, что надо поспешить. Чувствуя себя матросом на корабле во время качки, я кое-как натянул штаны и в сопровождении изрядно обеспокоенной моим состоянием Мурки поплелся на кухню, где хозяйничал Ушастик.

Зайдя в просторную комнату, наполненную разнообразными, большей частью отвратительными ароматами, я увидел стоявшего у печки учителя и произнес, с трудом выдавливая слова из пересохшего рта:

— Дар, что-то после твоего зелья я странно себя чувствую.

— Жар, головокружение, боли в суставах? — уточнил Ушастик, не отрываясь от увлекательного процесса помешивания какого-то малоаппетитного варева в котелке. — Не переживай, это нормально!

— Серьезно? — чтобы не упасть, мне пришлось ухватиться за косяк. — И как долго это продлится?

— Осталось совсем чуть-чуть. Потерпи, пожалуйста!

Как маленькому ребенку, ей богу! Пару секунд я раздумывал, не обидеться ли, но потом мне резко и без предупреждения поплохело. Вернулась тошнота, потемнело в глазах, навалилась усталость. Сил хватило только на то, чтобы осторожно, по стеночке сползти на лавку. Сидячее положение принесло некоторое облегчение. Отдышавшись, я машинально почесал за ушком Мурку, примостившую голову мне на колени, и принялся наблюдать за работой эльфа.

Зрелище было крайне увлекательным. Ушастик, словно заправский фокусник, успевал и помешать густеющий отвар в котелке, и насыпать какой-то порошок в кружку с кипятком, и смахнуть в огонь полезшую из чугунка ядовито-желтую пену, и потолочь в ступке чьи-то мелкие кости, и проделать еще десяток разнообразных манипуляций, конечная цель которых ускользала от моего понимания. Причем все было настолько четко, ловко и, не побоюсь этого слова, виртуозно, что я понял — с алхимией Дар на «ты». А оценив количество расставленных на столе бутылочек с настойками, горшочков с отварами, тарелочек с измельченными сушеными травами и мисок с непонятной субстанцией, я сделал вывод: дорвавшись до любимого занятия, Ушастик проработал всю ночь.

Некоторое время спустя, когда от сильного жара у меня начали путаться мысли, Дар решил устроить перерыв. Вытащив из печки весело побулькивающий котелок, он пристроил его в уголке, ополоснул руки в бадейке с водой и подошел ко мне. Проверил зрачки, потрогал ладонью лоб, зачем-то схватил за кисть и покрутил ее, после чего удовлетворенно хмыкнул и сообщил:

— Подготовка прошла успешно. Сейчас я начну работать над твоим телом, но прежде прикажи Мурке, пусть не вмешивается, что бы ни происходило.

Тут мне следовало бы насторожиться и уточнить у Дара, что конкретно он собирается со мной делать. Однако перегревшиеся извилины уже не функционировали, а пресловутое любопытство не спешило заявлять о себе, потому я без тени сомнения мысленно повторил приказ для подруги, после чего кивнул Ушастику. Тот коротко переглянулся с хвостатой и взял меня за руки. Решив, что Дар хочет помочь мне подняться, я собрался с силами и попытался встать с лавки. Но героические потуги пропали зря — в следующий миг эльф резким сильным рывком вывихнул мне обе кисти.

Острая боль привела мозги в более-менее рабочее состояние. Уставившись на Ушастика, я ошалело выдохнул:

— Млять, ты чего творишь?!

Проигнорировав возмущенный возглас, Дар схватил меня за руки чуть повыше запястий и дернул их вниз. Раздался негромкий хруст, кости выскочили из локтевых суставов, породив новую вспышку боли, от которой я завыл во весь голос. Мягкий толчок — и я растянулся на полу рядом с ошарашенной Муркой. А ушастый мучитель и не думал прекращать пытку. Невзирая на жалкие попытки сопротивления, он завел мои покалеченные конечности за спину и уперся коленом между лопаток. Я еще успел услышать противный хруст, а потом сознание, не выдержав очередной волны боли, решило сжалиться надо мной и где-то потерялось.

В себя я пришел рывком. Открыв глаза, увидел бревенчатый потолок нашей комнаты, машинально отметил в углу пару клочков пыльной паутины, пропущенных орчанкой во время уборки, прислушался к себе и признал, что мое состояние находится неподалеку от отметки «удовлетворительно». Несмотря на то, что во рту будто кошки нагадили, а в желудке обосновалась сосущая пустота, никакой боли не ощущалось. От недавней лихорадки не осталось и следа, сознание было чистым и ясным. Последним я не преминул воспользоваться, составив шикарный матерный загиб, касающийся ближних и дальних предков Ушастика и содержащий в себе предположение о причине отсутствия мозгов у их потомка.

— Хозяин, ты очнулся! — раздался в голове голос Мурки.

Перед глазами появилась морда счастливой мариланы, которая принялась старательно вылизывать мое лицо.

— Я тоже рад тебя видеть, — хрипло произнес я и попытался обнять большую кошку.

Не вышло. Даже рукой пошевелить не получилось. Мысленно костеря Дара на чем свет стоит, я приподнял голову, оглядел себя и с облегчением выдохнул. Все оказалось не так ужасно, мои многострадальные конечности наличествовали на предусмотренных природой местах, замотанные тряпками и, судя по едкому запаху, перед этим обильно смазанные какой-то алхимической гадостью. На руки были наложены шины — длинные деревяшки, фиксирующие кости в одном положении. Ногам, судя по аналогичным шинам и тряпкам, тоже не удалось избежать издевательств. Но двигаться я не мог по иной причине — Ушастик связал меня словно докторскую колбасу, не пожалев веревки.

Судя по отсутствию неприятных ощущений, все кости были аккуратно вправлены, а опухолей, свидетельствующих о переломах, я не заметил. Конечности бодро отрапортовали о готовности беспрекословно подчиняться, но проверять их функциональность на практике я не спешил. Раз эльф приложил такие старания, чтобы не дать мне нарушить постельный режим, проявлять излишнюю активность неразумно. Не знаю, к каким негативным последствиям она может привести, но лучше не рисковать, а дождаться специалиста и получить от него необходимые инструкции. Само собой, в комплекте с извинениями и объяснениями.

За дверью послышался легкий шорох шагов, как оказалось, принадлежавших Лисенку. Заглянув в комнату, рыжая встретилась со мной взглядом и, уподобившись марилане, радостно воскликнула:

— Командир, ты пришел в себя!

Вспомнив о чем-то, девушка переменилась в лице, подскочила ко мне и затараторила:

— Ты только не вздумай шевелиться! Дарит сказал, что это очень и очень опасно. Пока связки не окрепли, даже одно неосторожное движение может сделать из тебя калеку! Вот!

Мое настроение, и так не особо приподнятое, плавно опустилось на уровень плинтуса. Похоже, названный братишка не слишком высокого мнения о моих умственных способностях — мало того, что спеленал как новорожденного, так еще и сиделку оставил, чтобы я дров не наломал по пробуждению. Обидно! И в то же время странно. Судя по ощущениям, которым я привык всецело доверять, тело успело прийти в норму. Так что либо мой мучитель излишне перестраховывается, либо его портяночное зелье обладает побочным эффектом в виде искажения восприятия.

Пока я гадал, какой вариант больше похож на правду, рыжая, распространяя аромат душистого меда, в красках и с воодушевлением расписывала негативные последствия моих возможных трепыханий. То ли цитировала Дара, то ли просто вошла во вкус своей новой роли. И все это с таким умильно-серьезным выражением мордашки, глядя на которую, было невозможно удержаться от улыбки.

— Да понял я, понял! — со смешком прервал я увлекшуюся девушку. — Ты лучше скажи, в горшке хоть что-то осталось?

Лисенок пару секунд удивленно хлопала глазами, затем воровато облизнулась и смущенно потупилась. Сиделка, блин! Вместо того чтобы добросовестно дежурить у постели «больного», полезла в закрома за сладким, пока никто не видит. Ребенок!

— А где Ушастик и остальные?

— На охоту ушли. Скоро должны вернуться.

Сообразив, что ругать я ее не собираюсь, рыжая повеселела, присела на краешек кровати и принялась делиться незабываемыми впечатлениями, которые ей сегодня по доброте душевной обеспечил эльф.

Разбуженная моим диким воплем, Лисенок решила, что на нас напали бандиты, и не на шутку перепугалась. Схватив перевязь с ножами, девушка в чем мать родила кинулась на кухню и обомлела, увидев, как Дар, усердно пыхтя, пытается оторвать мне ногу. Следом за ней на месте событий нарисовалась Вика с котятами и саблей наперевес. Узрев вышеописанную картину, орчанка, многозначительно поигрывая клинком, потребовала от эльфа объяснений, а выяснив, что данное членовредительство — всего лишь начало моего обучения, наградила Ушастика парой-тройкой нелестных, частично цензурных эпитетов и ушла одеваться. Лисенок же осталась наблюдать за процессом.

Признаюсь, щебетание рыжей я слушал краем уха, привычно нацепив на лицо маску легкой заинтересованности, а сам в это время пытался отыскать объяснение действиям Дара. Меня волновала не столько болезненная процедура (для пользы дела я был готов вытерпеть и не такое), сколько то, что эльф не посчитал нужным предупредить меня о ее специфике. Ради чего? Хотел насладиться моими муками, щедро сдобренными страхом от непонимания происходящего? Полный бред! Замашек садиста я раньше за учителем не замечал. А если они и были, то не тянули на весомую причину, из-за которой эльф пошел на огромный риск, начав выкручивать мне руки на глазах у Мурки.

Ведь если бы не блокиратор эмоций, который я забыл снять после ночных утех, подругу не остановили бы никакие приказы, и все могло закончиться весьма плачевно. В лучшем случае, хвостатая прекратила бы издевательства, обеспечив мне пробуждение с многочисленными вывихами, а в худшем покалечила бы Ушастика. Мысль о том, что разъяренная марилана могла вообще убить глупого эльфа, что благодаря связывающей нас магической метке автоматически повлекло бы за собой и мою смерть, я старался гнать подальше. Настроение и так не ахти, а если еще признать, что из-за раздолбайства нашего алхимика я едва не отправился прямиком на тот свет…

Додумать не позволило захлестнувшее сознание сильное чувство вины. Чужое. Видимо, пока я валялся без сознания, кто-то избавил меня от амулета. Заглянув в желтые глаза большой кошки, я мысленно поинтересовался:

— Что случилось?

— Хозяин, я подвела тебя, — марилана ткнулась мордой мне в щеку, пытаясь выразить глубину своего раскаяния. — Я видела, как твой учитель причиняет тебе боль, но ничего не могла сделать.

— Брось! — поспешил я утешить подругу. — Ты ни в чем не виновата! Разве не чувствуешь, что я на тебя нисколько не сержусь? Наоборот, очень рад, что ты проявила благоразумие и не стала мешать Ушастику. Так что не переживай! Ты у меня умница, и я горжусь тобой. Честное пионерское! А Дару за эту дурацкую выходку мы еще оборвем уши! И мозги на место вправим… Или хотя бы попытаемся, поскольку я всерьез начинаю сомневаться в том, что они у него вообще имеются.

И тут к нашему диалогу подключился еще один собеседник — мой желудок напомнил о своем существовании громкой проникновенной руладой. Оно и понятно, кружка зелья натощак даже на легкий перекус не тянет, а сейчас, судя по лучам заглядывающего в окошко солнца, обед на носу. Покосившись на Лисенка, я хотел было послать девушку за чем-нибудь съедобным, но не успел. Давящее на сознание неприятное ощущение пустоты как-то очень быстро трансформировалось в настоятельную потребность посетить укромное местечко.

Некоторое время я еще пытался бороться с желанием организма, однако был вынужден капитулировать. Вот только мысль попросить сиделку приволочь подходящую по размерам посудину показалась мне донельзя отвратительной. И хотя я был знаком с поговоркой о том, что естественное не является безобразным, догадывался, что Ушастик оставил девушке инструкции и на этот счет, но едва представил, как рыжая засовывает под меня импровизированное судно… В общем, стыд затмил всякую осторожность.

— Лисенок, ну-ка, развяжи меня!

— Но Дар сказал…

— Живо!!! — заорал я, предчувствуя скорый взрыв.

Ослушаться девушка не осмелилась. Проглотила заготовленные возражения и принялась распутывать узлы на веревке. Дело двигалось медленно, а силы были на исходе, поэтому я попросил подругу помочь. Пара точных ударов когтями — и я получил возможность двигаться. Еще парочка — и разорванные на клочки тряпки, связывавшие правую руку, полетели на пол вместе с импровизированной шиной. А на несколько царапин плевать! Заживут, никуда не денутся!

Пошевелив покрытой коричневыми разводами конечностью, я удостоверился, что предосторожности Ушастика оказались лишними — суставы успели восстановиться и работали не хуже швейцарских часиков. Сев на кровати, я спустил ноги и позволил марилане довести дело до конца, а затем пулей выскочил во двор, даже не надев штаны. Когда счет идет на мгновения, о правилах приличия задумываться не приходится.

Едва успев добежать до «домика размышлений», я позволил эльфийской отраве покинуть мой организм, а закончив грязное дело, порадовался, что некто крайне предусмотрительный оставил в туалете солидный запас мясистых листьев лопуха. В который раз убедившись, что для счастья человеку нужно совсем немного, я вышел на свежий воздух, где меня дожидались Мурка с Лисенком. Последняя, судя по волнению на рыжей мордашке и закушенной губе, ожидала, что мрачные пророчества Ушастика того и гляди начнут сбываться. Усмехнувшись, я передразнил девушку:

— Даже одно неосторожное движение… Перестраховщики ушастые! Как будто я возможностей собственного тела не знаю!

По правде сказать, последнее утверждение было откровенной ложью, ведь с подаренными подругой навыками мне еще только предстояло разобраться, но Лисенка оно успокоило, а большего и не требовалось. Подмигнув рыжей, я направился к одиноко торчавшей посреди двора большой бочке. Эту пузатую бандуру по приказу Вики мы вчера на пару с Даром вытащили из подвала соседнего дома, с грехом пополам отчистили от грязи и плесени, и даже наполнили, потратив кучу времени и сил. Тогда я так не смог сообразить, на кой ляд она нам сдалась, если до колодца — рукой подать, и решил молча удовлетворить каприз своей половинки, а вот сейчас в полной мере оценил прелесть и гениальность ее задумки.

Однако мое желание принять водные процедуры быстро отошло на второй план, уступив место необычным и крайне любопытным ощущениям. Сделав несколько шагов, я пришел к выводу — что-то во мне изменилось. Каждое движение вызывало чувство чужеродности, необычности. Складывалось впечатление, что за несколько часов отключки я успел отвыкнуть от своей бренной тушки и теперь осваиваю ее заново… Хм, занятно!

Пройдясь по двору взад-вперед, я не обнаружил каких-то особых проблем с координацией. Руки-ноги повиновались, как и прежде, беспрекословно, недавно травмированные суставы продолжали радовать отсутствием боли, но странные ощущения не уходили. Наоборот, становились отчетливее, навязчивее, а затем и вовсе превратились в острое шило, уткнувшееся в мягкое место и побуждающее оставить глупую осторожность, мешающую выяснению масштаба произошедших во мне изменений. Азарт естествоиспытателя заставил меня плюнуть на возможные последствия и приступить к выполнению эльфийской разминки.

Ну, что сказать… восторг и высшая степень охреневания были мне наградой за смелость. Или безрассудство — это с какой стороны посмотреть. В этот раз выполнять выученные назубок приемы было поразительно легко. Более того, привычного комплекса упражнений уже не хватало, чтобы достичь нового предела моей гибкости. Пробежавшись по начальному комплексу упражнений, я рискнул сесть на шпагат. Получилось, причем безо всяких усилий и хоть сколь-нибудь неприятных ощущений. Ай да чудо-эликсир!

Упиваясь свежеприобретенными возможностями, я понаклонялся в разные стороны, сделал мостик, легко коснувшись ладонями пяток, затем забросил ногу за голову, повторил коронный удар Ван Дамма… На этом моя фантазия иссякла. Прикидывая, чего бы еще такого вытворить, я наткнулся на взгляд Лисенка, с неприкрытым любопытством наблюдавшей за моими хореографическими подвигами. Вспомнив о том, что из одежды на мне только пара тряпок на щиколотках, каким-то чудом избежавших когтей Мурки, я самую капельку смутился и заметил:

— Вообще-то, подглядывать за голыми людьми некультурно.

— Так я же не подглядываю, а просто смотрю! — с убийственной прямолинейностью возразила девушка.

Не найдя достойного ответа, я обреченно махнул рукой и вспомнил, что хотел помыться. Подойдя к бочке, обнаружил висевший сбоку неказистый глиняный черпак с короткой толстой рукоятью и небольшим отверстием в ней, куда была продета веревка с крючком из ржавого гвоздя. Сделав себе заметку на будущее — выяснить, кто так заботливо налаживает наш быт, и поблагодарить этого таинственного благодетеля, я принялся обливаться.

Чистая прохладная вода освежала и дарила наслаждение, ласковыми струйками стекая по телу. Поблаженствовав немного, я стал смывать подсохшую мазь, справедливо полагая, что свое она уже отслужила. Это оказалось делом нелегким — темно-коричневая субстанция въелась в кожу, обеспечив мне причудливую леопардовую расцветку. И даже вышеупомянутые тряпки, используемые в качестве мочалки, не особо помогли, хотя и заставили мой монохромный бодиарт чуточку поблекнуть.

Признав поражение в битве с эльфийской алхимией, я не стал противиться вылезшим из недр памяти инстинктам и по-кошачьи отряхнулся. Итак, первый пункт плана выполнен. Теперь нужно набить брюхо… Стоп! Мне показалось или я слышал голос Вики? Да, как это ни прискорбно, перекус откладывается — вернулись наши охотники. Ну, сейчас я устрою кое-кому веселую жизнь! Хищно оскалившись в предвкушении, я поспешил обратно в дом, догадываясь, что проникновенная нотация, будучи прочитанной с голым задом, вряд ли произведет нужный воспитательный эффект. Натянув портки с рубашкой, я не стал возиться с сапогами и вместе с хвостатыми вышел встречать добытчиков.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — охота удалась. Вика с Даром несли по тетеревиной тушке, уже выпотрошенной и ощипанной. Котята, судя по довольным мордочкам и заметно округлившимся животикам, в накладе не остались. Увлеченные спором о том, как лучше всего поступить с добычей — запечь или сварить, нелюди подошли к дому. Лишь тогда эльф заметил стоявшего на пороге меня и замер, как вкопанный. Видимо, на него произвела впечатление моя физиономия маньяка-убийцы, на которой я постарался отобразить искреннюю радость встречи с предполагаемой жертвой.

Набрав воздуху в грудь, я уже хотел приступить к высокохудожественному показательному разносу, но не успел произнести ни слова. Молча, без предупреждения, без команды «фас», Мурка сорвалась с места, пушистой молнией пронеслась по двору, прыгнула на Ушастика и повалила его на землю, придавив своим телом.

— Не надо!!! — заверещала вцепившаяся в мою руку Лисенок.

Замерли ошеломленные котята, Вика от неожиданности выронила добычу, да и у меня самого — чего скрывать, сердечко тихо екнуло и опустилось куда-то в район копчика. К счастью, до крайностей не дошло. Марилана не спешила применять ни когти, ни клыки. Коротко рыкнув в лицо Дару, она повернула до жути довольную морду ко мне и отрапортовала:

— Я держу его, хозяин! Можешь обрывать уши!

Я осторожно выдохнул, с трудом удержав вертевшееся на языке крепкое словцо. Ну и денек! Полдень еще не наступил, а я дважды получил реальную возможность поседеть. Если так дальше пойдет, до наступления ночи я вряд ли дотяну. Загнусь от инфаркта, до которого меня доведет собственная горячо любимая семейка! Подумать только, еще вчера я упивался счастьем от мысли, что мы начинаем новую, оседлую, тихую и спокойную жизнь… Ага, размечтался! Суток не прошло, а от спокойствия — рожки да ножки. Как говаривал незабвенный Штирлиц, которого в понедельник повели на расстрел: «Весело неделька начинается!».

Встретившись с напряженным взглядом супруги, я отрицательно качнул головой. Понятливая орчанка легонько кивнула и уже с любопытством оглядела получившуюся бутербродную композицию, а я повернулся и прошептал рыжей на ушко:

— Все в порядке. Мурка пошутила.

— Правда? — с надеждой спросила девушка.

Увидев отчаянную мольбу в ее глазах, я неприятно удивился. Каким же чудовищем меня считает Лисенок, если первым делом подумала, что в отместку за утренние издевательства я велел подруге растерзать Дара? И в чем причина такого отношения ко мне? Неудачное начало нашего знакомства? Или я перестарался с образом строгого отца-командира? Так, хватит гадать на киселе! Сейчас на повестке дня проблема поважнее.

Задвинув подальше уязвленное самолюбие, я продемонстрировал испуганному ребенку лучшую из своих доброжелательных улыбок. Эта гримаса, доведенная до автоматизма долгими упорными тренировками перед зеркалом в период постижения основ работы с клиентами, не единожды помогала мне завоевать расположение собеседников. Сработала она и на этот раз. Лисенок, робко улыбнувшись в ответ, соблаговолила выпустить мою руку из тисков.

— Хозяин? — напомнила о себе марилана.

— Иду, — мысленно откликнулся я.

Помассировал предплечье, на котором необычайно острые коготки рыжей оставили несколько глубоких царапин, и потопал к распластанному на траве виновнику переполоха.

Эх, кто бы мне объяснил, почему я не обратил внимания на обиду кошки, все это время маячившую на задворках сознания? Моя-то после оценки новых возможностей потихоньку сошла на нет, и выволочку Ушастику я намеревался устроить больше для проформы. А вот подруга до сих пор переживала по поводу того, что в результате ее бездействия мне досталось море неприятных ощущений, и страстно желала сатисфакции. И было ясно, как божий день, что ее желание следовало удовлетворить как можно скорее.

Остановившись возле Дара, я полюбовался его начинающей краснеть физиономией и попросил хвостатую привстать. С большой неохотой марилана поднялась на лапы, позволив Ушастику вдохнуть. Глядя на него сверху вниз, я мрачно произнес:

— Это был только аванс. Но прежде чем мы с Муркой перейдем к основной части экзекуции, я задам несколько вопросов. И по старой дружбе советую отвечать честно, поскольку в данный момент лишь чистосердечное признание вины и готовность к сотрудничеству со следствием может спасти твою внешность от принудительной коррекции. Проще говоря, попытаешься юлить — оторвем уши и скажем, что так и было! Понял? А теперь объясни, почему ты не счел нужным заранее просветить меня по поводу тонкостей процедуры разработки связок, отчего решил пойти на глупый риск… и чему, снорра тебя дери, ты так удивляешься?!

Нет, это уже неслыханная наглость! Я тут стараюсь, запугиваю его на радость большой кошке, а он вместо того, чтобы дисциплинированно лежать-бояться, глаза таращит, словно призрака увидел. Или Ушастик изначально рассчитывал, что я спущу его выходку на тормозах?

— Как у тебя получилось подняться? — не переставая посылать в мое сознание волны изумления, спросил эльф.

— Как-как… молча! Веревки и ребенок в роли надсмотрщика — не слишком серьезные препятствия на пути к сорт… свободе передвижения. Или ты так не считаешь?

— Да я не об этом! Ник, я поражен тем, что ты вообще можешь стоять на ногах! По моим подсчетам, твоим суставам для восстановления потребуется около двух суток, однако сейчас я отчетливо слышу, что ты не испытываешь даже легкого дискомфорта… Это невероятно!

— Дар, тебе память, случаем, не отшибло? — поинтересовался я, искренне недоумевая, как эльф мог забыть о моей гиперактивной регенерации. — Если у меня серьезные раны затягиваются за считанные минуты, то нет ничего удивительного в том, что спустя пару часов я не ощущаю последствий обычных вывихов.

— Все не так просто, — возразил Ушастик, после чего в излюбленной манере выдал целую лекцию.

Пытаясь продраться через заковыристые научные термины, для которых аналоги на русском подбирались через два раза на третий, я с неудовольствием отметил, что Дар чересчур быстро вернул себе привычно невозмутимое расположение духа. Видимо, никакой вины за собой не ощущал, а все угрозы благополучно пропустил мимо ушей. Это печальное открытие привело к тому, что моя напускная злость на учителя стала самой что ни на есть настоящей. Усмирив ее до поры до времени, я с каменным выражением лица продолжил вникать в пространные объяснения увлекшегося эльфа.

Биология не была моим коньком, ведь почти дословное заучивание параграфов из учебника хоть и гарантирует получение высокой оценки на экзамене, но пониманию основ науки не способствует. И все же суть объяснений я ухватил. Изменяющее зелье Гажвинда, которое я с легкой руки окрестил портяночным, — это не чудо-эликсир, за пару часов волшебным образом «прокачивающий» связки человека до уровня профессионального гимнаста. Главная его задача — быстро изменить структуру хрящевой ткани, сделать ее мягкой и податливой. Основная же часть работы ложится на плечи специалиста, от правильности и своевременности действий которого зависит успех всего дела.

Мне повезло, специалистом Ушастик оказался хорошим. Он знал не только рецепты всех необходимых зелий, но и не понаслышке был знаком с процедурами, сопутствующими их употреблению. Выждав положенное после приема отравы время (чтобы связки утратили изначальную упругость, но еще не превратились в желеобразную аморфную массу), Дар приступил к манипуляциям с суставами, а говоря проще, членовредительству. Он не растягивал мои сухожилия, не испытывал их на прочность, а простейшим способом обеспечивал им новый «запас хода». Затем, дав тканям несколько минут на привыкание, эльф вправил мои кости и обработал конечности нейтрализатором, который, как ясно из названия, предназначался для отката изменений, вызванных портяночным настоем.

К слову, нейтрализатор — дрянь еще та. Крайне ядовитый, требующий тщательной дозировки (превысь предельно допустимую концентрацию и — прости-прощай!), он через кожу медленно проникал в тело, вступал во взаимодействие с первым зельем, в относительно короткий срок восстанавливал размягченные ткани, а также попутно ускорял естественный механизм выведения токсичных веществ из организма (бедная моя печень!). И симпатичная леопардовая расцветка — это не просто изменение пигментации кожи, как я было подумал, а довольно серьезные химические ожоги, которые еще долго будут служить мне украшением.

Но вернемся к процедуре. Понятно, что пока протекает восстановление, любая нагрузка на суставы способна привести к непоправимым последствиям. Травмировать связки, которые спустя час после приема отравы по консистенции напоминают пластилин, очень легко, поскольку мышцы, на которые зелье практически не воздействует, остаются в рабочем состоянии. А исцелить их невозможно — несмотря на свои потрясающие возможности, эльфийская алхимия не всесильна. Восстановление порванных связок, отращивание утерянных конечностей и прочие чудеса, частенько демонстрируемые лекарями мира недочитанной мною «Грозы орков», здесь считаются совсем не научной фантастикой.

Эту мысль Дар довел до сведения Лисенка, покрывая мои конечности мазью и, подозреваю, украдкой любуясь обнаженными прелестями рыжей. Застращав впечатлительную девушку, Ушастик зафиксировал мои руки и ноги в лубках, крепко связал меня, для верности накачал снотворным, перетащил на кровать и на этом успокоился. По его прикидкам я должен был очнуться вечером, когда ткани немного окрепнут, и опасность случайного повреждения приблизится к допустимой отметке. Вот только моя регенерация решила внести коррективы в план Ушастика, что его совсем не радовало.

— Но почему? — вскинула бровь Вика, опередив меня с вопросом.

Эльф недовольно покосился на орчанку:

— Во время обучения в Академии стражей мое тело аналогичным способом подвергали улучшению, но после первой процедуры подняться мне удалось только на третий день. А ведь я — маг, если ты не забыла, и благодаря насыщенной ауре восстанавливаюсь много быстрее обычных…

Внезапно мое сознание заволокло туманной пеленой, голос Дара отдалился, став еле различимым, а перед глазами пронеслись какие-то расплывчатые тени. Это странное состояние продлилось не больше десятка секунд и исчезло так же неожиданно. Помотав головой, я разогнал остатки мутной хмари, мысленно помянул незлым тихим словом мудреную эльфийскую алхимию и продолжил слушать Ушастика.

— …регенерация Ника может свести на нет всю мою работу. Пойми, его тело будет устранять любые изменения, считая их повреждениями и делая дальнейшее обучение попросту невозможным!

Вот те раз! Никогда бы не подумал, что проблемы могут возникнуть именно с этой стороны.

— Получается, надобность в твоей алхимии отпала? — с плохо скрываемой надеждой спросила Вика.

— Не спеши злорадствовать, это лишь предположение. Для более точных выводов нужно все проверить, провести несколько экспериментов… — Ушастик задумчиво поглядел на меня. — Ник, позволишь мне ненадолго воспользоваться твоим телом?

— Эй, притормози-ка, Шумахер! — осадил я отклонившегося от темы эльфа. — Мы еще с допросом не закончили. А если быть точным, то даже толком и не начинали. Технологическая сторона процесса разработки связок — это, конечно, безумно интересно, однако меня больше волнует, почему ты раньше нам об этом не рассказал. До того, как принялся выворачивать мне руки. Решил сюрприз устроить? Тогда поздравляю, тебе удалось. Впечатлений мы получили массу. Лично у меня едва сердце не отказало, а Лисенку после всего увиденного наверняка снова кошмары сниться будут. Но ты ведь этого добивался? Или я ошибаюсь, и таинственность ты развел из-за опасения, что я откажусь от обучения, узнав о предстоящей процедуре? Так я вроде бы не давал повода заподозрить себя в малодушии. А может, ты пытался уберечь мою легкоранимую психику от переживаний? Решил, что я не смогу спокойно смириться с перспективой принять кружку ядреной отравы, а после добровольно отдать конечности тебе на растерзание? В таком случае, спасибо за заботу, братишка! Я оценил. Только чего же ты, сукин кот, анестезию применил уже после работы над моими суставами?! В инквизитора захотелось поиграть?! Поглядеть, как я у твоих ног корчусь, насладиться страданиями и заодно напомнить обнаглевшему ученику, кто в доме хозяин?!

Наверняка я бы еще много чего высказал Ушастику, если бы не почувствовал, что начинаю задыхаться. Гребаная эльфийская алхимия! Мало того, что устроила моей печени веселую жизнь, так еще и по легким ударила! Однако, сделав пару глубоких вдохов, я внезапно обнаружил, что судорожно сжимаю кулаки, готовясь в любой момент пустить их в ход. Тупо оглядев начавшие своевольничать конечности, я постарался расслабиться. Это удалось далеко не сразу. Когда же я худо-бедно вернул контроль над пальцами, то с удивлением обнаружил на ладонях отметины от ногтей и докумекал, что зелье не при чем. Меня душила ярость.

Странно. С чего я вообще завелся? Вроде бы культурно… ну, если так можно выразиться, беседовали, и вдруг Остапа понесло. Наорал на Дара, наговорил кучу гадостей и только чудом не довел дело до рукоприкладства. Определенно, мои нервишки начинают пошаливать. Валерьяночки, что ли, попить, раз с алкоголем голяк? Да, это имеет смысл. А сейчас попробуем взять себя в руки. Как там буддистские монахи рекомендуют? Ом-м-м… Ом-м-м… Спокойствие, только спокойствие… И это я к тебе обращаюсь, Мурка! Умоляю, обуздай свои эмоции, а то у меня от злости крышу рвет!

Большая кошка послушалась. Я почувствовал, как медленно отступает гнев, сделал еще несколько глубоких вдохов и твердо произнес:

— Итак, назови причину всего этого… сумасшествия.

— Так было нужно, — отведя взгляд, заявил эльф.

— Кому нужно?

Ответа я не дождался. Не считать же таковым недовольное сопение? Чувствуя, как в душе опять зарождается буря, я склонился над длинноухим упрямцем:

— За старое взялся? Предлагаешь снова из тебя клещами по словечку вытаскивать, да? Тогда извини, сегодня у меня нет настроения играть в эти игры. Продолжишь артачиться, я просто попрошу Мурку, чтобы простимулировала твое желание поболтать. Уверен, она не откажет.

Марилана с готовностью продемонстрировала клыки и многозначительно зарычала. Ушастик, поглядев в янтарные глаза, зябко передернул плечами и неохотно приступил к рассказу:

— В Академии Лесных Стражей существует единая методика передачи знаний, которой придерживаются уже многие сотни лет. Она определяет цели и задачи обучения, а также описывает наиболее оптимальные и эффективные способы их достижения. И согласно ей, одна из первостепенных задач наставника — выяснение уровня болевого порога своего подопечного. У тех, кто поступил на общий курс, это происходит в ходе полноконтактного спарринга с одним из выпускников, а тем, кто отважился на ускоренное обучение…

Дальше я не услышал — мое сознание начало уплывать в неведомые дали, в уши словно вату засунули, а перед глазами сгустился уже знакомый туман. Только на этот раз вместо неясных теней в нем мелькали картинки. Поначалу блеклые, но быстро насыщавшиеся яркими красками, они налетели на меня стайкой сумасшедших голубей и затеяли веселый хоровод. Дикое мельтешение неимоверно раздражало, но я не представлял, что нужно сделать, чтобы избавиться от этих странных галлюцинаций, а потому просто стоял и ждал, когда же меня «отпустит».

Но глюки исчезать не спешили. Наоборот — становились все более причудливыми. Одна из картинок, мелькавшая чаще прочих, внезапно замерла передо мной. С каждой секундой она все больше наполнялась жизнью и обретала объем, демонстрируя пожилого эльфа с десятком косичек на голове и уродливым шрамом под правым глазом. Искривив губы в презрительной усмешке, он что-то говорил, но до меня доносилось только неясное бормотание.

Поразительно, но даже в таком полуобморочном состоянии мое любопытство умудрялось подавать признаки жизни. Именно оно заставило меня напрячь слух в попытке разобрать слова. Правда, толку было мало, речь ушастого громче не становилась. И тогда я пожелал, чтобы картина приблизилась. Причем не просто пожелал, а мысленно потянул галлюцинацию на себя. Та словно этого и дожидалась, послушно подлетела ко мне, рывком увеличилась в размерах и, не давая опомниться, втянула в себя мое тело. Я ощутил мягкий толчок, сменившийся чувством свободного падения, а в следующий миг сознание меня покинуло.

Глава 2. Больно мне, больно…

Небольшое помещение, полутемное и давно не проветривавшееся. В воздухе явственно ощущаются запахи мочи, пота и незнакомой алхимии. Пол деревянный, из плохо оструганных досок, мебели минимум — пара простых табуреток и столь же непритязательный столик в углу. Каких-либо украшений на стенах или наглухо запечатанных ставнями окнах не наблюдается, что не удивительно — в Академии веками поддерживаются традиции аскетизма. Тяжело дыша, я стою на коленях перед мастером, которого мне подобрал Совет наставников. Именно он будет обучать меня всему, что должны уметь лесные стражи, именно он превратит меня, мага-недоучку, в бесстрашного воина…

Если, конечно, я пройду испытание воли. В противном случае мое обучение завершится, даже не начавшись, и будет невероятной удачей, если я не превращусь в беспомощного калеку. Об этом мне только что любезно сообщил сам мастер, подчеркнув, какими ничтожными он считает шансы на успех. После чего вцепился в мою правую кисть заскорузлыми пальцами, словно коршун когтями в добычу, и стал выворачивать ее под неестественным углом. Медленно, стараясь причинить мне как можно больше мучений. Судя по довольству на лице, которое наставник и не думал скрывать, он наслаждался процессом. Вот ведь сумасшедший ублюдок! И как ему могут доверять учеников?

Не выдержав издевательств, запястье хрустнуло. Острая боль кнутом хлестнула по нервам, перехватывая дыхание. Дежурная бесстрастная маска, за все проведенное в Академии время ни на миг не покидавшая мое лицо, пошла трещинами. В груди зародился стон, но я не позволил ему вырваться наружу. Я не должен демонстрировать свою слабость! Только не сейчас, когда на кону мое будущее!

Судорожно втянув спертый воздух, я встретился взглядом с мастером. На его губах играла улыбка, а глаза лучились любопытством. Меня едва не передернуло от отвращения. Именно такое выражение появлялось на лице у моего приятеля и по совместительству собрата по магическому искусству Сакамита в те моменты, когда он испытывал свою очередную «гениальную разработку» на первом подвернувшемся под руку животном. Как правило, такие испытания заканчивалось мучительной смертью подопытного и глубоким разочарованием экспериментатора. Причем я так и не выяснил, что больше расстраивало практикующего мага — ошибки в рунной вязи или чересчур быстрая смерть жертвы.

Невероятно сильные пальцы наставника крепко, до боли вонзились мне в кожу чуть повыше пострадавшего запястья, прогоняя посторонние мысли. Второй рукой мастер жестко, словно в тисках зафиксировал мой локоть, после чего принялся вытягивать кости из сустава. Медленно и неторопливо, будто имея в запасе все время мира. О, Мать, ответь, за какие грехи ты послала мне этого маньяка? Или в Академии подобное отношение к ученикам — норма? Хм… возможно. Особенно если принять во внимание тот факт, что до того как я заключил контракт, никто из приемной комиссии словечком не обмолвился ни об испытании, ни о том, насколько оно опасно. Любопытно, о чем еще меня забыли предупредить?

Хрусть! Кости покинули суставную сумку. Мне показалось, будто в этот же самый миг какой-то доброхот вонзил в мой затылок раскаленный металлический прут. В голове взорвался огненный шар, породив целый океан боли. Закусив губу в попытке удержать рвущийся на свободу крик, я проклял тот день, когда остановил свой выбор на карьере лесного стража. Говорила же мне матушка — не мой это путь, но я предпочел последовать совету приятелей. Дурак! Вот, теперь приходится сполна расплачиваться за глупость и самонадеянность.

— Сопляк! — вынес мне приговор мастер, глядя на то, как я баюкаю пострадавшую конечность. — Неженка! Ты не знаешь, что такое настоящая боль! Но сейчас я тебя с ней познакомлю!

Хищно оскалившись, наставник ухватил меня за предплечье. В тот момент он выглядел настолько жутко, что я не смог сдержать инстинкты и попытался отшатнуться. Это вызвало ехидный смешок мастера. Видимо, он рассчитывал, что я именно так и отреагирую. Сволочь! Но я все равно не сдамся, я выдержу, моя воля крепкА-А-А!!!

В этот раз мучитель не стал затягивать и одним резким движением вывихнул мне плечо. Новая волна боли захлестнула сознание, заставив мою решимость поджать хвост и забиться в самый темный уголок разума. Я застонал, расписываясь в собственном бессилии, и зажмурился, не желая видеть удовлетворение на лице наставника.

— Ты жалкий трус! Ни на что не годный слизняк! Ты никогда не станешь достойным бойцом!

Слова мастера кузнечным молотом били по сознанию. Но у меня еще осталась гордость, и я терпел. Терпел, все крепче сжимая зубы и пытаясь отрешиться от боли, терпел, тщетно призывая Великую Мать покарать моего мучителя, терпел, ощущая, как цепкие пальцы выворачивают кисть на левой руке. Сердце колотилось, угрожая в любой миг выскочить из груди, глаза заливал едкий пот, а по подбородку текла кровь из прокушенной губы. Мать, дай мне силы пережить это! Я не был ревностным хранителем веры, но сейчас молю… А-А-А!!!

В этот раз боль оказалась поистине невыносимой, она захлестнула меня с головой, смывая мысли, подавляя волю. Скуля, как побитая дворняга, я согнулся пополам, хватая ртом воздух. По моим щекам стекали ручейки горячего пота… или это были слезы? В ушах нарастал гул, стало трудно дышать, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Сознание начало угасать, но сильный рывок, сопровождаемый хлесткой пощечиной, привел меня в чувство.

Миг просветления был недолгим. Подождав, пока я выпрямлюсь и взгляну на него, мастер гадливо ухмыльнулся и вывихнул мне второй локоть. Я закричал что есть силы, срывая голос и пытаясь хоть так выплеснуть жгучую боль, терзавшую тело. В штанах сделалось горячо и мокро, но мне было уже все равно. Я не смог пройти испытание. Я — полное ничтожество! Сил не осталось, пропала гордость, воля разбилась на тысячи осколков, и лишь одно желание заполонило все мое естество. Я хотел, чтобы все это закончилось. И всемилостивая Мать ответила на мольбы, послав забвение моему измученному разуму…

Краткий миг абсолютной тьмы — и я снова нахожусь в своем теле, пытаясь собраться с мыслями. Это что сейчас было? Дар решил поделиться воспоминаниями? Но почему без предупреждения и даже не прерывая разговора? Шифруется от Вики? Ор-ригинально. У меня нет слов… цензурных, понятное дело, чтобы выразить радость от получения такого «подарочка».

— …развивать с помощью специальных тренировок, — ворвался в мои уши голос Ушастика, закончившего очередную лекцию. — Теперь ты доволен?

Я поежился, все еще ощущая отголоски чужой боли. Да уж, принимать память Мурки было куда комфортнее. С подругой хоть и присутствовало полное погружение, но сознания я при этом не терял и мог попутно анализировать происходящее, а в случае с Ушастиком меня попросту выключило. Интересно, почему? Надо будет разобраться на досуге с механизмом передачи воспоминаний.

— Что с тобой? — заметив мое пришибленное состояние, поинтересовался эльф.

— Пытаюсь переварить твое объяснение. Чересчур… образно получилось, знаешь ли, — я тряхнул головой в тщетной попытке избавиться от врезавшейся в память ухмылки шрамолицего садиста и подытожил: — Ладно, будем считать, с причиной режима секретности разобрались, но один момент меня все же напрягает. Почему ты вообще не опустил проверку? Знаешь ведь, что я способен бегать даже с дыркой в груди, собственными глазами видел, как я выковыривал из тела арбалетные болты…

— Ник, ты сейчас чем слушал? — перебил меня Ушастик. — Я же упомянул, что в азарте схватки показатели увеличиваются в несколько раз и не могут быть приняты за основу. Практическими исследованиями доказано, что наиболее точно болевой порог можно определить только в одном случае — когда сознание испытуемого ослаблено и не способно на активное противодействие. В твоем случае это было достигнуто благодаря воздействию изменяющего зелья, а новобранцев, поступающих в Академию на обычный курс, перед проверкой-спаррингом поят специальным подавляющим волю настоем. Теперь понял?

— Понял, — недовольно буркнул я.

Как бы мне не хотелось этого признавать, но у действий Дара имелось обоснование. Общеизвестно, что у любого человека, независимо от пола, возраста или воспитания, в экстремальной ситуации, когда адреналин разве что из ушей не течет, болевые ощущения притупляются. С другой стороны, ожидание может их значительно усилить. Это — основы психологии, пренебрегать которыми не следует. И если бы я знал о предстоящей процедуре, то однозначно накрутил бы себя. Я же не мазохист и боли боюсь, как и все нормальные люди. А Ушастику был нужен предельно чистый результат, добыть который помогло «портяночное» зелье, к моменту операции практически полностью отключившее мои мозги.

Конечно, тут возникает неувязка с воспоминаниями Дара, которого перед началом работы со связками все же удосужились проинформировать о сути теста. Но с ним случай особый. У Совета наставников не было иного выхода, ведь Ушастик — маг, который даже под воздействием зелья мог «вжарить» так, что мало никому бы не показалось. Вот мастеру и пришлось приоткрыть завесу тайны подопечному, а потом, в процессе работы над связками, компенсировать утрату элемента неожиданности жестким психологическим прессингом. Так что, если разобраться, я еще должен благодарить Ушастика за проявленную деликатность… Хотя нет, обойдется! Меня он мог и не предупреждать, но остальным намекнуть был обязан. В общем, продолжаем разговор! На чем мы остановились? Ах, да — болевой порог.

Пока я уподоблялся Гамлету, размышляя, стоит выяснять все подробности упомянутых Даром «специальных тренировок» или лучше поберечь свои расшатанные нервы и остаться в блаженном неведении, в струйке эмоций, текущей в мое сознание от мариланы, появилось недовольство. Похоже, Мурка сообразила, что экзекуция отменяется. Положив ладонь на пушистый загривок, я мысленно обратился к подруге:

— Мне жаль, но я не могу тебя поддержать. Сама видишь, Ушастик действовал из лучших побуждений. Он причинил мне боль, но лишь потому, что не видел иного выхода. И я не виню его, поскольку знаю: ничто не дается просто так. А мои утренние мучения — не слишком высокая плата за возможность стать сильнее, и уж точно не причина, чтобы лишать Дара ушей. Ты со мной согласна?

Большая кошка не ответила. В ее чувствах, которые я слышал необычайно отчетливо, изменений не наблюдалось. Вряд ли это означало, что Мурка проигнорировала мои доводы, скорее, ее обида оказалась слишком сильной. И тогда я решил пойти ва-банк:

— Что ж, если хочешь, можешь сама наказать его так, как посчитаешь нужным. Мешать не стану. Только прежде вспомни, какие эмоции испытывал Дарит, выворачивая мне руки? Счастье, радость, удовольствие… или все же сожаление от того, что ему приходится так со мной поступать?

Отступив на шаг, я предоставил подруге право определить будущее нашего семейства. Я понимал, если кошка решит отомстить, назвать его светлым у меня язык не повернется, ведь о дружбе, доверии, взаимовыручке между ней и Даром можно будет забыть. Маловероятно, что эти двое превратятся в заклятых врагов, сомнительно, что будут пакостить обидчику по мелочам — воспитание не то, но вот прикрывать друг друга в бою они точно не станут. Просто не сумеют увидеть друг в друге надежных союзников, ради которых стоит рисковать собственной шкурой.

Марилана не двигалась, хмуро разглядывая лицо эльфа. Пыталась ли она найти в эмоциях Дара нечто, похожее на раскаяние, или размышляла, как нам всем быть дальше — не знаю. Я лишь чувствовал, что в душе Мурки разгорелась нешуточная борьба, и не вмешивался. Нужные ответы получены, правильные слова сказаны. Теперь все в лапах подруги. Вынуждать ее принять правильное, с моей точки зрения, решение или каким-либо образом подталкивать к нему нельзя. Получится только хуже.

Если кошка, потакая моему желанию, отпустит Дара, то она продолжит испытывать в отношении него ненависть, недоверие, раздражение… и далее по списку. А весь этот коктейль негативных эмоций обязательно «потечет» ко мне и со временем прочно укоренится где-то на уровне подсознания, превратившись в определенного рода условный рефлекс, который заставит меня воспринимать Ушастика как врага. Весело, правда? И блокиратор в данном случае — не выход. Начни я отгораживаться от чувств подруги, гарантированно ее потеряю. Вот и получается, что сейчас мне остается только ждать и надеяться. Надеяться, что нам в очередной раз повезет.

Секунды одна за другой медленно уплывали в вечность, ожидание давило на нервы, натянутые подобно струне. Заметив мое состояние, Вика подошла сзади и молча обняла, обеспечивая такую необходимую моральную поддержку. Умничка! Я не перестаю восхищаться своей супругой! Быстро разобралась в подоплеке ситуации, проявила небывалую тактичность во время разбирательства, воздержавшись от ехидных замечаний и упреков, не пыталась навязать свою помощь, чтобы ненароком не усугубить конфликт. Чудо, а не женщина! Прирожденный дипломат. Надеюсь, она подскажет, как мне наладить отношения с рыжей.

Наконец, Мурка определилась. Громко и, как мне показалось, презрительно фыркнув, она отвернулась от Ушастика, переступила через его распластанную тушку и уселась рядом со мной.

— Что ты решила? — поинтересовался я, боясь поверить в удачу.

— Я не буду обижаться на твоего глупого учителя, — ответила кошка.

С моей души скатился огромный булыжник. Стало так легко и радостно, что захотелось что-нибудь отчебучить. Заорать что есть мочи, пуститься в пляс, расцеловать Мурку или даже озвучить Малый Петровский Загиб, чтобы хоть как-то выразить переполняющие меня эмоции. Разумеется, ничего из вышеперечисленного я делать не стал — слава богам, моя крыша еще не настолько потекла. Обняв большую кошку за шею, я тихонько прошептал ей: «Спасибо!», нисколько не сомневаясь, что подруга чувствует, что творится у меня в душе.

— Мне уже можно встать? — поинтересовался Ушастик.

Вот гад! Такой момент испортил! Отпустив хвостатую, я смерил ухмылявшегося нахала гневным взглядом, но все же протянул руку, помогая подняться. После чего, не отходя от кассы, попытался приспустить с небес на землю:

— Ты радоваться-то не спеши! Это Мурка передумала обрывать тебе уши, а у меня еще остались претензии. Например, я хочу узнать, почему ты не посвятил в свой план остальных. Неужели сложно было все им объяснить? Откуда такое наплевательское отношение к близким? И откуда столь пофигистическое отношение к собственной жизни? Нет, я еще могу понять нежелание делиться подробностями с Викой и Лисенком — кто-то (не будем показывать пальцами) мог невзначай проболтаться, кто-то (опять же вспомним о культуре поведения) из благих намерений сообщить мне, но Мурке ты обязан был рассказать. Из соображений элементарной безопасности. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Окажись у нее чуть меньше благоразумия, или сними я блокиратор эмоций — и кто знает, чем могла закончиться твоя авантюра!

Странно, но на Ушастика мои аргументы не произвели ровным счетом никакого впечатления. Отряхнув штаны, он преспокойно заявил:

— Ты преувеличиваешь, никакого риска не было. Я знал, что марилана не сможет нарушить приказ. Метка не позволит. Ник, я же рассказывал о ее основных функциях, неужели ты забыл?

— Нет, я помню — структура метки насильственным образом обеспечивает кошкам безграничную преданность хозяину. Но ведь ко мне Мурку магически никто не привязывал, а значит, ничто не принуждает ее слушаться. И я не понимаю…

Дар не дал мне закончить:

— Ник, при чем здесь моральные установки? Я говорю о самой основе метки! Даже после потери главного управляющего центра она должна исправно функционировать и обеспечивать полное подчинение, так как по сути своей является модифицированным вариантом рабского ошейника. Не важно, что в твоей ауре нет для него якоря — для большинства структур данного типа он является необязательным дополнением, поскольку метке достаточно осознанного образа. Иными словами, пока марилана считает тебя своим хозяином, нравится ей это или нет, она выполнит любой твой приказ.

От слов Дара у меня все внутри заледенело. Нет, я отказываюсь в это верить! Моя подруга — не рабыня! Смерть бывшего хозяина должна была сбросить оковы с ее шеи, а я никогда не посмею одеть новые! Мурка, родная, почему ты молчишь? Прошу, успокой меня, скажи, что Ушастик ошибается… Но большая кошка не спешила избавлять меня от моральных терзаний. Она тяжело, совсем как человек, вздохнула, печально поглядела на меня и передала кусочек своих воспоминаний.

Какая ирония — всего несколько минут назад я сравнивал опыт получения памяти от разных реципиентов, отдавая предпочтение воспоминаниям подруги. Так вот, я был не прав. В этот раз все прошло иначе. Мое сознание отключилось, но не мягко и нежно, медленно погружаясь в туман с картинками, увиденными чужими глазами, а резко и больно, как будто меня по голове приласкали разводным гаечным ключом. Мгновение дезориентации, яркая вспышка — и я перестал быть собой…

Комната, наполненная странными запахами, заставляющими нос сильно чесаться. Я удобно устроилась на полу, обвив лапы хвостом. Хозяин сидит рядом на лавке. Ему плохо, я это вижу, но его учитель не испытывает беспокойства. Выходит, опасности для жизни хозяина нет. И все же я волнуюсь. Его дыхание учащается, а мысли становится все труднее различать. Почему эльф ничего не предпринимает? Хозяину все хуже, а я ничего не могу сделать!

Наконец, ушастому надоедает возиться со своими мисками, наполненными разной несъедобной гадостью, и он подходит к нам. Во мне зарождается надежда. Сейчас он все исправит, сейчас хозяину станет легче… Что? Не мешать эльфу, что бы ни случилось? Хорошо, не буду. Он же собирается помочь, ведь так? Но учитель берет хозяина за лапы и внезапно резким движением ломает их. Я слышу возмущенный возглас и бросаюсь на выручку. Тело пронзает вспышка боли, от которой темнеет в глазах. Она останавливает меня лучше любых цепей, и я понимаю, что это означает. Такое уже бывало, когда я пыталась пойти против воли старого хозяина. Я не могу ослушаться приказа!

Вскоре зрение проясняется, и я вижу, как эльф снова ломает хозяину кости, заставляя того кричать. Убью, растерзаю, вырву сердце! Однако и этот порыв порождает дикую, невыносимую боль, которая не позволяет мне сдвинуться с места. Лапы сводит судорога, тело деревенеет, дыхание перехватывает. Я могу лишь наблюдать за тем, как эльф швыряет хозяина на пол и выворачивает ему лапы. Быстрый рывок, громкий хруст, и в моем разуме, там, где раньше ощущалось присутствие сознания родного и горячо любимого человека, появляется пустота. Но издевательства продолжаются, и я понимаю — эльф хочет убить моего Ника!

Всепоглощающая ярость заполняет мое нутро и на краткий миг заглушает боль. Не позволю! Умру, но доберусь до тебя! Древнее, доставшееся от диких предков чувство пробуждает во мне новые силы. Но даже их оказывается недостаточно, чтобы нарушить приказ. И хотя острые когти, наконец, покинули мягкие подушечки на лапах, очередная вспышка боли, много сильнее предыдущих, пронзает меня от хвоста до кончиков ушей, заставляя покориться. Я рычу, но этот рык жалок и еле слышен. Я ничего не могу сделать, не могу защитить своего хозяина. Я бесполезна.

Появляются самки. Может, они помогут, прогонят эльфа? Но нет, после кратких пояснений их волнение утихает, а худший кошмар моей жизни возобновляется. Все мое естество требует броситься на ушастого, ударить, оттолкнуть, сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти Ника, но любая попытка пошевелиться приносит невыносимую боль, которая сворачивает мышцы в тугой узел и застилает сознание темным покрывалом.

Когда в очередной раз из глаз уходит тьма, я вижу своих детей, замечаю испуг на их мордочках. Они слышат мои чувства, но не знают, что нужно сделать, чтобы прекратить мучения. А подсказать я не могу, мои мысли захлестывают волны боли. Все, что мне удается — попросить их уйти. Котята подчиняются, а я продолжаю сопротивляться. Снова и снова я борюсь с собой. Нет, уже не надеясь вырвать Ника из лап его мучителя. Я хочу, чтобы пришла боль, которая не даст мне услышать, как хрустят кости моего хозяина, которая не позволит мне увидеть его беспомощное, изломанное, умирающее тело, которая убьет меня прежде, чем я опять потеряю цель своей жизни…

Воспоминание кончилось так же неожиданно. Осознав себя в родной двуногой тушке, я почувствовал, как медленно отступает чужая боль, вытесняясь дикой неуправляемой яростью. Моей собственной яростью, в один миг сорвавшей мою изрядно потрепанную крышу, полностью отключившей тормоза и загнавшей остатки здравого смысла глубоко в подсознание.

Развернувшись, я со всего размаху зарядил Дару в челюсть. Реакцией Ушастик обладал отменной, но фактор внезапности был на моей стороне, так что отшатнуться эльф не успел. Мой кулак угодил ему точнехонько в левую скулу и отбросил назад. Плюхнувшись со всего размаху на пятую точку, Дар схватился за челюсть и замер с выражением вселенского недоумения на лице. Его ошарашенный вид только плеснул маслица в огонь моего гнева. Из груди на свободу вырвалось глухое рычание. Ощерившись, я шагнул к Ушастику, намереваясь хорошенько разукрасить его удивленную рожу, зарядить по печени и между делом сломать пару-тройку ребер, но мне помешали.

Перед эльфом возникла Линь. Да-да, именно «возникла», я не оговорился. Ее прыжок был настолько стремительным, что у меня сложилось впечатление, будто кошечка натуральным образом телепортировалась. Развернувшись, маленькая марилана продемонстрировала острые зубки и грозно зашипела. Ее поза недвусмысленно заявляла о готовности защищать Ушастика до последнего вздоха, кончик хвоста подрагивал от напряжения, но выражение мордочки было не злым, а каким-то испуганно-обиженным. Так смотрят дети на своих родителей, увлеченных выяснением отношений.

Секунду спустя количество защитников Ушастика увеличилось ровно на штуку — к нам подбежала Лисенок. Шлепнувшись на колени рядом с Даром, девушка обхватила его за плечи и с вызовом уставилась на меня. Вставшие по стойке смирно ушки, нахально приподнятый подбородок и воинственно хлеставший по сторонам хвост рыжей ясно говорили: «Попробуй только тронь!». А в наполненных слезами глазах девушки плескался ужас. Он-то и помог мне прийти в себя.

Ярость схлынула, оставив после себя гнетущую пустоту. На душе сделалось так гадко и мерзко, что захотелось пойти и повеситься. О боги, какой же я кретин! Всеми силами пытался сгладить конфликт, найти оправдания действиям своего учителя, уберечь его от гнева Мурки, но даже не поинтересовался причиной ее чувств. Я сразу и безоговорочно принял сторону эльфа, не удосужившись толком разобраться в сущности претензий подруги. Месть за мои страдания? Абсурд! Как сильно должно было раздуться мое самомнение, чтобы выдать подобное предположение?

Плюнув на Ушастика и его малолетних защитниц, я опустился перед подругой, обхватил ее большое, сильное и такое родное тело, зарылся лицом в мягкую шерстку и прошептал:

— Прости. Из меня получился на редкость отвратительный хозяин. Одним своим невежеством я причинил тебе боли больше, чем все твари Проклятых земель, с которыми ты когда-либо встречалась. Но самое ужасное, что понял я это только после того как меня взяли за шкирку, словно нашкодившего котенка, и ткнули носом в лужу. Мурка, я — идиот! Я недостоин тебя…

— Нет! — решительно прервала мои самобичевания подруга. — Это твой учитель заставил меня мучиться, а ты ни в чем не виноват. Ты замечательный хозяин, и я счастлива, что могу быть рядом с тобой. Ты дал мне все, о чем я могла только мечтать. Ты заботишься обо мне, даришь тепло и ласку, позволяешь наслаждаться своими эмоциями… А еще я чувствую, что ты любишь меня. Так же сильно, как свою старшую самку. И сейчас ты боишься, что я могу обидеться на тебя и уйти, — тихо фыркнув, Мурка нежно лизнула меня в щеку. — Не волнуйся, котенок, этого никогда не случится. Ведь я тоже очень-очень сильно тебя люблю. Не потому, что обязана, а потому что сама так хочу. И я скорее умру, чем потеряю тебя.

Слова кошки принесли облегчение. Не особенно заметное — я все еще был готов от стыда сквозь землю провалиться, но мысли суицидального характера покинули мою дурную голову. Слегка отстранившись, я заглянул в янтарные глаза и четко произнес:

— Такого больше не повториться! Клянусь, отныне и впредь никаких приказов, только просьбы. А они, как ты сама понимаешь, совсем другое дело. Их ты вольна выполнять так, как посчитаешь нужным, и тогда, когда захочешь. А можешь и просто проигнорировать, если решишь, что так будет лучше. Тебе все ясно?

— Да, — отозвалась марилана.

Вот и славно! Если я правильно понял объяснения Ушастика, работа рабского ошейника опирается на разум, а главной причиной боли является осознание факта неподчинения приказу. Чем оно полнее, тем боль ярче и насыщеннее — в этом мне довелось убедиться самому. К сожалению, избавить подругу от корня всех бед — магического механизма контроля я не способен, но обойти его мне вполне по силам.

Я вымученно улыбнулся Мурке. Хоть что-то у меня сегодня получилось сделать правильно. Жаль, эта маленькая победа на фоне огромного поражения выглядит блекло и неубедительно. Да, пора признать очевидное — несмотря на все усилия, семью мне сохранить не удалось. И попытка подправить прикус Дара тут не при чем. Вся эта затея изначально была обречена на провал по одной простой причине: нельзя сохранить то, чего нет.

Сейчас отчетливо понимал, мы — не семья и никогда ею не являлись. Мы — команда нелюдей, на время решивших объединиться. На Проклятых землях, в условиях смертельной опасности мы крепко держались друг за друга, плечом к плечу сражаясь с врагами, но лишь только угроза для жизни исчезла, наш маленький отряд начали раздирать внутренние противоречия. И это естественно. Ведь для того, чтобы склеить в единый монолит пеструю компанию столь непохожих друг на друга разумных существ нужно нечто большее, нежели необходимость проживания под одной крышей.

Не буду врать, от этих мыслей у меня сердце кровью обливалось, но винить в произошедшем я мог только себя. Я давно должен был заметить, что Лисенок боится и ненавидит меня, считая монстром, что Дар наплевательски относится к чувствам Вики, что Мурка для него — вещь, не обладающая правом голоса. Тогда было бы не так больно. Но я предпочел остаться в розовых очках, потому что после долгих лет одиночества мне захотелось обрести семью. Получить свой кусочек обычного человеческого счастья. Наивно, не правда ли? А что в итоге? Я прожил несколько беззаботных дней в прекрасном сне, воплотившим все мои потаенные желания, на радостях позабыв о том, что когда-нибудь придется проснуться.

Что ж, начало нашей новой жизни на поверку оказалось весьма поганым. А я так надеялся на «жили они долго и счастливо».

— Ник, что с тобой? — ворвался в мои невеселые мысли голос встревоженной Вики. — Ты… плачешь?

«Плачу? Что за глупые инсинуации!» — хотел воскликнуть я, но провел пальцами по лицу и с немалым изумлением обнаружил на них влагу.

Полный песец! Что со мной творится? С самого момента пробуждения веду себя как натуральная истеричка — эмоции зашкаливают, а меняются так быстро, что сознание порой не успевает за процессом. Неужели, все дело в Мурке, а точнее, в ее чувствах, которые мой разум с готовностью поддерживает и усиливает до невероятия? Вряд ли. Раньше ничего похожего не наблюдалось. Значит, причина в портяночном зелье, это из-за него меня так колбасит. Видимо, не все компоненты тошнотворной отравы покинули мой организм. Некоторые, из числа отвечающих за воздействие на сознание, предпочли немного задержаться. Правда, по словам Ушастика, его зелье должно подавлять волю, а не стимулировать эмоции, но у меня же вечно все не как у людей! Хотя, может статься, мое взвинченное состояние — всего лишь побочный эффект процедуры разработки связок, о котором Дар среди прочего забыл упомянуть.

— Нет, тебе показалось, — ответил я орчанке, вытерев ладонями мокрые дорожки на щеках. — Просто соринка в глаз попала.

— Тогда уж в оба глаза, — поправила меня супруга. — Но шутки в сторону! Ник, что происходит? Что такого тебе сказала Мурка, отчего ты едва не лишил Дара зубов?

Тон Вики непрозрачно намекал: моя дражайшая половинка весьма недовольна тем, что перестала понимать происходящее, и если я не поспешу исправить положение, могут последовать репрессии. Тоже мне, нашла крайнего! Как будто это я виноват, что эльф смастерил «парные» толмачи, из-за которых наших кошек понимают только их хозяева!

— Все прозаично до безобразия, — ответил я, поднявшись с колен. — Выяснилось, что я был в корне не прав, считая Ушастика безответственным болваном. На самом деле он жестокий и бессердечный палач. Желаешь подробностей? Изволь! Перед началом процедуры, воспользовавшись моим предобморочным состоянием, Дарит вынудил меня отдать Мурке приказ не вмешиваться. После чего принялся убивать меня с особой жестокостью. Само собой, он просто занимался разработкой моих суставов, да только нам с подругой это объяснение в головы не пришло. Сложно, знаешь ли, думать, барахтаясь в океане боли. И если мне еще повезло — спустя пяток секунд я позорно отрубился, то Мурка до конца продолжала бороться со своей меткой, не позволяющей ей ослушаться приказа. Она предпринимала все новые попытки спасти меня, в ответ на которые получала одну лишь боль. Невыносимую, удушающую, сводящую с ума, выворачивающую кишки наизнанку…

— Этого не может быть! — воскликнул Дар, успевший с помощью Лисенка утвердиться на ногах. — В отличие от стандартного рабского ошейника, в основу метки марилан вплетен механизм психологических противовесов. В случае осознанного неподчинения он задействует адекватное чувство, которое стимулирует желание выполнить приказ. Я не знаю, что конкретно заставило Мурку придерживаться твоего пожелания — страх потерять доверие хозяина или наоборот, уверенность в правильности действий, но одно могу сказать точно — это была не боль! Возможно, большая кошка через канал связи приняла часть твоих ощущений, которую не смог заблокировать амулет, и ошибочно посчитала их своими.

Я ощутил, как во мне снова разгорается огонь ярости. Вот сволочь! Да как он смеет?! Подскочив к эльфу, я схватил его за грудки, не обратив внимания на жалобный треск рубахи и протестующий возглас рыжей. Линь, что удивительно, препятствовать мне не стала. Маленькая марилана мягко скользнула в сторону, чтобы не путаться под ногами. Видимо, почувствовала, что я себя контролирую и не намерен причинять вред ее любимому хозяину.

Да, сейчас я крепко держал эмоции в узде, и не только из-за опасения снова сорваться. Просто я понимал — Ушастику хватит секунды, чтобы скрутить меня в бараний рог, а потому не тешил себя напрасными фантазиями о вдумчивой рихтовке наглой эльфийской физиономии. Я лишь хотел заглянуть в эти бесстыжие глаза и честно, без оглядки на цензуру, высказать все, что думаю о своем учителе… Но вместо этого неосознанно, действуя на чистой интуиции, отыскал в своем разуме недавнее воспоминание Мурки, мысленно подхватил его, смял в компактный комок и толкнул Дариту.

Не представляю, что побудило меня так поступить. Может, обида на бестолкового братишку, желание поделиться пережитой болью, а возможно, необычные ощущения, которые я испытал перед тем, как принять память Дара, неосознанно потянув на себя картину из его жизни. Во всяком случае, я понял, что именно пытаюсь сделать, лишь когда воспоминание ушло. Нет, оно не стерлось из моей головы (хотя я был всеми конечностями «за»), осталось таким же ярким и свежим, просто у меня появилось очень странное чувство, которое я сразу идентифицировал как завершение передачи информационного пакета.

Почему так — хрен его знает! Раньше, само собой, я ничего похожего не испытывал, но едва задумался над причиной возникновения необычного чувства, как в голове словно выскочило окошко-пояснение с текстом: «Ваше сообщение отправлено». Возможно, память Мурки решила напомнить о себе, иного объяснения на ум не приходит. И я догадываюсь, что побудило ее проснуться. Сильные эмоции. Ведь именно с их помощью я получил возможность на порядок ускорять свое восприятие, а совсем недавно на голом энтузиазме активировал режим слияния. М-да… Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Интересно, сколько еще мариланьих навыков, о которых я до сих пор ни сном не духом, тихо дремлют в подвалах моей черепушки?

Пообещав как можно скорее прояснить этот момент, я сосредоточился на лице Дара и ужаснулся. В глазах эльфа не наблюдалось ни капли осмысленности — зрачки сужены, как у наркомана под кайфом, физиономия перекошена мукой, а рот приоткрыт в беззвучном крике. Похоже, посылка дошла до адресата. Вот только радости от удачного завершения спонтанного эксперимента по передаче памяти я не ощутил. Напротив, в душе нарастала тревога. Прошло с десяток секунд, а Ушастик продолжал изображать статую, что было плохим знаком.

Почему он не приходит в себя? Ведь мне хватило нескольких мгновений, чтобы «переварить» аналогичный кусочек воспоминаний. Неужели я переборщил с эмоциями в момент отправки? Дебил! Грешил на Дара, а сам каков? И чем я только думал! Не имея даже начальных представлений о ментальных техниках, на одних инстинктах полез в чужую голову. А если я ему мозги выжег? По позвоночнику пробежал предательский холодок, а сердце пропустило удар. Нет, только не это! Я же не хотел навредить Ушастику! Да, пускай он самовлюбленный, эгоистичный, горделивый придурок со сложным характером, но я не могу его потерять! Брат, пожалуйста, очнись!

Легкое похлопывание по щекам результата не принесло. Тогда я схватил эльфа за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу. Этот метод оказался более действенным, Ушастик со стуком захлопнул челюсть, судорожно всхлипнул и ошалело уставился на меня. Дождавшись, пока Дарит соберет извилины в кучу, я отпустил его и украдкой выдохнул. Судя по чужим чувствам, хлынувшим в меня, с разумом эльфа все было в полном порядке. Чего не скажешь о моем. Надо же — несколько минут назад желал избить названного брата до полусмерти, а сейчас готов от радости за него в пляс пуститься. Где ты, моя крыша? Вернись, я все прощу!

Пару секунд Дар молча на меня таращился, крайне удачно пародируя страдающего запором лемура, но потом вспомнил, что владеет речью:

— Как у тебя получилось…

— Понравился страх Мурки? — жестко оборвал его я. — Или это была уверенность? Извини, никак не могу определиться. Лично мне до сих пор кажется, что данное чувство называется болью. Но это всего лишь мое скромное мнение, считаться с которым вовсе не обязательно!

В отличие от предыдущих, данная словесная оплеуха достигла цели. Физиономия Ушастика претерпела значительные изменения, став удивительно похожей на морду обиженного мопса, а в ворохе чужих эмоций появился испуг и острое чувство вины. Вот так номер! Да, я догадывался, что Дар — жираф конкретный, но только сейчас у меня появилась возможность реально оценить длину его шеи. Ну, что сказать… внушает!

— Ник, я не знал, что так получится! Матерью клянусь, я не хотел мучить Мурку! Я был абсолютно уверен в том, что метка не причинит ей вреда. Так утверждал мой наставник, а до сих пор у меня не находилось повода сомневаться в правдивости его слов.

Эльф не врал, это было ясно, как божий день. И понятно, почему раньше Дар упрямо отрицал свою вину — он даже не догадывался, что именно довелось пережить Мурке во время процедуры. Как и я, собственно. Но если мимо меня этот момент проскочил по причине пребывания в глубокой отключке, то братишка упустил его исключительно по невнимательности. Ручаюсь, если он хоть одним глазком поглядел бы на большую кошку, то наверняка смог бы заметить, что с ней далеко не все в порядке. Однако Дара в тот момент больше интересовали обнаженные прелести Лисенка, а рыжая, соответственно, все внимание уделяла эльфу. Лолита недоделанная!

Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно. И крайнего не отыскать — все хороши. Само собой, началось все с Ушастика с его излишней самоуверенностью и убежденностью в непогрешимости инструкций Академии, но та же Вика вполне могла вспомнить о специфике толмачей и не полениться разъяснить Мурке подноготную ситуации, те же котята вполне могли сообразить, что следует сообщить хозяевам о плачевном состоянии их матери. С себя я тоже ответственности не снимаю — облажался по полной программе. Причем так и не ясно, что послужило причиной, повышенная температура или повышенное доверие к ближним.

— Ну же, не молчи, Ник! — в голосе Дара появились жалостливые нотки. — Ударь меня, если хочешь, обругай, только не молчи!

Дельная мысль. Я и без подсказок со стороны понимал, что теперь, когда эльф наконец-то осознал масштаб своего косяка, самое время его дожимать. Ткнуть носом в ошибки, заставить принести извинения, стребовать обещание не повторять подобных глупостей. Но ни сил, ни желания продолжать скандал у меня не было. Я чувствовал себя выжатым лимоном, в душе разливалась апатия, а усталое сознание настоятельно требовало оставить его в покое. Оно и понятно — столько сильных, разных, а иногда и диаметрально противоположных эмоций за такой короткий срок не каждая психика выдержит.

Не дождавшись от меня ответа, Ушастик бухнулся на колени перед мариланой. Внутри меня вяло шевельнулось удивление. Чтобы индивид, взращенный в обществе, культивирующем комплекс высшей расы, вот так легко поставил полуразумное животное на одну ступень с собой… В Проклятых землях явно сдохло что-то крупное.

— Извини, что так вышло, — произнес Ушастик, заискивающе глядя на кошку. — Нужно было заранее все тебе рассказать, но я побоялся допустить ошибку, которая могла дорого обойтись Нику. Я не желал делать тебе больно. Я просто не знал, что твоя метка ущербна, и даже не думал…

На этом извинения были грубо прерваны. Мурка, доселе с выражением явного отвращения на морде рассматривающая коленопреклоненного эльфа, подняла лапу и отвесила тому затрещину. Неслабую такую — Дара как ветром сдуло. Получив толику его ощущений, я поморщился и почесал макушку, всецело одобряя действия подруги. Вы только поглядите, каков наглец! Заварил кашу, а теперь вместо того, чтобы раскаяться и признать свою вину, оправдывается как школьник. «Не знал, не думал…» Тьфу, смотреть противно! Он бы еще глазки а-ля котенок из «Шрека» состроил и принялся канючить: «Ну я же не специально!».

Сознания, получив вторую за день плюху в тыковку, Дар не лишился, что меня не впечатлило. Я давно выяснил, что эльфы живучестью не уступают тараканам. Помотав головой, Ушастик с трудом поднялся и снова встал на колени перед мариланой. Молча, покорно опустив голову, уже не пытаясь смягчить свою участь нелепыми отговорками и всем видом выражая готовность смиренно принять любое наказание. Хм, неужели один подзатыльник вправил ему мозги? Как любил говаривать Станиславский, не верю!

К слову, остальные в воспитательный процесс не вмешивались. Котята догадались, что до смертоубийства дело в любом случае не дойдет, и ограничились наблюдением, а Лисенок с подозрительно блестевшими глазами была заблаговременно нейтрализована крепкими объятиями предусмотрительной Вики и сейчас с мольбой смотрела на марилану. Последняя, в отличие от меня, не слыхавшая о великом театрале, колебалась и лечебную процедуру, оказавшуюся столь эффективной, повторять не спешила. С полминуты кошка пыталась найти ответ на вопрос, поднятый еще Шекспиром — бить или не бить, затем приблизила морду к длинному уху эльфа и коротко рыкнула.

— Никогда больше! — прозвучал ее голос у меня в сознании.

Меня поразило то, насколько быстро подруга сменила гнев на милость, но возражать я не стал и озвучил слова Мурки для Ушастика. В эмоциях Дара, представляющих собой гремучую смесь стыда, раскаяния и какой-то обреченности, появилось облегчение и толика надежды. Подняв голову и заглянув марилане в глаза, эльф твердо сказал:

— Клянусь Матерью, подобного не повторится!

Да уж, серьезное заявление. И это я не иронизирую. Если на Земле выражение «Мамой клянусь!» равноценно аргументам типа «Вот те крест!» или «За базар отвечаю!» и по весу практически неотличимо от ноля, то здесь, учитывая особенности религии ушастиков, обещание Дара говорит о максимально твердом и искреннем намерении его выполнить.

— Ну что, попробуем поверить, понять и пр-ростить? — поинтересовался я у Мурки. — Или назначим испытательный срок?

— Твой учитель говорит правду. Он сожалеет о своих поступках, — ответила кошка и, подумав, добавила: — Я готова его простить, а ты?

Прислушавшись к себе, я не сумел найти даже отголоска былой злости на Дара. Впрочем, радости от благополучного разрешения конфликта тоже не наблюдалось, что настораживало. Вроде бы все прояснились, виновник «торжества» выявлен и успешно перевоспитан, а моя семья уже не разваливается на части, но никакого удовлетворения осознание этих фактов не вызывало. В топкой трясине усталости, заполнившей мой разум, барахтались лишь два желания — закинуть что-нибудь в желудок и завалиться спать, послав все заботы к лешему.

Тяжело вздохнув, я в который раз протянул руку Ушастику, глядевшему на меня щенячьим взглядом. Тот вцепился в нее, как в спасательный круг, и рывком поднялся с травы.

— Вы закончили? Или выяснение отношение пойдет по третьему кругу? — ехидно осведомилась Вика, отпустив рыжую.

— Закончили, — хмуро отозвался я.

— Вот и замечательно! Тогда объясни…

— Со всеми вопросами — к Дару! — поспешил я перевести стрелки. — А мне нужно срочно набить брюхо.

Глава 3. История и память

Оставив эльфа объясняться с девушками, мы вместе с Муркой отправились на кухню. Там с прошлого раза почти ничего не изменилось. Везде, где только можно, стояли чашки, плошки, блюдца и горшочки, наполненные странными субстанциями. Приятной неожиданностью оказался котелок с гречневой кашей, скромно примостившийся в уголке стола. После непродолжительного поиска мне удалось обнаружить на полке над печкой мешочек с сухарями, пару зеленых яблок, надгрызенный кусок сыра, несколько помидоров и сморщенный огурец. Не густо, но для легкого перекуса сойдет. А там, глядишь, появится Вика и расскажет, куда и зачем они спрятали все наши запасы съестного.

Большую кошку предложенное меню не впечатлило. Отклонив идею отправиться в нашу комнату и отдохнуть от потрясений, она устроилась у меня в ногах и принялась наблюдать за тем, как я насыщаюсь. Ну а мне подгоревшая, пересоленная, давно остывшая и превратившаяся в однородную клейковатую массу каша показалась пищей богов. Таки правду люди говорят — завтрак, съеденный без аппетита, просто съеден на сутки раньше, чем нужно!

Напряженная работа челюстей мыслительному процессу не мешала. Ковыряя ложкой гречку, я пытался понять, почему процедура «модернизации» оказалась столь болезненной. Что мешало Ушастику свести к минимуму неприятные ощущения, сопутствующие извлечению костей из суставов? Земные мануальщики способны проделать подобное практически без боли, просто надавив на определенные точки на теле человека, и мне не верилось, что эльфы до этого не дошли. Значит, чтобы зелья подействовали должным образом одного извлечения костей недостаточно, требуется именно повреждение тканей. А хитрые долгожители навострились одним махом убивать двух зайцев — и суставы разрабатывать, и болевой порог учеников определять. Или я притягиваю объяснение за уши?

Не успел я утолить первый голод, как на кухне нарисовались остальные члены семейства. Дар выглядел жалко. Похоже, Вика провела с ним разъяснительную работу. И когда только успела? Эх, хотел бы я так уметь — с помощью пары-тройки фраз морально опускать оппонентов по самое «не балуйся»! Бросив виноватый взгляд на нас с Муркой, эльф достал кинжал и приступил к разделке тетеревиных тушек, а орчанка, не дав мне сказать ни слова, торжественно объявила, что они с Лисенком идут за ягодами. После чего цапнула за локоток не успевшую возразить рыжую и исчезла с горизонта событий, прихватив котят за компанию.

Лихой маневр супруги я оценил. Сейчас нам с Муркой и Даром крайне полезно пообщаться без свидетелей. Сгладить появившиеся острые углы в отношениях, устранить возникшую неловкость в общении… короче — восстановить пошатнувшееся доверие друг к другу. Жаль только, уходя, Вика не догадалась шепнуть мне, каким макаром это можно провернуть. Отношения — это вам не разбитый стакан, так просто их не склеить, а мои мозги рожать сколь-нибудь толковую идею решительно отказывались.

Некоторое время на кухне царило молчание. Ушастик возился с мясом, похоже, аналогично не представляя, с чего начать разговор, Мурка по понятным причинам безмолвствовала, а я старательно работал ложкой. Так что первый шаг навстречу пришлось делать Дару. И эльф не подкачал. Вытащив откуда-то глубокую миску, он положил в нее половину птичьей тушки и поставил перед носом большой кошки. Пропустившая завтрак марилана подношение приняла благосклонно. Глядя на то, с каким аппетитом хвостатая накинулась на угощение, я мысленно поставил Ушастику честно заработанную пятерку и принялся гадать, какой ключик он подберет ко мне. Но, как выяснилось, за время нашего знакомства Дарит успел изучить все мои уязвимые точки. Ловко отделяя кинжалом сочное филе от костей, он начал рассказывать об Академии Лесных стражей.

Основано сие заведение было примерно тысячу лет назад — сравнительно недавно, по меркам ушастых долгожителей. Причина, побудившая эльфийского правителя создать центр подготовки элитных воинов, была более чем прозаической. В то время у орков стихли кровопролитные распри между племенами, на севере у соседей наметилось какое-то подозрительное шевеление, да и не так давно провозглашенная Империя людей угомонилась, прекратив свои захватнические войны. Вот король и решил повысить обороноспособность страны на всякий непредвиденный случай.

Разумеется, начали с магов — основной ударной силы любого местного государства. Собирать по лесам и городам всех одаренных эльфов и в приказном порядке денно и нощно обучать их боевой магии в Королевской Академии, не стали. Либо не хотели раньше времени сеять панику среди населения, либо опасались, что соседи, прознав о мобилизации, в свою очередь затеют подготовку к большой драке. Обстряпали все хитрее. Внезапно, ни с того ни с сего в магических кругах стало выгодно и престижно набирать учеников. Государственные субсидии на содержание воспитанников, а также хитрая система поощрений и льгот (к примеру, налог на продажу бытовых амулетов для мага с пятью учениками был чисто символическим) быстро убедили мастеров жизни, что полезнее тратить свое свободное время не на эксперименты или праздные развлечения, а на попытки вложить основы магической науки в пустые головы подрастающего поколения.

Чтобы мастера набирали одаренных не для галочки, а действительно учили, король издал указ о регулярном проведении публичных состязаний молодых магов. Несколькими последующими правитель обеспечил возрастание спроса на магические услуги, тем самым подготовив благодатную почву для молодых специалистов и заблаговременно разрешив вопрос с безработицей. Ясное дело, все эти меры потребовали затрат и немалых, но правитель не скупился, и в результате спустя десятилетие количество квалифицированных магов в государстве, по самым пессимистичным подсчетам, удвоилось, что привело к резкому удешевлению их услуг, которое, в свою очередь, подстегнуло появление новых технологий, использующих магическую составляющую, и вызвало стремительное развитие промышленного производства… Но не будем забегать далеко вперед и вернемся к Академии.

Если с магами проблему решили быстро, то с вояками, магией не владеющими, пришлось повозиться. На тот момент в королевстве существовало более сотни школ или, если хотите, стилей воинского искусства, различных как по технике, так и по методике подготовки. Сходу выбрать один в качестве эталонного не представлялось возможным, ведь каждый из них имел свои достоинства и недостатки, а проворачивать аналогичный фокус с ученичеством было нецелесообразно — на выходе получилась бы не армия, а толпа разношерстных бойцов, понятия не имеющих о слаженном взаимодействии, дисциплине и работе в больших группах.

Недолго думая, правитель создал Особую Комиссию по Боевым Искусствам, которой поручил объединить лучшие достижения всех школ в одну и придумать программу быстрой подготовки элитных солдат. Идея забуксовала уже на старте, напоровшись на нежелание мастеров сотрудничать с членами комиссии. И немудрено — создать неповторимый стиль, многими поколениями его оттачивать и доводить до совершенства, а тут вдруг по приказу короля за обычное «спасибо» раскрыть все секреты подготовки, чтобы в будущем получить легионы конкурентов, которые благодаря количеству легко отнимут у тебя и твоих учеников кусок хлеба. Неслыханная наглость! Вот мастера всеми силами уклонялись от «дачи показаний» и более того, открыто высказывались против королевского начинания.

С мертвой точки дело сдвинулось только после того, как Гильдия Наемников (в которой исторически числилось большинство вольных работников кулака и кинжала) получила от короля немало вкусных плюшек, а самым известным и влиятельным мастерам были гарантированы места наставников в спешно организуемой Академии Лесных Стражей. И хотя множество простых вояк, пролетевших с «отступными» или высокооплачиваемой должностью как фанера над Парижем, остались недовольны, бунтовать они не осмелились.

Да и как иначе, если на них насели всем миром? Родная гильдия угрожала санкциями, уважаемые мастера давили авторитетом, а тут еще королева подоспела с очередным посланием от Великой Матери, где та открытым текстом просила своих деток сплотиться и не поднимать бучу из-за какой-то ерунды. В таких условиях особо не повозникаешь. Вот мастера и начали «колоться». Без особой охоты, но не опускаясь до откровенного саботажа. Обобщив добытые сведения, комиссия быстро нарисовала план обучения и приняла в Академию первую партию новобранцев.

Успех был потрясающим — через несколько лет напряженной работы правителю продемонстрировали полк вышколенных профессиональных воинов, по боевым качествам почти не уступающих лучшим членам гильдии наемников, а по выучке способных соперничать даже с королевской гвардией. Глава государства пришел в восторг, отсыпал наград членам комиссии, обласкал мастеров-наставников и велел продолжать в том же духе. А новоявленные Лесные Стражи отправились по местам службы.

Думаете, конец сказочке? Как бы не так! Вскоре выпускники стали умирать, один за другим. Но не от рук разбойников, воров, контрабандистов и прочей трудноистребимой швали, не на дуэлях, а по совсем непонятным причинам. У одних внезапно останавливалось сердце, другие, употребив в компании собутыльников пару кружек крепкой настойки, хватались за живот и умирали в страшных муках, третьи накладывали на себя руки, оставляя сумбурные записки о том, что больше не могут владеть своим телом.

Спешно инициированное расследование показало, что все оставшиеся в живых бойцы имеют серьезные проблемы со здоровьем. Многие из них за время службы обращались с различными жалобами к лекарям, которые в ответ разводили руками, будучи не в силах определить причину недомоганий, многие пристрастились к алкоголю и наркотическим снадобьям, помогающим облегчить постоянные боли. Но главное — все стражи при проверке мастерства показали результаты много хуже тех, что были у них на момент выпуска. Попутно подняли документы в Академии и обнаружили ужасающее сокрытие данных. Оказывается, четвертая часть учеников первого поколения так и не дожила до выпуска, а несколько сотен из нового набора уже отправились на встречу с Великой Матерью.

Сказать, что правитель был в ярости — это сильно преуменьшить. Полетели головы, причем в самом буквальном смысле. Много голов. Новая комиссия быстро разобралась в причине катастрофы. Пытаясь максимально сократить срок подготовки, их предшественники сделали акцент на алхимию, которая хоть и превращала за считанные месяцы обычного эльфа в невероятно крепкого, ловкого и выносливого бойца, но при этом сильно сокращала срок его жизни. И если в Академии измененные и подстегиваемые разнообразными зельями тела лесных стражей работали на пределе возможностей, демонстрируя поразительные результаты и необычайно высокую степень обучаемости, то едва регулярные вливания специальных составов прекратились, вполне закономерно наступила ломка. А долго ее терпеть изношенные организмы с искалеченным механизмом регенерации были не в состоянии.

В общем, занятия в Академии прекратили, всех стражей первого выпуска отправили на почетную пенсию, а недоучек — на лечение к мастерам жизни. Альтернативную методику разрабатывали долго. Привлекали специалистов — лекарей, магов, алхимиков и прочих, оптимизировали зелья, пытаясь нивелировать их губительное воздействие на организм, расширяли программу обучения, добавляя дисциплины для всестороннего развития бойцов, пересматривали методику физической подготовки, проводили многочисленные эксперименты… Одним словом, старались, ведь лишаться головы за халтуру никто не хотел.

Когда же через пару лет окончательно потерявший терпение правитель поинтересовался результатами исследований, комиссия предоставила однозначный вывод — быстро превратить среднестатистического обывателя в умелого бойца без урона его здоровью невозможно. Чтобы вчерашний крестьянин стал мастером боя, требуется минимум десять лет интенсивных тренировок, причем зелья и магия могут выступать лишь подспорьями на этом пути, но никак не основой обучения. Хотя способ сократить срок есть — принимать в Академию тех, кто уже прошел предварительную подготовку. Эльфы, с малых лет привычные к интенсивным физическим нагрузкам, способны быстрее вырабатывать нужные навыки. Кроме того, их тела будут более благосклонны к изменяющим зельям, так как одно дело — вылепить ушастого Терминатора из необработанного вторсырья, и совсем другое — довести до ума похожую по форме заготовку.

Поблагодарив ученых за честность, правитель велел им окончательно доработать оба варианта и готовиться претворять в жизнь, а сам приказал организовать сеть бесплатных школ для бедных слоев населения. Нет, не лагерей подготовки будущих лесных стражей, а самых обычных школ, где детей крестьян и ремесленников начали обучать грамоте, счету, истории, религии и, среди прочего, умению владеть собственным телом с таким расчетом, чтобы выпускники (разумеется, если у них возникнет желание) могли без проблем пройти ускоренный курс обучения в Академии.

Мотивы этого королевского поступка для меня остались загадкой. Зачем было вкладывать бешеные суммы в образование, если разница между курсами подготовки Лесных Стражей составляла несколько лет — сущие пустяки, по мерам долгожителей? Дарит, ощутив мое удивление, пояснил, что таким образом правитель проявлял заботу о своем народе, но лично я склонялся к мысли, что организация школ была, скорее, попыткой восстановить пошатнувшуюся репутацию. Так сказать, публичными извинениями за первый «блин» с Академией.

В пользу моей теории говорил и тот факт, что когда заведение, полностью сменившее преподавательский состав, наконец, возобновило свою работу, очередной набор был крайне скудным. Поступили единицы, которым было совсем нечего терять, и такая ситуация наблюдалась больше десятилетия. Но потом выпустились лесные стражи, подготовленные по новой методике, которые на деле подтвердили свою высочайшую квалификацию и отсутствие проблем со здоровьем. Парней следующего выпуска командиры боевых подразделений расхватали, как горячие пирожки, что вызвало большой ажиотаж среди населения. Теперь от желающих поступить в Академию не было отбоя. Еще бы — обучение абсолютно бесплатное, с полным пансионом, а по окончании гарантировано место службы с высоким окладом. Просто мечта для отпрысков небогатых семейств! В скором времени правителю пришлось спешно организовывать филиалы Академии по всей стране…

На этом Ушастик завершил краткий экскурс в историю, вскользь упомянув, что король-перестраховщик навсегда остался в памяти народа как великий реформатор, во время правления которого государство эльфов достигло пика своего могущества, а его преемник закрепил за Академией Лесных Стражей звание главного учебного центра страны. Задумчиво хмыкнув, я поскреб дно таинственным образом опустевшего котелка. Вот же Шехерезада! Оборвал на самом интересном. Хотя, дальше я могу продолжить и сам.

Итак, Академия работала на полную катушку, год за годом выпуская из своих стен маленькую армию. Но лесные стражи — это не маги, их таланты востребованы в куда меньшем количестве сфер общественной жизни. И если первые десятилетия спрос на них держался на одном уровне, то потом, когда были заняты все места в гвардии, погранотрядах и даже обычной городской страже, во весь рост встала проблема безработицы. А армия — это серьезная статья расходов, ведь даже в мирное время солдат нужно кормить и одевать. Вовремя не уследи — и в бюджете зияет огромная дыра, которую нечем заткнуть.

Если вспомнить читанный мною не так давно исторический трактат, как раз в то время эльфы усилили давление на соседние государства. Видимо, пришедший на смену правитель не нашел ничего лучше, чем затеять войну с людьми, чтобы таким способом «выпустить пар». Почему он не обратил свой взор на орков, не знаю, но могу предположить, что наращивание сил длинноухих не осталось незамеченным для их южных соседей, которые в свою очередь стали готовиться к схватке и к тому времени превратились в крайне опасного противника.

На провокации люди не поддались. Вовремя сообразив, куда дует ветер, они добровольно вошли в состав Империи, с которой эльфы в одиночку тягаться не могли. Тут бы ушастикам успокоиться, но ситуация в стране достигла критической точки. Казна стремительно пустела, безработица достигла угрожающих масштабов, преступность превратилась в серьезную проблему, теневые гильдии развернулись вовсю, возникла угроза бунта… Разумеется, это лишь мои домыслы, но я уверен, что в реальности все было именно так. Иначе с чего бы эльфы, считающие себя венцом творения, так легко опустились до союзнических договоров с «недостойными» орками и гномами?

Южане с радостью поддержали идею выступить против Империи, поскольку сами находились в аналогичной ситуации, усугублявшейся разобщенностью племен, для коротышек любой военный конфликт — прекрасная возможность заработать, а добиться поддержки мелких, пока еще независимых государств людей на севере оказалось не так сложно. И вот на дворе Первая Мировая война, по сути спровоцированная обострением паранойи одного эльфийского короля. Веселый финал, правда? Принимая во внимание цели, которые изначально преследовал правитель, так и хочется ввернуть известную фразу о благих намерениях.

Пока я витал в облаках, размышляя о превратностях судьбы, Ушастик достал вместительный горшок, развел огонь в печи и поставил мясо тушиться. После чего забрал у меня котелок, определил его к груде грязной посуды и присел рядом на лавку. Прислушавшись к чужим чувствам, я ощутил не только раскаяние. Сейчас к нему добавилось еще и любопытство, причиняющее эльфу серьезные неудобства своей неудовлетворенностью. Но желания облегчать страдания Дара у меня не наблюдалось. Нет уж, пусть побудет на моем месте! Может, проникнется, осознает, как важно делиться с близкими своими соображениями.

Поглядев на меня с надеждой, Ушастик наткнулся на мою ироничную ухмылку и разочаровано вздохнул. Нет, братишка, ты меня недооцениваешь! Одной исторической справки будет маловато для извинений.

— Хорошо, Ник, — безоговорочно капитулировал Дар. — Что ты еще хотел бы узнать?

— Расскажи мне о своей учебе в Академии, — попросил я.

Эльф поморщился — видимо, воспоминания об этом периоде жизни были не слишком приятными, но возражать не осмелился.

— Обучение оказалось сложнее, чем я мог себе представить. И не только по причине запредельных нагрузок, к которым я вследствие своего излишне «домашнего» образования не был достаточно подготовлен, а из-за специфического отношения мастеров. Все дело в том, что мне удалось поступить только благодаря помощи одного должника моей матери, который замолвил за меня словечко перед Советом Наставников. Мастеров не впечатлили ни моя одаренность, ни знания, ни физические данные, и если бы не просьба «одного уважаемого эльфа», карьера лесного стража мне бы не светила. Так они заявили мне в лицо при поступлении и не гнушались повторять при каждом удобном случае. А ореол дурной славы препятствовал налаживанию связей с другими новичками. Причем, обиднее всего, что для знати поступление по протекции — ситуация обыденная, однако моя семья к ней не относилась, и это сразу сделало меня чужим и для компании отпрысков аристократов, и для группы простолюдинов. В такой враждебной среде было сложно выжить, но я нашел себе отдушину в тренировках, и вскоре демонстрировал лучшие результаты на потоке. Для этого пришлось потрудиться. Как ты наверняка догадался, из-за своего дара мне пришлось согласиться на ускоренный курс…

Дар говорил и говорил. Предельно откровенно, ничего не скрывая, буквально обнажая передо мной душу. Он рассказывал о своих мыслях и переживаниях, надеждах и разочарованиях, успехах и поражениях, и я не сомневался — подобным Ушастик еще ни с кем не делился. Даже с собственной матерью, желая уберечь ее от ненужных волнений. Он верил, что я не стану осуждать, смеяться над его ошибками или презирать за его проступки, а пойму и разделю его чувства. Он доверился мне и я не мог не пойти ему навстречу, подарив прощение.

Когда вокруг меня начал сгущаться туман, я уже не удивился, а максимально расслабился, отрешился от реальности и позволил ему укрыть свое сознание. Очутившись в знакомом хороводе пестрых картинок, я терпеливо ждал, что мне продемонстрирует Дарит. Однако братишка не торопился с выбором. Тогда я наугад выбрал одно из ярких изображений, мысленно подтянул поближе и без страха в него нырнул. Наградой мне стали полчаса крайне изобретательного избиения шестом, сопровождаемые витиеватыми словесными оборотами старого мастера, недовольного моими стараниями. И хотя в моих руках тоже была длинная палка, я ничего не мог противопоставить наставнику, раз за разом пропуская его атаки, получая болезненные тычки и падая на землю.

Воспоминание завершилось, но мое сознание не вернулось в родное тело. Оно снова очутилось в зыбком тумане, а количество картинок вокруг многократно возросло. Мысленно почесав тыковку, я не стал особо задумываться над мотивами открывшего мне свою память Ушастика, а воспользовался моментом и подтянул следующее изображение-окошко. Окунувшись в него, я насладился восхитительными моментами спарринга на мечах с одним из выпускников Академии. Да, восхитительными, ведь моя подготовка оказалась столь высокой, что позволила не только на равных противостоять молодому лесному стражу, но и одержать победу, отделавшись лишь несколькими порезами на животе и распоротым плечом!

Вынырнув обратно в сюрреалистичную картинную галерею, я несколько минут глупо улыбался, дожидаясь, когда пройдет торжество от осознания успешно сданного экзамена. Это великолепно! Дар действительно мастер, и клянусь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы научиться такому владению клинками. Ушастик еще будет гордиться своим учеником!

Когда эйфория схлынула, я задумался, можно ли выбирать воспоминания. Просматривать всю жизнь Дара мне бы не хотелось, но вот узнать, откуда Ушастику столько всего известно про методику обучения лесных стражей, я бы не отказался. Ведь ему были знакомы не только основные принципы, а конкретные приемы и методические задачи, включая рецепты специфических зелий, которые точно не готовятся для широкой продажи.

Не успел я развить эту мысль, как от пестрого роя отделился сразу десяток картинок, которые, собравшись в компактный веер, подлетели ко мне и накрыли с головой. Калейдоскоп воспоминаний, в которых мне пришлось занять место главного действующего лица, дал исчерпывающий ответ. Оказывается, на последних циклах обучения Дар планировал немного подзаработать, получив место подмастерья в Академии. Ради этого он с большим трудом выбил себе право ходить на дополнительные занятия для будущих мастеров, ночами изучал соответствующую литературу, долго уговаривал штатного зельевара поделиться с ним опытом…

Все это было напрасно. Звание подмастерья, а также перспективу дальнейшей работы в Академии получил заносчивый аристократишка, который хоть и не сумел продемонстрировать на отборочных испытаниях хорошее знание материала, зато обладал длинной родословной и влиятельными родственниками. А недовольного решением Совета Дарита тихонько отвел в уголок один из мастеров, более-менее прилично относившийся к парню, и без обиняков раскрыл тому глаза. Видите ли, рылом Ушастик не вышел, чтобы наравне с заслуженными наставниками тренировать графских сынков.

Удовлетворив любопытство, я вернулся к прежней манере просмотра, выбирая воспоминания наугад. Правда, теперь многие из них приходили ко мне целыми группами, а точнее, колодами. Например, занятие на тему приемов маскировки в лесу потянуло за собой целую стопку воспоминаний-лекций, напоследок зафутболив меня на увлекательный практический экзамен, в котором мне (то есть, конечно же, Дару) пришлось играть в прятки против отряда мастеров. А когда я заинтересовался тренировками без оружия, память Ушастика услужливо подкинула занятия по отработке основных техник боя вместе с бесчисленными попытками прохождения самых разнообразнейших полос препятствий, перемежающимися с лекциями по тактике выживания на вражеской территории.

В общем, просматривать воспоминания братишки было интересно и в высшей степени познавательно. Благодаря полному погружению я многое узнал о быте и нравах долгожителей, их традициях и обычаях. Более того, я научился принимать последние. Без презрения или отвращения, как заслуживающие право на существование в определенном общественном укладе. Также я изучил великое множество полезных вещей, вроде приемов ориентирования на местности, стрельбы из лука, тактике захвата укрепленного блокпоста или немагических способов обнаружения засады.

И лишь одно меня смущало. Боль. Она была постоянным спутником Дара в Академии, незримым, но прекрасно ощущаемым фоном проходила через все его обучение. Буквально каждое просмотренное мною воспоминание содержало хотя бы один из ее многочисленных оттенков. Боль от кровавых мозолей на ладонях, оставленных утяжеленным учебным оружием, боль в царапинах от разнообразных тренажеров, боль в натруженных многокилометровым бегом мышцах, боль от синяков и шишек, оставленных наставниками, боль в разрезанных тетивой учебного лука пальцах…

Да что там! Даже ночью Ушастику не удавалось от нее избавиться, поскольку его сны больше напоминали кошмары и не приносили желанного облегчения. И понятно теперь, отчего первым делом Дар полез выяснять мой болевой порог. Тем, у кого он низкий, тренировки лесных стражей категорически противопоказаны. Либо загнутся в процессе, либо свихнутся от запредельных физических нагрузок (последнее — не такая уж редкость, судя по воспоминаниям братишки).

Ощущая все то, что в свое время испытал Ушастик, я не мог не проникнуться чувством глубокого уважения. Чтобы выдержать подобное, надо иметь поистине стальные нервы. Или титановые яйца. А лучше — и то, и другое сразу! Лично я на месте Дара сломался бы еще на первом году жестокой муштры, а он продержался до самого конца. Еще и благодарственное напутствие от Совета Наставников отхватил, как отличник боевой и политической подготовки. Надо будет поинтересоваться результатами сегодняшней проверки — годен я для полноценного обучения или Ушастику специально для меня придется изобретать какой-нибудь щадящий режим?

Воспоминания не иссякали, как и мое любопытство. Но когда я самым подробным образом изучил период обучения в Академии и сделал небольшую паузу, раздумывая, не обратиться ли к более ранним пластам памяти, то почувствовал сильную усталость. Раньше она была незаметной, успешно скрываясь под пленкой чужих ощущений, но стоило мне остановиться, тут же навалилась всей своей массой, грозя раздавить без жалости. И я решил — достаточно. Нужно сделать перерыв, ведь Ушастик от меня никуда не убежит.

Повинуясь моему желанию, стайка картинок улетела прочь, туман постепенно развеялся, и я осознал себя сидящим за столом, сжимающим в кулаке недоеденный сухарь. Попробовал пошевелиться и едва не завыл во весь голос, сразу же получив все ощущения своего тела. Позвоночник немилосердно ныл, пятая точка основательно затекла, голова раскалывалась от боли, а во рту чувствовался неприятный солоноватый привкус. Полный песец! Вот это отходняк! Это сколько же я просидел без движения? Судя по ароматному запаху, доносящемуся из печки, однозначно больше часа. Как говорится, в компании с Ушастиком время летит незаметно, хе-хе!

Скривившись, я помассировал виски, но колючий ежик, обосновавшийся в моей черепушке, продолжал ворочаться, ощетинившись иголками во все стороны. Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох!

— …после успешной сдачи экзаменов меня сразу отправили на границу, не дав даже увидеться с матушкой, — донесся до меня голос братишки. — Ну а дальнейшие мои подвиги тебе уже в общих чертах известны.

Покосившись на Дара, я обнаружил, что эльф сидит рядом, сосредоточенно перетирая какую-то траву в глубокой миске. И занимается этим довольно долго, принимая во внимание однородность получившейся темно-зеленой жижи. Постучав пестиком об край тарелки, Ушастик водрузил ее на стол, поглядел на меня и обеспокоенно поинтересовался:

— Ник, ты себя как чувствуешь?

— Но… кхе-кхе… Нормально, — со второго подхода выдавил я.

Дар не поверил, потрогал мой лоб и даже проверил зрачки.

— Хм, жара нет. Но мне очень не нравится твое бледное лицо.

— Не переживай, — через силу улыбнулся я. — Взбледнулось что-то. А если серьезно, я тебя заслушался и задницу напрочь отсидел.

Понаблюдав за тем, как я встал и, пошатываясь, начал активно массировать часть тела, по заверениям некоторых, ответственную за интуицию, Ушастик улыбнулся краешком губ и предупредил:

— Ты не молчи, если что не так. Наши составы на людях не испытывались, поэтому могут быть непредвиденные последствия.

«Иными словами, не исключены побочные эффекты, в число которых входит все, что угодно. От расстройства желудка до преждевременного летального исхода, — разочарованно подумал я. — Вот спасибо, что просветил! Эх, Дар, ну почему, как только я начинаю тобой восхищаться, ты умудряешься отчубучить такое, что впору за голову хвататься?»

Кстати, о голове. Ежик в моей черепушке потихоньку угомонился, но иголки не спрятал, да и усталость никуда не делась, так что самочувствием я похвастаться не мог. Тем не менее, оставив в покое оживающую пятую точку, бодро заверил Ушастика, что если у меня вдруг начнет выпадать шерсть или расти хвост, то он узнает об этом первым, и задумался над дилеммой — пойти вырубиться на пару часиков или потерпеть и дождаться обеда. Несмотря на схомяченные полкотелка каши, чувство голода никуда не делось. Просто стало не таким острым.

— Ник, — немного помявшись, робко подал голос Дар. — А давно Мурка начала учить тебя ментальным техникам?

Положа руку на сердце, сил и желания чесать языком у меня и близко не наблюдалось, но за проявленное терпение Ушастика следовало вознаградить. Тяжело вздохнув, я отогнал мечты о мягкой постели и присел рядом с эльфом.

— Этому она меня не учила.

— Тогда как ты смог передать мне свою память?

— Не знаю, — пожал плечами я. — Само вышло. Вспомнил ощущения, появившиеся у меня в тот момент, когда ты делился воспоминаниями, и обратил их, цепко держа в сознании эпизод, который хотел передать тебе для ознакомления… Как-то так.

— Постой! Когда это я передавал тебе память? — удивился эльф. — Или ты имеешь в виду день нашего знакомства? Но ведь в тот момент я ограничился одним чувством боли. Хочешь сказать, она не помешала тебе ощутить сам процесс передачи?

Я тупо вытаращился на Ушастика. Вот те раз! Либо из нас двоих кто-то очень сильно тормозит (надеюсь, не я), либо мое дилетантское воздействие привело к избирательной амнезии.

— Дар, ты меня пугаешь! Давай, вспоминай — ты рассказывал об основах методики обучения лесных стражей, а попутно решил показать мне, как в свое время готовили тебя. Полутемная пустая комната, высокомерный садюга-наставник со шрамом на морде, так называемое испытание воли… Ну, припоминаешь?

Мои слова погрузили Ушастика в ступор. Любоваться широко раскрытыми глазами эльфа мне быстро наскучило. Не дождавшись от Дара осмысленной реакции, я помахал рукой перед его лицом и поинтересовался:

— Эй, братишка, ты чего?

Дар, слава богам, отмер, подобрал челюсть с пола и тихо сказал:

— Ник, я не передавал тебе это воспоминание.

Глава 4. Эффекты главные и побочные

Настал мой черед входить в состояние когнитивного диссонанса.

— То есть, как это — «не передавал»? Ты еще скажи, что после рассказа о короле-параноике не открывал свою память, разрешая мне просмотреть и самому прочувствовать, насколько сладка жизнь в Академии!

Вытянувшееся лицо Ушастика было убедительнее любых слов. Правда, в этот раз он быстро пришел в себя и потребовал подробностей. Требование я удовлетворил, поведав о своих сегодняшних «успехах» в менталистике, начав с Муркиного откровения и подытожив ощущениями сильного похмелья после изучения воспоминаний Дара. Рассказал честно, без утайки. Ведь от одной мысли, что моя бесцеремонность в паре с любопытством могла безвозвратно испортить наши только-только наладившиеся отношения, хотелось пойти и повеситься на ближайшем суку.

— И много ты успел посмотреть? — безэмоционально поинтересовался эльф, когда мое чистосердечное признание подошло к концу.

— Ну-у… субъективно где-то пару лет твоей жизни. Точнее сказать сложно, ведь я только поначалу осторожничал и выбирал отдельные тематические отрывки, а потом обнаглел и принялся за раз просматривать целые подборки, включающие в себя до сотни различных по времени и событиям воспоминаний.

— Пару лет… — повторил Дар, глядя в одну точку.

Почувствовав, что от стыда у меня заполыхали уши, как у пойманного родителями за курением младшеклассника, я поспешил покаяться:

— Извини, у меня и в мыслях не было злоупотреблять твоим доверием. Я был уверен, что ты отслеживаешь мои действия и остановишь, если я зайду слишком далеко. И это я сейчас не оправдываюсь! Свой проступок полностью осознаю и готов на все, чтобы его искупить… Ну, хочешь, я тебе свою память открою? Ты главное — объясни, как это сделать, и смотри, сколько душе угодно! Слова поперек не скажу. Только прошу, не обижайся!

Ушастик криво ухмыльнулся:

— Да я и не обижаюсь. Если помнишь, я сам решил обо всем рассказать. Кроме того, насколько я понимаю, ничего такого, что заставило бы тебя прекратить наше общение, ты там увидеть не мог.

Облегчение, которое я испытал, было почти осязаемым.

— Тогда почему у тебя такой потерянный вид?

— А как еще прикажешь реагировать, видя человека, который походя, без видимых усилий опровергает фундаментальные законы магии разума?! — в сердцах воскликнул Дар.

— Не истери, пожалуйста! — поморщившись от острой вспышки боли в висках, попросил я. — Давай конкретику.

— Как пожелаешь! Как маг я довольно слаб, но в теории магического искусства разбираюсь получше многих мастеров. И о таком понятии как максимально допустимая величина единовременно передаваемого объема знаний знаю не понаслышке. Она возникла не на пустом месте, а была оплачена жизнями десятков и сотен лишившихся разума одаренных. Ты недавно удивлялся, почему лесных стражей не обучают с помощью прямой передачи памяти. Да потому что это крайне опасно! Превысь допустимую величину — и вместо ученика ты получишь двуногое растение без признаков интеллекта. Это известно каждому сколь-нибудь квалифицированному магу. Но что я наблюдаю? За какой-то час с небольшим ты успел просмотреть два года моей жизни, которые по информативности превышают допустимую величину… НА НЕСКОЛЬКО ПОРЯДКОВ! А сделав это, не пускаешь слюни, не бьешься в предсмертных судорогах по причине сожженного от перенапряжения мозга, а невозмутимо заявляешь, что у тебя «немного побаливает голова»!

Ну, сейчас бы я так не сказал. От криков Ушастика ежик, поселившийся в моей черепушке, снова недовольно заворочался и, судя по ощущениям, позвал в гости своих друзей. У-у-у… добейте меня, кто-нибудь! И чего Дар так разорался? Я столько раз демонстрировал ему свою необычность, что у него должен был иммунитет на удивление выработаться, а поди ж ты! Видимо, психика эльфа, расшатанная количеством пережитых за сегодня потрясений, по примеру моей, начала давать сбои. Что ж, поможем братишке прийти в себя!

Обхватив Дара за плечи, я тихо сказал в остроконечное ухо:

— Успокойся, возьми себя в руки. Ты же говорил, что не обижаешься на меня. Неужели, соврал? Или не обижаешься, но все-таки злишься, угадал? Нет? Тогда не понимаю, отчего ты разошелся. Да, я способен принимать большие объемы информации, и ты об этом прекрасно знаешь. Из своего экспериментального обучения языкам я секрета не делал, а с Муркой мы общались в твоем присутствии. Так чему же ты удивляешься? Или ты недоволен моей живучестью и решил добить, пока не поздно? Тоже нет? Тогда кончай орать, иначе у меня голова взорвется!

На последней фразе я все-таки сорвался, за что и был наказан новой вспышкой боли. Мое скривившееся лицо подействовало на Ушастика не хуже ведра холодной воды. Он остыл и, опустив взгляд, произнес:

— Прости, Ник. Не знаю, что на меня нашло.

Я разомкнул объятия и вяло отмахнулся:

— Проехали!

Получивший свободу эльф вскочил и принялся что-то искать в плошках на столе.

— Потерпи немного, я сейчас общеукрепляющее сделаю. У меня все ингредиенты готовы, осталось только смешать и процедить…

— Нет! — решительно воспротивился я. — Никаких зелий! В прошлый раз я справился без них, и ничего — выжил, хотя чувствовал себя хуже, чем сейчас. Так что обойдемся без химии. Крепкий здоровый сон — и все как рукой снимет!

— Не уверен, — покачал головой Дар. — Возможно обратное — сейчас имеющиеся в твоем теле компоненты изменяющего зелья и нейтрализатора гасят губительные последствия принятия памяти, но как только организм вплотную займется самоочищением…

— Полагаешь, это твоя отрава повлияла на мои способности? А как же урок лингвистики от универсала в Ирхоне? Да и пара месяцев жизни в теле Мурки — не шутки.

Каюсь, тщеславием я не обделен. Ну, нравится мне думать, что это не просто побочный эффект портяночного настоя, а я такой весь из себя уникальный, и что? Могу я немного побаловать свое «эго»? Благо повод имеется.

— Языковые знания по объему значительно уступают комплексным воспоминаниям. Сам подумай — голые речевые рефлексы с функцией автоматического поиска сходных образов в памяти получателя и продолжительный, насыщенный поток информации, поступающей сразу от всех органов чувств и объединенный сознанием донора. А по поводу памяти твоей подруги… ты же не станешь спорить с тем фактом, что ее мышление не идентично моему?

Вот кайфоломщик! Но с другой стороны — молодец. Так сформулировал, что даже завуалированного намека на оскорбление не найти.

— Ладно, не буду спорить со знатоком, — сдался я. — Но все равно считаю, что с алхимией лучше повременить.

— Ник, твое необоснованное упрямство начинает меня нервировать.

Ага, обиделся, значит. Ну-ну, похимичить не дали!

— Необоснованное? А ты можешь дать гарантию, что компоненты твоего общеукрепляющего не вступят в бурную реакцию с остатками уже сидящих во мне зелий? Тебя-то после «испытания воли» им не поили — я видел!

Ушастик задумался, но подыскать контраргумент не смог:

— Ладно, убедил. Иди, отдыхай! Только попроси Мурку, чтобы последила за твоим состоянием и чуть что — сразу звала меня.

— Хорошо, — я поднялся из-за стола. — Кстати, Дар, предложение с моей памятью остается в силе.

— Буду иметь в виду, — кивнул эльф.

В сопровождении большой кошки я покинул кухню, на пороге умудрившись зацепиться плечом за косяк. Настроение, поднявшееся от предвкушения долгожданного отдыха, рухнуло куда-то в подвал. Я совсем упустил из виду, что благодаря памяти Дара у меня теперь в мозгах сплошная каша из навыков! Ушастик-то посубтильнее меня будет, отчего его умения, лежащие на поверхности сознания, конфликтуют с телом несколько больших габаритов. Неужели мне в который раз придется заново учиться ходить? Хотя, практика показала, что не все так ужасно. До кровати я добрался, умудрившись ни разу не споткнуться, но порадоваться этому достижению не успел — отключился, едва голова коснулась подушки.

Уходя в мир грез, я рассчитывал задержаться там минимум на сутки, однако, проснувшись, обнаружил, что проспал несколько часов — за окном только-только начало темнеть. Прислушавшись к себе, не ощутил даже отголосков головной боли. Тело было свежим, бодрым и очень голодным, поэтому я без промедления натянул сапоги и в компании радостной Мурки отправился на поиски пропитания. К слову, особых проблем с координацией не было. Присутствовало некое неудобство, скованность и рождающееся в глубине подсознания недовольство неправильностью, нерациональностью движений, однако ноги не заплетались, что настраивало на оптимистичный лад.

Зайдя на кухню, я увидел Лисенка, которая, сосредоточенно прикусив губу, ловко вертела в руках большой неказистый венок из ивовых прутьев, из которого во все стороны торчали ветки. Рядом на лавке лежала большая связка длинных, очищенных от листьев лозин, дожидающихся своей очереди. Заметив меня, рыжая вздрогнула и едва не выронила рукоделье.

— Привет, — широко улыбнулся я. — Чем занимаешься?

— Корзины плету, — скромно потупившись, ответила девушка. — А то мы сегодня с Викой за ягодами пошли совсем без тары, и вернулись ни с чем. Все, что собрали, на месте и съели. Не в рубашках же нести? Я и подумала — не дело это. Сбегала к ручью, нарезала веток и вот…

Рыжая кинула быстрый взгляд в угол, где рядом с парой кувшинов стояла симпатичная пузатая корзинка. Не в силах сдержать любопытство, я взял поделку и поразился ее качеству. Аккуратная, овальная, небольшая, но достаточно глубокая, ручка крепкая, может спокойно выдержать пяток кило, а прутья настолько плотно прилегают друг к другу, что в ней не то, что ягоды — крупу носить можно! Я бы не поверил, что такой шедевр можно сплести за пару часов, если бы не держал доказательство в своих руках.

Ай да мастерица! Похоже, я отыскал таинственного благодетеля, помогающего нам с разными бытовыми мелочами. Надо бы поблагодарить девушку. Пусть знает, что ее помощь очень важна для нас. Ведь ни я, взращенный цивилизацией двадцать первого века, ни Вика, которую с малых лет готовили к должности главы племени, ни тем более Дар не имеем практики домоводства, поэтому основная часть хозяйственных забот ляжет… вернее, уже легла на хрупкие плечи Лисенка. И сейчас важно показать, насколько мы ценим ее труд. Но для начала стоит извиниться за утреннее безобразие.

Отложив корзинку, я осторожно подвинул ветки и присел на лавку рядом с Лисенком. Девушка отреагировала странно — съежилась, будто в ожидании удара, а на меня отчетливо плеснуло страхом. Что за ерунда?

— Твои проделки? — мысленно обратился я к Мурке.

— Нет, я не заставляла ее бояться тебя! — поспешно ответила марилана.

— Подруга, я и не думал, что ты запугиваешь рыжую. Просто удивился, что ты решила сообщить мне о том, что чувствует Лисенок, напрямую передав ее эмоции.

— Ник, я тебе ничего не передавала, — возразила кошка.

Я с трудом удержал свою челюсть на месте. Вот так сюрприз! Я научился слышать чужие эмоции! Без амулетов, без создаваемой магическими метками связи и прочих «костылей». И это не ошибка — я четко осознавал, что страх принадлежит именно находящейся рядом девушке, а не пришел мне от неизвестно где шлявшегося Ушастика. Но как такое возможно? Ведь умение слышать чувства — это не навык, а чистой воды физиология, которая вместе с памятью не передается. А даже если я не прав, в воспоминаниях Дара не попадалось моментов, когда он считывал чужие эмоции. Так откуда у меня эта способность? Еще один побочный эффект эльфийских зелий? Да сколько можно!

Нет, я не жалуюсь. Чтение эмоций хоть и не аналогично подслушиванию мыслей, но тоже полезная штука. Просто открывающиеся перспективы начинают меня пугать. Что там следующее на очереди — телекинез, самолевитация, управление погодой? Да я такими темпами скоро всех людей «икс» за пояс заткну! Вот еще пару кружек отравы дерну для храбрости… Стоп! Отставить истерику! Со способностями разберемся потом, сейчас нужно ребенка успокоить. А то едва не трясется от страха, бедная.

— Лисенок, я хочу с тобой серьезно поговорить, — мягко начал я. — Сегодня утром мне пришлось…

Не дав закончить, девушка затараторила:

— Я все поняла! Я поступила неправильно, и мне очень стыдно. Я слома… подорвала авторитет своего командира, и это непростительно. Но я больше никогда так делать не буду, обещаю! Я исправлюсь, честно-честно! Только позволь мне остаться с вами!

Недоделанная корзинка упала на пол, но рыжая этого даже не заметила, с мольбой уставившись на меня. Ее ушки печально поникли, а глаза стремительно наполнялись слезами. На меня хлынул такой поток отчаяния, что даже дух перехватило. Молитвенно сложив руки на груди, Лисенок прошептала:

— Пожалуйста, не прогоняй меня!

Ах, вот в чем причина! Она не меня боится, рыжую до дрожи в коленках пугает возможность снова остаться одной. Видимо, получила от Вики нагоняй за утренние геройства и до моего пробуждения успела основательно себя накрутить. Либо моя супруга перестаралась с воспитательными мерами. Мягко взяв за плечи вздрогнувшую девушку, я заглянул в зеленые широко распахнутые глаза и твердо сказал:

— Успокойся, никто тебя прогонять не собирается. Я не понимаю, как тебе вообще могла прийти в голову эта мысль. Ты — полноправный член нашей семьи, и мы никогда тебя не бросим!

— Правда? — пролепетала Лисенок.

— Конечно, правда!

Губы рыжей задрожали, а по меху на щеках пробежали крупные капли. Не выдержав, я сгреб худенькое тельце в охапку, поцеловал девушку в лоб и крепко прижал к себе. Это стало последней каплей, Лисенок вцепилась в мою рубашку и с облегчением разрыдалась. Ласково гладя ребенка по голове, я шептал ей на ушко всякую успокаивающую ерунду, типа обещаний, что все непременно будет хорошо, что она больше не останется одна, что мы будем о ней заботиться. Однако поток слез не прекращался. Не представляя, как еще можно успокоить рыжую, я покосился на Мурку и попросил ее посодействовать.

В следующий миг я ощутил, как от кошки к девушке побежала тонкая струйка умиротворения. Странно, но я буквально кожей почувствовал эти эмоции — словно ветерок пролетел мимо, обдувая меня ласковой прохладой. И тогда, толком не осознавая, что творю, подчиняясь смутным образам, пришедшим из глубин памяти, я собрал воедино всю свою нежность, любовь, сочувствие, симпатию, желание уберечь и защитить — в общем, все то, что чувствовал по отношению к маленькому беззащитному существу, щедро орошающему влагой мою рубаху, вылепил из этого материала одеяло и мысленно укутал им Лисенка.

Это сработало, рыдания начали ослабевать. Минуту спустя рыжая лишь изредка всхлипывала, а вскоре окончательно успокоилась и затихла в моих руках. Я не переставал ее гладить, ласково перебирая пушистый мех между ушек. Да, Викуся, как дипломат ты меня восхищаешь, но воспитатель из тебя — хреновее некуда! Довела ребенка до истерики, справилась! Вместо того чтобы мягко подтолкнуть к мысли: «пока взрослые выясняют отношения, детям лучше постоять в сторонке», она о командирском авторитете переживает! Ничего, дорогая, мы еще поговорим с тобой на тему семейных отношений.

— Лисенок, ты как там, не уснула? — тихонько спросил я.

— Не-а, — ответила девушка моей подмышке.

— С тобой все в порядке? Плакать больше не будешь?

— Не-а, — повторила рыжая, не предпринимая попыток отстраниться.

«Похоже, перестарался с эмоциональным воздействием!» — подумал я и начал аккуратно разматывать ткань своих чувств, укрывавшую Лисенка. Эффект наступил быстро. Девушка, вернув способность трезво мыслить, зашевелилась. Но напрасно я надеялся — она лишь устроилась на лавке поудобнее и в свою очередь обняла меня, спрятав зареванную мордашку на моей груди. Вздохнув, я продолжил ласки, попутно вспомнив о том, что так и не успел извиниться.

— Малыш, прости за сегодняшнее безобразие, — я подключил к делу вторую руку и перебрался на шейку, принявшись почесывать ее так, как это нравилось Мурке. — Я не хотел тебя пугать, просто очень сильно обиделся на самоуправство Ушастика, вот и вспылил. И вообще, я не такой злой, как кажется на первый взгляд. Конечно, не образец добродетели, но тебя в любом случае не обижу.

— Я знаю, командир.

— Вот и прекрасно! И еще, сделай одолжение, «командир» — это для посторонних или во время вылазок на Проклятые земли, а когда мы дома, зови меня по имени. Мне будет приятно.

— Хорошо, Ник, — промурлыкала девушка, помахивая хвостиком.

Мы еще немного посидели молча. Рыжая окончательно разомлела от моих поглаживаний и почесываний, а я наслаждался моментом, впитывая эмоции детского счастья, которыми щедро фонтанировала Лисенок. Но все хорошее быстро кончается. Мой желудок жалобным кваканьем напомнил, что одними чувствами сыт не будешь. Девушка, услышав глас моей утробы, тихо хихикнула. Затем ойкнула, вскочила, будто ужаленная, лишь чудом не наступив на остов будущей корзинки, подбежала к печке и выудила оттуда глубокую миску. Оказывается, Дар оставил мне от обеда порцию тушеной картошки с мясом и велел накормить, если я проснусь в его отсутствие, да только Лисенок за переживаниями совсем забыла об этом.

Мысленно отдав должное предусмотрительности Ушастика, я предложил Мурке присоединиться. Большая кошка еще не успела проголодаться и ответила отказом. Ничуть не огорчившись, я быстро опустошил тарелку. Несмотря на то, что картошка была переварена и по консистенции напоминала пюре, а мясо наоборот — получилось жестковатым и намертво застревало в зубах, еда показалась мне настолько вкусной, что я едва не вылизал посудину. Хотя и отметил, что повар из братишки не такой хороший как зельевар — вот же парадокс.

Насытившись, я поблагодарил радостную девушку. Судя по эмоциям, Лисенок всерьез надеялась на еще одну порцию обнимашек, но не судьба — на кухню заявилась остальная часть нашего семейства, и рыжая постеснялась прилюдно напрашиваться на ласку. Волосы Вики были расплетены и густым водопадом закрывали лопатки, шерстка котят поднабрала пушистости и выглядела потрясающе, а Дар нес в руках котелок со свежей рыбой. Вопрос о том, где они изволили пропадать, отпал сам собой.

— Как самочувствие? Голова болит? — поинтересовался Ушастик, увидав сытого и довольного меня.

— Нет, все как рукой сняло. Я же говорил!

— А в теле никаких странностей не ощущаешь?

— Двигаться непривычно, — честно признался я. — Это чувство появилось еще утром, но было вполне терпимым, а сейчас — просто гаси свет! Постоянно ловлю себя на мысли, что меня запихнули в чужое тело. Правда, ходить я не разучился, как в случае с Муркой, но локтями углы задеваю.

— Ожидаемо, — кивнул Дар и повернулся к орчанке: — Вика, возьми на себя приготовление ужина. А мы с Ником займемся тестами.

— Погоди минутку. Дорогая, можно тебя на пару слов?

Поднявшись, я подхватил супругу под локоток и потянул за собой к выходу. Отойдя подальше от окон, чтобы нас не услышали, я спросил:

— Вика, зачем ты над бедным ребенком издеваешься?

— Ты сейчас о ком?

— Я о Лисенке, которую ты своими нотациями довела до истерики.

— Ты шутишь? — удивленно вскинула брови орчанка.

— Да какие тут шутки! — возмутился я. — Перед вашим приходом мне пришлось добрые полчаса успокаивать рыжую, убеждая, что прогонять ее из нашей компании никто не собирается. У меня рубашка до сих пор от слез мокрая, можешь пощупать! Что ты ей такого ляпнула?

— Да ничего особенного! Даже не ругала за ее утреннюю выходку. Только объяснила, что недопустимо вмешиваться в конфликт, причин которого ты не понимаешь. Ну и вскользь заметила, что в искательских командах тех, кто идет против власти командира, как правило, вышвыривают без лишних разговоров.

— Вот как? А ты случайно не подумала, что для Лисенка снова остаться в одиночестве смерти подобно? Что больше всего на свете она боится оказаться никому не нужной?

Вика в ужасе распахнула глаза. Похоже, это ей на ум не приходило. На меня плеснуло волной эмоций, которая послужила неопровержимым доказательством факта пробуждения у меня способностей эмпата. Ведь если в случае с рыжей появление чужих чувств еще можно было списать на мариланьи приемчики, коими Лисенок могла пользоваться, даже не осознавая этого, то теперь, когда я услышал эмоции супруги, даже не касаясь ее тела, спорить с фактами было бесполезно.

— …! — емко выругалась орчанка и попыталась от меня сбежать. Но я не дал ей этого сделать, ухватив за рукав.

— Пусти, Ник, — Вика попыталась вырваться. — Мне нужно с ней поговорить!

— Остынь, не пори горячку! Если ты сейчас с порога кинешься к ней на шею с извинениями, то скорее напугаешь ребенка. А так и вторую истерику спровоцировать недолго, ведь страху она сегодня натерпелась. Действовать надо мягко, нежно, ненавязчиво. Попросить помощи, затем похвалить, независимо от результата, перевести разговор на хозяйственные таланты рыжей, подчеркнуть ее немаловажную роль в нашей семье и только тогда приступать к разбору полетов.

Подумав, орчанка кивнула:

— Ты прав… Боги, где был мой разум? Видела же, что с ней не все в порядке, но решила — переживает за Ушастика. Ник, поверь, я действительно не хотела…

Не желая выслушивать оправдания, я притянул супругу к себе и поцеловал. Практика показывает — этот простой, но безотказный способ заставляет замолчать любую представительницу прекрасного пола. Когда же Вика справилась с изумлением и начала отвечать, я оставил нежные губки любимой в покое и спокойно заявил:

— Верю. А теперь иди, исправляй последствия своей невнимательности!

Девушка поспешила в дом. Проводив ее взглядом, я сокрушенно покачал головой. Ну что за день сегодня такой! Вроде не понедельник, а все косячат почем зря. И ладно еще я с Даром, но Вика… Осталось только котятам внести свою лепту — и будет полный песец! Эх, скорей бы завтра наступило!

— Поговорили? — ко мне подошел Ушастик.

— Ага.

— А о чем шла речь, не поделишься?

Мне не составило труда догадаться о причинах интереса эльфа:

— Не волнуйся, не о тебе. Пока мы с тобой ворошили прошлое, Вика умудрилась случайно обидеть Лисенка, но сама об этом не догадалась. Пришлось просветить.

Проявив тактичность, Дар не стал выяснять подробности, а перешел к тестам. И первое, что сделал — попросил у меня разрешения взять контроль над телом. Артачиться я не стал, и моментально оказался в роли наблюдателя, а Ушастик приступил к экспериментам. Поначалу эльф осторожничал, но проведя стандартную разминку и убедившись в отсутствии неприятных ощущений, начал проверку на выносливость. Выполняемые им гимнастические упражнения становились все сложнее, появилась легкая боль, которая становилась все сильнее и неприятнее. Я было подумал, что Дар перестарается, и мои кости снова выскочат из суставов, но обошлось. Вернув мне способность двигаться, Ушастик заявил:

— Довольно неплохо. Признаюсь честно, я ожидал худшего.

— Не надо меня жалеть, Дар! — мрачно возразил я. — Говори как есть — результаты отвратительные, а полноценность моего обучения под большим вопросом.

— Ник, ты преувеличиваешь. Я понимаю, благодаря моей памяти тебе известно, какими физическими качествами должно обладать тело подготовленного лесного стража, но уверяю, для первой процедуры положительных изменений более чем достаточно.

— Нет, это я еще преуменьшаю! — в сердцах воскликнул я. — Утром ты сказал, что моя регенерация может стать серьезным препятствием, и сейчас я в этом убедился. Очнувшись после процедуры, я решил испытать свои новые возможности… Знаю, я — идиот, у которого отсутствует инстинкт самосохранения! Не перебивай, пожалуйста! Так вот, сравнивая утренние результаты с твоими, могу сказать, что они сильно отличаются. Грубо говоря, за день мои связки прошли половину пути к своему исходному состоянию. И меня это бесит! Если скорость регресса сохранится, уже завтра от положительных изменений не останется и следа.

Ушастик задумался. Затем выругался и снова ушел в себя. Я ему не мешал. Если Дар не сможет найти выход, про обучение можно будет забыть. Печально… но все же не конец света. Если лесного стража из меня не получится, то хороший мечник может выйти. Всего-то и нужно, что подогнать навыки, полученные из памяти эльфа, под мою тушку. Большого труда это не составит — с Муркой ведь получилось. Правда, в таком случае наша с братишкой связь никогда не будет разорвана и, в конце концов, все получится как в сказке. В смысле: «…и умерли они в один день».

— Есть способ, который может если не остановить, то хотя бы замедлить возврат связок к исходной форме. Большой комплекс проверки гибкости Аввариста. Он предназначен…

— Не трудись, — прервал я Ушастика. — Я видел его исполнение в твоей памяти. Но этот комплекс предназначен для тех, чьи тела уже достигли… э-э… нужной кондиции. По факту он не разрабатывает связки, а лишь позволяет поддерживать их в тонусе. Так как же он может помочь, если я и близко не подошел к требуемым нормам?

— Других вариантов я не вижу. Есть, конечно, шанс, что ухудшение результатов спровоцировали остатки зелий в твоей крови, но очищающий настой все равно еще не готов, так что будем пробовать комплекс. Выполнить правильно все упражнения у тебя не выйдет, но если связки до сих пор сохраняют повышенную эластичность…

— …их можно разработать старым «дедовским» способом. А большой комплекс как раз позволяет равномерно нагрузить их все! — ухватил я мысль.

Действительно! Раньше эльфы как-то ухитрялись обходиться без специальных зелий, десятилетиями изнурительных тренировок совершенствуя свои тела. Вот и последуем их примеру. Тем более благодаря Ушастику я помню нужные ощущения, а значит, до серьезных травм дело не дойдет. Итак, что там первое? Руки в замок, левую кисть вывернуть по часовой стрелке до появления тянущего ощущения в локте. Плохо! У Дара получалось намного лучше. Ну-ка, еще разок, усилить нажим… теперь в обратную сторону… Повторить упражнение… Вот, чуть лучше. А если еще разок?

Забыв обо всем, отгородившись от внешнего мира, я сосредоточился на тренировке. Согласно полученным из воспоминаний инструкциям, я нагружал работой каждый сустав, пытаясь добиться приемлемых результатов и отступая только тогда, когда чувствовал сильную боль — последнее китайское предупреждение моего тела. И хотя ни одно из упражнений я так и не смог выполнить должным образом, это не лишало меня надежды. Я ощущал, как благодаря моему усердию связки постепенно движутся обратно к тому состоянию, что было у меня в момент пробуждения. И пусть прогресс был почти не заметен, особенно в сравнении с «эталоном» из памяти Дара, но именно он служил мне стимулом к дальнейшей работе.

Закончив Большой комплекс, я принялся выполнять его заново. Не обращая внимания на появившуюся в мышцах усталость, на липкий пот, от которого начало пощипывать глаза, на легкую ноющую боль в суставах, раз за разом я повторял упражнения, опасно приближаясь к размытой черте, отделяющей меня от нанесения непоправимого ущерба собственному организму. Да, я рисковал, но не мог иначе. Я видел, что мои усилия приносят реальные плоды, и не желал останавливаться на достигнутом. Снова и снова, с каким-то мазохистским наслаждением я подвергал себя изощренным пыткам, которые эльф Авварист сотни лет назад собрал в одну систему и по ошибке обозвал тренировочным комплексом.

В очередной раз закончив упражнения для ног и при этом каким-то чудом умудрившись не разорвать свои штаны в области паха, я поднялся с корточек и внезапно пошатнулся от усталости. Прикрыв глаза, я глубоко вдохнул, пережидая приступ головокружения, а затем снова сцепил подрагивающие руки в замок. И внезапно ощутил, что тело мне больше не подчиняется.

— Достаточно! — услышал я голос Дара. — Ник, меня поражает твой энтузиазм и небывалое усердие, с которым ты относишься к занятиям, но если ты еще раз повторишь Большой комплекс, то завтра не сможешь подняться с кровати.

Убедившись, что его слова услышаны, Ушастик вернул мне контроль. Лучше бы он этого не делал! Ватные ноги подкосились, и я рухнул на траву, словно деревянная кукла, у которой обрезали ниточки. Лежа в позе морской звезды и тихо матерясь от ноющей боли, казалось, навечно прописавшейся в моем организме, я пытался заново овладеть плохо подчиняющимися конечностями, попутно отмечая, что уже наступила ночь. Фига себе, потренировался!

Подскочив, Дар аккуратно помог выпрямить ноги, после чего стал медленно водить надо мной раскрытыми ладонями. От его рук распространялось приятное тепло, которое моментально впитывалось моим телом и заставляло боль отступать. Этот магический массаж дал мне возможность расслабиться и постепенно восстановить власть над организмом. Глядя на то, как я осторожно начинаю шевелиться, эльф заботливо поинтересовался:

— Встать сможешь?

— Попробую, — прокряхтел я и с помощью Дара утвердился на подрагивающих ногах. — Спасибо, что вмешался, а то я совсем потерял счет времени. Ох, мать моя женщина, как же больно! Такое впечатление, будто по мне стадо козлов промаршировало. И чего ты раньше меня не остановил?

— О рогатых можешь не рассказывать, я прекрасно слышу твои чувства. А не вмешивался потому, что захотел выяснить, насколько тебя хватит.

— И как впечатления? — криво ухмыльнулся я.

— Мне кажется, или ты напрашиваешься на комплименты? — вернул мне ухмылку брат.

— Вот ведь жлоб, доброе слово для ученика пожалел! — притворно возмутился я. — А, плевать! Ты лучше скажи, там от ужина что-нибудь осталось? А то у меня разыгрался зверский аппетит.

— Осталось. Пойдем!

Справедливо полагая, что сам я передвигаться не в состоянии, Ушастик подхватил меня под руку и решительно потащил в дом. Но я воспротивился, пожелав, чтобы прежде мне устроили экскурсию по местам, не столь отдаленным. В общем, посетив местные удобства, мы приковыляли на кухню, где Вика под опытным руководством Лисенка постигала хитрую науку корзиноплетения. Оценив кривобокую поделку супруги, я выдал пару подходящих случаю комплиментов, восхитился наставническому таланту рыжей, после чего выпал из жизни, так как заботливый Дар водрузил передо мной котелок с остатками ухи.

Ел я, не чувствуя вкуса. Интересно, это зелья виноваты в том, что на меня такой жор напал, или дикий голод — закономерный результат проявленного рвения на тренировке? Думаю, последнее. К слову, я понял, почему, несмотря на риск, передача памяти используется у эльфов в процессе обучения как демонстрация необходимого результата. Когда на собственной шкуре ощутишь, что именно должно получиться, появляется лишний стимул заниматься усерднее. Во всяком случае, со мной именно так. Понимание того, что ты УМЕЕШЬ, но не МОЖЕШЬ, заставляет чувствовать себя каким-то ущербным, неполноценным, а приятного в этом мало.

После того как я опустошил котелок мы еще немного посидели на кухне дружной компанией, обсудили пару бытовых мелочей. Так, я выяснил, куда пропали наши продуктовые запасы. Это Вика, впечатленная многообразием ароматов эльфийской алхимии, утром спрятала в подпол все пока еще съестное. Похвалив ее за предусмотрительность, я вспомнил о насущной проблеме и попросил Дара смастерить для всех нас новые толмачи, работающие «на одной волне».

— Ты последствия хорошо себе представляешь? Это доставит массу неудобств, — возразил Ушастик.

— Согласен, не особенно приятно слышать разговор, для твоих ушей не предназначающийся, — не стал я отрицать очевидное. — Но то, что мы имеем сейчас, никуда не годится! Котятам нужно развиваться, набираться жизненного опыта, а мы лишаем их участия в беседах. Мурка — полноправный член нашего семейства, а общаться может только со мной. Лисенок тоже иногда хочет поболтать со своими хвостатыми собратьями, но вынуждена каждый раз использовать переводчика или просить на время амулет. Куда это годится? Впрочем, если ты столь трепетно относишься к понятию личного пространства, можешь сварганить комплект толмачей, работающих исключительно в зоне прямой видимости. Как вариант, реагирующих на громкость речи. Если не нравится, придумай что-нибудь свое. Маг ты, или где?

Идея эльфу пришлась по душе. Кивнув, он пообещал завтра же заняться расчетами. На этом разговор угас сам собой. Лисенок закончила работу над второй корзинкой и получила заслуженную похвалу от Ушастика. Вика, повертев в руках свой недоделанный «шедевр», самокритично отправила его прямиком в печку и заметила, что время уже позднее, пора бы на боковую. Никто не возражал. Мы погасили светлячок, пожелали друг другу сладких снов и разбрелись по комнатам.

Избавившись от сапог и одежды, я со стоном растянулся на кровати. Блаженство! Обнажившаяся Вика незамедлительно скользнула под бочок и впилась в мои губы с жадностью голодной тигрицы, но быстро выяснила, что сегодня наше супружеское ложе посетила птичка обломинго. Тупая боль в суставах, тянущее напряжение в натруженных мышцах, вспышки острой боли в связках, сопровождающие малейшее движение, а также прочие замечательные последствия тренировки никуда не исчезли и бурным потоком хлынули в сознание орчанки, стоило ей меня коснуться.

— Я кастрирую Дара! — недовольно прошипела моя половинка, отодвигаясь подальше к стенке. — Первое занятие, а его ученик едва жив!

— Не трогай Ушастика! — встал я на защиту братишки. — Он не виноват. Это я переусердствовал немного.

— Немного? — возмутилась любимая. — Когда я в детстве с обрыва навернулась вместе с лошадью и то лучше себя чувствовала, чем ты сейчас!

— Ну, прости, родная, я же не специально.

Побурчав немного, девушка стребовала с меня обещание завтра (если, конечно, я приду в норму) отдать все накопившиеся супружеские долги, да еще и с грабительскими процентами. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Хотя, я ее прекрасно понимаю. И если бы не ощущения… Точно, ощущения! Как я мог забыть! Поднявшись с кровати, я отыскал блокирующий амулет и повесил себе на шею. Если мне хреново, это не означает, что близкие должны терпеть боль вместе со мной. И пусть с Викой сегодня у меня все равно ничего не получится — орочьи сережки игнорируют блокиратор, но хоть Мурка с Даром заснут спокойно.

— Кстати, подруга, почему во время тренировки ты не напомнила мне про амулет, а вместо этого молча смотрела, как я истязаю себя, и сама мучилась? — мысленно спросил я у кошки, улегшись на самый краешек кровати, чтобы даже во сне случайно не коснуться супруги. — Постеснялась или не догадалась?

— Не было причин. Ты и без него неплохо скрывал свои чувства, — невозмутимо ответила марилана. — Конечно, полностью это сделать тебе не удалось, при желании я могла различить их отголоски. Но не печалься, это же был твой первый опыт. Еще научишься!

Если бы я не лежал, то наверняка бы сел от удивления. Я сумел заблокировать эмоции! Не услышать и даже не передать, а попросту отсечь от посторонних. Черт побери, я нереально крут! Еще бы понять, как это у меня получилось. Так-так, если память мне не изменяет (а она мне не изменяет, ибо тупо не с кем), в самом начале я постарался очистить голову от лишних мыслей, чтобы не допустить ошибок в выполнении упражнений. Неужели, это оно? Уф, как-то невесело получается — обрести новую способность и при этом не иметь ни малейшего представления о том, как ей пользоваться. Хотя, я знаю, кто мне может помочь.

— Мурка, ты станешь моим учителем?

— Конечно, Ник, — незамедлительно пришел ответ.

Собственно, я и не сомневался. Не представляю, что именно эльфийские зелья сдвинули в моих мозгах, но если этот побочный эффект со временем не исчезнет, то в умелых руках он превратится в отличное оружие. А под чутким руководством подруги мои руки обязаны стать умелыми!

— Ник, ты не спишь? — шепотом спросила орчанка.

— Нет.

— Можешь поделиться со мной планами на будущее?

— Пока без изменений, — отозвался я. — Завтра мы с Даром выясним, стоит ли вообще использовать эльфийскую алхимию. Ведь если ощутимых результатов не будет, то травить себя незачем. Мне моя регенерация дороже способности завязываться узлом. В любом случае, впереди у меня тренировки и еще раз тренировки вплоть до того момента, когда в качестве мечника я достигну хотя бы твоего уровня. А там поглядим.

— Ясно, следующие несколько месяцев ты будешь занят обучением, а что делать мне? Знаешь, я как-то не привыкла долго сидеть на одном месте без определенной цели. Наводить порядок в доме и плести корзины — это, конечно, занимательно, но уже сейчас я чувствую, что вскоре бытовая рутина мне приестся настолько, что я буду рада в одиночку отправиться на Проклятые земли. Пойми, Ник, меня не учили быть хранительницей домашнего очага, поэтому заботливой хозяйки из меня не выйдет… Прости, если разочаровала.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Имелись у меня подозрения, что деятельная натура Вики воспротивится оседлой жизни, но я полагал, что кризис наступит нескоро. Как же я ошибался! Двух суток не прошло, а моей супруге уже скучно. Что ж, имеется у меня одно дело, которое надолго займет орчанку.

— Не извиняйся. Я и не собирался загружать тебя хозяйственными хлопотами. Просто ты с таким рвением приступила к обустройству нашего семейного гнездышка, что я предпочел не вмешиваться в процесс. Подумал, тебе будет полезно отдохнуть от приключений, настроиться на мирную жизнь. Но раз домоводство не приносит тебе удовольствия, а душа жаждет действия, возьми на себя подготовку Лисенка. Уверен, это занятие не даст тебе скучать.

— Что ты подразумеваешь под подготовкой? — уточнила Вика.

Поглядев на супругу, я обнаружил на ее губах довольную ухмылку, удивился, но все равно озвучил очевидное:

— Умение сражаться с оружием и без. Сама видишь, способности у девочки имеются, да и прочими талантами мать-природа не обделила. Грех зарывать их в землю. Дара привлекать в качестве наставника я боюсь, этот изверг еще покалечит ребенка, а тебе сами боги велят.

— Думаешь, я справлюсь лучше выпускника Академии?

Тон Вики был наполнен скептицизмом, однако в чувствах преобладало удовлетворение. Гадая, что за странную игру она затеяла, я ответил:

— Уверен.

— Хорошо, завтра же начну учить рыжика, — как-то подозрительно быстро сдалась орчанка. — Кстати, давно хотела спросить, как тебе Лисенок? В момент нашего знакомства она не произвела на тебя впечатления, но что ты скажешь теперь, узнав ее поближе? Не жалеешь, что позволил ей к нам присоединиться?

За стенкой слева послышался тихий скрип и едва различимый шорох шагов, а до меня, наконец, дошло, зачем Вика устроила этот спектакль. Выходит, рыжая не спала и все это время старательно прислушивалась к нашему разговору. А сейчас и вовсе вскочила с лавки и подошла к окну, чтоб не пропустить ни словечка.

Я улыбнулся любимой. Не знаю, зачем моей супруге нужно демонстрировать Лисенку, что инициатива ее обучения исходит от меня, но за попытку наладить между нами доверительные отношения — однозначно, зачет! Конечно, она уже ни к чему — мы и сами успели объясниться, вот только орчанка об этом не знает и продолжает думать, что ее замечание о командирском авторитете мешает рыжей увидеть во мне друга. Надо будет просветить мою половинку о текущем положении дел, ну а сейчас не будем разочаровывать ребенка:

— Нисколько. Наоборот, очень рад, что девочка стала частью нашей семьи. У нее же куча достоинств! Красивая, умная, смелая, способная, старательная, хозяйственная. Одна беда — жутко невоспитанная, но это, я надеюсь, поправимо… Кстати, Лисенок, чтоб ты знала, подслушивать примерно так же нехорошо, как и подглядывать!

После небольшой паузы за стенкой возразили:

— А я не подслушиваю! Это вы слишком громко говорите.

Переглянувшись, мы с супругой расхохотались. Ох, чудо хвостатое! Не представляю, как после всего пережитого можно было остаться такой милой и непосредственной. Большинство детей, невзирая на хваленую гибкость психики в этом возрасте, давно бы замкнулись в себе, а Лисенок все еще доверчиво тянется к окружающим. Может, это наследственное?

— Не переживай, Ник, я займусь воспитанием сестренки, — все еще похихикивая заявила орчанка. — Она у меня быстро все правила этикета освоит!

— Сестренки? — переспросил я.

— Ага… И не нужно так удивляться! Сколько себя помню, я всегда мечтала о младшей сестре, о которой смогу заботиться. Косу заплетать, сказки на ночь рассказывать, учить управляться с лошадьми и парнями, стрелять из лука и все прочее. Но после моего рождения мама больше не могла иметь детей, а отец слишком сильно любил ее и повторно жениться не захотел. Так что сейчас я счастлива, что Лисенок согласилась осуществить мою мечту. И вообще, какие у тебя могут быть претензии? Сам же первый младшего брата завел!

— Не младшего, а старшего! — послышался за стенкой слева недовольный голос. — И почему «завел»? Я что вам, домашняя зверушка?

Мы с Викой снова прыснули, рыжая с радостью поддержала компанию. Отсмеявшись, я обратился к супруге:

— Любимая, что ты? Никаких претензий, я безумно раз за тебя. И за Лисенка. Она попала в надежные руки… Дар, разумеется, ты не зверушка. Ты балбес! И прежде чем оспаривать мое старшинство вспомни о безобразии, которое ты устроил утром. Решил, что умнее всех, а в результате едва нашу семью не развалил — вот молодец!

— А ты возьмись за его воспитание! — весело предложила орчанка.

— Делать мне больше нечего! Нет уж, если вдруг опять накосячит, я его тебе на растерзание отдам.

— Только не это! — раздался в соседней комнате крик ушастой души, породив очередной взрыв дружного смеха, к которому подключился и сам Ушастик.

Вытирая слезинки, выступившие в уголках глаз, я почувствовал, как в душе разливается приятное тепло, рожденное осознанием, что этот долгий суматошный день, наполненный потрясениями и неожиданными открытиями, подошел к концу. И слава богам!

— Ладно, повеселились — и хватит. На правах главы семейства объявляю тихий час! Всем спать!

— Хорошо, Ник, — донеслось от окна.

— Как скажешь, дорогой, — рядом мурлыкнула довольная собой Вика.

— Слушаю и повинуюсь, о всемилостивый старший брат! — замогильным гласом протянули за стенкой.

Ну и как тут удержаться? Тем более положительные эмоции, которыми меня со всех сторон щедро одаривали родные, пьянили похлеще алкоголя. Хотя, вполне возможно, причина в моих собственных чувствах. Я был счастлив, поскольку получил неоспоримое доказательство простой истины: мы — семья. И как у любой другой семьи у нас могут наметиться проблемы с взаимопониманием, появиться трудности в общении, возникнуть сложности с доверием. Это — нормально и, как выяснилось, вовсе не смертельно. Ведь любые проблемы, трудности и вопросы нам по силам решить. Вместе.

Глава 5. Секреты разума

Спалось мне отвратительно. Тупая боль в измотанном теле мешала расслабиться, поэтому первые полночи я лежал бревном и бездумно таращился в темноту, то погружаясь в мутное состояние полудремы, то выныривая обратно в реальность. Не думал я, что последствия тренировки окажутся столь неприятными. Ведь это противоречило элементарному здравому смыслу! Чтобы отойти от утренней процедуры, иными словами, устранить последствия многочисленных вывихов, телу хватило нескольких часов, а тут — всего-навсего интенсивная разминка, но восхитительное чувство, будто меня хорошенько пожевал да выплюнул хашан, упрямо не желало ослабевать.

Когда за окошком начало сереть, неприятные ощущения наконец-то отступили, позволив мне заснуть. Однако рано я обрадовался, мои мучения только начинались. Волею местного Морфея, мои сны представляли собой причудливый калейдоскоп самых мерзких и отвратительных воспоминаний Дарита. Днем эти эпизоды промелькнули быстро и были благополучно похоронены под основным массивом новой информации, но едва сознание отключилось, всплыли на поверхность, как известная субстанция, демонстрируя себя во всей красе, наполняясь оставленными без внимания подробностями, заставляя меня проживать их снова и снова.

Из кошмара помог выбраться Ушастик, разбудив на рассвете. Отдышавшись и утерев липкий пот с лица, я сердечно поблагодарил своего спасителя (шепотом, чтобы не разбудить Вику), после чего поинтересовался, зачем тот пожаловал в такую рань. Вместо ответа эльф протянул мне знакомую кружку.

— Что, вторая серия? — удивился я. — А не рано?

Помнится, повторную процедуру разработки связок Дару проводили через месяц после поступления, когда наставники убедились, что ученик более-менее приноровился к новым возможностям своего тела.

— Это не зелье Гажвинда, а всего лишь очищающий настой, — также шепотом пояснил эльф. — Ну, почти…

— Что значит «почти»? — насторожился я.

— Согласно рецептуре, его следует выдержать в холоде не менее пары суток, поэтому пока это — заготовка. Вряд ли она окажется столь же эффективной, но это лучше, чем ничего. Пей!

Взяв подсунутую под самый нос кружку, я поморщился от запаха жженой пластмассы. Налитая в нее жидкость оказалась угольно-черной и вязкой. Игнорируя настойчивые вопли инстинкта самосохранения, я попробовал зелье. Настой был ледяным, но при этом обжигал рот невероятной горечью. У меня мигом перехватило дыхание, неприятно заломило зубы, защипало в глазах, а язык сразу онемел. Опасаясь растерять остатки решимости, я в несколько больших глотков опустошил тару, после чего уподобился выброшенной на берег рыбе, широко раскрывая рот в тщетных попытках научиться дышать.

Дара моя реакция удовлетворила. Забрав кружку, он посоветовал пару часов не двигаться и до обеда ничего не есть. Меня распирало от желания высказаться по этому поводу, но увы — язык не подчинялся, а связки покрылись инеем. Приняв мой предсмертный хрип за подтверждение полученных инструкций, Ушастик невозмутимо кивнул и быстро свалил, проигнорировав убийственный взгляд, которым я наградил его на прощание. Мысленно пожаловавшись Мурке на вселенскую несправедливость и получив в ответ искреннее сочувствие, я чуток поостыл и снова растянулся на кровати, ощущая себя старой развалиной. Нет, мои мышцы успели прийти в норму, а от вчерашней боли не осталось и следа, однако бессонная ночка давала о себе знать.

Хотелось забыться, дать отдых измученному кошмарами разуму… Но не моглось. Черный настой, ледяным комком опустившись в желудок, принялся медленно, но верно распространять противное ощущение холода по всему организму. Оставив надежду поспать, я мысленно костерил химика-энтузиаста на чем свет стоит, пополняя лексикон подруги красочными эпитетами. А мое самочувствие ухудшалось с каждой минутой. Появившийся вскоре озноб заставил меня закутаться в простыню и пододвинуться поближе к теплому бочку супруги. Но даже так согреться не удалось. Выморозив нутро, зелье плавно перекинулось на конечности, успешно их остудило до состояния полного онемения, а после добралось до головы.

Когда оледенение охватило все мое тело, начались странности. Ушла дрожь, колотившая меня так, что зубы выстукивали чечетку, пропали эмоции, исчезли мысли. Сознание погрузилось в какой-то транс. Я словно заснул с открытыми глазами, но в то же время следил за происходящим. Видел, как за окном медленно таял предрассветный туман, как колышутся листья на деревьях, слышал, как за стенкой проснулась Лисенок, как она одевалась, их тихий разговор с Даром на кухне. Более того, я четко улавливал эмоции Ушастика и рыжей, наслаждавшихся компанией друг друга, а также обеспокоенные мысли Мурки, от которой не укрылось мое необычное состояние.

Тревогу марилана поднимать не стала. Поразмыслив, кошка вспомнила, что несколько раз наблюдала нечто похожее у своего старого хозяина, и успокоилась. Когда же первые солнечные лучи заглянули в окошко нашей комнаты, непонятное оцепенение схлынуло. Почувствовав, что мозги окончательно разморозились и готовы приступить к работе в штатном режиме, я попробовал пошевелиться. Тело подчинялось беспрекословно. Более того, я с удивлением понял, что прекрасно выспался. Сознание было ясным и чистым, следов бессонной ночи не наблюдалось. Чудеса! Или нет?

Порывшись в новых воспоминаниях, я задумчиво хмыкнул. Такое состояние эльфы называли глубокой медитацией. Именно она позволяла ушастым долгое время обходиться без сна, быстро восстанавливая силы и снимая усталость. Умение погружаться в глубокую медитацию вырабатывалось специфическими тренировками. Какими, не скажу — до этой информации я вчера не успел добраться. И нет ничего удивительного в том, что это умение оказалось у меня и пробудилось, когда очищающий настой… эм… очистил мои мозги. Сработал условный рефлекс: если в сознании образовался вакуум, разум автоматически переходит в режим гибернации. Любопытно другое — долгожители убеждены, что данная особенность присуща только их расе и является лишним поводом для гордости. Значит, либо ушастики ошибаются, и способность к глубокой медитации присуща разуму, а не телу, либо зелья Дара начали потихоньку превращать меня в эльфа. На всякий случай я ощупал кончики своих ушей. Заостряться мои локаторы не спешили, но черт его знает. Ох, не нравятся мне побочные эффекты эльфийских снадобий! Пока (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить) все они только на пользу, но как бы осечки не вышло.

Рядом завозилась Вика. Потянулась по-кошачьи и сладко зевнула. Выглядела она настолько сексуально, что мои тревожные мысли как ветром сдуло. Приобняв жену, я нежно прильнул к ее устам. Спросонок орчанка не сразу сообразила, что к чему, буркнула нечто невнятное, но потом в свою очередь обняла меня и начала отвечать. Почувствовав пробуждающееся желание, я удвоил усилия, но внезапно любимая отстранилась, облизнула губы и сощурилась:

— Ты что, уже успел позавтракать?

— Извини, — смутился я. — Пока ты спала, Ушастик опять принес какую-то гадость. Сейчас схожу, зубы почищу.

— А ну, лежать! — скомандовала Вика и одним гибким движением оседлала мои бедра. — Пока с долгами не рассчитаешься, никуда не отпущу!

Подивившись решительности супруги, я без возражений уступил ей верховодящую позицию, а сам принялся беззастенчиво любоваться ее телом. Бесспорно, привлекательности моей половинке было не занимать, но этим утром орчанка показалась мне еще прекраснее. Не представляю, что тому виной — вчерашняя неудовлетворенность или бьющие в окно солнечные лучи, которые, путаясь в растрепавшихся волосах девушки, превращались в эдакий золотой нимб и делали Вику похожей на ангела, но у меня дух захватило от восхищения. Моя пре-елесть!

Это была последняя членораздельная мысль, после чего сознание захлестнула волна страсти, и я активно включился в процесс. На шум к нам заглянула любопытная Лисенок, тихо ойкнула и поспешила ретироваться. Любимая на появление ребенка никак не отреагировала, а я был настолько увлечен великолепной грудью, предоставленной хозяйкой в мое полное распоряжение, что проигнорировал бы и вожака зомби, если таковой решит заявиться к нам на огонек.

Надо заметить, мой разум не впервой переходил в режим «тотального игнора» во время секса с супругой, и по этому поводу я не переживал, списывая все на проделки орочьих амулетов. Но сегодня излишняя зацикленность на процессе соития сыграла со мной злую шутку. Лаская аппетитные полушария, я не сразу подметил странное ощущение, зародившееся где-то в кишечнике. А зря! Данное ощущение быстро окрепло и приобрело форму вполне определенных позывов. И вот, финишная прямая на дороге в рай, до сладкого взрыва остались считанные секунды, а я внезапно понимаю, что сейчас реально обделаюсь. Полный песец!

Кратко, но емко выразив свое отношение к ситуации на великом и могучем, я сбросил с себя Вику и в чем был, то есть в неглиже, кинулся на улицу. Чудеса случаются, и до туалета я добежать успел, после чего выяснил, что на продолжение любовных утех в ближайшем будущем рассчитывать не приходится. Мой кишечник превратился в натуральную реактивную трубу и ни в какую не желал успокаиваться. Вдобавок ко всему меня бросило в пот. Вся кожа покрылась темноватыми капельками, которые собирались в струйки и периодически стекали вниз, порождая ощущение щекотки, которое неимоверно раздражало. Если это — результат работы всего лишь «заготовки», я даже представить боюсь, что со мной сотворит очищающий настой, доведенный до нужной кондиции.

Немного погодя, когда процесс немного поутих, к туалету наведалась полуодетая орчанка. Крайне недовольная. Послушала мои стенания, в который раз пообещала оторвать Ушастику первичные половые признаки и, в свою очередь, оставив надежду на продолжение банкета, удалилась принимать водные процедуры. Дождавшись ее ухода, ко мне заглянул Дар и не нашел ничего умнее, чем спросить, как у меня дела. Юморист нашелся! А то не слышно! Эльф был грубо послан, из-за чего обиделся и в отместку напомнил, что завтрак для меня сегодня отменяется. Ну не сволочь ли? Тут человек медленно перетекает в выгребную яму, а он еще издевается!

На то, чтобы избавился от эльфийской отравы, моему организму потребовалось около получаса. Однако облегчения по завершении процесса я не испытал. А все потому, что на выходе ядовитая дрянь успела конкретно обжечь нежную слизистую, из-за чего у меня появилось стойкое чувство, будто мне в зад засунули раскаленный паяльник. Само собой, любви к ближним это не добавляло. Наоборот, теперь идея супруги казалась мне крайне заманчивой. Жаль только, реализовать ее не выйдет. Даже вдвоем с Викой Ушастика мы не одолеем. Хотя, если подключить Мурку… Эх, мечты, мечты!

Окончательно убедившись в том, что диарея отступила, я враскорячку, кряхтя, как столетний дед, покинул место уединения. Кое-как доковылял до бочки и принялся смывать с себя липкий и необычайно едкий пот. Было непросто избавиться от стойкого сортирного аромата, успевшего въесться в мою вожу и давно не чесанную шевелюру. Особенно без мыла. Но я справился. Попутно обнаружил, что мой шикарный леопардовый камуфляж заметно поблек. Либо эльфийское зелье помогло, либо организм поднапрягся и за ночь успел немного подлечить полученные ожоги.

Оставив посреди двора небольшое болотце я, чистый и свежий, вместе Муркой вернулся в дом. Рыжая на пару с Викой с энтузиазмом хозяйничали на кухне, занимаясь приготовлением завтрака. Ушастик поварихам не мешал. Пристроившись в уголке в компании котят, он что-то чертил на листке бумаги. Увидев меня, оторвался от записей, скорчил приличествующую случаю сочувствующую физиономию и поинтересовался:

— Ну что, Ник, как ты теперь себя чувствуешь?

По идее мой яростный взгляд должен был мгновенно испепелить гада, но Дар оказался огнеупорным и даже не почесался. Тогда я снял с шеи блокиратор эмоций и предоставил братишке исчерпывающий ответ. Получив пышный букет моих ощущений, Ушастик поморщился, отложил покрытый непонятными символами и схемами листок в стопку похожих и направился к себе в комнату, поманив меня за собой. Там достал из сумки стеклянную баночку и протянул ее мне со словами: «Должно помочь».

Баночка содержала серую маслянистую жижу, оказавшуюся превосходным анестетиком. Она быстро уняла жжение на моей пятой точке и утихомирила жажду убийства. Поинтересовавшись дальнейшими планами и получив от Ушастика лаконичный приказ отдыхать, я пожал плечами, вернул лекарство и отправился обратно в свою комнату, где рухнул на кровать. Мурка, пользуясь отсутствием Вики, запрыгнула на супружеское ложе и улеглась рядом, недвусмысленно требуя ласки. У меня и мысли не мелькнуло отказать подруге, так что следующие полчаса я ласкал тихо мурлыкавшую марилану и беззастенчиво купался в ее эмоциях.

Потом большая кошка задремала, а ко мне сон не шел. Его еще на подступах отпугивало неприятное сосущее ощущение в пустом желудке. Помучавшись немного, я тихонько встал, умудрившись не потревожить Мурку, оделся и отправился на кухню в надежде заморить червячка. Завтрак был готов, но мои надежды на перекусон как морские волны разбились о твердую скалу по имени Дарит. Ушастик был непреклонен. Не помогли ни щенячий взгляд, ни клятвенные заверения, что моя ненасытная утроба уже успела оправиться от очищающего настоя. В расстроенных чувствах я примостил зад на краешек лавки и принялся наблюдать за тем, как Вика раскладывает ароматное варево по тарелкам, то и дело сглатывая слюну.

Это был не мазохизм, а всего лишь мелкое пакостничество. Признаюсь, я рассчитывал, что моя кислая голодная рожа подпортит братишке аппетит. Но, как выяснилось, мои старания были лишними. Энтузиазм делу не помог, и получившаяся у девушек супо-каша никакого аппетита у присутствующих не пробуждала изначально. Нет, Ушастик стойко поглощал ее (не жуя, не сосредотачиваясь на вкусе и, по-моему, избегая лишний раз смотреть в ложку) и даже нахваливал, смущая комплиментами рыжую, но поварихи и собственные порции-то не сумели осилить, а котята, сунув носы в тарелки, так и вовсе сообщили, что не голодны, после чего убежали во двор играть в салочки.

Глядя на то, как смешно морщит носик Лисенок, поднося ложку ко рту, и как Вика ценой невероятных усилий проглатывает очередную порцию своей стряпни, я пообещал себе научить девушек готовить. Ведь в поварском искусстве я дилетантом не был. Нет, я не любил готовить и поварские курсы не посещал. Просто одинокий холостяк, которому осточертела пельменно-макаронная диета, периодически разбавляемая наспех состряпанными бутербродами, способен на многое. Даже на изучение книги о вкусной и здоровой пище. Так что короткая дорога к сердцу любого мужчины мне была известна. Теперь надо показать ее нашим красавицам, а то должность бессменного кашевара меня не прельщает.

— Жуткая дрянь! — орчанка с отвращением отодвинула от себя тарелку.

Рыжая, поразмыслив, последовала ее примеру. И только Ушастик невозмутимо пожал плечами и продолжил героически уничтожать свою порцию. Вика решительно поднялась, стряхнула объедки с тарелок обратно в котелок и направилась с ним к выходу. Сообразив, что удумала супруга, я завопил:

— Не-ет!!! Не смей! Я потом доем!

— Ты уверен? — любимая с сомнением поглядела на меня. — Я бы не советовала.

— Уверен, уверен! Поставь на место!

Вика поколебалась, но все же вернула котелок в печку, а вместо него водрузила на стол блюдо с фруктами. Дарит, поковырявшись в тарелке, смерил меня задумчивым взглядом и милостиво разрешил взять пару яблок. Цапнув наиболее крупные, я вгрызся в сочную кисловатую мякоть и быстро оставил от них одни хвостики. К сожалению, яблоки лишь раздразнили мой аппетит, а Ушастик, упрямо сражавшийся с кашей, дал понять, что до обеда мне больше ничего не обломится, поэтому в расстроенных чувствах я отправился во двор. Посмотрел на резвившихся котят и тоже решил немного потренироваться. На Большой комплекс Аввариста я не замахивался. Ограничился общими упражнениями, попутно анализируя результаты. Некоторое ухудшение работы суставов ощущалось, но я надеялся, что оно пропадет после качественной разминки. Ведь профессиональные гимнасты тоже не приступают к выполнению сложной программы без предварительного разогрева. Если только не хотят покалечиться.

Пока я разминался, из дома вышли девушки. Вооруженная, по обыкновению, до зубов Вика и Лисенок, щеголявшая перевязью с метательными ножами на груди. Поглядели на заламывающего руки меня, на разомлевших на солнышке котят, и отправились тренироваться на задний двор. Я мог бы заметить, что заниматься физкультурой на полный желудок нехорошо, но предпочел промолчать, так как это получилось бы очень некрасиво по отношению к орчанке. Еще вчера называл ее компетентным учителем, а сегодня делаю замечание еще до первого занятия с подопечной — куда это годится? Нет уж, сами разберутся!

Я продолжал неторопливо разминаться, пока ко мне не вышел Ушастик. Под его присмотром я выполнил весь Большой комплекс и не смог сдержать торжествующей улыбки. Даже без комментариев специалиста было ясно, регресс удалось остановить. И судя по результатам, сделал это не очищающий настой, а вчерашняя тренировка. Не зря я так усердствовал! Похоже, издеваясь над собой, я обеспечил тканям связок и сухожилий множественные микроразрывы, и всю ночь мое тело занималось их устранением, вместо того, чтобы маяться дурью и возвращать хрящам изначальную форму.

— Ты абсолютно прав, — сказал Ушастик, когда я озвучил свое предположение.

Поглядев на его невозмутимую физиономию и подметив отсутствие малейшего удивления в эмофоне, я констатировал:

— Ты знал, что так будет.

— Догадывался, — поправил меня Дар.

— Тогда какого хрена я сегодня все утро в позе орла провел?!

— Ник, пожалуйста, не злись! Твои страдания не были напрасными. Остатки изменяющего зелья все равно нужно было удалить. И не только потому, что они могли содействовать регрессу. Просто завтра я намерен напоить тебя эликсиром Иринока, а он содержит компоненты, которым с основой Гажвинда лучше не контактировать.

Новые воспоминания быстро подсказали, что упомянутая Ушастиком отрава воздействует на мышечную ткань, частично разрушая ее, но в то же время способствует быстрому образованию «розовых» волокон взамен поврежденных. Как такое возможно — не представляю. Даже мои скудные познания в биологии говорят, что это нереально. Братишку же спрашивать бесполезно, его знания ограничиваются теорией. В свое время Дара эликсиром не поили (слишком дорогая штука), и мышцы качал он по старинке, а об изобретении Иринока узнал на дополнительных занятиях с алхимиком Академии. Но сейчас меня больше интересовал другой момент:

— То есть, не закончив толком разработку связок, мы переходим к следующему этапу обучения?

— Я не хотел так спешить, но ты не оставил мне выбора, — развел руками эльф. — Если мы максимально быстро не приведем твое тело в соответствие с минимальными допустимыми для лесного стража требованиями, все те навыки, которые ты получил вместе с моей памятью, будут утрачены. Или адаптированы, что еще хуже — в таком случае исправление ошибок может затянуться на долгие годы.

— Но почему бы по горячим следам не провести еще одну процедуру? Ведь мы уже знаем, как мой организм реагирует на изменяющий состав. Можно внести необходимые корректуры в состав зелий, а закрепляющую тренировку провести прежде, чем начнется откат. И со спокойной совестью двигаться дальше.

— Нет, — обломал меня Дар. — Прежде твое тело должно окончательно принять произошедшие изменения, иначе мы лишимся уже достигнутого. Ну а подвергать нагрузке неокрепшие связки… тебе Лисара не говорила, чем это может грозить?

Я разочарованно вздохнул. Конечно, обидно, что регенерация сожрала добрую половину достигнутого успеха, но затей я тренировку на час-два ранее — далеко не факт, что мои суставы выдержали бы упражнения Большого комплекса.

— Тебе виднее. Значит, завтра займемся бодибилдингом, а сейчас что у нас по программе?

— Ничего. Перед приемом эликсира нет смысла тренировать силу или выносливость. Если хочешь, поработай немного над комплексом… Немного, а не так, как вчера! Понял?

— Так точно, сенсей! — я вытянулся в струнку и отдал Дару честь.

Ушастик, судя по лицу, шутки не понял. Коротко кивнув, он вернулся в дом, а я остался тренироваться. Хотя, полноценной тренировкой это нельзя было назвать. Я быстренько пробежался по упражнениям, стараясь особенно не напрягаться (мне же еще долги отдавать), попутно размышляя, какой Дар молодец. Вчера я не успел осознать истинную ценность полученного подарка. Просто не до того было. А вот Ушастик не только сообразил, что может дать мне его память, но и загодя принял меры. Честь ему и хвала!

К слову, если разобраться, фактически я уже закончил обучение лесного стража. Пусть и в чужом теле. Согласен, некоторые знания и умения вследствие избирательного просмотра памяти Дара у меня отсутствуют, но все основные навыки благополучно усвоены, о чем свидетельствует неосознанное погружение в глубокую медитацию. Выходит, ученическая метка уже неактивна? Или я ошибаюсь? Так-так, дайте боги памяти… Вроде братишка говорил, что связь между нами можно разорвать только в том случае, если я признаю, что больше ничему не могу у него научиться. Хм… Какое-то расплывчатое условие. Как, скажите на милость, я это узнаю? А вдруг он мастер по ковырянию в носу? Мне и этому нужно будет учиться? Я уже не вспоминаю о магии, к которой у меня нет ни малейших способностей. Получается, мы связаны навечно? Блин, фразочка прямиком из дешевой мелодрамы.

Одно радует — тратить двадцать лет (как в самом начале пугал меня Дар) на освоение мастерства лесного стража не придется. Если новобранцам Академии дают год, чтобы подтянуть свои физические возможности к требуемым нормам, то я благодаря ускоренной регенерации и талантливому алхимику-энтузиасту наверняка справлюсь быстрее. А вот с навыками и впрямь назревает проблема. Много ли их останется к тому времени как я «раскачаюсь»? Это пока свежи воспоминания, умения Ушастика сами лезут на поверхность, а потом их придется долго и нудно выковыривать. Но что толку сожалеть? Сейчас использовать их в тренировках я все равно не могу. Для рукопашной мои связки не годятся, для стрельбы из лука мышцы недостаточно крепкие… Хотя, поработать с мечами мне ничто не мешает. Да, пусть мои габариты чуть больше, но пропорции-то у нас с Ушастиком одни.

За забытыми в комнате клинками бежать было лень. Выдрав из покосившегося забора длинную штакетину, я переломил ее пополам и оценил получившиеся палки. Чуть легче моей пары и в руках лежат неудобно, но — сойдет! Взмахнув дрынами на пробу, я вызвал в памяти базовый курс и приступил к выполнению Первой Цепи — простейшей связке защитных приемов, призванных отклонить клинки нескольких противников, взявших тебя в кольцо. Взмах «братом», поворот, режущий замах «сестрой» и сразу шаг в сторону. «Братом» поставить блок, развернуться, хлестнув сталью. Уклонение и скользящий удар «сестрой», а «брата» в это время завести за спину, отражая возможную атаку… Ой!

Я остановился и почесал пятую точку, получившую неслабый удар. Повезло, что я не взял настоящие клинки. А ведь мог! И тогда по дурости отчекрыжил бы себе полягодицы. Слабые мышцы кисти и недостаточно разработанный локтевой сустав сделали движение более резким, а в итоге только лень спасла меня от серьезного увечья. Выбросив палки, я дал себе зарок — без разрешения Ушастика к серьезным тренировкам не приступать, и потопал на кухню, так как голод разыгрался не на шутку. Там ополовинил кувшин с водой (не заморю червячка, так утоплю!), пользуясь тем, что Дар снова по уши погрузился в расчеты, стянул со стола яблоко и надкушенный сухарь.

Добычу я сгрыз уже в своей комнате, стоя у окна и глядя на то, как Вика гоняет Лисенка. Хотя, «гоняет» — немного не то слово. Орчанка выясняла уровень физической подготовки рыжей, заставляя ее выполнять простейшие упражнения, пока хватит сил. Хвостатая старалась. Не знаю, что там с силой, но ее выносливость вызывала уважение. К примеру, я в возрасте Лисенка столько приседаний подряд не сделал бы. Ноги бы раньше отвалились. А упорная рыжая сопела, стискивала зубы и продолжала приседать.

Говорят, можно вечно смотреть на то, как горит огонь, как течет вода, и как работают другие, однако наблюдать за девушками мне быстро наскучило. Размышляя, чем бы заняться до обеда, чтобы отвлечься от мыслей о еде, я наткнулся на взгляд Мурки и обрадовался.

— Подруга, ты уже не спишь! Тогда как насчет первого урока? — я улегся рядом с мариланой и попросил: — Объясни мне, как передавать воспоминания.

Кошка объяснила. Подробно, внятно, доходчиво, с примерами, которые помогали мне в буквальном смысле на собственной шкуре прочувствовать процесс. Ей богу, если бы профессора в моем универе так читали лекции, все студенты молились бы на них. А особо благодарные даже жертвоприношения устраивали бы. Нет, я серьезно! Стараниями Мурки общая теория покорилась влет. Правда, над практикой пришлось повозиться.

Транслировать воспоминания в режиме почти реального времени я научился после пары попыток. Достаточно было сосредоточиться на каком-то моменте из жизни и начать проживать его заново, мысленно «толкая» информацию партнеру. Потом машинка «заводилась» и дальше работала по инерции, пока я не обрывал передачу, выныривая в реальный мир. Стоит отметить, передаваемые таким способом воспоминания становились необычайно свежими, поразительно объемными и невероятно детализированными. Они насыщались такими подробностями, о которых я за давностью времени напрочь позабыл, поэтому восторженного удивления при просмотре испытывал не меньше Мурки.

Следующий этап — овладение мгновенной передачей памяти, дался тяжело. Поначалу мне никак не удавалось выделить из массива воспоминаний один определенный образ или короткий временной отрезок. Я бился и так, и эдак, но толку было мало. В лучшем случае получался первый вариант. Нет, отдельные воспоминания подруги, которые она передавала мне в качестве наглядного примера, удавалось «подхватить» и отправить обратно, благо этот фокус я опробовал еще на Ушастике, но со своими этот номер не проходил. Я не понимал, как можно «отщипнуть» кусочек своей памяти, а ощущения кошки ясности не вносили.

Помогла, как это ни странно, глубокая медитация. Чувствуя, что из-за постоянных неудач начинаю злиться, я решил устроить перерыв. Вытянулся в кровати, закрыл глаза, максимально расслабился, отогнал назойливые мысли и сделал несколько глубоких вдохов. На третьем мое сознание начало отключаться. Опасаясь, что снова уйду в режим гибернации, я мысленно завопил: «Отмена! Отмена!». И разум послушно возобновил работу, радостно сигнализируя о готовности к выполнению новых задач.

— Ага, еще бы красивую заставку повесил с надписью: «Добро пожаловать!» — недовольно буркнул я.

И тут меня осенило. Зачем усложнять себе жизнь, опираясь на смутные ощущения? Мой мозг — тот же компьютер. Не надо заниматься шаманизмом, ритуальными плясками с бубном пытаясь добиться от него результата. Выйдет, как у чукчи с телефоном. Нужно действовать по науке: установить рабочую систему, загрузить хороший софт, найти материал и определить задачу. А дальше умная машина сама все сделает.

Я закрыл глаза, представил перед собой экран монитора, рядом неразлучный дуэт — клаву с мышкой, и сосредоточился. Итак, примем как данность, что система у меня имеется и работает без сбоев уже много лет, необходимые программы давно установлены и обкатаны. Задача — вырезать небольшой фрагмент из многосерийной документальной кинохроники под названием «Моя жизнь». Что делаем? Запускаем простейший редактор видео, выбираем фильм… Ого, какая у меня богатая фильмотека! Тут есть и комедии, и приключения, и документальное кино, отдельно — папка с порнушкой. Ее объем вызывает уважение, но, судя по эскизам файлов, в подавляющем большинстве клипов я присутствую только в роли наблюдателя.

Нет, в сторону ее! Возьмем что-нибудь нейтральное. Файл, помеченный как «поход в кино, Лена, лето 2008» подойдет. Отматываем на нужное место, как раз на начало сеанса, устанавливаем там флажок «Начало», проматываем… Стоп, не так далеко! Это уже тема вышеупомянутой папки. Назад, еще немного… Вот оно — титры. Ставим флажок «Конец» и нажимаем на кнопку «Вырезать фрагмент». Хлоп — и все лишнее исчезло. Прекрасно! Теперь то, что у меня получилось, нужно отправить Мурке. Значит, запускаем почтовик. Нет, прежде нужно закрыть редактор.

В этот момент у меня возникло странное ощущение, словно я что-то забыл, а перед глазами всплыло окошко, виденное дома не раз, с надписью «Хотите сохранить результат?». И я расхохотался. Нет, какой же я баран! Целый час упрямо бился головой об стенку, пытаясь отрезать кусок воспоминаний, вместо того, чтобы просто скопировать необходимое! Мысленно выбрав «Сохранить как», я поместил в видеотеку новый файл, незатейливо обозвав его «Проверкой». Затем поглядел на Мурку и весело поинтересовался:

— Подруга, хочешь сходить со мной в кино?

— Хочу, — немедленно отозвалась большая кошка. — А что такое «кино»?

— Сейчас покажу, — сказал я и вгляделся в янтарные глаза.

Теперь подхватить выбранное воспоминание было легко. Оно ощущалось, как некое инородное тело, вызывая в мыслях легкий зуд, словно застрявшее в зубах семечко. Скатав кусочек памяти в удобный комок, я толкнул его подруге. Секунду спустя уже знакомое чувство сообщило мне, что передача прошла успешно. Подруга замерла, занятая осмыслением полученного, а я порадовался своему успеху, но вскоре почувствовал все тот же зуд. Вырезанный фрагмент все так же остался на месте, в разделе с прочим видеоматериалом. Я хотел его удалить, чтобы не засорять голову, но поразмыслил и решил не спешить. Пригодится еще! При случае Ушастику перекину, пусть порадуется моим достижениям.

— Ник, это было кино? — спросила очнувшаяся кошка.

— Ага. Понравилось?

Лучше бы не спрашивал.

— Да! Понравилось! Очень! — радость Мурки не имела границ, а ее мысли оглушали меня. — Я такого никогда не видела! Потрясающе! Необычно! Спасибо, что показал мне это! Спасибо-спасибо-спасибо…

Продолжая тараторить, марилана принялась исступленно вылизывать мое лицо. Сначала я еще пытался увернуться, но мы с Муркой были в разных весовых категориях, потому пришлось смириться и позволить шершавому языку навести лоск на моей физиономии.

Когда эмоциональная буря утихла, Мурка вняла уговорам и слезла с меня. И сразу закидала вопросами — как у меня получилось все это увидеть, не принимая участия в основном действии, как я быстро перемещался в разные места, а то и вовсе присутствовал в нескольких одновременно, почему предпочел не вмешиваться в события, а только наблюдал… Прервав возбужденную подругу, я рассказал ей о великом искусстве кинематографии. Заодно по все той же аналогии наловчился быстро создавать понятийные образы (ничего сложного — выбрать картинку и снабдить ее текстовыми пояснениями), с которыми рассказ пошел веселее.

Кошка впечатлилась достижением человеческой цивилизации, но вопросов меньше не стало. Теперь они касались сюжета фильма. Мурку интересовало, отчего наши боги предпочитают общаться с людьми с помощью ткани, зачем молодому воину потребовалось взрывать амулетами крыс, если он мог убить всех издалека, и почему его самка решила оборвать свою жизнь, вместо того, чтобы подарить любимому детенышей. Выслушав все это, я сперва офонарел, а потом полез проверять — что же я такое показал Мурке.

Оказалось, вместо милой романтической комедии, как предполагалось, большая кошка просмотрела боевик «Особо опасен». Перипетии сюжета я не помнил, и чтобы найти ответы пришлось пересмотреть фильм. Делал я это в компании мариланы, по ходу объясняя подруге все непонятки. Попутно понял, отчего Мурка так бурно отреагировала — в этом фрагменте воспоминаний присутствовали мои эмоции. Не особенно сильные, поскольку до этого момента я успел пересмотреть немало хороших боевиков, и новизны ощущений не было, но они послужили катализатором чувств большой кошки.

Благодаря этому открытию следующим этапом моего обучения стала редактура воспоминаний. Под руководством подруги я учился корректировать выбранный фрагмент памяти, разбирать его на составляющие, удалять ненужное или наоборот, добавлять понятийные образы. Короче — развлекался, как мог. Напоследок, чтобы закрепить успех и утолить нездоровое любопытство, я попросил у Мурки разрешения покопаться в ее памяти. Если с Даром получилось, то почему бы не попробовать?

— Хорошо. Я открою тебе свой разум, — с готовностью ответила подруга.

Глядя в ее широко распахнутые глаза, я сосредоточился и постарался вызвать вокруг себя серый туман, решив не изобретать велосипед. Сначала это не удавалось, но потом я припомнил необходимое ощущение, и дело пошло. Пропали звуки, тени в комнате начали сгущаться. Вскоре они вылезли из углов и окружили нас, постепенно поглощая солнечный свет. Странно, но никаких картинок не появлялось, а чернота вокруг становилась все гуще и насыщеннее. Вот она полностью скрыла тело Мурки, вот погас последний лучик, а из всего окружающего мира остались только янтарные глаза, пристально глядевшие на меня.

«Что-то пошло не так!» — подумал я и попытался прервать эксперимент.

Но было поздно. В следующий миг глаза исчезли. Я почувствовал, как падаю в черное ничто. Вдали послышался чей-то крик, а разум захлестнул дикий ужас, в котором растворилось беспомощное сознание…

Когда я очнулся, вокруг царил мрак. Но страха не было. Меня окружало тепло, а рядом лежало что-то большое, мягкое и родное. Почувствовав смутное беспокойство, я завозился и уткнулся носом в мягкое. Оно оказалось пушистым и живым. От него хорошо пахнет. По нему так приятно водить мордой. Внезапно я что-то нащупал. Какой-то отросток торчал из большого и теплого. Подчиняясь желанию, я ухватил этот отросток ртом и сдавил. Из него что-то брызнуло. Это привело меня в восторг. Вкусно! Сладко! Еще хочу! Я дергал отросток и глотал горячую жидкость, пока не почувствовал усталость. Отпустив источник наслаждения, я прижался поплотнее к теплому.

Хорошо. Спокойно… Неправильно. Кто это сказал? Здесь есть еще кто-то? Не хочется думать, хочется спать. Но спать нельзя! А почему? Ведь я так хочу. Нужно выбираться отсюда! Зачем? Здесь так приятно, тепло и вкусно. Я останусь… Нет, ты нужен мне! Кому? Кто ты? Ответа нет, но он мне уже не важен. Я вдруг понимаю, что не могу больше двигаться. Мое тело не желает подчиняется. Внутри нарастает паника. Подчиняясь ей, я что есть силы рвусь на свободу, и ощущение мягкости пропадает. Пропадают абсолютно все ощущения, и я оказываюсь в черной пустоте, где нет ни верха, ни низа. Это абсолютное ничто еще страшнее странного оцепенения. Я лихорадочно ищу из него выход, ищу путь к свету… И нахожу его.

Свет ослепительно яркий, он заставляет глаза слезиться. Я щурюсь и оглядываюсь по сторонам. Везде пятна. Цветные, разные. Одни двигаются, другие нет. Что это такое? Питомник. Откуда я это узнал? Что означает это слово? Непонятно. И странно, что я до сих пор чувствую пустоту вокруг себя. Я умею летать? Но я же лежу неподвижно! Лежу? Сразу приходит ощущение — мне в брюхо упирается нечто жесткое. Неприятно. Я пытаюсь устроиться поудобнее, чтобы жесткое не так давило, но чувствую тряску. И звуки. Раньше я их не замечал. Какие они громкие! И почему-то доносятся сверху. Интересно, что издает эти звуки?

Тут пятна резко смещаются, и я падаю. Но прежде чем успеваю испугаться, мои лапы касаются твердого, а жесткое перестает давить. Я верчу головой, вижу рядом что-то большое. Хочу к нему! Но лапы плохо подчиняются, а большое быстро удаляется. Обидно. Рядом со мной падает нечто темное. Я попрыгиваю, но тотчас плюхаюсь обратно на твердое, изо рта вырывается писк. Я настороженно замираю, не сводя глаз с темного. Оно не шевелится. Надо его исследовать! С трудом подбираюсь к темному и начинаю обнюхивать. Потом пытаюсь укусить. Мягкое! Хотя и не родное. Что это и зачем оно? У него есть вкусное?

Пока я тычусь мордочкой в поисках источника, появляются мысли. Главная все та же — «неправильно». Но есть и другие: «найти способ», «двигаться дальше по памяти». Я не прислушиваюсь. Я разочарован. Вкусного нет. Но в мягкое можно завернуться, и будет тепло. Сделав это, я закрываю глаза. И снова ощущаю, что не могу пошевелиться. Да что же это такое! Мне это не нравится. Тогда иди вперед! А вперед, это куда? Я пойду! Если там будет вкусное и родное. И я смогу двигаться. Я очень этого хочу!

Подчиняясь моему желанию, темнота сменяется светом. Я понимаю, что бегу. Мне весело и радостно. Мое тело сильное и быстрое, я чувствую, как ветер шевелит мою мягкую шерстку. Рядом бегут похожие на меня. Черные, пушистые. Я помню, с ними забавно играть. И сейчас мы играем. Кто прибежит первым, тот получит много вкусного. Я хочу вкусное, и потому быстро перебираю лапами. Впереди очередное препятствие. Прыжок, еще один, и сухие бревна остаются за спиной.

Я впереди, я радостно рычу, предвкушая победу. Но кто-то бьет меня в бок. Лапы заплетаются, и я едва не падаю. Мимо меня проносится соперник. Он плохой! Я ненавижу его! Вчера он отобрал у меня подстилку и больно ударил когтями по морде. Я не дам ему выиграть! Но момент упущен, и пушистый собрат первым достигает яркой тряпки. Он хватает ее и вместе с добычей гордо подходит к большому.

Большой. Он не такой, как все мы. Он умеет делать всякие интересные штуки, придумывает разные игры. Сейчас он забирает добычу моего соперника и дает тому миску вкусного. Меня переполняет обида. Я же почти победил! А теперь придется опять бегать вокруг логова, пока большому не надоест.

«Это эльф» — появляется мысль.

Большой с длинными лапами — эльф? Пусть будет так. А я тогда кто? «Человек» — откуда-то приходит подсказка. Понятно. Надо запомнить: эльфы большие и ходят на двух лапах, человеки передвигаются на четырех, покрыты шерстью и имеют хвост. Хотя, что-то внутри меня сопротивляется этому утверждению. И при слове «человек» перед глазами появляется размытый облик совсем не моего сородича.

Тем временем большой… нет, эльф снова отправляет меня и других бегать. Это уже не так весело. Я устал и проголодался. Но я помню, если отказаться бегать, то вкусного не получишь. Я уже пробовал. Но хуже всего то, что пока я работаю лапами, в голове рождаются мысли и образы. Я не могу их разобрать. Они странные. Но одно слово слышится чаще других. Ник. Что это значит? Это действие, вещь, явление, имя? Внутри разливается согласие. А чье имя?

«Твое!» — приходит ответ.

Значит, меня зовут Ник. Пусть так. Раньше никак не звали. Вот у бо… эльфа точно есть имя. Другие эльфы обращаются к нему только по имени. Правда, оно сложное, длинное, я не запомнил. Вот Ник — хорошее имя. Простое. Ник-Ник-Ник! Странно, когда я это произношу, перед глазами появляется чье-то лицо. Оно похоже на лица эльфов, но все же отличается от них. Позабыв о беге, я вглядываюсь в него и внезапно понимаю, что это — человек. Но ведь человек — я! А я не похож на это существо. И в то же время данная мысль не вызывает неприятия. Я — человек! Я — Ник!

Я произношу эти слова снова и снова, чувствуя, как они разрушают какую-то незримую плотину. И после каждого удара в голове появляется множество мыслей и образов. Их становится все больше, они мельтешат, прыгают, не дают сосредоточиться и рассмотреть себя поближе, а потом и вовсе погребают меня под собой. Я уже не чувствую своего тела, мир вокруг давно потерял очертания, и только одно удерживает меня в сознании — лицо человека. Мое лицо! Осознав это, я делаю рывок и…

Передо мной морда Мурки. Крайне озадаченная. Я чувствую, как дыхание со свистом вырывается через плотно сжатые губы, а сердце колотится, словно птица в клетке. С облегчением откинувшись на подушку, я прикрываю усталые глаза. Мать моя женщина, вот так поэкспериментировал! Говорил же Дар, что у нас с подругой разное мышление, но я пропустил его слова мимо ушей. И зря! Оказывается, у разумных кошек в голове вовсе не упорядоченная картотека, в которой так удобно копаться, а зыбкое болото информации, из которого хрен выберешься без посторонней помощи.

Интересно, а если бы Мурка своими подсказками не расковыряла мою память, сумел бы я сам очнуться или так и прожил бы всю ее жизнь? Думаю, нет. На оба предположения. Сам бы я не очнулся — не испытывал бы необходимости, а до конца воспоминаний банально не дожил бы — двинулся бы рассудком где-то на середине героической эпопеи… Долбодятел! И ведь обжегся уже на слиянии, но так ничему и не научился! Экспериментатор, м-мать…

— Ник, ты как? — прервала мои самобичевания кошка.

— Жив — да, здоров — не уверен. С головой, например, у меня точно не все в порядке. Но только тс-с-с, никому ни слова! Пусть это останется нашим маленьким секретом.

— Я чувствую, ты расстроен, — марилана пропустила мимо ушей мои жалкие попытки пошутить. — Напрасно! Ты же знаешь, первая попытка редко бывает удачной. Полежи, отдохни немного, и попробуем еще разок.

— Упаси бог! — в ужасе выдохнул я. — Мурка, отныне и впредь больше никаких экспериментов с разумом!

— Как скажешь, Ник, как скажешь. Но лично мне понравилось. Я и не подозревала, что до сих пор помню вкус материнского молока, — большая кошка мечтательно прикрыла глаза и облизнулась. — И признайся, тебе ведь тоже понравилось быть котенком!

Оценив чисто человеческий лукавый прищур и значительные изменения в речи, я заподозрил неладное:

— Подруга, я тебя не узнаю. Ты что, покопалась в моей памяти? И когда только успела.

— Нет, что ты! Просто когда мне, наконец, удалось расшевелить тебя, и ты начал себя вспоминать, образы из твоего прошлого захлестнули и мой разум. Большинство из них после твоего ухода осталось в моем, как ты сказал, болоте. Кстати, ты ничего странного не ощущаешь? Например, пробелы в памяти, сложности с подбором понятий. Проще говоря, не чувствуешь, что немного поглупел?

Поглядев на мою обалделую физиономию, марилана смущенно потупилась. А я ценой огромных усилий вернул на место отвисшую челюсть и серьезно задумался, после чего признал:

— Да, ты права, сейчас я как никогда ощущаю себя законченным кретином. Но, думаю, это вызвано не проблемами с памятью, а резким увеличением уровня интеллекта моей собеседницы.

— О, комплимент? — довольно мурлыкнула кошка. — Это ведь так называется?

Фантастика! Подруга не только научилась шутить, но и разбирается в культурных заморочках человеческого общества! Это какой же объем информации я ей перекинул?

— У тебя голова не болит? — на всякий случай уточнил я.

— Нет.

Понятно. Еще одно ходячее опровержение законов магии разума. Ушастик будет в восторге, прямо как я сейчас. Конечно, у меня имелись кое-какие догадки по поводу исключительно высокой обучаемости Мурки, которые возникли после рассказа о жизни в питомнике. Котят там больше тренировали, чем воспитывали, никто толком не развивал их интеллект. Тем не менее, спустя несколько лет они были способны выполнять функции телохранителей, компаньонов и так далее, что предполагало наличие нехилой базы понятий, касающихся жизни эльфийского общества. Пусть и частично адаптированных.

Но одно дело — догадки, и совсем другое — воочию увидеть, как подруга непреднамеренно принимает огромный пласт твоих знаний, практически мгновенно их усваивает и при этом не испытывает никакого дискомфорта. Как будто так и надо! Ох, чувствую, не зря эльфы избегают лезть в мариланьи заповедники, и совсем не просто так ограничивают общеобразовательную программу для котят в питомниках. Подозревают длинноухие, что при правильном подходе кошки станут умнее их!

— Ты боишься меня? — робко поинтересовалась подруга.

— Нет, конечно.

— Твои чувства говорят иное.

— Это не страх, а смущение, — пояснил я. — Меня обескуражило твое неожиданное взросление.

— Но я не стала старше!

— Фактически — нет, а вот субъективно… Раньше я считал тебя обычным подростком с большими пробелами в образовании, но сейчас вижу перед собой зрелую, умудренную годами женщину. И меня это немного напрягает. У тебя ведь даже стиль общения поменялся, так что теперь я в затруднении. Я просто не знаю, как правильно себя вести, чтобы случайно тебя не обидеть, или чтобы самому не опозориться. Мне нужно время, чтобы привыкнуть… Прости.

Мурка наклонилась и нежно лизнула меня в щеку.

— Не извиняйся, Ник, я все понимаю. И не переживай, я все так же нуждаюсь в тебе и буду ждать, сколько потребуется. А сейчас, не хочешь продолжить наш урок?

— Ни в коем случае! — воспротивился я. — Моим извилинам нужно отойти от впечатлений.

— Хорошо, — не стала настаивать кошка. — Тогда погладь меня! Или нет, лучше покажи еще одно кино. Пожалуйста!

— Это мы запросто!

Отработанным волевым усилием я переместился в закрома собственного разума. Так-так, что бы выбрать? Боевик уже был, детектив — скучно, ужасы — однозначно нет, их в реальной жизни с избытком, комедию — из зарубежных навскидку не могу вспомнить ничего приличного, а советские Мурка вряд ли оценит по достоинству… Придумал! Поставлю-ка я ей «Властелина колец»! Ясное дело, с обычным переводом, а не всякими гоблинскими извращениями. Жаль, смотрел я его не в кинотеатре, а дома, сидя у компьютера, но это поправимо. Сейчас соберем воедино все три части, удалим тактильные ощущения, сузим фокус до размера экрана, вырежем походы в туалет, разговоры по мобильному, поедание бутербродов и прочую ерунду, добавим побольше звука в наушниках, а фактически усилим слуховые ощущения… Вот теперь можно передавать!

Получив очередной информационный пакет, Мурка надолго задумалась. Даже глаза закрыла. Я ей не мешал. Самому было что обмозговать. Несмотря на эпичный фэйл в конце, тренировку «на кошках» можно считать успешной. В общем и целом ментальные техники мне покорились. Остались пустяки — шлифовка навыков, развитие отдельных областей (вроде эмпатии) и опыты с посторонними. Ведь нас с подругой связывает магический канал, который наверняка облегчает работу, а получится ли передать воспоминания Лисенку? Также не надо забывать о слиянии. Но к нему я приступлю не раньше, чем уверенно освою ментал, проконсультируюсь с Ушастиком… и выкину, наконец, из головы все эти ощущения новорожденного слепого котенка!

— Великолепно! — восторженно воскликнула подруга. — Только я одного не поняла. Главный колдун-странник умел призывать гигантских орлов, но хоббитов с кольцом заставил до самой огнедышащей горы идти пешком. Почему?

Знатоком-толкиенистом я не был, но священный ритуал вдумчивого почесывания затылка помог найти ответ:

— Иначе было бы не так интересно!

Поразмыслив, Мурка признала мою правоту, после чего попыталась поблагодарить. Но мне хватило и одного сеанса облизывания, поэтому благородный кошачий порыв я задавил на корню. Просто обхватил голову подруги, звонко чмокнул ее в лоб и сказал:

— Это тебе спасибо! Ты замечательный учитель!

— На здоровье! — радостно отозвалась кошка. — Так ведь говорят у тебя на родине?

— Ник, разреши тебя отвлечь!

Отпустив кошку, я увидел стоявшую в дверях супругу, по обыкновению, выбравшую крайне удачный момент для появления.

— Дар просил передать, что ты можешь идти завтракать.

Тон орчанки был ледяным, и я нутром почуял — грядет разборка. Но виду не подал, а спокойно ответил:

— Спасибо. Уже иду.

Окинув разлегшуюся на мне марилану недовольным взглядом, Вика вышла, а я поинтересовался у подруги:

— Не желаешь присоединиться? В меню условно съедобная супокаша.

— Пожалуй, воздержусь, — ответила кошка, грациозно спрыгивая на пол. — Лучше пойду с котятами поохочусь.

— Ушастика с собой возьми, — попросил я, поднявшись с кровати. — Чтобы и остальным мясца перепало.

— Хорошо.

Вместе с мариланой мы отправились на кухню, где обреталось семейство. Вика копалась в мешке с овощами, Дар что-то плел из кусочков кожи и шелковых веревок. Рядом с ним на лавке развалились котята, сбежавшие от палящего солнца, а потная и взмыленная Лисенок утоляла жажду. Заметив, с какой силой рыжая вцепилась в кувшин, я понял — пока не опустошит, не отдаст. Чудо хвостатое! Хоть бы не лопнула. Оторвав братишку от рукоделия, я отправил его вместе с кошками сокращать популяцию лесной живности, а сам полез в печку.

Варево в котелке загустело, окончательно определившись с категорией, покрылось сверху застывшей коркой, но было еще теплым и ароматным. Хотя на вкус… признаться, я толком не разобрал, настолько быстро оно очутилось в моем желудке. Главное, что было сытно, а остальное меня волновало слабо. Опустошив котелок, я как порядочный человек вымыл его в стоящей рядом бадейке и с чистой совестью развалился на лавке, наслаждаясь сытостью. Хорошо. Тепло. Мягко… Тьфу ты! Снова эти воспоминания!

Я помотал головой. Лисенок, чистившая картошку на пару Викой, устало посмотрела на меня и вернулась к своему занятию. Умаялась, бедняжка. Приглядевшись, я заметил, что руки девушки заметно подрагивают, а нож так и норовит выскользнуть из непослушных пальцев. Вика, ну ты и садистка! Выжать все соки на тренировке, а в награду дать наряд на кухню! С тяжким вздохом поднявшись, я подошел к рыжей, решительно отобрал ножик со слегка поцарапанным корнеплодом, а на протестующий возглас заявил:

— В таком состоянии ты скорее покалечишься. Иди, отдыхай! Только ополоснись сначала, а то потом от тебя разит, как от кобылы.

Уговаривать Лисенка не пришлось. Получив от орчанки согласный кивок, заметно приободрившаяся девушка выпорхнула из кухни. Надо сказать, хвостатую бабочку на подгибающихся от усталости лапках мне довелось видеть впервые. Присев рядом с супругой, я укоризненно сказал:

— Ты совсем загоняла ребенка. Она же завтра не встанет.

— В первый раз всегда тяжело, — прохладно отозвалась любимая, окатывая меня волнами раздражения. — Но дальше будет легче, уж я-то знаю!

Со двора донесся тихий плеск воды. Похоже, рыжая поленилась идти к ручью.

— Как оценишь уровень ее подготовки? — невозмутимо поинтересовался я, ловко срезая шкурку с корнеплода.

— Средний, — после небольшой паузы ответила Вика. — Для южан, понятное дело, а не для людей. Ее выносливости можно позавидовать, скорость реакции удивительна. Жаль, силы маловато, но ты же видел ее тело — кожа да кости! Буду откармливать и тренировать. А через десятицу-другую попробую дать в руки саблю.

Продолжения не последовало.

— Ясненько, — протянул я и взял следующую картофелину.

На кухне воцарилось молчание. Судя по выражению лица супруги, она ожидала, что я начну оправдываться и извиняться. Но этот вариант я всерьез не рассматривал. Оправдываются виноватые, а я за собой вины не ощущал. Зато знал не понаслышке, что никакими извинениями женскую ревность не погасить. И если под рукой нет железобетонных аргументов, молчание — лучший друг мужчины. А у меня их не наблюдалось, вот я и ждал, когда Вика сделает ход и озвучит свои претензии.

Ожидание не затянулось. Не прошло и пяти минут, как орчанка потеряла терпение. Уставившись на меня с прищуром опытного следователя, она задала стандартный провокационный вопрос, с которого начинается подавляющее большинство семейных ссор:

— Ник, ты ничего не хочешь мне сказать?

Поглядев на супругу, я преспокойно ответил:

— Хочу. На нож так сильно не дави. У тебя же пол картошки в очистки уходит!

Такого Вика явно не ожидала. Выронив картофелину, она вытаращилась на меня, словно решала — не ослышалась ли. Я ощущал, как стремительно меняются ее эмоции. Удивление, обида, раздражение и на закуску гнев. Орчанка покраснела, отшвырнула ножик и уже открыла рот, чтобы произнести проникновенную речь, но я опередил супругу:

— Тихо!

Услышав в моем голосе лязг металла, Вика вздрогнула, от неожиданности клацнув зубками. Не давая ей опомниться, я так же жестко приказал:

— Сделай выдох! Вот так, а теперь снова вдохни… Глубже! И опять выдох… Вот молодец! Давай еще разок, для верности. Вдох… Выдох… Моя ты умничка!

С каждым новым приказом тон моего голоса смягчался, а последнее слово я произнес нежно и ласково. Причем выражение моего лица все это время оставалось спокойным и невозмутимым — за этим я следил особо, в надежде, что удивление Вики, вызванное таким контрастом, притушит гнев. Так и получилось. Убедившись, что орчанка оправилась от всплеска эмоций и снова себя контролирует, я отложил ножик и тихо, едва не мурлыча произнес:

— А теперь, родная, рассказывай, что тебя беспокоит. Без истерик, четко, внятно и по существу. Я слушаю.

Похоже, мое поведение загнало супругу в тупик. Вика долго не могла собраться с мыслями, а в ее чувствах появилось нечто очень похожее на смущение, что меня порадовало.

— Хорошо, пусть будет по-твоему! — решительно заявила орчанка. — Ник, я крайне недовольна поведением Мурки. Я знаю, какие чувства ты к ней испытываешь. Не скажу, что меня радует тот факт, что внимание законного супруга мне на равных приходится делить с кошкой, однако с этим я еще могу смириться. Но то, что твоя подруга устроила сегодня, переходит всякие границы. Ник, не подумай превратно, я не против ваших отношений, но прошу, определись, наконец, кого из нас ты желаешь видеть в своей постели!

Что? Это оборот речи такой, или Вика действительно думает… М-да…

— Так, любимая, давай проясним ситуацию, после чего раз и навсегда закроем эту тему. У меня много недостатков, но зоофилия в их число не входит. И вовсе не потому, что я считаю это извращение своим достоинством. Нас с Муркой связывают исключительно платонические отношения, так что у тебя нет повода для ревности. Или тебя оскорбил сам факт, что кошка осмелилась улечься на нашу кровать? Тогда напомню: она — не глупое домашнее животное, а взрослая здравомыслящая женщина. Пусть с хвостом и шерстью. И как любая женщина она умеет ценить комфорт и уют. Переживаешь по поводу грязи на простынях? Напрасно! Как ни крути, а их все равно стирать придется, ведь мы с тобой тоже далеко не стерильны. Или я ошибаюсь, и тебя возмутил наш невинный поцелуй? Так я вчера аналогичным образом чмокнул Лисенка. На нее тоже будешь обижаться?

Вика молчала. Уверен, она подыскивала достойные аргументы, но тщетно. Я специально перечислил наиболее возможные варианты, поставив акцент на их ничтожности, а главную причину — эмоции к делу не пришьешь. Для Вики это означает расписаться в собственном бессилии. Опускаться до уровня капризной маленькой девочки, вопящей: «Не хочу манную кашу!», она не станет — слишком гордая, но и признавать неправоту не будет. Собственническая натура не позволит. Да, недооценил я эту черту в характере своей ненаглядной. Вовремя не сообразил, что она способна доставить проблемы, а теперь приходится расхлебывать. Хотя были звоночки, были…

К черту сожаления, пора заканчивать сеанс психотерапии! По мнению специалистов, в таких случаях ревнивицам бесполезно говорить, что ты их любишь и ценишь. Нужно напомнить, что ты не бессловесное имущество и тоже имеешь право на личные интересы. Но я не хочу излагать прописные истины. Вика не дура и, судя по эмоциям, уже сообразила, что перегнула палку. Значит, у меня остается только один вариант — давить на жалость.

— Я как-то прочел, что многим мужчинам нравится, когда их ревнуют девушки, — зашел я издалека. — Это повышает их самооценку и придает уверенности в собственных силах. Я не такой, мне больно видеть, как ты ревнуешь меня к Мурке. Больно и обидно. Разве ты еще не поняла, как много значишь для меня? Разве ты не слышишь мои чувства? Так зачем ты меня мучаешь?

Есть попадание! Вика опустила голову, раздираемая противоречивыми эмоциями. Гордость орчанки противостояла доводам разума. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, но в итоге разум одержал сокрушительную победу. Любимая порывисто обняла меня, прижавшись лицом к груди. У меня возникло стойкое ощущение дежавю, но я его подавил, выдвинув на передний план горечь и обиду.

— Прости, Ник, я немного погорячилась. Просто день неудачно начался, да еще и каша эта дурацкая…

— Понимаю, — протянул я и в свою очередь обнял Вику. — У меня тоже выдалось веселенькое утро.

Орчанка тихо хрюкнула. Затем смутилась и решила исправить момент с помощью поцелуя. Я охотно на него ответил. За ним последовал второй, третий, наши эмоции пошли вразнос, моя рука скользнула Вике под рубашку и принялась массировать упругий холмик… Нам помешали. В тот момент, когда распалившаяся супруга настойчиво пыталась сорвать с меня штаны, от дверей послышался испуганный голос:

— Ой, вы опять!

Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга, но успели заметить только мелькнувший рыжий хвост. Еще одна любительница появляться в самый неподходящий момент! Судя по нахмуренным бровям Вики, ее посетила сходная мысль. Переглянувшись, мы с орчанкой дружно расхохотались. Справившись с хохотом, я вознамерился продолжить прерванное занятие, но супруга мягко отстранилась и принялась приводить в порядок одежду. Вспомнив, что скоро должны вернуться наши охотники, я тоже оставил похотливые мысли до лучших времен и подтянул штаны. После чего весело заявил:

— Кстати, любимая, поздравляю с первым семейным скандалом!

— И где ты видишь повод для радости? — уточнила орчанка.

— Ну, мы ведь его благополучно пережили и помирились, а во время разборок даже посуда не пострадала. Поверь, это большое достижение!

Вика улыбнулась, а я воспользовался случаем и снова поцеловал ее.

Больше опасной темы мы не касались. Занимаясь приготовлением супа, обсуждали разные хозяйственные мелочи. С удивлением я узнал, что Ушастик внес огромный вклад в уют нашего жилища. Это его заслуга, что нас уже который день не беспокоят комары, мухи, ночные бабочки и прочая мелкая нечисть. Черные, наполненные магией закорючки, появившиеся на стенах и оконных проемах, отпугивали насекомых получше всяких «Рэйдов». Кроме того в подполе были развешаны амулеты, защищавшие продукты от грызунов, фундамент дома украсился рунами, отпугивающими змей и прочих гадов, в печке появился магический контур, долго сохраняющий жар и способствующий быстрому розжигу, а бадейка для грязной посуды и кадка во дворе обзавелись простенькими очистителями. По словам Вики, в планах у братишки были стационарные светлячки, морозильник для свежего мяса и организация приусадебного участка. Вспомнив об устроенном мной поутру болотце, я мысленно дописал в этот список установку душа. Простенький деревенский вариант с лейкой и бочкой на крыше был мне знаком, но чем черт не шутит — возможно, Ушастику известна более продвинутая схема с магической составляющей.

Когда суп в печке начал весело побулькивать, вернулись добытчики. Мурка с котятами выглядели сытыми и довольными, а Ушастик тащил две выпотрошенные и освежеванные тушки. Чьи — не знаю, не приглядывался. Меня в этот момент больше занимали чувства Вики. Вот она глядит на Дара — я слышу одобрение и предвкушение сытного обеда, вот поворачивает голову к котятам — в эмоциях появляются забота и удовлетворение, вот смотрит на устраивающуюся на лавке марилану и… Ничего! Ровный дружелюбный фон, никаких всплесков гнева, раздражения или хотя бы недовольства.

Как? Почему? Морально я был готов к чему угодно, но только не к этому. Где логика, я вас спрашиваю? Час назад мне чудом удалось предотвратить полноценную истерику, а сейчас складывается впечатление, будто данный эпизод мне привиделся в кошмарном сне. Я стараюсь, но не могу разглядеть в чувствах Вики ни капли ревности. Куда она исчезла? Откуда появилась? Думаю, ответов на эти вопросы я никогда не узнаю. Они скрыты в глубинах женского разума, который тщательно оберегает свои секреты. И в который, будучи в здравом уме, я никогда больше не полезу!

Глава 6. Новые эксперименты

Обед удался. Наш с Викой суп получился постным, но недостаток калорий желающие с лихвой возместили жареным мясом, которое с зеленым салатом из каких-то одуванчиков, по-быстрому приготовленным Ушастиком, пошло за милую душу. Несмотря на недавний котелок каши, я охотно поддержал компанию. О Лисенке и говорить нечего — уплетала за обе щеки. Причем пока мы занимались готовкой, умаявшаяся рыжая дрыхла без задних ног в своей комнате, но едва из печки потянуло ароматами жаркого, как по волшебству материализовалась на кухне.

Мяса оказалось много и за один присест мы все не осилили. Хотя Лисенок честно пыталась — лопала так, что за ушами трещало. Поначалу мы умилялись ее аппетиту, затем стали беспокоиться — не подавится ли? После начали волноваться — как бы не лопнула, ну а под конец едва удерживались от смеха. Картина была достойна кисти Айвазовского: Лисенок, с трудом переводя дух, смотрит на недоеденные кусочки в своей тарелке, а в глазах — вселенская тоска. Как у хомячка, который понял, что семечек еще много, а места за щеками уже нет.

Когда все наелись, я выцыганил у Дара глиняный горшок с крышкой, который он еще не успел оприходовать под свои опыты, сгрузил в него оставшееся сырое мясо и поставил в печку тушиться. Обожравшаяся рыжая таки добила свою порцию жаркого, тяжело отдуваясь, поблагодарила нас за угощение и поплелась досыпать. Вика поглядела на дремавших котят и тоже вознамерилась часок покемарить, скинув неблагодарное дело уборки на нас с Ушастиком. Сладко зевнув во всю ширь своей пасти, Мурка заявила, что всеми лапами поддерживает ее идею, и последовала за орчанкой. Жаль! У меня как раз мелькнула мысль привлечь большую кошку к работе.

Оставшись вдвоем, мы с Ушастиком навели на кухне относительный порядок. Перемыли тарелки, выкинули объедки, вымели мусор, спрятали овощи в подпол и почистили бадейку. Наполнили ее и бочку во дворе водой из колодца и на этом успокоились. Братишка снова взялся за макраме, а я отправился к себе. Пусть спать мне и не хотелось, но покажите мне человека, который по доброй воле откажется полежать-побездельничать на диванчике после сытного обеда!

В комнате меня поджидал сюрприз — мое место было занято Муркой. И судя по пушистой лапе, покоившейся на груди орчанки, явно с одобрения Вики. Поглядев на мирно дремлющую парочку представительниц слабого (по мнению недалеких землян) пола, я почесал в затылке, мысленно помянул незлым тихим словом странную женскую логику и вернулся на кухню. Там проверил готовность мяса да призадумался — чем бы заняться? К несчастью, сосредоточенные на переваривании пищи мозги отказались генерировать сколь-нибудь интересную идею. Тогда я подсел к Дару.

Первым делом мне удалось выяснить, что с магическим душем ничего не получится. В теории Ушастик знал, как можно сделать простейший водяной маго-насос, но у нас не было ни инструментов, ни материалов, чтобы изготовить рабочие детали. А задумка сварганить самый обычный душ после пары десятков ходок к колодцу уже не казалась такой привлекательной. В общем, я решил — если Вике захочется, сделаю, а если нет — ручей недалеко, можно и прогуляться.

Второе, что я узнал — Дар не умеет одновременно болтать и создавать амулеты. После моего невинного вопроса о ментальных техниках Ушастик настойчиво попросил не мешать ему работать. Признав, что Цезарь из братишки неважный, я отстал от него, а вскоре нашел себе занятие по душе. Выбрав поленце поувесистее, достал кинжал и принялся вырезать черпак. Как показала жизнь, вещь, очень нужную в хозяйстве. Лезвие входило в сухое дерево, как в сливочное масло, стружки и щепки летели во все стороны. Чувствуя себя Папой Карло, я с улыбкой вспоминал свое детство и острый ножик в мозолистых руках деда, превращающий самую обычную ветку в свистульку, а кривой сучок в забавного человечка.

Черпак получился добротным. Сам не ожидал! Глубокий, слегка овальной формы с массивной ручкой. Конечно, выглядел он грубовато, но отшлифовать его мне было нечем. Определив новоиспеченную кухонную утварь на полку, я взял еще одно поленце. К тому времени, как проснулись девушки, поварешка на длинной ручке была почти готова. Увидев, что мы заняты, Вика с Лисенком вооружились корзинками и отправились за ягодами. Мурка с маявшимися от безделья котятами увязалась следом, предвосхитив мою просьбу.

Собирательницы вернулись полтора часа или две с половиной ложки спустя. Улов вышел небольшим — несколько горстей ягоды, очень похожей на земную чернику. Глядя на посиневшие губы девушек, мне не составило труда догадаться, куда делась основная часть добычи. К тому времени Ушастик закончил с амулетами и предложил их примерить. Толмачи получились красивыми и на диво удобными. Мой браслет плотно облегал запястье, но при этом не давил, не натирал кожу… да практически не ощущался! Позволив нацепить на себя плетеные поделки, Мурка с котятами хором заявили, что их новые ошейники намного лучше старых, продемонстрировав нам, что амулеты работают.

Следует отметить, Дар воспользовался советом и проявил творческий подход. Улучшенная версия толмачей по радиусу действия не отличалась от прежней, но при этом реагировала на громкость речи и на плотность пространства между амулетами. К примеру, в пределах видимости связь работала всегда. Однако, находясь в другой комнате, я не слышал голосов котят, а они хоть и слышали, но не понимали мою тихую речь. Но стоило мне повысить голос или кому-то из котят мяукнуть погромче, как между нами моментально формировалась сеть магических каналов связи, которая автоматически поддерживались до тех пор, пока в беседе не наступала продолжительная пауза.

Оценив возможности амулетов, мы выразили восхищение талантом их создателя. Дар сохранял невозмутимость на лице, но я чувствовал — эльф был горд собой. Отметив красоту и элегантность своего браслета, Вика даже расщедрилась на целомудренный поцелуй. Дурной пример оказался заразительным. Недолго думая, Лисенок подскочила к эльфу с другого бока и попыталась повторить подвиг орчанки. Но рыжая не учла, что вбитые в Академии рефлексы заставят Ушастика отреагировать на неожиданное движение поворотом головы в сторону источника возможной угрозы, и в результате вместо поцелуя в щеку девушка робко и неумело клюнула Дара в губы.

Осознав, что произошло, Лисенок испуганно ойкнула, смутилась и шмыгнула за спину названой сестренки. Глядя на этот цирк, мы с Викой прыснули, а Ушастик сильно удивился и неожиданно густо покраснел, чем вызвал новый приступ смеха. Веселье быстро прогнало неловкость. По инициативе девушек, которым захотелось освоить преимущества общей связи, мы чинно расселись за столом, достали фрукты, орехи, поставили в центре тарелку с ягодами и уподобились бабушкам-пенсионеркам, собравшимся у подъезда. В смысле, принялись чесать языками.

Правда, вскоре восторги котят от того, что теперь они могут всех нас понимать, поутихли, и чинная беседа постепенно скатилась к обычному бабскому трепу, в котором самое активное участие приняла Мурка. Вот уж от кого не ожидал! Было видно, девушки пользуются моментом и заново знакомятся друг с другом, и я им не мешал, несмотря на то, что лично для меня беседа превратилась в извращенную пытку. Отрешиться от разговора не удавалось — амулеты транслировали фразы разошедшихся собеседниц прямо в сознание, минуя давно свернувшиеся в трубочку уши, а просто уйти… Ну, иногда представительницы прекрасного пола все же вспоминали обо мне с Даром и чисто для галочки интересовались нашим мнением. И потом, как-никак, я — глава семейства и должен соответствовать!

Соответствовал я недолго. Спустя полчаса мой изнасилованный мозг взмолился о пощаде. Ушастик, судя по эмоциям, находился в аналогичном состоянии. Затравленно переглянувшись, мы с ним, не сговариваясь, плюнули на правила приличия и объявили, что намерены ненадолго отлучиться. После чего произвели маневр, который в армии величают тактическим отступлением, а в простонародье называют трусливым бегством.

Выйдя на улицу, я отметил, что уже вечереет. Надо же, как быстро день пролетел! На заднем дворе валялось здоровенное бревно, растрескавшееся, снизу покрытое зеленым мхом и уже начавшее превращаться в труху. На нем мы и устроились. От болтливой компании нас отделяли две толстых стены, поэтому ничто не мешало нам расслабиться. Тихий шум листвы убаюкивал, чириканье лесных пташек настраивало на позитивный лад. Почувствовав, что извилины пришли в норму, я тихо спросил:

— Дар, а сколько информации реально передать за один раз, не боясь повредить мозги собеседника?

Расстроенный тем, что я выдернул его из нирваны, Ушастик недовольно покосился на меня и буркнул:

— Зависит от собеседника и от типа информации.

— Но ты же говорил, что существует какая-то конкретная величина?

Вздохнув, Дар объяснил, что упомянутая величина является не единицей измерения, а своеобразной границей, при пересечении которой среднестатистический эльф гарантированно превращается в идиота со спекшимися мозгами. А если мне хочется выяснить, сколько своей памяти я могу засунуть в чужую голову без негативных последствий, то нужно учесть множество факторов. Таких как возраст собеседника, состояние его здоровья (психического в том числе), наличие способностей к магии, склонность к определенному типу информации, наличие магической или родственной связи и прочее. К примеру, Ушастику я спокойно могу отправить комплексные воспоминания о десяти насыщенных событиями днях моей жизни, а для Вики или Лисенка придется ограничиться одним-двумя. При превышении данного объема возможны побочные эффекты — быстрая утомляемость, головная боль, нарушение сна и прочие не особо приятные вещи.

— Только проверять не спеши, — сразу предупредил Дар. — Ментальным техникам ты не обучен, а твое везение вполне может не сработать, и тогда кто-нибудь пострадает.

— Так научи меня! — потребовал я.

Понимая, что я не отстану, Ушастик сдался:

— Хорошо. Как ты наверняка догадываешься, ментальные техники — это комплекс специализированных умений, связанных с работой разума, в который входит…

— Постой! — прервал я эльфа, оседлавшего любимого конька. — Будет проще и быстрее, если ты позволишь мне покопаться в твоей памяти.

— Думаешь, без зелий у тебя получится?

— Уверен!

Подивившись моему энтузиазму, брат подсел поближе и заглянул в глаза. Посчитав это разрешением, я сосредоточился и неожиданно легко проник в его разум. Либо практика с Муркой дала о себе знать, либо дело в особенностях мышления, но сейчас мне не пришлось тужиться, силясь вызвать необходимое состояние. Едва я отсек посторонние мысли и ощущения, как меня укрыл густой туман с вереницей картинок. Большинство оказались с Лисенком, на некоторых я увидел себя, кое-где мелькали Вика с Муркой. Было несложно догадаться, что передо мной недавние воспоминания Ушастика. Отогнав их, чтобы не лезли под руку, я задумался о цели своего визита.

Прошло несколько секунд, и из окружающей темноты начали выныривать анимированные изображения, которые складывались в причудливые веера, колоды и замирали рядом в ожидании. Их было так много, что я даже забеспокоился — а не скорректировать ли мне запрос? Искать не все подряд воспоминания, в которых фигурируют ментальные техники, а только те, где присутствует обучение данной дисциплине. Подчиняясь невысказанному желанию, поток картинок резко сократился, а некоторые уже готовые стопки слайдов стыдливо скрылись в тумане.

«Да уж, Гугл отдыхает!» — потрясенно подумал я.

Когда ручеек картинок иссяк, я пододвинул к себе ближайшую колоду и решительно в нее нырнул. Темой данной подборки воспоминаний были занятия Дара с магом-наставником. Ничего полезного из нее я не почерпнул, поскольку излагаемые учителем сведения оказались примитивными донельзя, что не удивительно — в то время Ушастику было всего одиннадцать. Следующая колода оказалась более информативной. Я овладел приемами быстрого усвоения информации, простейшими техниками медитаций и изучил кое-какие принципы работы с собственными воспоминаниями. Дальше был веер, содержащий память о долгих вечерах, проведенных за чтением книг, взятых в аренду из городской библиотеки. За ним последовала колода с пространными лекциями наставника (так вот, от кого Дар перенял специфическую манеру объяснений!), куча картинок, посвященных тренировкам, отдельные воспоминания о самостоятельных опытах…

Вынырнув в реальный мир, я помассировал виски. Боли не ощущалось, но голова была тяжелой, а еще появилась усталость, как после недельного недосыпа. Мозги намекали, что приняли нехилый объем знаний и в ближайшее время на повторение эксперимента не рассчитывают. Но это и не требовалось. За один заход мне удалось выяснить все, что нужно. И пусть кардинально новых открытий я не сделал, визит в черепушку Ушастика оказался крайне полезным. Ведь если Мурка научила меня использовать способности на практике, то память Дара раскрыла основополагающие принципы их работы, тем самым подведя под мои умения необходимый фундамент теории.

— Ты закончил? — поинтересовался брат.

— Ага.

— И как успехи?

— На звание мастера-менталиста замахиваться не стану, но уровень подмастерья потяну легко, — скромно ответил я.

— Докажи! — потребовал недоверчивый эльф.

— Нет проблем. Лови!

Отработанным мысленным усилием, которое сейчас показалось мне таким же привычным и естественным, как дыхание, я подхватил до сих пор не удаленный проверочный файл и толкнул его Ушастику. Дар тотчас же замер с отсутствующим взглядом, но его состояние не вызвало у меня удивления или беспокойства. Теперь я знал, что сознанию требуется определенное время на обработку поступившей в мозг информации, и этот процесс лучше не прерывать, иначе новые знания исчезнут либо трансформируются в расплывчатые малопонятные образы. Именно поэтому Лидий после сеанса лингвистики не рекомендовал употреблять алкоголь.

Мое внимание привлекло движение в окне. Мгновение спустя из дома выпрыгнула Линь. Подбежав к нам, маленькая марилана оглядела застывшего Дара и мяукнула.

— Что с ним? — раздался в моей голове полный паники детский голосок.

— Все в порядке, — ответил я. — Дар смотрит кино. Как досмотрит, сразу очнется.

Мои слова успокоили кошечку, но возвращаться в дом она не стала. Уселась перед эльфом в ожидании его пробуждения. Я же заподозрил, что Дар рассказал нам не обо всех свойствах амулетов. Вряд ли Линь, находясь в компании болтливых кумушек, ухитрялась отслеживать эмоции Ушастика. Уверен, об изменениях в сознании хозяина (точнее, о его внезапной отключке) ее проинформировал ошейник. И мне любопытно, какие еще функции добавил в толмачи наш экспериментатор?

Не прошло и минуты, как Дар пришел в себя. Глубоко вздохнул, удивленно похлопал глазами и был облизан радостной Линью, запрыгнувшей ему на колени.

— Брат, ты в порядке? — поинтересовался я.

Ушастик машинально обнял маленькую марилану, почесал ее за ушком и задумчиво произнес:

— Ник, твой мир очень странный.

— Есть немного, — усмехнулся я.

Когда эльф отошел от впечатлений, мне пришлось повторить утренний рассказ о кинематографе. Много времени это не заняло, благо необходимые образы-пояснения искать не пришлось. Дар с Линью оказались внимательными слушателями, глупых вопросов не задавали, а когда объяснения подошли к концу, кошечка перебралась на мои колени и нахально потребовала:

— Я тоже хочу кино!

— Нет, кино тебе смотреть еще рано. Подрасти сначала!

— Покажи-и! Пожа-алуйста! — сменив тактику, жалобно протянула Линь.

Выгнув спинку, она нежно потерлась мордочкой о мое лицо. Я ощутил, как меня обдувает теплый ласковый ветерок, на душе сделалось так легко и свободно…

— Это тебя мама научила? — уточнил я, мигом сообразив, откуда этот ветер дует.

Марилана не ответила, но «ветерок» чужих подавляющих волю эмоций стал сильнее. Вот плутовка! Надо будет попросить Мурку, пусть разъяснит детям, что на «своих» такие методы применять нельзя. Причем сделать это нужно максимально убедительно, а не просто надавить авторитетом, иначе в будущем мы огребем большие проблемы. Пока котята маленькие, их интересы не простираются дальше вкусной еды и интересных игр (по себе знаю), но как прикажете воспитывать пушистиков, которые способны разжалобить даже камень? И я не преувеличиваю! Не будь у меня навыков эмпатии, под воздействием такой силы я бы сделал все, что пожелает хвостатая вымогательница.

— Ник, отчего ты упрямишься? Мариланам прямой передачей памяти ты точно не навредишь.

Покосившись на попавшего под удар Ушастика, я мысленно окружил себя непроницаемым коконом, который легко отразил чужие эмоции, и твердо заявил:

— Я сказал, нет! Для кино ты еще слишком маленькая, — кошечка расстроенно фыркнула и скорчила обиженную мордашку. — Но мультик показать могу.

— А что такое мультик?

— Кино для детей.

— Да! Хочу мультик! — нетерпеливо воскликнула марилана.

— Подожди, сейчас выберу что-нибудь интересное, — попросил я и ушел в себя.

Коллекция мультфильмов в моей памяти была обширной. Большей частью они были просмотрены в далеком детстве, но попадались и свежие экземпляры. Найти в этой свалке что-либо подходящее было проблематично, но я справился. Просто спросил себя — что может понравиться кошке? Конечно, история о кошках! Выудив из каталога замечательный мультфильм о царственном львенке, который не так давно был пересмотрен мною в хорошем качестве, я провел необходимую корректуру воспоминания и вгляделся в пронзительно желтые глаза Лини.

«Король Лев» вызвал бурю восторга. Сначала меня облизали, затем поблагодарили, потом снова облизали, не переставая благодарить. А когда я взмолился о пощаде, Линь спрыгнула на траву и от избытка чувств попыталась изобразить нечто, похожее на танец. Поглядев на ее дикие телодвижения, Ушастик обалдело выдохнул:

— Ты что ей показал?

После чего получил исчерпывающий ответ и снова застыл истуканом. Тем временем в окне нарисовались удивленные лица и морды почетных членов клуба любителей почесать языками, слышавших восторженные вопли и пожелавших выяснить их причину. Чувствуя себя попугаем, я в третий раз выдал научно-познавательную лекцию, на закуску передал всем оскароносное творение Уолта Диснея и, не дожидаясь благодарностей, ушел готовить ужин.

Гречка сварилась за полчаса. Вывалив в котелок тушеное мясо, я опробовал в деле поварешку и разложил кашу по тарелкам. Хватило всем, сытые и довольные девушки не скупились на комплименты. Правда, от уборки и мытья посуды это меня не спасло. Хорошо хоть Дар помог вымести щепки и стружку. Посидев немного в теплой компании, мы погасили светляк и разошлись по комнатам. Меня в добровольно-принудительном порядке заставили погасить супружеские долги. Решив — пусть Мурка с Даром тоже порадуются, я не стал надевать блокирующий амулет. Не знаю, в этом ли причина, или в новых толмачах, но сегодня наши с орчанкой эмоции достигли небывалых высот, и угомонились мы, лишь окончательно обессилев.

На рассвете меня по устоявшейся традиции разбудил Ушастик. С кружкой в руке, отвратительно бодрый и свежий. Жаворонок, блин, недорезанный! Нет, я серьезно — сам факт подъема в такую рань не приносит никакого удовольствия, а тут еще перед глазами маячит нахальная гладковыбритая физиономия, всем своим видом насмехающаяся над твоими страданиями. Зла не хватает! Почесав собственную недельную щетину, я смерил вышеупомянутую морду завистливым взглядом и не удержался от вздоха:

— Хочу быть эльфом!

— Спасибо за комплимент, — довольно отозвался Дар, протягивая мне кружку. — А с чего это вдруг?

— У вас волосы на лице не растут, — хмуро пояснил я, рассматривая бурую склизкую жижу и морально готовясь к ее переправке в свой желудок.

Ушастик улыбнулся:

— Боюсь тебя огорчить, но это не является физиологической особенностью нашей расы.

— Да ладно? — удивился я.

Судя по памяти брата, никто из наставников или учеников Академии не носил бороды или усов, да и сам Дар со времени нашего с ним знакомства еще ни разу не брился.

— Есть специальное зелье, — сонным голосом пояснила супруга. — Оно раз и навсегда удаляет волосы с любого места на теле.

— Сваришь? — с надеждой уставился я на эльфа.

— Не знаю, получится ли. У меня нет некоторых важных компонентов. Хотя, если подобрать растительные аналоги…

Ушастик задумался, а я повернулся к орчанке и уточнил:

— Любимая, ты же не будешь против?

— Я только рада буду, если ты уберешь эти мерзкие колючки со своего лица, — ответила Вика и решительно отвернулась к стенке, рассчитывая еще часок-другой покемарить.

— Хорошо, я попробую, — обрадовал меня вернувшийся в реальность брат. — Но ничего не обещаю.

Довольно кивнув, я сосредоточился на зелье в руках. Бурая жижа имела хоть и неприятный, но вполне терпимый кисловато-горький вкус. Однако проглотить ее мне было труднее, нежели очищающий настой, поскольку новые воспоминания услужливо подсказали, части тела каких тварей Проклятых земель составляли основу зелья. Выручили вчерашние уроки. С помощью медитативных техник я полностью подавил эмоции и опустошил показавшуюся бездонной кружку.

После ухода Дара я не пытался снова заснуть, а прислушивался к ощущениям, чтобы не пропустить момент, когда мерзкая гадость начнет действовать, и морально готовился к сюрпризам. В воспоминаниях Ушастика информации о работе эликсира не было, только конечный результат. Это заставляло нервничать, ведь имеющийся у меня опыт приема эльфийских зелий подсказывал, что ничего приятного меня не ожидает.

Бурая дрянь не торопилась. Прошло четверть часа, однако никаких странностей в работе моего организма не наблюдалось. Разве что сонливость вернулась, но это нормально — все-таки вчера мы с Викой долго кувыркались. Я уже начал сомневаться, что эликсир вообще подействует, и потому появление легкого зуда в мышцах живота встретил с радостным облегчением. Это ощущение постепенно усиливалось и распространялось по всему телу. Поначалу оно не доставляло неудобств, но затем начало действовать на нервы. Появилось желание почесаться, которое довольно скоро стало нестерпимым.

Опасаясь разбудить Вику, я осторожно почесал брюхо. Не помогло, зуд стал только сильнее. Царапание кожи ногтями не принесло даже временного облегчения. Оставив бесполезные попытки, я вспомнил о медитативных техниках, но сейчас они помогали мало. Полностью отгородиться от нарастающих ощущений не удавалось. Их отголоски пробивались сквозь любые блоки, путали мысли, нарушали концентрацию. В какой-то момент я понял, что неосознанно ерзаю на кровати в нелепых попытках почесать спину. Это меня разозлило. Стиснув зубы и сжав кулаки, я лег по стойке «смирно», приказав себе терпеть.

Вскоре зуд стал настолько сильным, что начал сводить меня с ума. В какой-то момент пришло осознание — еще немного, и я не смогу удерживать блок на эмоциях. Да, еще вчера я мнил себя крутым специалистом в ментальных техниках, а сегодня не могу выполнить простейший прием! На глаза навернулись слезы обиды. Но когда я уже был готов завыть от злости и бессилия, наступил перелом. Ощущения начали потихоньку угасать. Спустя полчаса зуд уменьшился до вполне терпимого, а чуть погодя и вовсе исчез.

Но рано я обрадовался — взамен пришла боль. Тупая, тянущая, очень похожая на зубную. А еще появилось сильное желание посетить туалет. Поскольку Дар не оставил особых указаний, я решил прогуляться. Измученное пыткой тело подчинялось отвратительно, складывалось впечатление, что мышцы большей частью превратились в вату. Натянув штаны, я вышел во двор, чувствуя, как боль усиливается с каждым движением. Интересно, это — нормальное явление, или признак надвигающейся катастрофы? После визита в скворечник, я прогулялся до бочки и по-быстрому ополоснулся. А едва закончил утренний моцион, ко мне подошел Ушастик и бодро поинтересовался:

— Эликсир уже начал действовать?

Я щедро поделился с эльфом своими ощущениями.

— Значит, уже пошла вторая стадия, — удовлетворенно кивнул Дар. — Прекрасно! Можно начинать основную работу. Тебе известен начальный комплекс тренировок на выносливость?

— Если ты о том, который ученики Академии ласково называли продолжением ночных кошмаров, то да.

— Тогда — вперед!

Порывшись в воспоминаниях, я выудил рекомендованный порядок упражнений. Ничего сложного в комплексе не было — обычные действия вроде наклонов, отжиманий, приседаний и прочего. Главной его особенностью являлось задействование всего мышечного каркаса, которое достигалось за счет ментальных навыков. Ведь напрячь все мышцы тела легко, труднее заставить их оставаться в этом состоянии продолжительное время. Слава богам, с менталистикой у меня все в полном ажуре, так что «сиквел ночного ужастика» мне не страшен!

Полный энтузиазма, я приступил к выполнению комплекса. Однако первая же стойка показала, что свои силы я переоценил. По мышцам резануло острой болью, которая мигом сбила концентрацию. Возникло странное ощущение, словно я вернулся в Академию на первый цикл обучения. Позади долгий день изнурительных тренировок, порождающих желание поскорее свести счеты с жизнью, позади несколько часов беспокойного сна, который снял лишь часть накопленной усталости, позади пробуждение от удара плетью «заботливого» наставника, а впереди разминочный комплекс и долгие годы жестокой муштры…

Помотав головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, я попробовал снова. Сейчас боль казалась мне меньшей и уже не мешала сосредоточиться. Навыки Ушастика не подвели, упражнения следовали одно за другим, не вынуждая отвлекаться на корректуру движений. Но если в Академии в процессе такого «разогрева» болевые ощущения постепенно стихали, то в моем случае они усиливались с каждой минутой. Когда я закончил выполнение комплекса, боль из терпимой превратилась в крайне неприятную.

— Что дальше? — поморщившись, уточнил я у Дара.

— Продолжай выполнять комплекс, пока есть силы.

— А мышцам вреда не будет? Может, лучше дать поработать эликсиру?

— Изобретение Иринока уже работает, — заявил Ушастик. — Тебе нужно лишь повысить его эффективность. Чем дольше ты нагружаешь работой подвергающиеся преобразованию ткани, тем сильнее и выносливее они будут после восстановления. Конечно, я могу тебе помочь, но тогда более чем вероятно, что вернуть контроль над телом ты не сможешь.

С этим утверждением было трудно поспорить. Если даже сейчас мои мышцы подчиняются с трудом, то когда они начнут отказывать от усталости, управлять ими я не смогу при всем желании. Просто не найду нужных рычагов, когда Дар выпустит их из рук. Придется действовать самому. Сделав пару глубоких вдохов, я вымел из сознания посторонние мысли и сосредоточился на выполнении комплекса.

Первая стойка, наклон, руки в стороны, шаг с приседанием, разворот… Словно машина я выполнял заученные упражнения, пытаясь отрешиться от захлестывающей разум боли. Наклон, руки вытянуть вперед, коснуться пальцами земли, перенести на них вес своего тела… Боль мешает. Она того и гляди нарушит концентрацию, и тогда начнутся ошибки, а они мне не нужны. Отжаться, медленно выгнуть спину и запрокинуть голову… О, Мать, как же больно! Жалко, что от собственных эмоций не закроешься. Их можно только погасить — в этом знания Мурки и Дара сходятся. Но как погасить боль, не устранив ее причины?

Тут я вспомнил, как вчера отгораживался от навязываемых Линью чувств, и решил поэкспериментировать с этой техникой. Не прекращая размеренных движений, я мысленно сформировал экранирующий эмоции кокон вокруг своего тела и начал его уменьшать. Эксперимент закончился пшиком — едва поверхность кокона коснулась кожи, он задрожал и лопнул, как большой мыльный пузырь, а я едва не потерял концентрацию. Вторая и третья попытки были аналогичны.

Неудачи разозлили меня. Отдав управление телу на откуп навыкам, я все свои силы вложил в поддержание кокона. И дело сдвинулось с мертвой точки. Эмоциональный барьер пережил первое соприкосновение и скользнул дальше под кожу, а участок тела, который оказался снаружи, потерял всякую чувствительность. Окрыленный успехом, я продолжал сжимать кокон и почувствовал невероятное облегчение. Очутившиеся вовне конечности перестали болеть, и в то же время продолжали подчиняться командам моего сознания. Спустя некоторое время в коконе осталась только голова, а болевые ощущения превратились в неясный фон, маячивший где-то на задворках разума.

Исчезновение главного отвлекающего фактора облегчило мою задачу. Теперь упражнения выполнялись легко и непринужденно, несмотря на то, что тело практически не ощущалось. Пришлось положиться на «автопилот», который на втором-третьем циклах очень выручал Дара, позволяя ему во время обязательной утренней разминки урвать еще полчасика сна. К сожалению, мое тело оказалось не готово к привычным для лесных стражей нагрузкам. Выполняя комплекс в четвертый раз, я отметил, что мышцы начинают бунтовать. Ноги во время приседаний заметно подрагивали, наклоны выполнялись уже не так безупречно, а руки то и дело пытались повиснуть безвольными плетьми. К тому же в ушах появился какой-то противный звон. Вероятно, от усталости. Но я помнил слова Ушастика и продолжал тренироваться.

Вскоре стало совсем тяжко. Об активной работе всего мышечного каркаса речи уже не шло, я пытался выполнить хотя бы основные приемы, но даже для этого приходилось прикладывать титанические усилия. Вдобавок мое самочувствие резко ухудшилось — перестало хватать дыхания, во рту появился металлический привкус, а в носу начало противно хлюпать. В очередной раз присев, я обнаружил, что не могу встать — ноги отказали. Это заставило меня признать бесполезность дальнейших усилий. Разочарованно вздохнув, я закашлялся, поперхнувшись тягучей солоноватой слюной, наполнившей рот. От потери концентрации «железный занавес» вокруг разума рухнул, и меня захлестнула боль, которая оказалась настолько сильной, что мгновенно погасила сознание.

Глава 7. Тяжело в учении

Когда я очнулся, моей единственной мыслью было: «Добейте меня!». В голове работали отбойные молотки, тело не подчинялось, разум захлестывали волны невыносимой боли. Ценой невероятных усилий мне удалось приподнять налитые свинцом веки. Надо мной нависал покачивающийся потолок нашей комнаты, который вскоре сменился мордой Мурки. Подруга что-то произнесла, но барахтавшееся в океане боли сознание оказалось не способно уловить смысл ее речей. Лишь обеспокоенную интонацию. Рядом возникло лицо перепуганной Вики. Орчанка что-то спросила, но в ушах до сих пор стоял противный звон, который не позволил разобрать, что она хотела. Да я особо и не пытался. Все мои силы уходили на то, чтобы просто оставаться в сознании.

Картинка перед глазами внезапно сменилась на физиономию взволнованного Ушастика. Он осторожно приподнял мою голову и поднес к губам пиалу с какой-то жидкостью. Чисто рефлекторно я глотнул, но вкуса не почувствовал. Лишь понял по консистенции, что это была не вода. Напоив меня, Дар принялся громко возмущаться. Смотреть на его пантомиму мне быстро надоело, а тут еще боль с новыми силами принялась терзать мои извилины. Устало закрыв глаза, я прекратил бессмысленную борьбу и с головой окунулся в непроглядную тьму.

Следующее пробуждение выдалось более удачным. Боль отступила, хотя не исчезла до конца. Сознание было мутным, как наутро после пьянки, но мысли уже не путались. Попробовав пошевелиться, я понял, что это было плохой идеей. Меня словно кнутом хлестнули — боль пронзила тело от пяток до макушки, вырвав из груди протяжный стон.

— Потерпи, Ник, сейчас тебе станет легче! — Надо мной склонилась супруга и положила на лоб что-то прохладное. — Дар сказал, что у него хорошее обезболивающее.

— Давай я помогу, — пришла мысль Мурки.

Я почувствовал, как неприятные ощущения будто ветром сдуло, а сознание захлестнула эйфория. Она была настолько сильной, что едва не отправила меня обратно в беспамятство. Собравшись с духом, я отклонил поток чужих эмоций и прокряхтел:

— Спасибо, подруга, но это лишнее. Я в порядке. Правда!

Эйфория пропала, а от двери послышался ехидный голос Дара:

— Неужели? — эльф подошел к кровати, позволив мне увидеть его хмурое лицо и без перехода заявил: — Ты идиот! Как можно было довести себя до такого состояния? Где был твой разум? Твое тело сейчас похоже на отбивную — осталось только положить на сковороду и маслицем полить! Никогда бы не подумал…

— Дар, не грузи! — устало осадил я все больше распалявшегося Ушастика. — Я уже понял, что перестарался. Но ты же сам сказал — тренироваться, пока хватит сил.

— Так это из-за тебя Ник покалечился?! — воскликнула орчанка.

Дальше я мог наблюдать, как любимая вдохновенно распекает Дара. До рукоприкладства не дошло, но зрелище и без того было увлекательным. Поначалу эльф пытался возражать, но под яростным натиском Вики быстро сдулся и понуро опустил голову, молча выслушивая нелестные эпитеты. Вскоре запас цензурных выражений подошел к концу, а тяжелую артиллерию Вика применять постеснялась. Видимо, вспомнила о несовершеннолетних слушателях, благодаря толмачам следивших за разносом с безопасного расстояния. Окинув напоследок Ушастика яростным взглядом, девушка повернулась ко мне и гневно поинтересовалась:

— А ты чего ухмыляешься?

— Я идиот, мне можно! — весело ответил я. — И вообще, солнышко, хватит уже злиться. Ничего непоправимого не произошло… Так ведь?

Я покосился на Дара, в эмофоне которого царила обида. Расстроился, братишка. Хотел немного покричать, выплеснуть эмоции, а вместо этого сам угодил под раздачу. Даже жалко бедолагу. Зыркнув на меня исподлобья, эльф соизволил подтвердить, что непоправимого вреда тренировка не нанесла. И хотя моя тушка в результате многочисленных повреждений мышечной ткани представляла собой один сплошной синяк, Дар пообещал с помощью курса лечебных зелий за три-четыре дня поставить меня на ноги. А сейчас ему позарез необходимо выяснить, каким образом мне удалось обойти болевой порог.

Рассказ о моем удачном эксперименте заставил эльфа побагроветь от ярости. Следующие минут десять Ушастик вдохновенно орал на меня, в излюбленной манере сопровождая разнос научной лекцией, популярно объясняющей глубину моего кретинизма. Если коротко, боль — своеобразный предохранитель организма. Она не только сигнализирует о полученных повреждениях, но и предотвращает осознанное нанесение новых. Мешает работать поломанной рукой, шевелить ошпаренными пальцами или, как в моем случае, нагружать разъедаемые молочной кислотой и зельем мышцы. Когда же я заблокировал ощущения, тело начало постепенно усиливать посылаемые в мозг сигналы — мол, да когда ж ты угомонишься-то! В результате у меня резко подскочило давление. Отсюда звон в ушах и хлынувшая из носа кровь. Причем мне еще повезло, что благодаря эликсиру я рано утратил контроль над мышцами. Продолжи я в таком духе еще десяток минут, мог бы доиграться до инсульта.

Тут в монолог Дара вклинилась Вика, поинтересовавшись, отчего эльф вместо того, чтобы вмешаться, стоял рядом и наблюдал за тем, как я пытаюсь покончить с собой. Из оправданий братишки выходило, что я напрасно разуверился в своих способностях. Моя блокировка оказалась настолько надежной, что Ушастик до последнего не подозревал о силе ощущений, терзающих мое тело. Он поражался моей выносливости, силе воли, гадал, верно ли определил степень болевого порога, а когда барьер пал, едва не лишился сознания вместе со мной.

Дождавшись, пока эльф выплеснет весь негатив, я поинтересовался:

— Дар, ты мне одно скажи, мои старания пошли на пользу или во вред?

— Пока не знаю, — ответил Ушастик. — Сначала нужно тебя подлечить, а там видно будет.

Приказав мне не шевелиться и пригрозив в случае нарушения режима назначить лечебно-профилактическое голодание (знал, на что давить, гад!), эльф отправился готовить очень поздний завтрак. Вика, убедившись, что отбрасывание копыт в моих ближайших планах не значится, ушла тренироваться с Лисенком. Мурка осталась на страже, улегшись рядом, а я вдруг задумался, откуда у меня появилось такое пренебрежительное отношение к собственному здоровью? Неужели, мирная жизнь поспособствовала? Раньше-то мой инстинкт самосохранения работал без сбоев, а едва мы осели в деревне, пошел вразнос. Я не берусь сосчитать, сколько раз за эти дни прошелся по краю пропасти, рискуя получить увечье, лишиться рассудка, а то и вовсе умереть во цвете лет!

Долгие размышления привели к выводу, что во всем виноват Ушастик. Это из-за него я настолько уверовал в собственную живучесть, что без малейших сомнений и колебаний подвергаю жизнь огромному риску. Но и я тоже хорош — наслаждаясь восхищением Дара по поводу моей исключительности, напрочь позабыл о ее истоках! А ведь моя стремительная регенерация обусловлена лишь избытком жизненной энергии, которую дал Поглотитель. Но кто скажет, как много ее осталось в моем теле? И вообще, когда я последний раз пользовался заветным кинжальчиком? Что-то не припомню. Значит, завязываем с экспериментами! Отныне и впредь кредо моей жизни — осторожность и предусмотрительность!

Придя к такому выводу, я с чистой совестью заснул — похоже, эльфийское обезболивающее обладало еще и снотворным эффектом. А очнулся уже после полудня и первым делом выяснил, что измазан какой-то маслянистой дрянью с едким запахом, которая не поддавалась идентификации, поскольку в Академии на памяти Ушастика ее не применяли. Судя по ощущениям, мои мышцы еще не успели прийти в норму, но были на пути к ней. Во всяком случае, пошевелить рукой удалось, и боль при этом оказалась вполне терпимой.

Вот только напрасно я забыл про блокировку эмоций. Тут же примчался Дар и устроил мне взбучку за нарушение постельного режима. Пообещав, что больше не буду, я удостоился скептического взгляда и милостивого разрешения на перекус. Кормила меня Вика. Как маленького ребенка, повязав на шею слюнявчик. С одной стороны, это было унизительно, но с другой — чувствовать заботу супруги оказалось приятно. В меню была пустая перловка, а десертом послужила порция общеукрепляющего зелья. Не густо, но червячка заморить удалось.

Остаток дня прошел скучно и неинтересно. Я бревном лежал на кровати, размышляя о всякой ерунде и периодически задремывая, а остальные занимались своими делами. Орчанка в компании рыжей тренировалась на солнцепеке, более благоразумная Мурка в тенечке натаскивала котят в ментальных техниках и между делом воспитывала отпрысков, а Дар на кухне втихомолку химичил либо рассчитывал очередную магическую фиговину.

Постельный режим принес свои плоды. Уже к вечеру организм восстановился настолько, что удивленный Ушастик, не предполагавший такого прогресса, дал добро на самостоятельную прогулку до туалета. Ужин готовили девушки под моим чутким руководством. Ничего сложного — гречневая каша с изюмом и капустно-травяной салат «Мечта кролика», так как проголодавшиеся кошки, не дожидаясь нас, успели поохотиться на мелких грызунов, а мясца на общий стол добыть отчего-то не догадались. Попутно я провел первый урок кулинарного мастерства, начав с наиболее распространенных рецептов и закончив бытовыми секретами, известными каждой домохозяйке. Вроде способа очистки картофеля, при котором он не норовил выскользнуть из рук, и маленькой хитрости, позволяющей сделать бульон в супе еще вкуснее.

После того как тарелки опустели и были тщательно вымыты, меня развели на киносеанс. Вика с Даром удовлетворились «Властелином колец», Мурка ознакомилась с «Ван Хельсингом», а младшему поколению досталось продолжение истории про львиные страсти. Не знаю, либо я так наловчился препарировать свои воспоминания, что сумел искусственно воссоздать эффект полного погружения, либо сыграл роль фактор новизны, но восторгов было даже больше, чем вчера. А пока все делились друг с другом впечатлениями от просмотра и обсуждали подробности кинолент, тихо и незаметно подкралась ночь. Усталые, но довольные мы разбрелись по комнатам и отправились в увлекательное путешествие по царству Морфея.

Перед рассветом меня снова разбудил Дар. Правда, в этот раз без кружки. Сначала Ушастик планировал ознакомиться с состоянием моего тела, а уже по результатам определить, какими зельями меня нужно травить. Выйдя вместе с эльфом во двор, я предоставил учителю полную свободу действий. Однако, выполнив несколько упражнений из начального комплекса, Дар возвратил мне контроль и тихо выругался. Не понимая причину такой реакции, я попробовал сам и тоже едва удержался от восхищенного мата. Удивительно, но мои мышцы были в полном порядке, работали без сбоев и болевых ощущений. Правда, подчинялись плохо и казались чужими, но я был уверен, что этот остаточный эффект со временем исчезнет.

— Ник, мои сомнения в твоем человеческом происхождении крепнут с каждым днем, — произнес ошарашенный Дар.

— Аналогично, шеф, — отозвался я.

— Что ж, раз необходимости в лечебных составах нет, можно приступать к разработке обновленных тканей, и с этим ты вполне справишься сам. Используй все три комплекса упражнений на выносливость, но будь внимателен, не порви связки на последнем! Приступай к нему не раньше, чем освоишься с возросшей силой. А я пока пойду, подготовлю укрепляющий кости настой и доведу до ума мазь для удаления волос.

Ушастик хотел вернуться в дом, но я остановил его и поделился вчерашними соображениями насчет жизненной энергии. Внимательно осмотрев меня, Дар заявил, что повода для волнений не видит. В магическом диапазоне я сияю так же ярко, как и десятицу назад. Следовательно, либо на восстановление моего тела энергии ушло незначительное количество, либо моя аура успела компенсировать затраты, насытив ткани силой.

— Постой! Но если моя аура научилась вырабатывать энергию, выходит, я превращаюсь в мага? — поспешил я проверить догадку.

— Ник, не путай теплое с мягким! — возразил эльф. — Способность ауры продуцировать силу не имеет отношения к магическому оперированию. Таким свойством обладает энергетическая составляющая большинства живых организмов. Просто маги во время обучения целенаправленно развивают эту способность, а разумные без дара на это не способны. Ведь невозможно регулярно опустошать свой резерв, если ты даже не видишь энергию. Твой механизм производства силы могло стимулировать частое применение Поглотителя жизни, но возможность управлять ей — это дар, который не заработаешь никаким артефактом.

Оставив несбыточные мечты о полезных умениях вроде стрельбы молниями или швырянии огненными шарами, я уточнил:

— А не получится так, что в какой-то момент энергии в моем организме накопится слишком много, и я покроюсь шерстью, как Лисенок, или того хуже — второй головой обзаведусь?

— С тобой все возможно, — на полном серьезе выдал Ушастик, полюбовался на мое вытянувшееся лицо и с улыбкой добавил: — Не беспокойся, если этого не произошло до сих пор, значит, ткани твоего тела сохранили способность избавляться от излишков силы.

Удовлетворив любопытство, я отпустил Дара заниматься любимым делом и приступил к разминке. По мере работы мышцы подчинялись все лучше и лучше. Я чувствовал, как они буквально на глазах наливались силой. Исчезло ощущение чужеродности, уступив место восторгу и упоению собственными возможностями. Казалось, еще немного, и я лопну от распирающей меня мощи. Выполнив первый комплекс трижды, я даже не ощутил усталости. Обалдеть! Нет, я и раньше дохляком не был, но сейчас чувствовал, что могу горы свернуть!

Переведя дух, я прибегнул к медитативным техникам, чтобы утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Ого, меня понесло! С чего бы? Вроде, эльфийскую химию сегодня не употреблял. Загнав чувства под каблук, я приступил ко второму комплексу. Он также задействовал все группы мышц, но включал в себя более резкие движения, из-за которых поддерживать постоянное напряжение было сложнее. Во время работы над ним, я убедился, что чужая память — не панацея. Почти в каждом упражнении наличествовали недочеты, порой проскальзывали грубые ошибки, периодически терялась концентрация, и до идеала, который демонстрировал Ушастик, было далеко.

Но я не сдавался. Отработал каждое движение в отдельности, затем перешел к коротким связкам, а когда почувствовал уверенность, прогнал комплекс целиком. Результат был не ахти. Выдав подобное в Академии, Дар наверняка получил бы пару болезненных ударов палкой, но для меня это было солидным достижением. Повторив второй комплекс несколько раз, устраняя шероховатости, я перешел к третьему, изюминкой которого являлось быстрое чередование напряжения и расслабления отдельных групп мышц. И благополучно застрял на старте. Казалось бы — имелась и сила, и выносливость, и скорость, а я не мог правильно выполнить ни одного упражнения!

Следующий час я совершенствовался в контроле. Лисенок с Викой давно проснулись и приступили к утренней тренировке, Мурка с котятами отправилась охотиться, пообещав и нам добыть кого-нибудь вкусненького, а я все напрягал и расслаблял мышцы, добиваясь уменьшения времени их отклика. Результаты не радовали, но они были. И хотя третий комплекс в итоге мне не покорился, я ощущал, что до уровня «удовлетворительно» осталось совсем чуть-чуть.

К этому времени натруженные мышцы начали гудеть, и я решил заканчивать, напоследок уделив внимание суставам. Воздействие чудо-эликсира они пережили без потрясений, однако на попытки дальнейшей разработки реагировали отрицательно. Полчаса осторожного и кропотливого труда, а дело не сдвинулось ни на йоту! Усердствовать не хотелось, с увеличившейся мышечной силой вероятность получения травмы возрастала многократно. Признав, что без радикальных алхимических мер не обойтись, я быстренько ополоснулся и вернулся в дом. Вика тоже сделала паузу в издевательствах над рыжей и с ней на пару приступила к водным процедурам. А пока девушки плескались во дворе, я наблюдал за работой нашего алхимика.

Состав, укрепляющий костную ткань, был сложен в приготовлении. Значение имели не только точные пропорции компонентов, но даже температура, при которой смешивались некоторые из них. Я помнил, в Академии Ушастику приходилось его варить. Но там у Дара под рукой были все необходимые инструменты — стерильные стеклянные колбы, реторты, фильтры, магический градусник, такая же горелка, первосортные материалы, а за спиной стоял опытный специалист, который мог вовремя предотвратить ошибку. Сейчас же у эльфа имелись лишь старые глиняные горшки, куски простыней, печка, котелок и собственные пальцы. Уверенность в качестве и свежести купленных в Страде ингредиентов отсутствовала, да и я на опытного специалиста не тянул. Жуть!

Несмотря на все это, к моменту возвращения кошек настой был готов. Правда, Дар не мог дать гарантию его нормальной работы, а второй попытки запасами сырья предусмотрено не было. Понадеявшись, что отмерянная мне благосклонной Хинэлью кружка везения не исчерпалась, я собрался с духом и переправил литр серо-зеленой жижи в свою пустую утробу. Настой оказался почти безвкусным и напомнил мне растолченный мел, которым мы все регулярно чистили зубы. Даже во рту скрипел очень похоже. Дав зелью зеленый свет, я принялся разделывать суслика, которого притащила Мурка, после чего провел очередной урок для искупавшихся девушек.

Мы поджарили сочное жирное мясо и сварили кашу. Целый котелок, решив оставить еще и на обед. Ушастик в соответствии с традициями своей расы организовал дежурный салат, набрав в окрестностях молодого щавеля, а Лисенок поскребла по сусекам и нашла превратившуюся в камень горбушку. В процессе готовки у меня произошла маленькая неприятность. Мешал кашу, а поварешка возьми да и тресни! Обидно! Столько времени на нее ушло. Да уж, теперь придется, ко всему прочему, учиться соизмерять собственную силу.

После завтрака девушки с мариланами отправились в лес, Дар стал что-то мастерить из кожаных ремней, я же ушел к себе и предался безделью, гадая, подействует варево или нет. Удача улыбнулась мне в очередной раз — вскоре мои кости заныли. Это ощущение было неприятным, но не шло ни в какое сравнение с тем, что мне довелось испытать вчера. Спустя час у меня подскочила температура, участилось дыхание, скелет уже не ныл, а полноценно болел. Все эти симптомы не являлись поводом для волнений, они свидетельствовали о правильной работе укрепляющего настоя.

Так продолжалось до полудня, затем неприятные ощущения ушли, жар схлынул, а кожа покрылась мелкими капельками пота. Быстро, однако! Помнится, в Академии Ушастику пришлось сутки лежать пластом. Понежившись в постели еще полчасика, я отправился на доклад к Дару. Эльф удивился досрочному завершению процедуры, но как-то вяло. Видимо, начал привыкать. Попросив опустить блокировку, которую я поддерживал уже на автомате, он долго вслушивался в мои ощущения, после чего решительно приказал раздеваться.

Я подчинился, морально приготовившись к тому, что снова буду обмазан какой-нибудь дрянью. Но вместо этого братишка достал свою недавнюю поделку. Она представляла собой хаотичное переплетение кожаных полосок, украшенных магическими рунами, металлическими заклепками и даже несколькими драгоценными камнями, наполненными яркими искорками. Выглядела эта «сбруя» неказисто, но на моем теле устроилась, как влитая. Узкие гибкие ремни многократно опоясывали торс и конечности, даже голову обхватило несколько лямок. Ловко подогнав кое-где длину полосок и накрепко стянув завязочки у меня под подбородком, Ушастик спросил:

— Готов?

— К чему? — с подозрением уточнил я.

— К сюрпризу!

Ухмыльнувшись, эльф коснулся одного из драгоценных камешков, устроившегося в центре большого узелка на моей груди, и на меня навалилась тяжесть. Я пошатнулся, но устоял на ногах. Вот так номер, магический утяжелитель! Не знал, что такое возможно. Нет, чисто теоретически я догадывался, что магия позволяет работать даже с гравитацией, но в Академии лесных стражей подобные приспособления не применялись. Видимо, считалось, что они облегчают ученикам жизнь. К тому же бревна, камни, чугунные пластины и мешки с песком обходились наставникам намного дешевле, нежели услуги магов-артефакторов.

— Ну, как тебе? — поинтересовался довольный эльф.

— Потрясающе! — выдохнул я, осторожно подвигав руками.

Несмотря на то, что лямки заканчивались на запястье, я ощущал непривычную тяжесть кисти и пальцев, а сами ремни не спешили врезаться в кожу. Это говорило о том, что всемогущая магия не просто утяжеляла надетую на меня сбрую, она раза эдак в два увеличила вес всего моего тела! Дождавшись, когда я немного привыкну к локальному изменению силы тяжести, Дар протянул мне кружку с ядовито-оранжевым киселем, в котором я уверенно опознал Зелье Силачей.

Данная отрава из-за своей токсичности не рекомендовалась к частому употреблению, но ее эпизодическое применение содействовало стремительному совершенствованию мышечной ткани. Зелье обладало комплексным действием: увеличивало насыщение тканей кислородом, предотвращая образование молочной кислоты во время нагрузок, ускоряло усвоение телом питательных веществ, обеспечивая быстрый рост и развитие «розовых» волокон, а также воздействовало на нервную ткань, ускоряя реакцию и содействуя закреплению моторных навыков. Проще говоря, если эликсир Иринока увеличивал количество мышечной массы, то эта загустевшая «Фанта» работала над ее качеством.

Апельсиновый кисель был гадким. Словно поток раскаленной лавы, он обжег мне рот, глотку и хлынул в желудок, породив там настоящий пожар. Смахнув выступившие в уголках глаз слезы, я уставился на Ушастика в ожидании дальнейших инструкций.

— Еще не забыл о главном развлечении наставников в Академии — беге по пересеченной местности? — уточнил эльф.

Я кивнул. Воспоминания об этой «забаве» были одним из главных сюжетов моих недавних кошмаров. Преподносилась она как тест на выживание. От учеников требовалось максимально быстро пробежать сколько-то кругов по определенной трассе, пролегавшей по лесной чаще и изобилующей разнообразными препятствиями, ловушками и сюрпризами типа поджидающих в засаде наставников, работающих в полный контакт. Победителя этих «скачек» ждал выходной, проигравшим доставалась лежанка в целительском корпусе и ужесточение тренировок, а мастера тем временем подводили итоги тотализатора, ставки в котором, по непроверенным слухам, достигали астрономических величин.

— Сделай десяток кругов вокруг деревни, — выдернул меня из воспоминаний голос Дара. — Только не халтурь. Разумеется, никаких «секреток» и засад не будет, но ты отработай по максимуму. Понял?

Я снова кивнул, подозревая, что если раскрою рот, то оттуда вырвется струя пламени. Натянув штаны с рубашкой, я наведался в комнату за клинками и отправился бегать. Окружавший деревню лес был достаточно густым. Хватало и колючих кустов, и буераков, и непроходимого валежника. Первый десяток минут я никак не мог приноровиться к своему весу. Топал, как слон, спотыкался о каждый выползший из земли корень, царапался о колючки, с трудом уворачивался от хлеставших по лицу веток. Но вскоре память Ушастика дала о себе знать. Появилась плавность и аккуратность движений, активизировался навык быстрого передвижения, пробудилось умение выбора оптимального маршрута.

Несмотря на магический утяжелитель, после первого круга я даже не запыхался. Мышцы работали четко и слаженно, признаков усталости не демонстрировали. Отличная штука, это зелье! Понятно, отчего его не стали удалять из программы обучения лесных стражей. Следующий круг дался еще легче — организм потихоньку начал подстраиваться под навыки, а те так раскочегарились, что сознание не всегда за ними поспевало. Из-за этого у меня появилось странное ощущение нереальности происходящего. Казалось, будто я проходил компьютерную игру с видом от первого лица — любые действия совершались на автомате, нужно лишь вовремя нажимать на кнопки да изредка двигать мышью, корректируя направление движения персонажа.

Спустя несколько кругов я вспомнил об указании Дара и усложнил себе задачу. Теперь я не просто танком продирался сквозь чащу, а пытался вычислить наиболее вероятные места засад, ловушек и соответственно на них реагировал. Перепрыгивал ровный пятачок земли, присыпанной прошлогодней листвой, поскольку там могла быть яма (и обязательно с капканом — эльфы такие затейники!), уклонялся от воображаемого дротика, вылетевшего из дупла, огибал заросли кустов, в которых мог притаиться даже хашан, причудливо менял маршрут, чтобы вероятному противнику было сложнее устроить засаду… Эта игра настолько увлекла меня, что я перестал считать круги, а прерваться решил, лишь ощутив дикий голод.

Домой я вернулся вовремя, семейство как раз собиралось обедать. Отчитавшись об успехах перед Ушастиком, устроился за столом и накинулся на кашу с мясом, одним махом умолотив половину котелка. Сытость жажду деятельности не притупила. Пережив тщательный осмотр, не выявивший негативных отклонений в моем организме, я снова отправился в лес. На этот раз в компании с Муркой, тоже решившей поразвлечься.

Надо сказать, развлеклась подруга на все двести. Я-то думал, что благодаря навыкам Дара умею правильно передвигаться по лесу, но большая кошка наглядно продемонстрировала глубину моих заблуждений. Она бежала легко и непринужденно, мягко обтекая попадающиеся препятствия. Там, где мне приходилось продираться сквозь завалы, оставляя на сучках куски одежды, Мурка обходилась несколькими грациозными прыжками. Уворачиваться от веток марилане не было нужды — она выбирала такой маршрут, чтобы ни один листик не шелохнулся, при нужде буквально просачиваясь сквозь зеленый лабиринт. Причем все это бесшумно! Я ни разу не слышал, как под лапами Мурки хрустят ветки, а сколько ни оглядывался, не мог рассмотреть ни одного оставленного мариланой следа. Казалось, рядом со мной скользит призрак.

— Все, сдаюсь! — заявил я, сообразив, чего добивается подруга.

Остановившись, я упал на колени перед мариланой и взмолился, картинно заламывая руки:

— О прекрасная богиня лесов, чьи глаза подобны звездам на небосводе, о великая охотница, чьи клыки и когти острее любого меча, о несравненная воительница, одним взглядом повергающая в ужас врагов своих, прошу, смилуйся! Подари недостойному двуногому крупицу своего внимания, позволь испить из божественного сосуда твоей мудрости… Научи меня!

Мурка, поддержав игру, приняла горделивую позу:

— Что ж, глупый котенок, льстивым речам твоим удалось растопить лед моего сердца. Я решила смилостивиться и взмахом хвоста развеять тьму твоего невежества. Открой же разум свой и внемли гласу богини!

Не в силах больше сдерживаться, я некультурно заржал. Секунду спустя ко мне присоединилась кошка. Ее смех был необычным, мягким и густым, он укрыл мое сознание, словно байковое одеяло, даря тепло и негу. Эти ощущения были настолько приятными, что до меня с большим опозданием дошло — Мурка смеется впервые в жизни. Не знаю, мои воспоминания тому виной, или просто у кошки до сих пор не находилось повода открыто выразить свои эмоции, но я не мог не признать, что такой подруга мне нравится намного больше. Крепко обняв марилану, я восхищенно выдохнул:

— Мурка, я тебя обожаю!

— Ох, Ник, мы так похожи! Я тоже себя обожаю, — ничтоже сумняшеся выдала кошка, подарив нам новый повод для веселья.

Вволю посмеявшись, мы приступили к обучению. В качестве «разогрева» Мурка прочитала мне небольшую лекцию, обозначив корень проблем. По ее словам, эльфы «выбрали путь огня» — они противопоставляют себя миру, борются с ним и стараются подчинить, мне же нужно «следовать дорогой воды» — подстроиться под окружающий мир, понять его законы и попытаться наладить с ним взаимодействие. Нельзя просто так передвигаться по лесу, нужно стать его частью, жить и дышать им.

— Это тебе сородичи из заповедника поведали? — из любопытства уточнил я.

Мурка подтвердила мою догадку и приступила к следующей части обучения. Я принимал сотни образов, наглядно демонстрирующих принципы правильных движений, их наиболее рациональные последовательности, основы тактики перемещения по незнакомой местности, способы прокладки маршрута, опирающиеся на все органы чувств, а не на одно зрение… Список был длинным. Я и не предполагал, что передвигаться по лесу так сложно. Программа в эльфийской Академии не включала и десятой части того, о чем мне рассказывала подруга. Но главное, анализируя образы, обрывки воспоминаний, усваивая нужные навыки, я все больше проникался философией разумных кошек — осознанием необходимости существования в гармонии с миром.

Когда настал черед практики, я понял, что сложности только начинаются. Возник конфликт навыков. Умения Ушастика, уже опробованные в деле и признанные разумом дееспособными и полезными, отчаянно сопротивлялись их перестройке по кошачьим принципам. Еще и разница в физиологии сказывалась — я точно знал, как навыки работают в теле Мурки, однако довольно смутно представлял, как их можно адаптировать под себя. Поначалу все мои движения выходили рваными, хаотичными и даже близко не похожими на предполагаемый результат. Я мучился, раскладывал свои действия на составляющие, анализировал каждое движение, выстраивал новые схемы, но ничего не выходило.

Мелькнула мысль, что мешает утяжелитель, но была отброшена по причине абсурдности — мои мышцы уже успели свыкнуться с увеличением нагрузки. С упорством барана я продолжал долбиться головой в монолитную стену. И в один прекрасный момент она (стена, конечно же) не выдержала. Спустя час бесплодных попыток собезьянничать движения подруги я неожиданно почувствовал, как разрозненные приемы сами собой выстраиваются в понятную и логичную систему. И хотя в ней зияли огромные дыры, а отдельные умения были далеко не безупречны, я увидел конечную цель, что придало мне сил.

Следующие несколько часов под надзором Мурки я комбинировал и шлифовал навыки, создавая из них причудливый гибрид, который, тем не менее, оказался на диво работоспособным. Выстроив каркас основных навыков, я опробовал новую систему на практике и был поражен ощущением небывалого восторга, возникающего от стремительного бега. После этого обучение рвануло вперед семимильными шагами. Умения формировались где-то на интуитивном уровне и быстро усваивались, дополняя картину недостающими мазками. Носясь по лесу, я как ребенок радовался новым возможностям. Память Ушастика дала мне силу и скорость, зато знания подруги подарили такую необходимую легкость и свободу.

Испытания новой техники пришлось ненадолго прервать, когда ядовитое зелье попросилось на свободу. После того как кишечник утихомирился, я попробовал пойти дальше и обратиться к достижениям земной культуры, а именно — к паркуру. Покопавшись в своей памяти и вычленив из просмотренных мною фильмов и телепередач основы этой специфической техники преодоления препятствий, я приступил к экспериментам.

Поначалу идея задействовать вертикаль мне понравилась, хотя Мурка отнеслась к моей затее скептически. Глядя на мои прыжки, повороты и прочие выкрутасы на деревьях, кошка заявила, что подобная акробатика для практических целей непригодна. Я и сам это понимал, но придерживался мысли, что в некоторых специфических жизненных ситуациях отдельные приемы окажутся полезны. Правда, когда ветка, на которой я делал «солнышко», с хрустом обломилась, отправив меня в недолгий полет, завершившийся приземлением в кустах крыжовника, с паркуром я решил завязать и продолжил шлифовку навыков.

Больше всего сложностей было с интуитивным подбором маршрута. Мешала необходимость постоянного контроля действий. Я понимал — лучше изначально не допускать ошибок в навыках, чем потом мучиться над их исправлением, вот и не отвлекался на второстепенные задачи. Но как только мне удалось добиться элементарного автоматизма движений, Мурка настояла, чтобы я не зацикливался на чисто технической стороне, а сосредоточился на ощущениях.

Несмотря на подсказки кошки, в этом деле успеха долго не наблюдалось. Нет, мои чувства работали прекрасно, но использовать полученные с их помощью данные удавалось только на примитивном уровне типа: «вижу завал — обойду его». Большая часть сведений отсеивалась разумом как бесполезная. Ситуацию выправила дополнительная передача немаленького пласта памяти мариланы. Приняв его, я узнал, что если от поваленного бревна тянет гнильцой, от него не следует отталкиваться, если от холмика доносится запах кроликов — нужно направить внимание под ноги, чтобы не прозевать нору в густой траве. Если чувствуется влага в воздухе, в ямы лучше не лезть — можно запачкаться, а распространяющий кисловатый аромат куст следует обогнуть по широкой дуге — не придется очищать шерсть от колючек… Сотни, тысячи полезных советов, необходимых каждому лесному жителю, обосновались в моей голове. И теперь тот же воздух казался мне кладезем полезной информации, что уж говорить о слухе или зрении.

Тренировка настолько меня увлекла, что, даже проголодавшись, я не подумал прервать обучение, а вспомнил былые деньки и вместе с подругой перекусил сырым мясом лично пойманного суслика. Угомонился я только к вечеру, но не по собственному хотению, а из-за того, что с магическим утяжелителем начались какие-то проблемы. Если в самом начале он увеличивал мой вес вдвое, то на закате неожиданно поддал газку. К тому времени, когда солнце скрылось за горизонтом, из-за навалившейся на меня непомерной тяжести я едва волочил ноги.

Ощущая себя многотонным гигантом, под весом которого вот-вот должна разверзнуться земля, я с помощью Мурки добрался до дома и сообщил Дару о неполадках в его штукенции. Оглядев «сбрую», камешки которой растеряли почти все свои искорки, эльф заявил, что работает она нормально. Дело во мне. Коснувшись узелка на груди, Ушастик отключил утяжелитель, однако я особой разницы не почувствовал. Ничего себе! Так увлекся, что не заметил, как перестало действовать зелье.

— А ты с составом не экспериментировал? — вытирая со лба испарину, спросил я. — Что-то рановато он выдохся. Помнится, в твое время его хватало на три дня.

— Готовил по стандартному рецепту, — ответил эльф, освобождая меня от лямок утяжелителя. — Я же не виноват, что твое тело стремится максимально быстро вывести из тканей все вредные вещества!

— Хочешь сказать, пить очищающий настой мне уже не придется?

— И не мечтай! — обломал мои надежды братишка и сунул в руки кружку.

В ней плескалась не радикально-черная дрянь, а всего лишь зеленовато-бурый питательный состав, который я незамедлительно переправил в себя. Дальше последовал белковый концентратор, костный восстановитель, а также два зелья, о которых я ничего не знал. В общем, влив в меня с полведра разной питательно-укрепляющей хрени, Ушастик успокоился и принялся готовить ужин, а я с кряхтением замшелого деда устроился на лавке и подвел итоги.

Можно сказать, день прожит не зря. Пусть уровня Мурки я не достиг и вряд ли когда-либо достигну, но уже не напоминаю то позорище, каким был утром, и могу составить конкуренцию котятам. Новые навыки нужно довести до ума и окончательно закрепить, однако это дело не одного дня. Главное, не забывать, что мое обучение только началось, а сегодняшние успехи — сущие пустяки, в сравнении с тем, что еще предстоит освоить. Признаюсь честно, эта мысль удручала. Особенно сейчас, когда перестало действовать толкавшее меня на подвиги зелье. Но разве кто-то обещал, что будет легко?

Глава 8. Легко в бою

Сегодня в меню наблюдалось приятное разнообразие — печеная рыбка. По заверениям братишки, самое то для моего скелета. Ее ловили всем миром, пока мы с Муркой развлекались, носясь взад-вперед по лесу. Не знаю, жульничал ли Ушастик, используя неспортивные магические методы, но улов вышел знатным. Всем хватило, и мне досталась большая часть. Такой жор напал, что я диву давался, жадно уплетая сочные, горячие, истекающие жиром кусочки.

Когда рыбка была съедена, Дар выдал мне тарелку, на дне которой колыхалась серо-зеленая киселеобразная субстанция. Нет, это был не десерт, а всего лишь мазь для депиляции. Под чутким руководством брата я распределил по своему лицу липкую, холодную, источавшую запах плесени субстанцию, тщательно вымыл руки и уселся на лавку. Скучая и дожидаясь, пока мазь подействует, я наблюдал за тем, как родные убирают объедки и грязную посуду со стола. Где-то на середине процесса кожу на щеках и подбородке начало легонько пощипывать. Вскоре это чувство сменилось жжением, усиливавшимся с каждой минутой. Казалось, мне на физиономию шлепнули горчичник. Только не новомодный, где едкий порошок расфасован по маленьким пакетикам, а старый, советский, который после отклеивания оставлял на теле толстый слой горчицы. Ощущения были фантастическими, но я терпел, стиснув зубы и привычно поддерживая блок на эмоциях. Мазь оказалась настолько ядреной, что пальцы на руках тоже начало припекать. Они заметно покраснели и припухли.

Наконец, уборка подошла к концу, и Дар решил прервать мои мучения. Достав несколько чистых тряпок, он принялся аккуратно стирать мерзкую субстанцию с моего лица, но внезапно замер и резко побледнел. Это меня насторожило. Когда же братишка схватил меня за шкирку, подтащил к чашке с грязной водой и окунул в нее мордой, я понял — что-то пошло не так. Что именно, гадать не пришлось. Вынырнув из помоев, чтобы глотнуть немного воздуха, я обнаружил, что мазь сползала с лица вместе с кожей.

Боль была адской. Пока Ушастик суетился, помогая мне смыть остатки кислотного киселя, пока искал лечебные зелья, я жалобно стонал, мысленно проклиная тот день, когда захотел сделать себе депиляцию. Масштаб повреждений сходу оценить не получилось — зеркала под рукой не оказалось, а при тусклом свете светляка разглядеть что-либо в отражении лезвия кинжала не удалось. Судя по ужасу девушек, все было более чем плачевно. Интересно, мне хоть губы сохранить удастся? Или получится как в анекдоте про рекламу бритвы «Жилетт»: первое лезвие бреет чисто, второе — еще чище, двадцатое полирует кость? Покрывающий воспаленную плоть каким-то жирным кремом Дар заявил, что все будет хорошо, однако особой уверенности в его голосе не слышалось.

Влив в меня обезболивающее, восстанавливающее и израсходовав полбанки крема, Ушастик на этом не успокоился, принявшись водить ладонями над моей сожженной физиономией, усиливая магией эффект лечебного бальзама, и вскоре мне полегчало. Неприятные ощущения ушли, жжение в пальцах угасло, а лицевые мышцы онемели, застыв уродливой маской. С помощью Мурки я попытался выяснить у брата, почему так получилось. Может, его мазь для людей не предназначена? Оказалось, что причина в слишком свежих ингредиентах и банальной ошибке в рецепте. Решив компенсировать мою ускоренную регенерацию, Дар чуток перестарался, и в итоге мазь не только растворила волосы и уничтожила луковицы, а принялась разъедать мягкие ткани лица. Причем, по словам Ушастика, доля вины лежала и на мне. Если бы я не закрывал свои ощущения, он успел бы вовремя заметить неладное.

Зря он это сказал! Разозленная Вика долго распекала нерадивого эльфа, поленившегося заранее объяснить, как должен был сработать его состав, а под конец пообещала использовать остатки депилятора на шикарной гриве алхимика-недоучки, если тот не сможет устранить последствия своей оплошности. И то ли угроза подействовала, то ли Дар преуменьшил возможности эльфийской целебной алхимии, но часа не прошло, а к моему лицу начала возвращаться чувствительность. Закончив сеанс магического облучения, Ушастик помог мне избавиться от отслужившего свое крема, под которым обнаружилась молодая кожица. Розовая, мягкая и нежная, как попка младенца.

Несмотря на то, что пострадавшие от кислоты мышцы еще не успели прийти в себя и повиновались с трудом, у меня отлегло от сердца. Девушки, увидев вместо кошмарной рожи Фредди Крюгера знакомую физиономию, тоже расслабились и на радостях потребовали от меня киношку. После недолгих поисков котятам с рыжей достался мультфильм про тренировки драконов, а взрослой аудитории был продемонстрирован «Гладиатор». Это решение оказалось не самым удачным. Если малышня едва не писалась от восторга, то Мурка с Викой, вынырнув из воспоминаний, дружно разревелись. Хотя и заявили, вытирая слезы, что история замечательная. Старавшийся не отсвечивать после косяка Дар твердо придерживался принципа, что мужчины не плачут, но тоже как-то подозрительно шмыгал носом.

В общем, неудачно начавшись, вечер был испорчен окончательно. Мы еще посидели немного на кухне, молча размышляя каждый о своем, а затем рассосались по комнатам. Желания предаваться разврату не было ни у меня, ни у орчанки. Но со мной-то понятно: после насыщенного тренировками и потрясениями дня мне хотелось лечь и растечься аморфной массой, как медуза на песке. А вот почему супруга, даже не попытавшись меня домогаться, сразу отвернулась к стенке и засопела в две дырочки — хороший вопрос. Возможно, виноват Ридли Скотт. Помнится, в прошлой жизни после просмотра его шедевра в компании одной знакомой, мне тоже ничего не обломилось.

Посреди ночи меня разбудил Ушастик с кружкой очищающего настоя. Не спалось ему, что ли? Выхлебав в буквальном смысле леденящую душу отраву, я мгновенно отрубился и пару часов дрых, как убитый, благополучно проспав неприятные эффекты. Потом, правда, пришлось вскакивать и пулей лететь к сортиру, откуда удалось выбраться лишь на рассвете. Злой, не выспавшийся, обглоданный комарами (туалет Дар отчего-то не стал модифицировать рунами, отпугивающими насекомых) я наведался к колодцу. Утолил жажду, умылся и вернулся в дом. Там меня поджидал эльф с дозой изменяющего зелья. Обреченно вздохнув, я быстро проглотил его и поплелся к себе, надеясь ухватить еще часок сна.

Однако сразу заснуть не получилось, а после не позволили рождаемые зельем «непередаваемые очучения», которые приходилось стоически терпеть. К тому времени, как проснулись остальные, я дошел до нужной кондиции. Загодя приготовив нейтрализатор и перевязочный материал, Ушастик приступил к неприятной процедуре. Навыки медитативных техник позволили мне остаться в сознании, пока Дар выворачивал мои руки, а потом я подумал — зачем геройствовать? Дождался хруста очередного сустава, позволил боли достигнуть пика и растворился в угольной черноте.

Очнулся я спеленатый по рукам и ногам. В этот раз Ушастик лично сторожил меня, поэтому досрочно сбежать не вышло. Хотя, после недавней «чистки» не очень-то и хотелось. Из приятного отмечу, что Вика снова кормила меня с ложечки, а Мурка не давала заскучать, и все же я был счастлив, когда ближе к полудню меня освободили от бинтов. Прогулявшись по натоптанному маршруту и избавившись от лишней гадости в организме, я под бдительным оком учителя осторожно проверил работу суставов. Почти идеально! Жаль, к вечеру положительные изменения резко пойдут на попятную. Но зачем сидеть, сложа руки, в ожидании ухудшения, если можно нагрузить работой растянутые связки, тем самым отвлекая их от желания вернуться в привычное состояние?

Уговорить Дара было сложно. Эльф не хотел идти на риск, вознамерившись в ближайшем будущем провести еще две или три аналогичные процедуры. Пришлось применять эмпатию, придав аргументам большую убедительность. Подло, конечно, но что поделать — еще на три раза запаса прочности у меня точно не хватит. В итоге, настояв на своем, я медленно и аккуратно принялся за упражнения Большого комплекса. Дар внимательно следил за моими эмоциями и периодически перехватывал контроль, замечая малейший намек на боль. Не верил, что я успел освоиться с возросшей мышечной силой.

А напрасно! Не представляю, либо вчерашняя тренировка оказалась куда плодотворнее, чем я рассчитывал, либо ночью нежданно-негаданно активизировались основные двигательно-моторные навыки Ушастика, но странностей в работе своего тела я не ощущал. Даже резкое увеличение силы, которое сутки назад рождало эйфорию, сейчас воспринималось как нечто привычное. Складывалось ощущение, будто я не приспособился к изменениям в своем теле, а просто вспомнил, каким был недавно. Странно, конечно, но особо я над этим не задумывался, руководствуясь моралью истории о разучившейся ходить сороконожке. Работает — и ладно!

Спустя несколько часов Ушастику надоело. Торжественно объявив, что мои суставы восстановились достаточно, чтобы не опасаться случайного повреждения, Дар разрешил мне тренироваться в одиночестве, а сам с кошками отправился на охоту. Работа над комплексом приносила плоды — регресса не наблюдалось. Возможно, это временное явление, но я надеялся на лучшее.

В обед пришлось сделать перерыв, чтобы вместе с Викой запечь добытую дичь. Лисенок с Даром в готовке не участвовали. Рыжая сдуру последовала моему примеру, выложившись во время утренней тренировки на все двести процентов, после чего превратилась в полутруп, не способный на активные действия, а эльф курицей-наседкой хлопотал над замученным ребенком. Делал магический массаж, пичкал какими-то снадобьями, втирал в пушистое тело целебные мази, ставил примочки и периодически хмуро поглядывал на орчанку, которая не уследила за подопечной. Эльфийская алхимия помогла — когда поспело мясо с кашей, Лисенок ожила и на пару со мной порадовала семейство отменным аппетитом.

Закончив с обедом, я вернулся к тренировкам, Дар — к бумажкам с расчетами, а девушки, вздремнув часок-другой, затеяли постирушки, закончив с ними ближе к вечеру. Не представляю, сколько раз за это время я успел прогнать Большой комплекс. Судя по гудевшим мышцам и тупой боли в натруженных суставах, немало. Вспомнив, что планировал уделить внимание развитию «кошачьих» навыков, я потребовал у братишки утяжелитель, взял Мурку и увеялся в лес.

Полноценного занятия не получилось. После стольких часов нудной однообразной работы мои извилины отказывались шевелиться, а накопившаяся усталость едва позволяла мышцам компенсировать увеличение гравитации. Какое, к чертям, совершенствование навыков, если я спотыкался на ровном месте! Пришлось просить кошку простимулировать мои эмоции. Хороший заряд злости придал бодрости, но туман в сознании до конца не развеял. Пришлось просто побегать по лесу, закрепляя вчерашние достижения. Намотав до наступления темноты с десяток километров, я вернулся домой, избавился от «сбруи» и еще раз повторил Большой комплекс. Особого ухудшения не ощущалось, но порадоваться этому я не смог. Сил хватило только на то, чтобы плюхнуться на лавку и закинуть в пустую утробу тарелку… чего-то там.

Уснул я прямо за столом. Вот позорище-то! Посреди ночи меня традиционно растолкал Ушастик и влил в глотку очищающий настой, обеспечив очередное веселое утро. А за предрассветным бдением в сортире последовал прием эликсира Иринока, ознаменовавший новый виток моих мучений. В этот раз после отмашки Дара я повесил на шею блокирующий амулет, чтобы не отвлекаться, и принялся нагружать мышцы работой до тех пор, пока не почувствовал, что от дикой боли теряю сознание. Тогда, невзирая на предупреждения, я отгородился от своих ощущений и с упрямством мазохиста снова довел тело до состояния отбивной (зачем менять методику, уже доказавшую свою эффективность?). И лишь окончательно утратив контроль над истерзанными мышцами, со спокойной душой отключился.

Период восстановления затянулся до поздней ночи. Дар, раздосадованный таким демонстративным игнорированием его инструкций, целый день мстительно пичкал меня невероятно противными на вкус лечебными отварами и настоями. Но поскольку полную блокировку я держал недолго, и до кровавых соплей дело не дошло, поостыв, Ушастик нехотя признал, что мое безрассудство в итоге сэкономило пару десятиц упорного труда.

На ужин «самому тяжелобольному в мире человеку» было разрешено покинуть палату. Приготовленная девушками уха оказалась вполне съедобной, и комплименты они получили вполне заслуженно. А после того как тарелки были перемыты, народ потребовал зрелищ. Много и разных. Мурке с Викой настолько понравился сюжет прошлого фильма, что они захотели увидеть похожий, Дар скромно попросил чего-нибудь посовременнее, а котята с Лисенком хором заявили, что раз вчера сеанса не было, то сегодня я обязан им показать два мультика.

Я только головой покачал. Правду люди говорят: сделай доброе дело один раз — поблагодарят, повтори — лишь приятно удивятся. В третий раз твой поступок воспримут как должное, продолжишь — так и вовсе начнут считать тебя обязанным, а если надумаешь «соскочить» — еще и обидятся. Вот такая она, натура человеческая. А хвостатым членам нашего семейства ничто человеческое не чуждо… Но как можно отказать, глядя на эти умильные мордашки?

Покопавшись в памяти, я достал «Трою», какой-то по счету фильм бондианы о бессмертном завтра и пару частей «Кунфуйской панды». Зрители остались более чем довольны, а я поневоле задумался — на сколько еще вечеров хватит моей фильмотеки? И правильно ли я поступаю, начав с шедевров компьютерной графики? Может, лучше обратить внимание на классику? Не придя к однозначному выводу, я попросил разбушевавшихся котят хотя бы в доме не отрабатывать понравившиеся бойцовские приемчики, а также ответил на массу вопросов заинтересовавшегося шпионскими штучками Дара. Орчанка с мариланой в это время затеяли спор о мотивах поступков героев древней легенды, судя по репликам, симпатизируя разным персонажам.

Ночь прошла спокойно, а утро лично для меня началось с появления Ушастика (жаворонок хренов, снова не дал выспаться!) и дозы апельсиновой жижи. Закончив утренний моцион, я занялся разработкой восстановившихся мышц. Вскоре ко мне присоединилась Лисенок под присмотром позевывающей Вики, которую снедаемая жаждой деятельности рыжая бесцеремонно вытащила из постели. Изрядно впечатленные вчерашним мультиком котята вместе с Муркой умчались тренироваться в ближайший лесок. Дар тоже решил вспомнить былые деньки и обстоятельно прошелся по разминочным комплексам.

В общем, эти сутки мы всецело посвятили учебе. До обеда я тренировался под присмотром Ушастика, затем совершенствовал «стиль лесного кота» под руководством подруги, после чего шлифовал навыки самостоятельно. Котята утром перенимали материнский опыт, днем повышали образование, терроризируя всевозможными вопросами своих воспитателей, а вечером вместе с Лисенком оттачивали мастерство эмпатии на попавшихся под руку лесных обитателях.

К слову, рыжей «повезло» больше всех. Ее распорядок дня был невероятно насыщенным и выматывающим. После напряженной утренней тренировки и последующего курса положительно зарекомендовавшей себя эльфийской оживляющей терапии она вместе с орчанкой готовила обед, слушая мои лекции, затем вместе с Ушастиком с попеременным успехом стреляла из лука и метала ножи, чуть погодя под присмотром Вики повышала силу и выносливость, а под конец дня угодила в цепкие лапы мариланы, которую я попросил заняться специфическими способностями девушки. Не удивительно, что вечером Лисенка уже никакие мультики не интересовали. Уписывая кашу, она желала поскорее добраться до подушки.

Мое состояние было не лучшим, поскольку Ушастик перед тренировкой поколдовал над утяжелителем, прикрепив к нему еще несколько камешков и усилив воздействие. Садист! Я домой едва дополз! Однако мой труд под сенью леса принес плоды. Возросшую силу удалось обуздать, недавно освоенные навыки — закрепить и отшлифовать до зеркального блеска, кошачьи знания о взаимодействии с дикой природой — освежить. В целом, несмотря на готовность в любой момент распрощаться с сознанием, я был доволен и жалел лишь об одном — что не смог понаблюдать за Даром с Викой, которые весь вечер совершенствовали мастерство владения клинками в дружеском спарринге.

Новый день прошел как под копирку, с той лишь разницей, что в сунутой мне под нос кружке находился очищающий настой. Особых свершений в тренировках замечено не было, а работа над третьим комплексом упражнений на выносливость продолжала буксовать. Задавшись вопросом — что со мной не так, я пристал к Ушастику и нарвался на отповедь. Мол, лесные стражи годами работают над скоростью реакции, а я захотел ее за пару дней улучшить! Быстрый какой! Но я чувствовал, братишка что-то недоговаривает и после долгих расспросов выяснил, что существует одно зелье, способное мне помочь.

Не так давно эльфы выяснили, что яд звицев (мелких жуков, водившихся в некоторых районах Проклятых земель, расположенных рядом с территорией ушастых) положительно влияет на скорость рефлексов, а умельцы из числа пограничных целителей быстро смекнули, как на этом можно заработать. Изготавливаемый ими препарат до сих пор считался экспериментальным, поскольку не был одобрен специальной королевской комиссией, но за пару лет успел завоевать популярность у эльфийской знати. Его несложный рецепт Дару удалось выведать во время службы. Молодой командир надеялся, что реализация готового зелья принесет ему больше золота, нежели продажа необработанного сырья, но идейка не выгорела. Поначалу случай не подворачивался, а потом братишку с треском выперли из пограничников.

— Хочешь сказать, забыл купить жуков у своего приятеля? — уточнил я.

— Нет, сушеных звицев я набрал достаточно, а вытяжку из них сделал еще в первый день.

— Тогда в чем проблема-то?

— Да боюсь я за тебя! — воскликнул Дар. — Этот эликсир наносит мощный удар по нервной системе, а у тебя и так с головой не все в порядке!

— Вот уж спасибо за добрые слова, — язвительно протянул я.

— Прости, неточно выразился, — сбавил обороты Ушастик. — Сумасшедшим я тебя не считаю, просто твой разум игнорирует некоторые общепринятые нормы, а у эликсира имеются опасные побочные эффекты — галлюцинации, перебои в работе органов чувств, фантомные боли, нарушения работы сознания и прочее. Кто знает, как он на тебя подействует? Не исключено, что ты вообще лишишься рассудка, а я на такой риск не согласен!

Ой, вы только поглядите, какой заботливый!

— Дар, по-моему, обнаруженные в работе моей черепушки отклонения как раз свидетельствуют о том, что рассудок у меня покрепче, чем у многих. Надеюсь, с этим спорить не будешь? И вообще, с чего вдруг в тебе проснулась осторожность? Помнится, ты не боялся рисковать, кувшинами вливая в меня стимуляторы и выворачивая кости. Знал о моей живучести и преспокойно ею пользовался. Почему же сейчас решил пойти на попятную? Вика заставила?

Ушастик отвел взгляд, тяжело вздохнул и принялся «колоться»:

— Когда мне было восемь, мой дядя сошел с ума. Всем было понятно, что его отравили завистливые партнеры, но дознаватели доказать ничего не смогли. Списали на болезнь, которую проглядели лекари. Дядино торговое дело быстро развалили, чтобы расплатиться с долгами, его супруге пришлось продать дом. Забрав детей, она отправилась к родным, и вышло так, что ухаживать за сумасшедшим пришлось моей матери… Знаешь, Ник, я никогда не смогу забыть эти пустые безумные глаза, бессмысленные дерганные движения и протяжное мычание, пробирающее до костей… Он умер спустя три месяца в страшных муках, меня же еще два года донимали кошмары. И сейчас я боюсь… Боюсь, понимаешь?

Я понимал. И отчего Дар так бурно отреагировал, когда мы с Муркой провели слияние, и причину вспышки ярости после моего первого визита в его разум. За этой злостью и негодованием скрывался ужас от осознания возможных последствий. Эльфа до дрожи в коленках пугала перспектива провести остаток своих дней в компании безумца. Укрыв братишку одеялом эмоций поддержки, я мягко погасил его страх и со всей доступной мне уверенностью заявил:

— Все будет хорошо. Не забывай, я же Везунчик!

Убедившись, что переспорить меня не получится, брат капитулировал:

— Ладно, будет тебе эликсир. Завтра.

Я был доволен как слон. Ага, ровно три секунды, пока не услышал ехидный комментарий Мурки:

— Вот жулик! Котятам, значит, нельзя, а сам…

— Это в последний раз! — пообещал я кошке, но поскольку запас уверенности уже был израсходован на Дара, даже сам себе не поверил.

Ушастик не подкачал, и наутро я получил дежурную кружку с отравой. Ее вкус оказался неожиданно приятным, отдаленно напоминая кофе. Но я не обольщался, памятуя о побочных эффектах, которые, впрочем, проявляться не спешили. Провалявшись в кровати до рассвета и так ничего странного не ощутив, я с помощью девушек приготовил легкий завтрак, а после перекуса отправился тренироваться. Разумеется, под присмотром брата. До обеда я успел размять мышцы, поработать над суставами и даже попробовать непокоренный третий комплекс. Никаких изменений к лучшему заметно не было, комплекс упорно не давался, но надежда еще теплилась.

Когда миновал полдень, мы с Даром устроили перерыв и отправились к ручью рыбачить. Мои предположения оказались верными — эльф безбожно мухлевал. Выбрав участок берега, где камышей было поменьше, он застыл, сосредоточенно уставившись на воду и беззвучно шевеля губами. Минуту спустя раздался глухой треск, и в ручей ударила небольшая молния, возникшая буквально из воздуха. Мне же осталось собрать оглушенную рыбу в котелок, отбирая экземпляры покрупнее.

После сытного обеда тренировки возобновились. Заниматься в гордом одиночестве мне быстро надоело, и я решил припрячь к работе прохлаждавшегося в тенечке Ушастика. Тот поначалу отнекивался, но потом признал, что легкий спарринг поможет освежить некоторые мои навыки, доселе маявшиеся от безделья. Рукопашный бой Дар сразу отмел. Долгие драки ушастые не признавали, у них каждый прием был направлен на максимально быстрое выведение противника из строя, а с непривычки я вполне мог покалечить наставника или сам покалечиться. С оружием была та же петрушка, усугубляемая недостаточно разработанными связками, поэтому остановились на шестах. Подобрать длинные крепкие палки, которые после первого удара не разлетались в щепки, стоило больших трудов. Мы обошли всю деревню, пока в каком-то покосившемся доме не нашли подходящие штакетины. Очистили их от грязи и приступили к работе.

Доставшаяся мне от Ушастика память пробуждалась медленно, и поначалу палка в моих руках упрямо жила своей жизнью. Но затем подзабытые навыки начали потихоньку активизироваться, движения становились увереннее, вместо отдельных ударов и блоков задействовались целые связки. Почувствовав уверенность, я ускорил темп. Дар тоже поднапрягся, отражать его атаки стало уже не так просто. Потанцевав с десяток минут, я ощутил разгорающийся азарт. Длинная деревяшка потихоньку превращалась в продолжение руки. Уже не было нужды оценивать каждое движение Ушастика, тело действовало само, предугадывая выпады моего спарринг-партнера задолго до их начала. Меня охватил небывалый восторг. Почувствовав, что контролирую рисунок боя, я ринулся в атаку. Брат удивился, но ответил, в свою очередь, усилив нажим.

Не знаю, сколько мы так танцевали. Я не чувствовал усталости, наслаждаясь переполнявшими меня эмоциями. Стремительные броски, свист рассекаемого палками воздуха, уловки и уклонения. Я растворился в этой дикой стихии. Ушли мысли, осталось только упоение схваткой. Скорость и сила ударов все возрастали. Мозги уже не успевали фиксировать происходящее, и вот наступил момент, когда я полностью положился на рефлексы, оказавшись в роли наблюдателя. Темп спарринга резко увеличился, в моих связках пропала какая-либо система, что вынудило Дара уйти в глухую оборону. Ощущение близкой победы окончательно сорвало мне крышу. Ринувшись на противника, я вихрем завертелся вокруг него, не давая завладеть инициативой…

Крак! Остановившись, я тупо уставился на обломок деревяшки в своей руке.

— Отлично! Эликсир начал действовать! — довольно заявил Ушастик, опустив свою штакетину и переводя дух.

Сзади послышался голос восторженной супруги:

— Ник, ты был великолепен!

Оглянувшись, я понял, что за нашим спаррингом наблюдали все, включая пританцовывающих от переполняющей их энергии котят и Лисенка, кидавшую на Дара полные обожания взгляды. Единственным островком невозмутимости в этом восторженном море была Мурка, которая скучающим тоном заметила:

— Можно было двигаться и быстрее.

Это и ёжику понятно, ведь ускорение никто не отменял. Только я был не в том состоянии, чтобы осмысленно его задействовать. Вот уж никогда бы не подумал, что от схватки можно получать почти такое же удовольствие, как и от секса! Или это побочные эффекты зелья? Да плевать на них, надо проверить, как обстоят дела с главными! Выбросив оставшийся от палки огрызок, я приступил к упражнениям из третьего комплекса и за какие-то четверть часа сумел выполнить их все.

— Отвратительно! — оценил мои достижения Ушастик. — Но для первого раза сойдет. Надеюсь, в будущем ты станешь уделять больше внимания деталям.

Я молча кивнул, находясь в прострации. Подумать только, одна кружка настойки из мутировавших жуков позволила мне достичь результатов, которыми даже на третьем цикле Академии мало кто из учеников способен похвастаться! Выходит, зря я хихикал над стремительной прокачкой главного героя недочитанной «Грозы орков». Как выяснилось, превращение обычного… ну, почти обычного человека в Супермена за неделю — это не фантазия, а суровая реальность.

— Продолжим? — с энтузиазмом поинтересовался я у наставника.

— Нет. Сейчас тебе лучше заняться бегом.

Бегом, так бегом. С помощью Дара надев утяжелитель, судя по ощущениям, снова увеличивший свою мощность, я в компании подруги отправился в лес, где предался полюбившемуся занятию. Сегодня оно доставило мне еще больше удовольствия. Ощущение свободы достигло запредельных высот. Я не бежал, а летел на невидимых крыльях, обгоняя ветер и щедро делясь восторгом со скользящей рядом мариланой. Мои чувства обострились до предела. Я различал каждый листик, каждую травинку, улавливал десятки витающих в воздухе запахов, слышал множество шумов, ранее скрывавшихся за тихим шорохом листвы, а мой мозг, словно суперкомпьютер, моментально расшифровывал все поступающие к нему данные. По колебаниям былинок моделировал движение потоков воздуха, идентифицировал запахи, находил объяснения звукам и создавал в моем сознании объемную сверхдетализированную картину окружающего мира, приводившую меня в экстаз. Мелькнула тревожная мысль, что сейчас я похож на наркомана под кайфом. Но как мелькнула, так и пропала, смытая волнами концентрированного наслаждения.

Не знаю, как долго я находился в этом наркотическом бреду, но в один прекрасный миг меня «отпустило». Произошло это случайно — штанина зацепилась за сучок, и вместо того, чтобы перепрыгнуть заросли крыжовника, я угодил прямо в колючие кусты. Боль вернула способность соображать. Помогая себе отборным матом, я выбрался из ловушки и почувствовал, что изрядно притомился и проголодался. Предложение о перекусе Мурка поддержала всеми лапами, а тушка суслика-переростка позволила нам с подругой заморить червячка. Не представляю, как настойка из жуков повлияла на мои рецепторы, но сейчас сырое, теплое, истекающее кровью мясо показалось мне невероятно вкусным.

Оставив от грызуна шкуру и кости, мы улеглись под ближайшим деревом. Но отдохнуть не получилось. Как только я позволил себе расслабиться, стало ясно, что одной эйфорией побочные эффекты не исчерпываются. Началось все с внезапных вспышек зуда, быстро перерастающего в боль, а затем столь неожиданно исчезающего. Потом принялось шалить зрение. Сфокусировать взгляд стало невозможно, глаза жили собственной жизнью и порой, подражая моргалам хамелеона, демонстрировали мне две разные картинки. На фоне этого такие явления, как противный гул в ушах, неизвестно откуда взявшийся запах паленой резины и стойкий привкус медной монеты во рту, казались не заслуживающими внимания мелочами.

Медитативные техники оказались недоступны — сосредоточиться не удавалось. В сознании вертелись навязчивые обрывки мыслей, образов, бесформенные куски воспоминаний, а вымести весь этот отвлекающий хлам прочь не удавалось. Словно бумеранг он тут же возвращался обратно. Оставалось смириться и терпеть. О продолжении тренировки речи не шло. С трудом поднявшись и прочувствовав каждой клеточкой организма все навязанные утяжелителем килограммы, я определился с направлением и потопал домой. За время дикого забега мы с Муркой порядком удалились от деревеньки, поэтому путь нам предстоял неблизкий. Так заявила подруга, и я ей верил. Мой-то топографический кретинизм никуда не делся, и если выбрать нужную сторону я еще был способен (полагаясь при этом больше на удачу), то определить наше местоположение без карты и каких-либо ориентиров не смог бы даже под угрозой медленной и мучительной смерти.

Двигались мы не быстро — зрение продолжало чудить, а желания устроить своему лбу проверку на прочность каким-нибудь деревом у меня не наблюдалось. Полчаса спустя мне стало хуже, и пришлось замедлиться до черепашьей скорости. Появилось сильное головокружение, вызывающее тошноту. Последняя, впрочем, быстро прошла, но вместе с ней пропало ощущение верха и низа. Мой вестибулярный аппарат объявил забастовку, перед глазами все расплывалось, появились странные глюки в виде объемных, меняющих свою форму теней. Пришлось воспользоваться помощью Мурки. Нет, не в качестве носильщика. Все-таки кошки — это не ездовые животные, да и утяжелитель без помощи Дара я отключить не мог. Поступили проще: марилана взяла на себя роль поводыря, а я зажмурился и сконцентрировался на перестановке ног.

Как вскоре выяснилось, это были еще цветочки. Вскоре мои тактильные ощущения окончательно слетели с катушек и принялись устраивать сюрприз за сюрпризом. То неожиданно возникало чувство, будто мою правую руку ошпарили кипятком, то появлялось ощущение, что мою спину натирают крупнозернистым наждаком, то вдруг ноги покрывались гусиной кожей, словно я по пояс провалился в прорубь. В ушах били барабаны, нос отказывался вдыхать наполненный удушающими запахами воздух, сознание захлестнула круговерть бессмысленных образов…

Эта свистопляска длилась долго, а до дома я добрался лишь благодаря Мурке, которая несколько часов с упрямством локомотива тащила за собой мою слепую, спотыкающуюся и ничего не соображавшую тушку. В себя я пришел рывком. Просто в один прекрасный момент осознал, что способен внятно мыслить, и открыл глаза. Вокруг была ночь, я стоял у колодца, держась одной рукой за ошейник мариланы, а второй судорожно вцепившись в какой-то вырванный с корнями куст. Голова уже не кружилась, черные тени вокруг не казались живыми, да и слух с обонянием постепенно возвращались в норму. С трудом разжав онемевшие пальцы, я размял их, напился, напоил Мурку и направился в дом, где Вика с Даром как раз обсуждали необходимость отправки поисковой экспедиции.

Наше появление вызвало большой ажиотаж. Я был обруган и обласкан, избавлен от утяжелителя и обследован специалистом. Поскольку в состоянии легкого неадеквата уровень моего красноречия выше нулевой отметки подниматься отказывался, отчитываться перед Ушастиком пришлось большой кошке. Рассказ о моих «похождениях» вызвал у эльфа бурю негодования, сменившуюся пространными причитаниями, общий смысл которых сводился к: «Я же говорил!». На меня они впечатления не произвели — мысли занимала миска с кашей, которую Лисенок достала из печки.

После ужина и десерта в виде литра особенно отвратительной на вкус лечебной алхимии меня отправили баиньки. Однако на этом эпопея с наркотической настойкой не закончилась. Несмотря на сильную усталость, как моральную, так и физическую, заснуть не удавалось. Сознание не желало отключаться, а отголоски побочных эффектов давали о себе знать. Попробуй тут усни, когда в любую секунду ты можешь почувствовать острую боль в ягодице, похожую на булавочный укол, услышать звук выстрела или узреть светящееся разноцветное пятно, возникшее прямо перед носом!

Время шло, моя регенерация, подстегнутая эльфийской алхимией, делала свою работу, приводя в норму разбушевавшиеся органы чувств. Спустя пару часов нервная система утихомирилась, но сон не шел. Я ворочался с боку на бок, пробовал считать овец, котят и прочую живность, рылся в памяти, выбирая фильмы для семейного просмотра — в общем, всячески убивал время. Отчего-то вспомнились студенческие годы, когда я частенько засиживался за компьютером далеко за полночь, а потом аналогично мучился под громоподобное тиканье настенных ходиков, надеясь урвать пару-тройку часов сна перед лекциями. Сейчас ходиков не было, их с успехом заменяли сверчки, ночные птицы и Мурка с Викой. Раздражающее сопение последних я слышал невероятно отчетливо, впрочем, как и стук своего сердца. Дошло до того, что у меня появилась мысль пойти к Дару и попросить у него снотворное.

От реализации этой идеи меня отвлекли странные шорохи снаружи. С минуту я таращился в темноту за окном, прислушиваясь и гадая, не чудится ли мне. Шорохи не исчезали, а наоборот, становились громче.

— Мурка, ты ничего не слышишь? — мысленно обратился я к подруге.

Мгновенно проснувшаяся марилана подняла голову и навострила уши.

— Что-то шуршит в траве, — чуть погодя отрапортовала кошка. — В двух местах, у забора и рядом со стеной. Но я никого постороннего не ощущаю. Может, мыши?

В следующий миг в оконный проем заглянула какая-то здоровая тварь. Увидев уродливую гориллоподобную морду, массивное тело и длинные волосатые лапы, я заорал:

— Трево-ога!

«Мышка», услышав мой вопль, глухо зарычала. Один прыжок — и она оказалась в комнате, а дальше начался форменный цирк. Вскочив, я кинулся к лежавшей на тумбочке перевязи с мечами, Монстр, определив во мне добычу, метнулся за мной, а Мурка прыгнула ему наперерез. Чудом увернувшись от пушистого тела подруги, я цапнул рукоять клинка. Столкнувшись с тварью, марилана вцепилась в нее когтями и вместе с ней грузно приземлилась на кровать. Лежавшая там Вика продемонстрировала чудеса акробатики, умудрившись обратным перекатом выбраться из-под двух массивных туш и при этом схватить сабли, предусмотрительно прислоненные к стенке. А в окне тем временем нарисовалась вторая тварь, как две капли похожая на первую. Сдернув ножны с «брата», я прыгнул к ней.

Один взмах клинка — и голова визитера отделяется от тела. А на кровати завязалась яростная схватка. Мурке никак не удавалось добраться до горла своего противника, который не уступал ей ни силой, ни ловкостью, ни остротой когтей. Вика, обнажив оружие, замерла в нерешительности перед рычащим и дергающимся клубком рвущих друг друга тел.

— В сторону! — крикнул я подруге.

Кошка попыталась выполнить мой приказ, но была остановлена тварью, которая, улучив момент, вонзилась ей клыками в плечо. В следующий миг мой клинок впился в бок визитера. Тот зарычал от боли, широко разинув пасть. Получив свободу, Мурка скользнула в сторону, и я уже без опаски взмахнул мечом, разрубая тварь пополам. Расчлененная, обливающаяся кровью туша рухнула на постель.

«Песец перине!» — мелькнула у меня мысль.

За стенкой раздался девичий визг.

— Лисенок! — хором воскликнули мы и ринулись к выходу.

То ли из-за полученных ран, то ли из-за спешки, но прыжок у мариланы вышел крайне неудачным. Столкнувшись с ней в дверях, я повалился на пол. Кучу малу довершила слабо ориентирующаяся в темноте орчанка, которая умудрилась споткнуться о мою ногу и упала сверху, только чудом не отхватив мне ухо саблей. Мимо пронесся полуголый Ушастик и скрылся в комнате рыжей, откуда доносилось уже знакомое рычание. Разобравшись, где чьи конечности, мы хотели броситься на помощь эльфу, но тут на кухне появилось еще одно существо.

Оно выглядело крупнее прочих и было знакомо с правилами этикета — вместо того, чтобы лезть через окно, как прочие, воспользовалось дверью. Приказав Мурке с Викой не вмешиваться, я метнулся к твари и наглядно продемонстрировал, что ее когти и клыки — ничто в сравнении с голубой сталью. Двумя взмахами укоротил передние лапы незваного гостя, после скользнул за спину и подрубил заднюю, заставив его рухнуть на пол. Добивать нейтрализованную тварь я не стал, поспешив следом за остальными в комнату рыжей.

Там схватка уже закончилась. Вяло подергивающаяся расчлененная тушка очередного гориллообразного уродца валялась посреди комнаты, а перепуганный Ушастик, бросив мечи, осматривал девушку, которую тварь, судя по расплывавшимся на рыжей шерстке темным пятнам, успела попробовать на зуб.

— Что с ней? — спросила супруга, активируя светлячок на стене.

— Глубокие порезы на груди и след от укуса на правой руке, — поморщившись от вспышки яркого света, ответил эльф. — Мне нужен сит!

— Постой! — осадил я намеревавшегося бежать за своими запасами Дара. — Прежде проверь магией, нет ли в округе еще тварей. Мурка их отчего-то не ощущает, может, тебе повезет больше.

Мои слова привели Ушастика в чувство. Подхватив клинки, он принялся вертеть головой, пока Вика, в свою очередь, занялась осмотром ран Лисенка. При свете они выглядели ужасно, однако, судя по количеству крови, никакой важной артерии задето не было. Ощутив мое беспокойство, Мурка поспешила сообщить, что ее разодранное плечо и царапины на брюхе могут подождать. Сейчас важнее выяснить, сколько еще хищников бродят поблизости, а раны можно зализать и позже.

— Две твари в вашей комнате, судя по расплывающимся аурам, умирают, одна у входа, похоже, серьезно ранена, еще три приближаются со стороны ручья, — отрапортовал эльф.

— Вика, тщательно промой царапины Лисенка, возьми Поглотитель и помоги ей добить безлапую гадину на кухне, затем найди сит и займись Муркой, а мы с Даром пока разберемся с остальными. Котята, на вас охрана!

Раздав указания, я вслед за Ушастиком выскочил из дома и помчался к ручью. Первую тварь мы увидели спустя сотню метров. Она выскочила из-за развалившегося дома, заметила нас, коротко рыкнула и на всех четырех кинулась навстречу. Следом за ней выбежали еще два уродца. Несшийся впереди Дар за миг до столкновения скользнул в сторону, уклонившись от взмаха когтистой лапы и полоснув клинком по брюху монстра. Тварь дико зарычала, пытаясь удержать вываливающиеся из живота потроха, а эльф подскочил сзади и рубанул уродца по шее, снося его безносую башку. Видя такое расточительство, я крикнул:

— Живьем!

У нас двое раненых, а сколько жизненной энергии осталось в раненой твари — одной Матери известно!

— Понял, — откликнулся эльф.

В следующий миг мы плечом к плечу встретили арьергард противника. Смерть товарки не вразумила тварей, использующих самую распространенную схему действия хищников Проклятых земель — прыгнуть, повалить на землю и перегрызть горло. Вот только, несмотря на недюжинную силу и скорость, уродцы ничего не смогли противопоставить нашей стали и ловкости, быстро лишились конечностей и упали в траву, где принялись жалобно рычать, пытаясь уползти от нас на кровоточащих культях. Схватив тварей за уцелевшие задние лапы, мы поволокли их к дому, следя за тем, чтобы они не извернулись и не цапнули нас.

К тому времени как добыча была доставлена во двор, Вика с Лисенком успели провести сеанс жизнетерапии. Энергии у твари оказалось много, прошло не меньше десятка секунд, прежде чем тушка гориллы-переростка перестала дергаться. Поручив Дару повторить процедуру, я вместе с Викой занялся ранами мариланы. Кошке повезло — когти твари сильно исполосовали ей живот, но царапины были неглубокими. А вот укус на плече выглядел скверно. Понимая, что ситом не обойтись, я на пару с супругой тщательно промыл раны, аккуратно расправил поврежденную и местами свисавшую лохмотьями шкуру и помог подруге воспользоваться Поглотителем.

Операция прошла успешно, жизненная энергия последней оставшейся в живых твари перетекла в тело мариланы, царапины которой начали быстро затягиваться. От хлопотавшего над Лисенком Дара донеслась волна облегчения — раны девушки перестали кровоточить и уже не вызывали опасений. Меня тоже помаленьку отпускало напряжение схватки. Появились эмоции, проснулось любопытство. Я внимательно оглядел дохлого уродца.

Массивная антропоморфная фигура размерами чуть превосходящая среднего человека, с серой кожей, местами покрытой короткой шерстью, а местами — отвратительными струпьями, как будто тварь кто-то свежевал. Длинные пятипалые, бугрившиеся мышцами и увенчанные пятисантиметровыми кривыми когтями лапы, вытянутый череп, абсолютно лысая голова с глубоко посаженными глазами, маленькими ушками, огромными ноздрями и плоской мордой. Омерзительное создание! Как будто кто-то ради хохмы скрестил зомби с обычной макакой и накачал полученный экземпляр стероидами. В справочнике искателей о подобных тварях не упоминалось.

— Дар, а у вас на границе водятся такие монстры?

— Нет, — ответил Ушастик, осторожно ощупывая пострадавшую руку Лисенка. — Видимо, их вывели совсем недавно.

— Вывели? — переспросила изумленная Вика.

— Да, вывели. Энергетическая структура этих созданий явно искусственного происхождения. Такое избыточное насыщение силой нехарактерно для тканей обычных обитателей Проклятых земель, а на энергетических вампиров пожаловавшие к нам твари не тянут. Судя по их действиям, они не способны видеть ауры и в качестве пищи предпочитают мясо, а не жизненную силу. Значит, мы имеем дело с творениями опытного мастера жизни. И не удивительно, что Мурка не смогла уловить их эмоции. Столь сложные функции недоступны для примитивного разума магически созданных существ.

Орчанка задумчиво хмыкнула:

— Не думала, что мастера жизни способны на такое. Мои сородичи уверены, что ушастые одаренные специализируются исключительно на растениях. Цветочки там, ягодки разные выращивают… а не таких вот страхолюдин.

— Поверь, они еще и не на такое способны! — отозвался Дар. — Просто с некоторых пор предпочитают не афишировать свои возможности.

Мне вспомнились ряды клеток в заброшенном городе. Гадом буду, наши «мышки» родом оттуда! Либо сами сбежали, по пути сожрав своих создателей (да, в прошлой жизни я пересмотрел много ужастиков), либо были выпущены на свободу намеренно (возможно, магам захотелось выяснить конкурентоспособность нового вида).

— Но для чего понадобилось выращивать таких тварей? И каким ветром их занесло к нам?

— Кто знает, — пожал плечами эльф. — Каждый одаренный мечтает создать себе идеального слугу. И хотя качественной замены мариланам до сих пор не придумали, мастера жизни не оставляют попытки. Проклятые земли же с их аномальной энергетикой являются прекрасным полигоном для подобных экспериментов, а от нашего дома до них — рукой подать. Просто мы почему-то забыли об этом, за что и поплатились.

Что верно, то верно! Расслабились мы в последнее время. Свыклись с ощущением безопасности и уже не видели смысла в ночных дозорах, сигнальных амулетах и прочих мерах безопасности. Вот Проклятые земли и решили наказать нас за беспечность. Хорошо, удалось обойтись малой кровью. Повезло, что сегодня я мучился бессонницей и смог, пусть в последний момент, но все же поднять тревогу. А если бы твари застали нас спящими? Нет, даже думать об этом не хочется!

Сорвав пучок травы, я почистил меч с кинжалом и внезапно осознал, что не одет — верный признак, что мозги окончательно переключились на мирный режим. Подойдя к бочке, смыл с кожи капли крови, попутно отметив, что Лисенок уже не напоминает жертву Освенцима. Отъелась-таки на домашних харчах! Ребер уже не видно, на костях появился жирок. Хотя, в сравнении с Викой, фигура девушки смотрится бледновато, но не всех же боги одаривают выдающимися формами. Тем более, какие ее годы — еще успеет набрать размер-другой!

Закончив ополаскиваться, я пошел одеваться. Вика, у которой из одежды были только сабли, последовала моему примеру. А войдя в комнату, мы едва не споткнулись о побывавшую в нашей постели тварь. Несмотря на утрату нижней половины туловища, та подыхать не собиралась, и пока мы занимались лечением во дворе, успела доползти до дверей, основательно загадив пол. Что удивительно, огромная кровопотеря не сказалась на активности мутанта, судя по тому, как резво он попытался вцепиться мне в ногу.

Поскольку в правой руке у меня был зажат Поглотитель, его я и вонзил в череп невероятно живучего создания. Пока холодная струйка энергии не иссякла, мне пришлось подскакивать трижды, уворачиваясь от когтистых лап. Наконец тварь затихла. Выдернув клинок, я решил проверить одну бредовую догадку, подошел к валявшейся под окном обезглавленной туше и легонько ее пнул. Та задергалась и засучила лапами.

— Вот ведь тараканы хреновы! — воскликнул я с восхищением и снова применил заветный кинжальчик.

— Почему тараканы? — поинтересовалась Вика.

— А эти насекомые после потери головы тоже могут прожить десятицу, пока не сдохнут от голода.

Осушив недобитка и вернув «брата» в ножны, я быстро натянул штаны и с сожалением оглядел растерзанную, изгвазданную в крови перину. Восстановлению она точно не подлежала. Хорошо хоть подушки уцелели. Заглянув в комнату рыжей и убедившись, что части тела разрубленной эльфом твари признаков жизни не подают и силой делиться не желают, я вышел на двор. Открывшаяся моему взгляду картина была, мягко скажем, необычной — Ушастик с сосредоточенной миной на лице ощупывал подживавшую грудь Лисенка. Рыжей, судя по эмоциям и прерывистому дыханию, этот процесс доставлял огромное удовольствие, поэтому я почувствовал укол совести, но все равно попросил:

— Дар, отвлекись ненадолго!

Голубки вздрогнули от неожиданности. Рыжик, поглядев на меня, смущенно потупилась, а эльф насупился и хмуро уточнил:

— Чего тебе?

Я протянул брату Поглотитель:

— Вот, держи. Прогуляйся до твари, которой ты выпустил кишки, и пополни свой резерв.

— Но…

— Она еще жива. Я только что добил двух в нашей комнате.

Удивленно вскинув брови, Ушастик взял кинжал и поспешил к месту схватки, а я оглядел смущенную девушку:

— Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо! Ничего уже не болит, все царапины зажили, а Дар пообещал, что после его массажа на коже даже шрамов не останется! — радостно затараторила Лисенок. — Он ведь такой хороший маг. И лекарь тоже. Просто скромный очень… Ой, совсем забыла его поблагодарить, вот я глупая! Он же спас меня… и котят. И так сильно переживал, когда увидел, что меня покусали, а я даже «спасибо» не сказала.

— Ничего, успеешь еще! — улыбнулся я. — Лучше расскажи, как вышло, что тебя покусали, а то я умудрился все пропустить и теперь сгораю от любопытства.

Лисенок поникла и нехотя приступила к рассказу. Разбуженная моим воплем, рыжая вскочила с лавки, схватила перевязь с ножами и принялась лихорадочно напяливать ее на себя. В самый разгар процесса от окна послышалось рычание, и в комнату запрыгнуло «ужасное чудовище». От испуга Лисенка разбил паралич. О том, чтобы воспользоваться ножами или просто попытаться выбежать за дверь ребенок не задумался, а потом стало поздно. Шумно втянув носом воздух, тварь прыгнула на девушку, которая только и сумела, что закрыть лицо рукой, в которую тотчас вонзились острые клыки.

Выронив перевязь, Лисенок завизжала. Тут в дело вступили котята, которые последние ночи повадились проводить в ее компании. Надо отметить, Мурка отлично поработала, вдалбливая отпрыскам правила поведения в разных ситуациях. Оценив разницу в весовых категориях, пушистики, не сговариваясь, выбрали единственно верную тактику — стремительные атаки с разных сторон и быстрое отступление. Почувствовав, что кто-то посмел укусить ее за ляжки, тварь выпустила добычу, развернулась, между делом полоснув когтями по груди Лисенка, и сосредоточилась на мелких противниках. Котята успели еще трижды цапнуть незваного гостя, умудрившись не подставиться под удар, после чего появился Ушастик и порезал мутанта на мелкие дольки прямо на глазах у Лисенка, все это время в ступоре просидевшей на полу. А сейчас рыжая была сильно расстроена тем, что сплоховала в критический момент.

— Дар так хвалил меня. Говорил, что у меня талант, что совсем скоро я стану метать ножи не хуже него. А когда нужно было на деле показать, чему я научилась, я забыла обо всем. Сейчас я понимаю — мне следовало запустить нож в голову монстра, когда тот влез в окно, или порезать его, когда он на меня прыгнул. Но вместо этого я застыла столбом, уставившись на его клыки… Ник, мне было так стра-ашно!

Лисенок уткнулась мне в грудь и разрыдалась, а я подавил желание выругаться. Ну что за непруха, опять довел ребенка до слез! Обняв рыжую, я попытался ее успокоить, шепча в остроконечное ушко:

— Шш… не надо плакать. Всё в порядке, все живы и здоровы. И то, что ты не смогла отличиться в схватке — не беда. Я уверен, у тебя впереди будет еще масса поводов погеройствовать. Не расстраивайся, в следующий раз у тебя обязательно все получится!

— Не правда-а! — ревела белугой рыжая. — Я бесполезная трусиха-а!

— Да что ты! А не напомнишь, кто недавно держал в страхе целую деревню? Кто не побоялся подойти к искателям-нелюдям, одним видом вызывающим дикий ужас у окружающих, и нахально напросился к ним в семью? Кто с воинственным кличем кинулся на первого попавшегося крокодила? Кто самое… нет, это из другой оперы. Ну, испугалась с непривычки обезьяны-переростка, подумаешь! Такое с каждым бывает, и не нужно делать из этого трагедию.

— Но ты же не испуга-ался!

— Еще как испугался! Скажу по секрету, я едва со страху не обделался, когда к нам в окно заглянула одна из тварей.

— Неправда! — упорствовала Лисенок. — Я видела! Даже у Дарита от испуга руки дрожали, а ты спокойно отдавал приказы. Посоветовал Дару оглядеться, позаботился обо мне с Муркой, а потом смело отправился убивать тварей. Вот потому ты командир, а я — полное ничтожество. Я никогда не стану такой храброй, как ты-ы!

Наплевав на приличия, я нарушил данное Мурке обещание, укрыв рыдающего ребенка покрывалом теплых эмоций, и тихо произнес:

— Знаешь, мой папа как-то сказал: не боятся только дураки. Страх есть у каждого разумного существа, это защитная функция организма, которая повышает его выживаемость. Но все хорошо в меру. В больших дозах страх из помощника превращается во врага, и в этом случае нужно его вовремя поймать и усмирить. Как это сделать? Очень просто! Достаточно вспомнить о правиле трех «Н»: пока у тебя все в порядке, боятся нечего, когда ты попал в передрягу, бояться некогда, а когда все закончилось, бояться незачем. Я на всю жизнь запомнил его слова и с тех пор придерживаюсь этого правила. И тебе советую. Как говорится, не тот смельчак, кто ничего не боится, а тот, кто научился держать свой страх в узде.

Мой дар убеждения, подкрепленный эмпатией, принес ожидаемый результат — Лисенок успокоилась. Шмыгнув носом, девушка подняла зареванное личико и, глядя мне в глаза, твердо заявила:

— Я научусь. Обязательно научусь!

О боги, какая очаровашка! Сейчас расплачусь от умиления.

— Конечно, научишься, солнышко! — поцеловав рыжую в лоб, я заметил стоявшего у забора Ушастика и воскликнул: — А вот и наш целитель вернулся! Помнится, кто-то собирался его поблагодарить?

Рыжая улыбнулась, вытерла слезы с мордашки и поспешила навстречу эльфу, который смерил меня довольно странным взглядом. В ответ я скорчил извиняющуюся рожицу и развел руками. Ну не специально я! Просто у меня опыта общения с детьми нет, вот и лажаю почем зря. Ушастик осуждающе покачал головой и растянул губы в смущенной улыбке, принимая многословные благодарности Лисенка, а я подумал, что кратковременная вспышка ревности в эмоциях братишки мне все-таки почудилась. Последствия галлюциногенной настойки, чтоб ее!

Глава 9. Особенности бизнеса и семейных отношений

До утра никто не сомкнул глаз. Сначала занимались лечением. После того, как Дар закончил возиться с Лисенком, я заставил его уделить внимание Мурке. Магический массаж оказался результативным, спустя четверть часа марилана заявила, что ее лапа стала работать так же хорошо, как и раньше. Затем по моей просьбе Ушастик напоил кошку с рыжей обеззараживающими зельями. А то мало ли гадости под ногтями у тварей? Да и слюна уродцев могла оказаться ядовитой. Тут лучше перебдеть, тем более чего-чего, а уж лечебной алхимии у нас до… много, в общем.

Когда начало светать, мы занялись трупами. По соседству с нашим домом имелось старое пепелище с ямой, когда-то давно выполнявшей роль подвала. В нее мы натаскали дрова, доломав парочку окрестных заборов, сверху бросили расчлененные тела, щедро посыпали их каким-то порошком из запасов Дара, накрыли остатками многострадальной перины и подожгли. Горело знатно, хотя дыма было немного. То ли дровишки попались отличные, то ли алхимия помогла, но можно было не опасаться, что погребальный костер заметят жители соседних деревень.

Чтобы максимально снизить вероятность нашествия падальщиков, мы с Даром перекопали землю на месте схватки и тем же способом уничтожили ведущие к дому кровавые дорожки. Девушки в это время усердно оттирали пол и смывали брызги со стен. Получалось плохо — темная кровь тварей успела впитаться в дерево, но упорство и настойчивость творят чудеса. Кое-где соскоблили ножом, кое-где воспользовались чудо-порошком, и от следов побоища удалось избавиться. На закуску Дар притащил какой-то куст с красными цветочками и сделал из него отвар, которым полил доски. Все это время Ушастик периодически мониторил окрестности магическим зрением, но подкрепление к уничтоженному отряду макак-переростков подходить не спешило.

Закончив уборку, мы устроили совещание. Главный, он же единственный вопрос на повестке дня был донельзя прозаическим: как нам избежать повторения сегодняшнего цирка. Сигнальный амулет я отверг сразу — радиус действия невелик и чувствительность завышена, вариант посменных дежурств мне по душе не пришелся, а вот предложение Дара установить ограждающий контур заинтересовало. По сути, это была та же сигналка, но стационарная. Она охватывала большую площадь, обладала широким диапазоном настраиваемых параметров, хотя имела один ма-аленький недостаток — для одаренных была ну очень заметной. Примерно как пожар в ночи.

Несмотря на то, что Вика и особенно Мурка, расстроенная тем, что проворонила нападение, хором настаивали на дежурствах, я остановился на варианте с контуром, справедливо рассудив, что маги табунами по лесам рядом с Проклятыми землями не шляются, а возможность нормально выспаться достаточно ценна, чтобы ею пренебрегать. В итоге мы посовещались, я решил, а Ушастик браво гаркнул: «Есть!» и сел за расчеты.

Поскольку традиционной кружки с отравой мне сегодня не полагалось, я занялся завтраком. Отправил кошек на охоту, а сам полез в закрома, где сделал неприятное открытие — наши запасы подошли к концу. Овощей не было, сухари мы съели, из разнообразия круп осталось лишь кило перловки, а вкусняшки типа орехов, меда, изюма и прочих сухофруктов давно исчезли в желудке одной рыжей особы. Месяц, как же! Двух десятиц не прошло, а нам уже грозит мясная диета. Что ж, придется топать за продуктами в ближайшую деревню… Хотя нет, в вотчину старосты Вука соваться не стоит — пройдоха вмиг догадается, где мы осели, а слухи по Пограничью расходятся быстро. Жители поселка на севере тоже вряд ли забыли странного одинокого путника, и могут прийти к аналогичным выводам. Значит, двинем вглубь Империи.

Вскоре подруга притащила упитанного кролика, мясо которого сделало «армейский» завтрак сытным и вкусным. Опустошив тарелки, мы обсудили детали предстоящей вылазки. По словам Лисенка, знавшей окрестности на пять с плюсом, на западе в сутках пути от нас имелась небольшая деревушка, в которой жили «очень злые люди», пару лет назад встретившие случайно забредшую на огонек рыжую охотницу вилами и мотыгами. Их-то я и решил осчастливить оптовой закупкой.

К походу мы готовились, как к военной операции. Из вещей отбирали только самое необходимое, проверяли оружие, подгоняли амуницию, рассовывали по карманам мешочки с целебным порошком, пересчитывали деньги. Семейный бюджет, ощутимо подорванный набегом на лавки Ирхона, составлял чуть больше десятка золотых — пустяки по меркам жителей вольных городов и баснословное богатство для нищих крестьян. Оставшиеся ценные вещи (главным образом, зелья и магические приблуды Ушастика) схоронили в укромном месте. Как говорится, береженых боги берегут. Присев на дорожку и проверив, ничего ли не забыли, мы закинули за спины почти пустые рюкзаки и направились к ручью. Перешли его и двинулись на запад.

За эти дни мы с Муркой успели изучить удобные лесные тропы, и поначалу наше путешествие напоминало легкую прогулку, но спустя энное количество километров потянулись неизведанные места. Благодаря новым навыкам я на пару с Даром резво прокладывал путь по зеленым насаждениям, Лисенок тоже не испытывала проблем, успевая на ходу болтать с котятами, а вот Вика сразу оказалась в числе отстающих. Пришлось сбавить темп, подстраиваясь под орчанку.

В обед устроили привал. Отдохнули, перекусили, чем боги послали (а те сегодня поскупились, приведя нас к рощице дикой груши, плоды которой хоть и были очень полезными, но обладали примерно нулевой калорийностью), после чего работали ногами до самого вечера. Уже в сумерках набрели на небольшую ложбинку, развели костерок, пожарили подстреленного Ушастиком тетерева, а перед сном грядущим отмахали еще несколько километров. Устали, конечно, в особенности Вика, зато до деревни, по словам нашей рыжей проводницы, осталось совсем чуть-чуть. На ночлег устроились у корней древнего дуба. Честно отдежурив за себя и за супругу, я сдал вахту Дару и моментально отключился.

Ночь прошла без приключений, но утро лично для меня началось весело. Противонасекомная искательская простынка оказалась плохой заменой пуховой перине и, по привычке проснувшись на рассвете, я почувствовал, что тело, порядком отвыкшее от прелестей походной жизни, основательно затекло. Чертыхаясь сквозь зубы под понимающей ухмылкой эльфа, который, следуя моему дурному примеру, нагло отдежурил за остальных, я посетил ближайшие кустики и потратил полчаса на разминочные комплексы. Дождавшись, когда я закончу, Ушастик попросил ненадолго уступить ему контроль. Выполнив несколько упражнений на гибкость, Дар достал мечи, немного помахал ими, после проверил мое зрение, слух, обоняние, мышечную реакцию.

Получив обратно рычаги управления организмом, я шепотом, чтобы не потревожить спящее семейство, поинтересовался:

— Что скажешь?

Брат сказал. Так сказал, что у меня уши начали стыдливо заворачиваться в трубочки. Запутавшись в этажах очередной витиеватой фразы, я решительно прервал поток эльфийского красноречия:

— А теперь то же самое, только цензурно!

— Этого не может быть! — категорично заявил Ушастик. — Раньше я полагал, что на обучение тебе потребуются годы. Узнав о специфических особенностях твоего тела, я заменил годы месяцами, но сейчас вижу, что до уровня выпускника Академии тебе рукой подать! Одна процедура разработки связок, пара доз зелья силачей, порция укрепителя костной ткани, немного настойки из звицев с сопутствующим курсом лечебной алхимии — и ты станешь мастером. Разумеется, при условии, что сумеешь сохранить и адаптировать навыки, полученные из моей памяти. Но с этим, судя по недавнему спаррингу, проблем не возникнет… Ник, у меня нет слов! За несколько десятиц из неумехи, только вчера взявшего в руки меч, превратиться в полноценного лесного стража — такое возможно в сказках, но не в реальной жизни!

— И чего раскричался-то? — недовольно буркнула разбуженная экспрессивным монологом Вика. — Разве ты еще не понял, что с Ником возможно все!

— И не говори! — поддакнула Мурка. — Вечно он чем-то недоволен. Нет, чтобы порадоваться успехам единственного и неповторимого ученика… Э-эх!

Кошка сладко зевнула, тряхнула головой и объявила, что отправляется на поиски завтрака. Без эльфа. А то он своим настроением ей все удовольствие от охоты испортит. Проводив взглядом подругу, я уточнил:

— Хочешь сказать, до конца обучения мне осталось пять-шесть дней?

— В теории, да, — отозвался Дар.

— А на практике?

— Сложно сказать. Дело в том, что мне нужно докупить некоторые ингредиенты для укрепителя, мышечного стимулятора… Ник, пойми, я изначально не рассчитывал на такой стремительный прогресс и сделал упор на целебные зелья, большая часть которых в итоге осталась невостребованной. Поэтому без визита в Страд не обойтись.

— Хоть изменяющее с нейтрализатором у тебя остались? — скрестив пальцы на удачу, спросил я.

— Остались, — кивнул эльф. — Как раз на одну процедуру.

Оценив иронию судьбы, я подытожил:

— Тогда план такой: после возвращения домой доводим до идеала мои связки, затем отправляемся к твоему барыге, затариваемся всем необходимым… если, конечно, его еще не посадили за контрабанду, и официально устанавливаем новый мировой рекорд в обучении лесных стражей, который даже не снился основателю Академии! Есть возражения? Нет возражений. И раз все уже проснулись, объявляю боевой приказ — собрать хворост для костра. Равняйсь, смир-рнА! К выполнению задания приступить!

И первым углубился в чащу. Нет, я не горел желанием собирать валежник и предпочел бы потратить время с большей пользой, но грех было не использовать удобный повод ретироваться, пока Вика не поинтересовалась моими планами после окончания обучения. Ведь определенного ответа на данный вопрос я еще не придумал, как и весомых аргументов, способных отклонить предложение о возможной передислокации на юг.

Когда мы общими усилиями (даже котята внесли свою лепту) организовали жаркий костерок, вернулась Мурка, волоча козью тушку. Скотинка оказалась дойной, и котята с Лисенком не упустили случая полакомиться молочком. Мясо поделили по-братски, половина досталась кошкам, половина — нам. Свою мы пустили на шашлыки. А что? Быстро, вкусно, и котелок драить не нужно. Пройдясь по окрестностям, глазастый Ушастик обнаружил полянку, заросшую каким-то овощем, по виду напоминавшим земную свеклу, а по вкусу — обычный лук. Это болотное растение с мудреным названием, пропущенным мною мимо ушей, пришлось кстати, сделав наши шашлычки вкусными и ароматными.

Мяса оказалось много, и мы банально обожрались. Маршировать по лесу с туго набитыми животами не хотелось и не моглось, поэтому следующий час мы провели у костра, болтая, смотря «киношку» и переваривая плотный завтрак. Скользкой темы не касались, хотя я периодически ловил на себе задумчивые взгляды супруги. Когда еда улеглась в желудках, мы выпили по кружке зеленого чая, любезно заваренного Даром, собрали вещи и неспешно продолжили путь.

Как и предсказывала Лисенок, вскоре нам под ноги выскочила широкая утоптанная дорога с глубокими колеями от колес крестьянских телег, а спустя несколько километров вдали показались соломенно-черепичные крыши, прятавшиеся за высоким частоколом. Дальше мы разделились. Дар накинул на голову капюшон, скрыв остроконечные уши, и вместе со мной направился к приоткрытым воротам, а остальные укрылись в придорожных кустах.

Скучавшие в тенечке у ворот деревенские сторожа, опознав в парочке неожиданных гостей матерых искателей, приняли нас радушно, поинтересовались свежими сплетнями Пограничья, а выяснив причину визита, повели к старосте. Лично я не видел необходимости знакомиться с главой деревни и рассчитывал, как в прошлый раз, купить продукты у первой попавшейся по дороге хозяйки, но крестьяне оказались настойчивы.

— Всеми торговыми делами у нас Зырт заведует. С ним вам говорить надобно, — пояснил один из провожатых.

Староста, богатырь с густой рыжей бородой, пудовыми кулачищами и лицом, не обезображенным наличием интеллекта, оказался дома. Небрежным кивком отпустив «конвой», он поинтересовался, с какой целью мы приперлись в его вотчину. Проглотив положенные слова приветствия, я озвучил список требуемых продуктов, на что здоровяк, глубокомысленно почесав бороду, заявил:

— Три золотых, и я немедля все организую!

Неслабо удивившись, я возразил:

— Уважаемый, мы ведь не дом покупаем. Даю за все перечисленное пятнадцать серебрушек.

Староста поморщился:

— С гильдейским скупщиком торговаться будешь, а я цены знаю! Как-никак, не первый год в Ирхон товары возим. Три золотых и не медяком меньше!

— Так не пойдет, — покачал я головой. — Мы ведь тоже не первый день в пограничье. Стоимость необходимых нам продуктов не превышает половины золотого. И только потому, что у меня нет желания топать в соседнюю деревню, я готов предложить семнадцать серебрушек.

— Три золотых! — отрезал Зырт.

Эмоции старосты ясно говорили, что уступать он не намерен. Не думаю, что Зырт действительно сбывал продукты в городе по таким ценам. Скорее, рассчитывал развести на бабло залетных молодчиков, уповая на то, что среди искателей экономить было не по понятиям. И прогадал. Даже если бы у нас на носу не висела закупка алхимии, я бы все равно не стал выбрасывать деньги на ветер, а потому развернулся и по-английски покинул негостеприимный дом.

— Что предпримем? Отправимся в поселок на севере? — спросил Дар, тенью следовавший за мной.

— Не спеши! Есть у меня одна идейка…

Пройдясь по улице, я сунул два пальца в рот и залихватски свистнул. Дождался, когда из окон окрестных изб выглянут встревоженные обитатели, и последовал примеру земных зазывал, коих в прошлой жизни наслушался во время поездок в общественном транспорте:

— Слушайте все! Только сегодня и только для вас беспрецедентная акция! Мы покупаем крупу и овощи, хлеб и сыр, ягоды и орехи по реальным ценам. Три медяка за каравай, пять — за головку сыра, десять — за горшок меда, серебрушку за мешок картошки! Рассмотрим любые предложения! Для оптовых поставщиков гибкая система бонусов! Спешите, количество принимаемого товара ограничено! Не успеете заработать вы, заработают ваши соседи! Повторяю, хлеб по три медяка за каравай, сыр по пять, мед по десять…

Сзади послышался женский возглас:

— Продам два мешка картошки!

Оглянувшись, я увидел дородную бабищу и важно кивнул:

— Берем.

— Даю еще два! — крикнул конопатый паренек из дома напротив.

— Так много нам не нужно. Возьмем один.

— А я свой отдам за девятнадцать медяков! — крикнула какая-то девушка, выглядывающая из-за плетеного забора.

— Неси! — ответил я ей, повернулся к парню и демонстративно развел руками.

В расстроенных чувствах тот скрылся в доме, но вскоре выбежал с двумя ржаными караваями. Придирчиво осмотрев их, я молча отсчитал шесть монет и спрятал хлеб в мешок, подставленный расторопным Ушастиком.

— Сейчас еще орехи принесу и мед, — зажав деньги в кулаке, пообещал предприимчивый недоросль. — Два горшка. Густой, сладкий, душистый. За такой и двенадцать медяков отдать не грех!

Конопатый метнулся обратно, а ко мне подскочил давешний провожатый и затараторил, потрясывая козлиной бородкой:

— Ты почто базар тут разводишь? Не по совести это! Я же говорил — коли хочешь купить чего-нибудь, иди к Зырту!

И в моих плавившихся от жары извилинах наконец-то сложилась цельная картинка. Похоже, староста благодаря своему авторитету или нехилой комплекции установил в деревне жестокую монополию на торговлю продуктами, скупая товары у односельчан по дешевке, переправляя их в город и там продавая по нормальной цене. Иначе не объяснишь, почему мое предложение вызвало живой отклик у деревенских. Я бы даже сказал, излишне живой, судя по толстухе, которая со всех ног спешила ко мне с мешком картошки на плечах, умудряясь на ходу отвешивать стимулирующие подзатыльники невзрачному красноносому мужичку, с трудом волокущему второй.

— Заканчиваем непотребство! — властно объявил староста, который, следуя известной поговорке, не замедлил нарисоваться на месте событий со здоровенным дрыном в руках (видимо, прихваченным на всякий пожарный).

Конопатый застыл, спрятав за спину горшки и силясь слиться с забором, девушка с мешком картошки медленно отступала обратно к своему дому, делая вид, что просто прогуливается, а прочие селяне, наблюдавшие за развитием событий с безопасного расстояния, притихли в предвкушении разборки.

— Вы двое, шуруйте отседова подобру-поздорову! — приказал Зырт, небрежно помахивая своим «аргументом». — А ты, Макта, огорчаешь меня. Смотри, доиграешься, я твою гнилую свеклу по медяку за корзину брать буду!

Не на шутку струхнувшая толстуха принялась суетливо оправдываться:

— Чем я провинилась? У тебя вечно то с перекупщиками в городе проблемы, то денег нет, а этот парень хорошую цену дает. Реальную!

Староста нахмурил густые брови. Нетрудно догадаться — стоит ему пригрозить, что впредь он ничего не возьмет у тех, кто продает продукты на стороне, и нам больше ничего не обломится. Надо ли уточнять, что данный вариант меня категорически не устраивал? В общем, плюнув на осторожность, я достал из рукава припрятанный козырь и рявкнул:

— Пасть свою закрой, а то мухи налетят! Раньше надо было думать. Я предлагал тебе заработать? Предлагал. Ты отказался? Отказался. А раз так, поступи по совести и не мешай зарабатывать другим!

Произнося эту тираду, я постепенно увеличивал эмпатическое давление, а когда детину начало ощутимо потряхивать от страха, шагнул навстречу. Зырт предсказуемо отшатнулся, выронив дрын, я же многозначительно погладил рукоять висевшего на поясе кинжала:

— Ты меня понял?

Побелевший от ужаса бугай судорожно кивнул.

— Вот и славно, — протянул я, смягчив тон, но не силу навязываемых чувств. — А теперь, будь добр, проваливай! Мы здесь и без тебя разберемся.

Похоже, с воздействием я перестарался — после моих слов староста чесанул, только пятки сверкнули, позабыв про «аргумент». Мысленно пообещав себе выкроить время и научиться дозировать силу воздействия, я достал из кошелька две серебрушки и протянул их толстухе. Поколебавшись, та поставила мешки и взяла деньги, с явной неприязнью покосившись на козлобородого, который после поспешного бегства непосредственного начальства растерял боевой запал. Тем временем отмер конопатый паренек, подошел к нам и протянул горшки.

— Свекла не нужна? Дешево отдам! — поинтересовалась осмелевшая Макта.

— А винцо? Хорошее, сладкое, хмелеешь с одной кружки! — спросил красноносый мужичок, не отрывая взгляда от моего кошелька.

И словно прорвало плотину — с разных сторон послышались возгласы:

— Яблоки нести?

— Сколько орехов купишь? У меня три полные корзины на чердаке стоят!

— Морковь возьми, не пожалеешь! Сочная уродилась!

Поначалу я пытался отвечать всем, чаще всего предлагая нести товар, но вскоре поток желающих стал слишком бурным. Вокруг нас собралась шумная толпа. Одни сбивали цены, другие пытались спорить, доказывая, что первыми успели «застолбить» сделку, третьи упирали на качество и количество их продуктов. Я лавировал в этой стихии, успевая вычленить оптимальные предложения и быстро произвести расчет, порой применяя эмпатию и гася чувства отдельных скандалистов, чтобы дело не дошло до драки. Ушастик только и успевал набивать мешки едой.

Когда намеченный список подошел к концу, а оригинальные предложения иссякли, я вспомнил проведенную на жесткой земле ночь и поинтересовался, нет ли у кого перины на продажу. Не прошло и минуты, как мне принесли сразу три. Выбрав ту, что попышнее, я отдал за нее две серебрушки, получив на сдачу несколько простынок довольно грубой работы и теплое шерстяное одеяло. Последнее взял по просьбе Ушастика, гадая, на кой ляд оно ему сдалось по такой жаре. Кроме этого мне умудрились всучить пару мотков веревки (медяк — не деньги, а пенька — вещь нужная в хозяйстве), пышную подушку, крайне заинтересовавшую Дара, и искательскую куртку-разгрузку (изумительное качество и всего за три серебряных монеты — как тут устоять?).

Оглядев шесть набитых под завязку мешков и понимая, что все это нам еще тащить до дома, я решил закругляться. Недовольные крестьяне, видя, что мы завязываем торбы, потребовали продолжения банкета, наперебой умоляя нас купить еще что-нибудь. Против такого удивительного единодушия кошачьи навыки забуксовали, ведь одно дело — просто навязывать чувства разумному, и совсем иное — подавлять при этом его собственные. Разом успокоить присутствующих не получалось, обрабатывать каждого по отдельности было утомительно, а пугать всех волной концентрированного ужаса — глупо. Я выбрал иной путь. Не дожидаясь, пока толпа от слов перейдет к делу и на волне энтузиазма попытается растерзать платежеспособных покупателей, громко заявил:

— Акция закончена, всем большое спасибо! Да-да, я не шучу, мы благодарны вам за помощь. Все вы очень хорошие люди, добрые и отзывчивые, каких в наше время нечасто встретишь. Я только одного не пойму — что заставляет вас терпеть в старостах бесчестного человека? Почему я так решил? А взгляните на эту гору продуктов! — я указал на трещавшие по швам мешки. — Вы за нее взяли всего восемнадцать серебрушек, тогда как Зырт требовал целых три золотых, божась, что именно по такой цене он продает товар в Ирхоне. Лжец ваш староста или на руку не чист, не знаю. Я лишь хочу искренне посочувствовать вам и еще раз поблагодарить. Да благословят вас боги!

Отвесив земной поклон притихшей толпе, я забросил за спину набитый крупами рюкзак, подхватил мешки с картошкой и одним махом водрузил их на плечо. Кто-то восторженно ахнул. Понимаю — по комплекции до Зырта я и близко не дотягивал, так как эльфийские зелья делали упор не на количество, а на качество. Мои мышцы давно превратились в стальные жгуты, но рукава рубахи не рвали. А после утяжелителя какие-то три мешка по четверть центнера каждый уже не казались мне неподъемным весом. Сдвинув мечи, Дар повторил мой подвиг, подхватив оставшиеся покупки.

Толпа молча расступилась, провожая нас удивленными взглядами, но едва мы миновали ворота, кто-то особо сообразительный воскликнул:

— Три золотых?

Слыша усиливающийся недовольный ропот, я довольно ухмыльнулся. Теперь жадному старосте не поздоровится. Если у него под рукой не окажется сплоченного отряда подхалимов, его сегодня же попрут с хлебной должности. И хорошо, если не раскулачат. Все-таки народу собралось немало — добрая половина жителей деревни. Причем основная часть поспела к шапочному разбору и не успела ничего продать, а значит, обижена в лучших чувствах и благодаря мне получила шанс эту обиду выплеснуть. Как говорится, даешь революцию в массы! А вообще глупо получилось. Надо было вспомнить про эмпатию еще в доме Зырта — время бы сэкономили, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Навьюченные, словно корабли пустыни, мы гордо прошествовали по дороге через поля к кустам, в которых маскировалось наше семейство. Вернее, не маскировалось, а расстелив простынки, досматривало какой-то там по счету сон. Хорошо еще Мурку догадались на стреме оставить, пожарники! Когда мы с Даром начали рассовывать покупки по рюкзакам и сумкам, сони соизволили проснуться. Потянувшись до хруста в суставах, Вика оглядела мешки и удивленно воскликнула:

— Куда нам столько? Мы что, собираемся провести в деревне еще пару месяцев?

Я улыбнулся:

— Любимая, ты недооцениваешь наши аппетиты. Пара десятиц — и от этого изобилия мало что останется.

Орчанка шутку проигнорировала:

— Пусть так. Все равно мне хочется знать — закончив обучение, ты планируешь остаться на пограничье?

— Родная, до этого еще дожить надо, — предпринял я очередную попытку уклониться от ответа, однако Вика была неумолима:

— И все же?

Я обреченно вздохнул. Конкретных планов у меня не было, но признаться в этом означало вновь услышать предложение отправиться на юг, на которое придется дать однозначный ответ, чего я сделать не мог. Дар к оркам в любом случае не сунется, и выходит, согласившись, я потеряю названного брата. Да-да, именно потеряю, так как это не Земля, где высокотехнологичный транспорт позволяет быстро очутиться на другом конце планеты, здесь поездка к родственникам Вики растянется на месяцы, если не годы. А отказавшись, я лишу горячо любимую женщину надежды снова увидеть мать с отцом и превращусь в лицемера. Как же — еще недавно воспевал семейные ценности, а теперь приказываю забыть о родителях! На такую подлость у меня духу не хватит. В общем, куда не кинь — всюду клин.

— Судя по настойчивости, ты не рассталась с мыслью о возвращении в племя, — прервал затянувшуюся паузу Ушастик.

Орчанка кивнула. Ее эмоции ясно говорили, что свою мечту девушка готова отстаивать до последнего вздоха. Но Дар вместо бесполезных уговоров пожал плечами и невозмутимо заявил:

— Лично я ничего не имею против. Как закончим с тренировками, можем отправляться. Конечно, если Ник отказался от своих грандиозных замыслов о покупке земли в Империи и организации собственной мануфактуры.

Моя челюсть обрела свободу воли и на всех парах устремилась к земле. Это шутка? Версия со слуховыми галлюцинациями отпадала — достаточно поглядеть на вытянувшееся лицо супруги.

— Не пойму, чему вы так удивляетесь? — с довольной ухмылкой протянул Дар, беззастенчиво любуясь нашими физиономиями.

— Но… — начала было Вика, и не смогла подобрать слова.

— Э-э… — вторил я ей.

Ушастик закатил глаза, картинно покачав головой, а у нас в голове отчетливо прозвучало: «О, Мать, за какие грехи ты послала мне этих идиотов!». Эта фраза привела нас в чувство лучше ведра холодной воды. Я подобрал челюсть, а супруга нахмурилась и сжала кулаки. Сообразив, что немного перестарался, ушастый нахал дал задний ход, оставив шуточки и сразу перейдя к объяснениям:

— Не так давно благодаря Викате я осознал, что мои представления о жителях юга несколько не соответствуют действительности. Последующие за этим размышления привели меня к выводу, что идея переселиться с пограничья на южные земли не лишена смысла. И пусть она нравится мне меньше, нежели задумка Ника, но ради семьи я готов наступить на горло собственной гордости. Так что если у вас не намечается других планов, я согласен приступить к изучению нравов и обычаев орков… в их естественной среде обитания.

«Вот засранец!» — восхищенно подумал я, разрываясь между желаниями обнять взявшегося за ум братца и врезать ему в челюсть. Вика определилась быстрее — вскочив, сграбастала эльфа в охапку и радостно воскликнула:

— Ушастик, ты такой молодец! Я тебя обожаю! Только не думай, что я пропустила мимо ушей сравнение моей расы с животными. За это ты еще ответишь! Но позже. Сейчас не хочется портить момент.

Счастливая девушка сочно, по-брежневски расцеловала Дара. Эльф самую капельку смутился, а я ощутил ревность. Но не свою, а Лисенка, которая с явным неодобрением наблюдала за нелюдями. Заговорщически подмигнув рыжей, я дождался, когда Вика отпустит Ушастика, и в свой черед принялся тискать бедолагу, который вертелся ужом, со смехом уворачиваясь от моих чмокающих губ.

Повеселившись, мы вернулись к разбору продуктов. Настроение у всех было замечательным. Супруга тихо мурлыкала какую-то песенку, а у меня в груди поселилось чувство невероятного облегчения. Словно от утяжелителя избавился, ей богу! Благополучное разрешение вот уже месяц довлеющей над нами проблемы сняло камень с души и придало сил. Правда, вскоре я подметил, что Лисенок всеобщую эйфорию не разделяла. «Скромничает!» — подумалось мне. Но когда рыжая не отреагировала на горшки с медом, я забеспокоился, вслушался в эмоции девушки и обнаружил там обиду.

Причину искать не требовалось. Лисенок дулась на Вику, которая, по ее мнению, за сущий пустяк одарила Ушастика ласками и поцелуями. Вот же ребенок! Улучив момент, я отозвал девушку в сторонку и передал ей подборку недавних воспоминаний, разъяснивших подноготную ситуации. После этого обиду рыжей как рукой сняло. На ее место пришел восторг и обожание. Девушка восхищалась Ушастиком, который благородно избавил меня от необходимости делать нелегкий выбор между ним и тещей с тестем.

Обратный путь занял больше суток и обошелся без приключений. Домой мы добрались под вечер следующего дня. За время нашего отсутствия в деревеньку никто не наведывался. Во всяком случае, чужих следов мы не обнаружили, а из вещей ничего не пропало. Рассовав продукты по полкам, девушки занялись ужином, а мы с Даром — установкой сигнального контура. Основную работу выполнял Ушастик, от меня требовалось организовать на выбранном им дереве, столбе или стене избы небольшой участок ровной поверхности на высоте метра от земли, на который брат наносил руны, сверяясь со своими записями.

Чуть больше полусотни таких «вешек», и опоясывающий старую деревеньку круг диаметром около полукилометра замкнулся, а заметно уставший эльф приступил к работе над управляющими амулетами. Плоские овальные кусочки серебристого металла, размером чуть больше медяка стараниями мага украсились рунами, мелким камнем-накопителем и были снабжены крепким кожаным шнурком. Эти фенечки действовали по принципу моей «сигналки», при активации контура награждая своих владельцев ударом тока, и являлись своеобразными пропусками на охраняемую территорию. Последнее позволяло избегать сеансов массовой электрошоковой терапии, когда кому-то захочется прогуляться за периметр.

Раздав амулеты и посоветовав их не терять (серебристые заготовки и в прямом, и в переносном смысле были на вес золота), Дар коротко перечислил общие характеристики контура. Сигнальный барьер в высоту достигал четырех метров, реагировал на движущиеся объекты крупнее енота и мог до десятицы работать без подзарядки. Теперь нам можно было спать спокойно. Конечно, напрашивался вопрос — почему Ушастик раньше не вспомнил о сигнальном контуре, но глядя на осунувшееся лицо и выразительные тени, появившиеся под глазами мага, задать его я не осмелился.

За работу Дар получил солидную порцию комплиментов и тарелку с кашей на десерт, а после ужина не дал мне расслабиться, потребовав выстругать три десятка длинных плоских дощечек. Как выяснилось, Ушастик не забыл об идее соорудить магический морозильник. Только зачем он нам, если через пару десятиц мы отсюда съедем? Сигнальный контур — куда ни шло (никто ведь не даст гарантию, что к нам этой же ночью не нагрянет очередная партия гостей из Проклятых земель), но холодильник… Однако эльф беспечно махнул рукой, заявив, что силы при создании потребуются крохи, а он как раз хотел проверить одну любопытную схему из найденной мною записной книжки. Вот неугомонный!

Пришлось брать топор и уточнять требуемые размеры деревяшек, с которыми я провозился до поздней ночи, прервавшись лишь на очередной киносеанс. Когда же дощечки были готовы, стружки выметены, а светлячки погашены, мы с Викой опробовали новую перину. Поначалу она показалась нам жестковатой, да и запах от нее исходил непривычный, но потом мы раззадорились и так увлеклись процессом, что уже ни на какие мелочи не отвлекались. А закончив, моментально заснули.

Глава 10. Повезет в любви!

Утро для меня снова началось с кружки изменяющего зелья. За ней последовала процедура разработки суставов, которую я благополучно пропустил, отключившись еще на предварительной стадии. Период восстановления сюрпризов не принес. Дождавшись разрешения Ушастика, я приступил к разминке и понял — свершилось! Пропало навязчивое ощущение чужеродности, исчезло чувство неполноценности, царапавшее нервы с того самого дня, как я принял память Дара. Я словно вернулся в родное тело, выбросив за ненадобностью жалкую китайскую подделку, в которой ходил все это время. Свобода! Я чувствовал ее всеми фибрами души. Не навязанное алхимией чувство нездоровой эйфории, а всепоглощающую радость человека, после долгой болезни избавившегося от костылей.

Эмоциональный подъем послужил катализатором моей памяти. Каждое движение, каждое выполняемое упражнение поднимало целый пласт воспоминаний, которые помогали мне принимать и усваивать недоступные ранее навыки. Сами собой, будто по волшебству, умения Ушастика вычленялись из общего массива знаний, размещались по соответствующим полочкам моей черепушки и становились привычными, правильными. Мне не терпелось опробовать их в деле, но я одергивал себя — не хватало связки порвать на радостях!

До вечера я упорно тренировался, закрепляя достигнутый результат, а перед ужином развел Дара на спарринг. В этот раз мы сражались на мечах. Само собой, тренировочных, наскоро выдранных из все того же многострадального забора. Фантастических результатов я не продемонстрировал, тем самым разочаровав Вику и порадовав Лисенка, наблюдавших за тренировкой. Однако я чувствовал, что почти не уступаю Дару. А что не смог победить и пропустил несколько болезненных ударов — пустяк! В следующий раз отыграюсь, когда натруженные суставы не будут ныть, а мышцы трястись от усталости.

Потом с Ушастиком схлестнулась Вика, добровольно вызвавшаяся «поднять пошатнувшийся авторитет четы Везунчиков». Результат был предсказуем — орчанка продула почти всухую, а я смог воочию увидеть колоссальную разницу подготовки нелюдей. Нет, я не хочу сказать, что моя супруга оказалась полнейшей бездарностью. Просто этот поединок напоминал встречу профессионального боксера и дзюдоиста — абсолютно разные стили, тактика, цели и задачи. Если орчанка предпочитала силу и прямолинейность, то эльфийское искусство работы с клинком базировалось на легкости и хитрости, если Вика полагалась на один смертельный удар, то Дар предпочитал брать противника измором, при каждом удобном случае нанося некритические ранения, если моя супруга использовала короткие связки и принимала выпады на жесткие блоки, то брат танцевал, плетя клинками причудливое кружево, и чаще использовал уклонения.

Принимая во внимание физические возможности эльфа, немудрено, что спустя некоторое время Вика устала, сбила дыхание и признала свое поражение. Но не успокоилась, а принялась выпытывать у Дара детали приглянувшихся приемов. Подозревая, что это затянется надолго, я подхватил Лисенка под локоток и отправился готовить ужин. Правда, спокойно покашеварить не получилось. В самый разгар нарезки овощей для будущего рагу мы с рыжей одновременно дернулись от сильного электрического разряда. Чертыхаясь и зажимая глубокий порез на пальце, я кинулся в комнату за мечами.

Тревога оказалась ложной. Проверив сектор прорыва, мы обнаружили одинокого глупого тетерева, которого быстро прикончила Мурка. Окончательно убедившись в работоспособности контура, я осмотрел подживавшую ранку и настоятельно порекомендовал Ушастику уменьшить силу воздействия амулетов. Дар, которого тоже неслабо тряхнуло, пообещал исправить недоработку.

Птичка-нарушитель досталась кошкам, а у нас сегодня вышло овощное меню. Рагу единогласно признали годным к употреблению, жареную картошечку с грибами похвалили, ну а творожно-фруктовый десерт привел семейство в восторг. Надо отметить, Лисенок с каждым днем все увереннее чувствовала себя на кухне, семимильными шагами осваивая кулинарное искусство (видимо, наставник хороший попался, хе-хе!), за что получила от меня заслуженную похвалу и подарок — парочку крупных печеных яблок, фаршированных медом с орехами и приправленных корицей. Нехитрое лакомство привело сладкоежку в экстаз, и даже новый мультик не заставил рыжую оторваться от вкусняшки.

Очередная ночь прошла без происшествий. Почти. Перед самым рассветом нас разбудил удар тока. Ощутимый, но не выгибающий тело в дикой судороге — Дар сдержал обещание. На сей раз нарушителем оказался барсук, упитанное тельце которого мы сноровисто разделали и отправили в печку тушиться. Несмотря на раннее время, обратно в койку никто не вернулся. После прописанного амулетом заряда бодрости желания досмотреть прерванное сновидение как-то не возникало. Девушки с кошками занялись утренней разминкой, Ушастик — новыми расчетами, мне же досталось скромное место у печки.

Завтрак я пропустил, поскольку Ушастик решил напоить меня гудронным зельем. В этот раз температура угольно-черной жидкости была как никогда близкой к абсолютному нолю, и я его еле проглотил. Думал, мозги заледенеют, но нет — обошлось, только голос пропал на пару часов. А брат, игнорируя мои предсмертные хрипы и выпученные глаза, невозмутимо похвастался, что его магический холодильник заработал. Честное слово, если бы мои внутренности не превратились в лед, прибил бы гада!

Много позже, оттаяв, я все же решил поглядеть на это чудо. На первый взгляд, в конструкции не было ничего примечательного — небольшой ящик с дверкой, обтянутый кусками шерстяного одеяла, но внутри, судя по покрытым инеем стенкам, стабильно поддерживалась минусовая температура. Как заявил довольный собой Дар, данная конструкция имела класс энергопотребления «А+» (именно так я перевел для себя заумные магические термины), и была во много раз лучше походного амулета, которым эльф доселе охлаждал очищающий настой. Жестами показав, насколько горд его успехами, я отправился в сортир, а когда желудок утихомирился, приступил к тренировочным комплексам.

На свежую голову, не затуманенную эйфорией, вызванной то ли токсичными зельями, то ли окончанием процесса разработки связок, картина виделась иной. Сейчас я понимал — до Ушастика мне далеко. И дело даже не в мышцах, которым все еще недоставало силы и выносливости. Причина в анатомии. Как я уже говорил, мы с братом разные. Отличий масса, начиная с ширины плеч и заканчивая размером ступни, а это поневоле вносит коррективы в саму суть движений. Да, я могу пользоваться навыками Дара, но на все сто они мне не подходят, поскольку изначально заточены под эльфийский организм. Короче, как бы я ни старался, любая связка боевых приемов у Ушастика будет получаться легче, быстрее и правильнее. И это вгоняло меня в глухую тоску.

Парадокс! Казалось, сейчас самое время радоваться своим, не побоюсь этого слова, выдающимся достижениям, но одна только мысль, что я никогда не смогу превзойти учителя, опускала настроение ниже плинтуса. Видимо, правду говорят — жадность в человеке заложена природой, и никуда мне не деться от своей натуры.

Поскольку блокирующий амулет со вчерашнего дня валялся в тумбочке, а использовать кошачьи приемы и закрывать эмоции от остальных я прекратил после досадного случая с мазью-депилятором, Ушастик ощутил резкую смену моего настроения и не замедлил нарисоваться с вопросом: «Что стряслось?». Когда я со скорбной миной поделился своими выводами, Дар облегченно выдохнул и обозвал меня идиотом.

Разумеется, его навыки не являются для меня идеальными, но они станут базой, на которой я буду формировать свой собственный стиль. Универсальных умений не существует, но есть универсальные схемы действий. И как Вика вчера взяла на вооружение несколько общеупотребительных связок лесных стражей, скорректировав их с учетом своего тела и особенностей оружия, так и мне после окончания курса эльфийских зелий придется методично шлифовать навыки брата, приспосабливая их под себя.

— То есть, снова придется пахать, — уныло протянул я.

— А ты думал, в сказку попал? — улыбнулся Дар. — Если действительно хочешь превзойти меня, придется потрудиться. И не расстраивайся так, через это проходят все лесные стражи. Просто у нормальных учеников процесс подгонки протекает еще на стадии формирования навыка, и только у тебя все не слава богам.

Немного приободрившись, я попросил Ушастика проверить мои навыки в рукопашной. Дар сперва отнекивался. Говорил, что прежде мне следует поработать с «чучелом» (так в Академии называли боксерскую грушу, на которой ученикам ставили удар). Только где его взять? Сделать — материалов нет. Не набивать же опилками обычную рубаху? Да и зачем мне «чучело»? С тем же успехом я могу на ближайшем дереве кулаки понабивать. Мне живой спарринг-партнер нужен!

Брат стоял на своем, но к уговорам подключились Вика с Лисенком, рассчитывающие увидеть незабываемое зрелище, и совместными усилиями нам удалось уломать упрямца. Начали мы с разогрева — стандартные приемы, простейшие связки, неспешный темп. Пробежавшись по программе учеников младших курсов, перешли к более сложным элементам. Удары стали резче, связки дополнились обманками, а скорость движений возросла. Неожиданно я ощутил, что не справляюсь. Раз за разом брат пробивал мои запоздалые блоки и останавливал удар в миллиметре от кожи, отмечая поражение. Это раздражало. Чувствовал же, что движения выполняю правильно, связки использую верные, а результата ноль. Почему? Да потому что не успеваю! Эх, дрябнуть бы сейчас настоечки из звицев, тогда бы я показал Дару Кузькину мать!

И тут меня осенило. Я даже удар пропустил, от которого правая рука повисла безвольной плетью. Взяв тайм-аут, я принялся массировать болевую точку, недоумевая, почему сразу не сообразил, что вся проблема в моем сознании, которое не привыкло к подобной работе. Увидеть начало движения, выстроить вероятную схему атаки противника, подобрать грамотное противодействие, активировать нужные навыки… На это уходит время, и в итоге мой вроде бы правильный прием оказывается бесполезным — поезд-то уже ушел! А нужно всего лишь сместить акцент с разума на рефлексы, имитируя эффект токсина тараканов Проклятых земель. И благодаря моим знаниям медитативных техник проделать это — пара пустяков.

Вернув руке чувствительность и очистив сознание, я кивнул Ушастику. Дар охотно скользнул ко мне и провел серию ударов по корпусу. Атака не достигла цели — более не сдерживаемые разумом навыки сработали на отлично, заставив меня крутнуться юлой, отбивая пару ударов и уклоняясь от прочих. Эльф удивленно вскинул брови и попробовал повторить. Результат тот же — я легко ушел от выпадов и даже вынудил Ушастика перейти в оборону, воспользовавшись заминкой в серии приемов. Задумчиво хмыкнув, брат продолжил танец, постепенно увеличивая темп. Я поддержал его, и наш спарринг наконец-то стал полноценным. Больше не было игры в одни ворота, теперь силами мерялись равные противники.

Мне бы порадоваться успеху, но в голове не осталось ни мыслей, ни эмоций. Я превратился в боевую машину. Прямо как в песне: нажми на кнопку (вернее, обозначь удар), получишь результат (блок, уклонение или ответную атаку). И в итоге это едва не привело к трагедии. Заметив, что Ушастик чересчур сосредоточился на верхнем поясе, я выждал, пока он увлечется очередной замысловатой схемой и перенесет вес на правую ногу, после чего жестко пнул эльфа под колено. Не ожидавший такого Дар потерял равновесие — идеальный момент для атаки! Пробив элементарный блок, я достал солнечное сплетение, отвел руку уже поверженного противника и ударил ребром ладони по горлу, добивая его.

Тут бы и сказочке конец, но в последний миг мое сознание, почувствовав некую неправильность происходящего, очнулось и забило тревогу. Остановить удар я не успел, но все же смягчил его, каким-то чудом не разбив Дару кадык. Закатив глаза, Ушастик рухнул на траву и скорчился в позе эмбриона. Пока я в ужасе таращился на дело рук своих, к силившемуся вдохнуть эльфу подбежали перепуганные девушки и попытались оказать первую помощь.

Что нужно делать в таких случаях, никто из нас не представлял. Мне на ум пришло только искусственное дыхание, но столь радикальные средства не понадобились — после пары неудачных попыток Ушастику удалось глотнуть кислорода. Сделав глубокий вдох, Дар закашлялся, а у нас отлегло от сердца. Вика на радостях отвесила мне подзатыльник, от которого перед глазами заплясали звездочки, а Лисенок облегченно разрыдалась, вцепившись эльфу в рубашку. Чуток оклемавшись, брат сел, потер пострадавшую шею, приобнял рыжую и хмуро произнес:

— Говорил же, что это плохая идея… кха-кха… Ник, ты ведь меня убить мог!

— Прости дурака, — покаялся я. — Решил ускорить процесс адаптации и выключил мозги, толком не задумавшись о последствиях.

Тяжело вздохнув, я опустил голову, чувствуя, как от стыда полыхают уши. Было крайне неприятно ощущать себя законченным кретином. Мозги выключил? Да они у меня с самого утра на холостом ходу! Как можно признать, что мои навыки аналогичны навыкам брата, и упустить ключевой нюанс — не теперешним, а тем, что были у него на момент выпуска из Академии, когда Дар находился на пике формы! А с той поры много воды утекло, и если клинками эльф частенько пользовался на службе, то рукопашный бой поневоле начал забывать. Принимая во внимание, что Ушастик все время держался в рамках учебного спарринга и работал вполсилы, итог нашей «разминки» было нетрудно предсказать. Повезло, что я вовремя пришел в себя. Еще бы мгновение…

— А в реальном бою ты тоже не станешь пользоваться разумом? — с хрипотцой поинтересовался брат. — Не самая лучшая тактика, знаешь ли! В Академии нам рассказывали, что раньше лесным стражам выдавали зелье берсерков — мощный стимулятор, одна доза которого на час превращала воина в бога смерти. Несмотря на побочные эффекты, в начале недавней войны оно применялось повсеместно. Многие ради победы были согласны пожертвовать десятилетиями собственной жизни, ведь накачанный зельем лесной страж способен в одиночку уничтожить целый полк имперцев. Но люди быстро смекнули, что берсерки абсолютно неуправляемы и при отсутствии противника набрасываются на своих же товарищей. Разработали специальную тактику и обернули это оружие против нас. В итоге после нескольких инцидентов, унесших жизни сотен превосходных бойцов, зелье удалили из обязательной экипировки лесных стражей. Чтобы даже соблазна не было… Это я все к чему, — Дар набрал воздуху в грудь: — До тех пор, пока не научишься контролировать рефлексы, никаких спаррингов!!!

Я поморщился:

— И незачем так орать! Сам вижу, что с практикой поторопился. Теперь буду тренироваться «на кошках», приучая сознание правильно работать в условиях, приближенных к боевым.

— Кошек трогать не смей! — вскинулась супруга.

— Я в переносном смысле.

— Да хоть в каком!

Ой, какие мы грозные! Вот только память у нас девичья. Интересно, кто несколько минут назад с пылающим взором доказывал Дару, что наличие реального соперника в разы повышает эффективность занятий? Могу напомнить. Но не стану, поскольку, цитируя известный фильм, «они так утомляют, эти скандалы»… Узелок на память — сегодня же познакомить семью с творчеством Гайдая!

Когда Лисенок успокоилась и вытерла заплаканную мордашку, девушки помогли Ушастику подняться и повели пострадавшего в дом. Эльф демонстративно прихрамывал. Судя по эмоциям, его нога серьезно не пострадала — сильный ушиб, не более, но братишка старательно изображал калеку, чтобы получить возможность невозбранно пощупать корму Лисенка, которая за неполный месяц заметно увеличила объем. Вон как ухватился, хитрец, а преисполненная заботой рыжая и не замечает, что рука «страдальца» отчего-то переместилась с ее плеча на бедро!

Конечно, стоило бы одернуть начинающего педофила, но после такого косяка мне лишний раз отсвечивать не с руки. Черт с ним, пусть развлекается! Да и Лисенку будет полезно узнать, что такое легкий флирт. Вика рядом, если что, остудит излишне горячие головы, а я пойду в лес. Не потренируюсь, так хоть глаза девушкам перестану мозолить. Пусть успокоятся, приведут нервишки в порядок… Вот уж действительно, за что боролись, на то и напоролись — забыть случившееся будет трудновато.

Мурка вызвалась составить мне компанию. То ли хотела морально поддержать, то ли просто боялась отпускать одного за пределы деревни. Вместе мы миновали границу сигнального контура, перешли ручей и отправились в рощицу неподалеку, где росло очень необычное деревце, которое я обнаружил во время одной из пробежек. Его ствол был причудливо закручен и отдаленно напоминал человеческую фигуру. Так себе боксерская груша, но за неимением лучшего сойдет!

Добравшись до растительного мутанта, я напряг воображение и занялся шлифовкой навыков. Ориентируясь на воспоминания Дара, я методично отрабатывал простейшие движения. Как говаривал Брюс Ли, не бойся того, кто знает тысячу приемов, а бойся того, кто знает один, но выполнил его тысячу раз. Занятие было на редкость скучным, и спустя четверть часа я сам не заметил, как отключился. А пришел в себя, лишь ощутив сильную боль. Тряхнул головой, облизнул сбитые в кровь костяшки и понял, что толку от такой тренировки никакого. Мне нужно научиться быстро соображать, а как это сделать в режиме автопилота?

Быстро… Какая-то мысль мелькнула в сознании. Ухватив за хвост верткую тварюшку, я вспомнил о кошачьей скорости, которая пробудилась у меня месяц назад. Удивительно, но после того как едва не отбросил коньки в Ирхоне я о ней и думать забыл. А зря! Это навык архинужный и архиважный, его следует закрепить и довести до ума. Тем более мое тело уже готово к запредельным нагрузкам.

Не откладывая идею в долгий ящик, я попытался вызвать у себя леденящий кровь ужас, который доселе исправно активировал доставшееся от Мурки умение. Первая попытка ничего не дала. Как и вторая, и третья. И лишь когда расстроенная моими неудачами кошка послала мощную волну животного страха, я почувствовал, как загустел воздух, как замерли листья на деревьях, а тело стало тяжелым и неповоротливым.

Получилось! Эта мысль мгновенно выдернула меня из странного состояния, но начало было положено. Вскоре я сумел активировать кошачий навык самостоятельно и сосредоточился на создании условного рефлекса, который позволял бы переходить в скоростной режим без предварительной эмоциональной раскачки. Изобретать велосипед не стал, воспользовался опытом подруги, но даже с ним понадобилось не меньше получаса, чтобы мой разум уяснил — по команде: «Темп!» следует врубать форсаж. Потратив некоторое время на закрепление результата, я перешел к практике.

Первая пробежка по лесу на высокой скорости закончилась крепкими объятиями с раскидистым деревом. Наши с кленом романтические отношения успели дойти до поцелуя — морду о ствол я расквасил знатно. Мою последующую речь о пылкой любви к флоре я опущу, все равно в ней цензурными были только предлоги. Выпустив пар и пересчитав зубы, я вспомнил школьные года, а именно — курс физики и законы Ньютона. Да-да, те самые, о силе, массе и ускорении! И уже с их учетом продолжил практиковаться.

Дело двигалось со скрипом, синяками и царапинами. Серьезных травм удавалось избегать, а мелкие были даже на пользу — помогали быстрее усваивать новые правила передвижения. Постепенно я привыкал к тому, что на сверхскорости у моего тела большой тормозной путь, а кусты — плохой амортизатор, что в прыжке невозможно изменить направление движения, а хвататься за ветки бесполезно — получится «вертолетик», что точки опоры нужно выбирать с оглядкой, а каждая встреченная лицом ветка способна лишить зрения.

На то, чтобы приноровиться к кошачьему «темпу», ушло около часа. Немного, даже принимая во внимание, что для меня это время растянулось в несколько раз. Видимо, помогли воспоминания Мурки и опыт недавних тренировок. В очередной раз отмахав пару километров и побив при этом все земные рекорды, я остановился, вытряхнул листья из шевелюры и прислушался к себе. Усталость наличествовала, но полутрупом, как в прошлый раз, я себя не чувствовал. Не было желания свалиться под ближайшим кустом и отключиться, наоборот — я испытывал эмоциональный подъем. Осознание собственной крутости наполняло меня восторгом. Я даже почувствовал возбуждение…

Стоп! Какого хрена? Я покосился на подругу и получил в ответ аналогично удивленный взгляд. Возбуждение стремительно нарастало. Вскоре оно заполнило сознание, вытеснив мысли, достигло пика и медленно схлынуло, оставив после себя приятную истому. Опершись на ближайшее дерево, я перевел дух. Твою-то мать, Ушастик, ты до вечера потерпеть не мог? На крайняк, взял бы блокирующий амулет, прежде чем рукоблудием заниматься! Или это своеобразная месть за тот случай в трактире?

Помянув брата нецензурным словом, я потопал к ручью стирать штаны. Удобный проход к воде имелся только рядом с деревенькой. Ниже по течению мешали заросли камыша с притаившимися в них голодными пиявками, а выше росли невероятно густые кусты, колючки которых отбивали всякую охоту сквозь них продираться. Слава богам, далеко я отбежать не успел, и спустя пару минут мы с Муркой были на месте, где нас поджидал сюрприз. На берегу в тени еще недавно раскидистой, а сейчас основательно ощипанной рыжей рукодельницей ивой сидела Вика, меланхолично гладя устроившихся у нее на коленях котят. Поглядев на супругу, я на секунду усомнился в моральных качествах Ушастика, но отогнал крамольные мысли, перешел ручей и поинтересовался у релаксирующей компании:

— Загораете?

— Нет, белье стираем, — ответил Кар, покосившись наверх.

Проследив за взглядом котенка, я увидел пристроенную между ветвей стопку чистых простынок, с последнего банного дня хранившихся у нас в тумбочке. Сомнения вернулись и окрепли, а Вика, заметив, как изменилось мое лицо, поспешила добить еще теплившуюся надежду, невозмутимо пояснив:

— Дар с Лисенком жаждали остаться наедине, а мне лень было придумывать достойную причину, чтобы отлучиться.

— Понятно, — мрачно протянул я, про себя на чем свет стоит костеря Ушастика.

Как же так? Ведь ничто не предвещало! В доставшихся мне воспоминаниях не было даже намека на то, что Дар склонен к педофилии!

— А педобир — это кто? — внезапно спросила Линь.

Вот блин, забыл про толмачи! Мысленно отвесив себе оплеуху, я пояснил любопытной кошечке:

— Зверь такой, на медведя похож. Водится в интернете, очень любит маленьких девочек.

Вспомнив, зачем, собственно, пришел к ручью, я принялся раздеваться. Смерив меня взглядом, сообразительная Вика захихикала. Мне же было не до смеха. Ополоснувшись, я постирал штаны, повесил их сушиться на ближайший куст и растянулся на траве, подставив пузо палящему солнцу. Настроение было отвратным. В душе плескалась обида на не оправдавшего доверие эльфа и злость на себя любимого. Брата чуть не убил, Лисенка не уберег. И что за день сегодня такой! Понедельник, что ли?

— Ты чего такой хмурый? — нарушила молчание Вика. — Утреннее происшествие покоя не дает, или из-за этого? — орчанка кивнула на мокрые шмотки.

— Нет. Я все никак не могу взять в толк, как мог взрослый разумный индивидуум, которым мы еще вчера восхищались, внезапно превратиться в озабоченного подростка. И ведь все признаки были, что называется, на лице, но я, дурак, спустил все на тормозах. Понадеялся на моральные принципы Ушастика, которые пали под натиском гормонов, не прошло и пары часов… Ты тоже хороша! С радостью бросила сестренку на растерзание озабоченному самцу. О чем, позволь спросить, ты только думала? Она же еще ребенок!

— Ребенок? — удивленно переспросила супруга. — Брось, Ник, ей уже пятнадцать! Лисенок даже не подросток, она взрослая девушка. Живи она в моем племени, давно получила бы право носить серьги и создать собственную семью. Хотя, зачем далеко ходить? В той же Империи деревенские девки в ее годы с успехом познают прелести любви, а некоторые даже родить успевают!

— Зато потом большинство этих девок не доживут и до сорока, а на тех, кому посчастливится, нельзя будет взглянуть без содрогания! — парировал я.

— Лисенку это не грозит, — без тени сомнения заявила Вика. — Боги подарили ей удивительное тело. Крепкое, сильное, выносливое. Клянусь, Ник, если бы сестренка с самого детства тренировалась наравне со мной, сейчас она легко заткнула бы за пояс Ушастика! Разве ты не заметил, как она расцвела и похорошела за эти десятицы? Всего лишь полноценное питание и дружеская атмосфера, а какой результат! Так что если рыжей в ближайшем будущем придется испытать радость материнства, роды не особо скажутся на её здоровье. Но я думаю, они с Даритом не станут с этим спешить.

Я тяжело вздохнул. Что-то верится с трудом. Готов поспорить, у эльфа даже мысли не мелькнуло на тему нежелательной беременности, а про рыжую вообще молчу!

— Ник, прекращай терзаться! — воскликнула нежившаяся на солнышке Мурка. — Найдешь себе другую самочку.

Пока я пытался понять, шутит марилана или всерьез планирует обеспечить меня гаремом, орчанка иронично осведомилась:

— Считаешь, нас ему мало?

— Чем больше, тем лучше! — авторитетно заявила кошка. — Вот в заповедниках каждый уважающий себя кот-охотник имеет три постоянные партнерши. И это я не говорю о вожаке, который берет в свою семью столько самок, сколько способен обеспечить вниманием. А наш Ник постепенно превращается в настоящего охотника. Ты же не хочешь, чтобы он стал объектом насмешек, если вдруг окажется на землях лесного народа?

Глядя на вытянувшееся лицо Вики, я не удержался и пропел:

— Если б я был султан, я б имел трех жен и тройной красотой был бы окружен. Но с другой стороны… э-э…

Почувствовав сильное возбуждение, я сбился с текста. Похоже, у Дара с Лисенком началась вторая серия. Правда, сейчас чужие эмоции стабильно держались на одном уровне и нарастать не спешили. Видимо, сейчас эльф даже не пытарался закрываться, с головой уйдя в увлекательный процесс. Поглядев на моего «солдатика», орчанка нахмурилась:

— Неужели тебе настолько понравилась мысль о еще одной самке? Тьфу ты! Женщине!

Я стыдливо прикрыл причинное место:

— Любимая, я тут ни при чем. Это все Ушастик!

— Ну-ну…

Поразмыслив, орчанка поднялась и принялась разоблачаться, одарив меня многообещающим взглядом. Наверняка решила — чего добру пропадать? Несмотря на недавнюю скоропалительную разрядку, я тоже чувствовал себя неудовлетворенным, и креативную идею супруги поддержал всеми конечностями. Краткая прелюдия, и наши разгоряченные тела сплелись воедино…

Это было великолепно! Восхитительно, шикарно, изумительно — у меня не хватит слов, чтобы описать наше состояние. Эмоции оказались настолько сильными, что мы полностью растворились в удовольствии. В сознании не осталось мыслей, разум заполнила эйфория, на первый план выдвинулись древние как мир инстинкты. Не представляю, сколько длилось это безумие. Просто в какой-то миг наши чувства достигли запредельной величины, за которой последовало беспамятство.

Я оклемался первым, грузно сполз с тяжело дышавшей орчанки и без сил растянулся на траве. Наслаждение медленно уходило, позволяя почувствовать, как ноют натруженные мышцы, как глаза щиплет соленый пот, как болят содранные до крови колени и спина, на которой коготки супруги оставили несколько глубоких царапин. Переведя дух, я огляделся. Рядышком, закатив глаза, лежала марилана. Сознание кошки тоже оказалось не готово к эмоциям такой силы и витало где-то далеко отсюда. Котятам аналогично перепало, ведь эмпатию никто не отменял, но прямых магических каналов для передачи чувств у них не было, и пушистики потихоньку приходили в себя. Оценив «лежбище», я вяло подумал, что у нас прямо оргия какая-то получилась. Мда, нравы в семье упали так низко, что дальше просто некуда.

Вскоре очнулась Вика, вяло пошевелилась и удивленно выдохнула:

— Что это было? Я чуть не сдохла от счастья!

— Аналогично, шеф, — сказал я.

Мне и самому хотелось понять, отчего нас так накрыло. Простым наложением эмоций вряд ли можно было достигнуть такого эффекта. Вероятно, причина в магических каналах, которые из-за разницы в рунных конструкциях в момент передачи сильных однотипных эмоций породили резонанс. Но любопытный эффект можно обсудить и потом, со специалистом, меня больше тревожило, отчего Мурка упрямо не желала подавать признаков осмысленной жизни.

Мобилизовав свою усталую тушку, я подполз к большой кошке и осторожно потряс ее за плечо. Издав глухой протяжный стон, Марилана приоткрыла глаза. Разума в них не наблюдалось, а в сознании царил такой кавардак, что соваться в него я не рискнул. Дождался, когда подруга сфокусирует на мне взгляд, и спросил:

— Ты в порядке?

— Ник, я тебя люблю! — невпопад заявила Мурка и снова закатила глаза, погружаясь в нирвану.

Хмыкнув, я оставил в покое блаженствующую кошку и вернулся под бок к супруге. К нам присоединились котята, пребывающие в состоянии когнитивного диссонанса, которое им очень не нравилось. Несмотря на то, что услышанные пушистиками чувства были приятными, их мощь не пошла на пользу неокрепшим разумам, и Кар с Линью потянулись к нам, подсознательно надеясь, что нехитрые ласки помогут им вернуть душевное равновесие.

Лежа на солнышке, мы гладили котят и мало-помалу отходили от впечатлений. Силы постепенно возвращались, взамен ощущения полнейшего раздрая от пронесшейся эмоциональной бури на нас снизошло удивительное спокойствие и умиротворение. Если я не ошибаюсь, у буддистских монахов существует понятие просветления. Готов поспорить, мы его достигли. Во всяком случае, я раньше никогда не ощущал такого поразительного единения с окружающим миром, когда все тревоги и заботы кажутся ничтожными, а личность отступает перед величием космоса.

Правда, гармонировать с вселенной нам быстро надоело. К тому же мой желудок решил напомнить, что сегодня он остался без завтрака, и я предложил вернуться домой.

— Подожди, дай только искупаюсь, — попросила Вика.

Поднявшись, орчанка вошла в прохладную воду. Поневоле залюбовавшись плескавшейся на мелководье супругой, я вскоре ощутил готовность к новым подвигам. Долго не раздумывая, подошел к любимой, крепко обнял и приник к ее сочным губам. Вика охотно ответила на поцелуй, однако едва я углубил его, плавно переходя к предварительным ласкам, мягко отстранила меня и сказала:

— Не сейчас. У Лисенка сегодня первый раз, не нужно ее мучить.

Я немого обиделся, так как уже успел настроиться на продолжение. Хотел было напомнить супруге, что у Ушастика имеется в запасе множество целебных зелий, да и в лечебном магическом массаже эльф руку набил, но потом передумал. Обозвал себя сексуальным маньяком и взял эмоции под контроль. Как говорится, хорошего понемножку. Искупавшись, мы в четыре руки помыли большую кошку, тоже решившую освежиться, позагорали еще немного (мало ли, вдруг голубки решатся на третий дубль?), а когда штаны и шерстка подруги подсохли, потопали домой.

Странное дело, но живительный секс вправил мне мозги. Я вспомнил старушку-Землю, где благодаря интернету любой младшеклассник знает все о пестиках и тычинках, где быстро созревшие школьницы изучают анатомию человека не на уроках биологии, а на внеклассных занятиях, где ранними браками никого не удивишь (я сейчас не имею в виду страны третьего мира вроде Африки или Индии, поскольку, к примеру, в той же Франции замуж разрешено выходить в пятнадцать, а в некоторых американских штатах эта планка опускается до тринадцати лет), и понял, что Вика права. Лисенок уже не ребенок. Она была им недавно, но за время нашего знакомства успела вырасти. Просто, занятый тренировками, я этого не заметил.

Достигнув консенсуса со своей совестью, я задумался над грядущими перспективами, которые оптимизма не внушали. Рано или поздно эльфу надоест миловаться с Лисенком — это факт, основанный на памяти Ушастика. Рыжая не в его вкусе, и если бы не отсутствие альтернативы (не с Муркой же ему кувыркаться?) и острая потребность в полноценных сексуальных отношениях, Дар вряд ли обратил бы внимание на девушку. А потребность была острее некуда. Доселе-то брату перепадал один суррогат — сегодня мне довелось почувствовать разницу, поэтому немудрено, что эльф сорвался. Но отношения с Лисенком для него — не панацея, а лишь временная отсрочка, и едва в пределах досягаемости замаячит объект, близкий стандартам Ушастика, рыжая окажется за бортом. А это приведет к новому расколу в семье, который душещипательными беседами не ликвидируешь.

Раздумья привели к тому, что вскоре от моего умиротворения не осталось и следа. Я был мрачнее тучи и жалел, что не смог предотвратить неприятную ситуацию. Давно нужно было выдать брату пару-тройку золотых и под благовидным предлогом отправить в Страд! Погулял бы, развеялся, хорошо провел время. Но нет, один раз получив отказ на свое предложение, я эту тему больше не поднимал, решив, если Ушастику припечет, он обязательно мне об этом скажет. И не подумал, что специфическое воспитание не позволит эльфу делиться личными проблемами даже с родней.

В доме царила идиллия. Дар с Лисенком занимались приготовлением обеда. Рыжая бабочкой порхала по кухне, фонтанируя счастьем и едва не светясь от переполняющей ее энергии. Ушастик же, наоборот, неспешно нарезал овощи, делая вид, что ничего особенного не произошло, а у самого на губах играла довольная улыбка, как у кота, обожравшегося сметаной. Мурка с котятами сразу отправились отсыпаться, Вика охотно включилась в процесс готовки, а передо мной заботливая Лисенок поставила тарелки с остатками завтрака.

На кухне воцарилось неловкое молчание. У меня был занят рот, Ушастика на разговоры не тянуло, а девушки хоть и жаждали пообщаться, но без лишних ушей. Это даже Дар понял. Дождавшись, когда я заморю червячка, эльф заявил, что ему необходимо срочно протестировать мои навыки в стрельбе. Прихватив лук с колчаном, мы отправились на «полигон», где раньше тренировалась рыжая. Идти было недалеко, сразу за остатками деревенского частокола располагалась небольшая полянка, окруженная деревьями, на которых виднелись многочисленные отметины от стрел и метательных ножей.

Остановившись, Ушастик не спешил доставать лук из чехла. Повернулся ко мне, он решительно произнес:

— Хорошо, Ник, давай сразу покончим с этим! Говори, я тебя внимательно слушаю.

Не видя особого смысла в разборе полетов, я уточнил:

— И что ты хочешь услышать?

— Ну, я же чувствую, что ты недоволен. Вперед! Не стесняйся, выплесни свое раздражение, обругай меня, пристыди. Только знай, я ни о чем не жалею!

Я невесело усмехнулся. Ладно, расставим все точки над «ё»:

— Дар, как мужик мужика, я тебя понимаю. Но как глава семейства одобрить твой поступок не могу. До Страда сутки пути, деньги есть, мог бы сходить, выпустить пар. Зачем было доводить до крайности? Я понимаю, воспитание не позволяет, но ты хоть о последствиях задумался, прежде чем начинать домогательства? Не спорю, сейчас Лисенок счастлива, но что дальше, когда твои гормоны поутихнут, а на горизонте появятся другие, более привлекательные кандидатки? Ведь рыжая не просто шапочная знакомая, которую можно поматросить и бросить, а член семьи. И разрыв ваших отношений ударит по всем нам.

— Ник, я тебя не понимаю. С чего ты вообще решил, что я собираюсь бросать Лисенка? Или ты считаешь… — Ушастик изменился в лице: — Как ты мог такое подумать! Я никогда бы не воспользовался Лисарой, чтобы просто удовлетворить свою похоть! Я люблю ее и был все себя от счастья, когда узнал, что это взаимно!

— Э-э… — глупо протянул я, ошеломленный напором брата. — А ты уверен? Не хочу обидеть, но я думал, ты отдаешь предпочтения женщинам совсем иного типа. Сильным, волевым, надменным аристократкам… вроде наставницы, преподававшей в Академии тактику допроса. Помнится, она тебе иголки под ногти загоняла, а ты в это время захлебывался слюной, любуясь ее бюстом. Скажешь, я не прав?

Дар удивленно вскинул брови и неожиданно рассмеялся:

— Ник, оказывается, ты меня совсем не знаешь! Что ж, смотри!

Брат заглянул мне в глаза, и в мой разум хлынула череда воспоминаний…

Дариту никогда не везло с противоположным полом. Прямо проклятие какое-то! Началось это еще в раннем детстве. Общеизвестно, что дети жестоки, а эльфийские — в особенности. Сверстники Дарита не могли пропустить мимо ушей неприятность, приключившуюся с его дядей, которая стала прекрасным поводом для насмешек и издевательств. Клеймо «наследник психа» намертво приклеилось к эльфенку, постепенно превратив его в изгоя, поскольку немногие имеющиеся друзья-приятели не кинулись защищать товарища от обидчиков, а предпочли встать на сторону большинства. Само собой, соседские девчонки даже не смотрели в сторону «убогого».

В школе ситуация сложилась не лучше. Детство, из-за отсутствия друзей проведенное в окружении книг, положительно сказалось на интеллекте молодого эльфа, но успехи Дарита в учебе пришлись не по нраву одногруппникам. Сыграла свою роль и зависть — немногие могли себе позволить личного наставника-мага. «Выскочка», «учительский подхалим» и «безумный маг» были самыми мягкими прозвищами, которыми наградили молодого эльфа его собратья. Разумеется, популярности в среде представительниц прекрасного пола это ему не добавило.

Правда, в то время сам Дарит не видел смысла в отношениях с «глупыми курицами», которые благоволили драчунам, хулиганам, прогульщикам и были способны бесконечно обсуждать их «подвиги». Но физиология неумолима. В старших классах Дар постепенно осознал, зачем нужны девушки, и начал осторожно осваивать это направление. Поначалу все было хорошо, ведь «курицы» за эти годы тоже немного поумнели и начали задумываться о будущем, а обученный маг — не самая плохая партия.

Общение, нехитрые подарки в виде амулетов, легкий флирт. Получалось не всегда удачно, но Дар старательно учился на собственных ошибках. И вот, когда подросток приобрел некоторую уверенность в собственных силах и был морально готов ступить на путь, который превратит его в мужчину, случилась первая любовь. Одна из главных красавиц школы, разругавшись со своим парнем, решила назло ему обратить внимание на скромного одаренного, который оказался не в силах устоять перед ее очарованием. Несколько месяцев промелькнули, проведенные в розовом тумане. Ценные подарки, походы по одежным лавкам, вечера, проведенные в элитных трактирах. Сбережения Дарита стремительно таяли, но разве можно измерить деньгами бесценное время, проведенное с объектом мечтаний? Когда копилка показала дно, настал черед книг и семейных драгоценностей…

Отрезвление пришло неожиданно. Вручив своей пассии на очередном свидании бабушкино кольцо с камнем силы, эльф открыл ей свои чувства, но вместо ответного признания и бурного секса, на который втайне рассчитывал, получил жесткую отповедь. Девушка заявила, что она не продажная дешевка из дома терпимости, и вообще, Дарит должен быть счастлив, что она снизошла до общения с ним. Швырнув кольцо в лицо Ушастика, фифа удалилась, оставив парня в непонятках. Несколько дней переживаний и тщетных попыток понять, что же он сделал не так, а затем случайная встреча любимой в компании прежнего бойфренда, дяде которого, как судачили школьные сплетницы, удалось застолбить для любимого родственника престижное место в городской администрации, расставила все по своим местам.

Обжегшись на первой любви, Дар стал осторожным и отношений в школе больше не заводил. После выпуска наступил сложный период неопределенности. Безуспешный поиск хорошо оплачиваемой работы, переезды из города в город, частные трудоемкие заказы — тут уж не до романтики. Новые знакомые из числа таких же временно безработных познакомили парня с сомнительными прелестями городских домов терпимости, а проще говоря, борделей. Ушастик их не оценил. Стыдно, противно и дорого для начинающего мага, незавидное финансовое положение которого не располагало к большим тратам.

Несколько долгих лет скитаний по городам и селам не принесли побед на любовном фронте. Причем вины Дарита здесь не было, постаралась сама эльфийская культура, которая изначально превозносила женщин над мужчинами. Культ Великой Матери и традиционное воспитание приводило к завышенной самооценке у девушек, которые всерьез считали себя неотразимыми и все, как одна, рассчитывали встретить на своем пути прекрасного принца, до которого Дарит явно не дотягивал.

В итоге Ушастик пролетал с отношениями, как фанера над Парижем. Аристократки и прочие высокородные представительницы прекрасного пола безработного мага, не способного похвастаться длиной своей родословной, в качестве партнера для любовных утех не рассматривали, мало-мальски обеспеченных девиц давно сосватали родители, а даже в самых бедных деревнях расплачиваться за магические услуги «натурой» было не принято. Вера не позволяла. Хотя как это соотносилось с тем, что совершеннолетние девушки, оставшись без средств к существованию, без особых моральных терзаний шли работать в дома терпимости — не представляю.

О времени обучения в Академии можно не упоминать. Женщин в стенах этого заведения было всего три — инструкторша, которую я уже упоминал, и пара целительниц, что в силу своего возраста не вызывали вожделения даже у посаженных на голодный паек будущих лесных стражей. Увольнения? О чем это вы? Курс дорогостоящих зелий, который рассчитывался индивидуально, требовал определенной диеты и не терпел излишеств типа алкоголя или легких наркотиков. Так что выйти из стен Академии можно было, только получив звание мастера. А некоторые добавки в пище помогали излишне озабоченным сосредоточиться на обучении.

Что любопытно, инструкторша Дарита абсолютно не привлекала. Сложно испытывать положительные эмоции к садистке, которая несколько лет подряд издевалась над твоим телом и мозгами. А тот эпизод, на основании которого я сделал скоропалительный вывод, был вырван из контекста. На самом деле Дарит пытался сопротивляться пыткам, отвлекаясь от боли простейшим методом, а поскольку в ментальных техниках Ушастик был докой, я не ощутил притаившуюся в глубине его сознания лютую ненависть к садистке с впечатляющим бюстом. Возможно, заинтересуйся я теорией психологической ломки, практикой полевого допроса и прочими учебными дисциплинами, коими заведовала сия дама, смог бы почувствовать истинное отношение Дара к наставнице, но мне хватило одного воспоминания, в котором та с любовью три часа рассказывала о болевых точках. И демонстрировала воздействие на них. На живом человеке. Используя массу подручных инструментов… Бэ-э, мерзость!

Но вернемся к Ушастику. На службу в Пограничье он отправился, преисполненный надежд на светлое будущее, которые, впрочем, быстро обломало суровое настоящее. Тяжелая и опасная работа, невысокое жалование и отсутствие карьерных перспектив усугублялись отсутствием внимания противоположного пола. И немудрено. Это в провинции стражей уважали, считали героями и защитниками, а в городах рядом с Проклятыми землями честных служак молодые эльфийки за глаза называли смертниками, сочувствовали и в качестве спутников жизни не воспринимали. А заводить краткосрочные романы не позволяла постоянная нехватка денег.

Изгнание внесло свежую струю в жизнь Дарита. Сбылась заветная мечта — он стал популярен у прекрасного пола. Легко завязывались знакомства, стремительно переходящие в постельный режим. Без обязательств, не наносящие сокрушительного удара по тощему кошельку. Правда, имелся нюанс — партнерши эльфийками не являлись и в глазах Дарита были не более чем разумными животными. Надо отметить, если бы не отсутствие выбора, Ушастик не опустился бы до связей с человеческими женщинами, но против природы не попрешь.

Справедливости ради замечу, что и для имперских девушек Дар был не более чем забавной зверушкой. Своего рода эксперимент, вызванный любопытством — а как это получится с нелюдью? Понятное дело, радости это Ушастику не добавляло, и вскоре контакты с «человеческими самками», которые эльф рассматривал лишь как способ физиологической разрядки, стали обыденностью и вызывали положительных эмоций не больше, чем сытный обед.

Общение со мной, с упорством бульдозера разрушающим психологические стереотипы, кардинально изменило мировоззрение Дарита, а встреча с Лисенком стала ярким пятном в и без того не скучной жизни. Милая, открытая, непосредственная, с необычной внешностью и сложной судьбой, девушка сразу запала в душу брату. Дальнейшее общение постепенно раскрывало все грани ее характера и лишь усиливало симпатию. Спустя несколько десятиц, проведенных в компании с рыжей, Ушастик с ужасом вспоминал представительниц своей расы. Холодные, надменные, с раздутым самомнением и непомерными требованиями. Разве их можно любить и надеяться на ответное чувство? Нет! Таким, как они, нужны не мужья, а слуги, готовые удовлетворить любой каприз. А Лисенок была их полной противоположностью. Искренняя, внимательная, заботливая, она радовалась простому общению и с благодарностью принимала любую помощь.

Конечно, Дарит не сразу осмелился признать свои чувства. Долгое время он ошибочно полагал, что Лисенок ему просто симпатична. Ну да, нравилось ему учить девушку обращаться с луком, беседовать с ней на разные темы, рассказывать истории из своей жизни, помогать, подсказывать, лечить, утешать, приятно было наблюдать за тем, как Лисенок хлопочет по дому, любоваться счастьем на ее мордашке, вместе радоваться ее успехам и просто быть рядом… Но что с того? А нескромные фантазии, в которых Ушастик с упоением ласкал стройное пушистое тело, послушно отзывающееся на его прикосновения, чем-то странным или постыдным для мужчины не являлись. Вот если бы это тело принадлежало Мурке — тогда стоило бить тревогу.

Однако в один прекрасный момент Дарит понял, что слишком часто думает о Лисенке. Настороженный такой нездоровой одержимостью, он вооружился ментальными техниками, покопался в своих извилинах и обнаружил притаившегося там слона. Сильные чувства вполне определенной окраски не оставляли сомнений в диагнозе. Это открытие перевернуло жизнь эльфа и поставило перед моральной дилеммой. Раньше Ушастик воспользовался бы самовнушением, чтобы подавить негативно влияющие на разум эмоции, но сейчас, имея перед глазами наглядный пример в виде меня с Викой, он сомневался в их негативном воздействии. Более того, он начал чувствовать в них потребность. Дарит отчаянно хотел любить и быть любимым, и все же не представлял, как ему поступить. Неудачный опыт советовал не спешить с признанием, но скрывать свои чувства становилось тяжелее день ото дня.

Не могу сказать, сколько тянулась бы эта волынка, но сегодняшний спарринг напомнил брату о скоротечности жизни, а объятия Лисенка придали смелости. Воспользовавшись отсутствием Вики, Ушастик собрался с духом и решился на чистосердечное признание. Каким же было его изумление, когда рыжая в ответ разрыдалась. Разумеется, Дарит кинулся утешать девушку, между делом пытаясь выяснить причину слез. Дальнейшее походило на сюжет низкобюджетной мелодрамы. Оказалось, Лисенок плакала от радости. Она и не мечтала услышать подобное, ведь Ушастик такой замечательный, красивый, умный (перечисление достоинств эльфа, прерываемое всхлипываниями, затянулось надолго), а она ничего из себя не представляет и не достойна его чувств. Заверения Дарита, что девушка ошибается, плавно перетекли в сцену, резко повысившую возрастной рейтинг картины, и подарили брату чистое незамутненное счастье…

Вынырнув из воспоминаний, я удивленно покачал головой. Вот и не верь после такого в любовь с первого взгляда! У нас-то с Викой чувства появились уже после бракосочетания и были вызваны не столь восхищением личностями друг друга, сколько орочьей магией, а тут… Правда, есть у меня одна догадка по поводу причины возникновения этой неосознанной симпатии помимо набившего оскомину притяжения противоположностей. Своим отношением к Дару Лисенок очень походила на его мать, частенько мелькавшую в только что просмотренных воспоминаниях. Рыжая столь же искренне радовалась успехам Ушастика, поддерживала в любом начинании и, несмотря на все неоспоримые достоинства, видела в нем объект для заботы… Да, я циничная сволочь! И да, мне немного завидно.

— Ник, я рассчитываю, что в Страде после покупки ингредиентов у нас останутся деньги на парочку золотых колец. Думаю, из них должны получиться неплохие супружеские амулеты, — добил меня Дар. — Что скажешь?

Ладно, откровенность за откровенность:

— Не знал, что моя привычка готовиться к худшему когда-нибудь меня подведет, — Подойдя к брату, я крепко обнял героя-любовника. — Прости, что плохо думал о тебе. Это издержки воспитания. Сам понимаешь, тяжелое детство с прибитыми к потолку игрушками… Да уж, шутка явно не к месту. Короче, я хочу сказать, что безумно рад за вас с Лисенком. И учти на будущее, я хоть и не великий семейный психолог, но если вдруг понадобится какая-то консультация или совет — не стесняйся! Помогу, чем смогу.

— Спасибо, брат, — серьезно сказал Ушастик и в свою очередь обнял меня.

Я ощутил его невероятное облегчение. Вот уж не думал, что Дару так важно мое одобрение. Даже стыдно немного. Такие высокие чувства, такие моральные терзания — прям Санта Барбара местного разлива, а я его с легкой руки в педобиры записал!

Долго самоедствовать Ушастик мне не позволил. Вручил лук и приказал продемонстрировать свои умения. Натянув тетиву, я достал стрелу и постарался навскидку попасть в одну из импровизированных мишеней. Фиг вам! Издав прощальный свист, стрела скрылась в лесу, даже не задев выбранное мною дерево и разом избавив меня от иллюзий. Пару часов пролетело в корректировке навыков. Советы брата, которому со стороны было легче заметить ошибки, здорово ускорили работу, а хранившиеся в моей памяти ощущения помогали быстрее достигнуть правильных результатов. Стойка и хват, положение кисти и дыхательная техника, все это и многое другое подгонялось под мое тело, оптимизировалось и отрабатывалось до автоматизма. Мы с Ушастиком настолько увлеклись, что прервали тренировку лишь когда мои натруженные мышцы стало сводить судорогой, а опухшие пальцы окончательно потеряли чувствительность.

Достигнуть идеала нам не удалось, но уже сейчас, по словам Дара, я не уступал лучшим имперским лучникам. Говоря проще, со ста метров белке в глаз не попаду (разве что случайно), но с полусотни — гарантированно. И это самой обычной стрелой! Если же взять заряженную магией… не представляю, что получится. Экономный Ушастик так и не дал мне попробовать. Он и обычные-то стрелы берег, как только мог, заставляя меня отрабатывать основные элементы на свежесрезанных ветках. Я его понимал. Когда после трех (максимум, пяти) выстрелов у стрелы либо отлетает наконечник, либо трескается древко, а до ближайшей оружейной лавки сутки пути, поневоле превратишься в скупердяя.

Собрав уцелевшие боеприпасы, мы вернулись домой, где нас ждал сытный обед и веселые девушки, судя по невинным лицам, успевшие всласть перемыть нам косточки. Наваристый суп заставил меня забыть о боли в спине и настроил на благодушный лад, а ароматная каша с нежным мясом подарила поистине райское блаженство. Рассыпавшись в комплиментах поварихам, я наткнулся на вопросительный взгляд Вики, улыбнулся и легонько кивнул супруге. Не волнуйся, родная, мы со всем разобрались. Теперь даже тень недоверия не омрачит счастье нашей дружной семьи, и все у нас все будет хорошо! Я в это верю.

Глава 11. Проверка на прочность

За обедом традиционно последовал тихий час. Пока мы дремали в уютных постельках, погода успела измениться. Подул прохладный ветерок, который заставил палящее солнышко спрятаться за пушистыми облаками. Истосковавшиеся по дождю деревья разом встряхнулись, сбросили знойную одурь и радостно зашелестели листвой в предвкушении живительной влаги с небес.

Мы к первым признакам намечающегося дождя отнеслись менее восторженно. Конечно, жара, царившая последние десятицы, успела всем изрядно надоесть, однако гарантий, что старая, рассохшаяся и, будем откровенными, спустя рукава залатанная крыша сможет уберечь нас от осадков, не было никаких, поэтому сразу по пробуждению мы бросили все силы на подготовку к непогоде. Прятали вещи в походные рюкзаки, устойчивые к воздействию влаги, перебирали продуктовые запасы, вытащили из подпола магический морозильник и за всеми этими хлопотами не заметили, как на смену белоснежным облачкам ветер пригнал с севера тяжелые свинцовые тучи.

Когда последний мешочек крупы был пересыпан в пузатый горшок и плотно закрыт крышкой, небеса разверзлись. Все началось с легкого дождика, весело барабанившего по черепице. Но природе этого показалось мало, и она решила добавить светомузыки. Далекие раскаты грома постепенно становились все слышнее, а ветвистые молнии сверкали все чаще. Часа не прошло, как нас накрыл натуральный тропический ливень.

Признаюсь честно, столь яростного буйства стихии мне видеть не доводилось. Оглушительная канонада не стихала ни на минуту, от ослепительных вспышек перед глазами плавали цветные пятна, а за потоками низвергающейся воды невозможно было разглядеть деревья. Расположившись на кухне, мы терпеливо пережидали непогоду. Напуганные грозой котята жались к Дару с Викой. Более опытная Мурка к закидонам природы отнеслась философски, однако упускать удобную возможность не стала, по примеру детей оккупировав мои колени и наслаждаясь нехитрыми ласками.

Я был удивлен, когда выяснилось, что наша крыша по водопроницаемости все же уступала дуршлагу. Конечно, в десятке мест капало, а в углу рядом с печкой журчал небольшой ручеек, грозивший к завтрашнему утру устроить в подвале настоящее болото, но за пожитки можно было не переживать. Как и за сигнальный периметр. Его работоспособностью в экстремальных погодных условиях я поинтересовался после того как чуть не оглох, когда одна из молний ударила совсем рядом. Ушастик развеял мои опасения, заявив, что даже если из-за прямого попадания и пострадает пара-тройка «вешек», вероятность чего исчезающе мала, благодаря особой структуре рунного узора уцелевшие просто перераспределят нагрузку. А избыточное энергонасыщение окружающей среды на эльфийские амулеты не влияет.

Грозы и ливни, как правило, скоротечны, однако нам повезло столкнуться с исключением из этого правила. Стихия буйствовала до самой ночи. Мы успели плотно поужинать, ощутимо сократив запас овощей, послушать десятки интересных историй о жителях юга, которыми нас порадовала Вика (благодаря толмачам гром почти не мешал беседе), обсудить предполагаемый маршрут движения к землям, которые занимало племя моей ненаглядной и основательно покопаться у меня в фильмотеке. Ближе к ночи стихия ослабила свой натиск. Грозовой фронт устремился дальше на юг, ливень сменился обычным дождем, под колыбельную которого мы и заснули в чудом оставшихся сухими постелях.

Перед рассветом меня вышибли из владений Морфея пинком под зад. Я сразу не понял, что меня разбудило. Поглядел на окно, за которым виднелись окутанные туманной дымкой деревья, на спящую орчанку, которой, судя по легкой улыбке на губах, снилось что-то очень приятное, и только тогда ощутил покалывание на груди. Легкое, похожее на щекотку. Решив, что под рубаху забралось какое-то насекомое, я осторожно оттянул ворот и заглянул за пазуху, но нашел там только сигнальный амулет. Коснувшись металлического кругляша, я почувствовал, как покалывание перекинулось на кончики пальцев, а секунду спустя исчезло.

Это что еще за выкрутасы? Амулет барахлит из-за грозы, или пора бить тревогу?

— Мурка, ты не спишь? — позвал я подругу.

Лежавшая возле кровати большая кошка подняла голову:

— Уже нет. Что случилось?

— Мой сигнальный амулет странно себя ведет. А с твоим что?

— Молчит, — ответила хвостатая, покосившись на ошейник, на котором болталось аналогичное украшение. — Сработал бы, я бы наверняка почувствовала.

— Не факт, — покачал я головой, вспомнив о густой шерсти мариланы. — Ты присутствия посторонних не ощущаешь?

— Самому лень посмотреть? — лукаво прищурилась кошка.

— Мурка, ты же знаешь, мои способности твоим и в подметки не годятся, поэтому не напрашивайся на комплименты, а лучше оглядись и успокой мою разбушевавшуюся паранойю!

Польщенная марилана навострила ушки, настраиваясь на эмофон окружающего мира, после чего заявила, что в пределах слышимости чужаков не ощущает. Решив, что глупо сомневаться в исправности сигнального контура после вчерашних дифирамб Дара, я списал необычное поведение амулета на мелкого грызуна, которого ливень заставил подыскивать другое место жительства. Извинился перед Муркой, что разбудил из-за ерунды, и повернулся на бок, планируя досмотреть увлекательный сон. Но не успел толком задремать, как почувствовал удар тока. Полноценный, не оставляющий никаких сомнений в срабатывании сигналки.

Рядом дернулась Вика, не успев продрать глаза, цапнула свои сабельки. Я же первым делом потянулся за сапогами, понимая, что шлепать босыми ногами по мокрой траве — сомнительное удовольствие. Но тут амулеты порадовали нас еще одним разрядом. Привычка готовиться к худшему отодвинула в дальний уголок мирную картинку парочки лесных зверей, решивших устроить в нашей деревеньке брачные игры, и дала паранойе зеленый свет. Плюнув на обувку, я схватил перевязь с метательными ножами. Боезапас лишним не будет! Поглядев на меня, супруга тоже решила не ограничиваться парой клинков и кинулась к своей сумке.

Третий тревожный сигнал застал меня в процессе застегивания ремешков на перевязи. Не дожидаясь, пока орчанка уподобится новогодней елке, увешанной колюще-режущими игрушками, я подхватил клинки и выскочил из комнаты следом за Муркой. И едва не столкнулся с Даром, который, судя по луку с натянутой тетивой в руках, тоже времени зря не терял. В следующий миг наши тела сотрясли еще три электрических разряда, практически слившиеся воедино. Млять, прямо нашествие какое-то!

— Я заметил восемь человекоподобных аур, — сообщил Ушастик, поправляя колчан. — Приближаются с востока, двигаются широкой цепью.

— Мурка? — поглядел я на марилану.

— У меня ничего, — несколько извиняющимся тоном отозвалась кошка.

Подтверждая слова эльфа, сигнальные амулеты незамедлительно прописали нам еще пару сеансов электрошоковой терапии. Что ж, если подруга до сих пор не слышит эмоций визитеров, вероятнее всего, к нам нагрянула очередная партия обезьян-переростков, тварей уже известных и серьезной опасности не представляющих.

— Вика, ты с Лисенком и котятами остаешься в доме! — решительно приказал я вооружившейся до ушей супруге. — Держитесь вместе и смотрите в оба. Дар, Мурка — идем, встретим гостей!

Выскочив на улицу, мы окунулись в предрассветный туман. Густой, вязкий, он скользнул под одежду сырыми холодными щупальцами, от которых по коже забегали мурашки. Земля под ногами мерзко хлюпала и чавкала, налившаяся соком трава цеплялась за штаны. И куда только подевались наши навыки бесшумного передвижения? Парочка лосей во время гона, а не выпускники Академии! Хорошо еще туман скрадывает звуки, есть шанс подобраться к тварям незамеченными.

Обогнув соседний дом, мы укрылись за остатками невысокого плетня, откуда открывался прекрасный вид на два торчавших из земли полусгнивших пня — все, что осталось от массивных деревенских ворот, и густой лес, из которого как раз показались визитеры. Насчет обезьян-переростков я чуток промахнулся, наши гости принадлежали к человеческому племени. Несмотря на небольшое расстояние, мы с Муркой все еще не слышали эмоции чужаков, но обнаженное оружие в руках людей непрозрачно намекала на то, что их намерения далеки от мирных.

Ушастик привлек мое внимание и знаком сообщил: «Жду указаний». Ответил я другим общепринятым жестом лесных стражей — провел указательным пальцем по шее. Долгие месяцы, проведенные на Проклятых землях, излечили меня от человеколюбия. Не знаю, кто к нам пожаловал, но на случайных путников гости не тянут, поэтому единственно верным решением будет — всех в расход! Кивнув, брат достал из колчана стрелу. Переглянувшись с подругой, я поручил ей правый фланг, приказав атаковать сразу после выстрела, себе отвел левый, а центр оставил Дару, благо позиция у эльфа была идеальная, прямо как в тире.

Достав пару метательных ножей, я приготовился к рывку, чувствуя разгорающийся азарт. Мне не терпелось опробовать свежеприобретенные навыки в реальном бою, даже возникло легкое сожаление от того, что сегодня нам достался слабый противник. Это было ясно по тому, как гости держали оружие и с каким шумом продирались сквозь лесную чащу. Отсутствие амуниции, одежда — да буквально все говорило, что к нам пожаловали не матерые профессионалы, а самые обычные крестьяне, с какой-то радости решившие заняться разбоем.

Ушастик медлил, дожидаясь, пока все гости выйдут на открытое пространство. Когда показался последний, в котором я с немалым удивлением опознал старосту Зырта, тетива оглушительно тренькнула. Человек в центре цепи дернулся и начал оседать со стрелой в глазнице, а мы с Муркой кинулись в противоположные стороны. В отличие от мариланы я стартанул с пробуксовкой. Ноги отчаянно скользили по мокрой зелени, не давая нормально оттолкнуться, поэтому подруга получила неплохую фору. Утешив себя тем, что успей я надеть сапоги, вышло бы еще хуже, я помчался к намеченной цели — рыжему веснушчатому крепышу, привычно ощутив, как густеет воздух.

Заметив стремительное движение, гость повернулся ко мне и поднял меч. Все его действия казались мне настолько медленными, что охотничий азарт пропал без следа. Это не бой, а избиение младенцев какое-то! В уши ворвался дикий, резко оборвавшийся крик — машина смерти по имени Мурка начала действовать, а в отряде противника уже минус два. Не сбавляя скорости, я швырнул заготовленный нож. Бросок вышел неудачным, что не удивительно — подгонке этого навыка я уделил преступно мало времени (ага, ровным счетом нисколько!). Перевернувшись в полете, клинок угодил рукоятью человеку в лоб. Но так как силы я не пожалел, от удара крепыш запрокинул голову и, выронив меч, стал заваливаться на спину. Похоже, нокаут.

Добивать мужичка я не стал, решил — сгодится на роль языка. Надо же узнать, сами они к нам заявились или по чьему-то приказу. Оттолкнувшись от удачно подвернувшегося под ноги массивного корня, я кинулся к следующему в цепи. До паренька субтильного вида с оттопыренными ушами и бледным пушком под носом уже дошло, что с незваными гостями мы не собираемся церемониться. Выпучив глаза от ужаса и напрочь позабыв о сабельке в руке, он пытался что-то достать из левого кармана куртки.

Услышав хлопок тетивы, я мысленно отметил, что отряд противника лишился еще одного бойца, ведь у Дара осечек не случается… в отличие от некоторых. Второй раз на те же грабли я наступать не стал, решив максимально сократить дистанцию броска. К чему выпендриваться-то? Но осуществить задуманное мне было не суждено. Когда до парня осталось метров десять, а метательный нож уже был готов сорваться в недолгий полет, в моей голове возникло маленькое солнышко. Яркое, обжигающее, оно моментально выбило меня из ускорения, а спустя миг взорвалось с оглушительным треском.

Мне казалось, что после всего пережитого на Проклятых землях, после «процедур» Ушастика и изучения памяти родных я знаю о боли все, однако странное солнышко наглядно продемонстрировало глубину моих заблуждений, отправив меня прямиком в местную преисподнюю. Во всяком случае, впечатление было именно такое. Я будто со всего размаху шлепнулся в огромный чан с раскаленной лавой, и вместо того чтобы мгновенно превратиться в обугленную головешку, принялся медленно в нем вариться, барахтаясь в тщетных попытках выбраться наружу. Это было невыносимо. Каждая клеточка моего сжигаемого заживо тела вопила от боли, барабанные перепонки разрывал ужасающий грохот, глаза заволокло кровавой мутью. А самое ужасное, что у захлестываемого волнами невыносимой муки сознания даже не получалось отключиться, отправив меня в спасительное забытье, и я продолжал агонизировать в этом бескрайнем океане страданий, постепенно утрачивая разум…

Вечность спустя пришло облегчение. Словно кто-то могучий открыл заслонку, и в раскаленную лаву хлынула полноводная река, остужая ее и даря мне освобождение от пыток. Боль уходила с клубами пара, оставляя после себя оглушительную пустоту в сознании. Багровая пелена перед глазами развеялась, и в какой-то момент я обнаружил, что валяюсь на земле, уткнувшись лицом в траву. Зрение было первой ласточкой. Мало-помалу ко мне начали возвращаться и остальные чувства. Разум находился в оффлайне, но это не мешало мне на автомате фиксировать отдельные моменты окружающей действительности.

Тело одеревенело и плохо подчиняется, при каждом вдохе в носу противно хлюпает, рот наполнен тягучей солоноватой слюной. Подчиняясь инстинктам, я с трудом приподнялся на локте и огляделся. Глаза сфокусировались на давешнем лопоухом парне, находившемся в десятке метров от меня. Коротко замахнувшись, тот швырнул в меня какой-то глиняный шарик. Сработала одна из ассоциативных цепочек: опасность — враг — убить. Пользуясь отсутствием разума, рефлексы получили полный контроль над моим телом. Не осознавая, что делаю, я оттолкнулся опорной рукой и сделал перекат, умудрившись при этом метнуть в противника нож, который каким-то чудом не выронил при падении. На то место, где я лежал, приземлился шар, от удара взорвавшийся с ослепительной вспышкой. Инстинкты заставили меня прикрыть глаза еще до взрыва, поэтому зрение я сохранил, однако почувствовал, как по лицу и правому боку хлестнуло осколками.

Снова пришла боль. Слабая, еле заметная, в сравнении с недавними адскими муками. Работающее на автопилоте сознание интерпретировало ее появление как сухой факт — повреждения тела имеются, но они незначительны и дальнейшим действиям не мешают. Еще один перекат с разворотом, и я вскакиваю на ноги, выхватывая мечи из ножен. Бросок был точен, враг оседает с ножом в горле, а значит, угрозы не представляет. Очнувшаяся от спячки память подкидывает мне картину происходящего боя, а также полный свод инструкций лесных стражей, вызубренный еще на первом цикле Академии. И мой автопилот с радостью ложится на новый курс.

Выхватить взглядом противников. Их осталось всего двое — Зырт и человек с мечом в руке, судя по окровавленному лицу, раненый. Отметить союзников — стрелок в укрытии и марилана. Оба выведены из строя: эльф, опустив лук, судорожно трясет головой, кошка лежит на траве без движения. Мечник швыряет в нее большим глиняным шаром… Темп! Воздух становится плотным. Несмотря на то, что тело все еще переживает последствия ментальной атаки, усвоенные навыки работают без сбоев. Пробегая мимо рухнувшего на колени захлебывающегося кровью парня, делаю короткий удар «братом» — контроль. Клинок пробивает череп умирающего противника.

Расстояние между мной и еще живыми врагами стремительно сокращается, однако я уже вижу, что не успеваю. Глиняный снаряд медленно летит к неподвижному телу. Спустя пару мгновений, за которые я преодолел половину пути, выясняется, что это не световая граната, а примитивная магическая ловчая сеть. Еще в полете шар взрывается, выпуская сотни черных лент, которые моментально опутывают кошку, превращаясь в плотный кокон. По себе знаю, выбраться из такого сложно даже магу. Слышится хлопок тетивы, но оба противника невредимы. Я не вижу, куда улетела стрела, но не задумываюсь об этом. Зырт уже в зоне поражения.

Удар сабли отводится в сторону «сестрой», а «брат» легко разрубает шею человека. Мне даже замедляться не пришлось. Пользуясь этим, я корректирую направление, бросаясь к следующему противнику. Двуручный меч — явно не его оружие, поскольку никакого сопротивления человек оказать не сумел. Я просто сместился в сторону, пропуская широкий замах, и точным ударом вонзил «сестру» в висок врага.

Выпав в реальное время, я замер и попытался отдышаться. Устранить нехватку кислорода быстро не удалось. Мешала кровь, хлеставшая из носа. Новый хлопок тетивы заставил меня вспомнить о стрелке, и в тот же миг предрассветный туман разрезала яркая вспышка. Мою правую руку с ученической меткой окатило холодом, «брат» выскользнул из онемевшей ладони, а в мозгу сложилась новая ассоциативная цепочка: негатор — магическое подкрепление — встречная атака. Сознание еще анализировало поступающие из памяти рекомендации, а тело уже мчалось в сторону предполагаемого резервного вражеского отряда. Да, я не был магом и мало что мог противопоставить обученному одаренному, но инструкции лесных стражей для подобных ситуаций были категоричны: отступать нельзя — все равно догонят, следует атаковать самому и постараться уничтожить как можно больше противников.

Перемахнув плетень, я увидел бессознательного Дарита. Судя по его позе, последние стрелы эльф выпустил в отряд, который шел со стороны реки. Видимо, сразу понял, что ментальный удар не могла нанести группа крестьян, игравшая роль приманки в рамках стандартного отвлекающего маневра. А основные силы сейчас наступали по главной улице, нагло, даже не скрываясь, широким клином («свиньей» — не совсем логично выдала память). Арбалетчик, пять опытных бойцов и маг, прятавший в карман негатор. Последнего я и выбрал основной целью, благо находился он на острие клина.

Когда твой противник видит ауры, скрываться нет смысла, поэтому я кинулся навстречу отряду. Разумеется, меня сразу заметили. Арбалетчик поднял оружие, и я приготовился уворачиваться от болта, но после приказа мага и взмаха рукой, стрелок резко повернулся и выстрелил в редкие остатки забора рядом с нашим домом. Краем глаза я увидел, как безвольно откидывается на траву орчанка, выбравшая для засады не самое надежное укрытие, и хладнокровно отметил, что боеспособных союзников у меня не осталось. Даже если арбалетный болт не задел жизненно важных органов, шок от попадания все равно помешает мечнице действовать адекватно.

Тем временем маг достал из кармана какой-то предмет и направил его в мою сторону. Это был амулет, из которого вырвалось нечто, похожее на комок огромных смятых прозрачных полиэтиленовых пакетов, и понеслось в мою сторону. Я сделал мощный прыжок в сторону. Маневр негативно сказался на скорости, зато позволил избежать контакта со странным магическим образованием. Не представляю, что должна была сотворить со мной эта штука, но силы в ней содержалось изрядно. Когда образование проносилось мимо, я буквально кожей ощутил гудение пространства.

Промах несколько озадачил мага. Он не стал доставать очередной амулет, отбросил уже использованный и выставил в мою сторону пустые ладони. Спустя миг между ними появился комок огня, который быстро увеличивался. Когда огненный шар достиг размера дыньки, маг толкнул его ко мне. Я предпринял аналогичный маневр, слыша позади грохот — неудачный удар мага приняла на себя стена дома, соседствующего с нашей базой. Однако второй раз у меня уклониться не получилось. Едва я сделал прыжок, файербол резко сменил курс, демонстрируя, что обладает функцией самонаведения. Пришлось воспользоваться мечом.

Голубая сталь, не встретив сопротивления, разрезала подлетающий шар надвое. Но это оказалось ошибкой. Файербол взорвался, окатив меня с ног до головы жидким огнем. Волосы занялись моментально, сгорая с мерзким шипением, влажная одежда пока сопротивлялась охватившему ее пламени, но было ясно, что надолго ее не хватит. Плюсом было то, что глаза я успел уберечь, инстинктивно закрыв лицо онемевшей рукой, и боеспособности не утратил. А появившаяся легкая боль даже не выбила меня из ускорения, поэтому я продолжал стремительно нестись на отряд врагов, до которого осталась пара десятков метров.

Я видел, как маг теряет драгоценные секунды, ошалело смотря на объятого пламенем меня, как он поднимает руку в защитном жесте и начинает окутываться бледным сиянием. Понимая, что медлить нельзя, я без замаха метнул в него «сестру». Не представляю, какой защитой пытался воспользоваться маг, но она ему не помогла. Меч по самую рукоять вонзился в солнечное сплетение одаренного, перерубая позвоночник и отбрасывая его назад. А рефлексы уже формировали новые вводные. Пятеро опытных противников с длинными клинками и (возможно) магическими амулетами, стрелок с разряженным арбалетом, а у меня в запасе несколько метательных ножей и одна действующая рука. Работаем!

Подбежать к крайнему противнику, пользуясь преимуществом в скорости, поднырнуть под удар сабли и полоснуть по горлу ножом. Отскочить от удара меча, нанесенного справа, развернуться и отправить сжимаемый нож в глаз второму врагу. Прыгнуть, схватить падающее оружие и толкнуть труп навстречу очередному глиняному шарику. Разорвать дистанцию, выстраивая в линию ближайших противников, краем глаза отмечая, как упавшее мертвое тело опутывается черными лентами. Огонь мешает обзору, но потушить его нет времени — в живых еще четверо. Положительный момент: правая рука благодаря боли от ожогов постепенно восстанавливает работоспособность.

Метнуться к мечнику, самому опасному противнику из оставшихся. Сабли в его руках представляют нешуточную угрозу для меня, вооруженного тяжелым непривычным двуручником. Жесткий блок, отразить еще удар, сместиться влево, чтобы избежать схватки на два фронта. Широкий замах, обманка и колющий выпад. Стандартная связка Академии приносит успех. Мечник не успевает отреагировать, и длинный клинок входит ему в брюхо.

Прыжок в сторону спасает меня от удара слева. Арбалетчик не стал перезаряжать свое оружие, а достал из-за спины бердыш. Меч пришлось бросить, но у меня есть еще ножи! Один из них я отправляю в лицо арбалетчика — если не убью, так хоть отвлеку на секунду, а с другим бросаюсь на противника, вооруженного ятаганами. Самоубийство? Только не для лесного стража! За миг до нанизывания на кривое лезвие, я резко ухожу вниз, вытягивая правую ногу. Противник не успевает отреагировать на мой прием и получает удар, дробящий ему щиколотку. Болевой шок не позволяет врагу действовать с должной скоростью, а я, распрямляясь сжатой пружиной, легко и непринужденно ухожу от рубящего удара вторым клинком, блокирую руку человека своей и одновременно вонзаю нож в его сердце. Появившийся на моем плече длинный разрез серьезной опасности не представляет.

Развернувшись, я позволяю рукоятям ятаганов упасть в подставленные ладони и шагаю навстречу мечнику, вооруженному эльфийскими клинками. Скоротечный обмен ударами доказывает, что хорошее оружие — еще не гарантия победы. Не представляю, зачем человек решил обзавестись эльфийской парой. Обычные сабли ему бы подошли лучше, нежели легкие клинки, которыми он так и не научился работать. На второй же связке попавшись в примитивную обманку, противник лишился правой кисти, а потом и жизни, отвлекшись на боль и не сумев отвести колющий выпад в голову.

В следующий миг мне пришлось уходить от удара бердыша. Как я и подозревал, арбалетчик сумел увернуться от ножа, но получил царапину на щеке, которая прибавила ему ярости. Это его и сгубило. Пришедшийся в пустоту удар получился слишком мощным, тяжелое оружие по инерции увлекло стрелка за собой, чем я не преминул воспользоваться, развернувшись и вонзив кривой клинок в бок врага. Вторым я в этот же миг жестко заблокировал удар раненого мечника, благо правая рука окончательно вернула работоспособность. Сталь ятагана оказалась приличной и не переломилась у гарды, чего я опасался. Выдернув клинок из тела стрелка, попутно проворачивая в ране, чтобы усилить болевой шок, я полоснул им по горлу мечника, уходя от встречного приема. Рубящий удар, нацеленный в шею стрелка, легко отделяет его голову от тела, а короткий укол в сердце мечника ставит точку в схватке.

Бросив ятаганы, я упал на траву и принялся по ней кататься, сбивая огонь. Растительность была очень влажной, поэтому потушить магическое пламя удалось быстро. Видимо, маг не успел наполнить его должным количеством силы. Поднявшись, я огляделся в поисках угрозы, таковой не обнаружил, и принялся неспешно изучать полученные в бою повреждения. Рукава рубашки сгорели полностью, на спине тоже почти не осталось ткани. Штаны пострадали чуть меньше — десяток-другой дыр. Волосы выгорели, укрыв обожженную голову запекшейся коркой, кожу на руках, лице и спине покрывали ожоги разной степени тяжести, но закрытая перевязью грудь практически не пострадала.

Прибавить к этому рану на плече, дырки от глиняных осколков на боку и получится полная картина моего текущего состояния. Со стороны она могла показаться удручающей, но я пришел к выводу, что повреждения срочного лечения не требуют, и обратился в слух. Все было тихо. Мои глаза, чудом избежавшие знакомства с магическим пламенем, не отмечали никакого движения.

«Похоже, нападение отбито!»

Это была первая осознанная мысль. Она вызвала гулкое эхо в пустой черепушке, испугалась и позвала свою товарку, звучавшую как: «Что делать дальше?». Разум, все еще находившийся в ступоре, ответить не смог, зато память услужливо подсунула цитату из свода инструкций: «После нейтрализации противника рядовому бойцу рекомендуется произвести первичное лечение собственных ран, не требующих внимания целителя, а также, по возможности, оказать помощь пострадавшим в бою союзникам, если данные действия не противоречат прямым приказам старшего командира».

Мои ожоги серьезными не являлись, о чем говорила боль, легким фоном маячившая на задворках сознания, поэтому, прихватив трофейные клинки, я помчался к забору, за которым пряталась орчанка. Скользнул в прореху между кольями, подошел к бесчувственному телу и произвел беглый осмотр. Арбалетный болт попал в грудь, повредил одно из ребер, пробил правое легкое девушки и вышел под лопаткой, оставив дыру размером с серебрушку, из которой сочилась кровавая пена. Добавив к этому тонкую струйку крови изо рта, я с олимпийским спокойствием сделал вывод, что жить Викате осталось несколько минут. Не поможет ни сит, ни эльфийские зелья. Здесь только целитель мог бы справиться, и то потребовалась бы прямое вливание жизненной силы, но единственный, кто в округе умеет оперировать силой, сейчас валяется неподалеку в отключке.

Тут моя палочка-выручалочка память подкинула образ Поглотителя жизни. В голове только-только начала складываться последовательность действий, а ноги уже несли меня к дому. В коридоре пришлось перепрыгнуть через лежавших на полу бессознательных котят и вяло шевелившуюся Лисару. Видимо, они приняли на себя основной ментальный удар, раз до сих пор не смогли прийти в себя. В комнате я бросил ненужные пока ятаганы, достал из тумбочки жилетку, вытряхнул из потайного кармашка магический клинок и поспешил обратно. А выбежав на улицу, услышал сдавленный кашель.

Орчанка начала задыхаться. Это означало, что времени на доставку ближайшего мертвеца, чтобы раненая смогла забрать крохи оставшейся в его теле жизни, у меня нет. Правда, есть альтернативный и крайне рискованный вариант… Подбежав к девушке, я на секунду задумался, рассчитывая соотношение уровня опасности для моей жизни и степени ценности мечницы для команды, признал его приемлемым, вложил клинок в руку орчанки, прижал ее холодные пальцы к рукояти и нанизал свою ладонь на острие.

Если во время поглощения чужой силы мое тело омывало приятным холодком, то обратный процесс отчего-то сопровождался сильным жаром. Мне показалось, что руку на клинке объял огонь, инстинкты требовали отдернуть ее, однако я смог усмирить их и сосредоточился на самочувствии, чтобы не пропустить момент, когда уровень жизненной энергии в моем организме достигнет критической отметки.

Секунда… Орчанка зашевелилась, вдохнула полной грудью и закономерно закашлялась… Две… Вызванный оттоком силы жар охватил все мое тело, заставив сердце болезненно сжаться… Три… Виката сплюнула кровь и открыла глаза… Четыре… У меня во рту пересохло, сердце пропустило удар. Может, этого достаточно? Нет, рана серьезная, а мне не известна граница пропускной способности артефакта… Пять… Орчанка огляделась, посмотрела на меня… Шесть… В глазах начало темнеть. Теперь точно пора!

Я хотел прервать передачу, но объятое жаром тело не повиновалось. Я не мог отшатнуться, не мог сорвать руку с клинка, не мог пошевелить даже пальцем! Все, что мне оставалось — безучастно следить за тем, как утекает моя жизнь… Семь… Глаза девушки расширяются. Она в ужасе от ожогов на моем лице… Восемь… Ее взгляд опускается и натыкается на Поглотитель. Миг на осмысление — и рука орчанки отдергивается, выпуская клинок, а из меня словно выдергивают стержень, и я оседаю без сил рядом с Викатой, пытаясь сохранить крохи уплывающего сознания.

Откуда-то издалека доносится: «Ник, не оставляй… не смогу… пожалуйста… что мне сделать…», и я выдыхаю оставшийся в легких воздух, понимая, что сил на вдох уже не хватит, формируя его в одно короткое слово:

— Трупы.

Возникший в ушах звон заглушил прочие звуки, зрение покинуло меня еще раньше, сердце билось через раз, а сознание постепенно угасало. Я погружался во всепоглощающую черноту. Но за миг до перехода незримой черты, отделяющей меня от небытия, тело омыл живительный холодок. Жадно потянувшись к нему, я почувствовал, как ко мне возвращаются силы. Судорожный вдох — и мотор в груди снова работает как часы, а разум проясняется. Второй — пелена перед глазами развеивается, позволяя увидеть захлебывающуюся кашлем Вику и обезглавленное тело врага.

Счастье длилось недолго. Поток живительной энергии быстро иссяк, однако мое состояние все еще оставалось далеким от нормы. Выдернув Поглотитель из мертвеца, я попытался подняться. Тело повиновалось отвратительно, и если бы не прокашлявшаяся орчанка, мне бы не удалось утвердиться на ногах. Кстати, девушка понимала меня без слов, наглядно доказывая свою полезность. Значит, решение спасти ее было верным.

Еле перебирая конечностями, поддерживаемый пошатывающейся, то и дело сплевывающей кровь мечницей я продрался через заметно увеличившуюся прореху в заборе, доковылял до места схватки и замер. Что-то в открывшейся взгляду картинке было неправильным, царапало подсознание. Спустя пару секунд я сообразил, что именно. Мой меч валялся рядом с лежавшим на боку магом, а должен был торчать у него из груди. Память еще выдавала строчки рекомендаций, касающиеся повышенной живучести одаренных, взгляд только-только отметил шевеление пальцев мага, складывающихся в замысловатую фигуру, а тело уже ринулось в атаку.

Плачевное состояние организма не позволило мне скользнуть в темп. Видимо, жизненной энергии одного мертвеца оказалось недостаточно для ускорения восприятия, поэтому мне осталось довериться рефлексам. Заподозривший неладное маг оставил притворство, повернулся и вытянул руку в мою сторону. Нижняя половина его туловища осталась неподвижной — все-таки с позвоночником я не ошибся. Между пальцев одаренного заискрила сила, собираясь в пучок, но нанести удар он не успел. Два больших прыжка на пределе возможностей — и я падаю на мага, вонзая Поглотитель в удачно подставленную печень.

От мощного удара выбивает воздух из легких, перед глазами возникают цветные пятна, но мощный поток жизненной силы быстро приводит меня в чувство. И я со всей силы бью лбом в лицо распластавшегося на траве человека. Раз, другой, третий! Нельзя дать врагу опомниться, нельзя позволить сосредоточиться и оказать сопротивление! Поглотитель вытягивает энергию медленно, а в столь тесном контакте магу хватит и одного удара.

Физиономия человека превращается в кровавое месиво. Чтобы усилить боль, я проворачиваю клинок в ране, продолжая впитывать силу. Ее оказалось много. Больше, чем у служителей Ахета, и даже больше, чем у меня. Прошло десять долгих секунд, прежде чем тело мага прекратило содрогаться в конвульсиях. Впитав последние крохи энергии, я полежал немного без движения в обнимку с мертвецом, чувствуя, как уходят отголоски боли, как наливаются соком натруженные мышцы, как постепенно начинает восстанавливаться обожженная кожа.

Долго разлеживаться мне не позволила память, напомнив, что помощь я оказал только одному раненому союзнику. Поднявшись, я подошел к Викате и бегло осмотрел ее рану. Прямая передача силы подействовала. Кровотечение прекратилось, рваные края постепенно затягивались, а ровное, без хрипов дыхание раненой говорило о возобновлении работы поврежденного легкого. И все же для большей гарантии процедуру следовало повторить. Вручив орчанке артефакт, я приказал, кивнув на мертвые тела:

— Забери силу из остальных, — и направился к дому.

На пороге меня встретила Лисара. Стоя на коленях, девушка ошалело таращилась в пространство пустыми глазами, похоже, до сих пор плохо воспринимая окружающую действительность. Миновав ее, я зашел в комнату эльфа, отыскал походную сумку и вытряхнул на постель содержимое. Поворошив груду склянок и прочего барахла, я нашел флягу камиша и маленький пузырек со стимулятором, с которыми отправился к пострадавшему.

По пути я получил возможность осмотреть дом, принявший на себя магический удар. Вернее, груду мусора на его месте. Стена, в которую угодило магическое образование, целиком превратилась в мелкую щепу, а прочие развалились от взрыва. Глядя на все эти разрушения, я не испытывал облегчения от того, что избежал незавидной участи, не поражался возможностям боевой магии, а гадал, почему маг потратил столько силы на один точечный удар, вместо того, чтобы врезать по площади, не оставив мне ни шанса. Его действия противоречили тактическим схемам лесных стражей, и я хотел понять — это ошибка или стандартный прием имперской школы.

Проверенный однажды способ сработал. Влив зелья в рот бесчувственного Дарита, я заставил его вернуться в реальность. Сфокусировав на мне взгляд, эльф хрипло спросил:

— Маг мертв? Я достал его?

— Мертв, — лаконично ответил я, слыша шаги за спиной.

Это оказалась орчанка, благополучно справившаяся с заданием. Забрав у нее Поглотитель, я выдал подчиненным дальнейшие инструкции:

— Виката, помоги ему подняться и отведи в дом. Дарит, на тебе котята с Лисарой. Найди успокоительное и подбери для них оптимальную дозу.

Не сомневаясь, что приказы будут выполнены в лучшем виде, я двинулся к месту первого боя. Мертвые тела никто не тревожил. Падальщиков, сбежавшихся на запах свежей крови, пока не наблюдалось, что автоматически снимало с повестки дня одну из проблем. Подойдя к марилане, я осмотрел ее, стараясь не коснуться магических пут. Большая кошка была жива, о чем свидетельствовало надсадное дыхание. Перехватив магический клинок, я попробовал аккуратно разрезать черные ленты. Обычную сталь наполненные силой путы точно проигнорировали бы, но даже легкое касание Поглотителя заставило казавшиеся живыми ленты съежиться и опасть на траву бесформенной кучкой пепла, а я снова ощутил холодок в руке.

Убедившись, что без специальных средств марилану в себя не привести, я прошелся по округе, подбирая свое оружие и попутно избавляя мертвецов от остатков силы, которой оказалось очень мало. Даже меньше, чем в магических путах. Подойдя к последнему, еще живому противнику, я вспомнил, что планировал его допросить. Рыжий крепыш с небольшой ранкой на лбу, из которой сочилась кровь, начал приходить в себя. Как раз вовремя! Усевшись пленному на грудь, я надежно зафиксировал его руки и хлесткими пощечинами придал ускорение процессу.

Застонав, человек открыл глаза. Несколько секунд потребовалось ему на осмысление ситуации, после чего пленный дико закричал и попытался меня сбросить. Но куда там! Два удара в болевые точки быстро остудили глупый порыв. Дождавшись, пока взгляд человека станет осмысленным, я приступил к допросу:

— Кто вас послал?

— Никто, мы тут случайно…

Окончание фразы оборвал жесткий удар рукоятью ножа по голове. Человек дернулся и заскулил, но заметив, что я заношу руку для нового удара, испуганно затараторил:

— Не надо, я все скажу! Только пощади!

На этом сопротивление было сломлено. Методично, не упуская ни одной важной детали, я принялся выяснять предысторию дерзкого нападения…

Глава 12. Разум и чувства

«Язычок» оказался говорливым и периодически заваливал меня бесполезной информацией, но в целом картина складывалась четкая и понятная. Сразу после нашего ухода из познавшей прелести земного маркетинга деревеньки раззадоренная толпа крестьян двинулась к дому старосты, по дороге прихватив грабли с лопатами. Видимо, для придания большей весомости аргументам. Зырт, остро переживающий момент своего позора при многочисленных свидетелях, односельчан встретил неласково, в ответ на обвинения принялся кричать, обзывая недовольных неблагодарными свиньями.

Уверен, сложись все иначе, бугаю удалось бы отбрехаться. Выставил бы нас лжецами, напомнил о своих прошлых заслугах, но выкрутился бы из положения. Однако после того как я проехался по мозгам Зырта, взять эмоции под контроль у него не получилось. Перепалка быстро набирала обороты, и в какой-то момент прозвучал клич: «Долой старосту!», хором подхваченный остальными.

Как я и предсказывал, на смещении дело не остановилось. Позволив бугаю взять лишь самое необходимое (деньги в «необходимое» предсказуемо не попали), воинственно настроенные крестьяне почетным караулом проводили пронырливого дельца до ворот, после чего, предположительно, занялись дележкой его имущества. Убивать Зырта не стали. Все же хоть и наживался он на односельчанах сверх всякой меры, но особых мерзостей за ним замечено не было. Кроме того в окрестных деревнях у старосты имелись родственники, которые не обрадовались бы его кончине. Так что ограничились проводами и прощальным матерным напутствием. Даже физиономию рихтовать пройдохе побрезговали.

Обиженный в лучших чувствах уже бывший староста печально побрел в соседнюю деревушку, где проживал его брат с семьей. Добрался он туда на рассвете. Родственники без вопросов согласились приютить бездомного, который за плотным завтраком поделился с ними своими горестями. Рассказ был крайне эмоционален, поэтому его услышали не только брат с женой и детьми, но и соседи, а также пара искателей, уже десятицу снимавших комнату в соседнем доме.

Последних крайне заинтересовал один момент истории Зырта, а именно — странные люди, покупавшие продукты. Опознать в них знаменитого Ника Везунчика и одного из членов его команды не составило труда. Дослушав до конца, искатели кинулись к своему командиру, Стыху Отчаянному, который обосновался в избе неподалеку (все же не каждая деревенская семья могла разместить у себя шестерых жаждавших уюта мужчин). Он был довольно известен на Пограничье, зарекомендовав себя хорошим и удачливым искателем, команда которого вот уже пару лет подряд возвращалась с Проклятых земель в полном составе и с богатой добычей.

Вопреки кличке, Стых был осторожен и предусмотрителен (оттого и решил после недавнего нападения орды неизвестных тварей на Ирхон отсидеться со своими парнями на безопасной территории, пока другие добивали уцелевших, что разбрелись по округе). И лишь немногие знали, что удачу Отчаянному приносил его шурин, который являлся магом и регулярно поставлял команде необходимые амулеты, взамен получая первоклассное сырье. Разумеется, это партнерство выходило за рамки законов, и Гильдии, что магическая, что искательская, узнав о хитром тандеме, непременно возмутились бы. Как же — солидные деньги, а проходят мимо их карманов! Но, как уже упоминалось, Стых был крайне осторожен, и команду себе подобрал верную, оставив всех «крыс» на Проклятых землях.

Узнав, что тайное логово Везунчика, которое в Ирхоне с месяц являлось предметом нескончаемых пересудов, находится неподалеку, Отчаянный сделал стойку. Ведь, по слухам, якшающемуся с нелюдью новичку удалось сколотить немаленькое состояние. По самым пессимистичным прогнозам, тысячу золотых. Прибавить к этому оружие команды из гномьей чудо-стали, которое является предметом зависти всех без исключения искателей Пограничья и тянет минимум на пару тысяч, а также мариланьи шкурки, за которые шурин легко отвалит пятьсот монет… Это огромный куш! Дело всей жизни, после которого можно со спокойной совестью уходить на покой. Но имелась проблемка. И не одна — эльфийский маг с дикими мариланами. На такого зверя без должной подготовки идти было нельзя.

Удостоверившись, что мысли его парней текут по аналогичному руслу, Стых оседлал коня и помчался к шурину за советом. Вышеупомянутый маг проживал в тихом городе Авистоке, не имевшем статуса вольного, до которого искатель добрался к вечеру. После короткого обсуждения шурин поддержал идею Отчаянного и заявил, что все его проблемы легко решаемы. Кошек при должной сноровке можно взять живьем, что значительно увеличит их ценность, а устранение эльфа он берет на себя. Той же ночью сладкая парочка выехала обратно и в обед следующего дня прибыла в деревню. Оставив коней на попечение крестьян, они отыскали виновника переполоха — Зырта, маявшегося сильным похмельем. Выспросили у него подробности визита Везунчика в деревню, после чего предложили присоединиться к охотничьей команде.

Возможность безнаказанно отомстить виновникам своего низложения бывший староста счел подарком богов. Поторговавшись насчет доли в добыче, он на пару с братом набрал в деревне отчаянных парней, готовых взяться за любую работу. Были изучены довоенные карты, которые за определенную сумму отыскались у местного старосты, и обозначен радиус поисков. Озвучив на общем собрании цели операции, маг, которому логично отвели место главы операции, получил всего один вопрос — не придут ли потом эльфы искать виновников гибели своего собрата? На что уверенно заявил, что судьба изгнанника их не тревожит.

В общем, позавчерашним вечером из деревни вышла разношерстная толпа и двинулась по дороге на восток. Скоротав ночь в лесу, разбойники устремились туда, где больше полувека назад стояла большая деревенька. Проблем с ее поисками не возникло — все-таки местные жители знали большинство удобных троп. Однако поросшие кустарником развалины оказались необитаемыми. Не найдя следов пребывания команды Везунчика, отряд двинулся к следующей цели. К этому времени погода начала портиться, но маг приказал не останавливаться.

Доморощенные Робин Гуды шли всю ночь. Когда же усталые и насквозь промокшие они вышли к реке, маг радостно объявил, что обнаружил логово нелюдей. Да, если бы не сигнальный контур Дарита, бандиты могли несколько суток ходить вокруг да около, но мы облегчили им задачу. Поиски брода, час пути вниз по реке — и вот бандитский отряд у цели. На подходе к деревне нападавшие разделились. Крестьянам, получившим «амулеты маскировки» и «безотказные магические сети», было приказано зайти со стороны главных ворот, окружить и «не дать поганым нелюдям сбежать», а искатели во главе с магом отправились на противоположный край поселения.

Далее все прошло, как по нотам. «Маскировочные» амулеты, на деле оказавшиеся обычными блокираторами эмоций, не укрыли гостей от взора Дарита, и мы, как полные идиоты, безоглядно поперлись их встречать, в то время как маг сотоварищи, еще на подходе спрятавший и свою яркую ауру, и ауры искателей, миновал сигналку, не потревожив ее. Занятые посланным на убой отрядом мы не заметили приближение врага с тыла, поэтому «для разогрева» получили ментальный удар, который вывел из строя кошек и Лисару, а потом маг, отчего-то не пожелавший устраивать с Ушастиком полноценную магическую дуэль, вышел на дистанцию, позволившую ему воспользоваться негатором. Финита ля комедия!

Убедившись, что пленный выдал всю известную информацию по нужной теме, я пережал ему сонную артерию. Спустя пару секунд глаза человека закатились. Поднявшись, я закинул тело на плечо и потопал к бесчувственной марилане. Мне дармовой жизненной силы достаточно, а кошке не повредит немного. Бросив «языка» рядом с хвостатой, я вложил ей в пасть Поглотитель и нанизал руку человека на клинок. Пару секунд ничего не происходило, затем кошка открыла глаза, тяжело вздохнула и попыталась привстать. Пришлось придержать ее голову, чтобы не прерывать процесс. Марилана не сопротивлялась. Судя по янтарным глазам, разум кошки был далеко и в ближайшем будущем возвращаться не собирался. Что ж, поручим ее заботам специалиста.

Дождавшись окончания передачи, я спрятал артефакт, с трудом взгромоздил пушистое вяло шевелившееся тело на плечи и отправился на базу. Там меня встретили эльф с орчанкой. Помогли уложить марилану на кровать, между делом сообщив, что котята с Лисарой получили по дозе успокоительного со снотворным и сейчас спят. А пока Дарит готовил и вливал аналогичное зелье в пасть большой кошки, я угодил в руки Викаты, крайне озабоченной моим внешним видом.

Избавив меня от амуниции и обгорелого тряпья, орчанка осмотрела мои ожоги и прочие раны. Судя по возникшему на ее лице ужасу, они показались ей смертельными (возможно, в этом виноват обманчивый свет амулетов-светлячков). Девушка развила бурную деятельность. Усадив меня на лавку, притащила чашку с водой и стала отмывать мое тело от крови и сажи, постоянно охая и интересуясь самочувствием. Ее чрезмерная и, по большей части, бестолковая забота утомляла, поэтому, едва эльф освободился, я озадачил его извлечением застрявших в моем теле глиняных осколков, а орчанку отослал на кухню готовить завтрак.

Лечение, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Дарит притащил инструменты и целебные зелья. Хотел накачать меня обезболивающим, но встретил категоричный отказ. Приняв анестетик, я потеряю дееспособность, а нужно еще заняться трупами и позаботиться о ликвидации дыр в обороне. Эльф удивился, но не осмелился спорить с командиром и приступил к операции. Она длилась больше часа, поскольку раны успели затянуться, скрыв осколки тканями. Разрезать место попадания, найти инородное тело, почистить рану от грязи и уже образовавшегося там гноя — на все это требовалось время. Попутно Дарит срезал с моей головы запекшуюся корку волос и удалил с кожи омертвевшие ткани, потратив почти весь запас обеззараживающего настоя и заживляющей мази.

Операцию я перенес молча. Болевые ощущения и в подметки не годились тем, что были вызваны ментальным ударом. Отодвинув их на задний план, я скользнул в легкую медитацию и занялся разбором допущенных в сегодняшнем бою тактических ошибок. Невероятно глупых, за которые меня точно лишили бы звания командира, служи я в лесной страже. Недооценил степень угрозы, оставил половину бойцов на базе, не выставил дозоры, вследствие чего позволил противнику зайти с тыла… перечислять можно долго. Единственное, что утешало — мои действия в схватке, за исключением промашки с магом, можно признать оптимальными.

— Как себя чувствуешь? — вопрос эльфа выдернул меня из мыслей.

Я пошевелился, проверяя работу мышц, зрение, слух, тактильные ощущения, и сухо ответил:

— Полностью дееспособен.

— Знаешь, меня тревожит твое поведение.

Проигнорировав не несущее смысла замечание, я поднялся, после короткого анализа решил не одеваться, чтобы не мешать целебной мази восстанавливать кожный покров и направился к выходу. Однако был перехвачен настырной орчанкой:

— Ник, что с тобой происходит? Ты снова использовал слияние?

— Нет, — я попытался обойти девушку, но та осторожно, чтобы не задеть свежие порезы, обняла меня и заглянула в глаза.

— Тогда почему ты ведешь себя, словно сомнамбула? Ты пугаешь меня. Поговори со мной, поцелуй… хотя бы посмотри на меня! Прошу, Ник!

— Похоже, ментальный удар не прошел для тебя даром, — влез эльф. — Но у меня есть один замечательный отвар…

— Отставить! — рявкнул я на не в меру инициативных подчиненных. — Виката, завтрак готов? Судя по запахам, ему еще далеко от этой стадии. Дарит, на тебе обыск мертвого мага. Собрать все ценное и пригодное к использованию. Выполнять!

Развернувшись, я покинул дом, отметив, что дисциплина в моем отряде хромает, а значит компетентным командиром меня нельзя назвать даже с натяжкой. Следует задуматься, реально ли исправить положение? Как там советовали наставники…

— Дар, что с ним? — ворвался в мои мысли голос Вики, внося смуту в предоставленные памятью параграфы методической литературы. — Я совсем не чувствую его!

— Думаю, у Ника сработал какой-то защитный механизм, отключивший его эмоции. Готов поспорить, магическая атака была изначально нацелена на наших кошек, ведь единственное слабое место марилан — это эмпатия. Жаль, нельзя выяснить, откуда имперский маг получил эти сведения, являющиеся стратегической тайной, но воспользовался он ими грамотно. Ментальный удар мгновенно перегрузил чувства марилан и отключил их разумы. Причем акцент был сделан на боли, что даже ты ощутила благодаря толмачу, передавшему тебе эмоции Лини. Нам с Лисенком тоже досталось, но меня выручил блокирующий амулет, который я ночью забыл снять. Нику же, каким-то образом сумевшему пробудить в себе кошачьи способности, прилетело по полной программе. А поскольку болевой порог брата мне прекрасно известен, иного объяснения, почему он сумел очнуться, оказать достойное сопротивление и в итоге спасти нас всех, я не вижу.

Может, снять толмач, мешающий анализу?

— Это же не навсегда? — с надеждой поинтересовалась орчанка.

— Не знаю… Вика, что ты от меня хочешь?! Я не повелитель жизни и даже не мастер ментальных техник! Я плохо представляю, что сейчас творится в разуме Лисенка, а про котят вообще молчу! По правилам, получившим эмпатический шок надо срочно купировать навязанные ощущения, а не глушить их мощным успокоительным, но я на это просто не способен! Я не могу им помочь! Не могу, понимаешь… Не могу…

Это рыдания? Снимая окровавленную одежду с первого трупа, я отметил, что в ближайшее время рассчитывать на стрелка не приходится. А вот орчанка присутствия духа не утратила, принявшись утешать ушастого нытика:

— Соберись! Все будет хорошо. Они очнутся… Все очнутся.

Отгородившись от транслируемой амулетом чуши, я сосредоточился на сборе трофеев. Несколько минут спустя ко мне присоединился осунувшийся эльф, который молча занялся магом. Надеюсь, в таком состоянии он не пропустит какой-нибудь опасный артефакт, имеющий привязку к хозяину и механизм самоликвидации.

По итогам обыска искательская команда разочаровала. Большое количество амулетов (включая атакующие и пару неплохо зарекомендовавших себя ловчих сетей), оружие, шесть комплектов добротной, хотя и ношенной (а в некоторых местах разрезанной и заляпанной кровью) одежды и обуви, шесть минимальных походных наборов (содержащих камиш, сит и пару специфических противоядий), однако ни денег (полторы дюжины серебрушек и немного меди не в счет), ни драгоценностей (кроме искательских перстней), ни походных принадлежностей (мелочи типа сумок, зубных щеток и остатков сухпайка я в расчет не принимал). Видимо, эти парни не следовали общепринятому принципу искателей Пограничья — «все свое ношу с собой», а имели где-то в городе надежную базу, предпочитая вне Проклятых земель расхаживать налегке.

Маг сюрпризов не принес. Десяток амулетов и артефактов, среди которых особое место занимал негатор, несколько украшений, включая золотой перстень с розочкой, искусно украшенной мелкими рубинами, кинжал типа «парадно-выходной» (плохая заточка, зато отделанные драгоценными металлами ножны с рукоятью) и несколько золотых. Для птицы его полета даже несолидно как-то.

Закончив, мы с эльфом отнесли трофеи в дом, а трупы отволокли к реке, где и притопили чуть ниже по течению. Ну нет у нас в деревне крематория! А в той яме, где мы сжигали обезьян, сейчас воды по щиколотку, так что пышные похороны отменяются. Пусть лучше рыб кормят! Повезло, что благодаря недавнему ливню о лужах свежей крови можно особо не беспокоиться.

С крестьян мы собрали одежду, оружие и нехитрые амулеты. Качество их обувки было отвратительным, съестные припасы исчерпывались подмоченными сухарями, заплесневевшими кусками вонючего сыра, парой огурцов и потемневших яблок. Денег не было от слова совсем, а выполненные из дерева, кости или неблагородных металлов украшения никакой ценности не представляли. Сделав еще три ходки, мы переправили речным обитателям десерт, наскоро помылись и вернулись в дом, где нас дожидался плотный завтрак.

Осушив полкувшина сладковатого компота, чтобы восполнить кровопотерю, я принялся за кашу. Эльф ел мало, большей частью просто ковыряясь в свое тарелке, а орчанка к еде вообще не притронулась. Она пристально наблюдала за тем, как насыщаюсь я. Изредка касалась моего плеча, осторожно, словно опасаясь обжечься, после чего с неизменно разочарованным вздохом убирала руку.

Размеренно работая челюстями, я ощутил странное чувство, которое поначалу заставило меня напрячься. Краткий анализ подсказал, что это всего лишь удовольствие от поступления в желудок горячей пищи. Поскольку разум не был занят более важной задачей, я решил изучить получше это приятное чувство. Вытянул его на поверхность сознания, рассмотрел, попробовал изменить концентрацию и неожиданно обнаружил рядом пару других, очень похожих потоков информации. Один из них после приближения оказался надеждой с налетом безысходности, другой сочетал в себе страх и сожаление.

Исследования пришлось прекратить, поскольку в сознание внезапно ворвался еще один поток, несущий в себе боль и тревогу. Много боли очень знакомого оттенка. Не придумав ничего лучше, я снова отгородился от всех этих не приносящих пользы потоков. Тем более понятливая орчанка вновь наполнила мою тарелку. Когда последняя в очередной раз показала дно, в кухне появилась взрослая марилана. Видимо, Дарит неправильно рассчитал дозу зелья. Я ощутил, как задергался один из отодвинутых в дальний угол разума потоков, меняя свою насыщенность — боли стало меньше, а тревога уступила место радости.

— Живые… — возник у меня в мыслях голос хвостатой. — О-ох, как же мне плохо… Что вообще произошло? Такое чувство, что меня сварили заживо.

Пошатываясь, марилана подошла ко мне и уселась на пол, положив голову на мои колени. Предоставив остальным удовлетворять кошачье любопытство, я пододвинул пустую тарелку Викате. Поленившись вставать, та отдала мне свою порцию, а Дарит коротко изложил известные факты:

— Со стороны реки подошла вторая группа нападавших, которую я проглядел, списав возмущения энергетического фона на последствия грозы. В ее составе был маг с артефактом, аналогичным нашему Колоколу Биоля, перегружающему отделы мозга, отвечающие за эмпатию. После его активации в сознании остались только мы трое. Кое-как оправившись от удара, я сразу попытался подстрелить мага. Первая стрела с обычным наконечником ушла мимо цели, что было понятно — любой одаренный способен выставить личную защиту. Но вот что вторую, снабженную рунными цепочками как раз для такого случая, отразит мощный защитный артефакт, я не ожидал. И не увидел. В момент выстрела имперец достал меня негатором, который я издали не смог опознать.

— А меня чуть позже снял арбалетчик, — подала голос орчанка. — Пока я пыталась справиться с болью, пока срывала передающий ее толмач, пока думала, стоит ли бежать на помощь, потеряла время, и гады подобрались почти к самому дому. А нашу хлипенькую ограду арбалетный болт пробивает на раз, сколько за ней не прячься. Так что сегодня от меня пользы не было.

Виката машинально потрогала окровавленную прореху на своей сорочке и повернула голову ко мне. Хмурый эльф поднял на меня взгляд, обеспокоенная марилана не отставала от нелюдей, пристально изучая мою обгорелую физиономию. Предположив, что они хотят услышать описание дальнейшего боя от непосредственного участника событий, я выдал отчет. Краткий и информативный, как учили наставники в Академии:

— После возвращения дееспособности мною были уничтожены оставшиеся в живых бойцы первой группы противника. Затем последовал бросок к месту дислокации, где была обнаружена вторая группа с магической поддержкой. В результате встречной атаки был нейтрализован маг, успевший нанести один относительно успешный удар, и ликвидированы прочие члены вражеского отряда. Далее последовало оказание помощи раненым, в ходе которого нейтрализованный маг был использован в качестве донора силы, и допрос пленного с его последующим умерщвлением вышеуказанным способом.

Подумав, не упустил ли что-нибудь важное, я хотел вернуться к остывшей каше, но помешала марилана. Привстав и едва не касаясь мордой моего лица, она с ужасом спросила:

— Что с тобой, Ник? Я тебя совсем не слышу.

Странно. Толмачи же работают.

— Ментальный удар отключил его эмоции, — пояснила Виката. — Ничего. Ник сам говорил, что он невероятно живучий. Скоро должен оправиться.

Интересно, кого успокаивала девушка? Большую кошку, или себя? Я же чувствовал ее страх, прокрадывающийся в мое сознание. Липкий, противный, охотно поддерживаемый эмоциями Дарита. Еще и марилана внесла толику ужаса в этот взрывоопасный коктейль, воскликнув:

— Очнись! Пожалуйста, Ник!

Чужие чувства давили на разум, грозя захлестнуть его. Я сопротивлялся, как мог, но откуда-то из глубины души поднималась еще одна волна эмоций. Давно забытых, спрятанных в недрах подсознания, придавленных многотонной плитой рационального мышления, но не смирившихся и отчаянно рвущихся на свободу. Две волны встретились, породив яркую вспышку, очистившую разум. С глаз спала пелена, серый окружающий мир вдруг заиграл яркими красками, ощущения наполнились глубиной, а чувства приобрели остроту и необычайную силу. Я словно вернулся в детство, когда все вокруг казалось удивительным и незабываемым. Я ощутил небывалый восторг. Видя ошеломленные лица родных, я заливисто засмеялся и крепко обнял Мурку с Викой. Как же я их люблю! Неужели я мог об этом забыть?

«Мог!» — безжалостно припечатала память и стала подкидывать мне образы. Вот я безучастно смотрю на безвольное тело Мурки, которую душат магические путы, вот наблюдаю, как арбалетчик стреляет в Вику… «Нет, хватит!» — мысленно кричу я, но стерва-память продолжает демонстрацию. Котята, потерявшие сознание от невыносимой боли, такие маленькие и беззащитные. Лисенок с наполненным мукой взглядом, силящаяся перебороть свой дар. Захлебывающаяся кровью любимая, сломанной куклой лежавшая на мокрой траве. И я, стоящий рядом и хладнокровно размышляющий о степени ее полезности.

Меня колотило от ужаса, я не соображал, где нахожусь. Вырвавшиеся на свободу эмоции пошли вразнос и мешали здраво мыслить. Я даже не мог использовать медитацию, чтобы навести порядок в своей психике — перед глазами маячила картинка умирающей орчанки, вызывающая дикий ужас. Прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем меня «отпустило». Вырвавшись из кошмара, я осознал, что все еще сижу на лавке, прижимая к себе моих дорогих женщин. Мурка осторожно слизывает слезы с моего лица, а Вика нежно гладит по лысой голове, приговаривая:

— Тише… Тише, мой хороший… Все уже закончилось…

Вспомнив о ментальных техниках, я глубоко вздохнул и попытался привести в норму рассудок. Усмирил эмоции, одернул расшалившуюся память, взял под контроль эмпатию. Последнее удалось легче всего. Видимо, ментальный удар не был нацелен на выведение этой способности из строя. Напротив, он использовал ее для атаки на разум. Как? Очень просто — сбив калибровку эмоциональной чувствительности. Ведь если передать эмпату боль, он просто заблокирует чужую эмоцию. Но увеличь на порядок чувствительность его восприятия — и он даже не успеет отреагировать, прежде чем получит сенсорный шок.

В пользу этой гипотезы говорил и факт ненормальной активности нервных окончаний, который я ухитрился отметить во время пребывания в «аду». Уверен, разбирайся я в биологии, наверняка смог бы объяснить, как этот процесс выглядел на физиологическом уровне, но — увы! Одно могу сказать точно, сопровождался он резким повышением внутричерепного давления. А отчего вдруг резкое его снижение автоматически поставило мне все настройки на «минимум» — хрен его знает… Млять! Котята с Лисенком!

Вскочив, я кинулся в комнату Дара, осознав свою ошибку. Да, обычный эмоциональный шок прекрасно снимается успокоительным, однако усилившейся до предела эмпатической чувствительности оно — что слону дробина. Нужно срочно блокировать навязанные ощущения и проводить рекалибровку сенсорики, как поступили мы с Муркой, а не отключать все еще сопротивляющееся сознание наркотиками, погружая пострадавших в искусственную кому, из которой они имеют все шансы не вернуться.

Троица пушистиков обнаружилась на кровати. Подскочив к рыжей, я приподнял ей веки. Белки были ярко красными из-за полопавшихся от высокого давления сосудов. Молясь всем богам, чтобы не оказалось слишком поздно, я скользнул в разум Лисенка и сразу почувствовал боль. Зелья Ушастика не помогли, закольцованное чувство продолжало терзать беззащитное сознание девушки. Максимально раскрывшись, я принял эту боль, как свою собственную, окунувшись в нее с головой и тем самым настраиваясь на одну волну с сознанием пациентки. А когда слияние стало полным, мысленно крикнул:

— Лисенок!

Отклика долго не было. Но когда, повторив клич, я уже начал отчаиваться, то уловил пришедшую издалека слабую, еле различимую, наполненную надеждой мысль:

— Папа?

Метнувшись в ту сторону, я обнаружил среди языков пламени маленькое серое облачко — именно так мой разум почему-то решил обозначить ядро сознания Лисенка. Укрыв его коконом положительных эмоций, я стал убирать боль, приговаривая:

— Не бойся, солнышко, я здесь. Я рядом. Потерпи, сейчас все закончится…

Спасибо Мурке, что натаскала меня в ментальных техниках. Не прошло и пары минут субъективного времени, как пламя угасло, а облачко очистилось от дыма и сажи, став белым и пушистым. Я ощущал облегчение Лисенка, но продолжал держать сознание девушки под контролем, ведь была проделана лишь половина работы. Легкое волевое усилие — и я переместился на уровень памяти. Адаптированный моим разумом для более адекватного восприятия, он представлял собой погруженную в полумрак картинную галерею, по которой недавно пронесся ураган. Почти все полотна были сорваны со стен и разбросаны по углам бесформенными грудами мусора, некоторые порваны, многие лишились красивых рамок.

Прикинув масштаб уборки, я потянулся к сознанию рыжей:

— Лисенок, проснись!

Из облачка рядом со мной соткалась размытая фигура Лисенка.

— Папа… Ой, это ты, Ник! А что случилось? И где это мы? И почему…

— Мы находимся у тебя в разуме, — поспешил я прервать поток вопросов. — Гляди, какой бардак! Надо бы прибраться, ты так не считаешь?

— А как это сделать?

— Повторяй за мной.

Взмахнув рукой, я мысленно подцепил одну из поврежденных картин и плеснул на нее своей силой. Прорехи на полотне начали срастаться, поблекшие краски с каждой секундой становились все насыщеннее, а когда восстановилась массивная золотая рама, картина приобрела объем и превратилась в окно, демонстрирующее нам кусочек жизни Лисенка, после чего была отправлена на ближайшую стену.

— Я поняла! — радостно воскликнула рыжая и повторила мой жест.

Из ближайшей кучи мусора вынырнуло с десяток картин (все-таки в своем разуме ковыряться на порядок легче), которые были омыты силой, восстановлены и возвращены на законные места. В дальнейшем темп уборки возрос. Не прошло и получаса, как в наполненной теплым солнечным светом галерее воцарилась стерильная чистота и гармония. Похвалив гордую своими успехами Лисенка, я подвел ее к самому крайнему полотну, буквально сочащемуся болью, которое явно не стоило оставлять в коллекции. Опираясь на мои подсказки, девушка сумела изменить границы этого воспоминания, отодвинув начало на тот момент, когда она засыпала в объятиях Ушастика, а конец зафиксировав на эпизоде появления в галерее. После этого картина общими усилиями была сорвана со стены и сожжена, а мы вернулись в реальный мир.

Первым, что я ощутил, была боль. Колени сообщали, что притомились стоять на плохо оструганных досках, и настоятельно советовали сменить позу. Поднявшись, я заметил замерших у порога родных и порадовался, что у них хватило сообразительности не вмешиваться. На кровати завозилась рыжая. Потянулась, сладко зевнула и открыла покрасневшие глаза. Увидав меня, мечтательно протянула:

— Мне такой странный сон приснился… Ой! Ник, что с твоими волосами?

В следующий миг к ней подскочил Ушастик и стиснул в объятиях. Оглушенный чувствами брата, я помотал головой и решительно прервал трогательный момент воссоединения любящих сердец:

— Так! Дар, срочно пробегись по округе, набери клевера и сделай из него крепкий отвар. Кувшин, не меньше… Я сказал, срочно! Успеете еще нацеловаться!

С явной неохотой эльф отпустил свое полузадушенное сокровище и поспешил прочь из комнаты. Безжалостно согнав рыжую с постели, я поручил Вике следить за состоянием девушки и не давать ей снова заснуть, а сам занялся Линью. С маленькой (хотя, не такой уж и маленькой — полметра в холке!) мариланой все прошло намного быстрее. Благодаря матери она давно освоила основы работы с разумом, так что, растормошив и очистив от боли ее сознание, дальше я осуществлял только общее руководство, помогая кошечке приводить себя в порядок.

По схожей схеме удалив кошмарное воспоминание, я оставил приходящую в себя Линь на попечение подруги, а сам нырнул в разум Кара. С ним пришлось повозиться. То ли доза снотворного оказалась слишком велика, то ли сознание представителей мужского пола более восприимчиво к боли, но с меня семь потов сошло, прежде чем удалось восстановить разум котенка. Стерев последний фрагмент памяти, я вывалился в реальный мир и амебой растекся по постели, чувствуя полное опустошение и краем уха слыша, как Мурка с Викой выясняли, все ли в порядке с нашим Проказником.

Десяток минут спустя в комнате нарисовался Дар с кувшином. Я вяло удивился его оперативности, но потом вспомнил о магических примочках в печи и просто приказал всем выпить по кружке горьковатого отвара. Еще в прошлой жизни я читал, что клевер — замечательное средство для борьбы с повышенным давлением. В этом мире данное растение хоть и называлось иначе, но обладало аналогичными свойствами, так что пусть родные полечатся. Приступ гипертонии — это не шутка! Пусть и магически спровоцированный.

После этого все наше семейство перебазировалось на кухню, надеясь оправиться от потрясений за поздним завтраком. Правда, в полной мере насладиться едой удалось только Лисенку. Я уже успел перекусить, котята, сунув мордочки в котелок с кашей, заявили, что лучше потом поохотятся, Мурка, устроив голову на моих коленях, сообщила, что не голодна, Вика больше занималась Каром, чем работала ложкой, а счастливый Дар одной рукой обнимал рыжую, другой нежно гладил Линь и был окончательно потерян для общества. Глядя на дебильную улыбку брата, мне так и хотелось дать ему пожевать незрелого яблочка. Останавливало осознание факта, что сам я выглядел не лучше, прижимаясь к супруге и почесывая за ушком тихонько мурлыкавшую подругу.

Когда каша подошла к концу, трапеза перетекла в разбор недавнего боя. А все рыжая с ее невинным: «Знаешь, Ник, тебе очень идет новая прическа! Только брови с ресницами можно было бы оставить!». Так, слово за слово, и я сам не заметил, как приступил к рассказу о своих «героических» подвигах. На этот раз подробному, включающему в себя и допрос пленного, и мои мысли после ментальной атаки, и все остальное. Я испытывал потребность выговориться, выплеснуть пережитый ужас, получить от родных понимание и поддержку, а попутно выяснил любопытную вещь.

После экскурсии в ад и последующей коррекции памяти все находящиеся в моей черепушке воспоминания сплавились в единый монолит. Теперь для меня не было разницы, кто настоящий автор отдельного отрезка моей памяти — я, Мурка или Дар. Я оперировал ими с одинаковой легкостью. И более того! Они уже не лежали мертвым грузом в глубинах разума, а работали. Предоставляли необходимую информацию, помогали анализу, давали подсказки. Мне больше не нужно было, как раньше, переворачивать вверх дном целый пласт чужих знаний, чтобы найти в нем конкретный факт. Достаточно было задуматься — и искомое мигом всплывало в сознании. Короче, как бы не кощунственно это звучало, но ментальный удар принес мне больше пользы, нежели вреда, посодействовав перетаскиванию заимствованных воспоминаний в рабочую область памяти.

Когда рассказ подошел к концу, подозрительно шмыгающая носом Вика крепко обняла меня, предоставив слово чувствам, благо супружеские амулеты не пострадали. Уткнувшись носом в шею орчанки, я ощущал, как с души падает тяжкий груз вины и сомнений. Получив убедительное доказательство того, что меня любят и, несмотря на все происшедшее, нисколько не осуждают, я смог, наконец, расслабиться.

К слову, в отличие от нас с Викой, остальные чувствовали себя не лучшим образом, видимо, в полной мене осознав, как нам сегодня повезло. И я не собственную живучесть имею в виду. Ведь не лишись я эмоций, не смог бы действовать с той же эффективностью. Не отвлекись маг на орчанку, не потеряй пару секунд, и в меня полетел бы не один огненный шарик, а нечто поубойнее. Окажись у паренька с магической гранатой чуть больше смелости, и я вообще не очнулся бы. И таких счастливых случайностей неисчислимое множество… Хотя, если распределить их на каждого члена семейства Везунчиков…

— Это я во всем виноват! — внезапно заявил хмурый Дарит. — Если бы не моя невнимательность, мы бы встретили основную группу еще на подходе…

— И благополучно полегли бы, в лучшем случае забрав с собой пару-тройку искателей, поскольку предугадать ментальный удар было невозможно! — продолжил я.

— Пусть так, но не разглядеть негатор…

— А что толку, если бы ты смог увернуться от выстрела? Рунный маг против увешанного артефактами стихийника — делайте ваши ставки, господа! И пусть дуэль, учитывая твою скромность, после долгого противостояния могла закончиться очком в команду «сил света», оставались еще искатели. Снабженные хорошими амулетами и магическими ловчими сетями, они могли забрать много жизней. Как и крестьяне, ведь котят с Лисенком я при любом раскладе оставил бы дома… И вообще, это моя вина! Не организуй я дурацкий поход за продуктами, никакого нападения бы не было!

— Не городи чепухи! — возмутилась орчанка. — Все более-менее сообразительные жители окрестных деревень давно догадались, что мы решили обосноваться в одном из заброшенных поселков. Рано или поздно, этот слух однозначно достиг бы ушей Отчаянного и привел бы к аналогичному результату.

Поразившись тому, с каким жаром супруга бросилась меня защищать, я пошел на попятную:

— Ладно, убедила. Тогда предлагаю компромиссный вариант — виновата Лисенок. Ведь это она подыскала нам место для проживания! — заметив, как вытянулась мордашка рыжей, я поспешил добавить: — Шучу, конечно! А если серьезно… Дар, бросай ты самокопание, оно до добра не доведет — по себе знаю. Все виноватые сейчас рыб кормят, а мы в очередной раз ухитрились выжить в передряге. Что тебе еще нужно?

Подумав, Ушастик приобнял рыжую, нежно провел кончиками пальцев по шерстке Лини и с улыбкой ответил:

— Ничего. Ты прав, Ник.

— Командир всегда прав! — наставительно заметил я и, пользуясь случаем, объявил: — Итак, семейство, на зализывание ран и сборы отвожу три дня. Затем мы прощаемся с этим уютным уголком и топаем на юг к землям племени Ночных Псов, сделав по пути небольшую остановку в Страде. Возражения есть?

— Никак нет! — веселым нестройным хором отозвались родные.

Мои губы поневоле растянулись в улыбке. Душа пела. Скоро, совсем скоро мы покинем полное опасностей Пограничье и отправимся туда, где Проклятые земли точно не смогут дотянуться до нас своими длинными лапами. Главное — ухитриться дожить до этого счастливого момента.

Глава 13. Рывок в будущее

Покончив с завтраком, мы прибрались со стола и устроили медицинский осмотр, вердикт которого был однозначен — годны! Рана Вики благодаря вливанию огромной порции силы и последующей обработке специальным составом зажила еще пару часов назад, оставив на память аккуратные шрамы в виде крестиков. Мои ожоги благодаря лечебной мази успели смениться молоденькой розовой кожицей, которая сильно выделялась на фоне общего загара, а по поводу шевелюры и бровей с ресницами Ушастик пообещал что-нибудь придумать.

И ведь придумает! В этом я не сомневался, так как уже давно убедился, что мой брат — живое воплощение бога алхимии. Уверен, дай ему стог самого обычного сена, котелок, пару часов времени, и Дар играючи сварганит какой-нибудь офигительно полезный целебный эликсир. Или мазь. Или косметический лосьон. Или что там еще взбредет в эту гениальную ушастую голову. Интересно, а если я попрошу у него рецепт превращения свинца в золото, скажет или промолчит? Он же у нас такой скромник.

Психическое здоровье хвостатых членов семейства тоже не вызывало опасений. Разве что котята выглядели вялыми и то и дело зевали. Но это объяснялось как остатками снотворного в крови пушистиков так и затишьем в череде эмоциональных потрясений. Заставив Кара с Линью вылакать по литру воды, мы отправили их отдыхать, а сами занялись изучением трофеев. Ведь если магические амулеты и артефакты во избежание очень несчастного случая были собраны Даром в отдельный мешочек и убраны подальше, то все остальное так и валялось посреди комнаты большой неряшливой кучей.

Вика предсказуемо нацелилась на оружие, внимательно осматривала каждый клинок, прикидывая их ценность. Мы с братом занялись тряпками, а Лисенок копалась в груде вещей просто за компанию, фонтанируя радостью и любопытством, словно разбирала подарки под новогодней елкой. Серебряная фляжка, швейные иголки, кинжал в плетеных ножнах, ремень с медной пряжкой — буквально все интересовало девушку. Правда, главный трофей она не заметила. Когда из-под очередной искательской куртки неожиданно выкатился золотой перстень, я успел наступить на него, закрывая от взгляда рыжей сороки, а потом улучить момент, поднять и сунуть драгоценность в руку Дару, прошептав:

— Болван!

Чем он думал? Едва не испортил такой сюрприз.

— Согласен, — так же тихо отозвался уже знакомый с творчеством Гайдая эльф.

Отобрав более-менее приличные шмотки, мы сгрузили их в бадейку, добавили кипятка, чистящего средства и оставили отмокать. Супруге из оружия ничего не приглянулось. Даже неплохой арбалет гномьей работы было решено продать в Страде, ведь толком обращаться с ним никто не умел. Кроме того, обычный лук, уступая в убойности, был куда легче и скорострельнее. Лисенок неожиданно для всех положила глаз на ятаганы. Либо решила по нашему примеру обзавестись парой длинных клинков, либо просто ножны приглянулись. Массивные, тяжелые, изготовленные из листового серебра, начищенные до блеска и украшенные искусной гравировкой. Откуда такое оружие появилось у простого искателя, можно было только гадать.

Правда, когда девушка примерила перевязь, выяснилось, что длины ее рук не хватает, чтобы достать клинки из-за спины. Выражение рыжей мордашки в тот момент было непередаваемым. Лично мне стоило огромных усилий не заржать. А Лисенок не сдавалась. Глядя на ее умильные попытки, выдвинув ятаганы, насколько позволяли руки, стряхнуть с них ножны, активно помогая себе тазом, я сдался и начал тихонько похрюкивать. Дар хранил невозмутимость, но когда рыжая по совету Мурки попробовала так подпрыгнуть, чтобы клинки сами вылетели из перевязи, тоже не смог удержаться от улыбки. Веселье обломала Вика, отобрав у рыжей ятаганы и пообещав что-нибудь придумать.

Сортировка трофейных амулетов заняла больше времени. А все потому, что мое очнувшееся от спячки любопытство ринулось наверстывать упущенное и требовало от брата подробностей о каждом. Для чего служит, как активируется, долго ли держит заряд, имеет ли побочные эффекты, чем опасен. Чтобы ответить на эти и другие вопросы, Ушастику приходилось разбираться в украшающих магические хреновины рунных цепочках, раскладывать их на составляющие, вычислять соотношение знаков, вычленять знакомые формулы… Хотя со стороны могло показаться, что Дар просто составлял японские сканворды, покрывая листки записной книжки иероглифами со стрелочками.

Для увлекающейся экспериментаторской натуры брата это занятие было в радость, и провозились мы до самого обеда. Зато каждый двуногий член нашей семьи обзавелся одним защитным и парой мощных одноразовых атакующих амулетов, а Лисенок, как наиболее уязвимая, еще и имперским охранным артефактом. Остальное, считая ловчие сети (как выяснилось, крайне нестабильные), свето-шумовые гранаты, блокираторы эмоций, а также широко распространенные бытовые магические гаджеты типа светлячков, зажигалок и водных фильтров, решили продать в Страде.

На обед была уха. Река сегодня кишела рыбой, так что наловить карасей и для кошек, и на похлебку, труда не составило. А после сытной трапезы и традиционного тихого часа брат вытащил меня на тренировку, на которой было сделано удивительное открытие. Несмотря на то, что мое тело все так же нуждалось в некотором совершенствовании, а навыки требовали шлифовки, трансформа памяти чудесным образом выправила ситуацию с рефлексами, и в спарринге с Даром я действовал вполне адекватно, не переходя на сверхскорость и не отключая сознание.

И тут меня осенило — мое обучение скоро завершится! Конечно, данная новость благодаря брату давно потеряла свою свежесть (и даже пованивать начала), но ведь одно дело — услышать ее из чужих уст, и совсем другое — на собственной шкуре прочувствовать, что до конца пути остался всего один рывок. Теперь я отчетливо видел финишную ленточку, за которой маячила деактивация ученической метки и разрыв магической связи.

К слову, последнее немного пугало. Метка никогда меня не тяготила, зато позволяла слышать эмоции брата, ощущать его присутствие. И пусть Мурка научила меня обходиться без этих магических костылей, во мне зрело беспокойство. Не получится ли так, что разрушение связи повлечет за собой утрату психологического комфорта? Не будет ли удаление метки похоже на отсечение рабочей конечности? Не повлияет ли исчезновение магического канала на наше взаимодействие с подругой? Может, лучше оставить все, как есть? Да я бы с радостью, только совесть не позволит. Для Дара-то наша связь равнозначна тюремным кандалам, которые он вряд ли согласиться оставить в качестве экзотического украшения. Так что вперед, чемпион! Победа близка.

Пользуясь тем, что во мне бурлила сила имперского мага, мы тренировались, пока не стемнело. Девушки за это время успели простирнуть замоченные шмотки, развесить их во дворе, приготовить ужин и смастерить новую перевязь для ятаганов Лисенка, на которую пошла кожа с трофейных сапог. Перевязь получилась — загляденье! Теперь рукояти клинков покоились на уровне лопаток, так что доставать оружие было удобно. Кроме того изогнутые клинки, выглядывая из-за спины, выгодно подчеркивали бедра девушки, добавляя ей сексуальности. Даже меня пробрало, а Ушастика, весь вечер не сводившего взгляда с рыжей, и подавно.

Перед тем, как отправиться на боковую, я поинтересовался у Мурки, что она сделала с утренним воспоминанием. Ведь это мне можно было не волноваться — очнулся-то я спустя пару секунд после атаки, а большая кошка варилась в личном аду на порядок дольше, и оставить такой факт без внимания означало получить нехилые проблемы с психикой. Как оказалось, подруга поставила на опасный отрезок памяти поверхностный блок. Марилана, как и я, считала ценным любой полученный опыт, и в ответ на мое предложение помочь ей с удалением, твердо заявила:

— Не нужно, Ник. Я справлюсь.

Ага, как же! Едва мы, утомленные любовными играми, отправились в царство Морфея, как были выдернуты оттуда волной боли. Переданная по магическому каналу эйфория в два счета смела хлипенький блок, и пережитое вернулось к марилане в виде кошмара, эмоции которого она неосознанно начала транслировать окружающим. Разбудив большую кошку, мы с Викой в принудительном порядке затащили ее к нам в постель и долго ласкали в четыре руки, смывая отголоски боли приятными ощущениями. Затем я нарушил данное себе обещание, наведавшись в разум подруги и посодействовав ей в корректировке воспоминаний. Вернее, окончательной ликвидации одного из них. Ночной кошмар убедил Мурку, что глупо хранить в голове мину замедленного действия. Операция прошла без сучка и задоринки. Во всяком случае, так и заснув втроем в обнимку, мы прекрасно отдохнули и наутро чувствовали себя свежими и полными сил.

Сразу после завтрака Ушастик намазал мою лысую черепушку вонючей гадостью, по цвету похожей на обычную болотную тину, и приказал ходить так до самого вечера. По консистенции мазь очень походила на депилятор, поэтому, едва ощутив раздражение на коже, я поспешил проконсультироваться с братом. Его бодрое: «Спокойно, Ник! Все так и должно быть!» избавило меня от тревоги. Да и раздражение не спешило усиливаться, так что вскоре я вообще перестал его замечать. Надо сказать, мазь оказалась действенной. После ужина, с большим трудом смыв засохшую темно-зеленую корку со своей головы, я обнаружил под ней короткий, длиной милиметра три, ежик волос. Брови с ресницами тоже начали колоситься, но менее буйно, и на злодея из киношки про Гарри Поттера я уже не смахивал.

А вообще этот день был посвящен одежде. Вооружившись нитками и иголками, мы подгоняли под себя лучшие трофейные шмотки. Не то, чтобы нам совсем ходить было не в чем, просто запас, как упорно доказывала жизнь, карман не тянет. Да и Лисенок, за время нашего совместного проживания заметно вытянувшаяся и округлившаяся в некоторых местах, решила не упускать удобный случай и обновить свой гардероб. До поздней ночи с небольшими перерывами на тренировки и набивание желудков, мы осваивали профессию портных. Пальцы себе искололи знатно, зато трофейная одежка сидела, как влитая. Особый шик ей придавали фигурные кожаные нашивки, сделанные из все тех же сапог, на которые Ушастик пообещал чуть позже нанести полезные руны.

Последний день пребывания в заброшенной деревеньке был уделен сборам. Мы сортировали пожитки на необходимые, те, что можно продать, и те, что придется оставить. По этому поводу я с Викой даже поругаться успел. Легкомысленная орчанка заявила, что в Страд следует тащить только трофейное оружие с амулетами, моя же хомяческая натура, прекрасно помнившая, в какую копеечку влетела покупка постельного белья, посуды и прочего, хотела унести все до последнего гвоздя.

В итоге на каждого прямоходящего члена семейства было сформировано две сумки. Одна походная, а вторая, потяжелее и пообъемнее — на продажу. И все же, глядя на оставшуюся кучу вещей, я ощущал на горле скользкие и холодные лапки своей жабы. К слову, из продуктов питания много бросать не пришлось. Все скоропортящееся мы давно съели, половину общего запаса круп, сухари и прочее, составляющее искательский сухпаек, распределили по сумкам, а овощи, фрукты и последний горшочек меда ухитрились израсходовать за эти дни, побаловав желудки.

Этим вечером мы стали свидетелями знаменательного события. Вернувший в полном объеме контроль над своими способностями Дар в лучших традициях голливудских мелодрам опустился на колено перед ошарашенной рыжей, протянул ей золотой перстень и поинтересовался, не окажет ли Лисара дочь Лиски честь скромному эльфу-изгнаннику, согласившись стать его законной супругой. Ох, визгу было… А также радостных криков, рукоплесканий, поздравлений, восторгов и слез счастья. Разумеется, перстень с розочкой, украшенный цепочкой черных рун, занял законное место на безымянном пальчике девушки, а на руке Ушастика обосновалось непритязательное серебряное колечко, ранее бывшее искательским знаком.

Молодожены добрые полночи не давали нам заснуть, громко наслаждаясь преимуществами магической связи. Хорошо о блокираторе эмоций не забыли, сексуальные марафонцы! Справедливости ради, я был готов повременить с выходом и подарить сладкой парочке если не полноценный медовый месяц, то хотя бы медовую декаду, но едва утром заикнулся об этом, как нарвался на единодушный отказ супружеской пары. Мол, откладывать переезд — нехорошая примета (счастья на новом месте не будет), а они ночью накувыркались на десятицу вперед.

Перекусив остатками вчерашнего ужина, мы перемыли посуду, убрали в сумки котелок и походные чашки, собрали постели, упрятали перины и прочие признанные неликвидными вещи в большой сундук, загодя притащенный из соседнего дома (вот порадуется какой-то, случайно забредший в деревню охотник), обвешались оружием, взвалили на плечи объемные сумки и покинули деревню. Уходить было тяжело. Все-таки мы считали это место своим домом. И пусть здесь нам довелось пережить много неприятных минут, времени, наполненного счастьем и любовью, было несоизмеримо больше. Поэтому не удивительно, что у всех нас, включая кошек, щемило на душе. Но мы не оглядывались. Мы размеренно шагали вперед, веря в то, что скоро подыщем себе новый дом, который будет лучше и безопаснее, светлее и радостнее. Дом, который подарит новые открытия и впечатления. Дом, где сбудутся все наши мечты.

Однако первые же часы показали, что дорога в светлое будущее не будет легкой. Едва палящее солнышко поднялось над землей, в лесу сделалось жарко и душно. Руны терморегуляции, которыми Дар еще вчера снабдил нашу одежду, не справлялись с нагрузкой, и наши тела медленно покрывались липким потом. Прибавить к этому буйную зелень, после ливня разросшуюся неимоверно и превратившую местность в натуральные джунгли, немалый груз за плечами, который увеличивался с каждым пройденным километром, мерзкий гнус, против которого даже магия не спасала… В общем, прогулку наше путешествие не напоминало и близко.

К полудню мы вымотались настолько, что во время привала даже костер разводить не стали. Выхлебали по фляге воды, погрызли сухари и около часа лежали на земле морскими звездами, восстанавливая силы. Я на фоне остальных в лучшую сторону не выделялся. А все потому, что вчера наступил на знакомые грабли, сунув все трофейное оружие к себе в сумку. Типа, самый выносливый. Эх, ничему меня жизнь не учит! Распределить, что ли, поклажу на котят с Муркой? Но им и так несладко в меховых шубках. Значит, придется смириться с тем, что сегодня в Страд мы не попадем.

Следующие часы оказались крайне утомительными и однообразными. За это время на нас попыталась напасть дружная троица волков и один глупый молодой медведь. Мы даже клинки не обнажали — с хищниками расправились котята. В самом деле, надо же им на ком-то тренироваться! Мясо для ужина тоже добывали наши пушистые охотники. Шашлыки из крольчатины послужили прекрасным дополнением сухпайку. А когда начало темнеть, мы наконец-то достигли ведущего к городу тракта. По ровной дороге шагалось несоизмеримо легче, чем мы и воспользовались, отмахав еще с десяток километров, пока на землю не опустилась ночь.

Контраст между относительно безопасным лесом и коварными Проклятыми землями был разителен. Количество тварей, желающих нами перекусить, увеличилось на порядок, а сумка Лисенка потяжелела на несколько наборов крокодильих зубов и пару ценных шкурок — законные трофеи рыжей. Это Вика по примеру Мурки решила проэкзаменовать свою воспитанницу и в целом оказалась довольной результатами. Хотя, лично мне показалось, что экзаменуемая напропалую пользовалась шпаргалками — «прокачанными» Ушастиком ятаганами. Снабженные камнями-накопителями и невероятным количеством рун клинки разве что сами не летали, превращая хозяйку в необязательное дополнение.

Ночь мы скоротали в ложбинке у невысокого холма. И то ли укрытие было выбрано неправильно, то ли местные обитатели с приходом лета перешли на ночной режим существования, но к нашему лагерю то и дело наведывались змеи, грызуны или крупные членистоногие. Сигнальный амулет срабатывал каждые десять минут, заставляя стоявшего на часах доставать клинки и уничтожать очередную угрозу, подползающую к спящему без задних ног семейству. Шорохи, угрожающее шипение, хруст разрубаемого хитина, тихие проклятия — в другое время эти звуки подняли бы всех не хуже будильника, но утомительный дневной переход оказался хорошим снотворным.

Мне досталась предрассветная вахта, когда в «набегах» наступило затишье. Исключительно от нечего делать я прибрал следы ночных сражений Вики и Дара. Собрал в мешочек трупы скорпионов, тарантулов, многоножек и прочей используемой в алхимии мерзости, содрал шкурки с пары десятков обезглавленных змей (надеюсь, до города без обработки не испортятся), закопал начавшие пованивать останки рептилий в ямке неподалеку. А спустя пару часов скуки капризная фортуна сжалилась и направила ко мне свиноматку с выводком.

Подпустив ничего не подозревающую добычу поближе, я стремительно атаковал, двумя взмахами клинков обезглавил парочку наиболее упитанных поросят, а самку, бросившуюся на защиту детенышей, приласкал сапогом в пятачок. Визг обиженной в лучших чувствах хавроньи разбудил семью. Проводив взглядом улепетывающих со всех ног хрюшек, родные единогласно признали, что жареный бекон на завтрак — это прекрасно. Прямо в лучших английских традициях. Вот только с приготовлением возникли сложности. Вокруг простиралась опаленная солнцем степь без единого деревца, так что дровишек для костра взять было неоткуда.

На помощь пришла магия. Пока девушки занимались разделкой, мы с Даром выдрали с корнями все окрестные кусты и натаскали с четверть стога сухой травы. Затем Ушастик выложил на прокаленной солнцем земле круг из камешков с рунами, в котором мы за десяток минут сожгли весь хворост, после чего прямо на углях принялись запекать сочную свинину. Магический круг, мгновенно вобрав жар от костра, отдавал его медленно и равномерно, концентрируя в одном месте, так что мясо томилось, как в обычной духовке.

Когда поспела первая партия шашлыков, зоркая Мурка углядела на горизонте небольшой отряд, двигавшийся по тракту в сторону Страда. Магов, по словам Ушастика, в нем не было («Точно нет… Совсем-совсем нет… Я абсолютно в этом уверен… Нет, как в прошлый раз не получится… Да нет их там, чем хочешь могу поклясться!.. Ник, ты издеваешься?!»), поэтому спешно сворачиваться и спасаться бегством мы не стали. По мере приближения путников, стало ясно, что это семерка искателей с добычей. Я был готов поспорить, что они пройдут мимо, однако, поравнявшись с холмом, отряд внезапно свернул и направился к нам.

Дальнейшие действия моей семьи заставили меня испытать гордость за них. Спокойно, без суеты, без лишних слов все начали готовиться к схватке. Проверяли оружие, амулеты, занимали выгодные позиции — котята шмыгнули в ложбинку и затаились, готовые атаковать неприятеля с тыла, Мурка встала рядом со мной, Вика с Даром молча прикрыли фланги, а Лисенок отступила за наши спины, сняв куртку, чтобы та не мешала доставать ножи из перевязи. И это все без тени сомнений или страха! Молодцы!

Но схватки не получилось. Встреча прошла мирно и спокойно. Гости оказались представителями двух ирхонских команд, с которыми никто из нас ранее не пересекался. Их командиры, выйдя вперед, назвались, чинно поприветствовали меня, выдав все положенные случаю фразы, после чего попросили погреться у нашего костра. Раздираемый любопытством, я был не в состоянии отказать. Пригласил располагаться, чувствовать себя как дома и разделить с нами завтрак. То есть, согласно искательским традициям, продемонстрировал максимально возможную степень дружеского расположения.

После моих слов искатели испытали огромное облегчение. Кода же они сбросили с плеч объемные мешки, от которых исходил резкий запах алхимии, данное чувство достигло заоблачных высот. Поглядев, как гости достают из сумок котелки, фляги с водой и прочую дребедень, я поручил Ушастику помочь кашеварам, а сам подошел к командирам и предложил оставить хозяйственные хлопоты подчиненным, а самим посидеть в тесном кругу. Искатели ответили согласием, и мы уединились в ложбинке, куда сообразительные девушки вскоре притащили тарелки с мясом. Допрос, завуалированный под неспешную беседу, принес много открытий чудных. Мотивируя интерес долгими странствиями по Проклятым землям, я выяснил последние новости. Главной, конечно же, было нашествие… но обо всем по порядку!

В то время, когда мы только начинали отшельничать, а в Ирхоне улеглись пересуды по поводу потерявших страх воров, по городу быстрее пожара распространился слух, что на Пограничье появился таинственный охотник на искателей. Одиночка, получеловек-полузверь, сильный, сверхбыстрый и невероятно живучий, он нападает только на владельцев серебряных перстней. Казалось бы — ерунда. Подобных небылиц в любом трактире можно услышать с десяток. Однако, наложившись на старые сплетни о неведомых тварях, странных необъяснимых явлениях и прочей дребедени, этот слух быстро оброс подробностями, достоверными фактами и показаниями «очевидцев».

Вспомнив, что некоторые их коллеги действительно уже давненько не появлялись на горизонте, завсегдатаи «Золотого меча» обратились к главам гильдии. Те поначалу были настроены скептически. Но потом подняли архивы, вывели статистику потерь за последнее время и ужаснулись. Процент погибших и пропавших без вести превысил все разумные нормы. Что, к слову, меня не удивило. Впервые оказавшись в Ирхоне, я лично сдал учетчику три десятка лишившихся хозяев серебряных перстней, а сколько команд собственноручно или с помощью родных отправил к праотцам — даже сосчитать не возьмусь. Переполошившиеся гильдейцы кинулись к градоначальнику с требованием выяснить, кто уничтожает уходящих в рейды искателей. Градоначальник пообещал разобраться. Даже хотел собрать особую команду для расследования, но не успел. Около двух десятиц назад Ирхон атаковала стая тварей, по описанию похожих на уже знакомых нам макак-переростков.

Дело было поздней ночью. Пользуясь когтями, никем не замеченные, твари без проблем перелезли через стену и устроили резню в квартале у восточных ворот. Пока поднимали тревогу, пока команды стражников мчались на помощь, пара сотен горожан были растерзаны и частично съедены. Но это было лишь начало. Порождения Проклятых земель оказались настолько опасными, что многие отряды без магической поддержки были вырезаны, не успев нанести стае сколь-нибудь серьезный урон. Отряды с поддержкой уничтожались еще быстрее, поскольку выбросы силы были для мутантов, словно красная тряпка для быка, и магов городской стражи, как правило, не имевших практики подобных схваток, твари давили сообща.

Атаку удалось остановить лишь благодаря искательским ветеранам, которые в творящемся хаосе смогли кое-как организовать одиночные команды, установить подобие фронта и, в конце концов, задержать волну порождений Проклятых земель. Ну а после того, как подтянулось подкрепление, куда вошли и искатели, и спешно мобилизованные гражданские маги, и простые горожане, знающие, с какой стороны браться за меч, началась зачистка захваченного квартала. Если бы твари были чуточку умнее, то просто отступили бы и учинили резню в другой части города, но разумом макак-переростков правили примитивные инстинкты, толкающие их навстречу вооруженным людям. Навстречу гибели.

Не все шло гладко. Случались ошибки защитников, позволяющие мутантам собирать кровавую жатву, были проблески тактической мысли тварей, собиравшихся в одном месте и прорывающих жиденькую цепь загонщиков, но к утру Ирхон удалось очистить. Потери перевалили за тысячу человек, причем почти треть приходилась на искателей и стражников — главную обороноспособную силу вольного города. А мертвых тварей насчитали всего сотню. Жалкую сотню! Этот факт не укладывался у меня в голове. Ладно, допустим, темнота, внезапность, жуткий внешний вид… и что там еще могло сыграть на руку мутантам? Но ведь мы в аналогичных условиях за пару минут разделали семерых, а тут целый город едва справился с сотней! Не понимаю.

После нападения Ирхон лихорадило. Градоначальник выплатил пострадавшим компенсацию (втихую прибрав к рукам оставшиеся бесхозными дома), и всеми силами пытался заткнуть образовавшиеся дыры. Подал в столицу запрос на десятку боевых магов, провел внеочередной набор в стражу, приказал искательской гильдии временно отменить вступительный взнос и позаботиться о приходящих новичках, но главное — отправил весть о трагедии в соседние города. Как оказалось, очень вовремя. Не прошло и суток, как стая тварей в полсотни голов подошла к Страду.

Предупреждение не избавило город от потерь, но они оказались не такими катастрофическими. Всего четыре десятка человек, из которых половина — случайно попавшие в когти мутантов обыватели. Урок был усвоен, и прочие города Пограничья объявили осадное положение, благодаря чему еще две стаи похожей численности были уничтожены до того, как достигли городских стен. Понимая, что столкнулись с полноценным нашествием, градоначальники скоординировали усилия, мобилизовали все искательские команды и дали им указание прочесать окрестности, чтобы предотвратить новые атаки и уничтожить мелкие группы тварей, которые могли разорить ближайшие деревни и тем самым вызвать угрозу голода.

Десятицу спустя тревога была отменена. Этого времени хватило отрядам, чтобы прочесать первый пояс Проклятых земель и уничтожить всех мутантов, попутно вырезая стаи знакомых хищников. Вернувшиеся живыми искатели получили благодарности от первых лиц вольных городов (особо отличившимся даже премии вручили), а довольные градоначальники отправились строчить монарху послания, содержание которых было нетрудно представить. Зуб даю, они все как один описывали свои мудрые и решительные действия на ниве предотвращения вторжения в Империю смертельно опасных тварей. И вряд ли хоть кто-нибудь упомянул, что в одной из пограничных деревень уклонившимися от встреч с поисковыми отрядами тварями были вырезаны десять семей, что Гильдия искателей Ирхона потеряла половину своего состава, что из команд других городов, отправившихся на Проклятые земли незадолго до нашествия, не вернулась ни одна… В общем, все хорошо, прекрасная маркиза!

По словам командиров, сейчас ситуация на всем Пограничье далека от радужной. Большинство команд сильно потрепаны, сотни раненых до сих пор уповают на мастерство целителей. Во многих искательских пятерках уцелело один-два человека, а от некоторых остались разве что воспоминания. Короче, о рейдах на Проклятые земли речи не шло. Требовалось подлечиться, заполнить бреши в командах, сработаться с новичками. Авок и Лис (кличка это или имя, я не понял) пошли иным путем. Понимая, что после грандиозной зачистки земли первого пояса безопасны как никогда, что мутанты на своем пути распугали или перебили наиболее опасных хищников, искатели плюнули на голословные заявления пессимистов о грядущем новом нашествии, объединились в один отряд и предприняли дерзкую вылазку на второй пояс.

Рейд был удачен. Помимо шкур, костей и прочей ликвидной добычи сумки авантюристов ломились от ценных вещей четырех искательских команд, бесславно окончивших свои дни на зубах и когтях мутантов. Добычу решили продать в Страде. Там и скупщики честнее, и цены на поставляемые ингредиенты выше. Особенно сейчас, в связи с вынужденным затишьем на искательской ниве. А к нам на огонек отряд заглянул, желая лично познакомиться с легендарным Везунчиком, о котором в Ирхоне давно не было слышно.

Далее уже мне пришлось работать языком, рассказывая в лицах, как мы ходили на третий пояс за сырьем для магических амулетов, как провели полторы десятицы в мертвом городе неподалеку, загорая на солнышке, развлекая себя рыбалкой и охотой на оживших мертвецов, как встретили и благополучно истребили небольшую группу тварей, как обнаружили то, что осталось от менее удачливого отряда… В общем, командиры получили от меня превосходные сюжеты для новых баек, которые уже завтра будет пересказывать весь Страд, обеспечивая нам алиби на случай, если в Пограничье появятся ищейки, вынюхивающие обстоятельства пропажи мага из Авистока. Ведь его внезапное исчезновение не могло не насторожить влиятельных особ, крышующих сверхприбыльный контрабандный бизнес, а проследить путь мага до деревни — пара пустяков. Вот пусть и гадают, за чьей головой отправился Отчаянный, если Везунчик с командой весь прошлый месяц провел на Проклятых землях!

Пару раз к нам наведывались девушки, продолжавшие играть роли услужливых официанток. Забрали пустые тарелки, взамен выдали миски с ароматной кашей, позже принесли кружки с кисловатым напитком — явно работой Ушастика. Появление красавиц неизменно порождало острые вспышки зависти в эмоциях Авока и Лиса. Надо сказать, это чувство, появившись еще в момент нашего знакомства, фоном проходило через всю беседу, не позволяя мне расслабляться. Я понимал — несмотря на показное добродушие, подвернись удобный случай, отряд искателей, не раздумывая, попытается нас уничтожить. И такое отношение присуще подавляющему большинству их братии, что лишний раз доказывало — на Пограничье нам не место.

Закончив с дезинформацией, я поспешил прояснить любопытный момент, не дающий мне покоя. Отчего искатели, несмотря на солидную добычу и тяжелый ночной переход, не прошли мимо? Ведь свидетелей нет, а традиции нисколько не запрещали нам превратить их отряд в корм для падальщиков. Неужели знакомство со «знаменитостью» стоило такого риска? По глазам же вижу, что нет!

Помявшись, Лис с Авоком признались, что названная ими причина была далеко не главной. Оказалось, в Ирхоне существует примета — каждый, чья дорога пересечется с Везунчиком, получает толику его удачи. Так, например, после моей встречи со стражником Мишетом тот вдруг стал героем, оказался в фаворе у начальства и начал грести деньги лопатой, после моего визита к гномам-кузнецам вся аристократия Пограничья стала заказывать у них оружие, один болтливый ученик мага, после зачистки города латавший распоротую ногу Лиса, рассказывал, что только благодаря мне не сгинул на Проклятых землях и обрел наставника, а глава одной из команд по имени Тит как-то по пьяни признался, что видел Везунчика, в то время еще никому не известного новичка, возвращаясь из рейда, и возможно только благодаря этому его ужаленный колтой друг остался в живых. Были и другие случаи, о которых лично я ни сном, ни духом, но которые заставили суеверных искателей рассматривать нашу случайную встречу как благословение Хинэли.

Честно признаться, я даже не знал, как на это реагировать. Был обычным героем сплетен, а стал каким-то объектом культа. Воистину, человеческая глупость безгранична! Интересно, мой визит в Страд не приведет к появлению на улицах толпы сумасшедших фанатов, которые на волне обожания попытается порвать на сувениры предмет своего поклонения? Задумчиво почесав тыковку, я предложил командирам закругляться. На сборы ушло четверть часа, после чего мы уподобились верблюдам, печальным караваном двигаясь по тракту.

Вскоре я понял, почему отряд искателей предпочитал передвигаться по ночам. Поднявшееся солнце быстро нагрело землю, заставляя нас чувствовать себя словно на раскаленной сковородке. От горячего воздуха перехватывало дыхание, жар окаменевшей почвы чувствовался даже через подошвы сапог, запасы воды стремительно уходили, на головы пришлось повязать портянки, чтобы не получить солнечный удар, так как капюшоны курток помогали слабо. Котятам приходилось хуже всех. Высунув языки, они старались держаться в нашей тени, но не жаловались.

Живность Проклятых земель особо не досаждала. С мелкими проблемами типа крокодилов разбирались искатели, крупные в виде орлов отгоняла Мурка. Когда до Страда остался час ходьбы, наш караван столкнулся со стаей шавок. Небольшой — всего три десятка голов. Пока искатели привычно сбивались в круг, готовясь отражать атаку, Лисенок, переглянувшись с одобрительно кивнувшей Викой, достала ятаганы и вышла навстречу стае, которая радостно набросились на одинокую жертву.

Зрелище было фееричным! Крутясь волчком, рыжая легко и непринужденно размахивала клинками а обезглавленные, разрубленные пополам твари падали ей под ноги. Вспоминая себя на ее месте, я не мог удержаться от зависти. Хотя и понимал, что Лисенок демонстрировала не столь искусное владение мечами, сколько свои эмпатические способности. Держа стаю под плотным контролем, девушка позволяла атаковать лишь нескольким особям одновременно, с коими и расправлялась в момент их броска. Как в голливудских боевиках, где окруженный врагами герой дерется лишь с одним-двумя, пока остальные нетерпеливо пританцовывают в сторонке.

Добив парочку покалеченных, и тем самым поставив точку в существовании стаи, Лисенок стряхнула кровь с клинков и вернулась к нам, получив похвалу от наставницы, поцелуй от супруга и неподдельное восхищение искателей. Дождавшись, пока девушка сменит слегка заляпанные штаны, командиры насели на рыжую, пытаясь выяснить, откуда она такая появилась, где обучалась, и почему раньше о ней на Пограничье ничего не слышали. Девушка поначалу стеснялась, но потом, с нашего молчаливого согласия, поведала свою историю. Выслушав ее, Авок заявил, что отца Лисары до сих пор помнят в Ирхоне, а Лис вообще был лично с ним знаком. До самых стен Страда мы услышали немало занимательных историй, героем которых был добродушный искатель, носивший на груди серебряную брошку в виде кошачьей мордочки — своеобразный талисман на удачу.

Войдя в город, мы тепло распрощались с отрядом. Все-таки реализация добычи — дело интимное, да и не хотелось устраивать очереди в пунктах приема, теряя драгоценное время. Лавка старьевщика, кожевника, оружейная, ювелирная, контора гильдейского скупщика — посещение каждой из этих достопримечательностей Страда облегчало наши сумки и увеличивало количество монет в моем кошельке. Но я не обольщался. Вскоре от нашего состояния останутся рожки да ножки, поскольку Дарит решил получить максимум от последнего визита к своему приятелю и помимо заказанного ранее составил длинный список полезных и редких ингредиентов для зелий на все случаи жизни.

Распродав трофеи, мы направились к дому аристократа. Краткий допрос, устроенный охранником, минута ожидания — и вот наша компания допущена к лицезрению холеной морды контрабандиста ради того, чтобы в следующую секунду испытать жестокое разочарование.

— Ничем не могу помочь, — развел руками торгаш. — Весь товар распродан, а следующая партия прибудет только через месяц.

— Но я же в прошлый раз… — возмущенно начал Ушастик, однако аристократ не позволил ему закончить, равнодушно заявив:

— Все, что ты просил придержать, еще десятицу назад ушло по двойной цене.

Судя по эмоциям, приятель Дара говорил правду. Он не стремился по какой-то непонятной причине выставить нас за порог, а действительно сожалел, что не может содрать деньги с платежеспособных клиентов.

— Раз с эльфийским товаром голяк, может, подберешь какие-нибудь местные аналоги? — предложил я брату.

— Вряд ли это удастся сделать в Страде, — заметил торгаш. — На моих складах одна пыль осталась, а заказов на полгода вперед. В других лавках ситуация не лучше — недавнее нашествие породило небывалый ажиотаж на рынке ингредиентов. Можете, конечно, обратиться к гильдейским алхимикам, им по инструкции положено иметь неприкосновенный запас, но будьте готовы к пятикратной наценке.

— И что ты посоветуешь? — хмуро осведомился Дар.

— Через четыре десятицы будет новая поставка. Заплатишь вперед, по старой памяти обслужу тебя вне очереди. Согласен?

Перспектива застрять на Проклятых землях еще на месяц с лишним меня не прельщала. Однако без зелий обучение я не закончу. И дело тут даже не в навыках, которые можно адаптировать, а в психике. Я всегда буду помнить, что мое тело немного не дотягивает до полноценного лесного стража, и что даже самые изнурительные тренировки не помогут мне достигнуть нужного уровня. Просто потому, что я человек, а не эльф.

— У моего отца есть связь с племенами, живущими рядом с Лесом, — сказала Вика. — Договориться, чтобы те достали необходимые составы, не проблема.

— Исключено! — решительно заявил брат. — Я знаю, какого качества товары эльфы поставляют южанам. А работать с низкопробной алхимией все равно, что играть в русскую рулетку.

— Возможно, шаманы юга смогут снять метку? — уточнил я.

— Не исключено, — после недолгого раздумья ответил Ушастик. — А ты готов рискнуть и положиться на их умения?

Я чувствовал, если отвечу утвердительно, брат поддержит мое решение. Но ранее он неоднократно заявлял, что магические техники орков и эльфов сильно отличаются. Конечно, в племенах случаются разводы, иными словами разрывы магической связи супругов, но кто даст гарантию, что аналогичное воздействие, примененное к ученической метке, не выжжет нам с Даром мозги? Нет, в русской рулетке шансов и то больше!

— Так что вы решили? — решил напомнить о себе аристократ. — Будете делать заказ?

Прогнав маячивший перед глазами образ грустного Ушастика в тюремной робе, закованного в неподъемные кандалы с гирями, я обреченно выдохнул:

— Будем.

Сунул мешочек с монетами в руки брата, предоставив тому полный карт-бланш, а сам присел на диван. Последующее обсуждение и уточнение списка, который в процессе сократился раза в два, прошло мимо меня. Я не прислушивался к разговору, в который раз переживая крушение планов, а проще говоря, дуясь на несправедливый мир. Было больно и обидно. По моим подсчетам, с первого визита к аристократу прошло около месяца, так что договоренность мы не нарушили. Ошиблись мы ранее, рассчитывая на порядочность торговца. Но исправить уже ничего нельзя, и светлое будущее, куда мы так дружно рвались, откладывается еще на месяц…

Вот же гадство!

Глава 14. Проторенные дороги ада

Как только заказ был согласован и оплачен, мы покинули владения аристократа. Настроение у всех было ни к черту, разговаривать не хотелось. Заглянув в практически невесомый кошель, я выяснил, что семейный бюджет сократился на порядок. Шесть золотых с мелочью — вот все, что осталось от состояния, на которое мы могли месяца четыре припеваючи жить в Страде. А ведь загляни мы к торговцу десятицей раньше… Эх, как говорится, знал бы где упадешь — соломки бы подстелил.

Переход и последующая беготня по лавкам пробудила у меня зверский аппетит. Пользуясь тем, что верная жаба корчилась в предсмертных судорогах, я повел семью к первому попавшемуся по пути трактиру. Приятель Дара проживал в богатом квартале, так что источающее ароматы готовой еды заведение, в которое мы заглянули, оказалось чистым и уютным. Несмотря на обеденное время, народу было мало, чем мы и воспользовались, оккупировав большой стол у дальней стены. Когда шустрая разносчица убежала выполнять наш заказ, я не стал больше тянуть и, перейдя на эльфийский, чтобы отбить интерес у прочих посетителей, произнес:

— Итак, мои дорогие, пришла пора решать, что будем делать дальше. У кого-нибудь имеются дельные предложения?

— Можно придерживаться намеченного плана, — ожидаемо предложила супруга. — Если в дороге нас ничто не задержит и если стоянку моего племени не придется долго искать, наш путь займет не более трех десятиц, а там можно будет послать гонцов за заказом. Опять же, если никаких случайностей не произойдет, всадники с заводными за десятицу достигнут Страда. Надо только торговца предупредить, что товар мы не будем забирать лично.

— Как-то многовато «если», — заметил я.

— Ну, извини! Старалась, как могла! — огрызнулась Вика. — И вообще, я до сих пор понять не могу, зачем ты пошел на эту откровенно грабительскую сделку. Почему нельзя было отложить покупку ингредиентов до лучших времен? Надоело в учениках ходить?

— Э-э… вроде того.

Доверия во взгляде орчанки было ни на грош.

— Не злись на Ника, — подал голос брат. — Нам действительно нужно поскорее закончить обучение.

— Зачем? Официально зафиксировать новый рекорд вам все равно не позволят.

Дарит бросил на меня умоляющий взгляд. Но я в ответ пожал плечами. После того как мы стали одной семьей, хранить секрет не имеет смысла. А если не согласен, то сам и выкручивайся! Не дождавшись от меня поддержки, брат тяжело вздохнул и принялся исповедоваться:

— Дело в том, что нас связывает не совсем обычная метка. В момент скрепления договора я использовал иную магическую структуру, которая обеспечила более плотное взаимодействие энергопотоков наших аур и провела синхронизацию…

— Ой, щас как врежу кому-то! — протянула раздраженная Вика.

— Говоря проще, метка превратила наши разумы в единую систему, ликвидация одной из частей которой неминуемо повлечет за собой отказ оставшейся.

Судя по лицу орчанки, до нее начало доходить:

— То есть…

— Именно! Умру я, Ник отправится к Великой Матери следом за мной, — помог эльф моей супруге. — Так что нет ничего удивительного в том, что он хочет избавиться от метки. Вспомни, сколько раз нам приходилось сражаться с отрядами, намного превосходящими нас по численности! А ведь любой командир знает, что первым нужно нейтрализовать мага, так что основной удар, как правило, принимаю на себя я. И далеко не всегда это получается удачно…

Тут ко мне наконец-то вернулся дар речи:

— Я хочу избавиться?! Ты с дуба рухнул? Да мне это триста лет не сдалось! Я вообще опасаюсь, что после пропажи магического канала врожденная блокировка разума не позволит мне нормально общаться с Муркой. Тем более практика показывает, что в серьезных передрягах мне отчего-то достается больше всех, а ты же у нас из расы долгожителей. Зачем тебе такой балласт? И в бытовом плане, опять же, неудобств не будет, личное пространство появится…

— Какое, к хругу, личное пространство? Какие, мать твою, неудобства?! — воскликнул Дарит. — Да я только благодаря метке понял, что такое — настоящие чувства! Ты за уши вытянул меня из болота глупых догматов, перевернул мое мировоззрение, научил любить и радоваться жизни. И после всего этого считаешь, что меня может тяготить возможность слышать и ощущать тебя?

Полный песец! У меня не хватало цензурных слов, чтобы выразить абсурдность ситуации, Дар тоже не находил, что сказать. Выручила Вика. Поглядев на нас, удивленных, раздраженных, немного обиженных и одинаково глупо хлопавших глазами, она устало констатировала:

— Придурки. Оба!

Покосившись на орчанку, мы переглянулись и опустили глаза. Было стыдно. Изначально повесив табу на обсуждение этой темы, мы даже наедине старались ее не касаться. Из вежливости или чтобы не вспоминать о допущенной ошибке — сейчас уже не разобрать. И вот во что это вылилось.

Сгореть со стыда у нас с Даром не получилось (хотя мы честно пытались), появившаяся разносчица с тарелками позволила переключиться на более насущную проблему. Следующие полчаса наше семейство дружно набивало животы. Приятная сытость настроила на благодушный лад, позволив отвлечься от досадной оплошности. Но проблема никуда не делась, о чем нам напомнила подобревшая Вика:

— Так что делать-то будем?

— Предлагаю выставить все так, словно мы отправились в Страд для продажи трофеев, и вернуться в деревню, — высказался Ушастик.

— А я бы хотела навестить кузнецов, — внезапно заявила Лисенок. — Месяц же нужно на что-то потратить, а коротышек мы давно не видели. Интересно, они вообще пережили нашествие?

— Я не против вернуться на старое место, — мурлыкнула Мурка. — Дичи там много, а от охотников отобьемся. Что скажешь, Ник?

Почувствовав, как на мне скрестились взгляды родных, я озвучил пришедшую на ум идейку:

— А давайте вспомним былые времена и прошвырнемся на второй пояс? — слыша единодушное удивление, я поспешил пояснить: — Денег у нас кот наплакал, а дорога на юг — штука непредсказуемая. Может всякое случиться, и что тогда? За бесценок продавать оружие какому-нибудь деревенскому барыге? А в Тертосе у меня осталась захоронка с ценными вещами, которые потянут минимум на полсотни золотых, и скелет крида, по нынешним временам способный удвоить эту сумму. Также по дороге можно собрать огромное количество самой разной добычи — было бы место в рюкзаках и охота возиться… Конечно, риск есть. И немалый — это же Проклятые земли! Но Авок с Лисом утверждали, что на первом поясе сейчас тишь да гладь, вероятность повстречать другие искательские команды или нарваться на бандитскую засаду минимальна, а благодаря нашим возможностям и неплохой подготовке мы имеем все шансы на успех. Что скажете?

Наполнив кружку квасом из кувшина, я стал неспешно потягивать кисловатый напиток, ожидая, какое решение примет Вика. С остальными все было ясно. Судя по эмоциям, аналогично обеспокоенный нашим материальным благополучием Дар был со мной солидарен, Лисенок, успевшая почувствовать себя «крутой» искательницей, проголосует «за» всеми конечностями, Мурке было пофиг, куда идти, лишь бы рядом со мной, а котята от нее отставали ненамного. Лишь хмурившая брови орчанка колебалась.

Подозревая, что я все равно пойду на поводу у супруги, высказываться никто не спешил. Чтобы как-то заполнить неловкую паузу, я рассчитался за обед, отдав официантке кровные восемь серебрушек. Очнувшаяся жаба мстительно напомнила, сколько продуктов можно было купить на эти деньги в любой деревне, но тут отмерла Вика. Покосившись на Лисенка, которая даже дыхание затаила, с надеждой уставившись на свою наставницу, любимая скривилась и недовольно объявила:

— Ладно, уговорили! Идем на Проклятые земли.

— Ура! — подпрыгнула рыжая.

— И да, Ник, Дар, чтоб больше никаких секретов!

Сообразив, что буря прошла стороной, мы с братом облегченно перевели дух и хором пообещали впредь никакую важную информацию от семьи не утаивать. На этом недоразумение было исчерпано. Подхватив сумки, мы посетили здешнее отхожее место и по максимуму воспользовавшись умывальником для гостей. Повара неодобрительно смотрели на то, как мы наполняем фляги, моем головы и ополаскиваем ноги в рукомойнике, но возражать не осмелились. Освежившись на дорожку, мы покинули трактир и направились к восточным воротам, провожаемые стайкой любопытной ребятни.

По пути Вика предложила завернуть к алхимикам искательской Гильдии и пополнить наши запасы. К неудовольствию своего земноводного, я поддержал супругу. Ведь если сита с камишем и разных противоядий у нас было хоть отбавляй, то с составами для обработки свежих ингредиентов, кислотами для первичной выделки шкур и элементарным стиральным порошком дело обстояло не так радужно. Последующий приступ удушья был легким. Цены в алхимической лавке оказались божескими, к тому же искателький знак орчанки обеспечил нам неплохую скидку. Прикинув, какие твари могут повстречаться по пути, мы запаслись скляночками, горшочками и мешочками с разными порошками, мазями и жидкостями, потратив на все меньше двух золотых.

На выходе из города пришлось задержаться. Командир дежурившего на воротах усиленного наряда стражи оказался любопытным до невозможности, либо знал о новой примете. Добрые четверть часа мне пришлось работать языком, отвечая на глупые вопросы. Где были, что видели, много ли заработали и тому подобное. Правда, когда заскучавший Кар всерьез заинтересовался блестящей бляхой на ножнах бравого вояки, у того все же проснулась совесть. Закруглив допрос, он приказал подчиненным открыть ворота и отпустил нас с богом.

Выйдя из города, мы будто переместились в другой мир — душную раскаленную пустыню. Как оказалось, утренняя жара была еще цветочками. Полуденное солнце превратило безжизненную степь в самый натуральный ад и припекало макушку даже через свернутую в подобие чалмы портянку. И если двуногим члены семейства было еще терпимо, то мариланы медленно плавились от жары. Спустя час пути у котят начали заплетаться лапы. Пришлось достать пару рубашек, полить их водой и укутать ими пушистиков. Я был готов повернуть назад, но заметил на горизонте зелень и повел свой отряд к ней.

Вскоре мы достигли оазиса, который представлял собой небольшое болотце, заросшее кустами и несколькими десятками деревьев. Но не мы одни оказались такими умными. В островке спасительной зелени расположилась стая попрыгунчиков. Негостеприимные твари не нашли ничего лучше, чем скопом напасть на нас. И тут мы случайно совершили открытие — оказывается, когда пятеро уставших, разозленных, одуревших от жары эмпатов одновременно используют свои возможности на небольших восприимчивых к воздействию живых объектах, те моментально умирают от разрыва сердца.

Когда с четверть сотни мчавшихся к нам голодных зубастиков одновременно рухнули на землю, где и затихли после недолгих судорог, мы неслабо удивились. А оценив всю прелесть бесконтактного уничтожения тварей, уже осознанно добили прятавшиеся в кустах остатки стаи, после чего выволокли трупы к остальным и обезглавили, чтобы спустя час не получить под боком маленькую армию прыгающих зомби. Достав простынки, наше семейство расположилось в тенечке под деревьями. Я с Даром остался на страже, а кошки с девушками моментально вырубились, проспав и нашествие желтых ящериц, и визит наглых орлов, которым мяса расчлененных попрыгунчиков и рептилий показалось мало, и появление аллигаторов, которые, игнорируя сваленные в кучу трупы, неосмотрительно нацелились на живую добычу…

Короче, нам с братом было некогда скучать. Пока семейство беззаботно посапывало, мы только и успевали сдирать шкуры с наведывающихся к водопою тварей, не забывая о других ценных ингредиентах типа зубов или когтей. Груда мертвых тел рядом с оазисом потихоньку увеличивалась и в какой-то момент привлекла внимание стаи пролетавших мимо ворон. Но даже их громкое карканье не разбудило спящих. Это меня обеспокоило, однако Дар, проведя с помощью магии беглый осмотр, заявил, что это не кома, спровоцированная тепловым ударом, а следствие сильной усталости.

Лишь на закате, когда ужин был готов, сони изволили вернуться в реальный мир и с завидным аппетитом накинулись на сочное, хорошо прожаренное мясо очередного визитера. Утолив жажду свежим настоем Ушастика, мы собрали вещи и двинулись дальше. Дневная жара постепенно уходила, на Проклятые земли опускалась ночь, принося дарившую облегчение прохладу. Степь оживала. То и дело дорогу нам пересекали змеи и крупные насекомые, пучеглазые вараны, маскируясь под замшелые валуны, провожали нас настороженными взглядами, в небе над головами носились летучие мыши и ночные бабочки. Лепота!

Но в бочке меда имелась ложка дегтя. Поодиночке или небольшими группами с поразительной регулярностью на нас нападали мелкие голодные хищники. Эмпатический удар действовал не на всех, в таких случаях котята пускали в ход клыки и когти. Изредка и нам приходилось доставать клинки. Количество ценных ингредиентов в сумках потихоньку росло. Вскоре мы начали перебирать добычу, свежевали только тех тварей, шкурки которых стоили больше трех серебрушек, перестали охотиться на змей причудливой раскраски, не обращали внимания на ящериц.

Ночь и большая часть утра прошла в дороге. Мы даже привалов не устраивали, предпочитая морить своих червячков сухпайком. А когда жара стала нестерпимой, остановились в развалинах, которые на Викиной карте были снабжены пометкой «надежное укрытие», предварительно перебив облюбовавших их гиен. Пока остальные натягивали простыни между остатками стен, организовывая хоть какую-то тень, я побродил по округе и нашел останки искательского отряда. К сожалению, в груде костей, обрывков ткани и прочего мусора ничего полезного не оказалось — видимо, до нас тут уже побывали поисковые отряды. Но в качестве утешительного приза мне достался неплохой нож, упавший в трещину между камнями и никем не замеченный.

Следующие пара суток прошла в том же режиме — ночью мы шагали на восток, а днем отсыпались. Конкуренты на горизонте не показывались, но вместо спокойствия этот факт порождал у меня странное чувство тревоги. Мне чудилось, что в здешнем аду мы остались единственными представителями разумной жизни, а Проклятые земли с нетерпением дожидаются любой нашей оплошности, чтобы исправить это досадное недоразумение. Семья разделяла мои опасения, и во время переходов мы были максимально собранными, не рисковали по пустякам, обходили подозрительные места, а на привалах дежурили парами.

К рассвету четвертого дня впереди показалась река, заметно обмелевшая, но все так же богатая рыбой. Перебравшись по камням на другой берег, мы устроили привал. Искупались, постирали шмотки, развели костер и наварили душистой ухи. Долго задерживаться не стали, рассчитывая еще до полудня достигнуть одного из укрытий, однако планы пришлось послать к чертям. Вначале Дар заметил поляну златоцвета, широко применяемого в целительстве, и не успокоился, пока мы не собрали все цветущие бутоны в мешочек. После Мурка, учуяв застарелый запах разложения, привела нас к месту последней схватки невезучего отряда искателей с командой мутантов.

Прикончив парочку зубастых крокодилов, мы обшарили это поле битвы и нашли много ценного — оружие, амулеты, деньги, украшения и даже рюкзаки искателей, которые пребывали в плачевном состоянии, выпотрошенные хищниками и пожеванные грызунами. Полезная алхимия была испорчена влагой, от запасов еды остались только крошки, зато новенький блестящий на солнце котелок прекрасно сохранился, как и добыча отряда — кости цуков. Над ними уже успели поработать муравьи, и нам осталось лишь собрать бесхозные скелеты земноводных, за которые гильдейские алхимики, не торгуясь, отвалят десяток-другой золотых.

В общем, до укрытия мы так и не добрались. Устроились под сенью небольшой рощицы. Следует отметить, после сухой степи буйная зелень радовала взгляд и дарила позитивный настрой. Однако ад оставался адом. Каждый листик, каждая травинка таила в себе угрозу. Ядовитые шипы и пыльца, хищные растения, кровососущие насекомые, прятавшиеся в густой траве змеи… всего и не перечислить. Так что мы удвоили осторожность. Особенно после того, как выковыряли клеща из Викиной руки.

Несмотря на мои опасения, день прошел мирно, а вот ночка выдалась насыщенной. Порождения Проклятых земель словно с цепи сорвались, не давая нам и часа передышки. Поначалу мы еще снимали шкуры с обезглавленных тварей, но после полуночи натиск стал таким бурным, что мы едва успевали уносить ноги с места очередного побоища, пока на запах крови не сбежались падальщики со всей округи. Сколько раз нам приходилось обнажать клинки — не счесть. Самые тяжелые схватки пришлись на утро: два десятка волков, полсотни мартышек, стая летучих мышей, одна из которых едва не лишила Лисенка глаза. После наступило долгожданное затишье. Боясь спугнуть удачу, мы взяли бодрый теми и топали еще несколько часов, пока впереди не показался холм с храмом Хинэли.

Убежище оказалось обитаемым — в главном зале вольготно расположились змеи. Больше сотни гадин приползли в часовню искать спасения от палящего солнца, невольно вызывая у меня ассоциации со сценой из фильма про Индиану Джонса. Нежившихся в холодке ядовитых и не очень шнурков мы тревожить не стали. Поднялись по лестнице на второй этаж, и обнаружили неприятный сюрприз — нехилое гнездовье крылатых кровососов. Знаком велев всем замереть, я тихо поинтересовался у Дара, может ли он своей магией парализовать тварей. Эмпатия на них почти не действовала, порубить всех кровососов, даже сонных, у нас точно не получится, а перспектива целый день ожидать атаки с воздуха отдавала гнильцой.

— Легко! — шепотом ответил брат и сосредоточился.

Несколько секунд спустя под куполом храма будто пронесся порыв ветра, породив легкий звон у нас в ушах.

— Готово, — облегченно выдохнув, заявил Ушастик.

С недоверием я потыкал мечом ближайшую тварь, вцепившуюся коготками в балку. Та не отреагировала, находясь в странном оцепенении. Ситуация не изменилась, даже когда я сбил кровососку с насеста. Подняв теплое тельце, я гаденько ухмыльнулся, вышел на лестницу и швырнул тварь вниз. Угодив в переплетение змеиных тел, подарок с небес вызвал недовольное шипение, но затем одна из наиболее сообразительных гадин распознала в нем добычу. Короткий бросок — и оцепеневшее тельце медленно исчезает в пасти пресмыкающегося, а змеям летит новый презент — Вике понравилась моя идея.

Следующие четверть часа мы посвятили кормлению. Колония кровососов была многочисленной, так что никто из змеек в обиде не остался, а некоторые обжоры раза в два увеличили свой объем. Надеюсь, теперь никому из них не придет в голову забираться наверх. Проверив все углы, мы с чистой совестью принялись устраиваться. Выбрали местечко, где помета было поменьше, расстелили простыни и мгновенно отрубились, оставив Дара на дежурстве.

Проведенный под дырявым куполом храма день сюрпризов не принес. Мы прекрасно отдохнули, проснувшись, перекусили тем, что нашли в сумках, а когда солнце краешком коснулось земли, двинулись дальше. Вспоминая прошлую ночь, мы готовились к повторению кошмара, однако Проклятые земли неожиданно сменили гнев на милость. Итог — всего три нападения. Причем первые два опасности не представляли. Подумаешь, три матерых саблезубых хряка пожелали перекусить человечиной! Мы им только спасибо сказали, разводя костер и разделывая одну из свиных туш. Второе нападение мы проворонили по глупости — устроившись на пятиминутный перекур рядом с небольшой рощицей, поздно заметили странное шевеление земли и лишь в последний миг успели избежать крепких объятий плотоядных лиан.

Третье следует описать подробнее. Произошло оно перед рассветом. Когда мы огибали ничем не примечательные кусты, из-за них выпорхнули две жуткие твари, похожие на помесь летучей мыши и осьминога, которые с легким свистом понеслись к нам. Ментальный удар они проигнорировали, но об острую сталь зубки-то пообломали. Очищая клинки от липкой крови существ, мы поражались уродству мутантов. Метровый размах крыльев, щупальца усеяны присосками, которые намертво впивались в добычу (Ушастик еле отодрал одно от своего меча), непропорционально огромная пасть в центре тела с акульими зубами в несколько рядов, отсутствие глаз, скрывающая ауру кожа… одним словом, мерзость! В искательском справочнике такие чудища не упоминались, эльфы, по словам Дара, тоже с ними не сталкивались, и у меня зародились подозрения, что и данные летучие осьминоги, и макаки-мутанты были выращены в одном месте. Меня терзало любопытство. Кто в здравом уме мог создать подобное и главное, с какой целью? Но Проклятые земли бережно хранили свои секреты.

Встреча с кракенами (так тварей обозвала впечатлительная Лисенок) заставила нас в который раз удвоить осторожность, хотя ранее казалось, что мы достигли ее предела. Но после встречи с крылатыми осьминогами на нашем пути воцарилось затишье… Образно выражаясь, конечно же. На самом деле Проклятые земли были наполнены массой звуков — от чириканья птиц до истеричного предсмертного визга поедаемого кем-то суслика. В общем, ничего необычного.

Топали мы до самого полудня. Местность вокруг была настолько однотипной, что последние несколько часов я всерьез сомневался, что правильно запомнил дорогу к Тертосу и вел семью больше наугад. Однако когда я был почти готов признаться в том, что проводник из меня хуже Сусанина, на горизонте показался знакомый лес, покрытый фиолетовой дымкой. Достигнув деревьев, увитых мясистыми лианами с вечноцветущим (очень похоже на то) вьюнком, я отыскал практически незаметный, укрытый зеленью крест на одном из стволов и приказал всем располагаться.

Лагерь ставили прямо посреди поля — там было безопаснее, нежели в населенном трашами лесу. Выкосив траву на облюбованном пятачке земли, мы нарубили палок и натянули на них простыни, обеспечивая защиту от безжалостного солнца. Не палатка, но сойдет для сельской местности! Вытряхнув все из своего рюкзака, я сложил туда несколько пустых мешков с бутылочкой камиша (на всякий пожарный) и объявил дальнейший план действий готовящимся к отдыху девушкам:

— Сейчас мы с Даром отправимся в город. Не знаю, сколько времени займет откапывание захоронки, но точно не меньше пары часов. Возможно и больше, так что заранее паниковать не начинайте. А вот если к наступлению сумерек мы так и не объявимся…

— Я иду с тобой! — не дав мне закончить, заявила Вика.

— Я тоже с вами! — поднялась рыжая.

Мурка промолчала, но эмоции большой кошки говорили, что отпускать меня она не намерена.

— Это что еще за бунт на корабле? — вскинул я брови. — Родная, ты всерьез полагаешь, что я позволю тебе войти в пристанище трашей, зная, что их укус смертелен?

— Сам-то идешь!

— Так у меня реакция — твоей не чета, в чем ты могла убедиться, когда мы с Даром во дворе палками махали. Пойдешь следом, мне придется отвлекаться еще и на твою защиту, что уменьшает мои собственные шансы остаться целым, так что прости, дорогая, но ты останешься здесь. Это не обсуждается. Мурка, а ты чего вскочила? Тебя я тоже не возьму!

— Хочешь сказать, я тоже уступаю тебе в скорости реакции? — вскинулась марилана.

— Нет. Но подумай, чем ты мне можешь помочь в городе? Яму выкопать или мешки дотащить? А за остальными кто присмотрит? Котята?

Признав справедливость доводов, подруга понуро опустила голову. Лисенок спорить не стала. Девушка как клещ вцепилась в Ушастика. Нет, рыжая уже поняла, что никто ее в Тертос не пустит, и просто хотела еще раз почувствовать супруга, поделиться с ним своими эмоциями, получить ответную любовь и поддержку.

— Я вернусь. Обещаю, — прошептал Ушастик на ушко девушке.

«А я приложу к этому все силы!» — мысленно поклялся я.

Поцеловав расстроенную орчанку, я закинул на плечи сумку и решительно направился к лесу. Отсчитал полсотни деревьев от знака, дождался, когда ко мне присоединится брат, и со всей осторожностью углубился в чащу. Продолжая играть роль проводника, я старательно работал клинками, разрубая перегораживающие путь лианы, густые кусты и ветки, чтобы те не мешали, когда мы будем возвращаться обратно, нагруженные тяжелыми мешками.

«Не когда, а если!» — пронеслась в голове подлая мыслишка, но я отмахнулся от нее, продолжая издеваться над флорой.

Траши не показывались. Возможно, затаились в прохладных местах или вообще в спячку впали. Вот почему я решился на вылазку именно сейчас, в наиболее жаркое время суток, несмотря на то, что у нас за плечами был многокилометровый переход. Согласен, усталость поневоле рассеивает внимание, но проводить ночь около рассадника смертельно опасных тварей куда рискованнее. Да и не так уж сильно мы с Даром вымотались, чтобы это превратилось в проблему.

Достигнув пролома в стене, я знаком показал Ушастику смотреть в оба и повел брата к тайнику. Бесшумно ступая по раскаленным камням, мы держались середины улицы, присматриваясь к темным провалам окон, оглядывая каждую подворотню, прислушиваясь к тихим шорохам безлюдного города. Не встретив ни мертвых, ни живых, мы достигли центральной площади, где я легко отыскал нужное место (кирпичи над захоронкой чуточку просели). Разобрав мостовую и разрыв землю, мы извлекли три мешка с находками. Не удержав любопытство, Дар открыл один из них, поковырялся в ценных безделушках и предложил:

— Раз представился удобный случай, давай заглянем в пару-тройку домов.

— Тебе жить надоело? — удивился я.

— Нет, конечно. Просто по дороге сюда я пользовался магическим зрением, но не заметил ни одной твари на верхних этажах зданий. Все они просматривались либо на уровне земли, либо еще ниже, в подвалах. Подумай, может, стоит рискнуть?

— Давай сначала с кридом разберемся, змей искуситель! — хмыкнул я.

Поиски останков твари много времени не заняли. Собрав давно обглоданные кости, мы очистили их от грязи и упаковали в кожаный мешок. Попутно Ушастик проверил то, что хищники и насекомые оставили от незадачливых искателей. Оказалось, я многое упустил при тогдашнем обыске — четыре золотых монеты, зашитых в штанину Дорака, маленькую серебряную флягу Сишка, чей-то стилет. Почувствовав удивление брата, я недовольно буркнул:

— Ну что ты хочешь? Молодой я тогда был, зеленый, вот и недоглядел.

Осматривая место боевой славы в поисках полезных трофеев, я невольно ощутил нечто, очень похожее на ностальгию. Сколько прошло времени с момента моего отчаянного забега по Тертосу? Два месяца. Ну, может, три. А такое впечатление, будто это случилось в прошлой жизни и не со мной… Повзрослел, не иначе.

Пока я предавался воспоминаниям, Ушастик заглянул в логово крида, до сих пор источавшее стойкий запах отхожего места. Ход его мыслей был мне понятен. Согласно справочнику, сюда тварь приносила свою добычу и уже после раздирала на части, а если ей в лапы попадали люди, то их вещи все еще лежат там. Засиженные мухами, среди огромных куч окаменевших испражнений и изъеденного червями протухшего мяса. Переглянувшись с братом, мы одновременно скривились. Нет уж, обыскивать разложившиеся трупы — это еще ладно, но опускаться до копания в дерьме было стыдно. Лучше уж пошарить в домах.

Вернувшись на площадь, я поглядел на солнце, прикидывая, сколько у нас в запасе относительно безопасного времени, и сказал:

— Осмотрим пять домов, не больше. И только верхние этажи, если на них никого не окажется. После, независимо от результатов, идем обратно.

— Как скажешь, Ник, — пожал плечами брат.

Но я чувствовал — он доволен. Да я и сам понимал, что деньги лишними не бывают и обязательно пригодятся нам на новом месте. Не сидеть же всю оставшуюся жизнь на шее у Викиной родни? Тем более риск не такой большой. Магическое зрение Дара поможет мне избежать встречи с ядовитыми колобками, а если нет — отобьюсь. Ведь благодаря тренировкам я даже отдаленно не напоминаю то наивное неуклюжее позорище, которое позволило полупрозрачным тварям искусать себя до полусмерти.

Первый дом выбрал я. Понимая, что в наиболее шикарно выглядевших зданиях наверняка успели побывать искатели, я нашел менее помпезное строение, без скульптур и кованных балконных решеток, на котором зелени было меньше, чем на соседних. Оценив приглашающе распахнутые ставни на втором этаже, я попросил брата:

— Подсоби-ка!

— Ты что, собираешься лезть через окно?

— Естественно! На лестницу я соваться не стану, там черт знает что может водиться.

— А как же я?

— Подождешь внизу, — видя, что Дар намерен обидеться, я добавил: — Ты мозги-то включи! Неизвестно, как яд трашей действует на эльфов. Сам же говорил, их возле вашей границы нет. А меня эти твари уже кусали — выходит, какой-никакой иммунитет имеется.

Поиграв желваками, Ушастик сдался, встал у стенки и сцепил руки в замок, а когда я вложил туда ногу, выстрелил мной, словно из катапульты. Ухватившись за подоконник, я подтянулся, запрыгнул в комнату, выхватил клинки и осмотрелся. В покрытой полувековыми залежами пыли помещении движения не наблюдалось. Изучив потолок, темные углы и не обнаружив никакой притаившейся живности, я приступил к обыску. Простукивал стены, двигал мебель, искал потайные отделения в письменном столе. Результаты были скудными — четыре серебряных кубка, позолоченная чернильница и шесть тарелок, которые я взял из-за потрясающей росписи. Прихватив разную мелочь из ящиков стола типа кипы чистых листов, записной книжки с кожаной обложкой, карандашей и ручек с золотыми перьями, я перебрался в соседнюю комнату, тоже оказавшуюся необитаемой, а полчаса спустя мягко спрыгнул на мостовую.

— Ну как? — поинтересовался утомленный ожиданием брат.

Я протянул ему мешок с добычей. Блеск ценных безделушек и предметов домашней утвари, выполненных из драгоценных металлов, заставил Дара победно улыбнуться:

— Идем дальше?

— Веди!

Выбор Ушастика оказался неудачным. Из дома, который он подыскал мне на разграбление, все ценное давно вынесли. Не спасло даже то, что мне удалось найти замаскированный картиной тайник — в стенной нише хранились документы, не представляющие для нас ценности. Признав, что моей удачей не обладает, брат предоставил право выбора мне. Я же доверился своей чуйке, и та не подвела. Следующие два здания принесли нам много ликвидных находок, а в последнем я сорвал джек-пот. Библиотека! Небольшая — всего два стенных шкафа, но книги в них оказались как на подбор качественными и очень дорогими на вид. А поскольку резная дубовая мебель имела надежные дверцы, печатной продукции удалось избежать воздействия солнца, влаги и пыли.

Понимая, что все мы в любом случае не унесем, я утихомирил своего хомяка и отобрал чуть больше полусотни толстеньких томов, которыми набил два мешка. Предпочтение отдавал историческим монографиям и научным трактатам, но также прихватил сборник каких-то легенд и книгу с имперскими сказками для Лисенка. Спустив добычу Дару, я спрыгнул сам и скомандовал отход, так как дело близилось к вечеру, а жадность, как известно, до добра не доводит. Аккуратно взвалив мешки на плечи, стараясь не раздавить хрупкие вещи книжными «кирпичами», мы поспешили обратно.

Либо жара начала спадать, либо запас удачи исчерпался, но без приключений до пролома в стене нам добраться не удалось. Сначала на нас из переулка вырулил зомби. Поскольку руки были заняты добычей, которую просто так не бросишь на камни, я нашел выход из положения, выполнив коронный удар Ван Дамма и снеся ногой черепушку мертвеца. Краткий обыск, результатом которого стала золотая цепочка с несколькими серебрушками — и мы снова шагаем по улице, пока не натыкаемся на парочку голодных варанов. Здесь приемами карате и кунг-фу было не обойтись, пришлось доставать клинки и радикально упокаивать растерявших где-то инстинкт самосохранения тварей. А не прошли мы и сотни метров, как были атакованы орлами, которые чихать хотели на мое эмпатическое воздействие.

От птичек нам удалось отмахаться, но едва пернатые хищники затихли, орошая алой кровью брусчатку, к нам пожаловал привлеченный криками отряд мертвяков. Понимая, что так и до беды недалеко, мы быстро упокоили зомби, подхватили мешки и со всех ног кинулись к пролому. Достигнув его, замешкались. Хотелось как можно быстрее покинуть опасное место, но здравый смысл подсказывал, что по лесу нужно передвигаться медленно и постоянно держать оружие наготове. Переглянувшись, мы оставили тяжелые мешки с книгами, закинули остальное на плечо и скользнули в чащу.

Раздвигая лианы мечами, мы осторожно ступали по мягкой земле, поглядывая по сторонам, и настолько сосредоточились на процессе, что не заметили, как достигли опушки. Нас ждали. Мучившиеся неизвестностью девушки с кошками так и не смогли заснуть, и едва мы вышли на свет божий, кинулись к нам с радостными визгами. Последующая сцена содержала столько слез, поцелуев и жарких объятий, что хватило бы на среднестатистическую любовную мелодраму. Когда все немного успокоились, я попросил Вику с Лисенком оттащить добычу в лагерь и вместе с Даром отправился за оставленной макулатурой.

Возвращение в город прошло без помех, но на обратной дороге я краем глаза заметил движение в ветвях. Спустя миг на меня из густой зелени вылетел полупрозрачный колобок. Рефлексы не подвели, разрубленная на две части тварь упала на землю.

— Это траша? — спросил заметно побледневший эльф.

Ощутив его ужас, я ответил:

— Она, родимая. А что?

— Ничего. Давай выбираться отсюда.

Мы ускорили шаг, и минуту спустя оставили лес за спиной. Топая к лагерю, где девушки увлеченно копались в мешках с добычей, я чувствовал, что у брата до сих пор от страха поджилки трясутся, и не смог удержаться от нескромного вопроса:

— Не пойму, чем тебя так напугала траша? Тот же кракен пострашнее будет.

— Внешний вид твари меня мало волнует, — неохотно ответил эльф. — Важно то, что я ее не заметил.

«Ах, вот оно что! Он просто переживает, что не смог предупредить меня о нападении» — подумал я и попытался приободрить давшего маху Ушастика:

— Подумаешь, отвлекся, задумался. С кем не бывает? Не делай из этого трагедию. Тем более, все же обошлось, разве не так?

Брат тяжело вздохнул:

— Ник, ты не понял. Я не просто проглядел трашу, а не смог увидеть ее магическим зрением. Оказывается, у этих тварей напрочь отсутствует аура.

Я остановился как вкопанный. Осознав, как близко мимо нас прошла смерть с косой, я ощутил, что и мои поджилки начали исполнять тремоло. Охренеть! Выходит, мы сегодня, сами того не осознавая, сыграли в русскую рулетку. И как же нам повезло, что после пяти щелчков курка подряд я проявил твердость духа и отложил в сторону шестизарядный револьвер с патроном в барабане, о наличии которого даже не догадывался. М-да… Дойдем до храма, надо будет Хинэли свечку поставить.

С трудом взяв себя в руки, я тихо, чтобы ненароком не активировать толмач, приказал брату:

— Девушкам ни слова!

— Само собой, — отозвался Дарит.

Где-то с полчаса мы разбирали добычу. Сортировали, упаковывали, раскладывали по сумкам, стараясь, чтобы и нести было удобно, и при тряске ничего не побилось. Закончив, навьючились и двинулись в обратном направлении. Я слышал усталость девушек, видел сонных котят, но хотел, пока есть силы, уйти как можно дальше от опасного места. Ведь гарантий, что в рощах неподалеку от Тертоса не водятся траши, не было никаких. А ночью, когда похолодает, эти твари обязательно выйдут на охоту. Учитывая, что Ушастик в качестве системы раннего оповещения никуда не годится, лучше поднапрячься и поработать ножками.

Но, как вскоре выяснилось, своим визитом в город мы растратили запас отпущенной нам удачи. Спустя пару часов, когда стемнело, Проклятые земли продемонстрировали неслыханную щедрость, посылая навстречу нам самых разнообразных тварей. В такой ситуации про обустройство лагеря речи не шло. Не ложиться же рядом со свежими трупами? А едва мы отходили от места схватки, где не замедлившие нарисоваться падальщики устраивали пирушку, как к нам спешила очередная стая голодных тварей. И все повторялось. Конвейер, мать его!

До полуночи мы держались на чистом упрямстве, но потом начали сдавать. Появились ранения, пока несерьезные, но являющиеся плохим знаком. Потом Вику ужалил притаившийся в складке рюкзака скорпион. Выпив противоядие, орчанка погрузилась в полусонное состояние и требовала постоянного присмотра. Следом Кар переоценил свои силы и позволил крокодилу распороть себе лапу, после чего начал прихрамывать и как полноценная боевая единица мною не рассматривался. Довершила список травм Лисенок, провалившаяся в логово молодой маханоры и лишившаяся некоторого количества крови, высосанной растительным хищником.

В какой-то момент мне с Даром и Муркой в буквальном смысле пришлось тащить родных на себе. А нападения не прекращались, и тогда я достал припрятанный в рукаве козырь — Поглотитель жизни. Наплевав на возможные негативные последствия, я с посильной помощью порождений Проклятых земель обеспечил всем раненым и покусанным убойную дозу живительной энергии, которая быстро привела их в чувство и подарила заряд бодрости. Себя, понятное дело, тоже не обделил. Но мне-то что! Опытным путем доказано — мой организм может поглощать огромное количество силы без вреда для здоровья. А вот как отреагирует на данную процедуру только недавно подвергавшиеся подобному воздействию девушки, а особенно Лисенок, обладающая, мягко скажем, необычным телом, предположить было сложно.

С Поглотителем дело пошло веселее. Мы оперативно разделывали атаковавших нас хищников, периодически останавливаясь, чтобы посыпать отбивающим запах порошком пятна крови на одежде. Но это не помогало. Количество желающих попробовать нас на зуб увеличивалось с каждым часом. Ушастику даже пришлось применить магию, чтобы избавиться от роя гигантских стрекоз. После этого нам пришлось туго, так как из ближайшего леса на нас навалилась орда. И если бы не мое с братом мастерство, вряд ли бы нам удалось отбиться, а так, приняв основной удар на себя, мы ощутимо сократили волну агрессивной живности, после чего с посильной помощью остальных добили уцелевших.

Досталось всем. Даже Дар получил несколько глубоких царапин, но благодаря Поглотителю раны затянулись за считанные минуты, не оставив и следа на коже. О том, чем нам потом придется расплачиваться за это стремительное исцеление, я старался не думать, решив, что важнее пережить сегодняшнюю ночь. Ведь если тенденция сохранится, следующая атака по совокупной мощи окажется сравнимой с Ирхонским нашествием.

Мои подозрения не подтвердились. После расправы с ордой наступил перелом. Твари уже не перли на нас целыми эшелонами, а наскакивали мелкими компактными группами, для расправы над которыми нам даже не приходилось сбрасывать с плеч поклажу. Перед самым рассветом, пользуясь удобным случаем, мы набили животы теплым истекающим кровью кроличьим мясом. Это позволило заглушить терзавшее нас чувство голода, которое почему-то не реагировало на безжалостное истребление сухпайка. Сытые и в целом довольные жизнью, мы шли без остановок еще несколько часов, пока не достигли часовни Хинэли. Поприветствовали знакомых змеек и поднялись под купол храма.

Я еще успел вяло удивиться тому, как быстро мы добрались до убежища (причем с немалым грузом!) и распределить вахты. А потом мне отключили электричество — видимо, за неуплату, и я как подкошенный рухнул на загаженный летучими мышами пол.

Глава 15. Попутчики

Очнулся я от тряски и первое, что сделал — машинально потянулся за клинком. Однако вместо рукояти пальцы нащупали что-то мягкое и пушистое. Тут наконец-то заработали мозги, подкинув дельный совет: глаза не мешало бы открыть. Увидев перед собой Дарита, я оставил в покое Муркину лапу и отметил, что выглядит брат неважно. Видимо, снова решил погеройствовать и отдежурил за всех. Не став отчитывать балбеса (зачем попусту воздух сотрясать?), я поднялся, уступая ему нагретое местечко.

Засыпающий на глазах эльф грузно опустился на пол, едва не наступив на Кара, из последних сил подполз к Лисенку, уткнулся лицом ей подмышку и мгновенно отключился. Почувствовав прикосновение, рыжая обхватила супруга, поудобнее устроила голову на боку у Лини и продолжила дрыхнуть. Рядом тихо посапывали Вика с Муркой. Причем орчанка, привыкшая ночевать со мной в одной постели, обнимала марилану, по-хозяйски закинув на нее ногу, а большая кошка использовала в качестве подушки животик рыжей. Оглядев эту живописную композицию, я умилился, после чего принялся разминаться.

Прогоняя остатки сонной одури и возвращая затекшим мышцам подвижность, я запоздало оценил всю прелесть нашего убежища. Надежное, просторное, защищенное от непогоды и массовых вторжений. Даже сторожа-консьержки имеются в невероятном количестве. Жаль, туалета нет и с водой туго, но не все же коту масленица. Зато дыры в куполе есть — тут тебе сразу и писсуар, и обзорная площадка… Ого, оказывается, я неслабо вздремнул! Судя по звездам, уж полночь миновала.

Делая свое мокрое дело, я разглядывал простиравшуюся предо мной равнину. Обитатели Проклятых земель давно проснулись и занимались привычным делом — борьбой за выживание. У подножья холма вараны устроили охоту на мелких грызунов, на западе в небе скользили черные тени — крылатые падальщики кружили над местом пиршества стаи крупных хищников, ожидая возможности полакомиться остатками с барского стола, откуда-то со стороны реки доносилось рычание…

Внезапно мой взгляд наткнулся на две странные фигуры, медленно бредущие с севера по направлению к нашему холму. Расстояние и недостаток света не позволяли мне сходу определить, что это за твари, и я решил за ними понаблюдать. Не забывая, впрочем, про обязанности часового. По мере приближения парочки стало ясно — это всего лишь люди, сгибающиеся под тяжестью больших мешков. Чувствуя, что вечер постепенно перестает быть томным, я с интересом следил за увлекательной схваткой путешественников с варанами, решившими попытать счастья с более крупной добычей.

Победа над чешуйчатыми хищниками далась искателям нелегко, одного из них сильно покусали. Глядя на то, как люди промывают и перевязывают раны, как взваливают на плечи неподъемные мешки, я ощутил острый приступ любопытства. Мне очень хотелось выяснить, что за команда вопреки стадному инстинкту отправилась на Проклятые земли в это непростое время, какую добычу она успела урвать и где оставила большую часть своего состава. Прикинув, как скоро парочка сумеет дойти до часовни, я бросился будить Вику.

Растолкать супругу оказалось сложно, однако тихое «У нас гости!» мигом переключило продиравшую глаза орчанку в боевой режим. Рядом вскочила Мурка. Пришлось объяснять, что это не нападение и остальных будить не следует. Просто к нашему убежищу подошли конкуренты, которых нужно встретить и… там видно будет! Оставив большую кошку на страже, мы с орчанкой спустились вниз и заняли стратегически выгодные места за колоннами. Надо сказать, разноцветных шнурков в часовне осталось не больше десятка. С наступлением ночи пресмыкающиеся расползлись по своим змеиным делам, а те, что решили задержаться, внимания на нас не обращали.

Пару минут спустя у входа послышались тихие шорохи и тяжелое дыхание. Да что же у них в мешках такое тяжелое-то? Ослепительная вспышка сбила меня с мысли. Старательно моргая, пытаясь избавиться от цветных пятен перед глазами, я обозвал себя кретином. Устроил засаду, называется, а чувствительность зрения притушить забыл! Повезло, что люди швырнули в храм обычный светлячок, а не какую-нибудь световую гранату, иначе я бы так легко не отделался.

— Вроде никого, — донеслось от входа.

— Ну и слава Хинэли!

В часовню вошли двое искателей, которых я сразу узнал — это был одноглазый Тит и его приятель, прославившийся тем, что завел близкое знакомство с колтой. Вот так повезло! Раз уж данный ходок имел смелость хвастать полученной от меня удачей, думаю, он не откажется удовлетворить мое любопытство. Дождавшись, пока парочка сделает несколько шагов, я тенью выскользнул из-за своего укрытия и вежливо поприветствовал гостей:

— Добрый вечер!

Вздрогнув, искатели уронили мешки и повернулись на звук, хватаясь за рукояти сабель. Увидав меня с широкой улыбкой на лице (да я просто бородатый анекдот вспомнил!), они заметно струхнули. Когда же из-за другой колонны вышла Вика с обнаженными клинками, ужас гостей достиг максимума. Поморщившись, я хотел успокоить впечатлительных искателей, сказать, что никто их прямо сейчас кончать не собирается, но Тит опередил меня, решительно заявив:

— Ник Везунчик, от своего имени и от имени моего друга Густа я прошу у тебя помощи! Возьми нас в свою команду на время этого рейда!

В храме воцарилась напряженная тишина. У меня не было слов. Чего-чего, а такого я не ожидал… Хотя должен был! Ведь если посмотреть на ситуацию со стороны, нам ничто не мешало прибить искателей и забрать их добычу, коей, судя по весу мешков и специфическому хрусту, раздавшемуся, когда те упали на каменные плиты, является чешуя хашана. И люди это понимали, иначе командир не прибегнул бы к последнему средству — просьбе о помощи. Похоже, Тит надеялся, что я окажусь настолько честным и благородным (иными словами, буду соответствовать образу из городских сплетен), что решу сохранить их жизни в обмен на равную долю прибыли… Или не равную? Почувствовав, что в эмоциях искателей появились нотки обреченности, я решил проверить догадку, с сомнением протянув:

— А ты уверен, Тит? Все-таки в моей команде семеро бойцов.

— Уверен, — ответил искатель.

«Чересчур быстро согласился, — мысленно отметил я. — Значит, вторая половина добычи спрятана где-то на Проклятых землях. Это хорошо! Помнится, месяц назад гномы жаловались на недостаток сырья. Вот и нашелся отличный повод заглянуть к мастерам!»

— Тогда добро пожаловать в команду! — я широко улыбнулся.

— Спасибо, Везунчик, мы тебя не подведем, — с облегчением выдохнул Тит.

Густ тоже воспрянул духом, а я перешел к насущным вопросам:

— Видел, вас сильно потрепали ящерицы. Помощь нужна? Сит, бинты или обеззараживающее?

— Нет, мы уже обработали укусы.

— Тогда топайте наверх. Нет, мешки лучше здесь оставьте, а то лестница хлипкая, обвалиться может. Вы давно на ногах?

— С полудня топаем без привалов, — отозвался Густ.

— Тогда план такой. Сейчас вы ужинаете… Что, еды совсем не осталось? Вика, выдай им что-нибудь сытное из наших запасов. В общем, перекусите и можете спать до утра. А после завтрака мы отправимся… Где вы оставили остальную чешую?

Подымавшийся на второй этаж следом за орчанкой Тит споткнулся. Вы поглядите, какой впечатлительный! Но спустя миг от его ошеломления не осталось и следа. Я услышал, как в сознании командира зародилась решимость, и понял, что тот готовится дорого продать свою жизнь. Вот только эта решимость как появилась, так и исчезла — воспользовавшись отработанной техникой, я притушил эмоции искателя, и Тит, продолжив восхождение, понуро ответил:

— Недалеко отсюда. Сутки пути на северо-восток.

— Прекрасно! — не переставая следить за эмоциями «новичков» констатировал я. — Значит, идем на северо-восток, забираем добычу и валим в Ирхон. Замечания, предложения есть?

Искатели промолчали, занятые осмотром убежища. Покопавшись в сумках, Вика выгребла все, что осталось от сухпайка, и выдала голодным людям.

— Ты уже выспалась? — спросил я супругу.

Опасаясь нарваться на дежурство, девушка поспешно помотала головой. Усмехнувшись, я махнул в сторону лежбища, и Вика с радостью вернулась на свое законное место рядом с Муркой. Не стесняясь искателей, обняла сонную марилану и вскоре задремала. Я же дождался, пока Тит с другом насытятся и устроятся на ночлег, после чего потушил светлячок и продолжил охранять покой спящих.

Время тянулось медленно. Твари к нам не наведывались, наблюдать за звездами мне быстро надоело, а чем бы еще заняться, я не придумал. Можно было почитать один из найденных томов, но лишаться преимущества ночного зрения не хотелось. Так я и сидел до самого утра, похрустывая орешками из неприкосновенного запаса и гадая, как искателям удалось завалить бронированного бегемота. Ожидание немного скрасило появление одинокой летучей мыши. Ага, ровно на пять секунд. Именно столько мне понадобилось, чтобы выхватить клинок, на лету срубить голову крылатой гадине, подобрать шлепнувшееся на пол вяло подергивающееся тело и выкинуть его на улицу. После чего я продолжил пародировать филина, таращась в темноту и стараясь не заснуть.

Когда небо на востоке окрасилось в розовые тона, начало просыпаться семейство. Первой была Лисенок. Заворочавшись, девушка открыла глаза и настолько заразительно зевнула, что я с трудом удержал рот закрытым. Осторожно сев, чтобы не потревожить остальных, рыжая огляделась, приветливо улыбнулась мне и только тогда заметила два устроившихся у стены тела.

— Ой, а кто это?

Знаком попросив сохранять тишину, я шепотом пояснил Лисенку, что в нашей команде ночью произошло пополнение. Рыжая серьезно кивнула и уже с любопытством принялась рассматривать спящих искателей. Наши голоса разбудили Кара. Поднявшись, котенок потянулся всем телом, с большим удовольствием подставил спинку под ласковые пальцы девушки, однако, в свою очередь, увидев парочку, замер и деловито поинтересоваться:

— Это еще кто?

Мне пришлось повторить рассказ, но на этом дело не закончилось. Проснулась Линь. По примеру брата потянулась, выпустив коготки, огляделась и наткнулась взглядом на искателей. Покосившись на нас, беспокойства не испытывающих, не поленилась прогуляться к спящим, осмотрела их с ног до головы, принюхалась и только тогда спросила:

— А это кто?

Мы с Лисенком прыснули. Проказник не понял юмора ситуации и объяснил сестре причину увеличения нашей компании. Во время рассказа котенок так сильно размахивал хвостом, что несколько раз случайно заехал им по носу Дара, который в определенный момент не выдержал издевательств и оглушительно чихнул, перебудив остальных. Переглянувшись, мы с рыжей в предвкушении затаили дыхание. А эльф с наслаждением почесал свою сопатку, приподнялся на локтях и застыл, уставившись на просыпающихся искателей. Потом покосился на меня и задал сакраментальный вопрос:

— Это кто?

Тут нас с Лисенком натурально порвало. Пока Линь объясняла Ушастику, откуда появились люди, мы ржали, как лошади, утирая выступившие слезы. Особую пикантность добавляли удивленные взгляды Мурки с Викой и ошарашенные искателей. Справившись с приступом смеха, я передал родным свое воспоминание, после чего хихикали все. Кроме Тита с приятелем, которые в этот момент наверняка спрашивали себя, в какой дурдом они угодили. Уточнив у брата, достаточно ли он отдохнул, и услышав положительный ответ, я отправил Ушастика с кошками охотиться на сусликов. Вику с Лисенком попросил прогуляться по окрестностям и набрать хвороста для костра, а искателям устроил допрос, надеясь удовлетворить снедавшее меня любопытство.

Все оказалось прозаично. О хашане Тит узнал от одной из знакомых команд, которая заметила тварь, возвращаясь из очередного рейда. Те на зверя охотиться не собирались, поэтому поделились с коллегой ценной информацией. Само собой, не безвозмездно. Надо сказать, командир порядком устал от жизни на Пограничье и в последнее время все чаще задумывался о смене профессии. Что и понятно — в отряде недобор, новички при одном взгляде на увечья членов команды теряют всякое желание к ним присоединяться, а добыча даже самых элементарных ингредиентов требует крепких рабочих рук. Посоветовавшись с друзьями, Тит решил рискнуть и отправиться за чешуйчатым бегемотом. Так сказать, пан или пропал!

Много времени заняло выяснение примерного места обитания твари, еще больше было потрачено на безуспешные попытки найти надежный способ ее умерщвления. Выяснить, как со зверем справился некий Везунчик, не удалось, а искатели, которые действительно могли подсказать решение проблемы, просили за совет немалые деньги, которых у команды не было. Поэтому Тит остановился на варианте с ловушкой, взятый из справочника. Из-за нашествия с выходом пришлось немного повременить. Однако тот факт, что его отряд в битве за Ирхон не потерял ни одного человека, командир счел знаком судьбы. Отсутствие сложностей при зачистке первого пояса только укрепило его мнение, и сразу после церемонии награждения команда снова рванула на Проклятые земли.

Все было хорошо, пока охотники шли на второй пояс, пока искали логово бронированной твари и пока готовили капкан, но потом все пошло наперекосяк. Нормальную приманку добыть не удалось, а игра с бегемотом в кошки-мышки оказалась плохой затеей. Одного искателя чересчур резвая тварь просто затоптала по пути к ловушке, а второй умудрился угодить в яму с кольями вместе с разъярённой зверюгой. Подоспевшие искатели ничем не смогли помочь растерзанному товарищу. Только отомстить за его смерть. Содрав чешую с хашана, Тит с Густом взяли столько, сколько смогли утащить на своих двоих, прикопали остальное и двинулись обратно. Понимая, что ночью от хищников им вряд ли отбиться, парочка брела весь день под палящим солнцем, пока не добралась до часовни Хинэли, где встретила нас.

Унюхав аромат жареного мяса, я закончил допрос и отправил искателей к костру подкрепиться, попросив не трогать наших защитников, которые потихоньку начали сползаться в прохладное место, а сам достал карту. Итак, если новички не врут (а они не врут — я бы почувствовал!), к ночи мы можем добраться до схрона с чешуей. Только я очень сомневаюсь, что котята выдержат еще один дневной переход. Значит, придется устроить полуденный привал. В таком случае нужной точки мы достигнем к утру, что тоже неплохо. Если с выемкой добычи не случится задержек, до полудня следующего дня можно успеть дойти к укрытию, о котором искатели наверняка не в курсе. А дальше — прямая дорога в Ирхон, которая сюрпризов доставить не должна.

Определившись с маршрутом, я присоединился к завтраку. Набив животы, мы занялись мешками с добычей. Те оказались не такими тяжелыми, и все же, вспомнив, как корячились искатели, затаскивая их на холм, я решил облегчить людям ношу. Переложил половину к нам, взамен выдал сумки с хозяйственными припасами — легкие, но не особо удобные для ношения, и приказал выдвигаться. Перед уходом я не поленился, наведался к статуе богини судьбы, достал из кармана один из трофейных светлячков, активировал его и положил на алтарь. Нет, я не заразился местным вирусом суеверия, просто обещания нужно выполнять.

Роль проводника досталась Титу. Я периодически прислушивался к его эмоциям, но опасных вспышек больше не наблюдалось. Видимо, за ночь искатели смирились со своей судьбой. Или подумали, что пока мы испытываем нужду в носильщиках, убивать их не станут. Я не стал разубеждать ходоков, понимая бессмысленность этой затеи. Слова не помогут, как и эмпатия. Не в моих силах внушить этим людям такое доверие к своей персоне, которое перебило бы их паранойю. Остается только присматривать за «новичками» вполглаза, чтобы те чего не выкинули.

До полудня мы шли без остановок, а когда солнце принялось поджаривать наши макушки, заметили впереди одинокое раскидистое дерево и решили устроиться под ним. Лесной гигант оказался обитаем. Его хозяйкой была большая рысь, устроившая себе удобное логово в густых ветвях. Заметив приближение гостей, она спрыгнула на землю и предупреждающе зарычала. Оценив великолепную пятнистую шубку хвостатой, я со вздохом напомнил себе, что наши рюкзаки и сумки ломятся от ценных трофеев, и решил уладить дело миром.

Переговоры с дикой кошкой прошли успешно. Получив подношение в виде куска жареного мяса, оставшегося от завтрака, рысь милостиво разрешила нам отдохнуть на ее территории. Крона векового дуба была густой, так что заниматься установкой тентов не понадобилось. Расстелив простыни, мы устроили перекус. Очень легкий, потому что от неприкосновенного запаса сухофруктов, орехов и прочего почти ничего не осталось. Я завязал себе узелок на память — обязательно найти родник, иначе дальше нам придется питаться одной дичью или жевать сухую крупу.

Кое-как заморив червячка, мы отправились на боковую. Перед тем как улечься на свою дырявую простынку, Густ покосился на ветку, откуда за нами с интересом наблюдала рысь, и тихо сказал другу:

— А ты не верил, что Везунчик любую тварь может уболтать! Кошки, змеи. Готов поспорить, он даже с перерожденцами способен договориться. То-то во время нашествия…

Тит не дал приятелю закончить. Зыркнул исподлобья и посоветовал болтать поменьше. А жаль! Я бы не отказался узнать, какие сплетни ходят обо мне в Ирхоне, но напрямик спрашивать у попутчиков бесполезно — гадости они в глаза не скажут, а восхваления вымышленных подвигов мне не особенно интересны.

Дрыхли мы до вечера. Вообще я заметил, что мои родные становятся все больше похожими на образцовых солдат. По команде «Отбой!» моментально засыпают, невзирая на время суток, звуки окружающего мира, удобство позы и комфортность выбранного места. А слаженностью командного взаимодействия я успел восхититься еще по дороге к Страду. К сожалению, с появлением «новичков» этот рабочий механизм начал заедать. Искатели сходу не смогли вписаться в наш отряд, действуя по своей проверенной методике, из-за чего возникала путаница, неразбериха и даже комичные ситуации.

Особенно мы потешались над привычкой ходоков чуть что бросать поклажу и доставать клинки. Нет, когда на тебя мчит большая стая тварей, это оправдано, но к чему поднимать переполох, когда из-за кустов вдалеке неспешно выбирается средней величины крокодил? В какой-то момент глупость искателей мне надоела, и я приказал им шагать в центре отряда и внимания ни на что не обращать. Тит с Густом были недовольны и в моменты нападений постоянно порывались влезть в схватку, но после того как я пару раз их одернул, не стесняясь в выражениях, перестали навязывать свою помощь. А увидев, как мы с Даром перебили пяток крупных варанов, даже не замедляя шага, окончательно смирились с ролью носильщиков. И слава богам! А то меня уже начали посещать нехорошие мысли на их счет.

Однако правду говорят, человеческая глупость безгранична. На исходе ночи мне представилась реальная возможность оценить реальную величину интеллекта искателей. Как выяснилось, эти кретины поленились волочить тяжелую добычу и просто закопали ее рядом с ловушкой. Когда Густ привел нас к цели, мы узрели картину локального апокалипсиса, от которой в буквальном смысле перехватывало дух. Огромная прямоугольная яма с разлагающейся в ней тушей, сотни пернатых, мохнатых и чешуйчатых падальщиков, которые либо раздирают дохлого бегемота, либо яростно грызутся друг с другом за право добыть кусочек мертвой плоти, десятки крупных хищников, которые преспокойно насыщаются свежим мясом попавших им в лапы тварей, а также бесчисленные полчища мелких членистоногих, крылатых и даже растительных паразитов, жаждущих насытиться свежей кровушкой неосторожных.

Честно скажу, глядя на эту адскую вакханалию, я испытывал огромное желание прибить наших попутчиков. Причем не просто снести мечом с плеч их пустые тыковки, а растянуть удовольствие, используя кулаки, сапоги и прочие подручные средства. Почувствовав мое настроение, искатели подобрались и заметно погрустнели. Мысленно досчитав до десяти, я медленно выдохнул, разжал кулаки и уточнил у дебилов, где именно они закопали чешую. Переглянувшись с другом, Тит соизволил ответить:

— Видишь стрика? Нет, не того, что за гиенами гоняется, а того, который коршуна дожевывает? Рядом с ним пара крокодилов что-то не поделили, а если посмотреть левее, можно заметить небольшой бугорок с примятой травой. Там и лежат мешки.

— Блеск! — не сдержался я, разрубая спикировавшую на меня летучую мышь. — Интересно, а почему вы прямо в яме добычу не оставили? Присыпали бы землей — и всего делов!

Искатели промолчали, но их эмоции ясно говорили, что такая мысль приходила в их пустые головы. Едва удержавшись от пополнения лексикона котят отборной нецензурщиной, я прикинул варианты. Если лезть туда сейчас, сто пудов привлечем внимание самых опасных тварей, но опыт мне подсказывал, что даже с наступлением жары эта голодная орава никуда не денется. Должно пройти минимум двое суток, прежде чем от туши бегемота останется один скелет, и она перестанет служить пиршествообразующим фактором. Мы столько ждать не можем. Конечно, нас никто не подгонял, но разбивать лагерь неподалеку от места концентрации отборной нечисти немногим лучше ночевки рядом с лесом, облюбованным трашами. Уж лучше рискнуть, воспользовавшись тем, что большинство тварей заняты друг другом.

— Работаем сейчас! — не оставляя себе времени на сомнения, решительно объявил я. — Бросаем вещи здесь, без особой спешки идем к тайнику и устанавливаем периметр варианта «звезда». Котята, вы на подстраховке. Лисенок, встанешь между мной и Ушастиком. Брат, что бы ни случилось, магию не использовать, иначе нас порвут. Вы двое олухов, — я повернулся к искателям, — изображаете кротов. И помните, чем старательнее вы это делаете, тем больше у нас шансов остаться целыми. Всем все ясно?

Родные, привыкшие к моим закидонам, отозвались нестройным хором согласия и принялись сбрасывать с плеч сумки, а вот искатели застыли, выпучив глаза.

— Чего встали? Мешки долой! — едва сдерживая раздражение, рявкнул я и добавил тормозам ментального пинка.

Только тогда люди зашевелились. Поставив свою ношу на траву, я прибегнул к ментальным техникам, чтобы вернуть себе жизненно необходимое хладнокровие. Удалось это не сразу. Отвлекали чужие эмоции. Искатели были в панике, пришлось даже немного пригасить их чувства. Но больше всего мне не понравилось, что их дурной пример оказался заразительным, и у двуногих членов моего семейства в эмофоне тоже появились страх и неуверенность.

Понимая, что еще немного, и от моего хладнокровия останутся рожки да ножки, я мысленно потянулся к родным. Подчиняясь какому-то наитию, вымыл из их сознаний грязный налет сомнений и крепко обнял их всех своими чувствами, даря уверенность в том, что мы справимся, что все у нас получится. И это сработало. Я услышал, как семья воспрянула духом, встряхнулась. Движения родных стали четче и уверенней, а в эмоциях остался лишь азарт, которым щедро поделились мариланы. Что ж, мы готовы к бою!

Дождавшись, пока все избавятся от лишнего груза, я повел команду к цели. Первыми нас заметили три околачивающиеся в сторонке гиены, но среагировать не успели. Перейдя на темп, я рывком сократил разделявшее нас расстояние, взмахами мечей обезглавил парочку, а третьей твари раскроила череп Мурка. Стремительное возвращение на исходную позицию — и отряд продолжает неторопливое движение, пока один из крокодилов не поворачивает треугольную башку в нашу сторону. Рывок — и разрезанный на две неравные части чемодан падает в траву, а к нам уже летит парочка орлов, которым не досталось места на туше бегемота. С птичками разбирается Дар, а я в этот момент разделываю крупных ящериц, выскочивших из кустов.

Количество убитых тварей постепенно росло, заветный бугорок становился все ближе. Моя задумка сработала. Многим падальщикам удавалось побороть стандартный для обитателей Проклятых земель инстинкт: видишь живую добычу — нападай, и они с жадностью набрасывались на истекающие кровью тушки, теряя к нам всякий интерес. Но тех, кому не удалось совладать с инстинктами, было немало. Долгие, бесконечно долгие три минуты спустя, оставив за собой жирный кровавый след, мы достигли нужного места. Трясущиеся от ужаса искатели принялись разрывать саблями податливый дерн, а мы окружили место раскопок, встав лицом к опасности, и застыли в ожидании.

Наглость принесла плоды, обеспечив нам полминуты спокойствия. Даже стрик не сразу сообразил, как реагировать на наше появление, а уж крокодилы так и вовсе застыли в недоумении. Но тут мне пришлось отмахнуться от очередной крылатой кровососки, и передышка кончилась. Решив, что добыча без перьев намного вкуснее, стрик бросил недоеденного коршуна и кинулся к нам, чтобы секунду спустя быть обезглавленным Викой. Дурное начинание поддержали аллигаторы, но Лисенок, шагнув навстречу рептилиям, легким взмахом ятаганов укоротила их ровно на голову.

Это были лишь первые ласточки. За ними последовали зомби, врыки, еще один стрик, который попытался отомстить за гибель собрата, но был расчленен Даром, шлыхи, вымахавшая мне до пояса ушта… Каких только тварей мы не рубили! Мне начало казаться, что на поляне с ловушкой специально собрались представители всех упомянутых в искательском справочнике видов, и даже несколько новых забрели на огонек. Во всяком случае, сухопутную каракатицу с шипами, как у дикобраза, я в книге не встречал. Хотя, судя по черной жидкости, заменяющей твари кровь, это был мертвяк, получившийся из какой-то мелкой зверушки и благодаря регулярной подкормке успешно мутировавший в такую образину.

Груды мертвых тел у наших ног росли, однако серьезных травм удавалось избежать. Не знаю, амулеты Ушастика так подействовали, или что-то иное, но мы действовали, словно единый организм. Это было похоже на слияние. Мы понимали друг друга без слов, при необходимости помогали соседу и даже без подсказок знали, с какой стороны придет помощь. Ни одного лишнего движения, ни одной ошибки. Мы стояли непоколебимыми гранитными утесами, защищая копавшихся в земле искателей. Котятам вмешиваться не пришлось — эльфийское построение полностью себя оправдывало, позволяя отражать атаки со всех сторон.

Когда натиск порождений Проклятых земель стих, прозвучал радостный возглас Тита, разрушив удивительное состояние, в котором мы доселе пребывали. Оглядевшись, я отметил, что твари больше не рискуют к нам соваться. Даже троица славившихся своей отмороженностью макак, подбежав к нашей «звезде», в последний момент передумала, схватила один из расчлененных трупов и утащила его подальше. Поглядев на то, как искатели забрасывают на плечи грязные, туго набитые мешки, я попросил:

— Лисенок, добудь зубы стриков!

С прочими тварями возиться не стоит — слишком опасно, но бросить клыки этих созданий мой хомяк не позволит. Они могут послужить превосходной основой для амулетов, а если нам самим не пригодятся, так продать недолго. Отыскав головы мертвецов, рыжая поработала дантистом, собрала добычу в кожаный мешочек, приготовленный как раз для таких случаев, и бодро отрапортовала:

— Готово!

— Возвращаемся, — кивнул я.

Назад двигались не по своим следам. Мы же не дураки, чтобы отвлекать обжор от свежего мяса! Обогнули зону пиршества по широкой дуге. И хотя тварей на полянке оставались еще многие сотни, применять клинки нам пришлось всего дважды. Похоже, наиболее агрессивных хищников мы уже перебили. Вернувшись к оставленным сумкам, мы почистили оружие, от души посыпали пропитавшуюся кровью одежду отбивающим запах порошком, и поспешили прочь.

Полкилометра спустя пришлось остановиться и обработать полученные раны. Несмотря на грамотные действия семьи, изредка дохлым или умирающим тварям все же удавалось задеть нас когтями, зубами, шипами или иной выступающей частью своего тела. Серьезными эти царапины не были, а большая часть так и вовсе успела затянуться к концу схватки, но оставлять их без внимания не следовало. Мы тщательно промыли ранки от грязи, не экономя воду, посыпали ситом и для гарантии выпили по бутылочке выданных Ушастиком целебных зелий. Землекопов тоже пришлось подлатать — Титу в запястье вцепился крупный кровососущий жук, а Густа умудрилась цапнуть разрубленная надвое лашта. В общем, легко отделались.

Поклажу пришлось раскладывать заново. В извлеченных из ямы мешках лежала не только чешуя, но и вещи погибших искателей — в основном, оружие. Бросать их, понятное дело, никто не собирался, и в итоге на моем горбу устроилась еще одна сумка, а Мурке прикрепили на спину рюкзак. Было тяжеловато, но адреналин еще бурлил в крови, и после привала мы взяли неплохой темп.

Настроение было превосходным. Родные обсуждали подробности дерзкой вылазки, улыбались, шутили, а вот искатели предпочли отмалчиваться, внося в это веселье мощную струю удивления. Похоже, они до сих пор не могли отойти от пережитого ужаса и не могли поверить в то, что нам удалось остаться в живых. Я их понимал. Не способные похвастаться хорошим ночным зрением люди видели несколько иную картину происходящего — смутные силуэты жутких существ, нескончаемую волну голодных хищников, шевелящиеся груды расчлененной плоти. Причем все это сопровождал впечатляющий саундтрек рычания, визгов, стонов, клекота, чавканья и всего прочего. Не удивительно, что при просмотре этого «четыре-дэ» ужастика впечатлительные искатели едва не поседели.

Странное состояние, в котором мы пребывали во время схватки, заметил не только я. И пока Лисенок восторженно описывала Дару, как она рубила софру («Тварь была очень жуткой, но я нисколечки не испугалась! Сделала как по книжке — полоснула мечом по моргалам и давай ей клешни отчекрыживать!»), Вика, перейдя на родной язык, поинтересовалась у меня:

— Признавайся, твои фокусы?

— Мои, — не стал отпираться я.

— Ты хоть предупредил бы!

— Прости, это случайно вышло. Хотел вас немного подбодрить, а получилось не пойми что, по эффекту сильно напоминающее процесс слияния разумов мариланы и ее хозяина.

— Все с тобой понятно! — фыркнула орчанка. — Как обычно, мимоходом ниспровергаешь незыблемые основы мироздания. Я-то голову ломаю, почему работа в эльфийской «звезде» показалась мне такой привычной, несмотря на то, что с детства меня учили действовать в боевой тройке, а это просто слияние было… Кстати, отличная штука! Надо будет обязательно повторить при случае.

Убедившись, что любимая не обижается, я пообещал найти время и разобраться со специфической ментальной техникой, которая, как показала практика, применима не только к большим кошкам. На этом тему пришлось закрыть, поскольку искатели, слыша разговор на непонятном языке, начали нервничать. Параноики, блин! Что, мне с женой уже посекретничать нельзя?

Вскоре наши пустые желудки напомнили о необходимости подкрепиться, однако подходящей для шашлыка живности долго не попадалось. Лишь на рассвете Проклятые земли смилостивились, послав нам гигантского аллигатора. Мясо зубастика оказалось жирным, по вкусу отдаленно напоминало курятину, на костре жарилось быстро даже без магии. Только искатели все равно недовольно кривились и съели мало. Либо еще не отошли от переживаний, либо лишились аппетита, понаблюдав за тем, как я с кошками и Лисенком набивал брюхо свежатинкой. И чихать им было на заявления, что мы просто решили время сэкономить.

Насытившись, мы бросили остатки туши на растерзание падальщикам. Аккуратно содранную шкуру гиганта хозяйственный Дар свернул в компактный рулон и приторочил к своей сумке. Обжираловка на пользу скорости не пошла, но я особо не переживал и уверенно вел команду к убежищу, слегка покачиваясь под тяжестью поклажи. Радовало, что тварей по дороге попадалось мало — то ли солнышко разогнало, то ли все они еще вчера передислоцировались на полянку с ловушкой.

Потихоньку наваливалась усталость. Наша выносливость, подстегнутая недавним вливанием жизненной силы, была на высоте, а вот искатели оказались слабым звеном. Обливаясь потом и тяжело дыша, они производили впечатление загнанных лошадей и последние несколько часов шагали на автомате, глядя под ноги отсутствующим взглядом. У нас даже проснулось сочувствие, а Лисенок, груз на плечах которой был немногим меньше, и вовсе начала жалеть бедняг. Предложение рыжей устроить недолгий привал я отклонил, подозревая, что после него поднять людей будет нереально. Ничего, потерпят! Тем более, до убежища осталось совсем чуть-чуть.

За пару часов до полудня я начал узнавать местность, а вскоре привел семейство с еле передвигающими ноги носильщиками к невысокому холму с огромной норой. Время и погода основательно потрудились над ней. Оказавшийся без опоры передний край свода рухнул вниз, и теперь у входа в пещеру громоздился огромный земляной вал, успевший зарасти густой травой и кустарником. Это обеспечило убежищу хорошую маскировку, и заметить его издали было сложно. Клянусь, если бы я не знал о его существовании, то наверняка прошел бы мимо!

— Интересно, чье это логово? — полюбопытствовала Лисенок, когда мы подошли к пещере.

— Раньше тут хашан обитал, пока я к нему в гости не заглянул, — отозвался я. — А кто живет сейчас, даже не представляю. Дар, что-нибудь видишь?

— Нет, — ответил Ушастик.

— Тогда пошли на разведку.

Сгрузив поклажу на траву, мы достали клинки, забрались на вал и осторожно заглянули в темноту. Нам повезло — не считая нескольких десятков летучих мышей, пещера оказалась необитаемой. Кровососов извели быстро. Рассчитывая, что холм скроет выброс силы, брат парализовал тварей проверенной техникой, после чего мы отрубили им головы и присыпали тушки землей. Вернувшись, занесли вещи и помогли забраться остальным. Избавившись от мешков, Густ с Титом рухнули прямо на голую землю, отключившись еще в падении. Окинув слабаков уничижительным взглядом, я не поленился, нашел в их сумках противонасекомные простынки и с помощью Дара устроил людей на этих подстилках. А то, не дай боги, из обычного балласта превратятся в разносчиков паразитов! Вот весело будет!

Оставив добычу со спящими под присмотром кошек, мы прихватили сменную одежду, стиральные принадлежности и отправились искать родник, обозначенный на Викиной карте. В прошлый раз я этого не сделал, хотя мог бы догадаться — хашан не станет устраивать логово где попало, огромной зверюге обязательно нужен источник питьевой воды.

Долго идти не пришлось. Обогнув холм, мы наткнулись на ручеек, вытекавший из груды камней, покрытых пушистым мхом. Напились вволю, отмылись, постирали одежду и набрали воду в котелок. Чистые, свежие, благоухающие ароматами алхимии, исходящми от груды влажных шмоток, мы вернулись в убежище и приняли пост у хвостатых, которых, в свою очередь, отправили освежиться. После было приготовление сытного обеда, для которого кошки добыли пару саблезубых кроликов, и его неспешное поглощение в тесном семейном кругу. Вкусные запахи искателей не разбудили, и мы решили не тревожить уставшую парочку. Тем более аппетитной каши с мясом оказалось не так уж и много. Вылизав котелок, сытые и довольные, мы распределили вахты и улеглись отдыхать.

До самого вечера нас не беспокоили. Твари, если таковые и появлялись в округе, обходили убежище стороной. Лично я за время дежурства прикончил только огромную сколопендру, искавшую в пещере спасения от палящего солнца. Прекрасно выспавшись, мы снова развели костер, повесив над огнем сразу два котелка. На поляне с родником глазастый Ушастик отыскал лук, петрушку и какой-то овощ, клубни которого были похожи на обычную картошку, поэтому помимо обычной каши мы решили приготовить суп.

Когда ужин был почти готов, проснулись наши попутчики. Видок у искателей был под стать второсортным бомжам — всклокоченные, заросшие, с мутным взглядом и темными мешками под глазами. Да и пахло от них отнюдь не «Шанелью», что только усиливало сходство. Дождавшись, пока ходоки начнут нормально соображать, я выдал им чистящего средства и приказал наведаться к роднику, отправив Мурку для присмотра. Назад Тит с Густом вернулись вполне приличными людьми. Во всяком случае, их внешность больше не вызывала у меня отвращения, а исходящий запах — рвотных позывов. Получив в награду тарелки с едой, искатели устроились у огня и с завидным энтузиазмом заработали ложками.

После вечерней трапезы я поставил всю компанию перед выбором: либо в прежнем темпе двигаться по прямой к Ирхону, либо сделать крюк и на несколько дней зависнуть в Мертвом, чтобы хорошенько отдохнуть и набраться сил для финального рывка. К моему несказанному удивлению, в пользу второго варианта проголосовали все, кроме искателей. Да и те после недолгих раздумий решили поддержать мнение большинства.

Недолгие сборы — и вот мы неспешно ковыляем в сторону города, одно название которого пробуждало у меня массу приятных воспоминаний. Ведь там я в полной мере ощутил пресловутую «романтику» Проклятых земель, сделал первые шаги на искательском поприще, нашел верную подругу и обрел брата. И по мере приближения к местам боевой славы во мне крепла ностальгия. Словно, побывав на чужбине и вдоволь набравшись полезного опыта, я возвращался на родину. К истокам. К моменту, с которого все начиналось…

М-да, похоже, с возрастом я становлюсь сентиментальным.

Глава 16. Возвращение

Дорога к Мертвому выдалась на удивление спокойной. Крупных хищников по пути не попадалось, а у мелких тварей при нашем появлении резко пробуждался инстинкт самосохранения, заставляя их ретироваться подальше. Не знаю, с чем было связано такое затишье — с климатом данного района или с тем, что этим маршрутом пару десятиц назад маршировали полчища мутантов, по пути истребляя все живое, однако нас оно более чем устраивало.

Правда, без неприятных казусов не обошлось. Густ проворонил клеща. Гадкое насекомое взобралось по одежде и впилось искателю в шею рядом с сонной артерией. Пришлось останавливаться и устраивать полноценную хирургическую операцию по удалению паразита. Как водится, беда не приходит одна — пока Дар возился с Густом, на Тита напал червяк. Небольшой, длиной каких-то полметра, он тихонько выполз из земли, подобрался к мирно отдыхавшему на мешке с чешуей искателю и впился тому в ляжку. Мы, конечно, успели оторвать и порубить тварь до того, как та отложила яйца, однако целебного порошка и бинтов на ногу Тита ушло немало.

В остальном переход прошел без приключений. Когда Лисенок нашла место упокоения какой-то искательской команды, споткнувшись о притаившийся в густой траве кавалерийский топор, мы использовали удобный повод и устроили привал. Но беглый осмотр окрестностей пользы не принес. Все ценности сожранных тварями ходоков давно растащили, а полусгнившие обрывки одежды нам были неинтересны. Топор мы тоже брать не стали — плохонькое железо, топорная (простите за каламбур) работа кузнеца, треснутая рукоять. Впарить такое оружейнику будет нереально. Разве что гномам сойдет в качестве сырья, но тащить лишний килограмм ради десятка медяков никто не захотел, поэтому грозное оружие осталось ржаветь дальше.

Спешить было некуда, жилы мы не рвали и в Мертвый вошли лишь на рассвете. Оправдывая свое название, город встретил нас кладбищенской тишиной и пустынными улицами. Несмотря на то, что день с его одуряющей жарой еще не вступил в свои права, твари вели себя тихо и на глаза не показывались. Из-за отсутствия ветра не было слышно ни шорохов, ни даже поскрипывания флюгеров на крышах домов, мрачное безмолвие нарушали лишь тяжелые шаги искателей. У меня даже возникло царапающее нервы ощущение, что мы внезапно попали в самый настоящий город-призрак, застывший вне времени и пространства. Родные, еще не смотревшие фильм «Сайлент Хилл», отнеслись к окружающей обстановке спокойно, а Густ с Титом настолько сжились с ролью носильщиков, что на внешние раздражители почти не реагировали.

Поскольку во время первого визита я изучил Мертвый, как свои пять пальцев, нам не составило труда подыскать безопасный дом с крепкими ставнями, удобными кроватями и целой крышей. Проверив на пару с Даром здание на наличие квартирантов и никого не обнаружив, мы сочли убежище приемлемым и принялись располагаться.

Обустройство временного пристанища пришлось ненадолго отложить, поскольку выяснилось, что рыжая по дурному примеру Густа умудрилась где-то подцепить клеща. Хвостом, судя по неприглядному месту укуса. Операцию Дар проводил без свидетелей, дабы не смущать девушку еще больше, а после успешной обработки небольшой ранки на пятой точке любимой решил проверить магией остальных. На всякий случай. С Каром магический тест на паразитов неожиданно выдал положительный результат, но причиной тому послужило не паукообразное. Как же там в анекдоте было… Врач говорит пациенту: «Поздравляю, в вас зреет жизнь!». Тот в шоке: «Но я же мужчина!», а доктор ему: «Глистам, знаете ли, все равно».

Да, у Проказника обнаружились глисты. Слава богам, обычные, а не те, что водятся на Проклятых землях — видимо, котенок подцепил их еще в заброшенной деревне. Неприятно, но далеко не смертельно. Дару был прекрасно известен рецепт отвара, который, по его словам, через пару дней духу не оставит от нежелательных подселенцев. Все необходимые для его приготовления ингредиенты можно было найти на поле за городской стеной, а хранившийся в сумке эльфа златоцвет позволит усилить действие зелья. Так что проблема не стоила выеденного яйца.

Закончив с проверкой, мы приступили к налаживанию элементарного быта. Заняли три комнаты на втором этаже, перетащили кровати, чтобы всем досталось, натаскали воды из ближайшего рабочего колодца и принесли из соседних домов дрова. Затем Ушастик, прихватив котомку, отправился за свежим сеном, а я рассказал Вике, где можно найти картошку с зеленью, и вместе с Муркой пошел на речку.

Вода была словно парное молоко, однако купание удовольствия мне не доставило. Речка буквально кишела пиявками. Мне то и дело приходилось вылезать на сушу, чтобы прикончить очередную гадину. Но это еще полбеды! Пока я мылся, меня попытались цапнуть две небольшие и чрезвычайно юркие колты. Если бы не меч в руках, твари точно бы меня ужалили, а так удалось изрубить ядовитых осьминожек на мелководье. После этого случая водные процедуры окончательно потеряли всякую привлекательность, зато благодаря хорошей прикормке рыбалка получилась удачной. За пару минут я наловил полный котелок карасей.

Почистив и разделав рыбу, мы с подругой вернулись в город, где приготовили сытный завтрак и умолотили его дружной компанией. Кару, несмотря на умоляющий взгляд, ухи не досталось. У хвостатого была жесткая диета — не откладывая дело в долгий ящик, Дар сварил свое зелье и влил в Проказника пару литров. На вкус отвар оказался премерзким, судя по экспрессии, с которой котенок жаловался на судьбу-злодейку. Сердобольная орчанка, украдкой показав мне кулак, поспешила утешить обиженного воспитанника, а я мысленно пообещал себе впредь следить за языком. Котята, как обычные дети, схватывали все на лету, и было глупо ожидать, что мои цветастые выражения в адрес попутчиков пройдут мимо чутких ушек пушистиков. Прибравшись на кухне, чтобы не приманивать крыс с тараканами, мы разошлись по комнатам. Уставшие искатели сразу отрубились, а нам с Даром долго не давали заснуть изголодавшиеся по ласке девушки.

Следующие пять дней пролетели быстро и незаметно, оставив после себя лишь приятные воспоминания. Мы отдыхали, загорали, рыбачили, охотились на зомби (несмотря на тщательную зачистку, в городе отыскался один свеженький) — короче, воплощали в жизнь занимательную историю, услышанную Авоком и Лисом. И не только. После нескольких неудачных попыток я сумел-таки воспроизвести технику частичного объединения сознаний. Со слиянием она соотносилась слабо, и знания Мурки оказались бесполезны. Пришлось действовать методом ненаучного тыка. Родные были терпеливы, и в итоге мне удалось выяснить, что помимо моего «ментального кокона» важную роль в образовании связи играет легкая эмоциональная дестабилизация сознаний и встречное желание подопечных, а нарушить объединение может любой посторонний фактор, способный сбить нужный настрой хотя бы одного звена общей цепи.

Как только кнопка запуска была найдена, мы перешли к практике. Первый же проведенный в таком состоянии спарринг поверг в глубокий шок решивших втихаря понаблюдать за нами искателей и выявил крайне полезный эффект, который Дар охарактеризовал как перманентный обмен данными между попавшими под действие техники сознаниями. Говоря проще, объединение разумов позволяло использовать навыки друг друга, что еще Вика заметила, неосознанно позаимствовав у Ушастика опыт работы в эльфийской «звезде». Причем после отмены техники полученные знания не исчезали. В этом убедилась Лисенок, легко и непринужденно повторившая понравившуюся связку приемов, изученных ее супругом в Академии лесных стражей.

Это открытие заставило нас ежедневно до восьми часов уделять тренировкам, результаты которых поражали воображение. Рыжая настолько подтянула свой уровень, что почти не уступала сестренке-наставнице, а Вика усовершенствовала свой стиль, сделав его более мягким и гибким. Мои с Даром успехи на фоне девушек выглядели бледно. Я сделал еще один крохотный шажок в деле шлифовки навыков, а брат восстановил форму, которая была у него на момент выпуска из Академии.

К слову, сам механизм, с помощью которого работала техника, мне так и не удалось вычленить. Он не был привязан к амулетам Ушастика (без толмачей связь устанавливалась с той же легкостью) или к количеству задействованных сознаний (пару с Викой, наиболее далекой от практики ментальных техник, мне удалось образовать без проблем). Возможно, дело заключалось в особой энергетике Проклятых земель. Существовал же у местных тварей феномен коллективного сознания, на который их провоцировало присутствие одаренного или выброс магической силы? Возможно, с нами была та же петрушка, только в роли возбудителя выступал я. Но чтобы проверить эту догадку, надо было покинуть опасную территорию.

Невзирая на опасения супруги, я отработал с Муркой и обычное слияние. Благодаря накопленному опыту работы с менталом мне удалось не потерять себя и остаться главным в боевой паре, однако у данной техники существовал побочный эффект — для разума она была крайне утомительной. Получасовой забег по городу, призванный выявить закономерности между качеством работы связи и расстоянием, разделяющим участников слияния, заставил меня почувствовать себя вареным овощем. Я едва смог доковылять до кровати и полдня отсыпался, а после сделал вывод — без крайней необходимости полное слияние лучше не использовать.

Эксперименты и тренировки, развлечения и бытовые хлопоты — все это занимало львиную часть суток, однако оставалось и свободное время, который каждый из нас тратил на свое усмотрение. Мы с Лисенком погружались в литературу, изучая как добытые в Тертосе тома, так и чудом уцелевшие книги Мертвого, которые я собрал, помня данное Урху Горбуну обещание. Рыжую привели в восторг сказки и легенды, я же не без интереса листал исторические труды, узнавая много нового о законах Империи, нравах и обычаях аристократии, структуре власти и всем прочем.

Ушастик не изменил своей натуре и одним зельем от глистов не ограничился. Но просто химичить ему показалось мало. Решив, что сдавать кожевнику обработанные шкуры будет выгоднее, эльф занялся их выделкой. Чистил, варил, вымачивал в какой-то алхимии, сушил. Вонь стояла такая, что из дома, который Дар отвел для опытов, сбежали даже крысы, но брат был полон энтузиазма. С покрасневшими глазами, опухшим носом и едва заметными кислотными ожогами на руках эльф за ужином рассказывал нам о своих подвигах, предлагая несколько особенно удачно получившихся шкур не продавать.

— Подумай, Ник, шубка из ниральего меха будет прекрасно смотреться на Лисенке! — заявлял мне этот змей искуситель.

Пришлось напомнить брату, что зимы на юге суровостью не отличаются. Упарится рыжая в такой шубейке! А вот одну крокодилью оставить можно — новые сапожки Вике не помешают. Кстати, орчанка мою любовь к печатному слову не разделяла и в свободное время предпочитала либо повышать кулинарные навыки, либо дрыхла в компании котят и Мурки, используя последнюю в качестве подушки. С Каром, кстати, был полный порядок. Зелье Ушастика помогло, и к исходу вторых суток Проказник радовал нас отменным самочувствием и завидным аппетитом.

Ох, совсем забыл про искателей! И не удивительно. Тит с Густом не сходили с выбранного курса, продолжая видеть в нас угрозу и держаться особняком. Охоте, рыбалке или вечерним прогулкам по городу они предпочитали дежурство в убежище, в качестве спарринг-партнеров мы их не рассматривали, а к хозяйственным хлопотам старались не привлекать, привыкнув справляться самостоятельно. В общем, как-то само собой получилось, что хоть и жили мы под одной крышей, но вместе собирались лишь за обеденным столом. К чести искателей следует отметить, что те не пытались отравить нас, прирезать во время сна или просто сбежать с добычей, а их опасливое дистанцирование нас полностью устраивало.

К сожалению, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Когда на пятую ночь к нам в окошко залез кракен, потревожив установленную Даром сигналку, мы посовещались и решили, что с каникулами пора завязывать. Сборы заняли все утро. Я откопал свои старые заначки. Изучив их содержимое, мы прибавили десяток кило к общему количеству трофеев, а все дешевое и неликвидное оставили лежать в земле. В который раз перелопатили поклажу, в результате чего котята обзавелись небольшими рюкзачками, а к тяжелым мешкам с чешуей были пришиты удобные лямки. В полдень наступил тихий час, а едва краешек солнца коснулся холмов на горизонте, мы плотно перекусили, навьючились и покинули город.

Несколько часов спустя всем стало ясно — пожадничали! Груз, давивший на плечи, оказался слишком велик, а муравьев, способных поднимать вес в полсотни раз превышающий собственный, ни у кого из нас в родословной замечено не было. Мне пришлось хуже всех — на моем горбу уместилось столько поклажи, что со стороны я напоминал улитку. Однако при одном взгляде на тяжело отдувавшуюся Лисенка, покачивающуюся под весом огромного рюкзака Вику или покрасневшие от натуги, покрытые крупными каплями пота лица искателей, у меня пропадало желание жаловаться на жизнь и открывалось второе дыхание.

Что любопытно, бросать часть добычи никто не захотел. Видимо, мой хомяк с жабой успели завести потомство и во время тренировок незаметно распихали отпрысков по разумам родных. Вика на мое предложение выбросить из ее рюкзака парочку тяжелых мечей лишь ускорила шаг, когда я обратился к рыжей с аналогичным предложением, та сделала вид, что ей совсем не тяжело, а Тит с Густом и вовсе пропустили вопрос мимо ушей. Пришлось сбавить темп и каждые два-три часа устраивать привалы, благо особых хлопот с тварями первый пояс не доставил.

В этот раз мы не старались выбирать нехоженые тропы и огибать подозрительные места, а двигались напрямик по старому тракту. Тем не менее, из-за частых остановок и долгого дневного отдыха дорога в Ирхон заняла четверо с лишним суток, которые для нас слились в одно большое мутное, наполненное усталостью пятно. Правда, к утру пятого дня в нем наметился просвет — то ли мы начали привыкать, то ли близость к цели прибавила энтузиазма. Также скучное однообразие пути развеяла непредвиденная встреча, на которой следует остановиться подробнее.

Когда до города остались считанные часы, прямо по курсу нарисовались конкуренты. Мы и доселе несколько раз замечали на горизонте искательские пятерки, но их маршруты пролегали далеко в стороне, а эта команда шла нам навстречу, не думая сворачивать. На всякий случай я приказал всем держаться наготове, однако тревога была ложной. Конкуренты оказались необстрелянными новичками, судя по одежде и блестящим перстням, совсем недавно вступившими в Гильдию. Их необычное поведение заставило меня заподозрить, что Лис с Авоком рассказали мне далеко не все о новой примете Ирхона.

Остановившись новички хором поприветствовали нас, почтительно поклонившись и плохо скрывая свою радость. Затем вперед вышел командир, более подкованный в местных традициях, и чинно поинтересовался у меня погодой на Проклятых землях. Причем с лица парня не сходила дебильная улыбка, как у фаната поп-звезды, вживую узревшего своего кумира, а остальные во все глаза рассматривали наших кошек, которым от такого внимания стало немного не по себе. Оглядев новоиспеченных искателей, старшему из которых едва перевалило за двадцать, я снял с плеч поклажу и сказал:

— Так, слушайте внимательно, повторять не собираюсь! На юго-востоке сейчас очень неспокойно. И когда я говорю «очень», я имею в виду, что вам туда лучше вообще не соваться. Нам за ночь доводилось по паре сотен тварей прикончить, но в округе их меньше не становилось. Во время пути старайтесь почаще проверять одежду. В траве полно клещей, а скорпионы своим жалом способны пробить даже кожаную куртку. Кроме того обращайте внимание на кусты, особенно ночью. На Проклятых землях появились новые твари — нечто среднее между колтой и летучей мышью. Называются кракенами, вполне возможно, ядовиты, ценности для алхимиков пока не представляют, любят нападать сзади из-за укрытий, атакуют молча, но при взлете громко хлопают крыльями, так что держите уши открытыми. Единственный шанс отбиться от тварей — рубить на подлете, не касаясь щупалец. Если вцепится, отдирать будете вместе с кожей. К слову о колтах, их в реке как грязи. Маленькие, шустрые. Надумаете купаться или рыбачить, постоянно следите за водой. Карта есть?

— Да, конечно! — воскликнул один из новоиспеченных искателей, вынул из-за пазухи свернутый лист пергамента и подобострастно протянул мне.

Раскрыв его, я скривился. Видимо, это был самый дешевый вариант. Ни важных пометок, ни ориентиров, широко употребляемых искателями — короче, ничего полезного для неопытных юнцов. Отыскав в кармане карандаш, я по памяти перерисовал несколько десятков значков с Викиной карты, добавил пяток названий и пояснил новичкам:

— Глядите, вот это — родники с питьевой водой, это — надежные укрытия. Только «надежные» они, понятное дело, относительно, и без часовых там все равно не обойтись. Будьте осторожны, чаще всего развалины заняты крупными хищниками, а в светлое время суток в холодок приползают змеи. Также советую осматривать окрестности стоянок — много искателей было сожрано тварями во время отдыха, а их оружие денег стоит. Здесь находится Могила Ларта — это скала такая. В ней есть большая пещера, в которой хранятся несколько старых мумий тех, кому не повезло. С них можно снять полезные вещи типа разгрузок, защитных курток… Сами глянете, что к чему. И помните, паучий шелк ценится портными и сапожниками, а с насекомыми следует быть предельно внимательными, ведь по статистике каждое третье членистоногое является ядовитым. Вот тут расположен самый безопасный город на Проклятых землях. В доме с трубой из красного кирпича, который стоит на главной улице в трёхстах шагах от развалин фонтана, есть все, что нужно для комфорта. А неподалеку от ворот рядом с серым камнем я оставил захоронку, которую легко найти по свежевскопанной земле. Дарю ее вам. В основном, там ерунда — безделушки, посуда и амуниция. У старьевщика вы за это много не выручите, зато можете подыскать себе хорошие походные принадлежности типа фляг или сумок. В места, которые я отметил крестиками, не заглядывайте, если жить не надоело, и старайтесь темное время суток проводить в пути. Да, днем безопаснее, ведь большинство тварей жара загоняет в норы. Но как по мне, лучше встретить хищников посреди поля, быстро прикончить их и отойти, пока на запах свежей крови не сбежались падальщики, чем устраивать эпичное рубилово рядом с убежищем, где планируете немного поспать. На этом все. Бывайте здоровы!

Вернув новоиспеченным искателям карту, я отмахнулся от их поклонов и многословных благодарностей, подхватил поклажу и повел свой отряд дальше. Не успели мы пройти и сотни метров, как Ушастик поинтересовался:

— Ну и к чему был этот инструктаж?

— А, не бери в голову! — слегка устыдившись своего порыва, буркнул я.

Но брат не унимался:

— И все же, Ник, мне любопытно, с чего вдруг такая забота? Насколько я знаю, подобная благотворительность тебе не свойственна. Или ты старого знакомого встретил?

— Вот прицепился-то… Жалко мне их стало! Я ведь тоже когда-то давно был таким вот наивным новичком. И не имей я в ту пору сумасшедшего везения, хрен бы дожил до сегодняшнего дня. Просто потому, что на своем пути не встретил того, кто бескорыстно, по доброте душевной растолковал бы самые элементарные вещи. Вместо этого я щедро расплачивался собственной кровью за каждую крупицу ценной информации, получая в нагрузку к опыту многочисленные шрамы. А сейчас, потратив несколько минут своего времени, я подарил этим глупым юнцам реальный шанс остаться в живых и вернуться обратно с добычей. Считаешь, оно того не стоило?

— Стоило, стоило! — влезла в разговор Вика. — Не обращай внимания на этого зануду, он просто завидует! Эх, видел бы ты себя со стороны — словно пророк делится с послушниками божественным откровением, а те внимают ему, разинув рты, как маленькие галчата. Потрясающе! Ник, ты не думал в проповедники податься?

Почесав в затылке, я признал, что идея супруги не лишена смысла. Сейчас, на волне популярности, я вполне могу объявить себя служителем какого-нибудь культа. К примеру, той же Хинэли. Заручиться поддержкой властей, поставить в Ирхоне свой храм, и можно грести деньги лопатой, ведь паства соберется — только пальцами щелкни! Базовые знания человеческой психологии у меня имеются, так что навешать лапши на уши прихожанам не составит труда, с амулетами поможет Дар, мариланы обеспечат толпе нужный настрой во время проповедей, девушки будут на подхвате. А чуть погодя, при условии стабильного дохода, можно расширить сферу влияния, организовав филиалы в других городах Пограничья…

— Эй, ты чего? Я же пошутила! — воскликнула орчанка.

— В каждой шутке есть доля правды, — наставительно заметил я, принял одухотворенный вид и замогильным голосом протянул: — Иди, дочь моя, и больше не греши! А коль согрешила, то не попадайся!

Поглядев на вытянувшееся лицо Вики, Лисенок хрюкнула. Дар тоже не удержался от смешка. Сообразив, что это была всего лишь шутка, любимая облегченно выдохнула и заявила, что у меня талант. И если вдруг появится желание, должность Говорящего с Духами в племени Ночных Псов мне обеспечена.

Ирхон с каждым часом становился все ближе, а искатели — все мрачнее. Даже встреча с новичками не поколебала их уверенности в том, что делиться добычей мы не собираемся. Вот же дебилы! И смешно и грустно. Молча, обливаясь потом, из последних сил Тит с Густом шагали вперед. В их глазах застыла тоска, в эмоциях царила обреченность. Ну прямо два жертвенных агнца идут на заклание… Тьфу!

Когда же, сжалившись над скудоумными, я предложил устроить привал, то почти физически ощутил ужас наших носильщиков. К счастью, родные единогласно высказались против. И то верно — зачем терять время, когда до города рукой подать? Я спорить не стал, но больше не спускал глаз с искателей, помня, что загнанная в угол крыса наиболее опасна. А вдруг у них какая-нибудь граната в кармане припрятана? Сдадут нервы у людей, и решат они последовать примеру шахидов — вот нам сюрприз будет! Нет, лучше загодя заглушить все их эмоции к чертям собачьим!

Вследствие этого последние километры для меня стали превосходной тренировкой ментального подчинения. Правда, я чуток перестарался, и к концу пути искатели стали похожи на роботов. Не смотрели по сторонам, бездумно переставляли ноги и даже моргали через раз. Они не отреагировали на вид городской стены, не издали ни звука, когда мы стучали в запертые ворота и общались со стражниками. И лишь когда дежурная проверка подошла к концу, в сознании Тита с Густом начали просыпаться эмоции. Похлопав глазами, искатели огляделись, затем удивленно переглянулись друг с другом, облегченно выдохнули и хотели дружно рухнуть на мостовую, но мы с Даром вовремя заметили плачевное состояние попутчиков и успели их подхватить, не позволив побить ценные вещи в заплечных сумках.

Этот внезапный приступ слабости позволил нам закруглить разговор с чрезмерно любопытными вояками. Поддерживая с обеих сторон обессилевших искателей, мы поковыляли к знакомому скупщику. Пока перетряхивали сумки, пока Жисван с умным видом проводил оценку добытых безделушек, сладкая парочка успела прийти в себя. К счастью, мозги у искателей еще остались, и они не пыталась вмешиваться в процесс реализации трофеев. Получив за два с лишним мешка добычи туго набитый мешочек с монетами, мы двинулись к следующему пункту намеченной программы — книжной лавке, по пути заглянув к ювелиру и избавившись от побрякушек.

Заведение Урха, как и его хозяин, во время нашествия не пострадали. Горбун встретил меня тепло, добытым фолиантам обрадовался. Правда, попытался нагреть на пару десятков золотых, однако без особого успеха. Пользуясь эмпатией, я продолжил притворяться знатоком книжного дела и сумел продать макулатуру за реальную цену. Аналогичный фокус повторил с оружейником, отчетливо слыша, когда названная сумма вызывает у человека резкое неприятие, а когда лишь легкое сожаление. Отсчитывая деньги, охрипший после долгого и жаркого спора хозяин лавки с явным неудовольствием отметил:

— А ты научился торговаться, Везунчик!

— Жизнь заставила, — отозвался я, сгребая монеты в кошель.

Избавившись от металлолома, мы наведались в контору гильдейских скупщиков. Прейскурант на ингредиенты приятно удивил. Либо за полторы десятицы цены успели подрасти раза в два, либо зря я жаловался на скупердяйство аристократа — контрабандист с нами обошелся еще по-божески. Мы не верили своим ушам. Одни крокодильи зубки потянули на двадцать золотых, а кости крида принесли почти сотню. Похоже, с сырьем у Гильдии совсем худо. Уверен, цены на готовую продукцию для остальной части Империи взлетели на уровень стратосферы. Однако на бытовые амулеты, фляги и прочие предметы первой искательской необходимости особого спроса не было, поэтому ничего, кроме ингредиентов, мы сдавать не стали, а после окончательного расчета направились к старьевщику, где избавились от разного хлама. Много выручить не удалось, но мы не унывали, поскольку уже успели заработать немаленькое состояние, а в сумках осталось еще много интересного.

Следующим пунктом стоял визит к кожевнику. Того поразило качество выделки товара, что было заметно даже тем, кто не владел эмпатией. После продолжительной оценки и небольшого давления с моей стороны хозяин выплатил нам достойную сумму, и мы с чистой совестью направились в расположенную неподалеку сапожную мастерскую. Рыжебородый мастер долго рассматривал выданную ему шкуру гигантского крокодила, удивляясь ее размерам и яркому окрасу, снял со всех нас (включая искателей) мерки и пообещал за полторы десятицы изготовить превосходные сапоги, которым не будет сносу. За небольшую скидку я посоветовал хозяину сделать медную табличку с надписью, сообщающей всем желающим, в какой лавке предпочитает обуваться команда легендарного Ника Везунчика, и повесить ее над дверью.

Уплатив сапожнику аванс и закинув на плечи изрядно полегчавшие рюкзаки, мы потопали к гномам. Шагать пришлось на другой конец города, так что мы порядком притомились. И под «мы» я подразумеваю себя и хвостатых членов семейства. Весть о нашем триумфальном возвращении уже успела облететь весь Ирхон, вызвав небывалый ажиотаж. Мне показалось, что буквально все жители города от мала до велика, невзирая на палящее солнце, высыпали на улицы, желая лично поприветствовать героя сплетен, перекинуться с ним парой слов и проверить на себе действие приметы. От растерзания нас спасала только эмпатия. После встреч с десятком излишне настойчивых поклонников мы с кошками и Лисенком установили поле отчуждения радиусом в несколько метров, вызывающее у прохожих опаску и отбивающее всякое желание приближаться к грозному отряду. Мы не перегибали палку, чтобы горожане не разбегались с нашего пути с криками ужаса, но даже такое воздействие требовало от нас постоянной концентрации, поэтому до кузницы мы дошли, морально вымотавшись.

Двери вотчины низкорослых мастеров были закрыты, но размеренные удары металла о металл говорили, что в кузнице кипела работа. Нам пришлось пару минут стучать и звать хозяев, пока на порог не вышел усталый Глимин. Увидев меня, он просветлел лицом, издал радостный вопль: «Ник! Живой!» и кинулся обниматься. Всласть помяв мои ребра, непосредственный парень уделил внимание остальным, не забыв про кошек и тактично не заметив скромно стоявших в сторонке искателей, после чего затараторил:

— Почему так долго не заглядывал?! Мы с отцом уже не знали, что и думать! Вы как в воду канули, а по городу столько слухов ходит — не знаешь, чему верить. Рассказывай, где были, как пережили нашествие? Вы только с Проклятых земель? Сразу видно — вон, какие загорелые! Тебя, Ник, издали можно за южанина принять — цветом кожи с Викатой сравнялся. А почему…

— Сын, где твои манеры?! — прервал поток вопросов Нарим. — Гости с дороги, уставшие, голодные. А ты вместо того, чтобы их в дом пригласить и на стол накрывать, допрос устроил! Куда это годится?

Парень пристыженно опустил голову, а старый мастер широко улыбнулся, подошел к нам и повторил церемонию крепких приветственных обнимашек. После чего, поглядев на меня, кивнул в сторону искателей:

— Я так понимаю, они с вами?

— Временно, — ответил я. — Как только продадим комплект хашаньей чешуи, сразу распрощаемся. Смею надеяться, вы еще испытываете необходимость в данном сырье?

— А как же! — воскликнул гном. — Проходите, сейчас все организую!

Отправив сына заканчивать работу в мастерской, мастер завел нас в подсобку, где мы сгрузили всю чешую, и попросил подождать в гостиной, пока он взвесит и оценит добытый товар. Войдя в просторную комнату, мы с комфортом устроились в мягких креслах. Пользуясь свободной минуткой, я достал из рюкзака мешочки с деньгами, высыпал монеты на стол и занялся подсчетом.

Что сказать, даже если бы не встреча с искателями, наш рейд все равно можно было считать удачным. Уже сейчас на балансе без малого полтысячи золотых монет. И это не считая тех денег, что мы собрали с трупов, и остатков прошлого богатства. Когда же к нам вышел Нарим с тяжелыми мешочками и озвучил сумму, на которую потянула чешуя, мы от удивления не могли связать и двух слов. То ли заваленный искателями хашан оказался крупнее моего, то ли дефицит сказался на стоимости очень нужного гномам ингредиента, но итоговая циферка нашего баланса увеличилась в два с лишним раза.

Признаться честно, на такой результат я даже не рассчитывал. Пока остальные переглядывались с довольными улыбками, достал из кармана листок бумаги с карандашом и принялся вспоминать, как нужно делить в столбик. Понаблюдав за моими потугами, старый мастер предложил принести счеты, однако я отказался, понимая, что калькулятора они не заменят. После долгих вычислений мне удалось определить причитавшуюся искателям сумму. Отсчитав серебром двести тридцать три золотых с мелочью, я сложил их в мешочек и протянул Титу:

— Ваша доля.

Одноглазый нерешительно взял деньги и смерил меня задумчивым взглядом.

— Если хочешь, можешь пересчитать, — равнодушно пожал я плечами.

— Нет, Ник, я верю тебе, — поспешно заявил командир.

— Тогда спасибо за компанию и всего наилучшего!

Сообразив, что их выпроваживают, Тит с Густом отвесили присутствующим короткий поклон, больше похожий на кивок, и направились к выходу. Однако на пороге комнаты командир все же не выдержал. Обернулся и спросил, не сводя с меня наполненного удивлением глаза:

— Почему?

— Что «почему»? — не понял я.

— Почему ты оставил нас в живых? Мы же были для вас обузой. Балластом, годным лишь для переноски сумок. Так почему ты не оставил нас на съедение тварям, а всю дорогу оберегал, заботился, довел до города и честно поделился добычей?

Ну да, судя по недоумению искателя, шаблон я ему знатно порвал. Это надо же, в лоб о таком спрашивать! Ведь сразу становится ясно — окажись на моем месте, Тит не стал бы миндальничать с попутчиками, а прирезал бы еще на втором поясе.

— Ты веришь в приметы? — поинтересовался я, дождался неуверенного кивка и добавил: — А если веришь, почему спрашиваешь?

Искатель не нашелся с ответом и предпочел удалиться по-английски. Нарим отправился провожать людей, а ко мне подсела любопытная орчанка:

— А если без шуток, Ник, почему ты их не убил? Лично я после поляны с ловушкой была абсолютно уверена, что эта парочка уже не увидит Ирхон.

Я тяжело вздохнул. Однако, судя по эмоциям родных, этот вопрос волновал их даже больше пустых желудков, поэтому волей-неволей пришлось колоться.

— Это был мой первый выход на Проклятые земли в составе большой команды, — начал я издалека, складывая в рюкзак мешочки с монетами. — Мы встретили Тита с его приятелями в крайне плачевном состоянии. У них закончились лечебные зелья, а на руках был калека и тяжелораненый, который с трудом передвигался. Тит хотел купить у нас камиш, давал за него хорошую цену, но не сложилось. Традиции, будь они неладны! Много позже я узнал, что его команда все-таки добралась до города. Из последних сил, бросив добычу, но в полном составе. Хотя любой другой искатель Ирхона на месте Тита просто добил бы тянувшего команду на дно Густа, спокойно вернулся бы домой и поделил деньги с оставшимися в живых, не мучаясь угрызениями совести… У меня на родине существует поговорка: «Сам погибай, а товарища выручай». Здесь, на Пограничье, подобное не в чести, поэтому поступок Тита со стороны выглядит глупым и нелогичным, однако лично мне он кажется достойным уважения и награды. Да, мы потеряли две сотни золотых, но крысятничать не в моих правилах. И я не жалею, что сегодня не опустился до уровня сволочей, подлецов и законченных гнид, составляющих подавляющее большинство искательской братии. Может, это и наивно, но по-другому я поступить не мог. Уж простите.

Однако никто меня корить и не думал.

— Не извиняйся, Ник, ты поступил правильно! — уверенно заявил Дар.

— Да, честно и благородно! Прямо как в легенде об оруженосце Сильде, — вторила эльфу Лисенок.

А Вика чмокнула меня в щеку, прижалась поплотнее и довольно прошептала:

— Мой герой.

Обняв любимую супругу, я внезапно услышал голос Глимина:

— Мне знакома история с командой Тита.

Повернув голову, я увидел парня, стоявшего рядом с отцом. Появление гномов в гостиной прошло мимо меня, но было понятно, что мастера слышали мои откровения. Ох, стыд-то какой! И почему я поленился перейти на эльфийский, прежде чем выставлять напоказ свое нижнее белье? Хотя, коротышки — друзья. Поймут.

— Но ведь это означает, что примета о встрече с тобой может сработать не один раз! — продолжил мысль Глимин, пока я корил себя за невнимательность.

— Только попробуй об этом кому-нибудь проболтаться! — воскликнул я в притворном ужасе. — Ты даже не представляешь, что с нами только что было! Поклонники провожали через весь город почетным эскортом, встреченные по пути прохожие чуть ли не земные поклоны били, а сотни любопытных таращились из окон квадратными глазами на все это безобразие. Ей богу, словно императора увидели! Белых жеребцов, позолоченной кареты и розовых лепестков на дороге, правда, не было, но если ты не удержишь язык за зубами…

— Да ладно тебе! — беспечно махнула рукой орчанка. — Все было не так страшно. Или ты обиделся на того мужика, который у тебя пуговицу решил оторвать?

— Нет, меня больше испугала женщина, которая совала ребенка мне под нос. Я даже не понял, чего хотела эта баба — чтобы я благословил мальца или купил?

Вспомнив забавный случай, родные захихикали. Веселье усилилось, когда Нарим, пряча улыбку в усы, пригласил Его Императорское Величество Ника Везунчика Первого с супругой и свитой разделить скромную трапезу с хозяевами. Ну а после того как императорский желудок, опередив хозяина, поспешил громко выразить свое согласие, никто не смог удержаться от смеха.

Решив, раз наглеть, то по полной программе, я поинтересовался у мастеров, нельзя ли нам прежде немного освежиться. Четверо суток пути никого не красят, и конским потом от нас разило за версту. И как только гномам не противно было обниматься с такими грязнулями? Нарим отвел нас в душевую, где мы по очереди смыли дорожную пыль, переоделись в чистое и уже в подобающем виде отправились на кухню, где помощник кузнецов успел организовать шикарный стол.

Чего на нем только не было! Мясо, каши, фрукты, соленья, выпечка, вино… Долго мы этот натюрморт рассматривать не стали, пожелали друг другу приятного аппетита и под понимающими ухмылками мастеров накинулись на угощенье. А заморив червячка и слегка захмелев то ли от терпкого ароматного напитка, то ли от сытости, принялись утолять любопытство гномов, вяло ковыряя ложками творожно-ягодный десерт. Тот уже не лез в горло, но сдаваться мы не собирались, ведь впереди нас ждало ореховое печенье, которое грех было оставлять на тарелках.

Рассказ получился длинным, на подробности для радушных хозяев мы не скупились. Наши планы, которых мы не скрывали, безмерно огорчили гномов. Все-таки отношение простых жителей Ирхона к коротышкам стабильно находилось где-то на уровне «презирают, но терпят», высокородные клиенты смотрели на мастеров, как на грязь под ногами, а городские власти не упускали случая сунуть палки в колеса (типа судебного разбирательства по поводу коллективных жалоб на шум или штрафа за задолженность по арендной плате земельного участка, о повышении которой гномов никто не предупредил). В такой откровенно враждебной атмосфере общение с нами было для кузнецов подобно глотку свежего воздуха.

Узнав, что нам нужно где-то перекантоваться еще полторы десятицы, мастера настойчиво предложили пожить у них. Не желая стеснять гномов, я хотел отказаться, но наткнулся на умоляющие взгляды девушек. Даже без эмпатии можно было сообразить, что Вике с Лисенком не терпелось прогуляться по торговому кварталу, без спешки изучить его вдоль и поперек, попутно оставив у жадных торговцев немалую часть наших денег. Вздохнув, я с сожалением подумал, что правду говорят: все нормальные мужики только делают вид, что не понимают женщин — просто им это обходится дешевле. Но поскольку я был законченным подкаблучником и в эту категорию не попадал, пришлось соглашаться. С условием, что закупку продуктов мы возьмем на себя, ведь прокормить такую ораву едоков для мастеров будет накладно.

Нарим с Глимином были рады услышать, что следующую десятицу мы проведем в их вотчине (а уж как обрадовалась парочка транжир, словами не передать!). Наполнили бокалы, предложили выпить за крепкую дружбу и принялись, в свою очередь, делиться новостями. Вот только главные ирхонские события мне были давно известны, да и сытный обед привел к тому, что меня неудержимо начало клонить в сон. С трудом держа глаза открытыми и постоянно подавляя зевки, я дожидался паузы, чтобы деликатно намекнуть мастерам, что за плечами у нас ночной переход, и больше всего на свете мы сейчас хотим отправиться баиньки. Однако ворох городских сплетен казался бесконечным.

Помощь пришла, откуда не ждали. Услышав громкий стук в дверь, Глимин выбежал встречать посетителей, а вернулся в компании трех суровых стражников, облаченных в тяжелые источающие сильный жар доспехи.

— Ник, это к тебе, — не скрывая волнения, сообщил парень.

Один из вояк вышел вперед, оглядел меня и полувопросительно произнес:

— Ник Везунчик?

— Он самый, — кивнул я, признавая очевидное. — Чем могу помочь?

— Господин градоначальник приказал доставить тебя к нему.

Глава 17. Контракт

Прощупывая обстановку и одновременно пытаясь выиграть время, я уточнил:

— Может, хотя бы позволите закончить трапезу?

— Градоначальник сказал «срочно», и я не советую заставлять его ждать, — твердо заявил стражник.

— А в чем причина вызова?

— Не могу знать. Мое дело — выполнить приказ.

Плохо! Я даже не могу предположить, чем мне может грозить эта встреча. Хотя в эмоциях стражников не было волнения. Лишь легкое любопытство. Вряд ли с таким настроем они бы отправились «брать» особо опасного преступника. С другой стороны, начальство могло отправить их на убой, ничего не сообщая. Так сказать, выгорит задержание — хорошо, не выгорит — добавим в обвинение лишний пункт.

Однако я не чувствовал за собой грехов, которые могли бы спровоцировать подобный интерес властных структур. Выяснилось, что мы активно содействовали сокращению личного состава искательской Гильдии? Но доказательств-то нет, а в ментальных техниках я поднаторел, так что даже допроса с амулетом правды могу не опасаться. Хотят привлечь за прошлые дела с теневыми гильдиями? Так ведь радикальных перестановок в правящей верхушке замечено не было, а любителей ворошить собственное грязное белье там днем с огнем не сыщешь. Хотят заманить в Гильдию, чтобы обеспечить резкое увеличение притока новобранцев? Нет, гадать бесполезно, придется идти.

Увидев, как я поднимаюсь и забрасываю на спину перевязь с мечами, Вика тоже вскочила и решительно заявила:

— Мы с тобой!

— Градоначальник приказал привести только Везунчика, — равнодушно сообщил стражник. — Больше никого к нему не пустят. Но если хотите жариться на солнышке возле ратуши — ничего не имею против.

Ну, хоть какая-то информация! Теперь больше шансов, что меня желают видеть именно в качестве командира отряда ходоков на Проклятые земли. Хотя, вариант, что власти таким способом намереваются обезглавить «бандитскую группировку нелюдей», нельзя сбрасывать со счетов, поэтому я приказал всем:

— Оставайтесь здесь! Уверен, я скоро вернусь. А вы пока отдохните, наберитесь сил.

«Только держитесь вместе и смотрите в оба! Вика за главную!» — добавил я уже мысленно, после чего поцеловал обеспокоенную супругу, покачал головой намеревавшейся последовать за мной Мурке и вместе с конвоем покинул кузницу.

До здания городской администрации пришлось шагать минут двадцать. За это время я успел преисполниться сочувствием к стражникам, плавившимся от жары в своих консервных банках. Черных рун терморегуляции на доспехах видно не было, что меня не удивляло. Для охлаждения такой груды металла требовалось много энергии, а установка на амуниции рядовых стражников недешевых накопителей и ежедневная их подзарядка могла влететь в копеечку для начальника гарнизона, который и так особой щедростью не отличался. Поэтому воякам приходилось терпеть, стиснув зубы, из-за чего все мои попытки разговорить их были заранее обречены на провал.

Войдя в знакомое здание ратуши, стражники кивнули дежурному и повели меня на второй этаж. Оружие отбирать не стали, что я посчитал добрым знаком и, приободрившись, с любопытством принялся разглядывать шикарно обставленную приемную, пока секретарь, используя некий аналог толмача, сообщал градоначальнику о нашем визите. Спустя несколько секунд дубовые двери кабинета распахнулись, явив нам одного из хозяев Ирхона. Выслушав четкий рапорт командира, он поблагодарил стражников и отослал их ждать дальнейших указаний, потом поприветствовал меня, улыбнулся в ответ на уважительный поклон и пригласил зайти.

Кабинет по роскоши намного превосходил приемную, но долго вертеть головой по сторонам мне не позволили. Усадив меня в мягкое кресло, градоначальник устроился за массивным письменным столом и начал расспрашивать «за жизнь». Играя роль простачка, слегка удивленного и невероятно польщенного таким вниманием к своей скромной персоне, я изложил хозяину кабинета, имя которого никак не мог вспомнить, уже проверенную легенду. После дополнительных вопросов дополнил ее малозначительными подробностями. Затем, по просьбе градоначальника, перешел к рассказам о прошлых подвигах, потом свернул и на откровенно неправдоподобные байки. А сам все думал, что заставляет первое лицо Ирхона тянуть время? Мои истории были интересны ему постольку поскольку, и пока я старательно работал языком, градоначальник периодически посматривал на настенные ходики.

Если бы вместо него со мной беседовал дознаватель Лихтош, я бы наверняка извелся из-за опасений за оставленную семью, но ровные эмоции холеного вельможи заставляли надеяться на лучшее. Когда же моя фантазия стала пробуксовывать, а искательские байки начали повторяться с минимальными вариациями, дверь кабинета неожиданно распахнулась, впуская двух весьма колоритных личностей — аристократку и воина.

— Леди Эльвина, я безмерно счастлив снова лицезреть тебя! — радостно воскликнул градоначальник.

Вскочив, он коротко поклонился вошедшей женщине и махнул рукой в мою сторону:

— Вот, прошу! По твоей просьбе я, наконец, сумел отыскать нашего неуловимого Везунчика… Встань, невежда, и поприветствуй госпожу Эльвину, дочь герцога Косарского!

Выбравшись из кресла-ловушки, я скопировал поклон градоначальника, увидев который, леди пренебрежительно поджала губки. Видимо, простолюдинам следовало кланяться герцогским дочерям гораздо ниже и подобострастней. Но что взять с невежды?

— Благодарю, Алонко, — мягким грудным контральто обратилась аристократка к хозяину кабинета. — Можешь не сомневаться, я ценю твои старания и обязательно передам отцу, чтобы поторопился с отчетом.

— Ох, что вы, Леди, для меня это было парой пустяков.

Градоначальник снова поклонился, а в его эмоциях пышным цветом расцвела радость, словно он только что выиграл в лотерею.

— А сейчас не мог бы ты оставить нас наедине с этим молодым человеком и проследить, чтобы нам никто не мешал? — сказала Эльвина.

— Разумеется, Леди! Сделаю все, что в моих силах.

Получив на прощание небрежный кивок, первое лицо Ирхона покинуло свой кабинет, а не испытывающая ни малейшего стеснения аристократка вольготно устроилась на нагретом месте за письменным столом и принялась внимательно меня рассматривать. Я ответил тем же.

На вид лет леди было чуть за двадцать, но привлекательной ее назвать было сложно. Бледная мордашка с отчетливо заметной косметикой, призванной оттенить немного выпученные глаза и большой острый нос. Длинная прикрывающая широкий лоб челка и густые каштановые волосы, завязанные в пучок на затылке, который поддерживали две заколки, всунутые крест-накрест на японский манер, дополняли образ строгой учительницы младших классов. Если бы не дорогое платье, золотые сережки с драгоценными камнями и массивные перстни на ухоженных, не привыкших к тяжелой работе пальцах, Эльвина ничем бы не выделялась из толпы. Ведь даже фигурой леди не могла похвастаться, будучи плоской и костлявой. Правда, из-за пышной юбки с корсетом очертания бедер было не разглядеть, но положения они все равно не спасали.

Меня больше привлекал ее спутник. Крепкий, мускулистый, несмотря на жару, облаченный в серый камзол с изысканной вышивкой, с саблей на поясе, он напоминал лихого пирата и оружие явно носил не для красоты. Но внешний вид — далеко не главное. Важнее то, что данному товарищу я очень не нравился. Судя по чувствам, вояка был готов убить меня на месте, но пока активных действий не предпринимал. Застыл у дверей и не проронил ни звука, предоставив вести переговоры девушке.

— Так вот ты какой… неуловимый Везунчик, — подала голос вышеупомянутая особа. — Я тебя представляла иначе. Не потрепанным хилым бродягой, а гигантом в сияющих доспехах, способным одним взмахом меча разрубить корову.

Знакомый прием. По идее, я сейчас должен начать оправдываться за свой непритязательный внешний вид и невпечатляющую комплекцию. А вот хрен тебе! Я на эту встречу не напрашивался.

— Леди Эльвина, я провел не одни сутки в дороге и смертельно устал, так что оставим словесные игры и перейдем к делу. Зачем я понадобился?

Аристократка снова недовольно поджала губки и сверкнула глазами. Видать, не привыкла к подобному обращению. Напомнив себе, что семья уже больше часа мается в полной неизвестности, я стойко выдержал взгляд Эльвины, и леди нехотя уступила. Сложив пальцы в замок, она скучающим тоном заявила:

— Мне рассказывали о тебе многое, Везунчик. Как правдивые истории, так и откровенную чушь. Но все рассказчики сходились в одном — на Пограничье нет более удачливого искателя. Ты знаешь Проклятые земли, не боишься их, многие месяцы водишь по ним свою команду и всегда возвращаешься с богатой добычей. Именно поэтому я решила нанять тебя в качестве проводника…

Я не дал девушке закончить:

— Не интересует. Всего доброго!

Развернувшись, я хотел выйти из кабинета, но воин в сером камзоле преградил мне путь, демонстративно положив ладонь на рукоять сабли. Ну-ну, напугал ежа голой…

— Ты даже не услышал деталей заказа! — удивилась леди.

— Повторяю, меня это не интересует.

— Плачу двести золотых!

Я повернулся к Эльвине и в надежде, что та отвяжется, заявил:

— Леди, за один выход я зарабатываю в пять раз больше.

— Хорошо, дам пятьсот монет, — не сдавалась аристократка.

Тяжело вздохнув, я предпринял последнюю попытку уладить дело без скандала:

— Я принципиально не принимаю частные заказы. Могу лишь посоветовать заглянуть в «Золотой меч». Там собирается много сильных и опытных искателей Ирхона, которые с радостью ухватятся за это предложение.

— Те пустобрехи мне не подходят, — покачала головой Эльвина. — Мне нужен ты!

— Сожалею, ничем не могу помочь, — твердо заявил я и обратился к вояке: — Дай пройти!

Тот крепче сжал рукоять сабли, но с места не сдвинулся. И что мне делать с этим шлагбаумом? Взять подмышки и переставить? А не будет ли это квалифицировано как нападение на аристократа?

— Ладно, Везунчик, если не понимаешь по-хорошему… Я слышала, у тебя есть друзья гномы, которые проживают в Ирхоне. Ты же не хочешь, чтобы они потеряли кузницу и были выброшены на улицу без медяка в кармане? А я легко могу это устроить!

Ну, раз пошла такая пьянка…

— А вот я слышал, что на теле человека имеется сорок три точки, сильный удар в которые неизменно вызывает летальный исход, — ласково протянул я. — Ты же не хочешь, чтобы я нашел их у тебя и проверил свои знания на практике? А я легко могу это устроить!

Тут у вояки сдали нервы. Он дернулся и потянул из ножен клинок. Я отреагировал на автомате — с разворота стукнул его ребром ладони в основание черепа. Удар был выполнен идеально, и мужик, закатив глаза, рухнул на дубовый паркет. Звук падения был глухим, поэтому я не переживал, что он поднимет тревогу, а леди держала себя в руках и пока не собиралась визжать или звать на помощь. То ли сообразила, что ее телохранитель остался жив, то ли до сих пор была свято уверена, что причинить ей вред я не посмею.

Понимая, что назад пути нет, я подошел к столу и многозначительно оскалился. Что удивительно, я не слышал страха Эльвины. В ее эмоциях присутствовало удивление, разочарование и толика откуда-то взявшегося восхищения, но не было даже намека на опаску. Это меня смутило, но ситуацию нужно было как-то разруливать, и я не нашел ничего лучше, чем угрожающе нависнуть над аристократкой и мягко поинтересоваться:

— Ну что, дорогая, продолжим обмениваться любезностями?

Та в ответ окинула меня оценивающим взглядом и резюмировала:

— А ты храбрый. Но глупый. По имперским законам за убийство представителя аристократии…

— …полагается много неприятных вещей, знаю, — не дал я Эльвине перехватить инициативу. — Только тебя это уже волновать не будет, не правда ли? Или ты надеешься с того света понаблюдать за моей казнью? Так спешу тебя огорчить, она может и не состояться, ведь для суда меня еще надо найти и задержать, что будет сделать ой как непросто. А какие слухи потом пойдут по Пограничью, боюсь даже представить! Опьяненная властью дочь герцога Косарского решила заполучить себе в любовники народного героя, а когда тот отказался, предпочитая хранить верность законной супруге, попыталась надеть на строптивца рабский ошейник. Немыслимо!

— Но я не…

— Тебе ли не знать, что толпа глупа и доверчива. И чем лживее и грязнее сплетня, тем сильнее в нее верят, а фантазия у меня буйная. Представь, каким это окажется ударом для репутации твоей семьи! Ведь вашей братии только дай повод — вцепитесь в глотку и будете рвать, пока силы есть. Подумай, оно тебе надо? Не только глупо погибнуть, но и опозорить свой род напоследок?

Теперь страх появился — похоже, я отыскал уязвимую точку леди. Что ж, продолжаем разговор!

— Сейчас всего этого можно избежать, — вкрадчиво взывал я к разуму наглой аристократки. — Мы мирно разбежимся в разные стороны и позабудем о существовании друг друга. Ты не станешь устраивать пакости мне и моим друзьям, а я не буду распускать слухи, порочащие твое имя. Договорились?

Я слышал, как ворочаются шестеренки в голове у Эльвины, но не мог направить их вращение в нужную мне сторону. Давить эмпатией было бесполезно — как только я уйду, мысли леди вернутся в прежнее русло. Нет, она должна сама признать бесполезность нашего дальнейшего общения и отпустить меня с богом. Когда вояка на полу зашевелился, издав тихий стон, аристократка определилась:

— Хорошо, Везунчик, я признаю, что допустила ошибку. Не нужно было угрожать твоим друзьям.

— Рад, что мы достигли консенсуса, — кивнул я. — А теперь, разреши откланяться.

— Постой! — воскликнула девушка. — Сначала послушай, что я скажу. Да, опускаться до угроз было глупо, но я не могла пройти мимо такого соблазнительного факта. Не знаю, рассказывали тебе твои низкорослые друзья или нет, но в последнее время им организовали жесткую травлю. Слишком многим успехи нелюдей встали поперек горла, и те мелкие неприятности, что свалились на них в последний месяц, — лишь первые камни большой лавины, призванной заставить гномов убраться из города. Уже сейчас, насколько мне известно, ирхонскими дознавателями готовятся две судебные тяжбы по поводу некачественной продукции, поступившей из кузницы коротышек. А поскольку пострадавшие, в отличие от мастеров, могут похвастать своим происхождением, кузнецам придется возместить весь причиненный ущерб. Если же они и после этого не передумают, специалисты Серого с радостью возьмутся за прибыльный заказ, отданный самим градоначальником. В любом случае, финал этой истории будет именно таким, как я описала… Но всего этого можно избежать, — не удержалась леди от шпильки. — Мой род имеет на Пограничье большое влияние. А если поход на Проклятые земли окажется удачным, его влияние только укрепится. Одна моя просьба — и гномов оставят в покое. Никакого давления со стороны Ирхонских гильдий, никаких судебных разбирательств, им дадут возможность спокойно работать и даже обеспечат заказами. Все зависит от тебя. Договоримся — я включу в контракт пункт, гарантирующий гномам защиту, нет… Думай, Везунчик!

Я рассматривал карие глаза аристократки и думал — вот же с-самка собаки! Нашла-таки мою болевую точку. Туше! Текущий счет: один-один. Что обидно, лжи в словах Эльвины я не чувствовал. Не знаю, умышленно приуменьшили мастера масштаб появившихся у них проблем, или пока не осознали величину готовящейся задницы, но то, что дело пахнет керосином, было ясно, как божий день. Без помощи сверху гномов я защитить не смогу. Рылом «народный герой» не вышел, чтобы бодаться с властями Ирхона. И даже мое круглосуточное присутствие в кузнице не исправит положения — сам попаду под раздачу и родных подставлю. О том, чтобы просто слинять от местных разборок подальше, я даже не думал. Мастера давно стали частью моей семьи, и бросить их в беде будет подлостью чистейшей воды, которую я себе никогда не прощу.

Пока я искал альтернативные выходы из ситуации, очнувшийся вояка тяжело поднялся, вытянул саблю и, невзирая на протестующий возглас Эльвины, попытался разрубить меня на две половинки. Легко, даже не переходя на темп, уклонившись от героического замаха, я позволил клинку вонзился в дубовую столешницу и с огромным наслаждением врезал вояке кулаком в ухо, снова отправляя того в глубокий нокаут. Падал он громко, снеся по пути со стола чернильницу и стопку каких-то книг. На шум в кабинет робко заглянул градоначальник, оглядел бесчувственное тело в луже чернил, испорченный стол и удивленно воззрился на нас.

— Все в порядке, Алонко, — невозмутимо заявила леди. — У нас с Везунчиком идет обсуждение рабочих моментов.

— Ясно, — кивнул градоначальник и поспешил исчезнуть за дверью.

Я тяжело вздохнул. Как не постыдно это признавать, но аристократка начала мне нравиться. Оставив свое высокомерие, она стала похожей на человека. Наглая, храбрая (можно даже сказать безбашенная), привыкла добиваться своей цели, невзирая на методы и средства, ставит семью превыше всего, умная и подкованная в интригах. Вон как меня охомутала — пяти минут не прошло!

— Куда идти придется? — мрачно спросил я.

— В Двикер, — спокойно ответила девушка, словно и не сомневалась в моем согласии.

Город на третьем поясе. До него же топать минимум дней восемь! Хотя, могло быть и хуже.

— Цель похода?

— В одном из зданий на центральной улице хранятся важные документы. Их нужно забрать.

— Как выглядит здание, где именно хранятся бумаги? — продолжил я выяснение деталей.

— Покажу, когда будем на месте.

Я опешил:

— Ты собираешься идти на Проклятые земли?

— Без меня тайник не открыть, — заявила Эльвина.

— Ничего, как-нибудь справимся! Скажешь нужный шифр, опишешь, как деактивировать ловушки…

— Ты не понял, Ник. Обязательно нужен тот, в ком течет кровь рода Косарских.

— И что, других вариантов не нашлось? — осведомился я, покосившись на бесчувственное тело.

— Нет, — безапелляционно ответила аристократка. — Жак не член семьи, а лишь верный слуга. Он будет сопровождать нас.

Представив, что этот неуравновешенный бурдюк тестостерона будет всю дорогу действовать мне на нервы, я встал на дыбы:

— Исключено! На тебя я еще согласен, если нет другого выхода, но этот кретин с нами не пойдет!

— Как скажешь, — подозрительно быстро уступила Эльвина.

— А точно без твоего присутствия не обойтись? Есть же магия — наверняка можно как-нибудь законсервировать свежую кровь…

— Нет. Тайник могу открыть только я. И это не обсуждается!

— Но у тебя нет ни должной подготовки, ни полезных навыков, чтобы шляться по Проклятым землям! Ты даже крепким здоровьем похвастаться не можешь — тощая, как щепка! И вообще… Я сказал что-то смешное?

Прекратив совсем не аристократично ржать, леди развела руками:

— Прости, Везунчик, не смогла удержаться. Ты сейчас стал так похож на моего папочку…

Глядя на ее широкую улыбку, я и сам признал, что немного погорячился. Хозяин — барин. Хочет лезть в самое пекло, кто я такой, чтобы ее отговаривать?

— У тебя еще остались вопросы? — с толикой веселья поинтересовалась леди.

Отметив, что искренняя улыбка, обнажающая ровные белые зубки, делает заказчицу очень милой, я почесал в затылке и ответил:

— Да, один имеется. Сумма?

— Триста! — глядя в мои удивленные глаза, аристократка поправилась: — Триста пятьдесят.

— Мне кажется, я слышал «пятьсот».

— Послышалось, — невозмутимо пожала плечами Эльвина.

— А если подумать?

— Если подумать, то триста сорок!

— Похоже, кто-то не умеет торговаться, — не сдержал я добродушного оскала.

— Возможно, — леди вернула ухмылку. — Триста тридцать!

— Каждому! — не удержался я.

Аристократка шутки не поняла. Пришлось вернуть серьезность:

— Четыреста золотых монет, и оплата экипировки.

— А рожа не треснет?

— То есть, всевозможные противоядия, лечебные зелья и стандартный походный набор для тебя мы должны приобретать за свой счет? — прищурился я.

— Сама справлюсь! — огрызнулась девушка.

— Так сама и иди на Проклятые земли, кто мешает?

Посверлив меня недовольным взглядом, Эльвина пошла на попятную:

— Хорошо. Триста семьдесят золотых и компенсация экипировки, лимит которой — тридцать монет. Устраивает?

— И помощь гномам, — напомнил я.

— И помощь гномам, — согласилась аристократка.

В целом довольные сделкой мы ударили по рукам и приступили к составлению контракта. Первым делом я поинтересовался, кто будет его заверять и следить за соблюдением. Как оказалось, контракт будет магическим. Сейчас поясню, что это такое и с чем его едят. При оформлении сама бумажка никакой юридической силы не получала и оставалась для участников контракта своего рода памяткой, а основой договора была простенькая магическая метка. Вроде ученической, с той лишь разницей, что свою работу она прекращала по факту выполнения всех прописанных в контракте условий.

Именно поэтому в составляемом нами документе не было витиеватого канцелярита и оборотов типа: «в дальнейшем именуемая как заказчик» или: «в случае невыполнения последнего пункта стороны имеют право», а содержались одни лишь обязательства участников, формулировки которых не допускали двоякого толкования. Более того, при нанесении метки в ней закладывался определенный срок, установленный для выполнения условий контракта. По истечении его магическое образование-паразит начинало негативно влиять на ауру носителя, обеспечивая ему для начала плохое самочувствие, затем постоянные боли, а после устраивало преждевременный летальный исход (если тот по какой-то причине решил «забить» на контракт).

Особой популярностью в Империи такая форма договоров не пользовалась, а в торговых делах, где всегда существовал риск форс-мажорных обстоятельств, препятствующих выполнению обязательств, и вовсе не применялась, но в нашем случае она подходила идеально. Пойдя на поводу у своей паранойи, я отказался от услуг дежурного мага, сказав, что знаком с превосходным специалистом, живущим неподалеку. Эльвина возмутилась, но лишь для порядка. Эмоции сообщили, что девушке было не принципиально, кто поставит нам метку, а просто лень куда-то тащиться по жаре. Переписав контракт набело, мы прихватили очухавшегося вояку, камзол которого был безнадежно испорчен чернилами, и отправились к Лидию.

К счастью, универсал оказался дома. Узнав, что от него требуется, маг согласился, назначив символическую цену в два золотых. Почему символическую? Судя по чувствам, любопытный маг поставил бы нам метку бесплатно, лишь бы выяснить подробности необычного контракта. Уточнив срок действия, который мы установили в два месяца, Лидий быстро провел какие-то расчеты и попросил нас встать лицом друг к другу, взявшись за руки (я протянул девушке левую, не желая светить ученическую метку). Честь первым приносить клятву досталась мне. Сверяясь со шпаргалкой в руке, я четко произнес:

— Я, Ник Везунчик, находясь в здравом уме, твердой памяти и без какого-либо принуждения со стороны обязуюсь сопроводить леди Эльвину, дочь герцога Косарского в город Двикер, обеспечить беспрепятственную выемку содержимого указанного ей тайника, после чего доставить леди обратно в Ирхон, в меру своих сил и возможностей оберегая ее жизнь и здоровье от любых опасностей Проклятых земель на протяжении всего вышеозначенного пути.

Аристократка перехватила у меня эстафету, торжественно заявив:

— Я, Эльвина из рода Косарских, находясь в здравом уме, твердой памяти и без какого-либо принуждения со стороны обязуюсь подчиняться приказам Ника Везунчика в течение всего времени пребывания на территории Проклятых земель, выплатить по возвращении в Ирхон своему проводнику триста семьдесят золотых, а также в меру своих сил и возможностей обеспечить семье мастеров из рода Говорящих с Металлом безопасность их жизней и беспрепятственное ведение кузнечных дел в Ирхоне.

Дальше вступил в дело маг. Под его внимательным взглядом вокруг наших руг возникло яркое свечение, которое вскоре уплотнилось, превращаясь в два браслета, обернувших наши кисти. Знакомый с процедурой, я успел зажмуриться, и последующая яркая вспышка меня не ослепила, а жжение на коже, сопровождавшее формирование узора метки, показалось не таким сильным, как в первый раз. Эльвина образование связи перенесла молча, что меня не удивило. Судя по двум очень похожим цепочкам черных рун на бледном запястье, леди не впервой заключать подобные контракты.

Дождавшись, пока метка укрепится в аурах, мы разжали руки. Поскольку у меня денег с собой не оказалось, с Лидием расплачивалась Эльвина, из вредности сообщив, что один золотой она мне великодушно займет. Вот же, стерва! Хотя когда мы покинули обитель мага, леди предельно внимательно выслушала мои наставления на тему того, какая именно одежда и обувь подходит для странствий по Проклятым землям. Подозревая, что подбор необходимых шмоток растянется не на один час, я попросил Эльвину купить все это самостоятельно и договорился встретиться завтра утром у кузницы, чтобы вместе приобрести недостающее. Уточнив на всякий случай, где обитала леди, я распрощался с заказчицей, оставив ее наедине с воякой, который за все это время не произнес ни слова.

Как я добрался до гномов, не помню. Внезапно навалилась усталость, да еще эти фанаты на каждом углу — чтоб они провалились, выжимали последние соки. До кузницы я добрел на автопилоте, а пришел в себя, лишь оказавшись в заботливых руках Вики. Чувствуя беспокойство окружающих, я постарался собраться.

— Ну, рассказывай, зачем ты понадобился градоначальнику? — спросил брат, услышав, что я вернул себе способность мыслить.

— Как оказалось, я был нужен не ему. Алонко — просто пешка. Приказали найти Неуловимого Джо, он и нашел.

— Что еще за Джо? — не поняла орчанка.

— Анекдот есть такой, — пояснил я, опускаясь в кресло и устало оглядывая всю компанию. — Заходят в трактир два искателя, один другому говорит, указывая на какого-то посетителя: «Смотри! Это сам Неуловимый Джо!». «Что, его реально никто не может поймать?» — удивляется второй, а приятель ему в ответ: «Да кому он на хрен сдался, чтобы его ловить!». А если серьезно, мои дорогие, мы снова вляпались. Объяснять, во что конкретно, у меня нет сил, поэтому давайте, я вам воспоминания передам, и вы сами увидите, что к чему.

— Передашь воспоминания? — потрясенно повторил Глимин. — Ты и это умеешь?

Твою ж мать! Вот, к чему приводит жизнь отшельника. Видя вокруг себя лица родных, об элементарной конспирации даже не вспоминаешь. Тяжело вздохнув, я скользнул в кладовую своей памяти, скопировал отрезок, начиная с выхода из кузницы и заканчивая моими советами аристократке, а затем по очереди передал его всем присутствующим, включая гномов. А почему нет? С Викой и Лисенком получилось же! После просмотра увлекательного фильма с видом от первого лица в гостиной воцарилось тягостное молчание, которое рискнул нарушить Нарим:

— Ник, пока ты ходил к градоначальнику, мы приготовили две гостевые комнаты. Там есть удобные кровати, чистое постельное белье и все прочее. Лучше приступать к обсуждению проблем на свежую голову, поэтому сейчас я настоятельно рекомендую всем вам хорошенько отдохнуть.

— Спасибо. Это будет весьма кстати, — отозвался я, еле ворочая языком.

С кресла мне удалось подняться только с помощью супруги. Поддерживая под локоток, любимая проводила меня в комнату, помогла раздеться и не промазать мимо кровати. Отключился я, едва коснувшись подушки.

Глава 18. Сборы и секреты

Пробуждение вышло на редкость приятным. Открыв глаза, я обнаружил, что зажат в тиски. С одной стороны ко мне прижималась спящая орчанка, по привычке закинувшая на меня ногу, с другой лежала дремлющая Мурка, по примеру Вики, забросившая лапу мне на грудь. За окном царила ночь. Ощущение небывалого уюта и комфорта прерывать не хотелось, но мочевой пузырь не дал мне понежиться, не желая слушать никакие отговорки. Пришлось потревожить любимых, натянуть штаны и отправиться в местный сортир. Быстренько облегчившись, я вернулся в постель, рассчитывая вновь окунуться в удивительное чувство домашнего тепла и заботы, но у супруги были другие планы.

Во время жаркой прелюдии за стенкой проснулись Дар с Лисенком, и нам уже ничто не мешало раствориться в любовной эйфории. В этот раз Мурка набралась смелости и приняла активное участие в постельных играх, а ее шершавый язычок доставил мне с Викой немало удовольствия. Правда, от более решительного шага я все же удержался. Несмотря на то, что я давно воспринимал подругу как обычную женщину, оставшиеся с прошлой жизни моральные установки при каждом поползновении начинали вопить: «Зоофилия! Фу-фу-фу!», вынуждая оставаться в рамках привычного набора ласк. Марилана слышала мои внутренние терзания, но не обижалась, за что я был ей признателен. А благодаря магической связи большая кошка не чувствовала себя обделенной.

Насытившись друг другом, мы полежали немного, отдыхая от впечатлений, и отправились купаться. Освежившись и попутно проведя еще один раунд увлекательной битвы полов, мы уступили душевую Дару с Лисенком, а сами пошли искать, чем бы перекусить. На кухне никого не было. Проведя беглый осмотр, мы не прельстились старыми сухарями, засахарившимся медом и остатками орехового печенья. После активных игр хотелось чего-нибудь посытнее, поэтому мы нагло принялись хозяйничать. Зажгли светлячки на стенах, развели в печи огонь, оправили туда котелки с водой и стали чистить овощи.

Когда к нам присоединились притомившиеся молодожены, суп был практически готов. Каше с сушеным мясом, запасы которого мы отыскали в кладовой, до полной готовности тоже недолго осталось. Сбегав в свою комнату, Ушастик принес какие-то травки и поставил еще один котелок, рассчитывая приготовить чай. А когда мы начали разливать наваристый суп по тарелкам, на кухне появились котята, по дороге прихватившие гномов. Поприветствовав заспанных хозяев, мы извинились за самоуправство и достали еще пару тарелок.

Вечеря удалась на славу, и червячков мы заморили надолго. Мастера от нас не отставали, за обе щеки уплетая простенькие блюда и вполне искренне восхищаясь нашими кулинарными талантами. О вчерашней проблеме по молчаливому уговору за трапезой никто не вспоминал, но когда за окном начало светлеть, а Дар наполнил кружки ароматным отваром, Нарим не выдержал:

— Ник, мы с сыном хотим поблагодарить тебя за то, что ты принял близко к сердцу постигшее нас несчастье. Мы даже не надеялись…

— Не нужно! — крайне невежливо прервал я прочувственную речь. — Друзья для того и нужны, чтобы помогать в трудную минуту. Тем более, вчера я не сделал ничего особенного.

— Ты вступился за нас! Этого достаточно, — возразил старый мастер. — Кроме того при просмотре воспоминаний я четко слышал, что ты считаешь нас своей семьей. Не просто отдаешь дань традиции жителей гор, а действительно воспринимаешь нас в качестве родни, о которой нужно заботиться, которую нужно защищать. Ник, я благодарен богам за то, что они устроили нам встречу с тобой. Знай, для нас большая честь стать частью твоей семьи.

Поднявшись, мастера торжественно поклонились мне. Понимая, что нужно как-то ответить, я собрался с мыслями и произнес:

— Не представляю, что вас так удивляет. Я помню, как ты, Глимин, в остроге предложил стать моим поручителем, помню твое, Нарим, беспокойство по поводу моей метки. Помню неизменное радушие и доброжелательность, с которыми вы встречали меня после очередных вылазок на Проклятые земли, и не могу сосчитать, сколько раз выкованные вашими руками клинки спасали наши жизни. Не знаю, счастливый случай привел к нашему знакомству или божественное вмешательство, но я рад, что это произошло, и горжусь тем, что у меня появилась такая родня.

Привстав, я вернул гномам уважительный поклон, чувствуя, как в душе что-то защемило, а в горле образовался неприятный комок. Кошмар! Я стал законченным слюнтяем! Хотя нет, все в порядке — это на меня чувства окружающих так подействовали. Вон, у девушек глаза на мокром месте, да и Ушастик как-то очень подозрительно играет желваками. Расчувствовавшаяся Мурка подошла к Нариму и лизнула мастера в щеку, а Вика тем временем крепко обняла Глимина, прижав парня к своей роскошной груди. То ли благодаря за сабельки, то ли таким способом заявляя, что рада неожиданному прибавлению в родственниках — я не мог разобрать. Вокруг плескался пьянящий коктейль эмоций… прямо Санта Барбара местного разлива!

Когда страсти поутихли, Ушастик спросил меня:

— Ты уже определился с маршрутом?

— В общих чертах, — уклончиво ответил я.

Не признаваться же, что вообще не думал на эту тему.

— И когда отправляемся? — деловито поинтересовалась супруга.

— Любимая, ты с Лисенком и кошками останешься здесь!

Рыжая поспешила выразить общее мнение хвостатых членов семейства:

— Это еще почему?

— Потому что на третий пояс я вас не пущу. Ведь если на втором я еще могу считать себя экспертом, то земли за ним для меня остаются загадкой. Туда не отваживаются заглядывать даже опытные искатели, а значит, доверять почерпнутой из учебных пособий информации об этой территории надо с опаской. Шансы, что она верна — пятьдесят на пятьдесят.

— Но Двикер расположен на самом краешке третьего пояса! — не сдавалась орчанка.

— Тем не менее, я не хочу рисковать. От случайностей никто не застрахован, и чем меньше будет членов в отряде, тем лучше. Думаю, вдвоем с Даром мы прекрасно справимся с защитой аристократки.

— Втроем! — решительно заявила подруга.

Судя по чувствам мариланы, отказа она не примет и, если потребуется, нарушит даже мой прямой приказ.

— Хорошо, втроем, — нехотя кивнул я большой кошке.

— Вчетвером! — нахально воскликнула Лисенок, обхватив Ушастика.

— Отставить! — грозным командирским рыком прекратил я балаган. — Идем я, Дар и Мурка. Вернемся — в подробностях расскажем, как все прошло. Вам же достанется не менее ответственное задание — охранять кузницу. Конечно, я попрошу Эльвину, чтобы перед выходом та осадила Алонко, но кто знает, что предпримет градоначальник, пока леди будет на Проклятых землях. Если воры помнят свою клятву, ваше присутствие должно защитить мастеров от людей Серого, но существует масса других способов избавиться от не слишком желательных жителей Ирхона. Вплоть до банального убийства. Так что вам придется быть крайне осторожными и внимательными, не покидать кузницу без особой необходимости, следить за клиентами, периодически проверять подходы к дому и прочее. Да я даже не знаю, кому из нас будет сложнее!

Аргумент спорщицам показался весомым, и бунт на корабле был подавлен.

— Ох, не нравится мне, что ты будешь столько времени шататься по Проклятым землям в компании какой-то незамужней леди! — недовольно протянула Вика, не сумевшая побороть искушение оставить за собой последнее слово.

— Не переживай! — подала голос Мурка. — Я буду рядом, и если без женской ласки Нику станет совсем невмоготу, помогу, чем смогу.

— Договорились! — улыбнулась супруга.

Изучив чувства обеих, я так и не понял, шутят девушки или нет, но предпочел не забивать голову ерундой, приступив к обсуждению с Даром списка необходимой алхимии. Отпущенный лимит средств решили расходовать по максимуму, не забыв про составы для обработки шкур, костей и прочего. Мало ли — тварюшка какая-нибудь ценная попадется. Деньги лишними не бывают! Потом плавно перешли на продуктовый запас. Тут в обсуждение влезли гномы, заявив, что крупами, орехами и прочими нескоропортящимися продуктами нас обеспечат, поэтому надобность в посещении торгового квартала отпала.

Ушастик долго перебирал свою сумку, решив оставить девушкам большую часть походной аптечки, выдал Вике с Лисенком подробные инструкции к каждому зелью или мази, проверил их знание противоядий, но даже после этого меньше волноваться не стал. Видимо, зря я все-таки сгустил краски по поводу возможных телодвижений Алонко. А теперь из-за метаний эльфа и у меня на душе кошки скребли, заставляя сомневаться в том, что идея разделиться была хорошей.

За сборами и уточнением маршрута незаметно наступило утро. Перетряхнув и заново упаковав походные рюкзаки, мы ждали появления Эльвины. Но аристократка не торопилась. Потратив впустую пару часов, я не выдержал, взял Дара с Викой, чей искательский перстень должен был нам пригодиться, и отправился на постоялый двор, где остановилась леди. Топать пришлось в центр города (сразу видно — экономить Эльвина не привыкла). Войдя в нужное заведение, мы поприветствовали местного портье и выяснили, что госпожа Косарская все еще находится в своем номере. Заверив честного служку, что леди ждет нас с нетерпением, мы поднялись на второй этаж и услышали отголоски громкого спора.

— Я не отпущу тебя одну! — не жалея децибел, заявлял мужской тенорок. — Мне не нравится этот Везунчик, и я не понимаю, как ты можешь ему доверять!

— Мы заключили магический контракт, — возражало ему знакомое женское контральто.

— Согласно которому ты обязана исполнять любые его приказы. Любые! Это значит, если проводник захочет воспользоваться твоим телом, ты должна будешь с радостью раздвинуть перед ним ноги! Как ты вообще на это пошла?

— Жак, а не слишком ли много ты на себя берешь?

— Нет, я лишь исполняю поручение твоего отца!

Чувствуя, что до конца этой перебранке далеко, я решительно постучал в дверь номера. Пару секунд спустя она открылась, явив нам недовольное лицо вояки.

— Кто там, Жак? — послышался голос Эльвины.

Втолкнув слугу в комнату, я вошел следом, увидел восседавшую в небольшом креслице аристократку и прохладно заметил:

— Бытует мнение, что девушка непременно должна опоздать на свидание. Вот только я что-то не припомню момента, когда наши деловые отношения трансформировались в романтические. Леди Эльвина, почему я должен тебя искать по всему городу?

Оглядев наше трио, девушка вздернула орлиный нос и приказала слуге:

— Жак, выйди!

— Но…

— Я сказала, выйди!

Под яростным взглядом карих глаз вояка скис и покинул номер, напоследок окинув меня волной ненависти.

— Я прошу прощения за эту безобразную сцену, — поднявшись, сказала леди. — И за то, что не явилась на встречу. Я решила, будет лучше, если ты сам придешь ко мне. Заодно оценишь мои вчерашние покупки.

Тон, которым это было сказано, совсем не подходил извинениям. Нет, Эльвина равнодушно информировала меня о своем решении, не заботясь о реакции. И если на такое пренебрежительное отношение к своей персоне мне было начхать с высокой колокольни, то Вика начала заводиться. Надеясь, что супруга удержит себя в руках и не ляпнет чего-нибудь, я уточнил:

— Где они?

— Прошу!

Леди прошла в смежную комнату, в которой без особых проблем уместились двуспальная кровать с балдахином, трюмо с большим зеркалом, тумбочка, пара стульев и резная шторка для переодевания. Да уж, номер шикарен — не могу не позавидовать! Широким жестом аристократка указала мне на разложенные на постели вещи. Мои вчерашние советы Эльвина приняла к сведению, представленный для оценки одежный комплекте содержал пару искательских штанов из плотной ткани, несколько просторных рубах из мягкого льна и куртку с капюшоном. Довершали картину сапоги с высоким голенищем из мягкой кожи.

— А где белье? — внезапно поинтересовалась орчанка.

На миг с лица Эльвины слетела маска безразличия:

— Что?

— Я говорю, белье где?

— На мне! — к леди вернулись привычные наглость и ехидство.

— Показывай! — решительно приказала Вика. — Что смотришь голодным сусликом? Белье — это важная часть гардероба любой девушки, а у вас, высокородных, насколько мне известно, с ним чего только не вытворяют. Рюшечки, ленточки, подвязки всякие. Для Проклятых земель это все ни к чему, и нужно убедиться, что ты это понимаешь.

— Но…

— Стесняешься? — супруга повернулась к нам с Даром и рявкнула: — Брысь!

Мы поспешили испариться из будуара, притворив за собой дверь. Орчанка настояла на своем и спустя минуту получила желаемое, после чего мы с братом имели возможность услышать ее гневный монолог:

— Ты сама не могла сообразить, что все эти кружева будут ужасно натирать? Да ты и десятка километров пройти не сможешь, чтобы не заработать кровавые мозоли между ног! Запомни, трусы на Проклятых землях нужно носить либо шелковые, мужского фасона, либо не носить вовсе. Соблазнять там некого, а тварям твое белье неинтересно.

Видимо, Вика всерьез решила поиздеваться над аристократкой. Не могу не одобрить — сам сказал бы леди пару ласковых. Но ведь нам с ней еще полторы десятицы возиться, и все это время хотелось бы видеть рядом адекватную девушку, а не злобную фурию. Жаль, сейчас от нас ничего не зависит. Прерывать беседу на столь интимную тему глупо — мы только хуже сделаем. И если уж на то пошло, пусть лучше супруга выплеснет пар сейчас, чем будет изводить себя ревностью все время нашей разлуки.

— Подождем внизу? — спросил я Ушастика.

Тот кивнул с явным облегчением, и мы спустились на первый этаж, где устроились на диванчиках для посетителей. Спустя четверть часа к нам вышли девушки. Эльвину было не узнать — простая одежда, никаких украшений или косметики, волосы заплетены в тугую косу, на ногах сапоги со шнуровкой, за спиной аккуратный рюкзачок, а на поясе кинжал. Девушку можно было принять за бывалую искательницу, если бы не чересчур надменное выражение лица и отсутствие серьезного оружия. К слову, я опасался, что не умеющая обращаться с мечом аристократка солидности ради все же решит подыскать себе какую-нибудь длинную красивую железяку. Но леди до подобной глупости опускаться не стала. Видимо, понимала, что ее защита целиком и полностью ляжет на наши плечи, а в долгом пути лишние килограммы могут превратиться в серьезную проблему, и ограничилась скромным кинжальчиком.

Ну да бог с ней, с Эльвиной! А как же роскошно на фоне этой серой мышки смотрелась Вика! Контраст был настолько велик, что у меня дух даже захватило от восхищения. Теперь я понял, зачем женщины заводят себе некрасивых подруг. От орчанки было невозможно оторвать взгляд. Даже портье завис, хотя при нашем первом появлении был вполне адекватен.

— Мы собирались куда-то идти, — с оттенком недовольства напомнила леди.

Отмерев, мы с братом поднялись с насиженных мест, и тут по лестнице легким пружинистым шагом спустился давешний вояка, ради разнообразия облаченный в черный камзол (видимо, вчерашний еще не просох после стирки), и твердо заявил:

— Леди, я буду сопровождать тебя.

— Уверена, Ник с его командой в состоянии обеспечить мне защиту на улицах Ирхона, — возразила аристократка.

— Герцог Косарский отдал мне приказ не спускать с тебя глаз, который я намерен выполнить.

Нахмурившись, леди покосилась на меня. Я в ответ пожал плечами. Мы еще не на Проклятых землях, так что я могу давать лишь советы, а не приказывать. Хочет таскаться за нами по городу — удачи ему в зарабатывании теплового удара!

— Хорошо, можешь следовать за нами, — смилостивилась аристократка. — Но будь уверен, отец узнает о твоем неподобающем поведении!

Отвесив короткий поклон, слуга пристроился в кильватере, и мы отправились по магазинам. Спустя пару сотен метров я пожалел, что оставил Мурку у мастеров. Прохожие обращали мало внимания на троицу людей в капюшонах, скорым шагом направляющихся в центр города, но сейчас, когда наша группа увеличилась, а леди упрямо не желала торопиться, редкие прохожие начали узнавать во мне героя сплетен. Подходили, здоровались, кланялись, пытались завести разговор. Новость о моем контракте еще не успела облететь город, и Эльвину в простой одежде не узнавали. Какой-то парень даже поинтересовался, когда это я успел принять в свою команду новичков. Леди такое отношение удивляло и немножечко бесило.

— А ты весьма популярен, Везунчик, — протянула аристократка, когда мы подходили к алхимической лавке. — Слушая истории о тебе, я была готова поклясться, что правды в них едва ли сотая часть, но сейчас…

— Я тоже их слышал. Не сомневайся, соотношение ты угадала верно.

— Так почему же простой люд превозносит тебя до небес?

Пожав плечами, я пояснил очевидное:

— Толпе нужны кумиры. И если власть держащие ими стать не способны, она быстро найдет себе других. Тех, кто выделяется из серой массы, кто сумел своими поступками привлечь внимание окружающих. Толпа возьмет их, очистит от грехов, добавит праздничного лоска, возведет на пьедестал своих верований и будет любоваться, завидуя их успехам и отчаянно желая стать хоть чуточку на них похожими. И в действительности сейчас на Пограничье два Ника Везунчика. Первый — я, а второй — безликий герой народных сказаний, имеющий крайне отдаленное сходство с оригиналом.

— А ты не боишься, что когда-нибудь вера толпы ослабеет? — поинтересовалась Эльвина. — Что люди увидят тебя настоящего, разочаруются и в тот же миг сбросят своего кумира с золотого трона?

— Нисколько! Меня волнует только мнение моих родных, которым нужен настоящий я, а не фальшивка из городских сплетен… Прошу!

Распахнув двери лавки перед леди, я вошел следом за ней в полутемное помещение. У меня снова перехватило дух, но восхищение на сей раз было ни при чем. Отвратительные ароматы свежей алхимии, наполнявшие лавку, ударили мне в нос с силой бейсбольной биты. А пока я занимался калибровкой обоняния и делал попытки нормально вдохнуть, Дар с Викой направились к продавцу и занялись реализацией подготовленного списка. Слуга же остался у дверей, изображая дисциплинированного телохранителя. Оказавшись не у дел, я решил удовлетворить любопытство и обратился к задумчивой аристократке:

— Ты давно в Ирхоне?

— Четыре дня.

— И за все это время не смогла подобрать мне альтернативу?

Мое удивление было понятным, ведь желание наведаться в Двикер появилось у леди явно не вчера.

— Командиры искательских отрядов, с которыми я проводила собеседование, не смогли убедить меня в своей компетентности, — ответила девушка.

— А если Алонко не смог бы меня найти, что тогда?

— Через пару дней ожидания я бы наняла первую попавшуюся команду и с ней отправилась бы на Проклятые земли.

Я хмыкнул. Вот ведь счастливое совпадение! Задержись мы в Мертвом еще на несколько дней, могли бы и не встретиться с герцогской дочкой.

— Почему же у рода Косарских не нашлось своих специалистов? Сама ведь говорила — влияние на Пограничье имеете, а раз так, не мешало бы держать под рукой верную команду ходоков для подобных случаев.

— Команда была, — нехотя ответила Эльвина. — Однако не так давно с ней приключилась трагедия, в результате чего ходоки отправились на встречу с предками. Сам понимаешь, было бы глупо рассчитывать на их помощь с того света.

Я почувствовал, как напрягся слуга у дверей. Вот так номер! Оказывается, с заказом не все так гладко, как кажется на первый взгляд.

— Осмелюсь предположить, трагедия произошла аккурат после того, как у одной леди возникло желание наведаться на Проклятые земли?

— Ты удивительно догадлив, Везунчик, — криво ухмыльнулась аристократка, выразительно скосив глаза в сторону своего телохранителя.

— Да, есть немного, — горделиво протянул я.

Изобразив потерю интереса к продолжению разговора, я принялся следить за тем, как на столе перед Даром медленно растет гора баночек, скляночек и мешочков, мысленно ругая себя последними словами. И почему я, кретин пустоголовый, раньше не выяснил детали заказа? Усталость в качестве оправдания не годится! Высокородная леди оказалась в Пограничье без свиты, готова щедро платить за пустячную работу, настойчиво отказывается от услуг лучших специалистов искательской гильдии — все эти факты вчера хором орали мне в ухо, что от заказа за версту разит проблемами. Теперь же Эльвина открыто намекает на то, что не доверяет собственному слуге.

Полный песец! И что делать? Если затевающаяся интрига настолько серьезна, что уже стоила жизни одной искательской команде, подозреваю, нам не дадут спокойно покинуть Ирхон. Или устроят ловушку сразу за городской стеной. Или придумают еще какую-нибудь пакость. В любом случае, просто сходить, опустошить тайник и вернуться вряд ли получится. И на попятную уже не пойти — контракт, мать бы его так!

— С вас восемнадцать золотых! — услышал я голос торговца.

Ого, Ушастик размахнулся! Хотя, в лимит укладываемся — и ладно!

— Сита возьми побольше, — посоветовал я брату.

— Уже, — мрачно отозвался Дар.

Чего это он? Ах, да! Толмачи-то мы не снимали, поэтому нелюди прекрасно слышали и мои реплики, и мои нелицеприятные мысли по поводу глубины той задницы, в которую мы все угодили. Значит, объяснять ничего не нужно. Это хорошо. Теперь придумать бы обходной маневр…

— Дай-ка я погляжу, все ли вы купили!

Взяв список, я принялся сличать его с грудой алхимии, затем удовлетворенно кивнул, сунул листок в карман и позволил Эльвине расплатиться. После этого мы всей компанией отправились в соседнюю лавку, аналогично принадлежащую Гильдии Искателей. Там приобрели запас новеньких противонасекомных простынок, флягу, тарелку, кружку и прочие очень необходимые вещи. Походные принадлежности леди выбирала сама, я не вмешивался, стоя в сторонке под неприязненным взглядом Жака. А после оплаты помог аристократке сложить все покупки в рюкзак и закинуть его на плечи.

— На этом все, — объявил я, когда мы вышли на улицу. — Едой будем запасаться уже завтра, непосредственно перед выходом, чтобы дольше пролежала.

— Завтра? — удивленно переспросила Эльвина.

— Да, завтра! — с нажимом произнес я. — Раз время не поджимает, я бы хотел хорошенько отдохнуть. Сама понимаешь — мы только вчера вернулись, так что еще сутки безделья нам не помешают. Настоятельно рекомендую и тебе отоспаться впрок. На Проклятых землях крепкий сон — непозволительная роскошь. Ты уже говорила с Алонко о кузнецах?

— Разумеется!

Ну да, мог бы и не спрашивать. Силы-то у леди вчера еще оставались, поэтому контракт не позволил ей отложить разговор с градоначальником.

— Прекрасно! Тогда завтра после обеда мы зайдем за тобой. Всего хорошего!

Отвесив аристократке вежливый поклон, я развернулся и вместе с нелюдями пошел в сторону кузницы.

— Что это было? — едва леди со слугой скрылись за поворотом, недоуменно поинтересовалась Вика. — Ты же сам думал, что вас попытаются перехватить, а теперь даешь таинственным недругам Косарских сутки на подготовку!

— Любимая, не нужно паниковать! Я еще не сошел с ума. В тот момент, когда Эльвина весьма неаристократично подпрыгивала, пытаясь устроить поудобнее рюкзак на своей спине, у меня получилось передать ей записку. Надеюсь, леди сможет разобрать в моих каракулях на клочке бумаги слова «выходим через час» — все-таки писать в кармане было очень неудобно. Также рассчитываю, что у нее хватит ума чем-нибудь занять своего слугу или просто отослать подальше, чтобы тот не сразу обнаружил пропажу подопечной.

— А зачем такие сложности? — удивился Дар. — Почему бы просто не шепнуть ей?

— Потому, мой невнимательный брат, что Жак не спускал с меня глаз и ловил каждое мое слово. Это я еще у алхимиков заметил, вот и устроил спектакль. А сейчас давайте поднажмем. За час мы должны забрать оставшиеся у гномов вещи и вернуться на постоялый двор. Вика, тебе с Лисенком придется организовать нам отвлекающий маневр. Сразу после нашего ухода дуйте с мастерами в торговый квартал и шатайтесь по нему до вечера. Пополните хозяевам запас продуктов, загляните в одежные и ювелирные лавки — короче, развлекитесь, как умеете. Только денег с собой много не берите, а не то оставите семейство без гроша, я же вас знаю!

— Может, раз все так обернулось, я пойду с вами? — умоляющим тоном протянула Вика.

— Нет! — отрезал я.

Орчанка поникла, взяла меня за руку и не отпускала до самых ворот кузницы, желая насладиться последними мгновениями близости перед долгим расставанием. Основное было собрано, и у мастеров мы с Даром не задержались. Коротко пересказали гномам причину спешки, положили в рюкзаки еду на первое время и перекусили на дорожку. Прощание вышло спешным и комканным. Объятия, поцелуи, обещания вернуться — и вот мы с Ушастиком и Муркой шагаем по улицам Ирхона.

До постоялого двора нам удалось добраться в намеченный срок. В основном, благодаря усилиям мариланы, обеспечившей отсутствие задержек на пути. Подойдя к знакомому зданию и прикинув расположение окон номера Эльвины, я поглядел по сторонам, дождался, пока мимо нас пройдет куда-то спешащий горожанин, попросил подругу обеспечить отсутствие случайных свидетелей и забрался по фасаду на второй этаж. Оказавшись в спальне дочки герцога, я порадовался своему глазомеру и хорошему слуху. Аристократка в данный момент находилась в соседней комнате, распекая своего слугу. Мне пришлось подождать, укрывшись за одежной шторкой.

Несколько минут спустя, конкретно изнасиловав бедному вояке мозг, леди приказала Жаку идти к себе в номер, поскольку она намерена ближайшие несколько часов провести в кровати. Оскорбленный в лучших чувствах слуга поспешил выполнить указание госпожи, а довольная Эльвина прошествовала в опочивальню и как подкошенная рухнула на кровать. Дождавшись, когда хлопнет входная дверь соседнего номера, я вышел из укрытия. Заметив меня, леди выпучила и так немаленькие глазки. Прижав палец к губам, я шепотом спросил:

— Готова?

Эльвина кивнула.

— Где вещи?

Леди указала на гостевую комнату, где рядом с креслом валялся неразобранный рюкзак.

— Здесь все? — уточнил я, дождался повторного кивка и выглянул в окно.

Дар с Муркой все так же со скучающим видом стояли у стены постоялого двора. Оглядев пустую улицу, я привлек внимание брата, сбросил ему сначала рюкзак Эльвины, затем саму тихо ойкнувшую аристократку и спрыгнул сам. Подхватил вещи, натянул капюшон на голову леди, и зашипел: «Ходу! Ходу!». Лишь спустя два перекрестка я сбавил темп, а потом нырнул в первый попавшийся по пути узкий проулок, где никого не было. Оставив Мурку на стреме, я притянул к себе запыхавшуюся девушку и приказал:

— А теперь объясни популярно, во что мы по твоей милости вляпались.

Как выяснилось, вляпались мы в многолетний конфликт двух родов имперской аристократии — Косарских и Виленских. Чтобы понять его суть, необходим краткий экскурс в историю. На территории, когда-то очень давно пожалованной императором юному барону Кресонскому, располагался серебряный рудник. Доход он приносил совсем небольшой, а вот времени, сил и нервов требовал изрядно. Наверное, именно поэтому клочок земли вместе с рудником лет двести назад был передан соседу — Косарскому, в ту пору еще графу, в обмен на солидную сумму наличных. Новый владелец активно занялся разработкой почти заброшенного рудника, и вскоре тот начал приносить немалые деньги, на которые предприимчивый граф скупил окрестные земли и заработал титул маркиза.

Время шло, дети, внуки и правнуки приумножали хозяйство своего предка, пока один из них не стал герцогом. Но тут случилась война с эльфами. Герцогство во время боевых действий сильно пострадало. Настолько сильно, что его восточная часть стала западной окраиной Проклятых земель. Однако вышеупомянутый рудник, полностью разрушенный, остался во владении рода Косарских. И все бы хорошо, если бы не одно «но». За пару лет до начала боевых действий тогдашнему герцогу Косарскому срочно потребовалась крупная сумма денег наличными. Свободных у него не оказалось, а ситуация не требовала отлагательств, и сиятельный лорд решился на крайние меры — занял средства у одного из торговых магнатов Пограничья под залог рудника.

Когда вся сумма займа с процентами была выплачена, договор, подтверждающий право владения был возвращен хозяину, но по какой-то покрытой мраком неизвестности причине не был доставлен в сокровищницу родового замка, а остался в Двикере. В секретном тайнике, расположенном в подвале одного из домов семьи Косарских. А тут разразилась война. Нападения эльфов были стремительными и непредсказуемыми, люди бежали из захваченных пограничных городов, бросая все нажитое имущество, и лишь немногим удавалось сохранить свою жизнь. Проживавшие в Двикере родственники герцога погибли, но одному из слуг удалось спастись. Он-то и рассказал лорду, что при эвакуации до тайника не дошли руки, поэтому договор о продаже вместе с остальными ценностями остался там.

Казалось бы, и хрен с ним! Что с того рудника взять? Тем более маги разрушили его так, что на восстановление уйдет денег больше, нежели способна принести продажа добытого серебра. Но тут начинается вторая часть истории. По окончании войны остатки практически уничтоженного рода Кресонских путем хитрого династического брака влились в семью маркиза Виленского, увеличив его и без того не крохотные владения. Справиться с послевоенной разрухой Виленским удалось играючи, в отличие их заклятых врагов Косарских. И хотя разница в титулах давала последним больше привилегий, вскоре два рода сравнялись по влиянию и могуществу и до сих пор шли ноздря в ноздрю, ведя друг с другом холодную войну, постоянно устраивая мелкие пакости и не упуская удобного случая плюнуть соседям в борщ.

И тут, внимание… Тада-ам! Шпионы доносят Виленскому, что у герцога Косарского нет на руках документа, подтверждающего право собственности на тот самый рудник, а у маркиза имеется заверенная императором дарственная на земли, доставшиеся его бабушке в качестве приданного, где вышеупомянутый рудник фигурирует. И вот в столицу летит жалоба на незаконный захват территорий, положительное решение по которой может принести Косарским сотни тысяч золотых убытка. Рудник-то разрабатывался — это неоспоримый факт, а единовременная выплата двухсотлетней арендой платы за месторождение ценного металла может разорить семью Эльвины, на что маркиз Виленский очень рассчитывает.

К счастью, у императора дел по горло, и все тяжбы аристократии после предварительного рассмотрения верховными дознавателями ставятся в длинную очередь. И жалоба маркиза, несмотря на его ухищрения, этой участи не избежала, так что род Косарских получил отсрочку. У Эльвины осталось всего два месяца на то, чтобы добыть документ. Если же у нее ничего не получится, Косарские лишатся всех титулов, привилегий и пойдут по миру с протянутой рукой.

— А почему никто раньше не опомнился? — спросил я, когда леди замолчала.

— Почему-почему… У моей семьи столько земель во владении, что это белое пятно на юридической карте было обнаружено лишь после того, как маркиз отправил жалобу. Причем хорошо еще, что знакомый дознаватель разрешил отцу заранее ознакомиться с ее текстом, иначе через пару месяцев ему просто вручили бы вызов на суд Его Величества. Тогда у нас не было бы шансов.

— Что ж, причины конфликта ясны, теперь о вероятных проблемах. Насколько велик авторитет Виленского в Ирхоне?

— Напрямую первым лицам города он приказывать не сможет, но связи имеет обширные, ведь деньги на Пограничье решают почти все.

Ясненько. Городской стражи можно не опасаться, зато отряды наемников наверняка будут поджидать нас на каждом шагу… Эх, не понимаю я этих Косарских! Вот что им стоило заткнуть течь и сохранить втайне местоположение злосчастного документа? И вообще, почему бы не оставить маркиза в неведении касательно встречных шагов ответчика? Эти вопросы я незамедлительно переадресовал Эльвине, которая недовольно ответила:

— Не считай себя умнее всех, Везунчик! Маркиз понял, что мы знаем о жалобе, еще в тот момент, когда ему не удалось протолкнуть ее на внеочередное рассмотрение. А поиск договора — единственно возможный шаг для защиты. Утечку же мы давно ликвидировали, и сейчас Виленский не знает точно, где находится договор, но постарается сделать все возможное, чтобы он не попал к нам в руки.

— В таком случае объясни, зачем тебе потребовалось брать с собой этого Жака, устраивать глупый кастинг среди местных искателей и привлекать всеобщее внимание моими поисками? Почему бы тихо не появиться на Пограничье, быстро нанять любую опытную команду или даже две, благо денег куры не клюют, и в тот же день отправиться за документом?

Эльвина ухмыльнулась:

— Потому что изначально так и было задумано. Из замка в одно время со мной выехали двое моих старших братьев. Один в режиме максимальной скрытности отправился на север, где проживают наши давние торговые партнеры, а другой с надежной охраной двинулся в центр Империи по тракту, ведущему в город Зарет, в котором вот уже полсотни лет сосредоточены наши главные активы. Кроме того отец в столице развел бурную деятельность, поднимая старые связи. Как думаешь, за кем из нас будут следить наиболее тщательно?

— За всеми, — буркнул я, понимая, что в опыте интриг мне с Эльвиной не тягаться. — Тогда получается, уничтожение команды ходоков, о которых ты упоминала, — не происки маркиза, а ваших рук дело? Вроде отвлекающего маневра?

— Нет, конечно! — непритворно возмутилась леди. — Их гибель действительно была случайной. Команда в тот момент находилась на Проклятых землях, зачищая их от неизвестных существ, нападающих на пограничные города. Отец отправил им приказ срочно возвращаться на базу, однако, по словам выживших очевидцев, вскоре после его получения отряд атаковала большая стая тварей, от которой нашим людям не удалось отбиться.

Я задумался. Если маркизу действительно придется распылять внимание на всех членов семейства Косарских, у нас появляются шансы на успех. А учитывая, что поход неподготовленной девушки на Проклятые земли со стороны кажется откровенной дуростью (а на деле ею и является), можно надеяться на то, что Виленский сочтет его коварным отвлекающим маневром и не станет тратить на нас много сил и средств. Ладно, поживем — увидим, выживем — узнаем!

Глава 19. Туда…

Закончив с допросом, я повел команду к восточным воротам. Ради большей безопасности следовало бы покинуть Ирхон с противоположной стороны, однако моя паранойя согласилась, что даже час с таким трудом выгаданной форы терять глупо. Стараясь держаться вдали от центральных улиц, пробираясь через дворы и замусоренные проулки, мы быстро достигли городской стены. У самого поста стражников Эльвина принялась недоуменно оглядываться по сторонам, после чего спросила у меня:

— А где Виката?

— Она осталась в Ирхоне обеспечивать нам прикрытие, — пояснил я.

— Жаль, — тихо протянула аристократка.

Странно. Лично я был уверен, что за устроенную в номере сцену Эльвина люто возненавидит мою супругу. Вот и пойми после этого женщин!

Перекинувшись парой слов с нарядом стражи, в котором я не углядел знакомых физиономий, мы дождались, пока вояки откроют ворота, и отправились в жаркий и душный ад. Отойдя от городской стены на пару километров, я приказал остановиться и за десяток минут смастерил для Мурки защитный комбинезон из пары запасных рубашек. Черная шерстка большой кошки притягивала солнечные лучи как магнит, а так марилане будет легче переносить жару. Попросив подругу не закрывать ощущения, чтобы вовремя заметить, когда ей станет совсем невмоготу, я отдал команду продолжать движение.

Эльвина вела себя дисциплинированно, не возмущалась навязанным мною темпом, покладисто выполняла все приказы, а в эмоциях девушки не было слышно раздражения или недовольства. Леди даже нравилось это «приключение», да и шагала она налегке, поэтому еще не успела устать. Пользуясь ее пока хорошим настроением, я осмелился прояснить один любопытный момент:

— Помнится, ты говорила, что твой отец сейчас в столице. А как вы с ним общаетесь? — слыша недоумение аристократки, я пояснил: — Меня интересует чисто технический момент связи на больших расстояниях. Вы ведь как-то координируете свои действия, обмениваетесь информацией, да и слуга твой упомянул, что получил от герцога приказ, который тот явно отдал уже после начала заварушки. Просвети невежду, если нетрудно.

Эльвина благосклонно кивнула и рассказала, что у имперской аристократии имеются надежные магические средства связи. К примеру, контактники — амулеты, способные по типу толмачей передавать информацию напрямую в сознание абонента. В отличие от последних, они бывают только парные и действуют в радиусе нескольких сотен километров. Через полстраны с их помощью не поговорить, но связь с соседними городами они держат стабильно. Главное — не забывать регулярно заряжать. Для более дальних расстояний придуманы передатчики, которые мгновенно переправляют послания, изложенные в письменном виде, и являются удовольствием не из дешевых.

— А Жаку мой отец лично отдал приказ, перед тем как магическим порталом отправиться в столицу, — закончила леди.

— Порталом? — я даже с шага сбился.

— Ага. Дорого, конечно, но наша семья может себе это позволить.

— Стационарным?

— Нет, что ты! — возразила Эльвина. — Нам до Его Величества далеко. Приходится каждый раз вызывать отряд магов, ждать, пока они закончат расчеты, изгадят полы своими странными рисунками…

— А вам не приходила в головы мысль, что таким способом можно отправиться сразу в Двикер? — осведомился я.

— Приходила. Только маги заявили, что на Проклятых землях своеобразная энергетика, которая делает их расчеты бесполезными, и чтобы организовать прямой портал необходимо прежде доставить на нужное место специальный маяк. Причем сами лезть на Пограничье не соглашались ни за какие деньги.

— А этот маяк у тебя, случайно, не с собой? — внезапно поинтересовался Дар. — Просто я еще в городе заметил в твоем рюкзаке очень сложный артефакт с накопителями, под завязку накачанными силой, но так и не смог его опознать.

— Значит, ты маг? — удивилась леди. — А мне говорили, никто из одаренных на Проклятые земли не ходит.

— Маг, — подтвердил я. — Не пойму, почему тебя это так удивляет. Ты же собирала сведения обо мне, разве нет?

— Ну, мне рассказывали, что у тебя эльф в команде. Однако эти рассказчики отчего-то забыли упомянуть, что он умеет магичить. Видимо, решили, что твои подвиги меня занимают больше.

— Ясно. Но мы уклонились от темы. Итак, что за артефакт ты с собой носишь?

Моя настойчивость явно не пришлась по душе аристократке. Недовольно покосившись на меня, она холодно заявила:

— Никаких маяков у меня нет, а в рюкзаке всего лишь передатчик. Показать?

Эмоции говорили, что леди не врет, и я покачал головой:

— Потом как-нибудь.

На этом разговор завял. А вскоре нам стало не до бесед — из-за холма на юге выбежала небольшая стая шавок. Ветра не было, и некоторое время подслеповатые твари нас не замечали. Я уже начал надеяться, что нам удастся разминуться, но нет — сначала одна глазастая гадина тявкнула, поглядев в нашу сторону, а затем вся стая в тридцать голов устремилась навстречу, оглашая окрестности громким лаем. Практикой было доказано, что эмпатия против шавок — не вариант. Далеко тварей отогнать не получится, поэтому нужно перебить стаю, пока та не привлекла внимание хищников покрупнее. Подпустив тварей поближе, я оставил Мурку с Даром охранять заказчицу, а сам вышел вперед, подавил собачьи разумы страхом и кинулся на беззащитных зверюшек.

На истребление стаи ушла минута. Много, согласен. Но я ведь ставил перед собой цель не просто уничтожить тварей, а сделать это настолько аккуратно, чтобы на одежде не появилось ни пятнышка крови. И мне это удалось. Пусть даже разок пришлось скользнуть в темп, уворачиваясь от крупной туши обезглавленного вожака. Стряхнув кровь с голубых клинков, я вернулся к команде и ощутил восхищение Эльвины, которое было приятно слышать. Следом пришло легкое осуждение Мурки, пообещавшей Вике блюсти мою нравственность. Застенчиво улыбнувшись бдительной подруге, я принял из рук брата свой рюкзак и повел компанию дальше.

В полдень жара стала нестерпимой. Марилане поплохело, но большая кошка держалась. Облизывая губы, Эльвина с завистью смотрела на то, как я периодически смачиваю водой тряпку на голове Мурки. Сама аристократка воду экономить не умела, в первый же час пути выхлебав целый литр, который тут же вышел из ее тела в виде пота. Пришлось контролировать дуреху, разрешая раз в четверть часа делать один маленький глоток, и постоянно одергивать, чтобы высокородная леди не уподоблялась собакам, хватая ртом раскаленный воздух.

Заметив на горизонте два деревца с пожухлыми от жары листьями, я повел команду к ним. Не имея подводных камней в виде змеиных нор или колонии насекомых, место вполне подходило для привала. Расстелив искательские простынки, мы установили тенты и немного перекусили тем, что для нас собрали гномы. Первым дежурить вызвался Ушастик. Перед тем, как отправиться на боковую, я поинтересовался у брата:

— Дар, а ты знаешь, как сделать эти… как там их… контактники?

— Принцип построения основного узора мне известен, — кивнул тот.

— Смастеришь? Не знаю, что ждет нас в будущем, но сейчас, например, они нам бы очень пригодились!

— Не получится, — расстроил меня Дар. — Для их создания необходимы усилия двух магов, так как нужно синхронно сформировать две крайне сложные рунные вязи, затем объединить их между собой, следя, чтобы не было нарушений цепочек, после внедрить…

— Ну, нет, так нет, — отстал я от брата.

С наслаждением вытянувшись на простыне, издающей резковатый запах только что отпечатанной фотографии, я легким волевым усилием очистил разум от мыслей и быстро заснул, словно рухнул в угольную яму.

Проснувшись от осторожного прикосновения, я принял вахту у Ушастика, который лег рядом и моментально отключился. Судя по солнцу, мой отдых длился часа четыре. Еще столько же — и можно будет трубить подъем, так как дневная жара резко пойдет на убыль. Слегка размявшись, я оглядел окрестности. Все было тихо, пустынно и скучно. Мой маленький отряд гостил в царстве Морфея. Но не весь. Не привыкшая спать на жесткой земле Эльвина постоянно ворочалась, периодически привставала, чтобы утрамбовывать свою импровизированную подушку, а то и вовсе лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к странным звукам опаленной солнцем степи.

«Ничего! Денек-другой на ногах, и будешь дрыхнуть как убитая!» — думал я, лениво пожевывая травинку.

Пару часов ничего не происходило. Только отлежавшая бока аристократка внезапно решила прогуляться и направилась к кустикам неподалеку. Пришлось остановить беглянку, шепотом разъяснить опасность такого отрыва от коллектива и тактично отвернуться, пока леди делала свои мокрые дела. Вот тогда-то я и заприметил на горизонте темное, летевшее низко над землей облако. Убедившись, что глаза меня не обманывают, я дождался, пока аристократка натянет штаны и крикнул:

— Рота, подъем!

Медлить было нельзя. Заставив родных в темпе собрать вещи, я повел отряд на север. Полчаса скорого шага, и мы отгородились от облачка холмами. Я уж было вздохнул с облегчением, но радость оказалась преждевременной. Не успели мы пройти и четырех километров, как из-за ближайшей возвышенности показались наши преследователи.

— Да чтоб вас! — не сдержался я, ускорив шаг. — Дар, ты сможешь с ними справиться? Как с кровососами или крысами в Мертвом?

— Не хватит сил, — покачал головой брат. — Их очень много. Может, оторвемся? Мы же приманку, слава Матери, купить не забыли.

— Попробуем. Вот только моя пятая точка подсказывает, что отравы на весь рой не хватит, а жидкого огня у нас нет, поэтому нужно заранее готовиться к худшему. До темноты часа три, в скорости мы им уступаем, так что придется перебить всех.

— А если затаиться? Вон там вдалеке я вижу какие-то кусты.

— Не выйдет, — отмел я эту идею. — Я заметил, что они целенаправленно прочесывают местность. Видать, совсем оголодали.

— О ком вы говорите? — не выдержала Эльвина.

— О мошках, — пояснил я, оглядываясь на темное облако, которое заметно увеличилось в размерах. — Дар, собери наши атакующие амулеты, негатор, сигналку и держи это все под рукой. Если что — на тебя вся надежда!

Не дай боги, гильдейцы смухлевали и подсунули нам низкосортную приманку. В таком случае мы одним махом лишимся магической артиллерии. Хотя, ее потеря не столь критична. Пока у нас есть фора, схваток с наемниками не предвидится, со зверьем мы и так справимся, а сигналку Дар заправит, как только пополнит резерв.

Ушастик принялся на ходу доставать из рюкзака снабженные накопителями магические устройства. Повернув строго на восток, чтобы находиться на одной линии с маршрутом движения роя, наш отряд продолжал движение. Бежать смысла не было — быстрее привлечем внимание насекомых, а так, может, и обойдется. Но ухищрения не помогли. Побарражировав немного на одном месте, рой целенаправленно двинулся в нашу сторону. Вскоре мы все могли слышать низкое однотонное гудение, а также оценить истинные размеры колонии мерзких насекомых. Облако мошек достигало несколько десятков метров в диаметре, и это при том, что твари собрались компактнее, увидев цель!

Паники не было. Я уже сталкивался с этой напастью и примерно знал, чего ожидать, Дар с Муркой полагались на мой опыт, а Эльвина просто не представляла масштаба угрозы. Просвещать аристократку я по понятным причинам не спешил. Выбрав удобное для быстрого отступления место, остановился, достал зажигалку и мешочек с приманкой. Мошки стремительно приближались. Отмечая, как сокращается расстояние, разделяющее охотников и добычу, я нарвал сухой травы, сложил небольшой костерок и высыпал на него бурую землистую массу. Когда до роя осталось около сотни метров, гудение стало настолько сильным, что напомнило мне случай из прошлой жизни, когда я рискнул воспользоваться услугами «Аэрофлота». Активировав амулет, я дождался, когда он подпалит хворост, подхватил зажигалку и кинулся прочь, увлекая за собой остальных.

Расчет оказался верным, и гнавшийся за нами рой влетел точно в поднимавшийся от костерка ядовитый дым. Однако мошек было слишком много. И хотя большая часть колонии зависла над расставленной ловушкой, прочие, то ли не почуявшие привлекательный запах приманки, то ли слишком голодные, чтобы упускать из вида потенциальную еду, полетели следом за нами. Увидев, как облако гнуса разделилось, я крикнул:

— Всем стоять! Дар, твой выход!

Передав брату все свои амулеты кроме маскировочного и защитного, который мне на время похода одолжила Вика, я сорвал рюкзак с леди, сбросил свой и вместе с аристократкой встал на колени друг напротив друга с тем расчетом, чтобы закрыть нашими телами севшую на задние лапы Мурку. Пусть шкура марилан славилась своей прочностью, вспоминая болезненные укусы мерзких насекомых, я не был уверен, что она устоит под их жвалами. Крепко обняв девушек, я накинул веревочку амулета на свою шею и шейку Эльвины, надеясь, что тот посчитает нашу скульптурную композицию одним телом, на всякий случай приказал подруге зажмуриться и закрыть лапами уши, после чего сорвал мешочек с клыка крида, активируя защитный кокон.

Вовремя. Секунду спустя на нас налетел рой. Мириады насекомых окружили отряд, покрыв наши тела толстым ковром и неистово жужжа в тщетных попытках добраться до свежего мяса. Моя уловка сработала, нас троих укрыла невидимая глазу упругая пленка магической защиты, останавливающая голодных мошек в миллиметре от кожи. Вот только от звуков она не защищала. Жужжание, шелест мохнатых лапок и скрежет хитина, порождаемый трущимися друг о друга тварями, вызвал у аристократки дикий неконтролируемый ужас. Эльвина задергалась и попыталась смахнуть облепивших ее лицо мошек. Прижав леди покрепче, я воспользовался эмпатией и погасил приступ страха.

Хотя у самого на душе было неспокойно. Работающий на пределе возможностей амулет начал ощутимо нагреваться, и я не представлял, насколько его еще хватит. А Ушастик медлил. То ли занимался извлечением энергии из накопителей, то ли конструировал особо сложный магический узор, то ли просто ждал, пока все избежавшие приманки твари соберутся в одном месте, чтобы прикончить их одним ударом. Несмотря на дикое мельтешение перед глазами, я видел фигуру облепленного насекомыми эльфа, воспользовавшегося защитой аналогичного амулета, чувствовал его напряжение и терпеливо ждал развязки.

Наконец, когда клык крида раскалился настолько, что начал жечь мне плечо, мы услышали странный звук. Словно лопнула басовая струна. Все вокруг замерло, а затем мириады мошек с тихим шелестом осенних листьев начали медленно падать на землю. Дождавшись, пока перед глазами развиднеется, я поднялся, по-собачьи отряхнулся и огляделся. Мы находились в центре огромного круга, покрытого плотным ковром обездвиженных насекомых. Неподалеку можно было заметить похожее пятно на земле. И хотя остатки роя еще жужжали в клубах желтого дыма, было ясно, что одуревшим от запаха приманки мошкам осталось недолго.

Пораженный открывшейся взгляду картиной, я произнес:

— Брат, на этой десятице я еще не признавался тебе в любви?

— Что-то не припомню, — устало улыбнулся Ушастик.

— Сейчас исправим!

Пройдя по хрустящему ковру, я от души потискал нашего спасителя, после чего принялся дуть на горячий амулет, в накопителе которого почти не осталось ярких искорок. Отметив, что вторую такую встречу мы вряд ли переживем, я спрятал клык в мешочек с рунами, деактивируя защитный кокон, и уточнил, кивнув под ноги:

— Они не оживут?

— Не знаю, — пожал плечами Дар. — Я еще не применял этот узор.

— Так чего же мы стоим!

Подхватив рюкзаки и ошалело хлопавшую глазами Эльвину, мы поспешили покинуть опасное место. Хотя, волнения были напрасны. Четверть часа спустя, когда не способная похвастаться спортивной формой аристократка выбилась из сил, я объявил краткий привал, который мы использовали, чтобы вытряхнуть насекомых из одежды и сумок. Мошки все еще не подавали признаков жизни, и это радовало. А вот то, что гадкие членистоногие успели не только прогрызть дырки в рюкзаках, но и уничтожить запас сушеного мяса, расстраивало неимоверно. Впрочем, хлеб, сыр, крупы и все остальное, составляющее неприкосновенный запас, тварям пришлось не по вкусу, так что проблем с пропитанием удалось избежать.

Перетряхнув вещи и приведя себя в порядок, мы двинулись дальше, стараясь поддерживать хороший темп. Встреча с роем исчерпала лимит неприятностей, заготовленный для нас Проклятыми землями, и до самой ночи никакие твари нас не побеспокоили. Эльвина держалась молодцом, но железная воля оказалась не способна компенсировать отсутствие физической подготовки. Во время поздней трапезы заметно осунувшаяся аристократка еле передвигала челюстями. Понимая, что надолго ее не хватит, я нашел выход из положения — сгрузил Дару всю поклажу и приказал девушке забираться мне на спину.

Судя по эмоциям, гордая леди была категорически против, однако ей пришлось подчиниться — контракт! Преимущества такого передвижения стали видны уже после первого пройденного километра. Скорость увеличилась, пропала необходимость постоянного контроля за действиями подопечной, теперь мое внимание концентрировалось на окружающем мире, что позволяло немного ослабить нервное напряжение. Да и сама Эльвина, поначалу возмущенная тем, что выступает в роли немощного ребенка, вскоре смирилась со своим положением, а спустя пару часов даже ухитрилась задремать.

Мне не было тяжело. В Ирхон я тащил добычу раза в два превышающую вес костлявой аристократки. Неудобно — это да, и на рассвете, когда мои руки всерьез пригрозили отвалиться, сонной леди все же пришлось поработать ножками. А во время дневного дежурства я достал иголку с нитками и смастерил нечто, отдаленно напоминающее рюкзак-переноску для детей, пожертвовав ради этого запасными штанами. Грубая неказистая поделка оказалась достаточно крепкой и удобной, поэтому далее Эльвина большую часть пути проводила, устроившись враскорячку за моей спиной.

С ценной ношей лезть в схватки с тварями было глупо, поэтому защиту отряда взяли на себя Мурка с Даром. Особо напрягаться им не требовалось. До самой реки на нашем пути не появлялось крупных хищников, а мелкие хлопот не доставляли. До моста мы добрались к утру третьего дня пути — впечатляющий результат. Перешли на тот берег и устроили небольшой привал, не собираясь упускать удобную возможность искупаться и порадовать уставшие от сухомятки желудки наваристой ушицей. В реку никто лезть не отважился, даже я. Мылись, стоя на берегу и обливая друг друга из котелка. Эльвина поначалу стеснялась принимать водные процедуры в мужской компании, но вскоре оставила стыд и последовала нашему примеру. А потом еще и обиделась, что мы не отреагировали на ее обнаженное тело.

Несмотря на соблазн, в Мертвый я решил не заходить. Плотно перекусив, мы продолжили путь на северо-восток. Удача нам сопутствовала, встреч с агрессивными конкурентами и нападений крупных стай тварей не было, а из мелких неприятностей типа атаки слаженного отряда мелких клещей, визита роя любопытных ос, схваток с плотоядными сорняками и прочей мерзостью мы выходили победителями, отделываясь минимальными потерями. Рюкзак Ушастика потяжелел на несколько ценных шкур. И хотя мои жаба с хомяком заливались горючими слезами, провожая очередную брошенную на растерзание падальщикам тушку, я помнил, что для нас главное — скорость, а не добыча.

Несмотря на то, что я был предельно внимателен и осторожен, случайности все же случались. Будь то притаившийся за кустом стреломет, стая обнаглевших орлов или ядовитая сколопендра. На нежной коже Эльвины появилось несколько небольших, едва заметных шрамов, парочка противоядий были опробованы аристократкой на вкус, а полезная привычка смотреть под ноги и периодически оглядывать свою одежду укоренилась у леди на уровне подсознания.

Стоит отметить, девушка быстро оправилась от ужаса, вызванного встречей с мошками, постепенно освоилась и даже начала проявлять любопытство, расспрашивая меня о разных напастях Проклятых земель. Просто так шагать было скучно, и я охотно устроил Эльвине нечто вроде затянувшейся экскурсии. Показывал поля с живой травой, демонстрировал разные ядовитые растения, рассказывал о повадках встреченных тварей, вспоминал свои досадные ошибки, допущенные на заре карьеры. В свою очередь, леди поделилась историями из своей жизни, потешила нас курьезными ситуациями, приключившимися с разными имперскими вельможами, и приоткрыла некоторые тайны придворных интриг.

Без привычной маски заносчивой стервы Эльвина превратилась в обычную двадцатилетнюю девушку, с которой было приятно общаться. Ушастик даже сделал еще один толмач, чтобы Мурка тоже приняла участие в разговоре. Зря! После этого неспешная высокоинформативная беседа как-то незаметно превратилась в беседу двух кумушек. Леди с большой кошкой быстро спелись, придя к закономерному выводу, что все мужики — козлы, и только наличие рядом женщины делает их немного похожими на людей. Мы с Даром были с этим не согласны, однако наше мнение девушек не интересовало. Они были увлечены сравнением поведения диких котов в эльфийском заповеднике и неженатых представителей имперской аристократии, умудряясь находить в них много общего.

Три дня пролетели быстро. К исходу шестых суток пути мы ступили на земли третьего пояса, немного отклонившись от графика. В качестве оправдания могу сказать, что нам пришлось обходить по широкой дуге не отмеченную на Викиной карте долину с желтым мхом, а также из-за зарослей ядовитого плюща менять маршрут и пробираться по холмам, населенных стаями наглых мартышек.

Третий пояс внешне ничем не отличался от второго. На нас нападали знакомые твари, опасная флора терпеливо дожидалась любой нашей оплошности, а насекомые все так же норовили вцепиться в какое-нибудь особенно мягкое место. Но количество всего перечисленного настораживало. Праздные разговоры пришлось оставить, дорога требовала пристального внимания. Несколькими часами спустя мне пришлось изменить свое мнение. Разнообразие хищных тварей было феноменальным. Я не мог представить, как они все уживались на одной территории. Все чаще нам попадались монстры, которых еще никто из числа выживших ходоков не встречал. Большие зубастые жабы, у которых вместо лап были щупальца, прыгучие ящерицы-хамелеоны, научившиеся искусно маскировать свою ауру, огромные змеи, внешне напоминавшие древесные корни, шустрые плотоядные кусты… И это лишь малая часть той мерзости, которую мы успели повстречать до полудня.

Прикинув, что такими темпами до Двикера мы доберемся поздней ночью, во время наибольшей активности тварей, я решил устроить продолжительный привал. Если верить карте, неподалеку как раз имелось надежное укрытие, в котором можно отоспаться перед финальным марш-броском. Повернув на юго-восток, я вскоре привел команду к одинокой скале, в которой без труда обнаружилась небольшая пещера, по размерам значительно уступающая товарке в Могиле Ларта. Несмотря на обилие тварей в округе, она оказалась пустой, что нас сразу насторожило. Вторым звоночком был мусор на покрытом частой сетью трещин полу, в котором мы опознали истерзанные вещи искательской команды. И судя по количеству, не одной. А тут еще Дар, осмотревшись, заявил, что в каменном гроте сильно завышен магический фон. В общем, плюнув на отдых, я приказал:

— Уходим отсюда!

И тут началось. Изо всех щелей полезли черные щупальца, живо напомнив мне одно хентайное анимэ, с которым я ознакомился исключительно ради утоления нездорового любопытства. Наполненные мраком живые жгуты оказались весьма проворными. Мурка, воспользовавшись своей скоростью, успела выскочить из пещеры до того, как выход перекрыли черные ленты, а вот Дару не повезло — одно из щупалец обвило его ногу. Потеряв целую секунду на то, чтобы подскочить к остолбеневшей Эльвине и схватить ее за шкирку, я понял, что отступать уже поздно. Чувствуя, как рюкзак обвивают необычайно сильные жгуты, я приказал Мурке не лезть и достал мечи.

Однако они оказались бесполезны. Голубая сталь, без проблем разрубающая доспехи, была бессильна против упругих щупалец! Нам с Ушастиком не удалось их даже поцарапать. А шевелящаяся масса даром времени не теряла. Всего пара секунд потребовалась неизвестным тварям, чтобы надежно спеленать эльфа, обхватить поперек туловища истошно заверещавшую аристократку и взять в плен мои ноги. Продолжая работать клинками, я заметил, что в местах соприкосновения черная масса начала быстро разъедать одежду, словно концентрированная кислота. Когда же тонкий слой материи пал под натиском заметно прибавивших в массе щупалец, я испытал непередаваемые ощущения. Казалось, к моей ноге прижали раскаленный утюг.

Пока я пытался утихомирить захлестывающую сознание волну невыносимой боли, один из особенно прытких жгутов обвил мою руку чуть пониже локтя, скользнул под одежду и наградил меня новой порцией страданий. Со стороны Ушастика пришла неяркая красноватая вспышка. Охватившие нас щупальца синхронно дернулись. И тогда у меня в мозгу сложился паззл. Это — не колония неизвестных тварей! Это один живой организм, обладающий магической силой! И как же я сразу не докумекал, что тварь не дает себя порезать, потому что имеет природную защиту? По сути, это живая ловчая сеть, и уничтожить ее можно только одним способом — лишить силы!

Пользуясь тем, что одна рука все еще оставалась на свободе, я достал из-за пазухи Поглотитель и вонзил его в первое попавшееся щупальце. Ворох черных жгутов снова вздрогнул, а в меня полилась живительная энергия. Почувствовав, что хватка ослабла, я ткнул кинжалом в место, где черной массы было побольше. Поток хлынувшей в меня силы стал мощнее, а щупальца принялись бестолково извиваться, выпустив нас из своих объятий. Боль исчезла, смытая знакомой прохладой. Ощутив вкус победы, я продолжал полосовать черные жгуты, боязливо жавшиеся к камням.

Вспомнив, что Эльвина тоже пострадала, я подскочил к лишившейся чувств аристократке. Отметив на лице и животе девушки сочившиеся кровью раны, вложил ей в руку Поглотитель и вонзил кинжал в черную биомассу, к тому времени решившую оставить опасную добычу и начавшую втягиваться обратно в щели на полу пещеры. Поток силы быстро привел леди в сознание. Оглядевшись и увидев вокруг живое шевелящееся море, она снова собиралась закричать, но я ей не позволил. Крепко обнял, приглушил эмоции и стал наблюдать за отступающим противником.

Да, как это ни прискорбно, но уничтожить тварь нам так и не удалось. Слишком много силы она в себе накопила. Десяток секунд работы артефакта — а щупальца медленнее шевелиться не стали. И пусть они потеряли первоначальную форму, растекаясь по камням кисельной массой и стремясь забиться поглубже, но это была не победа, а всего лишь ничья. Если бы тварь оказалась не такой глупой и упрямо продолжила нас жрать, она могла бы не только вернуть всю потерянную силу, но и подросла бы за счет нашей плоти. Да уж, повезло, что у этих живых силков имелись примитивные инстинкты. Видимо, это все-таки живой организм, а не порождение эльфийской боевой магии.

Когда последняя черная лужица всосалась в широкую трещинку, я отыскал на полу свои мечи, вложил их в ножны, подхватил на руки леди и кинулся наружу, по пути отвесив брату живительного пинка. Ушастик, в отличие от нас, успевший активировать защитный амулет, не пострадал, но выглядел помятым и растерянным. Выбравшись из каменного грота, мы наткнулись на целехонькую марилану. Большая кошка, за эти несчастные полминуты успевшая спалить немало нервных клеток, встретила нас, словно вернувшихся с того света.

Отбежав от скалы на безопасное расстояние, я устроил осмотр, после чего признал, что мы легко отделались. Мою ногу в районе бедра тварь успела сгрызть до мяса, рука пострадала чуть меньше. У Эльвины, неосмотрительно расстегнувшей свою куртку, на животе появилось уродливое овальное пятно, кожный покров на котором полностью отсутствовал. Несколько проплешин меньшего диаметра тварь оставила на лице и шее девушки. Благодаря дозе живительной силы раны перестали кровоточить, но пускать лечение на самотек было бы преступной небрежностью. И если мне, в принципе, фиолетово, то Косарскую шрамы вряд ли украсят.

— Дар, у тебя осталась еще та замечательная мазь, которой ты мне ожоги обрабатывал? — спросил я у брата.

— Осталась, — кивнул тот и полез в свою сумку.

Та после встречи с тварью могла похвастаться нехилой дырой на боку, ведь защитный амулет закрывал коконом только тело хозяина. Наша с Эльвиной одежда тоже сильно пострадала. В тех местах, где нас лапали щупальца, материя либо полностью разлезлась, либо распадалась под пальцами, словно давно сгнила. Рюкзаки надо было серьезно латать, да и на рукавах курток появились дырки. Но маленькие и аккуратные, словно тварь снимала пробу с попавшегося ей угощения и, если ей что-то не нравилось, искала на добыче место получше.

Когда Ушастик стал наносить целебную мазь на раны аристократки, ее нервы не выдержали. Леди разрыдалась. Помня, что всего пару минут назад корректировал эмоции Эльвины, я воздержался от нового воздействия на разум девушки, успокаивая ее привычными средствами. Объятиями, поглаживаниями по голове, ласковым шепотом. Когда Дар закончил с магическим массажем, рыдания сменились всхлипываниями, а вскоре и те затихли. Ну а после того как Эльвина заметила, в каком состоянии находится моя нога, в ней даже проснулось сочувствие.

Долго рассиживаться нам не позволили. Сначала пара сухопутных каракатиц, а чуть позже небольшой крокодил убедили меня, что запах свежей крови и выброс магической силы не остался незамеченным обитателями третьего пояса. Избавившихся от годных разве что на тряпки шмоток, мы надели запасные (я еле влез в узкие штаны Дара) и чесанули прочь от стаи хищников, направляющихся к нам из ближайшего лесочка.

Оставив позади логово смертельно опасной твари, я долго думал, случайность это или намеренная дезинформация. Ведь карту, подобную Викиной, может приобрести в лавке гильдии любой искатель, у которого имеются деньги, а убежищ на третьем поясе на ней отмечено — раз, два и обчелся. Конечно, более вероятно, что черная тварь поселилась в пещере недавно. Думаю, обосновавшись на новом месте, она была приятно удивлена, когда глупая добыча с завидной регулярностью стала сама лезть ей в рот… щупальца… нет, скорее, ложноножки. Но вариант с изощренной ловушкой для рисковых ходоков я бы не спешил сбрасывать со счетов. Учитывая откровенно наплевательское отношение гильдии к своим членам, все возможно.

Однако меня больше волновала не отметка на карте, а собственная глупость. Будем откровенными, Эльвина сейчас уцелела только чудом. И в том, что леди угодила в лапы чудовища из ночных кошмаров, всецело моя вина. Вместо того чтобы пойти на разведку одному, я сдуру завел в пещеру всю команду. При атаке не сообразил сразу воспользоваться темпом и просто выбросить девушку наружу, пока вход не перекрыли ложноножки… И вообще непозволительно долго тупил, позабыв о припрятанном артефакте и позволив твари нанести раны аристократке!

Почесывая браслет-татуировку на левом запястье, которое отчего-то начало немилосердно ныть, я ругал себя последними словами. От этого занятия меня отвлекли Проклятые земли, решившие устроить нам веселую жизнь. Случай в пещере словно ознаменовал завершение белой полосы нашего путешествия. Твари перли стаями, косяками и толпами. Крылатые, мохнатые, чешуйчатые, брюхоногие, растительные.

После часа беспрерывных схваток я перестал прятать клинки в ножны, а поток существ не иссякал. Несмотря на то, что близился полдень, голодным порождениям аномальной территории, казалось, было начхать на жаркое солнышко, на отбивающий запах порошок, на нашу эмпатию и острую сталь. Хрипя, рыча, шипя, щелкая жвалами и издавая совсем уж непотребные звуки, они пытались добраться до наших тел. Я даже предположил, что наши с Даром амулеты маскировки разрядились, но нет — брат проверил их и не нашел проблем в работе. Заряд жизненной энергии придал нам с Эльвиной бодрости, поэтому мы держались, однако когда в руку аристократки вцепилась зубастая лягушка, которую я просто не успел разрубить на подлете, стало ясно — нужны радикальные меры. Лично обработав рваную рану девушки, я спросил:

— Эльвина, ты мне доверяешь?

— Да, — без раздумий ответила аристократка, немного смутилась и уточнила: — А к чему этот вопрос?

— Я обещал беречь тебя, но я всего лишь человек. Не в моих силах уследить за всем, и ты сама могла в этом убедиться, — кивнул я на свежую повязку. — Чутье мне подсказывает, что дальше будет только хуже, а прежние методы могут не сработать. И сейчас я хочу провернуть одну штуку, которой научился у Мурки. Называется она объединением сознаний. Суть ее в том, что мы на некоторое время станем одним целым, получим возможность чувствовать друг друга и пользоваться чужими знаниями.

— Это опасно?

— Нет. Мы много раз использовали эту технику и побочных эффектов не выявили.

— Тогда действуй! — сказала Эльвина, неслабо удивив меня.

Я-то думал, леди потребуется долго уговаривать или даже воспользоваться преимуществами контракта. Видимо, близкое знакомство с тварями отбило у девушки всякое стеснение. Махнув Мурке с Даром, чтобы подошли поближе, я провел для Эльвины краткий инструктаж:

— Открой мне свой разум, ничего не бойся и ничему не удивляйся. При активации техники ты сразу ощутишь необычное состояние. Не пытайся его разрушить. Наоборот, направь всю свою волю на его поддержание. Воспринимай все как увлекательную игру, не сопротивляйся появляющимся в сознании желаниям, действуй, как подсказывает тело.

Что ж, пациентка готова. Мне остается лишь процитировать незабвенного Гагарина и охватить ментальным коконом свой маленький отряд. Связь установилась мгновенно. Видимо, на нее действительно влияла энергетика Проклятых земель. Взяв в руки оружие, мы обеспечили жаркую встречу многочисленному семейству аллигаторов, не потерпевших расправы над бедными жабками. Наши действия были удивительно быстрыми и точными. Теперь я мог работать, не отвлекаясь на слежку за подопечной. Я чувствовал Эльвину, как себя, знал, где она находится, и при необходимости мог вмешиваться в управление телом аристократки, помогая ей избежать опасности.

Разделавшись с чемоданами, мы синхронно развернулись и продолжили путь экономной трусцой. Теперь атаки тварей не несли для нас угрозы. Мы быстро уничтожали порождения Проклятых земель и двигались дальше. Чувствуя, когда слабое тело Косарской начинало уставать, я брал девушку на руки или изображал лошадку, давая ей возможность отдохнуть. На функциональности отряда это почти не сказывалось, а темп передвижение увеличился вдвое. И если бы не слияние, я бы точно хлопнул себя по лбу. Ну что мешало мне раньше до этого додуматься?

Гигантский паук, четверка стриков, змеи, крокодилы, мартышки, кракены, откуда-то взявшийся вонючий гных — все они на собственной шкуре испытали остроту наших клинков и остались валяться в траве безжизненными грудами мяса. Мое хомячество вылезло наружу, и наши порванные рюкзаки пополнились десятком шкур, несколькими наборами впечатляющих клыков и парочкой удивительно крепких панцирей саблезубых черепах. Упокоив гныха, мы не поленились пройти полкилометра в сторону и отволочь источавшую удушающие миазмы разложения тварь к огромному муравейнику. Если возвращаться будем этой дорогой, обязательно прихватим скелет.

Спустя шесть часов увлекательной гонки со временем мы достигли Двикера, расположенного в большой окруженной невысокими холмами долине. Вид, открывавшийся с перевала, где когда-то проходил ведущий к городу тракт, был шикарным. Окруженный бескрайними полями цветущих маков, Двикер словно пришел к нам из детских сказок… если бы не одно «но». Город был наполовину разрушен. И разрушения эти выглядели странно — будто северная его половина подверглась сильнейшему землетрясению, не оставившему от некоторых зданий камня на камне, в то время как южная нисколько не пострадала. Понимая, что пробираться по грудам булыжников будет нелегко, мы решили зайти с юга. Без труда отыскали взглядами ворота в городской стене и направились к ним.

Тропинок в красном поле не обнаружилось, пришлось пробиваться напрямик. Почему пробиваться? Так ведь цветы оказались отнюдь не маками, а растительными хищниками, у которых на красных лепестках, распространяющих привлекающий насекомых и некоторых птиц аромат гниющего мяса, имелись ядовитые шипы, очень напоминающие зубки. И каждый цветок, мимо которого мы проходили, считал своим долгом попытаться нас цапнуть. Данное растение было упомянуто в справочнике, и прежде чем лезть в красное море, мы обмотали ноги искательскими простынками. Размерами зубок цветочки похвастаться не могли, так что прокусить несколько слоев шелковой ткани и шкуру мариланы у них не получилось, хотя ядом они окропили нас щедро. Особенно Мурку. Надо будет поскорее найти источник воды, а то яд этих растительных мутантов далеко не безвреден.

Добравшись до распахнутых ворот, мы вошли в город и двинулись по главной улице к центру. Уточнять, где находится нужное здание, не было нужды. Благодаря слиянию нам всем была известна как конечная цель, так и ориентиры на пути к ней. Многочисленный отряд зомби, а также стая собак, привлеченная яростным хрипом оживших мертвецов, задержали нас ненадолго. Другие твари пока не показывались. Нет, разной формы ауры в некоторых строениях благодаря магическому зрению Дара нам были видны, но нападать на тихо шагавшую по мощенной гранитными камнями улице команду эти домоседы не спешили.

Дом, принадлежавший семье Косарских, стоял на главной площади и почти не пострадал от землетрясения. Обвалившаяся крыша — не в счет. Кровля могла просто не выдержать проверки временем. Отворив покосившуюся дверь, мы зашли в просторный холл, оглядевшись и не обнаружив тварей, прошли через кухню к винтовой лестнице, ведущей в подвал. Активировав светляк, спустились на нижний уровень, где было прохладно, сыро, пахло гнилью, а у стен валялись какие-то ящики, покрытые плесенью мешки и несколько рассохшихся бочек.

Учуяв присутствие живых, на нас попытались напасть гигантские мокрицы и десяток тощих крыс, но что они могли противопоставить голубой стали? Пройдя в дальний конец подвала, где магическое зрение Ушастика показывало присутствие до сих пор активных амулетов, мы разгребли небольшой завал мусора, отодвинули стеллаж с горшками, покрытыми пылью и паутиной, и сорвали выцветший гобелен, скрывавший металлическую дверь — последнюю преграду на пути к цели. Она была массивной, украшенной легким налетом ржавчины и составляла единый монолит со стеной из гранитных плит. Петли были скрыты, так что открыть тайник с помощью ломика и такой-то матери вряд ли получилось бы.

Подойдя к двери, Эльвина с трудом сдвинула массивную заслонку, обнажая круглое отверстие в центре. Затем сняла куртку, закатала правый рукав и по самый локоть сунула руку в эту дырку. Раздался громкий щелчок, и конечность аристократки пронзили десятки тонких длинных металлических спиц, смазанных ядом. Но боль быстро отступила. Спустя десяток секунд рука девушки онемела и перестала подчиняться. Отрава быстро распространялась по телу, вызывав дикую слабость и головокружение.

Возможно, в ином случае представительнице рода Косарских пришлось бы долго ждать, пока врожденный иммунитет справится с хитрым ядом, изобретенным одним гениальным алхимиком, но благодаря недавней подпитке Поглотителем жизни, этот процесс протекал на порядки быстрее. Уже через пару минут к руке вернулась чувствительность. Нащупав пальцами рычажки и колесики, леди нажала и покрутила их в нужном порядке. Послышался еще один громкий щелчок, металлические шипы вернулись на исходную, подарив Эльвине свободу.

И тут в самой двери что-то заскрипело и заскрежетало. Мы старательно прислушивались, не зная, чего ожидать, но спустя долгие две минуты, скрежет затих, раздался глухой удар, и дверь приоткрылась. Ненамного, всего на пару сантиметров, но было ясно, что последнее препятствие успешно пройдено.

Глава 20…и обратно

Неужели, получилось? Наше удивление оказалось настолько сильным, что разрушило единение разумов. Правда, осознать себя получилось не сразу. Слишком долго мы пробыли одним организмом, и потеря трех четвертей «тела» в ментальном плане ощущалась крайне неприятно. С трудом вспомнив, как это, жить самостоятельно, мы поднялись с пыльного пола. Дар достал флягу и принялся промывать ранки на руке девушки, а я тем временем распахнул вход в тайник.

Сдвинуть дверь, толщине которой могли позавидовать хранилища многих земных банков, удалось с огромным трудом и скрипом. Видимо, за полвека механизм основательно заржавел, и нам крупно повезло, что он вообще открылся… Кстати о птичках!

— Дар, напои Эльвину зельями, чтобы заражения крови не было.

— У меня же иммунитет! — напомнила леди.

— Иммунитет к яду — одно, а полувековая ржавчина — совсем иное! — возразил я, отыскал в своем кармане еще один светлячок и осторожно заглянул в тайник.

Увиденное меня не впечатлило. Ворочая массивную дверь, я был готов поспорить, что за ней нас ожидает если не пещера Али-Бабы с ломящимися от драгоценностей сундуками и горой золота, то хотя бы многоуровневый комплекс подземных сооружений. На деле же схрон оказался небольшой прямоугольной комнаткой с каменными стенами. Одну занимал узкий длинный шкаф, на полках которого властвовал бардак. Книги, свитки, стопки бумаг, какие-то шкатулки и прочее добро, которое я не брался сходу опознать, валялись там без какой-либо системы. У противоположной стоял сундук. Огромный, из черного дерева, с художественной резьбой и на вид невероятно тяжелый.

Отметив отсутствие пыли и оценив внешний вид макулатуры, которая совсем не пострадала от влаги, я пришел к выводу, что конструкторам данного хранилища удалось сделать его герметичным — впечатляющее достижение, по меркам данного мира.

— Но зачем было так мудрить? — вслух задумался я. — Ловушка с ядом, секретная комбинация… А если грабители устроили бы подкоп? Стены-то из блоков — при желании разобрать несложно.

— Ты кое-что не учел, — заявил брат, тоже заглянув в тайник. — Видишь, накопители в углах? А по камням проходит цепочка активных рун. Попытаешься сделать подкоп — получишь защитной магией, захочешь выломать дверь — будешь уничтожен направленным выбросом силы, а если все же сумеешь каким-то образом нарушить охранный каркас, механизм самоликвидации оставит от содержимого тайника лишь пепел. Впрочем, как и от тебя, если ты окажешься в пределах радиуса поражения.

Я хмыкнул. Беру свои слова назад, защита серьезней некуда. Теперь понятно, почему родичи Косарских не успели опустошить схрон перед бегством.

— Так, ну-ка, разойдись! — скомандовала леди, вернув Ушастику пустую склянку. — Мне тоже посмотреть охота.

Посторонившись, мы позволили Эльвине утолить любопытство. Но когда та вознамерилась лично изучить содержимое полок, решительно оттерли девушку к выходу и взяли дело в свои руки. Дар осматривал хранившиеся в тайнике вещи на предмет магической составляющей, после чего я проверял их на наличие неприятных сюрпризов. Кодовый замок с ядом не шел у меня из головы, поэтому шкатулки, непривычного вида оружие, непонятные штуковины, выполненные из дерева или кости — то ли принадлежности для какого-то религиозного ритуала, то ли экзотические сувениры, я просто складывал на пол, стараясь не касаться руками. А бумаги и книги сразу передавал леди. На исходе второй полки раздался радостный крик:

— Есть!

Обернувшись, мы увидели счастливую аристократку, победно махавшую нам пожелтевшим от времени листом пергамента, на котором можно было различить пару абзацев текста, четкую карту и огромную красивую печать рядом с витиеватыми подписями.

— Прочие документы ты тоже просмотри, — посоветовал я девушке. — Вдруг еще чего-нибудь полезное обнаружишь.

— Обязательно, — пообещала Эльвина, пряча находку в специальный кожаный чехол. — Только давайте сначала перекусим, а то у меня уже живот к спине прилип.

Признав, что идея стоящая, мы отложили осмотр. Поиски функционирующего колодца затянулись, но в итоге нам удалось обнаружить один, не разрушенный землетрясением и не заваленный разным мусором. Правда, вода из него отчетливо пахла тиной, но альтернативы не было. А запас во флягах давно подошел к концу, поскольку два попавшихся по пути родника на Викиной карте были помечены как отравленные. К счастью, после кипячения неприятный запах ушел, и Ушастик смог приготовить вполне съедобную кашу с собачатиной. Стоит заметить, Эльвина была недовольна тем, что мы отказались искать другую, более благородную добычу, однако ужин уплетала с завидным аппетитом. Но это я забегаю вперед.

Пока Дар колдовал у печки, мы успели выкупаться и простирнуть шмотки. Водные процедуры, по традиции, принимали вместе. Причем я отчетливо слышал зависть в эмоциях аристократки, которая наблюдала за тем, как я старательно отмываю от яда шерстку блаженствующей Мурки, но не обратил на это внимание, разделяя удовольствие подруги. Как оказалось, напрасно. После купания аристократка всерьез вознамерилась заняться моим обольщением и развила наступление по всем фронтам. Строила глазки, эротично выгибалась, покачивала бедрами при ходьбе, томно вздыхала, покусывала пальчик. Я игнорировал все эти женские приемчики, делая вид, что ничего не замечаю, однако тем самым лишь раззадорил леди.

Сменив Ушастика на кулинарном посту, я отправил брата мыться, а сам все думал, как бы потактичнее намекнуть Эльвине, что не являюсь пределом ее мечтаний. В лоб такое говорить нельзя — обидится, как пить дать, а нам еще обратно топать. Эмпатию применять неохота, да и результат она принесет лишь временный… Короче, дельных мыслей у меня не появилось. Разве что, не обнаружив в доме, где мы устроились на перекус, столового серебра и других ценных вещей, я пришел к выводу, что искатели успели неплохо изучить Двикер. Решению щекотливой проблемы это, разумеется, не помогло, но от навязчивой идеи воспользоваться случаем и исследовать богатые дома по соседству избавило.

После совместной трапезы мы собрали подсохшую одежку и продолжили разгребание тайника. Среди хранившихся там документов, кроме нескольких старых долговых расписок, не нашлось ничего полезного. Изделия из костей и дерева Эльвина назвала хламом, найденное фамильное оружие представляло больше историческую ценность (хотя пару кинжалов с интересной гравировкой и эспаду с золотой гардой я с разрешения девушки прихватизировал), а книги оказались гроссбухом, кодексом рода и мемуарами далеких предков погибшего во время войны семейства.

В шкатулках были драгоценности. Кулоны с портретами, красивые, давно разрядившиеся бытовые амулеты, брошки, серьги, браслеты, цепочки, ожерелья и тому подобное. Венчала список пара горстей плохо обработанных драгоценных камней. Все ларчики, коробочки и прочее я открывал крайне осторожно, пользуясь клинками. Дар с Эльвиной втихомолку посмеивались над моим приступом паранойи, но когда крышка очередной шкатулки внезапно ощетинилась длинными острыми иголками, притихли.

Все драгоценности я собрал в один мешочек, который вручил леди, неслабо ее удивив. При составлении контракта мы с Эльвиной забыли внести пункт, касающийся добычи, поэтому я вполне мог разделить ее поровну на всю команду, согласно искательским обычаям, однако не стал этого делать. Ведь, по сути, найденные вещи принадлежали семье Косарских, и мне было неловко обкрадывать доверившуюся нам девушку. Кроме того я понимал, что доброжелательное отношение очень влиятельной особы намного дороже золота. Для аристократки эти побрякушки и камешки — мелочь на карманные расходы, а неприятный осадок останется. Так что я решил не жадничать, невзирая на то, что моя жаба с хомяком рыдали дуэтом.

В черном сундуке хранилась одежда. Расшитые золотом мантии, украшенные жемчугом платья, шапка из какого-то очень ценного и пушистого меха, в которую сразу вцепилась Эльвина. Причем не надела на голову, а принявшись тереться об нее лицом и едва не мурлыкала, подражая играющейся кошке. Портить найденные шмотки было жалко, а нести с собой — накладно. В итоге решили пойти на компромисс. Вооружившись ножами, мы с Даром за десяток минут спороли весь жемчуг с платьев, а мантии свернули и спрятали в сумки.

Закончив возню с находками, мы выбрались из подвала и обнаружили, что на город опустилась ночь — самое время сваливать из города. Однако подаренный Поглотителем заряд бодрости иссяк, и нас с Эльвиной начало неудержимо клонить в сон. Куда в таком виде на третий пояс? Пришлось искать надежное укрытие — комнату с крепкими дверями и ставнями. В доме Косарских такая имелась — хозяйский кабинет. Мародеры перевернули там все вверх дном, но устроенный ими бардак нас не смутил. Закрыв ставни, мы загородили оконный проем тяжелым шкафом, который мне вдвоем с Даром еле удалось сдвинуть с места. Порывшись в кладовой, нашли старые одеяла, до которых не успела добраться моль, разложили их на полу, заперли дверь, активировали сигнальный амулет, улеглись рядком и моментально отключились.

Утром я проснулся от громкого хруста и в свете полудохлого светлячка разглядел небольшую крысу, которая с аппетитом уничтожала остатки наших сухарей в брошенном у стены рюкзаке. Границу сигналки тварь не пересекала, поэтому висевший на моей груди амулет бездействовал. Разочарованно вздохнув, я поднялся, достал кинжал и прикончил бесцеремонную тварь. Но голодный грызун разбудил не только меня. Когда я вернулся на место, надеясь еще полчасика покемарить, мне на грудь опустилась женская ладошка. Полежала немного и начала описывать медленные круги, попутно ослабляя завязочки на рубахе.

— Эльвина, чего ты добиваешься? — шепотом поинтересовался я.

— А разве не понятно? — едва слышно отозвалась аристократка.

Приподнявшись на локте, она окинула меня полным желания взглядом и попыталась поцеловать в губы. Однако я отвернулся, подставив леди щеку и тем самым вызвав у нее сильное удивление. Видимо, так грубо аристократку еще никто не отшивал. Спустя несколько секунд от ее желания не осталось и следа. Вместо него в эмоциях Эльвины заполыхала обида. Отстранившись, она зло прошипела:

— Ну да, конечно! Зачем доблестному герою плоская пучеглазая уродина, когда дома его ждет красавица с коровьим выменем!

Твою-то мать! Правду говорил мне батя, все проблемы от женщин! И видел же вчера, к чему все катится, но не вмешался. Подумал — само рассосется. Ага, прямо как аппендицит!

— Во-первых, у Вики не вымя, а вполне обычная, среднестатистическая грудь, — шепотом возразил я. — Во-вторых, супружеская измена мне глубоко противна. И даже если на твоем месте была бы эльфийка, очарование которой, согласно общепринятому мнению, способно свести с ума любого мужчину, я все равно не стал бы с ней заниматься любовью. В-третьих… с чего ты решила, что уродлива?

— А что, нет?

— Нет, конечно! Плюнь в рожу тому, кто тебе это сказал. Да, у тебя слишком удивленные глаза и чрезмерно аристократический нос, но это элементарно скрывается сменой прически. Покрасить волосы в рыжий цвет, завить их в кудри — и вместо гордого орла появится миленькая хитрая лисичка. Подобрать помаду в тон, почаще улыбаться — и мужики от тебя глаз не оторвут. Грудь тоже можно подвергнуть коррекции. Существует масса способов — отвар хмеля, грецкие орехи с медом, специальные упражнения, банальная капуста… Хотя, последнее тебе уже поздновато. Лет в тринадцать надо было кролика изображать, тогда, глядишь, сейчас имела бы второй размер. А вообще, тебе грех жаловаться. Я знавал девушек твоего возраста, которые на причинном месте имели два жалких прыщика, но не переживали по этому поводу, а наоборот, гордились своим стройным телом. Если же ты видишь в этом проблему и хочешь добиться радикальных изменений бюста, обратись к ушастым. За деньги они могут такое зелье сварганить, что через десятицу получишь маленькие дыньки. Хотя лично я оставил бы все как есть, но это уже тебе решать.

— Что, прямо-таки дыньки? — с недоверием уточнила Эльвина.

Порадовавшись, что обида девушки угасла, я протянул ей согнутую в локте руку:

— Пощупай мышцы. Чувствуешь — крепче камня! А всего-навсего месяц регулярного приема эльфийских зелий, здоровое питание и изнурительные тренировки.

Цепкие пальчики аристократки увлеченно ощупывали мою руку, а в эмоциях появилось восхищение.

— Значит, ты не считаешь мою внешность отталкивающей?

Шаловливые пальчики пробежались чуть дальше и принялись поглаживать мою ключицу. Чтобы заполнить неловкую паузу, я ответил на явно риторический вопрос:

— Нет, не считаю.

Ладошка аристократки скользнула мне под рубашку.

— Значит, я кажусь тебе милой?

Жаркое дыхание девушки опалило мою щеку, и я не стал лукавить:

— Кажешься.

Лицо Эльвины нависло над моим так, что мы едва не соприкасались носами.

— Значит, ты мог бы любить меня?

И тут у меня кончилось терпение. Я кинулся на аристократку, повалил ее на обе лопатки, прижал к полу и, глядя в глаза, заявил:

— Да, я мог бы любить тебя. Однако, в отличие от большинства мужчин, я разделяю понятия «любовь» и «секс». Как человек, ты мне очень нравишься. Ты — уверенная в себе волевая личность, у тебя имеется масса достоинств и неплохо работает голова. Хочешь любви? Пожалуйста! Поклянись, что по возвращении в Империю мы по всем правилам проведем обряд бракосочетания, и я тут же подарю тебе столько наслаждения, сколько сможешь принять. Только знай, у меня уже есть две любимые женщины. Сильные и красивые, верные и умные. Если ты согласишься, они примут тебя в семью, будут делиться моим вниманием, станут заботиться о тебе, учить и воспитывать. Но сможешь ли ты полюбить их, как своих сестер? Сможешь принять тот факт, что даже на супружеском ложе ты не получишь меня всего? Сможешь отринуть вдалбливаемые с детства моральные устои имперской аристократии? — почувствовав, что срываюсь на крик, я сделал глубокий вдох и подытожил: — Думай, Эльвина! Я буду рядом. Но пока не решишься принести мне клятву супружеской верности, утихомирь гормоны и не смей меня провоцировать!

«Я все-таки нормальный мужик с неделей воздержания за плечами!» — добавил я уже мысленно.

Поднявшись, я схватил перевязь с клинками и приказал проснувшемуся Дару, кивнув на смущенную девушку:

— Присмотри за ней! Я пойду, проветрюсь.

Открыв дверь, я прикончил шаставшую по коридору любопытную мартышку, спустился по лестнице и вышел на улицу. Мне хотелось выплеснуть на ком-нибудь накопившееся раздражение, поэтому появившийся из-за поворота поисковый отряд зомби я воспринял как дар небес. На шум сбежались собаки, затем к месту бойни приковылял стрик, прикатилась парочка каракатиц… и пошло-поехало! Когда твари закончились, я удовлетворенно выдохнул, смахнул темную кровь с клинков и вернул их в ножны. А обернувшись, чтобы заняться обыском мертвяков, заметил внимательно наблюдавшую за мной Мурку.

— Ну что, проветрился? — иронично поинтересовалась марилана.

Я оглядел усыпанную расчлененными телами улицу и пожал плечами. Подумаешь, пар выпустил! Дело-то житейское! Меня больше настораживал тот факт, что, пойдя на поводу у эмоций, я не заметил приближения подруги. Так ведь и до беды недалеко! А если бы на ее месте был какой-нибудь искатель с арбалетом? Но когда большая кошка подошла ближе, я увидел болтавшийся у нее на шее амулет и удивился:

— Зачем Дар дал тебе блокиратор?

— Чтобы я передала его тебе, — невозмутимо ответила Мурка. — Ему же нужно присматривать за нашей любвеобильной заказчицей, а мы можем этому помешать.

Лукаво оскалившись, большая кошка встала на задние лапы, уперлась передними мне в грудь и игриво лизнула меня в нос. И я подумал — да гори оно все синим пламенем! В доме рядом с нами имелась спальня с кроватью, перина на которой прекрасно сохранилась и не превратилась в приют для насекомых. В шкафу нашлось шелковое белье, которое позволило нам избежать интимного знакомства с полувековой пылью и сосредоточиться на ласках.

Я напрасно переживал, все оказалось не так сложно. Более того, принципиальной разницы ни в получаемых ощущениях, ни в методах доставления удовольствия партнерше я не заметил. Мурка была активна и ненасытна, своей решительностью и настойчивостью она помогла мне оставить всякое стеснение и раствориться в экстазе. Вот только финал получился скомканным. Все-таки заниматься любовью с пантерой в миссионерской позе было не самой удачной идеей. Когда мы одновременно достигли пика, марилана инстинктивно впилась когтями в мою спину. А поскольку коготки у подруги были немаленькие, они основательно подпортили момент.

Вынырнув из моря блаженства, Мурка принялась зализывать мои раны. Они оказались не особенно серьезными, и за ситом бежать не пришлось. Скорее, просто неприятными. Подруга сильно переживала, что обломала мне кайф. Даже поделилась интимным секретом, сказала, что у кошек всегда так — к наслаждению примешивается немалая толика боли. Особенности физиологии, знаете ли! Но моя регенерация делала свое дело, вскоре порезы на спине перестали кровоточить, и я поспешил доказать Мурке, что без боли вполне можно обойтись. Главное — выбрать правильную позицию.

Дважды подтвердив свою правоту, совершенно опустошенный я лежал на старой кровати, с глупой улыбкой перебирая шерстку отключившейся от счастья подруги. Оказывается, не все моральные устои одинаково полезны. Хотя, если разобраться, до зоофилии я не опустился. Данный термин подразумевает влечение к животным, признание их сексуально привлекательными. Я давно люблю Мурку, но не припомню случаев, чтобы ее гибкое пушистое тело вызывало у меня приступ возбуждения. И сильно сомневаюсь, что, если вдруг увижу рядом другую марилану, то испытаю к ней подобное чувство. По факту я сейчас занимался любовью с женщиной, обладающей очень экзотической внешностью. Не с неразумным животным, а с полноценной высокоразвитой личностью, которую очень ценю и уважаю. И вообще, глупо переживать по этому поводу, имея перед глазами пример Дара с Лисенком. Также можно не волноваться за возможные последствия — вряд ли наши с Муркой виды биологически совместимы.

Лизнув в нос очнувшуюся подругу, я весело поинтересовался, не желает ли та продолжить. Получив отрицательный ответ, сопровождаемый протяжным стоном, я дождался, пока большая кошка сумеет утвердиться на подрагивающих лапах и отправился вместе с ней принимать водные процедуры. По пути, разумеется, не забыв проверить карманы мертвецов, снять с них драгоценности и вырвать клыки у стрика. Хомяк рулит!

Холодный душ много времени не отнял, но каким же удивлением встретила нас Эльвина! А после того, как я поинтересовался у Ушастика, не осталось ли у него чудо-мази, и продемонстрировал свежие шрамы, глаза девушки едва из орбит не выскочили.

— Мурка — твоя вторая женщина? — потрясенно выдохнула леди.

— Точнее, супруга, — поправил я Эльвину.

— И котята…

— Они не от меня. Мурка потяжелела до того, как мы познакомились. Но мы вместе растили и воспитывали малышей, поэтому люблю я их как своих собственных.

Ошарашенная аристократка долго не решалась поверить услышанному. Наконец, собралась с мыслями и задала самый важный, по ее мнению, вопрос:

— И что, она согласна терпеть меня рядом с тобой?

— Не терпеть, а принять в качестве полноправного члена семьи, — уточнил я. — И да, Мурка не против. Герцогские дочки, знаешь ли, на дорогах не валяются.

— Думай, Эльвина! Согласишься войти к Нику в стаю, гарантирую — не пожалеешь! — заявила лучившаяся довольством марилана.

— Я… я подумаю, — выдавила растерянная аристократка.

Я понимал — она не согласится. Не пойдет против системы, не посмеет бросить вызов высшему обществу Империи, соединив свою жизнь с каким-то безродным искателем. Пусть и народным героем. Подобные сюжеты годятся для сказок, но не для реальной жизни. Случись так, Эльвину заклюют свои же. Друзья, приятели и просто знакомые — все они не упустят прекрасный повод для насмешек и унижений. Наверняка сам герцог, дабы не портить репутацию своего рода, в тот же миг отречется от дочери, а ей это надо?

Но я и не рассчитывал услышать положительный ответ. Мое предложение было лишь способом осадить аристократку, который сработал на все двести. Хотя, со стороны все произошедшее напоминало фарс. Или плохой анекдот. Клянусь, мне даже в кошмарном сне не могло привидеться, что я стану кричать предлагающей себя девушке: «Никакого секса до свадьбы!».

На скорую руку приготовив завтрак, мы утолили голод и занялись обыском. Не ради ценной добычи, а желая сменить потрепанную одежду. Однако нам не везло. В осмотренных домах время, влага и насекомые не пощадили хозяйские гардеробы. Лучше того, что уже было на нас надето, мы отыскать не смогли. Зато сменили дырявые рюкзаки на вместительные сумки, заглянув по пути в лавку кожевника, и прихватили солидный запас шелковых простыней, которые сразу были пущены в дело.

После получаса работы иголкой Мурка обзавелась новым комбинезоном с удобным, не мешающим обзору капюшоном, а я старательно укутал шелковой тканью ноги и торс. В таком виде мы и покинули Двикер. Я шел первым, выкашивая клинками красные цветы, а команда следовала за мной по широкой безопасной тропинке. Работать газонокосилкой было сложно, и к концу пути я знатно упарился, зато на одежду остальных не попало ни капельки яда. Когда мы вышли к перевалу, мне помогли содрать перепачканные липким соком защитные простыни, после чего я помыл лапы Мурки, свои мечи и повел отряд в Ирхон.

Вскоре стало понятно, что без объединения сознаний на третьем поясе делать нечего. Привычно обхватив спутников ментальным коконом, я превратил отряд в единый организм, после чего скорым шагом двинулся по Проклятым землям. Конечно же, не забыв по пути прихватить скелет крида, который трудолюбивые муравьи успели очистить от мяса.

Обратная дорога к относительно безопасному второму поясу заняла меньше времени, однако морально и физически вымотала. Тварей было не просто много, а очень много. Эльвине пришлось взять в руки фамильную эспаду, поскольку ее кинжальчик крупным хищникам был не страшнее зубочистки. Бесило не столько количество порождений Проклятых земель, сколько то, что почти все они были невероятно мерзкими, ядовитыми и смертельно опасными. Много проблем доставили насекомые, которым частенько удавалось добраться до комиссарских тел. Притаившийся в траве скорпион, прогрызший сапог слизень, гигантские пауки, невероятных размеров мохнатая гусеница, умеющая плеваться кислотой… Запас противоядий быстро уменьшался. Сообразив, что если так и дальше пойдет, мы вполне можем загнуться от передозировки, я достал Поглотитель.

С ним дело пошло легче. Теперь нападавших на нас тварей мы рассматривали в качестве оригинальной формы батареек, дающих нам силы двигаться дальше. Больше всего халявной энергии перепало Дару. Брат смог наполнить все накопители в амулетах, а попутно раскачал собственный резерв, неслабо увеличив его вместимость. Во время домашнего обучения заниматься этим у Ушастика не было возможности — его учитель делал акцент на развитие контроля. И кто знает, как сложилась бы судьба Дарита, если ему в детстве наняли бы другого педагога. Возможно, он давно получил бы звание магистра магии жизни и сделал бы головокружительную карьеру в столице эльфийского Леса, а не шлялся бы по Проклятым землям в сомнительной компании.

К вечеру частота нападений уменьшилась до такой степени, что мы смогли разорвать технику и спокойно перекусить жаренным крокодильим мясом. Несмотря на приятную легкость в теле, моя голова была тяжелой и гудела, как трансформаторная будка. Остальные неприятных ощущений не испытывали — видимо, основная нагрузка ложилась на меня, как инициатора объединения. Решив завязывать с издевательствами над собственным разумом, я не стал активировать технику после того как мы наполнили желудки и дальше повел отряд по старинке.

Ага, щас! За полдня мы успели отвыкнуть от самостоятельной работы, и столь резкая смена «формата» ощутимо снизила эффективность командного взаимодействия. После того как Эльвина едва не отрубила мне руку, пытаясь сбить парочку надоедливых летучих мышей, я понял — так дело не пойдет. Нужно устроить перекур. Сверившись с картой, я довел отряд до одного из убежищ, оказавшегося полуразрушенной башней. Проверив ее на наличие кровососов, колоний ядовитых насекомых и хентайных монстров, мы обнаружили только десяток обычных змей, которые при нашем приближении издавали громкое шипение, но нападать не пытались.

Укрытие было не идеальным, но мы и не собирались в нем задерживаться. Мне требовалась всего пара-тройка часов, чтобы снять накопившееся ментальное напряжение, и можно идти дальше. Оставив Мурку с Даром бдить, я расстелил простынку и мгновенно вырубился. Но буквально в следующий миг был выдернут за шкирку из блаженной угольной черноты. Продрав глаза, я увидел несущуюся на нас волну тварей, объединил сознания спутников и встретил неожиданное нашествие во всеоружии.

Нам пришлось туго. Хищники перли нескончаемой лавиной, не обращая внимания на раны, эмпатические удары и груды разрубленных тел. На посторонние мысли не было времени, мы вертелись юлой, отражая атаки со всех сторон и не всегда успевая. Появились царапины, укусы. Раны быстро затягивались, но твари, ощутив нашу слабину, пришли в неистовство и принялись развивать достигнутый успех. Применять Поглотитель было некогда. Мы кромсали атакующих хищников когтями, клыками и сталью, чувствуя, что постепенно приближаемся к опасному пределу.

Тело Эльвины оказалось неспособно выдержать столь изнурительную нагрузку, и вскоре нам пришлось отказаться от динамичного построения, в котором каждый мог действовать на свое усмотрение, не мешая другим, а взамен сформировать жесткую боевую тройку, заключив уставшую аристократку в центр фигуры. Потеря мобильности на пользу не пошла. Работать клинками нам с Даром пришлось еще интенсивнее, уже не обращая внимания на то, что одежда покрывается кровью, слизью и прочей гадостью.

Все плохое тоже когда-нибудь заканчивается. Спустя долгие четверть часа бойни поток тварей иссяк. Прикончив последних, мы огляделись, не обнаружили в округе присутствия агрессивной жизни и разорвали объединение. Первым делом я бросился к Эльвине, которая под конец схватки получила несколько змеиных укусов. Высосав яд из ранок на ногах девушки, я вручил ей артефакт и приказал забрать энергию из тел крупных монстров. Затем обработал раны Мурки, шкуру которой попортили чавики, обладавшие необычайно острыми зубами, на всякий случай влил в пасть мариланы полбутылочки обеззараживающего, а остальное выпил сам, поскольку меня начало подташнивать. Не знаю почему — то ли от пульсирующей головной боли, то ли от укусов разных ядовитых тварей. Забрав у леди, руки которой уже не тряслись от усталости, Поглотитель, я прошелся по кучам трупов и добыл энергию из тех, что пропустила аристократка. Также поделился дармовой силой с раненой подругой и хмурым Даром, которого твари аналогично успели немного пожевать.

— Это что сейчас было? — поинтересовался я у брата, когда лечение подошло к концу. — Если бы не маскировочные амулеты, которые ты недавно зарядил под завязку, я бы назвал все происходящее эффектом коллективного сознания.

— Так и есть! — хмуро отозвался Ушастик, пытаясь утереть с лица черную кровь какого-то мутанта, но лишь еще больше ее размазывая. — Когда ты заснул, мы где-то полчаса дисциплинированно дежурили. А потом я подумал, раз мы планируем идти всю ночь, нам тоже не помешает сбросить усталость. Договорился с Муркой, что первым займусь восстанавливающей медитацией, и погрузился в себя. А не прошло и десятка минут, как ощутил огромный выброс силы, который, судя по всему, устроила Эльвина. Тотчас из камней полезли змеи. Разбираться было некогда, тем более, в процессе уничтожения пресмыкающихся мы увидели, что со стороны рощи к нам мчит орда тварей, и разбудили тебя.

— Твои комментарии? — обратил я взор на смущенную леди.

— Ник, понимаешь… тут такое дело… Я решила отправить весточку отцу. Написала, что у меня все хорошо, что документ найден, а мы возвращаемся в Ирхон, и воспользовалась передатчиком.

— …! — не сдержался я.

— Пожалуйста, Ник, не сердись! Я же не знала, что все так получится!

— То есть, мои слова о том, что твари Проклятых земель необычайно бурно реагируют на проявления магии, ты пропустила мимо ушей? И зачем, спрашивается, я тогда языком чесал? В общем, давай сюда передатчик!

— Не надо, Ник! — взмолилась Эльвина. — Я все поняла и больше не буду!

— Конечно, не будешь. Но артефакт я все же заберу, чтобы у тебя даже соблазна не было! — слыша неприкрытую панику в эмоциях девушки, я сжалился и добавил: — Не бойся, не сломаю. Верну, как дойдем до Ирхона.

Это успокоило леди. Достав небольшую шкатулку из красного дерева, украшенную крупными рубинами, черными паучками и затейливым резным вензелем на крышке, Эльвина протянула ее мне. Взяв передатчик, я спрятал его к себе в сумку и занялся трупами. Некоторые зверушки, которых выброс магии заставил потерять осторожность, были очень редкими и ценными, поэтому мы с Даром не поленились содрать с них шкурки, извлечь мозги, вырвать зубы… короче всячески надругаться над трупами во имя процветания имперской алхимии. Поскольку всю нечисть в округе мы перебили, нам никто не мешал. Даже насекомые. Потратив около часа, мы наполнили сумки свежими ингредиентами, посыпали изгаженную одежду отбивающим запах порошком и двинулись дальше.

Этой ночью поспать нам было не суждено. То ли порошок в лавке нам подсунули просроченный, то ли его количества оказалось недостаточно, чтобы перебить исходящие от нас ароматы, но твари не давали нам покоя. Постоянное напряжение давило на нервы. Несмотря на неутихающую головную боль и тошноту, мне периодически приходилось задействовать объединение. Что любопытно, во время слияния сознаний все неприятные ощущения исчезали, но я не поддавался соблазну, понимая, что спустя несколько часов читерской техники вполне могу откинуть копыта.

Как мы дотянули до утра — не представляю. Я мало что соображал. Башка трещала по швам и грозила в любой момент взорваться, словно переспелый арбуз. Ощущая мое плачевное состояние, Мурка с Даром старались взять основные удары хищников на себя. Чувствуя, что скоро могу отключиться, я достал штаны-переноску, невзирая на вялое сопротивление аристократки, усадил ее себе на спину, скользнул в легкую медитацию и побежал.

Хитрость сработала. Чтобы выполнять однообразные цикличные движения, моим мозгам не нужно было сильно напрягаться, а бежавшие рядом Дар с Муркой благополучно устраняли попадавшиеся по пути опасности и не давали мне сбиться с курса или угодить в какую-нибудь яму. Поскольку энергии из трупов мы получили в избытке, марафонский забег длился несколько часов. За это время я успел привести в норму извилины и больше не ощущал себя беременной женщиной, страдающей токсикозом. К полудню, успев отмахать немало километров, мы окончательно выбились из сил и устроили привал. Перекусив и определив порядок дежурств, мы вырубились прямо посреди поля, закрывшись простынками от яркого солнца.

Хинэль была к нам благосклонна, днем нас никто не беспокоил, и до вечера мы неплохо отдохнули. Очередной ночной переход в сравнении с пережитым показался легкой прогулкой — все-таки разница между вторым и третьим поясами была колоссальной. Двигаясь в хорошем темпе, к утру мы достигли знакомого убежища — бывшего логова хашана. Родничку обрадовались, как евреи манне небесной. Долго мылись, счищая с кожи многодневную грязь и просто блаженствуя в прохладной воде, потом стирали одежду… точнее, бесформенные дырявые тряпки, в которые стараниями тварей превратилась наша форма.

Стоит отметить, Эльвина вела себя спокойно и поползновений в мою сторону не осуществляла. За время путешествия лицо и руки аристократки сильно потемнели и резко контрастировали с бледной кожей на прочих частях тела, но загар даже пошел леди на пользу, сделав ее более привлекательной. Об этом я не преминул ей сообщить, отметив, что лично нам с Даром грудь девушки маленькой не кажется. Так что незачем комплексовать. Это замечание вызвало у Эльвины сильное удивление. Окинув нас испытующим взглядом и не обнаружив признаков веселья, она принялась изучать свои молочные железы. Оглядела их, помяла, пощипала, даже подергала, после чего радостно заявила, что за прошедшую десятицу ее бюст сильно увеличился в размере. Раза так в два. Вот, что значит правильное питание и регулярные нагрузки! Ну и щедрое вливание жизненной силы, обеспеченное Поглотителем.

Случайное открытие обеспечило аристократке прекрасное настроение на все утро. Пока мы стирали одежду, обустраивались в пещере, готовили завтрак и занимались прочими хозяйственными хлопотами, Эльвина с довольной улыбкой порхала рядом, периодически касаясь груди, словно проверяя, не стала ли та прежней. Эх, как же мало нужно девушкам для счастья!

Хорошенько отдохнув, мы сделали марш-бросок к Мертвому. Я бы не сказал, что на этом отрезке пути твари сильно нас доставали, однако наши сумки оказались под завязку забитыми ценными ингредиентами. Прямо мистика какая-то! Когда до города остался час неспешного шага, нас накрыл мелкий дождик. Зная, что облака, которые ветер гонит из сердца Проклятых земель, могли нести в себе разную гадость, я достал прихваченные из тайника мантии. Одну выдал Дару, вторую накинул на Мурку, а третьей укрыл себя с Эльвиной в переноске. Мантии были качественными, снабженными магическими рунами, оберегающими одежду от влаги, пыли, грязи и всего прочего. Если бы эти балахоны еще клинками не мешали работать, им бы цены не было, а так — увы, для постоянного ношения в здешних местах подобная одежда не годилась. Чувствуя себя королями, со скуки решившими устроить променад, мы вошли в Мертвый.

В городе пришлось задержаться. Дождик долго не унимался, поэтому сначала мы приготовили очень ранний завтрак, обнаружив, что наши запасы крупы подошли к концу, а после трапезы решили отоспаться впрок. В обед на небе засияло солнышко. Дождавшись, пока оно подсушит мокрую землю, мы собрались и двинулись к реке. Там наловили рыбки, пожарили ее и устроили плотный перекус перед финальным рывком. Затем, наскоро ополоснувшись, отправились дальше. Несмотря на ощутимый груз на плечах, двигались мы быстро и могли бы засветло оказаться на другом берегу, но у богини, ответственной за людские судьбы, были совсем другие планы.

Когда до моста осталось метров триста, Ушастик внезапно остановился и начал внимательно вглядываться вдаль, после чего уверенно заявил:

— Впереди засада.

— Сколько людей видишь? — уточнил я.

— Нисколько. Видимо, все они носят амулеты маскировки.

— Тогда почему ты решил…

— Мост заминирован. Мне даже отсюда виден ореол силы, содержащейся в заложенных между камнями амулетах. А согласись, глупо устраивать столь серьезную ловушку и оставлять без присмотра, чтобы вместо заказанной мишени в нее угодила случайная команда искателей. Я уверен, тот, кто устанавливал мины, находится где-то неподалеку, держа под рукой активатор.

— А где один, там и целая команда, — продолжил я мысль брата. — Одно непонятно, почему сами они догадались скрыть ауры, а мины бросили просто так.

— Ник, прочисть уши! — недовольно произнес Ушастик. — Я сказал, что заметил ореол, свойственный переполненным силой дешевым накопителям, а не сами амулеты.

— А ты уверен? Может, это ауры каких-нибудь тварей?

— Поверь, Ник, я еще не впал в маразм и в состоянии отличить излучение накопителей от энергетической составляющей живых существ.

— Хватит разглагольствовать! Что делать-то будем? — поинтересовалась Мурка.

— Хороший вопрос! Дар, сможешь обезвредить мины?

— Отсюда — однозначно нет. Разве что нанести точный удар по самому мосту, но я не могу гарантировать, что получится разрядить все. Да и мост при этом серьезно пострадает, так что пробовать нет смысла.

— Плохо. А если подойдем ближе, подставимся под огонь сидящей в засаде группы, у которой наверняка имеются мощные амулеты или даже маги.

— Может, обойдем? — предложила обеспокоенная Эльвина.

— Не вариант, — покачал я головой. — До соседней переправы двое суток пути, и я подозреваю, что там нас ждет аналогичная засада. Маркиз в средствах не стеснен, может позволить себе хоть армию наемников.

— А вброд?

— Нельзя. Там колт тьма тьмущая, а нас четверо. Кого-нибудь да ужалят. Дар, у тебя подзорная труба далеко?

Холмов рядом нет, а деревьев до хрена и больше. Если наблюдатель-подрывник должен оставаться в пределах прямой видимости, у нас есть шанс обнаружить его или хотя бы вычислить примерное место засады. Порывшись в своей сумке, брат протянул мне медную трубку со стеклышками. Используя это примитивное приспособление и напрягая зрение изо всех сил, я оглядел местность рядом с переправой.

Зелень на обоих берегах хранила молчание, однако она многое могла сказать тому, кто обучался в Академии лесных стражей. Примятая трава, надломленная ветка, рой мух, чья-то бородатая рожа, выглядывающая из-под кустов… Постепенно мне удалось вычислить не только место, где скрывались охотники на редкую двуногую дичь породы Impericus Aristocratus, но и их примерное количество. Честно говоря, наемники сами облегчили мне задачу, поскольку успели нас заметить и сейчас спешно готовили торжественную встречу. Занимали удобные позиции, проверяли оружие и амулеты, похоже, не особенно рассчитывая на то, что мы угодим в ловушку на мосту.

Неяркая вспышка и странное режущее ощущение в носу заставили меня оторваться от подзорной трубы и вопросительно поглядеть на Дара.

— Одаренных в засаде нет, — уверенно заявил брат. — Я только что проверил.

Да уж, деньги не все могут решить, но нам от этого не легче. Соваться в засаду глупо. Даже если мы сумеем каким-то образом перемахнуть через мост, наемники на том берегу раскатают нас в кровавый блин. Может, действительно, залезть в реку? Помассировав внезапно занывшее левое запястье, я признал, что рисковать заказчицей нельзя. Просто плескаться на мелководье, где вода чистая и прозрачная — это одно, но заходить дальше смерти подобно. Там приближение колты вряд ли удастся заметить, а ее мерзкие щупальца найдут даже самую маленькую дырочку в одежде и доберутся до тела. Был бы я один, положился бы на удачу и оставил бы охотников с носом, а так… Хотя, мысль дельная.

— Даже не думай! — сказал Ушастик.

— Одного не пущу! — решительно заявила Мурка.

Тяжело вздохнув, я развернулся и повел команду обратно к Мертвому, обдумывая перспективную идейку.

Мы не стали возвращаться в город, прошли пару километров и разбили лагерь. Чуть позже, когда стало смеркаться, развели костер и наварили ухи. Все это время Дар провел на вершине раскидистого дуба с подзорной трубой в руках, следя за мостом. Наемники на провокацию не купились и переходить на другой берег не спешили. Ну, мы не особо и надеялись. Когда окончательно стемнело, я занялся подготовкой. Нацепил наименее порванную рубаху, обмотал торс одной искательской простынкой, две другие пустил на ноги, надел куртку, сверху накинул мантию (чтобы уж наверняка!) и в таком виде, держа в руках оружие, вошел в реку.

О том, скольких усилий мне стоило уговорить родных согласиться с моим планом, сколько споров и возражений мне пришлось выслушать, прежде чем эльф с большой кошкой дали затее зеленый свет, я старался не вспоминать. Главное — получилось, и никто обиженным не остался, а нервные клетки, согласно последним исследованиям земных ученых, умеют восстанавливаться. Конечно, жаль, что амулеты Лидия не могут работать под водой, а Дар не настолько хорошо владеет телекинезом, чтобы поднять нас магией и перенести на тот берег, но что уж тут поделаешь?

Медленно преодолев водную преграду, я максимально бесшумно выбрался на сушу и поспешил сбросить промокшую одежку. Я не боялся, что меня заметят сидящие в засаде люди. Ночного зрения у них не имелось, да и густые кусты, растущие по обоим берегам, надежно скрывали меня от посторонних глаз. Стягивая через голову мантию, я отметил, что она заметно потяжелела. И не только от воды, с количеством которой не смогли справиться нанесенные на ткань магические руны.

Чувства меня не обманули — выбравшись из бесформенного одеяния, я обнаружил вцепившуюся в ткань осьминожку. Быстро прикончив наездницу, я скинул прочие шмотки, оставив на себе только труселя (из-за опасения подцепить какого-нибудь ядовитого клеща на… мягкое место), которые в целях маскировки хорошенько измазал грязью. Сам мазаться не стал — загоревшая кожа в свете звезд неплохо сливалась с растительностью, и подражать Рэмбо не было нужды. Надев перевязь с мечами, я повесил на грудь метательные ножи и двинулся через лес к наемникам.

Глава 21. Победы и поражения

На то, чтобы добраться до места дислокации отряда и изучить окрестности, у меня ушла пара часов. Во время рекогносцировки меня не обнаружили, но не из-за моих великолепных навыков лесного стража, а больше потому, что подготовка поджидающих нас людей была на уровне плинтуса. Эти кретины не устроили ни одной полноценной «лежки», обошлись без сигналок на подходах к лагерю и даже не стали разделяться на две группы, чтобы взять предполагаемую добычу в клещи. Только и удосужились, что выставить пару дозорных и сторожа. О режиме тишины во время боевой операции они тоже не слышали — преспокойно чесали себе языками.

Тенью скользя по ночному лесу, я успел узнать немало подробностей о личной жизни наемников и окончательно убедился — ждут именно нас. И будут ждать до посинения, поскольку награда, положенная в случае выполнения контракта, вызывала у людей повышенное слюноотделение. Немного погордившись тем фактом, что цена моей головы за пару месяцев увеличилась до трех сотен золотых, я начал действовать.

Первыми умерли дозорные, оказавшиеся легкими мишенями. Один из них сидел, спиной облокотившись на дерево, а второй разлегся под кустом неподалеку, наблюдая за берегом. Он-то и стал моей первой целью. Тихо подкравшись к первому сзади, я достал нож, выглянул из-за дерева и метнул его, целясь в голову наблюдателя. Второй рукой в этот момент я схватил сидевшего за шею, не позволив человеку издать ни звука. Предосторожность оказалась лишней. От неожиданности дозорный только и успел, что дернуться и потянуться за амулетом, а в следующую секунду мой нож пробил его висок. Выдернув клинок, я убедился, что контроль второму не требуется, и поспешил к месту стоянки.

Человек, оставленный товарищами охранять припасы, умер мгновенно. Моего приближения он не услышал, и пущенный тренированной рукой нож по самую рукоять вонзился наемнику в затылок. Далее пришлось сделать перерыв. Словно хищный зверь я кружил рядом с основным отрядом, выбирая удачный для нападения момент. Подобраться незамеченным и устранить людей по очереди не было возможности — те сидели компактной группой, негромко переговариваясь, щелкая орешки, полируя оружие и периодически посматривая в сторону реки. Наконец, одному из них приспичило отлить, и я решил — пора!

Серой тенью я скользнул через кусты, перетек через поваленное дерево и метнул нож. Вылетев из моей ладони послушной бабочкой, он пробил наемнику горло. Весьма удачно, не задев ни важных артерий, ни позвоночника. Человек покачнулся и попытался закричать, но издал только громкий хрип, который привлек внимание остальных. Двое кинулись на помощь размахивающему руками наемнику со спущенными штанами, не понимая, в чем причина его странного поведения. Ведь окровавленный кончик ножа скрывала густая борода, а повернуться и продемонстрировать товарищам рукоять раненый не догадался. Я ничего этого не видел. Перейдя в темп, я обогнул место засады и зашел к наемникам со стороны реки.

Трюк с отвлечением внимания удался на все двести. Никто не заметил, как я выпрыгнул из-за кустов и на бегу принялся разбрасывать ножи. И лишь когда первая пара нашла свои цели, с негромким стуком вонзившись в головы ближайших противников, отряд отвлекся от хрипящего ссыкуна и повернулся в мою сторону. Одного это не спасло — нож по самую рукоять вонзился ему в глазницу, но второму удалось увернуться, отделавшись порезом на виске. Швырнув еще парочку, метя в силуэты бросившихся в разные стороны людей, я выхватил мечи.

Понимая, что шансы остаться целым у меня сохраняются до тех пор, пока люди не схватились за атакующие амулеты, я не сбавлял темпа. Метнувшись к ближайшей парочке с арбалетами, я одним широким движением снес с плеч их пустые головы, затем оттолкнулся от удачно подвернувшегося дерева и прыгнул к мужику, которого для себя определил как командира. Он уже направил в мою сторону какую-то непонятную загогулину, но по примеру подчиненных потерял голову, не успев активировать амулет.

Это удалось сделать одному из тех, кто бросился в сторону лагеря. Дерево рядом со мной взорвалось, осыпав меня грудой колючих щепок. Понимая, что самое время применить сто первый прием карате, именуемый тактическим отступлением, я перекатился по земле и метнулся под защиту ближайших кустов. Секунду спустя раздался хлопок, и их охватило неистовое пламя. Яркая вспышка ослепила меня, а жар опалил лопатки. Положившись на остальные органы чувств, я устремился в чащу. Сзади послышался знакомый треск и шум падения, затем еще. Судя по всему, деревья и магические заряды в амулетах люди жалеть не собирались. Отбежав от места схватки на безопасное расстояние, я затаился под какой-то корягой и обратился в слух, пытаясь прогнать плавающие перед глазами разноцветные пятна.

Спустя пару минут стало ясно, преследовать меня наемники не рискнули. Оно и понятно — в живых из отряда осталось лишь четверо, один, а возможно, двое серьезно ранены.

«Надо добивать, пока не очухались!» — подумал я.

Подождав, пока зрение более-менее восстановится, я сделал круг и зашел к отряду со стороны дозорных, тела которых еще не успели обнаружить. Поднял массивный труп наблюдателя и поволок его туда, где слышались возмущенные крики. Один из наемников хотел подорвать мост (видимо, в надежде хоть таким способом нам насолить), а два других уговаривали его повременить. Медлить было нельзя. Подобравшись со своей ношей к густым кустам, я схватил мертвеца за куртку и засаленные волосы, поднял и понес впереди себя.

Заметив продиравшегося через заросли коллегу, наемники окликнули его, я же в ответ издал жалобный стон и принялся раскачивать труп. Руки моей «куклы» болтались, создавая плохонькую иллюзию жизни. Темная ночь, угасающее пламя костра, который я предусмотрительно оставил в стороне — все это позволило моей, скажем прямо, хлипенькой маскировке продержаться несколько секунд, пока я не выбрался на открытое пространство.

Толкнув мертвеца к товарищам, я врубил эмпатию на полную катушку, парализуя наемников ужасом. Само собой, это можно было сделать и в момент первой атаки, вот только я — не марилана. Накрыть весь рассредоточившийся многочисленный отряд у меня бы не получилось, что подтверждали недавние прогулки по Ирхону. А если и получилось, эффект все равно был бы намного меньшим. Сейчас же троица дееспособных наемников, один из которых зажимал рану на боку, застыла на целую секунду, тупо уставившись на рухнувшее тело товарища. Выхватив ножи, я сделал два точных и смертельных броска, но третий уже не успел. Поборовший ужас раненый наемник швырнул в меня каким-то шариком.

Последовав совету паранойи, я не просто уклонился от таинственного снаряда, а прыгнул в сторону. Совет был дельным. Шарик упал туда, где я находился полсекунды назад, и разорвался с оглушительным грохотом, осыпав меня травой и комьями земли. А наемник уже достал из кармана новый. На моей перевязи еще осталось несколько ножей, но расстояние было велико — человек мог легко увернуться. Сделав новый прыжок на пределе возможностей, я приземлился рядом с обезглавленными арбалетчиками. Оружие одного из них было готово к бою, болт валялся рядом. Чувствуя, как драгоценное время утекает сквозь пальцы, я швырнул заготовленный нож, заставляя наемника уклониться, подхватил арбалет, вложил в него снаряд и навскидку выстрелил в метателя.

Не знаю, какой магией был начинен болт, но угодив в грудь наемника, он проделал в ней дыру величиной с кулак и отбросил тело несчастного в догоравшие кусты. Выпавший из пальцев человека глиняный шар разорвался с аналогичным грохотом, но вреда мне не принес. Вспомнив о раненом в шею, я поспешил к нему. Бородач сидел на земле, обхватив горло рукой и тихо булькая. Никакой опасности он не представлял, как и ценности в качестве источника информации. Достав из перевязи очередной нож, я издали поставил жирную точку в схватке, после чего сунул пальцы в рот и залихватски свистнул.

Десяток минут спустя на земли первого пояса ступила моя команда, терпеливо дожидавшаяся конца схватки в неприметном укрытии неподалеку от моста. За это время я успел потушить костер, собрать свое оружие и заняться осмотром ран. Как оказалось, шарик-граната был с сюрпризом и осыпал меня не только мусором, но и свинцовой дробью. Просто во время схватки, когда в крови бурлил адреналин, я этого не ощутил. Зато теперь мелкая шрапнель доставила немало проблем, засев глубоко под кожей и не желая покидать тело без хирургического вмешательства.

Добравшись до места засады и увидев почти здорового меня, Дар облегченно выдохнул и развил бурную деятельность. Активировал светлячки, достал целебные зелья с ситом и приступил к операции. Пока брат доставал из меня свинец и острые щепки, я успел проклясть сволочного маркиза Виленского и всю его родню до десятого колена, восхитив Эльвину богатством словарного запаса. Когда же мои раны были тщательно промыты и обработаны ситом, а появившуюся жажду утолили остатки обеззараживающего настоя, мы приступили к изучению доставшихся нам трофеев.

Их было много. Начиная с одежды, из которой удалось без труда выбрать приличные шмотки на замену нашему позорному рубищу, и заканчивая едой. Оружия у искателей… А я не упоминал? Вот же голова дырявая! Все сидевшие в засаде наемники обладали серебряными перстнями. Лица троих были мне смутно знакомы, а осмотрев голову командира, Эльвина уверенно заявила, что был в числе тех, кому аристократка устраивала собеседование. Не представляю, что заставило ходоков польститься на деньги маркиза. За пару месяцев они могли заработать столько же, поставляя ингредиенты маявшимся от безделья алхимикам. Видимо, вопреки известной поговорке, решили поймать журавля в небе.

Денег у наемников нашлось мало, зато оружия и амулетов — не счесть. Первого набралось с полсотни кило. Причем не ширпотребного металлолома, а качественных колюще-режущих игрушек, большей частью снабженных магическими рунами. И это не считая арбалетов с хитрыми болтами. Второго… скажем так, глядя на собранную Ушастиком груду атакующих амулетов, я начал постепенно осознавать, насколько авантюрной была моя шальная идея, и сколько раз за время скоротечной схватки я подходил к самому краешку. Наверняка положенный наемникам аванс выдали атакующими амулетами. Их запаса хватило бы на роту имперских гвардейцев. Имелся даже негатор, которым меня пытался остановить командир. И хотя особым разнообразием магический арсенал не отличался, почти все магические хреновины были многозарядными, а изучив маскировочные, Дар сказал: «Приличная работа!», что в переводе с эльфийского снисходительного означало «верх совершенства». Да уж, повезло мне!

С мертвой командой мы возились долго. Пока раздевали трупы, пока стаскивали их к реке, переправляя на корм колтам, пока сортировали трофеи на то, что можно взять, и что придется оставить, успели проголодаться. А когда каша в котелке искателей поспела, начало светать. После плотного перекуса и разминирования моста я не поленился и прогулялся за оставленной мантией с сапогами. Пусть парочка искателей имела похожий размер ноги, но в своих, старых и поношенных, мне было комфортнее, а бесформенный расшитый золотом балахон, как ни крути, спас мне жизнь, и бросать его не хотелось.

Едва вещи были собраны, Ушастик, в котором бурлила сила из осушенных накопителей в минах, продемонстрировал нам чудеса магии. Подчиняясь его воле, земля рядом с трактом разверзлась. В эту яму мы с Эльвиной покидали рюкзаки искателей с добычей, которую решили не тащить в Ирхон. Секундой спустя зев в почве закрылся, бесследно поглотив трофеи, а эльф обратил свое внимание на место побоища. Исходящая от Дара энергия заставила флору встрепенуться, активизировать свой рост и надежно скрыть все следы пребывания искателей. От тел речные обитатели вскоре не оставят даже скелетов, и спустя пару дней ничто не будет указывать на то, что здесь закончила свои дни команда охотников за головами.

Забросив на плечи тяжелую поклажу, мы поспешили скрыться с места преступления, пока не появились привлеченные выбросом силы твари. Но опасения не подтвердились. Видимо, обосновавшаяся у реки команда за несколько дней ожидания успела перебить почти всех водившихся в окрестности хищников, и настигшая нас «волна» порождений Проклятых земель состояла из пяти змей, парочки волков и маленького крокодильчика. Тьфу, да и только! Чтобы отделаться от них, нам даже шаг не пришлось замедлять.

До полудня мы топали без остановок, сгибаясь под тяжестью трофеев. К этому нам было не привыкать. К тому же, тащили мы свое добро, и эта мысль придавала сил. Шагавшая практически налегке Эльвина украдкой посмеивалась, глядя на Мурку, благодаря черному рюкзаку ставшую похожей на большую черепаху, и окидывала уважительным взглядом наши с Даром плечи, на каждом из которых висели трещавшие по швам сумки.

Когда амулеты-зонтики, состряпанные Даром из подручных материалов и трофейных накопителей, перестали спасать нас от жгучих солнечных лучей, мы устроили привал. Но не успели собрать хворост для костра, как одна из моих сумок издала тихий хрустальный звон. Дернувшись, брат нецензурно выругался и объявил:

— Будьте наготове, сейчас начнется!

И действительно, началось. Первыми к нам полезли змеи. Затем суслики, потом из рощицы неподалеку вылетела стая мартышек, откуда-то появились орлы… В общем, мне пришлось задействовать не раз выручавшую технику, и с тварями удалось справиться без потерь. Не считать же таковыми пятна крови на одежде?

Когда все закончилось, и мы разорвали объединение сознаний, Эльвина, скромно опустив глазки, поинтересовалась, можно ли ей ознакомиться с посланием, которое ей доставил передатчик. Хмуро оглядев аристократку, я полез в сумку, достал шкатулку с рубинами, которые уже не блестели яркими искорками, и протянул ее леди, понимая, что злиться на девушку глупо. Я сам должен был сообразить, что артефакт устраивает выбросы силы не только в момент передачи сообщения, но и при получении. Дождавшись, пока Эльвина вытащит из коробочки небольшой пухленький конверт, я отобрал у нее передатчик и сунул брату со словами:

— Делай, что хочешь. Осуши накопители, переставь руны местами или просто шваркни о какой-нибудь камень, но чтобы до самого Ирхона эта магическая хрень больше не подавала признаков жизни!

— С радостью! — отозвался эльф.

Леди хотела было возразить, но наткнулась на мой взгляд, вспомнила, что молчание — это золото, и предпочла сосредоточиться на изучении содержимого конверта. И правильно. Как говорится, это вам не здесь! А то захочет написать ответ, потом получит новое письмо, еще и Дара впряжет в качестве зарядного устройства… Фиг вам! Абонент временно недоступен или находится вне зоны доступа сети!

Пока аристократка шуршала листами пергамента (похоже, ее папаша был ярым поклонником эпистолярного жанра) мы с братом кое-как смыли с одежды кровь и израсходовали остатки отбивающего запах порошка. За это время эмоции Эльвины успели измениться. Удовлетворение и радость от получения письма ушли, уступив место страху.

— Дурные вести? — поинтересовался я у девушки.

— Мои братья пропали. Одного так и не дождались в пункте назначения, хотя все сроки давно прошли, а на отряд второго в пути напали разбойники… Похоже, мы недооценили желание маркиза разделаться с нашей семьей.

Чувствуя себя последней сволочью, я подошел к девушке, крепко обнял ее и прошептал:

— Держись!

Это стало последней каплей. Высокородная леди разревелась на моей груди, как сопливая девчонка. Ласково гладя Эльвину по голове, я давал ей выплакаться, зная по собственному опыту, что в такой момент никакие утешения не помогут. Пока горе и боль не выйдут слезами, любые слова покажутся пустым звуком. Прижимая к себе девушку, даря ей ощущение тепла и поддержки, я принялся тихонько напевать:

— От края до края небо в огне сгорает, и в нем исчезают все надежды и мечты…

Согласен, глупо. Увидел бы нас кто-нибудь со стороны, наверняка поразился бы сюрреалистичной картине — лужи крови, груды мертвых тел, а посреди этого великолепия чудом уцелевший положительный герой успокаивает рыдающую девушку колыбельной. Но меня это не заботило. Я желал лишь одного — помочь Эльвине пережить постигшую ее трагедию.

— Подставлю ладони, их болью своей наполни…

Честно говоря, я всегда считал, что мне в детстве на ухо наступил медведь, но сейчас выходило на удивление прилично. Видимо обучение языкам что-то сдвинуло в моих мозгах, наградив меня музыкальностью, так что напеть шедевр любимой «Арии» для меня труда не составило. И это принесло плоды. Рыдания начали утихать, а когда песня подошла к концу, девушка пришла в себя.

— Далеко, там где неба кончается край, ты найдешь потерянный рай, — пропел я, осторожно теребя густую косу.

Всхлипнув пару раз, и не дождавшись продолжения, Эльвина подрагивающим голосом произнесла:

— Красиво. А что это за язык?

— Мой родной.

— Дэвийский? — уточнила леди.

— Чего? — глупо переспросил я.

Подняв на меня покрасневшие глаза, девушка всхлипнула и разочарованно протянула:

— А я была уверена, что ты из расы дэвов.

— Увы, я всего лишь человек.

— Ну, я бы так не сказала, — уверенно заявила Эльвина. — А можешь повторить свою песню? Только дай, я сперва у Мурки толмач одолжу, чтобы понять, о чем она.

— У меня есть предложение получше. Подожди секунду!

Погрузившись в закрома своего разума, я нашел там нужное воспоминание о моменте прослушивания песни, очистил его от всего лишнего и в таком виде переправил в сознание Эльвины.

Конечно, это явное палево. В Империи не существует инструментов, звучание которых хотя бы отдаленно напоминало музыкальное сопровождение земного хита. Но к чертям конспирацию! Девушка только что потеряла братьев, и нужно использовать любые средства, чтобы не дать ей погрязнуть в своем горе, не дать зациклиться на мести. Согласен, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но также злее, подлее, равнодушнее. И порой, оглядывая полученный результат, поневоле думаешь — лучше бы убило нафиг!

Приняв мое воспоминание, Эльвина немного постояла, переваривая его, а затем выдохнула:

— Великолепно! Это — лучшее из всего, что я когда-либо слышала!

— На здоровье! — мягко улыбнулся я, видя, что мой прием сработал.

Девушку словно подменили, негативные эмоции ушли, оставив после себя холодную уверенность. Отстранившись, леди решительно вытерла слезы, огляделась и деловито поинтересовалась:

— А нам не нужно уходить, пока трупы тварей не привлекли насекомых?

— Уже идем, — отозвался я.

Мы с Даром взвалили на плечи сумки, а Мурка подошла к аристократке и по моему примеру сказала:

— Держись! Мы рядом. Если станет совсем невмоготу, я помогу тебе справиться с плохими чувствами. Я прекрасно знаю, как это больно — терять близких.

— Спасибо, подруга, — кивнула Эльвина. — Но я уверена, что мои браться живы. Их тела до сих пор не обнаружены, а значит, это не ликвидация, а всего лишь похищение. До суда маркиз вряд ли станет их убивать, ведь заложники — веский аргумент в любых переговорах, а после… Все будет хорошо!

Кто бы спорил! Уж точно не мы!

Оставив за спиной побоище, мы шагали с полчаса, пока не подыскали нормальное место для привала. Разводить костер и заниматься охотой не было настроения. Перекусив сухпайками наемников, мы установили тенты и улеглись под ними. Ушастик остался дежурить, а мы с Муркой, не сговариваясь, пододвинулись поближе к Эльвине и обняли девушку с двух сторон, успокаивая ее, прогоняя все страхи и тревоги, даря ощущение уюта и поддержки. Так и заснули.

Следующие двое суток пролетели быстро. Были редкие нападения тварей, были встречи с двумя искательскими командами, которых я осчастливил коротким ни к чему не обязывающим разговором, была жара, от которой плавились даже руны, поставленные Даром на нашу одежду. Магические зонтики расходовали силу поразительными темпами, и от них пришлось отказаться. Глупо экономить на безопасности, в угоду комфорту опустошая накопители на боевых и защитных амулетах. А к полудню третьего дня, когда до Ирхона было рукой подать, мы нагнали команду знакомых новичков.

Встреча удивила и нас, и парней. Выяснилось, что свежеиспеченные искатели, воодушевленные верой в счастливую примету, за эти без малого две десятицы успели не только наведаться в Мертвый, где откопали мою заначку, но и побродили по второму поясу. В результате их рюкзаки и сумки ломились от самой разной добычи, из-за чего парни передвигались черепашьими темпами, ежечасно устраивая привалы. Первый пояс они прошли за пятеро суток — обалдеть можно! Зато команда успела пересечь мост до того, как на нем появилась засада, и каким-то неведомым образом умудрилась разминуться с наемниками. А те вряд ли пропустили бы новичков, зная, что их никто не будет искать. Вот и не верь после этого в приметы!

Мне пришлось поработать языком, так как «послушники» хором требовали «божественных откровений». Я рассказал парням об опасностях третьего пояса, о поселившейся в одном из убежищ неубиваемой твари, которую смогла отпугнуть только магия Ушастика, о необычайно многочисленной команде, растерзанной тварями, останки которой мы обнаружили на втором поясе. Сопровождая истории разными полезными советами, я прекрасно понимал, что весь мой треп несколько часов спустя будет в точности пересказан искательской братии. Новички после продажи добычи собирались соблюсти одну из искательских традиций — проставиться в «Золотом мече», и я не мог упустить удобную возможность сообщить опытным ходокам, что к пропаже наемников мы не имеем никакого отношения. Все же знают, что пятерка — оптимальное количество членов искательской команды, вот пусть и жалеют идиотов, вознамерившихся опровергнуть это писанное кровью правило, а не вынашивают коварные планы мести.

Так, за разговорами, мы достигли городской стены и постучались в ворота.

«Дошли! Справились!» — удовлетворенно подумал я, входя в Ирхон.

Мое левое запястье внезапно потеплело. Затем что-то тренькнуло на грани слышимости, и сознание окатила волна облегчения. Контракт был выполнен целиком и полностью, поэтому браслет-татуировка решил самоликвидироваться. Полностью он не исчез, но лишился магической составляющей, от чего цепочка черных рун поблекла — это я успел заметить, ставя сумки на камни мостовой.

«Неужели, все так просто?» — пронеслось в голове.

Развить эту мысль я не успел, поскольку на повестке дня появились более важные вопросы. Почему знакомые стражники встретили нас так неласково? Почему один из облаченных в доспехи бойцов вместо того, чтобы придерживаться инструкций и обеспечивать отряду прикрытие, поспешил в караулку? И почему, увидев нашу команду, все вояки ощутимо напряглись? Нет, враждебных действий они пока не предпринимали, но руки держали на оружии. Подозвав дежурного мага, командир приказал провести осмотр. Игнорируя нас, тот начал со скромно стоявшей в сторонке команды новичков.

— Может, пропустим леди вперед? — поинтересовался я.

Парни были бы рады оказать нам любезность, однако командир воспротивился такому проявлению вежливости, довольно резко приказав мне не устраивать бардак и соблюдать очередь. Пожав плечами, я отошел подальше и принялся наблюдать, как одаренный служака с помощью амулетов и без них пытался обнаружить в телах новичков паразитов, заразные грибки и прочую дрянь. Делал он это настолько тщательно, что за четверть часа очередь до нас так и не дошла. Когда же маг с разочарованным вздохом отпустил последнего парня и приступил к проверке сумок команды, вдали послышался топот копыт. Вскоре к воротам подъехал конный отряд, возглавляемый чернобородым статным аристократом лет тридцати пяти.

— Маркиз, — с ненавистью выдохнула Эльвина.

— Маги, — прошептал Дар. — Двое.

А негатор у нас всего один, да и тот быстро не вытащить — мы же не рассчитывали встретить одаренных на Проклятых землях. Зато магические молоты, лихо крошившие деревья, лежат в карманах у каждого. Вот только прискакавшим магам они до одного места — по словам брата, удар такого молота может погасить любой защитный амулет, настроенный против энергетического воздействия, а сделать несколько выстрелов и перегрузить щиты противники нам точно не позволят.

Остановив коней, компания спешилась. Я успел отметить, что остальные спутники маркиза опасности не представляли. Да, у них висели на поясах сабельки, но, судя по виду, они были не боевым оружием, а лишь изящным дополнением к роскошным костюмам. Приветливо кивнув командиру стражников, Виленский со свитой подошел к нам и растянул губы в хищном оскале:

— Эльвина Косарская! Рад тебя видеть!

— Увы, не могу ответить тем же, — включила девушка режим стервы. — Что тебе от меня нужно?

Явно наслаждаясь победой, маркиз недовольно покачал головой:

— Ну что же ты, девочка. Такое поведение недостойно истинной леди. Где твои манеры? Выглядишь и ведешь себя, как деревенская дурочка. Клянусь, не знал бы тебя в лицо — никогда бы не подумал, что передо мной дочь герцога!

— Я выгляжу и веду себя так, как считаю нужным! Еще раз спрашиваю, чего тебе надо?

— Ты и сама прекрасно знаешь.

— Пинок по яйцам? — нахально предположила леди. — Могу устроить!

— Не хами старшим, соплячка! — оставил ерничанье Виленский. — Я из уважения к тебе проделал такой долгий путь, а ты… Где документ?

— Где нужно! У верховного дознавателя!

Маркиз недовольно поморщился:

— Не нужно врать, Эльвина. Твой слуга Жак рассказал мне много интересного. К примеру, что у тебя поломался передатчик, и ты отправилась в путешествие с одними контактниками, что поездки твоих братьев были всего лишь отвлекающим маневром, что ты наглая и напыщенная стерва, которую нужно высечь плетьми… Последнее, правда, мне было давно известно.

— Ничего, этот гнусный мерзавец еще пожалеет о своем предательстве! — голос девушки походил на шипение змеи.

— Не пожалеет! Жак всегда был мне верен, за что получал хорошую плату. Я даже больше скажу, он счастлив, что ему больше не придется выполнять твои прихоти и выслушивать бредовые нотации. И я его прекрасно понимаю, ведь даже непродолжительное общение с тобой способно любого довести до белого каления.

— Так не общайся! Кто заставляет? — буркнула Эльвина.

Виленский окинул девушку полным брезгливости взглядом и перешел к делу:

— Я предлагаю тебе отдать документ по-хорошему.

— Хрен тебе! А попробуешь отнять силой да при стольких свидетелях, мой отец тебя со свету сживет!

— Положим, силу мне применять не придется, — протянул аристократ, проигнорировав угрозу. — Мы устроим равноценный обмен. Я слышал о несчастье, постигшем твоих братьев. Да, ужасная трагедия! Лесные разбойники в последнее время совсем обнаглели! Вот почему не стоит экономить на услугах магов. Порталы — это же так здорово! За пару минут ты можешь оказаться на другом конце Империи… Прости, увлекся. Так вот, по чистой случайности у меня имеются связи с нужными людьми, которые могут посодействовать разрешению некоторых проблем вашей семейки. И если мы договоримся, я потрачу свое драгоценное время и постараюсь уладить неприятности, которые мешают твоим братьям вернуться в родовой замок. Если нет… Один из придворных поэтов недавно сочинил прекрасную балладу о том, насколько тонка грань, отделяющая нас от смерти.

Эльвина побледнела, но уверенно заявила:

— Ты не посмеешь!

— Все зависит только от тебя, — отозвался Виленский.

— Это шантаж, о котором обязательно станет известно Его Величеству!

— Ошибаешься, всего лишь деловое предложение. Или ты подумала, что я лично организовал неприятности твоим братьям? — маркиз скривился и продолжил с притворным возмущением: — Как тебе не стыдно! Я, как человек честный и порядочный, никогда не опустился бы до подобного! И если ты рискнешь подать жалобу императору, знай — на суде я повторю эти слова с амулетом правды, и тогда уже тебе придется отвечать за клевету.

— Сволочь! — в бессилии выдохнула девушка.

— Думай, Эльвина! Мое предложение еще в силе.

На лице леди отображалась борьба, однако я смотрел не на него, а прислушивался к чувствам аристократки.

— Ник, я возьму магов на себя, — вдруг произнес Дар на эльфийском.

«Я раскидаю консервные банки у ворот!» — пришла мысль Мурки.

Я опешил. Мои родные настолько сильно желали защитить Эльвину, что были готовы броситься на превосходящие силы противника. Невероятно!

— Советую не делать глупостей, — глядя на меня, холодно процедил маркиз, которого слова, произнесенные на чужом языке, заставили насторожиться. — Даже если вам всем по какой-то причине удастся остаться в живых, за убийство представителей аристократии…

— …полагается много неприятных вещей, — продолжил я и криво ухмыльнулся, испытав острое ощущение дежа-вю. — Не стоит беспокоиться. Свой контракт мы уже выполнили, а ваш с Эльвиной конфликт нас никоим образом не касается.

— Приятно иметь дело с умными людьми, — кивнул Виленский.

«Ник?» — покосилась на меня Мурка.

Понимая, что толмачи, активировавшиеся в момент моей реплики, еще работают, я мысленно приказал всем сидеть на попе ровно и не рыпаться. Бессмысленная бойня нам совсем ни к чему.

— Я не верю тебе! — наконец, отмерла девушка. — Нет никаких гарантий, что мои братья останутся в живых, если я отдам документ.

— Разумеется, магический контракт мы заключать не станем, иначе… хе-хе… замучаемся с формулировками. Но подумай, разве мне выгодна смерть наследников Косарского, которые совсем скоро станут нищими оборванцами?

— А если я соглашусь?

— Я сделаю все возможное, чтобы оба молодых человека вернулись домой, — твердо ответил маркиз.

— Когда?

— Сразу после суда.

— До него почти два месяца! — возмутилась Эльвина. — Так не пойдет!

— Твои условия?

— Десятица.

— То есть, если у меня все же получится разыскать твоих гуляк, мне придется потратиться на порталы, чтобы отправить их домой? А не слишком ли нагло?

— Боишься, что компенсация окажется маленькой и не покроет расходов? — зло спросила девушка.

Смерив ее неприязненным взглядом, аристократ сухо произнес:

— Хорошо. Срок — десятица. Договор?

Порывшись за пазухой, Эльвина извлекла знакомый нам кожаный футляр и вложила его в руку вымогателя. Маркиз, не глядя, передал документ одному из магов. Достав пожелтевший пергамент, одаренный и пара аристократов из свиты внимательно осмотрели надписи, карту, печати и все прочее, поглядели на просвет и даже понюхали лист, после чего озвучили вердикт:

— Подлинный.

— Превосходно! — расплылся маркиз в слащавой улыбке. — Теперь можешь спать спокойно, Эльвина. Не пройдет и десятицы, как ты сможешь встретиться со своими братьями. И передай своему отцу, если у него от отчаяния возникнет желание устроить мне какую-нибудь гадость, я ничего не имею против. На суде Его Величества это сыграет в мою пользу. Но пусть помнит: сейчас только от меня зависит, сколько у рода Косарских останется средств и влияния.

— Хорошо, передам, — сказала леди. — Но ты тоже помни о своем обещании. Клянусь, если в эту десятицу я не увижу братьев, в гильдию мастеров поступит щедро оплаченный заказ на всех живых представителей рода Виленских!

Оценив закушенную губу, яростный взгляд и сжатые кулаки девушки, сиятельный лорд сухо произнес:

— Я тебя услышал.

После чего развернулся, вместе со свитой взобрался на лошадей и направился в центр города, оставив нас у ворот. Когда цоканье копыт затихло вдали, я повернулся к командиру стражи и вопросительно поднял бровь.

— Можете идти! — милостиво разрешил тот.

Взвалив сумки на плечи и подгоняя оторопевших новичков, вопреки своему желанию ставших случайными свидетелями светской драмы, я потопал со всей компанией к лавке гильдейского скупщика. Эльвина выглядела подавленно, Мурка с Даром пытались ее утешить, но это у них не получалось. Девушка молчала, хмуро глядя себе под ноги. Двигались мы по оживленной улице, поэтому вскоре мне пришлось попросить марилану оставить болтовню и заняться разгоном бесцеремонных прохожих. Расстроенная подруга настолько рьяно взялась за дело, что люди не просто перестали подходить к народному герою, а боязливо жались к стенам домов, когда мы проходили мимо.

В лавке Гильдии мы не задержались. Вывалив все добытые ингредиенты, я принялся яростно торговаться с наглым работником. Этот гад заявил, что у меня нет искательского перстня, и отказывался принимать товар по нормальной цене. Хитрый жук! Только не хитрее меня — в ответ я поглядел на новичков, и те с радостью сунули под нос скупщику пять серебряных знаков. Получив деньги и подхватив изрядно полегчавшие сумки, я распрощался с парнями, пожелал им не оставить весь свой гонорар в «Золотом мече» и вышел на улицу, увлекая за собой команду.

Наш путь пролегал по проторенному маршруту, включавшему оружейную лавку, где мне удалось сбагрить весь добытый арсенал хмурому торговцу, даже не пытавшемуся меня переспорить, лавку старьевщика, которому помимо разного хлама я всучил ненужные амулеты, выручив за них приличную сумму, и знакомого ювелира. Последний забрал у меня все украшения и искательские перстни, выдав взамен мешочек с монетами. И лишь после этого, уже налегке мы направились в кузницу.

Шагая по узким извилистым улочкам, я отметил, что на них почти не было прохожих. Ничего удивительного — окраина города, жаркий полдень. И я не смог больше сдерживать свое любопытство. Взял молчаливую Эльвину под локоток и приказал:

— Рассказывай!

— Что рассказывать? — мрачно осведомилась аристократка.

Поглядев на леди, я заявил, не скрывая восхищения:

— Блеск! Аплодирую стоя. Ты буквально вжилась в роль, даже чувства смогла подделать, чем обманула Мурку. Вот только, в отличие от моих невнимательных родных, во время вашей с маркизом беседы, я не особенно прислушивался к ее содержанию, зато внимательно следил за твоими эмоциями, и теперь могу с уверенностью заявить — это был блеф. Разумеется, с твоей стороны. У Виленского я фальши не заметил, хотя очень старался. Нет, все было замечательно, и сам Станиславский бы поверил. Однако твои чувства были слишком ровными. Плавные смены оттенков, отсутствие резких всплесков, стабильное насыщение… Для такого разговора это неестественно. А внезапная вспышка удовлетворения в момент передачи документа заставляет меня думать, что это не маркиз загнал тебя в ловушку, а совсем наоборот. Да и твое нетерпение по время проверки было вызвано не досадной задержкой. Нет, ты ждала, когда же появятся люди Виленского, чтобы с чистой совестью всучить им договор. А когда появился он сам, едва смогла сдержать вспышку радости, искусно замаскировав ее ненавистью. Так что оставь притворство, пока Дар с Муркой не попытались меня побить, и рассказывай — что это было?

— Ты еще и чувства можешь слышать? — удивилась сбросившая маску леди. — И после этого имеешь наглость заявлять, что всего лишь человек?

— Нет, блин, я искусно замаскировавшаяся марилана! Эля, не нервируй меня! Я же сейчас помру от любопытства!

Сжалившись, девушка торжественно заявила:

— Договор — фальшивка!

Подождав продолжения и не дождавшись оного, я сказал:

— Это мы и без подсказок поняли, когда маркиз рассказывал о Жаке, — почувствовав удивление брата, я поправился: — Ладно, не все поняли. Дар, и как ты такое мог пропустить мимо ушей? Тебе же по статусу положено!

— Прости, Ник, я в этот момент мысленно подготавливал узоры для атаки магов маркиза, — огрызнулся эльф.

— Принимается, — благосклонно кивнул я и повернулся к леди: — Слышала? Эти двое всерьез планировали устроить бойню у ворот. А если я бы оказался менее внимательным?

— Хорошо, сдаюсь! — подняла руки Эльвина. — Извини, что не предупредила. Просто я не была уверена, что у вас получится грамотно поддержать мой спектакль, а если бы все сорвалось…

— Нет, так не пойдет! Начни с самого начала.

История получилась занимательной — заняла она нас до самой кузницы. Но если опустить подробности, останется простая и понятная многоходовка, придуманная герцогом и его знакомым дознавателем. Понимая, что маркиз ни за что не упустит шанс одним махом расправиться с родом Косарских, отец Эльвины затеял встречную игру. Герцог особо не надеялся, что договор удастся отыскать. Война, мародеры, время — все это уменьшало вероятность успеха. Он хотел заставить маркиза забеспокоиться, потерять осторожность и подставиться под удар, для чего приготовил три шикарные наживки — собственных детей. Косарский понимал, что это опасно, но его отпрыски поддержали решение отца, зная, что направленные верховным дознавателем специалисты будут следить за действиями Виленского и не допустят трагедии.

Был отыгран отличный спектакль с магами, которых попытались силой заставить идти на Пограничье. Демарш одаренных из замка Косарских объяснял, почему братьям Эльвины пришлось воспользоваться способом передвижения бедняков, и почему она сама отправилась на Проклятые земли без передатчика, охранников и свиты, а лишь в компании чрезмерно любопытного слуги. Была организована кипучая деятельность в столице, которая со стороны казалась прикрытием, а на самом деле обеспечила герцогу мощную поддержку старой гвардии из числа аристократов, которым были не по нутру грязные приемы молодого поколения. Было сделано еще многое, после чего ход в партии перешел к Виленскому.

И он его сделал, решительно и нагло — наследники Косарского, как и предполагалось, были захвачены наемниками. Однако дежурившие наготове специалисты конкретно облажались, не успев помешать процессу магической переправки ценного груза. В итоге выяснить, куда именно доставили пленников, не представлялось возможным, как и связать Виленского с организацией похищения. И тут герцогу пришла весточка от горячо любимой дочери, к которой приложен договор. Понимая, что это — прекрасная возможность не только спасти сыновей, но и затянуть удавку на шее маркиза, Косарский договорился о личной встрече с императором. Вдвоем с дознавателем они посвятили монарха в детали раскручивающейся драмы и с его полного одобрения стали действовать.

Была изготовлена точная копия договора, снабженная хитрой начинкой, которая позволяла проследить его местонахождение. Какой именно — не представляю. В полученном Эльвиной письме об этом не было ни слова. Девушке просто приказали под благовидным предлогом вручить фальшивку людям маркиза. Никто ведь не предполагал, что Виленский, узнав от пленников, где на самом деле находится договор, потеряет осторожность и лично отправится на Пограничье. Видимо, от вседозволенности аристократу конкретно сорвало башню, что доказывает сцена у ворот — ошалев от безнаказанности, маркиз не стал выдумывать хитроумную схему отъема документа, а занялся вымогательством при свидетелях. М-да…

— И что будет теперь? — поинтересовалась Мурка.

— Теперь все будет хорошо! — улыбнулась Эльвина. — Наверняка люди из тайной службы уже задержали маркиза. Уверена, в надежде сохранить жизнь своим родным и избежать пыток, эта мразь быстро выложит, где держат заложников, и моя семья воссоединиться. А в недалеком будущем земли, принадлежащие роду Виленских, обретут новых хозяев. И возможно, если на то будет воля императора, часть их достанется нам, как наиболее пострадавшим от преступных действий маркиза.

— А раньше всю эту историю ты не могла рассказать? — не скрывая возмущения, поинтересовался обиженный Ушастик.

— Нет, — уверенно ответила девушка. — Одним неверным словом или жестом вы могли все испортить.

— Да уж, конечно! А если бы маги маркиза заметили передатчик в моей сумке?

— Ты же лишил его остатков силы — я сама видела!

— Накопители-то я опустошил, но в рунных цепочках еще оставалась энергия, ведь без нее артефакт не восстановить, — наставительно заявил Дар. — Так что тебе невероятно повезло, что я положил передатчик рядом с амулетами наемников, которые скрыли характерный магический узор.

— Ой! — только и смогла сказать запоздало испугавшаяся аристократка.

Но мне уже было плевать на чувства скрытной леди, на ее истории и интриги. Двери кузницы распахнулись, и навстречу нам выбежали родные и любимые девушки.

Глава 22. Снова в путь!

Объятия, поцелуи, слезы — не представляю, сколько все это продолжалось. С головой погрузившись в поток счастья, я не мог оторваться от переполненной радостью Вики, не мог заставить себя разжать руки и отпустить горячо любимую супругу. Казалось, мы расстались вечность назад, настолько сильными были наши чувства. Это походило на какое-то безумие. Мы никак не могли насытиться друг другом, жадно, исступленно целовались, крепко прижимались друг к другу, словно стремились стать одним целым.

Но в какой-то момент эмоции схлынули, позволив нам осознать себя. Оглядевшись, я увидел Дара, обнимающего Лисенка с Линью, увидел Кара, весело скалившегося и размахивающего хвостом, увидел гномов с широкими улыбками на лицах и подумал — ни фига себе, нас накрыло резонансом! Опять я наступил на те же грабли! Сколько раз замечал, что сходные по характеру чувства благодаря магической связи усиливаются в несколько раз, но чтобы побеспокоиться заранее, надеть блокиратор или хотя бы воспользоваться ментальными техниками… Нет, этот путь для слабаков! А ведь еще немного — и я принялся бы срывать с Вики одежду. Неудобно получилось бы.

Окончательно вернув себе рассудок, я потискал Проказника, отметив, что котенок ощутимо подрос, и по очереди обнял гномов, получив в ответ не менее крепкие объятия. После, не позволив даже словом перекинуться с мастерами, на меня набросились Линь с рыжей. Пришлось уделить время пушистым красавицам, купаясь в их эмоциях и передавая свои, по силе ничуть не уступающие. Когда же восторги от встречи подошли к концу, Нарим предложил зайти в дом. Всем. Даже задумчивую Эльвину старый мастер с уважительным поклоном попросил не отказать хозяевам в любезности, почтив их скромную обитель своим присутствием. Леди, мечтавшая смыть с себя дорожную пыль и набить пустой желудок, благосклонно приняла предложение гнома и следом за нами вошла в кузницу.

Освежившись в душе и надев чистую одежду (Вика поделилась с аристократкой шмотками из своих запасов), мы устроились на кухне и принялись утолять голод. Обеденный стол от угощений не ломился. Все было сытным и вкусным, но каким-то обычным. Изысков не наблюдалось — вареная картошечка со свежей зеленью, мясной суп, каша и нехитрые соленья. Нас это более чем устраивало, даже Эльвина уплетала предложенное угощение за обе щеки. И все же, вспомнив о твороге с фруктами, жареных грибочках и ореховом печенье, я в шутку поинтересовался, чем обусловлено столь непритязательное меню мастеров. Может, прожорливые гости настолько объели хозяев, что те решили затянуть пояса?

Как оказалось, девушки с котятами были ни при делах. Просто гномы лишились своего повара. Пареньку, долгое время работавшему на коротышек, кто-то десятицу назад намекнул, что неразборчивость в выборе расы работодателей может отрицательно сказаться на его здоровье. Намек был настолько прозрачным, что работник, появившись в кузнице с разбитым лицом, потребовал расчета и испарился, едва получил причитавшуюся ему сумму. Нового найти не удалось, и все хозяйственные заботы взяли на себя Вика с Лисенком, поручив охрану кузницы котятам.

Однако этим список проблем, нарисовавшихся у мастеров в наше отсутствие, не исчерпывался. Вторым пунктом в нем стояла безработица. Несмотря на то, что чешую хашана кузнецы в рекордные сроки превратили в высококачественное сырье, заказов на оружие не поступало. А ведь всего месяц назад богатые клиенты, желающие заиметь клинки из голубой стали, в очередь выстраивались. Окончательно пересох и ручеек обычных заказчиков. Теперь горожане обращались исключительно к гильдейским специалистам, несмотря на то, что их работа по качеству ощутимо уступала гномьей.

Третьим были суды. Алонко не сдержал данное Эльвине обещание, жалобы на мастеров были рассмотрены и удовлетворены в полном объеме, что сильно ударило по накоплениям семьи кузнецов. Четвертым в списке неприятностей шло разбойное нападение. Убедившись, что первое судебное разбирательство не породило у гномов желания сбежать из Ирхона, спустя пару дней власти организовали второе. А пока мастера в компании Вики с Лисенком выслушивали надуманные обвинения, абсурдные доказательства и молча сжимали кулаки, понимая что против чиновничьего произвола пойти не могут, на кузницу напали вандалы. Нет, не люди Серого, а просто толпа подвыпивших горожан, которая перелезла через забор и принялась громить владения коротышек.

Эти идиоты не подозревали, что вотчина гномов охранялась двумя молодыми мариланами, ведь прозорливая Вика решила скрыть котят от широкой общественности. Пушистики постоянно сидели в доме, людям на глаза не показывались, поэтому стали для вандалов полной неожиданностью. Получив приказ действовать по обстоятельствам, котята, недолго думая, убили всех, включая стоявшую на стреме пару наблюдателей. Вернувшиеся в расстроенных чувствах ответчики обнаружили в своем доме два десятка бездыханных тел и схватились за головы, понимая, что им в жизни не откупиться от обвинений. Однако моя супруга не растерялась и взяла дело в свои руки.

Мертвецы были переправлены через городскую стену прямиком в сточную канаву и притоплены в нечистотах, следы неудавшегося погрома с лужами крови уничтожены, и дознавателям, которые спустя несколько часов заявились в компании отряда стражников, нечего было предъявить хозяевам. Да, были грабители, не отрицаем, но они самоликвидировались! Опрос немногочисленных свидетелей пользы не принес. Соседи слышали крики, но их к делу было не пришить — трупов-то нет. Ретивые служаки обыскали дом, заглянули в подвал, проверили выгребную яму, забрались на стену и оттуда обозрели окрестности, поле чего удалились, не солоно хлебавши.

Последним по списку, но не по важности, была весточка от воров. Сегодня утром в кузнице появился невысокий щупленький паренек, который без обиняков заявил Вике, что обещание неприкосновенности, данное гильдией умельцев Везунчику и его команде, все еще в силе, однако воры не могут ослушаться градоначальника, поэтому до наступления ночи у девушек с кошками есть время уйти. Если нет — пусть пеняют на себя, поскольку заказ будет выполнен в любом случае.

— Я этого так не оставлю! — гневно заявила потирающая запястье Эльвина. — Судебные решения будут пересмотрены, а все выплаченные по искам деньги возвращены. Также я добьюсь, чтобы вам выплатили компенсацию из бюджета Ирхона в качестве возмещения морального ущерба, причиненного незаконными действиями городских властей. Обещаю, как только ситуация с Виленским разрешится, я задействую все влияние своего рода, и у вас больше не будет проблем ни с градоначальником, ни с отсутствием платежеспособных клиентов.

— Не трудитесь, госпожа, — устало отозвался Нарим. — Мы с Глимином сегодня же покинем Ирхон и больше не вернемся в этот город.

— Но почему? — удивилась аристократка.

Мне тоже было интересно.

— Потому что мы поняли, что здесь нам не место, — ответил мастер. — Год назад мы перебрались к Проклятым землям, полные надежд и амбиций. Мы думали, что здесь у нас получится поработать с необычными материалами, воплотить в жизнь оригинальные идеи и выковать множество удивительных клинков, которые принесут заслуженную славу нашему роду. Мы надеялись познакомиться с интересными клиентами, чтобы создать им неповторимое, обладающее собственным характером оружие. Мы рассчитывали добиться от заказчиков уважения, признания нашего мастерства и искренней благодарности. На деле же нам приходилось воевать с жадными чиновниками, тратить силы и время на выполнение простейших заказов, а взамен получать лишь презрение и неприкрытую ненависть окружающих. Да если бы не Ник, мы бы давно покинули Пограничье, устав от беспросветной рутины и отсутствия каких-либо перспектив. Но он обеспечил нас материалом, и это привлекло богатых клиентов. Он попросил нас сделать оружие себе и своим родным, и мы вложили души в клинки из небесного металла, ощутив давно забытое удовольствие от хорошо выполненной работы. Он общался с нами на равных, уважал наш труд, восхищался нашим мастерством, и мы наконец-то почувствовали себя нужными. Ник подарил нам утраченную веру в светлое будущее и надежду, что наши мечты когда-нибудь осуществятся. Однако время шло, а к лучшему ничего не менялось. Наоборот, нас принялись целенаправленно выживать из города. И сегодня мы, наконец, осознали, что в Ирхоне нас не ждет ничего хорошего.

— Понятно, — кивнула Эльвина. — Что ж, раз вы решили покинуть это захолустье, я предлагаю вам перебраться в Вокрег, где стоит замок моей семьи. Гарантирую жилье, все условия для нормальной работы и стандартный десятилетний контракт. Также от своего имени обещаю поддержку рода Косарских и отсутствие неприязни со стороны соседей и заказчиков. Вы получите доступ к любым материалам и не будете испытывать недостатка в рабочих руках. Что скажете?

— Это очень щедрое предложение, но мы вынуждены отказаться, — переглянувшись с сыном, ответил Нарим.

— Значит, оставаться в Империи вы не собираетесь. Но что тогда? Вернетесь на родину?

— Нет, у нас другие планы. После разговора с представителем воровской гильдии Виката предложила нам переселиться на земли, принадлежащие ее племени, пообещав покровительство вождя, и мы согласились, не раздумывая.

Я едва удержался от восхищенного возгласа. А любимая-то не промах! Сумела грамотно распорядиться подарком судьбы и одним выстрелом завалила с десяток зайцев, попутно обеспечив нашим коротышкам светлое будущее, на которое они надеялись. Ясное дело, орки будут с мастеров пылинки сдувать, станут оберегать их, как самое дорогое, и удовлетворять любой каприз. Ведь южане с малых лет учатся владеть оружием, и острый крепкий клинок за спиной — не роскошь, а средство, обеспечивающее долголетие своему хозяину. Так что без работы и уважения гномы точно не останутся.

Бросив неприязненный взгляд на Вику, леди уточнила у мастеров:

— Вы же понимаете, что вас ждет на юге? Плохие условия, сотни и тысячи стандартных заказов, отсутствие элементарного бытового комфорта, постоянная угроза гибели в кровопролитных стычках между племенами, общение с малоцивилизованным населением, не представляющим, что означают такие понятия как «такт» и «вежливость». Неужели, вас это устраивает? Я же готова предоставить отличное жилье, исполнительных слуг, а также великолепную мастерскую со всеми необходимыми инструментами и сырьем. Хорошенько подумайте, уважаемые мастера! Такой шанс выпадает раз в жизни и далеко не каждому.

Чувствуя, как супруга начинает закипать, я обнял орчанку и попытался ее успокоить, нежно поглаживая по бедру. Сейчас нам только драки за гномов не хватало! Но ласки запоздали.

— Что, у вас своих кузнецов нет? — язвительно спросила любимая.

— Есть, конечно, — отозвалась леди. — Только еще никому из людей не удалось превзойти детей гор в мастерстве работы с металлом.

В голосе Эльвины слышалось довольство. Девушка не сомневалась, что услышит положительный ответ, и сильно удивилась, когда Нарим твердо заявил:

— Прошу прощения, госпожа, но своего решения мы не изменим. И дело тут не в комфорте, инструментах или слугах. Просто на юге мы будем ковать клинки, которые станут верой и правдой служить своим владельцам, а не превратятся в элемент парадного одеяния и не будут повешены на стену в качестве украшения. Кроме того, жить рядом со своей семьей намного лучше, нежели существовать в окружении, пусть и доброжелательно настроенных, но все же чужаков.

Вздернув очаровательный носик, Вика победно поглядела на аристократку. Слава богам, от возгласа: «Что, съела?» орчанка удержалась. Пожав плечами, леди сделала вид, что не очень-то и хотела заполучить мастеров в личное пользование. Однако я чувствовал ее досаду и, чтобы как-то сгладить впечатление, спросил:

— Эльвина, а хочешь подложить свинью Алонко? — слыша недоумение аристократки, я пояснил: — Если мастера намерены покинуть Ирхон, ты можешь выкупить принадлежащую им кузницу вместе со всем содержимым, в число которого входят многотонные запасы превосходного сырья, бесчисленные образцы готовой продукции, очень ценные инструменты, личные вещи, мебель, запас продуктов… и так далее. Магически заверим акт купли-продажи у Лидия — и дело в шляпе. Пусть воры приходят! Зато утром ты с чистой совестью можешь прийти к градоначальнику и закатить полноценную истерику на тему: «Украли! Все, что нажито непосильным трудом!». Понятно, что сейчас, пока твой отец, образно выражаясь, находится в подвешенном состоянии, Алонко ничего делать не станет. Разве что поручит дознавателям зафиксировать факт кражи. Зато потом тебе будет, где развернуться. Чтобы отмазаться от обвинений в попустительстве, покровительстве преступным элементам, использовании служебного положения в личных целях и прочем, мерзавец одним махом возместит весь ущерб из своего кармана и станет тебе туфли целовать, лишь бы его не поперли с насиженного местечка. А может, получит рабский ошейник и будет всю оставшуюся жизнь приносить тебе тапочки — тут уже сама решай, в каком качестве он будет наиболее полезен.

Моя идея получила живой отклик в душе девушки. Заметив, как загорелись ее глаза в предвкушении очередной интриги, я украдкой перевел дух. Аристократы — народ мстительный, а нам новые проблемы ни к чему. Тут со старыми бы разобраться!

Ухватившись за возможность выполнить контракт досрочно, Эльвина велела принести гербовую бумагу, предназначенную для составления договоров подобного типа. По счастью, у гномов такая водилась. Очистив стол от пустых тарелок и хлебных крошек, мы прямо на кухне принялись оформлять купчую. Писала леди, как наиболее подкованная в этих делах. Выведя каллиграфическим почерком шапку договора, она под диктовку мастеров зафиксировала характеристики приобретаемой кузницы и перешла к списку движимого имущества, не забывая у каждого пункта указывать количество и точную стоимость. Причем леди заранее предупредила гномов, чтобы те не ограничивали фантазию, и в итоге список растянулся на пять листов.

Конечно, человек с хорошей соображалкой поймет, что небольшой кузнице не нужны десяток наковален, полсотни клещей или дюжина мехов для печи. Но нам требовалась не достоверность, а грамотная бумажка, которая впоследствии станет могильной плитой на могиле карьеры Алонко. Почему так? По закону земля в черте города принадлежит городскому правлению. Продавать ее градоначальник не имеет права, только сдавать в аренду. А вот строения на этой земле находятся уже в частном владении горожан, которые имеют право делать с ними все, что захотят. Например, превращать в склады готовой продукции. И если вдруг такой склад ограбят — это становится заботой градоначальника, который обязан либо с помощью органов дознания найти пропажу, либо выплатить компенсацию (если пострадавшим удастся подтвердить факт существования украденного имущества и право собственности на него).

Думаю, не нужно пояснять, что, как правило, кражи в Ирхоне расследуются ну о-очень обстоятельно, порой по нескольку лет, а на возмещение ущерба рядовому обывателю можно не надеяться. Однако у Эльвины есть все шансы на успех. Конечно, раскрыть нашу махинацию несложно. Достаточно спросить у гномов под амулетом правды, действительно ли они передали все указанные в списке вещи покупательнице. Но ведь мастера скоро затеряются на юге, а дочь герцога никто из местных допрашивать не посмеет. Рангом не вышли! Так что девушка помимо морального удовлетворения останется с прибылью. И с немалой, если, как обещала, добьется возврата денег по незаконным искам. Во всяком случае, расписки о выплатах леди у гномов забрать не забыла.

Когда документ был готов, с улицы послышался требовательный стук. Уставившись в сторону ворот, Ушастик выдохнул: «Маги!», чем привел все семейство в состояние повышенной боевой готовности. Спешно надевались перевязи с оружием, рассовывались по карманам боевые амулеты, надевались на шеи маскировочные, прятались в рукава негаторы. Мариланы воспользовались окнами, чтобы незаметно обойти участок и зайти гостям с тыла, а мы, морально готовые ко всему, отправились встречать визитеров.

Тех было трое — два лысеющих мужичка в серых ветровках и коренастый широкоплечий воин с саблей на поясе. Мужички, по словам Дара, являлись одаренными с таким количеством силы в ауре, что эльфу стало не по себе («Таких зубров и негатор не завалит!»), а боец, судя по властному взгляду и манере держаться, принадлежал к тому же виду млекопитающих, что и Эльвина.

— Что вам угодно? — распахнув ворота, вежливо поинтересовался Нарим у гостей.

— Расслабьтесь! Это за мной, — послышался сзади голос аристократки.

Нарушив мой приказ сидеть в доме и не высовываться, леди выскочила на улицу, подбежала к вояке и с радостным визгом повисла у него на шее. Тот улыбнулся и крепко обнял девушку, а у меня отлегло от сердца.

— Всем отбой, — сказал я и вместе с остальными принялся наблюдать за встречей.

К нам присоединились мариланы, перемахнув забор в шикарном прыжке и весьма озадачив магов своим неожиданным появлением.

— Дядя, я так рада тебя видеть! — отчаявшись придушить вояку, воскликнула девушка. — Каким ветром тебя занесло в Ирхон?

— Да вот, решил тебя повидать и заодно молодость вспомнить, — с добродушной улыбкой ответил вояка. — А то я давненько «в поле» не выходил. Все в кабинетах да кабинетах…

— Я так понимаю, раз ты здесь, с маркизом покончено?

— Может, поговорим без лишних ушей? — покосившись на наши любопытные морды, предложил дядя Эльвины.

— Они в курсе, — небрежно кивнула в нашу сторону девушка.

— Тогда давай хотя бы в дом зайдем, а то торчим у всех на виду.

Гости вместе с нами прошли в кузницу и начали хозяйничать. Маги без спросу сдвинули мебель в гостиной и принялись углем чертить на полу какой-то сложный узор, а аристократ с комфортом устроился на кухне. Получив из рук Вики тарелку супа, он поведал нам, что Виленского со всей его свитой уже взяли. Причем без шума и пыли, так что об аресте широкой публике не известно. Освобождение братьев Эльвины — дело нескольких часов, но это — не самое главное.

Заварушка, в которой мы поневоле приняли участие, за пару десятиц достигла невероятных масштабов. Устроенная герцогом шумиха в столице принесла плоды, император при поддержке старой гвардии дал добро на радикальное устранение всех деловых партнеров или, скорее, сообщников Виленского, благо повод появился прекрасный, а гады давно нарывались. Они станут первыми ласточками в готовящейся грандиозной чистке рядов аристократии. Едва будут получены первые результаты допросов, головы полетят десятками, и в результате оппозиционный альянс, подверженный тлетворному влиянию Вольных Баронств, удастся расколоть на мелкие группы, не представляющие опасности для правящей династии.

— Но это уже не вашего ума дело, — с ухмылкой заявил нам дядя Эльвины.

Я спорить не стал. Я вообще все это время старался держать язык за зубами, понимая, что в данной ситуации чрезмерное любопытство опасно для жизни. Это у леди еще можно было выудить интересующие меня сведения, а с высокопоставленным представителем тайной императорской службы шутки плохи. Остальные тоже прониклись важностью момента и талантливо изображали мебель на заднем плане.

Закончив с супом и откровениями, дядя Эльвины отодвинул пустую тарелку, отказался от добавки и заинтересовался валявшимися на столе исписанными листками. Ознакомившись с содержанием и выслушав пояснения племянницы, аристократ задумчиво почесал подбородок и резюмировал:

— Идея перспективная. Можно будет не только посадить Алонко на крючок, но и разыграть более интересную партию. В последнее время, как ты наверняка знаешь, Император обеспокоен стремительным ростом цен на товары с Проклятых земель. По его указу даже была создана специальная комиссия для расследования причин ажиотажа. К сожалению, ее маневр несколько ограничен статусом здешней территории, но если твои прогнозы сбудутся, данный случай станет прекрасным поводом для тщательной проверки высших чинов Пограничья, по результатам которой можно будет крепко прижать обнаглевших сверх всякой меры хозяев вольных городов.

Не откладывая дело в долгий ящик, представитель тайной службы позвал одного из магов и приказал заверить договор. Тот дождался, пока на документе распишутся хозяева, затем Эльвина, которая помимо обычной росписи поставила оттиск перстня с гербом своего рода, после нее — мы с дядей, выступившие свидетелями сделки, и щедро приложил договор своей магией. В результате документ приобрел надежную защиту от подделки и обрел юридическую ценность.

Уточнив, не будут ли мастера против, если она расплатится жемчугом и драгоценными камнями, Эльвина достала из своей сумки два мешочка и протянула гномам. Не торгуясь и даже не пересчитывая, хотя на мой неискушенный взгляд стоимость найденных в тайнике магических накопителей и обработанных жемчужин намного превышала указанную в договоре цифру. Бывшие хозяева кузницы об этом не догадывались, поскольку не желавший обижать высокородную госпожу недоверием Нарим с поклоном принял мешочки, даже не заглянув в них. Мне же девушка педантично отсчитала из своих запасов оговоренные триста семьдесят золотых, после чего довольно улыбнулась и потерла побледневшую метку. Контракт был выполнен целиком и полностью.

На радостях, покопавшись в мешочке с драгоценностями, леди выудила красивое ожерелье, в котором поблескивали небольшие изумруды, массивный золотой браслет и подарила эти украшения Вике с Лисенком. Несмотря на безмерное удивление, любимая отыскала в себе силы сдержанно поблагодарить аристократку.

— Супругу своему скажи спасибо! — с лукавой ухмылкой заявила Эльвина.

Я едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Вот ведь с-с… стерва! Не могла удержаться от подколки! А в итоге в душе орчанки проснулась жгучая ревность, которая грозила мне долгими объяснениями и оправданиями за несуществующие проступки.

— У нас все готово, — сообщил аристократу один из магов.

— Хорошо, — кивнул тот и повернулся к племяннице: — Эля, собирайся, нас ждут в столице. Его Величество желает услышать о твоих подвигах из первых уст.

— Что, прямо сейчас?! — в ужасе воскликнула девушка. — Но я не готова! У меня даже платья нормального нет!

— Да не суетись ты так! Уверен, в данный момент Его Величеству хочется пообщаться не с одной из чопорных придворных леди, а с бесстрашной воительницей, осмелившейся лично отправиться на Проклятые земли. И твой наряд очень даже подходит случаю.

— Правда? Тогда дай мне еще минутку.

Наведавшись в гостевую комнату за оставленными вещами, Эльвина вернулась, облаченная в потертую искательскую куртку. На поясе у леди висел кинжал и фамильная сабелька, рукоять которой девушка уже привычно придерживала ладонью. Закинув на плечи полупустой рюкзак, Эльвина поинтересовалась у дяди:

— Ну как?

— Великолепно! Его Величество будет в восторге! — ответил тот и повернулся к нам: — Надеюсь, мне не нужно объяснять, что будет лучше, если все то, что вы увидели и услышали, останется тайной?

— Не нужно, — покладисто ответил я.

Удовлетворенно кивнув, представитель тайной службы поднялся и вместе с племянницей прошествовал в гостиную, где маги успели покрыть весь пол черными рунами, цепочки которых образовывали причудливую многолучевую звезду. Несмотря на то, что родные предпочли остаться на кухне, я не смог сдержать любопытства и отправился понаблюдать за работой магического портала. И внезапно вспомнил об одной мелочи:

— Эльвина, ты же свой передатчик забыла!

— Не забыла, — с улыбкой возразила девушка. — Это мой тебе подарок.

Пока остальные занимали места в центре странного рисунка, аристократка подошла ко мне и с ноткой торжественности произнесла:

— Ник, ты сделал многое для меня и всего рода Косарских, и я не хочу показаться неблагодарной. Если когда-нибудь тебе понадобиться моя помощь — воспользуйся артефактом. Обещаю сделать все, что в моих силах.

— Спасибо, — несколько удивленный ценностью прощального презента выдавил я.

Воспользовавшись моим состоянием, Эльвина обняла меня, нежно поцеловала в губы и тихо прошептала:

— Ты хороший, Ник. Честный, добрый и открытый. Викате с Муркой повезло, что ты у них есть, и я им ужасно завидую. Однако мы не можем быть вместе, ведь ты… всего лишь человек.

— Эля, нам пора, — напомнил племяннице аристократ.

Отстранившись, леди нежно провела пальцами по моему лицу, ухмыльнулась и не удержалась от шпильки:

— Хотя, если у тебя каким-то образом получится заслужить титул аристократа, я еще подумаю над твоим предложением.

Развернувшись, Эльвина подошла к дяде и обхватила его за пояс. Стоявшие рядом маги что-то сделали и причудливые значки на полу начали наливаться светом. Спустя несколько секунд перед группой появился небольшой, стремительно увеличивающийся шарик. Цвет его был насыщенно-серым, но каким-то неоднородным, словно магическое образование состояло из хлопьев густого тумана. Свечение черных иероглифов усиливалось пропорционально росту шарика, который за несколько мгновений вымахал до размера крупного фитбола, но даже отдаленно не напоминал тот черный смерч, который забросил меня в этот мир.

Четверть минуты потребовалось серому шару, чтобы полностью поглотить людей, а затем черный узор на полу вспыхнул, ослепляя меня. Я услышал громкий хлопок и почувствовал слабый порыв ветра, а когда проморгался, кроме меня в гостиной никого не было, и лишь руны на полу напоминали о случившемся. В очередной раз поразившись чудесам местной магии, я вернулся к родным и объявил:

— Высокие гости отбыли.

— Ну и пес с ними! — раздраженно заявила Вика, после чего вонзила в меня внимательный взгляд и осведомилась: — Ник, а ты ничего мне рассказать не хочешь?

— Любимая, прошу, уйми свою ревность! У меня с Эльвиной ничего не было и быть не могло!

— Да неужели? А кто ей предложил провести обряд бракосочетания?

Я покосился на Мурку и недовольно покачал головой:

— Ну ты и сплетница! Меня всего пару минут не было, а ты уже успела рассказать все самое интересное! Только почему, скажи на милость, ты не упомянула про обстоятельства, в которых было сделано данное предложение, и упустила пикантный момент нашего с тобой последующего времяпрепровождения? Решила повеселиться за чужой счет? — судя по виноватой морде мариланы, моя догадка была верной. — Мурка, как тебе не стыдно издеваться над родными!

— Я не издевалась! — возразила подруга. — Просто решила немного пошутить. Вика же не поверила, что мне удалось выполнить свое обещание, вот и я не удержалась.

— А последствия, как обычно, мне разгребать? — невесело усмехнувшись, я обратился к супруге: — Родная, помнится, в Страде ты назвала нас с Даром придурками. Эх, знала бы ты, как мне сейчас хочется ответить тем же вам с Муркой! Но я промолчу, потому что очень вас люблю. Надеюсь, вы это понимаете и не станете расстраивать меня семейной ссорой из-за пустяка… Ведь не станете же?

Девушки синхронно помотали головами.

— Вот и прекрасно! Тогда будьте добры извиниться.

— Прости, Ник! Я больше не буду так шутить, — сказала Мурка.

— Извини, — вторила ей смущенная Вика. — Не знаю, что на меня нашло.

Только это меня не устроило:

— Эх, недогадливые вы мои! Не у меня надо просить прощения, а друг у дружки! Я же вас знаю — сейчас сделаете вид, что все нормально, а неприятный осадок останется надолго и будет исподтишка отравлять жизнь всем нам. Ну-ка, живо мириться!

Дальнейшего я не ожидал. Поглядев на марилану, орчанка внезапно разревелась. Опустившись на колени, девушка схватила большую кошку в охапку и принялась щедро орошать слезами ее шерстку. Принимая громкие рыдания за сигнал активации, толмачи передавали нам обрывки мыслей расстроенной Вики: «Я не хотела тебя обидеть… Я просто забыла… А когда эта гадина сказала… Я подумала, что больше не нужна Нику… Какая же я дура!». Мы все были не на шутку встревожены этой беспричинной истерикой. Я вмешиваться не решался, опасаясь сделать хуже, и роль утешительницы взяла на себя Мурка. Обхватив орчанку передними лапами, кошка устроила голову на плече у девушки, обернула ее сознание своими эмоциями и мурлыкнула:

— Ты тоже меня прости. Я не хотела делать тебе больно. Это все Эльвина виновата — заразила меня своим глупым весельем. Не переживай, Ник по-прежнему любит тебя. Ты нужна ему. Ты нужна всем нам. Ведь я тоже тебя люблю, подруга. Как ты могла забыть об этом?

— Правда? — как-то совсем по-детски переспросила Вика.

— Конечно, правда, дурочка! — ласково ответила Мурка.

Облегченно всхлипнув, орчанка улыбнулась и вытерла слезы со щек. Убедившись, что истерику удалось остановить, марилана нежно лизнула плаксу в нос. Понимая, что настало время моего выхода, я подошел к девушкам, поцеловал обеих и подытожил:

— Вот и разобрались. А сейчас давайте поможем мастерам упаковать чемоданы. До наступления сумерек осталось часов восемь. За это время мы должны собрать все наиболее ценное и то, без чего нельзя обойтись на новом месте, прихватить сменную одежду, небольшой запас продуктов и так исхитриться, чтобы сумки с вещами можно было не только поднять, но и продолжительное время нести — телеги-то у нас не будет.

— А почему? У нас же в сарае стоит одна, — с энтузиазмом заявил Глимин. — Надо только лошадь найти и колеса смазать.

— Увы, ее придется оставить. Ирхон нам нужно покинуть незаметно, а поскольку повторить фокус имперских магов у Дара не хватит сил, придется сделать это на своих двоих. Так что, за работу!

И все же со сборами пришлось повременить. Как оказалось, мастера решили устроить нам сюрприз. Хоть они и не получали заказов, но без дела не сидели. Превратив чешую хашана в голубой металл, кузнецы изготовили из него проволоку и сплели две кольчуги, которые сейчас торжественно преподнесли нашим девушкам в качестве подарка.

Работа мастеров вызвала всеобщее восхищение. Кольчуги, длиной ненамного превышающие искательскую куртку, облегали девушек, словно вторая кожа. Все колечки были идеально отполированы, их концы спаяны друг с другом, а размер не превышал ноготь большого пальца, из-за чего казалось, что Вика с Лисенком обзавелись голубой чешуей. Рукава доходили до локтей, сзади имелся небольшой капюшон. Как у мастеров получилось создать такие шедевры в столь короткий срок, я не представлял, но догадывался, что без магии дело не обошлось. И ведь как угадали с подарком! После случая в деревне, я и сам думал заказать какую-нибудь броню для супруги, да только встреча с Эльвиной спутала мои планы.

Наохавшись и наахавшись, рассмотрев подарки со всех сторон, мы принялись благодарить довольных гномов. Те в ответ скромно посетовали, что им не хватило времени, чтобы сделать подобную защиту и мне с Даром. Переглянувшись с братом, я пояснил мастерам, что это к лучшему. В ближнем бою лесным стражам такие кольчуги будут сильно мешать — стеснять движения, увеличивать инерцию тела, нарушать маскировку и прочее. Поскольку уровень нашей подготовки позволяет уворачиваться от стрел и даже арбалетных болтов, любая защита, кроме магической, нам противопоказана.

Но кольчуги были великолепны, это бесспорно. Викину я даже не постеснялся протестировать. Разложил на кухонном столе, взял обычный нож и ударил со всей силы. Подарок выдержал. На столешнице, правда, появилась небольшая вмятина, но ни одно колечко не то, что не порвалось, а даже не деформировалось, тогда как у ножа отломился кончик. Впечатляющий результат, что ни говори! А дополнительные семь кило на плечах — не такая большая плата за возможность избежать появления лишних дырок в организме.

Сборы оказались недолгими. Гномы синдромом Плюшкина не страдали и брали только самое необходимое. Первым в списке стояло три десятка кило ценного металла в форме слитков, колечек или заготовок для клинков. Далее шел изрядно полегчавший после судов золотой запас мастеров, драгоценности, столовое серебро и памятные вещи, которые разом потянули еще на десяток. К ним добавились инструменты, которые гномы не собирались оставлять ворам, сразу же удвоившие вес поклажи. Помимо этого мастера собрали несколько десятков разнообразных клинков, которые делали, что называется, для себя. Чтобы не потерять форму, чтобы отвлечься от утомительной перековки доспехов городской стражи, чтобы попробовать нечто новое. Бросать их было обидно, продавать после подписания договора — опасно, поэтому гномы решили прихватить арсенал с собой. Венчала список одежда и предметы первой необходимости.

Мы тоже без дела не сидели. Постирали свои шмотки (увы, гардероб гномов подходил только Лисенку, так что разжиться обновками не удалось), перебрали запас алхимии, собрали еду на первое время и прогулялись за обувью в сапожную мастерскую, прикупив по пути несколько полезных в дороге вещей типа мыла, зубного порошка, новых портянок и искательских сухпайков. Разумеется, мы не упустили случая и сообщали всем желающим пообщаться, что скоро снова отправимся на Проклятые земли. На этот раз со своими друзьями гномами, у которых появилось желание сменить профессию. Так что даже если воры сегодня и не появятся, вскоре «добропорядочные» жители Ирхона вынесут из кузницы все, что представляет хоть какую-то ценность. А может, и сам дом на дрова разберут, то-то Эльвина обрадуется!

Рассовав вещи по рюкзакам и сумкам и проверив их на подъемность, я объявил тихий час, поскольку выспаться перед выходом не мешает. Но куда там! Супруги, пока не выжали из нас с Даром все соки, не угомонились, а под наши крики и стоны у гномов вряд ли получилось заснуть. В общем, подремав с полчасика, мы принялись кашеварить, рассчитывая плотно перекусить напоследок. В процессе готовки был израсходован весь запас копченого мяса и солений. Последние Вика с Лисенком поглощали в невероятных количествах — горшок с квашеными огурчиками опустел в мгновение ока. Даже нам попробовать не дали, эгоистки!

Когда ужин был готов, на кухню подтянулись гномы. Достав из подвала пару запыленных бутылок прекрасного вина, мастера подняли тост за семью, и отдали должное стряпне. Насытившись, мы собрали подсохшие шмотки, дождались наступления темноты и перебрались через городскую стену.

Жара только-только спала, и знакомства с ядовитыми слизнями нам удалось избежать. Но встреча с одиноким зомби все же состоялась. Внешне мертвец напоминал земного бодибилдера, переборщившего с анаболиками. Мышцы монстра были настолько массивными, что порвали на лоскуты покрытую грязью и тиной одежду. Похоже, один из вандалов когда-то был искателем либо просто успел получить солидную дозу излучения Проклятых земель, поэтому не захотел тихо лежать в канаве, а ожил, почувствовал голод и принялся насыщаться мясом погибших приятелей, в результате чего за несколько дней раскачал мышечную массу до невероятной величины.

Услышав нас, зомбак с хрипом кинулся к живой добыче, но благодаря Дару быстро потерял голову, мастера даже испугаться не успели. Оставив позади опасное место, мы осмотрели одежду на предмет подхваченных с кустов паразитов и направились к ведущему на юг тракту. Конечно, безопаснее было двинуться на запад, но в планах у меня стояло посещение заброшенной деревушки. До назначенного контрабандистом срока еще оставалось время, которое я решил провести на старом месте. А использовать известные проселочные дороги, приводя к убежищу толпы искателей легкой наживы, было глупо. Как и продираться сквозь лесную чащу с немалым весом на плечах.

Гномы были крепкими и выносливыми, как и положено кузнецам, поэтому нам удавалось поддерживать неплохой темп. Твари Проклятых земель не давали расслабиться, но проблем не доставляли. Неприятных инцидентов и встреч с искательскими командами удавалось избежать. Скука тоже проблемой не стала. За трое суток пути мы успели в подробностях рассказать родным о наших приключениях, да и гномы приоткрыли завесу тайны над своим прошлым. Оно было не таким драматичным, как у Вики с Даром, но содержало массу интересных моментов. Таких как победа на конкурсе молодых талантов, за которую Глимину дали звание мастера, скандальный развод Нарима, неверная жена которого ушла к богатому любовнику, а также передел сфер влияния главами кузнечной гильдии, в результате которого наши новоявленные родственники потеряли дом и решили отправиться в Империю.

Утром четвертого дня мы достигли заброшенной деревеньки. За время нашего отсутствия там почти ничего не изменилось. Разве что трава во дворе вымахала по пояс. Мы не смогли обнаружить оставленных непрошеными гостями следов, все вещи были на своих местах, опасных тварей тоже не наблюдалось. При осмотре Дар заметил несколько аур в домике у реки, но это оказалось безобидное лисье семейство — самец, самка и шестеро очаровательных щенков, у которых уже успели открыться глазки и прорезаться зубки. Мы их трогать не стали. Познакомились, если можно так сказать, с помощью кошек объяснили, что будем жить по соседству, и лезть в наше логово не стоит, после чего оставили рыжих хищников в покое. Сигнальный периметр мы все равно восстанавливать не собирались, так что пусть себе живут!

Следующие несколько дней выдались тихими и спокойными. Нам удалось окончательно оправиться от потрясений и вернуть утраченное душевное спокойствие. Во всяком случае, Вика больше истерик не устраивала, да и резких перепадов настроения у орчанки не наблюдалась. Зато Лисенок вдруг начала чудить, капризничала по пустякам, постоянно требовала от Дара внимания и ласки. Переходный возраст — что поделать. Следует заметить, брата особо не беспокоили странности в поведении рыжей. Ушастик был только рад угодить любимой супруге и баловал ее чрезмерно.

Мы тренировались, рыбачили, охотились, занимались хозяйством. В еде недостатка не наблюдалось — лес был полон дичи, а оставленный запас крупы, до которого не успели добраться грызуны и насекомые, помогал разнообразить мясной рацион. Мастера, заскучав от безделья, попросили Ушастика наполнить силой их амулеты, выбрали дом с крепкими полами и принялись что-то ковать. То ли новую кольчугу клепали, то ли заготовки клинков пытались довести до ума — не знаю. Я в это время мучился над дилеммой — как лучше поступить: отправиться на юг из Страда или сделать начальной точкой путешествия заброшенную деревню? В первом случае мы делаем большой крюк, попутно оказываясь в опасной близости от Проклятых земель, а во втором — теряем минимум двое суток на дорогу туда-обратно.

Казалось бы, чего тут думать? Вопрос не шекспировский, и на негативные моменты обоих вариантов можно глубокомысленно наплевать. Спешить-то нам некуда. Однако некая заноза в душе не давала мне покоя. Какое-то смутное предчувствие надвигающейся беды не позволяло окончательно определиться с маршрутом, заставляя снова и снова просчитывать вероятные проблемы и неприятности, которые могли поджидать нас на пути.

Мое задумчивое состояние не укрылось от Ушастика. Узнав о терзающих меня мыслях, брат пожал плечами:

— Не вижу проблемы. Мы можем вдвоем сбегать в Страд, а родные пока побудут в деревне. За сутки с ними не должно ничего случиться.

Вспомнив о нашествии мутантов и грабителей, я покачал головой:

— Рискованно. Да и Вику я не смогу оставить — она только оправилась от нашей разлуки, и рецидив мне совсем не нужен. Но тогда и Мурку придется брать, а за ней подтянется Лисенок с котятами, и получится как раз-таки первый вариант, который мне очень не нравится.

— Ладно, поступим иначе. Я сам сбегаю в город. Согласен?

Прислушавшись к себе, я тяжело вздохнул:

— Знаешь, мое ощущение грядущих неприятностей меньше не стало. Слушай, а может, послать к чертям эту алхимию? Как-нибудь выкрутимся! Мне кажется, благодаря контракту я уловил психологический механизм фиксации метки, так что снять ее будет не так уж сложно.

— И ты остановишься в шаге от финишной черты? — удивился Ушастик. — Ник, что с тобой? Предчувствия, сомнения на пустом месте, готовность опустить руки перед трудностями. Если бы Лисара мне такое выдала, я бы еще понял, но ты!

Почесав в затылке, я подумал, что со мной действительно не все в порядке. Нервишки начинают пошаливать, паранойя расцвела и заколосилась, того и гляди крыша потечет. И что за массовый психоз у нашей семьи приключился? Может, вирус какой подхватили?

— Скорее, у тебя развился синдром проводника, — усмехнулся брат. — Это очень опасное заболевание. Характеризуется чрезмерной опекой окружающих и стремлением защитить их от вымышленных опасностей, лечится солнечными ваннами, эротическим массажем, купанием в чистых водоемах и продолжительным отдыхом на лоне природы… Расслабься, Ник, все будет хорошо! Завтра ночью я отправлюсь в путь, утром достигну Страда, а уже к вечеру вернусь. В городе никто меня тронуть не посмеет, а по дороге я так замаскируюсь, что ни одна тварь не заметит, неважно — разумная или нет.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. И все же последний день я постоянно ловил себя на мысли, что не хочу отпускать брата одного. Обзывал себя параноиком, старался отвлечься тренировками, но все равно возвращался к ней. Ушастик подтрунивал надо мной, даже наседкой обозвал, но мне все равно было не спокойно. А когда Дар, плотно перекусив, собрался в дорогу, я крепко обнял его и вынудил дать обещание соблюдать максимальную осторожность. Потакая моим капризам, брат скорчил серьезную физиономию и торжественно поклялся именем Великой Матери, что сделает все возможное, чтобы вернуться целым и невредимым. После чего поцеловал Лисенка с Линью, закинул на спину лук с колчаном и растворился в лесу.

Спал я плохо. Можно даже сказать, отвратительно. Ворочался, просыпался в поту от кошмаров, будя при этом лежавших рядом Вику с Муркой. В очередной раз вынырнув из какого-то невнятного ужастика, я отметил, что за окном занялся рассвет. Понимая, что больше не засну, я поднялся и отправился готовить завтрак. Это помогло отвлечься от мрачных мыслей. А когда суп с кашей достигли нужной кондиции и были с аппетитом съедены в кругу семьи, я понял, что все смутные подозрения, все предчувствия и ощущения не являлись плодом моего воображения. Но было уже поздно.

Схватившись за руку, по которой разливался дикий холод, я согнулся и застонал. Оледенение быстро распространилось по всему телу, сжало мое сердце в тиски и… отступило. Ощутив, что снова могу вдохнуть, я услышал обеспокоенные голоса родных, увидел встревоженное лицо супруги и прошипел, с трудом разлепив онемевшие губы:

— Дар в беде!

Глава 23. Спасатели, вперед!

Лисенок судорожно вздохнула, распахнула в ужасе глаза и прижала к губам кулачки. Остальные пока не решили, как реагировать на мое заявление. Дожидаясь, пока пройдет онемение, я лихорадочно размышлял. Раз я все еще дышу, Ушастик жив. Подаренные меткой ощущения походили на те, что я испытывал, когда брата вырубали негатором, а подобные амулеты никто просто так носить с собой не станет. Выходит, нападение было не случайным. По времени Дар как раз должен добраться до Страда. Следовательно, либо его, несмотря на маскировку, встретили на подходах к городской стене, либо атаковали уже в городе. Но кто и зачем?

Буйная фантазия охотно выдала десятки предположений. Брат мог наткнуться на засаду каких-нибудь бандитов, оснащенных по последнему слову магической техники, встретиться с наемниками маркиза, до сих пор не получившими сигнал об отмене заказа, или по какой-то причине угодить в руки городской стражи. Версия, что Ушастик стал жертвой инопланетян, которым для научных опытов срочно понадобился живой образец местной фауны, хоть и попахивала откровенным бредом, но тоже имела право на существование. Короче — гадать бесполезно, нужно брать пример с Чипа и Дейла и спешить на помощь.

Почувствовав, что тело достаточно оттаяло, я решительно хлопнул ладонью по столу, обрывая поток глупых вопросов, которыми меня засыпали оправившиеся от шока родные, и сухо приказал:

— Вика, готовь наши сумки. Бери только самое необходимое. Лисенок, составь два полных набора противоядий и лечебных зелий. Глимин, поройся у нас в тумбочке и приготовь двести золотых в отдельном мешочке. Нарим, на тебе сухпайки… Ну, чего стоим, кого ждем? Живо за работу!

Командирский рык привел всех в чувство. Родные кинулись выполнять мои указания. Вот, совсем другое дело. А то ишь, чего удумали — панику разводить! С этим я и без вашей помощи справлюсь.

Поднявшись с лавки, я размялся, выгнал из тела остатки холода и направился к супруге. Вика уже успела покидать в наши рюкзаки походные принадлежности. Бегло проверив комплектацию, я велел девушке переодеваться и вооружаться. Не стесняясь звеневшего монетами гнома, орчанка сбросила домашнее и стала облачаться в искательскую форму. Мне было достаточно нацепить на грудь перевязь с метательными ножами, накинуть куртку, повесить на спину клинки, рассовать по карманам амулеты и посоветовать супруге оставить кольчугу. Каждый лишний килограмм — это потерянное время, а я не представлял, сколько его у нас осталось.

Когда лечебная алхимия и запасы еды заняли законное место в почти невесомых сумках, а орчанка побила все рекорды по переодеванию среди женщин, я огласил снедаемому тревогой семейству план действий:

— Сейчас мы с Муркой и Викой отправимся выручать Ушастика. Я не представляю, что с ним приключилось, поэтому не могу точно сказать, когда мы вернемся. Лисенок, ты с мастерами и котятами останешься здесь. Не спорь! Глимина и Нарима мы с собой взять не можем, поэтому хозяйство ложится на твои плечи. Я оставил тебе сигнальный амулет, не забывай его активировать каждую ночь, периодически устраивай обход территории и заботься о мастерах. Они все-таки не привыкли жить в таких условиях. Если нагрянут гости, действуй по обстоятельствам, понапрасну не рискуй… В общем, ты девушка умная, сама разберешься. Я на тебя надеюсь.

— Ник…

— Нет, с нами нельзя!

— Но Вика…

— Она идет только потому, что лучше меня ориентируется в местных законах.

— А…

— Котята не настолько взрослые, чтобы действовать самостоятельно — вспомни случай в кузнице.

Лишившись аргументов, рыжая обреченно заплакала. Подойдя к девушке, я обнял ее и уверенно заявил:

— Не спеши сырость разводить. Если я до сих пор не отправился на тот свет, значит, мой брат зачем-то понадобился похитителям живым и здоровым. С нашими способностями отыскать посмевших его тронуть гадов — раз плюнуть, а пары сотен золотых хватит, чтобы вытащить Дара даже из острога. Так что не переживай, вернем мы твоего Ушастика.

— Обещаешь? — всхлипнула хвостатая.

— Обещаю! — я чмокнул девушку в лоб. — Не раскисай и смотри в оба. Мы постараемся управиться поскорее.

Коротко простившись с остальными, мы задействовали технику слияния. Провести активацию удалось с большим трудом. Похоже, гипотезу, что аномальная территория положительно влияет на ментальные техники, можно считать доказанной. Настойчивости мне было не занимать, так что вскоре наши сознания слились воедино, и маленький отряд спасения помчался через лес к тракту. Темп удавалось поддерживать высокий. Я четко слышал, когда наименее выносливая Вика начинала выбиваться из сил, и периодически переходил с бега на шаг, позволяя девушке отдохнуть, а едва дыхание орчанки приходило в норму, снова ускорялся.

Привалов мы не устраивали, и захваченные сухпайки оказались невостребованными. Разве что фляги наполовину опустели. Спустя несколько часов мы оставили позади лесную чащу и выбежали на дорогу. Не знаю, побили мы рекорд земных марафонцев или нет, но городских ворот наш отряд достиг, когда солнце висело высоко над землей. Расплачиваться за это пришлось мне. Долгое ментальное напряжение породило сильную головную боль, от которой хотелось завыть во весь голос. Казалось, в моей тыковке появился маленький цыпленок, который то и дело постукивал своим клювиком изнутри по стенкам черепа, пытаясь выбраться наружу.

Кое-как приведя себя в порядок, чтобы не пугать стражников жалкой пародией на загнанных лошадей, мы вошли в город и мило побеседовали с отрядом охранявших ворота вояк. Те без труда вспомнили, что сегодня на рассвете Дар появился в Страде с компанией каких-то крестьян, а после обязательной проверки направился по улице, ведущей в центр города. Не услышав в эмоциях стражников ничего подозрительного, я поблагодарил парней за информацию и вместе с усталыми девушками поспешил к контрабандисту.

Всю дорогу я внимательно рассматривал камни мостовой, стены домов, двери, окна и прочее, но так и не смог обнаружить пятен свежей крови, следов применения боевой магии или иных признаков недавней схватки. Это внушало оптимизм. Дойдя до дома аристократа, мы сообщили привратнику, что желаем видеть хозяина. Тот нас узнал, попросил подождать и отправился докладывать работодателю о гостях. Не прошло и минуты, как мы были приглашены в знакомую гостиную и предстали перед ясными очами аристократа. Небрежным кивком поприветствовав клиентов, торговец протянул мне небольшой полотняный мешок:

— Вот ваш заказ. Все сырье наивысшего качества согласно списку, можешь проверить. А где ваш длинноухий?

— Да мы и сами хотели бы это знать, — отозвался я, забрав алхимию. — Он сегодня не заходил?

— Нет. А должен был?

— Должен. Еще утром. Ты точно его не видел?

— Последний раз я видел Дарита месяц назад, — ответид аристократ, не слишком довольный моей настойчивостью.

— А сегодня утром в городе ничего необычного не происходило? — не сдавался я. — Конфликты, драки, аресты или что-то в этом духе? Не мог же Ушастик просто испариться!

Однако торгаш на контакт идти не пожелал, обтекаемо заявив:

— Я - человек занятой, у меня нет времени следить за слухами… У тебя все? Может, желаешь сделать новый заказ? В этот раз товара пришло много. Есть, из чего выбрать. Правда, цены вряд ли тебя обрадуют, но для знаменитого Везунчика я готов сделать хорошую скидку.

«Мурка?» — мысленно поинтересовался я у подруги.

«Ничего!» — разочарованно ответила марилана.

Как, собственно, и у меня. Эмоции аристократа говорили, что тот не имеет никакого отношения к исчезновению Дарита. Жаль. Казавшаяся надежной ниточка оборвалась, оставив нас ни с чем. Отказавшись от щедрого предложения, я коротко простился, вышел вместе с девушками на улицу и задумался.

Что делать дальше? Идти в городскую управу, наведаться в трактир, где обычно собирались искатели Страда, топать в острог или искать выходы на местный криминалитет? Где реальнее всего добыть информацию о местонахождении Дара? Больная голова соображала туго и что-то дельное выдавать отказывалась, зато чувства работали отлично. Они-то и подсказали мне, что за нами следят. Оглядевшись, я без труда вычислил шпионов, поскольку те имели смутные представления о конспирации. Троица мальчишек, осторожно выглядывавшая из-за угла соседнего дома, во все глаза рассматривала Мурку и тихо перешептывалась.

— Эй, ребятня, дуйте сюда! — крикнул я им, махнув рукой. — У нас к вам дело есть.

Сообразив, что слежка обнаружена, юные «топтуны» юркнули за угол. Но вскоре природное любопытство перебороло страх и заставило их покинуть укрытие. Подойдя поближе и с опаской поглядывая на большую кошку, старший, которому на вид было лет восемь, решительно вытер нос рукавом и деловито поинтересовался:

— Че надо?

— У меня сегодня эльф пропал, — обрисовал я проблему. — Утром вошел в город через западные ворота и исчез, будто и не было его. Поможете найти?

— А что нам за это будет? — уточнил пацан.

— Не переживай, помощь будет щедро оплачена. За любую информацию, которая поможет найти ушастого потеряшку, я дам десяток серебрушек.

— Два десятка! — нахально заявил шкет.

— Хорошо, два. Но информация должна быть у меня не позднее, чем через час, понятно? — дождавшись кивка троицы, я указал на заведение в конце улицы, откуда ветерок приносил соблазнительные запахи: — Видите трактир? Буду ждать вас там. Время пошло!

— Думаешь, они что-то выяснят? — поинтересовалась Вика, когда мальчишки скрылись в ближайшей подворотне.

— Уверен! Я еще в первый наш визит заметил, что в Страде много детей. Они наблюдательны, любопытны, бегают везде, где можно и нельзя, ни одно значимое событие в городе не обходится без их присутствия, а главное — взрослые обычно не обращают на них внимания. Если кто и сможет быстро разузнать, что случилось с Даром, так это они. Подождем. Нам сейчас все равно нужно перекусить, а к плану «Б» мы перейти всегда успеем.

Мои слова немного успокоили орчанку. Пройдя по улице, мы вошли в трактир, устроились за столиком в углу и заказали плотный ужин. Заведение было не из дешевых, но сейчас нас это не волновало. Не прошло и четверти часа, как шустрые официантки поставили перед нами тарелки с горячей едой, которую мы принялись уминать, не чувствуя вкуса. Наши мысли занимал один животрепещущий вопрос — что, если малолеткам не удастся ничего выяснить? Как найти в огромном городе ушастую иголку?

По дороге в Страд я склонялся к мысли, что целью похищения было подцепить меня на крючок. Все-таки прием Эльвины оригинальностью не блистал, и городские власти либо криминальные элементы, которым что-то срочно потребовалось от «неуловимого Везунчика», могли предпринять аналогичный финт ушами. Однако с каждой минутой надежда на это угасала. Мы вошли в Страд около часа назад. Похитители раз десять успели бы с нами связаться и обозначить свои требования, но никто к нам не подходил и записок не передавал. Отсюда вывод — либо ранг шантажистов настолько высок, что они ждут, пока я сам приползу к ним на коленях, либо похищение со мной не связано.

Набив желудки, мы утолили жажду сладковатым компотом и терпеливо ждали. Разносчицы, получив деньги, убрали грязную посуду и принесли блюдо с земляными орешками, которые мы с Викой принялись щелкать, убивая время. Наконец, к исходу назначенного часа, когда тупая боль оставила мою бедную голову, в трактир влетела ватага запыхавшихся детей. Знакомая троица за время беготни по городу успела собрать с десяток своих одногодок, и сейчас поисковый отряд выглядел весьма внушительно. Прислушавшись к эмоциям малолетних шпионов, я расслабился и попросил возмущенных вторжением разносчиц не прогонять ребятню. Те покривились, но возражать не стали, видимо, рассчитывая на чаевые. Ну-ну…

Ведомая деловым пацаном, толпа подошла к нашему столу.

— Мы все узнали! — радостно объявил шкет. — Гони деньги!

— Э, нет, — покачал я головой. — Сначала товар.

Пацан недовольно насупился, потом решительно выдернул из своей свиты какого-то конопатого вихрастого мальчугана, поставил его перед нами и приказал:

— Рассказывай!

Сосредоточенно ковыряя в носу, ребятенок принялся излагать:

— Ну, это… Гулял я сегодня утром рядом с домом. Крыс в канаве высматривал. И тут вижу — эльф идет. Он свои длинные уши капюшоном скрыл, но меня-то не проведешь! Я же знаю, что ушастые никогда с луком не расстаются, а он у него в чехле за спиной висел. Думаю, надо поглядеть, что эльф делать будет. И припустил за ним. Ушастый шагал быстро, я бегом еле поспевал. Один раз вообще упустил из виду. Я же близко не подходил, неохота подзатыльник получить ни за что. Решил — все, сбежал эльф. Ан нет, стоит ушастый на перекрестке. Ждет, значица, пока обоз святош проедет. И тут один из них руку в его сторону вытянул да ка-ак жахнет молнией! Тот и рухнул замертво. Возница — шасть к нему. Лук с колчаном и клинки долой, руки связал, на голову мешок напялил и на телегу закинул. А я стою за углом и думаю — сожрут ушастого. Точно сожрут! И меня вместе с ним, если заметят. Но святоши дальше поехали, а я к мамке побежал… Все!

— Слышал? — уточнил деловой пацан. — Теперь плати!

Я выгреб из кошелька горсть медно-серебряной мелочи и, не пересчитывая, сунул ее пацаненку:

— Держи, вымогатель!

Тот довольно осклабился и вместе с ватагой поспешил к выходу, пока я не передумал и не отобрал лишнее. Я же подхватил под мышки намеревавшегося смыться свидетеля, несмотря на слабые попытки вырваться, усадил ребенка на лавку рядом с собой, сунул в руки блюдо с орешками и мягко сказал:

— Не бойся, мы тебя есть не собираемся. Лучше расскажи подробнее, где все случилось и что это за святоши были?

Пацан быстро успокоился и принялся набивать орехами карманы, делясь со мной деталями похищения. Как выяснилось, Дару не посчастливилось нарваться на служителей Ахета. По словам мальчугана, раз в месяц они заходят в Страд караваном из нескольких подвод под охраной всадников. Покупают в торговом квартале продукты и рабов, если таковые имеются, навещают первых лиц города, обходят некоторые лавки и удаляются обратно на Проклятые земли, никогда не задерживаясь в городе больше, чем на пару суток. И надо же было такому случиться, что Ушастик попался им на глаза как раз в тот момент, когда караван двигался по главной улице к восточным воротам! Представитель расы долгожителей — превосходный кандидат на главную роль в ритуале извлечения жизни. Конечно, святоши не могли устоять перед искушением.

Никто не посмеет тронуть… Как же! Болван самонадеянный! Да и я не лучше. Убитый мною маг прямо заявлял крестьянам — сородичи эльфа не станут переживать по поводу гибели изгнанника, но сей факт я благополучно пропустил мимо ушей. Решил, чего не скажешь заведомым смертникам? Теперь же, в свете открывшихся обстоятельств данная информация заиграла новыми красками. Видимо, ушастых настолько разозлила новость о тесном сотрудничестве Дарита с представителями «низших» рас, что они не поленились просветить всех заинтересованных личностей касательно статуса одного обретающегося на Пограничье эльфа, тем самым открыв на него охотничий сезон. Отсюда и наглое разбойное нападение в заброшенной деревне, и отсутствие проблем у маркиза с наймом ликвидаторов, и дерзкое похищение.

Поблагодарив мальчонку, я отсыпал ему немного мелочи на сладости и отпустил восвояси, мысленно вознеся хвалу сэру Артуру Конан Дойлю за его гениального сыщика, чья идея нам очень помогла.

— Что предпримем? — хмуро поинтересовалась Вика.

— Ты знаешь, где находится ближайший храм служителей Ахета? — уточнил я, разворачивая карту.

Орчанка кивнула и ткнула пальцем в пергамент. Как я и подозревал, Дар столкнулся не с моими знакомыми. Логово похитителей располагалась на втором поясе примерно в сутках пути на юг от часовни Хинэли, а значит, любые сомнения в том, что ритуал извлечения жизни для служителей Ахета являлся обычной практикой, отпадали. Интересно, император в курсе, чем именно занимаются церковники на Проклятых землях? Если все это происходит с его благословения, то даже в случае успешного освобождения пленника нам светят проблемы. Благодаря звонкому голосу пацана официантки и посетители трактира оказались в курсе наших неприятностей, так что готов поспорить, через несколько дней новость о похищении разойдется по Пограничью… Нет, к чертям все! Выручим Ушастика, тогда и будем разбираться!

Прикинув предполагаемый маршрут и среднюю скорость движения каравана, я вычислил примерное местонахождение похитителей. Фору церковникам мы дали приличную, и догнать их сегодня уже не реально. Мурка устала, да и Вика держится на одном упрямстве. Можно использовать Поглотитель, но не факт, что нам по дороге попадется столько фауны. Впереди первый пояс, а караван наверняка соберет на себя всех немногих уцелевших после зачистки крупных хищников. Смерив недовольным взглядом разносчиц, которые развели в облюбованном нами углу кипучую деятельность — протирали столы, смахивали крошки с лавок, то ли намекая, что нам пора сваливать, то ли беззастенчиво «грея уши», я озвучил спутницам свой план. Само собой, перейдя на эльфийский.

— Сейчас выходим из Страда и без особой спешки двигаемся по следам святош, покуда сил хватит. Днем отсыпаемся, а вечером продолжаем погоню. Если мои подсчеты верны, еще до полуночи мы должны увидеть караван, а дальше — по обстоятельствам. Святоши по любому должны остановиться на ночлег. Местность в том районе холмистая, облюбованных искателями укрытий нет, а значит, благодаря маскировочным амулетам мы сможем незаметно подкрасться к стоянке.

— Может, поступим проще? — предложила Вика. — Обгоним их и устроим засаду у какого-нибудь родника. Лошадям же нужно пить, а я не думаю, что служители взяли с собой большой запас воды — обоз и так нагружен продуктами.

Я покачал головой:

— Рискованно. Мы не знаем, сколько магов сопровождают караван. Вдруг их всех не получится завалить первым залпом? Мне очень не хочется повторять памятный рывок навстречу смерти, а в случае неудачи твой план отступления не предусматривает. Так что извини, дорогая, но если выбирать между нападением на спящий лагерь и на готовый к бою отряд, я предпочту первый вариант.

— Спящий… — задумчиво протянула Мурка. — А если не устраивать полноценную засаду, а просто насыпать в источник сонный порошок или какой-нибудь яд?

— Идея хороша, — признал я. — Но кто даст гарантию, что отравленной водой не напоят Дара? А снотворное в качестве способа нейтрализации противника не годится. Если концентрация будет слишком сильной, несколько человек быстро отключатся, а остальные поднимут тревогу и не оставят нам ни шанса подобраться поближе. Слабый же раствор на живучих магов не подействует, а усыпит только неодаренных, которые и так не являются для нас особой проблемой. Еще варианты имеются?

Переглянувшись, девушки хором заявили, что поддерживают мой план. Прогулявшись к местному рукомойнику, мы немного освежились, наполнили фляги и направились к восточным воротам. В который раз я поневоле отметил существенные различия в культуре поведения жителей Страда и Ирхона. Пусть за нами в некотором отдалении следовала стайка детей, в которой мелькали уже знакомые любопытные физиономии, пусть прохожие оборачивались и провожали нашу компанию заинтересованными взглядами, но никто не спешил бросаться под ноги, не старался завязать разговор и тем более не хватал за грудки… Хотя, возможно, причиной тому были наши хмурые усталые лица с глазами, наполненными убийственным холодом, сулящим ужасные кары всем, кто встанет у нас на пути.

Без задержек мы достигли городской стены, перекинулись традиционными фразами со стражниками и вышли в душную степь. Караван покинул Страд сегодня утром. Это было понятно даже тем, кто не кончал Академию лесных стражей — следы от множества копыт и колес груженых телег на земле не заметил бы разве что слепой. Однако с маршрутом я просчитался. Священники направились не к удобному броду, а взяли южнее, двигаясь по прямой к своему храму. И судя по следам, в город они ехали той же дорогой. Видимо, речка из-за жары сильно обмелела, и служителям уже не нужно было делать крюк. Значит, у нас есть только одна попытка освободить Дара, следующей ночью. На втором поясе сопровождающие караван маги будут максимально собраны, и застать их врасплох вряд ли удастся.

Мои предсказания сбылись — крупных хищников по пути не попадалось. Мне с Муркой пришлось воспользоваться эмпатией и специально приманивать тварей, пробуждая у них чувство голода. Однако попавшие в радиус воздействия обитатели степи были мелкими и много энергии не давали. Вороны, суслики, змеи, ящерицы… Поглотитель иссушал их, даря нам ощущения легкого холодка. Но количеством качество не наверстать, и особого эффекта эта охота не приносила. Несколько часов спустя я понял, что сил на выманивание трусливых тварей мы тратим больше, чем получаем, убивая их магическим клинком, и прекратил маяться дурью.

Когда стемнело, мы устроили привал и наскоро перекусили сухпайком. После полуночи стало полегче. Парочка молодых гиен, увлеченно хрустевшая чьими-то костями и не догадавшаяся при нашем появлении убраться с дороги, подарила нам солидный заряд бодрости. Но усталость давала о себе знать. Мы героически боролись с ней и все равно засыпали на ходу. А Проклятые земли, будто в насмешку, решили устроить выходной. За остаток ночи на нас напал лишь комар. И хотя размерами он был с мой мизинец, а крыльями хлопал на манер стрекозы, положения кровососущее насекомое не спасло.

К утру мы еле передвигали ноги. Несколько часов я вел отряд, практически таща на себе то и дело норовившую споткнуться орчанку, а затем Хинэль смилостивилась и послала нам трех жирных сусликов. Их энергия дала мне сил разделать добычу, собрать хворост, развести костер и запечь жирное мясо. Мурка, набив брюхо свежатиной, моментально отрубилась. Вика еле дождалась готовности шашлычка, утолила голод и последовала за большой кошкой. Я остался на стреме. Расстелил простынки, переложил на них девушек, установил тенты, приготовил остаток мяса и умял его с огромным аппетитом.

Последнее было ошибкой. Сытость привела к тому, что меня начало неудержимо клонить в сон, и дежурство превратилась в сущий кошмар. Отпуск у Проклятых земель продолжался, твари не нападали на наш маленький лагерь. Я даже пожалел, что предусмотрительно закопал остатки сусликов — вдруг какой-нибудь хищник заглянул бы на запах. Чтобы не заснуть, мне приходилось периодически устраивать обход территории. Глаза предательски закрывались, рот разрывали частые зевки. Размышления о тактике возможных действий в предстоящей схватке и даже разминка не помогали. В какой-то момент, совершая очередной круг почета, я обнаружил, что сплю стоя, как лошадь. Пришлось достать иголку и то и дело вгонять ее себе в ляжку, отгоняя сон.

Не представляю, как я дотерпел до полудня. Пробуждение Мурки стало моим спасением. Передав вахту подруге, я мгновенно отключился, а проснулся, когда солнце уже зашло, чувствуя себя заново родившимся. Девушки, подумав, что пара-тройка часов ничего не изменит, дали мне возможность нормально выспаться, а сами за это время успели не только хорошенько отдохнуть, но и поохотиться, а также приготовить шикарный ужин сухпайков и запеченного на углях питона. Умнички мои! Как же я их люблю!

После плотного перекуса, мы бодрой рысью продолжили путь по следам каравана. Периодически я взбирался на вершины холмов и разглядывал горизонт в подзорную трубу, однако похитители обнаруживаться не спешили. Сообразив, что немного ошибся в предположениях, я ускорил темп, но ситуацию это не изменило. Либо святоши не берегли лошадей, выжимая из них все, что только можно, либо применяли какие-то стимуляторы типа магических амулетов или алхимической энергетиков, но за эти двое суток они успели пересечь холмистый район и достигли равнины, откуда до реки было рукой подать.

Стоянку слуг Ахета мы увидели лишь под утро, когда начало светать. Священники сделали все, чтобы максимально усложнить нашу задачу. Выбрали участок степи, где не то, что деревьев, а даже кустов не было, собрались одной компактной группой, поставив повозки в круг и укрывшись за ними, не стали устраивать отдельный загон для лошадей, а привязали их к телегам с внешней стороны круга, получив еще один слой защиты. Но главное — оставили двух бдительных часовых, силуэты которых я прекрасно видел в предрассветной хмари. Предусмотрительные, гады!

Рассвет неумолимо приближался, не оставляя времени на тщательную рекогносцировку. Оставив сумки в неглубокой ложбинке, мы повесили на шеи маскировочные амулеты, объединили сознания и начали подбираться к спящему лагерю, заходя с трех сторон. Пригибаясь к земле, используя сухую траву и небольшие ямки в качестве укрытий, мы быстро сокращали расстояние, отделявшее нас от каравана. Уже можно было отчетливо различить приносимые слабым ветерком запахи пота, свежего навоза и жареного мяса.

Предрассветные сумерки играли нам на руку, но для большей гарантии метров триста мы проползли на брюхе, пока не наткнулись на нечто странное — небольшие палочки, торчавшие из сухой земли и кольцом окружавшие место стоянки. С помощью оказавшейся ближе всех Мурки мы внимательно рассмотрели один из колышков. Он представлял собой круглую полированную деревяшку, которую украшала густая вязь черных иероглифов и небольшой металлический набалдашник с вплавленным в него драгоценным камнем. Да, святоши оказались теми еще перестраховщиками и не поленились установить сигнальный периметр.

Добравшись до редкой цепочки начиненных магией деревяшек, мы залегли, слившись с травой. Требовалось определиться со стратегией. К моему огромному сожалению, вариант с тихой ликвидацией отпадает. До стоянки около сотни метров, но мы пересечем границу, у часовых наверняка активируется амулет, который заставит их поднять тревогу, а валявшаяся неподалеку обугленная туша гиены намекала, что силу святоши экономить не привыкли. Значит, действовать надо быстро и четко, заранее распределив цели, чтобы не терять ни мгновения и не подставиться под магическую плюху.

Помимо пары часовых на козлах, периодически оглядывающих окрестности со своих насестов, на земле можно было различить больше десятка спящих тел. Несколько человек похрапывало на повозках — надо полагать, священники высокого сана. Этих нужно валить первыми, и лучше из амулетов, чтобы наверняка. Судя по отсутствию сабли и куче непонятных штуковин, болтавшихся на груди одного из дозорных, он являлся магом. Данного гада следовало нейтрализовать негатором прежде, чем он успеет что-то предпринять, а поскольку заряд у нас один (второй-то амулет был у Ушастика) и промах не желателен, стрелять придется с близкого расстояния. Далее мы с Викой займемся вип-персонами, а Мурка ворвется в лагерь и наведет там шороху. Если все пройдет удачно, нам останется только добить уцелевших, находясь в более выгодной позиции. Нужно лишь немного подождать. Перед рассветом темнее всего, а лишний козырь…

Не успел я додумать мысль до конца, как мой прекрасный план полетел коту под хвост, а сильное удивление едва не разрушило объединение сознаний. Маленькая зеленая ящерка, направлявшаяся по своим делам в сторону реки, пересекла линию сигнального периметра неподалеку от мариланы. Руны на ближайшем колышке засветились, раздался негромкий хлопок, и бедняжка взвилась в воздух, объятая магическим пламенем. На землю упал уже обугленный трупик. Часовые на телегах, привстав, уставились на место прорыва. Мы замерли, вжавшись в землю и надеясь, что скрывающие ауры амулеты не подведут. Постояв немного, парочка тихо посовещалась, пришла к выводу, что тревога была ложной и со спокойной совестью уселась обратно.

Тихо развернувшись, мы поползли обратно. Защитный периметр делал нападение невозможным. Не думал я, что маги рискнут использовать нечто подобное. Да что там! Я был абсолютно уверен в том, что на Проклятых землях они стараются избегать больших выбросов энергии, а тут — сюрприз! Стационарная охранная система, наполненная невероятным количеством силы. Слава богам, нам не довелось ощутить ее действие на собственной шкуре. Судя по тушке гиены, мы бы понять ничего не успели, мигом превратившись в хорошо прожаренный бифштекс. А извне отключить ее нереально. Не знаю, имеют ли вешки собственную защиту, но даже если броском камня или длинной палкой нам удастся сбить пару-тройку, проблему это не решит — помня слова Ушастика про перераспределение нагрузки, я не тешил себя напрасными иллюзиями.

Когда мы добрались до рюкзаков, в которых успели похозяйничать мыши, лагерь начал просыпаться. Караванщики развели костер, одели на морды сонных лошадей мешки с овсом и принялись готовить завтрак. Укрывшись от посторонних взглядов, мы наблюдали за похитителями. Всего их было полтора десятка. Пятеро точно являлись магами, еще двоих из-за количества выставляемых напоказ амулетов я взял на заметку, а остальные были простыми бойцами. Помимо слуг Ахета в караване присутствовали трое рабов — молодая девушка и двое мужчин. Одетые в прекрасно знакомые мне мешковатые тюремные робы они с флегматичным видом и некоторой заторможенностью выполняли любые распоряжения церковников. Ушастика увидеть не удалось. Видимо, он лежал связанным на одной из повозок. Вариант, что эльфа, как особо ценный груз, отправили с несколькими всадниками вперед, я не рассматривал — святоши не стали бы так рисковать, не имея серьезных причин для спешки.

Я опасался, что следы неудавшегося нападения в виде примятой травы будет замечены, однако служители оказались не слишком наблюдательными. Спустя час они собрали вещи и запрягли лошадей в телеги. Один из магов пробежался по округе, выдернул из земли колышки, сложил их в специальный мешочек и занял место на одной из повозок. Всадники запрыгнули в седла, и караван большой гусеницей пополз в сторону реки, а мы, спрятав подзорную трубу, устроили мозговой штурм. Стандартные рекомендации и тактические схемы из учебников лесных стражей не годились, нужно было срочно придумать достойную альтернативу.

— Может, поиграть с ними? — предложила Мурка. — Устроить засаду, ударить из амулетов и тут же отойти. При необходимости повторить. Думаю, несколько трупов настолько разозлит церковников, что те выделят группу и отправят за нами в погоню. А дальше — как получится. Либо заманить охотников в ловушку, окружить и уничтожить, либо отвести подальше, вернуться и атаковать караван.

— Не выйдет, — поразмыслив, сказал я. — Для полноценной игры в кошки-мышки необходимо знать местность, чем мы похвастаться не можем. А у атакующих амулетов радиус действия небольшой. Активировав их, мы сами подставимся под удар.

— Можно устроить нашествие тварей, которые обессилят магов, а при удачном стечении обстоятельств, даже сократят их количество — озвучила свою идею Вика.

— И как ты собираешься его организовать?

— Элементарно! Обгоним святош, устроим выброс силы из амулетов, дождемся орды порождений из ближайшего леса, приведем ее за собой к каравану…

— …и окажемся между молотом и наковальней, — подхватил я. — Гениальный план!

— Предложи свой! — огрызнулась супруга. — Критиковать любой дурак умеет!

Подумав, что глупо срывать на любимой досаду от собственной неудачи, я усмирил эмоции и примирительным тоном произнес:

— Прости, я до сих пор на нервах. А скажи, тебе рядом с храмом бывать не приходилось?

— Шутишь? Конечно же, нет! Каждый искатель Пограничья знает, что к владениям служителей Ахета приближаться опасно, ведь святоши охраняют свою территорию ревностнее любых тварей Проклятых земель. А ты что, собираешься лезть к ним в логово?

— Иного варианта не вижу. Подкрасться к каравану на стоянке у нас не вышло, атаковать в лоб — самоубийство. Осталось только сопроводить святош к месту назначения, дождаться, когда те расслабятся после долгой дороги, и зачистить храм.

— Зачистить? Толпу магов? — удивленно выдохнула орчанка. — Ты в своем уме?

— Не толпу, — возразил я. — Ты сама могла заметить, что далеко не все служители Ахета являются одаренными. И если здешний храм хотя бы отдаленно напоминает тот, куда выдернули меня, даже при самом плохом раскладе магов в нем вряд ли окажется больше десятка. А прочие обитатели — бойцы среднего уровня и обслуга. Учитывая, что каменные стены должны сильно ограничить магам видимость и свободу маневра, у нас будут реальные шансы на успех.

— А если в логове святош установлена аналогичная защита? — уточнила Мурка.

— Не исключено. Но вряд ли она активна круглые сутки. Уж насколько я далек от магии, и то понимаю, что такая конструкция требует огромного количества силы. Не знаю, сколько энергии приносят служителям ритуальные умерщвления, но вряд ли они станут выбрасывать ее на ветер. Не режут же они каждую десятицу по сотне пленников? В таком случае жители Пограничья вовсю бы судачили об этом, а мои сокамерники, насколько я помню, даже по пути к алтарю продолжали надеяться на лучшее.

Вика задумчиво поглядела на меня:

— Не могу понять, почему ты упрямо оказываешься от нападения на караван. Там всего пятеро магов, а у нас негатор, амулеты… Мурка, в конце концов! Хватит уже осторожничать! Давай просто догоним их и покрошим в капусту!

Криво ухмыльнувшись, я возразил:

— Родная, мы же не герои голливудского боевика. Это они могут перебить армию противника, не потеряв ни одного бойца, а в реальности провернуть такое не получится. Даже с моим везением.

— Ой ли! Что, уже забыл про отряд наемников у моста?

— Нет, я помню, как их уничтожил. И помню, сколько раз сам при этом был на волоске от смерти. А ведь они даже не являлись магами. Обычные бойцы, причем не самого высокого уровня. Так что и думать забудь об атаке каравана! Я не намерен устраивать размен — жизнь одной из вас на Ушастика.

— Ага, ты намерен дождаться, пока Дара выпотрошат на алтаре, и умереть следом! — воскликнула девушка. — Ник, перестань уже трястись над нами, как наседка над цыплятами! Мы с Муркой — не беспомощные котята, а подготовленные воины. Мы месяцами выживали в аду Проклятых земель, мы уничтожили тысячи опасных тварей, так что нам стоит одолеть полтора десятка священников? Хватит уже нас беречь! Мы должны освободить Ушастика! Слышишь! Должны!

Чувствуя, что вспышка эмоций супруги грозит перерасти в полноценную истерику, я схватил Вику в охапку, прижал к себе и попытался успокоить:

— Тише, родная, тише. Все будет хорошо… Мы справимся.

Орчанка вцепилась в меня, всхлипнула и заявила:

— Я не смогу жить без тебя, Ник.

Вспомнив известный анекдот, я тихо отозвался:

— Такая же фигня.

Объятия не помогли, Вика разрыдалась, и некоторое время мы с Муркой утешали девушку, оказавшуюся излишне прозорливой. Каюсь, составляя план действий, я в первую очередь думал не о том, как вызволить Дара, а о том, как бы не потерять любимых. Но я просто не мог иначе! Разумеется, фактор внезапности, везение и пара козырей в рукаве могли обеспечить нам успех в дерзкой атаке на караван. Вот только я уже сталкивался с магом и представляю, на что они способны. Шансы, что кто-нибудь пострадает, не просто велики, а запредельны, и цена спасения может оказаться слишком высокой. Так что никаких авантюр!

Выжить должны все!

Глава 24. Кто не спрятался, мы не виноваты!

Когда орчанка успокоилась, мы развели небольшой костерок, приготовили шашлычок из мяса парочки больших змей, проползавших неподалеку, утолили голод и бодрым шагом последовали за караваном. Несколько часов спустя впереди показалась река, давшая мне еще один повод обозвать себя идиотом. Конечно, священникам не нужно было делать крюк, они же долбаные маги! Зачем лезть в воду, прыгать по камням или искать брод, если можно в два счета соорудить мост?

Берега соединял широкий ледяной настил. Достаточно толстый, чтобы без проблем выдержать вес груженой повозки, но не превратившийся в плотину — видимо, святоши не посчитали нужным промораживать речку до самого дна. Тем не менее, выброс магической силы оказался существенным, судя по количеству тварей на противоположном берегу, жадно вгрызавшихся в свежие трупы своих собратьев. Представляю, что тут творилось около часа назад! А ведь не задержись мы на завтрак, могли бы лично понаблюдать за переправой, и — чем черт не шутит? — устроить святошам второй фронт, под прикрытием густых кустов подобравшись к каравану с тыла. Но чего уж теперь…

Перебравшись по скользкому и уже начавшему трескаться льду на второй пояс, мы прикончили несколько наглых хищников и сели служителям на хвост. Было не так сложно придерживаться одной дистанции, которая не позволяла караванщикам нас заметить, но в то же время не мешала нам следить за ними в подзорную трубу с попадавшихся по пути возвышенностей. Честно говоря, нам помогали сами похитители — зная местность назубок, они следовали проверенным маршрутом с постоянной скоростью без каких-либо задержек и остановок.

Убедившись, что надобности в постоянном визуальном контроле нет, я перестал взбираться на каждый встречный холмик и расстояние до каравана определял по трупам. Вернее, по степени их обглоданности. Второй пояс заставил священников быть осторожными, и мощных магических выбросов они больше не устраивали. Крупных хищников отпугивали слабыми электрическими разрядами, а мелких встречали обычной сталью. Расчлененные тушки последних привлекали тварей, коих, как правило, собиралось изрядное количество. А поскольку мяса на всех не хватало, вечно голодные создания не могли оставить наше появление без внимания.

Частые стычки с агрессивной живностью, как правило, чихать хотевшей на эмпатическое воздействие, выматывали, но мы упорно продолжали двигаться по следам каравана. Конечно, можно было обогнать служителей Ахета и уже к ночи достигнуть конечного пункта, но я не был уверен на все сто, что святоши направляются именно в храм, а не к месту проведения ритуала извлечения жизни. Следовать же параллельным курсом мы не рискнули, поскольку маршрут похитителей из-за рельефа местности был довольно извилист, и «хвост» могли засечь.

Незаметно подкрался вечер. Караван на обед не останавливался, как и на ужин. Лишь на закате святоши устроили небольшой привал у попавшегося по пути родничка, напоили лошадей и двинулись дальше. Мы следовали их примеру, перекусывая на ходу свежатиной и надеясь отдохнуть ночью. Но не сложилось. После полуночи мы заподозрили, что устраиваться на ночлег служители Ахета вообще не собираются. С одной стороны, правильно — зачем терять время, когда до цели осталось полдня пути, но с другой — совести у этих гадов нет! Мы же больше суток на ногах!

Ночка выдалась тяжелой. Количество нападавших на караван хищников увеличивалось с каждым часом. Пропорционально ему росло и число падальщиков, сбегавшихся со всей округи к расчлененным трупам. Злые, голодные, раззадоренные запахом свежей крови, они превращались в нешуточную угрозу. Никакие ухищрения не помогали. Ни отбивающий запах порошок, ни попытки обойти места пиршеств, ни изменение дистанции, ни даже эмпатия. Едва мы попадали в поле зрения тварей, сразу подвергались атаке.

К утру мы с Викой устали, как собаки, а клинками намахались так, что руки отваливались. И это несмотря на Поглотитель, забравший жизненную энергию не у одного десятка крупных порождений Проклятых земель. Мурка, получившая за компанию нехилую порцию дармовой силы, в отличие от нас, держалась молодцом, хотя ее вклад в благое дело сокращения численности обитателей аномальной территории был ничуть не меньшим. Караванщикам тоже пришлось несладко. Едва начало светать, мы наткнулись на лошадиный труп. Причину смерти четвероногого навскидку определить не удалось, но если учесть, что за последний часа на нас трижды нападали кракены, вероятно, кто-то из мечников не сумел уберечь свое транспортное средство от летающей осьминожки.

Рассвет принес облегчение. Тварей стало меньше, да и агрессивность они растеряли. Пользуясь долгожданным затишьем, я рискнул устроить небольшой привал. Эльфийские медитативные техники помогли снять часть усталости, после чего нам пришлось немного пробежаться, сокращая отрыв. Воинственная Вика в очередной раз попыталась склонить меня на темную сторону… в смысле, уговорить напасть на караван, заявив, что сутки постоянного нервного напряжения наверняка скажутся на внимательности, а значит, «мы можем подобраться к святошам с тыла и перебить половину до того как едущие впереди почешутся!». Пришлось напомнить самонадеянной супруге, что служителям все это время не пришлось работать ножками, а после случая с лошадью они наверняка повысили бдительность до максимума.

Несколько часов прошло уныло и однообразно. Несмотря на магический клинок, наши силы подходили к концу. Все-таки эльфами мы не являлись, и медитация оказалась неважной заменой крепкому здоровому сну. Но когда впереди за кронами деревьев показались неказистые башенки храма Ахета, у нас внезапно открылось второе дыхание. Оставив служителей плестись по широкой просеке, мы нырнули в густую чащу. Пара десятков минут стремительного бега с препятствиями — и наш разведывательно-диверсионный отряд достиг опушки, откуда открывался шикарный вид на «змеиное логово».

Укрывшись за кустами ежевики, мы наблюдали за тем, как караван неспешно вползал в распахнутые ворота обители древнего бога людей. Я не мог не отметить любопытный факт — похоже, все храмы Ахета на Проклятых землях строились по одному чертежу. Перед нами возвышалось серое двухэтажное здание с парой сторожевых башенок, узкими окнами и плоской крышей. К нему примыкала высокая стена из плохо обработанных каменных блоков. Внутри охраняемого периметра виднелись хозяйственные постройки, а вокруг раскинулись поля, на которых в данный момент сосредоточенно работали мотыгами несколько человек в серых балахонах. Короче — все как под копирку. Ей богу, если бы не лес рядом, я бы решил, что именно здесь начался мой путь в этом мире.

Когда последний всадник въехал в форт, я сосредоточился на изучении подступов к нему. Окон у храма было немного, но располагались они грамотно, не оставляя «слепых» зон, а дежурный наблюдатель исключал возможность повторить недавний подвиг — преодолеть открытое пространство по-пластунски.

— Когда начнем? — поинтересовалась нетерпеливая Вика.

— Не раньше полудня, — ответил я, не удержавшись от зевка. — Дождемся, пока жара загонит в укрытие даже самых ретивых работников, и попробуем забраться по южной стене. Если конечно, Соколиный Глаз на башне имеет привычку отлучаться со своего поста. Если нет, будем ждать ночи или мастерить маскировочные халаты.

— А как же охранная магия? — напомнила Мурка.

— Тут придется положиться на «авось». Если на стене имеется сигналка, о ней мы узнаем лишь по факту. Но серьезной защиты, наподобие той, с которой нам не повезло столкнуться, храм точно не имеет. Я не разглядел ни обгоревших трупов в траве, ни вешек, ни рунных цепочек на камнях. Зато заметил парочку мелких птичек, свивших гнездо под крышей рядом с восточной башней, и если это не аргумент, то я ничего не смыслю в магии!

Чувствуя, что мне все труднее держать глаза открытыми, я объявил тихий час. Мурке, как самой свежей, досталось первое дежурство. Расстелив простынку, я обнял супругу и провалился в угольную черноту. Но выспаться не удалось. Спустя пару часов большая кошка растолкала нас и сообщила, что в обители Ахета наметилось какое-то подозрительное оживление. С трудом подавив раздирающий рот зевок, я приник к подзорной трубе. Не прошло и минуты, как служители снова распахнули массивные ворота, пропуская всадников и повозку с клеткой, в которой находились будущие участники известно какого ритуала.

— …! — даже не подумал я сдерживаться.

Опоздали! Под барабанную дробь мои планы в очередной раз отправляются коту под хвост… Хотя, постойте-ка! В клетке восемь «добровольцев», но среди них я что-то не наблюдаю Ушастика. Бортов телега не имеет, все огороженное стальными прутьями пространство великолепно просматривается, а на крупах лошадей не видно больших сумок или мешков, в которые могло поместиться связанное тело братишки. Выходит, Дар остался в храме? Если так, это щедрый подарок фортуны. Теперь нам придется иметь дело не со всей святой кодлой, а лишь с десятком противников. Интересно, почему служители решили пока не забирать жизнь у эльфа? Рассчитывают получить от него нечто более ценное? К примеру, информацию?

Благодаря толмачам мне не нужно было озвучивать спутницам свои мысли. Не дожидаясь подсказок, Вика стала готовиться к схватке. Надела перевязь с саблями, рассовала по карманам амулеты, а все ненужное запихнула в рюкзаки. Мурке достаточно было просто размяться, я же следовал заповеди юного пионера и даже спать лег с мечами за спиной, поэтому вместо подготовки разглядывал будущих жертвенных агнцев — знакомую троицу рабов, двух заморенных оборванок и трех мужиков бомжеватого вида. Их лица излучали смирение и покорность. Либо служители накачали доноров силы седативным, дабы предотвратить возможные эксцессы, либо несчастные успели смириться с уготованной им участью.

Будь мы героями какой-нибудь фэнтезийной книжки, нам бы по любому пришлось спасать этих несчастных. Законы жанра, как любила говаривать Ленусик. Только у нас не приключенческий роман, а значит — простите великодушно, ребятки! Вам не повезло! Мы ничем помочь не можем, разве что пожелать удачи в следующей жизни. Если, конечно, ритуал оставит вам шансы на перерождение, в чем лично я сомневаюсь.

Служители закрыли ворота, печально поскрипывающая повозка в сопровождении десятка всадников устремилась куда-то на север. Проводив ее взглядом, я сосредоточился на цели. Работников на полях уже не было (я прямо провидец какой-то!), но дозорный все так же торчал на башне. Ходил себе взад-вперед, дисциплинированно разглядывая окрестности. Настроившись на долгое ожидание, я размышлял, из чего в случае чего можно соорудить маскировочную накидку, однако прошло и десятка минут, а «вертухай» скрылся с глаз. Ну да, высокое начальство отбыло, перед кем выслуживаться?

— Работаем! — объявил я и объединил наши сознания.

Вернее, попытался. Проверенная техника неожиданно дала сбой, совсем как недавно в заброшенной деревушке. Однако, любопытно! Либо мои способности по непонятной причине начали атрофироваться, либо обещанное монарху служителями «очищение Проклятых земель от скверны», иными словами, нормализация магического фона окружающей среды, действительно имеет место быть. То-то нас во время отдыха твари не беспокоили!

Приложив титанические усилия, я все же смог активировать синхронизацию, и наш маленький отряд что есть мочи понесся к крепости. Работая ногами и лапами, мы отчаянно молились всем богам мира, чтобы из-за зубцов башни не показалась макушка дозорного, а в одном из обращенных в нашу сторону окон не нарисовалась фигура какого-нибудь служителя, решившего полюбоваться видами. И либо местных небожителей тронули обращенные к ним мысли, либо моя полоса везения еще не подошла к концу, но спринтерский забег остался незамеченным.

На то, чтобы пересечь открытое пространство и достигнуть стены храма, ушло полминуты. Вика, доселе не практиковавшая темп, показала впечатляющий результат, отстав от меня совсем ненамного. Отдышавшись и приведя сердцебиение в норму, мы оглядели изъеденную дождями каменную кладку, ничего подозрительного не обнаружили и приступили к восхождению. Я карабкался первым. Щели между камнями оказались достаточно глубокими, и подняться по стене на уровень второго этажа большого труда не составило. Осторожно заглянув в ближайшее окно-бойницу, я увидел небольшую жилую комнатку и ее обитателя, развалившегося на кровати и дрыхнувшего в темную голову.

Это мы удачно зашли! Подтянувшись, я осторожно перелез через подоконник, но едва ступил на пол, как спящий дернулся — видимо, сигналка в комнате все-таки имелась. Открыв глаза, священник попытался привстать, машинально потянувшись к лежащей на прикроватной тумбочке сабле, но в следующий миг снова растянулся на постели с ножом в глазнице. С такого расстояния я не мог промахнуться. Несколько секунд прошло в напряженном ожидании, но в храме было тихо. Значит, потревоженная мною сигналка являлась индивидуальной. Отлично, работаем дальше!

В комнату мягко спрыгнула Мурка — благодаря когтям для мариланы стена не являлась серьезным испытанием, а вот Вике пришлось помочь. Сдернув с кровати шелковую простыню, я разрезал ее на широкие ленты, связал их и скинул этот импровизированный канат супруге. Когда орчанка присоединилась к нашей компании, мы осторожно приоткрыли дверь и выбрались в коридор. Благодаря способностям большой кошки надобность в разведке отпала. Эмпатов среди служителей не водилось, блокирующие чувства амулеты они не носили, а потому мариланьим «радаром» вычислялись на раз.

Итак, на нашем этаже находятся четверо: один дремлет в угловой келье, наслаждаясь снами эротического содержания, а трое увлечены неспешной беседой в большом зале, расположенном практически над главным входом. Этажом ниже пятеро, судя по эмоциям, занимаются рутинными делами, а в подвале явственно ощущается присутствие не меньше десятка человек. Плюс скучающий дозорный в башне и несколько работников во дворе — вот и весь расклад.

Где-то на подсознательном уровне у меня возникло восхищение. Правду говорил Дар, мариланы — страшные противники, и одна большая кошка стоит нескольких рот обычных солдат. Теперь я получил возможность лично в этом убедиться. Надо же, всего пара секунд на разбор услышанных эмоциональных потоков — и диспозиция противника ясна. Прямо как в простенькой компьютерной игрушке, когда в уголке экрана постоянно маячит схема-карта с яркими точками, напрочь убивающая интригу. Одно плохо, местонахождение Ушастика определить не удалось. Вероятно, он в одной из подвальных камер, откуда доносится смесь злости, тоски и обреченности. Либо находится в глубокой отключке и не отображается на «кошачьем радаре». Что ж, брат, где бы ты ни был, держись! Мы идем.

В целях экономии времени, наша команда разделилась. Мурка с Викой направились в восточный конец коридора, а я понесся к западной башне. К ней вела узкая винтовая лестница, заканчивающаяся люком, крышка которого на вид была довольно тяжелой. Вот засада! Возясь с ней, я не только потеряю время, но и стану легкой мишенью для дозорного. Разумеется, один мощный толчок — и она распахнется, как миленькая, но шуму получится много, а сейчас он нам ни к чему. Что ж, придется пойти на хитрость.

Поднявшись по лесенке под самую крышу, я решительно постучал кулаком по доскам.

— Дулек, ты? — раздался наверху голос служителя.

Я повторил стук, на сей раз более настойчиво, сопроводив его ментальным посылом, который должен был избавить человека от сомнений.

— Сейчас-сейчас, иду.

Мои уши уловили шорох торопливых шагов, звяканье, а затем люк с легким скрипом приподнялся. Не дожидаясь, пока он откроется полностью, я рывком преодолел последние ступеньки, вскидывая загодя извлеченный меч. Точный выпад — и клинок вонзается в подбородок не успевшего удивиться служителя, пробивая его голову. Приняв на плечо вес выпущенной дозорным крышки, я выдернул лезвие из бьющегося в предсмертных судорогах тела и осмотрелся. Чувства Мурки не врали — больше в башенке никого не было. Отрубив мертвецу голову во избежание сюрпризов (все-таки убитый был магом, и зомбак из него мог получиться преопаснейший), я спустился и помчался обратно.

В это время орчанка на пару с кошкой разбирались с кемарившим мечником. Дел там было ровно на пять секунд — отодвинуть клинком щеколду, распахнуть дверь, ворваться в комнату и легким движением руки срубить тыковку святоше, разбуженному аналогичной сигналкой. Не успев толком вынырнуть из сладких грез, тот отправился прямиком к своему богу. Большой кошке даже вмешиваться не пришлось, что лишний раз доказывало мудрость искательской поговорки — на амулеты надейся, а сам не плошай! Сигнальный конур — вещь хорошая, но он бесполезен, если ты не способен быстро переключиться в работоспособное состояние. А святоши, судя по отсутствию данного крайне полезного навыка, чувствовали себя в храме, как у Ахета за пазухой.

Следующей целью стала говорливая компания. Встретившись у двери, из-за которой доносились ароматы еды, мы наметили тактику действий и атаковали. Четко, стремительно, не тратя впустую ни мгновения. Раз — массивные дубовые створки распахиваются, впуская в большое помещение черную пушистую молнию. Два — трапезничающая троица, пораженная эмпатическим ударом, застывает, превращаясь в идеальные мишени. Три — в обеденную залу влетаю я, швыряя заготовленные ножи в восседающих за длинным столом служителей. Четыре — кошка прыгает на грудь толстяку, устроившемуся во главе, вонзает клыки в его шею и опрокидывает навзничь вместе со стулом. Пять — пущенные умелой рукой клинки достигают целей. Шесть — замедлившееся время возвращается в привычное русло.

Можно перевести дух. Убитые служители обмякают на стульях, один падает лицом в тарелку с недоеденным супом. Из-за стола выходит Мурка с перепачканной в крови мордой. Ее жертва вяло подергивается, орошая пол кровью из разорванного горла, и опасности не представляет. Несколько секунд уходит на то, чтобы вернуть ножи на перевязь, обезглавить трупы и подвести промежуточный итог. Да, выбранная тактика приносит плоды. Четыре предположительно сильных мага ликвидированы без шума и пыли. Но расслабляться рано, чувства мариланы уже сигнализируют о новом противнике — кто-то поднимался по лестнице.

Стоявшая на стреме Вика метнулась за угол, на всякий пожарный достав из ножен вторую саблю, Мурка шмыгнула в коридор и растворилась в полумраке, я же занял стратегически выгодную позицию в обеденной зале. Прикрыл двери, оставив лишь маленькую щелку, чтобы очередной кандидат в покойники раньше времени не заподозрил неладное, и сосредоточился на наблюдении. Пара секунд напряженного ожидания, и вот в поле моего зрения попало преисполненное скукой лицо молодого служителя. Вспомнив, что видел данного кадра в числе сопровождающих караван, я расслабился. Этот гад точно не являлся одаренным.

Когда до конца лестницы служителю осталась пара-тройка ступенек, я дал сигнал к атаке. Девушки сработали чисто и грамотно. Мурка погрузила цель в глубокий шок, а орчанка, выскочив из-за угла, одним ударом срубила парню голову. И только тогда, увидев происходящее глазами супруги, я понял, что моя «стратегически выгодная» позиция на деле имела ряд недостатков. Щель между створками получилась слишком узкой, из-за чего я не заметил, что руки паренька заняты большим подносом. Любимая тоже не сумела быстро сориентироваться, бросить оружие и подхватить выскользнувшую из пальцев обезглавленного официанта серебряную пластину. В результате все находившиеся на ней чашки, тарелки и большой кувшин посыпались на каменные ступени с диким грохотом. За ними последовала косматая башка незадачливого официанта и фонтанирующее кровью тело, которые погоды уже не делали. Звук разбивающейся посуды наверняка был слышен во всем храме.

Не тратя время на сожаления, мы ринулись вниз. Несколько больших прыжков, и наша троица достигла первого этажа, где снова разделилась. Мурка устремилась на улицу, Вика помчалась к кухне, которая располагалась в восточном крыле, я же взял на себя зачистку жилых помещений западного. Выскользнув через приоткрытую парадную дверь, подруга принесла нам еще одну победу, наградив ошивающегося неподалеку работника ударом могучей лапы, от которого тот знатно пораскинул мозгами. Следом отличилась орчанка. Дверь, к которой мчалась девушка, внезапно распахнулась. Оттуда вышел толстячок в фартуке, что-то зло бормочущий себе под нос. Повар занимался подбором проникновенных слов для косорукого официанта и так увлекся, что заметил Вику, лишь когда сабля пробила его сердце. Оттолкнув грузное тело с прохода, девушка шмыгнула в кухню.

В тот же миг я с мечом наголо ворвался в комнату, где, как подсказывали чувства, находился один из оставшихся служителей. Судя по обстановке — паре высоких стеллажей с книгами и нескольким столам со стульями, помещение служило храмовой библиотекой. Ее хранитель обнаружился посреди комнаты с раскрытым талмудом в руках и вселенской задумчивостью на физиономии. Увидев меня, он тут же получил ментальную оплеуху. К сожалению, ее сила оказалась на порядок ниже Муркиной, поэтому испытываемый ужас не помешал гаду схватиться за один из висевших на груди амулетов — защитный, как выяснилось секунду спустя.

Мой клинок, вместо того, чтобы с легкостью перерубить шею святоши, отскочил от невидимого барьера. Книгочей пошатнулся, но устоял на ногах и даже попытался скрутить какую-то фигу вытянутыми в мою сторону пальцами. Поскольку от голубой стали проку не было, а времени, чтобы достать атакующие амулеты из кармана, не осталось, я сделал ход конем — со всей дури ударил ногой гада по сокровенному. У меня сложилось впечатление, что врезал я по бревну, но идея принесла плоды. Как и предполагалось, магический защитный кокон не гасил направленное на него физическое воздействие, а лишь распределял его по большей площади, так что «колокольчикам» противника досталось по полной программе.

Глаза священника полезли из орбит, а рот начал приоткрываться в немом крике. Не давая магу опомниться, я скользнул ему за спину, выронив меч, завел назад сцепленные в замок руки и накинул их на подбородок вражины. Резкий рывок на себя и… ничего! Вместо ожидаемого хруста шейных позвонков, я услышал только сдавленный хрип. Причина неудачи была не в силе — ее я не пожалел, а в необычайной крепости костей одаренного. Теперь мне стало понятно, почему в похожей ситуации мой сокамерник вместо того, чтобы просто свернуть шею магу-охраннику, решил воспользоваться ядом огневки. Что ж, не мытьем так катанием!

Взвалив на себя тело святоши, я напрягся изо всех сил. Ладони скользили по невидимому кокону, гад отчаянно трепыхался и пытался лишить меня зрения, колотя руками по лицу, но упорство и грубая физическая сила победили. Раздался долгожданный треск, маг дернулся и затих. Уф, наконец-то! Знал бы, что так получится, не маялся бы дурью, а сразу достал бы Поглотитель!

Отпустив мертвеца, я подхватил меч и выскочил в коридор. Вернее, проковылял. Отбитая нога болела и плохо принимала вес моего тела. Что с ней — перелом, трещина в кости или просто сильный ушиб, я не представлял. Одно ясно — о скачках, пробежках, спринтах и всем прочем можно забыть. Хорошо, с этим уровнем мы почти закончили. Ведь пока я возился с магом, супруга успела расправиться с двумя не оказавшими сопротивления поварихами, а Мурка в конюшне прикончила занимавшегося уборкой навоза мужика и сейчас спешила к складу с продуктами, в котором ощущалось присутствие еще одного человека.

Однако весь мой оптимизм испарился после появления на горизонте очередного противника. Обретавшийся в конце коридора служитель, услышав подозрительный шум и предсмертные визги поварих, решил выяснить, что стряслось. Мало того, он еще и магом оказался! Выйдя из комнаты и заметив прихрамывающего меня, он без раздумий вскинул руку. С пальцев святоши сорвалась знакомая искорка — видимо, набор приемов атакующей магии поклонников Ахета не мог похвастаться разнообразием. Увернувшись от заряда электрошока, я швырнул в ответ свой меч. Толку это не принесло — расстояние было слишком велико, и противник легко уклонился. Тогда я достал из кармана амулеты.

Залп! Синхронный выстрел с двух рук достиг цели, но эффекта это не принесло. Видимо, святоша успел активировать защиту против энергетического воздействия. Еще залп! Результат — легкое гудение магических хреновин в моих ладонях и ноль повреждений у противника, который только теперь разглядел во мне реальную угрозу и перешел к более веским аргументам. Оттолкнувшись от стены здоровой ногой, я успешно избежал встречи со светящимся шаром, который мгновением позже ударил в распахнутую дверь библиотеки и взорвался не хуже оборонительной гранаты Ф-1, в простонародье именуемой «лимонкой».

Оглушенный взрывом, осыпанный щепками и осколками камня, я снова выстрелил в мага и бросил на пол амулеты с опустевшими накопителями. Достал из перевязи пару ножей и метнул, целясь магу в лицо. Амулет амулетом, но безусловные рефлексы никто не отменял, и священник отшатнулся, теряя драгоценные мгновения. А тут подоспевшая на выручку Вика наградила гада еще парой зарядов, от чего тот в буквальном смысле задымился — одна из висевших на груди человека непонятных финтифлюшек раскалилась настолько, что подпалила магу балахон. Боль от ожога заставила священника на мгновение потерять концентрацию, и окутавшая его ладони фиолетовая дымка, я уверен, способная легко отправить нас на тот свет, растаяла.

Последний залп супруги окончательно перегрузил защитный амулет. С негромким «Пуфф!» тело мага взорвалось, оросив стены и пол кровавыми брызгами. Мы с Викой стояли далеко, и благополучно избежали этого «дождика» (пара крупных ошметков не в счет), а вот Мурку, которая, успешно расправившись с работником на складе, забралась через окно в комнату и уже хотела наброситься на святошу сзади, окатило по полной программе. Когда кровавый туман осел, стало видно, что шерстка мариланы равномерно покрыта фаршем третьего сорта (тем, что рубится вместе с будкой). Благодаря слиянию мы слышали ощущения большой кошки и не смогли удержаться от нервного передергивания плечами.

Но расслабляться было рано. Остался подвал. Из-за больной ноги в скорости с девушками я тягаться не мог, поэтому кинулся не к лестнице, а обратно в библиотеку. Магический клинок легко пробил защиту все еще активного амулета и вонзился в тело мертвого мага. Ледяная волна живительной силы прогнала боль и придала бодрости. Ее оказалось так много, что меня накрыло эйфорией, которая едва не разрушила объединение сознаний. Слава богам, я успел вовремя заметить неладное и сосредоточился на поддержании техники, а спустя полминуты бросился догонять любимых.

Помощь смертоносному дуэту не требовалась. Спустившись на нижний уровень, девушки наткнулись на мечника, который не только не являлся одаренным, но даже не успел активировать защитный амулет. Познакомившись с когтями Мурки, он рухнул на колени, обливаясь кровью, после чего принял от орчанки удар милосердия, отправивший его в загробный мир. Второй охранник обнаружился в крайней комнате. Паренек лет шестнадцати, увидев возникшую перед ним заляпанную кровью марилану, безо всякого ментального давления оцепенел от страха, позабыв о висевшей на поясе сабельке. Большая кошка хотела оборвать его жизнь, но у меня мелькнула мысль, что «язык» окажется полезным, и подоспевшая Вика точным ударом в висок отправила юнца в беспамятство.

Когда на месте событий нарисовался я, расторопная орчанка уже успела связать руки пленника ремнем и осмотреть соседнюю каморку, которую служители использовали в качестве оружейной. Там на одной из полок, среди небрежно сваленного разномастного оружия обнаружился лук Ушастика и его колчан со стрелами. Перевязи с мечами рядом не было — похоже, их прикарманил кто-то из высшего руководства. Ничего, найдем! Не думаю, что святоши прихватили клинки с собой. Обращаться они с ними не умели, а плебейское желание покрасоваться добычей перед подчиненными вряд ли свойственно птицам такого полета.

Заглянув в коридор с камерами, мы убедились, что противники кончились, и разорвали объединение сознаний.

— Да! Мы сделали это! — радостно воскликнула орчанка.

— Знаешь, кроме тебя никто в успехе не сомневался, — укоризненно протянула кошка.

— Я же ожидала встретить здесь действительно серьезных бойцов, а не этот сброд, — попыталась оправдаться любимая.

— Мне кажется, или ты разочарована? — осведомился я, с трудом удерживаясь от улыбки. — Жалеешь, что нам пришлось иметь дело лишь с половиной личного состава храмового гарнизона, большей частью сонной и не готовой к схватке? Эпического превозмогания с героическими подвигами захотелось?

— Э-э… — протянула озадаченная супруга.

— Понятно, можешь не продолжать. Все, никаких больше дебильных голливудских боевиков! Отныне мы с тобой смотрим только детективы, мелодрамы и кино для взрослых!

Оставив «языка» на попечение кошки, мы приступили к осмотру камер. Всего их было пять (я же говорю — как под копирку!). Первые три пустовали и даже не были заперты. В четвертой на покрытом соломой полу восседали шестеро узников. Парочка была нам хорошо знакома.

— Лисор, Навуш? Каким ветром вас сюда занесло?

— Везунчик? — удивленно выдохнул медведоподобный мутант.

— Так вот кто устроил взрыв наверху! — воскликнул гориллообразный ходок. — А мы-то гадали…

— Значит, служителей в храме не осталось? — уточнил один из незнакомцев.

Я хотел отпустить язвительное замечание по поводу воздействия обстановки на разум некоторых обитателей тюремной камеры, но осекся. Судя по настороженным взглядам большинства присутствующих, они не исключали вариант, что я могу быть заодно с храмовниками, и радоваться не спешили. Пришлось озвучить очевидное:

— Храм мы зачистили, так что, если хотите, можете покинуть ваше уютное гнездышко.

Мои слова разрядили обстановку. Узники расслабились, заулыбались, а Лисор от избытка чувств решил на меня наброситься. Машинально я схватился за кинжал, но достать клинок не успел, очутившись в крепких объятиях мутанта. Всласть помяв мои ребра, искатель поставил меня на пол, со всего размаху хлопнул по плечу и заявил:

— Спасибо, Везунчик! Выручил. Мы уже думали, что никогда не выберемся из этой дыры.

Навуш был более сдержанным, ограничившись традиционным рукопожатием и похлопыванием по спине. Любопытно, но на стоявшую позади меня Вику внимания никто не обращал и благодарить не думал. Искательский менталитет, блин! Важен только командир, а остальные члены команды воспринимались ходоками как легкозаменяемый расходный материал, не более. Это меня задело, и выяснять, как опытные искатели умудрились угодить в лапы святош, расхотелось.

— Ладно, еще поболтаем! — кивнул я мутантам.

Открыв дверь последней камеры, мы обнаружили еще четверо постояльцев в тюремных робах. Дара среди них не было. Мое сердечко неприятно екнуло, а у Вики радость победы сменилась тревогой, больше похожей на откровенную панику. В душе еще теплилась надежда на то, что Ушастик находился где-то в храме, но разум упрямо нашептывал: святоши ни за что бы не оставили лесного стража без присмотра. Скорее, я что-то упустил при осмотре кортежа, выехавшего к месту ритуала, а значит…

— Песец! — не сдержался я, оценив перспективы.

И тут из угла камеры на чистейшем русском послышалось удивленное:

— Земеля?

Голос принадлежал худощавому пареньку, выделявшемуся среди прочих пленников короткой аккуратной стрижкой и гладковыбритой физиономией. На вид ему было лет восемнадцать. Хмуро оглядев собрата-попаданца, я едва удержался от нецензурщины. Твою-то мать! Будто мне собственных проблем мало было!

— Как зовут? — спросил я землянина на родном языке.

— Ваня… то есть, Иван Скворцов, — с легким испугом ответил тот.

— Идем со мной, Ваня, если хочешь жить.

Покинув наполненное ароматами канализации помещение, я порадовался, что догадался взять пленного. Паренек, пробормотав себе под нос: «Жесть! Прямо Терминатор какой-то!», потрусил следом за нами. Смерив найденыша оценивающим взглядом, Вика заявила, что намерена осмотреть храм, пока я занимаюсь допросом.

— Будь осторожна, в жилых комнатах могут стоять не только безобидные сигналки, — предупредил я, достал магический клинок и протянул супруге: — Вот, возьми на всякий случай. Заметишь на дверях руны, руками не касайся…

— Не учи ученую! — перебила меня орчанка, забрала Поглотитель и направилась к лестнице, а я с одномирянином зашел в каморку.

— Охренеть! Вот это киска! — выдохнул попаданец, увидав Мурку.

Проигнорировав его комментарий, я занялся приведением пленника в чувство. Взял стоявший на столе кувшин с водой и полил на лицо священника. Сначала тот закашлялся, потом принялся отфыркиваться и вертеть башкой. Пара пощечин довершила процесс.

— Не убивайте! — придя в себя, в ужасе затараторил парень. — Я единственный сын барона Дольского! Мой отец заплатит любой выкуп, только пощадите!

— Кончай верещать! — рявкнул я. — Ответишь на мои вопросы, и никто тебя пальцем не тронет. Где эльф, которого сегодня доставили из Страда?

— Его вместе с остальными рабами увезли к жертвенному камню, — подтвердил мои худшие опасения «язык».

— Где будет проводиться ритуал?

— В долине рядом со старым трактом.

— Конкретнее!

— Неподалеку от Орлиных Кочек. Там, где до войны стоял Гобех.

Услышанные названия ни о чем мне не говорили. Я полез в карман за картой, но вспомнил о более простом и быстром способе выяснить все, что меня интересует. Попросив Мурку приглядеть за обстановкой, а то к нам начали заглядывать не в меру любопытные спасенные, я схватил пленника за уши, притянул его лицо к своему и вгляделся в выпученные глаза. Погрузиться на уровень памяти служителя было нелегко. Мне что-то мешало, какая-то невидимая упругая преграда не позволяла вторгнуться в чужой разум. Разозлившись, я усилил ментальное давление и одним мощным ударом прорвал ее, после чего окунулся в знакомый туман, который на этот раз имел отчетливый красноватый оттенок.

Несмотря на неудачное начало, работа с воспоминаниями пошла как по маслу. Сформулировав запрос, я быстро выяснил точное расположение места, где слуги Ахета собирались прикончить Ушастика. Оно располагалось недалеко отсюда — часов за пять доберемся. Также я узнал, почему не смог увидеть Дара в повозке. Да, я заметил, что возница восседал на удобной лавочке, но не придал данному факту должного значения. А лавочка-то оказалась узким ящиком с откидывающейся крышкой, в который и уложили эльфа, связав так, чтобы он даже пальцем не мог пошевелить. Причина паранойи святош осталась загадкой. Видимо, что-то случилось во время перехода, раз в ценного пленника не только влили зелья, вызывающие аналогичный негатору эффект, но и утрамбовали в этот гроб.

Решив воспользоваться случаем, я продолжил потрошить память священника, выясняя все интересующие меня сведения. К сожалению, о самом ритуале Малех (так звали пленника) знал немного, ведь он числился послушником меньше двух месяцев, а старшие братья по вере посвящать новичка в свои секреты не спешили. Однако глаза и уши у него имелись, а вычленять из кучи мусора нужную информацию и составлять из нее понятную картинку я научился еще при написании дипломной работы.

Процедура поглощения жизни, называемая служителями Обрядом Милости Ахета, проводилась нечасто. Раз или два в месяц, в зависимости от имевшегося под рукой количества разумных, которых в процессе ритуала «верховное божество осеняло благодатью, дарило прощение всех грехов и забирало к себе в небесные чертоги, избавляя от бренной оболочки, накопившей в себе скверну». Чаще нельзя — «Владыка гневаться будет!». Обряд проводился после захода солнца и являлся одним из главных развлечений служителей, живущих на Проклятых землях.

Помнится, чудом избежав смерти на алтаре, я удивлялся, почему стоявшие в оцеплении вояки не заметили приближения Кинг-Конга. А они просто не могли оторвать глаз от удивительного зрелища. Они наслаждались каждым мгновением ритуала, они ловили кайф, глядя на то, как у людей отнимают жизнь… Твари! Но это так, к слову. В продолжение темы могу отметить, что сигналки с цепью защиты они не использовали, поскольку жертвенный алтарь плохо влиял на активные амулеты с большим количеством силы. Максимум, что допускалось на «святом» месте — это светлячки. По тем же соображениям главный настоятель заранее выжигал метки у рабов.

Надо сказать, удаление магических конструктов из аур жертв не только обеспечивало нормальное протекание ритуала, но и положительно сказывалось на количестве получаемой силы. Помимо этого доноры обязательно должны быть здоровы и находиться в сознании, ведь алтарь забирал не только энергию тела, но и саму суть разумного. Его душу. Да, несмотря на то, что я считал себя убежденным атеистом, мне пришлось признать, что помимо энергии, которая присутствует в организме, помимо силы, накапливающейся в ауре живых созданий, существует еще некая энергетическая субстанция, характерная только разумным. Ее-то и наловчились добывать служители Ахета с помощью несложного ритуала, официально запрещенного в Империи.

Любопытно, что запретили Обряд Милости вовсе не из-за жестокости, а из-за негативного воздействия на среду. Процедура извлечения силы из разумных то ли порождала вредное излучение, то ли нарушала окружающий энергетический фон, делая его непригодным для жизни — Малех точно не знал. Именно поэтому алтарь святоши установили не в подвале храма, а у черта на куличках, из-за чего были вынуждены каждый раз тратить полдня на дорогу.

Разумеется, это не означало, что служители Ахета такие законопослушные и безобразничают лишь на Проклятых землях. Судя по обмолвкам, в Империи вовсю проводятся аналогичные ритуалы. Просто для них используют передвижные алтари и выбирают места подальше от людских глаз. А когда точки с аномальной энергетикой обнаруживаются, даже самому придирчивому магу-дознавателю не удается установить причину их возникновения. Догадки-то к делу не пришьешь, а катить бочку на представителей одной из главных религиозных структур, издревле поддерживающей монарха, дураков нет.

Малеху еще не выпадало случая насладиться Обрядом Милости. Последний проводился три десятицы назад (потому у служителей скопилось так много доноров силы, что пришлось делить их на две партии, дабы не перегружать алтарь), но молодого послушника на него не пустили. Зато вчера ему оказали неслыханную честь, позволив присутствовать на Ритуале Поиска. Так назывался процесс создания верховными настоятелями того самого черного смерча, способного выдергивать людей из другого мира. И не только людей.

Один из мечников по секрету рассказал парню, что пару месяцев назад смерч доставил прямиком из хаоса странное создание — гибрид человека и насекомого. Покрытая хитином, с шестью лапами, огромными фасеточными глазами и устрашающими жвалами в пасти, тварь была уничтожена сразу после появления, но перед смертью успела нанести острыми, как бритва, когтями серьезные раны паре магов. Правда это или страшная сказка для впечатлительного новичка — сказать было сложно, но не следовало забывать, что в каждой шутке есть только доля шутки.

Воспоминание, содержащее момент появления Вани, я внимательно просмотрел и не нашел в нем ничего примечательного. Вот из смерча вылетает парень в джинсах и футболке, не удержавшись на ногах, шлепается на все четыре конечности, ошалело глядит по сторонам и ловит затылком удар древком копья, нанесенный одним из мечников. В этот день Скворцовым улов святош и ограничился. Повертевшись с четверть часа вхолостую, черный смерч быстро съежился и развеялся, а руны на полу погасли.

Потакая своему любопытству, я решил выяснить, откуда вообще возникла идея — таскать жертв из другого мира, и с энтузиазмом принялся рыться в памяти пленника. Спешить было некуда — до начала ритуала еще уйма времени. Служители выехали раньше, ведь скорость повозки с тяжелой клеткой невелика. Кроме того, им было нужно подготовить жертв, приведя их в чувство с помощью зелий. Да, мой успешный побег привел к тому, что теперь всех пленников перед транспортировкой накачивали успокоительным и не жалели веревок… Но вернемся к ритуалу.

Изначально все храмы Ахета на Проклятых землях строились ради одной цели — сбора силы. Для этого при возведении в фундамент закладывались рунные цепочки, обеспечивающие непрерывное поглощение энергии из окружающей среды. Но вот беда — вскоре выяснилось, что собранная энергия не пригодна к использованию. Она плохо поддавалась контролю и имела неприятный… привкус, что ли? В общем, стихийники отказывались работать с доставленными из Проклятых земель накопителями. Наполненные силой драгоценные камни не могли применяться даже артефакторами. Амулеты на их основе либо вообще не действовали, либо срабатывали самым непредсказуемым образом, калеча своих владельцев.

Осознав провал гениальной задумки, верховные служители огорчились, но эвакуацию объявлять не стали. Им же нужно было изображать для императора бурную деятельность. Кроме того, аномальная энергетика, как выяснилось, почти не влияла на обряд Милости. Короче, храмы остались. И даже энергетические уловители отключать не стали, поскольку их работа обеспечивала отсутствие опасных тварей рядом с местом обитания святош. А вскоре назрела проблемка — собранную силу стало некуда девать. Имевшиеся в наличии накопители постепенно заполнились, но расходовать ее было не на что. Дошло до того, что святоши попробовали просто высвободить «строптивую» энергию. Результатом стало нашествие тварей, опустошивших северный храм.

Долгие годы маги проводили опыты. Старались фильтровать собранную энергию, пытались научиться ее контролировать, изобретали новые рунные узоры. И вот однажды экспериментатор, лелеявший идею создать на Проклятых землях стационарные порталы, немного ошибся в расчетах. Получившийся магический конструкт вместо того, чтобы переместить в точку назначения выбранную в качестве объекта собаку, вывалил перед охреневшим магом свежесрубленное дерево. Данный случай определил приоритетное направление исследований.

Не прошло и пары лет, как маги научились менять параметры получаемых объектов. К сожалению, доставлять им золото и бриллианты обратный портал почему-то отказывался, зато настроить его на захват разумных оказалось неожиданно легко. На этом эксперименты не прекратились, но лучшего применения собранной силе служители не придумали. Они быстро сообразили, что черный смерч способен доставлять жертв даже из другого мира. Несколько человек, имевших необычный разрез глаз и изъяснявшихся на непонятном языке, были отправлены главам церкви для разбирательства. Обратно настоятелям пришел четкий приказ — всех пришельцев под ритуальный нож! С тех самых пор каждую десятицу в храмах на Проклятых землях маги активируют рунную цепь в специальной комнате и терпеливо ждут, кого же им пошлет провидение.

Представив, сколько землян за эти годы расстались с жизнью на черном куске скалы под заунывные молитвы святош, я разозлился. Словно из солидарности, туман вокруг стал багровым. Не обращая внимания на изменения окружающей палитры, я продолжил допрос. Теперь меня интересовало, почему баронский сынок оказался на Проклятых землях. В ссылку его отправили, что ли? Как выяснилось, нет.

Отец Малеха, барон Дольский, несмотря на скромный титул, был вхож во многие дома имперской аристократии и имел массу полезных связей. И вот однажды в счет оплаты не слишком законной услуги знакомый торговец поделился с ним тайной — слуги Ахета могут превратить обычного человека в мага. Аристократ счел это глупой шуткой, ведь каждый житель Империи знал, что одаренным стать нельзя, им нужно родиться. Но собеседник привел убедительные аргументы, заставившие барона искать выходы на одного из верховных настоятелей.

Долго ли, коротко, Дольский сумел через третьих лиц договориться о приватной встрече, на которой озвучил свою просьбу, заявив, что готов щедро заплатить. Ведь маг — это не только ценный мех… в смысле, умение швыряться молниями и жонглировать огненными шарами, а крепкое здоровье, долголетие и безмерное уважение окружающих. Однако настоятель лишь посмеялся над аристократом. Сказал, что ничем помочь не может, и вежливо распрощался.

Барон был разочарован. Оставив мечты, он с головой ушел в дела своего поместья и сильно удивился, когда спустя месяц в его доме объявился незнакомец, представившийся проводником воли Ахета и без обиняков огласивший стоимость специфической услуги. Золото у барона имелось, однако сам он кандидатом в маги стать не мог из-за солидного возраста. Зато его горячо любимый сын подходил идеально. Договорившись с посланцем церкви, Дольский выдал аванс и благословил Малеха, которого отвели в ближайший храм Ахета и посвятили в послушники.

Церемония была торжественной и красивой. Пообещав ревностно хранить основы веры и избегать греховных соблазнов, Малех заработал на правой лопатке стильную татушку в виде солнышка, которая не только являлась символом принадлежности к духовному братству, но и не позволяла выболтать секреты служителей посторонним. Парня поселили в келье и нагрузили литературой. Пару десятиц Малех под руководством требовательного наставника изучал молитвы и основы вероисповедания, после чего порталом его перебросили в Страд, а из города караваном привезли сюда, «дабы в тяжелых условиях закалился дух и укрепилась вера молодого послушника, сделав его достойным благодати Ахета».

Жизнь в храме была не слишком интересной. Рутинные обязанности, трудная работа в поле, нудные лекции настоятелей, чтение заумных книг, а вдобавок каждодневные тренировки, на которых аристократу, не способному похвастаться виртуозным владением мечом, приходилось выступать в роли мальчика для битья. Одно утешало — своим трудолюбием и послушанием Малеху удалось произвести хорошее впечатление на главного настоятеля, который недавно похвалил парня и заявил, что через месяц при должном усердии тот будет готов принять божественную силу.

Вынырнув из очередного воспоминания, я обнаружил, что туман вокруг основательно загустел. Складывалось впечатление, будто я плавал в океане крови. Разглядеть картинки в этой багровой мути было нереально, да и мое любопытство, получив уйму интересных сведений, в кои-то веки решило угомониться. Решив на этом закончить, я вынырнул из чужой памяти в реальный мир и удивился. Тело пленника билось в судорогах, его лицо было искажено мукой, а глаза закатились под лоб. Разжав онемевшие пальцы, я выпустил уши парня, и тот растянулся на полу, продолжая колотиться в припадке.

— Что ты с ним сделал, Ник? — поинтересовалась большая кошка. — Разве я тебя не учила дозировать силу воздействия?

— Я тут не при чем! — возразил я. — У него на разуме стояла какая-то защита, которая, почувствовав угрозу, запустила механизм самоликвидации.

— Но ты успел узнать все, что нужно? — послышался сзади голос Вики. — А то я так и не смогла найти Дара.

— Успел, не волнуйся.

Резким движением свернув пленнику шею, я поднялся с колен. Долгий заплыв по чужой памяти не прошел даром — я почувствовал легкое головокружение. И тут некстати решил напомнить о себе скромно стоявший у стенки найденыш:

— Земеля, я дико извиняюсь, но… КАКОГО ХРЕНА ТУТ ТВОРИТСЯ?!

Глава 25. Миссия невыполнима

Крик собрата-попаданца отозвался тупой болью в висках. Помассировав их, я устало произнес:

— Погоди, Вань, не до тебя сейчас. Я долго отсутствовал?

— С четверть часа. Я только закончила осмотр, — сказала супруга. — Что узнал?

Судя по висевшей на плече орчанки большой сумке, из которой выглядывала пара до боли знакомых рукоятей, осмотр любимая ухитрилась совместить с обыском, собрав все ценности, пока до них не добрались выпущенные на свободу арестанты. Вот это по-нашему!

— У нас еще есть шанс спасти Ушастика, — озвучил я главный результат допроса. — Но придется постараться. Алтарь установлен на развалинах старого города, до которого шагать часов пять. Следовательно, у нас есть два варианта действий: либо, заручившись поддержкой Лисора с Навушем и кого-нибудь из спасенных, сделать марш-бросок, обогнать священников и устроить засаду на подходе к «святому месту», либо дождаться начала ритуала, подобраться поближе, окружить наслаждающихся зрелищем гадов и уничтожить. Недостаток первого варианта — у нас в запасе только один амулет маскировки, который я на всякий пожарный прихватил для Дара, поэтому маги издали обнаружат засаду, второго — маневры перед атакой, на которые может не хватить времени, если моего брата решат первым пустить под нож.

— Вопрос маскировки решаем, — сказала Вика. — Ты же заметил, что по дороге сюда эффект к-сознания у тварей возник лишь однажды? Значит, все одаренные служители имеют средства, скрывающие излучение их аур, и в теории у нас есть еще шесть маскировочных амулетов. Конечно, я сомневаюсь, что они окажутся похожими на наши, так что вычислить их из общей массы магических будет задачкой не из легких. Но сложно — не значит невозможно!

— Убедила, — кивнул я. — Тогда идем, побеседуем с пушистыми коллегами!

Прихватив лук с колчаном, мы покинули мрачное подземелье. По словам Мурки, подавляющее большинство освобожденных сейчас находилось на кухне (оголодали бедняги на тюремных харчах), один лазал наверху, а двое шастали по восточному крылу первого этажа. К ним-то мы и направились. По пути любимая вернула мне Поглотитель и подобранные в коридоре ножи. Сунув клинки на законные места, я поинтересовался, кивнув на сумку:

— Богатый улов?

— Деньги общей суммой около четырех сотен золотых, немного украшений, включая искательские перстни, несколько десятков неизвестных амулетов, мешочек с драгоценными камнями, пара инкрустированных золотом книг, три неплохих кинжала и пять сабель с магическими рунами, — четко перечислила добытчица. — Также мне удалось найти вещи Дара. Все они были собраны в один мешок, валявшийся в комнате главного святоши. Хоромы, я тебе скажу, у него роскошные! Сразу видно, в свободное время служители промышляют искательством, обнося города второго пояса. Кстати, в той комнате имеется занятный сундук, в котором, уверена, тебе будет интересно покопаться.

— Посмотрим, — отозвался я, заметив мутантов в конце коридора.

Сладкая парочка успела не только переодеться, сменив серую мешковину на привычную защитную форму, но и прибарахлиться. За спиной у Лисора виднелись рукояти трех сабель, а Навуш тащил на плече мешок, в котором, судя по выпирающим прямоугольным бугоркам, лежали книги.

— Вижу, вы времени зря не теряли, — констатировал я, подойдя к искателям.

В эмоциях пушистого дуэта появилась опаска и нотка стыда. Ага, дошло-таки, что все вещи в храме — наша законная добыча, и учинять шмон без разрешения было, как минимум, невежливо!

— Надеюсь, ты не станешь на нас злиться за то, что мы решили тут немного похозяйничать? — осторожно спросил медведоид.

— Нет, — ответил я, улыбнувшись краешком губ. — Если только вы утолите мое любопытство, рассказав, как столь опытные ходоки могли угодить святошам в лапы.

— Как-как… Случайно нарвались на служителей, когда возвращались в Страд, получили магией, а очнулись уже здесь, — сказал Лисор. — Делов-то! Ты лучше объясни, почему в храме так мало трупов? Где все остальные?

— Недалеко. В данный момент дюжина святош направляется к Гобеху, планируя принести в жертву своему богу нашего ушастого. Меня, понятное дело, это не устраивает, поэтому я намерен отправиться за ними и доделать начатую работу. Но мне нужна ваша помощь. Служителей много, и втроем нам с ними не справиться. А вот если подключитесь вы и еще хотя бы парочка приличных бойцов, можно будет организовать полноценную засаду и…

— Извини, Везунчик, но на нас не рассчитывай! — перебил меня Навуш. — Мы, конечно, благодарны тебе за освобождение, но атаковать дюжину магов…

— Не дюжину, а всего пятерых, — возразил я.

— Пусть так, все равно это гиблая затея! Даже один маг может стереть всех нас в порошок, а уж пятеро…

— Я снабжу вас защитными и атакующими амулетами.

— Ага, и выставишь впереди в качестве приманки! — не сдавался медведоид. — Я же не вчера родился, знаю, как это делается, так что мой ответ — нет!

— Ликвидировать оставшихся церковников в ваших же интересах, — прибегнул я к последнему доводу. — Вернувшись и обнаружив оскверненный храм, они сделают все возможное, чтобы найти виновников погрома. Верхом, налегке они догонят вас в два счета. А после — опять душная камера, десятицы тоскливого ожидания и бесславная смерть на жертвенном алтаре. Вы этого хотите?

Навуш задумался, покачал головой и заявил:

— Мы по этим местам не один год ходим, все тайные тропы знаем, так что погоня нам не страшна. А в городе святоши тронуть нас не посмеют. Да и Гильдия встанет на защиту, когда узнает, что эти твари начали охотиться на искателей.

Понимая, что переубедить упрямца не получится, я махнул рукой и повернулся к гневно раздувающей ноздри Вике:

— Идем, покажешь свой сундук.

Наградив мутантов испепеляющим взглядом, орчанка повела нас обратно, а уже на лестнице со злостью выдохнула:

— Сволочи! Какие же они сволочи! Мы их спасли, подарили часть своей добычи, и довольно неплохую, а они… Убила бы! Ник, может, без них обойдемся? Я заметила, что парочка пленников неплохо подготовлена, да и остальные должны хоть на что-то сгодиться. Уж они-то нам отказать не посмеют!

— Смысла нет, — ответил я, переступая через мертвого официанта. — Если Лисор с Навушем способны грамотно отвлечь на себя часть служителей и уцелеть благодаря ловкости и звериному чутью, то обычные люди даже на роль наживки не тянут. Тем более вовремя доставить их к месту засады не выйдет. Мы-то легко можем соперничать со святошами в скорости, а добрая половина этих доходяг свалится после первого же часа марш-броска. И что потом, на себе их тащить? По мне, лучше сразу перейти к плану «Б».

Поднявшись на второй этаж, мы вошли в просторную комнату, соседствующую с обеденным залом. Супруга не преувеличила, роскошь убранства лезла изо всех щелей. Ковры на полу, кровать с балдахином, огромное трюмо с зеркалом, диван с резными ножками, обтянутые бархатом мягкие креслица, пуфики, портьеры на окнах, картины с позолоченными рамами на стенах, журнальный столик с серебряным подносом, шкафы с расписной посудой на полках и напоследок — большой окованный железом сундук в углу. В котором в данный момент самозабвенно рылся один из сокамерников неблагодарных мутантов.

Подскочив к наглецу, Вика дала выход своему гневу. Врезав мародеру под дых, зарядив в челюсть и наподдав по яйцам, она схватила бесчувственное тело за шкирку и вышвырнула в коридор. Скворцов, дисциплинированно следовавший за нами, едва успел увернуться. Сочно поцеловавшись со стеной, бородач рухнул на пол и принялся заливать его кровью из расквашенной физиономии. Оценив неестественно повернутую голову мужика, я сделал вывод — не жилец. Данный факт меня нисколечки не тронул, в отличие от Вани, которого поразила жестокость орчанки. Ох и тугодум! Своими глазами видел результат допроса и мертвецов в коридорах, а верный вывод до сих пор не сделал.

Встретившись с ошарашенным взглядом парня, я поморщился:

— И чего ты на меня таращишься? Привыкай к мысли, что жизнь человека здесь ничего не стоит. Прямо как в песне.

— Это какой? — уточнил быстро оправившийся от изумления Скворцов.

— Ария, «Штиль». Неужели не слышал?

— Не, я такое старье не особо уважаю! Мне больше рэп по душе. Баста, там, Гуф или Тимати. Слышь, ты че такая дерзкая, А? Ту-ру-ру ту-ру, ту-ру ту-ру… — не слишком мелодично напел парень, подергиваясь и нелепо размахивая руками.

Вика с Муркой одарили землянина настолько недоуменными взглядами, что мне стало стыдно. Спеша отделаться от этого неприятного чувства, я заглянул в сундук. Судя по его содержимому, главный настоятель храма был коллекционером. Но если обычные представители данной братии собирают марки, монеты, кукол или, на худой конец, этикетки пивных бутылок, то данный моральный урод с достойным Плюшкина энтузиазмом собирал вещи, принадлежавшие жертвам бесчеловечного ритуала. Чего только не было в его загашнике! Оружие, одежда, безделушки, походные принадлежности, предметы быта. Настоятель не просто подражал сорокам, таская в свое гнездо все дорогое и блестящее, а осознанно сохранял сувениры на память об отправленных на алтарь людях. В его коллекции нашлось место и для замызганного плетеного браслета, и для старой зубной щетки.

Поднатужившись, я перевернул тяжеленный сундук, высыпал на ворсистый ковер трофеи маньяка-убийцы и на пару с супругой приступил к их изучению. Среди откровенного хлама изредка попадались стоящие вещички, которые мы откладывали в сторону. Золотая фляжка с гербом, кинжал с серебряной рукоятью, красивый пояс из змеиной кожи, серебряная брошка в виде кошачьей мордочки. Было немало предметов из моего мира — очки с треснувшим стеклом, складная расческа, пластиковые заколки, зажигалки, мобильные телефоны, наручные часы, ключи с брелоками, жевательная резинка, кошельки, бижутерия и деньги. Пачка разноцветных бумажек и горстка монет разных стран были сложены в кожаный мешочек с затейливым вензелем.

Сувениры с Земли нас не заинтересовали. Даже часы, поскольку электронные и кварцевые уже не подавали признаков жизни, а механические могли вызвать много вопросов при продаже. И все же, обнаружив «Командирские», очень похожие на отцовские, я не устоял и сунул их в карман. Выживу — проверю, насколько местные сутки отличаются от земных.

Главной находкой, по ценности одним махом перевесившей все остальное, стал пистолет. Старенький Макаров с затертым серийником. Взяв его в руки, я вспомнил уроки отца, выщелкнул обойму, передернул затвор, поймал вылетевший оттуда патрон и нажал на курок. Сухой щелчок заставил меня довольно улыбнуться. Прелестно! Старые навыки никуда не делись. В обойме оказалось всего четыре патрона. Ковырнув мизинцем пороховой нагар в стволе, я недовольно поцокал языком. Интересно, когда хозяин ствола стрелял из него в последний раз? Дома, или уже по прибытии сюда, устроив встречающим праздничный салют?

— О, мой мобильник! — обрадовался Скворцов.

Нагнувшись, парень цапнул новенький, еще не успевший разрядиться смартфон и принялся увлеченно в него тыкать. Я же вставил патрон в обойму, вернул ее на место, передернул затвор и спрятал ствол в карман. Разумеется, не забыв поставить его на предохранитель, а то был у меня в детстве случай… к счастью, закончившийся лишь порчей кобуры и небольшой дырочкой в стенке. Но после него все пункты из памятки по мерам безопасности при обращении с оружием, включая недопустимость курения при разборке, мне пришлось выучить назубок.

— Бли-ин, сеть не ловит, — разочарованно протянул попаданец.

— Батенька, да вы редкостный тормоз! — не выдержал я. — Этому миру до прелестей сотовой связи еще лет пятьсот развиваться.

— Чего? Какому миру?

— Этому! Или до тебя не дошло, что мы не на Земле? — судя по вытаращенным глазам, мое предположение было верным. — В таком случае, поздравляю, ты — не просто тормоз, а тормоз в квадрате!

— Земеля, кончай прикалываться! — воскликнул Скворцов. — Это Сирия? Или Ирак? Да, точно Ирак! Я недавно по телеку видел, там боевики поголовно носят бороды, ходят в халатах и саблями любят махать почем зря.

Разочарованно сплюнув, я не стал спорить с идиотом и вернулся к разгребанию барахла. Больше ничего существенного нам не попалось. Лишь несколько золотых безделушек и симпатичный нож-бабочка, который я прихватил для гномов. А пока хозяйственная Вика складывала находки в сумку, мой взгляд зацепился за странную штуковину. Небольшой прямоугольник размером с айфон, одна половина которого была абсолютно прозрачной, сделанной то ли из стекла, то ли из пластика, а вторую покрывал слой серебристого металла, отливающий перламутром. Подняв штуковину, я повертел ее в пальцах. И тут эта хрень громко пискнула.

От неожиданности я выронил находку. Упав на ковер, та засветилась, на стекле появились причудливые значки, складывающиеся в строчки, быстро сменяющие друг друга. Это напомнило мне загрузку компьютера с поддержкой командной строки, вот только символы языка были незнакомы — какой-то бессвязный набор черточек, точек, кружочков и крестиков разного размера. Пискнув еще раз, таинственный прибор очистил экран от белиберды и погас, а я понял, что слышанная Малехом история про «человека-муравья» имела под собой реальное основание. Черный смерч воровал разумных существ не только с планеты Земля.

Осторожно коснувшись сапогом прямоугольника, я почесал в затылке и решил рискнуть. Снова поднял штуковину, дождался писка и появления таинственных значков. Коварная память подсунула эпизод из «Хищника», в котором непонятный прибор с мигающими символами в итоге оказался ядерной бомбой, но я мужественно продолжил эксперимент. В самом деле, Везунчик я или кто?

С десяток секунд на прозрачном экране наблюдалось мельтешение, а затем картинка сменилась на таблицу. Три колонки, заполненные какими-то данными, внизу расположился непонятный разноцветный график, слева — шкала с отметками, а в правом углу маячило окошко с зеленоватым пятном, которое то съеживалось до точки, то возвращало прежний размер. И судя по тому, что эта пульсация удивительным образом совпадала с моим сердцебиением, инопланетный прибор был медицинским.

Не дождавшись продолжения, я спрятал находку за пазуху. Будет свободное время, обязательно с ней поиграюсь! Если земные писатели-фантасты не врут, утверждая, что законы логики одинаковы для всех миров, у меня есть шанс разобраться в управлении данной хреновины.

— Так это что, реально другой мир? — жалобно протянул наблюдавший за моими манипуляциями парень.

— Конечно же, нет! — язвительно сказал я. — На самом деле мы в Матрице, а все, что ты видишь — результат программного сбоя на сервере… Млять, Скворцов, ты действительно идиот, или прикидываешься? Мне даже интересно услышать твое объяснение происходящего. Если оно, конечно, имеется.

— Ну, очнувшись сегодня в камере, я решил, что исламским террористам надоело устраивать взрывы в метро, вот они и придумали машину, способную похищать людей прямо с улиц. А мне просто не повезло оказаться в нужное время в нужном месте… Блин, вот срань господня! И как мне теперь назад?

Скрепя сердце признав, что парень не безнадежен, я ответил:

— А никак! Обратной дороги нет, и тебе придется с этим смириться.

— Зашибись! — понурился Ваня.

— Выше нос, не все так плохо! Здесь тоже можно жить, и я — лучшее тому подтверждение. Кстати, меня Ником звать. Это, — я указал на орчанку, — моя жена Виката, а рядом с тобой стоит Мурка.

Покосившись на марилану, парень внезапно ухмыльнулся:

— Очень оригинальная кличка! Интересно, у кого это нелады с фантазией?

— Не зли меня, Скворцов!

— Как скажешь, босс, — поднял руки скалящийся нахал.

Честно признаться, я был готов к куче вопросов, истерике и даже попытке суицида, но ерничанья по поводу имени большой кошки не ожидал. Меня подмывало поинтересоваться у Ванюши, все ли у него в порядке с головой? А то его поведение в рамки нормальности не укладывалось. Судя по возрасту, в армии парень не служил, но при виде луж крови и расчлененных трупов что-то не спешит падать в обморок или демонстрировать окружающим содержимое своего желудка. Информация о том, что он застрял в другом мире, не вызывает у него особой паники… Подозрительно, однако!

— Вика, а в храме душевая имеется? — запоздало вспомнил я о плачевном состоянии Мурки.

— На первом этаже рядом с кухней.

— Тогда пошли, освежимся.

— А у нас есть на это время? — уточнила орчанка.

Прикинув маршрут, я ответил:

— Часа два имеется. Больше не дам, иначе о рекогносцировке можно забыть.

Спустившись на первый этаж, мы застали занятную картину. Согнав бывших узников в кучу и демонстративно помахивая трофейными клинками, мутанты излагали им план действий. Лисор с Навушем решили использовать коллег по несчастью в качестве рабочей силы и с их помощью обнести храм по полной программе. Ну, флаг им в руки и барабан на шею! Мешать не станем. Хотя, можно было бы устроить неблагодарной парочке подлянку, сообщив остальным, что делиться добычей искатели не намерены.

Душевая оказалась очень маленькой, втроем в ней было сложно развернуться. Заявив, что сама помоет Мурку, Вика велела мне организовать перекус. Забрав тяжелую сумку с трофеями, я с Ваней отправился на кухню. Там царил жуткий бардак, как после нашествия стада диких слонов. Или свиней, что недалеко от истины. Черепки от разбитой посуды, рассыпанная крупа, разбросанные овощи и фрукты, огромная лужа масла, какие-то объедки и ошметки. На фоне этого пара обезглавленных тел казалась незначительной мелочью.

На боковой стене была небольшая дверка, ведущая в кладовую, основательно разграбленную голодными пленниками. Однако служители оказались запасливыми, и нам еды хватило. Отыскав пару подносов, я нагрузил их сухарями, соленьями, копченостями, сыром и прочим, что попалось на глаза. Крикнув девушкам, что мы будем в библиотеке, вручил один Скворцову и указал на выход. Я не брезгливый, просто не хочу есть в свинарнике!

Обитель знаний в данный момент подвергалась безжалостному разграблению троицей бородачей. Воодушевленные сообщением о скором возвращении обитателей храма (мутанты совсем в нас не верят!) люди стаскивали с полок дорогие на вид тома и запихивали в мешки, опасливо поглядывая на меня. Видимо, уже обнаружили товарища со свернутой шеей. Что характерно, претензий не последовало, и не только из-за страха. Судя по светлым полоскам на безымянных пальцах, мародеры были знакомы с неписаными традициями Пограничья и понимали, что их коллега сам нарвался.

Игнорируя искателей, мы со Скворцовым устроились за одним из столов. Девушки плескались долго. Мы не только успели заморить червячка, но и неплохо пообщаться. Ваня оказался не психом, как я опасался, а вполне адекватным парнем восемнадцати лет, студентом политеха, увлекающимся рэпом, комиксами и компьютерными играми. До вчерашнего дня жил в коммуналке вместе с мамой, мечтал побывать в Америке, заработать денег на собственную квартиру и найти девушку. Как говорится, не был, не состоял, не привлекался. В свою очередь, я вкратце рассказал Скворцову об этом мире, заострив внимание на том, что попал он отнюдь не в сказку. Правда, парень серьезностью ситуации проникаться не спешил.

— Тут есть искатели, собирающие ценные ништяки на зараженной территории? Вау, круто! Прямо как в «Сталкере». В этом мире живут гномы, эльфы и прочие нелюди? Здорово! «Варкрафт» рулит! На Проклятых землях водятся кошмарные твари и жуткие монстры? Земеля, после того как я прошел все части «Сайлент Хилла» и «Обители зла» меня мало что может испугать! Что, нубу здесь запросто можно сдохнуть? Ясен пень! Срочно начинаем качаться и собирать полезный лут! Подскажи, где тут можно крутую амуницию надыбать?

Такое восторженно-пофигистическое отношение бесило. Хотелось стукнуть балбеса кулаком по башке и поглядеть, заработают ли его мозги. Но я терпел, понимая, что могу ненароком прибить дурака-попаданца. Хорошо хоть во время моего рассказа о похищении Дара, от комментариев студент воздержался. Зато, едва узнав, что на время спасательной операции я намерен оставить его в храме, возмутился и заявил, что идет с нами. Я пытался объяснить парню, что из-за плохой формы и неумения обращаться с оружием он станет для нас балластом, но легкомысленный Скворцов пропускал все мои слова мимо ушей, тем самым подливая маслица в огонь моей злости.

От рукоприкладства попадуна спасло появление девушек. Шерстка Мурки была приведена в надлежащее состояние, радуя глаз чистотой и пушистостью, а на кошачьей морде прописался довольный оскал. Свежая, благоухающая цветочными ароматами Вика тоже выглядела на все двести. Оценив фигуру орчанки, соблазнительные округлости которой подчеркивала влажная рубашка, Скворцов, не скрывая зависти, воскликнул:

— А ты неплохо устроился, Ник! Жена-красотка, денег куры не клюют, пета себе завел боевого…

— Кого завел? — переспросил я.

— Пета… Ну, питомца.

— Скворцов, заруби себе на носу, Мурка — не питомец, а полноправный член моей семьи! Поэтому настоятельно советую относиться к ней с должным уважением, иначе мы с тобой распрощаемся.

Присев за стол, девушки накинулись на копченую колбасу. Пожелав им приятного аппетита, я отправился мыться. Шмон в храме продолжал набирать обороты. У входной двери уже стояло несколько мешков и сумок с добром, а наверху то и дело слышались возгласы:

— Брось ты это зеркало! Лучше вилки со стола собери.

— Куда суешь картину? Позолоченную раму оторви, а остальное выкинь!

— Поднос брать?

Усмехнувшись, я зашел в душ. Подаваемая магическим насосом вода была чистой и прохладной — самое то! Отыскав на полках жидкое мыло в горшочках и нечто вроде мочалки, я с наслаждением принялся соскребать с кожи многодневную грязь. Со стиркой решил не заморачиваться, поэтому управился быстро.

А пока я мылся, Мурка с Викой успели пообедать и отвести Скворцова на склад, где служители Ахета хранили одежду. Вездесущие мародеры успели туда заглянуть, оставив после себя жуткий срач, но в ворохе шмотья Ваня умудрился отыскать свои джинсы и даже кроссовки, которым очень обрадовался. Правда, подобранную орчанкой неплохую искательскую куртку брать не захотел, знаками показывая, что ему в ней жарко будет. Придурок! Дело закономерно кончилось подзатыльником и принудительным облачением в обновку.

Когда вернулся я, парень не нашел ничего умнее, чем пожаловаться на самоуправство орчанки, после чего получил от меня второй подзатыльник и изволил обидеться. Только мне было плевать на его обиды. К тому времени я успел основательно разочароваться в земляке. Даже решил по этому поводу посоветоваться с родными. Перечислил свои наблюдения, особо отметив неуемное желание парня поучаствовать в предстоящей драке, и спросил, верят ли девушки в то, что студента можно перевоспитать, или лучше поберечь силы и нервы, отправив дурака в свободное плаванье?

— А почему ты не хочешь, чтобы он шел с нами? — уточнила Вика. — Сам же говорил, что прихватил лишний маскировочный амулет.

— Ты же видишь, подготовка у него никакая, — ответил я. — Долго выдержать наш темп он не сможет.

— Значит, выйдем раньше. Думаю, часом отдыха ради лишней пары клинков можно пренебречь.

— Но Скворцов же не умеет с ними обращаться!

— И в чем проблема? — удивилась орчанка. — Ты-то умеешь.

Осознав промах, я хлопнул себя по лбу. И впрямь, какие-никакие мозги у Вани имеются, а значит, техника объединения сознаний должна сработать. Учитывая, что я телом Эльвины управлял, не испытывая особого дискомфорта, сделать из студента послушную марионетку будет парой пустяков. Странно, что я сам до этого не додумался. Наградив сообразительную супругу поцелуем, я окликнул земляка:

— Скворцов, подойди-ка сюда! Надо выяснить, поддаешься ли ты… прокачке.

Забыв про обиду, заинтригованный парень подскочил ко мне. Рассказав о возможностях ментальных техник, я объяснил Ване, что нужно делать, и мысленно обернул его разум своим. Получилось! Пусть со скрипом и невероятным напряжением, но получилось. Тело студента прекрасно повиновалось, несмотря на испытываемое парнем удивление. Подойдя к сумке с трофеями, я достал мечи Ушастика. Сабли святош для щуплого Скворцова были тяжеловаты, тогда как для эльфийских клинков требовалась больше не сила, а скорость и точность. Сделав пару взмахов на пробу, я удовлетворился результатом и выполнил несколько стандартных связок, оценивая гибкость суставов, скорость мышечной реакции и габариты Вани.

Что сказать… не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло быть. С одним умелым мечником можно справиться наверняка, с двумя — если повезет, а в схватку с тремя лучше вообще не лезть. Но поскольку нам будет противостоять лишь дюжина противников, последний вариант маловероятен.

— Поздравляю, на «дело» ты идешь с нами! — объявил я Скворцову, отменив технику.

— Йес! — воскликнул парень и на радостях попытался повторить одну из продемонстрированных мною связок.

Разумеется, у него ничего не вышло. Не совладав с инерцией клинка, студент лишь чудом не заехал себе по ноге.

— Замри! — заорал я, подскочил к застывшему больше от неожиданности балбесу и отобрал у него оружие. — Ты что творишь, кретин?! Харакири хочешь сделать?

— Но я думал…

— Думал он! Я же русским языком объяснил, что буду управлять твоим телом, используя свои навыки. Свои, дубина ты стоеросовая! Или ты решил, что за пару секунд превратился в великолепного мечника?

— Ну… да, — заявил капельку смутившийся парень. — А что, твоя читерская техника так сделать не сможет?

— О боги, дайте мне терпения! — в отчаянье взмолился я.

Желание убить представителя вида хомо компьютерикус, популяция которого на Земле явно нуждалась в сокращении, было нестерпимым. Вернув клинки в ножны, я объявил девушкам, что сбегаю за нашими рюкзаками, и свалил от греха подальше.

Мешков у входа стало больше. Рядом стояла парочка бывших пленников, облаченных в походную одежду и щеголявших клинками за спиной. Похоже, процесс разграбления храма близился к завершению. Выйдя во двор, я подошел к воротам, открыл калитку и прогулялся к лесу.

Наши вещи были в целости и сохранности. Забрав их, я вернулся и на подходе к серому зданию услышал окончание спора. Один из мародеров хотел «пустить красного петуха» и уговаривал остальных присоединиться к забаве. К счастью, вовремя подоспевший Лисор без лишних сантиментов двинул подстрекателю в зубы, после чего пояснил недоумку, что служители обязательно заметят дым от пожара, и команда потеряет десяток часов форы. Да и оставшиеся в храме нелюди обидеться могут. Мое неожиданное появление сразу после этих слов было встречено гробовым молчанием, но я сделал морду кирпичом и не удостоил собравшихся даже взглядом.

Вернувшись в библиотеку, я помог Вике рассортировать трофеи. Все тяжелое по традиции досталось мне, габаритное — орчанке, а Скворцову мы доверили нести вещи Дара. Периодически нас отвлекали доносившиеся со двора громкие крики. Собранного добра оказалось слишком много, и сразу все поднять мародерам было не под силу. Жадность мутантов не позволила что-то оставить, и после долгих споров искатели решили взять повозку.

Пока выкатывали ее из сарая, пока нагружали мешками и сумками, мы успели закончить и с интересом наблюдали за тем, как четверо мужиков покрепче, вцепившись в оглобли, вытаскивают подводу за ворота, а прочие толкают ее сзади. Задумчиво хмыкнув, я признал, что идея неплоха. Двигаясь по свежим следам каравана, гоп-компания сможет поддерживать неплохой темп, не отвлекаясь на «тайные тропы». Но я бы многое отдал, чтобы полюбоваться лицом Навуша в тот момент, когда (точнее, если) мародеры достигнут реки.

Следом за шумной толпой покинули храм и мы, экономной рысью двинувшись по дороге, ведущей на север. Скворцов был весел, бежал легко, но уже спустя четверть часа начал сдавать. Когда студент принялся задыхаться, держась за бок, нам пришлось перейти на шаг. Следующая пробежка оказалась намного короче, и я понял, что если так дальше пойдет, до наступления темноты алтаря мы точно не достигнем. Спустя час, когда окончательно выбившийся из сил, хватающий пересушенным ртом воздух парень взмолился о перекуре, я задействовал технику объединения.

Контролируя разум Скворцова, я снимал усталость и блокировал болевые ощущения. Это дало возможность пару часов поддерживать хороший темп, но потом мышцы Вани стало сводить судорогой — не привыкший к нагрузкам организм достиг своего предела. Пришлось устроить привал. Растянувшись на земле, парень принялся оглашать окрестности громкими стонами и проникновенным русским матом, насыщенным специфическим компьютерным сленгом. Умения составлять витиеватые фразы студенту было не занимать. Я даже заслушался. Красочные матерные обороты привлекли внимание и других любителей русской словесности — из-за холмика неподалеку выбежала стая волков. Серых было немного, десятка три. Приказав девушкам не вмешиваться, я вышел навстречу санитарам Проклятых земель и достал клинки.

Расправа вышла короткой. Отдавшись на волю рефлексам, я быстро и изящно сносил головы голодных хищников, уклоняясь от их бросков и разлетавшихся веером брызг крови. Это была даже не схватка, а какой-то танец. Стремительными, скользящими движениями я прорезал стаю насквозь, оставив дорожку из мертвых тел, и продолжил вальсировать в окружении тварей, которым умышленно отключил инстинкт самосохранения и добавил ярости. Каждое мое движение было логично и оправдано, каждый взмах клинка забирал чью-то жизнь…

У серых не было шанса. Срезав голову вожаку, которого специально приберег напоследок, я уклонился от падающей тушки, стряхнул кровь с мечей и вернул их в ножны. Повернулся к родным и наткнулся на восхищённый взгляд Скворцова.

— Земеля, ты нереально крут! — забыв о боли в теле, протянул парень.

Оглядев усыпанное телами поле, я задумчиво почесал в затылке. В чем-то студент был прав, ведь сегодня мне удалось не только повторить подвиг Ушастика, но и превзойти своего учителя. Он-то после встречи со стаей аналогичной численности находился в крайне плачевном состоянии, а на мне — ни царапины, ни пятнышка крови. И это при том, что благодаря ментальному воздействию я искусственно вызвал у волков эффект к-сознания. Слабенький, конечно, но факт остается фактом — у меня есть полное право собой гордиться.

Подойдя к студенту, я поднял его за воротник куртки, словно беспомощного котенка, взвалил на плечо и отнес к месту побоища. Вручил Поглотитель и показал, как им пользоваться. После двух осушенных трупов Скворцов смог самостоятельно подняться и с блаженной улыбкой пошел забирать силу у остальных. Дождавшись, когда все дохлые твари расстанутся с энергией, я отобрал у парня клинок и приказал продолжать движение. Получивший нехилый заряд эйфории Ваня несся впереди всех, иногда подпрыгивая, словно резвящийся козленок. Вика даже забеспокоилась, не снесло ли крышу студенту, получившему столько силы за раз.

Тревоги были напрасными, вскоре парня «отпустило», а спустя еще полчаса Скворцов ощутил дикий голод. У нас с собой было немного еды — пара колбасок, сыр и несколько сухарей. Весь этот нехитрый запас студент умудрился уничтожить, не сбавляя темпа. К сожалению, надолго энергетической подпитки не хватило. Халявная сила — это прекрасно, но если мышцы не развиты, особого проку от нее нет. Прошло еще полчаса, и запал иссяк. Скворцов начал задыхаться, перешел на шаг, затем потребовал от меня выделить хотя бы часок на отдых, однако я был непреклонен. До заката насколько часов — лучше поднапрячься, а отдохнуть уже на месте.

Благодаря студенту темп движения упал до черепашьего, и цели мы достигли спустя полтора часа, когда небесное светило коснулось краешком холмов на горизонте. Память Малеха не лгала, Гобех располагался в некогда живописной долине, раскинувшейся у подножья скалистых гор, с какого-то перепугу носивших название Орлиных Кочек. Война оставила от города лишь груды мусора и битого камня. Ни одного целого здания или хотя бы стены нам разглядеть не удалось. Видимо, Гобех попал под ту же магическую технику, что и Двикер, но из-за своего небольшого размера полностью превратился в развалины.

Святош мы обнаружили быстро. Естественно — попробуй не заметить круг из огромных валунов, в центре которого расположилась прямоугольная плита из черного вулканического камня! Неподалеку от кромлеха стояла повозка с клеткой, рядом лежали связанные пленники. Жертв было девять, но опознать среди них Дара с такого расстояния даже в подзорную трубу было нереально. Оглядев подходы к месту ритуала, я был неприятно удивлен полным отсутствием растительности. Казалось бы, за десятки лет буйная зелень должна была полностью покрыть развалины, однако ни кустов, ни деревьев на территории Гобеха не росло, а рядом с алтарем я даже травы не заметил. Только камни и голую землю. Чертовы святоши! Гринписа на них нет!

Оставив рюкзаки на перевале, мы объединили сознания и направились к развалинам. Южная часть городской стены сохранилась лучше прочих, поэтому нам удалось быстро и не особо скрываясь достичь Гобеха. Дозоры священники выставить поленились, а в данный момент были слишком заняты, чтобы следить за подходами к городу. Одни поили лошадей, другие приводили пленников в чувство, а прочие готовились к ритуалу. Укрывшись за большой грудой каменных блоков, мы замерли. Подбираться ближе было рискованно. Судя по обмолвкам Дара, стопроцентной гарантии невидимости амулеты не давали, поэтому я решил перестраховаться.

Солнце успело скрыться с глаз, в долине быстро темнело, но до наступления сумерек было еще далеко. Решив поберечь силы, я перестал поддерживать технику. Чуток расслабившись, мы расположились поудобнее и настроились на ожидание. Не имея возможности наблюдать за происходящим у алтаря (я же специально выбрал место, чтобы отгородиться камнями от взоров магов), Скворцов быстро заскучал. Не представляя, чем себя занять, он сперва рассматривал выданный ему маскировочный амулет, едва удержавшись от того, чтобы попробовать его на зуб, затем пытался выяснить, хватит ли длины его рук, чтобы достать клинки из-за спины, а потом вконец обнаглел и подкатил ко мне с вопросом:

— Слышь, земеля, а давно ты здесь?

Шикнув на него, я тихо ответил:

— Давно.

— А «давно» — это сколько? Коричневую революцию успел застать?

— Какую-какую революцию?

— О, брат! Я смотрю, ты совсем отстал от жизни, — протянул студент и с ноткой превосходства в голосе принялся рассказывать: — Пока ты тут сталкерствовал, у нас хохлы новый Майдан затеяли и доигрались до гражданской войны. Россия под шумок отжала Крым, за что отхватила мешок санкций от Европы. Но особо не расстроилась и устроила из Донбасса второе Приднестровье. А новое правительство Украины полным составом легло под америкосов и теперь требует денег со всех подряд, плачась и рассказывая, что хочет выгнать со своей территории русских террористов. Так и живем!

Слова парня показались мне бредом сумасшедшего, но, судя по эмоциям, Ваня не шутил. Почесав затылок, я констатировал:

— Скворцов, похоже, ты не с моей Земли. У меня на родине хоть и творился бардак, но признаков приближения третьей мировой я что-то не замечал.

— Думаешь, мы сами не были в шоке, когда над Украиной начали сбивать гражданские самолеты?

— А ну-ка, тихо! — грозно прошипела Вика. — Слышите?

Обратившись в слух, я обнаружил, что легкий ветерок доносит до нас торжественное пение. Вашу мать! Святоши отчего-то не стали дожидаться наступления темноты, и начали ритуал. Обхватив сознания спутников своим, я поспешил к кромлеху. Душа требовала скользнуть в темп и помчаться к алтарю со всех ног, но разум понимал — стоявшие у валунов святоши заметят наш бросок и успеют подготовиться к встрече. Поэтому мы двигались причудливыми зигзагами, используя укрытия в виде груд мусора и камней, прячась за остатками стен и порой ползком преодолевая открытое пространство.

Пение оборвалось, когда мы одолели всего треть пути, но умирать я не думал. Значит, в целях «разогрева» служители решили начать с людей. Под возобновившееся завывание мы одолели еще треть и смогли увидеть, как пожилой священник резко вонзил клинок в распростертое на алтаре костлявое тело одной из девушек. Дальше пришлось передвигаться максимально осторожно. Удобных укрытий почти не было, иногда приходилось выжидать, когда один из стоящих в оцеплении бойцов отвернется. За это время на алтаре расстались с жизнью еще четверо — троица бомжей и один из рабов. К слову, служители учли ошибки соседей. Теперь жертв раздевали до того, как дать им антидот, на алтарь водружали связанными, фиксировали ремнями на вбитых в камень кольцах и только тогда освобождали от веревок. Ремни же на вид были настолько прочными, что могли удержать даже хашана.

Когда на алтаре растянули последнего мужичка, мы уже занимали загодя выбранные позиции. Мурка заходила с запада, где стояла телега с привязанными к ней лошадьми. Там дежурил возница и один из магов, охранявший пленников. Вика, укрывшись за остатками какой-то стены с окном, натягивала лук, готовясь начать отстрел гадов с востока. Ваня, подражая змее, полз по полузасыпанной сточной канаве, нацелившись на двух мечников, стоявших с южной стороны оцепления. Я же, сделав полукруг почета, подходил, а вернее, подползал с севера. Моей задачей были два проводивших ритуал мага.

Но, как это водится, непредвиденных случайностей избежать не удалось. Путь мне преградило большое минное поле черепичных осколков, которые хрустели под ногами, словно битое стекло. Пришлось обогнуть его по широкой дуге, и это стоило жизни второму рабу из Страда. Следом должна была идти рабыня, которую уже напоили противоядием, однако главный настоятель решительно приказал:

— Давайте эльфа!

Трое мечников с готовностью подскочили к лежавшему на камнях Ушастику. Из памяти Малеха я знал, что веревки на Дара святоши не пожалели, но оказалось, что это было преуменьшением. Служители превратили эльфа в куколку, а вдобавок завязали глаза и заткнули рот кляпом. Но даже в таком состоянии брат был опасен. Когда один из мечников взял жертву за ноги, а другой подхватил за плечи, Дар резко подтянул конечности к себе и тут же выпрямил, ударив пятками в грудь святоши. От сильного толчка тот отлетел метра на три и распластался на камнях, а брат продолжал действовать. Оттолкнувшись, он умудрился развернулся, сбив с ног второго, но добить уже не успел. Вмешался третий, навалившись всей массой на отчаянно дергавшегося пленника, а там подоспели еще четверо, включая дежурившего у повозки мага.

Общими усилиями Ушастика удалось поднять, дотащить до нужного места и зафиксировать ремнями. Развязывать его не стали. Побоялись. Главный настоятель снова затянул заунывную песню, а мы приготовились к рывку, дожидаясь, пока вернувшиеся на места святоши, включая потиравшего грудь мечника, попадут под ее гипнотическое воздействие.

Когда клинок начал подниматься, мы атаковали. Скользнув в темп, я ринулся к алтарю, сжимая в правой руке пистолет, а в левой рукоять «сестры». Мурка черной тенью метнулась к повозке и прыгнула на мага. Вика натянула тетиву со стрелой, которую Дар украсил массой черных завитушек. Скворцов же, легко выхватив из ножен клинки (и чего переживал?), кинулся к мечникам. Раз — марилана приземляется на спину одаренного, вонзает клыки в его шею и с хрустом перекусывает хребет. Два — выпущенная Викой стрела вонзается в живот магу, стоявшему ближе всех к орчанке. Начиненные силой руны срабатывают, и человека с хлопком разрывает пополам, орошая темной кровью величественные монолиты.

Было ли так задумано, или сказалось аномальное излучение алтаря, из-за которого я поостерегся использовать наши атакующие амулеты, не знаю. А события продолжают нестись со скоростью молнии. Три — достигнув оцепления, я срубаю голову подвернувшемуся под руку мечнику и навожу Макаров на застывшего от удивления настоятеля. Четыре — по ушам бьет выстрел… и наше объединение сознаний моментально разрушается. Эх, какая же ты сука, Скворцов! Понимаю, тебе никто не объяснил, что создатели боевиков обычно проявляют заботу о зрителях и стараются приглушить резкие звуки, а в реальности пистолетный выстрел — штука очень громкая. Но зачем же так пугаться-то?

Пуля угодила настоятелю в плечо, отбросив назад и заставив выронить Поглотитель. Промах меня не удивил. Я подозревал, что даже с такого небольшого расстояния не смогу поразить мишень «в яблочко» из незнакомого оружия, потому и целился в грудь. Приняв поправку, я выстрелил во второго мага, который к тому времени успел оценить опасность и попытался шарахнуться в сторону. Глазомер меня не подвел — пуля пробила гаду висок. Сбоку раздался дикий крик — это Мурка прикончила возницу. Я же потратил третий патрон, навсегда упокоив коллекционера, и огляделся.

Прошло лишь несколько секунд, а половина святош выбыла из игры, причем из пятерки магов в живых остался только один… Хлоп! Поправочка — ни одного. Пока я осматривался, Вика успела выстрелить, и упомянутый одаренный получил стрелу в пах, после чего наглядно изобразил нелюбимую саперами поговорку. Одного из находившихся в той стороне мечников уже успела прикончить Мурка и помощь ей точно не требовалась. Так что мне досталась парочка бойцов, которых должен был взять на себя студент.

Эта парочка геройствовать не стала. Увидев скоропостижную кончину проводивших ритуал магов, они развернулись и дернули прочь от алтаря, прикрывшись от меня огромным камнем. Навстречу ошеломленному, не представляющему, что ему делать Скворцову. Я рванулся следом, но трагедию предотвратить не смог. А все потому, что, увидев бежавших священников, вместо того чтобы просто отступить в сторону, парень с криком: «Слейся, ламер!» кинулся им наперерез.

Один из мечников выхватил саблю, принял на нее неумелый удар, уклонился, пропуская второй клинок, и провел элементарный прием, отсекая парню кисть. Увидев это, я выстрелил навскидку, предполагая, что все равно промахнусь, и рассчитывая хотя бы напугать священника. Мне продолжало сказочно везти — маленький кусочек свинца вонзился человеку в затылок. Однако перед смертью гад успел взмахнуть мечом, снося дурную голову незадачливого попаданца.

Сплюнув с досады, я пожалел последний патрон и метнул меч. Голубая сталь вошла в спину удирающего священника, пробив тело насквозь. Рухнув на камни, тот жалобно застонал. Сзади послышался громкий хлопок. Я решил, что это снова выстрелила Вика, но Мурка проинформировала меня, что ее последний противник решил воспользоваться каким-то амулетом и самоликвидировался путем частичного превращения в фарш. Сообщив кошке, что бежать мне на помощь не нужно, я подошел к раненому и прервал его страдания.

Все! Финита ля комедия. Ликвидация особо опасных тварей закончена, и благодаря грамотному планированию нам удалось провести ее без потерь. Почти. Поглядев на мертвого Скворцова, я разочарованно покачал головой. Сказочный дебил! Впрочем, я даже рад, что все так сложилось. Несмотря на то, что за время нашего знакомства своей несерьезностью студент не раз успел довести меня до белого каления, убить его либо приказать валить на все четыре стороны я бы не смог. Земляк, все-таки! Пусть наивный, неопытный, не приспособленный к жизни, но все же не чужой человек, за которого я ощущал некоторую ответственность. Так что спасибо тебе, Ванюша, от всего сердца! Своей нелепой гибелью ты скинул немалый груз с моей души.

Вытащив клинок из трупа, я поспешил к алтарю. Там уже суетилась Мурка, пытаясь избавить эльфа от повязки на глазах. Я помог ей сорвать грязные тряпки с лица брата и вытащил кляп. Несколько взмахов ножа — и Ушастик свободен от ремней. Когда же я перерезал последнюю веревку, стягивающую распухшие пальцы брата, к алтарю подоспела фонтанирующая счастьем Вика. Странно, но Дар радоваться освобождению не спешил. Лежал и хлопал глазами. Справившись с путами, я обеспокоенно спросил:

— Брат, ты как?

— Ник. Ты пришел, — отрешенно констатировал эльф и внезапно разрыдался.

Осторожно приподняв Дара, я обнял его, крепко прижав к себе. Поначалу у меня мелькнула паническая мысль, что разум Ушастика не выдержал издевательств и мерзких зелий священников, но потом я прислушался к эмоциям брата и облегченно выдохнул. Непоправимого не произошло. Просто переход от полной безнадеги к счастливому избавлению от смерти оказался слишком резким.

— Я уже не ждал, что вы появитесь, — всхлипывая, признался Дар.

— Значит, решил сбежать от нас на тот свет? — весело поинтересовалась Вика. — А вот хрен тебе! От нас не убежишь!

Отложив лук, орчанка обняла нас обоих, а победно размахивающая хвостом Мурка принялась осторожно слизывать слезы с лица улыбающегося эльфа. Эта идиллия длилась недолго. Почувствовав боль в эмофоне брата, онемевшие конечности которого начали возвращать чувствительность, я взял дело в свои руки. Подобрал Поглотитель святош, который ничем не отличался от моего, и помог Ушастику забрать силу из трупа настоятеля. Второго мага он осушил уже без моей помощи, оживая буквально на глазах, и тут же направился к третьему.

— Тебе избыток силы не повредит? — на всякий случай уточнил я. — Ведь твои способности блокированы, а резерв не резиновый. Превысишь доступный объем и даже не сможешь избавиться от излишков.

— Не переживай, Ник, я сумею вовремя остановиться, — уверенно заявил Дар. — Хотя, признаюсь честно, сейчас у меня довольно странные ощущения. Словно сила большей частью уходит в пустоту. Видимо, это побочный эффект зелий.

— Вот-вот! Так что смотри, не переусердствуй.

Прикидывая, чем бы заняться, пока брат восстанавливает здоровье, я заметил свечение, исходящее из алтаря и решил осмотреть его источник. Я догадывался, что увижу, но все равно не смог сдержать восхищенного возгласа. В небольшом углублении на черном монолите лежал ограненный алмаз, источающий яркий солнечный свет. Огромный, размером с грецкий орех, он не шел ни в какое сравнение с тем камешком, что был готов поглотить мою жизнь. Руки сами потянулись к сокровищу, а губы изогнула довольная ухмылка:

— Вот и наша компенсация!

Я еще успел услышать отчаянный крик Ушастика: «НЕ ТРО…», а потом пальцы коснулись наполненного силой бриллианта, и мир вокруг поглотила тьма.

Глава 26. Хэппи энд?

Тьма была повсюду. Ей не было ни конца, ни края.

Тьма была насыщенной. Она не позволяла увидеть ничего, кроме себя.

Тьма была густой. Она обволакивала мое тело, словно расплавленный гудрон.

Тьма была всеобъемлющей. Она была целым миром. Миром абсолютного ничто.

Тьма была ненасытной. Она поглотила все вокруг себя, включая звуки.

Кроме одного. Мерзкий противный писк настойчиво пробивался в сознание, ввинчивался в разум раскаленным шурупом и не позволял мне окончательно раствориться в этой черной бездне.

Не знаю, сколько я пробыл в кромешной тьме, отрицающей само понятие времени. Мне показалось, что тысячелетия. Но в один прекрасный миг всепоглощающий мрак прорезал луч ослепительно яркого света. Почему-то желтого. Устав от бессмысленного существования, я всей душой потянулся за ним, отчаянно желая вырваться из этой черной бездны, и услышал…

— Молодой человек, конечная!

Распахнув глаза, я огляделся и обнаружил, что сижу в пустом троллейбусе, салон которого залит желтоватым светом. За окнами непроглядная ночь, рядом стоит строгая кондукторша, а под ногами валяется книга с яркой обложкой. «Гроза орков» — прочитал я на ней и похолодел. Этого не может быть! Другой мир, Вика, Дар, Мурка… Мои приключения не могут оказаться сном!

— Молодой человек, конечная! — скрипучим голосом повторила кондукторша. — Выходим или оплачиваем за проезд!

Мне было начхать на ее претензии. Я отказывался верить в то, что все могло так нелепо закончиться. Я же прекрасно помнил каждую минуту, проведенную в другом мире, мог с закрытыми глазами нарисовать карту Проклятых земель и перечислить каждую родинку на теле любимой супруги. Разве подобные подробности не должны стираться из памяти сразу после пробуждения? Нет уж, куда вероятнее вариант, что я умер, коснувшись гигантского накопителя, и угодил прямиком в ад, поскольку рай за творимые при жизни художества мне явно не светил.

— Я сейчас милицию вызову! — пообещала настырная тетка.

Чувствуя, как внутренности сковывает лед отчаяния, я пробормотал:

— Да-да, сейчас…

Машинально сунув руку в карман, я нащупал кошелек. Точно такой же, какой был у меня целую вечность назад в прошлой… или уже позапрошлой жизни. Раскрыв его, я хотел сунуть приставучей тетке крупную купюру и приказать оставить меня в покое, но вместо бумажных денег обнаружил пяток золотых. Глупо похлопав глазами, я продемонстрировал их кондукторше.

— Валюту не принимаем! — заявила та, сложив руки на груди.

И тут я заметил, что на тетке надет серый балахон, а сама она очень похожа на главного настоятеля. Даже седая бородка имеется и аккуратная дырочка между глаз. Повторно оглядевшись по сторонам, я подметил и другие странности — отсутствие огней за окнами, пустое водительское место, гулкую тишину, наполнявшую салон. Что за бред? Разве так должен выглядеть ад? Где плачь и скрежет зубов? Где невыносимые страдания для грешника в моем лице, я вас спрашиваю? Эй, администрация, постоялец недоволен!

Не успел я додумать мысль, как двери троллейбуса с жутким лязгом открылись, впуская нового пассажира. Им оказался гных, отчего-то щеголявший в строгом костюмчике с галстуком. Радостно воскликнув: «Оплачиваем за проезд!», кондукторша поспешила навстречу твари. Та недовольно зарычала и махнула когтистой лапой. Голова тетки лопнула, расплескивая свое содержимое, но вместо мозгов и кровавой кашицы на пол салона посыпались драгоценные камни с яркими искорками. И тогда я засмеялся.

Слава богам, это всего лишь сон! Вернее, кошмар, который привиделся мне после того как я потерял сознание. Видимо, оскверненная слугами Ахета земля по своим свойствам похожа на мертвые рощи, благодаря самоубийственному ритуалу эльфийских магов не способные удерживать в себе энергию и порождающие странные видения у попавших туда разумных. А поскольку один раз я уже смог выбраться из «ловушки для магов», повторить подвиг будет легко.

Закрыв глаза, я попытался отрешиться от галлюцинаций и сосредоточился на тактильных ощущениях, ища в них ключик, который откроет мне выход на свободу. Знания ментальных техник помогли, мне удалось быстро вычленить ощущения, которые не могли появиться в этой иллюзорной реальности. Вроде давления наруча на запястье или упирающейся в спину перевязи с клинками. Ухватившись за них, как за канат, я одним мощным рывком вынырнул в реальный мир. Открыл глаза, увидел Вику и голого Ушастика, стоявшего рядом с какой-то склянкой в руках.

С наслаждением потянувшись и обозрев вытянувшиеся от изумления лица родных, я радостно объявил:

— Доброе утро! Представляете, мне тут такой интересный сон приснился! Как будто Дара похитили служители Ахета, а мы дружно кинулись его спасать. Хотите, расскажу?

— Дурак! — обиженно заявила орчанка, кинулась мне на грудь и разревелась.

«Ну что за день такой! — устало подумал я, обнимая супругу. — Всех хлебом не корми, дай только мне в жилетку поплакать!»

Ушастик последовал примеру Вики. Не в том смысле, что кинулся орошать меня слезами, а обозвал, высказавшись не в пример витиеватее. И только Мурка не стала ругаться, а тихо подошла и начала вылизывать мое лицо. Но я чувствовал, что большая кошка рада меня видеть. Правда, не слишком отчетливо, но неважное восприятие эмоций я легкомысленно списал на посттравматический шок. Меня же шарахнуло зарядом такой силы, что земные двести двадцать блекнут от зависти! Интересно, как я вообще выжил? Или местные хранители мира мертвых не смогли найти меня в списках и вернули обратно? Что ж, впредь будет мне наука — нельзя хвататься голыми руками за ломящиеся от энергии накопители!

«Мурка, прекращай! — мысленно взмолился я. — Хватит меня лизать! Дырку протрешь… Мурка? Ау, ты меня слышишь?»

Марилана не отзывалась, продолжая елозить по моей коже шершавым язычком. Это меня испугало.

— Мурка, что с тобой?

На морде мариланы проступило удивление. Пару минут она рассматривала меня, а потом издала нечто, похожее на тихое рычание, и в моей голове возник бархатный голос, заявивший:

«…никак не могли привести тебя в чувство! А твоя находка в кармане куртки все пищит и пищит. Дальше стало совсем плохо. Тебя начали бить судороги, только не как пленника в храме, а сильнее. Твое тело выгибалось дугой. Причем Вику, которая в тот момент тебя касалась, тоже тряхнуло, да так, что она едва рядом не грохнулась. А затем Ушастик решил, что у святош должны быть…»

И снова в моем сознании воцарилась тишина. Подозревая худшее, я отодвинул наруч, обнажая ученическую метку. Она была блеклой и плохо различимой, совсем как татушка, оставшаяся от контракта с Эльвиной.

— Мля-я… — разочарованно протянул я. — Похоже, мое ученичество окончено.

Сбылись мои худшие опасения. Сила из накопителя или последующая электрошоковая терапия повредила магический конструкт, разрушив связывающий нас с Даром канал. Вот повезло! И это был сарказм, если не понятно. Причин для радости я здесь не видел, в отличие от брата, который, проверив метку на своем запястье, расплылся в улыбке от уха до уха.

«И что мы теперь будем делать?» — мурлыкнула Мурка, вспомнив, как нужно активировать толмачи.

Чувствуя ее липкий страх, я приказал:

— Отставить панику! Я уверен, Дар что-нибудь придумает.

— Значит, Мурку ты больше не слышишь? — уточнил брат. — Это ожидаемо и легко поправимо. Как только верну свои способности, я этим займусь, а пока объясни, будь любезен, что пищало в твоей куртке?

Вспомнив об инопланетном приборе, я полез за пазуху и вытащил полупрозрачный прямоугольник. На экране была все та же таблица с непонятными символами и пульсирующее пятнышко в уголке. Глядя на это чудо электронной мысли, я восхищался его создателями. Ведь данная медицинская штуковина не только сумела диагностировать остановку моего сердца, но и автоматически запустила реанимационную программу, а в результате мощными разрядами заставила мой моторчик снова завестись.

Короче, земные технологии — полный отстой, а мне в очередной раз повезло. Невероятно, фантастически, умопомрачительно повезло. У меня не хватает слов, чтобы охарактеризовать случившееся. Если по шкале удачи от одного до десяти порванный на алтаре ремень тянет на твердую девятку, то факт моего воскрешения я могу оценить на восемнадцать с плюсом. Будем объективны — какова вероятность, что я замечу странную штуковину среди огромной груды хлама, решу забрать с собой навскидку абсолютно бесполезную вещь, причем не просто кину в сумку к остальным находкам, а буду хранить ее рядом с сердцем? Как бы не отрицательная! Больше шансов выиграть джек-пот в национальной лотерее. И тем не менее…

— Ник, ты больше не собираешься умирать? — жалобно спросила вытирающая слезы орчанка.

— В ближайшие лет триста не планирую, — честно ответил я.

Заплаканная девушка робко улыбнулась. Поцеловав переволновавшуюся супругу, я поднялся, бросил взгляд на алтарь и удивленно присвистнул. Большого алмаза не было. Вместо него в выемке лежала горстка мелких — не больше горошины — кристалликов, в которых не наблюдалось ни одной искорки силы. Получается, я одним махом всосал всю собранную энергию, и меня не разорвало, не поджарило, а лишь вырубило ненадолго? Обалдеть можно! Но что еще удивительнее, никаких изменений я в себе не чувствую. Хотя, по идее, должен сходить с ума от эйфории. Или я поглотил не всю энергию? Но в таком случае к нам должна на всех парах мчаться орда тварей!

Морально готовясь к худшему, я запрыгнул на алтарь. На долину опустились сумерки, но для меня темнота не являлась серьезной помехой. Напрягая зрение, я внимательно осмотрел окрестности и с облегчением выдохнул. Все было тихо и спокойно. Учитывая время, что я пробыл в отключке, нашествия порождений Проклятых земель можно было не опасаться.

Однако странностей вокруг меня меньше не становилось. Бросив взгляд на счастливого Ушастика, напяливающего серый балахон, снятый со священника с простреленной башкой, я сперва решил, что мне почудилось. Но глюк исчезать не спешил. Всерьез усомнившись в своем рассудке, я спрыгнул с черной глыбы и поинтересовался:

— Дар, а почему ты светишься?

Эльф удивился, затем немного смутился и ответил:

— Радуюсь, что ты пришел в себя. Да и вообще, после того, как вы меня спасли, я сам не свой. Все вокруг кажется таким насыщенным и…

— Нет, это как раз понятно, — перебил я брата. — Жизнь становится во много раз краше, если с ней попрощаться. Но я спрашивал в буквальном смысле. Отчего от тебя исходит белое свечение? Наплевал на мои предостережения и переборщил с халявной силой? Или это начали проявляться побочные эффекты отравы, которую в тебя вливали служители?

— Ты серьезно? — переспросил Дар.

Оголив свою руку, Ушастик внимательно ее осмотрел, однако, судя по эмоциям, ничего подозрительного не обнаружил. Смерив меня удивленным взглядом, эльф почесал в затылке, затем подошел к орчанке, снял с ее шеи амулет и вкрадчиво поинтересовался:

— А скажи, Вика сейчас светится?

Вопрос был риторическим, поскольку, едва маскировочный амулет оказался в руке Дара, вокруг фигуры моей супруги возникло сияние. Не такое сильное, как у Ушастика, но легко различимое.

— Что случилось? — встревожилась девушка.

— Да так, ничего особенного! — невозмутимо ответил брат. — Просто наш Ник стал магом.

Поглядев на меня, орчанка подчеркнуто равнодушно протянула:

— Ах, вот оно что… Да, ты прав, ничего особенного!

Я же только и мог, что глупо хлопать глазами. Нет, это не восемнадцать с плюсом, а минимум двадцать один! Интересно, не потому ли разрушилась ученическая метка? Или я настолько «расшатал» ее недавними размышлениями о своем непревзойденном мастерстве, что магическому узору хватило парочки разрядов медицинского прибора? Теперь не узнать. Зато я, наконец, понял, зачем служители Ахета заморачиваются с жертвоприношениями. Раньше-то я думал, что они просто освоили альтернативный источник, а оказалось, что церковники всерьез решили присвоить себе лавры бога.

Ведь если энергия, собранная с Проклятых земель обладает явно выраженными… эманациями смерти, если угодно, благодаря которым с ней невозможно работать, то сила, добытая с помощью ритуала Милости, содержит в себе противоположный заряд и способна превращать обычных людей в магов! И я готов поспорить, император в курсе бесчинств, творимых священниками на Проклятых землях. Конечно — возможность обеспечить самых преданных сторонников здоровьем и долголетием дорогого стоит! Поэтому монарх закрывает глаза на «шалости» служителей Ахета и позволяет им в частном порядке оказывать услуги некоторым богатым аристократам, а взамен получает публичную поддержку церкви и личную кузницу магов.

Следовательно, нам грозят большие неприятности. Если власти или церковники хотя бы заподозрят, что мы узнали их маленький секрет, нам всем крышка! Хранители таких тайн долго не живут.

— Все! На сегодня хватит открытий! — вернув себе дар речи, решительно объявил я. — И даже если здесь объявится армада космических кораблей инопланетян, решивших устроить Армагеддон, или вдруг выяснится, что этот мир плоский, а Мурка является его создательницей, принявшей вид обычной мариланы и развлекающейся наблюдением за простыми смертными… Мне! Плевать! Предлагаю быстренько собрать трофеи и валить отсюда. Кто «за»?

Единогласно поддержав меня, родные развили бурную деятельность. Хвостатая вызвалась сбегать на перевал за вещами Ушастика, Вика с Даром принялись обыскивать трупы, а я решил выяснить, имеется ли что-нибудь полезное в притороченных к седлам лошадей сумках.

О бедном Скворцове никто не вспоминал. Впрочем, учитывая, сколько потрясений нам довелось пережить за неполные сутки, это естественно. Я даже больше скажу, мертвый студент оказался далеко не единственным моментом, оставленный нами без внимания. Так, подойдя к повозке, я с удивлением обнаружил лежавшую рядом с ней связанную девушку. Усталость и пресыщение информацией не пошли на пользу моей соображалке, поэтому добрые полминуты я просто стоял и тупо пялился на рабыню, гадая, что делать со столь необычным трофеем.

Навскидку пленнице было около двадцати. Миловидное личико, крепкая подтянутая фигура с округлостями в положенных местах, длинные темные волосы… и глаза, наполненные животным ужасом. Не понял, это я такой страшный, или юная особа повредилась умом? Судя по тому, что девушка после ликвидации святош даже не попыталась освободиться, второе очень даже вероятно.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Тиша Торенская, — тихо, но четко ответила пленница.

— Аристократка?

— Нет.

Ну, уже легче! Достав нож, я склонился над девушкой. Та зажмурилась, а на меня плеснуло страхом. Нет, это уже ненормально! Рожа у меня вроде не особо маньячная, да и кровью не заляпана. Так почему же Тиша сразу решила, что я намерен ее прикончить? Недовольно поморщившись, я аккуратно разрезал веревки, глубоко впившиеся в тело пленницы, и повторил терапию, поставившую на ноги Ушастика. Подтащил труп мага, которого, судя по яркому свечению, Дар еще не успел «осушить», вытащил из-за пазухи кинжальчик, вложил рукоять в руку трусихи и вонзил его в мертвеца.

С точки зрения одаренного извлечение силы Поглотителем было красивым зрелищем. После погружения клинка свет в теле дрогнул и начал быстро уплотняться, концентрируясь в яркие капельки. Те объединились в струйки и потекли к магическому клинку, а затем сплошной серебристой волной хлынули в тело Тиши. Дождавшись окончания передачи, я вернул клинок в ножны, помог бывшей рабыне подняться и обнаружил, что девушка ниже меня на целую голову. Учитывая довольно широкую кость Тиши, вполне возможно, что в числе ее предков отметились гномы.

— Найди себе одежду и обувь, — приказал я спасенной.

Девушка послушно принялась стаскивать с мага сапоги, а я подошел к лошадям. Все-таки магом быть здорово! Беглого взгляда хватило, чтобы понять — в некоторых сумках лежат амулеты. Причудливое переплетение светящихся иероглифов было отчетливо различимо на фоне бледных аур животных. Кстати, на сбруе четвероногих тоже красовались наполненные силой руны. И я уверен, именно они сделали коняшек настолько флегматичными, что те не отреагировали на появление Мурки, на смерть хозяев и даже на выстрелы. Обычные лошади давно бы оборвали постромки и разбежались по всей округе, а эти даже не заржали!

Осмотрев повозку, я выяснил, что клетка крепилась к ней десятком больших скоб, и решил посоветоваться с Викой. Пусть конный отряд производит больше шума, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти, не так ли? Супруга идею поддержала обеими руками, добавив, что за сильных и выносливых копытных в Страде можно выручить неплохие деньги. Конечно, до города их еще нужно довести, а это не один день пути по Проклятым землям, но шансы есть. Хозяйственная жилка любимой в очередной раз меня восхитила. В рюкзаках добра на тысячу золотых, а она думает, как бы уберечь лошадей, стоящих не больше сотни. Моя школа!

Тем временем вернулась Мурка. На радостях Дар расцеловал большую кошку и с огромным наслаждением сменил бесформенный балахон на привычную одежду. Когда же эльф повесил за спину клинки, снятые с трупа землянина, то почувствовал себя заново родившимся. Благодаря эмпатии я неплохо слышал его эмоции, но все равно периодически ловил себя на ощущении неправильности, непривычности. Казалось, от моего тела отрезали какую-то часть, крайне необходимую для полноценной жизни. Похожие чувства испытывала и марилана. Ее эмоции я различал лишь при сознательной фокусировке, что очень раздражало. Но ничего с этим поделать было нельзя. Приходилось терпеть, тщетно пытаясь отгородиться от навязчивого ощущения потери.

Пока орчанка, взяв в помощь успевшую одеться Тишу, рассовывала собранные с трупов трофеи по сумкам, мы с Ушастиком снимали с повозки клетку. Бросать столько хорошего металла было жалко, но уж больно тяжелым оказалось произведение кузнечного искусства. Разрубить мечами скобы оказалось легко, а вот столкнуть клетку с телеги сами мы не смогли. Силенок не хватило. Пришлось извращаться — брать ремни с алтаря и куски веревок, сплетать из них крепкие длинные канаты и задействовать в роли тягача трех кобыл.

За это время на долину успела опуститься ночь. Твари нас не беспокоили, что лишний раз доказывало необходимость поскорее убираться из этого гиблого места. Нагрузив повозку мешками с трофеями, мы столкнулись с проблемой — если две лошади будут везти телегу, а еще двух возьмут Вика с Даром, как выяснилось, неплохо умеющим ездить верхом, то что делать с остальными? Допустим, еще две станут заводными, но куда приткнуть еще пять, чтобы не мешать друг другу и при этом иметь возможность отбить внезапное нападение?

Выручила Тиша. Сообщив, что водит караваны с десяти лет, девушка с нашего полного одобрения взяла дело в свои руки. Отыскала длинные поводья, ловко связала из обрывков веревок длинные постромки, нашла в сумках кнуты, уздечки, прочую сбрую и принялась формировать из нашего табуна полноценный караван. В итоге четыре кобылы были лишены седел и попарно запряжены в повозку, три привязаны сзади, а уздечки еще двух крепились к оглоблям с другой стороны. Остальным выпала честь нести на себе Дара, Вику и саму Тишу, поскольку «охранникам каравана нельзя ограничивать свободу маневра, а глава всегда должен держать подотчетное имущество в поле зрения».

Мастерство и ловкость Торенской восхитили даже орчанку, с раннего детства учившуюся обращаться с лошадьми. Привязав свою кобылку к боку телеги, Тиша устроилась на лавочке рядом со мной и хлестнула поводьями. Ушастик, как самый глазастый, был послан вперед, Вика пристроилась в арьергарде, а пушистая «богиня» развалилась на повозке. Узнав, что с лошадьми я дела не имел, девушка доступно изложила основные приемы управления повозкой и продемонстрировала их на практике (краткая остановка на перевале пришлась как нельзя кстати). Убедившись, что я все уяснил, выдала пару ценных советов, отцепила свое транспортное средство и на ходу запрыгнула в седло, словно заправская циркачка.

Лошади бежали бодрой рысью, почти невесомая повозка весело погромыхивала на колдобинах. Поначалу я крепко сжимал поводья и не отрывал взгляда от дороги, но потом расслабился. Четвероногие либо давно успели выучить путь к храму и теперь шли на автопилоте, либо просто скакали за кобылой Дара, подчиняясь стадному инстинкту. Их даже подгонять не требовалось. И таки да, мы возвращались в обитель Ахета. Почему? Во-первых, маршрут уже известен, а если сразу двигаться к Страду, то даже с моим везением мы можем зарулить в такие дебри, что времени потратим больше, нежели делая крюк. Во-вторых, нам нужно отдохнуть и набраться сил. Мурка-то третьи сутки без сна! Да и Ушастику требовалось вывести из организма остатки вредных зелий, а заниматься этим в дороге, мягко скажем, неудобно.

Первый час пути прошел без приключений, не считая того, что мы едва не потеряли Викин рюкзак. Хорошо, большая кошка вовремя заметила неладное и успела его поймать, после чего мне пришлось в потемках искать веревки и намертво привязывать к трясущейся повозке сумки с трофеями. Проклятые земли не спешили показывать буйный нрав. Опасных созданий по пути не попадалось, а прочих удавалось отогнать эмпатией. На наши с Даром ауры они не реагировали, что не удивительно — перед отправлением Ушастик, покопавшись в трофейных амулетах, выдал мне какую-то финтифлюшку на веревочке, надежно скрывшую мою энергетику. Да и сам надел похожую, решив не полагаться только на один старый амулет.

Но счастье длилось недолго. Началось все с крокодила, кинувшегося на лошадь Вики. Наглую рептилию орчанка обезглавила, не покидая седла, однако та оказалась лишь первой ласточкой. Хищники поперли косяками. Одних удавалось уничтожить на ходу, ради других приходилось спешиваться. Место с трупами волков, собравших толпу падальшиков, мы проскочили с наскока, отделавшись, так сказать, легким испугом. Правда, без потерь не обошлось. К исходу второго часа пути лошадь Тиши споткнулась и рухнула на землю. Выяснилось, что к ее брюху присосался небольшой кракен, который впрыснул в тело бедного животного яд и с аппетитом вгрызался в живую плоть.

Прикончив мерзкую тварь и добив агонизирующую кобылку, мы продолжили путь. Торенская не пострадала, успев вытащить ноги из стремян и сгруппироваться, но в седло я ее больше не пустил, вручив поводья и сосредоточившись на наблюдении за окрестностями. Магическое зрение оказалось замечательной штукой, лишающей элемента неожиданности атаки многих порождений Проклятых земель. Также благодаря ему я выяснил, что аномальная территория буквально кишит жизнью. Странное дело — встреча со стаей смертельно опасных хищников меня не пугала, но картинка многих сотен аур различной формы и насыщенности, притаившихся в ближайшей рощице, заставляла зябко передергивать плечами.

Спустя еще полчаса Тиша порекомендовала притормозить, иначе роняющие из пасти клочья пены кобылы начнут падать. Прислушавшись к совету профессионала, мы сбавили темп. Как это ни парадоксально, количество нападений уменьшилось, а через час и вовсе сошло на нет. Когда же небо на востоке начало светлеть, впереди показался храм Ахета.

Мы были настолько измотаны, что плюнули на разведку, нагло въехали во двор и принялись хозяйничать. Закрыли ворота, распрягли лошадей, отвели их в конюшню, насыпали корма, обнаружившегося там же, налили воду в корыта. В здании виднелась лишь одна блеклая аура, принадлежавшая свеженькому зомби, получившемуся из бородача со свернутой шеей. Упокоив мертвяка, мы поднялись в покои главного настоятеля. Сил хватило лишь на то, чтобы установить одну из трофейных сигналок. Устроив сонных представительниц слабого пола на шикарной кровати, мы с Даром растянулись на ворсистом ковре и моментально вырубились.

Продрыхнув до самого полудня, мы отлично выспались (возможно, благодаря нормализованной храмом энергетике). Бодрые и свежие, всей компанией отправились завтракать. Времени было предостаточно, так что сухомяткой мы давиться не стали. Пока Ушастик отмывал в душе грязь и перерывал закрома святош в поисках ингредиентов для очищающих зелий, я успел сварить рассольник и гречневую кашу с мясом. Получилось неплохо. Устроившись все в той же библиотеке, родные уплетали за обе щеки и просили добавки. Даже Мурка, предпочитающая свежатину.

Когда же все наелись, пришло время рассказов. Удовлетворить любопытство Дара оказалось просто — я передал Ушастику все свои воспоминания, начиная с того момента, как почувствовал дикий холод. Переварив их, брат оглядел нас и, не скрывая восхищения, заявил:

— Ну, вы даете, спасатели!

А чтобы раскрутить эльфа на ответную откровенность, мне пришлось попотеть. Дар отнекивался, юлил, уклонялся от ответа, но, в конце концов, не выдержал и признался, что попал в плен по глупости. Почувствовав слежку, впечатленный моими предостережениями брат отчего-то решил, что любопытный пацан может представлять угрозу, и попытался сбросить «хвост». Причем проявленная малолетним шпионом настойчивость лишь укрепила подозрения эльфа. Внимательно следя за передвижением ауры мальчугана, Ушастик решил оторваться, и тут дорогу ему преградил караван. Маскировочные амулеты служителей были активны, иначе брат наверняка избежал бы встречи с магами. А так, остановившись на перекрестке, он ждал удобного момента, чтобы проскочить между повозками, но дождался разряда электрошока от помощника главного настоятеля.

Услышав это, я испытал противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось посмеяться над нелепостью ситуации, а с другой — побиться обо что-нибудь головой. Ведь именно моя разыгравшаяся паранойя привела к досадной случайности, едва не закончившейся трагедией. Не капай я брату на мозги, подражая древнегреческой Кассандре, может, он и не бегал бы от маленького крысолова, а разглядел реальную угрозу у себя под носом.

О пребывании в плену Дар рассказал мало, сославшись на то, что почти все время был без сознания. Сразу после выхода из Страда эльфа накачали наркотиками и избавили от вещей, оставив только колечко, которое не пожелало сниматься. И хорошо, что супружеский амулет имел недорогую основу. Был бы золотым, служители точно оттяпали бы Ушастику палец, наплевав на необходимость сохранения здоровья будущей жертвы ритуала.

Конечно, возникал хороший вопрос — а почему маги просто не разрушили узор амулета? Они не ленились выжигать рабские ошейники у жертв, но его отчего-то пропустили. Брат предположил, что святоши сразу поняли — влияние магического конструкта в кольце на ауру минимально, и не стали возиться. Я спорить не стал, хотя мне отчего-то вспомнился тот момент, когда Дара заявлял, что не исключает наличия механизма самоликвидации в сережке, врученной мне орчанкой.

К слову, Ушастик чувствовал себя нормально. Похитители хоть и пичкали его всякой дрянью, блокирующей дар, но кормить не забывали. Запихивать еду в бессознательное тело оказалось сложно, поэтому иногда Дару позволяли оклематься. В один из таких моментов брат попытался сбежать, но неудачно. Его тут же вырубили магией, а все оставшееся время продержали связанным. Поэтому не удивительно, что Ушастик упрямо не желал делиться воспоминаниями.

Закончив исповедь, Дар ушел готовить зелья, но мое любопытство угомоняться не спешило. Оглядев присутствующих, я остановил взгляд на Тише и в предвкушении улыбнулся. Девушка, с момента пробуждения не проронившая ни слова, опасливо поежилась, но не стала убегать, когда я подсел поближе и мягко попросил ее рассказать немного о себе и о том, как на ее точеной шейке появился рабский ошейник. Несостоявшаяся жертва ритуала оказалась неразговорчивой, пыталась отделаться общими фразами, но я был настойчив и терпелив, и в итоге добился своего. Односложные предложения сменились подробными объяснениями, а те превратились в поток откровений, которые мы слушали, затаив дыхание.

Тиша родилась в семье довольно успешного и состоятельного торговца. Он не проворачивал сделки века, не совался на рынки, где крутились миллионы, а занимал среднюю нишу, торгуя недорогим, но востребованным товаром, особо не наглея и ставя на первый план интересы клиентов. Такой подход снискал Торенскому славу надежного и честного торговца, а его караваны за долгие годы успели исколесить весь восток Империи. Отец Тиши придерживался старого как мир правила — хочешь, чтобы было хорошо, сделай все сам. Именно поэтому он не расширял свое дело, превращая его в торговую корпорацию, избегал работать с посредниками, заключал договора только с проверенными людьми и имел постоянный штат работников, которым доверял.

Посвящать дочь в тонкости профессии Торенский начал с самого детства. Развивающие игры, веселые экономические задачки, первые самостоятельные сделки. Торговец не жалел денег на ребенка, и Тиша получила превосходное образование. Нанятые учителя были довольны способной девочкой, но больше чтения умных книжек и игр со сверстниками ей нравилось проводить время в дороге с отцом. Торенский не отказывал дочери, частенько брал ее с собой в поездки и на деле демонстрировал, как нужно водить торговые караваны, как вести переговоры, как составлять договора.

К пятнадцати годам Тиша стала правой рукой отца и в числе своих достижений имела множество успешных сделок. Однако, как это частенько случается, успешный торговец встал поперек горла конкурентам. Те долго терпели, глядя на то, как принципиальный Торенский раз за разом сбивает цены на товары и не позволяет им наживаться на богатых клиентах, а потом решили объединиться и устранить гада с рынка. В ход пошло все — от угроз и шантажа до нападений на караваны. Торенский не сдавался, уповая на влиятельных знакомых и не желая подводить работавших на него людей, но когда дело дошло до жестокого убийства матери Тиши, заказчиков которого так и не сумели найти, отступил. Потерять еще и дочь, как обещалось в полученной анонимной записке, он не мог.

Заниматься торговлей Торенский не перестал, просто оставил проверенные рынки, знакомых клиентов и перебрался поближе к Пограничью налаживать сбыт ценных ингредиентов с Проклятых земель. Работа была опасной, иногда не совсем законной. Приходилось иметь дело с мошенниками, ворами и пройдохами, но отец Тиши принял правила игры и за пару лет изучил их в совершенстве.

А потом с бывшими конкурентами Торенского, настойчиво выживавшими торговца из бизнеса, начали происходить очень несчастные случаи, заканчивающиеся летальным исходом. После десятого, когда семья одного богатея, дальнего родственника графа Вирского, полным составом отравилась солеными грибочками и скончалась в страшных муках, с Торенским провели беседу императорские дознаватели, но даже с амулетом правды ничего не добились. Почему? Так вопросы надо было задавать не торговцу, а его правой руке, милому созданию с ангельским личиком. Тише.

Все эти годы девушка старательно училась принципам ведения дел в Пограничье наравне с отцом, втайне лелея надежду когда-нибудь отомстить виновным в смерти матери. Пара лет потребовалось ей, чтобы собрать достаточную сумму и выйти на нужных людей. Она не пыталась провести свое расследование, не стремилась вычислить настоящего заказчика, а просто составила список подозреваемых и передала его вместе с золотом в Гильдию Мастеров. В результате за неполный месяц от рук наемников погибло более сорока человек. Среди них наверняка был и тот, кто отдал приказ на ликвидацию матери Тиши. Месть свершилась.

Много позже, когда шумиха улеглась, а дознаватели перестали заглядывать к торговцам на огонек, девушка рассказала все отцу. Тот был в шоке, обозвал ее монстром, ведь она ничуть не жалела о том, что сделала, а услышав встречные обвинения в мягкосердечности, и вовсе выставил Тишу за порог. Конечно, поостыв, Торенский нашел дочь и извинился, но прежнего доверия в семье уже не наблюдалось.

После этого в жизни дуэта наступила черная полоса. Сорвалось несколько сделок подряд, торговцы понесли большие убытки, их тщательно выстраиваемая репутация пошатнулась. Активы семейства стремительно таяли, а неприкосновенный запас уже пошел на уплату специфических услуг Гильдии мастеров. Тогда Торенский, даже не посоветовавшись с дочуркой, согласился на рискованное, сулившее невероятную прибыль дело. Речь шла о поставке крупной партии готовых зелий. Договор пришлось заключать, выставив залогом все имевшееся на тот момент имущество.

Но случилось нашествие тварей, цены на ингредиенты взлетели до небес, зельевары с досады рвали на себе волосы, а клиенты ждали оговоренного срока, довольно потирая ручки. Неустойка получилась огромной. Десятицу назад все, что принадлежало Торенским, забрали судебные приставы, а отца с дочерью и его деловым партнером, выступившим поручителем, продали в рабство. Несколько дней спустя те очутились на невольничьем рынке Страда, где и были выкуплены по дешевке служителями Ахета. Конец истории.

В библиотеке воцарилось тягостное молчание, которое нарушила моя супруга:

— И что ты планируешь дальше делать?

— Какие у рабыни могут быть планы? — невесело усмехнулась Тиша.

— Ты уже не рабыня, — возразил я.

— Но… — девушка коснулась цепочки серых рун на горле.

— Можешь не переживать, магии в твоем ошейнике нет, я это точно вижу. А саму метку с кожи свести несложно, ведь алихимию никто не отменял. Так что ты — свободный человек. Можешь делать все, что захочешь, и идти, куда пожелаешь.

В душе у Торенской вспыхнула радость, но быстро угасла, сменившись тоской. Опустив взгляд, девушка глухо произнесла:

— Мне некуда идти.

— Разве у тебя нет других родственников, кроме отца? — уточнила Вика.

— Близких нет, а с дальними после переезда мы потеряли всякую связь, — безразлично ответила Тиша. — Кроме того, у них есть свои семьи, и приживалка, не имеющая даже медяка за душой, им точно не нужна.

— А муж у тебя есть? Или хотя бы жених? — не сдавалась орчанка. — Может, хорошие знакомые на Пограничье, к которым ты можешь обратиться за помощью?

— Супругом я обзавестись не успела. А все «хорошие знакомые» десятицу назад специально выкроили время, чтобы прийти и полюбоваться на то, как дежурные маги ставят нам рабские ошейники.

Удовлетворившись ответом, любимая с ожиданием уставилась на меня. Улыбнувшись сообразительной женушке, я поинтересовался:

— Тиша, ты случайно не расистка?

— Кто?

— К нелюдям, говорю, как относишься?

— Нормально, — пожала плечами девушка.

— Поскольку ты являешься жительницей Пограничья, полагаю, нет смысла спрашивать, слышала ли ты о подвигах Ника Везунчика, который собрал весьма необычную команду, — дождавшись едва заметного кивка, я продолжил: — Тогда я открою тебе секрет, который в целом мире знают лишь девять разумных. На самом деле мы не команда, а одна большая и дружная семья. А теперь, уважаемые знатоки, внимание — вопрос! Ты хочешь стать ее частью?

В топкой трясине серой тоски, раскинувшейся в сознании Тиши, проклюнулся росток удивления. Внимательно изучив наши лица, бывшая рабыня тихо уточнила:

— Это шутка?

— Нет, мы абсолютно серьезно предлагаем тебе к нам присоединиться, — заявила любимая.

— Но зачем я вам? Я даже не умею обращаться с оружием.

— У тебя есть масса других достоинств, — парировал я. — Хороший экономист и просто образованный человек в семье не помешает!

— Но я же убийца. Монстр! — воскликнула Тиша, в уголках глаз которой блеснули слезинки.

— Так и мы не святые, — мягко заметила Вика.

В библиотеке снова наступила тишина. Тиша с ответом не спешила. Судя по эмоциям, девушка лихорадочно искала в моем предложении подвох. В ее голове не укладывалось, что кто-то может вот так просто, без видимой выгоды протянуть руку помощи абсолютно незнакомому человеку. И тогда я решил пойти ва-банк, раскрыв недоверчивой Тише свои планы.

— Не так давно у меня появился очередной младший брат. Глимин из рода Говорящих-с-Металлом. Он — гном, кузнец, мастер, заработавший право ставить на изделия собственное клеймо. Хороший парень, добрый, веселый, отзывчивый, порядочный, да и внешностью обладает привлекательной. Вот только с девушками ему не везет. Сама понимаешь, сложно найти на Пограничье красавицу, которая при встрече с жителем гор не будет презрительно кривиться и шипеть: «Нелюдь!». Вот он и ходит до сих пор в холостяках, хотя жених по всем параметрам завидный. Ты же — девушка умная, привлекательная, хозяйственная и по возрасту вполне подходишь. Уверен, вы понравитесь друг другу.

Паника в душе Торенской утихла, но сомнения остались:

— А ты не боишься сводить брата с той, кто, не моргнув и глазом, приговорила к смерти четыре десятка человек?

— Раз пошла такая пьянка, открою тебе еще один секрет. Мы с Муркой умеем слышать эмоции и можем быстро определить, заслуживает ли доверия человек, с которым мы общаемся, или лучше гнать его подальше поганой метлой. Ты — заслуживаешь. Это я понял еще в тот момент, когда ты учила меня управлять повозкой. Признаюсь честно, я бы сам на тебе женился… — услышав возмущенный фырк, я подмигнул любимой, — …но, боюсь, третью супругу физически не потяну, да и братишке завидно будет. Только не подумай, что я силком тащу тебя под венец! Я лишь предлагаю способ, который, как мне кажется, устроит всех и позволит тебе быстро влиться в нашу семью. И если по каким-то соображениям замужество для тебя неприемлемо, настаивать не стану. Главное — определись для начала, хочешь ли ты присоединиться к нашей безумной семейке… Да, можешь не переживать, в случае отказа убивать мы тебя не станем. Довезем до Страда, выдадим сотню золотых за работу и распрощаемся. Можем даже…

— Я согласна! — не дала мне закончить Тиша, в эмоциях которой буйно расцвела и заколосилась надежда.

— Тогда добро пожаловать в семью! — объявил я.

На лице девушки появилась робкая улыбка. Широко оскалившись в ответ, я сграбастал ее в охапку и обернул плотным коконом своих чувств, прогоняя затхлую тоску и неуверенность, даря ощущение поддержки, тепла и заботы. И Тиша потянулась мне навстречу, осмелившись, наконец, поверить в то, что ее жизнь не закончена. Что у нее тоже есть будущее, которое вполне может стать светлым. Что рядом с ней оказались те, кто готов предложить свою помощь, поддержку и самое важное — доверие. И я отчетливо слышал, что давшая волю слезам облечения девушка твердо решила его оправдать.

Глава 27. Новые открытия

Когда эмоции улеглись, я вручил Тише свой браслет-толмач и под благовидным предлогом смылся. Девушкам нужно было пообщаться, а в присутствии «грозного главы клана Везунчиков» касаться деликатных тем Торенская вряд ли захочет. Воспитание не позволит, да и менталитет не даст. Она же молчунья и скромница, привыкла всю жизнь стоять в стороне и говорить только по делу. Достаточно вспомнить дорогу к храму — четкое выполнение приказов, своевременная разумная инициатива, но ни единого вопроса. Да и сейчас, если бы не мое аккуратное воздействие, растормошившее эмоции Тиши, черта с два девушка стала бы откровенничать.

Наверняка ее отец гордился тем, что вырастил идеального исполнителя, но нам бездушный робот не был нужен, и я надеялся, что в мое отсутствие сообразительная Вика заставит новенькую окончательно оставить условности и почувствовать себя частью нашей компании, а Мурка ей в этом поможет. Я же слышал — спасенная не вызывала у большой кошки неприятия. Лишь сочувствие и легкий интерес. Вот пусть они вдвоем и рассказывают Тише о нашей семье, хвастают успехами и делятся планами на будущее, а я пока делом займусь. Каким? Да хоть бы погляжу, что осталось в обители Ахета после нашествия мародеров.

Зрелище было удручающим. Обходя храм, в каждой комнате я находил груды мусора, словно бригада домушников под руководством мутантов специально портила все то, что не могла унести с собой. Разбитая посуда, порванные картины, порезанная и покореженная мебель… Варвары, ей богу! Как говорится, что не съем, то понадкусываю. Уверен, если бы время не поджимало, здесь бы вообще ничего не уцелело, а так иногда попадались стоящие вещи. Не особенно ценные, но полезные, вроде шелковых простынок, почти пустой записной книжки, графитных палочек, шкатулки с какими-то зельями и мазями…

На осмотр я угробил больше часа, после чего вернулся в библиотеку, застав там только Мурку, которая подарила мне свежее воспоминание о прошедшем разговоре. Разумеется, чуда не произошло, и родственными чувствами Тиша к нам не воспылала (что естественно — мы же знакомы меньше суток), но первые шаги на пути установления дружеских отношений были сделаны. Девушки познакомились, посплетничали, осторожно прощупывая друг друга, и в целом остались довольны. А когда Вике надоело чесать языком, она повела Тишу на склад, рассчитывая подобрать ей что-то поприличнее серого балахона. Моя умничка! Знает, что если паре мужиков, чтобы стать хорошими приятелями, требуется пузырь и закусь, то женщине, планирующей превратить «просто знакомую» в лучшую подругу, достаточно пройтись с ней по магазинам.

Убедившись, что процесс приручения-адаптации Торенской идет ударными темпами, и мое вмешательство не требуется, я решил осмотреть макулатуру, коей побрезговали мародеры. Подавляющее большинство оставшихся на полках книг было на религиозную тематику. Жития святых, размышления каких-то церковных деятелей, сборники молитв и прочая лабуда. Сказать, пользуются ли это спросом на «большой земле», могла разве что Тиша. Меньшая часть имела общеобразовательный уклон. Правда, содержащиеся в таких книгах тексты оказались столь же щедро приправлены церковными сентенциями, поэтому я аналогично усомнился в их полезности. Кроме того мне попались несколько фолиантов на неизвестном языке и искательский справочник аж в трех разных редакциях.

Наиболее ценная находка согласно закону подлости обнаружилась в самом конце. Пять невзрачных томов, посвященных магическим техникам, сиротливо пылились на верхней полке, дожидаясь, когда я обращу на них внимание. Прихватив добычу, я устроился под окошком и принялся ее изучать, перебирая шерстку Мурки, примостившей голову на мои колени. Три книги изобиловали специфическими терминами и содержали кучу схем, которые мне ни о чем не говорили. Еще одна, судя по обилию составленных в цепочки и целые виноградные гроздья иероглифов, была посвящена артефакторике и тоже предназначалась для профессионалов вроде Ушастика, а вот последняя, сильно потертая и засаленная, оказалась «Магией для чайников». В ней простым и понятным языком описывалось, как почувствовать силу, как с ее помощью влиять на окружающий мир, как развивать способности и так далее.

Оценив сказочный подарок судьбы, я с энтузиазмом вгрызся в гранит науки и до возвращения девушек успел освоить простейшее упражнение на тренировку контроля. Достижение, по мнению автора учебника, было колоссальным. Еще в предисловии говорилось, что обычно одаренным удается ощутить силу лишь после пары десятиц медитаций, умение выпускать ее и удерживать в пространстве приходит спустя месяц занятий, а к ее использованию первые полгода обучения никто приступать и не думает. Я же благодаря ментальным техникам прошел все эти этапы за неполный час, недоумевая — и что в них такого сложного? Отрешился от внешнего мира — вот тебе ощущение плещущегося в теле океана энергии. Мысленно зачерпнул из него — получи выброс сырой силы. Обернул ее в кокон воли, сжал поплотнее — и перед тобой пластилин, из которого можно лепить все, что душа пожелает.

— Это что такое? — поинтересовалась орчанка, уставившись на три круживших у меня над головой светящихся шарика.

— Тренируюсь, — пояснил я, вбирая в себя силу из светлячков. — Прекрасно выглядишь, Тиша!

Поиски увенчались успехом, и девушка получила возможность сменить амплуа монахини-оборванки на образ опытной искательницы. Шелковая рубашка с вышивкой, кожаная куртка с капюшоном, штаны из плотной ткани, облегающие крепкие бедра, и симпатичные, явно земного происхождения черные сапожки с медными пряжками. Завершал картину шикарный пояс из змеиной шкуры с кинжалом на боку, за которыми модницы не поленились прогуляться во двор. Было заметно, что Торенской нравился ее наряд. Девушка преобразилась. В ее глазах не осталось ни капли отрешенности, забитости и рабской покорности, теперь там царили спокойствие и уверенность в собственных силах. Да, что ни говори, а форма все же влияет на содержание!

— Спасибо, Ник, — улыбнулась Тиша. — Но это заслуга Викаты.

— Вот только не нужно скромничать! — возразила польщенная орчанка. — Сама же знаешь, если на осла надеть нарядную сбрую, лошадью он не станет.

Тут к нам решил присоединиться Ушастик, с порога объявивший:

— Ник, у меня две новости.

— Хорошая и плохая? — уточнил я.

— Нет, почему? Обе хорошие. Во-первых, мне удалось найти все необходимые компоненты для очищающего настоя, и через полчаса он будет готов. Во-вторых, мои способности даже без него начали возвращаться. Если все пройдет удачно, к вечеру я обрету полный контроль над своим даром, и мы сможем отправиться домой!

Поздравив Дара, я попросил его найти способ убрать с шеи Тиши следы рабского ошейника. Ни к чему девушке в новой жизни носить это уродливое напоминание о прошлом. К тому же будет лучше, если в Страд она войдет не просто какой-то там бывшей рабыней, а полноправным членом команды знаменитого Везунчика. Брат пообещал помочь и ушел химичить, девушки, посовещавшись, решили заняться лошадьми, а я вернулся к талмуду.

Время до наступления сумерек пролетело незаметно. Тиша с Викой, поработав немного на конюшне, пошли по моим стопам, устроив в обители Ахета тщательный обыск, я успел усвоить половину учебника, а Дар выхлебал зелье и оккупировал местный клозет. Поскольку желудок у эльфа был не таким луженым, как мой, выбраться из места уединения брат смог лишь после заката. Первым делом решил обрадовать меня, вошел в библиотеку и замер от удивления. И не мудрено — посреди комнаты парил стол в окружении стульев, под потолком кружились в хороводе несколько десятков книжек, а виновник всего этого безобразия скромно сидел у окошка, уставившись в книгу и меланхолично поглаживая дремавшую марилану.

— Ник? — хрипло произнес эльф, привлекая мое внимание.

Оторвавшись от талмуда, я сосредоточился. Повинуясь моей воле, мебель мягко опустилась на пол, а стайка книжек собралась в стопки и спланировала на столик. Расслабившись, я выдохнул и ощутил сильную усталость. За время тренировок океан в моем теле почти не уменьшился, но вот мозги начали плавиться, как от обилия новых знаний, так и от постоянного нервного напряжения. Голова гудела, в глазах резало — несмотря на регенерацию, использование магического зрения много часов подряд даром не прошло. Вдобавок появилась легкая тошнота, намекавшая, что дальнейшие эксперименты добром не кончатся. Закрыв учебник, я потер слезящиеся глаза и уставился на Дара, отметив, что выглядит он как огурчик. Такой же зеленоватый и в пупырышках. Видимо, очистка организма далась эльфу нелегко.

— Как успехи?

— Минуту назад я бы назвал их невероятными, — ответил потерянный Ушастик. — Мои способности не только вернулись, но и по непонятной причине сделали огромный скачок в развитии. Резерв увеличился на порядок, улучшился контроль над силой… Ник, это что, была стихийная левитация?!

— Она. Вот, решил закрепить умение, прежде чем приступать к упражнениям на прямое преобразование материи.

Потрясенный до глубины души брат выдал длинную фразу, в которой выразил крайнюю степень своего ох… удивления. Пожав плечами, я невинно уточнил:

— И что здесь такого? Я ведь не успел изучить ни одной руны, а лишь немного пробежался по основам магической техники.

— По основам!? Демонстрируя уровень среднего имперского стихийника, ты называешь это основами!? Да у меня на освоение левитации ушло десять лет упорных занятий, а ты, потратив жалкие несколько часов, показываешь мастерство, которое мне даже не снилось, и при этом еще имеешь наглость жаловаться!?

— Дар, кончай орать! У меня и так башка трещит, — попросил я. — А завидовать моим успехам не стоит по двум причинам. Во-первых, твой наставник был посредственностью и к работе относился спустя рукава. Во-вторых, не забывай о возрасте. В детстве усваивать большие объемы информации ты физически не мог, да и начальные данные имел, согласно твоим словам, не особенно выдающиеся. Тогда как я благодаря частому применению Поглотителя по уровню резерва могу поспорить со среднестатистическим магом, а освоить контроль, имея богатый опыт в ментальных техниках, — пара пустяков. Ведь, по сути, я сейчас не развиваю способности, а лишь овладеваю общепринятыми принципами их использования. И пока не особенно получается.

— Ну, я бы так не сказал! — хоть и с немалым удивлением, но уже без истерических ноток в голосе возразил Ушастик. — Контроль у тебя потрясающий. Выучишь рунный алфавит, и наверняка сможешь в одиночку создавать артефакты вроде Поглотителя… Ладно, оставим это! Я зашел, чтобы спросить, ты еще хочешь вернуть нашу ученическую метку?

— Ученическую? Но я думал, что ты просто свяжешь нас с Муркой.

— Поначалу я так и планировал, но вскоре осознал, что чувствую себя крайне некомфортно, лишившись возможности тебя слышать. Отсутствие фона твоих эмоций вызывает сильное ощущение потери, с которым я не могу бороться. Возможно, спустя некоторое время оно исчезнет, но мне даже не хочется это проверять. Сейчас я желаю лишь одного, — приосанившись, эльф торжественно произнес: — Ник, окажи мне честь, стань моим учеником!

Мне стало стыдно. Вчера я опрометчиво решил, что потерю магического канала Дар воспринял с облегчением, а оказалось, что эльф испытывал чувства, аналогичные моим. Или даже сильнее, если учесть тот факт, что после процедуры очищения, испытывая дикий голод, он не отправиться за съестным на кухню, а пришел ко мне, надеясь восстановить утраченное душевное равновесие.

Разумеется, я не мог ответить отказом. Да и не хотел, если уж на то пошло. Поднявшись, я протянул руку в традиционном земном жесте приветствия и не менее торжественно заявил:

— С радостью, брат!

Облегченно улыбнувшись, Ушастик крепко сжал мою кисть и затянул песню на древнеэльфийском, в которой обещал передать мне свое магическое мастерство и просил богиню-создательницу засвидетельствовать принятие ученика. Я особо не вслушивался, наблюдая за процессом создания метки с помощью магического зрения. Зрелище было занятным. Сначала у наших запястий сформировались сложные цепочки светящихся рун, затем из них вытянулись короткие отростки, коснулись кожи, погрузились в ауру и притянули к себе основные узоры, которые закрепились в наших телах, после чего сбросили излишек силы. Яркая вспышка ненадолго ослепила меня, но мне было плевать. Я был счастлив, что снова могу слышать чувства Дара и Мурки. Родные радовались не меньше. Пойдя на поводу у эмоций, мы кинулись друг к другу и сплелись в крепких объятиях. В таком виде нас и обнаружили девушки.

— По какому поводу обнимашки? — весело поинтересовалась Вика.

— Дар взял меня в ученики! — ответил я с дебильной улыбкой на лице. — Снова.

— Поздравляю! — воскликнула орчанка и поспешила к нам присоединиться, бросив Торенской: — Тиша, не отрывайся от коллектива!

Удивленная девушка последовала примеру подруги, и я тотчас укрыл ее коконом испытываемых нами чувств. Не знаю, сколько мы так простояли, наслаждаясь общим счастьем. Когда же эмоции пошли на спад, наша скульптурная композиция распалась. Полюбовавшись свеженькой татуировкой, я не смог сдержать любопытства:

— Дар, давно хотел спросить, почему обычно ты магичишь молча, а при создании метки произносишь клятву? Что, без пылкого воззвания к Великой Матери кина не будет?

— На самом деле слова не важны, — отозвался все еще улыбающийся брат. — Вербальная составляющая при построении определенных узоров служит лишь для определения временных рамок. Сам понимаешь, способности и умения у магов разные. Один быстрее строит рунные цепочки, другой может мгновенно насытить их силой, а при создании метки нужно выдержать определенные паузы между первым соприкосновением с аурой и внедрением в конструкцию управляющих элементов, получением отклика проводящих каналов и окончательной фиксацией узора. Поэтому все стадии привязаны к определенным фразам традиционной формулировки, которая пропевается на известный мотив древней благодарственной молитвы.

Ага, значит, священники в момент ритуала не просто устраивали шоу для восторженной публики, хвастаясь своими вокальными данными, а сплетали сложную магическую конструкцию. Ну, конечно! Ведь если использовать Поглотитель без предварительной подготовки, сила уйдет тому, кто держит в руках артефакт. Поэтому святошам приходится магичить, каким-то образом делая жертву частью алтаря и попутно объединяя все три ее энергетических составляющих — ауру, душу и тело. А едва процесс завершается, клинок пронзает тело, вся сила умирающей жертвы выплескивается в черный камень и, поскольку хранить энергию тот физически не способен, устремляется в подготовленный накопитель.

Что же получается, удивительные способности к поглощению силы, из-за которых Лидий настойчиво предлагал мне стать его подопытным кроликом, — всего лишь результат не доведенного до конца ритуала? Судя по побывавшему на моем месте Дару, так и есть. Тогда понятно, почему сразу после бойни священники отправили за мной погоню. Рядовой пленник, пусть даже свидетель запрещенного ритуала, вряд ли был им настолько интересен. Иное дело — человек с объединенной энергетикой, который способен привлечь внимание магов и раскрыть главный секрет церковников, на котором столетиями держится их влияние.

Обидно, блин! Я-то привык считать себя особенным, втайне гордился своей исключительностью, а выходит, изначально во мне не было ничего необычного. Просто надо мной немного поколдовали слуги Ахета. И если бы не они, я бы так и остался безликой посредственностью, унылым представителем офисного планктона, ничем не выделяющимся из серой массы обывателей.

— Не смей думать так, Ник! — ворвался в мое сознание голос Мурки. — Ты исключительный! Ты — Везунчик! За долгие века служители забрали жизни тысяч разумных, а спастись удалось тебе одному. Благодаря своей невероятной удаче ты сумел без подготовки выжить на Проклятых землях, она же позволила тебе выбраться из опасных передряг, в которых любой другой разумный точно бы погиб. Твоего везения оказалось так много, что ты щедро поделился им со всеми нами. И именно благодаря ему мы все до сих пор живы, здоровы и счастливы. Так что не смей считать себя обычным!

— Ладно, не буду, — согласился я, слегка озадаченный напором большой кошки.

Интересно, в найденных книгах содержится техника магического объединения энергетики разумного? И если да, получится ли у нас ее воспроизвести, не имея под рукой ритуального камня? А то везение — везением, но повысить выживаемость остальных членов семейства не помешало бы. Ведь если наша компания продолжит увеличиваться теми же темпами, моей удачи может и не хватить на всех… Все, шутки в сторону! На повестке дня проблемка поважнее — нужно накормить Дара.

Объявив, что иду готовить ужин, я отправился на кухню. Вика вызвалась мне помочь, а Ушастик, прихватив пару тарелок с непонятной слизью, ушел сводить клеймо с шеи Тиши. Наваристый суп и овощная запеканка получились — объеденье! Даже не особенно проголодавшаяся Торенская уплетала угощение за обе щеки. Оценить результат операции своими глазами нам не удалось, горло девушки скрывала тряпка, пропитанная целебной мазью. По словам брата, остатки ошейника удалось свести, а к утру кожный покров должен окончательно восстановиться. Наевшись, мы стали строить планы на ближайшее будущее. В храме нас ничего не держало, но выезжать на ночь глядя было опасно. Решили дождаться утра.

Приятная тяжесть в желудках настраивала на позитивный лад, ощущение безопасности, которое нам дарили наполненные магией стены здания, расслабляло и навевало умиротворение… Эту картинку почти райского блаженства я безжалостно испоганил, поделившись с присутствующими недавними догадками. Все сразу приуныли, понимая, что в открытом противостоянии с властями и церковниками у нас шансов нет, а скрыть произошедшее не удастся. Слухи о похищении наверняка успели расползтись по всему Пограничью. И как только мне пришло в голову назначить малолетним шпионам встречу в трактире?

Вика сгоряча предложила вообще не заезжать в Страд, а сразу отправиться в заброшенную деревню, воссоединиться с семьей и рвануть на юг, но ее идея поддержки не получила. Дорога к землям племени Ночных Псов была неблизкой и пролегала мимо десятка городов и деревень, а наша компания слишком колоритна, чтобы избежать внимания. Тем, кому понадобится проследить маршрут команды Везунчика, даже не придется особо напрягаться. И получится, как в том анекдоте — не пытайся убежать от голодного леопарда, иначе умрешь уставшим.

Удручал тот факт, что перед законом мы были чисты. По словам Тиши, великолепно разбирающейся в имперском праве, Проклятые земли со времен окончания войны считались нейтральной территорией, на которую не распространялись нормы и правила соседних государств. Так что у властей не имелось даже оснований для нашего задержания, не говоря уже о выдвижении обвинений в преднамеренном массовом убийстве. Единственное, что законно могли сделать дознаватели — вежливо попросить нас дать показания касательно похищения Дара. Все-таки нападение на гостя вольного города средь бела дня — случай не рядовой. Но ожидать от церковников, что те станут придерживаться законов, было бы наивно. Готов поспорить, едва мы объявимся, нас любыми средствами попытаются ликвидировать.

Совместный мозговой штурм ничего не дал. Способа повернуть неприятную ситуацию в нашу пользу и избежать преследования не обнаруживалось. Конечно, можно было связаться с Эльвиной и попросить защиты у нее, только здесь имелись целых два «но». Первое — никто не гарантировал, что герцог Косарский выступит в нашу защиту, а не выдаст «врагов веры» императору на блюдечке с голубой каемочкой. И второе — до передатчика еще нужно было добраться, а вряд ли имеющие обширные связи на Пограничье святоши позволят нам это сделать.

Мы морщили лбы больше часа. Обсуждали детали случившегося, пытаясь найти им иную трактовку, прикидывали возможное развитие событий, спорили. Тиша участвовала в беседе наравне со всеми, уже не чувствуя себя «белой вороной», но даже ее опыт оказался бесполезен. Все упиралось в слухи. Если бы не они, мы покинули бы Империю до того, как церковники успели бы опомниться. Однако мы сами вырыли себе яму, и теперь святоши не только в курсе спасательной операции, но еще и горят желанием поквитаться с теми, кто посмел очернить их репутацию… Стоп! Вот же оно! Мы просто подошли к проблеме не с той стороны. Нужно не гадать, как избежать мести разобиженных святош, а искать способ уладить конфликт полюбовно. И у меня как раз появилась дельная идея.

Репутация — важная штука для любого человека или организации. Тем более для церкви. Служители Ахета столетиями стоят на страже нравственности населения Империи и решительно пресекают порочащие их сплетни. Иначе не объяснить, почему жители Пограничья старательно игнорируют тот факт, что ежегодно в храмы на Проклятых землях отправляются сотни рабов и исчезают там без следа. В копилку странностей можно занести и отсутствие попыток моего устранения со стороны святош. Уверен, после того как я однажды проснулся знаменитым, служители удосужились сопоставить бегство несостоявшейся жертвы и появление в Ирхоне странного новичка, однако ничего предпринимать не стали. Возможно, поняли, что я не планирую катить бочку на церковь Ахета, или побоялись, что факт их пристального интереса к Везунчику и последующее исчезновение народного героя будут связаны и породят волну народного недовольства. И если последняя догадка верна, это наш шанс!

— Эврика! — воскликнул я. — Кажется, я нашел выход! Как говорится, кто нам мешает, тот нам и поможет — используем слухи, чтобы протянуть святошам руку помощи. Позволим им сохранить лицо и будем надеяться на ответную любезность. Короче, план такой…

Когда я закончил, родные обозвали меня оптимистом. Но альтернативы не было. Либо так, либо на юг нам придется плестись на своих двоих, по бездорожью, обходя стороной поселения, шарахаясь от собственной тени, проверяя каждый встречный куст на наличие засады и все равно рискуя не добраться до цели. Фиговенькая перспектива, не так ли? Поразмыслив, присутствующие скрепя сердце признали, что лучшего варианта нет, и стали готовиться к выходу. Перебирали вещи, упаковывали сумки, заранее отделяя вещи на продажу.

Хомяк Вики продолжал радовать меня своими аппетитами. К имеющимся трофеям добавилось пять больших мешков, из которых пара была доверху забита продуктами — крупами, орехами, вяленым мясом и прочим. Орчанка хотела прихватить еще и бочонок с солеными огурцами, которые ей очень полюбились, но я не позволил. Все-таки надо меру знать! Вместо солений лучше взять книги, тем более Тиша заверила нас, что их все реально сбыть, в среднем, по десятку серебрушек за том. Дар тоже внес свою лепту, собрав целую сумку животно-растительных ингредиентов и захватив набор алхимической посуды, чудом избежавший встречи с вандалами.

Когда сборы подошли к концу, Ушастик провел со мной первый урок магии, продемонстрировав, как создавать искорки, которыми так любили разбрасываться священники. Достаточно было мысленно сформировать руну концентрации, рядом поставить руну энергии, объединить их значком вектора и наполнить всю конструкцию силой. Движения пальцами оказались необязательными. Как заявил Дар, они являлись психологическим трюком, позволяющим экономить время. Ведь если несколько сотен раз создавать простейший магический узор, сопровождая его построение складыванием фиги, а потом просто сложить фигу, то сознание на автомате сформирует заученные руны.

Эта методика была очень распространена в Империи, но эльфы ее избегали по многим причинам. Во-первых, количество узоров огромно и специфических движений на все не хватит. Во-вторых, как это ни странно, долгожителям было жалко времени на выработку условных рефлексов. И напоследок, практические исследования ушастых доказали, что такой подход к изучению магического искусства ограничивает мышление одаренного. Вероятно, именно поэтому служители Ахета привыкли обходиться десятком-другим магических конструкций, которые могли воспроизвести за доли секунды, а прочие узоры создавали намного медленнее, чем те же рунные маги, считающиеся самыми слабыми среди одаренных.

В качестве благодарности за урок я вручил брату найденную шкатулку. Дар быстро опознал ее содержимое. Это были косметические зелья — средство для ухода за кожей, мазь для выведения бородавок, лосьон для волос, парфюмы и прочее. Стандартный подарочный набор, довольно дорогой и доступный лишь аристократам. Судя по количеству алхимии в баночках, им даже не пользовались, но едва Ушастик заикнулся о том, что находку можно легко продать (тому же контрабандисту), как Вика объявила, что такая полезная вещь самим в хозяйстве пригодится, и утащила шкатулку к себе в рюкзак. Лично я не понял, зачем моей красавице все это добро, но возражать не стал. Чем бы дитя не тешилось…

Ночь мы снова провели в покоях главного настоятеля, с той лишь разницей, что я не поленился притащить туда лишнюю пару подушек и матрацев, рассчитывая насладиться комфортом перед длительным переходом. Но не вышло. Нет, выспались мы неплохо, только с комфортом вышла незадачка. Провалявшиеся на жаре пару дней трупы начали пахнуть, в буквальном смысле отравляя нам жизнь. Аромат разложения оказался настолько сильным, что перебил отпугивающий эффект магических рун на окнах. В храме появились мухи и прочая летающая живность. Мы не раз просыпались от мерзкого ощущения ползающего по лицу гнуса, пытались бить надоедливых насекомых, которых отчего-то не смущала темнота, с головой укрывались простынками и обливались потом… Какой тут комфорт? Наоборот, все вздохнули с облегчением, когда я заметил, что небо за окном начало светлеть, и объявил подъем.

Подготовка была недолгой, поскольку вещи, воду и продукты на дорожку мы собрали еще вечером. Осталось вывести сонных лошадей из конюшни, сформировать из них караван и нагрузить мешками повозку. Управившись за четверть часа, мы выехали за ворота и поскакали по дороге на запад. Темп взяли бодрый, и вскоре сторожевые башни разграбленной обители древнего бога скрылись с глаз. Спустя пару часов взошло солнце. Его теплые лучи осветили наш путь, отогнали тревоги и подарили надежду на лучшее. И мы, оставив сомнения и переживания, единодушно поверили в то, что все у нас обязательно получится.

Погода нам благоволила — в обед ветерок занавесил небо пушистыми облачками, и жара стала не такой изнуряющей. Проклятые земли тоже не спешили подкидывать каверзы. Наши усилия по дороге к храму не были напрасными, и опасные твари, желавшие отведать комиссарских тел, встречались редко. Как правило, нам даже клинки не приходилось доставать. Хищникам хватало искорок, которыми щедро и точно разбрасывались мы с Даром. Благодаря Тише нашему маленькому каравану удавалось поддерживать высокую скорость. Привалы мы не устраивали, предпочитая перекусывать на ходу, и остановились лишь раз, у родника, позволив четвероногим утолить жажду.

Такая спешка принесла результат, реки мы достигли еще засветло. На берегу нас поджидал сюрприз — брошенная мародерами повозка. Все-таки гоп-компании удалось пересечь второй пояс. С потерями или без, не представляю, но небывалое затишье на нашем пути намекало, что дорога к реке для искателей не была легкой. Судя по следам, у Лисора с Навушем хватило ума не лезть в воду. Избавившись от части поклажи, ходоки потопали на север, к месту переправы, которым пользовались все искатели Страда. Мы не стали следовать их примеру, ведь с нами был Ушастик, магический резерв которого вырос почти на порядок и позволял без особого труда проворачивать фокусы вроде постройки ледяного моста.

Посовещавшись, мы решили забрать с собой повозку и часть оставленного искателями добра. Уцелевшую часть. К сожалению, варвары не поленились поработать мечами, превращая вещи в бесполезный мусор. Вот же сволочи! Что называется, ни себе, ни людям! Найти удалось немного — десяток книг, несколько ржавых двуручных мечей и какую-то мелочевку. Пока девушки запрягали в бесхозную телегу заводных, радуясь, что догадались прихватить запасную сбрую, Дар строил мост. Я внимательно следил за процессом, восхищаясь мастерством брата, до которого мне еще расти и расти.

Сначала эльф создал с полсотни несложных одинаковых рунных цепочек, затем распределил их над поверхностью реки, где должен был появиться ледяной настил, и дал сигнал на активацию. Магические конструкции засветились, опустились к воде и начали откачивать из нее силу. На реке сразу возникло множество ледяных кругов. Быстро увеличиваясь в диаметре, они начали сливаться друг с другом, образуя широкую дорогу. Рунные цепочки продолжали откачивать силу. Поскольку накопителей в них не было, вся собранная энергия выплескивалась в воздух, создавая яркое марево, отчетливо видимое магическим зрением. Дар перестраховался и подал сигнал отмены, когда лед окончательно превратился в перегородившую реку плотину.

— Можно ехать! — развеяв охладители, довольно объявил брат.

— А с силой ты что делать собираешься? — поинтересовался я, кивнув на огромное святящееся облако, зависшее над переправой и медленно расползавшееся по сторонам.

— Ничего. Чтобы ее собрать, потребуется сеть уловителей-концентраторов, которую нужно было ставить заранее.

— Так чего не поставил?

— Долго и муторно, — ответил Дар. — Один я бы провозился не меньше часа. А почему ты спрашиваешь?

— Жалко же! — пояснил я. — Столько энергии зря пропадает!

— Тогда попробуй ее сам поглотить, — усмехнувшись, предложил Ушастик. — А вдруг получится?

Причину его усмешки я понял, когда попытался мысленно обхватить облако силы. Разлитая в воздухе энергия ощущалась несколько иначе и не собиралась мне подчиняться, просачиваясь сквозь стенки кокона моей воли. Сконцентрировавшись, я попытался уплотнить кокон, но фиг там! Складывалось впечатление, что я пытаюсь собрать воду с помощью тряпичного мешка. И именно это сравнение натолкнуло меня на идею. Высвободив немного собственной силы, я стал формировать кокон уже из нее. Было трудно, в стенках этого «мыльного пузыря» постоянно появлялись прорехи, но я не сдавался, и вскоре облако, заметно убавившее яркость и увеличившееся в размерах, было полностью обернуто пленкой моей силы.

Удивительно, но когда кокон окончательно обрел форму, контролировать его стало легче. Вспомнив упражнения из учебника, я начал сжимать его, уплотняя пойманную энергию. Поначалу это было легко, но когда облако уменьшилось в несколько раз, я ощутил противодействие. Сила рвалась наружу и не давала установить над ней контроль. Решив идти до конца, я собрал всю свою волю, поддал энергии в кокон и продолжил нажим. От дикого напряжения в голове начало шуметь, во рту появился неприятный металлический привкус, но когда я уже был готов сдаться, наступил перелом. В местах соприкосновения с коконом непокорная сила начала изменяться, а вскоре и вовсе слилась с ним, запуская цепной процесс преобразования.

Спустя полминуты облака уже не было. Вместо него над рекой висел шар силы диаметром около шести метров. Моей силы, которой я с легкостью мог оперировать. Облегченно выдохнув, я подтянул к себе энергию и принялся поглощать, как это делал во время тренировок. Однако ее оказалось слишком много. Впитав треть, я почувствовал эйфорию, а заглотнув еще столько же, ощутил пресыщение. Сообразив, что еще чуть-чуть — и меня попросту разорвет, я вспомнил о прихваченном с алтаря алмазном крошеве, сунул руку в карман, нащупал осколки и принялся сливать силу в них.

Выплеснув излишек, я испытал облегчение. Все-таки доверху заполненный резерв — это крайне неприятно. Наверное, именно потому автор учебника магии утверждал, что его разработка сопряжена с огромными трудностями. Переправив силу в показавшиеся бездонными камни, я повернулся к своему учителю, увидел его выпученные от удивления глаза… и не только. Часть энергии успела рассеяться в пространстве, и сейчас из ближайшего лесочка на «запах» магии к нам спешили сотни прожорливых тварей.

— Ник, это же… — начал Дар, но я оборвал братишку:

— Нет времени! Живо на другой берег!

Однако порождения Проклятых земель оказались шустрыми, и боя избежать не удалось. Поручив лошадей девушкам, мы с Даром плечом к плечу встретили жаждущую крови живность. Мелкую и крайне многочисленную. Попотеть пришлось изрядно, Ушастик периодически использовал магию, выжигая просеки в рядах неприятеля, но особого эффекта это не приносило. Тварей меньше не становилось. А тут еще выяснилось, что рядом гнездовала колония летучих мышей. Кровососы, подоспевшие к месту событий в числе первых, доставили нам массу проблем, напав на беззащитных четвероногих.

Попросив прикрыть его, брат замер на несколько секунд, сплетая сложный узор. Наполненная силой и активированная магическая конструкция одним махом оглушила всех крылатых тварей, посыпавшихся на землю, словно спелые груши. Но им на подмогу уже спешили хищники покрупнее — десяток макак, упитанный питон и пара забравшихся на плотину смертельно ядовитых осьминожек. К счастью, Тишу с Викой подгонять не требовалось. Девушкам за два захода удалось переправить лошадей на другой берег и отогнать подальше от реки, так что все новоприбывшие твари нацелились на нас.

Работая клинками, мы медленно отступали по скользкому льду, заливая его горячей кровью и слизью порождений аномальной территории. Дойдя до середины, Дар снова выдал поток концентрированного пламени, нанося противнику неслабый урон и добавляя уцелевшим агрессивности. Расчленив очередную колту, я заметил вдали очередную волну быстро приближавшихся аур и приказал Ушастику:

— Минируй мост!

Кивнув, сообразительный брат вытащил из моего кармана один из мелких камешков, снабдил его несколькими рунами и бросил на лед. Разрезав еще несколько шустрых тварей, мы кинулись прочь, а едва достигли земли, сзади прогремел взрыв. Ударной волной нас едва не сбило с ног, в воздух взметнулись осколки льда, окровавленные ошметки, вода и даже камни. Обернувшись, мы увидели, как расколовшуюся на массивные глыбы плотину медленно сносит течением, а упустившие добычу твари беснуются на берегу, не решаясь сунуться в реку. Взрыв напугал лошадей, но благодаря рунам в сбруе и воздействию сообразительной Мурки они не понесли. Заняв свои места, мы покинули опасное место, успешно избежав встречи с ядовитыми змеями и семейством варанов.

На первом поясе живности было на порядок меньше. Несколько раз нам пришлось сбивать электрошоком крылатых любителей падали, чуть позже расчленить одного упрямого быстроногого крокодильчика. Этим дело и ограничилось. Дождавшись затишья, мы остановились, обработали раны лошадей и Тишины укусы, которые девушка получила в героической борьбе с летучими мышами, кое-как смыли кровь с одежды, посыпали мокрые пятна специальным порошком, аналогично добытым в закромах церковников, и двинулись дальше на запад. Лишь тогда, дав волю любопытству, я поинтересовался у Дара, что же его так удивило.

Оказалось, что стихийную энергию без специальных средств собрать нельзя. Увы, даже стихийным магам, несмотря на именование, приходится использовать уловители и преобразователи. Либо терпеливо ждать, пока содержащаяся в окружающей среде сила заполнит их резерв естественным путем, пройдя через фильтр-ауру. А преобразование энергии без магических конструктов, без артефактов, на одной голой воле по силам лишь универсалам, и то не всем. Ушастик знал об этом и решил пошутить, рассчитывая, что несколько неудачных попыток дадут мне лишний стимул к изучению основных принципов магии. Ну и дошутился.

— Дар, ты меня поражаешь! — воскликнула ехавшая рядом Вика. — Разве до тебя еще не дошло, что с нашим ниспровергателем основ шутки плохи? Это тебе наставники много лет вбивали в голову правила и запреты, а Нику и без них неплохо. И не вздумай ничего менять! А то ляпнешь сдуру, что нельзя магией превратить обычное железо в золото, так этот лентяй даже пробовать не станет.

Я хохотнул, вспомнив старый анекдот о механике-любителе, который смастерил в своем гараже вечный двигатель, поскольку не знал, что это считается невозможным.

— Ладно, со мной вроде разобрались — нежданно-негаданно очутился в элите одаренных. Ну а ты? — я поглядел на задумчивого Ушастика. — Не хочешь составить мне компанию? Ведь после столь значительного увеличения резерва обычным рунным магом тебя уже не назовешь.

— Ник, специализация одаренного не определяется объемом резерва, — возразил эльф. — Необходимо провести определенные тесты, чтобы выяснить, какой тип силы мне подчиняется легче, воздействие на какую среду требует наименьших затрат, влияние какого…

Не выдержав, я широко зевнул и оборвал намечавшуюся лекцию:

— Короче, как определишься, дай знать.

Спустя пару часов, когда на Проклятые земли опустилась тьма, мы устроились на ночлег. Воспользовавшись опытом священников, выбрали для стоянки голую равнину, освободили от сбруи уставших лошадей, привязали их к повозкам и окружили лагерь кольцом защиты, благо амулеты-вешки Вика успела прихватизировать раньше мародеров, а экономить силу нам не было нужды. Понятное дело, дежурства никто отменять не собирался. Мало ли кого принесет нелегкая? Пусть самый трудный участок остался позади, но расслабляться раньше времени не стоит!

Глава 28. Победителей не судят!

Следующие двое суток пути выдались однообразными. Наш маршрут пролегал в стороне от искательских троп, и до самого Страда людей мы не встретили. Попадавшиеся изредка твари были неопасными и неприятностей не доставляли, большей частью переходя в разряд ценных ингредиентов. Скуку помогали скрасить разговоры и занятия магией. Я дочитал учебник до конца, выучил несколько десятков рун и тренировался на ходу в построении простейших узоров. Дар тоже по самые уши нырнул в найденные талмуды, периодически делая заметки в новенькой записной книжке.

Кстати, мое сравнение магического алфавита с японскими иероглифами было верным. Каждый символ в нем аналогично означал слово. «Сила», «концентрация» и «вектор» были наиболее распространенными — без них не обходился ни один магический конструкт. Далее шли существительные типа: «изменение» или «разрыв», глаголы наподобие: «применить» или «наполнить», числительные, прилагательные, союзы и так далее. Задачей мага было составить из них предложение, наиболее точно передающее его желание.

Правда, если среднестатистическому японцу для использования в повседневной жизни требовалось знать две тысячи иероглифов, то здешним магам хватало и сотни. Энтузиасты вроде Дара, изучавшие более продвинутый курс, имели в своем активе около трехсот символов, а специалисты-артефакторы доводили это количество до полутысячи. Точного количества знаков не знал никто. Поговаривали, что если объединить все известные школы магии, покопаться в древних архивах и растрясти магистров на специфические наработки, можно собрать около полутора тысяч различных символов. Однако заняться составлением полного магического словаря руки до сих пор ни у кого не дошли.

Вообще, я слабо понимал саму природу рунной магии. Ну не укладывалось у меня в голове, по какой причине один символ, будучи наполненным энергией, срабатывает так, а другой, отличный от него лишь парой закорючек, совершенно иначе! Ушастик, пожав плечами, сослался на законы придуманного Великой Матерью мира, но это объяснение меня не устроило. Страдая от неутоленного любопытства, я ради эксперимента сформировал перед собой пятиконечную звезду, влил в нее каплю энергии и отпустил… Полыхнуло знатно. Когда брату надоело костерить меня, он пояснил, что данный символ похож на общепринятую руну огня, и мне очень повезло, что при взрыве я сумел сохранить брови с ресницами. Кстати, смахивавшая на свастику руна означала «иссушение», так что мне повезло вдвойне.

Больше ничего примечательного не случилось. Разве что Ушастик все-таки провел свои тесты, ухитрившись не привлечь внимание тварей, после чего объявил, что в полку универсалов прибыло. Что ж, когда учитель и ученик принадлежат к одной школе магии — это прекрасно. Однако не следует забывать, что Дара натаскивали по иной системе, и теперь ему придется осваивать тонкости мастерства наравне со мной. Хорошо еще, что в юности брат взял за правило изучать всю доступную магическую литературу, поэтому в положении слепых котят мы не окажемся, имея общую программу и методики развития. Но о том, чтобы достигнуть вершин искусства, можно забыть. Без хорошего наставника это нереально. Единственное, что мы можем сделать — по дороге на юг заскочить в крупные города и прикупить у тамошних магов самоучители, если таковые найдутся. Обидно, конечно, но рассчитывать, что к нашей компании внезапно присоединится матерый мастер-универсал, как минимум, наивно.

Лошадей мы не загоняли и Страда достигли утром четвертого дня пути. Еще издали я заметил цепочки рун и ярко сияющие накопители, спрятанные внутри городской стены. Вот и ответ на вопрос, почему крылатые твари и насекомые Проклятых земель, для которых каменный барьер не является непреодолимым препятствием, не спешили лезть в город! Открывшие ворота стражники встретили нас удивленными возгласами и восхищенным матерком, а их командир при одном взгляде на Ушастика испытал чувство глубокого удовлетворения с оттенком предвкушения. Это меня насторожило, но последующий разговор развеял подозрения — вояка просто поспорил со своими приятелями, что у меня получится выручить Дара, и мысленно уже прикидывал, на что потратит свой выигрыш.

Пока дежурный маг проводил осмотр, я удовлетворял любопытство стражников, рассказывая о наших приключениях. О том, как мы преследовали караван, как добрались до храма, как познакомились с его обитателями и выяснили, что священники схватили Дара, ведомые благими намерениями. Они лишь хотели очистить эльфа от грехов и прямой дорогой отправить в райские кущи к своему богу. Но нам-то Ушастик был живым нужен, поэтому моя команда повздорила с обитателями храма, в результате чего те ушли в лучший мир.

К сожалению, мы немного опоздали, и эльфа уже увезли к месту проведения ритуала. Зато в подвале храма обнаружились с десяток искателей, которых служители тоже в принудительно порядке планировали очистить от скверны. Они отказались присоединиться к операции спасения погрязшего в грехах эльфа, прихватили много ценного добра и отправились с ним в Страд. Мы же догнали ритуальную команду и столкнулись с отчаянным сопротивлением священников, не оставляющих надежд спасти бессмертную душу нашего друга. В ходе ожесточенной схватки церковники отправились в чертоги к своему божеству, а мы освободили Ушастика, перевязали раны, собрали трофеи и потихоньку двинулись обратно.

Все, конец истории! И пусть в ней не нашлось место ритуалу извлечения жизни, гибели пленников и похищениям разумных из иных миров, нас она целиком и полностью устраивала. Святоши в ней представали не воплощением вселенского зла, и даже не безжалостными тварями, рассматривающими обычных людей в качестве скота, снабжавшего их силой, а всего лишь наивными добряками, желающими в меру своего разумения облагодетельствовать закоренелых грешников. Мы же выглядели хоть и не героями, но победителями, которых, как известно, не судят.

Выдав напоследок несколько интересных подробностей, я тепло распрощался с вояками и направил отряд в центр города. Первым пунктом в плане стояло посещение лавки гильдейского скупщика, где мы избавились от части барахла. Далее шла оружейная, куда мы спихнули весь металлолом, выручив за него неплохую сумму, книжная, хозяину которой после долгих уговоров я сплавил всю религиозную литературу, лавка старьевщика и ювелирная. Но если везде события протекали по стандартной схеме: оценка товара — яростный торг с применением эмпатии — расчет, то визит в последнюю принес очередное неожиданное открытие.

Все началось с того, что в груде драгоценного хлама, вываленного перед хозяином лавки, я увидел серебряную брошку в форме кошачьей мордочки. Ювелир, повертев невзрачную поделку, недовольно скривился и отложил в сторону, а я испытал странное чувство, словно о чем-то забыл. Оно было таким сильным, что заставило меня сосредоточиться и наведаться в свое хранилище памяти. И не зря! Вспомнив, наконец, где слышал об этом украшении, я забрал брошку и заявил поднявшему бровь хозяину лавки, что продавать ее не стану.

— Понравилась? — поинтересовалась скучающая Вика.

— Дело не в этом, — покачал я головой, покосился на ювелира и перешел на эльфийский: — Помнишь, по дороге в Страд искатели рассказывали нам об отце Лисенка, который носил на груди очень приметный талисман?

— Думаешь, это он? — уточнила супруга на том же языке.

— По описанию подходит.

Орчанка помрачнела:

— Получается, отца рыжика убили святоши?

— Кто знает? — пожал я плечами. — Может, его во время сна зарезал коллега-завистник, который оставил талисман себе, а чуть позже очутился на алтаре. Также нельзя исключать вероятность, что какой-нибудь искатель обнаружил растерзанные тварями останки, снял с них все ценное, после чего попался на глаза церковникам. А возможно…

В моей голове мелькнула мысль, заставившая забыть обо всем. Отойдя от прилавка, я полез в нагрудный карман, достал часы и принялся внимательно их изучать, надеясь найти опровержение безумной теории. Итак, корпус не новый, немного потерт на углах, дарственных надписей или глубоких царапин не имеет, ремешок черный, кожаный, со стандартной металлической застежкой, рисунок на циферблате совпадает…

— Что случилось? — спросила обеспокоенная супруга.

— Как ты знаешь, мои родители погибли в аварии. Согласно официальной версии, в автомобиле отца отказали тормоза, вследствие чего тот на полном ходу въехал в припаркованный у заправки бензовоз. Взрыв был страшен, пожарные приехали не сразу, когда от машины и тел почти ничего не осталось. Узнав о трагедии, я плохо соображал. Мне было не до выяснения подробностей случившегося. Я не мог смириться с тем, что остался один. Сейчас, по прошествии стольких лет, я точно не могу вспомнить, что происходило в те дни, но пара моментов врезались в память — закрытые гробы и большое количество сослуживцев отца, присутствовавших на похоронах… Понимаешь, я не видел останков родителей! А папа был работником силовой структуры, наиболее близким аналогом которой в этом мире является тайная императорская служба. Такой организации ни к чему лишнее внимание, и если в аварии обнаружилось бы что-то странное, что-то, не укладывающееся в привычные рамки, это наверняка решили бы скрыть. И что, если причина вовсе не в тормозной системе? Что, если в момент столкновения в машине никого не было? Дьявольское изобретение служителей нацелено лишь на разумных, оно бы точно проигнорировало груду неживого металла, а эти часы, — я протянул любимой «Командирские», — как две капли воды похожи на те, что носил мой отец.

Супруга ошарашенно уставилась на ходики, а я мысленно ворошил прошлое. Могло ли отцовское начальство скрыть от широкой общественности факт странного исчезновения своего сотрудника? Запросто! Почему не сообщили мне? В интересах следствия — надеялись, что пропавшие родители попытаются со мной связаться. Я же помню частые визиты коллег и знакомых отца, помогавших мне пережить потерю. Что, если меня просто держали «под колпаком»? Часов, подобных этим, на Земле тысячи, да и ремешок самый обычный, какой можно купить в каждом втором магазине… Но почему же они так напоминают мне те, которые до трагедии я привык каждый день видеть на запястье отца?

Ощутив бурю моих эмоций, в лавку заглянули Дар с Муркой, оставленные сторожить лошадей на улице в компании Тиши. Сообщив, что у нас все в порядке, я спрятал часы подальше от любопытных глаз ювелира и постарался сосредоточиться на деле. Любимые помогли. Мурка, для которой мои размышления не остались тайной, сказала: «Крепись, Ник, я с тобой!», послав волну сочувствия и ободрения, а Вика молча взяла меня за руку, передавая ощущение нежности и поддержки.

Вскоре мне удалось взять себя в руки, и оценка с последующим торгом прошли неплохо, увеличив наше и без того немаленькое состояние на полторы сотни золотых. На этом с торговлей было покончено, поскольку четвероногих мы, посовещавшись, решили не продавать. Они облегчат и ускорят наш путь на юг, да и потом окажутся полезны. Хотя бы в качестве подарка тестю. Такой прогиб поможет мне быстро наладить отношения с семьей супруги, ведь сильные и выносливые кобылы смогут дать хорошее потомство от орочьих скакунов, славившихся на весь мир своими ездовыми качествами.

Посещение ювелирной лавки понизило мое настроение до отметки: «Не лезь — убью!». Хотелось плюнуть на все и просто отправиться домой. Но план нужно было выполнить до конца, и мы направились в офис Гильдии Искателей. Там я сдал все серебряные перстни, получив взамен благодарность секретаря-учетчика и немного мелочи. Но ведь главное — не деньги, а документально засвидетельствованная информация о месте, где были найдены знаки. Учитывая недавнюю шумиху по поводу массовой пропажи искателей, теперь у глав важнейшей и влиятельнейшей организации Пограничья появятся очень неудобные вопросы к святошам.

Сразу после этого мы со спокойной совестью отправились перекусить. Причем не абы-куда, а в трактир, где собирались искатели Страда. Он располагался напротив офиса Гильдии и занимал целое здание, являясь одновременно и рестораном, способным вместить сотню человек, и постоялым двором с относительно дешевыми (разумеется, только для «своих») комнатами. Там даже небольшая конюшня имелась, которой мы не побрезговали воспользоваться. Загнав телеги под навес и сдав четвероногих бойкому пареньку с наказом распрячь, накормить, напоить и отмыть до блеска, мы подхватили сумки с наиболее ценными вещами и вошли в трактир.

Время было обеденным, народу в заведении собралось изрядно. Искатели ели, пили, шутили и делились новостями, но при нашем появлении сразу воцарилась напряженная тишина. Уверенной походкой хозяина жизни прошествовав к центральному столику, я уселся на лавку, пристроил рюкзак у ног и, пока рассаживались остальные, приказал подбежавшей официанточке:

— Неси всего и побольше. Не забудь про свежее мясо для моей подруги и вино. Всем вина! — гаркнул я на весь зал. — У нас был очень удачный выход, и я хочу по старой традиции это отметить!

— Так ты же не искатель? — удивленно воскликнул кто-то.

— Зато моя супруга носит знак Гильдии, так что сегодня — ее день. Все пьем за здоровье Викаты Везунчик! Я угощаю!

Это разрядило обстановку. Искатели встретили мое сообщение одобрительными возгласами, заулыбались, расслабились, подтянулись поближе и наперебой принялись заваливать меня вопросами. Благодушно улыбаясь, я скормил ходокам все ту же историю. Восторженные слушатели требовали подробностей, периодически выкрикивая здравицы в нашу честь. Я охотно перечислил имена освобожденных искателей, которые слышал, подчеркнул особо, что мутанты сформировали из пленников полноценную команду, без особых проблем пересекли второй пояс и денька через два должны доковылять до Страда. Так что искательская братия скоро снова будет гулять на халяву, ведь добра в храме у святош было немеряно, и добыча спасенных оказалась ничуть не меньше нашей.

Услышав хорошие новости, искатели провозгласили очередной тост за героев-освободителей, а я довольно подумал, что маленькая месть свершилась. Нет, я вовсе не злопамятный! Я просто злой, и на память никогда не жаловался, вот и решил испортить неблагодарной парочке жизнь. Мне это ничего не стоило, но когда Лисор с Навушем явятся в город в гордом одиночестве, бросив трупы носильщиков неподалеку от стен, то упадут в глазах коллег ниже плинтуса. Подлецы и предатели, нарушители незыблемых традиций профессии, они если и не будут с позором изгнаны из Гильдии, то наверняка растеряют былой почет и уважение, мигом оказавшись в незавидном положении изгоев. Муа-ха-ха!… Это был злобный смех классического темного властелина, если вдруг непонятно.

В трактире мы провели часа три. Искатели не собирались упускать удобную возможность и после выяснения всех мало-мальски значимых деталей освобождения Ушастика стали расспрашивать меня о старых подвигах. Я не отказал им в любезности, укрепляя нашу популярность, которая должна послужить хорошей защитой от нападок служителей Ахета. К слову, ходоки хоть и были суеверными, но ярыми приверженцами этого бога не являлись, поскольку основные заповеди его культа (типа канонических «не убий» и «не укради») слабо сочетались с реалиями профессии.

Когда же некоторые любители халявы, упившись кисляком, который здесь подавали вместо нормального вина, принялись выводить сочные рулады, примостив довольные морды на стол, мы распрощались с коллегами, расплатились с разносчицами, отдав чуть меньше семи золотых, и вышли на свежий воздух. Наши лошади хоть и не сверкали, подобно лаковым ботинкам, но уже не распространяли едкий запах пота, от которого чесался нос и слезились глаза. Да и в целом были довольны жизнью. Дождавшись, пока их оседлают и запрягут в телеги, мы щедро вознаградили взмыленного работника и поехали к западным воротам, провожаемые эскортом вездесущей малышни.

В голове шумело от дрянного вина, которое пришлось пить, поддерживая компанию, но это не помешало мне подвести итоги. Мы в Страде уже несколько часов, но претензий от властей не поступало. Следовательно, активных действий по нашей нейтрализации возмущенные слухами церковники пока не предпринимали. А мой план наверняка отобьет у них охоту нас преследовать. Ведь благодаря стражникам и случайным прохожим, оказавшимся у ворот в момент нашего прибытия, репутация служителей Ахета в народе не особо пошатнется. Найденные перстни позволят отвлечь святош от нас и заставить их сосредоточиться на улаживании отношений с Гильдией Искателей, разозленной потерями. А если вдруг церковники попытаются свалить всю вину на некого Везунчика, в нашу защиту выступит целая толпа ходоков, поддержкой которой удалось заручиться за жалкие семь монет. Так что служителям выгоднее спустить дело на тормозах и забыть о нашем существовании… Ох, как мне плохо! И где же моя хваленая регенерация, когда она так нужна?

Полуденная жара привела к тому, что до ворот я доехал в не совсем адекватном состоянии. Остальные (кроме Мурки, понятное дело), тоже позволившие себе «по чуть-чуть», выглядели немногим лучше меня. С помощью народных средств, таких как массаж ушей, хлопки по щекам и вдыхание едкого аромата какой-то дряни из алхимических запасов Ушастика, которые тот и не подумал продавать, нам удалось продержаться пару часов, после чего мы свернули с дороги, укрылись от посторонних взглядов за какой-то рощицей, разлеглись на повозках и отключились, оставив большую кошку следить за порядком.

Проснувшись после заката, мы ощутили на себе все прелести похмелья. Немного привели себя в порядок, перекусили тем, что нашли в сумках, и продолжили путь. Время было поздним, и дорога пустовала. Полночи мы двигались по ней, так никого и не встретив. Затем свернули, следуя совету изучавшей довоенные карты Тиши. Несколько часов наш маленький караван пробирался в темноте по цветочным полям и лугам, пока не уткнулся в густую рощу, объехать которую не было возможности. Повозки пришлось бросить. Нагрузив лошадей поклажей, мы повели их через лесную чащу. Отсутствие света и ровной дороги не могло не сказаться на скорости передвижения, так что до родной деревушки мы добрались ближе к полудню.

Первыми нас встретили котята. Успевших заметно подрасти пушистиков гладили и тискали всей толпой. Радостные возгласы и счастливый смех привлекли внимание Лисенка. Картина воссоединения супругов была трогательной. Несмотря на подготовку, я едва смог справиться с лавиной эмоций, хлынувшей на меня из разума брата и поприветствовать гномов. Судя по загоревшим, источающим здоровье лицам мастеров, пребывание на лоне природы пошло им только на пользу.

Когда кузнецам надоело проверять наши ребра на прочность, мы с Викой представили им нового члена семьи. Знакомство прошло благополучно. Тиша, оглядев физиономию Глимина, его растрепанную шевелюру и внушительные мускулы, которые плохо прикрывала рваная, прожженная в нескольких местах рубашка, признала кандидата в мужья достойным. Парень, заметив столь явный интерес, тоже оглядел девушку с головы до ног и слегка зарделся, машинально задержавшись на «вторых девяносто» красавицы.

Заинтригованный Нарим, верно истолковавший мое подмигивание, приказал сыну устроить Тише экскурсию. Глимин поручению обрадовался и пошел показывать Торенской хозяйство, а мы занялись лошадьми. Освободили от груза, расседлали и отправили пастись в соседний двор. Устраивать конюшню смысла не было — мы планировали завтра же покинуть деревню. Так что пусть себе гуляют. Далеко не разбредутся, а опасных хищников рядом нет — котята гарантировали. Седла, мешки и прочее унесли в дом.

Хотя родным не терпелось узнать о наших приключениях, они понимали, что лезть с расспросами к грязным, усталым и голодным путникам не следует. Пока мы всей компанией смывали в реке дорожную пыль и стирали шмотки, Нарим с Лисенком успели приготовить обед. Заморив червячка, чистые и довольные мы приступили к рассказу. На сей раз история была полной, за исключением одного момента — о матримониальном уговоре с Торенской мы упоминать не стали. Нариму я успел шепнуть на ушко о своих планах и получил полное одобрение старого мастера, светящейся от счастья Лисенку было все равно, ну а Глимину и вовсе знать не обязательно. А то мало ли, возникнут нехорошие мыслишки типа: кто дал мне право решать за него, почему я вмешиваюсь в чужую личную жизнь и зачем ему вообще жениться? Нет уж! Эмоции Тиши ясно говорили, что девушке кузнец понравился, не избалованный женским вниманием парень тоже был рад компании красавицы, вот пусть сами и разбираются! В деле затаскивания под венец женщинам нет равных, а имея под боком наглядный пример двух счастливых браков, Глимин не станет долго сопротивляться.

Рассказ произвел на родных огромное впечатление, но конец героической байки оказался безнадежно испорченным. Лисенок, получив брошку, едва сдерживая слезы, подтвердила, что она принадлежала ее отцу. А демонстрация часов и рассказ о судьбе моих предков повергли семейство в шок. В такое совпадение было сложно поверить, но со мной законы теории вероятности всегда работали через одно место. Лично я давно оставил сомнения и даже испытывал некоторое моральное удовлетворение от того, что сумел отомстить убийцам родителей. Пусть и случайно. Разглядывая поблескивающие латунью «Командирские», я невесело усмехнулся:

— Какая ирония судьбы! Папа всегда мечтал, чтобы я пошел по его стопам. Так и получилось — вслед за ним я угодил в этот мир.

— Ник, а твой отец был таким же удачливым? — поинтересовалась Тиша. — Просто я подумала…

Фразу девушки оборвал хлопок. Он пришел откуда-то из центра деревушки, был негромким и сопровождался слабым ментальным ударом, от которого у меня заныли зубы.

— Портал, — сухо произнес Ушастик. — У нас гости!

Перейдя на магическое зрение, я посмотрел в сторону реки и увидел облако разливающейся во все стороны силы, в центре которого находились три наполненных ослепительным светом фигуры. Эх, рано мы обрадовались! Похоже, святоши оказались не настолько умными, как мы надеялись, и послали за нами команду ликвидации.

Время вокруг послушно замерло. Наверное, впервые в жизни я воспользовался кошачьим темпом, чтобы подумать. Итак, сбежать нереально. Судя по аурам, к нам пожаловали магистры, а такие зубры, если верить учебнику, могут легко превратить и деревушку, и окружающий ее лес в выжженную пустыню. Но сразу переходить к радикальным мерам они не будут. Наверняка для начала попытаются взять нас живьем, и это — наш шанс… Нет, не победить и остаться в живых — на такой исход я даже не рассчитывал, а прихватить с собой на тот свет хотя бы парочку гадов.

Набросав первоначальный план действий, я вынырнул в реальность, без предварительной подготовки и психологической настройки (а чего тут готовиться — мысли всех присутствующих текли примерно в одном направлении!) обхватил разумы родных своим и начал действовать. Раз — содержимое одной из сумок вываливается на пол. Два — мешочек с трофейными амулетами разрывается, и каждый хватает себе по защитному и маскировочному. Три — девушки с мастерами берут по сумке, седлу и бросаются к лошадям. Четыре — амулеты занимают места на шее марилан, Мурка выпрыгивает из дома, чтобы зайти врагам с тыла, а котята исчезают, чтобы организовать отвлекающий маневр Вике. Пять — Ушастик хватает лук с колчаном и отправляется искать себе удобную позицию, а я уже бегу навстречу гостям.

Те, кстати, ведут себя странно. Стоят на месте и не предпринимают никаких действий. Пока Мурка делает круг почета, я миную три двора и, укрывшись за покосившейся стеной, почти в упор разглядываю троицу магистров. Внешне они мало напоминают служителей Ахета, но кто знает — может, ликвидаторам на боевую операцию не положено одевать серые балахоны? Обосновавшись за кустами малины, из-за которых открывался отличный вид на магов, Дар натягивал тетиву на лук, а прихватившая негатор Вика осторожно пробиралась через дворы под прикрытием аур нескольких лошадей, которых аккуратно понукали Кар с Линью. Маскировка, конечно, так себе — магическим зрением возмущение от наполненных силой амулетов все равно заметно, но в момент ответного удара четвероногие вполне могут послужить живым щитом орчанке. Тем временем Мурка, пользуясь остатками полусгнившего забора, ползком подобралась к троице почти вплотную.

Пора действовать. Благодаря объединению сознаний мы сможем нанести синхронный удар, а кузнецы с Торенской и Лисенком, взяв себе по кобыле, уже успели отвести их к лесу и получили неплохие шансы уцелеть… Однако меня смущало поведение магов. Я наблюдал за пришельцами в щель между бревнами, но не замечал ни одной попытки помагичить. Люди стояли на одном месте, не разговаривали и даже не вертели головами по сторонам. Чего они ждут? Почему медлят? Отчего не отреагировали на исчезновение наших аур?

Вопросы без ответов бились в моем сознании, заставляя тянуть время. На ум пришло воспоминание о молчаливых спутниках дяди Эльвины. Прикинув шансы, я покинул свое укрытие и вразвалочку пошел навстречу гостям. На моем лице застыло скучающее выражение, а руки, дополняя образ, находились в карманах. Одна сжимала атакующий амулет, другая — рукоять пистолета. Не думаю, что это обманет профессионалов, но попытка — не пытка…

— Приветствую, господа! — сказал я, остановившись напротив троицы.

— Здравствуй, Везунчик, — произнес стоявший в центре маг.

Говоривший обладал располагающей к себе внешностью — гладко выбритый пухленький мужчина лет сорока пяти с небольшой лысиной и добродушным лицом. Голос был под стать — мягкий и проникновенный, как у психоаналитика.

— Итак, вам знакомо мое имя, — продолжил я общение на высоком слоге. — Я же, признаться, теряюсь в догадках, кого имею честь лицезреть.

— Можешь называть меня Кликом, — сказал толстяк. — Мы с моими спутниками представляем тайную службу Его Величества.

Выходит, почувствовав запах жареного, церковники решили ввести в курс дела своих высоких покровителей и доверили уладить щекотливую ситуацию им?

— И что же отнюдь не рядовым сотрудникам тайной службы понадобилось в этой глуши? — уточнил я, мысленно распределяя цели для удара.

— Не что, а кто, — мягко поправил меня маг. — Нам нужен проводник.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ

Оглавление

Глава 1. Начало новой жизни

Глава 2. Больно мне, больно…

Глава 3. История и память

Глава 4. Эффекты главные и побочные

Глава 5. Секреты разума

Глава 6. Новые эксперименты

Глава 7. Тяжело в учении

Глава 8. Легко в бою

Глава 9. Особенности бизнеса и семейных отношений

Глава 10. Повезет в любви!

Глава 11. Проверка на прочность

Глава 12. Разум и чувства

Глава 13. Рывок в будущее

Глава 14. Проторенные дороги ада

Глава 15. Попутчики

Глава 16. Возвращение

Глава 17. Контракт

Глава 18. Сборы и секреты

Глава 19. Туда…

Глава 20…и обратно

Глава 21. Победы и поражения

Глава 22. Снова в путь!

Глава 23. Спасатели, вперед!

Глава 24. Кто не спрятался, мы не виноваты!

Глава 25. Миссия невыполнима

Глава 26. Хэппи энд?

Глава 27. Новые открытия

Глава 28. Победителей не судят! Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg