«Синий, хвостатый, влюбленный»

Синий, хвостатый, влюбленный (fb2) - Синий, хвостатый, влюбленный 743K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Викторовна Косухина

Наталья Косухина Синий, хвостатый, влюбленный

Глава 1

Мария Кудрявцева

Я долго думала, прежде чем рассказать эту историю, и сомневаюсь, что кто‑то в нее поверит. Но что есть, то есть.

Когда это случилось, на дворе был две тысячи восьмой год.

К этому времени я окончила технический колледж и училась на последнем курсе института по сокращенной программе на заочном факультете. Помимо учебы все эти три года я трудилась на заводе конструктором. И, несмотря на небольшой процент женщин в моей профессии, делала это неплохо.

Однажды майским вечером я шла домой из института. У меня состоялась защита дипломного проекта, и, получив долгожданное «отлично», я в прекрасном настроении решила пройтись пешком до дома.

Проходя мимо парка, я заглянула туда, чтобы посидеть немного на лавочке и обдумать вопрос: идти или не идти пить с одногруппниками? Не то чтобы мы за эти годы стали большими друзьями, но совместная учеба и общие испытания связали нас незримыми ниточками, к тому же я, скорее всего, нескоро увижу их снова.

Но мне не суждено было прийти к какому‑то решению, потому что на лавочку рядом со мной присел незнакомый человек. Сначала я не обратила на него никакого внимания, так как вообще редко замечаю окружающих, но он вдруг решат пообщаться.

— Скажите, девушка, вам часто делают подарки?

Повернув голову, я увидела пожатого мужчину с добрым лицом, седыми волосами, аккуратной ухоженной бородкой и усами. Одетый в вельветовые брюки и бежевый джемпер, он производил впечатление ну о — о-очень обеспеченного человека.

— Нет, и день рождения у меня в сентябре.

— А мы, кстати, один раз в год вместе с коллегами дарим людям подарки, проводим, так сказать, лотерею и даем им еще один шанс. В этом году повезло вам. Поздравляю!

Нет, вот что бы вы подумали, подсядь к вам в парке дедок с таким заявлением? Либо мошенник, либо псих.

— Э — э… знаете, мне, наверное, пора, — пробормотала я и хотела уже встать, как следующие его слова заставили меня замереть на месте.

— Маша, как только вы выйдете из парка, пробегающая мимо девушка, которой изменил парень, нечаянно вытолкнет вас на дорогу. А один водитель, который сейчас пребывает в сильном волнении из‑за того, что невеста, так и не смирившись с его характером, изменила ему с лучшим другом, собьет вас. Но он состоятельный мужчина, и этот инцидент будет сокрыт. Скажу даже больше: у них с этой девушкой возникнет конфликт, который перерастет во влечение и закончится свадьбой и тремя малышами. Она научится прекрасно справляться с его характером, а он никогда не будет ей изменять. Да, так все и произойдет. Но вы всего этого не увидите, ведь жизнь будет продолжаться дальше уже без вас. А вы сможете утешиться только тем, что смерть ваша не была бесполезной и принесла людям счастье.

Нет, ну, мне прям сразу так полегчало! Просто не передать словами!

— Однако, чтобы компенсировать перекос, который возникнет из‑за вашего отсутствия в системе, у того самого водителя вдруг сломается машина и он, потеряв управление, врежется в столб, чуть не сбив ту самую девушку. Как ни странно, не пострадает.

— Почему вы мне все это говорите?

— Потому что ученые в три тысячи сорок первом году уже настроили позитронные потоки времени и по счастливой случайности именно сейчас у них все получилось. Увы, на радостях они потеряют управление, и настройки собьются. Таким образом вы получите второй шанс и гораздо более полноценную жизнь, чем та, которая могла быть у вас здесь. Они очень нуждаются в вашей профессиональной помощи и в вас. Там вы действительно принесете пользу.

— Пользу? Человек из двадцать первого века? Вы издеваетесь? А вдруг я хочу не карьеру, а мужа и детей?

— Не переживайте, муж у вас появится еще до того, как вам исполнится двадцать два, а ребенок — в двадцать три.

— Вы совершенно больной! Я сама себе хозяйка!

— Ну да, ну да… До сих пор думаете, что человек сам собой управляет? Перечитайте Булгакова, драгоценная моя! Ваше мнение никого не волнует. Все решения по этому вопросу уже приняты за вас. До встречи!

И он внезапно повалил меня на лавку, закрыв мне глаза ладонью.

* * *

Вскрикнув, я махнула рукой в пустоту и вскочила. Твою!..

Вместо парковой скамейки я оказалась на круглой серебристой платформе в каком‑то цилиндрическом помещении с лампочками. Стены и пол были сделаны из неизвестного мне матового материала.

Передо мной стояли два человека (темноволосый и лысый) и странное существо, которое вызвало у меня ассоциации с гуманоидной лягушкой. У всех — выпученные глаза и отвисшие челюсти. «Лягушка» отличалась от остальных потрясающим набором острых зубов. Любая акула нервно курит в сторонке. Говорите, я им нужна? Что‑то я занервничала.

— Тор патер? — спросила «лягушка».

Обалдеть!

Я боялась даже двинуться, а то кто их знает… Может, они неадекватные?

— Рох манн тер! — сказал темноволосый мужчина.

Ага, языка‑то я и не знаю. М — да.

— Ван хетт? — спросил второй человек.

— Не понимаю.

Один хлопнул себя по голове и забегал. Я опять занервничала, остальные недовольно затараторили. Тут он схватил какую‑то штуку и выстрелил в меня. Я, не успев уклониться, получила зеленой слизью прямо в лицо. Так, Маша, спокойно.

— Вы!.. Вырвалась у меня гневная тирада.

— То, что Вы сказали, технически неосуществимо. И причем здесь наши родители? — поинтересовался темноволосый.

— Слушай, Ден, а ты уверен, что у нас получилось? Вдруг она не то, что нам нужно? Судя по всему, она даже не образована. Может мы промахнулись? И она очень агрессивна!

— Все равно координаты утеряны и не факт, что мы настроим их снова.

— Не настроите.

— Почему? — спросил лягушатник.

— Так сказал мужчина, который меня сюда отправил. Чтоб ему икалось! И, между прочим, у меня высшее образование!

Переведя дух, я добавила:

— Если уж мы об этом, то почему я стала вас понимать?

— Мы имплантировали Вам генную модификацию, которая прописалась в Ваше ДНК и теперь Вы понимаете все языки, известные науке.

Видимо, на моем лице что‑то такое отразилось, потому что он быстро затараторил.

— Вы не подумайте, это совершенно безопасно.

— А если бы он не был совместим со мной и мой организм стал его отторгать?!

— А знаешь, похоже, у нее и правда это — высшее образование, — сказала лягушка.

Ка — аз — злы! Похоже на моем лице опять что‑то отразилось, потому что тот же мужчина снова быстро заговорил.

— А давайте я Вас провожу к начальству?

Куда я теперь денусь? Я пошла за ним. Может там смогу выяснить свою участь?

Пройдя по розовому коридору, мы вошли в сияющее пространство напоминающее лифт.

— А где мы находимся?

На меня искоса глянули.

— На космическом корабле недалеко от Сатурна.

Однако!

— А разве я не должна была попасть в то место, с которого перенеслась сюда?

— Да. Но Ваше перемещение произошло со смещением, равным тому времени, которое Вы потратили, добираясь сюда.

— Какое сегодня число?

— Двадцать первое января две тысячи восемьсот сорок первого года. В сутках тридцать шесть часов. Но времяисчисление у нас земное. Хотя, Вам придется столкнуться не только с ним.

Я была шокирована и молчала.

Сияние раздвинулось и мы пошли, на этот раз, по темно — зеленому коридору. Все они были в виде монолита шва или стыка не было видно. Потолок и пол были коричневого цвета и сделаны из неизвестного мне материала. Заметив мой интерес к интерьеру, провожатый объяснил:

— Это политер — материал чуви. Из него изготавливают практически все, что не подвергается динамической нагрузке.

— Почему он так популярен?

— Он универсален, удобен в изготовлении и если не является стационарным, может видоизменяться пожеланию владельца.

М — да, просто мечта женщин всего мира. Тут мы подошли к двери из темно — коричневого… Дерева? На космическом корабле? Не так мне представлялось будущее.

Я вошла в кабинет. Зеленый ковер, красные стены, темно — коричневый деревянный стол, кресло…. которое висело в воздухе и принимало очертания человеческого тела или того, что в нем сейчас сидело. По бокам стояли полки с коробочками разных цветов.

— Сэр. Леди из прошлого.

Как‑то дебильно это звучит.

Предо мной предстал гуманоид оранжевого цвета, он был худ и жилист. Волосы заменяло разноцветное оперение. Мужчина ничем не показал, что удивлен. Скорее всего, ему уже доложили.

— Приветствую Вас, леди? Игорь Дрен. Присаживайтесь. Ден, ты свободен.

— Леди? Аристократы снова в моде?

— Такое обращение принято у нас к главам рода. Так как Вы единственная из представителей своего — автоматически его глава. Не могли бы Вы сейчас рассказать немного о себе?

— Конечно. Меня зовут Маша Кудрявцева. Родилась двадцать первого сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. На данный момент мне двадцать один год. Получила техническое образование, специализация — машиностроение и конструирование. Обучалась в колледже и институте. Не замужем, детей нет. Имею опыт работы по специальности три года.

— Прекрасно! В связи с условиями Вашего появления в нашем времени, мы предоставляем Вам во владение четырехкомнатное помещение на станции Гретта, куда мы прибудем через два дня, а также все необходимое, что Вам потребуется для жизни в течение этого года. Потом, уж простите, сами. По Вашему статусу и согласно выполняемой работе. Вам положат приличное жалование. Поверьте, Вы будете зажиточной женщиной. Мы, в самое ближайшее время, разыщем Ваших родственников по крови и свяжемся с ними.

— Какую работу я буду выполнять?

— Вы будете создавать технику на основе наших технологий. И надеюсь, окажетесь полезны всем, чем сможете.

— А если я откажусь?

— Вряд ли. Достойную оплату Вашим знаниям в этой области предоставить можем только мы. Сейчас Вам представят Вашего сопровождающего и проводят на медкомиссию. Там проверят Ваше состояние и способности. Кронг!

Появился мужчина ничем не отличающийся от землян.

— Познакомьтесь, твоя подопечная — Леди Кудрявцева.

— Очень приятно, — Кронг поклонился.

— До свидания, леди.

Понимая, что аудиенция окончена, я встала и пошла за своим провожатым. Или конвоиром? Стало страшно. А вдруг все не так просто?

— Леди Кудрявцева, если у Вас будут вопросы, обращайтесь. Я здесь именно для того, что бы помочь Вам освоиться в нашем времени.

— Маша.

— Что?

— Меня зовут Маша.

— Леди Мария, это честь, что Вы позволили мне называть Вас по имени.

— Разговаривай со мной нормально, не надо этих реверансов.

— Да, леди Мария.

М — да, вот так и живем.

* * *

В медотсеке нас встретил невысокий худенький старичок, который напомнил мне доктора Айболита. Скорее всего, землянин: я пока не очень разобралась, что в этом времени водится и как выглядит.

Также в большом белом помещении с разными приборами и кушеточками находились: огромный голубого цвета детина (с хвостом!), две «лягушки» и одно бледное, высокое, просто поразительной красоты создание.

— А — а-а… Кронг! Наслышан, наслышан. Заходите, посмотрим, что представляет собой наш предок из прошлого.

Полчаса в будущем, а обо мне все знают.

— Садитесь за ширму. Вам повезло, Вашим лечащем врачом буду я.

Да. Скромность не относится к числу талантов старичка.

— А что, было из кого выбирать?

— Ну… Вон мои архаровцы. Увы, к проекту времени прикреплено, совсем мало медиков. Не верили в успех. Но в принципе, Вы можете поменять врача на перспективного, современного специалиста.

— Что‑то вроде Ваших архаровцев? — сказала я, внимательно изучая четыре объекта. Объекты поежились. — Нет спасибо.

Старичок, все время за мной наблюдавший, усмехнулся.

— Пожалуй, это будет интересный опыт. Ни разу мне не случалось наблюдать пациентку, настолько старше меня. Ну что ж дорогая, посмотрим, чем Вы можете похвастаться?

— Иосиф Воронин. Леди Мария, глава рода…

— Кронг!

— Да, леди Мария?

— Господину Иосифу, я разрешаю обращаться ко мне, как ему удобно, — и с любопытством уставилась на старика.

Тот недоуменно посмотрел на меня, потом что‑то прикинул в уме и сказал:

— Мои родители были археологами и фанатами своего дела. Они говорили мне, что человек, в честь которого меня назвали, был оригиналом.

— М — да, просто не то слово.

— Он был вашим современником?

— Нет, слава богу!

— Почему такая странная реакция? — спросил доктор, приподняв брови.

— Э — э… в политике я не разбираюсь, но и без этого надо сказать, что жил он в довольно напряженное время. Нас разделяло, где‑то шестьдесят, восемьдесят лет, — ответила я, заходя в какую‑то камеру, напоминающую стерильный карусельный станок с ЧПУ и дисплейным рядом.

— Да всего ничего, — отозвался доктор.

В барокамере было окошко, через которое было видно, как мой врач что‑то стучит по дисплею. За его спиной, выстроившись по возрастанию, стояли ученики и с детским любопытство глядели на меня. Ничего, в наше время еще и не таких, практикантов, можно увидеть.

— Надеюсь, Вас не нервируют мои ученики?

— Нет. В наше время они были еще занимательней.

— Ха! Вы просто этих плохо знаете!

— Учту. Но по поводу своего здоровья, я предпочту общаться с Вами, наедине. Клятва Гиппократа еще действует?

— А куда ж она, милая, денется. Все врачи левой и правой медицины приносят ее. Но должен Вас предупредить, что если Вы заболеете чем‑то представляющим угрозу для здоровья других людей, то я вынужден буду, поставит Ваше начальство и родных в известность.

— Угу, и много таких болезней?

— Лишай обыкновенный, чахотка земная, плесень красная и ОРВИ.

— Даже не хочу спрашивать, что это. Но неужели, сейчас, так и не научились лечить насморк?

— Нет. От многих болезней давно найдены вакцины, но не от простуды. Лишай обыкновенный, Вам знаком еще по вашему времени и, несмотря на то, что существуют другие виды, гуманоиды могут заразиться только этим. Чахотка земная, появилась первый раз на земле, отсюда и название, чем‑то напоминает чуму, которая была когда‑то.

Я побледнела.

— Но не переживайте. Если сделана прививка, то заразится ей невозможно.

Но у меня нет прививки!

— …а мы сделаем Вам, весь комплекс прививок, сразу после осмотра.

Верните меня обратно! Вот прям отсюда, немедленно!

А доктор, тем временем, продолжал, словно не замечая моих вытаращенных, от страха, глаз.

— Плесень красная, как и лишай прививается. Она вызывает бесплодие.

Хочу обратно, прямо сейчас!

— Так, ну вот и все.

Я вышла, озираясь по сторонам, словно вокруг враги и рухнула на стул.

— Коллеги, оставьте нас. И вы, Кронг, тоже.

Я уже успела забыть про своего провожатого, который тихонько сидел в уголке. При словах доктора все послушно вышли.

— Так, что мы имеем? Физическое состояние. Вы не болеете никакими, неизлечимыми, заболеваниями. У Вас хорошие легкие и сердце, неплохой желудок, слабая печень, высокий уровень холестерина в крови, авитаминоз, ну вроде и все. Сейчас я помещу Вас в оптимизатор, который отладит Ваш организм, как надо и проведет полное восстановление и регенерацию.

— Э — э… совсем полное? — не то что бы я волновалась, но вот девственницей я, снова, становится, не хотела.

— О! Нет, не настолько полную. Регенерируют только органы, для э — э… прочего, у нас другая машина. Но! Сначала прививки!

И вкатал мне, из какого‑то пистолета, целую ампулу какой‑то жидкости. Снова упаковал в неизвестный прибор, на этот раз, лежа и заставил пролежать в нем полчаса.

— Ну вот, Вы полностью здоровы. Привиты. Теперь о ваших особенностях.

Мне снова стало не по себе. У меня отклонения?

— Сканирование мозга показало следующее. Вы достаточно образованны практически во всех основных областях науки и хороший специалист в своей отрасли. Также имеете очень сильный характер, неплохую силу воли и большие психологические способности. Поэтому я предлагаю взять второй профессией тире.

— Тире? Вторая профессия?

— У нас получают две профессии, что облегчает выбор при поиске работы, а про тире потом поймете. Кстати, почему у вас столь широкое образование?

— Не совсем понимаю…

— Вы ведь неплохо разбираетесь не только в точных науках, но и в гуманитарных предметах?

— Школьная программа, увлечения, хобби… А от чего зависят психологические способности?

— Обычно от того, как гуманоида воспитывают, в насколько трудных условиях происходят взросление и адаптация.

Мне вкололи вторую баночку с жидкостью, уже красной.

— Э — э! Может, хватит на сегодня?

— На сегодня да. Это для развития Ваших способностей и скажите Кронгу, что вам нужны тире — тренажеры. Через два дня, перед прилетом, зайдете еще раз, и я сделаю вторую прививку. А через десять дней, третью и все.

— А я все могу здесь есть?

— Да. Оптимизатор полностью приспособил вас к нашим физиологическим условиям, а к социальным это уж вы сами.

Глава 2

Выйдя из кабинета, я наткнулась на Кронга.

— Леди, Вы готовы, что бы я проводил Вас в Ваши, временные, апартаменты?

— Да. И еще Кронг, мне нужны тренажеры.

— Какие?

— Тире.

Кронг встал, как вкопанный и вытаращился на меня.

— Что‑то случилось?

— Нет.

— У тебя проблемы?

— Нет.

— Нужна помощь, что‑то ты неважно выглядишь?

— Нет

— Позвать кого‑нибудь?

— Нет.

Что бы еще такое спросить?

— Мы идем?!

— Простите. Просто я еще никогда, не имел счастья общаться с тире.

М — да. Предстоит большая разъяснительная работа, но это потом. Мы поднялись на другой этаж. Он был фиолетовый, а на ощупь, как замша. Класс! Похоже это жилой этаж.

Пройдя к одной из черных дверей, Кронг обернулся ко мне.

— Прикоснитесь к ней рукой.

Я коснулась и на двери появилась серебряная табличка с моим именем.

— Дверь запрограммирована на три дня, после чего имя исчезнет.

Мы зашли в комнату. Угу, стол, стул, кровать. Стены обиты переливчатым материалом.

— И здесь живут? — поинтересовалась я.

Закралось подозрение, что меня засунули в какую‑то дыру.

Заметив мои сомнения, конвоир пояснил:

— Оформление создает проживающий здесь человек. Представляете, как выглядит комната, и прикасаетесь к стене. Тот же принцип и с мебелью. Только вместо прикосновения, надо вытянуть руку над тем местом, где Вам бы хотелось, что бы она стояла. Но Вы должны знать, из каких материалов изготовлено то, что Вы представляете.

— Но, как это работает?!

— Сразу видно инженера. Ткань, из которой сделана комната, настроена на Вас и считает образы из Вашей головы. Вот личный плокстор.

— Что?

— Компьютер, телефон, телевизор и так далее, в одном приборе. Присоединяете его к запястью, и он сливается с вами. Когда захотите поработать, скажите, спроецировать изображение. Меню и настройки очень просты.

— Ага.

— Когда закончите, скажите, работа закончена.

— Как насчет еды? — все‑таки я после защиты и с утра ничего не ела.

— Вам принесут. Нужно прикоснуться сюда и сказать цифру, напротив меню, в динамик.

Тут я увидела маленькую, глянцевую панель.

— Спасибо Кронг. Я так понимаю, Вы еще ко мне зайдете?

— Да. Завтра если позволите.

— Часов в двенадцать.

Кронг ушел. Взглянув на запястье, на чешуйчатую полоску шириной сантиметра в три, я сказала:

— Спроецировать изображение.

Передо мной появилась три D картинка со строчкой поиска. Ну что посмотрим, что произошло с того времени, как я должна была умереть?

Просидела я за интернетом, примерно, около полутора суток или по — здешнему время исчислению, пятьдесят четыре часа. Заходил Кронг. Был послан… за едой. Потом я отрубалась.

Но посидела я не зря. Если обобщить соборную мной информацию, то получится:

Забрали меня в две тысячи восьмом. В две тысячи двадцать восьмом, была выдвинута теория личного пространства. Коротко о ней.

«Никто не имеет права пересекать личное пространство гуманоида, если Вам не позволяли этого сделать». Нарушителя, пострадавший может наказать на свое усмотрение но, не нарушая законов. Если нарушитель отказывается возместить моральный ущерб, его заставит это сделать закон.

Применять насилие здесь не запрещено, но… это считается варварством. Никто не может, вмешивается в личную жизнь человека до его совершеннолетия, которое наступает в двадцать один год.

Летать в космосе разрешается по достижению восемнадцати лет. До этого, только путешествовать стационарными порталами, которые установлены во всех, крупно населенных объектах космоса.

Не дозволено убивать, насиловать — наказание смертная казнь. Воровать — ставят метку на лбу, которую ничем не уберешь. Лишение всех прав. Отказ от работы. Запрещено причинять вред, здоровью женщины применяя насилие. Это вроде из‑за рождаемости или что‑то вроде того.

Все остальные ситуации, подлежат разбирательству по законам, которые относятся, конкретно, к определенной расе. Поправка введена позже.

В две тысяче сто девяносто пятом году была война, после чего государств на Земле не осталось. А появился земной союз. В две тысячи двести тридцать восьмом, был открыт новый вид энергии «Сверх новая» и земляне вышли в космос. После чего, произошел первый контакт и знакомство. Следом, между Землей и Галактическим союзом был заключен контракт о присоединении. Так Земля стала, пятой космической расой гуманоидов.

На данный момент, в космосе существует расы гуманоидов и не гуманоидов, а также виды жизни, обитающие в виде энергии. Последние мало изучены. С остальными видами они, практически, не пересекаются, а подопытными кроликами, видно быть не собираются. Увидеть их очень сложно, а общаться с ними не возможно. Конечно, можно было найти выход, но зачем? Интересы и сферы влияния у нас совершенно разные.

Теперь о не гуманоидах. Их четыре вида.

Рокси — черви, гигантские, кольчатые, к моему изумлению разумные. Обитают они на своей планете Рок, которая относится к классу красный гигант. Как они на ней живут, не пойму. Выезжают по необходимости и крайне неохотно принимают гостей. Единственное занятие их жизни размножение, но дети почему‑то появляются раз в сто лет. В раздел «Как они размножаются» я заходить побоялась.

Кизляки — представьте себе комочки слизи, ползущие в разные стороны и оставляющие следы. Питаются мусором. Размножаются делением, при достижении критического размера — одного метра. Больше о них сведений нет. Учреждена премия, в размере одного миллиона денежных знаков тому, кто найдет смысл их существования. Премию еще никто не получал. У них договор с космическим союзом о переработке мусора. Поэтому, по паре кизляков есть везде, где обитает что‑то разумное и гадит.

Неры — плывущие по воздуху кристаллы. Они занимаются всеми полезными ископаемыми, во всем изученном космическим пространстве. Мастера своего дела. И хотя с ними работают и другие расы, их талант в добыче и переработке несомненен. Как они размножаются, никто не знает. У них это большой секрет. Но неров никогда не было много.

Гиодео — сгустки воздуха способные уплотнятся и принимать любую форму. Как они размножаются, что едят и куда ходят в туалет, они никогда не распространяются. В остальном самые большие сплетники во вселенной. У них отсутствует фильтр между головой и ртом. Поэтому от них вы можете услышать самый пикантный вопрос и комментарий. Они занимаются погодой и предсказывают ее очень точно в месте, где обитают и вокруг него, в пределах пяти световых лет.

Теперь о гуманоидах. Ооо… эту информацию я читала особенно тщательно, после последних слов того дедушки. Не то чтобы я не хотела детей и мужа, но решать когда предпочитаю самой. Гуманоидов было пять видов.

Земляне в двадцать восьмом веке, очень необычны. Живем мы в этом времени, в среднем, двести пятьдесят лет. Нефигово верно? За счет оптимизатора, который поддерживает наше тело в тонусе и за счет регенератора, который заново выращивает, в нашем организме, новые органы. Кроме груди. Если угробите грудь экспериментами, то все. The end. Будите жить с такой и в девяносто пяти процентах случаев, бесплодной.

Земная медицина самая лучшая в галактике и делится на левую и правую. Левая — это приборы, правая — врачи с приборами. Кто‑то пользуется левой, кто‑то правой, это личное предпочтение. Земляне, практически все, предпочитают левую. И доктор не обманул, есть и клятва Гиппократа, за нарушение которой смертная казнь.

В плане личной жизни. Земляне практически не женятся. Заводят семьи только пятнадцать процентов. Самые распространенные отношения, это не к чему не обязывающий секс. Иногда живут вместе. Потом разбегаются, потом живут с другими и так далее. Бывают браки и с другими видами гуманоидов, а также между полами. Нетрадиционная ориентация, это норма. Друзья — это, скорее всего, секс между двумя гуманоидами.

Боже, куда я попала!

Образование имеют право получить все. Но еще в школе, все проходят тестирование на профессиональную пригодность, то есть, определяют сферу деятельности, для которой вы больше всего подходите и которая будет больше всего, вам нравится. Как я поняла, не всем это нравится, но поделать ты ничего не можешь кроме, как отказаться от образования. Так поступают от силы один, два процента населения. В этом случае ты разнорабочий. Образование здесь не общее, а узкоспециальное, да и вообще, не обременяют себя земляне получением дополнительных знаний. Зачем, когда есть столько развлечений. В общем, мы стали очень поверхностны.

Когда медицина только достигла высокого уровня, лет четыреста назад, все ходили такие красивые, великолепные, идеальные и очень похожие друг на друга, как из инкубатора. Многие поддались искушению, когда появилась возможность разобрать себя, как пазл и собрать совершенно другого человека. Но данная мода, долго не прожила из‑за того, что исчезла индивидуальность человека. Кому нравится чувствовать себя клоном? Но более веская причина, это то, что эти эксперименты здорово сократили годы жизни.

Ляги — это те лягушки, которых я видела. Кроме ужасного лица, отличий от людей нет. Размножаются ляги активно, а вот дети рождаются не часто. Самая любвеобильная нация. Один раз в сезон, у них начинается гон и они готовы оплодотворить все, что движется, неважно мужчина это или женщина. В это время, их зеленые глаза превращаются в черные. Но оплодотворение они могут произвести, один раз в десять лет. Вот такая шутка природы. Имеют очень бурный темперамент, а также этой расе разрешено многоженство. Пользуются бешеной популярностью у девяноста процентов всех женщин и мужчин. Живут двести лет. В остальном, образ жизни, не отличается от нашего. Вегетарианцы. Сфера профессиональной пригодности, в основном, экономика.

Драг — внешне те же люди, но синего цвета. Физиологически же имеются серьезные отличия. Хвост с кисточкой на конце, который они могут, используют в виде дополнительной конечности, зубы как у матерого волка и черные когти. Да и вообще в них много звериного. Несмотря на то, что у драгов нет своих женщин, они всю жизнь ищут себе самку и могут так и не найти. Если повезло, то когда драг понимает, что нашел самку, у него начинается брачный период, во время которого выделяются феромоны воздействующие на физический фон самки, побуждая ее к более близким отношениям. Он начинает охоту и добивается свою пару. Обручение происходит, когда драг кусает ее, ставя на ней свою метку, потом секс и брак. Или наоборот. В случае если их феромоны не действуют на самку, то они отступают и ждут следующую. Если же самка все же попадает под действие, то драг ее уже не отпустит. При обручении происходит запечатление. Драги как лебеди, однолюбы. Когда они женятся на женщине из другой расы и появляются дети, то мальчик обязательно будет драгом, а девочка расы матери. Рождаются драги бледными младенцами и, взрослея, приобретают синий цвет. Чем синее драг, тем он взрослее. Выбор самки прост. Самая притягательная самка, сильная и плодовитая. Нет разводов. Измена карается казнью. Наиболее подходящей для драгов парой, в плане плодовитости, являются земляне, но в свете непостоянности последних и поверхностного характера такие союзы бывают не часто. Умны. Изучают мастерство боя. Чем больше знаний и стилей, которыми владеет драг, тем выше его социальный статус.

При жизни длиной в тысячу лет окончательный темно синий цвет они приобретают около пятисот лет. Так же они продлевают жизнь и своей жене за счет секса и детей. Пока живет драг, будет жить и его жена. Сфера профессиональной пригодности либо военные, либо ученые.

Эйфи — высокие, бледные гуманоиды, пацифисты в остальном ничем не отличаются от землян кроме личной жизни. Секс для них возможен только в браке. Очень красивы и ранимы. Вегетарианцы. Сфера профессиональной пригодности в основном искусство, психология.

Чиви — гуманоиды, отличающиеся от людей перьями вместо волос и оранжевым цветом лица. Психологически они как хамелеоны. Знакомясь с чиви, вы некогда не знаете, что это за гуманоид, с какими привычками и как себя ведет, поэтому у них нет каких либо расовых отличий. Самая миролюбивая и многочисленная раса. Вегетарианцы.

Космос большой и гуманоиды живут не только на планетах, но и на станциях, прикрепленных к необитаемым планетам, поэтому проблем с жильем и перенаселением нет. Еда бесплатная, как и одежда, которая может изменяться по желанию, но все это предоставляется, только если гуманоид работает.

Экономика мало отличается от той, которая есть сейчас. Все очень механизировано. Практически нет бюрократии. Преступность практически отсутствует, но распространено пиратство. Люди не хотящие работать. Теперь понятно, почему я психологически более вынослива. Пожили бы они у нас!

Управляет всем этим пять представителей от рас, которые переизбираются после смерти. Потом идут главы родов. Я крута да? В их обязанность входит защищать интересы своего рода и заботится о его процветании. Общественное положение остальных определяется занимаемой должностью и расовыми заморочками.

* * *

Тук, тук.

Изверги, какие!

— Меня нет!

— Леди Мария, мы скоро прилетим. Вам пора вставать.

Какая неудача.

Я стекла с постели. Умылась, причесалась и представила на себе белье, черные классические брюки, ярко — синюю водолазку, носки с туфлями и пошла, открывать дверь.

На пороге стоял Кронг.

— Доброе утро. Я провожу Вас к экранам, мы скоро будем подлетать к станции.

— Пойдемте. Но сначала мне надо зайти к доктору.

— Зачем леди?

— Сделать прививку. Я обещала.

— Но можно все сделать на станции в медотсеке.

— Нет, только у Иосифа.

— Так Вы серьезно? На счет вашего врача…

— Да.

— Доверять людям пусть и землянам в этом деле, — скривился Кронг.

— Можете не доверять Ваше дело, но я как инженер скажу вам по секрету, что машины тоже ошибаются и они субъективны в зависимости от программы.

Коронг посмотрел на меня нерешительно, и я поняла, что он не понял, что я ему сказала. М — да похоже мы с ним не сработаемся.

— Кронг скажите, как Вы оказался моим проводником?

— Мой дядя один из ученых руководивших вашим проектом.

Я опешила от такой откровенности.

— И потом я рассчитывал на место Вашего помощника. У меня много функций, — намекнул мне Кронг.

И не одной нужной мне. Какая досада. Мы подошли к кабинету врача.

— Подожди меня здесь

— Да леди.

Единственное что у него хорошо получается, это соглашаться, подумала я заходя.

— Здравствуйте доктор.

— А… юная леди. За прививкой?

— Да.

Оглядев идеальный прядок, я озадачилась и спросила:

— Доктор я в сети вычитала, что врач главы рода всегда должен быть по близости и отвечать за здоровье всего рода, это так?

— Ну, в общем да, — сказал доктор, делая инъекцию.

— Меня это тоже касается?

— Конечно.

— Тогда почему Вы не собираетесь?

Он удивленно посмотрел на меня и рассмеялся.

— Вы серьезно?

— Да.

— Что ж к прибытию мы будем у трапа.

— У меня есть еще вопрос, который меня очень волнует. Объясните мне, что такое тире?

— Так и думал, что Вы ничего не найдете в глобальной сети. Тире — это люди имеющие таланты. Чем выше уровень таланта, тем более востребован тире и тем дороже его услуги.

— Как определяется уровень?

— На тренажерах. Чем дальше сможете пройти, тем выше уровень таланта. Пройти программу до конца смогли только пятьдесят человек. Десять Вашей специализации.

— Специализации?

— Да. Психологическая, физическая и эмоциональная. Психологическая, которая у Вас, отвечает за мышление, подсознание, уровень интеллектуального развития. Эмоциональная — за эмоции, сны. Физическая — дает возможность управлять физиологическими процессами в организме.

— Другие тире могут воздействовать на меня?

— Только те, кто сильнее талантом. Но это строжайше запрещено среди своих. И если гуманоиду нанесен вред, могут и отлучить.

— Отлучить?

— Лишить таланта. Талантом надо уметь работать иначе могут быть неприятности и за это могут серьезно наказать.

— А можно личный вопрос?

— Хм… Ну, попробуй.

— Почему Вы сохранили свой возраст. Так мало землян проходя оптимизацию, внешне сохраняют свой истинный возраст? Почему не используете омоложение?

— За омоложение Вы платите годами своей жизни. За все знаете надо платить.

— Спасибо доктор. До встречи.

* * *

Отослав Кронга, я пошла к Игорю Дрену.

Нажав кнопку звонка у его кабинета, я неожиданно для себя, услышала стук. Какая прелесть. Дверь отъехала в бок.

— Леди? Что‑то случилось?

— Нет. Но у меня к Вам два вопроса.

— Ээээ… спрашивайте.

— Первый. Как мне избавится от Кронга?

Судя по выражению лица Игоря, он заподозрил меня в страшном.

— Он Вам… не понравился?

Ну что ж, раз они здесь все такие откровенные…

— Увы, я с ним не спала, и спать не собираюсь. А в интеллектуальном плане, мы с ним плохо понимаем друг друга, из‑за его узкого образования. Из сети, все полезное я уже вытащила и для адаптации мне нужны сведения, так сказать из первых рук. А то, что у него можно узнать, меня не интересует.

Кажется с откровенностью, я все‑таки переборщила.

— Да. Что ж. Единственное, чем могу помочь, — Дрен щелкнул чем‑то на своем браслете и развернул ко мне изображение базы данных.

— Выбирайте.

Вот и отличненько. Я забила важные для меня параметры и база данных выдала четыре имени. Негусто. Посмотрев все, я остановила свой выбор на девушке.

— Ее. Дарью Тимошенко.

— Она хоть и землянка, но дочь драга.

— Чем мне это грозит?

— Тем, что она язвительна, замкнута, скрытна, не вежлива, плохо идет на контакт и имеет агрессивных родственников. Правда, конечно, есть плюс. У драгов самый высокий уровень образования.

— Она согласится?

— Скорее всего. Быть проводником у главы рода, очень престижное место. А в свете вышеперечисленного, даже имея влиятельных родственников, она вряд ли когда‑то получит еще одно такое предложение.

— Пойдет. Когда она заменит Кронга.

— Скорее всего, сразу по прибытии. Я с ней свяжусь. Вам так не терпится избавиться от него?

— Да. Боюсь, как бы он не начал ко мне приставать.

— Не беспокойтесь, не начнет. Только если Вы сами не дадите повод.

Ага. Еще бы знать, как это не сделать. Надо бы узнать насколько здесь все изменилось в этом плане.

— У меня не будет проблем с родственниками Кронга?

— Нет, они птицы не Вашего полета.

— Приятно слышать.

— А второй вопрос?

— Он попроще. Когда мы прилетим?

— Через 10 минут. На станции Вам сразу передадут вашу квартиру, затем вам предоставят пять дней отдыха до сбора «большой пятерки». На совещании Вы все обсудите, и я надеюсь, придете к соглашению. Потом опять два дня отдыха до возвращения начальника станции и по совместительству главы научного центра разработок.

Прямо отпуск.

Глава 3

Через десять минут, меня уже грузили на борт шаттла, вместе с моим врачом и его бандой учеников. Кронг стоял внизу и уныло нас провожал. Наконец шатал от стыковался, и я оказалась, первый раз, в открытом космосе. Наш пилот был эйфи. Узнав, что это мой первый полет, он лукаво посмотрел на меня и что‑то нажал. Шатал, стал прозрачным. А мне стало плохо от восхищения и страха. Тот, кто не был в такой ситуации, меня не поймет. Во время всего полета, наш пилот и ученики доктора потешались надо мной, а доктор считал мой пульс, пытаясь вывести из ступора. Но я так и просидела, как памятник самой себе, весь полет. После посадки, отодрав мои пальцы от кресла, меня с трудом вытащили из шаттла.

Доктор что‑то мне вколол, от чего я быстро пришла в себя, осмотрелась по сторонам и заметила любопытные взгляды. Ну и пусть смотрят, если хотят.

К нам тут же подошла девушка лет двадцати, двадцати пяти, с виду вполне себе землянка. У нее были длинные, иссини черные волосы, простые черты лица, на котором, ярким пятном, выделялись синие глаза.

— Здравствуйте леди Кудрявцева. Я Дарья Тимошенко. Мне сказали встретить Вас.

— Да. Вы будете моим провожатым.

На лице девушки отразилось потрясение.

— Вам сказали, что я дарк?

— Да. Мы идем? Доктор, Вы найдете дорогу?

— Да, идите. Нам еще разгружаться.

И я отправилась смотреть свое жилище, которое теперь мне будет новым домом. Дрен не обманул. Квартира, действительно, имела четыре комнаты. Одна довольно большая, как я понимаю, была и гостиной и прихожей. Из нее, в другие комнаты, вели три двери, и одна стена, напротив входной двери, была прозрачной. Еще имелись одна прямоугольная комната, одна квадратная и одна квадратная с прозрачной стеной, к которой примыкала ванная. Мебели в квартире не было, за исключением ванны.

Да, условия моего существования, здесь, значительно лучше, чем в моем времени. А уж если судить, что интерьер я могу менять, как хочу и когда хочу, так вообще праздник. Вот было у меня такое свойство натуры, поменять или переставить что‑нибудь, хотя бы раз в год.

Осмотрев все, я повернулась к своей провожатой. Та стояла и с любопытством меня рассматривала.

— Ну, что и как я Вам?

— С чего Вы взяли…

— Никогда мне не лгите. Если я спрашиваю, то хочу услышать правду.

— Я еще не составила своего мнения о Вас. Но Вы очень необычны.

Вытянув руку, я создала посередине комнаты приличного размера, круглый стол, из тонированного, в коричневый цвет, стекла, справа от него большой мягкий диван, с лева два кресла. Вся мягкая мебель была выполнена в насыщенно медном оттенке. Подумав, я добавила еще огромный, практически во всю комнату, ярко синий ковер.

— Присаживаетесь. Как Вы отнесетесь к тому, что бы перейти с Вы на ты.

— При Вашем положении главы рода, Вы ко всем можете обращаться на ты, не спрашивая для этого разрешения.

— И все‑таки?

— Если для Вас это имеет значение, то нет, я не против этого.

— Вот и отлично. Теперь дальше. Где здесь шкафы?

— Они встроены в стену. При создании интерьера, появляются и они.

— Стены прозрачные и с внешней стороны?

— Нет. С внешней стороны они зеркальные.

— Где стирать вещи?

— В шкафу два отделения. В одном вещи хранятся, в другом чистятся световым мерцанием. Душ работает по той же схеме.

— Я могу установить душ с водой?

— Да, они еще остались. Из‑за дарков, которые не могут пользоваться световым мерцанием, оно плохо сказывается на их здоровье. Но качество очистки будет хуже.

— Переживу. Да и еще. Даша. Мне нужны тире тренажеры. Смогу ли я их себе позволить?

— Да. Тебе, как главе рода, бесплатно, — сказала она, умело скрывая удивление, растерянность и, кажется разочарование.

Нет, как хорошо стало жить. Но сначала надо разобраться с квартирой, вряд ли потом будет время.

— Слушай, а давай ты зайдешь ко мне через часик и проводишь меня туда? Да и вообще покажешь, что здесь и где. Да! Принеси мне сменную одежду.

— Хорошо.

Когда Даша ушла, я принялась за создание проекта «Дом мечты». В гостиной, я решила оставить то, что уже сделала, добавив только пару картин на стены, да четыре медных, кованных торшера, по углам. На полу появился коричневый, дубовый паркет, на стенах текстильные обои, бежевого цвета. Всегда мечтала поклеить такие обои в квартире, а тут такая возможность.

В прямоугольной комнате я решила сделать кухню. Конечно, еду можно заказать, но вряд ли здесь меню две тысячи восьмого года. Несмотря на все удобства, я буду очень тосковать по дому и еда это единственное, что я смогу привнести в это время. К тому же, я классно готовлю. Поэтому на стене с окном, напротив двери, я сделала рабочую стенку, из плитки стилизованной под камень из песка и расставила плетеную мебель желтого цвета, с техникой. Положила светлый, песочного оттенка паркет, оранжевый ковер и повесила, такого же оттенка, шторы. В противоположном углу, рядом с дверью, расположились плетеные кресла, с оранжевыми подушками и круглый, плетеный стол. Рядом стояло большое зеленое дерево, под потолок, в горшке. На стену напротив, вызванный мастер, установил «живую стенку», на которой я могу наблюдать за любой точкой космоса, в том числе и за станцией. На остальных стенах, были обои песочного цвета.

Комнату, с прозрачной стеной, я сделала спальней, с двуспальной кроватью посередине, двумя тумбочками и комодом. Все было изготовлено из черного дерева. Цветовая гамма покрывала, ковра и обоев, розовая, без рюшей. Черный паркет на полу.

В оставшейся комнате, кабинет. Зеленые обои, красные шторы и ковер. С боку, углом, стеллажи для книг. Книги придется покупать. Между прочем, очень дорогое удовольствие. Напротив окна, стол из коричневого полированного дерева и два кресла друг напротив друга. С боку стола, по стене, комод. Вся мебель была сделана, как гарнитур и в английском стиле. В ванной, я заменила душ, все остальное оставила на потом.

Можно жить!

* * *

Ровно через час зашла Даша и принесла одежду. К тому времени я уже помылась и, переодевшись, жаждала действий. Люблю пунктуальных людей.

— Веди!

Выйдя, я прикоснулась рукой к двери и на ней появилась табличка, с моими именем, фамилией и титулом. Прелесть.

На станции было гораздо больше гуманоидов, чем на корабле и было на что посмотреть. Судя по скупым замечаниям моей спутницы, у каждой расы свои заморочки. Одежда землян мне не понравилась, она, на мой взгляд, была вульгарной. Как вы посмотрите на женщину, которая при весе около ста тридцати килограмм, одета в прозрачное платье, под которым две тонкие полоски, что бы прикрыть самое необходимое? Да дело, в общем‑то, не в весе. Просто все СЛИШКОМ выставлено на показ. Наше время даже рядом не стояло, по этой части. Но не все земляне, да и не только земляне, так одеваются. Просто их большинство. Много гуманоидов, можно было встретить, одетых очень скромно или экстравагантно. Запутавшись в таком разнообразии, я скоро перестала обращать внимание на окружающих и стала внимательней изучать станцию.

Станция представляла собой огромный город. На первом и втором уровнях были склады и грузовые доки. На третьем, были уровни содержащие блоки для производства и испытания разнообразной техники. На четвертом был научный центр, пятый содержал отделы технических разработок, экономические центры, медицинские центры, тире тренажеры и так далее. На шестом, седьмом и восьмом уровне, располагались жилые помещения. Восьмой был предназначен для крупного руководства и для глав родов, где они находились и работали. На девятом располагался начальник станции, и «большая пятерка», когда гостила здесь.

Когда я оценила размеры станции, то пришла к выводу, что с Дашей мы расстанемся не скоро.

Закончив экскурсию, Дарья привела меня к тире тренажерам. Попросив ее подождать, я пошла к администраторской стойке.

— Здравствуйте девушка. Мне нужно записаться на тире тренажеры.

— Конечно. Назовите свое имя, фамилию и общественное положение.

— Леди Мария Кудрявцева.

— На сколько уровней и на какое время выписать абонемент?

— Двадцать уровней пять дней.

— Как простите?

Я повторила.

— Вы уверенны?

— Да.

— Направление?

— Психологическое.

— Прошу Вас. Вставляете абонемент в тренажер и начинаете тестировать уровни. При ухудшении здоровья, советуем обратиться в медицинский центр или к врачу. По окончании тестирования каждого уровня, данные будут сохраняться. Если Вы сможете дойти до конца, то Вам, тренажером, будет сделана татуировка соответствующая Вашему направлению и уровню. Если последний уровень начат, но не протестирован до конца, Ваши данные сбрасываются и все придется начинать заново. Не рекомендуем проходить более одного уровня за сутки. Запрещено тестировать уровни не Вашего направления.

После инструктажа, девушка провела меня к тренажеру и показала, как с ним работать.

— Желаем Вам хороших результатов.

Сев в большое кресло, откинутое назад, я надела очки и начала тестирование. В общем, суть тестирования заключалась в психологическом тотализаторе. С каждым уровнем, сложность тестирования и давление на психику увеличивалось. Четыре уровня я прошла, не прилагая каких‑то особенных усилий, примерно за шесть часов. Первый, вообще можно сравнить с каким‑нибудь, пробирающим психологическим триллером. Но, после окончания, встала с кресла я с трудом. Вокруг меня все кружилось, голова болела так, как будто у меня давление близкое к критическому максимуму. А еще меня тошнило. Боже, как же меня тошнило. Хорошо еще, я не отпустила Дашу, сама бы я никуда не дошла. Стараясь идти ровно, я поковыляла к выходу.

— Даша, дай руку.

И почувствовав рядом руку, схватившись за нее, пошла в направлении своего жилья. Даша меня о чем‑то спрашивала, но я ничего не поняла, в голове стоял гул. Потом, я почувствовала постель под собой. Что‑то мне хреново. ГДЕ ТУАЛЕТ?! Упав с кровати, я поползла в сторону, где, как мне казалось, был туалет. Но, чьи‑то руки подхватили меня и поволокли в противоположном направлении. Нет, как хорошо, когда тебя понимают с полу мысли. В ванне, куда меня притащила Даша, вместо унитаза стоял какой‑то тазик из нержавейки. Что за дебильное время? Где нормальный унитаз?! Но жизнь сложная штука и я провела в обнимку с этим проклятым тазом шесть часов, после чего отрубалась.

Проснулась уже на кровати. Как я на ней очутилась? Подумав, но так ничего и не вспомнив, я пошла в ванную, умываться. Вползая обратно в гостиную, я наткнулась на Дашу. Она смотрела, на меня, исподлобья и была явно не в духе. На столе стоял завтрак. Нет, мы с ней определенно сработаемся.

— Не думала, что ты сможешь встать.

— Ты просто, пока, меня плохо знаешь? Вот после защиты дипломного проекта, в колледже и отмечания этого замечательного события, было хуже.

— Что ты собираешься делать?

— Сейчас? Закажу еще два завтрака, и пойду на тренажеры.

— Что?!!

— Да, да. Скоро они принесут еду?!

— Ты что, после всего, даже не пойдешь к врачу? О чем ты думаешь?

— Я не пойду. Более того, ты тоже не пойдешь. А единственная мысль, которая у меня сформировалась, это то, что без нормального унитаза я, здесь, жить не смогу. Не знаешь, его можно достать?

— Без унитаза? Ты нормальная?

— Да. Так что?

— Я все устрою.

— Прекрасно. Хочу белый. Но если не будет, то любой.

— Угу.

— Ну что, вперед на тренажеры? И ты идешь со мной!

— Да? Какой сюрприз.

* * *

Придя на тренажеры, я увидела, удивленно смотрящие на меня, три пары глаз. Что не ждали? А я пришла!

На этот раз, я пробыла там часов семь, так как пройти еще пять уровней мне было необходимо, чего бы это ни стоило. В конце концов, в наше время, женщины по несколько месяцев терпят тошноту, во время токсикоза, и далеко не один раз, каждому из нас было плохо, после несвежей колбасы и плохого вина. Но к приезду «большой пятерки» мне надо быть на пики моей крутизны. Иначе, несмотря на цивилизованность общества и отсутствия насилия, тебя везде могут использовать, а у меня нет главы рода, чтобы защитить меня. Когда я вышла оттуда, мне было гораздо хуже, чем накануне, и я уже была не уверена, что смогу пройти тренажер до конца. Даша уже так привычненько, дотащила меня до каюты и сгрузила прямо в ванной. И там был новый, керамический унитаз! Кайф то какой. На этот раз я висела над унитазом и пила воду литрами, часов восемь, после чего меня, уже практически спящую, Даша уложила на кровать.

Утро, опять, началось с угрюмого взгляда Даши. На столе стояли три тарелки с завтраком. Нет, как удобно стало жить, ничего не надо делать.

— Ум ням — ням. Ты не спрашиваешь, что мы сегодня будем делать.

— Зачем? Ответ очевиден.

— Вот видишь, мы уже начинаем понимать друг друга. Не хочешь стать моим помощником?

— А в мои обязанности будут входить сексуальные отношения?

Ее слова заставили меня подавиться. После того, как я прокашлялась, с выпученными глазами, я возмутилась.

— С чего ты взяла?

— А ты понимаешь, какие выводы сделают окружающие после моих ночевок у тебя?

— Нет. Поясни.

— У землян, ляг и некоторых чиви, совместные ночевки означают гражданское сожительство, в крайнем случае, брак, когда супруги, по каким‑то причинам, не могут жить вместе.

При этих словах я снова начала задыхаться.

— При более неформальных отношениях или вообще, одноразовом сексе, на ночь не остаются. У драгов и эйфи совместная ночевка, однозначно, означает помолвку. По другой причине, вышеупомянутые гуманоиды, не останутся у тебя на ночь, даже если ты будешь умирать. В случае совместно проведенной ночи, от помолвки не отмажешься.

— И что теперь делать?!

— Мы заключим контракт, в котором пропишем мою помощь при тестировании, тобой, тренажеров. И скрепим его с помощью тире. Несмотря на то, что для заключения таких договоров используются тире первого или второго уровня, их свидетельство неоспоримо. Но тебе советую быть осторожней. При твоем положении, тебя запросто могут женить.

— Но ведь у меня, в роду, никого нет!

— Не имеет значения. Престижность рода определяется богатством. А ты, в этом плане, очень перспективный глава. Имеешь много талантов, востребована, как тире. Перед главами открываются очень многие двери, их авторитет непререкаем. К тому же, принятые члены рода, это побочная ветвь. Основой, станут твои дети.

— Ладно, я учту на будущее. Но и ты имей в виду. В моем времени было такое понятие, как нетрадиционная ориентация, как у мужчин, так и у женщин. Все относились, в то время, по — разному к таким отношениям. Лично я ничего против них не имею, но сама полностью натуралка. Сейчас, в социуме, я не заметила никаких предрассудков против этого, тем более, когда девяносто процентов населения бисексуалы. В наше время это было не так распространено, поэтому останься я ночевать с подругой, никто бы, ничего не подумал. Тем более, для меня интимные отношения с людьми, с которыми я непосредственно работаю, неприемлемы. Это несет за собой проблемы. Пойдем, надо оформить наши взаимоотношения, а то у меня мало времени.

Сказано сделано! И для меня опять начался мой персональный ад.

В этот раз меня не тошнило, и до комнаты я добралась практически сама. Но, как только упала на кровать, начались такие глюки, что наутро, не выспавшаяся Даша, практически умоляла меня не ходить. Говорила, что я и так достигла высокого уровня. Что, судя по тому, что я бормотала прошлой ночью, я уже не в себе. Но я так не могу, если что‑то начинаю, мне обязательно надо довести это до конца. К тому же, я амбициозна.

Последние четыре уровня были самыми тяжелые, двадцатый, я думала вообще не пройду. Он состоял из головоломок и психологического давления воспоминаниями. Но я справилась. И вот, когда мне в голове сообщают, что тестирование завершено, я понимаю, что начинаю отключаться, а если я отключусь, все данные пропадут. Единственное, что пришло в голову, это больно себя ущипнуть, после чего мозг, на время, просветлел и как раз в этот момент зачитывались правила использования таланта. В общем, ничего сложного, надо активизировать тире на своей руке, представить, как мысленно совершаешь желаемое действие, и «вуаля», все должно получиться. С чтением мыслей и воспоминаний, управление примерно то же. Активизируешь тире на своей руке, настраиваешься на нужного гуманоида и читаешь мысли или извлекаешь воспоминания. Потом мою руку пронзила боль и я отключилась.

Пришла в себя уже в оптимизаторе. И вылезая из него, я заметила злого доктора и взволнованную Дашу.

— Ты, вообще, соображаешь, что творишь?! У тебя с головой плохо?! Так я знаю отличного специалиста! Ты что хотела, довести себя до сумасшествия или покончить с собой?! Нет, ты мне расскажи!

Ага, значит, могли быть последствия. Плевать, получилось же.

— Но я читала про интенсивный курс…

— Но не такой же!!!

— Доктор скажите, я все умею?

— В общем да, способности развиты на всю, только нужна тренировка. Хотя, ты вряд ли будешь часто тренироваться. И еще, у тебя бонус, благодаря прохождению курса за пять дней. Можешь залазить в подсознание. Такого не может никто. Ты первая такая быстрая.

— Почему Вы думаете, что я не буду часто тренироваться?

— Не важно. Потом сюрприз будет, — сказал он и так улыбнулся, что я сразу поняла, сюрприз будет неприятным. Язва. Ненавижу сюрпризы!

— А теперь иди. Через час совет большой пятерки. Оптимизатор, конечно, привел тебя в относительный порядок, но ты хотя бы приоденься. Кстати Даша тоже должна там присутствовать.

Интересно и почему у Даши такое кислое лицо?

* * *

Я сидела напротив пяти гуманоидов, которые с немалым любопытством рассматривали меня, а я их. Сидели мы за небольшим овальным столом в маленькой комнате, с прозрачной стеной. Кроме нас присутствовала еще Даша.

— Леди Кудрявцева, позвольте, нам представится, для лучшего понимания друг друга. Меня зовут Фредерик Уотерстоун. Я командующий военным ведомством и всем, что с ним связано, а также полицией, органом наказания, наукой и образованием.

Драг. Очень темно — синий драг.

— Иван Литвинов. Командующий промышленностью, финансами, экономическим развитием и налогами.

Ляг. Слава богу, женат.

— Ак Карв. Командующий культурой и сельским хозяйством, спортом, социальным и общественным обеспечением.

Эйфи.

— Эдвард Элиот. Командующий природными ресурсами, экологией, региональным развитием, связями и массовыми коммуникациями.

Землянин.

— Эдр Огрог. Командующий медициной, транспортом и энергетикой.

Чиви.

Не зря хлеб едят. Но до политиков моего времени им далеко. Как оказалось, все так, как я и думала. Хороший ход. Но теперь моя очередь.

— Имя мое Вы уже знаете. Имею высшее образование по специальности машиностроения и конструирования и способность тире двадцатого уровня.

У всех, у них, одновременно вытянулись лица. На главу рода, с такими способностями, давления не окажешь. И лучше нам не конфликтовать. Ограничения тире, в плане применения способностей, довольно размыто. Я не просто так, над собой измывалась пять дней. Плюс ко всему, я здесь одна и рычагов влияния на меня, через кого‑то постороннего, нет. Шах и мат!

Они тоже это понимали.

— Это Дарья Уотерстоун, моя помощница.

— И моя племянница, — сказал Уотерстоун. Я ничем не показала своего удивления, но, тем не менее, с Дашей мы еще побеседуем. Могла сказать мне раньше, не думала, что их родство настолько близкое.

— Мы хотели бы попросить Вас, научить наших разработчиков работать головой, не опираясь на машины. В последнее время у нас, практически, нет новых разработок. Все новые идеи не проходят машинную обработку, а другой способ разработки, нашим специалистам неизвестен.

— Я изучала этот вопрос. Ваша проблема в том, что вы рассматриваете изобретение в целом, а надо бы по частям. Переучивать не буду. Некоторых уже не переделаешь. Но могу предложить свое решение.

— Слушаем Вас, — сказал Эдвард.

— Я посмотрю на работу людей, в разных областях конструирования и соберу команду, которую еще возможно научить размышлять и в других направлениях. Они будут разрабатывать, а я погляжу, выскажу им свои впечатления. Конечно, я тоже буду участвовать. Потом, более — менее готовую разработку мы будем отдавать дальше, на проработку и промышленные испытания. Должна предупредить, что работаю я в механическом направлении. Но, если вы хотите только обучить специалистов, то надо начинать с нового поколения. Создавать факультет с преподавателями, программу и так далее.

Уоттерстоун посмотрев на меня, сказал:

— Меня устраивает. Занятия в институте, при научном центре, начнутся через три месяца. Я отдам распоряжение о создании нового факультета. Называться будет, как Ваша специальность. Наши специалисты подготовят программу и все, что Вам потребуется. Вы отредактируете. Группу, с которой будете работать над разработками, набирайте несмотря ни на какие ограничения, я хочу получить полный список имен.

— И еще, Вам придется набирать побочную ветвь клана. Такие правила, — сказал Литвинов.

— А есть и спать я, когда буду? Вы очень много хотите, а что можете предложить взамен?

— А что Вы хотите?

— Иметь возможность принимать в клан любых устраивающих меня гуманоидов, без вашей резолюции и наказывать самой, кроме, естественно, основных законов. И ежегодную зарплату, за каждую работу, — и я назвала сумму.

Сказать то, что они были в шоке от моих требований, это не сказать ничего. Карв стал слегка задыхаться. Видимо мужик прекрасный экономист. Как я уже поняла, некомпетентных людей здесь не держат.

— Вы хотите быть, для своего рода, как царь и бог? И чтобы мы Вам за это платили деньги?

— Ну, допустим не за это. Вы тоже многое у меня просите. Предлагаете решить большие проблемы и взваливаете на мои хрупкие плечи огромную ответственность.

По их лицам было видно, что они думают по поводу моей хрупкости.

— К тому же, мой талант чтения подсознания, Вам тоже может потребоваться. Конечно, за дополнительную плату, — небрежно так обронила я, внимательно глядя на них.

Все, они мои со всеми потрохами. Мне все простят, все поймут, все дадут и все спросят. Карв бился в тихой истерике. Посмотрев на Уотерстоуна, я увидела в его глазах смешинки. Он все понял. Очень умный мужик. И судя по всему, отличный гуманоид.

— Все деньги перечислят завтра, — сказал он мне. — Ваши услуги тире, понадобятся после того, как прилетит мой брат. Подчинятся, будете непосредственно мне. Еще Вам нужна правая рука.

— Рядом сидит.

— Вот и славно.

Я сидела и молча на них смотрела. Где же продолжение? Не верю, что бы такой шорох с проектом машины времени, они развели ради вышесказанного. Ждать меня долго не заставили.

— Нам нужно, что бы Вы провели кое какую работу для нас.

— Мммм…

— На одной из дальних планет, были обнаружены небольшие колонии. Мы подозреваем, что эти колонии были основаны людьми. Почему именно на этих планетах? Почему к ним никто больше не прилетел, и колонии не разрослись? И самое главное, почему они погибли?

— Э — э… У меня не совсем тот профиль образования.

— Мы понимаем. И я расскажу Вам полную картину проблемы. Во — первых, этот отрезок космоса практически не заселен. И там много планет, которые обладают очень благоприятным климатом и пригодны для заселения. А нам нужны новые колонии, поэтому, надо обязательно выяснить, почему люди на этих планетах погибли. Во — вторых, требуется узнать все про их культуру, приборы, образ жизни и про все, что только можно. Те люди, которые основали колонии, были, практически, Вашими современниками.

— Но земляне же позже вышли в космос.

— Факты говорят об обратном.

— А документов никаких не осталось, еще с тех времен?

— Увы. Было это слишком давно. За это время много раз сменились технологии и методы хранения информации, и много данных было утеряно.

— Проблема.

— Точнее и не скажешь. Вы, как человек из прошлого, как никто можете решить эту проблему.

Соглашаться очень не хотелось, но я понимала, что согласится, меня все равно вынудят, рано или поздно. Просто сейчас, я смогу урвать кусок побольше.

— Пребывание на этих планетах довольно опасно. Что Вы мне предложите?

— Личный кабинет, на восьмом этаже и пустующее крыло станции. Его хоть и надо привести в порядок, но оно очень большое. И Вы сможете сразу создавать свой клан. Благо будет, где жить.

— Вы хотите, что бы я подвергла свою жизнь…

— И небольшой корабль, но только в том случае, если Вы сможете выполнить задание. А он Вам очень пригодится.

Подумав, что больше давить нельзя, я согласилась.

— Отлично! Увидимся через два дня.

И мы распрощались. У меня было такое чувство, что они обманули бедную сиротку, и я таки продешевила. Показалось мне не зря, эта экспедиция мне еще аукнется.

Глава 4

Следящие два дня я отдыхала. Прошлась по магазинам, прикупила пару комплектов универсальной одежды и белья, пару туфель и сапог. Несколько аксессуаров и сувениры домой. А так же, осмотрела новоприобретенную площадь. Меня не обманули, меня обобрали! Площадь была огромная, но в ужасном состоянии. Жить в ней невозможно! Поэтому, пришлось оформлять заявку на капремонт с отделкой, мебелью и всем, что требуется. После того, как мне сказали цену, я обалдела, но экономить не стала, а то потом дороже обойдется. И как бы общество не изменилось за это время, но престиж ему был не чужд, что мне потом и пригодится. Так что, раскошелившись на надежность и роскошь, я снова стала нищей. Надеюсь, не пожалею.

Ходила по магазинам я, конечно, с Дашей. Там у нас и состоялся разговор.

— Почему ты мне не сказала?

— Я думала, ты меня уволишь. Кому нужна племянница, одного из «пятерки», в качестве доверенного лица?

— А что, у меня могут быть проблемы с тобой, в этом плане?

— Нет. Если уж я согласилась работать на тебя, то не предам. Да и дядя меня никогда так не подставит. У него и без меня есть способы узнать то, что ему нужно.

— Прекрасно. Но имей в виду, что если утаишь, еще раз, важную информацию или нарушишь обещание, то мы с тобой попрощаемся.

— Я поняла тебя.

— Скажи‑ка мне вот, еще, какую вещь. Почему твой дядя носит черный цвет, а на других драгах я видела и другие цвета?

— Цвет одежды, у драгов, обозначает принадлежность к клану. У моего клана черный цвет.

— Понятно.

Так же, за выходные, я собрала материал по лекциям из прошлого и будущего. Теперь осталось переработать их, получив нужную вещь. Ну вот, все начинается налаживаться, подумала я и сглазила.

* * *

Я сидела в кресле, напротив начальника станции и главы центра, с которым я буду работать, а также, по совместительству, одного из братьев драга из «большой пятерки».

Теперь я в полной мере понимаю, почему драгов называют животными. Этот был прекрасный образец самца. Рост метр девяносто, очень плотное, но гибкое телосложение. Он был темно — синего цвета, что говорило о том, что передо мной зрелая особь, которой под пятьсот. В черных брюках, свободного покроя, заправленных в сапоги до колен и черной рубашке, похожей на средневековую. Судя по тому, как здесь избегают насилия, начинаю понимать, почему их боятся. А когда он открыл рот, поняла, почему их недолюбливают.

— Приветствую Вас. Я Александр Уотерстоун. Брат мне уже рассказал про Ваш договор.

Нет, как легко здесь признаются в родственных связях.

— Со своей стороны могу добавить, что сделаю все от меня возможное, чтобы помочь Вам в Ваших трудах.

А больше было, похоже: «Раз уж у «пятерки“ такая блажь, то берите, что хотите и играйте, сколько хотите, только ничего не сломайте».

Я широко улыбнулась.

— Вы так исполнительны. Я в восхищении.

Его слегка перекосило. Из‑за такой мелочи? М — да, не жил он в мое время.

— Ну, раз Вам все так нравится, то я хотел бы поговорить и на другую тему. Меня интересует, какие у Вас отношения с моей племянницей?

— Дядя!

— Знаете, у меня такое ощущение, что я попала не в будущее, а в прошлое. Да и тогда, если судить по историческим хроникам, такой вопрос мне могли задать родители, но никак не дядя. Но такому воспитанному и любезному драгу как Вы, я готова рассказать, что нас, с Вашей племянницей, связывают только деловые отношение и приятельское знакомство.

И после моей «любезности», вы не поверите, он зарычал на меня и бросился. В одно мгновение меня прижали за горло, к стене, в метре от пола и оскалили зубы, как у акулы. Сначала я просто остолбенела от страха.

— Думаете, раз выставили свое тело на показ, так теперь можно хамить?

Да на мне только джинсы и приталенная кофточка, с не самым глубоким вырезом! Все, он сам напросился. В конце концов, не я относилась к нему так, как будто я прибыла не из прошлого, а из больницы для душевно больных. Не я лезла не в свое дело и не я оскорбляла его. Думает, раз их здесь все боятся, так можно руки распускать. Моя нога резко взметнулась вверх и ударила по самому чувствительному месту. Драг охнул и скрючился на полу.

— Господин Уотерстоун, Вы нарушили мое личное пространство и применили силу по отношению к женщине, хотя это совершенно запрещено законом о слабом поле. Раз Вы не умеете держать себя в руках, я буду беседовать с Вашим начальством о посещении Вами курсов аутотренинга. До свидания.

На это, драг лишь блеснул темно карими глазами, а Даша была просто в шоке.

* * *

Сказано — сделано.

— Могу я видеть командующего Уотерстоуна?

Я стояла в приемной одного из «пятерки» и просто жаждала общения.

— Извините, но он сейчас разговаривает со своей женой.

Да, такой мужчина не может быть не занят.

— Это срочно. Не спросите его, не сможет ли он меня, сейчас, принять?

— Хорошо.

Секретарь командора был робот, квадратной формы и с отлично написанной программой. Никаких возмущений или фраз типа: «Да Вы что, он такой занятой человек!». Одна из причин, по которой я выбрала свою профессию, заключалась в том, что работать с машинами намного приятнее, чем с людьми. А главное жене то, как спокойнее.

— Командор примет Вас.

Я прошла в кабинет. За столом сидел командор, рядом его жена. Жена у него чиви, уже мимоходом отметила я. Оба в черной одежде.

— Добрый день.

— Приветствую Вас леди. Присаживайтесь. Это моя жена Элоиза. Вы по делу?

— Нет, я по личному вопросу.

Командор с женой переглянулись.

— Слушаю Вас.

— Сегодня я познакомилась с Вашим братом. Итогом чего стало то, что он нарушил мое личное пространство.

— Алекс?!

Они оба были очень удивлены. Похоже, за ним такого не водилось. Это он для меня исключение сделал?

— Да. Сначала он был вполне вежлив.

Все‑таки доносить на него я не собиралась. Но сообщить его брату и начальнику о том, что он потерял широко известное, железное спокойствие драгов, которые теряли выдержку только в исключительных случаях, такого шанса я упустить не могла.

— Потом, по неизвестной мне причине, он начал интересоваться моими взаимоотношениями с Вашей племянницей и перешел на личности, объяснив мне, что я вульгарна. Несмотря на откровенную грубость, я, сказав, что хоть это и не его дело, дала объяснение, что между мной и Дарьей деловые отношения. После чего Ваш брат зарычал и бросился на меня.

Теперь лица супругов выглядели откровенно шокированными.

— Он Вас ударил? — тихо и потрясенно спросил командор.

— Нет. Он поднял меня за горло над полом и прижал к стене. Также показал, в каком хорошем состоянии у него зубы.

— Я приношу извинения. Вы хотите подать жалобу?

Судя по моему положению в обществе, подними я шум по поводу нарушения закона, у кого‑то будут проблемы, и его брат это прекрасно понимал.

— Нет. После того, как он нарушил мое личное пространство, я нарушила его. Но может, Вы поговорите с ним, насчет посещения аутотренинга? Я не та женщина, на которую можно рычать безнаказанно.

Во взгляде командора появился некоторый интерес, а его жена пыталась не засмеяться. Получалось не очень.

— Мммм… Я попробую… Но, как Вы нарушили его личное пространство?

— Э — э… Знаете, спросите лучше брата. И позвольте откланяться, у меня еще дела, — заторопилась я.

— Пожалуйста.

В коридор я вылетела пулей. Мои щеки пылали. Все‑таки мне двадцать один год и я не привыкла обсуждать с начальством ТАКИЕ вопросы. Надо проконсультироваться у врача и побыстрее.

Доктора я нашла довольно быстро. Он ставил, со своими учениками, какие‑то опыты. Поздоровавшись, я зашла в приемную.

— А леди… Какими судьбами?

У дока теперь есть личный кабинет, и помещение для осмотра, где обитают его ученики.

— Мы не могли бы поговорить в кабинете?

— Пойдем.

И зайдя в кабинет спросил:

— Ну, с чем пожаловала?

— Знаете, у меня сегодня произошел казус с Александром Уотерстоуном.

И я рассказала все, как есть.

— Ты с ума сошла? Ты что, действительно, его туда ударила?

— Да. А Вы думали, я буду спокойно висеть, и смотреть, как он на меня рычит?

— Нет. Ты не будешь. Но нечего, Алексу полезно получить отпор.

Доктор откровенно веселился.

— Только ты осторожнее… Хотя вряд ли. Он уже,… но все же… Маша, дам тебе один совет. Никогда не бросай драгу вызов, если не готова принять его последствия.

— Ээээ… ладно.

Но если он попробует еще раз на меня зарычать, то мы посмотрим кто кого!

* * *

Фредерик Уотерстоун

— Алекс, ты можешь мне сказать, что произошло?

— Она меня бесит!

— Ты соображаешь, что говоришь? Ты набросился на женщину, главу рода, тире, в конце концов!

— Она тире?!

— У нее знак на руке ты, что слепой?! Подожди… Как она нарушила твое личное пространство?

Бог ты мой. Брат смутился!

— Она меня ударила по генетическому признаку. И прекрати ржать. Ты представляешь, как это больно?! Я так понимаю, она подала жалобу?

— Нет, братец. Но она посоветовала записать тебя на аутотренинг.

— Рррррррр…

— Алекс, возьми себя в руки. Ты должен принести извинения. Это приказ!

Стиснув зубы, Алекс вышел.

— Элоиза, ты думаешь…

— Скорее всего, да.

— Мне тоже так кажется. Я уже начал беспокоится за него. Но если все же нет, то у нас проблемы.

— Да ладно, ну слетает в экспедицию, подумаешь. Но я думаю, что все получится и осложнений не будет.

— Надеюсь, ты права.

* * *

Мария Кудрявцева

Ну вот, настал мой первый рабочий день. Что бы такое надеть? Выставляю себя напоказ? Ну что ж. Все, равно здесь ходят, как хотят. Свободная туника ярко синего цвета, с расклешенными длинными рукавами и глубоким вырезом, но в рамках приличия, черные лосины, подчеркивающие ноги, они конечно у меня не от ушей и не первой стройности, но вполне себе ничего. И легкие мокасины, тоже, пожалуй, синего цвета. Длинные черные бусы. Миленько.

И закончив, одна отправилась к командору. Со вчерашнего дня, Даша занимается моим кланом, пока я буду, копятся в этом рассаднике проблем. Сегодня мне преподнесут работу моим способностям. Просто натерпится попробовать.

Зайдя в кабинет командора, я увидела его, вместе с его братцем. Пожелание доброго утра, просто замерло у меня на языке, и я никак не могла его произнести. Утро перестало быть добрым. Все‑таки чем он меня задевает? В его присутствии, я все время остаюсь напряжена.

— Здравствуйте, — все‑таки удалось произнести мне.

Александр Уотерстоун открыл рот, но так ничего и не произнес. Видно та же проблема! Его брат посмотрел на него с неудовольствием, и как мне показалось с угрозой.

— Я пойду, посмотрю, готов ли подследственный. А Вы присаживайтесь дорогая леди, мой брат составит Вам компанию, — сказал командор и вышел.

Его брат, стоящий около окна, даже не повернулся. Прекрасная компания. Спустя пару минут я обнаружила, что стояла затаив дыхание, с открытым ртом из которого, похоже, скоро потечет слюна. Да дорогая, прям олигофрен, не отличить. И чего это мы тупеем? Ну не может же тебе нравится синий мужик. Или может? Ну, глаза у него миленькие и мне всегда нравились здоровые мужики. Да и задница очень даже. И тут я понимаю, что плотоядно пялюсь на задницу этого ужасного дарка. А — а-а… Вколите мне антибиотики! Я больная!

Тут в дверь постучали, и вошла незнакомая, расфуфыренная ляга. С неудовольствием посмотрев на меня, она томным голосом произнесла:

— Господин Уотерстоун, можно отвлечь Вас по срочному делу?

Уотерстоун отвернулся от окна и с удивлением на нее посмотрел.

— Хорошо. Подождите за дверью.

Когда дверь закрылась, он посмотрел на меня. Озадаченная его молчанием я подняла глаза вверх и увидела, что он заворожено, смотрит на мою грудь. Получи фашист гранату! Помолчав с минуту, я кашлянула. Он побурел, поджал губы и произнес:

— Леди, Вы простите меня за тот унизительный срыв? Я, безусловно, постараюсь, что бы подобное больше не повторилось.

Его заставил брат. И смотря ему в глаза, я понимала, что мы оба это знаем.

— Конечно.

Получив от меня ответ, он вышел, оставив меня одну. Несмотря на то, что извинился он под давлением брата, я понимала, что не чувствуй он, что его поведение было не допустимым, он бы извинятся не стал. Все‑таки, в какой‑то мере, он заслуживает уважения. Тут в интеркоме раздалось:

— Алекс, проводи леди в комнату для допроса.

Ну и где мне его искать? Я вышла в приемную и остолбенела. Александр Уоттерстоун обнимался там с расфуфыренной лягой. Кажется, Даша мне говорила, что драг никогда бы не стал вести себя так с женщиной, если бы та не была его невестой? Ну что ж, наверное, я могу принести ему свои поздравления на счет помолвки?

— Прошу меня извинить, что прервала Вас, но командующий попросил проводить меня в комнату для допроса. Я могу дойти сама, если объясните, где она находится.

Уотерстоун оттолкнул, лягу и, сузив глаза, посмотрел на меня. Ляга же взглянула на меня с откровенной ненавистью. Повернувшись к ней, он сказал таким тихим, мягким голосом, что даже у меня мурашки побежали по телу:

— Завтра поговорим.

Ляга побледнела. Что же он за мужчина, если со своей женщиной так разговаривает? А еще говорят, что драги самые нежные возлюбленные. Ага! Однолюбы, которые пялятся на грудь другой женщины! Ну — ну…

— Я сам Вас провожу. Следуйте за мной.

Подлец, а еще меня попрекал за недостойное поведение. На душе было на диво гадко. А мне еще работать.

Зайдя в комнату для допроса, я сразу начала готовится к работе. Совсем молоденький ляг, бросился мне помогать. Командор встревожено переводил взгляд с меня на брата, а Уотерстоун стоял и смотрел на нас, с кривой ухмылкой, прислонившись к стене.

— Леди, у Вас все порядке? — спросил командор.

— Да спасибо.

Нет не все!

— Тогда, я думаю, можно преступать.

— Да, — сказала я и, взяв лицо чуви в руки, преступила.

Мать моя женщина, кажется, я начинаю понимать, что имел в виду доктор. Мерзко было до отвращения. Я легко вошла в подсознание, но потом меня начали переполнять все тайные желания и пороки этого гуманоида. Все и то в чем он боялся, признается даже себе. Просмотрев все минут за двадцать, я наткнулась на сексуальные пристрастия. Прервав сеанс, я извинилась и убежала в ванную, где меня еще десять минут рвало.

Когда я вышла из ванной, то старалась не смотреть на допрашиваемого фигуранта. Ко мне подошел, ляг и предложил стакан воды. Я, испытав прилив благодарности, улыбнулась ему и поблагодарила. И тут услышала голос Александра Уотерстоуна.

— Извините, мы Вам не мешаем? А то мы Вас оставим. Вам леди даже переодеваться не надо. А потом, конечно, дела.

Ему что, в прошлый раз было мало? Если бы мне не было так плохо, то я бы ему объяснила разницу, между вежливостью, которая ему не знакома, в связи с его душевной убогостью и заигрыванием. Но сейчас, в душе, поднялась только тоска и боль. Невыносимая, с которой было сложно бороться. Но я буду не я, если покажу свою слабость. Нацепив самую беспристрастную маску, на которую только была способна, я повернулась к командору. Судя по виду, он был зол. Очень.

— Прошу Вас простить меня командор. Я предпочла бы сейчас уйти. Кристалл я предоставлю Вам завтра, с утра.

— Конечно, Вас проводить? — тихо спросил командор.

— Нет, благодарю Вас.

Пошатываясь, я побрела домой. Только бы побыстрее дойти. Только бы побыстрее. Добравшись до квартиры, я первым делом записала кристалл. Потом, дойдя до ванны, я забилась там, в угол и, сжавшись в комочек, плакала от невыносимой душевной боли, которая раздирала меня на части.

* * *

Александр Уотерстоун

После того, как землянка ушла, я почувствовал себя полным гадом. И почему, когда она рядом, мой разум оставляет меня? Как теперь вести себя с ней?

— Жорж, оставь нас, — сказал Фредерик.

Ляга как ветром сдуло.

— Брат, мне стоит говорить, что ты вел себя недостойно?

Когда Фредерик начинал так говорить, ничего хорошего не жди.

— Нет.

— Знаешь, изначально я не собирался говорить с тобой на эту тему. Все‑таки ты взрослый, четырехсот девяносто семилетний драг, умный и серьезный мужчина… Но, как видимо, ошибся. О каком уме можно говорить, если ты не можешь справиться с ревностью по отношению к любимой женщине?!

— Что? Да ты что. Ты не в себе!

— Это ты, уже сутки, не в себе! Да. Говорил мне когда‑то наш отец, что любовь забирает разум, да я его, тогда, не понял. Он такой же глубокой любовью, без ума, без остатка, любит нашу мать. И ты, видно в этом, пошел в него. По крайней мере, без ума это точно, — сказал брат и вышел.

Не может Фредерик быть прав. Влюбился в землянку? Я, который всегда относился к ним с пренебрежением, за развратную натуру? Нет. Наверное, из‑за отсутствия пары, наступают дни безумия, хоть и раньше времени. Время покажет ему, что все это чушь.

* * *

С того момента меня преследовала тоска. На душе было плохо и гадко. Мысли об Уотерстоуне не давали покоя. Первый раз, за все время пребывания здесь, я о чем‑то сожалела. Мысль, что я влюбилась, я гнала прочь. Ну, какая может быть любовь, если мы даже не целовались, а мысль о встрече с ним вызывает судорогу на лице? Значит, он задел что‑то личное, от чего тоска о родном прошлом, стала еще сильнее. Даша начала, осторожно, интересоваться моим здоровьем и сказала, что я в последнее время замкнута и агрессивна.

Неся утром, как и обещала, кристалл командору, я до ужаса боялась встретить его брата. Перестав гадать, в чем причина моей депрессии, я погрузилась в работу. Набрала себе экспериментальную группу и работала с ними, в мастерской, над новым проектом, по двенадцать часов. А после работы приходила домой и прорабатывала идею с новым факультетом, еще часов шестнадцать, восемнадцать. На большее сил не оставалось, и я падала на постель, отрубаясь. Приходя, раз в два дня, к командору на доклад, я в последний раз услышала, что мне необходимо сходить к доктору и, что я работаю настолько интенсивно, что он не успевает прорабатывать мои результаты. А у него жена. К доктору я не пошла. Но взамен получила выходной, в который я совершенно не знала чем заняться, ведь работа была отдушиной. Но с утра, когда я открыла дверь меня, ждал сюрприз.

— Здравствуйте.

— Э — э…

На пороге стояла Элоиза, жена командора. Очень интересная женщина, с хорошей фигурой, оранжевой кожей, карими глазами и каштановыми волосами.

— Мне можно войти?

— Да, да конечно, — сказала я отступая.

Она прошла в квартиру и огляделась.

— У Вас тут очень необычно.

— Да? Я как‑то не задумывалась о том, как это может смотреться в вашем времени, а Даша ничего не говорила.

— Даша вообще мало говорит.

— Да. Одно из качеств, за которое я ее ценю.

— И Вы не боитесь, что она будет шпионить для Фредерика?

— Нет. И без нее есть, кому шпионить. Драг никогда не поставит дорогих ему людей под удар. Для них родственные связи священны. Вот, например, в моей рабочей группе работает лучший друг Александра Уотерстоуна. А также, младший брат вашего мужа и соответственно того же Александра Уотерстоуна.

— Я так понимаю, Вам это приносит боль? Но зачем, тогда, Вы решили с ними работать? Ведь состав группы определяли Вы.

— Они оба отличные специалисты. Да и, в общем, мне все равно.

— Ну, да. А Вы знаете, что я тире? Эмоционального направления. Слабенькая, правда, но мне достаточно.

Как неприятно то.

— И как это, в Вашем направлении?

— Очень, знаете, занимательно. Особенно, когда у кого‑то сильные эмоции. Сексуальные или, например, там боль, разочарование, тоска. Ну, Вы понимаете, да?

Интересно, зачем она здесь?

— Вы со мной об этом пришли поговорить?

— Нет, я пришла посмотреть на Ваши… Ваше самочувствие. Фредерик говорит, Вы себя загоняли. Но то, что я вижу, меня радует. Обещает скорое улучшение.

— Простите, я не понимаю Вас.

— Сейчас да. Но я хочу, что бы Вы знали, если Вы захотите поговорить, то я готова выслушать Вас и дать совет. Даша Вам вряд ли чем‑то поможет.

— Ээээ… Спасибо.

Глава 5

Александр Уотерстоун

Прошел уже месяц, а мысли о ней не оставляют меня.

Брат говорит, я стал агрессивным и, Элоиза не может даже находиться рядом со мной. А подчиненные откровенно боятся. Я предполагал, что это из‑за кризиса, который наступает у одиноких драгов после пятисот. Но, как только мы погружались в работу, лет на сто, все прекращалось.

И я погрузился в работу.

Я работал, как проклятый, но, все бесполезно.

После разговора с Дашей, я понял, что был не прав. Племянница подтвердила, что ничего предосудительного в их отношениях нет. И вообще, ее начальница — натуралка. Вот скоро прилетит Леонид, пусть сам разбирается со своей дочуркой, а то свалил ее на мою шею, и мучайся с ней. За срыв, сейчас, было стыдно. Ведь я уже не подросток. А она, хоть и землянка, но ведет себя достойно.

Месяц назад, едва я появился на станции, мне сообщили о новой сотруднице, которая подчиняется лично «пятерке». Первой мыслью было, что за обезьяну они притащили из прошлого и собрались повесить на меня? Да еще и землянку. Фу!

И тут я узнаю, что моя племянница помощница главы рода. Той самой землянки, у которой она проводит ночи. Как я прямо тогда не побежал и не придушил ее, не знаю. Мне повезло. Ведь убийство драгу могут простить лишь тогда, когда его животная половина защищает от посягательств свою жену и оберегает ее жизнь. Зато отличился потом!

После этого, унизительного для меня инцидента, и разговора с братом, я решил навести справки.

Разузнав все, хоть информации и было немного, я пришел к выводу, что это очень странная землянка. Разностороннее образование. Не заводит интрижек. Кроме внешнего вида, ничего общего со своей расой она не имела.

Увидев ее тогда в кабинете у брата, в этой ее кофточке, которая больше открывала, чем закрывала, я ощутил колоссальное сексуальное желание. Если бы нам не помешали, я бы не удержался, и стал бы приставать прямо там.

Еще, в приемной у брата, она видела позорный для любого драга инцидент, с этой Кларой. С которой на следующий день, у нас состоялся очень серьезный разговор на тему, что если она не оставит меня в покое, ей же хуже будет! Также я объяснил, что для меня она не женщина, а надоедливая пиявка и выскочить за меня замуж для повышения собственного статуса ей не светит. Как много таких охотились на меня, а вернее за моим положением и деньгами…

Зато, в последнее время, ко мне боятся подходить не только женщины, но и мужчины.

Что со мной происходит?

Я веду себя, словно самец во время брачных игр… Хотя, если посмотреть правде в глаза, так оно и есть. За последние двести лет я уже примирился с мыслью, что не найду себе пару. В моем возрасте шансов на это так мало, что теперь, когда это произошло, животные чувства ослепили мой разум!

А если она не ответит взаимностью? Что делать? В последнее время, я начал думать, что повредился в рассудке. Она снилась мне, в совершенно неприличном виде, и, мы делали абсолютно неприличные вещи. После чего, я по полчаса отмокал в холодной воде, что бы пойти на работу в приличном виде.

Ну что, Алекс, надо быть мужчиной и смотреть правде в лицо? Любовь, не самое худшее, что могло с тобой случиться!

Я долгое время ее не видел, но ничего, пора сделать наши встречи частыми, очень частыми.

Единственное, в чем надо убедиться, так это в ее ответной реакции на меня. И если реакция есть, то она попалась!

И я, кажется, знаю способ это проверить.

* * *

Мария Кудрявцева

Он появился в нашем отсеке неожиданно.

Как всегда очень элегантен.

Перебросившись парой слов со своим лучшим другом, направился ко мне. Куда бежать, где прятаться?

Пока я металась, ко мне подошли вплотную. Что он делает? На таком расстоянии могут беседовать только любовники! Я попыталась отодвинуться, но мне не позволили. Он взял меня за локоть и сказал:

— Леди, нам необходимо поговорить. Не окажете ли мне честь побеседовать со мной наедине?

И, не получив моего ответа, повлек меня из комнаты.

Нам в спины уставились шесть пар глаз людей, сгорающих от любопытства. Куда это начальник станции повел главу нового рода, да еще так близко прижав к себе?

Мне же было не до этого. Невозможно было понять, что это с ним случилось?

Готовясь к худшему, я прошла в его кабинет. Он указал на стул и предложил:

— Присаживайтесь. Хочу Вам сообщить, что мне поручили проконтролировать набор в Ваш род. Документы, подтверждающие полномочия, я уже приготовил.

У меня сузились глаза.

— Мне кажется, мы с командорами договорились, что вопросы с моим родом я буду решать сама.

— А Вы и будете решать их сами. Но всегда есть скрытый фактор. А если точнее, то скажите, Вы знаете, каким образом происходит набор?

— Нет. Я поручила эти вопросы Даше.

— Даша, конечно, может помочь Вам с повседневными, рутинными делами, но все серьезные вопросы Вам придется решать самой и она Вам в этом не помощник. В частности, при наборе людей в свой род. А к этому вопросу необходимо подходить очень тщательно. Ведь Вам потом с ними мучиться.

— А Вы, стало быть, в этом специалист? И почему сразу мучиться?

— Потому что к главе рода приходят либо с докладом о проделанной работе, либо с проблемами. Со вторым чаще.

— Я так понимаю, мне потребуется Ваша помощь?

— Да. Я очень подробно поведаю, как это делается. В свое время, помогал с этим брату. И, естественно, отвечу на все Ваши вопросы.

— А помочь мне в этом Вы не хотите?

Он очень пристально на меня посмотрел.

— Хотя я очень занятой гуманоид, но думаю, можно будет что‑нибудь придумать. Но за Вами должок.

— Я могу сходить к командору.

— Его сейчас нет на станции. Он переводит управление своего участка сюда, в центр сектора.

— Хорошо… За мной должок.

Ох, чует мое сердце, зря я попросила помочь.

— На работе у Вас все хорошо? А то, я слышал, один из Ваших сотрудников проявлял к Вам интерес.

Что‑то мне от его тона стало не по себе.

— Да. Но это простительно, он ляг и уверен в своей привлекательности.

— А, Вы, значит, так не считаете?

— Ну, я не понимаю, как можно считать их красивыми. По — моему, они безобразны. Тем более, я не вступаю в близкие отношения с теми, с кем работаю. И, вообще не испытываю никакого желания заводить сейчас роман, а меньшее для меня не приемлемо.

— У вас очень интересные взгляды для землянки.

— Какие есть.

— Ну что ж, я зайду к Вам сегодня вечером со своей базой данных.

— Ко мне, с базой данных?

— Ну, Вы же не думаете, что мы будем просматривать секретные архивы где‑нибудь в общественном месте? Или, Вы предпочитаете зайти ко мне?

— Нет, нет. У меня будет прекрасно.

— Я тоже так думаю. Тем более посмотрю, как Вы живете, — сказал он, улыбаясь, а по моему телу прошла дрожь. Что‑то мне не спокойно, когда он такой довольный.

— Элоиза сказала, что у меня забавно.

— Она заходила к Вам?

Кажется, он очень заинтересован.

— Да. Поболтать.

— И, Вы, конечно, не скажете о чем?

— Нет.

— Я так и думал, — сказал он, и забарабанил пальцами по столу.

— Ну, мне пора, до свидания.

Он проводил меня до двери и, взяв мою руку, наклонился и поцеловал. Краска прилила к щекам. Да что же это такое со мной? И что это с ним? С чего такая любезность?

— Да, до свидания.

Побормотав извинения, я ретировалась и в коридоре столкнулась с Дашей.

— Маша, ты неуловима. Тебя не найдешь.

— Поискала бы в кабинете у своего дяди.

— У дяди…?

— Да — да, у того самого дяди.

— И что ты у него делала?

— Мы обсуждали укомплектовку моего рода.

— Вы с ним?

— Да. Сегодня вечером он зайдет ко мне и поможет с этим. А завтра, я надеюсь, передать тебе список.

Даша как‑то странно на меня посмотрела.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Не очень.

— Угу. Понятно. Как нужна буду, найдешь меня. Кстати, через два дня вечер, посвященный переезду Фредерика на нашу базу. Ты должна быть обязательно.

Ну как же без меня то? Ненавижу подобные мероприятия. А интуиция мне подсказывает, что это будет особо пакостным.

К концу рабочего дня, у меня горело все тело, желание просто переполняло. И это желание вызывал вполне определенный драг. Может, я подцепила какой‑нибудь вирус? Интересно, что сделает Уотерстоун, если я начну к нему приставать? А ведь он занят. Да, было бы забавно, если бы не было так грустно.

* * *

Александр Уотерстоун

Утро было отвратительным.

Мысль, что мое чувство, возможно, безответно, вызывала острую боль в душе. И, все‑таки я был драгом, а это означало, что взаимности я буду добиваться всеми средствами.

Переговорив с братом, перед его отъездом, я выбил у него полномочия в нужной мне области. Тот факт, что я признал очевидное, и вступил в брачный период, стал для него истинным облегчением. Поэтому, немного по сопротивлявшись, он согласился на все.

Получив то, что мне надо, я пошел к ней на работу. Неожиданно для меня здесь находились Алексей с Андреем. Интересно, почему мой лучший друг и брат утаили, что работают вместе с ней? Подойдя к Алексею, я тихо и очень, очень спокойно спросил:

— Ты вот прямо сейчас, ничего не хочешь мне сказать, пока у тебя есть шанс?

— Алекс, только спокойно. Мы с Андреем не сказали, что работаем с ней, только из‑за того, что опасались твоей реакции. Ты себя видел в последние дни?

— А вы были уверены, что причина моего состояния в ней?

— Да, потому что поговорили с Фредериком. И вообще, тебе не нас надо опасаться, а вон того ляга, Карлоса. Он в последнее время очень настойчив. Но она молодец, стойко держала его на расстоянии. Но потом видно ее все это достало, и она что‑то сказала ему на ушко. Он побледнел. И приставать вроде перестал. Не знаешь, что это могло быть?

— Есть у меня одна мысль. Ну да ладно. Ты работай, работай, а я пошел устраивать свою личную жизнь. Но помни и Андрею передай, если посмотрите на нее иначе, чем на начальника, разорву вас на клочки.

Леша усмехнулся, а я направился к своей наяде.

* * *

Подойдя, к ней на минимально приличное расстояние, я с удовольствием отметил, что она волнуется. Хорошо! Маша, конечно, попыталась отодвинуться, но так я ей и дал. Взяв ее за локоть, чтобы не убежала, сказал:

— Леди, нам надо поговорить. Не окажете ли мне честь побеседовать со мной наедине?

И не дав ей возможности отказаться, повел к себе, ощущая спиной любопытные взгляды. Нет, как все удачно. Теперь ее коллеги будут думать, что мы любовники. Просто отлично!

Зайдя в кабинет, я сразу перешел к делу:

— Присаживайтесь. Хочу сообщить, что мне поручили проконтролировать набор в Ваш клан. Документы, подтверждающие полномочия, я уже приготовил.

Ох, как ей это не понравилось. Сильный характер, стойкая натура. Она — самый настоящий соблазн для драга. И, кажется, я знаю, как получить его в свое полное пользование, но остается еще одно… Да нужно узнать.

— Мне кажется, мы с командорами договорились, что вопросы с моим родом я буду решать сама.

— А Вы и будете решать их сами. Но всегда есть скрытый фактор. А если точнее, то скажите, Вы знаете, каким образом происходит набор?

— Нет. Я поручила эти вопросы Даше.

— Даша, конечно, может помочь Вам с повседневными, рутинными делами, но все серьезные вопросы Вам придется решать самой и она Вам в этом не помощник. В частности, при наборе людей в свой род. А к этому вопросу необходимо подходить очень тщательно. Ведь Вам потом с ними мучиться.

— А Вы, стало быть, в этом специалист? И почему сразу мучиться?

— Потому что к главе рода приходят либо с докладом о проделанной работе, либо с проблемами. Со вторым чаще.

— Я так понимаю, мне потребуется Ваша помощь?

Наконец‑то правильные выводы!

— Да. Я очень подробно поведаю, как это делается. В свое время, помогал с этим брату. И, естественно, отвечу на все Ваши вопросы.

— А помочь мне в этом Вы не хотите?

Очень хочу! И обязательно помогу, и проконтролирую, кого ты выберешь. А также, поставлю их в известность, что ты занята. Чтоб не тратили зря время и здоровье. Правда, потом уже ты поставишь меня в известность о своем мнении, обо мне, но ничего, милые бранятся, только тешатся.

— Хотя я очень занятой гуманоид, но думаю, можно будет что‑нибудь придумать. Но за Вами должок.

— Я могу сходить к командору.

— Его сейчас нет на станции. Он переводит управление своего участка сюда, в центр сектора.

— Хорошо… За мной должок.

Попалась!

— На работе у Вас все хорошо? А то, я слышал, один из Ваших сотрудников проявлял к Вам интерес.

Но больше не проявит. Сегодня же об этом позабочусь.

— Да. Но это простительно, он ляг и уверен в своей привлекательности.

— А, Вы, значит, так не считаете?

— Ну, я не понимаю, как можно считать их красивыми. По — моему, они безобразны. Тем более, я не вступаю в близкие отношения с теми, с кем работаю. И, вообще не испытываю никакого желания заводить сейчас роман, а меньшее для меня не приемлемо.

Верна, принципиальна.

Ничего. Заведешь, никуда не денешься. И не только роман, моя дорогая.

— У вас очень интересные взгляды для землянки.

— Какие есть.

— Ну что ж, я зайду к Вам сегодня вечером со своей базой данных.

— Ко мне, с базой данных?

— Ну, Вы же не думаете, что мы будем просматривать секретные архивы где‑нибудь в общественном месте? Или, Вы предпочитаете зайти ко мне?

— Нет, нет. У меня будет прекрасно.

— Я тоже так думаю. Тем более посмотрю, как Вы живете, — сказал он, улыбаясь, а по моему телу прошла дрожь. Что‑то мне не спокойно, когда он такой довольный.

— Элоиза сказала, что у меня забавно.

Это сюрприз. Зачем лиса у нее была?

— Она заходила к Вам?

— Да. Поболтать.

— И, Вы, конечно, не скажете о чем?

— Нет.

Она, что не знает, что нельзя бросать драгу вызов? Он непреодолимо соблазнителен для нас. Так, надо сворачивать разговор, не то он перейдет в другую стадию. А она пока не готова.

— Я так и думал.

— Ну, мне пора, до свидания.

Я взял ее руку и посмотрел на реакцию. Взволнована. Отлично. Ну, вот и решающий момент, который определит наши дальнейшие отношения. Прикасаюсь губами. Есть! Ее тело отвечает на мою химию. Немного яда на ручку и метка стоит. Неприметная для нее, но заметная для всех окружающих мужчин и сообщающая им, что она занята.

То, что метка встала, означает, что Маша ко мне тяготеет. Во всех смыслах.

— Да, до свидания.

Она ушла, оставив меня стоять с глупой, влюбленной улыбкой на лице.

Беги, беги, лапочка, теперь ты от меня никуда не убежишь.

Я был счастлив! Осталось только решить, как просидеть весь сегодняшний вечер соблазняя ее и, одновременно удерживая свои руки при себе. А также не спугнуть ээээ… другими частями тела. Может взять с собой мешочек со льдом? К тому же она тоже будет бороться со своим желанием. Одно ясно, если мы не разрешим эту ситуацию в течение ближайшего времени, я стану импотентом.

Глава 6

Мария Кудрявцева

Идя домой, я думала, как решить проблему. Может зайти к Иосифу? Должны же, в это время, быть какие‑нибудь препараты, которые устраняют сексуальное желание. Как драги решают этот вопрос до помолвки? Надо бы в душ. Да! Холодный душ.

После этой спасительной мысли, домой я просто вбежала и, сразу кинулась в ванну. Холодная вода приносила облегчение исстрадавшейся коже, но не избавление. А скоро придет он, что же делать? И пойти к доктору с этим вопросом я не могу. Не то, что я очень стыдлива, хотя мужчина у меня был только один раз, но как рассказать человеку, в два раза старше тебя самой про то, что происходит? Причем рассказать очень подробно. И не с Александром же мне говорить на эту тему? Разве что сходить к Элоизе, разузнать что‑нибудь?

Надев белье, легкие брюки и футболку. Я пошла, готовить печенье, чтобы не извести себя ожиданием, вечер и без того, обещал быть трудным. Стук раздался где‑то через час. Не очень‑то он спешил, о чем я ему и сказала, открыв дверь. Он, на удивление спокойно воспринял мой упрек и ответил:

— Прошу извинить меня. Имелось очень срочное дело, которое необходимо было решить именно сегодня. А у Вас, здесь, действительно необычно. Не проведете экскурсию?

При мысли о том, что мы с ним можем оказаться в спальне, одни, я покраснела и начала задыхается. А он, с совершенно спокойным видом, смотрел на меня и ждал.

Гад! Ненавижу! Что он только нашел в той мымре? Глаза навыкате, рот до ушей. Фу… Так, надо взять себя в руки. Соберись! Нельзя так опускаться, хоть на душе и помойка.

— Знаете, пройдемте лучше на кухню. Я пеку печенье.

— У Вас есть кухня, и, Вы умеете готовить? — сказал он, в нетерпении подталкивая меня рукой вперед.

Чтоб тебя… Как раскаленным железом по спине.

— Ну, можно и там делом заняться.

Зайдя в кухню, Александр начал озирается. По нему было заметно, что он очень доволен.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Будете печенье с молоком?

— Конечно!

Пока я наливала молоко и вынимала печенье он, что‑то нажал у себя на руке, и открылся список красного цвета.

— О! Что это?

— База данных. Садитесь, — и показал на место рядом с собой.

А я‑то надеялась сесть подальше. Расположившись и отдав молоко с печеньем, я приказала себе думать только о делах. Но его рука лежала на спинке дивана и я очень остро ее чувствовала.

— Смотрите, в этой базе данных все гуманоиды, находящиеся на этой станции. Здесь, также, есть вся информация о них. Выбирайте.

— Неужели все?

— Да, можете, не сомневается.

— Я могу выбрать любого?

— Ну не любого, конечно. Постоянных открепить невозможно, разве что за провинность. Но кто‑то может отказаться от своего рода и перейти к Вам, тем самым повысив свое положение. Но это только гуманоиды, считающиеся временными членами.

— Прекрасно для них, но не для меня. Побочная ветвь рода приравнивается к родственникам, которые должны приносить хоть какую‑то пользу. Не хочу брать неприятных мне людей.

— Ну, попробуйте.

— Сколько мне нужно человек для начала?

— Ну… Чем больше, тем лучше. Так считается. Но, мое мнение, не этим определяется влиятельность рода. А тем, какой у него глава и какие люди входят в постоянный состав. Но, не менее пятидесяти человек. А печенье еще есть?

— Да. Возьмите на противне, в духовке. А почему есть окончательно прикрепленные члены и временно?

— Хрум… хрум… Потому что, не имея рода, ты здесь никто. Не найдешь работу, не купишь жилье только снимешь, не сможешь жениться и так далее. Если глава не хочет прикрепить человека, но тот может оказаться полезен, то его закрепляют временно. Хрум…

Забив требуемые параметры, я нажала поиск и, получив ответ на запрос, вскричала:

— Да я буду это полгода просматривать!

— Может надо как‑то ограничить поиск? А попить, больше, ничего нет?

— В холодильнике. Скажите, а почему некоторые буквы подсвечены красным?

— Это люди удаленные из рода за провинность или нарушение закона.

— Угу, а как определяется территория рода?

— Территория рода — это те места, где проживают и имеют собственность, его члены. Глава может пользоваться ею по своему желанию, а остальные платят пятьдесят процентов от рыночной цены за съем жилья. Хрум… У Вас есть своя. Кстати ремонт уже закончен?

— Да, осталось мебель расставить. На днях займусь. А Вы много знаете о людях, которые были изгнаны?

— Много. Это часть моей работы. Сейчас, гуманоидов не принадлежащих никакому роду, сто пятьдесят человек.

— Какие у них провинности?

— Вот эти тридцать, позволяли себе бить женщин. Десять из них были женаты. У них остались семьи, которые живут на пособие. Кого‑то содержат кровные родственники. Конечно, социальное пособие в роде, в три раза больше, плюс возможность получить образование, но кто же их возьмет?

— Как Вы можете так говорить? Почему же они не развелись?

— А они развелись. Но прикреплять их к роду, значит вешать себе обузу на шею. И к тому же, надо согласовывать с Карвом. А он тот еще зануда, несмотря на то что эйфи.

— Значит, и здесь есть неблагополучные семьи?

— Да. Но конечно не сравнить с теми, которые были в Ваше время. И не в том количестве.

— А я смогу взять только детей?

— Да, но только в том случае, если они не нужны родителям и им более семи лет. После чего они должны быть направлены, обучатся по специализации, если, конечно, Вы оплатите.

— Вот завтра я и поговорю с ними.

— Вы серьезно?

— Более чем.

— Неплохая идея. Продолжим. Эти воровали, можете сами прочитать. Эти предали. Эти аферисты. Вот, в общем‑то, и все больше выбрать не из кого. На данный момент. А нет, вот еще насильник. Но это отдельная история. Ознакомьтесь.

Пока я читала про воров и аферистов, господин Уоттерстоун окончательно освоился в моем холодильнике.

Что я могу сказать. Воровали в этом благополучном обществе по многим причинам. Но, среди этого множества, не было ни одной достойной. Например, чтобы выжить. Поэтому, господа воры, останутся без моего высочайшего внимания. Предатели, в основном, не отличались от тех, которые были в мое время. Деньги, любовь, шантаж и так далее.

Но, один случай мне бросился в глаза. Совсем молоденький на тот момент эйфи, занимал в клане высокое положение. И, однажды, его невеста, сообщает ему, что беременна. Ага! Они все‑таки не дожидаются свадьбы. Добавив при этом, что если он не достанет нужные сведения, для ее отца, она сделает аборт. А для эйфи это недопустимо. Их натура восстает против самой мысли об этом. Они самые лучшие среди пяти рас. И вот, он передает документы, его, естественно, подставляют и выгоняют из рода. А невеста сообщает ему, что между ними все кончено, и оказывается, беременна она никогда не была. Да… А ведь он великолепный психолог и прирожденный финансист. Но сейчас, судя по всему, уже девять лет работает грузчиком в доках.

— И кто привлек Ваше пристальное внимание?

— Эйфи. Рэне Ферне.

— Так и думал, что Вы выделите его среди остальных. Есть вопросы?

— Почему они не были женаты, а невеста имела основания заявить, что беременна?

— Вы же понимаете, что среди расы, в которой придерживаются принципов, никакого секса до брака, набраться опыта молодому гуманоиду неоткуда. А девушке, если ей это выгодно, пойти на соблазнение ничего не стоит. Хоть это и строжайше запрещено.

— Еще меня заинтересовал насильник.

Уотерстоун уставился на меня так, как будто я ему сказала, что это я насильник.

— А вот это сюрприз. Почему?

— Не знаю. Назовите это интуицией или чутьем тире, но не все чисто в этой истории. Завтра я со всеми увижусь и поговорю, после чего приму решение. Пока на этом, все. Но я буду целенаправленно собирать информацию о людях. Вдруг кто‑то мне подойдет.

— А Вы стратег. Ну что ж, теперь необходимо обсудить еще один вопрос. По поводу экспедиции. Бумаги о Вашем назначении, я оставил на столе в гостиной. Думаю, Вам стоит начать с бала. Надеюсь, Вы не откажетесь появиться там, как моя спутница?

Внимательно на него взглянув, я спросила:

— Зачем?

— Для укрепления рода, безусловно. Вы хоть и глава, но появились недавно и Ваше положение еще нестабильно, ведь Вас никто не знает. И лучше, что бы Вас представил я. Да и Фредерик, думаю, поучаствует.

Боже! Как я это вынесу?

— Хорошо. Пусть будет так.

— Так, уже поздно и мне пора. Завтра, по распоряжению брата, у Вас выходной. Без меня, с выбранными гуманоидами, Вы пообщаться не сможете. Разве что с их женами.

— Почему?

— Я этого не допущу.

— Из‑за их поступков?

— Отчасти.

Вот он, Александр Уотерстоун, снова во всей красе. А я‑то уже расслабилась. Пока он находился рядом, мое душевное состояние и физическое желание на время отступило. Но теперь он уходит и опять все начинается заново. Твою!..

После того как он ушел, я пошла принимать холодный душ и долго, потом, лежала на постели, не в состоянии уснуть. Тело изнывало от желания и горело так, как будто я три часа пролежала на солнце. От отчаяния, на глазах выступили слезы. Нет, завтра пойду к Элоизе. Но принятое решение покоя не принесло, этой ночью я так и не заснула.

* * *

Взглянув на себя в зеркало, после бессонной ночи, я не увидела там ничего утешающего для тех, кто сегодня будет на меня смотреть. На душе паршиво, голова гудит, усталость во всем теле. Приведя, более — менее себя в порядок, я сначала отправилась на работу. Сказать о выходном и задать направление для дальнейшей деятельности. А там меня ждали сюрпризы.

Во — первых, все сотрудники как‑то странно на меня косились, но значение я этому не предала. В конце концов, покажите мне коллектив, где нет сплетен? Но вот, что на самом деле насторожило. Едва посмотрев на меня, Андрей Уотерстоун с Алексеем Мирным переглянулись и радостно заулыбались.

Во — вторых, Карлос Ромиро подал заявление на увольнение.

— Почему Ромиро? Я думала, тебе нравится работа.

Взглянув исподлобья, он ответил:

— Нравится. Но Вам, надо было сразу сказать обо всем. Тогда, мне не пришлось бы уходить.

Тут сбоку раздалось сдавленное хрюканье. Я повернулась и увидела, что Андрей с Алексеем пытаются не рассмеяться. Ляг с опаской на них посмотрел, попрощался со мной и, собрав вещи, ушел. Ну вот, мало у меня было проблем. Теперь придется искать ему замену.

— Уотерстоун, Мирный, подойдите.

После того, как мою просьбу выполнили, я задала интересующий меня вопрос.

— Никто из вас не хочет мне ничего рассказать?

Они переглянулись и хором ответили:

— Нет!

— Ну что ж, не говорите потом, что я вас не спрашивала, — предупредила их, понимая, что от меня скрывают что‑то важное. И мне вряд ли это понравится. Способности тире я использовать не стала, мне еще с ними работать. А кто после такого останется? Но ничего, все тайное рано или поздно становится явным. И тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним.

И поднявшись, пошла, вылавливать себе род.

* * *

Просмотрев адреса всех интересующих меня женщин, я решила начать с ближайшего. Дверь мне открыла миленькая землянка и спросила:

— Что Вам угодно?

— Меня зовут Леди Кудрявцева, и у меня к Вам разговор.

Услышав о титуле, женщина удивилась, смешалась, но, тем не менее, предложила войти. Пройдя в гостиную, я, не ожидая предложения, села. Одно мною было усвоено еще из прошлого. Никогда нельзя позволять снижать дистанцию и ставить под вопрос свое положение, если это не близкие тебе люди. А это время, лишь заставило меня лишний раз убедиться в этом. Поэтому, я стараюсь никогда не забывать — кто я, и другим забыть не позволяю.

— Я сейчас разговариваю с Александрой Ворошиловой?

— Да, Леди.

— А ваши дети?..

— Они в соседней комнате. Самая старшая дочь приглядывает за младшими детьми.

— Как Вы уже догадались, я к Вам с предложением. Но прежде чем его озвучить, задам вопрос. На что, Вы, готовы пойти ради своих детей?

Смотря на нее, я видела, как гордость и недоверие в этой женщине борется с отчаянием и любовью к своим детям. Из базы данных этого невыносимого драга, я узнала только самое основное, что меня, в общем‑то, устроило. Но, что она за человек?

— Ради них я готова пойти на все, — тихо ответила она.

Вот и отлично. Из‑за детей она не сделает никаких глупостей и будет трудиться на благо рода не покладая сил. Конечно, третировать я никого не собираюсь, но ей совсем не обязательно это знать. Если же предаст, всегда можно найти причину для официального исключения.

— Тогда, я предлагаю Вам, вместе с детьми, стать членами моего рода.

Сказать, что она удивилась, значит, ничего не сказать.

— Зачем мы Вам, Леди?

Хороший вопрос, что тут ответишь?

— Скажем так. Я вкладываюсь в будущее. Знаю, что Вы отлично ладите с детьми, а мне нужен воспитатель для детского сада.

— Для чего?

— Для детского сада. Это заведение, куда родители приводят своих детишек на весь день, а сами идут на работу. Вечером забирают. За это они платят деньги. Вот Вы и будете заниматься этими детьми, и получать за это зарплату.

— Получать зарплату за игры с детьми? Вы что, серьезно?

— Ну, не только за игры. Но программу занятий выберем потом.

— Вы, та самая, Леди из прошлого?

— Да, та самая. И хочу принять Вас в свой род, постоянными членами.

Вот теперь Александра выглядела шокированной.

— Постоянными, не временными?

— Да. Так что? Давайте, думайте быстрее. У меня, кроме Вас, еще целый список и дел по горло. Ну?

— Конечно, я согласна. Когда еще выпадет такой шанс?

— Отлично! Мне осталось обойти остальных в первом списке, и потом оставшихся с Уотерстоуном.

— Уотерстоуном?

— Да. Вы должны знать. Начальник станции.

— Оооооо…

И она посмотрела на меня очень, очень странно. Да что ж это такое! Почему на меня все так смотрят?

— Завтра придете к Дарье Уотерстоун, я уже оставила ей инструкции. Если будут проблемы или жалобы, приходите ко мне, Даша даст мой адрес. Все, я побежала.

— До свидания, — крикнули мне вдогонку.

Примерно по такому же сценарию прошли и все остальные встречи, кроме последней.

Пришлось идти в другой род.

Дверь открыла, на мой взгляд, вульгарная девица.

— Что Вам?

— Мне Викторию Воропаеву.

— Это я.

— Леди Кудрявцева.

Дамочка сразу расплылась в приторной улыбке.

— Проходите, пожалуйста.

— Я к Вам с предложением. Не хотите ли, Вы, отдать своего ребенка в мой род? Как постоянного члена.

— А почему мне с ним нельзя?

Ни за что!

— Не могу предложить Вам достойного места. Но если передадите мне сына, я оплачу все его расходы.

— Вы будете настаивать на наших встречах?

— Только, если Ваш сын проявит инициативу.

— Хорошо, я передам права. Когда?

Мне стало так противно, что я не могла больше сидеть. Поэтому вскочив, предложила:

— Подойдите к Дарье Уотерстоун, она все сделает. До свидания.

— Пока, пока.

Даже в этом времени есть плохие матери. К моему и так паршивому состоянию, добавилось еще и это.

С этим надо что‑то делать. Долго я так не выдержу, просто сойду с ума. Говорят, тут для секса есть специальные роботы. Хоть это и унизительно, но все же лучше, чем приползти к Уотерстоуну на коленях. А тут еще этот бал. Все, к Элоизе!

Подойдя к двери командора, я нерешительно постучала. Дверь открыл Фредерик Уотерстоун.

— Леди Кудрявцева?

— Здравствуйте. Я могу поговорить с Вашей женой?

— Элоизой? Конечно, проходите. Дорогая!

Из боковой двери выглянула жена командора.

— О! Вы, ко мне?

— Да. Я решила воспользоваться Вашим предложением. Нам бы поговорить, наедине.

— Дорогой, ты не оставишь нас, на чуть — чуть?

Командор бросил в нашу сторону заинтересованный взгляд.

— Конечно, лапуль.

Когда он вышел, Элоиза повернулась ко мне.

— У Вас есть вопросы, Леди?

— После того, что я Вам расскажу… В общем, не надо называть меня Леди и, если можно, на ты.

— Тогда и ты мне не выкай. Что, хотела спросить?

— Понимаешь, я здесь одна, и мне не у кого поинтересоваться. А все так отличается…

— И? — подбодрила меня она.

— Постараюсь покороче. Я, в последнее время, странно себя чувствую. А в последние сутки, просто невыносимо. Я… я хочу секса с… И еще мне… Нет. Не могу.

— Не буду тебя мучить. Скажи, ты, часто общаешься с Алексом?

— Да что такое, почему мы про него… Или это так заметно?

— Нет. Если не знаешь где искать. А я, как жена драга, прекрасно знаю.

— А какое…?

— Может, я, конечно, все неправильно понимаю… Скажи‑ка мне, для начала, вот что… Он общается с тобой?

— Да. Вчера приходил ко мне домой.

— Хорошо. Он как‑то прикасался к тебе?

— Два раза поцеловал руку.

— А ну‑ка, покажи.

Она взяла мою конечность и внимательно ее осмотрела. Потом громко крикнула:

— Фредерик, метка стоит, ведь так?

Через стену послышалось:

— Да! — голос был очень довольным.

Повернувшись ко мне, она сказала:

— Ты еще не поняла? Драг никогда не будет помогать, если ему это невыгодно. И никогда не пойдет к женщине домой и не останется допоздна, не имея к ней сексуального интереса.

— То есть, он хочет со мной переспать?

— Ты что вообще никакой информации про его расу не усвоила? Объясняю для ограниченных. Когда драг хочет женщину, то он вступает в брачный период или гон, если тебе понятнее. Отсюда потеря контроля, сексуальное желание, эмоции. Если женщина отвечает на его химию своей, он ставит метку. Далее кусает ее и после этого оформляется брак.

— Но, у него уже есть невеста.

— Нет. Но скоро появится.

— И подробнее, про метку.

— У тебя на руке стоит метка, что бы другие мужчины знали, что ты занята.

— Ага. Вот значит как. Хорошо. Где Уотерстоун?

— Ну, в это время дня, в своем кабинете. Пойми, если ты ответила взаимностью, то никуда уже не денешься. По себе знаю. Куда собираешься…?

— Пойду, помечу чем‑нибудь тяжелым одного драга.

В коридор я выбежала не в себе. За пару минут добралась до его кабинета и экстренной кнопкой, открыла его, без разрешения. На меня в удивлении уставились Уотерстоун и эта ляга, которая не его невеста. Она так вольготно и соблазнительно развалилась на кресле. Гадина!

— Как ты посмел!!!

Он широко улыбнулся и сказал:

— Что, пообщалась с Элоизой?

И тут, в наш разговор, вклинилась эта дура:

— Вы, что, не видите, у нас важный разговор?

Ох, зря она это сделала.

Ну, раз невеста не она, а его мнение никого не интересует… Применив свои способности, я подняла ее в воздух, также мысленно открыв дверь выкинула ее туда.

— Значит потом договорите. Если будет с кем.

Закрыв дверь, я взглянула на него. Он улыбался, и был явно доволен моим поступком. Какая незадача.

— Ты, что себе позволяешь?

— Что я себе позволяю?

— Элоиза сказала, что на моей руке метка. Это правда?

— Конечно. А как по — другому?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Ты, меня спросил?

— А, ты, меня не хочешь?

Я задохнулась.

— Ты совсем недавно на меня кричал, называл вульгарной девкой, проявлял агрессию! А сейчас, ставишь какие‑то метки и не подпускаешь к другим мужчинам. Мне нужны пояснения!

Он сузил глаза и как‑то странно на меня посмотрел. Нет, какой сексуальный. Сама того не осознавая, я оказалось в опасной близости от него, но поняла это только тогда, когда он обвил хвостом мою талию и подтащив к себе, крепко обнял. Я уперлась руками в его грудь, но отстраниться не пыталась. Мысль о том, что меня перестанут обнимать, причиняла просто физическую боль. А близость жаркого тела, повышало сексуальное желание. Если бы он захотел большего, прямо здесь, я бы не стала сопротивляться.

— Все, что до этого происходило… Моя ошибка. Я не смог обуздать себя и свою ревность. Это ты виновата. Соблазняла меня, — ответили мне, улыбаясь.

— Да ты!.. — воскликнула я и замахнулась, чтобы влепить ему пощечину… Но не смогла. Он перехватил мою руку и, дернув на себя, поцеловал.

Боже ты мой, как он целуется!!! Я готова его съесть. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но привело нас в чувство то, что открылась дверь. С порога на нас смотрела какая‑то женщина, круглыми глазами.

— Клава, зайдите позже, я сейчас занят, — совершенно спокойным, но напряженным голосом попросил Александр.

Повернуться лицом к женщине он мне не позволил. И дело было не в том, что в районе ширинки, у него имелась приличная выпуклость. А в том, что спереди моя одежда была полностью расстегнута и практически снята. Его была не в лучшем виде.

— Как скажете, господин Уотерстоун.

Незваная посетительница вылетела в коридор, как пробка из бутылки. Ну да, я бы тоже вылетела, если бы застала хозяина кабинета за таким занятием.

— Хм,… — мне было сложно что‑то сказать, щеки пылали. Я неуклюже пыталась привести себя в порядок.

— Не спеши. Она больше не придет. Ей нужно время на то, что бы рассказать всем, что увидела.

— Ты думаешь, она пошла?..

— А, ты, нет? Такая новость, начальник станции и новая глава рода занимаются сексом в кабинете.

Я вспыхнула.

— Мы не занимались!

— Ну да, не вовремя она зашла.

В чем‑то он был прав. Страсть меня и, наверное, его захлестнула с головой. Если бы нам не помешали, то мы бы переспали прямо здесь.

Отойти мне не позволили. Опять обняв меня хвостом за талию, он прижал мою спину к своей груди, обнял руками за плечи и шепнул на ушко:

— Ты, на сегодня, закончила все свои дела?

Откинув голову ему на грудь, и чуть повернув в его сторону, я шепнула в ответ:

— Если ты думаешь, Александр Уотерстоун, что я сдалась, то ты глубоко заблуждаешься.

Он мученически вздохнул и, осмотрев себя и меня, обхватил за талию и повлек прочь из кабинета.

— Что это ты делаешь? — спросила я, смотря на его хвост на моей талии.

— Если ты думаешь, Мария Кудрявцева, что я сдался, то ты глубоко заблуждаешься. Я буду использовать всякий удобный случай для того, что бы показать всем и тебе в частности, что ты принадлежишь мне. И не спорь. Если хочешь, можешь упрямиться, но я подожду пока желание тебя доконает. И при этом, приложу максимум усилий для твоего соблазнения. А теперь пойдем, наяда моя.

Ррррр… Ну, посмотрим!

Глава 7

Это был не бал, а скорее прием.

На нем собралось множество гостей и, не меньшее количество гуманоидов, работающих на станции. В этой толпе я и пыталась затеряться, чтобы спрятаться от настырного, Уотерстоуна. Эти несколько дней, до бала, он все время меня искушал, соблазнял и всячески показывал всем, что я принадлежу ему. Скрывалась я, как могла и даже зашла к доктору, чтобы обсудить свое состояние, несмотря на то, что я стеснялась, выхода не было.

Осмотрев меня, он спросил:

— И давно, ты, вступила в брачный период?

— Понятия не имею, когда это точно произошло, я еще плохо знаю будущее чтобы судить об этом.

— Значит, все‑таки, Александр?

— Ну, да.

— Я так и понял, тогда.

— Почему, Вы, мне не сказали?

— А что я должен был, тебе, сказать? У меня были только догадки, да и тебе нужно жизнь устраивать.

— Как мне устраивать жизнь, я решу сама. Тут еще никак не могу понять, где же я все‑таки живу и мне сейчас совсем не до личной жизни и так проблем выше крыши. А теперь это.

— Давай не будем лукавить, если бы твое тело не отреагировало на него, то ничего бы не было.

— А я ничего такого и не говорю. Просто не вовремя это. Вы сможете помочь?

— Я дам тебе транквилизаторы, которые помогут сдерживать сексуальное желание, но они вызывают бессонницу, и, долго ты на них не протянешь. Это временное решение. Уж очень сильная у тебя на него реакция.

— Я тут мучаюсь, а он гад…

— Он тоже. Раз вы связаны, то ты чувствуешь его желание, а он твое.

И вот теперь, я стояла в центре зала и ощущала его присутствие где‑то здесь. Несмотря на то, что я была фигурой новой, но последние дни обеспечили мне несомненную популярность. Женщина из прошлого, глава нового рода, любовница начальника станции. Поэтому, за сегодняшний вечер, со мной перезнакомились и перездоровались все, кто только мог. Внезапно, ко мне подошел Фредерик Уотерстоун с незнакомыми людьми.

— Леди Мария, позвольте Вам представить группу проекта, о котором мы с Вами говорили.

Рядом с командором стояло пятеро гуманоидов.

— Это наш биолог и химик в одном лице, Леони Квард.

Землянин, очень красивый землянин.

Улыбнувшись ему, я протянула руку, которую поднесли к губам и поцеловали. В это же мгновенье, мою талию обвил знакомый, нахальный хвост, меня приобняли за плечи и волнующий голос произнес:

— Леони, убери свои руки, пока я их не оторвал.

В местах, где он прикасался ко мне, начало покалывать. Почему я забыла принять транквилизаторы?

Леони отпустил мою конечность, и весело посмотрев на нас с Александром сказал:

— Уотерстоун, неужели ты остепенился?

— Нет, — ужаснулась я.

— Да, — ответил Алекс.

Леони вскинул брови.

— На ней моя метка, так что ты меня понял.

— Уотерстоун, ты меня бесишь!

— Правда, моя хорошая?

— Какое противостояние! Я прямо вам завидую, мне бы так! — опять вклинился Леони.

— Поверь мне, не надо, у тебя и так все отлично. Или ты устал от того, что женщины падают в твои руки, как спелые фрукты? Леди, Леони у нас махровый соблазнитель, какие были пару тысяч лет назад. Он во многом старомоден, и именно поэтому так нравится женщинам.

То есть, обычный бабник моего времени. Жаль. У меня к таким стойкий иммунитет.

Фредерик закашлялся, привлекая внимание к остальным членам группы, которые стояли и все это время развлекались за наш счет.

— Если Вы закончили, позвольте я продолжу знакомство. Наш эколог, Мьер Лож.

Под пристальным взором Александра мне кивнул еще один землянин. Не такой красивый как Леони, но тоже ничего.

— Наш медик, Несси Морон.

— Очень приятно, — сказала женщина эйфи, и протянула мне руку, которую я пожала, Александр зарычал.

— Алекс, твоя невеста очень консервативна, и на женщин можешь не рычать, — не выдержал Фредерик.

— Я не его невеста.

— А метка? — спросила Несси.

— Ладно, оставим эту тему.

Я не собиралась дальше продолжать разговор, и позволять другим копаться в моей личной жизни. Тем более что присутствие Александра отрицательно сказывалось на моих мыслительных способностях.

— Так, дальше Мирон Комник. Он будет регистрировать все исследования, и Ник Тодески. Он ваш повар.

Драг и чиви синхронно кивнули.

— Будет еще команда корабля и технический персонал, но с ними познакомитесь по ходу.

— Командор, а руководитель группы и специалист по древним языкам?

— Я просил Алекса, но он…

— Согласился.

— Да? Вот и прекрасно. Отправляетесь через три дня.

— Что?! Ты представляешь…

Я вывернулась из своеобразных объятий Уотерстоуна. Мое тело горело и, если я сейчас отсюда не уйду, то секс случится, невзирая на свидетелей.

Александр внимательно на меня посмотрел.

— Мне нужно в дамскую комнату или, ты, пойдешь со мной?

— Нет. Но найди меня потом, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.

Интересно о чем?

— Хорошо, я ненадолго.

До нужного места я дошла как в тумане. Со мной еще никогда такого не было, но с другой стороны, со мной не случалось и такой ситуации. Склонившись над раковиной, я начала плескать воду себе в лицо и, через некоторое время, мне немного полегчало. Надо найти Алекса, выслушать его, и сваливать отсюда, а то будет беда.

Выйдя обратно в банкетный зал, я стала искать своего Ромео, и нашла. Он стоял на балконе и разговаривал с каким‑то мужчиной. Услышав тему разговора, я остановилась за портьерой и решила послушать.

— Ты уверен, что твое тело реагирует на нее?

— Да.

— Но землянка…

— Да. Я сам, поначалу, боролся с собой, это такой риск, но ничего не поделаешь.

— Она красива?

— Нет. Но недурна собой. Фигура немного полновата, красивые глаза, сейчас такие редкость.

— Ты с ней ради прекрасных глаз?

— Ну что ты, отец. Безусловно, в моем теле есть чувства, как и в моей душе. Я долго ждал и не хочу больше.

— Это да, к тому же, у тебя приближается опасный период безумства, не стоит рисковать. Она достаточно образованна?

— Я еще не понял.

— Сын. У тебя мозги, сейчас, находятся ниже пояса, верни их на место и подумай. Не хватало, еще опозорится, когда представишь ее клану. Вот будет прелесть, если она не сможет вести себя прилично или оконфузится при разговоре. Землянки очень поверхностны.

— Не знаю, у нее, вроде, есть моральные принципы, хотя я не уверен.

— И ты поставил метку?

— Но она из прошлого, а там были другие нравы.

— Никакое время не в силах изменить их характер. Земные мужчины не отличаются постоянством, а женщины просто блудливы, что будет, если она наставит тебе рога?

— Ррррр…

— Не рычи. Может, все не так плохо. Фредерик и Элоиза, вроде, отзываются о ней положительно.

— У нее, определенно, есть сила характера и неплохая воля. За несколько дней она, достигла самого высокого уровня тире и так строптива.

— У тебя это просто похоть и азарт. Сын, будь осторожен.

— Все под контролем. Что есть, то есть. Если все будет плохо, значит, придется согласиться на меньшее. Между нами уже идет брачный период. И то, что я тебе сказал, в начале нашего разговора, правда и от этого никуда не деться.

— Тогда, если это так, я сочувствую тебе, сын. Ну ладно, когда Вы едете в экспедицию?

Больше я слушать не стала. Мою голову заволокло туманом, и мысли путались. Кровь стучала в висках, в голове звенели слова из разговора.

Ты уверен, что твое тело реагирует на нее?

Но землянка, это так…

… я сам, поначалу, боролся с собой… такой риск… но ничего не поделаешь…

… красива?

… недурна собой… немного полновата, красивые глаза…

… ради прекрасных глаз…

… в моем теле есть чувства… я долго ждал и не хочу больше…

… приближается опасный период, не стоит рисковать…

… достаточно образованна?.. не понял…

… мозги, сейчас, находятся ниже… подумай…

… не хватало, еще опозорится… она не сможет себя вести прилично… оконфузится при разговоре. Землянки очень поверхностны…

… вроде, есть моральные принципы… я не уверен…

… Никакое время не в силах изменить их характер… женщины просто блудливы, что будет, если она наставит тебе рога?

… определенно, есть сила характера и неплохая воля.

… У тебя это просто азарт и похоть… будь осторожен.

… Если все будет плохо… согласиться на меньшее.

… уже идет брачный период…

… я сочувствую тебе сын… я сочувствую тебе, сын…

… я сочувствую тебе сын…

Боже, я ведь чувствовала, что не может быть все так хорошо. Нет достойной женщины? Согласимся на то, что есть, лишь бы не опозорила. Если есть похоть, зачем заморачиваться внутренним миром избранницы или чувствами? Так больно… Когда я успела, в него, влюбиться? Когда? Ладно, Маша, не первый раз нам плюнули в душу. Ты решила, будущее прекрасно, безопасно и дружелюбно? Ничего, на ошибках учатся.

* * *

Есть на станции место, которое поражает меня своей красотой и это место — смотровая платформа. Вот сейчас я сидела здесь и смотрела на звезды, планеты. Красота была потрясающая.

Все решения я обдумала и приняла. Жизнь здесь налажу, во что бы то ни стало, узнаю и научусь всему, что только может понадобится. Никто, никогда, не будет меня стыдиться и смотреть свысока. Укреплю положение своего рода, и после этого, можно будет подобрать себе мужчину… для рождения ребенка. Это не проблема. Те же земляне прекрасно подойдут.

А здесь так тихо.

… в моем теле есть чувства… я долго ждал и не хочу больше…

Мне стало смешно и, начав смеяться, я никак не могла остановиться.

— Над чем смеешься?

Обернувшись, увидела его.

— У меня сегодня было много смешного.

Александр приподнял брови вверх.

— Не поделишься?

— Нет.

— Ладно. Почему, ты, не нашла меня? Не обратила на мою просьбу внимание?

… достаточно образованна?.. не понял.

— Ну что ты, память у меня хорошая.

— Да?

— Не заметил? Мы конечно, с тобой, не так много общались, но что‑то же ты должен был обо мне узнать?

… мозги сейчас находятся ниже… подумай…

— Мы ведь не сразу нашли общий язык.

… я сам, поначалу, боролся с собой… такой риск… ничего не поделаешь…

— Да, с землянами так трудно, правда?

…Но землянка это так…

— Меня сбили с толку стереотипы и, то, что ты из другого времени. Поначалу были некоторые опасения.

… Никакое время не в силах изменить их характер… женщины просто блудливы, что будет, если она наставит тебе рога?

— А сейчас? Или мои прекрасные глаза затмили все?

… Красива?.. недурна собой… немного полновата, красивые глаза…

Мой вопрос заставил его насторожиться.

— Тебе и раньше говорили, что у тебя красивые глаза?

— Конечно, — ответила я, улыбаясь, и смотря на него. — Но, увы, никто не интересовался моим прекрасным внутренним миром. Ты, тоже так делаешь, в отношении женщин?

… вроде есть моральные принципы… я не уверен.

— Драги, по своей природе, вообще мало интересуются женщинами, но если собеседник образован и воспитан, то и внутренний мир у него в полном порядке.

Не хватало, еще опозорится… Она не сможет вести себя прилично… Оконфузится при разговоре. Землянки очень поверхностны…

— Естественно, это не касается любимой женщины, для нас они прекраснее всего и внутренне, и внешне.

… Если все будет плохо… согласиться на меньшее.

— Да. Ты о чем‑то хотел со мной переговорить?

— О наших с тобой отношениях.

— Тогда нам не о чем разговаривать.

… уже идет брачный период…

— Опять это противостояние? Безусловно, у тебя очень сильный характер, но это не тот случай, когда стоит начинать битву. Почему бы просто не попробовать?

— Если ты не ограничишь свои личные контакты со мной, я попрошу о переводе. Я понимаю, у тебя приближается опасный период, когда не стоит рисковать, но решение я приняла, и, тебе, придется смириться.

При моих словах, он прищурился и внимательно посмотрел на меня. Не знаю, что он там увидел, но внезапно, в его глазах я увидела осознание.

— Ты подслушивала?

— Да, мы земляне, такие.

— Мария, ты не так…

— Я все сказала, Александр. До свидания.

И пошла домой, оставляя Уотерстоуна за своей спиной. Дедушка был неправ, ребенок у меня будет, муж — нет, что бы там Булгаков не писал.

… я сочувствую тебе сын…

Глава 8

Фредерик Уотерстоун

Сегодня, с утра, я не мог работать, у меня было предчувствие каких‑то неприятностей. Особенно волновал вопрос, почему мой брат, уйдя вчера с Машей поговорить, так и не вернулся? С одной стороны, на это могла быть совершенно естественная, интимная причина, но… зная этих двоих, в это с трудом верилось. Может, я вообще зря переживаю по поводу них?

Тут раздался вызов секретаря.

— Да?

— К Вам леди Кудрявцева.

Так…

— Пропусти.

Посетительница зашла в дверь и выглядела как‑то странно, заторможено что ли.

— Леди Мария, с Вами все в порядке?

— Да, спасибо, со мной все нормально.

— Вы по какому вопросу ко мне?

— По поводу экспедиции.

Слава богу, не из‑за брата!

— Что‑то случилось?

— Дела рода требуют моего внимания именно сейчас, поэтому я прошу Вас отложить наше отправление, на неделю. За это время я все улажу и со спокойной душой смогу уехать.

— Это действительно необходимо?

— Боюсь, что да.

— Хорошо, я сегодня же направлю указ. Александра Вы предупредите сами?

— Я бы предпочла, что бы ему сообщили об этом в общем порядке.

Вот не зря я боялся.

— Мне следует о чем‑то знать?

— Нет.

Понятноооо…

— Я надеюсь, Вам хватит времени все уладить. И если уж экспедиция откладывается, то я бы хотел воспользоваться, Вашими услугами тире. Это возможно?

— Конечно. Когда?

— Сегодня и завтра вечером. Дальше пока неизвестно.

— Тогда сообщите точное время.

— Я передам с секретарем.

— Спасибо. До свидания.

И на этом, посетительница покинула кабинет.

— До свидания. И что же ты братец, опять натворил?

* * *

Александр Уотерстоун

Я пил. Уже часа четыре, желая забыться, но получалось плохо. Она слышала разговор с отцом, в котором я был непозволительно откровенен. Придурок. После этого, я практически перестал ощущать ее желание. Наверное, правильно, что она меня не хочет. Узнать бы почему? Что ей так не понравилось в моих словах?

…конечно, мы с тобой, не так много общались, но что‑то же ты должен был заметить?…

Не уделял ей достаточно времени? Да я, последние несколько дней, просто ходил за ней по пятам. Я жил ею! Ведь, в разговоре, отец только строил предположения из‑за того, что переживает за меня.

…с землянами так трудно, правда?…

И еще как! Я налил себе следующий бокал и выпил залпом.

… Или мои прекрасные глаза затмили все?…

Они непросто затмили, они стали условием существования. Сначала я был уверен, что добьюсь взаимности, но после нашего последнего разговора в душе поселились сомнения и грызли меня, сводя с ума. Неужели она не понимает, что такое любимая женщина для драга?

…никто не интересовался моим, прекрасным, внутренним миром….

Да я, просто, не успел его узнать! Сначала мы воевали, потом я пытался ее отловить, когда она бегала от меня. Дали ли мне возможность?

Внезапно, в дверь постучали. Не хочу открывать, мне не до них. Опять раздался стук.

— Фредерик уйди!

Послышался сигнал аварийного открытия двери. Доступ был только у мамы. Черт.

— Боже мой, сын, что с тобой? — спросила родительница, когда зашла в спальню. — Ты так не пил, с двухсот лет, когда у тебя закончился переходный возраст.

— Она все‑таки изменила тебе? — это уже отец.

Я улыбнулся и, смотря на бокал, ответил:

— Она слышала наш с тобой разговор, на балконе.

— Ну и что?

— После этого, мне сообщили, что знать меня не желают и ее ответное желание, я теперь, практически не ощущаю.

И опять выпил, а мама подошла и отобрала у меня бокал.

— Тебе нельзя пить. Твой возраст подошел к критическому порогу и этим, ты только ускоришь процесс. Давай рассказывай, о чем Вы там, с отцом говорили?

Я пересказал разговор, отвечая, также, на уточнение мамы и иногда Элоизы, которая тоже была здесь.

Когда закончил, в комнате повисло молчание, в котором раздался голос моей родительницы.

— Сын, мне стыдно за тебя.

Я так был шокирован этим заявлением, что даже немного протрезвел и резко сел на кровати.

— Что? Почему?

— Ты спрашиваешь почему? Хорошо, давай рассуждать логически, отбросив расы. Ты говоришь женщине, что без ума от нее и тут же, на балконе, она слышит твой разговор с отцом, в котором ты говоришь что? Что твое тело ее хочет, но ты не уверен, что она будет тебе верна. Что ты боролся с собой, не желая признавать, желание к такой, как она. Что ты чего‑то ждешь и только поэтому согласился на эти отношения. И этот, приближающийся опасный период, так беспокоит тебя, что вынуждает согласиться даже на меньшее. Что все земляне поверхностные, необразованные, неглубокие существа.

— Но они именно такие!

— Нет, сын. Ты находишься среди своих стереотипов и судишь обо всех по большинству. К тому же, она вообще не из этого времени. Ты не опроверг слова своего отца, что она может тебя опозорить и тем самым оскорбил ее. Выдал то, что ничего не знаешь о ней. А отец вместо того что бы дать дельный совет, начал говорить всякие глупости.

— Маргарита, я не…

— А ты молчи, мы с тобой дома поговорим. К тому же, как я поняла, вы еще говорили про ее фигуру и глаза.

— Но ее фигура прекрасна!

— Я знаю, что уж если ты и смотришь на женщин, то засматриваешься именно на такие силуэты. А она знает?

— Сейчас в обществе…

— Это сейчас. Но она из прошлого. Что ты знаешь о ее времени?

Я молчал.

— Когда я встречалась с твоим отцом, он тоже наделал море ошибок, но я хотя бы знала все, что надо о драгах. То, чего она не знает. Но ничего, этот урок ее многому научит. Когда Фредерик устроил свою судьбу, я думала никто из вас, не унаследовал этот ужасный максимализм отца, но ты всегда был на него похож.

— Это такой недостаток?

— Поначалу да. Но вы так прекрасно умеете любить.

Я посмотрел на Элоизу.

— Что ты думаешь?

— Я думаю, что если бы я такое услышала от Фредерика, то ему бы пришлось плохо. Следовательно, сейчас, плохо придется тебе. Ты должен узнать о ней, ее времени и ее характере все. Не лезь сейчас на рожон, пусть она остынет, но держи под колпаком. Ты в любви такой несобранный но, тем не менее, прекрасный ученый, так отнесись к этому, как к главному эксперименту в своей жизни. Допустил ошибку, исправь. Если потеряешь такую женщину, то будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

Закончив речь, Элоиза выскользнула за дверь, а следом за ней ушел и Фредерик. Отца мама вытолкнула сама.

Подойдя и поцеловав меня в лоб, она сказала:

— Я верю в тебя сын.

— В самом начале разговора, с папой, я сказал, что очень люблю ее. А теперь практически не ощущаю ответного желания. Я хоть нужен ей?

— Она могла не слышать этого и к тому же есть средства, которые подавляют желание. Тебя невозможно не любить.

И улыбнувшись, ушла.

Весь пьяный дурман после этого разговора из меня исчез, и, умывшись холодной водой, я окончательно пришел в себя.

…не ограничишь личные контакты со мной, я попрошу о переводе…решение я приняла и тебе придется смириться….

Наивная. Ну, побудь пока в этом заблуждении, скоро у нас экспедиция и я к ней подготовлюсь, как следует. Ты все равно будешь моей!

* * *

Ну что я могу сказать? Грузовые доки не самое приятное место на станции. Здесь очень грязно, очень людно и очень шумно. А еще я сделала одно открытие, грузчики со временем не изменились. Мне столько пикантных предложений сделали, пока я нашла их начальника.

Мужчина, видимо, не ожидавший увидеть здесь женщину, одетую не для этого места, поспешил ко мне.

— Я могу Вам помочь?

— Да, если Вы начальник станции.

— Я начальник. С кем я разговариваю?

— Меня зовут леди Мария Кудрявцева и у меня к Вам просьба.

— О! Ну что ж, если леди просит, помогу, чем смогу.

— Я бы хотела поговорить с Рэне Ферне.

— С этим эйфи?

— Вы им недовольны?

— Недоволен ли я? Ну, у него случаются систематические драки, он не признает никаких авторитетов и можно еще много чего сказать, но я устану перечислять.

— Не могли бы Вы меня, к нему проводить?

— Если так хотите, то пойдемте.

Мы прошли из основного дока, по коридорам, в самый дальний отсек. М — да, грязь здесь нереальная. Пройдя мимо рабочих, которые молча на нас, смотрели, явно не понимая, что я здесь делаю, меня проводили в самый дальний угол к мужчине, которого уже сложно было назвать юным. Нет, он, конечно, был молод и если его отмыть, то, наверное, симпатичным. Но глаза, они были, глазами старика.

— Ферне, к тебе пришли.

На меня вскинули умный, внимательный взгляд. Именно этот взгляд и решил, быть разговору или нет.

— Леди Мария Кудрявцева желает тебя видеть.

Повернувшись к начальнику станции, я попросила:

— Не могли бы Вы нас оставить, на несколько минут?

— Только, если на несколько минут. Поймите Леди, я занятой человек и не могу долго Вас ждать.

— Я понимаю и постараюсь побыстрее закончить дела.

После этого, я повернулась к эйфи, который внимательно меня разглядывал.

— Зачем я мог понадобиться Леди, да еще такой знаменитой? — сыронизировал Ферне.

Все‑таки эти годы, оставили след и на нем, и в его душе.

— Вы пьете?

— Что? Почему Вы спрашиваете?

— Просто ответьте на вопрос.

Он усмехнулся.

— Нет, до этого я еще не дошел. Хотя…

— Вот и славно. Тогда я предлагаю Вам, вступить в свой род, постоянным его членом.

У эйфи, даже рот приоткрылся, так он был потрясен.

— Вы, наверное, не совсем понимаете то, что Вы сказали.

— Почему я не понимаю? Что Вы видите здесь странного? Принятие в род настолько необычный поступок?

— Принятие в род такого, как я, безусловно, да.

— Вы преувеличиваете. У Вас прекрасное образование, несомненный финансовый талант. Вы можете быть очень полезны. Соглашайтесь.

— Вы не знаете мою историю? Вам рассказать?

— Не стоит, я в курсе.

— У Вас есть доступ к очень интересным документам.

При воспоминании о моем «доступе», несмотря на транквилизаторы, лицо перекосило и внимательный Ферне это заметил.

— Я не говорю о том, какое это бесценное предложение для меня. Даже самый низкий статус, в Вашем роде, лучше чем то, что я имею сейчас, но что с этого будете иметь Вы?

— Вы думаете, я благотворительностью занимаюсь, приглашая Вас в род, да? Не стоит думать, обо мне, так хорошо. На Ваши плечи падет немаленькая ноша, а именно финансы. Я очень мало понимаю в экономике и во всем, что с ней связанно, поэтому мне нужен отличный специалист, в этой области. Таких мало, и заманить их, к себе, очень трудно. Приняв Вас в род, я поставлю перед Вами сложные задачи и буду ожидать их достижения. Ну что? Ваше слово.

— Заманчиво. Я был бы дураком, если бы отказался от такого предложения.

— Вот и отлично. Приходите, вечером, в восточное крыло станции. Там все обговорим.

* * *

На сегодня был еще один гуманоид, с которым я хотела поговорить. И его, мне нужно было искать, в ремонтной мастерской космических кораблей.

Честно говоря, идти туда в одиночестве, было как‑то боязно. Но просить Александра сопровождать меня, я не хотела, лучше себе язык отрежу. И иногда, мне казалось, что я его вижу. Мельком, издалека, но вижу. Может, мне нужно быть поаккуратнее с транквилизаторами, все‑таки доктор меня предупреждал.

Найдя нужный бокс по ремонту, и разузнав точное местоположение объекта, я пошла, попытать счастья. Вдруг, интуиция меня обманула?

Тарк обнаружился под одним из звездолетов. Наружу торчали только ноги, и по бокам громоздилось оборудование. Размер обуви у него был немаленький, так что мужчина, должен был быть просто огромным.

Я кашлянула, ничего. Я еще раз кашлянула, опять нечего. Тогда собравшись с силами, я пнула лежащее тело по ноге. Ага, есть контакт! Мужчина начал вылезать и судя по всему с нехорошим настроением. Видно он собирался что‑то сказать не особо цензурное но, увидев меня, запнулся.

— Ты кто? — пророкотало огромное, накаченное тело драга.

Если кто‑то слышал пароходный гудок, поймет, какие ассоциации у меня возникли.

— Вы Джим Тарк?

— Ну.

— Я леди Мария Кудрявцева. Мне нужно с Вами поговорить.

— Я полностью в Вашем распоряжении, — сказал он, все также сидя на полу.

Думает меня можно смутить насмешками?

— Вот и прекрасно. Я хотела бы, что бы Вы мне рассказали о том, что произошло четыре года назад.

Насмешливые глаза вмиг заледенели.

— Зачем это Вам?

— Это нужно для того, что бы принять важное решение.

— Леди, шли бы Вы отсюда.

Подойдя поближе, я тихо сказала:

— Мне важно это знать. Я не знаю почему, но важно. Ваша история чем‑то задела меня и не вылезает из головы.

В этот момент его взгляд упал мне на руку, и он увидел знак тире.

— А — а-а… Что ж, если Леди станет лучше, то я готов помочь, — зло усмехнулся он. — Рассказывать не буду. Смотрите сами, если хватит способностей. Только не приближайтесь близко, а то Уотерстоун, мне потом что‑нибудь оторвет.

Вот гадство! Вся станция в курсе? Хотя о чем это я, на мне же его метка.

Подойдя к Тарку, я положила руки ему на голову.

Было отвратительно. Если мой первый опыт считывания, изгадил душу сексуальными фантазиями и моральным уродством, то в этот раз на меня вылили боль израненной, я бы даже сказала искалеченной, души. Закончила я где‑то, через полчаса.

Никого он не насиловал. Просто одной женщине захотелось завести интрижку ну, и она выбрала этого драга. На мой взгляд, даже чем‑то его, подпоив, желание было искусственным, это я четко почувствовала. Тот обрадовался, что нашел себе пару, у них уже была любовь и все такое, а потом он, на работе, пробил ее по базе, а она замужем. Вот это был сюрприз! Он к ней, устроил скандал, а тут муж подошел. Ну, она ему и сказала, что тот ее изнасиловал. Шуму было. Если бы Тарк прошел экспертизу тире, тут бы и всплыла наружу вся истинная история, вплоть до средства, которым его одурманили. Но этот благородный не стал раскрывать обман, ради единственной женщины. В общем, банальная история сломала судьбу гуманоида. Удастся ли поправить?

— Что я могу тебе сказать? Во — первых, это отвратительно.

— Согласен с Вами, больше никогда на такое не соглашусь.

— Я еще с тобой аккуратно.

— Да?

— Слюни же не пускаешь, так ведь? Во — вторых, она не была твоей парой и просто опоила тебя, для получения сексуального желания.

— Что? — просипел драг. — Врете!

— Я бы тоже не поняла, если бы не испытала, эмоции брачного периода, на себе. И что бы было понятнее …

Опять положив руку на его голову, я стала перемещать свои эмоции и ощущения. Уложилась минут за пять, после чего он, пробормотав:

— !.. — упал без сознания.

Посмотрев, на лежащую около моих ног тушу, я подумала, что что‑то все‑таки не учла. А именно, что делать‑то? Что делать?

Глава 9

Через час, решив проблему, я сидела у Иосифа в смотровой, на диване, и смотрела на лежащего неподалеку драга.

— Мария, ты соображаешь, что ты делаешь? А если он останется дебилом, после всего? Да тебя тут же лишат способностей.

— Я все сделала по правилам.

— Ты вообще, что ему сбросила?

— Эмоции, которые я испытываю в последнее время.

Доктор с недоверием покосился.

— И такой здоровый мужик отключился от женских переживаний? Да ты меня разыгрываешь.

— Нет.

Еще раз, внимательно взглянув, Иосиф спросил:

— Когда ты едешь в экспедицию?

— Через пять дней.

— С Александром?

— Да. Он руководитель.

— Пойдем ка со мной.

Он провел меня в боковую комнату, с мед приборами и, посадив на кресло, надел, какой‑то шлем.

— А что это мы собираемся со мной, делать? Может не надо?

— Сиди!

Тут доктор нажал на какие‑то кнопки, и прибор зажужжал и продолжал жужжать где‑то минут пятнадцать. И чем больше проходило времени, тем мрачнее становился Иосиф. По окончании, он снял с моей головы шлем и просмотрел показания.

— Судя по заключению прибора, твой организм, переживает сильный эмоциональный стресс и психологическое напряжение, вызванное безусловным рефлексом на сексуальное сильнейшее неудовлетворение тела. Знаешь, я выпишу тебе снотворное. Оно сильное и действует около восьми часов, транквилизаторы оставим, только не злоупотребляй. И добавим к ним какой‑нибудь способ сбросить эмоции. Это уберет опасную напряженность нервной системы, и немного снизит сексуальное желание.

— Думаете это необходимо?

— Маша, ты находишься на грани нервного срыва. У тебя, как у тире, тем более с психологическим направлением, это может иметь последствия для психики. А еще лучше, разберись с Александром и переспи, наконец, с ним.

После этих слов, я шокировано уставилась на доктора. А он пожав плечами ответил:

— Кто‑то должен тебе это сказать.

Тут, наш разговор прервал шум в смотровой. Зайдя в нее, мы увидели, что Тарк очнулся и сидит на кушетке, которая непонятно как под ним не развалилась. Посмотрев на меня, он спросил:

— Как Вы живете в этом аду?

За меня ответил Иосиф.

— Испытывать подобные эмоции вполне нормально и приятно, если те, кто их испытывают, не являются двумя упертыми idiota.

На это, я лишь закатила глаза, а драг хмыкнул.

— Я предлагаю Вам вступить в мой род и пройти освидетельствование тире. Распоряжение выпишу, деньги найдете сами.

— А оно того стоит?

— Безусловно. Помимо того, что этой стерве не должно, такое, сойти с рук, средство которым можно опоить драга, должно быть придано общественности. Где гарантии, что им не воспользуются снова? К примеру, та же пигалица, которая подлила его Вам?

— Хорошо, в чем‑то Вы правы. Но зачем принимать меня в род?

— Потому что я хочу повесить на Вас, огромную головную боль, которая меня тяготит, но необходимость не позволяет отказаться.

— И что же это?

— Этот вопрос мы обсудим, когда Вы придете, сегодня вечером, в восточное крыло станции.

На меня, некоторое время, внимательно смотрели, потом кивнули.

— Что мне терять? Приду.

— Тогда, у меня к Вам еще один вопрос.

— Какой?

— Где, на станции, можно побоксировать?

* * *

Боксировать, это я, конечно, преувеличила. Когда меня нашла Даша, я просто остервенело, долбила по боксерскому мешку. Некоторое время, посмотрев, она села неподалеку и спросила:

— Что ты делаешь?

— Боксирую.

Удар, еще удар.

— Долбя безбольной битой, этот несчастный мешок? Я как‑то себе по — другому бокс представляла.

— Если бить руками то, через какое‑то время, они начинают болеть.

— Не буду спрашивать, зачем тебе это.

— Рекомендация врача.

— Ну да.

Не верит и не надо.

— Зачем ты меня вызывала?

— Ты должна оформить бумаги о принятии в род Джима Тарка и Рэне Ферне.

— Что? Ты понимаешь, кого хочешь прикрепить?

— Конечно! — ответила я, продолжая боксировать.

И не отрываясь от увлекательного занятия, пересказала истории сегодняшнего дня. Подумав, моя правая рука согласилась со мной.

— Теперь я понимаю и бумаги подготовлю, как можно скорее.

Еще серия ударов и, выдохнувшись, я опустилась на пол.

— Маша, понимаю, что вряд ли смогу…

— Да Даш, ты не сможешь мне помочь.

— А тот человек, который сможет, сейчас не в лучшем состоянии. Что тебе мешает облегчить участь этого страдальца?

И под моим тяжелым, злым взглядом, она ретировалась.

Если б кто знал, что мне мешает…

* * *

Приведя себя в порядок, после сброса напряжения, я отправилась в восточное крыло, смотреть ремонт моих помещений.

И то, что увидела меня, впечатлило. Все комнаты были отделаны довольно хорошо, качественно и дорого. Вздохнув я принялась, декорировать и обставлять. Что бы довести, столько помещений, до завершенного состояния, мене потребовалось масса времени. Конечно, дизайн для каждой комнаты я не продумывала, а просто пользовалась тем, что запомнила из своего времени. Вынырнув из этого, эстетического рая, я поняла, что уже глубокий вечер. Где же мои приглашенные?

Гость пришел, но тот, которого совсем не ждали. Войдя в огромный приемный зал, перед входом в крыло, я увидела прислонившегося к косяку Александра.

— Что‑то нужно?

— Зашел и по делу, и посмотреть как ты тут.

— Я сегодня много сделала и без твоего присмотра.

— Ты сегодня много сделала но, увы, с моим присмотром.

— Следил за мной?

— Конечно. Или ты думала, что я позволю тебе ходить по таким ненадежным местам, как ангары и доки, без наблюдения?

— Я думала, мы договорились…

— Это ты говорила какие‑то глупости, я ничего подобного не делал.

— Что Уотерстоун, соглашаетесь на меньшее? Не боитесь получить полную, глупую женщину, в свое распоряжение?

Подойдя ко мне, он взял меня за подбородок и, приблизив свое лицо практически вплотную, ответил:

— Ты коварная, упрямая, невозможная искусительница, но никак неглупая. И именно такая фигура мне нравятся. Можно даже немного поднабрать.

В то время, как он это говорил, его рука скользила вверх по моей ноге и легла на попу. Резко отстранившись назад, я размахнулась левой рукой и ударила его в нос. Алекс немного отшатнулся, но то, что было больно, вида не подал. Неужели забываю уроки друга? Кисть, от боли, жгло огнем. А он, придвинувшись и опять взяв меня за подбородок, сказал:

— Приложи к ручке лед, а то будет сильно болеть. И если эти двое, хотя бы прикоснутся к тебе, я вырву им горло.

Крепко меня, поцеловав, Александр стремительно вышел, а я заметила стоявших, в дверном проеме, двух гуманоидов, для которых и были сказаны последние слова.

От мысли о том, что они только что увидели, краска залила мои щеки.

— Проходите и присаживайтесь на диван, сейчас приду.

Интересно, морозильное оборудование, сегодня установили?

Вернувшись, я уже прижимала, к руке, мешочек со льдом и, расположившись на втором диване, напротив мужчин, спросила:

— Ну — с, начнем разговор?

На меня смотрели и молчали.

— Скажите Тарк, Вы сделали то, о чем я Вас просила?

— Да.

— А работали, раньше, начальником безопасности станции?

— Да.

— Теперь будете работать, в том же качестве, на род.

— Что? Такое высокое положение?

— О, Вы снизошли до разговора!

— Нет. Да. Я не о том. Почему?

— Что за странные вопросы? Вы имеете обширный опыт в этой области. И это еще не все. Даша занимается общественной и социальной стороной рода, Ферне будет заниматься всем, что связанно с финансами, а на Вас все остальное.

— А чем будете заниматься Вы?

— А я глава и, наверное, буду решать серьезные проблемы, принимать ключевые решения и подбрасывать деньги, по мере возможности.

— Как себе это представляете?

— Прекрасно представляю. Должна пояснить, что я ничего не понимаю в управлении родом. Конечно, буду со временем вникать, но не надо мне говорить, что все дела это моя обязанность. Я узнавала, про функции главы. Он координирует, решает проблемы и открывает двери, которые Вам не открыть.

— Она права, — наконец влился в наш диалог Ферне. — Именно так все и происходит. Что требуется от меня?

— Делать деньги. С завтрашнего дня я, постараюсь набрать капитал, а Вы должны будете, заставить его работать и конечно, организовать всю экономическую жизнь рода.

— Как планируете достать деньги?

— Я тире самого высокого уровня, умеющая работать с подсознанием. Поэтому, есть методы.

— И сколько они Вам платят?

— Я работаю по разовым контрактам, поэтому зависит от случая.

— Прекрасно. Надо составить прайс — лист!

А я в нем не ошиблась. И как среди эйфи мог родиться такой делец?

— Вот и займитесь этим. Только договаривайтесь с самим Литвиновым. Он лично подписывает мне чеки и заключает со мной договоры.

— Да — да. Тогда, нужно сбегать в пару мест, подготовить все к нашей с ним завтрашней беседе. Я могу идти? Или для меня есть еще что‑то?

Я лишь покачала головой, и на этом Ферне покинул нас.

— А он фанатик, — заметил Тарк. — Значит, хотите, что бы я был для Вас палочкой выручалочкой?

— Поймите меня, я еще мало разбираюсь в здешнем обществе, зато неплохо в психологии. Даша прекрасная помощница и хорошая правая рука. Она исполнительна и решает проблемы рода во многих областях, но не более. Из‑за своей замкнутости, она многого не может сделать, или это дается ей с трудом. Вы же другой человек и как раз можете то, чего не может Даша. Дополняя друг друга, можете прекрасно сработаться. Ну, про Ферне и говорить нечего. Так что?

— А куда мне деваться, я многим Вам обязан и своим новым статусом, в том числе.

— Тогда, это все.

И закрыв глаза, откинулась на спинку дивана. Как я устала!

— Конечно это немое дело, но если Вы хотите поговорить…

Приподнявшись, я взглянула на смущенную физиономию Тарка. А может правда? Он и так уже в курсе моих эмоций, будет молчать. К тому же, мужчина.

— Что ж воспользуюсь Вашим предложением, но если проболтаетесь, выжгу Вам мозг, несмотря на последствия.

Тарк лишь вскинул брови, давая понять, что он меня услышал.

— Можете, не бояться, я не буду выплескивать свои эмоции еще раз, Вы и так ими прониклись сверх меры, но вкратце расскажу одну историю, а Вы выслушаете меня и поделитесь впечатлениями.

И сухо, опираясь на факты я, рассказала ему то, что произошло между мной и Александром, с начала нашего знакомства.

Некоторое время драг молчал, а потом сказал:

— Это хорошо, что Вы спросили мнение мужчины драга, другие Вам мало что объяснят. Вы знаете, сколько Уотерстоун занимает свой пост?

Я покачала головой.

— Двести тридцать семь лет. И я долгое время с ним работал. Фактически, он являлся моим начальником. И когда я сегодня увидел Вас, то не поверил, что передо мной непробиваемый Уотерстоун, который всегда был очень скуп на эмоции. Потрясающий ученый, прекрасный организатор и управленец, все это про него, но пылкий влюбленный… Это просто фантастика, которая превратилась в реальность.

— Я читала о его расе и поведение Александра, совсем не походит на поведение влюбленного драга.

— Очень даже подходит. В ситуации, которая возникла сейчас между вами, виноваты оба. Вы, олицетворяли его с общепринятыми шаблонами, не пытаясь ничего узнать, ни о его расе, ни о нем самом, в частности. У всех есть предубеждения и у Вас тоже, причем еще из своего времени, хотя нужно жить нашим. Он совершил точно такую же ошибку, плюс надо было быть поувереннее в своей любимой женщине. Но, как и большинство драгов, он неопытен в таких делах, а еще привык все держать под контролем. И тут такой шок, влюбился в землянку, попасть в независящие от тебя обстоятельства. Как итог, у вас возникло взаимонепонимание.

— Я конечно не мужчина и многого не понимаю…

— Мало того, что Вы не мужчина, Вы еще и не драг. Я постараюсь объяснить. Видели большинство землян нашего времени? Безусловно, они в большинстве своем положительные и коммуникабельные люди, но поверхностные. Вы же не будете это оспаривать?

— Нет, но…

— Стереотипы и предубеждение были всегда и он, из‑за того, что в самом начале обстоятельства и чувства выбили у него почву из‑под ног, поддался им. Сознание было смущено привязанностью и сильным, накатившим желанием. Такие эмоции плюс расовый и временной барьер. Чего Вы хотели в итоге?

— В плане себя, я согласна, но многие поколения драгов поддавались этим эмоциям…

— Не мне Вам рассказывать, что знать и чувствовать, это разные вещи. Я тоже об этом знал и, тем не менее, когда там, в ангаре, Вы показали мне какие они на самом деле… Это не передать словами. Но я запомнил эти ощущения и в свое время они мне помогут. А его физические реакции… Разве плохо, когда мужчина Вас вожделеет и находит привлекательной? Любимый мужчина.

— Этого мало.

— Да у вас такой шквал чувств, такая любовь, о которой многие мечтают. Сегодня воздух между вами искрился и был напряжен до такого состояния, что любовь, ощущали не только вы, но даже мы когда находились рядом.

— Правда?

— Не то слово. А тот разговор, который затеял его отец, был продиктован заботой о сыне. Если Вы предадите Уотерстоуна или измените ему, это будет, для него, страшный удар. Я что‑то подобное пережил, хоть и искусственное. Не представляю, что будет, если со мной такое случится на самом деле. Я, наверное, умру. Его отец женат и понимает, о каких чувствах идет речь. А Вас он не знает, и поэтому стереотипы оказали влияние и здесь.

— Похоже, я действительно многого не понимала.

— Мне со стороны, как незаинтересованному гуманоиду, виднее, что Вас обидело. Чувства не застилают мне глаза, и я ясно вижу общую картину. Да, он недостаточно понимал и знал Вас тогда, но не согласился бы на меньшее. Просто, если бы Вы были кривая, косая, необразованная и глупая, это ничего бы не изменило. Александр все равно был бы с Вами. А то, что у его избранницы есть ум, характер и качества, которые он уважает, только усиливает и углубляет его чувства, как эмоциональные, так и физические.

— Не верю. Он бы не остался со мной, будь я…

— Остался бы. Любовь это не за что, а вопреки чему.

— Здесь еще ходит такое выражение?

— Такие умозаключения проходят сквозь века, а уж если оно про любовь, то и подавно.

— Вы циник.

— Это да. Как теперь смотрятся Ваши отношения, под другим углом?

Я промолчала, мне требовалось время, что бы все обдумать и принять.

— Дав Вам пищу для размышления, я пойду, пока Ваш благоверный не свернул мне шею.

Посмотрев на его телосложение, я позволила себе, усомниться.

— Это Вам‑то?

— Вы плохо представляете себе, возможности Александра. Я крупнее да, но он будет посильнее, плюс состояние эффекта.

Мне осталось только хмыкнуть.

Уже в двери Тарк обернулся и добавил:

— Только имейте в виду, что Уотерстоун подошел к своему пятисотлетнему порогу и Ваши отношения, пусть и несколько тормозят развитие безумия, но следует быть осторожной. Они так же, не позволяет ему избежать опасного состояния, замкнувшись в себе. Смотрите, что бы это не зашло далеко, а то потом пожелаете, да будет поздно.

Я приняла сказанное Джимом к сведенью и опять задумалась об Алексе.

Он меня ревнует!

Глава 10

Все следующие дни до экспедиции, я приводила все дела в порядок, что бы уехать со спокойной совестью. Для начала, пришлось отнести всю разработанную мной ранее программу обучения, на кафедру, в институт. Где, после, до хрипоты спорила с ректором и преподавательским составом, по поводу нововведений. В итоге, устав от этого и плюнув на все сказала, что не хотите, не надо, мне это вообще по барабану, что бы тратить, свои нервы и, позвонив Фредерику, умыла руки. Через час, программа обучения была принята безо всех поправок.

Даша отчиталась, что пристроила всех более — менее взрослых детей по учебным заведениям, их матерей на работу и организовала детский сад, по программе, которую я нашла в интернете. Конечно, не совсем то, что было в мое время, но и требования сейчас другие. Решив, что стоит попробовать и посмотреть на результаты, я успокоилась.

Еще, трио моего клана готовилось к моему отъезду, улаживая и доделывая все дела, в которых, даже в малом, может потребоваться мое присутствие. Именно тогда, я и обрадовала Дарью, что она едет со мной и может, начинать собираться. Все разом попробовали возмутиться, но вопрос был поставлен ребром. В моем состоянии, мне одной сейчас быть нельзя. Обдумав сказанное, им пришлось признать мою правоту. Вопрос с отъездом Даши был решен. Осталось обсудить его с Александром, что я и решила сделать, в этот же вечер.

Спустя, примерно, полчаса, я стояла около кабинета начальника станции и, постучав, вошла. А там, опять, эта наглая ляга. И что это мы здесь делаем? Хвост Александра обвил мою талию, и он притянул меня к себе, закрываясь, как щитом. Бедняжка.

— Мисс Ристор, позвольте Вам представить мою невесту, леди Марию Кудрявцеву.

Ляга стала бледно зеленой.

— Вы его невеста?

Хвост сильнее обвил мою талию.

— Да, а Вы кто? И что делаете вечером, в кабинете моего жениха?

Гибкая конечность прижала меня к себе, еще больше затягиваясь на талии. По телу прокатилась теплая волна.

— Я зашла побеседовать с Александром по одному вопросу.

— Я не давал Вам права называть меня по имени. Вы переступаете грани дозволенного. Позволь объяснить тебе дорогая. Мисс Клара Ристор работает бухгалтером, в финансовом отделении станции. Она дальняя родственница Литвинова и подыскивает претендента на замужество, что бы поднять свой социальный статус. И по какой‑то неведомой мне причине решила, что ей для этого, прекрасно подойду я.

— Ну а что тебя удивляет, дорогой? Кто‑то поднимает свой статус собственным трудом, а кто‑то чужим. Это естественно. Но что же так привлекло нашу даму в тебе?

— Наверное, то, что в этом секторе, среди неженатых мужчин, у меня самое высокое положение.

— И самая ревнивая невеста. Смекаете Ристор, куда я клоню?

И стала нагнетать вокруг ее тела энергию тире, но, пока не проникая в голову.

— Смекаю.

— Знаете, я тут на днях читала, что дар тире иногда может выходить из‑под контроля. Вдруг такая неприятность случится, а Вы окажитесь рядом?

— Вы мне угрожаете?

— Да Вы соображаете милая, это же прекрасно!

Я практически вплотную подошла к сопернице.

— Но помимо всего, в том варварском времени, откуда я прибыла, женщины могли и просто повыдергать волосенки непонятливым девушкам.

И добавила еще напряжения. Ляга тяжело сглотнула.

— Я не понимаю, Ваши намеки…

— Намекаю понятнее, мне не нравятся особи противоположного пола, вблизи двух метров от моего жениха. Особенно навязчивые. И если такое повторится, я приму меры. Запомните сами и передайте другим. Поняли?

И уже максимально усилив давление, на психику, остановилась на гране проникновения.

— Да.

— Вот и отлично. А теперь вздребезнулась сопретюкнулась и посяпала отсюда.

— Что?

— Я говорю, топай отсюда сообразительная моя и что б ноги твоей здесь больше не было.

И она посяпала. Надо же какая понятливая оказалась, даже доходчивее объяснять не пришлось. Но все равно, ляга меня раздражает и у меня есть идея, как поправить дело.

В это время, обняв меня Александр, прижался губами к шее. Тело тут же начало болеть и покалывать. Я отошла в сторону, так как в противном случае, здесь все же совершится насилие, правда другого рода.

— Ревнуешь?

— Интересное заключение. Но мне кажется, что раз мужчины для меня теперь недоступны, то женщины будут недоступны для тебя.

— Ревнуешь.

Притянув его к себе, за воротнички рубашки, я, посмотрев ему в глаза, сказала:

— Я хочу, что бы с нами, в экспедицию, поехала Даша.

— Моральная поддержка.

Меня обхватили руками и подтянули еще ближе.

— Да.

— Я подготовлю документы. Ты выйдешь за меня?

— Почему я должна это сделать? Назови причину.

— Мы испытываем сильные чувства, так зачем мучить друг друга?

Животом я ощущала все его чувства. Значит, не будим умчать друг друга? Надо было сказать, что ты меня любишь, кретин!

— Я решила не выходить замуж, а просто родить ребенка. Подберу мужчину…

Руки на моей талии сжались, практически причиняя боль.

— Рожу ребенка. Даже в экспедиции можно кого‑то присмотреть.

Глаза Александра стали черными и мне показалось, что он меня сейчас убьет. Вывернувшись из его рук, я начала пятится к выходу из кабинета.

Чеканя слова, Алекс проговорил:

— Запомни, в экспедиции ты будешь только моя, как и в жизни. Я убью любого мужчину, который посмеет на тебя взглянуть иначе, чем с почтением и уважением. Советую тебе это запомнить.

Я не на мгновение не усомнилась в том, что все будет так, как он и сказал.

— Ты, конечно, можешь потешить себя надеждой, что еще не все решено, не буду на тебя давить, по крайней мере, здесь. Но на других мужчин смотреть не вздумай, последствия тебе не понравятся.

Схватившись за ручку двери, я выбежала из кабинета.

* * *

Не вздумай то, не вздумай это, как будто у меня большой выбор в поступках. Но об этом я подумаю вечером, а сейчас мне нужно завершить еще некоторые дела.

Параллельно всему происходящему, я работала тире и чем‑то, это отвратительное занятие мне даже помогало. Лазая в сознании других, я сбрасывала свое психологическое напряжение, но долго так продолжатся, не могло. Уже превысив лимит работы на данный момент, сегодня была моя последняя вылазка.

Этот случай был личной просьбой главного экономиста, благодаря которой мне предстояло залезть в подсознание человека. Из этой процедуры надо было извлечь, не только финансовую выгоду, но еще и личную.

Мое бренное тело находилось в комнате, где должен был проводиться допрос, когда меня нашли Литвинов и Ферне.

— Скажите Леди, как в контракт об услуге углубленного тире, попал пункт, что мисс Ристор должна покинуть данное местоположение и быть отправлена в промышленный центр, на край вселенной?

— И не забудьте еще про неустойку, в случае нарушения соглашения, — добавил Ферне.

— Ваша родственница позволила высказать, мне неуважение и делала попытки вмешаться в мою личную жизнь. Кому это понравится? Поэтому появился этот пункт в контракте. Пока он не будет подписан, работать я не начну.

— Зачем Вы осложняете отношения с одним из «пятерки»?

— А я и не осложняю. Господин Литвинов мы с Вами деловые люди. Вы просите меня об услуге, которую я могу оказать, я прошу Вас об услуге, которую Вы мне можете оказать. Какие осложнения?

— А знаете, место главы можно и потерять.

— Конечно. Я рассматривала этот вариант. Единственный прецедент, который произошел за все время, это замена главы рода в связи с появившимся претендентом более старшего возраста. В моих документах указано, что я родилась в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Поэтому есть ли смысл это обсуждать?

Иван Литвинов молча на меня смотрел.

— Конечно, у Вас есть свои точки давления, как на меня, так и на других людей, но я тоже могу надавить. В конце концов, Вас заменить намного проще, претендентов и лазеек гораздо больше. Так зачем нам с Вами портить такие прекрасные взаимоотношения?

Ферне слушал пикировку затаив дыхание.

— А Вы жесткая женщина.

— Я росла в другое время. А тогда выжить, и приспособиться было труднее, чем в здешнем обществе. Намного труднее. Надеюсь, этот инцидент не повлияет на наши отношения?

— Вы с Уотерстоуном стоите друг друга, он та же бездушная скотина. Нет Леди, наши отношения не изменятся. Мне с Вами детей не крестить, а работать очень занимательно. Надеюсь, мы всегда будем достигать взаимопонимания в делах.

Сказав это, он подписал контракт и, бросив его на стол вышел вон, а я, посмотрев на сумму неустойки, в случае чего, полностью утвердилась во мнении, что эта наглая ляга с края вселенной уже не вернется.

— Неслабо. Теперь понимаю, как Вы собираетесь решать проблемы.

— Я задаю начальный фундамент, ну и потакаю себе конечно. Как корабль назовешь, так он и поплывет. Поэтому создавать репутацию рода, с которым шутки плохи, надо сейчас. К тому же я женщина, а мы те еще подлые, коварные и злопамятные существа. Литвинов тоже это понимает. Обиженная и разозленная фурия страшная сила, а если она еще и имеет доступ к власти… Нельзя позволять садится себе на шею, особенно финансистам. Я, в свое время, не для того на тренажерах до тошноты сидела что бы профукать свое преимущество. Так что благодатную почву создала, а дальше работа за Тарком. Вернусь, из экспедиции может, и еще что‑нибудь придумаем.

— Вы уже начинаете?

— Нет, надо подготовиться. Я сегодня с подсознанием буду работать первый раз, а Литвинову нужны результаты. Он обещал выполнить все в лучшем виде и того же ждет от меня. Мы не должны, его разочаровать.

— А если он начнет ставить палки в колеса?

— Не будет. Помимо того, что я глава пусть и маленького, но рода, я еще тире с редкой особенностью. А вся станция считает, что мы с Александром не сегодня, завтра поженимся. Мне нужно говорить, как драги относятся к своей семье?

— А Вы поженитесь?

— Ферне, Вы задаете вопросы, которые Вас не касаются.

— Простите.

После чего он отклонился, а я, закончив подготовку, приступила. За экспериментом наблюдал брат Алекса.

В общем, лазить по подсознанию это, как пытаться выбраться из зыбучих песков. Когда меня, наконец, накрыло, я уже накопала все, что было можно, и пришла спасительная темнота.

* * *

Очнулась я не в смотровой комнате у Иосифа, а у себя в квартире. Надо мной склонилась незнакомая женщина, расы эйфи.

— Простите, а Вы кто?

— Я Маргарита Уотерстоун.

Мама Александра.

— Ээээ… Очень рада, но извините а что Вы делаете у меня в квартире?

— Фредерик просил за Вами присмотреть. Сначала хотел Алекс, но доктор сказал, что тогда Вы разволнуетесь, а этого допустить нельзя. Вот я и вызвалась.

Женщина смотрела на меня с откровенным любопытством и, совершенно не стесняясь.

— Доктор правильно сказал. Чаю?

— Вам?

— Нет, Вам.

Поднявшись с кровати и покачиваясь, я отправилась в сторону ванны. Приходила в себя долго, сознание возвращалась рывками, а с ним вместе приходили и ощущения, сопровождающие мой брачный период. Ну да, все правильно, я забыла принять транквилизаторы.

Выйдя из ванны и проводив родительницу моего ненаглядного в кухню, приготовила ей чай, а сама стала записывать кристалл для Литвинова. Покончив с работой, вернулась к заброшенной гостье.

Взглянув на нее, мой вопрос слетел с губ прежде, чем я успела его остановить.

— И как я Вам?

Маргарита Уотерстоун хмыкнула.

— Очень необычная, молодая девушка и немного странная. Все‑таки слышать о Вас и быть знакомой лично, большая разница.

— Я настолько знаменита?

— Вы результат удавшегося эксперимента во времени. Единственного, удавшегося эксперимента. Глава рода, о котором идут толки с кипящей личной жизнью. Знамениты ли Вы? Не знаю, но о Вас, сейчас, говорит каждая собака.

— Это пройдет.

— Возможно, такого ажиотажа не будет. Но Вы очень необычная и пришли в это время уже сформировавшейся личностью. А значит, всегда будете выделяться, плюс видное положение. Пожалуй, говорить о Вас будут всегда.

На это я лишь пожала плечами. Хотят говорить, пусть мне‑то что.

— Ну ладно, мне пора, — засобиралась мама Александра.

— Может, еще посидите?

— Ценю Ваше гостеприимство, но Вы уже пришли в себя, да и я увидела все, что хотела.

От такого заявления у меня аж рот приоткрылся.

— Э — ээ…

— Не подумайте, что я во всем одобряю своего сына, ведь я встречалась с его отцом, а он очень похож на него. Фредерик больше пошел в меня, но Александр такой же твердолобый и толстокожий, как его отец. Но, поверьте моему опыту, нет мужчин лучше них. Они любят беззаветно, с полной отдачей и страстью. Покажите моему сыну, как надо относиться к Вам, и заставьте его полностью открыться, ничего не контролируя, и он Ваш со всеми потрохами. До свидания.

На такой веселой ноте она ушла. А я осталась обдумывать то, что было сказано. В конце концов, кто я такая, что бы спорить с женщиной, у которой такой опыт воспитания Уотерстоунов?

Отнеся кристалл Литвинову и налив себе вина, я скачала один из фильмов своего времени и расслабилась. А заодно подумала над тем, что вообще происходит в моей жизни? И что делать дальше?

Глава 11

Александр Уотерстоун

Мы сидели с отцом и Фредериком в моей квартире, пили Вино.

— Ты уверен, что с ней все в порядке? — спросил я, в который раз.

Брат закатил глаза.

— Да. С ней осталась мама.

— Это‑то меня и беспокоит.

— Ты бы лучше беспокоился о том, как будешь укрощать свою строптивицу, — вставил отец.

— Ну, я думал в экспедиции…

— Вот в этой экспедиции и покажи ей, от чего она нос воротит, — дал совет папа.

— Как?

— Разденься! — это уже Фредерик.

— Что?

— Ну, не совсем. А так, что б продемонстрировать свои лучшие стороны, — поправился брат.

— Покажи, какой ты сильный, — это отец. — Дай понять какой умный и, что у тебя прекрасный генофонд.

— А справку, с анализами не приложить?

— Ты не ерничай. Не спускай с нее там глаз, — опять папа.

— Проявляй свои чувства, — Фредерик.

— Соблазняй, — отец.

— Будь настойчивее, — Фредерик.

Закатив глаза и обхватив голову руками, я взвыл. Так пора их выпроваживать.

Оставшись один и лежа на кровати глядя в потолок, я стал планировать осаду.

* * *

Мария Кудрявцева

Наутро меня ждало похмелье и Даша, с обезболивающим лекарством. Она принесла новости. С утра вся станция жужжит, как растревоженный улей. Во — первых, были найдены неопровержимые доказательства, которые обнаружил Литвинов, с помощью меня, о попытки присвоения неизвестных колоний. В итоге главному экономисту и леди Кудрявцевой присваивают благодарность первой степени, плюс премию.

— Представляешь, Рене не позволил этому барыге нас обобрать.

— Отбил премию?

— Да. Они страшно ругались экономическими терминами и законами в кабинете главного, но последнее слово осталось за Ферне.

— Какое сокровище мне попалось.

— Он теперь у всех на слуху и к нему выстроилась очередь поклонниц.

— Вот и отлично, лишь бы работать не мешали.

— Не думаю, что его теперь легко завлечь, он очень осторожен и недоверчив.

— Самая правильная политика в обществе. Ну, а вторая новость?

— Все говорят, что сегодня станцию покинула родственница Литвинова, которую он продвигал. И еще поговаривают, улетела она из‑за того, что в чем‑то перешла тебе дорогу, вроде бы даже из‑за Александра.

— Вот и хорошо, что говорят. Эти слухи создают нам правильный имидж.

— Чего?

— Ну… Нужное нам представление людей о нашем роде.

— И причина только в этом?

Я отвела глаза и поменяла тему.

— Ты собралась?

— Да.

— А вот я, еще нет.

Даша взглянула на пару бутылок, стоящих у изножья кровати.

— Надо думать.

Ее комментарии я проигнорировала.

— Благодарность повесить в помещениях рода. Например, в холе и что бы в рамочке было. Деньги Ферне уже прибрал?

— Ага.

— И как у него успехи с финансами?

— Говорит, пришлет тебе отчет через два дня, но вроде сдвиги есть.

— Вот и прекрасно, а то работаешь, работаешь, а толку никакого. Ну что Дарья вперед, навстречу приключениям?

— Не думаю, что нас ждет что‑то особенное, — сказала она, и рассмеялась.

В тот момент мы шутили, не подозревая, что командировка будет занимательной для нас обеих.

Собравшись за полдня и примерно за столько же, окончательно завершив дела перед отлетом, в середине вторых суток, мы вылетели к первой колонии.

* * *

До самой ближайшей колонии мы летели четыре дня. Помимо нашей исследовательской группы, на корабле был еще технический персонал и боевой отряд по зачистке. Мне объясняли, чем он занимается, но всего я не поняла, не хватило знаний.

То, что экспедиция будет трудной, стало понятно в первый же день. Пропало мое снотворное и транквилизаторы, Даша их не брала. Конечно, я могу ошибаться в своем подозрении, но…

Устраивать истерики и скандалы не стала, ибо знала истину, что хорошо смеется тот, кто смеется последний, и к концу первого дня мне представился шанс. Все это время, мы с Александром мало разговаривали, но как сказала Дарья, несмотря на это, никто не усомнился в наших отношениях. Вся команда поняла, что между нами что‑то есть, в первый же час полета. И вот вечером, когда все заканчивали ужин, перед уходом, ко мне подошел Леони и, наклонившись, прошептал:

— Мне с Вами нужно поговорить.

— Приходи ко мне в каюту.

— Нет, давайте в смотровой корабля, через час.

Пожав плечами, кивнула, и он ушел. А я, повернувшись, наткнулась на пронизывающий взгляд Александра. Улыбнувшись ему, понесла свою тарелку в мойку.

Через час я была в смотровой, прекрасном месте, где производиться расчет маршрутов, если система навигации сдохла или глючит. Здесь были прозрачные стены, прекрасные звезды… и Леони. Но как раз не прекрасный. Нет, он очень красивый мужчина, но все в нем говорило о том, что он бабник. А у меня к таким ничего, никогда не екало, даже сейчас, когда все тело ломит от желания.

— Наконец‑то.

— Повежливее Леони, если не хочешь что бы я развернулась и ушла.

— Я могу перейти на ты?

— Можешь.

— Что‑то ты сегодня очень раздражительная.

— На то есть свои причины, но вам всем стоит начинать привыкать. Вряд ли мое настроение изменится, если только в худшую сторону.

— Понимаю. Все хотел тебя спросить, как ты это выдерживаешь?

Я не стала притворяться, что не поняла вопроса и даже ответила на него.

— Мне конечно сейчас очень тяжело, но ожидание стоит свеч. Ты нежил в наше время. Поверь, тогда женщины, бывало, доводили себя и до более сильного нервного напряжения в отношениях. Одно плохо, рано или поздно наступает развязка. Но мы сюда пришли ведь не это обсуждать?

— Да.

Леони некоторое время помолчал, как будто не решаясь что‑то сказать.

— И почему разговариваем здесь, почему просто не зашел ко мне?

— Ты хочешь, что бы Александр мне ноги выдернул?

— А выдернет?

— Несомненно.

— И поэтому ты решил закрыться со мной в смотровой? Логично.

— Конечно. Уотерстоун сейчас сторожит около двери, просматривая камеры видео наблюдения. Не переживай, звука в них нет, но есть картинка и он знает, что я и пальцем к тебе не прикасаюсь.

— Как мило. Тогда давай ближе к делу.

— Я хочу, что бы ты помогла мне сблизиться с Дашей.

Прищурив глаза я, внимательно на него посмотрела.

— Нет.

— Почему?!

— Потому что я к ней хорошо отношусь и сводить ее с таким бабником не собираюсь. А когда ты к ней сам подошел, она тебя отшила, ведь так?

— Что сделала?

— Не приняла твои ухаживания.

— Да. В данной ситуации моя репутация сработала против меня. Но я настроен серьезно.

— Серьезно на что? На интрижку или просто переспать?

— На серьезные отношения.

— В этом времени, подобная формулировка вопроса не показатель. Сейчас это может означать, что угодно. Готов жениться?

— Да!

— Неожиданно. А мне казалось, что не таких отношений ты ищешь с женщинами.

— С женщинами, да.

— Так что же случилось?

— Я влюбился.

— А это ново?

— Ново. Несмотря на мою непостоянность в личной жизни, никогда не обманывал… ээээ…

— Спавших с тобой женщин?

— Можно и так сказать. Всегда был честен по поводу своих намерений.

— Вернее по поводу отсутствия их.

— В общем да.

— И тут ты влюбился?

— Да. Такое уже происходило один раз, но это было давно, и она мне изменила.

— Сочувствую.

— Сейчас уже не стоит. Тогда, конечно, переживал, но параноиком не стал, поэтому сейчас от любви бегать не собираюсь и хочу завоевать свою женщину.

— Очень необычно слышать от мужчины такие слова.

— Может потому, что я бабник?

— Наверное.

— Если Даша будет моей, я больше ни на одну женщину не взгляну.

— Ну, можно конечно не глядя…

— Нет! Так поможешь?

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Дай мне возможности ее завоевать. Ну, можно что бы она, немного, приревновала к тебе.

— Только немного?

— У нас будет чисто дружеское общение. Стоит помнить еще об Александре. Я, все это время, буду по лезвию ходить. Очень острому. К тому же, дружить с тобой приятно.

Мои брови приподнялись вверх в удивлении.

— Ты необычная и я тебе не нравлюсь.

— Это ты мне сейчас, как специалист сказал?

— Да. Так ты мне поможешь?

Я молчала. Леони начал нервничать.

— Ну чего тебе стоит?

Но на эти слова опять не поступило никакой реакции.

— Ты что‑то хочешь за свою помощь?

— Я хочу, что бы ты со мной флиртовал.

Александр, конечно, утащил мои антидепрессанты, но не одной мне будет весело.

— Что прости? Я не ослышался? Ты хочешь, что бы я с тобой флиртовал?

— Да.

— Зачем?

— Это мое дело. Так что?

— Куда я денусь, согласен. Но не хотел бы, что бы ты рассказала о моем интересе кому‑нибудь, тем более ее семье.

Нацелен серьезно. Может и правда у него любовь?

— Хорошо. Только… Леони?

— Да?

— Не заставляй меня пожалеть об этом решении.

— Не заставлю.

И не прощаясь, вышла.

* * *

Под дверью смотровой я не обнаружила Александра, зато он нашелся рядом с моей каютой. Стоял, облокотившись о стену, и просматривал записи камер. Ничего не говоря, я открыла дверь и прошла вовнутрь, а этот наглый мужлан увязался следом.

— Ты что‑то хотел?

— Зачем встречалась с Леони?

— У него ко мне было дело.

— Какое?

— Оно не касается никого кроме меня и еще одного человека.

— Маша — а.

— Не шипи! Скажи ка мне лучше, почему рылся в моих вещах?

— Потому что знал, ты что‑то принимаешь, что бы притупить свои желания и упрямится дальше. Нечего вредить здоровью, тебе мне еще детей рожать.

Возникло желание съездить ему по лицу, но рука болела еще с прошлого раза.

— Ты хочешь, что бы я страдала?

— Хочу, что бы ты переспала со мной, дав нам обоим то, в чем мы давно нуждаемся.

Ах ты…

— Я нуждаюсь, в родном человеке, на которого смогу положится, и в котором буду уверенна во всех отношениях. В мужчине, которому могу доверять, которого буду любить и с которым буду чувствовать себя любимой! Теперь тебе ясно, в чем я нуждаюсь?! Несмотря на то, что я тебя желаю и испытываю физический дискомфорт из‑за этого, в первую очередь, мне требуется душевный покой! А теперь вон!

Глядя на мою истерику, Александр попятился за дверь, которую я закрыла прямо перед его носом.

Приведя себя в порядок, решила проникнуться законами любви и правилами флирта в этого времени, поэтому открыв файл с книгой, улеглась читать. Где еще узнать о любви и возможных проблемах в отношениях, как не в любовном романе?

* * *

Этим и занималась оставшиеся три дня полета. Читала, читала и еще раз читала, не выходя из каюты. Заходила Даша, про Леони ничего не сказала, хотя я знаю, что все эти дни он охмурял ее, как мог. Зато прокомментировала мое увлечение.

— Ты что читаешь любовные романы?

— Ага.

— Ээээ… Тебе нравится такая тематика? Или это из‑за чего‑то особенного?

После этих слов, я внимательно на нее посмотрела.

— Тематика, как тематика. В каждом жанре есть, что почитать, поверь мне, труднее «это самое» найти. Почему ты думаешь, что есть особая причина для чтения романтики?

Даша замялась.

— Помнишь о нашем уговоре?

— Хорошо. Поговаривают, что у тебя роман с Леони.

— Нет у меня с ним романа, мы дружим.

— Теперь это так называется?

Взглянув на нее еще внимательнее, я озвучила очевидное:

— Ты ревнуешь.

— Я беспокоюсь за дядю.

— Не гони пургу!

— Что?

— В смысле, ты обманываешь себя и пытаешься обмануть меня. Но не выйдет. Твой дядя, каким‑то макаром, умудряется быть в курсе всех моих передвижений и прекрасно знает, что все это время я из каюты не выходила. Тебе нравится Леони.

— Глупости!

— Нет нравится. И ты ему нравишься. В чем проблема?

— А в чем твоя проблема с моим дядей?

— Замяли вопрос.

— Я так и думала. Ладно, пойду. Не забудь, мы скоро прибываем.

— А толку, выгрузка на планету будет только утром.

Этим вечером, в столовой, я вовсю флиртовала с Леони под пристальными взглядами Александра и Даши. Но если Даша смотрела зверем, то Александр был на диво спокоен и расслаблен, хоть и с взглядом убийцы. Неужели любовь прошла?

Глава 12

Утром, в ужасном настроении, я отправилась в шлюзовой отсек на высадку. Корабль висел на орбите, и добираться до планеты нам придется в шаттле. Достигнув места назначения, увидела, что часть команды завершает приготовление, а наша группа зачистки и вовсе была уже готова, ожидая остальных. Поздоровалась со всеми, я тоже начала собираться. В ответ на мои слова стояла тишина. Решив выяснить что случилось, я повернулась и увидела стоящего напротив меня Леони,… после чего выпала в осадок. Все лицо моего союзника было разбито, очень сильно разбито.

— Только не говори…

— Это он.

— Из‑за вчерашнего?

— Да. И поверь, я внял его предупреждению, теперь никакого флирта! Я не тот человек, который может драться, с Александром на равных, а инвалидом становится, не собираюсь.

— Где он?

— У себя.

Развернувшись, я пошла на выход и увидела понимающие ухмылки нашего «спецназа». Гориллы. Конечно, для них, избить соперника это совершенно естественно. Что бы добежать до каюты, мне потребовалось всего несколько минут. Он открыл и, увидев меня, попятился внутрь. Я медленно зашла, медленно закрыла дверь, медленно начала подходить к нему.

— Почему ты избил Леони?

— Я не избивал его, мы горячо поспорили.

— И от этого спора у тебя только разбита губа, а у него разбито все лицо?

— Просто мои аргументы были убедительнее.

Взяв его за воротнички рубашки, я приблизила к нему свое лицо и поцеловала. Крепко, сильно, горячо. Несколько секунд он оставался неподвижным, а потом ответил не менее страстно, сильно сжав руками и хвостом. Так мы и целовались, распаляясь все больше, пока нас не прервали, постучав в каюту.

Александр взрыкнул, метнулся к двери и, открыв ее рявкнул:

— Что?

За дверью стоял «спецназовец», который при виде нас смутился. Это как же мы должны выглядеть?

— Пора мистер Уотерстоун, все готово к высадке.

Пройдя мимо Александра и десантника, я отправилась к шлюзовому отсеку, приводя, на ходу, в порядок одежду и прическу. На губах играла блаженная улыбка.

Он меня любит!!!

* * *

Александр Уотерстоун

Первые дни экспедиции, оказались совсем не такими, как я рассчитывал. Этот Леони завладел всем вниманием моей Леди и мешал мне за ней ухаживать. Неужели она не видит, какой он бабник? Сначала флиртует с ней, потом с Дашей, но хоть моя племянница с головой на плечах и не отвечает на внимание этого плейбоя.

Я же, за время прошедшие с нашей последней ссоры, хорошо подготовился. Сначала начал изучать прошлое, его культуру общество, политику, нравы и черт знает что еще. Сведений, практически две тысячи летней давности, было немного, но общее представление я получил. В очень непростое время жила моя любимая. Попади наш современник туда, не думаю, что он сумел бы выжить и приспособится. Все‑таки многое не прошло бесследно для того общества, а последняя война окончательно изменила его облик.

После общей информации, я начал перечитывать романы двадцатого и двадцать первого века. Одно сказать можно точно, творчество нашего времени не сравнить с тем, что было тогда. Многообразие жанров, историй, которые были наполнены самыми разными чувствами и неожиданностями. В общем, подготовился на славу и после этого, надо признать, стал лучше понимать Машу.

И вместо того, что бы применить полученные знания на практике, я смотрю, как она стала сближаться с этим… Даша мне сказала, что они просто друзья. Конечно, именно поэтому она флиртовала с ним весь вечер! Я терпел долго и был лоялен, учитывая, что она пока мало знает о драгах, но всему есть предел.

Подойдя к каюте Леони, я постучал, и дверь тут же открылась, после чего увидев меня, хозяин каюты, прищурился и напрягся. Не говоря ни слова, я развернулся и съездил ему по морде. Он попытался ответить, но я блокировал удар и, сделав обманный маневр, опять ударил. Так продолжалось некоторое время, и противник несколько раз даже смог меня задеть. Но ему было со мной не тягаться. Прожив пятьсот лет, я многому успел научиться, в том числе, окончил специальный курс для подготовки групп зачистки. Драги из‑за того такие хорошие войны и ученые, что живя долго и не отвлекаясь на личную жизнь, можно многое успеть и достигнуть. Где уж Леони чего‑нибудь достичь, когда каждый день новая юбка. Но, несмотря на это, он приятно меня удивил и, при моей подготовке, оказал достойное сопротивление. Наш разговор продолжался минут тридцать и во время него я старался не бить по жизненно важным органам, остерегаясь наносить серьезные повреждения. Как только беседа прекратилась, я вышел, бросив на прощанье:

— Ты знаешь за что.

А после этого, утром, пришла она и поцеловала, даже не накричав и не ударив. Я думал, меня убьют, а она поцеловала. Может пойти и сломать Леони еще пару костей? Одно ясно, если наша ситуация, в самом ближайшем времени, не разрешится, я стану импотентом.

Так и не поняв, почему был обласкан, отправился на шаттл. Пора было работать.

* * *

Мария Кудрявцева

Оправка на первую колонию Солигор, произошла примерно через пятнадцать минут после нашего инцидента с Алексом. Когда я зашла в шаттл, вся команда отряда зачистки и Даша мне улыбались, а Леони смотрел как‑то обиженно. Я же всех, проигнорировав, села на оставшееся место рядом с Александром и пристегнулась. Когда наши тела соприкоснулись мы вздрогнули. После последних событий тело горело, и болел низ живота. Сколько я еще так выдержу?

В атмосферу планеты шаттл вошел легко, но, несмотря на это, я очень волновалась. Первый раз, путешествуя в таких маленьких кораблях, мне было не по себе, хотя полет проходил гораздо комфортнее, чем поездка в общественном транспорте нашего времени и единственное, что утешало, это то, что в случае чего все умрут быстро и легко.

— А как мы будем дышать на планете?

— Там атмосфера пригодная для обитания, только холодно. Не читала материалы по колонии?

— Для моей работы это не требуется.

Александр лишь усмехнулся.

До планеты добрались за пять минут, после чего наши ученые принялись проверять местность за пределами корабля и ее пригодность для жизни. Перепроверить никогда невредно.

— Все нормально, — подтвердил Мьер Лож. — Только выходя, учтите, местность скалистая.

Прекрасно, давно не бывала в горах. На меня надели какой‑то костюм, по подбородок, сказав, что в нем не будет холодно и вытащили на планету.

Брехня! Холодно и очень. Вокруг горы, снег, лед и мы на небольшой площадке рядом с пропастью. Но работа есть работа, поэтому пришлось идти к объекту, который, благо, располагался неподалеку. Посмотрев на развалены непонятной церкви, я повернулась к Александру, который находился рядом.

— Это единственное строение на этой планете?

— Датчики зафиксировали, что да. Если есть еще, то настолько незаметное, что сигнал прибора его не цепляет.

То есть щебенка, не иначе. Повернувшись в сторону гор, я осмотрелась. Ну, куда не взгляни, кругом Альпы.

— Местность, на планете, везде такая?

Александр, раздав распоряжения, подошел ко мне, и мы вместе стали наблюдать за людьми и техникой разгребающие сугробы.

— Да. Где‑то, конечно, можно найти ровные плато, но горы везде.

— Отлично.

— И не говори. У тебя появились какие‑нибудь соображения?

— Одно. Все очень странно.

— Почему?

— Ты раньше видел это место?

— Да, мы делали фотографии.

— И тебе ничего не показалось странным? Во — первых, вокруг скалистая местность и непросто много гор, а вся планета это горы. Зачем мои современники полетели сюда? Чем так примечателен Солигор?

— Я не могу,… то есть мы не уверенны…

— Да ладно, я все понимаю, это секрет. Но вряд ли «пятерке» и торговой палате нужен воздух этой планеты, у них своего хватает. Для жилья это место тоже непригодно, ну в том смысле, если массово заселять. Нет, это слишком дорого и много трудностей. Но вот если в этих горах или недрах планеты есть что‑то, что окупит проблемы и затраты, тогда другое дело!

— Тебе хочется знать, что это?

— Нет. В наше время была очень распространена поговорка: «Меньше знаешь, крепче спишь». Единственное я хочу знать, повлияет ли это на мою жизнь?

— Да.

Я напряглась, ожидая услышать плохие новости.

— У твоего будущего мужа прибавится денег. Очень прибавятся.

В ответ, проигнорировав это замечание, спросила:

— А остальные не заревнуют?

— Нет. У тех, кто может заревновать, их будет еще больше.

— Хорошая планета.

— Очень.

— Ну, с первым неизвестным мы разобрались. Но вот, что самое странное. Почему здесь только одна постройка, очень напоминающая церковь?

— Чем она странная? Такую построить, нечего делать.

— В этом времени да, но не в двадцать первом веке.

Через два часа снег был убран, и мы начали разбирать развалины. Нашли ручку, пару браслетов и еще какие‑то железки. Осмотрев все это, я выразила свое мнение, хлам. И выделила, только металлическую пластину, на которой были проставлены года. Первая дата была две тысячи сто тридцать первый год, последняя две тысячи сто тридцать шестой. А еще мне не давало покоя, что стены строения были очень необычны и эта изящность… Мои современники, основывая колонию, сделали бы что‑нибудь попрактичнее. Да и отделка камня необычная, скругленная и блестящая.

— Александр!

Он тут же подбежал ко мне, как и все остальные. На всех лицах была написана тревога.

— Что случилась, ты упала?

Я закатила глаза.

— Лучше. Кажется, кое‑что поняла.

Александр расслабился, как и все остальные. Похоже, от радости, я слегка перестаралась с криком.

— И?

— Эту церковь строили не земляне.

Все замерли и уставились на меня. Леони подойдя спросил:

— Ты хочешь сказать, что это не ваша колония?

— Нет, это колония землян, но до этого здесь пытались поселиться другие.

— Почему ты так решила?

— Камень обработан и положен очень необычно. И даты на пластинке, они прилетели сюда чуть позже, чем я жила. Я знаю свое время и не представляю, как можно было отправить корабль так далеко. Такие технологии, тогда, если и были, то не придавались гласности, а значит, стоили кучу денег. А тут, помимо затрат на полет, еще затраты на отделку и шлифовку камня, да еще строить такой монумент… Если бы строили мои современники тут фургончики бы стояли. Плюс, пять лет слишком маленький срок, наши просто не стали бы вкладываться, не получив подтверждение окупаемости. Тут был кто‑то еще. Логика и факты четко говорят об этом.

— И земляне просто воспользовались готовым вариантом.

— Да, видно тогда оно было в лучшем состоянии. И вообще, долго еще? Я продрогла.

— Еще час. Мы практически все сделали и начали сворачиваться.

Но это был не час, а два часа сорок минут.

Вечером, мы все семеро сидели за столом и думали. Прозвучали самые необычные теории от космических пиратов до того, что воздух планеты сводит с ума.

— А я говорю в этом воздухе нет ничего необычного и то, что он немного разряжен связанно с высотой, на которой мы находимся, — уже с пеной у рта доказывал Мьер Лож.

Я решила вмешаться и проверить свои мысли. Конечно, они были очень поверхностны, но так важно разгадать загадку этой планеты.

— Почему на планете так холодно?

Все замолчали.

— Причем тут это?

— Потому что мне кажется, здесь нужны не мы, а специалисты по тектонике. Кто‑нибудь изучал географию?

— Все из нас, в какой‑то мере, кроме, наверное, Мирона.

Мирон покачал головой подтверждая.

— Нет, кто‑нибудь изучал науку о движении тектонических плит?

Все посмотрели на Александра.

— Нет. Мне она казалась скучной.

— Причем тут плиты? — спросил Леони.

— Потому что планета имеет горный массив, даже более того, она покрыта этим массивом и здесь холодно.

— А причем…

— Я делала доклад по географии, в школе и там сообщалось, что движение тектонических плит остужает планету и понижает ее температуру, а еще на континентах могут образовываться покровные оледенения. Но это на Земле, а здесь все может быть по — другому и изменения могут происходить чаще. К примеру, раз в пять, десять лет. Поэтому колонии и разрушались. Здесь нельзя жить на поверхности планеты, только в воздухе над ней.

Некоторое время все молчали.

— Вы пока обдумайте мой вариант, а я пойду спать. Что‑то мне холодно.

Вставая, я покачнулась, видимо сильно намерзлась и, наверное, начинаю заболевать. Алекс подошел ко мне и, взяв на руки, понес в комнату, где чем‑то напоил и уложил спать. Он такой заботливый!

Я спала и не знала, что в это время Александр провел совещание с «пятеркой» и доложив об обстановке на планете, получил распоряжение лететь дальше. Корабль взяв курс, начал полет к следующей колонии. После чего, глава экспедиции забрался ко мне на кровать и уснул.

Глава 13

Проснулась я от того, что кто‑то печатал рядом со мной и, открыв глаза, увидела Александра, который с чавкающими звуками прикасался к виртуальной клавиатуре.

— Звук‑то, какой ужасный. Ты здесь ночевал?

— Да. Я тебя разбудил? Прости, надо было отключить мультимедию.

— Лень было к себе возвращаться?

— Нет, я просто хотел побыть с тобой.

— Что ты печатаешь?

— Отчет для «пятерки».

— А когда мы полетим к следующей колонии?

— Мы уже летим на Тамар, я вчера говорил с командорами и они дали добро. Завтра Фредерик начнет собирать всех ученых, хоть как‑то связанных с тектоникой и движением плит, и они отправятся на Солигор. Мы же свою задачу выполнили и можем отправляться дальше.

— Тогда я еще посплю.

— Подожди.

Александр встал с кровати и, прошуршав чем‑то на столе, принес мне еще одну кружку какого‑то лекарства.

— Выпей.

Я послушно выпила все до дна и опять начав проваливаться в сон, уже сквозь дремоту услышав:

— Мой нежный цветочек.

Он такой заботливый и переживает за меня!

* * *

Во сне я целовалась с Александром… или не во сне. Резко вынырнув из дремоты, я поняла, что поцелуй происходит наяву. И мне так хорошо…

Вот его руки уже у меня под одеждой…

Бип… бип… бип…

Александр прервал наши нежности и прислонившись лбом к моему лбу, прошептал:

— Нам пора отправляться.

— Это, что сейчас было?

— Это я тебя будил.

— Не забывайся Саша.

— Уже забылся.

Хмыкнув я, и начала подниматься, а Александр пошел к себе принять холодный душ. Немного подумав, мною было принято решение, что и мне данные водные процедуры не помешают. Вообще, я уже в последнее время, привыкла к постоянному сексуальному желанию и душевному напряжению, но такие пробуждения могут окончательно меня подкосить.

И вот спустя полчаса, мы опять в шлюзовом отсеке, только в этот раз улыбки окружающих еще более широкие и понимающие. Похоже, все знают, что Александр ночевал у меня. Как мало людям надо счастья.

Неожиданно талию обвил хвост и над ухом раздался шепот.

— Мне нравится, когда ты называешь меня Саша.

Все, вокруг нас, сразу зашевелились и начали грузиться в шаттл.

— Мне тоже.

— Пойдем, — сказал мой невозможный, хвостатый мужчина.

На этот раз, пока Алекс заканчивал все дела, рядом со мной сел Леони.

— Кто обещал мне помочь?

— Ты, кажется, сказал, что все отменяется.

— Я имел в виду флирт.

— Так это было мое условие.

— Маша, мне не до смеха. Что делать? Она не обращает на меня внимания. Может, я ей не нравлюсь?

— И поэтому она сейчас прожигает нас взглядом? Ты растерял свой опыт? Ладно, попробую поговорить с ней.

— Спасибо. Я бы поцеловал тебя, по — дружески, в щечку, да боюсь мне, потом протезы поставят.

— Смотри, что бы я тебе не поставила протезы, Леони.

— Жестокая женщина!

Через пару минут мы приземлились и меня, закутав в какой‑то другой костюм, вновь потащили наружу.

— Александр, подожди. Почему ты в том же костюме что и я вчера, а на меня надел шкуру какого‑то бронтозавра? Мне неудобно.

— Ты в том мерзла, этот более плотной модификации. Терпи.

Я улыбнулась.

— Ты злишься?

— Я не злюсь

— Ты злишься.

— Я не злюсь! Просто не понимаю, как ты можешь общаться с ним, ведь он флиртует с начала с тобой, потом с Дашей, непостоянен. И, тем не менее, ты с ним веселишься, а со мной…

— Ночую и целуюсь.

— Это… это…

Подойдя к нему в плотную я заглянула в глаза.

— Саша, мое общение с Леони просто дружеское, не более того. Поэтому если ты хочешь, что бы мое оно с ним прекратилось, так и будет. Я помогу ему в одном деле и все. Так что?

— Сделаешь это ради меня?

— Думаю да, сделаю.

— Я не знаю. Давай в этом вопросе определимся позже. У меня такое ощущение, что я чего‑то не знаю и поэтому предпочел бы отложить решение данного вопроса.

— Какой умный мужчина…

Я улыбнулась и пошла работать.

— Что ты имела, эй… Маша…

— Нам пора работать! — крикнула я, уже уходя.

— Не думай, что я об этом забуду, — донеслось мне в след.

— Что ты, как можно, разве ты и забудешь, — пробормотала я себе под нос.

Александр оказался прав, и в этом костюме мне действительно было не холодно. Это было прекрасно, ибо на данной колонии наше пребывание немного затянется. Здесь располагалось небольшое поселение, состоявшее примерно из пятнадцати домов разной высоты. Все они были полуразрушены, хотя каменные строения находились немного в лучшем состоянии. Как только за это время все не развалились? Если судить по объяснениям нашего эколога, то тут все стояло лишь из‑за обледенения. Поэтому за просмотр домов взялись роботы, а мы только рассматривали содержимое.

— Сохранилось только железо и пластик, — сетовал Александр.

— А ты надеялся на что‑то другое?

— Ну, может на электронную информацию…

— Это через две тысячи лет? Нет, техника моего времени столько не живет, ей бы хоть пяток лет прожить и то вряд ли.

— Как Вы тогда жили?

— Покупали новую.

— Кошмар. Что ты думаешь по поводу того, что мы нашли?

— Ну, это обычные бытовые вещи, я сегодня сяду и подробно опишу все находки. Для чего, где применялись и так далее. Вы уже выяснили причину гибели колонии?

— Нет, мы осмотрели пока только пол поселения, но уже вечереет, остальное закончим завтра. Тогда и решим, что это было.

То, что решим завтра это прекрасно, мне еще надо думать, что делать с Дашей и Леони. Как бы мне Александр по попе не давал за сводничество. Солнце действительно клонилось к закату и, покидая на сегодня планету, я смотрела на этот необычный, обледенелый мир поражалась его красотой.

Прилетев на корабль, мне пришлось сразу запереться смотровой. Сегодня роботы собрали в колонии уже все вещи, какие только можно и нести весь этот хлам к себе в каюту, я не собиралась. Куча получилась довольно большая, и не все было мне знакомо, поэтому вздохнув, я принялась за отчет.

Сначала описала предметы мне известные, наподобие кружек, ложек, чашек, зубных щеток и так далее. Конечно, выглядели они немного по — другому, но смысл был ясен. Найди что‑нибудь подобное из этого времени, я не за чтобы не отгадала. Здесь, практически вся гигиена была построена на сиянии.

А после описания простейших вещей, начались проблемы, так как передо мной лежали приборы, о назначении которых я догадывалась только примерно. И это было еще полбеды, пролежав две тысячи лет, во льду, ни один из них не работал. Пришлось разбирать.

Во время моих изысканий заходила Даша и, посмотрев на мое лицо быстренько ушла. Потом зашел Леони. Он еще плохо меня знал и поэтому, при попытке вмешаться в мою работу был обгафкан после чего обидевшись, ушел. Следом появился Александр, посмотрев на мою злую мордуленцию и послушав недовольное сопение, он меня спросил, приду ли я ночевать? Сопение стало злобным и он, еще немного посидев, ретировался.

Отдыхать я так и не пошла, так как до утра прокопалась с этими приборами. Они были все в коррозии, грязи и плесени. Один из них бился током. Коррозию я еще понимаю, но что с этими приборами делали хозяева, что на них появилась грязь и плесень? Не в обледенение же дело?

В общем, к утру я выяснила, что один из приборов это кухонный комбайн, за который домохозяйки моего времени передрались бы. Другой был компьютером, прилепляемым к руке. Конечно до того, который был у меня, ему было далеко, но тоже неплохой. Можно сказать, одна из первых моделей. Следом шли обычный чайник, с необычной системой нагрева воды и часы, очень крутые. Я до конца не разобралась, как они работают, но показывали они много разной информации. Один смартфон, что он умеет, не знаю, включить не удалось и вряд ли когда‑нибудь удастся. Какой‑то прибор, который должен был подавать теплый воздух. Конкретно назначение можно определить опять только при включении. И был еще тот, который бился током, его я даже нормально разобрать не смогла. На нем была выровнена дата, две тысячи сто восемьдесят шестой год. Однако.

Выйдя из смотровой, увидела под дверью переминающуюся в нерешительности Дашу.

— Что это ты?

— Да вот стою и думаю, если я зайду, наорешь ты на меня или нет?

— Да нет, я конечно злая, но на людей не бросаюсь, пока.

— Это радует.

— Я тебе сбросила полученную информацию, оформи, пожалуйста, в отчет. Кофе бы. Завтрак уже закончился?

— Только что.

— Значит, еще успею.

И оставив за спиной улыбающуюся Дашу, понеслась в столовую, из которой все, как раз выходили. Не обратив внимание на любопытные взгляды, я подлетела прямо к Александру, спокойному пьющему кофе и рядом с которым стояла тарелка с едой.

— Это мне?

— А кому же? Ты сегодня хоть ложилась?

— Не — а.

— Тогда я пошел за кофе.

— Угу. И покрепфе. Ням.

И «вуаля», через пару минут передо мной дымится любимый кофе, с молоком и ванилью.

— Что у тебя получилось?

— Я спрофу тебе информафию… потом. Разобраться удалось во всем, кроме одного прибора.

— А почему?

— Этот…. бьется током, поэтому мне потребуется помощь при его разборке. И еще, он странный, сделан из какого‑то необычного материала.

— Готова ко второму туру Томара или поспишь? У нас там осталась только научные изыскания, по поводу гибели колонии.

— Неф. Я поеду.

— Тогда доедай, жду тебя в шаттле.

Быстренько закончив с едой и выпив кофе, я вновь почувствовала себя человеком. После чего меня опять упаковали в этот неудобный костюм и во второй раз отправили на Томар. Приземлившись, все собрались по делам, а я не знала чем мне заняться.

— Задание Вы получили еще на корабле. Так что собираем информацию и улетаем. Будьте осторожны и от лагеря никуда не отходите, — подойдя ко мне, он добавил. — Тебя это тоже касается, по периметру расставлена группа зачистки, но все же не рискуй.

— Ты каждый раз говоришь одно и то же.

На это Александр лишь покачал головой и, чмокнув меня, ушел, а я, подумав, решила осмотреть окрестности, около домов, в поисках того, что мы могли пропустить вчера.

Обшарив всю территорию, но так ничего и не найдя, я немного отклонилась, стараясь находится в поле видимости отцепления. Пройдя дальше, я увидела то, что было не замечено. В дали, на пятиметровой возвышенности, напоминающей плато, проглядывало то, что я искала. Почувствовав прилив адреналина и снедающее любопытство, я побежала к этому месту. Добиралась я, примерно, минут тридцать, по глубокому снегу и немного передохнув, начала рассматривать плато.

Оно было очень высокое, обледенелое, овальной формы. Посчитав, что чему быть того не миновать, я немного помедлив, начала подъем. В моем костюме, на перчатках, была встроена такая штука, что позволяла врезаться в лед и такая же имелась на ботинках. Ползла я туда минут десять и если бы не полезный прибор, то вообще бы не забралась. Неужели их нельзя было разместить внизу?

Наконец достигнув вершины и отдышавшись, я взглянула на причину исчезновения колонии, а именно на могилы, которых было пятнадцать. Подойдя к каменным крестам, я посмотрела на то, что было выбито. Дата рождения, покоившихся здесь людей, варьировалась в пределах пяти лет, дата смерти у всех была разной. Не знаю, в каком возрасте они сюда прилетели, но прожили все вполне долгую жизнь. Значит, в этой экспедиции было шестнадцать человек и скорее всего, все были мужчинами. Женских имен на крестах не было. Но такие сложности, могилы, на возвышенности, придавленные камнем с каменным крестом. Зачем? Дань уважения товарищам? И где корабль прилетевших? Ни в одной из колоний, средства передвижения обнаружены небыли. Самоуничтожение?

Постояв еще некоторое время и подумав, пришла к выводу, что один ум хорошо, а два лучше и пошла спускаться. Но моим планам не суждено было сбыться, ибо я, наконец, поняла, почему могилы находились так высоко. Внизу меня поджидала зубастая тварь, которая, как только увидела меня, зарычала. Толи это была собака, толи кошка, непонятно, но одно было ясно, оно являлось хищником и хотело есть. И самое печальное, роль еды была уготована именно мне.

Так, думай Маша, думай. Кричать бесполезно, лагеря отсюда даже невидно. Когда меня хватятся и начнут искать, буду ли я еще жива, к тому моменту? Могилы находятся на возвышенности, значит хоронивший боялся, что их раскопают, тварь видно не брезгует и падалью. А раз могилы не раскопаны и тварь все еще внизу, значит, здесь я в безопасности и мне остается только ждать. Ну что Маша, воспользовалась своим, вторым, шансом?

Глава 14

Прежде чем за мной прилетели, прошло три часа. К этому моменту, я вся замерзла так, что не чувствовала тела, но засыпать себе не позволяла. А внизу, вместо одной тварюшки, дежурили уже четыре.

Корабль приземлился в отдалении, что бы меня, не снесло воздушным потоком и ко мне побежали люди, наверное, группа зачистки. Но по мере приближения я разглядела, кто бежит впереди и у меня вырвался хрип.

Что этот придурок делает? Пусть выпустит вперед опытных людей! Когда они подбежали, и завязалась драка за добычу, я так свесилась с плато, что чуть не упала.

— Скройся, — проорал мне Александр.

Если б я могла ему ответить, то много чего прокричала бы, но из горла вырвался только сип.

Минут через десять все было кончено и они, сняв меня с возвышенности, потащили к шаттлу, а я пыталась рассказать им о своей находке. Александр, который шел вместе со мной, все понял, но так ничего и, не сказав отправил меня на корабль, а сам улетел. Я понимала, что он злой как черт и что я все это заслужила, но все равно было обидно. Я чуть не замерзла насмерть, а он от меня нос воротит. Долго таким размышления предаваться не получилось, так как мной занялись доктора, и сознание уплыло в никуда.

В себя я пришла уже лежа в своей каюте, и вполне нормально себя чувствовала. Вот это медицина. Недалеко сидел Александр и работал. Несомненно, он слышал, что я проснулась и, тем не менее, продолжал меня игнорировать. Моя обида на него прошла, а вот его на меня нет. Но сейчас мне было все равно, сейчас я была счастлива. Мне больше не требовалось уверенности в том, любит ли меня этот мужчина? Он, рискуя своей жизнью, бросился меня спасать, заботится обо мне и ревнует, старается меня понять и забывает про себя, ради меня. Он шикарный и весь мой. Только теперь я, наконец, до конца поняла, что говорила мне его мама и Тарк. Какова она, любовь драга!

— Саша.

Он вздрогнул, но промолчал.

— Ты злишься на меня? — я добавила в голос скулящих ноток.

— Да.

Мы заговорили.

— Я не спецциаллльннноооо…

И тут его прорвало.

— Я ведь тебя предупреждал не отходить далеко! Но мы самостоятельные и не послушались! Зачем ты туда поперлась?! Зачем я спрашиваю?!

О словечки из моего времени, интересно, где он их взял?

— Ты знаешь, что я пережил, когда мне сказали, что тебя не могут найти или то, что я почувствовал, когда нашли?! Почему ты не прочитала в материалах о колонии, что там водится?! «Это не касается моей работы». Твоей жизни это касается! Ты думаешь, группа зачистки с нами погулять вышла?! У тебя мозги, вообще, есть?!

— Прости меня.

Он молчал, сверля меня глазами. А я, от его слов, чувствовала не вину, а счастье.

— Ну, прости.

Поднявшись, я подошла к нему, села на колени и легонько поцеловала.

— Вы обнаружили могилы?

— Да, — пробурчал он. — И не только обнаружили, но и раскопали. Ты была права, они умерли своей смертью. А последний, скорее всего, либо включил режим самоуничтожения, когда подошла его очередь, либо улетел в космос, больше ему деваться было некуда. Но второй вариант, на мой взгляд, глупость. Я уже отписался «пятерке» и получил приказ отправляться дальше. Более детально, эти вопросы, будут изучать ученые, которые прилетят вместе с людьми, для освоения колонии.

— Как же вы не увидели это место на фотографиях?

— Близко мы фотографировали только колонию, кладбище слишком далеко и скорее всего, слилось на фотографии с белым фоном.

— Даша доделала мой отчет?

— Он уже отправлен. Последним прибором надо будет заняться отдельно. Но это потом.

— Ты перестал обижаться?

— Ты вся сипишь и чуть не нанесла непоправимый вред своему здоровью. На тебя можно только злиться.

Я приблизила свое лицо к его и прошептала в самые губы.

— Но ты ведь не злишься?

— Лиса и хитрюга, вьешь из меня веревки.

А я, улыбнувшись, поцеловала его.

Поцелуй, поначалу игривый, плавно перерос в страстный и жаркий. Его руки проникшие под одежду, начали ласкать грудь, а хвост, обвив мою ногу, стал подниматься выше и выше. Я, наконец, отпустив силу своего желания на свободу, стала нетерпеливо стаскивать с него рубашку. Послышался звук оторванных пуговиц. Александр же, не желая отрываться от моего рта, просто разорвал футболку, вместе лифчиком. И вот мы оба, полуобнаженные, жарко исследуем тела друг друга, а внизу, я чувствую, как хвост добрался до самого чувствительного места. После этого соображать я перестала.

Я не заметила, как мы упали на кровать, только чувствовала его губы на шее, груди, его руки, которые казалось, были везде на моем теле и нетерпеливо меня ласкали. А хвост… он дарил мне такое наслаждение, которое мне и не снилось. Я испытала оргазм три раза, прежде чем он вошел в меня. Вздрогнув я прошептала:

— Саша.

Над ухом раздался его шепот:

— Скажи еще раз.

Еще движение.

— Саша.

— Еще.

— Саша!

Я кричала его имя все время, пока он двигался во мне, и окончательно сорвала, еще такой неокрепший голос. Но вдруг он остановился и я, дрожа от возбуждения, начала хныкать, меня всю трясло. Внезапно, на месте соединения плеча и шеи, я почувствовала болезненный укус, и поняла, что он что‑то в меня впрыснул, после чего начал двигаться. Его движения и ласки хвоста, приглушили боль физическим наслаждением, два непохожих чувства смешались во мне, и я кончила, вызвав тем самым ответную реакцию у Александра. Его рычание, казалось, разнеслось по всему кораблю.

Утомленные любовью, мы некоторое время просто лежали и целовались, а мысль о том, что бы отпустить его хоть на чуть — чуть, причиняла боль. Я ослабила контроль над желаниями, которые вырвались на свободу, рождая во мне ураган. Дороги назад уже не было. И судя по реакции Саши, с ним происходило тоже самое.

Не знаю было ли дело в том, что мы долгое время держались друг от друга на расстоянии или для драгов и их женщин это нормально, но вскоре все повторилось снова. Только на этот раз, все происходило медленно. Он целовал мою грудь, наблюдая, как мне нравится больше, его хвост гораздо смелее ласкал меня внизу, немного проникая внутрь. Но и я тоже не отставала, исследуя и жадно лаская тело, которому я так мало уделила внимание сначала. Но надолго нашей выдержки не хватило и все завершилось бурным соитием, принесшим удовольствие обоим.

За эту, наверное, ночь, мы еще не раз занимались любовью и угомонились только к утру, а через час пропищал канал вызова, сообщая о приближении к третей колонии. Но нам было все равно, мы были счастливы!

* * *

Бип — бип.

— Уммм…

Хотела сказать Александру, что нам пора вставать, но из моего горла вырвался только хрип. Похоже, голос я все‑таки окончательно сорвала. Прекратив попытки что‑то произнести, я попыталась растолкать Сашу.

Но вместо запланированного подъема, меня обхватили и прижали к себе сильные руки, а шаловливый хвост опять начел разжигать во мне пламя страсти. Хлопнув по наглой конечности, я соскочила с постели и побежала в ванну. Александр встал следом, немного поскребся у двери, и пришлось его впустить, стерся обещание, что бы вел себя прилично. После того, как освободила своему мужчине душ, я решила провести ревизию у зеркала.

Та — а-ак…

На шеи было четыре больших, синих засоса и сильный укус у основания. Постучав в кабинку и дождавшись, когда мокрая голова этого поганца выглянет, я показала на шею.

— Что? Что‑то случилось?

Поняв, что жестами я от него ничего не добьюсь, я прошептала:

— Что это?

— Ты потеряла голос? После вчерашнего?

И дождавшись моего кивка, самодовольно улыбнулся. Мужчины! Закатив глаза, я похлопала его по щеке, прося не отвлекаться.

— Брачная метка.

От его ответа у меня вылезли глаза из орбит. Увидев это, мой… теперь, наверное, муж, поинтересовался:

— Интересно, ты вообще знаешь что‑нибудь о драгах?

Я важно кивнула, а он усмехнулся.

— Ну, тогда должна знать, что драги женятся, просто ставя метку, после чего показывают ее в регистрационном учреждении и дело сделано.

Я ткнула пальцем в сторону кровати, потом опять на метку и вопросительно подняла брови.

— Да. Вчера я на тебе женился.

Конечно, каждая девушка мечтает об особенной свадьбе, но эта побила все рекорды! И вообще, где мое предложение руки, сердца и все такое? Позволив своему мужчине, вернутся к омовению, я решила, что позволять давней мечте проплыть мимо глупо и пошла, копаться в интернете. Скопировав пару мест из любимой книжки, я перебросила их Александру.

Через некоторое время, когда супруг вышел из душа, я была уже одета. Приклеив компьютер обратно к руке, он обнаружил от меня сообщение.

— Что это?

Я подошла и сначала показала на глаза, на сообщение, потом на голову и в конце на губы.

— Ты хочешь, что бы я прочитал это, обдумал и потом, мы поговорили?

Я закивала головой.

— Как будто мы сможем поговорить раньше. Перед отлетом надо зайти к врачу, — подытожил муж, крепко меня поцеловав.

Вздохнув, я кивнула и начла заканчивать сборы.

* * *

Наше появление на шаттле было ознаменовано молчанием и широкими улыбками, по которым я догадалась, что, несмотря на то, что каюты тут звукоизоляционные о том, что мы с Александром женаты, знают все. А ведь на мне водолазка и метки невидно. Но долго им отвлекаться муж не позволил, и быстро закончив сборы, через полчаса, мы вылетели к колонии, а я срочно знакомилась со сведениями об обитавшей там флоре и фауне.

— Что, теперь ты считаешь, что сведенья о колонии необходимы для твоей работы?

Недовольно взглянув на мужа, я продолжила чтение, времени и так было мало, мы скоро приземляемся.

Первый мой шаг на эту планету ознаменовался тем, что моя нога попала в огромную лужу. На Тутинге шел дождь, хотя нет непросто дождь, а ливень. Вокруг было много воды и грязи.

Недовольные размышления прервал хвост Александра, обившись вокруг моей талии. Я указала рукой на небо и вопросительно приподняла бровь.

— Здесь постоянно такая погода. Ты же читала материалы.

— Рррррр…

— Не рычи, у тебя горло больное. И да, на планете постоянно идут дожди, но не всегда такие проливные, иногда просто моросит.

Колоссальная разница. Я в ожидании огляделась.

— Мы приземлились максимально близко, пойдем, тебя ждет сюрприз.

Ненавижу сюрпризы. Интересно, что это?

Заметив мое угрюмое выражение лица, Александр сказал:

— Этот тебе понравиться, я специально организовал все, так что бы мы попали туда первые.

Что‑то было в голосе Александра, что заставило меня заинтересоваться и потащить его в направлении здания.

— Опять неосмотрительно бежишь вперед?

Он мне всегда будет помнить тот случай? И словно прочитав мои мысли, супруг сказал:

— Да, буду помнить.

Засмеявшись, мы как дети рванули к зданию не пропуская не одной лужи. Здание действительно было недалеко и показалось уже через шесть, семь минут нашего дурачества. А здесь осадки и ветер были сильнее, муж опять дал пояснения:

— Наши ученые долгое время наблюдали за этой планетой, и все время в этом месте бывает эпицентр бурь. Сейчас Леони практически разгадал, как погибла колония, тебе надо лишь разобраться с тем местом, куда я тебя приведу.

Заинтересованная, я подошла к зданию. Мрачное, разрушенное.

— Несмотря на то, что эта колония занималась разработкой топлива, здесь была библиотека, и она находится в вакууме. Вернее в вакууме находится то, что внутри ее.

Я раскрыла руками воображаемую книгу, как бы спрашивая

— Да, книги. Здесь такая сильная влажность, что хранить бумажные издания, не предохраняя от климата, чревато.

Плюнув на все, я подбежала и начала дергать дверь, пытаясь открыть, но Саша тут же меня оттащил.

— Дурочка, ты что? Хочешь, чтобы на нас здание обрушилось? В вакууме только то, что там находится, а не все здание.

— Тогда открывай, — просипела я.

— Мне иногда кажется, что ты не инженер, а букинист.

В ответ я лишь подтолкнула его вперед.

— Появились замашки жены?

— Просто не то слово. Ты меня еще плохо знаешь, — практически беззвучно проговорила я, но муж меня понял.

На это Александр лишь рассмеялся и, подойдя к деревянной двери, выдернул ее из проема.

— Ты же сказал… — зашевелила губами я

— Да ладно, эти камни полметра толщиной. Они стоят тут тысячу лет и еще простоят.

— Но ты же…

— Так я пошутил, и если бы ты прочитала все материалы по колонии, то знала бы это. Там кстати и про книги говорилось.

— Ты! Ты!

Так ничего и, не сказав, я развернулась и направилась внутрь разрушенного здания. А там было на что посмотреть. Красивые хоть и обветшалые колонны, куполообразная крыша, разбитая. И книги, книги, книги… Ах… В переплетах, и из бумаги, а не электронные. Мечта!

— Маша, о чем ты думаешь?

Проигнорировав Александра, я начала искать, где есть та штука, которая создает вакуум. Муж некоторое время посмотрел на мои действия, надел какие‑то гибкие железные перчатки и, подойдя к стене, сбоку от двери, начал методично ее выламывать. Я засмотрелась, какой он сильный, красивый, наглый шутник. Выломав приличную дыру, он там поразился и белесая дымка над книгами исчезла.

— Поторопись, хоть время над ними и не сказалось, тем не менее, здесь очень большая влажность. Пойду за помощниками.

Я опять ничего не ответила. Шутник!

Следующие несколько часов мы разгребали полки с книгами. От волнения у меня просто дрожали руки, а в голове появилась цель, что бы эти книги нашли свое пристанище не в музее, а у меня в кабинете. После чего, я лично проконтролировала, что бы все они попали на корабль в целости и сохранности, заперлась в смотровой и начала перебирать свои сокровища, пребывая в нирване. Здесь были классики и произведения, написанные намного позже моей современности, держать это в руках было невообразимым удовольствием. Я и не знала насколько соскучилась по обычной, не электронной литературе.

Через пять часов пришел Саша и, подняв меня на руки, унес спать. В объятьях любимого мужчины совершенно счастливая я провалилась в сон.

Глава 15

Дарья Уотерстоун

Я сидела в смотровой комнате, с чашкой крепкого кофе и думала о том, как изменилась за последнее время моя жизнь. Мой папа был самым младшим братом в семье и, тем не менее, ему повезло найти свое счастье первым. А потом появилась я. Время шло, я росла в любящей семье, среди заботливых родителей и заботу проявляли не только они, но и два моих дяди. Первая тревожная ласточка была, когда мне исполнилось сто, и у меня заканчивался переходный возраст. Дяди, на пару с папой, отпугивали от меня всех тех немногих кавалеров, которые у меня были. Все это время я только и слышала, что должна, хорошо учится, многого достичь, многое сделать, а все остальное потом. И вот спустя годы у меня диплом с отличием, никакой работы и личной жизни. Нет, хорошее образование открывает многие двери, но кто возьмет меня к себе, если у меня папа дипломат и двое дядей, занимают самые высокие должности? Была бы я другой расы, на это бы никто не посмотрел. Но для драгов семья главное а это означает надзор и контроль. Конечно, при таких условиях никому не хотелось лезть в петлю, они прекрасно жили и без пристального внимания.

С личной жизнью все было еще хуже. Там опека была настолько плотной, что ничего личного у меня не было. Как только какой‑нибудь мужчина узнавал, что я племянница одного из пятерки, они тут же делали ноги, а от тех, кого интересовало мое финансовое состояние, делала ноги я. Так и жили.

Несколько десятков лет назад дядя Фредерик женился, и стало немного легче, но для меня это уже мало что изменило. В тот момент мне хотелось работать и приносить пользу, а не чувствовать себя нахлебницей, поэтому я попрала гордость и попросила дядю устроить меня на работу, что он с немалым энтузиазмом и сделал, но проработав год, я уволилась. Коллектив из зависти, или по какой еще причине, ненавидел меня, и даже такой замкнутый человек как я, не смог это вынести. Я уже просто хотела улететь в какую‑нибудь глушь, на краю вселенной, где меня никто не знает и остаться там жить, когда появилась она. Сначала мне позвонили из кадрового агентства, где я оставляла заявку и попросили встретить главу нового рода, слухи, что она из прошлого, дошли до меня чуть позже. Я думала, провожу ее куда захочет и все, а она мне работу предложила, да какую! Мне сначала показалась, что она шутит. Ан нет, все было серьезно. В те моменты меня многое мучило, но самое главное, я постоянно боялась, что меня уволят. А она была из прошлого и просто колоссально отличалась от своей расы, да и от других, сама не понимая насколько. Когда начались ее тире тренировки, я подумала, что она сумасшедшая. Сначала она истязала себя на тренажерах, потом я отводила ее домой где и начинался мой персональный ад, когда я держала ее над этим странным, доисторическим унитазом. С каждым днем становилось все хуже, и вот, в последний раз, после окончания тренировки она так и не появилась. Как я тогда испугалась! Глупая, зачем было так издеваться над собой?!

Причину ее действий я поняла, когда была с ней на встречи с «пятеркой». Находившаяся постоянно под защитой семьи, я только сейчас поняла, насколько она одинока и что здесь у нее нет никакого родного человека. И именно тогда, она узнала, что я племянница Фредерика Уотерстоуна. Возвращаясь обратно, мне казалось, что меня уже уволили, но она лишь сделала выговор за скрытность.

Второй случай, от которого у меня чуть не отказало сердце был, когда дядя Александр, в своей обычной, жесткой и прямой манере, нахамил ей. В тот момент, я второй раз попрощалась с работой, но опасность опять прошла стороной.

Ей было все равно, чья я родственница! Счастье просто переполняло меня, и я смогла, наконец, начать строить планы насчет своего будущего. Свои планы!

Увы, эйфория продлилась недолго и бесследно исчезла, когда пришло понимание, что это за работа. Нет, не работа, это была каторга! Не буду говорить, что Маша все свалила на меня, она работала не меньше, приносила деньги клану и выполняла приказ начальства. А еще ей было плохо. Очень. Еще раньше, когда я только присматривалась к ней, заметила этот флер одиночества, постоянно сопровождающий ее. Но теперь она именно страдала. Сначала мне подумалось, что это просто тоска по дому, но она никогда и ни про кого не рассказывала. Ни о родителях, ни о друзьях, ни о любимом. И вообще была очень скрытной, никого к себе близко не подпускала.

Догадываться о том, что произошло на самом деле я начала, когда посмотрела на поведение дяди Александра и полностью утвердилась в своем мнениями, когда она вышла из его кабинета. Ура Александр Уотерстоун женится! Кок все удачно! Семья не будит бурчать по поводу работы на землянку, дядя женится и перестанет меня доставать. Рай!

И тут в моей жизни произошли события, которые безвозвратно изменили ее. Маша нашла новых членов клана, перед отлетом к колониям, и я начала присматриваться к очаровашке Тарку. Но у меня ничего не екнуло и у него, похоже, тоже. А через день Маша забрала меня, с собой, к колониям. Тогда‑то рай и кончился.

Началось все с того, что меня представили этому повесе Леони и тот сразу начал со мной флиртовать.

— Какая честь для меня познакомится с такой прекрасной дамой, — мурлыкнул он, целуя мне руку.

Это не первый раз, когда ко мне подкатывали мужчины его увлечений, но им всегда что‑то от меня требовалось. Что требовалось этому? Явно не деньги, его семья очень богата. Какая‑то просьба?

Вырвав руку, я проговорила:

— Очень приятно.

И ушла. Ситуация была стандартной, но что‑то не давало мне покоя. Может моя странная реакция на то, что он поцеловал мне руку или, на то, что уходя, я чувствовала спиной его взгляд?

* * *

Весь день Леони не давал мне прохода, а я уже начала думать, что он псих. Неужели решил соблазнить меня? Странно. Ведь он точно знает, кто у меня родственники и что они с ним сделают, если он меня обидит. Так что все за этим кроется?

Вечером я столкнулась с ним, выходя из столовой, и тогда он воспользовался моментом, прижав меня к стенке.

— Вы нарушаете мое личное пространство.

Всегда такое улыбчивое лицо Леони сейчас было на удивление серьезно.

— Сходи со мной на свидание.

— Зачем?

— Что бы мы лучше узнали друг друга.

— Я повторю вопрос. Зачем?

— Я хочу завести с тобой роман.

— Почему я? В этой поездки больше не за кем приударить?

— Я хочу приударить за тобой.

— Я не хочу.

На этом наш разговор был закончен, но ненадолго. Он вылавливал меня повсюду в течение всего дня, с предложением о встрече, видно беднягу приперло, а не с кем и роботов соответствующих мы на корабль не взяли. Досада! Зато вечером, он видно нашел другой вариант и стал флиртовать с Машей. Как я ему все волосенки не повыдергала, не знаю. В последнее время меня очень сильно волновали их отношения с Александром, их противостояние. Оно уже достигло слишком большого накала, и должна была, вот — вот разразится буря, так этот бабник еще и провоцирует новые проблемы.

Когда дядя смотрел на их идиллию, глаза у него были страшные и я, зная его лучше других, понимала, что хорошо это не кончится и как в воду глядела. В следующий раз, когда я увидела Леони, все его лицо было разбито.

Как мне стало хорошо, словами не передать. Нет, я не ревновала его к Маше, так как по ее глазам видела, что она к нему ничего не испытывает и именно поэтому, собственные чувства так меня пугали.

А сегодня, в довершении всего, чуть не погибла Мария, дядя просто не в себе, команда в шоке и на взводе. Но это происшествие заставило меня по — новому взглянуть на переживание моего родственника и у меня появилось нехорошее подозрение.

Неожиданно раздавшиеся шаги за спиной заставили меня вынырнуть из своих мыслей. Посмотрев на остывший кофе, я поморщилась и повернулась к визитеру. Ну, кто бы сомневался.

— Что лицо уже подживает?

— Да. На мне вообще все заживает как на собаке.

— С чего бы это?

— Почему я Вам так не нравлюсь?

— А должны?

— Обычно, бывает как раз наоборот.

— Не сомневаюсь в этом.

— Причина в моей репутации?

— И в ней тоже. Но я никак не могу понять, что Вам нужно?

— Вы.

— То есть Вам надо просто переспать и все? Никогда не поверю!

— И правильно. Мне нужны все Вы и на долгое время. Понимаете, со мной случилась неприятная вещь. Я в Вас влюбился.

— Что с Вами случилось? Что Вы сделали?

— Вы все прекрасно слышали. Я сам от этого не в восторге. Мой последний опыт получился довольно плачевным и болезненным, поэтому, то, что это случилось, не сильно меня радует. Да еще и объект проблематичный. Сколько Вам лет?

— Я как‑то слышала, что Вы говорили, что у дам об этом не спрашивают, а сами?

— Так это у дам. В общем, Вы взрослая женщина, а ведете себя как ребенок!

— Потому что не хочу с вами спать?

— А Вы не хотите?

— И кто сейчас ведет себя как ребенок?

— Да, жизнь в семье политиков не прошла для Вас даром.

— Чего не могу сказать о Вас. Ваши жизненные уроки видимо, ничему Вас не научили.

— Да нет. Это Вы выбиваете меня из клеи. Вот почему мне не полюбить какую‑нибудь раскованную женщину? Так нет! Попалась же параноик. Неужели нельзя просто попробовать со мной увидится, поговорить?

— Что‑то Вы разнервничались, — сказала я с кривой ухмылкой.

— Потому что Вы невозможны! Думаете, я оставлю Вас в покое? Заблуждаетесь. Вы все равно будете моей, никуда не денетесь. Я Вам нравлюсь, несмотря на все Ваше презрение. А мне придется смириться и стать при Вас верным охранником. В конце концов, Вы не такой плохой вариант, все могло быть хуже.

Выплеснув кофе ему прямо в лицо, я встала и пошла к выходу.

— Я не люблю кофе, — полетело мне вслед.

— Гамадрил!

* * *

Мария Уотерстоун

Внимание, которое Александр недополучил с вечера, он решил наверстать утром. Все это время наши близкие отношения развивались не только в физиологическом направлении, но и в эмоциональном. Наши ласки стали более открытыми и интимными, между нами появилось доверие и душевная близость, что сделало ощущения еще острее. К тому же я обнаружила, что в постели и в жизни Александр абсолютный доминант.

После последней колонии мы все утро провели именно там, и что бы мое больное горло еще сильнее не пострадало, теперь меня все время целовали, не позволяя кричать, а хвост находил все больше эрогенных мест на теле. Что‑то я начинаю подозревать, что у драгов два важных инструмента при занятии любовью и оба очень активные.

Встав уже ближе к полудню, мы сразу отправились к врачу. Успели, как раз перед обедом, перехватить Несси Морон и Александр заставил его, меня осмотреть.

— Вы сорвали голос? Что это Вы делали, что он сел до такого состояния?

— Ну, Вы помните доктор, как она тогда замерзла, у нее осип голос, а потом… он осип еще сильнее, не понимаю почему.

А доктор, как раз начал что‑то понимать. Я чувствовала себя очень неудобно, Саша так вообще посинел еще сильнее от смущения, если сильнее возможно.

— Э — э… Ладно. Сейчас что‑нибудь придумаем.

Покопавшись среди оборудования, он вытащил, какую то штуковину с трубкой.

— В общем вот. Прибор конечно староват, зато эффективен.

Если здесь прибор староват, то ученые моего времени за него бы умерли, а потом восстали, только бы получить хотя бы чертежи.

— Можно конечно лечить препаратами в течение двух недель, быстрее не получится, очень уж капитально Вы сорвали свои голосовые связки. А можно аппаратом Рикфол, намного быстрее, но при лечении в горле возникают очень неприятные ощущения, зато потом сразу же сможете говорить, но осторожно и на полутонах. Что выбираем?

Я ткнула пальцем в аппарат.

— Маша, может сначала стоит попробовать попить какие‑нибудь таблетки? Подумаешь, две недели? Просто аппарат не внушает мне доверия.

Я, взглянув на мужа, покрутила пальцем у виска и, повернувшись к доктору, опять ткнула на прибор.

— Пациент сделал свой выбор. Но учтите, лежать с ним нужно целый час.

Я кивнула. После этого меня положили на кушетку, и запихнули в горло какую‑то белую трубку. Наверное, я все‑таки поспешила с выбором, было ужасно некомфортно, а доктор, поставив таймер, вышел, оставив нас наедине.

Александр посмотрев на мои выпученные глаза, сказал:

— А ведь я предупреждал!

Захотелось его стукнуть. Смогу ли я пролежать с этой трубкой целый час?

Как показало время, смогла, правда к концу часа боль была ужасной, у меня свело челюсть и из глаз потекли слезы. Саша, видя такое безобразие, сразу начал нервничать и злится на доктора, который как раз заходил в дверь.

— Ну как Вы тут? Смогли вытерпеть?

— Рррррр…

— Господин Уотерстоун, я ведь предупреждал Вашу жену об ощущениях при лечении прибором. Чего рычим?

Я замахала руками, привлекая к себе внимание. Мне тут плохо, а они дискутируют. Заметив мои телодвижения, доктор подошел, отключил и извлек из горла трубку.

— Первые минут пять, десять не разговаривать. Ближайшие два дня ничего твердого и острого не есть. Только горячее питье. Иначе все опять вернется на круги своя и опять придется лечить.

Ну, нет, я на такое добровольно больше не пойду.

Закончив неприятную процедуру, мы по предписанию врача молча отправились обедать. Несмотря на небольшое вынужденное молчание, за обедом было на что отвлечься, отношения Даши с Леони все больше накалялись. Негатив шел, что с одной стороны, что с другой.

— Скажи мне Маша, ты ничего странного не замечаешь в отношениях Леони и моей племянницы?

— Если посмотреть со стороны, то они недолюбливают друг друга.

Говорить оказалось на удивление легко и если не повышать голос, горло совершенно не беспокоило.

— А если не со стороны?

Я посмотрела прямо на Александра.

— Ты хочешь, что бы я проникла к ним в голову?

— Нет!

— Тогда не спрашивай то, на что я не могу тебе ответить.

— Ты знаешь, лапа моя, иногда я думаю, что именно ты родилась в семье политиков, а не я.

— Мои родители к политике не имели никакого отношения.

— Не хочешь рассказать мне о них?

— Нет. Ты, кажется, спешил по делам, а мне надо до конца разобрался с книгами. Так что все, пока мой хороший.

Крепко поцеловав Александра на глазах у смущенной команды, я убежала в смотровую комнату, предварительно прихватив с собой чай в термосе, который постоянно поддерживает заданную температуру. Но скрыться мне удалось только на полдня, и к вечеру Саша, найдя меня, опять предпринял попытку осады.

Родные руки легли на плечи и мне подарили нежный поцелуй.

— Скрываешься?

— Разбираю книги.

— Скрываешься. Нам рано или поздно придется это обсудить.

— Я знаю. Может лучше поздно?

— Маша.

— Что ж, если хочешь мою исповедь, ладно, садись я расскажу.

— Может, пойдем в нашу каюту?

— Нет, мне легче будет рассказать здесь.

Александр присел напротив меня и я, смотря сквозь прозрачную стену на космос, начала рассказ.

— Я родилась в любящей семье и с самого рождения была, во всех отношениях, счастливым ребенком. Меня в меру баловали, сильно любили, хорошо воспитывали. Мы были очень обеспеченны, папа в девяностые годы умудрился сколотить себе состояние, прекрасный финансист сумевший сделать правильный выбор, когда представился шанс. Получив начальный капитал, он начал его приумножать. Семья наша жила загородом и до того, как мне исполнилось тринадцать лет, мама всегда оставалась со мной, если папа уезжал в командировки. Видя, что это причиняет родителям боль, я стала отправлять ее с ним, а со мной оставалась домоправительница и охрана. Конечно, я очень скучала по родителям и чтобы не страдать от одиночества, все это время посвящала книгам, они были мои лучшие друзья. Так и протекала жизнь день за днем. Вскоре пришла пора поступать в университет. Здесь у меня начали появляться друзья, много друзей и любимый человек.

При этих словах Александр ощутимо напрягся, но не перебивал.

— У нас все шло к свадьбе, был назначен день, и казалось в моей жизни все идеально. Но внезапно мой мир рухнул. В тот день родители возвращались из папиной командировки и торопились ко мне на вручение диплома. У вас в музеях сохранились машины моего времени. Не знаю, может ты видел?

— Очень ненадежные аппараты.

— Вот один из таких аппаратов и унес жизнь моих родителей. Минут через пять, как я получила диплом, и кода принимала поздравления друзей, мне позвонили из милиции, вернее тогда она была милицией и сообщили что, подъезжая к городу, мои родители разбились, что‑то с тормозами. Авария была на трассе, поэтому хоронить мне было нечего. Машина была настолько искорежена, что их вытаскивали буквально по кускам. Увидев их тела в морге, я приняла решение о кремации. В эти моменты мне как никогда была нужна поддержка друзей и любимого. Но, знаешь, пока я занималась всеми организационными моментами, папины конкуренты воспользовались моментом его смерти и распустили слухи о том, что он банкрот, что бы сорвать куш на сделках. Конечно, денег они заработали, но папино состояние и фирма не сильно от этого пострадали. И представь себе, что когда я позвонила Денису, надеясь на поддержку, он был очень холоден. Я сразу поняла, в чем дело и заставила пойти на откровенный разговор. Выяснилось, что ему нужна невеста с приданным, что бы приумножить благосостояние своей семьи, а голодранка может его больше не беспокоить. Реакция друзей была такой же. Как я тогда выжила, после всего, сама не представляю но, наверное, меня спасло письмо родителей, обнаруженное в электронной почте, которое они послали мне перед самым отъездом, о том, что могут опоздать и о том, как они мной гордятся. О выборе высшего учебного заведения. Отец считал, что имея образование, нужно быть специалистом в своей области, сначала учится в колледже и лишь потом в университете. Я поступила именно туда, куда они хотели, правда на заочное, мне теперь надо было самой о себе заботится. Папину фирму я продала и, соединив с остальным состоянием, положила в банк. Еще дала денег двоюродной сестре. Дядя второй раз женился и у его новой жены двое своих детей, поэтому Оксана им мешала. Я помогла ей стать самостоятельной и сделала завещание в ее пользу с условием, что если со мной что‑то случится, она расскажет Денису, как на самом деле обстояли дела с деньгами. Что б он локти себе обкусал. Жизнь вошла в свою колею, но этот урок жизни я не забыла, как и родителей. Друзья, после того случая, у меня так и не появились, общалась я только с Оксаной, а потом попала сюда. Вот такая моя история.

— Ужасно.

— Да, правда больно было только в начале, но попав сюда, я уже не заблуждалась ни по поводу общества, ни по поводу своего окружения. С волками жить по — волчьи выть. Хотя то общество, в котором я сейчас живу трудно назвать хищным, но и у него есть свои зубы.

— Зато здесь есть люди, которые тебя действительно любят и всегда поддержат. Я хочу, что бы ты знала, что я никогда не дам тебя в обиду.

Улыбнувшись и пересев к нему на колени, я обвила руками его шею и потерлась носом.

— Я рада этому. Но все, не будем о плохом.

— Хорошо. Как продвигается разбор книг?

— Потихоньку. Еще завтра день и все будет закончено. Потом займусь этим сумасшедшим прибором и заодно привлеку Вас.

— Ты знаешь, я так занят…

— Ага, ага и как продвигается ТВОЯ работа?

— Все завтра, на совещании. И вот еще что, я помогу тебе получить эти книги в собственность.

Посмотрев на него в изумлении, я в следующее мгновение бросилась благодарить. Как‑то незаметно благодарность затянулась, его руки пробрались под одежду, а нахальный хвост начал свои нескромные ласки. Полоскав мое тело подобным образом еще немного, меня потянули на подушки, валяющиеся на сиденьях в смотровой.

— Саша прекрати, не здесь же?

— Почему? — мурлыкнул он.

— Здесь камеры, не забыл? Или мы устроим шоу для всех?

— Только для нас. Я все отключил перед приходом сюда и дверь закрыта. Успокойся, весь корабль уже спит, — прошептал он и закрыл мне рот поцелуем.

Уже опускаясь на подушки, я подумала, что и правда, комму какое дело?

Глава 16

Леони Квард

Весь корабль спал, а я сидел в каюте у этой змеюки. И угораздило же, влюбится именно в нее. Мало ли у нас женщин? А мне попалась стерва. Вот чего ей спрашивается, не хватает? Приглашал на свидания, делал комплименты, целовал ручки. А она? «Чего тебе от меня надо? Чего тебе от меня надо?» Тьфу. Всю душу вымотала. Любви и секса мне от тебя надо. Так нет. «Такой как ты любить не умеет, у тебя в груди трех клапанное сердце». Давно бы все это бросил, но не могу без нее. Может я мазохист и мне просто надо попробовать новые ощущения? Иногда кажется, что она моя ходячая катастрофа, которой бог наказал меня за весь мой блуд.

И вот теперь сижу у нее, в темной комнате, в надежде на разговор и на то, что она, наконец, клюнет на мое обаяние. Тут дверь из ванной открылась и появилась ее фигура в халате. Ммммм… какая фигура в халате! Подойдя сзади, я прикоснулся к плечу, что бы повернуть ее, но в следующее мгновение она резко развернулась и съездила мне коленом в пах.

— А — а-а!..

Гадина! Господи, за что ты так со мной?

* * *

Мария Уотерстоун

Утром совещание мы, с Александром, проспали из‑за того, что уснули только к утру и пришли с опозданием на полчаса. Атмосфера в помещении была довольно мирная, только Даша с Леони были очень мрачные и сидели на разных концах стола. Ох, чует мое сердце, что‑то случилось!

— Всем доброе утро! — радостно поздоровалась я

— Кому утро, а кому и обед, — пробурчал мне в ответ Леони.

Александр видя такое раздражение, вопросительно приподнял брови, но так как никто ничего пояснять не стал, сказал:

— Давайте начнем совещание.

Все согласно прогудели, что да, дескать, пора.

— С начало объявление. Наш биолог и химик Леони Квард нашел причину гибели Тутинга. Помимо добычи топлива, на этой планете занимались исследованиями различных биологических вирусов и проводили испытания на тараканах. И вот один из вирусов мутировал, у него появился побочный эффект тяга к теплу. Тараканы, получив его дозу, сразу потянулись к реактору, находящемуся при добыче топлива. Их большое скопление вызвало коллапс, который и уничтожил поселение. Уцелела только библиотека и мы считаем, что это благодаря тому, что там постоянно находятся эпицентры бурь. Так же стоит отметить, что все прекрасно поработали и отчеты всех направлений деятельности, очень подробны. «Пятерка» оказалась довольна полученными результатами, поэтому нас ожидает следующая колония Фракш. Рядом с вами лежат материалы, о колонии, ознакомьтесь, пожалуйста.

Пока мы все читали и просматривали информацию, Александр ждал и, увидев, что мы закончили, продолжил:

— Это тоже небольшая колония, но уже со зданиями гораздо крупнее, чем были на тех планетах, где мы уже побывали. На ней теплый климат, а значит, много разной растительности и животных, поэтому Леони требуется помощник. Надеюсь, он решит эту проблему.

— Где я ее решу? Весь персонал занят. Может ты высадишь нас на какой‑нибудь планете с аборигенами, что бы я провел собеседование?

Александру видимо надоело терпеть настроение Леони, и он готов был взорваться. Сейчас точно кого‑то высадят. Я решила предотвратить скандал и сделать доброе дело.

— Ему поможет Даша.

— Что?! — вскричали они хором.

— Леони ты что‑то имеешь против моего предложения?

Заметив мой выразительный взгляд, наш Казанова, наконец, вынырнул из своей апатии.

— Я? Я… нет.

— Я имею! — вклинилась Даша.

Все удивленно посмотрели на нее.

— Даша есть какие‑то серьезные причины, по которым ты не можешь работать с Леони?

— Я… То есть нееет. Но…

— Тогда решено. Мы здесь все делаем общее дело и свои антипатии нужно контролировать.

— Вот и отлично, тогда совещание окончено. Кстати на Фракш мы прилетим через два дня.

Все начали расходиться, а я на радостях что сделала полезное дело, намоталась на шею мужу. Меня тут же обняли, приласкали и тут мы заметили, что не одни.

— Я же сказал, что совещание законченно, Вы можете быть свободны.

Даша и Леони, которые до этого момента стояли столбом глядя на нас, отмерли и, стараясь не пересекаться, вышли из комнаты.

* * *

Весь оставшийся день, мы с Александром провели в каюте. Я показывала ему все, что смогла наскрести о культуре нашего времени. Мы посмотрели пару фильмов, поболтали и… занимались другими замечательными вещами. Но когда настал вечер, я потащила его разгадывать загадку таинственного прибора.

К нам присоединились еще пару техников и один электрик. Перво — наперво мы одели какие‑то невозможные перчатки, сделанные на основе резины, чтобы не ударило током и принялись за дело.

В плане науки, я впервые работала с мужем на пару и скажу я Вам, это несравненное удовольствие. Драги — ученые это очень круто, но, несмотря на высокую квалификацию, наши подходы немного различались. Он рассматривал проблему, как ученый и исследователь, а я как производственник и испытатель. В этот вечер мы много и жарко спорили, после чего где‑то ближе к полуночи, наш электрик забрал прибор себе и сказал, что сам разберется, а мы можем пойти и поспорить в другой плоскости, что мы и сделали.

Наутро, тот самый электрик и разбудил нас в рань глухую. Он стоял на пороге и подпрыгивал от нетерпения и восторга, а стоявший напротив него Александр никак не мог понять, что все‑таки от него хотят, а когда понял, то буркнул:

— Через полчаса в смотровой, — и закрыл дверь.

После чего упав на постель, замер, видимо, решив поспать.

— Саша. Саша. Саша!

— Манюш, давай попозже ладно?

— Нам надо успеть одеться. Кстати, почему ты назначил встречу именно в смотровой?

— Потому что вся команда, негласно считает ее твоим кабинетом из‑за того, что ты постоянно там сидишь. Кстати почему?

— Я очень люблю смотреть на космос.

— Что в нем особенного?

— Это для тебя ничего толстокожий. А для меня, это целый завораживающий мир.

Александр усмехнулся, но ничего не ответил.

В смотровой мы появились с небольшим опозданием и электрик, к тому времени, уже протоптал там дорожку бегая из угла в угол.

— Наконец то! У меня тут такое!

— Ты понял, как прибор работает?

— Лучше! Я его починил!

— Показывай, — подбежала я к нему.

Он подошел к прибору стоящему на столе, что‑то на нем нажал, и появилась карта космоса. Трехмерная, нет, наверное, четырехмерная или даже большемерная карта. И она была не такой механической и безликой как у меня в компьютере, а живой и какой‑то близкой.

— Здесь программа прописана так, что можно приблизить каждую планету и посмотреть, что на ней живет, какая растительность, города если есть. Конечно, информация устарела и ее надо обновлять, но сам смысл.

— Это когда было такое изобретение?

— Его не было. По крайней мере, среди патентов я его не видел, специально сегодня смотрел.

Я повернулась к Саше и просительно заглянула ему в глаза.

— Выбирай или книги, или это.

— Это.

Книг много и не факт что он сможет их добыть для меня, а здесь получится однозначно.

— Хорошо, я спишу его для тебя, ведь в работе устройства мы разобрались, а кроме нас троих то, что оно работает, никто не знает. Мы его отремонтируем и запатентуем. Я тебе с этим помогу.

— Чем же?

— В этом секторе, заявки на патенты подписываю я, смекаешь.

Мое лицо против воли расплылось в улыбку.

— Смекаю. Остается выяснить, что наш техник хочет за молчание?

Мы с Александром синхронно повернулись в его сторону. Техник от нас попятился.

— Мне ничего не надо.

Я подошла к нему и с силой усадила на ближайшее сиденье.

— Нет, надо. Так что? Подумай, тебе не каждый день задают такие вопросы.

Некоторое время в комнате стояло молчание, а муж откровенно развлекался, смотря на мои манипуляции.

— Ну…, — начал наш техник.

— Как тебя зовут, нерешительный?

— Косим Род, — ответил техник, радуясь, что хоть на один вопрос он может ответить.

— Так ты хотел попросить…

— …Вас принять меня в род, — выдохнул на одном дыхании этот несчастный, наконец‑то решившись.

— А ты не принадлежишь к роду?

— Я…

Да трудный разговор. Не зная, что делать, я повернулась к мужу, прося помощи.

— Перед набором экспедиции, мы проверили подноготную каждого его члена, так что в плане «гражданина» с ним все в порядке и личные отзывы хорошие.

— Тогда почему его исключили?

— Его не исключали, это его собственное решение поменять клан.

— И чем оно вызвано?

— Личные причины я думаю. Мне недавно сообщили о расторжении помолвки.

Я повернулась к Роду.

— Это так?

— Да.

— И именно поэтому ты хочешь сменить клан?

— Да.

— Почему она тебя бросила?

— Она сказала, что я бесперспективный и сейчас крутит роман с моим начальником.

— А твой начальник, он кто?

— Начальник отдела по электричеству в клане.

— После этого прибора, спрашивать хорошо ли ты соображаешь в своей профессии, думаю не надо. Ладно, ты принят в клан и будешь занимать должность главы по техническому обеспечению. Справишься?

— Че?

— Но с одним условием, когда твоя бывшая прибежит к тебе обратно, ты с ней мирится, не будешь и вообще погонишь ее, от себя, поганой метлой.

— Че?

— Сойдешься с ней снова, понижу в должности.

— Думаете, она придет?

— Даю девяносто девять процентов, что придет.

— Спасибо, я принимаю Ваши условия.

— Вот и отлично. И еще, ты сможешь заменить и добавить недостающие данные в приборе? Я хочу иметь самую детальную информацию.

— Да смогу.

— Сделаешь?

— Да я теперь, ради Вас…

— Вот и славно.

Подорвавшись, он вылетел за дверь.

— Зачем?

— Ты про клан?

— Да.

— Приобрела для клана хорошего специалиста, и теперь он будет молчать пуще прежнего. С одной стороны во многом от меня зависит, с другой ты его отловишь и сделаешь нехорошее.

— И той девке нос утерла.

— Ну, не без этого.

— Коварная женщина!

Засмеявшись, я его поцеловала. Все было прекрасно и ничто не предвещало проблем.

* * *

На следующее утро, у нас с Александром, наконец, завязался разговор о наших отношениях. Началось все с того, что муж спросил, хочу ли я свадьбу, какая была бы у меня в моем времени?

— Конечно. И мы ее сыграем! Как вернусь на станцию, так сразу и начну приготовления.

— Чувствую, это будет интересный опыт.

— Александр, а откуда ты знаешь, что в моем времени принято делать предложение и играть традиционную свадьбу?

— Я читал любовные романы, ну и другую литературу.

— Ты читал любовные романы? Зачем?

— Чтоб лучше узнать тебя.

— Офигеть, это самое романтичное признание за всю мою жизнь.

— Как я понял, в твоей прошлой жизни, тебя ими не баловали.

— Что есть, то есть. Леди Уотерстоун, никак не могу привыкнуть.

— А мне нравится, звучит, по крайней мере, лучше чем та фамилия, которая была раньше.

— Пожалуй, да. Но я не могу привыкнуть к мысли, что я замужем.

— Мы долго к этому шли.

— О да! Это было «сквозь тернии к звездам». Ты был такой гадкий.

— А ты такая колючая.

— Почему ты не поговорил со мной тогда, прежде чем поставить метку?

— А если бы оказалось, что я тебе не нравлюсь?

— Значит, ты боялся?

— Да. Тем более если бы я спросил твое мнение, по поводу метки, ты бы мне все волосенки повыдергивала бы.

— Не исключено.

— И она еще спрашивает, почему я с ней не поговорил?

— Почему?

— Ты меня дразнишь.

— И не думала.

— А почему ТЫ выбрала меня, Маша?

— Ну, с чего бы начать? У тебя недурная задница, хорошее телосложение, милые глаза…

— То есть, только за это? — нахмурился Александр.

— Нет, конечно! Еще ты собственник, ревнивец, властный, невыносимый и любимый мужчина.

Во время моего монолога, Саша хмурился все больше и больше, но при последнем аргументе весь расцвел в улыбке, а я, повернувшись к нему спросила:

— Ты не боишься, что я решила быть с тобой только из‑за твоего общественного положения, как та ляга?

— Нет. Во — первых, это не в твоем характере, во вторых ты и сама занимаешь видное положение и со временем, хотя и с большими трудностями твой общественный статус был бы выше моего. А в — третьих…

— А в — третьих?

— Ты мне столько крови попила, что намеренно так никогда бы не поступила.

— Ах ты…

— Но был тогда момент, когда я получил истинное удовольствие от одного твоего поступка. Не хочешь узнать от какого? Нет? А я тебе скажу. Когда ты приревновала меня к Кларе.

— Вот что я скажу тебе Александр Уотерстоун. Если я увижу какую‑нибудь женщину, находящуюся к тебе ближе чем на два метра, то я ей мозг выжгу и тебе кое‑что грейпфрутовой ложкой отковыряю. Надеюсь, ты принял к сведенью?

— Слушаюсь госпожа.

— Вот и хорошо. А как же мой род? — спохватилась я.

— У нас женщины, редко являются главой рода, поэтому придется мне перейти из своего рода в твой, пойду на такую ужасною жертву.

Я бросила в него подушкой и усмехнулась.

— То есть я буду твоим начальником?

Он сузил глаза и, отбросив подушку, начал подкрадываться ко мне.

— Не надейся, если кто‑то и будет в моей власти, то это будешь ты.

На несколько секунд я залюбовалась его грацией, но потом поняла, что пора делать ноги. Начав тактическое отступление, я сказала:

— Власть не получишь.

— Я претендую только на тебя.

И договорив, бросился на меня. Слов больше не было, остались только страстные объятья и жаркие поцелуи.

Глава 17

Утром, еле проснувшись, мы, собравшись, и отправились на Фракш, планету, где было на что посмотреть. Она поражала своей зеленью и теплым климатом.

— У нас хорошее настроение? — спросил подошедший сзади муж.

— Это первая колония, где тепло. Как ты помнишь, у меня с холодом сложились не самые лучшие отношения.

— Такое сложно забыть.

Еще некоторое время подождав, пока все соберутся, Александр сделал объявление.

— На этой планете у нас много работы и не только с колониальными поселениями, но и с флорой и фауной. Здесь мы пробудим, примерно три дня, и сегодня все, за исключением первой группы, будут заниматься растениями и животными. Людям, которые будут заниматься данным вопросом, иметь с собой огнестрельное оружие и рюкзаки со всем необходимым. На корабле уже собраны стандартные наборы, остальное комплектуйте сами, исходя из того, кому, что надо. С каждой командой работает один человек из группы зачистки. Общий сбор, как начнет садиться солнце, около корабля. Работаем.

После объявления, люди беря укомплектованные рюкзаки, начали рассредоточиваться. Смотря вслед уходящим Леони и Даше, которые за сегодняшнее утро и двух слов друг другу не сказали, я думала об их отношениях. Не совершила ли я самую большую ошибку, настояв на их совместной работе?

* * *

Дарья Уотерстоун

Вот невезение! Маша направила меня помогать этой обезьяне, а наши отношения после того, как он забрался в мою ночью комнату, совсем разладились. Поговорить ему, видите ли было надо, а я откуда знала что он там стоит. Когда меня кто‑то схватил за плечо, я так испугалась, что рефлексы сработали на автомате. Гадство. Пришлось потом провожать его до каюты.

И вот мы уже часов пять блуждаем по лесу и фотографируем цветочки змеек, листики. Он ведь еще у каждого вида растений образцы берет и нас заставляет. А когда я один раз пропустила какой‑то куст, взяв образец у соседнего, он так раскричался. «Ты что слепая? Они же совершенно разных видов!» А по мне, один в один, разве что первый немного позеленее. Но работа была не так уж плоха, по крайней мере, лучше, чем сидеть на корабле и составлять документы, а если не обращать внимание на Леони, так и вовсе все замечательно.

— Даша, помоги мне взять образцы вот с этого дерева, я не достаю.

— Но группа уходит…

— Мы их догоним, давай быстрее.

Подойдя к нему, я взяла щипчики, а он, обхватив меня руками за ноги, приподнял к дереву. Пытаясь сорвать нужный ему лист, я чувствовала что, он крепко прижимает к себе и одновременно умудряется скользить руками по моим ногам и попе.

— Если ты сейчас же не перестанешь, сам будешь доставать свою зелень.

— Не понимаю о чем ты.

Решив не вступать в дискуссию, а быстрее нарвать ему его образцов, я рывком вытянулась вверх, сорвала три самых лучших и сказала:

— Опускай.

После чего, он медленно поставил меня на землю, позволив, соскользнуть по его телу вниз и соскальзывая, я почувствовала выпуклость в одном интересном месте. Опустив взгляд, я убедилась в правильности своих догадок.

— Значит, не понимаешь о чем я?

В ответ на мои слова, он просто пожал плечами.

— Теперь пойдем догонять остальных. Нам куда?

Леони оглянулся и неуверенно ткнул в сторону.

— Вроде туда.

— А где карта? Ты глава группы, она должна быть у тебя.

— Я отдал ее парню, из группы зачистки.

— Зачем?

— У меня в рюкзак не помещались образцы.

Делать было нечего, и мы двинулись в сторону куда, по его мнению, ушла группа.

— Да у тебя в рюкзаке бизон поместится.

— Мне не нужен бизон, мне нужны образцы.

— Знаешь Леони, а ты в работе серьезный, сосредоточенный человек, даже можно сказать зануда. Был бы таким же в личной жизни, цены бы тебе не было.

— Тебе нравятся зануды?

— А чем они плохи? Спокойный, беспроблемный мужик — это просто мечта.

— Что значит беспроблемный?

— Ну, такой, который не истерит по любому поводу.

— Я не истерю!!!

— Вот и я о том же. Не такой самоуверенный сноб.

— Что…

— Около которого не крутится такая толпа женщин.

— Ты преувеличиваешь.

— Ага, конечно.

Но тут у меня возникла чувства дежавю и я остановилась.

— Что?

— Мне кажется, я уже видела эту местность.

— Где бы ты могла ее увидеть?

— На этом самом месте, когда мы проходили здесь в последний раз.

— Ты думаешь, мы заблудились?

— Ты нет? А ну ка быстро говори, куда нам идти? У тебя есть компьютер, посмотри в нем.

Вздохнув Леони склонился к руке и начал что‑то набирать, а я включила свой, решив позвонить дяде, но он почему‑то странно мерцал, отказываясь работать. Значит, все дело в сигнале. Может, немного левее будет лучше ловить? Внезапно я услышала стон и, повернувшись в сторону Леони, увидела, что он схватился за голову. Посмотрев на меня, он воскликнул:

— Даша, не отходи никуда в заросли, здесь…

Договорить он не успел, так как, не послушавшись, я сделала несколько шагов в сторону и …

— А — а-а!..

Земля под моими ногами вдруг исчезла, и началось мое падение вниз. В этот момент все во мне заледенело от страха, и, цепляясь руками за все подряд, я пыталась выбраться на поверхность. Вдруг удача повернулась ко мне лицом, и под руку попался корень, за который я и ухватилась, повиснув.

— Даша!!!

Подняв голову вверх, я увидела испуганное лицо Леони.

— Подожди, я сейчас.

И голова опять пропала. Меня тут же обуял страх, и руки начали соскальзывать.

— Леони!

Внезапно он опять появился передо мной, на этот раз уже с веревкой, зафиксированной в страховке и постепенно начал спускаться ко мне.

— Быстрее, руки сейчас соскользнут!

Движение в мою сторону ускорилось и вот уже его руки схватили мои, и он потянул меня на себя, нажав кнопку автоматического подъема. Но дернувшись вверх, мы застыли.

— Даша, сколько от тебя до дна расстояние?

— Метров пять, а что?

— Есть плохая новость и очень плохая. С какой начать?

— С плохой.

— Мы падаем, — сказал он, после чего нажал что‑то на поясе, из‑за чего началось наше движение вниз.

— Что ты делаешь?

Он ничего не ответил и, преодолев половину расстояния до дна, мы, услышав щелчок, отправившись в свободный полет.

— А — а-а!..

— !..

Хватая ртом воздух, я пыталась унять боль после падения. Послышался шорох и надо мной склонилось лицо Леони.

— Ты в порядке?

— Кажется нормально. А ты?

— Сильно расцарапал ногу. Но в остальном тоже ничего.

— Что тебе в голову взбрело, почему ты нас не поднял вверх?

— Потому что крепление не рассчитано на вес двух человек.

— А автоматический стабилизатор?

— Это относится, как раз к очень плохой новости.

И замолчал.

— Ну?

— Вообще это закрытая информация, но раз уж мы здесь… Колония Фракш — это не только курортное место, это еще и место очень больших залежей метита.

— Это того материала, который глушит любую технику и сигналы?

— Да. Недалеко от колонии, как раз начинается самое крупное месторождение.

— И судя по тому, что наши телефоны не работают, мы…?

— Да. Нашей группе было поручено, не только собрать информацию о местной флоре и фауне, но и определить точное расположение месторождений. Приборы то его не фиксируют.

— Определили.

— Да.

— Есть еще плохие новости на сегодня?

Леони молчал и отводил глаза.

— Давай.

— Через пару часов стемнеет. Я так понимаю, ты не читала про то, что здесь водится?

— Зачем мне?

— Это очень безответственно с твоей стороны, но ничего, скоро ты не только узнаешь о местных животинках, но и лично с ними познакомишься.

— Я не хочу знакомиться!

— А придется!

— Это все ты виноват!

— Я?

— Ты! Кому приспичило набрать каких‑то листиков?

— Это не какие‑то листики, это противоядие от редкого яда! А кто расхаживал по незнакомым зарослям? Из‑за тебя мы здесь!

— Если бы я с тобой не осталась, то сейчас уже была бы на корабле!

Зашипев на меня, Леони пошел обрабатывать свою рану, оставив меня, тихо бесится с собой наедине. Как мы выберемся и сколько еще здесь просидим? Техника в этом месте не работает, значит, за нами не прилетят и он это тоже знает. Вот с такими мыслями мы и приготовились вместе встретить закат.

* * *

Александр Уотерстоун

Колония была крупная и мы с Машей и еще тремя сотрудниками, относящимися к первой группе, весь день крутились, как белки в колесе. Наверное, поэтому я и не заметил неладное сразу, а только тогда, когда мы уже собрались улетать. Рядом с кораблем царило странное оживление.

— Что случилось?

Все повернулись в мою и как‑то сразу понурившись, все отвели глаза. Я заподозрил нехорошее.

Ко мне подошла Маша и сказала:

— Знаешь дорогой…

Она никогда на людях не называла меня «дорогой».

— Понимаешь,… Даша с Леони не вернулись из похода.

Сначала я думал что ослышался, но потом когда до меня дошел смысл его слов, в душе начала нарастать паника и я прикрыл глаза, что бы успокоится.

— Когда заметили их отсутствие?

— Где‑то часов в пять, команда как раз начинала обход последнего квадрата. На комы никто из них не отвечает.

— Но почему они не пришли сюда? У них же есть карта.

Вокруг опять повисла тишина, и я понял, что сейчас услышу. Вперед вышел командир группы зачистки, который ходил с ними и сказал:

— Кворд отдал ее мне, у него в рюкзаке не было места.

— Зато в голове у него много свободного места! — рявкнул я, давая выход раздражению.

Маша сжала мою руку и я, посмотрев на солнце, которое практически скрылась за горизонтом, принял самое трудное решение из тех, что мне только приходилось принимать.

— Грузимся, сегодня мы уже вряд ли им чем‑то поможем.

Прижавшись ко мне, Маша прошептала:

— Все будет хорошо.

И я ей поверил, что позволило сохранить рассудок трезвым.

На корабле мы первым делом собрали совещание и выяснили, что наши герои пропали где‑то рядом с месторождениями метита и раз дозвонится до них никто не смог, значит логично предположить, что они направились именно туда, куда им было ненужно. После недолгого обсуждения было решено работы в колонии не останавливать и создать две поисковые группы для прочесывания местности. Что такое сто двадцать километров? Мелочь, к тому же местонахождение приблизительно известно. Не могли же они далеко учапать?

Поздним вечером мы сидели с Машей в смотровой и, обнявшись, смотрели на звезды. Теперь мне, наконец, стало понятно, чем они так завораживают и какой в них покой. Я, конечно, был признателен любимой за поддержку, но тревожные мысли все равно не покидали. Найдем ли мы их завтра живыми?

Глава 18

Леони Кворд

Сумерки все сгущались и сгущались, а нога все болела и болела.

— Ты как?

— Нормально. Царапины немного болят и нам пора перебираться вон на ту возвышенность.

— Зачем?

— Даша, я слышу, что наверху уже началась ночная жизнь и скоро часть ее перекочует сюда. Так что бери плазменную винтовку и пошли.

— А где я возьму плазменную винтовку?

— Что значит где? В рюкзаке конечно.

— Я ее не видела.

— Пойдем, с остальным разберемся на месте.

Взбирались мы на эту возвышенность довольно долго, и у меня было много времени что бы утвердится во мнении, что Даша никудышный скалолаз. Она лезла впереди меня, постоянно срываясь и сползая вниз, а так как ее пятая точка находилась прямо надомной, то это не способствовало моему спокойствию ни в душе, ни в штанах и в следствии создавало… очень неудобные и болезненные проблемы.

Для нас это было испытанием, поэтому, когда мы, наконец, достигли этого выступа, счастье обоих просто не знало границ.

— Давай свой рюкзак.

— Зачем это он тебе?

— Дай мне или сама доставай ружье!

— Хорошо, хорошо, чего нервничать.

Господи, сколько здесь ненужного барахла.

— И ты все это тащила на себе?

— Да, а что?

— Зачем тебе крем для рук? Ты где им планировала мазаться?

— У меня очень чувствительная кожа, я взяла его на случай укусов насекомых.

— В аптечке есть универсальное средство для устранения подобных проблем.

— Ты что меня не слушал? У меня кожа чувствительная!

— Ладно, не будем об этом. Вот ружье.

— Это какая‑то баночка.

— Надо нажать вот на эту кнопочку, и оно перейдет в боевой режим.

Она нажала, и ружье разложилось, после чего она вскрикнула и бросила его… прямо мне на ногу!..

— Прости!

— Ты вообще стрелять умеешь?

— Нет.

— И как с таким крутым дядей можно не уметь стрелять, а?

— Тебе все не дает покоя то, что он начистил тебе мордуленцию?

— Нет. Мне не дает покоя, как он мне ее начистит, когда узнает, что я на тебе женился.

— !..

— Я тоже тебя люблю малыш.

— Я старше тебя на сто лет.

— Люблю зрелых женщин, — ответил я на это смешное утверждение и тут же получил кулаком в ухо, на мгновения оглохнув. — Ага, значит драться, он тебя учил.

— Гад.

Пододвинув ее к себе и воспрепятствовав попыткам сопротивления, сказал:

— Сиди смирно, пока я буду объяснять тебе, как стрелять или разбирайся с тварюшками сама.

— Ты меня не бросишь им на съедение.

— Умный малыш, но я могу не успеть.

— Зато получишь массу удовольствия тиская меня вовремя обучения.

— Должна же мне быть хоть какая‑то компенсация.

И я начал объяснять, конечно, не упуская случая прижаться к ней и не тая удовольствия от того, что могу прикоснуться. Несмотря на мой скептицизм, Даша проявила хорошую сообразительность и быстро поняла принцип действия.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я люблю охотится, это мое хобби, — открыл я тайну и поймал ее удивленный взгляд. — А ты думала я изнеженный плейбой и хожу в спортзал, на мужчин под душем посмотреть?

— Нет. Я всегда думала, что твоя специализация это женщины.

— Хоть на этом спасибо, — пробормотал я.

Некоторое время мы просто сидели молча, а потом нам стало весело. Мне кажется, в этом гроте, из каждой щели вылезло по тварюшке и все претендуют на нас. Мы конечно начали защищаться и вполне уверенно, даже Даша меня поразила. Толи ситуация являлась экстремальной то ли стрельба это ее природный талант, но промазала она всего два раза, а перестреляла примерно с четверть от общего объема. Потоки всяких хищников начали иссякать только к утру и тогда же сильно похолодало. Уставшие, мы с Дашей плюнули на всякие разногласия и, прижавшись, друг к другу заснули.

* * *

Мария Уотерстоун

Утром нас с Александром разбудил будильник и я, проспав всю ночи без сновидений, проснулась выспавшейся и отдохнувшей. Быстренько встав с кровати, я отправилась в душ привести себя в порядок, а когда вышла то застала мужа, сидящего около кровати и обхватившего голову руками. Подойдя и присев перед ним на корточки, я ласково спросила:

— Сашенька, у тебя начался рецидив на почве вины?

Он поднял на меня растерянные глаза и ответил:

— Нет. Даша, я проспал всю ночь как убитый и мне, похоже, все равно, что возможно мою племянницу там что‑то сейчас доедает.

— Перестань говорить глупости и охота же колобродить с утра. Я добавила вечером тебе в молоко снотворное, так что твой моральный облик в полном порядке.

— Ты добавила в мое молоко снотворное? Как ты могла?!

— Не кричи на меня! Я и себе добавила или ты хочешь, что бы мы сегодня, не спав всю ночь, отправились на поиски? Какой толк от нас был бы?

— От нас?! Ты никуда не поедешь!

— Поеду. С тобой или без тебя!

— Ну, это мы еще посмотрим!

Возмущенная тем, что он выплескивает свое взвинченное состояние на мне я, открыв каюту, выбежала вон. Прекрасно изучив его кованую натуру, взяла на складе запасную рабочую одежду и прошла на шаттл, пока еще никого не было. Вскоре, как я и думала, мы отстыковались от корабля и направились к планете. В связи с тем, что муж меня не нашел и на ком звонка не поступало, я оказалась права в том, что он планировал оставить меня на корабле. Что ж ладно, решил покомандовать, посмотрим чем это все закончится. Приняв такое решение и расположившись в ремонтном отсеке, я откусила яблоко, лететь еще полчаса, как раз успею позавтракать.

Когда шаттл приземлился, я подождала пока все выйдут, разгрузят машину, и только после этого показалась народу. Надо было видеть, в этот момент, лицо Александра но, несмотря на неприятный сюрприз, в моем лице, скандалить прилюдно он не стал и только после того, как были отданы все распоряжения, и персонал приступил к работе, состоялся наш разговор.

— Что ты здесь делаешь?

— Я работаю.

— Как ты попала на корабль?

— Прошла внутрь, как это делают люди.

— Я же сказал, что ты не поедешь с поисковой группой.

— На каком основании ты отказал мне, от участия в группе?

— Потому что это слишком опасно.

— Что опасно для меня, что нет, я решаю сама и никому пока это право не передавала.

Александр прищурился.

— Как руководитель проекта, я не могу допустить, что бы глава рода участвовала в столь опасном мероприятии.

Теперь прищурилась я.

— Хорошо запомни Александр, что ты сейчас сказал, — ответила я, тем самым заставив его напрячься. — Что ж, раз руководитель проекта считает данное мероприятие опасным, то я вынуждена подчинится, в этой ситуации, в данный момент твое слово является решающим.

Александр облегченно выдохнул. «Рано радуешься» — подумала я и, развернувшись, направилась к зданиям.

— Эй, куда ты направилась?

Посмотрев на мужа, я ответила:

— Работать.

— Я не считаю…

— У нас в экспедиции объявлено чрезвычайное положение?

— Нет…

— Тогда то, что ты думаешь, можешь оставить при себе. Я независимый эксперт при экспедиции и приказывать мне, кроме оговоренных случаев, ты не имеешь права. Я сама организовываю работу в своей области и подчиняюсь напрямую «пятерке». Но если вдруг необходимость во мне отпала, то сообщите это им и я вернусь домой. Не забывайся Александр, как руководитель экспедиции ты не имеешь права мне приказывать.

— Но я еще и твой муж…

— Э нет, не путай эти понятия. Руководитель и муж не имеют ничего общего в наших с тобой отношениях. Тем более, как муж, ты мне сегодня утром уже все сказал и не думаю, что у тебя есть, что добавить, а если и есть, то мне не хочется слушать. Единственное в роли кого ты еще можешь, со мной пообщаться, так это только в роли руководителя. На мужа я, на данный момент, сильно обижена за хамское, неуважительное и пренебрежительное отношение ко мне.

— Вот значит как?

— Это кажется, ты сегодня решил поставить меня на место, с помощью своей власти? И общался со мной, как руководитель экспедиции? Что ж у тебя хорошо получилось, продолжай в том же духе.

— Ты должна понять, что я хотел как лучше.

— А получилось у тебя как всегда. И ты должен определиться, для себя, как надо общаться с женой и где нельзя переходить границы дозволенного, используя любой способ, что бы настоять на своем. Вот тогда и поговорим.

Не желая больше продолжать этот разговор, я ушла. Александр пробовал меня окликнуть, но все желание с ним общаться у меня пропало. Грустно осознавать, что и в новой жизни мало, что меняется.

* * *

Дарья Уотерстоун

Проснулась я от того, что сзади ко мне кто‑то прижимался, и этот кто‑то был сильно возбужден. Повозившись немного, я решила, что пора вставать, но не тут то было. Крепкие руки этого нахала меня не отпускали и на мои попытки вырваться, он что‑то бормотал во сне и еще сильнее прижимал меня к себе. В итоге растолкав, его я, наконец— то смогла свободно вздохнуть.

— Озабоченный!

— Влюбленный, — пробормотал он спросонья.

— Ммммм… У меня к тебе просьба.

Смотря на сонного, взъерошенного Леони я не могла не отметить, что он просто лапочка.

— Какая?

— Спусти меня по веревке вниз и как можно быстрее.

— Зач… А, ну да.

Услышав о согласии я, схватив ружье, начала его, поторапливать. Вот могла ли я еще сутки назад представить, что буду ходить в туалет в кустах вооруженной? Интересно нас найдут сегодня?

Вернувшись к Леон, который тоже уже спустился вниз, я заметила, что он роется в наших рюкзаках.

— Что это ты делаешь?

— Ищу еду.

— Еды нет.

— Что совсем ничего не положили?

— Все немногое, что было, мы съели вчера в обед.

Услышав это, он обреченно сел на землю.

— Почему бы тебе не поймать что‑нибудь? Там в озере, что‑то плавает.

— У меня хобби охота, а не рыбалка.

— А какая разница?

— Большая! К тому же, на что ты собралась ловить?

— А что, надо ловить на что‑нибудь?

— Ты что, никогда рыбу не ловила?

— Нет.

— Но знать, как это делается, ты же должна?!

— Не кричи. Может что‑то из того, что вчера подстрелили, подойдет?

— Нет, я уже проверял. Мы с тобой большую часть дня проспали, и мясо уже начало попахивать. К тому же я не знаю, что здесь можно есть, а то еще копыта отбросим.

Некоторое время мы сидели молча. После чего Леони не выдержал, встал, нашел самую большую палку и пошел к водоему. Немного около него походив, присматриваясь, он слегка наклонился и в этот момент из воды выпрыгнула огромная рыбина. Если бы Леони не успел отпрянуть назад, эта пиранья вцепилась бы ему в самое дорогое. Видно оценив масштабы покушения, он сказал:

— Я больше на эту дурную планету ни нагой, пусть едет Станиславский! Ему, в его возрасте и с таким количеством детей, уже ничего не страшно.

А мне в это время было очень смешно, и как бы я не пыталась сдержать рвущийся наружу смех, получалось у меня плохо.

— Ничего смешного!

— Ты просто не видел все это со стороны, — еле проговорила я и опять засмеялась.

— Раз тебе так весело, то лови эту рыбу сама и опыт приобретешь.

— Ага. Она же размером с курицу и с зубами, как у акулы.

— Зато, какой трофей.

— Еще непонятно кто у кого трофеем будет. Не можешь поймать так и скажи! Хотя наживка была, — и я опять засмеялась.

Мои последние слова проигнорировали, и мы молча расселись по углам и просидели так до того, как нас нашли. К этому времени погибшие хищники стали распространять такое зловоние, что меня бы вывернуло, если б было чем. Поэтому когда сверху раздался голос одного из спасателей и начел звать нас, мы кинулись на него, как на последнею надежду, коей они для нас и являлись.

Спасение заняло приблизительно около двух часов, после чего мы предстали пред светлые очи Александра Уотерстоуна, при взгляде, на которого мне захотелось спрыгнуть обратно. И если судить по лицу Леони, захотелось не мне одной. Дядя же обдав нас чистым бешенством, бросил:

— Пошлите, поговорим потом.

«Вот это мы попали. Просто из огня, да в полымя!» — подумалось мне, после чего ссутулившись, я двинулась вслед за родственником.

* * *

Мария Уотерстоун

Весь этот день я работала как каторжная, привлекая на помощь техников и всех остальных специалистов, которые мне были нужны и в итоге, к концу этого трудного дня, отчет по первому зданию был готов. Ломать голову по поводу загадки исчезновения колонии, я не собиралась, в конце концов, в мою работу это не входило, поэтому начала сворачивать работу.

И примерно в тоже время, когда я заканчивала сборы, муж привез нашу пропажу. Были они грязные, уставшие и голодные. Во время их приземления у меня как раз шли погрузочные работы, и пока Александр что‑то выговаривал Даше, ко мне подошел Леони.

— Долго они еще будут грузить, а то мне есть очень хочется.

Развернувшись к нему и смерив взглядом, я ответила:

— А кто виноват в той ситуации, из‑за которой ты сутки не ел?

— Ты не в духе?

— Почему? Все прекрасно, но тебе придется подождать, пока погрузка не завершиться, шаттл останется на планете.

— Я могу попросить Александра.

Вот зря он это сказал. В другое время, я бы пожала плечами и не обратила на фразу никакого внимания, но сейчас он наступил на кровоточащую рану и потоптался на ней.

— Я независимый эксперт при экспедиции и организовываю свою работу по своему усмотрению, Александр в этой ситуации тебе не поможет. И я бы проявила больше понимания, это из‑за вас работы так затянулись.

Леони выслушав эту отповедь, напрягся, но ничего не сказал, а я раз вернувшись, увидела, что практически весь разговор слышали, стоящие сзади нас, Александр и Даша, которая в удивлении переводила взгляд с меня на дядю. Ну, слышали и слышали.

Проконтролировав погрузку, я, сделав себе чаю, вместе со сладким отправилась в ремонтный отсек, где ко мне, через некоторое время, присоединилась и Даша.

— Ты не ужинаешь?

— Спасибо, что‑то не хочется.

— Вы поругались с дядей?

— Да.

— Из‑за чего?

Я немного помолчала, подумав, могу ли я ей доверять? Не получится ли та же ситуация, что и раньше? Но решив все же рискнуть, я вкратце ей рассказала.

— Да, он конечно погорячился. Но ты пойми, что у него есть только опыт общения с подчиненными, а не с женой и он очень переживает за тебя.

— Вот сейчас он его и приобретает. Знаешь, есть такая пословица: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Свой облик и правила, отношения приобретают в начале, иначе конец наступит слишком быстро.

— Да? Надо запомнить.

И больше не став меня пытать, Даша ушла. Все же прекрасное у нее качество не лезть в душу. Посидев еще и допив чай, я отправилась в свою комнату, надо было писать отчет.

Александр, когда я появилась, лежал на кровати и что‑то читал.

— Я думал, ты не появишься.

— Почему?

— Ну, ты ведь не хочешь со мной общаться.

— Нет, не хочу.

И на этой жизнерадостной фразе я села за дела. В последнее время я пренебрегала своими обязанностями и не отправляла отчетов, поэтому подобное безобразие надо было исправить. Что я и сделала, создав один большой документ, где подробно описала всю мою работу и участие в экспедиции. Сбросив сей труд пятерке и Александру, я на последнем издыхании завалилась спать.

Глава 19

Следующим утром, я совершенно не выспавшаяся и не отдохнувшая, снова отправилась на каторгу. Сегодня был последний день экспедиции, ее руководитель не собирался продлевать наше пребывание здесь, поэтому злой как черт, он гонял всех, заставляя наверстывать упущенное время. Особенно доставалось Леони, который просто на всех порах летал по планете и собирал всю доступную, в его области, информацию. Как ни странно Даша его не бросила и всячески помогала. Толи чувствовала вину за потраченное время, толи это приключение их сблизило, но работала она на совесть и скорость. В этот раз Александр поручил следить за ними сразу двум охранникам, притом за ними в первую очередь. Их это жутко бесило, но поделать они ничего не могли.

У меня же сегодня по плану были склады, на которых, по моему мнению, был только хлам, но раз надо разобрать значит, будем разбирать. Взяв себе на несколько единиц больше, техники я смотрела, как роботы разгребают завалы и в это время писала отчет. В итоге единственное, что я из всего этого извлекла, была награда времен ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ! Как она сюда попала, не представляю, да и вид у нее был очень потрепанный, но сам факт!

Сдав мужу столь ценную вещь, вместе с отчетом, я начала завершать все дела, так как нам пора было покидать эту колонию и направляясь дальше. Человеческие силы не бесконечны, поэтому прибыв на корабль раньше мужа, я пришла в нашу каюту, пока он был на совещании, попила чаю и улеглась спать. Накопившаяся усталость, наконец, дала о себе знать. Спала я всю ночь крепко и не знала, что муж, придя в каюту, лег рядом со мной, крепко прижал и, уткнувшись мне в волосы, слегка их, поглаживая, заснул, а корабль в это время снялся с орбиты планеты.

* * *

Меня разбудил поцелуй, насладившись которым, я сжала зубы на нижней губе.

— Ай…

— Больно?

— Да!

— Хорошо.

— Муся, давай уже мирится.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты напрягался, когда со мной ссорился, а напрягаться, что бы помириться, не хочешь.

И высказавшись, пошла в ванну, муж пошел за мной.

— Почему ты такая вредная?

— Когда мы прилетим на следующую колонию?

— Мы уже на орбите.

— Что, почему так быстро?

— Ты проспала больше суток.

— Не может быть!

— Может. Через час у нас высадка на планету, а через пятнадцать минут совещание.

И сообщив мне, столь ошеломляющие новости, ушел.

Через пятнадцать, так через пятнадцать.

На намеченное собрание я пришла в последний момент, когда все уже расселись. Александр на меня покосился, но промолчал.

— Что ж начнем, но перед этим давайте еще раз просмотрим все материалы, — начал работу мой супруг и мы все поспешили к нему присоединиться.

Изучая данные, я понимала, что исследуемое поселение было очень большое, даже не поселение, а город и намного более развитое, чем то, что встречалось нам ранее и более развитое, чем города в моем времени.

— Вы уже, наверное, заметили, что чем дальше мы продвигаемся вглубь этого сектора, тем более развитые колонии встречаем. И это, безусловно, добавляет нам трудностей, потому что знания Леди Уотерстоун, о своем времени, все меньше нам помогают, но, тем не менее, это единственный наш источник информации. Так же стоит упомянуть, что в этой колонии мы только собираем сведения о цивилизации, так как причина гибели нам уже известна. Поэтому всем будит руководить Мария. Прошу Вас дорогая.

Александр отказывается от власти, хотя бы в малом? Это ради меня такие жертвы?

Вся команда напряженно следила за нашими переглядываниями и наконец, я взяла слово.

— Я так понимаю, колония погибла от падения метеорита?

— Да. На освоение прилетело всего два корабля и у них не хватило мощности, что бы его уничтожить. По крайней мере, все факты говорят об этом.

— «Блюсти чистоту науки есть первая заповедь ученого»

— Семенов?

— Ты знаешь? Похвально. Ладно, к делу. Эта колония в отличие от того, что нам попадалось до этого, очень крупная и потребуется задействовать всю технику и весь персонал, что бы уложится с ней за пару — тройку дней. Есть два объекта. Небольшой город и часовня в часе езды от него. Поэтому пять человек и три единицы техники отправляется в часовню, а остальные исследуют город. Ну что, начнем?

Все согласно загалдели и стали расходиться, а мы с Сашей остались сидеть друг напротив друга.

— Это ради меня?

— Напрягаюсь, как ты и просила.

Я встав, подошла к нему и, положив руки ему на плечи, наклонилась практически вплотную к лицу.

— Я, конечно, оценила, но мне бы больше понравилось, что бы ты просто перестал мной командовать и принимать за меня решения.

Ко мне потянулись для поцелуя, но я, отвернувшись, пошла в отсек для высадки, чувствия спиной пристальный взгляд желтых глаз.

На поверхности все сразу влились в работу, а я, отправив часть людей на второй объект, сначала занялась городом. Здесь работы было очень много и не только потому, что нужно было осмотреть все закоулочки, но и потому что площадь была просто огромной.

Увы, поставленные задачи нужно было решать и, приложив все свои силы, мы трудились четыре дня от рассвета до заката. Александр, конечно, оказался недоволен моим изматывающим рабочим графиком, но пока молчал, скрипя зубами.

Самым трудным делом, для меня, оказалось исследование часовни, которое по правде говоря, являлось проблемой. В искусстве я была не сильно сведуща, так что большую часть времени просидела в интернете, сопоставляя факты, рисунки и надписи. В итоге, прямо там и составила отчет, что означало, что хоть этим вечером у меня будет передышка.

Поэтому проконтролировав все погрузки и отправив отчет, я лежала на кровати, смотрела фильм и попивала горячий шоколад, когда ко мне присоединился муж.

— Ты все уладила?

— Да.

— Все еще злишься на меня?

— Нет.

После этих слов, он перекатился поближе ко мне и спросил:

— Как насчет поцелуев?

— Пока нет.

Муж застонал.

— Я хочу проверить, понял ли ты меня, и не будешь ли пытаться распоряжаться мной.

Саша прикрыл глаза.

— И как ты это проверишь?

— Я займусь с тобой тантрическим сексом.

У мужа мгновенно открылись глаза, и появился интерес на лице.

— А в этом сексе я смогу быть в тебе?

— Ода, только это ты и сможешь.

После этого Саша мгновенно насторожился и только хотел начать задать вопросы, как я повалила его на спину и, сев сверху, начала целовать.

Муж, отлученный, некоторое время, от тела быстро про все забыл и отдался моим ласкам, не отрывая и от меня своих нежных рук. Но в этот раз я не буду пассивной в постели. Поэтому заведя руки ему за спину, я начала применять на практике все, что когда‑то вычитала в любовных романах. А читала я много!

Александр извивался под моими руками, рычал, но препятствовать мне не пытался до тех пор, пока я не засунула руки в его брюки. Этих ласк он долго не выдержал.

Стремительно сев на кровати, и сковав руки, он начал исследовать уже мое тело. Белье в одно мгновение полетело на пол, и начались первые прикосновения к шее, груди, Саша вообще возвел эту часть моего тела в какой‑то культ и поклонялся ему. Когда ласки перешли вниз, к самому чувствительному месту, я вырвалась и перешла к главной части. Оседлав мужа, я застыла.

— Маша, что же ты?..

— Тантрический секс — это когда нельзя двигаться.

— Что..?

Саша начал задыхаться, да и мне было тяжело. Находясь на грани оргазма но, оставаясь без движения, я ощущала в теле чудовищное напряжение, даже муки. Но я не учла один фактор, а именно хвост Александра, который совершенно не собирался оставаться неподвижным. Он начал слегка поглаживать мое тело, не касаясь чувствительных мест, только кружа вокруг них.

Теперь уже начала задыхаться я. Воздуха не хватало, тело напряглось, как тетива, перед глазами поплыли круги и… я кончила, потеряв сознание. Проваливаясь в темноту, я почувствовала, что муж тоже достиг желанной вершины.

Видимо в плане доминирования, я все же чего‑то не учла.

* * *

Дарья Уотерстоун

После трудного дня, мне захотелось провести вечер в смотровой и подумать о том, что мне делать с моим влечением к Леони? Ситуация требовала скорейшего разрешения, иначе все закончится плохо.

Но найти ответы на волнующие меня вопросы, мне было не суждено, так как Леони подошел сзади и знакомые руки опустились мне на плечи.

— Зачем ты здесь?

— Я пришел поблагодарить за оказанную помощь.

— Не стоит.

— Почему ты это делала?

— Послушай не лезь в душу!

— А я есть в твоей душе?

Я на этот вопрос ничего не ответила, а нон сев сзади меня прижал к себе руками. Когда я попыталась вырваться, сразу стало ясно, что это бесполезно. Легче так же не становилось и от того, что ко мне прижималось молодое тело красивого, желанного мужчины.

— Думаешь, я не вижу, как ты реагируешь на меня? Вижу. Но тело это одно, меня же интересует твоя душа, — жарко шептал он мне на ухо.

— Я без ума от тебя, ясно? Теперь, доволен?

— Нет, но сейчас буду.

И отклонив мою голову назад, впился в губы. А я, отдавшись, поцелую, наконец, поняла, почему женщины любят повес. Любовь с ними просто сказка… пока не заканчивается.

Оторвавшись от него, я сказала:

— Если ты думаешь, что я с тобой пересплю, ты глубоко заблуждаешься.

— Даша, ты так и не поняла главного. Секс для ловеласов не является проблемой. Но, правда, из‑за этого факта появился мой главный кошмар. Отсутствие секса с любимой женщиной.

После этих слов нельзя было, не улыбнутся.

— Я подумаю над этим, может что‑то и решу. Знаешь, как говорят, главное пища для размышлений и хороший толчок.

* * *

Мария Уотерстоун

Рано утром меня нечаянно разбудил муж, когда встал и ушел, после чего я решила еще поваляться. В конце концов, с Ши мы уже закончили, а до Юниви нам еще лететь и лететь.

Следующее мое пробуждение произошло, когда был уже полдень. Поев, я только задумалась чем заняться, как пришел Александр.

Поцеловав меня, он тут же полез смотреть, что есть поесть.

— Я гляжу, ты оголодал?

— Я еще и недоспал.

— Куда так рано убегал?

Присев рядом со мной, и жуя какой‑то бутерброд, Саша включил изображение со своего кома, начав показывать фотографии. При первом взгляде на них я охнула.

Это были два огромных, даже в чем‑то красивых города и мне даже не сразу поверилось, что человек на другой планете может создать такое.

— Да мы тут вечность будем разгребать!

— Все не так просто.

— Что‑то случилось?

— Зонды, отправленные нами, предварительно, на Юниви прислали результаты анализов различных образцов взятых на поверхности, в том числе и образцов трупов. Есть подозрения, что колония погибла в результате неизвестного нам вируса.

Сложив в уме два и два, я пришла к неутешительным выводам.

— Кошмар.

— Точнее и не скажешь. Сегодня с утра я разговаривал с братом и сообщил, что мы не двинемся дальше.

— Все настолько плохо?

— Да. На эту планету будут отправлены вирусологи, и только от итогов их работы будет зависеть, будет ли планета колонией или пойдет в карантин. Уж очень ее субтропический климат пригоден для развития вирусов.

— Значит, мы летим домой?

— Да, корабль уже взял курс. Что у тебя там с приборами, находками?

— Все что я знала, написала в отчете. Остальное это уже работа ваших ученых, уж очень сложная техника, мне не хватает знаний.

— Вот и прекрасно жена. Пора нам вливаться в привычную жизнь друг друга.

— Чур, ты переезжаешь ко мне.

— Почему? У меня квартира больше.

— Зато у меня уютнее и есть кухня. Тебе ведь нравится, как я готовлю?

— Уговорила!

Глава 20

Когда мы вернулись на станцию, новость о том, что я сошла с корабля замужней женщиной, мгновенно облетела все закоулки, как и тот факт, что начальник станции больше не свободен.

Первые несколько часов, мы занимались переездом ко мне и принимали поздравления от родителей и друзей. Но не прошло и суток нашего пребывания на станции, как Сашу вместе со мной уже вызывали, с докладом к начальству. В этот раз разговор происходил в гостиной, в неофициальной так сказать обстановке. После всех приветствий, нам предложили сесть.

— Мы можем Вас поздравить?

— Да. Я теперь самый счастливый мужчина.

По тому, как мы прижимались друг к другу, «пятерка» видимо сразу это поняла, но Александру было, как всегда все равно.

— Может быть к делу? — спросил Иван Литвинов.

— Отчеты мы вам представили. Есть какие‑то вопросы? — спросила я.

— Есть просьба, — ответил Элиот.

— Какая?

— Нам нужно, что бы Вы залезли в подсознание одного человека и выудили оттуда информацию.

— Что за человек?

— Вот все сведенья о нем, ознакомьтесь, а мы с Вашим мужем пока поговорим об итогах экспедиции.

И пока они обсуждали серьезные проблемы, я развлекалась легким чтением. А именно, изучала информацию о человеке имеющим дар тире, который в процессе развития был как‑то поврежден, в итоге, через какое‑то время, носитель сошел с ума и стал использовать дар, что бы мучить людей. И все бы ничего, прикончили бы его и с концом, но видно было, что‑то такое, что гарантировало ему, пока, жизнь.

Просмотр данной информации неожиданно для меня оказался тяжким бременем. Я и в нашем времени видела маньяков, но одно дело ролик по телевизору и совсем другое реалистичное три d изображение, которое во все подробностях раскрывает перед тобой мир безумца.

Когда я закончила и отложила данные в сторону, вся «пятерка» повернулась ко мне. Они, похоже, давно закончили разговор о колониях и уже некоторое время общались на посторонние темы. Литвинов был в нетерпении.

— Когда Вы за это возьметесь?

— Я не буду работать с этим человеком.

— Почему?

— Вы представляет, что Вы от меня требуете? Это не простой гражданин или нарушитель, это маньяк. Погрузившись к нему в подсознание, я испытаю небывалые муки. Нет.

Александр все это время молчал, не вмешиваясь в наш разговор. Несмотря на то, как я была ему дорога и, на то, что он не всегда был со мной согласен, но я была главой рода, значит, именно мне было принимать это решение. А поспорить можно и наедине.

После моего отказа главный экономист очень долгое время на меня смотрел, а потом назвал такую сумму, что я сразу засомневалась в принятом решении. «Пятерка» застыла в шоке. Литвинов прекрасный специалист в своей области и скорее застрелится, чем отдаст такие деньги, значит, есть личный интерес, на котором то я и попытаюсь сыграть.

— Вы меня почти убедили, и дать согласие мешает только страх перед неизвестностью. Хотите, что бы я взялась за это, то удовлетворите мою просьбу об объединении сознаний.

В комнате повисло молчание. Некоторое время гуманоиды наделенные властью переглядывались и только спустя пару минут затяжной тишины, Литвинов дал ответ.

— Думаю, Фредерик будет не против.

Брат моего мужа напрягся, но промолчал.

— Нет, я прошу об объединении сознания с Вами. И только с Вами.

— Это невозможно!

— Почему?

— А почему это не может сделать Фредерик? Он Ваш родственник и между Вами больше доверия, процедура пройдет легче. Тогда как между нами не только нет доверия, но я Вас еще и прилично недолюбливаю!

Судя по тому, что его коллеги удивления не высказали, они знали о его «теплом» отношении ко мне, но не одобряли того, что он объявил об этом во всеуслышание. Александр же сидел, словно каменный и было видно, как вышесказанное его злит.

Видя произведенный эффект, Литвинов, наверное, пожалел о сказанных словах, но мне было уже все равно. Главное он понял то, что я догадываюсь о его личном интересе и могу поделиться догадками с другими.

— Иван, почему ты так воспринимаешь это предложение? Да, предстоит неприятная процедура для Вас обоих, но ничего страшного в этом нет. Леди Уотерстоун уже доказала, что в своей области она работает очень аккуратно. Все‑таки в чем причина отказа? — спросил Эдвард Элиот.

А для него тоже очень важно, что бы я взялась за эту работу. Все интереснее и интереснее.

— Хорошо.

Вот и отлично!

Подойдя в плотную, к теперь уже подопытному, я села рядом с ним и положила руки ему на голову. Негатив от него распространялось во все стороны.

— Господин Литвинов, советую Вам поумерить свои эмоции, иначе Вы не представляете, насколько неприятной может стать для Вас эта процедура.

После моих слов сразу стало заметно, что мужчина обуздал свои эмоции. Отрешившись от всего постороннего я, стараясь быть осторожной, проникла в сознание главного экономиста. Несмотря на то, что он пытался от меня отгородиться, вся информация была как на ладони. Нюх, приобретенный проживанием в прошлом, меня не обманул. Это была ОЧЕНЬ важная информация и не только для «пятерки», но и для Литвинова лично.

Несколько десятилетий назад разрабатывался проект нового вида энергии, который по многим параметрам превосходил «сверх новою». Конечно, для разработок требовались деньги и помимо патента, которым владел галактический союз, проект «сверх быстрая» был частным и принадлежал, примерно в равных долях «пятерке», еще одному незнакомому мне человеку и… моему мужу. Офигеть! И вот после окончательных испытаний, вроде бы все получилось, но главный разработчик внезапно умирает, а результаты никак не могут найти. Последним человеком, видевшим его и проводившего с ним испытания, был его сын, который как раз и сошел с ума, и именно с ним мне и предстояло побеседовать.

Интерес же Литвинова объяснялся просто. Сын ученого убил его друга детства, замучив того насмерть. И он теперь ищет возможность отомстить, надеясь, что тот погибнет во время процедуры проникновения или окончательно сойдет с ума, что позволит подписать ему смертный приговор.

Был понятен и интерес Элиота.

Вынырнув на поверхность, я немного посидела с закрытыми глазами, после чего назвала другую сумму оплаты моих услуг.

Александр был в шоке, «пятерка» была в шоке, даже Литвинов слабо, но возмущенно завозился.

— Да Вы что, с ума сошли? — воскликнул Элиот.

Фредерик молчал. Он с самого начала знал, что партия проиграна, плюс родственные отношения, он при любом раскладе будет в выигрыше.

— Это разумная сумма. В конце концов, Вы меня не аутотренинги для детей проводить просите, а залезть в подсознание больного человека, к тому же извращенца и копаться там. Но гонорар это еще не все. Я хочу все книги, которые мы привезли с колоний.

— Вы не забылись? — спросил Эдр Огрог.

— Решить этот вопрос Вам могу помочь только я и только добровольно. Свои условия я назвала, Вам решать, стоит ли «сверх быстрая» таких затрат. И, в случае согласия, сумму переведите на мой личный счет до начала выполнения процедуры.

Я очень рисковала, но если это то, что я думаю, риск был оправдан.

После непродолжительного молчания, мне ответил не участвующий, до этого момента, в разговоре Ак Карв:

— Зачем вообще нам нужны эти книги? Да и если все удастся, мы заработаем гораздо больше.

Это слабо сказано. Денег будет как грязи, в прямом смысле этого слова.

— Переведи сумму завтра, хорошо Иван?

Иван на это только застонал.

Вот на этой ноте мы и распрощались. Лишь выходя Александр, шепнул мне на ушко:

— Хищница!

Да, я такая!

* * *

Просыпалась я с утра неохотно и, открыв глаза, очутилась в объятиях мужа.

— Ммммм…

Меня тут же начали целовать, но я высвободилась.

— Саша! Мне с утра нужно на процедуру.

— Давай не пойдем?

— Ты хочешь, что бы вся «пятерка» завалилась к нам в спальню?

— Пусть только попробуют.

— Давай не будем проверять. К тому же это важно и для меня.

Встав, я тут же включила ком, что бы проверить перевели ли деньги?

Перевели. Хорошо.

— Пошли, нам пора.

— Не думал, что ты добровольно меня возьмешь.

— Почему нет? И у меня еще есть ощущение, что работа будет тяжелой.

— Насколько?

— Не знаю. Пойдем.

Для процедуры нас проводили в конец станции, практически в самый дальний угол.

— Александр, почему мы здесь, а не в стандартной комнате для допроса?

— Он не тот класс преступников, которых разрешается выводить из камеры.

— То есть я буду проводить процедуру в камере?

— Нет. Здесь есть специальное помещение.

Специальным помещением была небольшая комната с белыми мягкими стенами. Посередине комнаты стояла кушетка с ремнями, а рядом с ней стул.

— Не хочу даже спрашивать для чего это.

— Не надо. Сейчас я должен уйти.

— Почему? Я думала, ты будешь наблюдать за мной.

— Буду, за стеной. Он не должен меня видеть, потому что это даст ему козырь против тебя. Зная слабые точки, проще на них надавить.

— Ладно, иди уже, «слабая точка».

— Его скоро приведут.

И нежно меня, поцеловав муж вышел.

Подопытного доставили где‑то минут через пять, и сразу положили на кушетку начав пристегивать ремнями. Все это время я жутко волновалась, прям как перед экзаменом. Мне еще не приходилось проводить процедуру с тире, и предчувствия были не самые радужные.

Когда нас оставили одних, он взглянул на меня и сказал:

— Значит, они все‑таки нашли человека, который сможет сломить меня? Думаете, подсознание Вам поможет?

— Давайте начнем.

— Леди из прошлого пришла забрать у меня шанс на будущее.

За стеной что‑то разбилось, а я, присев рядом с ним на стул, положила руки ему на виски и начала.

Александр оказался прав, чем больше этот человек знает про тебя, тем проще ему надвить на сознание. Чем он не преминул воспользоваться, так как, по непонятной мне причине, знал обо мне все основные сведения. Без преувеличения можно заявить, что наша битва, была битвой титанов.

Он был прирожденный мучитель живых существ и получал от этого истинное удовольствие. Нет, он не убивал их сам, он доводил несчастных до такого состояния, что они сами накладывали на себя руки, и это доставляло ему особенное удовольствие, наблюдать, как жертва подходит к последней черте. И чем больше существо сопротивлялось, тем ценнее была его смерть в конце. Реалии, которыми он запугивал меня, болью отзывались в душе, но мало меня трогали. Такие страшилки многие женщины в нашем времени придумывали себе на протяжении всей своей жизни, выматывая нервы.

Так же в его сознании я увидела злорадное понимание того, что несмотря на все мучения причиняемые людям, доказать его тире принадлежность к этим случаям будет очень трудно, практически невозможно. Люди так и не сумели полностью взять под контроль тире таланты и аксиома о том, что тире может стать только психологически сильный и устойчивый человек, как оказалось, не всегда была верна. Это чудовище уже наметило себе следующую жертву и это решило все мои сомнения по поводу дальнейших действий. Я начала работать.

Во время проверки, я с ним особенно не церемонилась и все знания, которые могли помочь раскрыть тайну, сбрасывала к себе, даже не просматривая, пусть, потом сами разбираются. Так же скопировала много личного, добравшись даже до самого сокровенного. Единственное что осталось при нем, так это все его извращения. В них я даже не стала копаться. Подсознание было скопировано полностью. Там по моему опыту, хоть и небольшому, бывает противнее всего.

Закончив с основной процедурой, я просмотрела еще раз все закоулки и пришла к выводу что, несмотря на мои бесцеремонные действия, кроме испытанной боли, вреда ему это не принесло.

Какая досада! Вспомнив всех его жертв и боль в сознание Литвинова, мною было принято непростое решение. Что бы никак себя, не скомпрометировать физическим воздействием, я взяла те его эмоции, что доставляли ему наибольшие страдания и, усилив их, стала его мучить, заставляя пережить то, что он заставлял переживать свои жертвы. Потом добавила болезненные воспоминания своей жизни, а после этого брала уже все, что только могла вспомнить и мучила, мучила, мучала… пока его разум не дал трещину, и подсознание не заполнила темнота. Сделав дело, я отключилась от подопытного и, покачиваясь, пошла к мужу в соседнюю комнату, где в углу сидели четыре человека из «пятерки», а пятый пытался успокоить брата. Еще в комнате была охрана.

Увидев меня, муж поспешил мне навстречу.

— Дорогая с тобой все в порядке.

— Да все хорошо, — сказала я, падая вниз.

* * *

Очнулась я на кушетке врача, а рядом со мной сидел какой‑то серо — синий Александр и держал меня за руку.

— Как ты себя чувствуешь Муся?

— Со мной все хорошо. И что еще за Муся?

— Раз возмущаешься, значит и правда, в порядке. Скажи мне, он знал о тебе что‑нибудь?

— Да, он много чего обо мне знал.

— Ты побудь здесь немного, а я сейчас отлучусь и через пару часиков тебя заберу.

— Саша, только постарайся, что бы мне ни пришлось платить за тебя залог.

— Не беспокойся. Пожелания есть?

— Пусть хоть компенсацию выплатят.

— Деньги, как я сразу не догадался.

После того как муж ушел, я увидела доктора сидящего в углу.

— О, доктор, простите, я Вас не заметила.

— Ничего страшного Мария, когда Александр рядом ты ничего не замечаешь. Хотя у Уотерстоуна та же проблема.

— Это радует.

— Согласен. Скажи, мне нужно читать морали по поводу твоего безответственного отношения к здоровью?

— Нет. Просто понимаете…

— Не надо объяснять, твой муж мне уже все мне рассказал. И могу тебе сказать, что полетят головы. Александр это так не оставит.

— Да ладно Вам. Информацию обо мне рассказал один из «пятерки», какие головы?

— Не забывай Маша, ты живешь не в свое время. Сейчас тоже многое позволяется, но, тем не менее, есть жесткие границы того, что можно и того, что нельзя, а то, что произошло совершенно недопустимо.

— Посмотрим.

— Еще у меня к тебе разговор.

Я моментально насторожилась. Если твой доктор хочет с тобой поговорить, то ты должен внимательно его выслушать и отнестись к его словам со всей серьезностью, иначе это может быть чревато.

— Плохие новости?

— Да нет. Но ты должна отнестись к моим словам со всей ответственностью.

Обреченно вздохнув, я ответила:

— Хорошо.

— Ты беременна.

Я аж замерла от этой новости.

— Давно?

— Уже три месяца.

Офигеть! Значит с той первой ночи.

— Рассказывайте.

— Все просто. Вы с Александром разной расы и закон генетики в отношении вас утверждает, что протекание твоей беременности будет зависеть от того, какой расы будет твой ребенок.

— И?

— Судя по развитию плода, на данный момент, у тебя будет мальчик, а драги вынашивают свое потомство семь месяцев.

Внимательно посмотрев на доктора, я сказала:

— А теперь давайте плохие новости.

— У женщин драгов, первые три месяца, беременность протекает практически незаметно, но потом начинаются осложнения.

У меня все оборвалось внутри от страха.

— Что за осложнения?

— Токсикоз, невроз, изжога, бессонница. Это только основные симптомы, а есть еще и индивидуальные.

— Ну, это стандартное состояние при беременности.

— Не забывай еще, что ты тире, а предсказать поведение твоего дара, во время беременности, не может никто. Тебе надо хорошо его контролировать.

— Контролировать? О'кей. Знаете, мы с Вами будем часто видеться.

— Я так и понял.

— А Александру?..

— Нет, я ему ничего не говорил.

— Не думаю, что все будет так трудно.

— Возможно и еще одно. Мария, ты не должна, во время беременности, проводить тире процедуры, это может повредить ребенку.

Глава 21

Первое, что я сделала, выйдя от доктора, это столкнулась с мужем. С одной стороны мне хотелось тут же поделиться радостью, но с другой я еще сама не свыклась с этой новостью и была не готова рассказывать.

— Что‑то случилось?

— Да нет Саша, все хорошо, а почему ты спрашиваешь?

— Ты какая‑то странная.

— Со мной все нормально, а что у тебя?

— Пойдем.

Ничего не понимая, я двинулась следом за Александром и через некоторое количество коридоров, меня провели в просторную комнату, где находилась вся «пятерка».

Взглянув на них, я сразу поняла, кто распространил информацию обо мне. Лицо Литвинова было сильно разбито, и смотрел он на меня исподлобья, Фредерик выражал явное неодобрение, а что думали остальные, было непонятно.

Обернувшись, я вопросительно посмотрела на мужа.

— Маша, Иван Литвинов снабдил твоего подопытного информацией о тебе. Закон разрешает мне нанести ему сильные физические повреждения, но мой брат высказал мнение, что решение подачи петиции о наказании, ты должна принимать единолично.

— Я согласна с господином Уотерстоуном.

— С Фредериком, — поправил меня брат мужа.

— С Фредериком. Простите, никак не привыкну. И еще, я хотела бы поговорить с господином Литвиновым, наедине.

— Мы не думаем…

— Я полагала, что в своем праве. Так вот, я хочу поговорить с моим обидчиком наедине.

По всему было видно, как окружающие недовольны моим решением, но, тем не менее, поднялись и вышли. Я, если честно, не понимала, что такого вопиющего совершил Литвинов? Но это было не мое время, а значит надо соответствовать, особенно когда это тебе на руку.

— Я остаюсь? — спросил муж.

— Конечно, — и повернувшись к оставшемуся члену пятерки, я спросила: — Почему?

— Я думал, борьба с Вами доведет его до безумия.

— Не довела.

— Но он же…

— Это не из‑за нашей борьбы. Я всегда работаю аккуратно, Вы же знаете. Может что‑то еще подтолкнуло его к этому. Например, раскаяние.

— Да такой человек никогда…

В тот миг, когда главный экономист запнулся, в его глазах мелькнуло понимание.

— Хотя все возможно, — добавил он после паузы. — Вы подадите жалобу?

Я некоторое время молчала, раздумывая над данным вопросом.

— Нет.

Александр и Литвинов были шокированы моим ответом.

— Почему? — спросил Саша.

— Зная Вашу жену, ждать ничего хорошего не стоит.

— А когда Вы затевали эту грязную историю с моим участием, Вы ждали что‑то хорошее?

— Я ждал очевидного.

— В общем, обсуждать данный вопрос я не намеренна. Так же, я не буду подавать петицию, в случае, если Вы напишете письменное признание в том, что виноваты в этом инциденте и не забудете упомянуть Вашу личную пристрастность. Думаю, мой муж проследит, что бы все было сделано правильно. Так же, я считаю с Вас информацию и, запишу на кристаллы, после чего один оставлю у себя, а другой отправлю в архив тире. Изъять хранящуюся там информацию можем либо я, либо Вы, так что все Ваши откровения будут в полной безопасности.

— А если я решу играть грязно? — усмехнувшись, спросил Литвинов.

— Тогда Вы вынудите и меня на ответные, жесткие шаги, а всех моих возможностей Вы не знаете, особенно психологических.

— В Вашем времени все женщины были такие?

— Женщины в любом времени разные. Просто меня жизнь научила защищать то, что мне дорого, и я ничем ради этого не погнушаюсь. Итак?

— Начинайте.

Считывая с него информацию, я выкачала, несмотря на его сопротивление все, что касалось оговоренного, даже личное. Особенно, личное. Закончив процедуру, я сбросила все на кристаллы.

— Почему Вы делаете это?

— Если я подам петицию, то Вас выгонят из «пятерки» и придет другой претендент на это место. Не факт, что новый человек будет лучше. А Вы уже никуда наденетесь и будете по отношению к нашей семье максимально лояльны.

— Даже не знаю, что хуже.

— Хотите отказаться?

Подумав Литвинов сказал:

— Нет, — и поднявшись, вышел.

Оставшись наедине с мужем, я поинтересовалась:

— Ты не вмешивался. Почему?

— Мне понравилось твое решение.

Подойдя к нему и прижавшись, я спросила:

— Ты здесь все уладишь?

— Да. А что такое? Почему мы скулим?

— У меня через полчаса совещание со своей тройкой руководителей. Они будут делать доклад.

— Ну, ничего страшного. Давай, прояви стойкость.

— А ты чем будешь заниматься?

— Дня два или три без перерыва, допоздна работать. За мое отсутствие дел накопилось море.

Вот на такой неоптимистической ноте мы и собрались расстаться до вечера.

* * *

— Извините, я опоздала.

На меня хмуро посмотрели все присутствующие, а точнее Даша, Тарк и Рене Ферне. Но что я могу сделать, если наше прощанье с мужем немного затянулась?

— На полчаса.

— Что бы и дальше не тратить время, давайте приступим. С кого начнем?

— С Рене. Он постоянно куда‑то торопится.

Я повернулась к нашему финансисту.

— В общем вот прибыль, которую приносит род, вот частная собственность, которая была приобретена за время Вашего отсутствия, вот статьи расходов, которые уже проведены, вот которые ждут Вашего утверждения.

Открыв в коме сброшенные документы, я углубилась в их изучение.

Прибыль меня поразила.

— Вот это да! Мысль взять тебя в род, была одной из самых разумных за все время.

Ферне польщенно улыбнулся.

— Прибыль была бы больше, если бы Тарк постоянно не вытягивал деньги.

— Род должен на что‑то жить!

Продолжая изучать документы, я подняла руку, прекращая спор.

— Тарк, почему были такие сильные расходы?

— Когда я буду представлять свой доклад, то все объясню.

Перейдя к статье расходов, которую надо было утвердить и, дойдя до нижней строчки, я вскричала:

— Это что такое?!

Ферне подошел ко мне и, посмотрев, у меня из‑за спины, про что конкретно я спрашиваю, ответил:

— Этот пункт расходов представил наш новый член рода и глава по энергетике. Он сказал, что отправлял Вам план энергетического оснащения рода.

— Видела что‑то такое. И что его идеи столько стоят?

— Я также ознакомился с его предложениями и считаю, что их надо принять.

Я в удивлении вскинула глаза. От кого я это слышу? Скряга расщедрился?

На мой вопросительный взгляд Рене пояснил:

— Это необходимость, как не неприятно это признавать.

Скрепя сердцем подписав все документы, я задала вопрос:

— Ко мне не будет никаких прошений?

— Ну, денег бы, — попросил Ферне.

— Тебе сколько не дай, все мало.

— Сначала нужны были средства на подъем, и они окупились. А сейчас есть очень приличный проект, связанный с новым видом энергии.

— Вкладывай!

— Вы что‑то знаете?

— Да, но тебе не скажу. Единственное, что могу сообщить, вкладывай как можно больше.

— Я понял Вас, но тут возникает проблема. Наших доходов недостаточно для вложения. И я не уверен, что проект сдвинется с мертвой точки.

— Сдвинется и скоро, поэтому действуй, времени у тебя мало.

— А деньги?! Вы представляете, сколько их нужно?

Открыв ком и проверив свой личный счет, я умилилась. Они уже компенсацию перевели и по сумме видно Литвинов максимально лоялен по отношению к моей семье. Прекрасно.

Закончив с проверкой, я перевела деньги на счет клана.

— Столько хватит?

Ферне тут же, следом за мной, проверил счет и, увидев сумму перевода, воскликнул:

— Вы что душу продали?!!

— Нет. Ну, так что?

— Хватит, не то слово!

— Ты особо не радуйся. Я долгое время не смогу дополнительно снабжать род деньгами. Поэтому располагай на длительный срок. И вообще, деньги любят счет!

Заметив, как мой финансист подпрыгивает от нетерпения, я сказала:

— Иди уж. Только помни мои слова по поводу проекта!

Он только кивнул, и уже что‑то подсчитывая в уме, выбежал за дверь.

— Фанатик и скряга, — сказал Тарк.

— Или идеальный финансист. Ладно, давай теперь ты. Даша только вернулась, ей особо нечего докладывать, а потом ты введешь ее в курс дела.

— Хорошо. Список людей, которых можно принять в род лежит у Вас в почте…

— По каким критериям ты проводил проверку?

— Проверял всех. От маленьких детей, до стариков. Не брал только закоренелых уголовников.

— Хорошо. Продолжай.

— Во втором файле, в почте, лежит список всех перспективных молодых людей, которых нужно бы переманить.

— Скажи Тарк, а многие рода переманивают друг у друга людей?

Но вместо Тарка мне ответила Даша.

— Немногие. Это вообще не принятая практика. Практически все рода довольно древние и все хорошие места давно заняты. Чем переманивать? К тому же все они очень многочисленные. У них своего добра хватает.

— А наш, относительно новый…

— Наш, самый древний.

— Что? Он возник совсем недавно!

— Древность рода определяется по дате рождения первого его члена или главы. Ты у нас и то и другое.

Подсчитав в голове точное время, я впечатлилась.

— И кого же я потеснила с первого места?

— Род твоего мужа, то есть, его бывший род.

Я замерла.

— И Фредерик не против этого?

— Нет, конечно. Ты хоть и являешься главой другого рода, но твои дети будут племянниками Фредерика, а кровь не водица. Поэтому это только упрочит положение Уотерстоунов. Так что он в восторге. И самого проблемного брата пристроил, и второй род будет с кровью Уотерстоунов в правящей ветви.

— Александр проблемный?

Даша выразительно на меня посмотрела.

— А, ну да. Но мы отклонились от обсуждаемого вопроса. Тарк, прошу, продолжай.

— Главная резиденция рода помимо прекрасного внешнего вида, теперь оборудована самой современной системой безопасности. На Вашем личном этаже и в общем зале установлены сейфы. В данный момент нанят необходимый минимум работников для того, что бы клан сам себя обслуживал. Кстати нам доставлен небольшой корабль от «пятерки». Это в связи с чем?

— Ну, был у нас такой договор. И как корабль?

Сравнительно небольшой, но хорошо оснащенный технически. Ферне так же приобрел недвижимость во всех мегаполисах вселенной, для того что бы Вы могли комфортно остановиться.

— Когда это его стал настолько волновать мой комфорт, что он так потратился?

— Просто в мегаполисах проживание в отеле обходится дороже, чем иметь на планете собственное жилье.

— А — а-а… Это все объясняет.

— Ну, да. Информация обо всех остальных проведенных преобразованиях находится в отчете.

— Они менее значительны, что бы о них говорить?

— Именно.

— Ты прекрасно поработал Тарк.

— Спасибо.

— Передай также мою благодарность Рене, если сможешь до него достучаться, и напомни ему еще раз, что бы шевелился быстрее с вложением в новый проект.

— Ничего не обещаю, но попробую до него это донести.

Тарк поднялся и уже собираясь уходить, сказал:

— Дарья, тебя искал Леони, он ждет в научном отсеке.

— Спасибо.

Когда мужчина вышел, я поинтересовалась у своей правой руки:

— И как у Вас продвигаются отношения?

— Пойду как раз это выясню.

— Ну, удачи тебе.

Глава 22

Дарья Уотерстоун

Несмотря на слова Тарка, я шла в научный отсек для того что бы доделать отчет и занести последние данные экспедиции, которая была во всех отношениях результативной. Маша и дядя до сих пор не могут прийти в себя после своей свадьбы, «пятерка» довольна полученными результатами.

Задумавшись, я сама не заметила, как дошла до конца коридора и, открыв дверь, увидела Леони, который целовал незнакомую мне женщину.

Сначала я подумала, что при виде этой картины со мной случился сердечный приступ, такая в груди возникла боль. Кое‑как вздохнув, я закрыла дверь и пошла обратно по коридору. Мне было плохо, в ушах шумело так, что посторонних звуков я практически не слышала. В голову пришла только одна мысль о том, что так и должно было, случится и на меня накатило противоестественное спокойствие. Тут кто‑то схватил меня за руку, и на автомате повернувшись, увидела Леони.

— Даша это совсем не то, что ты думаешь. Я когда услышал твои шаги в коридоре, решил с ней немного пофлиртовать, что бы ты ревновала, а она набросилась на меня и вцепилась, как пиявка.

— А ты сопротивлялся и отталкивал ее?

— Да!

Размахнувшись, я залепила ему такую пощечину, что его голова откинулась назад.

— Что б я тебя рядом с собой больше не видела. Понял меня?

Развернувшись, я попыталась уйти, но он преградил мне путь и, прижав меня к себе, начал опять что‑то объяснять. Поняв, что моим словам не вняли, я вскинула колено и ударила его в самое чувствительное место, после чего он согнулся и упал. Я, взглянув на него, развернулась и ушла. Мне нужно было поскорее добраться до комнаты лечь и постараться абстрагироваться ото всего этого.

Не получилось. На полпути к вожделенному объекту, меня выловила Маша, и сразу поняв, что что‑то не так заставила все ей рассказать.

— А он?

— Какая разница, как он еще будет оправдываться, достаточно того, что он уже сделал.

— Но Даша, все могло быть именно так, как он сказал.

— Ты что на его стороне?!

— Нет, просто подумай об этом. Как вы будите строить отношения, если между вами нет доверия? И начинать надо не только Леони, но и тебе.

— Он сам признался, что он с ней флиртовал.

— И за это должен быть наказан. Если будешь умничкой и примешь правильное решение заходи, подумаем.

— Только вот что Маша…

— Да?

— Не говори ничего дяде.

— Я что похожа на сумасшедшую? Если Александр узнает, он его убьет.

— Вот и я об этом подумала.

— Это хорошо, что голова у тебя не отключилась после всего. Поэтому иди и найди ей применение.

Что я и сделала.

Лежа на кровати, я снова и снова прокручивала эту сцену в голове и пришла к выводу, что он и правда изо всех сил пытался ее оттолкнуть, а в том, как ее руки сжимали его одежду, улавливалась вовсе не страсть, а хватка паразита. Но этот его флирт…

Совещаться с Машей смысла не было, я и так приняла решение.

* * *

К кабинету дяди Фредерика я подходила, еще больше укрепившись в задуманном.

— Я могу видеть командующего Уотерстоуна?

— Как Вас представить?

— Дарья Уотерстоун.

— Подождите секундочку.

И действительно меня очень быстро пригласили в кабинет.

— Дарья, что случилось?!

Не ожидая такого приветствия, я удивилась.

— А почему ты решил, что что‑то должно было случиться?

— Ты просто так, сама, никогда не приходишь. Может Александр недостаточно хорошо за тобой присматривает?

— Вот именно поэтому я и пришла. Вот мое прошение об откреплении меня от рода, в котором я состою.

— Что?!

— Не кричи дядя. Мне очень не нравится, что Вы взяли надомной опеку и буквально контролируете мою жизнь. Мои разговоры с Вами о том, как мне это неприятно во внимание не принимаются, поэтому Вы сами спровоцировали такой результат.

— Я так понимаю, ты хочешь перейти в род Марии?

— Да. Если же вы попытаетесь мне воспрепятствовать, то я просто останусь без рода. Средства у меня есть и на них я смогу прожить довольно продолжительное время. И еще, я подумываю о моем переводе в другую галактику.

— Даша что случилось?

— Я решила исправить все, что меня в жизни не устраивает. Помочь мне в этом или помешать Ваш выбор и от него многое зависит.

— Твоя заявка о смене рода принята, и я не буду разговаривать с Марией о том, что бы она не принимала тебя к себе.

— Спасибо. Насчет перевода, если я решусь, то сообщу позднее. Как здоровье дедушки?

— После последней операции на сердце, вроде ничего. Ты бы навестила его.

— Да пожалуй, зайду через пару дней, улажу еще кое какие дела и зайду.

— Даша, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Пока ничего, а если вы с дядей Александром вообще хотите что‑то услышать, то вам придется подождать.

На этой ноте я покинула кабинет.

* * *

Мария Уотерстоун

После разговора с Дашей я нашла Леони, который, в отсеке научных разработок сидел на диване, как‑то сгорбившись и закрыв лицо руками.

— Леони Кларк.

Услышав мой голос, он вскочил.

— Помнишь наш разговор, на корабле, когда ты мне пообещал, что я не пожалею если буду помогать тебе?

— Я знаю, что ты…

Размахнувшись, я влепила ему оплеуху.

— Так вот, ты не сдержал слово, я жалею!

— Да я был неправ! И что мне теперь делать?

— Поднять свою пятую точку, засунуть свое самомнение куда подальше и пойти доказать, наконец, своей женщине свою любовь!

На этом развернувшись, я покинула этого дебила. День обещал быть трудным, дел и так по горло.

* * *

Думая, что день будет трудным, я как в воду глядела. Помимо запланированных дел, прибавилось еще одно, но приятное. «Пятерка» прислала книги, привезенные из экспедиции. Выделив в крыле, принадлежащему роду специальное, большое помещение на своем личном этаже, я сделала себе библиотеку, наказав Тарку окружить ее всеми мерами безопасности. Если хоть одна книга пропадет, спрошу лично с него.

Уже вечером после всех этих треволнений, я обживала свой собственный кабинет, когда пришел муж.

— Как прошел день у моей жены? — прижав меня к себе, поинтересовался муж, одновременно пытаясь меня поцеловать.

— Знаешь, очень волнительно, столько всего навалилось.

— Расскажешь?

Не желая отвечать на вопрос, я использовала безотказный прием своего времени, и крепко поцеловала Александра.

Внезапно нас прервали.

— Нажав кнопку интеркома, я рявкнула:

— Да!

— Леди Уотерстоун, к Вам посетитель.

Удивленно переглянувшись с мужем, я спросила:

— Кто?

— Лани Ранаро.

— Попросите подождать.

Я вопросительно поглядела на Сашу.

— Кто это?

— Не знаю. Но явно не важная персона, со всеми ними я знаком. Мне уйти?

— Нет, останься. Заодно и посмотришь на мою каторжную работу. Но посиди, пожалуйста, на возвышении.

Мой кабинет состоял из двух частей. Официальной — на которой стояли стол, стул и кресла для посетителей и неофициальной, на которой располагался широкий угловой диван по всей ширине второй половины кабинета, бар, шкуры и толстый ковер. В общем, все, что требовалось для создания уюта. Эта часть кабинета находилась на небольшом возвышении и в глаза не бросалась, располагаясь за спиной посетителей и прикрытая легкими прозрачными шторами.

— Хорошо. Там есть кофе?

— Думаю еще осталось.

Смотря, как мой муж располагается на диване, наливая себе чашку кофе и, закинув ногу на ногу, подмигивает мне, сама себе в этот момент позавидовала.

Нажав интерком, я пригласила посетительницу и практически сразу после этого открылась дверь и в кабинет влетела незнакомая мне стройная, миловидная девушка.

Я встала, приветствуя ее.

— Леди Уотерстоун.

Мне поклонились.

— Присаживайтесь. Что привело Вас ко мне?

Присев посетительница ответила:

— Я к Вам по поводу Косима Род.

Интересно. Зачем этой мадам понадобился мой энергетик? Взглянув на Александра, я увидела, что он нетерпеливо помахивает хвостом и попивает кофе.

— А что с ним?

— Он обещал на мне жениться!

Александр начал еще заинтересованней махать хвостом.

— Когда это он успел? Мы же вчера ввернулись из экспедиции.

— Два года назад, — приподняв палец вверх, сказала девушка.

Снова нажав интерком, я отдала распоряжение:

— Вызовите ко мне Косима Род. Немедленно.

Посетительница, завозилась в кресле.

— Вообще‑то я бы предпочла обсудить это с Вами наедине.

— Как можно обсуждать Вашу помолвку наедине? Вы же не со мной обручились. Тут без второго главного героя не обойтись. И вообще, я не совсем понимаю, что Вы от меня хотите? Благословения?

— Да!

Я опешила от такого поворота событий. Муж, смотря на все это откровенно ржал, правда, не издавая не звука. И как раз в этот момент отворилась дверь, и зашел Косим. Увидев девушку, он застыл.

— Не стойте в дверях Род, проходите. Вот эта девушка говорит, что Вы, отказываетесь, на ней женится.

Род прошел в кабинет и, остановившись за креслом посетителя, заметил Алекса, поприветствовал его поклоном. Саша кивнул, давая понять, что приветствие увидел и только после этого Клаус расположился во втором кресле.

— Она расторгла помолвку.

— Я не расторгала, просто нам надо было побыть врозь и разобраться в своих чувствах.

— А тогда это звучало так: «У тебя мало денег, и я ухожу к твоему начальнику».

— Ты не так меня понял.

— Хорошо. Мы побыли врозь, и я понял, что ты мне не подходишь.

— Как ты можешь, — взвыла она и разрыдалась.

— Без слез, а то выставлю вон!

Истерика сразу прекратилась.

Повернувшись к своему энергетику, я сказала:

— Она просит моего благословения.

После этих слов Косим побледнел как полотно.

— Конечно, она его просит. Дав благословение, Вы обяжете меня жениться на ней.

— Я могу заставить тебя жениться?!

— Да.

— Офигеть.

Александр, на диване, уже давился смехом из последних сил.

— А глава ее рода не может настоять на этом.

— Только с Вашего согласия. Тем более все прекрасно знают, что она спала с другим мужчиной. Ее требования неправомерны.

Я повернулась к посетительнице.

— Вы должны сделать, так что бы справедливость восторжествовала!

— Ну, если Вы просите, тогда я отказываю Вам в удовлетворении Вашей просьбы.

— Но…

— И решение не подлежит изменению.

— Я буду обращаться к своему главе.

— Это Ваше право.

Взглянув на меня с откровенной ненавистью, посетительница вышла.

— Уф, отбились.

— Спасибо.

— Я же говорила, что она придет, только я думала, что к тебе, а не ко мне.

— Со мной у нее шансов не было, а вот Вас она могла убедить.

— Нет. Она никудышная актриса.

— Леди Уотерстоун, я еще хотел поговорить с Вами по поводу всего, что связанно с моими планами по поводу переоборудования помещений рода.

— К Ферне.

— Он сумасшедший!

— Он прекрасный финансист! Учись отстаивать свои взгляды, а мне уже итог вашего спора предоставите на утверждение.

Вздохнув, Род откланялся и только, я решила направиться к мужу, как интерком опять подал сигнал.

— Да!

— К вам посетитель. Марина Ланевски.

Повернувшись к Александру, я спросила:

— Кто это?

— Несостоявшаяся невеста Ферне.

— Проводите.

В комнату вплыла неземной красоты эйфи и плавно поклонившись, расположилась в кресле напротив меня.

Я посмотрела на мужа, но тот никак не отреагировал и в этот момент ковырялся в коме, но я не сомневалась, что в тоже время он очень внимательно следит за разговором.

— Слушаю Вас.

— Меня зовут Марина Ланевски.

Я просто наклонила голову, язык не поворачивался сказать, что мне приятно это знакомство.

— Я пришла к Вам, что бы вступить в Ваш род.

Мои брови взлетели.

— Чем Вы можете быть полезны клану?

— Я красива.

— А я спрашивала о пользе.

— Разве это не польза?

— Нет, это факт о внешности.

— Но внешность может быть очень полезна.

Поняв, о чем она говорит, внутри меня все перекосилось.

— Боюсь, что вынуждена отклонить Вашу просьбу.

— Тогда сжальтесь над женщиной, которая стремится к любимому.

— Это к кому же?

— К начальнику экономического направления Вашего клана.

— Он не стремится к Вам. К тому же Вы знаете кто мой муж?

— Конечно. Вы очень удачно сделали выбор, я бы сказала очень перспективно.

— У нас с Вами разное понятие о перспективах. Поэтому должна сказать, что в связи с положение моего мужа, мне известны все, даже самые грязные подробности той истории, поэтому мое решение остается прежним.

— Не боитесь, что я, в отместку, соблазню Вашего мужа?

— Нет. А Вы не боитесь однажды уснуть, и не проснутся?

— Пойдете на это?

— Несомненно. Так что не советую делать мне гадости. Пример Ристор должен был всем обо всем сказать.

— А любящий муж может еще, и помочь, — подал голос Александр и глаза у него в этот момент были страшные.

Резко обернувшись Ланевски, увидев моего мужа и выражение его лица побледнела, поклонилась и спешно покинула кабинет.

— Какая неприятность.

— И не говори. Ты ведь позаботишься, завтра, что бы все знали о ее намерении сменить клан?

— Конечно. И…

Тут нас прервал вбежавший Ферне.

— Что она хотела?

— Вступить в род и тебя.

— И?

— Не получила ни того ни другого.

— Ага, отлично! Кстати, я сделал капиталовложение, отчет у Вас в почте, — и выбежал из кабинета.

— Ты не считаешь что он немного не в себе?

— Он хороший финансист!

Тут нас опять прервал интерком.

— Да что ж это такое?

— К вам Нигрож Ледан и Розария Велес.

Подняв голову я увидела, что муж хмурится.

— Ты их знаешь?

— Ледан глава рода, в котором состоит Велес. Именно она подставила Тарка.

— Просто день бывших невест какой‑то. Александр я не хочу, что бы ты вмешивался.

— Хорошо.

— Пропустите.

В кабинет зашли видный мужчина, землянин лет сорока, и с ним девушка тоже землянка, но имеющая в себе кровь драгов.

Вот это сюрприз. Высокоморальные драги тоже попадаются бракованными?

Встав, я поклонилась главе и кивком ответила на поклон Велес. Тоже сделал и Александр.

— Ого, Уотерстоун и ты здесь?

— А ты надеялся найти здесь кого‑то еще, зайдя в девять часов вечера к моей жене?

На это Ледан лишь усмехнулся. А он вроде ничего, вменяемый.

— Прошу извинить меня за столь поздний визит. Но моя подопечная хотела срочно с Вами поговорить. Вы не против?

— Конечно нет, но прошу Вас, давайте сразу к делу. День был тяжелый и хочется отдохнуть.

Ледан понимающе покачал головой. Видимо у него был не лучше.

Прежде чем начать посетительница окинула меня внимательным взглядом, и было заметно, что то, что она увидела, ей не понравилось.

— Я прошу Вас прекратить разбирательство в отношении господина Тарка и меня.

— Боюсь это не в моей власти. Есть еще какие‑то просьбы или вопросы?

Ледан внимательно наблюдал за мной, видимо оценивая меня, как новую фигуру на шахматной лоске.

— И никак нельзя это уладить? — спросил он.

Я покачала головой.

— Он занимает видное место в моем клане и ссорится с ним мне не с руки.

Объяснять политикам про моральные ценности поступка бесполезно, а вот практическую точку зрения они всегда поймут.

— Я Вас понимаю, — и, поднявшись, добавил. — Простите, что отобрали у Вас время.

— Зато познакомились.

Внезапно наше, такое желанное для меня прощание, прервали. Эта неуравновешенная женщина, вскочив, закричала на меня:

— Ты дрянь! Думаешь, я не знаю, что это ты его подтолкнула ко всем этим публичным разбирательствам? Сам бы он ни за что не решился.

Ледан потемнел лицом

— Извинись!

Тут уже ко мне подошел и Александр.

— Ледан, это безобразие!

Глава рода взял Велес за локоть и выволок ее из кабинета, на прощанье сказав:

— Прошу нас извинить. Она будет наказана и надеюсь, в следующий раз мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.

Еще раз, кивнув нам, он вышел.

— Знаешь у тебя очень интересная работа.

— Ага. Поспать бы.

Рассмеявшись и подхватив меня на руки, муж вынес меня из комнаты.

Глава 23

Утро началось прекрасно. Я припрягла мужа рассказать обо всех людях из списков Тарка. Сидели мы долго, практически до самого вечера, тогда‑то и прилетела первая ласточка моей беременности. Сразу после ужина мы с Александром лежали на диване и под какой‑то фильм разговаривали.

— Саша, но неужели глава рода должна сама проводить собеседования о принятии в род?

— Конечно. Это очень ответственная процедура. Ты потом будешь отвечать за этих людей. Если хочешь облегчить себе жизнь, разошли приглашении о собеседовании. Поверь мне, многие придут, по крайней мере, из первого списка. Есть несколько талантливых людей из второго, но все остальные хоть и сделали себя в жизни, но большие зазнайки. Если позволишь, то их на себя возьму я.

— Пожалуй, да. И знаешь что, раз ты теперь в моем роде то и займись подбором людей в него. У тебя, как у начальника станции и научного центра все возможности для этого. Если будут спорные моменты, мы посидим, обсудим.

— Ууууумммм…

— Не мычи.

Постепенно, по мере разговора, на меня начала накатывать тошнота поэтому, встав, пришлось начать бродить по комнате.

— Ты знаешь это очень важно для меня. Только, чур, окончательное решение принимаем вместе! А дети…

— Я знаю, как ты относишься к детям.

— И еще, собеседования с женщинами я буду проводить сама!

— Как скажешь, — сказал муж, не сводя с меня пристального взгляда. — Мне не нравится, как ты выглядишь, бледная такая. С тобой все хорошо?

— Нет, меня тошнит.

— Ты отравилась?

— Нет! Просто я беременная.

В этот момент я поняла, что сообщать драгам такие новости вот так, спонтанно, нельзя, потому что теперь и Александру поплохело.

— Как беременная? Что совсем?

— А можно частично?

— Когда ты узнала?

— Вчера.

— А почему мне не сказала?

— Саша, запомни, женщина всегда сама решает, когда сообщать мужу такие новости.

— Да? И как мне тебе теперь помочь?

— Никак. Доктор сказал, что так будет все оставшиеся четыре месяца.

— Все четыре? Значит, у меня будет сын, и мы его зачали в тот первый раз?

— Да, — выдавила я, потому что к горлу опять подступила тошнота. В этот момент Саше как никому было хорошо, а мне как никому плохо.

Когда он немного оклемался, я уже лежала головой на унитазе и изо всех сил стараясь сохранить свой ужин при себе.

— Манюш, может тебе что‑нибудь попить принести?

— Не надо о еде и воде!

— Может тебе поставить кондиционер?

— Себе поставь.

— Я вообще могу чем‑то помочь?

— Выноси за меня ребенка.

— Милая если бы я мог…

— Что же это за будущее, если нет никаких сдвигов в медицине?

— Лапочка, сдвиги есть, но не в основополагающих аспектах.

— Как это?

— Ну, в естественных, в родах, например.

— Так! Эти рассказы помогают мне от тошноты! Говори что‑нибудь.

И он начал говорить и говорил, говорил, говорил, пока не охрип. Где‑то к двенадцати тошнота отступила и я, взяв щетку начала расчесывать кончик его хвоста. Это доставляло море удовольствия мужу и мне. Еще Александр попивал горячий кофе, что бы смягчить охрипшее горло.

— Спасибо.

— Эх Муся, нет того чего бы я ради тебя не сделаю.

— Мы поговорим об этом подробнее в наш медовый месяц.

И тут я охнула!

— Что такое? — всполошился Саша.

— Свадьба!

— А что с ней?

— Если плод после трех месяцев начнет развиваться интенсивно, то надо срочно готовиться к важному мероприятию. Не могу же я с пузом замуж выходить.

— Что?

— В любовных романах ты такого выражения не встречал?

— Нет.

— Ну, у меня теперь будет быстро расти живот, так что нужно быстрее устраивать наше мероприятие.

На это Александр лишь закатил глаза.

— Куда ты так торопишься?

В этот момент мне вспомнился дедушка, и лавочка в моем времени.

— Один, несомненно, умный человек сказал: «Живи каждый день так, как будто он последний — потому что однажды так и будет»

— И что это за человек?

— Мой современник Стив Джобс.

* * *

Дарья Уотерстоун

Весь день я прилагала усилия для того, что бы по станции разнеслись слухи о том, что я в ближайшее время собираюсь покинуть сектор для поиска новых членов рода за его пределами. И примерно часов в семь вечера эти слухи принесли желаемые плоды, когда в дверь постучали.

Открыв, я увидела на пороге Леони.

— Что это ты задумала?!

— Конкретнее, пожалуйста.

После этих слов меня отодвинули и прошли внутрь.

— Ты что уезжаешь?

— Это еще не решено.

— Ты никуда не поедешь!

— Правда? И почему же?

— Я тебе не позволю!

— Да ты что? И как ты планируешь это сделать?

— Я скажу твоему дяде, что переспал с тобой и попрошу твоей руки.

— Не выйдет, я девственница.

У Леони приоткрылся рот.

— Что настоящая?

— Да. Искусственно восстановленная плева, сразу распознается.

— Значит, я поеду с тобой.

— Куда это ты собрался?! Если поедешь ты, вместе со своим багажом, то мне уже места не хватит.

— О чем это ты?

— О твоих женщинах.

— У меня нет женщин!

— Что уже разогнал? Ну да, на новом месте нужно пробовать все новое.

Леони резко подскочил ко мне, схватил за плечи и начал трясти.

— Я не прикасался, да что там, я не на одну женщину не взглянул после того, как встретил тебя!

— То есть, с той ты целовался, не взглянув на нее? Тебе в принципе все равно с кем?

— Прекрати! Я говорю серьезно. Что еще ты от меня хочешь? Я тебя люблю, я хочу на тебе жениться. Да я наизнанку готов вывернуться ради тебя, а ты нос воротишь!

— Знаешь Леони, я тебе сейчас объясню одну истину. Несмотря на твой опыт с противоположным полом, ты не знаешь важных вещей.

— Каких?

— Для большинства женщин главное, в спутнике жизни, это надежность. Когда ты уверена, что если тебе будет плохо, то он будет рядом и что плохо будет не из‑за него. Когда ты уверенна, что он тебя поймет, что он всегда поможет. Понимаешь? Не зря же есть статус «быть за мужем», он означает безопасность. А как я могу быть уверенна в том, что не застану тебя, еще раз целующимся с какой‑нибудь дамочкой?

— Я же сказал, что не целовал ее!

— Обдумав все, я тебе верю, но это не меняет того, что мне было больно. И я не хочу, что бы было плохо снова. Подозрения будут меня мучить, я буду тебе не доверять, и это уничтожит наши отношения.

— Что же делать? Я почему‑то не могу без тебя и ничего не могу с этим поделать. Может, ты сделаешь что‑нибудь безобразное?

— Например?

— Ну, может… Хотя нет, тогда я совершу убийство, и меня казнят. А если… Нет, тоже не сработает. Ладно. Что я должен сделать, что бы ты мне доверяла?

— Я почему‑то тоже не могу не реагировать на тебя, да и вообще на тебе зациклена. Наверное, это гены драгов сказываются. Поэтому вот что. Если ты мне докажешь, что я для тебя единственная женщина и что ты можешь и будешь отшивать от себя любую женскую особь, что бы ситуация не повторилась, то тогда все наладится.

— Нет, так не пойдет. Если я смогу выполнить твои условия, то ты выйдешь за меня замуж. Только так.

— Так?

— Да.

— Хорошо. Но ты должен меня убедить.

— Что я стою твоих слез?

— Запомни Леони. Мужчины не стоят женских слез, а те которые стоят никогда не заставят тебя плакать.

* * *

Мария Уотерстоун

После этого я несколько дней подряд, с помощью мужа, завершала все необходимые дела, связанные с родом, потом заходила проверить, как идет разработка проекта по методике предложенной мной и поприсутствовала на лекциях в университете, на новой кафедре, для которой я составляла учебную программу.

Разработка проекта шла успешно. Как я и думала, молодых специалистов необходимо было лишь немного подтолкнуть к работе по новому методу и все получилось. Насколько успешен будет этот проект сейчас еще трудно еще сказать, но небольшие достижения имеются уже сейчас.

В институте конкурс на новую специальность, в этом году, был запредельным. Немалую роль, как сказал мне ректор, здесь сыграло то, что поступившие будут учиться по программе три тысячелетней давности. Правда на деле она оказалось на порядок труднее, плюс сложные новейшие технологии этого времени, но студенты хоть и стонали, но терпели и учились. Мне даже предложили поприсутствовать на экзаменах, и поделится впечатлениями, на что я не преминула согласиться.

С родом все было на порядок сложнее. Я тратила огромное количество времени на собеседования со всеми претендентками на вступление и это еще при том, что Александр взял на себя труды по отбору мужчин. А по вечерам, к шести часам, он всегда оказывался дома и помогал мне сражаться за ужин с токсикозом. Иосиф, которого я посещала чуть ли не каждый день и изрядно его этим достала, сказал, что ребенку для нормального развивался нужно, что бы я питалась, и питалась хорошо. Поэтому я ела по многу и часто, но на лишнем весе это никак не сказывалось, зато живот стал расти быстро, и его уже сложно было не заметить.

Но все заканчивается, закончился и мой отбор в род. Со временем конечно влияние должно будет распространиться и на планеты, но как говорится «Москва не сразу строилась».

За всеми этими делами мы совсем не виделись с семьей Александра и Дашей. А она в последнее время была вся в делах и большом напряжении, поэтому я начала уже волноваться за нее, как Александр сделал заявление:

— Машунь, тут такое дело…

— Что?

— У моего бывшего рода юбилей и Фредерик решил приурочить к этой дате твое представление общественности и обществу драгов в частности, в новом статусе моей жены.

— Саша, а без этого никак? Я беременная и все такое…

— Ну, то, что ты беременна, еще никто не знает, за всеми этими делами мы никуда не выходим и не с кем не видимся.

— Ну, Саш!

— Машунь, надо, иначе, если ты не придешь то тем самым выразишь неуважение моей семье, а теперь и своей семье. Там же мы сообщим о скором прибавлении в семействе. И именно там будет объявлено о том, что Даша решила поменять род.

— Хорошо, если это необходимо…

— Спасибо, Манюш.

Вот после этой новости, я втихаря от Александра, стала досконально читать все об обществе драгов, об их традициях и обо всем, что можно было найти. И к тому моменту, когда этот праздник настал, я ощущала себя хоть и неуверенно, но, тем не менее, хоть не много подготовленной.

Глава 24

Мне так не хотелось отправляться на этот прием, что бы все на станции, смотрели на меня и оценивали. Но раз Александр сказал надо, значит надо! За это время живот уже заметно подрос, поэтому для посещения данного мероприятия я выбрала золотистое платье, перехваченное под грудью лентой и свободно струящееся в низ. В таком наряде живот был незаметен.

Родители Александра вместе с его братом и Элоизой, ожидали нас у черного входа в залу.

— Ты готов брат?

— Я да, а вот Маша волнуется, хотя ей и нельзя.

Мужчины с Элоизой взглянули на меня удивленно, а вот мама Александра тут же посмотрела в район моего живота, хоть его и не было видно.

— Сколько?

— Три с половиной.

— Когда?

— В семь.

— Поздравляю тебя сын!

На лицах удивленно наблюдавших за нами членов семьи начало проскальзывать понимание. И посыпались поздравление, но мне было не до этого, я думала лишь о том, как бы не подвести мужа.

Вот нас пригласили в залу и отец Александра, идущий вместе со мной в конце нашей процессии, наклонился ко мне и сказал:

— Тебе не стоит так волноваться.

— Но… — я не знала что сказать.

— Я знаю, что ты слышала наш разговор с Алексом, тогда и сделала не совсем правильные выводы. Поэтому я хочу тебе сказать, что для нас неважны твои недостатки, пока ты делаешь нашего сына счастливым. Род все простит, все прикроет, даже если промахи и будут. Так что расслабься и будь собой.

Расслабится, не получилось. Но, несмотря на мои страхи все прошло довольно легко. Конечно, было много оценивающих взглядов, но то внимание, которым окружил меня Александр и мое к нему отношение, держали всех на расстоянии. Сильное удивление вызвало мое интересное положение, видимо никто не ожидал, что я так быстро забеременею.

После официальной церемонии первая половина вечера прошла в знакомствах, разговорах и различных беседах, а вот во второй было кое‑что интересное.

Первый разговор у меня произошел с Маргаритой, когда мужчины отлучились на обсуждение какого‑то важного вопроса.

— Ну как, ты счастлива?

— Да. Хотя сегодня волновалась по поводу этого приема.

— Все основные мероприятия уже прошли и ты прекрасно справилась. Выглядела несколько напряженной и бледной, но это спишут на беременность.

— Было так заметно?

— Нет, но по тебе ясно видно, что тебя весь вечер тошнит.

— Да. Мне сегодня так плохо, что уже все равно, кто что подумает.

— Вот и прекрасно. Не стоит волноваться. Наш род очень влиятелен, ты тоже глава рода, хоть и недавно появившегося, а Фредерик один из «пятерки». К тому же Вы полностью укрепили свои отношения и показали всем, насколько они успешны.

— Чем это?

— Тем, что ты забеременела. Плюс порадовали нас внуками. А то вон Фредерик все никак не сподобится.

— Ну, может пока рано.

— Пятьдесят три года уже вместе, пора бы уже.

Новость о продолжительности брака брата Александра, повергла меня в шок. Все никак не привыкну к их временным меркам.

— Я думаю, когда они будут готовы, Вы получите желанных внуков. Ваш сын с Элоизой так любят друг друга. Это заметно невооруженным взглядом.

— То как Вы с Алексом любите друг друга тоже очень заметно. Именно это так и удивило окружающих сегодня. Землянка с такой преданностью смотрит на мужа и не отходит от него весь вечер.

— Но почему? Ведь есть еще такие пары.

— Но большинство, в обществе, ведут себя по — другому.

— Это да.

— У драгов все просто. Если они женятся, то значит, смотрят на женщину именно так.

— А их спутницы?

— В большинстве своем да. Очень трудно не ответить взаимностью на такую любовь, правда?

Вспомнив, как развивались наши с Сашей отношения, я улыбнулась.

— Да. Значит то, что муж любит меня не явилось не для кого сюрпризом?

— Явилось.

— Но Вы говорили…

— Я говорила в общем. А в частности Александр очень волевой мужчина и мягким бывает только для тебя. В остальное же время, он мало эмоционален более жесткий и властный. Те метаморфозы, которые с ним проделывает твое присутствие, всех и удивляет. Помнишь, я говорила, что Алекс похож на отца и про то, как они могут любить? Теперь ты можешь ощутить это на собственном опыте.

— Вы были правы во всем. Но не испытав этого я бы сказала, что все это чушь. Честно, я тогда так и подумала.

— Зато потом все видится уже по — другому.

— Д — а-а… Маргарита, Вы поможете, если я попрошу помочь организовать мне свадьбу.

— Конечно, но я не знаю что делать.

— Я Вам все, что нужно сброшу на ком.

— Хорошо, а ты пока слетай и отдохни. С мужем наедине на родной планете… Что может быть лучше?

Когда Маргарита меня оставила у меня на лице все еще играла глупая улыбка.

Потом у меня состоялся разговор с Дашей, и его инициатором была я. Отловив ее под предлогом, что беременной женщине требуется отдых, я нашла тихое местечко, после чего сев и усадив ее напротив себя, сказала:

— В общем, я тебя не отпущу, пока все не узнаю.

— Что не узнаешь?

— Что с тобой в последнее время происходит?

— Я меняю свою жизнь.

— Это как‑то связанно с тем, что ты перешла в мой род?

— Да.

— Для меня это было неожиданностью.

— Мне надоело, что мою жизнь постоянно контролируют. И раз уж появилась такая прекрасная возможность все изменить, то грех было ею не воспользоваться.

— Это ты про меня?

— Ага. А потом есть еще Леони. Ты не думай, что я забыла то, о чем мы с тобой разговаривали. Я постепенно готовлю свою семью к тому, что скоро у меня появится муж.

— Так ты его простила?

— Он приложил к этому массу усилий.

— Это как‑то связанно с тем, что самого известного ловеласа в этом секторе теперь называют женоненавистником и беспардонным хамом?

— Да.

— Рассказывай!

— А почему бы и не рассказать? Слушай. Все началось с того, что я поставила ему условие, что бы он доказал мне, что я ему нужна.

— И?

— Все это время, с того момента, он ходит за мной как привязанный. Назвал какое‑то чудовищное растение в мою честь, испек мне печенье.

— Леони пек тебе печенье?

— Ага.

— Ну и как?

— Оно был ужасным. Это было самым серьезным испытанием в моей жизни, то, что я пыталась его съесть.

— Ладно, хватит, а то меня стошнит.

— Ах да, прости. Потом он подарил мне цветы. Какие‑то экзотические, но как выяснилось, они плохо влияют на лягов. В итоге сосед дурным голосом три дня орал у меня под дверью. Пришлось выбросить.

— Соседа?

— Цветы! А жаль, они были красивые. Еще он сочинил для меня серенаду в мою честь.

— И как она?

— Серенада неплохая и была бы еще лучше, если бы он не пытался ее спеть.

— Тебе не понравилось?

— Не только мне, еще соседям. Они вызвали службу контроля, и я провела полночи, в учреждении порядка пытаясь внести за него залог.

— Было весело.

— Нет, весело было, когда на следующий день дядя Фредерик узнал об этом. У него сразу возник вопрос. А почему именно я вносила за него залог? И почему он пел мне серенаду? Я отказалась отвечать, поэтому был скандал, морали и так далее, но как только вмешалась Элоиза, все резко прекратилось.

— Почему?

— Понятия не имею, что она ему там сказала, но дядя Фредерик больше не вмешивался.

— А почему Александр не в курсе?

— Думаю, они не хотели мешать вам, вы так заняты друг другом.

— Ну а дальше?

— Дальше, он начал приглашать меня на свидания. Мы пошли в ресторан, вследствие чего выяснилось, что на тальских червей у него аллергия, и я ухаживала за ним сутки, пока у него не спал отек. На охоте я прострелила ему ногу, когда он учил меня стрелять. А плавать он не умеет и когда полез за мной в бассейн, боясь признаться в этом, то чуть не утонул.

— У вас хоть одно свидание прошло нормально?

— Да. Когда мы сидели на твоей любимой смотровой и смотрели на звезды.

— Просто смотрели на звезды?

— Да смотрели и пили газировку.

— Ну а что там по поводу его странного поведения?

— Это было мое второе условие.

— Какое?

— Он должен был доказать, что сможет отшить всех дамочек и не допустить ситуаций, которые могут причинить мне боль.

— И?

— Ну, сначала он пытался объяснять им культурно, что они его не интересуют. Действительно культурно, я, в большинстве случаев, была свидетельницей.

— Ты что следила за ним?

— Скорее уж он за мной. Где бы я ни была, повсюду был он. А потом, он мне сказал, что в том, что к нему липнут женщины, виновата его репутация. И раз он смог создать эту значит, сможет создать и другую.

— И что он начал делать?

— Начал говорить правду. У всех женщин есть свои недостатки. Мужчина может про них промолчать, а может, и нет. Так вот он перестал молчать и женщины, которые не слушали тактичного «нет», теперь слышат в свой адрес: «У тебя большой нос», «У тебя большая пятая точка», «У тебя кривые ноги». И это еще самое безобидное из всего, что я за это время услышала. Видела и таких женщин, которые просто вешались на него, ничего не слушая. Одну он бросил в находящийся рядом бассейн, одной вылил кофе наголову, а с одной, самой настойчивой, мы подрались.

— Что ты сделала?!

— Подралась с ней.

— И как?

— А знаешь так… увлекательно. Я никогда раньше не доходила до такого, а жаль, мне понравилось.

— Ээээ Даша, ты только не злоупотребляй. Не знаю, знаешь ли ты, но о тебе тоже какие‑то дикие слухи пошли.

— А мне все равно. Главное что Леони доказал, что любит меня и будет отгонять от себя любую женщину. Поэтому мне придется ждать не измен, а скандала, когда он отошьет от себя какую‑нибудь беспардонную девицу.

— Ты изменилась.

— Это из‑за тебя. Пообщавшись с тобой и увидев твое отношение к жизни, я решила изменить свою.

— Рада за тебя. То есть у Вас теперь все хорошо?

— Да.

— И когда ты расскажешь Леони, что и у него все хорошо?

— Как представится случай.

— Тогда, раз ты разгреблась со своими заботами, может, поможешь и мне, с моими?

— У тебя проблемы с Александром?

— Нет. Думаю, наша основная притирка прошла во время экспедиции и сейчас мы просто приспосабливаемся друг к другу.

— А меня все это еще ожидает.

— Это всех рано или поздно ожидает. Так вот, пока притираешься, помоги мне со свадьбой. Маргариту я тоже попросила, но мне кажется, вдвоем Вам удастся лучше.

— А что именно ты хочешь?

— Я тебе уже все написала и сброшу на почту.

— А почему сама не хочешь заняться этим?

— Меня здесь не будет.

— Маша ты уверена, что это разумно? В твоем положении?

— На быстром корабле здесь четыре дня пути и мы поедем только на месяц. Просто, после рождения ребенка, да еще с этим родом, вряд ли скоро появится время, а мне так хочется увидеть дом.

— Но ты ведь понимаешь, что Земля сильно изменилась?

— Понимаю, конечно, но она все равно остается моей родиной.

— Тебе многого не хватает в этом времени?

— Ну, любимых книг, фильмов, зелени, сладостей, музыки, можно еще долго продолжать.

— И ты не жалеешь?

— Нет, оно того стоило.

На этом нас прервал Александр. Аккуратно приобняв меня хвостом он, прощался с Дашей, и потащил меня в нашу квартиру. С того момента как муж узнал о беременности, он стал особенно нежным во время близости и каждый раз засыпая, после моментов любви, в его объятьях, я думала что лучших подарков, на день рожденье, чем тот дедушка мне еще никто не дарил.

* * *

Дарья Уотерстоун

В этот вечер я так устала! Меня вымотало даже не то, что праздник был таким длинным, а то, что постоянно приходилось следить за собой что бы не набросится на Леони, на глазах у всех. Сейчас я гораздо лучше понимаю дядю Александра, хотя и не имею таких ярко выраженных инстинктов драга. Каково же было им с Машей?

Занятая такими мыслями я, зайдя в комнату, в темноте вдруг наткнулась на постороннее тело. Взвизгнув и пнув его туда, куда дотянулась, услышала знакомый стон. Испугавшись и включив свет, я увидела скрючившегося на полу Леони, держащегося за живот.

Упав перед ним на колени, я взмолилась:

— Прости, пожалуйста, я не знала что это ты!

Немного отдышавшись, он сел с моей помощью и сказал:

— Видно это судьба, быть постоянно битым тобой. Меня за всю жизнь ни одна женщина не ударила, а в последнее время одни репрессии.

— Ну, я же попросила прощение.

— В виде прощения ты могла бы согласиться выйти за меня замуж.

— Да ты что, прям сейчас?

— Да.

За это время, прошедшее с нашего последнего серьезного разговора Леони при каждом удобном случае задавал этот вопрос, уже даже не надеясь на ответ.

— Хорошо, — обрадовала я суженного и вцепилась ему в шею ставя брачный укус.

Он вскрикнул, дернулся, но в остальном остался спокойным, видно не веря своему счастью. Когда я, наконец, отцепилась от него, поставив брачную метку, он смотрел на меня, блестя глазами и имея сильную выпуклость в районе ширинки.

— Мы теперь женаты?

— Да.

— Точно? Не знал, что ты тоже имеешь право выходить замуж таким образом.

— Ну, я же дочь драга и мне передались все сильные доминантные особенности.

Что‑то, прокричав, он схватил меня на руки и закружил по комнате а, немного успокоившись, принялся меня целовать. Я же отпустила все тормоза и отдалась своей радости. В конце концов, он заслужил мое доверие.

Не заметив как, я оказалась на диване, и на нем.

— Мммм… Ты решил, что пришло время первой брачной ночи?

Внезапно, мой теперь уже муж, замер.

— Ты девственница!

— Это проблема?

— Но… тебе же будет больно.

— Ну и что. Рано или поздно больно будет все равно. Так почему не сейчас? — ответила я поудобнее устраиваясь на нем верхом.

Руки Леони, несмотря на его неуверенность, жили своей жизнью и блуждали по моим ногам, чуть — чуть проникая за резинку чулок, гладили попу и ласкали внутреннюю половину бедра, сводя меня с ума.

— К тому же я думала, что мне повезло с таким опытным партнером.

— Я не знаю, что делать, что бы как‑то заглушить боль.

— Заставь сойти с ума от желания.

Перевернув меня на спину он, заглянув в глаза сказал:

— Смотри, сама напросилась.

И понеслось. Начав с легких, как крылья бабочек поцелуев, он переходил к более страстным, а потом снова к невесомым прикосновениям. Это сводило с ума. Кажется, я начинала понимать, почему исправившиеся повесы были такими прекрасными мужьями. Доведя меня до безумия, он перешел к более решительным действиям, начав целовать шею плавно спускаясь к груди, целуя, кусая, а руки ласкали самое чувствительное место, подводя меня к оргазму, но, не позволяя переступить за черту.

Не знаю, сколько времени прошло, час или пять минут, но когда я, начала умолять он, наконец‑то вошел в меня, а я в своем сладком безумии практически не почувствовала боли. Начав аккуратно двигаться, он постепенно наращивал темп, не прекращая губами и руками ласкать мое тело. Несмотря на легкий дискомфорт, после первого прикосновения, кончила я быстро. Так долго сжимаемая пружина, наконец, разжалась, и меня выгнуло, под ним, в сладких спазмах. Следом за мной, закончил и он.

— Ну, вот ведешь, все было не так страшно, — прошептала я ему в губы, когда мы утомленные любовными ласками, лежали и целовались.

— Это ты меня сейчас утешаешь?

— Ага, получается?

— Не то слово. Поцелуй еще.

И я поцеловала, начав новый раунд.

А утром ко мне заглянул, по делам, дядя и закатил страшный скандал, увидев нас в постели. Его даже не успокоила новость, что мы женаты. Леони же проигнорировав моего дядю, потащил меня в душ, после чего одевшись, мы пошли и зарегистрировали наши отношения окончательно.

Вечером Элоиза отпаивала дядю валерьянкой, женщины станции проводили в последний путь бывшего ловеласа и встретили нового достойного мужа. А мы с Леони опять занялись любовью.

Глава 25

Александр Уотерстоун

Наш полет на Землю оказался довольно спокойным, несмотря на все мои опасения. С тех пор как Муся сказала, что она беременна, я все время из‑за чего‑то переживаю. И из‑за того, что она так быстро забеременела тоже. Даже женщины, рожденные от драгов, не так быстро могли зачать ребенка, поэтому теперь беременность протекала для нее очень трудно. И в связи с тем, что первого ребенка она носит моей расы, уже заметно, что он начал перестройку ее организма.

Оборачиваясь назад, я понимаю, как изменилась моя жизнь с тех пор, как в ней появилась Маша. Столько чувств, сколько сейчас я испытываю, каждый день, я не испытывал за все свои пятьсот лет жизни. И она со всеми этими своими «древними штучками» постоянно сводит меня с ума.

По прилете на Землю было видно, как масса чувств сменяется на ее лице одно за другим. Вот в чем Земляне на сто процентов похожи на драгов, так это в своей любви к дому. Где бы они не жили они всегда тянулись душой именно сюда. По мне, так Дарада на много лучше, но ведь это наша планета.

Здесь мы много гуляли, я показывал ей все закоулочки «новой Земли», перебывали практически во всех ресторанах и на всех концертах. То, что в этом времени нет кинотеатров, вызвало ее возмущение, а театры, которые имелись, презрение. Мне высокомерно сообщили, что это не театр и какая‑то гадость. Зато ей понравились наши ботанические сады и музеи, в которых экскурсоводом больше была она, а не я, но, тем не менее, мы прекрасно провели время.

Еще ее заинтересовали виртуальные игры, правда, ненадолго. После них она сказала, что покажет мне, что такое настоящая игра и сделала, в ручную, какую‑то вещь под названием «Монополия». И хотя я отнесся к ней скептически, но уже через час мы азартно играли и не могли оторваться. Так же ей понравилось, что мы в «своем продвинутом времени» не забыли такие захватывающие вещи как преферанс и покер.

Последние четыре дня нашей поездки, когда мы уже возвращались на станцию, мне показали еще кучу всяких развлечений, в половину которых я запретил ей играть из‑за беременности.

Зато у нее появилась новая сумасшедшая идея. Она пролазила всю сеть и просмотрела все виды развлечений, которые есть в нашем времени, от детских до взрослых, и несколько ночей что‑то писала. После чего мне сообщили, что наш клан будит заниматься поставкой развлечений из прошлого. В общем «медовый» отпуск прошел удачно.

* * *

Мария Уотерстоун

Наш медовый месяц наполнил меня массой разнообразных ощущений! Конечно, были и разочарования и подъемы, но осуществившаяся возможность увидеть Землю, позволила мне окончательно принять это время… Если бы еще все это не осложнялось моей беременностью и тем как тяжело я ее переношу. Видимо поэтому, сразу после приезда, муж настоял на посещения доктора.

А тот, увидев меня удивился.

— Что‑то я давно тебя не видел. Решила сменить доктора?

— Рассчитываете отделаться так легко?

— Ну, после того, как ты увеличила численность клана, покой мне только снился.

— Я ездила с мужем на Землю, в «медовый месяц».

Доктор мгновенно посерьезнел.

— Мария я иногда поражаюсь твоему безалаберному отношению к здоровью!

— А что такого? Всего на месяц ведь и до родов еще далеко.

— Не тебе судить! Давай обследоваться.

Обследование встревоженный доктор проводил полное, и длилось оно полтора часа. После чего я озаботилась спросить:

— Ну что скажите?

— Все идет, как и должно, но кое‑что меня смущает.

— Что?

— Сначала ты мне расскажи о своих ощущениях и симптомах.

— Тошнота прошла. Но вместо нее началась бессонница и еще у меня слегка ноет и покалывает тело.

— Да…

— Доктор не нервируйте меня, мне это вредно.

— Процесс развития плода и перестройка организма идет быстрее, чем я ожидал.

— Что значит перестройка?

— Это означает, что твой организм регенерирует и молодеет. Ты забыла, что замужем за драгом? А их жены не просто так долго живут.

— Хорошо, я поняла, а что по поводу ребенка?

— Он развивается быстрее, чем я думал. Ты много ешь?

— Да.

— Но на твоем весе это не сильно сказалось?

— Да, — этим фактом я была очень довольна.

— Скорее всего, ребенок родится еще до начала седьмого месяца беременности. А от бессонницы, я тебе травки пропишу.

— !!!

* * *

Эта, безусловно, радостная новость, сподвигла меня на разговор с Маргаритой и Дарьей по поводу переноса церемонии в связи с новым фактором скорых родов.

Женщины, услышав такое, были слегка шокированы.

— Вот не знаю, говорить ли это Александру?

— Да, задачка. С одной стороны утаивать такое от мужа неразумно, ведь ему придется внимательно наблюдать за тобой весь последний месяц. Но если расскажешь, то он превратит твою жизнь в ад, — со знанием дела произнесла Маргарита.

Мы с Дашей в ужасе на нее покосились.

— Слава богу, я замужем за человеком.

— Ты замужем?! Скажи, что за Леони!

— А что, были еще кандидатуры?

— В ваших отношениях все возможно.

— Ну ладно тебе, у нас классические отношения двух любящих людей.

Мы с Маргаритой переглянулись со скептическим выражением лица.

— Как эту новость воспринял Фредерик и твой отец?

— Очень бурно, но мама и Элоиза поспособствовали их скорейшему примирению с этой новостью. От тебя я рассчитываю получить туже помощь.

— Ладно, про досрочные роды придется рассказать.

— Ну, все хватит об этом, давайте поговорим, о предстоящем мероприятии. Я предлагаю в связи с новыми обстоятельствами назначить его на пятнадцатое число. То есть через три дня, — предложила Маргарита.

— Неужели все уже готово?

— Да, я все уладила, так что не волнуйся.

— Отлично. Даша, а что с девичником?

— Положись на меня. Твой девичник завтра вечером.

— А — а-а…

— А завтра с утра мне нужно крыло рода, для организации праздника.

— Все крыло?! Ты что там боинг сажать собралась?

— Что такое боинг?

— Неважно. Зачем тебе целый этаж крыла?

— Вообще‑то я говорила про все четыре.

— Даша, что ты задумала?

— Это будет сюрприз. Только я не определилась до конца с напитками.

— О напитках позаботилась я. Александр предупреждал меня по поводу устойчивости драгов к алкоголю, поэтому я привезла девять ящиков всякой всячины.

— Ого!

— А вот мне надо быть со спиртным поаккуратнее, — сказала Маргарита.

— Ну, раз вопрос решен, то нам пора. Извините нас Маргарита.

— Нам? А почему…

— Даша, у меня сейчас встреча с моей тройкой. Ты в нее не входишь?

— А, ну да. Просто Леони…

— Надеюсь твоя личная жизнь, не мешает работе?

— Нет.

— Идите девочки и до завтрашнего вечера, — попрощалась с нами моя свекровь.

— До завтра и пожалуйста, напомните Элоизе…

— Да — да. Идите уже.

* * *

Слава богу во время совещания мне никаких неожиданностей не преподнесли. В роде все было спокойно и три коршуна неустанно бдели над подвластными им ведомствами. Рене же и вовсе пребывал в нирване.

— Ферне, с тобой все в порядке?

— Ты была права насчет того, что проект начнет развиваться. Он сдвинулся с мертвой точки, только я успел вложить в него все наши деньги!

— А теперь нам нечем платить зарплату! — прорычал Тарк.

— Найду я тебе деньги!

Даша просто закатила глаза. Она видно не в первый раз это слушает.

— Ферне, ты помнишь, что я тебе говорила по поводу поступления финансов.

— Да, не переживайте, деньги будут. Уже начала поступать первая прибыль, а проект еще даже полностью не запущен. Вот когда будет официальное объявление… К тому же, у меня есть заначка.

— Смотри. Тарк, Даша хотела обсудить с тобой еще один вопрос.

— Я хотела?

— Конечно ты. Для меня это вроде должен быть «сюрприз».

— А… хорошо, — и уже Тарку. — Нам нужно, на сутки, помещение клана.

— Что все?!

— Да, начиная с завтрашнего утра.

— Ты не представляешь, о чем просишь, это…

— Для девичника главы рода перед торжеством.

— Но зачем так много места?

— Женский отдых.

Тарк покосившись на нас с опаской, сказал:

— Ну, если для Марии, то я все устрою.

— Вот и ладненько! — сказала Даша и убежала.

На этом собрание было закончено.

* * *

Следующий день был сумбурным. В первой половине я приводила в порядок все дела и с нетерпением ожидала вечера. Саша тоже с нетерпением его ждал.

— Муся, может, не пойдешь?

— Саша, как ты себе это представляешь? Мероприятие устраивается ради меня и Даша старалась.

— Она вообще в последнее время во всем старается. Особенно с Леони.

— Тебе рассказали.

— Да и у меня возник вопрос, на который я надеюсь, ты мне ответишь?

— Я никогда тебя не обманываю.

— Просто не договариваешь.

— С чего такая тема для разговора?

— Скажи мне, когда ты узнала, про отношения Даши и Леони?

— В первый день поездки экспедиции.

— И ты покрывала их?

— А что в этом была необходимость? Если бы Даша сочла нужным, она бы рассказала всем о своих чувствах сама. А тебя это вообще не касается. У Вас сейчас с ней именно поэтому такие плохие отношения, из‑за Вашего тотального контроля.

— Мария, ты не понимаешь…

— Факты говорят о том, что это ты чего‑то не понимаешь. И вообще, я что‑то разволновалась.

Муж тут же подошел ко мне и начал разводить суету.

— Присядь. Может, все‑таки не пойдешь?

— Пойду.

— Может, мне что‑то сделать?

— Да, прекрати цепляться к Даше и Леони. Обещай мне.

— Я попробую с этим примериться.

— Смотри, ты обещал!

Вырвав с таким трудом это обещание, я взяла по настоянию мужа отвар из трав от бессонницы и отправилась на свой праздник.

А там развернулась настоящая феерия. Еды было не для четырех женщин, а для двух групп зачистки. Были сделаны горки для катания на матрасах, установлены пару батутов для прыжков, небольшие дутики которые летали по воздуху, мое вино и море подушек вокруг.

В тоже мгновение, как я вошла, ко мне подлетела Даша.

— Ну как?

— Все просто отлично! Все уже здесь?

— Да, ждем только тебя.

— Тогда пошли.

Начался вечер вполне себе мирно. Мы сидели, разговаривали, пили. Правда я пила только воду и свой отвар, стараясь с последним не перебарщивать, а вот девушки и Маргарита, отрывались по полной. Я потратила много времени, прежде чем смогла найти напитки максимально похожие на те, что были в мое время. Водку, виски и пиво, найти было не сложно. Мне кажется, спустя еще три тысячи лет они все еще будут в ходу, что сказать классика. А вот что бы найти абсент, ром, ликер и мартини ушло очень много времени но, тем не менее, я достало то, что мне было необходимо. Сок отжать тоже было не проблема. За что мне нравилось это время, так это за то что, засунув исходный продукт в машину, ты получаешь конечный результат, совершенно не прилагая усилий. С газировкой возникли трудности, но и они были устранены, муж помог.

Дамам очень понравился газированный напиток, понравилось им и вино, а особенно абсент и способы приготовления из него коктейлей. Сначала мы только смешивали, а потом они начали дегустировать и, хотя я уговаривала их быть по аккуратней, меня мало кто слушал.

Следом за дегустацией, были поездки с горок, на матрасах, катание на воздушных дутиках. На батуте прыгали без меня. Мое беременное положение сделало его для меня недоступным.

Видно с отваром в этот вечер я все‑таки переборщила и меня начало неуклонно клонить в сон. Дамы сказав, что я могу часочек кемарнуть, а потом вновь включиться во всеобщее веселье, уложили меня на диван. Послушавшись их, я поддалась усталости и медленно погрузилась в мир сновидений.

* * *

Когда я вновь открыла глаза, в комнате уже было включено дневное освящение, и кто‑то укрыл меня пледом. Рядом со мной сидел Александр, а, напротив, на диване, отец Саши, Фредерик и Леони. Все были бледные и седели близко, близко прижавшись, друг к другу. Когда это они успели подружиться?

— Дорогая, доброе утро.

Мне подарили поцелуй.

— Представляешь, я проспала свой девичник.

Еще раз нежно меня, поцеловав, Саша сказал:

— Муся, это конечно досадно, но я хочу, что бы ты помогла нам решить одну проблему.

— Конечно масик, какую?

— Скажи мне, где моя мама, Элоиза и Даша?

— Что значит где?

Оглянувшись, я только заметила, что творилось вокруг. А посмотреть было на что! Все кругом разгромлено, многие вещи и зеркала разбиты. Стены чем то забрызганы.

— Что здесь произошло?

— Видимо девичник.

— И я ничего не слышала, пока они здесь все громили? Это вообще были они?

— Мы незнаем.

Оглядев все еще раз, я заметила своего главного энергетика, который бегал рядом со щитком и что‑то бормотал и Тарка который ходил, оглядываясь вокруг с безумным видом.

— Все четыре этажа такие?

— Мы пока осмотрели только этот.

Вспомнив, про свою библиотеку, я тут же понеслась на верхний этаж, но там, слава богу, все было в порядке, кроме распотрошенного бара. Осмотрев остальные помещения, я не нашла никакого присутствия хоть чего‑нибудь живого и вернувшись обратно, заметила, что ящики со спиртным пусты, как и сами бутылки.

— Они что все это выпили?

Мужчины все стояли кружком, вокруг меня и смотрели на гору пустых бутылок.

— Наверное, а что это было?

— Это было то, что смешивать не рекомендуется. Кстати здесь есть камеры!

— Камерами сейчас занимается Тарк.

— Я осмотрела свой этаж и остальные помещения, там ничего нет, поэтому только остается ждать видео.

Пока Тарк раскручивал разбитые камеры, что бы изъять кристаллы с записью, мы сидели и восстанавливали события прошлого вечера. Вернее это я пыталась вспомнить все, что могла. Но, увы, этого было немного. Наконец нам принесли единственный неповрежденный кристалл, который мы сразу же принялись просматривать.

Ну что сказать? Конечно, появилось много вопросов. Например, где они взяли безбольную биту? И как изобрели новый коктейль, который судя по ингредиентам, невозможно было пить. Были еще разные безумства, типа поцелуев с зеркалом, рассказов интригующих моментов из своего прошлого, перетирание мужей. Тренировочные бои на столовых на ножах, и как они себя не порезали?

Мужская половина все это наблюдала, скрючившись от шока и ужаса на диване, закрыв головы руками и лишь слегка из‑под них выглядывая. Только Леони сидел абсолютно неподвижно и смотрел прямо перед собой.

На последнем кадре была Даша, которая сказав:

— Просмотр отменяется, — разбила битой камеру.

Класс!

Глава 26

После этих кадров до мужчин дошло, что после погрома их жены покинули столь гостеприимный кров и Александр с Фредериком подключили все свои возможности, пытались найти женщин. На станции не поняли, с чего поднялся такой переполох, но объяснять никто никому ничего не стал. Да и что тут скажешь?

Первой нашли Маргариту. Она спала в джакузи, в комнатах сына на личном этаже «пятерки». Хорошо, что хоть в комнатах Фредерика, вот если бы, например тот же Литвинов обнаружил у себя такой подарок, был бы скандал. Следующей обнаружилась Элоиза, она уже очнулась, правда была немного не в себе, в мое время это называлось похмелье. Нашли ее в бывшей квартире Александра, где она перекрасила все стены, разрисовав их различными картинками и уснула в обнимку с красками.

Даша нашлась самой последней в звездолете моего рода, который она, по — видимому, пыталась угнать, но вырубилась, так и не добравшись до терминала управления. Леони узнав о том, где нашли его супругу, был бледнее мела, но публичных скандалов устраивать не стал а, загрузив жену себе на плечо, понес ее в нашу с Сашей квартиру, где лежали все остальные. Девичник уже закончился, а мне еще предстояло приводить дам в порядок. Успеть бы до завтрашней свадьбы.

* * *

После такого классного девичника Маргарите, да и всем остальным было плохо, и готовиться к свадьбе было некому. Еще нужно было привести их в нормальное состояние, что бы они хотя бы оклемались к завтрашнему мероприятию. Если оно вообще состоится.

Видно, видя мое состояние, муж вытолкал всех мужчин за дверь и сказал, что все уладит, а я осталась с тремя больными женщинами, разложенными по спальным местам и скулящими от похмелья. Немного подумав я набрала Иосифу и обрисовала ситуацию, после чего услышала, что в этом времени продается вино со специальными ингредиентами от похмелья и поэтому подобного симптома люди не испытывали уже с тысячу лет, а драги вообще не предрасположены испытывать подобные симптомы.

Посмотрев на Дашу, которая была дочерью драга, я подумала, что как раз эту особенность она от папы и не унаследовала.

Закончив разговор, я решила начать с обезболивающего, а там посмотрим. Хрупкий народ пошел в будущем!

* * *

Александр Уотерстоун

Заметив, что при мысли о срыве завтрашней церемонии, жена загрустила, я понял, что допустить этого не смогу и вытолкал всех мужчин за дверь, даже этого никчемного Леони. В критической ситуации любая помощь будет не лишней.

— Вот что. Мы займемся организацией праздника.

— Что? — воскликнул папа.

— Нет, — сказал Фредерик.

Леони просто молчал, угрюмо смотря на меня.

— Сын, ты сошел с ума? Я за всю свою жизнь не одной свадьбы не видел. И ты тоже!

— Папа моя жена беременна! И я не позволю ей расстраиваться. И вы не позволите! К завтрашнему дню Тарк найдет распорядителя, который проследит, что бы праздник прошел как надо, но сегодня, время уходит. Да практически уже вечер и вытаскивать охранников, что бы наряжать помещение и расставлять мебель, я не собираюсь. Это унизительно! Если вы отказываетесь, пожалуйста. В этом случае я сделаю все сам!

И развернувшись, пошел в зал для праздника. А услышав недовольное ворчание за спиной, понял, что остальные направились следом за мной и облегченно выдохнул.

Просматривать документы и проверять, все ли куплено, привезено, и устроено, мы поручили Фредерику, как самому опытному руководителю. А так же он должен был надуть шарики и вырезать машинкой какие‑то свадебные фигурки. Брат хоть и с неохотой, но взялся за дело, все время ворча. «Я один из «пятерки» надуваю шарики, если узнают, засмеют» или «Сделайте что‑нибудь это дурная машинка отказывается работать».

Папе мы поручили украшение и сервировку стола, а так же рассадку гостей, музыку и план вечера. Бормоча ругательства, папа смерился. А нам с Леони досталось украшение зала всякой всячиной, которая была куплена за ранее нашими женщинами.

Наверно тут сыграло роль наше «прекрасное» отношение друг к другу, но в этот вечер мы несколько раз переругались и пару раз чуть не подрались, нам помешали только папа и Фредерик. В десять вечера позвонила Муся, которую интересовал вопрос о том, где ее муж, а в четвертом часу ночи, когда мы закончили все мероприятия и я уже был готов признать, что Леони не настолько плох, как был раньше.

Придя домой, я упал рядом со спящей женой и вырубился.

* * *

Мария Уотерстоун

Утром, проснувшись, я обнаружила рядом мужа, который свернулся калачиком и сопел во сне. Взяв в руки его хвостик, я начала с ним играть, периодически нежно поглаживая и, не прошло и минуты, как меня повалили обратно на кровать. Утро определенно удалось.

Спустя некоторое время, смотря на счастливое и удовлетворенное лицо супруга, я спросила:

— Что вы вчера украшали? Ты так толком мне ничего и не объяснил.

— Наше помещение для свадьбы.

— Что? Свадьба состоится?

— Конечно. Сейчас распорядитель уже должен всем заниматься, а закупки были сделаны заранее. Так что через три часа все будет.

Услышав эту новость, я вскочила. Мысли в голове метались как испуганные блохи. Я вроде вчера уже смирилась с тем, что свадьбы не будет, а тут…

Надо в ванну!

Вымывшись и намазавшись разными кремами, я зашла в гостиную и не обнаружила мужа, зато вместо него там стояли три ослепительно красивые женщины.

— Чума! Вы прекрасно выглядите!

Ко мне подошла Маргарита и, взяв меня за руку, повлекла вглубь комнаты, говоря:

— Это все благодаря тебе. Ты вчера прекрасно о нас позаботилась, а твой коктейль с томатом и чили мгновенно привел нас в себя, нам даже хватило времени на салон красоты.

Элоиза засмеялась.

— Да такого безумия мы давно не совершали. А Фредерик из‑за подготовки к Вашей свадьбе даже не сделал мне выволочку. Он вчера пришел в четыре утра и что‑то невразумительно бормотал про шарики и машинки.

Меня начали облачать в свадебный наряд, который был перехвачен под грудью ленточкой, но уже не мог скрыть живот.

— А Леони пришел домой вроде довольным. Где они были? Мы не могли до них дозвониться.

— Они украшали помещение для свадьбы и вам нужно благодарить Александра, иначе была бы вам выволочка, особенно тебе Даша, — ответила я

— Почему, мне в особенности?

— Ну, это же не я пыталась угнать звездолет.

Мы все посмотрели на Дашу, а она стояла посередине комнаты с круглыми глазами и моими сережками.

— Ты что серьезно?

— Ага, и разбила камеры битой. У меня запись есть.

Теперь все смотрели на меня.

— Я дам посмотреть.

— А наши супруги это видели? — осторожно спросила Маргарита.

— Конечно.

— Ох, чувствую, нам еще это отольется.

Я в этом тоже не сомневалась, как и все в этой комнате. Но разговоры разговорами, а мой туалет пора было завершать, время поджимало.

И вот, через полчаса, я подхожу к входу в малый зал, около которого меня ждет муж, затаив дыхание от восхищения. Надо думать это я его так поразила.

— Саша, почему ты здесь? — спросила я шепотом.

— Потому что мы сейчас в малом зале будем венчаться и только потом пойдем в большой на празднование.

— Как это венчаться? В этом времени нет веры. Я и церкви здесь видела только как памятники архитектуры.

— Это да, но если приложить усилия, то монастырь найти можно. Там я и добыл нам священника. Пошли.

Зайдя в малую залу, я действительно увидела там попа, который стоял перед алтарем в ожидании нас. На мои глаза навернулись слезы. Кто сказал, что в этом мире нет идеальных мужчин? Ну, идеальных может и нет, зато есть лучшие!

После обряда действительно начался праздник, в прекрасном зале, где было невообразимое количество шариков и украшений.

— Я гляжу, вы вчера «не покладали рук»?

— Да, все для тебя.

Большей безвкусицы в жизни своей не видела.

— Спасибо дорогой. Все просто прекрасно. А программу вечера составлял твой папа?

— Как ты догадалась?

— Ну, его черный юмор трудно не узнать.

— Он и музыку пытался выбрать, но потоп эту обязанность у него отобрал Леони.

— Слава богу! Кстати я не слышу прежней враждебности в твоем голосе. Значит, вы подружились?

— Нет. Но если его не видеть, он не так уж и плох.

Услышав это, я улыбнулась. Лед тронулся.

Ко мне наклонился муж.

— Я сегодня уже говорил, что люблю тебя?

— Нет и тебе пора исправить это.

— Я тебя люблю.

Засмеявшись и поцеловав, его я почувствовала себя самой счастливой женщиной на земле, ведь у меня самый лучший муж!

Эпилог

— А — а-а!.. Ненавижу тебя!

— Милая, любимая, все будет хорошо.

— Бо — о-ольно!

— Правда? Чем я могу помочь?

— Рожай вместо меня!

— Муся, но я не могу…

— А — а-а!..

Через полчаса после этого разговора у меня родился сын, которого мы назвали Лешей. И смотря, вместе с супругом, на нашего сына, я вспомнила дедушку, который подсел ко мне на лавочке, и подумала, что все, что он мне предсказал, сбылось, а значит я правильно начала свою новую жизнь. Скажите, а Вам когда‑нибудь дарили подарки?

Я пришла к тебе сквозь время, Чтобы здесь с тобой остаться. Я пришла к тебе мой милый, Чтоб любить и не бояться. Я пришла к тебе и знаю, Что ты мой один на свете. Тот, кто любит, тот, кто верит В этом жизненном сюжете.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg