«Не проклинайте мужа Светом»

Не проклинайте мужа Светом (fb2) - Не проклинайте мужа Светом [СИ] 1564K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Лисина

Александра Лисина Не проклинайте мужа Светом

Пролог

— Ох! В гробу я видал такие каникулы… — простонал Васька, с трудом разгибая поясницу. — Все люди как люди, отдыхают и веселятся, а мы с утра до ночи пашем на этих проклятых грядках!

— Хватит ныть, — буркнула я, ожесточенно выдирая сорняки. — Скажи спасибо, что нам вообще позволили тут ковыряться, а то пришлось бы тебе бегать по окрестным лесам до посинения.

— Да я б лучше побегал, чем лопатой махал…

— Нет проблем. Бросай лопату и иди добывать змеиный яд. Шмулю с Зыряном на болоте наверняка скучно, да и Мартин обрадуется, что ему больше не надо изображать приманку.

Васька демонстративно отвернулся и принялся яростно драть вымахавшую до колен траву.

— Не дело это — благородным медведям по болоту лазать. Еще утопну во цвете лет — кто вам тогда грядки копать будет?

Фуф, жарко!

Я утерла выступивший на лбу пот.

— Найдем кого-нибудь. В крайнем случае, вампира попрошу — Ресьяр мне должен, так что отказываться не в его интересах.

— На вампира мне плевать, — фыркнул Васька. — Можешь даже на болото его послать за пиявками — не жалко. На ком ты будешь благословения испытывать, если меня не станет?

— А Шмуль на что?

— Для Шмуля это может быть опасно.

— Вот заодно и проверим, — преувеличенно бодро откликнулась я, отбрасывая в сторону пучок корней.

— Ну и злюка же ты, Хеля… замужество плохо на тебя повлияло…

— Так, хватит! — не выдержала Улька, ползающая на коленках по другую сторону грядки. — У меня в лаборатории зелье недоваренное стоит, а вы тут препираетесь, будто заняться больше нечем!

Я нахмурилась, а Васька, отбросив в сторону куст крапивы, благоразумно умолк — спорить с баньши по поводу ее очередного эксперимента было себе дороже. А уж спорить с нами обеими на такой жаре было опасно вдвойне. Хотя бы потому, что оборотень мог спокойно раздеться до пояса и наслаждаться слабым ветерком, тогда как нам с Улькой пришлось накидывать плащи, потому что моя кожа и без того шелушилась, как у выросшей из старой шкуры змеищи, а неосторожная баньши накануне и вовсе «дозагоралась» до волдырей, из-за чего временами становилась похожей на рассерженную гадюку.

— Хеля, волосы подбери, — буркнула Улька после нескольких минут передышки. — А то Васька на них сейчас наступит.

Мы с оборотнем, не сговариваясь, шарахнулись в разные стороны. Он — потому что знал, чем это может ему грозить, я — потому что не хотела отрывать похожие на крючья локоны от нежного Васькиного горла. Когда-то я думала, что с ними не будет проблем, но фигушки — эти заразы не только отказывались собираться в хвост и норовили снять с меня скальп, если их пытались заплести в косу, но и на эмоции очень нервно реагировали. И, стоило мне разозлиться, тут же пытались кого-нибудь убить.

— Сколько нам еще париться? — смахнув со лба мутные капли, осведомился оборотень, когда понял, что угроза миновала.

Я с кряхтением выпрямилась и, сдвинув капюшон на затылок, оглядела преобразившееся кладбище.

Личиана оказалась более чем щедра, выделив нам почти пятую часть своих законных владений. Теперь у нее за склепом был разбит небольшой огородик, где произрастало все, на чем мы могли заработать: растительные яды, сырье для получения благовоний, редкие ингредиенты для зелий… в том числе и целительных, в которых Улька нуждалась постоянно. Мы вдумчиво использовали каждый клочок земли, чтобы уместить на нем как можно больше полезных травок, но при этом должны были внимательно следить, чтобы росло только то, что надо.

К несчастью, магия смерти меняла свойства растений до неузнаваемости. Вплоть до того, что превращала целительные травы в смертельно ядовитые и наоборот. Поэтому нам с Мартином приходилось регулярно сюда наведываться и накладывать на грядки малые благословения. А поскольку благословлялось при этом все, то получалось как с блохами: сорняки шли в рост ускоренными темпами, а полезные травы заметно отставали. Но самое неприятное, что мы все лето потратили на земляные работы, через пару дней начинался новый учебный год, а никто даже отдохнуть толком не успел!

— Ничего, всего пара грядок осталась, — вздохнула Улька, тоже поднимаясь к колен и отряхивая юбку. — И вообще, какая разница, на что тратить время, если никто из нас все равно домой не собирался?

Это правда — из нашей группы в родные миры не захотел возвращаться никто. Ваську из стаи безжалостно выгнали, потому что посчитали слабым. Зыряну не повезло еще больше, поскольку он с детства рос сиротой. От баньши с ее неуверенностью и неумением призывать смерть решительно отказалась мачеха. Шмулю родные вообще запретили показываться на глаза до окончания университета, а Мартину деваться было некуда — в немагическом мире, откуда родом его мать, ангелу было не место, а на Небеса полукровок не брали.

Васька хмуро покосился на баньши, но сказать ничего не успел — со стороны леса послышался какой-то шум, а затем оттуда по направлению к кладбищу метнулось что-то небольшое, лохматое, опасно искрящееся фиолетовыми разрядами и отчаянно орущее:

— Хе-е-еля-а-а!

Мы с ребятами тревожно переглянулись, заметив, как следом за феем из леса выскочил смешно вскидывающий колени Мартин, а по пятам за ним, с трудом неся свое грузное тело, мчался Зырян. Причем лица у всех троих были такими, словно за ними гнались все болотницы вместе взятые, да еще с поддержкой леших, лишившихся наваренной втихаря от директрисы мухоморовки.

— Хель! — заметив нас, Шмуль заложил крутой вираж и опрометью ринулся к склепу. — Вот ты где! Стой на месте, не двигайся!

Я в недоумении вскинула брови.

— Что могло случиться на болоте? Змеи разбежались?

— Скорее, со страху весь яд растеряли, — пробормотал Васька, которого тоже впечатлили кульбиты фея. — И теперь наш фей спешит обратно, чтобы спросить пару капелек у тебя.

— Может, он что-то спер у кикимор? — предположила Улька, на всякий случай подтянув поближе сумку с зельями. — Или «темное» заклинание там использовал?

Я пожала плечами. Мог и спереть. А мог и заклинание сотворить… Шмуль же в «темной» ипостаси, да еще и под проклятием, так что всякое возможно.

— Хелечка! — запыхавшийся фей резко спикировал вниз и тяжело плюхнулся на землю. Но тут же вскочил, суетливо пригладил топорщащиеся в разные стороны вихры, утер рукавом перепачканное в болотное тине лицо, после чего чинно подошел и с торжественным видом протянул мне изрядно помятый, ядовито-желтый цветок, лепестки с которого облетали прямо на глазах. — С днем рождения тебя!

Я обалдело уставилась на гордо надувшегося фея. И особенно — на издыхающее растение, покрытое подозрительными коричневыми пятнами. Больно уж оно на болотную лилию походило… красивую, но смертельно ядовитую дрянь, к которой даже прикасаться было опасно.

— Эм… это мне?

— Тебе, — гордо сообщил Шмуль, настойчиво протягивая отраву. — Прими мои поздравления и этот скромный подарок! Я сам его выбирал! Правда, красивый?

Я перевела такой же обалделый взгляд на бегущего со всех ног ангела, в руках которого болтался роскошный куст конопли, затем — на чуть отставшего оракула, который в этот момент наклонился и торопливо рвал цветы с чьей-то могилы. Подметила, с какими лицами следят за ними редкие посетители соседнего кладбища. Затем покосилась на медленно бредущую в нашу сторону траурную процессию, в рядах которой наметилось некоторое беспокойство. Наконец, взяла «подарок» двумя пальцами и, подумав о том, что яду в этом невзрачном цветочке хватит, чтобы травануть весь преподавательский состав университета, неловко кашлянула.

— Спасибо. Я, как бы это сказать… тронута…

Мартин, наконец, вспомнивший, что умеет передвигаться не только пешком, внезапно исчез и мгновение спустя возник рядом со мной. После чего окинул радостно оскалившегося фея сердитым взглядом и, оттолкнув его плечом, торопливо протянул мне коноплю.

— Поздравляю тебя, Хель. Прости, что с опозданием, но этот… — метнув на Шмуля еще один свирепый взгляд, Мартин проглотил какое-то слово, — …не сказал ничего, а потом я долго искал, что подарить, но нашел только ее… короче, вот! — окончательно смешался наш ангел, тряхнув коноплю так, что с перекрученных неведомой силой корешков обвалились остатки земли. — Пусть все твои мысли сбываются, а мечты исполняются!

— Отличное пожелание! — радостно брякнул из-за его спины Шмуль. — Тем более что мечтами он тебя надолго обеспечил!

Я нашла в себе силы улыбнуться.

— Ребят, это так мило…

— Вот тебе еще… уф… подарочек! От меня! — с трудом отдышавшись, протянул свой гербарий оракул, и мне пришлось принять сомнительного вида букет, особый шарм которому придавали ярко-синие могильные «незабудки». — Поздравляю! И желаю, чтобы ты надолго запомнила этот прекрасный день…

— До самой смерти не забуду, — с каменным лицом пообещала я, прикидывая, куда бы деть сомнительное богатство так, чтобы никто не увидел. А то народ из траурной процессии как-то замедлился, некоторые даже охранными знаками себя осенили. А парочка особо нервных вовсе попятились от владений Личианы подальше. Этак хоронить передумают. Видимо, никогда раньше не видели полуголых, частично находящихся в звериной ипостаси оборотней и фей с бесовскими копытами. Или, может, их обеспокоил вид цветущих рядом со склепом грядок?

— Ой, а мой подарок в комнате остался, — заполнила возникшую паузу Ульку и огорченно шмыгнула носом. — Я его тебе вечером подарю, ладно?

Боясь представить, что там напридумывала баньши, я вынужденно кивнула, а Васька оттащил Шмуля в сторону и яростно прошипел:

— Что ж ты мне-то не сказал, стрекозлина такая?!

— Я сам сегодня утром вспомнил! — зашипел в ответ фей.

— Да, но только я пришел без подарка!

— Вон, сколько вокруг цветов растет! Нарви, и дело с концом!

— С ума сошел?! Чтоб я чужие могилы разорял?!

— А тебе для подруги жалко?!

— Пойдемте-ка праздновать, — поспешила я прервать едва не начавшуюся ссору. — Я, честно говоря, этого не хотела, но раз уж вы с подарками… давайте по-быстрому тут закончим и двинемся в Город? Трактиры, надеюсь, к тому времени еще не закроются.

Спор между оборотнем и феем мгновенно прекратился, Улька посветлела лицом, сообразив, что еще успеет метнуться в комнату за подарком, а Мартин с Зыряном синхронно кивнули.

«Ну, здравствуй, совершеннолетие, — с досадой подумала я, когда друзья с энтузиазмом принялись выпалывать оставшиеся две грядки. — Лучше бы ты вовсе не наступало, но против природы не пойдешь. Надеюсь, я хотя бы не прогадала с „зельем мертвеца“, и у нас не будет неприятностей».

Глава 1

Утром следующего дня мы, умытые, причесанные и абсолютно трезвые, тесной группкой стояли у расписания. Поскольку время было раннее, то народу вокруг толклось немного — большинство студентов заявятся только к обеду, справедливо рассудив, что даже самый злобный препод не рискнет устраивать зачет в первый день занятий. Однако мы, хорошо помня события прошлого года, все-таки решили не рисковать.

Надо заметить, студентов в УННУНе чаще обучали именно группами. Курсами нас собирали нечасто, в основном, на общих лекциях. А все остальное время было распределено между профильными, индивидуальными, дополнительными занятиями и факультативами, где предполагалось развивать индивидуальные особенности каждого ученика. По этой причине расписание было составлено хитро — вроде бы по группам, но, стоило только к нему прикоснуться, как поверх общих предметов выскакивали индивидуальные для каждого студента уроки. И порой было нелегко понять, где и с кем ты будешь проходить тот или иной предмет.

— Ну-ка, посмотрим, что для нас приготовили на этот год… — проворчал Шмуль, зависнув напротив стены, где красным цветом высветился номер нашей группы. Мельком прочитав короткий перечень общих дисциплин, он ткнул пальцем в свою фамилию и почти сразу переменился в лице. — Что?! ОПЯТЬ ЛЕВИТАЦИЯ?!

Сиреневые крылышки фея гневно затрепетали.

— КАКАЯ СВОЛОЧЬ ВНЕСЛА ЭТУ ГАДОСТЬ В ПРОФИЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ?!

— А у меня, наконец, целительство сделали основным! Ур-ра! — захлопала в ладоши баньши, едва прикоснувшись к строчке со своим именем, но затем прочла расписание до конца и сникла. — Хотя и мертвологию никто не отменил…

Васька, отодвинув ее в сторону, тоже всмотрелся в перечень и поморщился.

— Тебе еще повезло: с Личианой иногда можно решить дело миром. А Скалозуб ни единой поблажки не дает. Смотри: оборотничество в этом году у меня профильное, а физическую подготовку уменьшили всего до двух часов! Зато зачем-то опять шаманство приплели, целительство изучать заставляют… хорошо хоть, ознакомительным курсом… и тоже — левитация?! Они там что, с ума посходили?!

— И у меня левитация, — озадаченно пробормотал Мартин, пробежавшись глазами по расписанию. — Ох, Вась, на лекции по оборотничеству я с тобой больше не похожу — у меня теория «светлых» заклинаний теперь в «профиле». И «светлые» расы. Ну, и магия Неба, конечно. А вот «темные» — лишь ознакомительным курсом, так что, Уль…

— Вижу, — огорченно вздохнула Улька. — Теперь и я с тобой на «традиционных немагических» не посижу — у меня в это время «лечебное дело» назначено.

— А у меня — теория прозрения, — проворчал Зырян. — Плюс предсказания, «светлые» расы, «темные» факультативом… что?! Физическая подготовка?! МНЕ?!

— Так. Где тот гад, который это составлял? — фей демонстративно закатал рукава. — Кого я должен ударить лицом об свой кулак?!

Я посмотрела на расписание и тоже скисла.

— Ребят, похоже, мы с вами только на левитации и сможем теперь увидеться. С кем-то еще на «расах»… но у меня в этом году демонологию вводят, и сразу же — профильной, хотя раньше пятого курса ее обычно не изучают. Опять нетрадиционные магические… традиционные немагические… «яды»… основы заклинаний… стоп! А зачем они теорию мирового права запихнули?! И магию Неба?! Мне что, заняться больше нечем?!

Отступив от стены, мы одинаково хмуро переглянулись.

— Это заговор! — злобно пропыхтел Шмуль, метнувшись от одного конца зала в другой. — Нас разделяют, разве не видите?!

— Но «профиль» есть «профиль», — озабоченно нахмурился оборотень. — Зачеты по нему самые жесткие, так что прогулять не выйдет.

Зырян прикрыл веки и, судя по отрешенному выражению лица, провалился в прозрение.

— В этом году упор сделан на доминирующую способность… Хель, у тебя их две, поэтому занятия по «темным» и «светлым» дисциплинам займут одинаковое количество часов. Улька сама напросилась на целительство, и у нее схожая ситуация, за исключением того, что из «светлых» наук ей дают только то, что связано с лечением. Ваську натаскивать на магию бесполезно, поэтому его и будут гонять по оборотничеству. Шмуль — фей, так что учить его станут больше «светлым» предметам. Меня погоняют по единственной имеющейся способности, а Мартин… тут и так понятно: однозначно «светлые» расы и магия Неба…

Зырян моргнул и пришел в себя.

— Но левитация для всей группы — это действительно странно, — заключил он, обведя нас изучающим взглядом. — Три пары в седмицу даже для третьего курса — чересчур. А у нас они есть. И все — последние.

— Значит, на последней паре мы обязательно встретимся, — задумчиво обронил Мартин, накручивая на палец золотую кудряшку. — Предлагаю в выходные собраться и все просчитать. Может, получится совмещать что-то еще, кроме левитации?

— Чаще всего с вами буду пересекаться именно я, — буркнула я, перечитав расписание заново. — С тобой — на «светлых» расах и магии Неба, с Улькой — на «темных» расах, со Шмулем — только на «светлых»…

— Мы с Зыряном на «светлых» тоже увидимся, — кивнула баньши. — У нас они дополнительными часами идут в одно и то же время.

— А мы с ним — на «темных», — недовольно буркнул фей, приземлившись на ближайший подоконник. — И тоже — на «допах», как и вы.

— Мы с Васильком на физической подготовке еще столкнемся, — тяжело вздохнул оракул.

— Я помогу, если что, — ободряюще кивнул оборотень. — А с Хелькой пересекусь на «ядах».

— Значит, не все так страшно, — подвел итог Мартин, слегка повеселев. — Поодиночке мы нигде не остаемся. А самого последнего встретим и вернемся в общагу группой, как всегда.

Баньши беспокойно подпрыгнула.

— Тогда я составлю график, кто за кем заходит, а также когда и где собираемся после уроков!

— А я предлагаю определить очередность, кто будет брать обед, — снова кивнул Васька. — Занятия идут на разных этажах и в разных корпусах, поэтому добираться в столовку будем тоже в разное время. Чтобы нам не ждать кого-то одного…

— Я сделаю, — неожиданно вызвался Шмуль. — Думаю, в столовку придется летать нам с Хель и занимать очередь.

— Тогда я попробую посмотреть линии вероятностей, — прогудел оракул. — Может, еще какие лазейки найду?

Напряжение в воздухе несколько спало.

Да, если составить график, нам станет легче присматривать друг за другом. А если Зырян справится со своей задачей, мы будем заранее знать, кого и когда прикрыть. За Ульку я уже не боялась — баньши скоро научится давать достойный отпор. Фей всегда может улететь. Васька за себя сам прекрасно постоит. Зыряна вряд ли тронут, потому что заработать какое-нибудь гадкое пророчество не захочет никто. Но Мартин… больше всего меня беспокоил именно он — в универе училось слишком много «темных», которые так и норовили его задеть. Да и история с Гидесом все еще была жива в памяти.

— Пожалуй, стоит проверить, работают ли наши пропуска в Город, — вполголоса заметила я, когда все успокоились. — Вдруг директриса все-таки решит их аннулировать?

— Уль, когда у тебя мертвология? — встрепенулся Шмуль.

— Завтра, — после короткой паузы сообщила баньши.

— Отлично. Завтра и проверим…

— Есть одно маленькое «но», — хмуро добавила я. — Вечером у меня первый урок по демонологии. И продлится он почти до полуночи, так что я, скорее всего, опоздаю.

— Если пропуска не сработают, это будет неважно, — резонно заметил оборотень. — А вот если Жаба про них забыла…

Ангел робко взял меня за руку.

— Мы тебя дождемся, Хель. В крайнем случае, проводим Ульку и вернемся за тобой к воротам. Верно, Вась?

— Святая правда, — подтвердил оборотень, и я с благодарной улыбкой посмотрела на нашу маленькую группу. Просто невероятно, насколько мы стали близки. Немного дикая, но все-таки команда… сплоченная, преданная… настоящие друзья, о которых четыре года назад я и помыслить не могла.

Наверное, в этом и есть счастье?

* * *

— Ну, вот и все, — довольно промурлыкала я следующим утром, тщательно утаптывая землю ногами. — Теперь никто не скажет, что я не ценю широкие жесты. Правда, мой хороший?

Наполовину облысевшая конопля вяло качнула ветками, словно соглашаясь. С того времени, как Марти безжалостно выдрал это «сокровище» на окраине болота, прошло два дня, но у меня рука не поднялась отправить несчастное растение на свалку. Даже после того, как с него облетела часть листьев, а на стебле потрескалась кожица.

Конечно, не в моих правилах лить слезы над безвинно загубленными цветочками, но наш ангел расстроится, узнав, что я пренебрежительно отнеслась к его дару. Поэтому утром, скрепя сердце, я совершила общественно полезное деяние и теперь оценивающе рассматривала нового обитателя директрисиного газона, гадая про себя, помрет моя конопля после пересадки или нет.

— Хель, давай быстрее, — заныла стоявшая на стреме Улька. — У меня целительство первой парой, а у тебя, между прочим, «традиционные немагические»!

— Да помню я, — с досадой отмахнулась я, все еще задумчиво глядя на поникший куст. — Иди, если хочешь, я тебя догоню.

— Мы же договорились, что поодиночке не ходим!

— Тебе бежать на два этажа выше, — напомнила я, и баньши, неохотно признав мою правоту, рысью припустила к учебному корпусу. Я же, воровато оглянувшись и убедившись, что никого из посторонних рядом нет, решилась на маленькое благословение. Свет ко мне давно вернулся в полном объеме, в последние пару недель его стало даже многовато, да и попрактиковаться лишний раз не мешало.

— Расти большим и сильным, — напутствовала я несколько взбодрившееся растение. — Вперед не лезь, а то выполют, от огня держись подальше, а если увидишь бескрылую ящерицу с зубами, как у троглодита, сразу прячься — она такого безобразия у себя на территории не потерпит.

Конопля, само собой, не ответила, а я с чувством выполненного долга отряхнула руки и помчалась следом за Улькой — Кобра опоздания в первый же день занятий точно не простит.

Увы, добрые дела и своевременная явка на уроки, видимо, несовместимы — я, как ни торопилась, добралась до учебной комнаты в тот самый момент, когда мадам Чешуа закончила перекличку и торжественно возвестила:

— А теперь проверим, как сохранились в ваших головах знания с прошлого семестра… Хельриана! Вот и вы, наконец! — при виде запыхавшейся меня лицо преподавательницы по традиционным немагическим воздействиям озарилось благодушной улыбкой. — Заходите, заходите! Что же вы стоите, как неродная?

Я настороженно переступила через порог и быстро оглядела притихший класс. Так, знакомые морды есть, и не одна — с нашего курса сюда попали аж двенадцать разумных, не считая меня, а вот остальные четверо явно из числа тех, кто слишком поздно выбрал специализацию. Вон тут белобрысую морду я хорошо знаю — этот задиристый полудемон с пятого курса мне уже давно поперек горла стоит. Сидящие в другом конце комнаты двое брюнетов — его ровесники и, судя по всему, оборотни, мне решительно незнакомы. На новичков не похожи, да и не пустила бы сюда Кобра неумех. Скорее всего, парней откуда-то перевели — у нас в УННУНе такое нередко случается. А вот пепельноволосую девочку с первой парты я уже где-то видела…

— Подойдите сюда, Хельриана. Да-да, прямо к доске, не стесняйтесь, — продолжала ворковать Кобра, заставив меня насторожиться еще больше. — И расскажите нам принципы построения проклятий первого и второго уровня. Надеюсь, вы их еще не забыли?

«Чтоб вам на недельку в Преисподнюю провалиться, мадам», — с чувством подумала я, ставя сумку на парту. — Так и знала, что нарвусь. И зачем я весь вечер новую тему учила, если вам вздумалось пробежаться по старым?"

Но делать нечего — пришлось выходить вперед и старательно шевелить извилинами, припоминая сведения из прошлогодней программы, которые, если честно, стали мне неинтересны сразу после сдачи экзаменов. Хорошо, что я не все успела забыть и кое-как, через пень-колоду, смогла ответить. Но мои успехи Кобра, как всегда, оценила весьма скупо — едва заметным кивком головы и неопределенным подергиванием плеч. После чего вдруг премиленько улыбнулась и обратилась к классу:

— Кто хочет задать Хельриане вопрос по теме прошлого года?

Перехватив сразу три заинтересованных взгляда — от полудемона и оборотней, я мысленно ругнулась. Кажется, месть директрисы плавно перешла на новый учебный год. Я-то надеялась, что после каникул от нас отстанут, но раз в самый первый день цепляются — все, легкой учебы не видать. Жаль, Ульки рядом нет — подсказать некому. А Мартин…

Кстати, а где Мартин?! Он ведь тоже должен был сюда явиться!

Риск заработать одновременно "неуд" и отработку по "традиционным немагическим" мгновенно отошел на второй план. Демоны и суккубы! Куда делся наш педантичный ангел, который по своей воле ни за что не прогулял бы профильный предмет?! Шмуль ведь должен был проводить его до двери!

Я беспокойно оглядела комнату во второй раз, но Мартина и нигде не оказалось.

— Итак? — снова обратилась к присутствующим мадам Чушуа. — Неужели ни у кого не найдется достойного вопроса к Хельриане?

— У меня один. Вы позволите? — развязно улыбнулся блондинчик, нагло подмигивая мне с последней парты. Нет, внешне он был ничего: развитая фигура, привлекательное черты лица, явно унаследованные от инкубов, нарочито небрежно постриженная челка, дерзкий взгляд из-под длинных ресниц… не зря за этим полукровкой девчонки табунами ходили. Но дрянной характер, свойственный большинству "темных", и эта вечная самоуверенность, с которой он раз за разом пытался меня обаять…

— Пожалуйста, Ишейн, — одобрительно кивнула Кобра. — Но предупреждаю: вопрос должен быть строго по теме.

Полудемон ухмыльнулся и послал мне воздушный поцелуй.

— Ничего недозволенного, мадам Чешуа. Мне просто стало интересно… вот мы ведем разговор о проклятиях и благословениях, которые накладываются чистокровными сущностями на таких же чистокровных разумных… а что будет, если проклясть задумал полукровка? Например, такой как я. А моя предполагаемая жертва, скажем, "светлый" с человеческими корнями?

— Мы обсуждали этот вопрос в прошлом году, — спокойно ответила я, не обращая внимания на его ужимки. — И пришли к заключению, что все зависит от личностей проклинаемого и проклинателя. К слову, в вашем случае результат вряд ли будет заметным…

— Это еще почему? — подозрительно прищурился Ишейн.

— Потому что для создания качественного проклятия необходимы хорошее знание теории, большой талант и усидчивость. А вы, как я слышала, этими качествами в должной мере не обладаете…

В помещении послышались сдавленные смешки. А что? Я тоже умею делать гадости.

— Хель, ты напрашиваешься! — угрожающе привстал полудемон, успеваемость которого действительно оставляла желать лучшего. Особенно по теории традиционных немагических воздействий.

— Ишейн, вернитесь за парту! — повысила голос преподавательница. — Хельриана, отвечайте по существу!

Я сделала удивленное лицо.

— Мой ответ совершенно конкретен, мадам. Студент Ишейн пожелал узнать мое мнение относительно того, на что он способен в качестве проклинателя. Но его оценки за прошлый год ни для кого не являются тайной… как и тот факт, что за последний семестр госпожа Девелар трижды высказывала ему официальное порицание за нарушение порядка. Исходя из общеизвестных фактов, я предположила, что успеваемость данного студента оставляет желать лучшего, поэтому и эффективность его проклятия наверняка будет невысокой. Хотя, может, я ошибаюсь, и по вашему предмету в табеле у студента Ишейна значится оценка "отлично"?

— Ответ засчитан, — поморщилась Кобра.

— Тогда у меня второй вопрос, — оскалился блондинчик, на мгновение утратив врожденную привлекательность инкуба. — Я бы хотел знать мнение студентки Хельрианы о том, что изменится, если в последний момент я передумаю и обращу почти готовое проклятие на кого-то другого? Что, если это будет не обычный "светлый", а житель Неба? Да не простой, а такой, в котором течет кровь человека?

Полукровка-ангел… Мартин!

От неожиданной догадки у меня потемнело в глазах. Если этот козел что-то сделал нашему ангелу…

— Боюсь, вы и в этом случае не достигнете успеха, — процедила я, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться к последней парте и не взять полудемона за грудки. — Уровень ваших способностей мы уже выяснили, и мадам Чешуа согласилась, что я дала им правильную оценку. Так что, учитывая исходно малую силу проклятия, даже в случае его перенаправления вы ничего существенного не добьетесь. А если вам каким-то чудом удастся скрыть следы преступления… напомню: умышленно наложенное проклятие на ученика университета другим учеником или преподавателем приравнивается к преступлению… то будете отвечать не перед директором, а перед друзьями обиженного вами студента. И рассчитывать на снисхождение я бы на вашем месте не стала.

— Это что, угроза? — "удивился" полудемон, насмешливо глядя на мое окаменевшее лицо. Я одарила его ледяным взглядом, мысленно прикидывая, каким образом буду мстить за Мартина.

— Разве я так сказала?

— А разве нет?

Решено: пыточный набор номер четыре… или лучше шестой? Нет, все-таки четвертый — он гораздо дешевле, и его можно незаметно протащить на территорию университета.

— Довольно, — решительно прервала наши любезности Кобра. — Хельриана, возвращайтесь на свое место. Ишейн, обсудите ваши разногласия вне учебного класса.

Полудемон снова показал клыки. Я так же молча прошествовала к своей парте, демонстративно его проигнорировав. Мадам Чешуа сделала вид, что ничего не заметила, но, как только она повернулась к доске, чтобы приступить к новой теме, дверь в классе с грохотом распахнулась, и на пороге возник… Мартин. Немного растерянный, встрепанный и откровенно смущенный. Зато живой и абсолютно невредимый!

— Простите, мадам Чешуа… — потупился ангел, когда Кобра величественно обернулась и смерила его выразительным взглядом. — Можно я войду?

Преподавательница задумчиво мазнула воздух раздвоенным языком, а у меня отлегло от сердца.

— Что вас задержало, молодой человек? Треть занятия уже прошло… я имею полное право не допустить вас к освоению новой темы.

Мартин виновато понурился.

— Я понимаю, мадам… простите великодушно, я проспал.

Пернатые и их небесные пения! Только Мартин, святая простота, мог сознаться в таком проступке! Конечно, я понимаю, что после длительных каникул встать вовремя нелегко, но нельзя же так откровенно об этом сообщать! И кому?!

Впрочем, Марти не умеет врать. И всем об этом прекрасно известно. Но Шмуль-то куда смотрел?! Я же не просто так велела проводить ангела до двери!

— Проходите, — сухо бросила Кобра, удивив меня этим донельзя. Чтобы она пустила опоздавшего просто так?! — Но в следующий раз поблажек не будет. Имейте это в виду.

— Конечно! Спасибо! — просиял Мартин и поспешно юркнул в уголок, чтобы не привлекать внимание.

Я успокоенно выдохнула, успев показать непутевому мальчишке кулак, а мадам Чешуа вернулась к теме урока, и студентам пришлось волей-неволей позабыть про крылатого везунчика.

Глава 2

— Хель, за что?! — взвыл на всю столовую фей, который сразу после приветствия был жестоко схвачен за ухо и выдернут из-за стола. — Я лично его разбудил, вытащил из комнаты, довел до класса и поставил у нужной двери! А потом ушел на "расы" и больше его не видел!

— А проконтролировать ты не мог? — прошипела я, когда в нашу сторону обернулось несколько десятков любопытных голов. Правда, стоило Васильку показать зубы, как студенты поспешили вернуться к трапезе, но не все — давешние брюнеты, устроившиеся на перекус в дальнем углу столовой, с интересом следили за перепалкой.

— Хель, я сам виноват, — поспешил вступиться за друга Мартин. — Мы просто рано пришли: класс был еще закрыт, вот я и вышел в соседний коридор. А там… ну… задремал немного на подоконнике. Шмуль тут ни при чем.

Я в последний раз встряхнула фея и, наконец, выпустила его раскрасневшееся ухо.

— На занятие к Кобре сегодня явился Ишейн. И два оборотня, которых мы раньше не видели. Тебе пояснить, что могло случиться, если бы они застали Мартина одного?

Шмуль вздрогнул.

— Но я же не знал…

— А что это меняет?

— Хель, не надо меня опекать, — насупился ангел. — Я уже не маленький.

— Да? — я смерила его внимательным взором. — А против демона в одиночку выстоишь?

— Я убегу! Или благословлю его, если станет совсем туго!

— С благословениями у тебя и впрямь начало кое-что получаться, — признала я. — Но этого мало, чтобы потягаться с "темным" на равных. Поэтому давайте все-таки соблюдать осторожность и держаться парами. А Мартина, если он вдруг опоздает, можно поторопить зовом.

— А что там за оборотни, про которых ты говорила? — встрепенулся Васька, озабоченно нахмурив брови.

— Случайно не те, что весь обед с нас глаз не сводят? — предположил Зырян, незаметно подтягивая к себе блюдо с бутербродами.

Я кивнула.

— Они самые. Что можете про них сказать?

— Волки, — безошибочно определил Василий, кинув быстрый взгляд на дальний столик. — Новенькие — в прошлом году их точно не было. И они, если не ошибаюсь, родственники.

Зырян на мгновение застыл.

— Шводные братья… каэтца… откуда-то отшень иждалека… — он моргнул, приходя в себя, и с трудом проглотил большой кусок. — Нас не боятся. Уверены в себе. Пока присматриваются к окружению, но очень скоро начнут собирать стаю.

— Чем это нам грозит? — заметно обеспокоилась Улька и тоже украдкой покосилась на мирно беседующих парней.

Оракул на мгновение задумался.

— Если не враждовать, то ничем.

— А если враждовать все-таки придется?

Мы с Васькой быстро переглянулись.

У меня сложилось впечатление, оборотни могли представлять угрозу — рослые, мускулистые парни с крепкими руками и внушительным набором клыков, которые эти двое не стеснялась демонстрировать. И не боятся ничего. В незнакомом месте чувствуют себя как дома. Вон, как скалятся, волчары наглые. Один даже лихо подмигнул, показывая, что заметил и оценил мой интерес. Хам. И — да, эта парочка действительно была чем-то неуловимо похожа. Красавцами я бы их не назвала, но парни обладали каким-то диковатым, свойственным лишь перевертышам обаянием, которое не портили ни неухоженные шевелюры, ни звериный блеск в глазах, ни даже белесые полоски шрамов, полученные, вероятно, во время проверки на зрелость от старших родичей.

— Интересно, как они оказались в УННУНе? — задумчиво произнесла Улька, отодвигая пустую тарелку. — И почему появились на уроке Кобры, а не на теоретической магии, как все первогодки?

Меня этот вопрос тоже очень интересовал. Но, наверное, лучше подойти и просто спросить?

— Хельриана… радость моя! — на корню загасил мой порыв раздавшийся со спины вальяжный голос с хорошо узнаваемой хрипотцой. — Встречаешь своего будущего повелителя и господина стоя? Похвально. Хотя я бы предпочел видеть тебя в несколько иной… гм… обстановке… да и с твоей одеждой пора что-то делать. Давай от нее избавимся?

Я медленно повернулась и смерила подходящего Ишейна презрительным взглядом.

— А не боишься, что тебе потом плохо станет?

— Ну что ты! Какой может быть вред от столь нежного цветка, как ты? — широко ухмыльнулся блондинчик, откровенно раздевая меня взглядом. — Не поверишь, Хелечка: моя душа прямо поет от счастья, когда я тебя вижу! Заснуть не могу, не вспомнив о тебе лишний раз!

Я звучно хлопнула себя ладонью по колену.

— То-то мне в последнее время так часто икается! И в ухе постоянно звенит, будто простудилась. Оказывается, это просто у тебя душа поет! Слушай, а то, что левый мизинец к ночи дергается, тоже — твоя работа?

Ишейн поморщился.

— Вижу, ты сегодня не в настроении…

— Увы. Твое присутствие сродни чарующему аромату трижды перебродившего содержимого ночного горшка: вроде и далеко стоишь, да запашок-то все равно долетает.

— Как ты жестока, Хель, — фальшиво вздохнул полудемон. — И совсем не ценишь доброго к тебе отношения. Может тогда решим все разногласия, как и советовала мадам Чешуа? Предлагаю использовать проверенный способ: ты снизу, я сверху…

Вот гнида белобрысая!

Василек, не сдержавшись, с грохотом поднялся из-за стола, у Мартина от ярости сжались кулаки, Улька закашлялась, Зырян заворчал, Шмуль потемнел лицом, а я… задумалась. Странно, всего полгода назад Ишейн довольствовался восторженными ахами и охами девчонок с других курсов. Моя персона его никоим образом не интересовала. Да и пересекались мы едва ли пару раз в месяц, обходясь без взаимных оскорблений. Но с того времени, как зелье мадам Личианы превратило меня в уродину, Ишейн начал проявлять повышенную активность. Причем с каждым разом его приставания становились все настойчивее, а предложения — все наглей. Он что, совсем границ не чует?

С трудом подавив раздражение, я внимательно оглядела блондинчика.

После каникул он еще больше раздался в плечах и стал выше ростом. Лицо из приятного превратилось в холеную и сытую морду кошака, который все лето питался одними сливками и ни разу не получил за это шваброй по хребту. Взгляд уже не просто уверенный — наглый и требовательный, словно у будущего повелителя вселенной. А из волос начали выглядывать короткие рожки… ах, вот в чем дело! Мальчик просто заматерел и решил, что теперь ему все позволено!

Сейчас я его разочарую.

— Ишейн, дорогой, — проворковала я, грациозной походной приближаясь к внезапно насторожившемуся полудемону. — А знаешь, ты совершенно прав… наши разногласия давно пора решить к обоюдному удовлетворению. Почему бы и не сегодня?

Не отрывая взгляда от лица полудемона, я подошла вплотную и пытливо заглянула ему в глаза. Мои пальчики, отстучав замысловатую дробь по глубокому вырезу рубашки, коснулись его груди. Полуобнажившееся бедро подалось вперед и, не встретив никакого сопротивления, уверенно прижалось к его паху, а голос стал мурлыкающим и тягучим, как патока.

— Что скажешь, милый? Сделаем это здесь? Или ты предпочитаешь более интимную обстановку?

Ишейн недоверчиво прищурился, когда мои руки обвились вокруг его шеи, однако отступить не рискнул. Какое-то время он колебался, подозревая подвох, но что значит его опыт в пару десятков совращенных девиц против моих навыков по успешному соблазнению чистокровных демонов? Самоуверенный наглец сдался почти без боя. А затем властно притянул меня за талию и быстро наклонился, намереваясь впиться в призывно раскрывшиеся губы.

Я не противилась, с интересом следя за ним сквозь полуопущенные ресницы. Вернее, следила не только я — вся столовая замерла в ожидании развязки, включая моих встревоженных друзей, озадаченных однокурсников и совершенно незнакомых оборотней, которых вся ситуация, похоже, безмерно забавляла.

И развязка не заставила себя ждать — стоило только чужаку ко мне прикоснуться, как в столовой знатно полыхнуло. Да не огнем — самой настоящей, первородной Тьмой, которая, возникнув из ниоткуда, мгновенно заволокла пространство вокруг нас удушливой черной пеленой. Правда, я не рассчитывала, что ее будет так много, но, видимо, Князюшка перестарался, когда ставил на меня свою метку. Поэтому незадачливого полукровку не просто отшвырнуло вон, но еще и протащило через половину зала, опрокинуло его телом все столы, измазало его камзол разноцветными пятнами всевозможных соусов и только после этого вздернуло на высоту человеческого роста, смачно впечатав в ближайшую стену. Да так, что "ухажер" напоролся мягким местом на гвоздик от сорванного в прошлом семестре портрета и, взвыв не своим голосом, рухнул вниз, умудрившись приземлиться точно в лужу горячего компота.

Кокетливо поправив упавший на лоб локон, я в оглушительной тишине приблизилась к ошалело моргающему полукровке и, наклонившись к его уху, доверительно шепнула:

— Забыла сказать — у меня уже есть покровитель. И он крайне негативно относится к попыткам присвоить его собственность. На первый раз тебя всего лишь оглушило, во второй — покалечит, а в третий… боюсь, хоронить будет нечего. Надеюсь, мы уладили наши разногласия?

Ишейн прохрипел что-то невразумительное, но я уже отвернулась и, прихватив с ближайшего стола чудом уцелевший кувшин, решительно отправилась к выходу — надо было полить пересаженную утром коноплю, а то спросонья я про нее совсем забыла.

* * *

"До чего же нескладный получился день, — размышляла я, собираясь вечером на демонологию. — Утром мы едва не проспали. Мартин чуть не попался на глаза "темным". Затем я опоздала на урок к Кобре. Всю нашу группу вдосталь погоняли по предметам… даже Ваське на физической подготовке досталось! На целительстве, правда, Улька вызвалась добровольно, но и ее без этого бы спросили. Так что, получается, мы рано расслабились? А ведь год только начался…"

— Осторожнее там, — озабоченно сказала баньши, надевая защитный балахон. — Посмотреть расписание может каждый, так что подловить тебя по дороге не составит труда.

"Вот и с Ишейном тоже поцапалась, — с неудовольствием припомнила я инцидент в столовой. — И с чего, спрашивается, этому недоумку понадобилось мне хамить?"

А вслух сказала:

— У меня занятия на втором полигоне.

— Это тот, который за парком? Где раньше студенческие дуэли проводились? — насторожилась Улька.

— Угу. Директриса решила переселить туда демонологов, а то от них слишком много шума.

— Давай-ка мы вместе тебя проводим, — решительно повернулась ко мне полностью экипированная Улька. — Добираться до полигона далеко, темень на дворе, а с целой группой Ишейн вряд ли рискнет связаться.

— Не надо, я долечу, — успокаивающе отмахнулась я. — Из приятелей Ишейна никто пока крыльями не обзавелся, так что мне ничего не грозит. Да и тебе не стоит опаздывать: говорят, Личиана сегодня не в духе.

Баньши перекинула через плечо объемистую сумку с учебными принадлежностями и взглянула на меня с откровенным сомнением. Насчет Личианы она тоже слышала — якобы накануне вечером кто-то наведался на университетское кладбище и нагло выкрал оттуда двух зомби. Тел нигде не нашли, признаков взлома не выявили, а следы заклятий, если таковые применялась, наверняка потонули в магическом фоне, который вокруг склепа всегда зашкаливал.

Прекрасно зная о скверном характере умертвия, баньши перестала возражать — времени до мертвологии и так оставалось впритык. В итоге мы просто обменялись понимающими взглядами, дружно вздохнули и… разбежались в разные стороны.

Выпорхнув из окна, я тут же взмыла как можно выше, чтобы ни у кого не возникло соблазна швырнуть вслед что-нибудь увесистое. Затем покружила над университетом и, только убедившись, что Улька благополучно добралась до ворот, повернула на север — туда, где виднелась мрачноватая стена из некогда живых и роскошных дубов-исполинов.

Когда-то северная часть парка считалась элитной, и по этой причине туда частенько забредали влюбленные парочки. Для романтических встреч Дубовая аллея подходила идеально: густо увитые плющом беседки, умиротворяющий шепот ветра в кронах, перемигивающиеся сквозь просветы в листве звезды и яркие искры взрывающихся под куполом второго полигона заклятий, каждую ночь расцвечивающие небо волшебными огнями…

К сожалению, лет сто назад защита по непонятным причинам не выдержала, и во время одной из дуэлей на месте полигона образовалась глубокая воронка. Участники и зрители, как говорят, не пострадали, но прилегающий лес серьезно покорежило, а от Дубовой аллеи остались только остовы деревьев, переплетшиеся скрюченными руками-плетями в сплошное месиво из лишенных листьев ветвей. Деревянные беседки, покрытые засохшими стебельками плюща, смотрелись теперь, как опасные ловушки, к которым страшно было подойти. А выжженные магическим огнем дорожки напоминали огромную паутину, которую кто-то небрежно набросил поверх омертвевшей земли.

Полигон после этого простоял заброшенным много лет, но недавно директрисе вздумалось его восстановить, поэтому все лето там велось оживленное строительство. Близко к нему никого из студентов не подпускали, подходы к северной части парка надежно перекрыли, однако вездесущему Шмулю удалось-таки заметить снующих вокруг воронки непонятных созданий, похожих на гигантских пауков, и все мы не раз видели вспыхивающее над аллеей зарево от творимых заклятий.

Сейчас на месте полигона возвышалась гигантская, похожая на опрокинутую чашу серебристая полусфера, названная в расписании "испытательным корпусом для учащихся с "темным" даром". Перед ней находилась ровная, выложенная известковыми плитами площадка. Чуть дальше виднелся каменный забор, в котором почему-то не было калитки, а в одной из стен нового учебного корпуса чернел овальный, похожий на разинутый рот, провал… видимо, вход, перед которым я, приземлившись, и застыла в некотором раздумье.

Заходить внутрь мне откровенно не хотелось, однако пропускать урок, тем более профильный, я бы не рискнула. Рассудив, что выбора все равно нет, я мысленно благословила себя на удачу и шагнула вперед… но тут же зажмурилась от внезапно вспыхнувшего света и приглушенно ругнулась, почувствовав, как меня распыляет на множество невесомых частичек.

Пугающе долгий миг переноса, мерзкая дрожь в коленях, и вот я уже не на улице, а в каком-то помещении. Болезненно яркий свет сразу исчез, но вокруг все равно ни демона не было видно — глаза отчаянно слезились, под плотно зажмуренными веками плавали разноцветные круги… Я попыталась вздохнуть и поняла, что воздух здесь сухой, горячий, как в печке, и совсем не похож на ту приятную прохладу, которая наполняла по вечерам университетский парк. Этот воздух пах зноем, пылью и нагретым на солнце камнем, хотя я точно знала, что вокруг не пустыня, а нечто вроде большой пещеры.

На всякий случай протянула руку и коснулась шершавого, больше похожего на губку, камня. Стена… теплая, сухая, вроде бы даже пористая на ощупь. С готовностью прогибающаяся под моими пальцами и поразительно быстро возвращающая форму, стоило только ослабить нажим. Под ногами тоже что-то пружинило — мои новые туфли (кстати, Улькин подарок на день рождения) провалились туда по самые каблуки, — но на обычные маты это не было похоже. И почему-то сразу вспомнилось специфическое убранство комнат для буйных пациентов в домах для умалишенных.

— Ого, какие люди заглянули на огонек! — неприятно резанул слух знакомый до боли голос. — Хель, ты сегодня в третий раз меня удивляешь! Но теперь, не скрою, приятно!

Я внутренне передернулась: Ишейн, чтоб ему пусто было… какого демона этот белобрысый тут делает?! Неужто я ошиблась адресом, и это — не урок демонологии для учеников четвертого курса?

Кое-как проморгавшись, я смогла, наконец, оглядеться, первым делом обратив внимание на закругленные стены, действительно напоминающие по виду губку, и загадочно мерцающий, словно усыпанный бриллиантовой крошкой, куполообразный потолок. А потом подметила и небольшую группу разумных, стоящую шагах в двадцати от меня.

Как всегда, мне "повезло" — банда Ишейна оказалась тут в полном составе: Рез — известный своим дурным характером тип с немалыми рогами и интеллектом, как у табуретки; Шид — малопривлекательный, хилый и похожий на бледную поганку… причем не только внешне, но и характером… полудемон, примкнувший к группе из соображений безопасности; его лучший друг Лерш: рослый, хмурый и крайне немногословный парень, в роду которого, судя по внешности, когда-то встречались не только демоны, но и оборотни; потомок инкубов и бесов Бейс — редкая мразь и подхалим, способный куда угодно влезть без мыла. И, наконец, сам Ишейн, возглавляющий эту разношерстную команду на протяжении, как минимум, пары лет.

Напротив, небрежно подпирая стену, обнаружилось еще два зрителя — старшекурсники, которых я раньше не видела. Последний год обучения в УННУНе традиционно отводился под практику, индивидуальные занятия и написание дипломки, так что нам просто негде было пересечься. Но внешность у парней оказалась запоминающейся.

Первый, судя по плоскому лицу, сплошь покрытому черной чешуей, и раскосым змеиным глазам, имел в близких родственниках нага, а другой родитель… скорее всего, отец… наградил его огненно-красной шевелюрой и кожистыми, как у летучей мыши, крыльями.

Второй парень выглядел скромнее и на первый взгляд ничем, кроме матово-белой кожи и таких же белых, поразительно длинных волос, небрежно забранных в хвост, похвастать не мог. Но при внимательном рассмотрении над воротником у молодого "человека" обнаружились самые настоящие жаберные щели, прикрытые чем-то вроде полупрозрачной пленки. А на конце изящных пальцев, больше приставших музыканту или художнику, виднелись внушительные когти — острые, изогнутые и явно не декоративные.

Колоритная парочка. Не обратить на них внимание невозможно. Наверное, только поэтому я не сразу заметила, что в зале присутствует еще один разумный — довольно высокий, худой, чуть ли не до бровей закутанный в длинный плащ. К моменту моего появления он был плотно окружен приятелями Ишейна и явно не испытывал от этого удовольствия. По крайней мере, вид у него был затравленный. А промелькнувшее в полумраке неестественно бледное лицо со свежими кровоподтеками — столь знакомым, что я удивленно дрогнула.

Рисьяр? Здесь?! Неужто в УННУНе поменялись вековые правила, и демонологию начали преподавать нашим кровным врагам?!

Еще раз пробежав глазами по знакомым и полузнакомым физиономиям, я недоуменно нахмурилась. Такое впечатление, что здесь собрали всех учеников с первого по последний курсы, в которых текла или теоретически могла бы течь демоническая кровь. Один вампир выбивался из общей массы, но, если подумать, когда-то Тринадцатый домен принадлежал именно его предкам. И в те времена, когда их еще не изгнали из Преисподней, а суккубы не заселили освободившиеся земли, повелитель вампиров занимал довольно значимое положение среди Темных Князей.

При виде меня глаза Рисьяра на мгновение вспыхнули, но почти сразу погасли. Увы, среди присутствующих мы с ним были самыми слабыми, а значит, не заслуживали уважения. Я — суккуба и женщина, и следовательно, не имела право голоса, а он — "красноглазая тварь", которую любой из демонов с удовольствием порвал бы на куски, не дожидаясь преподавателя. Трусом вампир, конечно, не был, но что он мог, если его сперва грамотно обездвижили, а затем начали методично избивать?

Старшекурсники в происходящее не вмешивались. Но лишь потому, что им была неинтересна эта мышиная возня. Без их молчаливого согласия мелкота не посмела бы издеваться над вампиром, а значит, между собой демоны уже договорились.

— В чем дело, Хель? — насмешливо поинтересовался Ишейн, отступая от шатающегося Рисьяра и демонстративно выпуская когти. — Нервничаешь? А в столовой ты вела себя не в пример бойчее. Не волнуйся, на этот раз соблазнять я никого не намерен — достаточно будет, если ты просто умоешься кровью…

— Можешь начинать вскрывать себе вены, — спокойно предложила я, с досадой отметив, что Рисьяра блокировали грамотно. И издевались над ним, похоже, давно, потому что вампир едва стоял на ногах. — Люблю, знаешь ли, принимать кровавые ванные по вечерам…

— Я твои сейчас вскрою, — с мрачной усмешкой пообещал полудемон, делая еще один шаг вперед. — А потом утоплю в этой ванне с головой.

— Смотри, не надорвись. Ванна же, небось, чугунная?

— Ничего, справлюсь. Или приятеля твоего помочь заставлю — ему не привыкать хоронить друзей.

Он сделал еще один шаг навстречу, и я, недолго думая, поднялась в воздух. Ждать, когда блондин нападет, не было смысла — в скорости и силе я ему заметно проигрывала. Свет для меня тоже не выход: им можно воспользоваться лишь в крайнем случае. Попытка соблазнить уже не сработает, а другого оружия у меня, по большому счету, и нет.

— Думаю, ты будешь потрясающе смотреться в моей постели, — предвкушающе облизнулся Ишейн, голодными глазами уставившись на мои, мелькнувшие в разрезах юбки ноги. Его приятели с готовностью ухмыльнулись, а Лерш с чувством двинул вампиру в зубы, явно метя в недавно отросшие клыки.

Рисьяр, хоть и пошатывался от слабости, каким-то чудом все же успел уклониться, но Рез и Шид были начеку, поэтому, увернувшись от одного кулака, вампир тут же нарвался на два других и почти сразу был вынужден сплюнуть кровью. Клык, насколько я могла судить, не потерял, но губы ему разбили качественно. Да и в остальном он выглядел неважно, поэтому я, хоть и не любила вампиров, сочла своим долгом вмешаться.

Стряхнуть на полукровок горстку любовной пыльцы, которая после "зелья мертвеца" почти иссякла, было несложно. Потом дождаться, когда полудемоны откроют рот для чиха, и выбросить вперед сразу три белых пряди, обвивая ими чужие глотки. Взлететь и подвесить этих подлецов, как червяков на удочке, к сожалению, не получилось — я и Ульку-то едва поднимаю, — но в данном случае этого и не требовалось. Достаточно было отвлечь их от беспомощного вампира и дать тому возможность выскользнуть из казавшегося безнадежным захвата. А затем торопливо отбросить назад гибкие локоны, пока кто-нибудь не догадался намотать их на кулак и как следует дернуть.

— Ну, и чего ты добилась? — пренебрежительно фыркнул Ишейн, стерев с лица пыльцу и брезгливо оттерев ладонь о штанину. — Думаешь, ему это поможет?

Вместо ответа я достала из кармана огниво и демонстративно щелкнула по нему когтем. На полудемонов это впечатления не произвело, но на раздавшийся снизу хохот я только пожала плечами. А когда они вознамерились догнать успевшего юркнуть в сторону и яростно оскалившегося вампира, полоснула по огниву уже всей пятерней и с нескрываемым удовольствием стряхнула посыпавшиеся искры на чужие головы.

Какой оттуда донесся мат… м-м-м… просто не описать словами!

Я зажмурилась, с наслаждением вдыхая запах паленой кожи и слушая, как меня склоняют по батюшке и матушке на все лады. Ничего, маменька все равно не услышит. А папеньке и вовсе без разницы — к нему никакая грязь не липнет. Зато какие у этих четверых недоумков стали симпатичные закопченные макушки… и сколь живописные прорехи образовались в самых неожиданных местах!

— Хель, ты доигралась! — бешено взревел облысевший Ишейн, яростно сдирая с себя остатки дымящегося камзола. — Я убью тебя! Раздавлю, как вошь! Ты пожалеешь!

Я мечтательно улыбнулась. Эх, мне бы пыльцы побольше…

Рисьяр одарил меня полным признательности взглядом и принял боевую стойку, намереваясь подороже продать свою шкуру, но полудемонам стало резко не до него — они горели… заживо горели, мечась по залу, как полоумные, и лихорадочно сдирая с себя одежду.

— ХЕ-Е-ЕЛЬ! — прорычал блон… то есть, бывший блондин, когда пыльца окончательно прогорела. Из-под его верхней губы прямо на глазах поползли длинные кривые клыки, лицо исказилось, обнаженная спина сгорбилась, под посеревшей кожей проступили костяные шипы, а между обгоревшими лопатками неопрятной опухолью вспух огромный лохматый ком.

Заметив происходящие с ним перемены, я чуть не выругалась с досады — Ишейн, оказывается, не просто так ходил по университету петухом. И задирался тоже не из желания покрасоваться. У него, как выяснилось, за лето пробудилась вторая ипостась. "Темная", само собой. И сегодня она окончательно взяла верх над человеческой половиной! Вместо лица у Ишейна теперь была зубастая морда, похожая на помесь свиньи с крокодилом, вместо ладного тела — уродливый обезьяний торс, но, что самое главное, за его спиной разворачивались широкие черные крылья! И именно это сулило мне большие неприятности.

Взглянув на преобразившегося полукровку, я совсем встревожилась — Ишейн, судя по всему, уже ничего не соображал. Демоническая ипостась и без того весьма агрессивна. А молодой обернувшийся и вовсе похож на дикого зверя, которого впервые в жизни выпустили из клетки. Такой зверь руководствуется не разумом, а инстинктами. Он очень живуч, чудовищно силен и абсолютно непредсказуем, что делает его опасным вдвойне. Но самое страшное заключается в том, что "темная" ипостась у полукровки всегда стремится доминировать. И порой превращает в хозяина обезумевшего, одержимого жаждой крови монстра, который не остановится ни перед чем, пока не уничтожит все живое или не умрет сам.

Но кто ж знал, что Ишейн вообще сумеет обернуться?! И кто мог знать, что Жаба рискнет допустить к занятиям нестабильного полукровку?!

При виде меня почерневшие глаза Ишейна, в которых заклубилась самая настоящая Тьма, полыхнули мрачным предвкушением. Огромные кулаки сжались, усеянный шипами хвост нетерпеливо качнулся взад-вперед… а затем молодой демон расправил плечи, внимательно оглядел превратившийся в ловушку зал и, запрокинув голову, торжествующе расхохотался: перед ним была ДОБЫЧА. И никого рядом с ней, кто мог бы его остановить.

Глава 3

План действий сложился в моей голове мгновенно — вынудить полукровку взлететь, увлечь его под самый купол, а там или увернуться, заставив его врезаться в стену, или же столкнуть вниз, обрушившись сверху всей тяжестью. В первом варианте я рассчитывала на собственную маневренность и чужую неуклюжесть, вполне естественную после первого обращения, а во втором — на серьезное увечье, после которого Ишейн просто не смог бы атаковать.

Возможные объяснения с директрисой меня не волновали. Если престарелый мастер Блисс не способен обеспечить дисциплину на уроке, пусть Жаба с него и спрашивает. И выясняет заодно, почему ученики утратили к нему уважение, осмеливаясь демонстративно нарушить университетские правила.

Расчет оказался верным — взбешенный Ишейн не замедлил подняться в воздух и целеустремленно рванул в мою сторону. Да с такой прытью, что я едва успела увернуться от его острых когтей и с беспокойством подумала о брачной метке, которая на этот раз почему-то не сработала. Признаться, я на нее очень рассчитывала, когда решалась на провокацию, и была свято уверена, что ничем не рискую. Я ведь не герой. И не боец. По крайней мере, не в открытой схватке. Поэтому вид стремительно приближающегося чудовища заставил меня занервничать.

Мать моя демоница… неужто муж обеспечил меня защитой только от домогательств?!

Чудом увернувшись от когтей Ишейна во второй раз, я кинула отчаянный взгляд вниз, но никто из присутствующих не пожелал прийти мне на помощь. Черно-белая парочка, демонстративно сложив руки на груди, с нескрываемым интересом следила за моими кульбитами, приятели Ишейна, пережив первый шок, уже в открытую усмехались, а бескрылый вампир, снова зажатый у стены, лишь бессильно рычал, не хуже меня понимая, что долго эта игра в догонялки продолжаться не может.

К несчастью, Ишейн держался в воздухе более чем уверенно и оказался далеко не так неуклюж, как я считала. И, когда меня в самый неподходящий момент подвело травмированное крыло, не упустил своего шанса — ударил с такой силой, что меня отшвырнуло на стену, приложив об нее до звона ушах. Упасть я, правда, не упала, потому что губчатая структура с готовностью поддалась и обхватила меня со всех сторон, чудом не поранив крылья. Но при этом я влипла в нее, словно мошка в паутину, и в таком виде беспомощно повисла, дрыгая всеми конечностями и тщетно пытаясь освободиться.

Ишейн при виде моей оплошности торжествующе взревел и, совершив под куполом еще один круг, хищным коршуном обрушился сверху. Однако как только я решила, что все кончено, проклятая метка, наконец, ожила. Сработала. И беззвучно взорвала пространство под куполом, в прямом смысле слова вмяв меня в стену целиком и отбросив нацелившегося на новый удар полукровку далеко назад.

Глаза я зажмурить не успела, поэтому могла завороженно следить за тем, как какая-то невидимая сила корежит и мнет незадачливого полудемона. Как властно срывает с него демонический облик, загоняя "темную" ипостась на самые задворки души. Как безжалостно ломает уже человеческое тело, а затем небрежно отбрасывает на пол, одним мощным ударом погружая в него почти целиком.

"Силен Князюшка!" — с невольным восхищением подумала я, глядя на распростершееся внизу тело. А затем увидела сгущающееся подо мной большое черное облако, зябко передернулась, ощутив идущий снизу леденящий холод, и испуганно замерла, заметив, как внутри стремительно разворачивающегося цветка Тьмы отчетливо проступает мужская фигура.

Недавний восторг мгновенно сменила волна неконтролируемой паники.

Нет… не может быть… Неужто Князя призвала брачная метка?!

От неожиданной мысли меня прошиб холодный пот, а в руках и ногах поселилась предательская дрожь.

Господи, да как же это?! Неужели я ошиблась не рассчитала сил?! Но как и почему это стало возможно?! Впрочем, неважно. Если муж меня действительно нашел, значит, я пропала. Если он стал настолько могущественен, что сломал непреложные законы вселенной, то меня, беспомощно болтающуюся под потолком, уже точно ничего не спасет.

Когда фигура окончательно сформировалась, мне стало совсем плохо: мужчина внизу выглядел до икотки знакомо. Темные гладкие волосы, густой волной спускающиеся на плечи, неестественно прямая спина, бледная кожа, безликий черный камзол, элегантно обтягивающий человеческое тело… жаль, сверху лица не разглядеть, но меня и так едва не трясло от мысли, что я сама его призвала. В столовой обошлось — наверное, метка сработала как-то не так, но во второй у НЕГО хватило сил пробить прямой портал сразу в УННУН. И только Создатель знает, что случится, когда муженек поймет, что окончательная победа осталась за ним.

— Кто из вас посмел? — тихий, нечеловечески ровный голос змеиным шепотом наполнил пространство под куполом.

Я вздрогнула всем телом, а потом неверяще прислушалась. Показалось, или шепот действительно не тот?

— Кто нарушил правила? — снова спросил мужчина, медленно повернув голову и одного за другим оглядев всех присутствующих. Ну, кроме меня, конечно.

Убедившись, что тембр действительно другой, я беззвучно выпустила воздух сквозь стиснутые зубы и осторожно вдохнула заметно похолодевший, полный незнакомых ароматов воздух. А мужчина чуть шевельнул плечами и еще раз оглядел вжавшихся в стены полукровок. Причем, судя по их побледневшим физиономиям, эффект от взгляда оказался еще более сильным, чем от голоса. Потому что парни сперва застыли, а затем униженно опустили головы, молчаливо признавая право чужака на лидерство.

Моего носа коснулся легкий, чуть терпкий запах крови и чего-то незнакомого, но неуловимо опасного. Я настороженно пошевелила ноздрями, стараясь уловить, чем пахнет чужак, а потом обмякла от накатившего облегчения. Фу-у-х, пронесло! Это не Князь. Однозначно демон… скорее всего, высший… вернее, наполовину высший, ибо чистокровным сущностям сюда нет ходу, но это точно не мой муж. Видимо, у нас появился новый учитель по демонологии вместо утратившего доверие директрисы мастера Блисса. И теперь он должен был осадить зарвавшихся выскочек, решивших, что можно безнаказанно пакостить на уроках.

Успокоившись за себя, родимую, я вытянула шею и с нескрываемым интересом посмотрела вниз, где чужак как раз подошел к неподвижному Ишейну и брезгливо пихнул его носком сапога.

— Кто позволил ему развязать драку? Кто ее спровоцировал? — незнакомец снова поднял голову и пристально посмотрел на черно-белую парочку. — Ты?

"Белый" стремительно посерел, когда тяжелый взгляд остановился на нем.

— Или же ты?

"Черный" нервно сглотнул, но отпираться не было смысла: за все, что происходит в стае, отвечает вожак. Временный или постоянный, признанный или номинальный, умный или просто сильный… он всегда отвечает перед сильнейшим. Даже если ничего не сделал сам, а всего лишь не остановил назревающую ссору.

Я довольно облизнулась, предвкушая славную трепку, а преподаватель одним движением вздернул несопротивляющегося старшекурсника в воздух и каким-то непостижимым образом подтащил его ближе. Несколько мгновений изучал его бледное лицо, на котором, тем не менее, не было ни следа раскаяния, ненадолго задумался, а затем… я глазам своим не поверила!.. одним стремительным движением располосовал ему когтями лицо и, так же небрежно швырнув себе под ноги, обронил:

— Заживет, когда заслужишь мое уважение. А до тех пор терпи — боль не утихнет ни на мгновение.

"Черный" захрипел, судорожным движением прижав к лицу моментально окрасившиеся кровью ладони, а я мысленно присвистнула.

Ничего себе у нас преподаватель! Неужто полудемоны так достали директрису, что она дала новичку столь широкие полномочия?! Но самое интересное, он способен пользоваться магией! Да, "темной", но такого высокого уровня, что у меня аж живот свело от предчувствия грядущих проблем!

— Пока вы находитесь в этих стенах, вы принадлежите мне, — подтвердил мою догадку учитель. — В пределах этого зала вы не смеете нарушать правила, не имеете права возражать и не обладаете возможностями мне противиться. Любого, кто рискнет ослушаться, я жестоко накажу. А тех, кто будет ему в этом потворствовать, накажу вдвойне.

Я так же мысленно согласилась.

Правильно. С демонами иначе нельзя — в стае может быть лишь один вожак. И, если подумать, незнакомец очень быстро и эффектно нейтрализовал единственную угрозу своему авторитету. Впрочем, то была даже не угроза — так, намек. Зато теперь, если новый вожак не преступит границ, ни один из парней не рискнет ослушаться. Думаю, с ТАКИМ учителем дисциплина больше хромать не будет.

— Мои правила крайне просты, — все тем же безжизненным голосом сообщил чужак. — В зале всегда должен быть порядок, а ученики обязаны беспрекословно мне подчиняться. Драк я не потерплю. И не приму никаких оправданий за невыученные уроки. Это всем понятно?

Изуродованный до неузнаваемости "черный", получив чувствительный тычок под ребра, без единого звука поднялся и, не поднимая глаз, кивнул. Его лицо стало похоже на жутковатую маску — крови больше не было, но глубокие раны от когтей зияли рваными краями, пугая отслоившейся чешуей даже привыкших ко всему полукровок. Ничком лежащий Ишейн тоже зашевелился, и я даже ощутила некоторое облегчение, поняв, что этот придурок не собирается издыхать прямо тут.

— Если кто-то хочет возразить, он может сделать это сейчас, — знаком велев бывшему вожаку вернуться на место, предложил незнакомец, но желающих почему-то не нашлось. После чего чужак удовлетворенно хмыкнул и, заложив руки за спину, небрежно осведомился:

— Кто назовет мне тему сегодняшнего урока?

Я прям физически ощутила, как напряглись присутствующие. Само собой, никто к занятию не готовился, потому что от Блисса не ждали подвоха. Более того, тему не учила даже я, поскольку за годы учебы наслушалась о старике много всего и была уверена, что увильну от опроса. А теперь не знаешь, что и лучше: подать голос, чтобы меня, наконец, увидели и спустили на землю, или, наоборот, скромно промолчать, надеясь, что обо мне до самого звонка никто не вспомнит.

Решено. Прикинусь ветошью, чтобы не нарваться на неприятности. Главное — не шуметь и не привлекать к себе внимание. Авось, преподаватель не вспомнит, что у него на занятии должно присутствовать восемь учеников, а не семь.

Как назло, в этот момент с моей левой ноги начала потихоньку сползать туфля. Правую-то я потеряла, когда улетела от удара Ишейна, а левая каким-то чудом еще держалась. И надо ж ей было выбрать столь неудачный миг, чтобы сползти! Хотя бы часик обождала, сволочь!

Покосившись вниз, я медленно и осторожно, почти не дыша, натянула на себя носочек и аккуратно пошевелила пальцами, чтобы предотвратить беду. Аж засопела от усердия, вся взмокла и мысленно взмолилась Создателю, чтобы он помог мне удержать проклятую обувь от падения.

Создатель, если и услышал, не изъявил желания вмешаться, поэтому через несколько минут упорной борьбы наглая туфля все-таки победила и, соскользнув с ноги, с тихим свистом полетела вниз. Прямо на голову стоящего подо мной преподавателя.

У меня чуть сердце не оборвалось, когда острый каблук тюкнул чужака точно по темечку. А препод от неожиданности рыкнул и, ловко поймав отлетевшую в сторону туфлю, неуловимо быстро вскинул голову.

— Здрас-сти… — неловко кашлянула я, крайне неуютно чувствуя себя под его изучающим взглядом. А препод хищно прищурился и, по достоинству оценив мое плачевное положение, усмехнулся:

— Неисповедимы пути Создателя… кто бы мог подумать, что в моих руках окажется настоящая суккуба, которая будет полностью мне покорна до самого утра?

* * *

— С чего это вы решили, что я вам покорюсь? — не замедлила поинтересоваться я, тщетно пытаясь освободить хотя бы одну руку.

Демон хмыкнул и направился к ближайшей стене.

— Ты не протестовала, когда я сообщал об этом присутствующим. Значит, была согласна.

— Ничего подобного, — возмутилась я. Тихо так. Скромно. Временами я ужасно стеснительная. — Просто у меня были причины не протестовать вслух.

Он, к счастью, не услышал. И, глядя на то, с какой уверенностью новый учитель приближается, я грешным делом решила, что он в таком же темпе начнет подниматься прямо по стене. Вертикально, аки ангелы по ступеням Небесной лестницы. Но все оказалось гораздо проще — повинуясь неслышному приказу, губка внезапно вспучилась до самого потолка, заволновалась и стала мягкой, как болотная жижа. Правда, из объятий меня не выпустила, а всего лишь позволила стечь вниз, словно по водосточной трубе, и остановила стремительное скольжение лишь тогда, когда мои пятки коснулись пола, а перед моим лицом нарисовалась бледная физиономия преподавателя.

Наконец-то я смогла ее как следует рассмотреть.

М-да. На Темного Князя незнакомец не походил ни единой черточкой. Физиономия у него оказалась не то чтобы неприятная, но ничем особенным не выделялась. И ничуть не напоминала хищную красоту "дорогого" мужа, от которой меня порой бросало в дрожь. Пожалуй, только глаза и привлекали внимание — такие же черные, как у Князя, но имеющие по краю радужки отчетливый алый ободок. Словно у вампира-полукровки, еще не успевшего испробовать человеческой крови.

И зачем Жабе понадобилось нанимать кровососа? Никого другого, что ли, не нашлось?

— Хороша-а, — удовлетворенно отметил преподаватель, оглядев меня с ног до головы и пропустив между пальцами случайно оставшуюся свободной прядь моих волос. — И как раз в моем вкусе. Хочешь беспрепятственно сдать зачет по предмету?

Я чуть не растерялась. С каких это пор учителя стали бесцеремонно тащить в постель понравившихся им студенток? У нас что, правила поменялись? За время каникул кто-то переписал устав, а я до сих пор не в курсе?

— Может, сначала познакомимся? — предложила я, окидывая стоящего напротив мужчину изучающим взглядом. Тот скривился, а потом махнул рукой и, окружив нас непроницаемым куполом какого-то непонятного заклинания, неохотно бросил:

— Можешь называть меня Мессир. Или просто Хозяин.

— А я Хель, — вежливо представилась я. — Но можете звать меня Госпожой, я не против. Только хотелось бы сперва выбраться отсюда, а уж потом затевать всякие игры…

Я не успела договорить, как мужчина протянул руку и, ухватив меня за ворот, резко дернул. Стена с сочным чмоканьем освободила меня из плена, да так быстро, что я от неожиданности улетела вперед и, само собой, врезалась в стоящего рядом полувампира. Исключительно ради сохранения равновесия впилась когтями в его плечи, но, к сожалению, так и не сумела расцарапать их до крови.

"Каменный он, что ли?" — разочарованно подумала я, так же резко отстраняясь и не забыв при этом согнуть пальцы. Тонкая ткань, не рассчитанная на такое варварство, тут же затрещала по швам, и я поспешно отпрыгнула, унося на своих когтях добрую треть одеяния преподавателя, для которого такой способ разоблачения оказался явно незнаком.

— Ой, — тут же смутилась я, торопливо избавляясь от обрывков чужой одежды. — Простите, я нечаянно…

А потом кинула изучающий взгляд на мускулистый мужской торс и, обнаружив на светлой коже хаотично разбросанные островки из черной чешуи, с испугом указала на них пальцем.

— Это что, лишай?!

Полувампир поднял на меня тяжелый взгляд.

— Не-не-не, — попятилась я, выставив перед собой открытые ладони. — Лечение — не мой профиль! Я больше по травмам… то есть, по травам специализируюсь! От блох еще могу избавить. Шерсть помочь расчесать. Лысину там нарастить… у вас, случайно, блохи не водятся? Не хотите внешность облагородить? Нет? Ну, тогда я пойду, пока вы не передумали?

— Стоять! — рявкнул преподаватель, стоило мне только сделать шаг в сторону. — Без моего разрешения никто не покинет этот корпус!

— Так я ж недалеко, — удивилась я, продолжая потихоньку пятиться и продавливая собой оказавшееся на диво податливым заклятие. — До двери только добегу, на закат полюбуюсь и все!

У полувампира дернулась верхняя губа, обнажая длинный и на редкость острый клык.

— Даже. Не. Думай.

— А то что? — невольно заинтересовалась я, на всякий случай все-таки сделав еще один крохотный шажок назад и прижавшись спиной к стене. Выхода, правда, не видно, но, может, я его на ощупь найду? Пятая точка у меня ой какая чувствительная… и прямо вопит о том, что пора бежать.

— Пожалеешь. Я ведь не всегда такой терпеливый.

Я сделала вид, что задумалась.

— Нет, — выдала, наконец, с серьезным выражением лица. — Жалеть я как раз ни о чем не хочу, поэтому, пожалуй, откажусь от вашего щедрого предложения.

— Хорошо подумала? — обманчиво мягким голосом осведомился полувампир, делая шаг навстречу.

Я сокрушенно развела руками.

— Увы. Хотя обычно мне это не свойственно.

— Тогда подумай еще раз, — вкрадчиво предложил он. — Это выгодная сделка. Я привык держать свои обещания и многого не потребую — всего лишь добровольное согласие твоей "темной" ипостаси в обмен на отсутствие сложностей с учебой… оцени свою выгоду, Хель. Разве это не стоит моего хорошего отношения?

Я медленно покачала головой.

— Боюсь, что нет.

И вот тогда у полувампира изменилось лицо. Глаза сузились, запылали багровыми огнями, заставляя усомниться, что он никогда не пробовал крови, а кожа на лице пошла мелкими бугорками, словно под ней скрывался не обычный человеческий череп, а крокодилья морда с костяными наростами вместо чешуи.

— Хорош-ш-шо, — прошипел он, нагибая голову и с трудом выговаривая слова из-за мешающихся во рту клыков. — Тогда я спрошу иначе…

Его фигура внезапно подернулась дымкой и словно бы поплыла, размазалась в пространстве, как будто не могла удерживать стабильную форму. Человеческий облик начал сползать с него, как старая кожа, а из-под белесоватой пленки ненужного больше образа начали проступать совсем иные черты.

Твою ж инкубскую мать!

Это длилось всего мгновение, но я успела понять, что происходит, и поспешно зажмурилась, чтобы не попасть в ловушку. Не поддаться соблазну и не принять стоящее напротив существо, за того, кто был мне небезразличен.

— Что скажешь теперь, Хель? — знакомым до боли урчащим голосом спросил полукровка, одним рывком оказываясь ближе и властно прижимая меня к стене. — Я могу стать для тебя кем угодно… хочешь увидеть свою мечту?

Не открывая глаз, я снова покачала головой.

Не-на-ви-жу инкубов! Была б моя воля, уничтожила бы всех до единого! Мы, суккубы, тоже искушаем и обольщаем, однако мы меняемся для своего избранника целиком — внешне и внутренне, до мельчайших подробностей копируя то, что видим в чужой душе. Отдаемся новому образу полностью, без оглядки. Пусть и на какое-то время. Но при этом мы не убиваем, а лишь ослабляем очарованных мужчин. Не отнимаем у них мечту. Не иссушаем душу.

Инкубы же забирают у своих жертв почти все. Влезают в чужую шкуру, как паразиты, бесцеремонно пользуются и сбрасывают отслужившую свое маску, как только в ней исчезает надобность. Они не умеют отдавать. Они лишь берут — жадно, бесцеремонно, нагло. Выпивают несчастную жертву, как оголодавшие вампиры, и оставляют после себя пустую, лишенную чувств оболочку, не способную снова ожить.

— Посмотри на меня, Хель! — властно потребовал полукровка все тем же рыкающим голосом, и на этот раз я неохотно подчинилась. — Смотри! Тебе нравится то, что ты видишь?!

Я на мгновение заглянула в холодные, лишенные каких бы то ни было чувств глаза цвета ночи. Внимательно посмотрела на знакомое до дрожи лицо с упрямо стиснутыми губами… на сильные плечи, покрытые гладкими белесоватыми чешуйками… полураскрытые крылья, которые не так давно были для меня надежной опорой… на мускулистый торс, где я знала каждую черточку. Едва не подалась мимолетному порыву коснуться неровного шрама на правой половине груди, но вовремя опомнилась. И, искривив губы в презрительной усмешке, честно ответила:

— Нет.

— Почему?! — раздраженно раздул ноздри принявший образ Темного Князя инкубо-вампир. — Он недостаточно для тебя хорош?!

Я на это только усмехнулась.

— Боюсь, вы неверно ставите вопрос… Мессир. Важнее то, насколько ВЫ хороши для меня.

— Вот сейчас и узнаем, — прошипел он, и на мои плечи обрушилась невидимая тяжесть.

Мы не просто так считаем инкубов своими врагами. Они не просто наши прямые конкуренты: их любовные чары — единственные, что хоть как-то действует против нас, а наши, соответственно, против них. Странная шутка природы… мы с ними настолько похожи, что просто не можем не ненавидеть друг друга. И это многовековое соперничество усиливается тем, что наши силы не складываются, а умножаются, если кому-то вдруг удается завлечь в свои сети инкуба или суккубу. Получить такой трофей считается знаком наивысшего мастерства… ярчайшим проявлением искусства обольщения…

Не зря маменька обиделась, когда я уничтожила ее лучшие игрушки.

Не нужно гадать, почему инкуб нацелился именно на меня: моя "темная" ипостась для него — самая сладкая мишень. Порочная и податливая, умеющая соблазнять и готовая соблазняться сама… теми, разумеется, кого считала достойными. Разумеется, моя "светлая" половина тоже подвластна этим чарам, но от непоправимых ошибок ее уберегал Свет. Те самые незыблемые для Неба принципы — не убий, не возжелай… которые даже очень могущественный инкуб не способен разрушить в одно мгновение.

— Поддайся мне, Хель, — жарко выдохнул он, приникая губами к моей шее и глухо при этом урча, подражая Князю. — Ты принадлежишь мне… пусть до утра, но моя, и ты знаешь это… все, что в тебе есть, готово меня признать… и даже твоя метка мне не страшна, потому что я — это почти что ОН… ты же видишь. А значит, больше не нужно противиться…

Сила полукровки подавляла. Многократно усиленная кровью и природными свойствами вампира, его мощь оказалась настолько велика, что я едва не задыхалась в обрушившемся на меня море эмоций. Тонула в навеянных им желаниях. Если бы не была жива лишь наполовину, точно потеряла бы голову. А пока я упорно отстранялась, брезгливо морщилась, когда чужие губы дотрагивались до моей кожи, и раз за разом пыталась выбраться на поверхность, цепляясь за крошечные искорки воспоминаний, как за единственную опору в этом ненастоящем мире.

— Не сопротивляйся мне, Хель, — мурлыкнул инкуб, не прекращая настойчивых попыток меня соблазнить. И действовал настолько уверенно, словно и в самом деле смог залезть в мою голову, выудив оттуда сокровенные знания, которые могли быть известны только мужу. — Тебе не будет больно, обещаю.

— Зато тебе будет, — злым шепотом пообещала я и, как только он оторвался от моих губ, в голос рявкнула:

— Мартин!

Честно говоря, в тот момент в моей голове крутилось совсем другое имя, но в последний момент я решила не рисковать. Кто знает, что случится, если здесь появится настоящий Князь, да еще поймет, что какой-то похотливый урод сумел обмануть его метку и едва не обманул меня?

К счастью, Мартин явился сразу, умудрившись отвлечь на себя внимание. Просто свалился откуда-то инкубу на голову и, испугавшись темноты, инстинктивно призвал в себя Свет. Тот, почуяв извечного врага, обрадованно ринулся наружу, заливая все вокруг нестерпимым сиянием, а я торопливо зажмурилась, искренне порадовавшись, что своевременно усыпила свою вторую ипостась.

Свет жахнул по нам так, что учебный корпус содрогнулся до основания. Ударной волной разметало не только жмущихся к стенам студентов и висящую в центре зала пелену заклинания, но и меня, и тревожно отпрянувшего инкуба, и даже ни в чем не повинного вампира, вознамерившегося кинуться нам с Мартином на помощь.

Что именно было дальше, я не знаю, да и знать не хочу — на какое-то время у меня просто отключилось сознание. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что мы с ошарашенным ангелом сидим в обнимку на известковой плите перед самым учебным корпусом и растерянно пялимся на стремительно затягивающийся пленкой выход, в беспросветной темноте которого мелькнула и тут же пропала гигантская крылатая тень.

"Нет, это точно не мой муж, — ошеломленно подумала я, с силой прижимая к себе Мартина. — Князь за такое меня бы убил".

Глава 4

— Ничего себе, вы погуляли! — присвистнул Шмуль, когда мы с ангелом доковыляли до общаги и устало рухнули прямо на газон. — Мы уже все глаза проглядели, Улька с мертвологии вернулась, а вас все нет и нет!

Я вяло отмахнулась, зарывшись лицом в зеленую травку.

Ох, как же мне было плохо… давно я так морально и физически не истощалась. Мало того, что меня потрепали сразу два полудемона, так еще и Мартиновский Свет в последний момент сдетонировал с моим, иссушив нас обоих почти до дна. Если бы нас не выкинули на улицу, как нашкодивших котят, не знаю, остался бы там кто живой или нет. Но, надеюсь, все обошлось, и поутру мне не придется оправдываться перед Старой Жабой, объясняя, почему сразу семеро ее учеников вместе с новым преподавателем оказались на грани развоплощения.

Когда обеспокоенный фей потряс меня за плечо, я, не поднимая головы, пробормотала:

— Уйди, Шмуль… пока не до тебя. Марти, ты живой?

— Ага, — устало выдохнул откуда-то у меня из под мышки ангел. — Только ты меня раздавила. Если не слезешь — задохнусь.

— Не слезу, — простонала я, с трудом перекатываясь на бок. — У меня сил на это нет.

— Куда, интересно, ты их подевала? — осведомился из темноты Шмуль, беззвучно нарезая над нами круги.

— Мартина до общаги тащила. И сама кое-как… тащилась, потому что спину опять ушибла и временно осталась без крыльев.

— Это правда, — шепотом согласился ничком лежащий рядом ангел. — Я весь Свет до капли истратил, поэтому Хель несла меня сюда на руках.

Угу. И всю дорогу от Дубовой аллеи изощренно материла проклятых полукровок… во главе с учителем, благодаря которому мне пришлось в одиночку переться по темноте, с трудом волоча на себе маленького, но увесистого ангела, которому предварительно пришлось слить остатки своей благодати, а потом объяснить, во что именно я его втянула.

— Кто это вас так? — обеспокоенно спросила Улька, склоняясь над моим неподвижным телом. — Когда Мартин исчез прямо с кладбища, я поняла, что что-то не так. Хорошо еще, Личиана отпустила меня пораньше, и я сразу прибежала сюда. Зырян тоже забеспокоился, но ваше будущее почему-то увидеть не смог. А пару минут назад вдруг сказал, где вас найти. Вот мы сюда и прибежали.

С трудом собрав себя в кучку, я все-таки села и, привалившись спиной к ближайшему деревцу, устало прикрыла глаза.

— Думаю, новый корпус как-то экранирован от университета, поэтому и прозрение не сработало. Не зря там выхода не было… а почему на мертвологию с тобой пошел только Мартин?

— Наши пропуска аннулировали, — мрачно поведал вывернувший из-за угла оборотень. Слегка встрепанный, несколько запыхавшийся и не до конца одетый. — Фей был прав — Жаба решила нас разделить. Теперь по будням из университета могут спокойно выходить только Улька и Мартин. И то, если его кто-то призовет.

— Я случайно догадалась, — смущенно потупилась баньши, когда я бросила в ее сторону удивленный взгляд. — Но все получилось. И Личиана даже не стала возражать против его присутствия.

— Та-а-к… — протянула я, с немалым трудом приподнявшись и ухватившись вместо опоры за деревце. — Это что же получается, наш огород теперь на целую неделю останется без присмотра?

— Я говорил — это заговор! — резко спикировал вниз Шмуль и, зацепившись за мое плечо, резко затормозил. Я, поскольку едва стояла, едва не рухнула носом в траву, но небольшое, на удивление крепкое деревце выручило во второй раз. — Директриса умышленно нас разделяет!

— Осторожнее! — прошипела я, привались спиной к стене. — Шмуль, я же не железная!

— Да? — удивленно обернулся фей, а потом вдруг его хитрая мордочка вытянулась, и он с еще большим удивлением уставился куда-то в сторону. — Гляди-ка… конопля! Откуда она взялась под нашими окнами?!

— Мы ее утром сюда пересадили, — отчего-то смутилась Улька, а потом странно наморщила лоб и подошла поближе, зачем-то потыкав пальцем в спасшее мою репутацию деревце. — Только она… большая какая-то. Хель, тебе не кажется, что это неправильно?

Я недоверчиво оглядела нехилое такое, в мой рост, развесистое деревце с подозрительно знакомыми листьями. Да нет… не может такого быть… чтобы всего за день одинокий хилый кустик превратился вот в ЭТО? К тому же, мне кажется, мы сажали ее не здесь, а чуть дальше, хотя… темно на улице. Немудрено, что я стены перепутала.

Что удивительно, благословленная конопля и впрямь прижилась. Развернулась, осмелела, вытянулась. Толстый стебель заметно набрал в объеме, нежная кожица одеревенела, окрепла. Длинные листья распушились и теперь бережно ощупывали мое лицо, словно запоминая.

— Ух ты! — восторженно прошептал фей, облетев конопляное… хм…дерево по кругу. — Хеля, а оно тебя, кажется, любит!

— Конечно, узнало мамку-то, — хихикнул оборотень и ловко увернулся, пока я не наподдала ему ногой. — С учетом того, как быстро оно растет, через пару недель до третьего этажа вымахает. Представь, как будет круто, если мы сможем высовываться в окно, а там каждый день будет вырастать по новому косячку!

Фей с готовностью захохотал.

— То-то успеваемость в группе повысится! А главное, сколько новых идей мы тогда придумаем!

— Да уж, — проворчала я, отмахиваясь от настойчиво лезущих в лицо листьев. — И сколько тайников окажутся самым непостижимым образом обчищены, потому что вам покажется, что там лежит что-то полезное.

— Вот именно!

— Эй! Хорош ржать! — шикнул на него подоспевший оракул, на ногах которого болтались большие матерчатые тапочки. — Вас с другого конца парка слышно, ненормальные! Хотите, чтобы завтра Жабе доложили, что мы по ночам под чужими окнами шляемся?!

— Расслабься, Зыряныч, — добродушно хлопнул его по плечу Васька. Да так, что Зырян болезненно скривился. — Окна ж наши. Да и кто нас заложит?

Оракул поморщился и поспешил отодвинуться в сторону.

— Кто угодно. У Шмуля тут полно "доброжелателей". И вообще, у Личианы, говорят, зомби на днях пропали, так что имеет смысл поберечься.

— Ой, не могу! — вдруг снова загоготал фей, схватившись за живот. — Ты еще скажи, что они сюда доберутся! А потом… ха-ха!.. увидят нашу коноплю, курнут по глупости, после чего будут еженощно сюда наведываться, чтобы забить очередной косячок!

Зырян чуть не сплюнул.

— Вот дурак… твои косячки скурят намного раньше! Как только народ прознает, что тут выросло такое чудо! За одну ночь обдерут до голых веток, а потом скажут, что так и было.

Фей утер выступившие от смеха слезы, а Васька озабоченно нахмурился.

— Это верно. Коноплю надо спасать, а то самим ничего не останется. Уль, на нее какое-нибудь заклятие можно наложить, чтобы не сразу заметили?

Баньши задумчиво подвигала бровями.

— Надо вспоминать. Мы это, кажется, в прошлом году проходили.

— Что-нибудь самое простенькое… только чтоб внимание отвести…

— Знаю! — встрепенулась Улька. — Могу сделать так, чтобы каждый, кто на нашу коноплю взглянет, тут же забудет, что ее видел!

Шмуль обрадованно взвился в воздух.

— Отлично! Колдуй быстрее, а мы пока на стреме постоим!

Баньши с сомнением покосилась на царящую вокруг темень. Фонари на территории университета уже давно не зажигались, потому что директриса считала, что ученикам нечего делать на улице ночью. Но именно сейчас такая бережливость была ни к чему.

— Мне нужен свет, — поколебавшись, призналась Улька, когда мы с надеждой на нее уставились. — Придется конспект доставать, а тут слишком темно.

— У-уль… ты носишь с собой конспекты прошлогодних лекций? — с подозрением осведомился Васька, как-то бочком отодвигаясь от любознательной баньши.

— Только некоторых, — смутилась та, сунув руку в карман и зашуршав бумажками. — Самых полезных. Вдруг понадобится?

А потом вдруг нахмурилась и уперла руки в бока.

— Так! У меня сегодня будет свет или как?

Я чуть не крякнула от неожиданности.

— Ладно, уговорила. Поработаю для тебя светильником… кажется, у меня уже маленько накопилось… конопля! Силой, данной мне Светом, я тебя благословляю!

Протянув вперед слабенько засветившиеся руки, я торжественно возложила их на коричневый ствол и, обхватив его пальцами, недовольно покосилась на подругу.

— Чего смотришь?! Я тут что, до утра стоять буду?

Улька, спохватившись, выудила наружу горсть смятых конспектов. Подошла ко мне вплотную, чтобы лучше видеть, и, зарывшись в свои бумажки носом, что-то забормотала, торопливо водя пальцем по пожелтевшей странице. Я, постояв смирно некоторое время и заметив, что пальцы потускнели, нетерпеливо напомнила:

— Уль, быстрее. У меня благословение скоро закончится.

— Так благослови ее еще раз.

— Чем?!

— Чем хочешь! Я еще не дочитала!

Недобро помянув неугомонных любителей косячков, я снова возложила руки на коноплю и процедила:

— Благословляю тебя вести себя благоразумно!

— Обязательно слушаться мамочку… — гадко хихикнул откуда-то сверху фей.

— И папочку… — тут же подхватил Васька, во второй раз чудом увернувшись от пинка. — Мартин, я думаю, не откажется от столь почетного звания!

— Кто?! Я?! — испуганно шарахнулся ангел, едва не сбив меня с ног.

— Васька!

— Ну-ка, не мешайте! — рявкнула Улька, когда свет снова угас. — А то я кого-нибудь сейчас укушу!

— Укусит, укусит, укусит… — эхом отозвался давящийся смехом фей и опрометью ринулся прочь, когда с моих рук сорвался крохотный комочек Света, целеустремленно метнувшись в его сторону. — Хель, не надо! Ай! Ой! Уй! Я ж пошутил!

— Я тебя за твои шуточки…

— Хель, не отвлекайся, — недовольно буркнула баньши, когда злобно шипящий шарик перестал прижигать фею голые пятки, а мои ладони снова погасли. — Мне совсем немного осталось. Давай еще раз!

Я вполголоса ругнулась, но послушно выдала:

— Конопля, благословляю тебя быть осторожной!

— Отлично. Еще чуть-чуть…

— Не давайся в руки чужакам, береги свои листья и не вздумай бесплатно раздавать косяки всем желающим!

— Ура! — торжественно помахал у меня перед носом конспектом Улька. — Я нашла, как ее спрятать от чужих глаз!

— Молодец, — облегченно выдала я и поспешно убрала руки от заметно нагревшегося ствола. — Теперь колдуй, наконец, и пошли спать. У меня уже глаза слипаются.

— Щас. Думаешь, все так просто? Мне нужно еще немного света, чтобы начертить на листьях несколько рун.

Я горестно возвела глаза к ночному небу, но все же вернула руки на прежнее место и, стараясь не обращать внимания на подхихикивающего сверху фея, забормотала всякую белиберду, надеясь, что моя фантазия не иссякнет, пока баньши ползает на карачках и портит директрисе газон.

— Ну вот, — довольно сказала баньши через некоторое время, снова поднимаясь на ноги. — Нарисовала на нижних листьях, чтобы поменьше фонило. Теперь, если кто-то заметит, ни за что не догадается, что это — конопля.

Я с невыразимым облегчением выдохнула.

— Все, народ, вы как хотите, а я — спать. Шмуль, имей в виду — завтра я тебе отмщу за саботаж!

— Ладно, сочтемся… а что с тобой все-таки случилось? — опомнился фей, когда я поплелась в соседний корпус, придерживаясь рукой за стену. — Что на демонологии стряслось, что вы с Мартином в таком виде вернулись?

Я только отмахнулась.

— Все завтра. А пока мне нужно срочно доползти до комнаты и куда-нибудь упасть.

* * *

Сегодня мне впервые за полгода приснился сон…

Знакомый сон. Но кто бы сомневался, что будет иначе? Правда, на этот раз от вида огромной кровати во мне ничто не дрогнуло, а пушистый ковер, раскрашенный в багрово-черные тона, не вызвал неприятных ассоциаций. Все остальное — письменный стол, кресло, аккуратная стопка книг… осталось таким же, каким я помнила. Разве что исчезла причудливая роспись на стенах да никто не зажег бронзовую люстру под потолком.

— Князюшка-а… ау-у, — тихонько позвала я, настороженно оглядевшись и убедившись, что попала точно по адресу. — Кня-а-аже, муж мой драгоценны-ы-й… неужто у тебя хватило совести и умений снова меня призвать? Или тот урод красноглазый просто навеял ненужные воспоминания?

Не дождавшись ответа, я во второй раз огляделась и поняла, что нет причин для волнений: мои руки остались такими же полупрозрачными, как в последний визит в Преисподнюю, а длиннополая ночнушка… та самая, кстати, из салона мадам Мими, которая подошла моему новому телу лучше других… ничуть не раздражает мою чувствительную кожу.

— Я - привидение, — несколько обескураженно заключила я, повернув ладони так и этак. — Круто! Интересно, а летать я тоже могу?

Оказывается, да. Для этого даже крыльями шевелить не понадобились — просто захотела, взлетела и все.

— Замечательный сон, — сделала вывод я и, раз никто не собирался мне мешать, отправилась исследовать соседние помещения.

Князюшка как-то обмолвился, что где-то поблизости библиотеку расположил? Отлично. У меня появился прекрасный шанс это проверить. К тому же, обещанные им двери до сих пор находились на своих местах, и я рассудила, что имею полное право полюбопытствовать.

С первой дверью мне не повезло — это оказалась купальня. Просторная, но несколько мрачноватая из-за обилия черного камня и полнейшего отсутствия света. Где его включить, я не знала, но оно и не к чему — я не собиралась тут надолго задерживаться. Впрочем, стоило мне только подумать об освещении, как под потолком вспыхнуло несколько сотен крохотных золотистых точек, мгновенно превратив похожую на гроб купальню в загадочный и уютный грот. И я восхищенно застыла, любуясь неяркими бликами на абсолютно гладком камне и мысленно прикидывая, можно ли повторить эту красоту в нашей скромной на чудеса общаге.

Пока я с любопытством исследовала купальню и пыталась дотронуться до всяких интересных штуковин на стенах, в соседней комнате громко хлопнула дверь.

Я тревожно замерла, обратившись в слух, а заслышав тяжелые шаги, инстинктивно попятилась к противоположной от двери стене, лихорадочно решая, верить ли в свой сон или нет. В первом случае мне ничего не грозило — как заснула, так и проснусь, а во втором… собственно, не грозило тоже, поскольку с привидением даже Князюшка не способен серьезно воевать.

Успокоившись на этот счет, я на цыпочках подкралась к двери и осторожно выглянула наружу. Но мгновенно отпрянула, когда передо мной неожиданно вырос обнаженный мужской торс, а бешено раздувающий ноздри Князь на полном ходу ворвался в купальню, по пути сдирая с себя одежду.

Сон не сон, а испугалась я знатно. И, непроизвольно отшатнувшись, с такой силой врезалась в стену, что едва не упала. Устояла лишь потому, что рассвирепевший муж, явившись сюда в демонической ипостаси, буквально вонзил когти обеих рук по обе стороны от моей головы и, уставившись мне прямо в лицо, зло выдохнул:

— УНИЧТОЖУ!

Я, как стояла, так и сползла вниз по стеночке, чувствуя, как бешено колотится сердце. Даже зажмуриться не посмела, потому что в своей безудержной ярости Князь, как это ни дико звучит, обладал какой-то дикой, неповторимой, воистину демонической привлекательностью. Это окаменевшее лицо, плотно сжатые губы, из-под которых выглядывают кончики острых клыков, пылающие Тьмой глаза на абсолютно белой коже…

— За что? — только и прошептала я, глядя на него снизу-вверх и обмирая от сладкого ужаса. Однако Князь не ответил. Уперевшись руками в стену, он так и стоял, склонившись надо мной карающим демоном. А потом внезапно рыкнул, запрокинул голову и, зажмурившись, прогнулся в пояснице так, что я непонимающе вжалась в стену. И сумела вздохнуть лишь тогда, когда сверху что-то негромко зашумело, а по каменным плитам звонко застучали первые капли упавшей сверху воды.

— Хоро-ш-шо… — тихо простонал Князь, когда на него обрушился целый дымящийся водопад, окатив с ног до головы. Затем мотнул головой, разбрасывая в стороны брызги, и царапнул когтями стену. — Еще горячее… мр-р-р… еще…

Я шокированно уставилась на его исказившееся от удовольствия лицо, но тут же вздрогнула, потому что муж снова опустил голову и посмотрел на меня в упор. Правда, очень быстро его глаза заволокла мутная пленка нестерпимого наслаждения, после чего мой рассерженный демон, опершись на стену не только ладонями, но и локтями, буквально прильнул к ней, подставляя тугим струям воды полурасправленные крылья.

Судя по всему, вода действительно была горячей, потому что купальню вмиг заволокло густым паром. А я наконец-то пришла в себя и бочком-бочком, стараясь не шуметь, попятилась к двери.

Уже оттуда рискнула обернуться и посмотреть на беззащитную мужнину спину, на которой до сих пор не зажили страшноватые рубцы. И только тогда поняла, что больше его не боюсь.

Как ни странно, могущественный демон уже не выглядел ни свирепым, ни грозным, ни смертельно опасным. Обвисшие до пола черные волосы, с которых потоками стекала вода, придавали ему забавный вид, а уж то, как он раздраженно отфыркивался, порыкивал, дергал хвостом и стряхивал с ушей похожие на драгоценности капли, поневоле заставило меня улыбнуться.

Пожалуй, я еще ни разу не видела его таким… домашним. И никогда не думала, что однажды… пусть даже во сне… мне доведется посмотреть на него настоящего.

Тихонько выскользнув из купальни, я так же на цыпочках добралась до второй двери и на мгновение остановилась, обнаружив, что она плотно закрыта. Но потом на пробу протянула вперед руку и, убедившись, что дерево, в отличие от стен, вполне для меня проницаемо, уже без опаски сунула вперед любопытный нос.

Библиотека… хотя, наверное, правильнее будет сказать — библиотекище… в жизни еще не видела таких огромных помещений, где бы от пола до потолка находились книжные полки. Не обманул, значит, муж — перетащил свое сокровище поближе, хотя чего ему это, наверное, стоило, я никогда не узнаю.

Слыша из-за двери приглушенный шум льющейся воды, я стремительно облетела все помещение и сделала сразу несколько удивительных открытий. Во-первых, до книг я дотронуться не могла — мои пальцы проходили их насквозь, а во-вторых, стены библиотеки, как и стены купальни, оказались для меня абсолютно непроницаемы. Дверей, судя по всему, это правило не касалось, и я могла в любой момент вернуться в соседнюю комнату. Но простой эксперимент показал, что в личных покоях Князя мои перемещения сильно ограничены.

Что это? Опять ловушка?

Задумчиво облетев библиотеку во второй раз, я остановилась напротив одной из полок и пробежалась по названиям на корешках. Так, эту я читала дома… эту раньше не видела… тут непонятно что накарябано, а вот эта… хм… да, эту я бы с удовольствием полистала.

— "Ложь как искусство обольщения", — вполголоса произнесла я, кружась вокруг добычи, словно коршун вокруг раненой куропатки. — Занятная книжечка. Как бы мне ее оттуда достать?

— А ну, не трожь! — грозно раздалось снизу, заставив меня отшатнуться от полки. — Без разрешения хозяина ни одну книгу не дам!

С трудом подавив некстати накативший испуг, я посмотрела вниз и с изумлением обнаружила у полок старого-престарого демона, недвусмысленно грозящего мне клюкой. Седой как лунь, с куцей бороденкой и лохматыми белыми бровями, сгорбленный весь, сморщенный, как старый мухомор… вот уж не знала, что "темные" способны доживать до такого возраста. Ему лет тыща, не меньше. И как еще не пришибли старика?

— Хто такая? — так же грозно осведомился он, когда я в некоторой растерянности опустилась. — Откель тут взялася?

— Дед, ты что, меня видишь?!

На меня в упор взглянули две затянутых бельмами глазницы.

— Я все вижу, что простому глазу недоступно… что за пигалица? Хто тебя сюда пустил?

— Дык жена я Князя вашего, — развела руками я. — Он и пустил.

— Аа-а-а. Эт какая ж по счету жинка-то получается? Та, что он в прошлом столетии уморил? Или другая, которую в Яму бросили зверям на съедение? Прости, но чегой-то не припомню я лица-то твоего, девица! Небось, врешь как кобыла сивая и не краснеешь даже!

— Побойся Князя, дед, — поморщилась я. — Никто меня не морил. Живая я. Жи-ва-я. А не видел ты меня потому, что Княже показываться не велел.

— Что ж ты такая бледная-то тогда? — прищурился старый хитрец, изучающе буравя меня своими бельмами. — Видать, не люба ты хозяину нашему? Не кормит он тебя совсем?

— А ты, дедуль, присмотрись повнимательнее, — ласково посоветовала я. — Авось, браслеты-то Княжеские еще не разучился опознавать? Как считаешь, люба или нет, коли хозяин твой на полноценный обряд согласился?

Демон подслеповато прищурился.

— Ну да, ну да. Вижу чегой-то такое у тебя на запястьях имеется. Может, и не врешь, что жена. А здесь-то тебе чего понадобилось? И почему в виде таком похабном ко мне явилася? Неужто соблазнить старика надумала, бесстыдница?

— Как тебе только Князюшка шейку-то твою дряблую не свернул? — так же ласково осведомилась я, подходя ближе и кровожадно поглядывая на нервно дернувшийся кадык. — Хамишь с порога, гостей встречаешь не по-доброму… может, кликнуть его сюда? Посмотреть на морду твою наглую, когда повелитель поймет, что из-за тебя прервал свое утреннее омовение?

Дедок тут же разулыбался щербатым ртом и суетливо взмахнул руками.

— Ну что ты, девица! Зачем же нам Князюшку от дела важного отрывать? Говори, что хотела. Авось, я смогу чем помочь?

— Сможешь, — зловеще улыбнулась я. — Меня тут книжечка одна заинтересовала. Достань почитать, а?

— Какая ж это такая книжечка, милая? — снова начал придуриваться дед.

— Да во-он та, дедушка, — не отстала я от него и для наглядности ткнула пальцем в заинтересовавший меня корешок, чтобы дедок не вздумал делать вид, что слепой и не понимает о чем речь.

Демон снова всплеснул руками.

— Да как же я ее достану-то, милая?! Мне ж до туда и не долететь!

— А то твои проблемы, дедушка, — недобро улыбнулась я. — Тебя сюда делами заведовать поставили, вот и крутись давай, думай, как лучше сделать. А я пока тут подожду. Посмотрю, как ты хозяйскую волю исполняешь.

Демон зыркнул на меня остро и совсем не по-стариковски.

— Нагла ты больно, девица…

— Да и ты, дедуль, не больно приветлив, — прищурилась я. А затем, устав препираться, подлетела к нужной полке и на пробу толкнула нужный корешок коготком.

Книжка, которая в прошлый раз даже не дернулась, неожиданно подпрыгнула, будто ее кто подтолкнул, а затем вдруг соскочила с места и, пролетев все тридцать три полки, с оглушительным грохотом рухнула на пол.

— ЧТО ТАМ ЗА ШУМ?! — раздраженно взревел муженек из соседней комнаты.

Мы с дедком одинаковым движением втянули головы в плечи.

— ИШАД, ТЫ ОПЯТЬ НАРУШАЕШЬ МОЙ ПРИКАЗ?!

Дверь библиотеки с отчаянным визгом распахнулась, и внутрь быстрым шагом вошел Темный Князь. В человеческом, увы, обличии. А значит, злой как демон, все еще мокрый после купальни, наполовину одетый и, кажется, чем-то здорово расстроенный.

При виде вжавшегося в стену старика его темнейшество злобно зарычал и, ухватив бедолагу за ворот, одним могучим ударом вмял его в стену.

— Сколько раз я говорил, чтобы ты не смел беспокоить меня по пустякам?!

У полуоглушенного старика закатились глаза.

— П-прости, мой п-повелитель… больше не повторится…

— Я не намерен терпеть тебя дольше необходимого! — прошипел муженек, стискивая чужое горло когтями. — Или, может, ты решил, что на тебя мои приказы не распространяются?!

Старый мухомор судорожно хватанул губами воздух и посинел, красноречиво показывая, что совсем не придуривается. Я, прикусив губу, на мгновение заколебалась, но потом все же метнулась к разъяренному мужу и, содрав с крыла жалкие остатки пыльца, дунула ему прямо в лицо.

— Не убивай его, Князюшка, — торопливо зашептала я в заостренное мужнино ухо. — Он тебе еще пригодится… старый, неглупый и весьма наблюдательный демон, до самой своей смерти преданный лично тебе. Прошу, успокойся, мой дорогой. Не калечь дурака. Он ведь действительно хорошо знает свое дело и потревожил твой покой не со зла…

Князь, озадаченно моргнув, дернул ухом, возле которого застыли мои губы. Затем стремительно перекинулся в крылатое чудовище. Не задержавшись в привычном облике ни на миг, снова вернулся в человеческий облик. Подозрительно принюхался. Оглянулся. Наконец, шумно выдохнул, и, разжав когти, глухо обронил:

— Так и быть. Живи.

После чего развернулся и, грохнув дверью, вернулся в комнату, откуда почти сразу послышался недовольный рык, чей-то испуганный писк и торопливый шорох быстро убегающих ног.

— Фу-у, — одновременно выдохнули мы с дедком, выразительно переглянувшись.

— Суров однако Князюшка, — я утерла выступивший на лбу холодный пот. — Тебе крупно повезло, что именно на него моя пыльца действует успокаивающе, не то кормить бы тебе сегодня церберов на его псарне. А то, может, и в пыточном подвале целый день куковать.

Старик нервно потер шею и кинул на меня оценивающий взгляд.

— Зачем заступилась? Не родственник я тебе, не советчик… лишь слуга нерадивый, усомнившийся в твоем праве приказывать.

— Ты, дедуль, не прибедняйся, — хмыкнула я, поправляя волосы. — Муж мой бывает свиреп, но отходчив и справедлив. Если б хотел убить, я бы его не остановила. А раз не тронул, значит, нужен ты ему. Пользы приносишь больше, чем вреда. Да и мне… чего скрывать… без тебя трудновато будет до книжек добраться.

— А как поняла, что я Князя не предам? Откуда про клятву Тьмой прознала?

— Муж возле себя никого другого не потерпит. Только абсолютная преданность. Безупречное, усиленное страхом смерти служение. Не стал бы ты ему клятву приносить — не жил бы сейчас в этих апартаментах. Надеюсь, мы в расчете?

Дед, хитро прищурившись, усмехнулся.

— Пожалуй, что в расчете, госпожа. Чего изволите?

— Книгу мне открой, — попросила я, выразительно кивая на свои полупрозрачные руки. Но дедок только сокрушенно покачал седой головой.

— Прости, госпожа. Этого я как раз сделать не в силах.

— Почему же?

— Сама посмотри — вон, кругляш металлический на корешке поблескивает. Значит, открыть книгу может только Князь. И то, если кровушкой своей сверху капнет. Пока кровь свежая, книгу сколь хочешь открывай и закрывай. А как высохнет — все. Никому, кроме хозяина, доступа нет.

Я, нахмурившись, подлетела к упавшей книге и своим глазами убедилась: старик не соврал. Небольшой золотой диск, в основании которого тускло поблескивала крохотная игла, был девственно чист, а страницы книги оказались туго спеленаты хитроумным запором из подозрительно знакомого металла.

— Магию блокирует полностью, — пояснил неслышно подобравшийся дед, когда я огорченный вздохом выпрямилась. — Взломать хитростью или открыть обманом не получится.

Я разочарованно вздохнула.

— Неужто тут все книги такие?

— Почему? Есть и обычные. Но те ты наверняка уже видела: учебники по рунной магии, проклятиям, оборотничеству… Хозяин ведь для тебя их отсюда забирал?

— Для меня, — вынужденно призналась я и тоскливо обвела глазами недоступное богатство. — Жаль, что ты ничем не можешь помочь. Мне бы очень пригодилось…

— Кто сказал, что я не могу? — неожиданно хихикнул дедок, крутанув в руке деревянную клюку. — Хозяин сюда частенько заходит… книжку вернет, да, бывает, не вся кровушка-то на ней засохнет. Денек-другой еще можно открыть по старой памяти. Так что, если ты сюда завтра заглянешь… кто знает? Может, старый Ишад сумеет тебя удивить?

Глава 5

— Вот такие пироги с бесятиной, — заключила я, коротко рассказав друзьям о произошедшем на демонологии. Увиделись мы на следующий день только в столовой, но обсудить вчерашние события не успели — время на обед сократили почти на треть, поэтому новости сообщила только я, а остальное решили обговорить после левитации. — А теперь, народ, нам с Марти пора — у нас магия Неба начинается.

— Удачи, — кисло улыбнулся фей, которого опять ждали "расы". — Мне тоже пора — мастер Жирох опоздавших не любит.

— А меня ждет физическая подготовка и оборотничество, — так же невесело сообщил Васька, поднимаясь из-за стола.

— Погоди, на подготовку вместе пойдем, — вздохнул Зырян, впервые на моей памяти не посмевший налопаться булочек, после чего товарищи по несчастью обнялись и с унылым видом побрели прочь.

— Кто ж физическую подготовку ставит после обеда? — сердито проворчал головой фей, поглядев им вслед. — Изверги! Нет, кому-то точно придется лицо подправить за такое расписание… Уль, ты идешь?

— Сейчас, — озабоченно сказала Улька, а затем повернулась ко мне. — Хель, пожалуйста, будь осторожна. Инкуб вряд ли отступит после того, как ты ему отказала.

Я хмыкнула.

— Не волнуйся. Сегодня у меня демонологии нет, а к завтрашнему уроку я обязательно приму меры. Надеюсь, после этого на меня даже инкуб не позарится.

Улька с сомнением покачала головой и, подхватив с пола сумку, умчалась следом за феем. Чуть позже столовую покинули оба незнакомых оборотня, один из которых снова нагло мне подмигнул. А еще через какое-то время в дверях нарисовался живой и почти невредимый Ишейн, при виде которого я даже чуточку порадовалась. Как ни странно, после устроенного Мартином светопреставления полудемон выглядел пристойно. Ни ожогов на лице, ни ссадин, ни ушибов. Правда, он прихрамывал на левую ногу, да короткий ежик обгоревших волос привлекал внимание, но вряд ли кто-то из присутствующих рискнет над этим посмеяться. А значит, серьезных последствий у моей наглости не случилось, и разборки с директрисой откладываются на неопределенный срок.

— Надо Жабе сказать, — подал голос Мартин, тоже заметив усевшегося в дальнем углу полукровку, к которому вскоре присоединились живые и на редкость присмиревшие приятели. — Такого безобразия в учебном заведении быть не должно.

Ишейн, словно услышав, обернулся и полоснул по мне злым взглядом, но я лишь философски пожала плечами и поднялась из-за стола.

— А смысл?

— Она должна запретить инкубу тебя трогать.

— Мартин, наивная ты душа… Думаешь, Жаба не знает, кого на работу приняла? Готова поклясться, она в курсе воспитательных мер нового учителя. Не просто же так в этом году изменили расписание, и в одну группу собрали самых проблемных учеников?

Ангел помрачнел, но тоже встал и одним движением сгреб оставшийся на столе мусор в стоящую рядом корзину.

— Все равно это неправильно. Такого быть не должно!

Я пожала плечами и молча направилась к выходу, поскольку уже давно перестала верить в высшую справедливость. А последовавший за мной Мартин, окончательно нахмурился и больше не проронил ни единого слова. Причем из этого состояния его не вывел ни пронзительно громкий звонок, возвещающий о начале занятия, ни само занятие, ни даже явившаяся чуть позже обычного преподавательница по магии Неба, которую он пообещал вчера слушать очень внимательно. Его даже неунывающий фей не смог растормошить, когда мы отсидели положенную пару и без приключений явились на левитацию. А Васька, рискнувший неудачно пошутить, получил от нашего тихони ТАКОЙ взгляд, что счел за лучшее заткнуться и пересесть от него подальше.

Остаток дня прошел тихо и почти спокойно. После левитации мы обсудили то, о чем не поговорили в столовой, и, решив, что Жаба должна быть посрамлена, выработали новую стратегию поведения на занятиях. Улька после ужина снова умчалась на мертвологию, прихватив с собой молчаливого Мартина. Зырян по обыкновению рано отправился на боковую. У оборотня после интенсивного дня тоже слипались глаза. А неутомимый фей, наплевав на правила внутреннего распорядка, полетел расслабляться в женское общежитие — там, по его собственному выражению, ему снились самые сладкие сны.

Я, поразмыслив над тем, чем заняться вечером, тоже решила залезть под одеяло. Не потому, что хотелось спать — просто хотелось понять, насколько вчерашний сон был реален. Соответственно, повторить эксперимент и… чего греха таить… хоть одним глазком взглянуть на собственного мужа, о котором, как выяснилось, я знала далеко не все.

Сон, как назло, не шел. Извертевшись на постели и порядком измучившись, я с раздражением считала про себя овечек, надеясь, что хотя бы одна из них принесет долгожданное успокоение. Но мне не везло — где-то на второй тысяче я сбилась, поэтому белых овечек сменили огромные трехголовые церберы. За ними — голозадые тролли со посеребренными спицами в носу, потом — плюющиеся ядом гидры, а под конец — извергающие огонь драконы, мигом спалившие оплеванный гидрами плетень до основания.

После этого я решила не мелочиться и стала считать прыгающих через кучку догорающих деревяшек Темных Князей, выбрав в качестве жертвы безвременно почившего серокожего. А чтобы мало гаду не показалось, обрядила его демоническую ипостась в коротенькое розовое платьице и повязала на оба уха по большому банту с длинными завязочками, который так и норовили залезть в клыкастую пасть.

Вид скачущих через костер и злобно матерящихся "соседушек", на мордах которых застыло одинаково зверское выражение, меня изрядно повеселил, но сонливости, увы, не прибавил. После чего я с сожалением отказалась от мысли пораньше уснуть и довольно долго лежала, лениво размышляя о муже и гадая, чем он может занимать в столь поздний… то есть, для него, конечно же ранний… час.

Неожиданная догадка озарила мою голову в тот момент, когда с мертвологии вернулась Улька и, стараясь не шуметь, попыталась прокрасться в ванную комнату. В темноте, само собой, налетела на стул, уронила тяжело грохнувшуюся на пол сумку, а потом тихонько взвыла, ударившись локтем об косяк. Бедняга… когда же она перестанет натыкаться на все подряд?

Уже собираясь окликнуть напрасно мучающуюся баньши по имени, я вдруг додумалась до очень важной мысли и пораженно застыла в постели.

Мать моя демоница! Да я же знаю, как спровоцировать нужный сон! Неужто все так просто?! Да нет… не может быть, чтобы Князь рискнул мне оставить ТАКУЮ привязку. Но если сон и впрямь настоящий, то привязка могла быть только одна — его собственное имя, которое после встречи с инкубом еще долго крутилось у меня на языке!

Арсур…

Я невольно вздрогнула, осознав, насколько легко и свободно призываю его про себя. И на миг засомневалась, что пришедшая на ум идея осуществима. Но потом припомнила подробности вчерашней ночи, подумала о том, что Князь так меня и не увидел, и решила — ладно. Если он что-то и почует, то сделать все равно ничего не сможет. Моя "темная" ипостась по-прежнему надежно скована зельем и поддаться при всем желании не сумеет. Так что… наверное, риск не такой уж большой?

Прислушавшись, как плещется в ванной насквозь пропахшая мертвечиной баньши, я еще раз взвесила все "за" и "против". Но искушение и впрямь оказалось велико: безнаказанно подсмотреть за собственным супругом… узнать его самые сокровенные тайны… проверить, не развлекается ли оставшийся без любимой игрушки Князь с какой-нибудь симпатичной демоницей… кто бы на моем месте отказался?

Решено. Проверке — быть!

Я смахнула на подушку упрямо лезущий в глаза локон и, повернувшись на бок, мысленно позвала:

"Арсур!"

После чего ощутила, как мягко наваливается на мой разум Тьма, удовлетворенно закрыла глаза и безо всякого страха провалилась в долгожданный сон, успев напоследок шепнуть:

— Держись, муженек! Я иду!

На этот раз в гостевой комнате кое-что изменилось — рядом со входом в купальню появилась третья дверь. Причем проницаемая для меня, в чем я немедленно убедилась, просунув сквозь нее сперва руку, а затем и голову.

За дверью оказалась еще одна комната — просторная, очень скупо обставленная и лаконично раскрашенная в черно-белые тона. Не сказать, что уютная, но что-то в этой мрачновато-торжественной обстановке навевало на мысль о хозяине и придавало помещению какой-то особенный, нетипичный для "темных" шарм.

О личности владельца гадать не приходилось — Темный Князь собственной персоной возлежал на огромной, занимающей чуть ли не половину свободного пространства кровати, застеленной безупречно черными простынями. Что удивительно, лежал он на животе, открыв моему взору беззащитную спину. Находился в демонической ипостаси, используя крылья вместо одеяла, и, кажется, крепко спал, уткнувшись лицом в маленькую, ослепительно белую подушку.

Быстренько облетев комнату по периметру и убедившись, что ее стены так же непреодолимы для меня, как и в других помещениях, я с любопытством глянула вниз.

Что ж, обстановочка бедновата, однако не могу сказать, что мне совсем не понравилось. Света нет, поэтому первое время ощущаешь себя невинной пленницей в обители зла, но несколько белых пятен вроде подушки или сброшенного на пол покрывала, сглаживали это впечатление. Другой мебели, кроме кровати, не обнаружилось. Люстры под потолком тоже не имелось, хотя предназначенный для нее крюк торчал на положенном месте. Ни шкафа, ни стола, ни захудалого кресла… откуда Княже берет одежду или куда складывает ненужные ему предметы, было непонятно. Хотя, возможно, рядом есть еще одна комната или кабинет, где муженек предпочитал решать текущие дела?

Спустившись пониже, я задумчиво покружила над разобранной постелью: спал Княже беспокойно. То одно, то другое его крыло подергивалось, виднеющийся снаружи краешек щеки частенько кривился, как если бы супругу снился дурной сон. А впившиеся в подушку когти то сжимались, то снова отпускали нежную ткань, будто Князь во сне стискивал чье-то горло. Время от времени из его глотки вырывалось недовольное ворчание, после чего он угрожающе оскалился и рывком перевернулся на спину, словно вот-вот собирался вскочить и ринуться в бой.

Зависнув над постелью, я некоторое время просто рассматривала хмурое лицо мужа с шумно раздувающимися ноздрями и бешено двигающимися под веками глазными яблоками, а затем спустилась еще ниже и легонько на него подула.

— Не хмурься, Княже… клянусь, я тебе не враг.

— Ри… — неожиданно шевельнулись его губы, заставив меня испуганно отшатнуться и молнией юркнуть под самый потолок, настороженно рассматривая оттуда спящего демона.

Неужто узнал? Почуял? Догадался?!

В голове начали роиться далеко не самые приятные мысли и предположения. Я даже принялась лихорадочно вспоминать, как и почему проснулась в прошлый раз, чтобы при малейшей опасности удрать отсюда насовсем… Но время шло, Князь больше не шевелился, и я постепенно успокоилась. А потом вернулась на прежнее место и, поколебавшись, снова тихонько позвала:

— Кня-а-аже? Ты меня слышишь?

Он не ответил — только шумно вздохнул и перевернулся обратно на живот, распоров когтями и без того истрепанную подушку. Опять укрылся крылом, как одеялом. Поерзал, пристраивая поудобнее голову. И только этого, наконец, затих, позволив меня с облегчением приземлиться на краешек постели и беззастенчиво рассматривать его уже вблизи.

Признаться, мне нравилось на него смотреть. И сейчас, и раньше, хотя дорогой муженек об этом даже не догадывался. Было в нем что-то такое, что неумолимо притягивало взгляд. Какая-то звериная грация. Совершенная красота свирепого хищника. Будоражащая нервы угроза. А еще от него исходило странное, почти невероятное для демона чувство защищенности, основанное на твердой уверенности, что именно мне этот конкретный высший не захочет причинить вреда.

В какой-то момент я все-таки не утерпела и провела тыльной стороной ладони по его щеке. Рука, разумеется, прошла насквозь, а упавшая на лоб черная прядка не сдвинулась ни на волосок, но я только улыбнулась. И погладила мужа снова, с затаенной радостью видя, как постепенно исчезают недовольные морщинки вокруг плотно сжатых губ, как разжимаются впившиеся в подушку когти, как медленно уходит напряжение из сильного тела и меняется выражение лица Князя по мере того, как я наклоняюсь к нему все ближе.

Неожиданно из его глотки вырвалось низкий, вибрирующий, пробирающий до самых костей рык, услышав который, я едва не отпрянула во второй раз. Но потом поняла, что это всего лишь блаженное урчание, и с невыразимым облегчением рассмеялась. Не знаю, что за связь между нами осталась, и почему старик Ишад способен меня видеть, а законный муж — нет, но мои прикосновения, вопреки всему, все еще доставляли Князю удовольствие. И даже не видя меня… вот так, во сне… он каким-то непостижимым образом чувствовал, что я рядом. Все так же неистово жаждал прикосновений. И по-прежнему успокаивался, стоило мне проявить к нему толику искренней нежности.

— Спи, мой Князь, — уже смелее прошептала я, наклонившись к самому уху мужа. — Спи и не о чем не волнуйся. Я ведь действительно тебе не враг.

Он не пошевелился. Лишь раздающиеся из подушки урчание стало громче, и я, не удержавшись, чмокнула кончик заостренного уха.

— Будем считать, что тебе удалось меня заинтересовать, поэтому я обязательно вернусь. Только не сейчас, а чуточку позже. Договорились?

Поднявшись в воздух, я в последний раз оглянувшись на мирно сопящего демона, который, оказывается, не всегда бывал свирепым и злым. Тихо хихикнула, когда он недовольно всхрапнул и требовательно зашарил рукой по постели, а затем юркнула в библиотеку, где меня уже наверняка поджидал Ишад.

— Явилась? — ничуть не удивился старый хрыч, когда я выпорхнула из двери прямо у него перед носом. — Так и знал, что объявишься. Вы, суккубы, народ любопытный… да и я, как обещал, книжечку для тебя припас.

— Где? — встрепенулась я, но потом увидела стоящий неподалеку маленький столик, на котором что-то лежало, и хищной птицей спикировала вниз. — Ух ты! Как быстро!

Книга оказалась та самая. Причем демонстративно открытая на первой странице, где кроваво-красными чернилами было выведено знакомое название.

— Но как?! — пораженно обернулась я, сгорая от желания поскорее схватить и прочитать ее от корки до корки.

Ишад самодовольно улыбнулся.

— Чуточку хитрости, толика проворства… не так уж сложно стряхнуть капельку крови с одного тома на другой.

— Ну ты даешь, — покачала головой я. — Надеюсь, Князь не заметил, иначе тебе опять влетит. Кстати, страницу мне не перевернешь?

— А сама что?

— Издеваешься?

— Ничуть, — без тени иронии ответил Ишад, когда я одарила его раздраженным взглядом. — Не злись, госпожа. Лучше подумай-ка хорошенько: кто ты сейчас — призрак или же дух?

— Гм… — озадачилась я. А потом поразмыслила и осторожно предположила: — Наверное, все-таки дух?

Ишад с кряхтением опустился в спрятавшееся в тени стеллажа кресло и одобрительно кивнул.

— Угадала. А в чем разница, знаешь?

— М-м-м… может быть, в том, что у духа есть тело?

— Нет, — усмехнулся он и демонстративно поднял кверху свои морщинистые, перевитые толстыми жгутами вен руки. — Тело есть и у меня, но много ли я могу?

— А я?

— Сильный дух — опора для тела. Чем он могущественнее, тем больше у тебя возможностей. А мои дух уже стар. Поэтому я сижу тут и чахну посреди пыльных фолиантов, тогда как ты… все еще летаешь. Но пока не сознаешь своих истинных возможностей.

— Тогда в чем между нами разница? — непонимающе переспросила я.

— Призрак изначально мертв, — снисходительно хмыкнул дед. — Да и я уже одной ногой в могиле. Но твой дух — это воплощение желания жить. Он неутомим. Он не знает преград. И, в отличие от меня, способен на многое. Поэтому я так удивился, увидев тебя в замке Темного Князя. Поэтому все еще не могу поверить, что ты снова здесь. Кстати, к чему повелитель тебя привязал?

Я озадаченно почесала затылок.

— Судя по всему… к себе.

— Опрометчиво с его стороны, — сокрушенно развел руками демон. — Но я не вправе осуждать решения хозяина. Скажу только, что в его владениях ты абсолютно свободна. Вернее, здесь ты можешь практически все… даже переворачивать страницы, если очень захочешь.

Я деловито облетела по кругу сперва стол, а затем и кресло со стариком.

— Ладно. Попробую. Что для этого надо сделать?

Ишад негромко захихикал.

— А вот это, госпожа, тебе лучше знать. Пробуй… ну, к примеру, забери мою клюку. А там, может, и объяснять ничего не потребуется.

Недовольно зыркнув на откровенно веселящегося деда, я сделала над ним еще один круг и попыталась выхватить палку. Рука, естественно, пролетела насквозь, а старик, проворно отдернув клюку в сторону, испортил мне вторую попытку и захихикал еще противнее.

— Плохо стараешься, госпожа. Повелитель бы этого не одобрил.

— Да иди ты… к Создателю, — буркнула я, в третий раз не сумев до него даже дотронуться. — Не вертись. Я же не достаю.

— А ты еще разок попробуй, госпожа, — издевательски пропел демон, ловко уводя клюку прямо у меня из-под носа. — Вдруг все-таки получится?

Что самое обидное, он по-прежнему сидел в кресле, почти не двигаясь. И он был слеп! Тогда как меня ничего не ограничивало. Ни время, ни законы тяготения, ни магия. Я нападала на него то сверху, то снизу, то с боков… стремительно падала из-под самого потолка, коварно выныривала из кресла, обманывала, вертелась вокруг него юлой… и все без толку. Ловкий дедок умудрялся всякий раз отдернуть руку до того, как я дотянусь до нее пальцами.

Наконец, я разозлилась и после очередного промаха, подлетев вплотную, от души двинула старое кресло по толстой ножке. Та жалобно скрипнула и неожиданно подломилась, а я с приглушенным воплем взвилась наверх, непроизвольно схватившись за ушибленный палец.

— Вот видишь? — удовлетворенно спросил дед, с трудом поднимаясь с пола. — Стоило только захотеть, как все получилось.

Я зашипела змеей и сцапала наглого старикашку резко удлинившимися прядями, как когда-то Гидеса. Спеленала его, словно младенца, подтащила к самому лицу, чтобы высказать все, что о нем думаю… и только потом сообразила, что именно сделала. Удивленно ойкнула, мигом потеряла сосредоточенность, и мои пряди прошли сквозь старика насквозь, позволив старому демону вывалиться из захвата и рухнуть на пол с приличной высоты.

— О-оу… — простонал Ишад, во второй раз поднимаясь на ноги. — Пожалела бы ты мои кости, госпожа: я к таким испытаниям уже не приспособлен. Зачем отвлеклась?

— Прости, — растерянно пробормотала я, привычным жестом подбирая волосы и перекидывая их за спину. — Не надо было меня злить… это что же получается, я теперь и книжку взять могу?

— Можешь, — страдальчески поморщился старик. — Только унесешь недалеко. И сил на это много потратишь столько, что поутру с постели не встанешь, поэтому не больно-то разбегайся.

Я неуверенно протянула одну руку и после пары неудачных попыток действительно смогла перевернуть страницу. После чего жадно вчиталась, уже увереннее перевернула следующую… и на некоторое время напрочь выпала из реальности.

Информации было много, сплошь полезной и интересной. Кое о чем я раньше не догадывалась, некоторые высказывания понимала в корне неверно, а ближе к середине вдруг обнаружила, что о каких-то вещах даже не задумывалась по-настоящему. В общем, я надолго зачиталась. И пришла в себя, лишь когда книжка ощутимо задрожала, а затем с громким стуком захлопнулась, беспрепятственно пройдя сквозь мои полупрозрачные пальцы.

— Кровь на обложке высохла, — спокойно разъяснил Ишад, когда я в затруднении обернулась. — Теперь придется до завтра ждать. И то, если хозяин изволит что-нибудь почитать.

— Жаль, — огорченно вздохнула я, оставляя книгу в покое. — Но все равно спасибо. Вторая-то книга еще осталась?

— Увы, госпожа. Она не рабочая — кровь я сцедил с нее полностью.

— Э-эх. А если я завтра загляну, ты мне что-нибудь подберешь по теме?

— Если хозяин позволит, — кивнул старик и, прикрыв веки, задремал в том кресле, которое я недавно сломала. А я с сожалением покрутилась по библиотеке, приметила для себя еще несколько интересных названий и упорхнула обратно в спальню — дожидаться пробуждения мужа, которое обещало быть крайне интересным…

Досмотреть сон мне, к сожалению, не дали — в тот момент, когда Князюшка снова заворчал и начал открывать глаза, меня бесцеремонно толкнули в бок и заставили проснуться.

Само собой, это оказалась Улька, которой зачем-то приспичило разбудить меня еще до рассвета. Причем баньши была сильно взволнована, на ее бледных щеках пылал неестественный румянец, в широко распахнутых глазах плескалась самая настоящая паника, а в трясущихся руках оказался зажат крохотный, смутно знакомый зеленый листочек.

При виде встревоженной подруги мое возмущение как ветром сдуло.

— Уль, что случилось?

— Нас ограбили! — выпалила баньши и в качестве доказательства протянула измятый лист. — Ты не поверишь: какая-то сволочь посмела украсть нашу коноплю!

Глава 6

— Как это могло произойти? — хмуро спросил Васька, когда собранная по тревоге группа в полном составе явилась на место преступления. — Зырян, ты что-нибудь видел?

Оракул с сожалением помотал головой.

— В прошлое я заглядывать не умею, а что касается будущего… — он ненадолго прикрыл глаза, сосредоточенно подвигал бровями, замер, а затем разочарованно развел руками. — Прости. Судьба этого дерева мне неизвестна.

— Плохо, — поджала губы Улька. — Где же нам искать вора?

— Пусть Васькины блохи отыщут, — кровожадно предложил Шмуль, внимательно изучив глубокую яму, оставшуюся на месте конопляного дерева. — Хель, давай их натравим! И пусть до смерти загрызут тех, кто это сделал!

— Ты сам-то что-нибудь нашел? — озабоченно спросила я, оглядывая развороченную корнями дорожку, на которой виднелись крупные комья земли.

— Ага. До самого парка коноплю будто волоком тащили — во-от такенные борозды пропахали… а потом — как испарились. Ни отпечатка ноги, ни сорванного листочка, ни земли. Кажется, улетела наша конопля. Разбилась на отдельные косяки и отправилась зимовать в теплые края.

Я прищурилась и прошлась до изгаженной дорожке до конца общежития, где следы действительно обрывались. Облазила все окрестности. Осмотрела каждый кустик на газоне. Заглянула даже на соседнюю дорожку, где по утрам бегали особо спортивные студенты, и откуда кто-то мог заметить нашу добычу… но, как и говорил фей, ничего не нашла.

— Обидно, — шмыгнула носом Улька, когда я вернулась. — Я просто пошла посмотреть, работает ли мое заклинание. На ощупь же делала, чуть ли не на коленке. А утром подумала — вдруг обновить надо? Специально пораньше встала, чтобы до уроков успеть… и ведь магией они не пользовались, гады! Я бы отследила! Украли по-настоящему уникальное растение! Неизвестные науке свойства, отсроченный эффект от благословения, возможность как следует изучить последствия применения Хелькиного дара… и мы все это упустили!

Васька заботливо обнял баньши за худенькие плечи.

— Не переживай, Уль. Мы придумаем, как ее вернуть.

— Да?! А если мое заклинание не сработало?!

— Все сработало, Уль, — успокаивающе погладил ее по голове оборотень. — Ты у нас умница. И ошибиться не ты не могла, я уверен. Просто, наверное, кто-то заинтересовался тем, что тут остались следы колдовства, и полез проверить, в чем дело.

— Вот именно! — окончательно расстроилась Улька. — Надо было все за собой прибрать! И остатки магии рассеять по округе! Если бы я вовремя об этом вспомнила…

Я решительно тряхнула головой.

— Так, хватит причитать. Уль, ты ни в чем не виновата. И вообще, конопля — это пустяки. Мы и без нее прекрасно проживем, а если понадобится, то Марти еще один куст отыщет. В конце концов, дерево мы не подписывали и никого не предупреждали, что оно наше. Так что ничего страшного, по-большому счету, не произошло.

— Да? — сердито прожужжал где-то наверху Шмуль. — А вдруг кто-то видел, как ты ее благословляла? Считаю необходимым прочесать ближайшие окрестности на предмет, не заныкал ли кто нашу коноплю в укромном уголке. Может, это и правда сбежавшие у Личианы зомби?

Я фыркнула.

— Не городи чепухи. Откуда тут взяться зомби, если даже нас, студентов, наложенное Жабой заклятие просто так не пропускает?

— К тому же, зомби у Личианы украли, — резонно возразил оракул. — Они не сами по себе с кладбища ушли, разобидевшись на жестокое обращение. И вообще, пошлите мыться и завтракать. Хель права — если коноплю и украли, то мы не докажем, что украли именно у нас.

— Да, пошли, — встрепенулся ангел, до этого момента лишь задумчиво изучавший испорченный газон. — Только надо здесь прибраться. Не то директриса поймет, что что-то пропало, и начнет задавать вопросы.

Мы переглянулись.

— Дельная мысль, — вынужденно признал Шмуль, первым ринувшись ломать ветки, чтобы подмести испорченную дорожку. — Вась, сгреби остатки земли обратно в яму. Зыряныч, ты начни разравнивать песок. Хеля пусть поищет, не валяются ли где оборванные листья, а ты, Уль, последи за общагой, чтобы никто не приперся раньше обычного. Уль, ты слышишь?!

— Да. Только все равно обидно, — расстроенно понурилась баньши, послушно двинувшись прочь. — Было бы интересно посмотреть, какой наша конопля сможет вырасти после благословения…

* * *

Неожиданная кража, хоть и испортила с утра настроение, все же не заняла мои мысли надолго. Важнее было разобраться с домогательствами Старой Жабы и подготовиться к встрече с инкубом, до которой осталось не так уж много времени.

Придуманный накануне план мы начали внедрять в жизнь на первом же занятии, когда принялись со Шмулем наперебой тянуть руки и яростно спорить за право первого ответа. Толкались, шипели друг на друга… чуть не подрались. Причем наш энтузиазм был настолько бурным, что изумленная мадам Травиль даже забыла сделать нам замечание. А когда фей принялся пихать ей под нос безукоризненно выполненную "домашку", вовсе онемела. И лишь переводила взгляд с него на меня и обратно, пока мы оба не высказались, потратив на это добрую треть урока, и не уселись на свои места.

Аналогично поступила вся наша банда — тщательно проинструктированный Васька умудрился сорвать шквал аплодисментов на шаманстве; Улька, продемонстрировав новое зелье, смогла поразить всех на целительстве; от Зыряна требовалось просто не отстать на физической подготовке, с чем он блестяще справился; а Мартин, затеяв научный диспут на лекции по нейтральным расам, толкнул перед аудиторией длинную, нудную и изобилующую цитатами речь, от которой в осадок выпал даже учитель.

Собравшись на обед в столовой, предварительный результат своих действий мы расценили как положительный: преподаватели оказались успешно деморализованы, задуманный ими опрос был безнадежно сорван, и дополнительных вопросов по теме никому, кроме Васьки, не задавали.

Конечно, поддерживать такой темп было нелегко — это понимали все, но решение приняли единогласно: наступление по всем фронтам продолжаем и стараемся работать на опережение, потому что это — единственно возможная тактика борьбы с директрисой.

В связи с этим у нас серьезно поменялся распорядок дня: очередной сбор был назначен не в столовой, а в библиотеке; значительно отодвигался сон для оракула; отменялись ночные прогулки для оборотня; ужесточался свободный прежде режим для фея и усиливался контроль за остающейся без присмотра чаще других Улькой, за которой теперь в обязательном порядке должен был следовать ангел.

Наконец, все дела утряслись, уроки сделались, а для меня настало персональное время "Х".

Тщательно поработав над внешностью, я оглядела себя в зеркале и довольно усмехнулась: красотка. Мертвенно бледное лицо, темные круги под глазами, как у Ульки… черная помада… выкрашенные белым лаком когти… немного румян, чтобы подчеркнуть неестественную белизну кожи… да еще запах… настоящий "Дар ангела", от которого любого демона воротило с души. Невероятно популярный у "светлых" аромат, купленный на последние деньги у одной из нимф с нашего курса.

Послав отражению воздушный поцелуй, я нарядилась в самые светлые тряпки, какие только нашлись в наших с Улькой закромах, и закуталась в них до ушей, став окончательно похожей на больную гусеницу. Убедилась, что произвожу просто убойное впечатление, и со злорадным смехом выпорхнула в окно, прямо на ходу глотая отворотное зелье.

На второй полигон я явилась вовремя, уже предвкушая, какой произведу фурор. Залпом допив полупустой пузырек, нырнула, как в прорубь, в гостеприимно зияющий портал. Бодро облетела зал для занятий, давая возможность обозреть мой сногсшибательный облик. Под обалдевшими взорами одногруппников торжественно приземлилась, стараясь посильнее взмахнуть крыльями, чтобы аромат распространился побыстрее. Горделиво подбоченилась, когда стоящего ближе всех Ишейна передернуло от отвращения. И радостно ухмыльнулась, когда даже дернувшийся ко мне вампир подозрительно посерел, остановился и бочком-бочком, зажимая рот, попятился обратно.

— Что это за вонь? — раздался из пустоты хмурый голос, и в середине зала стремительно сгустилась Тьма.

Я торжественно поклонилась вышедшему из черного облака преподавателю и послала ему самую обворожительную свою улыбку. Тот, вдохнув концентрированную отраву, едва заметно поморщился, а затем вперил в меня тяжелый взгляд.

— Кто пустил сюда ангела?

— Никто, — раздался за моей спиной решительный голос Мартина, и вот тогда перекосило уже меня. — Мне позволено присоединиться к группе. Вот разрешение с подписью госпожи Девелар.

ЧТО?! Какое разрешение?! Жаба совсем выжила из ума?!

Мой недолгий триумф тут же сдох, надежно похоронив великие планы. Сама я развернулась, как ужаленная, и в панике уставилась на невесть откуда взявшегося ангела, протягивающего преподавателю измятый листок.

— Подойди ко мне, — стегнул по ушам, как хлыстом, холодный голос Мессира. — Живее!

Мартин послушно сделал несколько шагов вперед и снова протянул бумагу. Инкуб вырывал ее стремительным движением, затем брезгливо, держа двумя пальцами, поднес к глазам, скривился, словно хлебнул яда, и безжалостно спалил.

— Чем обусловлено твое желание посещать мои занятия? — ледяным тоном осведомился он, уставившись на Мартина долгим немигающим взором.

Ангел побледнел, но решительного вида не утратил.

— Демоны — наши естественные враги. Госпожа Девелар не возражает против моего желания изучить будущего противника.

— Здесь с тобой нянчиться никто не будет.

— Спасибо. Я это пониманию.

— Тогда никакие претензии по этому поводу не принимаются. Возвращайся в строй, — сухо велел преподаватель, и Мартин так же послушно отступил, не рискуя повернуться к нему спиной.

К тому времени парни уже успели построиться в некое подобие шеренги, в конце которой оказалась благоухающая и все еще растерянная я. За мной встал Мартин, старательно делающий вид, что его нисколечко не интересует мнение окружающих. Парадокс заключался в том, что, если полудемоны косились на него просто недоброжелательно, то я была готова убить — просто за то, что он вообще здесь появился. А еще — за молчание. За обман. И за то, что не поняла вовремя: весь вчерашний день ангел, скорее всего, готовился сделать эту глупость — не зря он так старательно что-то обдумывал, а вечером куда-то ненадолго исчез.

— Какого демона ты тут делаешь?! — прошипела я свирепо, дернув Мартина за рукав.

— Я тебя одну не оставлю, — едва слышно прошептал ангел, вцепившись в меня клещом. Причем я бы не взялась предположить, кто из нас испугался больше — он или я.

— Тишина в строю! — наконец, коротко велел Мессир, одарив нашу парочку свирепым взглядом. — Отойти на шаг назад. Принять упор лежа.

Ученики без единого звука выполнили приказ.

— Тридцать отжиманий. На кулаках. Начали…

Упав вместе со всеми на подозрительно мягкий пол, я, сцепив зубы, принялась резво сгибать и разгибать руки. Меня едва не трясло от понимания, что Мартин САМ напросился на урок к проклятому полукровке. И откровенно пугала мысль о том, что с ним могут сделать, если он полезет на рожон. Ишейна, правда, на прошлом занятии не убили. Да и морда у "черного" успела чуть-чуть поджить. Но стоило только представить, что с наивным и по-детски ранимым ангелом обойдутся подобным образом, как у меня начиналась мигрень.

— Дурак… — шептала я, раз за разом отжимаясь от пола. — Какой же ты все-таки дурак, Марти!

— Сама такая, — обиженно засопел ангел. — Кто, кроме меня, тебя защитит?

Я чуть не застонала, но в этот момент отжимания закончились, и мне пришлось вместе со всеми принять вертикальное положение.

— А теперь бегом, — сухо велел Мессир, и мы так же дружно отправились бегать по кругу, как кони. Топот был соответствующим, запах целиком и полностью обеспечивала я, а конюх… в смысле учитель… разве что хлыста в руке не держал. Но хватало и его острого, как жало, взора, чтобы мы начали перебирать ногами быстрее.

Никто не задавал вопросов, зачем и для кого это нужно. Даже старшекурсники не выпендривались, предпочитая помалкивать в тряпочку. Видимо, в прошлый раз, когда нас с ангелом выгнали с урока, в группе имело место еще одно внушение. После чего даже самые задиристые приняли нового вожака и не смели даже рта раскрыть без его разрешения.

— Кто знает, кто такие демоны? — бесстрастно осведомился преподаватель, когда пробежка закончилась, а мы, запыхавшиеся и заметно раскрасневшиеся, с облегчением остановились. — Кому из вас известно, чем чистокровные демоны отличаются от полукровок?

Мы озадаченно переглянулись, не зная, что ответить на такой, очевидный, казалось бы, вопрос. Однако когда стало ясно, что учителя наш ответ не устраивает, а из его пальцев прямо на глазах выдвигаются длинные острые когти, "черный" неуверенно поднял руку и, дождавшись разрешающего кивка, осторожно предположил:

— Силой?

Когти инкуба приостановили свой рост.

— Отчасти. Еще?

— Присутствием второй ипостаси? — неуверенно подал голос Ишейн.

— Близко, но не то. Еще?

Тяжелый взгляд задержался на Мартине, а затем переметнулся на мое лицо, так явно чего-то ожидая, что я тоже прокашлявшись.

— Наличием Тьмы?

— Верно, — холодно подтвердил Мессир, неотрывно глядя мне в глаза. — Считается, что в полукровках не может пробудиться истинная Тьма, поэтому они слабы и не способны стать высшими.

Чувствуя себя под этим взглядом неуютно, я снова кашлянула.

— На это ведь касается не всех полукровок.

— Тоже верно, — глаза инкуба чуть сузились. — Некоторым удается пробудить в себе крохотные Ее искорки, как это получилось у Ишейна. Сила его от этого возросла, но высшим он все равно не станет. Правда, встречаются и исключения… кто знает, какая раса в Преисподней сумела выбиться из общего правила?

Я криво улыбнулась — невелика загадка…

— Наша.

— И что вам это дает? — словно не заметил моей гримасы инкуб.

— Суккуб стали относить к неклассифицируемым демонам, как инкубов. По той причине, что мы умеем становиться как низшими, так и высшими. Только инкубы могут применять эту способность очень короткое время, зато часто, а мы выбираем постоянный облик один раз и на всю оставшуюся жизнь.

— И отправной точкой для вас является…

— Замужество, — спокойно подтвердила я, прекрасно понимая, к чему он клонит.

Мессир как-то нехорошо улыбнулся.

— Очень удобное свойство для женщины.

— Не скажите, — так же спокойно возразила я. — Не каждая суккуба доверяет мужчине настолько, чтобы измениться для него и телом, и душой.

— Тем не менее, жить и размножаться вам это не мешает.

Я притворно вздохнула.

— Чего только не сделаешь под влиянием обстоятельств… редкий демон, просто проходя мимо, не пытается нас как-нибудь унизить или подчинить.

Мой намек угодил в цель — преподаватель едва заметно дернул щекой.

— А ты, выходит, не желаешь быть униженной и подчиненной? Может быть, поэтому заклеймивший тебя высший решил от тебя избавиться?

— Тот высший спас мне жизнь, — сухо ответила я, не совсем понимая, к чему этот допрос. — Он сделал это ради себя, но я запомнила.

— И ты думаешь, это что-нибудь изменило?

— Для него — вряд ли. Зато я хорошо усвоила, что не каждый, кто тебя поранил, твой враг. И не каждый, кто протягивает руку, делает это из желания помочь.

По строю учеников прошла волна шепотков, а я с вызовом уставилась на инкуба. Тот смерил меня задумчивым взглядом, медленно выпустил до конца и снова убрал когти, после чего, наконец, отвернулся.

Я незаметно перевела дух, но тут некстати вылез Мартин.

— Прошу прощения, но вы не совсем правы, учитель — не только суккубы сумели сохранить в себе Тьму в условиях постоянного кровосмешения. Вот, скажем, вампиры, которые тоже ведут свой род от высших "темных"…

— Я сказал: "в Преисподней"! — грубо оборвал ангела преподаватель. На старательно дышащего ртом Рисьяра, которому не повезло стоять рядом со мной, Мессир даже не посмотрел, но я физически ощутила, как напрягся вампир. — Это существенное различие, "светлый". Поэтому впредь внимательно слушай вопрос.

— Но я не "светлый", — педантично возразил Мартин прежде, чем я успела заткнуть ему рот. — Я — потомок сынов Неба…

Мессир опасно прищурился, а я, нутром почуяв грядущие неприятности, вполголоса процедила:

— Марти, заткнись.

— Но, Хель, я же действительно не…

Прыжок инкуба оказался настолько стремителен, что я едва его не прозевала. И лишь в последний момент успела сдвинуться, одновременно рывком отбрасывая ангела себе за спину. Вовремя: выпущенные на всю длину когти лишь царапнули стену в том месте, где только что была Мартиновская макушка. А посыпавшиеся искры так и не задели его ошеломленного лица.

Пожалуй, придется поблагодарить мужа за то, что научил предугадывать такие вот необъяснимые вспышки ярости. Иначе остались бы от нашего ангела только рожки да ножки, и не исключено, что сильно погрызенные.

— Забавно, — все так же задумчиво обронил преподаватель, изучая меня с каким-то новым интересом. — Полукровка-"светлый", за которого готова вступиться демоница… у меня нет желания выяснять, почему она это делает. Но интересно, на что ТЫ готов ради нее, мальчик?

Я собралась было вмешаться, но мой рот словно накрыла чья-то властная рука. А Мартин, не знающий, как опасно спорить с могущественными "темными" сущностями, бесстрашно высунулся из-за моей спины и бездумно выпалил:

— На все!

— Вдвойне забавно, — усмехнулся инкуб, наклоняясь над воинственно выпятившим нижнюю челюсть мальчишкой. — Неполноценный ангел и упрямая суккуба… неужели ты готов за нее даже умереть?

— Да!

— Смешно. А убить за нее ты способен?

И вот тут Марти запнулся. Убить разумного для жителя Неба — серьезное испытание. Далеко не каждый способен оправдать перед собственной совестью такой поступок. Бывало, ангелы развоплощались и за меньшее, а осознанное убийство… даже бывалый воин Неба не пойдет на это без прямого приказа — это мне отец однажды рассказал. А уж мальчишка, не достигший порога взросления…

Впрочем, Мартин сумел удивить не только меня.

— Я найду причину, чтобы всем сердцем и душой пожелать вашей смерти, — решительно вскинул подбородок ангел и слабо засветился. — А если у меня не получится ее оправдать… все равно. Для вас ведь главное знать, что я могу это сделать. Не так ли?

В оглушительной тишине, в которой я слышала только бешеный стук собственного сердца и видела лишь медленно расползающийся по залу Свет, инкуб вдруг… рассмеялся. Я даже глаза скосила, чтобы убедиться, что не сошла с ума, но он действительно смеялся. Тем тихим, пугающим до дрожи смехом, от которого кровь стынет в жилах. И после которого остается неприятный, царапающий душу скверными предчувствиями осадок.

— Глупая позиция, — так же резко прекратил улыбаться преподаватель и, втянув когти, отступил. — Но я тебя услышал. Погаси свой Свет. Не калечь подругу. Никто не собирается ее убивать.

Мартин недоверчиво прищурился.

— Откуда мне знать, что вы не обманете?

— Я могу убить ее прямо сейчас, несмотря на твои возражения и личную просьбу вашего директора. Сил у меня хватит. Тем не менее, она все еще жива. Разве это не повод мне поверить хотя бы сейчас?

Я выразительно посмотрела на подрастерявшего задор ангела, молча веля ему заткнуться и делать что велено. Демонам действительно нельзя доверять, но вампиры, как и высшие, свое слово чтут. Так что, если ЭТОТ пообещал не трогать, значит, еще поживем.

— Ладно, — наконец, додумался до чего-то полезного ангел и послушно погасил Свет. — Я попробую вам поверить.

— Благодарю, — иронично хмыкнул Мессир и, к моему удивлению, просто отошел в сторону. — Класс… упор лежа. Еще сорок отжиманий. На кулаках. Начали.

— Ты сумасшедший, Марти, — шокированно пробормотала я, ощутив, что ничья сила меня больше не сковывает. Руки до сих пор слегка подрагивали, в коленках поселилась предательская слабость, а в голове просто не укладывалась мысль, что мы так легко отделались. — Он мог раздавить нас обоих, а ты его еще и провоцировал!

Мартин, шмыгнув носом, начал отжиматься.

— Надо же было узнать границы его терпения. Ты сама меня этому учила, помнишь?

— Кто ж такие вещи в лоб делает?! Думаешь, я бы вернулась живой от Князя, если бы не знала меры? Хорошо еще, что ты его развеселил, а не разозлил, не то не знаю, что бы тогда с нами было.

Ангел тихонько фыркнул.

— Жаба не позволит ему кого-то искалечить. И убить нас тоже не дадут, так что я почти не рисковал.

— Какое же ты все-таки дитя… чтобы сделать больно, не нужно калечить тело. Достаточно просто сломать волю, а демоны, можешь мне поверить, большие специалисты в этой области.

— Тебе виднее. Но я все равно считаю, что поступил правильно.

— Встать, — сухо прозвучал поблизости голос преподавателя, заставив меня прикусить язык. — Отойти к стене. Разбиться на пары. Ангел, ты сидишь внизу и ни во что не вмешиваешься. Суккуба сегодня занимается со мной.

Я предупреждающе сжала плечо Мартина, чтобы не лез на рожон, и настойчиво подтолкнула его к стене. После чего спокойно подошла к терпеливо ожидающему инкубу и вопросительно на него посмотрела.

— Взлетай, — велел Мессир, убедившись, что возражать ему не рискуют. — Я хочу знать, как ты маневрируешь.

Лететь так лететь… не задавая лишних вопросов, я послушно взмыла под потолок, ожидая, что Мессир, как приличный вампир, вырастит крылья и взлетит следом. И оказалась неприятно поражена, обнаружив, что для смены положения в пространстве крылья ему не нужны — он просто призвал Тьму, сотворил из нее некое подобие опоры, и, не сходя с места, взмыл вверх едва ли не быстрее меня.

— Уворачивайся, — приказал он, когда мы поравнялись.

Я все-таки открыла рот, чтобы уточнить, чего мне стоит опасаться, но инкуб не пожелал больше ждать, поэтому без предупреждения швырнул в меня невесть откуда взявшийся сгусток огня и сухо добавил:

— Не калечить тебя я не обещал.

Глава 7

— Какой же гад! — простонала я, без сил опускаясь на известковую плиту перед закрывшимся входом. — Сорок раз подряд… в упор… по одному и тому же месту!

Мартин, которого выкинуло на улицу вместе со мной, неумело погладил меня по голове.

— Зато остальным еще хуже приходится. Нас-то уже отпустили, а парней он будет гонять до полуночи.

Я ожесточенно стерла сажу с лица и сердито посмотрела на друга.

— Думаешь, мне от этого легче?!

Мартин огорченно вздохнул, а я с трудом поднялась на ноги и попыталась оценить нанесенный инкубом ущерб.

Вопреки своей угрозе, калечить инкуб меня не стал, зато поизмывался вдосталь и со вкусом. Перво-наперво, погонял по всему залу, заставив волчком крутиться в попытке увернуться от его точных ударов. А когда я устала, одним мощным толчком впечатал в стену и, убедившись, что я надежно увязла в губке, начал прицельно расстреливать в упор.

На мое счастье, волосы почти не пострадали — они, как оказалось, огнеупорные, а вот об одежде этого сказать было нельзя. Длинный подол и развевающиеся рукава сослужили мне плохую службу — проклятый инкуб каким-то непостижимым образом успевал гасить периодически расходящееся по юбке пламя, но мерзавец делал это не сразу. Позволял, тварюга, сгорать ей каждый раз по чуть-чуть. Буквально по полладони. После чего отступал, со смешком рассматривал результат, затем примеривался снова, да так, что всего за час неприкрытых издевательств оголил мне ноги до самых бедер! А под конец еще несколькими ударами спалил рукава рубахи и превратил меня в огородное пугало с закопченным лицом, одетое в не поддающиеся опознанию тряпки, к тому же, пугало беспомощное, растрепанное и невероятно злое.

— Я ему отомщу! — прошипела я, поняв, что мои ноги были прекрасно видны всем заинтересованным лицам на протяжении, как минимум, половины урока. — Призову Свет и спалю к такой-то матери, если он еще раз посмеет лапы свои протянуть!

— Может, пойдем? — откровенно струхнул ангел, когда в ответ на мой вопль в здании кто-то раскатисто и зловеще рассмеялся. — Вон, конец урока скоро… как бы Ишейн за нами не увязался.

Да. Это еще одна придумка нового учителя — в отличие от других занятий, начало и конец ЕГО урока теперь ознаменовывались таким вот зловещим хохотом, от которого даже у меня все скручивалось в животе в холодный узел.

— Юморист демонов! — зло сплюнула я, тщетно пытаясь натянуть укороченную юбку хотя бы до колен, но лишь порвала ее в самых неожиданных местах и ругнулась снова. — Чтоб ему провалиться! Это ж надо… меня… на моем же поле…

— Хелечка? Пойдем, а? — нервно переступил ногами Мартин. — А то у меня Света не так много осталось. Вдруг Ишейн будет не один?

— На, — я раздраженно протянула ему руку. — У меня сейчас на двоих хватит. И бери быстрее, не ломайся, а то не утерплю — спалю эту хибару к лешим. И так едва сдержалась, чтобы не призвать вторую ипостась.

Мартин, покраснев при виде моих голых ног, как девица, торопливо сдернул с себя куртку и неуклюже попытался меня прикрыть. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться, и только потом силком всунуть ему куртку обратно.

— Оставь. Меня голые ноги не пугают. А злюсь я не на тебя, а на себя. За то, что недооценила этого инкубского сына и позволила ему с собой играть. Больше этого не будет, обещаю. Он еще пожалеет, что посмел так со мной обращаться.

Ангел удивленно моргнул, когда моя ладонь слабо засветилась, легко и свободно передавая ему накопленную за день благодать. А когда я решительно двинулась прочь, прямиком к появившемуся в заборе порталу, не стал протестовать. И также послушно юркнул в открывшееся окно, ничуть не удивившись, что нас выбросило не снаружи, а сразу посреди Дубовой аллеи.

До общежития снова пришлось идти пешком — крылья меня держали плохо, так что ангела я бы и трех шагов на себе не пронесла. Но на этот раз было чему порадоваться — нас встречали друзья: огромный бурый медведь, тут же разразившийся приветственным ревом, неугомонный фей, бодро скачущий по верхушкам деревьев, закутанная в длинный плащ, отчаянно мерзнущая баньши и, конечно же, невозмутимый оракул, приведший сюда группу ровно в тот час, который следовало.

— Такое впечатление, что вы не с занятия идете, а со сгоревшего кладбища, — цинично заметил Шмуль, придирчиво оглядев наш потрепанный вид. — Хель, тебя на каком вертеле жарили? А Мартин что, ручку крутить злодеям помогал?

— Все так плохо? — встревоженно спросила Улька, а оборотень беспокойно ткнулся носом в мои волосы. Но тут же чихнул и, испачкавшись в саже, с недовольным видом отошел.

Я выразительно посмотрела на оракула, однако Зырян лишь виновато развел руками.

— Ты была права — моему прозрению недоступно то, что происходит на втором полигоне. Я пытался к вам пробиться с самого вечера, но так ничего и не увидел.

— Значит, все-таки защита, — раздраженно заключила я. — И хорошая, раз у тебя дважды не получилось ее преодолеть. Что ж, будем иметь это в виду. Кстати, Марти, больше ты со мной на демонологию ни на ногой. За себя я еще кое-как постою, а двоих прикрыть не сумею. Так что мы с тобой завтра же идем к директрисе и требуем аннулировать твое разрешение на посещение второго полигона.

Мартин испуганно отпрянул.

— Не надо к ней ходить! Хель, пожалуйста!

— Надо, — непреклонно заявила я. — Пусть пишет для этого гада другую бумажку, в которой отмазывает тебя всеми правдами и неправдами.

— Хель… — на ангела стало больно смотреть. Он побледнел, позеленел, а потом опустил глаза и виноватым шепотом признался: — Госпожа Девелар не знает, что я на демонологию напросился. Я… подделал ее подпись на разрешении.

Я на мгновение онемела.

— Ты что сделал?! — не поверил своим ушам фей. — Мартин! Неужто мы тебя наконец-то испортили?! Ур-ра!

— Какое "ура"?! — испугалась Улька. — А если он завтра из-за этого благодати лишится?!

— Не, не лишусь, — мотнул головой еще красный от смущения ангел. — Я пришел вчера к выводу, что придется чем-то жертвовать: или спокойствием Хель, или же моими принципами… к тому же, только у меня была возможность спокойно туда попасть — вам бы просто не поверили. Вот я и решил рискнуть.

— Молодец! — ошеломленно моргнул Шмуль. — Вот это точно по-нашему!

— Разрешение я взял у Йержа, — тихонько признался Мартин, когда фей, неожиданно расхохотавшись, от души хлопнул его по плечу. — У него полно фальшивых бланков на все случаи жизни. А имя вписал туда сам. Я же видел Жабин почерк. Подделать его труда не составило.

— Неужели демон не почуял подвох? — непонимающе вскинула брови баньши. — И вообще, ты же ангел! Тебе врать не положено!

— А я не врал, когда сказал, что это Жабина подпись. Я просто не уточнял, что она подписывалась не сама. И я не лгал, когда говорил, что меня допустили к занятию… просто не сообщил, что разрешение я выдал себе сам.

— Ну ты даешь! — ошарашенно пробормотал Зырян, растерянно проведя пятерней по затылку. — Вот уж от кого я на месте демона точно не ждал бы подвоха, так это от тебя!

Мартин упрямо насупился.

— Хель была нужна моя помощь. Разве я мог поступить иначе?

Меня, наконец, отпустило.

— Марти… — я с чувством обняла еще больше смутившего друга. — Это, конечно, хорошо, что ты нашел оправдание для обмана. И превратил его из предательства в добровольную жертву… поверь, я ценю то, что ты сделал. И даже боюсь представить, чего это могло тебе стоить. Но, демон тебя раздери, Марти! Почему ты обманул и нас тоже?!

— А ты бы позволила мне туда прийти?

Заглянув в серьезные, вопрошающие глаза Мартина, я не нашла в себе силы солгать.

— Нет.

— Вот видишь. А это было необходимо. Поэтому я и дальше собираюсь посещать демонологию, если, конечно, ты не сдашь меня директрисе, чтобы она узнала о подделке важного документа.

Кажется, я онемела во второй раз за вечер.

— Марти… я схожу с ума, или ты собрался меня шантажировать?

— Собрался, — шмыгнул носом все еще красный, но твердо решивший настоять на своем ангел. — Ты не оставила мне другого выхода, поэтому мы или вместе ходим на демонологию, или Жаба исключает меня из университета, и я возвращаюсь домой. К маме.

Это его "к маме" добило меня окончательно. Я сцапала врунишку за ворот, чувствительно тряхнула пару раз, чтобы проникся, а потом прижала к груди, взъерошила золотые кудряшки и… с чувством чмокнула растрепанную макушку.

— Ты — нахальный, бессовестный, коварный и совершенно ненормальный мальчишка! Ни к какой маме ты в ближайшие три года не поедешь! И никто… ни за какие коврижки… не исключит тебя из университета! Понял?!

— Это значит, да? — просиял ангел, уставившись на меня счастливыми глазами.

Я обреченно махнула рукой.

Все, банда сложилась окончательно, и последний участник только что кровью подписался под ее уставом. Так что ангел наш. Без вариантов. И больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

* * *

На этот раз Князя на месте не оказалось. И, судя по заправленной постели, в спальню он сегодня не возвращался. Ишада в библиотеке тоже не было, и на стоящем в углу столике не лежало ни одной открытой книги. Новых дверей в гостевых покоях не появилось. Записок от старика или другого знака, что мне стоит задержаться, не нашлось, так что какое-то время я просто летала по комнатам и откровенно маялась от безделья.

Перспектива проторчать здесь до самого утра выглядела безрадостно. А затем к растущему разочарованию начало примешиваться и смутное подозрение, что Князюшка не пришел ночевать отнюдь не из-за великой любви к делам. Может, и впрямь у него кто-нибудь появился? И может, я напрасно его жду?

Мысль о том, что моего мужа в это самое время могла ублажать какая-нибудь демоница, вызвала глухое раздражение. Не то, чтобы я совсем не предполагала такого варианта, но чувствовать себя обманутой женой оказалось мерзко. Даже с учетом того, что Князюшка — не отягощенное привязанностями существо, и за время моего отсутствия он вполне мог соскучиться по плотским утехам. Не будет же он, в самом деле, терзаться моральными принципами или трепетно ожидать моего возвращения?

— Арсу-у-ур… - угрожающе прошипела я, сжимая когти.

И в тот же момент почувствовала, как какая-то неведомая сила хватает меня за талию, а потом буквально вышвыривает из комнаты, словно пойманную на крючок рыбину из воды.

Короткий миг тишины, знакомое ощущение переноса, и вот я уже не в спальне, а в каком-то мрачном подземелье. С огромной скоростью лечу на увенчанное острыми шипами кресло, с приглушенным воплем, забыв о своей бестелесности, пролетаю его насквозь, падаю на пол плашмя и, смачно приложившись лицом о камень, ошеломленно понимаю: переместилась! Причем не абы куда, а точно к своему благоверному, чудом не свалившись ему на голову и едва не цапнув за разметавшиеся по спине волосы.

— В чем дело, Ишад? — пророкотал где-то наверху недовольный голос Темного Князя. — Ты куда уставился? Тебе неинтересно, что я говорю?

С кряхтением встав на карачки, я осторожно выползла из-за спинки кресла и, увидев ошарашенную морду старика-библиотекаря, умоляюще вскинула руки.

— Простите, мой лорд, — пробормотал старый демон, поспешно отводя глаза. — Конечно, вы правы — двоих нам совершенно недостаточно. Чтобы работы завершились хотя бы к концу седмицы, нужно как минимум четыре пары рук.

— Так найди их!

— Конечно, мой повелитель. Я все сделаю. Просто боюсь, что это насторожит… тех, кого не надо.

Из глотки мужа вырвался низкий вибрирующий рык.

— Неужто ты не можешь справиться с какой-от нежитью?! Или твоя слава демонолога сильно преувеличена?!

Старый демон сглотнул, когда черные пряди взметнулись с пола и угрожающе нацелились в его сторону.

— Простите, мой лорд. Даже мне нелегко творить заклятия в такой дали. Нужно еще немного времени.

— Сколько? — неожиданно сбавил тон Князь, и его голос стал обманчиво спокойным.

Я осторожно поднялась на ноги и, заглянув мужу в лицо, поняла: если Ишад ответит неверно, останется без головы. Князь больше не зол — он просто ждет повода. И если надумает спустить со старика шкуру, он это сделает. Причем прямо сейчас.

Обернувшись, я сделала быстрый знак Ишаду, и тот понятливо склонился в глубоком поклоне.

— Мне нужно всего два дня, господин. Тьмой клянусь, что по истечение этого срока вы получите тоннель.

— Исчезни, — едва заметно нахмурился Князь, а его длинные волосы снова улеглись на пол свободной волной. Ишад с невыразимым облегчением выдохнул и, не разгибаясь, попятился, каким-то чудом угадывая правильное направление.

Убедившись, что демону ничего не грозит, я с любопытством огляделась.

Да… кабинет у Темного Князя оказался ему под стать. Стиль оформления тот же, что и в спальне, только без белых пятен. Черные стены, черные пол и потолок, немногочисленная мебель, выполненная, впрочем, с необычайным изяществом… черным здесь было практические все. Кроме меня и крохотного пятачка света, в котором находился, словно узник, пятящийся к выходу Ишад. И то, стоило старику коснуться задом тяжелой створки, как свет окончательно погас, погружая кабинет в непроглядную темноту.

Когда за стариком закрылась дверь, со стороны стола неожиданно раздался тяжелый вздох.

— Княже? — встрепенулась я и быстрее молнии вернулась к устало опустившему голову мужу. — Князюшка? Ты в порядке? Муж мой… Арсур?

Темный Князь молниеносно вскинулся и шумно раздул ноздри, зашарив по пустому кабинету напряженным взором. Его глаза снова наполнились первородной Тьмой, из-под верхней губы проступили клыки, а в самой фигуре появилось столько напряжения, что я виновато улыбнулась и бережно погладила его по щеке.

— Ну, прости, что я тебя потревожила… прости, что не могу быть рядом… прости, что оставила тебя одного… прости, мой хороший, прости…

Тяжелые веки демона неохотно опустились, прикрывая страшноватые глаза, а напряжение из тела стало медленно уходить. Он чуть подался вперед, опустив голову на скрещенные руки, а я вилась вокруг него юлой и тихонько шептала в самое ухо, то поглаживая его лицо, то лаская пальцами волосы, то бережно целуя. И безостановочно испрашивая прощения за вольные или невольные свои грехи, смутно дивясь тому, что он по-прежнему откликается на мою уловку.

— Ри… — неожиданно выдохнул Князь, втягивая ноздрями воздух. И на этот раз я не отшатнулась. — Ри-и-и…

У меня дрогнуло сердце, а пальцы бережно коснулись его волос.

— Арсур?

— Вернись ко мне, Ри! — прошептал Князь тем самым низким, рокочущим, пробирающим до костей голосом, который отозвался во мне болезненный дрожью.

Я едва не застонала, непроизвольно приникая к шепчущему мое имя демону и неистово желая прикоснуться к нему по-настоящему. Хотя бы на миг. На одно-единственное мгновение, чтобы ощутить под рукой мягкий шелк его волос, почувствовать жар его кожи. И вспомнить ответное прикосновение его губ, от которых… я знала… даже суккуба может сойти с ума.

Вот она, власть брачных оков и результат признания Князя моей второй ипостасью. Маменька в свое время предостерегала от этого, но тогда я иначе представляла свое замужество. Льстила себя надеждой, что справлюсь, буду сильнее, найду способ избежать довлеющего над нашей расой рока, но, видимо, не смогла. Не до конца задавила в себя чувства. И теперь, где бы я ни была, всегда буду слышать этот зов так же, как сейчас. Сама того не желая, я буду снова и снова возвращаться к нему во снах. Стремиться приблизиться. Неистово желать вернуться и с готовностью подставлять шею, одинаково радостно принимая и поцелуи, и вонзающиеся под кожу клыки.

Но, демон меня раздери… как же это было приятно! Смотреть на сильнейшего в Преисподней мужчину, безнаказанно обнимать его за шею и знать, что он так настойчиво ищет и зовет именно меня!

— Ри…

— Я здесь, муж мой, — прошептала я, невесомо целуя его губы. — Твоя власть надо мной действительно велика, а после совершеннолетия она могла бы стать абсолютной. Ты почти покорил меня, мой Князь… но еще не выиграл. Потому что я не хочу, чтобы по воле твоей от меня осталась лишь половина. Не хочу потерять тот Свет, что по-прежнему во мне живет. Не хочу зависеть от тебя так сильно, как ты того желаешь. Поэтому не зови меня больше… не надо… я все равно никогда не проснусь.

Сделав над собой усилие, я отпустила его шею и снова взлетела. Покружила под потолком, с грустью глядя на выпрямившегося демона, на лицо которого снова легла бесстрастная маска. Хотела было уйти, чтобы не травить душу, но тут в дверь кто-то деликатно поскребся.

— Простите, мой лорд, — осторожно спросил заглянувший в приоткрывшуюся щелку бес. — К вам посол из Герцогства Суккубского. Прикажете впустить или пусть ожидает до завтра?

Недоверчиво прищурившись, я метнулась к двери и застыла над самыми створками. Как интересно… маменька решила наладить отношения с соседом? Прослышала, что в Первом домене сменился хозяин, и захотела попытать счастья с непримиримым врагом? Неужто нашла, чем заинтересовать сильнейшего демона Преисподней?

— Пусть зайдет, — хмуро бросил Темный Князь, откидываясь на спинку кресла.

Я кинула на него задумчивый взгляд и решила немного задержаться. А невидимый лакей, торжественно распахнув дверь, громко возвестил:

— Прошу, госпожа посол!

— Правильнее будет сказать "послица", — пробормотала я и спустилась чуточку пониже.

В том, что в зале появится суккуба, я ничуть не сомневалась — мужчины в Герцогстве не могли занять ни один ключевой пост. Собственно, кандидатура для столь ответственного поручения была лишь одна: Шейриной маман бы не рискнула, меня под рукой не оказалось… значит, остается только Сельриана.

Надо сказать, с сестрами я никогда не ладила. И не в последнюю очередь из-за имени: по негласной традиции, суккубы нарекали дочерей в соответствии с очередностью рождения: имена старших обычно начинались на шипящие согласные — "Ш", "Х", "Ф", причем чем ближе первая буква находилась к концу алфавита, тем считалось почетнее; а младших детей называли на любые другие согласные. Причем чем выше положение занимал род, тем больше в именах появлялось "благородных" букв. Конечно, не всеми эта традиция соблюдалась, но правящий дом обязан был ее придерживаться. И только в моем случае маменька заупрямилась, поставив меня на одну ступеньку с наследницей, так что напряженные отношения с обоими сестрами были неизбежны.

Ну вот. Что я говорила? Сельриана собственной персоной. Яркая, как всегда, и столь же непредсказуемая. Да и кто, кроме нее, рискнул бы появиться в обители Темного Князя в столь нескромном виде?

Обтянутая черной кожей фигурка выглядела более чем соблазнительно — сестрица не ошиблась с выбором образа. Не было бы здесь освещения, она скользила бы во тьме смертоносной змеей, у которой что ни зуб, то ядовитый. А в окружении света она выглядела еще эффектней — невысокого роста, с поразительно узкой талией, округлыми бедрами, роскошной грудью и великолепной гривой рыжеватых волос, смело распущенных по плечам. Кукольное личико, яркая помада на чувственно приоткрытых губах и вся бездна существующего в мире порока, заставляющая безнадежно тонуть в ее огромных синих глазах…

Сгустившуюся тишину неожиданно разорвал цокот каблуков, и я едва не фыркнула.

А вот это ошибка, моя дорогая — Князь не любит лишнего шума.

Как? Ты еще и меняться на ходу не стесняешься? Смело. Хотя я и представить не могла, что ты сумеешь уловить его желания на расстоянии…

Эй, погоди-ка. А длину волос ты зачем укоротила? Да еще до самых плеч? А волосы зачем перекрасила в черный цвет?! Князю нравятся длинноволосые блондинки. Желательно, с зубами и когтями не меньше, чем у него самого… он, видишь ли, предпочитает брать добычу силой, медленно и со вкусом ломая чужое сопротивление. Борьба его, как правило, возбуждает. А ты что напридумывала?!

Заметив на губах сестры торжествующую усмешку, я недоверчиво покосилась на Князя. И чуть не присвистнула, подметив в его глазах мрачное предвкушение.

Боюсь, ты нарвалась, сестрица. Мой муж терпеть не может, когда им пытаются манипулировать. А ты, решив продемонстрировать свою силу, тем самым поставила все переговоры под угрозу.

— Мое почтение, ваше темнейшество, — пропела Сельриана, остановившись в нескольких шагах от буравящего ее взглядом демона и грациозно поклонившись. Да так, что туго обтянутая грудь предстала перед Князем в самом выгодном свете. — Герцогиня Суккубская передает вам свои поздравления в связи со вступлением в новые владения и заверяет в искренней дружбе.

Муженек едва заметно прищурился.

— В чем же, по-твоему, будет выражаться эта дружба?

— Ее темнейшество готова оказать любую поддержку, которую вы могли бы потребовать, — сестрица тщательно выверенным движением выудила откуда-то надушенный конверт и, опустившись на колено, со смиренным видом протянула. — Герцогиня не сомневается, что такой повелитель, как вы, способен взять все, что посчитает нужным, без чьего-либо ведома. Но есть вещи, которые выгоднее решить миром. Одну из них она и предлагает вам обсудить при личной встрече.

Князь изогнул смоляную бровь, отчего конверт взвился в воздух и, распечатавшись прямо на лету, выпустил наружу белоснежный лист бумаги, который и завис напротив демона.

— Приглашение на бал, ваше темнейшество, — снова раскрыла рот сестрица, едва заметно меняя тембр голоса.

Дура. Мой муж не любит "ангельской" кротости. Больше всего ему нравится легкая хрипотца, почти неотличимая от сдержанного рычания. Мурлыкающие и урчащие нотки, если он в хорошем настроении. И едва слышимый виноватый шепот — если в плохом.

— Хм… даже так? — неожиданно усмехнулся Князь, прочитав послание до конца, и пристально взглянул на коленопреклоненную суккубу. — Осмелела Герцогиня, раз присылает мне такие приглашения.

Сельриана еще ниже склонила голову.

— Напротив, ваше темнейшество. Она готова на многое, чтобы сохранить нынешнее положение дел. И в качестве жеста доброй воли предлагает вам… династический брак.

ЧТО-О?!

От возмущения я чуть не рухнула с люстры.

Кто ж о таких вещах говорит открыто? Маман сдурела?! И вообще, о каком браке идет речь? С кем? Не с этой ли стриженной крысой, у которой из внешних достоинств только большие титьки, а из внутренних — умение часами поддерживать в любовнике готовность к совокуплению?!

На лице Князя появилось хищное выражение.

— И кого же твоя мать предлагает мне в качестве невесты? Уж не себя ли?

Я тревожно замерла.

А что? С нее станется. Чистокровного высшего в ее коллекции еще не было, а опыта в запудривании мужчинам мозгов столько, что даже Князю будет нелегко ей противостоять. В последние годы она, правда, не увлекалась новыми связями, но, может, ради поддержания авторитета решила тряхнуть стариной? Особенно, когда потеряла меня из виду?

Сельриана многозначительно улыбнулась и гибким движением, наконец, поднялась.

— Герцогине в последнее время нездоровится, ваше темнейшество, поэтому ваше предположение не имеет под собой оснований. Но моя мать будет крайне признательна, если вы соблаговолите дать согласие на личную встречу. На любой территории. И на любых условиях.

— Я согласен, — снова усмехнулся Князь, и зависшее перед его лицом приглашение моментально сгорело. — Условия сообщу завтра. А сейчас исчезни, если не хочешь продолжения разговора… или подойти ближе, если все-таки решила рискнуть.

Я замерла, но было бы странно, если бы Сельриана отказалась. Для того ее и прислали, чтобы испробовать последний оставшийся вариант. Ведь соблазн так велик… приглашение о женитьбе озвучено дерзко, почти с вызовом… зачем же ждать официально обозначенного поля боя? И чего стесняться, если в кабинете никого, кроме них, больше нет?

Когда муж с плотоядной улыбкой обнял сестрицу за талию, мои запястья предупреждающе кольнуло.

Когда он с жадностью впился в ее губы, на моей коже проступили демонические руны.

Сельриана вскрикнула, когда ее кожи коснулись острые когти, но в этом крике было больше удовольствия, чем боли. Она томно выгнулась, подставляя чужим губам полную грудь. Откинула назад голову. Тяжело задышала, покорно отдаваясь ласкающим ее рукам. На ее висках выступили крохотные капельки пота, и по комнате поплыл одуряющий аромат готовой к спариванию самки. Мощное, безотказное, но, к сожалению, обоюдоострое оружие, которое, покинув ножны, поражает не только врага, но и собственного хозяина.

Да. У каждой из нас свои секреты. У кого-то пыльца, у кого-то — запах… но итог все равно один — рано или поздно любой самец сдастся. Цена при этом значения не имеет, даже если за победу придется заплатить безудержным, лишающим разума желанием, стремительно вытягивающей силы сменой обликов и полной покорностью в постели недогадливой жертвы.

Жаль только, Сельриана не поняла, что над ней все это время почти открыто насмехались. Не видела, как коварно изогнулись губы склонившегося над ней мужчины. Поддавшись его рукам, буквально плавилась в них, с огромной скоростью меняя один неверный образ за другим… и не сообразила, что происходящие с ней, губительные даже для опытной суккубы перемены — не более чем тонкое издевательство со стороны уверенного в себе, неуязвимого для ее чар самца, который увидел легкую добычу.

Расплата за ошибку наступит очень скоро. Через час. Через два… как только он насытится и, опустошив самоуверенную дурочку до дна, отступит в сторону. И вот тогда появится понимание. Горечь осознания, подстегиваемая презрением в глазах укравшего ее силу мужчины. А вскоре за ними придет страх. И боль. Не столько от оставленных на коже порезов, сколько от мысли, что ты себе уже не принадлежишь…

Когда от стола раздался сдавленный стон, нижняя пара рун на моих запястьях вспыхнула в последний раз и погасла, оставив на коже белесые следы, похожие на старые шрамы.

Я вздрогнула от неожиданности. Машинально потерла обожженную кожу. И отвернулась, с неожиданной горечью прошептав:

— Вот что разрушит наш брак. Оказывается, для этого достаточно простой измены…

Глава 8

Седмицы две после этого я находилась в глубокой задумчивости. Раздосадованная поступком мужа, раз за разом вспоминала увиденное и пыталась понять, как я к этому отношусь.

Моя "светлая" половина ожидаемо рвала и метала, требуя оскопить похотливого кобеля немедленно, причем самым жестоким способом. Чтобы и брызги на стенах, и кровавая лужа под ногами, и мольбы о прощении, которых она демонстративно не услышит… сонно приоткрывшая глаза "темная" на это резонно возражала: муж-то, мол, бывший, поэтому губу не раскатывай. И вообще, демон есть демон, его не переделаешь, так что пусть себе развлекается. Лишь бы домой вернулся.

"Светлая" с такими доводами не соглашалась и в качестве подтверждения своей правоты трясла остатками брачного браслета. Дескать, вот они, мои права… но "Темная" лишь пренебрежительно фыркала и напоминала, что сильного мужчину цепями не удержать. А когда "светлая" попыталась воззвать к ее совести, широко зевнула и сонно отмахнулась: окстись, ненормальная. Где ты видела высшего, помнящего, что это такое?

В конце концов "светлая" отчаялась и начала что-то лепетать про любовь, верность и привязанность, которую Князюшка, хотел того или нет, все же ко мне испытывал. Но "темная" только хрюкнула от смеха, едва не проснувшись окончательно. Напомнила, что любовь и демоны несовместимы, а потом решительно перевернулась на другой бок и снова уснула, пробормотав напоследок, что ее такие мелочи не волнуют. И вообще, она в отпуске. Так что просьба до весны не будить.

Разрываясь между обуявшими меня противоречиями, в каждом из которых был свой резон, я никак не могла прийти к определенным выводам. Поступок Князя меня задел. Но формально муженек имел на это право — брачные узы я, как ни крути, разорвала, так что он ничем мне не был обязан. Однако взять и просто отмахнуться от увиденного тоже не получалась — будучи демоницей, "свое" я защищала точно так же, как все остальные. А Князя, как ни крути, я уже давно присвоила.

Занятия тем временем шли своим чередом, подготовка к урокам занимала все свободное время, домашние задания я делала на совесть, поэтому преподавателям не в чем было меня упрекнуть. За исключением некоторой рассеянности и невнимания к деталям.

На демонологии меня, как ни странно, никто не трогал. Ни Ишейн с приятелями, которые стали обходить нашу группу стороной, ни Рисьяр, который первое время пытался навязаться мне в приятели. Ни даже Мессир, который проникся ко мне чрезвычайной холодностью и потребовал спарринга только один раз. Да и то, лишь потому, что заметил, что при виде него я моментально впадаю в транс, нагло игнорируя даже самые гнусные намеки и равнодушно относясь к любым провокациям.

Подловив меня на какой-то уловке и не получив ожидаемого результата, милейший преподаватель забеспокоился и во что бы то ни стало решил избавить меня от столь существенного недостатка. Однако ему так и не удалось вывести меня из равновесия, хотя, видит Создатель, инкуб очень старался.

Осознав, что лучшей мести для него не придумаешь, я даже немного развеселилась. Но в конце концов неизменная полуулыбка и издевательски вежливый тон ему надоели, и спарринг едва не превратился в поединок. Впрочем, я и тогда не испугалась. Не отступила. И не издала ни звука, когда пылающий жаром сгусток со всего размаха впечатался в мое лицо.

Лечил меня, разумеется, Мартин. Прямо там, на занятии, приложив к ране дрожащие ладошки и выпустив крохотную толику благодати на обожженную кожу. Мессир в процесс исцеления не вмешивался. А когда с моего лица отвалились последние струпья, резко отвернулся и после этого уже не лез, предпочтя издеваться над более податливыми старшекурсниками, из уст которых хотя бы иногда удавалось вырвать болезненный стон.

Моя задумчивость не прошла мимо внимания друзей и особенно Ульки, которая единственная уловила связь между снами и моим непонятным состоянием. О Князе я, разумеется, не говорила, но баньши и сама догадалась, что тут что-то не то, поэтому тщательнейшим образом проверила ритуальный круг в нашей комнате, наварила кучу зелий и теперь перед сном регулярно требовала, чтобы я что-нибудь выпила. Для спокойного сна, как она уверяла, решительно взбалтывая в колбе очередную серо-буро-малиновую гадость.

Зелья, кстати, оказались хорошими — снов я больше не видела, да и не хотела, если честно. Зато спокойствия у меня действительно прибавилось. Вернее, под воздействием зелий я теперь почти не выходила из состояния легкого транса и без возражений корячилась вместе с остальными на грядках, добросовестно очищая наш созревший заработок от успевших нарасти за неделю сорняков.

А потом моя хандра потихоньку сошла на нет. К третьим по счету выходным меня неожиданно отпустило, и я смогла, наконец, встряхнуться. А после сбора первого урожая с прикладбищенского "хозяйства" вспомнила, что давненько не заходила к городской ведьме. И, вооружившись целым тюком драгоценных трав, в сопровождении Йержа отправилась в Город.

Госпожа Ольдман в нашем Мире — личность довольно известная. Сколько ей на самом деле лет, никто не знал, но поговаривали, что больше даже, чем самой Жабе. И я была склонна в это поверить — больно уж много знала знаменитая травница, да и вела себя… странновато.

Жила она на отшибе, в одном из самых неблагополучных районов города — в маленьком розовом особнячке с симпатичными занавесочками в горошек и нарисованными на калитке ромашками. На лужайке перед подчеркнуто ухоженным крыльцом всегда благоухали цветочки самых причудливых форм и расцветок, а из окна кухни то и дело долетали вызывающие обильное слюноотделение ароматы свежей выпечки — госпожа Ольдман как никто уважала свежие пирожки с требухой.

Йерж, проводив меня к самой калитке, виновато развел руками.

— Меня не приглашали, так что я тут подожду.

— Не надо, — я покачала головой, прекрасно зная, что мужчин, особенно "темных" и особенно полукровок, госпожа Ольдман не жаловала. — Встретимся как обычно, ближе к полуночи. У меня еще дела в Городе.

Целитель, которого Улька за неимением другой альтернативы силком впихнула мне в сопровождающие, с видимым облегчением испарился. А я, настороженно глянув в сторону приоткрытого окна, решительно толкнула низенькую калитку.

Смех смехом, а люди и нелюди пропадали в этом милом домике с завидной регулярностью. Особенно чужаки, не знакомые с правилами этих мест. Внешняя несерьезность калитки и сказочная беззащитность домика скрывали под собой мощную магическую составляющую и довольно жестокие шутки хозяйки. Причем жестокие настолько, что я бы, например, поостереглась выяснять, из чьей именно требухи городская ведьма с такой любовью стряпает свои пирожки.

— Хелечка, моя дорогая! — не успела я сделать и пары шагов, как дверь в доме распахнулась, и на крыльцо выбежала десятилетняя девочка в потертом розовом сарафане. Торчащие во все стороны белые патлы, озорная улыбка, оголенные до неприличия, исцарапанные коленки и нечеловечески яркие зеленые глаза, в которых горела искорка неугасимого любопытства. — Давно тебя не было! Проходи… проходи, моя хорошая, с самого утра тебя жду!

— Здравствуйте, госпожа Ольдман, — коротко поклонилась я, старательно держась единственной безопасной тропинки. — Как дела? Как здоровье?

"Девочка" звонко расхохоталась, а, когда я поднялась по ступенькам, погрозила мне пальчиком.

— Вот шутница. Все подтруниваешь над бабушкой?

— Какая же вы бабушка? — пробормотала я, снимая туфли и босиком проходя в небольшой, увешанный плетеными ковриками зал, где уже был накрыт стол, стояло огромное блюдо румяных пирожков и дымились две чашки с травяным настоем. — На вас пахать можно… еще много-много лет… а то, глядишь, и замуж позовут. Если, конечно, осмелятся.

— Тьфу на тебя, негодница, — беззлобно фыркнула травница, лихо захлопывая за мной дверь и вприпрыжку несясь к столу. — Садись давай, зелье стынет. А травы свои на пол клади. Да не бросай, а аккуратненько… осторожненько… я ведь правильно стебелек разрыв-травы там увидела, да?

— Правильно, — ничуть не удивилась я и бережно сложила свою ношу возле двери. — Даже спрашивать не буду, откуда вы узнали, что я приду. Но, как обычно, вынуждена спросить: из чего у вас зелье?

Госпожа Ольдман снова расхохоталась.

— Что ты как маленькая, Хель! Сколько лет прошло, а все бабкину оплошность вспоминаешь!

Я скептически искривила губы. Ну да, оплошность. Кинуть вместо бодрящей травки корешок первоцвета, снимающего с суккубы любую личину — хороша ошибочка, да? Я потом три дня не могла облик сменить! Теперь всегда спрашиваю, хотя и не уверена, что мне ответят правду.

При виде моего выразительного лица "девочка" укоризненно покачала головой.

— Да нет там ничего серьезного. Так, легкое успокоительное, немного тонизирующего… тебе ведь не помешает, верно?

На меня в упор взглянули проницательные, пробирающие до дрожи зеленые глаза, похожие на бездонные лесные озера.

— А почему ты одна? — обманчиво ласково спросила ведьма, крутя в тоненьких пальчиках вилку. — Где ваш замечательный ангел? Почему опять не пришел?

— Домашнее задание делает, — честно ответила я. — Сидит в своей комнате и старательно собирает благодать в пробирку, чтобы провести завтра уникальный эксперимент на "ядах".

— Я давно его жду, Хелечка, ты ведь знаешь. А ты упорно его от меня прячешь.

— Пока не изъявит желание сам, даже заикаться не стану.

Я твердо встретила острый взгляд травницы, и та огорченно всплеснула руками.

— До чего же ты упрямая, деточка! Его же можно заранее подготовить, намекнуть, попросить… не мне тебя учить, как невинным мальчикам предложения делать! И не надо на меня так смотреть — Мартина твоего не съем! Интересно мне просто, понимаешь? Сроду полукровок от Неба не видела, а тут — такой шанс…

Я как можно спокойнее пожала плечами.

— Быть может, когда-нибудь вы сможете удовлетворить свое любопытство. Но не думаю, что это случится в самое ближайшее время.

— Во что ты вляпалась, Хель? — совсем другим голосом осведомилась травница, глядя мне прямо в душу. — И почему над тобой висит метка смерти?

Ее показную веселость как рукой сняло. Вместо задорной девчонки передо мной сидела умудренная жизнью ведьма, которая видела меня насквозь. Но так было всегда, когда она того хотела. Именно поэтому я сюда пришла.

— Рассказывай, — потребовала госпожа Ольдман тоном, не терпящим возражений. — Все по порядку. Прежде, чем торговаться за твои травы, я хочу знать, на что ты планируешь их потратить.

* * *

От травницы я вышла уже затемно — уставшая, но с немалым прибытком, как денежным, так и по части знаний. И без того гнетущего груза в душе, с которым ходила последнее время.

Я давно заметила — домик госпожи Ольдман непостижимым образом высасывал из людей всякую гниль. Словно языком слизывал тоску, печаль, любые тревоги, оставляя после них лишь легкую грусть и полупрозрачную, совсем невесомую дымку светлых воспоминаний.

Чаще всего именно за этим к ней и обращались. Те, кто потерял близких, друзей, себя самого… те, кто не хотел больше верить и кому стало в тягость собственное существование. Кому-то госпожа Ольдман помогала, приглашая зайти на чашечку горячего травяного настроя. Других, напротив, безжалостно гнала, не давая шанса на успокоение. Самых настойчивых отваживала. Самых дерзких жестко останавливала. И лишь глупцов безнаказанно допускала до зеленой лужайки, где их путь, как правило, и заканчивался.

Своими глазами однажды видела, как пьяные в дупель мужики мгновенно трезвели, ненароком коснувшись забавных ромашек на калитке. И как, осеняя себя охранными знаками, поспешно уходили, бормоча про себя благодарственную молитву Создателю. Но было и такое, что какой-то дурак, наплевав на доводы разума, не послушал прозвучавшего с крыльца предостережения. Разоравшись на всю улицу, сиганул через забор и решительно зашагал к дому, намереваясь стребовать с травницы какой-то мифический долг.

Где-то на третьем шаге симпатичная изумрудная травка у него под ногами расступилась, открыв пылающее жерло гигантской, усеянной острыми зубами глотки, и дурак с приглушенным воплем ухнул в нее с головой. Пасть немедленно захлопнулась. "Лужайка" довольно заурчала. А еще через полгода на том месте вырос чахлый кустик чертополоха, заставивший меня по-новому взглянуть на растения вдоль забора и всерьез задуматься, кем был тот или иной цветочек при жизни, и не стоит ли мне осторожнее ступать по сочной траве, которая тоже могла быть чьим-нибудь невеселым посмертием.

— Твое будущее сокрыто, — сказала на прощание старая Ольдман, проводив меня до калитки. — Верный признак того, что в твою судьбу вмешалась сильная сущность. А может, и не одна. Почему и зачем, мне неведомо, но будь осторожна с выбором. Иногда то, что кажется Тьмой, Ею не является. Да и Свету не стоит безоговорочно доверять — он порой слепит глаза.

А затем помолчала и добавила:

— Запомни, девочка: Свет всегда один, а Тьма у всех разная. Не перепутай одно с другим. Поняла?

— Я запомню, спасибо, — ошеломленно ответила я. Старая ведьма редко разорялась на предсказания, а тут еще и совет дала. К чему, зачем — неясно… плевать, потом будем разбираться. А пока я просто поклонилась и, отворив калитку, быстрым шагом направилась в темноту.

Насчет дел я Йержу не соврала — нужно было сменить гардероб и осуществить-таки задуманную месть треклятому инкубу. Поскольку отвратить его от себя не удалось, а постоянно пребывать в трансе было опасно — это иссушает душу, оставалось только мстить скользкому гаду по-нашему, по-женски. И сделать так, чтобы он больше не желал, а искренне меня возненавидел.

К счастью, салон мадам Миме еще не закрылся, и я смогла забрать все необходимое. Затем заглянула в лавочку по соседству, где приобрела несколько редких… само собой, запрещенных… зелий. Одно из них тут же оприходовала, выждала некоторое время, а затем переоделась и отправилась на поиски жертвы — эксперимент надо было проводить в полевых условиях.

Несчастный вскоре нашелся — им оказался довольный жизнью, слегка подвыпивший стражник, который три года назад арестовывал нас с Улькой за недостойное поведение. Недостойного, на мой взгляд, там ничего не было — мы просто выполняли задание Шмуля и должны были напугать пятьдесят горожан до заикания. Сроку нам дали седмицу. И то, после отчаянного торга. Но, поскольку с богачами, имеющими охрану, связываться было опасно, то промышляли мы с Улькой здесь, в этих же самых трущобах. Где народ обитает тертый, но при этом опасающийся всяких потусторонних явлений, из-за чего мы с баньши и решили вырядиться как привидения.

Дело выгорело — количество напуганных даже слегка превысило необходимую норму, однако в последний день, на беду, нам попался особо стойкий прохожий, который вместо того, чтобы заорать, проворно сбежал… к проходящему мимо патрулю. И сообщил о том, что в подворотне завывают неупокоенные духи. Стража, само собой, отправилась на поиски злобных порождений мрака, предварительно пригласив на охоту городскую ведьму, а мы, соответственно, попытались сбежать. При этом Улька, как обычно, замешкалась, зацепилась за что-то простыней и застряла. И, перепугавшись, завизжала так, что едва не разогнала всю облаву.

К несчастью, среди стражников нашлись трезвые и здравомыслящие люди с крепкими нервами, которых застрявшее в оконном проеме и дергающееся, как припадочное, привидение не испугало (в то время баньши еще не умела нормально завывать). Да еще госпожа Ольдман некстати вмешалась, заверив присутствующих, что к потустороннему мы не имеем никакого отношения. В результате нас выловили (Шмуль, который крутился поблизости, чтобы лично засвидетельствовать число жертв, успел улететь) и почти сутки продержали в холодной камере, где у баньши начался страшный насморк, а у меня появилась стойкая нелюбовь к подземельям.

Госпожу Ольдман я с тех пор уважаю. А вот городскую стражу не люблю, поэтому появление господина Лейбса восприняла как дар Небес и, приняв самый легкомысленный вид, словно невзначай вышла из-за угла.

Того, что он распознает подвох, я не боялась — сейчас меня и маман бы с трудом признала. Господин Лейбс и подавно ничего не понял, поскольку до него уже донеслось "дыхание страсти", от которого даже самые стойкие мужчины мгновенно теряли голову.

Опьяненный коварным ароматом воин, испустив радостный вопль, со всех ног кинулся мне навстречу, бормоча что-то про "единственную и неповторимую", "свет его очей" и "сияющего ангела подворотен". Само собой, споткнулся по дороге. Собрал на себя всю имевшуюся под ногами грязь. Но все же выпрямился. Вытер со щеки подозрительные бурые пятна. После чего торжественно подошел и, прижав правую руку к груди, витиевато признался во внезапно вспыхнувшем чувстве, которое готов был тут же, не сходя с места, доказать любым доступным ему способом.

Беспрестанно целуя мне руки, он безропотно согласился провести ночь в указанной мною таверне. Без единого возражения оплатил там комнату до утра. Не удивился, когда я выпила нейтрализатор запаха. Почти бегом взлетел по крутой лестнице. Галантно распахнул дверь перед закутанной в плащ дамой и, пожирая меня горящими глазами, буквально взмолился о том, чтобы я позволила что-то для себя сделать.

Собственно, он бы и из окна сейчас выбросился, если бы я пожелала, но такие жертвы мне были не нужны. Поэтому я велела раскрасневшемуся от возбуждения мужчине снять с себя перевязь с оружием, улечься на единственную кровать и крепко уснуть, разрешив при этом воплощать свои эротические фантазии во сне.

Отрубился он практически мгновенно. Но с такой блаженной улыбкой на усатом лице, что я понимающе хмыкнула. После чего набросила на сладко сопящего стражника любезно одолженный у него же плащ. Избавила его карманы от лишней наличности. После чего уселась за стол и засекла время, которое требовалось здоровому и рослому мужчине, чтобы справиться с заразой.

"Дыхание страсти" — достаточно сильное, но, к сожалению, мало востребованное зелье. И для совращения оно не годится по одной-единственной причине — после того, как спадал первый эффект, одурманенный переставал беззаветно любить. И начинал так же беззаветно, искренне, совершенно необъяснимо даже для себя ненавидеть объект недавней страсти. Как минимум на протяжении недели. Правда, побочное действие можно было и усилить, но для этого при изготовлении зелья надо было просто добавить в состав одну недешевую травку.

Пока я раздумывала, где ее взять и как выманить нового преподавателя из учебного корпуса, на крыше таверны кто-то провокационно поскребся.

"Вороны", — поначалу решила я и, не сочтя нужным отвлекаться, продолжила вести счет.

На крыше поскреблись громче, словно умышленно привлекая внимание, а затем от слегка приоткрытого окна дохнуло прохладой. Мгновением позже внезапно ворвавшийся сквозь узкую щель ледяной ветер яростно сорвал щеколду. Грохнули о стены распахнувшиеся от удара деревянные створки. А затем по комнате начал стремительно расползаться густой черный туман, в глубине которого почти сразу проступила мужская фигура.

— Ты отказала мне, чтобы развлекаться здесь с ЭТИМ?! — яростно прошипел Мессир, выступая из рассеивающегося облака, как демон — из врат Преисподней. Его глаза пылали так, что я едва не растерялась от неожиданности. Оскаленный рот был полон острых, как иглы, зубов. Искривленные в злой усмешке губы казались двумя кроваво-красными полосками на мертвенно-бледной коже. А затем он снова начал трансформироваться. Быстро, неумолимо. И спустя всего один вздох передо мной снова стоял Темный Князь. Оскорбленный в лучших чувствах. Взбешенный. И, судя по всему, едва удерживающий на привязи свою демоническую ипостась.

Сориентировалась я мгновенно — присутствие рядом взбешенного мужчины всегда положительно действует на мыслительные способности женщины. От меня требовалось только неторопливо встать, окинуть оценивающим взглядом свирепо раздувающего ноздри преподавателя, так же демонстративно потянуться, чтобы он получше разглядел мой кожаный наряд, почти в точности повторяющий роскошное одеяние Сельрианы, и расчетливо усмехнуться.

— Что же ты так долго, дорогой? Я едва не променяла тебя на это ничтожество.

Какие бы тараканы ни водились в голове Мессира, эта фраза выбесила его окончательно. Он утробно взревел, умудрившись частично принять демонический облик, коротко выдохнул и хищным зверем прыгнул вперед.

Несколько огорчившись, что слишком рано выпила противоядие, я так же стремительно выскользнула из-под когтей Мессира. Резво отпрянула в сторону, чтобы избежать второго удара. Пригнулась. Юркой змеей проскользнула у него под рукой, взвинтив темп до почти невозможного, а затем выхватила из-за пазухи остро изогнутый коготь и, довольно оскалившись, полоснула им инкуба вдоль всего хребта.

Неистовый рев сотряс таверну до самого основания. Стены и пол ощутимо завибрировали, стекла жалобно задрожали. Мессир при этом выгнулся, как если бы я с чувством оттянула его кнутом. Запрокинул голову, жадно хватая воздух раскрытым ртом. Наполовину сменив ипостась, развернулся, мгновенно отыскал меня полубезумным взглядом… но нового шага сделать уже не успел: сведенные судорогой ноги внезапно отказались ему повиноваться. Поднятые в угрожающем жесте лапы тоже парализовало. Какое-то время полудемон еще пытался дергаться, свирепо хрипел, рычал и пытаться щелкать клыками, но тело больше его не слушалось. А если что-то там и оставалось живым, то только глаза — налитые кровью, неподвижные, полные незамутненной ненависти глаза, в которых бессильная злоба мешалась с таким же бессильным пониманием.

Убедившись, что инкуб надежно обездвижен, я выпрямилась и, демонстративно положив на стол свое оружие, хмыкнула.

— Редкая вещь… абсолютно смертельная, в том числе для высших демонов. Но не волнуйся, время до рассвета у нас есть. И до этого момента ты полностью в моей власти.

Из горла Мессира вырвался хриплый клекот, но я лишь ободряюще улыбнулась.

— Откуда взяла, спрашиваешь? Да было у нас одно чучело… продали тайком заезжему прощелыге. Тот, правда, возмутился, что получил некомплект, но пару коготков я припрятала для себя. Один извела на эксперименты, пока искала компонент, превращающий этот яд из смертельного в парализующий. Второй, как видишь, остался, — я ласково провела ладонью по гладкой, будто лакированной, поверхности небольшого, но очень острого коготка. — И яду в нем хватит, чтобы избавиться не только от тебя, но и от всех высших в Преисподней. Если, конечно, я когда-нибудь соберусь туда вернуться.

Подойдя к застывшему инкубу, я бесстрашно похлопала по твердому, словно отлитому из металла, плечу и, уперевшись в него обеими руками, с немалым трудом подвинула живую статую в ближайший угол.

— Вот так, — отряхнув ладони, я довольно кивнула. — Теперь ты меньше места занимаешь. Да и мне сподручнее кидать в тебя огрызки, когда семечки закончатся.

Пройдясь вдоль оскаленной морды туда-сюда, я задумчиво коснулась выпирающих наружу клыков. Погладила один, постучала по нему коготком, обвела кончиком пальца влажное острие и задумчиво изрекла:

— Интересно, каким ветром тебя сюда занесло? Впрочем, так даже лучше — ничего придумывать не придется.

Инкуб снова бессильно захрипел, едва не завыл, но я лишь оперлась на него, как на колонну, и, взъерошив оставшиеся короткими волосы, участливо осведомилась:

— Что мычишь, мой хороший?

Он бешено сверкнул глазами. А я наклонилась к нему поближе и доверительно шепнула:

— Понимаешь, я — женщина слабая, ранимая, но защитить себя кое-как могу. С тобой на равных, конечно, не поборюсь, но многого мне и не надо — вовремя выскользнуть из захвата, шпилькой отравленной уколоть или тихо ударить в спину… это я умею хорошо.

В глазах Мессира снова что-то промелькнуло, а я улыбнулась. Ласково так, многообещающе.

— Ну что ты дуешься, милый? Не знал? Ну-у, это несерьезно. Яды — исконно женский ответ на мужские притязания. Жаль, что ты поторопился с визитом, и я не успела как следует подготовиться, но у нас с тобой целая ночь впереди. Ты ведь так хотел этого, так настаивал… ну вот, сегодня я вся твоя, — обняв его за шею и прильнув на мгновение к каменному телу, я жарко выдохнула ему на ухо: — До самого утра, как ты и просил. Ты доволен?

Мессир едва слышно выдохнул, явно силясь что-то сказать, отчетливо заскрипел зубами, на что я игриво чмокнула его в нос, бесстрашно пощекотала заостренные уши, а затем отошла у столу и уселась досчитывать оставшиеся деньги.

За травы городская ведьма рассчиталась со мной более чем щедро. Почти три десятка золотых, треть которых я извела на необходимый инвентарь. Мой кожаный костюм к жизненно необходимым вещам, конечно, не относился, но я соскучилась без него. А у мадам Мими для меня — огромная скидка. Так что я не утерпела — полгода назад заказала один экземпляр, а потраченные сегодня деньги решила стрясти с небедного стражника, который, кстати, до сих пор не проснулся.

Неожиданно дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался обеспокоенный Йержик.

— Хель! Хозяин сказал, что у вас тут драка!

Я удивленно подняла взгляд от стола с рассыпанными монетами.

— Какая драка? Кого и с кем?

— Не знаю, — перевел дыхание целитель. — Но тут якобы шумели, вот я и подумал: может, попался несговорчивый… э-э-э… клиент?

Я фыркнула и ссыпала деньги обратно в мешочек.

— Не переживай, господин Лейбс спит сном младенца и видит жаркие сны с моим участием. А шумела я. Ввиду неожиданного появления особо буйного гостя.

Йержик, проследив за моим взглядом, запоздало увидел темную фигуру в углу и, переменившись в лице, шарахнулся в сторону.

— Это что еще за монстр?!

— Чучелко, — очаровательно улыбнулась я, снова подходя к неподвижному пленнику и по-хозяйски кладя руку ему на плечо. — Видишь? Самое обычное чучелко, очень милое и безобидное.

— У него глаза, как у вампира, светятся!

— Не беда. Сейчас я его по затылку чем-нибудь шарахну, и они погаснут. Хочешь?

Я демонстративно заозиралась в поисках чего-нибудь тяжелого, а Йерж нервно прижал к груди свою сумку. Выглядел он при этом довольно бледно. Вернее, излучал такую готовность задать стрекоча, что я едва не рассмеялась: хорош у меня муженек. Далеко не самые пугливые старшекурсники готовы бежать без оглядки при виде его бледной копии. А что будет, если кто-нибудь увидит его настоящего?

Эх, не видать мне нормальной свадьбы… жених всех гостей распугает.

— Хеля, — напряженно сказал Йерж, по-прежнему держа перед собой сумку на манер щита. — Признавайся, откуда ты притащила это чудовище?!

— Из Преисподней, — снова улыбнулась я, а затем заглянула в перекошенное трансформацией, практически неузнаваемое лицо, и проворковала: — Смотри, какой он хорошенький… смотри, какой красивенький… зубастенький, чешуйчатый… просто прелесть! Скажу тебе по секрету: обож-жаю молчаливых мужчин!

— Хе-е-еля! — предостерегающе протянул Йерж, отступая от Мессира подальше. — Мне кажется, ты играешь с огнем. Кем бы он ни был, он вряд ли окажется в хорошем настроении, когда оттает.

Я состроила обиженную мордочку.

— До чего ты скучный… развлечься нормально не даешь. Ладно, показывай, что принес. Времени осталось не так много, а мне еще вон того спящего красавца выпроваживать. При том, что он после пробуждения, скорее всего, станет буйным.

— Что, прямо при НЕМ показывать? — растерялся на мгновение целитель, кинув на Мессира беспокойный взгляд.

— Чем тебя не устраивает мое чучело?

— Тем, что оно живое! И смотрит, между прочим, так, словно мысленно уже режет нас обоих на мелкие кусочки!

Я пренебрежительно фыркнула.

— Да ты, никак, боишься?

— Нет! — раздраженно откликнулся Йерж, подойдя к столу и с грохотом поставив на него подозрительно звякнувшую сумку. — Я осторожничаю. И вообще, иди смотри свой товар, а я то замучился его таскать.

— Так бы сразу, — хмыкнула я и, развязав завязки, с нескрываемым интересом заглянула внутрь. — О-о-о… умеешь ты порадовать даму!

Из широкой горловины я сноровисто принялась доставать необходимые мне, обернутые в промасленные тряпки предметы. Подлиннее, покороче, поуже и пошире… тяжелые и полегче, острые, как бритва, но все равно одинаково опасные.

— Красота-а, — восхищенно прищелкнула я языком, разворачивая "подарки" и откровенно любуясь блеском стали. — Отличный кинжал! А вот это и вовсе замечательный подарок для одинокой девушки!

С довольным мурлыканьем я выудила из горы железок короткую посеребренную спину. Повертела ее на ладони, прикинула вес, а затем перехватила поудобнее и почти без замаха метнула в стену. Спица, обиженно задрожав, вошла в нее сразу на четверть, а я хлопнула себя ладонью по бедру.

— Блеск. То, что надо!

— С каких это пор ты интересуешься оружием? — с нескрываемым подозрением осведомился Йерж, следя за тем, как я вытаскиваю спицу из стены и прячу ее в специальный кармашек на предплечье. — Что-то я не замечал за тобой любви к колюще-режущим игрушкам!

— А ее никогда и не было, — откликнулась я, сноровисто разбирая ворох железок и одну за другой втискивая в складки кожи на новом костюме. Место нашлось и для ножа, и для кинжала. И для крохотных шпилек, и для метательных звездочек. Одни ножны на пояс, другие — за голенище сапога… пару заколок в волосы… и не трепыхайтесь, а то обрежу! Пару десятков иголок — за отвороты рукавов. Еще немного — под толстый кожаный воротник. Вторую спицу — на левую руку… наконец-то я экипирована, как положено.

Йерж, глядя на изменившиеся изгибы моего тела, даже сейчас не утратившие привлекательности, с еще большим подозрением поинтересовался:

— Хелечка, а что это за штука на тебе появилась? И почему ты раньше ничего подобного не носила?

— Это — боевой костюм суккубы-охотницы, — хмыкнула я, рассовывая оставшиеся "подарки" по всяким интересным местам. — Есть такое подразделение среди подданных Темной Герцогини. А не носила я его, потому что с собой не взяла. Но теперь пошила заново. Вот и вся загадка.

Целитель задумчиво меня оглядел.

— Боюсь даже спросить, что за необходимость вынудила тебя вернуть старые привычки…

— Скорее, это вновь появившиеся возможности.

— Что за возможности?

Я оглядела себя с ног до… докуда смогла. Подтянула все, что болталась, и застегнула то, что должно было быть застегнуто. Пригладила воинственно распушившиеся волосы, от которых даже Йерж старался держаться подальше, и усмехнулась.

— С некоторых пор я могу быть сама собой. А раз так, то пора вспомнить, чему меня научили.

Глава 9

Торжественный момент испортил проснувшийся стражник. Некстати очнувшись, он утробно взревел, резво вскочил с постели, но тут же болезненно охнул и схватился за голову: после использования "дыхания страсти", помимо всего прочего, наступает жесточайшее похмелье. И господин Лейбс, в качестве наказания за прошлые грехи, в полной мере испытал его на себе.

— Твою ж ядрену вошь… — прохрипел он, обведя воспаленными глазами задрипанную комнатушку. — Что здесь проис… где это я? Какая тварь меня сюда притащила?!

Я скромно шаркнула ножкой, привлекая к себе внимание, и у стражника что-то перемкнуло в мозгах.

— ТЫ!

Само собой, он уже не помнил, где меня встретил, что при этом нес и почему согласился сюда прийти — за стойкую потерю памяти производители зелья ручались собственными бородами. Но вот похмельный синдром и цветущая буйным цветом ненависть сделали господина Лейбса неадекватным.

— У-У-УБЬЮ! — взревел он, стремительно наливаясь дурной кровью. Нагнул голову, ощерился и, не обратив внимания на досадливо поморщившегося целителя, ринулся в мою сторону, словно намеревался забодать.

Увернуться от него труда не составило. Подставить подножку — тоже. После чего надо было только отступить, пропуская тяжело рухнувшее тело, аккуратненько двинуть его в висок носком сапога и бодро скомандовать:

— Пакуй его, Йерж. Надо вывести отсюда этого красавца так, чтобы никто не заподозрил подвоха.

Йерж скептически оглядел распростершегося на полу стражника.

— Может, лучше в окно выбросить? Дескать летел мимо — не справился с ветром — упал.

— Боюсь, за фея он не сойдет, — хмыкнула я. — Лучше возьми у трактирщика бутылку с чем-нибудь покрепче, зальем ему в глотку, а там — пьяный и пьяный. Выгрузишь где-нибудь в сторонке и пусть лежит до утра.

— А если он по дороге очнется? — беспокойно переступил целитель. — Что мне, по голове его тюкнуть? Нападение на городскую стражу — это, знаешь ли, статья.

Я только фыркнула.

— Ничего с ним не будет. Проспится, как миленький, а утром вспомнит только меня. У нас пропуска аннулировали, так что в Городе мы на неделе не столкнемся, а к следующим выходным он уже успокоится.

— Не бережешь ты мои нервы, Хель, — с упреком посмотрел на меня целитель, но покорно вздохнул и отправился за спиртным.

Привести стражника в надлежащий вид много времени не заняло. Всего-то и требовалось взлохматить ему волосы, разорвать рубашку на груди, оставить на щеке и дряблой шее жирные следы от помады, а затем облить камзол дешевым трактирным пойлом (Йерж на дорогое решил не разоряться) и, всунув в руки оружие, привязав его для верности ремешочком к запястью, взвалить на плечо.

— Учти: непредусмотренная договором переноска грузов встанет тебе в двойную цену, — пропыхтел Йерж, с трудом удерживая на себе мешком висящего стражника. — До куда смогу дотащить не знаю, но если уроню по пути — не обессудь.

— Ничего, так даже достовернее получится: брели двое пьяниц по дороге, один другого не удержал, и выбывший из строя боец остался ждать подмоги в подворотне, — подбодрила я багрового от напряжения друга, взъерошивая ему шевелюру так же, как и Лейбсу. После чего оставила на его щеке такой же смачный след от помады. Помяла ворот и выпустила из штанов рубашку, придавая парню неряшливый вид. Подумав, расстегнула поясной ремень. Наконец, сбрызнула Йержу лицо и волосы тем же самым пойлом из бутылки и только после этого с довольным видом отошла. — Вот теперь в самый раз. Вперед, мой герой! Встретимся в универе.

Йерж, вполголоса пробормотав грязное ругательство, кое-как выбрался через услужливо освобожденный мной проем, с немалым трудом доволок свою ношу до лестницы. Там, естественно, уронил, мстительно приложив господина Лейбса головой о поручень, а потом снова с кряхтением взгромоздил на себя и, пошатываясь, направился вниз.

Почти сразу до меня донеслись его немузыкальные вопли:

— Какая ж, люби-имая, ты сво-о-лочь… ему даешь, а я опять оди-и-ин…

— Вот гаденыш, — удивилась я, закрывая дверь. — И это — вместо благодарности за неожиданное приключение!

Покачав головой, я вернулась к столу, забрала не замеченный парнем коготь врыдлы, заботливо смазанный смесью из льняного масла и выпаренной мочи пьяного гоблина… не спрашивайте, откуда она взялась — подлый Йерж все еще скрывает от меня свои источники! Задумчиво покрутила его в руке, а затем зашла за спину отчетливо насторожившегося инкуба и, приложив острие к основанию его шеи, негромко произнесла:

— Моя подруга утверждает, что обезвреживающий состав уменьшает время воздействия яда врыдлы примерно вдвое. Для высших демонов этот срок снижается еще раза в два. Исходя из этого, полагаю, мы уже можем нормально пообщаться. Не так ли?

Мессир угрюмо промолчал, а я чуть надавила на коготок и мурлыкнула:

— Прости, я не предупредила: после второй дозы изменения в твоем организме станут необратимыми. Вырваться ты не сможешь — яд освобождает тело постепенно и всегда сверху — вниз, так что работает у тебя сейчас одна голова. Или хочешь рискнуть и попробовать свои силы? Поверь, я не отличаюсь большим терпением.

— Чего ты хочешь? — неохотно разлепил губы пленник, едва заметно дернув головой. Мышцы шеи у него еще не работали. Но вот веки, глаза, язык и голосовые связки уже оттаяли… я все правильно рассчитала.

Погладив когтем кожу на его шее, я ласково предложила:

— Давай договоримся: ты больше ко мне не цепляешься, а я оставляю тебя живым и здоровым. Разумеется, на слово тебе не поверю, но, думаю, одна маленькая клятва поможет нам достичь взаимопонимания.

У Мессира презрительно дернулся краешек губ.

— Я и так скоро освобожусь. А вот хватит ли у тебя духу выполнить свою угрозу?

Я тихо рассмеялась.

— Ты совсем меня не знаешь, милый. Мне уже доводилось убивать. Инкубов, бесов, вампиров… даже демона однажды, — мои когти словно невзначай прошлись вдоль его шеи, с поразительной легкостью рассекая плотную кожу. — Или ты думаешь, я не по праву надела форму охотницы? Кстати, забыла сказать — этот яд не просто убьет: он парализует тебя до конца жизни. Ты будешь умирать столетиями. Один. Мечась в своем собственном теле и сходя с ума от бессилия, но зная, что сам обрек себя на такое будущее. Ты даже шею себе свернуть не сумеешь. Разве что откусишь язык и кровью истечешь? Хотя не-ет, для гордеца вроде тебя это — неприемлемый выход. Но никто не окажет тебе иную услугу: демоны… и особенно демоницы… создания мстительные. Так что подумай дважды, прежде чем отвечать.

— Твои условия? — коротко бросил Мессир, не поворачивая головы.

Я беззвучно рассмеялась.

— Ты поклянешься Тьмой, что больше не притронешься ко мне без моего разрешения. Не причинишь умышленного вреда ни мне, ни моим друзьям. Пообещаешь не мстить никому из нас за это небольшое приключение. И не доложишь директрисе о том, чем я занимаюсь по ночам. Как видишь, я не требую невозможного. Просто хочу себя обезопасить.

— После этого ты отдашь мне противоядие?

— Нет, — с сожалением признала я. — Противоядия от этого состава не существует. За год экспериментов мы нашли способ только ослабить его воздействие. Придется ждать, когда яд выведется сам.

— Сколько это займет времени? — глухо спросил инкуб.

— До рассвета. Но в твоем случае сроки могут быть и меньше.

Он так же глухо рыкнул.

— Я согласен.

После чего скосил глаза и хмуро добавил:

— Но при одном условии…

* * *

Спустя какое-то время я начала жалеть, что согласилась: оттаивал инкуб долго, утомительно и весьма болезненно. Я знала, что процедура неприятная — подопытные крысы, коих мы наловили в подвалах универа достаточно, еще долго попискивали, когда Улька заканчивала эксперименты. И денька два после этого ходили по клеткам враскоряку, пугливо косясь на сосредоточенно мешающую что-то в пробирке баньши.

С Мессиром же вышла совсем непонятная ситуация: оттаивание оказалось для него настолько трудным, что даже после того, как к суставам вернулась подвижность, самостоятельно передвигаться он не мог. Видимо, подозревая об этом, инкуб заранее стребовал с меня обещание привести его в порядок. И теперь, вместо того, чтобы своевременно вернуться в общагу, я натужно пыхтела, волоча этого кабана до постели, а потом с неимоверным трудом укладывала на живот, стараясь, чтобы этот полутруп не задохнулся в пропахших чужим потом подушках.

В конце концов я сбросила на пол бесполезные комки перьев, обернутые во влажные наволочки, пнула их сапогом, загоняя в угол, и только тогда облегченно вздохнула.

— Все. Лежи тихо. Я тебе массаж сделаю.

— Одежду сама снимать будешь, — пробурчал в матрац распластавшийся на постели мужчина.

— Думаешь, не справлюсь?

— Мою одежду не всякий нож берет, — чему-то усмехнулся инкуб, а я пренебрежительно фыркнула. И, наклонившись над ним, одним ударом когтей располосовала остатки рубахи вместе со штанами.

— Да ну?

— Ты что творишь?! — возмущенно дернулся Мессир, когда я рывком содрала с него остатки одежды. На что-то большее он, к счастью, был не способен.

— Облегчаю себе работу. Или ты думал, я тебя буду эротично раздевать? — снова склонившись над зарычавшим мужчиной, я насмешливо хмыкнула ему прямо в ухо. — Обойдешься, дорогой. Беречь твою одежду мы не договаривались.

— Какая же ты с-с-смелая… — прошипел он, когда забралась на кровать с ногами и с комфортом устроилась у него на пояснице.

— Еще бы, — охотно согласилась я. — Но в моем положении ничего другого не остается. Ты согласен?

Он протестующе дернулся, медленно свирепея от невозможности навязать свои условия, но увы — сведенные судорогой мышцы не давали ему ни согнуться, ни разогнуться толком. Он даже поднятые руки не сумел нормально опустить, поэтому лежал на животе в позе морской звезды — забавный донельзя, уязвимый, униженный и едва ли не более беспомощный, чем раньше.

Оно и понятно — попробуйте разом отлежать все тело. А потом мучительно скрипите зубами, дожидаясь, пока в коже, для которой даже легчайшее касание становится сродни прикосновению раскаленного утюга, восстановится чувствительность.

Мессиру не повезло вдвойне — скованные чудовищным спазмом мышцы оказались не только перекручены невероятным образом, но еще и перерастянуты до того, что грозили вот-вот порваться. О трансформации пришлось сразу забыть — даже слабое движение приносило ему неимоверную боль. Ходить самостоятельно он не мог. Сидеть и стоять — тоже. Я и сюда-то его дотащила лишь чудом, успев в последний момент подхватить падающее навзничь тело. А потом предвкушающе потирала руки, неожиданно осознав — вот он, мой шанс душевно отомстить.

Первое же прикосновение к спине вызвало в теле инкуба волну болезненной дрожи. Мессир вцепился в матрац зубами и после первого же движения захрипел так, что я растерянно отпрянула. А затем и вовсе сползла на пол, недоуменно рассматривая бьющегося в судорогах мужчину.

— Твою же демоническую руну… что же мне делать-то с тобой, чудовище?

Он снова захрипел, уткнувшись лицом в простынку. На его висках выступили крупные капли пота. Вены на руках страшновато вздулись, почти зажившие раны от врыдловского когтя снова открылись и начали сочиться тоненькими струйками крови, пачкая и без несвежие простыни.

— Да-а… так дело не пойдет, — пробормотала я, озабоченно потирая затылок. После чего решительно вышла, растолкала сонного трактирщика, всунула ему в потную руку несколько золотых, велела разбудить самую толковую и нетрусливую служанку и отправить в знакомый розовый домик с заказом.

Вернувшись обратно, первым делом присела рядом с тяжело дышащим инкубом и, положив ему ладонь на затылок, осторожно погладила. Мессир настороженно замер, так и не выпустив изо рта изжеванную простыню, но потом устало прикрыл веки и задышал чуточку ровнее.

— Сейчас станет полегче, — пообещала я, бережно и аккуратно массируя ему каменную шею. — Извини, я не знала, что будет больно. Сейчас все исправим. Просто полежи спокойно, я сама все сделаю.

Служанка управилась на удивление быстро и, робко постучав в дверь, всунула мне в руки приглушенно звякнувший мешочек. Порывшись среди склянок и бережно завернутых в тряпочки мазей, я мысленно поблагодарила госпожу Ольдман с ее предвиденьем, уверенно открыла одну из баночек, набрала в ладонь полупрозрачную субстанцию с приятным травяным ароматом и, повернувшись к постели, на всякий случай предупредила:

— Сначала будет больно. Терпи.

Но ответа не дождалась, после чего вздохнула и начала осторожно размазывать обезболивающее по мужской спине.

Надо сказать, инкуб меня удивил — больше не рыкнул ни разу, хотя от боли его порой самым настоящим образом перекореживало. Я не останавливалась. Но и не спешила, терпеливо втирая мазь до тех пор, пока она не впиталась полностью. Затем взяла следующую склянку и, намазывая уже второй слой, позволила себе легкие массирующие движения. И во второй раз прошлась от шеи до самых пяток, не оставляя без внимания ни один, даже самый крохотный участок.

Не всегда Мессир готов был безропотно это терпеть. Когда я дошла до ягодиц, он заметно напрягся. Даже со скрипом повернул голову, отыскивая меня взглядом, но не преуспел — я сидела в это время у него в ногах и сосредоточенно обрабатывала самые интимные участки его бедер.

Малу-помалу он успокоился и снова закрыл глаза, дыша уже не так тяжело, как раньше. А когда снадобье, наконец, заработало в полную силу, и Мессир устало обмяк, я мысленно поблагодарила ведьму еще раз — мази она выбрала самые сильные. Видать, и впрямь готовилась к встрече, раз отдала служанке заранее собранный мешок.

Вторая заминка у нас случилась, когда я попросила Мессира перевернуться на спину, чтобы обработать остальные части его немаленького тела. От моей просьбы он заметно поморщился, заворчал… но получил чувствительный шлепок по ягодицам и с грозным рыком, от которого задрожали стены, перевернулся.

Толкнуть его в плечо и опрокинуть навзничь было уже нетрудно — руки-то я ему в порядок еще не привела, вот и не дотянулся. А уж избавить от обрывков одежды и, прикрыв срам куском рукава, обмазать с ног до головы — и того проще. Благо инкуб больше не сопротивлялся. Только следил прищуренными глазами, время от времени выразительно сжимал кулаки, и, чувствуя, что пальцы по-прежнему слушаются плохо, недовольно сопел.

— Как я пойду обратно, ты не задумывалась? — наконец, соизволил он подать голос, когда я сноровисто обрабатывала его живот.

— Нет, — равнодушно откликнулась я. — Нам, женщинам, лишний раз думать не положено.

— А одежду для меня ты хотя бы догадалась заказать?

— Я тебе не служанка и не жена, поэтому заботиться о твоем благополучии не обязана.

— А я если бы была женой? — задал коварный вопрос инкуб.

Я на мгновение остановилась, одарив его задумчивым взглядом.

— Тогда ты бы сам решал, что и кому я должна.

— И ты бы покорилась? Позволила за себя все решать?

— А ты бы дал мне выбор?

Мессир нахмурился. После чего зачем-то поменял облик и снова посмотрел на меня черными глазами мужа.

— А разве ОН его тебе предлагал?

Я хмыкнула и снова взялась за массаж.

— Его все устраивало. Мое тело, голос, запах, длина волос… но для суккубы, поверь, это еще не самый плохой вариант.

— Тогда почему ты здесь, а не с ним? — снова нахмурился инкуб и чуть повернулся, чтобы мне было удобнее добраться до его бедра.

Я сдула с лица упавшую прядь.

— А почему ты сейчас сменил облик?

— Не могу долго ходить в одном и том же.

— Чужой образ давит? — понимающе усмехнулась я. — Хочется выбраться из старой кожи, развернуть плечи и вдохнуть глоток свежего воздуха? А ты попробуй представить, что этой способности тебя лишили. Зуд никуда не делся, в груди уже тесно, дышать нечем, от желания что-либо поменять хочется выть и кидаться на стены… но ты не можешь. Ты заперт в клетке чужих желаний и при этом знаешь, что уже никогда, ничего в себе не изменишь. Ты мертв, понимаешь? Всего лишь потому, что какая-то поганая магия заставляет приносить себя в жертву ради чьего-то недолговечного удовольствия.

На лице инкуба проступила странная задумчивость.

— Суккубы принимают постоянный облик лишь однажды…

— Вообще-то нет, — снова усмехнулась я, отодвигаясь и берясь за мускулистую голень. — Замужество нас ограничивает, но при определенных обстоятельствах смена облика все-таки возможна. Даже если супруг будет возражать.

— Ты уверена, что будет?

Я пожала плечами.

— Демоны эгоистичны. Каждый желает заполучить совершенство лишь для себя одного. Зачем ему жена, которая от него не зависит? Имея полную гарантию, что она — его и только его собственность, не надо беспокоится, что кто-то более успешный ее уведет. Абсолютная верность. Абсолютная власть и безупречный контроль над ситуацией. Была бы у тебя возможность, какой бы путь ты избрал?

Мессир усмехнулся.

— Я же демон…

— Тогда не задавай глупых вопросов и давай сюда вторую ногу.

Какое-то время я работала молча, сосредоточенно отдаваясь важному делу. Мессир, прикрыв глаза, о чем-то размышлял, послушно то поднимая, то поворачивая ногу, когда это требовалось. Ближе к рассвету, когда я взялась за его руки, он уже мог нормально сидеть, а когда начала разминать подушечки пальцев, неожиданно раздул ноздри и как-то странно выдохнул.

— Что? — не поняла я, когда пальцы в моей ладони сперва дернулись, а потом подозрительно обмякли. — Тебе опять больно?

Он шумно вздохнул и посмотрел на меня каким-то долгим, полным непонятного сомнения взором.

— Нет.

— О, тогда, значит… нравится? — догадалась, наконец, я, на что он недовольно заворчал и поспешил отвернуться. — Ну и зря. Своих желаний не надо стесняться. Иногда крохотная просьба решает огромное количество ненужных проблем.

— Где ты этому научилась? — хмуро спросил он, отнимая руку и поворачиваясь ко мне другим боком.

— Обязательная программа воспитания: суккуба должна уметь доставить удовольствие мужчине. И не только с помощью плотских утех.

— А для тебя кто-нибудь такое раньше делал?

— Да. Только этого меня понадобилось намертво привязать к ложу и надеть кандалы, — я подняла на него спокойный взгляд. — Хочешь еще что-нибудь спросить о моем прошлом?

Мессир недовольно сузил глаза.

— Хочу получить от тебя честный ответ… но не уверен, что ты согласишься это сделать.

— Задай сперва вопрос, а я скажу, готова ли ответить, — хмыкнула я. — А вообще, ты меня удивляешь — ты один из немногих мужчин, кто не пытается за меня думать.

Он пренебрежительно фыркнул.

— Я тоже поражен, что ты способна это делать самостоятельно… АР-Р-Р!

— Ох, прости, — очаровательно улыбнулась я, вынимая вонзившиеся на всю глубину когти из его плеча и невинно хлопая ресницами. — Я такая неловкая!

— Хельр-р-риана… — раздраженно рыкнул Мессир, потирая мгновенно затянувшиеся ранки. — Ты игр-р-раешь на моих нервах!

— На чем умею, на том и играю, — промурлыкала я, жмурясь, как сытая кошка. А когда он без предупреждения принял демоническую ипостась и, разъяренно шипя, цапнул меня за руку, мгновенно прильнула к его груди, инстинктивно поступая так, как поступила бы с Князем. Мои руки беспрепятственно обвили его шею, внезапно ожившие волосы перехватили метнувшиеся в мою сторону смоляные пряди, привычно спеленали их, переплелись в страстном танце. А затем я пощекотала кончик заостренного уха острым коготком и, потершись щекой о жесткие чешуйки на коже, тихонько заурчала.

От столь неожиданной смены настроений Мессир замер, так и не поранив мне кожу. Его когти, щелкнув в опасной близости от моего лица, растерянно разжались. Жесткие складки в уголках рта расслабились. Гневно раздувающиеся ноздри застыли. После чего он шумно выдохнул и все еще недовольным голосом рыкнул:

— Зачем ты это делаешь?!

— Хочешь понять? — прошептала я, отстраняясь и пытливо заглядывая в заполненные Тьмой глаза. — Многие хотят знать, кто такие суккубы… многие пытались, но мало кому это удалось. А между тем разгадка крайне проста — мы просто многогранны, инкуб. Причем каждая наша грань по-своему хороша. Мы можем быть ласковы, как домашние кошки. Бываем свирепы, словно высшие демоны. Становимся безудержными, поддаваясь страсти. И покорными, когда находим того, кому хотим доверять. Однако когда на наших руках защелкиваются брачные браслеты, все грани отсекаются… кроме одной. И мы становимся слабыми, ущербными и простыми… потому что лишь такими нас готов увидеть законный муж.

Мессир замер, когда я медленно провела когтем по его беззащитному горлу.

— Понять суккубу нелегко… угадать, какую маску она взяла на этот раз, подчас невозможно. Но можно подхватить ее игру, день за днем изучая новый образ. Познать вкус каждого… испробовать их все до единого. Чтобы однажды сорвать самую последнюю маску и увидеть ее настоящее лицо. Сможешь ли ты удержаться от соблазна, инкуб? Способен ли увидеть в жене что-то, кроме отражения себя самого?

Я оперлась ладонями на его грудь и беспрепятственно отстранилась. Помолчала, по-прежнему неотрывно глядя ему в глаза. А потом моргнула, расслабилась и самым обычным голосом осведомилась:

— Ты хотел задать какой-то вопрос?

— Я… да, — недовольно тряхнул роскошной гривой инкуб, быстро приходя в себя. — А сейчас ты — настоящая?

— Отчасти, — оскалилась я, поднимаясь на ноги и, убрав в сторону волосы, оставила его в покое. — Хотя тот, чей облик ты сейчас носишь, об этом даже не подозревает.

Мессир поморщился.

— Женщи-щины… и после этого вы хотите, чтобы мы вам доверяли?

— Мужчи-ины, — в тон ему протянула я, проходя мимо стола и незаметно прихватывая ядовитый коготь. — И после таких слов вы думаете, можете безраздельно нами владеть?

Он презрительно фыркнул мне в спину.

— Многими владеют, и их это полностью устраивает.

— А устраивает ли? — усмехнулась я, присаживаясь на подоконник. — Многих ли ты об этом спрашивал? И во всех ли уверен, что тебе не солгали?

Поднявшийся с постели инкуб повел плечами, избавляясь от остатков одежды, и, сжав и разжав кулаки, остро на меня взглянул.

— На что ты намекаешь? Что я плохо знаю суккуб?

— Нет, — кротко ответила я, опуская глаза. — Ты плохо знаешь одну-единственную суккубу. Но почему-то не желаешь это признавать.

— Хорошо, — неожиданно согласился Мессир и, сложив руки на груди, смерил меня насмешливым взглядом. — Допустим, я действительно тебя не знал. Тогда ответь, чего ты ждешь от своего мужа? Какому мужчине захотела бы покориться? Кого бы приняла, не ставя дополнительных условий?

Я усмехнулась, не став ему напоминать, что стоя голяком перед дамой не всегда удобно задавать подобные вопросы.

— Я приняла бы того, кто смог бы увидеть во мне… меня. И нашел способ покорить, не надевая браслетов. Кто доверился бы мне сам и позволил принять желанный лишь для него образ. Не для всех. Только для себя одного. И лишь на то время, что мы пожелаем оба.

— Ты требуешь невозможного, — скривился Мессир и выразительно оглянулся в поисках одежды. — Никто в Преисподней на это не согласится.

— Знаю, — прошептала я, бесшумно распахивая крылья. — Но это не значит, что я не могу продолжать искать. Правда?

Он обернулся в тот момент, когда я уже срывалась в стремительном полете, полностью отдаваясь во власть поднявшегося ветра. Раздраженно рявкнув, огромным прыжком сиганул к окну, но не успел — мгновенно удлинившиеся когти смогли ухватить лишь воздух.

Находиться в таверне смысла больше не имело — инкуб полностью оправился от яда, а значит, я честно выполнила свою клятву. Остается надеяться, он воспримет полученную информацию правильно, и мне больше не придется идти на крайние меры, чтобы его остановить.

Глава 10

На следующее утро я с неприятным удивлением обнаружила, что с моих брачных браслетов исчезла еще одна пара рун, и теперь их осталось по десять на каждой руке. Это открытие вкупе с саднящим жжением на запястьях заставило меня всерьез обеспокоиться насчет ближайшего будущего. Судя по всему, Князюшка больше не нуждался в моих услугах и пустился во все тяжкие. Так что, похоже, настало время и мне подыскивать нового покровителя.

Я так задумалась, что пропустила мимо ушей все, что нам объясняли на "ядах". Заставила понервничать Шмуля, которому пришлось отдуваться за нас обоих на занятии у мадам Травиль. Чуть не забыла об обеде. Провела в прострации две следующие пары и явилась на левитацию в таких растрепанных чувствах, что даже поздороваться с однокурсниками не соизволила.

— Тук-тук. К вам можно? — отвлекло меня от размышлений вежливое постукивание костяшками пальцев по парте. — Девушка, вы вся такая задумчивая, что мне прямо неловко отвлекать вас от самой себя.

— Тогда не отвлекайте, чтобы мне не пришлось озвучивать свои мысли вслух, — фыркнула я, а затем подняла взгляд и наткнулась на две пары насмешливых серых глаз. Во те на! Братья-оборотни собственной персоной! И какого, спрашивается, им от меня понадобилось?

— У нас к вам деловое предложение, — без всякого предисловия начал один из них, убедившись, что завладел моим вниманием. — Простое. Взаимовыгодное. Интересует?

Я окинула скалящихся парней скептическим взглядом, переглянулась с заметно напрягшимся Васькой, перехватила выразительный взгляд Мартина и встревоженный — от Ульки, и честно ответила:

— Нет.

— А это неважно, — ухмыльнулся один из братьев, делая вид, что не слышит возмущенного стрекотания крылышек фея. — Мы все равно намереваемся его озвучить, потому что уверены, что и для нас, и для вас это — единственный приемлемый шанс мирно сосуществовать.

Я присвистнула.

— Мальчики, вы всегда такие самоуверенные?

— Ага, — ухмыльнулся шире тот, что показался мне чуточку выше и старше.

— Не-а, — так же нагло усмехнулся второй. — Только по праздникам.

— А разве сегодня праздник? — настороженно спросила Улька, на всякий случай нашаривая под партой свою безразмерную сумку.

Оборотни дружно хмыкнули.

— Еще какой. Ведь с этого дня мы учимся в вашей группе!

— Что значит, в нашей группе? — нахмурилась я, пристально изучая откровенно веселящихся парней. — С какого это случая? Кто вас перевел?

— Госпожа Девелар! — бодро выдали они и шмякнули на парту мятую бумажку — приказ о зачислении в группу. — Можете сами убедиться!

Зырян, когда я мельком на него посмотрела, едва заметно кивнул, и у меня засосало под ложечкой.

С чего бы Жабе навязывать нам этих непонятных новичков? И с какого-такого перепугу им вообще приспичило просить о переводе? За прошедшие несколько недель все наше общение сводилось к взаимному переглядыванию в столовке и занятиям у Кобры. Больше мы нигде не пересекались, и до этого дня я даже не замечала с их стороны попыток сблизиться. Зато Васька был на них в большой обиде, потому что на уроках по оборотничеству эта наглая парочка валяла его по траве безо всякого стыда, хотя с некоторых пор это и старшекурсникам не всегда удавалось.

Глянув на наши кислые лица, эти сволочи еще и заржали. А затем тот, что повыше, наклонился и, покосившись на заинтересованно прислушивающихся соседей по классу, доверительно шепнул:

— Это может быть взаимовыгодное сотрудничество. Или война, если вы того пожелаете. Как видите, все в ваших руках, шиери. Осталось только выбрать.

Я оценивающе прищурилась.

— Что же вы хотите в обмен на наше сотрудничество?

— Неправильно задаете вопрос, шиери, — усмехнулся оборотень. — Сотрудничать с вами будем мы. Мое имя Сар, его — Рас. А в качестве платы за наши услуги будет достаточно, если вы поделитесь с нами… готовым домашним заданием.

Наверное, на моем лице что-то такое проступило, потому что этот гад отстранился и жизнерадостно ухмыльнулся.

— Мы родом с Акинара, шиери. Вам это о чем-нибудь говорит?

Лично мне ни о чем не говорило, а вот Васька неожиданно подскочил и, перегнувшись через пару, буквально впился глазами в посеченное лицо волка.

— Акинар? Вы — акинарские волки?!

Оборотни весело оскалились, продемонстрировав внушительный набор зубов.

— А что, не похожи?

— Наверное, рожей не вышли?

— Что за Акинар? — заинтересованно привстала баньши. — Вась, и почему у тебя стало такое лицо?

Василек, словно не услышав, задумчиво опустился на свое место, переводя слегка ошалелый взгляд с Сара на Раса и обратно.

— Теперь понятно, откуда в вас столько прыти: черпаете силы один в другом… и, судя по всему, контракта еще ни с кем не заключили?

— Три недели искали кандидатов, — усмехнулся Сар. — Но нашли только одного.

— Я вас понимаю, — Васька так же задумчиво посмотрел на меня, а потом вдруг рубанул воздух ребром ладони. — Соглашайся, Хель! Если они не станут для нас проблемой, то это и впрямь — превосходный вариант.

Я обалдело воззрилась на друга.

— Вась, ты чего? Ты же был против!

— Я и сейчас против. Но это — акинарские волки без контракта! Такая удача случается раз в тысячу лет!

— Да какой, гвоздь тебе в душу, контракт?! О чем вы трое талдычите?!

Василек с силой сжал мое плечо.

— Зырян, подтверди. Если ты видишь будущее, то скажи, что я прав!

— Он прав, — так же неожиданно кашлянул оракул и выразительно на меня посмотрел. — Хель, наши "домашки" — невеликая цена за те услуги, которые могут предложить эти двое.

Я поморщилась.

— Никаких больше согласий вслепую. Сперва я хочу знать, что это за услуги и кто они вообще такие. Хотя бы в двух словах.

— Мы — наемники, — со смешком сообщил Сар. — Я уложился в два слова?

— Вернее, весь наш род — наемники, — поправил его брат, одарив меня еще одной белозубой улыбкой. — И смею полагать, что неплохие.

— Не слушай его, Хель, — проворчал Васька. — Волки Акинара — одни из сильнейших, кого я знаю. Не потому, что род древний или умений больше… просто у них очень высокий процент рождения близнецов. А с помощью магии их связь превращают в нечто совершенно невообразимое. Если не врут, они даже мысли друг друга читают! И тренируются с детства. Представляешь, какими воинами они становятся?! Их услугами даже высшие демоны не брезгуют!

Я взглянула на смешливых волков несколько иначе.

— Но вы ведь не близнецы. Близко по крови, но все же не родные братья.

— Иначе нас бы здесь не было, — охотно согласился Сар, лучась каким-то непонятным самодовольством. — Чистокровные пары обучаются отдельно, и контракты на их услуги заключают чуть ли не с рождения. А нас решили отправить подальше.

— Потому что шумные слишком, — подхватил не менее довольный чем-то Рас. — И мозолим глаза ревнителям традиций, считающим, что родившимся без пары лучше быть утопленными сразу после рождения.

— В точку!

— Жестоко, — насупилась Улька, все еще не вынимая руки из-под парты. — У нас от слабых тоже предпочитают избавляться.

Мартин кинул на нее сочувствующий взгляд, а Васька покровительственно приобнял за худенькие плечи.

— Ты у нас очень сильная, Уль. Только твоя сила проявляется не так, как думает большинство. А на Акинаре порядки и впрямь суровые. Даже странно, что эти парни уцелели.

— Наша двойка — что-то вроде эксперимента, — негромко хмыкнул Сар, облокотившись на мою парту и испытующе взглянув на меня снизу вверх. — Кое-кому захотелось посмотреть, что из нас получится, поэтому нас с братом связали почти такими же узами, как обычных близнецов. Нас даже обучали по общей программе. До определенного момента. А потом отцы решили отправить нас в УННУН, заявив, что если не чистая кровь, то хотя бы образование стоит получить нормальное. Без этого нам запрещено заключать долговременные контракты.

Интересный такой эксперимент… ох, как мне это знакомо. Вот только зачем им мы?

— Нас обучали ходить под рукой под владетеля-демона, — перехватив мой скептический взгляд Сар. — Но из всех полукровок в УННУНе необходимыми параметрами обладаешь только ты.

— Акинарцы заключают контракты только с высшими, — пробурчал из-за моей спины Васька. — А ты, как суккуба, к этой классификации не относишься, поэтому, заключая контракт с тобой, они ничем не рискуют.

— К тому же, в вашей стае есть те, кто нуждается в защите, — добавил Рас. — Сама ты обеспечить ее не можешь — мы проверили. Так что мы предлагаем сделку: мы шлифуем на вас свои умения и обеспечиваем безопасность, а вы получаете бесплатную помощь по условиям временного контракта.

— Почему вы продаетесь так дешево? — подал голос сидящий слева от меня Мартин.

Оборотни дружно усмехнулись, а затем Сар приподнялся на цыпочки, чтобы стать со мной вровень, и заговорщицким шепотом сообщил:

— Золото нас не интересует — все необходимое мы привыкли добывать себе сами. А вот возможность отточить свои навыки… и не сидеть при этом часами в библиотеке…

— Экзамены все равно придется сдавать, тут мы ничем не поможем, — нахмурилась Улька, но парни только приглушенно рассмеялись и подмигнули отчего-то скривившемуся Зыряну.

— Это наши проблемы, как не засыпаться на зачетах. А еще мы знаем, как попасть в Город, не имея пропусков и не потревожив охранные заклинания. Ну как? Интересно вам наше предложение?

Зырян собрался было что-то сказать, но вдруг переменился в лице и взглядом указал на дверь. Я поспешно выпрямилась, заметив на входе маленькую фигурку гоблина, Улька испуганно ойкнула и зашуршала конспектами, Васька полез за шпаргалками, Мартин зарылся носом в учебник, а акинарцев словно ветром сдуло — действительно шустрые, подлецы. Неудивительно, что нашему медведю так и не удалось их одолеть.

— Добрый день, класс, — скрипучим голосом возвестил малоуважаемый мной господин Эсси, забираясь на кафедру. Студенты ответили ему нестройным хором, а я подперла голову рукой и, отыскав внизу лохматые макушки примерно сложивших ручки на коленях волков, невольно улыбнулась.

Все-таки обаятельные мерзавцы. Весьма неглупые, внимательные и расчетливые. Знали, чем подкупить запертых в четырех стенах адептов. Небось, еще и следили за тем, как мы встречаем друг друга после пар, а затем всей группой возвращаемся в общагу. Но если они и впрямь разнюхали потайной выход в Город… м-м-м… кажется, эта парочка мне уже нравится. И я буду не я, если мы не поимеем с этого какую-то пользу.

* * *

— Что-то мне это не нравится, — пробормотала Улька, замерев на выходе из общаги, как истукан. — Хель, может, ну их к демонам? Смотри, какие они здоровые!

Я обошла кутающуюся в защитный балахон подругу и с сомнением посмотрела на сидящих возле крыльца оборотней. Время было позднее — мы как раз собрались идти кто на мертвологию, кто к Мессиру на урок… а остальные вызвались нас проводить. Но как только мы вышли на улицу, так дружно и встали, обнаружив восседающих у крыльца, аки мифические крылатые львы, двух здоровущих волчар, похожих на изваянные в лунном камне статуи.

И откуда только узнали, когда нас ждать? Ах да, расписание ж на видном месте висит…

— Бегали под елкой два веселых волка, — пробормотала я, стараясь не обращать внимания на поселившийся меж лопаток холодок. — Один белый, другой серый… парни, вы к нам?

Волчары неожиданно отмерли и одновременно осклабились.

— Господи, как у них клыки-то во рту помещаются? — шепотом ужаснулась баньши, увидев, какой кошмарной длины у этих зверей зубы.

Васька недовольно заворчал и выбрался вперед, намереваясь прикрыть нас собой, но я уже решительно двинулась вперед. Не хватало мне еще оборотней бояться! Акинарцы, правда, оказались больше, чем я предполагала… вернее, НАМНОГО больше! Но не показывать же им свои дрожащие коленки?!

— Так. Кто из вас кто? — остановившись на последней ступеньке, я демонстративно оглядела этих монстров и наугад ткнула пальцем в левое чудовище. — Ты — Сар?

Волчара распахнул пасть и, вывалив наружу ярко-красный язык, пару раз с довольным видом стукнул хвостом по земле.

— Ага. А ты, значит, Рас, — с умным видом кивнула я и, стараясь не думать о том, что моя голова находится где-то на уровне их груди, потыкала пальцем в каменное плечо второго оборотня. Затем проверила длину шерсти, оценила могучую волчью стать, со скептическим видом заглянула в кошмарную пасть и, пересчитав там клыки, спокойно заключила: — Ничего так у вас ипостаси. Внушительные. Что умеете делать?

Волки, способные поспорить размерами даже с Васильком, одновременно хрюкнули, переглянулись и… разразились хриплым кашляющим лаем, подозрительно похожим на смех.

— Че ржете? — хмуро осведомился Васька, подходя ближе и окидывая акинарцев ревнивым взором. — Что она веселого сказала?

Сар вместо ответа снова широко улыбнулся, отчего у меня чуть сердце в пятки не ушло, а затем ткнулся мне носом в живот и шумно выдохнул. От сильного толчка я пошатнулась и инстинктивно ухватилась за стоящие торчком уши, но тут же вздрогнула, получив нехилый от них заряд магии, и отдернула руки.

— Йяйк! Жжется!

— Ур-р-р, — молниеносно подпер меня со спины Рас, ловко оттеснив Василька, и меня снова прострелило от копчика до самой макушки.

— Да демона вам в душу! Что ж такое-то?!

"Контр-р-ракт заключен, — прорычали у меня в голове сразу два довольных до отвращения голоса. — Мы повязаны!"

— Какой контракт, сволочи?! — чуть не взвыла я, ожесточенно потирая зад. — Я не давала своего согласия!

"Обр-ряд пр-ройден, — так же дружно рыкнули они и, ловко увернувшись от моего пинка, со смешками отпрыгнули назад. — Тепер-р-рь ты наша, шиер-ри. Р-р-распор-ряжайся".

Я сердито одернула плащ, под которым прятался кожаный костюм, и процедила:

— Щас я вам распоряжусь… прямо по контрактам и получите!

Волки, словно сговорившись, одновременно поджали хвосты, но тут же хрюкнули и развеселились еще больше, едва не покатившись по траве.

— Хеля, что такое? — слетела с крыльца обеспокоенная баньши и, увидев мое красноречивое лицо, решительно повернулась к задыхающимся от смеха волкам. — Вы что натворили, ироды?!

Рас, прекратив смеяться, поднялся с земли, задумчиво наклонил голову, с интересом рассматривая разгневанную баньши, вокруг которой начал закручиваться небольшой смерчик, и наморщил нос.

"Забавная, — донеслось до меня его рыкающее. — Но слабая. Надо бер-речь".

"Шиер-ри моя, — отозвался Сар. — Мелкий "светлый" — тоже".

И, прежде чем я успела возмутиться (надо же было додуматься обсуждать нас в нашем же присутствии!), добавил:

"Шиер-ри, пр-роход… идем смотр-реть, пока есть вр-ремя".

Недобро оглядев выжидательно застывших акинарцев, я вовремя вспомнила, что Ульке сегодня одной идти на кладбище, и медленно-медленно выдохнула. Потом их убью. Когда потайной ход из УННУНа покажут. Не должны же быть напрасными мои страдания?

— Ладно, идем. Но потом я с вас за все спр-рошу. И, сдается мне, вы еще пожалеете о своем решении.

Они, словно только и ждали разрешения, тут же сорвались с места и двумя серыми молниями метнулись в сторону парка. А я, мрачно за ними проследив, твердо решила выяснить подробности волчьего контракта и особенно то, как его можно разорвать.

До Дубовой аллеи мы добирались молча. У меня до сих пор поднывала несправедливо обиженная пятая точка. Васька держался настороже, подозревая со стороны акинарцев подвох. Улька их откровенно побаивалась, поэтому постоянно жалась к оборотню. Мартин и Шмуль держались молодцом, но я видела, что и им не по себе. И только Зырян вел себя уверенно, словно все шло, как надо. И он один не вздрогнул, когда на пустынной тропинке, как из воздуха, вновь нарисовался массивный силуэт.

"В стор-рону, шиер-ри, — рыкнул Сар… или Рас? — Дальше идем не здесь".

Одарив волка подозрительным взглядом, я свернула с тропинки и, стараясь не выпускать из виду мохнатый серый хвост, поспешила следом, утешая себя тем, что мы сможем обойти запрет директрисы. Для наших дел с городской ведьмой это было более чем важно. Что уж говорить про Йержа и мои способы заработка.

"Сюда, шиер-ри", — проурчал оборотень, когда мы почти добрались до наружной стены универа. А затем обогнул могучее, давным-давно высохшее дерево и… внезапно исчез.

Обнаружив между толстых корней огромную яму, возле которой лежал аккуратно сдвинутый в сторону деревянный люк, покрытый толстым слоем мха, мы нерешительно остановились. Но почти сразу снизу донеслось нетерпеливое порыкивание, раздался скрежет, словно кто-то из акинарцев царапнул когтями камень, затем — ехидный, откровенно намекающий смешок, и Васька решительно выдвинулся вперед.

— Сперва я. Если все нормально, дам знак. Ты, Уль, идешь за мной. Потом Мартин и Хель. Зыряныч, ты — последний, так что смотри в оба.

— Там безопасно, — на удивление спокойным голосом отозвался оракул. — Оборотни не обманут — после заключения контракта они не способны предать. Хель, ты их уже чувствуешь?

— Пока только слышу, — хмуро отозвалась я, следя за тем, как наш медведь с кряхтением исчезает в зияющем чернотой провале. — Но мне все равно это не нравится.

Было нелегко признать, что эта парочка обвела меня вокруг пальца. Мохнатые проныры умудрились сделать все по-своему, не считаясь с моим желанием. И ведь как играли, гады! Как ловко и умело использовали мою единственную промашку! Впрочем, если они не врут про тайный ход, я готова простить им эту наглость. Ведь в итоге, если верить Зыряну, мы все останемся в выигрыше.

— Спускайтесь! — донесся до нас из-под земли приглушенный Васькин голос. — Все в порядке!

"Осторожнее, шиер-ри, тут высоко", — донеслось до меня предупреждающее.

Я поморщилась и, оттеснив мнущуюся у дыры баньши, соскользнула вниз, на всякий случай придерживаясь за осыпающиеся земляные стены. Ход был довольно широким и наклонным, как ледяная горка. Но я не ожидала, что спуск окажется таким коротким и окончится на высоте почти человеческого роста над полом, поэтому наверняка рухнула бы на него плашмя, если бы чья-то мохнатая лапа не перехватила меня прямо в воздухе.

"Я же сказал: остор-рожнее, — с усмешкой посмотрел Сар… да, вроде бы он, бережно опуская меня вниз. — Скажи своим, чтобы не спешили, а то р-расшибутся".

Я ошеломленно моргнула, когда до меня донеслась мысленная волна заботы и нежности, и ошарашенно кивнула. После чего отошла в сторонку и, озадаченно косясь на терпеливо дожидающихся волков, крикнула нашим, чтоб спускались.

Невезучую Ульку мы, конечно, ловили все вместе и то, едва не упустили. Мартина я просто позвала, и он тут же оказался рядом. Шмуль, благодаря невысокому росту и крыльям, залетел в дыру без всяких сложностей, а вот Зырян едва не застрял — ход для него оказался тесноват, поэтому Расу пришлось тянуть его зубами за штанину, а Ваське — следить, чтобы оракул не расшиб себе копчик.

Еще несколько минут мы потратили, чтобы отряхнуться и оглядеться, привыкая к царящей внутри подземного хода полутьме. А потом акинарцы нетерпеливо рыкнули, и Рас снова умчался вперед, тогда как Сар чувствительно подтолкнул меня в спину и напомнил:

"Вр-ремени все меньше. Опоздаете".

Спохватившись, я поспешила за волком, мысленно отметив, что дальше ход заметно расширялся. Вдоль стен появились деревянные подпорки из свежеструганных бревен, на потолке — толстые балки, а кое-где я даже заметила вбитые в дерево металлические кольца под факелы. Причем совсем новые, на некоторых даже смазка не успела засохнуть — кажется, кто-то совсем недавно начал приводить это место в порядок.

— Ваша работа? — вполголоса спросила я, поравнявшись с Расом.

Мою щеку опалило горячим дыханием.

"Да".

— И зачем вам это сдалось?

"Любим свободу пер-редвижения", — усмехнулся волк и чуть пригнул голову, чтобы не задеть макушкой низко висящую балку. — Ты бы тоже его использовала, если б знала, где искать".

На это возразить было нечего, поэтому я промолчала и вернулась к своим.

Идти оказалось недалеко: примерно через полчаса подземный ход поднялся к самой поверхности и закончился в неприметном лесочке — такой же ямой, как и в УННУНе, спрятанной за нагромождением поваленных деревьев и зарослей бурьяна. Улька себе балахон порвала в трех местах, пока сквозь них продиралась, а Васька чуть не оставил на колючках портки. Зато когда мы все-таки выбрались и вышли на край пригорка, с которого открывался великолепный вид на Город, пришлось признать, что акинарцы молодцы. И достойны если не доверия, то по крайней мере признательности за такой шикарный подарок.

— Эй, а это что такое? — вдруг воскликнул Шмуль, по привычке облетев окрестности и задержавшись над особо пышным кустом. — Ого! Глядите, чьи-то кости валяются!

Я встрепенулась, а Васька тут же ринулся проверять находку.

— И правда, — вскоре донесся до нас его озабоченный голос. — Кости. Человеческие. Но старые… черепа едва не рассыпаются.

— Дайте я посмотрю, — решительно протиснулась между акинарцами Улька и, встав на карачки, поползла на голос Шмуля, осторожно отодвигая колючие ветки. — Интересно, что за… о-о! Да на них клеймо университета!

Я подвинулась поближе, заглянув через Васькино плечо, и как раз успела увидеть, как из куста выбирается перепачканная в земле баньши, торжественно держа на ладошке человеческий череп.

— Бедный жмурик, — посетовал Мартин, с брезгливым любопытством изучая Улькину добычу, на лбу которой и впрямь нашлось узнаваемое клеймо — вписанный в круг цветок клевера, вытравленный прямо на кости. — За что ж его так?

— Там еще один есть, — незамедлительно сообщил сверху Шмуль. — И тоже с клеймом.

— Это же Личианины зомби! — осенило вдруг баньши. — Те самые, пропавшие! Когда ее экспонаты на кладбище упокаивают, они всегда сохраняют плоть, но если такому голову оторвать за оградой, плоть тут же осыпается прахом, оставляя одни кости! Личиана сказала, что это директриса потребовала охранное заклинание на них поставить! На случай, если вырвутся на волю! Вот и пригодилось!

— Похоже на то, — ошарашенно согласился медведь. А потом с подозрением уставился на подругу. — А ты откуда знаешь про ограду?

Баньши неожиданно смутилась.

— Да так… была у меня осечка на первом курсе…

Мы выразительно переглянулись, догадываясь, по какой причине при первой встрече с умертвием наша подруга могла оказаться за пределами кладбища, Шмуль тихо хихикнул, а Улька повертела в руках череп и задумчиво произнесла:

— Интересно, откуда они тут взялись? Кто их привел и почему потом уничтожил?

По поводу последнего вопроса у меня уже появились соображения, поэтому я первым делом посмотрела на скромно стоящего в сторонке Сара.

— Что-то мне подсказывает, что без вас тут не обошлось…

"Попались под когти, когда мы тоннель копали, — без промедления подтвердил волк. — Только выбр-рались наружу, а тут — они. Стоят у кустов, хр-рипят, слюни пускают… вот мы их и… это… того. Не ждать же, когда накинутся?"

— Занятно, — протянул Зырян, когда я озвучила ответ оборотня. — Выходит, зомби тоже откуда-то знали, что тут есть тайный ход?

— Хочешь сказать, учуяли? — нахмурился Васька.

— Скорее, им кто-то подсказал, — мрачно предположил Шмуль, усевшись ему на плечо. — Или специально науськал. Что-то не верится мне в такие совпадения.

В этот момент на видневшемся вдалеке кладбище вспыхнул потусторонними огнями Личианов склеп.

— Ой, мне пора, — заторопилась баньши и, отбросив череп в сторону, заметалась возле ямы. — Урок сейчас начнется, а я тут ушами хлопаю! У нас же новая тема, опаздывать нельзя… а я опять… боже, что ж я Личиане-то навру?!

Отыскав, наконец, свою сумку и сверкая прорехами на балахоне, Улька шустро сбежала с пригорка и во всю прыть припустила к кладбищу. Рас, проследив за ней, чему-то усмехнулся и быстрее ветра метнулся следом. Нагнав в три прыжка, прямо на ходу подхватил тощую баньши за шиворот, а потом, не сбавляя скорости, лихо закинул себе на закорки.

— Ма-ам-м-а-а-а…! — донесся до нас быстро удаляющийся визг Ульки. — Поставь, откуда взя-а-а-л, иро-од, а то прокляну-у-у!

"Бр-рат пр-рисмотрит, — успокаивающе рыкнул Сар, когда баньши судорожно вцепилась в волчью шерсть и заголосила еще громче, Васька беспокойно дернулся, а я в полной растерянности обернулась. — И обр-р-ратно пр-риведет целой и невр-редимой. Слово".

И столько в его голосе было уверенности, что я неожиданно успокоилась. Но потом вдруг сообразила — у меня ж демонология скоро! А до полигона еще бежать и бежать! И, схватив Мартина за руку, помчалась к подземному ходу.

Глава 11

Нам с ангелом повезло — раскрасневшись после бега, мы ввалились на полигон буквально за миг до того, как под куполом раздался зловещий хохот, а в центре зала заклубилась Тьма. Но вышедший из нее Мессир, окинув нас подозрительным взором, ничего не сказал и, к моему немалому удивлению, больше не уделил ни капельки своего драгоценного внимания. Больше того, впервые за три недели задержал нас до самой полуночи и заодно поставил меня в пару с Ишейном. Видимо, решив таким образом, отомстить за прошлую ночь.

Вдоволь поглумившись друг над другом и власть исцарапав друг другу физиономии, мы с белобрысым разошлись, вполне довольные результатами поединка. Меня от серьезных ранений спас костюм охотницы, а Ишейн не получил увечий лишь потому, что принял вторую ипостась и на время стал гораздо быстрее, чем обычно.

— В следующий раз не минется, — процедил полудемон, когда мы вышли на улицу и портанулись за пределы полигона. — Я запомнил твои приемы, Хель.

Я презрительно фыркнула.

— Я твои — тоже.

— Тебе со мной не сравниться, — усмехнулся он, выпрастывая и разворачивая за спиной широкие крылья. — Ты слишком слаба, суккуба.

Я очаровательно улыбнулась и кивнула в сторону медленно выступивших из-за деревьев акинарцев.

— А как насчет них?

При виде бесшумно ступающих массивных зверей, на мордах которых появилось одинаково кровожадное выражение, Ишейн на мгновение опешил. Но тут же ощерился и, одним мощным рывком взлетев, зло сплюнул сверху:

— Тварь! Знать бы, кто делает тебе такие подарки!

Проводив долгим взглядом стремительно удаляющегося полукровку, я задумчиво посмотрела на оборотней. Но спросить ничего не успела, потому что на тропинку с оглушающим треском вывалился огромный бурый медведь и, заметив нас с ангелом, радостно взревел.

— Все нормально, Хель? — спросила выглянувшая из-за его спины Улька. А затем бесстрашно подошла к Расу и пихнула его в бок кулачком. — Представляешь, из-за этого чудовища я даже не опоздала на урок! И вернулась быстрее тебя — бегает он с невероятной скоростью!

Подошедший Васька недовольно засопел, и баньши тут же потрепала его за уши.

— Ты тоже очень быстрый, Васенька. И ничего страшного, что эти два изверга ни разу тебе не проиграли. Посмотри, какие они здоровые! И их всегда двое, тогда как ты у нас один-единственный!

С этим словами она чмокнула оборотня в нос, отчего прибалдевший медведь как стоял, так и сел, растерянно дотронувшись лапой до морды.

— Ну? Как все прошло? — деловито прожужжал по воздуху Шмуль, придирчиво изучая нас с ангелом. — Вижу, что неплохо. Руки-ноги на месте, головы не оторваны… будем считать, что демонология прошла успешно. Теперь домой?

— Домой, — согласилась я и, в сотый раз за вечер покосившись на акинарцев, которые тут же скрылись в лесу, надолго замолчала: вопросов к ним с каждым мгновением становилось все больше. Однако волки обратно не вернулись, хотя я нутром чуяла — они все время держались поблизости и глаз с нас не спускали. Вплоть до того момента, пока за нами не захлопнулась дверь общежития.

В библиотеку я рванула сразу, как только мы добрались до комнаты, а Улька залезла в душ отмываться. Зная, что она пробултыхается там не меньше пары часов, я на всякий случай оставила на столе записку, а сама выскользнула в окно и отравилась выяснять, чем нам грозит дружба с малознакомыми волками.

К моему огромному удивлению, сведений на эту тему оказалось удручающе мало. Вернее, книг по оборотням имелось предостаточно, но вот незадача — какие-то изверги… я даже догадываюсь, кто именно… очень грамотно уничтожили необходимые мне сведения. Где-то страничку выдрали, где-то чернила опрокинули, а где и вовсе зачирикали нужные строчки, не пожалев на это магического карандаша.

Я потратила полтора часа, чтобы перелопатить гору всевозможной литературы, но иных сведений, кроме тех, что эта парочка соизволила нам сообщить, найти так и не смогла. И, видимо, уже не найду, потому что самых интересных книг в наличии вообще не оказалось.

"Что ж вы за звери такие?! — с раздражением подумала я, захлопывая последний том и поднимаясь из-за стола. — И почему не хотите, чтобы о вас знали больше?"

Уже возвращаясь в общагу, я заметила мелькнувший в кустах серый хвост и недобро прищурилась. Попыталась было поймать наглецов на горячем, но, полчаса покружив над парком, так никого и не нашла — оборотни как сквозь землю провалились. А потом вспомнила, где можно найти редкие книги, в которых точно никто и ничего не посмеет испортить, и решительно тряхнула головой.

"Ну держитесь, мохнатые! Я все равно выясню, что у вас за контракт такой, даже если для этого мне придется потревожить Темного Князя!"

* * *

— Ишад? — прошептала я, осторожно просовывая голову в библиотеку. — Ишад, ты еще не спишь?

Погруженное в темноту помещение оказалось пустым. Ни старого демона, ни отложенных для меня книг, ни, хвала всем пернатым, муженька поблизости не виднелось.

Воровато оглянувшись, я на цыпочках прокралась внутрь и снова тихонько позвала:

— Иша-а-ад?

Неожиданно под нижними стеллажами что-то поскреблось.

— Госпожа? — донеслось оттуда настороженное, и в темноте что-то тускло сверкнуло. — Госпожа, это ты?

— Я, Ишад, — снова прошептала я, подлетая ближе и наклоняясь, чтобы убедиться, что не ошиблась. — Ты что там делаешь?

— Тебя жду! — внезапно рявкнул старик и вдруг без предупреждения дунул на меня какой-то светящейся гадостью.

— Апчхи! — звучно чихнула я, в последний момент успев отпрянуть, но все-таки вдохнув толику золотистой, похожей на мою собственную, пыльцы. — А-апчхи! Тьфу! Ты что творишь, поганец?!

— Шкуру свою спасаю! — с неожиданной яростью зашипел демон, вылезая из-под полки. — Ты где столько времени пропадала, бессовестная?! Почему на зов не являлась?! У хозяина приступ бешенства вторые сутки не проходит, а тебя все нет и нет!

Протерев глаза, я обнаружила, что почти целиком, за исключением кистей, стоп и головы, покрыта какой-то светящейся гадостью, и раздраженно глянула на подлого старикашку.

— И что с того?

— А то! Лютует он — страх! Никак не можем успокоить!

— Это не мои проблемы. Я точно не собираюсь никого успокаивать, — фыркнула я, пытаясь стряхнуть с себя ту гадость, которой меня облили. — Да и ему ни к чему больше притворяться. Все, что хотел, он от меня уже получил.

У старика исказилось лицо, а глаза недобро блеснули.

— Не хочешь по-хорошему — придется по-плохому, госпожа. Пыльца не сотрется — можешь не стараться. По ней любой тебя опознает — не только я. И проснуться до рассвета она тебе не даст — я долго подбирал состав.

Я ошеломленно моргнула, а потом осознала все, что он сказал, и чуть не взвыла. Это что же, меня теперь любой сможет увидеть? Даже муженек?

— Ты что со мной сделал, гаденыш?!

— Что должен был! — прорычал дед, оперевшись на клюку.

— Ах ты, предатель… я к тебе со всей душой, а ты подставить меня хочешь?!

— Нет! — не сдержавшись, рявкнул во весь голос демон. — ЖИТЬ ПРОСТО ХОЧУ! Поняла?! Лети к Князю, кому сказано! Или умрешь вместе с нами!

— Да я ж тебя…

— ИШАД! — неожиданно взревели в соседней комнате, и мы со стариком одновременно вздрогнули. Ишад, к сожалению, сориентировался быстрее и, выскользнув из моих рук, готовых вот-вот сомкнуться на его горле, быстрее молнии юркнул обратно под стеллаж, где и затаился, почти не дыша. Тогда как я, увы, соображала медленно. И, когда дверь от мощного пинка слетела с петель, оказалась прямо на пути разъяренного Князя, бешено озирающегося в поисках того, кого бы можно убить.

Признаться, я давно его в такой ярости не видела, поэтому и промешкала. Завороженно уставилась на его абсолютно белое лицо, на котором, как маски, с неимоверной скоростью менялись различные выражения. Непроизвольно затаила дыхание, когда черные глаза впились в мое полупрозрачное тело, и… возблагодарила Создателя за то, что до сих пор не имею тела, когда чужие когти со злостью полоснули воздух перед моим лицом.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ? — процедил муженек, безуспешно попытавшись схватить меня за горло.

Я наконец сообразила, что он не видит моего лица, проворно сложила руки в молитвенном жесте и кротким голоском пропела:

— Я - твоя совесть, Князюшка!

— Кто?! — недоверчиво замер он. Но затем его глаза сузились, меняющееся с бешеной скоростью лицо застыло, а на руке возник до отвращения знакомый лиловый шар, от которого я, даже будучи привидением, ощутила смертельную угрозу. — С-совесть, говориш-шь? Что ж ты тогда от меня бегаеш-шь, а?!

Его рука дернулась, а я свечой взмыла под самый потолок, уворачиваясь от удара Абсолютной Тьмы, и уже оттуда пропищала:

— Так ведь жить хочу, Князюшка. А ты больно скор на расправу.

Тьма беззвучно жахнула по стене, и в библиотеке появилось незапланированное при строительстве окно. Большое такое. Как раз с меня ростом.

— Я в своем праве! — рявкнул его темнейшество, запустив в меня второй шар, и в библиотеке стало на одно окно больше.

Утерев со лба несуществующий пот, я метнулась к соседней стене, надеясь, что раритетные книги муженек не захочет уничтожать, и снова пискнула:

— Кто ж тебя обидел-то, Князюшка? Какая сволочь додумался ипостась-то твою бешеную разозлить?

— А ты не знаеш-шь?!

Я в третий раз шарахнулась в сторону, пугливо покосившись на дыру в потолке и, юркнув на верхний этаж, уже оттуда призналась:

— Нет.

Бах!

Рядом со мной открылось еще одно "окно", сквозь которое снизу полилось ядовито-лиловое сияние. Я торопливо взлетела и, мельком оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в богато убранной комнате, стены которой сплошь были покрыты древними рунами. Те самые, которые, похоже, не давали мне проходить сквозь стены.

— А ну, вернись! — взревел из библиотеки Темный Князь, проделывая очередную дыру в полу.

— Нет уж, лучше вы к нам, — пробормотала я и, улучив момент, когда демон, расправив крылья, залетел на верхний этаж, проворно юркнула обратно в библиотеку, а затем метнулась к стене, через которую просвечивало беззвездное небо и красновато-бурые облака.

— Стоять! — гаркнул мне в спину муженек, доламывая потолок окончательно. — Вернись, кому сказал! Это приказ!

— А я вашим приказам, Князюшка, не подчиняюсь, — фыркнула я, мухой вылетая наружу. — И вообще, я почти свободная женщина! Вы ж со мной, можно сказать, разводитесь!

Что там ответил Князь, я сквозь грохот осыпающейся стены не разобрала. Но на всякий случай помчалась быстрее. А то как жахнет в спину, как спалит мне крылышки к такой-то бабушке, и буду я покалеченным призраком до самого утра по подворотням прятаться. Раньше ведь пыльца не исчезнет? И где этот козлорогий предатель ее выкопал?!

Вернусь, все рога ему поотшибаю!

Мельком покосившись вниз, я тихо присвистнула — первый раз видела владения мужа целиком, и они, надо сказать, впечатляли. Огромный, заполненный дымящейся лавой котлован, в стенах которого скрывался такой же огромный, выточенный прямо в скале дворец. Скалящиеся в злобных ухмылках каменные черепа, искусно выпиленные прямо в скале лапы, крылья и хвосты, которых какая-то неведомая сила однажды швырнула в расплавленную породу, где они и застыли на века… огромные головы каких-то глубинных монстров, смотрящие со стен как живые… понятно, что антураж на любителя и предназначен больше для гостей, но с непривычки пробирает до печенок. Хорошо, что в самом замке этой показухи нет и в помине, и в личных покоях муженек предпочитает обстановку попроще. Не то я бы там точно рехнулась.

Кстати, где он сам-то? Что-то не слышно, не видно… неужто отстал?

— Ох ты ж, чудище мое крылатое, — вздохнула я, на мгновение обернувшись и увидев несущийся за мной по пятам клубок Тьмы, в котором едва угадывался мужской силуэт. — Кто ж тебя раздраконил до такой степени, что ты теперь сам не свой?

Неожиданно на моем пути возникла невидимая преграда, и я со всего маху ткнулась в нее носом. Да так лихо, что аж перекувырнулась в воздухе, зашипела от боли и камнем полетела вниз, до последнего царапая когтями прозрачную, невесть откуда взявшуюся стену, словно мотылек в стакане. Правда, в лаву все-таки не свалилась — сообразила отлететь в сторону и снова подняться повыше. Но там меня уже ждало озлобленное нечто, совсем недавно бывшее законным мужем.

— Дальше тебе ходу нет, — холодно сообщил Князь, когда мы снова поравнялись. — Это заклинание удержит даже архангела, так что можешь не стараться.

Я на пробу все-таки потыкала воздух пальцем, но была вынуждена признать — ловушка что надо. Ее не видно, не слышно, а то, что на каждое касание едва заметно проступает сложнейший рунный рисунок… так на то мой муж и сильнейший в Преисподней, чтобы плести вот такие чудовищные сети и накидывать их сразу на весь кратер. Жаль, я не знала, что он на такое способен.

Развернувшись к нему лицом, я демонстративно сложила руки на груди и участливо осведомилась.

— Ну и что? Полегчало тебе, Князюшка? Выпустил пар?

Муженек вместо ответа швырнул в меня сгусток Тьмы.

— Видимо, нет. Но совесть — штука живучая, — пропыхтела я, своевременно увернувшись. — Меня так просто не убьешь… вот скажи, чего ты взъелся?

— Полагаешь, у меня нет повода? — осведомился Князь, вновь поднимая руку для удара.

— А разве есть?

— Значит, измену ты поводом не считаешь?

— Чью измену? — удивилась я, настороженно следя за формирующимся на ладони демона сгустком. — Прости, я не в курсе… кто и когда успел тебе изменить?

Сгустившаяся вокруг Князя Тьма неожиданно рассеялась, и передо мной оказался бешено раздувающий ноздри белокожий демон, покрытый потрясающе красиво переливающейся чешуей.

— Моя жена была с другим, — на удивление тихо и опасно спокойно сообщил он, буравя меня тяжелым взглядом.

— Чего-о?! — от изумления я едва не свалилась в лаву. — Окстись, Княже! Да ты бредишь!

— Мои метки не ошибаются, даже когда кто-то пытается их обмануть.

Я воззрилась на заледеневшего демона со смесью недоверия, удивления и оторопи. Нет, я, конечно, знала, что Князюшка прислушивается к узам. Сознавала, что какие-то отголоски того дурацкого массажа могли до него дойти. Прекрасно помнила, как маменька говорила, что мужчины склонны преувеличивать… но чтоб настолько?!

— Княже, прости, но я Тьмой готова поклясться, что жена тебе ни разу не изменила.

— Клянись, — тяжело посмотрел на меня демон.

— Что? — сперва не поняла я. А потом заглянула в его пылающие глаза и покачала головой. — Все-таки ты жуткий ревнивец, Князюшка… и не смотри на меня, как на предательницу! Клянусь Тьмой, что твоя последняя супруга даже не держала в голове мысли об измене! Она не была с другим мужчиной. А если и прикасалась к кому-то, то не по собственному желанию и не с целью кого-то соблазнить.

— Тогда зачем?! — прошипел его темнейшество, выпуская когти.

— За тем, что надо! — не сдержалась я. — Может, ей проходу не дают всякие сволочи, которым не страшна твоя хваленая метка! Может, кому-то из них ей пришлось морду однажды набить! И вообще, как твоя совесть, мне уже давно следовало поинтересоваться: а с чего бы в последнее время начали гаснуть ЕЕ собственные браслеты, а?!

— Это я хотел узнать у тебя, — процедил муж, придвигаясь вплотную. — Брачные узы на жену я накладывал сам. И, пока я жив, цвет рун будет отражать ее желание быть моей. Они были белыми, когда она уходила! А теперь темнеют день ото дня! Что я, по-твоему, должен был подумать?!

Я растерянно опустила взгляд на свои руки, но, к счастью, руны видны не были — пыльца на них не попала. А когда подняла голову, Князь оказался так близко, что мы бы обязательно стукнулись лбами, если бы я была настоящей.

— Так что скажеш-шь, с-совесть? — зло прищурился Князь, прижимая меня к невидимой стене. — Почему же это стало возможным?

Я бестрепетно встретила его взгляд.

— Может, потому, что она увидела тебя с другой? И отчего-то посчитала, что это ТЫ ей изменил?

У него потемнело лицо.

— Это не было изменой. Я всего лишь наказал самоуверенную тварь.

— И долго наказывал? — жестко усмехнулась я. — Час? Два? Может, три?

— Чтобы вытянуть из нее силы, много времени не потребовалось. Она не такая стойкая, как… Ри. Поэтому сдалась почти сразу.

Я нахмурилась.

— Погоди, я не поняла… ты что, ее убил?

— Нет. Но и как женщина она мне тоже неинтересна.

— То есть, ты к ней не прикасался? — недоверчиво переспросила я, раз за разом вспоминая случившееся и остро жалея, что не досмотрела до конца.

— Прикасался. Но постель, если ты об этом, не делил, — сухо отозвался Князь, и вот тогда я нахмурилась еще больше.

Что за чепуха? Если муж мне не изменял, тогда почему потускнели руны? Я что же, сама их… просто потому, что надумала невесть что?! А этим утром и вовсе решила, что пора подыскать другого покровителя?! Стоп. Неужто руны реагируют не на его, а на МОИ эмоции? Просто потому, что это ОН так пожелал?! И неужели это я… своими руками… чуть не разрушила собственный брак?!

От этой невероятной мысли у меня вытянулось лицо, а Темный Князь так же неожиданно отстранился.

— Две руны из двенадцати, совесть… тебе известно, какие чувства испытывала моя жена, когда они погасли?

— Раздражение, — машинально откликнулась я, все еще находясь под впечатлением от услышанного. — Разочарование. Обида.

— И только? — недоверчиво переспросил он, и я, прислушавшись к себе, кивнула.

— Да. Ненависти она к тебе и сейчас не испытывает. Да и мстить за измену не собирается.

Князь поджал губы и отвернулся. А затем взмахнул крыльями и начал стремительно отдаляться.

— Эй, погоди! — спохватилась я, поняв, что убивать меня больше не будут. — Князюшка, ты куда?!

— Я выяснил, что хотел, — обронил он, не оборачиваясь. — Поэтому живи… пока что.

— Да?! А пыльцу с меня снять? А домой отпустить?!

Он развернулся всем корпусом и смерил меня скептическим взглядом.

— Обойдешься, — скупо бросил, наконец. — К тому же, ты еще можешь мне понадобиться.

Я оторопела от такой наглости, а он в это время мигнул и исчез, не удосужившись даже попрощаться. Я же повисела какое-то время, подумала, после чего решительно развернулась и устремилась обратно к замку — не проводить же остаток ночи впустую?

— Иша-а-ад? — вкрадчиво позвала я, залетев в ту же дыру в стене, из которой недавно вылетела. — Ишадушка-а? Я вернулась…

— Цела, госпожа? — раздалось недоверчивое из-под стеллажа. — А как хозяин?

— Успокоился, на твое счастье, — промурлыкала я, присматривая на полках томик потяжелее. — Но ты же во мне не сомневался, правда?

— Никак нет, госпожа! — раздалось подобострастное снизу, однако из-под полки старый козел предусмотрительно не вылез.

— Ну-ка, покажись-ка, морда бесстыжая, — ласково попросила я, вытаскивая тяжеленную книгу с огромной металлической бляхой на обложке.

— Зачем? — прикинулся дурачком демон. — Меня и тут все устраивает.

— Ишад, вылазь, не то хуже будет.

— Чего? — недовольно засопел демон. — Хозяину на меня пожалуешься?

— Нет. Сама разберусь! — я мстительно прищурилась и, прицелившись на голос, со всей силы запустила книжку точно в щель между полом и металлической стойкой.

— У-у-у-уй! — взвыл старик несвоим голосом и, едва не опрокинув стеллаж, опрометью выскочил наружу, зажимая ладонями подбитый глаз. — Госпожа, за что?! Я ж и за тебя радел тоже! Не только за свой живот! Кто бы, кроме тебя, Князюшку родненького угомонил?! Кто б посмел ему в глаза разных гадостей наговорить, да еще и уцелеть при этом?!

Я окончательно вызверилась.

— А кто на меня дрянью этой плюнул?! По чьей вине мне пришлось жизнью рисковать, хотя этого можно было не делать?! Как я теперь отсюда уйду, а?! Думаешь, у меня своих дел нету?!

— Есть! — взвыл старик, когда я со злости швырнула в него еще одну книгу. — Ой, есть, госпожа! Но и ты меня пойми — страшно помирать во цвете лет-то!

— Какое "во цвете"?! Да тебя на том свете давным-давно все черти обыскались!

— Так и пущай дальше ищут! — жалобно хныкнул дед, получив по мягкому место еще один увесистый томик. — Что ж я, не человек, что ли?! Думаешь, если постарел, так ни на что больше не гожусь?!

Я перевела дух и опустила занесенную руку.

— Ты прав — ты мне еще нужен, зараза белобрысая, поэтому проваливай, пока живой. И чтоб ни одной душе обо мне не проболтался! А добудешь книгу про акинарских оборотней, может, я тебя даже прощу. Когда-нибудь. Особенно, если отмоюсь от той дряни, в которой ты меня иску…

Мой взгляд внезапно упал на дверь, ведущую в княжескую спальню, а в голове забрезжила гениальная идея. Я кровожадно оскалилась, едва не доведя поднявшегося на ноги деда до обморока, и опрометью ринулась в купальню, надеясь, что вода сумеет сделать то, что оказалось недоступно моим полупрозрачным рукам.

— Ну-ка, проверим… — пробормотала я, с трудом откручивая тугой вентиль. И непроизвольно зажмурилась, когда сверху обрушился целый водопад. Затем с облегчением уставилась на струящиеся по рукам золотистые искорки, собирающиеся под ногами в настоящий водоворот, и торжествующе потерла ладошки. — Ура! Работает!

— Чего кричишь? — раздавшийся от дверей голос заставил меня вздрогнуть и суматошно обернуться. А Темный Князь, успевший принять человеческий облик, шагнул через порог и поморщился. — Решила всю купальню мне перепачкать? Или опять сбежать надумала?

— Быть твоей совестью нелегко, — буркнула я и на всякий случай попятилась, оставляя на полу светящиеся лужи. — Приходится изворачиваться, чтобы не прибили.

Князь, если и услышал, виду не подал. Просто занял мое место, подставил лицо под бьющие сверху тугие струи и на какое-то время замер, позволяя собой любоваться и снова, как в первый раз, демонстрируя потрясающую для демона беспечность. А потом опять, как тогда, оперся ладонями в стену и, выгнувшись, негромко зарычал.

Нерешительно протянув руку, я дотронулась до его лица и невесомо погладила по щеке.

— Наверное, твоя жена такая же собственница, как и ты, — прошептала едва слышно, медленно скользя кончиками пальцев по складке между бровей. — И тоже хочет тебя лишь для себя одной. Чтобы был только ее… и только для нее. Жаль, что этого никогда не будет.

— Почему? — так же тихо спросил он, не открывая глаз.

Я невесело улыбнулась: все-таки слышит. Видимо, не вся пыльца с меня слетела.

— Потому что признать — это не значит смириться, а принять кого-то — совсем не значит быть покорной ему во всем. Из ваших отношений вряд ли получится что-то хорошее: она слишком недоверчивая, а ты чересчур упрямый. И это вряд ли изменится.

— Ты действительно похожа на совесть, — криво усмехнулся Князь, открывая глаза, но на мне больше не осталось пыльцы, поэтому его ищущий взгляд замер где-то над моей головой и почти сразу погас. — Не боишься говоришь правду и уходишь именно в тот момент, когда особенно нужна.

— Я никуда не ухожу, — неслышно шепнула я, отступая еще дальше и скрываясь в поднявшихся снизу клубах пара. — Просто иногда ты перестаешь меня замечать.

Глава 12

Первое, что я увидела, придя следующим утром на "яды" — ухмыляющиеся физиономии акинарцев, нагло восседающих на наших со Шмулем местах. До этого волки не появлялись вместе с нами в лаборатории мадам Травиль, поэтому я совершенно не чаяла их увидеть. А теперь сидят, скалятся, звери нечесаные. И смотрят так, словно поутру втихаря задрали молочную корову.

— Ну-ка брысь, — буркнула я, подходя к нашей любимой парте. — Здесь занято.

— Что вам вообще понадобилось на "ядах"? — проворчал фей, демонстративно бросая на стол свою сумку. — У вас же с утра оборотничество.

Сар, даже не подумав шевельнуться, хмыкнул.

— А мы поменяли расписание и будем теперь с вами ходить. Хель нам "домашку" обещала, а уговор дороже денег.

Шмуль недобро прищурился.

— И что? Для этого обязательно было наши места занимать?

Оборотни одновременно поднялись и приглашающим жестом указали на нагретую лавку.

— Пожалуйста. Мы всего лишь придержали эти места для вас… Хель, давай "домашку". Мы с вечера ничего не читали.

Я с мрачным видом выудила из своей сумки пухлую тетрадь и бросила в Сара.

— На, вымогатель. Но чтоб потом вернул!

Оборотень, подхватив добычу прямо на лету, расплылся в широкой ухмылке и, пересев на соседний ряд, тут же сунул нос в мои конспекты. Не бог весть какие успехи я делала в ядоварении, но для зачета хватит. А уж какого демона волкам это понадобилось, если прочитать в учебнике намного проще, чем разбирать мои каракули, вообще ума не приложу.

Впрочем, их, видимо, все устраивало.

Усевшись на свое законное место, я покосилась на увлеченно листающего тетрадь оборотня и принялась ждать появления преподавательницы. Понятия не имею, как парни собрались выкручиваться, если на сегодня был назначен первый зачет, но уверенности в своих силах у них было хоть отбавляй.

Мадам Травиль, как всегда, явилась вовремя и с ходу, не давая нам с феем начать заготовленный спектакль, вызвала Раса к доске. Якобы чтобы выяснить исходный уровень знаний у новичка.

Я с любопытством уставилась на ничуть не обеспокоившегося волка, пытаясь уловить в его лице хоть какой-то намек на тревогу… ничего. Совсем. Рас был сама безмятежность, хотя в тетрадь, в отличие от брата, не успел заглянуть даже мельком.

Однако, как бы акинарцы ни прибеднялись, с подготовкой к уроку у них все оказалось в порядке. Мадам Травиль долго пыталась подловить Раса на мелочах, но он с честью выдержал нелегкое испытание. Правда, при этом неотрывно косился на роющегося в моих записях Сара. Причем порой мне казалось, что у того на лбу написаны нужные сведения… а потом меня вдруг осенило: они ж близнецы! И паскудный волчара просто-напросто читает мысли братца, а тот, в свою очередь, проворно выискивает ответы в моей тетради! Сару даже голову от стола поднимать было не нужно! Достаточно просто прочитать и все! Любой зачет сдан! Вот же стервецы!

Я со злым восхищением посмотрела на беззаботно посвистывающего Раса, упругой походкой возвращающегося на место. И чуть не ругнулась вслух, когда этот наглец задорно мне подмигнул. Вот же гады… ну что за везучие гады, которым, единственным, не нужно было ничего учить даже к экзаменам!

— Демоновы волки, — завистливо прошептал сидящий рядом фей. — Ну почему мир так несправедлив, и у меня нет брата-близнеца?!

Я перехватила насмешливый взгляд Сара и вознамерилась сразу после урока вытрясти с них подробности. Но, к моему удивлению, в перерыве оборотни подошли сами и, заговорщицки переглянувшись, шепотом предложили:

— Хотите узнать, как? Пошли, кое-что покажем.

Недоумевая, мы со Шмулем спустились вместе с акинарцами на первый этаж. Не задавая лишних вопросов, зашли в зал с расписанием. По знаку Сара послушно прикрыли собой подошедшего к стене Раса, в руке которого, как по волшебству, появился магический карандаш, и приложили все усилия, чтобы парня не было видно другим студентам, то и дело заскакивающим в зал, чтобы уточнить время следующего урока.

А потом на моих глазах произошло невероятное — оборотень прикоснулся к строчке со своим именем, выводя индивидуальное расписание поверх нашего общего, как-то по-особенному согнул указательный палец, повел им вдоль строки, и стоящие напротив его имени "яды" просто-напросто истаяли, будто их никогда не было!

— Мы умеем вытягивать магию, — вполголоса сообщил Сар, зорко следя, чтобы на манипуляции брата никто из посторонних не обращал внимания. — Даже расписание поменять можем — убрал одну строчку, вписал вместо нее другую, и готово.

Рас сноровисто нацарапал в опустевшей строчке "темные расы" и, спрятав карандаш, с ухмылкой оглядел наши обалдевшие лица. А затем вызвал расписание еще раз и напротив имени Шмуля игриво начертал второй парой на сегодня левитацию.

— Что-о-о?! — моментально взбеленился фей, сообразив кому обязан столь частым посещением ненавистного предмета. — Так это вы… сволочи… это из-за вас я вынужден посещать эту мерзость?! Вы что, ВСЕМ НАМ поменяли последний урок?!

Признаться, меня тоже тряхнуло, когда я поняла, эти гады могли переставить наши занятия по собственному усмотрению. Но потом вспомнила, что левитация — наименее значимый для нас предмет, подумала еще кое о чем и… придержала взвившегося фея за пояс.

— Пусти! — взревел Шмуль, безуспешно стараясь дотянуться до посмеивающихся акинарцев ногами. — Пусти, Хель! Я им морды набью!

— Не вопи, а то на нас и так уже оборачиваются.

— Ну и плевать! — не на шутку разбушевался Шмуль, отчаянно вырываясь у меня из рук. — Щас я им покажу! Щас я им как дам…

— Что, убрать оттуда левитацию? — невинно осведомился Рас, с улыбкой глянув на побагровевшего фея.

— А ТЫ КАК ДУМАЕШЬ?!

— Ладно, сейчас сделаю.

И действительно — сделал. Причем убрал левитацию отовсюду, включая последние пары, необходимость посещать которые целых три недели доводила маленького фея до исступления.

— Так лучше? — миролюбиво осведомился волк, когда последние строчки в расписании Шмуля изменилась на "темные расы", "светлые расы" и "яды".

Фей матюгнулся и все же попытался дотянуться до ловко увернувшегося Раса, поэтому мне пришлось сгрести мелкого в охапку и прижать к груди, а потом строго посмотреть на оборотней.

— Зачем?

Сар сокрушенно развел руками.

— Слишком много мухлевать опасно. Одно-два изменения проходят нормально, однако перемены у целой группы быстро заметят. Левитация же ни для кого из вас не является жизненно необходимой. Экзамен по ней вы сдадите без труда — он устный. А еще это — единственный предмет, на котором вы могли бы собираться вместе, не вызывая подозрений.

Шмуль в моих руках неожиданно затих.

— То есть, вы с самого начала к нам присматривались? — прищурилась я.

— Сперва мы хотели попасть к старшим — так проще получить диплом, — признался Рас. — Но среди старшекурсников не нашлось ни одного подходящего демона, поэтому мы перевелись к вам.

— Вы что же, и курс себе сами поменяли?!

— А то, — ухмыльнулись эти двое и, переглянувшись, коротко хохотнули. — Зачем париться целых шесть лет, когда есть возможность закончить УННУН всего за три года?

— Ну вы даете! — пораженно выдала я, во все глаза уставившись на проходимцев. — Надеюсь, хотя бы Жабина подпись на разрешении о переводе подлинная?

— Нет!

— Сволочи, — с изумлением поняла я. — Беспринципные, наглые…

— Зато честные, — широко улыбнулся Сар. — И ты уже заключила с нами контракт, поэтому мы от тебя в ближайшие годы никуда не денемся. Ты рада?

Я кисло улыбнулась.

— Просто задыхаюсь от счастья. Кстати, насчет контракта…

Дзи-и-инь! — раздалась прямо над нашими головами звонкая трель.

— Вторая пара начинается, — спохватилмя Сар. — Пошли, не то опоздаем, и мадам Травиль возьмется уже за вас.

— Стоять! — вдруг гаркнул сидящий у меня на руках Шмуль. — Не сметь уходить! Верните мне сперва левитацию в расписание!

Я изумленно опустила на него взгляд.

— Шмуль, ты чего? Ты ж сам просил…

— И что-о? — свирепо зыркнул на меня фей. — Хочешь сказать, вы сегодня придете на урок к гоблину, а я — нет?! Все там соберутся, а меня не будет?! Возвращайте на место, кому сказано! Если уж подыхать от тоски, то всем вместе!

Акинарцы жизнерадостно гоготнули, когда Шмуль воинственно погрозил им кулаком и сделал вид, что вот-вот полетит мстить ему за подставу. А потом Рас, все еще посмеиваясь, вернул все как было и почти бегом кинулся обратно в класс — опоздавших мадам Травиль действительно не жаловала.

* * *

— Ишад, я вернулась, — сообщила я, решительно залетая в библиотеку. — Ты нашел то, что мне нужно?

И тут же осеклась — рядом со стеллажами стоял Темный Князь и одну за другой отбрасывал в сторону не понравившиеся ему книги. Причем, судя по количеству валяющихся на полу томов, выбирал он уже давно. Но все до единой книги его чем-то не устроили. Вот и сейчас он раздраженно перелистывал пожелтевшие от времени страницы, а затем небрежно отшвырнул не понравившуюся ему рукопись на пол и рыкнул:

— Я же велел подобрать что-нибудь о духах!

Стоящий рядом на вытяжку Ишад тут же согнулся в угодливом поклоне.

— Все перед вами, хозяин. Но, не зная толком, что вы ищете, я вряд ли способен принести пользу.

Из глотки его темнейшества вырвалось недовольное шипение, а когтистая лапа согнула старого смотрителя так, что тот едва не ткнулся носом в пол.

— Найди мне сведения о том, как она это сделала! Я хочу знать, почему она может приходить и уходить, когда ей вздумается!

Я осторожно подлетела ближе и, беспрестанно косясь на потянувшегося за очередной книгой мужа, тронула старика за плечо.

— Эй. Так ты нашел что-нибудь про Акинар?

Ишад от неожиданности чуть не взвизгнул и заполошно отпрыгнул в сторону.

— Чтоб тебя…!

— Чего ты скачешь, как мерин необъезженный? — рыкнул сверху Князь, и дед тут же снова согнулся до земли.

— Ничего, хозяин. Суставы вдруг разболелись, вот и дергаюсь.

— Сус-с-тавы-ы? — медленно повернулся в нашу сторону Князь. Обшарил настороженным взором библиотеку, вскользь мазнул по застывшей мне, после чего принюхался, внимательно изучил картинно схватившегося за поясницу старика, а затем ткнул его когтем под подбородок и уставился на стремительно посеревшее лицо. — А мне кажетс-с-ся, ты лжеш-шь, Ишад! Куда ты сейчас с-с-мотрел? Отвечай!

Старик испуганно замер, переводя растерянный взгляд с меня на мужа и обратно.

— П-повелитель…

— Я задал тебе вопрос.

— Да на меня он смотрел, — с досадой буркнула я, подлетая к Князю вплотную. А затем сердито потянула его за заостренное ухо и, наклонившись пониже, повторила прямо туда: — На ме-ня, слышишь?

У Князя гневно раздулись ноздри, а дрыгающий всем телом демон в его руке опасно посинел.

— Иш-ш-ша-ад…

— Оставь старика в покое! — наконец возмутилась я, поменяв диспозицию так, чтобы иметь возможность смотреть мужу в лицо. — Ему разорваться между нами, что ли?!

Ишад, у которого и впрямь едва не развилось расходящееся косоглазие, облегченно выдохнул, когда Князь разжал когти. Мешком свалившись на пол, дедок шустро подхватился на ноги и, метнув в мою сторону беспокойный взгляд, нерешительно замер.

— Она? — моментально насторожился муженек.

Ишад, виновато понурившись, вздохнул.

— Она, мой повелитель.

— Дух или призрак?

— Скорее дух, господин. Но откуда и почему не скажу — я ее не исследовал.

— Сделай так, чтобы ее стало видно! — приказал Князь, недовольно нахмурившись. — Я хочу знать, кто гуляет по моему замку.

Я только фыркнула и метнулась к двери, когда Ишад потянулся за пазуху и выудил оттуда целую горсть светящегося порошка. А когда попытался приблизиться, погрозила ему кулаком, после чего сложила пальцы в выразительную фигу и на всякий случай предупредила:

— Пачкать себя не дам. Попробуй только, дунь — всю бороденку повыдергаю. Вместе с волосами и кожей.

Старик втянул голову в плечи и, оглянувшись на Князя, заскулил:

— Я немножко… только чтоб хозяин не серчал. Ну вернись, а? Он тебя снова слышать будет…

— Разве что самую капельку, — неохотно согласилась я. Больно уж хотелось с мужем потолковать по душам. — И только по краю подола! А вздумаешь на лицо сыпать — удавлю.

— Я понял, — с невыразимым облегчением выдохнул старик и, подойдя на полусогнутых, крайне бережно стряхнул мне на подол крохотную горстку порошка.

— Что за состав? — деловито осведомилась я, стряхивая с ночнушки лишнее.

— Порошок полыни, пыльца фей, истолченные внутренности новорожденной крысы…

— Стоп. Дальше не надо. Думаешь, теперь меня слышно?

— И видно, к тому же, — пророкотал Темный Князь, молниеносно оказавшись рядом. — Молодец, Ишад. Теперь ее будет затруднительно потерять из виду.

На мгновение почувствовав себя глупой мышью в захлопнувшейся мышеловке, я с беспокойством покосилась на стены, но дыры в них уже успели заделать. Даже потолок подлатали так, что я, если б не знала, ни за что бы не догадалась, что прошлой ночью его раскрошили в мелкую пыль. Иными словами, выход из библиотеки остался один. И его надежно перекрывал собой мой дорогой супруг.

— Идем со мной, — приказал Князь, вдоволь налюбовавшись на украсившее мою ночнушку светящееся пятно. Я поморщилась от его тона, но потом подлетела к Ишаду, прошипев ему прямо в ухо:

— Срочно добудь мне книгу!

После чего послушно отправилась за мужем, у которого, по-видимому, тоже имелось мне что сказать.

— Садись, — сухо бросил его темнейшество, заходя в гостевые покои и указав на нетронутую постель.

Я деликатно кашлянула и пропищала:

— Прости, Князюшка. Не могу — нематериальная я.

— Тогда виси на месте и не дергайся — не съем, — фыркнул он, остановившись возле двери в купальню и пристально на меня посмотрев. — Как тебя зовут? Откуда ты взялась? Как прошла сквозь заклятия?

Я пожала плечами.

— Имя мое ты уже знаешь: совестью твоей назвалась — ею и останусь. А насчет того, откуда взялась… ты звал — я пришла.

— Разве я тебя звал? — подозрительно прищурился демон.

— Да какая разница, кого звал — все равно пришла только я. Так что или встречай дорогую гостью, или я пойду смою с себя пыльцу.

— Не ставь мне условия, советь! Уничтожу! — угрожающе прошипел его темнейшество, непроизвольно трансформируясь в демона.

Я негромко хмыкнула.

— Так я для того и существую, чтоб с тобой спорить и тем самым наставлять на пусть истинный. А угрозы ни к чему… если ты, конечно, не боишься проиграть мне в словесном поединке.

Его темнейшество выразительно скривился.

— Бояться мне нечего. Ты для меня не опасна.

— Не скажи, Князюшка, — кротко возразила я. — Изведу тебя ночью сомнениями разными, навею сон дурной, испорчу настроение… и настанет у тебя жизнь тревожная и нервная. Я ведь девушка обидчивая. Сперва обижусь, а потом начну обижать сама.

Он недовольно раздул ноздри.

— И что же ты от меня хочешь, обидчивая?

— Поговори со мной, — невинным тоном предложила я, подлетая чуточку ближе.

— О чем? — нахмурился он.

— О чем угодно. О погоде. О демонах. О себе… мало ли тем для разговоров? Или ты собственной совести не доверяешь?

Темный Князь презрительно фыркнул.

— Я никому не доверяю. А ты… что конкретно ты хочешь обо мне узнать?

— Все. Как живешь, чем дышишь, где работаешь…

— Хорошо, идем, — неожиданно согласился он и неуловимо быстрым жестом открыл портал. — Кое-что я могу тебе показать.

Я несказанно удивилась такой покладистости, но отказываться не стала. Когда еще муженек побалует меня своим вниманием?

Знакомый кабинет встретил нас гнетущей тишиной и беспросветным мраком. Ни огонька под закрытой дверью, ни шороха шагов в коридоре, ни даже свечечки на люстре никто не зажег, чтобы хоть как-то разбавить царящую здесь темень.

— Нравится? — с издевкой поинтересовался Князь, внимательно следя за мной из-за стола.

— Мрачновато как-то.

— А так? — насмешливо хмыкнул он, без предупреждения распахивая прямо подо мной еще один портал.

Я ойкнула и, провалившись туда, как в полынью, сердито погрозила мужу кулаком. Но неожиданно заметила в каком-то шаге от себя сплошную стену пышущей жаром, ярко-рыжей лавы и, не разобравшись что к чему, шарахнулась прочь.

— Княже!

Пролетев сквозь усмехнувшегося демона, я сумела остановиться только у необработанной каменной стены, из которой торчали острые куски породы, и только потом сообразила — муженек закинул меня в какой-то грот. Расположенный глубоко под землей, почти на уровне дна гигантского кратера, служившего демону домом. В выточенную прямо в скале комнату, одна из стен которой была разрушена, а вместо нее кто-то установил совершенно прозрачный, определенно магического происхождения заслон, за которым, словно живая, бурлила и исходила жаром раскаленная лава.

Огненно-рыжие волны лениво бились о невидимую преграду, словно самый настоящий прибой. Завораживающе красиво горели. И лениво перемешивались друг с другом, создавая целые водопады из живого пламени.

— Сюда я обычно прихожу отдыхать, — негромко сказал Темный Князь, когда я восторженно выдохнула. — Здесь спокойно. И никто не мешает размышлять.

— Удивительное место, — так же тихо согласилась я, не рискуя, впрочем, подлететь к лаве вплотную. — И невероятно красивое. Боюсь представить, сколько сил уходит на поддержание этой стены.

— Много. Идем дальше. Покажу тебе еще кое-что, — усмехнулся в ответ супруг и, сотворив третий портал, приглашающе протянул когтистую лапу.

Я удивленно приподняла брови, не рискнув, впрочем, взять его за руку. Однако в портал все же залетела. И во второй раз пораженно застыла, обнаружив, что стою не в мрачном подземелье, а посреди залитой солнечным светом лужайки, на которой беззаботно летали ярко-зеленые стрекозы и порхали разноцветные бабочки.

— Что это? — пораженно прошептала я, озираясь. — Куда ты меня привел?

— Это все еще Преисподняя, не обольщайся, — хмыкнул вышедший следом Князь и взмахнул рукой, показывая мне границы искусственно созданного чуда. От этого движения безупречно выполненная иллюзия солнца и синего неба над головой потускнела, и над ними проступил глянцево-черный потолок гигантской пещеры, усыпанной вкраплениями какого-то минерала. Чуть ниже появились далекие, но все же отлично просматривающиеся сквозь магический заслон каменные стены, а в одной из них показался круглый, похожий на разинутый рот какого-то чудовища проход.

При этом трава под ногами никуда не делась — только потускнела слегка. И бабочки по-прежнему продолжали порхать вокруг меня, как живые… впрочем, они и были живыми. Когда-то. Но наполнившая гигантскую пещеру магия сделала из многочисленных трупиков маленьких зомби, которым кто-то заботливо вернул крылья. И позволил безнаказанно летать над иллюзорной травой по тщательно выверенным траекториям.

Осознав, что все вокруг — не более, чем обман зрения, я подняла на демона растерянный взгляд.

— Зачем это, Княже? Для чего создано?

Его темнейшество мрачно усмехнулся.

— Как оказалось, созидание требует гораздо большего вложения сил, чем разрушение. На что-то же нужно было направить энергию, которой так щедро наградила меня жена?

От такого ответа я испытала жгучее разочарование и отвернулась.

— Уведи меня отсюда, пожалуйста.

— Тебе не понравилось? — неожиданно нахмурился он. — У меня плохо получилось?

— Получилось хорошо. Но находиться среди мертвых, старательно прикидывающихся живыми, очень трудно. Сложнее только справлять новоселье для близких на кладбище.

Муженек нахмурился еще сильнее, но портал все-таки открыл. А когда я с облегчением вернулась в гостевую комнату, угрюмо бросил в спину:

— На сегодня прогулки окончены.

И, не прощаясь, исчез, оставив меня недоуменно озираться посреди опустевшей комнаты.

Глава 13

Через несколько дней я окончательно свыклась с мыслью, что в нашей команде стало на двух разумных больше. Акинарцы оказались смешливыми, задорными и абсолютно компанейскими парнями, которых со временем принял даже упрямый Васька.

На обеде они развлекали нас рассказами о своих выходках, над которыми мы хохотали до слез. После ужина Рас добросовестно провожал баньши на кладбище, терпеливо дожидаясь ее в ближайшем лесу, а затем аккуратно доставлял обратно, сдавая с рук на руки брату. Меня и Мартина они три раза в неделю сопровождали на демонологию, каждый раз предупреждающе порыкивая на собирающихся перед корпусом старшекурсников. Когда было время, охотно возились с настойчиво пытающимся их одолеть Васильком… Правда, победу в бою он у них вырвать не сумел, но, насколько мне известно, на несколько ошибок в защите акинарцы ему все же указали. И с тех пор их поединки стали проходить в несколько ином ключе — один из волков вступал с нашим медведем в схватку, а второй в это время негромко комментировал происходящее. Подсказывая, направляя и время от времени давая дельные советы обоим. Так что теперь, если они работали один на один, у Василька получалось противостоять акинарцам на равных. И именно это в конце концов примирило его с существованием новичков.

Шмуля новые одногруппников подкупили тем, что умели и любили делать незаконные вещи, умудряясь при этом оставаться безнаказанными.

Зырян и раньше относился к ним с каким-то непонятным благодушием, поэтому на пополнение в команде отреагировал спокойно.

Мартин, как ни старался, так и не смог ощутить в них угрозы, так что тоже быстро успокоился и принял акинарцев как данность.

Ну а меня они поразили еще в тот момент, когда неосторожно коснулись своими мыслями. И случайно… а может, и неслучайно… я теперь ни в чем не уверена… позволили ощутить свои эмоции.

Я знаю, при мысленном контакте соврать невозможно, поэтому его так любят следователи и судебные маги. Но та волна нежности и заботы, что шокировала меня в тот вечер, до сих пор отзывалась в груди приятным теплом.

Больше Сар таких вольностей себе не позволял, да и Рас старался поменьше говорить в волчьем обличье. Но именно этот случай заставил меня в итоге поверить малознакомым оборотням. И только благодаря ему я была вынуждена признать — эти двое, кем бы они ни были, нам не враги.

Само собой, на моем желании выяснить правду это никоим образом не сказалось. Тем более, что при упоминании о контракте волки моментально куда-то исчезали или же лихо отшучивались, искусно переводя разговор на другое.

Я этот момент для себя отметила и запомнила. А убедившись, что больше ни слова из них не вытяну, отстала. Но при этом каждую ночь возвращалась во владения мужа в надежде, что Ишад все-таки отыщет для меня нужную книгу.

К сожалению, дело двигалось крайне медленно, поскольку нам приходилось подолгу ждать, пока Князюшка соизволит оставить где-нибудь каплю своей крови. А он в последнее время нечасто баловал смотрителя визитами. Да и со мной общаться желанием не горел, хотя мы виделись почти ежедневно.

На том, чтобы Ишад при встрече посыпал меня пыльцой, муж больше не настаивал. Видимо, понимал, что я все равно найду способ ее смыть. Дверь в собственную спальню он тоже не закрывал, поэтому мои перемещения по его покоям так и остались неограниченными. Но при этом я все чаще задерживалась, чтобы не отказать себе в удовольствии и посмотреть, как он засыпает. А если ему случалось подолгу ворочаться или просто лежать без сна, незаметно подкрадывалась ближе и тихонько перебирала его длинные волосы до тех пор, пока у Князя не начинали закрываться глаза.

Зачем я это делала — трудно сказать. Наверное, чтобы в очередной раз убедиться, что все еще имею над ним определенную власть. Было в этом что-то умиротворяющее: под моими руками Князь всегда успокаивался, а мне просто нравилось следить за тем, как это происходит. Касаться его. Молчаливо гладить его крылья. И с удовлетворением следить, как постепенно гаснет раздражение в его глазах. Как перестают в них вспыхивать опасные всполохи Тьмы. Как разглаживается его суровое лицо. И как вместо жестокого, скорого на расправу демона ко мне раз за разом возвращается сильный, уверенный в себе, но очень уставший мужчина, который даже сам себе бы не признался, НАСКОЛЬКО ему необходимо мое присутствие.

* * *

— Ну, как успехи? — задала я уже ставший традиционным вопрос, в очередной раз явившись в библиотеку.

Старый демон со вздохом убрал на полку какой-то свиток и виновато развел руками.

— Увы, госпожа. Все книги об оборотнях я тебе уже показал. А ничего нового пока не появилось.

Я с досадой запустила в волосы когтистую пятерню и воскликнула:

— Но как такое может быть? Неужто даже у могущественного Князя Тьмы нет необходимых мне сведений?!

— Так сама у него и спроси, — посоветовал Ишад, поднимая со стола увесистый, покрытый толстым слоем пыли том. — Он тебя терпит. Даже не торопится убить, как остальных. Авось, что-нибудь и расскажет.

— Как же, жди, — проворчала я, кружась над стариком, как голодная ворона — над дичью. — В прошлый раз всего-то капельку пооткровенничал, и что из этого вышло? До сих пор не разговаривает. Не вспоминает даже.

— А ты с ним поласковей, посговорчивее будь…

— Уже была. Еле ноги потом унесла.

— И что было дальше? — с интересом воззрился на меня дедок.

Я демонстративно оттянула полупрозрачный подол.

— Сам не видишь? Теперь привидением работаю. На полставки. Пугаю тебя и действую мужу на нервы, немым укором являясь ему но ночам. Думаешь, меня это радует?

— Но спросить-то оно не мешает? — философски заметил он, закончив разгребать книги на столе и направившись к любимому креслу.

Я пожала плечами.

— Нет, конечно. Но уж больно не хочется в твоей пыльце снова пачкаться.

— А ты капельку возьми, на губы намажь — хозяин и услышит.

— Еще не хватало — пугать окружающих летающими и шамкающими губищами! Лучше я свое имя на подоле напишу. Тогда меня точно ни с кем не перепутают.

Ишад приглушенно хихикнул, видимо, представив, как я буду приближаться к Князю из темноты с нарисованной во всю грудь надписью: "Совесть", а потом с облегченным стоном упал в кресло и вытянул ноги.

— Как хочешь, так и делай, госпожа. Тут я тебе не советчик. Только не забудь потом надпись смыть, а то у нас по коридорам кто только не шастает…

Тут уж пришлось фыркать мне — от мысли, что кто-то из демонов может и копыта откинуть, если на меня нарвется. Шутка ли — с потерянной совестью повстречаться? Да еще посреди неосвещенного коридора? Но потом я решила — почему бы нет? И, окунув палец в коробочку с порошком, которую старик забыл на столе, намалевала у себя на лице скалящийся злорадной ухмылкой череп. Ну, чтобы демоны боялись, да и муженек не сразу признал.

Видимо, получилось не очень, потому что Ишад вдруг подозрительно хрюкнул и зашелся в приступе хриплого каркающего смеха.

Я на него за это обиделась. И, мстительно хлопнув по пыльце раскрытой ладонью, с чувством приложила старика по морде, отставив на ней светящийся отпечаток когтистой пятерни. После чего с достоинством упорхнула в спальню, не слушая раздающиеся из библиотеки ругательства и не особо вникая в смысл словосочетания "с кожи не смывается".

Как назло, Князюшка изволил задержаться, поэтому какое-то время я занималась тем, что пыталась оттереть с себя пыльцу. Постельное белье для этого не годилось — с него почему-то руки соскальзывали, а вот стены в спальне оказались подходящей основой для рисования. Причем я так увлеклась, что не услышала хлопка открывшегося портала и опомнилась только тогда, когда за спиной раздался грозный рык:

— Что здесь происходит?!

Медленно-медленно обернувшись, я смущенно улыбнулась мужу. Его темнейшество при этом ощутимо напрягся, тревожно оглядел испорченную стену, на которой чуть ли не до потолка виднелись отпечатки моих ладоней, и узнав шокированно отступил на шаг.

— Совесть, ты, что ли?!

— Я, Князюшка, — скромно призналась я, подлетая ближе.

Муж при виде подплывающего из темноты, злобно скалящегося черепа аж передернулся.

— Что за гадость ты на себе намалевала?

— Масочка. Целебная. Ну внутренностях крысы настоянная.

— Смывай, — хмуро потребовал он, убедившись, что черепушка ему не привиделась. — И чтоб больше мне в таком виде не показывалась — могу зашибить спросонья.

Я вздохнула и послушно направилась в купальню. А когда вернулась, оставив не щеке один-единственный светящийся мазок, сразу ощутила, что серьезный разговор придется начинать именно мне. Князь к этому времени уже успел переодеться… в смысле, полностью раздеться… принял демоническую ипостась и вольготно развалился на кровати. Глаза его при этом были закрыты, могучие руки — закинуты за голову, широкие крылья свисали на пол на манер небрежно брошенного покрывала… да так, что для одного маленького привидения совсем не осталось места.

— Князюшка? — нерешительно позвала я, кружась над постелью, словно неприкаянная душа. — Кня-а-аже… я сделала, как ты велел.

Он неохотно приоткрыл один глаз, быстро нашел летающую под потолком загогулину, которую при желании можно было принять за букву "с", и поморщился.

— И что?

— Ну прости меня, Княже, — повинилась я, спускаясь пониже. — Прости за слова необдуманные. Понимаю, что ты много времени на ту пещеру потратил… старался… силы вкладывал. А я твоего дара не оценила. Обидела… прости меня, Князюшка. Я не хотела сделать тебе больно.

На скулах демона проступили желваки.

— Что же именно тебе не понравилось?

Ощутив, с каким усилием ему дались эти простые слова, я спустилась еще ниже, осторожно прильнула к его груди и, обняв за шею полупрозрачными руками, виновато прошептала:

— Все понравилось, Князюшка. Кроме трупов. Если бы не они, я бы с удовольствием еще раз полюбовалась на эту красоту. Твои иллюзии бесподобны. Яркие, сочные… как живые. Я знаю, что настоящая трава здесь бы не прижилась, поэтому даже не рассчитывала увидеть нечто подобное, но то, что ты сделал… я почти поверила, что даже в Преисподней возможны чудеса!

У демона недовольно раздулись ноздри.

— Значит, тебя не устроили только мухи?

— Бабочки, Князюшка, — все так же виновато вздохнула я. — К зомби я как-то настороженно отношусь. Но вот если бы ты сделал их такими же иллюзорными, как все остальное…

Его темнейшество едва заметно нахмурился.

— Ты что, боишься мертвецов?

— Нет, — кротко ответила я, убирая руки от его шеи и складывая ладони под собственным подбородком. Устроилась сверху с комфортом, лишь усилием воли не проваливаясь сквозь мужа, как сквозь обычный мираж. — Но тебе бы тоже не понравилось, если бы кто-то пообещал вернуть твою жену, а вместо законной супруги доставил ее оживший труп.

Темный Князь пренебрежительно фыркнул.

— Нашла, с чем сравнить!

— А почему нет? Она бы даже говорить с тобой могла… какое-то время. Была бы послушной. Тихой. Молчаливой. Но вряд ли тебя устроила бы такая замена, потому что, хоть внешность у нее и останется прежней, да только суть уже не та.

Он неожиданно открыл глаза и глянул, как показалось, мне прямо в душу. Я непроизвольно замерла, гадая про себя, что он там мог увидеть. А потом и дыхание затаила, подумав о том, что именно здесь и сейчас супруг мог беспрепятственно от меня избавиться. Всего-то и требовалось призвать Тьму — увернуться от такого удара я бы при всем желании не успела.

— Я тебя услышал, — наконец, сухо обронил муж, заставив меня незаметно выдохнуть. — Но это не значит, что простил.

"А я вот тебя простила, Княже", — мысленно укорила я его про себя и тут же почувствовала, как мои запястья окутало теплом. А когда опустила глаза, то с изумлением обнаружила, что на месте погасшей пары рун снова проступили багровые письмена. Настолько яркие, что я от неожиданности ойкнула и кубарем слетела с постели.

— Что? — мгновенно насторожился супруг, резко садясь и обшаривая спальню напряженным взором. — Ты что-то сказала?

Я инстинктивно спрятала руки за спину.

— Ничего, Князюшка. Тебе послышалось.

А как только он снова лег, принялась украдкой рассматривать свои запястья, на которых по непонятным причинам ожили брачные браслеты.

Значит, прав бы супруг — они и впрямь реагируют на эмоции. А это значит, что если я забуду о Сельриане и о том, как Князь бессовестно ее лапал, однажды они снова станут белыми. И наглядно докажут, что не только муж отчаянно нуждается во мне, но и он мне необходим не меньше. Правда, ему я в этом вряд ли когда-нибудь признаюсь.

— Расскажи что-нибудь, Княже, — попросила я тихонько, снова устраиваясь на груди мужа и сворачиваясь на ней, как большая кошка. — Что-нибудь необычное… забавное… про другие миры.

— Какие? — рассеянно откликнулся демон, явно думая о чем-то своем.

— Любые. Про Акинар, например.

— Почему именно про него? — отчего-то насторожился Князь, но я лишь пожала плечами.

— Не знаю… говорят, там интересно.

— Что может быть интересного в мире, который на две трети покрыт толстым слоем льда? Разве что коренные жители?

Я демонстративно зевнула.

— А кто там живет? Ох, прости… люди? Звери?

— Оборотни. Шестнадцать небольших родов, с которыми демоны уже несколько столетий поддерживают партнерские отношения.

— Ты тоже в этом участвуешь? — лениво осведомилась я.

— Хорошие воины ценятся везде, а акинарские волки хороши, прежде всего, тем, что их растят под одного конкретного хозяина. И предать его потом они при всем желании не могут.

— Для Князя это важное условие, — согласилась я, приподняв голову и оценивающе глянув на мужа. — Абсолютная преданность, которая поддерживается не клятвой, а чем-то большим…

— Магией крови, — подсказал муженек и тоже зевнул. — На Акинаре чрезвычайно сильны кровные узы, поэтому воины у них тренируются боевыми двойками. В составе такой двойки — всегда братья-близнецы. Старший принимает решения, младший становится для него донором силы. И, пока они живы, пара почти неуязвима. В том числе и по этой причине мы когда-то завоевали этот мир, а теперь растим превосходных воинов исключительно для себя.

Я опешила.

— Вы что же, выводите их, как бойцовых собак? Скрещиваете ради улучшения породы?!

— Они сами следят за чистотой крови. Причем намного жестче, чем это принято у нас. В стае правят два вожака. Волчицы общие — устойчивых пар этот вид почему-то не образует. Раз в год у самок начинается течка, самцы же в это время устраивают большой турнир, победители которого получают право на продолжение рода. Вожаки в турнире тоже участвуют, потому что правят до тех пор, пока могут завоевать себе волчиц. А когда ослабнут — начинают натаскивать молодняк, так что опыт поколений у них не теряется, как у других, а до последней крохи передается от отцов к сыновьям.

— Разве матери к этому не привлекаются? — недоуменно переспросила я.

— Щенки воспитываются всей стаей. Матери кормят их лишь первые несколько месяцев, а затем их помощь уже не нужна. Потом детей забирают на воспитание отцы, тогда как волчицы… а их всегда довольно мало… вскоре готовы к очередному турниру. Учитывая высокую смертность среди молодняка, это немаловажное условие для выживания. По этой же причине при любой внешней угрозе волчицы всегда погибают последними.

— Ясно, — впечатлилась я, подумав о своих одногруппников. — А как оборотни находят себе хозяев?

Темный Князь усмехнулся.

— Когда кому-то из демонов необходимы воины, он приходит на Акинар и выкупает у вожаков право стать для кого-то хозяином. Плата стандартная: шестнадцать пар быков, по одной на каждый род, или золотом — на усмотрение вожаков. После этого можно зайти в ясли любого рода и дать щенкам обнюхать свои руки. Если кто-то из них тебя укусит — отлично, через пару десятков лет ты получишь свою двойку. Если кусать не захотят — приходи через год, когда волчицы принесут новый помет. Но платить за вторую попытку придется в полном объеме, а гарантий положительного результата никто не дает. Конечно, не все щенки уходят к хозяевам — почти две трети волчат отказываются принимать чью-либо руку. Из таких отказников, как правило, и выбираются потом вожаки. Но правило боевой двойки сохраняется и для них, поэтому воинское искусство у акинарцев всегда на высоте.

— Зачем так сложно? — непонимающе моргнула я. — Разве не легче заключить с будущим хозяином обычный магический контракт?

— Акинарцы не признают иных договоренностей. Только магия крови.

— Гм. То есть, других вариантов стать их хозяином нет?

— Вообще-то, есть, — признал супруг, подтягивая под себя крылья. — Но для этого ты должен сделать для молодых волков что-то, из-за чего они посчитают себя ОЧЕНЬ сильно обязанными. В этом случае магию крови применять необязательно — они просто придут и будут служить.

Я озадаченно поскребла затылок: все равно не складывается. Ну не помню я, чтобы когда-нибудь встречала оборотней этой породы. Значит, долга передо мной у парней не висит. Зачем же тогда явились?

— А хозяин может велеть им защищать не себя, а кого-то другого? — задумчиво предположила я.

Князь кивнул.

— Конечно. Только для этого охраняемый должен находиться поблизости. Для акинарцев защита хозяина всегда первостепенна, поэтому далеко они от него не отойдут.

— Даже если он сам потребует?

— Даже. Но это — единственный приказ, который они не станут исполнять. Во всем остальном их службу можно назвать безупречной.

"Вот засада, — растерянно подумала я, переварив полученные сведения. — Значит, Князюшка ни при чем. Да и маменька с папенькой, если и хотели мне помочь, не смогли бы провернуть такой фокус. Тогда получается, что у Раса и Сара есть другой хозяин. Настоящий. Причем он находится где-то в УННУНе. Среди нас. Только кто?!"

— А среди твоих воинов есть акинарцы, Княже? — помолчав, снова спросила я.

Его темнейшество хмыкнул.

— Мне они ни к чему. Хотя другие Князья имеют по две-три боевых двойки. Их, наверное, только у нас с Асадом не было. А остальные давно обзавелись. В общем-то, это удобно: живут волки долго. Хозяевами для них могут стать и наши жены, и дети, так что потребность в их услугах всегда высокая. Ну а то, что после смерти хозяина… имею в виду смерть от старости — в других случаях акинарцы погибают первыми… двойка возвращается обратно на родину — лишнее подтверждение того, что они — всего лишь наемники, даже если служат на совесть и готовы за тебя умереть.

— Ты поэтому не взял себе никого?

— В том числе.

— Предпочитаешь, чтобы воины оставались тебе верны даже после твоей смерти?

Супруг снова широко, с подвыванием зевнул.

— Это и называется быть преданным телом и душой. Но акинарцы никогда не привязываются душами. А если кому-то и удастся их однажды привязать… то я в такое не очень верю.

— Почему?

— Сама посуди: до совершеннолетия, когда магия крови делает связь между близнецами неразрывной, неразумных щенков охраняет стая. После совершеннолетия они сами за себя отлично постоят. К этому времени они уже знают разницу между собой и теми, кто покинул стаю, и приходят к выводу… кстати, небезосновательно… что отсутствие хозяина — это прямой путь к месту вожака. Ты можешь представить ситуацию, чтобы пара взрослых, сознающих свою цель волков… причем уже не единожды отказавшихся от хозяев… вдруг рискнула стать от кого-то зависимыми?

Я покачала головой.

— Ты прав. Они не променяют такую возможность на ни что иное.

— Вот и не забивай себе голову, — велел муж, а затем в очередной раз душераздирающе зевнул и закрыл глаза. — А сейчас я должен отдохнуть, совесть. Сделай одолжение — веди себя тихо и постарайся мне не мешать.

— Конечно, Князюшка, — немедленно откликнулась я. После чего безнаказанно запустила пальцы в его длинные волосы, прильнула к его груди и, коснувшись губами чуть заостренного уха, тихонько шепнула: — Спи, Княже. Я тебя больше не потревожу.

Глава 14

— Я хочу знать, что происходит! — заявила как-то поутру Улька, собираясь на занятия. — Сперва тобой можно было тучи пугать, а в последние дни ты вдруг улыбаешься ни с того ни с сего. Особенно, когда думаешь, что никто не видит. Что происходит, Хель?

Я подняла с пола брошенную ею вчера юбку и аккуратно повесила на спинку стула.

— Ничего. Просто хороший сон приснился.

— Со-он? — моментально сделала стойку баньши. После чего отбросила в сторону мокрое полотенца и, как была полуголой, так и помчалась проверять сохранность рун под моей кроватью.

— Не нравятся мне такие сны, — проворчала она снизу, старательно пересчитывая магические знаки на полу. — После моих зелий они вообще сниться не должны.

Я затаенно улыбнулась.

— А мне все-таки приснился. И он действительно оказался очень хорошим.

— Ты уверена? — Улька вылезла из-под кровати и уставилась на меня с подозрением. — Ты что-то от меня скрываешь, подруга? Я не все знаю про твои сны?

Меня на мгновение уколола совесть.

— Нет, Уль. Но тебе и в самом деле нечего волноваться. Думаю, с этой стороны мне больше ничего не грозит.

Баньши, поджала губы, и, подойдя ко мне, внимательно посмотрела в глаза. Какое-то время молчала, безуспешно пытаясь там что-от разглядеть, после чего негромко сказала:

— Не буду напоминать, чего нам стоило избавить тебя от этой проблемы. И не стану называть цену потраченных за твою защиту зелий. Дело, конечно, твое… но, Хель… пожалуйста, не совершай глупостей. Ты ведь сама говорила, насколько жесток и опасен твой муж. Не нужно давать ему лишнего повода продолжать поиски.

Я опустила глаза.

— Я понимаю, Уль. Но есть вещи, которые я не могу контролировать. А у Князя каким-то образом до сих пор получается на меня влиять.

— Так давай сделаем еще один круг! Снова проведем ритуал! Усилим защиту…

— Не надо, — вздохнула я, и заметавшаяся было по комнате баньши растерянно остановилась. — Никто из нас не способен его остановить. Лишь задержать. На время. И от того, как я буду себя вести в это самое время, во многом зависит, как поведет себя он, когда все-таки меня отыщет.

— У него ничего не получится, — негодующе фыркнула Улька. — Твой муж не сможет пробраться в УННУН!

Но я только покачала головой.

— Мы не будем здесь жить вечно. А Темный Князь умеет ждать. Он никогда ничего не забывает, поэтому рано или поздно придет за мной. Потребует ответа. И я не хочу, чтобы к этому моменту он продолжал считать, что я его боюсь или ненавижу.

— Хеля…

— Он совсем не такой, как я думала, — прошептала я, на мгновение прикрывая глаза. — Он демон, да, но далеко не бездушный. Ему нелегко делать уступки, но он все же пытается. Смиряет свой гнев. И еще он… меняется, Уль. Действительно меняется, потому что то, каким я вижу его сейчас, очень сильно отличается от того, каким он показался мне в первый раз.

— Да что ты такое говоришь?! — неверяще ахнула баньши. — Очнись, подруга! Это же Темный Князь! Чудовище! Монстр, от которого в ужасе бегут даже демоны! Да у него таких, как ты, миллион было! Думаешь, он способен на что-то хорошее? Думаешь, все его действия честны и искренни? Да ему просто выгодно показываться тебе именно таким! Выгодно на время прикинуться заинтересованным! Он живет тыщи лет. Да он тебя насквозь видит вместе с твоей "темной" ипостасью! И отлично знает, как на нее повлиять! Князья — признанная элита Преисподней. Они могущественные, древние, коварные. И им невозможно противостоять!

— А куда деваться, если мы уже столкнулись? — тяжело вздохнула я, и Улька гневно топнула ногой. — Опять бежать?

— Обманывать! Изворачиваться! Безбожно врать ради собственной безопасности! И всеми силами держаться подальше, пока он не сумел тебя убедить, что демоны тоже способны на чувства!

Я невесело хмыкнула.

— Но ведь и я демон, Уль… полагаешь, у меня нет чувств?

— Ты — другая, — непреклонно ответила баньши. — В тебе есть Свет. А что хорошего осталось в НЕМ?!

— Не знаю, — прошептала я. — Но мою вторую ипостась это, похоже, не волнует.

Улька растерянно отступила и воззрилась на меня со смесью недоумения, недоверия и ужаса.

— Хелечка, только не говори мне, что ты передумала. Даже слышать не хочу о том, что ты решила продолжить отношения с мужем. И… боже мой, подруга… надеюсь, ты не испортила мои руны?!

— Нет. Но он зовет меня, Уль, — снова прошептала я. — Каждый день зовет. Да так, что у меня внутри все переворачивается.

— Забудь! Наплюй и разотри!

— Я задавила в себе инстинкты, но даже так их очень сложно игнорировать. Если бы не "зелье мертвеца", я бы уже сдалась. Если бы не Личиана, я уже давно была бы там, с ним.

Баньши испуганно схватила меня за руку.

— Не надо! Хелечка, пожалуйста, борись! Сражайся за себя! Будь сильной, не сдавайся! И не смей забывать, что Князь поклялся тебя убить!

Я устало потерла лицо.

— Я помню, подруга. Но это не всегда помогает.

— Зачем ты вообще в это впуталась? — нервно заломила руки баньши. — В тот проклятый спор, замужество… во всю эту дурацкую затею!

"Если бы не замужество, в день совершеннолетия я могла бы совершить большую ошибку, — горько подумала я. — И, когда "темная" ипостась пробудилась бы полностью, потеряла бы рассудок. А Князь уберег меня от этого. Перенаправил ее интерес на себя, поэтому никто, кроме меня и него, в итоге не пострадал. Разве оно того не стоило?"

— Теперь ни к чему об этом говорить, — сказала я вслух, успокаивающе положив руки на Улькины плечи. — То, что должно было произойти, произошло. Я могу лишь смириться или бороться с этим. Но пока не понимаю, где мои чувства, а где — обычные для суккубы инстинкты. И это заставляет меня нервничать.

— Я боюсь за тебя, Хель, — жалобно хлюпнула носом баньши, вцепившись в мои руки, как в родные. — А что, если Князь все-таки победит? Что, если ты однажды себя потеряешь?

Я фыркнула.

— Вот уж нетушки. У меня перед Князем есть существенное преимущество.

— Какое? — подняла на меня растерянный взгляд Улька.

— Я знаю его имя. Тогда как он еще не представляет, на что я в действительности способна.

* * *

К следующим выходным на нашем огороде снова созрел урожай, и мы, тщательно обработав грядки, отравились к городской ведьме. Мартина на этот раз тоже пришлось взять с собой, поскольку он впервые за три года изъявил желание встретиться с мадам Ольдман. А на мое закономерное удивление с важным видом сообщил, что видел накануне вещий сон и теперь хочет его проверить.

Понимая, что обмана мне не простят, отговаривать ангела я не стала. Но настояла, чтобы в Город мы отправились всей группой, да еще под бдительным присмотром акинарцев, с неожиданным энтузиазмом отреагировавших на возможность прогуляться по кладбищу в темноте.

Признаться, меня их азарт несколько обескуражил — мне всегда казалось, что телохранители должны отговаривать охраняемых от сомнительных авантюр. А эти только обрадовались. И даже на огороде не отказались поработать, чтобы мы успели обернуться до вечера.

Уже подходя к знакомому розовому домику, я с сомнением посмотрела на спину идущего впереди Сара, и тот, как почувствовал, внезапно обернулся. Сперва потянул чутким носом воздух, затем обменялся непонятно долгим взглядом с идущим последним братом и за мгновение до того, как я толкнула маленькую калитку, вдруг качнул головой.

— У ведьмы кто-то есть.

Я пожала плечами.

— Что с того? У нее часто бывают гости. Но здесь без ее ведома ни одна травинка не согнется.

— Мне не нравится этот запах, — решительно заступил мне дорогу оборотень. — К тому же, чужак не один, поэтому я пойду с тобой.

Я смерила акинарца сомнительным взором.

— Мадам Ольдман не жалует мужчин. Мартина она давно приглашала, а ты… как бы без шкуры сегодня не остался.

— Главное, чтобы ты не осталась. Остальное я переживу, — на удивление серьезно ответил оборотень и, прежде чем я успела возразить, первым зашел во двор.

Мы с Мартином, забрав у друзей охапки трав, послушно двинулись следом. Мохнатого предупредили — пускай не жалуется, если мадам Ольдман решит подпалить ему хвост. Васька в свое время уже нарвался, когда захотел за мной проследить, и с тех пор держится от забора подальше. Улька тоже близко не суется — к баньши у старухи какая-то особая нелюбовь. А уж к плутоватому фею она и вовсе неровно дышит. В том смысле, что всякий раз, когда Шмулю удавалось хоть на волосок нарушить воздушное пространство над лужайкой, с ним всегда происходило что-то нехорошее. То оса за губу цапнет, то крыло подвернется, то невесть откуда взявшийся муравей за шиворот упадет… один Зырян ни разу не пострадал. Но исключительно потому, что никогда не подходил близко.

— Осторожнее там, — пробурчал Васька, беспокойно помявшись возле калитки. — И… это… зовите, если что.

Рас, что удивительно, с нами не пошел — остался подпирать калитку вместе с ребятами. Стоял, расслабленно опершись на деревянный столбик, и безмятежно жевал сорванную по пути травинку. Но при этом так внимательно скользил взглядом по сторонам, что я сразу успокоилась — наглый волчара будет начеку и никого не даст в обиду. А если понадобится, и к дому метнется, не испугавшись проклятия старой ведьмы.

До крыльца мы добрались без приключений — ни один растущий вдоль тропинки кустик не посмел загородить нам дорогу. И даже появившийся в воздухе огромный осиный рой, задумчиво покружив над головой Сара, быстро растворился в наступающих сумерках. А вскоре до нас донеслись приглушенные голоса — хрипловатый мужской, чем-то сильно недовольный, и задорный женский… вернее, девчоночий, в котором слышалась откровенная насмешка.

— …я уже все сказала, Алахх. У тебя двое суток. После этого портал закроется для тебя навсегда.

— Ты не посмеешь! — вскипел мужчина, и в домике что-то с глухим стуком упало. А затем послышался заливистый смех ведьмы.

— Кто мне запретит? Кстати, я передумал: у тебя остались одни сутки, несдержанный ты наш. А промедлишь еще немного, и я урежу твой срок до часа. Хочешь повеселить меня еще больше?

Из-за двери раздался раздраженный рык, и я едва успела отпрянуть, когда старенькая дверь с отчаянным визгом распахнулась, едва не стукнув меня по лбу.

— Ведьма! — прошипел появившийся на крыльце рослый мужчина, закутанный в длинный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном. — Будь проклят тот день, когда в твоем сердце зародилась искра!

Из глубины дома снова донесся задорный смех мадам Ольдман.

— Оставь свои проклятия для других, Алахх. На меня они не действуют.

Мужчина, не заметив стоящую в тени меня и спрятавшегося за моей спиной Мартина, мазнул по оказавшемуся на виду оборотню злым взглядом. Из-под капюшона двумя рубина блеснули кроваво-красные огоньки глаз.

— С дор-р-роги! — прошипел он, стремительно сбегая по ступенькам.

Сар молча посторонился, бесстрашно сойдя с тропинки на траву, а взрослый вампир вихрем пронесся мимо и исчез в ночи, злобно хлопнув напоследок калиткой. Мгновением позже с крыши поднялся в воздух на редкость крупный ворон и, негодующе каркнув, устремился следом за хозяином.

— Кто там еще на пороге мнется? — сурово осведомилась мадам Ольдман, выглядывая из-за двери. Но тут увидела меня и расплылась в приветливой улыбке. — Ой, Хелечка, моя дорогая! Вот уж кого я сегодня точно не ждала! О, да ты не одна?

Сар, к моему удивлению, вдруг с достоинством поклонился растрепанной девчонке в драном сарафане.

— Ну надо же, надо же, — хихикнула та, благовоспитанно прикрыв рот ладошкой. — И кто же это так беспокоится о сохранности твоего здоровья? Никак ты, наконец, достойным ухажером обзавелась?

Тут из-за моей спины настороженно выглянул Мартин, оценивающе уставившись на старую ведьму, и мадам Ольдман моментально забыла об оборотне. Подобралась вся, хищно прищурилась, пристально изучая нашего ангела в ответ. После чего вдруг снова улыбнулась и довольно прищелкнула языком.

— А вот за этот подарок спасибо. Уважила старуху, нечего сказать. Ну заходи же, не стой в дверях… вдвоем заходите. А телохранитель твой пусть на крылечке подождет. Ничего с вами двумя в моем доме не случится. Слово ведьмы.

Я вопросительно повернулась к Сару, но тот лишь кивнул, подтверждая, что не возражает против такого положения дел. И, подойдя к крыльцу, бесцеремонно уселся прямо на ступеньку, демонстративно повернувшись к нам спиной и подчеркнуто уставившись на калитку, возле которой беспокойно толпились наши друзья.

— Умный мальчик, — удивилась ведьма такой покладистости. — Тебе и впрямь повезло, Хелечка — такой никогда не предаст. А второй где? А-а, вижу. Неплохой выбор для полукровки. Ну что ж ты замерла, милая? Входи. Страсть как не терпится посмотреть на вашего ангела вблизи.

Мы с Мартином переглянулись и, прижав к себе охапки трав, по очереди зашли в дом. Дверь за нами тут же закрылась, отсекая звуки ночного города, а по гостиной тут же разлился аромат свежезаваренного травяного настоя и умопомрачительный запах горячей выпечки, от которой рот сам по себе наполнился слюной. Причем не только у меня.

Окинув взглядом знакомую комнату, я, поколебавшись, аккуратно сгрузила свою ношу в угол и, сделав знак Мартину повторять за мной, первой шагнула к столу. Готова поклясться, что, когда мы переступали порог, на нем еще ничего не было. Но сейчас поверх белоснежной скатерти красовались три пустые чашки, небольшой чайничек с цветочным орнаментом на боку и целых два блюда с дымящимися ватрушками. Видимо, в честь важного гостя хозяйка решила изменить своим привычкам и, помня о том, что ангелы мяса не едят, сделала начинку из творога и варенья.

Под пристальным взглядом ведьмы Марти невольно поежился, но затем решительно подошел к ней и протянул детскую ладошку.

— Здравствуйте. Мое имя Мартин. И недавно я видел про вас сон.

Мадам Ольдман удивленно воззрилась на предложенную руку.

— Правда? И о чем же он был?

— Я видел вашу смерть, — совершенно спокойно заявил ангел, бесстрашно глядя в зеленые омуты ее глаз. — И она была связана с тем предметом, который вы отдали сегодня вампиру.

Я ошеломленно повернулась к ангелу, а у старой ведьмы изменилось лицо.

— Я ничего и никому не отдавала, хотя его предложение было более чем щедрым. Он не мог его получить. Если только…

Мадам Ольдман вдруг нахмурилась, сосредоточенно к чему-то прислушалась. После чего всплеснула руками и, пробормотав что-то неразборчивое, метнулась на второй этаж. Там немедленно что-то зашуршало, зашипело, под конец однократно грохнуло, словно ведьма открыла надежно замурованный люк. А потом до нас долетел ее разгневанный вопль:

— КАК ОН ПОСМЕЛ?!

Я поежилась, когда от набирающего силу крика ведьмы задребезжали чашки на столе, а пол под ногами ощутимо завибрировал. Поразилась про себя тому, что кому-то вообще удалось ограбить старуху. А потом вспомнила, как тяжело взлетал с крыши ворон, и мысленно присвистнула: что ни говори, вампир — молодец. Сам остался в доме заговаривать бабке зубы, а в это время его подельник-ворон проделал клювом дыру в крыше, залез на чердак и каким-то невероятным образом умыкнул оттуда нечто очень ценное. Причем ему не помешали ни защитные заклинания, ни осы, ни даже крепкая крышка на сундуке… или чем там она гремела?

— Сбежал, кровопийца проклятый! — со второго этажа кубарем скатилось нечто, в котором я большим трудом признала давешнюю "девочку" — клубок спутанных седых волос, похожий на воронье гнездо, перекошенное яростью лицо, дико пылающие глаза, на дне которых плескался самый настоящий страх… интересно, что такого упер кровосос, если мадам Ольдман настолько расстроилась. — Украл его и сразу сбежал! Уничтожу тварь! Изведу со свету! ВО-О-ОР!

Изменившаяся до неузнаваемости ведьма, на лице которой проступило зверское выражение, обвела полубезумным взглядом гостиную, а потом открыла рот и неожиданно завизжала так, что нас, ей богу, чуть не сдуло! От этого вопля занавески на окнах взметнулись чуть ли не до потолка. На полу пугливыми ежиками начали собираться половицы. С потолка посыпалась мелкая труха. Чашки и чайник сперва потрескались, а затем начали стремительно крошиться, словно звуковая волна дробила их невидимым молотком.

Еще через какое-то время опасно затрещали стулья. Как-то опасно прогнулись несущие балки и искривилось пространство вокруг входной двери. Весь дом заходил ходуном, словно оказался в эпицентре землетрясения, а мадам Ольдман все кричала и кричала, заставляя нас с ангелом медленно пятиться и изо всех сил зажимать уши, попутно оглядываясь в поисках подходящего пути к бегству.

Наконец, ведьма выплеснула свое негодование и остановилась, чтобы перевести дух. В этот момент ее взгляд упал на меня и прижавшегося ко мне ангела. На мгновение стал более осмысленным. А затем она одним гигантским прыжком оказалась рядом и с рыком накинулась на Мартина.

— КАК ТЫ УЗНАЛ?! У ТЕБЯ ЕСТЬ ДАР ПРЕДВИДЕНИЯ?!

Ангел, смешавшись под таким напором, попытался юркнуть мне за спину.

— Н-не уверен.

— ТОГДА ОТКУДА?!

— Мне просто сон вчера приснился. И я решил вам о нем рассказать.

— Твоя мать — прорицательница?! — снова прорычала ведьма, скаля внезапно отросшие клыки.

Мартин замотал головой.

— Не знаю. Не видел ее никогда.

— Как это? — поразилась я, настойчиво прикрывая его собой. — Ты же говорил, что прожил с ней всю жизнь!

— То моя приемная мама, — смутился Мартин, опасливо покосившись на застывшую в какой-то паре шагов ведьму. — Она меня вырастила, и я ее очень люблю. Но настоящая моя мама далеко. Отец сказал, что мне пока нельзя ее видеть, но когда-нибудь… когда я буду готов… он обязательно ее ко мне приведет.

Мадам Ольдман, отдышавшись, нервным жестом пригладила встопорщившиеся волосы. Потом обвела медленным взором пострадавшую от ее буйства комнату, небрежно повела рукой, восстанавливая все как было. А затем уже спокойнее повернулась к Мартину.

— Что ты знаешь о похищенной вещи?

Ангел ответил ей удивленный взглядом.

— Ничего.

— Тогда почему… впрочем, молчи, — оборвала саму себя ведьма. — Сейчас это уже неважно. Ты можешь ее вернуть?

— Нет, — покачал головой Мартин. После чего вдруг поднял руку, в которой была зажата моя ладонь, а затем для верности ткнул в меня еще и пальцем. — Зато она может.

— Что-о?! — в голос воскликнули мы.

Я возмущенно вскинулась.

— Марти, ты в своем уме?!

— Ты уверен? — деловито осведомилась ведьма, уставившись на меня с каким-то нехорошим прищуром. И, пока я судорожно подыскивала аргументы против этой нелепой затеи, Мартин кивнул.

— Да, госпожа ведьма. Я видел сон: у Хель получится.

— Ты что несешь?! — прошипела я, сердито дернув пернатого за рукав. — Какая вещь?! Как я могу ее вернуть, если даже не представляю, что это такое?!

— Это артефакт, очень старый и важный не столько для меня, сколько для вас, — уже совершенно спокойно пояснила мадам Ольдман, отодвигая ближайший стул. А потом махнула рукой в сторону соседних и устало велела: — Садитесь. Я вам сейчас объясню.

Все еще свирепо косясь на ненормального ангела, вздумавшего бросаться обещаниями, я послушно уселась за стол. Ангел пристроился рядом, совершенно правильно расценив смысл нарисовавшегося у него под носом кулака. Его уверенности в собственной правоте это, правда, не убавило, что меня еще больше рассердило. Зато мадам Ольдман окончательно пришла в себя и уже вполне мирно предложила:

— Травяного настоя хотите?

Я только насупилась, а ангел охотно кивнул.

— Хорошо, — ведьма поднялась со своего места и, моментально избавив чайник от трещинок, как радушная хозяйка принялась за нами ухаживать.

— Это действительно очень древний артефакт, — негромко сказала она, пристально следя за тем, как первая чашка наполняется дымящейся жидкостью. — Он давно у меня хранится и, видит Создатель, я бы никому и ни за какие деньги его не продала.

Ангел благодарно кивнул, принимая полную до краев чашку, а мадам Ольдман принялась наполнять вторую.

— Такие вещи не должны попадать в руки "светлым". И уже тем более ими не должны владеть "темные". Поэтому-то я поселилась там, где до него так трудно добраться.

Я так же хмуро забрала свою чашку, но к настою не притронулась — аппетита не было совершенно.

— Структура этого Мира такова, что исходящие от артефакта эманации совершенно теряются на общем фоне. Почуять его невозможно. Идеальный мир для хранения подобного рода чудес. К тому же, именно "Око Создателя" не дает попасть сюда чистокровным "темным" и "светлым", — тихо призналась ведьма, и я от неожиданности едва не выронила чашку из рук. — Только благодаря ему Мир все еще остается неприкосновенным. И только благодаря ему вы оба… да и другие полукровки могут чувствовать себя здесь спокойно.

Меня ощутимо тряхнуло.

Да нет… не может быть! "Око Создателя"! Это ж легенда! Ну не может существовать такая вещь, которая способна не только свободно вбирать в себя и "темную", и "светлую" силу, но и отдавать их с одинаковой легкостью! Я всю жизнь считала, что это враки! А выходит, что нет?

— Про "Око" у меня в книжке написано, — неожиданно выдал ангел, задумчиво крутя в руках свою чашку. — Но там говорится, что им испокон веков владели драконы. Якобы сам Создатель передал им этот артефакт в дар.

— Так утверждают драконы, — кивнула мадам Ольдман. — И они действительно хранили "Око" до тех пор, пока его не выкрал один из демонов и не создал с его помощью мир, который все теперь зовут Преисподней.

— А потом этот демон был убит, и "Око" досталось другой сущности, после чего с его помощью были созданы наши Небеса, — с важным видом поддакнул Мартин. — Тогда же появились исконно "темные" и "светлые" расы. И тогда же каждый из нас получил от "Ока" часть своей силы. Я читал, что за обладание этим артефактом случилось немало войн, в которые оказались втянуты сразу несколько миров. "Око" не раз переходило из рук в руки. Ради него сжигали целые города. Рушили горы. Предавали. Умирали. Стирали границы миров, пока в результате магической катастрофы сразу из них не слились в один: Преисподняя, Небеса и Срединный. После этого в войну пришлось вмешаться драконам, и только тогда "Око" вернулось к своим законным владельцам, а между Преисподней и Небесами установился хрупкий мир.

Мартин перехватил мой ошарашенный взгляд и, словно оправдываясь, добавил:

— Я тебе говорил, что в этой книге много интересного. А ты слушать не хотела.

Я промычала что-то невнятное.

— Хорошая вам попалась книжка, — мягко улыбнулась мадам Ольдман. — У меня по "Оку" та же информация, причем полученная от самих драконов. Включая то, что несколько тысячелетий назад артефакт вновь был похищен из их сокровищницы и на довольно долгое время оказался утерян из виду.

— Как он оказался у вас? — ошеломленно спросила я, во все глаза уставившись на "девочку", которая в один миг постарела, превратившись в немолодую, уставшую от жизни женщину.

Ведьма невесело усмехнулась.

— Долгая история. И вряд ли у вас есть желание выслушивать ее до конца. Скажу только, что артефакт достался мне не совсем честным путем. И в то время я еще не знала его истинной ценности. Я тогда жила в одном из немагических миров и мало что понимала в жизни. Но когда за мной объявили охоту сразу три теневых гильдии, мне пришлось бежать в другой мир и искать тех, кто смог бы избавить меня от проблем. Драконы вышли на меня сами — в любом магическом мире от "Ока" идут довольно сильные эманации. К тому же, оно само по себе воздействует на оказавшихся рядом разумных, в чем я не раз имела возможность убедиться. У кого-то пробуждает Тьму, в ком-то просыпается Свет… смотря чего в твоей душе было больше и к чему ты стремился на момент контакта с артефактом.

Ведьма на мгновение прикрыла глаза, словно вспоминая далекое прошлое, а затем горько улыбнулась.

— В моей душе Света, к сожалению, осталось немного, поэтому очень скоро Тьма взяла верх. Не мне вам говорить, на что способна необученная "темная" ведьма — в свое время я натворила немало глупостей и оставила за собой широкий след из ошибок, смертей и разбитых судеб. Но в конечном итоге мне повезло — я нашла убежище. Там-то меня и выловил один прыткий дракон, предложив на выбор два варианта: безболезненная смерть или пожизненное служение. Жить я тогда хотела, поэтому выбрала второе. И с тех пор нахожусь здесь, обеспечивая сохранность "Ока" и потихоньку сходя с ума от безысходности.

— Почему драконы не забрали артефакт к себе? — насторожилась я.

— В их мире слишком много магии. Она постепенно разрушает структуру артефакта. В других мирах, где магии меньше, его невозможно защищать постоянно — драконы на этом уже обожглись. Но жить в немагическом мире они не могут, а доверить "Око" чужакам не рискуют.

— Почему же они тогда доверились вам?

— Я создала для них это место, — криво усмехнулась ведьма. — Случайно. Когда пыталась сбежать от убийц, но немного промахнулась по вектору и использовала силу артефакта не по назначению. В результате один из миров оказался почти полностью уничтожен, а его остатки образовали то, что вы видите здесь. К сожалению, из-за ошибки в расчетах стабильность этой части пространства стала полностью зависеть от "Ока", а я оказалась привязана к нему еще сильнее, чем раньше. Фактически только "Око" поддерживает мои силы. Благодаря ему я живу. И уже не смогу покинуть этот мир самостоятельно. Именно поэтому дракон и предложил мне сделку.

Я озадаченно почесала кончик носа.

— Он дал вам возможность обрести бесконечно долгую жизнь в обмен на сохранность артефакта?

— Ловкий ход, да? — улыбнулась госпожа Ольдман. — Мое могущество нескончаемо, как нескончаема сила самого "Ока". Я почти всесильна… но только здесь. В пределах этого города и этого дома. Я способна открывать и закрывать любые порталы, имею право впустить и не выпустить отсюда любого… но мои силы закачиваются, стоит мне только выйти за городские стены. А моя жизнь оборвется сразу, как только я попытаюсь покинуть этот мир.

— Сколько же вам лет? — округлил глаза ангел.

— Много, мальчик, — снова усмехнулась мадам Ольдман. — Слишком много. Настолько, что это даже начало утомлять. Но для драконов не существует срока годности для таких сделок, поэтому у меня всего несколько дней, чтобы вернуть артефакт. Если он останется у вампира, я умру, а УННУН станет доступен для чистокровок.

— Впрочем, я бы и не против умереть, — через секунду добавила ведьма. — Жизнь и без того несказанно меня тяготит: три с половиной тысячи лет, большую часть которых я не покидала одного-единственного города, даже для могущественной ведьмы — чересчур. Но мне здесь, как ни странно, нравится. Здесь мой дом. И мне совсем не хочется, чтобы какой-нибудь "темный" или же "светлый" однажды все это разрушил.

— Зачем им что-то рушить? — недоуменно спросил Мартин, робко потянувшись за ватрушкой.

— Глупый мальчик… да из-за вас, конечно. Неужели ты до сих пор не понимаешь, какие уникальные таланты собирает УННУН? Редчайшие… невероятные… порой даже немыслимые способности. Неограненные бриллианты, каждый из которых был бесполезен в своем мире, но вполне мог бы послужить какой-то определенной цели. Особенно, если найдется кто-то, кто сумеет поставить перед собой такую цель и правильно выберет средство для ее достижения. Ты ведь понимаешь меня, Хельриана?

Поежившись под внимательным взглядом зеленых глаз, я тут же подумала о себе и о том, как меня могли бы использовать, если бы я не сбежала.

— Пожалуй.

— И это разумный подход, — правильно расценила выражение моего лица ведьма. — Никому не хочется стать игрушкой в чьих-то руках. Поэтому-то вам и была дана возможность развиваться. Усиливать свои способности в непосредственной близости от "Ока": "светлым" — "светлая" часть его силы, "темным" — "темная"… никто не знает, что в итоге из вас получится, но шанс нужен каждому. Для этого и был создан когда-то УННУН. Для этого драконы и пригласили сюда свою близкую родственницу.

Старая Жаба… я снова поморщилась. Вот без нее УННУН точно мог бы обойтись.

— Ты ведь понимаешь, что произойдет, если здесь начнут устанавливать свои порядки чистокровные? — снова одарила меня острым взглядом ведьма.

Я чуть не фыркнула.

— Еще бы. Половину студентов перебьют сразу. "Светлых" или "темных" — зависит от того, кто первым успеет захватить Мир. В лучшем случае, наши чучела окажутся в университетском музее. В худшем — сгорят на ближайшей свалке, как самый обыкновенный мусор.

— Если в Мир придут "светлые", убивать вас никто не будет, — заметила госпожа Ольдман.

Я скривилась.

— Ну да. Только на опыты пустят и все.

— Я не хочу на опыты, — насупился ангел, сжав ватрушку так, что сладкий творог начал протекать сквозь пальцы. — И не хочу, чтобы УННУН разрушили. Мне здесь нравится.

— Мне тоже, — вздохнула я. — Но это не значит, что я сейчас сорвусь с места и помчусь догонять того вампира, который наверняка уже ушел порталом в свой мир.

Ведьма к чему-то прислушалась и покачала головой.

— Я дала ему сутки, чтобы уладить свои дела. Раньше он вряд ли уедет. Но в Городе его, разумеется, нет — вампиры уже давно наловчились делать минипорты, которые работают даже в немагических мирах. Боюсь, с поисками я вам помочь не смогу. Мартин, это был твой первый вещий сон?

— Да, — все еще хмуро откликнулся ангел, старательно отчищая творог салфеткой.

— Ты абсолютно уверен, что Хель вернет мне артефакт?

— Нет. Но она может это сделать. Если захочет рискнуть, конечно.

— Не буду я ничем рисковать, — проворчала я, решительно поднимаясь из-за стола. — Идем, Марти. Сон там или не сон, но мне своих забот хватает. И охотиться за сбежавшим кровопийцей я не собираюсь.

— Он сам тебя найдет, — печально улыбнулась госпожа Ольдман, не делая попытки меня остановить. — Будь осторожна, Хель: если ангел увидел тебя во сне, значит, быть беде. И будь готова к тому, что встреча с вампиром может оказаться для тебя последней.

Глава 15

— Что это был за вампир, она хоть сказала? — встревоженно спросила Улька, когда мы ужинали в трактире и попутно обсуждали случившееся.

Я скривилась.

— Ее старый знакомый. Имя мне ни о чем не говорит, а название клана она не сообщила.

— Зато сообщила кое-что другое, — не согласился со мной Мартин. — Этот Алахх — тот самый вампир, который когда-то нанял ведьму, чтобы выкрасть "Око". И тот, кому она так и не доставила заказ.

— Тогда у него должен быть на нее зуб, — резонно заметил Васька, жадно вгрызаясь в куриное бедрышко. — Причем большой такой… на всю вампирскую челюсть.

Шмуль согласно угукнул.

— Ради такого артефакта кого угодно можно убить. А ведьма его еще и обманула. Хорошо, что в этом мире она неуязвима, иначе от нее бы даже праха не осталось.

— У вампиров в то время межклановая война была, — припомнил историю Зырян. — Три с половиной тысячи лет назад они как раз делили новые территории. Перегрызлись так, что вспоминать страшно. Думаю, этому Алахху в то время "Око" бы очень пригодилось.

Я скривилась.

— Судя по тому, что вампир до сих пор жив, он весьма силен и занимает в клане не последнее место. И вообще, мне не нравится, что он здесь появился. В наш Мир просто так не попадешь — обязательно нужно приглашение. Но кому хватило ума притащить сюда трехтысячелетнего кровососа, который с самого рождения не соблюдал диеты?

Вспомнив красные глаза вампира, я зябко повела плечами.

— Очень сильный, — согласился со мной Сар, рассмотревший незнакомца гораздо лучше.

— Старый. Опытный, — подтвердил Рас. — И очень-очень злой. Не хотел бы я с ним связываться.

— Как он вообще сумел найти госпожу Ольдман? — проворчала Улька, сноровисто уплетая бутерброд. — Миров много — даже за три тыщи лет все не обежишь. А он пришел сюда, точно зная, к кому и зачем идет. Заранее подготовился, чтобы выкрасть хорошо защищенный артефакт. Как он понял, где его искать, если эманации от "Ока" сливаются с общим фоном? И откуда знал, кого именно искать, если ни одна обычная ведьма столько бы не прожила?

— Кто-то на нее донес, — предположила я, выискивая на столе что-нибудь повкуснее. За травы хозяйка розового дома расплатилась по обыкновению щедро, так что сегодня мы ужинами с шиком. — У городской ведьмы много посетителей. Да и слухов о ней бродит видимо-невидимо. Если знаешь, о чем спрашивать, выяснить истину не так сложно. Странно другое — на второй этаж госпожа Ольдман никогда и никого не пускает. Там такие заклинания стоят, что наши преподы, когда я их однажды спросила, только закатили глаза. А мадам Личиана вовсе заверила меня, что мимо них ни одна живая тварь незаметно не проскочит.

— А мертвая? — неожиданно поинтересовалась Улька.

Я уставилась на подругу, как на пророка.

— Хочешь сказать, мы видели сегодня умертвие?

— Мне так показалось, — кивнула признанная отличница по мертвологии. — От него такие же эманации исходили, как от Личианы.

— Вот те раз, — присвистнул фей, ловко выхватывая из-под носа у Василька хрустящее крылышко. Медведь недовольно засопел, но тут же сцапал второе и с урчанием в него вгрызся. — Выходит, наш вампир еще и мертволог?

— Скорее, некромансер, — ненадолго задумалась Улька. — Способен управлять мертвой плотью, но не воссоздавать ее. Почему-то настоящей Тьмы я в нем не почуяла.

— Вампиры все поголовно — полукровки, — пренебрежительно фыркнул Васька. — Откуда в них Тьма? После того, как их изгнали из Преисподней, у них ни одной нормальной демоницы не осталось.

— У них передача сил идет через отца, а не через мать, поэтому ты не прав, — возразил Мартин. — А Алахх, к тому же, очень стар, и за столько лет его сила значительно возрасти. Наверное, он просто научился ее скрывать?

Ангел кинул на меня выразительный взгляд, но я сложила пальцы в выразительную фигу.

— Я не буду за ним охотиться, даже не проси. Пусть Старая Жаба ломает голову, как спасать свой университет. Об "Оке" она наверняка в курсе, вот и пускай шевелится.

— Вообще-то, мы тоже здесь учимся, — деликатно кашлянул Зырян. — И многим студентам путь в родные миры давно заказан.

— До них мне нет дела. А вас я в любом случае не брошу.

— Пригласишь пожить у твоей матушки в Преисподней, если станет совсем туго? — насмешливо хмыкнул Шмуль, отбрасывая кости в пустую тарелку. — Всех, вместе с Мартином?

— Если понадобится.

— А как насчет остальных? — тихо спросил оракул. — Что насчет фей, леших… Йержа и его друзей, которые нам не раз помогали? Как насчет преподавателей, которые совсем не заслужили смерти? Их ты тоже с собой позовешь? Или спокойно уйдешь, бросив умирать под клинками "темных"?

Я вздохнула.

Ну, как ему объяснить… я — демоница, а не ангелесса. И бороться готова только за своих — за тех, кто сидит сейчас рядом и пытливо заглядывает мне в глаза. Ну, может, еще за Йержика буду переживать. За пару ни в чем не повинных нимф, которые когда-то сильно меня выручили. Рисьяр? Да, возможно, и за него тоже. Но остальные… к сожалению для них, для меня существуют лишь свои и чужие. И пускай это звучит жестоко, но мы, демоны, именно такие. Не злые и не равнодушные — мы просто хорошо умеем рассчитывать собственные силы. Не эгоистичные — мы лишь старается не упускать даже малейшую выгоду. Циничные? Да, потому что боремся лишь за свое, личное. Хладнокровные? Приземленные и не хватающие звезд с неба? Но в Преисподней нет никаких звезд. Да и небо там совсем другое. А если и пустила в наших душах корни изначальная Тьма, то лишь потому, что в нашем мире иначе не выжить.

— Хеля? — настойчиво повторил оракул, когда я не ответила.

Я снова вздохнула.

— Мой Свет не настолько силен, чтобы заботиться о всеобщем благе и разрываться из-за этого на части. А моя Тьма не так велика, чтобы пытаться в одиночку одолеть древнего вампира. Я трезво оцениваю свои возможности, Зырян, поэтому и говорю — я НЕ БУДУ его преследовать. И никому из вас этого не позволю.

Ангел поджал губы, но меня неожиданно поддержала Улька.

— Я тоже считаю, что нам не надо в это ввязываться. Мы всего лишь студенты. Причем даже не выпускного курса. Что мы можем против могущественного вампира? А против воинов его клана, если он привел кого-то с собой? В прошлый раз Хеля и так едва уцелела. И я не хочу ее снова потерять. А ты разве хочешь, Мартин? Может, тогда ты, Шмуль? Или ты, Зырян? Ты готов ввязаться в драку с неизвестным врагом, точно зная, кто в результате кто-то обязательно погибнет? Думаешь, ведьма предупредила зря?

— Но что-то же надо предпринять? — проворчал оборотень, отводя глаза. — Не дело это, когда судьба университета висит на волоске, а мы сидим тут и жрем, словно ничего не случилось!

Я аккуратно сложила салфетку и отодвинула пустую тарелку.

— Положим, мы уже закончили ужинать. А что касается университета… госпожа Ольдман утверждает, что в ближайшие сутки вампир отсюда не уйдет — у него какие-то дела. Судя по всему, очень важные, раз он рискнул остаться. Этот же факт говорит о том, что в своих силах он уверен и считает, что сумеет покинуть наш мир невредимым. Уходить он, разумеется, будет не через стационарный портал, иначе ведьма справилась бы самостоятельно, а через такой же микропорт, которым прибыл. Так что единственная возможность перехватить артефакт — это выловить вампира до того, как он надумает вернуться. Подходящих мест, чтобы скрыться от ведьмы, немного: море, но чужак вряд ли туда сунется… скалы, где даже некромансер за пару ночей околеет от холода… кладбище, на котором мы знаем каждый кустик, и лес, который простирается от Города до самых университетских стен. Как думаете, куда он подался со своим микропортом?

— В лес, конечно! — одновременно воскликнули Шмуль и Васька.

— Вот об этом мы и должны сообщить директрисе, — кивнула я, вставая из-за стола. — Кто из вас умеет менять почерк? Шмуль? Улька? Ах нет, ты ж пишешь, как курица лапой — Жаба точно ни с кем не перепутает… эх, опять все самой! Вась, найди мне бумагу — будем сочинять директрисе письмо. Анонимное, само собой — я не хочу, чтобы меня потом допрашивали с пристрастием. Подбросим кому-нибудь из преподов посообразительнее, а там пусть разбираются, где и как им ловить сбежавшего вампира. Уль, чего стоишь? Беги за свечами — тут довольно темно, а мне дорого мое зрение. Сар, Рас… обеспечьте нам пустое помещение — не хочу, чтобы кто-нибудь подслушивал. Шмуль, присмотри за кухней, чтобы хозяин не помешал. А ты, Зырян, загляни-ка в ближайшее будущее — вдруг вампира можно обнаружить с помощью прозрения?

Народ посветлел лицами и разбежался кто куда, а я устало опустилась обратно на лавку.

— Ты — прирожденный лидер, — тихонько хмыкнул Сар, наклонившись к моему уху. — Знаешь, как подавить в зародыше бунт и чем отвлечь чрезмерно увлекшихся глупой затеей подростков.

Я раздраженно на него покосилась.

— Самый умный, да?

— Не без этого, — беззвучно рассмеялся волк. — Но не бойся — я тебя не выдам. Я просто рад, что ты оказалась благоразумнее остальных.

— Вот спасибо за комплимент!

— Не за что, Хель, — неожиданно посерьезнел оборотень. — Ты не думай — мы не подведем. Если придется — и с вампиром схватимся, и самим Князем Тьмы. Я просто хотел выразить свое восхищение твоими талантами. Ты не хватаешься за невозможное, но стараешься сделать все, на что способна. Умеешь видеть главное в людях. Правильно улавливаешь суть. Способна быть жестокой. Но при этом всегда заботишься о своих. Четко отделяешь личное от всего остального. Это — качества лидера, Хель. И я рад, что они у тебя есть. Это немного упрощает нашу задачу.

Я вопросительно приподняла брови.

— Какую? Сохранить мне жизнь?

— Не только, — усмехнулся Сар и, заметив возвращающуюся Ульку, стремительно отодвинулся, словно ничего и не было.

— Готово, — возвестила широко улыбающаяся баньши, шлепнув на стол передо мной целую стопку бумаги. — Трактирщик не хотел давать их Ваське, но я его переубедила.

— Заплатила, что ль? — хихикнул сверху подлетевший Шмуль.

Улька гордо вскинула голову.

— Пообещала, что, если не отдаст, я сильно расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, я плачу. Когда плачу, то почти всегда кричу. А когда я кричу…

— Дальше можешь не продолжать, — хмыкнула я, придвигая ближе бумагу и зажигая свечи. — Он просто побоялся, что ты опять все бутылки перебьешь. Разрушительное действие твоих воплей он успел запомнить с того времени, как мы праздновали тут выпускной. Когда ты, расчувствовавшись, принялась горланить прощальную песнь и так расстаралась, что он потом два дня сгребал осыпавшиеся с полок осколки. И мы выплачивали ему немаленькую компенсацию, надеясь, что он не сразу выяснит, что бутылки разбились не только в зале, но и в погребе. Просто потому, что последний куплет ты допевала лежа и долго пыталась понять, почему тебя никто не поддерживает.

Баньши стремительно покраснела, Шмуль, глядя на нее, сдавленно хихикнул, акинарцы заинтересованно переглянулись, а я взялась за перо, которое мне услужливо поднес чем-то ужасно довольный Васька, и принялась вдумчиво творить: послание к директрисе должно было выглядеть убедительно.

* * *

— Хеля, у меня к тебе серьезный разговор, — заявил следующим утром Йерж, решительно подходя к нашему столику. Завтракали мы поздно — вчерашние бдения, закончившиеся успешной вылазкой в преподавательский корпус, к ранней побудке не располагали. Соответственно, встали мы поздно, в столовке находились в гордом одиночестве, и было непонятно, что могло произойти, из-за чего гордый старшекурсник вынужден был караулить нас тут с самого утра.

Я окинула хмурого целителя быстрым взглядом и ногой подвинула к нему свободный стул.

— Доброе утро, Йерж. В чем дело?

Но целитель вместо того, чтобы присесть, подозрительно покосился на акинарцев.

— Они теперь с вами?

— Это что, проблема?

— Если вы им полностью доверяете, то нет.

Я хмыкнула.

— Говори, что стряслось. И почему у тебя такая морда, будто кто-то помер.

— Пока еще никто не помер, — мрачно отозвался целитель, устало плюхнувшись на жалобно скрипнувший стул. — Но боюсь, до этого недалеко.

А затем вдруг повернулся к тихонько дожевывающему бутерброд ангелу и зло рыкнул:

— Ты что творишь, мелочь?! Силы появились, так теперь обязательно надо мстить?!

Мартин от неожиданности чуть не подавился.

— Че?!

— Ниче! — окончательно вызверился целитель. — Из-за твоего "че" я третью ночь не могу нормально уснуть! И не только я! Ты зачем студентов изводишь, сволочь?! Да еще в такой извращенной форме?!

— Йерж, ты спятил? — спокойно осведомилась я, похлопав закашлявшегося мелкого по спине.

— А ты за него не заступайся! — рявкнул целитель. Но услышал предупреждающее рычание от оборотней… от всех троих, само собой… и неохотно сбавил обороты. — Я думал, ты мне друг, Хель. И ангел твой… с виду овечка невинная, но в вашей компании вон в кого превратился. Не знал, что вы мне однажды такую подлянку кинете.

Мартин недоуменно приподнял свои невзрачные крылышки и с несчастным видом воззрился на меня снизу вверх.

— Что я такого сделал? Хеля, это из-за того, что я преподавателя обманул, да?

— Сейчас разберемся, — хмуро пообещала я, погладив мелкого по голове, а затем недобро взглянула на Йержа. — Может, сперва расскажешь, что произошло? И почему ты решил, что к этому причастен Мартин?

— А то сама не знаешь! — буркнул старшекурсник, гневно сверкая глазами. — Небось, с твоей подачи все и делалось. Сам бы он до такого ни за что бы не додумался.

— Йерж…

— С бесов начали, а теперь за остальных взялись, да? — непримиримо вскинулся целитель. — Мало тебе было Асаки? Все никак угомониться не можешь? А ты подумала, каково будет МНЕ — разгребать после вас образовавшиеся помои? Подумала о том, что я Жабе скажу? Как хочешь, Хель, но в этот раз я тебя покрывать не стану! И никаких зелий ты от меня больше не получишь! Вот так.

Я не выдержала и с силой хлопнула ладонью по столу.

— А теперь еще раз и по порядку: что случилось, когда и где. И каким образом это связано с нами.

Раскрасневшийся целитель порывисто вскочил на ноги, но был тут же схвачен и насильно усажен обратно. А когда понял, что Сар и Рас не собираются его отпускать, как-то разом сник и, устало опустив плечи, тяжело вздохнул.

— Не знаю, чего ты добиваешься, Хель, но УННУН — не площадка для твоих игр. И не место для сведения счетов.

— Скажи это бесам, — отрезала я. — И вампирам.

— Некому уже говорить… бесы и без того похожи на запуганных крыс. А вампир и вовсе остался один. Думаешь, просто так вам изменили расписание в этому году?

Я непонимающе нахмурилась.

— При чем тут это? Я бесов после каникул вообще не видела. Решила, что эту гнусь на практику загнали до самых экзаменов. А Рисьяр мне не враг. Он это уже доказал.

— А что не так с нашим расписанием? — с подозрением уставился на целителя Шмуль. — Какое оно имеет отношение к бесам?

Йерж недоверчиво посмотрел сперва на него, затем на меня, на Мартина, на Зыряна. Затем встретился с непонимающим взглядом Ульки и озадаченно взлохматил волосы на макушке.

— Вы что, в самом деле ничего не заметили?

— Что мы должны были заметить? Бесов не видно с прошлого года — это факт, — пожал плечами Васька. — Лично меня это обстоятельство очень радует, а вот причина их исчезновения абсолютно неинтересна.

— Достаточно того, что они не путаются под ногами, — поддержала оборотня баньши. — Личиана была на них очень зла за свое кладбище и испорченные экспонаты. Думаю, это она попросила, чтобы бесы больше не появлялись на ее кладбище.

— Она действительно просила, — неожиданно сообщил Зырян. — Но бесов в УННУНе нет не поэтому — с этого года для них организован отдельный курс с отдельным расписанием. А живут они теперь не в общежитии вместе со всеми, а в Городе. В Заброшенном квартале. И носа оттуда не кажут, переходя из класса в класс отдельными, специально для них выстроенными порталами, которые любезно предоставила госпожа Девелар.

— Ты знал? — удивленно обернулся к оракулу фей. — А нам почему не сказал?

Зырян пожал плечами.

— Вы не спрашивали.

— А зачем их выделили в отдельный курс? — поинтересовалась я, на что Йерж всплеснул руками.

— Да чтоб с тобой не встречаться, ясно?! После смерти Гидеса они остались без вожака. А по вашим "темным" законам, убийца получает все! В том числе и право на лидерство. Но директриса ни за что не допустит, чтобы ты взяла над ними верх. К тому же, бесы боятся тебя до потеря сознания и безмерно счастливы, что им разрешили поселиться отдельно!

Васька озадаченно поскреб затылок.

— Хочешь сказать, они испугались нашей Хельки так, что упросили Жабу предоставить им убежище?

— Дошло, наконец, — ядовито отозвался целитель.

— Хм, — задумчиво изрекла я. — Непонятно, но приятно, что меня считают такой грозной. С чего бы это, а?

— Может, потому, что ты спуталась с высшим демоном, и теперь они считают, что ты намереваешься их убить так же, как Гидеса? — так же язвительно предположил Йерж. — Или, может, потому, что с тех самых пор их терзает непонятная болезнь, от которой бесы медленно сходят с ума?

Мы с ребятами переглянулись и одновременно прыснули: хорошо работают блохи, добросовестно. Без праздников и выходных.

— Но это все равно не объясняет, при чем тут Мартин, — закашлялся Шмуль.

— А кто тогда?! — взвился целитель. — Хочешь сказать, кто-то еще, кроме ангела, может обжечь "темного" до волдырей на коже и потребовать при этом раскаяния?! И кто-то еще, кроме Хель, мог додуматься до такого жестокого развлечения?

Мы вытаращились на Йержа, как на ожившее чучело врыдлы. Причем Мартин был ошарашен больше всех — уж кто-то, а он никогда не опустился бы до банальной мести. Пернатые все малость на этом сдвинутые. И искренне верят, что Создатель сам накажет каждого за его деяния согласно тяжести совершенного преступления. Пунктик у них такой, и наш ангел не исключение.

— Йерж, ты сошел с ума, — убежденно произнесла Улька, попытавшись взять старшекурсника за руку. Васька, ненавязчиво вклинившись между ними, не дал ей этого сделать, а Сар придержал дернувшегося целителя за локоток. — Мартин не мог совершить ничего подобного. Да и когда бы он успел, если все время был у нас перед глазами? Он же один никуда не ходит.

— Светом клянусь, это не я, — подтвердил ангел, пристально глядя Йержу в глаза. — Даже в мыслях не было.

Старшекурсник вздрогнул и, сбросив с плеча тяжелую руку оборотня, как-то растерянно обернулся ко мне.

— Это что, правда?

— Дошло, наконец, — передразнила я его. — А теперь колись давай, в чем дело, иначе мы никогда до сути не доберемся.

— Но ты же…

— Говори, Йерж, — сухо потребовала я, для верности продемонстрировав другу острые когти. — Иначе мое терпение очень скоро закончится.

— Это началось около двух недель назад, — покорно раскрыл рот полностью деморализованный Йерж. — В лечебный корпус начали обращаться студенты… по одному, по двое… с одними и теми же симптомами. Нет, это не сыпь — с ней, хвала Создателю, кроме бесов больше никто не ходит, да и они почти перестали жаловаться. Это были "темные" студенты с ожогами как после применения чистого Света.

Целитель тяжело вздохнул и, сгорбившись на стуле, устало продолжил:

— Вы же знаете, мне в следующем году диплом защищать по Свету и его проявлениям, и мне прекрасно известно, как выглядят такие ожоги. А еще я дежурю в "лечебке" почти каждый день, чтобы побыстрее набраться опыта. Естественно, увидев подобные следы у "темных", я первым делом подумал, что единственный на весь УННУН ангел наконец-то дозрел до открытого противостояния и нашел-таки способ себя защитить. Даже порадовался, что у вас будет меньше проблем, и, само собой, не стал никому докладывать. Все-таки самозащита — дело святое, многим из тех, кто пострадал, давно следовало укоротить коготки, а кое-кому я бы и сам добавил по старой памяти. К тому же, на ангела слишком многие точили зуб, чтобы поверить, что случившееся было результатом случайного столкновения. Словом, я молчал. Поскольку обращения происходили в ночное время, когда кроме меня и Вежги в "лечебке" никого не было, то первое время нам удавалось скрывать происходящее. Ради тебя, между прочим, Хель! Но когда случаи участились, а скрывать их стало все труднее, я усомнился, что твоего драгоценного ангела могли обижать с такой завидной регулярностью. Да еще со столь вопиющими последствиями.

— Я бы не позволила ему оставлять такие явные следы своего воздействия, — фыркнула я. — Уж об этом ты мог бы подумать.

Йерж поморщился.

— Я подумал. Но списал на то, что Мартин еще учится использовать свой Свет, поэтому был неосторожен. Но когда случаи участились, я решил, что вы обнаглели от безнаказанности, и принялся сравнивать повреждения. Они, кстати, оказались очень схожими, но не идентичными. У меня сложилось впечатление, что источника Света было как минимум два — ожоги разнились по глубине и протяженности, но в большинстве своем заживали к следующему утру. Это, кстати, доказывало наличие у Мартина сообщника, подтверждало немагическую природу воздействия и, в то же время, позволяло держать все происходящее в тайне. В противном случае кто-то из преподавателей непременно заметил бы неладное, и шумиха поднялась бы сразу, несмотря на то, что наши студенты в большинстве своем не склонны к доносам.

— Что еще ты нашел? — деловито осведомилась баньши, доставая из сумки тетрадь для конспектов и приготовившись записывать.

Йерж скривился.

— Не очень много. Но сомнений в том, что это именно Свет, у меня нет. Смущает только одно — никто из студентов не видел нападавших и не смог их описать. На учеников нападали из темноты. Внезапно. Хватали за руки или за ноги. А потом требовали… ну… кхм… — целитель внезапно смутился. — Покаяться.

— Чего? — ошарашенно разинул рот ангел.

— Да, покаяться! — раздраженно повторил парень. — И, если студент отказывался, его обжигали Светом! До тех пор, пока "темные" не соглашались!

— Это точно не я! — поспешил спрятаться за меня Мартин. — Хель, ты же знаешь — я на живых не тренируюсь!

Я успокаивающе прижала мальчишку к себе.

— Это и не мог быть ты — у тебя не хватило бы сил удержать на месте даже первогодку, не говоря уж о студентах старших курсов. Кстати, Йерж, среди пострадавших девушки были?

— Нет. Студентки отделались легким испугом.

— Ну вот видишь. Марти еще ребенок — ему не справиться со здоровенным лбом вроде Ишейна и его приятеля. А я… не смотри на меня так! Я подобными вещами не увлекаюсь. К тому же, мой Свет на другие нужды уходит. И использовать его открыто я бы тем более не стала.

— Это что же получается, — растерянно пробормотал Васька, — по территории университета свободно разгуливает кто-то, владеющий Светом и безнаказанно нападающий на студентов?

— Пока что лишь пугающий их, — рассеянно заметила я. — Думаю, если бы он (или они?) захотели, то одними ожогами "темные" бы не отделались.

— Но в УННУНе больше нет тех, в ком бы имелся Свет, — возразила Улька, озабоченно хмуря брови. — Только ты и Мартин.

Йерж фыркнул.

— Поэтому-то я и пришел. Думаешь, я бы стал бросаться обвинениями, не взвесив все как следует?

— Отпусти его, Сар, — попросила я, заметив, что акинарцы по-прежнему цепко держат целителя за плечи. — Проблема действительно серьезная, и он в ней не виноват.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Йерж, когда оборотни молча отступили. — Я бы посоветовал вам быть осторожнее — пострадавшие быстро придут к таким же выводам, что и я. И тогда вам с Марти не поздоровится.

— А я-то думаю, чего на ангела стали коситься сильнее обычного? — пробормотал Шмуль. — Видимо, слухи все-таки поползли.

— Как бы на Марти в самом деле не напали, — поддержала его баньши.

— Если "темные" были бы уверены в его причастности, нам бы предъявили претензии раньше, — возразил Шмуль. — Но улики и впрямь тревожные. Может, кто-то захотел нас подставить?

Я потерла виски.

— Это все равно возвращает нас к вопросу: кто именно? Йерж, ты больше никому не продавал подозрительных "светлых" артефактов вроде той книги?

— Нет. И не знаю тех, кто мог бы таким обзавестись: ни один "темный" такую вещь в руках не удержит. А для того, чтобы она сработала, ее надо хотя бы достать из защитного футляра.

— Может, в Городе кто-то что-то слышал? — предположила я.

— Я спрошу, — неохотно пообещал целитель. — Но, скорее всего, это ничего не даст. Да и ведьма наверняка бы знала, если бы здесь появился сильный артефакт.

— Это верно, — вынужденно признала я. — Но если его притащили в футляре, она могла и не почуять.

— А смысл? — возразил Васька. — Зачем вообще-то кому-то провозить сюда контрабандой мощный артефакт, испускающий эманации чистого Света? Гораздо выгоднее продать его там, где водятся охотники на демонов.

Шмуль скептически фыркнул.

— А какой смысл было использовать такой артефакт ради мелкой мести студентам?

— Все это какая-то похоже на какую-то глупость, — пробормотала Улька, откладывая тетрадь. — Одно с другим не вяжется. Зырян, а ты что скажешь?

Помалкивающий до поры до времени оракул только пожал плечами.

— Я не вижу для нас прямой угрозы, связанной с этими событиями. Но будущее Хель и Мартина почему-то смазано, поэтому утверждать с точностью, что мы в безопасности, не берусь.

— Тогда остается одно, — решительно откинула со лба челку баньши. — Этих подражателей или кто они есть, следует изловить и как следует допросить. Если у них найдется какой-то подозрительный артефакт — изъять и изучить. А потом решить, докладывать ли об этом директрисе или использовать в собственных целях. И раз прямой угрозы нет, предлагаю заняться этим как можно скорее. Пока Мартину и впрямь не объявили войну все "темные" студенты, и пока ситуация не накалилась до предела.

— Приемлемо, — недолго поразмыслив, согласилась я. А Шмуль, взвившись над столом, совершил над нами круг почета и, кровожадно ухмыльнувшись, возвестил:

— Ура! Мы отправляемся на охоту! И горе тому, кто посмеет выйти против нас!

Глава 16

На охоту мы отправились той же ночью. Предварительно выяснив, в какой части университетского парка чаще всего совершались нападения, и бесцеремонно опустошив Йержиковский тайник, который уже давно не подвергался столь варварскому разграблению. Йерж тоже изъявил желание поучаствовать, поэтому "на дело" мы отправились вдевятером: я, на всякий случай нацепившая костюм охотницы, непривычно выглядящий во всем черном Мартин, оборотни в своих звериных ипостасях, неунывающий фей, обеспокоенный исходом охоты целитель, невозмутимый оракул и взволнованная баньши.

В качестве приманки решили использовать Ульку, надевшую ради такого случая свое единственное белое платье, и обернувшегося фиолетовым кошмариком Шмуля. Трепещущий на ветру светлый подол баньши был виден издалека, так что мы могли не бояться, что ребята пропадут из виду. А еще это позволяло нам держаться поодаль, чтобы не спугнуть раньше времени неведомых злоумышленников.

— Это плохая затея, — проворчала Улька, медленно прогуливаясь по пустой аллее под руку с феем. — Где-то неподалеку бродит неупокоенный вампир, с которым Хельке сегодня предсказали встречу, а мы шатаемся по темноте в ожидании какого-то мифического злодея.

— И ничего не мифического — от его нападения пострадало уже восемь студентов, а это не шутки, — вполголоса возразил Шмуль, проходя баньши мимо поваленного дерева, за которым притаились мы с Саром, Васькой и Мартином. Зырян с Йержем и Расом спрятались напротив — акинарец замаскировался под большую кучу прошлогодних листьев, тучный оракул засел внутри огромного куста, а целитель забрался на дерево, выполняя роль соглядатая и предупредительной сирены одновременно. — К тому же, за стены УННУНа вампиру не пролезть. Сама посуди — мы целый день за Хелькой как хвост таскались, и — никого. Даже если Алахх сумел узнать про потайной ход, его время вышло — до полуночи рукой подать, а он еще даже не нарисовался на горизонте.

— Слизняка тебе на язык, — прошипела Улька, зябко передернув плечами. — Сплюнь, пока не накликал!

Фей послушно плюнул в сторону.

— Эй! Не на меня же! — раздалось из-за кустов возмущенный вопль, и оттуда показался могучий кулак оракула. Шмуль ойкнул и, подхватив баньши под локоток, поспешил направиться на другой конец аллеи.

Пристроившись между теплым боком Сара и мохнатой лапой Василька, я беззвучно хихикнула. Маленький фей даже в "темной" ипостаси едва доставал Ульке до пупка, так что их совместная прогулка выглядела более чем забавно. Но еще смешнее стало, когда Шмулю надоело бежать вслед за длинноногой баньши, время от времени подпрыгивая, чтобы дотянуться пальцами до ее локотка, и он взлетел. Головами они после этого, конечно, сравнялись, но теперь бедняге Шмулю приходилось крениться на один бок, чтобы держать Ульку за руку, а ей — то и дело ежиться от поднимаемого его крыльями ветерка. Не говоря о том, что болтающиеся в воздухе копыта то и дело норовили задеть ее по плечу.

— И все равно, — снова донесся до меня озабоченный голос подруги: судя по всему, парочка возвращалась обратно. — Не надо нам было рисковать. Подумаешь, поймали бы этого гада завтра. Или послезавтра. А сегодня переждали бы в общаге.

— Ну и трусиха ты, Улька, — фыркнул невидимый фей. — Ведьма просто ошиблась с предсказанием. Такое бывает. И никакой вампир к нам сегодня не нагрянет.

— Слушай, а ты не мог бы идти пешком? Здесь и так не жарко, а ты еще ветер поднимаешь.

— Пешком неудобно, но, если ты просишь…

— Я замерзла! — страдальческим голосом прошептала баньши, проходя мимо нас. Из того же куста на той стороне дорожке тут же высунулась волосатая лапища и протянула клацающей зубами Ульке теплый балахон. — Ой, спасибо, Зырян! Ты настоящий друг!

Лежащий рядом со мной Васька недовольно засопел, но помощи от него было мало — после оборачивания наш лохматый друг неизменно лишался одежды, поэтому предложить Ульке ему было нечего.

— Вс-се равно х-холодно, — пожаловалась баньши, закутываясь в балахон до самого подбородка. От белого платья, служащего нам сигнальным флажком, осталась только узенькая полоска внизу, но Ульку это уже не волновало. — Ну где там этот злодей? Заснул, что ли? Еще немного, и я околею.

— Хочешь, я тебя согрею? — коварно предложил Шмуль, и Васька рядом со мной засопел громче.

— Да чем ты согреешь? У тебя рубашка меньше, чем у Мартина.

— Дурочка, — обиделся фей. — Я обнять тебя хотел.

— Сам дурак. Прежде чем распускать руки, хоть бы поухаживал!

— Ах да, прости, — голос Шмуля из обиженного стал привычно язвительным. — Конечно, ты права — я забыл тебя сперва задобрить. Хочешь, конфетку? Бочка себе наконец-то наешь. А может, я лучше стишок романтический тебе прочту? Например, такой:

— На кладбище ветер свищет,

Под землею зомби спит.

По могилкам кто-то рыщет —

Это Улька прочь бежит.

Или вот еще:

— Буря мглою небо кроет,

Волки плачут под луной.

Ах, простите, то не волки —

Это баньши хриплый вой.

— Ах ты, гаденыш! — возмутилась Улька, замахнувшись на сдавленно хихикающего фея. — Я тебе покажу, как гадости про меня сочинять!

И, сжав кулачки, со всех ног помчалась за выписывающего воздушные кренделя феем.

Я беспокойно приподнялась над бревном, опасаясь за нашу конспирацию, и подметила весело блестящие глазищи, с интересом следящие за набирающей обороты погоней. Баньши, конечно, актриса что надо, но Шмуль сегодня что-то разошелся. Да и Улька, несмотря на шпильки, уже второй раз пробегает мимо нас, ни разу даже не споткнувшись.

Наконец, она устала и остановилась перевести дух.

— Ну что? Согрелась? — деловито осведомился фей, бесстрашно кружа над ее головой. — Готова продолжать прогулку?

Баньши кинула наверх свирепый взгляд и приняла низкий старт, чтобы возобновить забег, но тут подал сигнал Йерж.

— Атас! Сюда кто-то идет!

Я поспешно юркнула на свое место, успев подметить, как подозрительно зашевелились кусты напротив. Васька тоже неохотно опустил голову и прижался пузом к земле, чтобы его мохнатый зад не торчал над нашим укрытием. Предвкушающе облизнувшийся Сар напружинил лапы. На той стороне дорожки едва слышно зашуршала потревоженная листва. А затем до нас донеслись звуки чьих-то быстро приближающихся шагов.

— Улька, целуй меня! — прошептал в оглушительной тишине фей и недвусмысленно причмокнул. — Да быстрей — так получится достовернее!

— Пошел ты! — таким же громким шепотом отозвалась баньши, и под ее ногами захрустел песок — Улька явно попятилась. — Я с тобой целоваться не буду!

— Дура! Это для дела нужно!

— Сам дурак! Никакое дело того не стоит! Кому я буду нужна потом, целованная придурковатовым феем, у которого в этой ипостаси только зубы большие?

— Ах так? Ну, держись…

От дорожке послышалась шумная возня, заставившая Ваську гневно засопеть и приподняться. Я торопливо надавила ему ладонью на вздыбленную холку, но особого эффекта это не возымело — наш медведеобразный оборотень в последнее время стал как-то уж очень заметно покровительствовать худенькой баньши, поэтому даже мой яростный шепот оказался для него не важнее жужжания комара над ухом.

— Отстань! — приглушенно вскрикнула Улька, упрямо отбиваясь от звучно причмокивающего фея. — Уйди, дурак! Не хочу! Не буду! Ни за… м-м-м… м-м-м! А-а-а!

Из горла Васьки вырвался глухой рык, когда на дорожке кто-то с приглушенным визгом упал, он и вовсе едва не вырвался из моих рук. Безусловно, вид истерично бьющих по земле Улькиных ног, над которыми угрожающе зависло нечто бесформенное с сиреневыми крыльями, производил впечатление. Быть может, даже слишком сильное — мы с Мартином повисли на медвежьей шее двумя клещами, но, если бы не вмешательство Сара, обозленный Василек точно испоганил бы нам все дело.

К счастью, к этому времени чужие шаги раздались совсем близко. А потом чей-то смутно знакомый голос воскликнул:

— Что тут происходит?! Эй! А ну, отойди от девчонки!

Жаль, что бревно не давало полного обзора, поэтому я могла видеть лишь то, как мимо нас пробежали лакированные остроносые ботинки, целеустремленно направившиеся к отчаянно пытающейся вырваться Ульке. Однако добежать до цели им было не суждено — каким-то чудом баньши, наконец, извернулась и с мстительным воплем двинула вошедшего в роль Шмуля каблуком промеж копыт. От удара фей взвыл, кубарем скатился с запутавшейся в чужом балахоне подруги. Отлетел прямо на лакированный ботинки, отчего их обладатель ожидаемо споткнулся, выкрикнул что-то нечленораздельное и, совершив головокружительный кувырок, рухнул на едва поднявшуюся с земли Ульку.

Этого медведь выдержать уже не смог — грозно взревев, он одним прыжком перелетел через дерево и метнулся в сторону незнакомца. Приняв его рык за сигнал к действию, из кучи перепрелых листьев в тот же миг вылетел оскаливший кошмарную пасть серый волчище. Почти сразу к нему присоединился второй такой же зверь. Откуда-то с дерева с треском грохнулся на землю Йержик, потрясая широкой сетью собственного изготовления. И вся эта орава с дружным воем набросилась на предполагаемого злодея.

Бедная Улька лишь чудом успела выскользнуть из-под опешившего от неожиданности незнакомца. Как ей это удалось, я не знаю — не видела, потому что в этот момент только-только успела выбраться на дорожку. Зато тот миг, когда приподнявшегося на четвереньки гостя кто-то из волков приголубил огромной лапищей, увидела во всей красе. И едва за голову не схватилась, когда разогнавшийся Василек, не успев затормозить, запнулся об отставленную ногу злодея и, не удержав равновесия, всем весом рухнул прямо на него.

Остроносые ботинки, кончики которых едва виднелись из-под грузной медвежьей туши, слабо дрогнули и тут же застыли. Незнакомец, если и пережил Васькино приземление, виду не подал. Даже не возмутился бесцеремонностью оборотня. Собственно, он, кажется, даже забыл, как дышать. Сам медведь, запоздало увидев невредимую баньши и осознав, что несколько переборщил с воздействием, смущенно кашлянул. А затем перехватил мой диковатый взгляд и с ворчанием поднялся на лапы, открывая нашему взору поверженного супротивника.

При виде бездыханного тела, безжизненно разбросавшего в стороны руки и ноги, и неподвижного лица с явными признаками удушья у меня под ложечкой отчаянно засосало. А с трудом выбравшийся из куста Зырян, стряхнув с себя листья, огляделся, оценил нанесенный "коварному злодею" ущерб и глубокомысленно изрек:

— Кажется, мы поймали кого-то не того…

* * *

Признаться, я пережила несколько крайне неприятных секунд, пока разглядывала бездыханного гостя и прикидывала, как незаметно избавиться от трупа. Но потом угрожающая синева с его лица постепенно сошла, фиолетовые губы порозовели, с них слетел едва слышный стон, и я, наконец, с неимоверным облегчением узнала нашего "злодея".

— Рисьяр… наше счастье, что вампиры такие живучие.

Шмуль, вернув себе привычный облик, скептически оглядел распластавшегося на земле парня.

— И что он тут делает в такое время?

— Понятия не имею. Но второго дохлого кровососа моя совесть может не пережить. Уль, у тебя зелья с собой?

Пережившая жуткий стресс баньши спрятала дрожащие руки в рукава и нервно кивнула.

— Там. За деревом.

Догадливый Рас тут же метнулся в сторону и через пару мгновений притащил в зубах увесистую сумку. Все еще вздрагивая и поминутно шмыгая носом, баньши извлекала оттуда пузырек с вязкой, похожей на кровь жидкостью и сердито ткнула мне в руки.

— Сама его пои. Это твой друг.

Укоризненно покачав головой, я извлекала из потайных ножен небольшой кинжал и, с трудом разжав вампиру зубы, вылила ему в рот содержимое пузырька. Рисьяр тут же вздрогнул, судорожно вздохнул, а потом так закашлялся, что я едва не решила, что мы его ненароком отравили. К счастью, кашель быстро затих, а вампир открыл рубиново-красные глаза и, безошибочно отыскав меня взглядом, хрипло прошептал:

— За что?!

Мне стало неловко. Особенно, когда Йерж принялся деловито обшаривать его карманы на предмет всяких подозрительных вещей. Ничего крамольного, правда, не нашел и с ноткой разочарования констатировал:

— Артефакта нет. И вообще ничего магического нет, кроме старого кольца.

Я без особого интереса покосилась на массивный перстень с выгравированными на печатке рунами и пожала плечами. Фамильное, похоже. Древнее. Дорогое, само собой. В общем, ничего особенного.

— Что ты тут делаешь? — спросила я у кривящегося вампира, начавшего осторожно ощупывать себя на предмет переломов.

— А что, не видно? — огрызнулся Рисьяр и резким движением вправил себе плечо. — Гуляю я! Не спалось мне! Это что, запрещено?!

От раздавшегося хруста меня передернуло, но регенерация вампиров — это совершенно отдельная тема. Его даже с крыши замка сбросить не страшно — все равно скоро оживет. И телегой переехать можно. И руку отрубить. Все, что оторвано, у него рано или поздно вырастет заново, а то, что сломано, почти сразу восстановится. Они только огонь плохо переносили. И отрубание головы не выдерживали. Так что нам, можно сказать, повезло — любого другого Васькина оплошность оставила бы без шансов на воскрешение.

От огласившего лес нового хруста меня опять перекосило, а Улька поспешно зажала ладонью рот. Звук был таким, словно вампир не сращивал, а заново ломал себе кости. Причем с изощренной фантазией опытного палача. Мартина, судя по залившей его лицо смертельной бледности, этот звук был способен довести до обморока. А вампир все правил и правил переломанные медведем ребра, постепенно начиная нормально дышать.

Наконец, он закончил с грудной клеткой и ногами и, морщась, поднялся с земли. Одарил нас сердитым взглядом и с отвращением бросил:

— Вы что, совсем с ума посходили? Чуть не убили, ненормальные! А если бы это был обычный студент?

— Мы не хотели, — совершенно искренне повинилась я. — Ты случайно под руку попался. Надо ж тебе было неудачно подставиться?

— Неудачно?!

— Ну… да. Не повезло. Бывает.

Глаза вампира налились нездоровой чернотой, а из-под верхней губы поползли клыки.

— Не повезло, говоришь?!

— Эй! А мы злодея-то дальше ловить будем? — ловко переключил внимание на себя Шмуль. — Смотрите — ночь не бесконечна, вампир уже в порядке. Еще есть шанс, что мы привлечем внимание негодяя.

— Чье внимание? — непонимающе обернулся Рисьяр, и едва появившиеся клыки, как по мановению волшебной палочки, исчезли.

— Так. Все по кустам! — бодро скомандовал Йерж, подбирая с земли не понадобившуюся сеть. — Шмуль прав — мы еще можем его поймать.

— Да кого, демоны и Преисподняя?!

Я дернула недоумевающего кровососа за рукав.

— Пойдем. По дороге расскажу.

Спустя несколько минут в засаде мы сидели уже ввосьмером. Улька, сердито закутавшись в балахон оракула, снова вернулась на исхоженную дорожку. Шмуль, тихонько посвистывая, беззаботно порхал рядом. Мартина, который тоже успел подмерзнуть, усадили на Васькину холку. А Рисьяр пристроился рядом со мной и, навострив ухо, внимательно слушал.

Время от времени он задумчиво похрустывал косточками, возвращая нормальную форму пострадавшим пальцам. Иногда морщился и аккуратно вертел головой, один за другим ставя на место выбитые позвонки. А затем и вовсе привстал, выгибаясь на манер разозленной кошки — видимо, желая потянуть спину. Но тут Васька не выдержал и тихонько треснул его лапой по хребту. Вампир от удара рухнул ничком и больше не рискнул испытывать его терпение, а я одарила медведя благодарным взглядом и теснее прижалась к теплому боку Сара — на улице начинало ощутимо холодать.

— Сколько можно ждать? — раздраженно пробормотала баньши, в сотый, наверное, раз проходя мимо нашего бревна. О романтике речь больше не шла — Улька ходила взад-вперед, как Кобра перед доской, со злостью пробивая каблуками песчаную дорожку, заложив руки за спину и сердито зыркая по сторонам. — Может, он вообще сегодня не появится? Может, у него дела?

Шмуль, преданно следуя за ней по пятам, пренебрежительно фыркнул.

— Если ты и дальше будешь пугать кусты своей зверски перекошенной физиономией, он вообще не придет. Даже мерзавцы, знаешь ли, хотят жить.

— Я уже ног не чувствую! Имейте в виду, если эта сволочь не появится через пять минут, я пойду домой! Греться!

Из пышного куста, где засел Зырян, раздался укоризненный вздох, а затем оттуда во второй раз высунулась рука и поставила перед истерикующей баньши огромные, размера на три большие, чем надо, растоптанные сапоги.

— Видишь, на какие жертвы мы идем, чтобы спасти университет от происков зла?! — пафосно воскликнул Шмуль, закружившись над сапогами. А потом вдохнул поглубже аромат несвежих портянок и, зажав нос, опрометью кинулся прочь.

Я прыснула. Но вдруг почувствовала, как кто-то осторожно погладил меня по ноге, и изумленно замерла. Что за дела?! Кому тут жить надоело?! Я сперва даже не поверила, что это действительно происходит, но потом скосила глаза вправо и увидела предательски вспыхнувшую щеку лежащего рядом вампира, который, гад такой, смотрел строго вперед и делал вид, что ничего не знает.

— Рисья-а-ар? — прошипела я, в упор посмотрев на обнаглевшего кровососа.

Тот смущенно потупился.

— Прости, Хель. Но давай не сейчас, ладно?

Прикосновение к моей ноге стало более откровенным, настойчивым, а затем чья-то твердая рука бесцеремонно переползла мне на бедро.

— Оторву, — ласково предупредила я, и вампир побагровел еще больше. Но руку, сволочь клыкастая, не убрал. Только зыркнул вправо-влево, на заинтересованно повернувшихся оборотней, и снова уронил взгляд в землю.

— Хель, пожалуйста, не надо. Мне кажется, для этого совсем не подходящее время.

Я почувствовала, что начинаю закипать.

— Не время, говориш-шь?!

— Конечно, — Рисьяр, наконец, набрался смелости посмотреть мне в глаза. — Мы ведь злодея ловим. А ты… извини, я не могу сосредоточиться, когда ты это делаешь.

— Делаю что?!

Вампир растерянно моргнул.

— Трогаешь меня. Мне казалось, я тебе безразличен. Но, если ты передумала, я не против. Только немного позже. Ладно?

Васька от такой наглости даже поперхнулся, Сар недобро заворчал, а у меня стало как-то тревожно на душе.

— Рисья-а-ар… разве это не ты гладишь меня по ноге?

— Нет, — недоуменно ответил вампир. — А разве это не ты трогаешь меня за пятку?

И вот тогда мы с оборотнями напряглись. А вампир в ставшей оглушительной тишине медленно-медленно обернулся. Опустил испуганный взгляд на свою ногу, вокруг которой в этот самый момент обвивалось нечто, похожее на большую змею. Открыл было рот, чтобы что-то сказать… но в этот момент "змея" резко сократилась и одним мощным рывком выдернула его в темноту.

— А-А-А! — огласил парк истошный его вопль.

Мы с Саром и Васильком мгновенно подхватились на ноги, и оборотни, не сговариваясь, закрыли меня собой. Где-то позади приглушенно ахнула Улька и грязно выругался неудачно соскочивший с дерева Йерж, которому вторил тонкий голосок запутавшегося в его сети фея. Угрожающе затрещали кусты, выпуская на волю неповоротливого Зыряна. Что-то неразборчиво пробормотал оставшийся не у дел Мартин. А у меня волосы зашевелились на затылке… в прямом смысле слова, потому что вид подвешенного вниз головой на высоте двух человеческих ростов, отчаянно брыкающего вампира, которого что-то крепко держало за ногу, был по-настоящему пугающим.

Что самое скверное, я не могла понять, кто или что его схватил! Рядом с нами ничего не было, кроме двух ничем не примечательных елей! Между ними — сплошная пустота, за которой угадывались очертания самых обыкновенных деревьев. Но из этой пустоты, извиваясь, словно живые, росли штук пять толстых, покрытых отвратительными наростами щупалец, одно из которых цепко держало шипящего и плюющегося ядом кровососа, похожего на подвешенную за хвостик сосиску.

А потом по нашим макушкам пронесся холодный ветерок, и в настойчивом шелесте листвы прозвучал зловещий шепот:

— Покайтесь…

Васька нервно покосился на белого, как мел, ангела, но тот был явно не при чем. А мои волосы окончательно встали дыбом и, ощетинившись острыми как крючья кончиками, угрожающе нацелились на источник звука.

— Покайтесь, несчастные…

— Это что за хрень?! — выдохнул Шмуль, спикировав мне на плечо и больно ударив при этом копытом.

— Понятия не имею, — процедила я, настороженно изучая абсолютное пустое пространство вокруг вампира. Но глазу абсолютно не за что было зацепиться — ни следочка, ни вмятинки, ни единой крохотной подсказки, которая помогла бы понять, кого бить и во что именно целиться.

— Ничего себе! — прохрипел подоспевший к нам Йерж. Выглядел он несколько потрепанным, заметно прихрамывал на одну ногу, но глаза целителя горели каким-то нехорошим азартом. — Не знаю, в курсе ли директриса, что за штука оккупировала парк, но она явно опаснее, чем пропавшие с кладбища зомби. Даже не знаю, возьмет ли ее обычное заклятие упокоения.

— Это не зомби — эманации не те, — испуганно проблеяла спрятавшаяся за Васькиной спиной баньши. — Хелечка, мне кажется, она живая!

Я нахмурилась.

— Значит, ее можно убить. Сар, Рас… заходите с флангов — надо отвлечь эту тварь от Рисьяра. Шмуль, посмотри на нее сверху и скажи нам хотя бы примерные размеры. Вась, попробуй дотянуться до вампира и отодрать от него щупальце. Зырян и Йерж тебе помогут. Уль, постарайся определить, к чему чувствительна эта тварь. И, Марти, если окажется, что для нее опасен Свет…

Мою ладонь крепко обхватили холодные, но твердые пальчики ангела.

— Я не подведу, Хель. Вдвоем у нас гораздо больше шансов.

— Тогда начали.

Толпа вокруг меня моментально рассосалась — народ бросился врассыпную, занятый каждый своим делом. Волки с леденящим душу рыком ринулись к тому месту, где предположительно должно было быть основание щупалец. Однако вместо того, чтобы порвать невидимку в клочья, почему-то отшатнулись, болезненно сморщились и принялись отчаянно громко чихать, словно нанюхавшись перцу. Васька, изловчившись, высоко подпрыгнул, чтобы полоснуть по примеченному отростку острыми когтями, но тот, как почуяв, тут же отдернулся на недосягаемую высоту, и медведю осталось только ходить вокруг Рисьяра, как голодный зверь вокруг попавшей в ловушку дичи, и разочарованно рычать. Улька, с головой зарывшаяся в конспекты, на неопределенное время стала недоступна контакту, а Шмуль свечой взмыл в воздух и почти сразу оттуда отрапортовал:

— Темно, как в носу у беса! Ни демона не вижу!

— Впервые в жизни с ним соглашусь, — проворчал Зырян, безуспешно попытавшись использовать прозрение. — Не знаю, что это за штука, но такое впечатление, что Создателем ее существование не предусмотрено. По крайней мере, будущее у нее отсутствует.

— А такое бывает? — недоверчиво переспросил целитель.

Зырян пожал плечами.

— Это у Него надо спросить.

— Да снимите же меня отсюда! — заорал потерявший терпение вампир, которому надоело болтаться вверх тормашками. — Пусти, тварь! Живым не дамся!

Вместо ответа из пустоты вынырнуло еще одно щупальце и, ловко спеленав брыкающегося пленника, бесцеремонно заткнуло ему рот.

— Ну что ж, осталось последнее средство, — вздохнула я, поняв, что иные варианты не сработали, и выступила вперед. — Марти, ты готов?

Оракул шустро подхватил под мышки увлеченно что-то читающую баньши и оттащил ее в сторону. Йерж на всякий случай тоже отошел. Убедившись, что мы никого не заденем, ангел решительно тряхнул кудряшками и, стиснув мою ладонь покрепче, призвал в себя Свет. Я, не задумываясь, сделала то же самое.

Но как только пространство вокруг нас озарилось серебристым сиянием, в воздухе разлилось громкое, ни на что не похожее, идущее, казалось, со всех сторон урчание. Сперва удивленное, недоверчивое, а затем — откровенно торжествующее. Мгновением позже моих ног снова что-то коснулось. Стремительно прошуршав под слоем прошлогодней листвы, выстрелило наверх гибкой толстой змеей. Жадно обвилось, плотно обхватив не только за икры и бедра, но и за талию. И, прежде чем я успела ударить, с огромной скоростью вздернуло наверх. Спасибо хоть, не вниз головой, как Рисьяра.

Мартина, судя по испуганному вскрику, постигла та же участь. Причем, что самое обидное, наш Свет не причинил невидимке никакого вреда. Зато он, наконец, сумел приоткрыть завесу тайны над нашим неуязвимым противником. Заставил-таки "поплыть" его непонятную защиту. Вынудил ее на мгновение открыться, являя нашим обалдевшим взорам хозяина многочисленных щупалец и потустороннего голоса. И торжественно осветил огромное, раскидистое, вымахавшее под самые небеса и увенчанное необычайно пышной шапкой из характерных, легко узнаваемых листьев дерево. То самое. Конопляное. При виде которого Улька восторженно пискнула и неожиданно грохнулась в обморок.

Глава 17

Из ступора меня вывел раздавшийся снизу волчий рык и треск раздираемой древесины, в которую яростно вгрызлись острые клыки. Это акинарцы, наконец, пришли в себя и кинулись нам с Марти на выручку. Причем, судя по негодующим воплям, им активно помогал Васька, которого Улькино беспамятство окончательно вывело из себя, а также бросившиеся следом оракул с целителем, которых наше положение тоже не оставило равнодушными. Даже маленький Шмуль орал что-то воинственное, непрестанно жужжа над нашими головами.

Конопля на угрозу отреагировала мгновенно, поспешно утянув меня и ангела поближе к стволу и заботливо прикрыв густым слоем листвы. Обняла покрепче, успокаивающе зашелестела. А когда треск внизу повторился, и от коры полетели щепки, угрожающе вскинула наверх оставшиеся свободными щупальца и со всего маха обрушила вниз, метясь куда-то под корни.

— Стоя-а-ать! — гаркнула я, поняв, что могу разом остаться и без друзей, и без уникального дерева. — Всем стоять на месте, не то зашибу!

Что удивительно, меня послушались. И озадаченно придержавшая щупальца конопля, и удивленно поднявшие головы оборотни.

— Стоять! — грозно повторила я, сердито сдув зеленый лист, настойчиво лезущий в лицо. И, призвав в себя Свет, так же грозно потребовала: — А ну, отпусти маму!

Конопля встревоженно зашумела и еще крепче прижала меня к себе. Но тут неожиданно раздался дрожащий от напряжения голосок Мартина:

— Папу тоже отпусти! А то накажем!

От полнейшей абсурдности происходящего я чуть не расхохоталась, однако конопля, как ни странно, послушалась. И, неохотно, раскрыв объятия, аккуратно опустила нас на землю. Правда, ветки далеко не убрала — целый сонм щупалец продолжал извиваться за нашими спинами, недвусмысленно намекая, что при первом же проявлении агрессии нападавшим не поздоровится.

— Умница, — я обернулась и бесстрашно похлопала по ближайшей ветке. После чего указала пальцем на болтающегося в воздухе вампира и добавила: — А теперь брось бяку.

Рисьяр протестующе замычал, когда конопля размахнулась и лихо зашвырнула его в кусты. Оттуда послышался треск, приглушенный стон, невнятный шум, словно беднягу протащило с десяток шагов по опавшим листьям. Какое-то деревце отчаянно зашаталось, накренилось, жалобно скрипнуло. Но потом все стихло. Успокоилось. И в оглушительной тишине снова зашелестела здоровенная до безобразия конопля, ненавязчиво приобняв меня за талию и ласково шепнув:

— Мама-а…

— Как оно это делает? — так же тихо прошептала пришедшая в себя Улька, с благоговением глядя на возвышающееся над нами дерево.

Я независимо пожала плечами.

— Откуда мне знать? Меня больше интересует, почему ее даже сейчас то видно, то нет… Конопелька, ну-ка сними с себя невидимость!

Дерево резко тряхнуло ветками, словно сбрасывая покрывало, и только тогда непонятая защита окончательно рухнула, позволив нам как следует рассмотреть "злодея". Конопля оказалась огромной — ее центральный ствол почти не уступал в обхвате старейшим деревьям в Дубовой аллее. Наверху он растраивался, расходясь в стороны тремя одинаково толстыми ветками. А густо усыпавшие их листья, не утратив привычную форму, заметно увеличились в размерах, стали гораздо более жесткими и острыми на кончиках. Гибкие щупальца начинали расти из средней части ствола и спускались до самой земли, имитируя воздушные корни. А чуть выше в коре виднелась вертикальная щель примерно в локоть длиной, которая неожиданно приоткрылась, выдохнула в воздух целое облако древесных пылинок, от которых отчаянно закашлялись волки, и, завибрировав, породила совершенно невообразимый звук, который очень отдаленно напоминал звериное урчание.

— Уль, ты какое заклинание на нее накладывала? — осведомилась я, когда стало ясно, что конопля больше не будет ни на кого нападать.

— Обычное, — пролепетала баньши, все еще страшась приблизиться. — Для отвода глаз. Но, кажется, теперь конопля сама его накладывает и снимает, когда захочет.

— Ты ж говорила, на нас оно не подействует, — буркнул Шмуль, спускаясь пониже.

— Оно и не должно было. Может, я знаки перепутала? Было темно…

— Зато Конопелька Хелю узнала. И Мартина… гм… тоже.

Ангел нервно отодвинул в сторону настойчиво ласкающееся щупальце и кинул на фея раздраженный взгляд.

— Конечно, узнала. Кто ей орал: "слушайся мамочку", "слушайся папочку"?!

— Конопля узнала не вас, — несколько осмелела баньши. — Она узнала ваш Свет. Хель, можно мне подойти?

Я со смешком указала на столпившихся у дорожки друзей и строго посмотрела на Конопельку:

— Свои. Беречь, охранять и слушаться, как маму с папой.

— Ур-р, — выдохнула конопля, понятливо убирая в сторону щупальца, и Улька, все еще настороженно на них поглядывая, наконец-то рискнула приблизиться.

— Надо же, какая громадина… интересно, как она сюда попала?

— Сейчас узнаем. Конопелька, корешочки покажи!

Конопля немедленно выудила из-под земли длинный корень и охотно продемонстрировала всем желающим. Для такого огромного дерева он был на удивление тонким. Зато блестящим, словно его облили маслом, и невероятно гладким, поэтому умудрился не выворотить землю, а оставил после себя сравнительно небольшую, аккуратную дырку, в которую я с любопытством и заглянула.

— Кажется, я поняла, в чем дело — наша конопля прямоходячая!

— Думаешь, она сама сюда пришлепала? — почесал в затылке оракул. Но следом за мной оглядел спокойно лежащий на земле корень и кашлянул. — Наверное, да. Она тогда маленькая была — следов могло и не остаться. А потом прижилась тут, укоренилась и пошла в рост.

— Это чем же ее надо было благословить, чтоб она до такого додумалась? — Шмуль, приземлившись на мое плечо, с любопытством уставился на смирно стоящее дерево. Припомнив, что тогда наговорила в запале, я неловко отвела глаза, а фей рассудительно добавил: — Интересно, зачем она на "темных" нападала?

— Может, ей скучно стало? — предположил Йерж, осторожно, бочком, приближаясь к Ульке. — Хель, ты уверена, что оно не нападет?

Я погладила шершавое щупальце, успевшее вновь обвиться вокруг моей талии.

— Конечно. Ты ей неинтересен.

— А ты?

— А я ее кормлю, — усмехнулась я и, заметив, что мои руки потускнели, еще раз призвала Свет. — Видишь? Ей нравится.

Конопля, будто в подтверждение этих слов, довольно заурчала, протянула еще несколько щупалец, обвив меня ими, как медуза — рыбешку, и начав с невероятной скоростью поглощать мой Свет. Но гораздо больше щупалец протянулось к Мартину, так же бережно обхватив его за ноги и грудь. Ангелу, судя по мрачному выражению его лица, это не понравилось, но брыкаться и орать он не осмеливался.

— Марти, что у тебя в кармане? — заинтересовалась я, обратив внимание, что конопля настойчиво пытается забраться ему под куртку.

Ангел поморщился.

— Книга.

— Что за книга?

— Та самая, что ты у Йержа купила. Я всегда ношу ее с собой, чтобы не украли. А твое дерево, кажется, собирается ее сожрать.

— Ну-ка, покажи, — скомандовала я, подходя к Мартину. Тот снова поморщился, но послушно выудил наружу завернутую в тряпицу книгу, и конопля неожиданно заволновалась. Ее ветки дружно потянулись в сторону изрядно струхнувшего ангела, обвившие меня щупальца мигом разжались и тоже метнулись к попятившемуся мальчишке. Густая листва зашумела, а затем узкая щель на вершине основного ствола приоткрылась, и оттуда отчетливо донеслось:

— Дай!

— Все назад! — отпрыгнул в сторону Йержик, успев схватить за руку замешкавшуюся Ульку. — Мартин, пригнись! Она опасна!

Акинарцы молниеносно оказались рядом со мной, прикрыв собой от возможной угрозы. Вздыбивший Васька так же проворно заслонил растерявшуюся баньши. Взвившийся в воздух фей на всякий случай принял "темную" ипостась и разродился целой серией фиолетовых вспышек. Зырян, отступив под прикрытие оборотней, подхватил с земли какую-то палку и воинственно замахнулся. Но конопля не причинила никому вреда. Только вытянула свои руки-ветки, накренилась и, затрепетав всем своим деревянным телом, умоляюще повторила:

— Да-а-ай…

Мартин, окруженный щупальцами со всех сторон, кинул на меня беспомощный взгляд.

— Она тебе еще нужна? — спокойно осведомилась я, кивая на книгу.

— Н-нет. Я уже все прочитал.

— Тогда отдай. Посмотрим, что из этого получится.

Ангел вздохнул, но все же развернул тряпицу и протянул моментально вспыхнувшую книгу в сторону беспокойно зашевелившихся веток. Конопля на мгновение замерла, а потом так же бережно забрала подарок, ловким движением забросила его в широко раззявившийся "рот", после чего ненадолго озарилась знакомым серебристым сиянием и, наконец, блаженно обмякла.

— Да она кайфует! — первым догадался, что к чему, Шмуль. — Она жрет чистый Свет и получает от этого удовольствие!

— Это не объясняет, почему она охотилась на "темных", а не на вас, — задумчиво изрек целитель, больше не рискуя подходить близко. А Мартин, которого больше ничто не удерживало на месте, поспешил выйти на дорожку и уже оттуда возразил:

— Как раз объясняет. Конопля чего от них требовала? Покаяться. А искреннее раскаяние, чтоб вы знали, сродни ма-а-ленькому кусочку благодати, произвести которую способен даже закоренелый грешник.

— Хочешь сказать, конопля вынуждала их каяться, чтобы получить благодать?! — поразился фей.

— А чем еще ей было питаться? Она ж блаженная. Следовательно, "светлая"… ну, насколько это возможно. А мы в эту часть парка почти не ходим.

Я озадаченно поскребла затылок.

— Как-то сомнительно, что наши студенты вот так прямо взяли и начали каяться.

— У них был хороший стимул, — уверенно отозвался ангел. — Полагаю, их удерживали и стимулировали Светом для получения нужного, так сказать, результата. И, пока "темные" не соизволяли покаяться, их не отпускали. Думаешь, кто-то из них рискнул бы признаться в таком позоре?

Я хмыкнула. Вполне может быть, что Марти прав — не думаю, что схваченные коноплей-невидимкой "темные" долго сопротивлялись. Ночь же на дворе. Темно. Страшно. А когда из пустоты кто-то непонятный хватает тебя за шкирку, а затем трясет, как медведь — грушу, да еще и чувствительно подпаливает мягкое место, если ты начинаешь сопротивляться, становится не до шуток. В такой ситуации что угодно сделаешь, лишь бы от тебя отвязались. Даже покаешься при свидетелях, чтобы не оказаться заживо поджаренным.

— Вот почему никто к Жабе жаловаться не пошел, — присвистнул Йерж. — Для "темных" покаяние — худший позор.

— И я о том же, — удовлетворенно кивнул ангел, отряхивая испачканные в земле брюки. — Кстати, Хель, про покаяние я тоже в книге прочитал. Так что зря ты ее отдала — она была очень полезная.

Я только отмахнулась.

— Все, что прочитал, ты нам завтра за обедом еще раз расскажешь. А книга… Создатель с ней. По крайней мере, отсюда ее точно никто не украдет.

— А вдруг конопля ее переварит? — испуганно спросила выглянувшая из-за Васькиной лапы баньши.

— У нее нет желудка, Уль, — совершенно серьезно ответила я. — Думаю, лучшего хранилища для "светлого" артефакта нам не найти. Кстати, кто-нибудь видит Рисьяра? Что-то он слишком долго не возвращается. Как бы не помер, в самом-то деле. Ему сегодня сильно досталось.

Оборотни, принюхавшись, уверенно повернули морды в ту сторону, куда улетел невезучий вампир, и дружно осклабились.

Все ясно: жертв нет.

— Пойду, посмотрю, как он там, — понятливо вздохнула я. А когда Васька дернулся было следом, отмахнулась. — Не надо. Я его туда отправила — мне и вызволять. Словом, каяться буду — долго и упорно, пока не простит. А вы смотрите мне, не подслушивайте!

Акинарцы приглушенно фыркнули и демонстративно повернулись к кустам задом. Васька, покачав головой, принялся обнюхивать заинтересованно присматривающуюся к рунам на конопле Ульку. Зырян, вполголоса спорящий о чем-то с Йержем, нахмурился, а фей бодро помахал мне вслед лохматой лапкой.

— Не задерживайся, Хель. И если что — мы рядом! Только крикни.

* * *

Рисьяра я нашла довольно далеко от места эпической схватки. То ли дерево его слишком далеко зашвырнуло, то ли беспамятный вампир сам пытался куда-то уползти, но нашелся он шагах в сорока от злополучной дорожки — потрепанный, всклокоченный, ничком лежащий возле какого-то пня и старательно держащийся за голову, по которой ему сегодня прилетело уже дважды.

Подходить к раненому, находящемуся в беспамятстве кровососу опасно — может грызануть ненароком, поэтому я не стала спешить. Сперва остановилась на безопасной дистанции и тихонько позвала:

— Рисьяр?

Парень не ответил. Но по тому, как дрогнули его плечи, стало понятно — слух у него не сильно пострадал. Руки-ноги тоже не выглядели сломанными, да и крови вокруг было не видать, поэтому я рискнула подойти ближе и снова осторожно позвала:

— Рисья-а-ар, это я. Ты как? Живой?

Вампир медленно отнял одну руку от лица и устало на меня посмотрел.

— Что тебе нужно, Хель?

Вид у него при этом был такой замученный, что мне стало откровенно жаль парня. Хоть демоны и не любят вампиров, но этот конкретный индивид отличался от остальных представителей своего рода в лучшую сторону. А сегодня ему еще и досталось ни за что. Бедняга. И на прогулку не вовремя вышел. И от медведя нашего схлопотал. И от дерева пинка получил… причем совершенно незаслуженно.

— Рисьяр, послушай…

— Уходи, — мертвым голосом ответил вампир и снова уткнулся носом в землю. — Не хочу тебя больше видеть.

И тогда мне стало совсем совестно.

— Прости меня…

— Нет, Хель. Просто уходи, — глухо повторил он, снова роняя голову. — Иначе я за себя не отвечаю.

Я тяжело вздохнула и, подойдя к вампиру вплотную, опустилась перед ним на корточки.

— Я сволочь, знаю. И иногда бываю сущей гадиной, особенно, если меня к чему-то пытаются принудить. Но, честное слово, я за тот случай давно не злюсь. Подумаешь, в постель хотел затащить… кто из нас не без греха? Я не мстила тебе, Рисьяр. Поверь, все, что произошло сегодня, было не специально. Я не хотела, чтобы ты пострадал. Это всего лишь дурацкое совпадение.

Вампир невразумительно что-то промычал, а я протянула руку и осторожно тронула его за плечо.

— Ну, прости меня, ладно? За всех и… за все.

— Уходи, — глухо повторил он. А когда я не послушалась, с неожиданным рыком взвился и, опрокинув меня навзничь, угрожающе навис сверху. — Ты что, нормальных слов не понимаешь?! Жить надоело?!

Я безропотно заглянула в пылающие от бешенства глаза и кротко ответила:

— Нет.

Сопротивляться на этот раз не стала — у парня было право негодовать. Убить он бы меня в любом случае не убил — вампиры довольно трепетно относятся к женщинам, причем не только к своим. Так что я не особенно рисковала, когда позволила ему занять доминирующую позицию.

Правда, Рисьяра моя показная покорность только разозлила. Из-под его верхней губы немедленно показались клыки, мертвенно-бледное лицо исказилось. На меня вдруг дохнуло какой-то древней, имеющей весьма странный привкус магией, от которой по спине пробежал неприятный холодок. Но почти сразу вампир отстранился, с бессильным рыком вспорол когтями землю возле моего лица, после чего вскочил, охнул, снова схватившись за голову и, пошатнувшись, побрел прочь.

Я нахмурилась.

Что с ним творится? Так мог бы вести себя сходящий с ума кровосос, которого обуяла нестерпимая жажда крови. Вампир, который остатками разума понимал, что не способен с ней справиться, поэтому старался держаться от потенциальной жертвы подальше. Но Рисьяр… у полукровок такой яростной жажды не бывает. Они прекрасно обходятся самой обычной пищей и пьют кровь только в период взросления или же если их смертельно ранят. Тогда — да, они способны ненадолго потерять над собой контроль и могут стать опасными. Но неужели наш красноглазый так сильно пострадал?

Терзаясь нехорошими предчувствиями, я подхватилась на ноги и кинулась вдогонку. В конце концов, моя вина в том, что случилось. А значит, мне за нее и расплачиваться.

— Рисьяр, постой!

Показавшийся между деревьев вампир привалился к ближайшему стволу и тихо застонал.

— Ну что тебе надо, а? Я же сказал: отвяжись!

— Я могу помочь, — требовательно ухватив с трудом держащегося на ногах парня, я развернула его к себе лицом и настойчиво повторила: — Могу, слышишь? Что тебе требуется? Кровь?

— Уйди, — прошептал Рисьяр, подняв на меня неожиданно потемневшие глаза. — Не трогай меня.

Я недовольно нахмурилась.

— Так. Хватит играть в героя. Выглядишь ты откровенно паршиво и скрывать это больше не в состоянии. Не знаю, чем это вызвано… вряд ли простым падением… но все равно предлагаю помощь. Конечно, я могу тебя оставить тут подыхать — совесть меня после этого не замучает. Но на твое счастье я, хоть и злая, все же не подлая. Да и "темная" ипостась у меня до сих пор в отпуске. Только поэтому я все еще стою тут, как дура, и снова спрашиваю: чем тебе помочь? А ты, болван, ломаешься, будто девственница, которую пытаются соблазнить.

Рисьяр снова покачнулся и начал обессиленно сползать на землю.

— Мне уже ничем не поможешь. Ты и так сделала… что могла. Прости.

— Что? — не расслышав последние слова, я наклонилась над закатившим глаза парнем и чувствительно тряхнула его за грудки. Но потом обратила внимание, что перстень на его руке подозрительно подмигивает, и требовательно ухватила вампира за кисть. — Что это? Откуда взялось? Помнится, вчера ты его не носил.

Вампир слабо дернулся.

— Не мое… — донесся до меня едва слышный шепот. — Не трожь… и беги… прошу тебя… пока не наступила… полночь.

Я окончательно встревожилась и подняла голову, чтобы свистнуть своим, но тут перстень вампира вспыхнул особенно ярко, заставив меня невольно отшатнуться. Разлившийся в воздухе аромат чужеродной магии стал четче. По кронам деревьев прошелся откуда-то налетевший ветерок. Меня передернуло от ощущения надвигающейся беды. Появилось преотвратное ощущение нарисованной на спине огромной мишени, в которую кто-то целится сейчас из арбалета. А затем в теле появилась подозрительно знакомая дрожь и мерзкое чувство переноса. То самое ненавистное чувство открывающегося поблизости телепорта, в который, если промешкаешь, утянет тебя с головой.

— Демонов предатель! Как ты мог?!

Приглушенно выругавшись, я отбросила безвольную руку тяжело дышащего Рисьяра и вскочила на ноги, собираясь дать деру. Но больше двух шагов сделать не смогла — меня неумолимо потянуло обратно, в стремительно разгорающееся зарево, источником которого являлся фамильный перстень вампира.

Слишком поздно поняв, в чем подвох, я тихо взвыла, тщетно пытаясь перебороть древнюю магию. Рванулась прочь, надеясь, что еще не поздно, но только рухнула на колени и уткнулась лицом в мягкий мох. Отчаянно проклиная про себя сволочного вампира, бессильно рыча от ощущения собственной беспомощности и бешено царапая когтями землю в тщетной попытке зацепиться хотя бы за нее.

Я так и не сумела позвать на помощь друзей — мой крик потонул в треске разрываемого на части дерева. Силы мои тоже внезапно закончились, словно какая-то пиявка моментально их высосала. Разлившееся по ночному лесу магическое зарево стало совсем нестерпимым, заставив меня крепко зажмуриться. А потом по ушам ударил мощный хлопок. Стремительно нарастающий свист. И ненадолго мир перестал для меня существовать.

Конечно, паршивое колечко не смогло перебросить нас далеко — у минипортов наверняка есть предел действия. Но этого оказалось достаточно, чтобы перекинуть меня из уютного университетского парка… судя по шуму плещущейся воды, куда-то неподалеку от моря… и швырнуть на мокрые камни, прямо под ноги рослому мужчине, за спиной которого уже разгорался второй телепорт, помощнее.

Кто он, я разглядеть не сумела — на незнакомце был плащ с низко надвинутым капюшоном. Но вот голос… его я бы ни за что не перепутала — хрипловатый, низкий, полный рычащих ноток и непередаваемого презрения, от которого хотелось взять что-нибудь потяжелее и запустить на звук.

— Хоть на что-то ты оказался годен, сопляк, — бросил незнакомец, и под его сапогами смачно хрустнуло несколько камешков — неподалеку от Города имелся замечательный галечный пляж. — Но не надейся, что и на этот раз обойдешься без наказания. Ты заставил меня ждать, Рисьяр. А я этого, как ты знаешь, не люблю. В телепорт обоих. Живо. Ведьма наверняка почуяла, где нас искать.

До меня донесся тихий, быстро удаляющийся стон, в котором я с беспокойством признала голос однокурсника-вампира, а следом за ним подняли и меня. После чего без особых церемоний дотащили до кромки воды и зашвырнули в открытый портал.

В последний момент мне показалось, что на берегу стало как-то избыточно ярко, словно к портальному зареву добавился еще один источник света. Затем кто-то рявкнул что-то неразборчивое, кто-то зашипел, невнятно ругнулся. Сквозь нарастающий шум и грохот в ушах мне даже послышалось, как кто-то настойчиво зовет меня по имени… но, наверное, просто показалось.

А еще мне вдруг с горечью подумалось, что ведьмы никогда не врут. И их предсказания обязательно сбываются. Ведь я узнала голос того, кто меня похитил. Только, к несчастью, это уже ничего не могло изменить.

Глава 18

К несчастью, я плохо переношу телепорты и очень редко выхожу из них веселой и бодрой, поэтому всю торжественность момента прибытия оценить по достоинству не смогла. Проще говоря, меня страшно мутило, в глазах все плыло, однако господину Алахху, чтоб у него все клыки повываливались, на это было плевать. По его приказу меня, полуоглушенную, волоком протащили по холодному каменному полу. Доставили в какой-то зал и небрежно швырнули в ближайший угол, не озаботившись даже приковать цепью к стене.

Довольно самонадеянно с их стороны. Но мне же лучше. Сейчас приду в себя, избавлюсь от отчаянно просящегося наружу ужина и пойду все крушить.

— Хеля-а-а… — как назло, меня кто-то настойчиво потряс за плечо, отчего тошнота еще больше усилилась, и мне совсем поплохело. — Хеля, очнись! Тебе нельзя спать!

"Разве я сплю?" — вяло удивилась я, с трудом сдерживая рвотные позывы. Но вскоре, поскольку тряска не прекращалась, со стоном перевернулась на бок, неимоверным усилием заставила себя открыть глаза и мутным взором уставилась на бледное, постоянно расплывающееся лицо, которое показалось мне смутно знакомым.

Кажется, я словила глюк… откуда здесь взялся Мартин?!

— Хель! Наконец-то! — воскликнул ангел, когда я недоверчиво на него уставилась. — Вставай скорее! Нам пора уходить!

У меня в голове все перепуталось. Рисьяр, минипорт в фамильном перстне, Рисьяровский дальний (или близкий?) родственничек, с которым мне намедни напророчили встречу… но каким образом здесь оказался Мартин, если мы уходили из УННУНа одни?! У меня что, видение? Бред? Малыш сейчас растает?

Однако, как я ни всматривалась, светящийся силуэт ангела никуда не делся. И это действительно оказался Мартин — живой, невредимый, только подозрительно бледный и то и дело беспокойно озирающийся по сторонам.

Резко придя в себя, я села, мигом забыла про тошноту, и, сгребя сумасшедшего мальчишку в охапку, тоже огляделась.

Нас и впрямь притащили в какой-то зал. Судя по виднеющемуся неподалеку возвышению, тронный. Стены каменные, щедро украшенные лепниной и барельефами. Вдоль каждой — целая вереница колонн, по изображениям на которых можно прочитать историю вампирской расы. Дверей нет. По крайней мере, я ни одной почему-то не увидела и не поняла, каким образом нас сюда доставили. А главное, не могла взять в толк, как отсюда сбежать.

Потолок высокий, с безвкусно оформленными витражами, поэтому в зале отвратительно светло, а на сером полу весело перемигиваются солнечные зайчики, похожие на сыпь у страдающего ветрянкой тролля.

Трон самый обычный. Что значит, пафосный до идиотизма, обязательно черный, с металлическими ножками в виде опирающихся на когти звериных лап. И с дурацкими шипами на спинке, которые, вероятно, должны внушать посетителям страх и ужас перед величием хозяина замка.

Освещение старинное — факельное, что сразу навевает печальные мысли о скупости здешнего правителя. Тяжелая люстра над троном не в счет — в ней всего-то пара сотен свечей, которые для столь просторного помещения сродни одинокой блохе на медведе. Зато ее расположение обнадеживает — будем надеяться, что удерживающая ее цепь однажды перетрется, и многозубчатая "корона" очень удачно приземлится на голову хозяина замка. Венчая его на царствие, так сказать, посмертно.

Эх, мечты, мечты…

— Как ты тут оказался? — осведомилась я, закончив с осмотром и сурово взглянув на Мартина.

Тот слабо улыбнулся.

— Почувствовал, что ты в беде, и переместился.

— Прямо сюда?! — поразилась я, решив, что мальчишка сделал новый скачок в развитии и теперь может свободно разгуливать по мирам.

— Нет. Сперва на пляж. А потом меня вместе с вами… — неожиданно смутился ангел. — По голове ударили, гады, но я быстро очнулся. И видел, какой дорогой вас понесли.

— Нас? — я опустила глаза вниз и с подозрением оглядела валяющегося неподалеку, не подающего признаков жизни вампира. — А его-то зачем сюда притащили?

Мартин пожал плечами, а я наклонилась и, с некоторым трудом перевернув Рисьяра на спину, помрачнела: он выглядел еще более скверно, чем в парке. Возле уголков глаз застыли капельки крови. Такие же алые дорожки подсыхали возле ноздрей и вокруг ушей. Дышал вампир тоже через раз. И это при том, что серьезных повреждения я на нем не заметила.

— Надо снять перстень, — тихонько заметил Мартин, когда я бегло ощупала однокурсника на предмет скрытых переломов. — Алахх сказал, что пока перстень на нем, Рисьяр будет подчиняться.

У меня сузились глаза.

— Подчиняться, говоришь?

Я прежде не слышала, чтобы кровососы владели магией разума, но каких только гадости не придумаешь, находясь в изгнании? Теперь мне хотя бы понятно, почему Рисьяр вел себя так странно. Но, если с ним сделали то, что я думаю, то парня можно смело назвать героем, ибо сопротивляться ментальному воздействию с таким упорством может далеко не каждый.

Ухватившись за перстень, я попыталась содрать его с безвольной руки, но не преуспела — проклятое кольцо сидело как влитое. Более того, при внимательном рассмотрении оказалось, что на его внутренней поверхности есть шипы, которыми эта дрянь впивалась в кожу. И при попытке содрать кольцо по-живому, отчаянно не желала отпускать выпирающую костяшку на последней фаланге.

— Прости, друг, — пробормотала я, резким движением ломая сустав и с отвращением срывая с изувеченного пальца окровавленную железку. — Перелом у тебя скоро срастется, а вот поджаренные мозги, увы, заново не отрастут.

Мартин, посерев до состояния несвежего покойника, судорожно сглотнул, а Рисьяр неожиданно пошевелился. Но когда открыл глаза и увидел меня, отчетливо дернулся и просипел:

— Опять ты?!

— Как много радости я слышу в твоем голосе… — усмехнулась я, подавая ему руку. — Вставай, герой. И просвети нас, пожалуйста, по поводу происходящего. Не то в догадках уже теряемся, а спросить некого.

Болезненно скривившись, Рисьяр сел и, привалившись спиной к стене, устало прикрыл глаза.

— Да чего там гадать — причина вашего появления проста, как три монетки: Асака.

— Надеюсь, ты это не всерьез? — недоверчиво переспросила я, и вампир неохотно пояснил:

— Наш отец, как ты, наверное, уже догадалась, нынешний глава клана Асхар. Матери у нас разные, но Асака была его любимицей, потому что именно к ней перешла львиная доля его силы. По этой причине не я, как старший сын, а именно Асака должна была ему наследовать, но из-за тебя… вернее, из-за ненависти к тебе… понимаешь, почему отец пришел в ярость, когда узнал о ее смерти?

— Не хочешь ли ты сказать, что все это… — я выразительно обвела глазами пустой зал. — Было организовано только ради того, чтобы мне отомстить?!

Рисьяр кивнул.

— Отец собирался приехать в УННУН лично. Хотел потребовать, чтобы Жаба отдала тебя ему, как убийцу, и даже высказал свои претензии на бумаге. Все-таки смерть наследницы… да еще такая глупая… Директриса, само собой, отказала и в ответном письме привела достаточно доказательств, что ты действовала в рамках самозащиты. Тогда отец передумал спешить с личным визитом и вызвал меня — мы виделись во время каникул. Естественно, он потребовал разъяснений, и я честно рассказал официальную версию случившегося. Ему она не понравилось. Отец посчитал, что простая суккуба не могла так просто уничтожить неслабую вампирессу. Да еще не одну, а с помощниками, которых он незаметно для клана переправил в этот мир. Об их гибели директриса не знала, но главу клана не обманешь — он всегда в курсе, кто и когда из его отпрысков расстался с жизнью. А потом отец получил прах для погребения и обнаружил, что причиной смерти Асаки стал Свет. После чего заподозрил, что госпожа Девелар водит его за нос, и решил действовать. Ведь получалось, что от него утаили важную информацию. Не сообщили, что в действительности убийц было двое, и один из них владел магией Неба. С учетом ценности погибшей женщины клана у него было право на самосуд.

Рисьяр снова открыл глаза и виновато посмотрел на Мартина.

— Долгое время я думал, что он прав. Но потом отец приказал за вами следить, и я кое-что увидел. То, чего вообще не должен был видеть и знать. Тогда-то я понял, что Жаба нас не обманула, и убийца действительно был один. Это ты, Хель, — вампир перевел взгляд на меня. — Прости. Я не смог утаить от отца правды — пока перстень находится на мне, ему были ведомы все мои мысли. В том числе, подозрения, которые появились у меня после разговора с бесами. Сомнения. Страхи. Даже восхищение, которое я, несмотря ни на что, не мог к тебе не испытывать.

Я недобро прищурилась.

— Ты что, все это время отлавливал в Городе бесов, чтобы выяснить, почему они стали меня бояться? А попутно следил за нами, чтобы убедиться, что они не соврали?

Рисьяр отвел глаза.

— Не только. Мне пришлось напроситься на демонологию, потому что только там я мог без помех за тобой наблюдать.

Я мысленно присвистнула. Неплохо папочка повлиял на сыночка, если тот посмел явиться на занятие к демону. С учетом давней вражды между нашими расами, Рисьяр здорово рисковал. Причем не только из-за Ишейна с приятелями. Даже представить не могу, чего ему стоило на это решиться. А ведь все это время я считала его тряпкой. Получается, напрасно?

— Интересно, а о госпоже Ольдман ты отцу тоже доложил? — поинтересовалась я, в общем-то, почти не сомневаясь в ответе.

— О том, что они знакомы, я не знал, — понурился вампир. — Но оказалось, что клан давно ее искал. Не надеялся даже, что однажды отыщет. А когда я сказал, что ей много сотен лет, и она живет в Городе со дня его основания, поддерживает тесные отношения с директрисой, да еще владеет невероятной для ведьмы силой…

Я кивнула.

— Дальше можешь не продолжать. Приглашение в УННУН твой папочка получил не от кого иного, как от нашей дорогой Жабы — якобы для личного разговора и расследования обстоятельств смерти дочери. После гибели наследница клана директриса не посмела бы отказать ему в такой малости. Порталом его по просьбе той же Жабы обеспечила госпожа Ольдман, поскольку не догадывалась, кем именно стал господин Алахх за годы изгнания. А то, может, и не подозревала до последнего, для кого много лет назад воровала один занятный артефакт. Так что твоему отцу оставалось только забрать у нее эту вещь, обустроиться вдалеке от Города, куда ее сила не доставала. Передать тебе перстень, который превратил тебя в послушную куклу, а затем терпеливо дождаться момента, когда ты откроешь для него минипорт и приведешь ему меня. Так?

— Да, — тихо ответил вампир. — Жаль, что ты меня не послушала. Я бы продержался еще несколько минут. Я бы смог.

— А потом мы бы отскребали твои мозги с соседнего пенька? Мило. Что еще ты успел разболтать отцу?

— Все, — устало выдохнул Рисьяр, не смея больше поднять на меня взгляд. — Сегодня он считал все то, о чем я не был осведомлен в нашу прошлую встречу, и теперь знает действительно все. О тебе. О Мартине. О той книге… даже о конопле.

— Погоди, — вдруг встрепенулся Мартин. — Каким образом у вампира могла родиться полукровка-дочь с каким-то там способностями? У вас же наследуют только мужчины. Способности передаются по отцовской линии. Я совсем недавно об этом читал.

— Так и было, — неслышно согласился Рисьяр. — Когда наши кланы обитали в Преисподней. Открыто мы об этом не говорим, но нас не так много уцелело после переселения. А со временем стало еще меньше. Из-за вынужденного кровосмешения чистых линий почти не осталось. Браки даже среди старейших из нас постепенно становились все более сомнительными. Сила высших постепенно рассеивалась. И пришло время, когда ради выживания расы Князьям пришлось обратиться к своим извечным врагам… к инкубам.

— Фу, — поморщилась я, быстро догадавшись, куда он клонит. — Вы обменяли чистоту крови на призрачную возможность вернуть былое величие? Решили, что, раз инкубы способны ненадолго становиться высшими, то смогут оплодотворить ваших женщин, и от этого союза родятся полноценным вампиры?

— Проще было договориться с суккубами, — тихо заметил Мартин. — Намного разумнее было бы воспользоваться вашими услугами, а не просить своих женщин спать с этими тварями.

Я на это только покачала головой.

— Даже став бывшими, князья остались так же спесивы, как и раньше. Никто из них не возлег бы с суккубой ради продолжения рода. Мы всегда были для них презренной расой. К тому же, мы берем у мужей только то, что нам позволено взять. Зато раз и навсегда. А инкубы могут воспользоваться старыми масками неоднократно и обращаться в высших даже тогда, когда их избранницей становится полукровка. Для той работы, что требовалась вампирам, достаточно было всего одного-двух инкубов. Тогда как суккуб… Темная Герцогиня не отдала бы своих дочерей в услужение изгнанникам. А незаметно похитить такое количество демониц им бы не удалось.

Рисьяр тяжело вздохнул.

— И снова ты права. Тем не менее, от Тьмы мы не отреклись и до конца Ее не утратили. А когда появилась возможность становиться высшими не только мужчинам, но и женщинам… в кланах многое изменилось. И появилось много того, что лично мне совсем не по нраву.

— Закрой рот, сопляк! — неожиданно рявкнули со стороны трона, и мы с Рисьяром одновременно вздрогнули, инстинктивно становясь спина к спине. Мартина, не сговариваясь, закрыли собой. А затем с беспокойством повернули головы в сторону расположенного на возвышении трона, который совершенно незаметно для нас вдруг перестал пустовать.

* * *

Повелитель вампиров Алахх Асхар… до чего ж дурацкое имечко… появился в зале не один, а со свитой — около тридцати вампиров беззвучно вышли из раскрывшихся по всему периметру зада порталов и наставили в нашу сторону громоздкие и, наверное, жутко неудобные в обращении арбалеты. Доспехи на кровососах оказались такими же архаичными, как оружие, — наборные кольчуги, которых в Преисподней уже пару тысяч лет никто не носил, остроконечные шлемы с черно-красными "хвостами" на макушках, высокие сапоги с нашитыми на голенищах металлическими бляхами…

Они тут что, совсем за модой не следят?

Скептически оглядев выстроившуюся полукругом охрану, я подметила вышедшую из еще одного портала вампирессу в длинном голубом платье и недоверчиво хмыкнула. Женщина на поле боя? Да еще и безоружная? Неужто господин Алахх считает, что мы совсем неопасны?

Должна сказать, дамочка меня удивила: клыкастые леди, как правило, темноволосы, черноглазы и бледнокожи. А эта больше походила на "светлую", чем на вампиршу. Золотоволосая, голубоглазая, с легким румянцем на щеках. Ну, прям невинное дитя! Если бы не острые зубки, выглядывающие из-под верхней губы, и хищный взгляд, даже я могла бы обмануться. Интересно, сколько конкуренток расстались с жизнью, прежде чем эта красотка получила право стоять рядом с князем?

Неслышно приблизившись, дамочка замерла слева от трона. При виде поднявшегося с пола Рисьяра ее взгляд блеснул непонятным торжеством, а ярко накрашенные губы растянулись в мерзопакостной улыбочке. Беспокойно переминающийся за моей спиной ангел особого интереса у нее не вызвал, а вот на меня вампирша поглядела изучающе. После чего едва заметно кивнула, будто получила подтверждение своим мыслям, небрежно облокотилась на спинку трона и подчеркнуто… даже демонстративно… накрыла своей рукой руку сидящего князя.

Меня этот жест насторожил, но батюшка Рисьяра даже не поморщился. Только едва заметно шевельнул пальцами и воззрился на нас с таким видом, с каким изучают насекомых, которых и прибить бы надо, да за тапком тянуться лень.

Кстати, у него оказались такие же белые, как у Асаки, и заплетенные в длинную косу волосы. Холеное лицо, в котором прослеживалось четкое фамильное сходство с дочечкой. Высокомерный взгляд из-под тонких бровей. Презрительно искривившиеся губы. А уж сколько недовольства появилось на этой сытой харе, когда Рисьяр вышел вперед и, набычившись, загородил нас собой…

Видать, не все ладно в отношениях папочки и сына. Недаром паренек стоит здесь, с нами, а не возле трона, как предписывает этикет.

— Ты меня разочаровал, — бросил князь Асхар, брезгливо оглядев потрепанного отпрыска. — Я надеялся, со временем ты научишься ценить честь рода, но, как выяснилось, ты даже на это не способен.

Рисьяр лишь скрипнул зубами, а мне вдруг стало за него обидно. Высунувшись из-за его плеча, я с преувеличенным интересом оглядела сидящего на троне папочку и охотно признала:

— Да, мальчик определенно пошел не в вас. К тому же, у него есть существенный недостаток — он любит разбрасываться фамильными драгоценностями, представляете?

Мой каблук с хрустом надавил на валяющийся на полу родовой перстень.

— О, да у вас тут не прибрано, — озабоченно пробормотала я, подчеркнуто внимательно изучая лишившееся былого блеска кольцо. После чего зашвырнула его ногой в щель между полом и стеной, заботливо присыпала отвалившимися с сапога кусками грязи, и с невозмутимым видом выпрямилась. — Будем считать, мы этого не заметили.

У надменного князя неуловимо изменилось лицо, стоящая рядом вампирша бесшумно оскалилась, а я протестующе замахала руками.

— Что вы, что вы! Благодарить не нужно. Вежливый гость — радость для хозяев.

Господин Асхар впился в меня испепеляющим взглядом, а я сочувственно поцокала языком. Да-а, не те уже вампиры, не те. Раньше повелители Преисподней считали позором выказывать свои эмоции на глазах у подданных, а этот похож на открытый буфет — все надписи на бутылочках с ядом прочитать можно. Так и чешутся руки запустить туда камешек потяжелее.

Однако я все-таки сдержалась.

— Избавиться от тебя будет вдвойне приятно, — процедил князь, вдоволь мной налюбовавшись. А потом чуть повернул голову. — Милена, ты уверена, что она так уж необходима?

Я изумленно вскинула брови, а вампирша, склонившись над Асхаром, довольно проворковала:

— Да, дорогой. Без нее нам будет сложнее добиться желаемого: ангела надолго не хватит.

Цепкие ручки вампирессы ловко обхватили ладонь мужа, настойчиво поглаживая ямку между большим и указательным пальцем, на красивом лице появилось слащавое выражение, а когда князь успокоенно откинулся на спинку трона, ее губы изогнулись в змеиной усмешке. После чего вампирша выпрямилась и окинула меня надменным взглядом.

— Мальчишка сказал — ты спуталась с демоном, суккуба. Только по этой причине ты еще жива.

— В самом деле? — заинтересовалась я. — А зачем вам понадобился демон?

Вампирша хищно улыбнулась.

— Призови его. И узнаешь.

— В таком случае предпочитаю помереть в неведении, — вежливо отказалась я. — Муж у меня упрямый, гордый. И по первому зову, в отличие от вашего, не прибегает. А если он и соизволит вдруг посетить ваши трущобы, то на орехи достанется всем. Особенно мне. Так что давайте не будем его тревожить.

— Не указывай нам, что делать, суккуба! — рыкнул князь, снова приподнявшись на троне. Его глаза опасно вспыхнули, внезапно удлинившиеся ногти с силой впились в подлокотники, и на этот раз вампирше пришлось не только наклониться, но и крепко обнять муженька за шею и что-то долго шептать на ухо, чтобы успокоить.

Когда ей это удалось, я растянула губы в нехорошей усмешке.

— У меня тут возник вопросик, господин князь: а почему вы так не любите собственного сына?

Рисьяр вздрогнул, а на лице старшего вампира появилось странное выражение.

— Наверное, ребенок от первого брака? — невинным тоном предположила я, и плечо Рисьяра дрогнуло повторно. — А что случилось с его мамочкой, не подскажете? Наверное, очень-очень несчастный случай и совершенно внезапная смерть, ставшая для вас страшным потрясением? После которого вы скоропостижно женились повторно, а в вашей дружной вампирской семье появилась первая светловолосая девочка?

— Не лезь не в свое дело! — отрезала вместо князя супруга.

— Да мне просто интересно. За три с половиной тысячи лет у вас так много изменилось. Новые порядки, способности… даже, как говорят, друзья.

— Избавься от нее, Милена, — процедил князь, сжимая подлокотник трона когтями. — Эта дрянь убила нашу дочь. Она заслуживает самой мучительной смерти. Ты мне обещала.

— Конечно, дорогой, не волнуйся. Она будет умирать так страшно, что даже ты останешься доволен, — проворковала вампирша, сжав напоследок руку мужа и только после этого отойдя от трона. А затем обернулась в мою сторону и приказала: — Зови своего демона, тварь. Сама зови, чтобы мне не пришлось заставлять тебя это сделать.

Я с готовностью заломила руки и, прижав их к груди, трагичным голосом завыла:

— О, муж мой, великий и ужасный! Приди на зов рабы твоей верной! Накажи кровососов подлючих, что посмели меня украсть и угрожать всякими смешными вещами… не получается что-то, — пожаловалась я, открыв кристально честные глаза и жалобно посмотрев на напряженно застывшую вампирскую чету. — Это значит, он меня не любит, да? Может, я ему уже не нужна?

У вампирши перекосилось лицо.

— Хватит паясничать, девка! Не хочешь по-хорошему — я тебе помогу!

По ее знаку молчаливая охрана у стен дружно вскинула арбалеты. Мартин, завидев это, отчаянно рванулся вперед, но мы с Рисьяром запихнули его обратно: обычных вампиров Светом не убьешь — для этого они должны выпить крови. А до чистокровного князя он не достанет — здесь достаточно дураков, способных избавить повелителя от угрозы до того, как ангел захочет кого-то убить по-настоящему.

— Неужто ты и сына своего пристрелишь? — спокойно осведомилась я у Алахха, встав с Рисьяром плечом к плечу. — Не жалко кровиночку-то? Все ж не на стороне его заделывал.

— Моя мать не была его официальной супругой, — процедил парень, безуспешно пытаясь отпихнуть меня поближе к Мартину. — Не успела просто… из-за несчастного, как ты говоришь, случая. Так что теперь я бастард. А значит, не особенно ценен.

— Кажется, я догадываюсь, кто был тем самым "случаем", — в тон ему заметила я, уверенно сопротивляясь попыткам меня защитить. — Но тебя это в любом случае не спасет. Кстати, не подскажешь, с каких это пор ваши женщины обрели такую силу?

Вампир, с силой дернув меня за руку, с ненавистью уставился на мачеху.

— Не очень давно. Но к этому все шло.

— Видимо, однажды инкуб попался бракованный, — посочувствовала я, в отместку больно ущипнув кровососа за бок. — А теперь весь клан можно считать ущербным. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, если он вдруг исчезнет?

— Нам не выстоять, — с тоской признал свое поражение Рисьяр, мельком покосившись на замершую в ожидании приказа охрану. — Отец против нее слова не скажет. Думаешь, я просто так согласился уйти в УННУН?

— Что ж ты оказался на третьем курсе, когда Асака училась на четвертом? Она же младше была.

— Мне пришлось провалить экзамены на первом году. Я не должен был покинуть универ раньше нее.

— Это возмутительно…

— Вы закончили? — холодно осведомилась вампирша, когда я негодующе поцокала языком. — Зови демона, суккуба. Я больше не намерена ждать.

Я собралась было еще потянуть время, но строй вампиров неожиданно дрогнул, в воздухе что-то стремительно свистнуло, на лицо брызнуло чем-то горячим, а место передо мной стремительно опустело. Мощный удар в грудь буквально отшвырнул Рисьяра назад, второй арбалетный болт с силой пробил ему горло, пришпилив к стене и заставив тихо захрипеть. Третий и четвертый прошли навылет, щедро разбросав вокруг алые капли. Однако нас с Мартином почему-то не задело.

Я недоверчиво оглянулась на неподвижно сидящего князя, подметила его лице мимолетное колебание, но тут вампирша снова вцепилась в его руку, и следы внутренней борьбы с физиономии повелителя исчезли.

— Ты действительно решила, что он способен нас остановить?

— Не вас, а тебя, — пробормотала я, прижимая одной рукой к себе задохнувшегося от избытка эмоций ангела. — Но это уже не имеет значения.

— Хель! Они же его…

— Залп! — приказала вампирша, и стража вновь подняла арбалеты. — Убейте мальчишку!

Я стиснула зубы, мысленно поклявшись испепелить эту стерву при первой удобной возможности, но в этот момент рванувшийся из моих рук Мартин с криком бросился к отчаянно застонавшему Рисьяру.

— Не-е-ет!

Арбалеты послушно выстрелили, а у меня потемнело в глазах.

Марти! Ох, Марти… недооценила я тебя. Да, проклятье! Снова! Ну как же ты мог забыть, что вампира-полукровку даже чистое серебро так быстро не убьет?! А в Рисьяра не посеребренными болтами стреляли — обычным железом! Чтобы вышибить из него дух, понадобится десяток таких залпов, не меньше! Ему даже не страшно — вон, какими глазами буравит свою змеюку-мачеху. Безуспешно царапает когтями застрявший в горле арбалетный болт, упрямо хрипит, дергается, но взгляд такой, что даже мне жутко.

Однако ты не видишь этого. И понятия не имеешь, что такое устрашение для непокорных. Вампир сейчас — не жертва, а средство воздействия. На меня, на тебя, но сам он не против такой роли. И пускай все вокруг в крови, пускай изрешеченная болтами рубаха выглядит ужасно, но он не умрет сейчас. Всего через полчаса, если стрел в его теле не прибавится, вампиреныш будет как новенький. И он знает это. Уверен в том, что знаю я. Он просто дает мне время подумать, умышленно отвлекая внимание. Тогда как ты… маленький, наивный мой ангел, которого я оберегаю больше, чем кого бы то ни было… тебя уже ничто не спасет.

Кроме меня.

Мощный удар в спину неожиданностью для меня не стал, но моего прыжка он все же не замедлил. Напротив, даже подтолкнул в нужную сторону, так что я успела вовремя. Буквально зажала вяло брыкающегося ангела между собой и вампиром, а затем с облегчением выдохнула. И только тогда почувствовала, как что-то настойчиво толкнуло меня в плечо. Затем в бедро. Снова в спину. На что лишь улыбнулась и, увернувшись от отлетевшего от стены камешка, ободряюще кивнула в застывшему от ужаса вампиру.

Ничего. В трансе меня не так-то просто убить. Да и раны исцеляются гораздо быстрее. К тому же, у князя оказались на редкость косоглазые стрелки — всего три попадания, и из них ни одного в жизненно важные зоны. Невероятно!

Кажется, у меня появился свой ангел-хранитель?

— Х-хеля… — пролепетал Мартин, когда свист над нашими головами прекратился, а я прислушалась к себе и с удивлением обнаружила, что не получила ни одной серьезной раны. — Хелечка, как ты это сделала?!

Я успокаивающе погладила ангела по золотым кудряшкам.

— Все в порядке, Марти. Мне просто повезло.

— Да? А откуда тогда взялись ОНИ?!

— Кто? — растерялась я, решив сперва, что ангел слишком сильно ударился головой. Но тут услышала за спиной непонятный шорох, почувствовала, как к моей спине кто-то настойчиво прижался. Быстро обернулась и, едва не утонув в густом сером меху, с изумлением поняла, что с некоторых пор у меня действительно появился ангел-хранитель. Причем, не один, а целых два. Лохматых. Здоровенных. Невесть каким образом сумевших отыскать нас среди нескольких сотен разбросанных по Вселенной миров. А теперь нагло уставившихся на меня хищными желтыми глазами и торжествующе рыкнувших:

"Мы пришли за тобой, шиер-ри. Тепер-рь это наш бой. Ты нам вер-ришь?"

— Да, — чуть не поперхнулась я. — Но, демон меня забери, Сар… КАК?!

Глава 19

Наверное, в моей голове никогда не крутилось столько вопросов одновременно. Я мало что понимала, о многом просто не знала, о чем-то вообще могла лишь догадываться, но и догадки ставили меня в тупик! А неведение для любопытной суккубы — очень трудное испытание. Жаль, что у меня не осталось времени, чтобы его пройти.

Непонятно откуда взявшиеся акинарцы прижались ко мне так тесно, что я почти потеряла способность двигаться. Стиснутый с двух сторон Мартин из-за этого едва не задохнулся, но оборотни сдвинулись еще плотнее и умело закрыли нас собой, не давая стрелкам прицелиться.

"Ваш контракт не настолько щедро оплачивается, чтобы идти на самоубийство! — ошеломленно подумала я, вцепившись в лохматый бок Сара. — Последний залп будет по вам. В упор. Зачем так рисковать, парни?! И как вы вообще тут оказались, если никто из нас не может быть вашим хозяином?!"

"Не может, — охотно согласился оборотень, не сдвинувшись с места. — Но для нас ты не хозяйка, а шиери, Хель. Та, кому боевая двойка решила служить осознанно. Мы же чуем магию, не забыла? А пройти по остаткам эманаций от чужого портала для нас и вовсе — раз плюнуть".

Не поняла. Они что, из мира в мир могут переходить, как ангелы?!

"Только следом за хозяином, — отозвался Сар, уловив мое изумление. — Или за шиери".

Я шокированно выдохнула:

"Но это невозможно! Мы с вами не встречались раньше! И вы никогда и ничего не были мне должны!"

"Разве в этом дело? — фыркнул Рас, на мгновение обернувшись. — Выбрать шиери было для нас единственным шансом избавиться от прежнего хозяина. Благодаря тебе мы это сделали. И пусть ты еще не дала согласия, но это ничего не меняет".

"Хочешь сказать, вы обманули какого-то демона?! — я аж вздрогнула от жутковатой догадки. — Сперва заключили с ним контракт, а затем разорвали, потому что наличие шиери освобождает вас от любой клятвы?!"

"Круто, да?" — одновременно ухмыльнулись акинарцы, а я чуть за голову не схватилась.

Матерь демоническая! Неужели эти два самоуверенных, изворотливых, гораздых на всякие пакости волка умудрились обвести вокруг пальца какого-то высшего "темного"?! Да еще и меня подставили, повесив разборки с ним на мою несчастную шею?!

"Я сама вас убью! — простонала я, осознав, во что они меня втянули. — Сволочи мохнатые! Клянусь, как только выберемся отсюда — души из вас вытрясу!"

"Твое пр-раво, шиер-ри, — мурлыкнул Сар. А Рас проникновенно добавил: — Мы же тепер-рь твои до гр-роба!"

"До моего гроба, нелюди! Хотя нет — это будет общая могила, потому что вы, гады бессовестные, ляжете туда вместе со мной!"

"Скорее, под тебя"…

"ЧТО?!"

"Мы уйдем пер-рвыми, шиер-ри, — доверительно шепнул Сар, получив от меня нехилый тычок. — Зато тебе будет мягче лежать".

Наша мысленная перепалка длилась всего несколько мгновений, но ее оказалось достаточно, чтобы меня перекосило от злости. И прямо-таки тряхнуло от понимания, что я, не успев разобраться с мужем, по уши влипла в неприятности с вампирами, а теперь, когда и так не знала, как из всего этого выпутаться, оборотни повесили на меня еще одну проблему…

Представив размах будущих сложностей, я сама не заметила, как из моего горла вырвался хриплый вибрирующий рык. А когда позабытый за ненадобностью князь Асхар велел своим:

— Убейте…

Я окончательно озверела и во весь голос рявкнула:

— ДА ЧТОБ ВАМ ТЕМНОГО КНЯЗЯ В ДЕМОНИЧЕСКОЙ ИПОСТАСИ ВСТРЕТИТЬ!

Честно говоря, с проклятиями у меня всегда было туго — сказывался маменькин запрет и "светлое" отцовское наследие. Но сегодня желание отомстить прямо-таки вскипело, забурлило и заклокотало внутри меня, как недоваренный суп. Возможно, именно поэтому брошенное в сердцах пожелание не пропало втуне. Не рассеялось и не исчезло бесследно, а, рванувшись наружу густым черным облаком, рассыпалось по всему залу, закружилось хлопьями пепла и тонким слоем осело на головах удивленно застывших вампиров.

В наступившей оглушительной тишине супруга князя подняла на меня потяжелевший взгляд и тихо спросила:

— Ты что натворила, дура?

— Сама такая страшная, — огрызнулась я и, ухватив Сара за хвост, настойчиво потянула за ближайшую колонну. — Парни, готовьтесь к неприятностям… кажется, я сделала что-то нехорошее.

Оборотень недоверчиво хмыкнул, а я почувствовала, как задрожал под ногами пол, и нервно поежилась.

— Некстати во мне проснулся бабушкин дар. Очень и очень некстати. Но кто ж знал, что все так обернется?

— Хеля, что происходит? — прошептал вцепившийся в мою куртку Мартин, когда весь замок заходил ходуном, а обеспокоенный князь привстал на своем троне и что-то крикнул. Его зычный голос потонул во внезапно раздавшемся грохоте растрескивающихся стен и звоне разбившегося стекла, а на нас просыпался целый дождь из разноцветных осколков — это витраж на потолке оказался не рассчитан на землетрясение.

Поняв, что мне не показалось, и неприятности действительно будут, я прикусила губу, обернулась на требовательно мычащего вампира и, рывком выдернув из его горла арбалетный болт, вполголоса посоветовала:

— Ляг и не отсвечивай. Мартин, ты тоже не лезь, даже если будет казаться, что у нас нет ни единого шанса. Сар, Рас — на вас вампиры. Проследите, чтобы они не испортили нам шкуры. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что мы уйдем отсюда живыми. А если все-таки уйдем, помните: я нечаянно.

— Ты кого сюда призвала? — с трудом прохрипел Рисьяр, рухнув на колени — пол под нами уже ходил ходуном, а по каменным плитам зазмеились длинные трещины, словно какая-то невидимая сила ломала их изнутри. Точнее, не изнутри, а откуда-то снизу. Из очень-очень глубокой норы, по которой кто-то уверенно и неторопливо поднимался наверх.

— Тебе лучше не знать. У кого-нибудь есть ненужный плащ — лицо прикрыть?

Вампир без лишних слов рванул на себе рубаху, а я, выглянув из-за могучего плеча Сара, с мрачным удовлетворением обнаружила, что родичам Рисьяра стало не до нас.

Поняв, что фамильный замок рассыпается на части, могущественный князь вскочил с качающегося трона и теперь нервно расхаживал перед ним, то и дело поглядывая на ворочающиеся на полу тяжелые плиты. Его благоверная застыла поодаль, вцепившись в висящую на шее цепочку, на конце которой болтался невзрачный камушек размером с голубиное яйцо. Бравая охрана подтянулась к тронному возвышению, с тоской поглядывая на раскалившийся напольный камень. Но в целом, как ни удивительно, паники в рядах противника не наблюдалось.

Перехватив ненавидящий взгляд вампирши, я не удержалась и сделала ей ручкой. Клыкастая в ответ зашипела, но тут замок качнулся особенно сильно и неуверенно застыл.

Присутствующие одновременно напряглись… правда, по разным причинам. А потом одинаковым движением отшатнулись, когда пол в середине зала неожиданно вспучился, раскрываясь гигантским огненным цветком, после чего с оглушительным грохотом провалился вниз, в ярко-красное жерло разверзшегося вулкана.

Жар из образовавшейся дыры ударил такой, что у меня затрещали волосы, а кожу на лице моментально стянуло. Оборотни, несмотря на всю свою стойкость, попятились, уткнув морды друг в друга и старательно зажмурившись. Рисьяр, торопливо накинув на голову оторванный кусок от рубахи, метнулся за колонну. А Мартин, пошатнувшись, медленно сполз по крошащейся стене и едва слышно прошептал:

— Сколько же там Тьмы… Хель… и как же она тяжела…

Я не ответила — мне в это время тоже было нелегко: чудовищная сила "темного" подавляла. Она играючи сминала мою волю, комкала мысли, пыталась пробраться мне в голову и одним махом уничтожить все, что составляло мою личность. Будучи довольно слабой демоницей, я шаталась под ее бешеным напором. Отчаянно сопротивлялась, но она звала к себе, требовала, угрожала. Корежила меня так, что, если бы не две горы меха, надежно перегородившие ей путь, я бы уже совершила какую-нибудь глупость.

Поднявшийся из Преисподней демон оказался страшен. Огромный, раза в два больше по размерам, чем вторая ипостась моего драгоценного Князя. С ног до головы объятый первородной Тьмой, от прикосновений которой корчились даже стены. Наполовину раскрытые крылья были угрожающе приподняты над мускулистой спиной. На локтях и коленях топорщились острые шипы. Змеящиеся до самого пола и ощетинившиеся концами-крючьями черно-красные пряди были готовы по первому зову вцепиться в чужую глотку. Пылала кровавыми разводами чешуя, сплошным доспехом покрывающая рельефное тело. Но особенно поражали загнутые кзади, чудовищно большие рога — показатель статуса, а не просто естественное оружие. И неумолимо притягивало к себе внимание похожее на звериную маску лицо. Холодные глаза — словно два провала в бездну, откуда не бывает возврата. Кошмарные зубы. Хищный взгляд. И низкий рокочущий голос, пробирающий до самых костей.

— Кто. Посмел. Меня. Призвать?!

От рыка Темного Князя остатки стены за троном дрогнули и осели бесформенной грудой, открыв убегающий вдаль коридор. Сам трон зазвенел, словно по нему ударили кувалдой, а затем накренился и опрокинулся навзничь, едва не отдавив ноги замешкавшемуся повелителю Асхару. Спрятавшаяся за его спиной вампирша цветом лица вовсе сравнялась с рухнувшим следом за стеной потолком. А когда демон со скрежетом сжал когти, торопливо выпростала руку и ткнула в меня дрожащим пальцем:

— Она!

Ну не гадина, а?

Демон так же медленно повернул голову и одарил нашу скромную компанию таким взором, что у меня чуть ноги не подкосились. До чего же тяжелый, просто невыносимый взгляд… прав был Мартин — таким можно убить на месте. У меня в животе аж в тугой узел все свернулось, а на горло словно удавку набросили. Но я смелая, да. Я храбрая. Поэтому вместо того, чтобы спрятаться за упрямо вскинувших головы оборотней, мысленно велела им замереть, а сама бесстрашно шагнула вперед и, подойдя к внимательно изучающему меня Князю, медленно опустилась перед ним на колени.

— Мое почтение, ваше темнейшество. Молю простить за причиненное неудобство — не по своей воле отправила я вам зов. И готова принять любое наказание за эту неслыханную дерзость.

Вокруг моего горла по-хозяйски обвилась черно-красная прядь и требовательно ткнула крюком под подбородок, заставив поднять смиренно опущенную голову.

— Так уж и любое? — хищно сощурился Князь.

Я неосторожно заглянула в пылающие Тьмой глаза и завороженно кивнула. Однако демон, вместо того, чтобы восторжествовать, почему-то нахмурился, а затем убрал с моего горла удавку и холодно велел:

— Встань.

Я так же молча поднялась, всем видом демонстрируя покорность, однако внешнее спокойствие далось мне нелегко: близость высшего такого уровня заставила встрепенуться мою "темную" ипостась. Вынудила ее очнуться от долгого сна и одновременно напомнила о нашей с ней слабости.

Совершеннолетие для суккубы — не просто возрастной порог. Это время, когда до боли обостряется свойственная нам потребность в физической близости. Время выбора нашей первой и самой важной пары. Того, кто способен подарить нам шанс подняться над ограничениями собственной расы. Кто сможет в одночасье нас уничтожить или же, напротив, сделает неизмеримо сильнее.

Сейчас передо мной стоял именно такой мужчина: независимый, могущественный и невероятно привлекательный для любой суккубы. Высший "темный", возможность завоевать которого стала бы искушением даже для Темной Герцогини. Эх, сколько же силы он мог бы мне подарить, если бы только захотел! На какую невероятную высоту способен был меня вознести!

Знаю, это неправильно, но в какой-то момент мне до дрожи захотелось до него дотронуться. Заглянуть в эти бездушные глаза. Попытаться отыскать его единственную слабость. Покорить его. Воспламенить. Получить подтверждение своей власти. А затем медленно, со вкусом выпить, до последнего наслаждаясь каждой каплей его изумительного могущества.

— Кто заставил тебя послать зов? — тем же ледяным тоном осведомился Темный Князь, не подозревая, какое действие оказывает на меня его рокочущий голос.

Я торопливо опустила глаза.

— Это было проклятие, ваше темнейшество. Случайно вырвалось, Тьмой клянусь. А прокляла я вот их, — моя рука небрежно махнула в сторону упавшего трона. — За то, что посмели меня похитить, поранить и вдобавок пытались шантажировать.

Надо было видеть лица вампиров, когда демон, вместо того, чтобы оторвать мне голову, неторопливо повернулся к ним. Ей-богу, они аж позеленели, как-то очень несвоевременно припомнив, насколько опасны и непредсказуемы высшие "темные". Я же, будучи девушкой скромной, бесшумно попятилась, стремясь под защиту ближайшей стены, а уставившиеся на меня огромными глазами оборотни только ошеломленно посторонились.

— Ты ненормальная, Хель! — выдохнул Рисьяр, когда я добралась до своих и безвольной лужицей стекла на пол. — Я уж начал прикидывать, как тебя хоронить — в закрытом гробу или же в простом наперстке, но ты каким-то чудом выкрутилась.

— Случайность, я же сказала, — прошептала я, вполглаза следя за раздумывающим Князем. — Кто ж знал, что он и впрямь сюда призовется?

Вампир окинул меня подозрительным взором.

— Не думал, что ты настолько сильный проклятийник.

— Я не сильная, — дрожащей рукой я смахнула выступивший на лбу холодный пот. — Просто везучая. Местами. И очень желающая свалить отсюда побыстрее. У кого-нибудь есть дельные предложения?

Оборотни оглядели разгромленный зал, единственный выход из которого находился где-то за троном и был перекрыт могучей тушей демона, и тревожно переглянулись. Вампир неловко опустил взгляд, а ангел попросту смолчал.

— Все ясно, — с досадой поняла я. — Думать придется мне. И почему самые большие сложности чаще всего ложатся на хрупкие женские плечи?

* * *

Времени на размышления оставалось катастрофические мало, однако путные мысли, как назло, не торопились посещать мою многострадальную голову. Темный Князь, увлекшись вампирской четой, на время оставил нас в покое, но при этом почему-то медлил, в упор рассматривая кровососов вместо того, чтобы сразу от них избавиться.

Что именно ему понадобилось от этой парочки, я не поняла — они стояли слишком далеко. Но между Князем и повелителем вампиров явно что-то происходило.

К несчастью, в тот момент мне был доступен очень небольшой сектор обзора, находящийся аккурат между расставленными ногами демона. Я могла свободно рассмотреть только днище опрокинутого трона с вызывающе задранными ножками, смутно виднеющийся во Тьме силуэт князя Асхара и краешек подола безрассудной вампирши, которая не придумала ничего умнее, как спрятаться за огромным валуном.

Куда подевалась стража, было неясно, но ни одного кровососа с арбалетом я поблизости не заметила. Вероятно, ушли через минипорты куда-то вглубь замка, малодушно бросив своего князя на произвол судьбы. Вот только господина Асхара это не смущало. Более того, для смертника он выглядел весьма уверенно, имел наглость смотреть жутковатому гостю прямо в глаза и делал вид, что не замечает, как расползается по замку пришедшая следом за демоном лава, от касания которой дымились даже камни.

Пока я пыталась понять, что к чему, ситуация изменилась: Темный Князь раздраженно рыкнул, отчего на наши головы едва не рухнули остатки уцелевшей стены. Махнул раздвоенным хвостом, отшвырнув прочь какую-то глыбу. Затем пригнулся, наклонив вперед рогатую голову, ощетинился сразу всеми своим шипами. Наконец, огласил полуразрушенный замок бешеным ревом, которому ответил не менее оглушительный рык снизу, и… неожиданно отступил.

Да-да, звучит невероятно, однако Темный Князь действительно отошел назад! Очень медленно и осторожно, но все-таки попятился от какого-то паршивого кровососа!

От накатившего разочарования я даже зубами скрипнула: какой мужчина, какой типаж… да как он посмел кому-то уступить?! Но когда чешуйчатая спина выпрямилась и перестала загораживать нам обзор, с облегчением поняла, что это не было бегством — могущественный демон просто взял паузу. А теперь с неподдельным интересом изучал давнего врага… и, кажется, был чем-то здорово озадачен.

Впрочем, повод для удивления у него был. Да что там — даже я ненадолго растерялась, не поверив собственным глазам! Не знаю, какие исследования вели вампиры, находясь в многовековой изоляции, и как они смогли так далеко продвинуться, но их вторая ипостась каким-то образом сумела кардинально измениться. Она стала не просто выше и сильнее — она превратилась в нечто абсолютно новое. Опасное даже для высшего демона. Поэтому, когда прямо на наших глазах из ничтожно мелкого по сравнению с демоном князя Асхара, наружу полезла вторая натура, у меня тревожно екнуло сердце.

На мгновение стремительно преображающийся вампир напомнил мне огромную личинку. Его кожа вздулась, а потом с отвратительным треском начала лопаться, расходясь по швам, как переполненный сеном матрац, под которым притаилось нечто вроде уродливой, свернутый в плотный кокон гусеницы. Поначалу она была вялой и неповоротливой. Остатки кожи отваливались с нее, словно ненужная шелуха. Но чем дальше, тем больше менялось ее склизкое тело. Распрямлялось, формировалось, вытягивалось, стремительно отращивая новую голову, туловище и многочисленные, не предусмотренные матушкой-природой конечности.

Вскоре вместо крючковатых отростков на уродливом туловище появилась целая дюжина когтистых лап. На горбатой спине встопорщился комок из неаккуратно уложенных крыльев. Шипастая морда покрылась клочьями черной шерсти и значительно увеличилась в размерах. На ее передней части с надрывным криком распахнулась усеянная зубами пасть. Чуть выше прорезались огромные ноздри, тут же совершившие шумный выдох. Мгновением позже у гигантской твари, отдаленно напоминающей уродливую летучую мышь, распахнулись толстые веки, под которыми обнаружились крысячьи глаза с кроваво-красными радужками. К сожалению, их взгляд оставался расфокусированным совсем недолго, после чего широкие зрачки внезапно сузились, на зубастой морде промелькнуло узнавание, а в пасти предвкушающе затрепетал раздвоенный язык. Затем громадная тварь поднялась на две нижние пары лап и, угрожающе зашипев, качнулась в сторону задумчиво прищурившегося Князя.

Я перевела ошеломленный взгляд с демона на вампира и обратно.

Создатель, откуда все это взялось?! Эта огромная масса? Сам процесс преобразования, который потребовал уйму энергии? Кровососы потому и проиграли войну за Преисподнюю, что их способ питания был чересчур консервативен. Только по этой причине ни один, даже старейший вампир не смог бы сравниться с Темным Князем. Однако Асхар и демон были почти равны!

Поверьте, суккубы ощущают подобные вещи на уровне инстинктов, поэтому-то мне и поплохело, когда эти двое принялись медленно кружить посреди развалин, присматриваясь друг к другу с кровожадным интересом. А заметив, что многолапая тварь все еще продолжала расти, я со всей ясностью поняла: дело плохо.

— Уходим! — сдавленно просипел Рисьяр, в ужасе уставившись на монстра. — Хель, мы должны немедленно бежать! Отца больше нет — она все-таки добила его! А значит, у Князя больше нет шансов!

— Какие шансы? О чем ты? — напряженно переспросила я, на всякий случай прикрыв голову руками: сверху по-прежнему что-то сыпалось. А когда демон и зверь, наконец, сшиблись, земля под нами содрогнулась так, что мы не удержались на ногах и попадали на пол. — И кто кого добил?

— Милена! — гаркнул Рисьяр, стремясь перекричать рев громадных монстров. — Она подчинила отца своей воле! Неужели ты не видишь?!

— О чем ты говоришь?!

— У нее "Око Создателя"! — выдохнул вампир, вцепившись в мои плечи отросшими когтями. — Ты ведь знаешь, что это за артефакт! И на что он способен в руках полукровки!

Я резко обернулась и вперила беспокойный взгляд на далекое возвышение. Туда, где рухнувшие стены еще не успели похоронить под собой опрокинутый трон: вампирша по-прежнему стояла там, окруженная каменными завалами и внушительной группой незаметно вернувшихся стражей. Бледная, с решительно закушенной губой и не сводящая напряженного взора с бешено рычащего мужа. А в ее воздетых руках переливался всеми гранями белого и голубого обычный с виду камень… слабенький свет которого уверенно вливался в тонкие пальчики вампирши и выходил из них десятью тончайшими ниточками первородной Тьмы. Той самой чистейшей, непроглядной черни, которая неторопливо струилась по исковерканному полу и непрерывно вливалась в красноглазую тварь, успевшую вцепиться в руку Темного Князя.

И вот тогда, наконец, картинка у меня в голове окончательно сложилась.

Драконий амулет… хранительница-ведьма… инкубы… суккубы… кровосмесительные браки, закономерным итогом которых рано или поздно должны были стать такие же, как я, феномены…

Когда-то мне казалось, что я одна такая: "светлая" и "темная" одновременно. Своеобразный джокер, который предусмотрительная маман намеревалась разменять на не менее ценную карту. Но сегодня моя уверенность в собственной уникальности рухнула: как оказалось, не только суккубы способны менять окрас с "темного" на "светлый" — инкубам природа тоже зачем-то даровала эту способность.

Хотя, может, дело и не в природе вовсе? Быть может, они, как и мы, тысячелетиями вели отбор партнеров, надеясь получить неоспоримый козырь в борьбе за власть в Преисподней?

Но тогда почему бы не допустить, что хотя бы один раз им это удалось? И почему не представить, что кто-то из таких инкубов забрел однажды в гости к изгнанникам-вампирам, а затем согласился выгодно себя продать, сыграв на болезненном самолюбии нанимателей? Его дальнейшая судьба, боюсь, была незавидна — клыкастым гордецам не нужны свидетели их позора, однако полученное с помощью чужака потомство вампиры должны были трепетно сохранить. Скажем, в одной из древних, но малочисленных семей, оказавшейся на грани отчаяния. Того самого рода, который ради достижения цели был готов пожертвовать всем, и прямую наследницу которого было бы не зазорно увидеть, к примеру, в роли могущественной княгини.

Не исключено даже, что вампирши по своей воле отдавались любовникам-инкубам. Клыкастые дамочки издревле слыли целеустремленными и расчетливыми особами, а когда перед захиревшим кланом остро встала проблема выживания… и когда появился шанс, что дети-полукровки получат уникальную возможность возродить умирающий род… кто бы отказался рискнуть?

Кто угодно, но только не "темные".

Правда, поначалу я не могла понять, чем же ты очаровала сурового князя, Милена? А главное, как смогла по-тихому избавиться от соперницы и при этом повернула дело так, чтобы трехтысячелетний вампир, не успев похоронить законную жену, вдруг возненавидел собственного сына?

Но теперь мне кажется, я нашла разгадку: ты просто обладаешь редкой способностью влиять на других. Быть может, как "светлые", благотворно воздействуешь на настроение. А скорее всего, просто вызываешь нужные тебе чувства. К примеру, влечение. Влюбленность. Или же ослепляющую разум и подавляющую волю привязанность, как это делают чистокровные инкубы. Правда, сила твоего дара невелика — ты можешь полностью подчинить лишь несколько разумных одновременно. Это объясняет, почему ты не нашла общего языка с пасынком, и почему невезучий князь не отправился следом за первой супругой.

Конечно, любая из нас в той или иной мере обладает подобным умением — влиять на эмоции мы все прирожденные мастерицы. Но при этом умная женщина старается держаться в тени. Умело направляет мужа, однако никогда ему не приказывает. Не лезет вперед. Не противится его воле. Но главное, очень тонко чувствует его настроение и всегда знает, когда необходимо остановиться.

Только тогда ее избранник способен сохранить чувство собственного достоинства. И только тогда он будет до последнего вздоха оберегать такую женщину. При этом умный мужчина отлично знает, когда им пытаются манипулировать. С ходу распознает все наши уловки. Но он великодушно прощает любимой женщине эту слабость. И, будучи неизмеримо сильнее ее, снисходительно позволяет себя использовать. Насмешливо щелкает ее по носу, если хитрюга сделает что-то не так, но это лишь добавляет остроты отношениям.

Однако ты, Милена, забыла об этом и совершила грубейшую ошибку. Ты сделала то, чего в твоем положении делать ни в коем случае не следовало: ты предала своего мужчину. Ударила его в спину. И, вместо того, чтобы сделать его сильнее ты, сама того не зная, попросту его уничтожила.

К тому же, Рисьяр сказал — ты вышла из тени его отца сравнительно недавно. Значит, только тогда почувствовала себя уверенно и решила, что можно рискнуть. Об артефакте драконов Асхар наверняка рассказал тебе сам. Но, судя по тому, что крылатые доверили его человеку, а древний князь отдал его тебе, воспользоваться "Оком" способен далеко не каждый. Скорее всего… я почти уверена… это дано лишь полукровкам. Или же представителям нейтральных рас, для которых наш Свет и Тьма — не более, чем забавная сказка.

Прикоснуться к источнику такой силы — значит, бесконечно усилить какую-то из противоборствующих сторон: Свет или Тьму, на выбор. При этом для чистокровных "темных" артефакт будет смертелен прикосновением магии Неба, а для "светлых" — воздействием изначальной Тьмы. Поэтому только полукровки… те, в ком невероятным образом переплелись "темные" и "светлые" корни, способны противостоять его губительному влиянию. И тот факт, что ты до сих пор жива, свидетельствует, что я сделала правильный вывод: ты — такая же, как я, Милена. "Темная" лишь наполовину. А еще тщеславная. Хитрая. И невероятно везучая тварь, просчитавшая каждый свой шаг до мелочей.

Ты не подумала только об одном, дорогуша — твою дочь, в полной мере унаследовавшую отцовскую силу, действительно не могла уничтожить простая суккуба. Поэтому тебе даже в голову не пришло, что на драконий артефакт, на который ты возлагаешь столько надежд, может претендовать кто-то еще.

— Сар, Рас, прикройте меня, — прошептала я, кровожадно уставившись на светящийся в руках вампирши камень. — Кажется, я придумала, как отсюда выбраться. Но для этого нужно, чтобы вон та стерва осталась без охраны. Справитесь?

Глава 20

Оборотней не нужно было просить дважды — не успела я договорить, как две серые тени уже метнулись в сторону трона. Тот факт, что они беспрекословно подчинились, меня приятно удивил, но раздумывать над причинами было некогда — время отчаянно поджимало. Так что я отложила вопросы до лучших времен, рывком расправила крылья и, не обратив внимания на испуганный вопль Рисьяра, ринулась следом за акинарцами.

Как я добиралась до цели — это отдельная история. Оборотням хорошо — юркнули за какой-нибудь камешек, пригнулись, проползли под упавшей балкой и отлично. А в меня по дороге какой только гадостью не попали — и летящими камнями, и Тьмой, и стеклянными осколками от витража, и даже чьим-то обломанным когтем, умудрившемся тюкнуть ни в чем не повинную суккубу точно промеж лопаток!

В какой-то миг у меня даже сложилось впечатление, что это было сделано нарочно. Однако когда я с раздраженным рыком отклеилась от пола, к которому меня этим самым когтем (а он был немаленьким!) припечатало, никто из яростно сражающихся повелителей не признался в содеянном. Они были настолько поглощены друг другом, что я даже засомневалась в правильности собственных выводов. Однако как только мои крылья снова затрепетали, кто-то из этих монстров с такой силой ударил хвостом по валяющейся неподалеку груде камней, что меня снова осыпало осколками с ног до головы, жестоко посекло новенький костюм и едва не отправило на незапланированный отдых.

Увернулась я только чудом, после чего торопливо опустилась вниз и двинулась к трону по методу оборотней — на четвереньках, умело хоронясь за нагромождениями обломков и старательно прикрывая голову. Возможность контролировать ситуацию при этом резко уменьшилась, так что проследить, кто из князей одерживает верх, было непросто, зато эффективность продвижения существенно возросла, так что через некоторое я все-таки нагнала оборотней и осторожно выглянула из-за облюбованной ими глыбы.

Милена стояла на том же месте и все так же держала над головой испускающее яркое сияние "Око". В нашу сторону не смотрела, однако количество стражников вокруг нее возросло раза в два, если не в три. А насыщенность черных "дорожек", идущих от вампирши в сторону Асхара, увеличилась настолько, что сердце кольнуло нехорошее предчувствие.

К несчастью, госпожа Ольдман "забыла" нам пояснить принцип работы драконьего артефакта. Но, насколько я поняла из ее скупых оговорок, само по себе "Око" энергию не производило — оно лишь впитывало ее извне, преобразовывало в то, что требовалось хозяину, и отдавало ему в безвозмездное пользование. Зато могло перекачивать любые по мощности потоки до бесконечности. Но у меня только сейчас возник закономерный вопрос: откуда оно эту энергию забирало? Понятно, что не из вампирши — в той бы столько просто не поместилось, не говоря уж о том, что истинного Света в ней не могло быть по определению. Тогда откуда? Из воздуха? Из ткани самого мира? А может, из находящихся рядом разумных? По принципу — у кого больше, у того и возьмем?

Неужели именно для этого Милене понадобились демон и какой-никакой, но все-таки ангел?! И не из них ли драконий камень вытягивает сейчас как Свет, так и нужную вампирессе Тьму?!

Мартина я, к сожалению, видеть на могла — они с Рисьяром хорошо спрятались, однако, кинув быстрый взгляд на Темного Князя, я обнаружила, что окутывавшая его Тьма почти рассеялась, и окончательно встревожилась.

"Демон быстро слабеет, — сухо подтвердил мои наихудшие предположения Сар. — Ангел, вероятно, тоже, а вот князь становится с каждой минутой сильнее. Надеюсь, ты понимаешь, что, если демон умрет, нам отсюда не выбраться?"

— Фигушки он умрет, — процедила я, примериваясь к горлу вампирши. — Дайте мне подобраться поближе, и я устрою этой белобрысой врыдле грандиозный сюрприз.

Оборотни понимающе ухмыльнулись и без оглядки ринулись в толпу вооруженной до зубов стражи.

Я во второй раз поразилась такому безграничному доверию. Неужто они настолько уверены в моих силах? Или считают, что в любом случае успеют меня прикрыть? А если случится что-то непредвиденное? Если их поранят, а меня убьют? Они что, совсем безбашенные? Или у акинарцев есть какой-то секрет, позволяющий им быть настолько самоуверенными?

Но вопросы и на этот раз остались без ответов — волки уже вступили в бой.

То, что произошло дальше, можно описать одним словом — бойня. Жестокая, кровавая и больше похожая на взрыв мясорубка, в которой акинарцы не щадили никого и ничего. Их натиск оказался страшен. Огромные звери яростно грызли, сбивали с ног, топтали и разрывали в клочья все, что двигалось и проявляло желание сопротивляться. Они были стремительны, как ветер. Кровожадны. Неутомимы. И чем-то похожи на церберов Преисподней, славящихся своим боевым безумием.

Конечно, погибли не все — клыкастые довольно быстро опомнились и даже попытались оказать сопротивление, тем самым еще больше раззадорив атакующих волков. Но акинарцы моментально сменили тактику и, умело прикрывая один другого, вскоре доломали их строй. После чего, торжествующе взвыв, принялись рвать на куски одного за другим, заставив меня ненадолго зависнуть в попытке соотнести наших смешливых парней с двумя свирепыми чудовищами, которые неистовствовали сейчас не хуже чистокровных демонов.

Правда, вскоре я опомнилась, отвернулась от гипнотизирующего зрелища и, улучив момент, ринулась к оставшейся без защиты Милене.

— Откуда ты взялась, дрянь?! — завизжала вампиресса, когда я мощным ударом под дых сбила ее с ног и, навалившись сверху, попыталась выдрать из цепких ручек вожделенный камешек. — Отстань! Не трогай! Арвис! Бориш! Жером! На по-о-омо-ощь!

— Что ты орешь, дура? — рыкнула я, с трудом удерживаясь на брыкающейся и извивающейся всем телом дамочке. — Не знаешь, что ли: у мальчиков свои развлечения, у девочек — свои? Отдай "Око"! Отдай, кому говорю!

Моя рука попыталась перехватить артефакт, но Милена каким-то чудом вывернулась и сбросила меня на пол. Однако я успела цапнуть пальцами за краешек цепочки и с силой дернуть, опрокидывая клыкастую на себя.

— Чего вцепилась, как в родную?!

— Отвали-и-и! — заорала рухнувшаяся сверху вампирша, выпустив клыки и тут же попытавшись вонзить их в мое горло. Руки у нее, к счастью, были заняты, поэтому располосовать меня до костей у нее не получилось. Но брыкалась она отчаянно. Правда, по-глупому, по-женски — то лицо расцарапать хотела, то прическу испортить… идиотка.

— Ты сдохнешь! Я тебя уничтожу! Испепелю! — прошипела она, пытаясь накрутить мои волосы на каблук. — В порошок сотру, гадина!

Ее зубы клацнули в опасной близости от моего лица, но в этот момент задумчиво распластавшиеся по камням пряди, наконец, вспомнили о своей прямой обязанности и, ловко обкрутившись вокруг изящной лодыжки, мощно за нее дернули.

— Уи-и-и! — от истошного вопля клыкастой у меня заложило в ушах. Опрокинувшаяся навзничь истеричка выпучила глаза, бешено ими завращала, а когда тугие пряди обхватили ее за талию и решительно отшвырнули прочь, во весь голос взвыла: — Я тебя проклина-а-аю-у-у-у…!

Хрясь!

Недолгий полет красотки закончился прямиком на троне, на ножку которого она весьма удачно приземлилась пятой точкой, после чего не удержала равновесие, рухнула вниз и для полноты счастья приложилась затылком о шипастую спинку. Раздался громкий хруст, болезненный стон, и только после этого сраженная наповал девица бессильно обмякла.

К сожалению, слово уже прозвучало, и покорное воле хозяйке "Око" с готовностью полыхнуло первородной Тьмой, окутав нас обеих непроницаемо черным облаком. Я непроизвольно поежилась, когда через многочисленные дыры в костюме проскользнули чьи-то невидимые пальцы. Зябко передернула плечами, когда идущий от них холод колючими иголками впился в кожу. И, поднявшись с пола, с некоторым беспокойством уставилась на клубящуюся вокруг Тьму, которая, почуяв мою вторую ипостась, пришла в явное замешательство.

— Почему?! — прошептала Милена, приподняв голову и злобно на меня уставившись. — Ну почему ты не сдохла?!

Я задумчиво зачерпнула ладонью ставшую вязкой и почти живой черноту. Медленно растерла ее между пальцами и так же задумчиво лизнула отдающие едва заметной горчинкой пальцы.

— Хороший вопрос. Наверное, не судьба?

— Умри! — в каком-то отчаянии простонала вампирша, из последних сил сжимая в кулаке "Око". Кажется, нижнюю часть тела у нее парализовало — двигать ногами она не могла. — Да умри же наконец! Проклинаю тебя!

— Зря стараешься, — безмятежно откликнулась я. — Я прокляла тебя первой. А проклятие, наложенное на другое проклятие, порой дает непредсказуемый результат, так что ты сейчас, можно сказать, меня благословила… дважды. Понимаешь, что это означает?

— ТЫ-Ы-Ы… — завыла она, запрокинув голову. — Я благословляю и проклинаю! Тьмой и Светом! На смерть и на жизнь! Умрите же все-е…!

Устав слушать этот бред, я наклонилась и, содрав с шеи завывающей истерички окровавленную цепочку, фыркнула:

— Силенок у тебя не хватит — проклясть нас всех.

— А мне одного достаточно, — она вдруг растянула губы в мертвой усмешке. — Так что пусть Асхар пожрет вас всех до единого!

Я перевела взгляд на "Око" и вздрогнула: артефакт, хоть и находился у меня в руках, засиял намного ярче. Вся его поверхность была расчерчена тесно переплетенными друг с другом, извивающимися в бешеном танце черными и белыми полосами. Направить его воздействие на кого-то другого я уже не успевала — для этого требовалось перенастроить артефакт на себя, — поэтому ударившая по глазам вспышка оказалась для меня на редкость неприятной и болезненной.

Одновременно с этим над руинами замками раздался оглушительный грохот, а потом донесся и сдвоенный рев: один торжествующий, а второй — полный разочарования и злости. Кто и почему кричал, я не знала, но мне и не нужно было туда смотреть — и без того было понятно, что мы все качаемся на краю пропасти.

Благословение Тьмой… редкое, почти уникальное умение, позволяющее демону или вампиру пожертвовать часть своей силы в чью-то пользу. Безусловно "темное", доступное только высшим… или низшим в том случае, если они захотят за кого-то умереть. Разумеется, ни один чистокровный демон по доброй воле не станет разбрасываться силой. Да и полукровки предпочтут испустить дух, чем подарить кому-то хоть каплю незаслуженного могущества.

К сожалению или к счастью, бескорыстная помощь — не наше кредо. И безоглядное доверие — совсем не наш стиль. Но потерявшей надежду вампирше на это было плевать — она совершила то, на что я в свое время так и не решилась: отдала своему мужчине всю себя. Всю боль, отчаяние, силу… до последней капли… лишь для того, чтобы он смог за нее отомстить.

Подняв тяжелый взгляд на умирающую вампиршу, изо рта которой хлынула кровь, я сжала челюсти.

— "Око" никому не достанется, — злорадно прохрипела она, бессильно царапая когтями камни. — Если не мое… то ничье…

— Ты убила его, ненормальная, — тихо ответила я. — Собственного мужа не пожалела. Разве оно того стоило?

Милена сдавленно булькнула:

— Конеч…но… куда я, туда и он… это справедли… во…

Я покачала головой и, сжав в руках "Око", вышла из-за огромного валуна, насторожено разглядывая разгромленный зал.

Темный Князь нашелся в дальнем его конце — оглушенный последним ударом, ошалело трясущий рогатой головой, с ног до головы покрытый слизью и кровью, утративший львиную долю прежней силы, но отнюдь не побежденный. Не сдавшийся. Хотя было видно, насколько ошеломило его поражение.

А вот его противник стоял совсем близко от нас — огромная, прямо на глазах набирающая массу тварь, в которой не осталось ничего от князя Асхара.

Я не зря сказала, что Милена его убила — в глазах этого монстра горела не только жажда крови, но и безумие. Получив мощный заряд магии, его неповоротливое тело трансформировалось теперь без остановки, стремительно отращивая уродливые то ли руки, то ни ноги, а то ли осьминожьи щупальца. Его спина бугрилась от набухших мышц. Под кожей то и дело вздувались огромные желваки, похожие на личинки оводов. Порой эти гнойники вскрывались, исходя зеленовато-бурой слизью, и из них высовывались то гигантские клешни, то дополнительные глаза на ножках, то человеческие руки размером с дом, то такие же гигантские когти.

В этом бесформенном, бесконечно меняющемся и уродливом нечто уже с трудом угадывалась голова, шея и намек на громадные крылья — от нахлынувшей силы чудовище буквально распирало изнутри. Оно утробно ревело от боли, бессильно рычало, беспорядочно мотало десятками нефункциональных конечностей и время от времени жалобно всхлипывало. Пару раз даже пыталось встать, но только грузно заваливалось обратно, но при этом безостановочно росло, периодически содрогаясь в конвульсиях и издавая долгий протяжный вой.

"Око" в моих руках уже не светилось — оно пылало бешеными огнями, все быстрее и быстрее насыщая чудовище украденной у демона силой. Да только вот беда — вторая ипостась вампира оказалась не приспособлена к столь щедрому дару. Ее ломало, рвало, безжалостно уродовало… как тело, так и разум. Но это — вечная проблема "темного" благословения: для того, чтобы его безропотно принять, порой требуется не меньшее мужество, чем у того, кто решится собой пожертвовать. А демоны… особенно высшие… до сих пор этому так и не научились.

"Вампирша — дура, — спокойно сообщил мне Сар, подходя ближе и слизывая с морды кровавые капли. — Захотела получить все и немного сверху, но лишилась последнего".

— Он убьет вас! — зло выплюнула не услышавшая его Милена. — Всех убьет! И ваш демон ничего не может с этим поделать!

— Зато я могу, — ровно ответила я и, подойдя, насильно вложила ей в руки заметно нагревшийся артефакт. После чего подняла притихшую вампиршу за шиворот, поднатужилась и, крякнув от тянущей боли в плечах, взмыла в воздух.

— Ты что задумала, мерзавка? — заволновалась клыкастая. — Стой! Куда меня понесла?!

— Остановить твоего бывшего мужа мы не в состоянии — это верно. Поэтому это сделаешь ты. А помогу тебе до него добраться.

— Что-о-о?! Нет!

Я гадко ухмыльнулась, когда вампирша взвизгнула и, поняв, что ей уготовано, отчаянно забилась. Ловко подцепила ногой выроненное ею "Око", не давая ему безвозвратно кануть в беспорядочном нагромождении камней. Мельком покосилась на устало поднимающегося Князя, который следил за нашим совместным полетом с настороженностью загнанного в угол зверя. И, подлетев к тяжело ворочающемуся Асхару поближе, как можно громче рявкнула:

— Эй, князь! Гостей принимаешь?!

— Ур-р… — утробно заворчала бесформенная туша, вперив в меня тяжелый взгляд. При виде дергающей, как в припадке, Милены в нем что-то промелькнуло, но почти сразу багровую радужку снова захлестнуло пеленой безумия.

— Лови! — гаркнула я и, размахнувшись, закинула истошно взвывшую вампиршу прямо ему в морду.

Тварь распахнула смрадную пасть и тут же ее захлопнула, обрывая громкий вопль на особо высокой ноте. И главное, быстро так захлопнула — я едва успела швырнуть туда пылающий камень, от которого лично мне и конкретно сейчас не было никакого прока. Беда артефактов подобного уровня как раз и заключается в том, что, пока хозяин жив, а вор находится в одном с ним мире, воспользоваться им затруднительно. Но я, как мне кажется, нашла отличный способ решить эту проблему.

— Все назад! — крикнула я, взмывая еще выше и закладывая над залом крутой вираж. — Поберегись! Сейчас будет бум!

Акинарцы вняли предупреждению сразу и, бросив на произвол судьбы парочку недобитых вампиров, со всех лап кинулись прочь. А я изо всех сил рванула следом, искренне надеясь, что Темному Князю не придет в голову прямо сейчас начать избавляться от невольных свидетелей проигранного им поединка.

Мухой пролетев прямо у демона перед носом, я отчаянно замахала руками выглянувшему из какой-то щели Рисьяру, показывая, чтобы срочно засовывался туда обратно и Мартина с собой прихватил. Облегченно выдохнула, когда вампир понятливо кивнул и исчез из виду…

И в этот момент сзади оглушительно грохнуло.

К несчастью для нас, князь Асхар считался одним из сильнейшим вампиров в клане. Соответственно, являлся чистокровным "темным", которому было строго противопоказано прикасаться к потенциально "светлому" артефакту. А Свет, как известно, жесток к порождениям Тьмы, и магия Неба не знает компромиссов. Мне об этом было хорошо известно, но я все равно не ожидала, что эффект получится столь… насыщенным.

Взрывной волной меня отшвырнуло прочь с такой силой, что я мигом позабыла, где верх, а где низ. Меня закружило до разноцветных звездочек в глазах, чудовищной перегрузкой едва не переломало все кости, после чего крутануло вокруг своей оси, перевернуло вверх тормашками и с размаху закинуло на что-то большое и очень твердое.

Несясь на него с огромной скоростью, я только и успела подумать:

"Как жаль, что Князь не все стены успел разрушить"…

А затем со всего маха впечаталась в эту штуку и на какое-то перестала существовать.

* * *

— Кто-нибу-удь… ох… убе-е-ейте меня… — простонала я, когда сознание все-таки ко мне вернулось. Вместе с дичайшей головной болью, отвратительным самочувствием и омерзительным привкусом во рту. — Ну что же мне так не везет?! Ау-у-у! Кто-нибу-у-удь… есть тут кто живой или всех смыло?

Но увы. Никто на мой призыв не отозвался, так что спасать меня, по-видимому, было некому.

Положение осложнялось еще и тем, что огромная вампирская туша оказалась переполнена отвратительной на вкус, цвет и на запах слизью, которая в результате мощного взрыва изгадила все вокруг. Но, что самое скверное, эта зеленая дрянь оказалась настолько липкой, что меня буквально приварило к какой-то стене, не давая пошевелить даже пальцем. И теперь я висела на ней вниз головой — беспомощная, скованная по рукам и ногам и тщетно пытающаяся отплеваться от набившейся в рот гадости.

— Люди-и-и… э-э-эй… — просипела я, с трудом выплюнув вязкий, пахнущий кровью комок. — Демон! Что мне, опять самой себя вытаскивать?!

Стена подо мной неожиданно содрогнулась. Затем откуда-то сверху раздался мощный вздох, где-то в глубине "стены" что-то гулко стукнуло, отдавшись крупной дрожью в моем побитом теле, и я окончательно сникла.

— Вот уж не думала, что однажды задохнусь у демона под мышкой. Неужели мне на роду написана такая унизительная смерть?!

Упрямо поджав губы, я активно завозилась, старательно расчищая себе место когтями. Завертелась, как уж на сковородке. Наконец, неимоверными усилиями смогла развернуться, уперевшись спиной в грудь потерявшего сознание Князя. После чего ударила по зеленой стене раз, другой, третий… со злым рыком вгрызлась в нее заметно отросшими когтями, а затем заработала ими с такой скоростью, с какой даже дождевые черви не пробивают себе дорогу на поверхность.

Ворвавшийся в вонючую тюрьму глоток свежего воздуха стал для меня наилучшей наградой. И дополнительным стимулом к тому, чтобы удвоить усилия. Так что всего через несколько минут я уже могла освободить руки, а еще минут через десять со звучным чпоком отвалилась от демона, как большая зеленая пиявка.

Рухнув с высоты двух человеческих ростов на застывшую пудингом слизь, я облегченно выдохнула и кинула наверх настороженный взгляд: Темный Князь сидел, привалившись к обломкам одной из стен и, судя по всему, еще не пришел в себя. Будучи самым высокими и крупным, он и получил больше всех. Да что там! Взрывная волна была такой, что еще удивительно, как он дышит! Особенно если учесть, что этот странный демон соизволил сделать лично для меня. Зато теперь бедняга походил на огромный, залитый тугой зеленой массой по самую макушку холм, из которого только рога наружу торчали. Да и те… хм… с тягучими соплями на кончиках.

С трудом поднявшись на ноги, я сделала осторожный шаг и, убедившись, что "сопли" способны выдержать мой вес, беспокойно заозиралась.

Ну, что сказать… древний вампирский замок, оплот их многовековой гордости и чести, окончательно прекратил свое существование. То, что не успели доломать повелители, было напрочь снесено чудовищным взрывом. Остальное оказалось до колен залито отвратительной зеленой жижей, которая, затвердев, стала напоминать испражнения гоблина, которые какой-то извращенец не поленился сковать заклинанием стазиса.

"Са-а-ар! Ра-а-ас! — закричала я мысленно, чтобы не разбудить демона раньше времени. — Где вы?! Парни-и-и! Ау! Вы там вообще живые?!"

"Живые… — простонал откуда-то слева знакомый голос. — Но исключительно местами, и то — не всякими".

— Ура, — с облегчением выдохнула я, торопливо помчавшись в ту сторону. — Парни, подайте голос, а то я боюсь промахнуться мимо нужной кочки!

"Мы здесь, — откликнулся второй голос, заставив меня еще больше ускорить шаг. — И вампир твой со нами. Вместе с ангелом. Еле успели до них добежать".

— Парни, я вас люблю! — с чувством воскликнула я, на пробу потыкав ногой в выросшую на моем пути большую "кочку", внутри которой просматривалось какое-то смутное шевеление. — Сар, это ты или не ты?

"Я", — со смешком отозвался застрявший внутри оборотень.

— Отлично. Тогда приготовься — буду тебя откапывать!

Внутри "кочки" снова что-то беспокойно шелохнулось, но я уже с энтузиазмом вгрызлась в неподатливый "пудинг", с радостью обнаружив, что во второй раз дело пошло веселее. Зеленая гадость поддавалась неохотно, то и дело пыталась ускользнуть от моих когтей и порой изворачивалась, как живая. Но я была настойчива. И очень на нее зла. Поэтому довольно быстро освободила лохматую голову оборотня и с подозрением всмотрелась в лучащиеся искренней радостью серые глаза.

— А ты почему человеком? — удивилась я, обнаружив под слизью не лохматого волка, а обыкновенного двуногого.

Сар жизнерадостно ухмыльнулся.

— Башкой по пути ударился, вот и перекинулся. Но мелкого твоего сохранил.

— Марти, ты там как? — обеспокоенно спросила я, пытаясь заглянуть в щелку между "пудингом" и оборотнем.

— Нормально, — послышался изнутри приглушенный голос ангела.

— Потерпи еще чуть-чуть. Сейчас мы тебя вынем!

— Да ничего. Я уже пригрелся.

— Спасибо. Дальше я сам, — хмыкнул Сар, когда я помогла ему высвободить плечи и спину, а потом принялась за остальное. — Иди лучше Расу помоги, а то вампир там сейчас задохнется.

— Он такой чувствительный к запахам? — изумилась я, послушно двинувшись к соседней "кочке".

— Нет. Просто Рас на нем стоит. Их накрыло первыми, и твой друг не удержался на ногах.

Всерьез обеспокоившись за судьбу однокурсника, я принялась спешно подрывать нужную "кочку" снизу, чтобы невезучий вампир смог нормально вдохнуть. Проковыряла с одной стороны приличную дыру, засунула туда руку, пытаясь нащупать лицо, но вместо него наткнулась что-то мягкое. Попробовала было надавить, но услышала изнутри испуганное ойканье, которому вторило крайне подозрительное хрюканье, и с неожиданным смущением поняла, что выбрала не ту сторону.

— Извини, — пробормотала я, торопливо отдергивая руку и машинально вытирая ее об штанину. — Снаружи это выглядело как лицо.

"Кочка" снизу негодующе фыркнула, а сверху затряслась как потревоженное желе — это Рас все-таки не сдержался и загоготал в голос.

"Хель, ты бесподобна! Нет, это ж надо — лицо с задницей перепутать!"

— Отсюда не видно! — возмущенно зашипела я, испуганно покосившись на спящего демона. — И хватит ржать — Князя разбудите!

Истеричный смех из обоих "кочек" как отрезало. При этом Сар принялся откапываться гораздо усерднее и довольно скоро смог выпустить на свободу Мартина. Ангел, облепленный слизью с ног до головы, неуверенно оглянулся, но при виде меня тут же просиял и, оскальзываясь на каждом шагу, помчался навстречу.

— Хеля, ты живая! Ура!

— Само собой, — проворчала я, неловко обняв перепачканного с ног до головы мальчишки, который клещом вцепился в мою изорванную куртку с явным намерением окончательно ее доконать. — Что со мной станется?

Ангел, чуть не оторвав мне рукав, возбужденно подпрыгнул.

— Да ты что?! Знаешь, как я испугался, когда ты полетела прямо на демона?! Они же там у-у-ух как бились… а ты совсем рядом… а потом один по тебе как махнет… и хвостом своим ка-а-ак по стенке даст…

— Эй! Вы нас откапывать собираетесь или нет?! — недовольно пробурчал Рисьяр, уставший пребывать в крайне стесненных обстоятельствах. — Мне, между прочим, неудобно!

Я спохватилась и снова взялась за упрямый "пудинг", а Мартин, обернувшись на звук шагов, вдруг недовольно засопел и принялся снимать с себя грязную рубашку.

— Не надо, — остановил его подошедший Сар. — Сейчас снова перекинусь и наготой вас пугать не буду.

— Я не из пугливых, — на всякий случай предупредила я.

— Зато я стеснительный, — насмешливо откликнулся оборотень, громко хрустнул позвонками и протяжно, совсем по-волчьи зевнул.

Покосившись за спину, я с удивлением обнаружила, что рядом уже стоит пушистый, уляпанный красно-зелеными пятнами зверь, и покачала головой. Вот уж и правда, шустрые парни. Не удивлюсь, если окажется, что они сколько угодно могут оборачиваться, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта, хотя тому же Ваське обычно требовалось время, чтобы сосредоточиться. И то, не всегда получалось.

— Хеля, а почему он взорвался? — тихонько спросил ангел, снова подергав меня за рукав и глазами указав на особенно большую кучу слизи, оставшуюся от князя Асхара. — Это из-за "Ока", да?

— Просто кушать меньше надо, — серьезно ответила я, ненадолго отвлекшись от "пудинга". — От некоторых блюд лучше сразу отказаться, чтобы потом не лопнуть от обжорства.

Мартин зябко передернул плечами.

— Я не люблю излишества. И Зыряну скажу, чтобы прекратил.

— Скажи, — улыбнулась я, представив, как ангел будет в красках расписывать все ужасы переедания. Но тут "кочка" снова подала голос:

— Вы копать будете или нет?!

Обменявшись понимающими смешками, мы дружно принялись за дело: кто руками, кто лапами. И втроем довольно быстро добились успеха.

— Уф! — с невыразимым облегчением выдохнул Рас, когда мы с Мартином откопали его голову. — Как же я утомился стоять на этом тощем вампире! У него спина костлявая!

— А у тебя ноги псиной воняют! — огрызнулся Рисьяр. — И вообще, ты мне два ребра сломал! Думаешь, это приятно?!

— Как тебя вообще угораздило там оказаться? — поразился Мартин, помогая вампиру выбраться наружу. Рас в это время успел отряхнуться и перекинуться обратно в зверя. — Да еще в такой неудобной позе!

Оборотни с готовностью фыркнули, а Рисьяр брезгливо поморщился.

— Отцовский перстень увидел, — на его грязной ладони тускло блеснуло массивное кольцо. — В нем минипорт мощнее, чем в моем — этот может открыть проход даже в соседний мир.

— Что, правда?!

— У него заряд почти истощился, — неохотно сознался Рисьяр, когда ангел подпрыгнул от радости. — Но на одно перемещение его должно хватить. Координаты мира я не менял, так что мы хоть сейчас можем вернуться в УННУН.

— Я не против, — улыбнулась я, беря сияющего, как солнышко, ангела за руку. — Думаю, всем нам пора вернуться домой.

— Что-о?! — вдруг тихо прошипело за нашими спинами, заставив вздрогнуть от неожиданности и суматошно обернуться. — А МЕНЯ ТЫ ОБ ЭТОМ СПРОСИТЬ НЕ ХОЧЕШ-ШЬ?!

Глава 21

Честное слово, я давно так не пугалась, как в этот ответственный момент. При виде хищно прищурившегося демона, умудрившегося так не вовремя очнуться и незаметно подобраться к нам со спины, у меня сердце на ухнуло вниз до самых пяток.

— Ты должна мне одно желание, — глухо пророкотал Темный Князь, буравя меня абсолютно черными глазами. Тьма вокруг него уже не клубилась, ощущение смертельной угрозы стало на порядок меньше, но силищи в этом монстре с лихвой хватило бы, чтобы медленно и со вкусом перебить нас по одному, затем воскресить и еще пару разиков убить, чтоб неповадно было.

Знаком велев акинарцам не вмешиваться, я вышла вперед и коротко поклонилась.

— Если позволите, ваше темнейшество, у меня есть встречное предложение.

— Какое?! — раздраженно рыкнул он.

— Я верну вам потраченные силы. В обмен на возможность моим друзьям без помех покинуть этот негостеприимный мир.

Демон недоверчиво прищурился.

— Только им?

— Да, — спокойно ответила я. — Я не уйду, пока вы не дадите свое разрешение.

— Хм-м… неожиданно, — на мгновение задумался Князь. — Но мне нравится.

А потом лениво махнул когтистой лапой и великодушно бросил:

— Проваливайте!

— Хеля! — тревожно дернулся ангел, когда рядом с ним с тихим хлопком открылся большой и мощный портал. Но я лишь ободряюще кивнула и распахнула подрастерявшие былой лоск крылья.

— Все будет хорошо, Марти. Ступай. За меня не бойся.

"Хельриана? — протянул напрягшийся, как струна, Рас. — Только не вздумай сказать, что мы должны тебя бросить и вернуться в УННУН одни!"

"Должны. Но не потому, что я вам не верю. Просто так надо".

"Но мы не…"

"Мы уйдем, если скажешь, — неожиданно наклонил голову Сар, словно не услышав возмущенного рычания брата. — Но ты должна знать кое-что еще: стоящий перед тобой демон — не просто высший. Он — тот, с кем мы заключили контракт больше полугода назад и потом его разорвали. Я запомнил его ауру. Ты все еще уверена, что хочешь остаться с ним наедине?"

Я удивленно дрогнула, но все же кивнула.

"Да. Прости, но без вас я добьюсь гораздо большего".

"Сар, ты сошел с ума!" — растерянно воскликнул Рас, когда Сар неохотно склонил голову и отступил.

"Так надо, брат. Поверь, я вижу больше тебя".

Мне в третий раз за ночь до зуда захотелось задать волкам пару вопросов, но присутствие Князя к посторонним разговорам, к сожалению, не располагало. Я рисковала, оставаясь с ним, безусловно. Более того, рисковала смертельно. Но лучше уж проблемы возникнут у кого-то одного из нас, чем у всех сразу. Тем более что именно у меня с моим неоценимым опытом общения с демонами имелись неплохие шансы выкрутиться из этой щекотливой ситуации.

Оттолкнувшись от упругой поверхности, я взмыла на высоту огромного демонического лица и снова ему поклонилась. У Князя раздраженно дернулась верхняя губа, обнажая острый клык, длина которого лишь немного уступала моему росту, но я почти сразу спикировала вниз и принялась деловито исследовать опоганенные руины.

— Что ты ищешь? — недовольно пророкотал демон, когда я опустилась возле останков Асхара и задумчиво обошла их по кругу.

— Вот это, — моя рука с удлинившимися когтями с силой пропорола неподатливую слизь и выудила оттуда заляпанную цепочку, на конце которой поблескивал гладкий серый камень. После смерти вампирши он больше не испускал наружу ни Света, ни Тьмы. Он словно уснул. Ненадолго. И мне отчего-то показалось неразумным снова его будить;

— Хель, что ты делаешь?! — в ужасе прошептал Рисьяр, настойчиво пятясь к порталу.

Проигнорировав дурацкий вопрос, я повесила на шею сомнительный артефакт и снова поднялась в воздух. Достигнув нужного уровня, приблизились к настороженно следящему за мной демону, сжала "Око" одной рукой, а вторую бесстрашно приложила к чешуйчатой щеке, умудрившись незаметно ее погладить.

— Возвращаю то, что принадлежит тебе, — прошептала едва слышно, стараясь не замечать буравящего меня тяжелого взгляда. Мои ладони мгновенно окутались большим черным облаком, кончики пальцев начало легонько покалывать. Повисший на шее камень сразу потяжелел, а я вдруг почувствовала, как уходит дикое напряжение последних минут.

Наконец, Темный Князь успокоенно прикрыл алые веки, больше не пытаясь увидеть меня насквозь. Его ноздри раздулись и с шумом выдохнули. Могучие плечи опустились. Яростно нахлестывающий воздух хвост перестал пытаться разрубить ни в чем не повинный воздух. Напряженное лицо начало медленно расслабляться, даже недовольная складка на лбу стала менее глубокой, и вот тогда на мою душу снизошло удивительное понимание — я выбрала правильный способ общения с демоном. А это значит, я почти у цели.

Неожиданно снизу что-то звонко тренькнуло, и правую половину моей шеи обожгла острая боль.

Я непроизвольно отшатнулась, разрывая контакт, а затем схватилась за больное место и поняла, что крылья меня больше не держат. Правда, упасть мне не дали — то ли от неожиданности, то ли со злости, но Князь успел подхватить меня огромной ладонью, внутри которой я ощутила себя беспомощным мотыльком. Кожу на шее отчаянно саднило, ладоням стало горячо. К тому же, я вдруг с ужасом поняла, что разорванная арбалетным болтом цепочка больше не висит у меня на шее. А когда глянула вниз, сквозь щелку между неплотно сомкнутыми пальцами, то оторопела, обнаружив, что драгоценный ведьмин артефакт упал прямо под ноги побледневшему ангелу. И совсем недалеко от него с кривыми усмешками опускают арбалеты два недобитых вампира, о которых в суматохе никто из нас даже не вспомнил.

В то же мгновение кулак демона сжался, закрывая мне весь обзор. Снизу раздался неистовый рев оскорбленных в лучших чувствах оборотней. Что-то испуганно воскликнул Рисьяр. И я тревожно заметалась в своей тюрьме, страстно надеясь, что никто из присутствующих не наделает глупостей.

А потом вдруг почувствовала, как раскалился воздух. Ощутила, как вибрирует подо мной огромная ладонь. И испуганно замерла, когда сквозь мельчайшие щелки ко мне начал пробиваться безжалостный и болезненно яркий Свет.

— Нет, Марти… — я чуть за голову схватилась, без труда угадав, откуда он взялся. — Только не ты! Не трожь артефакт! Это опасно!

А потом Свет сменился непроглядной Тьмой, и я приглушенно выругалась. После чего решила, что терять больше нечего, и со всего маху вонзила острые когти в податливую плоть.

Раздраженный рык Князя наглядно показал, что ему это не понравилось. Но кулак он, к сожалению, не разжал. Вернее, разжал, только не сразу. И для того, чтобы он соизволил, наконец, меня услышать, пришлось не только его оцарапать, но и со знанием дела укусить.

— Перестань! — раздраженно прорычал демон, поднеся раскрытую ладонь к своему лицу. Я молниеносно вскочила, одним гигантским прыжком достигла края и, не обращая ни на кого внимания, сиганула вниз. К друзьям. Уже в полете с облегчением увидев сжимающего в руках "Око", но почему-то еще живого ангела, растерянно озирающихся акинарцев, болезненно морщащегося Рисьяра, у которого не успело полностью восстановиться сожженное лицо, и две жалкие кучки праха, медленно оседающие на "пудинг".

— Марти! — практически рухнув с небес на землю, я опрометью кинулась к окутанному ярким сиянием ангелу, с тревогой всматриваясь в его посеревшее лицо. За какие-то жалкие мгновения оно страшновато осунулось, его черты заострились, стали жестче, суровее, злее, словно купающийся в Свете артефакт пробудил в нашем Марти что-то темное и чужое. Вокруг плотно сжатых губ невесть откуда взялись скорбные складки. Вечно вопрошающие, по-детски наивные глаза опасно похолодели, а вместо привычного укора в них сейчас пылал бешеный огонь. Обрекающий, равнодушный, полный такой же бездонной синевы, как само Небо, которое испокон веков не знало сочувствия к "темным".

Вчерашний мальчишка как-то разом стал выше ростом и шире в плечах. Его никчемные серые крылышки развернулись, окрепли. А с их заметно удлинившихся перьев теперь струился и неумолимо расходился во все стороны болезненно яркий Свет… тот самый Свет, который, как ни старался, больше не мог причинить мне вреда.

— Отдай его, Марти, — ласково прошептала я, протягивая руки к победно светящемуся "Оку". — Отдай. Пожалуйста. Артефакты детям не игрушка.

— Я не ребенок, — механическим голосом отозвался ангел, опуская глаза. А потом, наконец, заметил меня. Его губы растерянно, почти как прежде, дрогнули, а в глазах промелькнуло искреннее недоумение, а в лице наконец-то появилось что-то живое. — Хелечка… это ты!

Его пальцы сами собой разжались, роняя "Око" мне на ноги, а затем потянулись вперед и неуверенно коснулись моей шеи. Рубец на ней был почти не заметен — говорю ж: быстро восстанавливаюсь. Поэтому я позволила Марти безнаказанно к себе прикоснуться, а сама с облегчением подобрала с пола "Око" и, засунув его в карман, с нежностью погладила окончательно смешавшегося ангела по голове.

— Все в порядке, Марти. Я действительно живая.

— Но как?!

— Хреновые из них стрелки, ты же видел, — слабо улыбнулась я, прижимая разом обмякшего мальчишку к груди. — И криворукие, к тому же. Даже поцарапать толком не смогли, представляешь?

— А я за тебя испуга-а-лся, — шмыгнул он носом, окончательно растеряв так напугавший меня ореол силы. — А потом меня такая злость взяла… прям такая, что я их как… это ведь я их убил, да?

Я собралась было сказать, что малыш поступил как надо, и что я им безмерно горжусь, но тут меня перебили.

— В первый раз вижу, чтобы от ангела была хоть какая-то польза, — насмешливо хмыкнул откуда-то сверху Темный Князь. — Понятно, почему ты за него так держишься. Так что пусть живет.

Я кинула наверх недоверчивый взгляд, но демон тут же сузил глаза и выразительно кивнул на открытый портал.

— Им пора. Не терплю незваных гостей в своих покоях.

— Здесь пока не ваши покои, — буркнул мгновенно насупившийся ангел, решительно от меня отстранившись. Но Князь только усмехнулся.

— Благодаря оплошности суккубы я заполучил этот мир, и теперь он принадлежит мне. Нравится это вам или нет.

— Что вы собираетесь с ним делать? — впервые рискнул подать голос Рисьяр, тревожно уставившись на демона снизу вверх.

— Для начала установлю свои порядки. А там посмотрим. Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь меня остановить?

Вампир поспешно мотнул головой.

— Ни в коем случае. Но в клане Арьяр есть одна девушка. Мари. И я был бы очень вам благодарен, если бы…

Демон быстро наклонился и впился в бледное лицо вампира изучающим взглядом.

— Она дорога тебе?

— Д-да, — едва слышно прошептал покрывшийся холодным потом парень.

— Твоя родственница? Подруга? Знакомая?

— П-пока что п-просто знакомая. Но я хотел бы надеяться, что однажды она не откажется стать м-моей женой…

Я изумленно покосилась на лязгающего челюстью вампира, осмелившегося что-то просить у высшего демона. Потом перевела такой же обалделый взгляд на демона, не соизволившего оторвать ему за это голову, но Темный Князь так же быстро выпрямился и сухо бросил:

— Посмотрим. А теперь все вон.

И кинув на меня пристальный взгляд, так же сухо добавил:

— Кроме тебя, разумеется. С тобой я еще не закончил.

* * *

Процесс расставания много времени не занял — прощались мы скомкано, торопливо, в крайне напряженной обстановке и под внимательным взором нетерпеливо постукивающего лапой демона.

Мартина я напоследок крепко обняла и посоветовала не паниковать, волкам честно поклялась не умирать раньше времени, вампиру твердо пообещала вернуться. Хотя бы для того, чтобы выяснить, какого дракона он столько времени морочил мне голову, и что это за вампирша такая, по которой он, оказывается, уже давненько сохнет.

— Позови, и я тебя найду, — напряженно сказал ангел, в последний момент застряв на самой границе открытого портала. — Теперь я смогу, я чувствую.

— Я помню, Марти. А теперь иди — у Князя заканчивается терпение.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Хель, — пробормотал Рисьяр, по моему знаку легонько подтолкнув ангела в спину и заставив-таки нырнуть в портал. А затем обменялся со мной понимающим взглядом, вздохнул и прошел следом.

"Мы будем ждать твоего возвращения, шиерри, — угрожающе прорычали оборотни, прежде чем оставить меня одну. — И куда угодно за тобой явимся. Даже в Преисподнюю. Только позови".

Ничуточки в этом не сомневаясь, я благодарно кивнула. А когда они ушли, и ненужный больше портал погас, спокойно повернулась к молчаливому демону и как ни в чем не бывало предложила:

— Ну что? Продолжим?

Князь вопросительно приподнял одну бровь и настороженно прищурился, когда я взлетела и, потянувшись за артефактом, снова приложила светящуюся ладонь к ярко-красной чешуе. Глупых вопросов не задавал, не возражал и, как ни странно, молчал все то время, что я отдавала ему преобразованную артефактом силу.

— Ты знаешь, что у высших "темных" всегда три ипостаси? — негромко спросил он, когда я закончила и отстранилась.

Я убрала "Око" в карман и мягко улыбнулась.

— Теперь знаю, твое темнейшество.

— А то, что третью, боевую, мы контролируем хуже остальных?

— Нет. Но я это запомню, — кротко ответила я и послушно подняла глаза, когда он привычным жестом приподнял мое лицо за подбородок, заставив посмотреть в упор. — Ты поэтому его почти не используешь?

— Да, — несколько секунд он придирчиво меня изучал, словно пытаясь найти отголоски страха, тревоги или недоверия. Ничего не нашел и сперва нахмурился. Но потом задумчиво наморщил лоб, что-то припомнил и, наконец, насмешливо хмыкнул. — Как ты меня узнала?

— Легко, Княже, — охотно призналась я, доверчиво прижимаясь щекой к его огромной ладони. — У тебя хвост остался прежним.

— И только? — муж недовольно раздул ноздри, но я снова улыбнулась и, обхватив его руку обеими ладонями, тихонько прошептала:

— А еще из всех демонов Преисподней только ты мог повернуться ко мне спиной. Больше ни один "темный" не рискнул бы такое проделать.

Могущественный Князь негромко фыркнул и, уменьшившись до привычных размеров, резко встряхнул крыльями, сбрасывая с них налипшую грязь. После чего сменил окрас чешуи с алого на белый, убрал с тела лишний шипы и, отбросив с лица длинную челку, рассеянно обронил:

— Я оценил твою попытку сохранить помолвку в тайне. Но это было совсем ни к чему.

— Я не знала, что ты думаешь по этому поводу, — призналась я, опускаясь рядом. — Поэтому решила промолчать.

— Ты — моя жена, — нахмурился он. — Ты — мое продолжение, и скрывать твое существование я ни от кого не намерен.

У меня что-то екнуло в груди.

— Княже, ты хочешь заключения официального брака?!

Господи! Это, конечно, замечательно, но маман меня просто убьет. Если, конечно, папочка не пристукнет раньше.

— Да, — скупо уронил супруг, и у меня между лопаток пробежал холодок. А затем и руки онемели. Кожа снова приобрела чрезмерную чувствительность, от которой я почти отвыкла. Да и коготки опять показались наружу. Острые, загнутые книзу, как у химеры, и отливающие перламутром, будто я только что закончила их полировать.

— Так мне больше нравится, — едва заметно дернул краешками губ Князь, когда я непроизвольно вернула свой настоящий облик. — Твоя вторая ипостась проснулась, Ри. Ты больше не сможешь ее от меня скрывать.

Я прикусила губу.

Да, это было неизбежно — близость "Ока" повлияла на меня самым пагубным образом. Теперь супруг снова мог меня призвать. В любой день. В любой час. Впрочем… так ли уж это плохо?

— Ты хочешь, чтобы я теперь все время носила этот облик? — спросила я, стараясь выглядеть спокойной.

— Нет, — несказанно удивил меня муж. — Он слишком приметен. И с ним ты становишься более уязвимой. Особенно когда остаешься одна.

Я вскинула на демона изумленный взгляд.

— Тогда как мне быть, Княже?!

— Носи, что нравится, — небрежно отмахнулся он. А потом с усмешкой добавил: — Но для меня ты будешь только такой. Столько, сколько я пожелаю. И тогда, когда я захочу.

— Согласна, — прошептала я, будучи не в силах понять, с чего вдруг муж стал таким щедрым. — Спасибо тебе, Княже. Обещаю, ты не пожалеешь.

Он многозначительно хмыкнул.

— Я очень на это надеюсь.

А затем протянул руку и наклонился, чтобы меня обнять. Но неожиданно замер, зашипел, словно обжегся, и с досадой поморщился.

— Тьфу. Совсем забыл!

— Что такое? — обеспокоилась я. — Княже, что с тобой? Я что-то не так сделала?

— Нет. Неважно. Сам разберусь, — отрывисто бросил он и почему-то отступил на шаг. А затем сменил тон на прежний, приказной, и сухо добавил: — Не надейся, что я забуду — ты по-прежнему должна мне одно желание. Я потребую его позже. А сейчас… думаю, тебе пора.

Честное слово, мне впервые за долгое время полностью изменила выдержка, и я непроизвольно отшатнулась.

— Прости, Княже… что?!

— Уходи, — буркнул он, резко отворачиваясь. — Твой артефакт сжигает мне ауру и скоро начнет портить этот мир. А я с ним еще не разобрался. Поэтому уходи. Возвращайся к своим друзьям. И отдай "Око" той, что хранит его уже много веков.

Я изумленно моргнула.

— Ты что… отпускаешь меня?! Домой?!

— Я же сказал: да! — раздраженно отозвался демон и махнул рукой, открывая рядом со мной еще один портал. — Твой артефакт для меня бесполезен. А в немагических пространствах он действует подобно голодному инкубу, постепенно разрушая саму основу мира. Что же касается тебя… я не бескорыстен, запомни, Хельриана Арре Нор Валлара. И я теперь знаю, где тебя найти. Быть может, твой мир для меня и недоступен, но призвать тебя я всегда сумею. А вздумаешь сопротивляться — уничтожу. И тебя, и все, что тебя окружает. Поняла?

Я во все глаза уставилась на его обнаженную спину и сглотнула.

— Да, Княже.

— Надеюсь, не посмеешь сделать какую-нибудь глупость?

— Какие тут глупости… ты пристроил ко мне таких великолепных шпионов…

— Я больше над ними не властен! — Князь с недовольным рыком обернулся. — А тебя они никогда не предадут и будут служить до самой своей смерти.

— Ты поэтому рискнул их выкупить? — тихо спросила я. — Ты сделал это ради меня?

Демон неопределенно дернул плечом.

— У акинарцев есть дар — они способны чувствовать хозяина на расстоянии. И могут найти его в любом из существующих миров.

— Значит, ты напоил их своей кровью, — запоздало сообразила я. — По этому следу они легко меня нашли, ведь твоя кровь есть теперь и во мне тоже!

— А что мне еще оставалось?

Под пристальным взглядом мужа я вздрогнула и похолодела. Это верно, других вариантов я ему не оставила. Страшно представить, как этот факт его, наверное, бесил. Особенно первое время. А потом он встряхнулся и начал действовать. В своей, демонической манере. И это принесло совершенно неожиданный результат, потому что теперь у меня появилось два надежных телохранителя, готовых защищать меня даже от него самого.

— Как тебе только позволили их забрать с Акинара? И почему парни вообще на это согласились? — пробормотала я, отводя глаза.

— У них не было выбора, — ровно отозвался Князь. — Не каждый день бесправные полукровки, которым сохранили жизнь в качестве великого одолжения, вдруг вызывают на турнир вожаков и на глазах у всей стаи их с легкостью убивают. После такого как ты думаешь, могли ли они от меня отказаться?

У меня что-то сжалось в груди.

Господи… теперь хотя бы понятно, почему эти лихие парни без раздумий приняли предложение заезжего демона. Выбор у них и впрямь был невелик: или Князь, или смерть. Однако парни предпочли сражаться, вместо того, чтобы покорно сложить лапки, хотя шанс, что однажды им встретится полукровка вроде меня, был один на миллион. Но как же они рисковали, дурни лохматые! И как отчаянно хотели жить, если вопреки всему сперва ловко улизнули с Акинара, а потом без зазрения совести обманули нового хозяина!

Правда, я что-то не вижу на лице мужа особой досады по этому поводу. И вообще, складывается впечатление, что ему… все равно?!

Припомнив наш недавний разговор, я совершенно другим взглядом посмотрела на Темного Князя. И тут до меня, что называется, дошло.

— Княже! Ты что, нарочно выбрал именно их?! Знал, что такие упрямцы никогда не смирятся с участью комнатных собачек?! САМ их отправил в УННУН, наверняка намекнув, как разорвать контракт! И был уверен, что они обязательно меня найдут, потому что что для них это был единственный способ обрести свободу!

— Если бы они тебя не выбрали, я бы их убил, — так же ровно отозвался супруг, тем самым подтвердив мою диковатую догадку.

— А они об этом догадывались?!

— Нет. Но это ничего не меняет.

Я пораженно отступила на шаг и всей кожей ощутила, как настойчиво меня притягивает портал.

Вернуться в УННУН было действительно необходимо. Да и в этом мире, судя по всему, мне находиться не следовало. А дома меня друзья ждут. Волнуются. Волки наверняка с ума сходят, потому что, как никто, знают, на что способен мой непримиримый демон.

Надо признать, в последнее время я очень много о нем думала и все пыталась понять, можно ли ему верить. Что-то выгадывала, прикидывала, старалась получше просчитать. Но только сейчас по-настоящему осознала — мой выбор давно уже сделан. И из всех существующих во Вселенной претендентов, из всех великих и величайших, "светлых" и "темных", людей и нелюдей, мне был нужен всего один разумный — непредсказуемый, временами жестокий, упрямый, но все же именно мой Мужчина. Мой избранник. Мой повелитель и господин, которому я, наконец, захотела полностью покориться.

А теперь он уходил, в кои-то веки опуская меня добровольно. Уходил молча, без объяснений и обещаний, тем самым заставляя сходить с ума от неизвестности. Знал ли он о том, что уже победил? Догадывался ли, как трудно мне было находиться рядом, не выдав себя ни жестом, ни взглядом, ни голосом? Чувствовал ли, как все мое существо отчаянно стремилось вперед, к нему? И как дрожали руки в тот самый миг, когда он все же соизволил ко мне прикоснуться?

Да, это сложно — довериться кому-то без оглядки. Позволить обрести над собой незримую, но оттого не менее опасную власть. Рискнуть признаться в собственной слабости. Открыться до самого дна и терпеливо ждать от НЕГО ответа, безумно боясь смачного плевка в душу или предательского удара в спину.

Но глядя на то, как медленно и неумолимо отдаляется от меня тот, кому я себя предназначила, все это стало почему-то неважным. Мои сомнения, страхи, ненужные никому расчеты и планы… представив, что всего через пару мгновений он уйдет насовсем, я вздрогнула. А потом до крови прикусила губу и все-таки решилась.

— Арсур!

Темный Князь удивленно повернул голову.

— Я вернусь к тебе, — прошептала я, встретив его напряженный, какой-то ищущий взгляд. — Ты слышишь? Я обязательно к тебе вернусь!

И вот тогда он впервые улыбнулся. Помолчал. И, прежде чем окончательно исчезнуть среди руин, спокойно ответил:

— Я знаю.

Эпилог

Из дымящегося портала я вывалилась с шумом, треском и в ослепительном сиянии "Ока", на которого короткий переход подействовал сродни проклятию ненормальной вампирши.

Исходящие от камня черно-белые сполохи окутали меня с ног до головы, мешая определиться с посадкой. Гуляющие по телу молнии пребольно кололись и бессовестно жгли остатки и без того потрепанного охотничьего костюма. От следующих один за другим разрядов мои волосы встали дыбом. От бесконечных вспышек слезились глаза. Голова гудела так, словно по ней кто-то долго и упорно бил кулаком. Все кости ломило. На коже островками проступила крупная чешуя. Да еще и тело отчаянно чесалось, так что я обматерила все на свете, пока добралась до места назначения.

— Все, я умерла! — выдохнула я, обессиленно рухнув на что-то мягкое и раскинув в сторону руки и ноги. Безумное светопреставление, наконец, закончилось, но переход меня окончательно доконал, так что сейчас я хотела лишь одного — тишины, чтобы можно было хотя бы пару часиков просто полежать и спокойно все осмыслить.

— Хелька! — где-то совсем рядом ахнула Улька, благополучно похоронив всякую надежду на отдых. — Создатель! Что с тобой сделали?! Ты ж едва дышишь!

— Уже не дышу… — едва слышно просипела я, когда эта ненормальная с размаху на меня упала и вышибла весь дух. Наверняка в спешке споткнулась обо что-то, как обычно, а я теперь страдай.

— Как это? — встревоженно прожужжал Шмуль. — Уль, почему она вся в крови?!

— Не знаю! — истерично воскликнула горе-целительница. — Но, кажется, дело плохо!

— Она что, умерла?! — ужаснулся Василек.

— Я не вижу ее будущего, — встревожился Зырян.

— Какой кошмар… — пробормотал совсем рядом Рисьяр. — И зачем мы ее там оставили?! Наверное, демон ее пытал. А может, и того хуже.

— А-а-а! На кого ж ты нас покинула-а-а?! — отчаянно заголосила баньши, как только я набрала воздуха, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. — Госпожа Девела-ар! Наша Хелька умира-а-ает! Сделайте же что-нибу-у-удь!

"Старая Жаба? — насторожилась я, непроизвольно задержав дыхание. — А она-то откуда взялась? Может, мне чуток побыть мертвой, пока все не утрясется?"

— Да она точно не дышит! — заволновался невесть откуда взявшийся Мартин. — Ребята, беда! Надо срочно оказывать помощь!

— Сейчас я искусственное дыхание сделаю, — заявил невидимый Рисьяр и, судя по шороху, опустился рядом со мной на колени.

— А я попробую ее оживить, — крякнул Васька, и на мою левую грудь легли две тяжеленные ручищи.

"А ну, убери лапы! — хотела рявкнуть я, но только сдавленно охнула, когда дурной медведь с силой надавил мне на грудную клетку. — Васька… дурак… убьешь же!"

Я чуть не задохнулась, когда этот бугай попытался "оживить" меня во второй раз. А потом почувствовала на лице горячее дыхание и поняла, что надо срочно оживать, иначе кое-кому снесет его дурную башку, а мне потом перед неизвестной вампиршей оправдываться, почему не уберегла ее жениха-идиота.

— Смотрите, она пошевелилась! — торжествующе завопил Шмуль, когда я слепо зашарила руками вокруг себя, ища, чем бы прибить опасно наклонившегося вампира. Но прибить его не получилось, потому что какая-то сволочь тут же вцепилась в мои пальцы, а обрадованная удачным "воскрешением" баньши снова полезла обниматься. К счастью для вампира, оттолкнув его локтем.

Рисьяр обиженно зашипел, даже не представляя, как ему сейчас повезло, а я оказалась перед сложной дилеммой. Если я сейчас встану и надаю всем подзатыльников, мне придется долго и нудно объясняться с директрисой. Если не встану — меня опять начнут интенсивно "оживлять", и тогда сломанными ребрами дело не ограничится.

"Развлекаешься?" — насмешливо прозвучал в моей голове голос Сара.

"Просто ни демона не вижу — глаза режет, будто в серном озере искупалась, — призналась я, пытаясь отдышаться после "лечебных" Васькиных процедур. — У меня с телепортами все время какие-то проблемы, но, надеюсь, зрение скоро восстановится. Что тут у вас происходит? Жаба действительно стоит рядом?"

"Да, — нисколько не обрадовал меня оборотень. — И ей очень не нравится происходящее".

"Ничем не могу помочь — мне оно тоже не нравится. Как ребята? Как сами?"

"Все в порядке. Мы только Йержа в общагу отправили, чтобы не светился перед директрисой. Он, правда, возражал, но я решил, что нам может понадобиться независимый свидетель. Или курьер — на случай, если кому-то придется таскать для нас передачки в ближайшую тюрьму".

"Он не пострадал?"

"Нет. Успел исчезнуть до того, как нагрянула Жаба. Коноплю мы тоже угомонили — повезло, что ты велела ей слушаться. Да и защиту Улька поставила отличную — теперь Конопельку никто, кроме нас, не найдет".

"Очень хорошо, — с облегчением подумала я, — а то пришлось бы еще и за это оправдываться".

— Хелька! — вдруг крикнула мне прямо в ухо потерявшая терпение баньши, а потом яростно потрясла за плечи. — Да очнись же! Ты меня пугаешь!

О, когда пугается Улька — это всегда серьезно и, как правило, печально заканчивается для тех, кто ее огорчил. К счастью, к этому времени я успела немного собраться с мысли, поэтому, с трудом разлепляя глаза, примерно представляла, к чему надо готовиться.

— Ур-ра-а-а! — слаженно заорали со всех сторон, и меня тут же облапала куча рук и даже одна мохнатая лапа. Как позже оказалось, волчья. — Она живая!

— Ну хватит! — раздался где-то неподалеку еще один голос. Мужской, что удивительно, и очень-очень знакомый. — Что вы тут балаган развели? Была б она мертвая, мы бы уже вмешались.

Я повернула голову на звук и прищурила слезящиеся глаза.

— Мессир?

— А вы кого ждали? Темного Князя? — холодно осведомился инкуб. — На ваше счастье, территория полигона — единственное место в УННУНе, где можно безопасно использовать "темную" магию. Купол надежно экранирует этот участок пространства и способен выдержать даже удар Абсолютной Тьмы. Только поэтому вас не расщепило при переходе.

Я резким движением села.

— Мы что, на полигоне?!

— Ваша догадливость поражает, — усмехнулся стоящий неподалеку Мессир, которого я видела как бесформенное черное пятно. — Но вряд ли вы сможете представить мое удивление, когда выяснилось, что кто-то смог ДВАЖДЫ пробить эту защиту и провести сквозь нее довольно мощный телепорт.

Я опустила глаза: насчет мужа я больше ничему не удивлюсь. Хотя вряд ли он когда-нибудь расскажет, чего ему это стоило.

— Хотелось бы знать, как это вообще могло произойти, — решила, наконец, подать голос госпожа Девелар, и перед моим лицом заколыхалось что-то большое, зеленое и, кажется, изрядно рассерженное. — Показания студентов Шмуля, Василия, Ульяны и Зыроаренока я уже выслушала. Студент Мартин, к сожалению, не смог внятно мне объяснить, что произошло…

"Закатил очень достоверную истерику", — шепнул Сар, когда я встрепенулась и принялась лихорадочно придумывать отмазку.

— А студент Рисьяр дал мне крайне неудовлетворительные объяснения…

"Прирожденный врун, — неожиданно хихикнул волк. — Так все изложил, что не прикопаешься. К тому же, ни словечка о Князе не сказал — мол, демон и демон. И про то, что ты прикасалась к "Оку", тоже. Гений".

— Поэтому я требую объяснений от вас, Хельриана Арре Нор Валлара! — прошипела Жаба, нависая надо мной большой зеленой горой. — И немедленно!

Я ухватилась за густую шерсть и, оперевшись на волка, с трудом поднялась на ноги.

— Что именно вас интересует, госпожа Девелар?

— Где артефакт?! — рявкнула, потеряв терпение, директриса. — Вы добыли его?!

Тьфу. И это — вся благодарность?

Я скорчила обиженную мордочку и, пошарив в карманах, выудила оттуда порванную цепочку с тускло светящимся камнем.

— Да возьмите Создателя ради. Надеюсь, госпожа Ольдман оценит мои старания и предпримет меры, чтобы эта гадость больше никуда не пропадала.

Жаба булькнула что-то неразборчивое, а затем резким движением подалась вперед, выхватила у меня "Око" и тут же сжала когти, будто кто-то из нас мог попытаться его отнять.

— Вам крупно повезло, Хельриана, — процедила она, торопливо пряча артефакт в складках своего могучего тела. — Если бы не это, я бы приложила все усилия, чтобы добиться вашего отчисления. Ваши выходки мне уже поперек горла стоят.

— Не имеете права, — вежливо оскалилась я. — Я не нарушала никаких законов, и вам это прекрасно известно. А если мы и находились вне общежития в ночное время, то за такой проступок не отчисляют, как бы вы этого ни хотели.

Толстая Жабья морда внезапно нарисовалась возле самого моего лица. Желтые глаза недобро сузились, между зеленых губ на мгновение показался кончик раздвоенного языка.

— К счастью для вас, господин Мессир сумел определить тип открытого в парке портала и установил, что вы к его созданию действительно не причастны. Тем не менее, защита университета была повреждена. По вине одного из студентов не только вы, но и другие ученики подверглись серьезной опасности. А один из высших демонов даже смог сюда пробиться, что является прямой угрозой благополучия не только учебного заведения, но и всего Мира. Так что у меня есть все основания немедленно исключить этого недальновидного разумного из УННУНа.

Когтистый палец злорадно ткнул указал на стоящего рядом вампира.

— Студент Рисьяр, благодаря вам на территорию университета попал запрещенный артефакт. По вашей вине студенты группы номер шестьдесят шесть были подвергнуты принудительному перемещению в иной мир. Из-за вашего разгильдяйства появилась угроза жизни для других моих учеников. Поэтому с сегодняшнего дня вы исключены из нашего заведения. Будьте добры к утру освободить занимаемую вами комнату и сдать в библиотеку учебники.

— Что?! — приглушенно ахнула Улька. — Вы не можете так поступить! Рисьяр находился под ментальным воздействием! Он не по своей воле открыл тот портал!

— К несчастью для него, проверить это невозможно, — сухо ответила директриса. — В настоящее время следы ментального воздействия в его ауре не присутствуют.

— Это потому, что ментальную магию можно определить только в момент воздействия, а он больше не носит фамильного перстня! Нам об этом на уроках говорили!

— Я не уполномочена принимать вашу слова на веру, — так же сухо отозвалась Жаба. — В данный момент никаких отклонений в ауре студента Рисьяра не имеется, поэтому я вынуждена считать, что он полностью отдавал отчет в своих действиях. Следовательно, у меня нет оснований отменять принятое решение. Хотя, может, вы успели сделать слепок с его ауры? Или готовы доказать его невиновность как-то иначе?

Баньши растерянно отступила. Само собой, никакого слепка мы не делали — в то время были дела поважнее. Да и других доказательств предоставить не могли: Рисьярово кольцо с наложенным на него заклятием осталось где-то в замке, а в отцовском перстне ничего подобного не было — Милена воздействовала на Асхара иначе.

Вампир, в полной мере осознав свое плачевное положение, тут же сник, а я мрачно переглянулась с Саром. Понятно, что Жаба просто пошла на принцип, но с точки зрения закона оспорить ее заявление практически невозможно. Вот же мстительная дрянь!

— Студент Рисьяр, вы меня слышали? — ледяным тоном осведомилась она, когда на полигоне воцарилось гнетущее молчание.

Вампир понуро кивнул.

— Да, госпожа Девелар. К завтрашнему утру я покину территорию университета.

— В таком случае оставляю вас на попечение преподавателя… господин Мессир, прошу вас тщательнейшим образом разобраться в произошедшем и доложить мне о результатах. А вас, Хельриана, жду завтра у себя в кабинете для подробной беседы по поводу случившегося.

Я прикусила губу.

Конечно, это хорошо, что Жабе сейчас некогда — ей надо срочно вернуть артефакт ведьме, пока та не загнулась от слабости. А уж к утру-то я непременно найду способ красиво соврать. Но Рисьяра нельзя было отсюда выпускать. Идти вампиру некуда — в его родном мире теперь правит Темный Князь, и еще неизвестно, позволит ли он кровососам существовать как расе. В других мирах они не прижились, поскольку всегда упирали на клановость. Так что, если Рисьяра выкинут из УННУНа, он попросту сгинет. И помощи ни у кого просить не станет, поскольку, несмотря ни на что, до сих пор помнит, что такое гордость.

— Госпожа Девелар, — окликнула я развернувшуюся Жабу, которая уже успела создать для себя индивидуальный портал. — Можно еще один вопрос?

Директриса неохотно повернулась.

— В чем дело?

— Возможно, насчет студента Рисьяра вы в чем-то правы, — сказала я, тщательнейшим образом подбирая слова. — Безусловно, есть и его вина в том, что преподаватели не среагировали вовремя. Ведь он вполне мог бы обратиться за помощью к вам…

Мои друзья тихонько фыркнули, прекрасно зная, что по доброй воле никто из студентов не отправится к Жабе на поклон.

— Или к господину Мессиру, который несомненно заметил бы угрожающие изменения в его ауре…

Инкуб, имевший возможность регулярно любоваться на обсуждаемого вампира, но так и не заподозривший ничего плохого, метнул на меня недовольный взгляд.

— И вообще, как мне кажется, молодой человек не должен был бояться, что за раскрытие этой тайны ему немедленно спалят мозги…

Тут уж пришла очередь коситься вампиру — уж в чем в чем, а в трусости его нельзя было объяснить. Однако Жаба совершенно правильно уловила мой намек и скривилась.

— Словом, я хочу сказать, что студент Рисьяр допустил непростительную оплошность, не сказав вам о подробностях встречи с отцом и о том, что князь Асхар вознамерился провести собственное расследование обстоятельств гибели дочери, — продолжила я, ловя на себе все больше и больше изумленных взглядов. — Рисьяр действительно виноват. Этого никто не отрицает. Но при этом он рисковал собой, чтобы сберечь меня и Мартина, о чем я могу вам детально поведать. И только благодаря его смекалке мы с ребятами смогли вернуться обратно. Более того, я готова засвидетельствовать данный факт перед любым судом. И, если понадобится, поклянусь Тьмой в том, что говорю правду. Точно так же, как это сделают наши новые одногруппники и единственный на весь УННУН ангел, в честности которого, я надеюсь, у вас нет никаких сомнений.

У директрисы раздраженно дернулось веко.

— Вы что, угрожаете мне, Хельриана?

— Ни в коем случае. Просто хочу сказать, что, если соразмерить степени вины и принесенной студентом Рисьяром пользы, руководство университета вполне могло бы пойти на некоторые уступки в отношении вопроса об отчислении. И, учитывая все обстоятельства дела, применить к вампиру менее жесткое наказание.

На морде у Жабы появилось неописуемое выражение.

Да, это уже не намек, а наглый шантаж. Но если она готова закрыть глаза на наши слова и просто из принципа вышвырнуть вампира на улицу, то пусть-ка подумает и о последствиях. В частности о том, что, если дело когда-нибудь дойдет до разбирательства… а я приложу для этого все усилия, о чем она, вероятно, уже догадалась… то на свет божий вылезут не только мои мелкие грешки, но и кое-что посерьезнее. И чересчур хлипкая защита, из-за которой любой дурак может с легкостью выкрасть уникального студента, будет не самым большим прегрешением руководства.

Под взглядом директрисы я выпрямилась и подчеркнуто спокойно сложила руки на груди. Не надо было загонять меня в угол — Рисьяра я ей в любом случае не отдам. А если и проиграю сейчас… что ж, тогда подарю мужу еще одно желание, и вампир все равно будет жить, потому что мы своих не бросаем.

— Хоро-ш-шо… — наконец, разлепила мясистые губы госпожа Девелар, в глазах которой мелькнуло и пропало самое настоящее бешенство. — Я подумаю над ваш-ш-шим предложением.

После чего отвернулась и, яростно дернув хвостом, проворно скрылась в огромном портале. Умудрившись напоследок захлопнуть его с таким звуком, что мы болезненно скривились.

— Это война, Хель, — тихонько прошептала Улька, невидящим взглядом уставившись на место, где только стояла директриса. — Теперь она нас в покое не оставит.

Я вздохнула. А потом посмотрела на устало опустившегося на корточки вампира, рассеяно потеребила шерсть на загривке у Сара, ободряюще сжала повлажневшую ладошку Мартина, обменялась выразительным взглядом с Зыряном и, хлопнув озабоченно нахмурившегося Василька по плечу, спокойно ответила:

— Война так война. Все равно нам терять больше нечего.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg