«Эльфийский для любителей»

Эльфийский для любителей (fb2) - Эльфийский для любителей [litres] (Эльфийский для всех - 2) 1536K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Витальевна Мазуркевич

Наталья Мазуркевич Эльфийский для любителей

Посвящается моему папе.

Глава 1 Страшнее эльфа зверя нет

Суета, воцарившаяся в доме с прибытием высоких гостей, могла посоперничать с ажиотажем в первый торговый день Великой ярмарки. От тишины и размеренности не осталось и следа.

В первый миг мне показалось, что духи штолен рассердились на меня и перенесли в другой, сумасшедший мир. Только лицезрение мрачной физиономии Алеста удержало меня от падения на колени и замаливания грехов. Повлиять на эльфа злопамятные духи не могли, а мысли, что они договорились с Эсталианом, были крамольнее всех иных предположений.

– Началось, – кисло повторил эльф, медленно перебираясь к стеночке.

– Дом выдержит? – практично осведомилась я. Мысли мои вились вокруг старшего эльфа. Что же должно было произойти, чтобы он не явился и не построил в три ряда подчиненных. Гости? Слишком мелко. Магистр Реливиан был способен одним взглядом усовестить аудиторию, неужели не справился бы с обычными гостями? Но пол продолжал дрожать…

– Должен, – так же мрачно отозвался Алест и натянуто улыбнулся: – Не хотелось бы оказаться под завалами вместе с папиной свитой. Не так я мечтал жизнь закончить.

– Вот и отлично.

Я потянулась и подошла к двери. Эльф не рискнул. Пришлось самой выглядывать в коридор, ворочать головой и выбираться к лестнице.

– Ну что там? – не выдержал остроухий, подползая ко мне спустя две минуты. На коленках, приникая головой к ковру и попой устремляясь в потолок.

– Еще не доползла, – шепотом озвучила очевидное я. В отличие от трусишки, я решила не позориться и не собирать пыль с пола. Вместо этого прилипла к стеночке и ни разу от нее не отлипла до самых перил. Тут уж пришлось перегруппироваться в упор лежа и едва-едва высунуть нос из-за угла.

В холле обнаружилась Мирабель, которая радостно повизгивала и хватала одну из эльфиек за уши. Она липла к бедной женщине, как колючки лопуха, тормошила ее волосы, разрушая высокую прическу, и я не представляла, как бедное создание собирается избавляться от внезапного вредителя. Впрочем, улыбка на лице женщины и нежность, с которой та удерживала тяжелую малышку на руках, явно свидетельствовали о другом ее желании.

– Мирабель, покажи леди свою комнату, – нарушил какофонию выкриков магистр Реливиан.

– Брат, рад тебя видеть, – кивнул эльф не замеченному мною мужчине. Отвлекшись на семейную сцену, я не уделила ему должного внимания. Зато, судя по сбившемуся дыханию Алеста, младший эльф заметил только его.

Морально готовясь, я глубоко вдохнула и перевела взгляд на предел мечтаний среднестатистической обитательницы нашего курса для эльфонут… любительниц высокой эстетики. Папочка не уступал сыну в росте, но и каланчой его назвать язык не поворачивался. Было в нем что-то притягательное, несмотря на острую нужду в каблуках у дамы. Я даже вздохнула завистливо: наверняка не испытывает проблем с доставанием книг с верхней полки! Вторым пунктом притягательных качеств значились волосы. Блондинистые, как и у сына, длинные, гладкие и шелковистые, как у порядочного эльфа. Так бы и получить их в свое безраздельное пользование с правом дальнейшей перепродажи. Это же сколько за эльфийский парик бы отвалили… Говорят, их даже моль не берет.

Мечтательное выражение на моем лице, кажется, испугало Алеста. Он глянул на меня с укоризной, как будто понял, о чем я думаю, и обреченно вздохнул. Пожав плечами, ибо лишние звуки могли нас выдать, я вернулась к прерванной оценке представителя ушастых и едва не выдала нас с потрохами сладострастными стонами.

Я хотела! О, как я хотела… Если бы в этот момент нас не разделял вероятный перелом конечностей, ничто не помешало бы мне сигануть вниз и повиснуть на эльфе. Повиснуть, обвить за шею, склониться к самому уху и спросить. Задать самый сокровенный вопрос в жизни каждой девушки: кто посмел передрать этот фасон? Он же только осенью был представлен в последней коллекции мастера Штрата. И что я вижу? Великолепный, выдерживающий арбалетный выстрел камзол красуется на остроухом, а вместо гномьих рун на манжетах и воротнике рубашки – какие-то финтифлюшки сомнительного качества.

Кажется, Алест что-то заподозрил. Не нужно было мне с такой ненавистью смотреть на его родителя. Лучше бы притворилась влюбленной. Вот только здравый смысл подсказал, что в таком случае Алест заподозрил бы неладное еще раньше и постарался бы утянуть меня в комнату для разъяснительной беседы. Духи штолен, что же Алест таким внимательным стал? Пусть бы привычно задумался и все пропустил. Духи, ну что вам стоит?

– Тари? – шепотом обратился эльф, перехватывая меня за запястье.

– Тс! – Вот еще! Нельзя позволять ему нарушить концентрацию – я тут мантры повторяю, чтобы не сорваться, а он выдает наше присутствие из-за слабости характера.

– Поздно! – обнаружил наше присутствие магистр Реливиан. Эсталиан, возлюби своего подопечного, чтобы сил не оставалось чужие засады раньше времени раскрывать. – Алестаниэль, Антарина, спускайтесь. Отсюда вид лучше!

В последнем я даже не сомневалась. Еще бы он был там плох. Из холла выпрямившаяся фигура Алеста просматривалась великолепно. От мятой пижамной штанины до шерстинок ковра, отпечатавшихся на щеке подельника. А уж не заметить сияющие смущением красные кончики ушей на белоснежном фоне истинно эльфийских волос не смог бы даже самый близорукий эльф.

– Отец, – слабо проговорил Алест, позоря честь и достоинство настоящего гнома.

Скорбно возведя очи к потолку, я отработанным движением вытянулась по струнке и демонстративно отряхнулась. Взгляд эльфа перекочевал с сына на мою скромную персону. Но, видимо, ничего примечательного для эльфа в моем лице не оказалось, и он решил вернуться к созерцанию сына. В корне неверное решение.

– Позвольте доложить?! – хорошо поставленным голосом, от которого даже Мирабель сбилась с рассказа, отрапортовала я.

– Докладывай, – хмыкнул глава делегации, промышлявший промышленным шпионажем.

– В преддверии прибытия высоких гостей нами было получено ответственное задание, о выполнении которого я бы хотела отчитаться. По приказанию вышестоящего начальства…

Начальство в лице магистра Реливиана усмехнулось и подбадривающе кивнуло.

– …мы, студент первого курса отделения лингвострановедение, специализация «гномы и гномье дело» Алестаниэль и студент первого курса отделения лингвострановедение, специализация «эльфоведение» Антарина, проверили результативность двух методик очищения предметов интерьера. «Гномьей особой», – я кивнула на Алеста, – и «эльфийской обыкновенной», – указала на себя. – Описание обеих методик будет сдано в оговоренный срок, – уточнила я, не давая никому вставить и звука. – В ходе проверки были выявлены следующие факты: методика «гномья особая» полностью оправдала доверие. Вы только взгляните на него!

Я взмахнула рукой, отчего закатанный рукав слегка удлинился и едва не огрел подельника по носу.

– Несмотря на все усилия, которые этот самоотверженный эльф приложил, дабы доказать превосходство эльфийской методики очистки ковров над гномьей, он не смог найти ни единого аллергена. Взгляните, как он спокоен. Ни красных глаз, ни свербения в носу, ни следов пыли и грязи на лице. А каким чистым остался его рабочий костюм! – Я понизила голос и приказала: – Медленно покрутись, чтобы все оценили.

И уже зрителям:

– Видите! То ли дело «эльфийская обыкновенная»!

Я обличительно вздернула указательный палец и повернулась к эльфам спиной. Я знала, что они там увидят. Недаром, пока они любовались крутившимся Алестом, старательно ковыряла грязь из-под перил и вытирала руки о спину пижамы. Хоть маленькая, но все же капелька грязи должна была обнаружиться, если за время протирания стен я ничего не успела насобирать.

– Таким образом, – вновь являя эльфам свой лик, объявила я, – мы пришли к выводу, что для содержания дома в чистоте лучше подходят гномьи методики очистки помещений. Алест, ты согласен?

Эльф быстро закивал и выдохнул с облегчением. На лице его облегчение мгновенно сменилось гордостью за выполненную работу. Даже уши перестали алеть, так что смущение можно было списать на неожиданность, с какой нас представили, а не на стыд за то, что нас обнаружили в неподобающем месте и виде.

– Что ж. – На лице старшего эльфа мелькнула улыбка, но тут же скрылась, испугавшись более авторитетных насупленных бровей. – Мастер Энтарэль, возьмите у юной девы материалы эксперимента и посмотрите, по какой методике ведется очищение дворца. Думаю, после такой демонстрации мы должны серьезнее отнестись к гномьим техникам.

– Как будет угодно милорду, – поклонившись, ответил названный эльф и бросил в мою сторону пару недружелюбных взглядов. Зря, пробить мой щит восторга и обаяния не смог ни один вредный клиент, что уж говорить об эльфах.

– Алест, – вернулся к сыновьей кандидатуре остроухий батюшка, – представь мне свою спутницу, – и, бросив на меня оценивающий взгляд, добавил: – И идите, переоденьтесь.

– Да, отец, – воспрянул духом младший эльф. – Отец, это моя подру… соратница, – поправился Алест, верно истолковав мой взгляд. – Антарина Тель-Грей, дочь лорда Никлоса Тель-Грея. Он – главный поставщик гномьих товаров в Ле-Сканте.

– Вот как… – проговорил мужчина, по-новому рассматривая мою скучающую персону. И его «новое видение» мне не слишком понравилось. Было в нем что-то такое, матримониальное, с душком и сверкающими камнями на обручальных кандалах. Совсем не мой тип.

Алест, видимо, почувствовал что-то похожее и, вцепившись в мое запястье, поволок в обратном направлении. Приводить себя в порядок и одеваться, как того требуют приличия.

Хлопнув дверью, отчего даже самый далекий эльф насторожился, парень завыл и вцепился себе в волосы. «Хорошо хоть рвать не начал», – заметило мое дружелюбие. «Жаль, что не выдрал», – погрустнел делец и ушел восвояси. Дружелюбие покачало собой и поплыло следом – успокаивать и заверять, что уж в следующий раз мы начнем собирать эльфийские волосины на парики.

– Духи штолен!.. – сквозь зубы выдал Алест и стукнул кулаком по дивану. Поднявшаяся пыль еще раз подтвердила первенство гномьих методик.

– Будут милосердны, – заверила я друга, подходя ближе и опираясь локтями на пылесборник. – Чего так расстроился? Подумаешь, отправили переодеться. Так сейчас вернемся, и никто не усомнится, кто здесь принц, а кто чучело огородное.

– Если бы проблема в этом была, – хмыкнул мрачный Алест. – Ты видела, как он на тебя смотрел?

– Ну, если бы мне кто-то испортил лучшее жизненное достижение, я бы тоже злилась, – попыталась свести к минимуму грядущие неприятности.

– Думаю, отец расскажет, как ты можешь загладить свою вину.

– С папой свести? – прикинула я варианты своей полезности. – Без проблем. Выйдем на эльфийский рынок – папа только спасибо скажет. Так что твоему только заикнуться нужно – и я все устрою в лучшем виде!

– Боюсь, речь пойдет не об этой торговле, – хмуро ответил эльф.

– Другой мы не ведем, – напомнила я, перебираясь поближе к другу и обнимая его за плечи. В нос ударил запах трав, намекая на неплохой шампунь.

– Это пока. А вот придет мой папа к твоему, угостит эльфийским бальзамом, распишет преимущества торгового союза и…

– …и подпишут договор о сотрудничестве. Не бойся, мы своего не упустим. Ради такого дела можно даже потерпеть остроухих гостей. К тебе же у меня хорошо отнеслись, так что и твоего папу угощать ничем гномьим национальным не будут. Не переживай ты так.

– Тари! Ты специально так говоришь, чтобы меня утешить? – Алест вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза. – Ты же понимаешь, что я имею в виду. Помнишь, зачем я сюда сбежал?

– Чтобы замуж не выходить, – фыркнула я. Формулировка цели до сих пор не оставляла равнодушным никого.

– Вот-вот. Думал, хоть здесь достойных, по мнению папы, кандидатур не найдется. А тут ты. И вместо того чтобы вознегодовать, увидев нас вместе, отец смотрит с интересом.

– А нечего было о моем папе заикаться. Соврал бы, и меня б выставили под благовидным предлогом. С меня бы не убыло, а ты не переживал бы понапрасну.

– Отцу просто так не соврешь. Он почувствует и еще больше заинтересуется. Хочешь, чтобы за тобой эльфы волочились и свой нос везде совали?

– Духи штолен…

– Именно. Приятного мало.

Алест съехал по спинке дивана, покачался немного, устраиваясь поудобнее, и уставился в потолок. Я мимолетно взглянула туда же, но ничего стоящего не обнаружила. Зато у собеседника настроение падало стремительнее, чем акции эльфийского банка в кризис.

– Достаточно! Не время предаваться унынию, когда нужно работать. Мы ничего не можем изменить в прошлом, но будущее еще не предопределено. А я не собираюсь всю жизнь мучиться с инфантильным остроухим, который даже не знает, как уклониться от папенькиных кандидаток. Думаешь, я, вкусив свободной общажной жизни, позволю кому-то разрушить все мои завоевания? Давай посчитаем.

– Давай, – без особого энтузиазма согласился Алест.

– Сколько у вас в среднем длится ухаживание?

– Смотря за кем…

– За девушкой, которую выбрали в невесты.

– Если родители согласны, то можно и сразу. Брак-то политический.

– А ты политический? – насупилась я, понимая, что опять придется пересчитывать.

– Самый что ни на есть.

– Ладно, этот вариант отбрасываем. Придется по старинке отдуваться девушке. Значит, слушай. Если девушка выходит замуж, едва заключив помолвку, то слухи о ней пойдут не самые приятные. Чтобы таких слухов не допустить, нужно выждать хотя бы месяцев пять, чтобы все злопыхатели убедились, что причиной свадьбы стала не необходимость узаконить будущего отпрыска, а настоящая любовь или слияние капиталов. Если твой папа будет настаивать – ты ему это объясняешь.

– А если твой?

– А своему папе я сама объясню. Пять месяцев в любом случае выбьем.

– Пять выбьем – а дальше? Все равно жениться придется! Так уж лучше сразу.

– Алест, достаточно, – оборвала я начинающуюся истерику. – Ты сам себе напридумывал страшилок и сам в них поверил. А если это только в твоей голове? С чего ты вообще взял, что твой отец должен сюда являться и женить тебя на первой встречной?

– Ты не первая встречная, – вступился за мою честь эльф.

– Не первая, – устало согласилась я, больше не желая спорить, чем принимая точку зрения собеседника. – А потому давай подумаем, прежде чем устраивать панику. Через пять месяцев я смогу принимать любые решения без согласия родителей. Как думаешь, что я отвечу на беспокоящий нас вопрос? При условии, конечно, что желания твоего родителя действительно имеют место, а не ты придумал их на ровном месте.

– Не знаю… – уныло протянул эльф.

– Брачный договор дам почитать! – рявкнула я, устав доказывать другу, что опасения его беспочвенны. – Вряд ли твой отец на него согласится. А если и согласится, то я откажу и уеду в Заколдованные горы образование продолжать. И так собиралась это сделать, а тут еще один повод будет.

– А если не получится? – не унимался Алест, которого по мере беседы мне все больше хотелось стукнуть. Ну что за ребячество?! Как маленький. Напридумывал себе не пойми чего и лег помирать. Не такой уж и страшный у него отец, не пойдет же он с лескантским монархом договариваться? А если и пойдет – гномы своих не выдают: добежать до границы я успею, «вольные подмастерья» помогут, а без невесты свадьба даже если и состоится, так гномы тут же все расторгнут. Еще и уважением ко мне проникнутся!

От возможной перспективы у меня даже руки зачесались попробовать, но без повода сбегать глупо и недальновидно. Еще окажется, действительно, что это Алесту показалось, а мне красней потом: поверила недостоверным сведениям и бросила все. Позорище сплошное.

– Все получится! – уверенно заявила я и прищурилась. – Но если ты сейчас не поднимешься, не возьмешь себя в руки и не перестанешь хныкать, я заору на весь дом, что ты ко мне пристаешь, и если у твоего папы действительно есть какие-то планы, он их тут же выложит. Времени на подготовку у нас, конечно, не останется, но ты перестанешь лежать и стонать. Так что, я ору?

Я набрала в грудь побольше воздуха и едва не взорвалась, когда эльф молниеносным движением поднялся и зажал мне рот. Только получив локтем в живот, он вспомнил, что с девушками так не обращаются, и виновато проговорил:

– Прости…

– Пришел в себя? – отплевываясь от эльфийских бактерий, осведомилась я. Диван с облегчением скрипнул, освобождаясь от наших тел.

– Почти. – Эльф вздохнул и поплелся в гардеробную. Ну хоть чему-то научился, хотя и не факт, что от меня.

– Девочки вперед. – Подхватив принесенное Мирабель платье, я заступила эльфу дорогу. – А ты и здесь можешь переодеться. Я подглядывать не буду. Крикнешь, когда закончишь, – я выйду.

Алест не стал спорить, быстро выбрал себе наряд и оставил меня одеваться. Мудрое решение с его стороны: длинные юбки, рассчитанные на компанию каблуков, я ненавидела. Единственным их применением было красиво рваться под заинтересованными взглядами собравшихся, но выбирать не приходилось. Эльфийская мода в эльфийском доме требовала соблюдения эльфийских правил даже со стороны адепта гномьих искусств. Медленно вдохнув, я успокоилась и принялась одеваться.

Алест как сглазил. Стоило спуститься, как мы оказались в плотном кольце из соратников самого главного эльфа. Никак иначе назвать этих существ, перекрывших все пути к отступлению, у меня язык не поворачивался. Тот факт, что Алест поздоровался с каждым из свиты, также не добавлял оптимизма; и сомнений в первой версии у меня не осталось: случайных эльфов здесь не было.

Радовало одно: в гостиной остроухие рассредоточились, оставляя сына наедине с отцом и со мной. Но я не слишком прилежно грела уши на разговоре родственников – знания пока не позволяли, а беседа шла быстро и на эльфийском.

На мгновение их разговор утих, а потом старший эльф вновь подал голос, обращаясь уже ко мне:

– Антарина, позвольте выразить вам свое восхищение.

Припомнив уроки торговли, я радостно и восхищенно воззрилась на эльфа и ничего не ляпнула. Это было непозволительно в сложившихся обстоятельствах.

– Благодарю вас, милорд, – сбивчиво поблагодарила я.

Эльф удивленно приподнял брови, но, не добившись пояснений, лукаво улыбнулся. Профессионально сцапанная конечность и последовавшее лобзание выдавали его крайнее желание подружиться. Я восторженно выдохнула.

Причина такого поведения была весьма проста: несмотря на мои явные несоответствия канонам эльфийской красоты, со стороны старшего эльфа не промелькнуло ни одной эмоции, выдававшей бы его пренебрежение или презрение по отношению ко мне. А врал он профессионально, искренне – гномы бы оценили. Наверняка представлял себе что-то прекрасное и достойное восхищения. Уважаю профессионала!

– Ну что вы, – усмехнулся старший эльф и повернулся к сыну, позволив мне лицезреть собственный точеный профиль. На монетах смотрелся бы неплохо, а в жизни выглядел немного резковато, отчего в моей душе поднималось удовлетворение: эльфы и те не идеальны! – Алест много о вас рассказывал.

Будь я наивнее, может, и поверила бы. Если бы не поймала испуганный взгляд младшего эльфа, в очередной раз решившего опровергнуть наглый поклеп.

– Благодарю вас, милорд, – как попугайчик, повторила я, опуская очи в пол и изучая подол. Платьишко было весьма неплохим, шелковым, струящимся. Этикетка обещала отсутствие статического электричества, но мне не верилось в ее честность.

– Это я должен вас благодарить. Мой сын никогда раньше не уделял столько времени учебе. Вы не дадите мне пару советов, как вам это удалось?

Эльф предложил мне руку, намекая на прогулку и конфиденциальный разговор.

– С удовольствием. – Расплыться в оскале мне удалось лучше, чем изображать святую простоту.

Алест молитвенно сложил руки – я кивнула, якобы чтобы поправить прическу. Старший эльф наблюдал за нами с улыбкой довольного родителя. И это эльф? Сомнения в моей душе набирали обороты, а остроухий не делал ничего, чтобы как-то сбавить темп.

В центре гостиной Мирабель трещала на ухо матери, от чего эльфийка уже слегка поумерила родительскую любовь и не душила чадушко в объятьях. У гобелена, посвященного Светлому Эсталиану, магистр Реливиан убеждал мастера Энтарэля не гневаться на племянника. За их беседой внимательно следили еще три эльфа. Вот уж кто не считал нужным сдерживаться – их мое присутствие беспокоило. Еще одного я никак не могла разглядеть: он стоял то спиной, то боком, то его закрывали другие эльфы, то он и вовсе выходил из комнаты. К тому моменту, как мы пересекли комнату и вышли в сад, он единственный никак не выразил свое отношение ко мне.

– Вы интересуетесь эльфами? – проявил любопытство отец Алеста.

Мы шли по мокрой после дождя дорожке.

– Всегда мечтала внести вклад в развитие межрасовых отношений, – уклончиво ответила я, почти не соврав. Уточнять о гномьем векторе этих самых отношений я не собиралась. Вместо этого старалась ступать как могла аккуратно: вероятность, что платье позволит мне правильно упасть и не уронить помимо себя еще и репутацию, стремилась к отрицательным величинам. Как же все-таки скользко после дождя на гладком камне!

– Весьма похвальное стремление для юной девы, – то ли похвалил, то ли унизил меня старший эльф. Наверное, все же похвалил, раз уж до этого в благодарностях рассыпался.

– Благодарю вас, милорд.

Мысленно я отвесила себе подзатыльник, чтобы удержать лицо. Разнообразие реплик, которые я могла сказать эльфу, просто поражало. Но какая беседа – такие и ответы. Спросил бы он меня о чем-то полезном…

– Не стоит, ваша светлость. – Тон, каким велась беседа, сменился. Пришло время говорить откровенно. – Полагаю, здесь, в отсутствие зрителей, мы сможем говорить прямо.

– Вероятно, так оно и есть, – оскалилась я, поднимая на эльфа глаза и не скрывая своего интереса. – Что бы вы хотели обсудить? Сожалею, но Алест не упоминал свой титул, поэтому я не обладаю информацией, какое обращение к вам будет приемлемо.

– Милорда достаточно, – разрешил эльф. – Давайте поговорим начистоту, Антарина.

– О чем же?

– О моем сыне, как вы могли догадаться. В каких вы отношениях с Алестом?

– В дружеских? – предположила я, не отводя взгляда от зеленых глаз собеседника.

– Только ли в дружеских? – усмехнулся эльф, разворачивая меня лицом к себе. И нечего так глазами сверкать и улыбкой сражать. Сейчас ножки мои подломятся, и вместе упадем. Я так и платье сохраню, и репутацию: вряд ли эльф будет распространяться, при каких обстоятельствах испачкал свой дивный наряд.

– Конкурентно-дружеских, – исправилась я и прищурилась в ответ, хотя полумрак аллеи не слишком располагал.

– Конкурентных?

– Алест занял мое место на специальности. Из-за этого мне пришлось заняться изучением вашего народа. – Я не удержалась от обвинительных ноток в голосе. – Милорд, прошу меня извинить, но спрошу откровенно: поясните суть ваших претензий. В противном случае я не смогу удовлетворить ваше любопытство в полном объеме.

– Ты знаешь, кто я?

– Конечно. Вы – отец Алеста и брат магистра Реливиана. Этого достаточно для того, чтобы я вас уважала, поскольку именно эти чувства испытываю к известным мне членам вашей семьи. Что-нибудь еще?

– Алестаниэль испытывает к тебе какие-нибудь чувства, кроме дружеских?

– Возможно, братские. Но мне сложно судить, у меня нет младших братьев, а он ведет себя именно как младший. Я удовлетворила ваше любопытство?

– Зачем тебе мой сын?

– Он помогает мне с эльфийскими языком и традициями. В свою очередь я учу его гномьему быту и помогаю выжить в среде, в которую он попал, неосмотрительно поругавшись с вами. Подробностей не будет, если вы хотите знать больше по этому вопросу – обратитесь к своему сыну.

– Тебе известно, что у него есть невеста? – не прекращал задавать дурацкие вопросы старший эльф.

– Конечно.

– И тебя это нисколько не смущает?

– А должно? – Я совершенно неподобающим образом ехидно усмехнулась. – Простите, но я не имею никаких матримониальных планов на вашего сына, поэтому мне абсолютно все равно, есть у него невеста или нет. Хотя нет, вру. Мне не все равно. И когда мой друг будет радоваться – порадуюсь вместе с ним. А если он решит жаловаться – выслушаю все, что он захочет мне сказать.

Нового вопроса не последовало. Эльф о чем-то думал, не сводя с меня немигающего взгляда. Знал бы он, как осложняет судьбу своему сыну. Я же теперь не отстану от младшего, пока мы не замеряем время, которое эльф может не моргать. Мелочь, но в разработках может пригодиться.

– Если вы не возражаете… – моя рука выскользнула из пальцев собеседника, – я пойду.

Давать советы существу во много раз старше меня я не стала. Не чувствовала у себя такого права. Нет, не из уважения к сединам эльфа – из-за Алеста. Совет мог дать зацепку, намек, а я не хотела рисковать доверием своего друга.

Чудом не украсив дорожку алыми пятнами, я зашла в дом.

– Ты в порядке? Что он хотел? – не давая мне времени прийти в себя, потребовал ответа Алест, уволакивая меня в дальний угол и загораживая от любопытствующих.

– В порядке. Поговорить о тебе. Можешь выдохнуть, матримониальных планов у твоего папочки нет. По крайней мере, в отношении меня. Мне было четко сказано, что у тебя есть невеста, так что выдохни и вдохни. Не знаю, как ты с ней договариваться будешь.

– Никак, – хмыкнул Алест. – Нет у меня невесты. Она сломалась на втором томе «твоего» брачного договора. Отец мне уже высказал свое неодобрение перед тем, как уводить тебя.

– Значит, ты свободен и можешь больше не переживать, – не слишком дружелюбно хмыкнула я.

После беседы со старшим эльфом настроение испортилось, как после провала. Вот так и действуют обманутые ожидания, хотя, духи штолен соврать не дадут, быть невестой Алеста у меня не было никакого желания.

– Не знаешь, моя одежда высохла? Я бы покинула изысканное общество…

– Сейчас узнаю, – пообещал Алест, выискивая взглядом кого-нибудь из слуг. Но как назло никого из них в помещении не было. – Подожди здесь, я быстро.

Умчался он действительно быстро, оставляя меня в одиночестве, сдобренном уличной сыростью, впитавшейся в платье. И как только не замерзла без верхней одежды-то? Впрочем, благодарить за это можно было эльфа. Хотя и у него был свой, шкурный интерес. Стучащая зубами, я вряд ли поведала бы ему что-нибудь охотно и многословно, скорее, обчихала и сдобрила соплями, ради такого случая появившимися в самый ответственный момент.

Определенно, отец Алеста был старым и продуманным эльфом без явных недостатков.

Вздохнув, я проследила за бегством друга и уткнулась взглядом в гобелен напротив. Наверное, это было батальное полотно времен очередного расцвета эльфийских земель. По центру возвышался мужественный эльф, которому кровь изрядно разбавили человеческой наследственностью. Ветер трепал его волосы и отросшую за время похода бороду. Поверженный враг выражал победителю свою радость от их встречи, а на заднем плане сновали гномы, проверяя доспехи павших и выживших. Чтоб потом знать, кто из них лучший мастер, а кому пора скидки делать и товар распродавать по акции. Рядом с гномами стоял еще и тролль, но он вряд ли имел прямое отношение к бизнесу. Скорее, должен был собирать металл на переплавку.

Я хмыкнула и подалась вперед, чтобы разглядеть гобелен получше. Подписи у него не имелось, но автор был настоящим профессионалом – на одном из доспехов имелось клеймо, а вот по нему любой уважающий себя гном с ходу может определить, кто сотворил доспех и в каком году. По всему выходило, что случилась данная потасовка мирового масштаба не позднее тысячи лет назад и в истории носила имя «Валенской кампании». По имени зачинщика конфликта, который не любил статистику и был не эльфом, а человеком. Амбициозным, но не слишком умным, хотя крови всем в свое время попортил… Такие пошлины ввел, что гномы до сих пор сплевывают, когда его имя слышат. Жил князь Вален недолго, но за свою стремительную жизнь успел оставить за собой дурную славу и неплохие капиталы, поделенные Ле-Скантом и Аори. Как более прагматичная сторона, Ле-Скант забрал себе территории бывшего княжества. Эльфам же пришлось согласиться на денежную компенсацию. Странно, конечно, и без шантажа там явно не обошлось… Знать бы еще, что такого ценного оказалось у монарха, что он своего остроухого коллегу оттеснил и ограбил.

– Тари?

Из раздумий о великом меня вывел Алест. Он не выглядел слишком довольным, но и расстроенным его можно было назвать с трудом. Скорее, досада поселилась на его лице. Досада и легкое недоумение, сдобренное хорошей дозой подозрительности.

– М-м? – отозвалась я, не отрываясь от картины. Мало ли что там еще интересного окажется.

– Еще не высохла, – повинился парень и шепнул: – Отец доволен. Перехватил меня по дороге и похвалил за достойный выбор друзей.

– Видишь, а ты беспокоился! – напомнила я и, пользуясь тем, что эльф и так склонился к моему уху, спросила: – Это же Валенская кампания?

Алест бросил быстрый взгляд на гобелен и кивнул.

– Она самая. Желаешь узнать подробнее?

И прежде чем я успела изобразить равнодушие, эльф бросил быстрый взгляд в сторону отцовской свиты, нашел там кого-то и громко попросил:

– Лорд Даналан, не могли бы вы уделить нам пару минут?

Судя по неторопливому повороту эльфа, означенные пару минут он мог только ворочаться, но проигнорировать сына своего начальника не смел, а потому, коротко извинившись перед собеседниками, направился к нам. И по мере его приближения, мои волосы начинали рваться к потолку.

С каждым шагом эльфа он виделся мне все отчетливее, и сличать это лицо с собственным описанием становилось все легче. Высокий, с длинной темной косой неясного плетения, с бледной кожей и носом с горбинкой. Миндалевидные глаза смотрели на меня с досадой, отчего я, не желая встречаться с эльфом взглядом, посмотрела чуть левее и заметила ее – искомую сережку артефактника.

– Это он, – тихо сказала я Алесту, хотя сомнений, что оба эльфа меня услышат, не было.

Парень нахмурился, смерил эльфа цепким взглядом и покачал головой.

– Да быть не может, – фыркнул он. – Магистр – историк и маг, зачем ему артефакты?

– Незачем, – подтвердил старший эльф, но чтоб я его вранья не распознала?! К тому же сережка свидетельствовала об обратном. – Ах, вы об этом? – Магистр коснулся рукой мочки уха. – Семейная реликвия. Так уж вышло, что мой дед увлекался артефактикой, а поскольку и магом был неплохим, сделал из цехового знака защитный амулет. Прошу прощения, – извинился эльф, заметив, как вспыхнули интересом мои глаза, – но снимать ее я не намерен.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как смириться с неизбежным. К тому же трогать грязными руками чужие артефакты… Жизнь мне еще дорога. Дорога она была и Алесту, поэтому и он воздержался от просьб. Но вот от выжидающего взгляда не удержался и выразительно покосился на историка. Дескать, спрашивай уже, а то магистр уйдет и ничего нам не расскажет.

– Это же Валенская кампания? – вздохнув, перевела тему я, указывая на гобелен.

Эльф мельком глянул на картину и кивнул, подтверждая мои догадки. На мгновение наши взгляды пересеклись, и мне показалось, что магистр не рад моей любознательности. Более того, мой вопрос его изрядно напряг, как будто допрос с пристрастием продолжился переходом на новую тему. Интересно, однако. Не может ли это значить, что его появление в моем доме – а в этом я не сомневалась, несмотря на заверения Алеста – как-то связано с княжеским походом? Звучало абсурдно, но проверить стоило. Лишний повод наведаться в библиотеку и книги сдать.

– А правда, что эльфы предпочли территориальному присоединению денежное вознаграждение? – начала подводить я к интересующему меня вопросу. Алест хмыкнул, выдавая все свои мысли о моей дальновидности. Магистр Даналан тоже не сдержал улыбку, но вот натягивал он ее с ощутимыми проблемами. Сначала правый уголок растянул, потом левый – а вот в глазах ни капли добродушия.

– Факты это подтверждают, – сухо ответил эльф. Мой друг недоуменно воззрился на собеседника, как будто тот вел себя неправильно.

– А почему эльфы не выбрали территорию? Для Аори было бы выгоднее…

– Об этом вам лучше спрашивать не у меня, а у Владыки, – перевел стрелки эльф и кивком головы указал на папу Алеста.

– У Владыки? – переспросила я, тоже косясь в обозначенную сторону.

– Именно. Только его величество может решать вопросы о разглашении государственных тайн. Без его прямого указания я не могу поведать вам причины, побудившие нас отказаться от княжества.

– Мы спросим, – пообещала я, понимая, что на сей раз быстрого ответа не будет. Ничего, если прямой путь недоступен, всегда есть обходной.

– В таком случае я вас оставлю. – Эльф поклонился и быстро скрылся за спинами своих соплеменников.

Я оглядела зал, оценивая обстановку, и коснулась холодной ладони друга.

– Идем, нам нужно кое-что обсудить. И лучше это сделать у тебя, – шепотом закончила я, первой покидая комнату.

В гостиной Алеста было темно и тихо. Мне даже не хотелось зажигать огоньки, чтобы не портить иллюзию тайного логова, в котором с минуты на минуту начнет плестись тайный заговор. Прокравшись в дальний угол, я устроилась на украденной по пути диванной подушке и приготовилась ждать.

Эльф не ударил в грязь лицом – зрение позволяло ему обходиться и лунным светом. Судя по шороху, он повторил мой маневр с подушкой. И, опустившись рядом, заговорил первым:

– Прости, я хотел тебе сказать…

– Тс-с, – оборвала я, прикладывая палец к его губам. В теории так оно и должно было получиться, но, судя по недовольному стону, попала я куда-то не туда. – Владыка он или нет, нам с ним не работать. Не хватит у меня пока дохода, чтобы его в долю брать. Да и рассталась я уже с мечтами о личном поголовье Лельских червей. Разве что Жижи меня порадует, но этого еще ждать и ждать.

– Члену семьи он бы сделал скидку, – устало заметил Алест.

– Опять двадцать пять, – недовольно буркнула я. – Не заставляй меня повторяться. И не обижай: ради скидки я интересами друга не поступлюсь. Так что не трать напрасно наше время.

– Не буду, – пообещал эльф, и, хоть я не видела его лица, почему-то решила, что он улыбается. – О чем ты хотела поговорить?

– Магистр врет, – сухо сообщила я. – Шкатулку точно украл он. Я его лицо запомнила, потом еще портрет видела – стражница нарисовала. Точно он, разве что сейчас у него волосы длинные, а там он свой хвост прятал. Сережка опять же. И то, что она ему по наследству досталась, объясняет, почему мы его так и не нашли, хотя пытались. Конечно же, его в списке не будет, если он сам не признанный артефактор.

– Не признанный?

– Сомневаюсь, что дед любимого внука ничему не научил. Шкатулка-то нигде не всплыла. А она сейчас вещдок. Объявилась бы, мне б уже сообщили. – Тут я покривила душой, но какая разница, кому придет уведомление, мне или папе? Но сведений не поступало.

– Все равно я не верю, что магистр пошел на кражу.

У меня по коже пронесся легкий ветерок. Видимо, Алест по привычке еще и головой покачал, подтверждая собственные слова.

– А если, с его точки зрения, это была не кража, – предположила я. – Если когда-то давно – сколько ему, кстати, лет? – шкатулка принадлежала ему или его семье, а потом в результате каких-нибудь катаклизмов затерялась и оказалась в том доме? В таком случае он бы мог считать, что просто возвращает ее своей семье. Странно другое: почему он не попросил отца вернуть свою собственность? Да, папа не любит пыльные помещения, но кого-то из слуг можно было бы и послать. Да хоть бы и самого просителя проводить, раз уж он знает, что и где спрятано. Но он ничего из этого не сделал: просто пришел и забрал. И теперь я прямо умираю от любопытства: что такое должно было находиться в шкатулке, что он пытался скрыть сам факт ее существования?

– Я не знаю, – спустя какое-то время проговорил Алест. – Могу у отца спросить, но ему нужно будет объяснить, почему меня это интересует. И потом, он сейчас не слишком мной доволен. Наверняка выставит встречное условие.

Продолжать он не стал. И так было ясно, чего может потребовать старший эльф от сына, если почувствует, что Алест готов уступать. А он не для того к гномам шел, чтобы сдаваться под давлением и жениться на ком скажут.

– Тогда я спрошу, – решила и хлопнула в ладоши. – Свет.

Эльф поднялся следом. Выглядел он виноватым.

– Не переживай, это просто мое любопытство. Ради него идти на такие жертвы, как ты себе нарисовал, глупо. Подумаешь, не получу ответ на свой вопрос – придумаю другой и буду жить дальше. Поверь, если гномы что-то и умеют, так это ценить время. И биться головой об стену просто ради того, чтобы разгадать несущественную загадку, – это не для меня. Но если ты готов помогать, я буду благодарна за помощь в библиотеке.

– Библиотека?

– Конечно, – пожала плечами я. – Не только же у эльфов спрашивать. Думаю, сохранилось что-нибудь и в общем доступе. А там можно попросить у Дикарта приглашение и наведаться в императорскую.

– Придется и его посвящать в дело.

– Не думаю, что он болтлив. Да и вряд ли захочет, чтобы кто-то узнал о его положении…

Алеста передернуло.

– Он будет молчать, – уверенно заявил эльф и с оптимизмом добавил: – Отец будет вне себя!

Я пожала плечами: старшего эльфа я знала пару минут, так что не мне судить о его психологической устойчивости. Вместо этого я поинтересовалась:

– Алест, а моя одежда действительно не высохла?

– Высохла, – вздохнул парень и признался: – Но я не хотел, чтобы ты бросала меня на растерзание папиной свите.

– Отсрочка вряд ли что-то изменит, – нравоучительно изрекла я, скрываясь в гардеробной. Так и есть, сухое и аккуратно сложенное: в отличие от хозяев, слуги во время вечера встреч продолжали работать. – Подожди немного, я переоденусь.

– Я позову дядю, – вздохнул Алест.

Хлопнувшая дверь возвестила о его уходе. Я привычно провела ладонью по животу, нахмурилась, не обнаружив шнуровки, и выругалась. Как я могла забыть! Платье же было не мое собственное и не из тех, что берут для надевания в отсутствии прислуги. Напротив, оно было самое правильное, статусное, шнуруемое сзади. И если одеться мне помог Алест, пусть и подшучивал над вывертами, с помощью которых я пыталась сама управиться, то вот раздеваться следовало самой. Эльф-то удрал! Как чувствовал, что его услуги понадобятся, и решил не давать поводов для сплетен.

Прокравшись к двери, я осторожно выглянула в коридор. Если в доме и были служанки, то этим вечером они решили сбросить все дела на сильную половину, а сами играли в благородных дам. Желание в целом достойное, и старание я бы оценила, если бы прямо сейчас их услуги не требовались мне самой.

Так и не дождавшись никого, я вернулась в гардеробную и повернулась к зеркалу так, чтобы хоть немного видеть творящийся на спине беспорядок. Нет, смотрелось красиво, но кто просил Алеста такие узлы вязать?! Научила на свою голову, а теперь один выход – сидеть и ждать добровольного помощника, ибо тройной гномий узел – это не бантик какой-то.

И пусть здравый смысл подсказывал, что все старания мои тщетны, я попыталась обмануть вековые наработки и, выворачивая себе руки, принялась разбираться с завязками. От усердия даже кончик языка высунула.

Чуть-чуть… Ну еще немного… Я сосредоточенно пыхтела, мысленно выстраивая схему узла. Но Алест был старательным учеником. Старался во всем и всегда, а если и ошибался, то так удачно, что вместо обычного тройного навязал мне что-то совсем другое. И тут уже мои знания были бесполезны. Хоть ты режь – честное слово!

Хмыкнув, я решила, что уж ленточки как-нибудь компенсирую из карманных денег, и принялась обшаривать ящички. Победный вопль сорвался с моих губ на третьем ящике, когда на свет появились крупные портняжные ножницы, которыми было проще убиться, чем аккуратно перерезать пару ленточек. Но я способная, я все смогу!

Окрыленная идеей, я приставила ножницы к спине, ориентируясь на зеркало, передвинула их повыше… И их у меня самым неподобающим образом изъяли, еще и руку аккуратно отвели, чтобы я случайно запястье не сломала.

– Я помогу, – заверили меня, откладывая ножницы в сторону и становясь за моей спиной.

Я покосилась на зеркало, зеркало покосилось на меня, а магистр Реливиан медленно, как будто дразнился, провел кончиками пальцев по моей шее и резко перекинул выбившиеся прядки вперед. Я напряглась, ожидая продолжения, а эльф медлил, глядя на мою шею, спускаясь глазами и пальцами ниже, поддевая ленточку… Я чуть косоглазие не заработала, пытаясь разглядеть, что мужчина там так старательно изучает. Впрочем, ответ был закономернее некуда – узел Алеста поставил старшего родственника в тупик, подобный моему. Но, в отличие от меня, магистр мог видеть узлы во всей красе, что вселяло некоторую надежду.

– А где Алест? – пытаясь разрядить обстановку, а заодно и выяснить местоположение узловяза-любителя, спросила я.

– Общается с отцом, – охотно поведал эльф и заставил меня отвернуться от зеркала. – Он просил передать вам свои извинения, что не имеет возможности проводить вас, но уповать на отсрочку больше не будет. Он полагал, что вы его поймете.

– Пойму, – подтвердила я, пытаясь сообразить, что именно делает эльф. Но от чужого дыхания, щекотавшего шею, и легких прикосновений, раздававшихся то там, то тут, становилось слегка не по себе. Было в этом что-то странное, непривычное и волнительное. Уж точно Алест не стал бы так себя вести: младший эльф скорее бы взял ножницы и решил проблему кардинально, не пытаясь спасти ни платье, ни меня от непредвиденных синяков. Сейчас же…

– Я почти закончил, – предупредил меня эльф и, в последний раз потянув за ленточку, едва не оставил меня демонстрировать белье.

Впрочем, предупреждение пусть и заставило меня вздрогнуть, но возымело действие: платье я удержала и без помощи корсета.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я, пытаясь не смотреть в глаза старшему эльфу. Мне было неловко.

– Не за что, – откликнулся магистр и уже из-за двери добавил: – Я подожду вас в гостиной.

Такого быстрого переодевания не добивался даже инструктор, подгонявший всю группу стимулирующими посланиями весьма нелестного содержания. В приличном обществе таких слов и вовсе не принято было знать, но на полигоне границы дозволенного расширялись вместе с числом преград, необходимых к преодолению.

Как бы там ни было, норматив я бы сдала быстрее самого инструктора. Зато, чтобы заставить себя выйти, мне пришлось пару минут стоять перед зеркалом и следить за лицом. Пусть мимику я уже взяла под контроль и смущенная улыбка сошла на нет, зато щеки все еще оставались пунцовыми. Решив, что хуже не будет, я высунула голову на улицу.

Промозглый ветер быстро привел меня в нужное состояние. И пусть зубы потренировались в исполнении орочьих танцев, я была довольна. Обвинить меня в смущении не смог бы даже зоркий эльф, зато вряд ли у него остались бы сомнения в уровне моего интеллекта. Впрочем, от леди многого и не ждали, так что имидж прекрасной половины вряд ли бы пострадал от моего поступка. Да и поступок ли это – ради высших целей выморозить комнату и саму себя до самых ребер.

Оставалось надеяться, что в общежитии кто-нибудь сердобольный – Аника! – окажет мне моральную и зельеварную поддержку. В последнем я нуждалась особенно.

Магистр Реливиан решил не подвергать мое здоровье ненужным испытаниям и открыл портал прямо в кабинет Порха. Вопрос «откуда у него ключи?» так и остался без ответа. Эльф хмыкнул, но промолчал. Только дверь передо мной открыл, чтобы защита кабинета случайно не среагировала. Развеивать его иллюзии я не стала: незачем магистру знать, что мастер Порх ввиду особого расположения позволил мне занимать его кабинет в случае надобности. Ну и за-ради просветительских бесед в неформальной обстановке. Куда уж без этого?

Тем не менее оказаться на административном этаже в то время, как за окном бесновалась гроза, было верным решением. Здесь даже в самую отвратительную погоду не было праздношатающихся студентов. Не те условия, чтобы сплетни собирать, зато набрать отработок на год вперед… А если учесть и обязательные сорок часов, которые следовало либо отработать на благо родной общаги, либо раскошелиться на возмещение… Хорошо еще, что у платников оно автоматически вносилось в сумму взноса!

Попрощавшись с эльфом, я бодро прошагала до лестницы и замерла. Со стороны ступенек доносились странные звуки. То ли кошка решила родить прямо на ступеньках, то ли кто-то мучил василиска, но самая прагматичная часть моего тела резонно предположила, что лучше нам на лестнице не возникать.

Вздохнув, я отправилась в другой конец коридора, рассчитывая, что хоть там будет пусто. Конечно, так оно и окажется! Духи штолен, видно, опять ушли поиграть со своими наследниками в карты, а про свою верную почитательницу и забыли.

Вторая лестница тоже была тиха, как гномий парад. Смех, довольные вопли, не слишком приличные пожелания в адрес мухлевавших товарищей и тот неповторимый звук, с которым на свет извлекается, распечатывается и тасуется новая колода. Хм, может, я и поторопилась с выводами, но даже если духи и решили поиграть, то мне они предоставили ту же возможность.

Спустившись на два пролета, я только удостоверилась в своих догадках. Расположившись на лестничной клетке, играли в «Дуралея» студенты-выпускники. Их более юные коллеги восседали чуть ниже, горестно вздыхая и глядя на последние монетки. Последними они должны были быть ровно до завтрашнего утра, но это не мешало первым курсам жалобно стрелять глазами в сторону подлых шулеров.

Заметив меня, игроки разулыбались, а ближайший поднялся и заступил дорогу.

– И куда же мы в такое время направляемся? – продемонстрировав свои не слишком ровные зубы, заметил желтоглазый оборотень.

– На инспекцию, – холодно ответила я. Парень подавился воздухом, опасливо взглянул наверх, но Порха за моей спиной не обнаружил и успокоился.

– Да неужели? – издевательски переспросил оборотень и откинул назад рыжую челку. Надеюсь, это не родственник Мисы: не хотелось бы за завтраком слушать о злой мне, которая собиралась поиграть в карты.

– Именно, – подтвердила я, не дрогнув ни голосом, ни лицом. – Инспектирую общежитие на предмет карточных игр с целью приобщиться. У вас как, свободно?

– А девка что, играть умеет? – хохотнул самый… хм… выдающийся из компании. Никак тролль в родне имелся. И не удивлюсь, если не в единственном числе.

– Теоретически знаю, значит, должно получиться, – гордо процитировала я одного достойного людского короля, заслужившего в свое время уважение всего горного народа.

– А деньги-то есть? Мы ж не на пуговицы играем, тут все серьезно! – продолжил насмехаться троллий наследник. Я не стала его разубеждать, но на моей памяти попадались такие пуговицы, что мешка золота не хватило бы, чтобы одну купить.

– Есть. Папенька только вчера на засахаренные орешки дал, – «поделилась» радостной вестью я и извлекла на свет общажный, тусклый и мигающий, пару серебряных монет. – Можно я с вами сыграю?

– А чего ж нельзя!

Игроки мигом посторонились, освобождая место и для меня. Тролль, конечно, выразился немного иначе, но зачем нам такие подробности. Я и без них знала, что фигурой меня духи не обделили, а на казенных харчах поправиться не удалось.

В первый круг я решила не наглеть и послушно проиграла монету. Во второй решила, что для поднятия настроения и усыпления бдительности стоит поступиться и второй. А вот третий был целиком и полностью мой. Как и четвертый, пятый и шестой. На седьмом в стройных рядах парней начались брожения, вызванные нехваткой денег. Поняв, что восьмой круг затевать не стоит, я поднялась, отряхнулась и сгребла выигрыш в подол.

За свою репутацию я не беспокоилась: в общаге и не так ходили, а монетки следовало донести до комнаты в целости и сохранности. Заодно и проверим, настолько ли женские ножки способны отвлечь сильный пол, чтоб они внимания на монеты не обращали.

Преувеличили! Парни пусть и прошлись взглядом по ножкам, следить за своими отбывающими денежками продолжили. Но стыдно мне не было – вряд ли первокурсники умели играть, а если я еще что-то понимаю, такова была плата за проход на свой этаж.

– Идем, – бросила я несчастливцам и ушла с лестницы. – Кто сколько спустил?

Мальчишки покраснели, но признаваться не стали. А то как же! Гордость – это, конечно, хорошо, но крайне голодно, когда нужно новые ботинки покупать или за комнату платить. Ребята-то явно не из платных были, но гордость…

– Ладно, на будущее, прежде чем играть – сходите к гномам на мастер-класс. Там вас научат уму-разуму. Взнос за участие – одна серебрушка. Вас здесь… – Я обвела взглядом собравшуюся вокруг меня компанию. И когда только успели все собраться?! – …одиннадцать голов. Значит, по две монетки на брата. Не будете же вы голодными сидеть, так внимание рассеется и толку с семинара не будет. – Так, ни к кому не обращаясь, я начала раздавать монеты потерпевшим.

За себя я не беспокоилась. Карточный долг – сродни долгу чести. А уж в общежитии да под самым носом администрации… Порх будет очень рад выслушать очередную историю, а уж как обрадуются дежурные внезапной помощи выпускников!

Выдав неудачливым игрокам начальный капитал, я с чистой совестью направилась к себе. Все, что ребята сделают с возвращенными денежками, уже целиком на их совести. Захотят играть – посетят мастер-класс, не захотят и откажутся от игр в целом – еще лучше. Не будут зависеть от благодушия духов, не потеряют лишний раз.

Непроизвольно сорвавшийся чих заставил меня пересмотреть свои планы и вспомнить о делах насущных. Да уж, какой отдых – путь мой лежал на четвертый этаж, в гости к Анике. И хорошо, если задержка будет недолгой, хотя, когда завтра выходной, кого интересует, в каком часу ночи ты ходишь по общежитию?

Аника не спала, но и, в отличие от большинства праздных в субботнюю ночь студентов, не предавалась развлечениям. Вместо этого она усердно трудилась, растирая в ступке дурно пахнущую субстанцию. Как она обходилась без фильтров, для меня оставалось загадкой. Ибо едва дверь открылась, я спешно зажала нос.

– Тари, ты чего? – удивилась девушка, втягивая меня в комнату.

Лучше бы она окно открыла!

– Зашла полечиться, – стараясь не плакать, заявила я. Помимо запаха у субстанции оказался еще один неприятный эффект. – Как ты здесь сидишь?

– Что? – удивленно переспросила оборотница, взглянула на меня и смущенно охнула: – Ой, прости, я и забыла, что лискар так действует.

Она бросилась к окну и распахнула створки во всю ширь. Отлично, теперь я точно слягу с воспалением легких. Ну хоть не только эльфы приложат к этому свои руки.

– Зачем он тебе? – выдохнула я спустя полчаса, когда запах наконец-то выветрился, а меня начало колотить. Сырость, ветер – что еще нужно человеку для брони в лазарете?

– К контрольной готовлюсь, – пожала плечами Аника. – Хорошо, что ты зашла. Иначе я бы забыла о воздействии лискара на людей, а это может быть в вопросах.

– Рада за тебя, – размышляя, что же будет хуже в моем положении – болезнь или лискар, сказала я и с надеждой поинтересовалась, отмечая, что девушка решила не закрывать окно: – Ани, а у тебя нет ничего согревающего и общеукрепляющего?

– Есть, – кивнула та, закрывая ступку стеклянной крышкой. – И сейчас тебе придется это выпить. Не выпьешь – заставлю лискар нюхать.

– Жестокая, – с облегчением выдохнула я и приготовилась: снадобья Аники – это не «детские зелья» семейного доктора. Аромата клубники и вкуса апельсина ждать не приходилось.

Глава 2 Городские легенды

Выходные я провела в лучших традициях студентов – скучно и без особой пользы. Одной в библиотеку идти не хотелось, да и не работала она, а занять себя чем-то полезным, когда вокруг один сплошной праздник, – так далеко даже моя гномья упертость не продвинулась. Да и вообще, под влиянием окружающих я чувствовала, что меняюсь. Даже молоток умудрилась на ногу уронить!

Поняв, что больше так продолжаться не может, перед первой парой я отправилась в холл, дабы изучить перечень кружков и курсов, на которых были бы рады видеть студентов. Список поверг меня в ужас. Оказывается, самым распространенным занятием на факультете было сочинение стихов. Этому посвящались по меньшей мере семь клубов и один ежемесячный мастер-класс. Вел последний известный поэт Тиадорий Тезер, большой ценитель красоты, похититель женских сердец и почетный рогонаставитель нашего университета. Откуда мне была так подробно известна его биография? А все оттуда же, из списка, а точнее, из оформления обозначенного семинара. Увы, несмотря на популярность среди молодежи, мне сие занятие не подходило.

Вторым развлечением местного актива оказалась флористика. Ею занимались в пяти клубах. Пример оформленной заявки имелся, сумма членского взноса приятно радовала кошелек, но… Я же люблю читать мелкий шрифт. А там черным по белому значилось, что вступление в клуб обязывает каждого члена являться по субботам в оранжереи и предаваться растениепоклонству. Увы, я с детства была крайне набожна, а потому по религиозным соображениям не могла осквернять лик местного солнечного божества лицезрением своей пятой точки. Пусть лучше на макушку смотрит.

Третий клуб – хорового пения – превосходил остальные по количеству участников. Более трех сотен человек. И наверное, мне следовало пойти по их стопам, но коротенькая приписка и изображение виселицы, накорябанной второпях, отвратили меня от «верного» пути.

Просмотрев порядка четырех страниц с описанием клубов, я тоскливо вздохнула и принялась изучать последнюю. Здесь количество участников потрясало: от одного до девяти студентов. И это при том, что ограничений для вступления не было: принимали и первокурсников, и выпускников, и юношей, и девушек, и людей, и эльфов. Да хоть бы тролль пришел на занятие – и ему обещали найти дело. Но ажиотажа вокруг «цехов», как назвали свои клубы наименее популярные председатели, не было. Зато у меня глаза загорелись от перспектив. Хотелось вступить во все! Здесь же и механика, и химия, и пиротехника, как ответвление, и способы обработки руды, и…

Я замерла в экстазе. Только глаза бегали со строчки на строчку, а мозг никак не мог решить, куда, куда же нам податься! А потом я увидела ее. Артефактика. Самая последняя строчка перечня, даже без образца заявки: просто номер аудитории, время и заколдованная графа для записи. Последний выходной день каждой недели. Но даже это не могло меня остановить! Вытянув из пенала ручку, я вписала свое имя и бодро припустила на занятия. Что бы ни принесла мне новая неделя, ее конец определенно будет полезным.

Аудитория встретила меня без должного энтузиазма. Наверняка все одногруппники были в курсе нашего спора с магистром и рассчитывали больше не видеть меня в своих рядах. Увы, их надежды разрушил сам магистр. Без его наставлений, списка литературы и отданного для благого дела племянника мне бы ни за что не удалось осилить их семестровую программу. Но коль уж так случилось, лучшим выходом для эльфоведов было бы просто сохранять лицо и делать вид, что ничего не случилось. Я бы так и поступила, но «эльфусам», судя по кислым минам, еще не читали курс «мимика при конфликтах». А я им, как оказалось, не нравилась даже с папой в списке преуспевающих промышленников.

– Доброе утро! – бодро возвестила я, кивнула Дикарту и, повинуясь его призывным взмахам, уселась рядом. – Что-то случилось?

На моем лице наверняка появилась тревога, так как парень поспешил разуверить меня отрицательным покачиванием головы.

– Составь мне компанию, – тихо попросил он, выразительно косясь на Джоану.

Последняя смерила меня недобрым взглядом, поджала губки, не жалея искусный градиент, и проплыла мимо, демонстративно усаживаясь на противоположный ряд. И кому она хуже сделала?

Я фыркнула, комментируя поведение первой красавицы группы, блондинки, аристократки и просто Ужаса Всея Потока. Об этом ее звании меня просветил лично Дикарт, когда я застукала его запершимся в женском туалете. В мужском, на беду сильного пола, замки не были предусмотрены.

– Ладно, – пожала я плечами, но своего не упустила: – А ты можешь достать мне и Алесту пропуск в Императорскую библиотеку?

– Зачем он вам? – напрягся принц, верно истолковав мой интерес. Просто так в императорскую сокровищницу знаний не стремятся.

– Хочу почитать о Валенской кампании, – коротко ответила я. Врать не имело смысла: в мои планы не входила ссора с его высочеством, да и зарекомендовать себя неблагонадежной заговорщицей я не стремилась.

– Зачем? – Дикарт удивился. – Там нет ничего интересного. Я в детстве сам любопытствовал, но отец не сказал, а архивы… Или ты хочешь узнать, сколько провианта требовалось для нужд армии и закупочные цены на арбалеты?..

– Очень хочу! – заверила я его.

– Посмотрю, что можно сделать, – пообещал парень и скорбно уставился в потолок. Забыл, наверное, что закупочными ценами меня не испугать. А даже напротив, мне стало интересно сравнить. Нужно будет еще инфляцию посчитать – и я получу ответ на давно мучивший меня вопрос: все действительно дорожает или это только так кажется?

– Добрый день, – поздоровался магистр Реливиан, проходя за кафедру и обводя всех внимательным взглядом. Украдкой он задержался на мне, оценивая общее состояние, и, когда эльф удовлетворенно кивнул, скользнул дальше.

– Сегодня мы переходим к новой теме, поэтому будьте готовы много писать.

Зашуршали перья. Скользнула через парту чернильница… Долететь до пола ей не удалось: магистр равнодушно повел рукой, возвращая беглянку со всем ее содержимым владельцу. – Фазовые глаголы и случаи их употребления.

И, не делая никакой паузы, он начал объяснять тему, украшая доску схемами и алгоритмами. А мы… Мы послушно переносили это все на бумагу, стараясь лишний раз не отвлекаться: пауз магистр не делал, а просить повторить не решался никто. Впрочем, извергом эльф не был и давал достаточно времени на наши письменные упражнения, но вот на разговор по душам его бы не хватило. И не хватало, ибо нечего на учебе о личных делах совещаться!

Звонок, который больше походил на стук молоточка судьи, завершившего процесс, прозвучал неожиданно. Встретили его тем не менее с куда большей охотой, чем его спутника, последовавшего на пару минут позже. Еще бы! Не все успели вдоволь поговорить, а магистр Даналан, внезапно вернувшийся из отъезда, разговоры любил не больше своего соплеменника.

– Приветствуем, магистр, – поздоровался за всю группу Дикарт и юркнул подальше.

Я проскользнула за ним и бухнулась на соседний стул. Если уж его высочество решил не отсвечивать, то мне лучше последовать его примеру. Вряд ли эльф будет рад меня видеть на своем занятии, особенно после нашего нетрадиционного знакомства.

Но спрятаться в аудитории с тремя рядами парт смог бы лишь легендарный воин Даргиус Два Локтя. И то лишь по той причине, что в списке группы не значился и выглядывать из-под парты был не обязан. Всех остальных ждала бы неудача. Как и меня – не обратить внимание на новое имя в списке, да еще подкрепленное моим личным присутствием в третьем ряду, эльф не мог.

– Антарина Тель-Грей? – переспросил он, прищуриваясь.

– Да, магистр, – вежливо ответила я. Отношения у нас не складывались и, судя по мрачному лицу эльфа, в ближайшие годы не сложатся. И вот чем ему так мое имя не угодило?! Вчера же был довольно вежлив и не кривился, хотя меня и представляли.

Точно! Как я могла упустить это момент! Алест представлял меня отцу, а был ли тогда магистр рядом или отсутствовал – в этом уверенности не было. Магистр Реливиан же отделался простым «Антарина», когда застукал нас в холле за подглядыванием.

И хоть мне хотелось выяснить, чем эльфу так не угодила моя фамилия, я смолчала. Неужели на чердаке он принял меня за кого-то другого, раз уж не связал папину фамилию и со мной? Впрочем, на людях леди по чердакам предпочитают не лазить.

– Что ж… – Эльф поджал губы и отвернулся. – Надеюсь, вам у нас понравится.

– Несомненно, – подтвердила я, но от шпильки было сложно удержаться: – В Ле-Сканте моя жизнь стала куда насыщеннее.

– Рад за вас, – сухо откликнулся магистр, выцарапывая на доске новую тему.

Разговор исчерпал себя: все любопытствующие принялись записывать. Сегодня, судя по закорючкам эльфа, нам предстояло выращивать сорные травы. На чем интересно? Не прямо же на столешнице.

Оказалось – прямо на ней. Ибо вторым пунктом нашего занятия значились способы уничтожения призванной растительности. Причем не собственного производства – а соседского. Дикарт молча подсел ко мне поближе, уберегая себя – и меня заодно – от участи практиковаться лично с магистром.

Под конец пары я имела все основания засомневаться в правильности этого шага. Джоана, которой достался магистр, по крайней мере не оглохла на одно ухо от резких вскриков напарника и не получила пальцем в лоб во время его пассов. И пусть Дикарт извинялся и клялся искупить свою вину, я ему не слишком-то и верила: слова к делу не пришьешь, а расписку монарший отпрыск давать отказался.

Обедали в тишине. Новостей, достойных ушей всей честной компании, у нас не было. А Дикарт, впихнувшийся за наш стол, предпочитал лишний раз не напоминать о себе. Теснота пусть и не обижала друзей, но весьма сердила голодных студентов.

– Дик, закажи столы побольше, – шепотом посоветовал Алест, ковыряя ложкой рагу. Локти он разумно прижимал к себе, чтобы не толкнуть ни Грыта, ни меня. Гном бы ему такого не простил, а я… Меня после пары было жалко.

– Уже сделал, – отозвался принц и виновато покосился на Мису, которая практически сидела на коленях у вампира. – Сегодня обещали доставить и за ночь заменить.

– Ну хоть какая-то польза от тебя, – фыркнула оборотница, уже с большей благосклонностью взирая на нашего приятеля. Вампир, напротив, наградил Дикарта недовольным взглядом.

– У вас еще много пар? – поинтересовалась я у Алеста. Интерес мой был вполне прагматичен: одна я пойду книжки сдавать или в его компании, зависело от настроения мастера Тартартара, появлявшегося на факультете один раз в неделю и читавшего свой курс от прихода и до появления злой уборщицы.

– Одна, – ответил эльф и вознес хвалу духам.

Мы быстро переглянулись, но поправлять не стали. Вот закончит эльф учебу – тогда в Лесах его и переучат. А пока – лучше уж к духам взывать. Техника безопасности – среди гномов все же ж. Не хватало еще в дружном бородатом коллективе об эльфийских покровителях вспомнить. Засмеют. И молотка лишат. А то и выгонят из коллектива с позором.

– Риск скоро приедет, – ни к кому особенно не обращаясь, проговорил Грыт.

Вилка, которой я ковыряла салат, замерла на полпути.

– По делам семьи? – Уточнение было довольно важным, так как если Риск едет навестить родню – это одно, а вот если он едет…

– В какой-то мере, – усмехнулся в бороду гном. – Но первопричина у него несколько иная… Ты же покажешь ему город, Тари?

– Покажу, конечно. – Отказать в такой малости одному их своих лучших друзей и надежнейшему из партнеров я не могла.

– Он обрадуется, – подтвердил мои худшие догадки гном. – Твой договор он прочитал и полностью с ним согласен. Так что, если ты не будешь возражать, можно заключить помолвку.

– Так быстро? – удивилась Миса.

– Если обе стороны согласны – незачем тратить время попусту, – отмахнулся Грыт. – Риск согласен на все условия, Тари ему симпатична. Самородок для жертвы духам найден, так что благословение – в кармане. Семья выбором Риска довольна и одобряет: Тари им еще при первом знакомстве понравилась, а уж учитывая их семейное дело… Так что ничего удивительного, что Риск решил вхолостую киркой не махать.

Я промолчала. Под пытливыми взглядами друзей, да еще в присутствии Грыта, мне не хотелось мяться. А сказать что-то определенно я не могла. Скорый приезд Риска мог спутать мне все планы, но мог и помочь. Вот уж в ком я была уверена, так это в нем. С ним мы и шкатулку вернем, и в подоплеке кражи разберемся, вот только… Сказать, что когда-нибудь всерьез рассматривала этого гнома как спутника жизни, а не делового партнера, значило бы соврать. Но раз уж все так складывалось… Об этом следовало подумать.

– Я подумаю, – пообещала я, посмотрев Грыту прямо в глаза. – А пока не строй предположений. Это не лучшее для нас занятие.

– Понял, – хмыкнул гном и перевел взгляд на кружку с квасом.

– Когда нам его ждать? – продолжила я, прикидывая, сколько времени смогу уделить Риску, чтобы это не вызвало проблем с учебой.

– Через три-четыре дня, – отхлебнув, ответил гном и тихо добавил: – Поговори хоть с ним.

– Обязательно поговорю, – пообещала я и грустно улыбнулась.

Невольные слушатели воздержались от комментариев, за что я была им очень благодарна. Они молчали вплоть до того момента, как, закончив есть, я поднялась из-за стола и быстрым шагом покинула столовую. Алест поспешил за мной.

В холле у расписания я остановилась, ожидая его, и слабо улыбнулась. Эльф выглядел обеспокоенным.

– Ты в порядке?

– Не совсем, – признался он, но подробности излагать не стал. То ли решил сам разбираться с проблемами, то ли не знал, чем я могу помочь.

– Если я могу помочь… – напомнила ему об отношениях последнего месяца.

– Спрошу у дяди. – Эльф покачал головой, отметая неприятные мысли, и спросил: – Какие на сегодня планы?

– Библиотека ждет нас! – с пафосом воскликнула я. – Ты поможешь мне с книгами? Одной будет сложно их нести.

– Конечно, – торопливо отозвался Алест, будто боялся, что должность книгоносца может от него убежать.

Я благодарно кивнула и первой начала подниматься по ступенькам. Эльф пошел следом, хотя ему следовало идти к мастерским. Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. Но мой этаж приближался, а Алест не сворачивал и никак не объяснял свое поведение.

– Идешь к дяде?

Я остановилась и повернулась к нему лицом. До кабинета магистра оставался один пролет.

– Зайду, – кивнул эльф.

– Как вчера прошло?

– После твоего ухода? – правильно понял напряженность на моем лице эльф. – Ничего. Поговорил с отцом и сбежал к себе отдыхать. Слышал, что они с дядей разговаривали до самого утра. А потом отец отбыл домой. Визит был неофициальным, так что обошлось без большой политики.

– Не хочешь поделиться? – предложила я, давая Алесту повод излить мне все свои проблемы, не боясь прослыть нытиком. Не нравилась мне его внезапная холодность и отстраненность. И вот кто Грыта за язык тянул?!

– Нет нужды. На этот раз меня даже не отчитывали. – Нотки гордости слышались в голосе эльфа, да и сам он приосанился. Только стоило вновь заговорить, как весь оптимистичный настрой унес университетский сквозняк. – Обсудили возможные кандидатуры на роль моей жены, мои предпочтения и пожелания, университет… Возможно, мне все же придется уехать после этого семестра.

– Возможно, и я уеду. – Алест недоуменно посмотрел на меня, ожидая продолжения. Пришлось напомнить: – Ты же знаешь, я планировала продолжать учебу в Заколдованных горах.

– И разъедемся мы, как швы на ране, – горестно вздохнул эльф.

– А есть другой выход? – мрачно спросила я, понимая, что буду скучать по Алесту.

– Можно поискать. Я этим займусь, – пообещал эльф. И я ему верила. Он говорил серьезно, как никогда раньше.

– Мне пора. – Я кивнула на одногруппников, поднимавшихся по лестнице. – И тебе стоит поспешить, если хочешь поболтать с дядей. Он редко опаздывает.

Алест кивнул и, минуя по несколько ступенек за раз, скрылся из виду. И хорошо. Свои более чем дружеские отношения мы предпочитали не афишировать больше необходимого. Пусть эльф и ел за одним столом со мной, но там же были и другие весьма уважаемые нелюди. Так что девичья половина группы, пусть и смотрела на меня с явным неодобрением, до преднамеренного вредительства пока не опускалась.

Не все преподаватели чтили священное время перерыва. Лишь со звонком бедолаги-искусствоведы, которым не повезло учиться с нами, покидали аудиторию. Их преподаватель, магистр Арилан Тель-Сьют, высокий и мрачный тип в сюртуке, только усмехался в усы, слушая отголоски бесед недовольных учеников. Мы не вмешивались: зачет по искусствоведению предстоял нам в следующем семестре, и заранее ссориться с преподавателем даже самым смелым студентам казалось глупостью.

Едва магистр отошел на достаточное расстояние, о его персоне заговорили. Не Дикарт, который еще не успел вернуться из столовой, заблудившись между деканом и методистами, а Кристиан. Личность последнего всегда была для меня загадкой. О себе он практически ничего не рассказывал, слухов вокруг его персоны не ходило, но одежда и повадки выдавали в нем дворянина. А вот отсутствие приставки перед фамилией – нет. Даже Дикарт пожимал плечами и на вопрос о нем мог только пересказать анкету. Но так ли сложно вписать в бланк чужие сведения, если внес предоплату за обучение?

Поэтому о нем было достоверно известно лишь то, что был студент светлокожим брюнетом – корни волос не могли обманывать! – без вредных привычек и склонности к написанию шпор. По кабакам не ходил, в рестораны не хаживал, честных девиц не привечал, да и всех других тоже.

– И чего он такой недовольный? – передернула плечиками красавица Джоана. Вопрос был риторический, ибо вряд ли кто-то действительно мог знать причины вечно хмурого настроения завкафедрой, но ответ последовал:

– Сьют? – усмехнулся Кристиан и туманно заметил: – Аорийская краска долго сохнет, а терпением не все расы наделены.

– На что это ты намекаешь? – прищурился сын нынешнего посла в Лесах, Элеари. Судя по скорости, с которой он довел себя до крайней степени раздражения, вопрос был больным, хотя и добавлял юноше шарма. Вряд ли сто пятьдесят килограмм его законного родителя смотрелись бы на потомке столь же мило, как кокетливо оттопыренное острое ухо. Не эльфийское, так что в сторону Аори претензий быть не могло. А вот на залетных фей грешили.

– Не на то, о чем ты подумал, – отмахнулся от посольского сына брюнет. – Слухи в городе ходят не самые оптимистичные. Магистр здорово задолжал вампирам, а эти ребята шутить не любят. Если нет денег – могут и кровью взять. Только не все готовы так долги отдавать.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво хмыкнула Жаннет, светловолосая дива, которой прочили карьеру оперной певицы в императорском театре.

– Слышал, – едва заметно улыбнулся Кристиан, становясь похожим на наставника, говорящего с глупым, но любимым учеником.

– Это несомненно интересно, что вы слышали господин Гиаль, но поскольку уже идет время занятия, любые свои предположения следует высказывать только на эльфийском. Если решитесь продолжить – мы все с готовностью вас выслушаем, – заверил студента магистр Реливиан, появляясь прямо за моей спиной.

Увлеклась и не заметила. Но и эльф… Хотя каким бы он был эльфом, если бы его каждый встречный-поперечный мог обнаружить задолго до появления!

– Прошу входить. – Эльф отпер дверь и остановился, ожидая, пока мы войдем внутрь.

Шли молча и, по возможности, не оглядываясь на Кристиана. Но взгляд то и дело срывался. И, судя по слаженному спотыканию, не у одной меня. Только появление Дикарта смогло отвлечь группу от слежки за осведомленным псевдоблондином.

Староста шел неспешно. В руках у него имелась стопка испещренной рунами бумаги. При виде нас он виновато улыбнулся. Значит, очередная гадость подоспела. Оставалось только догадаться – от эльфа или деканата. Я быстро кивнула в сторону магистра, и Дикарт моргнул, подтверждая догадку.

– Благодарю. – Магистр осторожно перехватил стопку, проглядел какие-то листы и удовлетворенно произнес: – Сегодня мы с вами немного поиграем.

Аудитория дружно вздохнула. Все нововведения воспринимались нами с обреченным пессимизмом. Даже любовь к предмету не могла изменить вековые студенческие традиции.

– Каждый из вас получит информацию о роли, которую он должен разыграть. На чтение материалов у вас будет около получаса, после чего мы начнем играть. Оговорюсь сразу: у этой игры есть результат, которого вы должны добиться. Подскажу, это касается местонахождения одного предмета. Какого – вы должны узнать сами.

– А вы будете участвовать? – Наверное, это был второй по популярности вопрос после извечного: а что будет, если мы не справимся?

– Нет, я буду наблюдателем. На этом предлагаю закончить с объяснениями и перейти к игре. Другие языки под запретом. Необходимую лексику мы изучили.

И больше не давая времени на осмысление или проявление недовольства, магистр принялся раздавать нам кропотливо выписанные анкеты персонажей. Энтузиазма герои не вызывали: это стало понятно по лицам первых, кто получил свои роли. Нам с Дикартом достались последние листы.

– Чтобы не было искушения подсмотреть, в ближайшие полтора часа только вы сами видите информацию в своих анкетах, – объяснил эльф таинственное исчезновение букв с листов соседа. – Если такая форма работы вам понравится, будем играть чаще.

Посыл магистра дружно проигнорировали. Все внимательно читали, и я решила последовать их примеру. Итак, что мы имеем?

Старуха Нэн – очень эльфийское имя! – восьмидесяти лет от роду – определенно не долгоживущая раса, место постоянного пребывания – рыбацкий городок Клязь, к северу от Лесного пролива. Ага, связь с эльфами установить удалось. Некогда спорная территория, заселенная обоими народами. Перестала быть спорной порядка восьмисот лет назад. Но по карте старухи Нэн – все еще спорная.

Описание старухи я с чистой совестью пропустила, ухватив только основное: прижимистая, с хроническим насморком, половиной выпавших зубов и горбом, затруднявшим ее походку. Больные ноги, которые она тем не менее каждое утро разминала, спускаясь на пирс и разглядывая новоприбывшие корабли. Ничего особенного, в общем.

В описываемый день старуха Нэн, как и в сотни дней перед этим, проснулась на рассвете и отправилась в путешествие. Поздоровалась с нищим Тимом – кому, интересно, роль досталась? – угрожающе помахала клюкой полукровке Варлю, сорванцу неопределенного возраста, которого Нэн подозревала в воровстве яблок из сада бургомистра. После чего свернула к пирсу. По дороге она споткнулась и подобрала с земли чей-то выбитый зуб, на глаз определила стоимость драгметаллов – я укоризненно взглянула на эльфа, но он смотрел в окно и улыбался, верно, темной туче – и, разочаровавшись, отбросила его в сторону, еще и пнув на прощание «больной» ногой. Калоша не выдержала и сорвалась вслед за зубом. Проскакала по тропе, залихватски покачалась на ветке и спрыгнула вниз, огрев кого-то по чувствительному месту. Старуха Нэн подумала, потопталась и решила, что хватит с нее приключений – можно было возвращаться домой. Вот только прыгать на одной ноге ей не позволяла гордость, а потому она заверещала на всю округу, чтобы через полчаса доехать обратно на телеге.

У своего дома Нэн кособоко сползла с телеги, наградив проклятиями незадачливого похитителя калоши, и уселась на крыльце. Ожидание ее долго не длилось: соседка, жена корчмаря, присела рядом, протянула Нэн яблоко и принялась жаловаться на тяжкую свою долю. А старуха клевала яблоко и наблюдала за приказчиком бургомистра, призывавшим на голову вору всяческие кары и обещания розог.

О нелегкой доле старухи Нэн было написано еще три страницы бисерным почерком, но я решила сэкономить время и узнать, что именно мне предстоит искать. Оказалось, все на редкость прозаично: старуха Нэн искала свою калошу.

Выдрав из тетради чистый лист, я принялась составлять план дальнейших действий. По всему выходило, что поговорить мне нужно едва ли не со всем городом, но особенно с нищим и полукровкой, которых Нэн видела в то утро. Но просто так, учитывая недобрые отношения старухи и Варля, парнишка разговаривать, а уж тем более сознаваться, не станет. Значит, перед беседой с Варлем необходимо навестить приказчика и подробнее узнать о краже.

Составив предварительный список дел, я откинулась на стуле, размышляя, что ценного могли бы искать остальные горожане. По всему выходило, что кто-то непременно будет искать зуб, а мне придется сознаваться в таком непочтительном к нему отношении. Как же не хочется!..

– Время на подготовку вышло, – бодро оповестил нас эльф, поднимаясь со стула и стряхивая с рук нечто невидимое, конструированием чего он занимался все время, отпущенное нам на подготовку. – Начинаем игру. И, чтобы было интереснее, давайте посмотрим на ваших героев.

Я с охотой подалась вперед, желая насладиться проекцией, но таковых не было. Недоуменно я перевела взгляд на Дикарта и охнула: рядом со мной сидел взаправдашний эльф, разве что слегка пострадавший в драке. Судя по усмешке старосты, я выглядела не лучше. Как там было? Восемьдесят человеческих лет со всеми сопутствующими. Надеюсь, личина хоть не заставит меня ходить враскорячку?

Пронесло! Ходила я все же привычным образом, но звук шаркающих шагов исправно возникал, стоило переставить ногу. Кривясь и молясь, чтобы пара быстрее кончилась, я начала обход. Из-за вмешательства магистра перепутать нищего с приказчиком не было никакой возможности. Не было возможности и узнать, кто скрывается под маской. Разве что запомнить рассадку, но такими мелочами утруждала себя, похоже, только я.

И началась беседа. Старуха в моем исполнении отличалась крайне медленным мышлением, глухотой на оба уха и нечленораздельной речью. Нищий же мялся, не зная, куда деть руки, и мычал что-то схожее. Поняв, что так мы ничего не добьемся, я решилась изменить способ нашего общения. В правилах не было прямого запрета на использование картинок и надписей, а значит… Моя довольная улыбка в исполнении старухи Нэн сразила нищего подобно удару калоши по темечку. Ничего, у меня еще был равнодушный приказчик, выбиравший, с кем бы поговорить. Мне он обрадовался, как зять внезапно нагрянувшей теще, но лицо удержал.

С картинками и парочкой простых предложений на листочке дело пошло быстрее. Сунутые под нос приказчику, они освежили его память, и очень скоро у меня были его показания. Беседа с Варлем прошла не так гладко, но на отсутствие полезных сведений я пожаловаться не могла. Возвращаясь из «караула», который он нес у сада бургомистра, полукровка заметил эльфа, важно прогуливавшегося по пирсу. В руке он держал одинокую калошу.

Поблагодарив зоркого стража, я уже было хотела броситься к трем присутствующим эльфам, два из которых наверняка знали ответ на мучивший меня вопрос, но остановилась, схваченная за руку. У полукровки тоже были ко мне вопросы. Его интересовало: во‑первых, не видела ли я яблочных воров, во‑вторых, не видела ли, чтобы где-то продавались яблоки, и в‑третьих, не доводилось ли мне самой есть сладкие и сочные яблоки без воскового налета на кожице.

Я задумалась, на пару секунд выпадая из общего шума, и, сообразив, фыркнула. По всему выходило, что к краже причастен корчмарь. Конечно, если бы в игре присутствовали поставщики яблок или торговцы фруктами, можно было бы усомниться, но таких сведений не поступало, а значит…

– Таким яблоком меня угощала жена корчмаря, – подбирая слова, проговорила я. – Вероятно, они причастны к краже.

– Тари, – неожиданно хмыкнул собеседник, понимая, кто скрывается за личиной.

Мысленно скривившись, я заочно смирилась с появлением нового прозвища. Еще один повод возлюбить эльфов, но у меня и так их было достаточно. Поводов, разумеется.

Усмехаясь, Варль отправился дальше, а я оказалась одна-одинешенька посреди аудитории. «Эльфы» переговаривались между собой, и влезать между ними я бы не стала, но для старухи Нэн не было разницы между высокородными остроухими и пронырливыми босяками с рынка.

– Ходют тут, вынюхивают, – начала разговор я, припоминая цитату из анкеты персонажа. Не будь там ее, сама бы ни за что по-эльфийски это не озвучила. Таким речам магистр нас не учил.

«Эльфы» одновременно обернулись и воззрились на меня с крайним недоумением, после чего хмыкнули, как и полагалось, а после попытались пройти мимо. Увы, у старухи Нэн был и реквизит. Взмахнув рукой, я попыталась преградить остроухому путь. Угадала, «эльф» недовольно воззрился на воздух рядом с моей рукой, будто перед ним возникла преграда.

– Кто из вас, – я быстро заглянула в анкету, сверяясь со списком «любимых слов» персонажа, – иродов проклятых, похитил калошу?

«Эльфы» замерли. Один из них, тот, у которого на лбу подозрительно знакомая подошва отпечаталась, сначала позеленел от злости, а после сравнялся цветом лица с помидоркой.

Кажется, похитителя калош я нашла, но вряд ли он ее сохранил. Разве что отдал на сохранение морю. А если так и окажется, мне и с ним разговаривать придется?

– Ах, это вы на старости лет решили избавить мир от Альварана Тармана Саарского?.. – вкрадчиво уточнил спутник пострадавшего «эльфа». Я перевела взгляд на него, раз уж вместо пострадавшего беседу ведет его коллега.

– А вы зуб не теряли? – ответила вопросом на вопрос, усмотрев в улыбке собеседника изъян.

– Нет, не терял, – ответствовал «эльф», но сдал растеряху. – Капитан Свар жаловался, что неудачно встретился с деревом. Возможно, это его собственность.

– Ага… – Оглядевшись по сторонам, я обнаружила безутешного капитана в обществе Варля. Жесты его не оставляли сомнений в объекте поиска. Признаться или…

– Извинитесь перед моим спутником, – потребовал разговорчивый «эльф».

И я бы извинилась. Все же старуха Нэн сама была виновата в пропаже, еще и эльфа ни за что покалечила, но персонаж никогда бы своей ошибки не признал: не тот характер.

– Еще чего? – брюзжа заявила я и гордо развернулась, чуть не огрев невидимым мне реквизитом неразговорчивого. – Перед эльфами извиняться!

И, гордо скрючившись, я отправилась дальше по списку. Капитан воспринял сообщение о пропавшем зубе с энтузиазмом – о незначительных подробностях я промолчала – и, пообещав помочь в моих поисках, скрылся: времени до конца занятия оставалось все меньше, а высший балл получить хотелось всем.

Калошу я все же нашла. Она прилетела ко мне внезапно, едва не стукнула по темечку, но была перехвачена полукровкой. Жена корчмаря гневно потрясла руками, но ни слова не вылетело из ее рта: ругаться также следовало на эльфийском, раз уж душа просит. И ведь наверняка в анкете были подсказки!

– Нашел яблоки? – заинтересованно спросила я.

В ответ Варль протянул мне плод. Настоящий, судя по тяжести и соку, брызнувшему во все стороны, стоило мне его попробовать.

– Приятного, – пожелали мне, усаживаясь рядом и ставя между нами калошу. Тоже вполне осязаемую и слегка грязную. От такой не увернешься – будешь долго метателя поминать.

– Довольно, – остановил игру магистр, когда спустя четверть часа словесные пикировки начали перерастать в физические. Жена корчмаря залилась румянцем и спрятала руки за спину, в одно мгновение теряя женский облик и превращаясь в Элеари.

Рядом со мной хмыкнул Кристиан и, подмигнув, ушел, освобождая место для Дикарта. Принц опустился рядом и без лишних вопросов поднял калошу на уровень глаз.

– Старуха, значит?

– Из тебя вышел неплохой эльф, – в тон ему ответила я и пожаловалась: – Вечно самые неприятные личности достаются мне.

– У кого актерские способности лучше – тому и достаются, – отмахнулся Дик. – Зато нашла свой предмет.

– А ты? – шепотом, поскольку магистр начал озвучивать результаты, поинтересовалась я. – И что ты вообще потерял?

Ответить Дикарт не успел. Магистру надоел обмен впечатлениями, и он заставил замолчать всех. Теперь даже на эльфийском никто не мог произнести ни слова, зато речь эльфа слышали все без исключений.

– Неплохо для первого раза. Тари, в следующий раз писать не получится, но молодец, что догадалась. – Я благодарно кивнула, про себя отмечая, что следует подучить язык жестов. Он, говорят, универсальный для всех рас. – Всем, кто нашел пропажи, высший балл. Но запомните, сегодня игра была пробная, в следующий раз будет сложнее. Положите добытые предметы на анкеты, и можете быть свободны. Антарина, задержитесь.

Я тяжело вздохнула и принялась медленно собираться. Разговор с магистром не сулил ничего хорошего.

– Я подожду за дверью, – бросил мне Дикарт, уходя вслед за остальными. Я благодарно кивнула.

Когда дверь за принцем закрылась, а в кабинете остались только я и магистр, эльф заговорил:

– Вы понравились моему брату, – без предисловий начал магистр. – Он одобрил ваше общение с Алестом и приглашает вас на практику в столицу. Ректора уже поставили в известность, поэтому можете начинать собирать вещи.

– Это никак нельзя изменить? – закусив губу, спросила я. В эльфийскую столицу я бы, может, и съездила, но мелькать лишний раз перед глазами отца Алеста – удовольствие ниже среднего. Да и сомнений в том, что всю практику я буду ходить за другом, как щенок на поводке, не оставалось.

– Теоретически – можно. Практически – в какой бы уголок Аори вы ни отправились, вас переведут в столицу, едва только вы предоставите документы и куратор увидит ваше имя. К тому же на практику вы отправитесь из столицы – университет оплачивает портал на нашу территорию. Так дешевле, чем возмещать убытки пострадавшим от студенческих проказ.

– Спасибо за информацию, – задумчиво поблагодарила я и припомнила, сколько осталось до практики, а вместе с ней и до сессии. Выходило не так уж и много: это на других факультетах студенты ехали практиковаться во время каникул, у нас же подобное было невозможно. Дети высшей аристократии были слишком заняты летом, чтобы тратить время еще и на университет, а потому в первый же день лета мы уходили на каникулы. На деле же начинался сезон балов – та еще каторга, о которой уже с вдохновением начали вещать девушки.

Изредка кивая знакомым, я спустилась в холл и остановилась у расписания. Алест еще не подошел, а потому внимания моей персоне доставалось не так уж и много: мало ли кого может ждать девушка?

За обдумыванием перспектив меня и застал эльф. Алест не выглядел счастливым, но был доволен и бодр. Поверх его камзола висел пояс с новым молотком, на котором скупыми гномьими рунами был вырезан оберег. Я присмотрелась и решила промолчать. Гномы всегда гномы, даже если с эльфами начали водиться. На рукояти, после воззвания, значилось «от эльфийской дурости».

– Одолжишь? – Я протянула руку за молотком.

Эльф настороженно проследил за моим жестом, цепко осмотрел пальцы и, не найдя жирных следов, осторожно передал «входной билет» на гномьи посиделки.

Пусть гвоздей у меня и не было, но циркуль из пенала не исчезал. Пара минут под стоны Алеста, и на рукояти появилось продолжение, теми же гномьими рунами исполненное. Теперь, если кто-то знающий возьмет, тут же увидит законченный по всем правилам оберег «от эльфийской дурости и гномьей гордыни».

– Теперь правильно, – заключила я, протягивая молоток эльфу, и хлопнула его по плечу: – Горжусь тобой.

Алест смущенно улыбнулся. Заговорил он лишь спустя пару минут, когда голос начал слушаться.

– Благодарю, – скупо, на полтона ниже, чем обычно, ответил эльф, подражая своим новым друзьям.

– Принято, – в тон ему заверила я, наблюдая, как Алест давится от смеха. Вот уж точно цирк, с моим тонким и высоким голосом гнома изображать, но ради такого случая можно было и опозориться слегка: никто же не узнает.

Внезапно пришедшая мысль оборвала веселье Алеста. Смех сменился потрясением, а после, глядя себе под ноги, эльф обреченно спросил:

– Мне теперь всегда придется так говорить?

– Как? – усмехнулась я.

– Вот так, – изобразил простуженного гнома парень. Кажется, на такие жертвы он не готов был идти даже ради принятия в коллектив.

– Нет. – Я отрицательно качнула головой. – Напротив, если будешь пытаться притворяться гномом, тебя перестанут принимать в компаниях. Гномы не любят пародий, еще больше не любят, когда из них делают кумиров. Будь собой и не требуй иного от остальных. Не стоит идти чужой дорогой, когда своя еще не протоптана.

Алест кивнул, запоминая, и, поправив пояс с ножнами для молотка, подал мне руку. Галантно и совсем по-эльфийски, будто мы на балу встретились.

– Позволите вас проводить? – лукаво усмехаясь, поинтересовался эльф.

– Позволяю, – хихикнула я и, за отсутствием веера, попыталась прикрыть рот учебной сумкой.

Алест подавился смехом, но, кажется, понял намек. То, что уместно на балу, не стоит повторять в обычной жизни. Особенно – я бросила быстрый взгляд за спину эльфа – при многочисленных зрителях.

Алест нахмурился, скосил глаза в сторону и процедил:

– Идем.

И рванул меня за собой. По сторонам он старался не смотреть, хотя осуждала публика скорее меня, чем моего спутника. На него она смотрела с неописуемым вдохновением, будто он был ожившей грезой.

Я мысленно посочувствовала другу: ближайшую неделю он без приключений в столовую не войдет.

До общежития мы добрались без проблем. Миновали лестницу, вовремя отскакивая с дороги сонных магов. Прорицатели огибали нас сами: будущая профессия обязывала.

Аника, пробегавшая мимо с вытянутыми перед собой руками, резко остановилась, кивнула и, не успев сказать ни слова, бросилась назад. Первый месяц учебы кончился: лекции уступили лидерство практикумам.

Отперев свою комнату, я вытянула из-под кровати перевязанную веревочкой стопку книг. Алест слегка удивился, но мужественно протянул вперед руку.

– Это не все, – извиняющимся тоном проговорила я и потянула вторую стопку. Эльфа перекосило. Он сглотнул, сдерживая неприятные слова, схватился за веревочку и направился к двери.

– Подожди, – окликнула я, высыпая из сумки конспекты и соображая, что кроме документов, чистой тетради и пенала может понадобиться в библиотеке.

– Тари, – очень серьезно начал Алест, не оборачиваясь, – не заставляй меня ссориться с дядей. О чем он вообще думал, когда выдавал тебе эти бесконечные списки?!

– О том, что мне нужно выучить программу семестра, – ответила на риторический вопрос я и добавила: – Тогда он еще не знал, что ты станешь мне помогать с тяжестями.

– Это его не оправдывает, – обиженно бросил эльф, сползая по стеночке между двумя стопками. – Ты скоро? – Я невольно улыбнулась. Алест начал ценить время. Впрочем, свое он всегда ценил больше чужого. Сам же мог дать фору любой девушке. Но тут уж происхождение обязывало.

– Уже. – Я подхватила полегчавшую сумку и перекинула через плечо. – Дай помогу?

– Сам донесу! – огрызнулся парень и резонно заметил: – Кто из нас мужчина?

С такой постановкой вопроса я не могла спорить.

– Полагаю, мужчина здесь я! – вклинился в чужой разговор Маркус, появляясь на пороге.

Рыжий улыбался во все зубы, демонстративно напрягал мышцы и всячески подчеркивал свою мужскую природу. Наверняка ради этой самой мужественности еще и побриться забыл.

– Давай сюда, – оттеснив эльфа, парень забросил на плечо одну из связок и поинтересовался: – Куда идете?

– В библиотеку, – недовольно ответил эльф. – Не видно разве?

– А кто вас знает? – Маркус хитрюще улыбнулся. – В библиотеку, оно того, не с книгами ходят. Или это прикрытие?

– Отстань, – отмахнулась я, понимая намек. – Мы действительно идем в библиотеку. И раз уж ты изъявил желание поучаствовать, то идешь с нами. Ты ведь мужчина и не бросишь нас наедине с трудностями?

– А вы пешком? – слегка приуныл будущий герой.

– На телеге подъедем, – утешила его я.

Слаженный вздох сорвался с губ этих непримиримых спорщиков.

Смешно, господа, два самодостаточных молодых человека, а стоит встретиться на публике, и все здравомыслие в пропасть сносит. Я быстро оглядела обоих и приняла решение:

– Ребят, а что вы делаете на выходных?

– А есть предложение? – мгновенно переключился Маркус, пропуская меня вперед и придерживая дверь.

Я дождалась, пока все выйдут, и поспешила закрыть комнату.

– Я записалась на артефактику. Занятия по выходным. Не думаю, что участников будет много, а хотелось бы проект поинтереснее взять. – И, обращаясь к Алесту, добавила: – Полагаю, гномы его тоже посещают. Вряд ли им подошло хоровое пение.

– Ой, не напоминай, – сделав отвращающий злых духов жест, попросил Маркус.

– А ты занимался? – не оставил без внимания реакцию соперника эльф.

– Было дело, – сверкнув улыбкой, ответил парень. – Но ты бы и сам пошел. Знаешь, какие девушки туда звали. – Судя по мечтательности на лице друга, рекламировали кружок специально нанятые модели с большим процентом эльфийской крови. – Я записался, купил метроном, получил в лоб камертоном – шишка месяц сходила! – оделся поприличнее и примчался на занятие. – От нахлынувших воспоминаний Маркус скис и уже не так вдохновенно закончил: – И попал в мужскую группу. Девушки отдельно занимались. Одно радует, не один я такой оказался. Дюжина скисших физиономий была мне наградой. И, по секрету вам скажу, людей там было меньшинство.

Эльф фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Столько кровожадно настроенных вампиров в одном помещении я давно не видел. А дядька-руководитель как знал, хмыкнул и замок серебряный на дверь повесил.

– Жестоко, – оценил Алест, передергивая плечами. Видно было, что до сей поры хоровых руководителей он не опасался, но ввиду открывшихся обстоятельств у артефактики становилось все больше шансов.

До библиотеки мы добрались без происшествий. Не считать же таковыми занозу, угодившую в палец Маркуса. Алест хмыкнул, но помог сопернику избавиться от проблемы в обмен на обещание молчать всю дорогу. Пострадавший с радостью согласился. Наверняка у него и самого запас историй был не безграничен и следовало подкопить чуть-чуть для удачного выступления в библиотеке.

Оно, впрочем, сорвалось. Едва Маркус открыл рот, чтобы поделиться наблюдениями, из-за стеллажей появился уже известный мне сероликий. В этот раз я не стала интересоваться его моделью, памятуя о прошлом разе. Только как бы аккуратнее его расу узнать?

– Добрый день, милорд, – поприветствовала я хозяина книжного царства.

Тот благосклонно кивнул, заплывая за стойку и не задавая никаких вопросов, извлек мой формуляр.

– Сдаете? – единственное уточнение, сорвавшееся с его губ, было подтверждено кивком.

– Но мы немного побродим. Вдруг найдем что-нибудь интересное.

Сероликий благосклонно указал нам на стеллажи.

Сомневаться в собственном аккуратном обхождении с книгами я не могла, а потому устремилась вперед. Путь наш лежал не близко. История пользовалась популярностью лишь у студентов данной специальности, да и то по большей части в преддверии сессии, а уж в середине семестра на это рассчитывать не приходилось.

– Что мы хоть ищем? – подал голос Маркус, с интересом оглядываясь на оставшиеся позади полки. – Артефактика в другой стороне. Неужели в боевые маги хочешь переквалифицироваться? – поддел рыжий.

Я пожала плечами и честно призналась:

– Сил не хватит, да и рисковать не хочется. А уж рассчитывать на помощь случайно оказавшегося посреди топей высшего вампира или принца с артефактом наготове глупо. Так что боевой магией пусть занимается кто-то поотчаянней. А мы по мелочам – сбытом и поставками.

– И не скучно будет?

– …сказал выпускник эльфоведения, чья дальнейшая жизнь, если будет по специальности работать, пройдет при дворе не самой веселой расы в рамках этикета и постоянном стремлении похудеть.

– Я не толстый! – возразил Маркус, отыскав слабое место в моем предположении.

Алест хихикнул, чем свел на нет весь пыл рыжего.

Да уж, до эльфа Маркусу было еще худеть и худеть. И уж никак не на диете из бутербродов.

– Злые вы! – недобро прищурившись заметил он. Выждал немного и добавил: – И я не могу так просто вас отпустить. Иначе кто будет портить вам двоим жизнь до скончания веков?

Мы с Алестом переглянулись и хмыкнули: список претендентов пусть и не был пока таким уж огромным, но вселял надежду на интересное будущее.

– Тари, – позвал эльф, вырывая меня из раздумий и указывая на едва не пропущенный стеллаж, – нам сюда.

Первым на оклик среагировал Маркус. Вытащил с полки первую попавшуюся книгу и прочел название, недоуменно косясь на меня и ожидая объяснений:

– «Дневник Горта Глухого, ветерана Валенской кампании, написанный им самим в худшие годы жизни»? Тари, ты действительно собираешься это читать?

– Это – точно. – Я мгновенно выхватила из его рук потертую книжицу. Свидетельства очевидцев – это даже лучше, чем историческая справка. Еще бы опись какую-нибудь найти, чтобы процент достоверности выяснить и…

– Все, пропало дело, – уныло заметил эльф. – У Тари глаза загорелись.

– Ребят, вы серьезно? – Маркус переводил взгляд с меня на Алеста, ожидая, что кто-то из нас выкрикнет «шутка» и направится в противоположную от «популярнейшего» стеллажа библиотеки сторону к чему-то более полезному. – Ясно, историческое наследие – наше все! – безрадостно сообщил рыжик и встал рядом. – Что хоть ищем?

– Причину передачи земли на невыгодных для эльфов условиях.

– А что эльфы по этому поводу говорят? – обращаясь к Алесту, поинтересовался Маркус, вытягивая за корешок одну из книг, просматривая и возвращая на место.

– Что все было выгодно, – недовольно отмахнулся Алест. – Но распространяться на эту тему никто не пожелал.

– А Тари Валенская кампания зачем?

– Нужна, – заявила я, но все пояснила: – Не нравится мне, что ведущий эльфийский специалист по ее истории роется на моем чердаке и отказывается это признавать.

– Ага! Значит, вы все же нашли этого эльфа?

– Нашли, – вздохнул Алест. – Но понятнее не стало. Тари опознала в воре магистра Даналана.

– А ему что там понадобилось? – не понял Маркус. – Нормальный эльф. У нас вел. Мариска вот у него диплом пишет и никаких проблем.

– Диплом пишет? А курсовые он берет?

– Раньше брал, – пожал плечами рыжий. – Неужели ты хочешь пойти к нему писать?

– Если потребуется, – неопределенно ответила я, уже зная, какую тему выберу. Главное – попасть к декану и согласовать ее на высшем уровне, чтобы потом по инициативе преподавателя ее сменить не могли.

– На первом курсовые не пишут.

– Пишут, – отмахнулась я. – Материал точно собирают. А у любого преподавателя есть часы консультаций.

– Я тебя боюсь, – завороженно выдал Маркус.

– Я тоже, – искренне согласилась с ним и пояснила: – Когда я все это успевать буду?

А вопрос был не праздный. Это на первый взгляд учиться на эльфоведении легко. А копнешь поглубже – и уйдешь под воду. Вычленить что-то ценное, а главное, актуальное в соответствии с заданием, было сродни поиску иголки в сенном амбаре, в который каждые пять минут досыпали добавки. И это только письменные задания. Для того чтобы заучивать тексты, также требовалось время, чтобы отрабатывать произношение и устную речь – собеседник, языком владеющий. А список литературы, который составляли без учета времени на сон? По крайней мере, в моем случае.

Для лескантских студентов часть материала была известна, ибо входила в рекомендованный список книг для дворянства. Эльфийский дети дворян также практиковали с детства. По крайней мере на балах, когда хотели произвести впечатление на симпатичных дочерей неаристократов. Как поведал Маркус, только дворянские дети изучали эльфийский, остальным преподавали более полезную грамоту родного языка. А иностранные… ну не будут же кожевенник или ткачиха сами с иностранцами изъясняться, когда в стране безземельных дворян двадцать процентов, а обедневших так и вовсе половина. Им же тоже на жизнь зарабатывать как-то нужно?!

– Это все? – прервал мои размышления Алест, когда за пять минут я не взяла с полки ни одной книги.

– Для начала хватит.

Стопка вышла ужасающая, но я собиралась расправиться с ней в ближайший месяц. Начну, конечно, с дневника, чтобы и интересно было, и исторических данных почерпнуть.

– Для начала? – икнул Маркус. – А потом что будет? Императорская библиотека? – Я промолчала, но по смущению на лице эльфа рыжий и сам все понял. – Нет, я с вами точно скучать не буду.

– Сам захотел, – мстительно напомнил Алест. – Никто за язык не тянул и в поводу не вел.

– Да я не отказываюсь… – Парень почесал затылок и добавил: – Просто жаль будет, если плохо кончите. Слишком уж любопытствуете вы. Как бы эльфы возражать не стали. Вот скажут Владыке, что кто-то под него копает… Или королю нашему. Думаешь, понравится им, когда вы старые тайны на свет вытащите?

– Ты так говоришь, будто что-то знаешь.

– Просто был у нас один любопытный, – неопределенно ответил Маркус. – Тайная канцелярия о нем прознала, позвали, сами понимаете, на собеседование… Он потом еще три недели стакан в руках удержать не мог. А коленки до сих пор трясутся, как лорда Дель-Аруана увидит.

Спрашивать, кто есть этот лорд, я не стала. И так по контексту выходило, что о его работе говорят с придыханием и шепотом. Но один вопрос прояснить хотелось:

– Но парень же жив-здоров?

– Здоров, конечно. Состава преступления и злого умысла в его действиях не обнаружили. Но кто ему испорченные нервы возместит. Вот попомни мое слово, ляжешь ты спать однажды, такая любопытная, а проснешься на допросе. И что тогда делать будешь?

– Требовать консула, – хмыкнула я, но к сведению предупреждение приняла. – Меня же не отчислили – я просто перевелась. Значит, статус студента Заколдованных гор еще со мной, а следовательно, и все права с льготами. А студентам автоматически выдается разрешение на проживание и половина прав и обязанностей граждан. Налог со всех своих доходов я плачу в гномью казну, честь гнома не роняю, поэтому, если со мной пожелают пообщаться в описанной обстановке, придется звать еще и консула. А через пять месяцев без консула обойтись и вовсе не останется возможности.

– Меняешь подданство, – понял Маркус.

– Принимаю. Раньше матушка была против, а теперь…

Я махнула рукой. Все и так знали о причине, побудившей меня переехать в общежитие.

– Так что не все так безрадостно. – Я натянула на губы улыбку. – Осталось только взять еще парочку учебников и можно отправляться обратно. А после – в таверну. Должна же я вас отблагодарить за помощь, раз уж сама готовить не умею.

Алест с облегчением выдохнул, но под моим осуждающим взглядом взял лицо под контроль. Так и знала, что будет мне кирпичное печенье вспоминать до конца дней. А я что? Я ничего! Не могла же я друга песком кормить? Пришлось состав усовершенствовать. Странно, конечно, как повар собирался своих клиентов стройматериалами потчевать, но раз уж так повелось…

Таверна, к которой уверенным шагом вел нас Маркус, располагалась на границе Серебряного и Лицедейского кварталов. Последний пользовался неважной славой среди дворян, но студенты, как и гномы, не сдаются перед лицом опасности. Особенно если в этот вечер обещали весьма солидные скидки и бонусную кружку пива при заказе трех других. Ни я, ни Алест не проявили к этой акции интереса, но вот Маркус решил рискнуть. Вытребовав у нас обещание не бросать его в канаве за храмом, он бодро потрусил в «Закуски для Орка».

– У тебя противоядие есть? – шепотом, чтобы не появился лишний претендент на зелье, спросил Алест. Он так выразительно косился на мою сумку, что, будь Маркус чуть меньше занят планами и прорубанием для нас дороги в толпе, он, несомненно, и сам бы заинтересовался.

– Есть, – откликнулась я, незаметно проводя по сумке и нащупывая заветную склянку. Дорогое зелье, еще с гномьих времен, но здоровье важнее. Особенно когда завтра пары и эльфы. Люди-то к прогулам проще относились, а драконы и вовсе игнорировали. До сессии, но и это вселяло надежду.

Эльф облегченно выдохнул и уже решительнее побрел за рыжим. Маркус ориентировался в квартале Лицедеев как в собственной общаге: огибал опасные места, вовремя подныривал перед вывесками, здоровался с уличными продавцами. Ему отвечали: где-то вежливо, где-то не слишком. Но знали его наверняка. Разве что имя вслед ему неслось немножко иное.

– Рас! – окликнул Маркуса один из проносившихся мимо мальчишек. В старых, великоватых ему штанах, продранной рубашке и ботинках на босу ногу. Заметив позади своего знакомого, он издал странный звук и скрылся в толпе.

– Рас? – недоуменно переспросил Алест.

– Не всем же настоящее имя называть, – отмахнулся Маркус. Но я заметила легкое неудовлетворение в его голосе.

Смешно. Зачем вести друзей в места, где тебя под другим именем знают, если не собираешься им об этом говорить?

Хоть я и удивилась, но решила промолчать. Молчание, оно вообще полезная штука. Не выдаст лишний раз, не заставит глупо выглядеть. Всего-то дел подобающее случаю выражение лица удерживать.

– Пришли, – возвестил Маркус, останавливаясь у неприметного домика.

Примечателен он был лишь отмытой дверью, на которой с ошибками значилось «Закуски». Видно, на большее хозяина не хватило, но суть он передал верно. Закуски – они ж съедобные, кому ни дай – все съедят. За такую цену – точно. Тут даже на ложку зелья от расстройств пищеварения хватит, если не шиковать.

– О, и Рас здесь! – громыхнул из-за прилавка разбойничьего вида детина.

Маркус поморщился, быстро взглянул на нас и успокоился. Алест был занят душевными терзаниями: в компании наемников, коими был полон зал, он чувствовал себя не в своей тарелке. А я… Я изучала обстановку, с должным рвением отмечая и новые стулья, едва вышедшие из лавки столяра, и столы, повидавшие на своем веку не только пиво, но и восемь видов клинков. Даже ритуальные эльфийские кинжалы оставили свой след на столешнице. Вон как клеймо мастера С’Алеарисала отпечаталось. Настоящего гнома, хоть и родился с эльфийскими ушами.

Но я отвлеклась, а вот Маркус времени не терял. Поговорил с подавальщицей и теперь махал нам с эльфом, предлагая пройти мимо разбойников, перепрыгнуть через ногу тролля и обосноваться в темном углу, который оставался таковым, несмотря на освещение. Чары сокрытия, не иначе! Дорогое удовольствие, заставляющее думать, что у нового хозяина таверны спонсоры есть. При таких-то ценах на колдовские штучки. Или сам не из простых, а личину нацепил и орком притворяется. По всему выходило, в странное место привел нас Маркус. Неужели в других местах поесть не могли?

– Садитесь. Сейчас все принесут, – чересчур весело возвестил парень.

Я прищурилась, отмечая его напряженность и попытки скрыть это за чрезмерным весельем. Что-то здесь было не так.

– Алест? – Эльф наклонился ко мне, готовый внимать. Как ни в чем не бывало, я перешла на гномий: – Он что-то скрывает.

Конечно, перевод фразы был слегка иным, но собеседник меня понял. Видать, про него самого так не раз говорили, раз с полуслова понял. И покраснел, что сейчас было весьма кстати.

– Я пойду подышу, – ответил он, стараясь скрыть смущение, но Маркус его заметил и насмешливо отсалютовал.

– Иди уже. Только недолго, а то или без ужина останешься, или с ужином, но не в нашей компании.

Эльф гневно вспыхнул, но не ответил. Вот еще, будет он слова напрасно использовать. Будто у них не начались практические по химии и добрый-старый-гном-преподаватель не поделится с учеником секретом какой-нибудь неприятной, но не смертельной гадости. За-ради восстановления чести настоящего гнома, естественно.

Когда за Алестом закрылась дверь, я решила рискнуть.

– Марк, и зачем ты нас сюда привел? Еще и в сокрытый уголок? Познакомить с кем-то хотел?

– Вы довольно наблюдательны, – вмешался в нашу беседу третий голос.

По мне, так он был лишним, но у его обладателя было иное мнение. В противном случае он вряд ли бы стал светить потайную дверцу. Я же таких вещей не забываю и в будущем, если выпадет возможность, не премину воспользоваться.

– Иначе свои не поймут.

– Ах да, гномы, – кивнул своим мыслям мужчина.

На женщину эта одиозная фигура в темном плаще и с маской на лице не походила. Не те формы, да и сапоги от мастера, с женщинами принципиально не работавшего. А перчатки и вовсе позволяли разглядеть размер рук. Поэтому если наш собеседник не половозрелая особь тролля, то определенно мужчина.

– Гномы, – подтвердила я. Отмечая, как собеседник едва заметно растягивает гласные. Мелочь, но вдруг при опознании пригодится. – И мне не хотелось бы тратить время на лишние разговоры. Алест может вернуться, и беседу придется вести в другом месте. Так чем мы обязаны вашему вниманию?

– Мой работодатель весьма озабочен вашей персоной, – ласково пояснил собеседник, присаживаясь напротив меня.

– Продолжайте.

– Не раньше, чем вы ответите, какой стороне служите.

– Боюсь, я плохо вас понимаю.

– Кого из монархов вы считаете своим сюзереном?

– Какое это имеет отношение к сыну вашего хозяина?

Мужчина промолчал, но, кажется, я и сама догадалась, почему Маркус сидит бледный и старательно отводит глаза, а Алеста и вовсе не позвали на конфиденциальную беседу.

– Ваша светлость, – я откинулась на спинку стула, – полагаю, мы сейчас беседуем из-за Дикарта. Поэтому я отвечу вам честно: он мой друг и староста моей группы, и мне все равно, кто его отец. Он мой друг, и этого достаточно, чтобы я оставалась на его стороне. Но если вам так нужна политическая подоплека, то я выбираю гномов. А гномы за своих друзей…

– Можете не продолжать. О традициях гномов я осведомлен достаточно. – Он одним движением поднялся. – Продолжайте. Больше у меня нет причин вами интересоваться.

– Меня это крайне радует, – без ехидства, серьезно ответила я. Быть объектом любопытства подобных людей – то еще удовольствие. И уж точно не предел моих мечтаний.

Дождавшись, пока лорд скроется так же, как и пришел, я перевела осуждающий взгляд на Маркуса.

– Предупредить не мог?

Парень покачал головой и виновато попросил:

– Прости. Я не думал, что он сюда сегодня придет. А когда мне записку на улице отдали, вести вас в другое место было бы уже странно. И при следующей встрече его светлость бы больше внимания тебе уделил.

– То есть ему нужна была именно я?

– Алестаниэль с принцем знакомы с детства. А ты – новый человек в окружении Дикарта.

– У меня складывается впечатление, что о статусе Дика знают все.

– Все заинтересованные стороны, – подтвердил рыжий. – Ты меня простишь?

– За то, что привел нас на обед к страшному-страшному лорду? Я хоть угадала?

– Угадала, – невесело усмехнулся Маркус и пояснил: – Его светлость любит на первую встречу сам являться, чтобы в дальнейшем иметь полное представление о человеке. Сейчас он наверняка читает твое личное дело и сверяет с собственным впечатлением.

О том, что сама бы не отказалась прочитать свое личное дело, я умолчала. Все же вряд ли оно будет точной копией того, что мы некогда сочиняли на парах по словотворчеству. Поскольку курс был авторский, записываться на него добровольно никто не пожелал – гномы и литература, ага, прямо три раза! – а привлечь аудиторию нужно было, преподаватель пообещал всем более интересные задания, нежели простое сочинительство. Так в течение семестра мы исправно писали отчеты, записки различного содержания и назначения, а также характеристики друг друга. А лектор все это собирал и подшивал в папочку. В конце семестра каждый участник курса получил на себя полное досье, но поскольку преподаватель пообещал анонимность, автора той или иной кляузы по почерку опознать не представлялось возможным. Пришлось вычислять и допрашивать. А тут уж и другой курс оказался востребованным.

Я мечтательно вздохнула, вспоминая, как вместе с Риском сидела над картой и выясняла, кто же смог все мои передвижения проследить. Гном потом еще долго на варенье смотрел с отвращением.

– Что закажешь? – Маркус, видимо, не хотел ничего вспоминать, чувствуя себя неуютно под моим расфокусированным взглядом. Не объяснять же ему, что я сейчас не с ним, а там, в Горах.

– Посоветуй что-нибудь, – пожала плечами. Меню нам так и не принесли, а потому из чего выбирать, я не знала. Разве что из двух подавальщиц выделила ту, что в носу не ковырялась и пиво не разливала на клиентов. Впрочем, кому-то из наемников и вторая приглянулась. Видать, и за ней числились заслуги. – А лучше на всех закажи. И желательно, чтобы принесли, пока Алест не вернулся. Сам знаешь, он переживает, когда ест в таких местах.

– Уже заказываю, – понятливо кивнул Маркус и не стал дожидаться, пока к нам подойдут. Сам вышел из уголка и уверенной походкой направился к хозяину таверны. Последний добродушно хрястнул его по спине, выслушав заказ, и после ответа рыжего разразился смехом.

Алест все не шел. Его отсутствие весьма меня обеспокоило, ибо я не могла понять, как он поступил: побежал к страже и вернется вместе с ней или позвал дядю, решавшего большую часть его проблем?

Ответ нашелся сам. Мелькнул в дверях уже знакомый черный плащ, его хозяин аккуратно дотащил оцепеневшего эльфа до столика и без лишних слов скрылся. Да уж, уважение к особе эльфийских кровей неимоверное.

Помолчав с минуту и не дождавшись ни одного вопроса от друга, я пару раз щелкнула пальцами у него перед глазами. Эльф встрепенулся и подорвался с места.

– Стой! – только и успела сказать я, глядя, как друг торопливо отбегает в сторону. – Ты уже на месте.

– Как?.. – удивленно спросил Алест, ощутимо успокаиваясь и усаживаясь рядом. От пережитого шока он даже не проверил стул, как любил делать в незнакомых местах.

– Судя по всему, тебя слегка заколдовали. Ты же так и не дошел ни до стражи, ни…

– Да я вообще едва порог переступить успел. А потом раз – и снова здесь. Ты есть, Маркус… – эльф внимательно огляделся, разыскивая соперника, и скривился: – присутствует. Может, объяснишь, что произошло и куда из моей жизни делись драгоценные минуты?

– Куда-куда… – вздохнула я и честно ответила: – Пошли на благое дело любопытствующего лорда. Пока тебя не было, я имела честь познакомиться с Дель-Аруаном.

– А я ему чем помешал? – не поняло его эльфийское высочество подоплеки событий.

Пришлось объяснить. И про его статус, и про вероятные чары истины, которые на лорде определенно имелись, и про Маркуса. Последнему, впрочем, еще предстояло прояснить свое личное знакомство с лордом.

Бухнув на стол перед нами три миски макарон с каким-то странным мясом и добавив к ним пиво, мгновенно отъехавшее на край стола, в сторону Маркуса, рыжий плюхнулся на стул. По нашим внимательным взглядам понял, что так просто от него не отстанут, и покаялся добровольно:

– Тот парень, о котором я говорил… В общем, это был я. На первом курсе не в ту компанию попал. Нет, я ни в каком криминале не участвовал, но сведения им поставлял. Случайно, конечно. Но им и оговорок хватало, чтобы понять, что и где хранится. Я ж тогда на боевом учился, а там артефакты учебные, зелья на все случаи жизни, редкие ингредиенты… Начались кражи, а я наивный был, не понимал, что к чему. В библиотеку ходил и по своему студенческому брал не слишком популярные книги. Но друзья мне их советовали – я и брал. Потом им рассказывал, что вычитал. Хотел стать своим в компании. У боевых же тоже разделение: там или потомственный боевик, или из крестьян. А если умудрился между ними затесаться… Для одних ты недостаточно благороден и кошелек мал, а для других – чересчур. И везде чужак.

Маркус вздохнул и отхлебнул из кружки. Почувствовал, что над губой появились пенные усы, и смахнул их, пока Алест не преминул прокомментировать. Впрочем, зря он на эльфа подумал. Алестаниэль не стал бы пользоваться такой слабостью соперника. Не по-эльфийски это, бить друга по больному.

– Мне не меньше десяти лет светило со всеми смягчающими. Сломал себе жизнь по дурости и из-за комплексов детских. Лорд тогда так и сказал – развели как маленького. Но разве это могло меня оправдать? До сих пор не все украденное нашли. А когда те ребята на последнее дело шли, чуть старушку не зашибли. Была у нас такая, маг-теоретик, веселая, советами первокурсникам помогала. Боевые маги, они же рассусоливать не любят, им результат только и нужен, а как ты его добьешься… – Маркус устало взмахнул рукой. – Не хочу я об этом вспомнить. Только с тех пор я лорду должен если не жизнь, то лет двадцать, не меньше.

«Чем он сейчас и пользуется», – подумала я, но промолчала. Конечно, подставлять рыжего лорд бы не стал, особенно если жертвы были. Но слегка преувеличить, а где-то умолчать, чтобы парня совесть до конца жизни мучила… Впрочем, не мне судить о методах. А результат Дель-Аруан получил вне всякого сомнения.

– Не бойся. – Я дотронулась до руки Маркуса. – Мы в библиотеку ходим по своей воле. Алест, конечно, из-за дружеского расположения ко мне, но… И никто нам не советует, что мы должны искать. Скорее умалчивают и провоцируют. – Я усмехнулась: – Будет на что сослаться, если придется каяться.

Эльф хмыкнул. Да я и сама усмехнулась, представляя, как буду каяться. Не хватит меня на долгие покаяния, все равно скачусь на цитаты законодательства и адвоката позову. Тут же, как только необходимость возникнет. И консула. Без консула в тайную канцелярию адвоката не пустят. Не любят их там, дела делать мешают.

– Ешь давай, – прикрикнула я на Алеста, когда эльф начал давиться едой из-за едва сдерживаемого смеха. – Вряд ли лорд пожелает со мной еще когда-нибудь встречаться. Ничего интересного я ему все равно не поведаю, а обо всем остальном ему придется самому умалчивать. Гномы не любят, когда их технологии крадут, да еще под давлением. Это же объявление войны. А просто так предать никто из причастных не может. Духи не позволят.

– И клятва на Первом Самородке, – добавил Алест.

Я с уважением воззрилась на парня. Раз ему уже и про Самородок сказали – дело, считай, сделано. Вот еще дадут адрес для налоговых отчислений, и я могу быть спокойна за друга. Гномы за него горой встанут. Не человек же с улицы, а Налогоплательщик!

– Может, поговорим на общие темы? – тоскливо предложил Маркус, выпадая из разговора. Он один не был причастен к гномьим ритуалам и просвещаться не желал.

– Давай, – я легко поддержала предложение. – Поведай нам, великий выпускник, что ждет неразумных твоих последователей в ближайшие годы.

Рыжий подавился.

– Про экзамены расскажи, – подсказала я и приготовилась внимать.

Маркус в грязь лицом не ударил.

Из таверны мы вышли спустя два часа и две кружки пива. На большее Маркуса не хватило. Еще бы он смог пить под моим осуждающим взглядом, когда Алест ему в кружку подливал разбавителя. Но лучше так, чем из канавы его доставать. Почему-то сильный пол упрямо стремился к ночным купаниям в грязной воде. А я всегда была за чистоту и гигиену. Без фанатизма, но с должным старанием.

– Больше не пойду сюда, – жаловался Маркус, баюкая свой живот. От разбавителя такого эффекта быть не могло, а потому наше общество «за трезвый образ жизни» не спешило раскрывать карты. – Жалко… тут дешево…

– Спонсор из дворца, – хмыкнула я, ни к кому не обращаясь.

– Зато дешево! Да и послушать чего полезного можно. Вот знала ты, что вчера в город приехала труппа матушки Анрисы?

– Нет, – честно признала я. Алест мученически закатил глаза.

В сумерках это выглядело особенно зловеще. Эльф с белесыми глазами без зрачков.

– Не пугай меня так, – попросила я, дергая друга за рукав.

Алест моргнул и кивнул, принимая к сведению мое пожелание.

– Вы никогда не видели их представлений? – продолжал между тем разоряться Маркус. Кажется, ему и одной кружки пива было многовато. Или он просто так любил уличный театр, что не мог не прорекламировать любимую труппу. – Посмотрите! Для учебы полезно. Они приезжают из Клязя каждый год, дают два-три представления, а потом спешно уезжают, пока стража не опомнилась.

– А что они такого играют? – заинтересовался Алест. Как и всякого подростка, его интересовало то, что нельзя, а реальный возраст… Так эльф, что с него взять. И кажется, последним обстоятельством Алестаниэль научился пользоваться.

– «Яблоки раздора», «Эльфийскую свадьбу» и «Темной-темной ночью…». Все пьесы имеют под собой историческую основу. Посмотрим? Сегодня «Темной-темной…» дают, а я ее ни разу не видел.

Маркус умоляюще сложил руки на груди. Алест хмыкнул и продолжил путь. Сворачивать куда-то из-за одной только просьбы рыжего его высочество не собирался: не та причина, чтобы рисковать вечером в квартале Лицедеев. И так на нас уже начинали коситься с интересом.

– Помогу с Валенской кампанией, – печально вздохнул, понимая, насколько он осложнил себе жизнь, Маркус. Подумал пару безрадостных минут и, не найдя на наших лицах ни понимания, ни любопытства, выложил последний козырь: – А в «Яблоках раздора» князь Вален упоминался.

– Упоминался?

– Действовал, – поправился рыжий. – Он один из главных героев. Я же говорю, труппа приезжая, из Клязя. Надолго не задерживаются, ибо каждый раз кто-то во время представления сцепится. То люди, то гномы, эльфы больше чары предпочитают, но главную площадь квартала каждый раз после представления моют. «Яблоки» уже играли, не успеем сегодня на «Темное…» – больше и не увидим. Только в следующем году, когда местные забудут, сколько шума от Клязьских историй.

– Веди, – обреченно вздохнул Алест. Он уже знал, что я в порыве любопытства пойду все проверять. Даже случайное упоминание и ошибку переписчика.

Маркус просиял и даже забыл о своем бурчавшем животе. Спустя два поворота память к нему вернулась и шаг стал более размеренным, но отступать рыжий не стал. Довел нас до помоста, у которого уже толпа собралась и орехи щелкала. Вручил невысокому пареньку с медной кружкой девять медных монет, по три с каждого, и потащил подальше от сцены, в сторону двух смурных стражников.

На лицах вояк не было ни капли признательности начальству, откомандировавшему их культурно просвещаться. Напротив, они морально готовились к тяжелой ночи и трудовому утру. Заметив нас и усмотрев значки университета, один из стражников сплюнул прямо на мостовую.

– Только вас здесь не хватало, – недобро прищурился второй. – Родителям хоть сказали, куда пошли? Чтоб знали, из какого участка вас забирать.

– Мы не собираемся ввязывать в сомнительные авантюры. Просто постоим рядом с вами и посмотрим, – внесла ясность я. – Боюсь, в случае нашего задержания без веской причины вам придется эту самую причину стремительно изыскать. Маги-менталисты не любят, когда их вызывают без надобности.

Стражи переглянулись, но высказываться не стали. То, что они думали о детишках вроде нас, у них на лбу было написано. А говорить такое вслух им не позволяли форма и начальство.

Зрители между тем продолжали собираться. У сцены их столпилось столько, что стражникам пришлось вмешаться и отогнать театралов подальше, пока помост не рухнул и не погреб под собой любопытствующих.

Мы не вмешивались. Маркус подтащил стулья, сбегал и арендовал большой зонт. Раскрыл его, обезопасив нашу компанию от дождя, и уселся рядом.

Мимо пробежал торговец орехами, следом за ним подвезли помидоры. Последним прибежал торговец яйцами с уцененным товаром. Правда, оказавшись на месте, торговец переписал ценник, нисколько не смущаясь осуждающих взглядов. За брак и тухлость в этой аудитории торговец схлопотать не боялся. Напротив, кто-то одобрительно загоготал, разбив образец.

Алест недовольно поджал губы, но промолчал. Я тоже мысленно посетовала на недотепу: теперь, чтоб от запаха избавиться, всю одежду перестирывать придется и голову мыть.

Стражники, расположившиеся за нашими спинами, чтобы попасть под зонтик в случае дождя, недовольно скрипнули табельными алебардами и возложили руки на мечи. В ход их пустить они не имели права, но хоть как-то душу отвести…

– Начинается, – толкнул меня в бок Маркус.

Реакция не подвела. Уклонилась я неплохо, так и не познакомив окружающих с меню таверны.

– Соизмеряй силу, – буркнула я парню и скормила с руки пару орехов.

Рыжий не возражал.

Когда исчез последний солнечный луч и площадь померкла, ожидая включения фонарей, на помосте появился первый человек. И его лицо, и фигура были скрыты плащом с капюшоном в лучших традициях тайной службы. А по грации, с какой он крался по сцене, можно было присудить ему любое количество эльфийской крови. Впрочем, лицедеев, воров и убийц с детства учат маскам.

Маркус выдохнул, разглядев больше, чем было доступно мне. Алест подался вперед, видимо, тоже не упустил какую-то немаловажную деталь, и едва не сверзился со стула.

– Что там? – требовательно спросила я.

Увы, мое зрение не было настолько идеально, чтобы опознать хоть кого-то в калейдоскопе персонажей, по очереди пересекавших сцену и замиравших, так и не дойдя до кулисы.

– У них знаки Шан-Серье, особого отряда эльфов, подчинявшихся напрямую Владыке.

– А у тех напротив – наши, – вмешался в разговор Маркус, указывая в противоположную сторону.

– То есть это постановка о том, как две тайные службы гадили друг другу темной ночью? – постаралась подытожить я. По мне, так суровая правда жизни, понятная любому здравомыслящему человеку. А драка каждый раз из-за чего возникает?

Получить ответ на сей закономерный вопрос я пыталась еще битый час после начала постановки. Но до антракта ничего выдающегося не произошло. В городке Клязь, с населением в шесть улиц, творились странные вещи. Исчезали коренные жители, а на их месте возникали «переехавшие» нелюди, занимавшие освободившиеся дома. По большей части это были эльфы, на границе с чьей территорией Клязь и находился. Собственно владетель сих земель, его светлость Вален, за час не вышел на сцену ни разу. О нем упоминали, на его указы ссылались, но самолично выходить пред очи зрителей он не спешил.

Зато вражеских засланцев отсутствие владетеля только радовало. В единственном приличном трактире, куда по вечерам набивалось все взрослое и бородатое население городка, шли не самые приятные для княжеской власти разговоры. Возникали они не сами по себе – то в одну, то в другую сторону одеяло тянули две разведки. Вот только кто из горожан за кого играл, понять было сложно. Капюшоны в первом действии никто так и не скинул, а косолапить даже я умела.

Перед антрактом и вовсе возник вопрос о выходе городка из состава княжества. Поддержат его единогласно, если я хоть что-то понимаю в ходе переговоров. На этот результат работали обе службы, расшатывая веру в сюзерена и провоцируя недовольство властью другими, более радикальными способами. Но, спасибо духам, уберегли от обильного соковыбрасывания со сцены и бараньих кишок перед глазами.

– А где драка? – разочарованно огляделся Алест.

Зрители миролюбиво перекусывали бутербродами. Фонари, на время представления практически погашенные, переливались колдовским пламенем. А потому даже наступить соседу на ногу и затеять скандал не виделось возможным.

– Будет, – проанализировав, к чему идет, уверенно заявила я.

Маркус предпочел промолчать: то ли не хотел ввязываться в долгую беседу с Алестом, то ли просто на другом специализировался, то ли не видел, что творит с умными людьми необходимость раздела имущества.

– Подумай сам. Клязь, каким бы он маленьким ни был, имеет выход к морю и находится на пересечении сухопутных торговых путей. Далее, даже если там нет никаких месторождений и других полезных объектов, кроме порта и дороги, это все равно территория. Любая территория рано или поздно пригождается. А здесь уже есть свои ремесленники, торговцы, даже маг есть, если я правильно расслышала. А все эти люди работают и платят налоги в казну того, кто их охраняет…

– Не продолжай, – мрачно оборвал меня эльф. Кажется, и он понял, что сейчас будет твориться на сцене. Учитывая, что основные баталии здесь происходили на языках, а не на клинках, нам предстояло услышать много нового о каждой из конкурирующих сторон. Но и мимопроходящим достанется не меньше, если сунутся. А торговцев в таверне было не меньше шести и расы у них были…

Я быстро огляделась, но вампиров среди зрителей не обнаружила.

– Ребят, может, вы того, пойдете уже, – неловко вклинился в наш разговор стражник. – А то они же скоро все с цепи посрываются. Для казны хорошо, конечно, месячный план по задержаниям и штрафам, но как-то не хочется премии лишиться, если в вас что полетит. Или вы, это, подальше отойдите. За площадь редко что долетает, а горланить со сцены будут так, что нам подкрепление из окрестных домов вызовут спустя четверть часа.

Хмыкнув и оценив, во сколько мне обойдется магическая чистка платья, если до него доберется все то, что было куплено перед спектаклем, я поднялась на ноги.

– Не будем создавать проблем доблестной страже, – пояснила я свой поступок и первой направилась к выходу.

А зрителей-то успели отгородить от зевак. Окружили заборчиком, даже мага позвали, чтобы всех в стазис упрятать, если разойдутся.

– Не хотите под раздачу попасть? – понятливо прокомментировал наш стремительный отход магистр ментальной магии, судя по значку на мантии.

– Что-то не хочется, – подтвердила я и, видя недовольство на лице своих спутников, постаралась как могла мило попросить: – А можно мы на вашем заборе посидим, пока заварушка не началась. – И клятвенно пообещала: – Как только начнется, мы сразу соскочим и убежим, чтобы никому не мешать. Мы же не знали, что тут так будет, хотели пьесу посмотреть…

– Сидите, – помедлив, махнул рукой маг.

Мы с готовностью влезли на баррикады. А стоило фонарям практически погаснуть и на сцене взметнуться столбу светлячков, маг присоединился к нам. Заговорщицки поднес палец к губам и тихо выдохнул:

– Тс-с.

Мы понятливо кивнули, мысленно дав обещание не ронять честь мантии и никому не рассказывать об экономии сил со стороны адепта колдовства.

Конфликт на сцене меж тем набирал обороты. Не заключив предварительно друг с другом брачный контракт, ныне разводясь и разъезжаясь, две разведки пытались урвать кусок побольше. Обеим хотелось к премии получить еще и титул с землей, а там, чем духи одарят, можно и работу сменить.

Зашумела и толпа, реагируя на не слишком корректные высказывания со сцены. Впрочем, собравшиеся только этого и ждали. Довольный гул и звук расчехляемых яичных переносок начался, едва первый из актеров вернулся на сцену.

И понеслось.

Даже я, не один год прожившая среди гномов, почерпнула для себя парочку новых выражений. Алест умудрился покраснеть до кончиков ушей, едва разобрал, что ответил «эльф» со сцены своему оппоненту. А Маркус… Рыжий старательно конспектировал, запалив над коленкой магический светлячок.

– Отчет для студенческой газеты, – пояснил парень, стараясь ничего не упустить. – И третий курс просил им выборку идиоматических выражений из текста пьесы сделать.

– А, тогда да, пиши, – уважительно откликнулась я. Эльф с завистью взглянул на соперника и, прищурившись, с недоумением воззрился на сцену, где одна простая горожанка с клюкой и в калошах попыталась утихомирить скандал.

На пару секунд сцена погрузилась в молчание а после взорвалась с новой силой. Только теперь и старуха участвовала в потасовке, напоминая, что «в ее время таких проблем не было» и «молодежь совсем от рук отбилась – старших не слушает!». В ответ ей донеслось слаженное порицание от долгоживущих рас, и начался новый виток развития межрасовых отношений. Люди и другие. И, вторя им, заволновалась толпа.

– Как я их ненавижу! – буркнул маг и спрыгнул с другой стороны забора. – Идите, тут сейчас станет весело.

– А что именно произойдет? – оторвался от стенографии Маркус. – И почему такой эффект?

Я задумалась: эффект и впрямь превосходил ожидания. Будто в огонь масла подлили. Но с людьми же так нельзя, им так просто социальные ограничители не сорвешь.

– В труппе есть эмпаты. Слабее, чем требуется для обязательного обучения, но сильнее, чем хотелось бы. К тому же народ сюда идет душу отвести и соседа огреть. Так что и заведутся в пол-оборота. А политика – та еще тема. Всегда кто-то недоволен останется и будет спорить. А Вален… Там, я вам скажу, дело и впрямь нечисто было. До сих пор можно нестыковки найти, вот и спорят, кому кусок должен был доста…

Маг не договорил, выбрасывая с двух рук полупрозрачные стенки. Замкнувшись, они начали достраиваться до состояния купола.

Мы переглянулись и неторопливо, чтобы не волновать спешащую стражу, отправились в общежитие. Незачем нам лишний раз магистра Реливиана нервировать – пусть застанет нас в общежитии и за кружкой теплого отвара, чем неподалеку от драки.

Он их почему-то не одобрял.

Уже покидая площадь, я заметила у закрывающейся лавки недавних торговцев продовольственными снарядами и с ними женщину в цветастом цыганском платье. Мадам о чем-то спорила с господами и грозилась найти других поставщиков, если эти не доплатят ей за риск. Это же ее актеры рискуют! Прорвется защитный барьер – и все декорации заново строить.

Покачав головой, я поспешила нагнать друзей. Все зарабатывают как могут – и это не самый худший способ.

Глава 3 Внеурочная работа и ее виды

За посещение уличного театра нам все же влетело. Пусть на словах, но уверенности в способностях Алеста хранить тайну у нас поубавилось. Повезло Маркусу – его эльф так и не нашел, хотя и грозился. Но где там эльфу, если я сама не могла словить рыжего, проживая с ним в одной общаге?

Зато стоило магистру скрыться или вопросу решиться без вмешательства старшекурсника, как он тут же оказывался за ближайшим поворотом, готовый и к труду, и к обороне, и к отдыху за чужие кровные. Ставить ему в вину последнее было бы несправедливо. Подобным недугом страдала большая половина студентов, а те, кто не страдал, просто никогда не нуждались в дополнительных средствах. Что и говорить, даже я, живя в общаге, начала экономить, хотя… Раньше не знала, сколько отец тратит на поддержание дома в порядке.

Вздохнув, я посмотрела на свои карманные деньги. Их я забрала из банка на прошлой неделе, но уже успела потратить едва ли не треть. Часть ушла на перекусы, часть я дала в долг Анике, еще часть планировала отдать за специальную чистку одежды от магических остатков и обновление чар прочности и распрямления. Почему-то после чистки все чары слетали, хотя реклама обещала обратное.

В раздумьях над этим вопросом меня и застала Аника, решившая, что стирать одежду нужно в вечер пятницы, чтобы в субботу выглядеть королевой в высохшем и отглаженном наряде.

Девушка постучала в дверь – судя по звуку, локтем – и бодро возвестила:

– Идем стираться!

Я ее оптимизма не разделяла. Мысленно я уже простилась с частью карманных денег, но сэкономила пару часов. Попытка сообщить об этом оборотнице успехом не увенчалась. Напротив, меня заставили устыдиться и выволокли в коридор, закинув в собственный таз еще и мои пожитки.

Прачечная располагалась на первом этаже. На всех остальных же разводить сырость было запрещено совместным указом всех административно-причастных. Не верили умудренные опытом старцы и их более молодые коллеги, что студенты не затопят все этажи, дай им волю. Нет, девушки, может, и не устроят потоп, но вот парни, решив сэкономить или не имея сердобольной подруги, могли и напутать с бытовыми чарами. Последние, вероятно, потому всячески и блокировались, заставляя студентов, кто победнее, осваивать дополнительную профессию.

По крайней мере, завидев, сколько склянок выглядывает из-под Аникиной кучи, я всерьез засомневалась: а получится ли у меня с первого раза? Оборотница заверила, что да, если буду следовать инструкции. Знакомое и такое любимое слово вселило в мою душу радость, сравнимую только с годовым освобождением от налогов. С инструкцией я вновь поверила в свои силы и уже не так печально поплелась вслед за Аникой, с сожалением отмечая, что сама девушка переоделась, мне же даже минутки на это не дала. И идем мы теперь по коридору, как иллюстрация истории о богатом и умном. Причем эпитеты относились к разным героям.

Я уже в красках представила себе, на что буду похожа с мокрым по колено подолом и рукавами в порошке, но малодушно сбежать не позволяла зажатая в когтях справедливости рука и жалобный взгляд оборотницы. Вздохнув, я поняла, что своим позором спасаю девушку от одиночества, и смирилась.

– Не сбегу, – скорбно пообещала я и предложила: – Давай помогу нести что-нибудь.

Мне с превеликой радостью скинули висевший на локте пакет.

– Это что? – задумчиво поинтересовалась я, разглядывая выглядывающий из мешка белый рукав мужской рубашки.

Аника зарделась.

– У тебя появился парень? – подозрительно осведомилась я, внимательнее изучая манжеты. – Не оборотень. – Я принюхалась. – Курит. Ани, ты уверена, что хочешь с ним быть? – Крошечное пятно у пуговицы я тоже не обошла вниманием. – Алхимик.

Вытащить из мешка рукав, чтобы определить специализацию, мне не позволили.

– Тари! – одернула меня подруга.

– Хорошо, не лезу. – Я подняла руки, насколько позволяла ноша. – Но если понадобится составить контракт…

– Я обязательно тебя позову.

– Нет. Я посоветую тебе специалиста. Это себе я могу жизнь поломать из-за ошибки, а ты достойна лучшего. При разводе…

– Та-а-а-а-ари, давай не будем!.. – взмолилась девушка. Но я еще не договорила, а потому продолжила:

– Но по мне, Порх – вариант получше. Ты ему определенно…

– Потом, – резко оборвала меня Аника и отшатнулась в сторону. Взгляд ее опустился, а руки поникли.

И кто же это такой важный изволит прогуливаться?

Мимо промаршировала гвардия. В центре – охраняемый объект полутора метров высотой, с париком не лучшего качества и отвратительной покраской, вокруг – свита из менее фактурных девиц. Странно они смотрелись в общежитии. Хотя только здесь они и могли смотреться, ибо поставь рядом аристократа, и даже самый захудалый щеголь из дворян обретет истинное величие на фоне внезапно разбогатевших провинциалов. Нет, и среди последних встречались достойные люди, но об их детях сказать такое можно было редко.

Я хмыкнула, наблюдая, как заискивающе смотрят на охраняемый объект «придворные». Процессия остановилась в тот же миг. Со скрипом обернулся авангард, отскочили с линии обстрела замыкающие – в меня вперился презрительный волоокий взгляд.

– Стирать идете? – выдохнула мне в лицо леди в парике.

– Направляемся, – пожала плечами я. А чего тут обижаться – правда, она и есть правда, что бы там ни думала враз заухмылявшаяся свита. Центральная также не оставила без внимания мое согласие, но, видимо, неверно его истолковала, так как решила, что спорить с ней никто не станет и сдачи не даст.

– И с каких пор обслуге разрешено подниматься на верхние этажи?

Я тяжело вздохнула, попросив у духов терпения, и, не повышая голоса, изложила целых шесть аргументов, почему уважаемая собеседница не права и в чем именно. Дева объяснением не прониклась, а мне стало откровенно скучно с ней разговаривать.

– Прошу нас извинить. Как вы сами предположили, мы направляемся исправлять недостатки нашей одежды. Если же вы решите исправить проблемы своей, то я бы вам рекомендовала лавку мастера Тарисе. Да, у него дорого, но никто иной не сможет спасти ваш парик. Сожалею, но, кажется, он уже начал линять. За сим хорошего вам вечера, а мы должны спешить.

И я потащила несопротивляющуюся Анику к лестнице. Нам вслед ничего так и не полетело. То ли парик было жалко, то ли ногти хорошо держались, но факт остался фактом. Центральная не пожелала одаривать нас частями своего образа.

Оборотница пришла в себя лишь на лестничной площадке. Поставила на пол таз, выглянула в коридор и с облегчением выдохнула.

– Ты ее знаешь?

– Лучше, чем хотелось бы, – призналась девушка, потирая бок. Пусть она и была сильнее человека, но вдавливать в себя тазик не стоило. И для оборотня не слишком приятно ощущать, как в тело впиваются края таза. – Марика обучается на третьем курсе… – Аника фыркнула, – эльфоведения, но больше времени проводит с алхимиками. Собрала вокруг себя почти всех девчонок, кто не из дворян. Аристократам честь не позволяет перед ней заискивать, даже ради редких ингредиентов. Отец Марики, Аарон Вельмер, сотрудничает с гоблинами и орками. Ходят слухи, что он хотел укрепить свои связи, выдав Марику за сына одного из вождей. Чтобы этого не случилось, она должна до выпуска найти себе другого, более достойного жениха. Отец согласен на дракона, но эльфа тоже готов потерпеть. Все же это более статусно.

Я посмотрела на дверь в коридор с сочувствием, предназначенным совсем не двери. Попасть в такую ситуацию я бы не хотела, а живи мы где-нибудь за третьей горной полосой, как раз с орками, и мне вряд ли бы довелось что-то решать. Орки – не гномы, у них жена должна слушаться и смиренно ждать. А если муж попался неудачный, то и с голоду помереть, ибо брать в руки оружие или думать своей головой женщине не полагалось.

– Познакомь меня с Марикой, – попросила я после некоторых раздумий.

– Зачем тебе это? – Аника вновь подняла таз и, оперев его о бедро, принялась бочком спускаться.

– Познакомлю с кем-нибудь из гномов. Хоть бы со Стыхом. Гномы – не эльфы, каноны красоты у них иные…

– Как ты? – усмехнулась оборотница.

– Нет, – я покачала головой. – Я как раз крайне страшная невеста. Худая, руки слабые, высокая слишком, еда мне не всякая подойдет. Только характер и спасает. И привычка. Свое же всегда лучше, даже если убогонькое слегка.

– А как же Риск?

– Ну вот такой он извращенец. Гном, полюбивший человека. Те, кто со мной не знаком, ему сочувствуют, те, кто с обоими знаком, поддерживают, но тоже сочувствуют. Во мне магии – рюмку едва нацедишь, значит, жить буду не так уж и долго. А гномы долгожители. Если женится Риск на мне – вдовцом быстро станет. А дети и вовсе полукровки. А с гномами предположить, что именно ребенок унаследует, сложно.

– Ты ему откажешь? – сочувственно вздохнула Аника.

– Я не знаю, – честно призналась. – Риск лучшая партия, на которую я могу рассчитывать в царстве. Мы давно знакомы, вместе работали, практически не ругались…

– Но ты его не любишь, – закончила за меня оборотница.

– Люблю… как брата, наверное.

– Этого недостаточно.

– Я знаю, – грустно улыбнулась я. – Поэтому давай не будем об этом сейчас. Ты обещала научить меня стирать, а не жевать сопли.

– Премного извиняюсь! – Аника попыталась изобразить поклон, но таз ей не позволил. – Прошу вниз, на наш первый урок начинающей экономной домохозяйки.

Урок удался. Подол был выжат три раза, рукава пришлось закатать еще в самом начале, тапочки промокли и отсырели. Зато Аника была довольна результатом – стирать ее бедная подруга таки научилась. И даже ни разу не перепутала пятновыводитель с обесцвечивающим зельем.

Еще бы я перепутала: прольешь такое на себя, и все цвета с платья исчезнут. Останется только основа: какими нитки были до покраски – таким и станет. С вероятностью процентов восемьдесят – серым. Впрочем, «Чернее черного» подружкины химикаты бы вряд ли взяли, но оборотница слишком спешила, чтобы дать мне переодеться.

Мокрой и облезлой кошкой я кралась по коридору к себе. На вытянутой руке на манер флага развевалась постиранная одежда, которую мне еще предстояло развесить в комнате. И я пыталась сообразить, где именно. Допустим, найти веревку не проблема. Моток у меня еще с гномьих времен имелся. Но к чему привязать…

Закрыв за собой дверь, я оглядела владения и аккуратно скинула все на спинку стульчика. План я все же успела составить, и теперь все зависело от моего роста и везучести: свержусь со стола в окно – не знаю ведь, стоит ли на нем «прыгун» – или обойдется.

Повезло. После акробатики на скользком полу в прачечной стол был поразительно удобным местом для вставания на носочки и закрепления веревки на оконной раме. Второй конец веревки прикрепила к гвоздику в шкафу. По всему, вышло неплохо, особенно после открытия всех створок и обнаружения и там прибитых, как будто специально, гвоздиков.

Что ж, теперь и я узнаю, каково спать под стук капель об пол.

Как оказалось, ничего особенного. Мерный стук стекающей воды успокаивал и уносил в далекое детство, когда мы с братьями и малолетними гномиками отправились в поход наверх. Расставили палатки и всю ночь слушали, как барабанит дождь, желая проникнуть в наш маленький и теплый мирок. А утром, едва взошло солнце, бегали по росе и пробовали капли с листьев.

Именно об этом я вспомнила, когда спросонья наступила в обильную лужу, натекшую посреди комнаты. Необходимо было искать тряпку и убирать сырость, пока общажная гвардия не нагрянула с проверкой комнат.

Такие забеги они проводили едва ли не каждую неделю. К девушкам «гвардейцы» были милосерднее, а потому приходили раз в месяц с одобрения Порха и кастелянши. День заранее не объявлялся, а потому комнаты следовало держать в чистоте не меньше недели, чтобы не получить выговор и не вылететь из общежития. Конечно, были и плюсы – портрет главной нарушительницы целый месяц висел на стенде в холле, и все желающие могли увидеть самую красивую девушку общаги. Но если ты себя таковой не считала, то лучше было не рисковать. Разочарованные зрители не смущались комментировать портрет, а то и вешать пародии на дверь комнаты счастливицы.

Управилась я вовремя: в дверь постучали и, не давая получаса на уборку, ввалились внутрь. Ранее я с общажной гвардией не сталкивалась, а потому с интересом разглядывала вошедших, смущенно озиравшихся по сторонам в поисках нарушений. Ага, так они их и найдут!

– Чисто, – с неохотой признала единственная девушка. Присела и дотронулась до пола. – Хм, решила затопить соседей снизу?

– Что вы! – Я развела руками. – Просто проснулась сегодня рано, решила полы помыть. А то раз в неделю, по понедельникам – это мало. За одни только выходные набирается мусора! А если парни придут конспект одалживать? Как будто они переобуваются или ботинки моют. Зайдут – натопчут, не в свинарнике же потом жить!

Треть гвардейцев потупилась. Девушка, пришедшая с ними, сочувственно вздохнула. Видать, и ей приходилось убираться после таких нашествий.

– Хорошо, – кивнула она, оценив мой аргумент. – Можешь дальше убираться – мы мешать не станем.

– Спасибо, – поблагодарила я и полезла в шкаф за молотком.

– А это зачем?

– Гвозди из пола полезли, нужно вбить получше.

Больше задавать вопросы «гвардейцы» не рискнули. К тому же одного из них я видела игравшим в азартные игры, а это никак не соответствовало высокому статусу «гвардейца» и могло привести к его понижению. А там и самому пришлось бы комнату перед проверкой вылизывать. Ибо самый грязный этаж был именно их. Туда разве что сам Порх забредал с инспекцией, когда до них дело доходило.

Мое трудовое утро продолжилось негодующими криками разбуженной соседки. Спать в ближайшие пару часов сможет только обладатель ушных затычек и вампир по совместительству. Солнышко уже упрямо светило, не давая и шанса отвертеться от пробуждения, а желудок, с которым у первого был контракт, пел заунывные песни о завтраке.

Пришлось идти к Анике. Без нее на кухню меня пускать не любили. При полнейшей обучаемости и соблюдении абсолютно всех пропорций блюда, точном следовании тепловому режиму и строго обозначенному числу помешиваний из-под моих рук выходили шедевры алхимии, годные в употребление разве что троллю. Этих господ я и привыкла кормить после каждого неудачного опыта. Хотя опыт как раз был удачный, все от цвета до консистенции совпадало с лучшим образцом, а вот вкус у блюда был отвратный. Вот и не верь, что кулинария – тоже магия, и коль силы досталось едва-едва, то дальше салата и пробовать не стоит. Но с солью все же рисковать не стоит.

Аника открыла не сразу. Растрепанная и сонная, она не ждала столь ранних гостей. И неудивительно. Ее дверь «гвардейцы» обходили стороной. Ни один донос не мог заставить их нагрянуть с проверкой к оборотнице, ибо за все те годы, что она училась в университете, в ее комнате ни разу не было даже обычного беспорядка. Перфекционистка в учебе, в быту она тоже доходила до крайности. Но этим утром Аника не успела прибраться и скрыть бельевую паутину, протянувшуюся через всю комнату.

– Я есть хочу, – смущенно объяснила я, косясь за спину девушки.

Судя по увиденному, я правильно сушила одежду. Пусть мне об этом и забыли сказать. Оборотницу я не винила: и сама порой забывала о мелочах. Хотя нет, не забывала. Но право на ошибку должно даваться всем живым существам, а зомби так и вовсе неограниченный лимит.

– А пойдем, – сонно откликнулась девушка, пропуская меня в комнату и замирая у шкафа в поисках одежды.

– Ты весь гардероб, что ли, выстирала? – Я припомнила полный тазик и засомневалась: даже в нем было поменьше.

– Тут не только мое, – отмахнулась Аника. – Родители сказали, что пару месяцев не смогут мне присылать денег. Отправили варенье и старые платья сестры на продажу. А грязное же никто не купит.

С этим я не могла не согласиться. На рынок подержанных вещей принято было приносить отмытое до блеска или выстиранное до абсолютной белизны. Если же платье было красным, то оно должно вернуть свой цвет едва ли не в полном объеме, благо химия это позволяла.

– Ты поэтому вчера столько зелий набрала? – уточнила я, хотя ответ был очевиден. Оборотница кивнула. – Могу составить компанию. Одна ты все это не донесешь.

– А тебе не будет?..

– Мне незазорно. А кто считает иначе – пусть идет к духам. Они научат смирению и труду, – отмахнулась я. – Я же не собираюсь здесь до конца жизни жить. Один семестр – этот – и можно возвращаться. Или уеду в Ралеван. Там тоже есть университет, а папиного представительства – нет. Не могу же я оставить папу без поддержки!

– Не можешь, – кивнула девушка, торопливо застегивая брюки и влезая в тунику.

– А еще там наверняка понадобится алхимик. Для наладки, да и жидкости для смазки делать, – продолжала я фантазировать. – Пойдешь со мной работать?

– Пойду, – фыркнула Аника. – Только у меня отработка после обучения. Что прикажешь с этим делать?

– А место отработки известно? Просто у нас официальное предприятие и папе предлагали брать студентов на практику. Думаю, и отрабатывать позволят. Но я с ним поговорю и уточню. А ты пока спроси у старших, что они знают об отработке.

– Узнаю, – кивнула приободрившаяся Аника и неожиданно обняла меня так крепко, что кости отчаянно заскрипели.

– Ани, я не оборотень, – силясь вдохнуть, напомнила я. Девушка смутилась и разжала пальцы.

– Прости, я постоянно забываю.

– Если ты меня накормишь – то прощу. Идем, там на кухне еще должны были остаться мои продукты, но если я самолично начну их готовить…

Продолжать не требовалось. О моих выдающихся кулинарных способностях была осведомлена вся общага. Репутация – страшная вещь. Теперь, если все же освою ремесло, никто на мою еду посягать не будет. Экономия!

Кухня напоминала мне литейный цех. Пылающий огонь, кипящие жидкости, формы, в которые льется что-то странное, и печи. Много печей, которые надо разжигать, а после поддерживать нужную температуру. Работники в форме бродят из угла в угол, держа на вытянутых руках плавящуюся массу. Но этого я не боялась. «Чернее черного» должно было уберечь меня от ожогов и вызвать зависть всех наличных кулинаров. Но вместо зависти повара-любители только сочувственно потрепали Анику по плечу, а мне указали на единственный целый и свободный стул. Посиди, дескать, вот здесь и не мешай.

Я не спорила. Профессионалам виднее, как работать, а мне требовался только результат. Опыты же в кулинарии мы будем проводить позже, когда ажиотаж немного спадет и жертвы среди мирного населения кухни возможно будет свести к минимуму.

Завтрак прошел без эксцессов. Не взрывались плиты, не проливался кипяток – все чинно смотрели в свои сковородки и изредка на меня. Я не возражала: каждый такой взгляд и мой жалобный стон заканчивались появлением на тарелке передо мной чего-нибудь вкусненького. По чуть-чуть, но с миру по нитке – и к тому времени, как Аника закончила с блинами, я была уже сыта и довольна жизнью. А рядом, на столе, высилась стопочка отзывов на попробованные яства. Если не забуду – к концу месяца выпущу брошюру. Пусть все знают, как в общежитии умеют готовить. Иные – даже лучше, чем в ресторанах стараются. Главное, согласовать с ребятами, а то в следующий раз накормят меня чем-нибудь не столь невинным. А день терять на общение с молчаливым другом – мне это никак не подходило.

Аникины блинчики превосходно сочетались с черничным вареньем. Тоненькие, судя по привкусу – на кефире с молоком, они прекрасно сворачивались в трубочки и макались в креманку. Не хотелось за едой говорить о делах, но ради составления расписания это нужно было сделать незамедлительно.

– Когда идем на рынок? – бодро спросила я, потягиваясь.

– На следующей неделе, – подумав, ответила девушка. – Мне еще все выгладить, а завтра факультатив.

– Какой? – Я всерьез заинтересовалась. Не представляла подругу в хоре, хотя оборотни с их слухом…

– Ботаника, – легко ответила девушка. – Неужели сомневалась?

– Боялась, что хор, – честно ответила я. Нашла салфетку и вытерла губы. Одно дело по общежитию в пасте разгуливать, а другое – в варенье.

– Не-е-е-ет. Никакой уважающий себя оборотень не станет петь в хоре. Нам это еще со школы противно. Понимаю – традиция, но у всего же есть предел.

– У всего, – согласилась я и, поблагодарив за трапезу, отправилась к себе в комнату.

Верно, предел есть у всего. Но только в том случае, если ты начал что-то делать. А пока задание на стадии планирования и никаких шагов по его исполнению не предпринято, предела не видать. Как и результатов. Последний факт меня не устраивал.

Не для того я сидела под дверью декана, игнорируя его секретаршу, даму в теле и плохом расположении духа, чтобы так просто отступать. Поддверные бдения увенчались успехом, и я разжилась разрешением на начало своей научной деятельности под руководством магистра Даналана, к которому, ввиду особого расположения, была прикреплена столь ответственная студентка.

Я фыркнула, вспоминая мученическое лицо декана, который, несмотря на вампирское происхождение, выглядел так, будто его самого соплеменники выпили. Тяжело, верно, быть главным и все дела согласовывать с ректоратом. Еще и деканская мантия жутко тяжелая, а без нее некоторые студенты могут и не узнать. И приходится бедному лорду Альвенду даже в жаркие дни не снимать своей трудовой робы с кисточками.

Посочувствовав лорду, я переоделась в добропорядочную горожанку, переписала названия всех книг, взятых в библиотеке, на отдельный листок и довольно усмехнулась. После чего неодобрительно тряхнула головой и попеняла себе за пристрастие к неверным привычкам. Ухмылка вместо оглаживания молотка – первый шаг к расовому непониманию.

В выходные корпус межрасовых отношений был практически пуст. За будни преподаватели успевали оставить о себе такую прочную память, что обновлять ее не было ни смысла, ни желания. Единственное, что можно было получить от внезапной встречи, – дополнительное задание, а их студенты любили, как приближающуюся сессию.

Привычно поздоровавшись с охраной, я показала студенческий и под непонимающим взглядом мужчины проскользнула внутрь. Нужная мне кафедра располагалась на третьем этаже, в пятьдесят седьмой аудитории. Именно на ее двери имелся перечень имен преподавателей и их титулов и заслуг. Где-то их было поровну, а где-то с огромным отрывом перевешивали титулы. Еще бы у одного из советников Владыки их недоставало. И зачем он только здесь работает? Информацию собирает? А магистр Реливиан? Вот уж кто мог всю бессмертную жизнь на солнышке проводить и в ус не дуть. Ну или хотя бы в Лесах работать, а не здесь, со студиозусами не самых лучших манер. Или это сразу тест на профпригодность нам? Не получишь одобрение здешних эльфов, о работе в Аори можешь и не мечтать? А если и доведется работать, то твои наставники о тебе всю правду эльфийской стороне расскажут, всю подноготную выложат. И сколько ошибок в контрольной делал, и количество пропусков, и высказывался ли неуважительно, и в чей адрес? Если верно последнее, в посольстве работать мне не светит. И вряд ли запылает в ближайшие сто лет. А там и поздно будет.

То ли дело торговля. Хочешь не хочешь, а сотрудничать придется. Политика политикой, а если денег нет, то и заклятый враг уже не кровник.

Я хмыкнула и сверилась со списком кабинетов. Магистр Даналан присутствовал на консультации раз в две недели и предпочитал совершать сие действо в своем кабинете, по соседству с магистром Реливианом. А значит, мне еще идти и идти наверх по мраморным ступенькам, цепляясь за перила.

Ступеньки долго испытывали мое терпение, но вынуждены были сдаться. Я добралась до верхних этажей и замерла, чтобы отдышаться.

Хлопнула дверь, и удивленный голос старшего эльфа осведомился:

– Антарина, что-то произошло?

– Магистр, – я смущенно улыбнулась. Из памяти все еще не стерся тот вечер. – Все в порядке. Я на консультацию.

– Ко мне?

Эльф подошел поближе и внимательно взглянул мне в глаза. Поморщился отчего-то и взял за руку. Почему-то мне сразу стало легче дышать и воспринимать его отстраненно. Щеки перестали пылать, а голос и вовсе выровнялся.

– Спасибо, – искренне поблагодарила, но руку поспешила забрать. Увидит кто – не так поймет. А мне слухи не нужны, и так популярность зашкаливает.

– Не за что, – отмахнулся эльф. – Проходи, устраивайся поудобнее. О чем ты хотела поговорить?

– Я не к вам шла. Я хотела поговорить с магистром Даналаном. Думаю писать у него курсовую в следующем году.

– Ты собираешься заканчивать обучение здесь? Мне казалось, этот семестр первый и последний для тебя в нашем университете. Или ты передумала?

– Нет. Не знаю еще. Если Алест уедет, то и у меня причин задерживаться не будет. Сейчас же – я не могу его бросить. А значит, будем исходить из того, что теоретически придется задержаться. А значит, подготовим…

– …пути отступления заранее, – закончил за меня эльф. – Мне весьма импонирует ваш подход к учебе. Я не могу не отметить, что с вашей помощью мой племянник начал взрослеть.

– Это произошло бы в любом случае. Просто позже. Алест очень хороший. И голова у него светлая. Он искренне переживает за своих друзей, а значит, и ответственность испытывать способен. Все бы у него получилось. Просто с друзьями всегда лучше.

– Я учту, – несколько не в тему ответил эльф. – Значит, вы собираетесь работать под началам Даналана. И что конкретно планируете изучать? Помнится, Алест говорил, что вы проводите сравнительный анализ эльфийских типов… – Я смущенно кивнула. Говорить с эльфом, который и сам был объектом упомянутого исследования, об этом самом исследовании… – С этой темой вам лучше обратиться к магистру Караэдану. Ему было бы интересно с вами поработать.

– И мне, – с сожалением ответила я. – Но в данный момент мне нужнее магистр Даналан. Если я решу от него уйти, я вам скажу. Обязательно. Может, даже тогда, когда приду к вам на консультацию.

– Буду ждать, – без тени иронии заверил меня эльф и скрылся в своем кабинете. И зачем только выходил?

Вопрос был риторический, ибо никаких других результатов, кроме обмена приветствиями, не нес. Еще раз оглядев коридор и пообещав запомнить его таким, я постучала в кабинет недружелюбно настроенного эльфа.

– Входите, – позволили из-за двери.

Я решительно потянула дверь на себя. Ничего. Дверь даже не дернулась. Консультация начиналась на редкость отлично. Мысленно упрекнув строителей, которые даже единообразия в дверях не соблюдают, я все же вошла в кабинет.

Привычно поискала сейф и столь же привычно… Ан нет. Был! Сейф присутствовал, но в таком месте, куда его ни один гном бы не поместил – в кресле для посетителя. Хотя что-то в этом определенно было. То, что перед носом, конечно, трудно найти. Но вот то, что под тобой… А если это мягкое кресло, из которого и выбираться-то не хочется… Работал определенно профессионал.

– Леди Тель-Грей? – удивился эльф, демонстрируя чудеса цепкости памяти. Впрочем, для историка она была объяснима и появлялась – если не шла при рождении в комплекте – в момент выдачи диплома. Ибо дипломированный историк не имел права забывать хоть что-либо. Даже если он этого в жизни не знал и специализировался на периоде Расцвета Драконов, время основания первого тролльего царства или день выборов вожака стаи василисков он был обязан знать. Зачем? А чтобы друзья с иными дипломами могли делать умные лица и соревноваться в остроумии.

– Простите, магистр…

– Пока не за что, – устало отмахнулся эльф. – Но мне кажется, вы принесли недобрые вести.

– Я решила писать курсовую у вас, – четко отчиталась я и подала подписанное прошение. – Милорд декан позволил мне приступить к исследованиям раньше, так как материал предстоит обработать довольно внушительный. Я бы хотела начать вот с этого. – На стол перед эльфом лег листок с перечнем взятых из библиотеки книг. – И, если вас не затруднит, посоветуйте мне что-нибудь еще. Я не знаю, как Валенская кампания освещалась в эльфийских текстах, а сравнение может оказаться весьма интересным.

Выдала как на духу и замолчала. Хорошо, что потолок у кабинета магистра также был довольно забавен. Целых три черных точки в одном углу. Рассматривать их можно было вечно.

– Леди Тель-Грей… Антарина, – помедлив, заговорил магистр. – Я верно предполагаю, что ваш интерес к этому историческому периоду продиктован не любовью к истории?

– Как можно? – я искренне удивилась, но перебарщивать с негодованием не стала.

– Говорите откровенно, – скривился эльф, поднимаясь. – Полагаю, вы оказались внимательнее, чем я думал. Раз уж моя персона вызвала у вас такую реакцию.

– Значит, вы не отрицаете, что у меня могут быть основания подозревать вас, скажем, в излишнем любопытстве и любви к антиквариату.

– Было бы странно, если бы я не любил предметы с историей, – усмехнулся эльф, чьей официальной работой в Аори было преподавание этой самой истории. А вот неофициально… Серьга артефактора блеснула в ухе. И вот, чтоб духи меня покарали, если дед, или кому она принадлежала, отдал ее бесталанному родственнику! Еще и историку, который в силу своей специальности знает об истории появления многих вещей больше гномьих мастеров.

– И ваша любовь простирается так далеко, что вы изъяли кое-что из моего дома?

– Одолжил, – спокойно поправил магистр. Внешне его беспокойства не выдавало ничто, и мне становилось не по себе при беседе с таким непроницаемым собеседником. – Я верну вам шкатулку в любое удобное для вас время.

– Нет. – Я покачала головой.

– Вам она не нужна? – Магистр преувеличенно сильно удивился. – В таком случае зачем все это? Не думал, что милорд декан досадил вам настолько, чтобы отвлекать его от дел без причины.

– Мне нужна шкатулка и ее содержимое. Но вы вернете ее не лично мне в руки, а через отделение городской стражи. Если угодно, мы можем пройти к ним прямо сейчас. В присутствии офицера, заведшего дело по факту кражи, вы признаетесь и вернете мне шкатулку и все, что из нее достали. В этом случае, если компенсация морального ущерба устроит мою семью, дело будет закрыто. Я не собираюсь рисковать репутацией.

– А я не собираюсь публично выворачивать карманы, – прояснил свою позицию эльф.

– Тогда вы останетесь вором.

– Вы не сможете это доказать. – Магистр усмехнулся. – В моем кабинете не действуют никакие записывающие чары. Разве что покажете память следователю, но, леди Тель-Грей, вас обязательно спросят, почему вы, едва узнали меня, не обратились в стражу.

– Вряд ли они бы стали заводить на вас дело, – признала очевидное я.

– Именно, ваша светлость.

Эльф поднялся, поправил манжеты и откинул с лица челку.

– Поэтому я предлагаю вам забрать шкатулку прямо сейчас. Ничего больше вы не получите.

– Я хочу знать, что в ней было.

– Боюсь, я не могу выполнить ваше желание. Оно расходится как с моими намерениями, так и с долгом. Но если это поможет вам смириться, то, что было в шкатулке, принадлежит эльфам. – Магистр пересек комнату и остановился у двери. – Больше вас не задерживаю.

– У вас время консультаций, – напомнила я, не собираясь так просто уходить.

– Вы не передумали?

– Я не отступаю без боя.

– Похвально. Но глупо. В таком случае присядьте. Нам нужно обговорить, что именно вы будете рассматривать в своей работе. Валенская кампания затронула слишком много сфер жизни общества, чтобы вы могли охватить все предпосылки и изменения в одной работе.

Консультация заняла не меньше четырех часов, хотя для всех желающих было отведено не более двух. Пожалуй, если бы магистр Даналан не оказался тем самым эльфом, из-за которого мне пришлось однажды рано встать, я бы прониклась к нему искренней симпатией. Но изменить прошлое мы были не в силах, а потому я его просто зауважала. Пусть и враг, но враг достойный. А о своем предмете так и вовсе говорит с таким чувством, что, не будь я приверженцем строгих гномьих традиций, отдала бы сердце истории. И зачем он чары у нас преподает?..

Эльф лично проводил меня до порога.

Щелкнул замок, намекая, что больше я не смогу задать ему ни одного вопроса. А следом, практически без паузы, свою территорию покинул и магистр Реливиан. У него были заняты руки, и я поспешила подойти и помочь.

– Благодарю. – Магистр кивнул мне, передавая с дюжину папок. Свободной рукой провел вертикально вниз вдоль стены, опечатывая проход чарами. И, закончив, обратился ко мне: – В общежитие или к нам?

– Сегодня мы не договаривались с Алестом о встрече. Я планировала почитать, если вам не требуется помощь с папиным оборудованием.

– Не требуется. – Легкая довольная улыбка тронула губы эльфа. – Передайте ему мою признательность. Качество продукции не уступает гномьему.

Я рассмеялась.

– Его и делают гномы. Разве вы этого не знали, когда заказывали?

– Должно быть, забыл. – Эльф забрал у меня свои папки. – Еще раз благодарю.

– Не за что. – Мне и правда было несложно поработать подставкой пару минут. – Только меня гложет любопытство… Что это?

– Это? – Магистр покосился на свою ношу. – Материалы к вашим занятиям. Признаться, до этого года не думал, что придется учить детей.

– Мы не дети, – улыбнулась я, хотя в чем-то эльф был прав. Не все к своим семнадцати годам успевали вырасти. Но не только же такие, как я, здесь обучаются. Кристиана назвать ребенком у меня язык не поворачивался. Да и большинство военных попадало сюда в более зрелом возрасте.

– Позвольте, я не буду вас поправлять.

– Не нужно.

Я смутилась. Когда эльф вел себя не как преподаватель, мне становилось сложно решить, как с ним разговаривать. В гостях у Алеста я могла позволить себе чуть больше, чем в университете, а будучи в университете… Переходить черту казалось мне неправильным. Но магистр этого как будто не замечал. Или так всегда и бывает с эльфами? Во время работы, то есть в нашем случае на паре, ничего личного в наших отношениях не было – впрочем, это не мешало эльфу обставлять все так, что я начинала злиться и чувствовать его причастность к мелкой пакости, – но во все остальное время… Нет, я определенно устала, раз способность здраво мыслить мне отказывает. Магистр добр и вежлив со всеми, кто ему не хамит и не пытается вредить ему и его ученикам.

– Проводить вас? – предложил эльф, жестом указывая на лестницу.

Я молча кивнула. Нам и так предстояло спускаться по одной лестнице – не побегу же я к противоположной лишь из-за глупых подозрений.

– Как прошла консультация? – вежливо поинтересовался эльф.

Мы спускались чересчур медленно, чтобы я могла проигнорировать вопрос. Хотя после четырех часов с магистром Даналаном мне было о чем рассказать. Нежелание показаться глупой боролось с жаждой общения, и я не выдержала: вывалила на магистра все, что успела запомнить.

Эльф молчал, ничем не выказывая недовольства. Но спустя четверть часа и я заметила, что спуск затянулся, а магистр смотрит на меня с умилением, больше подходящим иной ситуации.

– Простите, мне не стоило так вас обременять.

– Не сожалейте. Мне было интересно вас выслушать. Со своей стороны я бы рекомендовал вам сосредоточиться на экономической стороне вопроса. Политика часто нелогична.

– И вы не посоветуете мне перестать заниматься этой темой? Магистр был недоволен моим выбором…

– Антарина, ввиду некоторых обстоятельств я знаю гномов и вас лично лучше магистра Даналана. И я бы не стал становиться между вами и желанным результатом. Сколько раз я уже наблюдал, как гному говорили нет и отказывали в самой вероятности успеха, и каждый раз результат был. Не такой, не так быстро, не с той же командой или вовсе без нее, но они все добивались поставленной цели. Поэтому я бы не стал вас ни от чего отговаривать. Разве что помог вам – в этом случае я получу дивиденды, а ваши враги останутся ни с чем.

– Спасибо. – От волнения у меня сел голос.

Не знаю, понял ли магистр, но он нашел те самые слова, которые я отчаянно хотела услышать и которые мне говорили очень редко. Меня признали настоящим гномом. И кто? Я грустно усмехнулась – эльф.

– Удачи вам.

Магистр доброжелательно кивнул, прощаясь, и переместил прямо со ступенек факультетского крыльца.

Купив себе пирожков на улице, я запаслась терпением и ягодами. Последних мне милостиво отсыпали на лестнице общежития, радуясь удачному завершению какого-то эксперимента. Поскольку о самом эксперименте ничего не уточнялось, ягодки есть я не рискнула. Ссыпала их в банку к Жижи. Червяку даже магия подойдет для еды. От нее он начнет переливаться ярче и больше есть, снабжая меня дополнительным заработком. Еще пара дней, и можно будет сдать новую порцию слизи.

В коридоре пронесся торнадо. А следом – гвардия хранителей общежития. И наконец, хотя у него сегодня был выходной, этаж почтил своим присутствием мастер Порх. Ко мне не заглянул, лишь остановился у двери и спросил, все ли в порядке. Жаловаться на отсутствие утюга не стала. В описи он не присутствовал, а потому мастер не был обязан его мне обеспечить. Разве что одолжить для глажки. Но этим вопросом, как и всеми другими бытовыми, я собиралась озадачить Анику.

Высыпанные на тарелку пирожки грызли меня вкупе с совестью, и я направилась к подруге. Хорошо хоть еду крышкой закрыла. И почему магов селили в одном общежитии с остальными магически обделенными учащимися?

Если туман в коридоре я еще могла простить, то дождь на лестнице и жару на этаже у Аники – нет. Никогда не любила неожиданную необходимость закаляться.

– Ани, ты здесь?

Я постучала в дверь, балансируя тарелкой.

– Сейчас открою!

По ту сторону двери Аника что-то старательно сгребала. Наверное, оборачивалась и когтеточку драла, а я пришла в процессе и пол весь в стружке.

– Заходи, только быстро, – буквально втянув меня в комнату, сказала девушка. Выглянула в коридор и, ойкнув, захлопнула дверь перед чем-то жутко воющим.

– Зря ты из комнаты вышла.

– Да поняла уже, – фыркнула я, оставляя пирожки на столе и выискивая взглядом метелку. Дерева на полу лежало больше, чем обычно после Аникиных упражнений. – Что здесь стряслось?

– Маги что-то натворили, – неодобрительно высказала девушка. – Корпус тряхнуло, побелка с потолка мне на голову упала. А потом началось. Я далеко не ходила, но кого видела, говорят, что по этажам сейчас климатические зоны разбросаны, с потолка может свалиться что-то похуже побелки, оборотни, кто в коридорах был, утратили контроль и впали в детство. Меня тоже зацепило, но не так сильно. – Девушка виновато воззрилась на изломанный столбик. – Даже не знаю, как Порху буду в глаза смотреть и новый просить. Только-только же новый себе выписала. И вот…

– Думаю, он поймет, – обнадежила я Анику. – Значит, «гвардейцы» ловят оборотней. А кто-нибудь еще с ума сошел?

– Тролли резко впали в окаменение. Гномов не видела, а полукровки плечами пожимают. У вампиров я поостереглась спрашивать: они как будто враз все оголодали. Слышала, их отправили в посольство кормиться и успокаиваться.

– А что за ягоды?

– Какие ягоды? – удивилась Аника. Пришлось пояснить:

– Мне на входе кто-то из магов ягод отсыпал.

– Надеюсь, ты не ела? – По голосу собеседницы я поняла, что рассчитывала она на обратное. Уж больно хитрый взгляд стал и то и дело съезжал на верхний ящик. А я как будто не знаю, что она там хранит!

– Нет, – огорчила я оборотницу. – Отдала Жижи. Ему если с магией – то и лучше. Для гладкой и шелковистой шкурки.

Цитату я переврала, но девушка меня поняла и заливисто рассмеялась. Сама некоторые флаконы так подписывала.

– Будешь? – Я кивнула на тарелку и сняла крышку, демонстрируя, что именно у нее на полдник.

– После всего того, через что тебе пришлось пройти – я просто не могу отказаться! – вдохновенно заверили меня и потянулись за пирожком. Повторить ее маневр было несложно.

– Вкушно, – с набитым ртом отметила подруга и облизала пальцы.

Привычка, которая приводила матушку в бешенство, а нам с братьями не казалась чем-то зазорным. Ну подумаешь, на пикнике, когда вокруг нет никого, кроме семьи и двух гномов, которые и сами не прочь показать повару свое уважение, не сдержался.

– Ты грустная.

– Так заметно?

Я оперлась о стол, вытягивая вперед ноги.

– По тебе сразу видно, – призналась девушка. – Если решаешь что-то, то пальцами двигаешь, как будто счеты перебираешь. Когда веселишься – вот так делаешь. – Аника поиграла пальцами. – А если грустишь, то молчишь и пустым взглядом смотришь. Кто тебя так расстроил? Опять эльфы?

– Опять, – я кивнула и постаралась улыбнуться. Получилось кривовато.

– Поделишься?

– Без подробностей?

– Да, просто, о чем переживаешь.

– О репутации, семье и своем любопытстве. – Аника молчала, не делая попытки перебить, и мне пришлось продолжить. – Скажем, один человек украл у моей семьи вещь, о существовании которой никто, кроме меня, не знал. Эта вещь не была нашей изначально, но перешла вместе с домом. Ее украли из нашего дома, и если не наказать виновника, все будут знать, что у нас можно красть.

– Тари, – оборотница тронула меня за рукав. – Не думаю, что так кто-то подумает…

– Подумают, – невесело усмехнулась я. – Разве что нанять исполнителя и выкрасть что-то у самого вора. Тогда это будет обмен.

– Так, давай без обсуждения будущих преступлений. Но раз ты размышляешь об исполнителе, ты знаешь, кто виновник?

– Знаю. Он признался.

– Так просто?

– Так просто. Но все сложно. Он понимает, что без доказательств я не смогу его обвинить, а улики косвенные. Допустим, я его опознаю. А он приведет еще сотню свидетелей, что был в совершенно другом месте в это время. И как я буду выглядеть?

– Как врунья. А больше ничего нет?

– Нет. Чтобы обыскать его дом, нужна санкция суда. Ее никто не даст: подозреваемый – господин знатный. Скандал в случае провала может разразиться нешуточный. Так подставляться никто не захочет. А без санкции… только кража. Да, при таком раскладе он не сможет нас обвинить в воровстве, но если украденный предмет вдруг всплывет у нас – значит, имел место ложный вызов и мы обманывали стражу. А это…

– Удар по репутации.

– Да. И потом, я знаю, кто украл, но не где спрятал.

– Тарь, – неожиданно прервала меня Аника. – А вот что именно ты хочешь? Какого результата тебе будет достаточно, чтобы остановиться? Если вор признался, значит, он тебе и откуп предложил. Или просто помахал перед носом и исчез? Сомневаюсь, что ему нужен постоянный преследователь, ожидающий его ошибки и готовый ею воспользоваться.

– В этом ты права. Такой человек никому не нужен.

– Вот! И если он признался и предложил компенсацию, так, может, просто добавишь к ней что-то… материальное? За моральный ущерб и попранную репутацию. Или слухи важнее, чем результат.

– Нет. – Я расплылась в улыбке, благодаря духов за то, что послали мне Анику. Вот знала же, что личная вовлеченность до добра не доводит, знала, что порой перестаю мыслить трезво, поддавшись чувствам, и все равно попалась. – Если репутация не касается твоего дела, а мы не занимаемся охранными механизмами, то для компании это не будет фатально. И если получить за молчание неплохую сумму…

– И даже не любопытно, что там было? – внезапно спросила оборотница.

– Где? А, в шкатулке. Любопытно. И я это узнаю. Но для личного пользования. И, если он действительно имеет на ее содержимое больше прав, пусть у него и остается. Если заплатит – будем считать, что мы ее продали. А деньги просто медленно шли на счет. Составим договор…

– Вот теперь я тебя узнаю! – Аника потянулась, чтобы хлопнуть меня по плечу, но вовремя остановилась. Вновь стирать вещи из-за жирных пятен никому из нас было не с руки.

К вечеру на моем лице прибавилось чернильных пятен, но договор был готов. Хороший гномий договор, на гномьей же заколдованной бумаге и заверенный особой печатью. Чтобы ее поставить, мне пришлось пробежаться до ближайшего отделения банка Заколдованных гор и заверить получившийся результат. Имена сторон я не вписывала, да и необязательно это было делать. Как только в нужные графы будут вписаны все реквизиты, в Центральном Хранилище Документов в Отделе Личных Договоров появится полностью заполненная копия. После этого любые действия, противоречащие договору, будут считаться неправомерными и за ними последует наказание виновной стороны.

Перечитав еще раз все пункты, я удовлетворенно выдохнула. Конечно, будь моя воля, я бы слегка подправила пару пунктов, оставляя себе больше лазеек, но эльф мог к ним придраться. Сейчас же договор должен был удовлетворить в первую очередь его, если окажется, что тайна для него важнее, нежели деньги. Если же нет – придется выходить на тропу войны и действовать другими методами.

Аника, первое время помогавшая мне с пунктами договора, ушла после первого часа. Не вынесла ее свободолюбивая душа комнатного заключения и постоянной сверки с инструкцией. Но я не сердилась: она и так мне слишком помогла, чтобы я заставляла оборотня пропускать вечернюю прогулку. Особенно когда во дворе можно полюбоваться обнаженными торсами боевых магов.

Выставка открылась не на добровольной основе, но с полного молчаливого одобрения всего пострадавшего общежития. Вампиры и вовсе грозились самостоятельно расквитаться с обидчиками, если те избегнут наказания. А потому на место прибыл куратор боевого факультета, и теперь будущая надежда и опора страны строила беседку во дворе. И нет, не обычную деревянную, судьба которой будет определена ближайшим потопом, а парящую.

Маги, конечно, отнекивались, но прибывший преподаватель на глаз оценил масштаб сорвавшегося эксперимента и решил, что перманентно парящий объект с воздушной лестницей им уже по плечу. Поэтому ныне, пока одна часть одаренных парней таскала бревна, другая усиленно штудировала учебники и производила расчеты. Подобное рвение объяснилось просто: старший маг обещал лично отчислить любого, кто уйдет со стройки раньше, чем проект будет закончен.

Как бы в доказательство серьезности своих намерений, он пригнал еще и полевую кухню с какого-то из полигонов. И «присевшие отдохнуть» немедленно были направлены ставить палатки тут же, на рабочем месте. А из окон, прямо на них, с полного попустительства начальства, недовольные адепты, выживавшие в речных и болотистых коридорах, выливали им на голову последствия неудачных чар. Кто-то из магов успевал уклониться, кто-то выставил щит и, роняя скупой ручей пота, держал его над головой, а кто-то – обычные смертные – ходили через запасной выход, чтобы не попасть под обстрел.

Пирожки кончились еще в первые два часа работы, а потому за едой мне пришлось идти на кухню. Там, в холодильном шкафу, у меня был заныкан йогурт, на котором ради сохранности я под руководством Аники перебила срок годности. И думаете, это помогло?

– Что-то потеряла? – подкравшись сзади, ехидно осведомился звонкий голос с мурчащими нотками. Мне на талию легла теплая ладонь, а другая невежливо поползла по позвоночнику вверх.

– Порха позвать? – не предпринимая никаких попыток к сопротивлению, вежливо уточнила я.

За спиной ойкнули и отскочили назад. Судя по грохоту, на дороге попались кастрюли.

– Последствия чар? – поинтересовалась я, оборачиваясь и разглядывая ушибленного оборотня. Он выглядел жалко, с перевернутой кастрюлей на голове и свисающими с ушей макаронами. По пару, валившему от блюда, я даже могла предположить примерное время расплаты.

– Да, – уцепился всеми когтями за возможность не отвечать за свои поступки хвостатый. – Меня теперь убьют!

– И за что тебя убить должны, Верни? – девичий голос был полон предвкушения, а потому я еще раз пожалела беднягу, но заступаться за него не стала. Сам виноват – если чувствуешь чужую магию на себе, сиди в комнате и жди, пока к тебе не заглянет магистр Релен и не снимет. Ко мне же в комнату куратор боевиков заглянул, значит, и к остальным наведывался!

– Вер-р-р-рни! – Благодушие из голоса девушки исчезло, едва она увидела, какой головной убор предпочел выбрать хвостатый бедняга. – Это как понимать?

– Я случайно… Триса… ну пойми, случайно я!.. – заныл парень и, заметив щель между дверью и стеной, бросился наутек. Девушка только головой покачала.

– Нашкодил и смылся, – вздохнула она. – А ты здесь что делаешь?

– Йогурт искала, – вздохнула я. – Но его кто-то взял.

– Сроки перебивала?

– Угу.

– Значит, с концами, – сочувственно вздохнула девушка. – А почему на йогуртах живешь? Неужели готовить не умеешь?

– Умею. Для троллей.

– А, значит, это ты Тари. – Усмешка у оборотницы вышла клыкастой, но не злой. – Садись тогда, чудо. Все равно заново варить, раз уж ужин убежал. И тебя покормлю.

– Спасибо! Я… что мне вам за это принести?

– Что? – Оборотница задумалась, считая в уме то ли деньги, то ли расстояние. – Сходи в триста восьмидесятую и одолжи соуса. Драконы готовили, но весь, судя по запаху, не истратили, так что если достанешь – будем с соусом есть.

Я кивнула и отправилась выполнять поручение.

Назвать милейших драконьих полукровок воинственными драконами у меня бы язык не повернулся. Два милых и доброжелательных парня делили одну комнату на двоих. И, судя по внешнему виду, еще и гардероб у них был общий. По крайней мере, оба щеголяли обнаженной грудью и белыми штанами, покоцанными до колен. Хорошо им. Даже зимой наверняка не мерзнут, что уж говорить о начале весны.

– Госпожа, вы что-то хотели? – вежливо осведомился парень, открывший мне дверь.

Поправлять его и щеголять родительским титулом я не видела причин, а потому согласно кивнула и состроила самую жалобную рожицу, на которую была способна.

– Простите, а вы не могли бы одолжить хоть немного своего дивного соуса, а то меня без ужина оставят…

– Оставят без ужина? – Второй дракон внимательно оглядел меня. Особому осмотру подверглось осунувшееся лицо, еще полностью не очищенное от чернил, худые руки, которым никакие тренировки не помогали, и голые щиколотки. Длины штанин не хватало, чтобы их прикрыть, но менять свои потертые брюки на что-нибудь более новое и неудобное, живя в общежитии, я не видела смысла. Леди в общежитии не живут, а если живут, то должны следовать его моде. Я и следовала. По официальной версии.

– Заходи, мы накормим, – пригласил тот, что открыл мне дверь. – Не будем же мы ребенка заставлять голодать.

– Я не ребенок, – надулась, как мышка на крупу. Впрочем, если мне дадут немного соуса… – И мне нужно вернуться. Меня очень ждут.

– Даже без добычи?

– Без добычи тоже… Но не так охотно.

– Лирт, отложи ей, – разрешил второй дракон, так и не поднявшийся с кровати. – Только, малышка, потом банку принесешь. Соус соусом, а банку здесь так просто не достанешь.

– Обязательно, – пообещала я, протягивая обе руки и забирая маленькую баночку. Судя по толщине стекла и крышке, такую банку действительно в общежитии не достанешь. Надеюсь, там действительно соус, а не особенно токсичный яд.

Триса осталась мной довольна: отсыпала полную тарелку макарон, вылила в них половину соуса. Второй частью смазала себе тарелку, засыпала какой-то травкой и уже сверху пристроила макаронные гнезда. Баночку попросила вернуть самостоятельно, но это была не такая невыполнимая услуга, а потому я легко согласилась. Стой я сама за плитой, ничего бы у нас не вышло.

– Воды побольше возьми, когда есть станешь, – предупредила меня Триса и ушла. Мыть за собой кастрюлю она не собиралась. Видимо, она у оборотней была общей и мыть ее предстояло следующему. По крайней мере, Триса кастрюлю для готовки новой порции макарошек мыла самостоятельно.

Искренне поблагодарив полукровок, я вернула им помытую баночку и, неся перед собой тарелку как знамя, вернулась в комнату. Завтра должно было состояться мое первое занятие по артефактике, и, если повезет, я наконец-то займусь чем-нибудь интересным.

Рот нещадно обожгло. Соус у драконов был слишком острый для человеческого организма. Да и для оборотня он был бы настоящим испытанием. Я же хмыкнула и отправила в рот следующую партию. Подумаешь, у гномов бывает и острее.

День Икс начался с дождя и построения. Кричали недовольные ранней побудкой студенты, строились боевые маги, провинившиеся с вечера. На завтрак, судя по заверению своего куратора, они уже опоздали, поэтому начинают работать без оного. Прошедший ночью ливень скорректировал их планы, а потому они начинают с перемещения воды с нижнего этажа в отведенный ей резервуар. Выполнять сие предстояло немедленно, пока остальные студенты не вышли и не побрели через болото.

Кажется, магистра Релена, будь он даже гоблин, возлюбило бы все общежитие независимо от пола. А боевики, проведшие ночь на улице, были временно исключены из числа общажников.

Совершив вылазку на кухню, я запаслась сырниками и вернулась в комнату. Нужно было повторить хотя бы основы, чтобы не выглядеть дурочкой в глазах мастера. И пусть на кухне было светлее, но читать научный трактат под тяжкие вздохи половины наличных студенток и сплетни о личности магистра от другой… Я сбежала к себе и даже заперлась, чтобы не стать судьей в вопросе мировой важности: в каком платье лучше идти знакомиться с магистром?

Тряхнув головой, я попыталась сосредоточиться на подшипниках и масле. Или температуре плавления металлов. Наконец, приложив холодный молоток ко лбу, я посмотрела на него, вздохнула и начала собираться. Учить что-либо в общежитии в разгар охоты на мага было сродни подвигу. А я, увы, героем не была.

Прокравшись мимо двух стаек девушек, спешивших предложить магистру завтрак, я бросилась вон из общежития. На ходу закрутила на шее шарф, зацепила крючки на куртке и обвязалась поясом. Хорошо еще, что в «Чернее черного» предпочитали кнопки, иначе с пуговицами я бы возилась слишком долго.

– Тари!

Конечно, покинуть общежитие спокойно и без происшествий было невозможно. Обязательно кто-нибудь остановит в дверях и ты едва не поцелуешь носом закрывающуюся дверь.

– Да стой ты уже! Куда несешься как на пожар? – Маркус догнал меня и обнял за плечи. – Я с тобой. На днях, пока другу расписывал прелесть артефактики, сам решил сходить.

– А друг?

– А что друг? Слабак! Кому он там нужен, – пожал плечами Маркус. – Ты лучше оцени, как я выгляжу.

Он расправил плечи, продемонстрировал новый пиджак с цветочком в лацкане, черные брюки и сапоги, слишком дырявые, чтобы их вообще можно было так назвать. На горле была повязана красная тряпка, которая подозрительно напоминала занавеску с пятого этажа, а на голове сиял котелок. Настоящий, походный, даже подкопченный слегка.

– Давай в следующий раз ты оденешься менее экстравагантно.

– А может, лучше ты оденешься правильно? – предложил мне парень. Хотя уверенности в голосе у него поубавилось, а вот понимания грядущей разборки – напротив.

– Опять повелся? И кто тебя так?

– Сам отомщу.

В голосе парня звенел металл и гремели цепи.

– Как знаешь, – легко ушла в сторону я: у самой сейчас дел невпроворот.

Во дворе хозяйничали сонные маги, но вода пока убывать не хотела. Магистр Релен – боюсь, и сама ему в любви признаюсь! – сочувственно хмыкнул и растянул для нас с Маркусом воздушный мост до самых ступенек убегавшей ввысь лестницы.

– Спасибо, магистр, – поаплодировав магу за его талант и доброжелательность, мы приступили к восхождению.

Мокрая лестница, успевшая обзавестись сколами и задержавшая часть грязекаменного потока, напоминала поле магических эффектов. Маркус дважды упал, запятнав честь пиджака и приложившись котелком. Меня духи миловали. Один раз, правда, пришлось попотеть и повисеть на перилах, но отмывать в туалете придется разве что подошвы.

В корпус мы вползли умеренно злые и неумеренно гордые. Добрались. Несмотря ни на что – смогли не опоздать и не отвернулись от своей цели. А завидев других студентов, переминавшихся с ноги на ногу в холле в ожидании преподавателей или глав клубов, и вовсе возгордились. Не один Маркус успел примерить модный в этом сезоне «грязевой-болотный-большой-нерасторопный», который красноречиво свидетельствовал как о цвете, так и о консистенции новомодных приращений к костюму.

Высмотрев в толпе гномов, я поковыляла к ним. Даже если они принадлежат к другому клубу, то стоять с ними не так опасно для рассудка, как со стаей накрашенных девиц. Я даже боялась предположить – на хор они или на грядки. В последнем случае я искренне сочувствовала бедным ни в чем не повинным растениям.

Зазвенели колокольчики. Собравшиеся девы припудрились в последний раз, и, источая ауру недовольства из-за испорченных ботинок, в холл ввалился Тиадорий Тезер. Поэт выглядел несколько непрезентабельно, зато с порога принялся упражняться в изящной словесности. Облобызал ручки каждой своей ученице, признался в симпатии вахтерше, вышедшей в свой выходной наверняка ради этого момента, и, окруженный свитой почитательниц, отправился в актовый зал.

Маркус фыркнул, глядя на поэта, распушившего за неимением хвоста перья на шляпе. Шпоры на ботинках смотрелись еще глупее, чем снятый и старательно игнорируемый котелок рыжего, но очарованные девы этого не замечали. Впрочем, лицо у мастера словесности было одухотворенное и, если он не брызжет слюной от усердия, читая свои стихи, может, и не так все плохо. По крайней мере, можно упражняться в шаржах или карикатурах.

Преподаватель ботаники был не столь экзотичен. Невысокая, коренастая дама в холщовых штанах, рубашке и переднике, повидавшем на своем веку не один сбор урожая. Она огляделась, безошибочно останавливая взгляд на присутствующих и приветливо кивая каждому своему помощнику. Впрочем, ничего сложного в том, чтобы их найти, не было: даже Маркус угадал практически всех ботаников: никто другой не мог заявиться в холл самого дорогого факультета с вилами, граблями и тяпками. Уходили они порталом – все же центр города не самое лучшее место для растений, а вот пригород, где учились природники и ботаники, – в самый раз.

Гномы уходили, не дожидаясь главных. Как только на часах появлялось ожидаемое время, они чинно поднимались с пола, собирали свой инвентарь и уходили в цеха. Я спросила у каждого из них, к какому цеху они причислены, но нашего среди них так и не нашла. То ли местная диаспора совсем ушла от своих горных собратьев, то ли я допустила какую-то ошибку, но ни один гном не записался на артефактику.

Хлопнула дверь, и заспанный Алест, зевая и норовя упасть на каждом шагу, доковылял до нас и сполз по стеночке.

– Хочу спать, – пожаловался он, огляделся и недоуменно спросил: – А гномы где?

– Разошлись. Они предпочли химию и металлы.

– А артефактика?

– Похоже, только мы и остались. – Маркус был доволен как никогда. Словно ранняя побудка ради бесполезного утра входила в его планы и шла первым пунктом в перечне дел хорошего дня.

– Так я мог еще три часа спать? – Алест обиженно воззрился на меня.

– Мог, если хотел. Но раз уж пришел, давайте разбираться, почему мы здесь одни.

– Вероятно, потому, что юные леди предпочитают совсем иные развлечения, а гномам не импонирует преподаватель, – поделился наблюдениями знакомый голос. С ходу я не смогла его опознать, а потому повернулась и… смущенно отступила на шаг.

Нехорошо получилось. Говорить в присутствии человека о нем – дурной тон, а вот так ставить под сомнение его профессионализм – для гнома нет большего оскорбления. Гном бы нас выгнал взашей, и нам бы очень повезло, ибо второй распространенный среди гномов способ отстоять свою честь был куда более беспощаден. Из посмевших усомниться учеников требовалось сделать специалистов. Настоящих, истинных мастеров. И чем больше медных труб на их пути встретится, чем больше слез они прольют, тем лучше усвоят науку учителя и перестанут так снисходительно вопрошать: а почему это к мастеру в ученики очереди нет? Впрочем, в царстве у таких мастеров очередь на ученичество была на годы вперед расписана. Ибо имя наставника было первой рекламой тебя самого: бесталанных и лентяев истинные мастера никогда не брали.

Но эльфы были добрее. И не столь щепетильны в вопросах репутации. Первородные, они и так считали себя лучше других народов, а потому к любым сомнениям менее развитых рас относились с равнодушием. Разве что Алесту наш нежданный преподаватель мог высказать свое неодобрение, но даже этого он делать не стал.

– Рад снова увидеть вашу компанию, – поприветствовал нас эльф из артефактной лавки. – Полагаю, вы ждете меня?

– Вы ведущий цеха артефактики? – уточнила я, понимая, что оба моих соратника временно не способны на общение.

– Именно так, юная леди, – доброжелательно улыбнулся мастер и предложил мне руку. – Позволите, я вас провожу?

– К-конечно, – не решилась отказываться я. В конце концов, если из-за этой небольшой уступки эльф нас простит, то не так и сложно пройтись с ним под ручку. Заодно и браслет рассмотрю, а то если пялиться без спроса на чужие артефакты – можно и в нос получить от духа – хранителя предмета. Это если дух добрый. А если из недавних, новозаточенных, то можно и на манер факела в Великую Летнюю Ночь вспыхнуть.

– Как продвигаются ваши поиски? – вежливо осведомился эльф, расписываясь за ключ и направляя меня к лестнице. Ребята, не слишком довольные появлением давешнего эльфа, последовали за нами. Цепляться друг к другу перед лицом внешнего врага не сочеталось с их коллективной этикой.

– Хуже, чем хотелось бы. Но лучше, чем могло бы быть, – призналась я. Подвижки в деле действительно имелись, но сообщать об этом эльфу… Подозрительность высунула нос, но, так по нему и не получив, выглянула смелее.

– В таком случае я бы хотел показать вам кое-какие рисунки. После вашего визита я разбирал свой архив и натолкнулся на нечто похожее. Шкатулка Лемана. Использовалась для длительного хранения документов. Не пропускала вовне и внутрь никакие чары, могла быть открыта лишь владельцем или его кровным родственником. Но это в первые сто лет, при условии зарядки. Если же шкатулкой не пользовались и не подпитывали колдовство, со временем открыть ее смог бы любой любопытный человек, обладающий требуемыми навыками.

– Например? – встрял в разговор Алест, который слышал каждое слово соплеменника и внимательно следил за местом сцепления наших рук. – Тари, у тебя есть салфетки?

– Есть, – утешила я друга, который, кажется, меня ревновал. – Тебе нужны?

– Потом, – отмахнулся эльф. Все его внимание принадлежало мастеру.

– Например, открыть шкатулку мог бы вор, или артефактор, или любой другой специалист, у которого в наличии окажется необходимый инвентарь и пара часов времени. В свое время и мне приходилось иметь дело со шкатулками Лемана. В Клязе их сделали слишком много, чтобы они не проникли и на внешний рынок. Но наши соплеменники, к сожалению, имеют обыкновение забывать о подпитке раз в сто лет. И ровно на следующий день им становится жизненно необходимо что-нибудь оттуда извлечь. И они идут ко мне.

– К вам? – удивилась я. Хотя, если рассуждать логически, к кому еще могли пойти эльфы, чтобы и свои секреты другим расам не выдать, и получить лучшее обслуживание, учитывавшее все их особенности? Конечно, к эльфу. – Вы недавно переехали в Ле-Скант?

– Я эльф. Для нас время не имеет такого значения. Можно сказать, я только вчера оказался в вашем городе.

И пусть у меня не было причин сомневаться, но что-то мне казалось странным в поведении эльфа. Или мне просто хотелось, чтобы что-то было не так?

Я сбилась с шага и остановилась, внимательно разглядывая собеседника. Эльф приподнял бровь, как бы спрашивая, в чем проблема, и я заметила тонкий шрам на щеке. Не сходилось. Тот эльф, что встречал нас в лавке артефактора, не имел таких особых примет.

– Вы не он, – покачала я головой, отстраняясь и отходя к друзьям. – Вы его брат. Но откуда вам известно, что мы заходили?

– У нас нет друг от друга секретов, – усмехнулся эльф, ничуть не расстроившись из-за разоблачения. Впрочем, лавка у них общая, насколько я могла судить, и образование соответствующее. Да и многое в одиночку не сделаешь – нужны помощники или ученики. – Меня зовут Шаарен, и я старший брат вашего любезного знакомого. Сегодня, к сожалению, его вызвали в посольство и он не смог с вами встретиться. Но, поскольку впервые его курс вызвал такой энтузиазм у студентов, мы не могли упустить этот шанс.

– Вас поэтому наши слова не задели? – Маркус ощутимо расслабился и встал слева от эльфа.

– С чего вы взяли? – Шаарен поджал губы и прищурился. – Если бы я не обещал брату вести себя снисходительно со студентами, я бы заставил вас передумать уже сегодня. Но, к сожалению, заставлять его высочество отдирать ржавчину и работать с окислителем слишком опасно. Вдруг он случайно перевернет его на себя.

Кажется, мастер Шаарен имел зуб на Алеста. Неужели за то, как тот разговаривал с его братом? А еще говорят, что гномы мстительны! Гномы – искренние и незлопамятные. Выставят счет и заставят по нему заплатить, но если расплатишься – больше никто и не вспомнит, что задолжал. Разве что при будущей сделке учтут и примут меры по предотвращению.

– Мы готовы! – за всех троих вызвалась я. – Никто и не думал, что вы доверите нам что-нибудь более ответственное, нежели щетка. Готовы трудиться и показать усердие и аккуратность!

– Рад, что и такие леди существуют, – усмехнулся эльф.

Третий подземный этаж не был пуст даже сегодня. Несмотря на выходной, многие гномы пришли проверить сохранность своего проекта или помочь друзьям с их заготовками. Были и те, кто, как и мы, пришел в цех и собирался осваивать новое ремесло.

Гномы приветливо кивали Алесту, кланялись мне, рассмотрев гильдейский значок, недовольно смотрели на эльфа. А вот Маркус был белой вороной в нашей компании: его напрочь игнорировали все, кто попадался нам по пути. Гномы, что с них взять, закрытый народ, практически полностью самодостаточный, пусть и не питавший особой любви к сельскому хозяйству. Но если жизнь заставит – и животноводы появятся, и агрономы начнут засеивать пустующие территории.

– Прошу.

Эльф открыл последнюю дверь и пустил нас внутрь. Такой родной запах масла ударил в нос, намекая, что попали мы по адресу. А коллекция молотков от самых маленьких до неподъемных человеку. А…

– Тари, вернись к нам, – попросил Маркус, размахивая руками у меня перед носом. И вот кто его просил вмешиваться?

Я недовольно выдохнула и, бросив на него уничижительный взгляд, села за первую парту. Всего их тут было три – гномы больше учеников и не брали. Имелась видавшая виды доска, на которой с ювелирной точностью кто-то нарисовал герб отделения. Он был только у гномов – остальным хватало факультетского.

– Что ж, прежде чем составлять вам программу, мне хотелось бы услышать ваши предпочтения, имеете ли вы какой-либо опыт, ранг силы и чем бы хотели заниматься. Должен сразу предупредить, что как участники цеха вы получаете прибавку к стипендии, если для вас это актуально, или лишнюю сумму на руки, выдавать которую вам буду я по мере вашего продвижения на пути артефактора.

Моя улыбка стала еще шире. Получать монетки за занятие любимым делом – что может быть лучше! Даже Маркус приободрился и уже не смотрел на меня волком. А я разве виновата? И вообще, он единственный среди нас совершеннолетний, а значит, за свои поступки ответственность несет целиком и полностью сам!

Алест решил не мучить василиска и первым признал, что в упомянутой науке полный ноль, зато сила присутствует. И, судя по рангу – седьмому, – нешуточная. Маркус удивленно вытаращился, услышав об этом, и с подозрением уставился на меня. Пришлось разочаровать друга или, напротив, обнадежить. Услышав о моем первом, который подразумевал способность пользоваться бытовыми артефактами и рунной магией, рыжик приободрился и уже более уверенно поведал о своем четвертом. Опыт, как оказалось, у него тоже имелся, хотя и небольшой.

– Помогал в деревне деду, – шепнул Маркус, когда ему надоело мое навязчивое внимание.

Распространяться о своих каникулах дальше парень не стал. Вместо этого ткнул меня локтем и кивнул в сторону замолчавшего эльфа. Я прикусила язык и вновь вернулась мыслями к мастеру.

Техника безопасности уже была мне знакома, но игнорировать жизненно важные для Алеста сведения я не могла. Какая связь? Самая прямая. Наш младший эльф усиленно повторял или мое поведение, или Маркуса. И стоило мне отвлечься, тут же старался эту рассеяность поддержать. Поэтому приходилось брать себя в руки и волевым усилием напоминать, что ничего лишнего на занятии быть не может. Особенно… Я прислушалась и кивнула… Правила обращения с щетками.

Кажется, эльф действительно обиделся и намерен сделать из нас в лучшем случае достойных учеников. В худшем – я таки получу сережку на «радость» маме.

Щетку выдали Алесту. Ничего, бицепсы могут украсить даже эльфа, если не переусердствовать со спортивным питанием. Лучше ведь, чтобы враги, сталкивая на тебя бочку, недооценили твои возможности, а не подстраховались и наемника наняли. Стрелу-то так просто не остановишь, не несчастный же случай срывать.

– Более грубая работа или ювелирная точность? – поинтересовался у нас Шаарен, наводя на столе порядок, как перед экспериментом.

– Что-нибудь интересное, – попросили мы хором, не поддаваясь на провокацию.

– Что ж, – эльф усмехнулся. – В таком случае могу предложить вам собрать паровой двигатель. Алестаниэль, отложите щетку и подойдите к нам. Будем собирать вместе.

И мы, переглянувшись, приступили.

В цехе мы задержались до самого вечера. Даже Алест не хотел уходить, получив четыре похвалы за расторопность и две за четкое выполнение инструкций. Нас с Маркусом хвалили меньше, но нам было достаточно и просто участия. Впрочем, я с интересом следила за Шаареном, пытаясь понять, кто разрешил ему разглашать гномьи тайны. От Риска в свое время я слышала об устройстве паровых машин. В шахтах их использовали для движения вагонеток, но эльф обмолвился, что с помощью этой технологии можно не только вагонетки перемещать, а и вовсе заменить лошадей.

Маркус справедливо заметил, что дороги у нас для сплошных рельсов не приспособлены, но эльф в дискуссию вступать не стал. То ли не знал, что ответить, то ли знал, но не хотел раньше времени распространяться. Наверняка же договор о неразглашении подписал, раз уж его в исследования посвятили. Нужно будет и самой написать кому-нибудь в Горах, чтобы уточнили, кто руководит проектом. Может, возьмут стажером после практики. Как раз переведусь и успею на последний месяц каникул.

– Нет, ну ты видела?!

Алест все еще не мог отойти от впечатления. Маркус снисходительно улыбался, ибо его за рукава никто не хватал.

– Видела, конечно. Паровой двигатель. Не самый лучший – все же времени у нас было немного и материалы сугубо для модели, но да. Это был он.

– Он совсем без магии! – вопил эльф, которого движения поршней впечатлили настолько, что он даже забыл, как едва не обжегся, чересчур любопытствуя.

– А в часах она есть? Ну, кроме тех моделей, где дух заточен. Но, если ты вспомнишь, к самому механизму он отношения не имеет. И все работает. Без магии.

– Без магии… – эхом отозвался Алест и задумался. Кажется, его мир медленно рушился и на руинах возникала новая, более совершенная и менее волшебная версия.

Ничего. Он еще увидит, что наука бывает интереснее магии. По крайней мере, для тех, кому магия не грозит.

Я грустно вздохнула и помахала Алесту на прощание. С Маркусом нам было по пути.

Глава 4 Эльф эльфу рознь

Поговорить с магистром Даналаном до консультации я так и не смогла. Нельзя сказать, чтобы он избегал меня, но останавливаться и дожидаться, пока я догоню, или приглашать в свой кабинет не собирался. Да и странно бы это выглядело, если бы он так поступил. А потому я ждала консультации, чтобы показать ему договор и добиться подсказки.

О шкатулках Лемана упоминал и Горт Глухой в своем дневнике. В городе их было не меньше полусотни, буквально у каждого десятого горожанина. В богатых семьях – не по одной штуке. В них хранили все – от монет до надушенных визиток. Все, что могло показаться владельцу важным и незаменимым. Или опасным, со следами проклятия. Такие вещи запирались в шкатулках навсегда.

Хм, все же удачно, что не рискнула самостоятельно открывать. Пусть там даже и документы были, но выпустить случайно оковы тлена или что-нибудь еще из арсенала темных магов времен Третьих Колдовских Войн…

Параллельно дневнику я читала копию договора купли-продажи особняка, в котором сейчас проживали родители и откуда украли шкатулку. Было странно, что при таком интересе с эльфийской стороны дом был продан нам, а не магистру Даналану. Но объяснение нашлось быстро. Родовые особняки дворянских родов не могли быть проданы представителям иных рас даже при условии наличия у них гражданства. Считалось, что нелюди, даже прожив сотню лет на территории другой страны, все равно останутся преданы своей родине в большей мере, чем хотелось бы принимающей стороне.

Отдельным пунктом в законе шли такие, как я, то есть представители иных рас, получившие гражданство страны по рождению и прожившие в ней до своего совершеннолетия по законам этой страны и с учетом особенности расы. В этом случае допускалась продажа им подобного имущества, и в Заколдованных горах мне бы охотно продали небольшой домик. Но, увы, лишь после моих восемнадцати лет. Гномам приходилось ждать меньше – они обретали независимость в шестнадцать.

В Ле-Сканте же обиднее всего было лескантским эльфам. Для них порог совершеннолетия повысили в соответствии с договором. Конечно, теперь местных эльфов судили не так часто, но и пользоваться правами взрослых они не могли гораздо дольше. Видимо, не нашлось ни одного подходящего остроухого, раз дом с торгов так и не перешел в эльфийскую собственность. А потому родовой особняк семьи Тель-Арлей перешел Тель-Греям спустя семь веков после переезда первых в столицу.

Событие сие произошло как раз после Валенской кампании, когда отличившимся представителям семейства было даровано дворянство за «вклад в исход войны». О величине вклада не уточнялось ни в одной из доступных в университетской библиотеке подшивок газет. Но я не теряла надежды пролить свет на этот вопрос.

И моим надеждам было суждено оправдаться. Когда я выползала после третьей пары эльфийской литературы и выслушивания цикла древней эльфийской поэзии о цветении маков, меня жестом остановил Дикарт и поманил в сторону. Я не возражала: ползти до угла было ближе, чем до холла.

– Вот. – Парень протянул мне твердый прямоугольник, на котором золотыми буквами значилось мое имя и стоял герб императорской библиотеки. – Форма одежды – парадная. Да-да, глупо, – словно отвечая на невысказанный вопрос, устало протянул Дикарт. – Но чтобы попасть в библиотеку, нужно пройти через дворец. Разумеется, гостевую и бальную часть, но придворные на пути обязательно встретятся и не преминут съязвить что-нибудь. Так что к этому тоже будь готова. Алесту я уже карту отдал. Про одежду он знает. Когда пойдете?

– Чем раньше – тем лучше, – вздохнула я и пояснила: – Скоро сессия, нужно начинать готовиться.

Дикарт приуныл. Даже его заставляло нервничать это слово, хотя кто-кто, а он был готов к ней на все сто процентов. Магистр Реливиан не уставал хвалить его произношение и знание мелких деталей этикета. Даналан хмыкал и задумчиво касался подбородка, стоило Дикарту призвать что-нибудь запредельного для человека уровня. Караэдан только усмехался, получая исчерпывающие ответы на вопросы о проживавших в Ле-Сканте расах. И только наш литературовед не любил принца. Впрочем, чувства эти было взаимны. Мы тоже не любили поэзию и ее адептов.

– Знала бы ты, чего мне стоило его добыть… – на прощание вздохнул принц и, кряхтя, первым отправился вниз. Вот уж точно вред поэзии. И кто только придумал поставить все недельные пары литературы в один день. Чтобы голова начинала болеть с утра и до победного. И чтобы обрадованные девицы согласились работать без перерыва и даже не дали всем уйти пораньше, как того требовала этика в подобных случаях. Нет же ж. Он же поэму читает, как так?! И никому из них нет дела, что в холле меня дожидается Алест, а если его на пару минут одного оставить…

Что и следовало доказать!

Вынужденный ожидать меня в холле, эльф собрал целый цветник. Дамы всех курсов и даже две преподавательницы замерли полукругом возле остроухого и внимали каждому его зевку. Алеста это порядком злило, ибо по платьям некоторых из них уже полз репейник. А у одной и вовсе браслет пророс и зацвел. Еще чуть-чуть и созреет, и будет в холле вонять чесноком, ибо насколько у талере красивые цветы, настолько же вонючие плоды.

– Идем, – позвала я, продираясь сквозь оцепление.

Алест облегченно вздохнул и слинял к выходу, делегируя мне право получить все шишки из-за внезапного ухода прекрасного эльфа.

– А там еще идут! – крикнула я, указывая на лестницу.

Толпа прищурилась, оценивая на глаз мою искренность, и перестроилась в боевой порядок. Простите, магистры, но нам очень надо…

Из-за необходимости надевать парадные костюмы мы потеряли не меньше двух часов. Сначала Алест отказывался идти домой без меня, аргументируя это странным «а вдруг на тебя в красивом платье кто-то позарится», потом уже мне приходилось тащить его по коридорам общаги, испытывая терпение женской половины населения. Никогда до этого дня я не видела столько дев в коридорах. Они прогуливались, они читали книги, сидя на подоконниках, – ага, очень внимательно, судя по перевернутым обложкам! – они улыбались друг другу и обещали помочь с учебой… Некоторые и вовсе вышли из комнат в таком виде, что у бедняги Алеста брови добежали до корней волос и возвращаться не пожелали.

Если бы не Порх, до моей комнаты мы бы не дошли. Но Мастер был Мастером в любом деле. Оценив на глаз количество вовлеченных в охоту дев и послушав об их добронравии, он радостно оповестил о поиске добровольцев для ухода за больными в местном госпитале. Весна была сложной порой, а потому персонала требовалось больше обычного, и в университет присылали дополнительные заявки на волонтеров. Чаще всего ими становились девушки и юноши из целителей как магического, так и хирургического направления, а также травники, но в этом году им в помощь прибудут и представительницы других специальностей. Ах, как славно, ведь прямо сейчас в его кабинете сидит и рыдает куратор волонтерских служб университета. Но теперь он утешится и возрадуется, ибо столько неравнодушных дев учится в их университете.

Надеюсь, целители девам не понадобятся, ибо ставить зубы в наше время удовольствие дорогое, а так ими скрипеть… Не ценят девушки себя, ох не ценят.

– Идем, – бросила я, затаскивая эльфа в комнату. – И кто тебя просил одеваться как прекрасный принц.

– Так официальный же костюм, – не понял Алест. – Я и так обруч дома оставил.

– Угу, обруч дома оставил. А все прочие регалии нацепил.

– Так положено! – не согласился эльф. – Это в городе я могу выглядеть как чучело, если тебе так угодно. А во дворце должен являть собой истинного представителя великой расы. Даже если от обруча уши болят и облысение раньше срока грозит.

– Эльфы не лысеют.

– Если бы, – печально вздохнул Алест, а после его лицо исказилось. – Тари… Тари! Обещай! Ты никогда и никому этого не скажешь!

– А это правда? – обводя взглядом свои скромные пожитки, осведомилась я. Знала бы, что пригодятся, больше платьев бы из дома захватила. Но возвращаться не хотелось, а отец во время встреч в офисе передавал конфеты и варенье для Грыта, а не тряпки для балов.

– Тари! – В голосе эльфа появилась угроза.

– Не скажу. Да услышат духи. – Я дала слово и с превеликим вниманием уставилась на друга. – Дальше рассказывай. Если эльфы лысеют, то почему об этом никто не знает?

– А ты себе представляешь бессмертного лысого эльфа? Лицо молодое, морщин нет, и гла-а-а-ад– кий череп. Еще и одежды развеваются на ветру и полируют лысину.

– Отвратительно, – признала я. Передо мной стоял сложный выбор: синее платье или ромашковое, с желтым верхом и белым, словно лепестки, низом. – Алест?

Эльф заглянул мне через плечо и задумался. Да уж, девочка-ромашка ему бы к костюму не подошла.

– Синее, – кивнул он на самое достойное из всех моих официальных платьев. Оно даже мне нравилось и не вызывало ассоциаций с витриной ювелирной лавки для среднего класса.

– Отвернись, – потребовала я, отвела его к самой двери и распахнула створки шкафа.

Синее платье я любила, хотя матушка считала его слишком простым. Но по мне, так лучше просто, чем выставлять себя манекеном и бояться шаг ступить, рискуя звоном оглушить всех собравшихся. Синее платье было не таким. Да, на подоле сверкали камни, складываясь в полноценные созвездия, и юбка была достаточно пышна, и крой подчеркивал узкую талию, а рукава не скрывали тонкость рук. Но главное, оно было удобным и совсем не попугайским, что я ценила в первую очередь.

А вот Алест, кажется, оценил не это, стоило мне разрешить ему повернуться.

– Тари… – Эльф в восхищении таращился на меня.

– Что? – Я недобро прищурилась, ожидая подвоха.

– Тебе короны не хватает, – смутился Алест и дернул себя за косу, с которой он играл во время ожидания.

– Оставь его в покое, – потребовала я, указывая на бедный кончик, которому досталось все внимание хозяина. – Будешь так дергать – начнешь лысеть раньше времени.

Эльф опасливо разжал руки, а я было порадовалась, что сумела перевести тему. Где там, Алесту удалось запомнить, о чем он говорил ранее. И мне следовало бы за него порадоваться, но…

– И не думай, что я забуду! – мстительно отозвался парень. – Тебе действительно сюда нужна диадема или обруч. – В его глазах промелькнуло озарение.

– Нет! Нет! Нет! И нет! – открестилась я от перспективы примерить что-нибудь из украшений Алеста. – Этого еще не хватало. Если тебе так нужно исправить мое гнездо, то я сбегаю к Анике или кому-нибудь из адекватных девчонок и мы что-нибудь навертим. Но без твоих обручей или других сомнительных вещиц.

– И не сомнительные они. Семейные, не первый век пользуемся, – не понял намека эльф. Пришлось объяснять:

– И как ты отцу объяснишь, если ему доложат – а ему доложат! – что ты их на меня напялил? Знаешь ли, твой папа не слишком соотносится с моим представлением об идеальном свекре.

– Ой… – Алест втянул голову в плечи. – Тогда да, лучше не брать.

Я с облегчением выдохнула и повернулась к эльфу спиной, намекая, что ему неплохо было бы мне помочь с застежкой. Но эльф медлил, о чем-то размышляя.

– Подожди меня пару минут, – попросил он и резко сорвал с шеи амулет. Мгновение, и в комнате осталась я одна. И куда он убежал? И главное – зачем?

Ответ на сей актуальнейший вопрос я узнала спустя четверть часа, когда запыхавшийся и уже не выглядевший по-королевски спокойным Алест ввалился ко мне в комнату и поставил на стол коробку.

– Держи. Одолжил на один вечер, так что не потеряй.

И он продемонстрировал мне уложенные в два ряда шпильки, на концах которых блестели подозрительно знакомые камни. Из тех, которые за очень большие деньги иногда приносят из ювелирных лавок.

– А может, я платье сменю и пойдем уже? Столько времени теряем…

– Лучше так, чем на всю жизнь опозориться. Тебе, может, и ничего, а меня отец тут же заберет, несмотря на все свои обещания. Так что давай я за твоей Аникой сбегаю, какая комната? А ты сиди и думай, что на шею повесишь. Или мне еще раз сбегать?

– Не надо, – содрогнулась я от одной только мысли об очередном состоянии на шее. Знала бы – ни за что бы в эту библиотеку не сунулась!

Эх, хоть бы бабушка дома была и что-нибудь одолжила…

Еще больше я укрепилась в своем нежелании повторять сегодняшний день, едва перед нами с Алестом поклонилось с десяток слуг. И старший из них, кланяясь и причитая, вызвался проводить нас в библиотеку. Эльф милостиво кивнул и подцепил меня под локоть, не давая упасть. Еще одно разочарование! Платье прекрасно бы скрыло обувь, но Аника при молчаливом одобрении эльфа поставила меня на каблуки и выставила за дверь собственной комнаты. Обещала еще и до утра караулить, чтобы раньше четырех часов я на пороге общежития не появлялась. Четырех часов утра, разумеется. И это подруга! А мне теперь из-за нее на лавочке во дворе ночевать или просить магистра Релена выделить мне палатку. Впрочем, в таком платье у меня были шансы снискать его расположение и желаемое получить.

Архивариус при виде нас ожидаемо поморщился, но из-за стойки встал, готовый услужить. По его лицу явно было видно, как рад он нашему появлению и заранее возносит мольбы богам, чтобы мы отстали от него побыстрее и не заставляли в сто сорок седьмой раз за день показывать стеллаж с «песнями народов мира», под обложкой которых придворные оставляли записки друг другу, а бедному архивариусу каждый раз приходилось ходить за книгой, а после возвращать на место. И ведь помощника не пошлешь – любопытный больно. Выпадет случайно что-нибудь – и на ковер к Дель-Аруану, хорошо если содержанием записки делиться, а не соучастником проходить.

– Здравствуйте, мастер. – Я учтиво поклонилась, отчего ожерелье больно стукнуло меня по грудной клетке. – Не могли бы вы подсказать нам, где находятся книги, документы или газеты, посвященные Валенской кампании. А также реестр дворянских родов. Желательно, чтобы он охватывал период пятидесяти лет после окончания кампании и года два во время. И светская хроника того времени, если что-то сохранилось.

– Прошу. – Если архивариус и удивился, то виду не подал. Разве что вздохнул еще более грустно. Лучше уж записочки и интрижки, чем политика. А тут, кажется, именно ею дело и пахло.

Не желая проходить как соучастник, архивариус скрылся между стеллажами, едва только на горизонте забрезжили нужные полки. Получив клятвенные заверения, что все там и больше нигде ничего не хранится, разве что лично в кабинете у лорда Дель-Аруана и в хранилище улик его же ведомства, я потеряла интерес к служителю книг.

Эльф неохотно прошел между стеллажами, потрогал пальцами слой пыли и резонно вопросил:

– А за что платят этому господину, если здесь уборку пару веков не делали?

– Уборка не входит в его обязанности, – пояснила я, внимательно изучая корешки. – Напротив, не удивлюсь, если каждое утро, тщательно описав всю литературу, которую трогают посетители, и, указав номера пропусков всех побывавших в зале лиц, архивариус отправляет все это уже упомянутому лорду и начинает посыпать пылью очищенные от нее полки. Разве что те, первые, которые всегда у него под присмотром, вниманием обходит. Да и чтобы его величество, если заглянет, не серчал на беспорядок. Монарху, я уверена, книги он лично приносит и пыли на них – ни крупинки.

Задумчиво изучив корешок, я потянула первый на сегодня том.

– Что ж, начали. Нас интересует причина получения дворянства семьей Тель-Арлей, обстоятельства, побудившие их переехать, и любая связь этого семейства с эльфами или другими силами в Клязе.

– Опять Клязь? – поморщился эльф. – Хоть ты поезжай туда!

– Я рассматриваю данный вопрос. Сверив наше с тобой расписание, я пришла к выводу, что идеальное время для поездки наступит через две недели. Количество лекций сократится, а практические еще не развернутся в полную силу. Потом до самой сессии выбраться не сможем, так что…

– Понял. Скажу дяде, что покину его на пару дней, не буду мозолить глаза и лезть в эксперименты.

– А ты лез?

– Попробовал повторить занятие в цехе. – И, предвосхищая вопросы, добавил: – Неудачно.

От дальнейших вопросов я воздержалась. Всегда неприятно, когда что-то не получается, но еще хуже признаваться в этом кому-то. Так что я просто подожду, пока у Алеста получится или он попросит помощи. В этом случае – вопросы будут уместны.

– Ясно, – сказала, чтобы заполнить паузу и вытащила первую на сегодня книгу. – Давай тогда искать ответы, а то вопросы накапливаются с такой скоростью, что скоро погребут нас под собой.

Эльф согласно кивнул и, стараясь не использовать манжету как тряпку, вытянул тонкую книжицу. Хорошо, что у моего платья рукавов не было.

Архивариус выгонял нас едва ли не ногами. Пожалуй, если бы мы явились не при параде, он не был бы столь тактичен. Но аристократов бить мухобойкой по попе, лишь бы они покинули библиотеку при закрытии, почтенный хозяин каталогов не стал. Верно, написание объяснительных изрядно его утомило за годы службы и лишний раз он предпочитал покушать, а не портить бумагу.

Отправив заметки в свою переместительную шкатулку, я поблагодарила служащего за помощь и потащила эльфа на выход. Бедняга так устал, что отказывался работать не только руками, но и ногами. Впрочем, когда я сделала вид, что в нашу сторону идут придворные, Алест воспрянул духом, отряхнулся и принял самый гордый вид, на который был способен.

– Ты пошутила? – надувшись, спросил он, когда никакие придворные не появились. – И зачем ты так?

– А сам подумай. Я в платье и на каблуках. Была бы в ботинках – дотащила бы до выхода, а так… Даже в ромашковом платье – дотащила бы. Но не в этом же всем. Еще поймут неправильно. Будут осуждать тебя и сочувствовать мне.

– С чего это?

– Ну, ты же тяжелый, иначе сам бы до выхода дошел. И совсем не галантный, раз девушке тащить приходится. А как только твои уши увидят – и вовсе возрыдают.

– Что им не достался?

– Что их счастье такое миновало. Эльф, да без слуг, что его всякие посторонние до выхода волокут, а там первому попавшемуся извозчику скидывают. Вот зачем такой приличным девам?

– И ты серьезно посадила бы меня в первый же экипаж? – Остальное эльфа, видимо, совсем не волновало.

– Нет. – Признание далось легко, ибо было чистой правдой. – Никуда бы я тебя не отпустила. Да и сейчас страшно представить, как добираться будем. У тебя хоть артефакт есть, а я тут на лавочке ночь просижу.

– Зачем? – не понял эльф. Пришлось объяснять.

– Как ты верно понял, ночью могут попасться не самые законопослушные извозчики. На мне сейчас целое состояние, и пусть я знаю основы самообороны, думаешь, мне это поможет против, к примеру, троих? Или распыленного сонного зелья? В этом платье, увы, фильтры не предусмотрены.

– Я тебя провожу, – предложил Алест, бредя вдоль стеночки к выходу.

– И будет все то же самое, только ограбят обоих. Или ты успеешь переместиться, и мы возвращаемся к моему варианту. Нет, безопаснее дождаться утра. И лучше будет ждать тут же, у библиотеки. Или попросить Дикарта рекомендовать нам проверенного возницу, а то и своего одолжить. Эх, не стоило так засиживаться.

Алест кивнул. Подумал о чем-то и остановился.

– Идем, – скомандовал он, разворачиваясь в другую сторону.

– Куда?

– К Дикарту, – подтвердил мои догадки эльф. – Я знаю, где его покои. А охрана знает меня. Посидим у него, дождемся, а там, может, кто-то из придворных магов отправит до общежития. Ты пойдешь спать, а я домой перенесусь. Или дядя нагрянет проверить, почему я задерживаюсь. И тоже решит наши проблемы с перемещением.

Принца в покоях не оказалось. Да и стражники, их охранявшие, заступили на службу во дворец совсем недавно и монаршего отпрыска в уставшем эльфе не признали. Попытки же доказать, что он и не брат Дикарта, а эльфийский принц – успехом не увенчались. Нас дружелюбно, подпинывая древками алебард, попросили убраться подальше от охраняемых дверей.

– А его высочество хоть где? – на прощание, потирая ушибленные места и мысленно обещая всевозможные кары, бросил стражникам Алест.

– Да прием сегодня какой-то. Пол королевского университета собралось, награды им какие-то вручают. За вклад и прочие их художества. – Бородатый стражник едва не сплюнул, но вспомнил, что находится в королевском дворце, и устыдился. – Вы туда сходите, может, кто и признает. Но шансов у вас, детки, маловато.

– Это еще почему? – нахохлился Алест.

– Да все же знают, принц в обруче ходит. А коли без обруча – то какой принц?! – удивился второй и обменялся рукопожатием с напарником.

Вот так все просто. Принц – в обруче, а без него… А без него и нечего доказывать, что ты эльф, а не гоблин. Наверняка и для эльфа должно быть то, без чего ты не эльф. Уши, например.

– И куда теперь?

– Пойдем на прием сходим, – уныло предложил Алест. – Мы как раз для него одеты.

Надеюсь, хотя и безосновательно, что прием проходил не в тронном зале. Ибо знакомиться еще и с отцом Дикарта у меня не было никакого желания. Конечно, для бизнеса подобные знакомства полезны, но вот для продолжительности жизни… Нет, конечно, подозревать его величество глупо: самому ему вряд ли может помешать студентка, больше всего на свете мечтающая поскорее уйти с этого приема и больше на них не появляться. А вот придворные, которые куда глазастее императора и уже заметили наше с Алестом появление, вызывали справедливые опасения. Не хотелось, чтобы они портили папе жизнь.

– Идем, – шепотом позвал Алест, торопливо уворачиваясь от официанта с бокалами и утаскивая меня в нишу. – Постой здесь, а я попытаюсь выловить Дикарта. Он не с отцом. – Парень кивнул на возвышение у трона, где какой-то мужчина (больше мне было не разглядеть) вещал о заслугах перед короной другого мужчины, с должным благоговением внимавшего словам сюзерена – или его заместителя. – Так что может бродить где угодно или за кадкой с розами прятаться.

– Ищи по запаху, – напутствовала я приятеля.

Алест кивнул и, якобы неторопливо, принялся прогуливаться по залу. Я бы на его месте проверила балконы, но принц его друг, так что доверимся профессионалам.

Подавив любопытство в зародыше, я начала составлять расписание прогулок для Риска. Грыт обещал, что он приедет ближе к выходным, но подготовиться заранее не помешает. Куда же можно сводить гнома в стольном граде?

Музея промышленности здесь не было – я узнавала еще до начала семестра. Действующей промышленной выставки – тоже. В оружейную палату пускали только аристократов, да и то – мужчин. Риск, конечно, без сомнений мужчина, но за аристократа его даже слепой не примет, а бумаги такого уровня подделывать – это срок, и немалый. Оставалось только пройти по лавкам, к эльфам-близнецам, к примеру, зайти. Экскурсию по факультету устроить и с Порхом познакомить. Чтобы он мог родне мастера и приветы передать и что-нибудь посущественнее. У меня-то адреса переместительной шкатулки старших Порхов не было, а вот у Риска он, возможно, имеется. Главное, во время прогулки все храмы стороной обходить. А то Грыт последнее время так смотрит, как будто на родственницу любимую.

– Леди скучает? – нещадно вырвал меня из составления планов воркующий мужской голос. Вот лучше бы он молчал. Комары и те приятнее песни о неземной любви поют над ухом.

Я сосредоточилась на голосе и обернулась в сторону его обладателя. Нет, это все-таки карма. Или платье. В нормальном гномьем наряде – ко мне только гномы и интриганы подходили знакомиться, а стоило переодеться – и все, началось. И нет чтобы вон тот пожилой господин с тростью, с ним хотя бы о геральдике поговорить можно, так нет же – эльф. Блондинистый, с косой модной челкой, узким лицом и раскосыми глазами противного голубого цвета. Правильный нос так и нарывался на знакомство с чьим-нибудь грубым кулаком, а тонкие губки, которые этот модник подкрасил блеском, и вовсе вызывали отвращения больше, чем голос. И вся эта красота смотрела на меня и активно пыталась забрать ручку и облобызать ее. Хорошо хоть перчатки догадалась надеть, жаль, что после таких ухажеров выкинуть придется. И вот чем этот господин награду заслужил или тоже незваный явился?

– Полагаю, вы поражены! – ничуть не смутившись отсутствием моих восхищенных ахов, продолжил знакомство эльф.

Я промолчала, высматривая за спиной остроухого Алеста. Парня, как назло, в этот самый момент оттаскивал в сторону еще один эльф – что они только здесь делают в таких количествах?! А господин модник меж тем продолжал общаться сам с собой:

– Для человека это такая честь – обратить на себя внимание благородного эльфа. Но я не тщеславен. Напротив, я желаю взять лучшее от человеческой культуры. Вы же поможете мне насладиться ею сполна? – И, не дожидаясь согласия, мужчина положил руку мне на талию и вытолкнул из ниши. – Не стоит так смущаться, моя леди. Вы прекрасны и достойны побыть этим вечером моей спутницей.

Самомнение у нахала шкалило, но пока он был почти безобиден. Как только заиграет музыка, пройдусь по его ногам. Вряд ли свои туфли он ценит меньше моей сомнительной молчаливой компании.

– …а ночью вы познаете истинное удовольствие. О, как давно я так никого не желал. – На этом месте я с вниманием целителя душевнобольных взглянула на собеседника. Лицо его не выдало. На нем было очарование вкупе с вдохновенной страстью, а вот глаза смотрели цепко и с недовольством. Не нравилось ему, что дама холодна. И верно, чтобы подкрепить успех и таки покорить сердце красавицы, незнакомец принялся читать стихи.

Мой стон разорвал тишину зала. Нет! Только не это! Как будто мне с утра мало было! Вот за что духи на меня так гневаются? Слушать второй раз сборник «Цветение прекрасной вишни в прекрасном саду под прекрасные трели соловья» было выше моих сил.

– Пожалуйста, только не это, – взмолилась я, хватая эльфа за грудки. – Чем я провинилась перед вами, что вы так жестоки?!

Эльф растерялся. Никогда раньше осечек со стихами не было. Даже если дама и понимала пару слов, то падала в его объятья, горя от признательности и страсти. Еще бы – сам прекрасный эльф ей, простой графине, герцогине, принцессе, служанке, горожанке… (нужно подчеркнуть) посвящает стихи. Но он успевал хотя бы первую строфу продекламировать прежде, чем дамы вешались на шею, закрывали веер или – самые смелые – дарили поцелуй. Случалось, конечно, что и плакали от радости, однако никогда раньше эффект не был столь стремителен.

– Леди… – проговорил эльф, не зная, что делать дальше. Видимо, план я ему сорвала и теперь бедняга пытается понять, какие этапы пропускать, а какие могут еще понадобиться. И чем ему занимать время до танцев, раз уж дама готова его обнимать, а император, ленивое животное, еще со своими наградами не закончил?! А комнатки для гостей и их увеселений откроют лишь во время бала…

Помощь бедняге пришла с неожиданной стороны. Но в первый момент он даже не понял, что это помощь. И до конца жизни не поймет, так как оттоптать ему ноги мне не позволили, аккуратно перехватывая у прежнего партнера и заступая дорогу. Магистр, и все же вы мой дух-хранитель!

– Добрый вечер, Ардалиан. Бесконечно рад нашей встрече, – без капли радости или хоть какого-то расположения поприветствовал соплеменника магистр Реливиан. И улыбнулся. Мне. – Антарина, вам очень идет.

– Спасибо, – смутившись, поблагодарила я. Было странно видеть, что магистр… любуется? Нет, в глаз точно что-то попало, и зрение стало меня подводить. Это прошлый мой спутник мог сыпать комплиментами – они для него ничего не значили, но зачем магистру так поступать? Или действительно нравлюсь? Я хмыкнула и поняла, что поэзия все же повредила мой мозг.

– Лорд, полагаю, вы найдете другую спутницу на этот вечер.

– С чего это вдруг? – Ардалиан начал злиться. Девушку он первый усмотрел и почти добился согласия на все, что хотел. И вот так терять честно заработанное развлечение?!

– Девушка со мной, – спокойно, но очень холодно ответил магистр, притягивая меня к себе и обнимая за талию. Я не протестовала: дядя Алеста себе лишнего не позволял. И не позволит. В нем я была уверена, едва ли не больше, чем в себе. – И не желает ваших ухаживаний. Верно, Антарина?

– Да, все именно так, – подтвердила я. – Прошу меня извинить, лорд Ардалиан, но вы приняли желаемое за действительное. Я же ждала магистра и уйду вместе с ним.

– Магистра? – зацепился за оговорку не желающий понимать очевидное эльф. – Так он вас принуждает, милая леди? Ничего, я спасу вас от его внимания. Сейчас освободится его величество и…

– Вы забываетесь! – Наверное, если бы магистр не держал меня, я бы отшатнулась или упала. Если бы он таким приходил на занятия и так разговаривал, тишина бы на паре стала мертвой. Даже перья освоили бы бесшумное письмо, а чернильницы поостереглись сталкиваться и звенеть.

– Прошу прощения, – пискнул Ардалиан и, поминутно озираясь, скрылся в толпе. Но перед тем как исчезнуть, с осуждением взглянул почему-то на меня. Как будто ему досталось лишь по моей вине, а не из-за собственной тяги к приключениям и неумению промолчать, когда просят.

– Антарина, вы в порядке? – с тревогой в голосе осведомился магистр, поворачиваясь ко мне лицом.

– Если бы я не знала, что вы другой, убежала бы вслед за этим любителем прекрасных дам, – честно призналась я. – Спасибо, что спасли. Боюсь, мне бы не хватило карманных денег, чтобы выплатить ему компенсацию за испорченную обувь.

– Вы неподражаемы. – И чего было в его словах больше – тоски или нежности, – я так и не поняла. Да и то, что заметила, – показалось, не иначе. Он ведь эльф, как говорил мой прошлый собеседник, а я… Я гном! Ну почти. Я хихикнула. Вот была бы парочка, если бы настоящей гномкой оказалась!

– Вы улыбаетесь, – отметил эльф, незаметно уводя меня в сторону от основной толпы. Судя по шепоткам и волнению, награждение подходило к концу. И где ходит Алест, когда он нужен? Его дядя нас сам нашел – пара минут, и будет дома.

– Бывает, – смущенно отмахнулась, не зная, как себя правильно вести. – Вы тоже порой улыбаетесь. Только очень редко.

Эльф незамедлительно улыбнулся, чем разрушил мне всю статистику. Теперь выходило, что улыбался он не только по выходным и не в компании или присутствии эльфов, ибо третьего участника наша беседа уже не имела, а выходной еще не начался, так как часы не пробили полночь. Был, конечно, и третий учтенный вариант – улыбка на публику, но публика сейчас смотрела совсем в другом направлении, и магистру не нужно было изображать радость при виде меня.

– Вы тоже не так часто меня радуете.

Наверное, уточнять не стоило, но я не смогла остановиться, недополучив данных:

– Чем именно?

Все же училась я старательно и ни разу не опозорилась с домашним заданием с того самого дня, как мне выдали список учебников. Первая контрольная не в счет – в то время я не планировала задерживаться на специальности.

– Позвольте, я не буду отвечать на этот вопрос. Он довольно личный.

– Ладно, – разрешила я. Ответ магистра ясности не прибавил – напротив, теперь вопросов возникло еще больше… И… Ну вот когда мне с ними разбираться?! Видимо, лицо я не удержала.

– Антарина, я вас чем-то расстроил?

Я вздохнула и призналась:

– Я вас не понимаю. Не могу объяснить ваши поступки. Нет, я очень благодарна вам за спасение от этого господина. И за помощь, которую вы мне неоднократно оказывали. И за знания, которыми делитесь. За все благодарна, но иногда я вас не понимаю. Как сейчас… Простите, наверное, мне показалось и я напридумывала себе… А вы ничего и не имели в виду. Простите.

Я потупилась. А щеки были настолько горячими, что скрыть это не смогла бы даже прическа. Впрочем, у нее и не было шансов – все прядки мы собрали наверх.

Эльф невнятно фыркнул, но промолчал. То ли не хотел ставить меня в неловкое положение, то ли ему нечего было сказать, но я была благодарна за это решение.

– Антарина, сейчас я ваш преподаватель. – Эльф отстранился. На миг даже показалось, что он опечален своими словами. – И как ваш преподаватель я никогда не позволю себе лишнего. Даю вам слово.

– Спасибо. Теперь я понимаю, – кивнула, хотя у самой на душе кошки заскребли. Улыбнулась немного натянуто и попросила: – Давайте найдем Алеста. Он почему-то задерживается.

– Алест общается с лордом Аларианом, – пояснил эльф. – И вряд ли освободится раньше чем через четверть часа. У вас с ним еще что-то запланировано?

– Мы хотели пойти домой. Но уже темно, а наши наряды не предназначены для позднего гуляния.

– Значит, вы искали кого-то из магов, – кивнул своим мыслям магистр. – В таком случае вам подойду и я. Куда вас доставить?

– В общежитие… – Эльф кивнул и протянул мне руку. – Но мне нужно отдать Алесту шпильки. Они не мои, а чьи – он мне так и не сказал.

– Не беспокойтесь. Я знаю их владельца, – заверил меня старший эльф. – Алестаниэлю передадут, что я вас украл. Полагаю, он отправится домой, как только об этом узнает. Не переживайте за него.

Кабинет Порха был пуст. Почтенный мастер тоже имел привычку отдыхать и не задерживался в общежитии после шести, если того не требовали обстоятельства. Но даже в дни дежурств Порх проводил вечера не за чтением книг в своем кабинете, а за патрулированием. В такие дни в общежитии действовал сухой закон и общий траур, нарушитель которого мог на несколько недель вперед распрощаться со свободными вечерами.

– Вы примете мою помощь? – Эльф коснулся моих волос и потянул за одну из шпилек.

– Конечно, – с облегчением выдохнула я. Самостоятельно достать все украшения из волос и при этом не сломать себе руки – увы, человеческая анатомия этого не предусматривала. Все равно мне бы потребовался помощник, а Аника не пожелает помогать, раз уж приказала возвращаться утром. Скорее всего, у нее и самой намечались планы на вечер и помощь в раздевании подруги туда не входила. Недаром от оборотницы пахло новыми духами.

– Присядьте, – попросил дядя Алеста, подводя меня к стулу и зажигая свет.

Прядки одна за другой падали, закрывая мне шею и спасая от сквозняков.

– Не подумала, – заметила я, когда, скользя пальцами по шее, натолкнулась на застежку ожерелья. Если до разбора прически у меня были шансы снять его самостоятельно, то теперь придется просить эльфа помочь и с ним. Краска вновь ударила в лицо, и только обещание вернуть реликвию в целости и сохранности помогло мне справиться с голосом. – Магистр Реливиан, не могли бы вы помочь мне с застежкой? Ожерелья, – поспешно уточнила я. С крючками на платье я еще сама справляюсь – расстегивать все же проще, чем застегнуть все до единого: помощь постороннего не нужна.

– Конечно, – легко согласился маг. – Подержите волосы, чтобы не попали.

Я с облегчением выполнила просьбу, а почувствовав, как медленно скользит вниз украшение, быстро его перехватила.

Переместительная шкатулка Порха стояла прямо на столе, и я, не тратя времени, отправила драгоценную посылку бабушке. Не хватало еще в коридоре потерять. Если за платье засмеют, как во дворце за форму, то в общежитии все было ровно наоборот. А уж вечером пятницы… Хотя именно сегодня у меня и были шансы прокрасться незаметно: кто-то уже лег, а кто-то явится под утро. Те же редкие студенты, что просто не могли заснуть, судя по воплям во дворе, спустились к магам петь песни у костра.

Желудок непрозрачно намекнул, что и сам бы не отказался спуститься вниз. Знал, паразит, что кроме магов, гитары и песен там еще жарили колбаски и пекли картошку. Так что за небольшой взнос – монеткой или едой – к костру возьмут всех желающих.

Магистр сделал вид, что не заметил, хотя на мгновение пальцы, перебиравшие мои прядки, остановились.

– Я бы позволил себе пригласить вас на ужин, если…

– Спасибо. Но мне бы не хотелось вас утруждать. Здесь тоже есть кухня. – А делиться рассказом о своих кулинарных успехах я не собиралась. Как и растягивать неловкость, возникавшую всякий раз, как нас оставляли наедине.

– Что ж. – Я обернулась и заметила, как эльф отступает назад. – В таком случае я вас оставлю.

И только после ухода я заметила, что он забрал не все шпильки. Одна так и осталась лежать на столе Порха. Вздохнув, я забрала ее с собой: незачем мастеру знать, для чего использовали его кабинет. Он бы расстроился, что его любимый сбор не заварили.

А я и так сегодня расстроила слишком многих нелюдей, чтобы еще и ему портить настроение.

Банка для сбора «На следующий костер» стояла у входа в палаточный лагерь. Сбросив туда горсть медяшек, я юркнула поближе к костру. Несмотря на то что днем солнце заставляло избавляться от шарфиков и перчаток, ночи все еще были холодные. А уж после недавнего ливня – еще и сырые.

Еду раздавали у боковых костров, где кашеварили дежурные маги. Их более счастливые коллеги поддерживали пламя, не давая ему касаться земли. Магистр Релен с одобрением и гордостью следил за их работой, периодически меняя подопечных местами. Но, честно, у костров с едой было веселее, чем у главного.

Веселый парень выдал мне заостренную палку с насаженной на нее колбаской и сунул в свободную руку испекшуюся картошку.

– Сама пожаришь или готовую?

– Сама, – кивнула я и отправилась к главному костру. Еще одна минута промедления, и меня бы порвали на ленточки: голодных студентов в очереди за картошкой хватало.

– Просто их по одной зараз дают, а наши и пятью с трудом наедаются, – пояснил дежурный, заступая следующему дорогу. – Иди, мелкая, а то затопчут.

Поблагодарив еще раз за колбаску и защиту от тычков в спину, я пробралась между спорящими о предстоящей контрольной парнями, кивнула знакомым девушкам, которые подкармливали меня на кухне, и задумалась, где же присесть. Костер был огромным, и мест вокруг него хватало. Магистр Релен мелом обвел вокруг пламени круги, разделив тем самым ряды для студентов. Больше одного места в ряду занимали только музыканты, но им прощали – инструменты тоже требовали жизненного пространства.

– Тари! Иди сюда!

Я обернулась на голос и в свете костра выхватила лицо Маркуса. Рыжий потрясал своей палкой и указывал мне на брошенную неподалеку куртку. Занял место, значит, уверен, что и мне хватит.

Поминутно извиняясь, я пролезла к другу.

– Давай сюда. И тебе пожарю, – пообещал парень, забирая у меня палку. – Картошку тоже давай. И сходи еще пару раз. А то мне не хватит и я нагло обкусаю твою. Только угольки и останутся.

– Ладно, – вздохнула я, но картошку не отдала. Для того чтобы пойти на уступки, требовалось быть чуть более сытой, чем я в этот момент.

За картошкой пришлось сходить не единожды. Стоило мне вернуться и сдать полученный клубень, как рыжий коммерсант отправлял меня на новый круг. Мне пришлось обойти все костры с едой, ибо после третьего захода давать что-либо в мои руки отказывались. Вот прослыву хомяком, как будто мне звания кулинарного монстра не хватало!

Но мои мучения были не напрасны. Маркус с ролью повара справился, и колбаски, принесенные мне с закономерной гордостью, пахли просто великолепно. Ловя сок картошкой и откусывая колбаску прямо с палочки, мы заняли свои места.

Давая музыкантам время передохнуть и перекусить, магистр Релен создавал иллюзорные пейзажи мест, где ему приходилось бывать. Сопровождался показ веселыми историями или полными трагизма завываниями, которые очень быстро сменялись хохотом слушателей. Только маги тоскливо продолжали работать, понимая, что им до такого признания, которое было у магистра, еще семь лет учебы и пять практики. А потом снова за парту – осваивать психологию общения и прочие преподавательские премудрости.

Мы разошлись только под утро. Заметив, что большинство студентов уже спит, магистр Релен потушил костер и, построив своих подопечных, отправил их спать по палаткам. Студентов других факультетов он заботливо отлевитировал в холл, где сложил ровными рядочками под недовольным взглядом вахтерши. Но формально условия были соблюдены – в жилые помещения она никого не пустила.

Впрочем, те из нас, кто еще мог переставлять ноги, забирались сразу на второй этаж. Поняв, что раньше двух часов мероприятие не закончится, самые смышленые вернулись в общежитие и спустили из коридора второго этажа веревочную лестницу. Подумав еще основательней, приставили к ней охрану из провинившихся дежурных. Те за небольшую плату в пять колбасок и семь картошек согласились присмотреть за стратегическим объектом и уберечь от цепкого ока вахтерши. Последняя не имела права покидать свой пост, но периодически гоняла попавшихся на глаза дежурных первокурсников на обход. Но разве посмеют бывшие школьники глаза поднять от пола, когда там в карты играют взрослые состоявшиеся люди? Убегали первокурсники и тоскливо врали, что в общежитии порядок и все по комнатам сидят. Вот Порху они бы врать не рискнули, но почтенного мастера в эту ночь с нами не было. И жаль. Магистр Релен всячески сокрушался и сетовал, ибо, по его мнению, лучше коменданта никто мясо мариновать не умел.

Из-за веселой ночи я едва не опоздала на консультацию к Даналану. Невыспавшаяся, с кругами под глазами, зевающая каждую минуту, я постучала в дверь эльфа и получила лаконичный ответ «открыто».

Магистр никак не отреагировал на мой приход, заканчивая заполнять ведомость. Поскольку у нас он контрольных не вел, я не проявила чрезмерного любопытства, а напротив, попыталась доспать. Закрыла на мгновение глаза, а когда открыла, поняла, что греюсь под чужим пледом. Сумка попала в поле зрения тут же, ибо лежала на краю стола магистра. Сам эльф все так же сидел за столом и продолжал работать.

– Проснулись? – без тени насмешки поинтересовался магистр.

– Простите, – смутилась я. – Такого больше не повторится.

– Если вы так хотите, – пожал плечами преподаватель, намекая, что я могу и вовсе проспать его консультацию, если на то будет моя воля.

– Обдумав как следует ситуацию, в которую мы попали… – начала я. Магистр оторвался от своих бумаг и внимательно на меня посмотрел. – …я составила договор, который может удовлетворить обе стороны. Ознакомьтесь, пожалуйста.

И я быстро достала из сумки договор. Его я носила с собой ежедневно, пытаясь застать магистра и дать для ознакомления.

Эльф прочел заголовок, усмехнулся и отложил бумаги в сторону.

– Так просто?

– Что, простите?

– Вы так просто готовы отказаться от своего любопытства?

– Там дальше указана сумма, – намекнула я, что гномье любопытство можно утолить только хорошей суммой, раз уж информация недоступна. – За это вознаграждение я обещаю забрать заявление из отделения стражи и никогда не обвинять вас в ее хищении. Отец со мной согласен, поэтому я говорю от лица семьи.

– И вам совсем не любопытно?

– В случае, если вы выполните условия, мое любопытство останется со мной и даже если будет удовлетворено, сведения, которые были или будут мной получены по этому делу, не станут достоянием третьих лиц по моей вине.

– Договор заверен? – пролистав пару страниц, уточнил эльф, хотя необходимости в этом не было. Печать банка на бумаге имелась.

– Да, я смотрела правила оформления подобного рода соглашений.

– Неплохо, – признал эльф. – Пожалуй, я подумаю над вашим предложением. Если меня устроит сумма, через неделю мы сможем его подписать.

– Простите, не могли бы мы ускорить или отложить подписание договора?

– Причина? – уточнил эльф, прищуриваясь.

– Мы с Алестом едем в поездку на следующих выходных…

– И вы пропустите занятие в цеху?

– Придется, – погрустнев, призналась я. – Завтра обязательно обговорю это с мастером.

– Обговорите. И раз уж сегодня вы не готовы…

– Я готова! – Я стремительно поднялась, отчего плед сполз, а голова закружилась, остужая мой пыл. – Вчера, в императорской библиотеке…

– Вам дали разрешение посетить императорскую библиотеку? – уточнил магистр Даналан.

– Да, абонемент, – подтвердила я, испытывая гордость за Дикарта, который смог нам это устроить. Судя по прищуру эльфа, и он оценил поступок его высочества.

– Я начинаю вас бояться, – без тени страха сообщил эльф. В его голосе слышалась скорее ирония или насмешка. Надеюсь, не надо мной. – Кажется, подписать договор – мой единственный выход.

Мне почему-то стало неловко, хотя ничего плохого для этого эльфа я не хотела и пакостей ему не делала. Просто хотела получить ответы, которых он мне не дал и в которых упорно отказывал.

– Не стоит, – попыталась свести к шутке и улыбнулась. – В моем роду не было вампиров, а потому вам ничего не грозит, даже если мы беседуем без свидетелей.

Эльф усмехнулся, бросил быстрый взгляд в стену и промолчал. Видимо, он знал об устройстве кабинета что-то такое, что мне знать не следовало, но о чем распространяться он был не намерен.

– Не сегодня, Антарина. Вы так удачно заснули, что я решил подготовиться к нашему следующему занятию, и прерывать подготовку мне бы не хотелось. И я был бы признателен… – Он выразительно покосился на дверь. – Премного благодарен.

Мне не оставалось ничего другого, как попрощаться и уйти. Ну хоть договор взял – уже маленькое достижение.

Глава 5 Два гнома, эльф и человек

Новая неделя начиналась с безрадостных событий. Шаарен, который продолжал ходить в цех вместо брата, выдал нам целый список поручений. Своеобразная отработка, совмещенная с закупкой необходимых для дальнейшей учебы комплектующих. Мне, как девушке, список выдали даже больше, чем Алесту и Маркусу, но все перечисленное можно было спокойно донести до общежития одной.

Добившись нужного эффекта и заставив уважать немагические технологии, мастер снизошел и до работы по цеховому профилю. Мне, как всегда, досталось самое неинтересное, но способное спасти жизнь. Охранные амулеты и обереги с применением рунной магии. Магию крови эльф отверг, едва услышав, и предложил для изучения этого аспекта отправиться к темным магам. Сам же он не будет принимать участие в сокращении и без того короткой человеческой жизни, ибо это напоминает ему убийство. А без веской причины идти на такое… И мне он тоже рекомендует забыть обо всем, что я когда-либо слышала о кровной магии.

Нельзя, значит нельзя.

У гномов и с рунами все отлично, и с призывом духов-хранителей. А один артефакт с призванным духом стоит куда дороже, чем пара кровных, да и сбыт наладить проще – стража не отберет при первой же проверке.

Посему мне пришлось согласиться на то, что предложили, и только завистливо вздыхать, глядя на парней, которым дали совместный проект. Маги, повезло им родиться с силой… Но не повезло родиться с терпением. Ни Алест, ни Маркус не хотели уступать лидерство. Ссора могла вспыхнуть из-за любой мелочи. Первая произошла тут же, едва им выдали списки. Сравнив перечни, мальчишки начали выяснять, у кого список легче, а кому придется на другой край города ехать, чтобы достать комплектующие. Ибо, если мы хотим забрать созданный артефакт, он должен быть создан из принадлежащих нам материалов, иначе придется выкупать по цене готового изделия, а не его составляющих.

Свой список я собрала сразу после занятия. Отправилась за покупками к гномам, показала гильдейский знак и получила карту с отметками нужных магазинов. Разумеется, все они принадлежали гномам или их партнерам, но для меня так даже лучше.

А потому в первый день новой недели, за исключением практических, которыми уже активно пугали, меня беспокоил только приезд Риска. Юный гном обещал прибыть в среду после обеда, и меня пригласили на торжественный ужин. Я обещала быть и теперь сомневалась, правильно ли поступаю. Эх, если бы Грыт не рассказал мне про самородок и поиски Риска. Или если бы они хоть не увенчались успехом… Конечно, вряд ли духи одобрят то, что уже отвергли, но ведь были такие случаи. Недаром первая добродетель гнома – упорство. А вторая – терпение. Вместе они помогают достигнуть всего.

– Нужно сходить в храм, – поняла я и замерла, оглядываясь по сторонам, не слышал ли кто. Обошлось. Факультет не пользовался популярностью во время первой пары у бюджетного отделения. Моя группа начнет собираться не раньше десяти утра, так что полчаса свободы были у меня в кармане.

Оглядевшись, я отправилась на третий этаж, где в конце одного из коридоров имелся тупик и целый свободный подоконник, спрятанный за шкафом. Если спрятаться, то страж не заметит и не сгонит, а я смогу подумать.

Увы, подоконник был занят. Из-за шкафа торчали чьи-то ботинки. Судя по модели – мужские. И кому так спать не хочется?!

Обогнув шкаф, на котором каждое поколение студентов оставляло что-нибудь интересное и не всегда безопасное, – боевые маги вообще ничего просто так не пишут, а уж после общего курса этики с нашими преподавателями… – я увидела склонившегося над конспектом Кристиана.

Мое изумление было настолько сильным, что пару минут я не могла найти слов. Вот никак не вязался этот суровый воин, по милости монаршей включенный в нашу группу, с образом балагура, беззаботно восседающего на подоконнике.

– Здравствуй, – тихо поздоровалась я после продолжительного молчания. Кристиан учтиво кивнул и, свесив ноги, подвинулся, освобождая и для меня кусок подоконника.

– Решила позаниматься?

– Всегда так делаю, – подтвердила и выудила свой конспект. – В общежитии сложно. Даже если в комнате запрешься, все равно хватает людей, которым ты не можешь не открыть. А если на этаже кто-то решит музыкой позаниматься или у кого из оборотней обострение…

– Хорошее было время, – мечтательно вздохнул Кристиан.

– А вы уже заканчивали университет?

– Военную академию, – подтвердил кое-какие догадки мужчина. Значит, титул у него действительно был получен за заслуги, манеры приобрел во время службы, а теперь пошел на повышение?

– А теперь решили переквалифицироваться?

– Не совсем. Скорее, мною был получен приказ, и я его выполняю.

– Присматриваете за кем-то? – предположила я, не слишком рассчитывая на ответ.

Кристиан и не ответил, но во взгляде, который он бросил на меня, появилось подозрение, несовместимое с «долго и счастливо».

– С лордом Дель-Аруаном меня уже познакомили, – устало вздохнула я. Кристиан ощутимо расслабился. Опять Дикарт. И неужели не знает? Хотя – вряд ли. Скорее молчит и отшучивается: анкету он только знает, ага. Припомню я ему.

– И много здесь охраны, повышающей свою квалификацию?

– Достаточно, – усмехнулся Кристиан, откладывая конспект. – В этом здании самая большая концентрация детей придворных и других видных деятелей. Поэтому и охраны больше, чем на других факультетах. Некоторые студенты и вовсе приходят с личными телохранителями, но дальше холла первого этажа посторонним подниматься нельзя. И бесполезно пытаться – их не пропустит защита.

– И даже провести никого нельзя? А абитуриенты?

– Специальный одноразовый пропуск. Но нужно заказывать не менее чем за неделю до посещения. А вы хотели кого-то пригласить?

– Друг приезжает, – вздохнула я. – А у кого заказывать пропуск?

– Кабинет семьсот три.

– А такой есть?

– Если найдете… Отбивают охоту тревожить себя по пустякам. К сожалению, не могу поделиться знанием об их местоположении. Это запрещено.

– Я сама найду, – пообещала я. Цель была получена, а значит, ничто не мешает ее достигнуть. Подумаешь, все этажи пройти и в каждую дверь заглянуть!

Вытерпев этикет и порадовав магистра Караэдана докладом, я с чувством выполненного долга отправилась перекусить в столовую. Мою обычную компанию застать не удалось: ребята обедали на большом перерыве, а я его посвятила доработке своего выступления. Не могла же я посрамить честь гномьего народа! Всю ночь редактировала и вставляла интересные факты, чтобы студенты не только друг другу записочки писали, но и на кафедру изредка поглядывали. Правда, соревноваться в умении привлекать внимание с магистром было сложно.

Дракон, сбросив с себя обязанности выступающего, улегся прямо на стол, головой к кафедре и слушал, пожевывая травинку. В интересных для себя местах он кивал, а иногда и вовсе за голову хватался. Думаю, специально, хотя мне было приятно удивлять преподавателя, объясняя ему кое-какие нюансы гномьей жизни.

Несмотря на короткий перерыв, столовая была полна факультетских обитателей. Кто-то доделывал домашнюю работу, кто-то пришел послушать сплетни, кто-то размышлял, где проведет форточку, а кто-то пришел на репетицию.

Решив не гневить духов, я не стала подходить с глупым вопросом о семьсот третьей аудитории к кушающим студентам. В такие моменты даже добрая фея, если ее оторвать, вытащит из сумочки боевой топор берсерка и разберется с отвлекающим фактором, вежливо похлопывая его по плечу. А потому путь мой лежал к зевающим вампирам, облюбовавшим ступеньки, и группке девушек, облачившихся в одинаковые фиолетовые костюмы.

– Простите, я учусь на первом курсе… – Вампиры обернулись и недвусмысленно облизнулись. – Не могли бы вы подсказать, как найти кабинет семьсот три.

– Безопасность? – переспросил кто-то сзади.

Я обернулась и встретилась глазами с незнакомым парнишкой. Определить его расу с ходу мне не удалось, но чистокровным человеком он не был. И вампиром не был – эти бледнолицые господа отшатнулись от него как от прокаженного и, взметнувшись со ступенек, перебежали к подоконнику.

– Да, хотела бы заказать пропуск. А вы знаете, где это?

– Знаю, – невесело усмехнулся парень и махнул на выход. – Подожди немного. Сейчас куплю что-нибудь пожевать и провожу.

– Спасибо.

Парень как-то странно усмехнулся, но менять свое решение не стал.

Я терпеливо дождалась его у входа, взяла в руки часть пакетов. Судя по запаху – с копченым сыром, и последовала за проводником.

– И ничего не спросишь? – поинтересовался парень, как будто из меня должны были сыпаться вопросы. Я пожала плечами.

– А должна?

– И не боишься идти вот так за мной?

– А должна? – повторила я, усмехаясь. – Мы же на территории факультета, а раз так – даже если ты некромант с кровавым прошлым, то ты наш некромант и сражался за нас. Иначе тебя бы охрана не пустила. А упрекать военного за выполнение приказа – глупость. Ненавидеть – да, но я тебя первый раз в жизни вижу. Друзья на тебя не жаловались, моего питомца ты не обижал, надо мной не насмехался и вообще крайне дружелюбен. Еще и помощь предложил. Так что ничем помочь не могу – это пусть вампиры пугаются, может, перестанут клыки распускать.

– И то верно, – хмыкнул парень и замолчал.

Мы поднимались все выше. Я с тоской провожала каждый этаж, а ступеньки все не кончались. Даже когда мы поднялись под самую крышу, парень продолжил путь.

Я остановилась. Дверь на чердак была заперта, но мой проводник уверенно шел к ней. Решив, что поздно уже смущаться и вообще, магия стирает границы между реальным и невозможным, я из последних сил припустила за своим спутником.

– А ты уверен, что?.. – начала было спрашивать я, когда обстановка вокруг изменилась.

Исчезла лестница, зато появился пустой белый коридор. Его стены были испещрены дверьми, у одной из которых и остановился парень, протягивая руку за пакетом.

– Спасибо, что помогла, – кивнул он мне и прижал палец к губам. – Ты сама дорогу нашла, хорошо?

– Хорошо, – быстро согласилась я. Подводить помощника не хотелось. Будем считать, что я искала чердачного духа и случайно сюда зашла. А поняв, куда забрела, не удержалась и воспользовалась ситуацией.

Пока я прорабатывала легенду, парень вошел в одну из дверей и она исчезла, слившись со стеной. И от кого они на обед прячутся, если здесь никого не… Стоило мне только подумать об очереди, и она тут же появилась.

Кто-то толкнул меня в спину, отбрасывая к стене.

– Смотри, куда падаешь! – взвилась пожилая гоблинка, поддавая мне локтем и отбрасывая в противоположную сторону. Хорошо еще, что ожидавший там господин не стал играть «в мяч» и остановил мой полет, не дав врезаться в стену.

– Не ушиблась? – заботливо осведомился он, помогая удержаться на ногах и сориентироваться в пространстве. – Первый раз в приемной канцелярии?

– Где, простите? – не поняла я, начиная подозревать нехорошее. Неужели за охрану университета отвечает…

– Приемная тайной канцелярии. Точнее – тайная она в другом здании, а здесь просто прием граждан по вопросам безопасности. Сообщить о шпионе, о заговоре, о темных ритуалах в окрестностях столицы или открытии нестабильного портала, постановка на учет некроманта, подписать заявку на обучение темным чарам, проверка соответствия должности, освидетельствование, ты по какому вопросу?

– Пропуск другу выписать хотела. – На фоне озвученных причин моя казалась незначительной и недостойной внимания. – Я в университете учусь, ко мне приятель приезжает, хотела ему показать…

– Тогда тебе в другую очередь, – кивая в сторону гоблинки, сообщил мужчина. Глаза у него были ласковые-ласковые, как будто он меня всю жизнь ждал и наконец дождался. И теперь…

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Мужчина мгновенно отошел на шаг и отвернулся.

– Прости, от всего этого шума иногда я теряю контроль. Тебе прямо по коридору и в последний кабинет. Скажешь, к его светлости и объяснишь причину. Он любит общаться со студентами, поэтому пропуски лично подписывает.

– Спасибо, – кивнула я и, прижимаясь к стеночке, отправилась дальше. И чем ближе я подходила к указанной двери, тем тише становилось. Очереди сюда не было. Напротив, эту дверь как будто все стороной обходили. Собрав всю свою смелость и напомнив, что гномы с поля боя не бегут без веских причин, я постучалась.

– Входите, – откликнулся женский голос.

Я потянула на себя дверь и столкнулась взглядом с миловидной секретаршей. По крайней мере, будь она здесь главной, вряд ли бы вытирала кружки. Эту гипотезу подтверждала и еще одна дверь, находившаяся у стола девушки, на которую та с беспокойством поглядывала.

– Вам назначено? – поинтересовалась девушка, вырывая меня из задумчивого оцепенения.

– Нет, но мне сказали, что пропуск на факультет для гостей студентов выписывают здесь.

– А, вы по этому вопросу, – из голоса собеседницы исчезло напряжение. – А я уже успела подумать, что вы с деловым предложением или жалобу принесли. Случайно, не из защитников?

– Нет. – Я покачала головой. В суде, конечно, тоже интересно, но лишний раз рисковать – не для того я грандиозные планы на будущее строила. – Я из эльфоведов.

– Непохожи, – смерив меня внимательным взглядом, вынесла вердикт девушка.

– Я первый семестр, – успокоила ее я. – А вы мне подпишете заявление?

– Я не могу, – секретарша развела руками, вернулась за свой стол и протянула мне чистый лист бумаги. – Разве что продиктовать. А подписать все равно милорд должен. Без его подписи вам пропуск не дадут.

Я с тоской покосилась на дверь самого грозного человека в канцелярии. Терзали меня опасения, что с этим господином мы уже виделись. Разве что лица его я разглядеть не сумела, и судьба решила дать мне шанс исправить ее недосмотр.

Написав под диктовку заявление, я хмыкнула: форма стандартная, могла и дома написать. Разве что обращение не вписано, но я и не могла знать, на чье высочайшее имя бумага. Впрочем, я бы писала на имя ректора, так было бы логичнее. Кто же мог предположить, что этим совсем другие службы заведуют?

– Закончили? – Девушка заглянула в лист, завистливо вздохнула, не заметив ни одной кляксы, и шепотом спросила: – А где ручку купили? Их уже выпустили на рынок?

– В Ле-Сканте – нет. Из царства привезла.

На лице собеседницы, несмотря на отказ, расплылась довольная улыбка. Озарило, не иначе.

– Так вы из Гор… – протянула она. – Тогда все ясно. – Девушка помедлила, но не удержалась от любопытства: – Случайно, не Антарина?

– Случайно – нет. Родители в выборе имени не сомневались, – усмехнулась я. – А вы обо мне часто слышали?

Вопрос был не без подвоха: если меня тут часто поминали, сомнений в личности начальства не останется.

– Не слишком, но периодически. Проходите, милорд вас примет.

И мне немилосердно указали на дверь. А я бы лучше посидела еще на обитом бархатом стульчике и сейф поискала. Но, видимо, ценные вещи лорд Дель-Аруан предпочитал хранить в своем кабинете. Или не хранить вовсе – вряд ли начальник самой страшной службы жалуется на провалы в памяти.

Я негромко постучала и вошла.

Кабинет милорда начальника был не так мрачен, как принято думать. Большие окна, едва ли не во всю стену, не оставляли без света ни единый клочок жизненного пространства. Случайность или специально сделано, чтобы темным было сложнее чаровать? Зная характер деятельности тайной службы, второе было вероятнее.

Мягкий пушистый ковер скрадывал шаги, создавая иллюзию возможности бесшумного проникновения. Увы, стоило мне ступить на ковер, и по коже пронесся холодок считывающих чар. Если бы на мне было что-нибудь запрещенное, наверняка бы увязла в ворсе, как в зыбучем песке, и простояла неподвижно до тех пор, пока хозяин не соизволил бы обратить на меня внимание.

Оглядев стены, я нашла не меньше трех мест, куда можно было пристроить сейф. И я бы не удивилась, если бы обнаружила в каждом из них по тайнику. И защита была бы соответствующей, вот только ничего ценного в них бы не находилось. А что-нибудь ценное я бы положила…

– Здравствуйте, леди Тель-Грей, – оборвал мои поиски секретных мест мужчина и указал на один из стульев напротив своего стола.

Под взглядом его серых глаз я сделала книксен и мелкими шажками добралась до стула. Это в таверне я могла вести себя свободно, но, стоя перед лордом в его кабинете, точно зная, насколько различно наше положение, я была обязана соответствовать и вести себя подобающе статусу.

Лорд Дель-Аруан милостиво кивнул, засчитывая мои старания, и еще раз указал на стул. Я присела на край и протянула ему бумагу.

Все же было что-то в этом человеке пугающее. Даже не знай я о его профессии, все равно бы опасливо косилась и стремилась перейти на другую сторону улицы. То ли холодный взгляд был тому причиной, то ли хищные черты лица. Впрочем, последнее могло мне казаться под влиянием обстоятельств.

Быстро пробежав текст глазами, мужчина отложил заявление и внимательно посмотрел на меня. Я же старалась изучать свой маникюр и ничем не выдавать волнение. Да и какое может быть волнение, когда мне нужно срочно найти хорошего мастера, а то ногти скоро превратятся в когти. И кто тогда согласится работать с когтистой клиенткой?!

– Кем вам приходится Тибериус Штрат? – сверившись с именем на листе, поинтересовался высокий лорд.

– Другом, – честно призналась я. Если мужчина проверял меня на честность, то проверку я должна была пройти.

– И только?

– Духи не дали благословение на большее, – будто бы не понимая, о чем речь, ответила я, не соврав ни словом. А намеков мы понимать не намерены: хотите что-либо узнать – спрашивайте прямо. Или из мыслей читайте. Не удивлюсь, если вы это можете и тот амулет, что я на ярмарке купила несколько лет назад, от вас не спасет.

Мужчина усмехнулся.

– Не спасет, – подтвердил он мои опасения.

Я тяжело вздохнула, понимая, что ничего, кроме гномьих частушек, не помню, а их петь – я сама покраснею раньше, чем собеседник хоть как-то прореагирует.

– Тогда вы все уже знаете. Ничего плохого не замышляю, хочу показать другу факультет и погулять с ним по городу. Все же он не в соседнюю деревню едет, а в столицу другой страны.

– Вы намерены знакомить его высочество с господином Штратом?

– Нет, – искренне ответила я. – Но если Дикарт захочет, то обязательно представлю. Они оба мои друзья и вряд ли возненавидят друг друга с первых минут, забыв о воспитании и моей нелюбви к ссорам друзей.

– Что ж, в таком случае… – Лорд нахмурился, с выжидающим прищуром серых глаз уставившись на меня. – Не вижу ничего, что могло бы вам помешать пригласить друга к нам в гости. Возможно, он даже захочет остаться.

– Вряд ли, – вздохнула я, глядя, как падают на глаза самому страшному человеку в стране непослушные черные пряди. Они его нисколечко не боялись, создавая неудобства на каждом шагу. Но высшая аристократия – это не мы. Если предки традиционно носили длинные волосы – даже из соображений удобства волосы не острижешь. А если к эльфам пошлют… Придется Дикарту и дальше свои отращивать – политика, одно слово. Но хоть зимой полегче, обмотал вокруг шеи, и можно на шарфике экономить.

Лорд усмехнулся, а мне вдруг стало совестно. Не за себя – за всех тех, кто приходит и свои мысли не слишком приятные на голову вынужденного слушателя вываливает. И ведь не закроешься от них – вдруг что-то ценное прошмыгнет, а отвлечешься и не заметишь – жизни лишишься. Так и приходится головную боль весь день зарабатывать, а ночью ею наслаждаться в гордом одиночестве.

– Интересное представление, – хмыкнул лорд Дель-Аруан, возвращая мне бумагу. Вот только с подписью лорда она изменилась. Уже не белый лист, а желтовато-красный, с гербом по центру и печатью. Подпись его светлости сонным драконом свернулась в правом углу, а в левом засияла личная печать, хотя он ее при мне не доставал. Неужели и здесь гномы отметились со своей заколдованной бумагой? Только они такое в банках практиковали, выдавая вместо монет книжки с чеками. На первый взгляд – блокнотик чистый, а стоит в нужном месте расписаться – и документ.

– Идите уже, – открестился от перспективы слушать мои умозаключения дольше необходимого мужчина. – Зайдете в двести пятый, к своему новому другу, он выдаст пропуск.

И не дожидаясь от меня благодарностей, лорд выставил меня за дверь, выкинув в короткий портал. Как раз до приемной, чтобы силы не тратить, но и чужие мысли не ловить.

– Подписал? – осторожно спросила секретарша, приподнимаясь со своего места.

– Да. – Я показала цветную бумагу. И больше для себя, чем для слушательницы добавила: – И совсем не страшно.

Девушка натянуто улыбнулась.

Очередь в коридоре немного уменьшилась, но шум не стих. Напротив, чем больше свободных мест оставалось у стенки, тем громче вопили подпиравшие ее просители. Мой недавний спаситель находился все там же и, заметив меня, помахал рукой, подзывая и вызывая на свою голову несколько проклятий.

– Удалось? – спросил он, глядя на лист в моих руках.

– Да, – я кивнула и продемонстрировала бумагу.

– Я не увижу. – Мужчина покачал головой. – Все документы в этом ведомстве могут быть просмотрены лишь лордом Дель-Аруаном, сотрудниками отдела, которым предназначен документ, и просителем, который его лично писал. Все остальные увидят чистый лист, как бы ни пытались.

– Ясно, – протянула я. У гномов было так же, поэтому я смутилась, поймав себя на глупости. Начала отвыкать, забывать прописные истины. Но в свое оправдание могу заметить, что после ухода из кабинета я была слегка не в себе от свалившегося счастья. Мало того что заявление подписали, так еще и из зоны действия телепата ушла.

– А вы знали, что лорд?..

– Тс! – приложив палец к губам, оборвал меня собеседник. – Все знают, но об этом не принято говорить вслух. Милорд не любит, когда о нем сплетничают. Может лишить премии.

– И вы тоже здесь работаете? – обреченным шепотом спросила я. Мужчина развел руками, виновато улыбаясь, и добавил:

– Нет, я просто люблю часами стоять в коридоре, слушать вопли над ухом и ловить споткнувшихся дев. – Я зарделась, но ответить на замечание мне было нечем. Действительно поймал, уберег от падения и направил в нужную сторону. Может, действительно живым указателем работает?

– Спасибо, вы спасли меня от объяснений. Один синяк могут и не заметить.

– И я останусь без награды? – лукаво спросил мужчина.

– Вы не получаете зарплату? – «удивилась» я. – Неужели здесь не платят сотрудникам?

– Вы невозможны, – усмехнулся мой собеседник. – С профессией еще не определились? Я могу дать парочку рекомендаций…

– Благодарю, возможно, в дальнейшем я воспользуюсь вашим предложением, – чинно поблагодарила я и заозиралась в поисках нужного кабинета. Нет, этот мужчина был приятным собеседником. Но вот не нравились мне его глубокие шоколадные глаза и смуглая кожа. А вкупе с моим расположением к нему, куда большим, чем могло возникнуть от обычной благодарности… Не хватало еще на демона нарваться! Хотя вероятность такого и была ниже гномьих шахт, но ради меня духи могли и постараться!

– Буду ждать, – выдохнул мужчина и без предупреждения прижал меня к стене.

Дыхание сбилось. Я хотела было отвесить ему пощечину, но мимо нас промчался черный вихрь. Повисла мертвая тишина. Даже гоблинки перестали голосить, отлипая от стены и проводя взглядом местный катаклизм.

Открылась одна из дверей, в коридор высунулась вихрастая рыжая голова и крикнула:

– Все целы?

– Все, – ответил за испуганный коридор мой спаситель, отходя на шаг. – У вас опять кто-то буянит?

– Селенар в бешенстве, – пояснил парень и скрылся из виду. Кто бы ни был таинственный Селенар, ему следовало поберечься ближайшие дни – столько проклятий да на одного человека… Впрочем, если бы меня задело, как гоблинок, и приложило об стену, я бы не была столь благодушна.

– Спасибо.

– И я снова вас спас, – напомнил очевидное мужчина. В его голосе послышались требовательные нотки. Эх, ладно, не люблю я это дело, но придется пойти на жертвы.

– Вы прекрасно выполняете свою работу. Если покажете, где у вас книга восхвалений, я добавлю еще одну запись. Только скажите, кому я обязана своим спасением? – уточнила я, понимая, что парой строчек не отделаюсь и писать придется много и вдумчиво, чтобы и спаситель был удовлетворен, и начальство поверило в сказочного героя, и я не показалась глупой принцессой, от которой рыцарь спасает дракона.

– Тайесар Дар-Гарот, – представился мужчина и наклонился, чтобы поцеловать мою ручку. Как на официальном представлении. Одно радовало – салфетки у меня были. И как только скроюсь за углом, можно будет применить их по назначению.

– Антарина, – тяжко вздохнула я. Даже по фамилии я не могла точно определить расовую принадлежность собеседника, а спрашивать было некрасиво.

Тайесар усмехнулся и кивнул. Меня несколько озадачило отсутствие закономерного вопроса о фамилии, но, оглядевшись, я еще раз напомнила себе, где нахожусь. Боюсь, даже если бы я соврала, собеседник смог бы выяснить не только имя и фамилию, но и любимое варенье, так что… Ну вот и стоило с ним разговаривать? Как будто одного только лорда Дель-Аруана недостаточно, чтобы настроение испортить и о долге перед короной всякий раз вспоминать, глядя на Дикарта. О долге и других не слишком приятных вещах и местах, с коими связан ответственный за безопасность лорд.

Хлопнула дверь приемной, и в коридор выглянула секретарша высокого начальства. Убедилась, что обошлось без жертв, погрустнела при виде гоблинок и удостоила недобрым прищуром моего спасителя. От комментариев воздержалась, чтобы не навлекать и на свою голову проклятия.

– Если вы не возражаете, я пойду, – постаралась поднырнуть под рукой Тайесара я. Мужчина не позволил, заслоняя от меня проход.

– Я провожу, – вызвался он и пояснил свой порыв: – Селенар редко успокаивается сразу. Один-два смерча – не предел.

– Хорошо, – подумав о последствиях попадания в эпицентр неконтролируемых чар, согласилась я. – Но мне совестно отвлекать вас от работы. Ведь если вы покинете свой пост, то не сможете помогать другим страждущим. А если кто-нибудь ушибется?

– Вряд ли, – хмыкнул Тайесар. – К нам редко забредают симпатичные студенточки, а оберегать ведьм и темных не входит в мои служебные обязанности.

– А других леди? – Я предпочла не заметить излишней вольности в словах собеседника. Вряд ли он поведет себя недостойно на глазах у коллег, а больше мы и не встретимся. Вряд ли мне в Заколдованных горах понадобится лескантский пропуск.

– Думаю, желающие уберечь их от падения найдутся. Признаюсь, у нас существует очередь. И сегодня повезло мне.

– Вам не повезло. Я на вас упала. И все ноги оттоптала. Надеюсь, хоть рубашку вы сами помяли.

– С этим я без помощи леди прекрасно справляюсь, – заверил меня собеседник и, остановившись, открыл передо мной дверь. – Вам сюда.

– Благодарю вас.

Я кивнула и постучалась. Подписанное заявление было использовано вместо щита. Именно оно первым было показано присутствующим, и только спустя пару минут я оглядела население кабинета.

Запахи недавнего обеда еще витали в воздухе, но служащие уже работали. Здесь, несмотря на отсутствие очереди в коридоре, было довольно многолюдно, но не шумно. Ни посетители, ни хозяева кабинета не делали лишних движений.

Свободен был лишь мой недавний проводник. Место перед ним пустовало, несмотря на то что все стулья для ожидающих были заняты. На моих глазах посреди кабинета возник еще один человек, кивнул знакомым и встал у стеночки, дожидаясь, пока не освободится стул.

Я пожала плечами и зашагала к доброму юноше. В конце концов, лорд сказал прямо, кому мне стоит отнести заявление. А если это не так – извинюсь и подожду вместе со всеми.

– Все нашла? – по-доброму улыбнулся парень, принимая у меня из рук подписанное заявление. Просмотрев его, он потянулся к ящику стола и выудил оттуда поблескивающий волшебными искрами жетон. – Он одноразовый, так что если понадобится еще один пропуск – снова придется идти к лорду.

– Понятно, – кивнула я, принимая входной билет для Риска. – Понадобится еще – прийти и подписать. А затем к вам.

– Именно. Кабинет милорда нашла без проблем?

– Мне помогли.

– Кто? – удивленно, как будто в этом было что-то странное, спросил парень.

– Тайесар, – сдала спасителя я. – Я еще ему обещала запись в книге восхвалений. У вас такая имеется?

– Он – раздобудет, – хмыкнул парень. – Тебя проводить?

– А как же?..

– Правило распространяется на вход, а не на выход. Или хочешь оказаться в центре города? А если выйдешь в тюрьме? У нас достаточно выходов, чтобы перепутать и оказаться совсем не там, где планировалось. Во многих местах, куда мы ходим, леди не пристало появляться.

Представив себе мрачные казематы Веер-Лира, оставшиеся гномам в наследство от эльфов, я вздрогнула. Вот уж точно в таком месте по своей воле появляться – убивать спокойный сон. Мне одного раза хватило, чтобы заречься в такие места лазить. И хорошо, что девушкам доказывать храбрость было не обязательно. Братья и потом не раз в гиблые места ходили и в дома с привидениями лазили – а все за тем же.

– С удовольствием приму ваше предложение.

– Идемте. – Парень был немногословен. Молча проводил меня до одной из дверей, коих в стене было шесть, открыл и, бросив своим «сейчас вернусь», шагнул в переход первым.

Я последовала за ним, чувствуя, как кожу обдает морозом.

– Пришли. – Мой проводник указал на знакомую лестницу.

Мы стояли на верхних ступеньках, так и не дойдя до чердака.

– А неужели никто случайно не заходил? – не выдержала я.

– Заходили, – усмехнулся парень. – С ними потом лично милорд беседовал. Некоторые из них сейчас у нас работают. За любопытство нужно платить.

Я вздохнула и направилась вниз. В голове вертелся лишь один вопрос: чем же мне придется заплатить за свое любопытство? Может оказаться, что работа у милорда – не самый худший вариант.

Приезд Риска приближался, и я села за составление проектов. Все то, что мне нужно было согласовать с гномами, на что требовалось одобрение совета, переносилось на бумагу. Чтобы не быть голословной, приходилось бегать на рынок, по лавкам, по частным косметическим заведениям и мануфактурам. На учебу практически не оставалось сил, и я радовалась, что преподаватели еще не перешли к суровой проверке наших знаний в преддверии скорых экзаменов. Но все это должно было вскоре кончиться. Предстояло серьезно сесть за зубрежку и выучить все то, что не успели осветить в курсе преподаватели. Даже эльфийские чары нам предстояло сдавать без практики. Конечно, необходимо будет опознать и описать примененное магистром заклинание, но самому колдовать не требовалось, отчего парни приуныли. Девушки напротив – расслабились, ибо перспектива испортить прическу их не обнадеживала.

Закончив с подсчетами, я подшила очередную смету к проекту и зевнула. За окном уже начинался рассвет, а я только-только собиралась ложиться. Ничего, нынешней ночью отосплюсь, зато не ударю в грязь лицом и отдам Риску готовый проект. Заверенный по всем правилам, чтобы старейшины не могли придраться к глупой человечке, раздающей свои идеи направо и налево.

Представив, как вытянется лицо у старика Штатери, я довольно улыбнулась и потянулась, разминая плечи. Крамольную мысль не пойти на занятия я отвергла с ходу. Никто из преподавателей не любит, когда их пары прогуливают, а уж мастер изящной словесности, оду которому я слегка ужала, избавившись от большинства хвалебных эпитетов, так просто мой прогул не оставит. Вновь идти в библиотеку и клянчить выпуск «Лучшие стихи для ваших любимых» было ниже моего упавшего еще в прошлый раз достоинства. Но на что только не пойдешь, чтобы не опозорить гордых гномов.

Еще раз вздохнув, я попыталась сосредоточиться на конспекте, но заснула, так и не дойдя до искомой темы.

Сборы в университет заняли больше времени, чем я планировала. Если с выбором наряда проблем не возникло – «Чернее черного» было универсальным костюмом для встречи с гномом, то вот с молотком пришлось что-то делать. Не могла же я признаться Риску, что за целый месяц всего пару раз им пользовалась: вбить шляпку гвоздя поглубже, чтобы чулки не порвал, и крепеж для домика Жижи сделать, чтобы со стола не упал, если общежитие тряхнет.

Вежливо кивнув магам, которые строем шли на занятия, я поздоровалась с их куратором и припустила наверх. Успела впритык, заскочив в аудиторию едва ли не под носом у Даорисия. Хорошо еще, что он на ходу сочинял балладу и не обратил внимания на черный вихрь, пронесшийся по аудитории и исчезнувший на задних партах.

В честь приезда очередных гостей лекция была потоковая и знакомила нас с эльфийской литературой Кленового периода. Я хмыкнула, пытаясь понять, из-за чего закрепилось такое название. Если бы дело касалось гномов, я бы не сомневаясь заявила, что ключевым экспортным товаром в то время был клен, но эльфы логикой не отличались. А потому даже сам мастер не смог ответить на мой вопрос. Нужно будет у настоящего эльфа спросить, а то не пойму и память откажется бесполезные сведения хранить. Вот если бы в именовании периодов была закономерность…

Последний лист тетради пополнился вопросом.

– Интересуешься литературой?

Мой сосед справа, верно, любил подглядывать в чужие тетради. Об этом ясно свидетельствовал его вопрос и синяк на лице.

– Пытаюсь найти объяснение. Просто так даже василиска Мими не называют, а здесь речь идет о терминологии. Вот почему за Кленовым периодом сразу Дубовый, а не, скажем, Тисовый?

– Потому, что в Кленовый период в основном творили представители дома Альран, а у них клен на гербе. Другие, менее талантливые, поэты копировали их манеру, пытаясь выехать на чужой славе, – неохотно пояснил сосед слева, отрываясь от парты и глядя на нас с укором.

Я мгновенно устыдилась: у оборотней и без того жизнь не сладкая, а когда кто-то случайно обернется и запоет на все общежитие, не поддержать товарища им коллективная этика не позволит. Это малодушничающие люди могут подушкой ухо закрыть и с головой под одеялом скрыться.

Больше его дрему я старалась не нарушать. Позевывая, писала лекцию, но мыслями была далека от ее содержания. Интересно, Риск уже приехал? И как он добирался? Почтовой каретой или пришел через стационарный портал в ратуше? Если каретой – ему потребуется время, чтобы привести себя в порядок. Если порталом – можно встретиться сразу после пар. Думаю, Грыт показал ему расписание и гном знает, во сколько мы оба заканчиваем.

До обеда я продержалась с трудом. Даорисий решил опять эффектно закончить и принялся декламировать стихи. Вот никогда этого не понимала. Стихи нужно читать к случаю, а не оттого, что блеснуть памятью захотелось в студенческой аудитории. Не оценят ведь, только морщатся все, когда из-за чьих-то словесных изысков перерыв откладывается. Это только магистру Караэдану позволительно, уж очень он харизматичная личность.

Одной из первых покинув аудиторию, я спустилась в столовую. Миса и наш вампир, имени которого не знал, пожалуй, никто из компании, уже сидели за столом и ждали Грыта, потягивая коктейли. Судя по цвету последних, оборотница решила похудеть, а вампир – отравиться, ибо клубничный запах от его питья витал во всему залу.

– Привет. – Я помахала приятелям и, стянув через голову сумку, попросила: – Присмотрите, пока я еду возьму.

Миса важно кивнула и присосалась к стакану.

Гномочка на раздаче протянула мне условную салфетку с перечнем удавшихся блюд и весело подмигнула.

Согласно указаниям собирая обед, я встретилась у салатов с Алестом. Эльф не выпускал изо рта палец, отчего я сочувственно вздохнула и поняла, что придется собирать оба подноса. Хорошо еще, что транспортная лента имелась, а то я никогда два подноса одновременно не носила.

Под одобрительное и не очень мычание эльфа я собрала и его обед. Зафиксировав свой выбор и сняв с браслета один подход, мы добрались до столика, где Грыт уже выставлял кувшин компота на середину. Мы с Алестом добавили к нему такой же, но с соком. На компании напитки выдавали именно так – кувшинами, а вот если один пошел обед собирать, то больше стакана не получишь. Разве что ты обаятельный молодой гном и жрица кухни в тебя влюблена.

– Ну что, Тари, готова? – Грыт улыбался во все свои зубы, не смущаясь демонстрировать свою радость и гордость.

– Риск уже здесь?

– Встретит нас после занятий. Его отпустили всего на три дня, и он не хотел бы терять время зря. Впрочем, он подумывает перевестись к нам.

– Будет еще один гном за нашим славным межрасовым столом?

– А ты имеешь что-то против гномов? – усмехнулся Грыт.

Миса развела руками.

– Уж лучше вы, чем Изабель из Снежного клана. Или Виви из Кошек. Здесь хотя бы по делу разговаривают и молчат как адекватные создания. – Миса поежилась, вспоминая свое прошлое.

Я мысленно вознесла хвалу духам. Оказаться за одним столом с Франтишкой и ее подругами из придворных было бы настоящим испытанием и пыткой голодного желудка. Даже странно об этом думать, видя, как ест Алест, орудуя казенной вилкой и нисколько не смущаясь отсутствием полного набора столовых приборов. Да и Дикарт, выставляющий на стол свой обед, спокойно обходился без ножа, не то что без десертной ложки и рыбной вилки. Видимо, решил не связываться с «благородными» дамами, устраивавшими бойню у столовых приборов.

– Ну что, так удобнее?

Принц оглядел широкий стол, который поставили вместо узенького старого. За ним теперь не шесть человек помещалось, а все двенадцать, но мы чужих не любили и никого постороннего к себе не пускали. У нас вот тролль периодически ест, а ему больше места нужно. Да и вампир любит свободу.

– Конечно. Для себя же старался. Теперь твой толстый зад есть куда пристроить, – хохотнула Миса, которой приходилось тяжелее всех. Запах чужого тела заслонял собой аромат еды.

– А у самой! – фыркнул Дикарт, намекая на чьи-то формы. Оборотница вспыхнула и смазанным движением отправила в лоб чересчур разговорчивому принцу булочку.

Дикарт уворачиваться не стал – напротив, довольный, поймал подарок и тут же надкусил. Чтобы одумавшаяся девушка не решила вернуть свой десерт.

– Пижон, – фыркнула та, отворачиваясь к вампиру в поисках поддержки. Но тот лишь флегматично вздернул бровь, переставляя трубочку из одного стакана в другой. – И ты тоже! – буркнула она и стремительно убежала, так и не доев свой омлет.

– Что это с ней? – поинтересовался погрустневший Дикарт.

– Нервы, – отмахнулся Грыт. – Привыкнешь. Может, Луна не в той фазе, а может, ей кто из своих наговорил чего-то. Я вообще заметил, что девушки, даже самые адекватные, порой начинают слишком много внимания уделять чужим высказываниям о своей фигуре. Хорошо еще, что гномки такой ерундой не страдают.

– Угу, – хмыкнул Алест. – Только попробуй их силу удара не оценить или не заметить новую окраску инструментов.

– Девушки, – рыкнул присоединившийся к дискуссии тролль и мечтательно закатил глаза, отрывая от рульки кусок мяса. – Вот у нас в селении…

Мы переглянулись и мученически промолчали. Именно так начинались все истории Тобара, то о Великом камне, то о ненаглядной красавице Врысе, дочери вождя и просто выдающейся девушке. Судя по размаху рук тролля, когда он описывал свою ненаглядную, девушка и в самом деле была крепка и несгибаема. Раз уж наш Тобар был меньше ее на полторы головы и уже в плечах.

Тролль успел дойти только до процедуры доения тролличьих коров, когда все дружно поднялись, хором заверили, что обязательно дослушают о подвигах Врыси в следующий раз, и слиняли. Я бежала медленнее всех, оценивая в уме примерную силу самки тролля. Вдруг в дальнейшем пригодится?

Так же неторопливо шел Сайн, второй человек за нашим столом. Его имя я узнала случайно, когда в коридоре к нему обратился кто-то из преподавателей. Сам же Сайн не любил обсуждать свою личную и уж тем более публичную жизнь. Последней у него, впрочем, было крайне мало. Даже спустя полтора месяца совместных обедов я так и не выяснила его специальность, не говоря уже о курсе.

Занятие у магистра Реливиана прошло быстрее обычного. Так оно и бывало, когда к каждому занятию готовишься и приходишь на контрольную. А там уже кто как закончил – тот так и ушел. Я закончила довольно быстро, отстав лишь от Дикарта и Кристиана.

Довольная, подошла к магистру, отдала работу и, дождавшись обнадеживающего кивка, выскользнула за дверь. Конечно, можно было посидеть в аудитории до конца занятия, но кто бы стал так поступать, когда пара была последней?

Я сверилась с часами и отправилась в столовую. Посидеть на ступеньках и почитать материалы на завтра, раз уж вечер был занят. Да и неплохо было бы начать учить стихи из списка Даорисия. Отчаявшись добиться от большой части студентов понимания, магистр решил добить нас своим предметом и надиктовал полноценную лекцию, состоявшую лишь из названий стихов и пояснения, где можно их добыть. В моем списке значилось двадцать семь текстов, а сдать их всех предстояло меньше чем за месяц. А потому… Я вздохнула и пошла к местной газете, каждый номер которой вывешивался на обозрение студентов. Там, в последнем номере, если верить Даорисию, был опубликован шедевр эльфийской литературы «Свидание на рассвете».

Плюнув на неудобства, я принялась переписывать текст в тетрадь. За сим недостойным занятием меня и застал Грыт, поднимавшийся с подземных этажей. Сочувственно вздохнул и ушел к расписанию, сверить свои записи с фантазией методистов.

Вернулся он во время переписывания последней строфы. Заглянул мне через плечо, прочел о дивных губах эльфийской девы Маларианы и осенил себя жестом, защищавшим от злых духов. Правда, на осерчавших предков он не действовал, но тут уж сам виноват – нечего достопочтимых родственников сердить.

– И как она жила такая? – вчитавшись в описание девы, спросил гном. – Это же патология. Губищи до груди, глаза на висках, еще и навыкате, нос в череп вдавленный… да я бы поэта за такое описание себя молотком огрел, и выплата компенсации бы не остановила!

– Это метафора, – грустно пояснила я, понимая, что мне, в отличие от гнома, это еще и запоминать придется. Одно радовало – после слов Грыта внешность Маларианы у меня из снов долго не уйдет. Лучше бы как есть написали: родинка на подбородке, бородавка на среднем пальце, других особых примет не имеет.

Кривым росчерком закончив переписывать «свидание», я спрятала тетрадь в сумку.

– Зачем тебе этот опус? – настороженно спросил Грыт.

– Гномов пытать – самое то, – постаралась найти применение испорченной бумаге я.

– Жестокая, – уважительно присвистнул друг и попросил: – Ты только внучка с первых минут мучить не начни. Молоток взяла?

Я быстро извлекла из сумки требуемый предмет и продемонстрировала гному. Тот внимательно его оглядел и одобрительно хмыкнул. Не зря все утро царапала и в достойный вид приводила. Даже совестно стало, что приходится друга обманывать. Но ничего – скоро все изменится. Будет у меня новый, совсем миниатюрный молоточек для тонкой работы. Заказ я уже оформила, так что к новому занятию в цехе обязательно привезут.

– Эх, даже жаль будет, если этот лопоухий тебя в Горы увезет. Только нашел себе подругу без предрассудков и матримониальных планов, так опять уводят.

– Мне еще семестр учиться здесь, – напомнила я, но Грыт все понял верно.

– Значит, таки уезжать будешь?

– После практики. Нужно же год полностью закончить, чтобы перевестись. А там летом сдам наши предметы и осенью со своим курсом учиться буду. – Вспомнив о родных сердцу гномах и детях переселенцев, я тяжело вздохнула из-за невозможности увидеть их прямо сейчас.

Уцелела ли лаборатория мастера Взрува после эксперимента Шарка. Не оторвал ли руки Баласу мастер Пуш. Грозился он на каждом занятии, но даже линейкой любимого ученика не стукнул ни разу. А Марта? Смогла ли она понравиться семье Винка? Наверняка же сумела! Не сдалась бы так просто дочь трактирщика, ставшего за несколько лет владельцем целой сети таверн по всему царству.

Грыт утешительно хлопнул меня по плечу. И сам понял, какие мысли вертелись у меня в голове.

– А ты возвращаться не собираешься?

– Хотел бы, но кто здесь останется? Должен же кто-то обеспечить наших информацией, интересы лоббировать, концы в судах иметь и со стражей ладить? Вот мне и придется. Семейное дело продолжать следует, раз уж других талантов духи не дали. Эх, идем, что ли, отсюда. Я Риску пропуск дал, но где искать, он не знает. Так что наверняка под дождем стоит и ждет. Зонтик же дома оставил, в сумку наверняка не влез.

Я не удержала улыбки. Зонтик у Риска никогда не помещался. Зато всегда был с собой набор отверток, гвозди, шурупы и парочка гаек. Зелья он по городу носить не любил – стража на них плохо реагировала при осмотре. Так что с ними приходилось возиться мне. В девичьи сумки стражи предпочитали не лазить. Мало ли, лак потечет или помада случайно откроется. Жена потом за косметику на манжетах не супом кормить станет. Хорошо еще, если черпак о казенный шлем затормозит.

Дождь действительно шел, смывая с улиц пыль и растаскивая купленный кем-то из купцов песок. Вместе с потоком воды он стекал вниз, к общежитию. И на мгновение мне показалось, что дождь наведенный. Ведь только вчера кто-то из провинившихся адептов жаловался, что им песка для стройки не хватает, – и вот он, ответ на молитвы.

Но все соображения насчет неспрогнозированного ливня разбились о добродушную улыбку Риска, стоявшего на другой стороне улицы, у лестницы вниз, и энергично махавшего нам рукой. Другая уже тянулась за молотком, чтобы звоном металла отпраздновать наше воссоединение. Если бы еще Стых приехал…

Молотки поочередно отбили приветствие, и, закончив с формальностями, я наконец смогла повиснуть на шее Риска. Как же давно мы не виделись! Гном успел даже бороду отпустить и начал ее заплетать на манер разведчиков.

– Я так скучал, – гулко пробасил мой друг, не выпуская из объятий.

– Я тоже, – искренне улыбаясь, ответила я, пытаясь сжать Риска так, чтобы он хоть на мгновение почувствовал хватку. Пустое! Гном, в отличие от некоторых изнеженных девиц, времени зря не терял. В плечах еще больше раздался, а мышцы норовили порвать старенький синий свитер с одноглазым василиском в центре. Второй глаз существа был потерян в неравной битве между мной и Риском, который заявил, что пойдет на праздник в нем. И даже потеря василиском стратегического объекта не смогла изменить мнение упертого гнома. Так и пошел в этом свитере, где ни в одном ряду число петелек не совпало. Раритет, конечно, больше я за крючок не бралась, но это же не повод ходить в нем по столице!

– Сними же ты его! – смущенно потребовала я, глядя на знакомую одежду.

Риск, добродушно усмехаясь, покачал головой и прижал свои ручищи к последнему уцелевшему глазу василиска – маленькой желтой пуговичке.

– И не проси!

– А я и не прошу! Я требую! – повысила голос я, напрочь игнорируя тот факт, что стоим мы перед университетом, а тут кричать не пристало.

– Вот еще! Сама помнишь, я в расписке ясно указал, что собираюсь хранить в самом охраняемом месте. А где, как не на мне, это самое место? Сама видишь, глаз с твоего подарка не спускаю, оберегаю и собираюсь продолжать в том же духе. Я расписку писал!

Я шумно выдохнула, понимая, что Риска я не переспорю. Грыт, наблюдавший за нашей перебранкой с отеческим умилением, хлопнул внука по плечу и, заверив, что у него еще много дел, сбежал на факультет.

Мы с Риском остались наедине.

– Эх, мелкая, далеко же ты забралась, – устало заметил Риск, оглядываясь на окружившие нас дома.

– И высоко. – Я показала на верхние этажи, где проходило большинство наших занятий. – Эльфы любят залезать повыше.

– А толку-то? – хмыкнул друг. – Хорошая пила, молот али правильная взрывосмесь – и смысл так высоко хорониться. То ли дело…

– …глубоко в горах, – закончила я за него. – Враг не подкопается, а если сверху решит что-нибудь сбросить, так сама земля защитит свои творения.

– Помнишь еще, – довольно заметил Риск, дергая бороду.

– Помню, конечно. Как можно забыть. А ты, говорят, в горную разведку пошел. Решил еще больше историй собрать?

– А как без этого! – Было видно, что гном наслаждался нашей беседой. Весь разулыбался, даже перестал бороду оправлять каждую минуту и грудь выпячивать, стараясь хоть полмизинчика роста добавить. Но даже это не могло сократить нашу очевидную разницу. Риск так и не вырос выше ста сорока сантиметров, что для мужчины гнома было сродни великанству, а потому так просто сократить разницу порядка двадцати сантиметров он не мог. Да и не следовало ему волноваться: я привычно приседала, принимая дружеские объятия.

– Ты занят? – спросила я, рассчитывая на отрицательный ответ, чтобы затащить гнома в тепло и дать обсохнуть. При всем гномьем здоровье, подхватить обычный насморк для гнома было в порядке вещей. Именно такие мелкие и пакостные болезни к ним и цеплялись, наводя шороху в пещерах. А потому в царстве предпочитали одеваться потеплее, волосы отращивать подлиннее и бороду вокруг шеи обкручивать перед сном, чтоб уж наверняка не продуло. Ибо не гномье это дело с заложенным ухом просыпаться. – Зайдешь? – я указала на здание факультета. – Можем сходить к гномам. Думаю, кто-нибудь из твоих знакомых и попадется.

– А твоих? – мгновенно нахмурился Риск.

– А мне так и не повезло с кем-то, кроме Грыта, сдружиться. Здесь гномы столичные, не чета нашим царским, – немного обиженно пожаловалась я.

Как ни пытался Грыт нас подружить, третье, а то и четвертое поколение гномов, выросших в Ле-Сканте, принимать меня не хотело. То ли лицом не вышла, то ли завидовали, что в царстве выросла, но обходили стороной. Нет, неприятностей не устраивали и помощь при необходимости обещали оказать, но на большее, чем требовала этика, они были не готовы. И это никак не получалось изменить.

– Идем-ка сходим, – с нехорошим прищуром, обещавшим студентам гномьего дела пару незабываемых минут, решил Риск.

Я вздохнула, готовясь ловить его за руку, если придется, и посеменила за другом.

Спуск на гномьи подземные этажи прошел успешно. У студентов гномьего дела еще не закончились пары, и под горячую руку Риску никто невиновный не попал. Увы, тишина и спокойствие коридора продлились недолго. Зазвучал горн, и из мастерских высыпали вспотевшие от работы адепты первого и второго курсов, судя по нашивкам. Другие факультеты уделяли иерархии не столько внимания, а потому курс эльфоведов на глаз было так просто не отличить.

Риск занял позицию прямо посередине коридора и, как опытный таможенник, определял, кому можно идти дальше, а кому следует подождать, пока старшие и опытные коллеги снизойдут до них. Но были и те второкурсники, которые останавливались и уважительно хмыкали, увидев у Риска на свитере нагрудный знак горной разведки. Он специально его повесил при первом звуке горна, и теперь никто не мог усомниться, что дорогу преграждать он имеет полное право.

Дождавшись, пока образуется запруда, гном любовно погладил рукоять молота и обвел внимательным взглядом собравшихся. Я с облегчением констатировала, что Алеста среди юных гномов не было. И хорошо, если Риск еще способен принять мою дружбу с эльфом, то обучение остроухого хмыкальника с детьми гор… Как бы не пришлось их разнимать. Вековые предрассудки невозможно преодолеть за секунды.

– Гм, – прочистил горло Риск. – Я к вам вот по какому вопросу. – Гномы заинтересованно прислушались. Даже с толикой почтения. Горный разведчик изволит говорить. А уж то, что такой юный, только больше авторитета Риску прибавило – признали старшие, значит, и младшие уважать должны. – Это, – Риск кивнул на меня, – моя подруга. Из самих Гор приехала, чтобы с вами опытом обменяться. Тратит свое личное время, чтобы с вами, жертвы яркого солнца, подружиться и уму-разуму научить. Кто из вас вообще в Горах был, а? – Большая часть слушателей замялась и уставилась в пол. Учитывая, что «жертвы солнца» были ростом с меня, получилось, что смотрят они на голову Риска. Его, впрочем, их взгляды сверху вниз нисколько не обижали. Он умудрялся быть выше их, даже запрокидывая голову. – А нос кто морщит? – Ряды слушателей заволновались: кажется, до них начало доходить, что их не просто так остановили и стыдят. – И это гномы! Надежда и опора Царства! Стоят, слова вымолвить не могут. Да вы бы хоть у эльфов поучились! Смотрите, доведете вы наше дело – эльфов начнут вместо горного народа учить. А что? Эти хоть дело делают. Шпионов своих шлют, науки осваивают. А вы тут только молотки инкрустировать и можете. Хоть помните как пользоваться?!

– Помним! – недовольно рявкнул один из слушателей, которому надоело слушать «старших и мудрых» в лице моего друга.

– Да? Ну-ка пойдем пройдемся. – Риск положил руку ему на плечо, от чего собеседник стушевался, но поздно было идти на попятную. – Веди, где у вас тут мастерские. Сейчас проверим, чему вас тут учат. – И мне: – Мелкая, погуляй где-нибудь с часик, мне нужно опытом с собратьями обменяться. Не для девичьих ушек разговоры.

– Хорошо, – вздохнула я, понимая, что ждать придется не меньше двух часов. Сначала Риск будет говорить, потом молотом стучать, а после и силой померяются. Со всем первым, а то и вторым курсом поочередно. И если в Риске я не сомневалась, то вот Алест… – Я с тобой пойду!

Я бросилась вслед за своим гномом. Остальные с почтением принялись расступаться. Ну да, теперь и мне лучик славы друга перепадет. Раз с таким великим гномом знаюсь, то можно и в компанию взять. Авось горные не так придираться станут, когда грузы на родину повезут.

Риск был не слишком доволен, что я собираюсь присутствовать при его мужском разговоре с соплеменниками, но учтиво открыл мне дверь, чуть оттеснил, заглядывая внутрь, и, убедившись, что никаких подозрительных и опасных существ в комнате нет, позволил войти. В комнате он также, прежде чем предложить мне стул, тщательно его проверил, осмотрел на предмет возможных заноз и убедился, что гвозди все на своих местах и ничего острого не торчит.

– Садись, мелочь, – пригласил он. Невольные зрители переглянулись, и их лица погрустнели. Не оценить заботу Риска они не могли: подмечать мелочи и их учили, а мой гном вел себя очень заботливо. А это уже совсем другая степень близости. Та, за которую обидчикам извиняться не словами приходится.

– Ушные фильтры? – быстро предложил мне самый умный первокурсник. Риск одобрительно на него взглянул.

– Нет, благодарю, – отказалась я.

У меня и свои затычки в сумке лежали. Хоть дамы и привыкли, что Алест за нашим столом сидит, но вот Дикарта условно слабая половина факультета нам еще не простила. И хорошо, что титул его так и не выяснили, но и близости к эльфу, и положения старосты хватало, чтобы на него обращали внимание. И пытались привлечь его. Хорошо хоть перестали ронять подносы на бедного принца: бедные дворцовые прачки свое жалованье до последней медной монетки отрабатывали.

Вставив в уши затычки, я милостиво кивнула, разрешая Риску делать все, что он пожелает. Сама между тем достала тетрадь с переписанным стихотворением и принялась шепотом учить. Краем глаза же следила, чтобы в аудитории не появился Алест. Куда его только Светлый Эсталиан дел так удачно? Вот пусть пока не выпускает. Незачем им в такой обстановке знакомиться. Риск, конечно, парень крепкий, но душа у него ранимая. А тут эльф в святая святых, гномьему делу обучается. Страшный сон наяву сбывается.

Вокруг меня медленно, но неотвратимо начинала образовываться зона отчуждения. Видимо, как я и предполагала, эльфийская поэзия в переводе лескантских мучеников пера выбивала скупые мужские слезы даже из закаленных гномов. Гномы утирали глаза ватными перчатками, гномы старательно затыкали уши, пытаясь при этом не пропустить ни слова Риска, – гномы с отчаянием смотрели на меня и молчаливо вопрошали: за что я так с ними? А я только руками разводила, ибо объяснить свою патологическую, по гномьему мнению, любовь к эльфийской поэзии не могла. Не буду же я Риска перебивать – некрасиво и невежливо так с друзьями поступать.

И, пока я решала, стоит ли прекратить испытывать на прочность нервы гномов, эльфийские боги решили проделать то же самое с Риском и со мной. Вежливо постучавшись, в аудиторию зашел Алест. Он отчаянно ковырялся в сумке, пытаясь разыскать что-то неимоверно ценное, раз уж ради этого вернулся в аудиторию во время чужого занятия.

Бочком, стараясь не тревожить собравшихся и все еще надеясь отыскать нечто в сумке, эльф протиснулся за последнюю парту и улегся на скамью, шуруя под ней. Я даже затычки извлекла, так тихо стало в комнате. Казалось, все забыли, как дышать. Риск – потому что в себя не мог прийти от такой наглости, другие гномы – потому что ждали, что сейчас будет. Это они уже привычные к эльфам с молотками и нашивками факультета на форме, а вот эти закостенелые, из Царства приехавшие и не осознающие, в какой обстановке им, столичным, учиться приходится. Я даже успела заметить парочку ехидных улыбочек, прежде чем их обладатели сумели вернуть лицу равнодушную маску.

– Духи штолен, ну где же он?! – не удержался от восклицания эльф. Судя по его сосредоточенности, без затычек и у него не обошлось. Иначе бы давно уже понял, что всеобщее молчание нельзя считать хорошим знаком. А Алест тем временем не сдавался и тихо бубнил себе под нос: – Ну где же ты! Ну находись давай. Если Тари узнает, что я молоток потерял – она же опять кашей накормит. Ну духи… Светлый Эсталиан, ну хоть ты мне помоги, а? Как собрата прошу. Неужели не хочешь утереть нос духам? Ну помоги-и-и-и… – И с таким надрывом он просил, что кто-то из гномов не выдержал и полез под другую парту. Ему вторил усталый стон остальных – оставлять в беде товарища, пусть и эльфа, было не в гномьих правилах, и весь курс скрылся под столами.

И хорошо. Потому что Риску требовалось время, чтобы прийти в себя. А мне – чтобы объяснить ему ситуацию.

В коридоре было пусто, как всегда во время занятий у гномов. Кто хотел – уже ушли, а кто собирался заниматься – из аудитории до звонка и носа не высунут. Незачем лектора просить лишний раз повторять.

– Риск? – тихо позвала я, трогая друга за плечо.

– А, что? – стряхнув с себя оцепенение, ответил гном и дернул себя за бороду. – Тари, мне показалось, или там действительно был эльф?

– Действительно был, – со вздохом ответила я и, дав Риску время на обдумывание ситуации, продолжила: – Именно он занял мое место на специальности. Но, – я аккуратно опустила молоток гнома вниз, – он мой друг. Поэтому я не хочу, чтобы вы ссорились. Он не такой глупый, как тебе может показаться на первый взгляд. И делает большие успехи в изучении гномов. Сам увидишь, если захочешь. И молоток ему вручили заслуженно. Он очень старался вписаться в коллектив.

– И за что его так? – подумав, поинтересовался Риск.

– С отцом поругался, – объяснила я. – Ляпнул сгоряча, а отказываться от своего слова не стал и пошел к гномам.

– Отказываться не стал – это хорошо. Похвально даже, – хекнул гном. – И сильно страдал?

– Мне пришлось помогать ему с адаптацией. А он, в свою очередь, помогал мне с эльфами. Сейчас, как сам видел, в группу он вписался, так что уже не приходится корректировать. Учится быстро и старательно. Ответственный и целеустремленный. Друзей ценит, о врагах мне еще ничего не известно.

– Ясно. – Риск что-то обдумывал. Не слишком радостно, но целеустремленно. Я прямо видела, как в его голове зреет план. – Что ж, раз это уже произошло – придется смириться и работать с тем, что есть. Говоришь, выйдет из него гном?

– Выйдет, – усмехнулась я. – Уже выходит. – И, вспомнив о недавнем происшествии, добавила: – Когда молоток не теряет. Но ему простительно – совсем недавно вручили, еще не привык.

– И он твой друг?

– Друг.

– Тогда и мой тоже, – смирился Риск. – Ты постой тут, подожди. Ты же из-за него за мной увязалась? – Я виновато кивнула. – Тогда стой тут и жди, я сейчас закончу с воспитанием и выйду. Пусть эльф готовится – будет ответ держать за свои действия. А то ты худая стала, бледная – моль и то краше.

– Какая есть, – фыркнула я.

Гном усмехнулся, пробасив себе под нос, что и такая вполне ничего, и скрылся в аудитории.

Спустя две минуты оттуда вылетел взъерошенный Алест. В руке он сжимал свой молоток, который мне тут же продемонстрировал. Акцентировать внимание на его горящих от стыда ушах я не стала: ему и так предстоит плотное общение с Риском.

– Тари, он действительно твой друг? – заунывно спросил эльф. В его глазах читалась такая мольба, что мне даже жаль его стало.

– Самый лучший.

– А он один у тебя такой?

– Еще Стых есть. Я рассказывала, помнишь?

Алест мученически сполз по стеночке.

– А он тоже приехал?

– Нет, он в Горах, – обнадежила я эльфа. – Но Риск с тобой пообщаться хотел.

– Я уже понял, – признался Алест. – Он на меня так смотрел… Даже Крит меня по плечу сочувственно хлопнул. Синяк будет! – не удержался от жалобы остроухий. – Хорошо хоть меня выставили, так может, руки не сломают.

– А что, силой меряются? – заинтересовалась я. Из прагматических соображений, конечно. Чем быстрее Риск всем докажет, что он здесь самый сильный гном, тем лучше. День-то не безграничный, а нам еще по факультету гулять. Вдруг и Маркуса удастся выловить. Покажу гному всех сразу, чтобы больше не травмировать. Ведь понедель… долго длится, как всегда, день с названием среда. Нет, не подходит. Даже ее двадцати четырех часов может нам не хватить!

– Меряются – это когда силы равны, а не когда с первой секунды ясно, кто с кем играет. Тари, ты в нем уверена? Может, лучше убежим, пока его нет? – предложил эльф, опасливо косясь на дверь.

Я вздохнула и поняла, что не на пустом месте легенда «О трусливом бегстве Лереана…» появилась, если даже после интенсивного приобщения к гномьему мировоззрению у Алеста все еще проскальзывают рудименты эльфийского воспитания.

– Мы останемся здесь и дождемся его, – непреклонно заявила я, ухватывая Алеста за локоть и удерживая на месте. – Риск – очень хороший гном, правильный. Идет к своей цели и уже добился определенных успехов. У нас в гномью разведку абы кого не берут. Ни титул родителей, ни денежная помощь подразделению вопрос с принятием в штат не решит. Разве что пол полировать, но дети великих родителей не согласны платить за право пол помыть в караулке.

– Чего это они. Это же честь такая, – фыркнул эльф.

– Именно. Честь и статус. Туда же не только за физическую форму попадают, нужны еще храбрость, и ум, и умение действовать в нестандартной ситуации. Они же не в кабинетах сидят, а по горам ходят. Вдруг обрушение случится или на гнездо диких василисков набредут. Или духов призвать к порядку придется? А то и против темного мага встать. Знаешь, как темные любят в горы лезть? – Эльф закономерно покачал головой. – Лезут. Видите ли, для обрядов нужна обязательно пещера поглубже, а орать там надо погромче и чаровать без сдерживающих артефактов, чтобы последствия прямо на голову упали. Думаешь, почему темных магов так мало, а те, кто постарше, ритуалы в городской черте проводит или на кладбище? Правильно, опыт свой дурной вспоминать не хочется. Наверняка на память что-нибудь осталось. Но они дел наворотили и убежали, не задумываясь о последствиях, а разведке мчаться и устранять последствия. Так что Риск не просто уважаемый гном теперь, он – герой.

Судя по одухотворенности на лице эльфа, он проникся. Вот и хорошо, значит, сомневаться не будет и глупых вопросов задавать тоже. А то темные темными, но не каждый день они в горах ходят, чтобы разведка героически сражалась. Чаще за минералами ходят и образцы руд в город носят, но этим эльфа не проберешь.

Смирившись с неизбежным, Алест поудобнее уселся на пол и достал из сумки конспект. Я хмыкнула и повторила его маневр. Только от чтения стихов вслух воздержалась, Алеста было искренне по-человечески жалко. Если меня за одну лекцию умудрились отвадить от эльфийской поэзии, то бедного эльфа… М-дям, жалко мне его было, жалко.

– Алест, а ты вашу поэзию любишь?

– Оригинал или перевод? – обреченно спросил друг. Он, верно, предположил, что сейчас его заставят стихи читать.

– Вообще. Мне выучить задали, и я бы хотела узнать, при тебе учить или лучше стены общежития мучить?

– Стены, – не колеблясь выбрал эльф, содрогаясь. – Вдруг у них ушей нет. А если бы и были, то после этого зарекутся подслушивать.

– Все так страшно?

В знак утешения я взяла эльфа за руку и немного сжала его ладонь.

– Хуже, – невесело усмехнулся Алест. – Я же парень, а значит, должен это учить и с выражением понравившейся деве читать. И даже если девы такой нет – все равно должен читать с выражением. Вдруг дева появится – а я не готов. А эти принцессы только и хотят, чтоб им стихи читали и комплименты отвешивали. Нет чтобы бутерброд с подноса взять и поесть – это им не подходит. Будут голодные ходить, взглядом убивать и стихов требовать. А ты же мужчина, ты должен.

Эльф горестно вздохнул и полез в сумку. Извлек громадный бутерброд и половину отломил мне.

– Держи, Тарниаль велел и тебя угостить.

– Когда-нибудь я в него влюблюсь, – пообещала я, наслаждаясь очередным шедевром Алестова слуги. Пусть и эльф, но правильно растущие руки должны быть оценены.

– А как же три тома договора? – ехидно напомнил мне принц.

– А думаешь, не подпишет? – хмыкнула я.

Алест задумался. Кажется, мое предположение его не обрадовало.

Риск вышел к нам спустя час. Едва вспотевший, но невероятно гордый. Следом за ним потянулась вереница поверженных противников. На моего гнома они взирали с трепетом, мне же кланялись, как уважаемой даме, и, стараясь не поворачиваться спиной, исчезали в свете лестницы.

– Что еще здесь есть? – Риск огладил молоток. – Кормят хоть?

– Кормят, – слаженно подтвердили мы с эльфом, заработав цепкий взгляд гнома.

– Идем, покажу.

Я взяла друга за руку и повела к выходу из подземных этажей. Видимо, о большей части университетской общины гномов Риск уже был наслышан. А про исключения ему с удовольствием Грыт поведает, если внук пожелает уточнить.

– Ты успел поесть?

– Еще бы. – Гном хлопнул себя по животу. – Кто же на разведку на пустой желудок идет. Вдруг тут, кроме листочков и грибочков, ничего нет.

– Есть, – усмехнулась я. – Даже гномочки. Но предупреждаю сразу, ей Грыт нравится, так что…

– Да не буду я переходить деду дорогу. Иначе без бабки останется. А мне не с руки ему на старости лет зубы вставные подавать и горшки ночные выносить.

– Ах вот зачем жена нужна?! – прикрикнула я на Риска и ногой топнула.

Гном хохотнул и обнял меня за талию.

– Не… это бабка. А жена – за капиталами мужниными следить, слуг к порядку призывать, следить, чтоб муж от рук не отбился и всячески оберегать его от душевных потрясений, наливая суп по своему выбору и выдавая одежду для ношения по собственному вкусу. – На этой фразе Риск погладил вышитого на свитере василиска. – Чтоб чужие дамы не покушались.

– Это затем вы эту тряпку напялили? – «понял» Алест.

Я споткнулась и, грозно щурясь, обернулась к нему. Риск хмыкнул и перехватил меня за локоть.

– Это не тряпка, – процедила я сквозь зубы.

– Это подарок моей будущей жены, – подтвердил истинную ценность свитера гном. – И кажется, мой новый знакомец, вас она сейчас от души приласкает.

– Кто? – удивился эльф, и тут его взгляд остановился на красной от злости мне. – Тари?!

– Я почти восемнадцать лет Тари, – прошипела я. Нет, конечно, в чем-то Алест был и прав – для показа зимней коллекции одежды в Аори мой свитер, может, и не годился. Я и сама понимала, что ему далеко до шедевров гномьих вязальщиц. Но! Никому не позволено так говорить о моем месячном труде. Даже если он был напрасен, даже если…

– Мелкая, да глупый он. Ничего в вещах не понимает. Эльф, что с него возьмешь, – старательно принялся успокаивать меня Риск. – Ну не обижайся ты так на него. Он дурного не хотел. По глупости.

Я тяжело вздохнула. Вспышка гнева медленно уходила в прошлое, а в настоящем я начала сомневаться, не подвел ли мой гномий друг беднягу Алеста под мой гнев. Риск-то знает, как я к своим вещам отношусь, кровью и потом политым. А тут еще и руки себе все исколола, пока вышивала. Маленькая была, глупая, нет чтобы в лавку сходить, заказать. А потом матери продемонстрировать, какая из меня мастерица. И ведь все равно не оценила. Только Риск был рад. По-настоящему. Искренне.

– Идем, – коротко бросила я и предупредила: – И, Алест, выбирай выражения, пожалуйста. Думать ты можешь что угодно, но…

– Я понял… – Эльф грустно вздохнул. Сам был не рад, что повелся на провокацию. А в том, что его красиво подставили, сын Владыки нисколько не сомневался. Плавал, знал, как оно бывает. И все равно язык вовремя не прикусил.

– Не дразни его, – тихо попросила я, когда мы вышли из подземелья и Алест бросился забирать куртку из гардероба.

– Не буду, – приложив молот к груди, грустно пообещал Риск. – Но эльф… Сложно удержаться.

– Тогда не делай ценой своего развлечения наши с ним отношения. Он тоже мой друг, и я не хочу выбирать между вами.

– Я понял, – совсем как Алест недавно, вздохнул гном.

Я потрепала его по вьющимся лохмам и чуть-чуть дернула за бороду. Сделай это кто-то еще – сграбастали бы этого наглеца в охапку и познакомили бы с кулачищами, но на мою выходку Риск только хмыкнул и ухо подставил. Дескать, чеши давай, раз уж я котика вынужден изображать.

Алест вернулся достаточно быстро: встав в самый хвост очереди, милостью духов и очарованием своих ушей он оказался в ее голове и, обворожительно разулыбавшись с гардеробщицей, получил свою вещь. Даже жетончик с номером у него забыли забрать, отчего эльф повел себя как герой и лично отдал его хозяйке курточного царства.

– Ты уходишь? – спросила я, наблюдая, как эльф одевается.

– Нет, просто слегка замерз. Привык уже к постоянному присутствию печи в аудитории.

– Это вам не леса… – фыркнул Риск и замолчал, нарвавшись на мой предупреждающий взгляд.

– Что ж, раз уж мы решили все проблемы с одеждой, начнем все-таки экскурсию. Сначала мы посетим столовую. Именно здесь ежедневно, по будням, мы обедаем, а кто-то даже ужинает. Лучшие блюда, конечно, присутствуют за нашим столом. Если ты посмотришь внимательнее на кухонных рабочих, то увидишь гномочку. Не переходи дорогу дедушке, а то придется нам подгоревшей кашей давиться, – предупредила я. – Далее – актовый зал…

Экскурсия затянулась на пару часов. Мы облазили каждый закуток факультета, а Риск, который и здесь остался настоящим гномом, тщательно зарисовывал все повороты, тупики, аудитории и неожиданно обнаруженные предметы.

Так на третьем этаже мы нашли статую бога Эсталиана в человеческий рост. Судя по выражению лица, лепили бога не с эльфа, а с более сговорчивого полукровки. Но и в том почитание богов было не сильно, а потому он уныло таращился куда-то вниз, наверняка на мешок с деньгами. Увы, узнать точно, что эльфийский покровитель в лице полукровки так старательно не выпускал из виду, не удалось. То ли по религиозным, то ли по каким другим соображениям, объект божьего интереса в мраморе не изваяли.

Еще одной неожиданностью стала карикатура на магистра Даорисия, которую старательно, высунув от усердия язык, рисовал Маркус.

Он не замечал ничего вокруг, выцарапывая профиль литературоведа на дальнем шкафу. Преподаватели в эти складские дебри списанной, но не увезенной мебели не ходили, а вот студенты часто проводили свободное время именно здесь. Схожесть с оригиналом, неповторимая манера рисования и общая нелюбовь адекватной части студенческого поголовья к магистру могли принести неизвестному творцу всеобщую славу и любовь.

– Вот так, – любуясь результатом, возвестил рыжий и разогнулся. А после сделал величайшую глупость – быстрым росчерком подписал свою работу.

– Не-е… – застонала я, но договорить не успела. Маркус подпрыгнул от неожиданности и ударился о выступ шкафа. Глаза его лихорадочно метались, видимо, выискивая магистра.

– Та-а-а-а-ари, – потирая ушибленную голову, выдохнул парень. – Ну за что?

– За дурость, – объяснила я закон мебельного воздаяния. – Нечего было портить, а потом оставлять улики против себя. Зачем подписался?

– Ну так…

– Страна и безымянных героев помнит и гордится. А по известным – скорбят и плачут, ибо не оставит Даорисий от тебя и мокрого места. Ты сам взорвешься, когда вновь услышишь балладу о роковой любви Тарвиэла и Мариситы. Или…

– Не напоминай, – взвыл Маркус.

– А если он у тебя еще что-нибудь вести будет? Или принимать выпускной экзамен? Вот спорим, так оно и будет. Придешь сдаваться – а он в комиссии сидит и ехидно скалится. Все тебе припомнит – до последнего зевка на последней парте.

Я замолчала, спиной чувствуя, что что-то не так. Быстро сориентировавшись, затащила в импровизированный склад гнома с эльфом и сделала знак молчать. Если все вместе попадемся – Даорисий не только Маркусу припомнит издевательства над своей рисованной шевелюрой.

– …я должен это подписывать? Я что – ректор? Пусть он сам решает, как оборотней обучать в полнолуние. Преподаватели не согласны жизнью рисковать!.. А кто согласен – я сам на порог не пущу. Незачем мне тут эти отчаянные. Чему они детей научат?!

В ответ на тираду чей-то высокий голосок принялся доказывать нелогичность такого решения и просил немножко потерпеть и дать шанс всем кандидатам.

– Выходим, – разрешила я, когда голоса стихли. Доверять командование нелюдям было глупо – их слух острее, и мы здесь битый час простоим, пока милорд у себя в кабинете скроется и успокоит собеседницу. Не секретаршу – голос госпожи Крымси мне до сих пор в страшных снах слышится.

Опасный участок покидали мелкими перебежками. Самым первым шел Алест, поскольку заподозрить его в сговоре с гномами или людьми не смог бы даже мнительный магистр Даорисий. После, тарабаня себе под нос стихотворение, шла я. Риск шел следом, озираясь по сторонам с видом крайне любознательного туриста. И замыкал шествие Маркус, которому вручили мою сумку со словами:

– А ты бежишь за Тари, потому что она сумку в аудитории оставила. Держи реквизит.

Бежать бедному рыжему пришлось до самого холла. И я подозревала, что Алест с Риском попросту сговорились, дабы ни я, ни они сами тяжестей не таскали. Хорошо еще, что молоток я успела выхватить, а то инерция – вещь беспощадная, а Маркус регенерацией нелюдей не обладает.

– Ну что, к Грыту вернешься или со мной до общежития?

До вечера у гномов оставалось около двух часов. Один я потрачу на дорогу, а еще один – чтобы привести себя в порядок: косички заплести, нарисовать веснушки, подпалить кончики волос где-нибудь сзади, собрать подарки для Грытовой родни. И лучше все это проделывать без внимания принимающей стороны.

– До общежития, – нарушил все мои планы Риск.

– Что ж… – Я посмотрела на Алеста и Маркуса. – Тогда и вам хорошего вечера.

– Я тоже в общежитие иду, – мрачно заметил рыжий. В глазах его читалось мстительное удовольствие.

– И я, – не остался в стороне эльф, ревностно хватая меня за руку. – Доведу и удостоверюсь, что по дороге никто не пострадает.

Риск промолчал, но посмотрел на эльфа неодобрительно.

– А я до комнаты провожу, – влез Маркус, вешая мою сумку себе на плечо. – Нечего девушке такие тяжести таскать.

Я едва удержалась от сдавленного стона. И этот человек минуту назад стонал, что его заставили тягловой лошадью работать.

– Ребят, я сама дойду, – приняла я решение. Если и Маркус с Риском из-за чего-то сцепятся, не будет мне нигде спокойствия. – Риск, прости, мне нужно подготовиться. Давай отложим экскурсию на завтра.

– Как тебе будет удобнее, – легко согласился гном, но недобрым взглядом прожег обоих своих соперников.

– Спасибо. О времени договоримся вечером. И… Грыт так и не сказал, на сколько ты к нам приехал?

– Есть пожелания, мелкая?

– На выходных мы собираемся в Клязь, и мне бы хотелось…

– Я с вами, – кивнул гном и перехватил покрепче рукоять молота. – Должен же быть среди вас хоть один настоящий… – Риск сделал паузу, решая, как бы закончить не обижая меня, и выбрал: – Разведчик.

– Должен, – я с благодарностью улыбнулась. Все же чувство такта было у Риска не совсем гномье и от него можно было ждать уступок людскому самолюбию и тонкой душевной организации эльфов.

Глава 6 До чего доводят прогулки

Поход к Грыту еще долго будет мне сниться. В кошмарах ли, в мечтах ли, но сниться будет. Так просто из памяти не выкинешь ни полное собрание моих любимых блюд на столе, ни смущенного Риска, протягивающего мне веник целебных горных трав, – Аника бы за них убила! – ни родителей Грыта, которые утирали платочками скупые гномьи слезы, по случаю купленные у мастера иллюзий.

Радовало одно: что бы там себе ни придумал мой приятель, а Риск ничего второпях не делал и, кроме целебного веника, ничего не дарил. Разве что свое внимание, которого в этот вечер вылилось на меня полным ковшом. И мне даже совестно было сидеть как на иголках и ждать подвоха, а потому и я расслабилась и предалась обычному гномьему веселью. Благо соседи у четы Штратов были с пониманием: сами любили полночи песни петь и приплясывать под звездами. Оборотни – милейшие люди.

И гостевые комнаты у них пусть и небольшие, но уютные и, главное, с кроватями. А после ночи напряженных танцевальных упражнений добираться до общежития было смерти подобно, и я осталась. Разбудили меня на рассвете, как я того и просила: наскоро попрощалась с хозяевами дома и убежала собираться на пары.

С восходом солнца в столице уже можно было не опасаться грабителей. Самые расторопные торговцы, занимавшиеся продажей снеди, уже вовсю работали. Клубился дым из их печей. Сонные работники выставляли столики на огороженные площадки. Готовился к закрытию рыбный рынок. Еще час, и стража вежливо, но непреклонно попросит их убраться из городской черты. Ненадолго – до следующей ночи, когда закупаться пойдет личный повар его величества.

В общежитие меня пустили без лишних вопросов. Комендантский час кончился, а личное знакомство с Порхом, который о чем-то переговаривался с подчиненной, решило все вопросы.

– Антарина, с добрым утром, – поприветствовал меня почтенный гном. Оценил мой усталый вид и горящие глаза и все правильно понял. – Кто-то из ваших друзей прибыл в город?

– Риск, то есть Тибериус Штрат, – подтвердила я.

– Был бы рад с ним познакомиться, – намекнул гном, и я обещала:

– Сегодня обязательно к вам зайдем. Сразу после университета. До шести управимся.

– Я освобожу это время.

Порх кивнул и вернулся к прерванному разговору. Кажется, речь шла о нарушителях и их отработках, но меня это не касалось, и я прошмыгнула на лестницу, пока не встретила кого-нибудь еще из знакомых.

Пары тянулись ожидаемо долго. Даже заядлые эльфоведы устали слушать о трех способах выращивания пшеницы на льду, что уж говорить обо мне.

– Сколько времени? – тихо шепнула я Дикарту, который из-за должности не забывал вешать часы на запястье. Да и вообще имел эту весьма дорогую игрушку.

– Пять минут, – устало отозвался принц, которого речи наставника утомили не меньше моего.

Судя по мешкам под глазами, он тоже ночью не спал. А поскольку в глазах не было ни капли удовлетворения или гордости, дела эти были едва ли приятные.

Даналан замолчал на полуслове и внимательно осмотрел аудиторию. Его взгляд задержался на принце, переместился на меня, и вот духами в полном составе поручусь, что эльф вздохнул и закончил:

– На сегодня все. Антарина, задержитесь.

Я кивнула, показывая, что услышала его. Махнув на прощание принцу, я дождалась, пока все выйдут, и подошла к кафедре, из-за которой предпочитал выступать эльф.

– Ваш экземпляр. – Даналан протянул мне договор. – Я подписал. Сумма полностью переведена на ваш счет.

– Спасибо. – У меня с души словно камень свалился. – И, магистр, раз вы мне не скажете, что там было… Скажите хоть… Там было то, что вы искали?

– Нет. – Эльф с сожалением покачал головой. – То, что я искал, так ко мне и не попало. Наверное, мне никогда не удастся узнать, зачем он так поступил…

– Удастся. – Мне стало жаль собеседника. Сейчас он не был ни страшным, ни коварным, ни презрительным или высокомерным. Он был огорченным и нуждался в поддержке. А еще он не был моим противником, и я могла не стесняться своих чувств. – Если вы этого хотите и шаг за шагом идете к своей цели, то обязательно дойдете. Может, не с первого раза, но справитесь. Просто не можете не справиться, раз для вас это важно. И… – я помедлила, но все же пообещала: – Если я смогу вам помочь – я помогу. Только дайте слово, что то, что вы ищете такими способами, действительно принадлежит вам.

– Эсталиан услышит мое слово, – призвав в свидетели свое божество, поклялся эльф.

– Я сообщу вам, если что-нибудь узнаю, – пообещала я и спрятала договор в сумку.

– Просто так? Даже не покажете лист с ценами за услуги? – пошутил эльф, хотя шутки в его словах… Гномы бы обязательно составили еще один договор.

– Будем считать, что аванс вы уже заплатили. – Я покосилась на край договора. – А дальнейшее вознаграждение только после выполнения задания. Хорошего вам дня.

Я направилась к двери. Риск уже должен был подойти, и мне не хотелось заставлять его ждать больше необходимого. Пунктуальность – одна из самых важных черт гномов.

– Вы не гном, Тари, – тихо сообщил мне в спину магистр.

– А кто же?

Я обернулась.

– Хороший человек, – усмехнулся эльф и исчез в портале, не дав мне ни слова сказать. Хотя и следовало! Но почему-то вступать в споры не хотелось. Похвала, даже такая странная, и гному приятна. А мне… Мне вдвойне.

Риск нашел общий язык с мастером Порхом с первой же минуты знакомства. В отличие от меня, мой друг заранее подготовился к первой встрече с потомком славного рода и узнал все интересовавшие его в прошлый раз подробности. А потому, чувствуя себя лишней на этом вечере обмена историями семьи, я ушла в свою комнату, разрешив Риску навестить меня после расставания с мастером. По всему выходило, что ждать мне еще пять часов, до тех пор, пока у Порха рабочий день не закончится и он не побредет заколдованным рыцарем в свой дом.

Есть не хотелось. Обед в столовой был до невозможности сытным, и в моей сумке еще оставались два несъеденных пирожка. С ними я планировала расправиться вечером.

Вынула договор и внимательно его просмотрела, отмечая аккуратность магистра Даналана. Ни одного помятого листочка, ни единой капли чернил не на своем месте – только росчерк пера с именем, титулом и заковыристым вензелем, по недоразумению названным подписью.

Наэриан Ланар Даналан Арден Фалиарский. Имя у эльфа не выбивалось из известных мне образцов. Два личных имени, одно для широкой общественности и последние два, сообщающие о легендарном предке, от которого род и пошел. Учитывая продолжительность жизни остроухих, это могло быть и имя отличившегося отца, и далекого прапрадеда.

Отложив бумагу, я потянулась и следом на стол легла тетрадка с домашним заданием. Список был длинный и заканчивался на следующем листе, но большую часть я успела сделать на выходных, и теперь у меня значилось короткое «сочинение для магистра Реливиана, три листа, тема – мои планы на практику». И он обещал их учитывать, насколько будет возможно, при составлении маршрутов практикантов. А потому я взялась за работу с усердием. Пусть и чувствовала, что от столицы Аори мне так просто не отвязаться, но маршрут я проложу свой, периферийный, зато куда более полезный. А там, при случае, по нему и проедусь, закупаясь образцами и контакты налаживая.

За сим полезным занятием, в окружении одолженных у соседей по общежитию карт и справочников, меня и застал Маркус. Рыжий был доволен, сыт и лучился счастьем. Под глазом у него зрел фингал, но это нисколько не умаляло его веселья.

– Ты представляешь! – вдохновленно начал он, разгребая себе место на кровати. – А Даорисий-то может не только стихи читать.

– И он тебе это наглядно продемонстрировал? – хмыкнула я, оценив силу удара. – А ты не мог подпись замазать, пока мы от декана прятались? Тебе же сказали…

– Да я замазал, – отмахнулся от меня Маркус. – Твой гном мне сунул какую-то жидкость белую и клейкую. Сказал, что закроет любые чернила и без растворителя не сотрется. А если с растворителем – то и подпись исчезнет. Но не в этом дело. Даорисий по почерку узнал. Сказал, до сих пор меня помнит и сожалеет, что так мало на пересдачи звал. Скучно ему, оказывается, среди восторженных дев. Хочется хоть с кем-то нормально поговорить, но от него ничего, кроме стихов и литературы, не ждут.

– И ты с ним поговорил?

– Конечно! – Парень просиял. – Знаешь, как он дерется?! Это вам не эльфийские стрелы, из-под кроны вылетающие и в спину влетающие. Там все серьезно. Боевой посох и рукопашная. Мне обещали пару уроков дать, чтобы я мог за себя постоять.

– И душу отвести, поколотив доставучего студента, – предположила я.

– Да пусть и так. Зато научит. Я парень – мне с фингалом почетно. А окружающие потерпят. Надо же им каменные физиономии тренировать. Полгруппы в посольство работать идет.

– Ну если так, – я фыркнула, но все же предложила: – Точно косметика не нужна?

– У меня есть, – подмигнул мне рыжий. И добавил, прикрывая рот ладонью, будто не хотел, чтобы дверь по губам прочитала: – И у Алеста тоже.

– Алест эльф. Мало ли что ему положено иметь. И потом – иметь в запасе не значит уметь пользоваться.

– Он и не умеет, – хмыкнул рыжий и подхватил один из справочников: – Руды и драгоценные камни Дарналина. Зачем тебе весь континент?

– Отдельно по эльфам ни у кого нет, – отмахнулась я, вписывая новый населенный пункт в маршрут. Рядом поставила звездочку, так как карта утверждала, что в Лаор ведет всего одна дорога и та через гиблые места. Значит, без магического сопровождения лучше не соваться.

– Зачем тебе это?

– А вы разве не писали план путешествия для магистра Реливиана?

Я отвлеклась от сочинения и вновь повернулась к рыжему. Тот недоуменно смотрел то на меня, то на исписанную бумагу. Черновики. Не могу же я магистру сдать работу с ошибками в переводе и грамматике.

– У нас магистр Тарлеан за практику отвечает. Да и на первом курсе… Знаешь, что мы делали?

– Что?

– Сидели в посольстве и страницы нумеровали. А кто постарательнее – дыроколом работал. Отмерял, значит, расстояние на полях и клацал. А потом сшивал, чтобы не разлетелось.

– А нас сразу в Леса…

– Вы же особенные, – с завистью фыркнул Маркус. – Думаю, что без дяди Алеста не обошлось. Или его папы. Гномам знаешь какое пожертвование на обновление инструментария сделали? Алеста на практику в Аори отпускают. Эльфа. В Леса. Гномью практику проходить.

– Не завидуй, – попросила я. – Может, нам там и развлечение. Но у Алеста дома обязательств больше, чем здесь на учебе. И уж тем более, чем у нас на практике будет. Мы – практиканты, кричать на нас можно, ругать и нагружать работой – тоже, но за наши ошибки будут руководители отвечать. Ничего фатального мы натворить не сможем. А Алест если ошибется… Да хоть не той рукой кружку возьмет при встрече с гномьим посольством…

– А есть разница? – заинтересовался Маркус, который хоть и делал вид, что не сочувствует приятелю, а все же вздохнул тяжело.

– Есть. Если со старейшиной встречаешься, то все, что бы он ни дал, нужно обеими руками брать. Или вот так. – Левой рукой я ухватилась за правую, а ее протянула вперед. – И про поклон не забываем. – Показала и поклон. – И всего должно быть в меру. Иначе или высокомерничаешь, или пресмыкаешься. И это только во время приветствия, а дальше… И не только же с гномами дела вести приходится. Пробовал сырое мясо съесть, которое при тебе еще бегало? А гоблины уважаемых гостей свежатинкой и кормят. И чтобы не оскорбить их в лучших чувствах…

– Тари, давай я лучше головой о стену пару раз стукнусь? – предложил Маркус. – Лишать меня ужина – жестоко даже для тебя.

– Так я жестокая? – усмехнулась, рассматривая этого паяца рыжего.

– Ага. – Широкая улыбка украсила лицо парня, разгребавшего мои вещи без капли почтения. – Бросила нас, заперлась у себя и пыльным бумажкам внимания больше уделяешь, чем своим друзьям. Даже гному этому – экскурсию провела.

– А с вами мы в Клязь идем гулять.

– Так ведь и гнома своего берешь.

– Он тоже мой друг. – Я нахмурилась, не понимая претензий. – И если тебя так волнует, сколько внимания я уделяю друзьям, то Риск вам проигрывает. В Царстве мы очень тесно общались, а потом и вовсе не виделись. Сам посчитай, его двенадцать лет против ваших полутора месяцев. И кому я недодаю своего общества? – Маркус приуныл. – Стоило ему приехать, и ты стал навязчивым.

– Я не хочу тебя терять. А он намерен тебя с собой увезти

– До конца семестра я точно никуда не уеду, – заверила я друга. – А там… Я не скрываю, что собираюсь вернуться. Но если тебе так хочется лицезреть меня ежедневно, переходи в Заколдованные горы. Выберешь смежную специализацию и получишь еще одну специальность. Ты же выпускник.

– Мне отрабатывать. Просто так не отпустят.

– А если найти работу в Царстве? Я могу поспрашивать. Главное – хочешь ли этого ты?

– Хочу, – уверенно откликнулся парень. Только глаза у него были грустные, сожалеющие. Как будто вина его терзала.

– Значит, я подумаю, что можно сделать. В крайнем случае можно попросить отца, чтобы он сделал именной запрос. Будешь числиться здесь, а жить и работать в Царстве. И помни – нерешаемых проблем нет.

– Есть просто неумелый решатор, – фыркнул Маркус и, скинув ботинки, разлегся на моей кровати. Еще и ручки сложил и под головку положил.

– Нет, есть ошибки в условии. В чем-то одном ошибся – и решение может затянуться. Ответ-то ты получишь, но не на тот вопрос, который задавал. – На ум неожиданно пришел магистр Даналан. – Маркус, – позвала я, – а кто такой Арден Фалиарский?

– Арден? – Друг наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где это имя слышал. – Был такой эльф, кажется. То ли в советниках, то ли в друзьях у Владыки. Но что-то у них случилось, и его отставили. То был при дворе, то раз – и в ссылке.

– А за что?

– А кто этих эльфов знает. – Маркус махнул рукой. – Может, посмотрел на людей недостаточно презрительно или бантик не на ту косу нацепил. Вам еще не показывали ритуальные эльфийские банты времен Первой войны? Сама посмотри, там любая де… деревенская пастушка обзавидуется.

– Обязательно изучу, – пообещала я и попросила: – Маркус, а ты не мог бы узнать побольше об этом советнике или кем он там был? Это может пригодиться.

– Любопытство? Или очередное жутко секретное дело, которое нельзя доверить посторонним?

– А тебе что больше нравится? Сам выбери.

– Жестокая! – простонал парень.

– Была бы жестокая – выгнала бы в коридор. Что ты успел натворить, кроме свидания с Даорисием, раз здесь прячешься?

– Э… А как ты узнала?

Я хмыкнула. Ответ явно читался на моем лице, так зачем озвучивать вслух прописные истины. Просто так Маркус никогда не появлялся. Напротив, в случае острой нужды искать его приходилось по всему общежитию, а то и по городу – от работы бывалый студент ускользал с профессиональным рвением должника банды.

– Я тут немного во мнениях разошелся. Но не переживай, мне всего до полуночи. Там он выть начнет и отвлечься не сможет. А я быстренько тебя покину, – успокоил меня приятель. – Ты же не оставишь друга в беде? – Увидев выражение моего лица, рыжий добавил: – Цветочки на могилку таскать накладнее. На цветы тратиться, на извозчика. Меня же на центральном кладбище не положат, а то за городской чертой… пока доедешь, пока дойдешь – обувь испортишь непременно.

– Уговорил, – тяжело вздохнула я. – Только не мешай. Мне нужно закончить работу, и лучше это сделать до прихода Риска.

До прихода – не получилось. Риск зашел ровно в шесть вечера. Предварительно постучался, отчего Маркус подпрыгнул на кровати и едва не сиганул под нее, спросонья не догадавшись о личности визитера. Я же с сожалением отодвинула недопереведенное и недосогласованное сочинение.

– Маркус, проверь что есть? – вздохнула я, протягивая другу исписанные листы. У меня никак не получалось уложиться в три листа. Те два, что уже были готовы, даже написанные с помощью лупы и особо тонкого стержня, были заняты лишь вступлением, обоснованием плана поездки и первыми тремя остановками. Наверное, не стоило описывать, что я собираюсь делать в каждой отмеченной точке маршрута. Но… не переделывать же теперь. Остается только сесть и дописать. А Маркус до двух часов в моем полном распоряжении.

– Тари. – Риск расплылся в улыбке и традиционно меня обнял.

Сегодня он сменил свитер с василиском на другой, крайне памятный нам обоим наряд, – комбинезон с ежегодной ярмарки. В ту далекую пору Риску он был слишком велик, а мне – широк, отчего мы едва не подрались за право оставить его себе на вырост. Победил гном, убедивший меня, что даже гномки так не блюдут фигуру, как мне придется, чтобы заполнить все его объемы. И хорошо, что убедил. Мой рост все равно не позволил бы мне его надеть сегодня, а Риску – в самый раз.

– Вы закончили с мастером?

– Договорились встретиться завтра у него дома. Я успел поведать ему лишь о недавнем ремонте, а рецепты бабушкиных блюд остались не затронуты. Поэтому завтра я должен показать, как готовится их семейный соус к мясу и другой – к утке. Если я этого не сделаю, мастерица меня больше на порог не пустит, а духи предков их семьи разобидятся на моих.

– Ты не можешь им этого позволить. Поведай мастеру о его корнях, – серьезно сказала я.

Маркус тихонько хихикнул, отчего удостоился двух осуждающих взглядов. Для гнома предки – это святое. А люди и за родителями не всегда присматривают в старости.

– Идем. – Я ухватила Риска за руку и вытащила из комнаты. – Лучше в коридоре поговорим.

– Или он уйдет? – Гном перевел мрачный взгляд на Маркуса.

– Он не может уйти. Дров наломал, теперь прячется, – пояснила я причину своего отказа, пока Риск не подумал чего-то неправильного. – Так что даже если ты его силой попытаешься выставить – вцепится в дверной косяк и будет ногтями цепляться.

– Даже так? – Гном уже с большим уважением взглянул на рыжего.

– Да. Он это может, – подтвердила я и первой ушла из собственной комнаты. Определенно, нужно на замок закрываться и никого внутрь не пускать. А то не комната – а убежище. Для всех, кроме хозяйки.

На лестнице было непривычно тихо. Никто не играл в карты, не переписывал впопыхах домашнее задание, не бродили по этажам участники актерских кружков, клянча вещи на один вечер. Тихо и мирно, как будто наступил конец света, на лестничной клетке стояли мы с Риском.

– Тари, мне не нравится, что он лежит у тебя в комнате, – мягко, но непреклонно заметил гном.

– Мне это тоже не нравится, – поддержала я друга, хотя и понимала, что недовольство вызвано не просто заниманием Маркусом моей кровати в дневное время. – Но не могу же я выгнать друга на произвол судьбы. К тому же он в эльфийском разбирается куда лучше меня. Так что, как только я закончу с планом поездки в Леса, он все проверит.

– Попросила бы лучше эльфа…

– То есть против Алеста ты ничего не имеешь? – хмыкнула я.

– Он эльф, – пожал плечами Риск. – Ревновать к эльфу – глупо. Ты их никогда не любила. Да и мелкий он. Руки длинные, сам потолок подпирать может – но не вырос еще. Эльф, одним словом.

– Эльф, – подтвердила я. Слова гнома мне не нравились, как и его стремление выбирать мне окружение. Эльф или человек – только я вправе решать, с кем проводить свое время. – Риск, а ты гном.

– Да, я гном, – гордо заметил мой друг.

– А здесь гномов не слишком жалуют. Но ни Маркус, ни Алест не говорят мне ничего подобного о тебе.

– Так ведь я гном.

– Именно. Ты гном, но здесь не Царство. Влияние эльфов на эту страну куда больше, чем со стороны Царства. И если бы я шла на поводу у межрасовых предрассудков, ты стоял бы здесь один.

– Ты и сама из Царства.

– Но я не гном.

Риск нахмурился. Разговор ему не нравился.

– Ты будущая жена гнома, а значит, часть гномьей общины.

– С чего ты это взял? – Разобраться со зреющей проблемой стоило, пока она не перешла все границы и не погребла нас под собой.

– Ну как же… – Риск почесал бороду. – Я приехал. За тобой. Договор я подписал. На все условия согласен. Лучшего мужа все равно не найдешь, а меня ты полностью устраиваешь. И как друг и как жена.

– Зато духов – нет, – напомнила я о гномьих покровителях.

– Я нашел самородок, – упрямо заметил Риск. – Они не смогут отказать.

– Это подкуп. И он ни к чему хорошему не приведет. Судьбу мы, может, и обманем, но сами себя? И ты, и я будем знать, что этот союз не одобрен. И цена его – тот самый самородок, подаренный духам из-за закоснелости взглядов. Риск, мы уже не дети. То, что казалось правильным тогда, сейчас таковым не является. Духи мудрее нас, и они против. И даже если сдадутся, падкие на дорогие подарки, принесет ли это нам пользу? Сколько продержится такой союз?

– Сколько проживем – столько и продержится, – буркнул гном. – Я за женой приехал, с женой и уеду.

– Учебу я не брошу.

– Я готов ждать.

– А сколько из-за этого простоя ты потеряешь? – Говорить о чувствах с гномом, уже все для себя решившим, было глупо. – Издержки посчитал?

– Это не важно.

– Важно. Если ты гном – то оставайся гномом до конца. Иначе – никакой ты не гном.

– Тогда я не должен здесь с тобой стоять, – зло рыкнул Риск. – Гном с человечкой не пара. Но если не я, кто тебе поможет? Стых твой? Ему семья запретит. А другие семейства и связываться не станут. Они не так терпимы к людям, как мои. Но если ты в нашу семью войдешь – не останется ни одного гнома, который косо смотреть станет. Мою жену все уважать будут. И ты больше не будешь плакать, спрятавшись в шкафу, чтобы слез никто не видел.

– Я уже в тот шкаф не влезу, – печально улыбнулась я, вспоминая не самый лучший момент своей жизни. – Так что придется как-нибудь без него обойтись. Мы выросли, Риск, и пора идти дальше. Жить прошлым не получится – только дети могут мечтать о несбыточном.

– Я сказал всем, что приеду с женой. Человеком.

– Ты в Ле-Сканте. Здесь людей больше, чем представителей иных рас. И если дело лишь в этом, я знаю, кто может тебе подойти.

– Мне подходишь ты.

– Тебе подойдет любая девушка, которая будет удовлетворять определенным параметрам. Ты сам говорил, какой должна быть твоя жена. И знаешь, здесь есть один вариант. Ей нужен муж. Тебе – жена. У вас обоих нет времени.

– Знакомь, – устало вздохнул Риск. – Не выбрасывать же самородок. Он уже расписан под церемонию…

Сочинение пришлось дописывать впопыхах. Маркус неохотно взглянул исписанные странички, выправил пару конструкций и ушел, оставляя меня переписывать все начисто. А у меня после знакомства Марики и Риска тряслись руки. Не от страха, нет – от составления брачного договора. Он у обоих имелся, и мы утрясали спорные моменты, вписывая и вычеркивая те или иные пункты. Но до выходных Риск должен был успеть все оформить. Тогда же состоится представление невесты семье. Для начала – малому кругу, проживавшему в Ле-Сканте, а через десять дней, когда чета отправится в путешествие, то и родственникам в Царстве. Отцу Марики о кандидатуре жениха было сообщено сразу же. И, подумав и посчитав, Аарон Вельмер дал свое согласие на брак.

На кровать я упала только в четвертом часу и без лишних раздумий уснула. Хорошо, что эльфоведение одна из самых сонных специальностей. Может, и успею отдохнуть…

К выходным все дела были благополучно улажены. Алест с Маркусом перестали сталкиваться плечами, стоя у меня за спиной. Риск проводил большую часть времени с новой невестой, составляя смету семейного бюджета на первый квартал их супружеской жизни. А я радовалась просто возможности вдоволь поспать.

Даже перед поездкой, от которой Риск отказался из-за ревности будущей супруги, мы договорились лечь пораньше и встать попозже. Особенно усердствовал Алест, которому доставалось на занятиях за потерянный молоток.

А потому совершенно очевидно, что у ратуши мы собрались около полудня. И возвращение из Клязя пришлось перенести. Теперь мы планировали задержаться.

Доплатив за обмен пропускных документов и указания нового времени возвращения, мы шагнули в центральный Лескантский портал. Дорогое это удовольствие, конечно, но время – еще более ценный ресурс, а папа мне обещал путешествие ко дню рождения. Так почему бы и не в Клязь?

Город встретил нас радушно разразившейся грозой, смывшей с нас всю чужеродную пыль и смачно приправив родной Клязю грязью. Потоки текли с улицы на улицу, пока, собравшись воедино, не падали в море. Клязевские инженеры – не чета столичным – выступали против затопления районов города, а потому вода нигде не собиралась. Разве что вместе с грязью и листьями бурный поток мог унести и дом. Но за всю историю существования ливневой Клязевской канализации такого ни разу не произошло.

– Н-да, – прикрывая голову курткой, высказался Маркус.

– А может, домой? – предложил Алест.

– Обернись, – посоветовала я, зная, что едва мы вышли из портала, его тут же закрыли. И откроют специально для нас в назначенное время, выделив коридор в пять минут. Не успеем – останемся в городе до следующего открытия перехода. А оно случится, как только наше прошение до столицы дойдет. Разве что кто-то одолжит нам шкатулку-переместитель или хотя бы настроит связь со столичным портальным ведомством.

– Где он? – воскликнул эльф, который закономерно не увидел перехода. – Был же здесь…

– Был, – подтвердила я. – Но Клязь не самый распространенный маршрут, и переход будут открывать специально для нас. Разве что ты дядю позовешь и он милостиво нас заберет. – Алест с готовностью потянулся к вороту. – Но разве можно вернуться, даже не сделав попытки разобраться в итогах Валенской кампании. И узнать тайну пропажи из моего дома? – Слова приходилось подбирать, но, поскольку ребята были осведомлены обо всем, без разжевывания поняли суть проблемы.

– Идем, – махнул Маркус, смиряясь с неизбежным. Зонт он даже не стал открывать – бесполезно на таком ветру. Только вывернет и спицы погнет. А удовольствие не из дешевых. Пусть гномы и открыли технологию производства, но материалы и собственно работа не стали стоить дешевле. Напротив, с усилением эстетического уклона зонты только дорожали.

– В такой дождь? – Алест был разочарован и обижен.

– Самое время напроситься на обед. А там и с хозяином заведения поговорим. Городок маленький, пусть и торговый. Все друг о друге все знают, а наши вопросы ненужного беспокойства не вызовут. Приезжие и не такое спрашивают – а уж купцам сами боги велели интересоваться и вынюхивать. Так что, Тари, припоминай, чем славен Клязь, и вперед на подвиги.

– Только сначала поедим! – прервал планирование великих свершений эльф. – У Тарниаля выходной, а есть то, что готовит Андрат… Я еще из ума не выжил.

Я промолчала: лично мне чуть подгоревшая яичница или недосоленный салат концом света не казались. Но кто поймет этих эльфов?

– Идемте, – первым сориентировался Маркус и открыл своим поступком переход через бурлящие Клязевские потоки.

Хорошо, что я сапоги надела повыше и особой выделки. Не промокнут и в такой ливень. А потом можно голенище скатать и будет в самый раз для весны.

Замеченная Маркусом таверна звалась «Тридцать три яблока» и вызывала четкие ассоциации с игрой магистра Реливиана. Если еще и хозяйку будут звать Питчи, а ее мужа Тотам, то я поверю в провидение и отнесу Таан-Ренским богам щедрое подношение. Чтобы поели и больше не уделяли моей судьбе столь пристальное внимание.

– Перепрыгивай, порог высокий, – предупредил Маркус, забираясь внутрь таверны.

Порожек был не просто высоким, его как будто специально делали для эльфов с вампирами – самых высоких рас. Но не оценить подобный подход я не могла – до нашего прихода в таверне было сухо. Ни один ручеек не проник внутрь, хотя на улице… У ребят брюки были по колено мокрые, что уж про обувь говорить – жалкое зрелище!

– Хм, гости. Юные, новые, – пробасил кто-то, стукая о стол кружкой. Судя по запаху – пили здесь брагу. – И чего дома в такой потоп не сидится?

– Сидится, да только разве можно упустить шанс такое памятное место посетить, – отсалютовав редким зрителям, доплывшим до таверны или попросту не выходящим из нее с самой ночи, заявил Маркус. – У нас практика на носу, препод – монстр, сказал маршрут составить заранее, все точки обойти и подписи у градоправителей собрать – вдруг не хотят они нашествия студентов.

– А это нас спасет?

– Если градоправитель напишет официальный отказ – вполне. Только нам до него еще доплыть нужно. И карту города составить. Переписать – не выйдет. Препод – маг, обещал прийти и лично сверить все до последней точки.

– Так воду нарисуете и шпили. Что смогли разглядеть – то и обозначили, – принялись советовать постояльцы.

– И кладбище зарисуйте. Оно во‑о-о-он там стоит.

– И дом Старухи.

– Порт не забудьте.

– А в эльфийские подвалы полезете?

– Услуги проводника – недорого.

– И сколько? – заинтересовался последним предложением Маркус. У меня бы в таком балагане что-то вычленить не получилось бы, а он смог. Профессионал. – Проводник нам бы пригодился…

– Серебрушка за день, – озвучил свою цену полукровка, поднимаясь из-за стола. – И за мою выпивку заплатите.

– А ты такой проводник хороший?

– Лучше не найдете.

– Категоричное заявление. И чем же ты лучше?

Я вот тоже хотела узнать чем. Платить за острые уши не хотелось: у нас на троих таких ушей и так два, а это выше среднего по стране. Ими нас не удивишь.

– У меня лодка есть, – хмыкнул, как и его предки, полукровка. – До гостиницы довезу. На обычной – снесет вас в море, детки. А на моей – целы будете. И не намокнете больше того, что уже набрали.

Маркус быстро глянул на меня, как бы спрашивая: подходит ли? Я кивнула.

– Идет. – Рыжий протянул руку теперь уже нашему проводнику, а я бросила пару монет хозяину. И он даже отсчитал мне сдачу. Честный все же люд в Клязе. Пусть и выглядят как проходимцы.

Выходили через запасной выход на втором этаже таверны. От него вниз вели ступеньки, доходившие до самого второго этажа. Сейчас половины из них было не видно. Впрочем, за то время, что мы разговаривали, дождь усилился, и теперь я с трудом различала Алеста с Маркусом.

– У вас всегда так? – стараясь не захлебнуться дождем, спросила я, на ощупь перебираясь в лодку.

– Сезон дождей – пару недель в году. Повезло вам, ребята.

С рук проводника сорвались чары, и мы поплыли. Большой легкий тент над головой укрывал от капель, и мы рискнули вздохнуть с облегчением.

– Еще как, – простонал Алест, стягивая капюшон.

Полукровка дернулся, разглядев его острые уши.

– И куда мы плывем? – Маркус не придал значения поведению проводника. Его больше интересовал маршрут. Впрочем, для меня тоже было важно знать, куда и как мы плывем. Но в магической составляющей двигателя я не разбиралась, а потому оставалось только выпытывать маршрут.

– Зависит от ваших финансов. В городе одна гостиница и два постоялых двора. Если подешевле, то лучше на постоялый. «У старухи Нэн» весьма пристойное заведение. И, что важнее, крышу никогда не сносит. Сколько гроз было – не сосчитать, а крыша держится. Честное слово или какое иное, но помогают заговоры владелицы.

– Старухи Нэн? – переспросила я, извлекая из сумки блокнот и ручку. Все же молодцы гномы – пером в дождь, да еще и на раскачивающейся лодке, не попишешь.

– Нет, сейчас там совсем другие владельцы. Старуха уехала с Тель-Арлеями еще тогда, после войны.

– Вы говорите об этом, как будто те времена застали, – не смолчала я.

Полукровка внимательно на меня посмотрел, но не ушел от ответа.

– В те годы я был еще ребенком. Но память – лучшее, что мне досталось от отца.

– Кроме ушей, поднимающих стоимость ваших услуг? – съехидничал Маркус.

– Не без этого, – фыркнул проводник. – Так куда вас прикажете?

– В гостиницу, – оценив состояние своего эльфа, решила я. – Переночевать мы и на постоялом дворе сможем, но поговорить – по опыту знаю – не дадут.

– Что ж… Осмотр города начнем сегодня или завтра с утра?

– Оплатим гостиницу, оставим вещи, и можно будет начинать, – я решительно пресекла попытку стрясти с нас серебрушку за обычное катание. – Дождетесь нас у входа.

– Как будет угодно леди, – хмыкнул полукровка. Больше он ничего не сказал. Вероятно, приберегал для экскурсии или думал, как бы нас потерять по дороге. По крайней мере, на нас с Маркусом он косился весьма неодобрительно, а вот на Алеста напротив – с детским любопытством и каплей зависти.

Гостиница была не слишком дорогой. Приготовившись к столичным ценам, я была приятно удивлена, когда за золотой – полукровка точно себе цену ушами набивал! – нас пообещали приютить в трехместном номере с двумя спальнями и гостиной. Завтрак в цену включен не был, но мы и в городе прекрасно бутербродами обойдемся.

Проводник ждал нас у выхода с обреченностью эльфа, которого заставили работать. Дождь утих, и по улицам поплыл туман. Если сейчас еще и потепление ударит – я решу, что здесь маги постарались.

– Не без этого, – подтвердил проводник. – Постараться – постарались, а убрать за собой – никто им за это не заплатил. А нынешние отказываются. Говорят, не осталось никаких сведений о старом колдовстве. И раз уж не смертельное оно, так лучше смиритесь, иначе чары друг на друга наложатся и дождь огненным станет. Тогда уже лодкой и сливом не обойдетесь.

– Ясно… – Алест, кажется, все больше радовался, что эльфам кусок земли не достался. Тогда бы раз в десять лет навещать бы приходилось. Эльфийский Владыка – не человечий император, должен свою территорию осматривать и расположение подданным выказывать.

– Так, может, снимете, если ясно? Маги говорили, что из-за эльфов так случилось. Хотели остроухие что-то с погодой сотворить, чтобы боевой дух княжеской армии сломить, а вот как оно получилось.

– А вы не помните?

– Мелкий был. Помню, в небе гремело – а что? Обычная гроза или наведенная, кто же отличит?

– Это же сколько вам лет, – выцепил главное Маркус.

– Много, – кивнул полукровка. – Даже для эльфа срок изрядный, а уж для человека…

– Не живем мы столько, – согласилась я. И задумалась.

Век обычного полукровки – три-четыре столетия. А наш собеседник этот срок уже пару раз превзошел. И до сих пор старым не выглядит. Молодое, ухоженное лицо, тонкие черты. Если бы не глаза, довольно узкие для эльфа, и отличить-то сложно было. Да уши немного короче и не такие узкие.

– А кем был ваш отец? Или мать?

– Мне об этом не говорили. Но даже если бы и поведали, неужели я бы первым встречным о своей семье докладывал?

– Прошу простить мое любопытство, – охотно извинилась я. Вопрос и впрямь был личным, чтобы на него отвечать. Я бы промолчала вовсе, но, видимо, полукровке хотелось с кем-нибудь поговорить. Например, с Алестом. Друг поежился, заметив мой настойчивый взгляд, но ради дела… Думаю, он справится. А пока:

– Мы могли бы начать путешествие с мануфактур Лемана, если от них что-то осталось?

От мануфактур Лемана осталось удручающе много и в то же время почти ничего. В распоряжении туристов имелись здания, портреты владельца и его семьи, их личные вещи, вплоть до столового серебра… и ничего из того, что пролило бы свет на их шкатулки, покупателей и технологию изготовления. Все это как в воду кануло. Мастера знали, как с ними работать, как заряжать, как вселять духа-хранителя, если придется, но как создать еще одну шкатулку – нет. Впрочем, за свою долгую жизнь под руководством Лемана их вышло столько, что до сих пор они оставались на складе, если верить нашему проводнику.

Сам Леман исчез из города после все той же злополучной Валенской кампании. Жители горевали недолго: свое немаленькое состояние он оставил на нужды города. А потому даже столовое серебро из буфета никто не крал. Для восстановления города после войны и так хватило. Семья Лемана переехала еще раньше. Чувствуя приближавшуюся катастрофу, глава семьи отправил домочадцев подальше от эпицентра. В Ле-Скант, если говорить точнее. Но сам там так и не появился. Но и супруга страдала не долго: новый муж для красавицы Лоретты нашелся весьма быстро. А дети… Дети жили в пансионе, а потом тратили оставленное им содержание, которое отец перевел им заранее. Больше ничего об их судьбе Далар не знал: не доходили в Клязь слухи.

– А кабинет сохранился? – поинтересовалась я, надеясь, что хоть у Лемана окажется сейф. Конечно, мало шансов, что его не нашли до сих пор, но мне в мои годы было простительно фантазировать и верить в чудо. И в гномьи сейфы. А если Леман и сам был артефактором, то вряд ли обошел своим вниманием и тайники. Шкатулки же придумал – что мешало увеличить размер и…

– Пришли. – Далар застыл на пороге, не предпринимая попыток войти.

– Что-то не так? – насторожился Маркус, который то ли от стресса, то ли от осознания себя старшим и важным весь преобразился.

– Так, просто господин Леман не любил посторонних в своем кабинете. И дух-хранитель до сих пор крайне редко кого-то туда пускает.

– А кому удавалось? – заинтересовалась я, чувствуя, как шансы на победу растут. Конечно, связываться с духом – себе дороже, но если договоримся…

– В те времена, когда господин Леман еще жил здесь, в кабинет беспрепятственно входили члены его семьи и проверенные деловые партнеры. Для всех остальных за той дверью – тьма. После исчезновения господина Лемана многие пробовали туда зайти, но получалось у единиц. Ничего общего у них не нашли, а потому жители предпочитают просто не рисковать.

– А если дух откажет в праве войти, то что будет? – допытывалась я. Нехорошо лезть в чужой кабинет, если не знаешь, вылетишь ты оттуда с чесоткой или останки веником сметать будут.

– Страх, неконтролируемая агрессия, расстройство желудка, диарея, помешательство, – без эмоций перечислил полукровка. – Но можете рискнуть, если считаете, что способны добыть секреты Лемана.

– И многие соглашаются?

– Каждую экскурсию кто-то рискует, – пожал плечами мужчина. – Если вам удастся войти и вынести что-нибудь в качестве доказательства, то получите приз от городского совета. Но за право попытать счастье – нужно доплатить.

– И сколько?

– Три золотых, – озвучил полукровка и протянул руку. – Будете рисковать?

Парни переглянулись и покачали головами.

– Рискнем, – решила я и сунула проводнику три монеты. – А призовой фонд сколько?

– Пятьсот золотых монет, – озвучил сумму полукровка и поправился: – Уже пятьсот две. Одна монета отходит администрации для удовлетворения городских нужд.

– Хороший куш, – усмехнулась я и, потянув дверь на себя, переступила порог.

Не знаю, чего боялись Алест с Маркусом, но в кабинете не было ничего, что внушало бы опасения. Дух-хранитель сохранил все в целости и сохранности. Ни пыли, ни следов тлена: доски были целыми, обивка кресел под пальцами не рвалась, крепления люстры не проржавели…

– Все как и в день смерти хозяина, – озвучил мои подкорректированные мысли тихий шепот.

– Он умер? – переспросила я, прекрасно понимая, с кем разговариваю.

– Да, – прошелестело мне на ухо. Любят духи себе голоса менять. А ведь могут и сладкоголосые речи эльфов за первоисточник брать – им все равно. Любые звуки, которые они слышали за время службы, могут быть использованы для звукового сопровождения их действий.

– И вы остались привязаны к этому месту?

– К хозяину, – лязгнул сталью голос духа. Хорошей такой сталью, старинной, но очень прочной. До сих пор эльфы для своих клинков берут.

– А где хозяин?

– Здесь, – прошипел дух.

Меня развернуло на сто восемьдесят градусов. В кресле у окна, удерживая за ножку бокал с вином, часть которого расплылась пятном на ковре, сидел труп. Точнее, это дух сказал, что мужчина мертв, я же видела вполне живого человека. Разве что грудь у него не двигалась, а напротив сердца сияла маленькая алая капля. Для верности, что ли, удар нанесли? И как бокал не упал, если господин Леман уже умер? Пальцы бы разжались и все. Или он до последнего их сжимал?

Я подошла ближе и опустилась на колени, изучая жидкость. Ядодел из меня плохонький, но может, что и учую.

Так мне и надо. Воняло миндалем. Вот только вино это было – судя по бутылке на столе – Вийонское красное, а оно и так имело вкус и запах миндаля, а потому был ли в вине цианистый калий или моя паранойя разыгралась и господина Лемана шпагой закололи, я не могла сказать на глаз. Разве что образец взять… Или бутылку.

– А вы видели, что произошло? – Существовала вероятность, что дух-хранитель не остался в стороне, успокоившись, что вверенное ему имущество от убийцы не пострадало, и видел, как закончилась жизнь хозяина.

– Я был здесь, – ответил дух. – Мне не дали уйти, но своего лица охотник не показывал.

Охотник… Была такая особая каста магов, жрецов, шаманов, да и кого угодно – назывались они от страны к стране различно, – которые умели уничтожать духов. Не отсылать – отослать мог лишь тот, кто призвал хранителя. А именно уничтожать. Чаще всего их нанимали для убийств или громких краж. Уповая на силу духов-хранителей, жертва становилась уязвима, пренебрегала обычной охраной и умирала от рук охотника. Дух исчезал еще раньше. И призвать его уже не мог ни один заклинатель. Исчезала сама сущность, от стража и серого дыма не оставалось. Даже некромант, зная прижизненное имя духа, не смог бы с ним поговорить. Но, судя по словам хранителя, охотник смог остановить разрушение привязки, смог заставить духа остаться, выполняя свои прежние обязанности и скрывая смерть своего хозяина. Вероятно, поэтому и решили, что он уехал. Дух остался на месте – значит, Леман жив.

– А почему я смогла войти?

– Кровь хозяина может заходить без приглашения. Наследники имеют право брать.

Наследники. Все просто, как должно было быть. И почему никто не вывел закономерность?

– С духами не любят разговаривать, – пояснил хранитель, будто слышал мои мысли. – Ты первая, кто догадался спросить.

– А остальные?

– Приходили, брали и бежали как крысы.

– А если я возьму вот ту бутылку. – Я указала на начатое вийонское вино. – Вы тоже скажете, что я крыса?

– Нет. – Дух начал обретать четкость. – Я попрошу забрать и хозяйское кольцо.

– Кольцо? – Я покосилась на упомянутый артефакт. Активный. Не хотелось бы иметь с ним дело. Сломать не смогу. Будь я магом – может быть, но не так, голыми руками.

– Оно примет тебя. Раз уж я позволяю… – Дух хохотнул, но, понимая, что я не тороплюсь выполнять его указания, пояснил: – Я хочу уйти. Сотни лет смотреть на своего мертвого хозяина – не лучшее времяпрепровождение.

– Если я заберу кольцо – я смогу тебя отпустить?

Связываться на всю жизнь с неконтролируемым духом мне не хотелось. А поскольку его заклинали не на меня, то и отделаться от него я не смогу. Пока он привязан к этому месту… К кольцу, удерживающему его рядом с хозяином. И вероятно, не позволяющему господину Леману рассыпаться в прах, дух заперт. Но если его отпустить…

– Сможешь. Но я дам клятву хранителя. Хозяина я не уберег – уберегу тебя.

А вот это уже было весомым обещанием. Получить духа, который пришел на службу добровольно, да еще закрепив свое слово клятвой… Я облизала пересохшие губы и кивнула. От такого отказываться ни один гном не стал бы, а люди бы и вовсе побежали за артефакт хвататься. Но сначала пусть поклянется, мне неприятности не нужны.

– Как только ты возьмешь кольцо, сокрытие исчезнет, – предупредил дух. – Если хочешь поискать в тишине – ищи сейчас.

– Да…

Свою полезность дух уже начал доказывать. И правда, стоит мне принять клятву и забрать предмет, к которому привязал духа охотник, все прежние приказы исчезнут. Хранитель перестанет отвечать за сохранность кабинета и любой желающий получит возможность безбоязненно шарить по столу и полкам. А меня и близко не пустят – попробуй докажи родство спустя столько лет. Я ведь и сама не знала о господине Лемане. И вряд ли хоть кто-то из живых родственников об этом осведомлен.

Оглядев кабинет, я восторжествовала. Он здесь был. Сейф. Пусть старый, пусть первых моделей, пусть… да как он вообще открывается?!

Я поджала губы и уселась на пол, скрестив ноги. После чего передумала и легла, чтобы видеть обратную сторону столешницы. Легче не стало. Никаких подсказок, где искать ключ, не было. Да даже найти то самое место, куда этот ключ прикладывать – гнезда нигде не было.

– Кресло, – подсказал дух, наблюдая за моими попытками разобраться. – Подлокотник.

– И что служит ключом?

– Кровь, – усмехнулся дух. – И слово.

– Какое?

– Мне запретили его запоминать. Разве что связано оно с семьей. Господин Леман был на этом помешан.

Я закусила губу и еще раз оглядела комнату. Для человека, ставившего семейные ценности на первое место, у господина Лемана не хватало портретов детей на столе, их наград за заслуги, да и просто какой-нибудь милой безделушки, сделанной ему в подарок. Нет, «семья» – не то слово, которое стало бы паролем для этого человека.

Но что же он мог выбрать? Дух-хранитель в кабинете, решетки на окнах, несмотря на наличие вечного стража. Два тайных хода – один за картой, а другой… Я остановилась посреди комнаты и, опустившись на колени, простучала пол. Так и есть – можно снизу открыть, если хозяин позволит. Паранойя? Не для человека его профессии, а значит…

– Дух! – позвала я. – А что будет, если я неверно пароль назову?

– Тебе? – Хранитель соткался за моей спиной. – Ничего. Родство настоящее, так что ничего не случится. Разве что все реагенты используешь – и тогда уже ничья кровь ничего не откроет.

– А много их осталось?

– Я алхимик? – хохотнул дух.

– Кем ты был при жизни, ты не уточнял.

– И не стоит тебе этого знать, ребенок. Ковыряй уже свой сейф, и пойдем.

Стараясь не морщиться, я переложила руку покойника подальше от подлокотника. Пристроила на освободившееся место свою и, глубоко вздохнув, сказала:

– Безопасность.

В большой палец впилась игла. Поморщившись, я ждала продолжения, но ничего не происходило.

– Смотри уже. – Духу не терпелось уйти. – За спиной, – подсказал хранитель.

Я обернулась и восхищенно присвистнула. Это сколько обманок господин Леман в кабинете устроил! Стол, кресло, подоконник… А тайник был на самом видном месте. Дверь. Хрупкая, скрипучая дверь, за которую ежедневно хватались все гости и о существовании которой тут же забывали. Да я и сама бы забыла: вес обычный, никаких посторонних звуков, открывается, как и положено.

Впрочем, денег в своем сейфе господин Леман и не хранил. Ни золота, ни серебра, ни какого-либо другого металла, а вот чертежи, которых здесь было не меньше пятидесяти листов, – очень даже. И переписка.

Решив, что по праву крови могу приобщиться к семейному, как оказалось, делу, я аккуратно все сложила в сумку и закрыла дверцу. Механизм щелкнул, закрываясь.

Чтобы не вызывать подозрений и безнаказанно вынести бутылку, мне пришлось спрятать бокал. Носовой платок хозяина как нельзя удачнее торчал у него из кармана.

– За пределами кабинета слышно, что где происходит?

– Нет. – Дух с интересом наблюдал за моим поведением. На его бесплотном лице играла странная улыбка, но комментировать мои действия или давать подсказки он и не собирался.

Бокал рухнул на пол. Вслед за ним полетели еще два. А сверху пролились чернила.

– Не хочу встречаться с охотником, если он еще жив, – пояснила я свои действия.

– Жив, – кивнул дух. – Если бы он умер, путы ослабли бы. Но удавка по-прежнему на месте.

– Значит, он узнает, если ты покинешь место своего заточения?

– Разумеется.

– Сможет нас найти?

Если да, забирать с собой духа, пусть и добровольно присягнувшего…

– Если ты не будешь болтать и хвастать – не узнает. Разве что увидит кольцо. Если память его за столько лет не начала подводить.

– Будем уповать на это, – вздохнула я и, спрятав в сумке бутылку, забрала со стены карту.

– Зачем?

– Если в бутылке была отрава, незачем всем знать, кто ее забрал. Пусть лучше думают, что разбилась.

– Логично, – оценил дух и поинтересовался: – Как тебя зовут, ребенок?

– Антарина Малиара Тель-Грей.

– Я Аларис Сатар Альрес Таарин. – Мне поплохело от этого имени больше, чем от внезапно увиденного трупа, но остановить клятву я уже не могла. Да и как прикажете зажимать рот духу? – Клянусь в вечной верности потомку моего хозяина, Антарине Малиаре Тель-Грей. Клянусь следовать воле госпожи, если она не ставит под угрозу ее жизнь. Клянусь выполнять приказы и поручения, если они не приведут к смерти госпожи. Клянусь защищать мою леди ценой своего посмертия. Да услышит Эсталиан мою клятву.

Я резко сорвала с пальца господина Лемана перстень и надела на свою руку. Комнату заволокла тьма, а меня немилосердно приложило о стену, вынесло в коридор. Уже оттуда я видела, как истлевало убранство кабинета, как превращались в труху доски, как рушились опоры.

– Бежим! – рявкнул Маркус, хватая меня за руку и выволакивая под дождь.

Дом за нашими спинами медленно истлевал. Рухнул балкон, рассыпалась крыша, сгнили балки… Дом складывался, как будто за секунды проживал те сотни лет, что его поддерживал дух.

– Вы его что, не укрепляли?

– Не было необходимости, – глухо ответил полукровка. – Дом не старел. Его и не реставрировали. Зачем, если все и так идеально.

– Уже нет, – хмыкнул Маркус.

– И я бы хотел знать, почему? – в меня вперился тяжелый взгляд проводника.

– Я карту взяла! – Продемонстрировала тлеющее в руках творение картографов. Жаль, а я сравнить хотела. – И я же получу свои пятьсот два золотых? Все видели, что в кабинет я заходила, карту вынесла…

– Это будет решать градоправитель, – недовольно буркнул полукровка, как будто ему предстояло из своего кармана мне выигрыш отсчитывать.

Градоправителем оказался молодо выглядящий мужчина, неопределенного возраста. Судя по большим глазам – не без примеси эльфийской крови. В остальном же он был абсолютно человечен. Уши не выделялись острыми концами, а лицо недавно брили.

Он внимательно оглядел нашу пеструю компанию, задерживаясь на каждом из нас равное число секунд, и повернулся к Далару. Вот нашему проводнику досталось куда больше внимания. Во взгляде градоправителя кроме досады промелькнуло и презрение. И чем им всем так бедный полукровка не угодил? Выгнали бы уже, если так мешает. С такими ушами он в любом городе подработку найдет.

– Тари. – Маркус дернул меня за рукав.

– Да? – Я с удивлением посмотрела на друга. Вроде бы ничего пропустить не успела, так почему все так странно смотрят.

– Милорд Реглен Дель-Артон интересуется, как ты смогла войти в кабинет господина Лемана, – прошептал мне на ухо Алест.

Дель-Артон… Мало приятного. Если бы хотя бы Тель… И зачем в такой глуши его величеству понадобился представитель старшего рода? Еще и родственник Дель-Аруана, если в императорской библиотеке книги не фальшивые.

– Ухватилась за дверь, открыла и вошла, милорд, – потупившись ответила я. А обувь у лорда-градоправителя хорошая, качественная, еще и из последней коллекции. Девы в университете на парах как раз обсуждали. Дорогая…

– И больше ничего? – усмехнулся мужчина, присаживаясь в кресло. Нам он садиться не разрешал. Даже Алесту, что уже за все рамки выходило.

– Ничего, милорд, – эхом повторила я. Про духа рассказывать точно не стану. Пусть и не выпытывает.

– Далар, проводи наших юных гостей в мой особняк, – взглядом указывая на замерших в ожидании парней, приказал Дель-Артон. – С юной леди я еще побеседую.

– Мы не уйдем без Тари! – взбрыкнул Маркус.

– Уйдете, – непреклонно заметил мужчина. – Если Тари, – он усмехнулся, – посчитает нужным, она сама сообщит вам все, что пожелает. Но сейчас мы пообщаемся без свидетелей.

– Дайте слово, – не унимался рыжий, внезапно растерявший свой страх перед власть имущими, – что после разговора вы ее отпустите. Живой и невредимой.

– Даже так? – лорд усмехнулся. А вот Маркус его выдержке мог позавидовать: на пальцах у друга уже плясали искорки. – Даю слово, что ваша подруга вернется в целости и сохранности. В мой особняк, где вы переночуете сегодня.

– Мы сняли гостиницу, – буркнул рыжий, остывая, но не теряя ни грамма недовольства.

– Стоимость гостиницы вам вернут. Далар, распорядись, чтобы вещи детей перевезли.

– Да, милорд. – Проводник поклонился, как обычный слуга, и ненавязчиво подтолкнул ребят к выходу.

До тех пор, пока в кабинете не остались лишь я и милорд, никто не проронил ни слова.

– Присаживайтесь, – оборвал тишину Дель-Артон.

Я решила последовать совету собеседника, раз уж за обивку кресла он не переживает. Хотя обивка вряд ли промокнет, стоя здесь, мы успели просохнуть.

– Тари… Я могу вас так называть?

– Антарина Тель-Грей, – представилась я.

– Что ж… Леди Тель-Грей, давайте немного поговорим о вас.

– Это несколько неуместно, – напомнила я о положении дел. – Нас не представляли. И моя семья вряд ли одобрит…

– Ваша матушка одобрит, – заверил меня собеседник. – Я говорил с ней о вас. Но, к сожалению, вы так быстро покинули дом, что мое приглашение вам не передали.

– Сожалею, милорд.

Признаться, я сожалела лишь о том, что мне не сказали, от кого еще стоит держаться подальше. И вот что они вообще во мне находят. Я еще понимаю престарелого герцога Дель-Аррада. Он староват, подслеповат. Может, и глуховат для полного комплекта. Но сидевшего предо мной мужчину нельзя было назвать ни старым, ни слепым, ни глухим. И торговлей ему по должности заниматься не полагалось. Разве что его величество личным указом позволит, только зачем это тому, у кого и так годовой доход от земель больше, чем у отца прибыль.

– Ложь вам не к лицу, – заверил меня собеседник. – И я был бы рад, если бы вы оказали мне честь и подняли глаза. Ваша макушка несомненно прекрасна, но я предпочел бы видеть ваше лицо.

– Если вам так угодно, милорд. – Я с досадой отвлеклась от созерцания ковра и переключилась на собеседника.

И ведь вовсе не дурен собой. Даже хищный профиль его не портил, хотя и навевал мысли о сиятельном родственнике. Почему мне вообще на эту семейку так везет в последнее время?!

– Угодно, леди. – Кажется, мое нескрываемое раздражение его лишь забавляло. – И как бы мне ни хотелось делать вам комплименты, работа вынуждает меня задать вам вопросы. И ответы я бы хотел получить правдивые. И, – он поднялся со своего места, обошел вокруг стол и присел на самый край, заставляя меня поднять голову, – они не должны расходиться с тем, что я прочитаю в вашей милой белокурой головке. Договорились? – И он резко выдернул из моих волос заколку. – Она бы вам не помогла. Слабый артефакт.

– У вас нет разрешения на чтение чужой памяти, – хрипло заметила я, мысленно старательно напевая песенку. Но мелодия постоянно сбивалась, а слова исчезали из памяти.

– А зачем оно нам? Вы же не будете врать, верно, Антарина?

– Я буду говорить с вами только в присутствии адвоката семьи. – И мысленно добавила: – «И думать тоже».

Мужчина усмехнулся.

– А если мы поступим иначе, – предло– жил он.

– Как, например? – Любопытство тот еще порок и, увы, свойствен не только женской, но и гномьей натуре.

– Вы задаете вопрос – я отвечаю. Я задаю – отвечаете вы. Можно отказаться от ответа, если вопрос кажется вам слишком личным. Ну же, девочка, тебе ведь тоже есть о чем меня спросить?

– И вы ответите честно?

– Насколько мне позволит присяга или беспокойство о вашем душевном равновесии.

– Тогда я тоже оставляю за собой право умолчать о тех вещах, разглашать информацию о которых не имею права. В противном случае выплата компенсации за нарушение мной договора падет на вас.

– Заманчиво, – усмехнулся Дель-Артон. – Я даже готов заплатить, чтобы узнать, какие тайны вы храните, моя прелесть.

– Вы переходите границы.

– Приношу свои извинения, – с готовностью повинился мужчина. Но покидать насиженное место не стал. – Кто начнет?

– Зачем вам знать подробности о кабинете господина Лемана?

– И правда, зачем? Рухнула историческая ценность, а мне о причинах его величеству докладывать не придется? – усмехнулся собеседник.

– Только ли…

– Сейчас моя очередь, – напомнил мне мужчина. Я послушно замолчала. Он продолжил: – Вы кровный родственник Лемана, верно?

– Получилось, что да. – Сама постановка вопроса говорила об осведомленности лорда Дель-Артона об условии посещения кабинета. – Для чего вам нужны подробности о посещении мной кабинета господина Лемана, кроме отчета для императора? – Я всеми силами старалась избегать вопросов, на которые можно дать однозначный, короткий ответ.

– В кабинете обитал дух. Как вы уже знаете, в свое время он не был подданным его величества императора Таан-Рена, и эльфы были бы признательны, если бы мы вернули его им.

– Вернули духа? – Я фыркнула. – Разве такое возможно?

– При должных навыках – да. Поэтому, если вы, Антарина, конечно же случайно, – собеседник насмешливо, как будто знал правду, – получили право распоряжаться судьбой этого духа, можете быть уверены, вас достойно отблагодарят за помощь в его передаче законным владельцам. Он у вас, полагаю?

– Ответ на этот вопрос будет нарушением взятых мной обязательств.

Пусть даже я взяла их на себя только что.

– Так я и думал. – Мужчина усмехнулся. – Согласитесь ли вы задержаться у меня в гостях?

– Нет, – выпалила я, едва не плача. Развели как девочку. К гномам, срочно домой. Срочно на первый курс, а лучше на подготовительные курсы.

– Ну что же вы… – Дель-Артон взял меня за руку и нежно поцеловал. Будто и не допрос только что вел, под игру замаскированный. – Такие красивые глазки не должны плакать.

– Я не плачу, – сердито буркнула я. Своим снисхождением он только провоцировал сей недостойный гнома процесс.

– Жаль. – Мужчина отстранился и, довольно улыбаясь, занял положенное ему место за столом.

– Почему?

– Я бы вас утешил, – просто ответил он. – И подумайте над моим предложением, Антарина. Боюсь, скоро вам уже не позволят выбирать.

– О чем вы?

– О свидании. Аларис – слишком большая ценность. Эльфы вам его не оставят.

Ребята ждали меня в гостиной. Наши вещи еще не принесли, а потому не было нужды раскладывать их по полкам или контролировать слуг, которые уже замерли в ожидании у лестницы. Далар отсутствовал, что несказанно меня радовало, но и заставляло напряженно ждать. Что-то в этом полукровке меня тревожило, но объяснить, что именно, я не могла.

– Ты как? – Маркус подорвался с места раньше, чем Алест успел меня заметить. – Что он хотел?

– Поговорить о разрушении дома и кабинета. Сказал, что ему придется отчитываться за обрушение памятника архитектуры и он не хотел бы молчать на ковре у императора.

– Так и сказал? – Облегчение в голосе рыжего было почти материально ощутимо.

– Примерно. Суть к этому свелась. И заодно просветил, почему я войти смогла.

– Почему? – ревниво осведомился Алест. Судя по шишке на лбу, которую я раньше не заметила, он тоже рискнул.

– Ты чистокровный эльф?

– Конечно. – Алест гордо выпятил грудь.

– А господин Леман был человеком. И дети его были людьми. И внуки… и так вплоть до меня. Если эльфы и отметились в родословной, то это было слишком поздно, чтобы вносить их в список исключения для духа-хранителя.

– Твой предок, значит, – догадался Маркус.

– Угу, только у нас об этом никто не знает. Не удивлюсь, если наследство со стороны Рель-Дие. В их случае я даже в отце кузины не уверена.

Рыжий усмехнулся, а Алест посмотрел на меня с таким подозрением, что пришлось ответить на его невысказанный вопрос:

– Родовой артефакт семьи Тель-Грей меня признал. Так что мой отец – точно мой отец. Да и матушка от своей семьи далеко не все взяла: папе она верна, пусть и любит флиртовать на балах. И давайте поднимемся наверх, раз уж лорд Дель-Артон милостиво сэкономил нам на завтраках. Полагаю, здесь нас кормить будут.

– Всенепременно, – с каменным выражением лица ответил управляющий. – Ваши комнаты готовы. Извольте выбрать и распорядиться насчет вещей.

– Я свои сама разберу, – поспешила спасти чью-то жизнь я. – Не хотелось бы оставить хозяина без дома.

– Сомнительно, чтобы у вас это получилось, – буркнул себе под нос управляющий и громче добавил: – Позвольте вас проводить.

Глава 7 О гостях и друзьях

Все время до обеда меня не оставляла мысль, что за мной следят. Причины так думать у меня были следующие: меня не оставляли в одиночестве больше чем на три минуты; стоило выйти в коридор, как там тут же возникал управляющий; и даже в ванную так и норовили войти служанки, желавшие помочь леди с помывкой. Нет уж, сама справлюсь. Что такое водопровод, дети в Царстве с рождения знают.

И наконец, когда я обрадовалась, перестав слышать чужие шаги в комнате, и выползла из ванной, в комнате нашлась посторонняя особа. На вид ей было около тридцати лет – ни шея, ни руки не выдавали истинного возраста, скрытые воротником и перчатками. На лице женщины застыла маска доброжелательности и тепла, но в глазах не было ни капли доброты. Они оценивали все, что попадалось в их поле зрения. И в первую очередь – меня.

От ее внимания не укрылись ни мои растрепанные волосы, ни синяки на голени, ни привычная сутулость, приобретенная за годы жизни в Царстве. Но если на приемах она была практически незаметна – я следила за осанкой, то расслабленная, после ванны и тишины, не уследила.

«Компаньонка, – поняла я. – Дорогая и профессиональная».

– Леди Тель-Грей. – Женщина поднялась и отточенным движением поклонилась. – Меня зовут Лираж Шантре, милорд попросил меня позаботиться о вашей репутации. Поэтому давайте не будем создавать друг другу проблем.

И сказано это было так, с намеком и угрозой, как будто ничего другого, кроме проблем, от меня не ожидали. Не могла же я разочаровать госпожу Шантре.

– Простите, но я не нуждаюсь в компаньонке. Даже такой известной, как вы.

Хоть я первый раз слышала имя собеседницы, польстить таким дамам было полезно. Но не в этот раз.

– Пока вы гостите у милорда, вы должны жить по его правилам. И если его светлости угодно сохранить вашу репутацию, так оно и будет. И маленький совет, Антарина. Не убегайте. Я ненавижу ловить маленьких глупых девочек вроде вас. Специальность не та. – Она усмехнулась и поднялась на ноги. – Не сомневаюсь, что мы подружимся.

– И я. – Улыбка вышла какая-то вымученная. Да и слабость, поселившаяся в теле на оптимистичный лад не настраивала. Скорее – на сонливый. Хотелось упасть прямо на ковер и заснуть. И лишь присутствие мадам не давало мне так поступить.

– Я помогу вам дойти, – пообещала женщина, втаскивая меня в спальню и роняя на кровать.

Я послушно закрыла глаза, ожидая, когда же она уйдет.

В замке провернулся ключ.

– Стерва, – шепотом, чтобы компаньонка не услышала и не вернулась, выругалась я, откидывая одеяло. – Аларис, ты со мной?

Я дотронулась до перстня. Понимая, что кольцо лучше не демонстрировать, я повесила его на цепочку и спрятала за ворот.

– С вами, – откликнулся дух, возникая прямо над моей головой. – Очень интересная особа эта госпожа Лираж.

– Дитя тролля и вампира, – буркнула я, проверяя себя на предмет новых ушибов. На руке точно синяки останутся после хватки этой дамы.

– Вампира и эльфийской полукровки, – поправил меня дух. – Довольно редкое сочетание. И как результат – способности.

– Жизненную силу вместо крови цедит? – догадалась я.

– И магию, – подтвердил Аларис. – Будь вы одаренной, сейчас бы голову от подушки не подняли. Вероятно, лорд знал об отсутствии у вас способностей, иначе было бы преступлением позволять госпоже питаться за ваш счет.

– А разве сейчас это не преступление?

– Вы не сможете это доказать. Усталость после всех испытаний этого дня – минимальная плата за подвиги. Никто не поверит вам, если вы предъявите обвинения. И я рекомендовал бы вам не делиться с лордом своими догадками.

– И не собиралась.

Я выползла из-под одеяла и огляделась. Сумки моей здесь, разумеется, не было. Зато имелся ночной горшок, три тонкие книжицы о примерной жене аристократа, вазочка с печеньем и графин с компотом. Большое окно мерцало защитным экраном, и сомнений, что меня он не пропустит, не оставалось.

– И вот зачем это Дель-Артону?

– Полагаю, из-за меня, – хмыкнул дух. – Хотя к вам он, признаться, питает непонятную мне слабость и симпатию.

– А ты их ко мне не питаешь…

– Слабости – точно нет. Насчет симпатии – ее вы пока не заслужили, – отчитался дух.

– Постараюсь оправдать оказанную мне честь, – хмыкнула я.

– Как вам будет угодно, леди.

– Из спальни я самостоятельно не выберусь? – Глупо было надеяться, но вдруг существовал способ.

– Нет.

– А с твоей помощью?

– Это возможно, – помедлив, ответил дух. – Но в таком случае хозяин дома узнает о моем присутствии.

– Он и так знает.

– Он догадывается, что я с вами. Но насколько тесное у нас общение и условия моей службы ему не известны. Поэтому оптимальным вариантом вашего освобождения из-под опеки этой мадам будет…

Договорить он не успел: Алест кричал горько, громко и с только ему доступным надрывом, от которого глохли уши даже через три фильтра. За все время нашего знакомства такая истерика у него была лишь однажды и успокаивать его пришлось… Я мстительно усмехнулась и приготовилась рыдать вместе с ним. Вдвоем мы всех до печенок доста… проймем. И ведь верно, горе мое велико – меня без ужина оставили. И я села и разрыдалась, представляя, как на границе Царства меня заворачивают со всеми чемоданами и разрывают въездные документы.

– Ы-ы-ы-ы-ы, – заревела я.

– А-а-а-а-а-а, у-у-у-у-у, ы-ы-ы-ы-ы, – вторили мне из-за двери.

– Да перестаньте вы уже! Вы же мужчина! И не надо в дверь так стучать! Там девушка спит.

– Ы-Ы-Ы-Ы! – мне пришлось увеличить громкость, чтобы развеять последние сомнения в душах моих друзей. А то еще уйдут, чтоб сонную меня не тревожить.

– ТАРИ! – заорал Алест и, судя по звукам, попытался выбить дверь.

– Успокойтесь немедленно! – прорычала вышедшая из себя компаньонка.

– Конец, – довольно прокомментировал дух и исчез.

– Что. Здесь. Происходит?

Голос магистра Реливиана бальзамом потек в мои уши, и я быстро заколотила в дверь, чтобы в пылу разговора и драки про меня не забыли.

Дверь распахнулась, и, больше не поддерживаемая ничем, я упала прямо на эльфа. Он не подвел: поддержал, притянул к себе и внимательно оглядел. Его взгляд задержался на моей груди, и я смущенно прикрыла кольцо духа.

– О нем позже поговорим, – пообещал эльф и вперил тяжелый взгляд в разом растерявшую смелость мадам. – Отойдите от моего племянника немедленно.

Женщина дернулась, чтобы исполнить распоряжение эльфа, но на пути у нее оказался прибежавший впопыхах управляющий. Невольно оступившись, мадам присоединилась к списку лежащих участников событий.

– Студент Флей, – эльф обратился к замершему у стены Маркусу. – Будьте любезны, поднимите моего племянника и положите на диван.

– Да кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться?! – пришел в себя управляющий.

– Очень большая проблема вашего хозяина. Вызовите его, раз уж он до сих пор не почтил нас своим вниманием. И пусть как следует подготовится, ему придется многое объяснить. Одно только нападение на его высочество тянет на нарушение мирного соглашения с Аори, а это чревато войной. Но, полагаю, ваш хозяин и сам догадается, что с ним сделает император.

– Я п-передам, – пообещал управляющий, меняясь в лице и спиной вперед убегая из комнаты.

– Маркус, закройте за ним дверь, – продолжил раздавать указания эльф. – Антарина, присядьте. Я должен оценить состояние Алеста, позже я займусь вами.

Спорить я не стала, да и не хотела, если честно. Магистр пришел очень вовремя, спасая нас и от вредной мадам, и от необходимости объяснять свое поведение. Теперь уже мадам и лорд Дель-Артон будут объясняться. И уж наш магистр с них спросит. И соврать ему не смогут, и от ответа уйти.

Улыбка вышла непроизвольно, но я не торопилась ее стирать. Даже Маркус с облегчением выдохнул, увидев магистра, и теперь терпеливо ждал, пока на него скинут еще какое-нибудь поручение. Все же выполнять приказы уверенного в себе эльфа куда лучше, чем собственной головой двери вышибать.

– Как он? – заметив, что эльф отстранился от племянника, спросила я. Маркуса тоже интересовал ответ, он подался вперед, прислушиваясь к любому звуку.

– Выспится, отдохнет и будет в порядке, – успокоил нас старший эльф. – Магическое истощение по-другому не вылечишь. Если накачать его сейчас силой – могут быть осложнения потом. Но мы этого не допустим.

Стон облегчения заставил мадам вздрогнуть. Понимала, что чем быстрее мы разберемся между собой – тем скорее ей придется нести ответ за свои действия.

Магистр тем временем поднялся и подошел ко мне, протягивая руку. Без колебаний вложила в нее свою и подняла глаза на мага. Пробежавший по коже холодок заставил поежиться, но это был побочный эффект одного из самых безболезненных способов быстрой диагностики.

– Вам бы тоже не мешало отдохнуть, – констатировал эльф, отпуская мою руку. – Маркус?

– Я в порядке, – отказался от помощи рыжий. – Ко мне она не прикасалась.

– Ясно. В таком случае начинайте, – дал отмашку мадам магистр Реливиан.

Свободной мебели не оставалось, а потому он встал за спинкой моего кресла. О диван так опереться ему бы не удалось.

– Я… – женщина пыталась собраться с мыслями. Или точнее будет сказать – с правдоподобными версиями, которые не повлекли бы за собой меру пресечения с лишением конечностей. А ведь за нападение на Алеста могли и четвертование потребовать. Иностранного подданного, да еще с умыслом, после фактически насильственного удержания.

– Полагаю, на вопросы должен отвечать я. Кого имею честь принимать у себя? – Лорд Дель-Артон присоединился к нашей дружеской беседе, заходя без стука и коротко распорядился: – Лираж, помолчи. – Компаньонка с вампирскими наклонностями послушно шлепнула губами, убирая звук. – Впрочем, вопрос излишен. Большая честь…

– Достаточно, – оборвал его магистр. – Меня не интересуют этикетные расшаркивания. И я также осведомлен о вашей персоне, Калгар. Сейчас меня интересует другое. Осознавали ли вы, чем кончится ваше самоуправство?

– Самоуправство? – Лорд быстро оглядел комнату. Взгляд безошибочно остановился на спящем Алесте.

– Ваша служащая напала на моего племянника. Не мне вам объяснять, чем подобное карается.

– Приношу вам свои извинения. Лираж поступила непреднамеренно, верно, милая? – Мадам усердно закивала. – Полагаю, ложь вы чувствуете не хуже меня.

– Лучше. – Эльф усмехнулся. – Но я всегда могу обратиться за помощью к своему старому другу.

– Не стоит его беспокоить, – отказался от перспективы знакомства с еще одним эльфом лорд. – Я и так теряюсь в догадках, как смогу отплатить вам за оказанную честь.

– Его величество найдет средства, не сомневайтесь, – жестко утешил собеседника магистр. И я не сомневалась, что средства для компенсации изыщутся не в императорской казне, а в личном кармане лорда. Но после раскрытия личности моей «компаньонки» и ее нападения на Алеста – мне было нисколько не жаль лорда.

– В таком случае чем еще я могу быть полезен? – Раздражения в голосе мужчины прибавилось.

– Поясните, на каком основании задержали моих подопечных и взяли на себя смелость ограничивать их передвижения?

– Я не…

– Когда я отреагировал на угрозу племяннику, Антарина была заперта. По инициативе вашей подчиненной. Ошибки здесь быть не могло.

Лорд поморщился. Надеялся, что этот факт не всплывет, раз уж я присутствую здесь, а не сижу в комнате?

– Пройдемте в мой кабинет. Я отвечу на все ваши вопросы, но не при посторонних.

– Что ж… Флей, вы отвечаете за этих балбесов головой.

– Да, магистр, – склонил голову рыжий. А после так ехидно улыбнулся лорду, что я начала сомневаться в их сегодняшнем знакомстве. Раньше, куда раньше они успели пересечься.

Мужчины ушли, оставив нас наедине с мадам. После этого маленького разговора она уже не казалась страшной, напротив – поникшие плечи, дрожащий подбородок, мокрые дорожки слез на щеках.

– Мы не купимся, – с усмешкой сообщил актрисе Маркус.

Та недовольно зашипела и перестала ломать комедию. Презрение и ненависть исказили ее высокородное лицо.

– Безжалостные монстры.

– Все в вас, – развел руками рыжий и пояснил: – Тари, не говори ей, что прощаешь. Если ты это скажешь – к ответственности уже не привлечем. Зачтут как мировую. И про сочувствие – тоже. Раз входишь в положение – значит, уже для себя простила и смирилась.

– Маркус, да перестань, – одернула я его. – Конечно, НЕ простила и НЕ прощу. Знаешь, как там в комнате страшно было? Одиноко, темно, свет этот волшебный от экрана. Мерцал так пугающе. Мне теперь придется курс лечения пройти у целителя, а это недешевое удовольствие.

– Вот! – Парень поднял палец вверх. – Попрошу внести в протокол, раз уж вы осуществляете наблюдение. Жертва не согласна на примирение. Размер компенсации согласуем в суде.

– Детки, – выругалась мадам и, подобрав юбки, вышла. И это за нее вступался Дель-Артон? Может, ему очки подарить или аппарат для улучшения слуха продать? Вроде бы в Горах его уже сконструировали и испытания показывают первые положительные результаты.

Магистр Реливиан вернулся спустя полтора часа. Мы к тому времени уже успели затосковать, и только мой походный набор «Чертогов» не давал нам впасть в уныние. Даже Алест периодически открывал один глаз и косился на орущего Маркуса, которого атаковал мой вышедший на охоту стальной гоблин. Избавиться от него никак не получалось: гоблин был големом, и чтобы вывести эту карту из игры, следовало или подружиться с гномьим кланом, или изучить железное литье, заплатив все тем же гномам. А для шамана троллей, за которого играл Маркус, это было непосильной задачей.

– Играете?

Магистр вошел без стука, но он и не требовался. Наши вопли, наверное, по всему коридору слышны, так что точно не спим.

– Присоединитесь? – вежливо спросила я, хотя в случае положительного ответа нам бы пришлось начинать с самого начала. И вряд ли Маркус еще раз шамана выберет. Разве что тянуть будем – я гнома Валили и с закрытыми глазами вытягиваю. Карма.

– Если вы примете меня в игру, то с удовольствием, – вежливо ответил магистр. – Но сначала вы должны решить, будете ли вы оставаться под крышей нашего радушного хозяина или предпочтете гостиницу.

– Лучше гостиницу, – в один голос заявили мы. А после выглянули в окно, где бушевала стихия.

– Думаешь, там скоро стихнет? – неуверенно поинтересовался у меня Маркус.

– Ты маг – тебе виднее, – напомнила я.

– Лорд Дель-Артон уверяет, что уже завтра будет солнце и мы сможем беспрепятственно погулять по городу в свое удовольствие.

– Мы?

– Я останусь с вами, – подтвердил эльф. – Еще одно происшествие с Алестом, и нам придется пересматривать отношения с соседями. И мне не хотелось бы вновь этим заниматься. Поэтому не обессудьте, но я останусь и присмотрю за вами. Обещаю не мешать вашим проделкам, если таковые запланированы, но помогать в их исполнении не намерен. – Каждый из нас удостоился серьезного взгляда от магистра. – Лорд Дель-Артон пригласил нас всех на ужин, также он выражает надежду, что мы останемся у него в гостях хотя бы до завтрашнего утра. Если вы согласны, то собирайтесь к ужину.

Мы с Маркусом еще раз глянули на улицу и вздохнули.

– Согласны, – выдавили из себя и поднялись. Я – чтобы игру сложить, Маркус – чтобы пойти переодеться. Он до сих пор от куртки не избавился, а на ужин в верхней одежде не ходят.

– Разбудить Алеста или вы сами? – предложила я, закончив с игрой. – Будет невежливо оставлять его одного. Он периодически просыпается.

– Раз просыпается – можно будить. Эльфы восстанавливаются быстрее людей. До столовой он сможет дойти без посторонней помощи, – успокоил меня магистр. – Разбудите его, я же пока вернусь домой. Необходимо оставить Андрату некоторые распоряжения, чтобы он меня не искал и не ставил на уши городскую стражу. Дойдет до Владыки – увидим второй акт Валенской кампании у себя под окнами.

– А вы ее застали? – заинтересовалась я.

– Нет. – Эльф покачал головой. – Я не настолько стар, чтобы воочию лицезреть эти события.

Закономерный вопрос застрял у меня в горле. Невежливо спрашивать эльфа о возрасте. Это даже хуже, чем у женщины пытаться выяснить дату в метрике и число лет в браке: свою дату рождения истинные красавицы забывают еще на семнадцатом году жизни.

– Присмотрите за Алестом? – вывел меня из размышлений усталый голос эльфа.

– Конечно. И разбужу, и присмотрю.

– Вам что-нибудь принести? Из столицы?

– У меня все с собой. – Я кивнула на полную сумку вещей и игру, коробка с которой стояла на столе. – Разве что Тарниаль вернулся и соорудит еще один великий бутерброд из тех, что Алест приносит в университет.

– Я поинтересуюсь, – пообещал магистр. Кончики губ дрогнули, устремляясь вверх. – Скоро к вам присоединюсь.

– Я буду ждать… – тихо, уже вслед исчезнувшему магу, проговорила я. С ним было спокойнее. А без него в этой комнате, что стала местом битвы за наши права, вновь появилась тревога.

Вздохнув, я подошла к дивану. Алест мирно сопел, повернувшись ко мне спиной.

– Вставай. – Я принялась тормошить спящего друга. – Ужин пропустишь. Ничего не останется – придется Аксари есть. А здесь ее еще хуже готовят. Пряностей будет…

– Не-е-е-е-ет! – Парень подорвался и чуть не убежал, так и не открывая глаз. Воспоминания о прошлой попытке продегустировать гномью кашку до сих пор терзали его язык и память.

Ужин проходил в молчании. Только стук приборов изредка разбивал хрустальную тишину нашей новой встречи с лордом Дель-Артоном и его слугами. Присутствовали все: и сам хозяин особняка, и мадам Лираж, и управляющий, опасливо косившийся на мадам, и полукровка-эльф, которого по непонятной причине пустили в это изысканное общество. Хотя сидел он напротив хозяина дома, отдельно от мадам и ее соседа. Мы же и вовсе сдвинули стулья и заняли противоположную сторону. Даже магистр предпочел сидеть рядом с нами, нежели по правую руку от хозяина дома.

– Я хотел бы еще раз извиниться перед его высочеством и ее светлостью, – нарушил тишину Дель-Артон. – Я сожалею о причиненных вам неудобствах и хотел бы загладить свою вину любым удобным для обеих сторон образом. Антарина, компенсацию вам я обсужу с вашей матушкой, поэтому не хмурьтесь.

– Обсуждайте ее с отцом. Официальным представителем моих интересов в империи является он. По законам империи же, – поспешила добавить я. Матушка вряд ли станет действовать в моих интересах, а вот отец… С ним можно и договориться, и обсудить дальнейшие действия. Он не поддастся на лесть или эфемерную честь сопровождать его светлость на очередном балу.

– Хорошо, – не слишком довольно согласился мужчина. Я лучезарно оскалилась. Хоть какое-то моральное удовлетворение от вечера. Правда, готовил повар милорда вкусно. Но это не повод прощать его хозяина, скорее – повод сманить повара.

– Ваше высочество, я еще раз приношу вам свои извинения…

– Вопросы компенсации решите или с дядей, или с Антариной, – снял с себя ответственность Алест и отправил в рот кусочек говядины.

– Вы настолько доверяете леди Тель-Грей? – Мужчина удивленно вскинул брови, но называть меня по имени не стал. Видимо, присутствие посторонних мешало.

– Да, – не вдаваясь в подробности, ответил эльф. – Она мой консультант и лучший друг.

– И как это совмещается, интересно, – прошипела себе под нос мадам.

– В нашем случае – очень просто, – заверил ее эльф. – Но сомневаюсь, что вам когда-нибудь выпадет возможность убедиться, что такие отношения могут существовать между мужчиной и женщиной.

Мадам хотела что-то ему возразить, но, поймав взгляд лорда, прикусила язык.

А Алест обиделся. Серьезно обиделся, раз уж решил бить по предполагаемому больному месту оппонента. Обычно он вел себя иначе, добрее, спокойнее. Видимо, голова еще не прошла и ему тошно думать, что придется вновь подниматься по лестнице, хватаясь за стены и убеждая себя, что он мужчина и сам дойдет. Уж лучше бы не храбрился и дал Маркусу себя довести. Но такое поведение недостойно гнома, и наш бедный эльф шел на своих двоих, мужественно кривясь и стараясь не прикладываться к полу в выражении несказанной почтительности.

– Маги-погодники сообщают, что со следующего дня в городе будет солнечно. Сезон дождей подходит к концу, и вы сможете осмотреть город во всем его историческом великолепии.

Мы промолчали: то же самое нам уже сообщил магистр. А Алесту было не до проявлений радости от этой новости. Кажется, его вновь мутило.

– Прошу меня извинить, мне нехорошо. – Я поднялась из-за стола. – Алестаниэль, проводи меня, пожалуйста.

Младший эльф с благодарностью взглянул на меня и поднялся.

– Пожалуй, я присоединюсь к друзьям. – Маркус с готовностью поднялся, откладывая салфетку в сторону. – Вы позволите?

– Идите, – кивнул магистр. В отличие от нас он спокойно ел и ничем не выразил своего недовольства причинами, заставившими его оторваться от дел и ужинать вне дома. – Полагаю, искать вас следует у Антарины?

– Именно так, – подтвердил Маркус, занимая место за правым плечом Алеста.

Теперь тот мог падать в любую сторону – вдвоем мы его удержим.

– Это неприлично, – фыркнула мадам Лираж.

– Тогда и получать образование – преступление для леди. Но, госпожа, разве вы не умеете читать? – с интересом спросил эльф.

– Умею, – нахмурилась дама.

– Это неприлично, – усмехнулся эльф. – Леди должна быть украшением супруга, а не его кабинета. Ведь так можно непоправимо испортить зрение, а леди в очках…

– То, о чем вы говорите, устарело два века назад.

– Два века? А разве не в то же время существовало и правило, на которое так ожесточенно ссылаетесь вы? Сейчас, насколько мне известно, общение леди с благородными кавалерами не запрещено, а напротив, всячески поощряется светом. Иначе к чему проводить столько балов?

– Общение, а не…

– То есть вы обвиняете моего племянника в бесчестном поведении? Мне пригласить вашего родственника, чтобы отстоять честь Алестаниэля, или вы поверите мне на слово? Эльфы – не люди, дружба для нас не пустой звук. И никогда уважающий себя эльф не станет вредить своему другу. У нас их не так много, чтобы терять кого-то по прихоти людского скудоумия. – Судя по звукам, магистр поднялся. – В Аори вам не будут рады. Не приезжайте.

Лорд Дель-Артон то ли не считал ночные посиделки с благородными людьми чем-то вредящим репутации, то ли слишком хотел заполучить Алариса в личное пользование и был готов терпеть небольшой придаток в виде меня, но утром меня пригласили на прогулку по саду. Разумеется, пообещав вести себя достойно и никак не ущемлять в правах.

Я бросила быстрый взгляд на магистра, который с молчаливого согласия всей нашей компании был признан старшим, и он кивнул.

– У меня есть четверть часа, – сообщила я лорду, подавая руку. Краем глаза заметила, что Маркус с Алестом тоже внезапно возжелали прогуляться. По саду, конечно. Там воздух чище и вид на небо открывается.

– Леди Тель-Грей, – начал мужчина, когда мы отошли достаточно далеко от дома, но не от ушастого моего товарища.

– Да, милорд?

Я остановилась и заглянула в глаза собеседнику. Он выдержал мой взгляд, усмехнулся и поклонился:

– Я очарован.

– Я за вас рада.

– А за себя?

Мужчина странно улыбался.

– И за себя. Уже совсем скоро я смогу вернуться в Царство. И больше никто не будет настаивать на встрече со мной из матримониальных соображений.

– Вы выходите замуж?

– Это заставляет вас нервничать?

– Разумеется, девушка, покорившая мое…

– Не нужно. – Я жестом остановила прочувствованную, отрепетированную не одной декламацией речь. – Мы оба понимаем, что моя рука идет довеском. Нельзя влюбиться, однажды увидев человека.

– Вы жестоки.

– Честна. Настоящая любовь – это отношения. А отношений между незнакомыми людьми не существует. Образ – быть может, но любить образ можно лишь на расстоянии. Но даже в нашем с вами случае это кажется невозможным. Что такого вы получите, если осчастливите мою матушку свадьбой дочери?

– В первую очередь я осчастливлю себя, а не вашу матушку.

– А во вторую? Милорд, простите, но я не поверю, что ваш интерес бескорыстен. Более того, я не верю, что он продиктован вашей личной волей. Вашими желаниям упрочить свое положение – да, но не зовом сердца или чего-то еще. Ментальные маги редко идут на поводу у своих желаний, так что же вам нужно? Для чего все это? Могу дать слово, что без необходимости не буду разглашать полученную от вас информацию.

– Вы вхожи в окружение принца, – признался Дель-Артон. – Его величество одобрил вашу кандидатуру, вам позволено продолжать общение. Но во избежание возможного влияния на вас со стороны наших врагов будет лучше, если рядом с вами будет специалист по работе с разумом. Брак же надежно избавит вас от половины возможных искушений, поддаваться которым так любят молодые девушки.

– Логично, – не могла не признать я. – Но я слишком долго жила с матушкой, которая считала себя вправе решать за меня, чтобы сменить одного контролера на другого. Но если ситуация изменится, я обещаю подумать над вашим предложением. Разумеется, при условии, что оно будет еще актуально. И не могли бы вы сделать мне небольшое одолжение и сообщить остальным кандидатам из списка, что встречаться с ними я не намерена? Было бы лучше, если бы они потратили свое время на дела, в будущем позволившие бы принести славу своей родине, а не на покупку мороженого и булочек для того, кто этого не желает.

– Я передам. – Лорд еще раз поклонился и добавил: – Скоро вы получите еще одно предложение. И мне интересно посмотреть, что вы ответите моему кузену.

– Я просто уеду. Меня ждет практика, а после нее я не собираюсь возвращаться.

– Останетесь в Лесах?

– Уеду в Царство. – Я мечтательно улыбнулась. Я уже считала дни до возвращения: так было проще ждать. – Вы хотели спросить о чем-то еще?

– Аларис, – вздохнул лорд. – Мы бы хотели его получить. Или знать, что он уничтожен.

– Последнего я не могу обещать, – холодно ответила я, отступая на пару шагов. – Я не хозяйка этого создания, чтобы приказывать ему что-то. Как только сила самого духа кончится или истончится его привязка к миру живых – он исчезнет. Не думаю, что ждать осталось долго. Вы же видели, во что превратился особняк Лемана?

– То есть вы говорите, что дух привязан не к вам? – Мужчина прищурился, давая понять, что солгать у меня не получится.

– Нет. Не ко мне, – с чистой совестью ответила я.

– В таком случае, леди Тель-Грей, – милорд помедлил, – приношу вам свои извинения. Надеюсь, я смогу компенсировать вам причиненные неудобства.

– О компенсации говорите с отцом. Но я была бы вам благодарна, если бы вы выделили Далара нам в сопровождение, раз уж он служит вам.

– Я распоряжусь.

– Премного вам обязана. – Сделав книксен, я широкими шагами направилась к дому. Незачем лорду знать, о чем я умолчала. А песенка, которую я полночи учила с Аларисом, уже порядком надоела. Может, стоило положиться на ментальные щиты магистра, которые он на каждого из нас повесил, так сказать, во избежание?

Солнечный Клязь был совсем иным, нежели тот, который мы видели через стену дождя. Чистый и свежий. Даже стены домов не несли на себе воспоминаний об уровне воды во время ливня. А вот в порту наблюдалось заметное оживление. Несмотря на все усилия, один из кораблей сбежал в открытое море, и теперь его спешно ловили, пока владелец спал в таверне, отобедав за счет заведения.

Далар с нескрываемым недовольством косился на старшего эльфа, но от комментариев воздерживался. Как и обещал, лорд Дель-Артон выделил нам полукровку для прогулки по городу.

– Далар, а почему вы служите лорду? – Чувство такта отказывало мне, когда на кону стояло нечто важное. А мне казалась интересной ситуация, при которой эльф, пусть и не чистокровный, служит обычному градоправителю. Эльфийская кровь лорда – не в счет, ее там, как пояснил сам чиновник, кот бы от жалости обрыдался, чтобы добавить.

– Я служу градоправителю, – недовольно буркнул мужчина. – Пока милорд занимает эту должность – я ему служу.

– А сменить город? Сколько вы уже здесь?

– Это невозможно, – не вдаваясь в подробности, отказался отвечать полукровка.

Я с сожалением вздохнула: не сомневалась, что больше на эту тему Далар откровенничать не будет. А после вчерашней заварушки – и Алесту он ничего не скажет. Или скажет ровно то, что прикажет ему лорд. Поговорить же по душам не представлялось больше возможным.

– Вы родились в Клязе? – Я попробовала зайти с другой стороны.

– Именно так. – Проводник поморщился от моей настойчивости. – С чего бы вы хотели начать осмотр? Мануфактуры Лемана, полагаю, мы пропустим.

– Эльфийские подвалы! – вспомнил совет одного из посетителей трактира Маркус. – И мы бы хотели услышать об их странном названии. Насколько я понял из курса эльфоведения, жители Аори избегают подземных поселений и всякого рода нор.

– Избегают, – согласился Далар, меняя маршрут. Теперь мы возвращались к дому градоправителя. Но не настолько, чтобы показались его шпили, на втором пересечении улиц полукровка свернул с известного нам пути. – Поэтому во времена кампании они использовали эту известную истину, чтобы тайно проводить свои собрания. Входов в подвалы было два. Один у Дома Старухи, мы идем к нему сейчас. Второй так и не удалось найти – проход засыпало, когда обрушилась западная улица.

– А почему она обрушилась? – Алест почесал затылок.

– Шли военные действия, – напомнил полукровка. – Иногда маги не в состоянии рассеять уже готовые сорваться чары. А на западной тогда мало кто жил – вот и спустили весь заряд туда. – Проводник непроизвольно провел пальцами по загривку. Волосы закрывали шею, и я не могла разглядеть, что же у него там. Но вариантов было так мало, что и спрашивать не стоило.

– Вы жили на западной? – Алест, кажется, не следил за поведением проводника.

– Жил, – грустно подтвердил мужчина, но продолжать откровенничать не стал. Зато прибавил шагу, заставляя Алеста перестать глазеть по сторонам и припустить вперед.

Я же, напротив, немного отстала.

– Магистр, – вежливо обратилась я к старшему эльфу. – А сколько живут полукровки?

– Вы о нашем знакомом? – Мужчина указал на удаляющуюся спину проводника. – Такое редко встречается, но при определенных условиях возможно.

– При каких? – Я серьезно заинтересовалась: все же проблема краткости человеческой жизни беспокоила и меня.

– Определенных, – фыркнул магистр. – Антарина, боюсь, на этот раз я не могу удовлетворить ваше любопытство. Об этом не говорят за пределами семьи. Разве что вы сами найдете ответ.

– Но это возможно? Продлить чужую жизнь?

– Возможно, – подтвердил эльф. – Ваши темные маги не устают это доказывать.

– Значит, только при помощи чужой жертвы?

– Вам виднее. – Эльф пожал плечами. – Я мало интересовался этим видом магической науки. Для нас чужая смерть не является обязательным условием.

– Спасибо.

Я замолчала и задумалась. Значит, чтобы разгадать тайну возраста Далара, не придется интересоваться могильниками или внезапными нападениями маньяка. Впрочем, если город был втянут в боевые действия, а так оно и было, пропажу пары человек никто бы не заметил. Или списали бы на несчастный случай. Не в то время мимо заговорщиков проходил – вот и расплатился. А каждого покойника о причинах смерти спрашивать… Вдруг спьяну на нож упал.

Но кладбище посетить стоило. Хотя бы для того, чтобы узнать, есть ли там спешно уехавшие герои или их предки. И как их вообще звали, старших представителей семьи Тель-Арлей.

В Доме Старухи мне не понравилось. Особенное раздражение вызывали калоши на подоконнике, которые будто специально выставили на всеобщее обозрение. Алест, которому я рассказывала о несправедливом распределении ролей, отчаянно пытался удержаться от хихиканья, отчего его так перекашивало, что мы начинали волноваться: успел ли он отойти от знакомства с мадам Лираж.

– Все в порядке, – выдохнул он, поспешно отворачиваясь.

А я не могла не спросить у магистра:

– Насколько велико число совпадений в игре и в реальности?

– О чем идет речь? – Далар заинтересованно подошел ближе. Пришлось рассказать об особенностях языковых игр нашего факультета. – Да, совпадения есть. Если убрать политический аспект и заменить документы украденными яблоками, стычки на границах – потасовками в таверне, а обмен информацией между агентами – беседой о природе, погоде и «яблочках», то будет очень похоже.

– А Старуха Нэн тогда центральный агент разведки?

Далар хмыкнул, но промолчал. Воздержался от комментариев и магистр, который был не слишком рад внезапной откровенности проводника. Но какие игры – такие и истории.

Как сообщил полукровка, в Доме Старухи никто не жил. Даже смотритель предпочитал не забредать в это место ночью. Жители и гости города также предпочитали обходить это место стороной: поговаривали, что ночью сюда приходили духи умерших и костерили на чем свет стоит своих потомков. А то и угрожали забрать их с собой. Гостям доставалось не меньше: в каждом новом лице обиженные предки видели захватчиков и стремились удавить их. И после каждой попытки просидеть ночь в Доме Старухи целители фиксировали случаи отравления и удушения.

– Поэтому лучше здесь не задерживаться, – предупредил полукровка. – Даже кратковременное пребывание в этом доме плохо влияет на здоровье посетителей.

– Да? – Я не хотела ставить под сомнение слова проводника, но в голове крутилась одна мысль. И все никак не хотела останавливаться и давать мне себя осознать. – Я пройдусь немного.

Парни кивнули. А магистр Реливиан пошел вслед за мной.

Закопченные окна дома были закрыты. Снаружи и вовсе забиты, чтобы вода не затекала. Уровень земли в городе рос с каждым годом, а потому старые дома, вокруг которых возводились дороги, оказывались в низинах. Чтобы попасть в Дом, нам пришлось по специально прорубленной лестнице спускаться.

Маркус поморщился, касаясь лба. У меня и самой голова начала болеть. Не сразу, как мы вошли и Далар принялся водить нас по трем имеющимся комнатам, но спустя какое-то время. И эта одышка… Неудивительно, что желающих провести здесь ночь было не так много. И что там Далар говорил – казалось, что общаются с духами, а те их душат? Перед глазами поплыло, и я наконец прозрела.

– На улицу. Живо! – крикнула я, понимая, что примерно сейчас происходит.

Далар замолчал на полуслове и недоуменно уставился на меня. Маркус с Алестом, напротив, подорвались и выбежали: они знали, что если голос повышаю я, значит, сначала исполняется команда, а уже затем задаются вопросы. Если они, конечно, еще понадобятся.

Магистр выбежал из дома одновременно со мной. Последним вышел недоумевающий проводник. Пришлось объяснять.

– Там газ, – порывисто вдыхая чистый воздух, пояснила я. – Вы сколько в Доме не проветривали? Окна заколочены, свет едва-едва. Ночью как освещаете? Печку открываете?

– Какое это имеет?..

– Отравляющий газ, – понял эльф и обеспокоенно спросил: – Антарина, Маркус, что вы чувствуете?

– Головная боль, головокружение, раздражительность, тошнота и, – я попробовала расстегнуть пуговицу, – нарушение в мелкой моторике.

– То же самое, – подтвердил рыжий. Он был бледен, то ли из-за газа, то ли от понимания, что именно с нами едва не произошло. Эльфы-то живучие, а вот люди…

– Потому эльфы в подвалах и собирались. Кто же их подслушает, если человек раньше отравится, чем до места дойдет. А если и услышит что-то – кто ему поверит в таком-то состоянии. – Я села прямо на дорогу. – Проветрите дом. Все окна откройте и пригласите кого-то из воздушных магов – пусть тоннели проветрит. Не центральные ходы, куда вы, наверное, спускались, а что-нибудь более удаленное. Может, там и сейчас что-то горит, а сюда тянет. Был бы приток воздуха – не было бы страшных историй о Доме Старухи.

– Тарь, с чего ты взяла, что оно вообще так? – Алест сел рядом и взял меня за руку. Я почувствовала, как мое состояние стремительно улучшается.

– Перестань. Тебе самому тяжело, а ты меня лечишь. Не умру. Столько вдохнуть я не успела. А откуда… Гномы где, по-твоему, живут? Так вот первое, что они делают, – это вентиляцию, чтобы не умереть так глупо и других не убить. Этот же газ особый, без цвета и без запаха, если не перестраховаться – обнаружат уже следующие поколения, когда поселение вымрет. А мы со Стыхом, Риском, моими братьями и их друзьями как-то полезли… Выжили, там его мало было, но больше технику безопасности не нарушали. Мы, гномы, более живучие оказались. Как и эльфы, полагаю. Поэтому вы как хотите, а я в тоннели не сунусь, пока сюда маги не придут и вентиляцию не проверят. Уж лучше страдать от любопытства, чем последние минуты считать. Маркус?

– Я тоже останусь, – сглотнув, решил авантюрист. – Жизнь дороже.

Далар недовольно поморщился. Неужели хотел, чтобы мы надышались и поскорее отбыли. Но ведь не мог он не знать, кто такой Алест и чем чревато его отравление. Хотя скорее хотел избавиться от нас с Маркусом. А ведь с Дель-Артоном я договорилась, неужели проводник по собственной инициативе действует? И чем мы ему так не приглянулись? И сыграло ли свою роль мое родство с Леманом и Аларис? Недостаток информации меня убивал.

– Продолжите осмотр? – поинтересовался полукровка, с неприязнью косясь на нас.

– Продолжим, – из чистого упрямства заявила я. – Вы обещали показать нам кладбище. И мне бы хотелось узнать, какую фамилию носили Тель-Арлей, когда проживали в Клязе, и, если вы помните, что именно они совершили ради получения титула. Наверняка это обсуждалось и вы могли слышать…

– Эта информация прошла мимо меня, – резко ответил полукровка. – И раз вы решили продолжать путь, следуйте за мной.

С кладбища мы возвращались уставшие и грязные. О могилах тысячелетней давности заботились только на казенные средства, а потому ни дорожек, ни оградок, ни могильных плит… Редкие камни, поросшие мхом, и пара клинышков, отделявших проходы от рядов захоронений. И все это после дождя, да по глине…

В гостинице, куда мы возвращались после осмотра, на нас смотрели как на… высоких гостей, которых ни в чем нельзя упрекать. Напротив, следовало всячески потворствовать. Деньги ведь платят и с личного благословения градоправителя поселились.

Попрощавшись с ребятами, я заперлась в своем номере и отправилась мыться. Бадья уже стояла, приготовленная расторопными слугами, и я, не теряя времени, забралась в нее. Кольцо так и висело на шее, напоминая о незаконченном деле. Но оно позже – призывать духа во время приема ванны я не собиралась. Пусть дух, но мужчина – зачем он мне здесь нужен? Еще увидит, какой прыщ на лбу выскочил.

Водные процедуры заняли не меньше часа. Дождавшись, пока слуги спустят воду и приготовят все для следующего посещения, я вновь закрылась и коснулась перстня.

– Аларис, ты здесь?

– Хозяйка? – Дух определенно усмехался. – И как же у вас язык повернулся так врать досточтимому лорду?

– Не врала я, – отмахнулась от незаслуженного упрека. – Но правду можно разными словами говорить. И потом, хозяйкой во время клятвы ты меня не называл, а о госпоже речи не шло. Да и для меня ты не слуга.

– А кто? – заинтересовался дух.

– Партнер. Я оказала услугу тебе, ты оказываешь услугу мне. Все честно. Когда решишь, что больше мне ничего не должен – уйдешь. И привязка охотника у тебя на кольцо, я лишь добавочный элемент, помогающий тебе закрепиться в этом мире. У тебя не хватает сил на поддержание своего состояния?

– Охотник вложил достаточно. – Дух, по мере разговора обретавший видимые черты, усмехнулся.

– Только ли сила охотника? – веско поинтересовалась я. Если история не врала, Аларис при жизни был весьма сильным магом, да еще и эльфом ко всему прочему. Как только у Лемана оказался…

– Не только, – подтвердил мертвый эльф. – И откуда такие умные леди берутся?

– Прошло очень много времени с тех пор, как вы в последний раз видели леди, – напомнила я.

– Поэтому Дель-Артон считает вас особенной?

– Мне не известно, что именно он считает и на чем основывает свои выводы, так что не могу ответить на этот вопрос. Но если вы считаете, что я забуду спросить, как вы оказались на службе у господина Лемана и что вам известно об обстоятельствах его смерти, то вы ошибаетесь. Я хочу знать все подробности.

– И с чего прикажете начать? – Эльф соткал из белого тумана, каким он предпочитал являться, бокал, в точности повторявший злополучный предмет из кабинета.

– Хронологически. Как вы оказались на службе у мастера Лемана?

– Меня призвали, – поморщился призрак. Вот и подтвердилась теория о болезненности призыва для духов. Именно поэтому заклинателю рекомендовано призывать в духи-хранители предка заказчика или одинокого любопытного мертвеца. Такие легче переносят возвращение и с большей охотой занимаются возложенными на них задачами.

– Призвали эльфийского мага в хранители человеку?

– Призывал эльф. – Лицо духа исказилось гримасой отвращения. – Он говорил о выплате долга. Слушать дальше мне не позволили.

– Но вы что-то видели?

– Я видел все, что творилось в доме. С того момента я был к нему привязан.

– Эльф забрал что-то из дома господина Лемана?

– Кого-то, – призрак фыркнул. – Он забрал своего сына.

– И?

– Я был привязан к дому, а не к этому мальчишке.

– Значит, эльф, подаривший вас Леману, забрал из дома мастера мальчика. А до этого речь шла о долге.

– Именно так, – подтвердил дух. – Только мальчишка был не жилец. Месяц-два, не больше. Симптомы еще не проявились, но он был заражен. Черный мор, вы, кажется, его именно так называете?

Я едва удержалась от ругани. Да, была такая зараза на наших землях. У гномов менее распространена, но другие одаренные народы неизменно, раз в пару лет, страдали от этой напасти. Заражались черным мором, как правило, маги. Обычные люди по местам, где о болезни хоть один слух был, не ходили и старались не контактировать ни с кем из тех, кто мог быть заражен, ибо принести мор мог только маг, в его теле болезнь крепла, а затем перекидывалась на окружающих. Вот вам и еще одна причина, почему магов не любят. Если каждого воспринимать как потенциальную угрозу, можно и с ума сойти. И ведь сам маг чаще всего выживает после черного мора – лишается силы, но жизнь сохраняет. А вот дети магов погибают гарантированно – организм просто не справляется с таким расходом сил.

– В доме кто-нибудь заболел после ухода мальчика?

– Нет, мор еще не вызрел на тот момент, но процесс был запущен. Полагаю, полукровку заразили раньше, чем он попал в дом хозяина. Слуги шептались, что господин Леман привел мальчишку на пару дней раньше. В каком состоянии – неизвестно.

– А ты можешь описать эльфа? – В рисовании я была не сильна, но попросить кого-нибудь из друзей по словесному описанию нарисовать портрет – могла. Потом показать его духу, выслушать гору уточнений и насмешек, а затем…

– Смотри, – позволил дух и прошел сквозь меня. Ощущения отвратнее, чем в болоте искупаться, но лицо эльфа я увидела.

– Тебя поэтому хотят отослать?

– Уничтожить, – поправил меня дух. – Вероятно. Мало кто помнит о событиях тех дней. Очевидцев и вовсе осталось – на пальцах пересчитать.

– Откуда ты знаешь?

– Я стою на грани и вижу тех, кто покидает мир живых, – хмыкнул дух, как делал не раз при жизни. – Даже странно, что мальчишка еще жив. Хотя если он пошел на разделение времени… – Аларис замолчал и начал медленно терять очертания.

– Постой. Мне нужны подробности.

– Не сегодня, – прошелестело у меня за спиной. – Явление требует много сил, а ты даже крови на призыв не тратишь.

Понимая, что эльфу просто захотелось моей крови попить не только в переносном значении, но и в прямом, я уколола палец и капнула на кольцо. Дух стал отчетливее.

– Еще, – довольно скалясь, попросил Аларис. Вот уж точно темный эльфийский маг. Что в живом состоянии ближним кровь пускал, что после смерти от этой привычки не избавился.

– Хватит с тебя, – зло буркнула я, капая на кусок ваты спиртом и прижимая к ранке. – Думаешь, я не знаю, что для духа равнозначно, одна капля крови или вся, что у призывающего есть.

– Гномы просветили… – недовольно прошипел Дух.

– Они самые.

– Никогда их не любил.

– Они тебя тоже, – фыркнула я. – Про тебя отдельная песня даже есть «О великом Аларисе Избавителе». Повествует о твоем самоотверженном труде на благо гномьего народа. Самолично своих собратьев калечил, чтоб на войну меньше ушло. Гномы тебе благодарны.

– Я рад, – прошипел дух, – что им угодил.

– Рада, что ты рад. Но мне нужны подробности. Этого эльфа я не видела, а ты? Я хочу его имя, во время первого призыва и передачи духа в пользование кому-то еще нужно называть свое имя. Дух его слышит: гномам потом от предков прилетает адресно. Так кто был тем, кто тебя призвал?

– Арден, скотина благородная. Всю жизнь вид делал, что мой путь ему не интересен, а сам… – Аларис гневно сверкнул глазищами, отчего его призрачное тело сменило цвет. Что ж, бордовый ему больше шел. Не заставлял с добрыми гномьими духами путать.

– Фалиарский? – уточнила я, слыша, как в голове ворочаются шестеренки.

– Даже так? – дух заливисто расхохотался. – Доигрался, от подаренных земель Владыка лишь владения матери ему оставил. Хоть одна новость приятная. Еще и с должности охотничка подвинули, нет?

– Он перестал быть советником, насколько мне известно, – сообщила я то, что раньше рассказывал мне Маркус. Выходило интересно: предок магистра лично является на спорную территорию, отдает человеку в подчинение дух эльфийского мага не из последних, забирает ребенка – полукровку! – и теряет земли и должность. А мальчишка, если я правильно рассуждаю, все еще здесь живет, хотя должен быть уже с предками в Чертогах Эсталиана. – Постой, какая должность?!

– В мое время он был охотником при дворе. Неофициально. Мало кто знал об этой его работе. Услуги оказывались лично его величеству, за что тот ему неплохо платил. Должен заметить, Владыка лишь на первый взгляд образец чести и достоинства. Некоторые мои эксперименты также спонсировал он. И материалом обеспечивал.

– Нашел чем удивить. Гномы всегда это знали, – отмахнулась от ябедничества я. – Господина Лемана убил он?

– Ты сама сделала вывод, – расплылся в довольной ухмылке Аларис. И зло рассмеялся, обращаясь к кому-то, кого не было в комнате: – За тобой придут. Жди. Осталось недолго.

– И зачем ты это сделал? – смиряясь с неизбежным, спросила я. Размер свиньи, которую мне дух подкинул, был ужасающим. – Обязательно было сообщать ему, что мы догадались? Чтобы он подготовился как следует?

– А ты собираешься в Аори?

– Не собираюсь – еду, – просветила я Алариса. Смерть его не изменила: как был гадом, так и остался. Подставил, как хотел. – И ты едешь со мной.

– Нисколько в этом не сомневался, – ответил дух мага. Но вот предвкушения в загробном голосе было… Вот не зря его так современники не любили.

Ужинали в сосредоточенном молчании, которое называлось так лишь по недоразумению. Даже Алест, утомленный сегодняшним днем, впивался в подкопченную рульку с таким аппетитом, что его дядя только усмехался. Сам старший эльф продолжал орудовать ножом и вилкой, но делал это так быстро, что мы не успевали следить за шинковкой заказанного им мяса. От последнего не отказался никто. Салаты уступили приоритет до лучших времен.

– Не нравится мне этот Далар, – высказался Алест, вытирая губы и руки. Грязное полотенце тут же унесли, заменив его на новое. – Чуть Тари не отравил, сам как василиск в брачный период ерзает. Что, так сложно правду сказать? Он же врал. Дядь, ну скажи!..

– Врал, – спокойно подтвердил старший эльф, делая вид, что не обратил внимания на вспыхнувшие торжеством глаза племянника. – Но способность определять ложь и правду не всегда является универсальным способом получить верный ответ. Он может сомневаться в своих словах – и без опыта и должной подготовки ты примешь его сомнение за признак лжи, а может быть уверен в своих словах, как это делает Антарина, вводя слушателей в заблуждение, и в этом случае ты будешь уверен в правдивости слов собеседника.

– Тари не врет! – обиделся за меня Алест.

– Иногда – вру, – призналась я. Эльф удивленно вытаращился на меня. – Но чаще умалчиваю или подбираю слова так, чтобы они были правдой, но не раскрывали истинного положения дел.

– Это когда? – нахмурился младший эльф. Наморщил лоб, усердно пытаясь вспомнить, когда же я ему фиалки за уши совала, но безуспешно. Друзьям я старалась не врать.

– Например, сегодня утром, когда леди Тель-Грей прогуливалась с лордом Дель-Артоном, – пришел на помощь племяннику магистр.

– Тари соврала? – Эльф смотрел на меня с таким удивлением, что мне захотелось его по голове погладить. Все же еще не привык. Эльфик, маленький, хоть и пообтерся среди гномов.

– Тари подбирала слова. Милорд градоправитель ментальный маг. И пусть мысли ваши он прочитать не мог из-за моего вмешательства, распознать ложь он бы смог. Полагаю, Антарина об этом догадывалась и решила напрямую не врать, а применить тактику, схожую с той, что и при нашем знакомстве.

Я смущенно покраснела, вспомнив, как призналась в любви ректору. Наивная была, глупая, не знала, как себя правильно с магистром вести. Но кто ошибок не совершает?

– Это, конечно, интересно, – Маркусу, видно, надоело сидеть на вечере встреч, – но что мы будем теперь делать? Тари, ты узнала, что хотела? Что хоть на самом деле с этим кабинетом не так? Из-за гостеприимного хозяина так и не удалось поговорить как следует?

– Магистр, нас же никто не слушает?

– Нет. – Эльф был спокоен и сосредоточен. – Я позаботился об этом. Некрасиво обсуждать милорда при его подчиненных – пришлось принять меры.

– В таком случае – слушайте, – приняла решение я. Конечно, говорить при магистре об одном из трех самых известных темных магов Аори не хотелось, но совет он мог дать лучше, чем наши общие соображения за весь вечер. – Теперь он привязан к вот этому кольцу.

Я сняла с шеи цепочку и положила в центр. Алест был бледен и, если мне не показалось, дернулся, чтобы отбежать от перстня. Маркус смотрел с выражением «ну и куда ты опять ввязалась!». Только магистр устало вздохнул, подался вперед и протянул руку к кольцу. Брать он его не собирался, но вот прощупать… Перстень раскалился, и маг быстро отдернул руку.

– Магистр, как вы считаете, что мы должны делать? – спросила я у старшего и самого опытного из нас участника небольшого заговора.

– Учиться, – фыркнул маг. – И оставить все как есть. Нет, о своих выводах вы можете сообщить Даналану – да, я знаю, о чем вы говорили, – но делать обнаруженные факты достоянием общественности я бы вам не рекомендовал. Арден не дурак и детей трогать не станет, если вы его не вынудите. Он дорого заплатил, чтобы сохранить жизнь мальчику. Неудивительно, что он выглядит так, как сейчас. Но это его право, разделить время он мог, с кем посчитает нужным. У нас не принято осуждать чужой выбор.

– Значит, он умрет? – тихо спросил Алест.

– Умрет, – подтвердил магистр. – И полукровка уйдет вместе с ним. Что мог, Арден для него сделал. С Аларисом сложнее. Чего он хотел добиться?

– Хотел покинуть то место. Дал мне клятву хранителя. Добровольно. Не могла же я отказаться от такого.

– Никто не смог бы, – устало вздохнул эльф. – Но Аларис может доставить вам больше проблем, чем принести пользы. С Арденом я поговорю сам. У них с Аларисом личные счеты, и сводить этих двоих вместе нежелательно.

– Он отправил Ардену послание, – напомнила я о «маленькой» проблеме.

– Я поговорю с Арденом, – повторил эльф и, оглядев стол, напомнил: – Антарина, вы практически ничего не съели.

Мы уходили из Клязя на следующий день. Стационарным порталом. Магистр Реливиан не собирался тратить лишние силы для транспортировки трех взрослых существ, которые и сами могли дойти до центра. А потому эльф только проконтролировал наше отбытие и переместился следом, чтобы пересчитать, как делали старшие группы, и сдать на руки встречающим. Нас никто не встречал, и без этой формальной процедуры удалось обойтись.

Попрощались с Алестом – его дядя забирал домой под недовольное бурчание младшего, вызвавшегося проводить меня до общежития. Маркус протестовал не меньше – мою сумку он доблестно взвалил на себя и нести еще и Алестовы вещи отказывался наотрез. Погрозив другу кулаком, Алестаниэль смирился с неизбежным.

– Возьмем извозчика? – предложила я, оглаживая мешочек с заработанными деньгами. Лорд Дель-Артон все же отдал мне выигрыш.

– Я когда-нибудь отказывался от дармовщины?

Рассмеялись мы одновременно.

У ратуши дежурил целый полк извозчиков. На любой вкус и кошелек, а также учитывались и расовые предпочтения. Даже мои. Обнаружив на стоянке гнома, я быстро посеменила к нему, заставляя Маркуса скорбно провожать взглядом красавицу нимфу, предлагавшую прокатить желающих и платежеспособных на буром медведе. К печали рыжего, переплачивать за наряд и отсутствие места для багажа я не любила.

– Куда? – коротко бросил гном, забираясь на козлы.

– Банк Даор и сын, – распорядилась я и улыбнулась Маркусу: – Можно мы по дороге навестим парочку мест? Обещаю оплатить обед.

– Соблазнительница, – горестно простонал друг. – Только я выходить не буду. И так ноги натер на сто лет вперед.

Сыпать соль на рану я не стала: из-за меня он в поход ввязался, так что лучше остановимся у аптеки и я каких-нибудь зелий куплю. Гномы тоже после смены уставшие приходят, но справляются же. Значит, есть средство. Испытанное и работающее.

Маркус задремал, убаюканный мерной поступью лошадки. Я же изучала спасенные документы. Судя по их состоянию, за них отвечал не Аларис. Но на всякий случай:

– Отвечаешь за безопасность бумаг. Чтобы ни одного надрыва и случайного рассыпания, – предупредила темного. И пусть для тщательного хранения ему над ними еще поколдовать следовало – а времени на это я ему пока не давала, – но от мелкого членовредительства я духа удержала. А бумаги у господина Лемана были интересные и достойные охраняемой банковской ячейки. Здесь были и инструкции по производству известных товаров мануфактур Лемана, и технические условия, и проекты, которые он не успел довести до ума или для исполнения которых чего-то не хватало. Ныне же условия были, а потому в список обязательных к посещению мест добавился еще и рабочий папин кабинет. Пора и мне заняться семейным бизнесом на правах акционера!

Довольно улыбаясь, я оставила гному задаток, попросила его не будить Маркуса и подождать меня сколько придется. На всякий случай продемонстрировала гильдейский знак, чтобы моими просьбами прониклись. Гном обещал.

Уверенная, что застану экипаж по выходе, я переступила порог Лескантского отделения банка. Защита привычно мигнула, пропуская внутрь клиента. Обычных посетителей она останавливала до прихода кого-нибудь из дежуривших тут же гномов. Так что клиент и не успевал заметить, что повис в защитной паутине банка. Если он, конечно, не гном. Своих защита пропускала без лишних проволочек: вдруг собрату нужна срочная помощь или за ним недовольный эльф с луком гонится. Помнится, старые гномы рассказывали, что именно после подобной ситуации и решили поменять параметры защитной стены. Выгодным клиентом спасенный гном оказался, проспонсировал и дальше пользовался. Пока эльфы не стали оформлять вклады здесь же. Тут уж профессиональная этика не позволяла между клиентами банка выбирать и выделять сородичей.

– Мастер Гауз, мастер Рафаль у себя? – спросила я у гнома, ответственного за информирование клиентов.

– Леди Тель-Грей, – улыбнулся в бороду собеседник. – У мастера сейчас ваш отец. Подождете или присутствие лорда вам не помешает?

– Не помешает, – заверила я. – Напротив, я бы хотела обсудить с папой кое-какие дела. Разумеется, все денежные операции будут проходить при участии вашего банка.

– Я доложу.

Скорость, с какой гном покидал свое место, заметно увеличилась. Мне оставалось ждать не больше минуты.

– Папа. – Я повисла на шее у любимого родителя. – Я скучала.

– И я, маленькая. – Лорд Тель-Грей, а для меня просто – папа, поцеловал мою макушку. – Что-то случилось? Не ожидал встретить тебя здесь.

– Случилось. Хорошее. А с плохим разберусь, но может, и не придется, – быстро отчиталась я. – Пап, а ты бы хотел попробовать выпускать шкатулки Лемана и другой его ассортимент?

– Ребенок, это невозможно. У нас нет никаких сведений об их производстве.

– А если бы были? – хитро прищурилась я. Мастер Рафаль, который слушал нашу беседу, порывисто выдохнул и в немом восхищении уставился на меня. А я что… Я так, повезло в правильной семье родиться.

– Я бы попробовал.

– Тогда я хочу тридцать процентов. Остальные семьдесят тебе и тому, кого ты пожелаешь взять в долю. Смотри. – И я разложила на столе часть того, что успела добыть и что было известно сотни лет назад. – У меня еще есть неиспробованные разработки и забракованные. Можно посмотреть, почему от них отказались, и усовершенствовать. Мастер, мы же сможем оформить все, не выходя отсюда? И мне бы хотелось положить деньги на свой счет.

– Я подготовлю бумаги, – степенно кивнул гном, но мысленно он уже считал возможную прибыль. Деньги ведь через его банк пойдут.

– Мой ребенок вырос, – с грустной улыбкой заметил папа, когда гном нас покинул.

– Все дети растут. – Я пожала плечами. – Рано или поздно, но неизбежно. И пап, – я потупилась, – я хочу вернуться в Горы. Мне здесь… некомфортно. Я не хочу бросать тебя одного с мамой, но…

– Я понимаю. – Папа обнял меня за плечи. – И я рад, что ты сама принимаешь решения. Если уверена в своем выборе – уезжай. – Он отстранился и лукаво улыбнулся. – К тому же кто-то должен контролировать наше новое производство. Думаю, можно разместить его и в Заколдованных горах. Возьмешься курировать?

– Папа!

– Я уже столько лет папа.

Мне ласково взъерошили волосы.

– А как же братья?

– Но ты же сама сказала – наше с тобой дело. Ты, я и кто-нибудь из гномов. Можешь сама выбрать. Или оформим дочернее предприятие в составе существующего. Старейшина Грох будет доволен.

– И я. Мы с ним уже работали, и успешно. Так ведь? – Папа кивнул. – Тогда обсуждай с ним. Все чертежи я оставлю в ячейке. Оформим для тебя доступ. Только я хочу кое-что сама попробовать. У меня в цехе похожее задание, а у Лемана был подходящий проект. – Я убрала со стола одну из тетрадей старого образца из обычных сшитых листов. – Может, удастся самой что-нибудь придумать. Все же я хочу знать, что и как мы делаем, а не только на цифры смотреть.

– Моя дочка, – с гордостью сказал отец. Он и сам на досуге, пока матушка не видела, любил поковыряться в продукции. А от масла отмывался и пятна выводил – еще лучше меня. Слуги же донести могли хозяйке. – А что ты хотела на счет положить?

– Выигрыш, – смущенно улыбнулась я. – Ты, конечно, говорил не рисковать. Но я и не рисковала. Я заранее о последствиях узнала и решила, что смогу смириться с небольшим синяком. Так что меня ругать не за что. Я была осторожна и о безопасности подумала. Заодно любопытство подкормила и все это нашла. Еще и бонус получила за смелость. Вот. – Я продемонстрировала свой выигрыш. – Триста золотых я отдаю на развитие нашего дела. Сто семьдесят положу на свой счет. Остальное мне нужно, чтобы завершить кое-какие дела. И да, спасибо за путешествие. – Я быстро поцеловала папу в щеку. – Если бы не оно – всего этого бы не было.

– Было бы. – Папа покачал головой. – Как будто я тебя не знаю.

Я смущенно улыбнулась и попыталась изобразить невинность. Над этой картиной смеялся даже вернувшийся мастер Рафаль. Хорошо же они меня знали. Так просто не проведешь.

Маркус успел выспаться, пока я оформляла все бумаги, и теперь смотрел на меня с подозрением. Гном, напротив, спокойно принял две серебряные монеты за издержки простоя – из банка выходили люди обеспеченные, и он мог бы неплохо заработать – и равнодушно направил лошадь по указанному адресу – в общежитие через хорошую, дорогую таверну.

Вывеска «Добродушного хозяина» примирила парня с действительностью, и он простил мне долгое отсутствие.

«Как же с ним все-таки просто!» – посетила меня мысль.

– Маркус, а какой у тебя размер?

– Защем шебе? – Парень уже начал дегустировать яства.

– Надо, – отмахнулась я.

– Померяю и скажу, – напряженно, но с надеждой пообещал рыжий. – Надеюсь, не на погребальное одеяние.

– Что ты! Знаешь, какое оно дорогое! – успокоила я приятеля. – Но сапоги новые ты заслужил. И куртку.

– А что еще я заслужил? – Парень демонстративно повернулся ко мне щекой.

– Нет, пощечину не заслужил, – сообщила ему, подумав.

– Вредина! – буркнул парень и вернулся к трапезе. Ему, чтобы наслаждаться едой, ничего не мешало: ни тот факт, что жир капает на брюки – этого он просто не видел, ни внезапно появляющиеся на дороге кочки, ни моя ухмылка. А намек – намек я поняла. И об этом следовало подумать.

Глава 8 Перед отъездом

Мое сочинение магистру понравилось. Об этом четко и без лишних слов говорила размашистая пятерка. Она ехидно подмигивала моим менее удачливым соседям и заставляла Дикарта – пятерка с минусом – завистливо вздыхать. Он, как и я, решил пойти по пути наименьшего сопротивления и писал о полезных для карьеры местах. Но если для меня это были промышленные центры, то для его высочества – культурные столицы Аори, как любили говорить о своих частных владениях представители эльфийской аристократии.

– Кто тебе помогал? – шепнул мне Дикарт, когда мы оказались в коридоре.

– Маркус грамматику проверил, – покаялась я. – А тебе?

– Министр иностранных дел, – вздохнул парень. – А пятерку тебе поставили!

– Может, магистр просто узнал твой маршрут? Не удивлюсь, если министр подошел к своей работе ответственно и проконсультировался с посольством. Ему набросали примерный план, а он его доработал и тебе подсказал. Как думаешь, такое возможно?

– Возможно, – еще печальнее вздохнул Дикарт. – А пятерка тогда за что?

– За умение работать с людьми и организовать процесс. По крайней мере, будь ты гномом, оценили бы это. Не все из нас хорошие исполнители, не все обладают изобретательским талантом, не все могут запомнить абсолютно все статьи законов, и не все умеют организовать других, чтобы дело делалось. И раз тебе удалось получить результат, выстроив всю цепочку, то ты тоже достоин похвалы. А минус – за то, что не сам это делал. Ты привлек только министра, а все остальное делал он. Мог бы и ты. Твое положение позволяет появиться в посольстве и поговорить с милордом Дарианом лично. Он не отказал бы тебе в просьбе, и ты смог бы не только составить план своей поездки, но и познакомиться с работниками эльфийского посольства. А это, в свою очередь…

– Я понял, – торопливо сказал Дикарт, делая страшные глаза. – До свиданья, магистр Реливиан.

– Пусть Солнце озаряет ваш путь, – сверившись со временем суток, по-эльфийски закончила я. Эльф кивнул, оценив попытку.

– Повторите спряжение пятого типа глагола, – подсказал он мне, проходя рядом.

– Обязательно, – пообещала я, анализируя, в чем ошиблась. Да, кажется, пятый с третьим перепутала. Непорядок.

– Так о чем мы? – дождавшись, пока эльф отойдет на достаточное расстояние, вернулась к беседе я.

– Да что там теперь, – вздохнул Дикарт.

– Тогда скажи, какие документы мне нужны, чтобы оформить практику. Магистр еще об этом не упоминал, но Маркус уже крутится, словно его на медленном огне жарят. Все настолько сложно?

– Не настолько. – Парень приуныл. – Есть где записать? Тогда пиши: выписка с предметами и оценками из школы, которую заканчивала, заверенный бланк с оценками за первый семестр, заверенная копия метрики, мотивационное письмо «Почему благородные эльфы должны тратить на меня свое драгоценное время», копия нашего сочинения без ошибок, три рекомендательных письма от чистокровных эльфов, твоя характеристика, подписанная деканом, заверенная печатью ректора – придется сходить в главный корпус – и подтвержденная службой безопасности. Ты хочешь слушать дальше?

– Много еще?

– Достаточно. На следующей неделе буду список раздавать. Обычно с первокурсниками так не возятся и только к пятому начинают выездную практику оформлять, но нам, как всегда, достается лучшее.

– Зато Леса посмотрим, – утешила я его.

– Я уже видел. – Дикарт не был настроен на оптимизм. – Но в прошлый раз меня так не гоняли, а этот… отец, видимо, все же решил наказать меня за побег с приема герцогини.

– Или научить тебя лично оформлять документы, заодно перепугав весь университет внеплановой инспекцией.

– Их напугаешь… – хмыкнул принц. – Слышал я, как Алеста ко мне без обруча не пустили, думаешь, мне кто-то на слово поверит? Ректор разве что – но до него еще дойти нужно. А он в приемную носа не показывает. Нет, самому придется. Ножками и ручками… Тарь, ты, когда пойдешь, меня с собой возьми?

– Возьму, – пообещала я. – Только приемные часы узнаю и в посольство запишусь. Но это не раньше выходных. У меня цех…

– Не хор? – усмехнулся принц.

– Цех, – повторила я. – А ты поешь?

– Каждый месяц. И рисую. Скоро научусь папину подпись подделывать – а то дядиной уже не верят, а придворного целителя скопировать не удается.

– Сам записался?

– А ты как думаешь? – криво усмехнулся принц. – Отец удружил. Видно, и в его время петь любили. Только тогда, судя по рассказам дедушки, выбора не было. Преподаватели сами решали, кто куда идет. Отец, как на трон вступил, в первый же день убрал обязательное распределение, но как факультатив оставил. Нужно же на ком-то умение врать оттачивать, а там такой руководитель – менталист необученный. Родственник Дель-Аруана, не иначе…

При воспоминании о других родственниках начальника тайной службы мне сделалось так сладко, что зубы заныли. И вот зачем он мне еще конфет прислал? А папа передал! Не мог своей секретарше отдать? Или маме хоть… Хотя мама фигуру блюдет… Дома наверняка, кроме брокколи, и съесть нечего.

А в общаге как увидели, так на меня и насели. Им же конфета в горло не лезет, пока их хозяйка не попробует. Пришлось есть. Аника уж больно жалобно смотрела.

Закончив дела в университете, я забрала обед в столовой и отправилась в общежитие. Моя сумка источала вкуснейшие ароматы, заставлявшие петь чужие желудки. Но никому было не позволено открывать ее и лицезреть мой обедоужин. Разве что Анике, с которой я собиралась делиться: бедная оборотница в пылу подготовки к зачетам забывала обо всем на свете, кроме соцветий и их лекарственных свойств. Попытки же воззвать к ее чувству самосохранения приводили к еще большим проблемам: Аника вспоминала, что не повторила лечение человеков, и мне приходилось быть наглядным пособием. Тут уж и меня покормить забывали.

– Ани, ты дома? – Я постучала в дверь, но никто не открыл. Звук же говорил о наличии в комнате если не Аники, то кого-то живого и способного на слезы. – Я иду!

Дверь поддалась с первой попытки, являя моему взору заплаканную подругу. Мое спокойствие сбило ураганом, мгновенно доведя до состояния «гном вышел на тропу войны, пленных брать запретили – дорого кормить».

– Ани? – позвала я, усаживаясь рядом и укладывая ее голову себе на колени. – Кто в этом виноват? Сейчас молоток расчехлю и пойду внушение сделаю! – предложила я.

– Не… не надо! – простонала оборотница, давясь слезами.

– Надо! Ты же плачешь! Кто этот позорный гоблин – я пойду разберусь!

– Это не гоблин, – простонала Аника, поднимаясь. – Это зелье. Протухшее. Я открыла, а оно… Горькое-горькое. Хорошо хоть выветрилось – иначе вместе бы рыдали.

Я внимательно оглядела подругу, пытаясь понять, выгораживает ли она кого, оценила открытое настежь окно, из-за стресса мною не замеченное, плотно вогнанную в горлышко бутылки пробку и успокоилась.

– Ладно, тогда ешь давай. А то сидишь в четырех стенах и есть не ходишь.

– Хожу…

– Когда я прихожу тебя пинать. Нет уж, ты у нас растущий организм. И не спорь, я у оборотней консультировалась. Так что клыки наизготовку и вперед.

И я достала из сумки мясной пирог.

Убедившись, что Аника не упадет в голодный обморок, я вернулась в свою комнату. Здесь, в специально заказанном для этого сейфе, я хранила личную переписку господина Лемана. Оригиналы оставила в ячейке, а копии – забрала с собой. Пришлось разориться на специальную бумагу и проявитель, но мне хотелось сохранить тайну личной переписки. И свою в ней осведомленность.

Господин Леман писал много: о родном Клязе и его князе, о мануфактуре и своем талантливом помощнике, о жене и детях, и еще он писал об эльфах. Их магии, ритуалах и обычаях. И преданности семье. На последнем, как он считал, и будут играть князь и его свита. О последних шли не самые добрые комментарии, из которых можно было заключить, что люди эти были не слишком преданы ни князю, ни городу, ни даже собственным принципам. С Валеном они расправились лично, отдав эльфам его голову, а Таан-Рену пообещали земли в обмен на сохранение дворянства и привилегии. Как им удалось это провернуть, господин Леман не знал. Были догадки, но о них он умалчивал даже наедине с собой.

Я отложила копию дневника и отпила воды из кувшина. Мне больше нравилось читать о походе предка на рынок или на мануфактуры, о разработках и препятствиях, которые были преодолены с помощью смекалки и труда. Политика же… ничего приятного и честного в ней не было. Но раз уж взялась читать записи предка, приходилось читать все.

И я нашла.

Седьмого дня двенадцатого месяца в Клязе прошли переговоры, завершившиеся полным поражением эльфийской дипломатии. Делегация подписала капитуляцию на самых невыгодных для себя условиях. Даже сумма откупных приводилась – у господина Лемана на открытие одной мастерской больше ушло. Но Арден Фалиарский лично подписал договор.

Ему не оставили выбора. За своего ребенка он готов был пожертвовать честью и положением. Но сына ему не вернули. Мальчишку превратили в заложника, обещая сохранять жизнь до тех пор, пока Арден лоббирует интересы Таан-Рена и лично будущих Тель-Арлей. Только ребенок сбежал. Искали всем городом, а нашел он. В одной из своих мануфактур во время инспекции.

Маленький, худой, потрепанный и голодный полуэльфик прятался в дымоходе. Думать о том, что было бы, если бы он, Леман, опоздал на работу и не проверил все лично… Он предпочитал не думать.

Я отпила из стакана и откинулась на спинку стула. Пока все свидетельствовало о том, что старший эльф убил невиновного. По крайней мере, Леман не собирался извлекать выгоды из своего внезапного приобретения, но, как всякий торговец, не отказался от предложенной дармовщины. Пусть даже и такой сомнительной, в лице Алариса. Правда, при полном подчинении духа хозяину темный маг был несомненно ценным приобретением. Арден не мелочился, когда благодарил человека. Не мелочился он и когда пришел взыскивать долг за обманутое доверие. Но Аларис говорил, что мальчишка уже был заражен, а в доме Лемана он провел не больше двух дней: столько потребовалось человеку, чтобы узнать, есть ли у эльфов «быстрый вестник» – первая версия переместительной шкатулки. Но слуги вряд ли молчали о новом жильце, кто-то мог и услышать о юном остроухом госте хозяина. Кто-то, кого потом наградят за услуги, не уточняя, какие именно.

Я тряхнула головой и отложила документы. Нужно было проветриться. Чужая жизнь стояла перед глазами, а вместе с ней и печальный итог. Эльфа можно было понять, но оправдать его поступок – нет. Как и объяснить, почему Далар не может покинуть Клязь. Хотя посмертные проклятия даже обделенного силой человека способны влиять на мир. Нужно будет пригласить специалиста и вместе с ним взглянуть на город. Может, и у меня найдется, что предложить старому эльфу.

В коридоре послышались размашистые шаги и шорох пышной юбки. У моей двери они стихли, но дверь сотряслась от уверенного стука. Быстро сунув бумаги в сейф, я забрала проявитель и открыла дверь.

На пороге, сияя искренней улыбкой, стояла Марика. Без свиты и жениха, но в превосходных, сделанных специально под ее ногу сапогах. Подарок к свадьбе, не иначе. Чтобы все гномочки обзавидовались и даже не смели носы задирать в присутствии Рисковой жены.

– Все в порядке? – вежливо спросила я, понимая, что Марика сейчас не в том состоянии, чтобы говорить без подсказки.

– Да, – выдохнула она и порывисто схватила меня за руку. – Идем. Праздник уже начался, а тебя нет. Риск пару раз спрашивал, но кто жениха отпустит. Я сама еле улизнула, чтобы за тобой сходить. Одевайся, мы оба тебя ждем. Церемония и так без почетного гостя прошла, – с упреком сказала Марика.

– Я не знала, что вы сегодня женитесь, – повинилась я, понимая, что нехорошо вышло. Проигнорировать приглашение гнома – практически объявить войну всей его семье.

– Тебе должны были передать. Я просила Вилетту… Хотя от нее и такого можно ожидать, – проговорила себе под нос девушка. – Собирайся, я без тебя на свадьбу не вернусь. Она только из-за тебя и случилась. Ох, Тари, знала бы ты, как я тебе благодарна…

Я со сноровкой увернулась от объятий.

– Риска не обижай. Он хороший гном – а там сочтемся. Ты мне тоже услугу оказываешь. Жизнь с гномом вовсе не бег по ромашковому полю, сама понимаешь. Трудности будут, и придется справляться.

– Справлюсь, – заявила невеста. – Мы уже все обсудили. Юристы составили контракт. Не такой большой, как твой, – Марика вздохнула, – но отец Риска оценил. Он специально приехал, чтобы с моим родителем познакомиться. Сейчас сидят и обсуждают совместное предприятие.

– Пока они говорят о работе, они не лезут в нашу жизнь, – поделилась я своими наблюдениями. – На будущее учти – работает со всеми гномами. И… – Я замолчала, обдумывая, правильно ли поступаю. Махнула рукой и достала из ящика стола потертую записную книжку. – Держи, мне уже не нужно, а тебе пригодится. Мои детские наблюдения за гномами. Мотивации там, конечно, прописаны не слишком хорошо, но бытовые мелочи, с которыми можешь столкнуться…

– Тебе она совсем не нужна?

– Дома копия валялась, и Алесту выдержки делала, а это – пусть у тебя будет. Почитаешь в путешествии, чтобы знать, чего ожидать. Гномы – неплохие, но понять их сложно. Она должна тебе помочь.

Марика благодарно кивнула и сунула подарок в карман. Я в очередной раз восхитилась гномьей практичностью: даже в свадебном платье, сшитом по человеческой моде, мастерицы умудрились спрятать несколько карманов.

– Одевайся, – напомнила мне Марика. – Я в коридоре подожду, чтобы тебя никто не отвлекал.

– Не отвлечет, – хмыкнула я, но послушно скрылась в комнате. Проблема была вовсе не в одежде, а в подарке.

Дарить безделушки на гномью свадьбу было не принято, а ничего достаточно ценного, чтобы показать, насколько дороги для меня молодожены и Риск в особенности, у меня не было. Нет, если бы мне сказали заранее, я бы подготовилась и купила что-нибудь, а лучше – своими руками сделала. Но даже чертежи Лемана сейчас лежали в ячейке. Не личную же переписку дарить.

Я тяжело вздохнула и приняла решение. Риск, надеюсь, ты оценишь и простишь меня, если еще есть за что. Стараясь улыбаться, я сняла с полки домик с Жижи и, сменив только обувь, вышла в коридор. Лучшего подарка у меня бы не нашлось даже за месяц подготовки, а то и за год.

Судя по громкости песен и танцевальному размаху, если на празднике и не присутствовала вся родня обоих молодоженов, то лишь незначительная ее часть осталась сидеть по домам. Я поминутно здоровалась со знакомыми и так же часто отвечала на вопросы, куда несу Лельского червя. Сам же герой вопросов уполз в деревянную беседку и свернулся где-то там, высунув лишь примечательный хвост.

Риск нашелся в обществе наших с ним знакомых – помятого Дарда и веснушчатого Крикса. Оба жили на соседней от наших домов улице и часто составляли нам компанию как в приключениях, так и в наказаниях за них.

Они разглядели меня раньше, чем усталый Риск обернулся и понял, из-за чего началось такое оживление в их рядах.

– Тари, мелкая, ну наконец-то. А мы уже думали, что Риск тебя не пригласил! – воскликнул Дард, обнимая меня и бодая в живот. В отличие от моего друга этот гном был обычного среднего роста.

– Пригласил, конечно. Как ты мог такое о нем подумать. Это я немного припозднилась – не хотели предки отпускать. – В какой-то степени я даже и не соврала, что особенно ценилось при поиске причин для задержки. – Вот, мой вклад в ваше будущее семейное счастье. – Я поставила на стол домик с Жижи, и оба гнома восхищенно присвистнули, разглядев, что именно я преподнесла Риску. Сам же гном тоже оценил подарок: глаза широко открылись, пальцы пробежались по рукояти молота, как он всегда делал, пытаясь успокоиться, и он сграбастал меня за руку и потащил пошептаться.

– Мы скоро, – бросил он, вытягивая меня подальше от слушателей. – Тари, зачем?

– На свадьбу друзьям принято делать дорогие подарки. И чем дороже друг – тем лучше должен быть подарок. Разве ты не помнишь?

– Помню, – вздохнул гном. – Просто вас, людей, иногда не поймешь. Я думал, что ты на меня обиделась. Что я согласился на этот брак.

– Сам ты человек! – Я щелкнула друга по лбу. – А гномы за своих только радуются. Тем более я лично принимала участие в организации вашей свадьбы, и думаешь, буду на тебя сердито из-за угла зыркать? Так плохо обо мне думаешь?

– Я не знаю, что думать, – тяжело вздохнул Риск. – Еще неделю назад я предпочел бы вовсе не жениться, если не на тебе. Но Марика… Она удивительная. И она меня понимает. Во всем. Не в гномьих делах – здесь ей еще учиться и учиться, но меня, мои желания… Она настаивала, чтобы ты пришла. А я боялся, что ты осудишь. Ты… ты стала большим человеком, чем я был готов принять.

– Поэтому у нас вряд ли бы что-то получилось, – закончила я за него. – Но знаешь, даже будучи человеком, я прекрасно помню, что говорил нам твой дед: на друзьях детства не женятся – а то так можно и без друзей остаться.

Риск рассмеялся.

– Дед, как всегда, был прав.

– Передашь ему мое искреннее уважение, – попросила я. – А мы лучше останемся друзьями. Или партнерами. Ты не планируешь работать в Заколдованных горах?

– А есть предложение? – Риск понял, куда дует ветер.

– Есть проект. И мне для его исполнения понадобится гном, которому я полностью доверяю. Как думаешь, Тибериус Штрат подойдет?

– Еще как, – хмыкнул в бороду Риск. – Рассказывай, что от меня требуется.

Риск уехал на следующее утро. Почему мне так точно это известно? Он зашел попрощаться. И вместе с ним зашел, чтобы вернуться на свое законное место, домик Жижи. С новым жильцом. Маленьким, совсем крохотным червячком, которого, по заверениям Риска, звали Рири. И он был бы очень счастлив поселиться у меня, человека, который с таким тщанием вырастил его родителя.

Я улыбнулась, вспоминая цирк с вручением ответного дара. Только Риск мог перелопатить после свадьбы десять томов брачных церемоний, чтобы найти там один-единственный пункт об ответных подарках. Нашел. И вернул мне маленького Рири. Чтобы не скучала по Жижи и по нему, Риску, пусть это и «маловероятно для человека». Я ему едва подзатыльник не отвесила, но горный разведчик так просто под подзатыльники не подставляется, особенно если жена ревнивая и молодая, о чем мне с гордостью поведали чуть раньше.

Улыбаясь во все имеющиеся зубы, я поднималась на верхние этажи университета. На чердак, если быть особенно точной. У самого входа мы должны были пересечься с его высочеством, которого отец даже после обещания быть примерным принцем не освободил от необходимости лично собирать подписи и печати.

– Тари, ну где ты ходишь! – завопил Дикарт, опасно свешиваясь через перила, чтобы разглядеть приближавшуюся меня.

– В центральном корпусе, – буркнула я, протягивая другу его характеристику. К декану ходил он, к ректору я, а на ковер к лорду Дель-Аруану было принято решение идти вдвоем. Ни Дикарт, ни я не испытывали теплых чувств к тайной службе и лишний раз были не согласны вступать в логово ментального мага высшей ступени. Но нужно было: одногруппники уже тоже начали собирать документы, а стоять в очереди перед дверью менталиста… Мало ли о чем подумаешь – потом не отмоешься.

Знакомый коридор с белыми стенами встретил нас уже привычным гвалтом. Принц дернулся было назад, думая, что ошибся, но я потянула его дальше. Мимо гоблинок, троллих, для которых сегодня, видимо, был приемный день, и грустного от не выпавшей возможности поймать на лету прекрасную деву инкуба.

Стоило нам поравняться, и мою руку сцапали, облобызали и… я ничего не почувствовала. Аларис не спал, охраняя взятый под покровительство объект. Я довольно улыбнулась, а демон поморщился.

– В следующий раз повезет, – буркнул он и исчез в стене. Кажется, сегодня выполнять свои обязанности караульного он не собирался.

– Кто это? – недоуменно спросил Дикарт.

– Знакомый, – отмахнулась я. – Из тех, о которых лучше помнить, чтобы не забывать по широкой дуге обходить.

– Ясно, – сочувственно вздохнул его высочество и ощутимо побледнел.

Еще бы, дверь страшного лорда маячила прямо перед носом.

– Сначала приемная, – успокоила я друга. – Идем, страшно там, но не кусают. Вампиров в прошлый раз не присутствовало.

В прошлый раз не присутствовало и лорда Дель-Артона, который ныне сидел у родственника и о чем-то мило с ним беседовал. Обходилось собрание без вина и сигар, а потому можно было говорить о деловых переговорах, а не встрече двух соскучившихся друзей.

– Ваше высочество, леди. – Самый страшный человек в стране поднялся со своего места и поклонился. Дикарту, разумеется. Мне такие почести не полагались. – Чем могу быть вам полезен?

– Нам бы это… – Принц стушевался, но, заметив насмешливый взгляд Калгара, взял себя в руки и отрапортовал: – Подпишите эти бумаги.

На стол лорда легли наши характеристики.

– Я должен это читать? – уточнил мужчина, присаживаясь.

– Сомневаюсь, что у вас нет копий или вы не успели с ними ознакомиться.

– Резонно, – признал Дель-Артон, клеймя наши характеристики своей личной печатью. – Отдайте секретарше и немного подождите в приемной, ваше высочество. Раз уж Антарина посетила нас сама, я не могу упускать случай обсудить с ней кое-какие веяния мировой магической науки.

– Тари? – Дикарт подобрался, готовый защищать меня от грозного лорда. Но, как намекнул наш титулованный собеседник, или сейчас, когда за дверью имеется моральная поддержка в лице принца, или потом, когда меня словят где-нибудь и я буду морально не готова к разговору с Дель-Аруаном.

– Подожди меня в приемной, – попросила я тихо и ободряюще сжала пальцы друга. – Не думаю, что разговор займет много времени. А секретарша у лорда – очень интересная. Может разговор на любую тему поддержать. Еще и красивая, – слегка подсластила я ожидание. Сомневаюсь, что девушка не сможет сориентироваться, а уж его высочество она, как и любой сотрудник этой службы, должна в лицо знать.

Дикарт внимательно оглядел всех присутствующих, взглядом говоря, что запомнил всех и те в случае самодеятельности понесут соразмерное наказание, и вышел. А через минуту в приемной потекла мирная беседа о гномьих ножах – мое пагубное влияние на Алеста отразилось и на Дикарте.

Внезапно все посторонние звуки исчезли, а лорд Дель-Аруан подался вперед, соединяя кончики пальцев. Повисло молчание. Лишь в моей голове начинался второй куплет гномьей народной. На сей раз про высоких начальников и их стремление пролезть в любую дырку.

– Леди Тель-Грей, Калгар передал мне ваше послание. – Мужчина усмехнулся, а я слегка покраснела. – Вы не оставляете мне выбора.

– Надеюсь, говоря об этом, вы имеете в виду, что вынуждены согласиться с моим… решением.

– Нет, я всего лишь вынужден предложить вам работу, – усмехнулся грозный лорд. – Или настоятельно рекомендовать убраться из Ле-Сканта, чтобы оградить его высочество от вашего общества.

– Нет и да, – кивнула я и пояснила: – Я не собираюсь портить вам жизнь своим присутствием дольше необходимого. Отец поддержал мое решение вернуться в Заколдованные горы, поэтому вам не о чем беспокоиться. А шпионить в пользу Таан-Рена я не собираюсь, моя родина – не здесь. А гномы предателей не любят. Его высочество же волен сам решать, продолжать ли общение со мной. Хотя, подозреваю, переместительные шкатулки Дикарта вы контролируете и читаете его переписку. Не мне вас осуждать, но если он решит приехать с официальным визитом в Горы, я не стану делать вид, что не хочу его видеть. Разве что буду уповать на то, что с вами мы больше не увидимся. По крайней мере, когда вы на работе и в форме.

– Я учту, – усмехнулся собеседник и развел руками, как бы признавая свое поражение. Но по факту он получил то, что хотел. И вернуться в Ле-Скант без веской причины мне уже не позволят. Впрочем, я и не собиралась. Горы меня полностью устраивали. Как подземная их часть, так и парящий град. – Можете идти.

Я поклонилась и покинула высшее общество, чтобы застать Дикарта отчаянно флиртующим с секретаршей грозного лорда. А девушка играла хорошо. Если бы я не видела этот процесс на стадии подготовки совсем других дам, могла бы и сама поверить в ее искренность. Но духи были немилосердны, настоящего в царстве лорда Дель-Аруана не было. Даже его собственное мнение вряд ли являлось таковым.

А по вечерам, закончив с подготовкой к последним практическим и повторив по пять тем к зачету, я закапывалась в сметы и копии отчетов производства господина Лемана. Он хранил у себя все: и копии сопроводительных документов, и списки украденных шкатулок, и подшивку последних сообщений, ими переданных. Последнюю составлял секретарь, каждую неделю собирая их в одну стопку и переплетая на манер книжки. После чего очередной томик ложился на стол господина Лемана для ознакомления, а копия отправлялась страже. При необходимости – клиент писал заявление на круглосуточный присмотр за шкатулкой – копии передаваемых сообщений отправлялись ему лично сразу же после того, как в главной шкатулке, к которой были привязаны все последующие модели «быстрого вестника», находился дубль сообщения. К ней же были прикреплены и все произведенные, но еще не проданные модели вестника, а потому в случае кражи с производства или со склада продавца господин Леман точно знал номера украденных моделей. Ворам пока не удалось взломать эту функцию. Но не в наше время…

Последнюю книжицу с сообщениями господин Леман проверить не успел. Не было на последней странице его росчерка. Закладка стояла в самом начале вместе с датой. Если верить Аларису, в тот же день он и умер, так и не узнав, как его подставили и как сбежал мальчишка– полуэльф.

Не знаю, что искал Даналан, но мне казалось, что именно это. У меня в руках было объяснение всем поступкам его предка, а может, и отца, а также история жизни человека, о котором эльфы подумали хуже, чем он того заслуживал.

– Нашла, что искала? – Аларис появился над кроватью. Сориентировался немного и разлегся, как будто мог чувствовать спиной покрывало.

– Нашла, – вздохнула я, извлекая пустой конверт и складывая туда книжку и часть дневника господина Лемана. – В конце концов, если магистр это ищет, он вправе узнать, что там случилось. Только я напишу сначала письмо. Пусть еще раз подумает о своем любопытстве и цене, которую придется заплатить за него.

– Твой гонорар? – усмехнулся дух.

– Свои нервы, – пояснила, не оборачиваясь. – Я не хочу брать деньги за это. Нашла случайно, за риск мне уже заплатили. А впутываться в эту историю больше необходимого… Мне и тебя за глаза хватает, чтобы помнить о печальной судьбе господина Лемана.

– И? – Аларис усмехнулся.

– И больше внимания уделять собственной безопасности. И делать добро очень избирательно, предварительно обзаведясь полным комплектом защиты. И одним духом, который обещал меня защищать, а сам только проблемы создает.

– Такие уж и проблемы, – всплеснул руками Аларис.

– Сам себе веришь? – буркнула я.

– Важно, во что веришь ты, – хмыкнул мертвый эльф и исчез. Кольцо потеплело, как всегда, когда он возвращался.

Встретить магистра Даналана в коридоре факультета было сродни явлению императора на рыночной площади в ярмарку. Невозможно, но ожидаемо. Увы, моим ожиданиям было не суждено оправдаться. Ни в коридоре, ни в своем кабинете мне не удалось застать эльфа. Он как будто испарился. Не видел его и никто из опрошенных магистров. Даже Даорисий, у которого я рискнула спросить, памятуя о словах Маркуса. Рыжий с ним, кстати, поладил, встречаясь по выходным и постигая искусство боя. Свои навыки парень пока не стремился демонстрировать, но по тому, как горели его глаза после тренировок… Будет у нас еще один великий воин. Или актер, что для его специальности предпочтительнее.

Практические занятия кончились. Зачетную неделю удалось пережить без потерь. Близилась вторая в жизни экзаменационная сессия. Первая для меня в Ле-Сканте и последняя, как я надеялась, в этом университете. Но это был не повод взбивать грязь лицом, а потому я готовилась. Готовилась упорнее, чем в родных Заколдованных горах. Не опозорить гномов, вернувшись, с гордостью продемонстрировать свои оценки, на примере доказав, что настоящий гном даже в трудной ситуации остается гномом и, вцепившись зубами, все равно получает результат. Даже назло и вопреки. Даже если неинтересно, просто потому что взялся, а раз взялся – значит, должен.

Первым в списке шел мастер Караэдан. И этого экзамена ждали все. Один из самых трудных – мастер обещал проверить абсолютно все, что он нам давал, вплоть до рекомендованных к прочтению книг, – но самый интересный. Пожалуй, только за подготовкой к нему можно было впадать в истерику и смеяться на все общежитие. Или приходить на кухню и разглядывать самые обычные продукты, пытаясь понять, чего это гоблины так боятся яблок, а тролли лука-порея. И цветочки на шторах в холле начали обретать смысл, а извечная вредность вахтерши – логическое объяснение.

Даже эльфоведы, не слишком любившие библиотеку, заседали в ней часами, конспектируя и читая то, на что в семестре решили не тратить время. Злые языки даже поговаривали, что наша оперная дива расклеила по гримерке цитаты великих орков, из-за чего ее начали подозревать в скором замужестве. Разумеется, вынужденном, поскольку в рафинированном высшем свете за орка выходить не желал никто.

Меня библиотекарь уже пускал без вопросов. И книги свои на полки я самолично возвращала. Точнее, мне помогал Аларис, исчезавший где-то между стеллажей и наверстывающий пропущенное. Ради этого он даже поклялся не пользоваться новыми знаниями без моего одобрения. Конечно, если дело не будет касаться спасения моей неблагодарной персоны. В этом случае – он плевать хотел на все клятвы. И меня порой терзали сомнения: не собирается ли он поставить мою жизнь под угрозу, чтобы разойтись во всю свою посмертную мощь. А она у духов, кажется, возрастала, и только ограничения хозяйской привязки сдерживало их порывы. Впрочем, чтобы отнести Алариса к тому или иному типу духа, мне не хватало трех лет профильного образования. А идти на прием к специалисту было опасно – духи в империи подлежали обязательной сертификации. Исключение делалось лишь для умерших родственников, но уши Алариса не оставляли никаких сомнений в том, что он мой двоюродный дедушка, как вредный эльф обещал сказать на экспертизе.

Веры его словам у меня почему-то не было, а потому мы всячески уклонялись от контакта со специалистами. Если бы Аларис представлял для меня угрозу – магистр Реливиан не стал бы молчать, а он кольцо видел, но не забрал. Хотя ему я бы отдала. Алесту или лорду Дель-Аруану – нет, а магистру – да. Без колебаний, потому что он точно знает лучше. Но старший эльф пока не забирал. А я гадала, о чем магистр разговаривал с духом, после чего тот выглядел порядком погрустневшим и перестал меня подначивать больше обычного.

– Антарина, вы решили вздремнуть у дверей? – Мастер Караэдан возник традиционно внезапно, заставив всех смутиться и попытаться избавиться от шпаргалок. Или хотя бы пропихнуть их поглубже в голенище.

– Простите, задумалась, – смущенно отошла от двери.

– Поведаете о чем? – подмигнув, предложил дракон, отпирая дверь аудитории.

– Только после того, как отвечу билет, – беспомощно развела руками. – И если никто из группы не будет возражать.

В последнем сомневаться не приходилось: чем дольше перед экзаменатором сидит отвечающий, тем больше шансов у других студентов списать или хотя бы обменяться бомбами. И пусть рассказы о Караэдане изобиловали полчищами бумажных пауков, выползавших из-под воротников студентов, взрывались безболезненными, но очень обидными фейерверками и кричали дурными голосами распознанные умники-духи, все равно из года в год кто-то пытался повторить подвиг Первого студента – списать все предметы на экзаменах. Пока, судя по тотализатору в столовой, лидировали вампиры. Но люди старались не отставать, те, что обучались на юристов и магов. Первые пытались проносить шпаргалки на законных основаниях, вторые маскировать так, чтобы преподаватель мог с чистой совестью делать вид, что не заметил.

– Первая пятерка! – позвал магистр-дракон, пропуская желающих по одному.

Я шагнула третьей. Очередность ответа еще не была определена, а потому отвечать могла пойти и первой – как с билетом повезет. Шпаргалки я не делала, вместо этого старалась систематизировать материал, где могла, проводила аналогии, а где-то привязывала традицию к истории. Получалось не всегда, но, поставив себя на место того или иного представителя нужной расы, удавалось хотя бы в общих чертах спрогнозировать его поведение и, собственно, традицию. Так, голод приводил к усилению традиции разделения еды. Наводнения и другие разгулы стихии меняли тип жилья, а с ними и ритуал приветствия. Ведущий способ добычи пропитания влиял на традиционные праздники и блюда. В общем, все было почти логично, хотя иногда даже я не могла связать результат с его предпосылками.

Первым тянул Дикарт. Нахмурился, вздохнул, но перетягивать не стал. Дорожил тем одним баллом, который снимал добрый мастер за возможность сменить билет. Вторым испытывал судьбу Кристиан, но по его лицу было сложно сказать, понравился ли билет. Непроницаемая маска окрашивалась теми эмоциями, какие мужчина хотел показать. А третьей шла я, мысленно пропевая про себя молитвы Шарусу, главному божественному покровителю гномьих студентов, и заканчивая их воззванием к духам. Пусть и далеко, но вдруг помогут.

«Я с тобой», – напомнил мне Аларис.

«Ты мне здесь не нужен», – отбрыкнулась от его помощи я. Вот еще, я не для того столько учила, чтобы мне на билет мертвый эльфийский маг отвечал. Сама справляюсь, хоть обидно не будет, если завалюсь. Стыдно – да, но не обидно. Сама отвечала – сама ответственность и понесу.

«Да, здесь точно не нужен», – хмыкнув, дух исчез, а я наконец-то взглянула на билет.

– Можно без подготовки? – дождавшись, пока свои билеты возьмут Норма и Джи, спросила я.

– Номер билета? – заинтересовался Караэдан.

– Двадцать восьмой, – расплылась я в улыбке. Дракон тяжело вздохнул.

– Только кратенько, твой доклад я помню, озвучь лишь основные черты, и будем проверять знание текстов.

Я расплылась в улыбке и уселась перед мастером. Кратенько… Можно и кратенько, минут на двадцать пять. Все же гномы – гномы достойны минимум двадцати минут ответа, и пять на перечень литературы о них. Должно хватить.

– Гномы – разумная раса, проживающая на территории к западу от империи Таан-Рен. Численность населения по последним данным переписи, проводившейся Жиршем Счетоводом, находится в состоянии постоянной прогрессии. Точную цифру запрещено озвучивать за пределами Царства, а потому остановимся на традиционной «не меньше чем эльфов в Лесах». Царство представляет собой мононациональную страну, основная раса, населяющая восемь гномьих градов, – гномы. Численность представителей иных рас колеблется от одного до десяти процентов. Государственный строй – ограниченная монархия. В официальных документах речь будет идти о чистой монархии, но по факту Совет Старейшин каждого града обладает достаточными полномочиями, чтобы отменить любой указ Царствующего, если он не учитывает интересы гномьей общины или мешает ее развитию. За последние сто пятьдесят лет подобное происходило трижды… – В докладе этого не было, а потому мастер оторвался от заполнения ведомостей и внимательно слушал каждое мое слово. Приятно. И очень ценно, когда тебя так слушают. Особенно про гномов, особенно на экзамене, когда ты должен был трястись, а вместо этого читаешь лекцию на любимую тему.

– Ну как?

Эльфоведы, теряя достоинство и шпаргалки, повскакивали с пола, который сейчас было незазорно подметать своими аристократическими попами. Они так меня облепили, что, вскинув голову, я не увидела потолка.

– Пять. С плюсом. И личной просьбой магистра записать все изложенное и сдать на кафедру для внесения поправок в лекционный курс. Возможно, даже войдет в методичку. Меня обещали взять в соавторы.

– А спрашивал-то что?

– Да так, по мелочи. Но все в рамках вашего билета. Ничего сверх – что вытянете, то и будете отвечать.

– А если гоблинов вытяну – танцевать придется?

– Если захочешь впечатлить экзаменатора, – предположила я. Девочки переглянулись. Но что поделать – экзамен их последний шанс испугать мастера Караэдана, чтобы он больше не возвращался. Не смогут – и придется терпеть его в следующем году.

Экзамен у магистра Даорисия, как и у его коллеги с исторической кафедры, магистра Лаврентиуса, проходил не так весело. Обоим достопочтенным магистрам было решительно все равно, в каком году основали Великое Царство и какой гимн по такому случаю написал великий бард Тредьян Три-Кружки, признанный мэтром гномьего эпоса.

Магистру Даорисию требовался не эпос – магистру требовались стихи. И лучше – собственного, студенческого сочинения, по образцам пройденного материала. Ради этого он пустил в аудиторию всю группу, рассадил нас через одного и раздал каждому по образцу того, что нам предстояло сочинить. Главным героем текста должен был стать некто, находившийся в аудитории, а сюжет, коли он был необходим, предстояло брать из студенческой жизни, а лучше из тех классических образцов, о которых магистр нам столько вещал.

Я вздохнула, посидела немного, собираясь с мыслями, и, помолившись – Аларис напрочь отказался помогать со стихосложением, – приступила к работе. Вот зря магистр на своей персоне настаивал, у меня ничего, кроме великого сражения двух ехидн, в голове не вертелось, а потому на свет появилась лиро-эпическая поэма «Автограф», сюжет которой уже был известен всему университету, но пока не нашел достойного воплощения в стихах. Теперь нашел. И мне даже вывели пятерку. Но текст конфисковали и демонстративно уничтожили. Но ничего, у меня копия осталась – должен же Маркус получить на память, не зря же писала.

Магистр Лаврентиус и вовсе не придумывал ничего интересного. Он просто пытал. Все даты. От основания Аори до дня рождения младшего принца. Тут уж я не сплоховала – день рождения Алеста я знала: уже начинала думать над подарком. Убедившись, что на этом поприще со мной каши не сваришь, магистр перешел на историю Таан-Рена. Здесь пробелы в моем образовании чувствовались меньше – одна только Валенская кампания заставила магистра с интересом воззриться на будущее светило исторической науки и закатить глаза на следующем: ну не заучивала я подряд всех императоров. Возможно, будь они гномами и отметившись в истории чем-нибудь, кроме введения в моду трехногой табуретки, я бы запомнила. Даже про табуретку, но вот о щипцах для завивки волос… Мой мозг отказывался это воспринимать, как бы я ни врала, объясняя ему полезность предложенной информации.

Промучившись со мной два часа, без преувеличений, магистр Лаврентиус вывел нетвердое четыре и отпустил меня в коридор. Там закономерно никого не было. Разве что грустный Маркус караулил мои вещи, а Алест старательно запоминал считалку-подсказку.

– Ну наконец-то, – выдохнул друг, от полноты чувств хватая меня за грудки. – Я спасен. Сейчас Тари мне все объяснит.

Бесшумно открылась дверь, и магистр Лаврентиус с неудовольствием заметил:

– Объяснит, молодой человек, но после того, как вы покинете этот этаж. Не во всех аудиториях кончились экзамены. В сто пятой еще принимает зачеты магистр Реливиан, очень уважаемый эльф, между прочим. Вы хотите помешать соплеменнику?

– Студенты уже ушли, – отмахнулся Алест. – Дядя проверяет их письменные работы. И разрешил мне здесь учить. В коридоре я мешаю ему меньше, чем в аудитории. Но благодарю за напоминание, теперь мы переместимся к нему. Дядя хотел сказать пару слов Антарине, и раз уж вы закончили, мы пойдем.

Меня сграбастали за руку и потащили в конец коридора.

– Магистр, приношу вам свои глубочайшие изви…

Меня впихнули в аудиторию и нагло закрыли дверь. С другой стороны. Что за детский сад в исполнении такого серьезного – по ночам и во сне – эльфа.

– Антарина? – Голос магистра Реливиана заставил меня воздержаться от бурного проявления недовольства. Вместо этого я слабо улыбнулась и покаянно развела руками:

– Алест меня здесь запер. – Дернула дверь, убеждаясь, что малолетний шкодник напрашивается на трепку, и присела за ближайший стол.

– Сомневаюсь, что надолго, – усмехнулся магистр, откладывая проверенную работу. – Соскучится и откроет. Больше часа в одиночестве не выдержит.

– Он с Маркусом, – пожаловалась я, сбрасывая сумку. Молоток в чехле глухо стукнулся об пол.

– Не меньше двух часов, – внес коррективы в свой прогноз эльф. – Вы торопитесь?

Он поднялся, намереваясь отправить меня телепортом или хотя бы заглянуть в зачетку, которую я так и не успела спрятать.

– Хотела подготовиться к эльфийскому языку, – призналась я. – Нужно еще повторить несколько правил. Мне непонятно, от чего зависит…

– В таком случае, если вы пообещаете простить моего племянника, я вам помогу.

– Как? – усмехнулась я, понимая, что предложение мне понравится. Недаром старший родственник Алеста подошел к доске и взял мел.

– Проведем индивидуальную консультацию. Задавайте свои вопросы.

И я начала.

А Алест все же получил по ушам за членовредительство. Для порядка.

Цех обещал работать и летом. Дважды в неделю, на базе артефакторской лавки эльфов-близнецов, куда нас приглашали заходить за всем необходимым – от отвертки до совета мастера. И я бы обязательно зашла, если бы планировала оставаться в городе. Говорить мастеру Шаарену и мастеру Лаарду о том, что их «главный студент», как они меня звали, уезжает, было больно. Не хотелось с ними расставаться. Пусть и эльфы, но мы вместе сидели над моим защитным браслетом. Из-за участившихся встреч с менталистами я всерьез заинтересовалась щитами и пыталась совместить функцию физической защиты с помощью обычного земляного щита с ментальными щитами. Земляной щит был типичным для артефактов подобного класса: требовал подзарядку после каждого срабатывания, во второй раз без дополнительной энергии отказывался работать. Тратил сразу все и без остатка. С ментальными щитами так поступать было нельзя. Им требовалась постоянная подпитка, но вот ее скорость и интенсивность зависели от уровня мага, с которым приходилось сталкиваться. Мне же хотелось, чтобы степень ожесточенности щитов определялась автоматически, в зависимости от агрессии. Чтобы защита от чтения мыслей была постоянной, в пассивном режиме, а вот при внушении срабатывало зеркало и доставалось самому внушителю по его открытым для собственной силы мозгам. Так сказать, не рой яму другому – самому примерить придется.

Именно над этим механизмом распознавания мы с эльфами и работали. Точнее – работала я. Мастер Лаард, казалось, знал ответ, но мне он не подходил, а потому умный эльф молчал и думал вместе со всеми. А подумать было над чем – самостоятельно я ни одну линию напитать не могла. Руны в моем исполнении срабатывали всегда, но земля с воздухом не ладила, и мой браслет разрывался на куски при попытке поделить между ними силу источника. Пришлось ставить лишние контуры и вновь выжигать руны. Общаясь практически ежедневно с Аларисом, я все меньше хотела идти на поводу у магии крови.

По всему выходило, что мне требовался дух-хранитель. Но ритуал привязки не разрешалось проводить самостоятельно при отсутствии третьего уровня заклинателя духов. В горах, конечно, можно было обойтись и первым, договорившись с кем-нибудь из свободных духов, но в Ле-Сканте оставалось лишь взывать. И объясняться со стражей, когда она нагрянет начинающего криминального авторитета ловить.

Тяжело вздыхая, я убирала свой проект в специальный чемоданчик, подаренный мне папой в честь нашего совместного предприятия. В случае случайной детонации он должен был выдержать очередной взрыв незавершенного артефакта, как уже спас мне руки и лицо два раза перед этим.

Алесту с Маркусом было проще: никаких дополнительных функций в свои «огненные камни» они не вносили. Активировал – кинул – пригнулся – вот и все назначение их творений. Для повторной зарядки камень уже был непригоден, а потому снимался вопрос о его повторном использовании и собственно подзарядке.

– Не получается? – тихо поинтересовался мастер Лаард, присаживаясь рядом и заглядывая мне через плечо. Обычно меня это бесило, но мастеру можно было и не такое.

– Получается, только линии так и норовят пересечься. А если сойдутся где – опять стихии пересекутся и будет взрыв. Мне уже надоело, что на меня косятся на улице, – посетовала на тяжелую долю артефактора я.

Окружающие действительно косились: кто с любопытством, но чаще всего с испугом. Последние тут же перебегали улицу в неположенном месте, лишь бы оказаться подальше от меня и чемоданчика с сюрпризом. И ведь пока не стала с ним ходить – никто и не подозревал. Я с тоской покосилась на подарок. Тяжеленький, но необходимый при моем новом увлечении. И вообще, пусть лучше косятся – чем весь квартал разнесет. Безопасность, как учил господин Леман, превыше всего.

– Я помогу? – предложил эльф, сжимая своими пальцами мои и направляя. – Только самые сложные участки. Запоминай.

И я запоминала. Мастер Лаард выжигал линии быстро и уверенно, как будто обычные буквы писал: без пиетета, но и без презрения – четко выводя буквы чуждой для себя культуры, складывая их в слова… Я разжала руки.

– Что-то пришло в голову? – верно понял мое взбудораженное состояние эльф.

– У вас нет словаря? И… какие именно руны мы используем? На гномьи не похожи – их я знаю. А эти?

– Северные поселения гоблинов. Сейчас от них мало что осталось.

– А словари? – наседала я.

– Должны быть, – подумав, изрек эльф. – Мои собратья занимались изучением гоблинских рун, поэтому в Аори должны были сохраниться словари. Также, если вам интересно, я могу написать письмо своему давнему приятелю – в свое время он также проявлял к ним интерес, и у него могли сохраниться материалы.

– Буду весьма признательна, – искренне поблагодарила я и смущенно добавила: – И можно мне рекомендательное письмо? Нам для практики нужны рекомендации трех эльфов и…

– Я напишу, – кивнул мастер Лаард. – Но, Антарина, вы уверены, что хотите такое письмо от меня? Я изгнан и вряд ли мою протеже встретят кленовыми листьями.

– Как-нибудь и без листьев обойдусь. Пусть лучше дальше растут. Ведь если эльфы всех кленовыми листьями встречать будут – клены могут и без листвы остаться. А лысые клены – позор для эльфийского леса. А я на себя такую ответственность не возьму, поэтому пишите, мастер. Вместе мы спасем деревья Аори. – Эльф рассмеялся, и я не смогла удержаться от ответной улыбки. – Мастер, а вы бы не хотели посетить Заколдованные горы? Ту часть, где Парящий Град?

– Вы поручитесь за меня? – серьезно спросил эльф, напоминая об особенностях пропускного режима на границе.

– Да, я вас приглашаю. Как только окажусь в Царстве – оформлю вам приглашение. Вам и вашему брату, – уточнила я, замечая, как напрягается мастер Шаарен. – Мне может понадобиться ваша консультация. По работе. Я подумаю, что мы можем вам предложить, и, если предложение вас устроит, я буду рада снова с вами поработать.

– Детка, ты хочешь купить наши услуги? – Шаарен устал безучастно стоять над мальчишками и присоединился к нашей беседе.

– Ваше время и знания, – подтвердила я. – Сомневаюсь, что в Горах найдутся специалисты по эльфийским чарам, а они могут нам пригодиться. Если, конечно, мы потянем выплаты за ваши консультации.

– Я пришлю свои условия, – подумав, ответил мастер. – Номер твоей шкатулки?

Я послушно вписала цифры и нарисовала гномьи руны адреса. Мастер Шаарен сложил лист вдвое и сунул в карман. После чего весело усмехнулся брату:

– Не думаешь, что нам пора сменить место жительства? Ты, я помню, хотел навестить мастера Дарга и показать Взруву свой новый состав… – Эльф обернулся ко мне. – Мы будем ждать приглашение.

– Но… Если вы знаете почтенных мастеров, то…

– Они не любят приглашать эльфов. Даже моего брата. И пока не возникает острая необходимость в его услугах – не зовут. Поэтому у нас появляется еще один повод принять ваше предложение – всегда мечтал утереть нос бородатым.

Я промолчала. Если чему-то и научила меня жизнь в Ле-Сканте, так это молчать. Слишком много здесь было тех, кто тебе дорог и кого ты мог обидеть сорвавшимся по привычке комментарием о других расах. А потому – молчи, а смутьян, если он действительно ценит твою дружбу, сам исправится, поняв, где позволил себе лишнее.

– Все подготовили зачетки и встали в очередь, – раздался знакомый, но очень неожиданный голос друга магистра Реливиана – мастера Альтареля.

Мы стояли у двери аудитории, ожидая совсем другого магистра, экзамен у которого должен был начаться здесь спустя две минуты. Зачетки были у нас в руках, а потому никто не полез в сумку, но вот в очередь вставали неохотно. Были среди нас неопределившиеся, спорившие за последнее место в очереди, рассчитывавшие на усталость магистра и его невнимательность.

– Заходим по одному, тянем билет, отвечаем и не задаем лишних вопросов. Экзамен буду принимать я, магистр Даналан был отозван в Аори. С ним вы вряд ли еще увидитесь. Разве что во время практики решите навестить любимого преподавателя. Со следующего семестра его предмет буду вести я, поэтому не ударьте в грязь лицом – у меня слишком хорошая память, чтобы вы смогли позднее без труда реабилитироваться.

И, не давая больше никаких комментариев или напутствий, эльф скрылся в аудитории. Коридор взорвался от недоуменных и обиженных воплей. Как принимает магистр Альтарель, никто не знал – а быть первыми, на ком он будет оттачивать свое преподавательское мастерство, не хотелось. Даже Дикарт не стремился лезть под эльфийские луки, а потому в аудиторию втолкнули вяло сопротивляющуюся меня.

– Антарина, доброе утро, – нисколько не удивился эльф. – Тяните билет.

Я послушно взяла первый попавшийся и передала экзаменатору, даже не взглянув на вопросы. Все равно увижу и отвечать придется. Хоть там выращивание растений в не предназначенных для них условиях, хоть призыв, хоть клятвы Лесу, которые мы тоже проходили.

Эльф взглянул на билет, ухмыльнулся совсем уж не по-эльфийски, тяжело вздохнул и, снова сменив настроение, уточнил:

– Капюшончик надевать не собираетесь?

Я с недоумением посмотрела на лучезарно улыбавшегося эльфа, на его занесенные для колдовства руки и одним движением съежилась, накидывая на голову капюшон. Итак, действие второе – Черви и Антарина. Кого подарит нам святая случайность? Сомнений, что смогу предоставить эльфу полную выкладку этого заклинания, у меня не было. Уж что-что, а призыв Лельского червя я изучила лучше кого бы то ни было в группе. Даже с учетом силы Алеста.

Живой дождь оторвал меня от воспоминаний. Но какие могут быть посторонние мысли, когда тебе в руки падает целое состояние!

На этот раз улов был не столь впечатляющий, о чем я обиженно сообщила эльфу, убедившись, что в зачетке он расписался.

– Мне же еще для других колдовать, – повинился Альтарель и пообещал: – Встретимся на практике – призову тебе кого-нибудь побольше.

– Лучше меньше – но полезнее, – вздохнула я, глядя, как по рукаву медленно ползут три шелкопряда.

– Попроси Реливиана, – подсказал мне эльф. – Он тебе призовет, кого пожелаешь.

– Он магистр, – вздохнула я. – И дядя Алеста. Зачем его своими глупостями отвлекать?

– А меня? – Альтарель вскинул бровки.

– А вы сами ведете себя так, что расстояние не чувствуется. И я еще помню, что вы у Алеста устраиваете. Думаете, в его комнате не слышно?

– Эх, и почему Эльран дома не колдует? – мученически закатил глаза собеседник.

– Потому что взлететь на воздух без помощи чар не хочет, – ехидно ответила я. – О вас же беспокоится.

– А там есть чему взлетать?

– А вы не видели? – удивилась я, пряча зачетку в сумку и размышляя, где бы раздобыть тару для пополнения коллекции насекомых.

– Не рискнул, – признался Альтарель. – Да и Эльран не приглашает. – И пожаловался: – А я всего один раз ему эти пробирки местами поменял. Потом сам же помогал убираться.

– А было что убирать?

– Было что заново строить, – повинился эльф.

Мой выход в коридор вызвал очередную волну воплей. Даже шелкопрядов, создававших материал для множества платьев, наши девы не согласны были принимать. Вместо этого они протирали стены и вопили, не жалея голоса.

Только Дикарт проявил интерес, уступая свою очередь Кристиану и разглядывая моих новых питомцев.

– Кто на этот раз? – В насекомых принц разбирался, как я в эльфийских шампунях.

– Шелкопряды, – отчиталась я, поднимая руку, чтобы его высочество мог рассмотреть внимательнее. – Хочешь одного?

– Чтобы от меня папины дамы с воплями бегали? – фыркнул принц и задумался. С такой постановкой вопроса привлекательность насекомых заметно возросла. – Я возьму одного.

– Хорошо. Только когда осуществим передачу?

– Перед экзаменом магистра Реливиана. Я возьму с собой кого-нибудь, чтобы забрал червяка. И, Тарь, что ты хочешь взамен?

– Это подарок, – отмахнулась я, но принц был непреклонен. – Принеси мне пирожок с вишней с дворцовой кухни, – благословила я его высочество на подвиги. По тому, каким напряженным стало лицо Дикарта, посещение кухни и было подвигом. То-то мне казалось, что его высочество слегка поправился, – с кухни же так просто не уйдешь.

– Идет, – вздохнул он и уставился в конспект. – По закону подлости вытяну «преобразование живой материи»…

– Теперь – точно вытянешь, – посочувствовала другу. – Раз уж озвучил, у твоих богов выбора не остается: перекрыл им весь простор для воображения. А они, может, планировали мой билет обратно доложить. Думаешь, мастер пожелал бы снова слушать о лельских червях?

– Ты везучая, – завистливо вздохнули слушатели и замолчали, пока я не обернулась и не предложила и им подарить заморскую зверушку.

– Увидимся.

Я махнула принцу и направилась в столовую. Во второй раз они не должны так пугаться. Если бы… Второй раз получился еще громче первого, как будто репетировали всем личным составом. Хотя – почему «как будто»?

Магистр Реливиан вернул мне зачетку.

– Поздравляю с успешным завершением экзаменационной сессии, – поздравил он и позволил себе улыбку, наблюдая, как я быстро-быстро листаю странички, чтобы увидеть свою оценку.

Если бы я планировала оставаться в Ле-Сканте, определенно подавала бы заявление на скидку. Хотя бы на двадцать процентов – четверка по истории могла выйти мне боком.

«Но не вышла бы!» – любуясь на пятерку, выведенную эльфийской рукой и заверенную автографом на три строчки длиной, подумала я.

– Спасибо!

– Вы заслужили. – Магистр не скрывал довольных ноток в голосе. – И я должен признать, что справились вы лучше, чем многие до вас. Поэтому со следующего года специальность откроют для гномов. Если они способны так прилежно изучать эльфийский язык и культуру нашей расы, как вы, то ограничение необходимо устранить. Полагаю, гномы пойдут нам навстречу и проделают то же самое со своими учебными заведениями. Не все эльфы могут получить на родине желаемое образование. Некоторым не удается встретить понимание у своего народа.

– Не все, – грустно вздохнула я, вспоминая эльфов из лавки. – А в Заколдованных горах запрещено обучать эльфов? – Об этом я никогда не задумывалась, привыкнув к отсутствию эльфов в царстве как к чему-то обыденному и не обращая внимания.

– Запрещено. Как и гномам учиться в Аори. Редкие же исключения не вызывают симпатию у своего народа и чаще находят понимание за пределами родной страны. Хотя могли бы приносить пользу и дома. На этот счет я поговорю с Владыкой. Тот факт, что Алест закончил семестр без троек, говорит о том, что и эльф из аристократической семьи способен понять и принять идеалы гномьего мира. Думаю, в Царстве это оценят. Да и Алест хотел бы… Впрочем, рано загадывать на будущее. Готовьтесь к отъезду, послезавтра мы отправляемся в Аори. Вас, Маркуса Флея, Кристиана Гиаля, его высочество и Анику Риш-Трик курирую я. Сообщите об этом подруге. Ее заявку удовлетворили, наши травники готовы принять ее стажером в центральный лазарет.

– Я сообщу! Им всем! – радостно пообещала я, кивая так сильно, что шея заболела.

– Его высочество знает. Он подавал прошение на смену куратора. Разрешение ему прислали.

– Понятно, – выдохнула я и все же решилась спросить: – Магистр, а почему отозвали магистра Даналана? Он что-то совершил? Я хотела с ним поговорить…

– Его призвал глава семьи, – пояснил эльф. – Но если он вам нужен, я постараюсь организовать вашу встречу. Вы хотели добавить что-то к тому, о чем мы говорили?

– Показать. Но это касается только магистра, и ему решать, пожелает ли он это увидеть. Вам я не вправе показывать.

– Я понимаю. – Эльф кивнул и громко, хоть и без лишних усилий, сказал: – Первая парта, поднялись и пересели на последнюю. Элеари, Жаннет, поменяйтесь с коллегами. Жаннет, вы готовы отвечать? В таком случае не задерживайтесь в проходе. – И уже тише: – Антарина, я вами горжусь.

Из аудитории я выходила настолько на себя не похожая, что ожидавший Дикарт едва не подавился.

– Что тебе там такого сказали? – выдохнул он, убирая бутерброд подальше от рта. Во избежание.

– Ничего…

– А почему выглядишь, как будто тебе все Царство в личное пользование выдали без необходимости аренду платить?

– Просто, – я смутилась, – мне было очень приятно кое-что услышать.

– Тарь, если бы я тебя не знал, решил бы, что ты… Ай, за что?

– Чтобы не придумывал ничего. И язык за зубами держал, – нахмурилась я.

– Вот теперь верю, что нашу Антарину не украли эльфы, – почесывая шею, заявил принц и шепотом добавил: – А знаешь, что полагается за нападение на члена императорской семьи?

– А за длинный язык? – в тон ему спросила я. Но как бы я ни старалась скрыть досаду, Дикарт все же был прав: непросто все было в моих отношениях со старшим родственником Алеста. Ох непросто.

Оглавление

Глава 1 Страшнее эльфа зверя нет

Глава 2 Городские легенды

Глава 3 Внеурочная работа и ее виды

Глава 4 Эльф эльфу рознь

Глава 5 Два гнома, эльф и человек

Глава 6 До чего доводят прогулки

Глава 7 О гостях и друзьях

Глава 8 Перед отъездом Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg