«Подарок для принцессы (СИ)»

Солнце клонилось к закату. Белесое от дневного жара небо неторопливо наливалось сочной глубокой синевой. Пожухлая трава, будто почувствовав приближение ночной прохлады, начала понемногу оживать. Над землей разлился тонкий пряный аромат полевого разнотравья. Оживились и птицы, торжествующей песней будто торопя приход ночи.

— Отвратительно, — звонкий голосок фальшивой ноткой врезался в их дружный щебет.

Из-за поворота дороги, уводящей под сень вековечных замшелых дубов, показалась странная парочка. Молоденькая девчушка, лет пятнадцати-шестнадцати, стремительно вышагивала впереди, брезгливо обмахивая подолом богато вышитого платья свои грязные босые ноги. За ней семенила старая сгорбленная старуха, с усилием припадая при ходьбе на сучковатую клюку. Взъерошенные седые пакли ее, падающие на морщинистый лоб, оставляли открытыми на удивление умные и смешливые глаза.

— Как я устала! — вновь провозгласила девушка и тяжко опустилась прямо на пыльную обочину. Прищурилась, рукой убрала с щеки слипшуюся от пота белокурую прядь волос. Недобро покосилась на спутницу и продолжила:

— Ну что, и где твой принц спрятался? Смотри, карга, не смей обманывать дочь короля! Я пожалуюсь — он тебя в порошок сотрет!

— И не жалко будет бабушку-то? — лукаво улыбнулась старушка. Закряхтела, осторожно присаживаясь рядом. — Батя твой дюже на расправу скор. Боюсь и представить, что со мной сотворит.

— А тебе и представлять не надо, — хохотнула девчушка. — Коли не по мне подарок твой придется — на своей шкуре ощутишь милость королевскую.

— Ох, Лиля, Лиля, — старуха с усилием принялась растирать больные колени. — И откуда в тебе жестокости столько? Мать твоя совсем другой была. Не тому она дочь учила.

— Не смей, — прошипела принцесса. Злобно фыркнула и потрясла перед старухой маленьким кулачком. — Я — кровь от крови и плоть от плоти отца своего А безумная Ния — не родня мне!

— Быстро ты, деточка, от родителей отрекаешься, — укоризненно покачала головой старая женщина и осеклась. Мирную прохладу летнего вечера нарушил громкий звук оплеухи. На миг опешили и птицы, прервав вечернюю перекличку. Старуха, словно не веря, приложила ладонь к горящей от удара, опухающей щеке. Тихо, жалобно всхлипнула.