«Не благословляйте мужа Тьмой»

Не благословляйте мужа Тьмой (fb2) - Не благословляйте мужа Тьмой (Хелька и её друзья - 3) 1124K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Лисина

Александра Лисина НЕ БЛАГОСЛОВЛЯЙТЕ МУЖА ТЬМОЙ

ПРОЛОГ

— Господа студенты, я в который раз прошу вас соблюдать тишину! Мы еще не закончили! — разнесся по переполненной аудитории рокочущий голос Старой Жабы, а следом послышалось раздраженное постукивание когтем по столу. — Староста группы номер двадцать два, подойдите ко мне!

Студенты притихли, а по проходу между рядами звонко процокали каблучки — это симпатичная нимфа спешила к расположенной в дальнем конце зала кафедре, где восседали преподаватели во главе с директрисой.

Добравшись до цели, молоденькая староста нервно переплела пальцы рук, с тревогой ожидая, когда преподы решат судьбу группы. Горящими глазами проследила, как Жаба вписывает что-то в приказ о распределении. Наконец радостно подпрыгнула, схватила драгоценный свиток и со всех ног помчалась обратно.

— Ну что?

— Куда вас?

— Кто руководитель? — тут же посыпались с рядов многочисленные вопросы.

— В Зачарованный лес, — торжествующе прошептала нимфа. — А руководитель — мадам Травиль! Повезло!

Гул встревоженных голосов снова наполнил зал — распределение на практику было в самом разгаре. Преподавателей за столом сидело мало, студентов, наоборот, собралось много, так что причины для волнений были.

Да, кому-то повезет, и они отправятся к эльфам вместе с двадцать второй группой и милейшей госпожой Травиль. Но она же не возьмет в Зачарованный лес всех? Да и специфика у студентов разная. Кому-то и господин Эсси в руководители достанется. Или, что намного хуже, мадам Чушуа. А если директриса сошлет группу в какой-нибудь медвежий угол? Или на кладбище отправит? Мадам Личиана, правда, в этом году затребовала совсем небольшое количество студентов, но провести среди мертвяков целый месяц не хотел никто, поэтому обсуждение вариантов не прекращалось ни на минуту.

Насчет нашей группы я не беспокоилась — ничего хорошего нам не светило, поэтому переживать не имело смысла. Намного важнее было заставить наглого фея проиграть в карты третий раз подряд, осуществив мои планы на быстрое обогащение.

«У него остались три шестерки, валет и две дамы», — флегматично сообщил сидящий на один ряд выше Сар, кинув взгляд на карты фея, с которым мы уже полчаса тихонько резались в «подкидного».

«Ты его сделаешь», — широко зевнул устроившийся рядом с братом Рас, забрасывая руки за голову и вытягивая под партой длинные ноги. Я мысленно ухмыльнулась, в который раз поблагодарив мужа за такой чудесный подарок, а затем с невозмутимой физиономией выложила свой главный козырь.

— Что на это скажешь, мелкий?

Шмуль, взглянув на карту, помрачнел — король пик был ему не по зубам. А сидящий рядом с феем Рисьяр озабоченно пробормотал:

— Кажется, сегодня не твой день, приятель.

Да, забыла сказать — вот уже пару месяцев вампир учился в нашей группе. После недолгого размышления Жаба все-таки оставила его в УННУНе, но в качестве наказания велела привести в порядок библиотеку, которая за последние годы превратилась в большую мусорную корзину. Учитывая проблемы с магией, это было по определению невыполнимо, но директрису данный факт не волновал. А уж как старая ящерица отомстила мне… впрочем, не будем о грустном. Сегодня я — победитель, так что надо мыслить позитивно, тем более у нас еще десяток партий впереди: на распределение нашу группу наверняка вызовут в числе последних.

— Я больше не буду с тобой играть, — буркнул Шмуль, кидая карты на стол. — Ты жульничаешь.

— Да? — изумилась я. — А то, что у тебя пять тузов было в прошлой игре, нормально?!

— Так то в прошлой. И ты все равно умудрилась победить. А в этой мне ни одного джокера не досталось!

Правильно, потому что Сар незаметно вытянул их из колоды, когда ты засмотрелся на пролетавшую мимо феечку. И теперь они лежат у меня в кармане, а акинарцы внимательно следят, чтобы ты, дружок, не мухлевал.

— Ха-ха! В первый раз вижу, чтобы Шмуль сдался! — торжествующе прошептала Улька, а сидящий рядом с ней ангел тихонько рассмеялся. — Помнишь, как он над нами в том году издевался? Теперь пускай сам помучается. Так его, Хель!

— Какая ты кровожадная, — пробурчал Васька, развлекавший себя тем, что когтем выцарапывал на новенькой парте размашистую надпись: «Жаба — дура».

Один Зырян ничего не сказал, но посмотрел на меня с укоризной. Не знаю, как он понял, что между мной и акинарцами существует мысленная связь, но с недавнего времени мне стало казаться, что он знает намного больше, чем говорит.

— На что хоть играли? — лениво осведомился медведь, дорисовывая рядом с надписью бородавчатую Жабину морду. — Надеюсь, не на желание?

Я насмешливо хмыкнула, а Шмуль, напротив, насупился. Но ответить не успел, потому что в этот самый момент от преподавательского стола раздалось зычное:

— Староста группы номер шестьдесят шесть! Подойдите ко мне!

— Хель, — прошипела баньши, когда я удивленно подняла голову. — Иди! Тебя зовут!

— Почему так рано?

— Откуда мне знать? У Жабы спроси!

— Староста группы номер шестьдесят шесть! — повысила голос директриса, уставившись прямо на меня своими желтыми глазищами. — Мне повторить в третий раз или вы все-таки соизволите подойти?

Неохотно отложив карты, я поднялась и расправила крылья.

Конечно, было бы лучше, если бы я протопала через всю аудиторию пешком и не особенно при этом торопилась, дабы гарантированно довести директрису до белого каления. Но хотелось поскорее закончить с этим фарсом и отправиться, наконец, в парк — пора было кормить нашу славную Конопельку.

Вниз я слетела в оглушительной тишине, не обращая внимания ни на злорадные улыбочки, ни на сочувственные взгляды — почти все студенты были в курсе наших напряженных отношений с госпожой Девелар. Аккуратно приземлившись перед кафедрой, я сложила крылья и вопросительно взглянула на поджавшую губы директрису.

— Прежде чем начнется обсуждение, хочу напомнить, что шестьдесят шестая группа находится у нас на особом счету, — сухо произнесла Жаба, подвинув к себе несколько бумажек. — Составляющие ее ученики обладают столь уникальными талантами, что было бы неправильно относиться к вопросу их распределения со стандартных позиций.

На меня внимательно уставились восседающие за столом преподаватели.

Мадам Травиль… жаль, что среди нас почти нет светлых — я бы не отказалась пошуметь в эльфийском лесу. Господин Эсси… очень надеюсь, что нам не придется целый месяц зевать в кулак под вашим скучным руководством. Мадам Чушуа… наверное, для меня вы были бы наилучшим вариантом, но, боюсь, Улька этого не поймет. Господин Знудиян? Нет, мои пальцы еще не забыли третий курс, чтобы желать с вами дополнительных встреч. Мадам Веда? Мадам Тиссот? Мадам Лиана? Увы, с вами нам точно не по пути — для ведовства и шаманства никто из нашей группы не годится, а магия Неба в очень небольшом объеме доступна только мне и Марти.

Госпожи Личианы тут нет, но, полагаю, включать ее в число претендентов не стоит — способности к мертвологии из нас проявила только баньши, да и то — кое-как. Преподаватели по другим предметам, к счастью, не явились на распределение. Так что, господин Скалозуб, скорее всего, мы достанемся вам. Все-таки в нашей группе сразу три оборотня и умеющий менять облик фей. Да и мы с Рисьяром можем надеть личину, хотя вам это вряд ли понравится.

— Никто не станет возражать, если решение о судьбе данной группы приму я? — ровным голосом осведомилась директриса.

Преподаватели переглянулись и нестройно подтвердили, что да, они нисколько не против, а я насторожилась.

Ну-ка, ну-ка, что за гадость нам приготовили на этот раз?

Под моим пристальным взглядом Старая Жаба корявым почерком записала что-то в приказе, стряхнула с него невидимые пылинки и протянула мне с мерзкой улыбочкой.

— Так будет справедливо.

Я забрала его из когтистой лапы и совершенно спокойно свернула в трубочку.

— Теперь я могу идти?

— Что, даже не посмотрите? — удивилась мадам Травиль.

Я пожала плечами. И уже собралась отвернуться, как в зале вдруг раздался звонкий шлепок, словно по чьей-то попе с оттягом ударила резинка от трусов, затем донеслось болезненное «у-юй!» и раздался характерный звон посыпавшихся на пол монет.

— Вы что творите, сволочи? Это мой заработок за неделю! — вдруг заорал во весь голос Шмуль, а затем послышался двойной смешок, избавивший меня от необходимости разбираться, в чем дело. — Не трогать! Это мое! Я сказал: уберите лапы, пока я их не оторвал!

Все ясно: фей опять попытался сжульничать и получил за это пинка от Сара. Или от Раса, не суть важно. В результате из его карманов на обрадованно загомонивших студентов просыпался настоящий золотой дождь, и теперь Шмуль пытался отвоевать обратно все, что было нажито непосильным трудом… то есть ловким мухлежом.

Разумеется, это не могло не нарушить чинную процедуру распределения, послышались недовольные возгласы учеников, визг случайно пострадавших учениц и звуки раздаваемых рассвирепевшим феем затрещин.

Сделав морду кирпичом, я бестрепетно уставилась на зло прищурившуюся Жабу и сделала вид, что раздающийся в аудитории шум не имеет ко мне ни малейшего отношения.

— Можете идти, — через несколько секунд процедила директриса, убедившись, что ничего иного от меня не добьется. — И разберитесь со своими одногруппниками, пока я не сделала это сама.

Молча развернувшись, я в два счета добралась до растрепанного, успевшего принять темную ипостась фея, как раз собиравшегося заехать копытом в лоб кому-то из оборотней. Рывком выхватила его из-под удара другого оборотня, к которому уже успел подобраться Василек. Сделала отмашку акинарцам, чтобы угомонили буйных соседей. А потом увидела под глазом Шмуля стремительно наливающийся фингал, угрожающе зашипела на пытающегося цапнуть меня за ногу лешего и, тряхнув нашего забияку за шиворот, вернулась за парту.

— Тихо! — рыкнула на яростно брыкающегося Шмуля. — Никуда твои деньги не уйдут. А тех, кто посмеет украсть у нас хоть одну монетку, к утру поразит неизлечимая болезнь, от которой до сих пор страдает все поголовье бесов!

Рванувшие на поиски монет студенты мигом прекратили шарить под партами, а кто-то даже поспешил выбросить «заразный» золотой, чтобы поразившее бесов неизлечимое проклятие, о котором уже второй месяц старательно распускал слухи наш добрый приятель Йерж, не перекинулось на них.

Пустив в одного из обидчиков яркую фиолетовую молнию, фей наконец угомонился. А Улька выдернула у меня из рук свиток и торопливо развернула.

— Создатель, как же так? — испуганно пробормотал Мартин, первым заглянувший в приказ и отпрянувший с таким видом, словно увидел какое-то непотребство. — Этого не может быть!

— Это несправедливо. — Улькино лицо вдруг вытянулось, а голос заметно дрогнул. — И подло.

— Что там? — заволновался Васька, стараясь подсмотреть в бумагу через мою голову. — Уль, что там написано?

— Ничего хорошего, — вздохнула баньши, разворачивая передо мной приказ. — Я говорила, что это война, но надеялась, что до самого плохого не дойдет. Боюсь, Жаба решила не просто отомстить — она задумала от нас избавиться.

Я взглянула на приговор и почувствовала, как что-то екнуло в груди: да, старая ящерица определенно сошла с ума. Как ей вообще пришла в голову эта безумная идея — своей рукой отправить нас… особенно меня…

— В Преисподнюю? — приглушенно ахнул Шмуль, высунув голову у меня из-под мышки. — У нас что, будет практика в аду?!

— Вы посмотрите, кто назначен руководителем! — прошептал Рисьяр, с лица которого внезапно сбежала вся краска.

Я заторможенно опустила взгляд на нижний угол приказа и окончательно выпала в осадок: вот такого от нашей Жабы я точно не ждала!

ГЛАВА 1

Практика в середине учебного года — давняя традиция УННУНа. Мы с ней столкнулись впервые, поскольку начиналась она с четвертого курса. А выпускники проходили ее в последний раз, так как второе полугодие у них целиком посвящалось написанию дипломной работы.

Система распределения была давно отлажена, обширные связи директрисы позволяли отправлять студентов практически в любой мир. И ничего необычного или страшного в этом не было… если бы в текущем году госпожа Девелар не решила объединить некоторые группы друг с другом.

— Чудесно, — мрачно изрекла я, оглядев место сбора, куда мы всей командой притащились ни свет ни заря. — Просто чудесно! Для полного счастья мне не хватало именно этого.

— Точно, — процедил вышедший из портала Ишейн. — Чувствую, практика в этом сезоне будет отвратительной.

Мои волосы угрожающе качнулись в сторону белобрысого поганца, но тот уже прошел мимо, таща на плече увесистый баул. Следом, согнувшись под тяжестью огромных сумок, протопали четверо его приятелей, одарив нас многообещающими взглядами. Особенно досталось Рисьяру, с готовностью показавшему клыки, но до драки на этот раз не дошло — рядом с вампиром стоял, ухмыляясь, Рас и демонстративно полировал острые когти.

Объединенная группа, которой предстояло отправиться на практику в Преисподнюю, была уже в сборе — знакомая черно-белая парочка полудемонов, один из которых до сих пор щеголял рваными ранами на чешуйчатой морде; остановившийся поодаль Ишейн со своей бандой, видеть которую мне совершенно не хотелось. Ну и мы, девятеро. Наиболее «везучие» студенты университета, милостью директрисы получившие распределение на самый опасный цикл.

— Строиться, — прошелестел из пустоты невыразительный голос, заставив присутствующих побросать вещи и выстроиться в шеренгу. Мгновением позже под куполом испытательного корпуса сгустилась Тьма, а я огорченно вздохнула.

Вот он, последний и самый мерзкий Жабин подарочек — господин Мессир собственной персоной, которого подлая ящерица назначила нашим руководителем.

При виде соткавшейся из мрака мужской фигуры Улька передернулась и шмыгнула за Васькину спину. Разглядывающий потолок Шмуль поспешно спикировал Сару на плечо. Зырян с Расом встали так, чтобы нервно переминающегося Рисьяра не было видно старшекурсникам. Ну а мы с Марти, синхронно вздохнув, заняли места в ровняющейся шеренге — кому-кому, а нам не надо было напоминать, каким образом Мессир наказывал за непослушание.

— Полагаю, здесь находятся все, кому было предписано явиться, — негромко обронил инкуб, полностью материализовавшись. — Опоздавшим не повезло, потому что ждать я никого не намерен.

Инкуб подошел к напрягшимся старшекурсникам и, кинув взгляд на стоящие рядом с ними объемистые мешки, сухо велел:

— Откройте.

Черный и Белый — мы так их и звали, потому что настоящих имен полудемоны не сообщили — молча наклонились, дернув за завязки, а затем отступили на шаг. Мессир небрежным пинком опрокинул один из мешков, поворошил носком сапога его содержимое и отшвырнул прочь несколько тряпок.

— Это вам не понадобится.

Старшекурсники также молча присели на корточки и под пристальным взором инкуба начали перебирать вещи, откладывая в сторону то, что, по мнению руководителя, было лишним.

Надо признать, парни имели опыт пребывания в Преисподней — в их мешках нашлось все, что могло там понадобиться: сменная одежда, обувь, посуда, запас продуктов, фляги с водой, одеяло, веревки, ножи, огниво. Однако Мессира этот набор по каким-то причинам не устроил, потому что вон улетело все, кроме сменной одежды, обуви и нескольких походных мелочей.

Глядя на озадаченных старшекурсников, я потянулась к собственной сумке — не хотелось, чтобы какой-то грубиян бесцеремонно копался в моей одежде и выкидывал оттуда то, что ему не понравится. Следом за мной кинулись перебирать сумки остальные. Особенно Зырян, которому была поручена забота о нашем пропитании, и Васька, которому доверили нести особо крупные, тяжелые или неудобные для переноски вещи.

Я как в воду глядела — Мессир, закончив с Белым и Черным, медленно прошелся вдоль ряда. И, брезгливо оглядев вытряхиваемые студентами вещи, почти каждому приказал:

— Убрать… убрать… выкинуть и больше никогда мне не показывать…

Баулы Ишейна и его приятелей он буквально выпотрошил, заставив парней выкинуть большую часть собранного. А при виде стопки моей одежды заметно скривился. Правда, ничего лишнего я не взяла — всего две смены белья, расческу, теплый плащ, несколько исключительно важных мелочей, без которых ни одна приличная девушка не обходится. Ну и пару кинжалов, разумеется, — как без них?

Безошибочно угадав, между какими тряпками я заныкала железки, Мессир отбросил их сапогом, попутно испачкав мою любимую юбку, и процедил:

— Оружие вам не поможет. Как и артефакты.

— Великолепно, — едва слышно прошептал Шмуль, торопливо запихивая что-то в карман. — Интересно, в какие глубины ада нас посылают, если там даже магия не работает?

Я молча вынула из тряпок кинжалы и отложила их в сторону.

— Это тоже, — велел преподаватель, указав на юбку с отпечатком его собственного каблука. И тут уж я не смолчала:

— А запасная у вас найдется?

— Зачем? — опасно прищурился Мессир.

— Затем, что если по какой-то причине порвется или сгорит одежда, что надета на мне, я буду вынуждена разгуливать голышом. Вас это устроит?

У инкуба на мгновение изменилось лицо. Но после недолгого раздумья грязная юбка все же прилетела обратно — видимо, Мессир все-таки догадался, что отсутствие одежды меня никоим образом не смутит. И не горел желанием разнимать взбунтовавшихся студентов, перед глазами которых будет регулярно покачиваться мой округлый зад, который я из принципа сделаю наиболее соблазнительным из всех возможных.

Поймав отвоеванную тряпку, я торопливо затолкала ее в сумку, искренне порадовавшись, что Мессир не стал потрошить мои вещи до конца. А затем принялась упаковывать остальное, прекрасно понимая, что времени на дополнительные сборы нам никто не даст.

— Что это? — тем временем спросил инкуб, заприметив Ульку, нервно прижимающую к груди пухлую торбу.

Под взглядом преподавателя баньши попятилась, а в торбе что-то подозрительно звякнуло.

— 3-зелья…

— Какие еще зелья?

— P-разные… лечебные, снотворные, яды…

Инкуб недовольно поморщился.

— Снотворные-то зачем?

— Наш Вася плохо спит, — проблеяла Улька, с несчастным видом теребя кожаные ручки. — И нередко храпит, мы ведь жить, скорее всего, рядом будем. А медвежий храп, он такой… от него стены дрожат, господин преподаватель.

Мессир с неудовольствием повернулся к Васильку, который не успел стереть с лица растерянно-обиженное выражение.

— Это правда?

Медведь неохотно кивнул, после чего инкуб раздраженно отвернулся и, равнодушно пройдя мимо акинарцев, добрался до оракула.

— Еду я всю выложил, — хмуро сообщил Зырян, не дав преподавателю открыть рот. — С собой взял только то, что нам пригодится.

— Покажи, — потребовал Мессир. Убедившись, что ничего запрещенного в мешке не осталось, перешел к фею и с ходу пнул его скромный, наверное, самый маленький из всех мешочек, откуда с веселым звоном высыпалась горстка золотых монет.

— Убери, — скривился при виде денег инкуб. — Золото на практике ни к чему.

Фей, которого я успела накануне подробно проинструктировать, благоразумно промолчал, хотя далось ему это нелегко. Но как только преподаватель отвернулся, упрямо распихал монеты по карманам и буркнул:

— Кто пользоваться не умеет — тому и не надо. А я всегда найду, с кем расплатиться.

Мессир, на наше счастье, не услышал. Как только с проверкой было покончено, он вернулся в центр зала. И, не дожидаясь, пока студенты завяжут распотрошенные мешки, открыл здоровенный портал. После чего смерил нас насмешливым взором и сделал приглашающий жест:

— Добро пожаловать в ад. Надеюсь, большинству из вас повезет и вы сумеете остаться в живых.

Преисподняя не просто суровый мир, в котором выживают сильнейшие. Ее существование — одно из последствий грандиозной магической катастрофы, из-за которой наше солнце навсегда угасло. Вскоре после этого лишенная света растительность погибла, звери пропали, после чего на месте цветущих равнин образовалась бескрайняя пустыня, зияющая глубокими, пышущими жаром трещинами. А поскольку существовать на ее поверхности стало невозможно, вся жизнь сосредоточилась под землей — в одном гигантском многоуровневом, изъеденном миллионами ходов и сотнями тысяч пещер подземелье.

То, что портал вывел нас в одну из таких пещер, меня ничуть не удивило. Зато возник насущный вопрос: на чью территорию мы попали? Свободная жилплощадь в аду — явление крайне редкое.

— Устраивайтесь, — бросил инкуб, явившись самым последним. Портал за его спиной тут же схлопнулся, и мир вокруг нас погрузился в темноту. — Комнат здесь достаточно. Кухня и погреб — по правому коридору прямо и направо. Кладовка чуть дальше. Еда в леднике, по тому же коридору прямо и налево. Холодная вода проведена в каждую комнату, горячую нагреете сами, но учтите — плескаться вам будет некогда и негде, ванна имеется только в этой комнате.

Мессир взглядом указал на одну из виднеющихся в стене металлических дверей.

— С остальным разберетесь по ходу. Через два часа жду всех на этом же месте для получения более подробного инструктажа. Вопросы?

Опешив от столь быстрой смены декораций, мы бестолково промолчали. А инкуб удовлетворенно кивнул и, развернувшись, направился в левый коридор. Через пару секунд там что-то лязгнуло, бумкнуло, и все наконец стихло.

Какое-то время в пещере стояла напряженная тишина, а потом Улька со Шмулем одновременно воскликнули:

— Ванна моя!

И со всех ног кинулись к указанной Мессиром двери.

Безусловно, у Шмуля было серьезное преимущество — он быстро летал. Но баньши вовремя цапнула его за лодыжку, умудрившись ловко отпихнуть в сторону. Как раз в тот момент, когда они соревновались за право первым переступить порог вожделенной комнаты.

— Нечестно! — заорал фей. — Ты же знаешь, что светлым надо мыться чаще!

Баньши деловито отряхнула руки и, заняв в дверях стратегически выгодную позицию, показала ему язык.

— Мойся под душем. А девочкам ванна нужнее. Хеля, подтверди!

Я пожала плечами — мне горячая вода была без надобности: как любая темная, я спокойно переносила не только высокие, но и низкие температуры. А вот откуда у баньши взялась страсть к горячим водным процедурам, понять не мог никто.

— Ладно, идем, — хмыкнул Васька, хлопнув по плечу расстроенного фея. — Девчонкам и правда нужнее. А мы как-нибудь обойдемся.

Старшекурсники, к моему облегчению, спорить за «хорошую» комнату тоже не стали — просто развернулись и ушли на поиски свободных. Лишь Ишейн с приятелями выразительно покрутили пальцем у виска и, подхватив свои вещи, тоже разошлись кто куда.

— На все про все у нас два часа, — напомнила Улька, когда мы остались одни. — Хеля, ты слышишь?

Я рассеянно кивнула. Но, несмотря на жесткие временные рамки, все же решила прогуляться по пещере.

К моему удивлению, она оказалась не только большой, но и полностью рукотворной — гладкие стены, идеальной дугой нависающий потолок и шлифованный камень на полу не могли возникнуть сами по себе.

Несколько настораживало отсутствие освещения: ни факелов, ни масляных ламп, ни подставок под них я не обнаружила. Еще одна странность заключалась в том, что центральный коридор имел всего два ответвления: очень узкий левый рукав, в котором исчез Мессир, и более широкий правый, откуда доносились голоса парней. Причем двери в нем были исключительно железными, имели снаружи тяжелые засовы и располагались на равном расстоянии друг от друга. Поэтому казалось, будто комнаты высечены прямо в скальном массиве, как норы у сусликов, а коридор огибал их по кругу, словно песчаная дорожка — корпус нашего общежития.

— Ты кровать на какой стороне займешь? — спросила баньши, когда я вернулась. — На левой или на правой?

— Без разницы.

— Отлично. Тогда я, пожалуй, займу эту… или эту? Нет, все-таки вон ту, — наконец определилась с выбором Улька. И для верности попрыгала на одной из четырех постелей, на которые какая-то добрая душа уже успела бросить по комплекту постельного белья.

— Жестковато, но жить можно, — вынесла она свой вердикт, когда я, проверив ванную, нерешительно замерла посреди комнаты. — Лишние кровати сдвинем в угол, они много места занимают. Матрацы возьмем по две штуки, чтобы пружины ребрами не считать. Вторые одеяла накинем сверху, потому что здесь довольно холодно. А уж если и с едой не обманут, то я готова признать, что практика началась гораздо лучше, чем мы рассчитывали.

Я криво улыбнулась.

— Не спеши с выводами, Уль. Не думаю, что все так просто.

— Считаешь, есть подвох?

— Я не уверена. Но на всякий случай пойду взгляну, куда подевался наш руководитель.

— Погоди, я с тобой, — засуетилась Улька, торопливо озираясь в поисках места, куда можно было приткнуть свои бесценные зелья. Но ни стола, ни стульев, ни даже книжных полок в комнате не имелось (дерево в Преисподней ценится на вес золота), так что подруге пришлось оставить торбу прямо на постели.

Из комнаты мы выбрались крадучись, как шпионы, и на цыпочках двинулись в загадочный левый коридор. Он оказался на удивление коротким, очень узким, круто изогнутым и заканчивался еще одной дверью. Причем, в отличие от наших, эта была новехонькой и мощной, как университетские ворота.

— Что дальше? — прошептала Улька, уткнувшись носом в мою спину.

Я подкралась к двери вплотную и приложила к ней чуткое ухо, так как замочная скважина отсутствовала и подсматривать оказалось невозможно. Баньши, осознав причину задержки, разочарованно засопела, но вскоре нашла выход: встала на четвереньки, проползла у меня между ног и тоже старательно прислушалась.

К нашему общему разочарованию, из-за двери не доносилось ни звука.

— Может, он уснул? — прошептала Улька после нескольких минут томительного ожидания.

Я тихонько фыркнула.

— Тогда уж скорее помер. Так тихо себя даже мыши не ведут.

— Если помер, то имей в виду, я его воскрешать не буду — он страшный.

— А вдруг Мессир давно ушел через тайный ход?

Баньши подняла на меня недоверчивый взгляд.

— Так, может, это и к лучшему? Без него мы целее будем.

— А то, что порталы никто, кроме него, делать не умеет, ты забыла? Да и запас продуктов вряд ли рассчитан больше, чем на месяц нашего пребывания.

— Вот демон… Как же нам тогда проверить?

— Подождать два часа — и все.

— А если он не придет? — окончательно встревожилась Улька.

Я мрачно на нее посмотрела.

— Вот только пророчествовать не надо, ладно? Не отбирай хлеб у Зыряна.

Баньши скисла и, оставив в покое дверь, поднялась на ноги. Но как только она повернулась, чтобы уйти, темнота напротив ее лица вдруг оскалилась клыкастой пастью, и чей-то голос вкрадчиво осведомился:

— А что это вы тут делаете, а?

— И-и-их! — Улька, чуть не подавившись собственным визгом, отпрянула. И с такой силой врезалась в меня, что я впечаталась в закрытую дверь, умудрившись стукнуться об нее лопатками, копчиком и затылком одновременно.

— Дон-н-н! — гулко отозвалась железка, завибрировав, как стенки огромного колокола. Одновременно с этим из комнаты Мессира донесся глухой стук, словно кто-то выронил от неожиданности книгу, и звук быстро приближающихся шагов.

— Тьфу! Такой момент испортила, дуреха… Бежим! — шепотом крикнул Шмуль, сбрасывая с себя невидимость.

Не дожидаясь, пока шокированная его эффектным появлением Улька очухается, я мощным пинком отправила ее к выходу, сцапала мелкого поганца за шкирку и, отработанным движением засунув под мышку, одним громадным прыжком выскочила из коридора-ловушки. После чего бесцеремонно запихнула растерянную баньши в комнату, юркнула туда сама, торопливо захлопнула дверь и только тогда выдохнула:

— Шмуль, я тебя когда-нибудь прибью!

— Я тоже, — простонала Улька, потирая ушибленный зад. — Сволочь! Я опять из-за тебя…

— Полундра! — запаниковал Шмуль, когда в коридоре что-то грохнуло и до нас снова донесся звук приближающихся шагов. — Свистать всех по койкам! Или нет, лучше под койки — инкуб замучается нас оттуда доставать.

— Дурак, исчезни, — прошипела я, рывком забрасывая испуганно пискнувшую баньши на кровать. — А ты лежи. И сделай вид, что спишь. Да глаза закрой, трусиха! Кто поверит, если ты их так выпучила?

Уже не глядя, куда делся фей, я торопливо сдернула с себя куртку, а затем принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на рубашке. И когда входная дверь с лязгом распахнулась, предстала перед раздраженным Мессиром в самом неприглядном виде — раскрасневшаяся, полуголая, да еще и встрепанная, как ворона на насесте.

— Что тут происходит?! — рыкнул инкуб, остановившись на пороге.

Я подняла на него спокойный взгляд и, дождавшись, когда до преподавателя дойдет весь смысл увиденного, неторопливо запахнулась в крылья.

— А что тут должно происходить? Лично я переодеться планировала.

Мессир зыркнул влево-вправо, но придраться оказалось не к чему — Шмуль вовремя сообразил накинуть невидимость, так что даже я не могла понять, куда он пропал. А развалившаяся на постели Улька вообще прикинулась мертвой — руки-ноги раскинуты в стороны, лицо бледное, рот открыт, вытаращенные глаза неподвижно смотрят в потолок…

— Строиться. Живо, — процедил инкуб, которого, кажется, этот спектакль ничуть не убедил. — У вас две минуты на сборы.

— Было же два часа! — возмущенно вскинулась я.

— Я передумал. Не успеете — выволоку наружу в чем застану.

Одарив меня напоследок свирепым взглядом, преподаватель отвернулся и вышел, умудрившись грохнуть дверью так, что едва не выворотил нам косяк. Только после его ухода я облегченно выдохнула, моментально «ожившая» Улька с беспокойством приподняла голову, а свалившийся с потолка Шмуль вытер со лба холодный пот и дрожащим голосом заявил:

— Ну, хотя бы одно мы выяснили точно: Мессир никуда отсюда не делся. Правда, теперь даже я сомневаюсь, что это хорошо.

ГЛАВА 2

Изменение сроков плачевно сказалось на внешнем виде группы. Услышав «ласковый» рык преподавателя, Васька выскочил в коридор босиком и с мокрой головой. Мартин старательно давил зевки, словно уже успел задремать. Озабоченно хмурящий брови вампир прямо на бегу застегивал камзол, а акинарцы, занявшие соседнюю с нашей комнату, и вовсе примчались полуголыми.

Белый и Черный, по обыкновению, появились без шума. Зырян пришел на последних секундах истекающего срока. Ишейн с приятелями лишь слегка припозднились. Ну а мы с Улькой, как водится, вышли из комнаты самыми последними, за что схлопотали от Мессира свирепый взгляд, от которого холодок пробежал по спине, и поняли — шутки кончились. А за следующую провинность нас будет ждать нечто посерьезнее окрика и покосившейся двери.

— Долго возитесь, — процедил руководитель, окинув группу презрительным взором. — И совершенно не умеете собираться. А если бы на убежище напали? Если бы здесь сейчас шел бой? Кто из вас сумел бы себя защитить?

Старшекурсники — единственные, кто был экипирован как положено, — одновременно подняли руки, однако Мессир в их сторону даже не взглянул. Зато уделил пристальное внимание стыдливо опустившему голову Ваське, растерянно озирающемуся Рисьяру, все еще зевающему Мартину и полуодетой, растрепанной команде Ишейна, являющей собой крайне печальное зрелище.

Но больше всего не повезло крадущемуся вдоль стены Шмулю, который явно надеялся, что его не заметят. Однако, как только фей сбросил невидимость, голова Мессира моментально повернулась в его сторону, а тонкие губы растянулись в предвкушающей улыбке.

— Ты. Два шага вперед.

Шмуль понурился и с тяжелым вздохом вышел из строя.

— А теперь попробуй увернуться, — предложил инкуб и, не дожидаясь, пока смысл его слов дойдет до нашего друга, выпустил из рук два угольно-черных сгустка Тьмы.

Фей, надо отдать ему должное, отреагировал мгновенно, интуитивно приняв темную ипостась. На том месте, где он только что стоял, образовалась дымящаяся проплешина, но заложивший крутой вираж Шмуль этого уже не видел. Вторая ипостась сделала его агрессивным, а угроза жизни заставила не просто взмыть, но и, к нашему общему изумлению, с силой швырнуть в преподавателя две фиолетовые молнии.

С поразительной легкостью отбив эту неумелую атаку, Мессир невозмутимо кивнул.

— Хоть на что-то ты годен. Вернись в строй.

Фей по инерции выпустил еще один мощный заряд. А когда и тот не достиг цели, обескураженно замер. И, подозрительно притихнув, вернулся на прежнее место.

— Не забывайте, вы находитесь в Преисподней, — повернулся к шеренге преподаватель. — И с этого момента ваши жизни не стоят ничего. Местные обитатели — те, кто лишен разума, — вас просто-напросто сожрут, а разумные обязательно захотят воспользоваться. Запомните, здесь вы — никто. Неопытные, бестолковые, не умеющие постоять за себя полукровки, которых первый же встречный темный постарается убить. Или поймать, а затем продать. Не обольщайтесь по поводу своих талантов, даже объединившись, вы при всем желании не сумеете одолеть низшего демона. Высший же вашего сопротивления просто не заметит. И если кто-то из них узнает, что вы здесь, вы умрете.

У меня по спине побежал холодок. Неприятно признавать, но инкуб прав, в Преисподней никто из нас в одиночку не выживет. Наличие могущественного покровителя — единственный способ себя обезопасить. Поэтому мы станем легкой добычей для любого местного жителя.

— Цель этой практики — научить вас выживать, — тем временем продолжал Мессир, заложив руки за спину. — Не за счет грубой силы — ее у вас нет, а за счет хитрости, смекалки, изворотливости и всего того, что составляет суть любого темного. Большинство из вас не сумеют прижиться в обычных мирах, полукровки никому не нужны. А там, где ваши услуги могут понадобиться, будут востребованы именно темные ваши качества. Более того, многие из вас рано или поздно вернутся в Преисподнюю — в поисках покровителя, выгоды или просто спокойной жизни. И моя задача — сделать так, чтобы вы при этом не только уцелели, но и максимально быстро адаптировались.

— Значит, будут бить, — уверенно прошептал Шмуль, складывая крылья. — Когда ждут быстрых результатов, розги и попы обучаемых почему-то встречаются чаще обычного.

Стоящая справа от меня Улька мрачно покосилась на фея, а Мартин озабоченно пробормотал:

— Папа говорит, что детей бить нельзя.

— Скажи об этом Мессиру.

— Вот возьму и скажу…

— Только попробуй, — прошипела я, повернувшись к ангелу. — Ты мне что обещал?

— У вас появились вопросы? — моментально развернулся в нашу сторону инкуб.

Я, не растерявшись, выступила вперед, заодно прикрыв смутившегося Мартина.

— Да. Хотелось бы знать, где мы сейчас находимся?

— В нейтральных землях, — понимающе усмехнулся Мессир.

Старшекурсники недоверчиво переглянулись, а я вздрогнула. Мать моя суккуба… лучше бы ты нас в замок Темного Князя отправил!

В Преисподней все с пеленок знают, что в здешние места лучше не соваться — в этой сети громадных пещер обитает столько кровожадных тварей, что их даже опытные темные предпочитают обходить стороной.

Собственно «нейземы» — это грандиозный разлом в ткани мира, в котором не приживаются ни люди, ни ангелы, ни демоны. Аномальная зона, где магия ведет себя непредсказуемо, а заклинания нередко превращаются из безобидных в смертельно опасные и наоборот. Единственное место в аду, которое никому не принадлежит, но лишь потому, что, кроме неприятностей, тут ничего не отыщешь.

Безумцы, правда, все равно находятся — говорят, в этих местах любит охотиться безрассудный молодняк и желающие пощекотать нервишки высшие. Сюда же уходят беглые преступники из числа тех, кому нечего терять. Тронувшиеся умом исследователи, которые вскоре пропадают без вести. Не оправдавшие доверия слуги. Не пожелавшие гнить в тюрьмах предатели и ренегаты…

Но отправлять сюда нас?

Мессир что, умом тронулся?

— Что такое, Хельриана? — насмешливо оскалился инкуб. — Мне показалось или я вижу в ваших глазах страх?

— Боюсь, у вас галлюцинации, — вежливо отозвалась я, стараясь не выдать охватившей меня тревоги. — Магическое истощение, спертый воздух и все такое… Кстати, не подскажете, в какой именно части нейтральных земель расположено это убежище? И как вы планируете защищать его от местных обитателей?

— Мы находимся почти в центре «нейзем», — несказанно обрадовал меня инкуб. — В той их части, куда редко добираются разумные. Собственно, убежище — не что иное, как логово одного из высших демонов. На нем еще не угасла его метка, так что ни один более слабый темный нас не только не потревожит, но даже не найдет.

— А если сюда пожалует хозяин? — с замиранием сердца спросила я.

Мессир нехорошо улыбнулся.

— Хозяин мертв. Так что если кто-то и захочет наказать вас за неповиновение, это буду я. Надеюсь, все меня услышали?

Мою спину снова охватил мороз: высшие демоны ни с того ни с сего не помирают. Но даже если хозяин мертв, а Мессир об этом случайно узнал, то как он нашел убежище? Я слышала, любители поохотиться в «нейземах» иногда создают для себя надежный плацдарм на всякий непредвиденный случай — силы восстановить, сбить со следа хищников… Но существование таких мест держат в тайне и снабжают защитой, чтобы никто не позарился. Если инкуб не был дружен с тем высшим, а это совершенно исключено, то, получается, Мессир имеет отношение к его смерти?

Что самое неприятное, мы теперь полностью от него зависим. Инкуб нас сюда привел, и только он сможет отсюда вывести. Защиту убежища он тоже полностью контролирует, иначе не был бы так спокоен. Сбежать у нас не получится — через «нейземы» нечего и думать пройти без армии специально обученных солдат. А до обжитых мест топать не меньше трех суток. И то если не заблудимся.

— У кого-то есть еще вопросы? — осведомился инкуб.

Васька неуверенно поднял руку.

— Я проверил ледник… и там нет еды, господин преподаватель.

— Верно, — усмехнулся Мессир, повергнув меня в непродолжительный ступор. — Но легкой жизни вам никто не обещал. А еда скоро будет, потому что сейчас мы все вместе отправимся наружу, и вы попробуете ее добыть.

— Он сумасшедший! — убежденно прошептала Улька, когда мы вернулись в комнату и принялись разбирать сумки. — Не успели прийти, как нас уже гонят в эти жуткие пещеры! Причем за едой, которую мы вполне могли бы принести с собой. Он что, смерти нашей хочет?

Я отложила в сторону любимую юбку и тяжело вздохнула.

— Не знаю… но не вздумай надеть туфли, Уль. Доставай сапоги на толстой подошве. И кожаную куртку. Да, ту самую, что я с боем запихнула в твою сумку.

— А ты? — обернулась баньши. — Ты оружие хоть прихватишь?

Я покачала головой.

— Здесь оно почти бесполезно. Вся надежда на невидимость Шмуля и когти наших оборотней. Ну и на магию, которой мы с тобой, к сожалению, не владеем.

— Это значит, мы станем обузой для мальчишек? — с беспокойством произнесла подруга.

— Боюсь, что так. Хотя, возможно, Зырян сумеет нас выручить. Если, конечно, в Преисподней его озарения будут срабатывать не хуже, чем в универе.

— А твоя вторая ипостась?

Я помрачнела.

После возвращения из Преисподней «зелье мертвеца» полностью утратило свою силу, и моя темная ипостась окончательно проснулась. Я вновь обзавелась способностью менять облик. С превеликой радостью избавилась от когтей и хвоста, вернула настоящую внешность, оставив лишь те небольшие изменения, которые нравились мужу. Я была так рада сдвигу в наших непростых отношениях с Арсуром. Так надеялась, что вскоре смогу его приятно удивить…

Однако Старая Жаба поломала все мои планы и отомстила так, как не смог бы даже покойный Князь Асад, если бы вдруг каким-то чудом воскрес.

Я до сих пор не знаю, что за заклинание она использовала и какие именно руны вплела в пылающий на моей коже рисунок. Магия драконов настолько сложна, что, наверное, только Темный Князь и смог бы ее побороть. Но я — не он, к сожалению, и у меня не было возможности помешать директрисе. Поэтому вот уже два месяца я безмерно страдала, будучи не в силах ничего изменить.

Благодаря изощренной фантазии Старой Жабы я больше не могла по своей воле покинуть УННУН. Не имела возможности в полной мере принять темную ипостась. Перестала слышать зов оставшегося в Преисподней мужа и, что самое главное, утратила способность появляться в его замке — что во сне, что наяву.

Неизвестное заклятие создало невидимую клетку, в которой заперли мою темную половину. Причем директриса умышленно оставила ее в моем сознании, чтобы я каждую секунду помнила, за что мне отмерено такое наказание. Видела маячащую на горизонте свободу, но не имела возможности вырваться, хотя мне до сих пор непонятно, как разжиревшая на дармовых харчах змеища смогла подавить древнюю магию демонических браслетов.

— Хелечка, прости… я такая дура, — жалобно воскликнула Улька, когда я сникла. — Я не то хотела сказать! Просто подумала: вдруг за эту неделю что-то поменялось?

Я мысленно потянулась к Князю.

«Арсу-ур… услышь меня, пожалуйста! Я ведь так близко — только руку протяни! Арсур!»

— Ничего не поменялось, Уль, — прошептала я, убедившись, что и на этот раз призыв остался без ответа. Даже возвращение в Преисподнюю не помогло, хотя я очень надеялась на обратное.

— Может, какое-нибудь зелье попробуем? — сочувственно посмотрела на меня баньши. — Я много сырья с собой взяла. И пару запрещенных справочников из библиотеки прихватила. Наверняка в этих пещерах много полезного растет, так что, пока мальчишки будут за нашим завтраком гоняться, мы с тобой поищем нужные травки.

Я невесело усмехнулась.

Проблема в том, что сломать Жабино заклятие я смогу, только если доведу до конца брачный ритуал — других источников силы у меня нет и больше не будет. Более того, я и сама не прочь это сделать, но боюсь, муж меня неправильно поймет. Я ведь так долго не откликалась на его зов и так упорно хранила молчание, что он вполне мог решить, будто я снова сбежала. Обманула его доверие. А значит, наши отношения придется начинать с чистого листа.

«Прости меня, Арсур, — тоскливо подумала я, заплетая в косу поникшие и безропотно подчинившиеся волосы. — Наверное, зря ты меня отпустил…»

— Шевелитесь, улитки безногие! — рявкнул снаружи Мессир, заставив нас с баньши вздрогнуть. — До сбора осталось три минуты!

На этот раз опоздавших не было, и все поняли намек руководителя правильно: те, кто мог, заранее приняли темные ипостаси; те, у кого их не было, экипировались соответственно случаю; оборотни, разумеется, перекинулись. И даже Зырян сменил бесформенный балахон на походную одежду. Один Мартин остался в чем был и продолжал отчаянно зевать, глядя на суетящихся соседей с редким для себя равнодушием.

— Простите, что спрашиваю, Мессир… разве ангел пойдет с нами? — неожиданно поднял руку Черный. — Насколько я знаю, использование Света в этих местах нежелательно.

— Ты хотел сказать — опасно, — усмехнулся преподаватель, и старшекурсник согласно опустил голову. — Это верно. Светлые в Преисподней — редкая добыча, поэтому даже на малейшие отблески их магии сбегаются толпы желающих попробовать на зуб столь ценный деликатес.

— Тогда, может, имеет смысл оставить его здесь? — тщательно подбирая слова, предложил Белый. — Ведь, если ангел не удержится, вся группа будет обречена.

Под недобрыми взглядами студентов Мартин чуть не подавился очередным зевком, а мы с Улькой и Васькой сдвинулись, чтобы никому даже в голову не пришло его тронуть. Сар и Рас тоже подобрались, Зырян на мгновение ушел в прозрение, лихорадочно просматривая наши шансы. Шмуль на всякий случай зажег в руке шаровую молнию. Однако Мессир почему-то не отдал никакого приказа. Просто одарил меня непонятным взглядом и коротко бросил:

— Группы не разделяются.

После этих слов я испытала к бесчувственному мерзавцу нечто вроде признательности. Черный и Белый одновременно поклонились, пряча проступившее на мордах неудовольствие, а стоящий рядом со мной Ишейн негромко бросил:

— Пусть твой ангел только попробует напортачить! Лично в землю закопаю, поняла?

— Облезешь, — процедила я в ответ, борясь с сильным желанием взять белобрысого за глотку. — Только тронь его — без рогов останешься.

Ишейн гнусно ухмыльнулся.

— Здесь не УННУН, дорогуша, так что побереги спину.

— А ты поменьше раскрывай свои облезлые крылья. Не то я их когда-нибудь обломаю.

— Посмотрим, — прошипел полудемон и, наконец, отвернулся. А я сжала кулаки и мысленно попросила акинарцев приглядеть за этим поганцем. Говорят, практика в Преисподней без жертв не обходится, так что, если этот гад случайно утопнет в подземном озере, я точно плакать не буду.

— Вход, как и выход, здесь всего один, — сообщил инкуб, отступая в сторону. Стена за его спиной тут же поплыла, избавляясь от наведенной инкубом иллюзии, а из-за нее прямо напротив нашей с Улькой комнаты проступила металлическая дверь, испещренная многочисленными рунами.

Мессир, достав из-за пазухи самый обычный ключ, вставил его в замочную скважину и два раза повернул. После чего легонько стукнул по железу ладонью, и тяжелая створка бесшумно распахнулась.

За ней обнаружился еще один коридор, в конце которого виднелась очередная дверь — тоже металлическая, сверху донизу покрытая сложным магическим рисунком, но настолько внушительная с виду, что я поневоле прониклась уважением к сотворившему ее демону.

А потом оглянулась назад и с сожалением поняла, что Улька выбрала для нас самую неудачную комнату. Если что-то произойдет и хотя бы одна из обитающих снаружи тварей сюда прорвется, первыми, кто пострадает, будем именно мы. И я более чем уверена, что в подобной ситуации Мессир без колебаний отдаст приказ задвинуть висящий снаружи засов. Ведь две смерти — это не шестнадцать, правда?

— Замки не трогать, в замочную скважину пальцы не совать, — предупредил инкуб. — Когда будете проходить мимо, по очереди приложите ладони к пластинам, чтобы заклинание вас запомнило, иначе по возвращении особо невнимательных распылит на очень мелкие составляющие, которые даже я не возьмусь воскрешать.

— А вы разве умеете? — неосторожно поинтересовалась Улька.

Мессир наградил ее многообещающим взором.

— На тебе первой продемонстрирую.

— А если у вас не получится?

— Ты об этом в любом случае не узнаешь. А теперь хватит разговоров. Марш вперед!

Улька, втянув голову в плечи, юркнула мимо инкуба и привычно пристроилась за спиной недовольно сопящего Васьки. Шид при этом елейным голоском намекнул, что баньши следовало бы ухватиться за другую часть тела оборотня, тоже выступающую, но быстро заткнулся, получив в зад молнию от Шмуля. Рез, тоже собравшийся съязвить по этому поводу, вовремя заметил оскал приблизившегося к двери Сара. Лерш, глядя на друга, нахмурился, прошедшие первыми старшекурсники равнодушно отвернулись. Но возле самого выхода Черный все-таки буркнул себе под нос:

— И зачем нам этот балласт?

— Есть какие-то возражения? — вкрадчиво поинтересовался Мессир, моментально оказавшийся рядом.

Чешуйчатый торопливо мотнул головой. После чего инкуб, проведя нехитрые манипуляции с дверью, открыл наконец доступ в нейтральные земли. А я, едва взглянув на убегающий вдаль, усеянный многочисленными костями коридор, со всей ясностью поняла: мы попали.

ГЛАВА 3

— За старшего в группе будешь ты, — первым нарушил воцарившееся молчание Мессир, выразительно посмотрев на Черного. — И тебе же придется контролировать все их действия. Если они вернутся обратно живыми, это будет твоя заслуга. Если кого-нибудь потеряете — именно ты будешь нести передо мной ответственность. Если мне придется вмешаться, это будет означать, что ты не справился. Задача ясна?

Старшекурсник молча поклонился.

— У тебя пять минут, чтобы подготовить группу, а потом выходим, — так же сухо бросил ему инкуб и демонстративно отошел в сторону.

Я остро пожалела, что у меня нет под рукой ничего тяжелого, так вдруг захотелось огреть этого типа по шее… Но увы, если уж не везет, то обязательно надолго.

— Нас слишком много, — негромко сказал Черный, когда группа недоверчиво на него уставилась. — В толпе мы уязвимы и будем друг другу мешать. К тому же проходы довольно узкие, нам придется идти по одному. А растягиваться в цепочку еще опаснее, чем брести неорганизованной кучей, поэтому придется разделиться.

— Откуда ты знаешь, что там узко? — с подозрением осведомился Шмуль. — Коридор-то вон какой — вчетвером в ряд поместимся.

Черный посмотрел на него как на идиота.

— Это иллюзия, в шаге от тебя начинается не коридор, а огромная пещера, в которой растет целый сталагмитовый лес.

— Пещера? — беспокойно переспросила баньши, а оборотни настороженно принюхались.

— Иллюзия очень качественная, так что вряд ли кто-то из вас сможет ее обойти, но у меня врожденная способность видеть скрытое.

«Чешуйчатый прав, — мгновением позже сообщил Сар под недовольное ворчание брата. — Иллюзию я, конечно, преодолеть не могу, но оттуда тянет мхом. Влагой. И серой. Видимо, неподалеку есть подземное озеро».

— Как делиться будем? — спокойно поинтересовался Ишейн, повернувшись так, чтобы видеть всех сразу. — Если что, имей в виду: этим — в мою грудь уткнулся когтистый палец — я свою спину не доверю.

— Можно подумать, ты нам нужен, — воинственно вскинула голову Улька, а Васька предупреждающе зарычал. — Своими силами обойдемся. Без всяких там белобрысых!

Черный сузил глаза.

— В Преисподней нет ничего хуже, чем непроверенные попутчики, которые при первом удобном случае готовы перегрызть друг другу глотки. Хель, надеюсь, ты согласишься, что вам стоит идти отдельно?

— Это наилучший вариант. Мы уже притерлись друг к другу.

— Как и мы. Команда Ишейна пойдет с нами. Но оракула я заберу с собой, чтобы иметь представление о том, где вы и что происходит в округе. Вас же в случае опасности предупредит ангел.

Я переглянулась с Зыряном.

Получается, у них в группе будут двое полудемонов, владеющих зачатками магии, едва начавший прозревать будущее оракул, более-менее освоившийся со второй ипостасью Ишейн и бесполезный груз в виде его бестолковой банды.

У нас в качестве прикрытия остаются трое оборотней, двое из которых по силе и скорости не уступают полудемонам. В резерве — я, не слишком умелая баньши, непредсказуемый фей, подозрительно молчаливый вампир, а также смертельно опасный попутчик Марти, который тем не менее умеет предвидеть беду. Восемь на восемь…

— Приемлемо, — неохотно кивнула я, получив подтверждающий знак от Зыряна.

— Магией пользуемся только в крайнем случае, — внимательно оглядел две мгновенно образовавшиеся группы Черный. — Отдаем предпочтение когтям, клыкам и подручным средствам. Берем только мелкую добычу, крупную обходим стороной. Кричать нежелательно, если, конечно, мы не хотим похоронить себя под обвалом. Света не должно быть вообще, иначе умрем все. Голос подавать только в крайнем случае. При непонятной ситуации даем сигнал свистом.

Старшекурсник сложил губы в трубочку и издал короткую незамысловатую трель.

— Одинарный сигнал будет означать, что кому-то требуется помощь или же произошло что-то непредвиденное. Двойной — что кто-то убит или потерян без вести. Тройной — возвращение к исходной точке. Все запомнили?

— Чур, свистеть буду я, — тут же поднял мохнатую лапку фей.

— Тебе нельзя, — машинально откликнулась баньши, — денег не будет.

Шмуль тут же скис.

— Хоть в воздух-то подниматься можно?

— Дополнительный визуальный контакт будет нелишним, — согласно кивнул Белый. — Сквозь иллюзию я, правда, не вижу, но под потолком должно быть достаточно места даже для суккубы, поэтому крылья — запасной вариант для проведения экстренного сбора. Имей в виду, мелкий: там могут водиться летучие твари.

— Моя радость по этому поводу не знает границ…

— Время вышло, — бесцеремонно прервал Шмуля отлепившийся от стены инкуб. — Готовы вы или нет — мы все равно выдвигаемся.

И одним движением руки снял отделяющую нас от пещеры иллюзию.

Черный не ошибся — вместо длиннющего, усеянного костями коридора перед нами открылось два изъеденных временем, узких до неприличия пролома, тянущихся от пола до самого потолка. Их каменные края были острыми и неровными, словно когда-то эти скалы насквозь прогрызли гигантские черви. По низу виднелась полоска светящегося темно-синего мха. А изнутри шибануло такой вонью, что даже привычный ко всему Васька передернулся.

Не дожидаясь, пока остальные прочухаются, я решительно шагнула к левому входу. Сар и Рас юркнули следом, прихватив с собой медлительного ангела и долго соображающую баньши. За ними нырнули Васька со Шмулем. Причем последний, наплевав на предупреждение, гордо влетел в проем как мохнатый шмель, за что и поплатился, не рассчитав впопыхах траекторию и едва не вмазавшись в стену на крутом повороте.

— Какого демона тут так темно? — возмутился он, лишь чудом не поставив на лбу шишку.

— Это Преисподняя, Шмуль, — подозрительно серьезно ответил шедший последним Рисьяр. — Здесь всегда темно.

Я удовлетворенно кивнула, заметив, как ярко светятся привычные к мраку глаза вампира. Затем пересчитала отряд по головам. Знаком велела Мартину держаться ко мне поближе. Ободряюще кивнула испуганно съежившейся Ульке. И, мысленно прошептав: «Удачи, Зырян!», сделала первый шаг в неизвестность.

Пещера, как и предполагали старшекурсники, оказалась гигантской. И была загромождена беспорядочно наваленными грудами мусора, высокими каменными, подозрительно похожими на рукотворные, перегородками и вырастающими прямо из пола сталагмитами. Такие же полупрозрачные иглы свисали с потолка, напоминая громадные сосульки. Но если наверху расстояние между ними было достаточным для полета, то проход, в котором находились мы, оказался отвратительно узким и извивался, словно агонизирующий змей, которому кто-то отсек ядовитую голову.

Убедившись, что стены коридора слишком высоки, чтобы следить за перемещениями второй группы, я скривилась, но поднявшийся в воздух фей быстро исправил положение:

— Вижу их. Расстояние — примерно два Васькиных прыжка. Идут вперед. Меня заметили. Но там пока тихо.

— А Мессир? — запрокинула голову Улька.

— С ними его нет, но и за нами пусто. Так что не могу сказать, где находится наш руководитель, и отправился ли он сюда вообще.

— Набрось-ка на себя невидимость, — вполголоса посоветовала я, ничуть не обрадовавшись таким известиям. — И проверь, насколько далеко тянется коридор. Может, он где-то пересекается со вторым, и нам опять придется идти вместе с Ишейном?

Фей бодро отдал честь и растаял в воздухе.

— Так, а теперь перестраиваемся. Сар, тебе, наверное, лучше пойти первым?

«Присядь», — жарко дохнул мне в затылок оборотень. А когда я опустилась на корточки, грациозно перемахнул через мою голову. — «Молодец. Но лучше бы ты подумала о перестроении до того, как сюда соваться».

«Баньши и ангела держи при себе — они самые уязвимые, — вмешался в разговор Рас. — Вампир пусть ползет вперед, он шустрый. Если что, успеет среагировать. Медведя оставим на прежнем месте, а я пойду замыкающим».

Не найдя возражений против такого распределения, я кивнула. И мы еще несколько минут потратили, чтобы поменять диспозицию.

— Коридоры впереди не пересекаются, — негромко доложил вернувшийся из разведки фей. — Шагов через тридцать они расходятся и идут вдоль стен. Правда, до конца я не долетел — пещера слишком большая, но, судя по направлению, если мы и встретимся с остальными, то не раньше, чем у самого выхода.

— Иными словами, рассчитывать нам придется только на себя, — пробормотал стоящий передо мной вампир.

Я невесело хмыкнула — разве когда-то было иначе?

Передвигаться оказалось неудобно — коридор все время вилял и изворачивался под самыми невообразимыми углами, из-за чего идущий впереди вампир то и дело пропадал из виду. А в некоторых местах проход сужался так, что нам приходилось протискиваться боком, что особенно раздражало грузного Ваську.

К тому же пещера не пустовала. В ее стенах что-то постоянно потрескивало, попискивало, шуршало. Сверху периодически доносился непонятный скрежет и ритмичное постукивание, будто среди сталактитов притаился крошечный дятел. Иногда с какой-нибудь особенно высокой груды нам под ноги скатывались мелкие камешки. А пару раз даже слышалось журчание невидимого ручейка.

Вскоре впереди послышалась возня и чей-то придушенный писк, заставивший меня ускорить шаг. Метнувшись за очередной поворот, я едва успела притормозить, чтобы не налететь на Рисьяра. И во все глаза уставилась на окровавленную морду Сара, в зубах которого трепыхалась какая-то зверюшка.

«Крысы», — пояснил акинарец, с отвращением выплевывая добычу.

Вампир, наклонившись, выпустил когти и одним движением отсек ей голову, а я поежилась — крыса оказалась раза в три крупнее обычного грызуна. Правда, шерсти на ее теле почти не имелось, поэтому выглядела она отвратительно, но длинный розовый хвост был определенно крысячьим.

— Надеюсь, они не охотятся стаями, — мрачно изрек Рисьяр, носком сапога переворачивая тварь на спину и внимательно рассматривая. — Обычно чем крупнее зверь, тем меньше ему нужны конкуренты.

— Уль, давай сумку, — обернувшись, сказала я, когда вампир ловко вспорол животному брюхо и умело выпотрошил.

— Что? — отшатнулась баньши. — Предлагаешь поджарить эту тварь на обед?!

— В нашем положении даже такой добычей пренебрегать не следует. Не исключено, что это будет единственный перекус за сегодняшний день.

Улька брезгливо передернулась, но сумку с плеча все-таки сняла и позволила Рисьяру бросить туда окровавленную тушку.

— Там тоже что-то скребется, — проворчала она, передавая добычу стоящему сзади Ваське, и указала себе под ноги. — И вообще, мне кажется, что оттуда сейчас кто-то вылезет. Подо мной пол дрожит.

Лично я никакой дрожи не ощутила, но Сар тут же оказался рядом и, ткнувшись носом в камни, предупреждающе зарычал. А затем прямо на наших глазах пол вспучился, и из образовавшейся дыры показалась громадная, густо покрытая слизью треугольная голова.

Пещерная змея настороженно лизнула раздвоенным языком воздух, слепо повела по сторонам мутными глазами. После чего угрожающе зашипела и… отпрянула, заполучив в глаз увесистый булыжник.

— Вон пошла! — прошептал бледный, как полотно, ангел, поднимая с пола еще один камень. — Думаешь, из-под земли вылезла и можешь тут шипеть?

Змеища, во второй раз схлопотав по морде, захлопнула пасть и, кажется, даже прикусила язык от неожиданности и юркнула обратно в нору. А Мартин поднял с пола камешек побольше и с решительным видом заткнул им дырку.

— Вот так. Теперь попробуй вылези!

Глянув на оплывающий по краям камень, Васька одобрительно заворчал, а Улька вдруг бухнулась на колени и, выудив из второй сумки пустую склянку, принялась торопливо собирать оставшуюся на камнях слизь.

— Это еще зачем? — деловито осведомился Шмуль, кружа где-то над нашими головами.

Улька заткнула пробкой заполненную до половины склянку и встала.

— Из этой слизи такой яд убойный должен получиться, что просто грех проходить мимо. К тому же пробка у меня заговоренная. А на пробирку руны стойкости наложены, так что двое суток за ее сохранность можно не беспокоиться.

По пути нам еще несколько раз встретились крысы и покрытые слизью змейки, которых баньши почему-то умудрялась почуять раньше оборотней, а ангел ловко подсекал до того, как гадины успевали выползти на поверхность.

Нередко попадались копошащиеся в щелях между полом и стеной толстые черви, поедающие белесоватую плесень. Однажды Улька выкопала из едва заметной ямки чахлый гриб, который отправился в сумку следом за плесенью и червями. Еще через какое-то время на стенах снова появился светящийся мох, отчего вокруг заметно посветлело. Запах серы усилился. А затем к нам впервые прилетело что-то со стороны. Нечто совсем легкое, с едва уловимым мускусным запахом, попавшее Ульке точнехонько в лоб.

— Ой! — вскрикнула от неожиданности баньши и растерянно посмотрела на отлетевший в сторону коричневый комочек. — Шмуль, это ты хулиганишь?

— С ума сошла? — раздался недовольный голос фея совершенно с другой стороны. — Делать мне больше нечего, как кидаться в друзей всякой гадостью!

Улька, поколебавшись, подобрала с пола непонятный комочек и настороженно понюхала.

— Тогда кто?

— Не бросай! — быстро проговорила я, вскидывая голову и обшаривая настороженным взглядом громоздящиеся со всех сторон скалы. — Уль, ты слышишь? Не смей ничего кидать на пол, а то завалят с головой!

— Кто завалит? Чем?

Над нашими головами, словно отвечая на ее вопрос, раздалось сдавленное хихиканье. А затем в недоумевающую баньши прилетел еще один шарик.

— Да что такое? — возмутилась Улька, прежде чем я успела ее одернуть. — Какая сволочь смеет в меня кидаться?

Хихиканье стало громче, а я торопливо оттащила баньши в сторону и, сделав предупреждающий знак, прошипела:

— Замрите! Никаких лишних движений — они прекрасные подражатели. И не надо воплей, этим вы их еще больше раззадорите.

— Кто это, Хель? Я никого не вижу, — шепотом сообщил фей, но тут наверху раздался шорох, и на макушке одной из скал показался загадочный метатель. У него было небольшое продолговатое тельце, покрытое коротким пятнистым мехом, маленькие лапки с короткими коготками, круглая голова с непропорционально большими ушами, аккуратная мордочка с очаровательным носиком-пуговкой и два огромных голубых глаза, изучающих нас с искренним любопытством.

— Ой, какой хорошенький! — умилилась баньши при виде миниатюрного зверька, похожего на плюшевую игрушку. Но тут «хорошенький» раскрыл поистине огромный для своих размеров рот, полный острых, как иглы, зубов, и мерзко хихикнул. А секундой позже его лапка разжалась, и в остолбеневшую от неожиданности Ульку прилетел еще один невесомый комочек, умудрившись запутаться в ее всклокоченных волосах. — Вот же наглая тварь!

— Ти-и-ише, — умоляюще прошептала я, заметив, что на Улькин вопль из-за камней выскочили еще несколько зверьков, и каждый сжимал что-то в кулачке. — Уль, не вопи. Это просто гремлины. А кидаются они сушеными экскрементами.

— Что-о-о?!

Я торопливо зажала подруге рот, но среди зверьков уже пошло нехорошее волнение. Они радостно заухмылялись, запереглядывались. Их стало намного больше, словно оставшиеся в норах гремлины и гремлинши, славящиеся особенно мерзким характером, только ждали сигнала к действию. Почти сразу кто-то из них кинул комочком в стоящего рядом ангела. Тот, хвала Создателю, не стал поднимать крик, а просто уклонился, но за первым шариком полетел второй, третий… вот уже и в мехе мрачно сопящих оборотней начали застревать сушеные экскременты…

— Пусти меня, Хель! — возмущенно замычала Улька. — Пусти! Я им покажу, как кидаться сушеными какашками!

Я только крепче зажала ей рот и, увернувшись от летевшего прямо в лицо комочка, прошептала:

— Они живут в этих пещерах столетиями. Целыми стаями, в которых насчитывается до тысячи особей. Живых не едят — гремлины исключительно падальщики. Но при малейшей угрозе набрасываются все вместе, независимо от размеров и количества нападавших. Ты их зубы видела? Ими они выгрызают норы прямо в камне. Каждая такая нора может быть до сотни шагов в длину. Сколько там поместится этих тварей, представляешь? А сколько тут скал?

Притихшая Улька обвела испуганным взглядом громоздящиеся над нами пирамиды и, проникнувшись, нервно сглотнула.

— Уходим, — велела я. — На провокации не поддаемся. Экскременты аккуратно подбираем и прячем в мешок… Рисьяр, у тебя, случаем, нет запасного, а то мы свои уже использовали?

Вампир молча расстегнул куртку и размотал с торса широкую полосу ткани, оказавшейся сложенной в несколько слоев, разорванной пополам простыней. Ловко расстелил ее прямо на полу и, подмигнув изумленно отпрянувшему медведю, сделал пригласительный жест:

— Грузите.

— Во дает! — восхищенно прищелкнул языком фей, первым пнув валяющийся неподалеку «шарик». — Хеля, а зачем нам гремлинские какашки?

— Сухой помет неплохо горит, а в убежище холодно. Или вы надеетесь, что Мессир будет тратить магию, растапливая для нас камин?

— Понял, вопросов больше не имею, — крякнул невидимый Шмуль и вместе со всеми принялся подбирать валяющиеся на полу экскременты.

— А давайте попробуем по-другому? — предложил Мартин, когда вся группа принялась с азартом ползать по полу. После чего взял в руки первый попавшийся шарик, демонстративно покрутив его в ладонях. Под крайне заинтересованными взглядами гремлинов с важным видом прошелся туда-сюда, напрочь игнорируя прицельный обстрел, а затем одним легким и грациозным движением закинул точно в центр простыни.

Среди заполонивших верхушки скал зверьков послышалось недоверчивое перешептывание. Они засуетились, заволновались. Несколько крупных особей даже метнулись за камни, продолжая бурчать что-то себе под нос. Но потом самый смелый поднял лапку и неуверенно бросил свой катышек на простыню.

Увидев это, Мартин картинно всплеснул руками и, подхватив с пола второй, таким же ловким движением кинул сверху. Гремлин расстроенно зацокал, увидев, что шарик ангела лег точнее, и тут же бросил еще один. Затем еще и еще… а следом в игру втянулись и остальные. Да так активно, что всего через несколько минут мы стали счастливыми обладателями целой горы сушеного помета, который мог обеспечить нас теплом на целую ночь.

— Рисьяр, у тебя еще простыня есть? — деловито осведомилась я, когда на ткань просыпался настоящий коричневый дождь. Вампир поморщился, но все-таки размотал с себя вторую заначку и расстелил рядом.

— Все, а теперь идем, — скомандовала я, — на обратном пути подберем то, что они накидают. Надеюсь, этого хватит на готовку и на то, чтобы нагреть воды.

Нашего ухода увлеченно соревнующиеся в точности гремлины не заметили — новая игра поглотила их полностью, так что нам вслед прилетело лишь несколько комочков, на которые никто не обратил внимания. Несколько особо настойчивых тварей пытались нас преследовать, но вскоре и они отстали. А одновременно с их уходом до нас донесся долгий вибрирующий писк, похожий на звук крохотного сигнального рожка.

— Шмуль, как дела у наших конкурентов? — спросила я, навострив уши.

Фей без единого звука взмыл наверх и, покружив над окрестностями, доложил:

— Добивают какую-то змеюку. Потерь нет. Раненых нет. Зато есть хорошая новость — в ту сторону двинулась большая стая гремлинов. Так что, если наши друзья не поторопятся, останутся без трофея.

«А я еще двух крыс нашел, — похвастался Сар, бросив мне под ноги увесистые тушки. — И впереди несколько змеиных гнезд виднеется. Грабить будем?»

— Конечно! — с азартом воскликнула Улька, когда я озвучила заманчивое предложение, а Шмуль умчался проверять успехи второй группы. — У меня еще много свободных пробирок осталось. И вообще, змеи намного вкуснее крыс.

— Нам бы что-нибудь посущественнее, — задумчиво пробормотала я, двинувшись следом за волком и зорко присматривая за тем, чтобы подпрыгивающая от нетерпения баньши не сунулась вперед. — Хотелось бы поймать барашка… или зайчика… или хотя бы паучка…

— Вот этот подойдет? — дрогнувшим голосом спросил Мартин, тронув меня за рукав.

Я обернулась и замерла, обнаружив, что на одном из сталактитов сидит огромное восьмилапое чудовище с затейливым узором на пузе. Здоровущее, многоглазое, с раскрытыми жвалами… При виде них у меня тревожно екнуло сердце, а в голове мелькнула пугающая мысль, что эта тварь способна не только нас сожрать, но при этом, что самое обидное, даже не подавится.

— Са-а-а-ар… — протянула я, перекрыв собой коридор, чтобы застрявшая за поворотом Улька не увидела лишнего и не устроила истерику раньше времени. — Ты нам очень нужен! Сар!

«А? Чего? — тут же выскочил из-за поворота ушедший вперед оборотень. Но быстро заметил мое окаменевшее лицо. Кинул взгляд наверх и с досадой добавил: — Прости, забыл предупредить… это чучело, Хель. Оно не живое».

«Точно?» — беспокойно уточнила я, обшаривая настороженным взором неподвижного паука.

«Точнее не бывает. Вон, одна оболочка осталась».

В качестве доказательства Сар высоко подпрыгнул и, не дотянувшись до огромного насекомого каких-то двух десятков локтей, с шумом дунул. Паук невесомо качнулся, словно подвешенный на ниточках газовый пузырь, а меня неожиданно отпустило.

«Фух!.. Сар, как ты мог забыть о таком?»

Оборотень смущенно кашлянул.

«Ну прости. Не подумал».

«Очень плохо», — фыркнула я, с трудом успокоив бешено колотящееся сердце. А потом услышала тихий шелест Шмулькиных крыльев и с ужасом поняла, что кружащий неподалеку фей может нос к носу столкнуться с пустотелым чудовищем. Раскрыла рот, чтобы его предупредить, но услышала над своей головой испуганный вздох, громкий хруст и истошный крик:

— А-а-а-а!!!

И с досадой поняла, что все-таки опоздала.

ГЛАВА 4

Реакция фея последовала незамедлительно; будучи от рождения не очень сдержанным, в темной ипостаси он становился еще и взрывоопасным. А столкнувшись с громадным чучелом, конечно, растерялся и инстинктивно выпустил длинный фиолетовый разряд, от которого пустотелая оболочка моментально вспыхнула.

К несчастью для нас, паук сидел не просто на сталактите, а находился почти в центре любовно сплетенной паутины, которую мы не заметили раньше. Ее нити оказались столь тонки, что в темноте совершенно не бросались в глаза. Зато их было много — трудолюбивый монстр успел оплести своей сетью весьма немаленькое пространство, и, когда Шмуль ее неосторожно подпалил, в пещере стало светло, как днем. А мы увидели не только далекие стены, на которых заиграли причудливые тени, но и потонувший во мраке, усеянный многочисленными трещинами потолок.

Возле одной из таких трещин испорченная феем сеть выглядела особенно жалко — изорванная, с трудом держащаяся на нескольких опорных нитях, со свисающими чуть ли не до пола концами. А сразу под ней, в верхней части стены, чернела огромная, опаленная жаром дыра, в которой что-то подозрительно шевельнулось, а затем выпустило наружу два гигантских ярко-желтых уса.

Выметнувшийся из пламени Шмуль едва на них не нарвался, когда пытался удрать от паука. Лишь чудом успел изменить траекторию, при этом огласил пещеру еще одним душераздирающим воплем. В самый последний момент увернулся, умудрившись коснуться одного из усиков копытом, а затем камнем рухнул вниз, не замечая, как сыплется с его шкуры красивый шлейф алых искр.

— Ч-что это такое? — дрожащим голосом прошептала Улька, мертвой хваткой вцепившись в мой рукав и указав на торчащие из дыры отростки. — Х-хеля, кого мы разбудили?!

Я проследила за выровнявшимся в полете феем, которому больше ничто не угрожало. Беспокойно оглядела догорающую паутину. Подметила, как следом за огромными усами из стены появилась такая же гигантская башка с выпученными глазищами и угрожающе раскрытыми жвалами, и тяжело вздохнула.

— Только сколопендры нам не хватало…

Гигантская тварь, выбравшись из норы полностью, недовольно щелкнула жвалами и внимательно огляделась.

Ох, и здоровущая же она, даже повнушительнее нашей директрисы. Тело длинное, гибкое. Панцирь темно-коричневый, с трудом различимый на фоне темных стен. Зато лапки такие же желтые, как усики, и слегка фосфоресцируют в темноте, так что тварюга, скорее всего, не ядовитая. Но при таких размерах иметь яд ей совсем необязательно — грызанет разок, и останутся от нас только сапоги без подметок.

— Бежи-и-и-им! — истошно заорал Шмуль, бешеной мухой проносясь над нами. — Паука я убил, но эта тварь для меня слишком большая! Все назад!

— Паука он убил, потрясающе… — снова вздохнула я, не отводя взгляда от нерешительно замершей сколопендры. — Сар, у нас есть шансы?

Пятящийся задом оборотень отрицательно мотнул головой, а вампир недовольно процедил сквозь зубы:

— Сказано же было дураку — не лезть вперед. Нет, надо было обязательно все испортить!

— Возвращаемся, — скомандовала я, настойчиво оттесняя ангела и притихшую баньши к выходу. А затем громко свистнула, как условились, — трижды. — Вась, сажай мелких себе на спину и во весь дух беги за Шмулем. Авось не сразу заметит. Рисьяр, ты летать умеешь?

— Нет, — буркнул вампир, беспокойно поглядывая на стену. — Мне еще пару десятилетий надо силу копить.

— Плохо, — огорчилась я и расправила крылья. — Тогда держись за Васькин хвост и постарайся не отстать.

— А ты куда? — даже не подумала отцепиться от меня баньши.

— Если вы не успеете, мы с волками ее отвлечем.

— Не смей!

— Тебе же темная ипостась недоступна! — одновременно воскликнули Мартин и Улька.

— А светлую здесь нельзя использовать, — неодобрительно посмотрел на меня Рисьяр. — И вообще, не по-мужски это — оставлять даму в качестве прикрытия, так что с акинарцами останусь я.

— Лучше вернись к гремлинам. Если что-то пойдет не так, подожжешь экскременты, которые они накидали. Может, сумеем выиграть немного времени.

Вампир с сомнением на меня посмотрел, видимо еще не привыкнув доверять безоговорочно, но затем, кажется, что-то понял и кивнул. И, протиснувшись мимо, решительно взял ангела за руку.

«Хороший друг, — шепнул Сар, уткнувшись носом мне в плечо. — Даром что вампир».

«Жаль только, что без крыльев от него никакого проку, — добавил подобравшийся сзади Рас. — Как думаешь, сколько у нас времени?»

— Немного, — усмехнулась я, кидая быстрый взгляд на доживающую последние секунды паутину. — Сколопендры не любят огонь, так что, когда погаснет свет, нам придется попотеть.

«Отвлекающий маневр?» — деловито осведомился Сар, шумно втянув ноздрями воздух. И именно в этот момент пещера вновь погрузилась в темноту, а сколопендра гибким движением распрямила свернутое в кольцо туловище и с тихим шелестом сползла вниз.

Хлопнув волков по могучим холкам, я бесшумно взлетела и поспешила юркнуть за ближайший сталактит. Акинарцы, не отставая от меня ни на шаг, принялись ловко карабкаться на стены. Не знаю уж, что у них за когти такие, но в камень они вонзались без особого труда. Сильные лапы с легкостью удерживали на весу массивные тела, так что всего в три прыжка эти монстры взобрались на самую верхотуру и, припав животами к камням, настороженно огляделись.

На наше счастье, сколопендра уже нашла достойную добычу, поэтому нами совершенно не заинтересовалась. А вот «добыче» в лице второй группы не повезло — незадолго до того, как вспыхнула паутина, они все-таки добили свою змею и, не успев насладиться победой, тут же попали под обстрел явившихся за халявой гремлинов.

Само собой, парни не захотели отдавать им честно заработанный трофей и вступили в ожесточенную схватку. А поскольку с высоты всю эту суету было проще разглядеть, чем наш застрявший в узкой кишке и тихо переругивающийся отряд, то сколопендра и двинулась в ту сторону.

Впрочем, у полудемонов имелись неплохие шансы на спасение — достаточно было бросить змею и драпать оттуда со всех ног. Однако Черный почему-то принял другое решение и, вопреки доводам разума, велел группе перестроиться.

Поняв, что они собираются принять бой, я разочарованно вздохнула.

Вот же дураки! На что только надеются? На Мессира? На прозрение оракула или счастливый случай? Да на них еще несколько часов будет держаться запах крови, так что сколопендра точно не уйдет. И ее тело достаточно подвижно, чтобы не застрять даже в узком коридоре.

Если бы не Зырян, я бы точно не стала вмешиваться, больно надо чужие проблемы разгребать. Но оракула нужно было срочно вытаскивать, так что, мысленно пожелав нам удачи, я тихонько двинулась к сколопендре. А подобравшись поближе, оглядела раскинувшийся внизу каменный лес и чуть не сплюнула: Мессира нигде не было. Так что со всеми трудностями Преисподней нам придется справляться самим.

«Отвлеку ее на себя, — решила я, когда сколопендра добралась, наконец, до второй группы и, оперевшись лапами на края коридора, нависла над полукровками. — А вы хватайте Зыряна и бегом к выходу».

Акинарцы неодобрительно засопели, но все же возражать не стали. А я выждала удобный момент и гордой птицей слетела вниз, умудрившись проскочить прямо перед носом озадаченно застывшей твари и даже пнуть ее кончиком сапога.

— Привет, мордастая! В догонялки поиграем?

Сколопендра недовольно фыркнула, однако голову все-таки подняла. А когда я развернулась и пригласительно махнула ручкой, угрожающе привстала на задних лапах и недвусмысленно раздвинула жвалы.

Мне же только это и было нужно — как только там появился достаточный просвет, я зашвырнула в алую глотку загодя прихваченный камень. А следом кинула второй и третий, метя точнехонько в выпученный глаз.

Вы когда-нибудь слышали, как вопят сколопендры? Вот и мне раньше не доводилось. Но сегодня я восполнила этот пробел в образовании и теперь могла со всем основанием заявить: орут они противно — тонко, визгливо, на самой грани слышимого диапазона. Но при этом настолько широко разевают пасть, что было бы просто грехом не выпустить туда весь запас набранных с собой камней.

Наглотавшись булыжников, тварюга обиженно умолкла и, позабыв про полукровок, решительно развернулась в мою сторону. Под ее немаленьким весом перегородки натужно скрипнули и начали стремительно проседать. Однако не успела сколопендра сделать и пары шагов, как ее снова атаковали. Причем сразу с двух сторон.

— И-и-их-ха! — азартно выкрикнул Шмуль, на полном ходу плюхнувшись на толстый загривок сколопендры и ловко ухватив ее за основание усиков. — Н-но, пошла, гусеница необъезженная!

Одновременно с этим из нор с воинственным писком высунулись спрятавшиеся было гремлины и храбро обрушили на гигантского монстра целый дождь засушенных экскрементов.

Признаться, от такого поворота событий опешила не только сколопендра — я тоже чуть не упала от изумления. Но вовремя опомнилась и, запустив в насекомое последним оставшимся камнем, поспешила убраться с дороги, пока не затоптали. Гремлины же, найдя во мне достойный пример для подражания, удвоили свои усилия, а разъяренная зверюга, встав на дыбы, во второй раз огласила пещеру визгливым воплем. После чего тяжело рухнула вниз и принялась метаться из стороны в сторону, обрушивая каменные перегородки и норовя похоронить под ними всю нашу компанию.

Хвала Создателю, полукровки соображали быстро, поэтому их группа, не дожидаясь сигнала, во всю прыть кинулась к выходу, не забыв прихватить с пола убитую змею. Зырян, к моему огромному облегчению, стартовал первым и имел все шансы добраться до щели целым и невредимым, поскольку в узком проходе его было невозможно обогнать. Ну разве что по воздуху… или получив от мчащегося следом Бейса удар в спину?

«Мы поможем», — рыкнули волки, устремляясь к старательно пыхтящему, но все равно слишком медленно бегущему оракулу. И только тогда я с облегчением выдохнула.

— Вы что наделали, ненормальные?! — проорал Ишейн, стремительным рывком взлетев над осыпающимся коридором. — Придурки полоумные! Чуть нас не угробили!

— Да вы и без нашей помощи прекрасно бы угробились, — не осталась в долгу я, зорко приглядывая за Шмулем, которому явно понравилось быть наездником. — Если бы не Зырян, мы бы вам даже мешать в этом благородном деле не стали.

Хвала Создателю, у фея хватило ума отвести взбешенную гусеницу в другую часть пещеры, и сейчас она ломала сталагмиты там. Благодаря чему у остальных появилось достаточно времени, чтобы выбраться, хотя это совершенно не означало, что можно оставить вошедшего в раж мелкого без присмотра.

— Какого демона вы вообще туда сунулись? — снова заорал белобрысый, подлетая ближе. — Велено же было внимания не привлекать и крупных тварей не трогать. А вы еще и пещеру вконец раздолбали! Где мы теперь охотиться будем, ты подумала?!

— Завтра подумаю, если выживу, — огрызнулась я.

— Твоего фея надо было удавить еще в младенчестве! Урод малолетний! Вернемся — сам его добью!

— Только тронь — р-рас-сполосую! — прошипела я, неосторожно выпуская клыки и когти. Но тут же скривилась от пронзившей правое плечо боли и стиснула зубы, когда следом за этим вся рука до самой шеи мгновенно онемела.

Демоны и суккубы! Как же не вовремя активизировалось Жабино заклинание!

— Па-а-аберегись! — внезапно заорал во весь голос фей, когда сколопендра резко изменила направление. — Хель, прочь с дороги! Кажется, я теряю управление!

Ну вот. Что я говорила?

Ожесточенно растирая руку, я отпрянула, пропуская чудовище, которое мчалось на всех парах. Шмуль по-прежнему трясся у него на закорках, мертвой хваткой вцепившись в чувствительные усики, но, судя по напряженному лицу, удовольствия ему это больше не доставляло. Более того, сколопендра внезапно заметалась не только по полу, но и по стенам и даже по потолку, отчего не сумевшего вовремя отцепиться фея болтало во все стороны. А когда она снова спрыгнула вниз, его зубы клацнули с таким звуком, что он был слышен даже с другого конца пещеры.

— Хеля-ля-ля-а… — отрывисто простонал Шмуль, когда громадная гусеница во второй раз проскакала мимо, чудом не напоровшись брюхом на сталагмит. — Сними… ме-ня… от-сю-да-да!

— Шмулечка! — жалобно закричала откуда-то издалека Улька. Видимо, медведь домчался-таки до спасительной щели, и баньши, обернувшись, наконец получила возможность оценить произошедшие изменения. — Шмуль, пожалуйста, слезай оттуда! Мы в безопасности!

— Я бы-бы и ра-ра-ад, — проклацал зубами подпрыгивающий на загривке гусеницы фей. — Но-но не мо-гу-гу! Ме-ня сей-час вы-ыр-вет!

— Вася, сделай что-нибудь! Он же упадет!

Я недовольно зыркнула в сторону выхода, но команда болельщиков явно не собиралась покидать ставшую ненадежной пещеру. Потолок вместе с полом уже отчаянно тряслись, сверху то и дело падали мелкие камушки. Несколько сталактитов, которым не повезло столкнуться с обезумевшей сколопендрой, все-таки рухнули вниз, хорошо еще, что никого не убили. А гигантская тварь как скакала бешеным кузнечиком, так, по-видимому, и не собиралась останавливаться.

Я обеспокоенно поднялась повыше, следуя за гусеницей по пятам, но мне никак не удавалось ее догнать — эта зараза носилась по совершенно непредсказуемой траектории, не давая толком прицелиться.

— Все! — неожиданно простонал Шмуль, когда сколопендра во второй раз встала на дыбы, огласив пещеру пронзительным визгом. — Я больше не могу!

И, разжав пальцы, кубарем скатился по покатой спине.

— Крылья, Шмуль! — крикнула я, кидаясь ему навстречу. — Маши крыльями, мелкий! Ну же!

Но фей, если и услышал, не отреагировал. Закрыв глаза, он просто рухнул под ноги бешено скачущей гусенице, заставив меня похолодеть.

Запоздало увидев его перепачканные в слизи кулачки, я вдруг подумала, что могла ошибиться в оценке природных свойств этой твари — она все-таки оказалась ядовитой. А фей, наверное, не устал, а просто-напросто получил свою дозу яда и, продержавшись сколько мог, потерял сознание.

— Шму-у-уль! — испуганно закричала Улька под встревоженный рев привставшего на задние лапы медведя. — Вася, что с ним? Почему он не может лететь?

Я только зубами скрипнула, поняв, что не успеваю перехватить мелкого. Мои крылья и без того работали на пределе, следом за рукой онемело правое бедро и даже голень, но отпустить темную ипостась я не имела права — только она давала мне силы. И только она могла спасти нашего маленького друга.

— Шмуль, держись! — вдруг крикнул издалека еще один голос, заставивший меня еще больше ускориться, хотя казалось, что это уже невозможно. — Я иду!

А следом под ногами у сколопендры сверкнула крохотная белая звездочка.

— Марти! — беззвучно выдохнула я, увидев, как безвольно падающего фея прямо на лету подхватили тонкие руки ангела. Как бессильно затрепетали под двойным весом его серые крылышки, пытаясь хотя бы чуть-чуть замедлить стремительное падение.

Внизу под ними — сплошные скалы, усыпанные острыми зубьями разломанных перегородок. Такие же острые сталагмиты. Смертельно опасные щели, попав в которые, можно запросто переломать себе не только ноги, но и шею…

Понимая это не хуже меня, где-то вдалеке бессильно взревел и ударил лапами об землю проморгавший ангела Васька. Чуть в стороне раздраженно зарычали волки, которые тоже ничем не могли ему помочь. Громко взвизгнула баньши, что-то недовольно рявкнул Ишейн… Но я этого уже не слышала — все мое внимание было сосредоточено на двух крохотных фигурках, которые с огромной скоростью неслись прямо на камни, грозя вот-вот расшибиться насмерть.

Я не успевала их перехватить. Это правда. Но даже эта горькая мысль не мешала надеяться на чудо. И не позволяла остановиться, стремясь вперед всем своим существом, чтобы подхватить, защитить, закрыть собой драгоценных членов моей маленькой стаи.

В какой-то момент это чувство стало так сильно, что, кроме него, во мне ничего не осталось. Ни страха, ни сомнений, ни слабости в онемевшей руке. Я должна была там оказаться. Любой ценой, но обязана была к ним успеть…

И я успела.

Не знаю, каким чудом, но меня будто подтолкнуло что-то. Или, скорее, протолкнуло сквозь загустевший до состояния смолы воздух. Каким-то невероятным образом позволило обойти один из непреложных законов Преисподней. А опустило уже над самым полом, рядом с испуганно охнувшим ангелом, на руках которого мертвым грузом повис наш упрямый фей.

Не медля ни мгновения, я схватила этих дуралеев в охапку и со стоном взмыла вверх, отчаянно борясь сама с собой и очень надеясь, что натруженные крылья в самый ответственный момент не подведут.

Не знаю как, но из-под лап резко опустившейся сколопендры я все-таки вывернулась и даже умудрилась набрать высоту. Но мальчишки, хоть и худенькие, все равно оттягивали руки. Несмотря на то что Мартин весил гораздо меньше обычного человека, а кроха Шмуль и вовсе походил на пушинку.

— Быстрее, Хель! — во весь голос крикнула Улька. Вместе с ней нетерпеливо подпрыгнул медведь, что-то непонятное гаркнул Рисьяр, суетливо взмахнул руками Зырян, и тревожно заметались возле стены оба волка.

«Сколопендра, — напряженно рыкнул Сар, кидаясь мне навстречу. — Она тебя заметила и идет следом».

«Отвлеките… — прерывисто выдохнула я, с трудом волоча на себе ангела и фея. Я слышала, как за спиной здоровенная тварь с хрустом и грохотом доламывает оставшиеся целыми сталагмиты. — Хоть на чуть-чуть, иначе мне… не дотянуть».

«Хеля, быстрее!».

«Не могу!» — простонала я, чувствуя, как проклятое онемение… Жабин подарочек, чтоб ее надуло и лопнуло… медленно, но верно расползается по телу.

«Тогда создавай портал, — неожиданно велел Сар. — Такой же, каким ты только что добралась до Марти и Шмуля. Живее, Хель! Времени совсем нет!»

Я, как бы ни хотела разобраться в происходящем, не могла себе позволить тратить время на размышления. Сколопендра была слишком близко, уже дважды ее жвалы щелкали в опасной близости от моих ног, а темная ипостась больше не могла помогать мне вполсилы: еще немного, и заклятие скует меня по рукам и ногам, и тогда я камнем рухну вниз вместе с ребятами. А взять у ослабевшей ипостаси меньше означало потерять их еще быстрее.

«Портал так портал», — обреченно подумала я, пытаясь вызвать в себе то самое чувство острейшей необходимости очутиться рядом с друзьями. В конце концов, акинарцам виднее, что там на самом деле произошло. А если учесть, что во мне течет немалая часть крови мужа, может, я и правда теперь способна на что-то большее?

Как ни удивительно, но второе перемещение, свойственное лишь высшим темным, далось мне гораздо легче первого, будто я переступила через некий барьер и больше не нуждалась в дополнительных стимулах. Зато на этот раз я все-таки успела ощутить знакомое до отвращения чувство переноса. Сумела заметить, как за мгновение до переноса воздух вокруг меня подернулся тончайшей дымкой первородной Тьмы…

А затем мир вокруг нас схлопнулся. Сдвинулся. Стремительно приближающиеся стены пещеры на мгновение исчезли… чтобы тут же выскочить вновь, только гораздо ближе. Вернее, прямо у меня перед носом, заставив с испуганным воплем отпрянуть и резко свернуть.

Хвала Создателю, я вовремя заметила выход из пещеры и, чтобы не врезаться в стену, на полном ходу влетела в него как гигантская и не совсем трезвая моль. Как ни странно, узкую щель преодолела без потерь, отделавшись поцарапанным крылом и порванной штаниной. Даже мальчишек благополучно вынесла, с облегчением разжав руки лишь после того, как увидела впереди знакомую металлическую дверь.

А вот от выросшего словно из-под земли массивного силуэта увернуться уже не успела. И врезалась в него с такой силой, что зазвенело в ушах, а с потолка посыпались мелкие камушки.

Правда, и тут мне повезло — приземлилась я все-таки на мягкое. И даже хотела сказать спасибо неведомому благодетелю, но когда подняла голову и увидела, кого придется благодарить, отшатнулась. А встретив тяжелый, пронизывающий до костей взгляд, в котором не осталось ничего человеческого, поняла: мне конец, потому что такого Мессир точно не простит.

ГЛАВА 5

Как я слетела с инкуба, не помню. Неведомая сила вздернула меня за шкирку и отбросила на несколько шагов, прямо на выскочившего из пещеры Сара. Акинарец, не растерявшись, тут же перекинулся и подхватил меня на руки. После чего бережно поставил на пол, опять сменил ипостась на волчью и угрожающе оскалился.

С каким лицом с пола поднимался Мессир, я не знаю — вздыбивший шерсть волк загородил весь обзор, — но думаю, мое неловкое «простите» его вряд ли устроило.

А потом мне стало не до него, я вспомнила о Шмуле и опрометью кинулась к оставленным возле входа мальчишкам, к которым подтянулась остальная группа. И если ошарашенно хлопающий глазами ангел опасений не вызвал, то фей выглядел скверно — потрепанный, дымящийся, с перекошенной мордочкой и высунутым наружу фиолетовым языком.

— Паралич, — моментально определила Улька, озабоченно склонившись над мелким. — Кажется, тварь была ядовитой. Но яд не смертельный — вон, у него глаза ворочаются. Так что жить будет.

Я присмотрелась к фею и с облегчением выдохнула: неподвижно лежащий Шмуль вращал глазами очень активно. И, судя по расширенным зрачкам, был до ужаса напуган тем, что другие части тела у него не двигаются. Хорошо еще, что он мог дышать, а то не представляю, каким образом мы бы его здесь выхаживали.

— Уль, у тебя «кровь рубина» еще осталась? — устало прислонился к стене доковылявший до нас все еще тяжело дышащий оракул. — На Ваську не все извели?

— Все, — ответила деловито копающаяся в сумке Улька. — Но Шмуль перед уходом принес мне еще один пузырек, так что, думаю, через полчаса он будет в порядке.

— А что со сколопендрой? — спросила я.

— Ничего. Лежит себе, подыхает… Последний прыжок был для нее явно лишним. Башкой об стену шарахнулась так, что там теперь весь пол мозгами заляпан.

— Разве у насекомых есть мозги? — справедливо усомнился Рисьяр, когда баньши приложила к губам фея заветный пузырек.

— Ну, чем-то же она думала, прежде чем кидаться за Хелей в погоню?

Шмуль от неожиданности поперхнулся, мы с вампиром скептически переглянулись, оракул деликатно кашлянул, а оборотни насмешливо фыркнули. А чуть позже из коридора послышался ледяной голос Мессира, возвещающий окончание передышки:

— Строиться!

— Опять… — страдальчески скривилась баньши, но, как и все, торопливо поднялась с пола.

Я подхватила фея и тоже заняла место в шеренге, однако постаралась встать так, чтобы не маячить перед обозленным инкубом. Я, конечно, не со зла уронила его репутацию, но он же не поверит, правда? Хотя должен был прекрасно знать, как опасно становиться на пути испуганной женщины — со страху она через любое препятствие перепрыгнет или же снесет его к демоновой бабушке. Обязательно так, чтобы оно больше никому дорогу не загораживало.

К моему искреннему изумлению, ругать нас за проваленное задание никто не стал, Мессир просто окинул потрепанную группу нехорошим взглядом и велел добить издыхающую тварь. На меня посмотрел лишь мельком, но так, что мне вдруг остро захотелось погулять по «нейземам». В одиночестве и желательно до самого окончания практики. Черный получил такой же ласковый взгляд, от которого ощутимо передернулся. А Шмуля инкуб велел отправить в убежище, под присмотр нашей единственной целительницы и растерявшегося от такого доверия ангела.

Остальные были безжалостно выгнаны обратно в пещеру, где на протяжении нескольких часов занимались грязной работой — разделывали дохлую сколопендру и попутно обороняли свой обед от целой орды голодных гремлинов, у которых оказался поистине зверский аппетит.

По сути, когда мы вернулись к месту эпической схватки, от гигантской твари осталась только половина. И то лишь потому, что зверюга померла стоя, так и не отлипнув от стены, а мелкие сволочи поленились забраться повыше. Зато внизу они выгрызли ее до самого панциря, наглядно доказав, что нежное мясо, похожее на рыбье, не было ядовитым.

К тому времени, как мы оторвали сколопендре все сорок четыре лапы и порубили на части остальное, парни умаялись так, что едва таскали ноги. Особенно измучились оборотни, которым пришлось взять на себя роль носильщиков и охранников одновременно, а также Черный с Ишейном, вынужденные разделывать верхнюю часть сколопендры прямо на лету.

Нам с оракулом повезло чуть больше, поскольку в мои обязанности входило отвлечение внимания гремлинов, а от Зыряна требовалось лишь вовремя бросать мне камни, но ближе к обеду выдохлись даже мы. И когда ледник был забит под завязку, приползли в убежище с одной-единственной мыслью — упасть и уснуть. А уже потом, может быть, помыться и поесть.

Однако отдохнуть нам так и не дали, по возвращении Мессир потребовал заняться обедом, поэтому мы, тихо матерясь, двумя группами отправились на кухню. И еще часа два потратили на то, чтобы освежевать и разделать громадную змею, которую придурок Лерш вздумал притащить с собой. После этого кухню пришлось долго отмывать — склизкая чешуя была практически повсюду. А когда дело коснулось готовки, народ начал злобно коситься не только на Лерша, но и на меня. Как выяснилось, в качестве топлива помет гремлинов совершенно не годился, поскольку давал мало огня, сильно дымил и отчаянно вонял.

Извиняло меня только то, что другого горючего под рукой не было, а есть змею сырой не захотел никто — в таком виде она воняла еще хуже, чем горелые экскременты. И по вкусу, судя по всему, от них не отличалась. Черный, едва попробовав красноватое мясо, гадливо сплюнул и попытался использовать магический огонь, но оказалось, что проклятая змеюка устойчива к магии, и для того чтобы ее приготовить, нам придется мучиться до утра.

После этого, не без подсказки оракула, мы решили совместить оба способа, и только тогда дело пошло на лад, однако избавиться от запаха нам так и не удалось.

Как результат, обедать пришлось в собственных комнатах, где вонь не так ощущалась. Затем мыться в ледяной воде, так как подогреть ее никто из нас не рискнул. Наконец, в третий раз за день собираться в задымленном коридоре и выслушивать короткую, но изобилующую сочными эпитетами речь преподавателя, до которого успели долететь отголоски наших кулинарных опытов.

Словесные оплеухи достались всем, начиная с Черного, допустившего оплошность во время охоты, и заканчивая покрасневшим до корней волос ангелом, у которого хватило глупости лезть в пасть к сколопендре.

Не знаю, откуда у инкуба такие сведения, но он утверждал, что во время развоплощения пернатые испускают Свет, и в довольно большом количестве, так что Марти, оказывается, рисковал не только собой.

Услышав об этом, мальчишка побледнел и чуть не сполз вниз по стеночке. А на морде у Черного появились две дополнительные царапины — в знак того, что он нарушил главные правила выживания в Преисподней: позволил группе разделиться и вступил в бой, заведомо зная, что тот будет проигран.

При этом все наши огрехи инкуб описал с такой точностью и настолько едко прокомментировал каждое действие, что стало ясно: мы напрасно считали себя самыми умными. Мессир был там. Невидимой тенью сопровождал нас от начала и до самого конца. Но не счел нужным вмешиваться, по-видимому полагая, что каждый сам должен расплачиваться за свои ошибки.

На мою долю претензий тоже досталось — меня обвинили в губительной для демоницы мягкотелости и в том, что я слишком много беру на себя, тем самым не позволяя неразумным детенышам — да-да, Мессир так и сказал — обрести самостоятельность. Я бы, может, и нашла, что на это ответить, но вошедший во вкус преподаватель как раз добрался до шатающегося фея и всего парой фраз довел его до белого каления.

Да, я согласна — мелкий совершил ошибку, потеряв контроль над второй ипостасью. Но он же по большей части светлый. К тому же не только он тогда растерялся — любой из нас мог напортачить!

— Любой из вас мог погибнуть, — резко ответил инкуб, и фей, хоть и дрожал от возмущения, виновато опустил голову, — по его вине. И возраст тут не имеет значения. В Преисподней нет места слабым, ты забыла? Ты или силен, или мертв. Причем в последнем случае умрешь не только ты, но и все, кто тебе дорог.

Я стиснула зубы.

Да, он снова прав — в Преисподней выживает сильнейший, а врагов уничтожают не поодиночке, а целыми семьями, потому что это — единственный способ вырвать угрозу с корнем. Но, Князь его задери, Шмуль же здесь не родился! Он не демон, в конце концов, и его не учили быть сильным, как меня или того же Ишейна!

— Того, кто его убьет, это волновать не будет, — отрезал Мессир, когда я снова рискнула подать голос. — А тебе я уже сказал: много на себя берешь. Чужая жизнь — не твоя ответственность. И каждый из твоих друзей должен сам решить, способен ли он обойтись без тебя, или же кто-то до самой смерти будет вытирать ему сопли.

Шмуль от таких слов гневно вскинулся, Улька обиженно засопела, Мартин мучительно покраснел, Васька рыкнул, Зырян поморщился, а я отвернулась.

— Разойтись, — так же сухо велел Мессир, посчитав на этом разбор ошибок законченным. А потом выждал, когда ученики начнут разбредаться по комнатам, и чуть тише добавил: — Хель, останься.

Я неохотно подчинилась, по-прежнему пряча от него взгляд. Вся наша группа остановилась тоже, не желая оставлять нас наедине, а когда преподаватель жестом показал, что никого не желает видеть, неохотно скрылась за дверью нашей с Улькой комнаты. По чистой случайности оставив маленькую щелочку, к которой тут же приникло сразу несколько пар глаз.

Мессир, скривившись, махнул рукой, и дверь с оглушительным грохотом захлопнулась, едва не ударив кого-то по носу. Затем на ней заскрежетал засов (говорила я, что это подстава?), после чего инкуб бесстрастно осведомился:

— Ну и чем ты недовольна? Разве я в чем-то ошибся?

Я угрюмо промолчала.

— Ты не можешь быть с ними всегда. Рано или поздно, но вы расстанетесь. На час, на день или на всю жизнь. Кто их защитит, если они не научатся это делать самостоятельно? Кто заставит отвечать за свои поступки, если ты берешь на себя всю ответственность? То, как отчаянно ты сражаешься за друзей, необычно для демоницы, — не получив ответа, продолжал Мессир. — Для темного очень смело и очень опасно тащить за собой такую обузу. Надеюсь, ты понимаешь, что однажды это станет причиной твоей смерти?

— Все мы когда-нибудь умрем, — тихо ответила я, не поднимая глаз.

— Но вместе с тобой умрут и они, — бесстрастно ответил инкуб. — И это будет глупая смерть. Из-за того, что ты напрасно на кого-то понадеялась.

— Они всего лишь дети…

— В Преисподней слабость — это угроза. Ты должна понимать.

— И что с того? — криво улыбнулась я. — По-вашему, мне следует их бросить?

— Это было бы наилучшим вариантом.

У меня против воли вырвался нервный смешок.

— Знаете, господин Мессир, вы все правильно сегодня сказали: про ответственность, силу, а также разницу между соплежуйством и взаимовыручкой. Но проблема в том, что вы не до конца понимаете мои мотивы.

— Ты так считаешь? — пренебрежительно фыркнул инкуб. А когда я подняла голову и взглянула ему в глаза, опасно прищурился. — В чем же, по-твоему, я не прав?

— Они мне не друзья, — спокойно призналась я, и за дверью что-то с оглушительным грохотом упало. Наверное, Улька — она всегда была впечатлительной. — Они — моя семья, а за свою семью я готова убить любого.

В глазах инкуба полыхнуло мрачное пламя.

— А если на твоем пути окажется высший? Уверена, что справишься?

Я нехорошо улыбнулась.

— Какая мне разница, в кого всаживать отравленный коготь? Со спины все демоны одинаковы.

Мессир тут же подобрался и отступил, видимо вспомнив неудачное посещение таверны. Затем оценивающе на меня посмотрел, совершенно правильно оценил выглядывающий из моего кулака коготок врыдлы и, наконец, усмехнулся.

— Я учту это, если однажды решу от тебя избавиться.

Ночью я проснулась от странного беспокойства, которое ничем не смогла объяснить. Ничего похожего на страх, тревогу или обычное недомогание — просто какая-то заноза засела внутри, настойчиво подгоняя встать и куда-то идти, как если бы от этого зависело что-то важное.

Поднявшись с постели и накинув поверх ночнушки покрывало, я на цыпочках прокралась мимо Улькиной кровати, на которой посапывала не только баньши, но и свернувшийся клубочком фей. Тихонько приоткрыв дверь, настороженно прислушалась, а затем вышла в коридор.

Никого.

Стараясь вести себя как можно тише, я на всякий случай добралась до комнаты Мессира (вдруг это инкуб магией балуется?), затем заглянула на кухню, но и там никого не оказалось — обеденный зал был абсолютно пуст и темен настолько, что даже мои глаза с трудом различали очертания стен.

До меня не сразу дошло, что такая густая темень — это неестественно. И не сразу поняла, что вокруг клубится не дымок из камина, а самая настоящая, кем-то призванная Тьма. Но потом ноздрей коснулся знакомый запах, заставивший меня вздрогнуть всем телом и, крутнувшись на месте, недоверчиво прошептать:

— Арсур?

Тьма стала еще плотнее и гуще, настойчиво обвиваясь вокруг моих рук, нетерпеливо покусывая за пальцы и словно чего-то требуя. А когда она неожиданно развеялась, оставив на губах горький привкус разочарования, до меня наконец-то дошло: это же зов! Слабый, абсолютно не похожий на то, что я испытывала раньше, но все-таки долгожданный зов, который я едва не прозевала.

— Вот же демон! — прошептала я, роняя на пол покрывало, и мысленно потянулась к мужу. Ответа, правда, не почувствовала, да и Тьма в убежище не вернулась, но я уже знала — Князь меня ищет, ждет. И, что самое главное, теперь я могла до него добраться.

От последней мысли у меня в груди что-то радостно екнуло. Но разлившаяся по телу истома не замутила головы, не вынудила все бросить и опрометью ринуться в наспех созданный портал.

Заставив себя несколько раз медленно вдохнуть и выдохнуть, я сперва вернулась в комнату. На скорую руку привела себя в порядок. Оставила на столе коротенькую записку, чтобы Улька не подняла раньше времени панику, и только потом вышла за дверь… едва не столкнувшись на пороге с невесть откуда взявшимися акинарцами.

— Куда-то собралась? — вкрадчиво осведомился Сар, когда я от неожиданности отшатнулась и едва не воткнула в него посеребренную спицу.

— Тьфу ты… к вам как раз шла. Хотела пригласить на небольшую прогулку.

— Пр-рогулка по Преисподней? Втр-роем? — мурлыкнул прислонившийся к стене Рас. — Очень рромантично, шиер-ри…

Убрав спицу на место и аккуратно закрыв дверь, я перевела дух.

— Да какая романтика? Просто меня зовут. Но не уверена, что справлюсь там в одиночку.

— Куда отправляешься? — деловито осведомился Сар, поняв, что я не собираюсь сбегать без присмотра.

— Князя помнишь? Да-да, того, алого… я ему когда-то желание обещала, а сегодня он мне об этом напомнил.

Акинарец остро на меня взглянул, но спросил совсем не о том, о чем я подумала.

— Мессир, естественно, не в курсе? А пойдешь как, порталом?

— Ответ на оба вопроса — да, — кивнула я. — Портал — единственный способ быстро туда добраться.

— Остальных не собираешься будить?

— Планирую к утру вернуться, — тихонько призналась я. — Надеюсь, Князь не настолько соскучился, чтобы снова запирать меня в клетку. Но если ему все-таки придет в голову эта неудачная мысль, вы меня оттуда вытащите. И мы втроем попробуем его убедить, что это не самый лучший способ наладить отношения с законной супругой.

— Вот даже как? — многозначительно присвистнул Рас. — Кажется, я начинаю догадываться, почему он нас нанял, а потом позволил без последствий разорвать контракт.

Под цепкими взглядами оборотней я поежилась.

— Предусмотрительный он у меня, да? Но я еще вас не приняла, поэтому можете отказаться.

— Нет, — неожиданно усмехнулся Сар. — Ты нам нравишься. Так что или принимай сейчас, или… мы все равно заставим тебя это сделать.

Я слабо улыбнулась.

— Какие вы обходительные! Что для этого требуется?

— Уже ничего, — прошептал волк, стремительно наклоняясь к моему запястью. Кожу что-то дважды кольнуло, затем ее коснулся шершавый язык, и через мгновение оборотень с довольным видом выпрямился. — А теперь иди. И ничего не бойся. Мы сами тебя разыщем.

Я облегченно выдохнула и вернулась на кухню, не сомневаясь, что оборотни будут рядом. А затем закрыла глаза, сосредоточилась на образе мужа и всем существом потянулась к нему. Неистово желая оказаться рядом, касаться его, чувствовать ответное прикосновение, смотреть в демонические глаза и затаив дыхание наблюдать, как вместо привычного равнодушия в них разгорается жаркое пламя неподдельного желания…

Портал не подвел — распахнулся мгновенно. А я в последний раз кинула быстрый взгляд по сторонам и коротко выдохнула:

— Арсур!

С порталами у меня обычно не ладилось — то зрение пропадало, то слух, то еще какая-нибудь гадость случалась. Но сегодня перемещение оказалось мгновенным и на редкость благополучным, меня впервые не замутило, не поломало, а в ногах не поселилась предательская дрожь. Я преодолела портал так, словно всю жизнь только и делала, что сигала через них по первой надобности.

Это открытие изумило меня так, что я не сразу узнала гостевые покои Князя и, ошеломленная собственным успехом, недоуменно огляделась. В это же самое мгновение за дверью, ведущей в библиотеку, послышался грохот, словно там уронили немаленький стеллаж, а затем кто-то бешеным ураганом ворвался в комнату и, цапнув меня за руку, во весь голос заорал:

— Она здесь! Всем приготовиться!

Хорошо, что я узнала Ишада, иначе лететь бы невеже обратно, весело кувыркаясь и сверкая копытами. Но к старому демону у меня назрел важный вопрос, поэтому я промедлила. А взъерошенный, раскрасневшийся, похожий на вздыбленное чудовище старик молниеносно открыл еще один портал и бесцеремонно втолкнул меня внутрь.

— Прости, госпожа, время не терпит!

Не ожидав от него такой подлянки, я улетела туда, как пробка от бутылки — силищи у старого демона оказалось немерено. Но прежде чем я возмутилась, Ишад бесшумно появился рядом и, махнув кому-то рукой, деловито распорядился:

— Умыть. Переодеть. Накрасить.

Я не успела прийти в себя, как откуда-то набежала целая толпа полуголых и неистово гомонящих бесовок. Эти ненормальные принялись трясти какими-то тряпками, то и дело совали мне в лицо разноцветные ленты и с криками метались по помещению, словно за ними по меньшей мере гнался сам Князь.

В мгновение ока они выволокли откуда-то громоздкое и явно церемониальное платье, усыпанное устрашающим количеством драгоценностей. Затем притащили жуткого вида корсет, ворох нижних юбок, кучу белья и целую гору туфель.

Отчаянно галдя и увлеченно переругиваясь друг с другом, хвостатые девки принялись разбирать принесенные шмотки, при этом вели себя так, словно меня не существовало. Затем одна из них нагло дернула меня за куртку. Другая, небрежно махнув хвостом, попыталась порвать штаны. Сразу две нахалки, подскочив, вцепились коготками в рубаху, пытаясь разодрать ее на части, а одна, потеряв всякий страх, толкнула меня в бок и визгливо заявила:

— Это никуда не годится!

И вот тут меня, наконец, прорвало.

— А ну, цыц, твар-р-ри мелкие! — рявкнула я, демонстративно выпустив клыки. — Заткнулись все, не то р-р-разорву!

Из моей глотки вырвалось устрашающее рычание, и лишь тогда, наконец, в помещении установилась блаженная тишина.

Бесовки застыли кто где стоял, округлившимися глазами уставившись на мои когти и хищно зашевелившиеся волосы. Самые умные попятились, пряча за спиной расшитые золотом тряпки. Та дура, что тыкала в меня пальцем, испуганно икнула, а когда я наклонилась и рявкнула еще раз, персонально для нее, вдруг всплеснула руками и рухнула на колени.

— Княгиня…

— Что это за балаган? — процедила я, когда служанки с испуганным писком отпрянули к стене и застыли там, не смея поднять на меня глаза. — Иша-а-ад!

— Повелитель устраивает прием, моя госпожа, — тут же нарисовался демон и склонился в глубоком поклоне. — Весь цвет Преисподней собирается поздравить его со вступлением на престол. Прости за спешку, но Князь уже трижды о тебе спрашивал. И если мы не закончим вовремя…

Я медленно обвела дрожащих бесовок взором, не предвещающим ничего хорошего, и снова процедила:

— Так поспешите. Не думаю, что кто-то из вас захочет увидеть Повелителя в гневе.

Ишад снова с достоинством поклонился и, выпрямившись, властно махнул когтистой лапой. Служанки после этого рискнули, наконец, отлипнуть от стен, но дальше мое разоблачение происходило исключительно молча.

Пока они работали, я лихорадочно размышляла. Времени на развлечения у меня не было — к утру нужно было вернуться к друзьям, но подвести мужа я бы не рискнула. Жаль, что с ним не удастся остаться наедине, хотя сделать самое важное я наверняка успею.

— Ишад, подожди снаружи, — велела я, когда дело дошло до церемониального платья и сопутствующих ему предметов одежды. А когда утомительный процесс облачения подошел к концу, вышла из комнаты и так же коротко приказала: — Веди.

Ишад прямо на месте создал еще один портал и, выскочив из него перед двустворчатыми деревянными дверьми, щедро украшенными оскаленными головами всевозможных монстров, сделал приглашающий жест.

— Сюда, моя госпожа. Гости уже собрались.

Я молча порадовалась, что не пришлось тащиться через весь замок, подметая полы тяжелым подолом, а затем повернулась к демону и негромко спросила:

— Кто присутствует на приеме?

— Все, госпожа, — сочувственно улыбнулся старик. — Включая Темных Князей.

Я беззвучно вздохнула. Но этого и следовало ожидать — Повелителю Преисподней должны принести присягу. Те, разумеется, кто хочет жить. Странно только, что супруг выбрал именно этот день, чтобы продемонстрировать меня гостям. Впрочем, он уже все решил, и я подчинюсь его желанию. На то я и законная жена, чтобы уметь смиряться с неизбежным.

Когда старый демон взялся за ручки дверей, я выпрямилась и сделала непроницаемое лицо.

Когда он бесшумно распахнул обе створки и с поклоном отступил в сторону, я стиснула зубы.

А когда за дверьми открылся полутемный зал, откуда на меня уставились сотни любопытных глаз, я глубоко вздохнула, подняла подбородок повыше и, мысленно пожелав себе удачи, сделала первый шаг.

ГЛАВА 6

Тронный зал был роскошен. Не знаю, кто и когда сказал, что демонам неведомо чувство прекрасного, но он явно не бывал в замке моего мужа. У Князя оказался безупречный вкус и изумительное чувство меры. Лично я могла бы придраться только к обилию золота на стенах, но скудное освещение так продуманно приглушало его блеск, что оно совсем не раздражало мои чувствительные глаза.

Наверное, в обычные дни света здесь бывало больше. Однако сегодня по желанию Князя огромный зал поделили на три неравные зоны. В первой и самой скромной по размерам зоне люстры давали чуть больше света, и там собрались темные наиболее низкого ранга. Во второй, где свет практически отсутствовал, находились демоны поважнее. А в последней вовсю хозяйничала первородная Тьма, скрывая от любопытных взглядов самых почетных гостей.

— Прошу, моя госпожа, — снова материализовался передо мной уже прилизанный, одетый как полагается Ишад. И с поклоном предложил следовать за ним.

Собравшаяся возле дверей толпа помехой не стала, перед нами расступались с достойной уважения скоростью, ведь черный, красный и золотой — родовые цвета хозяина — знали абсолютно все. Однако, несмотря на наличие этих цветов в наряде никому не известной демоницы, присутствия Ишада оказалось достаточно, чтобы избавить меня от вопросов.

Вторая треть зала далась нам почти так же легко. Мужчины без стеснения подходили ближе, изучая меня внимательными взглядами. Сопровождавшие их дамы ревниво хмурились и тихонько перешептывались, не догадываясь, насколько в последнее время обострился мой слух. Одна даже позволила себе пренебрежительно фыркнуть, напрасно полагая, что за веером этого не заметят. И только две пожилые демоницы, завидев мой церемониальный наряд, соизволили учтиво поклониться.

Я одарила их мимолетной улыбкой. А про себя поразилась, что не только я, но и остальные гости явились на бал в человеческой ипостаси. Обычно демоны более осторожны, да и нет в Преисподней закона, который вынуждал бы нас проявлять безоговорочное доверие.

Хотя, возможно, это было пожелание Князя? Или просто традиции успели поменяться?

— Вам сюда, госпожа, — негромко сказал Ишад, остановившись перед завесой из Тьмы. И еще тише добавил: — Повелитель ожидает.

И вот тогда я почувствовала, что волнуюсь. Но, предполагая, что с другой стороны завесы меня прекрасно видно, шагнула во Тьму с непроницаемым лицом. И впервые подумала о том, что сейчас я представляю не только себя, но и мужа. А значит, не имею права дать кому-либо повод усомниться в правильности его выбора.

— Надо же, какая у нас необычная гостья! — тут же обласкал меня чей-то бархатный голос.

К несчастью, сгустившаяся в той стороне Тьма не позволила рассмотреть говорившего, но я не смутилась. И, на мгновение задержавшись, вперила в неясную тень спокойный взгляд.

— У нас — это у кого, милорд? Насколько я знаю, у этого замка лишь один хозяин.

— Смелая девочка, — беззвучно рассмеялся незнакомец, и клубок Тьмы мгновенно растаял, так и не позволив увидеть наглеца.

Я холодно улыбнулась, не сомневаясь, что это не последняя проверка на сегодня, и подчеркнуто неторопливо оглядела открывшуюся часть зала.

Она оказалась на удивление небольшой, отличалась полным отсутствием освещения и, как ни странно, мебели. Впрочем, ни один из присутствующих здесь высших не рискнул присесть, чтобы даже опосредованно не продемонстрировать более низкий по сравнению с остальными статус.

Всего в этой зоне собралось девять Князей, и это было неправильно. Признаться, я готовилась к бурной встрече с Герцогиней и даже заранее приготовила речь, но маман почему-то не явилась на столь важное мероприятие. Асад по понятным причинам из круга тринадцати выбыл. Мой муж не в счет. А из оставшихся Князей одного не хватало. И сейчас, глядя на окутанные первородной Тьмой фигуры, я бы не смогла сказать, кого именно — высшие не спешили показывать свои лица даже равным.

Впрочем, меня их личности интересовали меньше всего, среди Князей я искала одного-единственного, кто был мне так нужен. И очень быстро его нашла. Мой суровый демон восседал возле дальней стены на массивном троне из черного дерева, спинка которого была украшена щедрой россыпью крупных рубинов.

Князь, как и все, был в человеческой ипостаси. Отстраненный. Неподвижный. И, как в нашу первую встречу, безразличный ко всему. По крайней мере с виду. Но при виде меня кроваво-красные камни в спинке трона на мгновение вспыхнули, отразившись алыми бликами в бесстрастных глазах Князя, и тут же погасли.

Я внутренне поежилась, но заставлять его ждать не рискнула. И, позволив себе маленькую вольность, переместилась через зал с помощью созданного тут же, по какому-то наитию, порталу. Чтобы через мгновение оказаться возле черного трона, а затем склониться в глубоком, выражающем искреннее почтение реверансе.

Какое-то время было тихо. Я стояла, едва дыша и не смея поднять глаз, чтобы мой взгляд не был воспринят как вызов. Напряжение в зале стремительно росло. Мое беспокойство грозило превратиться в тревогу, а тревога — в настоящую панику. Но затем едва слышно скрипнули по подлокотнику когти. До моего слуха донеслось шуршание одежд. А через пару бесконечно долгих мгновений передо мной возникло расшитое пурпуром и золотом одеяние мужа, а сверху раздался его бесстрастный голос:

— Поднимись.

Все так же держа голову склоненной, я послушно встала.

— Ишад, — так же ровно позвал Князь, чуть повернувшись.

Краешком глаза я увидела, как рядом с ним прямо из пустоты нарисовался старый плут и с низким поклоном протянул украшенную богатой резьбой деревянную коробочку. Внутри находилось два золотых браслета: один потоньше и поизящнее, а второй, пошире, был явно рассчитан на мужскую руку.

— Подними рукав, — велел Князь, забирая из шкатулки первый браслет.

Я так же молча повиновалась. И даже не вздрогнула, когда мое правое запястье с громким щелчком обхватил символ официального замужества.

Что интересно, сегодня на коже не проступили брачные руны — муж не хотел, чтобы посторонние знали о проведенном более полугола назад ритуале. Тогда безопаснее для меня было выглядеть ничего не значащей для Повелителя куклой, чем являться законной, признанной и прошедшей полноценный обряд женой.

Правда, когда Князь потянулся за вторым браслетом, в моей душе поднялось необъяснимое чувство протеста. В Преисподней пары не обмениваются атрибутами брака, сильнейший все решает за обоих. Но сегодня я впервые подумала, что это неправильно. После чего все-таки рискнула посмотреть на Князя и, взглядом указав на браслет, беззвучно спросила: «Можно?»

Он удивленно изогнул бровь, но все же кивнул. А я с таким же необъяснимым трепетом приняла символ его безграничной власти надо мной. Согрела металл теплом собственных ладоней и только после этого обхватила пальцами левое запястье демона, одновременно с этим защелкивая браслет.

Посетившее меня в этот момент чувство было неописуемым. Если бы я могла, то одарила бы супруга благодарным поцелуем за эту крохотную уступку моей светлой ипостаси. Прильнула бы к нему и крепко обняла, чтобы он почувствовал, насколько для меня это важно… но пришлось ограничиться лишь выразительным взглядом и мимолетным прикосновением, от которого по коже прошла волна неистового жара. А затем с поклоном отступить, снова опуская взгляд в пол и всем своим видом выражая смирение.

— Займи свое место, — сухо бросил законный муж, знаком отсылая Ишада прочь.

Я растерялась. Что за дела? Супруги демонов бесправны. Для них даже не выделяется место за общим столом. Во время приема жена темного может только стоять рядом с креслом мужа, и то, если ей будет позволено, о чем я заранее знала и была готова выполнить обычай.

Но, кажется, Князь решил поменять традиции?

— Мое место всегда рядом с вами, Повелитель, — склонила я голову. И переместилась за левое плечо Князя, встав на полшага сзади, чтобы подчеркнуть его главенствующее положение, но при этом иметь возможность в любой момент прикрыть ему спину.

В тот же миг в зале без предупреждения вспыхнул свет. Не слишком яркий, но достаточный для того, чтобы я поспешила опустить веки и чуть наклонила голову, позволяя челке упасть на лицо. Благодаря этому разноцветные круги у меня перед глазами не появились, а вот гостям, судя по слаженному выдоху, не повезло. Хотя, может, демоны так отреагировали на тот факт, что у них появилась Княгиня? Золотой браслет на моей руке не заметить было невозможно.

Сквозь полуопущенные ресницы я оглядела переполненный зал.

Да, многие казались удивленными. На лицах некоторых даже появилось растерянное выражение, которое, впрочем, демоны (и особенно демоницы) попытались скрыть в низком поклоне. Само собой, Князь никого из них не извещал о желании вступить в официальный брак, так что многие, вероятно, оказались разочарованы. Лишь Князья, бесшумно отступившие в стороны, не выказали ни малейших эмоций, да две старые перечницы — единственные, кто встретил меня как подобает, — загадочно улыбнулись.

Убедившись, что гости поняли происходящее правильно, Князь повернул голову и сухо бросил:

— А теперь покинь нас!

Что ж, слушаюсь и повинуюсь. В Преисподней не принято кричать здравицы, дарить подарки или осыпать новобрачных цветами. Зато теперь, пока я с достоинством шла к дверям, меня провожали не только взглядами, но и учтивыми поклонами. А расступались так широко, что в какой-то момент я ощутила себя пугалом в поле, да еще выставленным на всеобщее обозрение в яркий солнечный день.

Лишь когда я переступила порог, свет снова погас, погрузив зал в темноту. А я, заслышав скрип закрывающихся дверей, мысленно усмехнулась: пусть теперь кто-нибудь посмеет сказать, что не видел, не слышал или не узнал меня в лицо. После сегодняшней демонстрации на это способны только тупые, слепые и глухие, а такие моему мужу не нужны.

— Проводить тебя в покои, госпожа? — тихонько предложил бесшумно появившийся Ишад.

Я покачала головой.

— Лучше покажи замок. Хочу взглянуть, где мне вскоре предстоит жить.

Старый демон, если и удивился, виду не подал. А мне нужно было успокоиться перед разговором с мужем. В четырех стенах я себя точно накручу и совершу потом какую-нибудь глупость, а так — погуляю, развеюсь, подумаю. Да и оборотни куда-то запропастились. Надо дать им возможность меня найти.

Проводником Ишад оказался замечательным, пока мы бродили по замку, он был практически невидим и неслышен. Вперед не лез, советов не давал. Зато с помощью порталов провел меня по целой веренице роскошно убранных залов и галерей. Каким-то образом умудрился подгадать, чтобы нам навстречу не попалось ни одного демона. А когда я изволила задержаться у входа в каменный сад, мудро отступил в сторону и растворился в тени, давая насладиться необычным зрелищем.

Надо признать, замок действительно впечатлял. Даже с учетом того, что я увидела лишь малую его часть, выбранную специально, дабы поразить воображение. Однако местные красоты меня почти не волновали — все это время я внимательно прислушивалась к собственным ощущениям. Старательно изучала ориентиры. И терпеливо ждала зова от мужа, очень надеясь, что нам все-таки удастся объясниться.

В какой-то момент мне показалось, что Князь где-то близко, стоит буквально в нескольких шагах, однако в каменном саду меня ожидало разочарование. В лице незнакомого высшего демона, который, прислонившись плечом к высеченному из камня дереву, изучал меня с каким-то брезгливым любопытством.

— Что он в тебе нашел? — задумчиво изрек чужак, когда я в недоумении замедлила шаг и вскоре остановилась. — Чем ты очаровала Повелителя? Ведь из тебя даже игрушки толковой не получится!

Я окинула наглеца внимательным взором.

Подтянутая, хоть и довольно скромная по меркам демонов фигура. Не лишенное привлекательности лицо. Равнодушные глаза, из которых выглядывает настоящая Тьма… Темный Князь был подозрительно молод. И я совсем не помнила его, хотя до сегодняшнего дня не сомневалась, что знаю всех Князей в лицо. Впрочем, после воцарения в Преисподней Арсура некоторые могли потерять свои домены. И на их место супруг вполне мог поставить молодых, целеустремленных и преданных лично ему энтузиастов.

— Странно, — тем временем продолжал демон, отделившись от дерева и сделав неуловимо быстрый шаг навстречу. — Он так долго пренебрегал церемониями, а тут неожиданно передумал. Может, у тебя нашлось что-то, что могло его заинтересовать? А вдруг это «что-то» будет интересно не только ему?

Я спокойно встретила изучающий взгляд высшего.

Вот теперь я его узнала — это был тот самый наглец, что рискнул мне дерзить в зале. Лицо он, конечно, закрыл, но голос… С учетом того, что он вообще получил право там находиться, скорее всего, моя догадка верна — молодой Князь просто решил развлечься. Но я очень надеюсь, что маман отсутствовала на приеме по другой причине, нежели та, вокруг которой крутились мои тревожные мысли.

— Молчишь? Неужто скромница? — неожиданно мурлыкнул демон, подходя вплотную и склоняя набок голову. От этого движения темные волосы упали ему на лицо, но почти сразу, будто опомнившись, с шипением уползли обратно. — Ты ведь суккуба. Значит, должна покорять и соблазнять… возбуждать и ломать… может, хочешь испробовать свои силы на мне?

— Что вам нужно, милорд? — спокойно осведомилась я, даже не подумав отступить или склонить голову.

Демон ухмыльнулся.

— Надеюсь, ты понимаешь, что твое положение не прочнее ветки на этом дереве…

Каменное дерево за его спиной неожиданно дрогнуло и начало медленно оседать, прямо на глазах рассыпаясь в пыль.

— Твоя роль — это роль приманки, и только. Сегодня на приеме не все было сказано, и большинство увидело лишь то, что захотел показать им Князь. Он подарил тебе сомнительное право выбирать. Сделал почти что равной и этим превратил в прекрасную мишень, возле которой очень удобно ставить ловушки для недовольных. Когда они захлопнутся, ты станешь ему не нужна. И тогда Повелитель отдаст тебя мне… так же, как отдал когда-то других своих жен. Хочешь узнать, что с ними стало?

Я подняла на демона совершенно спокойный взгляд.

— Нет.

— А напрасно, потому что я обожаю работать палачом, — широко улыбнулся он, продемонстрировав острые клыки. — Так что со мной лучше быть поласковей, детка. Возможно, тогда твоя смерть окажется чуточку легче, чем у предшественниц. Ты меня понимаешь?

— Боюсь, ваши намеки недостаточно прозрачны.

— Ну же, детка, — демон состроил разочарованную морду, — не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть. Суккубы не бывают верными. Но при этом вы всегда умели извлекать пользу. Союз со мной сделает твое положение прочнее и обеспечит поддержку, которой у тебя нет. Он даст тебе время. Возможности. Надежный тыл… При условии, конечно, что наш договор не будет голословным. Подумай, не обязательно соглашаться прямо сейчас — времени на размышление пока достаточно. Но не забудь, что любое падение редко бывает запланированным, поэтому нужно заранее искать дополнительные гарантии. Особенно суккубе, которая поставила на кон абсолютно все.

Хм. Палач, говорите? Странно, это уже второй демон, который предлагает мне сделку. Мессир, правда, настаивать не рискнул, но от этого типа так просто не избавишься, Князьями становятся не за красивые глаза. Да еще Ишад, как назло, куда-то запропастился. И мужу не пожалуешься — вдруг посчитает, что я не способна самостоятельно решать такие проблемы? Какая же я Княгиня, если не умею избавляться от дураков?

Я растянула губы в очаровательной улыбке.

— Мне очень жаль, милорд. Но я не собираюсь размениваться на мелочи.

На лице у демона не дрогнул ни один мускул. А вот удар оказался молниеносным: мимо моего лица промелькнули длинные пальцы с острыми когтями, беззащитное горло обдало холодным ветерком… Но, как только чужак замахнулся, вокруг меня мгновенно сгустилось плотное черное облако. А когда он неосмотрительно напал, потревоженная Тьма с недовольным шипением ринулась ему навстречу.

Я, честно говоря, ожидала, что получится как с Ишейном, и наглец с воплем улетит в ближайший угол, тем самым оставив меня в покое. Однако то ли на этот раз угроза была реальной, то ли супруг поменял что-то в метке, но высшего не отшвырнуло — Тьма просто выстрелила в его сторону многочисленными щупальцами, черной паутиной оплела по рукам и ногам, заставив исторгнуть из глотки болезненный стон, тут же перешедший в хрип. Причем удар оказался таким, что не самый слабый в Преисподней демон опрокинулся навзничь, с хрустом проломив каменную скамейку. Вокруг его горла захлестнулась тугая удавка, а перед лицом угрожающе сверкнул маленький фиолетовый шарик, при виде которого темный тревожно замер, а я чуть не присвистнула.

Абсолютная Тьма… Надо будет поблагодарить мужа за заботу. Правда, как управлять этой штукой, я не имела ни малейшего понятия. А разнести весь замок, пытаясь это выяснить, правду говоря, не хотелось.

«Тебе помочь?» — неожиданно раздался у меня в голове заинтересованный голос.

Фух! Наконец-то исчез!

«Нет, обошлось. — Я облегченно выдохнула, пытаясь понять, откуда идет голос. — Но, демон вас задери… Сар! Где тебя носило столько времени?»

«Я же сказал — мы всегда рядом, — непонятно чему усмехнулся волк, по-прежнему оставаясь невидимым. — Чего ты разволновалась? Давай мы этого темного придушим?»

Пространство возле тяжело дышащего Князя на мгновение поплыло и словно смазалось, размыв очертания окаменевших деревьев. Но почти сразу пришло в норму, с мучительным стоном исторгнув из себя двух насмешливо скалящихся оборотней.

Как они умудрились это проделать, было неясно, но потом я уловила шутливую мысль Раса и замерла, только сейчас осознав, что лохматые гады прямо так по замку и передвигались: сквозь ничто, подпространство или как оно называется. Все это время они действительно находились рядом! Невидимые ни для Князей, ни для простых демонов, ни для слуг.

«Ну что? Откусить ему голову? — кровожадно оскалился Сар и наклонился над демоном. Шарик Абсолютной Тьмы при этом вежливо подвинулся, чтобы оборотню было удобнее, и злорадно, как мне показалось, сверкнул. — Одно твое слово, и…»

— Погоди, — нахмурилась я, вот уже с минуту мне не давала покоя одна нехорошая мысль. Я огляделась по сторонам и вкрадчиво позвала: — Иша-а-ад!

— Я здесь, госпожа, — тут же с поклоном материализовался старик. — Чего изволишь?

— Правду, — так же вкрадчиво мурлыкнула я, демонстративно выпуская когти. — Мне нужно задать вопрос полностью или сам догадаешься, о чем пойдет речь?

Старый пройдоха виновато опустил голову.

— Прости, госпожа. Мне запрещено вмешиваться.

— Даже так? — неприятно удивилась я. — Ладно. Тогда пусть Повелитель сам решает, что делать со своим неучтивым гостем. Вряд ли я вправе распоряжаться жизнью того, кто принес клятву верности моему мужу.

Сар огорченно вздохнул, но от демона послушно отступил.

— Мудрое решение, госпожа, — снова поклонился Ишад. — Позволь, я провожу тебя в гостевые покои?

В последний раз оглянувшись на злобно сопящего чужака, я кивнула. Но, прежде чем уйти, все-таки заскочила на минутку в каменный сад. Выпустив когти, сорвала с ветки показавшийся мне красивым цветок. И, торжественно возложив его на грудь бешено раздувающего ноздри Князя, удовлетворенно отряхнула руки.

— Вот теперь идем.

«Мне кажется, в этой композиции чего-то не хватает», — неожиданно усомнился в моем чувстве юмора Сар.

— Считаешь, букет подкачал? — озабоченно спросила я. — Но где я в Преисподней живые цветы найду?

«Погоди. Я придумал кое-что получше», — ухмыльнулся Рас и, тоже метнувшись в сад, вернулся оттуда с зажатой в зубах каменной плитой, которую аккуратно водрузил в ногах у скрипнувшего зубами высшего. Нацарапал когтем несколько слов и, полюбовавшись результатом, довольно осклабился.

— А что? — рассудительно заметила я, делая вид, что в упор не замечаю вытянувшейся морды демона. — Симпатичное надгробие получилось.

— «Сплюнь всяк, сюда входящий»? — обалдело прочитал Ишад.

— Символично, да? Особенно если сплевывать будут как положено — через левое плечо.

Старик скосил глаза на опутанного Тьмой, похожего на мумию Князя, лежащего как раз слева от входа, и все-таки не выдержал — хрюкнул в кулачок. Высшего после этого буквально перекосило, а в черных глазах появилось обещание долгой и мучительной смерти.

«Чур только, я его убью! — восторженно рыкнул Рас, с вожделением уставившись на обозленного демона. — Хель, ты позволишь, да? Ну пожалуйста! Он ведь тебя в покое не оставит!»

«Почему это ты должен его убивать? — возмутился Сар, оттолкнув Ишада и встав на пути у нетерпеливо подпрыгивающего брата. — Я старше, значит, демон мой!»

— Мальчики, не ссорьтесь, — мягко попросила я. — Убивать высшего перед рассветом — плохая примета. А нам еще домой возвращаться.

Оборотни синхронно вздохнули и без лишних слов растворились в воздухе. А я покачала головой и обернулась к озадаченно почесывающему рог старику:

— Ну что, веди! Времени действительно в обрез.

ГЛАВА 7

Стоило только Ишаду сдвинуться с места, как меня будто подтолкнули в спину, совсем легонько и ненавязчиво. Я немедленно встрепенулась и, уже привычно распахнув собственный портал, без промедления шагнула на зов.

Арсур… наконец-то!

Князь ждал меня, стоя на пороге спальни, и медленно расстегивал манжеты на рукавах. Невозмутимый, как и всегда в человеческой ипостаси. С абсолютно непроницаемым лицом, по которому невозможно было угадать, какие мысли бродят у демона в голове. Расшитый золотом камзол он успел сбросить на пол, от церемониального пояса избавился, ворот рубахи ослабил. Пугающе спокойный. Молчаливый. И совершенно непредсказуемый.

На мгновение замерев посреди гостевых покоев, я прерывисто вздохнула. Уже догадываясь, что легко не будет, смиренно наклонила голову и с громко колотящимся сердцем подошла к мужу. С этого дня официально признанному и имеющему все основания злиться.

— Ты опоздала, — ровно заметил Князь, прислонившись плечом к двери и сложив руки на груди.

Я остановилась, не дойдя до него всего один шаг, и опустила глаза.

— Я сожалею…

— Мне пришлось тебя ждать. Снова. Ты знаешь, я этого не люблю.

— Да, — тихо согласилась я, незаметно любуясь полоской алебастровой кожи, виднеющейся над воротником.

— Что-то скажешь в свое оправдание? — спокойно осведомился Князь, и я, грустно улыбнувшись, медленно покачала головой. А затем так же медленно подняла на мужа взгляд и, заглянув в черные бездны его глаз, едва слышно прошептала:

— Но хочу попросить у тебя прощения.

Демон опасно прищурился. Несколько секунд помолчал, словно размышляя, дарить ли мне шанс на спасение, а потом так же ровно бросил:

— У тебя одна попытка.

Я благодарно опустила ресницы, но сердце все же пропустило удар от мысли, какую цену придется заплатить за прощение. Но в конечном итоге что мне терять? Разве что жизнь, которая и так повисла на волоске? Или свободу, от которой я не так давно добровольно отказалась?

Вопрос в другом — что я могла предложить древнему демону, который все уже повидал и на собственной шкуре прочувствовал? У него было много женщин. Обычных смертных, которых он наверняка просто выпил досуха, и искушенных в любовных играх демониц, с опытом которых мне пока не сравниться. Он видел жизнь и смерть. Его касалась жадная, любящая чужие эмоции Тьма, и почти дотла сжигал беспощадный Свет. Он уже все пережил. Все перепробовал. Кроме, разве что, одного…

Придвинувшись к супругу на шажок, я на мгновение прижалась лбом к его прохладной щеке, а затем легонько коснулась губами ямки между ключицами. Такая уязвимая… и такая открытая для меня сейчас…

Мои пальцы бережно погладили окружающие ее обманчиво хрупкие кости. Невесомо пробежались по вороту рубахи, подцепив сперва одну, а затем и остальные пуговицы, позволив ей распахнуться на всю ширину.

Князь при этом не шелохнулся.

Чуть отстранившись, я залюбовалась его совершенным телом. Едва касаясь подушечками пальцев, обвела плотно сжатые губы, резко очерченные скулы, безупречную линию подбородка. С нежностью коснулась напряженных плеч. Я неторопливо изучала каждую линию его груди, живота, стараясь запомнить до мельчайших подробностей. С наслаждением впитывала идущую от него прохладу и с необычайной теплотой вспоминала наши последние ночи. Долгие, наполненные волшебной негой и уютной, почти домашней тишиной.

Целиком отдавшись во власть неведомого мне доселе чувства, я прикрыла веки и не сразу заметила, что вместе с воспоминаниями ожили и уложенные в сложную прическу волосы. Одну за другой вытолкнув из себя многочисленные шпильки, они свободно рассыпались по спине, попутно ухитрившись срезать и отбросить в сторону парчовую накидку, закрывающую крылья.

Когда тяжелая ткань перестала давить на плечи, я облегченно вздохнула и снова открыла глаза. Наткнулась на откровенно насмешливый взгляд мужа. Слабо улыбнулась ему в ответ. И, в последний раз погладив холодную щеку, несмело потянулась к его плотно сжатым губам.

— И это все? — пренебрежительно фыркнул Князь, заставив меня неуверенно замереть. — Мне казалось, суккубы более изобретательны.

— Поцелуи могут быть разными, муж мой, — прошептала я, обхватывая его за шею одной рукой и прижимаясь всем телом. — Один способен подарить удовольствие, другой — жизнь, а третий…

В глазах Князя впервые мелькнула растерянность, мгновенно сменившаяся страшным подозрением. Но оттолкнуть меня он не успел. А потом уже и не смог — наши тела сковала сила, неподвластная демону, хоть он и сумел каким-то чудом призвать темную половину.

Я, правда, этого уже не видела. И вонзившихся в тело когтей почти не ощутила — призыв сразу двух ипостасей вынудил меня войти в глубокий транс, а заклятие директрисы мгновенно парализовало тело и захлестнуло на шее невидимую удавку.

Если бы не транс, я бы потеряла сознание от шока. Если бы не Свет, я бы не успела освободить темную ипостась. А если бы не Тьма — не сделала бы самого главного.

К счастью, расчет оказался верным, мне как раз хватило Света, чтобы сконцентрировать его у себя в груди в яростно пылающий шар. И Тьмы, чтобы сделать его безопасным для чистокровного демона, внезапно заподозрившего обман.

Для этого понадобился один-единственный вздох. Один миг безумного по своему накалу напряжения, и у меня перед глазами успела промелькнуть вся жизнь.

А затем сжавшая мое горло удавка с оглушительным треском лопнула. Чужое заклятие бессильно распалось, не в силах противостоять Свету и Тьме одновременно.

Я судорожно вдохнула раскалившийся до предела воздух. Жалобно всхлипнула, чувствуя, как переплетшаяся со Светом Тьма сжигает меня изнутри. Но все-таки нашла в себе силы собрать их в одно целое, а затем с болезненно жарким поцелуем отдать изумленно застывшему Князю. И только после этого позволила себе обмякнуть, успев напоследок шепнуть:

— Прости…

В себя я пришла от настойчивых прикосновений.

Кто-то с поразительной нежностью перебирал мои волосы, поочередно касался губами век, скул, шеи, заставляя сладко жмуриться. Одновременно с этим чьи-то пальцы медленно и неторопливо спускались к животу. Ненавязчиво ласкали бедра. По-хозяйски оглаживали лоно, разжигая в нем настоящий пожар. На какое-то время там задерживались, перебирая нежные складочки и безошибочно отыскивая самые чувствительные точки. А затем коварно исчезали, чтобы чуть позже вернуться к груди и начать свой долгий путь снова, раз за разом действуя все настойчивее и смелее.

Прислушавшись к себе, я с удивлением обнаружила, что после рискованного эксперимента не только цела, но и весьма далека от истощения. Меня ничто больше не сковывало. Сотворенная директрисой клетка исчезла. А мои упрямые ипостаси, словно испугавшись того, что натворили, снова поспешили разделиться.

Светлая вообще забилась на задворки сознания, не зная, как реагировать на случившееся. Тогда как темная, не скрываясь, вовсю наслаждалась свободой. Она сыто мурлыкала, охотно заполняя меня целиком. Соблазнительно потягивалась и, отзываясь на молчаливый призыв выбранного ею мужчины, стремительно меняла мой внешний вид.

Анализировать произошедшие изменения категорически не хотелось — мне было слишком хорошо, чтобы задавать ненужные вопросы. К тому же близость мужского тела отвлекала от размышлений. Неторопливые ласки будоражили кровь. Вынуждали подаваться навстречу чутким рукам и настойчиво тереться о гладкую чешую на обнаженном животе мужа. Беззвучно вымаливать все новые и новые прикосновения. И восторженно замирать от мысли, что все это наконец-то происходит наяву. По обоюдному желанию, которое с каждым мгновением становилось сильнее.

— Ты — неправильная суккуба, — прошептал Темный Князь, наклонившись к моему уху и слегка прихватив клыками мочку. Одна его рука еще глубже зарылась в мои волосы, а вторая уверенно соскользнула вниз, заставив меня шумно вдохнуть и развести колени. — Когда надо напасть, ты покоряешься, когда следует взять — отдаешь…

Излишне резкое движение его пальцев, и меня самым настоящим образом тряхнуло, а с губ сам по себе сорвался блаженный стон:

— Да…

— Почему ты не сказала о заклятии дракона?

Я вздрогнула и распахнула глаза, когда на моей шее сомкнулись острые клыки. Но муж тут же разжал зубы, с наслаждением лизнул покрасневшую кожу и спустился чуть ниже, чтобы снова ее чуть прикусить, а затем с урчанием поцеловать.

— Почему, Ри?

— А ты бы стал меня слушать?

Он на мгновение замер, а затем поднял голову и уставился на меня тяжелым немигающим взглядом. С учетом того, что Князь находился в темной ипостаси, выглядело это жутковато. Но я не отвела взора — бояться мне было уже нечего.

А на его нахмуренном лбу вдруг пролегла недовольная морщинка.

— Ты поэтому ко мне не вернулась?

Его пальцы снова пришли в движение, и я согласно прикрыла глаза.

— Да, Княже.

— И поэтому не могла принять вторую ипостась?

Я тихонько вздохнула и прильнула к его груди.

— Надеюсь, ты больше не сердишься на меня за это. Одна я бы не смогла разорвать заклятие.

— Оно было рассчитано на темную ипостась. — Супруг властно сжал мою ягодицу. — Подключать к нему вторую было слишком опасно. А если бы ты покалечилась? Если бы я не успел?

— Ты бы успел, — прошептала я, с наслаждением зарываясь в его длинные, мгновенно обвившиеся вокруг моих рук волосы. — У меня не было повода в тебе усомниться.

Темный Князь нахмурился еще сильнее.

— Ты играешь со мной, Ри?

— Нет, муж мой. Я тебе верю.

Он недоверчиво прищурился, а затем наклонился и вкрадчиво спросил:

— Неужто не боишься разочароваться?

— Я останусь с тобой до самой смерти, мой Князь, — слабо улыбнулась я, обхватывая его руками за шею. — Или пока ты не скажешь, что я больше тебе не нужна.

В глазах демона полыхнули алые искры, а из горла вырвался глухой рык. Рывком поменяв позу, он угрожающе надо мной навис, буравя подозрительным и каким-то требовательным взором. Со свистом разрубивший воздух хвост высек из стены целый сноп желтых искр. Вонзившиеся в подушку когти со скрипом сжались, а покрытое чешуей лицо оказалось так близко, что мои губы опалило тяжелым дыханием…

Ощутив, как к животу прижалось недвусмысленное доказательство намерений мужа, я непроизвольно замерла.

Маменька всегда говорила, что для молодой суккубы первая брачная ночь — одно из самых трудных испытаний в жизни. Адаптировать тело к потребностям высшего нелегко даже опытной демонице. Не успеет вовремя растянуть связки, и ее банально порвут. Не сумеет в нужный момент сдержать крик, и ее слабость используют против нее. Сделают зависимой. А может, просто сломают, потому что обычно для темного не имеет значения, какой ценой дастся партнерше близость. Его интересует лишь собственное удовольствие. Подтверждение его власти над ней. Не более.

Именно поэтому во время обучения нас никто и никогда не жалел. И поэтому же учителя обходились со мной так жестоко. Но только благодаря им я была сейчас готова к обещанной боли. И уже качалась на грани транса, надеясь, что успела достаточно себя подготовить.

Однако Князь смог во второй раз за сегодняшний день меня поразить.

Вместо того, чтобы с ходу ворваться, подминая и ломая меня под себя, он в последний момент почему-то остановился. Его ноздри, с шумом раздувшись, жадно втянули мой запах. Напряженное лицо расслабилось. Широкие крылья, едва распахнувшись во всю ширину, снова улеглись на спину, а затем с шелестом опустились по обе стороны кровати на манер тяжелого, непроницаемого для любопытных взоров шатра.

Только когда я подняла на мужа недоверчивый взгляд, он соизволил наконец прижаться вплотную. Глядя глаза в глаза, уверенно надавил на податливые стенки уже давно ожидающего его лона и медленно, на редкость осторожно вошел, тем самым подведя брачный ритуал к логическому завершению.

При этом он милосердно подарил мне несколько секунд, чтобы полностью под него подстроиться. Оплел мой бестолково мечущийся хвост своим, удерживая его и одновременно лаская. После чего окинул меня хищным взглядом, властно подхватил под бедра и начал так же неспешно, мучительно медленно двигаться, заставив меня изумленно всхлипнуть и со стоном выгнуться ему навстречу.

— Арсу-у-ур…

— Я же сказал: ты нужна мне вся, — проурчал Князь, быстро наклоняясь к моей шее и оставляя на ней один жаркий поцелуй за другим. Одновременно с этим его движения стали более резкими, а мои ощущения выросли на порядок, грозя окончательно лишить самообладания.

— Кричи, Ри… — милостиво разрешил супруг, жадно выцеловывая мою шею. — Я так хочу. Мне нравится слышать твой голос.

Я запрокинула голову, чтобы ему было удобнее, впилась когтями в мужнины плечи и с силой оплела ногами его бедра, доверчиво раскрываясь до конца. Уткнулась лицом ему в грудь, чтобы он не видел, как затуманиваются от страсти мои глаза. На краткий миг замерла от прокатившейся по телу волны ни с чем не сравнимого удовольствия. А потом почувствовала особенно сильный толчок и непроизвольно содрогнулась всем телом. Ощутила, как в меня стремительно вливается чужая, долгожданная и жизненно необходимая сила, и, уже не сдерживаясь, застонала в голос.

С губ Князя слетел тихий смешок, когда мои когти, соскользнув с его плеч, яростно раскромсали ни в чем не повинную подушку. Довольно рыкнул, когда я снова выгнулась в его руках и, до слез зажмурившись, заставила стены задрожать от неистового крика. При этом на удивление бережно собрал губами выступившие на ресницах капельки. Вернул на постель мои разметавшиеся по полу волосы, переплетя их для верности со своими. И, перекрыв мой слабеющий голос своим торжествующим рычанием, обрушил целый водопад сверкающей силы, в котором я едва не утонула.

Да, я — суккуба, которая умеет поглощать чужую энергию лишь одним-единственным способом. Причем молодая суккуба, неопытная и слишком долго тянувшая с выбором покровителя.

Эта ночь должна была стать для меня решающей. Именно ее судьба отвела для той первой и самой важной схватки, из которой мне необходимо было выйти победительницей.

Однако по непонятной причине Князь не захотел превращать постель в поле боя. Более того, он полностью избавил меня от необходимости сражаться и вопреки здравому смыслу просто открылся мне. Доверился, охотно позволяя забирать все, что я посчитаю нужным. И если для простого демона такой поступок граничил с глупостью, то для высшего это было настоящее безумие.

Будучи истинной темной, я не стала церемониться и жадно вытянула из него столько, сколько в меня вошло. Безостановочно пила из казавшегося бескрайним океана до тех пор, пока не почувствовала, что мои резервы готовы лопнуть. А как только ощутила, что полна до краев, благодарно взглянула на насмешливо прищурившегося мужа. После чего решительно приподнялась на локтях, впилась в его губы дерзким поцелуем и, призвав вторую ипостась, с протяжным стоном вернула то, что забрала у него мгновением раньше.

Наверное, я слегка перестаралась или же дала светлой половине чересчур много воли, потому что супруг от неожиданности отпрянул. Но слабенький Свет, тем более такой странный, как мой, не мог причинить ему вреда. Да и Тьма была чуточку иной, чем та, что он привык чувствовать.

Ощутив разницу, Темный Князь окинул меня внимательным взглядом и задумчиво облизнулся. Затем наклонился и сорвал еще один короткий поцелуй, огласив тишину довольным урчанием. После этого ему уже не понадобилось ничего объяснять — сграбастав меня в объятия, муж припал к моим губам сам. И уже без опаски принялся пить мое первое в жизни, по-настоящему темное благословение, которое с каждым глотком делало его чуточку сильнее.

Конечно, я поосторожничала и не рискнула проделать то, на что в свое время решилась ненормальная вампирша. Однако отблагодарить Князя за заботу и терпение я была обязана. Тем более что он и сейчас не забыл о моем удовольствии. И, вернувшись к прежнему ритму, снова и снова отдавал столько сил, сколько я могла удержать.

Это было по-настоящему упоительно — делить с ним одно дыхание на двоих. Сливаться в неистовом вихре наших общих эмоций. Изучить его тело до последней чешуйки. Узнать все потаенные желания. Совершенно безнаказанно забирать его силу, чтобы, пропустив через себя, тут же отдать обратно. И врасти в его жизнь так же глубоко, как он неожиданно врос в мою.

Безумие, вы скажете?

Возможно. Но мне в тот момент было глубоко наплевать, как это называется. Все, в чем я нуждалась, пылало в нем. Все, что он мог отдать, неистовым пламенем горело теперь во мне. Тогда как охватившее нас удовольствие с каждой минутой неумолимо росло, заставляя меня сходить с ума от наслаждения, а его — все неистовее терзать мои губы и все быстрее наращивать темп…

Стремясь передать то, что не всегда можно выразить словами, я хотела стать для мужа всем этой бесконечной, волшебной ночью. Любящей женщиной и неистовой в страсти демоницей. Светом, которого он больше не боялся, и Тьмой, которой он безраздельно владел.

Возможно, я поступила опрометчиво, позволив ему ненадолго заглянуть под свои маски. Но я посчитала, что оказанное доверие стоило такого риска. А проявленная забота — того, чтобы на нее ответили.

Поэтому я не поскупилась на ответную нежность. Ответила мужу со всем пылом, каким только может одарить своего избранника отдавшаяся ему по доброй воле суккуба. И не отпустила светлую ипостась даже после того, как отгорели искры бушевавшего между нами пожара, а Князь устало откинулся на смятые простыни.

Потом мы долго лежали, тесно обнявшись и неспешно лаская друг друга. Свернувшись в клубочек на его груди, я едва слышно мурлыкала и блаженно терлась щекой о его чешуйчатый подбородок. Он привычно молчал, рассеянно перебирая мои белые волосы. Сонно зевал, охотно демонстрируя клыки. Но время от времени все же приподнимался и с наслаждением пил мою благодать, словно еще раз хотел убедиться, что она действительно темная.

Наверное, тогда я и поняла, что по-настоящему принадлежу именно этому мужчине. Не родителям, не долгу, не друзьям… только ему одному. И это наполнило мою душу таким умиротворением, что я порывисто прильнула к засыпающему Князю и беззвучно, скорее для себя, чем для него, шепнула:

— Теперь я твоя навсегда…

ГЛАВА 8

Когда он уснул, я какое-то время лежала, с наслаждением слушая, как бьется его сердце. А потом в последний раз потерлась носом о его подбородок, с сожалением вздохнула и выскользнула из объятий.

— Куда? — сонно заворчал муж, переворачиваясь на бок и ловко обхватывая меня за талию.

— Днем я обычно учусь, Княже. — Я наклонилась и одарила его долгим, чувственным поцелуем. — Но ночи принадлежат только тебе. К закату вернусь, обещаю.

Он недовольно рыкнул, но задерживать больше не стал. А я закуталась в шелковое покрывало и, привычным движением сотворив портал, уже в человеческой ипостаси вернулась в убежище.

К счастью, тайком пробираться в нашу с Улькой комнату в таком виде мне не пришлось — почти сразу из подпространства вынырнули нахально скалящиеся акинарцы, а Рас, издав коварный смешок, положил на пол аккуратно сложенную стопку моей одежды. Причем абсолютно чистой и старательно выглаженной.

«Привет от Ишада», — пояснил Сар в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я благодарно кивнула и проворно влезла в родные тряпки, попутно раздумывая, куда бы деть позаимствованное из спальни покрывало. Но Рас избавил меня от неожиданной проблемы, грубо скомкав дорогую ткань и ловко затолкав ее за камин.

Спать, как ни странно, не хотелось — подаренная Князем сила все еще бурлила внутри и вовсе не собиралась успокаиваться. Зато неожиданно проснулся зверский голод, поэтому, отложив возвращение в комнату на неопределенное время, я решительно направилась на кухню и набросилась на недоеденную с вечера змею, которую мы наготовили с запасом.

Подгорелое сверху, недожаренное внутри и откровенно пованивающее мясо показалось мне настоящим деликатесом. Однако, когда в животе ощутимо потяжелело, от змеи осталось всего несколько кусков, а голод до конца так и не прошел, я забеспокоилась. И не сразу сообразила, что мерзкое сосущее чувство под ложечкой было не только моим.

— Парни, вы есть будете? — сконфузилась я и поискала глазами подозрительно притихших оборотней. — Тут еще осталось.

Акинарцы нашлись в дальнем углу, свернувшиеся в два мохнатых клубка, уткнувшиеся мордами друг в друга и зачем-то прикрывшие носы пушистыми хвостами.

«Нет».

— Тогда чего вы туда забились, как неродные?

На меня из темноты взглянули две пары дико горящих глаз, в которых плескался нечеловеческий голод.

Я забеспокоилась еще больше.

— Па-арни…

«Извини, — вздохнул Рас, и одна пара глаз тут же погасла. — Нам просто очень хочется тебя укусить».

— За что? — растерялась я, от неожиданности чуть не выронив недоеденное мясо.

«Ты пышешь силой так, что у нас слюни скоро до пола повиснут».

«Мы голодные, — неохотно признался Сар, быстро спрятав морду за плечо брата. — Но не физически. Переходы отнимают много сил».

— И вы молчали? Я чем-то могу помочь? — спохватилась я, торопливо вытирая руки салфеткой. — Может, вам кровь нужна… или благословение? А может, лучше проклятие?

«Просто прикоснись», — моментально оказался рядом Рас и с умильным выражением на морде заглянул в мои глаза.

Я охотно запустила руки в густую шерсть и по какому-то наитию поскребла за лохматыми ушами. Волка от этого аж перекосило и выгнуло так, что я сперва испугалась. Но потом он заскулил, заерзал, заметался у меня под руками, суетливо подставляя то шею, то уши, то плечи, то бока. Прямо извертелся весь, оглашая столовую благодарным повизгиванием. Наконец уложил тяжелую морду мне на колени, растекся по полу пушистым ковриком и, вывалив наружу ярко-красный язык, тихонько заурчал.

«Еще, и вот тут… да, так, восхитительно… Ну чеши же, мр-р-р, чеши, Хель… пожалуйста, почеши еще, а то я умру…»

Я, не сдержавшись, прыснула, уткнувшись в бок шумно сопящего Сара. Затем выпростала одну руку и тоже почесала его за ухом, так что скоро у меня под ногами лежало уже два довольно сопящих коврика, которые блаженно щурились, изредка взрыкивали и с бешеной скоростью подметали хвостами пол.

Сил для них мне было не жалко — Князюшка одарил меня более чем щедро, так что акинарцам хватило с избытком. Правда, насытившись, они стали буйными, а еще через пару минут у громадных волков началось самое настоящее неистовство.

Глядя, как эти монстры с топотом гоняются друг за другом, повизгивая, как обычные щенки, я сперва оторопела, а потом звонко расхохоталась. Но, видимо, они все-таки перебрали от жадности, и теперь избыток сил требовал выхода.

Я смеялась до изнеможения, наблюдая, как эти двое по-дружески мутузят друг друга. Как с дикими глазами скачут вокруг стола, вытворяют какие-то невероятные кульбиты и, свесив языки, наперегонки носятся от стены к стене. Мальчишки… Создатель, какие же они все-таки мальчишки! Дикие, непосредственные, но по-своему славные и совершенно очаровательные.

Обожаю их, честное слово! Смотрю и прямо таю от умиления.

— Что здесь происходит? — грубо нарушил утреннюю идиллию бесшумно возникший в дверях Мессир. Безупречно одетый, собранный и, как всегда, чем-то недовольный.

Утерев выступившие от смеха слезы, я неопределенно отмахнулась. Мессир вопросительно приподнял одну бровь, но объяснить что-либо я была просто не в состоянии — вид у смущенно отряхивающихся оборотней был настолько забавным, что меня снова пробило на хи-хи.

— Чего вы шумите? — раздался еще один голос, и в столовую, почесываясь, вошел заспанный Василек. — В такую рань… ох, ненормальные… Уль, зачем ты опять панику навела?

— Хеля! — ловко вывернулась из-за его спины путающаяся в ночнушке баньши. Красавица-а-а… просто слов нет: сама босая, волосы дыбом, глазищи огромные, испуганные. К тому же она вчера опять, похоже, тушь забыла смыть. Странно, что Васька не покусал такое чудище с перепугу.

При виде мирно сидящей меня Улька недоверчиво прищурилась. После чего с нескрываемым подозрением оглядела неловко мнущихся акинарцев. Наконец решительно протопала к столу и обвинительно ткнула в меня пальцем.

— Ты где была?

— Да! Где? — гневно воскликнул влетевший в столовую Шмуль и, зависнув над моей головой, зеркально отобразил Улькин жест. Следом за ним внутрь ввалились полуголый и отчаянно зевающий вампир, яростно трущий глаза ангел и обутый в белые тапочки оракул, который при виде меня повернулся к баньши и недовольно буркнул:

— Я же говорил, она в порядке. Что ты нас с постелей подняла?

— Я то-оже говорил, — с нескрываемой обидой протянул взъерошенный со сна Мартин. — А она не пове-е-ерила! Всех растолкала! Бука!

Я неодобрительно уставилась на подругу.

— Уль, зачем? Я же записку оставила, чтобы ты не волновалась.

— А я все равно испугалась и пошла тебя искать, — шмыгнула носом Улька и покосилась на хмурого Мессира. — К тому же некоторые сами успели проснуться. Я тут ни при чем.

Я тяжело вздохнула.

— Странно, что ты не отправилась на поиски в комнаты старшекурсников… или еще к кому-нибудь. Мне всего лишь не спалось, Уль. И я проголодалась.

— И только? — недоверчиво прищурилась подруга.

Я молча продемонстрировала ей миску с недоеденным мясом и, укоризненно покачав головой, демонстративно вернулась к трапезе. Акинарцы тоже вдруг заинтересованно принюхались. А когда я удивленно обернулась, с готовностью распахнули пасти и заглотили брошенную им змею прямо так, на лету, после чего довольно облизнулись и снова выжидательно на меня уставились.

Артисты.

— Расходитесь, — наконец приказал Мессир, убедившись, что ничего криминального не происходит.

Народ заворчал, но послушно развернулся к выходу. Рисьяр, придержав за плечи сонного и больше похожего на сомнамбулу Марти, вывел его из столовой за руку. Васька с Зыряном ушли сами, одарив меня напоследок неодобрительными взглядами. Шмуль, на всякий случай сцапав со стола самый большой кусок мяса, с жужжанием умчался следом. И только Улька, неуверенно потоптавшись, все же рискнула спросить:

— А ты больше спать не собираешься, Хель?

Я покачала головой — сегодня мне сон точно не потребуется. А когда в столовой остался только Мессир, вопросительно обернулась и, перехватив его пристальный, откровенно изучающий взгляд, с невинным видом кивнула, указывая на полупустую миску.

— Не желаете?

За насмешку инкуб отомстил. Причем не только мне, а сразу всей группе, которую собрал перед входом в подземелье и с издевательской улыбочкой велел очистить разгромленную пещеру от завалов.

Перспектива весь день таскать на своем горбу тяжеленные камни не впечатлила никого. Но Мессир есть Мессир, увидев наши вытянувшиеся физиономии, инкуб ледяным тоном провел очередное внушение. И мы как миленькие потопали в загаженную пещеру, чтобы только не видеть его холеной ехидной физиономии и не выслушивать поток едких острот, способных довести до белого каления даже спокойного вампира.

Как я и предполагала, от сколопендры к утру остался только хитин со следами чьих-то зубов по краям. С трудом оттащив эту громадину от входа, мы с мрачным видом обозрели фронт работ и, оценив масштабы грядущей уборки, глухо застонали. Да тут же до ночи придется возиться!

Но делать нечего, бросив жребий, мы разбились на пары и с унылым видом поплелись растаскивать камни.

Мне в качестве напарника достался Рисьяр. Не лучший, но и не худший вариант, если честно. Ваське, вон, с Ишейном пришлось работать, а Ульке — со вспыльчивым Резом, от которого слова доброго не дождешься. Зыряну повезло чуть больше, от Мартина хотя бы не было вреда. Неповоротливому Лершу пришлось встать в пару с молчаливым Белым, а Шмулю — лететь к недовольному этим фактом Черному. Только острому на язык Бейсу и худосочному Шиду посчастливилось оказаться вместе, ну и акинарцы в жребии не участвовали — нормально работать в паре они умели исключительно друг с другом.

Участок нам с вампиром достался не ахти — у самой стены, где сколопендра успела особенно набедокурить. Но мы довольно быстро приноровились и самые крупные камни откатывали вместе. Те, что поменьше, вампир великодушно убирал сам, а маленькие кидал мне, чтобы я по воздуху перетащила их в общую кучу.

— Рисьяр, можно нескромный вопрос? — спросила я, когда мне наскучило мотаться туда-сюда в полном молчании.

Вампир, как раз откатив в сторону особенно крупный валун, вытер со лба пот.

— Ну давай.

— Ты как-то про подружку говорил… помнишь, в замке отца?

Рисьяр поднял камешек помельче и, отыскав меня глазами, настороженно кивнул.

— И что?

— Ты сказал, что та девушка — Мари, кажется? — тебе дорога, — вкрадчиво осведомилась я, подлетая ближе и зависнув у него над головой. — Но если это так, зачем ты ко мне приставал?

Вампир вздрогнул всем телом.

— Это была случайность.

— В самом деле? — изумилась я. — Ты подстерег меня в подворотне, всю облапал, едва не укусил, потому что совсем-совсем этого не планировал?

— Все было не так! — неожиданно взвился вампир и, щелкнув клыками, с досадой швырнул в меня увесистый булыжник. — Я не хотел, ясно? Меня заставили!

Не успев сориентироваться, я отпрянула и запоздало взмахнула руками. Камень, конечно, поймала, но умудрилась распороть острым краем ладонь. Да так неудачно, что стоящего внизу вампира окатило целым веером горячих брызг.

— Молодец, — ядовито похвалила я, торопливо зажимая рану. Камень, само собой, улетел вниз, просвистев в опасной близости от головы кровососа. Но Рисьяр этого, кажется, не заметил. — Просто замечательно кинул!

Вампир жутко побледнел и впал в непродолжительный ступор, а я сердито на него зыркнула и осторожно спустилась вниз.

— Вредитель!

— П-прости, Хель, я нечаянно…

— Конечно, — буркнула я, зализывая рану. — Случайно. Как в тот раз.

Он неловким движением вытер испачканное лицо и устало опустился на корточки.

— Клянусь, я этого не хотел. Ты права, я люблю Мари. Всегда любил. Но ее клан не был дружен с моим, поэтому отец не считал наши отношения целесообразными. — В глазах вампира вспыхнула и погасла странная искра. — Я так мечтал, что мы когда-нибудь будем жить отдельно от кланов. Все распланировал, подготовился. Но до совершеннолетия нам запрещено покидать родовые замки. А потом отец узнал о Мари и отправил меня сюда. Одного. Тогда как ее…

На скулах Рисьяра вспыхнули алые пятна.

— Этим летом Мари выдали замуж. В клан Арьяр, с которым мы издревле враждовали.

Я мысленно присвистнула. Ничего себе у парня проблемы! А мы, между прочим, ни сном ни духом…

— Где она сейчас? — тихо спросила я, придирчиво оглядев свежий рубец.

— Не знаю. В одном из замков. Мне не пожелали сообщить, в каком. А найти ее самостоятельно я не сумел — каникулы оказались короткими.

Я нахмурилась.

— Но почему ты приставал ко мне, если у тебя дома осталась подруга?

— Да из-за Асаки! — горестно простонал он, схватившись за голову. — Демон! У нее такой же дар был, как у матери. Но если мачеха воздействовала на отца, то Асака тренировалась на мне. С детства. Если бы не она, я бы в жизни здесь не оказался, понимаешь? Перебил бы стражу и ушел за Мари!

Я ошеломленно застыла.

— Она тебя что, на поводке воли держала?!

— Все время, — убито прошептал Рисьяр и зажмурился. — А ты ей поперек горла встала, потому что мутила что-то с целителем этим… с Йержем, на которого сестра начала заглядываться. Только вампирши его совсем не привлекали, он больше к пухленьким тяготел. Да и на тебя к тому же пару месяцев пускал слюни, как ненормальный. Вот Асака и взвилась. Мне пришлось повсюду за тобой таскаться, чтобы узнать, где ты чаще бываешь. А затем и напасть, чтобы дать сестре повод с тобой поквитаться.

— Вот стерва, — искренне поразилась я. — А какой она мне скандал закатила по поводу твоего мнимого обольщения! Знаешь, одно время я думала, что обошлась с ней чересчур жестоко. Но теперь вижу — смерть в Свете она заслужила. Как и мамочка. Да и отец у тебя, прости за откровенность, был совсем никудышным.

Вампир дрожащей рукой вытер внезапно вспотевший лоб.

— Он просто ослаб — Милена его много лет ломала. Да и я еще не восстановился до конца. Накатывает иногда, даже ноги не держат. Так что прости, если я когда-то тебя обидел. Я действительно этого не хотел.

Я подошла ближе и ободряюще сжала его плечо.

— Крепись. Девчонку твою обязательно найдем. Марти уже умеет создавать порталы между мирами. Я, надеюсь, тоже скоро научусь. Так что, если ты поможешь с координатами, мы найдем способ добраться до твоей вампирессы.

Рисьяр резким движением встал и недоверчиво посмотрел на мое спокойное лицо. А затем встряхнулся и совсем другим голосом осведомился:

— Кого для этого нужно убить?

— Правильный настрой, — усмехнулась я. После чего взлетела и добавила: — А теперь кидай мне вон тот камешек. Все равно раньше, чем к вечеру, нас отсюда не выпустят.

К сожалению, закончить до ужина мы не успели и, несмотря на все усилия, смогли расчистить только половину одной тропы. К тому же после обеда из нор повылезали привлеченные шумом гремлины — те, кто уцелел после катаклизма. И, словно мстя за разрушенные дома, принялись швыряться с удвоенной силой.

Особенно возмущало, что эти гаденыши, отстрелявшись, тут же ныряли под камни, и достать их оттуда не было никакой возможности. На них не действовали окрики, перестала работать уловка с простыней. Они не боялись высовываться перед самым нашим носом, но были настолько проворными, что даже акинарцам не удавалось их поймать. А применять более решительные меры было чревато — при малейшем неосторожном движении с образовавшихся завалов сходила целая лавина, пуская насмарку наши многочасовые усилия. Так что приходилось терпеть, скрежетать зубами и молча проклинать дурацкую затею Мессира.

Положение спас, как ни странно, Шмуль, начавший ловко отстреливаться от гремлинов сперва камнями, а затем и молниями. Опасно, конечно, — свод у пещеры и без того был поврежден, зато пока фей с воинственными воплями гонялся за особо назойливыми тварями, мы могли спокойно работать.

К несчастью, Мессир запретил применять магию во время уборки. Надо полагать, из принципа, поскольку опасных тварей за прошедшую ночь тут просто не могло появиться. Выход-то завалило! Но явившись по обыкновению в самый неподходящий момент и едва не схлопотав по морде молнией, он скривился и ткнул пальцем в воинственно ощетинившегося Шмуля.

— Ты. Будешь наказан. Сутки без еды и полная уборка убежища, начиная от коридора и заканчивая туалетом.

— За что?! — возмущенно гаркнул фей, яростно трепеща крылышками. Спрятавшиеся было гремлины тут же выглянули из нор и, пользуясь полнейшей безнаказанностью, обрушили на него целый дождь из экскрементов. — Да они же сами… вон что делают! Что я, терпеть должен?

— Два дня уборки, — невозмутимо отозвался инкуб. Причем в него почему-то ни один гремлин не посмел кинуться.

— Да я же…

— Три дня, — скучающим тоном сообщил преподаватель.

Шмуль недовольно сверкнул глазами, сердито засопел и гневно сжал кулачки, начавшие от избытка чувств снова светиться фиолетовыми огнями. Но на Мессира это не произвело ни малейшего впечатления. Одарив разъяренного фея ледяным взглядом, он так же ровно добавил:

— На сегодня ты — самый слабый член группы. Неуравновешенный. Безалаберный. Никчемный. И, что важнее всего, не умеющий вовремя остановиться. Все нынешние неприятности были созданы или спровоцированы тобой. Носитель Хаоса всегда опасен для окружающих. Но ты превзошел сам себя. Будь это не практика, а реальные боевые условия, именно ты стал бы причиной гибели своих друзей. И это тебя я должен был бы убить, если бы угроза для них оказалась настоящей.

От жестоких слов преподавателя Шмуль вздрогнул и как-то сразу спал с лица. Хотел было что-то сказать, но неожиданно поджал дрогнувшие губы и отвернулся. А затем порывисто взлетел и умчался в самый дальний и темный угол пещеры, откуда вскоре донесся сдавленный всхлип.

— Зачем вы так? — с укором прошептала Улька, тревожно прижав кулачки к груди. — Он же еще маленький…

Инкуб равнодушно пожал плечами.

— Это его проблемы. А ваша работа на сегодня окончена. Забирайте своего слабонервного фея и возвращайтесь в убежище. На сборы даю полчаса, после чего наружные двери закроются до утра.

Убедившись, что его распоряжение услышано и понято правильно, Мессир так же равнодушно отвернулся и покинул пещеру. За ним, усмехаясь непонятно чему, потянулись старшекурсники и группа Ишейна. Сам белобрысый не преминул мне широко улыбнуться и елейным голоском пропеть:

— А я предупреждал, Хель. С феем вы еще наплачетесь. Как и с ангелочком.

— Пошел вон, — процедил Васька, в плечо которого беспомощно уткнулась едва сдерживающая слезы баньши. Одновременно с этим акинарцы недвусмысленно оскалились. Зырян недобро сощурил глаза. Мартин решительно подался вперед и, не придержи его Рисьяр, мог бы натворить делов похлеще, чем Шмуль.

Только я, вопреки всему, не отреагировала. Но не потому, что мне нечего было сказать, а чтобы не давать полудемону лишнего повода позубоскалить.

Вечер закончился грустно и уныло.

Фея мы, конечно, нашли (спасибо Мартину, что умеет так быстро перемещаться в пространстве) и вернули в убежище. В тоскливом молчании, не зажигая свечей, поужинали. Честно пытались приободрить впавшего в глубокое уныние друга, а Мартин даже предложил встряхнуть его с помощью Света, но Шмуль от общения вежливо отказался. И, подозрительно быстро попрощавшись, сбежал в их общую с ангелом и медведем комнату.

Останавливать его не стали — ранимый фей всегда предпочитал переживать обиды в одиночестве. Об этом мы знали, и навязываться никто не стал, но спать мальчишки все равно отправились раньше обычного.

Следом за ними ушли и мы с Улькой, причем возмущенная до глубины души подруга еще часа полтора сыпала проклятия на голову Мессира и измышляла для него самые страшные кары. Наверное, если бы ей достался дар помощнее, некоторые особо изощренные пожелания могли бы доставить инкубу серьезные неприятности. Но ему повезло — Улька была феноменально слаба. К тому же вскоре ее тоже потянуло в сон — день был длинным и тяжелым не только для парней.

Однако стоило мне облегченно вздохнуть и бесшумно подняться с постели, как за дверью снова раздались торопливые шаги. А еще через мгновение в комнату ворвался испуганный ангел и с ходу выпалил:

— Девочки, Шмуль пропал! И дверь в подземелье открыта!

ГЛАВА 9

Хорошо, что я была одета — не пришлось тратить время на сборы. Да и внезапно накативший приступ паники, к счастью, быстро прошел.

Усилием воли заставив себя не суетиться, я спокойно встала, накинула на плечи куртку и, толкнув в бок сонно заворочавшуюся Ульку, вышла в коридор.

— Как это произошло?

— Н-не знаю, — жалобно шмыгнул носом Мартин. — Когда мы пришли с ужина, он был на месте. Потом все легли спать, и Зырян сказал, что плохих предвидений у него нет. Да и я ничего дурного не ощутил… пока не проснулся. И не увидел, что Шмуля в комнате нет, а на кровати лежит только свернутое одеяло.

Худенькие плечи ангела внезапно дрогнули.

— Х-хеля… — помертвевшим голосом прошептал он, подняв на меня полные слез глаза. — Я ведь даже не понял, когда он ушел, веришь? И мне сейчас очень страшно. Его ждет большая беда, а я совсем ничего не почувствовал!

Я ласково погладила мальчишку по голове.

— Ты не виноват, Марти. Твои предчувствия не поддаются контролю.

— Да, но он же не мог… один… туда…

— Не переживай, мы все выясним. Иди буди остальных. По-быстрому обыщите убежище. А мне придется в очередной раз испортить настроение преподавателю.

Ангел чуточку посветлел лицом и исчез. Отлично. Теперь ему некогда будет себя накручивать. А я, застегиваясь на ходу, поспешила в левый коридор и от души бахнула кулаком в железную дверь.

— Мессир, вы нам нужны! Срочно!

Как ни странно, на шум никто не отреагировал. Я честно выждала пару минут, приплясывая на месте от нетерпения, но инкуб не соизволил появиться.

Тогда я ударила второй раз, посильнее, и снова ненадолго прислушалась. А не дождавшись ответа, процедила грязное ругательство и забарабанила так, что от грохота заложило уши.

— Да чем он занят, если не может выйти хотя бы на минутку?! — в сердцах воскликнула я, поняв, что открывать мне никто не собирается. — Мессир! Князь бы вас побрал! Явите даме свой темный лик, или мне придется войти без приглашения!

— Хеля, он что, нас бросил? — раздался сзади напряженный Улькин голос.

Я с чувством пнула проклятую железку и чуть не сплюнула.

— Похоже на то.

— И что нам делать?

«В убежище чисто, — бодро отрапортовал в моей голове Сар. — Судя по следам, Шмуль действительно ушел в подземелье».

Твою ж демоническую руну…

Я ненадолго замерла, переживая пугающе острый миг прозрения. В какой-то момент пожалела, что не умею, как Мартин, быстро находить друзей. А потом тяжело вздохнула, повернулась к зябко кутающейся в одеяло баньши и отрывисто бросила:

— Значит, будем справляться сами.

«Сар? Рас?»

«Мы уже у двери», — спокойно отозвались волки.

— Собираемся и идем на поиски, — скомандовала я, оттесняя Ульку и возвращаясь в коридор, куда уже подтягивалась поднятая по тревоге группа. — Раз Мессир изволит отсутствовать, действуем по своему усмотрению.

К счастью, в курс дела вводить никого не пришлось — Мартин успел всех оповестить. Улька металась из комнаты в коридор и обратно и без конца причитала, придумывая на голову Шмуля всякие ужасы. Оборотни нервно мерили шагами пространство между стенами. Рисьяр тревожно молчал. А Зырян вообще не поднимал глаз от пола — после длительного периода благополучия его предвидение снова дало сбой, и теперь оракулу было очень стыдно.

Короткое совещание, торопливые сборы, и всего через пятнадцать минут у выхода из убежища стоял полностью экипированный и готовый к дороге отряд. Оборотни, разумеется, были в звериных ипостасях. Вампир — в боевой. Остальные в своем обычном виде, но обрядившиеся так, словно собрались на войну.

Окинув ребят беглым взором, я вдруг поймала себя на мысли, что Мессир, каким бы он ни был, все же сумел нас кое-чему научить. И если раньше я считала его методы чересчур жестокими, то сейчас именно они казались единственно правильными.

«Интересно, откуда мелкий взял ключ? Неужто Мессира ограбил?» — озабоченно прорычал Рас, толкнув лапой внутреннюю дверь и обнаружив, что она действительно не заперта.

«У Шмуля врожденный иммунитет к защитным чарам, — рассеянно откликнулась я. — И огромная любовь ко всевозможным замкам и запорам. А у них — такая же необъяснимая тяга моментально открываться под его шаловливыми ручками».

«Магия?» — усомнился волк, когда мы преодолели коридор и оказались у второй двери.

Я приложила ладонь к холодному металлу, отстучала пальцами замысловатую дробь, надеясь, что запомнила последовательность правильно. А затем с трудом распахнула тяжелую створку и многозначительно посмотрела на округлившего глаза акинарца.

«Наука».

«Тогда почему она слушается тебя?»

«Так ведь я тоже носитель Хаоса, — напомнила я, пропуская оборотней вперед. — Хотя и не такой сильный, как Шмуль».

«Выходит, двери от тебя закрывать бесполезно?» — задумчиво предположил Сар, быстро оглядевшись и убедившись, что опасности нигде нет.

«Не только двери. Если надо, я и в окно влезу без проблем».

— Хеля, а как мы обратно попадем? — шепотом спросила Улька, когда все вышли и вход в убежище снова надежно запечатался.

Я усмехнулась.

— Через портал. Если бы я не научилась их создавать, нам пришлось бы кого-нибудь оставить здесь. Кстати, Мартин, ты запомнил последовательность ударов?

— У меня абсолютная память, Хель, — обиженно отозвался ангел.

— Тогда не забывай: ты — наш последний шанс на возвращение. На случай, если мы не найдем Шмуля, а со мной что-нибудь случится.

— Давайте обойдемся без крайностей, — пробурчала баньши, неловко поправив впившийся в плечо ремень от тяжелой торбы. — Зелий у меня хватит, чтобы мертвого воскресить. Два раза. Но я бы не хотела испытывать их раньше времени.

«Вот ее я бы точно отправил обратно, — скупо заметил Рас, прежде чем нырнуть в погруженную во мрак пещеру. — Баньши слабая. Привлекает внимание. Может, стоило забрать из убежища только ее сумку?»

«Там ни одна бутылочка не подписана, — возразила я, протискиваясь за ним в щель. — И даже мне неизвестно, в какой находится лечебное зелье, а в какой — смертельный яд».

«Досадно», — огорченно вздохнул волк и больше на эту тему разговоров не заводил. Когда же мы оказались внутри и неуверенно застыли возле наполовину расчищенной тропы, мне тоже стало не до болтовни: в пещере по-прежнему было опасно. Подозрительно тихо. И до отвращения темно.

— Ну и где нам его искать? — пробормотал Рисьяр, первым рискнув нарушить недобрую тишину.

В сумке у баньши тревожно звякнули колбы.

— Наверное, где-то здесь? Куда он мог деться, если выходы завалило?

Но тут Зырян встрепенулся и, подняв на нас помутневшие глаза, потусторонним голосом сообщил:

— Он в другом месте. И судя по тому, сколько вокруг нежити, Шмуль в двух шагах от беды.

Чтобы обыскать гигантскую пещеру, у нас ушло рекордно малое время, чуть больше получаса. По причине того, что мы наплевали на угрозу обвалов и карабкались прямо по верхушкам каменных пирамид, перебираясь через них, как через горные кручи.

Я самолично облетела все углы в надежде, что там обнаружится какая-нибудь зацепка. Акинарцы облазали всю округу, но след, к сожалению, взять не смогли — фей обычно не ходил пешком, поэтому и запаха нигде не оставил. Улька и Мартин проверили трещины в полу — на случай, если мелкий куда-нибудь провалился. А Васька, пробравшись с риском для жизни к противоположной стене, попробовал очистить загроможденный проход, но завал оказался настолько серьезным, что даже медвежьим когтям поддавался с трудом.

— Может, все-таки я попробую его найти? — робко предложил Мартин, когда мы собрались в центре пещеры и вопросительно уставились друг на друга.

Я вытерла рукавом вспотевший лоб.

— Вряд ли Шмуль тебя призовет. А перемещаться наобум опасно. Да и не делал ты этого никогда.

— Тогда, может, еще разок в коридоре проверить? Рядом с дверью в убежище? — выдвинула новое предложение Улька. — Вдруг от удара трещина образовалась с той стороны, а не с этой? И Шмуль ушел через нее?

Я вопросительно взглянула на Сара, и волк понятливо кивнул и исчез.

— Еще идеи у кого-нибудь есть?

— Я не чувствую здесь живых, — задумчиво облизнулся вампир, и в темноте его глаза сверкнули хищными огоньками. — Ну, кроме гремлинов и крыс, конечно. Хотя за той стеной…

Его взгляд плавно переместился за мою спину.

— Что-то явно шевелится.

— Я там дважды все осмотрел, — покачал головой Зырян, тщетно пытаясь отряхнуть перемазанные грязью штаны. — Весь пол коленками вытер — ни одной щели, ни единой дырочки.

— А нора сколопендры? — неожиданно встрепенулся Мартин. — Может, она сквозная?

Мы одновременно запрокинули головы и уставились на чернеющую под самым потолком дыру. Я молча взяла протянутую Рисьяром веревку и, досадуя на себя (ведь могла же догадаться!), отправилась проверять чужую идею.

Мартин не ошибся: покрытое густым слоем слизи логово оказалось не просто норой, это был довольно просторный коридор, который уходил сперва вглубь стены, а затем резко загибался книзу. К тому же, несмотря на жуткую вонь, в нем ощущалось слабое движение воздуха, поэтому я приободрилась и, надежно закрепив веревку, сбросила вниз свободный конец.

— Залезайте! Только осторожно, в слизи наверняка остался токсин!

Мартина и Ульку я затащила наверх сама, порадовавшись, что после ночи с Князем заметно окрепла. Рисьяр, пользуясь когтями, вскарабкался по стене без малейших усилий. Зырян, пыхтя и отдуваясь, нас затормозил, но, пока он лез, баньши внимательно изучила ядовитую слизь. После чего покопалась в сумке и, выудив оттуда неопознанный пузырек, тоненькой струйкой вылила на пол ярко-зеленое содержимое.

Подсохшая слизь с шипением вспенилась, растворяясь прямо на глазах и воняя так, что дыхание перехватывало. Но поскольку ход был наклонным, загадочная субстанция быстренько стекла вниз, открывая узкую, зато полностью очищенную от слизи дорожку.

— Это чтобы мы ноги себе не испортили, — пояснила баньши, аккуратно затыкая пузырек пробкой. — Только надо подождать, пока закончится реакция, иначе мальчишки лапы себе обожгут.

— А сколько ждать-то? — спросил Мартин, неловко переминаясь возле входа и глядя на подругу восхищенными глазами.

Улька на мгновение выглянула наружу, оценила успехи Зыряна и хмыкнула:

— Нам как раз хватит.

С оборотнями проблем не возникло, дождавшись разрешения баньши, акинарцы взобрались наверх прямо по отвесной стене, с легкостью опередив пыхтящего оракула. А вцепившегося в веревку зубами Ваську мы, крякнув от натуги, затаскивали внутрь уже все вместе. После чего гуськом двинулись по круто уходящему вниз ходу, прилагая массу усилий, чтобы не упасть и не съехать по тоннелю с ветерком. Причем с мощным таким, вонючим до омерзения. А когда мы оттуда выбрались, запах разложения стал таким убойным, что Мартин позеленел, Рисьяр и Зырян поспешили закрыть руками нос, Улька подозрительно сглотнула, а оборотни болезненно поморщились.

Одна я, пожалуй, не испытала острого желания засунуть два пальца в рот, зато мне пришлось подняться в воздух, чтобы своими глазами убедиться, что Шмуля здесь нет.

Пещера оказалась на удивление небольшой, хоть и была почти копией той, из которой мы явились. Те же длиннющие сталактиты, такие же каменные пирамиды внизу… даже, вон, запищал кто-то противным голосочком. Не иначе гремлины почуяли гостей и вылезли из нор поздороваться.

— Не-на-ви-жу этих тварей! — с чувством прошептала Улька, когда из темноты в нее прилетел первый пахучий комочек. — Поубивала бы всех. Без всякой жалости.

Васька, получив такой же заряд в нос, недовольно всхрапнул и мужественно закрыл баньши собой. Все остальные примкнули друг к другу вплотную и, пользуясь тем, что дорожка между каменными пирамидами была шире, чем в нашей пещере, двинулись вперед сплоченной группой. Благо тропа вела прямиком к расчертившей стену от пола до потолка трещине. Но именно оттуда шибало такой «аромагией», что даже у меня к горлу подкатил тошнотворный комок.

— Кажется, меня сейчас вырвет… — вдруг сдавленно прошептала баньши. А через мгновение, вывернувшись из-под Васькиной лапы, опрометью кинулась в темноту.

Медведь дернулся было следом, но неловко замер, раздумывая, будет ли уместным тревожить девочку в такой неоднозначный момент. Я на него шикнула, чтобы догнал и присмотрел, а мгновением позже до нас донесся оглушительный визг:

— Мама-а-а!

И Васька, отбросив сомнения, ринулся на помощь.

Как выяснилось, невезучая баньши, в поисках уголка поукромнее, умудрилась провалиться в каменный колодец, больше похожий на змеиную нору. Медведь успел сцапать баньши за воротник в самый последний момент, лишь чудом удержав от падения. Когда мы подбежали, Улька уже висела у оборотня на шее, судорожно вцепившись в него руками и ногами. Клацала зубами, тряслась, что-то невнятно мычала. Зато тошнить ее наверняка перестало.

— Чтоб от Василька больше ни ногой! — шепотом рявкнула я, когда в глазах баньши появилась разумная искра.

Улька, не переставая стучать зубами, кивнула. И дальше поехала на спине у оборотня, страшась не то что в кустики попроситься, а даже руку не рискуя оторвать от холки.

Следующая пещера встретила нас сумасшедшей влажностью, просто убийственными запахами и сочными чавкающими звуками, идущими, как показалось, отовсюду. Причем если к запаху мы немного притерпелись, то его источник — огромные белые черви, сплошным ковром устилающие пол, не вызывали ничего, кроме омерзения.

— Подземные длиннозубые слизняки, — слабым голосом прошептала с Васькиной спины Улька. — Не прикасайтесь — у них слизь очень едкая. Говорят, растворяет даже металл, так что с голыми ногами туда лучше не соваться.

— Откуда у них взяться зубам? Да еще длинным? — только и нашла что спросить я, безнадежным взглядом измерив расстояние до выхода.

— А ты в рот им загляни, — посоветовала баньши, обессиленно уронив голову. Видно, ее опять мутило не по-детски.

Я честно присмотрелась к слизням и содрогнулась: у каждого пасть была, как у гигантской пиявки из экспериментальной лаборатории УННУНа — круглая, здоровущая и усеянная треугольными зубами в три ряда. Не знаю, зачем в подземелье такое богатство, но, видимо, тут все-таки есть кого жрать. Или же они питаются друг другом?

Чавк! — неожиданно раздалось где-то сверху, и мимо нас со свистом пролетел вонючий, жирный, толщиной с мое предплечье слизняк.

Чмок! — это он смачно шлепнулся на толпу своих собратьев и кого-то, кажется, даже раздавил. А может, и сам расшибся. По крайней мере на месте падения начала растекаться белесоватая лужа.

А сверху уже снова послышалось: чавк, чавк!

Совсем недалеко от нас на пол свалилась еще парочка слизней, заставив меня передернуться.

Я вскинула голову, оглядывая подозрительно блестящий потолок, и на всякий случай отступила, заметив, как изо всех щелей сквозь камень просачиваются многочисленные паразиты. Ввинчиваясь через крохотные отверстия, они лезли в пещеру с таким упорством, словно тут было медом намазано. Хотя, может, где-то наверху просто сидела гигантская самка и безостановочно откладывала личинки?

Хорошо, что мы находились на уступчике, куда слизняки не доставали. Иначе стоять бы нам в целом море растекающейся слизи и считать секунды до полного растворения сапог.

— Смотрите, что они едят! — отвлек меня от созерцания потолка Мартин и указал на шевелящееся месиво внизу.

Я присмотрелась и удивленно присвистнула, заметив под тварями тускло поблескивающие точечки, которые были до ужаса похожи на золотистые вкрапления в купальне Темного Князя. И очень напоминали накопительные кристаллы, без которых ни один толковый маг не мог полноценно работать.

— Ну и что? — негромко фыркнул Рисьяр, присев на корточки, чтобы получше рассмотреть слизней, которые с упоением слюнявили и обсасывали крошечные кристаллики. — Ну накопители. Не такая уж это редкость. К тому же они совсем маленькие.

— Я читал про «нейземы», в этих пещерах очень много энергии, а магов не бывает столетиями, — возразил Мартин. — И если кристаллы до сих пор не рассыпались в пыль от перегрузки, представляешь, какая у них должна быть емкость?

Услышав нашего главного теоретика, Улька встрепенулась и опасно свесилась со спины оборотня.

— Ты уверен? Тогда надо срочно взять образцы.

— Лежи, ненормальная, — фыркнула я. — Образцы ей подавай… никто из нас туда не полезет.

«Хель, я нашел, как перебраться на ту сторону, — очень вовремя проурчал Сар, указав лапой на ближайшую стену. — Там есть небольшой уступ, который тянется почти до выхода. Если втянем животы, можно попробовать пройти».

— Марти, отойди от края, — недобро прищурилась я, заметив, что ангел подошел совсем близко к слизням. — Уль, спрячь свои пробирки. Материал для исследований ты собирать не будешь.

— Но там же слизь! Она наверняка очень ценная! — попыталась настоять на своем упрямо сползающая с медвежьего загривка подруга. Но затем поймала мой выразительный взгляд, насупилась… и быстренько забралась обратно.

Убедившись, что глупостей никто делать не собирается, я расправила крылья и отправилась посмотреть, что там за выход такой. И дотянется ли уступ до нужного места.

Как оказалось, выход был приемлемый — абсолютно круглый и довольно большой, так что поместиться в нем мог даже Васька. Особенно если ляжет на пузо и проползет под нависшей над проходом плитой. Но, что самое главное, червей возле дыры практически не было, и мы вполне могли просочиться в соседнее помещение, не испачкав сапог.

С уступом дела обстояли похуже, в одном месте природная тропа обвалилась, поэтому идти ребятам придется с риском для жизни. Но, коротко посовещавшись, мы решили не отступать и, выстроившись цепочкой, по одному двинулись вперед.

Маловесного ангела и баньши я снова перенесла на ту сторону, аккуратно сгрузив на каменный козырек. Вампир прошел по уступу без труда, грациозно перепрыгнув через опасное место. Акинарцы тоже не испытали затруднений, и даже Зырян, самый нетренированный член нашей команды, умудрился преодолеть весь путь, ни разу даже не пошатнувшись. А через дыру перепрыгнул, держа меня за руку — так легче было сохранять равновесие.

Серьезная проблема возникла только с медведем: грузный Васька с трудом помещался на тропе. Поэтому шел медленно, старательно нащупывая лапой дорогу, а выступающие из стены камни ему приходилось буквально обтекать, оставляя на них клочья бурой шерсти.

На особенно сложном участке он застрял — под тяжелым оборотнем тропа и так в некоторых местах проседала. А возле поврежденного участка ее края начали осыпаться, не позволяя нормально оттолкнуться.

Заметив это, Васька ужасно расстроился и засуетился, не понимая, что своими метаниями только усугубляет ситуацию. А в какой-то момент медвежья лапа соскользнула с уступа, острые когти с такой силой чиркнули по камням, что от них полетели искры… и одна из них случайно зацепила пролетающего мимо слизняка.

Я отшатнулась, когда тот воспламенился прямо в полете. Да так мощно, что это было похоже на маленький взрыв. К счастью, потухла тварь так же быстро, как и загорелась, избавив нас от необходимости тушить пожар. Но впечатлений нам хватило с избытком.

После этого Ваське пришлось сдавать назад, а мне и легковесному Рисьяру, выпустив когти, стесывать часть стены, чтобы медведь там поместился. Заодно расширять уступ, сводя к минимуму риск. После получаса слаженной работы нам удалось сделать тропу относительно проходимой, и препятствие все-таки было пройдено, но, судя по Васькиным глазам, нервов он за это время потратил преизрядно.

К тому моменту как мы добрались до козырька, Улька уже успела полить площадку под дырой экспериментальным зельем. Слизь внизу активно шипела, воняла и пузырилась, а застигнутые врасплох слизни поспешно уползали прочь. Самым медлительным не повезло — их растворило прямо на ходу. Но большинство, судорожно сокращаясь, все же успело подвинуться. Правда, накопительных кристаллов после них практически не осталось, так что Улькина мечта втихаря отколупать хотя бы один и на этот раз, увы, не сбылась.

Огорченно вздохнув и дождавшись окончания действия реактива, баньши позволила нам спуститься вниз. Потом тщательно обработала вход в соседнюю пещеру. И только убедившись, что слизней там не осталось, дала добро на дальнейший путь.

Хвала пернатым, на той стороне было почище. Слизняков в разы меньше, слизи на полу всего ничего, да и запах ощущался не так сильно.

Вдосталь попрыгав между вонючими лужами и благополучно добравшись до противоположной стены, мы спокойно прошли через прямоугольный, высокий, подозрительно похожий на рукотворный коридор. Добрались до следующей пещеры, где слизней не было вообще. И, миновав еще один короткий тоннель, выбрались наконец в гигантскую пещеру.

Она оказалась столь велика, что даже я со своим демоническим зрением не сумела разглядеть далекие стены и потолок. Внутри было сухо, просторно и, по сравнению с логовом слизней, почти не воняло, что лично меня только порадовало. Правда, немного смущали разбросанные тут и там кости, покрытые толстым слоем гремлинского помета, зато каменных пирамид поблизости не виднелось. И благодаря тому, что пещера просматривалась на много шагов вперед, мы очень быстро заметили знакомую, облаченную в походный комбинезон фигуру, которая, присев на корточки, что-то с упоением выковыривала из-под костей.

— Шмуль! — одновременно ахнули Мартин и Улька.

Фей испуганно подпрыгнул, суматошно обернулся, и у меня прямо камень с души свалился: действительно он! Грязный, пыльный, весь исцарапанный, но все-таки живой!

— Шмулечка, — пролепетала баньши, прижав кулачки ко рту. — Сволочь сиреневая… что же ты сбежал без нас-то?

— Хеля? — растерянно захлопал ресницами фей, выронив из рук подозрительно звякнувшую сумку. — Мартин? Вася? Зырян? Вы что тут делаете?!

— Тебя ищем, — радостно брякнула Улька и, наконец отмерев, во всю прыть кинулась к нему. Прямо так, по костям, не замечая, что ее сапожки бесцеремонно дробят древние черепа и поднимают в воздух целые облака пыли. — Шму-у-уль! Шмуля-а-а!

— Улька, не шуми! — запоздало вскинулась я, вспомнив предсказание оракула. Но баньши не услышала, с визгом налетев на ошеломленного фея, она до хруста сжала его в объятиях, а затем отстранилась, полюбовалась его лицом, с чувством расцеловала… и залепила звонкую пощечину.

— Ай! — обиженно воскликнул фей, схватившись за щеку. — За что?

Улька оскалилась не хуже меня во второй ипостаси.

— За то, что сбежал! Гад! А это…

До нас донесся звук еще одной пощечины.

— За то, что напугал до полусмерти! Знаешь, как мы переживали? Как ты вообще посмел поверить словам Мессира и умчаться что-то ему доказывать?

— Да не собирался я никому и ничего доказывать! — возмутился фей, держась уже за обе щеки. — Отстань, ненормальная! Не так уж тут и опасно! Я бы сам скоро вернулся!

— А ну, ти-и-ихо, — прошипела я, быстро подойдя и надавав обоим подзатыльников. — У Зыряна видение было. Надо побыстрее сваливать, пока оно не стало реальностью.

— Да я тут больше двух часов ползаю и еще ни одной крысы не увидел, — пробурчал фей, потирая затылок. — Не говоря уж о гигантских сколопендрах, плюющихся змеях и ядовитых слизнях. Хель, ну честное слово, клянусь Тьмой, я не сбежал! Это была просто разведка.

— Да? — скептически скривился приблизившийся вампир, за спиной которого неодобрительно скалились оборотни. — Что же именно ты тут разведывал?

Шмуль порылся в кармане и достал оттуда крупный, примерно с Улькин кулачок, накопительный кристалл.

— Вот это!

Опустив взгляд на сумку фея, я оторопела: она была почти доверху наполнена такими же кристаллами. Причем настолько большими, что некоторые из них размерами превосходили все, что я когда-либо видела. Огромные накопители, чудовищно мощные, заряжавшиеся тут сотни, а то и тысячи лет, и уже по этой причине стоящие безумных денег.

— Их тут полно, — торжествующим шепотом сообщил Шмуль, нетерпеливо приплясывая на месте. — Я, когда убирался, один такой нашел в логове сколопендры. Сперва глазам своим не поверил. Подумал — вдруг обман? Там же слизь была, видно плохо, а цапать ее руками я не хотел. Вот и вернулся вечером проверить. С тряпочкой. Когда понял, что за сокровище нашел, едва не побежал вас будить. А потом увидел еще один, подальше… ну и решил проверить, сколько тут вообще безделушек запрятано.

Я нахмурилась.

— Шмуль, ты чем думал, когда отправлялся гулять по «нейземам» в одиночку?

— Я был очень осторожен, — твердо ответил фей. — Ни к чему не прикасался, светлой ипостасью не пользовался, где было можно — летел, с гремлинами не воевал и только тут задержался. Вон, сколько добра нагреб. Еще бы полчасика, и сам бы вернулся. А тут вы… гм… явились. Под самый, так сказать, финал.

— Так ты не из-за Мессира ушел, что ли? — недоуменно вскинул брови Мартин.

Шмуль пренебрежительно фыркнул.

— С ума сошел? Я за добычей отправился! А вас не будил, потому что знал: если инкуб решит устроить ночью проверку, то накажет меня одного. Я бы это пережил, ради такого-то куша. А вот если бы нас всех не оказалось на месте… Представляете, что он с нами теперь сделает?

— Так, уходим, — скомандовала я. Обнаружив, что оракул до сих пор не сдвинулся с места и по-прежнему смотрит в грядущее, беспокойно спросила: — Зырян, какие у нас прогнозы?

— Я перестал видеть твое будущее, Хель, — каким-то механическим голосом уронил оракул. — И будущее Шмуля… всех нас… тоже исчезло.

Я похолодела.

— Ты не ошибся? Может, просто сбой в прозрении?

— Нет, Хель. Тебя и раньше укрывала Тьма. Но вчера она стала сильнее, а сегодня простерла руку и над нашими жизнями тоже.

— Это значит, мы все умрем, да? — тихонечко спросила Улька, на всякий случай придвигаясь к недовольно рыкнувшему медведю.

Я встряхнулась.

— Нет, Уль. Это значит, с некоторых пор Тьма сама плетет наши судьбы.

— Даже мою? — робко коснулся моей руки Мартин.

Я опустила глаза на бледное лицо ангела и поджала губы.

— Боюсь, что да.

— Подождите, — спохватился Шмуль, когда я решительно взяла Мартина за руку и двинулась к выходу. — Надо же сумку захватить! Зря я тут, что ли, столько времени ползал? Эй, посторонитесь, я ничего не вижу. Где она? Вы ее затоптали. Вась, Уль… ну расступитесь же!

От волнения фей выпустил из рук крохотную фиолетовую молнию, пытаясь найти пропажу. Увидев свое сокровище, радостно пискнул, взгромоздил себе на спину и, щелчком пальцев погасив освещение, отрапортовал:

— Все! Теперь я готов!

Но именно тогда над нашими головами послышался громкий шелест невидимых крыльев. Меня обожгло предчувствие беды, а под потолком, потревоженные магией, одновременно вспыхнули и с жадностью на нас уставились миллионы голодных глаз.

ГЛАВА 10

Признаться, в первый раз я так надолго впала в ступор, в тихой панике обозревая внезапно ожившую пещеру и только сейчас в полной мере сознавая, по какой причине нам было запрещено использовать магию.

Мессир был прав, сто тысяч раз прав, когда делал ледяное внушение! Но, к сожалению, его усилий оказалось недостаточно, и теперь нам грозило нечто гораздо худшее, чем генеральная уборка в пещере.

Резкий толчок в плечо заставил меня пошатнуться.

— Это нежить, Хель… поэтому я ее не почуял, — раздался в тишине напряженный шепот вампира. А затем меня дернули за руку и гаркнули в самое ухо: — Бежим!

Вздрогнув, я наконец-то пришла в себя и, подхватив Мартина под мышки, со всех ног кинулась к выходу. Сзади шумно сопел Васька, на загривке которого жалобно попискивала распластавшаяся Улька. Акинарцы неслись где-то рядом, опаляя мне то один, то другой бок горячим дыханием. Успевший вцепиться в плечо Сара Шмуль болтался там, как одуванчик во время урагана, но упрямо сжимал в руке ремешок сумки и не собирался с ним расставаться даже перед лицом неминуемой смерти. А за нашими спинами все стремительнее нарастал шелест чужих крыльев, и все чаще раздавалось нетерпеливое повизгивание, словно очнувшаяся от сна нежить не только обнаружила нарушителей, но и начала активно препираться за право первыми на нас наброситься.

С дичайшего перепугу до Зыряна мы добрались в два счета. Едва не снесли его с ног, но тот вовремя успел отпрыгнуть и, по-прежнему сверкая страшноватыми бельмами глаз, напряженно велел:

— Быстрее!

Перед самым тоннелем мы с акинарцами, не сговариваясь, развернулись, пропуская вперед мчащегося на всех парах медведя, неповоротливого оракула и юркнувшего следом за ними вампира. Шмуль, ловко набросив на шею Сару ремень от сумки, тут же отпустил волчий загривок и с воинственным кличем взлетел вверх, одну за другой швырнув в темноту фиолетовые молнии.

— Уходите! Я прикрою!

В кого именно он метил, мы поначалу не поняли — в пещере было слишком темно. Но затем из-под потолка спикировала одна красноглазая тварь, которую фей спалил на подлете, за ней — другая, покрупнее, потом третья… И вскоре несметная стая нежити в едином порыве снялась со своих насестов и громко шелестящей тучей ринулась вниз.

— Шмуль, вернись! — вскрикнула я, когда вокруг маленького фея черным смерчем закружились уродливые тела. Твари оказались сравнительно небольшими, не крупнее местных крыс. С вытянутыми мордами, острыми зубами, короткими задними лапами и преобразованными в крылья передними, где вместо обычных пальцев осталось лишь по острому когтю на перепонке.

Одно хорошо — горели они прекрасно, так что вскоре вокруг фея образовался самый настоящий огненный вихрь, где твари сгорали десятками. Но даже так их оставалось слишком много. Из дальних углов постоянно подтягивались новые, так что маленький Шмуль, благородно решивший отвлечь на себя внимание, никоим образом не смог бы их задержать.

При мысли, что мелкого сейчас сожрут, у меня скулы свело от ненависти. В мгновенно изменившемся горле зародился протестующий рык. Когти стремительно удлинились, в каменный пол с неимоверной силой ударил похожий на кнут хвост. А потом я окончательно сменила ипостась и, выронив из лап испуганно ойкнувшего ангела, с ревом взметнулась в воздух.

Во внезапно огрубевших ладонях сам собой сформировался сгусток Тьмы, который я без промедления швырнула в гущу окруживших Шмуля тварей. На совсем уж грандиозный эффект не рассчитывала — все-таки в первый раз, поэтому приятно удивилась, когда истошно завизжавших крыс отшвырнуло, словно от удара невидимым молотом. А там, где мгновение раньше метался тугой смерч с редкими искорками сгорающих тел, теперь остался только фей — запыхавшийся, с ног до головы покрытый пеплом, растерянный донельзя, глядящий на меня широко распахнутыми глазами.

— Назад! — повелительно рыкнула я, подтвердив приказ хлестким ударом хвоста по воздуху, и Шмуль немедленно повиновался. — Скоро они опомнятся. Надо запечатать проход.

— Я сделаю, можно? — почему-то шепотом отозвался фей, все еще восторженно меня рассматривая.

— Коридор слишком широкий, его не получится быстро разрушить, — возразил снизу Мартин и с готовностью подбежал, когда я спикировала вниз. После чего крепко меня обнял и тихо добавил: — А вот в пещере со слизнями можно попробовать.

Я повернулась к акинарцам, у лап которых уже успела образоваться приличная горка изуродованных тел, и снова рыкнула:

— Заберите ангела. Помогите остальным. А мы со Шмулем задержим крыс.

Волки согласно кивнули и, прихватив протестующе вякнувшего Мартина, без единого звука исчезли в тоннеле, оставляя нас с феем одних.

— А ты красивая, — неожиданно заметил Шмуль, спикировав на мое плечо и задумчиво потрогав гладкую чешую на щеке. — Почему ты не говорила, что у тебя такая привлекательная вторая ипостась?

Я медленно попятилась к выходу, зорко следя за кружащей наверху стаей, потихоньку стягивающейся в один мощный кулак, и вполголоса предупредила:

— Будь осторожен. Сейчас набросятся.

Ударили мы с феем одновременно. Он — целым снопом фиолетовых искр, каждая из которых обернулась полноценной молнией и заметно проредила число мертвяков. А я — самой настоящей Тьмой, которая, бухнув куда-то в середину стаи, расцвела жутковатым черным цветком и обратила пару тысяч крылатых крыс в прах одним лишь касанием.

Нас это, разумеется, не спасло, но активность тварей несколько снизилась. Они снова поднялись на самую верхотуру, закружились там с недовольными воплями и, дождавшись пополнения, снова ринулись в бой.

Продолжая отстреливаться, мы торопливо попятились в коридор, оставляя за собой горы сгорающих трупов и целые пригоршни праха. Умело прикрывая друг друга, преодолели одну пещеру, второй коридор, неустанно посылая впереди себя ядовито-фиолетовые молнии и сгустки первородной Тьмы.

Пару раз, само собой, неловко промахивались, отчего по стенам и потолку с веселым треском зазмеились длинные трещины. Однако до нужного места добрались без особых проблем. А когда прижались спиной ко входу в пещеру со слизнями, выразительно переглянулись.

— Я останусь? — неуверенно предложил Шмуль, не глядя спалив кинувшуюся ко мне с потолка тварь.

Одним ударом прикончив еще сотню, я покачала головой.

— Только вместе.

А затем отправила мысленный зов волкам:

«Сар! Рас! Как ваши успехи?»

«Медведь и оракул перебрались на ту сторону, пострадавших нет, — тут же отозвался Сар. — Ангел и баньши в истерике. Вампир рвется в бой. А мы ждем тебя у выхода».

«Отлично».

— Ну что, на раз-два? — снова посмотрела я на Шмуля.

Тот растянул губы в зловещем оскале.

— Давай.

И, разразившись целой серией молний, как клещ вцепился в мои волосы.

Думаю, я даже во время обучения у маменьки так не выкладывалась, как в эти несколько секунд. Одним движением изогнувшись и сложившись почти пополам, я буквально ввинтилась в узкий проход под козырьком и, уцепившись когтями за стены, рывком бросила себя на ту сторону. Очень надеясь, что делаю это достаточно быстро, не придавлю в тесноте Шмуля и не останусь без любимого хвоста, на котором уже сомкнулись чьи-то острые зубы.

Уже выбираясь из лаза, я запоздало подумала о слизнях, которые за время нашего отсутствия могли снова сюда наползти. Но увидела в паре шагов от выхода еще пузырящиеся, испаряющиеся прямо на глазах лужи. Наткнулась на осколки разбитого пузырька, с наслаждением раздавила вцепившуюся в мой хвост красноглазую крысу и, ощутив прилив горячей благодарности к умнице-баньши, с чувством прошептала:

— Улька, ты чудо…

А потом меня посетила гениальная мысль. Даже нет, не так — идея.

Взлетев над колыхающимся морем слизи и кровожадно оглядевшись, я мстительно пульнула Тьмой прямо в проход, заставив его с оглушительным «бум-м-м!» схлопнуться. Вторым ударом обрушила каменный козырек, перекрывая дыру еще больше. Хищно улыбнулась, когда с той стороны послышались возня и яростное царапанье, словно оголодавшая нежить решила прогрызть образовавшийся завал. Наконец услышала подозрительную возню наверху и обнаружила, что сквозь щели в потолке лезут уже не слизни, а такие же голодные, остервенело щелкающие зубами крысы. После чего рывком отодрала низ своей рубашки, срезала когтями со стены длинный обломок камня, обмотала его тканью, с довольным урчанием окунула в слизь. И, подлетев к уступу, где нас ожидали друзья, кивнула Шмулю:

— Поджигай.

С ходу уловивший мою идею фей зловеще расхохотался, а остальные, переглянувшись, со всех ног ломанулись прочь.

Я выждала несколько секунд, давая им время спрятаться. Отступила сама, следя за тем, как ловко фей отстреливается от успевших пробраться в пещеру тварей. Наконец дернула его за плечо, широко размахнулась и, прежде чем юркнуть в коридор, гаркнула:

— Шмуль, давай!

Фиолетовая молния улетела в темноту с таким шипением, словно фей ни много ни мало швырнул туда разъяренную змею. Мой боевой снаряд тоже улетел, чуть раньше, и прямо на лету воспламенился. Правда, этого я уже не видела, потому что, прихватив мелкого за воротник, со всех ног понеслась прочь, лихорадочно прикидывая, куда бы заныкаться.

А миг спустя позади нас раздался оглушительный грохот.

Из ярко осветившегося прохода полыхнул длинный язык пламени, едва не опалив мне ягодицы. Почти сразу стены и пол пещеры заходили ходуном. Из темноты донесся истерический визг гремлинов. Вероятно, от растерянности кто-то из них привычно швырнул в меня сушеной какашкой, умудрившись попасть точно в глаз. Однако равновесие я потеряла не поэтому — пещера внезапно начала разваливаться. От мощного взрыва она вся скособочилась. Пол накренился. Сверху что-то громко треснуло и угрожающе заскрипело. На мою голову рухнуло сразу несколько увесистых булыжников. А затем все подземелье содрогнулось в агонии.

— Хель! Потолок сейчас рухнет! — испуганно крикнул фей.

Я только зубами скрипнула. Тоже мне, провидец.

— Вниз! — внезапно донесся откуда-то зычный голос оракула. — Живее! Хель! Шмуль! Давайте ко мне и вниз! В колодец!

Я, не раздумывая, свернула в ту сторону, смутно различая мелькающие во тьме неясные силуэты. В кого-то неосторожно врезалась. Потом меня больно ухватили за плечи. Что-то яростно прокричали на ухо. Куда-то толкнули. И через секунду я уже со свистом летела по каменной трубе, слыша только, как испуганно верещит намертво вцепившийся в мои волосы Шмуль, и чувствуя, как дымится на пузе чудом уцелевшая куртка.

Труба оказалась широкой, извилистой, довольно длинной и, судя по моим ощущениям, заканчивалась уровня на четыре или даже пять ниже логова слизней. Так что летели мы долго, с визгами и матами, а приземлились с неимоверным шумом, совпавшим с грохотом обвалившегося наверху потолка. Одно хорошо, упали мы не на камни, а на более мягкую, хотя и колючую подушку, отозвавшуюся на появление гостей подозрительно знакомым хрустом.

Кости, фу… вот чего не люблю, так это древние скелеты. Особенно в подземельях. И особенно в таких количествах. Судя по всему, тут было целое кладбище. Причем демоническое. С клыкастыми, когтистыми и рогатыми обитателями, которые некогда были живыми и могучими, а теперь превратились в простую груду мусора.

С трудом отцепив от себя запутавшегося в волосах фея, я помотала головой, пытаясь избавиться от гула в ушах, и с кряхтеньем поднялась.

— Хорошо погуляли! — простонал откуда-то сбоку Рисьяр, выкапываясь из-под горы костей. — И от нежити заодно избавились.

— Ага, — ошарашенно выдохнул Мартин с другой стороны. — Осталось только понять, куда нас закинуло. И главное, как отсюда выбираться.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и восстановить пострадавшее от яркой вспышки зрение. Потом провести перекличку, чтобы удостовериться, что все живы и здоровы. Наконец, успокоить фея, у которого от пережитого началась сильная икота, и благодарно обнять Зыряна, умудрившегося сегодня не единожды нас спасти.

— Это что, склеп? — выбравшись из-под огромного скелета, дрожащим голосом спросила Улька.

Я с сомнением оглядела тесный прямоугольник подземелья, по колено заполненный костями. Ни надписей, ни барельефов, ни полок с черепами, ни могил.

— Маловероятно.

— Может, чье-то логово? — кривясь и морщась, доковылял до нас Мартин. А затем выудил снизу чей-то немаленький череп, осторожно потрогал обломки некогда больших рогов и шмыгнул носом. — Не, на логово тоже непохоже.

— Следов зубов на костях не видно, — с видом профессионала покрутила в руках берцовую кость баньши. — И следов воздействия слизи не вижу. Я бы сказала, что плоть сама истлела. Вместе с одеждой. И было это очень давно.

— Могли остаться доспехи, — нахмурился Зырян, поднимая с пола чей-то гигантский рог. — Хотя бы пуговица, застежка. Или пряжка от пояса. Да и оружия нигде не видно. Для демонов это не типично.

— А может, тут когда-то проходил бал голопопников? — хихикнул пришедший в себя фей и, высоко подпрыгнув, расправил крылья, обдав поднявшегося с пола медведя густым облаком пыли. — Собрались, понимаешь, развлечься. Только разделись, оргию устроить собрались, и вдруг — бац! Сдохли! Даже пуговки на сувениры не оставили.

Васька, разбросав могучими лапами кости, недоверчиво рыкнул, а выбравшиеся из соседней горы акинарцы мысленно возразили:

«Даже если так, все равно должно быть что-то, из-за чего они умерли».

«Может, мертвецов сюда просто складывали? Годами, как в урну? — пожала плечами я, отодвинув в сторону чей-то огромный позвонок. — Говорят, хоронить в старину было не принято. А склепов удостаивалась лишь правящая элита».

— Э-ге-гей! Народ, а я нашел выход! — радостным голосом возвестил фей, совершив над нами головокружительный кульбит. И так же радостно добавил: — Только он почти до верха косточками завален! Придется разгребать!

Улька фыркнула.

— С той стороны ветерком тянет. Если бы Вася мог летать, он бы тоже сразу увидел.

Я заинтересованно покосилась на ловко забравшуюся на медвежью холку подругу и хмыкнула, заметив, как бережно поддержал ее лапой Василек. Эх, славная из них получится пара… если, конечно, Улька чуточку повзрослеет, а Васька терпеливо ее подождет.

— Хорошо выглядишь, Хель, — неожиданно шепнул подкравшийся сзади вампир. — И пахнешь в этой форме… мм… просто изумительно.

— Но-но! — так же неожиданно обернулась баньши и с высоты Васькиной спины погрозила ему пальцем. — На нашу суккубу даже не заглядывайся. И вообще, у Хельки муж есть. Причем, насколько я поняла, уже официальный.

Под строгим взглядом подруги я смущенно кашлянула и поправила драный рукав, из-под которого выглядывал краешек обручального браслета. У Васьки при виде него забавно округлились глаза, Шмуль только насмешливо хмыкнул. Зырян без всякого удивления кивнул. А Мартин, неожиданно просияв, бросился мне на шею.

— Я чувствовал! Был уверен, что вы помиритесь! Ты так давно пахнешь им, что я даже не сомневался!

— Вот как? — улыбнулся Рисьяр и на всякий случай отошел на шаг. — Я не знал. Но все равно рад за тебя. Надеюсь, это взаимно.

— Конечно, — хихикнула баньши. — Иначе как бы она заклятие Жабы сняла? Наверняка муженек постарался.

— Ну хватит уже! Чего заладили? — проворчала я, нервно дернув хвостом и не зная, как уйти от щекотливой темы. — Сняла и сняла. Что, вам обсудить больше нечего?

Улька снова хихикнула, но Васька оказался мудрее. Степенно отвернувшись, он медленно направился в указанную феем сторону, с хрустом раздавливая древние черепа и грудью раздвигая костяные горы, как плывущий среди льдин корабль.

Недолго думая мы пристроились у него в кильватере.

Как оказалось, приютивший нас закуток был лишь крохотным тупичком, ведущим в исполинских размеров залу, заваленную скелетами так, что под ними не виднелся пол. По обе стороны от нас зияли черные провалы, откуда, как из треснувших сундуков, вываливались целые горы древних костей. Вдоль стен стояли покосившиеся, сильно изъеденные временем колонны. Сверху, словно гигантское надгробие, на них опиралась такая же исполинская плита, служившая залу потолком. А ближе к центру, там, куда едва достигали наши взоры, красовался массивный, по самую крышку утонувший в костях постамент, на котором едва заметно тлел крохотный зеленый огонек.

— Не нравится мне это, — прошептала баньши, передернув плечами от мерного хруста, раздающегося при каждом Васькином шаге. — Здесь пахнет смертью. И тленом. Как в логове старого опытного мертволога.

— Где ты видела старого опытного мертволога? — так же шепотом спросил спустившийся мне на голову фей.

— А Личиана, по-твоему, кто?

У меня по спине пробежал холодок, эхо в зале оказалось чересчур громким. А разносимый им хруст вызывал не самые приятные ассоциации. Ох! Если бы я могла открыть портал для всех, ни мгновения бы не раздумывала! Но увы — до уровня Князя мне еще расти и расти, а друзей в беде не бросают.

— Шмуль, посмотри-ка вон в той стороне, — тихонько попросила я, ежась от нехорошего предчувствия. — Может, где-то есть выход? Что-то мне совсем не улыбается подходить к этому огоньку.

— Зырян, что говорит твое прозрение? — вполголоса спросил идущий предпоследним вампир, когда фей, стрекоча крылышками, умчался.

Оракул сглотнул.

— Ничего. Чувствую себя как вор, крадущийся по сокровищнице с артефактами и не знающий, какой из них рванет под ногой.

— Везде тупик, — вскоре шепотом доложил Шмуль, мухой метнувшись от одной стены к другой. — И кости, много костей — демонов, бесов, зверей — вперемешку валяются, так что даже не поймешь, где чье.

— Что это вообще за место? — задумчиво произнесла Улька, оглядывая окружающее нас костяное море. — Чей это замок? Никогда не слышала, чтобы в «нейземах» кто-то жил.

Мартин с оглушительным хрустом наступил на чей-то череп и передернулся.

— Тут уже давно никто не живет. Только мертвецы.

Мою спину снова обдало неприятным холодком. А следом я вся покрылась холодным потом, потому что я только сейчас поняла, что мне во всем этом не нравится — производимый нами шум не всегда совпадал с ритмом наших шагов.

— Стойте! — воскликнула я и для верности ухватила идущего впереди медведя за короткий хвост. — Остановитесь, народ! Послушайте!

Группа встала как вкопанная и настороженно прислушалась. А у меня волосы зашевелились на затылке, когда слева, справа и позади, а потом и со всех сторон раздались леденящие кровь звуки: хрусть-хрусть… хрусть-хрусть…

Они так напоминали звуки, когда Рисьяр вправлял себе переломанные медведем кости, что у меня все внутренности узлом завязались. И в этот момент обладающая наилучшим обзором Улька приглушенно взвизгнула, ткнула куда-то вперед дрожащим пальцем и полузадушенно просипела:

— Смотрите! Они ш-шевелятся!

В одно мгновение меня окатило такой волной ужаса, что волосы встали дыбом. Причем в буквальном смысле, снова до икоты напугав впечатлительного фея.

Протолкавшись вперед и запрыгнув на первый попавшийся череп, я торопливо взлетела, но увидела, как волнуются вокруг нас белесоватые холмы, и едва не взвыла: они поднимались все! Вся чудовищная армия скелетов, чьи кости устилали пол где по колено, а где и по пояс!

Звуки, которые они издавали, были не чем иным, как щелчками соединявшихся друг с другом фрагментов. Позвонок к позвонку. Ребро к ребру. Под действием чьей-то неумолимой воли старые косточки неторопливо сползались в небольшие горки. Слепо тыкались друг в друга концами, дрожали, поскрипывая и ворочаясь, как несмазанные механизмы. А затем с хрустом вставали на место, постепенно выстраивая из ничего полноценный скелет и каким-то чудом удерживая на месте все его части.

Как только у мертвяка появлялась голова, вокруг него возникало зеленоватое свечение, в котором проступали очертания остального тела. При желании в нем можно было разглядеть даже мышцы, кожу, а местами волосы и ногти. На месте суставов это марево становилось заметно ярче, с каждой секундой оплетая уязвимые сочленения призрачными зеленоватыми лентами. После чего скелет начинал двигаться вполне уверенно. Отряхивался. И весьма даже живенько поднимался на ноги.

Глядя на этот кошмар, мне стало так страшно, как не было, наверное, даже в плену у Темного Князя. Там я хотя бы знала, ради чего умру. А здесь, посреди огромного кладбища… у нас не было ни единого шанса! И даже если бы впереди вдруг каким-то чудом нарисовался выход, мы бы не успели до него добраться. Никто. Включая меня и жалобно всхлипнувшего фея, успевшего подняться в воздух и во всей красе наблюдающего медленно пробуждающийся ужас «нейзем».

Дорога перед нами оказалась перекрыта — поднимающаяся нежить слишком быстро заполонила зал. Некоторые кости дрожали и у медведя под лапами, и у оракула под сапогами, словно пытаясь куда-то уползти. Какие-то из них были остервенело раздроблены острыми каблучками соскользнувшей на пол Ульки. Некоторые раздавил тяжеловесный Зырян. Как минимум одну с редкой для себя яростью расколошматил об пол Мартин. Остальное раздавили и погрызли акинарцы, очистив крохотный пятачок для драки. А потом им оставалось только встать спина к спине, закрыть собой баньши и ангела, после чего оскалиться, выпустить когти и напряженно ждать мига, когда лавина скелетов обрушится на них со всех сторон.

— Это лич! — неожиданно вскрикнула присевшая на корточки Улька. — Хель, я посмотрела кости! Мы попали во владения лича!

— И как нам это поможет? — неестественно ровным голосом поинтересовался Рисьяр, медленно сжимая и разжимая когти.

— Его можно убить! Надо только лишить его источника силы!

Я вздрогнула и кинула быстрый взгляд на постамент, где по-прежнему горел зеленый огонечек. Если баньши права, и это могила некромансера…

— Вперед! — рявкнула я, давая отмашку Шмулю. — Мы должны успеть туда первыми!

Естественно, я не стала уточнять, что быть первыми в моем понимании — это значит долететь быстрее, чем скелеты доберутся до наших друзей. Но фей и без того понял, что в нашем распоряжении есть всего несколько секунд. И неожиданно развил такую скорость, что даже я, прыгнув порталом, вылетела у постамента едва ли не позже него.

Огонек, как выяснилось, оказался вплавленным в надгробие крупным изумрудом, внутри которого сверкали и переливались искорки чуждой мне силы. Недолго думая я замахнулась, намереваясь его разрушить, но осквернить могилу мне не позволили — словно почуяв угрозу, крышка съехала с саркофага сама. А выстрелившая оттуда костлявая рука ловко цапнула меня за крыло и с огромной силой затянула внутрь.

Как и ожидалось, некромансер оказался умертвием — древним, могущественным и страшным, как смертный грех. В его опустевших глазницах горели те же зеленые огни, что и в изумруде на надгробии. Мумифицированное тело, замотанное в бесформенные тряпки, казалось поразительно хрупким. Однако мои когти, способные повредить даже чешую высшего демона, почти не причинили ему вреда. Выпущенная с перепугу Тьма не нанесла заметного урона. И даже мужнина метка почему-то не сработала.

На краткий миг растерявшись от неожиданности, я хрипло взвыла от боли в боку — пальцы умертвия оказались невероятно сильными. И острыми, как самые настоящие когти, которыми эта тварь медленно и неумолимо вспарывала мою броню.

Пользуясь тем, что сижу на нем верхом, я накинулась на мертвеца, с бешеной скоростью полосуя его тело. Вот только когти увязали в нем, словно в патоке. С каждым ударом вырывали из гнилого нутра липкую зеленоватую слизь, но глубокие раны моментально затягивались, тогда как мои, к сожалению, не обладали такой сумасшедшей регенерацией.

Поняв, что мне слишком тесно в гробу, а костлявому некромансеру, напротив, там весьма вольготно, я отпрянула и, оставив на когтях лича немало чешуи, попыталась взлететь. Но внезапно обнаружила, что эта тварь порвала мне крыло, и самым настоящим образом озверела.

Умертвие удивленно булькнуло, когда я с ревом вцепилась в его горло клыками и принялась рвать его, как голодная волчица — оленя. Недовольно зашипел, когда в его брюхо впились шипы, очень кстати выросшие на моих коленях. И впервые дернулся, словно от боли. Да так, что саркофаг под нами опрокинулся набок.

С грохотом рухнув на каменный пол, тяжелая крышка разлетелась на куски. По полу что-то жалобно прозвенело, зеленоватой искоркой укатившись в темноту. Я тут же вскочила, намереваясь наброситься на умертвие снова, но согнулась от мощного удара в живот и отлетела прочь, сбив с ног сразу несколько скелетов.

От второго удара меня выгнуло от боли и как безвольную куклу протащило еще несколько шагов. Да с такой силой, что какое-то время я могла только ошеломленно лежать, судорожно хватать ртом воздух и машинально шарить руками в поисках оружия.

Некромансер оказался невероятно, просто чудовищно силен. Медленно поднявшись из гроба, он неторопливо двинулся в мою сторону, сверкая жутковатыми огнями в глазницах. И теперь вокруг него тоже появилась зеленоватая дымка, медленно растекающаяся по всей округе и густым туманом обволакивающая расступившихся мертвецов.

— Хель, держись! Я иду! — проорал сверху Шмуль и ястребом спикировал на умертвие. Но некромансер небрежно повел рукой, с его пальцев сорвались две зеленые молнии, и маленького фея отшвырнуло через половину зала. В воздухе остался лишь дымящийся след и слабый привкус горелой плоти.

Проводив мелкого налитыми кровью глазами и сплюнув с губ что-то соленое, я наконец нащупала на полу какую-то железку. Круглую, ржавую, потемневшую от времени и чем-то похожую на кастет с одиноким, загнутым на манер птичьего клюва шипом. О шипе узнала, естественно, лишь на него напоровшись. После чего встала, лихорадочно прикидывая, как укокошить неуязвимую тварь. Но так и не придумав ничего достойного, с хриплым воем прыгнула, без затей ткнув умертвие в глаз.

Наверное, мне крупно повезло в тот день. Или мертвяк не ожидал от суккубы такой прыти и поэтому промедлил. Не знаю. Мне было достаточно того, что от удара железным «клювом» его гнилой череп треснул и разлетелся на тысячу кусков, обдав меня россыпью липких ошметков.

— Хеля, скелеты! — крикнула баньши, не дав мне насладиться победой. — Они все еще движутся!

Я испуганно оглянулась и грязно выругалась, обнаружив, что с гибелью повелителя мертвецы не только не развалились, но, кажется, засветились еще ярче. Призрачная плоть на их костях стала более отчетливой. Кривые ухмылки демонов — радостней. А горящий в глазницах потусторонний свет — гораздо насыщеннее. Более того, они одновременно пришли в движение, в едином порыве качнувшись вперед, после чего сделали еще один шаг, второй, третий… и кольцо вокруг ребят начало неумолимо сжиматься.

Засадив кастетом меж зубов неосторожно наклонившемуся скелету, я одним движением расколошматила его в пыль. Затем остервенело двинула по морде его приятеля, который тоже протянул ко мне свои костлявые грабки. После этого с чувством ударила третьего, четвертого, с наслаждением услышав смачный хруст… А когда пространство очистилось, молниеносно создала портал и вывалилась из него прямо на руки пошатнувшемуся Рисьяру.

— Уля, ты же сказала, что этого гада надо просто убить! — прохрипела я, вцепившись когтями в плечо скривившегося вампира.

— Так написано в книжке, — с убитым видом сообщила спрятавшаяся у медведя под брюхом Улька. — Но, кажется, это был не тот лич, иначе скелеты бы уже упокоились. Где-то есть еще один!

— А ведь там остался Шмуль, — дрогнувшим голосом напомнил Рисьяр.

Я с тоской посмотрела на громадное море нежити, в котором погасла искорка жизни нашего маленького друга. На краткий миг зажмурилась, остро переживая миг потери. После чего глубоко вздохнула, покрепче сжала в руке кастет…

И вздрогнула всем телом, когда по залу пронесся легчайший, похожий на бриз ветерок, а чей-то потусторонний голос шепнул:

— Умрите…

ГЛАВА 11

Каюсь, сперва я решила, что мы разбудили-таки второе умертвие и теперь оно явилось по наши души. Но потом сообразила — голос звучал не из зала, а откуда-то сбоку. Совсем рядом, как если бы его хозяин стоял всего в двух шагах от меня.

На мгновение в голове промелькнула безумная мысль, что это, наверное, Улька наконец вспомнила о родовом даре. Но оказалось, все было гораздо проще. И одновременно страшнее, потому что хозяином жутковатого голоса оказался… Мартин. Наш слабый, по-детски наивный и очень трепетно относящийся к жизни ангел, при виде которого у меня что-то болезненно дрогнуло и тоскливо заныло в груди.

Я видела его таким лишь однажды — в родовом замке князя Асхара, когда мелкому довелось коснуться «Ока Создателя». Но если тогда он был под воздействием артефакта, то сейчас, похоже, вогнал себя в транс осознанно. И сейчас перед нами снова стоял не неуклюжий мальчишка, а совершенно чуждое, бесстрастное, не ведающее жалости существо.

На лице ангела, как и тогда, вновь проступили нечеловеческие черты. Голубые глаза похолодели и покрылись коркой самого настоящего льда, став почти такими же жуткими, как у Зыряна во время прозрения. Худенькие плечи развернулись, расправились. Золотистые волосы растрепались. А за тощей мальчишеской спиной пугающей тенью, лишь отдаленно напоминающей крылья, затрепетало нечто необъяснимое. Жуткое. Сырая сила, одно касание которой заставляло пятиться и покрываться холодным потом от ужаса.

Это был уже не Свет, но еще и не Тьма. Нечто среднее. Неопределившееся. Серая хмарь забвения и холодное дыхание смерти, от которого даже у меня мгновенно занемели губы.

Одарив нас долгим немигающим слепым взглядом, преобразившийся ангел медленно поднялся в воздух и простер над неуверенно задравшими голову демонами маленькую ладошку.

— Умрите, — спокойно повторил он, и бьющиеся за его спиной крылья на мгновение распахнулись так, что, казалось, накрыли собой весь мир.

В холодных синих глазах внезапно мелькнуло что-то похожее на грусть. Тонкие губы дрогнули в печальной улыбке. А затем до нас донесся беззвучный вздох… невесомый, как дыхание умирающего. По залу пронесся такой же легкий ветерок, от которого мои волосы снова встали дыбом. А еще через миг армия мертвецов дрогнула. Пошатнулась. И опала вниз горстками пыли, подозрительно напоминающими прах.

Вскинув наверх тревожный взгляд, я как раз успела заметить, как у ангела закатились глаза, а затем задрожали и исчезли призрачные крылья. Охнула, рванулась к нему со всех ног и все-таки успела подхватить невесомое тело за миг до того, как оно грянулось оземь.

— Мартин!

Крепко прижав потерявшего сознание мальчишку к груди, я торопливо пощупала живчик на шее и облегченно вздохнула: живой. А затем взъерошила его мокрые, липнущие к вискам золотистые волосы, бережно стерла с ресниц невесть откуда взявшиеся слезы и с нежностью прошептала:

— Ну что же ты натворил, дурачок? Так ведь можно и сгореть…

— У меня получилось, да? Хеля, я смог? — не открывая глаз, слабым голосом поинтересовался ангел, и я с облегчением прижалась к нему щекой.

— Все ты смог, умница моя. Но, Мартин, солнышко… как же сильно ты рисковал!

Я с тревогой заглянула в голубые, абсолютно ясные глаза ангела, в которых больше не было ничего чужого, и на мгновение замерла.

Создатель… как такое могло случиться? Ангел-полукровка, которого мы считали больше человеком, чем светлым. Маленький упрямец, до последнего скрывавший от всех свой удивительный талант! Мартин, ох, Мартин! Невероятный, невозможный… чудесный! Интересно, отец когда-нибудь говорил, в чем заключается твой истинный дар?

Наверное, он впервые проснулся в день, когда Шмуль нашел артефактную книгу. В тот самый миг, когда мы ненадолго упустили тебя из виду, и вырвавшаяся из закрытой секции Тьма с неожиданной любовью коснулась губами твоего лба.

Да, ее поцелуй длился всего мгновение. Какой-то жалкий миг, в который у меня чуть сердце не оборвалось, но этого хватило, чтобы живущая в тебе темная искорка пробудилась. А ее благословения оказалось достаточно, чтобы твой второй дар, доставшийся уже не от отца, а от матери, наконец проснулся.

Пожалуй, именно тогда ты стал с интересом относиться к нашим сомнительным забавам. Незаметно начал менять отношение к жизни, к учебе и Создатель знает к чему еще. Тогда же ты впервые узнал, что такое шантаж. Впервые схитрил и пошел на жертву. Но при этом не утратил Свет, который был в тебе изначально. И не предал то, что с такой любовью передал по наследству твой заботливый ангел-отец.

Наверное, именно благодаря Свету твоя Тьма росла так медленно и постепенно. Годами копилась и незаметно набирала мощь. Неудивительно, что я ни разу ее не почувствовала. Лишь удивлялась, как смог ты взять в руки «Око Создателя». И слишком долго гадала, почему же Темный Князь тебя не убил.

Полагаю, он уже тогда знал: ты — такой же, как и я, Мартин. Необычный, сумевший примирить в себе Жизнь и Смерть полукровка, чья истинная сила просыпается лишь в момент объединения Света и Тьмы.

— Ангел Смерти… — благоговейно прошептала Улька, уставившись на Мартина огромными, полными неподдельного восторга глазами. — Боже мой, наш Марти — настоящий ангел Смерти! Но это же легенда, Хель!

Я тихо рассмеялась от облегчения.

— Нет. Это по-прежнему наш тихоня Мартин. Правда, он зря показал нам новое умение, потому что теперь мы его никому не отдадим. Правда, народ?

— Это точно, — ошарашенно пробормотал Рисьяр, покосившись на абсолютно пустой зал. — Такое чудо нельзя показывать… Опа! Глядите-ка, кто там сидит?

Мы, как по команде, обернулись.

— Ух ты…

— Не может быть!

— Что там? — нетерпеливо подпрыгнула на месте низкорослая баньши. — Ребят, ну что? Мне же не видно!

— Да вон, смотрите! У колонны!

— Шмуль? — ошеломленно прошептал поднявшийся на ноги Мартин, которого я подбросила в воздух, давая рассмотреть еще одно лохматое чудо. — Шмуля-а-а! Ты живой?!

Сидящий у дальней стены фей, обсыпанный пеплом с ног до головы, растерянно похлопал себя по животу и груди, словно пытаясь убедиться, что с ним все в порядке. Затем неуверенно встал. Еще более неуверенно поднялся в воздух. И вихляя, как пьяная муха, с немалым трудом долетел до нашей обрадованно загомонившей компании. После чего с усталым вздохом рухнул на Васькин загривок и шокировано признался:

— Я у какого-то урода за рог на башке зацепился. Штаны порвал. А когда он исчез, так копчиком брякнулся, что до сих пор искры из глаз сыплются.

— Шмулька… — со слезами на глазах прошептала Уля. — И правда живой! Дай я тебя обниму, а то смотрю и сама не верю!

— Э, нет, — забеспокоился фей, на всякий случай забираясь на довольно урчащего медведя повыше. — Щас ты меня обнимешь, а потом опять по морде дашь? Не хочу.

— Ну Шмулечка, ну пожалуйста, я больше не буду…

— Ни за что! И вообще, народ, я там кое-что интересное увидел. Пойдемте поглядим. Вдруг это важно?

Опомнившись и благоразумно оставив восторги на потом, мы поспешили к Шмулькиной находке.

Ею оказалась часть стены, испещренная сомнительного качества картинками и незнакомыми рунами. Раньше мы их не видели — колонна не позволяла, но обойдя опрокинутый гроб и заглянув в расположенную рядом нишу, с недоумением дружно воззрились на неведомое послание.

— Кажется, это что-то совсем древнее, — нахмурил лоб Рисьяр, подойдя ближе и ткнув пальцем в одну из рун. — Мы такое даже не изучали. Но вот это очень похоже на руну «Висс», которой в старину запечатывали двери. А вон та, кажется, читается как «Зэм» — замок.

— Я помню, как это звучит, — задумчиво проговорил Зырян и тоже подошел поближе. Его глаза вновь заволокло мутной пленкой, а руки слепо зашарили по стене, словно пытаясь отыскать среди рун подсказку. — Я помню, читал или слышал… а может быть, видел во сне? «Висс» и «Зэм»… «Сорэ» и «Бишша»… «Эйрина»… «Гериас»… «Шелт»… и «Мона», — неожиданно улыбнулся оракул, ласково погладив одну из надписей. — Конечно же это ты. А теперь откройся, солнце. Мы имеем право пройти.

Под чуткими пальцами Зыряна причудливый рисунок в виде сплетающихся в брачном танце змей вдавился в стену, и оттуда донесся тихий щелчок. А потом часть стены бесшумно повернулась, открывая проход в узкий темный коридор, и Зырян все с той же улыбкой отступил в сторону.

— Прошу.

— Ты уверен, что это — единственный выход? — вполголоса спросила я, кинув на друга внимательный взгляд.

— Скоро сюда придут другие умертвия, — спокойно отозвался Зырян, глядя куда-то мимо меня и явно видя что-то свое. — На данный момент этот путь наиболее безопасный. Я наконец вижу наше будущее. Самый краешек, конечно, но это лучше, чем ничего.

Больше не сомневаясь, я смело шагнула в открывшийся проход, крепко держа Мартина за руку. После мощного выплеска силы ангел шел с некоторым трудом, но, к сожалению, в ближайшие часы я не смогу нести его на руках — после схватки с личем мои возможности существенно уменьшились. А ржавый кастет, которым я так удачно воспользовалась, к сожалению, был не тем средством, которое позволяло решить все проблемы.

Закралась — правда, ненадолго — в мою голову заманчивая мысль попросить помощи у мужа. Но, во-первых, опасность уже миновала, а я не хотела тревожить его по пустякам, и так слишком часто пользуюсь его благорасположением. Во-вторых, обоснованно сомневалась, что он поможет нам всем. А если и поможет, то не решит ли покончить с такой опасной практикой? На которую я, между прочим, трачу время, которое вполне могла бы уделять ему.

Наконец, я не забыла о том, что снова опоздала на встречу. И смутно подозревала, что раздраженный этим фактом Князь пожелает сперва выпустить пар — на первом, кто подвернется под руку. Так что пусть он, наверное, еще пару дней побудет в неведении. Потом я сама ему все расскажу.

Какое-то время мы двигались молча, настороженно прислушиваясь к доносящимся из-за стены шорохам и стараясь даже дышать потише, чтобы не привлечь к себе внимания.

Временами, проходя мимо крохотных щелочек в стене и осторожно заглядывая в соседние помещения, я с содроганием замечала в них груды костей, начинавших при нашем приближении вяло шевелиться. В одном зале бродили неупокоенные зомби, причем один, судя по рогам и чешуе, когда-то принадлежал к касте высших. Другие было рангом пониже, зато отличались большими размерами, относительно неплохим, хоть и устаревшим, вооружением, а на ком-то я даже заметила новенькие доспехи, содранные, вероятно, со случайного посетителя этого некрополя.

То и дело снимая с себя паутину и стряхивая с волос сыплющуюся с потолка пыль, мы довольно долго шли по потайному ходу, изредка сворачивая на прячущиеся в толще скал лестницы или же ныряя в охотно открывающиеся перед Зыряном двери.

Направление угадать было трудно — мы кружили по подземелью, словно заблудившиеся в лабиринте мыши. Я понимала только, что мы все больше спускаемся вниз, на какие-то совсем уж глубокие уровни, где воздух с каждой минутой становился все суше и горячее, а терзающая нас жажда — все острее.

Несколько раз Зырян выходил вперед и, достигнув развилки, сворачивал в одном ему ведомом направлении. Из прозрения он ни на минуту не выходил, поэтому вопросов мы не задавали — оракулу лучше знать, где безопаснее. А вот вода у нас закончилась быстро, всего через час Мартин вытряс из своей фляги последнюю каплю, и теперь небольшой запас остался только у бережливой Ульки. В составе зелий, разумеется, из которых самые полезные мы давно уже выпили, а остальные не рискнули бы даже лизнуть.

Привалов Зырян делать не позволил, сказал, что до рассвета мы должны обязательно выбраться из замка. Зачем и почему — не объяснил, но шагу мы, не сговариваясь, прибавили.

В одном из тоннелей он попросил нас быть особенно осторожными и внимательными. Ступать буквально на цыпочках, стараться не дышать и, упаси Создатель, не чихнуть в неподходящее время.

И мы честно постарались себя не выдать. Ульку снова водрузили на крепкую Васькину холку, потому что слабенькая баньши окончательно выбилась из сил. Мартина посадил себе на спину Сар, а Шмуля без возражений подхватил Рас. Ну а насчет себя и остальных я не беспокоилась.

— А вот теперь предстоит самое сложное, — пробормотал в какой-то момент Зырян и, подойдя к одной неприметной, кажущейся монолитной стене, ненадолго приник к ней лбом. — Ребят, вы должны проскочить этот зал очень быстро. И очень тихо. Идти недалеко, всего два десятка шагов по прямой. Пробежать нужно будет вдоль стены, она слева, исхитрившись не нашуметь и не разбудить того, кто спит в этом зале. Если он нас почует, мы умрем. Если нет — все, считай, выбрались. Учтите только, первым пойду я — открою дверь на той стороне. Сразу за мной вампир, он шустрый. Потом оборотни — я очень прошу вас не скрежетать когтями по мрамору. И наконец ты, Хель. Прости, но почему-то только в таком порядке у нас есть хоть какое-то будущее.

Поймав беспокойный взгляд Сара, я пожала плечами и отступила в сторону. Последней так последней, Зыряну я верила. А когда в мой живот так же тревожно уткнулся Рас, ласково погладила его морду и легонько шлепнула по плечу.

Все, поехали…

Опасный эксперимент под кодовым названием «тайная переправа» начался сразу же, и первое время шел как по маслу. Зырян, все тем же непонятным образом уговорив потайную дверь открыться, абсолютно бесшумно выскользнул наружу и быстро, но уверенно пересек погруженное во мрак пространство до противоположной стены, испещренной огромным количеством рун.

Не оборачиваясь и ни на кого не глядя, он так же быстро провел вдоль них рукой, нащупывая невидимые пружины. На удивление легко открыл вторую дверь и, спокойно зайдя внутрь, подал условный знак.

Тревожно замерший на пороге Рисьяр, набрав побольше воздуха в грудь, стартовал с места с такой скоростью, что после него только пыль до потолка взвилась. Я даже моргнуть не успела, как шустрый вампир просвистел вдоль стены и влетел в открытый проем, едва не снеся по дороге Зыряна.

Следом настала Васькина очередь, на спине которого из последних сил зажимала нос посеревшая от пыли баньши. Глаза у нее при этом были большие-пребольшие — ей явно хотелось чихнуть, а в расширенных зрачках застыл такой ужас, что я всерьез забеспокоилась. Но обошлось; медведь, чудом не загремев когтями по полу, на цыпочках прокрался на ту сторону, ловко протиснулся мимо Зыряна и следом за вампиром исчез в глубине коридора.

Когда следом за ним громадными прыжками, но при этом абсолютно бесшумно, промчались акинарцы, я расслабилась и даже начала надеяться, что самое страшное миновало. Но затем осторожно подошла к порогу, украдкой выглянула за дверь, открывавшуюся наружу и до последнего момента мешавшую рассмотреть загадочное помещение, и… неожиданно обомлела.

Простите, что назвала зал с летучими крысами исполинским. Ошиблась, бывает. И ненароком сравнила собачью конуру с Небесными чертогами.

Не знаю, кто и когда создавал это великолепие, но мне оно, наверное, будет теперь сниться.

Убегающий вдаль, выполненный с невероятной тщательностью мозаичный пол, на котором изображены сцены боев и богатых пиршеств… величественные статуи неведомых богов, держащие на своих плечах изящные арки… играющие яркими красками сцены, в изобилии украшающие потолок… и непередаваемая, вызывающая восхищение талантом зодчего атмосфера, полная сдержанной роскоши, строгой красоты и идеально выверенных пропорций.

Тот пятачок, где мы оказались, находился в самой узкой части великолепно оформленного зала. Сразу позади тронного возвышения, к которому вели тринадцать мраморных ступеней. И позади собственно трона, на котором восседал, неестественно выпрямившись… ну, видимо, тот самый архилич, которым нас так напугала Улька.

Он оказался огромным, как всякий уважающий себя темный. Ширококостным. С могучей грудной клеткой, которую небрежно прикрывало некогда пышное одеяние. Прямой, словно памятник. Неподвижный, как скала. А на голове у него, венчая высохшее от времени, давным-давно мумифицировавшееся, но все еще пугающее властное лицо, лежала великолепная золотая корона, поблескивающая в темноте целой россыпью драгоценных камней.

«А видный, наверное, когда-то был мужик, — ошеломленно подумала я, изучая высокие скулы, аккуратные обводы глазниц, чудом сохранившиеся рога и виднеющиеся сквозь полусгнившие мышцы немаленькие клыки. — Определенно демон. Высший. Поэтому и лич из него должен был выйти что надо».

Представив, сколько веков этот монстр неподвижно сидит на своем троне, я поежилась. А при мысли о том, что будет с Преисподней, если это чудовище когда-нибудь проснется, внутренне содрогнулась.

«Хеля, быстрее, — по слогам процедил начавший терять терпение Рас. — Время уходит. У Зыряна дурное предчувствие!»

Я утерла рукавом внезапно выступивший на висках пот. А затем покрепче сжала в руке кастет. Глубоко вздохнула. И наконец сделала осторожный шаг вперед.

Что там увидел в моем будущем Зырян и какого демона ему вдруг что-то привиделось, один Создатель знает. Но Темного Князя ему в душу за такие предсказания! Наверняка он что-то такое знал, ведь ни у кого до этого сложностей не возникло. Никто не запнулся, не кашлянул, не расчихался… даже пуговки с куртки случайно не обронил!

А я везучая. Местами. А еще мне почему-то всегда достаются проблемные мужики, потому что уродский лич, который столько лет протирал штаны на золотом троне и наверняка даже челюстью лишний раз не двинул, при моем приближении вдруг пошевелился. И, с оглушительным хрустом повернув голову, в упор уставился немигающими зелеными зенками.

У меня во второй раз за последние дни вся жизнь пролетела перед глазами.

Взгляд короля-лича оказался тяжелым, пронизывающим, парализующим волю. От него каменели мышцы, путались мысли, слабели ноги. В нем полыхала такая неприкрытая мощь, что передо мной на долю мгновения открылись все эпохи существования Преисподней, включая те, которые она спокойно прожила задолго до объединения миров…

А потом наваждение схлынуло.

Я опомнилась, ощетинилась, отшатнулась. А стоило только личу начать со скрипом приподниматься с трона, всплеснула руками:

— Сидите, сидите… не надо почестей!

И опрометью кинулась к позеленевшим от страха друзьям, успев напоследок почувствовать прокатившуюся по полу мощную вибрацию и услышать подозрительно громкое бряцание костей о металл.

Едва я влетела в коридор, Зырян в мгновение ока захлопнул дверь, отсекая нас от происходящего в зале. Одарив меня диким взором, дрожащей рукой утер обильно струящийся по лицу пот. А затем молча развернулся и со всех ног кинулся прочь, наверное, точно так же, как и я, чувствуя себя не в своей тарелке. И с тревогой гадая, достаточно ли крепкой окажется потайная дверь, чтобы сдержать очнувшегося от спячки и почуявшего наш запах умертвия.

Сколько мы так неслись, затрудняюсь сказать. Когда сердце грохочет где-то в районе ушей, а в груди липкой паутиной расползается страх, как-то не до запоминаний поворотов или подглядываний в щелочку. Мы просто спасали свои шкуры, бездумно следуя за надсадно хрипящим оракулом и с беспокойством прислушиваясь, не раздастся ли где шум погони.

Клянусь, эту сумасшедшую гонку я не забуду до конца своих дней! Никогда раньше нам не приходилось так поспешно и целенаправленно улепетывать, как в эту жуткую, полную нехороших событий ночь.

Мы вихляли, словно испуганные зайцы, десятки раз перепрыгивая из одного тайного хода в другой и методично обрушивая их один за другим. Я истратила все силы до капли, пытаясь создать хоть какое-то препятствие для нежити. Оборотни по очереди тащили на себе выбившихся из сил мелких, с каждым разом сменяясь все чаще. И даже двужильный Рисьяр под конец начал сдавать.

Но когда за нами захлопнулась наконец последняя дверь, а под ногами зашуршали не обтесанные или обработанные магией камни… когда громадный дворец проклятого владыки остался позади… мы еще часа два безостановочно бежали, упрямо обрушивая за собой стены. Чтобы, как только Зырян даст отмашку и позволит остановиться, обессиленно упасть кто где стоял. И, уткнувшись лицом в грязный пол, измученно простонать:

— Все… больше не могу…

Вымотавшись до предела и вычерпав себя до дна, я была готова лежать так целую вечность — раскинув руки и ноги в стороны и жадно хватая ртом спертый воздух. Но, едва восстановив дыхание, я все-таки заставила себя сесть, опираясь на прикорнувшего рядом Сара. А затем, приложив гигантское усилие, поднялась на мелко подрагивающих ногах, чтобы оценить обстановку и понять, куда нас занесло.

Пещерка оказалась совсем небольшой, но на редкость уютной и чистой. Один вход, один выход, да и в тот далеко не всякая тварь протиснется. В углу даже родничок небольшой имелся, где я с удовольствием умылась и с еще большим наслаждением напилась. А когда услышала позади шорох приближающихся шагов, охотно подвинулась, чтобы Рисьяр, или Зырян, или кто там решил последовать моему примеру, тоже утолил жажду.

Упавшая на плечо тяжелая рука стала для меня полнейшей неожиданностью.

Отразившиеся в потревоженной воде отблески чьих-то хищно прищуренных глаз заставили вздрогнуть от недоброго предчувствия. Тяжелое дыхание, опалившее мне спину, было каким-то уж слишком горячим. А потом я медленно-медленно обернулась, со страхом взглянув на знакомое до ужаса лицо…

И, услышав напоследок «Вот теперь ты доигралась, Хель», самым недостойным образом грохнулась в обморок.

ГЛАВА 12

«Ну что, довольна? — насмешливо хмыкнул Рас, когда я соизволила прийти в себя и бодро осведомилась, все ли у них в порядке. — Это ж надо было придумать — напугать народ, рассмешить нас, и все для того, чтобы заставить прикусить язык одного разъяренного инкуба!»

Мерно покачиваясь в такт шагам несущего меня на руках Мессира (а у кого еще хватило бы сил переть на себе мое бесчувственное тело?), я мысленно ухмыльнулась и наставительно заметила:

«Обморок, друг мой, один из наиболее действенных способов защиты слабой женщины от агрессивно настроенного мужчины. Когда дама внезапно падает, ни один кавалер, если у него не заняты руки, конечно, без внимания ее не оставит. А у нашего преподаватели руки были свободны, иначе я бы выбрала другой способ избежать несвоевременных расспросов… Кстати, я надеюсь, этот недовампир не слишком на вас орал?»

«Нет. Слюной только брызгал. И рычал. А так ничего, выжили. Хотя надо признать, ты очень вовремя его отвлекла».

Это да. В отвлечении внимания я мастер. Да и мой плачевный вид этому способствовал: бледная-бледная, как у покойницы, кожа, измученная донельзя физиономия, бескровные губы, полубезумный взгляд… Само собой, прежде чем меня убивать, наш драгоценный преподаватель должен был убедиться, что я хотя бы жива. А когда ему показалось, всего на одну секундочку, что мое сердце не бьется, все кровожадные мысли моментально выскочили у него из головы.

«Хоть бы Ульку предупредила, чудовище», — беззлобно заметил Сар, когда я для виду застонала, а моя рука безжизненно свесилась вниз, так и норовя зацепиться за каждый выступ. Мессиру пришлось остановиться, чтобы перехватить меня поудобнее, и только потом продолжить путь.

При этом наш уговор был по-прежнему в силе — прикасаться ко мне без разрешения инкуб не мог. И если бы я сама в него не вцепилась, когда обдуманно падала в обморок, даже с пола бы не поднял, — Тьма очень трепетно относилась к клятвам.

В ответ на вопрос оборотня я сокрушенно вздохнула.

«Не успела я никого предупредить. Наш бравый командир появился слишком неожиданно».

«Это да, порталами он пользуется лихо, — согласно угукнул оборотень и хихикнул, когда я в третий раз сделала пакость. — Прямо как чуял, где нас искать».

«Хорошо, что он не явился во дворец, — возразил брату Рас. — Мы бы потом такие каникулы поимели, что просто зашибись! И то если бы нас оставили в живых. Хель, ты, кстати, не собираешься воскресать? Так и провисишь у Мессира на руках до самого убежища?»

«А что такого? — промурлыкала я, едва сдерживаясь, чтобы не начать покачивать свесившейся вниз ножкой. — Я лежу, меня несут… зачем дергаться? Пусть уж до конца свой долг отработает. Я из-за него ипостась слишком быстро сменила. А это, между прочим, неприятно».

Волки синхронно фыркнули, а Мессир — вот что значит грамотно выбить мужика из колеи! — наконец-то вспомнил, что может создать портал сразу до места назначения. Ругнувшись сквозь зубы, он одним прыжком переместился в убежище. Пинком распахнул дверь нашей с Улькой комнаты. Без особых церемоний сгрузил меня на первую попавшуюся кровать и, окинув напоследок раздраженным взглядом, процедил:

— Ваше счастье, что мне сейчас некогда! Но после полудня я вернусь. И упаси вас Создатель не дать внятных объяснений — души из вас вытрясу. Понятно?!

Последние слова он прошипел уже снаружи, так что вся группа, явившаяся следом за ним через портал, нестройным хором подтвердила, что да, они прекрасно поняли. Рас вызывающе громко тявкнул, за что тут же получил мысленный пинок от брата. Улька и Мартин торопливо угукнули, съежившись под тяжелым взглядом преподавателя. Василек заворчал. А Зырян просто кивнул — в его понимании иного подтверждения не требовалось.

И только я, нагло пользуясь положением, ничего не ответила. А едва в коридоре с тихим хлопком закрылся портал, мигом соскочила с постели и, грохнув дверью в ванную, крикнула:

— Улька, я в душ! К ужину не ждите!

А затем юркнула под холодную воду, впопыхах смывая с себя пыль и грязь. После чего снова сменила ипостась, цапнула с полки самую лучшую свою ночнушку, не зря я так старательно прятала ее в сумке… И, торопясь как на пожар, распахнула портал. Очень надеясь, что у меня еще осталось время, и эта ночь закончится лучше, чем началась.

— Князюшка-а… — с замиранием сердца позвала я, выскочив посреди гостевых покоев и неуверенно озираясь.

Свет не горит. Темно. Тихо. Одна я стою, как памятник, да с мокрых волос постепенно натекает приличная лужа.

— Кня-яже… я пришла!

И снова никто не ответил, а дверь в спальню, которую я осторожно толкнула рукой, открылась с протестующим скрипом.

Внутри, что меня еще больше напрягло, оказалось пусто. На полу чистота, подушки и покрывало на месте, постель не смята… кажется, муж сегодня не ночевал? Или все-таки заглянул разок, но меня не застал и расстроился? А в качестве средства успокоения ушел пытать какого-нибудь бедолагу, посмевшего не вовремя показаться ему на глаза?

Присев на краешек постели, я подперла подбородок руками и задумчиво уставилась в пол.

Странно. Был бы Князь зол, я бы первая об этом узнала. Выдернул бы зовом, рявкнул в лицо и за все прегрешения спросил — со мной ему не надо было сдерживаться. Но он почему-то молчал. За всю ночь ни разу меня не потревожил. А значит, либо не захотел со мной быть, либо же… что-то опять случилось.

— Госпожа! — тихонько окликнули меня.

Быстро подняв голову, я вопросительно уставилась на замершего в дверях Ишада.

— Госпожа, хозяин велел передать, что его сегодня не будет.

— У нас что, война? — самую чуточку успокоилась я. — Где-то землетрясение произошло, разрушив до основания замок? Или наемного убийцу поймали, и Князюшка отправился лично его допрашивать?

— Нет, — усмехнулся демон. — Просто гости еще не разъехались. Повелитель весь день и всю ночь был занят. А после полуночи сказал, что спать, скорее всего, не придет.

Я незаметно выдохнула.

— Ничего страшного. Я подожду.

— Тебе что-нибудь принести, госпожа? — без всякого удивления кивнул Ишад, словно не сомневался, что так и будет. А когда я отрицательно покачала головой, коротко поклонился и бесшумно исчез, деликатно прикрыв за собой дверь.

Что ж, ладно. Не так все плохо, как я боялась. По крайней мере мое отсутствие не будет иметь катастрофических последствий. Да и на вторую безумную ночь меня, скорее всего, не хватит. Шутка ли — двое суток без сна.

Впрочем, ради мужа я бы еще столько же потерпела. И как только он придет, как бы сильно он ни задержался, я буду здесь. Ждать. До тех пор, пока он сам не скажет, что надеяться бесполезно.

Забравшись на постель с ногами, я крепко обняла и прижала к груди подушку. А затем свернулась вокруг нее калачиком, уткнулась носом в шелковую простыню. И, ощутив, как разливается в душе мягкое, удивительно знакомое тепло, сама не заметила, как уснула.

— Госпожа… госпожа-а… — разбудил меня вкрадчивый шепот Ишада. — Пожалуйста, проснись, или у студентов больше не принято вставать с рассветом, чтобы успеть на практические занятия?

— Чего? — пробормотала я, отчаянно не желая просыпаться.

— Хозяин говорил, что ты еще учишься, госпожа, — терпеливо повторил демон, топчась на пороге и почему-то не рискуя зайти в спальню. — Но если ты скажешь, что тебе никуда не надо, я немедленно уйду.

— Уйди, — охотно согласилась я. А потом до меня дошел смысл сказанного. Я охнула, ахнула, подскочила, отшвырнув в сторону кем-то заботливо наброшенное покрывало. И, тревожно пробормотав: «Улька меня прибьет» — опрометью выскочила из спальни.

Ишад со смешком посторонился.

— Тебе что-нибудь нужно, госпожа?

— Завтрак! Поплотнее! И желательно с собой!

— Вина желаешь? — невозмутимо поинтересовался демон, глядя на мои метания по спальне. — Какое больше предпочитаешь? Красное? Белое? Или, может, стоит подобрать что-то особенное?

Я замерла, так и не шагнув в открывшийся портал. Медленно обернулась, гадая, не издеваются ли надо мной. Но потом увидела подозрительно серьезную физиономию слуги. Обнаружила, что возле кровати один за другим материализуются пухлые свертки, и негромко хмыкнула.

— Дай лучше пару бутылочек с кровью, Ишад. У нас в группе вампир учится. И он уже давно не питался как следует.

— Сделаю, госпожа, — кивнул демон и сосредоточенно прикрыл глаза.

Когда я вывалилась из ванной, с пыхтением волоча на себе увесистый мешок, вся группа в полном составе сидела на койках в нашей с Улькой комнате и с выражением крайнего неодобрения смотрела на растрепанную меня.

Спасибо маменькиным наставлениям, переодеться в нормальную одежду я по возвращении все-таки додумалась. Грязную, конечно (а кто б ее постирал?), зато весьма далекую от того легкомысленного вида, в котором я отправилась в замок.

— Как ты могла нас бросить? — каким-то тихим и очень нехорошим голосом осведомился фей, буравя меня напряженным взглядом. Улька обиженно насупилась и отвернулась, а Зырян с Васькой с укором покосились на мои разлохматившиеся волосы. — Не предупредила, не спросила, просто сбежала к нему и ни о чем больше не подумала!

Ну, вот и начались первые проблемы… А как я хотела без них обойтись!

Устало вздохнув, я со стуком бросила на пол мешок.

— Зараза ты, Шмуль… Мало того что я из-за тебя силу до последней капли истратила, так еще все руки оттянула, пока тащила еду из глубин Преисподней.

— Еда? — встрепенулся сидящий на дальней кровати Мартин.

— Нормальная? — тут же навострила уши баньши. — Никаких больше змей, крыс и прочей гадости?

Я бесцеремонно подвинула Сара и села рядом.

— Точно. Налетайте, пока Мессир не вернулся.

А потом демонстративно порылась в опасно накренившемся бауле и, выудив оттуда небольшую бутылочку, кинула молчаливому Рисьяру.

— Держи!

Вампир с недоверчивым видом вытащил пробку и жадно втянул ноздрями аромат свежей, явно не из простого смертного нацеженной крови. После чего одарил меня полным признательности взором и залпом выпил, содрогнувшись от удовольствия.

— Спасибо, Хель, — смачно облизнулся он, так же быстро прикончив вторую порцию. — Очень вовремя. А то я уже на фея заглядываться начал.

— Почему это сразу на меня? — насупился Шмуль, на всякий случай перелетев на соседнюю постель. — На Мартина, вон, облизывайся. Или на Ульку — уж она-то точно должна быть вкусной.

— И ничего я не вкусная, — буркнула баньши, все еще не желая поворачиваться. — Я все яды на себе пробую. И вообще, это противоестественно — кусать худеньких девушек, когда рядом есть столько здоровенных парней.

В это время Сар, с довольным видом потерев руки, шагнул к мешку, нагло засунул туда любопытный нос и радостно воскликнул:

— О, плюшечки, пирожки, хлебушек и даже котлетки! Вот это по мне! Мням! Братец, тебе достать копченой колбаски?

— Двойную порцию!

— Хелечка, я тебя прощаю, — торопливо сорвался с места голодный Шмуль и нетерпеливо заметался над лохматой головой оборотня. — Ну что ты застрял? Хватит копаться! Другие тоже кушать хотят!

Сар с жадностью укусил пахучий мясной пирожок и промычал:

— А тебе не положено…

— Что?

У фея от возмущения даже забурчало в животе.

— Тебя Мессир на диету посадил, — радостно подтвердил Рас и тоже полез копаться в бауле. — На целых три дня. Одни сутки прошли, осталось еще двое.

На Шмуля было больно смотреть.

— Да на, ешь, — сжалился над ним Рас и протянул первый попавшийся пирожок. — На эту еду запрет не распространяется — ее нам, можно сказать, подарили. Так что работай челюстями, мелкий. Возможно, завтра у тебя такой возможности не будет.

Глядя, с каким удовольствием уплетают еду акинарцы, к мешку потянулись и остальные. Даже смертельно разобидевшаяся Улька наконец перестала дуться и робко потянулась за плюшкой. С оракулом, обменявшись взглядами, мы все обсудили и обо всем договорились молча. Василек, утолив первый голод, тоже подобрел и даже благодарно мне кивнул, смачно облизав перепачканные в жире пальцы. Ну а Мартин звонко чмокнул меня в щеку и с наслаждением вонзил зубы в морковку, которую я, изрядно удивив Ишада, тоже попросила достать.

— Ты совсем ослабла, — вполголоса заметил Сар, когда народ окончательно расслабился и с удовлетворенными вздохами отвалился от импровизированного стола. А потом подошел и как-то по-домашнему, по-братски, погладил мои спутанные волосы. — Совсем не успела восстановиться… Князя не было дома?

Я скупо кивнула.

— И ты вместо того, чтобы искать другой источник, пошла добывать еду? — чуть не выронила изо рта плюшку Улька. — Для нас?!

Вспомнив, каким именно образом восстанавливаются суккубы, и сообразив наконец, до какого истощения меня надо было довести, чтобы я в такой спешке сбежала, Шмуль вздрогнул. Посмотрев на недоеденный пирожок, как на предателя, аккуратно положил его на покрывало. После чего молча ко мне подошел, крепко обнял и виновато прошептал:

— Прости.

Я только вздохнула.

В покоях мужа мне стало полегче, силы там витало предостаточно. Не той, конечно, о которой я мечтала, но спокойно думать и нормально ходить я уже могла.

Если ничего не случится, буду каждую ночь туда наведываться. И даже если Князь не придет, все равно когда-нибудь потихоньку восстановлюсь.

На этом неприятный инцидент был исчерпан.

О моих слабостях больше никто не вспоминал. Народ притих. Как-то дружно задумался. А потом мы прикончили остатки завтрака, тщательно затерли следы преступления. И следующие несколько часов провели в ожесточенных спорах, ища достойные оправдания для инкуба.

Вопрос был не праздным — полдень неумолимо приближался. Но мы очень долго не могли сойтись во мнениях, слишком уж многие хотели вызвать огонь на себя. А когда час «X» все-таки пробил, настороженно замерли, ожидая, не раздастся ли снаружи знакомый хлопок.

Вопреки обещанию, Мессир не появился ни в полдень, ни вскоре после него, ни даже к вечеру. Устав сидеть на одном месте, мы все-таки решили отдохнуть после ночных бдений. Акинарцы и ангел собрались вздремнуть. У отчаянно зевающей Ульки, едва ли успевшей ночью поспать, тоже глаза слипались. Да и я была не прочь снова забраться под одеяло…

Но, видимо, мы чем-то не угодили Создателю, потому что, стоило мне только закрыть глаза и мечтательно потянуться, как снаружи раздался шум яростной драки.

Оказывается, по дороге к себе парни столкнулись с Ишейном, который маялся от безделья. Полудемон имел неосторожность съязвить на тему наказания, которое Мессир собирался нам устроить за побег. И особенно жестко прошелся по моей персоне, прозрачно намекнув, что скоро у меня наконец-то появится толковый любовник.

Услышав об этом, фей моментально озверел и без разговоров влепил белобрысому молнию в глаз. Да так метко, что Ишейн с воем откатился в сторону, зажимая окровавленную глазницу ладонью. Громила Лерш, прибежав на шум, с ходу кинул в фея захваченной из столовой табуреткой. За мелкого немедленно вступился Василек. На Рисьяра без предупреждения набросился Рез. А потом в конфликт втянулись остальные, и в убежище начался такой бедлам, что только шерсть по коридору летела.

Разнимать драчунов пришлось мне, акинарцам и подоспевшим на крики старшекурсникам. Я, метнувшись в комнату за ведром, от души окатила всю компанию ледяной водой, Белый ее тут же заморозил, из-за чего народ дружно попадал на скользкий пол. Черный, зло буравя глазами меня и ни в чем не повинную Ульку, поджег особо буйным шевелюры. И если наших парней волки успели вовремя оттащить, то травмированному Ишейну не повезло во второй раз — на его рогатой башке вновь образовалась огромная проплешина.

— Никаких драк! — прошипел змеиноглазый вожак, пинками расшвыривая тех, кто не успел убраться с дороги. По большей части своих, наши-то уже остыли. — Еще раз увижу — покалечу! Живо по комнатам!

— Пусть сначала приберутся, — возразил Белый и демонстративно щелкнул пальцами, снова превращая лед в воду. — Заодно полы вымоют, а то скоро грязью зарастем.

Это заявление едва не дало разгоряченным парням новый повод для драки, но в конце концов все успокоились. Под зорким присмотром старших главные зачинщики худо-бедно вытерли мокрый пол. Ишейну ввиду травмы дали послабление — ему помогал Шид, ну а Шмулю без напоминаний бросились на помощь все наши. Предварительно расчертив коридор на две части и демонстративно занявшись только своей половиной.

С грехом пополам управившись, полудемоны все-таки ушли, кидая на нас многообещающие взгляды. Черный взялся лично проследить, чтобы их группа гарантированно разошлась по комнатам. Ну а мы заняли круговую оборону в нашей девчачьей каморке и больше никуда не рискнули выйти поодиночке. К тому же меня заинтересовала одна любопытная деталь в рассказе фея, и остаток дня мы настойчиво пытались выяснить, что же именно произошло.

Мессир, как всегда, появился неожиданно. Пинком распахнув дверь, он без стука ворвался в комнату. И, не интересуясь, почему вместе с девочками так поздно находятся мальчики, бесцеремонно ткнул в меня пальцем.

— Ты. За мной.

Обменявшись с друзьями быстрыми взглядами, я послушно встала и оправила уже приведенную в порядок куртку. А затем подхватила с пола Шмулькину сумку и молча вышла, абсолютно точно зная, что в обиду меня не дадут.

ГЛАВА 13

Комнату инкуб выбрал для себя просторную, почти в два раза больше, чем у нас. Однако ни роскоши, ни дополнительных удобств в ней почему-то не оказалось. Самая обычная кровать, заправленная по-солдатски строго, один стул, стол и давно погасший камин, в котором при нашем появлении вспыхнул слабый огонек.

Взглядом поискав, куда бы пристроиться, я решила остановиться у идеально чистого стола, а Мессир, загородив единственный выход, демонстративно сложил руки на груди и процедил:

— Я тебя внимательно слушаю.

Начало разговора мне не понравилось, но вместо того, чтобы оправдываться, я просто бросила инкубу под ноги сумку. При этом удерживающие горловину тесемки угрожающе треснули, и почти вся Шмулькина добыча оказалась на полу.

Мессир окинул высыпавшиеся кристаллы раздраженным взглядом.

— Что это?

— Магические накопители, которые нам удалось найти во время разведывательного рейда по соседним пещерам, — спокойно отозвалась я. — Сумма, которую можно выручить от их продажи, с лихвой перекроет траты, связанные с прохождением практики. Включая полное восстановление разрушенной пещеры, обновление учебного инвентаря, бесперебойное питание и снабжение учеников необходимыми для продолжения практики инструментами. Причем на годы вперед.

У инкуба потемнели глаза, а голос сел до злобного шепота.

— Мне послышалось или ты только что намекнула, будто, уходя за пределы охраняемой территории, вы думали о всеобщем благе?

— Мы очень любим свой университет, — подтвердила я с абсолютно бесстрастным лицом. — Но, к сожалению, из-за финансовых трудностей руководство не всегда может обеспечить учеников всем необходимым. Проблемы, с которыми мы столкнулись на практике, это только подтверждают.

— Это какие же проблемы ты имеешь в виду? — вкрадчиво осведомился Мессир, подступая ближе.

— Пустой ледник, отсутствие отопления, горячей воды, сменной одежды, оружия…

— Ты надо мной издеваешься?

Подняв взгляд на опасно прищурившегося преподавателя, я на мгновение задумалась.

— Нет. Но раз родной университет оказался неспособен обеспечить нас самым необходимым, нам пришлось искать выход из положения самостоятельно. Кстати, вы знали, что мясо сколопендры все-таки ядовито и может вызвать кратковременный приступ эйфории с полной утратой самоконтроля? Мы провели сегодня несложный эксперимент, как выяснилось, его даже темным употреблять небезопасно. Так что я не совсем понимаю, для чего мы запасли его в таком количестве.

Мессир опасно сузил глаза.

— Проблема также и в том, что убитая нами змея была самой крупной особью в первой пещере, — так же спокойно продолжала я. — Охота на гремлинов, как известно, занятие бесполезное — они совершенно несъедобны. Так что, когда змея закончилась, мы оказались на грани голодной смерти, господин Мессир. А в компании трех полноценных оборотней, одного вампира и при отсутствии на положенном месте преподавателя это весьма рискованный эксперимент, не находите?

— Считаешь, этого достаточно, чтобы оправдать самовольный уход из убежища?!

— Да, — невозмутимо кивнула я. — Голод делает оборотней неуправляемыми, а вампиров сводит с ума. Я посчитала, что просыпаться с перегрызенным горлом — не самая приятная перспектива.

— Значит, это была твоя идея? — ледяным тоном осведомился инкуб, чуть подавшись вперед.

Я спокойно посмотрела ему в глаза.

— Накопительный кристалл нашел фей. В логове сколопендры. Но решение об уходе группы действительно приняла я — в сложившихся обстоятельствах оно было необходимым. К тому же хорошие накопители весьма ценная находка. Кристаллы такого размера, конечно, не редкость, но чем чаще их разряжают и заряжают, тем быстрее они утрачивают свои свойства. Согласитесь, природные залежи этих кристаллов в Преисподней давно разведаны и присвоены. А нам удалось обнаружить новое месторождение. И пока еще никем не тронутое.

За спиной инкуба сгустилось черное облако. В глазницах заполыхали зловещие алые огни. Мессир словно стал выше ростом, живущая в нем Тьма неожиданно сильной волной выплеснулась наружу и мгновенно заполнила комнату. Рядом со мной остался лишь крохотный островок, за чью границу она не рискнула проникнуть. Тогда как все остальное утонуло во мраке, из которого раздалось тихое, пробирающее до костей шипение.

— Ты хотя бы сознаешь последствия такого решения? И хотя бы иногда способна думать головой, а не тем местом, которым обычно думают суккубы?

— Никто не пострадал, — моментально набычилась я. — Да и добыча того стоила.

— Не смей мне лгать, Хель! — внезапно рявкнул он, и я невольно отшатнулась, когда Тьма, как хищный зверь, прыгнула навстречу, скрутилась вокруг меня живым жгутом, отрезав все пути к отступлению. А прямо перед моим лицом возникли пылающие бешенством глаза.

— Я уже говорил, что ты слишком много на себя берешь! Упорно не желаешь прислушиваться к голосу разума! К тому же ты обманула меня, Хель, — вовсе не ты покинула убежище первой. А за ложь я тебя накажу. Так, чтобы впредь ты всегда помнила о своем месте!

— Ты не сможешь, — дрогнувшим голосом ответила я, с растущей тревогой ощутив, как вокруг меня все туже сжимаются черные кольца. Ни голову не повернуть, ни рукой пошевелить. — Ты поклялся!

Из мрака донесся тихий, пугающий до дрожи смех, а затем снова послышался вкрадчивый шепот. Только на этот раз он звучал не снаружи, а прямо у меня в голове. Так, словно проклятый инкуб каким-то образом научился влиять на разум.

«Я поклялся не мстить тебе за насмешку в таверне, — проворковал он, обволакивая мои мысли липкой паутиной сомнений. — И заметь, я за нее не мщу. Даже больше. Можно сказать, я о тебе забочусь и стремлюсь сделать так, чтобы ты больше не совершала глупостей. Так что успокойся, наивная моя суккуба. Я не трону тебя даже пальцем. Но ты прочувствуешь все, что я бы сотворил с тобой наяву за нарушение прямого приказа».

«Сар! Рас!» — молча крикнула я, ощутив, что язык мне больше не повинуется, а чьи-то ледяные когти вонзились под кожу и начали медленно вспарывать проступившую на ней чешую.

«Акинарцы тебе не помогут, — издевательским тоном сообщил инкуб, вдавливая когти глубже. — Они тебя больше не слышат, моя дорогая, — я умею отсекать ненужные связи. А значит, мы снова с тобой остались вдвоем. До утра. Только теперь я буду устанавливать правила».

Я глухо зарычала, но, как ни старалась, не смогла войти в спасительный транс, инкуб заблокировал эту возможность. Как и почему, я не задавалась вопросом, тогда меня гораздо больше занимали собственные ощущения, среди которых очень быстро стала доминировать иллюзорная, воздействующая лишь на разум, но оттого не менее сильная боль.

Тогда-то до меня и дошел истинный смысл слов городской ведьмы о том, что в каждом демоне живет своя собственная Тьма. У Темного Князя она была прохладной и чистой, как горная река, иногда свирепой и безжалостной, словно разбушевавшееся море. А у Мессира она оказалась похожей на колючий куст, который за считаные мгновения оплел мою душу и теперь медленно убивал ее невидимым ядом.

Инкуб не учел только одного — болевого порога, который у суккуб завышен с рождения. Он так хотел показать мне все грани искусства подчинения, так сильно желал провести по бесконечной лестнице боли, начиная с самых первых ступенек и доведя до немыслимых, не предназначенных для человеческого разума высот, что недостаточно точно рассчитал силу воздействия. И вместо того чтобы вызвать животный страх, разбудил лишь звериную ярость.

Возможно, Мессир предполагал, что реакция на его действия будет бурной. И возможно, именно поэтому обжигающе холодная Тьма вонзила мне в душу столько игл, что они удержали бы даже высшего демона. Но инкуб не знал, что и у меня этих игл было предостаточно. И отшатнулся от неожиданности, когда я выпустила наружу их все.

К несчастью, прошлой ночью я где-то потеряла коготь врыдлы, поэтому, скинув ярмо чужой воли, достойно отомстить не смогла. Но подобранный в подземелье кастет оказался неплохой заменой, и, размахнувшись, я с такой силой саданула инкуба по морде, что тот без звука отлетел к противоположной стене и с хрустом впечатался в нее затылком.

Именно тогда охватившее меня бешенство достигло апогея. В перехваченном спазмом горле заклокотало звериное рычание, в руках сам собой расцвел большой черный сгусток, выпущенные на всю длину когти со скрипом сжались, а хлестко стегнувший по воздуху хвост выстрелил наружу острым шипом.

— Ты… — прохрипел Мессир, с трудом принимая вертикальное положение. Башка от удара у него, к сожалению, не лопнула, но меня и разбитая скула вполне устроила. — Все-таки кого-то выпила, с-с-с…

Встретив ненавидящий взгляд осекшегося инкуба, я оскалилась и, окутавшись Тьмой с головы до ног, угрожающе прошипела:

— Ну же, договаривай!

Он тревожно замер, уставившись на пульсирующий сгусток Тьмы в моих руках. После чего сжал челюсти, с усилием поднялся и, неловко утерев струящуюся по щеке кровь, сплюнул.

— Свободна…

— Ты пока — тоже, — процедила я, снова дернув гуляющим из стороны в сторону хвостом. — Но я не забуду, инкуб. Никогда. И настанет день, когда ты заплатишь за свою ошибку.

Мессир на это ничего не ответил, только усмехнулся. А я, не желая поворачиваться к нему спиной, прошипела:

— Еще увидимся!

И, сотворив портал, бесследно исчезла.

Вернувшись к друзьям и сообщив, что наказание откладывается, я умчалась в душ, где сбросила безумно раздражающую кожу одежду и, забравшись под холодную воду, долго пыталась прийти в себя.

Успокоиться никак не получалось, неуправляемый гнев клокотал во мне с прежней силой. В когтистых ладонях то и дело появлялся и исчезал огромный черный шар, который с каждым разом все сильнее хотелось шарахнуть об стену. По полу хлестал упорно не желающий исчезать хвост. Острые зубы до скрежета хотелось вонзить в чье-нибудь податливое горло, и я впервые в жизни не могла с этим справиться.

Впервые темная ипостась отказывалась мне подчиниться. И, если бы не робкое вмешательство светлой, я бы точно вернулась к Мессиру, чтобы закончить то, что начала.

Боясь, что в порыве бешенства что-нибудь натворю, я обратилась за помощью к акинарцам. А когда они с сожалением признались, что не в состоянии меня удержать, отправилась в замок Темного Князя. В надежде, что толстые стены уберегут его обитателей от угрозы в моем лице, а у Ишада найдется какое-нибудь средство, чтобы угомонить мою взбунтовавшуюся темную половину.

Не обнаружив демона на месте, я снова впала в ярость и, расцарапав в бешенстве дверь, умчалась в купальню — остужать свой некстати разгоревшийся пыл. Сколько там стояла, упираясь лбом в холодную стену и слушая шум мерно бегущей воды, не знаю. Боялась отвлекаться, потому что каким-то образом чувствовала — еще один шаг, и сорвусь.

И я почти справилась. Почти сумела… но когда какой-то безумец рискнул-таки меня потревожить, все же потеряла контроль.

— Вот теперь ты настоящая, — с удовлетворением пророкотал Темный Князь, поймав меня в прыжке и швырнув на содрогнувшуюся до основания стену. К которой тут же прижал, перехватив метнувшиеся к его лицу руки и надежно сковав бьющееся в судорогах тело. — Необузданная… дикая… свирепая… только моя женщина. Моя Княгиня!

Жаркий поцелуй в шею, громкое урчание, знакомый до боли запах и крепкое объятие под ледяным водопадом вырвало из моей глотки неистовый, почти что звериный рев.

Я протестующе дернулась, пытаясь освободиться, но властный укус в шею заставил меня растерянно замереть. И мгновенно напомнил, кому и зачем я отдала свою драгоценную свободу. Чуть позже разгоряченное тело прильнувшего ко мне Князя повернуло хаотично скачущие мысли в совершенно ином направлении. А последовавший за этим такой же властный, требовательный и глубокий поцелуй всю мою неуправляемую ярость с легкостью обратил в такую же неуправляемую страсть.

Переплетение тел… желание… резкий толчок и сдвоенный стон, вызванный неистовой жаждой обладать друг другом…

На этот раз Князь не стал себя сдерживать, набросившись на меня сразу и с достойной демона жадностью. Сегодня он был ненасытен. Резок. Властен как никогда. И с присущей ему жесткостью требовал беспрекословного подчинения.

Но, как ни странно, именно обернувшаяся яростной схваткой близость оказалась той самой разрядкой, в которой я отчаянно нуждалась. Которая позволила выплеснуть наружу невесть откуда взявшуюся и ставшую опасной злость. Помогла удержаться на грани безумия. Отвела от края пропасти. И в конце концов заставила темную ипостась угомониться, а светлую — с любопытством выглянуть из отведенного ей уголка.

Муж не протестовал против ее присутствия. Напротив. Как только почувствовал, как между нами что-то изменилось, начал действовать гораздо медленнее и осторожнее. Стал удивительно нежен. Заботлив. Внимателен и терпелив. А когда я содрогнулась от удовольствия и резко выгнулась, уверенно притянул меня к себе, обхватил рукой за талию и, прежде чем накрыть мой рот твердыми губами, тихонько проурчал:

— Вот теперь все будет хорошо…

Он пил мое благословение долго, со вкусом, как мужчина, прекрасно сознающий свои желания и не сомневающийся в своем безоговорочном превосходстве. Пил неторопливо, смакуя и откровенно наслаждаясь процессом…

Но я и за это была ему безмерно благодарна. Потому что сегодня он стал моим спасителем и надежной опорой, благодаря которой я не свалилась в пропасть. Тем самым могущественным повелителем, покориться которому сочла бы за честь любая суккуба.

— Ты моя, Ри, — прошептал Князь, когда окончательно насытился. И, отстранившись, медленно провел кончиками пальцев по моему лицу, на которое безостановочно падали и тут же стекали вниз холодные капли. Потом выключил воду. Дал время просохнуть нашим волосам. И, подхватив меня на руки, коротким порталом переместился в полутемную спальню.

Окончательно утратив желание сопротивляться, потом я только нежилась на волнах восхитительно мягкой силы, которой муж щедро меня одаривал. Охотно тянулась за его руками. Бесстрашно открывалась новым ласкам. Покорялась, мурлыкала. Потом снова стонала. И умирала от восторга всякий раз, когда он бесконечно медленно наполнял меня до самого края, а затем все так же неспешно снова выпивал.

— Арсу-у-ур… — умоляюще прошептала я, когда поняла, что больше не выдержу.

— Успокоилась? — со смешком поинтересовался Князь, на мгновение оторвавшись от моих распухших губ. А поймав мой совершенно пьяный взгляд, в котором не нашлось ни единой связной мысли, вдруг раскатисто рассмеялся. После чего в последний раз довел меня до крика и только после этого откинулся навзничь, привычно утянув за собой.

В блаженном ничто я плавала целую вечность, расслабленная и удовлетворенная сверх всякой меры. Тихонько мурчала, огромной кошкой нежась на широкой груди супруга. Наслаждалась редкими мгновениями тишины. И безмолвно благодарила своего единственного мужчину за подаренное удовольствие.

— Почему ты сорвалась? — негромко осведомился муж, когда я почти уснула.

— Преподаватель один достал, — сонно пробормотала я. — Едва не прибила дурака.

— Значит, это его мне надо благодарить за твои сегодняшние безумства?

— Мм… — потянулась я. А потом приподнялась и с беспокойством взглянула на мужа. — Почему это произошло? Обычно мне удается справиться со второй ипостасью, но сегодня она будто озверела. Я едва не убила собственного препода!

— Крыло он тебе порвал? — неестественно спокойно поинтересовался Князь.

— Нет. — Я неловко расправила поврежденную перепонку и… обалдела, неожиданно обнаружив, что она снова цела. — Ой, Княже, когда ты успел?

Поймав его насмешливый взгляд, я осеклась. А затем быстро наклонилась и одарила мужа благодарным поцелуем.

— Спасибо, Арсур!

— Удивительно, что ты так долго продержалась, — довольно зажмурился он. — Обычно, когда ипостась впервые принимает силу, демон теряет над собой контроль. И, как правило, для окружающих это заканчивается печально.

Я вздрогнула.

— Честно говоря, я ждал этого еще в первую ночь, — добавил супруг, широко зевая. — Силы ты получила много. Даже чересчур. Но по-настоящему проснулась только сейчас. Причем для этого тебя пришлось сильно разозлить. Что он такого сделал, этот преподаватель, раз ты столь бурно отреагировала?

Я отвела глаза.

— Мы повздорили. Из-за того, что мне пришлось нарушить пару довольно строгих правил ради друга, попавшего в беду.

Князь едва заметно нахмурился.

— Правила нарушать не следует. Большинство законов в Преисподней написаны кровью.

— Я знаю. Но если всегда и во всем следовать только правилам, нельзя добиться истинного успеха. Если бы ты соблюдал правила, то никогда не взошел бы на престол. Если бы их соблюдали мои родители, на свет не появилась бы я. Наконец, если бы я не научилась обходить непреложные законы герцогства, которые маменька упорно пыталась вдолбить в мою голову, я бы не встретила тебя и мы бы не обручились… А преданный друг, не единожды меня выручавший, мог бы сегодня погибнуть. Разве в правилах не должны быть хотя бы небольшие исключения? И разве жизнь не дана нам для того, чтобы хоть иногда мы могли ею рисковать?

Темный Князь открыл глаза и очень внимательно на меня посмотрел.

— Я не хочу, чтобы ты рисковала, Ри. Особенно сейчас.

— Я стараюсь быть осторожной, Княже, — тихо сказала я, смиренно опуская голову. — А почему именно сейчас? Тебя не было вчера… Что-то случилось?

Он помолчал, словно размышляя, стоит ли говорить. А затем все-таки неохотно бросил:

— Кто-то нашел корону Императора.

— Э-э-э… кого? — От неожиданности я растерялась. — Наверное, меня долго не было дома, но в Преисподней вроде не было никакого императора.

— Когда-то был, — нахмурился муж. — До того, как три наших мира объединились в один.

Я села на постели.

— Прости. В университете нам говорили иное, — удивленно произнесла я. — Но даже если преподы солгали, зачем тебе корона мертвеца? Император ведь давно умер, я правильно понимаю?

— Он умер, но не мертв. Знаешь, почему «нейземы» считаются нейтральными землями?

Что-о? «Нейземы»?!

Нет-нет-нет, даже думать об этом не хочу!

— Когда-то там стоял императорский дворец, — задумчиво проговорил супруг, не заметив промелькнувшей в моих глазах паники. — И правил в нем тогда Князь Князей — древний, могущественный темный, провозгласивший себя Императором. Единственный, кому Преисподняя покорилась целиком. Единственный, кто сумел поставить на колени всех тринадцать Князей. И власть его была абсолютной — до тех пор, пока часть нашего мира не схлопнулась, похоронив под собой дворец вместе со всеми его обитателями.

Я сглотнула.

Мать моя суккуба… что ж мне так не везет-то? Думаю, не ошибусь, если предположу, что нахамила именно тому демону, который когда-то всех тут в бараний рог согнул. И корону его я тоже видела. Красивая. Золотая. С камушками… Но это точно не мы! Когда мы уходили, корона была на месте!

— Два дня назад кто-то проник во дворец, — отозвался Князь и снова ненадолго прикрыл глаза, рассеянно перебирая мои волосы. — Обычно это не очень сложно, защита там достаточно слабая. Намного сложнее добыть корону, никто не знает точно, где она находится, а на поиски у чужака есть всего несколько часов. Если не управится до рассвета — а дворец Императора огромен, — чужак останется там навсегда. Пополнив собой и без того огромную армию мертвецов.

У меня на висках выступил холодный пот.

— Сейчас «нейземы» — это территория нежити, и только поэтому они никому не принадлежат, — так же ровно добавил супруг. — Переплетение силовых потоков и сплавившаяся воедино энергия сразу трех миров в корне изменили магию этого места. Теперь там правит не Тьма, а Смерть. И лишь стены императорского дворца являются для нее преградой. Пока она дремлет в обличье демона-императора, Преисподняя может жить спокойно. Но если ее потревожить…

— Зачем кому-то вообще понадобилась эта корона? — Я передернулась, как от озноба. — Что в ней особенного?

— Она дает власть над мертвыми. Мощный артефакт, с помощью которого Император так долго удерживал власть. После его смерти ее усиленно искали, и за три тысячелетия многие высшие побывали во дворце, но корону так никто и не забрал. А теперь она проснулась. «Нейземы» забеспокоились. И это значит, что у них появился хозяин, с которым даже мне придется считаться.

— А ты бывал в императорском дворце? — затаив дыхание спросила я.

— Раз десять, — кивнул Арсур и задумчиво тронул языком верхний левый клык. — Но одолеть Императора мне не удалось. Он чересчур силен. Чересчур стар. Мне пришлось отступить, удовольствовавшись мыслью, что если я не смог до него добраться, то и другие вряд ли сумеют. А вчера я почувствовал, что корона снова пробудилась. И даже не представляю, у кого могло хватить на это смелости.

У меня в голове пронесся целый табун встревоженных мыслей.

Создатель… это что же получается, мы унесли оттуда ноги только потому, что какому-то демону приспичило заявить права на корону? Выходит, как только мы удрали из тронного зала, туда ввалился кто-то, на кого отвлекся разбуженный мною лич? Получается, именно поэтому за нами никто не погнался? И поэтому мы так легко ушли?!

Я говорила, что я невезучая? Забудьте. Свет меня любит, Тьма за меня даже маму родную продаст…

Если бы не прозрение Зыряна, фиг бы мы прошмыгнули мимо многочисленных патрулей. Если бы не он, мы не подошли бы к тронному залу именно тогда, когда это было нужно. Решено: как вернусь, в обе щеки расцелую нашего славного толстячка! Правда, если бы он заранее признался, что именно видит в будущем, я бы наотрез отказалась идти тем путем. И мы бы до сих пор блуждали по нижним уровням подземелья… в виде голеньких косточек, скрепленных между собой зелеными соплями. Или группы умертвий, с азартом гоняющихся за незваными гостями.

— Что притихла? — неожиданно осведомился Князь, заставив меня повернуть голову.

Я честно призналась:

— Думаю. И очень надеюсь, что тебе не придется сталкиваться с Императором и его кошмарной армией. Ты и без того сильнейший демон Преисподней. Перед тобой склонились все Князья…

— Склонились. Но еще не признали, — усмехнулся муж, вызвав у меня целый сонм противоречивых мыслей. — Они слишком долго жили самостоятельно. Слишком привыкли к свободе и совершенно не планируют от нее отказываться. Двух самых несговорчивых я убил, остальные сделали вид, что повинуются. Но сейчас они разобщены и растеряны. Однако вскоре я должен буду или уничтожить их поодиночке, или дождусь очередного заговора. Только корона Императора заставит их склониться по-настоящему. Она сделает меня недосягаемым ни для кого. Поэтому кем бы ни оказался ее новый владелец, я его убью. А ты, дорогая женушка, мне в этом поможешь.

ГЛАВА 14

Поутру я, поцеловав на прощанье мужа, снова тихонько сбежала.

К тому времени догадливый Ишад уже собрал приличный по размерам мешок, к которому без напоминаний присовокупил несколько бутылочек с кровью. Однако довольно нервно отреагировал, когда я благодарно чмокнула его в щеку, и хмуро буркнул:

— Тару верни, госпожа. В ней кровь может храниться годами. Заклятие очень полезное, но редкое, и у меня пока не получается его воспроизвести.

Клятвенно пообещав принести все обратно, я умчалась будить обожающую поспать Ульку. Но, выскочив из душевой, споткнулась о чью-то мохнатую лапу и, растянувшись на полу, из этого положения мрачно сообщила:

— Завтрак подан.

Тот факт, что народ не разбрелся на ночь по своим комнатам, меня не удивил, после вчерашней ссоры от Мессира можно было ждать всякого, поэтому ребята не расслаблялись. А вот как они тут все уместились, уже отдельный вопрос.

«Доброе утро, шиери», — бодро поприветствовал меня Сар, серой тенью выскользнув из темноты. Развалившийся возле ванной Рас, о лапу которого я споткнулась, с подвыванием зевнул и лениво шевельнул хвостом.

«Доброе… жаль только, что такое раннее».

Кряхтя и бурча на весь белый свет, я поднялась с пола, обозревая переполненную комнату. Мартин и Шмуль по-прежнему дрыхли на моей кровати, никак не отреагировав на шум; Зырян и Рисьяр мирно посапывали на соседних койках, ничуть не смутившись отсутствием постельного белья; сонно заворочавшаяся Улька спала, разумеется, одна, но рядом с ее постелью возвышалась огромная мохнатая гора — похоже, Васька принял твердое решение не отходить от девчонки ни на шаг.

— Народ, подъем, — негромко скомандовала я, поняв, что просыпаться никто не собирается. — У нас сегодня трудный день. Наро-о-д, ау-у! Пока вы спите, вся еда закончится!

— Где еда?! — резко сел на кровати Шмуль, затуманенными глазами уставившись куда-то в пустоту, но при этом старательно принюхиваясь.

— Почему это закончится? — одновременно с ним оторвал от подушки голову Мартин. — Хеля, ты что, мало принесла?

У меня даже слов не нашлось на это ответить, но народ, наконец, зашевелился. Васька, толкнув носом сладко причмокнувшую губами Ульку, потопал в душ — перекидываться, мыться и одеваться. Акинарцы вихрем унеслись к себе, а заодно унесли на закорках Мартина и Шмуля. С хрустом потянувшийся вампир решил составить компанию медведю, даже вида не подав, что заметил выглядывающее из моего мешка горлышко знакомой бутылочки. Ну а Зырян, как самый сознательный, принялся заправлять разворошенные постели и терпеливо дожидаться своей очереди.

Самой последней встала полусонная, ничего не соображающая толком баньши и привычным маршрутом двинулась в ванную. На ощупь отыскав ручку двери, она с закрытыми глазами зашла внутрь… а через миг с оглушительным визгом вылетела обратно. Встрепанная, багровая от смущения и впечатленная увиденным до глубины души.

— Хелька! Почему у нас в душе голые парни?!

Я с трудом подавила смех.

— Потому что им тоже надо мыться. А поскольку ты не пожелала встать первой, теперь сиди и жди, пока они наплещутся.

Баньши гневно вскинулась и открыла рот, чтобы высказать все, что она по этому поводу думает, но тут дверь ванной снова открылась, и протиснувшийся в комнату Василек неловко пробормотал:

— Прости. Я не хотел тебя напугать.

При виде мокрого, неловко отводящего глаза парня, на котором из одежды было только обернутое вокруг бедер полотенце, Улька поспешно отвернулась. А я понимающе хмыкнула: за последние месяцы Васька заметно похудел, подтянулся и больше не был похож на увальня. Вторая ипостась сделала его плечи еще шире и массивнее, чем раньше. Под кожей наконец обрисовались достойные оборотня мышцы. Жирок с пуза почти ушел. А вот лохматость, напротив, повысилась еще больше, так что даже без одежды наш оборотень выглядел очень и очень внушительно.

— Ванна свободна, — светским тоном возвестил появившийся в комнате полуодетый вампир, приглаживая мокрые волосы. — Уль, извини, если что не так.

Пробормотав нечто невразумительное, баньши с сердитым видом протопала мимо него и исчезла в ванной, на всякий случай заперев на защелку дверь. После чего в комнате воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь шуршанием Васькиной одежды.

Но затем я решительно развязала мешок, по очереди достала оттуда всякие вкусности. По комнате поплыли дивные ароматы, и к тому моменту, как группа снова собралась, о небольшом казусе благополучно забыли. А если Улькины щеки и покрывались время от времени здоровым румянцем, то совсем ненадолго, и лишь когда поборовший смущение медведь все-таки рискнул сесть поближе и начал деликатно ухаживать.

Было у ранней побудки и еще одно положительное следствие: благодаря ей Мессир впервые не смог застать нас врасплох. И когда он появился в коридоре, мы уже его ждали, смирно выстроившись вдоль стены.

Взглянув на меня особенно пристально, инкуб раскатисто рыкнул:

— Всем стр-роиться!

И, пока подтягивалась вторая группа, не сводил глаз, словно пытался отыскать на моем лице следы вчерашнего бешенства.

Я сделала вид, что в упор не замечаю этих взглядов, вела себя как ни в чем не бывало и жалела только о том, что у Мессира слишком быстро зажила побитая морда. А когда все собрались и прозвучал приказ выдвигаться, первой вылетела из убежища, надеясь, что инкуб оставит нас в покое до вечера.

Надежды, к сожалению, не сбылись; раздав необходимые указания, Мессир не изъявил желания куда-то уходить. И до самого вечера проторчал в пещере, зорко приглядывая за тем, как мы с руганью расчищаем завалы под мерзкое хихиканье приставучих, как пиявки, гремлинов. А когда мальчишки добрались до выхода и смогли освободить его от камней, велел заняться сбором мха и испускающих подозрительное свечение грибов, которые в следующей пещере росли в изобилии.

— Фу, — скривилась Улька, на пару со мной выковыривая изо мха маленький, покрытый густым слоем слизи, отвратительно скользкий грибок. — Я, конечно, понимаю, что эти поганки полезные, но собирать их без перчаток ужасно противно.

— Терпи, — процедила я, спиной чувствуя на себе пристальный взгляд преподавателя. — Скажи спасибо, что тут хотя бы гремлины не живут. И змеи с крысами. И ядовитые слизни.

— Под слизнями зато накопительные кристаллы были. А эти грибы… ф-фу-у… только воняют!

— Они же полезные, — не удержалась от шпильки я. — Сама говорила, что от них нежить впадает в ступор.

Улька поморщилась и, выдрав еще один гриб, с отвращением кинула его в притащенное Шмулем ведро.

— Она не впадает. Просто на время перестает чуять живых. Но для этого грибы надо сперва отварить, потом высушить, затем тщательно истолочь, смешать с парой редких травок и добавить в любую кремовую основу, которой следует хорошо натереться перед тем, как отправляться в могильники.

— А мне нельзя ничем натираться, — вполголоса посетовала я.

— Это почему же?

— Муж запретил. И духи, и мази, и тем более вонючие грибы на кремовой основе…

— Я бы тоже запретил тебе их использовать, — доверительным шепотом сообщил ползающий на карачках вампир. — Женщина должна пахнуть чистотой, а не всякой гадостью. Тем более не гулять по могильникам, а дома сидеть. И не совать любопытный нос в мужские дела.

— Много ты понимаешь! — дружно фыркнули мы с Улькой и демонстративно отвернулись.

— Если женщина где-то поранится или убьется, в этом виноват ее мужчина, — рассудительно заметил Рисьяр. — Это значит, он не сумел ее защитить. И не справился с возложенной на него задачей.

— А если женщина сама полезла, куда не просят? — поинтересовалась я.

Вампир хмыкнул.

— Значит, так ему и надо. Жену следует выбирать с умом.

Мы с баньши тоже дружно хмыкнули.

— Иногда единственный способ нас защитить — это засунуть в какую-нибудь келью и надежно там запереть, — с необъяснимой гордостью выдала Улька. — Еще лучше — заточить в башню. С каким-нибудь чудищем на входе. Или в подвал, самый большой и глубокий, чтобы мы оттуда точно не выбрались!

— Темные обычно так и поступают, — невозмутимо отозвался Рисьяр, потянувшись за следующим грибом.

— Это правда, — поддакнул из темноты фей, и Улька от неожиданности поперхнулась. А потом подумала-подумала… и упрямо выдала:

— А мой муж таким не будет!

— Конечно нет, — со смешком согласился вампир. — У оборотней другие обычаи.

Я прыснула, когда на бледном лице баньши проступили алые пятна. Шмуль, выковыривавший грибы за ближайшей кочкой, чуть не подавился от смеха, а выглянувший с другой стороны той же самой кочки Мартин недоуменно хлопнул ресницами.

— А при чем тут оборотни?

У Ульки от смущения чуть не задымились уши, фей снова начал подозрительно икать. И лишь вампир, размеренно полосуя когтями свою кочку, самым обыденным тоном ответил:

— Ни при чем, Марти. Не бери в голову. И неси-ка сюда свое ведро — мое уже наполнилось.

В новой пещере мы застряли на несколько дней; она оказалась большой и была от пола до потолка покрыта густым слоем мха, среди которого искусно прятались те самые склизкие грибочки. Сталактитов и сталагмитов тут не встречалось, зато было подземное озеро. Небольшое, но весьма пахучее, о чем оборотни предупредили нас еще в первый день.

Улька утверждала, что именно из-за высокой влажности здесь стала возможной более или менее нормальная жизнь. Мы не спорили — грибочки и мох являлись лучшим тому подтверждением. Правда, на кой черт они понадобились Мессиру, да еще в таком количестве, никто не знал, но ковыряться на грядках было гораздо легче, чем воевать с гремлинами или таскать на себе тяжелые камни.

Инкуб, кстати, больше не оставлял нас без присмотра. Словно боясь, что мы опять во что-нибудь влипнем, он с утра до вечера болтался в пещере, не давая ни поговорить, ни отдохнуть толком.

С таким надсмотрщиком даже Ишейн со товарищи не рисковали халтурить, так что к концу каждого дня у входа в убежище образовывалась целая гора синего мха и стояло по нескольку десятков ведер с грибами. При этом ночью весь собранный урожай бесследно исчезал, однако даже старшекурсники не рискнули поинтересоваться, куда и зачем.

Зато с едой стало получше, теперь каждое утро Мессир начинал с того, что брал с собой Черного или Белого, иногда на пару с Ишейном, и часа на два уходил в подземелье за пропитанием. Разумеется, змеи и крысы в качестве добычи нас не устраивали, а жуки и здоровенные, ростом с собаку, пауки — тем более. Но не все могли привередничать — второй-то группе королевских завтраков никто не готовил. Да и мы вели себя осторожно, чтобы никто не прознал о моих регулярных отлучках.

В замок к мужу я возвращалась каждый вечер. Чаще всего для того, чтобы нормально выспаться, поскольку Князь был очень занят и появлялся в спальне хорошо если раз в три дня. При этом выглядел недовольным, угрюмым, а иногда приходил настолько взбешенным, словно у него что-то не ладилось, но поделать с этим он ничего не мог.

В такие дни я ни о чем не спрашивала и не навязывалась, стараясь просто быть рядом. И могла часами перебирать его мягкие волосы, ненавязчиво гладить чешую на груди, тихонько ласкать пальцами чувствительную ямку над перепонками. Или просто крепко обнимала и безмолвно повторяла: «Я здесь, я с тобой» — до тех пор, пока он не успокаивался и не засыпал.

Однажды, вернувшись с практики и не застав его на месте, я привычно устроилась в гостевых покоях, чтобы почитать книжку по темным расам. С некоторых пор Ишад доставлял любую литературу по первому требованию, так что с самообразованием у меня был полный порядок.

Однако на этот раз спокойно почитать мне не дали, едва я открыла книгу, как услышала зов. Довольной слабый, даже неуверенный, словно Князь сомневался, что хочет меня видеть. Но, несмотря на это, я сразу отложила книгу и на ощупь создала портал.

То, что он открылся не в кабинете Повелителя, а в тюремной камере, меня изрядно удивило — раньше Князюшка не увлекался подобными забавами. А когда я увидела, что мужа в ней нет, но при этом камера не пустует, поняла, что происходит нечто странное.

Камера оказалась маленькой, всего десять шагов в длину и чуть больше в ширину. Освещения нет. Дыбы нет. Пыточных инструментов поблизости тоже не было видно. Словом, неправильная какая-то камера. Да и узник тут присутствовал всего один — довольно крупный, намертво прикованный к стене демон, вынужденно находящийся в темной ипостаси.

Мускулистое тело, насквозь пробитое толстыми серебряными штырями, черная чешуя, местами содранная до живого мяса, внушающие уважение рога, прихваченный металлическими заклепками хвост… Это был определенно высший демон, чем-то всерьез расстроивший моего мужа. Вот только морду я рассмотреть не смогла — на голову пленника была надета железная маска. И, судя по следам крови на тугом ошейнике, на ее внутренней поверхности имелось немало острых шипов.

При виде меня виднеющиеся в прорезях маски глаза злобно блеснули. Но демон не издал ни звука, когда я подошла и внимательно его оглядела.

Никого похожего за свою жизнь мне встречать не доводилось, это точно. Но тогда тем более непонятно, зачем меня позвали. Разве что Князь хотел, чтобы я его подождала? Ладно, останусь. Надеюсь, позже он объяснит, в чем дело.

Неожиданно за спиной раздался громкий скрип, и в камеру, неловко пятясь задом, зашел… тролль.

Я изумленно вскинула брови, смутно припомнив, что уже где-то видела эти зеленые ягодицы с внушительным слоем целлюлита. А криво завязанный бантик на фартуке оказался настолько знакомым, что я сперва оторопела, а затем бесшумно подошла и, хлопнув громилу по плечу, невинным тоном осведомилась:

— Мир тесен, не правда ли, зелененький?

Тролль от неожиданности подпрыгнул, едва не опрокинув столик на колесиках, который в этот момент пытался перетащить через порожек. Зазвенели, рассыпавшись по полу, серебряные гвозди, за ними прогрохотали сверла, зубила, тяжелый молоток. Устрашающего вида клещи с уникальными деревянными ручками палач, правда, успел подхватить на лету, но при виде меня его рука сама собой разжалась, раритетный инструмент шлепнулся на грязный пол, а из перехваченного спазмом горла палача вырвался растерянный вскрик.

— Ы-ых?!

— Здравствуй, дорогой, — промурлыкала я, ласково проведя когтями по судорожно дернувшемуся кадыку. — Помнишь меня? О, вижу, что узнал. Как же получилось, что ты еще жив, а? Не тебя ли должно было пришибить в одном славном подземелье ныне не существующего домена?

— Гы-ы-ых гых хы-ых! Гы-ы-ыха! — испуганно пролепетал громила, глядя на меня полными ужаса глазами.

— У троллей голова чугунная? — усмехнулась я. — Охотно верю. Но не понимаю другого: у тебя теперь новая работа, чистый фартук… с чего бы это Князь решил тебя пощадить?

— Хр-р! Гы-ых! Х-хы-хга!

— Это да, палачи всегда в цене, — задумчиво согласилась я, убирая когти от чужого горла. — Что ж, живи. В конце концов, хозяев не выбирают, а приказы, хочешь не хочешь, надо выполнять. Да, милый?

Тролль от облегчения аж обмяк, а стоило мне опустить руку и отойти на шаг, торопливо бухнулся на колени.

— Ы-ы-ых, гы-гы-ха! Ы-ы-ых!

Я поморщилась.

— Ну хватит, вставай. И объясни, будь добр, что ты собирался делать.

Он поспешно вскочил и, указав на застрявший в дверях столик, начал активно жестикулировать, указывая то на себя, то на хранящего презрительное молчание пленника, то на инструменты.

— Особое задание? — удивилась я. — Хозяин доверил? На целую ночь? Надо же… А за что бедолаге подобная честь?

Палач приосанился и горделиво вскинул тройной подбородок.

— Ах да, ты же лучший… Кстати, что планируешь использовать? Третий набор? Нет? Второй? Гм, а я бы шестой взяла — там инструменты скомпонованы более толково.

Тролль неуверенно помялся.

— Что? — не поняла я, когда он снова замычал и замахал лапами. — Не дали? Не нашел? Кто-то забрал, а обратно не вернул?

Тролль огорченно кивнул.

— Ох ты ж, горе-то какое… Значит, придется работать тем, что осталось.

Палач сокрушенно вздохнул, досадуя, что из-за таких мелочей страдает любимое дело, а потом вернулся к двери, бережно собрал с пола рассыпавшийся инвентарь. И перетащив его вместе со столиком поближе к пленнику, принялся неторопливо раскладывать инструменты, любовно их протирая вытащенной из-под фартука тряпочкой.

— Вот это явно лишнее, — деликатно заметила я, ткнув пальчиком в щипцы для вырывания ногтей. — Они маленькие, а у него смотри какие когти здоровые. А это зачем? Как ты собираешься срезать ему веки, если он в маске? Что? А-а-а, у тебя ключ есть? Тогда сделай лезвие поострее — у демонов шкура дубленая, любая заточка летит на раз. Я бы на твоем месте вообще побольше колющих инструментов взяла, ими удобнее раздвигать чешую.

Неожиданно тролль замер, а затем звучно хлопнул себя по лбу и куда-то умчался. Но через некоторое время вернулся, чем-то сильно возбужденный, и торжественно протянул серебристую спицу.

— Ой, это мне? — восхитилась я. — А за что?

— Хр-р х-ха!

— Как, та самая? Да ты шутишь — та же короче была! Что? Ты ее удлинил? Вот затейник!

Палач застенчиво потупился и начал еще более активно жестикулировать.

— Подарок? — с изумлением расшифровала я. — Сам перековал? На память? Ах ты, моя умница…

Тролль довольно заурчал, когда я поскребла его коготками за ухом, а позабытый нами пленник пренебрежительно фыркнул. После чего палач наконец вспомнил о деле и, коротко мне поклонившись, вернулся к раскладыванию инструментов. И мне опять пришлось заглядывать ему через плечо, изредка вмешиваясь, если казалось, что он нарушает порядок.

По поводу одного из ножей мы даже поспорили, по канону его полагалось выкладывать на стол одним из последних. Но из-за формы лезвия и типа заточки для работы с демонами он подходил лучше всего. Я честно пыталась объяснить, почему именно этим лезвием удобнее снимать чужую шкуру, но тролль упорно не соглашался и бесцеремонно тыкал пленника в брюхо, недвусмысленно намекая, как должен использоваться обсуждаемый нами нож.

— Ну вот смотри, — не выдержала я и, выхватив у палача предмет спора, принялась показывать прямо на недовольно сопящей жертве. — Если начать отсюда, сделать проколы здесь и здесь… затем вот тут подрезать, подцепить края вон теми крючками… Что стоишь? Неси! Сейчас делать будешь! А потом медленно и осторожно потянуть в стороны, то шкура сама сползет, как перчатка с лапы. Кстати, хозяин не говорил, нужно ли ему такое богатство? Нет? Тогда можно я себе возьму? А то у нас в комнате стены голые, надо хоть чем-нибудь украсить…

— Веселишься? — внезапно раздался насмешливый голос, и в камеру без предупреждения вошел Темный Князь. В человеческой, что удивительно, ипостаси, но при этом на редкость в благодушном настроении. — Или решила отомстить?

Я выпрямилась и, вручив нож согнувшемуся в поклоне троллю, вопросительно посмотрела на мужа.

— Разве он давал мне повод для мести?

— Не знаю. Тебе виднее, — отозвался супруг, с непонятным предвкушением оглядев распятого демона, в позе которого я впервые заметила напряжение. — Если хочешь наказать сама — давай, я не против. Если же нет, оставим его на тролля.

Я снова окинула пленника внимательным взглядом.

— За что ему мстить? В первый раз его вижу. И, честно говоря, не представляю, зачем ты меня сюда позвал.

— Я позвал? — с непонятным выражением переспросил Князь. А потом повернулся к вздрогнувшему демону и вкрадчиво осведомился: — Или же ты? Если так, надеюсь, ты уже пожалел об этом. И хотя бы сейчас, здесь начинаешь понимать, за что я тебя наказал.

— Да, — раздался из-под маски усталый надломленный голос, услышав который, я вздрогнула. — Теперь понимаю. Ты был в своем праве… отец.

ГЛАВА 15

Мне понадобилась вся привитая маменькой выдержка, чтобы под пристальным взглядом мужа не сказать или не сделать какую-нибудь глупость.

У него есть сын… Что ж, этого следовало ожидать. За столько веков не обзавестись наследником было бы странно.

Гораздо больше меня беспокоило другое. Даже не заглядывая под маску, я могла с уверенностью сказать, за какое прегрешение этот демон мог оказаться в камере, и каким образом у него получилось отправить зов, который услышал не только Князь, но и я. Однако я не до конца понимала мотивы супруга, и почему за мелкий грешок молодой высший угодил в руки палача.

— Удивлена? — насмешливо поинтересовался Князь, пытаясь что-то прочитать на моем лице.

Я кивнула.

— Есть немного.

— Не люблю, когда мои метки тревожат понапрасну, — соизволил пояснить супруг и обернулся к сыну. — Хотел узнать, что получится из твоей провокации? Ну так виси, наслаждайся результатом. К утру как раз успеешь восстановиться, а завтра палач опять начнет с самого начала.

Я метнула на мужа ошеломленный взгляд.

Создатель, зачем?! Сколько же дней этот бедолага тут мучается? Дел-то натворил всего на одну гильотину: отловил официально представленную Княгиню в укромном уголке, немножко поугрожал и сделал непристойное предложение. Ипостась, конечно, у него тогда была другой, однако подделать голос мальчик почему-то не догадался. Так что теперь я знаю, почему этот самец так быстро стал повелителем и так легко занял освободившееся после какого-то старого упрямца место.

Но, если отец доверил ему целый домен, значит, между ними было какое-то доверие! Наверняка подтвержденное не только кровными узами, распространяющимися с некоторых пор и на меня, но и кое-чем понадежнее.

Так зачем же молодой демон стал меня проверять? Какую цель преследовал, делая оскорбительные для Княгини, а значит, и для Князя тоже, намеки?

— Это была не провокация, — наконец буркнул из-под маски пленник. — Но суккуба, отец… Понимаю, что ты взял ее не спонтанно, но твой выбор меня поразил.

— Никто не давал тебе права его осуждать.

— Ты говорил, что суккубы — ненадежные союзники, — упрямо вскинул голову молодой Князь. — Слабые, непредсказуемые, готовые в любой момент переметнуться на другую сторону. Ты не притрагивался ни к одной из них, сколько я себя помню. Ты их презирал! Даже ради дела старался не пользоваться, а эта даже в качестве приманки никуда не годится. Мы же обсуждали с тобой, и не раз…

Муж едва заметно улыбнулся.

— Она не для приманки. Я выбрал ее по другой причине.

Пока я напряженно гадала, что это значит, Князь подошел к пленнику и одним движением сорвал с него маску. На лицо сына упал спутанный клок черных волос, спрятав от моего взора оставшиеся от шипов глубокие раны. Но затем демон глубоко вздохнул, устало повел плечами, тряхнул головой, отбрасывая со лба мешающуюся челку, и тоже на меня взглянул. Долгим, изучающим взором, в котором то вспыхивало, то гасло едва сдерживаемое раздражение.

— Покажи ему, Ри, — приказал муж, отступив от сына и бросив троллю перепачканную кровью маску. — Покажи всю себя. Так, как сделала в первую нашу встречу.

Я подняла на него спокойный взгляд.

— Я должна его убить, Княже?

— Нет. Будет достаточно, если он просто увидит.

— Как скажешь, — кротко ответила я и, выпустив на свободу крылья, призвала в себя Свет.

Приятной неожиданностью оказалось полное отсутствие боли и сравнительно неплохое самочувствие обеих моих ипостасей. Видимо, не зря я их все-таки объединила и решилась на темное благословение.

А вот молодому высшему не так повезло, даже легчайшее касание Света оказалось серьезным испытанием для его воли. Он непроизвольно дернулся, зазвенев цепями. Отвернулся, зажмурился, чтобы исходящее от меня сияние не выжгло ему глаза. По истерзанному телу пробежала волна болезненной дрожи. Прикованный намертво хвост мучительно выгнулся у основания, но серебряные штыри не позволили ему сдвинуться ни на волосок. При этом демон не издал ни единого звука, даже когда по камере поплыл мерзкий запашок паленой кожи. И лишь тяжело задышал, когда я, повинуясь знаку мужа, сделала шаг вперед.

— Я лишил его возможности глушить боль, — вполголоса обронил супруг, подходя к сыну и рывком поворачивая его голову. — Приди в себя, Ашир. Посмотри на меня. И скажи, что именно ты понял.

Надо признать, мы уставились на Повелителя оба, причем с одинаковым непониманием и растерянностью. Но если демона до глубины души поразило прозвучавшее вслух имя, то меня ошеломило другое: Темный Князь купался в лучах истинного Света и при этом не сгорал! Его кожа только чуточку раскраснелась, но отнюдь не собиралась испаряться. В прищуренных черных глазах горело торжество. Еще бы! Впервые в истории Преисподней чистокровный демон мог не опасаться магии Неба! И это было настолько невероятно, что даже у меня перехватило дыхание от открывающихся перспектив.

— Отец… — сдавленно прохрипел молодой Князь, с трудом проталкивая воздух через сожженное горло. — Но как?

Муж довольно усмехнулся, а я, уловив еще один знак, послушно сложила крылья и перестала мучить частично обуглившегося пленника. И только после этого он начал стремительно, с редкой даже для высшего демона скоростью восстанавливаться.

— Из всех моих детей лишь ты остался мне по-настоящему верен, — пророкотал Темный Князь, впившись когтями в дымящийся подбородок сына. — Только поэтому я оставил тебе свободу, власть и жизнь. Я дал тебе немало привилегий. Позволил многое решать. Ты мог всегда ко мне прийти и открыто задать любой вопрос. Мой самый преданный сторонник… Опора трона. Мой сын. Мой палач. Но почему-то именно ты усомнился в моем решении. И только ты посмел открыто его опротестовать.

— Я сожалею, — сглотнул Ашир, опуская недавно регенерировавшие веки. — Я не претендовал на твое место. Не предал. Не убил. Хотел всего лишь проверить. Но теперь я понял твою задумку. Ты был прав…

— А ты меня разочаровал, — с сожалением отвернулся Темный Князь, отпуская сына. — И здесь не в суккубе дело. Ведь ты усомнился не в ней — во мне. Именно за это я тебя наказал.

Пленник смиренно наклонил голову.

— Я приму любую твою волю, отец.

— Знаю. Но есть еще одна вещь, о которой я не сказал… Женщина!

Чуть не вздрогнув от неожиданности, я бесшумно приблизилась к мужу и подняла на него вопросительный взгляд.

— Насколько ты доверяешь мне, Хельриана Арей Нор Валлара? — резким голосом с металлическими нотками бросил Князь, нависая надо мной тяжелой скалой.

Я едва заметно улыбнулась.

— Настолько, насколько ты готов довериться мне.

— Хороший ответ, — через мгновение напряженной тишины усмехнулся супруг и наклонился еще ниже, коснувшись клыками моей шеи. — Достойный высшей демоницы и моей жены.

Я смиренно опустила ресницы и чуть повернула голову, открывая ему беззащитное горло, а висящий на стене демон недоверчиво замер. Кажется, даже дышать перестал, ожидая, что будет дальше.

Но Князь лишь довольно рыкнул, резким движением выпрямился. И, прежде чем покинуть камеру, повелительно бросил притулившемуся в углу троллю:

— Продолжай!

Весь следующий день я ходила под впечатлением увиденной сцены. Задумчивая и рассеянная настолько, что Мессир даже соизволил сделать мне замечание. Оказывается, поутру он приволок в убежище целое ведро бесцветной гадости, которую Улька тут же окрестила «липкой вонючкой». Той самой мази из грибочков, что отбивала запах живых. Но я увидела ее только когда проходила мимо и, споткнувшись о ведро, едва не вылила его содержимое на пол.

Что интересно, мох также входил в состав мази и был призван уменьшить ее убойный дух, но, по нашему общему мнению, задачу свою он не выполнил. Потому что от обмазанной «чудодейственным нектаром» группы несло так, что при нашем появлении даже гремлины испуганно забивались в норы.

Впрочем, отомстить им за регулярные обстрелы не удалось — инкуб как раз открыл проход в другую пещеру, где тоже росли грибы. Только покрупнее. Зелененькие. При виде которых Улька недоверчиво замерла, а затем приглушенно ахнула:

— Изумрудные пальчики… это же такая редкость!

С сомнением повертев в руках лохматый гриб, действительно напоминающий по форме растопыренную пятерню гоблина, Шмуль скривился.

— Очередная липкая гадость. Какой от нее прок?

— Мгновенно обезвреживает трупный яд, — благоговейно прошептала опустившаяся на колени баньши. — Для работы с умертвиями и зомби — жизненно необходимый материал. И готовится быстро, всего за пару дней. Нам его в том году Личиана показывала.

— Далеко не расходиться! — разнесся по пещере зычный голос преподавателя. — Работать только у входа и без приказа шагу лишнего не делать!

Я поморщилась, когда с рук Мессира слетело плотное серое облачко и, растянувшись в пространстве, накрыло всю группу полупрозрачным куполом. А когда на него спикировала с потолка и тут же отскочила в сторону красноглазая крыса, равнодушно отвернулась.

Прекрасно. Значит, нам не придется отбиваться от умертвий. А мазь, видимо, понадобилась для того, чтобы наш запах не привлек гостей из соседних пещер.

— Нам бы такое заклинание, — завистливо прошептал фей, приступая к сбору «пальчиков». — С ним мы бы дворец насквозь прошли и даже не чихнули.

Я только плечами пожала.

— Сомневаюсь, что оно помогло бы против лича.

— И против скелетов вряд ли бы сработало. Очень затратное, — вполголоса подтвердила присевшая на корточки Улька. — Хорошо, если Мессир удержит его до обеда.

Он, кстати, удержал. Причем не до обеда, а почти до ужина. И оказался в состоянии не только потом запечатать опасную пещеру, но и со всем тщанием проследить, как мы с натугой волочим в убежище, а затем складываем богатую добычу в коридоре.

Правда, к тому времени его физиономия заметно осунулась и посерела от истощения, — летучих крыс в пещере обитало немало, поэтому отдыхать инкубу было некогда. Однако повода для злорадства он нам не дал: как только обе двери в убежище оказались закрыты, велел расходиться по комнатам и, прихватив урожай, снова исчез, как привидение.

Я не стала дожидаться вечера и ушла вскоре после него, предварительно приняв душ и тщательно смыв с себя вонючий грибной нектар. Оказавшись в спальне, с огорчением убедилась, что супруг еще не пришел, и только после этого отправилась в гостевые покои. Почитать интересную книгу, так как прошлой ночью сделать этого не успела.

Но едва я открыла дверь, как тут же замерла: сегодня здесь пахло чуточку иначе. А значит, в комнате побывал чужак.

— Не бойся, это я, — бросил возникший прямо из пустоты Ашир, едва не заставив меня отшатнуться. — Тебя не трону. Отец не велел. Так что бояться нечего.

— Я не боюсь, — сухо откликнулась я. — Мне просто интересно — как ты вошел?

— Раньше это была моя комната, — сообщил молодой Князь, остановившись возле кровати.

— А теперь моя. Поэтому в следующий раз будь добр не являться сюда без приглашения.

Он отвесил издевательский поклон.

— Как пожелает Княгиня…

Я нахмурилась, но все-таки переступила порог и внимательно оглядела гостя.

Как ни удивительно, выглядел Князь хорошо, даже и не скажешь, что несколько суток провел в руках палача. Морда совершенно целая, человеческая. Глаза снова блестят. Кожа чистая. На горле ни следа от ошейника. Да и двигается абсолютно свободно… Похоже, супруг даровал ему прощение?

— Я пришел поговорить, — спокойно сообщил молодой Князь, изучая меня так же внимательно. — Отец занят, но я не отниму у тебя много времени. Хочу понять, что именно ты собой представляешь. И почему я не чувствую в тебе Свет.

Я вопросительно изогнула бровь.

— Надеюсь, ты не рассчитывал, что я прямо так, с ходу, все тебе выложу?

— Нет, — скупо улыбнулся демон. — Я умею видеть потоки сил, поэтому мне не нужно от тебя подтверждение. Все, что надо, я и так рассмотрел.

— Что же именно ты увидел?

— У тебя на редкость сильная вторая ипостась, — спокойно сообщил он, чуть прикрыв глаза и словно к чему-то прислушиваясь. — Полностью сформированная, но почему-то крайне осторожно расходующая силу. Видимо, результат долгого воздержания. Есть и третья ипостась. Светлая. Но гораздо менее развитая, поскольку ты, похоже, уделяешь ей мало внимания. Про отцовскую кровь я уже понял — не зря я тебя сразу почувствовал. Но есть и еще кое-что, непонятное мне. Именно поэтому я и пришел.

Я оценивающе прищурилась.

— Что-то мне подсказывает, что желать тебе успехов не в моих интересах.

— Естественно, — с ноткой одобрения хмыкнул демон. Однако с места не сдвинулся. — Но мы можем попробовать сделать вид, что мирно сосуществуем… или хотя бы соблюдаем нейтралитет.

— Боюсь, ты его уже нарушил, забравшись сюда без спроса.

— Можем переместиться в тронный зал, — предложил Князь. — Или в любое другое помещение, на твой выбор.

— Комната отдыха Повелителя подойдет? Та, возле озера с лавой? — невинно поинтересовалась я, и вот тогда у него заметно напряглись плечи и недобро блеснули глаза. — А может, по краю кратера погуляем под ручку? Измерим шагами защитный периметр вокруг домена?

Ашир так же неожиданно расслабился и фыркнул.

— Ты слишком дерзкая, чтобы быть по-настоящему умной. Ладно. Попробуем по-другому. Меня интересует, какое отношение ты имеешь к смерти первого Князя.

— Если ты о бывшем первом Князе, то спроси у отца, — мило улыбнулась я. — Это он его убил.

— Отлично. Может, тогда подскажешь, почему твоя защита до сих пор воспринимает меня как врага?

Я сделала вид, что задумалась.

— Да, это действительно необычно… Может, все дело в том, что ты на меня напал?

— Я бы не поранил тебя без веской причины, — поморщился он. — Это была лишь проверка.

— Полагаю, ее результат тебя полностью удовлетворил?

— Вот стерва, — удивился демон. Но потом подумал, окинул меня еще одним долгим оценивающим взглядом и… удовлетворенно кивнул. — Но это и к лучшему. Мне будет интересно провести с тобой время в пыточной, когда отец, конечно, даст на это добро.

— Уверена, он не будет возражать против нашей встречи, — охотно согласилась я. — Вчера мы же нормально пообщались? Как думаешь, если в следующий раз я освежую тебя по всем правилам, Повелитель подарит мне твою шкуру в качестве сувенира?

Князь воззрился на меня, как на редкое насекомое, которое и прихлопнуть бы надо, да времени жаль.

— Что? — поинтересовалась я, когда молчание стало откровенно тяготить. — Уже кандалы на себя примеряешь? Или сомневаешься, что твоя шкура поможет украсить здешний интерьер?

— Да просто думаю — сразу тебя убить, когда случай представится, или же растянуть удовольствие на пару недель?

— Лучше сразу, иначе раньше времени постареешь. Зачем такому симпатичному мальчику седина в волосах?

— Демоны не стареют! — презрительно фыркнул Князь, но я лишь очаровательно улыбнулась.

— Конечно нет. И седина у них появляется только в гробу.

— Вот же… с-суккуба! — прошипел он, мигом сбросив маску фальшивого благодушия. На худощавом лице отчетливо проступила чешуя, за спиной разрослась массивная тень, напоминающая распахнутые крылья. Князь раздраженно рыкнул, отступил на шаг, подобрался… и коротко поклонился кому-то, кто бесшумно возник у меня за спиной.

— Ну и как тебе мальчик? — насмешливо осведомился супруг, когда я обернулась и тоже с почтением наклонила голову.

— В меру жесток. Неглуп. И довольно покладист. Чем-то похож на тебя, только более вспыльчив и менее терпелив.

— Почему ты решила, что он покладистый?

— Ты же велел ему наладить со мной отношения? Иначе он бы не пришел.

— Тогда почему ты не дала ему возможность выполнить мой приказ?

— Ты не говорил, что я должна это сделать, — отозвалась я, поднимая на мужа абсолютно спокойный взгляд. — К тому же он тороплив и чересчур самонадеян. А для владетеля домена это непростительно.

— Поднимись, — властно бросил Темный Князь сыну, и только тогда Ашир посмел разогнуться. — Больше в эти покои доступа у тебя не будет. Использовать зов для моей женщины я тебе тоже запрещаю. Но при этом ответить на ее призыв ты обязан. Если понял меня, ступай.

Демон молча поклонился и без единого звука исчез. А Князь, проследив за тем, как я невозмутимо поправляю волосы, неожиданно бросил:

— С каждым днем ты все больше меня удивляешь, Ри. Когда Ашир успокоится, он поймет, что сегодня ты спасла ему жизнь. А потом придет сюда снова, чтобы спросить зачем. Я надеюсь, ты ответишь ему правильно.

Я понятливо опустила ресницы.

А про себя подумала, что высмеивать слабости темного почти так же опасно, как открыто ему угрожать. Но если однажды моя насмешка спасет ему шкуру… возможно, это и будет тот самый шаг, от которого я сегодня умышленно отказалась.

ГЛАВА 16

Эта ночь стала для меня особенной.

Будто забыв, что мое тело отзывается даже на малейшие его желания, Князь начал старую как мир игру издалека — с самых легких и нежных прикосновений. Ласкал вдумчиво и неторопливо, хотя для возбуждения мне было достаточно лишь короткого взгляда. Слова. Одной-единственной мысли, способной в мгновение ока разжечь безумную страсть.

Словно вознамерившись свести меня с ума, Князь снова был невероятно сдержан, когда шаг за шагом оставлял на моем теле невесомые дорожки поцелуев. На редкость осторожен, когда зубами чуть прикусывал нежную кожу, а затем тут же ее отпускал. Раз за разом он томительно медленно проходил губами долгий путь от шеи до самого паха. Ласкал языком. Хвостом. Похожими на чуткие пальцы кончиками волос. И делал это настолько потрясающе, что даже легчайшее касание доставляло ни с чем не сравнимое наслаждение и чувствовалось острее, чем прикосновение раскаленного ножа.

Я извивалась под ним от страсти, покорившись сразу и без всякого боя. Бесстыдно раскрывалась, охотно подаваясь навстречу его горячим рукам. Уже дрожала от нетерпения. Металась по разворошенной постели. И искренне не понимала, зачем он медлит, если я и так уже охотно сдалась.

Лишь доведя меня до грани безумия, Князь наконец наклонился и с приглушенным урчанием вжал меня в шелковые простыни. Я с протяжным криком прогнулась и до слез зажмурилась, одновременно вцепившись зубами в его плечо. А затем порывисто приникла всем телом и в предвкушении замерла, готовая подхватить любой заданный им темп…

Однако на этот раз в его движениях не было прежнего напора и того яростного ритма, к которому я успела привыкнуть. Сегодня Князь не требовал безоговорочного подчинения и не стремился надо мной доминировать. Он больше не демонстрировал свою власть, а лишь мягко придерживал. Не ломал, а уверенно направлял, не позволяя ненароком сорваться.

Он безропотно стерпел все мои укусы. Не обратил внимания на расчертившие его спину глубокие царапины. Но при этом с настойчивостью заглядывал в мои затуманенные глаза, с блаженным урчанием ловил мои вздохи и все так же тягуче-долго, мучительно медленно двигался, даря при этом незабываемое наслаждение.

Казалось, он знал все мои тайные мысли, желания, прихоти. И каждую из них так же вдумчиво и неторопливо осуществил. Он отдал мне всего себя в эту невероятную ночь — так, как только может это сделать опытный и страстный любовник. Он был для меня всем. Заставил поверить, что и я стала для него особенной. И наглядно доказал, что он не только демон, Повелитель и сильнейший в Преисподней Князь, но и внимательный, невероятно чуткий мужчина, который брал меня в эту ночь так бережно и нежно, как если бы по-настоящему любил.

К тому моменту, как в меня хлынула его сила, я уже успела много раз сгореть, воскреснуть и снова истомиться от ожидания. В этом не было никакой необходимости, я вполне насытилась им самим, но желания сопротивляться не возникло. Поэтому, когда Князь склонился и, осторожно убрав с моего лба белую прядку, тихонько спросил:

— Ты сделаешь это для меня, Ри?

Я тихо ответила:

— Да.

И доверчиво раскрылась, позволяя делать все, что он посчитает нужным.

Страха не было, несмотря на то, что окруживший меня океан энергии оказался чересчур большим. И даже при желании ни темная, ни светлая мои ипостаси ни при каких условиях не смогли бы его усвоить.

Но я по-прежнему не боялась. Ждала. И ни на миг не усомнилась в намерениях тесно прижавшегося Князя, потому что его руки все так же бережно меня поддерживали. Все так же заботливо укрывали от бед и создавали ту самую надежную опору, которая не позволяла утонуть.

По каплям вбирая в себя чужую силу, я вскоре закрыла глаза, всецело отдаваясь на волю мужа. Бесстрашно распахнула перед ним резервы, позволяя наполнить их бурлящей энергией до самого дна.

Само собой, места ей не хватило, поэтому вскоре она начала перехлестывать через край, грозя растворить в себе, словно кусочек льда в огненном озере. А затем стала постепенно просачиваться наружу, пропитывать меня насквозь и вызывать целую гамму непривычных, но отнюдь не болезненных ощущений.

Смешиваясь с удовольствием от ощущения близости Князя, они не доставляли особых неудобств. Внешне проявляясь то короткими вспышками спонтанных благословений, то срываясь с губ трепетным огненным язычком. Просачиваясь сквозь слабо засветившуюся кожу, искрящимися потоками стекая по распущенным волосам и насыщая сгустившийся воздух так, что тот вскоре начал тихонько потрескивать от напряжения.

Когда силы стало так много, что мое тело перестало ее впитывать, вокруг нас стало светло как днем. Ничуть не удивившийся этому Князь едва заметно улыбнулся и, оставив на моей шее собственнический поцелуй, положил ладонь мне на грудь, заставляя бурлящую внутри силу скручиваться в тугой, обжигающе горячий жгут.

Очень скоро этот жгут превратился в огненный шар.

Еще через какое-то время мне показалось, что там уже пылает настоящее солнце…

— Я держу тебя, Ри, — сказал Князь, на мгновение замерев и испытующе заглянув мне в глаза. — Ты мне веришь?

Я только улыбнулась, прижимаясь к нему еще крепче. С протяжным стоном подалась навстречу, безошибочно почувствовав, что и он уже почти готов. Резко запрокинула голову. Содрогнулась. И громко, протяжно взвыла, когда пылающее во мне солнце наконец вспыхнуло ослепительно яркими огнями. И в мгновение ока разорвало нас на миллионы крошечных, мучительно медленно сгорающих осколков, которые вскоре рассеяла и приняла милосердная Тьма.

Воскресала я так же неторопливо. Долго. И чувствовала себя при этом до невозможности хорошо.

Свернувшись в клубок, я блаженно щурилась, нежась в коконе из собственных крыльев. То и дело с урчанием терлась щекой о прохладную простыню. Бессовестно громко мурлыкала. Потягивалась. И упорно ловила убегающий сон, надеясь хотя бы на миг продлить ощущение переполнявшего меня бесконечного счастья.

— Хелечка-а-а… — тихо-тихо позвал откуда-то издалека смутно знакомый голос. — Хеля-а, пожалуйста, проснись.

Неохотно приоткрыв один глаз, я недоуменно воззрилась на испещренную сложным узором серебристую пленку, не дающую проверить, послышалось или же меня действительно позвала Улька. Потом все-таки додумалась свернуть собственное заметно изменившееся, удлинившееся, сверкающее, словно усыпанное драгоценностями, крыло. Досадливо помахала рукой, развеивая накрывшую его сверху густую пелену Тьмы. И в полнейшем изумлении уставилась на радостно улыбнувшуюся подругу.

— У-уль! Ты как тут оказалась?

— Это ты здесь оказалась, — порывисто обняла меня баньши. — И наконец-то пришла в себя, а то я испугалась, что ты до следующего утра не очнешься!

Ошалело помотав головой, я с не меньшим изумлением приподнялась на локтях и оглядела полутемную комнату: серые стены, четыре сдвинутые посередине койки, распахнутая в ванную дверь…

— Я в убежище, — шокировано прошептала я, резко сев на постели.

Улька наконец отстранилась и кивнула.

— Сегодня перед рассветом появилась. Возникла из ниоткуда в коконе из Тьмы. Уже спящая. Опустилась на кровать, да так и проспала весь день.

Растерянно приподняв сперва одно, а затем другое крыло, я к собственному удивлению обнаружила, что они по-прежнему ярко сверкают. Любовно выписанные Светом узоры теперь переплетались на них с такими же причудливыми знаками Тьмы. На кончиках перепонок исчезли когти, зато появились дополнительные шипы. Да и остальное тело я стала ощущать иначе. Более гибким, сильным, подвижным. Как будто последняя ночь изменила меня навсегда.

Понимая, как опасен может быть избыток чужой силы, я обратилась к светлой ипостаси, беспокоясь, что Князь мог случайно ей навредить. Обшарив все уголки сознания, в тревоге позвала темную. Но с ужасом поняла, что она тоже не откликается, и едва не умерла от мысли, что они обе как таковые теперь… отсутствуют.

Господи, но разве это возможно?

— Смотри-ка, Тьма, — со смешком сообщила Улька, когда я подняла задрожавшую от жуткой догадки руку, и на раскрытой ладони послушно заплясал крохотный черный огонек.

— И Свет, — хихикнула она, когда на другой ладони сам по себе возник такой же огонек, только исключительно белый. — Кажется, тебе больше не нужно менять ипостаси, Хель. Ты стала цельной!

— Вот и прекрасно, — прожужжал впорхнувший в комнату Шмуль. А затем плюхнулся мне на колени и, состроив умильную мордочку, проворковал: — А ты нам больше покушать не принесла?

— Когда бы я успела? — машинально отозвалась я, недоверчиво к себе прислушиваясь. — Кстати, сколько сейчас времени?

— Да вечер уже. Скоро спать ложиться.

— А мы голодные, — стеснительно признался возникший в дверях Мартин. — Но есть змей, жаб и пауков как-то не хочется. Ты, случаем, ничего вкусненького из замка не прихватила?

Заслышав в коридоре тяжелые шаги, я заставила себя встряхнуться, погасила щекочущие кожу огоньки и решительно ссадила Шмуля на постель.

— Так, народ. Меня целый день не было, а у вас тут на удивление тихо. Неужто вы настолько удачно соврали Мессиру про мое отсутствие, что он поверил и отстал? Или ему наплевать, что кто-то не явился на практику?

— А он свалил, — сообщил заглянувший в комнату Сар. Лохматый, как обычно, но чем-то жутко, просто невероятно довольный. — Сказал, что у него срочные дела, и испарился еще до того, как ты вернулась. За пределы убежища, правда, выходить запретил. Сказал, что поменял защиту, якобы ее теперь даже Шмуль не вскроет. Пообещал за драки порвать всех причастных на куски — вот мы и маемся целый день от безделья.

— Скукотища жуткая, — подтвердил вошедший следом за братом Рас. За ним в комнату вошли Васька с Зыряном, а последним с любопытством заглянул Рисьяр. — Так что играем в дурака на Шмулькины деньги и ждем, когда ты полностью восстановишься.

— Я же говорил, что золото нам пригодится, — горделиво подбоченился фей.

— Молодец. А теперь верни мою долю, последний кон я выиграл чисто.

— Щас! Золотой-то ты у меня взаймы брал!

— Да, но выиграл-то я два!

Шмуль недовольно засопел. А я, рассеянно потерев ладонь о коленку, внезапно сообразила, что нахожусь перед парнями в весьма нескромном виде, одеть-то Князюшка меня не удосужился. Хорошо хоть крылья выручили — закрыли от подбородка до колен, но возвращаться в замок все равно придется, второго походного костюма у меня с собой не было.

— Ладно, будет вам еда, — вздохнула я, мысленно составляя перечень жизненно важных вопросов к мужу. — Мессир надолго ушел?

— До следующего утра.

— Отлично, тогда успею. Уль, собери в мешок пустые бутылки. На них, говорят, заклятие редкое — просили вернуть.

— С заклятием я уже разобралась, — пробурчала баньши, отправившись собирать ценную тару. — Нет там ничего сверхъестественного. У меня на пробирках похожее стоит, только попроще. Так что бери, отдаю их тебе с чистой совестью.

Я бросила в мешок покрытые засохшей кровью бутылочки и с укором вздохнула.

— Эх, Улька. Лучше бы ты их просто помыла…

На этот раз в гостевых покоях меня никто не ждал. Ни драгоценный муж, ни его раздражительный сын, ни даже вездесущий Ишад, на помощь которого я, честно говоря, очень рассчитывала.

Заглянув в спальню и убедившись, что безупречно застеленная постель снова пуста, я с огорченным вздохом оттуда вышла. После чего наскоро ополоснулась, с трудом отыскала аккуратно сложенные в гостевой комнате вещи. Быстро переоделась и, зайдя в библиотеку, негромко позвала:

— Ишад!

— Звала, госпожа? — мгновенно материализовался передо мной старый демон.

Я перевела дух.

— Еще бы. Мне с Повелителем поговорить нужно. Не подскажешь, где его найти?

— Он не хотел, чтобы ты покидала покои без него, — насторожился Ишад.

— Потому и спрашиваю. Может, ты в курсе, занят он сейчас или нет? И могу ли я открыть портал в кабинет без риска нарушить какие-то его планы?

Демон внезапно помрачнел.

— Нет, госпожа. Не можешь. Повелитель покинул замок и вряд ли вернется до рассвета.

— Что-то срочное? — нахмурилась я, ощутив смутный укол беспокойства, но Ишад только качнул рогатой головой.

— Да какое срочное… весь домен больше недели готовился.

— К чему? — насторожилась я.

— Откуда мне знать? Я из замка не выхожу, а хозяин передо мной не отчитывается. Но, думаю, не ошибусь, если предположу, что кто-то из Князей вновь надумал поднять против Повелителя голову, — хозяин собрал под свою руку лучших из лучших. Целую неделю воины со всего домена прибывали. Нескольких высших даже из другого мира выдернули. Кому-то с отдыхом не повезло. Зато теперь если кто и устоит против такого карательного отряда, то лишь сама Смерть — и то, если Повелитель не слишком рассердится.

У меня неприятно засосало под ложечкой.

— Давно он ушел?

— Несколько часов назад, — пожал плечами демон. — Но ты его не нагонишь, госпожа, — высшие демоны перемещаются по Преисподней со скоростью света.

Как мне это не понравилось! Создатель, кто бы только знал, насколько встревожили меня эти слова! Да и не люблю я подобных совпадений: Князь ушел, Мессир ушел…

— Этой ночью ты сотворила невероятное, госпожа, — с неожиданным почтением поклонился Ишад. — Вокруг Повелителя даже пылинки сгорали, когда он покидал покои. Под его взглядом плавились камни, а удар крыла вдребезги разнес огромную скалу. Я такого в жизни не видел. Честное слово.

— Почему ты решил, что это моя заслуга?

— Никогда прежде ни один из Темных Князей не рисковал взять в жены суккубу. Но никто из них и не обретал после обряда такого могущества и не становился так невиданно силен.

Старик выпрямился и посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.

— Ты ведь не обычная суккуба, верно?

— Прости, Ишад, мне пора, — пробормотала я, холодея от дурных предчувствий. И, не дожидаясь ответа, рывком переместилась обратно в убежище. Во внезапно опустевшую комнату, из которой даже баньши успела куда-то сбежать.

«Сар! Рас! Нам надо срочно уйти!»

— Куда? — удивленно спросил из-за приоткрытой двери Сар. А Рас, перекрывая доносившийся снаружи невнятный шум, не менее удивленно воскликнул:

— Вернулась же только! Или в Преисподней что-то случилось?

— Случилось, — дрогнувшим голосом подтвердила я, тревожно озираясь по сторонам. — Боюсь, мой муж готовится совершить самую большую глупость в своей жизни.

— Ну, это не новость, — жизнерадостно гоготнул из коридора Шмуль. — Главную глупость он совершил, когда без повода на тебе женился. Неужто теперь передумал и внезапно захотел развестись?

— Закрой рот, болван! — не сдержавшись, рявкнула я, и снаружи воцарилась мертвая тишина. — Это уже не шутки!

А потом в дверях возникла встревоженно прижимающая к груди какую-то книгу Улька.

— Хель, в чем дело? Почему на тебе лица нет?

Я обреченно опустилась на край постели и закрыла руками лицо.

Создатель… прошу, пусть я окажусь не права, и Князь не ради этого сделал вчерашнюю ночь столь изумительной и волшебной! Пусть я навеки лишусь не только ипостасей, но и сил, только бы он не выпил до дна тот огромный океан, который я в порыве страсти благословила целиком! Пусть он не задумал всего этого заранее. Господи, прошу, не допусти такого кошмара!

Клянусь, что выдержу любую боль и пройду через любое испытание. Я все перенесу. И со всем смогу примириться. Кроме предательства. Потери друзей. И смерти единственного мужа, который так неистово жаждет заполучить корону Императора-лича.

— Хеля! — Подвинув Ульку, в комнату решительно зашел Василек и тут же растерянно замер. — Ты плачешь? Неужто расстроилась из-за мелкого дурака?

Я со злостью вытерла выступившие на глазах слезы и резко встала.

— Простите, народ, но мне действительно надо уйти. Сар, Рас… вы поможете?

— Естественно, — невозмутимо отозвался из коридора Сар. — Дай только закорючку на полу доцарапать, а потом мы полностью в твоем распоряжении.

— Боюсь, на закорючки у нас нет времени.

— Ничего, я уже закончил.

— А ну, всем стоять! — неожиданно грозно рявкнула баньши, пустив гулять по коридору долгое эхо. А затем протолкалась мимо неловко переминающегося Василька и зло ткнула в меня пальцем: — Ты! Никаких прогулок по Преисподней! Тем более без меня!

— Я тоже с тобой! — встревоженно мигнуло пространство, пропуская встрепанного ангела, который тут же как клещ вцепился в мою руку и на всякий случай даже наступил на сапог. — Не вздумай исчезать — я тебя в любом мире найду. Я умею.

— Не смейте лезть в пекло без меня! — воинственно прожужжал Шмуль. После чего рухнул мне прямо на голову, целиком зарылся в возмущенно зашевелившиеся волосы. Зачем-то взял одну прядь в зубы и мрачно предупредил: — Выстригать меня отсюда будешь. Репьем пристану, все патлы перепутаю, но ни за что не отлипну. Поняла?

— Ребят, да что вы суетитесь? — лениво произнес прислонившийся к косяку вампир, демонстративно полируя когти. — Не успеет она далеко уйти — я перстень отцовский зарядил. К тому же Зырян сказал, что без нас Хель нигде сегодня не окажется. Я привык доверять оракулам. А вы?

Я беспомощно оглядела сгрудившуюся у выхода группу — народ был настроен решительно. Васька принялся деловито расстегивать рубаху, готовясь перекинуться прямо сейчас, у Ульки в руках словно по волшебству оказалась торба с зельями. Рисьяр, выудив из кармана фамильную печатку, демонстративно сдул с нее невидимые пылинки, а Мартин со Шмулем как вцепились в меня, так и не отлипали. Только волосы еще больше запутали да перепачкали мне все сапоги.

— Хель, — подвинув вампира в сторону, в комнату протиснулся Зырян. — Помнишь, когда-то я пообещал, что больше ты без нас в Преисподней не появишься? Так вот, сейчас ничего не изменилось, потому что я вижу — нам обязательно нужно быть вместе. И только вместе идти к Императору-личу. Сама подумай, мы отличная команда: Рисьяр вынослив и быстр, Василек силен, Шмулька хитер, Мартин — гений, а Улька вообще умница. Что бы мы делали без ее замечательных зелий? И скольких неприятностей благодаря им нам удалось избежать?

— Да что ты расхвалился, — внезапно засмущалась баньши. — Сумку мы же с тобой вместе перед отъездом собирали. Что ты сказал, то я туда и положила.

Я недоверчиво воззрилась на отмахнувшегося оракула. А он продолжал, словно не заметив, как вытянулось мое лицо.

— Я лишь хочу сказать, что мы в группе действуем гораздо эффективнее. К тому же, Хель, сегодня мне снова удалось увидеть наше будущее. И я знаю, если во дворец ты пойдешь одна, твой Князь может остаться там навеки.

— Да, — прошептала я, на миг прикрывая глаза. — Как раз это я могу почувствовать, хоть и не умею предвидеть.

— Тогда не отталкивай нас, — доверчиво прижался к моей руке Мартин. — Зырян все рассказал про корону и Императора. Пожалуйста, не считай, что для нас это менее важно, чем для тебя.

— Только вместе, Хель, — хмуро подтвердил Васька.

— Без вариантов, — согласилась воинственно вскинувшая подбородок баньши, бесшумно вошедшие в комнату волки удивленно приподняли брови, а Рисьяр спокойно кивнул.

Я обвела друзей полным отчаяния взглядом.

— Ребят, я знаю, вы бы никогда меня не бросили. И верю, что вы не испугаетесь ни личей, ни скелетов, ни самого Императора демонов. Клянусь, я ни за что не отправилась бы туда в одиночку, если бы у нас появился хороший портал! Но я не умею делать их такими, чтобы все могли поместиться.

— Зато я умею, — неожиданно громко шмыгнула носом баньши и показала книгу, которую так упорно прижимала к груди. — Этот справочник по пространственной магии Мессир оставил перед уходом. И сказал, чтобы ты, если он не вернется к рассвету, его открыла. Но я тут посидела и подумала: зачем тянуть до утра? А потом покопалась и нашла в книге очень толковую схему. Хвала Создателю, пояснения к ней Мессир оставил подробные. Мы, правда, поменяли большинство рун, как велел Зырян, но это нормально — мы же не в УННУН собираемся возвращаться. Правда?

Я в шоке воззрилась на подругу. А потом — на замок на обложке… тот самый, с торчащей посередине иголкой, где уже успела подсохнуть чья-то кровь.

— Прости, Ульян, я не поняла… вы что сделали?

— Портал, — несмело улыбнулась Улька. — Весь день схему в коридоре выдалбливали. Я палец тебе проколола — для справочника. Зырян постоянно в будущее смотрел. Оказывается, пока ты спишь, оно становится яснее. Вот он-то и увидел, что мы должны поторопиться.

Я на мгновение прикрыла глаза, даже не зная, как реагировать. А потом почувствовала, как деловито наматывает мои волосы на кулак Шмуль, как что-то непонятное творит с моими шнурками Мартин. Увидела, как медленно смещается в нашу сторону Рисьяр, готовый в любую минуту прыгнуть. Почувствовала, как внимательно следят за мной надежно перекрывшие выход друзья, и… с облегчением улыбнулась.

— Хорошо. Но имейте в виду: если не вернемся к утру, на должность нового лича в армии Императора буду претендовать исключительно я.

ГЛАВА 17

За время моего отсутствия унылый коридор разительно изменился. Зажженные свечи придали ему уют, танцующие на стенах тени можно было рассматривать вместо картин, на полу красовалась огромная пентаграмма с кучей рун… Причем не просто нарисованная, а вытравленная. Местами даже выдолбленная в камне, словно Ульку чем-то не устроили мелки.

— На всю схему у меня слизи не хватило, — неловко призналась баньши, когда я, обернувшись, вопросительно взглянула на нее. — Пользоваться обычными средствами Мессир почему-то не советовал, так что ребятам пришлось поработать когтями.

— А слизь вы где взяли? Змеиной бы точно не хватило.

— Ну, пока вы со Шмулем крыс в пещере отвлекали, я набрала немного в пробирку.

— Надавать бы тебе по рукам, экспериментаторша… Куда вставать-то?

— Внутрь забирайтесь, — спохватилась Улька и принялась носиться вокруг пентаграммы, сгоняя нас туда, как цыплят. — Хеля, ты в центр, Мартин пусть встанет к тебе вплотную, Рисьяр — с другой стороны, Василек — куда-нибудь назад… э… Василек! Вася, ты где?

— Р-р-р, — проворчал огромный бурый медведь, вразвалочку приближаясь к нам.

Я подвинулась, но в пентаграмме оказалось слишком тесно. И когда к нам присоединились оборотни и Зырян, примостившегося с краю Рисьяра чуть не выкинуло из круга.

Мы сдвинулись еще ближе, стараясь утрамбоваться поплотнее. Шмуль, так и не вылезший из моих волос, благоразумно перебрался на макушку, чтобы не раздавили. Мартин, наоборот, присел, крепко держа меня за колени. Зырян поспешно втянул живот. А Ваське пришлось подняться на задние лапы, положив могучие передние на хрупкие плечи вампира.

— Не дыши в ухо, — буркнул Рисьяр, неприязненно покосившись на огромные когти. — А лучше вообще не двигайся — не хочу потом кости опять сращивать, как в парке.

— Приготовьтесь! — скомандовала Улька, последней втискиваясь в круг. Книга в ее руках уже была раскрыта, а на страницах пылали причудливые закорючки, в которых я не сразу признала демонические руны. — Держитесь друг за друга, потому что я в первый раз, и из-за этого могут быть погрешности.

— Какие еще погрешности? — просипел придавленный Васькой вампир, которого начало ощутимо клонить к земле. — Кто-нибудь без ноги или руки останется?

Улька не удостоила его ответом, а набрала в грудь побольше воздуха и во весь голос провыла заклинание.

Не знаю, как у кого, а у меня сразу потемнело в глазах и заложило уши. В башке все помутилось, и я в который раз недобро помянула про себя пространственные переносы. А потом совсем рядом что-то хрястнуло, бумкнуло, подозрительно затрещало. Пол под ногами заходил ходуном. Кто-то громко вскрикнул, пребольно дернув меня за волосы.

Но вскоре все стихло. Гул в ушах так же внезапно сошел на нет, в голове снова прояснилось. После чего я осторожно приоткрыла один глаз и выглянула из-за головы Сара.

Ну что сказать… в целом перемещение прошло удачно — мы оказались в тесном каменном мешке размером примерно десять на десять шагов. Освещения здесь, естественно, не было. Скелетов, умертвий и прочей нежити, впрочем, тоже. Зато на одной стене отчетливо чернел широкий прямоугольник выхода, так что, если судить по косвенным признакам, забросило нас куда надо.

Единственное, что смущало, это каменные перегородки по пояс высотой, окружившие нас наподобие манежа. Четыре стенки, невысокое основание, сдвинутая набок крышка, при виде которой у меня что-то екнуло в груди…

— Мы что, в гробу? — со свойственной ей прямотой осведомилась Улька и вцепилась в справочник по пространственной магии так, что тот хрустнул.

Я осторожно пощупала ногой пол и, не найдя там ничего, кроме мелких камушков, расслабилась.

— Скорее саркофаг. Но хозяин, на наше счастье, в отъезде.

— Тогда вылезаем, — облегченно вздохнула баньши и, кряхтя, перевалилась через край.

Шмуль, как обычно, первым рванул к выходу, осторожно выглянув в коридор, а затем шепотом доложил:

— Снаружи чисто. Кости валяются, но мало. Целых скелетов нет. Путь свободен!

— Зырян, а надо ли? — засомневалась я, следом за феем высунувшись наружу и убедившись, что опасности действительно нет. Коридор был довольно длинным, прямым и пустым, как ограбленный склеп. Но разбросанные тут и там косточки откровенно напрягали — я слишком хорошо помнила, как быстро они умеют собираться в единое целое. — Может, тайными ходами воспользуемся?

— Куда нас вообще забросило? — тихонько спросил Мартин. — В какую часть дворца?

Зырян, сверкнув в темноте пугающе белыми радужками, так же тихо ответил:

— На несколько уровней ниже, чем в прошлый раз, зато намного ближе к тронному залу. Проблема в том, что отсюда ведет лишь один тайный ход к покоям Императора, и его давным-давно завалило.

— Чудесно! Просто чудесно, — саркастически прошептал вампир и поморщился, растирая покрасневшую шею. — Васька, зараза, просил же быть осторожнее!

Медведь, царапнув когтями пол, невозмутимо протопал мимо, а затем оглянулся на оракула и, получив одобрительный кивок, первым выбрался в коридор.

Акинарцы почти сразу вырвались вперед, прислушиваясь к каждому шороху и засовывая любопытные носы во все смежные помещения. Непревзойденный разведчик Шмуль, невидимый в темной ипостаси, жужжал где-то наверху. Ну а остальные, спрятавшись за широкую Васькину спину, осторожно двинулись следом. При этом старались по возможности обходить разбросанные по полу кости, чтобы не нарушать царящей во дворце гробовой тишины.

Когда же кто-то неосторожно наступил на крохотную косточку, раздался такой ужасающий хруст, что подпрыгнули все без исключения. Даже я. И тут же сбились в кучу, пугливо озираясь и страшась, что отовсюду опять полезут ожившие скелеты.

«Пусто, — растерянно доложил Сар, когда все успокоились и мы с горем пополам добрались по первой развилки. — Ты не поверишь, но Шмуль прав — тут нет ни одного мертвяка!»

Я покосилась на невозмутимого оракула, а когда он уверенно свернул направо, мельком подумала, что без проводника в этих катакомбах не обойтись. Сколько уровней во дворце, никто из нас не знал. Куда идти и где искать потайные ходы, мы тоже не имели ни малейшего понятия. А Зырян каким-то образом ориентировался.

Что сказать при встрече мужу, я старалась не думать. Зовом тоже не рискнула пользоваться, потому что была уверена: Князю наше появление не понравится. Мои дурные предчувствия не станут для него оправданием. Да и предсказания Зыряна не произведут должного впечатления, для высшего демона иметь слабости непозволительно, а у Князя, как ни крути, именно я — самое уязвимое место.

«В сторонке постоим, — рассудила я, быстрым шагом следуя за друзьями. — Если помощь не понадобится, тихо уйдем, никого не поставив в известность. А если придется вмешаться, Князюшка вряд ли будет сильно лютовать. В конце концов победителей не судят».

— Нет, это поразительно, — прошептала крадущаяся рядом со мной Улька. — Столько уже идем, а на нас до сих пор не напали!

— Сплюнь, пока не накликала, — так же тихо посоветовал Рисьяр. Причем с таким серьезным видом, что кружащий над его головой фей насмешливо фыркнул.

— С каких это пор вампиры стали суеверными?

— С тех самых, когда один из них связался с вами. И почему нужно было забрасывать нас сюда, а не в тронный зал?

— Так мечтаешь о встрече с демоном-императором? — не оборачиваясь, спросил Зырян. — Или жаждешь узнать, что будет, если Хелькин муж посчитает нас конкурентами?

Рисьяр явственно содрогнулся.

— Дурацкий был вопрос. Согласен. Снимается.

— Зырян, а дальше-то куда? — прошипела Улька, когда медведь нерешительно остановился перед очередной развилкой, а акинарцы, пробежав в оба конца коридора несколько десятков шагов, неуверенно завертели мордами.

Оракул, не задумываясь, снова ткнул пальцем направо, и мы без раздумий свернули. Но шагов через сто, к собственному удивлению, уперлись в тупик и с недоумением воззрились на друга.

Насущный вопрос — какого демона? — наверняка крутился в тот момент в голове каждого из нас. Однако вслух он так и не прозвучал, потому что из оставшегося позади коридора донеслось торопливое цоканье костей, и на смену недоуменному: «Что дальше?» и «Разве Зырян мог ошибиться?» пришло паническое: «Мы в ловушке»!

Как назло, коридор был настолько узким, что шедшие первыми акинарцы оказались зажаты в тиски. Сильно ограничивающий их маневренность Васька с раздраженным рыком попятился, намереваясь развернуться, но добился лишь того, что отдавил Сару и Расу лапы и едва не размазал по стенам Рисьяра.

Я бы тоже с удовольствием подвинулась, чтобы поменяться с парнями местами, но мне помешали путающийся в ногах Мартин и остолбеневшая от ужаса Улька. Бедного Зыряна вообще загнали в угол, где он едва мог пошевелиться, так что противостоять показавшимся из темноты скелетам оказалось некому.

Нежити, правда, оказалось немного — всего-то с десяток громыхающих костями молодцов. Но окружившее их зеленое пламя красноречиво доказывало — скелеты здесь не одни и где-то неподалеку бродит неупокоенный лич, с которым мне очень не хотелось сталкиваться.

— Щас я их ка-а-ак… — кровожадно прошептал сверху Шмуль и выразительно щелкнул пальцами, собираясь создать молнии.

— Нет! Только не магией! — одновременно вскрикнули мы с вампиром. Причем с таким неподдельным испугом, что фей ойкнул и поспешно юркнул за Васькину спину. Я в это время обреченно потянулась за кастетом, Рисьяр обнажил клыки, а прижавшийся ко мне Мартин начал стремительно преображаться.

— Ой, Марти-и… — прошептал фей, осторожно выглядывая из-за медвежьего уха. — Ты сейчас опять всех поубиваешь, да?

— Так надо, — безжизненным голосом уронил ангел, выпуская на волю призрачные крылья. А затем быстро обернулся и, одарив группу холодным взглядом, сухо добавил: — Не вмешивайтесь, могу задеть.

Я поспешно вжалась в стену, которая прямо на глазах начала покрываться инеем, Рисьяр с проклятием уткнулся лицом в Васькино плечо, загнанные в угол акинарцы благоразумно пригнулись, Зырян что-то пробормотал и, присев на корточки, принялся слепо шарить руками по полу.

Только стоящая посреди коридора Улька никак не отреагировала.

А когда от ангела во все стороны поползла уже знакомая серая хмарь, неожиданно открыла рот и, уставившись на быстро приближающиеся скелеты, что было сил закричала.

Прекрасно зная силу Улькиного визга, я торопливо зажала уши, чтобы не оглохнуть. Акинарцы болезненно сморщились, и даже замерший на середине преображения ангел выразительно скривился. Однако с губ баньши не слетело ни звука. При этом ее молчаливый вопль оказался настолько силен, что от невидимого удара дрогнули стены. С потолка посыпался песок и мелкие камушки. Оборотни дружно взвыли, Рисьяр шарахнулся прочь. А нежить сперва застыла, словно налетев на невидимую преграду, после чего с громким треском разлетелась на куски, обдав нас многочисленными осколками.

Когда все стихло, мы в шоке уставились на подругу.

— Круто! — восторженно прошептал фей. — Улька, ты наконец-то смогла дать мертвякам по морде!

— Отличное достижение, — пробормотала я, с трудом приходя в себя. — Раньше только под зад пинала…

«Ты же говорила, она нежить упокоивать не умеет, — протянул Рас, шумно отряхнувшись. — Вон как со скелетонами расправилась — теперь вовек костей не соберут».

— Хр-р-р?! — растерянно сел на задницу обалдевший Васька. Мартин облегченно выдохнул и вернул привычный облик, а Рисьяр потряс звенящей головой и признал:

— Да, это было мощно.

— Спасибо, — неловко улыбнулась Улька, утирая покрывшееся пылью лицо. — Кажется, я поняла, как работает моя магия.

— Странно, что только сейчас.

Мартин неловко кашлянул.

— Мне тоже казалось, что это очевидно… без обид, Уль.

— Народ, сюда! Я нашел выход, — прервал его Зырян, а следом за этим послышался шорох отодвигаемой плиты.

На мгновение крепко обняв подругу, я тут же ее отпустила.

— Уль, я очень за тебя рада, но прошу, держись поближе к Ваське, ладно? Так мне спокойнее за вас обоих.

Баньши зарделась, но к медведю прижалась весьма охотно, заставив того довольно заурчать. А взвившийся с медвежьей холки Шмуль спланировал вниз, к открывшейся в полу дыре, края которой уже внимательно изучали волки.

— Все ниже, и ниже, и ни-и-иже… — пропел он, сложив ладони лодочкой и бесстрашно нырнув в яму, как в озеро. А вскоре оттуда донесся его бодрый голосок: — Ух ты! А тут интересненько!

Насмешливо фыркнув, акинарцы по очереди спрыгнули вниз.

«Порядок, — донесся до меня спокойный голос Сара. — Нежити не видно».

Васька, плюхнувшись на пузо, буквально стек в яму, умудрившись ловко приземлиться на четыре лапы. Улька, крепко прижав к груди торбу с зельями, спрыгнула прямо ему на спину. Рисьяр ловко соскочил сам. Мартина я передала ему с рук на руки. Затем прыгнула сама. Ну а последним спустился Зырян, при этом не забыв вернуть на место тяжелую плиту.

Коридор, в котором мы оказались, разительно отличался от тех, что мы видели раньше. Во-первых, он был освещен, вдоль стен на высоте Васькиной головы тлели магические огоньки. А во-вторых, на стенах появилась роспись, причем совсем не тронутая временем и настолько талантливо сделанная, что даже я восхищенно присвистнула.

— Вот это да-а… — прошептал Мартин, бережно коснувшись стены кончиками пальцев. — Какая красотища!

— Личные покои Императора, — пренебрежительно фыркнул Шмуль, словно именно для него создавалось это богатство. — Странно только, что коридор один. Мне казалось, тут будут какие-то ответвления, залы и… ну, я не знаю… сокровищница, что ли?

— А мертвецов тут случайно нет? — беспокойно поинтересовалась Улька.

Зырян отступил в сторону, пропуская вперед оборотней.

— Я минут на двадцать вперед смотрю. Хель, не нервничай, время еще есть. Шмуль, не смей ничего трогать!

Предупреждение оказалось не лишним, потому что в покоях Императора было до завидушек много соблазнов. Конечно, за века богатые ткани истлели, железо проржавело до дыр, а дерево обратилось в прах, но и того, что осталось, с лихвой хватило, чтобы мы тоскливо вздыхали, просто проходя мимо.

— Обалдеть! — благоговейно прошептал Шмуль, зависнув перед входом в комнату, где на каменном постаменте стоял потрясающей работы золотой ларец. — Это сколько ж добра пропадает…

— Даже не вздумай, — хмуро предупредил Зырян. — Одно касание, и от тебя мокрого места не останется.

— Ради такой добычи не грех и рискнуть, — прошептал фей, пожирая глазами ларец. — Жаль, что мы пришли за другим.

«Мне показалось или он чуточку поумнел? — насмешливо фыркнул Сар, когда Шмуль, издав душераздирающий вздох, отвернулся. — Наверное, методы Мессира все же работают?»

Я только улыбнулась. И подумала, что в Преисподней умение вовремя остановиться почти так же важно, как и умение грамотно атаковать. Так что за мелкого теперь можно не волноваться — даже оказавшись один в аду, он не пропадет.

Так ничего и не тронув, мы молча покинули подозрительную комнату. А вскоре Зырян свернул в неприметный закуток. Нажал на несколько завитков на украшенной лепниной стене. По очереди пропустил нас в узкий, залитый мраком тоннель. И, уже закрывая за собой дверь, вполголоса предупредил:

— Вот теперь держите рты на замке.

Мы, почти не дыша, прокрались по тайному ходу, гадая про себя, чем закончится встреча с Императором-личем. На цыпочках подошли к еще одной двери, которую Зырян открыл все с той же поразительной легкостью. Наконец осторожно заглянули в проем и… застыли, обнаружив, что стоим на пороге гигантского, заполненного саркофагами склепа.

При виде убегающих вдаль, выстроившихся ровными рядами гробов у меня что-то сжалось внутри. А потом я рассмотрела на сдвинутых крышках тускло поблескивающие изумруды и едва за голову не схватилась. Матерь божья, сколько же тут умертвий! Тысяча? Две?!

«Пусто, — напряженно сообщил Сар, мельком заглянув в ближайший саркофаг. — И в соседних тоже. Кажется, Император призвал всех, кто когда-либо умирал у него во дворце».

«За три тысячи лет тут побывало немало народу. И наверняка он отбирал только лучших, — так же напряженно отозвался Рас. — Это значит, что в прошлый раз мы видели только небольшую часть его армии. А остальные все это время спали здесь. Под заклятием. Хель, тебе не кажется, что твой муж переоценил свои силы?»

Я не ответила. Мне стало по-настоящему страшно.

На уроках нам говорили, что не только накопительные кристаллы могут удерживать в себе магию — почти все драгоценные камни, хоть и в меньшей степени, на это способны. Рубины, например, неплохо сдерживают силу огня, сапфиры — водную магию, топазы — воздушную. Причем чем крупнее и чище камень, тем сильнее его свойства.

Погасшие изумруды в крышках саркофага означали одно: сила, которую они копили тысячелетиями, наконец-то была использована по назначению и до последней капли влита в тела дожидающихся своего часа мертвецов.

— Твоему мужу крышка, Хель, — помертвевшим голосом сказал Рисьяр, оглядев тянущиеся в бесконечность ряды саркофагов. — Ни один высший с такой армией не справится. Даже если он Темный Князь.

— Зырян… — с отчаянием прошептала я, оглянувшись на молчаливого оракула.

Тот молча указал на ближайший проем. А когда оттуда донесся глухой удар и невнятный шум, едва слышно добавил:

— Я чувствую Смерть, Хель. И боюсь, нам понадобится весь наш Свет и вся доступная Тьма, чтобы ее остановить.

ГЛАВА 18

Так быстро мы не бегали, наверное, даже в прошлый раз, когда удирали от Императора-лича, — гигантский зал с гробами был преодолен за считаные минуты. Я вообще хотела воспользоваться порталом, но почему-то не смогла его создать и после нескольких безуспешных попыток была вынуждена использовать крылья. Шмуль, уцепившись за кончики моих волос, нахально пристроился сзади. Волки перевезли медлительных Ульку и Мартина на себе, Рисьяр и без того двигался быстрее ветра, а Зыряну очень вовремя помог Василек.

Пыхтя и отдуваясь, мы гурьбой ввалились в указанный оракулом проход. С тихими проклятиями взбежали по уходящей вверх винтом лестнице, предназначенной, вероятно, для тощих умертвий. Ободрав все локти и по десять раз треснувшись головами о низкий потолок, чуть ли не на карачках выбрались из узкого лаза. И оказавшись посреди большого, некогда роскошного, а теперь наполовину разрушенного зала, озадаченно завертели головами.

Вокруг громоздились целые горы жестоко переломанных костей, местами прикрытых обрывками черной ткани. Вздымаясь на высоту Васькиного роста, они походили на стенки кратера, эпицентром которого являлась та самая дыра, откуда мы только что выбрались. Тут и там из раздробленных останков выглядывали пальцы с остатками плоти, кое-где виднелись скомканные, словно тряпки, изуродованные тела, а на вершине одной кучи я даже заметила смятую чудовищным ударом голову умертвия.

«Мы что, опоздали?» — осведомился Рас, отпихнув лапой чей-то рогатый череп.

«Убивать вроде некого», — согласился Сар, кинув быстрый взгляд на покрытый глубокими трещинами потолок и зияющие дырами стены.

— Вижу проход! — шепотом воскликнул Шмуль, поднявшись повыше, и ткнул пальцем в сторону двух здоровенных гор, за которыми вздымались целые пирамиды. — Вон там кто-то прошел совсем недавно!

Мы переглянулись и, не сговариваясь, бросились за феем.

Поднявшийся при этом жуткий хруст никого уже не волновал — команда Темного Князя уничтожила здесь все живое и неживое, так что нападать было некому. К тому же супруг здорово облегчил нам дорогу, прорубив целую просеку посреди завалов из костей. А доносящийся впереди шум, все больше напоминающий звуки боя, говорил о том, что оставшиеся дееспособными твари собрались именно там.

Вихрем промчавшись по залу, мы выскочили в соседний, тоже заваленный мертвяками под самый потолок. Правда, если в первом встречались в основном скелеты, то здесь невыносимо смердели беспорядочно сваленные друг на друга умертвия. И было их столько, что я сразу вспомнила открытые саркофаги с погасшими изумрудами на крышках. А потом с содроганием подумала, что тот зал был далеко не единственным. Не исключено, что весь нижний этаж — а может, не только он, являлся гигантской усыпальницей, где ждали своего часа лучшие воины Императора.

«Надеюсь, это просто догадка», — прорычал Сар, брезгливо перепрыгивая через источавшие дикую вонь останки.

Рас, стараясь дышать ртом, согласно угукнул. Распластавшаяся на его спине Улька тихонько застонала, а я закрыла лицо рукавом, потому что выносить этот смрад не было никаких сил. И прибавила шагу, стараясь не отстать от акинарцев и вырвавшегося вперед Василька, на спине которого подпрыгивал явственно позеленевший оракул.

— Хелечка, можно я к тебе? — пробормотал Шмуль, упав мне на плечо и спрятав мохнатую мордочку в волосах. — Боюсь, на этот раз меня вырвет раньше Ульки.

— Пореже дыши, — вполголоса посоветовала я, следом за волками перепрыгивая через очередной растерзанный труп. И чуть не выругалась, поскользнувшись в липкой слизи. — Фу! Да что же такое? Куда ни пойдем — или страшно, или мерзко!

— А чаще и то и другое вместе, — жалобно простонал уткнувшийся в волчью шерсть Мартин.

— У кого-то обоняние слабое, — страдальчески заметил вовремя подхвативший меня под локоть Рисьяр. — А у вампиров оно не хуже, чем у оборотней.

— Было бы чем гордиться, — из последних сил фыркнул Шмуль. Но потом подозрительно сгорбился и замер, заставив меня всерьез понервничать.

Стащив его с плеча и прижав к груди одной рукой, второй я тщетно попыталась зажать собственный нос, но быстро отказалась от этой затеи — сапоги постоянно скользили, а ноги буквально разъезжались. Приходилось все время балансировать, чтобы не упасть. И прилагать массу усилий, чтобы не потерять темп.

— Долго еще? — прошептал через некоторое время Шмуль, подняв на меня страдальческий взгляд.

Я с беспокойством оглядела развороченный мощным ударом дверной проем, сквозь который виднелся еще один зал с умертвиями, и промолчала. А когда мчащийся последним вампир неожиданно чертыхнулся, обернулась и вздрогнула, обнаружив, что мертвяки позади нас начинают слабенько, но все же отчетливо светиться.

Сердце кольнуло нехорошим предчувствием.

— Народ, быстре-е-е!

— Зачем? — застонала мучающаяся тошнотой Улька. Но потом тоже обернулась и взвизгнула: — Мама! Неужели опять?!

— Направо! — прохрипел оракул, как только мы миновали полуразрушенный проем. — Там должна быть лестница! Давайте туда!

Акинарцы беспрекословно повиновались и развернулись так резко, что прочертили когтями глубокие борозды в полу. Васька, не успев среагировать, все-таки поскользнулся, брюхом собрав на себя слизь с пола, но тут же вскочил и с раздраженным рыком кинулся следом. Я, машинально цапнув его за хвост, только чудом не растянулась на полу. А когда медведь так же резко затормозил, на полном ходу впечаталась в него, невольно придавив бедного Шмуля. Да еще Рисьяр не успел остановиться. И врезался в нас так, что я только жалобно всхлипнула, а Шмуль захрипел и, кажется, укусил Ваську за ляжку. Тот от неожиданности взвился на дыбы, скинул с себя оракула и, ободрав бока, все-таки протиснулся в узкий проем, где так некстати застрял.

— Наверх, — с кряхтеньем поднялся с пола Зырян. — Быстрее! Нас не должны видеть!

Стараясь не слишком громко сопеть и отдуваться, мы в скоростном режиме вскарабкались по такой же крутой, как в склепе, лестнице и забрались в отвратительно тесный каменный мешок, больше похожий на вентиляционную шахту, где кое-как стоять могли только Шмуль, Мартин и Улька. Рослым оборотням вообще пришлось ползти на пузе, а нам с оракулом и вампиром — передвигаться на четвереньках. Правда, перед этим я поменялась с Рисьяром местами и, несмотря на его протесты, стала замыкающей.

Куда мы ползли, никто, кроме Зыряна, не имел ни малейшего понятия — в стенах не было щелочек для подглядывания. Лично я, кроме обтянутого тканью вампирьего зада, вообще ничего не видела. Однако быстро приближающийся шум доказывал, что мы на верном пути.

К тому моменту, как я исцарапала ладони и стерла до дыр штаны на коленках, впереди чуточку посветлело. Да и невнятный шум распался на отдельные звуки. Теперь в нем можно было различить разноголосое завывание, напоминающее похоронную песнь целого хора неумелых баньши. Скрежет когтей по каменному полу. Смачные шлепки ударов. Гул содрогающихся стен. Яростный рев сразу нескольких глоток и периодически доносящийся грохот обваливающихся камней.

— Что там такое? — вдруг послышалось впереди Улькино шипение, и продвижение группы резко замедлилось. — Эй, дайте мне! Я тоже хочу!

— Марти, да подвинься же, ничего не видно! — шепотом поддержал ее фей.

— Не могу — Сар мне на ногу улегся.

— Пф!

— Прости, Рас. В этом виде я вас плохо различаю, — повинился ангел, и с той стороны опять послышалась непонятная возня.

Так, что эти ненормальные там устроили?

Я нетерпеливо стукнула вампира по ляжке, чтобы шевелился. Но потом сообразила, что проход перед ним перекрыт медведем, и требовательно ущипнула Рисьяра за мягкое место.

Вампир вздрогнул и слегка подвинулся, но дальше снова произошла заминка. Васькина туша начала изворачиваться и опасно махать конечностями, заставив нас с Рисьяром отпрянуть. В полутьме мелькнули и пропали громадные когти, хищно блеснули медвежьи глаза, затем показалось бледно-коричневое пузо, после чего оборотень наконец откатился в сторону и дал нам возможность глянуть на происходящее.

Оказывается, в шахте нашлось приличное по размерам пространство, где пусть и с трудом, но мы все же могли разместиться. Но самое интересное заключалось в том, что здесь в стене имелась довольно протяженная, хотя и узкая щелочка, к которой сейчас и приникли мои друзья, кроме привалившегося к камням, устало закрывшего глаза Зыряна.

С трудом отыскав свободное местечко, я тоже выглянула наружу и облегченно выдохнула: мы находились над тронным залом. Однако радость быстро померкла — он оказался битком набит нежитью. Скелетов я, правда, не увидела, но, может, их просто перебили. А вот умертвий разглядела очень хорошо. И неприятно поразилась, обнаружив, что большинство из них имели крылья.

К тому же эти твари поразительно быстро двигались, выглядели намного внушительнее, чем пришибленный мною лич. И яростно набрасывались на что-то в самом центре зала, издавая целый хор хрипяще-рыкающих звуков, а порой срываясь на бессильный вой.

Я беспокойно заерзала, заметив, что под скопищем уродливых тел то и дело поблескивает изогнувшаяся куполом пленка охранного заклинания. Внутренне напряглась, когда целая орава умертвий с ревом рухнула на нее сверху. И облегченно выдохнула, когда твари, ударившись о магическую защиту, с раздраженными воплями отпрянули, а затем стремительно поднялись наверх, уступая место следующей волне.

Внутри купола находились живые. Сколько — трудно сказать, но, судя по его размерам, не менее десятка разумных, скорее всего, принявших темную ипостась. Князя я среди них не увидела — пленка имела зеркальную поверхность, — но откуда-то знала: там, внизу, находилась частичка меня. Тот, к кому я была привязана навеки. И тот, кто имел право убить меня лишь за то, что я посмела ослушаться.

От мысли, что с нами сделают, если обнаружат, у меня по спине пробежал неприятный холодок. Но ситуация не выглядела безнадежной — Князь не только прошел через весь дворец, но и шаг за шагом приближался к заветной короне, а значит, его не следовало отвлекать. Тем более не стоило привлекать внимания нежити — ошибки мне муж не простит. И если только узнает, что я напрасно рисковала, подвергнув опасности не только свою, но и его жизнь… боюсь, мне снова придется пообщаться с Аширом. Только на этот раз к стене буду прикована я, а не он.

Совершенно не горя желанием испытывать на себе его палаческие таланты, я окинула друзей выразительным взглядом. Для вящей убедительности показала кулак, а затем приложила палец к губам. Увлекшемуся подглядыванием фею дала подзатыльник. Убедилась, что меня поняли правильно. И только после этого вернулась к наблюдению, очень надеясь, что Темный Князь добьется своего и ему не придется принимать помощь от студентов-недоучек, что само по себе являлось смертельным оскорблением.

«Хель, а где лич?» — почему-то шепотом спросил Рас.

Я кинула быстрый взгляд в дальнюю часть зала, но Императора и впрямь не оказалось на месте. Золотой трон пустовал, и только забытая на сиденье усыпанная драгоценностями корона заманчиво поблескивала в полутьме. Одинокая, соблазнительно доступная… прямо как ларец в императорских покоях.

«Слишком просто, — снова прошептал Рас. — Подхвостьем чую — тут что-то не то!»

«Кстати, вы заметили?'— напряженно спросил Сар. — Оба тайных хода закрыты. А ведь одну дверь мы оставили в тот раз нараспашку».

Фуф-ф… Правильно, что Зырян повел нас другим путем. Неизвестно, что могло случиться, если бы мы воспользовались старыми тропами. Лич наверняка позаботился, чтобы они перестали быть безопасными. А то, может, и сам где-нибудь засел караулить.

От последней мысли я передернулась. А потом заметила, что защитное заклинание стало слабеть, и снова встревожилась.

От многочисленных ударов пленка мигала и прогибалась, едва успевая вернуть форму перед новой атакой. На каждое движение когтей или удар клыком отзывалась болезненной дрожью. Временами тускнела, словно держалась на последнем издыхании, однако вскоре, словно спохватившись, начинала сиять вновь.

— Хелечка, кажется, у меня магия начала давать сбои, — вдруг прошептал на самое ухо подобравшийся вплотную Шмуль. — С меня невидимость сползает уже через пару-тройку секунд. Как считаешь, это нормально? Или мне пора паниковать?

От таких новостей я на мгновение растерялась. А потом решительно развернулась и поползла к безучастно сидящему оракулу.

— Здесь царствует Смерть, а не Тьма, — шепнул он, не открывая глаз, когда я поделилась возникшей проблемой. — А рядом со Смертью даже Свет постепенно угасает. Думаешь, ты просто так не смогла сотворить портал?

— У меня недавно ипостаси слились, — тоже шепотом возразила я. — Может, поэтому ничего не получилось. Но невидимость — это не магия, а природное свойство нашего фея.

— Боюсь, дворец влияет даже на нее. Он будет вытягивать из нас магические способности до тех пор, пока мы не умрем или не выберемся отсюда.

У меня разом вспотели ладони.

Это была скверная новость, признаться, я очень рассчитывала на магию. Причем не только на свою. А выходит, все было напрасно? Неужели мы зря сюда пришли? Более того, если все потеряли силы, получается, я привела друзей на верную смерть?

— У каждого из вас будет всего по одному удару. Смотрите, не ошибитесь, — прошелестел оракул, медленно открывая глаза. И я отшатнулась, обнаружив, что вместо бельм я смотрю в два бездонных черных омута, в которых угасают последние искорки жизни.

— Зырян, что с тобой?!

— Я исчерпал свой дар, — слабо улыбнулся он. — И теперь вам придется полагаться только на себя.

— Зырян… Зыряныч, ты что? — вскрикнула я, когда друг замолчал и бессильно уронил голову на грудь. Перепугавшись до полусмерти, торопливо ощупала его холодное лицо, в панике приложила ухо к губам и слегка успокоилась, когда ощутила слабое дуновение ветерка.

Оракул был жив. Но без сознания. А я, дура такая, даже не заметила, что с ним что-то не так!

— Ох, Зырян…

Но долго заниматься самобичеванием мне не дали. Дворец внезапно содрогнулся до основания, заставив меня рухнуть на беспамятного друга. Затем откуда-то снизу послышался гул, от которого завибрировали стены. Наконец камни под нами затрещали, словно их что-то раздирало изнутри. А потом из тронного зала донесся оглушительный взрыв, после которого я опомнилась и громадным прыжком вернулась к наблюдательному пункту.

Суетливо заметавшиеся по залу умертвия не помешали мне увидеть огромную дыру в развороченном полу. Кто или что ее проделало, я не поняла, но когда нежить опомнилась и, оставив в покое Князя, ринулась навстречу новому врагу, оттуда донесся беззвучный вопль. Точно такой же, какой недавно издала перепугавшаяся Улька, только вдвое мощнее.

Судорожным движением зажав уши, я почти увидела, как расходящиеся снизу звуковые волны образовали огромную воронку. Попавшую в нее нежить мгновенно перекорежило и смяло, словно в гигантском кулаке. Умертвия пронзительно взвыли, отчаянно замахали крыльями, тщетно пытаясь вырваться из ловушки, но их тела оказались не способны противостоять силе призывающих Смерть.

От страшного удара большую часть тварей разнесло на куски прямо в полете. Более везучих отшвырнуло на стены, со смачным хрустом размазав по камням. Кто-то, конечно, сумел спастись, укрывшись за колоннами, но путь к трону оказался свободен.

Я с безумной надеждой посмотрела на мужа, надеясь, что он воспользуется подвернувшимся шансом. И вздрогнула, обнаружив, что для защитного купола этот удар стал последним — зеркальная пленка, не выдержав напора, истаивала прямо на глазах. А под ней обнаружились тринадцать чистокровных демонов, среди которых был не только Темный Князь, но и обернувшийся чешуйчатым гадом Ашир, и даже — чтоб его черти взяли — тот красноглазый урод, которого я с некоторых пор на дух не переносила.

— Мессир?! — не веря своим глазам, выдохнули Мартин и Шмуль, уставившись на серого, как покойник, инкуба, который в этот момент бессильной тряпкой повис на плече моего… хм… ну, видимо, все-таки пасынка.

— Не может быть, — прошипел Рисьяр, вонзив в пол внезапно отросшие когти. — Хель, это что, подстава?

Я поморщилась.

Нет, конечно, не подстава. Но было бы глупо ожидать, что Князюшка не найдет способ за мной присмотреть. Я с самого начала об этом подозревала, но окончательно убедилась, когда Ишад сболтнул про практику. Да и то, как легко Князь отпустил меня из вампирьего замка, наводило на размышления. Необычайно мирная встреча после почти двухмесячного отсутствия. Упорно молчащая метка, нелепая ревность… да много чего было, что заставило меня подозревать именно Мессира. В том числе тот грешный купол, который нам совсем недавно открыто продемонстрировали.

Гораздо больше меня заинтересовало, почему Мессир стоит за спиной моего мужа. Рядом с Аширом. Как равный. Или, наверное, правильнее сказать — как доверенное лицо?

Жаль, что задать эти вопросы оказалось некому. Да и некогда, если честно. Не успели разорванные в клочья умертвия спланировать на загаженный пол, как из образовавшейся дыры выскочило несколько самых невероятных созданий, которые нам когда-либо доводилось видеть.

Не скажу, что они были красивыми — пятеро рослых тварей, покрытых черным хитином, размахивающих похожими на скорпионьи хвостами и скалящихся зубастыми пастями, выглядели скорее жутко, чем привлекательно. Да и издаваемые ими звуки, где смешалось рычание и визг, трудно было назвать чарующими. Они больно резали слух и при определенных условиях могли свести с ума. Но сейчас этого не требовалось — незваные гости явились совсем за другим.

Зато двигались они с фантастической скоростью. И в слаженности действий ничуть не уступали замешкавшимся на мгновение демонам. А когда эта пятерка выстроилась в боевой клин и целеустремленно рванула к трону, даже последний дурак сообразил бы, что у Князя появились опасные конкуренты.

Донесшийся в спину бешеный рев не вызвал у них никакого трепета. Вместо того чтобы замереть и склониться перед Повелителем, они только вильнули хвостами и еще больше ускорились, превратившись в смазанные силуэты. А когда демоны рванули в погоню, последняя двойка синхронно развернулась и, распахнув усеянные острейшими иглами зубов пасти, издала тот самый беззвучный вопль, который несколько мгновений назад так ловко расправился с нежитью.

Надо отдать демонам должное — среагировали они мгновенно. Трое, включая Князя и его сына, тут же поднялись в воздух, одновременно ударив по тварям Тьмой. Мессир, оставшись без поддержки, как сломанная кукла рухнул на пол и только поэтому уцелел. Остальные, ругнувшись, бросились врассыпную…

И они успели. Увернулись от кажущейся неминуемой смерти. Но при этом потеряли драгоценные мгновения. И когда первая, самая крупная особь, которой чудовищный по мощи клубок Тьмы не причинил никакого вреда, добралась до трона, могли только бессильно скрежетать зубами. С отчаянием наблюдать, как гибкий хвост безнаказанно подхватывает вожделенную корону и играючи кидает в лапы поднявшейся на дыбы зверюге, которая прямо на глазах начала меняться.

— Это еще кто такие?! — воскликнул Мартин, а разочарованный исходом погони Шмуль от досады чуть не стукнулся лбом об стену. — Хель, откуда взялись эти чудища? И почему на них не действует магия?

— Они украли нашу корону! — громко возмутилась Улька.

— И оставили Князя в дураках, — тихонько добавил Рисьяр.

Я помрачнела.

— Да. Это они умеют. И защита у них неплохая…

А когда трансформация завершилась и на месте жуткой твари возникла миниатюрная, с ног до головы упакованная в черную броню женщина, на губах которой заиграла торжествующая усмешка, тяжело вздохнула.

— Ребят, вам придется остаться здесь и сделать вид, что вас тут никогда не было. Сар, Рас, проследите за порядком. Уль, помоги Зыряну. Мартин, пожалуйста, не геройствуй. Рисьяр, Василек… будьте благоразумны.

— А ты куда? — встрепенулся фей.

Я снова посмотрела на обманчиво хрупкую, обладающую воистину демонической и по-настоящему хищной красотой черноволосую бестию, рядом с которой одна за другой возникли четыре ухмыляющиеся красотки, и усмехнулась.

— Пойду поздороваюсь с родственницами. Суккубы уже давно перестали быть слабой расой, но демоны, к несчастью, об этом еще не знают.

ГЛАВА 19

— Сложи крылья, темный. Твоя Тьма для меня не опасна, — промурлыкала новая хозяйка «нейзем», демонстративно взвесив на ладони корону. После чего грациозной походкой обошла трон и заняла свое законное место, с наслаждением откинувшись на золотую спинку. — Ты проиграл. Признайся, для тебя это было неожиданно?

Муж спокойно встретил торжествующий взгляд Герцогини, ничем не показав, насколько тяжело ему далась эта неудача. А собравшиеся за его спиной высшие, которых я наконец смогла разглядеть, глухо заворчали.

Ашира я уже видела в темной ипостаси, поднявшийся с пола Мессир тоже особого интереса не вызывал, а вот десятка самых преданных Повелителю демонов заслуживала особого внимания.

Судя по тому, как они встали, каждому из них было даровано высочайшее доверие Князя. И каждый, если я правильно поняла, поклялся ему в верности. Жаль только, морды у них оказались невыразительными. Если и можно было отличить одного от другого, то лишь по длине рогов, количеству хвостов и наличию крыльев.

— Что ты хочешь? — наконец разомкнул губы Князь, пристально изучая восседающую на троне Герцогиню. Та чарующе рассмеялась и одним взмахом изящной кисти выгнала оставшихся умертвий из зала.

— Думаю, ты и сам прекрасно знаешь — я хочу жизни для себя и своего народа. Свободу от твоей власти. И от власти тебе подобных. Хочу, чтобы мои демоницы заняли полагающееся им место в Преисподней… а сделать это можно, только избавившись от тех, кто нам мешает.

— Иными словами, ты жаждешь власти, — так же спокойно кивнул Князь.

— Да, — не стала отрицать суккуба и чуть подалась вперед. — И я ее получу.

В этот момент ее лицо утратило привычную привлекательность, сделавшись жестким и даже жестоким. В темных глазах полыхнуло самое настоящее пламя, а на кончиках пальцев возникли и тут же погасли крохотные язычки огня.

Но реакция Герцогини была понятна: суккубы тысячелетиями жили в страхе перед высшими. Нас презирали. Нами помыкали и испокон веков пытались манипулировать. Да, мы преодолели свою слабость. Многого добились. Заняли собственную нишу. И смогли подняться на такие высоты, о которых наши предшественницы не могли даже мечтать.

Но с приходом нового Повелителя, известного своим презрением к суккубам, угроза уничтожения тринадцатого домена многократно возросла. Неудивительно, что маман всполошилась и приступила к активным действиям. Не просто же так она отсутствовала на балу?

Конечно, справиться с Князем будет нелегко, даже если она натравит на него всю армию Императора. Немалая часть этой армии уже была уничтожена, а умертвий перебили сами суккубы. Многие из них, конечно, воскреснут, но на это потребуется время. И силы. При этом о возможностях демонов, из которых лишь один истощился до предела, Герцогиня могла только догадываться.

Темный Князь, тоже прекрасно это понимая, усмехнулся.

— Не боишься прогадать, суккуба?

— Нет, — хладнокровно отозвалась маман, любовно поглаживая корону, а окружавшие ее демоницы насмешливо фыркнули. — Ты, как и все мужчины, предсказуем. Стандартно мыслишь, стандартно реагируешь… в том числе и на женщин. Было несложно к тебе подобраться, чтобы прилепить крохотный маячок, а потом лишь ждать подходящего момента. Для этого хватило одной-единственной встречи.

Я мрачно уставилась на маменьку. Она что, и тут умудрилась влезть?

— Письмо, — улыбнулась Герцогиня, когда Князь недоверчиво нахмурился. — Приглашение на бал, помнишь? Одна из моих дочерей уже давно изучает особенности взаимодействия различных видов магии. И ей не составило труда тебя отвлечь, а затем оставить в кабинете свое новое изобретение, умеющее передавать разговоры на большие расстояния.

Что-о?! Сельриана… вот же змея!

— Как видишь, все просто, — промурлыкала маман, любуясь блеском перламутровых ноготков. — Ты считал, что следишь за нами, а мы в это время внимательно следили за тобой. Именно так мы узнали о короне — ты сам привел нас сюда. Да еще любезно рассказал обо всех известных ловушках. Очень своевременно вспомнил, как их обойти, и почему во дворце не работает магия. К счастью, мои девочки развиты весьма разносторонне и почти не встретили препятствий. За что, наверное, придется тебя даже поблагодарить… напоследок.

— Это как раз необязательно, — вдруг хищно улыбнулся Князь. И как только Темная Герцогиня подняла руку с короной, внезапно гаркнул: — Ри!

Его зов оказался настолько мощным, что все мои трудности и сомнения относительно того, когда лучше вмешаться, разрешились сами собой. Меня просто подцепило магией браслетов, как рыбу на крючок, с огромной силой швырнуло в открывшийся рядом портал, а затем так же мощно из него выбросило. Прямо на руки мужа, на губах которого заиграла недобрая усмешка.

Больно ударившись спиной о твердое и почувствовав, как сжимаются на талии когти, я с беспокойством покосилась на бесстрастное лицо Князя и вынужденно приподнялась на цыпочки, когда острый шип от его хвоста больно уколол меня под подбородок.

Интересно, он понял, откуда меня призвал? И в курсе, что ради благой цели Герцогиня даже дочерей не пожалеет?

При виде меня маман переменилась в лице.

— Хельриана?!

— Здравствуй, мама, — мрачно сказала я и демонстративно помахала рукой, на которой провокационно поблескивал символ моего замужества. — Давно не виделись. Сельриана, почему ты опять вышла к мужчинам непричесанная? Шейрина, закрой рот — отсюда еще не все умертвия улетели. Вдруг нагадят?

Стоящие по обеим сторонам от трона суккубы — пышногрудая рыженькая и миниатюрная, невероятно похожая на Герцогиню брюнетка, — одновременно рявкнули:

— Заткнись, Хель!

— Не могу, дорогие сестрицы, — ощерилась я и протестующе дернулась, когда на горло чувствительно надавили. — При виде вас просто невозможно удержаться от колкостей.

— Ну и чего ты добился? — холодно осведомилась Герцогиня, обратившись к Князю. — Понимаю, что для демона все средства хороши, но неужто ты надеешься, что меня это остановит?

Муж усмехнулся.

— Разве тебе не интересно знать, что будет, если свести владеющую Светом и Тьмой полукровку с чистокровным темным?

— Судя по тому, что моя дочь в твоих руках и носит обручальный браслет, затея оказалась неудачной.

— Иными словами, ты не собираешься за нее бороться?

Мамочка, окинув меня равнодушным взглядом, пожала плечами.

— Не вижу смысла, мне не нужны неудачницы.

— Даже если кое в чем она все-таки преуспела? — вкрадчиво спросил Темный Князь и, подцепив когтем мое крыло, заставил его раскрыться. — Смотри. На мой взгляд, результат получился неплохой. Для этого нужно было лишь подчинить обе ее ипостаси. Как считаешь, я справился?

Я вздрогнула и опустила голову. А у Герцогини при виде причудливым образом переплетшихся на крыле узоров окаменело лицо. В обращенном на меня взгляде мелькнуло что-то похожее на жалость, а затем оно снова стало равнодушным.

— Теперь это не имеет значения.

— Все ради власти, да? Пусть умрет дочь, зато герцогство останется целым? Как это по-нашему…

— Она выбрала свой путь сама. И я не стану разменивать будущее целой расы на жизнь одной-единственной суккубы. Кстати, надеюсь, Хельриана успела рассказать, в чем ее сила. И подробно разъяснила последствия своей смерти лично для тебя.

Вокруг моего горла капканом сомкнулись железные пальцы.

— Просвети-ка меня, дорогая, — ласково попросил Темный Князь, развернув меня к себе лицом. — Оказывается, я еще не всю правду из тебя выбил.

— Да как-то к слову не приходилось, твое темнейшество…

Мой взгляд метнулся влево-вправо, попытался отыскать посуровевшее маменькино лицо, но не сумел и безнадежно угас.

— Говори!

— Тебе будет трудно от меня избавиться, — поняв, что терять больше нечего, обреченно вздохнула я. — Гораздо труднее, чем от других своих жен. Рядом с ними тебя удерживали лишь брачные браслеты. А суккубы, они… то есть мы, и в частности я…

— Ри-и, — угрожающе протянул муж и сжал когти.

— Я подсадила тебя на свою силу! — выпалила я и непроизвольно съежилась в ожидании удара. — Мы привязываем покровителей раз и навсегда. За одну ночь и до самой смерти! И это жизненно важно для такой, как я, потому что теперь ты физически не сможешь… без меня… обходиться…

Под конец мой голос скатился до еле слышного хрипа. Все внутренности смерзлись в одну большую сосульку, а сердце сжалось так, что мне показалось — оно сейчас остановится.

Это была та самая гнусная правда, которую всего полгода назад я бы не выдала даже под пытками. Наша семейная тайна. Вернее, тайна всей нашей расы, которую мы так долго и тщательно оберегали.

— Хельриана! — воскликнула пораженная маман, не ожидая предательства от собственной дочери. И едва не выронила корону, когда стало ясно, что правда, хоть и далась мне с трудом, все же не стала смертельной.

— Прости, мама, — из последних сил выдавила я. — Хорошая была попытка, но твое проклятие на меня больше не действует.

— Что?!

Я закашлялась.

— Князь его… снял…

Герцогиня поперхнулась и в шоке уставилась на Повелителя.

— Что еще ты мне не сказала?! — рыкнул он и наклонился так, что я могла видеть только сузившиеся, холодные, умеющие заглядывать в самую душу глаза. — Что я должен знать, прежде чем от тебя избавлюсь?!

— Суккубы умеют вытягивать из своих жертв не только силу, но и магию, — обмирая от сладкого ужаса, прошептала я. — Умение берется случайно, зато иных ограничений нет: сколько партнеров, столько и магии. И чем их больше, тем опаснее мы становимся.

— Какое умение ты вытянула из меня?

— Тьму. Но ты лучше спроси, что вытянули эти красотки из своих любовников. И что взяла от моего отца Герцогиня, когда планировала зачатие.

Темный Князь глухо зарычал, но все-таки разжал пальцы, позволив мне отдышаться. А затем совершенно по-новому взглянул на ожидающих приказа Герцогини суккуб. Вероятно, подсчитывая, сколько партнеров могло быть у каждой из них за сравнительно недолгую, но очень насыщенную жизнь. Сознавая, что перед ним стоят лучшие из лучших. Самые удачливые охотницы, которые впятером смогли пройти там, где их, демонов, потребовалось в два раза больше. При этом две из них смогли остановить целую армию умертвий простым криком. А вторая пара едва не уничтожила их самих. Да и Герцогиня не просто так получила свой статус.

— Ну? Насмотрелся? — сухо осведомилась маман, когда в зале повисло гнетущее молчание. А потом подняла корону над головой и властно добавила: — Все. Пора заканчивать. Живой ты слишком опасен. Хель, ты ведь понимаешь…

Я обреченно кивнула.

— Конечно. Долг всегда был для тебя важнее остального, а со смертью Князя умру и я. Так что да, я прекрасно тебя понимаю.

И вот тогда Герцогиня впервые за долгие годы отвела глаза, боясь посмотреть на меня прямо. И, наверное, впервые в жизни сумела из себя выдавить:

— Прости…

— И ты меня прости, мама, — вздохнула я. А когда на стене за троном проступила небольшая крылатая тень, уже занесшая ногу для удара, хищно улыбнулась и оглушительно рявкнула:

— Шмуль, давай!

По закону подлости невидимость слетела с фея в тот самый миг, когда он от души саданул ботинком по короне. Зато его удар оказался таким, что Герцогиня от неожиданности выпустила бесценный трофей из рук, и могущественный, дарующий невероятную власть артефакт золотой ласточкой улетел в зал.

В этот же момент одновременно произошло сразу несколько событий.

Дворец второй раз за ночь содрогнулся, а где-то неподалеку радостно взвыли умертвия…

Маман испуганно вскрикнула, обернулась и почти наугад швырнула в Шмуля какой-то железкой…

Я вывернулась из-под руки Князя и со всех ног рванула за улетающей короной…

Фей с торжествующим хохотом взмыл под потолок, лишь чудом избежав смертельного удара…

Сестрицы, приняв звериную ипостась, тоже метнулись за ускользающей добычей…

Едва стоявший на ногах Мессир вдруг подобрался и с хриплым рыком кинулся мне наперерез…

Вторая пара суккуб, почти не отставая от сестер, целеустремленно рванула в сторону Князя…

Наперехват им так же быстро прыгнули демоны…

По залу пронеслись две невесть откуда взявшиеся серые молнии и, сбив с ног моих сестриц, рычащими и визжащими клубками укатились в разные углы…

Ашир, подавшись вперед, неожиданно оплел хвостом щиколотки инкуба и заставил его брякнуться на четвереньки. А я, не отказав себе в удовольствии, вскочила ему на спину и, использовав вместо трамплина, подпрыгнула, прямо на лету перехватывая императорский венец…

— Уф! Вот это было круто! — выдохнула я, на редкость удачно приземлившись. А затем прижала корону к груди и быстро огляделась. — Так, что у нас с обстановкой?

А с обстановкой все было неплохо. Обеих сестриц умело блокировали акинарцы, и теперь эти бестии тщетно пытались скинуть у себя с холки намертво вцепившихся волков. Остальных суккуб успешно сдерживала пятерка демонов. Вторая осторожно подбиралась к Герцогине, оказавшейся в узком закутке как в ловушке. В ее же сторону целеустремленно двинулся Князь, раздвигая губы в многообещающей усмешке. Ашир, оставив в покое Мессира, с такой же усмешкой направился ко мне. А инкуб ошалело потряс головой и недоуменно вытаращился на нас обоих. И кажется, с трудом поверил собственным ушам, когда я ухмыльнулась и, подбросив на ладони тяжелую корону, издевательски бросила:

— Спасибо за помощь… с-сыночек.

— Всегда пожалуйста… м-мамочка, — откликнулся молодой Князь и отвесил не менее издевательский поклон. Фигляр.

— Хельриана-а-а! — неожиданно в голос завыла Герцогиня, уставившись на меня дикими глазами. И, видимо, со злости перекинулась обратно в зверя.

— У-а-у-у-у! — торжествующе откликнулся на ее вопль многоголосый хор из другого конца зала.

Я вздрогнула и инстинктивно отступила за мгновенно развернувшегося Ашира, с содроганием увидев огромную черную стаю, что нескончаемой рекой вливалась в зал через разрушенный проем.

Искалеченные и невредимые, покрытые слизью и просто испускающие ядовито-зеленое свечение, рогатые и безрогие, обнаженные и облаченные в еще целые тряпки… кажется, маменька пробудила всех, кого могла, прежде чем потеряла над ними контроль.

— Бах! — грохнуло за стеной совсем рядом с нами, и по мраморным колоннам, подпирающим потолок, побежали новые трещины.

— Бух! — и за троном с натугой распахнулся потайной ход, откуда сплошной волной хлынула еще одна стая нежити, заставив Герцогиню с сердитым ревом отпрыгнуть в сторону.

«Выходит, нас действительно ждали? — подумала я, лихорадочно ощупывая венец в надежде, что он поможет остановить нежить. — Демоническая руна! Кто-нибудь знает, как работает эта штука?!»

— Отец! — рыкнул Ашир, оценив масштабы надвигающейся катастрофы. Князь, передумав убивать Герцогиню, одним гигантским прыжком оказался рядом. А затем вокруг нас сомкнулась вся его команда, включая недовольно сопящего Мессира.

Суккубы отреагировали столь же быстро, подтянувшись к повелительнице и без раздумий закрыв ее собой. Сестрицы, правда, чуточку запоздали, но, судя по хитрым мордам волков, свобода досталась им дорогой ценой.

Одно странно — нежить почему-то не торопилась нападать. Вместо того чтобы обрушиться на нас скопом, они начали выстраиваться у входа в некое подобие строя и обтекать нас по дуге. А те, у кого имелись крылья, принялись медленно кружить над нашими головами, постепенно закручиваясь в две гигантские спирали.

— Отдай корону, Хель, — не поворачивая головы, буркнул муж и требовательно протянул руку.

И тут я неожиданно поняла, что именно мне не нравится в происходящем. Интуитивно прижав венец к груди, я вопреки здравому смыслу не только не отдала мужу артефакт, но и отшатнулась. А затем, поднапрягшись, все-таки открыла собственный портал и самым наглым образом… сбежала.

— Ри-и-и, что ты делаешь? — угрожающе зарычал Темный Князь, обнаружив, что далеко уйти сил у меня не хватило. И я просто удрала под защиту акинарцев, чтобы вмести с ними попятиться к ближайшей стене. — Вернись ко мне. Немедленно!

— Не вздумай, Хель. Он сожрет тебя с потрохами. — Тяжело отдуваясь, на холку Сару плюхнулся взъерошенный, слегка дымящийся, но жутко довольный собой Шмуль. — Какой бы замечательной ты ни была и какие бы блага ему ни посулила, ни один демон не захочет стать зависимым от суккубы. Тем более пожизненно. Это я тебе как темный говорю.

— Ри! — потеряв терпение, рявкнул Князь.

— Кстати, мы можем попытаться выменять у него твою жизнь на эту дурацкую побрякушку. Если она ему так нужна, пусть сперва вернет тебе свободу. А иначе мы ею сами воспользуемся. И гори тогда Преисподняя белым пламенем!

— Шмуль, что ты несешь? — прошипела я, не отрывая глаз от рассвирепевшего мужа.

— Намекаю, что пора бы тебе использовать Свет, — бодро откликнулся фей. — Демонов вокруг скопилось — не счесть. И вообще, что-то здесь темновато стало. Тебе не кажется, что над нами кто-то навис?

— Да мне с самого начала мерещится, что в зале есть посторонние! Стала бы я просто так убегать от законного супруга?

— Ну не знаю. Вы, женщины, такие непредсказуемые…

— А вы — нет? — раздраженно фыркнула я, уперевшись спиной во что-то твердое, и вынужденно остановилась. — Сам подумай: три тысячи лет никто не мог выкрасть эту дурацкую корону. Никто даже залезть сюда не сумел, не говоря уж о том, чтобы к ней прикоснуться. А тут два независимых отряда за пару часов обежали весь дворец и нигде даже не споткнулись! Более того, ни одного из своих не потеряли. Не поцарапались толком. Да, они ужасно крутые, и у каждого за плечами сотни, если не тысячи трупов. Но почему-то никто не подумал, почему это сомнительное сокровище валяется здесь просто так. И куда подевался его законный владелец, которому корона, по слухам, нужна гораздо больше, чем нам. Что? Скажешь, я не права? Или это не похоже на одну грандиозную ловушку?

Шмуль округлил глаза.

— Думаешь, весь дворец — это западня?

— Именно, — устало сказала я, кинув на Князя извиняющийся взгляд. — Он вытягивает из чужаков магию. Зырян сказал, что мы сможем нанести лишь по одному удару, после которого сила нас окончательно покинет. И знаешь, я отчего-то уверена, что большинство присутствующих, пока сюда добирались, уже использовали свой шанс. Но магия, которую из них высосали, не могла просто так рассеяться. А значит, она досталась кому-то еще. Кому-то третьему, кто затеял эту гонку с препятствиями, но до сих пор почему-то не показывается на глаза.

— Х-хелечка… — судорожно вцепившись в волчью шерсть обеими руками, фей нервно заозирался. — Пожалуйста, не надо меня пугать. Скажи, что ты пошутила и по дворцу сейчас не бродит сверхмогущественная тварь, впитавшая в себя силу наиболее опасных демонов Преисподней!

— Задай лучше другой вопрос: кто эта тварь? — пробормотала я.

— Хель! — У мужа внезапно окаменело лицо, а у Ашира посерела чешуя на щеках. Мессир и вовсе стал похож на зеленый гриб, который перед этим пожевали и выплюнули. Демоны рядом с ним одновременно вздрогнули, уставившись куда-то за мою спину. Маменька с сестрицами издали странный звук, больше похожий на испуганный вздох. А акинарцы подозрительно захрипели и застыли, словно примороженные.

«Хе-е-ль… у него какая-то странная магия, — донеслось до меня тревожное. — Мы не можем освободиться!»

Только сейчас заметив, что в их позах появилось что-то неестественное, я тоже сперва замерла, а потом медленно-медленно подняла голову. И едва не поседела, когда перед моим лицом прямо из воздуха возник обтянутый кожей череп с полыхающими ядовитой зеленью глазницами и парой роскошных рогов на макушке.

А когда невидимость с него окончательно спала, явив нашим взорам довольно скалящегося лича, мы со Шмулем испуганно отшатнулись. И, одновременно придя к одной и той же мысли, во весь голос взвыли:

— Император!

ГЛАВА 20

Сколько всего я передумала в этот кошмарный миг, не передать словами. А уж как меня скрутило, когда когтистая рука по-хозяйски цапнула меня за глотку, а рогатый череп с остатками кожи придвинулся вплотную и гулко расхохотался…

Брр! Чтоб мне такого ужаса никогда больше не переживать!

Заикой я, конечно, не стала, но струхнула изрядно. Хорошо, что на этот раз взгляд Императора не оказал парализующего действия, поэтому дышать и думать я все-таки могла. А когда поняла, что способна еще и двигаться, то немедленно полезла в карман и, схватив кастет, с чувством зарядила Императору в лоб.

В этот же момент от ступора очнулся Шмуль и выпустил в него целую серию самых мощных в своей жизни молний. Одновременно с ним Герцогиня ударила огнем, а Темный Князь швырнул огромный сгусток Абсолютной Тьмы, отчего вокруг лича забушевало буро-фиолетовое пламя…

К сожалению, толку из этого не вышло.

От моего удара лич только пошатнулся, да и кастет намертво застрял в его рогатой башке. Маменькин огонь просто стек на пол, не опалив Императору даже брови. Шмулькины молнии вообще погасли на полпути. А смертоносное заклятие мужа, едва коснувшись лича, бессильно опало, не причинив ему ни малейшего вреда.

Зато оно помогло акинарцам. С хрустом выдрав себя из оков внезапно ослабевшего заклинания, они извернулись и совершили головокружительный прыжок с разворотом. А затем толкнули Императора с двух сторон и, прежде чем по ним с силой хлестнул его хвост, оказавшийся раздвоенным у основания, вырвали у него из туловища сразу обе когтистые лапы.

Разумеется, я после этого грохнулась на пол, торопливо отпихивая от себя дрыгающуюся конечность. Шмуль, истратив на атаку последние силы, бесчувственным комочком свалился мне на колени. Волки, от удара отлетев в другой конец зала, проворно вскочили и с рыком помчались обратно. Но отшатнулись, когда сверху раздался оглушительный грохот, и на лича, играючи вмяв его в пол, в густом облаке пыли рухнул огромный бурый медведь.

— Всем оставаться на местах! — взвизгнула сидящая на его загривке, воинственно размахивающая сумкой Улька. А затем повернула голову к вьющимся над суккубами умертвиям и рявкнула: — Сдохните, гады!

Мертвяки тут же скукожились и осыпались на пол бесформенными лохмотьями.

— Упокойтесь! — звонко крикнул торжественно вылетевший из шахты ангел Смерти, и оставшаяся часть умертвий, окружившая изумившихся до остолбенения демонов, развеялась в прах.

Мартин, правда, после этого едва не упал, но все же его сил хватило, чтобы неумело спланировать. И только потом, с трудом доковыляв до нас, устало бухнуться на коленки.

— Ребята, вы как? Зырян сказал, нам пора вмешаться…

Я запрокинула голову, в шоке уставившись на образовавшуюся в стене дыру, откуда выглядывал бледный как смерть оракул. Облегченно выдохнула, увидев, что он более-менее в порядке, и с чувством обняла взъерошенного ангела, на запылившемся лице которого расцвела гордая улыбка.

— Хельриана, кто это? — неестественным механическим голосом осведомилась маменька, вновь принимая человеческий облик.

Я моментально закрыла мальчишку собой, прижала к груди застонавшего фея и ощетинилась.

— Не вздумай тронуть — уничтожу!

— Этот мальчик… — словно не услышала Герцогиня, подозрительно уставившись на внезапно смутившегося Мартина. — Дочь моя, откуда он взялся?!

— Ой, Хеля, — вдруг испуганно пробормотала Улька и мертвой хваткой вцепилась в холку поднимающегося с пола, ошалело трясущего головой Василька. — Кажется, Император еще живой!

Я вздрогнула, заметив, как ползут к хозяину оторванные акинарцами лапы, и моментально забыла обо всем на свете. Васька, волки и спрыгнувший сверху Рисьяр без напоминаний рванули в разные стороны, суккубы и демоны снова заняли круговую оборону, Мартин шмыгнул за мою спину, бросая испуганные косые взгляды на ворочающееся на полу месиво из плоти и костей.

А бессмертный Император с недовольным ворчанием собрался в кучку, с треском вернул на место переломанные кости. Окутавшись зеленым пламенем, соединил все, что было оторвано, и уверенно поднялся на ноги, уставившись на меня так, словно это я недавно прибила его к полу.

В одной его руке тускло блеснула золотая корона. А в другой… я глазам своим не поверила — стремительно очищался от ржавчины мой безотказный кастет. Тот самый, который должен был нанести этому уроду хоть какой-то урон, но вместо этого, кажется, сотворил что-то совершенно невероятное.

— Наконец-то! — прорычал демон, расправляя плечи, на которых начала стремительно нарастать невесть откуда взявшаяся плоть. — Тринадцатый зубец… три тысячелетия поисков… миллионы бесплодных попыток… А вы принесли мне его сами!

Я испуганно замерла, когда Император соединил «кастет» и корону в единое целое. Похолодела, увидев, что и они тоже окутались ярким зеленым пламенем. Проследила, как прямо на глазах прирастает к короне последний зубец, и нервно сглотнула: проклятый лич больше не был мертвецом! Перед нами стоял живой, полностью восстановившийся и обладающий запредельным могуществом демон, который некогда поставил на колени всю Преисподнюю. Огромный. Клыкастый. Заполучивший кошмарную силу двухвостый чешуйчатый монстр, превосходящий размерами моего Князя чуть ли не вдвое.

Создатель… неужели это я натворила?!

— Никогда не повторяйте моей ошибки, — с нескрываемым удовлетворением произнес Темный Император, надевая на себя ставшую цельной корону, которая моментально вросла в кожу и засияла так, что стало больно глазам. — Не вздумайте спорить с Тьмой. Когда-то я заключил с ней сделку и поклялся бросить весь мир к ее ногам в обмен на бессмертие. Мир я вскоре завоевал. И готов был покорять остальные. Но у Тьмы оказалось скверное чувство юмора: она сделала меня бессмертным, не спросив, хочу ли я становиться живым мертвецом.

Император щелкнул когтем по короне.

— Тьма жестоко надо мной посмеялась, заключив мою силу в эти тринадцать зубцов. А затем по одному отломала каждый из них, спрятав во дворце и лишив меня и моих слуг возможности к ним прикоснуться. Пока корона не станет цельной, мне не будет ходу за пределы дворца — так она сказала перед уходом. И пришлось ждать почти три тысячи лет, пока глупцы вернули мне то, что принадлежит мне по праву.

Я беззвучно застонала.

Проклятье! Это что же получается, он столетиями завлекал сюда легковерных дураков? Заманивал блеском золота и драгоценных камней и позволял обыскивать дворец в надежде, что кто-то найдет один из утерянных осколков его могущества? А когда чужаки на блюдечке приносили ему золотые зубцы, просто убивал их, пополняя свою армию очередным скелетом или умертвием? Но при этом некоторых отпускал, чтобы те привели за собой следующую порцию идиотов?

Мать моя демоница!

Да он вообще мог не вставать с трона — достаточно было лишь пустить по Преисподней слушок, что тут спрятан артефакт немыслимой силы! А потом постелить перед входом красный ковер, зажечь факелы, расставить по дороге умертвия, чтобы сыграли роль загонщиков, и — вот она, дичь, покорно бежит в расставленные сети! А по пути исправно снабжает хозяина дармовыми силами, делая его из года в год все могущественнее. Вернее, так было до тех пор, пока сюда не явились мы, и не притащили последний, тринадцатый зубец, сделавший его воистину неуязвимым.

Я кинула обреченный взгляд на друзей, но что могли сделать акинарцы против этого чудовища? Улька и Мартин свои силы уже истратили. Шмуль тоже на нуле. Зырян едва дышит. Рисьяр, вон, воинственно скалится, но его хватает лишь на то, чтобы прижать медведя к стене да ухватить волков за хвосты, дабы те не сделали какой-нибудь самоубийственной глупости. Даже Князюшка — по моей, боюсь, вине, — остался без магии. А маман с сестрицами тем более оказались не у дел.

— Я убью тебя, Хель! — прошипела откуда-то сзади Герцогиня, чуть ли не быстрее меня оценив невеселый расклад.

— Только после него, — пробормотала я, неуважительно ткнув пальцем в гулко расхохотавшегося Императора. — И вообще, встаньте в очередь, маменька, — Князюшка наверняка возжелает прибить меня первым.

— Мне нужна сила! Живее! — глухо рыкнул муж, на которого я вообще старалась не смотреть. Окружившие его демоны без раздумий кивнули и покорно запрокинули головы, открывая беззащитное горло.

Я не сразу поняла, зачем они это сделали. И почему вокруг Мессира сгустилась Тьма, превратив его в нечто бесформенное, с дико горящими глазами и нетопыриными крыльями. А потом до меня дошло…

Скользнув к ближайшему демону, инкуб молниеносно вскрыл ему глотку, жадно лакая щедро льющуюся кровь вместе с жизненной силой. Выпив одного, он тут же метнулся ко второму, затем к третьему, четвертому… Бесплотной тенью пролетев по залу, он в считаные мгновения осушил весь десяток, оставив лежать на полу лишь бездыханные тела. После чего так же быстро материализовался перед Аширом и вопросительно на него посмотрел.

— Я сам, — рыкнул молодой Князь и склонился над горлом Мессира. Тот поморщился, когда в его шею с омерзительным звуком вонзились клыки, и через несколько мгновений на пол с шорохом опустилось одиннадцатое тело. После чего Ашир так же быстро переместился к отцу и коротко бросил: — Забирай!

Не выдержав, я все-таки отвернулась, не желая видеть, как Князь убивает собственного отпрыска. А когда снова рискнула посмотреть, все уже было кончено, и муж бережно опускал на пол неподвижное тело сына.

Встретившись с ним глазами, я невольно сглотнула — вид у Князюшки был недобрым. А его холодный, оценивающий взгляд показался вдруг настолько жутким, что в моей душе зародилось страшное подозрение.

Именно поэтому, когда он качнулся в мою сторону, я инстинктивно попятилась.

Когда преодолел половину расстояния, я до крови прикусила губу, внезапно усомнившись, правильно ли собираюсь распорядиться тем единственным шансом, о котором говорил Зырян.

А когда муж оказался на траектории удара, все-таки решилась на отчаянный шаг. И с содроганием открыла последнюю, грозящую мне больше, чем просто смертью, тайну — в моих руках стремительно расцвели два лиловых цветка. Два сгустка той самой Абсолютной Тьмы, которой у меня не могло быть по определению. Но которую я случайно вытянула из супруга прошлой ночью, на протяжении которой мы оба, как выяснилось, преследовали свои собственные цели.

При виде Тьмы Князь застыл на месте, но времени на объяснения, увы, не осталось. Поэтому, как только он сделал последний шаг, я виновато улыбнулась и ударила. Всем, что у меня было.

Правда, не в него, как можно было подумать, а в хищно прищурившегося Императора, которого драгоценный супруг так опрометчиво оставил у себя за спиной.

От удара лича бросило на стену и с хрустом вмяло в мгновенно почерневшие камни. Корона на его голове потускнела, остроконечные зубцы оплыли. Сам Император скорчился, когда его с ног до головы охватил лиловый огонь. И хрипло взвыл, когда Тьма, словно отыгрываясь за прошлую неудачу, с жадностью вгрызлась в его податливое тело.

— Теперь он уязвим, — прохрипела я, опуская дрожащие руки, на которых угасали последние искры. — Надев корону, он опять стал смертен!

Арсур растянул губы в жутковатой усмешке и молниеносно перешел в третью ипостась, а у меня потемнело в глазах, словно проклятый дворец выпил из меня не только магию, но и жизнь. А еще через мгновение и ноги подкосились. Да так, что я бы непременно упала, если бы меня не подхватили сильные руки и не прижали к чему-то теплому, родному, пахнущему знакомым с детства запахом меда и молока.

— Мама…

— Доченька моя, — с нежностью прошептала Герцогиня, бережно придержав мою голову и не позволив шарахнуться затылком о каменный пол. — Бедная моя девочка… ну зачем ты сделала эту глупость?

Услышав неистовый грохот и уловив краем глаза стремительно оседающую стену, за которой закружились в бешеном вихре два сплетшихся в яростной схватке тела, я ухватилась за маленькую, но очень твердую ладонь матери и с трудом приподнялась.

— Помоги ему, мама!

Герцогиня грустно улыбнулась.

— Зачем? Императору не нужны соперники, а Князь уже знает, что я была ему неверна. Так что мы в любом случае обречены.

Неподалеку раздался еще один мощный удар, от которого завибрировал пол, а следом донесся сдвоенный рык.

Я взвыла, чувствуя, как уходит драгоценное время, а затем полностью сменила облик. Так, чтобы мама увидела самое важное. И поняла, что там, в соседнем зале, откуда слышится рев сражающихся демонов, сейчас решается не только судьба Преисподней. Там решается моя судьба. И моя жизнь.

— Помоги ему! — в отчаянии прошептала я, глядя на Герцогиню абсолютно черными глазами, в которых клубилась первородная Тьма. — Пожалуйста, мама! Неужто я должна тебе напоминать, каким образом из врагов получаются союзники?

При виде моей чешуи и когтей у матери расширились глаза. В них мелькнуло сперва недоумение, потом — понимание, шок. После чего она молниеносно перекинулась. Повелительно рыкнула сестрицам. И, благодарно коснувшись губами моей щеки, под грозный клич своей лучшей боевой пятерки исчезла.

С трудом перевернувшись на бок, я успела заметить, как последняя пара скорпионьих хвостов исчезает в проделанной демонами дыре. Облегченно выдохнула, надеясь, что маман все правильно поняла и не вздумает помогать Князю открыто. Наконец отыскала взглядом потрепанных, но абсолютно невредимых друзей. И, махнув им рукой, решительно поползла следом за Герцогиней, намереваясь если не воевать, то хотя бы в ногах у Императора поваляться. Вдруг да споткнется о мое полумертвое тело и ненароком шею себе свернет?

— Страшно признаться, но меня за всю жизнь столько раз не пытались убить, как сегодня, — доверительно сообщил Шмуль, с усталым вздохом плюхнувшись мне на спину. Да так, что я плашмя растянулась на полу. А затем сунул под нос уже открытый пузырек и добавил: — На! Улька сказала, что от этого у тебя сил прибавится.

Я даже раздумывать не стала, выпила непонятное зелье махом. И уже через пару секунд смогла не только встать на карачки, но и стряхнула с себя наглого фея. После чего со всей возможной скоростью поползла к проему в стене и, с трудом вскарабкавшись на груду камней, с тревогой заглянула в соседнее помещение.

Это оказался еще один склеп. Такой же серый, мрачный и унылый, как и тот, что мы видели внизу. Правда, сейчас здесь было шумно — сцепившиеся демоны, слившиеся в единый черно-красный вихрь, издавали ужасающий рев. И с неимоверным грохотом опрокидывали саркофаги, круша тяжелые каменные плиты, как яичную скорлупу.

Кто из них кто, понять было трудно, демоны двигались так быстро, что взгляд выхватывал лишь отдельные детали — когтистую алую лапу, с силой бьющую в неприкрытую спину… раздвоенный хвост, так и норовящий хлестнуть по неосторожно выставленному крылу… оскаленные морды… бешено горящие глаза… и летящие в стороны темные, почти черные брызги, оставляющие на стенах бурые потеки.

Но одно я поняла сразу: Император так и не успел перейти в третью ипостась, поэтому сейчас они сражались с Князем на равных. Крыльев у лича, к сожалению, не оказалось, что заметно облегчало ему передвижение. Зато мой удар не прошел бесследно, оставив на черной чешуе глубокие проплешины. Правда, как я ни присматривалась, так и не смогла понять, доставляет ли это ему хоть какое-то беспокойство.

— Что же это за чудовище, если его даже Абсолютная Тьма не взяла? — прошептала незаметно появившаяся рядом Улька. Одновременно с этим ко мне с двух сторон прижались акинарцы, чуть дальше на камни шлепнулся Васька, рядом с ним притулились ангел и фей, а явившийся последним вампир, оценив обстановку, с досадой буркнул:

— Абсолютная Тьма разъедает плоть с такой скоростью, что с этим не справляется даже наша регенерация. Именно поэтому заклятие считается смертельным. Но у Императора, судя по всему, гигантские резервы, поэтому Хелькин удар его только ранил, а не убил.

— Он три тысячелетия копил силы и до сих пор не смог восстановиться, — тихонько возразил Мартин, не отрывая взгляда от демонов. — Значит, Тьма еще действует, забирает себе его резервы, и это дает Князю дополнительный шанс.

Я сжала кулаки, впервые в жизни не зная, как поступить, и остро жалея, что у меня нет возможности ударить дважды. Ведь если бы у меня хватило сил… если бы я могла нормально двигаться… мой муж не рисковал бы собой в попытке заполучить проклятую корону.

— Хель, он сейчас ударит! — внезапно взвизгнула Улька и зажмурилась.

Я вздрогнула, увидев, как сворачивается в тугой хлыст двойной хвост Императора, и похолодела. С какой силой он умеет бить, я прекрасно знала — любую броню пробивает навылет, если правильно выбрать угол. А Император, судя по всему, умел это делать. И он не просто так отдал моему мужу на растерзание левую половину груди и плечо. Благодаря этой уловке Арсур не мог видеть, что творится за спиной соперника — его голова в этот момент была повернута совсем в другую сторону.

Создатель! Что нам делать? Кричать? Бежать? Да у меня сил едва хватает, чтобы приподняться…

— Рисьяр, ты куда? — испуганно вскрикнул Мартин.

Перед моим носом мелькнул и пропал смазанный силуэт, больше похожий на размытое облачко дыма. А мгновением позже ситуация в зале резко поменялась, потому что не только вампир — суккубы тоже наконец решили действовать. И, бесшумными тенями мелькнув у стены, одновременно прыгнули на Императора.

Предвидел ли Рисьяр, что так будет, или же, наоборот, это маман уловила нужный момент, но ударили они на удивление слаженно. И так удачно, словно всю жизнь ходили в одной упряжке, научившись понимать друг друга с полуслова.

Действуя словно по заранее обговоренному плану, одна пара суккуб с ревом повисла на правом хвосте раздраженно вскинувшегося Императора, вторая пара намертво вцепилась в левый, не давая ему совершить удар. Герцогиня, кинувшись личу в ноги, одним движением когтей вспорола ему сухожилие над пяткой, заставив подломиться лапу, а Рисьяр — наш до отвращения честный и бесконечно благородный вампир — самым подлым образом швырнул ему под колено здоровенный камень. Благодаря чему уже замахнувшийся было лич пошатнулся. Нелепо взмахнул когтистыми лапами, всего на миг потеряв равновесие…

Но этого хватило, чтобы Темный Князь, извернувшись, стремительно полоснул когтями по его незащищенному горлу. А затем с огромной силой ударил хвостом под подбородок, вонзив туда шип до самого основания. Так, что окровавленный кончик с хрустом вышел где-то в районе затылка, заставив могущественного, теперь уже бывшего Императора, непроизвольно вздрогнуть и обвиснуть сломанной куклой.

Я завороженно уставилась на его окаменевшее лицо с расширенными, мгновенно помертвевшими глазами.

Не скрою, мне доводилось видеть немало смертей, но до сих пор этот процесс вызывал у меня необъяснимый трепет. Заставлял с благоговением ждать последнего судорожного вздоха. С замиранием сердца следить за тем, как медленно угасает чужая жизнь. И раз за разом тщетно пытаться уловить ту самую грань, которая отделяет живое от мертвого, Жизнь от Смерти и Свет от Тьмы.

Жаль, но и на этот раз мне не удалось ее увидеть. Зато я не особенно удивилась, когда тело Императора вдруг стало стремительно ссыхаться, прямо на глазах превращаясь в мумифицированный, похожий на древнее умертвие труп.

Когда от него осталась лишь пустая оболочка, Темный Князь рывком оторвал увенчанную короной голову. После чего отшвырнул останки и, шумно выдохнув, налитыми кровью глазами оглядел разгромленный зал.

К тому времени Герцогиня с подданными уже стояла рядом с нами, с независимым видом вылизывая пораненную лапу. Рисьяр, слегка ошалевший от собственной дерзости, недоверчиво разглядывал валяющийся под ногами хвост. Мы с ребятами вообще сделали вид, что только-только сюда добрались и буквально на минутку заглянули полюбопытствовать. А акинарцы поспешили закрыть меня собой. На случай, если находящийся в третьей ипостаси демон еще не остыл и возжелает чьей-нибудь крови.

Тяжелый взгляд Князя медленно прошелся по раскуроченному полу, по колено усеянному обломками саркофагов. На мгновение задержался на валяющемся неподалеку втором хвосте. Заставил упасть на колени согнувшихся в почтительном поклоне суккуб, скользнул по растерянной физиономии вампира и наконец остановился на Герцогине.

— На прощение не рассчитывай, — холодно сообщил он, перехватив ее настороженный взор. А затем подумал и так же холодно добавил: — Но сразу я тебя не убью, сегодня ты была мне полезна. Если сумеешь доказать, что достойна доверия, будешь жить. Не сумеешь — не обессудь.

Я незаметно перевела дух — ты моя должница, мама! Герцогиня с явным облегчением поклонилась и торопливо отступила к стене, освобождая Повелителю дорогу. А Князь выбрался в тронный зал, одарил нашу обеспокоенную, но послушно поднявшуюся с камней группу все таким же тяжелым взглядом и скептически поджал губы.

— Вы — самый никчемный спасательный отряд, который я когда-либо видел. Баньши-неумеха. Полуслепой оракул. Неуклюжий оборотень. Темный фей. Ангел Смерти, не ведающий своей истинной силы. И вампир, который даже не подозревает, что стал высшим… Я еще спрошу с вас за то, что вы здесь появились. Но должен признать, одним полезным свойством вы все-таки обладаете.

— Каким? — едва слышно переспросила я, осторожно выглядывая из-за головы Сара.

Муж даже не посмотрел в мою сторону.

— Невероятной удачей, благодаря которой вам сегодня удалось выжить.

После чего сменил ипостась на вторую, попутно избавив себя от ран и очистив чешую от крови, и решительно ухватился за корону. Поднапрягшись, вырвал ее из черепа лича и воздел над собственной головой.

— Теперь в Преисподней будет новый Император…

— Я бы не был в этом так уверен, — неожиданно прозвучал в зале чей-то насмешливый голос. А мигом позже на нас откуда-то сверху брызнул первозданный, чистейший, болезненно-яркий Свет.

ГЛАВА 21

Схождение чистокровного ангела — невероятно красивое и смертельно опасное для демонов зрелище. Испускаемый им Свет так силен, что его касание может спалить темного на месте. Он распространяется с огромной скоростью. Проникает в любую щелочку. И способен отогнать даже самую черную Тьму, вынудив ее забиться в самые дальние углы в поисках хотя бы временного убежища.

Однако этот ангел не ставил перед собой цели нам навредить. Как это ни странно звучит, он спустился в Преисподнюю не для того, чтобы карать или дарить прощение. Более того, он не посчитал нужным создать даже слабенький заслон от демонов и погасил смертоносный для них Свет сразу, как только его ноги коснулись пола.

Он был красив, этот странный ангел, не побоявшийся явиться в самые глубины ада. Высокий, хорошо сложенный, с тем удивительным сочетанием гармонии тела и души, что свойственны всем детям Создателя. С безупречно правильными чертами лица, густой шапкой золотистых, слегка вьющихся волос. С роскошными, сложенными за спиной белоснежными крыльями и удивительно яркими, цвета закатного неба глазами, в которых, впрочем, не было и тени всепрощения или смирения.

— Валлар! — прошипела Герцогиня, невесть когда принявшая человеческий облик. — Какого демона ты здесь делаешь?!

«Отец, — с чувством подумала я, во все глаза разглядывая светлого. — Как же давно я тебя не видела!»

Ангел, не удостоив раздраженную маман вниманием, одарил меня необычайно теплым взглядом и только после этого повернулся к недовольно раздувшему ноздри Князю.

— Ты совершаешь ошибку. Корона предназначена не для тебя.

— С чего ты решил? — прищурился Арсур, на всякий случай опуская трофей и отводя руку в сторону.

Валлар тонко улыбнулся.

— Просто она создана не для темных.

— Императору она дала власть и позволила покорить Преисподнюю, — напряженно ответил Князь.

— Ты прав, он действительно заключил сделку, ценой которой стало бессмертие. Но не сразу понял, что на его призыв ответила не Тьма, а Смерть. И слишком поздно узнал, что за свои услуги она всегда берет одну и ту же цену.

— Откуда ты знаешь? — еще больше насторожился Темный Князь.

Ангел пожал плечами.

— Артефакты такой мощи никогда не приходят в мир без одобрения трех основополагающих сил. Закон триединства неизменен: Свет противостоит Тьме, Тьма отступает перед Смертью, а Смерть одинаково настороженно относится к ним обоим. О чем в последнее время и на Небе, и в Преисподней стали почему-то забывать.

— При чем тут это?

— При том, что в тот день, когда Император заполучил корону, со стороны Света именно я был свидетелем этой сделки, — снова улыбнулся Валлар. — Тьму представлял непосредственно демон. Ну а Смерти не нужны посредники, она предпочитает действовать напрямую.

— В каком смысле? — недобро прищурился Князь, по-новому взглянув на светлого. Да и я, признаться, опешила, никак не ожидав, что у папочки была столь интересная и, главное, продолжительная молодость.

— Посмотри на корону, — посоветовал ангел и как-то по-особенному щелкнул пальцами.

Мы уставились на нее все одновременно, и, судя по раздавшему дружному вздоху, не только мне вдруг показалось, что над артефактом сгустилось и тут же пропало крохотное темное облачко, в котором промелькнул злорадно оскаленный череп.

— Артефактом Смерти нельзя завладеть, не отдав дани его непосредственной владелице, — негромко проговорил Валлар, убедившись, что демонстрация возымела должный эффект. А затем небрежно кивнул на валяющуюся под ногами Князя голову: — Прежний Император уже поплатился за жадность. Надев корону вместо него, ты обречешь себя на такую же участь.

Муж неожиданно усмехнулся.

— Совсем недавно он был достаточно живым, чтобы испустить дух по-настоящему. Разве нежить на это способна?

— Нет. Но когда Император понял, что артефакт с подвохом, он попытался обмануть Смерть, заключив еще одну сделку. С Тьмой. За что и был сегодня наказан. Если бы Тьма не вернула Императору плоть, ты бы проиграл — никому не дано одолеть живого мертвеца, наделенного силой тысячи душ.

— Почему я должен тебе верить?

— Светом клянусь, что сказал исключительно правду, — спокойно отозвался ангел, и вот тогда по моей спине прошелся мороз, — с такой клятвой отец не мог солгать. Свет бы не простил. Но тогда, получается, Император обманул нас дважды? И если бы мой муж или маменька поспешили, корона превратила бы кого-то из них в лича? Поэтому ее оставили здесь без присмотра?!

От этой мысли я внутренне содрогнулась, а Темный Князь задумчиво покосился на блистающий в его руке артефакт.

— Что ж, будем считать, ты меня предупредил. Вопрос в другом — зачем?

— Я чувствую Свет везде, где он есть, — вернул ему усмешку ангел. — Особенно в тех, в ком имеется хоть капля моей крови. А если ее больше, чем капля… Хельриана Аррей Нор Валлара, подойди. Хочу взглянуть на тебя поближе.

Неловко опустив глаза, я под изумленными взглядами сестер, рассерженным — матери и растерянными — друзей выбралась из-за прикрытия акинарцев.

— Совсем уже взрослая, — с легкой грустью сказал отец, когда я приблизилась и вопросительно на него посмотрела. Провел рукой по чешуе на моей щеке, погладил растрепавшиеся волосы, которые, что удивительно, осторожно оплели в ответ его руку и даже не попытались поранить. А затем попросил: — Покажи-ка свое запястье.

Я со вздохом приподняла рукав на правой руке.

— Так и знал, что поторопишься, — покачал головой Валлар, увидев обручальный браслет. — Бедная моя девочка! Надеюсь, ты понимаешь, что уже никогда его не переделаешь?

— Да, — прошептала я, — но Князь есть Князь. Никому не под силу заставить его измениться.

— И ты отдаешь себе отчет, что это на всю жизнь? — снова спросил отец, пытливо заглядывая мне в лицо.

Я невесело кивнула.

— А если я помогу разорвать эту связь?

Я подняла растерянный взгляд на полное искреннего сочувствия и понимания лицо ангела. Затем обернулась, посмотрела в недобро прищуренные глаза мужа, в которых вспыхнула угроза, и отрицательно качнула головой.

— Не надо. Он все равно меня не отпустит.

— Я пришел сюда ради тебя. — Отец бережно заправил за ухо упрямо лезущую мне на лоб прядку. — Знаю, у темных другое отношение к потомству, но я его никогда не понимал. Мне кажется, дети должны быть счастливы, где бы они ни родились…

— Не смей говорить здесь о детях, Валлар! — не сдержалась Герцогиня.

Ангел поднял голову и спокойно на нее взглянул.

— Она и моя дочь тоже, Шармиэль. И как бы ты ни хотела оградить ее от моего влияния, в ней жил и всегда будет жить мой Свет.

— Иногда я тебя за это ненавижу! — прошипела матушка. С такой яростью, что даже мне стало неуютно. Но отец вдруг странно улыбнулся.

— Только иногда?

Герцогиня почему-то осеклась и во второй раз за ночь поменялась в лице, а Валлар отыскал глазами бледное личико Мартина и тяжело вздохнул.

— Прости, мой мальчик. Знаю, встреча вышла не очень удачной, но я и не обещал, что все пройдет гладко.

— Да нет, ничего, пап… Просто все так неожиданно, — сглотнул маленький ангел и жалобно посмотрел сперва на стремительно посеревшую Герцогиню, а потом на меня. — Я не думал. Честно. Хотя в последнее время уже начал о чем-то догадываться.

— Марти?! — вырвалось у меня невольное восклицание, когда он мигнул и исчез. А потом возник совсем рядом, со всхлипом прижался к нам с отцом, умудрившись обхватить руками сразу двоих и уткнуться носом Валлару в крыло.

— Я ведь не просто так тебя чувствовал. Даже в другом мире бы нашел. Родная кровь никогда не предаст. Правда, Хель?

Я вздрогнула и машинально обхватила ангела за худенькие плечи.

— Правда, Марти. Жаль, отец не сказал, что у меня, оказывается, есть младший братишка.

— А у меня — такая замечательная сестра…

— Не время было, — отозвался Валлар, обняв крыльями нас обоих. — Да и с тобой, Хель, мы давно не виделись. Но я рад, что вы друг друга узнали. Свет у вас один, так что иного просто быть не могло.

— Зато насколько легче нам бы было знать правду, — вздохнула я, почему-то не испытывая ни злости, ни обиды, ни разочарования. Мартин — мой брат… ну и ладно. Я и так любила его как родного, так что по большому счету ничего не изменилось. — Тогда мне бы не пришлось ломать голову над кучей совершенно очевидных вещей и гадать, откуда в закрытом мире могла взяться одна крайне интересная книга о благословениях.

Отец негромко рассмеялся.

— Ну надо же было дать вам подсказку!

— Ты мерзавец, Валлар, — прошептала Герцогиня, устало прикрывая глаза. — Хоть и чистокровный светлый, но какой же ты все-таки мерзавец… Как ты посмел отправить сына в Преисподнюю?

— УННУН — самое место для полукровок, — невозмутимо отозвался отец, погладив Мартина по голове. — К тому же с сестрой ему было безопасно — Свет всегда тянется к Свету. Да и где, как не здесь, он мог познакомиться с собственной матерью? Ты ведь не хотела, чтобы его видели?

— Конечно, не хотела, — рыкнула маман, покрываясь нездоровым румянцем. — Светлому не место среди демонов!

— Но он ангел Смерти. И Смерть, между прочим, досталась ему от тебя. А может, и еще какое умение передалось… с вами, суккубами, ни в чем нельзя быть уверенным.

— Валла-а-ар… еще одно слово, и ты пожалеешь, что вернулся!

— Мама! — шокированно обернулись к Герцогине сестрички.

— Молчать! — рявкнула она. Да так, что даже Темный Князь удивленно приподнял брови. — Это не вашего ума дело! Я запрещаю рассказывать об увиденном здесь кому бы то ни было! Понятно?!

Сестрички пораженно заткнулись, а я отстранилась от отца и нахмурилась.

— Подожди. И ты, мама, не шуми раньше времени. Сперва надо придумать, что делать с короной.

— Оставлять ее здесь нельзя, — согласился Валлар. — А то обязательно кто-нибудь наткнется, и у «нейзем» опять появится мертвый Император. Уничтожить артефакт такого уровня никому из нас не под силу. Но и прятать его в кладовку, чтобы никто не достал, тоже не выход: умертвия рано или поздно восстановятся. Скелеты тоже скоро начнут проявлять активность. Думаю, никому не нужны под боком многоуровневые подземелья, до отказа заполненные бесхозной нежитью.

— Может, ты корону с собой заберешь? — робко предположил Мартин, не заметив, как опасно сверкнули при этом глаза моего мужа.

Валлар передернулся.

— Не хватало еще тащить на Небеса всякую гадость. Нет, у любого артефакта должен быть хозяин.

— Но как это сделать, если им никто не может воспользоваться? — рискнула подать голос Улька.

— Почему никто? Смерть, конечно, великая сила, но для того, чтобы ее остановить, надо не так уж много — всего лишь найти противовес.

— Какой? — раздраженно рыкнула Герцогиня.

— Один элемент всегда можно уравновесить другими, на этом построена гармония. И раз уж Смерть невозможна без Света и Тьмы, чтобы снять проклятие, достаточно отдать корону полукровке, у которого в равных долях присутствуют обе эти силы.

— Что?!

Я пошатнулась, когда на мне одновременно скрестилось сразу полтора десятка взглядов. А отец с усмешкой посмотрел на Темного Князя.

— Осталось только выяснить, согласен ли на это нынешний владелец. Рискнет ли он отдать корону той, ради кого в свое время перевернул всю Преисподнюю и даже рискнул призвать ангела, чтобы узнать ее настоящее имя?

В наступившей тишине Темный Князь впервые взглянул на меня прямо и властно бросил:

— Оставьте нас!

Причем таким тоном, что народ без единого возражения рассосался и растекся по залу, старательно делая вид, что они ослепли, оглохли и вообще ни при чем. При этом отец, подхватив взволнованного Мартина на руки, как бы невзначай оказался рядом с Герцогиней. Суккубы благоразумно юркнули в нишу меж полуразрушенных колонн. Недалеко от них пристроились впавший в глубокую задумчивость вампир и откровенно обеспокоенный медведь, на загривке которого нетерпеливо ерзала баньши. Шмуль, недовольно жужжа, поднялся в воздух, отправившись проведать Зыряна. И лишь акинарцы задержались дольше обычного, не будучи уверенными в том, что меня не съедят.

— Идите, — шепнула я, на секунду приобняв их за шеи, — со мной ничего не случится.

«У него больше нет власти над нами», — на всякий случай напомнил Сар, выразительно покосившись на Князя.

«Если что — мы вмешаемся», — предупредил Рас, лизнув меня в щеку. После чего оба волка отступили на шаг и без единого звука ушли в подпространство, явно намереваясь оставаться со мной до конца.

Супруг никак не отреагировал на эту дерзость. Но, как только волчьи хвосты пропали из видимости, сделал неуловимый жест, отчего в моей голове разочарованно взвыли два быстро отдаляющихся голоса. И только потом мой коварный демон перешел в человеческую ипостась, прямо из Тьмы создав для себя традиционно темные одежды.

Одновременно с ним моя внешность тоже вернулась к привычному облику. Я стала ниже ростом, ужалась в плечах, растеряла красивую чешую. Зато избавилась от нестерпимого зуда и больше не думала о том, как бы поделикатнее намекнуть мужу, что находиться в темной ипостаси одетой, мягко говоря, не очень комфортно.

— Говори, — непререкаемым тоном велел Князь, когда тишина стала откровенно недоброй.

Я поежилась.

Да, напортачила я сегодня знатно. Удрала из убежища, без спросу сунулась в императорский дворец, смешала мужу все планы, чуть не облагодетельствовала лича и всерьез рисковала собой, пытаясь исправить собственную ошибку. После чего дерзко проигнорировала прямой приказ, имела смелость возражать законному супругу, сделала его от себя зависимым, украла невероятно ценное умение и снова утаила важную информацию о себе.

Безусловно, у Князя был повод на меня сердиться.

— Ри-и-и…

— Прости, — виновато понурилась я. — Знаю, ты злишься, но мне больше нечего сказать в свое оправдание.

— О твоем наказании мы еще поговорим. Сперва я хочу узнать, как вы пробрались во дворец? И почему мой лучший эмиссар, который должен был обеспечивать твою безопасность, не сумел справиться с таким несложным заданием?

— О мертвых или хорошо, или ничего, — быстро пробормотала я, пряча глаза и думая о том, что Мессир, конечно, гад последний, но мстить ему после того, что он сделал, было бы просто подло.

— С чего ты решила, что он мертв?

— А разве нет? — Я изумленно вскинула голову и поперхнулась, наткнувшись на насмешливый взгляд Князя. А затем потрясенно уставилась на распростертое на полу, не подающее признаков жизни тело Мессира, и неожиданно даже для себя гаркнула: — Улька!

— Ась? — тут же обернулась гордо восседающая на медведе баньши. На ее лице отразилось сперва беспокойство, потом недоумение и, наконец, жгучее любопытство. А вместе с ней в нашу сторону обернулись и остальные. Включая недовольную маменьку и что-то терпеливо ей втолковывающего ангела, на руках у которого сидел ужасно смущенный, покрасневший до ушей Мартин.

— Сколько у тебя лечебных зелий?

Подруга торопливо порылась в сумке.

— Двенадцать.

— Проклятье! Неужели ты предвидел даже это? — прошептала я, подняв недоверчивый, полный безумной надежды взгляд на Зыряна, и дрогнула, когда оракул хитро улыбнулся и по очереди ткнул пальцем в неподвижных демонов. — Они живые… Улька! Тащи свою сумку и вливай зелья в этих чешуйчатых, пока из ушей не польется! Их еще можно вылечить, слышишь?

— Поняла! — радостно откликнулась баньши, чей звездный час наконец-то пробил, и ловко спрыгнула с Васькиной холки. — Сейчас сделаем… Ой, Хеля! А можно я на них свои новые зелья испробую?

— Что хочешь делай, только не убей окончательно. И будь осторожнее с Мессиром — он наверняка кусается.

— Я присмотрю, — с затаенной улыбкой пообещал Валлар и, пересадив сына на левую руку, вытянул правую в сторону темных. С его пальцев сорвался целый сноп белых искр, зависших над бездыханными телами. А затем крохотные точки стали ярче и, разросшись в полноценный защитный купол, придавили обескровленных демонов к полу так, что свободными у них остались только головы. — Вот теперь они не опасны.

Проследив, как баньши торопливо раздает друзьям пробирки с лечебным зельем и первой склоняется над Аширом, я перевела дух. А когда увидела, как молодой Князь с усилием сглотнул и открыл помутневшие глаза, ошеломленно повернулась к мужу.

— Но как?..

Темный Князь скривился.

— Глупо просто так убивать своих лучших воинов. Хотя бы один-единственный шанс я должен был им оставить. На зелья, кстати, можно не тратиться — сами очухаются. Хотя, если кто-то пожертвует свою кровь…

— Я могу, — невинным тоном предложил обладающий чутким слухом Валлар и под сердитое фырканье Герцогини демонстративно закатал рукава.

— Нет уж, не надо, — поморщился Князь. — Даже будучи проклятым, ты все равно остаешься светлым.

— Ну, одна капля Света не сильно разбавит вашу Тьму…

— Демонов с твоей кровью в жилах здесь уже достаточно. Так что отойди, Валлар. Не заставляй меня нарушать условия сделки.

— Какой еще сделки? — тут же навострила уши я.

Темный Князь снова поморщился. А ангел, спустив Мартина на пол и настойчиво подтолкнув к матери, в один миг оказался рядом. И встал так, чтобы загородить меня, но при этом оказаться недосягаемым для рук демона.

— Так что за сделка? — снова спросила я, требовательно посмотрев сперва на Князя, а затем на отца. — И когда вы успели ее заключить?

— Когда он не смог тебя найти, — коварно улыбнулся Валлар. — А затем попытался воззвать к крови, но вместо того, чтобы вытащить из УННУНа тебя, потревожил меня. В результате у нас произошел весьма бурный… ну, скажем так, разговор. По его итогам я назвал ему твое имя — на полукровок магия имен действует слабо. А взамен получил обещание не мстить тебе за побег и за те маленькие женские слабости, которые ты унаследовала от матушки.

Я ошеломленно уставилась на подозрительно молчаливого Князя.

— Ты поклялся ему в этом Тьмой?!

— Неплохая сделка, да? — довольно кивнул отец. — Одна крохотная уступка с моей стороны, которая ни к чему нас не обязывает, а взамен ты обрела надежную защиту от демона-мужа. Теперь тебе нечего бояться, милая, он не сможет к тебе прикоснуться без твоего согласия. Не покалечит. И уж тем более не убьет. Любое ослушание отзовется сперва болью, а потом лишит его сил. Причем с каждым разом боль будет расти, а время, в течение которого он утрачивает способность призывать Тьму, неуклонно увеличиваться. И так будет до тех пор, пока он не лишится магии окончательно. Или же пока не умрет.

— Вот почему ты так легко отпустил меня из замка вампиров, Княже… — помертвевшим голосом сказала я, припоминая странности последних месяцев. — И поэтому же не торопил с возвращением, с такой клятвой я создавала слишком много проблем. Ты ведь мог не сдержаться.

— Совершенно верно, — спокойно ответил он, демонстративно складывая руки на груди.

— Значит, все это время ты был связан словом? И то, что между нами было…

Супруг холодно улыбнулся.

— Лишь естественное следствие. Надеюсь, ты не разочарована?

Я до крови прикусила губу и отвернулась.

— Нет. Ждать чего-то иного от демонов нас давно отучила матушка. Но что-то мне подсказывает, что ты заранее оговорил хотя бы одно условие, которое избавит тебя от ненужных сложностей.

— Разумеется. Наш договор действителен лишь до тех пор, пока ты сама меня не признаешь.

— И это правильно, — широко улыбнулся Валлар. — Раз уж ему каким-то образом удалось подчинить твою темную половину, то со светлой ничего не выйдет. Ведь для того, чтобы завоевать настоящее доверие, недостаточно грубой силы. Правда, милая?

Темный Князь оскалился, а я сглотнула.

— Ты прав. Сломать нас намного сложнее, чем приручить. Но как раз вчера у него это получилось, а значит, ваша сделка аннулирована.

Валлар резко переменился в лице.

— Что? Хель, разве ты…

— Прости, папа. Я больше себе не принадлежу.

— Рад, что ты наконец это осознала, — так же холодно произнес Темный Князь, подходя ближе. И, не обращая внимания на побледневшего ангела, по-хозяйски ухватил меня за подбородок и требовательно уставился в глаза. — Сделка действительно утратила силу. А значит, с этого дня ты будешь делать только то, что прикажу я. И так, как я этого пожелаю. Ты — моя до самой смерти, Хельриана Аррей Нор Валлара. И только я решаю, как ты будешь жить и как именно умрешь.

— Да, мой Князь, — прошептала я, будучи не в силах ему противиться.

— Никогда не забывай об этом, — процедил он, резким движением убирая руку. А затем отстранился и без предупреждения надел мне на голову проклятую корону. — Она твоя.

От неожиданности я пошатнулась и чуть не упала, но, хвала Создателю, у самого пола меня успели подхватить. Правда, легче от этого не стало, потому что сверху вдруг обрушилась такая тяжесть, что на мгновение показалось — весь огромный дворец внезапно рухнул на мою бедную голову. И теперь бесконечно давит, стремясь сломать и раздавить мою волю, которая еще ни разу не подвергалась такому серьезному испытанию.

Но самое ужасное, что я внезапно ощутила всю нежить, что обитала в огромном подземелье. На себе прочувствовала их многовековую жажду, от которой мгновенно пересохло горло.

В какой-то миг даже почудилось, что все они каким-то образом живут во мне — голодные, хищно щелкающие челюстями и неистово жаждущие кого-нибудь сожрать. И на самом деле это не они, а я готова кидаться на все живое, чтобы хоть как-то утолить терзающий меня голод.

За считаные мгновения перед моими глазами пронеслись сотни запертых комнат, до потолка заполненных пожелтевшими от времени костями. Несколько десятков непотревоженных склепов, в которых терпеливо ждали зова мирно дремлющие умертвия. Груды никому не нужного золота, небрежно сваленные в гигантских подвалах. Бесчисленное количество накопительных кристаллов, вмороженных в стены таких же гигантских пещер. Даже тщательно замаскированные потайные ходы, расположение которых я теперь знала не хуже Зыряна…

А затем мою голову словно пронзили серебряной спицей. С пробирающим до костей скрежетом и, кажется, даже с хрустом. Причем не один, а целых тринадцать раз, будто дурацкой короне мало было вонзиться мне в череп, и хищная тварь вгрызлась туда сразу всеми своими зубцами.

От накатившей боли у меня помутнело в глазах. Дыхание перехватило, из горла вырвался сдавленный хрип. Но прежде чем над моей головой окончательно сомкнулась Тьма, я все-таки успела услышать яростный шепот:

— Ты будешь проклят за это, демон!

— Я благословлен, — так же тихо отозвался Князь. — И даже ты не можешь этого изменить.

ГЛАВА 22

Когда я пришла в себя, обстановка вокруг разительно изменилась. Мрачное подземелье куда-то исчезло, ему на смену пришла небольшая уютная комната в бежево-коричневых тонах. Вместо каменного пола подо мной была удобная кровать с шелковыми простынями и мягчайшей периной. На стенах красовались искусно вытканные гобелены. Но самое главное, тут было окно, распахнутое настежь и прикрытое лениво колыхающимися на ветру занавесками, которые и вывели меня из недолгого ступора.

— Я дома! — ошеломленно пробормотала я, осознав, что нахожусь в собственных покоях. А потом вспомнила все, что этому предшествовало, торопливо вскинула руки, ощупывая голову. И с облегчением выдохнула, убедившись, что посторонних предметов на ней нет.

Ф-у-у… Значит, Арсур все-таки снял с меня корону. И правильно, нечего на жену такую обузу вешать. Хватит того, что я перед маменькой засветилась и друзей напугала до полусмерти. Отец наверняка чуть с ума не сошел, когда я грохнулась в обморок. И вообще, мы там все наломали дров, пока проводили спасательную операцию, так что стоило поскорее объясниться, пока кое-кто не решил, что я, как организатор, заслуживаю наказания.

Слишком резко вскочив с постели, я охнула, ощутив сильнейшее головокружение, и поспешно села обратно.

Ой-ой-ой, как некстати… Но, видимо, я слишком перенапряглась в подземелье, а восстановиться оказалось неоткуда. В смысле не от кого. Резервы опять на нуле, так что открывать портал было нельзя — мне его сейчас не осилить.

«Арсур?» — на всякий случай я все-таки попыталась отправить зов. Но ответа не получила и со вздохом выпрямилась, сознавая, что искать супруга придется по старинке. Пешочком.

Безуспешно поискав одежду, которую у меня почему-то отобрали, я закуталась в утащенную с кровати простыню и осторожно, придерживаясь за стенку, направилась к двери. Но не к той, что вела в коридор — в фамильном замке даже дочерям Герцогини не стоило разгуливать без одежды, — а к потайной, через которую сбежала отсюда пять лет назад.

Притулившееся в углу старое зеркало отъехало в сторону с душераздирающим скрипом. За ним обнаружился узкий тоннель, один из многих в изъеденном тайными переходами замке, которые я еще в детстве изучила до последнего закутка.

За прошедшие пять лет карта этого лабиринта не успела стереться из моей памяти, поэтому добраться до гостевого крыла не составило труда. Даже с учетом обилия пыли, впивающихся в пятки острых камушков и клочьев свисающей с потолка паутины. А вот накатывающее приступами головокружение и заплетающиеся от слабости ноги доставили немало проблем. Так что к тому времени, когда я доползла до нужного этажа и услышала знакомые голоса, прошла, наверное, целая вечность.

— Уль, можно я тебя поцелую? — вдруг послышался из-за стены взволнованный шепот Василька, заставивший меня замереть.

С той стороны повисла тревожная пауза. А затем раздался такой же взволнованный, но вполне различимый шепот:

— Можно.

Я чуть не крякнула от неожиданности: ничего себе новости! Я тут, понимаешь, при смерти лежу… ну, это они так должны думать… а некоторые уже развлекаются! Хотя мне казалось, что эти двое еще как минимум год будут ходить, целомудренно держась за ручки.

На цыпочках подкравшись к замаскированной под выступ смотровой щели, я осторожно выглянула наружу и хмыкнула: Васька и Улька стояли посреди пустого коридора и самозабвенно целовались. При этом баньши была пунцовой от смущения, а оборотень покровительственно нависал над ней сверху, обхватив лапищами за талию.

Через несколько секунд они оторвались друг от друга, а я запоздало сообразила, что увидела их первый поцелуй, и поспешно отвела глаза. А когда снова рискнула посмотреть, Улька уже счастливо прижималась к оборотню, уткнувшись носом ему в грудь, а Василек с затаенной, полной бесконечной нежности улыбкой гладил баньши по голове, что-то тихонько нашептывая на ухо.

Я тоже невольно улыбнулась и отступила в темноту.

Не буду их тревожить. Пусть наслаждаются друг другом. Лучше пойду посмотрю, как обстоят дела у остальных.

Отыскать друзей труда не составило; стоило только свернуть к гостевым комнатам, как я сразу поняла, что близка к цели.

— Восьмерка бубей! — азартно выкрикнул из-за ближайшей стены Шмуль, а следом донесся легкий шлепок, словно кто-то от души ударил картой по столу.

В ответ донесся невозмутимый голос Рисьяра:

— Бью вальтом.

— Вот тебе тогда еще две штуки!

— Две дамы.

— Тьфу ты! Вампирюга, у тебя что, совсем совести нет?

— Естественно. Я же темный. Лови моих королей…

— Что? Откуда ты их вынул?

— Ты просто так спросил или я должен рассказать в подробностях? — насмешливо осведомился вампир, а следом послышался целый град проклятий, прекрасно характеризующих душевное состояние Шмуля.

Услышав особо изощренный оборот, я ухмыльнулась. А затем бесшумно подобралась к смотровой щелочке и с умилением оглядела рассевшихся за столом мальчишек.

Судя по всему, сидели они долго. Игра уже подходила к концу, и карты на руках остались только у Шмуля и Рисьяра. Фей, которому в последнее время не везло, все время сердился, из-за чего периодически менял ипостась и начинал сыпать фиолетовыми искрами. А вот вампир оставался подчеркнуто спокойным. И уверенно вел партию к логическому концу, кидая редкие, но весьма выразительные взгляды на лежащую меж игроками горстку золотых монет.

Акинарцев я со своего места не увидела, но Мартин, стоящий за плечом вампира и нахально подглядывающий в его карты, выглядел невероятно довольным. А Зырян мирно дремал в кресле, поскольку наверняка предвидел исход игры и предпочел потратить время на более полезное занятие.

Правда, когда я уже собралась открыть дверь и громко заявить о своем присутствии, он вдруг открыл глаза и посмотрел прямо мне в глаза. Да так пристально, будто мог видеть сквозь стену. И так странно, что я неожиданно передумала, и вместо того, чтобы зайти, отступила обратно в тень, испытывая необъяснимое чувство, что еще не время. И что мне, как ни странно, сейчас нужно быть совсем в другом месте.

Будто угадав мои мысли, оракул едва заметно кивнул и, указав взглядом куда-то вправо, снова закрыл глаза. А я, окончательно смешавшись, отступила еще дальше и неохотно двинулась в указанную сторону, не будучи до конца уверенной, что поступаю правильно.

Когда неподалеку раздался приглушенный женский вскрик и гулкий звук удара, от которого дрогнула стена, я встрепенулась и ускорила шаг.

Когда следом за первым что-то гневно выкрикнул еще один женский голос, а затем послышался второй удар, я забеспокоилась. А когда добралась к источнику звука и настороженно заглянула в соседнюю комнату, поняла, что Зырян был прав — мне действительно стоило это увидеть!

В просторной комнате, где из мебели имелся лишь маленький круглый столик и плавно изгибающийся вдоль стен громадный диван, я обнаружила обоих акинарцев. Целых и невредимых. В человеческой ипостаси. Лениво развалившихся на многочисленных подушках и насмешливо взирающих на двух полуобнаженных, яростно жестикулирующих красоток, в которых я с изумлением признала родных сестер.

Прямо у меня на глазах разгневанная чем-то Сельриана материализовала в руке приличного размера камень и, прошипев что-то невнятное, с силой швырнула в Сара.

Булыжник с огромной скоростью просвистел через всю комнату, метя в его ехидно скалящуюся физиономию. Но в самый последний момент резко изменил траекторию и под дружный смех парней с грохотом врезался в стену. Вызвав у одной сестрички почти звериный, полный бессильной злобы рев, а у другой — приступ самого настоящего бешенства.

Ну да, откуда им было знать, что на этих нахалов магия не действует?

К огромному маменькиному сожалению, из нас троих Шейрина всегда была самой несдержанной, и неудивительно, что именно она сорвалась первой. Но Сельриана тоже находилась на взводе и почти не отставала от старшей, после чего они, молниеносно перекинувшись, с негодующим воплем набросились на хохочущих акинарцев.

Не скрою, в этот момент я всерьез обеспокоилась за парней, потому что знала — мои сестры действительно опасные противницы. Но среагировали оборотни вовремя. И как только с места прыгнули закованные в хитин бестии, им навстречу, сбросив с себя обрывки одежды, ринулись два гигантских волка. Оскаленных, вздыбивших шерсть и издавших устрашающий, полный нескрываемой угрозы рык, какой бывает у доминирующих самцов при виде непокорных самок.

Удар их оказался так силен, что сестер швырнуло на пол, словно неразумных котят. Правда, добивать противниц братья почему-то не стали. Просто бросили вниз, надавили на горло тяжелыми лапами. Обездвижили. А затем властно куснули в шею и во второй раз издали свирепый, вызывающий дрожь рык, от которого даже меня пробрало до печенок.

И тогда с сестрицами случилось невероятное — они начали стремительно меняться! Бешено извиваясь, жалобно скуля, протестующе царапая пол когтями, но при этом неумолимо теряя свой драгоценный хитин и прямо на глазах превращаясь в двух самых обыкновенных, хотя и довольно крупных… волчиц!

При виде них я сперва поперхнулась, потом ошарашенно замерла, а затем беззвучно рассмеялась, только сейчас сообразив, что мои самоуверенные родственницы наконец-то обрели покровителей.

«Привет, Хель, — внезапно повернулся в мою сторону Сар и с усмешкой посмотрел на тяжело дышащую, яростно сверкающую глазищами рыжую бестию. — А симпатичные, оказывается, у тебя сестрицы!»

Я снова расхохоталась.

«Еще бы! Две сильнейшие после Герцогини суккубы… Когда вы успели их обломать?»

«В „нейземах“, конечно, — усмехнулся оборотень, — когда отгоняли этих фурий от тебя. Правда, их человеческие половины до сих пор не согласны с проигрышем и уже в третий раз сюда являются скандалить. Но волчьи, как видишь, полностью нас признали, так что свободы им уже не видать».

Оглядев смирно лежащих сестриц, в пожелтевших глазах которых появилось обреченное смирение, я едва не рассмеялась вслух.

«Потрясающе! Они столько лет берегли собственную независимость, едва ли не клялись, что не станут никому принадлежать. Так гордились количеством покоренных любовников, а их темные ипостаси решили признать двух отступников-оборотней!»

«Что в этом плохого?» — поинтересовался Рас, предвкушающе оглядывая тихо лежащую Шейрину, которая даже в облике черной волчицы выглядела весьма привлекательно.

«Ничего. Кроме того, что маман придет в ярость, когда узнает».

Акинарцы дружно хмыкнули и, наконец, отпустили суккуб. Те поспешно вскочили на ноги, отступили к стене, настороженно озираясь и прижимая уши к голове. Но стоило только Сару повелительно рыкнуть, как они снова упали на брюхо и, умильно виляя хвостами, подползли к братьям, всем видом выражая готовность повиноваться.

«Осторожнее с ними, — посоветовала я, утирая градом катящиеся по лицу слезы. — Когда обернутся, снова взбесятся. И пока вы не покорите их человеческие ипостаси, покой вам не светит».

«Значит, будут ходить волчицами, пока не поумнеют, — насмешливо отозвался Сар, снова куснув Сельриану за шею. — Оказывается, в этом облике они не могут нам возразить».

Сестрица вздрогнула, но перечить действительно не рискнула. Лишь вывернула голову, чтобы ему было удобнее, и настороженно замерла.

Увы. Необходимость принадлежать сильнейшему настолько у нас велика, что, единожды сделав выбор, мы уже не способны от него отказаться. Да, мы играем со своими жертвами, заставляем их влюбляться, порой даже ломаем в угоду собственным интересам… но только до тех пор, пока сами остаемся на высоте. Стоит только кому-то устоять перед нашими чарами, как суккубы моментально сдаются. А если мужчина наденет на нас брачные браслеты — все, мы больше никуда от него не денемся. Своих избранников мы не предаем.

«Хель, мы очень рады, что с тобой все в полном порядке, — проурчал Рас, склоняясь над Шейриной. — Ты уже поговорила с Князем?»

«Нет, поэтому не буду вам мешать», — спохватилась я и поспешила уйти. Но в последний момент все же не выдержала — ухмыльнулась, потому что только сейчас вспомнила, что у братьев одна жизнь на двоих. И если они действительно готовы делиться друг с другом не только силой, но и всем вообще, то, боюсь, Сельриану с Шейриной вскоре ждет еще одно шокирующее открытие. Хотя, может, именно оно поможет им окончательно смириться с ситуацией.

Все еще находясь под впечатлением от увиденного, я с трудом доковыляла до конца длиннющего коридора и уже там поняла, что ноги меня больше не держат. Смеяться это, правда, не мешало, но сил на что-то иное не осталось, поэтому возле первого же поворота я просто сползла по стеночке и, прикрыв веки, с надеждой позвала:

«Арсу-ур! Ау, ты где? Я же сама никуда не дойду… Арсур!»

— Чего кричишь? — вдруг хмуро спросили где-то совсем рядом.

Я поспешно распахнула глаза и с удивлением уставилась на недовольно нахмурившегося демона. Черная чешуя, наполовину распахнутые крылья, гуляющий из стороны в сторону хвост…

— Ты?!

— А ты кого ждала? — буркнул Ашир, складывая крылья. — Отец далеко и очень занят. Не стоит лишний раз испытывать его терпение.

— Он сильно злится? — с беспокойством спросила я, безуспешно попытавшись подняться. Не оценив моих стараний, молодой Князь пренебрежительно фыркнул, подошел и, с легкостью подняв меня на руки, распахнул портал. — Эй! Поставь, откуда взял! У меня еще много дел!

Демон, никак не отреагировав на мой вопль, молча шагнул в портал и так же молча из него вышел. Прямо посреди огромного каменного сада, который в нашем замке тоже, разумеется, имелся. Причем был не хуже, чем у Темного Князя, а может, и лучше, потому что маменька всегда придавала значение антуражу и прилагала массу сил, чтобы сделать свое обиталище не только безопасным, но и красивым.

— Зачем ты ее сюда притащил? — раздался за спиной еще один недовольный голос, в котором я сразу признала Мессира. — Мы не закончили тренировку.

Ашир довольно аккуратно сгрузил меня на ближайшую скамейку и только после этого повернулся.

— А куда я ее, по-твоему, должен был деть? Она же на ногах не держится.

Встретившись взглядом с инкубом, я отлично поняла, куда бы он меня предпочел засунуть. И искренне огорчилась, поняв, что этот гад не только жив-здоров, но и способен находиться во второй ипостаси.

— Тренировка? — настороженно переспросила я, оглядев бесформенное красноглазое нечто, за плечами которого угадывались рваные черные крылья.

Ашир кивнул.

— Он лучший эмиссар отца и мой наставник. Учеба, разумеется, давно закончилась, но иногда с ним приятно провести спарринг.

— Ближе к делу, — рыкнул Мессир, выпуская когти, и на какое-то время молодой Князь отвлекся, отбивая стремительные атаки инкуба, истинную силу которого я увидела сегодня впервые.

Он был действительно хорош, этот хмурый, вечно недовольный и крайне неприветливый высший, полуинкуб, полувампир, а может, даже кто-то еще. Он оказался так быстр, что я порой не успевала следить за его движениями. А когда Мессир внезапно исчез, мне стало понятно, как он умудрялся следить за нами в «нейземах». Невидимость — врожденное умение, доступное лишь избранным. Интересно, откуда оно у Мессира? И какими еще талантами наделила его матушка-вампирша?

— Плохо, — сурово бросил Мессир, когда вихрь из тел наконец распался, а тяжело дышащий Князь отступил, зажимая рану на левой половине груди. — Ты слишком расслабился у себя в домене, утратил сноровку. Решил, что теперь настала спокойная жизнь?

— Я еще не восстановился, — буркнул Ашир, заживляя рану. — Последним-то отец пил меня, а не тебя. В противном случае ты бы не выкарабкался.

Сгустившаяся вокруг Мессира Тьма моментально рассеялась, явив моему взору задумчивого, чуть более бледного, чем обычно, инкуба.

— Да. Этого я не учел. Значит, повторим урок завтра.

— Лучше послезавтра, — поморщился демон. — В отличие от тебя, мне еще придется сегодня потратиться.

Мессир пожал плечами.

— Хорошо, послезавтра. Что собираешься делать с Княгиней?

— Это я хотел спросить у тебя, — усмехнулся Ашир. — Ты же за нее отвечаешь.

Вот тут я вопросительно подняла брови.

— Ну-ка, ну-ка, пожалуйста, подробнее… Кто, чем и за что именно отвечает?

— Он за тебя поручился, — снова усмехнулся молодой Князь, стирая с груди уже подсохшие следы крови и принимая человеческий облик. — Причем головой. За что и пострадал, когда ты в первый раз сбежала из Преисподней. Если бы отец не был так растерян после этого случая, я бы лишился наставника. Но Князь, когда успокоился, передумал его убивать. И вместо этого отправил на поиски, велев без тебя не возвращаться.

Мессир скривился, словно от зубной боли.

— Кто же знал, что она умудрится благословить сама себя и избавится от брачных браслетов?

Я злорадно оскалилась.

— Так тебя поэтому сослали в УННУН? Бедный, несчастный, дважды просчитавшийся инкуб… Клянусь, я сделаю все, чтобы ты остался там навечно.

— Стерва, — с мрачным удовлетворением протянул Мессир. — Но для Княгини это скорее плюс, чем минус. Не зря наш Князь тебя пометил.

— Жаль, что на тебя его метка не подействовала.

— И не подействует, — насмешливо откликнулся Ашир. — Они с отцом связаны обрядом верности. Почти как ты с акинарцами. Это значит, что иногда Князь может смотреть на мир его глазами. И часть его силы живет в Мессире. Так же, как она живет в тебе и во мне.

— Вот отчего наш клыкастик такой здоровый, — присвистнула я. — Ничего. Когда-нибудь и на него найдется управа. Меня гораздо больше интересует, как он уговорил Жабу принять его на работу? Ведь среди преподавателей отбор еще более строгий, чем среди учеников.

— Он же инкуб. С кровью высшего демона в жилах. Это усиливает его способности настолько, что при желании наш эмиссар может очаровать даже дракона. Думаешь, отец просто так его приблизил?

— Значит, идея отправить нас на практику в Преисподнюю принадлежала ему?

— Конечно, — спокойно ответил Мессир. — Директриса была счастлива хотя бы на время от вас избавиться. Я лишь подсказал ей способ. Но не стал говорить, что темные таланты по-настоящему раскрываются только в темном мире, так что все вы рано или поздно оказались бы здесь. В мои обязанности входило лишь обеспечение вашей безопасности. И я постарался это сделать, заняв в «нейземах» старое убежище Асада и поставив на него собственную защиту.

— Надеюсь, тебе не слишком влетело за то, что мы дважды оттуда удрали? — невинно осведомилась я.

— Не слишком.

— Отец об этом просто еще не знает, ему некогда было разбираться с деталями, — со смешком заявил Ашир.

— Как замечательно. Значит, как только он вернется, я непременно ему об этом расскажу.

— Точно стерва, да еще и мстительная, — усмехнулся Мессир. — Только имей в виду: если ты проболтаешься, без головы останусь не только я, но и вся ваша банда. Включая твоего братца-ангела и сумасшедшего фея, у которого даже сейчас не вся придурь наружу вышла.

Я поморщилась.

— Вот только не надо угроз. С мужем я как-нибудь договорюсь. Скажи лучше, пропавшие Личианины зомби — твоих рук дело?

— Мне нужны были слуги, — пожал плечами инкуб. — Часть я вытащил из Преисподней, чтобы выстроить купол. Часть поднял Ишад — редкий по силе мертволог даже среди темных. Остальное пришлось делать самому. Но поскольку контракт с директрисой не позволял мне покидать территорию университета без специального разрешения, пришлось импровизировать.

— Значит, тоннель под стеной начали рыть зомби? А волки, которые в то время еще подчинялись Князю, а следовательно, и тебе, его только закончили? Уничтожив заодно все улики? Так, ладно. А зачем ты вчера пытался меня остановить? Такой прыжок чуть не испортил!

— Он решил, что ты корону себе заберешь, — ответил вместо наставника Ашир. А когда я открыла рот для следующего вопроса, снисходительно пояснил: — Я ведь ауры читаю, забыла? А значит, и намерения угадываю.

Вспомнив о короне, я непроизвольно передернулась.

— Фу, гадость! Мне только этого не хватало. Еще один вопрос Мессиру: что он сделал со второй группой учеников? Они же внизу остались. Одни. И наверняка голодные.

— Ничего я с ними не сделал, — фыркнул инкуб. — Отдал, как и вам, справочник по пространственной магии. На случай, если не вернусь. Если они додумались, как его открыть, начертить схему пространственного коридора несложно. А если до сих не догадались этого сделать… пусть сидят дальше. Когда освобожусь, заберу их обратно в УННУН, благо отпущенное на практику время еще не закончилось.

— Не боишься, что они там с голоду помрут?

— Я заполнил ледник перед уходом.

— А почему портал для них не открыл?

— Я что, дурак — тратить силы перед походом к Императору?

— Гм… Так мы для вас, что ли, все последние дни собирали дурацкие грибочки? — догадалась я.

Мессир снова поморщился.

— Они довольно редки в Преисподней. И дали нам дополнительный шанс на выживание. Но времени на сборы у нас почти не было, поэтому я использовал вас.

— Сволочь, — спокойно заключила я. — Наглая, предусмотрительная и беспринципная сволочь… но честная. Хотя бы иногда.

— Это значит, ты больше не собираешься меня подставлять перед Князем? — невозмутимо осведомился инкуб.

— Это значит, я еще думаю.

— Надеюсь, ты придешь к правильным выводам, — заметил он. — И со временем догадаешься, почему Повелитель призвал тебя именно в тот день, когда ты научилась создавать порталы.

Я насторожилась.

— Что это значит?

— Ну ты же не думала, что свадебный бал готовился впопыхах и всего за один вечер?

Я вздрогнула. И правда. Как я раньше об этом не подумала? Сотни гостей, дорогие наряды, угощение… Даже простое согласование прихода Темных Князей должно было занять немало времени! А когда я пришла, все уже было готово, и муж успел трижды осведомиться, не соизволила ли я появиться.

— Князь не мог этого предвидеть, — не веря собственным ушам, прошептала я. — Этого вообще нельзя было предугадать с такой точностью! Я ведь могла и не научиться!

— Совершенно верно, — промурлыкал довольный собой инкуб. — Но тебя можно было подтолкнуть. Так сказать, спровоцировать, чтобы к нужному моменту кровь демона все-таки проснулась…

— Ах ты гад! — ахнула я, только сейчас сообразив, почему этот мерзавец так со мной обращался. — Это ты все подстроил! С самого начала знал, что метка тебя не тронет, и изгалялся как мог. В том числе и со сколопендрой. Ты же мог убить ее одним ударом, а не смотреть, как это пытаемся сделать мы!

Мессир насмешливо на меня посмотрел.

— Цель оправдывает любые средства, дорогуша. Особенно когда за ними стоит приказ Повелителя. Но, боюсь, мне уже пора, так что выяснять отношения мы продолжим в другой раз.

— Надо было тебя убить, когда подвернулась возможность, — с досадой простонала я, когда этот гаденыш открыл портал и, не прощаясь, испарился. — Такой момент упустила… эх! Теперь когда еще случай подвернется?

— Не переживай — будет у тебя шанс поквитаться, и не один, — с ехидной улыбкой сказал Ашир. — Но я бы не советовал мстить ему так, как ты задумала. Имей в виду: Мессир тебе должен.

— С чего бы это?

— Вчера я выпил его почти досуха. Еще бы пара минут, и никакое зелье не помогло вернуть его к жизни. Но ты вовремя о нем вспомнила, и только благодаря тебе баньши отпоила его сразу после меня. Так что он должен вам обеим, и уже никогда этого не забудет.

Мои губы растянулись в нехорошей улыбке.

— Тогда получается, что и ты мне должен…

— Еще чего, — оскалился демон. — Я остановил Мессира, когда он пытался тебя ударить, так что мы квиты. Но кто знает, может, однажды ты снова спасешь мою шкуру?

Я усмехнулась.

— Только будь добр, сообщи заранее, когда соберешься сделать какую-нибудь глупость. Я обязательно окажусь рядом, чтобы как можно больнее ткнуть тебя в нее носом.

Молодой Князь только хмыкнул, неуловимым жестом создавая собственный портал. И, кивнув на прощание, тоже ушел, оставив меня в гордом одиночестве.

Странно, да? Чего ради из тайного хода вытаскивал? Чтобы я куковала тут до утра? И вообще, странный он какой-то: то помогает, то угрожает, то издевается. Не иначе, Князюшка велел за мной присмотреть. Но тогда почему он ушел? Я ведь еще не восстановилась.

Прислушавшись к себе, я вдруг обнаружила, что уже давно не умираю от истощения, и пораженно замерла.

Как это? Откуда? Кто рискнул поделиться со мной силами?!

«Вот же зараза, — мысленно восхитилась я, отправив вдогонку демону благодарный посыл. — Оказывается, он не только читать, но и наполнять ауры умеет. И ведь ничегошеньки не сказал, не намекнул даже. Просто сделал…»

Уже уверенно поднявшись со скамьи, я на пробу прошлась по испорченной когтями демонов площадке и, найдя свое состояние приемлемым, отправилась к друзьям.

Раз Князюшка изволит задерживаться, я хотя бы у них спрошу, чем все закончилось во дворце. А когда муж вернется, приду к нему через портал. И надеюсь, у меня получится вымолить прощение.

ГЛАВА 23

Уже добравшись к выходу из сада, я вдруг заметила в одном окне замка слабый огонек. Почти сразу там полыхнула Тьма, изнутри донесся негодующий вопль, а затем рассчитанное на неслабый магический удар стекло со звоном вылетело, усеяв землю внизу многочисленными осколками.

Поскольку покои принадлежали Герцогине, я моментально передумала возвращаться и почти бегом кинулась на шум. Нужное окно, правда, располагалось на третьем этаже, но, на мое счастье, неподалеку стояла давняя маменькина гордость — раскидистое, с невероятным искусством высеченное из камня дерево, к созданию которого маман приложила собственную руку.

Немного поработав крыльями, я без зазрения совести забралась на самую верхотуру и с любопытством заглянула в окно, пытаясь понять, с чего бы маман так разозлилась.

К моему удивлению, она оказалась не одна. В покоях находился отец, что само по себе было невероятно. Мать всегда очень трепетно относилась к собственному окружению и допускала к себе лишь доверенных лиц. К примеру, дочерей. Или фаворитов, которых в последние годы резко поубавилось.

Сейчас же она выглядела расстроенной, рассерженной и растерянной одновременно. Растрепанные волосы черным облаком обрамляли ее похудевшее лицо, в руке горел сгусток Тьмы, но сама маман медленно пятилась от наступающего на нее отца. Причем с таким видом, что я на мгновение даже усомнилась, что передо мной стоит суровая, жесткая и скорая на расправу Герцогиня.

— Прекрати, Шармиэль, — спокойно сказал ангел, делая очередной шаг. — Тебе вредно волноваться, это может повредить малышу.

Я изумленно разинула рот. Какой еще малыш? Когда они успели?!

— Не смей указывать мне, что делать, Валлар! — свирепо процедила маменька, уперевшись спиной в стену. — Иначе я тебя уничтожу!

— Ты уже пыталась, — мягко улыбнулся он. — Но у тебя ничего не получилось.

Герцогиня затравленно оглянулась, но бежать было некуда, ангел отрезал ей все пути. Разве что в окно выпрыгнуть? Но с третьего этажа даже ей не удастся сигануть без последствий. Тем более зная, что крылатый настигнет ее раньше, чем ее ноги коснутся земли.

— Если родится девочка, я ее тебе не отдам, — с отчаянием воскликнула она, приложив руку к слегка округлившемуся животу. — Даже не надейся!

Валлар кивнул и сделал еще шаг.

— Хорошо. Значит, я останусь здесь насовсем. Я больше не намерен смотреть со стороны, как подрастает моя девочка.

— Даже не думай, — с угрозой прошипела Герцогиня, и Тьма в ее руке запылала ярче. — Не смей ко мне прикасаться! Не хватало еще, чтобы пошли слухи. Знаешь, каких усилий мне стоило скрыть рождение Мартина? И как тяжело было убирать последствия каждого твоего прихода?

— Значит, я тем более должен остаться, — невозмутимо отозвался ангел, подходя к суккубе вплотную. — Зачем что-то скрывать? Неужели тебе не надоело?

Герцогиня едва не задохнулась от возмущения.

— Никогда, ты слышишь — никогда — я не соглашусь признать тебя открыто!

— А этого и не нужно, — усмехнулся отец, одним движением прижав ее к стене и уверенно накрыв ее Тьму своим Светом. — Достаточно того, что ты признаешь меня здесь. Сейчас. Все же это Преисподняя, а не Небо. И ложь — такая же неотъемлемая ее часть, как и ты.

— Валлар! Не смей!..

Меня чуть удар не хватил, когда их обоих окутала яркая черно-белая вспышка. Свет и Тьма… Отец с ума сошел — гасить их прямо так, на ладони?

Но прежде чем я успела спрыгнуть и кинуться им на помощь, снизу раздался печальный голос Мартина:

— Они что, опять ругаются?

От неожиданности я оступилась и чуть не сверзилась с каменной ветки, а ангел тяжело вздохнул.

— Вчера целый вечер скандалили. Мама ругала папочку за то, что он привел меня в УННУН и разрешил появиться в Преисподней. А он говорил, что без этого я бы не познал вторую ипостась. Но она даже слушать не захотела. Я ей безразличен!

На глазах мальчишки показались слезы, и я протянула ему руку.

— Иди ко мне, Марти.

Ангел Смерти по-детски шмыгнул носом, затем моргнул, и в следующее мгновение я уже прижимала его к груди.

— Привет, Хель, — всхлипнул он, обняв меня за талию. — Я очень рад тебя видеть, но это так ужасно, что мама меня не любит!

— Она не на тебя ругалась, малыш, — прошептала я, погладив его голову. — Ну что ты? Она просто испугалась, что с тобой что-нибудь случится. Это же вотчина демонов, глупенький, а вы, светлые, бываете такими уязвимыми.

— Но ты же тут живешь? Почему мне нельзя?

— Потому что ты ангел, Марти. И даже я бы не хотела, чтобы тебя лишний раз касалась наша Тьма.

Мартин снова всхлипнул, а я пугливо покосилась в окно. Но, как ни странно, ничего ужасного там не произошло. Маман не сгорела, как я боялась, да и отец ничуть не пострадал. Окутавшее их сияние вскоре начало опадать, а когда оно окончательно угасло, оказалось, что Валлар времени даром не терял. И теперь с жаром целовал отчаянно брыкающуюся Герцогиню, умело зафиксировав ее руки, но при этом ничуть не смущаясь окружившей ее Тьмы.

При виде этого невероятного зрелища я повторно разинула рот и застыла, не веря своим глазам.

Мама… отец…

Это что же, я двадцать лет не понимала, что между ними происходит?!

— Ты будешь проклят, Валлар! — прошептала маман, когда он на мгновение оторвался.

— Я уже проклят тобой. Целых три раза, и наши дети — наглядное тому доказательство, — усмехнулся отец, снова приникая к ее губам.

Герцогиня в последний раз протестующе дернулась, но он был весьма настойчив. И вел себя сейчас не как ангел, а скорее походил на ненасытного демона, наконец-то настигшего свою добычу. Он даже заурчал, когда маман под ним жалобно всхлипнула. А затем уверенно обхватил одной рукой ее за талию, властно притянул к себе, требовательно куснул в шею, словно подтверждающий свое право хозяин, и тихо рыкнул:

— Ты моя, Шармиэль. Навеки.

— Да… — простонала она, подаваясь ему навстречу и зарываясь руками в мягкие перья.

А мне в третий раз подряд поплохело, потому что на ее запястьях медленно проступили демонические руны, свидетельствующие о заключении полноценного брака.

Более того, я подспудно ждала, что под действием магии маман начнет неумолимо меняться, превращаясь… даже не знаю в кого. Но время шло, Герцогиня дышала все чаще, ее сопротивление окончательно угасло, но ни белоснежных крыльев, ни даже ангельского личика у нее не появилось.

Напротив, на ее пальцах отросли острые коготки, которыми она, впрочем, не рискнула поранить ангелу спину. А во рту явно выросло несколько острых клыков, потому что в какой-то момент Валлар недовольно фыркнул, облизнулся и, наконец, приглушенно рассмеялся. Причем так, что я неожиданно поняла — он действительно проклят. Но, как ни странно, ничуть об этом не жалеет.

Однако больше всего меня поразил тот факт, что Герцогиня в третий раз была от него непраздна. Мы, суккубы, так устроены, что зачинаем только тогда, когда сами этого захотим. Никакие другие средства не сработают, насильно добиться от нас ребенка невозможно — маленький бонус, подаренный суккубам природой и слегка скрашивающий остальные наши недостатки.

Но маман приняла отца уже трижды. И, судя по тому, что я видела, все мы, даже тот нерожденный малыш, были зачаты не с какими-то далеко идущими планами — нас зачинали в любви. Даже меня.

— Но как такое может быть? — испуганно прошептал Мартин, больно вцепившись в мою ладонь. — Хеля, это то, что я думаю? Разве так бывает?

Я сглотнула, но белый цвет рун не оставлял ни малейших сомнений. Как у матери, так и у отца.

— Похоже, бывает. Хотя всем доподлинно известно, что демоны не умеют любить по-настоящему.

— Но как же они тогда…

— Вот так, — грустно улыбнулась я. — В тебе ведь тоже есть капелька Тьмы, но это совсем не значит, что ты перестал быть ангелом. А во мне живет Свет, но я все равно была и остаюсь демоницей.

Марти с любопытством вытянул шею, пытаясь рассмотреть подробности, но я вовремя заметила, как отец уверенно нашаривает застежки на одежде законной супруги, и на всякий случай прикрыла мальчишке глаза.

— Давай мы у них завтра об этом спросим. Думаю, мама расскажет нам много интересного.

— А она точно меня не ненавидит? — забеспокоился временно ослепший ангел. — Хель, а вдруг я ей не понравился? Вдруг она меня выгонит?

Я в последний раз кинула взгляд в окно.

— Не выгонит. Теперь ты уже никуда отсюда не денешься. А если она все-таки взбрыкнет, мы подключим к делу папу и все равно приедем сюда на каникулы.

Мартин тут же просиял и, вызволившись из моих объятий, слабенько засветился.

— Ура! Пойду нашим расскажу! Знаешь, как они обрадуются? Мы ведь все вместе сюда вернемся, правда?

— Правда, — скрепя сердце пообещала я. После чего ангел счастливо рассмеялся и исчез, оставив после себя горстку медленно оседающих белых искорок.

— Ну, мама… — с чувством прошептала я, убедившись, что обстановка в покоях Герцогини стремительно накалялась. — Я с тебя за все спрошу. И отцу тоже достанется. Хоть он и ангел, но какой же бессовестный врун…

Пытаясь нащупать ногой другую ветку, я, ругаясь и ворча, принялась слезать со своего наблюдательного пункта. При этом мне все сильнее хотелось сделать это побыстрее, и так, чтобы не слышать доносящихся из спальни звуков.

В конце концов я все-таки решилась использовать портал, и прямо на весу прыгнула в разверзшееся подо мной окошко. Но, видимо, не рассчитала сил и вывалилась оттуда несколько выше, чем планировала. А поскольку крылья раскрыть не успела, то со всего маху грянулась пятой точкой оземь… Вернее, почти грянулась, потому что в последний момент какая-то добрая душа все-таки успела меня подхватить и, прижав к твердой груди, неодобрительно рыкнула:

— Что ты за совесть, если даже уснуть как следует не способна?

Ой! Княже!

— Прости, — пробормотала я, уткнувшись в него носом и страшась поднять глаза. — Мне без тебя не спалось.

— Посмотри на меня, — приказал муж, и я опасливо подняла голову.

Он снова был в демонической ипостаси и так внимательно меня рассматривал, словно раньше не успел налюбоваться. Ну подумаешь, неодетая на улицу выскочила, простынка то и дело с груди сползает, ноги голые в воздухе болтаются… Никто же не видел. Ну, кроме Ашира. И Мессира. И Мартина… И какой-то незнакомой, но весьма потрепанной девицы, которая стояла неподалеку и бесстыдно пялилась на мои коленки.

— Ищи своего вампира, — бросил ей Князь, чуть повернув голову. — Если больше ни с кем не успела переспать, найдешь без труда.

— Спасибо, Повелитель, — поспешно поклонилась незнакомка и, кинув на меня быстрый взгляд, немедленно испарилась.

— Это кто? — насторожилась я. — Мне уже пора готовить какой-нибудь забористый яд или пусть живет?

Супруг нахмурился.

— Я просто отдал долг твоему кровососу.

— А-а-а… так ты вернул ему девушку?

Князь пренебрежительно фыркнул.

— Эта вампирша успела половину враждующего клана перетравить, пока ее не вычислили. А затем попыталась сбежать, напоследок избавившись от дурака, который надумал взять ее против воли. Когда я пришел, уцелевшие как раз разжигали костер, готовясь устроить грандиозный праздник. Но ей повезло, я успел вовремя. Остатки клана добил, чтоб неповадно было, а ее приволок сюда. Пусть теперь жених разбирается.

— Предприимчивая девица, — тихо присвистнула я. — Рисьяру стоит держать ухо востро.

А потом спохватилась.

— Княже, а откуда ты узнал, что я здесь?

Муж поморщился и, зачем-то оглядевшись по сторонам, аккуратно поставил меня на землю.

— Я тебя чувствую, Ри. Где ты находишься, что с тобой происходит, все, что ты испытываешь… С того самого дня, как напоил своей кровью.

— А?.. — только и могла выдавить я, лихорадочно перебирая в памяти все странности, которым так долго не могла найти объяснение. Потом покраснела, чего со мной не случалось, наверное, лет десять. Виновато опустила глаза. И под конец тяжело вздохнула: — Что ж ты тогда молчал, когда я по замку привидением летала?

— Так я мог увидеть другие твои маски, а не только ту, что ты надевала исключительно для меня. Признаться, некоторые из них меня озадачили. Какие-то повеселили. А одна даже сумела разозлить.

Я окончательно смешалась.

— Это что же, получается, мне больше нечем тебя удивить?

Меня бережно обхватили за подбородок и снова заставили взглянуть прямо.

— Почему же? — усмехнулся Князь. — Во дворце, к примеру, ты сумела очень сильно меня удивить.

— Чем же? — непонимающе моргнула я, усиленно копаясь в памяти. Но, как назло, ничего хорошего не вспоминалось. Я едва не подставила себя. Смертельно рисковала. Наговорила немало того, о чем почти сразу же пожалела. Неудачно подвернулась под руку Императору и только чудом выпуталась, сумев напоследок подарить матери шанс на выживание.

Как это аукнется герцогству, один Создатель знает. А как скажется на мне…

— Женщина, порой ты меня поражаешь, — вдруг покачал головой супруг и поднял руку, заставив меня тревожно сжаться. — Ну, чего ты опять испугалась? Дрожишь как заячий хвост. Опять что-то натворила? Или тебя успел кто-то обидеть?

— Нет, — озадаченно пробормотала я. — Кто бы посмел поднять на меня руку?

— Вот и я думаю — кто? — медленно проговорил муж, заправив мне за ухо длинную белую прядь и мимолетно погладив по щеке. — На тебе запах моего сына. Совсем свежий.

— Ашир помог мне выбраться из замка, — быстро проговорила я, пока Князь не придумал какую-нибудь глупость.

— В самом деле? А я велел ему проследить, чтобы ты как следует выспалась.

Ой. Прости, Ашир, я случайно. Но если что, на дыбе вместе будем висеть, ты за то, что посмел ко мне прикоснуться, а я за то, что тебя выгораживаю.

— Меня не обидели, не поранили, не задели и даже не дышали в мою сторону, — скороговоркой выдала я, торопясь исправить ошибку. — Я просто рано проснулась, не нашла тебя, испугалась и отправилась на поиски, чтобы спросить — ты все еще злишься на меня или мне уже можно выдохнуть?

Князь вопросительно приподнял брови.

— За что я должен на тебя злиться?

Я опешила.

— Как за что? А дворец? А Император?

— Император мертв. Дворец принадлежит тебе. В чем проблема?

— Что значит — мне?! Ты же снял эту дурацкую корону! — Мои руки сами собой потянулись пощупать голову и, беспокойно обшарив макушку, неуверенно застыли, когда Князь подозрительно закашлялся. — Арсур… что не так? Почему ты смеешься?

Он закашлялся еще сильнее.

— Ее же нет, — с несчастным видом простонала я, настойчиво теребя свои уши. — А без короны нет и хозяина. Правда?

— Корона — это всего лишь форма, дорогая моя женушка, — с трудом выговаривая слова, поведал неприлично развеселившийся муж. — Но какую бы форму артефакт ни принял, суть от этого не изменится.

— Какой артефакт? У меня же ничего нет!

— А это? — ласково спросил он, взяв меня за руку, и бережно провел кончиками пальцев по судорожно сжавшемуся кулаку. Как раз по побелевшим от напряжения костяшкам, на которых медленно проступили очертания… знакомого до боли кастета.

— Ты не захотела его видеть, и он пропал, — промурлыкал Князь, когда я испуганно отшатнулась. — А сейчас я о нем напомнил, и он снова появился. Так что «нейземы» теперь твои, Княгиня. И только ты их полноценная владычица.

— Но зачем? — жалобно возопила я, тщетно пытаясь стереть с руки проклятый рисунок. — Это же целый домен! Как ты вообще мог пойти на такое?

Князь улыбнулся.

— Больше мне некому его доверить. Ашир со своими двумя едва справляется. Мессир на эту роль не годится — я его для другого растил. Тебя, разумеется, тоже никто из высших над собой бы не принял… но мертвым без разницы, кто ими повелевает. Для них у кого корона, тот и хозяин. Так что принимай власть, Ри. И постарайся меня не разочаровать.

— Это нечестно, — прошептала я, когда он схватил меня за плечи и развернул к себе лицом. — У меня еще учеба не закончена… парни не пристроены… матушка не наказана…

— Что тебе мешает? — удивился Князь. — Учись на здоровье — мертвецам некуда спешить. С матерью сама разберешься, я ее еще не простил. Только угомони своих скелетов и оставшихся целыми личей — в последние часы они начали проявлять ненормальную активность. Видимо, почуяли, что ты проснулась, и изо всех сил заторопились к границам герцогства, чтобы выразить тебе свое почтение.

Я вздрогнула.

— Куда они заторопились?

— Сюда, — любезно пояснил муж. — Все мои демоны сейчас сторожат границы герцогства, чтобы нежить сюда не пролезла. И если ты не поторопишься, нам снова придется отпаивать их эликсирами твоей пугливой подруги.

Вздрогнув во второй раз, я непроизвольно потерла кастет… и внезапно почувствовала своих новых подданных — скелетов, умертвий, уже созревших и еще только вызревающих в своих саркофагах личей…

— Отправляйтесь обратно в гробы, — прошептала я, до боли зажмурившись. — Стерегите дворец, но не смейте никого убивать, пока я не разрешу!

— Отлично, — довольно кивнул Князь, к чему-то прислушавшись. — Совсем без тебя они не обойдутся, но думаю, вполне достаточно, если ты будешь наведываться во дворец хотя бы пару раз в месяц.

— Что я с ними буду делать, Арсур? — тоскливо спросила я. — Это же нежить!

— И что? Пусть пользу какую-нибудь приносят. Кристаллы нам добывают, сокровища ищут, ремонт наконец закончат… мало ли дел в таком огромном дворце. В «нейземах» давно не было нормального хозяина, так что привыкай руководить. Скоро тебе это пригодится.

Я слегка успокоилась и перестала пытаться вывернуться из кольца его сильных рук. А потом почувствовала в волосах осторожные пальцы и, поняв, что наказывать меня никто не будет, порывисто прижалась к мужу.

— Спасибо, Княже!

— За что? — хмыкнул он, задумчиво перебирая ластящиеся к нему пряди.

— За то, что даешь свободу. За то, что оберегаешь. Помогаешь. Заботишься. Доверяешь…

— Я поворачивался к тебе спиной трижды, — негромко сказал Князь, коснувшись губами моей макушки. — И трижды ты сумела ее прикрыть. Кому, как не тебе, я могу полностью довериться?

— Я никогда тебя не предам, — прошептала я, обхватывая его руками и переплетая пальцы на поясе. Как раз там, где сходились могучие крылья. Под самым уязвимым местом, которого даже мне не дозволяли касаться. — Клянусь, что не оставлю. Буду верна тебе до смерти. Я… я люблю тебя, мой Князь. И это уже не изменится.

Супруг только хмыкнул, но ничего не сказал. А когда я, успокоившись, затихла и окончательно разомлела под его руками, неожиданно обронил:

— Демоны не говорят о любви, ты знаешь?

— Конечно, мама нас с детства предостерегала, — вздохнула я.

— И ты все равно решила признаться? Не считаешь, что это делает тебя уязвимой?

Я с улыбкой отстранилась.

— С тобой я могу позволить себе быть слабой. И вообще любой, какой угодно, если, конечно, ты этого пожелаешь.

— Я не об этом спросил, — прищурился демон.

— Я знаю. Но если тебе интересны причины — да, все верно, демоны и впрямь не умеют любить. Вернее, никто и никогда их в этом не уличал. Но я не совсем демон, поэтому мне можно. А что касается тебя…

Я вскинула руки и, обхватив запястье мужа, передвинула повыше его обручальный браслет. Так, чтобы стала видна покрытая твердыми чешуйками кожа. А потом подняла на Князя спокойный взгляд и едва заметно улыбнулась.

— Демоны не говорят о любви — они предпочитают действовать. Но я поняла это в полной мере, лишь когда застегнула на твоей руке этот браслет. Возможно, когда-нибудь я спрошу у тебя о причинах, но сейчас мне достаточно того, что есть. Ты ведь позволишь?

На лице демона не дрогнул ни один мускул, когда поверх перламутровой чешуи медленно и неохотно проступили такие же белые, как у меня, руны. Только кончики губ дрогнули в попытке сдержать усмешку, когда я осторожно их поцеловала. Да скептически приподнялась бровь, когда я так же бережно вернула браслет на положенное место. А затем на лицо демона снова вернулась бесстрастная маска, и через мгновение передо мной опять стоял самый обычный Темный Князь — суровый, невозмутимый и напрочь лишенный каких бы то ни было слабостей.

«Отец правильно сказал, что чувствует Свет во всех разумных, — подумала я, доверчиво прижимаясь к мужу. — А ты когда-то пил мою кровь, так что не так уж темна теперь твоя Тьма. И не так холоден твой древний разум. Но это только наша с тобой тайна, которую больше никто не узнает. А папа, если и догадался, промолчит — ему не нужен могущественный враг в Преисподней. Тем более когда он приходится ему родственником».

— А я все гадал, додумаешься ты до этого или действительно решишь, что я тебя использовал? — медленно проговорил Князь, обхватывая меня рукой за талию. И без лишних слов меняя мой облик, чтобы не царапать нежную кожу чешуей.

— Конечно, ты меня использовал, — согласилась я, с наслаждением потянувшись и скинув на землю надоевшую простыню. — Как и я тебя. Так что без обид. А то, что ты маменьку напугал… ей это только на пользу.

Супруг медленно провел кончиком когтя по моей груди и снова прищурился.

— Значит, мы с тобой все уладили? Больше никаких недомолвок?

Я неловко потупилась.

— Почти. Я забыла сказать, что суккубе необязательно забирать магические умения у разных партнеров. Мы и одного, если там, конечно, есть что брать, можем пить до бесконечности.

— Очень хорошо. Тогда у меня к тебе просьба…

— Какая?

— Благослови меня, Ри, — выдохнул Князь, склоняясь над моей беззащитной шеей.

Я с готовностью подставила ее настойчиво ищущим губам и прошептала:

— Все, что захочешь, муж мой. Отныне и до конца моих дней.

ЭПИЛОГ

Первый учебный день второго полугодия выдался на редкость шумным и суетливым. Народ все время куда-то бежал, что-то кричал, негодующе тряс прошлогодними конспектами. В холле вообще творилось Князь знает что, а у расписания возникла такая толкучка, что даже нам оказалось нелегко туда пробиться.

— Ничего так у нас программа обучения, — присвистнул Шмуль, мельком пробежав глазами по колонке с фамилиями. — Насыщенная.

Рисьяр задумчиво кивнул.

— Темные расы, светлые расы, зельеварение, оборотничество, пространственная магия в удвоенном количестве и целая куча каких-то посторонних дисциплин…

— У вас с Мари еще магия крови идет дополнительными парами, — удивилась Улька. — И у меня тоже, хотя я вроде клыками не обзавелась.

Стоящая рядом с вампиром симпатичная девушка неосторожно улыбнулась, продемонстрировав роскошный набор зубов, но баньши только хмыкнула и покрепче взяла Василька за руку. Шмуль пренебрежительно фыркнул — мол, ничего особенного, мы и пострашнее видели. Зырян вообще не обратил внимания. Мартин, задумчиво теребя подаренный Герцогиней защитный амулет, витал мыслями где-то очень далеко. А акинарцы синхронно зевнули.

— Можем поменять, — предложил Сар.

— К примеру, на целительство, хочешь? — поддержал его брат, который тоже выглядел поутру откровенно вялым. — Или на мертвологию.

По достоинству оценив их помятые физиономии, Улька хихикнула и отмахнулась.

— Нет уж, спасибо. Буду изучать, что досталось. А вам бы поспать пару часиков не помешало. Хелькины сестрицы совсем страх потеряли.

— Темпераментные, — с нескрываемой гордостью откликнулся Сар. Рас же снова зевнул, показав вампирше не менее роскошные клыки, и сладко причмокнул. — И ненасытные. Но ничего, мы им еще отомстим. Хель же наверняка скоро отправится навестить мамочку?

— Скорее папочку, — машинально ответила я, скользя рассеянным взглядом по расписанию.

Написано там было страсть как много. Помимо демонологии во втором полугодии нам грозила целая серия незнакомых предметов вроде боевой и защитной магии, демонической рунной магии, темных искусств и даже искусства ведения рукопашного боя. Но самое интересное, что у всех этих предметов значился один и тот же учитель. И что-то мне подсказывало, что Старая Жаба не сама придумала нагрузить его таким количеством рабочих часов.

Кажется, супруг решил снабдить меня персональным наставником?

— Что, Хель, не повезло вам в этом семестре? — ехидно осведомился проходящий мимо Ишейн. — Опять будут гонять до седьмого пота?

Я фыркнула.

— Это как посмотреть. У вас тоже не все так радужно, как кажется.

— Зато нам дают опробовать новый полигон для темных. Говорят, весьма реалистичный и такой крутой, что малолетки вроде вас туда даже не допускаются.

— Увы, занятия там начинаются с пятого курса, — посетовала я, даже не соизволив повернуться. — Так что ты прав, нам ничего не светит.

Ишейн озадаченно хмыкнул, поняв, что я не в настроении спорить, и вскоре растворился в толпе, уводя за собой злорадно ухмыляющуюся банду.

— Он еще не знает, что новый полигон располагается в «нейземах»? — тихо осведомился Василек, покосившись им в спины.

Я растянула губы в нехорошей улыбке.

— Пока нет. Но уверена, им понравится моя идея — превратить полный нежити дворец в огромный испытательный полигон. Раз уж для полукровок так важно взросление именно в темном мире, пусть эти подземелья, как и сказал мой муж, приносят хоть какую-то пользу. Правда, конкретно этим придуркам ничего хорошего не обещаю, но грядущую практику они запомнят о-очень надолго.

А еще на полигоне Князь сможет оценить перспективных новичков и присмотреть кого-нибудь себе в свиту. Кадров в Преисподней всегда не хватает, хороших кадров тем более. Так что мои скелеты не зря провели сразу несколько маршрутов к тронному залу. И попроще, и посложнее. Мы с Мессиром целую систему разработали, чтобы по мере улучшения навыков ребята могли проходить более сложные трассы.

— Хотел бы я на это посмотреть, — мечтательно произнес Рисьяр, прижимая к себе молчаливую вампиршу.

Мари, которую отец по моей просьбе тоже пристроил в УННУН, снова неловко улыбнулась. Причем настолько искренне, что, если бы муж не сказал, я бы не поверила, что эта застенчивая, неразговорчивая и крайне настороженно относящаяся к незнакомцам особа по-тихому отравила половину немаленького клана, прежде чем сбежать оттуда на поиски возлюбленного.

Я улыбнулась.

— Посмотришь. Куда ты денешься? Кстати, я уже придумала, как нам отпроситься из универа, не вызывая подозрений.

— Твой отец что, на директрису надавил? — встрепенулась Улька, радостно сверкнув глазами. — За то, что она на тебя заклятие наложила?

— Не… Заклятие Жаба использовала, потому что Валлар попросил ее за нашей Хелечкой присмотреть, — авторитетно заявил Шмуль. — И Жаба решила, что проще запретить ей видеться с мужем, чем опасаться, что тот оставит универ без ценной ученицы.

Баньши озадаченно нахмурилась.

— А как же мы тогда отсюда сбежим?

— Очень просто, — промурлыкала я. — Получим соответствующие пропуска и будем спокойно уходить, когда вздумается, потому что бумаги нам выдадут совершенно официальные.

— Это как? — недоверчиво спросил Василек. — Думаешь, Йерж сумеет их выкрасть или подделать?

— А ты никогда не задумывался, почему наш белобрысый друг никогда не принимает вторую ипостась? В УННУНе же учатся только полукровки, и большинство имеют по две, а то и по три формы. Но Йерж всегда ходит в том виде, к которому мы привыкли, и не испытывает ни малейшего дискомфорта.

— Может, у него нет второй ипостаси? — предположил очнувшийся от дум Мартин.

— О нет. Она есть, — с нескрываемым удовольствием протянула я. — И я совсем недавно ее почуяла. Просто у нашего друга отсутствует необходимость пребывать в ней регулярно. И он неплохо чувствует себя даже в человеческом облике.

— Но на это же способна только одна раса, — ошарашенно заявил ангел.

Улька от неожиданной догадки даже икнула.

— Драконы!

— Верно, — снова мурлыкнула я. — А если вспомнить, что из всех студентов только у Йержика имеются неслыханные привилегии на свободный выход в город, что только его никогда не досматривают на воротах, иначе он бы не протащил сюда ни один артефакт, и что из всех смертных именно у него оказалась переданная с рук на руки директрисе книга о благословениях… Какой из этого напрашивается вывод?

— Наш Йерж — Жабин родственник! — хором воскликнули друзья.

— Пра-а-авильно! Скорее всего, сынок. Или племянник. Как думаете, на что он будет готов, чтобы никто об этом не прознал?

На лице Шмуля появилась восторженная улыбка, а Улька зловеще расхохоталась.

— На все!

— Вот именно. И разумеется, у него не хватит совести оставить без помощи лучших друзей, оказавшихся в затруднительном положении.

— Круто! — радостно прошептал фей, потирая ладошки. — За возможность увидеть, как Ишейн получит по морде, я душу Князю продам!

— Не надо ничего продавать, — спохватилась я. — Я на днях поговорила с матерью, и она согласилась снять с твоего рода проклятие.

Шмуль удивленно обернулся и как-то сразу притих.

— Да ты знаешь, в общем… ну, это, — промямлил он, отводя глаза. — Я тут подумал, что, наверное, не буду ее ни о чем просить.

— Почему? — растерялась я. — Ты же так об этом мечтал!

— Да. Но если я буду светлым, то потеряю возможность оборачиваться. Останусь без молний. Не смогу вернуться в Преисподнюю. Да и из УННУНа меня, скорее всего, выпрут.

— А ведь правда, — задумчиво подтвердил Василек под испуганное аханье Ульки. — Ему вполне могут запретить здесь учиться.

— Жаба на нас и без того зла, а если подвернется случай, она без раздумий вышвырнет любого из нас на улицу.

— Зырян так и сказал, — подтвердил фей, и мы одновременно взглянули на молчаливого оракула. — И вообще, мне понравилось быть темным. Так что будем считать, что я не помню, кто нас проклял. И понятия не имею, как зовут Хелькину маменьку. Родные меня поймут, а на остальных начхать. Пусть сами ее ищут и просят снять проклятие в индивидуальном порядке.

— Ну и ладно, — облегченно вздохнула я. — Откровенно говоря, я тоже не готова кого-то из вас потерять. Ни темного фея, ни ангела Смерти, ни высшего вампира, который до сих пор не понял, что с ним произошло…

Рисьяр наконец оторвался от Мари и резким движением повернулся.

— Что ты сказала?

— Что слышал. Уборку в подземельях помнишь? — невозмутимо осведомилась я, демонстративно полируя ногти. — Я там как-то порезалась, не успев перехватить брошенный тобой камушек, и «ненароком» обрызгала тебя кровью. Ты ее слизнул?

— Не помню, — вздрогнул вампир.

— Зато я помню. И, поскольку во мне течет кровушка Князя, ты теперь тоже счастливый обладатель его силы. Мизерного, само собой, количества, но до высшего ты уже дорос. Иначе не оказался бы быстрее моей матушки, когда она торопилась отвлечь Императора.

В глазах Рисьяра вспыхнули и тут же погасли опасные огоньки. Он выразительно раздул ноздри, торопливо припоминая недавнюю практику. Недобро прищурился. Прислушался к себе. А затем шумно выдохнул.

— Хель, ну ты даешь!

— Друзьям надо помогать, — наставительно заметила я, но не выдержала и широко улыбнулась. — Так что, когда Ишейн снова попробует тебя задеть, его будет ждать неприятный сюрприз.

— Этот гад давно на тумаки напрашивается, — кровожадно оскалился вампир и окутался легким облачком тумана. А Мари невинным тоном осведомилась:

— Дорогой, что за смертник посмел обнажить на тебя клыки?

— Он только что ушел вон туда, — радостно брякнул Шмуль и ткнул пальцем в сторону, прежде чем я успела вмешаться.

Девица выразительно облизнулась.

— Спасибо. Думаю, мы вместе его удивим. Причем в самое ближайшее время.

— Ишейну крышка, — торжествующе шепнул Василек, когда клыкастая парочка отошла в сторону и зашушукалась. — Мари сожрет его с потрохами. Я намедни видел, как она тренировалась с охранницами Герцогини, — такая даже демона порвет, не то что какого-то полукровку.

— Значит, надо готовиться к драке, — заключила я, отворачиваясь наконец от расписания. — Улька, навари побольше лечебных зелий, Василек пусть обеспечит ее круглосуточным наблюдением, Шмулю придется снова походить в разведке, а Мартин… Марти, ты меня слышишь?

— А? Чего? — встрепенулся снова задумавшийся ангел.

— Хватит витать в облаках. Хватит сомневаться — мама от тебя без ума, поэтому и отдала самый лучший защитный амулет. Поэтому вернись к реальности и запомни: с тебя — обеспечение связи, своевременное кормление Конопельки и контроль за тем, чтобы она как можно быстрее перебралась к месту обитания Мессира.

Ангел удивленно разинул рот.

— Зачем?

— Нам еще три курса здесь учиться, — строгим голосом напомнила я. — И раз уж мы решили и дальше нарушать правила, надо заранее подготовиться.

— Но я не собираюсь делать ничего плохого!

— Зато это собирается сделать Рисьяр. А мы, если помнишь, друзей не бросаем. Так что по местам, народ! Не расслабляемся! Драка там или нет, но новый семестр обещает быть веселым!

Оглавление

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg