«Дух и прах»

Дух и прах (fb2) - Дух и прах (Семья Гуднайт - 2) 928K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Розмари Клемент-Мур

Розмари Клемент-Мур Дух и прах (Семья Гуднайт – 2)

Перевод осуществлен на сайте

Куратор:

gloomy glory

Переводчики:

gloomy glory, marie-harte, Еленочка, KattyK, Talita, laflor, Annett, Lady in White

Редакторы :

Talita, gloomy glory, Королева

Принять участие в работе Лиги переводчиков

Аннотация

Дейзи Гуднайт умеет говорить с умершими. Нет, голову она не повреждала и на волоске от смерти не висела. Просто такой родилась. И да, у Дейзи отлично получается общаться с мертвецами. Настолько отлично, что время от времени она помогает полиции расследовать убийства.

Но протянуть руку помощи местным копам, мучающимся с очередным «висяком», – это одно. А вот когда ФБР выдергивает тебя с урока химии и отправляет в Миннесоту прямиком на место убийства… Или все-таки похищения? В общем, это уже совсем другое.

Не успели начаться переводные экзамены, а Дейзи уже по уши увязла в неприятностях. Духи говорят с ней, и они напуганы. И где-то там есть еще не составившая им компанию, живая девушка, и она в опасности. А когда нашего медиума похищает криминальный босс, не стесняющийся использовать в своих целях ни магию, ни саму Дейзи, становится ясно, что уже ее душа может оказаться следующей в очереди на тот свет.

Глава 1

Местные копы продолжали на меня пялиться. Не знаю, в чем дело. Может, в моей клетчатой миниюбке – при здешней-то субарктической холодрыге, – а может, в том, что они никогда прежде не видели, как кто-то говорит с мертвыми.

В данный момент меня больше волновала охватившая тело дрожь, но она была связана скорее с серым миннесотским днем, чем с остаточной психической энергией – хотя и с ней тоже.

– Что ты видишь? – спросил агент Тейлор, мой куратор в ФБР и единственная причина – ну, кроме покойника – моего здесь присутствия.

Пришлось сглотнуть, прежде чем ответить. Мне нравилось делать вид, что я вся такая офигительная Дейзи Гуднайт – подросток-экстрасенс, тогда как в действительности большую часть времени я находилась в «пожалуйста-не-дайте-мне-блевануть-перед-ФБР» состоянии.

Судмедэксперт уже увез тело, которое я должна была прочитать, а ливший весь день дождь смыл с тротуара любые материальные улики. Но остаточное изображение – увидеть которое могла лишь я – все еще находилось там, где человек упал, и яркий след его насильственной смерти отпечатался на неосязаемом полотне реальности.

Не очень-то приятное зрелище. Ну, то есть парень не был красавчиком и до того, как кто-то прострелил ему голову.

– Один парень. Большой, прямо верзила. – Я указала на обочину: – Стреляли отсюда, в затылок, думаю, из мелкокалиберного пистолета. – Его психические следы заляпали тротуар и газон. Такое, в отличие от пятен крови, дождем не смоется. – Громила определенно умер здесь, но его, похоже, оттащили за здание, подальше от посторонних глаз.

Шеф Логан – глава местных копов – переглянулся с агентом Тейлором и его напарником, агентом Джерардом, но я уже знала, что права. Не потому, что я офигительная Дейзи Гуднайт, экстрасенс на подхвате у ФБР, а потому, что смерть наступила совсем недавно и детали были более четкими, чем необходимо.

Обычно меня вызывали читать место убийства без какой-либо вводной, и только когда все следы уже не то что остыли, а льдом покрылись. И, боже, читая это, я и сама леденела. До сосульки на пирсинге в моем пупке.

Четыре часа назад я находилась в Техасе – если точнее, в химической лаборатории, стараясь не взорвать себя прежде, чем закончу хотя бы первый семестр в колледже, – когда получила экстренное сообщение от Дяди Сэма в лице агента Тейлора. Я выдала профессору привычную легенду-оправдание – потому что федералы немного дергаются, когда речь заходит об экстрасенсах-консультантах – и отправилась на улицу, где меня дожидался большой черный седан.

– Привет, агент Симпатяга, – поздоровалась я с Тейлором, отиравшимся возле машины.

Он мне нравился. И не только потому, что был молод и действительно горяч для застегнутого на все пуговицы парня с типичной агентской стрижкой и недавно полученным значком. Тейлор, вероятно, мог бы мне на самом деле понравиться, но мы работали вместе, и мне все еще не доставало трех месяцев до совершеннолетия, так что спецагент оставался в границах того самого «вероятно». Хотя это не помешало мне заметить, что Симпатяга не пренебрегает фэбээровской программой физической подготовки.

– Притормози, нимфетка, – ответил он, как всегда. И тут же заценил мой наряд, который превосходно подходил для солнечного осеннего дня в Сан-Антонио. – Надеюсь, ты захватила свитер.

Не захватила. А напарник Тейлора, агент Джерард, видимо, решив быть еще большим придурком, чем обычно, отказался заехать в общежитие за моей курткой.

И уже через час мы втроем – Тейлор, Джерард и я – сидели в самолете, направляясь в тундру Среднего Запада. От такой поспешности мне становилось не по себе. И не только потому, что агенты тащили меня в край горячего шоколада в то время как на мне наряд, подходящий, скорее, для чая со льдом. Просто фэбээровцы предпочитают испробовать все методы, прежде чем прибегнуть к помощи экстрасенсов. Даже к моей. Отсюда возникает резонный вопрос: с чего это я, рискуя заработать обморожение, должна рыскать по убогим улочкам Мухосранска, штат Миннесота, в поисках улик?

Но, несмотря на слайд-шоу психических следов мертвого парня, студенческий городок оказался весьма живописен. Он даже претендовал на известность, так как помимо наличия двух гуманитарных колледжей здесь еще и Джесси Джеймс когда-то неудачно пытался провернуть ограбление банка.

Тейлор поведал мне об этом незадолго до того, как мы остановились перед зданием университетского кампуса из красного кирпича. Ярко-желтые полицейские ленты огораживали место преступления и сдерживали студентов, которые толпились вокруг, снимая происходящее на свои мобильники. Это было женское общежитие, окруженное газоном, и с видом на небольшое озеро. Не очень-то похоже на территорию дешевого образования.

Да и Верзила вот ни разу не тянул на студента, убитого по дороге на лекцию по социологии. Он походил, скорее, на головореза; его призрачные останки ощущались как нечто мерзкое, и самое ужасное, что «свежесть» его смерти накрыла меня, стоило только выбраться из машины.

Лишь однажды нас с Тейлором вызывали на такое же свеженькое место преступления – прошлым летом, в пустыню к западу от Соноры. Один ребенок погиб, еще один исчез, и полиция штата была полна решимости найти любую ниточку, и быстро. Едва ступив на землю, я уже знала: девочка мертва. Но потратила целый день и практически заработала тепловой удар, пока нашла ее тело.

Это было ужасно.

– Эй. – Голос агента Тейлора выдернул меня из воспоминаний. – Что слышно, Дейзи?

На самом деле он не спрашивал, о чем говорят мертвые. В его тоне не было и намека – кроме нашего кодового вопроса, – будто Тейлор считает, что мысленно я унеслась в далекие дали. Он придумал этот секретный код, когда понял: я не обращусь за помощью при других копах, особенно при агенте Джерарде.

Что слышно? Я настолько предсказуемая, или Тейлор тоже думал о техасской пустыне?

– Только дождь по крышам, – выдала я ответ, означавший «у меня все под контролем». Ну то есть… что такое чуток призрачных мозгов на тротуаре?

Агент Джерард положил руки на бедра, демонстрируя рукоятку пистолета, торчавшую из наплечной кобуры:

– Мы можем уже увидеть представление, пока обо всем этом не написали в каждом гребаном твиттере?

Хоть это и бесило, но он был прав. У меня имелись вопросы, но я здесь для того, чтобы получить ответы лишь мне доступным способом.

Не обращая внимания на толпу студентов и полицейских, я подышала на заледеневшие ладони и присела, чтобы прикоснуться к земле там, где упал Верзила. Со временем отпечаток его смерти начнет исчезать, но сейчас я чувствовала пронзительный гул соединения, что мчался вверх по руке, отдаваясь чем-то вроде покалывания в области локтя.

Паника и молитва. Почти никакая. Коротенькая. Просто: «О Боже». Миллисекундное прошение, и ноль раскаяния. А дальше – пустота.

– Он не видел приближения убийцы, – сказала я, разглядывая яркую картинку, представшую перед закрытыми глазами. – Не чувствую никакого беспокойства или страха. Похоже, он просто занимался своими делами, что бы это ни было, и тут – бамс! Из ниоткуда.

А вот что немного странно для настолько четкого отпечатка смерти, так это едва заметный след духа Верзилы. Такого можно было ожидать от более старого места преступления.

– Еще что-нибудь? – спросил шеф Логан.

Вопрос подтвердил мои опасения: здесь происходит нечто поважнее, чем убийство бандита на территории кампуса. Но я заставила себя сосредоточиться и копнуть глубже в поисках любых недавних психических событий – достаточно сильных, чтобы сохранились следы.

– Больше никого не убили. По крайней мере, не здесь. – Я встала и стряхнула с руки воображаемую паутину. Жаль, что не могла так же легко стряхнуть с себя и страх, но подозрение уже основательно угнездилось в сознании. – Кто-то пропал, не так ли? Девушка из этого общежития?

– Здесь мы задаем вопросы, – отрезал агент Джерард, отчего Тейлор заметно стиснул зубы.

Но прежде, чем фэбээровцы начали спорить, шеф Логан прервал обоих.

– Жертва, – кивнул он на тротуар, – водитель девушки по имени Алексис Магуайр. Да, она студентка, и да, она исчезла.

– Хорошо, – сказала я, при этом пытаясь успокоить себя.

«Все нормально. Нет доказательств ее смерти. Это не то же самое, что было с малышкой в Техасе».

Тейлор сделал маленький шажок ко мне, словно боялся, что я грохнусь в обморок – однако это совершенно не входило в мои планы. Я же Дейзи «Говорящая с мертвыми» Гуднайт. И паника делу не поможет.

– Хорошо, – повторила я более уверенно. – Давайте потолкуем с мертвым парнем.

Глава 2

Я с самого детства читаю призрачные следы. «Я вижу мертвых людей». И все в этом роде.

А так как воспитывалась в семье ведьм и экстрасенсов, то никогда не считала себя сумасшедшей. Хотя и было несколько неприятных моментов на школьных экскурсиях по местам сражений времен Техасской революции. Сомневаюсь, что меня когда-нибудь снова пустят в Аламо.

И все же мой дар несколько изолирует меня от живых. Одним я, предположительно, кажусь немного странной – и речь не только о моих пристрастиях в одежде. А другим… Что ж, все хотят знать, что от нас остается после смерти, но большинство все же побаивается ответа.

Я сошла с тротуара и двинулась по траве – вдоль дорожки из психических мазков, оставшихся там, где протащили тело Верзилы. Шагала я решительно, Тейлор старался не отставать, Джерард и Логан плелись в конце. Мы обогнули здание и вышли к небольшому озеру. Здесь тоже обнаружились полицейские ленты, но копы, наверное, уже собрали все улики, так как я спокойненько пересекла границу, и никто меня не остановил.

– Зачем мы сюда вернулись? – задал Тейлор вполне логичный вопрос. Я ведь только что сказала, мол, желаю поговорить с тенью убитого, а делается это, как правило, на самом месте преступления или при помощи личных вещей покойного.

– Затем, что там, – я ткнула пальцем на участок, где верзила встретил свой конец, – его нет. Есть отпечаток его смерти, но маловато духа, чтобы пообщаться. Фантом должен быть в месте, где спрятали тело.

Вот только его не было. И это странно. А когда я говорю «странно», это значит действительно странно.

Я замерла посреди лужайки между общежитием и озером. Представила, как студентки загорают здесь в теплый солнечный день. А вот тело Верзилы, небрежно скрытое в кустах, можно было и не представлять – ибо я видела его там своим экстрасенсорным зрением. Но, учитывая недавность смерти, предполагала, что фантом будет стоять передо мной, словно персонаж «Особняка с привидениями» или хотя бы как туман или тень, из которых можно вытянуть сведения.

Верзила явно еще не успел перейти, потому что над землей до сих пор вились клочки и лохмотья его духа.

Я резко замерла, и Тейлор едва в меня не вписался.

– Что случилось? – спросил он. – Ты ведь не собираешься в Бейзингсток?

Это был наш секретный код, означавший «Полундра! Отступаем!», и он выдернул меня из прострации.

– Погоди ты, я еще даже ничего сделать не успела, – пробормотала я, ибо Джерард и Логан нас еще не нагнали. – Я не настолько слабачка.

Тейлор глянул в сторону старичков и понизил голос:

– Ну я же не знаю, что ты видишь… Это не… Ты ведь не видишь ее, правда?

И тут я почувствовала себя настоящей сволочью: он, вероятно, вообразил худшее, раз спросил про Бейзингсток. В смысле… Тейлор ведь тоже был в той пустыне.

Поблизости не наблюдалось ни единого намека на убитую студентку, но, прежде чем позволить любому из нас вздохнуть с облегчением, я сказала:

– Дай мне секунду, чтобы убедиться…

И закрыла глаза. Призрачные останки Верзилы стали ярче. Мерзкие желтые обрывки тумана кружились в вихре, подбираясь ко мне все ближе. Но в данный момент мне было не до них. Как и не до Логана с Джерардом, которые как раз нас догнали. И не до влаги и холода, что просачивались в мои кроссовки.

Мир призраков я воспринимаю через пять чувств, посылающих сигналы в мой мозг – плюсом к тем эмоциям, которые испытывают абсолютно все. Я научилась регулировать «громкость» психических впечатлений – визит в Аламо показал, насколько это важно, – но в основном это все равно что видеть мир в цвете. Умею, и все.

Гораздо труднее описать, как я взаимодействую с этим слоем реальности. Я представляю свое экстрасенсорное «Я» как некий дух, живущий под моей кожей – это одновременно и силовое поле, и целый арсенал различных чувств. Когда я ищу призраков, останки человеческих душ, то воображаю, как моя собственная мчится по венам, из крови проникает в поры и соединяется с бушующей вокруг энергией.

Этим я и занималась, стоя на мокрой траве за женским общежитием в Мухосранске, штат Миннесота, в поисках любых следов убитой девушки.

Ничего. Вот только затопившее меня облегчение не означало конец всем тревогам.

Я открыла глаза и взглянула на Тейлора. Логан и Джерард уже к нам присоединились.

– Напомните, как звали девушку, – попросила я.

– Алексис Магуайр, – ответил Тейлор. – Старшекурсница, последний год обучения.

– Никакого намека, что ее здесь убили, – сообщила я. – Но если дадите какую-нибудь принадлежавшую ей вещь, то скажу точно, жива она или нет.

Шеф Логан медленно кивнул. Уж не знаю, что он там думал об экстрасенсорных штучках, но кажется, ему понравился мой профессионализм. Именно поэтому я над ним столько трудилась.

– Да, это мы можем.

Я указала на частично скрытый кустами образ, даже если остальные его не видели:

– Вы сказали, что Верзила – водитель пропавшей, да? Это что, кодовое название для телохранителя? Потому как этот парень похож скорее на представителя Всемирной ассоциации рестлеров, чем на шофера.

– Водитель и телохранитель, – уточнил Логан. – Ее отец – очень богатый и влиятельный человек.

Деньги и враги. Значит, девушка из политической или криминальной семейки. Судя по волнам, исходящим от верзилы, скорее второе. Это ж настоящий наемник.

– Как долго тело здесь пролежало? – поинтересовалась я, пытаясь понять, почему призрачные останки такие странные, и выяснить примерное время исчезновения девушки.

– Всю ночь, – принужденно ответил Логан. – Мы знаем, что водитель должен был отвезти девушку в город на какую-то тусовку. Там она так и не появилась, но ее друзья не всполошились, пока сегодня утром она не пропустила занятия. Начались поиски, и вскоре обнаружили тело.

Итак, Алексис скорее забьет на вечеринку в клубе, чем прогуляет лекцию. Нетипично для образа мафиозной принцессы.

– Хорошо. – Я потерла руки, разгоняя кровь и свой внутренний «дух». – Давайте посмотрим, что скажет Верзила.

Я подошла к месту, где тело пролежало около двенадцати часов – плюс минус. Криминалисты утоптали всю траву, но земля была мягкой из-за моросящего дождя. Я присела на корточки и опустила руку в грязь, куда просочились кровь и мозги из дырки в черепе Верзилы. Так как его перенесли сюда уже после смерти, след оказался слабый, но серое вещество всегда обеспечивает наилучший контакт.

Как правило, нужно лишь немного напрячься, чтобы сконцентрироваться на призраке – словно настроить нужную волну на радио. Но этот фантом никак не желал вести себя нормально.

Обычно отпечаток смерти и фактический дух человека на этом этапе тесно связаны. Однако затем дух совершает переход, а фантом – то, что многие и называют «призраком» – разрушается и исчезает, если ничто его здесь не держит.

Этот дух был весь изодран, что обычно происходит по прошествии какого-то времени. Но в этих обрывках явно чувствовалась личность, а такое я встречала лишь у недавно умерших или у фантомов, сохранивших яркий образ благодаря воспоминаниям живых людей.

Клочки закружились вокруг меня, поползли по коже, забиваясь под рукава и за воротник. Я схватила нити и принялась соединять куски воедино, силой удерживая изношенные – нет, рваные края, пока они не начали сцепляться.

Что могло разорвать призрака на куски?

Внезапно все закончилось, и тень Верзилы предстала передо мной – большая, мускулистая, омраченная собственными грехами и вопящая так, будто адские гончие наступают ей на пятки.

Мой дух словно амортизирующий трос не давал Верзиле распасться, и его сотрясающий землю ужас прошелся по этой связующей нити нестройным визгом.

– Прекрати! – криком ответила я на вопли в моей голове.

Агенты вздрогнули – они ведь не могли видеть или слышать моего «собеседника». Им я казалась просто длинноногой рыжеволосой первокурсницей, что стоит на карачках на сырой земле и орет в пустоту.

– Никто тебя не обидит, – сказала уже не так громко, однако голос звучал все еще высоко и напряженно.

Не стоило говорить вслух, но Верзила требовал серьезной сосредоточенности. Мой дух, мое невидимое «Я» уже шаталось от усилий, позволяющих тени оставаться единой. Стоит ослабить внимание, и она вновь растворится в желчном тумане и диссонирующем вопле.

Ну о-очень странно.

Видимо, разорванный в клочья фантом слишком слаб, раз уж норовил снова рассыпаться, хоть я и собрала его воедино. И да, для жертв убийства паника – это нормально. Иногда. Но здесь все было чересчур. Не люблю признавать, что столкнулась с чем-то, связанным с призраками, чего раньше не встречала. Но на сей раз я действительно столкнулась с чем-то, связанным с призраком, чего раньше не встречала.

Наконец тень перестала вопить. Верзила оглянулся и, узрев меня, удивленно моргнул выпученными от ужаса глазами.

– Кто ты? – потребовал ответа. – Что происходит?

– Я здесь, чтобы помочь тебе.

И совсем даже не соврала. Он мог быть самой мерзкой пакостью на планете, но бросить дух страдать по эту сторону вечности мне не позволяли принципы.

На Верзиле красовалась та же одежда, в которой его убили: темный костюм с белой рубашкой. Пиджак облегал рельефные мышцы и явно выпирающую наплечную кобуру. Рука тени дернулась к оружию, когда он заметил рядом со мной Тейлора, а за ним еще и Логана с Джерардом.

– А как же они? Копы? Я ничего не сделал.

– Им на тебя плевать, – властно заявила я. Этим психованным призракам надо сразу демонстрировать, кто тут главный. – Мы просто хотим задать тебе несколько вопросов.

– Что он говорит? – требовательно спросил Джерард, который явно считал, что имеет право вмешиваться, когда я работаю. – Что с девушкой?

– Не сбивай ее, – оборвал Тейлор и тут же пояснил обескураженному шефу Логану: – Мы не можем видеть и слышать то, что доступно Дейзи. А вот видят ли нас призраки, зависит от их типа. К тому же, по ее словам, жертвы убийства иногда ведут себя немного сумбурно.

На самом деле я говорила, что у них полная каша в голове.

Верзила сердито посмотрел на Тейлора:

– О чем это он? Кто тут жертва убийства?

– Сосредоточься на мне, – приказала я тени, когда он начал расплываться и дрожать. – Расскажи, что произошло, когда ты приехал в общежитие за Алексис.

Верзила сконцентрировался, и его уродливое лицо перекосилось.

– Была моя очередь нянчиться с маленькой принцессой. Я отправил ей сообщение и стал ждать. Когда она спустилась, вся такая расфуфыренная для тусовки, я вышел, чтобы открыть дверь.

По мере возвращения воспоминаний возвращалась и значительная часть его личности, и это было ой как нехорошо. Запавшие глаза уставились на меня.

– Она порой пялилась на меня вот так же, как ты сейчас. Я в большой беде, если эта мелкая вертихвостка мертва, но скучать по ней и ее презрительному взгляду не буду.

Агенты нетерпеливо ждали, так что я проигнорировала данное замечание. И для них вслух сказала:

– Итак, ты вышел из машины, чтобы открыть для Алексис дверь. Что случилось дальше?

Лицо тени побледнело, глаза заметались в поисках подсказок и ответов.

– Не знаю… Как я сюда попал?

Терпение Джерарда лопнуло:

– Спроси его, кто забрал Алексис Магуайр! Он был с ними в сговоре?

– Нет! – возмутился Верзила, который прекрасно слышал вопрос. – Я в полной заднице, если с этой маленькой сучкой что-то случится. Я не продам Девлина Магуайра меньше, чем за частный остров и целую армию для его защиты.

– Он говорит, что нет, – передала я.

– Он может врать? – уточнил шеф Логан.

– Нет, – ответила я. – Духи не лгут.

Они могут неправильно истолковать или помнить неточно, но неправды никогда не скажут.

– В смысле, «духи»? – Верзила оказался куда проницательнее, чем я ожидала. – Это ты обо мне?

Дерьмо. Его снова охватила паника, и я затряслась от психического напряжения в нити, что удерживала обрывки тени вместе; мышцы горели огнем, словно Верзила навалился на меня всем весом.

– Расскажи, что произошло, когда ты открыл дверь для Алексис, – повторила я снова, когда он осознал свою смерть.

– Чернота, – ответил Верзила, задыхаясь от страха, хотя и не имел легких. – Рычание. И черная собака.

– Собака? – озадаченно переспросила я. – Что за черная собака?

– Что за черная собака? – эхом повторил Тейлор и обратился к Логану: – На теле обнаружены какие-нибудь укусы?

Ответ шефа потонул в набиравшем обороты вопле Верзилы, что превращался в одну большую, объятую ужасом и трясущуюся массу.

– Что раздирает и разрывает. – Затем его взгляд остановился на мне, и в нем вспыхнула надежда. – Ты! Ты можешь отправить меня туда, где собака меня не достанет.

Его уверенность потрясла меня так же сильно, как и его отчаяние. Я уже стояла на коленях в мокрой траве, или, может, ноги меня подвели…

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

Он не лгал. Что-то в его перелопаченном мозгу подсказывало ему, что я могу помочь, даже если Верзила не понимал, как именно.

Словно со стороны я услышала, как за моей спиной переговариваются мужчины.

– Она неважно выглядит, – заметил шеф Логан.

– Она все еще не дала нам ничего полезного, – отрезал Джерард. – На кой черт мне это представление, если толку от него ноль?

Затем Тейлор присел рядом со мной. Его голос проник сквозь ледяную экстрасенсорную сеть, что опутывала нас с Верзилой:

– Давай, нимфетка. Пора завязывать.

– Хор-рош-шо, – сказала я, стуча зубами. И когда это губы онемели? Я едва держалась на ногах, но оставить работу незавершенной не могла.

Открыть Завесу несложно. Стоило лишь позвать ее шепотом – и вот она задрожала перед моими глазами, готовая перенести вещи в надлежащее им место. Наш мир для живых. А мертвые должны находиться… где-то там.

Переход между «здесь» и «вечностью» заколебался в воздухе, словно занавес из жидкой ртути, но Верзила отшатнулся прочь:

– Что это?

«То, что лежит дальше», – ответила я мысленно. Ну, насколько мне известно. Я ведь видела только завесу, а не то, что там за ней.

– Это то, чего ты хотел. Шанс сбежать от черной собаки.

Наверное. Пустое обещание. Я ведь даже не понимала, о чем говорит Верзила.

– Я не хочу идти. – Он развернулся и, вытащив из кобуры пистолет, направил его на меня. – Ты меня не заставишь.

Вероятно, нет. Но что бы там ни было за гранью, оно с радостью потянулось навстречу и втащила покойника к себе. Что это, я не видела. В отличие от Верзилы. И его крик эхом отозвался в моих костях.

Я разорвала нашу связь, ослабив концентрацию, и телохранитель упал в мир иной, словно камешек в пруд. Завеса мерцала, маня заглянуть в место вне времени и пространства, помедлила, пока мое любопытство не переросло в болезненное желание, и затем исчезла.

Как всегда. Я практически слышала шепот: «Здесь есть нечто поразительное, но не для тебя. Пока нет…»

Однако сегодня… сегодня, прежде чем натянутая между «там» и «здесь» преграда содрогнулась в последний раз, мне показалось, будто я увидела фигуру… То, что, вероятно, могло быть силуэтом собаки – чернильного окраса, худой и дикой на вид.

Вот и все, что я получила – один взгляд украдкой в невозможное. И тогда-то отдача за все усилия, затраченные на сбор и удержание Верзилы, долбанула молотком боли мне прямо промеж глаз.

– Бейзингсток, – выдохнула я.

Но Тейлор все равно не успел поймать меня прежде, чем я грохнулась лицом в миннесотскую грязь.

Глава 3

– Я в порядке, правда, – повторила я Тейлору раз, наверное, в пятидесятый.

Ну да, смотрелось бы убедительнее, не сиди я при этом за столом пропавшей, опустив голову между колен.

Войдя в комнату общежития, я сразу поняла, что Алексис жива – и это плюс, ведь сама-то я не была уверена, что не умираю медленной смертью от мигрени.

Тейлор открутил крышечку и передал мне бутылку коки:

– Обычно тебе не так плохо.

Тремя большими глотками я прикончила половину газировки, а затем приложила холодный пластик к пульсирующему виску. Это была уже вторая бутылка. Первую я получила, когда Тейлор поднял меня из грязи за общежитием.

– Обычно все не так плохо. – Я не возражала признаться в этом Тейлору, так как агент Джерард, шеф Логан и два его детектива стояли на другой стороне комнаты. Старшие офицеры склонили друг к другу головы. Наверное, обсуждали, поверить ли мне на слово, что Алексис все еще жива, или же сдать меня в психушку.

Моя кузина Ами клянется, что у Гуднайтов есть некий шарм, который защищает нас от людей в белых халатах, поэтому о втором варианте развития событий я не беспокоилась. Но серьезно взбесилась бы, окажись, что понапрасну схлопотала дикую головную боль и полиции по барабану та пара зацепок, что я им подкинула.

Гуднайты и правоохранительные органы и раньше шли рука об руку. Вроде бы один из моих предков работал консультантом по делу Джека Потрошителя, хотя это, возможно, не является показательным примером. Мой послужной список раскрытых дел гораздо более впечатляющий.

Хотя, глядя, как Джерард бесится из-за работы с экстрасенсом, в это не то чтобы очень верится. Приехав в Сан-Антонио, он получил себе в напарники Тейлора, а значит и меня в нагрузку, и до этой поездки разговаривал со мной так мало, как только мог.

Конечно, когда мы с Тейлором только познакомились, он тоже не знал, чего от меня ожидать. Молодой агент пришел прямо из академии, и я досталась ему от предшественника. Я же эту работу унаследовала от покойной тетки Дианты и, несмотря на то, что оказывала помощь местным копам и полиции штата, по-прежнему еще только зарабатывала доверие ФБР.

Во время первого совместного дела мы с Тейлором застряли в машине по дороге на место преступления в долине Рио-Гранде. Это произошло почти год назад, и тогда с нами еще ехала тетя Пет. Она была моим законным опекуном, пока мне не исполнилось семнадцать и судья не освободил меня от опеки, дабы я могла исполнять свой гражданский долг, не отрывая тетю от работы всякий раз, как в пустыне Южного Техаса кто-то умирал или пропадал без вести.

– Итак, – начал тогда Тейлор, – прости, если это прозвучит грубо…

Радио не ловило, и тишину в машине нарушало только клацанье клавиатуры ноутбука тети Пет, работающей на заднем сиденье.

– Я такой родилась, – ответила я.

Не нужно было читать мысли – собственно, я этого и не умею, – чтобы догадаться о «грубом» вопросе, который хотел задать агент. Я лишь удивилась, что он так долго терпел.

– Ты просто родилась экстрасенсом? – спросил он. – Никакого удара молнией или чего-то в этом роде?

– Не-а. – Я подалась вперед, крутя ручку радиоприемника и пытаясь поймать хоть какую-нибудь станцию. – Никакого воспаления мозга, травмы головы, ситуации на грани жизни и смерти.

– Никакой травмирующей психику смерти любимого человека?

Я откинулась на спинку сиденья и косо глянула на Тейлора. Он наверняка знал о моих родителях. Не может быть, чтобы в управлении не сплетничали о подробностях их убийства.

– Послушай, – начала я, – если мы собираемся работать вместе, давай сразу кое-что проясним. Я не стану делать никакой фигни из жульнических телевизионных шоу об экстрасенсорике, а ты не станешь задавать мне вопросов с подвохом: ни о чтении информации, ни о моей семье, ни обо мне. Capisce? [1]

Какое-то время фэбээровец просто смотрел на меня, явно заново переоценивая.

– Ладно. Так что насчет твоих родителей?

Я вздохнула и вжалась в сиденье:

– Они умерли, когда мне было три. Я помню их лишь как призраков.

– А твоя тетя Дианта раскрыла их убийство. – Не вопрос, утверждение.

– Ну, вообще-то, она изводила копов до тех пор, пока они не обыскали летний домик Фарли Дрисколла в поисках доказательств его причастности к неполадкам в машине моих родителей. – Дрисколл был деловым партнером моего отца, и ни один из его дорогостоящих адвокатов не смог уберечь ублюдка от решетки, как только начали всплывать улики. С Гуднайтами шутки плохи.

– Так у тебя в семье все экстрасенсы? – спросил Тейлор.

– Ага. Ну, кто экстрасенсы, кто маги.

– Хм, – только и мог он сказать.

Вот что я узнала в семнадцать лет и девять месяцев как Гуднайт и экстрасенс: во-первых, люди при желании могут придумать дофига объяснений необъяснимому, а во-вторых, между верующими и скептиками нет четкой границы. Как правило, люди выбирают то, на что могут закрыть глаза.

По какой-то причине Тейлор начинал вопросы с «почему» и «как», но никогда с «если». И после нескольких успешно завершенных дел, он стал чаще привлекать меня к работе в новых или заново открытых «висяках», пока наша команда не приобрела известность.

Что, как я полагаю, служило еще одной причиной, почему Джерард, несмотря на все свои придирки, никогда не отказывался с нами работать.

И именно вид Джерарда, стоявшего посреди девчачьей комнаты Алексис вернул меня из прошлого в настоящее. Он хмуро смотрел на доску, увешанную фотографиями с вечеринок и корешками билетов. Позади агента находилось окно, выходящее на небольшое озеро.

– Интересно, почему убийца не протащил тело Верзилы чуть дальше и не сбросил в озеро, – размышляла я. – Это могло замедлить расследование и смыло бы все следы.

Тейлор проследил за моим взглядом и ходом мыслей:

– Может, в этом и состоял план, но его прервали, и пришлось бросить тело в кустах.

Логично. Пожалуй, на то, чтобы схватить девушку у парадного входа в общежитие, у преступника оставалось не очень-то много времени.

Еще никто не произнес слово «похищение», но именно об этом все думали. Не нужно быть телепатом, чтобы это понять. Я просто оглядела помещение.

Комната Алексис была раза в два больше моей и принадлежала только ей одной. В целом, все вполне обычно: стол, стул, кровать, книжные полки, старый ковер и стены, выкрашенные в бежевый цвет. Кое-что привнесла сама хозяйка: мини-холодильник, микроволновка и пара кресел-мешков.

Беспорядок не походил на обычный. Кто-то перевернул все вверх дном: книги сброшены с полок; из стола и бюро вынуты ящики; под сугробами из полистирола, вытащенного из выпотрошенных стульев, кучи одежды и бумаг.

Рискуя взорвать себе мозг, я все-таки наклонилась и подняла валявшуюся у моих ног книгу. Тарабарщина какая-то.

– А что изучала Алексис? – спросила, перевернув книгу нормально. Все равно тарабарщина, разве что картинки теперь не вверх ногами.

Я говорила довольно громко, чтобы привлечь внимание Джерарда и детективов на противоположном конце комнаты.

– Думаю, классические языки, – ответил шеф Логан.

Я бы вскинула брови, но голова слишком болела.

– В смысле греческий или латынь? Этого рода классические? И куда их применить в семье криминального авторитета?

– Откуда ты узнала… – начал Джерард, но оборвал себя тихим проклятием. Тейлор кашлянул, маскируя смешок, а я очень постаралась не выглядеть самодовольной.

– Верзила не произвел впечатление обычного водителя мисс Дейзи, – заметила я, а положив тяжелую книгу на стол, вдруг обнаружила кое-что еще. – Пропал ее ноутбук.

– Мы тоже заметили, – сказал шеф, затем указал головой на беспорядок. – Вы не могли бы своим, гм, паранормальным зрением – или еще как – посмотреть, зачем кому-то понадобилось учинять тут такой беспорядок? Компьютер легко обнаружить, значит, искали не его.

Я осторожно покачала головой:

– Я читаю лишь информацию, оставшуюся от мертвых. Все, что могу сказать: тут побывали не зомби.

Шеф Логан – здравомыслящий мужчина лет сорока – насторожился, и я, позволив себе слабую улыбку, заверила:

– Их не существует. Если дух еще болтается поблизости, то оболочка всегда превращается в пыль.

Из-за особенностей моих способностей, которые ощущались очень остро, я знала: Алексис жива. Именно потому, что я ничего иного не почувствовала. Я села за ее стол и обыскала вещи, но так и не получила отклика из мира духов. Призраки обычно терпеть не могут, когда копаются в их вещах.

А кто-то определенно привел вещи Алексис в беспорядок. Жалко, что в общежитии не отирается собственный призрак, как в Хогвартсе. Тогда я могла бы просто спросить, зачем приходили воры.

Тейлор озвучил еще один вопрос, созревший у меня в голове:

– Так что, требования о выкупе до сих пор не поступили?

Логан посмотрел на одного из своих детективов, и тот покачал головой:

– Отец говорит, что никто не звонил.

– А может, он лжет? Ну, знаете, как в фильмах, когда похититель говорит не звонить в полицию.

– Малышка, здесь не кино, – выплюнул Джерард, даже не потрудившись скрыть презрение. – Это серьезное расследование. Почему бы тебе просто не посидеть молча, пока мы не найдем что-нибудь для твоей спиритической доски, или чем ты там пользуешься?

Не думала, что головная боль может стать еще хуже, но горячий импульс гнева из-за унижения доказал обратное.

– Агент Джерард, я не использую спиритическую доску. Я считываю остатки энергии, которые задерживаются после смерти. Особенно после насильственной и неожиданной.

– И что полезного мы узнали? – отозвался засранец. – Замешана черная собака? Может, потерпевшую похитили, чтобы растить в волчьей стае?

– Духи иногда сбиты с толку. У вас бы тоже мысли путались, преврати пуля ваши мозги в яичницу.

– Вы, двое, довольно! – рявкнул Тейлор.

И как бы мерзко ни вел себя Джерард, обращаясь со мной как с ребенком, ругань Тейлора, направленная на меня, была в десять раз хуже.

– Дейзи задала правильный вопрос, – продолжил он, как будто мне по-прежнему не хотелось плюхнуться на кресло-мешок и умереть. – Если кто-то и может решить, что справится с этим самостоятельно, то это Девлин Магуайр. У него есть причина не желать, чтобы полиция совала нос в его дела.

– Вероятно, он знает, кто за этим стоит, – сказал Джерард. – Криминальные дорожки по всей стране ведут к нему, но никто не может ухватить его за задницу. Может, похищение девушки – это наш шанс.

Неловкое молчание заставило всех погрузиться в собственные мысли.

– Жизни девушки грозит опасность, – нарушил тишину смягчившийся голос Тейлора. – Нам важно ее найти.

Он не сказал «а не заниматься твоей карьерой, засранец». По крайней мере, не вслух. Не думаю, что на его месте смогла бы удержаться.

– Естественно, – выдал Джерард с долбанным бахвальством и повернулся к Логану. – Пусть ваша команда занимается убийством, а мы с Тейлором наведаемся в полицейский участок Миннеаполиса по делу о похищении. Даже если Магуайр откажется сотрудничать, мы можем с ним поговорить, поставить прослушку на его телефон…

Тейлор слушал, и на его челюсти подергивался мускул. Но перечить напарнику Симпатяга не стал, а лишь добавил:

– Думаю, они уже запросили на это ордер.

– Тогда нам стоит выдвигаться.

Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись.

Часики тикали, и не только для Алексис. Моей полезности для этого дела наступал конец. Сахар и кофеин лишь отложили на какое-то время тошноту и малиновую дымку в голове, но я понимала, что осталось тридцать, может, сорок минут передышки, прежде чем меня накроет сбивающая с ног мигрень.

Глава 4

Мы вышли из общежития, и меня ослепили вспышки фотокамер.

Головная боль разошлась в полную силу, колени подогнулись. Меня поймали под руки (Тейлор с одной стороны, а Джерард – с другой) и, протискиваясь, повели через небольшую толпу щелкающих камерами, тычущих диктофонами и выкрикивающих вопросы репортеров.

– Вы занимаетесь этим делом?

– Есть какие-нибудь зацепки в деле по убийству помощника Дева Магуайра?

– Зацепки о местонахождении мисс Магуайр или ее тела?

– Мистер Магуайр знает, что к поиску его дочери привлекли экстрасенса?

Тейлор подотстал, прикрывая нас с тыла и отделываясь стандартным: «Пока мы не можем дать никаких комментариев», а его напарник запихнул меня на заднее сиденье черного внедорожника, припаркованного у обочины.

– Мерзкие репортеры, – прорычал Джерард, захлопнув дверцу машины с моей стороны. С таким же успехом он мог ударить меня ею по голове. – Как они о ней узнали, черт возьми? – спросил агент, как только они с Тейлором забрались на передние сиденья и закрылись от журналистов.

– О пропавшей без вести хорошенькой студентке? – переспросил Тейлор, пристегивая ремень безопасности. – Даже если бы речь шла не о Магуайр, все равно подобное событие наделало бы шума.

– Нет, я говорю о ней. – Джерард ткнул большим пальцем в меня, невинно сидящую на заднем сиденье и пытающуюся подавить тошноту.

– Остынь. – Слово прозвучало так, словно Тейлор потерял терпение где-то пять колких комментариев назад, и я порадовалась, что те вышли не из моего рта. – Она не виновата в том, что студенты любят общаться в Твиттере. Черт, да у нее уже небось группа поклонников в Фейсбуке образовалась.

Джерард застыл. Стал абсолютно холодным и сжал руки на руле так, словно представлял их вокруг чьей-то шеи.

– Новобранец, клянусь, если маленькая мисс Охотница за приведениями провалит это расследование, я позабочусь, чтобы ее – и тебя – в следующий раз подпустили к работе, только когда рак на горе свистнет.

Тейлор заговорил низким и мрачным голосом, напомнив мне, почему я хотела остаться с ним в дружеских отношениях:

– Знаешь, Джерард, местные копы не просили о помощи нас – они попросили Дейзи. Если бы не она, тебя бы тут вообще не было. Может, лучше подумаешь о деле, а не о своей драгоценной карьере?

Вполне невинное замечание, но вряд ли Джерард изменит свое ко мне отношение. Он завел двигатель внедорожника и рванул с парковки общежития так резво, что я ударилась о подголовник сиденья. В голове взорвался фейерверк, а желудок узлом завязался.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что Тейлор оглянулся:

– Дейзи, продержись еще чуть-чуть. Мы едем в один из полицейских участков Миннеаполиса. Остановимся там, и сможешь отдохнуть немного в комнате ожидания.

Глоток из последней бутылки с колой помог мне почти нормально произнести:

– Если соберетесь к Магуайру, то должны взять меня с собой.

– А как, по-твоему, мы объясним твое присутствие? – съехидничал Джерард, не отрывая глаз от дороги. Сейчас, когда мы были только втроем, он даже не старался быть милым. – Юная мисс Марпл: готическая версия?

Не будь Джерард таким засранцем, его слова меня бы позабавили.

– Магуайр и так узнает обо мне из шестичасовых новостей. Криминальный авторитет или нет, он все же отец, а родители пойдут на все, чтобы найти своего ребенка.

Мы с Тейлором достаточно занимались поисками детей, чтобы знать о поведении родителей. Да и одного бы случая хватило.

Тейлор внимательно смотрел на меня, закинув руку на сиденье. Судя по его хмурому взгляду, выглядела я, вероятно, так же плохо, как себя чувствовала.

– Дейзи, без обид, но ты уверена, что тебе сейчас хоть на что-то сил хватит? Выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит.

– Не вздумай заблевать машину! – рявкнул Джерард. – За уборку придется отвечать всем нам.

А я-то думала, что сильнее его ненавидеть не смогу.

* * *

Прибыв в полицейский участок Миннеаполиса, мы – а вернее, агенты – включились в работу с местными копами и встретились кое с кем из местного отделения ФБР. Я не вникала в детали, и Тейлор никому меня не представил, пока твердой рукой вел до кабинета, где усадил на просевший диван и убедился, что рядом имеется пустая мусорная корзина. Я бы попыталась воспротивиться его действиям, но свет флуоресцентных ламп посылал сигналы колотящим в моем черепе молоточкам. Темный кабинет оказался единственным оптимальным местом пребывания.

– Один час, – сказала я, заваливаясь на диван. Пахло кремом для чистки обуви, старым кофе и полицейским, отработавшим восемнадцать часов из смены в двадцать четыре. – Мне нужен только час. По крайней мере столько потребуется времени, чтобы получить ордер на обыск дома Магуайров, да?

– Больше, – заверил меня Тейлор, взглянув на часы. – Им же сначала придется оторвать судью от ужина.

Мысль о еде заставила меня порадоваться, что рядом стоит мусорная корзина.

– Прости, – простонала я, прижавшись щекой к кожзаменителю дивана.

– За что? – Тейлор присел, чтобы оказаться на уровне моих глаз, что сработало бы, будь с моим зрением все в порядке, потому что сейчас у Тейлора было четыре темно-синих глаза и две квадратных челюсти. Обычно он выглядел симпатичнее. Ну да ладно, само выражение лица компенсировало все недостатки. – То, что ты не можешь найти Алексис, – это ведь хороший знак, правда?

– Да, – ответила я. Это означало, что она жива. – Но вся та чепуха о черной собаке. И Верзиле. Все так странно. И хуже того – бесполезно. – Я закрыла глаза, которые начало жечь, а расплакаться перед Тейлором мне совсем не хотелось. – Хочу, чтобы прекратилась эта головная боль, и я смогла подумать.

После непродолжительного молчаниия, Тейлор поднял мои ноги на диван, разместив их на одном уровне с прочими частями тела. Затем накрыл колючим, пахнущим порохом одеялом и на мгновение сжал руками мои плечи:

– Отдохни немного, малышка. Все равно сейчас мы ничего не можем сделать.

Фу! Малышка. Почти так же противно, как мигрень и запах дивана.

Секунд пять спустя меня кто-то разбудил. Это оказалась молоденькая женщина с короткими светлыми волосами и слишком ярким макияжем для того, кто носит униформу полицейского. Но я не могла полностью сосредоточиться на ее лице, так что с макияжем, возможно, ошиблась.

Она сунула мне под нос бутылку с колой:

– Вот, возьми. Он сказал, что тебе это нужно.

Я на автомате приняла бутылку из ее рук и села, чтобы отвинтить пластиковую крышечку.

– Вас прислал агент Тейлор?

Газировка была холодной, как и воздух, окутавший меня, когда соскользнуло одеяло.

– Да, – ответила блондинка. – Мне поручили отвезти тебя в отель, чтобы ты там поспала.

Я подавилась напитком и вытерла капельки с подбородка:

– Это не входит в договоренность. План в том, что я сплю здесь, пока они получают ордер.

– Девочка, думаешь, для тебя так будет лучше, когда ты даже попить нормально не можешь? – Она поднялась, взяла меня под руку и подняла с дивана. – Поехали. Отель недалеко, и там гораздо удобнее, чем здесь. Когда агенты получат ордер, я привезу тебя обратно.

Мне хотелось заупрямиться, но я знала, что в комфортной и настоящей темноте восстановлюсь гораздо быстрее. Поэтому, глотнув еще колы, последовала за женщиной-полицейским из комнаты и дальше по коридору. То ли мы шли слишком быстро, то ли мой разум тормозил, но к тому времени, когда я задумалась, а не стоит ли скинуть сообщение Тейлору и напомнить взять меня с собой к Магуайрам, мы уже были далеко от оживленной части здания.

– Что ты ищешь? – спросила конвоирша, увидев, что я копаюсь в рюкзаке.

Наушники, блокнот, электронная книга, но никакого свитера. Мне стоит начать лучше собираться.

– Телефон. – Я никак не могла его нащупать, а рюкзак у меня не такой уж и большой.

– Уверена, он где-то там, – отмахнулась блондинка, когда мы подошли к двери с решетками, располагавшейся в конце коридора.

Мне ее ответ не понравился. Мне не понравилось, что на ней слишком много макияжа. Да, я тоже могу нарисовать подводкой убойные стрелки, но я-то не носила жетон полицейского участка Миннесоты.

– Итак, что там слышно? – спросила я обыденным тоном. Если эту блондинку действительно прислал Тейлор, она даст ответ, который меня успокоит.

– Они надеются в ближайшие несколько часов получить ордер. – Офицер, не замедлившись ни на секунду, открыла и придержала для меня дверь в холодную ночь. – Давай, поторопись. А то я холода нагоняю.

Что? Недобрый знак.

Она посмотрела мне в лицо в тот момент, когда я решила, что никуда с ней не пойду. Святые ежики, а эта цыпочка быстро двигается. В мгновение ока блондинка схватила меня за руку и силком вытащила наружу.

Ледяной воздух прорвался сквозь туман в голове, но было слишком поздно. Дверь захлопнулась, повернулся замок, и вот я стою на тротуаре, не на полицейской парковке, и передо мной не черно-белая патрульная машина, а большой черный седан.

И это тоже недобрый знак.

Молодой человек, стоявший, прислонившись к крылу автомобиля, заметив нас, выпрямился. На вид в нем было метра два с половиной роста, а когда он шагнул вперед, то практически излучал целеустремленность, сконцентрировавшуюся на мне одной.

Я сделала единственно возможное – проигнорировала красную дымку мигрени и рванула с места.

Долговязый сцапал меня за плечи, но я осознала, что он поймал меня не потому, что я убегала, а потому, что падала. Все охватила малиновая дымка, переходящая в черноту, и последнее, самое последнее, что я увидела, – это каре-зеленые глаза, в которых кружились призраки.

Глава 5

Проснулась я, уткнувшись лицом в пропитанную слюной подушку.

Полагаю, существуют варианты и похуже, но думать об этом не хотелось. Хотелось просто лежать, абсолютно неподвижно, пока не удостоверюсь, что никто не собирается меня убить. Ни мигрень, ни агент Джерард, ни тот, кто похитил меня прямо с улицы.

Неминуемая смерть казалась маловероятной. Я лежала, укутанная в одеяло, на кровати, которая была куда удобнее, чем в моей комнате в общежитии. Разлепив веко, я оглядела шикарное помещение и порадовалась обнадеживающему отсутствию сутенеров и проституток.

Быстрый осмотр под одеялом показал, что никаких непрофессиональных хирургических швов на теле не прибавилось, следовательно, обе мои почки на месте. Только одежда пропала.

Хорошо, что не вся. На мне, слава богу, все еще красовалось нижнее белье. Благо я слушаю тетю Пет и каждое утро надеваю свежее.

Охренеть можно! Ну, то есть, моя семейка, конечно, мягко говоря, необычная, и состоит из подростков-экстрасенсов, сумасшедших ученых и кухонных ведьм. Однако похищение – это из ряда вон. Даже для Гуднайтов.

Но первым делом самолеты… Я нашла взглядом дверь в уборную – писать хотелось нестерпимо.

Как только с «делами» было покончено, я засунула панику поглубже и провела инвентаризацию ванной комнаты на случай, если придется обороняться. В аптечке обнаружились одноразовая бритва, бутылка с жидкостью для полоскания рта, зубная щетка в упаковке и целое ассорти дорожных туалетных принадлежностей. Все названия на французском, значит дорогое удовольствие. А на двери висел банный халат. Такое ощущение, что меня похитили и забросили в «Четыре сезона» [2].

Я натянула халат, дабы не разгуливать в исподнем, и использовала жидкость для полоскания рта, смывая с языка привкус несвежей колы и мигрени. И только когда сплюнула, вдруг подумала, что туда могли подмешать наркотики. Прекрасное завершение дерьмового дня.

Я устало опустилась на закрытую крышку унитаза и попыталась осмыслить последние события. Вот передо мной темный автомобиль, чьи-то руки толкают меня к нему, до безобразия короткая потасовка, и… отключка.

Меня схватили те же люди, что похитили Алексис Магуайр? Какова вероятность, что это случайность? Может, не совсем нулевая, но близко к тому.

Как скоро агент Тейлор меня хватится? Если он думает, что я все еще отсыпаюсь, приходя в себя после контакта с призраком, то не сунется ко мне, пока не подпишут ордер. Что касается моих тридцати шести кузин и теток, то у каждой из нас срабатывает своего рода радар, когда родственница попадает в беду. Но я вляпываюсь с такой регулярностью, что по-настоящему кто-нибудь забеспокоится, только если я не выйду на связь.

Телефон. Я вспомнила, как искала его в рюкзачке. И выскочила из ванной, полная решимости найти свои вещи. А вместо них обнаружила мужчину, как раз входившего в комнату.

Я взвизгнула. Он тоже. Я рванула за оружием, но под руку попалась только декоративная деревянная утка, стоявшая на комоде. И я выставила ее перед собой, готовая отправить птицу в полет, если незнакомец сделает ко мне хотя бы шажок…

Он не сделал. Просто стоял в дверях, восстанавливая свое достоинство, а затем произнес преисполненным страдания голосом:

– Прошу, не делайте этого. Это же старинный манок.

Что в значительной степени ослабило мое стремление «драться или бежать». К тому же я никак не могла представить, чтобы этот аккуратный седой мужчина вдруг на меня набросился. Уж слишком… щеголевато он выглядел.

А еще у него в руках была моя одежда, аккуратно сложенная, и незнакомец, стараясь не делать резких движений, примостил ее на стол у двери.

– Ваши вещи выстирали и погладили. Я всего лишь хотел оставить их здесь. Мы полагали, что вы пробудете без сознания несколько дольше.

– Кто это «мы»? – потребовала я ответа. – И где я?

– Я сообщу им, что вы очнулись, – сказал франт и взялся за ручку двери. – Может, вам что-нибудь нужно, мисс Гуднайт? Бутерброд? Чашечка кофе?

Я опустила руку, понимая, насколько бессмысленно угрожать кому-то уткой.

– Не отказалась бы от порции «что происходит», приправленной соусом «свалить отсюда подальше».

– Боюсь, этого нет в меню, мисс.

Вздохнув, я поставила манок обратно на комод:

– Тогда чашку кофе.

Дживс кивнул и закрыл за собой дверь. Затем раздался щелчок замка, но я все равно на всякий случай подергала ручку.

Облом. Тогда я подбежала к окну и отдернула шторку. Находилась я на втором этаже огромного дома. Ну, типа, громадного особняка. На улице темень, но поблизости не наблюдалось никаких других освещенных домов. Значит, поместье. Алексис тоже где-то здесь? За всем стоит один из конкурентов мафиози Магуайра? Что им могло понадобиться от меня?

Неважно. Я не собиралась просто сидеть там в этом удобном банном халате и ждать, пока мне сделают предложение, от которого нельзя отказаться.

Схватив свои вещи, я оделась. Рубашка и юбка оказались еще теплыми, а носки я натягивала на уже покрывшиеся (в отсутствие халата) мурашками ноги. Быстрый обыск помог обнаружить кроссовки. Но не мой рюкзак. Я как раз завязывала шнурки, когда услышала шаги в коридоре.

Внутри вновь поднялась паника. Что, если это не Дживс? Что, если они послали за мной кого-то типа Верзилы?

Я схватила вазу, вывалила из нее цветочную композицию и прыгнула за дверь. Та решительно распахнулась, и я столь же решительно атаковала.

Заглянувший на огонек парень оказался гораздо выше, чем Дживс. Ваза скользнула по его затылку и разбилась о плечо. Незнакомец рухнул на пол и не шевелился, а его синяя костюмная рубашка тем временем пропитывалась темной влагой.

Святая Гертруда, я его убила!

А, нет. Это всего лишь вода из вазы. Распростертый у моих ног парень был красивее, чем Дживс, и гораздо моложе. Двадцать один, наверное. В крайнем случае двадцать два. Они послали за мной стажера!

Дальнейшие действия я как-то не продумывала, но автопилот оказался умнее. Из тюремной камеры имени «Четырех сезонов» я вырвалась в широкий коридор с высоким потолком и деревянным полом, отполированным и без единой пылинки. Выкрашенные в теплые песочные цвета стены были увешаны картинами. Настоящими произведениями искусства. Мне показалось, я узнала пейзаж Ремингтона, и на первый взгляд он никак не походил на копию.

Алексис, возможно, находилась где-то в здании, но у меня не имелось ни единой зацепки, где именно ее искать. Только бесконечный коридор особняка из глянцевого журнала. Слева послышались чьи-то тяжелые шаги, послужив подсказкой двигаться в противоположную сторону, что я и сделала.

Но в итоге оказалась в тупике и дальше выбирала направление наугад, чувствуя себя крысой, бегущей по лабиринту на потеху Богатым и Знаменитым. Коридор сделал еще один поворот, и… блин, это место просто огромное!

Бильярдная. Кабинет или библиотека. Затем маняще темная комната – как оказалось, долбанный кинотеатр. Я нырнула за ряд удобных кресел и затаила дыхание, пока не услышала, что два громилы прошагали мимо.

Дурацкий план. Дом слишком большой, чтобы искать Алексис методом тыка. Я даже лестницу найти не в силах! Но если бы сделала это, то смогла бы выбраться и вернуться с подмогой.

Я подкралась к двери и, быстро проверив коридор, припустила туда, откуда пришла, стараясь двигаться как можно тише. Вот только когда завернула за очередной угол лабиринта, на моем пути возник мокрый и явно раздраженный приспешник-стажер.

Он поднял руки в международном жесте, означавшем «остановись». Возможно, он даже действительно сказал: «Стоп!», но в ушах у меня звенело, так что я начала набирать скорость и пошла на таран.

Стажер был тяжелее меня, вероятно, килограммов на двадцать (в основном, рост и плечи), но на моей стороне оказались инерция и эффект неожиданности. Я сбила его с дороги и двинулась дальше.

Но теперь я его разозлила. А еще он был быстрым и с очень длинными – даже длиннее моих – ногами. И прежде, чем я добежала до конца коридора, где (ура!) виднелась лестница, парень обхватил меня со спины, стиснув в кольце рук.

– Успокойся, – сказал мне на ухо. – Я не хочу причинять…

Остальное потонуло в болезненном стоне, ибо я ткнула локтем – а они у меня действительно острые – захватчику под ребра. Он, хрипя, согнулся, но хватку не разжал, так что пришлось пнуть его по ноге, и тогда меня отпустили.

Но лишь на секунду. Ублюдок даже хромал быстро.

Он снова схватил меня, но наши ноги переплелись, и мы полетели вперед. Я приготовилась к удару и к тому, что парень грохнется сверху и раздавит меня как хворостинку, однако в последний момент он развернулся и принял на себя незавидную участь первому рухнуть на твердый деревянный пол. Это выбило из него дух, но ублюдок был крепким, так что, выбираясь из захвата, я коленкой надавила ему в пах, только чтобы удостовериться, что парень останется в лежачем положении.

Коленки у меня, кстати, тоже острые.

Помятая и задыхающаяся, я оставила его стонать на полу, а сама побежала к лестнице. И встретила Дживса, который как раз поднимался вверх, держа в левой руке крошечный поднос с моей чашкой кофе.

– Извините, – буркнула я, пролетая мимо, – на перекус остаться не могу.

Дворецкий не ответил. Он просто схватил меня, когда я пробегала рядом, развернул, и с некоторой помощью физики, механики или магии я вдруг оказалась прижата к стене, с рукой, скрученной за спиной, и совершенно не в состоянии пошевелиться.

Дживс даже кофе не расплескал.

– Прошу прощения, мисс Гуднайт, – произнес он невозмутимо вежливо, – в меню самообслуживания «свалить отсюда подальше» тоже нет.

Прибыло подкрепление, перекрыв все выходы. Это были ожидаемые гориллоподобные, совсем не похожие на франта, благодаря которому я сейчас пробовала на вкус обои.

– Спасибо, Бертрам. – Я узнала хрип стажера. Он поднялся с пола и похромал к нам. – Я заберу ее.

– Уверены, мистер Карсон? – Я практически увидела, как дворецкий вскидывает бровь.

И совершенно точно слышала, как мистер Карсон скрипит зубами.

– Да. Можешь ее отпустить.

Бертрам отпустил, я развернулась, выпрямляя руку, и по-новому, с уважением, поглядела на дворецкого. С невозмутимым лицом он протянул мне поднос:

– Ваш кофе, мисс Гуднайт.

Я взяла чашку. Честно говоря, злить Бертрама совсем не хотелось.

– Тебя хочет видеть мистер Магуайр, – сказал Карсон немного нетерпеливо, вероятно, потому, что приходилось ждать, пока я добавляла в кофе сливки из крошечного кувшина и перемешивала все это дело крошечной ложкой.

И вот тогда до моего мозга дошло, чье имя он произнес, и я с грохотом уронила ложку на поднос:

– Секундочку. В смысле, отец Алексис Магуайр? Этот мистер Магуайр?

– Да, – ответил стажер. – Он самый.

Когда первоначальное удивление схлынуло, я принялась переваривать новую информацию. И почти испытала облегчение, так как примерно представляла, чего он хочет, только не понимала, зачем создавать столько проблем, чтобы со мной поговорить. Нужно было просто спросить, и я бы сказала, что Алексис жива. Где-то там.

Я повернулась к мистеру Карсону, собираясь высказать свои мысли вслух, но замерла, когда смогла наконец как следует его рассмотреть.

Первое впечатление не обмануло. Молодой. Примерно двадцать один год. Младше агента Тейлора, и почти такой же симпатяга. А еще высокий. Во мне почти метр восемьдесят, и то пришлось задирать голову, чтобы на него взглянуть. Волосы каштановые, все еще влажные и торчат во все стороны. Глаза темно-зеленые… нет, ореховые, и последний раз я видела их в холодной Миннесоте, как раз перед тем, как отключилась.

– Ты! – воскликнула я со всей мелодраматичностью, коей заслуживал его поступок. – Это ты шандарахнул меня у полицейского участка!

Стажер не выглядел огорченным или виноватым. Он выглядел раздраженным.

– Я тебя и пальцем не тронул. Ты грохнулась в обморок без моего участия. А вот с моей стороны претензий гораздо больше.

– Ты меня похитил! Я бы сказала, что это повод для претензий.

Бертрам выдал безмолвное предупреждение и подставил поднос под чашку в моей руке, которой я яростно жестикулировала. Карсон – добавлять «мистер» я категорически отказывалась – просто смотрел на меня сверху вниз с бесстрастным выражением лица. Затем повернулся и дал сигнал мордоворотам, мол, убедитесь, чтобы эта не отставала.

– Пошли. Ты же не хочешь заставлять важного человека ждать.

Глава 6

Святая святых Магуайра маячила впереди, словно врата Мордора, только орков поменьше. У двойных дверей сидел единственный охранник. Он встал, стоило нам войти в фойе кабинета, и обменялся кивками с Карсоном.

– Босс ждет нас, – сообщил Карсон, и охранник, предварительно одернув пиджак, постучал в дверь. От своих знакомых из ФБР я знала, что пиджаки никогда не садятся ладно поверх наплечной кобуры.

Я автоматически прощупала помещение на наличие сверхъестественных явлений. Некоторые люди производят тактическую оценку, просчитывают ходы и потенциальные угрозы. Я же прочитала комнату на предмет фантомов, подсказывающих мне: кого остерегаться, и где поджидает опасность.

Пока никаких духов, достойных упоминания, не встретилось, но для многолюдной части дома это нормально. Я почувствовала какие-то флюиды от охранника у двери, как будто он потерял близкого человека, а головорезы позади меня несли запах насилия и угрозы, но не реальной смерти. Что, полагаю, хорошо.

И здесь Магуайр ведет дела? Нервирующе пусто. Такое ощущение, что психические следы в этом месте стерты начисто.

Данное обстоятельство серьезно беспокоило, поскольку я не знала, что сие означает, а проблем мне и без новых странностей хватало. Внутренности завязались в узлы, и мне было лишь немного стыдно признаться, что я действительно желала появления Тейлора, который взял бы все в свои руки. Я бы даже против Джерарда не возражала. Гордости у меня в избытке, но нынешнее беспомощное состояние волновало меня гораздо сильнее.

– Все будет хорошо.

Я подняла взгляд на Карсона, вздрогнув от звука его низкого голоса в своем ухе. Стажер стоял слишком близко, наверное, на случай, если я снова решу удрать. Глаза его теперь казались сероватыми. Игра света, конечно, но это соответствовало стали в его голосе.

Карсон мог верить собственным словам, я – нет.

– Каким образом? – поинтересовалась я. – Уже не хорошо. Моя ушибленная голова и синяки тому доказательство.

В его тоне появилась нотка раскаяния:

– Мне очень жаль, что так вышло. – И после секундной паузы: – Если тебе от этого полегчает, думаю, ты сломала мне ребра.

– Полегчало. – Не сильно, но немного.

Уголок его рта напрягся, то ли дрогнул, то ли изогнулся в микроскопической улыбке. Выражение лица от этого смягчилось, и я вспомнила: когда этажом выше мы свалились в коридоре, Карсон извернулся, чтобы упасть первым и смягчить мое падение. Ну, в смысле, похищение есть похищение, но все-таки… инцидент имел место.

Охранник у двери жестом предложил нам войти, и Карсон мертвой хваткой взял меня за руку и приказал:

– Просто делай, как он скажет. Не нарывайся, и все с тобой будет отлично.

Угроза или увещевание? «Все вместе, – подумала я, – плюс небольшая просьба не наговорить глупостей».

Боже, это прозвучало так, будто он меня знает или что-то в этом роде.

– Пойдем уже, – буркнула я и стряхнула его руку, чтобы прогуляться в Мордор своими силами.

Легко сказать. Стоило только переступить порог, как мощное неопределенное… нечто ударило меня в экстрасенсорное солнечное сплетение. Оно выбило силу из моих коленей, и яркая ослепляющая дымка застлала мне глаза. Затем пришла паника: в комнате мог находиться тигр, и я об этом даже не узнаю.

Но тут Карсон коснулся моей руки, и это прикосновение вернуло меня с небес на землю. По-прежнему содрогаясь, но лишь внутренне, я смогла приглушить свои другие чувства и разглядеть сидевшего за письменным столом мужчину.

В комнате действительно находился тигр.

Девлин Магуайр оказался крупным мужчиной. Крупным в плане представительности, высоким и широким, словно дуб. Огромный кабинет подходил ему как нельзя лучше: от книжных полок высотой под потолок до массивной картины маслом на стене. «Наполеон Бонапарт в Египте» – очень тонко.

Письменный стол являл собой недвижимое имущество площадью в целый акр красного дерева, кожаное кресло у стола – трон. Хозяин кабинета висел на телефоне и даже виду не подал, что нас заметил.

– Вот, как мы поступим, – спокойно произнес он в трубку. – В течение часа оставьте информацию в моих «входящих», и я сохраню вашу готовность помогать мне в тайне от вашего босса из Национальной безопасности. – И после паузы: – Да. Думаю, вы могли бы.

Ага. Чего бы ни наобещал бедняга на другом конце линии, бьюсь об заклад, на его месте я бы тоже смогла.

Минуточку. Я и так на его месте.

Магуайр завершил разговор и, поднимая волну воздуха, развернулся к следующему пункту на повестке дня. Ко мне.

– Так это и есть экстрасенс ФБР.

Он обошел стол и осмотрел меня с головы до ног:

– Вы совсем не то, что я ожидал.

Я пожала плечами:

– В сотый раз слышу.

Он слегка улыбнулся, однако выражение глаз не изменилось:

– Сдается мне, так оно и есть.

– Сожалею о том, что произошло с вашей дочерью, – произнесла я, потому что правда так считала. – Вы, должно быть, очень беспокоитесь.

Моя искренность, казалось, удивила его, но в ответ он лишь кивнул и перешел к делу. Полусидя на столе, сцепив ладони в замок и устроив их на бедре, Магуайр продолжил:

– Уверен, вы догадываетесь, что причиной вашего пребывания здесь является Алексис.

– Угу, кстати, об этом, – откликнулась я с бравадой, заставившей Карсона легонько сжать мою руку в предупреждающем жесте. – Не могли что ли просто выслать лимузин?

– Садитесь, мисс Гуднайт. – Мистер Магуайр указал, довольно вежливо, на одно из кресел перед письменным столом. Сидеть не хотелось, но моя кузина Ами всегда говорит: «Думай, с кем бодаешься», поэтому я послушалась.

Кресло тоже оказалось громадным и просто поглотило меня. Что, уверена, было сделано не из расчета запугать посетителей или нечто в этом духе.

Карсон придвинулся к правой руке своего босса – скорее символично, чем случайно, а?

Магуайр снова заговорил, словно наша встреча была совершенно нормальной:

– Приношу извинения за доставленные неудобства и за то, что недопонимание привело к подобному недоразумению. Но мне необходимо ваше содействие. Без вмешательства ФБР.

Тут и ежу понятно, почему он не желает вмешивать в свои дела федералов. Хотя, что бы я, говоря экстрасенсорным языком, ни увидела, в суде не примут.

– Не уверена, что могу вам помочь, мистер Магуайр, – вежливо отозвалась я, раз уж мы притворяемся, будто все нормально. – Ваша дочь не мертва.

Мафиози, казалось, не удивился:

– Рад слышать, поскольку сегодня ранее я получил требование выкупа.

– Так и знала! – Я хлопнула по обтянутому кожей подлокотнику. – Конкретно так и сказала.

Магуайр лишь приподнял бровь:

– Вижу, я принял правильное решение, доставив вас сюда, чтобы найти Алексис, пока с ней не произошло ничего плохого.

Мою бурную радость как водой смыло.

– Если не считать, что в моем деле есть некая специализация. Я не могу читать с живых.

– Не можете? – осведомился Магуайр и через секунду добавил: – Или не хотите?

Он изучал меня словно необычный экземпляр – каким, гарантирую, я и являюсь, – но в его пристальном взгляде чувствовалось нечто весомое, как и в многозначительной паузе между репликами.

– Не могу, – твердо заявила я.

Истина находилась достаточно близко, поэтому я не чувствовала вины из-за того, что не оставила исключений в своем резюме. Я в силах прочесть мысли умирающего человека даже по монетам, что лежали в его кармане, когда беднягу сбил автобус. Но пытаться прочесть впечатления живого – все равно что отвечать по мобильнику, сидя в лифте на дне Большого каньона.

Впрочем, что я на самом деле опустила, так это сколько умершие рассказывали о живых. Например, радиоактивная концентрация фантомной энергии в этой комнате со временем заставила бы нормального человека ерзать как на иголках, и тем не менее вот он, Магуайр, спокойный, насколько возможно. У этого мужчины железная воля и тефлоновые нервы, и я в глубокой заднице, если он не поверил, что мои способности не принесут пользы.

– Мисс Гуднайт… Могу я называть вас Дейзи? – Он принял мое согласие как само собой разумеющееся, говоря с прямотой в духе «мы-здесь-все-друзья», что отлично показывало, насколько мы не друзья. – Я даю тебе возможность быть со мной предельно откровенной. Если же я обнаружу, что ты ей не воспользовалась, то доволен не буду.

– Послушайте, – нагло выпалила я, – мы тут о необъяснимых силах вселенной разговариваем, а не о правилах игры в «Донки Конг» или типа того.

Карсон кашлянул, словно подавился смешком. Магуайр глянул на него, больше расчетливо, чем с любопытством, и стажер тут же пришел в себя.

Большой босс снова повернулся ко мне, внезапно меняя тему:

– Ты голодна? Могу организовать сэндвичи.

Я хотела отказаться, потому как сомневалась, что смогу хоть что-нибудь проглотить, минуя ком в горле. Но желудок не знал, в какой передряге мы с ним оказались, и громко заурчал.

– Принимаю за положительный ответ, – обронил Магуайр и вытащил свой блэкберри, чтобы настрочить текст.

– Мистер Магуайр, – начала я, как только он отправил заказ в «Куизнос» или куда-то там еще. – Я готова посмотреть, смогу ли почувствовать чьи-либо следы, живого или мертвого, на вещах Алексис. Но обещать ничего не могу.

– О, думаю, сможешь. – Он оторвал от блэкберри базальтовый взгляд: холодный, черный и ничего не выражающий. – Просто нужно подобрать правильную мотивацию.

Узел страха в моей груди, наличие которого я настойчиво игнорировала, затянулся еще туже. Я глянула на Карсона, обещавшего, что все будет в порядке. Тот буравил взглядом пол и играл желваками. Бесполезно. Если стажер пытался передать мне сообщение, то сегодня не мой день, потому что я никогда не учила Азбуку Морзе для засранцев.

Дверь открылась, и я подскочила. Вот и вся моя бравада.

Я узнала вошедшую женщину, хоть она и сменила полицейскую форму на кожаную куртку и футболку с британским флагом. У дамочки были коротко стриженные, стоявшие торчком платиновые волосы, а из макияжа – только черная подводка для глаз. Женщина походила на эльфа-панк-рокера.

– Это Лорен, – представил блондинку Магуайр, как только та заняла свое место рядом с ним. – Именно она предложила привести тебя, когда ее попытки установить местонахождение Алексис с помощью магии потерпели неудачу.

Я моргнула, поскольку это прозвучало так, будто он вдруг заявил, что держит на службе ведьму. Неожиданно, даже для меня. Но объясняло, как этой Лорен удалось пройти в полицейский участок и выйти со мной на буксире. Я не почувствовала бы иллюзии или дезориентирующего заклинания, потому что это не мой профиль.

Вот блин. Разве быть похищенной и насильно удерживаемой обычной преступной группировкой недостаточно плохо? Я уже так глубоко вляпалась, что света белого не вижу.

Я экстрасенс. Умение чувствовать фантомов и следы духов больше относится ко мне самой, чем к тому, что я делаю. Но магия? Все, что мне известно о магии, пришло из наблюдений за ведьмами в моей семье, и я не уверена в этом сравнении. Заклинания Гуднайтов очень скромные, ничего особо яркого… Ну, кроме случаев, когда речь идет о кузине Фин.

Держу пари, Магуайр ожидал от своей ведьмы большой яркости. И, судя по ее самодовольной улыбке, получил.

Карсон, когда я взглянула на него, не казался встревоженным разговором о волшебстве. Его как будто вообще ничего не беспокоило – так хорошо он скрывал свои чувства. Однако на сей раз стажер все же поднял на меня глаза, и я вспомнила, как он говорил мне, мол, делай, что скажут, и все будет нормально.

Поэтому я напустила на себя вид, словно оседлала волну, а не тонула в ней.

– Какие заклинания вы уже испробовали? – поинтересовалась я, как один профессионал у другого.

Ведьма не ответила мне той же любезностью:

– Всякие. – Она явно скучала или, может, подстраивалась под меня. – Гадание, заклинание локализации… и немного дезориентации, чтобы скрыть от дружка-фэбээровца твое исчезновение. Он думает, что ты благополучно уложена в кроватку, лечишь сном головную боль. – Лорен выглядела довольной собой, потому что гордилась своими колдовскими штучками, а может, просто была сукой. – Ну, вдруг тебе интересно…

Не интересно. Я не сомневалась, что в ближайшее время Тейлор начнет меня искать. У моей бравады выпало дно, оставив пустую болезненную дыру, где я держала утешительные мысли о своем спасении. Но сейчас я предоставлена самой себе. Быстрый взгляд в сторону Карсона показал, что тот снова вышел из зоны доступа, избегая встречаться со мной взглядом. Он мог не желать мне никакого вреда, но это не превращало его в союзника.

– Вот, что произойдет, – подал голос Магуайр, до жути уверенный в моем подчинении. – Думаю, ты можешь сделать для меня гораздо больше, чем притворяешься. Будешь следовать подсказкам, ведущим к Алексис. Представь, что охотишься за сокровищами. Но ты примешь это всерьез. И дашь мне клятву, трижды.

Я впилась в подлокотники кресла. Троекратная клятва – обязывающее обещание. Своими силами ее не разорвать. Это одно из простейших заклинаний, и, зуб даю, оно пришлось очень кстати мафиозному боссу.

– А если не пообещаю больше одного раза? – спросила я.

Магуайр взял со стола телефон. Мой телефон. Несколько нажатий, и ублюдок принялся листать фотографии.

– У вас очаровательная семья, мисс Гуднайт. Столько молоденьких кузин, столько талантливых тетушек. Не будешь работать на меня, я поработаю над ними, пока не найду ту, которая исполнит желаемое.

Он поставил телефон на стол, подперев так, чтобы я могла видеть снимок: я с кузинами на ферме тетушки Гиацинты; наши руки переплетены, лица разрумянились от смеха и летней шары.

– И, пожалуйста, поверь мне, Дейзи, – добавил Магуайр тем же бархатным голосом, – это неудобство испортит мне настроение так, как тебе даже представлять не захочется.

В комнате мгновенно похолодало, и отнюдь не от его леденящего взгляда, приковавшего мой собственный. Фантомы, такие же напуганные, как и я сама за свою семью, шептали мне на ухо бессловесные предупреждения.

Что бы ни собирался со мной сделать Магуйар, это казалось незначительным по сравнению с мыслью, что из-за моего отказа могут травмировать или убить кого-то из моих близких. От этих невыносимых размышлений внутри все перевернулось и засосало под ложечкой.

И я сдалась:

– Хорошо. – Голос звучал ровно только потому, что я заставила его так звучать. Троекратный обет уже казался неважным, когда меня сковал страх, что я подведу Алексис, свою семью, не выполню свой долг…

Магуайр улыбнулся, будто я сказала что-то смешное:

– Так и знал, что ты согласишься.

– Но без связывания обещанием, – прибавила я, не желая уступать совсем без боя.

Моя непокорность ничуть не удивила и не впечатлила мафиози.

– Боюсь, здесь устанавливаю правила я и только я. Встань, – скомандовал он, жестом приказав Лорен и Карсону тоже двигаться вперед.

– Это действительно необходимо? – поинтересовался стажер. – У нее и так много стимулов не отказываться от сделки.

Преуменьшение века. Однако Магуайр выволок меня из кресла и толкнул в сторону Карсона:

– Скажем так: я не хочу по ходу допускать ошибок в суждениях.

Карсон не дал мне упасть, когда я споткнулась, и, встав за моей спиной, положил руки мне на плечи, так что мы оба теперь смотрели на Магуайра. Пожалуй, так даже лучше. Я не собиралась сбегать, но колени могли меня не удержать, ибо дрожали так, будто я стояла на многометровой вышке для прыжков воду.

Мы с кузинами играли с этим типом связывающего заклинания – «гейсом» на старый лад. Эдакая версия Гуднайтов как брать на «слабо». Значение имели только слова и намерения. Вот и все. Но намерение ведьмы, когда та вытащила из кармана кожаной куртки красный шелковый шнурок и протянула ко мне руку, заставило меня отпрянуть.

– Это еще зачем? – возмутилась я. – В нашей семье никому бутафория не нужна.

Лорен вздернула тонкую бровь:

– Однако мне известно, насколько ценно ощущение церемонии. – Затем схватила мою руку и вложила ее в протянутую в ожидании ладонь Магуайра.

В момент нашего соприкосновения, я почувствовала груз цеплявшихся за него фантомов. Обрывки жизней, которые он разрушил или забрал. Лохмотья багровой ярости, фиолетового горя и черной скорби. Они свисали с него, как цепи призрака Марли, только Магуайр, видимо, ничуть о своих не сожалел, если вообще признавал их существование. Зато я ощущала их камнем на груди.

Однако все это спиритическое давление не включало вспышку, поразившую меня, едва я вошла в кабинет. Она не была связана с Магуайром. Она уцепилась за что-то другое, но сосредоточилась на большом боссе. И тут до меня дошло: а еще на Карсоне.

Фантом? Очень может быть, иначе я бы его не почувствовала. Слишком сильный, чтобы быть чем-то одним, при этом слишком однородный по структуре, чтобы быть несколькими субстанциями. Я никогда ничего подобного не чувствовала, и любопытство подтолкнуло меня дальше, к моему другому зрению. Я задумалась над тем, от чего на земле могло исходить такое интенсивное свечение.

Магуайр до боли сжал мои пальцы, обрывая нить моих размышлений и выдергивая меня обратно в физический мир, к текущей проблеме.

Лорен обвязала наши соединенные руки шнурком, и я поняла, что она подразумевала под «ощущением церемонии». Символы обладают властью. Чистый алый цвет на моей коже поднимал очень простое заклинание из ребяческих забав до уровня чего-то резонансного и чреватого серьезными последствиями.

Никогда прежде я не чувствовала, как работает магия, но теперь несомненно ощутила: намерение Лорен неслось по точкам образованного нами треугольника.

– Твое обещание, – произнес Магуайр, свободной рукой поправляя пиджак.

Я стиснула зубы, все еще противясь принуждению.

– Обещаю сделать все, что в моих силах…

– Не пойдет, – оборвал Магуайр, почти небрежно, хотя меня не обманешь. – Ты родом из Техаса. Где же твой боевой дух «Помни Аламо»?

– Да уж, для них это не очень хорошо закончилось.

– Тогда постарайся сделать лучше.

Тупик. Я не могла по-умному выйти из сложившейся ситуации.

Когда молчание слишком затянулось, Магуайр вздохнул, потом схватил меня свободной рукой за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Повторяй за мной, Дейзи Гуднайт, – приказал гад, позволив мне заглянуть под маску его цивилизованности. – Потому что на кону жизни людей, которых ты любишь больше всех.

В глазах начало жечь, но слезы еще никому не помогали, поэтому я с трудом, но проглотила их. Пальцы Карсона сжали мои плечи, и он напрягся от некой внутренней борьбы.

– Давай, – объявил Магуайр. – Я, Дейзи Гуднайт, пойду по следу Алексис Мередит Магуайр и незамедлительно ее найду.

– Обещаю, – проговорила я, чувствуя как гейс начинает действовать. Обет нужно произнести только один раз, потом согласиться. – Обещаю. Обещаю.

С третьим обещанием, удавка заклинания затянулась туже. Она стала хомутом на моей душе и горячим асфальтом под ногами, и будет давить на меня, пока я не выполню то, в чем поклялась.

Произошедшее дальше я объяснить не могла. Жужжание, словно гул от резонанса громкоговорителя, заполнило мой череп, вытесняя все остальное. Оно потрескивало как статическое электричество и подожгло мои нервы – а затем Лорен сняла шнур с наших рук и сверхъестественный звук исчез, оставив после себя чистую потрескивающую ярость.

– Если тронешь кого-то из моей семьи… – По-прежнему сжимая руку Магуайра, я выплевывала слова ему в лицо. Меня просто распирало от решимости. – Если хотя бы приблизишься к ним, клянусь, что найду нужное проклятие, провожу тебя до Завесы и помогу отправиться на тот свет. Я это обещаю. Обе…

Карсон захлопнул мне рот ладонью прежде, чем я успела закончить клятву. Теперь я сопротивлялась, и стажер обвил рукой мою талию, крепко прижимая меня к себе. Мои локти оказались притиснуты к бокам, а ноги бесполезно болтались в воздухе.

Обращаясь к нам троим, Магуайр махнул рукой в сторону двери:

– Приступайте. Сообщите, когда что-нибудь выясните.

– Да, сэр, – произнес Карсон и крякнул, когда моя нога попала ему по голени. Затем сжал меня покрепче, подхватив себе под мышку, и зашагал к выходу.

Глава 7

– Козел, – прорычала я, стоило нам выйти из кабинета. Лорен плелась следом, издавая приглушенные звуки, в которых я распознала смех.

– Сказал же тебе не бесить его, – отчитал Карсон, поставив меня на ноги и захлопнув за нами дверь.

– А я не о нем говорила, – огрызнулась я, убеждаясь, что все части одежды сидят на мне как положено.

Эмоции тоже нуждались в неком порядке. Как бы неловко я себя ни чувствовала из-за того, что меня вынесли на руках, Карсон удержал меня от настоящих глупостей.

Магуайр напугал меня до смерти. Стоило моргнуть, и я опять видела свечение его грехов, отпечатавшееся на внутренней стороне моих век. Совестливый человек прогнулся бы под этим весом. Магуайр – нет, что придавало его угрозам железобетонную подлинность.

И что же я сделала? Стала угрожать ему в ответ. Глупо донельзя, но других способов защиты у меня не осталось.

Раздавшийся смех заставил меня подскочить. Охранник у двери и две другие гориллы, сопровождавшие нас с Карсоном, сгрудились вокруг смартфона и не обращали на нас никакого внимания.

– А ну, проиграй еще раз! – воскликнул охранник, и мордоворот с телефоном нажал на экран. – Гляди, как она его! Прям рыжая газель.

Запись я увидеть не могла, однако догадывалась, что они любуются фарсом, которым обернулась моя попытка побега. Их гогот, когда я шарахнула Карсона, и сочувственные стоны, когда двинула ему коленом, выдавали горилл с головой.

– Что-то забавное увидел, Мерфи? – осведомился Карсон. Вопрос риторический, потому что и так ясно: это смешно до колик.

Громилы тут же пришли в себя, однако охранник по имени Мерфи не позаботился стереть ухмылку, даже когда ответил: «Нет, сэр». Затем он указал на покрытый тканью поднос, что стоял на консольном столике у стены:

– Бертрам принес для вашей гостьи.

Лорен подошла и сняла салфетку, под которой обнаружились поджаренный сэндвич, гора картофельных чипсов и маринованные огурчики.

– Разве газели едят сэндвичи с индейкой?

Нет, если есть альтернатива, но мой организм держался только на четырех колах и давно переваренных крендельках из самолета. Я схватила сэндвич прежде, чем ведьме удалось сотворить с ним что-нибудь колдовское.

– Ты, – выпалила я с такой желчью, которую только смогла набрать в урчащем животе, – сильно пожалеешь.

Блондинка набрала горсть картофельных чипсов:

– Ты же знаешь, что рассказы о том, будто проклятье возвращается тебе втройне, – миф, верно?

– Только не там, где дело касается моей семьи. Если со мной случится что-то неладное, Гуднайты вызовут дождь. Так что готовь зонтик.

Карсон схватил салфетку и протянул ее мне:

– Ешь на ходу. Хочу, чтобы ты посмотрела комнату Алексис. Вдруг удастся найти какие-нибудь подсказки.

Мысль об Алексис превратила изысканные индейку и хлеб в такое же аппетитное блюдо, как сэндвич из кожаного ботинка и картона, но я все равно его с жадностью слопала. И дело не в показной храбрости, а в биологии. Если я собираюсь хоть на что-то сгодиться, нужно подкрепиться.

Я следовала за платиновым ершиком волос Лорен по одному из многочисленных коридоров в очередное крыло здания. Их насчиталось три. А вот при подсчете коридоров я сбилась.

Карсон шел рядом в ногу со мной. Не напирая, но и не на расстоянии вытянутой руки. Решил не испытывать судьбу.

– Не знаю, куда, по-твоему, я могу деться, – проговорила я с набитым сэндвичем ртом. Мои тетки пришли бы в ужас. – Сомневаюсь, что смогу найти выход отсюда, даже если в моем распоряжении окажутся навигатор и команда рейнджеров.

Стажер искоса глянул на меня, и я заметила темнеющий на его скуле синяк, по размеру совпадающий с шишкой на моей голове.

– Не хочу второй раз тебя недооценивать. Ты только что угрожала отправить Девлина Магуайра на тот свет.

Я пожала плечами, чтобы скрыть дрожь:

– Сильно разозлилась.

И злилась по-прежнему, что необычно. Чаще всего я просто взрываюсь, кипение на медленном огне не про меня, и эту свою черту я ненавидела, поскольку встречала слишком многих мертвецов, которым вспыльчивость вышла боком.

Но как только чувство голода притупилось, я опять почувствовала узел в животе – накопившийся из-за нанесенного мне оскорбления гнев превратился в сжатую пружину напряжения, приказывающую мне пошевеливаться, действовать, брать барьер.

Разве только это был не гнев, а нечто иное.

Я замедлила шаг, гадая, что же может произойти в следующий момент. Если я просто сержусь, тогда ничего. Но как только я начала тормозить, мышцы напряглись, сердце заколотилось, а грудь сковало от напряжения в духе «завтра-сдавать-курсовую».

Я не просто сердилась. Я была связана обещанием.

Ведьмин сын.

Насколько знаю, именно так и действует гейс. Если откажусь читать комнату Алексис, а другого плана нет, то не смогу найти пропавшую. Благодаря заклинанию мое подсознание получило надо мной власть, вроде навязчивой идеи, врубившейся на полную мощность.

– Что не так? – спросил Карсон с непонятной мне резкостью.

– Ты серьезно? – Остановиться и посмотреть на него удалось без труда. Очевидно, мое подсознание знало цену разрядке. – Я околдована. Связана магией, чтобы найти Алексис или умереть, пытаясь это сделать. На что, между прочим, я даром согласилась бы, попроси твой босс вежливо.

Карсон повел плечами, будто пытался облегчить зуд от чувства вины. Слабое движение, но я привыкла читать малейшие изменения в фантоме. Чтение этого стажера было чем-то в том же роде.

– Тогда в чем проблема? – поинтересовался он.

– Проблема, – начала я, – в том, что я не знаю, какие проблемы это создаст. Затуманит ли мой здравый смысл? Что, если я не смогу ее найти? Что, если умру…

«Бог ты мой!»

Это была молитва, не проклятие. Если я умру, буду ли по-прежнему связана словом с Девлином Магуайром? Если застряну здесь из-за данной клятвы, кто отпустит мой дух на свободу? Я не знаю никого, кто на это способен. Ну, кроме меня самой.

Карсон потянулся вперед, словно хотел меня успокоить, но я бросила на него такой взгляд, что стажер мудро убрал руку обратно.

– Если умру и застряну здесь, – холодно пообещала я, – то из кожи вон вылезу, чтобы отвязаться от твоего босса, и превращу твою жизнь в сущий ад, пока ты не найдешь того, кто меня освободит.

Не сверли я Карсона взглядом, пропустила бы, как его передернуло: нейронная вспышка боли, словно мелькнувшая под тонким льдом рыба.

– Этого не случится, – успокоил он. – Лорен сказала, что в долгосрочной перспективе заклятие безвредно, а между тем я не дам тебя в обиду.

– Парень, – я закатила глаза, – ты себе это говорил до или после того, как похитил меня из полицейского участка?

Не дожидаясь ответа, я целеустремленно направилась за Лорен – или, скорее, к углу, за который та свернула.

– Поверь, – сказал Карсон, легко подстраиваясь под мой шаг, – я не со зла это сделал, тем более тогда и понятия не имел, какой занозой в заднице ты будешь.

Странно, отчасти я поверила, якобы он не предполагал, что я пострадаю. Но это не значит, что я позволю ему сорваться с крючка.

– Ты меня в багажник закинул или просто засунул на заднее сидение, накинув на голову одеяло?

– Скажи спасибо, что убралась из участка в целости и сохранности. – Карсон немного оттаял, стоило ссоре принять несерьезный характер. – Твой сопляк-агент, наверное, полумертвый, если не замечает, насколько эта юбка коротка.

Краснеть я не собиралась, хотя мои размашистые шаги по коридору в некотором роде подтверждали правоту его слов.

– Юбка стандартная. Просто у меня ноги слишком длинные.

– О, не согласен, – возразил стажер скучающим тоном, только никакой скуки там и в помине не было. Замечание звучало как одобрение. Одобрение молодого симпатичного мистера Карсона.

Подозреваю, что он лишь сменил одну маску на другую, но даже я чувствительна к лести.

Затем он равнодушно добавил:

– Правда коленки у тебя островаты.

Ничего подобного. Ну… по крайней мере, пока не воздействуют на чувствительную область.

Я поджала губы, чтобы удержаться от мстительной улыбки. Из чистого благоразумия. Гейс на неуместные шуточки с врагом никак не отреагировал.

Лорен ждала нас с Карсоном у открытой двери: руки сложены на груди, брови насмешливо изогнуты.

– Не позволяйте нависшей над нашей подругой смерти вас торопить, детки.

Как бы сильно мне ни не нравилась Лорен – а она мне очень сильно не нравилась – я по-прежнему ощущала некоторую вину из-за впустую потраченного времени, когда распсиховалась как последняя эгоистка. Под принуждением или нет, сейчас главная задача – найти девушку. Ладно, пусть день выдался не самый нормальный. Но моя работа как раз и заключается в том, чтобы ради заблудшей души ставить на карту свою жизнь. Алексис тоже попадала в эту категорию, пусть ее душа и до сих пор привязана к телу.

Поэтому я распрямила плечи и проскочила мимо Лорен в комнату Алексис. Помещение больше походило на гостиничный номер, профессионально оформленный в фиолетовых и зеленых тонах, но, помимо размеров комнаты и плоского телевизионного экрана, больше ничего претенциозным не казалось. Возможно, из-за огромного количества книг.

Лорен и Карсон вошли следом и прикрыли дверь. Странная парочка. Ведьма в винтажной панковской одежде и… кем там является Карсон с мужественным лицом и настороженным взглядом. Они вполголоса совещались, в то время как я кружила по комнате, пробегая рукой по столам без единой пылинки и взбитым подушкам. Улавливать следы живых – все равно что связываться с радиостанцией на периферии моего восприятия, но иногда процесс становится легче. Например, при усилении сигнала вследствие большого события или сильной эмоции – те же разные разности, которые заставляют фантомов умерших людей слоняться поблизости.

Ничего подобного в комнате Алексис я не обнаружила, лишь слабые помехи повседневной жизни, будто девушка некоторое время сюда не заглядывала. Сильный энергетический посыл исходил от детских книжек и сувениров на полке и горячего пятна возле письменного стола, к которому, сложив на груди руки и наблюдая за мной, прислонилась Лорен. Должно быть, Алексис потратила за этим столом много времени и эмоциональных усилий. Да уж, пожалуй, вы не освоите латынь и греческий, если вам не нравится часами над ними корпеть.

Еще там стоял антикварный шкафчик с безделушками, которые хозяйка, скорее всего, коллекционировала. Я потянулась к одной из вещиц – маленькой фигурке человека, вырезанной из красноватого камня, – но голос Лорен меня остановил:

– Осторожно. Они старинные и хрупкие. И, возможно, прокляты.

– Тогда, может, им место в музее? – спросила я, хотя была вполне уверена, что фигурка поддельная, вероятно, репродукция из сувенирного магазина. Будь она действительно старинной, не говоря уже о проклятии, я стояла достаточно близко, чтобы сказать об этом, даже не касаясь ее. – Разве не существует законов о ввозе артефактов?

Лорен закатила глаза, и я вспомнила, с кем разговариваю. Ведьма на службе у мафии.

– Это важно для поиска Алексис? – поинтересовался Карсон. Он прислонился к книжному шкафу, скрестив руки на груди, но его аура расслабленной не выглядела. Он, скорее, держался на расстоянии, наблюдал.

– Я пока еще не знаю, что важно. – Я старалась думать, как меня учил агент Тейлор. Сфокусироваться на жертве. Их с похитителем дорожки должны были каким-то образом пересечься. Зная привычки и любимые места пропавшей, мне, вероятно, удалось бы, скажем так, увидеть это пересечение. – Расскажи мне об Алексис. Она производит впечатление той еще зануды.

– Хорошие мозги еще не делают тебя автоматически занудой, – заявила Лорен. Что, надо полагать, правда. Алексис собиралась на вечеринку, когда пропала.

– Она довольно башковитая, – согласился Карсон, – но да, думаю, для зануды Алексис слишком космополитична. По-моему, ее увлечение зародилось в Риме, во время совместного шопинга с мамой. Этот город первым пробудил в ней интерес к древним цивилизациям: Греции, Египту, Риму.

Поскольку я сомневалась, что Алексис похитили римские гладиаторы, то сменила тему:

– С каким количеством магии мы имеем дело? Магическая защита собственности? Обереги на комнате Алексис в общежитии? Следящие талисманы на ее нижнем белье?

– А сама как думаешь? – осведомилась Лорен наполовину серьезно, наполовину шутя.

– Повторяю в сотый раз, ребята, – огрызнулась я, чтобы скрыть, какой недалекой и раздавленной себя почувствовала, – я читаю фантомные отпечатки только с умерших. Магия – это не мое. Алексис могла утащить Мэри Поппинс, а я об этом даже не узнаю.

Карсон позволил себе небольшую улыбку:

– Есть длинный список лиц, которые хотели бы таким образом насолить Девлину Магуайру. Но Мэри Поппинс среди них нет.

– Тогда, может, лорд Волан-де-Морт? – Что меня действительно интересовало: если у Магуайра в наличии мудреный арсенал, то какие фокусы в рукаве у похитителей?

Лорен тяжело вздохнула:

– Краткое введение в магию, рыжуля. Это тебе не Гарри Поттер. Защитные амулеты имеются здесь и, конечно же, в комнате Алексис в общежитии. Следящие талисманы – в теории идея хорошая, но требуют огромной мощности. Дорого обходится, выражаясь магическим языком, тогда как GPS в ее телефоне отлично работает. – И тут же, предвосхищая мой следующий вопрос, добавила: – Бо?льшую часть времени.

Это я уже проходила. Моя кузина Фин обожает читать мне лекции по основам магии, и теперь я жалела, что в то время не уделила им должного внимания. Однако я помнила, что основным препятствием на пути использования масштабных, ярких заклинаний являлось непрактичное количество энергии, необходимое, чтобы заставить что-то пойти вразрез со своей природой. Магия работает на вероятностях и усиленных предрасположенностях. Вот почему огненные шары и ковры-самолеты не более чем выдумка.

По крайней мере, до этого момента я считала именно так. Может, это действительно лишь вопрос получения достаточной мощности. Однако она должна откуда-то взяться.

Елки-палки, теория магии – безумный лабиринт, в котором я полный ноль. Поэтому в качестве альтернативы я сосредоточилась на текущей проблеме.

– Ты говорила, что не смогла обнаружить Алексис с помощью заклинания локализации? – обратилась я к Лорен, подтверждая ее слова, сказанные в кабинете Магуайра. – Думаешь, заклинание каким-то образом блокировали?

Ей не нужно было над этим раздумывать:

– Скорее смещали, чем блокировали.

– То есть кто-то мог сделать это умышленно, – сделала я вывод. – Вроде шифратора радиосигнала.

Блондинка указала на меня как ведущий игрового шоу:

– Дзинь! Вручите девушке тостер.

– Слушай, ты…

Она меня серьезно бесила. Хуже того, ее плохая энергетика капитально мешала моему дару. И это не просто липовая отговорка, которую используют экстрасенсы.

– Лучше бы от меня сильно много пользы не было, – заявила я ведьме, – ведь тогда это будет значить, что кое-кто умер. Что я могу устроить, если продолжишь трепаться в том же духе.

Она рассмеялась, затем притворилась, будто не хотела меня задеть:

– Прости, детка. Ты выглядишь так же угрожающе, как шипящий котенок.

– Лорен, – подал голос Карсон, продолжая подпирать книжный шкаф, – отстань или уходи. А ты, солнышко, успокойся.

Разве кто-нибудь в мировой истории на самом деле успокаивался, когда ему говорили «успокойся»? Все что сделала фраза, так это отвернула газовый кран под чайником моего самообладания.

– Почему Магуайр просто не заплатит дурацкий выкуп? – недоумевала я. – В смысле, что они такого просят? Его левую почку?

Карсон задумчиво помолчал и глянул на Лорен, ответившую ему пожатием плеч в духе «решать тебе».

– Потому что они хотят не денег, – наконец заговорил стажер. – Это вещь. И ее у него нет.

– Почему он просто не пойдет и не достанет ее? – спросила я, немного успокоившись, но еще больше запутавшись. – Или пошлет кого-нибудь. Похоже, ему это хорошо удается.

Эти двое опять обменялись взглядами.

– Эй! – окликнула я, дойдя до ручки. – Хватит уже глазными яблоками сигнализировать. Я прямо здесь стою!

Карсон вздохнул и нехотя признался:

– Потому что мы точно не знаем, что это за штука.

Я с подозрением его оглядела, но, похоже, он не шутил.

– Но это же бессмысленно! Вы что, должны угадать, что им нужно?

Он не засмеялся:

– Похитители сказали: «Принесите нам шакала Оостерхауса». Но никто здесь о таком не слышал.

– Вы его гуглили? – поинтересовалась я, потому что сама бы так и сделала.

Лорен хлопнула себя по лбу:

– Боже мой, Карсон! И как мы сами не догадались? Гугл! Какая гениальная мысль!

Карсон выпрямился и ткнул большим пальцем в направлении двери:

– На выход, Лорен. Сейчас же.

Я ждала возражений или очередного закатывания глаз. Но вместо этого ведьма, прежде чем закрыть за собой дверь, доставила себе последнее удовольствие:

– Не дай ей снова себя побить.

Что ж, по крайней мере, Карсон выглядел таким же раздраженным, как и я. Хоть что-то между нами общее.

Комната каким-то образом показалась меньше, стоило стажеру остаться за главного. Рядом с Магуайром и Лорен он ловко отступал в тень, оставаясь неподвижным и собранным, словно является лишь мышцей, ожидающей приказов. Карсона легко недооценить. Возможно, потому он так себя и вел.

Однако сейчас у него был серьезный деловой настрой:

– Да, конечно, мы искали в интернете шакала Оостерхауса. Ничего полезного не нарыли, но Магуайр нанял людей, чтобы те продолжали копать.

Да уж, представляю. Страшные люди, не ограничивающие себя, м-м-м, скажем так, правами и гражданскими свободами. Моя работа – следовать подсказкам, ведущим к Алексис. Вот задание, которое я поклялась выполнить.

Но что-то продолжало меня терзать. Я размышляла над тем, что это может быть, по мере того как возвращалась к антикварному шкафчику. Поглядела на безделушки из коллекции Алексис и взяла фигурку, от которой Лорен велела держаться подальше. Вещица определенно выглядела старой, даже чувствовалась такой при прикосновении. Но другим моим чувствам она казалась странно… инертной. Во всяком случае, к проклятиям из гробницы она отношения не имела.

Когда я обернулась, Карсон наблюдал за мной с любопытством, будто ждал начала шоу.

– Все еще не могу врубиться, – проговорила я, вертя в руках резной камень. – Зачем похитителям просить нечто, чего у Магуайра нет, или к чему он даже доступ не имеет?

– У нас с Лорен есть теория, – отозвался Карсон. – Мы считаем, Алексис известно, что это такое и где его найти. Таким образом, возможно, похитители сделали вывод, что босс тоже в курсе.

– Ее комнату в общежитии полностью разгромили, – сообщила я. – Может, как раз искали там эту шакалью штуковину. Чем бы она ни была.

Стажер забрал из моей руки каменную фигурку и осторожно вернул на полку:

– Она не стала бы держать в общежитии что-либо ценное. Слишком небезопасно.

Тут не поспоришь. Однако его замечание породило новую мысль.

– Это место, – выдала я, подразумевая замок Магуайра, – как чертов форт. Когда последний раз Алексис была дома? Она могла здесь что-нибудь спрятать?

– Около недели назад, – ответил Карсон. – Особняк был бы неплохим местом, чтобы уберечь что-то от посторонних. Мы думали об этом, и Лорен даже гадала. Но ничего такого в поместье не обнаружено.

– Ага, но, если вам точно не известно, что это за шакал, любой вид заклинания локализации окажется лишь немногим лучше догадок. – Я так много знала, потому что обычно то же самое происходило у экстрасенсов.

Я также поймала Карсона на оговорке: «уберечь от посторонних». Где Алексис стала бы держать то, что хотела сохранить в тайне от самого Магуайра?

– Где-нибудь здесь найдется изображение Алексис? Может, фотоальбом? Хотелось бы лучше представить ее физический облик… посмотреть, поможет ли это вообще.

Карсон кивнул на стену, отделявшую рабочую зону комнаты от спального места. На ней в идеально-продуманном декоратором порядке висели рамки, но когда я подошла ближе, то увидела, что снимки по большей части сделаны в непринужденной обстановке. Алексис-подросток в очках и брекетах. Алексис чуть старше, с ровными белыми зубами, обнимает подружек; все девочки одеты в школьную форму, очень похожую на ту, что я носила в школе Богоматери пожизненного снобизма в Сан-Антонио. Алексис перед Эйфелевой башней и Лувром, на горнолыжных склонах Альп, перед Британским музеем и фонтаном Треви.

Единственная совместная фотография с отцом была еще и единственным официальным портретом, одним из тех, на которых люди пытаются выглядеть расслабленно и естественно, но в результате получается лишь журнальное фото счастливой семьи. Возможно, они действительно снимались для журнала. В любом случае Алексис и ее отец не выглядели несчастными, однако их мимика и позы носили едва ли не деловой характер.

Сравним тот снимок с единственной совместной фотографией Алексис и Карсона. Он надел смокинг и выглядел в нем по-настоящему хорошо, и парочка льнула друг к другу, во весь рот ухмыляясь фотографу. Вряд ли фото слишком старое, но, казалось, целая жизнь отделяла запечатленного на нем беззаботного парня от стоявшего рядом со мной молодого мужчины, что наблюдал за моими действиями со сложенными на груди руками.

Я указала на снимок:

– Кто-то наложил на твой выпускной смокинг заклинание счастья, или что?

Карсон позволил себе тень той самой улыбки:

– Первый бал в клубе Алексис, наш первый курс. Она закончила школу для девочек и до университета ни с кем особо не встречалась, а приглашать незнакомца боялась.

Да уж, я легко представляла, каким образом Девлин Магуайр в роли отца мог бы препятствовать романтическим отношениям, с телохранителями и всеми прочими. Так кем же Алексис приходился Карсон? На тот момент он был слишком молод для сотрудника Магуайра. Он и сейчас для этого слишком молод.

– Вы с Алексис давно знакомы? – поинтересовалась я, подходя к прикроватной тумбочке, чтобы в ней покопаться. Что-то продолжало меня беспокоить. Что-то помимо любопытства по поводу Карсона.

Его ответ был нелюбезным:

– Достаточно.

– Встретились в колледже? – предположила я, и глазом не моргнув.

– Раньше.

Стажер определенно понимал, что я выуживала информацию о большем, нежели только об Алексис, и дал мне скупой кусочек:

– Магуайр платит за мое обучение.

Я приостановила свое копание в ящиках.

– Так вот почему ты на него работаешь?

Он слегка улыбнулся, но веселье отдавало горечью. Я задела его за живое.

– Этот ответ был бы самым простым.

И, очевидно, единственным, который я получу.

– Что-то обнаружила? – поинтересовался Карсон. – Или просто притворяешься, между делом учинив мне допрос с пристрастием?

– Поверь мне, – жестко отозвалась я, словно была крутым следователем-экстрасенсом, – если я учиню тебе допрос с пристрастием, ты об этом узнаешь.

И захлопнула ящик. Комнату регулярно тщательно вылизывали, она выглядела до безобразия чистой и совершенно бесполезной для моих способностей. Мне бы лучше призрака дали.

– Здесь нет ни одного снимка мамы Алексис, – внезапно заметила я. – Где она?

– Ушла, – ответил Карсон.

– То есть умерла? – уточнила я, может, немного слишком оптимистично.

От моего тона уголок его рта приподнялся:

– То есть повторно вышла замуж и живет в Европе.

– Что насчет дедушки, бабушки, тети или дяди? – не унималась я. – Кто-то, с кем она была близка, кто мог бы время от времени приглядывать за ней сверху?

– Ее бабушка по материнской линии. – Вероятно, Карсон проследил за моей мыслью, и в его глазах вспыхнуло предвкушение, тем не менее он крепко держал его в узде. Подозреваю, что стажер все эмоции держит в узде. – Лекс, в смысле Алексис, всегда говорила о ней с теплотой.

– Отлично. Бабушки как никто любят совать нос в чужие дела. – Я потерла руки, врубая пятую скорость. Я почти никогда не сдерживаю эмоции. – У Алексис осталось что-то от бабушки? Что-нибудь сокровенное, личное?

– И как я должен догадаться, какая вещь для нее сокровенная или личная? – осведомился Карсон.

– Приятель, ты был ее запасным ухажером. Очевидно, что вы близки.

До этого я активно игнорировала «мертвую» часть спектра, чтобы не омрачать «живую», которую не очень уж хорошо видела. Теперь я сменила фокус и тщательно просканировала комнату на наличие хоть какого-нибудь намека на следы фантомов.

– Что девушки наследуют от своих бабушек? – спросила я. – Фарфор. Сентиментальные пустячки… Как насчет драгоценностей?

Карсон, встряхнувшись от этого предположения, повернулся к висевшей на стене картине. Как только я на ней сосредоточилась, то почувствовала слабый экстрасенсорный шум. В стене спрятан сейф?

Мы почти наперегонки помчались к картине. Как и следовало ожидать, Карсон снял со стены раму, скрывавшую сейф с наборной панелью, и нечто, прекратив быть просто надоедливым, стало неумолимым.

– Оно все время там находилось, но я пыталась сосредоточиться на Алексис. – Я чувствовала себя идиоткой. – Мы потеряли столько времени. Может, этот шакал как раз там!

Карсон покачал головой и начал вводить код:

– Я уже смотрел. Там нет ничего, кроме ювелирных украшений. Но, возможно, найдется что-нибудь для тебя прочитать…

Он мельком посмотрел вниз, на меня, замолкнув, когда заметил мой прищуренный взгляд. То есть он не в курсе, где Алексис держала свое сокровенное барахло, но знает комбинацию к ее сейфу?

– Есть мастер-код, – объяснил Карсон, правильно истолковав мое подозрение. – Босс дал мне его этим утром, чтобы я мог осмотреть сейф.

Значит, я права. Особняк не то место, где можно что-то скрыть от Магуайра. Алексис знала бы это. Карсон тоже. Но на чьей он стороне? Он явно предан – вероятно, «подчиняется» более подходящее слово – своему боссу. Хотя самого стажера это обстоятельство, похоже, не очень радует. Так, может, тут вообще сплошное притворство?

Я отогнала эту мысль, как только Карсон открыл сейф и вытащил из него обитый бархатом лоток, наполненный мерцающим блеском. Я никогда не видела так много драгоценных камней вблизи. Их огонь просто-таки завораживал.

Однако меня звали не камни. Горка жемчуга. Его более мягкое свечение напоминало теплую бледную кожу. Кроме того, жемчужины словно гудели, посылая по моим рукам мурашки, когда я запустила в лоток пальцы и вытянула длинную, идеально подобранную нитку жемчуга. Ожерелье буквально пело от нетерпения.

– Давно пора, – упрекнул голос, доносившийся отовсюду и ниоткуда. – Я целую вечность ждала, когда же вы до меня доберетесь, юная леди.

Глава 8

Тень бабушки Алексис была одета от кутюр с головы до пят: от жемчугов и маленького черного платья до классических лодочек. Каштановые волосы уложены а-ля Одри Хепберн, и, уверена, в свое время эта дама вполне могла завтракать у «Тиффани».

Она посмотрела на меня свысока и хмыкнула:

– Прекратите глазеть, милочка, и проявите хоть какие-то манеры. Уже достаточно скверно, что ваше поколение половину времени расхаживает в неподобающем виде.

Я прикрыла рот и разгладила складки на юбке прежде, чем смогла себя остановить. Я двенадцать лет посещала католическую школу. Когда женщина в черном говорит прыгать, я лишь уточняю, как высоко.

Появление призрака меня не удивило, а вот его сила и внезапность – да. Я думала, придется преобразовывать нити личности из ожерелья в нечто связное. Однако эта тень была очень четкой, будто ее ежедневно подпитывали воспоминания.

Карсон вздрогнул вслед за мной, но он, вероятно, просто проследил за моим взглядом, а не сам что-то заметил.

– Видишь ее? – спросила я.

Стажер мотнул головой и протянул руку, словно определял направление ветра:

– Я ожидал, что будет холоднее. – Привидение бросило на его ладонь уничижительный взгляд, и Карсон отдернул ее, будто ужаленный. – Беру свои слова назад. Бр-р.

– Говорить буду я. И держи руки при себе.

Фантомы требуют бережного обращения. С ними не всегда можно договориться как с живыми, поскольку они не могут похвастаться логикой полноценного человека. Иногда они напоминают скорее сделанный в определенный момент времени кадр. Иногда обладают смесью разных черт со всего своего жизненного пути.

Вроде возникшей передо мной женщины. На вид ей было чуть меньше тридцати – многие тени приходили в облике из своего любимого жизненного периода, однако эта прямо-таки лучилась властностью престарелой матроны из светского общества.

– Что значит, вы меня ждали? – спросила я.

Она издала нетерпеливый звук:

– Я слышала ваши голоса. С тех пор, как Алексис была здесь последний раз, я себе места не находила. Знала, что-то не так, и теперь явились вы, копаясь тут как пара обычных воришек…

– Мы здесь не для того, чтобы что-то украсть, – поспешила заверить я, – миссис…

И выжидающе замолчала. Некоторое время женщина оценивающе меня разглядывала, прежде чем наконец ответить:

– Миссис Джеймс Хардвик Третий. Можете называть меня миссис Хардвик.

– Отлично. – Миссис Хардвик впечатляла. Очевидно, в жизни она имела очень четкое представление о собственном «я», которое перенесла и в посмертное существование.

– Это бабушка Лекс? – спросил Карсон. – Что она говорит?

Матрона бросила на него быстрый взгляд:

– Если уж надумали щупать леди, молодой человек, могли бы по крайней мере обратиться к ней напрямую.

Мы уже и так потеряли кучу времени, и не стоило бы мне тратить его на подобные развлечения, но…

– Говорит, тебе следует извиниться за то, что пытался ее щупать.

К моему удивлению, Карсон покраснел:

– Прошу прощения, мэм. Это неумышленно.

– Хм, – отозвалась миссис Хардвик, окинув его беглым взглядом. После нашей схватки стажер выглядел слегка помятым, и на его челюсти красовалась щетина. Короткие каштановые волосы взъерошены, на брюках нет и намека на стрелки.

– Когда Алексис была здесь в последний раз, – приступила я к допросу, – что заставило вас о ней забеспокоиться?

– Конечно же, ее манера поведения. Она была сильно встревожена. Бабушка знает, о чем говорит.

– Еще что-то? – спросила я. Знала ли Алексис, что кто-то пытается заполучить ее саму или эту шакалью дребедень? – Она сделала что-нибудь необычное? Что-нибудь оставила?

– Ничего, кроме ключа, – выдала бабуля, как нечто очевидное.

– Ключа? – эхом повторила я, наполовину для Карсона.

– Какого ключа? – поинтересовался тот, продолжая держать лоток с драгоценностями как тарелку с канапе.

Миссис Хардвик вздохнула:

– Того самого, что она оставила в сейфе, разумеется. Тогда я видела ее в последний раз.

Я отодвинула Карсона локтем и заглянула в расположенный на уровне глаз сейф. В нем было две полки. Драгоценности достали с нижней, а верхняя оказалась пустой.

– Там ничего нет, – сказал Карсон. – Я уже смотрел.

Затем опустил лоток и заглянул через мое плечо. В другой ситуации его дыхание у моего уха сильно бы отвлекало.

– Ты свет загораживаешь, – проворчала я, хотя в действительности хотела только, чтобы он отступил, и я смогла сосредоточиться.

Там что-то было. Мое экстрасенсорное чутье уловило запах грязи и пепла и звук металла о камень. Я нуждалась в обеих руках, поэтому накинула нитку жемчуга себе на шею и полезла в сейф, ощупывая полки и стенки.

Постучала по задней и в ответ услышала глухой звук. Под нажатием моих пальцев панель сдвинулась, и в мою ладонь упал холодный кусочек металла. Паранормальная вибрация живым током пробежала по руке и отбросила меня на Карсона, который тут же поймал меня за талию. Предмет же с тяжелым стуком упал на ковер.

– Честное слово, – заметила миссис Хардвик, неодобрительно цокая, – то, как вы, девушки, сегодня бросаетесь в объятия мужчин… Никакой утонченности.

Коротко простонав, я попыталась встать на ноги:

– В следующий раз попробую лишиться чувств с большим достоинством.

– Что это было? – спросил Карсон, поддерживая меня, пока я не прекратила пошатываться.

Я указала на пол. Там лежал старинный ключ сантиметров двенадцать длиной, включая массивную филигрань на конце.

– Алексис его спрятала. Должно быть, он очень важен.

– Нет, я о встряске, что ты получила, – уточнил стажер, все еще меня подстраховывая. – Ты в порядке?

– Ага. – Отмахнувшись от его беспокойства, я нагнулась за находкой, собираясь с духом, чтобы вновь к ней прикоснуться.

– Позволь мне. – Карсон, опередив меня, схватил ключ и поднял так, чтобы свет лампы падал на его тусклую бронзовую поверхность. – Полагаю, он наделен неким призрачным зарядом?

Тень миссис Хардвик заглянула мне через плечо – очень человеческий поступок.

– Что ж, – заметила она, – должен быть наделен. Это ключ от усыпальницы.

Я с удивлением к ней обернулась:

– Откуда вы знаете?

Бабуля фыркнула и перешла на свой «глупые-смертные» тон:

– Потому что это ключ от моей усыпальницы, разумеется.

Старые фантомы могут быть до ужаса прагматичными, когда дело касается их состояния бытия. Приятный, но разительный контраст по сравнению с той истерикой, что мне закатила тень недавно умершего Верзилы.

– Что теперь? – осведомился Карсон, судя по голосу, расстроенный односторонней беседой.

Моргнув, я переключила внимание на него, и стажер поднял брови, чтобы лишний раз подчеркнуть свое нетерпение. Неблагодарный.

– Да ты просто деспот. – Я забуксовала, потому что знание – бесценно, и я продолжала по крупицам обрабатывать этот самородок. – А вот агент Тейлор во время работы никогда меня не подгоняет.

К моему удовольствию Карсон раздраженно поморщился, затем поднял ключ между нами:

– Что. Это. Такое?

Алексис прятала ключ ото всех, в том числе от Магуайра. Важная деталь. Таким образом, что бы ключ ни открывал – в нашем случае усыпальницу, – это тоже имеет большое значение.

– Что за игру в детектива вы затеяли, юная леди? – потребовала ответа миссис Хардвик, когда тишина затянулась. Аура тени была напряженной и покровительственной. – Этого молодого человека, – она кивнула на Карсона, – я видела с Алексис. Но кто вы такая?

Позади Карсона висел снимок, сделанный во время бала в женском клубе, и я разглядела, что в тот вечер Алексис надела жемчуг. Это объясняло, где миссис Хардвик могла видеть стажера – похоже, она привязана к украшению. Иначе позвала бы меня, стоило мне только войти в комнату.

– Я здесь, чтобы помочь Алексис, – заверила я бабулю. Чистая правда. Никаких сомнений, на чьей я стороне. Магуайр связал меня обещанием, но Алексис оставалась моим приоритетом.

Но как в это все вписывается Карсон, который по-прежнему ждал, когда же я объясню ему, что это за ключ? На чьей стороне играет он?

Прежде, чем я смогла ответить, нечто привлекло внимание стажера. Если бы он мог по-собачьи навострить уши, то сейчас выглядел бы как доберман.

С поразительной скоростью Карсон спрятал в ладони ключ и сунул мне в руки лоток с драгоценностями.

– Убери это и закрой сейф, – приказал шепотом, потом обогнул меня, пересек комнату… и тут дверь распахнулась.

– Кавалерия прибыла. – Голос Лорен доносился из-за книжного шкафа, скрывавшего от глаз вошедшей и меня, и сейф. – Пора Элвису покинуть здание.

Глава 9

Не могу объяснить, почему бросилась выполнять приказание Карсона. Разве что доверяла Лорен еще меньше, чем ему. Скрытая преградой от глаз ведьмы, я спрятала обтянутый бархатом лоток в сейф и начала было снимать жемчуг, чтобы и его вернуть на место, но миссис Хардвик меня остановила:

– Возьми меня с собой.

– Что? – мысленно переспросила я; моя рука замерла в районе затылка. – Зачем?

– Я знаю, что ты, – ответила бабуля, и в ее голосе прозвучала странная смесь мольбы и прямого приказа. – Ты должна выручить Алексис, а я могу помочь тебе в этом деле.

С другого конца комнаты я услышала, как Карсон обратился к Лорен:

– Не думал, что получение ордера займет у них так много времени.

Он имел в виду ФБР, и надежда вспыхнула в моем сердце. Агент Тейлор – кавалерия – в пути.

Я заперла сейф и вернула картину на место, прикрыв тайник. Мозг заработал с удвоенной скоростью. Если заклинание Лорен продолжает действовать, то Тейлор по-прежнему думает, будто я сплю в кабинете на том вонючем диване. И нужно каким-то образом предупредить его о грозящей опасности. Не ради себя, а ради моей семьи. Если со мной что-нибудь случится, он сможет защитить их от Магуайра.

Могу ли я оставить зацепку и передать свое послание? Тейлор никогда не проявлял никаких признаков экстрасенсорного восприятия, но у него есть инстинкты, которые почти ничем не хуже. Пока был шанс, я одним движением сняла нитку жемчуга с шеи и расстегнула собственную цепочку. Жемчуг сунула в карман юбки, чувствуя, как бабуля Хардвик затухла до уровня простой паранормальной активности, а цепочку с кулоном спрятала в руке, как раз, когда меня позвала Лорен.

– Кончай возиться, рыжая, – рявкнула она. – Если ты до сих пор ничего не нашла, то и не найдешь.

Я бросила украшение (медальон Святой Гертруды подмигнул мне солнечным зайчиком) рядом с бюро и понадеялась, что детективы проведут обыск тщательно. Затем поспешила к двери, не дожидаясь, пока Лорен и Карсон отправятся на мои поиски.

– Куда мы направляемся? – поинтересовалась осторожно. Магуайру нужно меня временно спрятать, пока здесь будет ФБР, и, скорее всего, для таких случаев у него припасено подземелье.

– На выход, – велел Карсон, слегка подталкивая меня локтем.

Следом за Лорен я вышла в коридор. Карсон задержался в комнате, и я надеялась, что ключ от усыпальницы по-прежнему у него. Наверняка он сообразил, насколько тот важен, даже если я до сих пор не рассказала почему.

– Вы двое снова отправитесь в общежитие проверить комнату, – сообщила Лорен. – Только не попадитесь. Вы не сможете найти Алексис, если вас задержат федералы.

– Спасибо, капитан Очевидность, – поблагодарил Карсон, выскользнув из спальни и плотно закрыв дверь.

Лорен отмахнулась, давая понять, насколько ей плевать на его слова, и исчезла по своим делам, что заставило меня заволноваться об участи Тейлора. Лучше бы ведьме не налагать на него еще одно заклятие.

Тем временем Карсон взял меня за руку и быстро потащил к задней лестнице, ведущей вниз в громадную кухню. Бертрам ждал с двумя пальто и связкой ключей.

– Бак полный, – сообщил дворецкий, – и на заднем сиденье упаковка из шести бутылок газировки, как вы просили.

– Спасибо, Бертрам. – Карсон сунул ключи от машины в карман и нырнул в одно из пальто. Затем схватил второе и, когда я не проявила нужной активности, сам завернул меня в него и подтолкнул к задней двери.

Мы замерли от звука, донесшегося из передней части дома – один из громил открывал дверь, – потом послышался знакомый рокочущий тембр агента Тейлора и более глухой надломленный голос Джерарда.

Я втянула воздух, чтобы во все горло позвать на помощь. Втянула, задержала, язык выдал первую букву имени Тейлора. Затем гейс рванул мой поводок с силой, равноценной удару ботинком в грудину. Вместо крика из меня вырвались лишь воздух и хрюкающий хрип.

Черные вспышки замелькали перед глазами, пока я пыталась заставить диафрагму работать, вернуть дыхание легким. Я схватилась за стену, чтобы удержаться от падения, но ею оказался Карсон.

– Дейзи? – искренне встревожился он.

Вот почему Магуайр взял с меня обещание выполнить задание, на которое я согласилась бы без всякого принуждения. Я не смогла окликнуть агентов, потому что они помешали бы мне искать Алексис. Если бы Тейлор не вывез меня обратно в Техас, то Джерард точно арестовал бы за препятствование федеральному расследованию.

Я случайно шагнула к двери, и железная лента вокруг моей груди ослабла. Я сделала еще один шаг и смогла выдохнуть:

– Пошли.

Карсон не стал спорить, лишь выпроводил меня на улицу. От пронизывающего холода миннесотской ночи перехватило дыхание, которое мне только что удалось обрести. Я проковыляла вместе со стажером в гараж, кое-как засунула руки в рукава и завалилась на пассажирское сиденье седана, стоило Карсону его открыть.

– «Таурус»? – удивилась я, как только завелся двигатель. В гараже находилось еще четыре машины, и все они превосходили… ну, превосходили бежевый форд по всем параметрам.

– Пытаемся быть неприметными. – Стажер ударил по кнопке на пульте, закрепленном на солнцезащитном щитке, и свет в гараже погас. – А какую бы выбрала ты?

Пожалуй, не ту, что выглядит, как машина из "Трона". Он прав: лучше неприметная.

Еще одна кнопка, и перед нами открылась дверь. Не зажигая фар, Карсон медленно выехал из гаража и прокрался по извилистому неосвещенному проезду среди деревьев. Сквозь стволы я разглядела фасад дома и двух полицейских в форме у патрульной машины. Поставленных следить, чтобы не улизнул никто. Вроде нас.

Я могла бы выпрыгнуть из машины и броситься навстречу копам или опустить стекло и закричать. Но воспоминание об ударе гейса, что сравним с брыкающимся ослом, заставило меня не шевелиться и помалкивать, глубоко вжавшись в сиденье.

Как только мы немного отъехали от дома, Карсон выжал педаль газа, и «Таурус» прошмыгнул по темной подъездной аллее как лунная тень. И только когда мы наконец добрались до проселочной дороги и свернули на нее, узел в груди ослаб.

Я уселась и выглянула в окно, сознавая, насколько светлой в действительности была ночь. Полная луна, бежевая машина…

– Как же копы нас не заметили?

Карсон включил фары и сел за рулем поудобнее. Я могла различить его силуэт, и стажер как будто раздумывал над своим ответом, прежде чем признался:

– Ну я немножко пошаманил.

Он произнес это так спокойно, что мне понадобилась секунда, чтобы понять смысл его слов.

– Подожди, – начала я, приводя в порядок мозги и пытаясь уместить там новую информацию. – Ты тоже колдуешь?

Очередная пауза и очередное обдумывание. А я-то считала, что задала простой вопрос.

– Я не использую заклинания или что-либо из приемов Лорен, – объяснил Карсон почти робко. – Скорее, пользуюсь врожденными способностями.

Ладно, даже ума не приложу, куда в моей картотеке сверхъестественной информации поместить эти сведения.

– В смысле нечто вроде сил разума у джедая? «Это не тот «Таурус», что вы ищете»? Такого рода способности?

– Не совсем. – Стажер определенно сожалел, что вообще в чем-то сознался. – Не силы разума.

– Магуайру об этом известно? – спросила я, вгрызаясь в вопрос, как собака в кость, чтобы добраться до ее содержимого. Или, может, только до сущности Карсона. Мне нужно знать, насколько ему можно доверять.

Я видела, как он сжал и вновь расслабил пальцы на рулевом колесе.

– Это не имеет никакого отношения к поискам Алексис. Давай не будем отвлекаться от нашей работы.

– Хорошо, тогда такой вопрос. – Никогда не любила недомолвки, особенно если те затрагивали меня. – В распоряжении Магуайра обычные ресурсы, криминальные, плюс чудо-близнецы [3] – ты и Лорен. Зачем вам я?

Карсон позволил пролететь миллисекунде неопределенности, прежде чем ответил:

– Босс из тех, кто ничего не упускает. Магуайр увидел тебя в новостях, и возможность была слишком хороша, чтобы ей не воспользоваться.

– Поэтому он отправил тебя захватить меня как буханку хлеба с рынка. – Я сползла на сиденье, даже не позаботившись выразить негодование по поводу пережитых унижений.

– Все, чего босс хочет, он получает.

После гильотиноподобной окончательности сего заявления, следующую милю мы проехали в тишине. Я коротала время, пытаясь привести в порядок спутанные мысли. Бог знает, о чем думал Карсон. Однако спустя несколько минут он нарушил молчание:

– Могу я задать вопрос?

Я вздохнула и ответила:

– Такой уж я родилась.

– Это многое объясняет, но я хотел спросить о другом. – Мы добрались до шоссе штата и прибавили скорость. – Кто такая Святая Гертруда?

Я поборола желание опасливо заерзать и невозмутимо выдала:

– Покровительница недавно умерших. И людей с боязнью мышей, как ни странно. Видимо, у нее было много кошек.

Мое беспокойство оказалось ненапрасным. Карсон запустил руку под пальто в карман рубашки и вытащил мою цепочку. В свете приборной панели покачивался медальон Святой Гертруды.

– Тогда, наверное, ты по ней скучаешь.

В салоне было слишком темно, чтобы разглядеть облаченную в рясу праведную монахиню с кошкой на руках. Но я представляла, как та неодобрительно хмурится. Не потому, что я упустила шанс послать Тейлору сообщение, а потому, что почти забыла, на чьей Карсон стороне.

Я выхватила кулон из его пальцев, разозлившись на него и на себя одновременно.

– Болван.

На челюсти стажера дрогнул мускул, но я недостаточно хорошо знала этого парня, чтобы понять значение сего мимического жеста. Однако все прояснилось мгновение спустя, когда Карсон съехал на обочину, остановил машину и развернулся на сиденье. Он внезапно вторгся в мое пространство, положив одну руку на приборную панель, а другую – на подголовник рядом с моим ухом. Карсон двигался так быстро, что я даже не заметила, как он отстегнул свой ремень безопасности. Я отпрянула к пассажирской дверце. Мне и в голову не пришло ее открыть – уверена, сделай я такую попытку, ее бы пресекли. Но на самом деле меня остановила сдерживаемая злость в пристальном взгляде стажера.

– Ага, – согласился он. – Я болван. Но позволь расскажу тебе о парне, на которого я работаю. Если твой агент Тейлор помешает планам босса – любому из его планов, но особенно тем, что касаются Алексис, – Магуайр заставит его пожалеть о том, что он вообще на свет родился.

От того, как угрожающе Карсон произнес эти имена, их обладатели словно встали передо мной в холодной темноте пустынной дороги. Мой пульс бился так сильно, что трудно было сглотнуть, но пришлось постараться, иначе я не смогла бы заговорить. С храбростью, столь же слабой, как и мой вздох, я выдала:

– Если имеешь в виду долгий заплыв по реке, так и скажи.

– Важный Человек не очень часто убивает людей. Он лишь заставляет их жалеть о том, что они еще живы. – Горечь заострила и без того напоминавший бритвенное лезвие голос. – Как минимум он предпримет меры, чтобы твой мальчик закончил свою едва начавшуюся карьеру.

Я поняла, что мне хотел втолковать Карсон. Я нужна Магуайру живая и исполнительная. Но Тейлор – расходный материал, и, пытаясь оставить зацепку, я подвергла его опасности. Хуже того: если я разозлю Большого Босса, он добавит имя Тейлора в перечень способов моего наказания.

У меня большая семья. Длинный список. Карсон при всем желании не смог бы ударить ближе к моему сердцу. Я уж начала задумываться, а не слишком ли хорошо он целится.

Из автомобильной печки лился теплый воздух, но внутри у меня все заледенело.

– Если он такой плохой, – спросила я, – то кто же ты, раз на него работаешь?

Я выстрелила вслепую, но попала прямо в десятку. Призраки во взгляде стажера дрогнули, хотя он еще долгое время не шевелился. Затем молча забрал из моей руки цепочку и надел мне на шею.

Он застегнул замочек поверх моих волос с первой попытки. Прежде, чем я даже подумать успела о том, чтобы возмутиться из-за вторжения в мое личное пространство. Прежде, чем я вообще о чем-либо подумала, кроме того, что для подмастерья мафиози он действительно приятно пахнет.

Когда же Карсон откинулся на спинку сиденья, то уже натянул свою невозмутимую маску.

– Я… тоже плохой человек, который не желает, чтобы что-что плохое случилось с тобой. – Настроение сменилось, он отвернулся и выжал сцепление. – Поэтому приступим к работе.

Лучшая мысль, что я слышала за всю ночь. Я выдохнула собственное напряжение, радуясь вновь появившейся цели. Ну, или некой идее цели, поскольку не знала, что делать дальше.

– В общежитии Алексис я ничего не прочла, – поделилась я, спрятав овальный кулон под рубашку, в то время как Карсон снова выехал на пустое шоссе. И когда я говорю «пустое», я имею в виду пустое. Никаких других машин за время нашей остановки я не видела. – Ее телохранитель ничего особенно полезного не рассказал. Он сопровождал ее до машины, чтобы доставить на вечеринку и… – Я не стала вдаваться в детали, лишь изобразила пальцами пистолет и воспроизвела звук выстрела. – Вот и все.

Карсон вел машину так, словно знал, куда держит путь.

– Понятия не имею, почему Уолтерс, телохранитель, отвозил ее той ночью. Его освободили от этой обязанности, после того как Алексис на него пожаловалась. Всегда считал, что его завалят в пьяной драке, если его мозги раньше не сгниют от кокса. – Он бросил на меня огорченный взгляд. – Не то чтобы я желал кому-то поймать пулю.

Я и не думала, что он мог такого желать. Под его внешним спокойствием скрывалась железная решимость, а не холодный как камень убийца. И никаких осуждающих фантомов тоже не наблюдалось. Если Карсона и преследуют призраки, то только в переносном смысле.

– Есть какой-нибудь шанс, что Уолтерс участвовал во всем этом и его взяли на пушку? – поинтересовался Карсон. Может, он и не холоден как камень, но человек практичный.

– Нет, – ответила я. – Его удивление было неподдельным.

– Он не мог солгать? Уолтерс был не самым искренним человеком.

Я покачала головой и только потом поняла, что Карсон смотрел на дорогу.

– Поверь: в последнюю секунду он думал совсем не об обмане.

И все же я чувствовала уверенность, что упустила нечто крайне очевидное. Оно изводило меня, и я перелопачивала все кусочки длинного, запутанного дня, пытаясь это отыскать.

«Думай, Дейзи».

Что бы сделал Тейлор? В поисках подсказок следователи будут пробираться через горы бумаг и лавины книг из комнаты Алексис в общежитии. Будут опрашивать ее соседок и проверять видеозаписи с камер наблюдения.

Что могу сделать я, чего не смогут они?

Поговорить с мертвыми.

– Я идиотка, – заключила я и полезла в карман за жемчугами миссис Хардвик.

– Да, так и есть, – согласилась ее тень, появляясь в непосредственной близости – на заднем сиденье. Пусть и не обладая никакой физической формой, бабушка Алексис сидела, напустив на себя неодобрительный вид. – Никогда не соглашайся кататься на автомобиле с мальчиком, с которым только что познакомилась.

Ну, это она верно подметила.

– Что происходит? – спросил Карсон, переводя взгляд с меня на зеркало заднего вида и немного расслабившись, когда заметил, что там никого нет. – Бабуля вернулась?

– Бабуля? – эхом отозвалась миссис Хардвик, и температура в салоне резко понизилась. – Прошу прощения?

– Принимаю за положительный ответ, – пробормотал стажер, включая обогреватель посильнее.

– Веди себя хорошо, – упрекнула я. – Она нам нужна. И ключ в твоем кармане тоже. Он ведь в твоем кармане, верно?

Удерживая руль одной рукой, другую Карсон сунул в брюки и вытащил тяжелую старинную вещицу:

– Может, наконец скажешь, что это такое?

– Это зацепка. – Прежде чем взяла у него ключ, я собралась с духом. Металл хранил тепло тела Карсона, жизненную энергию, которая приглушала атмосферу кладбища. – Понятия не имею, где Алексис сейчас, но мы можем отправиться туда, где она недавно побывала.

Стажер мельком посмотрел на меня; голубое сияние лампочек на приборной панели создавало вокруг него искусственную призрачную ауру.

– И где это место?

– Усыпальница Хардвиков. – Я глянула на сидевшую позади тень. – Вы же можете показать нам, как к ней проехать?

– Конечно, могу, – отозвалась та. – Я регулярно посещала Спринг-Крик, чтобы воздать дань уважения мистеру Хардвику.

– Так называется город? – поинтересовалась я. – Спринг-Крик?

– Я знаю, где это, – обратился ко мне Карсон, снова проверив зеркало заднего вида. – Но усыпальница… Они там мертвых хоронят. Справишься, солнышко?

– Не зови меня так. – Я Дейзи Гуднайт, крутая девчонка, говорящая с мертвыми. Подобным меня из колеи не выбить. – Если я не потяну, то кто тогда?

Прозвучало не так круто, как мне бы хотелось, но тем не менее. Может, в этом и заключалось мое предназначение. Никто другой не смог бы добыть у миссис Хардвик секретную информацию о том, что открывает этот ключ.

Я подняла его между нами:

– Раз Алексис спрятала ключ, значит он важен. Мы должны понять почему. Возможно, найдем в склепе шакала или другую подсказку о том, во что вляпалась Алексис, или почему кто-то решил ее похитить.

– Ладно, ладно. – Карсон замедлил ход машины, на этот раз аккуратно. – Убедила. Спринг-Крик, Миннесота. Едем.

Он говорил серьезно. Достаточно серьезно, чтобы исполнить безупречный разворот на сто восемьдесят градусов посреди пустынного шоссе.

– И все? Никаких споров и возражений, мол, нам следует повторно обыскать общежитие?

– Тот план паршивый. Этот лучше. – Стажер окинул меня взглядом, позволяя заметить намек на мрачное веселье на его лице. – Кроме того, ты спец по мертвецам. Я был бы дураком, если б не воспользовался твоим советом. Может, я и не милый парень, но и не дурак.

С заднего сиденья донеслось фырканье миссис Хардвик, но я не видела ни одной причины, чтобы портить момент, передавая Карсону ее реакцию.

Глава 10

Для вторжения на кладбище мой наряд совершенно не подходил.

Спринг-Крик, штат Миннесота, – маленький городок примерно в часе езды от городов-близнецов (Миннеаполиса и Сент-Пола), и искомый погост располагался как раз на его окраине. Мы припарковались на узкой улочке позади места назначения и начали пробираться к ограждению через хрустевшую от инея траву.

Дрожа в позаимствованном пальто, я вытаращилась на забор, через который согласно ожиданиям Карсона должна была перелезть: кирпич и железо, и высота метра под два. Луна все еще ярко светила, позволяя разглядеть заостренные вершины металлических прутьев. Люди в Миннесоте что, так отчаянно стремятся в неприемные часы навестить своих безвременно ушедших?

– А ты не мог бы просто вскрыть замок на главных воротах? – прошептала я, несмотря на то, что мы были единственными людьми на километры вокруг. Но голоса разносятся, и я не хотела случайно разбудить мертвых.

Карсон не стал отрицать, что взламывание замков входит в набор его навыков:

– Лезть через главные ворота слишком рисковано. Скорее всего, там камеры наблюдения. И не уверен, что за нами не было хвоста.

– Думаешь, кто-то мог нас выследить?

Хуже уже знакомых мне людей, которые могли бы доставить неприятности – головорезов Магуайра, Тейлора с Джерардом и каких-нибудь местных полицейских или охранников, – были только безымянные, безликие «другие», похитившие девушку и хладнокровно застрелившие ее телохранителя.

– Я принял меры предосторожности, – заверил меня Карсон. – Однако гарантии не дам. – Он присел и предложил свои сомкнутые руки в качестве подножки. – Давай. Я тебя подсажу.

Я осмотрела шипы по верху забора – затупленные и преимущественно показушные, но все же шипы. Затем перевела взгляд на Карсона, прикидывая на глазок уровни поля зрения (его) и края одежды (моей).

– Ты, должно быть, шутишь.

– Что? – В его голосе прозвучал вызов. – Никогда не была чирлидером?

Дурацкий вопрос, и, судя по взгляду стажера на мою футболку с черепом Хэлло Китти, он это знал.

– Ты что ли был?

Вряд ли. Во-первых, я не могла представить, что стажировка у криминального авторитета оставляла достаточно много времени для университетской спортивной команды. Во-вторых, он был недостаточно симпатичным. Может, и маскировался под приличного мальчика для отвода глаз, но в его пристальном взгляде присутствовала «нет-времени-на-ерунду» напряженность, а в линии подбородка – не соответствующая возрасту твердость, словно Карсону пришлось закаляться в ускоренном темпе.

Он приподнял бровь – опять же с вызовом:

– Не веришь, что каждую субботу я радостно улюлюкаю и настраиваю «Сусликов» на победу?

Я фыркнула, выпустив облачко пара в холодный воздух:

– Сначала тебе надо радоваться научиться.

Тут уголок его рта изогнулся в ехидной усмешке – не совсем уж веселой, лишь намек на ответный юмор и прорезавшуюся ямочку привлекательного парня.

Пресвятая Мария Магдалина. Не замерзни мои легкие наполовину, дыхание бы со свистом их покинуло.

Нет, Карсона нельзя назвать симпатичным. Он хуже. С чертовщинкой.

Из темноты послышался бесплотный вздох:

– Буду чрезвычайно признательна, если вы двое прекратите флиртовать и займетесь наконец этим неблаговидным делом.

Миссис Хардвик, наша призрачная дуэнья, по-прежнему нас сопровождала. Она исчезала, когда я не уделяла ей внимания, но бабуле всегда удавалось возникнуть, когда было что сказать.

– Хорошо. – В ответ на озадаченный взгляд Карсона я объяснила: – Миссис Хардвик теряет терпение.

Нет причин упоминать часть о флирте. Хорошо хоть со льдом в жилах покраснеть я не могла. Я поставила ногу на сцепленные руки стажера и предупредила:

– Под юбку не заглядывать.

– Глаза в пол, – сдержанно пообещал он – Слово скаута.

Я беспокоилась только из принципа. Мое бунтарство проявлялось многими способами, но непристойное нижнее белье к ним не относилось. Я общалась со слишком большим количеством теней, умерших в смущении, поскольку они не слушались своих матерей на этот счет.

Для равновесия я схватилась за прутья ограждения. На счет Карсона подпрыгнула, в то время как он поднял меня как пушинку. Каким-то образом мне удалось не насадиться на один из острых концов, затем зацепиться носком за поперечную перекладину, перевалиться и спрыгнуть по другую сторону.

Карсон, насколько я могла судить, просто перемахнул через забор. Наверное, парень в самом деле джедай.

– Куда? – спросил он, подув на сложенные пригоршней ладони.

– Дай мне секунду. – Я сгибала пальцы, разгоняя кровь и вместе с ней свое непостижимое «я». Затем раскинула свою экстрасенсорную сущность, будто работающую на шестом чувстве радиолокационную сеть, и сориентировалась.

Вокруг нас располагались относительно свежие могилы. Тут и там слышались слабые, приглушенные землей отголоски задержавшихся душ. Позже, когда прах вернется к праху, последние фантомные следы по эту сторону Завесы распадутся и исчезнут.

– Тебе не жутко? – спросил Карсон. – На кладбище находиться?

Теперь настала моя очередь приподнимать бровь:

– Жутко по сравнению с чем? С разговором с мертвой бабушкой Алексис на заднем сиденье «Тауруса»?

Это очко он оставил за мной.

– Ну если так ставить вопрос…

Я спрятала руки в карманы пальто, сжав в правой ладони ключ от усыпальницы. По телу пробежало электрическое покалывание, неся с собой едва уловимую информацию, как вкус, который я могла попробовать, но не находила слов, чтобы описать.

– Все фантомы в этом месте, – я обвела пространство вокруг нас, – спят. Захоронения, проведенные надлежащим образом, так и выглядят. Большинство духов тусуется уже в лучшем мире. Остаются лишь воспоминания навещающих их родных и близких людей. Они сливаются воедино, и на самом деле это даже в какой-то степени мило.

Видение больше походило на написанную акварелью абстракцию, чем на лоскутное одеяло. Однако с ключом в руке, я могла ощущать, какая часть этой экстрасенсорной пальчиковой живописи нам требовалась. Подобное притягивает подобное, и ключ тянулся к замку.

По кладбищу разнесся приглушенный лязг металла о металл. Я подпрыгнула, и Карсон тоже, но откуда пришел шум – мы не знали.

– Ты это слышал, верно? – прошептала я, неуверенная и напуганная, несмотря на свою хвастливую речь о спящих покойниках.

Вглядываясь в темноту, мы в итоге встали спина к спине, так, чтобы ничто не могло незаметно подкрасться к нам со стороны заиндевевших надгробий и черных отбрасываемых луной теней под ними.

– Ага. – Низкий голос Карсона отозвался в моих лопатках. – Но это могло быть в паре километров отсюда или даже больше. Ночью звуки далеко разносятся.

– Ладно. – Я снова стиснула ключ в кармане. – Но все равно давай поспешим.

Стажер взмахнул рукой, приглашая меня взять инициативу на себя:

– Начнем, Макдуф.

Мать моя женщина. Он только что процитировал Шекспира и вручил мне поводья этой спятившей повозки. Хорошо, что моего внимания требовали дела поважнее, чем попытки разгадать этого парня. Он намного больше, нежели просто наемный здоровяк.

Я пробиралась через аккуратные ряды современных мраморных надгробий туда, где мемориальные камни выглядели более изношенными, эклектичными и неровными. Там располагалось несколько небольших склепов, но мы направились к отделанному мрамором строению из песчаника с фигурно подстриженными кустами на страже у двери. Миниатюрный особняк для мертвых.

Остановившись в нескольких шагах от входа, я проверила место своими другими чувствами. Жизненная сила Карсона создавала в спиритическом пейзаже отвлекающий гравитационный колодец. Я подстроилась под его присутствие как пилот под скорость ветра. Не из своих девчачьих соображений. То же самое я проделывала с Тейлором, но к нему я привыкла. Работать с ним было все равно, что предварительно настраивать мое экстрасенсорное радио.

– Подай мне ключ, – попросил Карсон прежде, чем я слишком забеспокоилась о Тейлоре и о том, что происходило в этот момент в особняке Магуайра.

Я передала Карсону требуемое, с удовольствием позволяя ему взять на себя ведущую роль в гробнице-расхитительной части. У двери он достал из кармана пальто небольшой фонарик и с его помощью отыскал замочную скважину. Для поворота ключа потребовалось некоторое усилие, но он наконец провернулся с громким лязгающим звуком рычажков.

Дверь плавно отворилась. Я задержала дыхание, как только вихрь воздуха ворвался внутрь, расшвыривая пожухлую листву вокруг наших ног. Однако ничего смертельного оттуда не пригнал, и я позволила себе выдохнуть.

– По крайней мере, не похоже, что здесь погребен Дракула, – заметил Карсон, вторя моему облегчению.

Я выглянула из-за его плеча, пока он водил лучом фонарика по гробницам, запечатанным гладкими камнями с именами тех, кто покоится внутри. В помещении пахло полиролью для металла и холодным мрамором, с дуновением классического цветочного аромата, говорящего о том, что рядом витает наша миссис Хардвик. Усыпальница выглядела чистой, но казалась гулкой и пустой, даже с позиции моей чувствительности к фантомам. Все давно покинули это место или же спали глубоким сном.

Я обогнула Карсона и вошла внутрь; шаги отдавались эхом. Стажер следил за моими передвижениями с помощью фонарика. Стены покрывал не только мрамор – в одном конце здания имелся витраж, и еще один над дверью.

– Что мы ищем? – спросил Карсон.

Хороший вопрос.

– Нечто, не принадлежащее этому месту, полагаю.

Луч пронесся над подписанными склепами. Большая семья. Старая усыпальница. Множество склепов. Карсон озвучил то, о чем я подумала:

– Откуда начнем? Я как-то не привык вскрывать могилы без особой необходимости. И кувалду не захватил.

– Дай мне минутку.

Бабушка Алексис казалась лишь слабым свечением в тенях погребальной камеры, но туманная аура приняла знакомые очертания, стоило мне обратить на нее внимание.

– Вам известно, когда Алексис последний раз сюда приходила? – поинтересовалась я. Не чересчур ли надеяться, что тогда Алексис надевала жемчуга миссис Хардвик? Если она сюда вообще приходила. Я начинала сомневаться в гениальности этого плана.

В тоне тени сквозило разочарование:

– В последний раз я приходила сюда с Алексис при жизни, когда та была еще совсем ребенком. В мое время люди навещали своих безвременно ушедших близких. Дважды в месяц я приносила мистеру Хардвику цветы.

Она кивнула на обложенный мрамором склеп с человеческий рост. Надпись гласила: «ДЖЕЙМС ХАРДВИК III. ЛЮБИМЫЙ МУЖ И ОТЕЦ». Рядом висел медный канделябр. Я решила было, что он служил чем-то вроде светильника – между усыпальницами равномерно распределялись и другие. И только потом сообразила, что это пустые цветочные вазы.

Миссис Хардвик неодобрительно хмыкнула:

– Думаю, понятно, что долгое время здесь никто не появлялся.

– Алекс что-нибудь говорила, когда прятала ключ в сейф? – продолжала допытываться я. – Вы чувствовали ее мысли, например, могла ли она спрятать что-нибудь здесь?

– Нет. – Очертания тени стали размытыми, слабыми. – Я хочу помочь Алексис, но это сложнее, чем я думала.

Я поняла, что была единственной причиной, по которой миссис Хардвик сохраняла связность и сознательность. Стоило мне ослабить экстрасенсорную хватку, бабуля растворилась туманным облачком, но я по-прежнему могла чувствовать, как она витает вокруг неким бесформенным образом.

– Что она сказала? – спросил Карсон резко, а может, встревожено. В том смысле, что от пребывания во тьме среди покойников некоторых людей пробирает.

– Она не знает, когда Алексис в последний раз сюда приходила, – ответила я. – И это означает лишь, что Алексис в момент визита не надевала ожерелье. Мы опять вернулись туда, откуда начали.

– Как насчет?… – Он указал фонариком на склепы с останками предков Алексис по материнской линии.

Я глубоко вздохнула, просто прикидывая, каких усилий потребует получение чего-либо связного из сохранившихся там обрывков воспоминаний. Удастся ли мне справиться с этой задачей, не запустив руки по крайней мере в один комплект физических останков?

– Тут особо не с чем работать, – объяснила я. – Прежде чем я попытаюсь совершить чудо, давай поищем признаки какого-либо вмешательства, как если бы Алексис что-нибудь прятала. Ты проверяешь физические, я охватываю экстрасенсорные.

– Понял.

Карсон приступил к методичному изучению облицованных мрамором склепов, пробегая руками и светом фонарика по перемычкам и выступам на фасаде. Так я осталась в полутьме, но для того, чтобы прочитать духов и понять, что они не потревожены и бесполезны, свет мне был не нужен.

В итоге я остановилась там, где исчезла миссис Хардвик. Передо мной бок о бок стояли два склепа. В одном из них покоился мистер Хардвик Третий. Гравировка на другом склепе гласила: «АЛЕКСАНДРА ХЭТТЕРСЛИ ХАРДВИК, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА И МАТЬ».

Сумасшествие какое-то. Как такая девушка, как Алексис, могла что-то спрятать в одном из склепов? Даже будь они пустыми и незапечатанными, понадобилась бы команда грузчиков, чтобы их открыть.

Тогда зачем сюда приходить? Я представила себя на ее месте, как делала со слишком старыми и потрепанными для того, чтобы должным образом их прочитать, фантомами. Должно быть, Алексис считала это место надежным. Она приходила сюда со своей бабушкой – возможно, сработали приятные ассоциации. Они приносили цветы…

В яблочко! Ответ оказался у меня под носом. Вернее, я пялилась прямо на него – пустая медная ваза как раз над уровнем глаз, между мистером и миссис Джеймс Хардвик Третий.

– Карсон, иди сюда! – В вазу определенно можно было спрятать какой-то небольшой предмет. Я могла достать до края сосуда, но залезть в него – никак. – Подсадишь меня еще разок?

Он понял, что я задумала, и протянул мне фонарик, затем подставил сцепленные руки, как делал у кладбищенского забора. Я оперлась на «ступеньку», схватившись для равновесия за плечо стажера.

Плечи у него были хорошие, твердые, и Карсон, не шелохнувшись, принял мой вес. Наверху я пробыла достаточно долго лишь для того, чтобы запустить руку в вазу и схватить находящийся внутри предмет. Я издала приглушенный возглас триумфа, и Карсон опустил меня обратно, затем придвинулся ближе, чтобы посмотреть, когда я направила луч фонарика на сокровище в своей ладони.

Это оказалась пластиковая мумия около восьми сантиметров в длину, обмотанная белыми бинтами и готовая лечь в саркофаг. Или, может, пробудиться и волочиться за Борисом Карлоффым, не знаю.

– Это определенно не шакал, – заметила я, не зная, что и думать. Просто тупиковая ситуация.

Карсон взял фигурку из моей руки:

– Не сказал бы, что ее спрятала тут Алексис. Может, какой-нибудь ребенок оставил свою игрушку?

– Ребенок не смог бы положить ее в вазу, слишком высоко.

– На ней что-то написано? – Он повертел пластиковую фигурку в свете фонарика. – Кажется, это «о» и «и».

Кусочки головоломки выстроились у меня в голове. Я представила Алексис, изучающую древние миры, такие как Рим и Греция, – и мгновенно мысленно перенеслась через Средиземное море в Египет.

Древний Египет с его мумиями, гробницами, замысловатыми погребальными ритуалами и пантеоном божеств с головами животных.

– Карсон, – от волнения я схватила его за руку, – должно быть, это подсказка. Знаешь, кто был древнеегипетским богом мумификации? Анубис. Бог с головой шакала.

Я видела, что Карсон тоже сложил два и два:

– То есть ты думаешь, эта штуковина имеет отношение к шакалу Оостерхауса?

– Если Алексис ее здесь оставила, – ответила я, – то для совпадения многовато…

Не успела я договорить, как миссис Хардвик появилась так внезапно и ярко, что я вскрикнула и выронила фонарик. Карсон успел поймать его до того, как тот упал на землю.

– Кто-то идет, – сказала тень, ее очертания дрожали от спешки и эмоций. – И одного из них я видела раньше, с Алексис.

– Одного из них? – переспросила я, и Карсон внимательно на меня посмотрел. Я не сводила глаз с миссис Хардвик. – Сколько их там?

– Трое, – предупредила она. – И они знают, что вы здесь.

Глава 11

– Должно быть, они за нами следили, – предположил Карсон, когда я рассказала ему, что скоро у нас появится компания. – Идем.

Он сунул пластиковую мумию в карман и выключил фонарик, оставив нас в холодной, как надгробная плита, темноте усыпальницы.

Я не сразу согласилась и прошипела:

– Просто запри дверь. У нас единственный ключ.

– Ты в этом уверена? – Стажер схватил меня за руку. – Кроме того, я не из тех парней, кто закрывается в комнате с единственным выходом.

Он говорил дело, поэтому я пошла с ним.

В дверной проем лился лунный свет. Карсон остановился у порога, вжимаясь в стену, и я последовала его примеру.

– Как далеко они находятся? – спросил он.

– Прямо вниз по склону, – ответила плывшая за нами миссис Хардвик, и я шепотом передала ее слова.

– Пригибайся и держись в тени, – пробормотал Карсон и выскользнул наружу. Я двинулась следом, по пути ухватив тяжелую дверь и осторожно, беззвучно прикрывая ее за нами.

Ладно, не очень беззвучно.

– Что-нибудь слышал? – спросил чей-то голос. Гораздо ближе, чем я предполагала.

– Прибавим шаг, – предложил его компаньон, и хруст ботинок по замерзшей траве участился.

Карсон толкнул меня за надземный склеп. Я с ворчанием распласталась на земле, затем заворчала еще раз, стоило стажеру приземлиться сверху.

– Это становится плохой привычкой, – прохрипела я.

– А ты не очень-то тянешь на человека, умеющего смыться незаметно, – прошептал он, щекоча дыханием мой затылок. – А теперь заткнись.

Почва оказалась по-настоящему холодной и жесткой, а Карсон горячим и тяжелым, что при некоторых обстоятельствах могло бы быть приятным, но только не в тот момент. Я пошевелилась так, чтобы то, что там впивалось мне в бедро, вонзилось в менее чувствительное место. Я грешила на фонарик, но полной уверенности не было. Только сейчас мне пришло в голову, что Карсон, возможно, вооружен.

– Замри и думай «нас не видно», – шепнул он, когда шаги приблизились. Я могла чувствовать их через землю. Мы убрались с дороги этих ребят, но стоит им глянуть в сторону, и нас заметят.

Появилась миссис Хардвик, но я могла разглядеть только пару великолепных замшевых лодочек в нескольких сантиметрах от своего носа.

– Это уже самое настоящее бесстыдство, юная леди.

Я проигнорировала выпад, больше беспокоясь о том, что помру расплющенная, точно карта в колоде, чем о приличиях.

– Узнаете этих парней? – беззвучно спросила я. – Вам известны их имена?

– Не имена, – отозвалась бабуля. – Они состоят в неком подобии братства.

– Братства? Как… монахи?

– Больше похоже на тайное общество. – Странно было слышать, как гранитная уверенность в тоне миссис Хардвик крошится от тревоги. – Они мне не нравятся. Они заставляли Алексис нервничать. – И после паузы: – Вот и они.

Должно быть, мое напряжение передалось Карсону, потому что он крепче обхватил меня рукой. Мое сердце отреагировало на защитный жест, по-девичьи затрепетав, прежде чем меня отвлекло ощущение чего-то легко оседающего поверх нас, словно сеть помех, что действовала на мои нервы как электрическое покалывание от присутствия фантома.

– Никого не видно, – сказал один из парней. Голос вроде молодой – не как у старшеклассника, но и не грубее. Ему, наверное, лет двадцать. – Ты в самом деле думаешь, что она рассказала им, где его найти?

Видимо, «она» – это Алексис, а «им» – ее отец и, может, Карсон. Теперь, если парень просто скажет, что же такое «его», тогда лежание на промерзшей земле полностью окупит обморожение. Но второму парню было не до болтовни:

– Заткнись. Команда Магуайра, наверное, где-то поблизости.

Карсон напрягся, и я услышала, как первый преследователь сказал:

– Кончай ты так оглядываться. У меня от тебя мурашки.

Как же они нас не заметили? Судя по голосам, парни стояли прямо возле нашего укрытия.

– У тебя будет кое-что похуже мурашек, если они были здесь и свалили. Нам нужны все кусочки, или ничего не выйдет. Ни с шакалом, ни с девчонкой… Она станет бесполезной.

– Ш-ш, – шикнул его приятель со ступенек усыпальницы. – Дверь не заперта.

Я услышала, как упомянутая дверь распахнулась, и шаги зазвучали внутри склепа. Но в моей голове засела угроза, крывшаяся в этой простой констатации факта: «Она станет бесполезной». Расходный материал.

Карсон выдохнул, словно все это время задерживал дыхание. Странное ощущение покалывания испарилось, и передо мной замаячили носки туфель миссис Хардвик.

– Боже правый, – потрясенно выговорила она. – Я уж подумала, что вас наверняка поймают.

Выкинул ли Карсон очередной джедайский фокус? «Пошаманил», как он это назвал, когда мы покидали особняк.

Не дав мне времени спросить, стажер перекатился и, поднимаясь на ноги и увлекая меня за собой, прошептал:

– Пошли.

Одна часть меня говорила: «Да, бежим», а другая твердила: «Нет, постой!» Я кое-что забыла. Мимо нас прошли только двое. Я не сказала Карсону, что их было трое.

Третий парень появился в поле зрения, как только мы выскочили из-за склепа. Луна светила как прожектор, и нам оставалось только замереть на месте.

Парень оказался молодым, как и те двое, судя по их голосам. На голове его красовалась вязаная шапочка с логотипом университета Миннесоты, и тайное общество или нет, но выглядел он и вправду как член студенческого братства. Углядев нас, выпрыгнувших из тени, он обалдел так же, как и мы от того, что нас засекли.

Другие двое вышли из усыпальницы позади нас.

– Их тут нет, – начал коренастый парень и умолк, когда я развернулась и прижалась спиной к спине Карсона.

Тот стиснул мою руку, потом отпустил и велел:

– Прикрой глаза.

– Что? Зачем?

Секунду спустя я услышала, как фонарик разбился о землю. Мгновенно прикрыла ладонью глаза и крепко зажмурилась, когда вспыхнул свет, озаривший мои пальцы красным.

Затем обрушились темнота и много ругани и воплей. Когда я уронила руку, то в лунном свете увидела, как парень в шапочке слепо моргает.

– Взять их! – заорал он, но Отморозки Один и Два могли ловить только мушек, мелькавших перед лишенными ночного зрения глазами.

– Бежим! – выкрикнул Карсон, как будто я уже не находилась в движении.

Я улепетывала мимо надгробий, откладывая свои вопросы на потом. Вспышка по силе намного превосходила луч фонарика. Но в тот самый момент я была благодарна за фору и преимущество видеть в лунном свете.

Карсон следовал за мной по пятам, пока я петляла среди рядов из каменных мемориалов. Я вспомнила обратный путь к машине и могла ориентироваться по акварельному экстрасенсорному пейзажу, не полагаясь на тропинку.

Отморозки Один и Два и Кот в Шапочке очухались и неровным галопом понеслись за нами. Мы добрались до ограждения, и я полезла на него с нулевой утонченностью, подпрыгнув, чтобы схватиться за верхнюю перекладину. А потом просто повисла там, словно пыталась выполнить подтягивание на своем самом худшем уроке гимнастики.

Карсон положил руку мне на задницу и толкнул. Честное слово, меня за все старшие классы столько парни не лапали, сколько он с момента нашей встречи. Я задрала ногу и подтянулась как раз тогда, когда трое отморозков стали приближаться, поскальзываясь на обледеневшей траве кладбищенского холма.

Карсон вскарабкался наверх и спрыгнул по другую сторону. Я попыталась проделать то же самое, но воротник моего пальто зацепился за один из шипов. Я свалилась со своего насеста и приготовилась к удару о мерзлую землю, но вместо этого резко дернулась, наполовину задушившись пальто, и повисла как тряпичная кукла на бельевой веревке.

– Брось пальто! – выкрикнул Карсон, не отводя глаз от быстро приближавшихся преследователей. Я расстегнула молнию и вывернулась из парки, затем брыкнулась и приземлилась на землю.

Что-то соскользнуло с моей шеи и упало в траву. Жемчуг миссис Хардвик.

– Оставь, – велел Карсон, и только вид трех карабкавшихся на забор парней убедил меня послушаться.

Мы мчались туда, где на темной улочке оставили «Таурус». С разгону я врезалась в пассажирскую дверь и только нащупала ручку, как за моей спиной появилась миссис Хардвик.

Вместе с ней пришел отчаянный холод, такой сильный, что я захрипела.

– Вы должны уйти, – выдохнула бабуля; ее впалые глаза горели ледяным огнем. – Уходите и помогите Алексис.

– Помогу, – поклялась я, так же торжественно, как давала клятву Магуайру.

Позади миссис Хардвик… нет, сквозь нее я увидела последнего головореза, парня в шапочке, поднимавшего что-то с земли. Жемчужное ожерелье.

Карсон завел машину. Затем дверь стукнула меня по бедру, когда он потянулся и открыл ее изнутри.

– Залезай! – рявкнул он. – Нет времени с бабулей чаек гонять!

От благодарности миссис Хардвик засияла ярче:

– Спасибо…

Потом она исчезла. Не из виду, из существования.

Как такое возможно? Я врубила режим экстрасенсорного видения, чтобы отыскать ее, позабыв обо все остальном.

– Дейзи Гуднайт! – Голос Карсона потряс меня до основания. – Немедленно садись в машину!

Я нырнула в салон и захлопнула дверь, в то время как Карсон вдавил педаль, и седан, шлифуя покрышками, сорвался с места.

– Пристегнись! – заорал стажер, когда «Таурус» вильнул и зацепил пень рядом с узкой тропинкой.

Я обернулась посмотреть, что творится сзади. Отморозок Один и Отморозок Два бежали к другой, припаркованной неподалеку машине, а их приятель стоял посреди дороги: обе руки подняты ладонями вверх, свисавшие с пальцев жемчуга миссис Хардвик переливались на свету. Я не знала, что он собирается сделать, но точно ничего хорошего.

– Пригнись! – завопила я и скорчилась. Карсон нажал на газ и спрятался за руль как раз в тот момент, когда заднее стекло взорвалось вовнутрь. Я прикрыла голову руками, а салон наполнился кусочками безосколочного стекла, леденящим воздухом и ароматом «Шанель №5».

Глава 12

– Какого черта только что произошло? – Мне пришлось перекрикивать шум, так как мы мчались по проселочной дороге на машине без заднего окна. Остались только кусочки стекла на раме. Обернувшись, я заглянула на заднее сиденье, но ничего, что могло бы вызвать эти повреждения, не увидела.

Карсон сжал рулевое колесо, положив руки на десять и два часа, на его побелевших костяшках виднелись неглубокие порезы. На щеке красовалась еще одна царапина, из которой медленной струйкой сочилась кровь.

– Просто держись, ладно?

– Не стану я «просто держаться»! – возмутилась я, от досады и паники срываясь на визг. – Кто-то только что разволондемортил зад нашей машины! Я хочу знать, что это была за вспышка света, куда пропала миссис Хардвик, и, серьезно, в Миннесоте все обладают суперспособностями?

Стажер меня проигнорировал и удобнее перехватил руль:

– Я говорю: пристегни ремень, солнышко. За нами хвост.

Милостивая пресвятая Франциска Римская. Я дернула ремень и на ощупь вставила в застежку, в то время как Карсон погнал машину на желтый свет и прямо с правой полосы круто повернул налево. Двигатель взвыл, шины завизжали, не исключено, что я и сама парочку из этих звуков издала, пока хваталась за дверную ручку и готовилась неизвестно к чему.

Мы выровнялись и вылетели на пустынное шоссе. Я рискнула расслабиться настолько, чтобы оглянуться назад, где пара автомобильных фар повторила наш маневр, игнорируя красный свет и прибавляя ход по прямой.

– Они все еще там? – спросил Карсон.

– Ага. – Проникавший через выбитое окно ветер трепал мои волосы, и я как могла их собрала. – Ты зачем в город направляешься? – поинтересовалась я, переполошившись от вида огней Спринг-Крика.

– Самый быстрый путь к федеральной трассе, – отозвался Карсон, не спуская глаз с дороги. – Собираюсь по пути их стряхнуть. Держись.

На этот раз я спорить не стала. Обмякла в кресле, как только он прибавил газу. Происходящее напоминало кинофильм, только вот я не могла представить Джеймса Бонда на Форде «Таурусе». На полной скорости Карсон снова повернул, чудом не задев машину, незаконно припаркованную ближе чем в пяти метрах от перекрестка. Очередной крутой поворот влево, и мы очутились в темном лабиринте боковых улиц. Я надеялась, что Карсон знает, куда направляется, потому что сама совершенно заблудилась.

И меня мутило от быстрой езды, чего в фильмах про вооруженные ограбления, кажется, тоже никогда не случалось.

– Ты потеряешь ко мне последнее уважение, если меня вырвет? – спросила я.

Карсон на меня даже не взглянул:

– Опусти окно, потому что останавливаться мы не будем.

Так далеко зайти я не решилась. К тому же, если мы снова повернем, хотелось бы, чтобы все мои части остались внутри автомобиля. Поэтому я подавила рвотные позывы и глубоко вдохнула ледяной воздух, дувший из заднего окна.

Еще два поворота – и мы вынырнули на подъездную дорогу к федеральной трассе и вылетели на нее, будто снаряд из пушки, когда на безумной скорости Карсон въехал на магистраль. Затем выписал крендель между двумя фурами и скользнул в промежуток между двух других полуночных водителей.

И только тогда мельком на меня посмотрел:

– Остановка все еще нужна?

Мы так плотно втиснулись между грузовиками, что я удивилась, как они вообще нам такое позволили.

– Больше чем когда-либо, если будешь отвлекаться от дороги.

Невероятно, но на мое замечание Карсон улыбнулся, а затем посмотрел в зеркало заднего вида и заметил:

– От этой машины придется избавиться.

– Ты босс. – Я ничего не знала об уходе от похитителей или полиции. Разбиралась только в привидениях. Скучала по кладбищу, не говоря уже о своей законопослушной жизни. Хотя на самом деле прямо сейчас согласилась бы просто на твердую неподвижную землю.

– Кто такая пресвятая Франциска Римская? – поинтересовался Карсон после мимолетного взгляда на мое лицо, которое, должно быть, выглядело так же плохо, как я себя чувствовала.

Я вслух это сказала?

– Святая покровительница автомобилистов.

Мой ответ вызвал полусмех.

– Да, там она нужна, учитывая, как они водят.

Карсон вырубил фары, и приборная панель потухла, впрочем, нас все еще заливал свет следующего позади тягача.

– Можешь снова ей по-быстрому помолиться. Они все еще у нас на хвосте.

Впереди маячил неосвещенный поворот. Съездом с автострады его сложно было назвать. Мы замедлились ровно настолько, чтобы следующий позади грузовик не снес нам бампер, потом на полной скорости соскользнули с трассы. Объездная дорога уходила резко вниз, в тень. Карсон вел машину со спокойной решимостью, как бегун на кураже; а когда крутанул руль и послал машину в контролируемый занос, его тело гудело от напряжения.

Я приготовилась к смерти, задаваясь вопросом: смогу ли разговаривать с живыми так же, как сейчас говорю с мертвыми? Невероятно, но мы проскользнули между колоннами эстакады и внезапно остановились до того, как свалились в дренажный коллектор. Двигатель остался работать на холостых оборотах, и машина наполнилась звуком нашего дыхания. Наверху, по сводчатому перекрытию нашего бетонного убежища, громыхали фуры.

Я на ощупь открыла дверь и доковыляла до коллектора, где распрощалась с сэндвичем с индейкой. Я почти никогда не ем мясо. Индейку так наверняка больше никогда не стану

Карсон вырубил верхний свет. Спустя мгновение присел рядом со мной, дабы убедиться, что я не шлепнусь в канаву, пока меня выворачивает. Наконец я, чуть не завалившись, села на бетон, задыхающаяся и униженная. Не произнося ни слова, Карсон открыл колу и предложил мне попить.

Агент Тейлор проделывал то же самое миллион раз, и мое горло свело от внезапно подкативших слез. Я надеялась, что с ним все в порядке. Надеялась, что все в порядке с Алексис. Меня захлестывало чувство ответственности за них, за мою семью, даже за миссис Хардвик. Давление нарастало до тех пор, пока я не подумала, что меня сейчас снова вырвет.

– Это планировалось всего лишь как рутинное чтение. – Злость помогла словам пробиться сквозь сжимавший горло спазм. – Найти тело, указать пальцем, вернуться домой в Техас.

– Знаю, – отозвался Карсон глубоким хрипловатым голосом с примесью чего-то, напоминающего искреннее сожаление. Затем снял пальто и накинул мне на плечи. – Пей свою газировку.

Я глотнула, прополоскала рот и позволила обжигающим пузырькам прогнать вкус горчицы и страха. Остался лишь не находящий цели гнев.

– Не предполагалось, что я буду отмораживать себе задницу в ремейке «Гарри Поттер и ограбление по-итальянски» на манер «Фарго» [4].

– Фарго [5] в Северной Дакоте.

– Не нужен мне долбаный урок географии!

Стажер махнул рукой, призывая меня заткнуться. В темноте эстакады я не очень хорошо могла разглядеть его лицо, но подозревала, что он пытается не рассмеяться.

– Ты смотришь слишком много фильмов.

Я еле удержалась от того, чтобы не вылить колу ему на голову.

– Говорит парень с пометкой «водитель с умением уходить от полиции» в своем резюме. И что там было за световое шоу на кладбище? Чем еще ты упакован?

– Чем еще я упакован? – откликнулся он. – Мы что, вернулись в сороковые?

– Я в курсе, что твои дружки на кладбище были вооружены. Откуда же мне знать, что в штанах у тебя? – Он задохнулся, и я тоже, правда по другой причине. – Карманах! – поправилась я, только вот его смех и мой пламенный румянец остановить уже было нельзя.

Привет, доктор Фрейд, меня зовут Дейзи.

Освещенный лунным светом Карсон поднялся. Он нарочно вытащил содержимое карманов – пластиковую мумию, мобильник и бумажник – и подал каждую вещь мне, прежде чем вывернул карманы и вытянул руки по швам:

– Хочешь меня обыскать? Я не возражаю.

Стажер только что отдал мне свой телефон. Пытается втереться в доверие или просто настолько самонадеян? Если я смогу стырить сотовый, то кому мне позвонить? По крайней мере, можно попробовать, что позволит гейс. Я поднялась на ноги и сунула руки в пальто, прежде чем подать Карсону бумажник и мумию, надеясь, что он не заметит, как телефон перекочевал в мой карман.

– Спасибо, но я пас.

Стажер пожал плечами и, не глядя, убрал свои вещи обратно.

– Просто пытался восстановить справедливость. Мне несколько раз за вечер пришлось переходить границы приличия, вот и счел, что стоит предложить.

– Зуб за зуб, как говорится.

Я сказала так специально, чтобы отвлечь Карсона от пропажи телефона, но его удивленный раскатистый смех заставил и меня расплыться в улыбке. В совместном смехе крылась некая интимность, превращающаяся взаимообмен дурачествами в нечто более общее и теплое. Более близкое к флирту.

Милостивая Святая Гертруда, что же я творю? Мне нельзя с ним флиртовать. Я даже не знала: Карсон – его имя или фамилия. Что в принципе не важно, поскольку он на службе у преступной организации, а я консультант ФБР, и, о да, технически похищена и, возможно, нахожусь под влиянием некой разновидности Стокгольмского синдрома.

Я прочистила горло и попыталась разрушить этот «момент» между нами:

– Ерунда. Считай, что я поверила на слово: любое лапанье с твоей стороны было неумышленным и обоснованным.

Стажер поймал один край пальто – его пальто – затем другой, и притянул меня на шаг ближе, потуже опутывая своими чарами:

– Спасибо. Уж если я лапаю, не хочу, чтобы девушка сомневалась в моих намерениях.

– Вот и славно, – отозвалась я с гораздо большим придыханием, чем хотелось бы. Дурацкий Стокгольмский синдром. – Неумышленное лапанье никому радости не приносит.

Хватка Карсона была очень слабой, но меня удерживал его острый изучающий взгляд. Черт с ними, с пистолетами, смертельное оружие прямо передо мной. Особенно в паре с дьявольским изгибом его губ.

– А у тебя всегда есть, что ответить, Дейзи Гуднайт?

– Ну, – выговорила я, опьяненная мыслью выиграть эту битву, – в академическом оценочном тесте я получила превосходный балл за языковую часть.

– Это все объясняет. – Карсон провел пальцами по моим плечам, затем вниз по рукам. Стоило ему наклониться вперед, как его дыхание согрело мою щеку, зашевелив волосы у лица. – Языковая часть тебе хорошо удается.

Бог ты мой, он что, собирается меня поцеловать? Так некстати. Надо будет потом ему об этом сказать.

Между тем стажер всего лишь прошептал:

– А вот карманник из тебя никакой. – И отступил назад, держа в руке мобильник. – Хотя попытка хорошая.

Засранец.

– Ну же, – поторопил Карсон. И, пока я пыхтела и кипела от злости, сменил тему, как будто такое с ним каждый день происходит: – До цивилизации несколько километров.

Бросив «Таурус», он двинулся вдоль темной подъездной дороги.

– Мы просто бросим машину? – спросила я. Кто же оставляет целую машину

?

– Ее слишком легко узнать, – отозвался стажер, очевидно не сомневаясь, что я пойду следом. – Застегнись, а то околеешь.

– А как же ты? – Я подстроилась под его шаг. – Тебе не холодно?

На нем были лишь костюмные брюки и та же голубая рубашка на пуговицах, которую я намочила, когда приложила о голову бедняги цветочную вазу примерно лет десять назад.

– Меня согревает благородство моих намерений. – При этом он держал руки в карманах и не сводил глаз с далеких огней самых окраин Миннесоты.

– А как насчет плана? – поинтересовалась я. – У тебя есть хоть один?

– Да. – Карсон начал загибать пальцы: – Один, не дать нас убить. Два, не позволить тем же людям, что схватили Алексис, нас обдурить.

– Ага. Кстати о них. – Братстве невидимой бейсбольной биты. – Надо потребовать у них показать нам Алексис, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

– Это противоречит пункту два, – возразил Карсон. – Магуайр сам займется доказательством… этого.

Он собирался сказать доказательством жизни. Подтверждением, что Алексис по-прежнему жива. Очевидно, он тоже смотрел фильмы.

– Я беспокоюсь о миссис Хардвик, – призналась я, что было не таким уж случайным, как могло показаться. Мое подсознание по-прежнему не находило покоя из-за выбитого заднего стекла и внезапности, с которой исчез фантом.

Карсон глянул на меня:

– О бабушке Лекс? Почему?

– В том, как она исчезла, было нечто странное. Со временем фантомы могут угасать, двигаться дальше или рассеиваться. Но просто «пшик» – никогда.

Мои размышления на эту тему уже достаточно затянулись, когда стажер предположил:

– Может, она просто свалила? Или что-то произошло, когда ты обронила ожерелье?

– Возможно, – допустила я. – Только вот… шутки в сторону, я довольно хорошо в этом разбираюсь. И уверена в своем ощущении. Просто не знаю, что оно означает.

Он обдумывал мои слова, пока мы в молчании шли дальше. А может, размышлял о чем-нибудь совершенно ином, но, что размышлял, – это точно, и я поздравила себя с тем, что хоть это смогла определить.

Нашей целью, по всей видимости, была ярко освещенная стоянка для грузовиков. Я уже вовсю размечталась о жирных пончиках и плохом кофе, когда Карсон задал вопрос, тоном, который я вообще не смогла расшифровать:

– Почему ты называешь их фантомами, а не просто привидениями?

Я глубоко задумалась над тем, как бы ему объяснить. У экстрасенсов и медиумов есть общая терминология, но у каждого мне известного – из родственников и тех, кого встречала по розыскной работе – был свой собственный метод визуализации. Объективного в нашем деле немного.

– Явления, которые многие люди называют призраками, – начала я, – не такие, какими ты видишь их в фильмах: вроде целого человека или личности. Большинство из них представляют собой лишь отпечатки или следы. Нечто вроде снимка отдельного момента или закольцованной записи какого-нибудь события. Иногда это всего лишь эмоциональный резонанс, вроде моментов, когда в каком-нибудь месте тебе становится грустно или не по себе.

– Но ведь ты разговаривала с миссис Хардвик как с реальным человеком, – настаивал Карсон, и я почувствовала, что он не просто ведет непринужденную беседу, и та касается не только бабушки Алексис. – Ты не переживала бы из-за нее, будь она лишь… сверхъестественной закольцованной видеозаписью.

– Это та самая часть, которую трудно объяснить. – Мы уже почти добрались до стоянки, и я хотела успеть выговориться, пока тьма смягчала цинизм и опускала барьеры. – Фантом – лишь частица, но это частица души. А душу нельзя порезать на ломтики и кубики, поэтому целое отображается в каждом фрагменте.

Карсон остановился, всем своим видом выражая замешательство, и его пристальный взгляд упал на висевший у меня на шее медальон Святой Гертруды.

– Это из католичества?

– Нет. – Я нутром почуяла это задолго до того, как в первый раз надела форму католической школы. Терпеть не могу, когда люди пытаются навесить ярлык на что-то в буквальном смысле за пределами времени и пространства.

– Это как ДНК. Если я порежусь и оставлю кровавый след, вся моя ДНК будет присутствовать в каждой капле, даже если это всего-то одна моя частичка.

– В таком случае, где остальная часть души? – спросил стажер. – В раю, аду… где-то между?

Мне много раз задавали это вопрос отчаявшиеся, напуганные, скорбящие… Обычно я могла разобраться в причинах, почему люди этим интересуются. Но вот понять причины Карсона была не в состоянии. Не настолько хорошо его знала.

– Понятия не имею, – сказала я то, в чем не очень часто признавалась. – Зато знаю, что большинство фантомов, если только у них нет причин остаться, рады уйти.

Ну, не совсем так. Я подумала о призраке, положившем начало этому дню – вчерашнему дню, по правде говоря. Но что-то в настойчивости, с которой Карсон меня допрашивал, мешало рассказать ему, насколько сложным это могло быть.

– Что ты имеешь в виду под причиной остаться?

Я пожала плечами и снова зашагала:

– Временами частицы духа остаются на вещах, как отпечатки пальцев. Но если мы говорим о когнитивном типе тени умершего человека – что ж, тогда причина заключается в незаконченном деле или неком травмирующем событии. Одни призрачные остатки застревают в рутине и не знают, что остальная часть отправилась дальше. А другие оставляют частичку себя позади по собственной воле. Мой дядюшка Берт, например. Он дожидается, когда тетушка Гиацинта отдаст концы и сможет пойти с ним.

– Как мило, – попытался съязвить Карсон, но не очень-то в этом преуспел.

– Многим призракам нравится то и дело внезапно появляться, чтобы проверять, как живут близкие, или навещать места, которые…

– Они любили до смерти?

Я закатила глаза и оставила этот раунд за ним.

Настроение стажера просветлело до уже привычного… ну, какое там оно у него. Я ошиблась, назвав это стоицизмом. Данное качество подразумевало недостаток эмоций, в то время как манера поведения Карсона допускала и юмор, и раздражение, и некоторые другие эмоции, которые меня отвлекали, когда следовало не отклоняться от поставленной задачи. Но теперь я его раскусила.

– Карсон, – позвала я, как только мы добрались до неонового островка вокруг стоянки грузовиков. Он обернулся, насторожившись от моего подготовительного тона. Я заправила за уши растрепанные ветром волосы и прищурилась: – Ты потерял кого-то из близких?

– Почему ты спрашиваешь? – Его щеки раскраснелись от холода. – Ко мне кто-то наведывается?

Я осторожно помотала головой. Признаю, с живыми я могу быть жесткой. Но скорбь уважаю. Я спинным мозгом чувствовала, что Карсон, несмотря на тщательную небрежность тона, потерял очень важного для себя человека.

– Я никого вокруг тебя не ощущаю. Но могу приглядеться повнимательнее, если хочешь.

Где-то с наносекунду Карсон раздумывал над моим предложением. А потом двинулся дальше.

– Не беспокойся. – Он подхватил меня под руку и поспешно втащил на пост охраны транспортировки и торговли. – Поторопись. Я замерзаю, а ты голодна. Последние десять минут только и делаю, что слушаю, как урчит твой желудок.

Отлично. Я тут распиналась о метафизических загадках вселенной, а он ничего, кроме урчания желудка, не заметил?

Вот только меня не одурачить. Его поведение всего лишь часть целого. Карсон, которого он позволял видеть людям, – не более чем фантом с душой этого парня, спрятанной за неизведанными пределами.

Глава 13

Три двадцатидолларовые купюры убедили водителя фуры подбросить нас до ближайшего городка на его пути. Парень оглядел нас: Карсона, небритого, с порезом на щеке, в рубашке и перепачканных брюках, и меня, утопавшую в мужской парке, в полосатых гольфах и кедах с черепами. Словом, видок как у сбежавшей срочно пожениться парочки, но дальнобойщик сунул деньги в карман и вопросов задавать не стал.

А вот у меня было множество вопросов. Например: куда мы направляемся, и почему Карсон отключил телефон, а не вызвал машину – на которой можно от кого-нибудь слинять, – не пропахшую жевательным табаком и картонно-сосновым освежителем воздуха. Я пришла к выводу, что такова часть плана, ну того, где нас не должны убить или обдурить. Только вот мне всегда твердили, что именно этого и стоит ожидать, если тебе хватило глупости сесть в машину к незнакомцу.

Однако водитель, как и обещал, высадил нас на окраине следующего города, на большой автомобильной стоянке, удобно располагавшейся между закусочной «У Денни», отелем «Ла Квинта Инн» и круглосуточным универмагом «Уолмарт». На тот случай, если вы колесили по тундре, и в три часа ночи вам потребовался новый комплект зимней резины.

– Пошли, – сказал Карсон, стоило фуре отъехать. В свете уличных фонарей пар от дыхания создавал над его головой незаслуженный нимб. Стажер вышел из-под него, схватил меня за руку и потащил в ресторан подальше от холода.

Я уже расправилась с большей частью полноценного завтрака и приступила ко второй порции заказанных вместо бекона блинчиков. Карсон пристально наблюдал за стремительным исчезновением горы еды с выражением, которое я решила интерпретировать как благоговейный трепет.

– Тебе определенно полегчало.

– Моим суперспособностям требуется хорошее питание, – выдала я между укусами. – Лучше заправлю бак под завязку, а то мало ли какие события нас ожидают. Что, кстати говоря, не мешало бы обсудить. Можешь начать с того, почему отключил телефон, а не позвонил, чтобы нас подобрали или прислали еще одну машину для побега, или вывели из игры, или как там у вас это называется.

– Там у вас?

– Не заставляй меня произносить слово «гангстеры» посреди семейной закусочной.

Стажер оглядел практически пустой зал. Официантка оставила кофейник, когда принесла наш заказ, и с тех пор мы ее не видели.

– Никто не слушает.

– Хорошо. – Я уплела еще один кусок блинчика. – Потому что я хочу поговорить о колдовстве.

– А я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что бабушка Алексис поведала тебе о парнях, которые приперлись на кладбище.

– Рассказывать особо нечего. – Я составила свои тарелки стопкой и отодвинула в сторону. – Она определила, что по крайней мере одного из них Алексис знала. Может, они встречались на какой-нибудь официальной вечеринке, что объяснило бы, почему Алексис надевала жемчуг. Миссис Хардвик говорила, что парни состоят в неком сообществе.

– Сообществе, – эхом повторил Карсон. Тон его определению не поддавался, но я склонялась к неверию.

– Вообще-то, она сказала «братство», что звучит более угрожающе. То есть, если бы я собиралась организовать похищение и создать магический клуб, то склонялась бы к этому термину, а не к «студенческой общине».

– Ты к этому серьезно относишься? – спросил стажер, и с этим тоном у меня проблем не возникло. Я ответила на него так, как он того заслуживал:

– А, ну да. Чувак со всей дури запустил невидимый мяч в заднее окно нашей машины. В придачу миссис Хардвик сказала, что те парни ей не понравились. Они заставляли ее нервничать. Пожалуй, не напрасно. Похитить дочку Магуайра? Да для того, чтобы записку о выкупе ему написать, у простых бандитов кишка тонка будет.

На самом деле разглядеть тех трех парней на кладбище было тяжело – из-за темноты, из-за того, что мы бежали со всех ног, ну и всего такого прочего. Но у меня осталось мимолетное впечатление, что они молоды и сошли бы за обычное хулиганье из колледжа, кабы не исходившая от них ощутимая угроза.

– Я ерничаю, потому что эти ребята меня пугают, – серьезно проговорила я. – Думаю, они что-то сделали с тенью миссис Хардвик. И фантом Верзилы – то есть Уолтерса – был… неправильным. Я считала, что причина – пуля в мозге, которая все смешала в его голове, но теперь не уверена.

Карсон принял информацию к сведению с безразличным видом:

– А что же еще?

– Пока не знаю. До сих пор пытаюсь разобраться.

Он отвернулся и уставился в окно. Я разглядывала его профиль, не ожидая, что многое прочту, и не разочаровалась. Но разум продолжал вертеть кусочки головоломки, и внезапно некоторые из них сложились. Улыбка Карсона на фотографии с Алексис, тот факт, что он называл ее Лекс и, похоже, чувствовал себя как дома в ее комнате и среди ее вещей.

Подобные мысли раньше уже крутились в моей голове, но теперь они приобрели определенное значение. Они не делали поиски Алексис более важными, чем мгновение назад. Просто делали их более… просто более.

– Вы с Алексис были… ммм… близки? – поинтересовалась я, собираясь задать вопрос тактично, но получилось неуклюже. – В романтическом смысле?

Стажер взглянул на меня, и, то, что прочел по моему лицу, смягчило угрюмое выражение на его.

– Не в таком. Она мне как сестра.

– Это довольно близко. – Я повертела в руках кофейную чашку. Живые люди гораздо сложнее теней. – Мне жаль, что ты подумал, будто я несерьезно к этому отношусь.

Мое извинение застало его врасплох, но Карсон его по-быстрому принял и попытался меня успокоить:

– Все нормально. Теперь я знаю: когда ты язвишь – ты напугана.

– Ну, иногда я именно язвлю.

Эта тема мне не понравилась. Таких подробностей ему обо мне знать не следует. Я вернулась к более важным делам, вроде нашего кладбищенского приключения:

– Как думаешь, почему эти ребята нас преследовали? Странно как-то, что похитители попросили выкуп, а потом сами поехали его искать.

Карсон обдумал вопрос.

– Ты слышала, что они сказали на кладбище? Они решили, будто Алексис сообщила нам, где кое-что найти. Может, посчитали, что если будут нас преследовать, то обойдут Магуайра. И никакой неприятной процедуры передачи выкупа не потребуется.

Я содрогнулась. Одно дело просто обсуждать, другое – думать, что все это означает. Напасть на нас, отобрать шакала – проблема решена.

– Да только вот шакала там не оказалось, – заметила я, открещиваясь от всяких жутких «если бы да кабы». – По крайней мере, они говорили об Алексис в настоящем времени. Если они не найдут то, что ищут, она станет для них бесполезной. То есть на данный момент с ней все в порядке.

Мгновение Карсон меня изучал, прочесть его было сложнее, чем обычно.

– Для того, кто без ума от черепов и черного лака для ногтей, ты настоящая оптимистка.

– Попрошу без оскорблений. – Я положила сцепленные руки перед собой на стол, готовая продолжать. – Итак. Что ты можешь мне сказать о разнесенном вдребезги окне автомобиля?

Стажер потянулся, чтобы долить себе кофе:

– Сильно сомневаюсь, что страховая компания возместит ущерб.

Я выхватила кофейник, удерживая его в заложниках:

– Довольно, Карсон. Больше никакого кофеина, пока я не получу ответы.

– Дейзи, сейчас четыре утра, – донельзя рассудительно заметил Карсон. – Если хочешь получить связные ответы, лучше верни мне кофейник.

Я послушалась и подождала, пока он наполнит сначала мою чашку, затем свою. Потом он толкнул мне сахарницу и кувшинчик со сливками и поинтересовался:

– Зачем мне тебе это объяснять? Разве в твоей семье не все ведьмы?

– Кухонные ведьмы. Травы, зелья, такого рода вещи. Ничего вроде… – Я изобразила губами большой «бух!». – Но тебя это тоже не сильно удивило.

Стажер изогнул бровь:

– Уж поверь. Я был очень удивлен, когда тот баран вышиб наше ударопрочное стекло.

– Но тебя не удивило, что он смог это сделать.

– Нет. – Карсон мог разом выложить свои карты на стол, но, очевидно, собирался открывать их поочередно.

– А тебе удалось бы выбить окно?

– Возможно, – признался он. – При правильных обстоятельствах. Вся проблема лишь в необходимой мощности. Световой блик от фонарика, например, большим сопротивлением не обладает. Кинетическая сила намного сложнее.

– Так ты заклинания накладываешь? – спросила я, размышляя о том: походило ли его умение больше на то, что практиковала Фин, или на мою врожденную способность контактировать с духами. – Или дар используешь?

Он взвесил свой ответ.

– Думаю, что это больше походит на склонность к определенному типу заклинаний, если так можно выразиться. Лорен – какая неожиданность! – характеризует мою способность как магию, но я всегда просто делал это, как ты со своими духами. – И после паузы: – Правда, не всегда сознавал, что творю, а для того, чтобы совершить что-либо полезное, требуется осмысление.

Это я тоже в состоянии понять. Чувствовать духов – одно дело, а вот чтобы научиться сознательно использовать это чувство, требуется время.

– Вы с Лорен единственные колдуны в штате Магуайра? Или такое умение входит в перечень требований при приеме на работу?

Карсон пожал плечами:

– Если только кто-нибудь не утаивает свой талант экстрасенса, мы с Лорен – единственные сотрудники с какими-либо, гм, особыми умениями.

– В этом есть смысл. – Я испытала облегчение от того, что криминальное колдовство не было новым трендом. – Надо полагать, будь у вас в штате сотрудников экстрасенс, я бы вам не понадобилась.

И тут до меня дошло. Не с ясного неба ударило, но вспыхнуло в голове, словно эта мысль ждала, когда же я наконец дотумкаю, но терпение ее иссякло.

– Что? – спросил Карсон, потому что у меня всегда все на лице написано.

– Не знаю. – Мысль возникла без контекста, который помог бы в ней разобраться. – Странно как-то, что такому человеку, как Магуайр, не удалось заполучить экстрасенса, в отличие от меня специализирующегося на поиске живых.

Карсон долил себе кофе:

– Не так уж и странно. Ты оказалась неподалеку, добросовестная и легко контролируемая.

– Легко контролируемая? – повторила я, потому что также легко обижалась.

Он поднял руки в примирительном жесте:

– Просто рассуждаю как Магуайр. У тебя большая семья, которую ты любишь.

Что ж, стажер говорил дело, даже если мне это не нравилось.

– Наверное, первый раз в жизни меня назвали удобной, – проворчала я.

– Ну, этого бы я утверждать не стал, – возразил Карсон. И вдруг посерьезнел, словно я тоже заставила его задуматься над каким-то вопросом. – Сколько людей могут делать то же, что и ты? Навскидку.

Ладно. Мне правда нравится представлять себя крутым экстрасенсом, и я не вижу смысла изображать ложную скромность, когда мои навыки могут кому-то помочь. Но и чокнутой тоже не прикидываюсь. Я встречала медиумов и людей, которые занимались психометрией или читали ауры – что-то вроде того, что я делаю с духами. Но все в одном флаконе – это необычно. И еще Завеса – черта между миром мертвых и живых… Я усвоила, что о ней лучше вообще не говорить.

– Дело не в том, что я умею делать, – наконец ответила я совершенно искренним тоном, который как раз искренним и не был. – А в том, насколько хорошо.

Карсон закатил глаза. Отвлекающий маневр сработал. Я протянула руку:

– Дай мне эту ерундовину из мавзолея. Даже мне не по силам вызвать дух пластиковой мумии, но никогда не знаешь, что попутно выяснится.

Он вытащил игрушку из кармана и бросил в мою ладонь. На кладбище я ничего от нее не почувствовала, и более продолжительное и спокойное чтение подтвердило: никаких следов фантомов на ней нет. Однако стоило мне потереть пальцем отлитые из пластика бороздки бинтов, я заметила кое-что другое. Трещинку. Голова и плечи мумии оказались колпачком для флэшки.

Может, я немного взвизгнула, когда показала находку Карсону:

– Смотри! Говорила же тебе, что эта штуковина важна!

Он забрал у меня мумию и изучил.

– Ага, только пока не подключим ее к компьютеру, не узнаем насколько.

– Не оскорбляй мое чутье, приятель. – Гейс пел в унисон с моим волнением. Ведь я делала то, что поручил Магуайр: следовала подсказкам, которые приведут к Алексис.

На обратной стороне мумии было что-то написано. Теперь я поняла, почему Карсону не удалось прочитать надпись при свете фонарика. Большая часть черных чернил облупилась. Я смогла разобрать половину букв, а моя память заполнила пробелы.

– Она из Института востоковедения на базе Чикагского университета.

– Это важно? – поинтересовался стажер.

«Да», – подсказывали мои инстинкты.

– Возможно, – произнесла я вслух. – Очередное совпадение.

Не потому, что флэшка выглядела как мумия из музея, специализирующегося на египетских артефактах и Востоке. А потому, что нечто, имевшее отношение к Алексис, оказалось связано со мной.

Подошла официантка, чтобы собрать наши тарелки и спросить, не желаем ли мы чего-нибудь еще. После того как она оставила чек, Карсон просто сказал:

– Поясни.

Я подалась вперед, облокотившись на стол:

– Алексис изучает классические языки, так? Латынь, греческий и всякую дребедень о рождении цивилизаций. Египтология из другой оперы, но между этими науками не такая уж большая пропасть. И теперь еще это. – Я подняла мумию-флэшку, временно обезглавленную, и выпалила звенья моей логической цепочки: – То есть у нас в наличии древний мир, египетская мумия, относящаяся к Анубису, шакалоголовому богу мумификации, который наводит меня на мысль о шакале Оостерхауса.

По всей видимости, Карсона мои доводы не впечатлили так, как я ожидала.

– Ну да, кажется, с шакалами и правда сходится, – согласился он и снова забрал у меня накопитель. – Думаешь, на флэшку записана информация, которая поможет нам найти оостерхаусовского?

– Алексис спрятала то, что хотели заполучить гады из братства.

– Но мы не уверены, что ее похитили именно они, – заметил Карсон, и я так и не поняла: он что, решил поиграть в адвоката дьявола? – Может, братство – вторая группировка, охотящаяся за шакалом.

– Вторая группировка, охотящаяся за тем, о чем никогда не слышал интернет? Каковы шансы?

Он одарил меня взглядом, в котором читался вопрос: каковы шансы, что у главаря преступной организации окажется собственная штатная ведьма, которая поможет ему выкрасть у ФБР несовершеннолетнего экстрасенса, дабы разыскать его похищенную дочь? Или еще какой неправдоподобный сценарий.

– Не будем делать поспешных выводов, – произнес Карсон вслух. – Я согласен, что братство с этим как-то связано, только не согласен с тем, как именно.

– Ладно. – Барабаня пальцами, я пыталась решить, как много ему рассказать о неожиданной встрече с телохранителем-водителем, и какую формулировку выбрать, чтобы не выглядеть сумасшедшей. – Вот еще одно совпадение. Водитель Алексис – ну, его фантом – сказал нечто странное о черной собаке. Может, это то, что он видел, когда умер, или видел его дух, не знаю. Но шакала и собаку легко спутать. Вряд ли Анубис стал бы терроризировать духа. Вообще-то, ему полагается защищать мертвых…

Я умолкла, заметив выражение абсолютного неверия на лице Карсона.

– Ты же не намекаешь, что древний египетский бог явился в Миннесоту?

– Конечно, нет, – фыркнула я, потому что это полный бред. – Кто приедет в Миннесоту зимой по доброй воле?

Карсон одарил меня одним из своих изучающих взглядов:

– Ты снова ведешь себя несерьезно.

Он меня раскусил. Несерьезность означает мандраж. А тень Верзилы вызывала у меня мандраж. Как и исчезновение миссис Хардвик. Кто-то – или что-то – вмешивался в мир духов.

Я обратилась к своему последнему доводу, насадив голову обратно на мумию и держа ее так, чтобы показать логотип:

– Тогда вот еще. Институт востоковедения – это исследовательская организация и музей истории Ближнего Востока. Одно из лучших мест для подготовки египтологов на протяжении нескольких веков. В двадцатых годах моя пра-пра-тетя участвовала в нескольких экспедициях от института. Она своего рода семейная легенда.

Брови стажера изогнулись:

– Она пробудила мумию?

– Не совсем. – Просто скажем, что я не первая из Гуднайтов, кто вляпался по уши из-за покойников. – Однако Институт востоковедения еще одна связующая ниточка с Древним Египтом, и нам известно, что Алексис там бывала.

Карсон забрал у меня накопитель, держа его так, будто смотрел мумии в глаза:

– Думаешь, шакал Оостерхауса там? Или, может, то, что к нему приведет?

Что я думала? «Доказательство до ужаса косвенное», – сказал бы Тейлор. Экстрасенсорные улики не являются допустимыми; моя работа заключалась в поиске связей между кажущимися случайностью вещами, которые потом могли указать путь к неопровержимому доказательству. Хотела бы я предоставить таковое Карсону, но располагала лишь шестым чувством.

– Думаю, наш лучший план – следовать по стопам Алексис. Если она искала этого шакала Оостерхауса, тогда обратный курс может привести к ее похитителям. – Я оперлась широко расставленными руками о стол. – Это всего лишь догадка. Но ведь я экстрасенс.

Видимо Карсону больше ничего и не требовалось. Он схватил чек и спрятал флэшку в карман:

– Пошли. Мы можем добраться до Чикаго за пять с половиной часов. – Затем глянул на меня и передумал: – Шесть, если остановимся, чтобы достать тебе одежду понеприметнее.

Глава 14

На полной скорости мы пробежали через автомобильную стоянку и остановились лишь между внутренними и внешними дверьми «Уолмарта», где выстроились тележки и стеллажи со справочниками для покупателей. Я подышала на ладони и спрятала их под мышками.

– И как только люди тут зимой выживают?

Карсон засмеялся. Кажется, чем дольше мы находились вдали от резиденции Магуайра, тем легче со стажером такое происходило.

– Это не зима. Это осень. – Он достал бумажник и протянул мне толстую пачку купюр. – Возьми другую одежду и все, что тебе еще захочется.

– Елки-палки! – Я растолкала деньги по карманам будто контрабанду. – Что, по-твоему, я могу захотеть? Норковую шубу?

– Не обязательно норковую. Когда закончишь, жди меня снаружи.

– А ты что будешь делать? – спросила я, мысленно разрываясь между набитыми наличностью карманами и свободой.

– Зубную щетку покупать, а потом достану нам какое-нибудь средство передвижения.

– И куда ты за ним в такой час собираешься? Да и вообще, ты уже достаточно взрослый, чтобы арендовать машину?

Он уставился на меня, будто не мог поверить, что я сморозила такую глупость. Впрочем, вскоре внутри меня словно лампочка зажглась, и я уже сама не могла в это поверить.

– Боже мой! Ты собираешься угнать тачку?

К счастью, я произнесла свою догадку и близко не так громко, как та прозвучала у меня в голове – а там это было очень громко, ибо сопровождалось воем полицейских сирен и лязгом тюремных дверей.

Карсон одарил меня долгим покровительственным взглядом:

– Ты предпочла бы добираться до Чикаго на своих двоих?

– А ты не можешь позвонить Магуайру, чтобы тот прислал нам одну из своих пятнадцати машин?

Он заколебался, словно раздумывал над моим предложением, затем медленно произнес:

– Не думаю, что идея хорошая. Магуайр держит меня на длинном поводке, но это все равно поводок.

Я подумала о Большом Боссе, что сидит за длиннющим столом, обозревая свое королевство, а рядом вооруженная охрана и, вполне возможно, даже летающие обезьяны на подхвате. Если Карсон хочет оставаться вне радара Магуайра, то не имею ничего против.

А вот против воровства имею, но нам нужна машина, да и гейс возмутиться не позволит. Я так долго стояла там и боролась со своей совестью, что выражение лица Карсона сменилось на сочувственное.

– Иди, – сказал он, снимая с моих плеч пальто и слегка подталкивая в магазин. – Пятнадцать минут. Закупайся быстро.

У меня пятнадцать минут и четыре сотни долларов. Карсон сам отпустил меня на таком длинном поводке, что повеситься хватит. Верил, что я вернусь добровольно, или полагался на гейс?

Выполнение моей клятвы перекладыванию на чужие плечи не подлежало, но я могла выбирать, как действовать в интересах заданной цели до тех пор, пока мое подсознание считало, что выбор сработает. Сказать охраннику, следящему за тем, как я кладу в корзину зубную пасту и чистое нижнее белье в три часа ночи, что меня похитили? Резко участившийся пульс – и здравый смысл идею отверг.

Я могла бы выйти через заднюю дверь и найти такси или телефон. Могла бы позвонить агенту Тейлору. Могла бы поделиться с ним всем, что знаю, и дать показания против Магуайра в обмен на освобождение от ответственности за те преступления, что за прошедшее время успела совершить.

Потом ФБР экспресс-почтой перешлет меня обратно в Техас. Гейс доведет меня до психушки, Магуайр отомстит моей семье или Тейлору, и это окончательно меня доконает.

Но самое главное, помимо моего попадания в тюрьму или в дурку, ФБР останется без экстрасенса. Самый большой шанс на спасение Алексис зависел от того, продолжу ли я дело – разделю свою участь с Карсоном и пойду по ее следу. Мы должны добраться до нее или до шакала раньше похитителей.

– С вами все в порядке, мисс?

Моя дилемма привела меня к заваленному аксессуарами прилавку, за которым стояла продавщица – тучная женщина в синем халате и с бейджиком «Дорис». Поскольку я немного отвлеклась, мне потребовалась секунда на осознание того, что она присутствовала здесь… не полностью.

– Со мной все нормально, – заверила я. Особенно если сравнивать с тем, кто навечно застрял зазывалой в «Уолмарте». Так вот что сестра Микаэла называла чистилищем.

– Могу я вам чем-то помочь?

Я вздохнула. Если бы это было так легко.

– У вас есть то, что поможет мне спасти девушку от похитителей, возможных членов братства колдунов?

Дорис вскинула голову, обдумывая мою проблему:

– Может, что-нибудь из отдела охоты и отдыха на природе?

Очень заманчиво.

– Сначала мне нужно ее найти. Все, что у меня есть, – догадки и флэшка в виде пластиковой мумии.

– Флэшка? – переспросила продавщица, моргая за стеклами очков «кошачий глаз». – Тогда, может, в отделе записывающего оборудования посмотрите?

– Это компьютерная… – я оглядела ее начес в стиле семидесятых и закончила, – штуковина.

– О, компьютеры у нас есть, – радостно объявила Дорис. – Тридцать второй ряд. Милейшие маленькие нетбуки, чтобы порхать по той самой всемирной сети.

Да, не стоит судить о тени по ее прическе.

– Спасибо, Дорис. – За время нашего разговора очертания ее расплывающейся фигуры стали четче. Сколько раз она задавала вопрос «Чем я могу вам помочь?» и не получала ответа? Я посчитала себя обязанной сказать ей: – Вы мне очень помогли.

Тень просияла, буквально озарившись улыбкой:

– Всегда пожалуйста! Приятного дня!

Схватив корзину, я поспешила в нужный мне ряд. Над выбором голову не ломала, просто подцепила самый дешевый рабочий нетбук. Мои пятнадцать минут практически истекли, но когда я направилась на выход, одна мысль меня остановила. Правда, как долго Дорис встречала приветствием людей, которые не могли ее услышать?

Я вернулась в отдел аксессуаров. Тень Дорис по-прежнему стояла за прилавком, продолжая улыбаться и двигаться по замкнутому кругу своей прежней жизни.

– Здравствуйте! – сказала она, начиная заново. – Добро пожаловать в «Уолмарт»! Могу я вам чем-то помочь?

– Вы хотели бы отправиться домой, Дорис? – Тяжело было не разговаривать с ней как с ребенком. В некотором роде им она и являлась. Заблудший ягненок, каждый день похож на предыдущий, дома нет.

Ее взгляд поблек, лицо, годами не видевшее солнечного света, застыло от бесконечного, бессмысленного повторения. И так уже было до того, как она умерла. Шаблон нелегко разорвать, но наконец, как свет в занавешенном окне пустующего дома, вспыхнуло осознание.

– Хотите сказать, моя смена закончилась?

– Да. – Я опустила корзину, взглянув на большие часы в передней части магазина. Этот переход обещал быть быстрым и грубым.

Я представила, как мой дух прилил к коже будто румянец, пульсируя в унисон с сердцем – не скоростное и лихорадочное пение, вроде тех случаев, когда на меня влиял гейс, но сильное и мощное. Воздух вокруг меня гудел, вызывая эхо, и Завеса появилась перед нами как занавес из нанизанного на нити бисера.

Дорис охнула:

– Мои собаки! Все это время, пока я была на работе, они меня ждали. Бедняжки, наверное, так проголодались! – Она шагнула вперед – прямо сквозь прилавок, чувствуя, как ее утягивает в другой мир.

Эту часть я любила. В такие моменты становилось ясно, что все не зря.

– Ваши собаки будут очень рады вас видеть, – широко улыбнулась я. – Сбросьте форму и идите, Дорис.

Сняв халат, она позволила ему упасть в небытие и побежала через бисеринки ртути, что запирали ворота в ее вечность. Когда женщина исчезла, я уловила запах свечного воска и надрывное пение Конвея Твитти.

Она не сказала спасибо. Они никогда не говорили. Были слишком взволнованы тем, что ожидало их впереди, чтобы думать об оставленном позади, а большего мне и не требовалось.

Завеса размылась и смягчилась до шелковой ряби, и я потянулась своим духом, чтобы закрыть ее, уменьшить ее вибрации, как заглушают звонящий колокол.

Но остановилась, стоило мне увидеть по ту сторону черную фигуру, напоминающую рыщущую на подсвечиваемой лунным светом занавеске тень.

«Освободи меня, дочь шакала».

Слова шепотом пронеслись в моей голове в тот момент, когда Завеса закрылась.

В ушах звенело. Голова звенела. Раньше никто не разговаривал сквозь Завесу. Вечность скрыта от живых. Таково правило.

По крайней мере, таково мое правило, потому что я никогда не видела ничего другого. Я была на девяносто девять процентов убеждена, что увиденное – плод некой происходящей наяву горячечной галлюцинации, спровоцированной стрессом и магией.

Единственный оставшийся процент уверял, что не стоит ни в чем испытывать уверенность.

На трясущихся ногах я направилась к кассе и заплатила за покупки. А едва ступила наружу, к обочине подъехала спортивная «Мазда» последней модели.

– Залезай, – велел Карсон через открытое пассажирское окно. Он явно бесился, потому что очень старался этого не выказать.

Я рывком открыла дверь и запрыгнула внутрь. Карсон выжал педаль газа, как только моя нога оторвалась от тротуара, очевидно веря, что я успею закрыть дверь до того, как мы наберем скорость.

– Какую часть уговора о пятнадцати минутах было сложно понять? – спросил стажер с ледяным спокойствием. – Ту, в которой мне пришлось мариноваться за углом в угнанной тачке?

– Прости, – отозвалась я.

Должно быть, в моем голосе что-то промелькнуло, потому что, когда мы выехали на ведущую к шоссе объездную дорогу, Карсон таки удостоил меня взглядом:

– Что случилось? С тобой все нормально? Возникли проблемы с охраной?

– Нет. Кое-что с фантомом. – Я невольно поежилась. Фантомы видели происходящее через Завесу. Я нет. Никогда. До сегодняшней ночи.

– Вот почему у тебя не получилось купить пальто? – Он наклонился, чтобы включить обогрев.

Тон стажера вызвал у меня такую вспышку гнева, что озноб как рукой сняло.

– Мне не удалось купить пальто, – сообщила я, пошарив в одной из сумок и вытаскивая упакованный в коробку нетбук, – потому что я просадила наличку ради возможности посмотреть содержимое этой флэшки. Неблагодарный.

Он улыбнулся и перевел взгляд на дорогу:

– Так-то лучше.

– Надо было просто взять деньги и сбежать, – проворчала я. – Откуда ты знал, что я так не поступлю?

Он снова посмотрел на меня, однако не самодовольно, а шутливо:

– Не знаю, Гертруда. Ты мне скажи.

Ничего я ему говорить не обязана. Я потянулась к медальону. Символ она или святая, мой выбор пал на Гертруду не случайно.

И Карсон прав. Никогда не стоял вопрос, в чем же мое предназначение. Я всегда так делала. Находила потерянные души и провожала их домой. И теперь должна сделать то же самое для Алексис, и неважно, что для этого потребуется.

Глава 15

Мы остановились в Висконсине, чтобы поменяться местами за рулем, и еще раз близ Рокфорда незадолго до восхода солнца. Захватив пакет из универмага, я наведалась в туалет «Старбакса», намереваясь умыться и переодеться в купленную одежду.

А когда вышла и поискала глазами стажера, то еле его узнала. Он сидел за столом и шарился в нетбуке. В футболке, толстовке с капюшоном, очках в темной прямоугольной оправе и с взъерошенными влажной рукой волосами Карсон выглядел совсем как студент колледжа, безобидный и вроде как очаровательный.

Я поставила сумку со своими пожитками на один из стульев:

– Если ты вырядился в облегающие джинсы, я отказываюсь рядом с тобой светиться.

Стажер поднял глаза и даже снял очки, чтобы лучше меня разглядеть:

– Сама-то. Как раз хотел сказать тебе то же самое.

И то правда. Я также остановилась на маскировке под хипстера: напялила джинсы, пару футболок одну на другую, намотала на шею тощий шарфик, но зато оставила свои шипованные аксессуары и кеды с черепами.

Карсон протянул мне двадцатку:

– Достань чего-нибудь поесть, пока я смотрю, как добраться до института.

– Только флешку без меня не открывай, – предупредила я и приняла его отмашку за обещание.

Я принесла к столу сэндвич с яйцом, фруктовый салат, маффин и большой стакан обезжиренного латте. Карсон не стал комментировать мой завтрак, лишь подвинулся, дабы мы оба могли смотреть в двадцатисантиметровый экран.

– Погоди, – сказала я, накрывая рукой ладонь стажера, как только он собрался вставить флэшку в нетбук. – Если выяснится, что придется переться обратно в Миннесоту, не хочу слышать никаких «я же предупреждал».

– Разве я хоть раз такое говорил? – сконфуженно спросил Карсон. – Всегда безропотно следовал твоей интуиции.

– Знаю. – Я отпустила его запястье. – Поэтому мне будет еще хуже, если мы пересекли границу штатов на угнанной тачке просто так.

Не тратя время на пустые утешения, стажер подключил накопитель, и я задержала дыхание.

Информация была защищена паролем.

Блин. Лучше бы я слушала «я же предупреждал» всю обратную дорогу до Миннеаполиса.

Карсон потянулся за своим кофе, разглядывая пустое окошко для ввода пароля и мигающий курсор.

– Есть идеи?

– Кличка домашнего питомца? Любимый цвет? Любимый фильм?

Стажер начал вбивать все, что приходило в голову – дату рождения, любимого актера, девичью фамилию матери, – но удача нам не улыбнулась. Наконец он потер глаза и закрыл нетбук.

– Все в порядке, – сказал, заметив мое разочарование. – Мы отстаем от конкурентов не больше, чем прежде. Можем успеть в Чикаго как раз к открытию музея.

Боже! Какая сейчас все-таки рань. Мне казалось, что с момента, как вчера утром я отправилась на занятия, прошла неделя.

Несколькими часами позже мы оставили угнанную машину на парковке и вскочили в пригородный поезд до Чикаго, а потом пересели на метро. Беря пример со спутника, я сохраняла внешнее спокойствие, стараясь выглядеть не слишком уж напуганной давкой в вагоне.

– Не любишь замкнутые пространства? – спросил Карсон под мерный стук колес по рельсам. Когда я резанула его взглядом, стажер кивнул на мои вцепившиеся в поручень пальцы с побелевшими костяшками. Полагаю, никого одурачить у меня не получилось.

– Дело не в пространстве. Дело в людях. – Я ослабила мертвую хватку, простите за каламбур. – Экстрасенсорный багаж немного давит, когда все теснятся как селедки в бочке.

– Почти добрались, – сочувственно произнес Карсон. Затем локтем зацепился за поручень, достал бумажник, вытащил из него карточку и протянул мне. – Вот. Может пригодиться.

– Подарочная карта «Старбакс»?

Не знаю, что я такого смешного сказала, но Карсон засмеялся:

– Ты всегда как с голодного края?

– Чувак, чтобы экстрасенсорный гений заработал – нужна куча калорий.

– Уверен, так оно и есть. – Он постучал пальцем по карточке: – Лорен дала мне ее для тебя. Она выглядит именно так, как ожидает смотрящий. Тебе может потребоваться удостоверение личности.

Я снова глянула вниз и обнаружила только кусочек чистого белого пластика размером с кредитку. Постаравшись не выдать, насколько впечатлена, я спросила:

– Знаешь, сколько студентов все отдали бы за такую вещицу?

Карсон сверкнул улыбкой, говорящей, что знает, и очень хорошо.

– Не трудись выставлять ее на «иБей». Она хороша на денек или два, и не выдержит жесткий досмотр. О, и не пытайся расплачиваться ею в «Старбаксе». Терминалы ее не принимают.

Я повертела карточку между пальцами. Такой фокус, наверное, потребовал большого магического таланта, даже с учетом ограничений. Пусть Лорен меня и бесила, но она и правда одна из самых серьезных и крутых ведьм.

– Как твой босс ее нашел? В смысле что, на «Monster.com» выставлены списки ведьм, желающих подыскать себе работенку?

– У него много источников, – пожал плечами Карсон. – Думаю, ее официальная должность именуется как «тайный советник».

Сам он возвел делание морды кирпичом в ранг искусства, это уж точно.

– Так, а у тебя какая должность? – поинтересовалась я.

– Придворный шут, – заявил стажер с похоронным видом.

– Нет, правда.

Мы стояли, держась за один поручень, наши плечи терлись друг о друга в ритме движения поезда. Мы находились так близко, что даже голоса повышать не приходилось, чтобы перекричать стук колес. Получилось некое своеобразное уединение в толпе.

– Правда, – эхом отозвался Карсон уже не таким мрачным тоном, но придерживаясь сценария. – Я королевский дурачок.

Я изучала его, слегка прищурившись и пытаясь взять в фокус, образно говоря.

– Думаю, ты просто достаточно хитер, чтобы разыгрывать шута. Я понятия не имею, чего от тебя ожидать, и даже не знаю, Карсон – это имя или фамилия.

Он выдохнул, признавая свое поражение, и уперся взглядом в табло с объявлением следующей станции над моим плечом:

– Я стажируюсь на управляющего. И больше ни о чем не спрашивай.

– Почему?

Поезд замер, и из-за шарканья пассажиров, двинувшихся к дверям, я чуть не пропустила ответ:

– Потому что я не хочу, чтобы ты думала обо мне еще хуже, чем сейчас. Пошли. Наша остановка.

Карсон поймал мою руку, чтобы в толкотне на платформе мы не разделились. Я с радостью позволила ему порулить, пока сама обдумывала услышанное. О том, что стажера заботит мое мнение. О том, что он по крайней мере неоднозначно относится к своей роли в организации Магуайра. Создавалось впечатление, что шеф Карсону не нравится, а может, даже ненавистен. Уж точно он не по своей воле на этого человека работает. Но чем Большой Босс его удерживает? Не верю, что дело только в деньгах за колледж.

Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но с чего бы? Мне не нравились плохиши с неоднозначными моральными принципами. Мне нравились хорошие ребята – вроде новичков-фэбээровцев достаточно широких взглядов, чтобы браться за «висяки» на пару с подростком-экстрасенсом. Но когда мы вышли на пронизывающий чикагский ветер, и я глянула на чеканный профиль Карсона, то задалась вопросом: почему же не думаю о нем хуже, чем могла бы?

Институт востоковедения располагался в корпусе Чикагского университета. И выглядел не ближневосточным и не дальневосточным, а полностью западным благодаря увитым плющом фронтонам, каменным стенам и отделкой в стиле арт-деко.

Мы приехали сразу после открытия. На ступеньках перед входом я остановилась, как будто изучала резные панели над дверьми.

– В чем дело? – спросил Карсон.

– Ни в чем. – Я просто готовилась войти в здание с тысячелетней или двухтысячелетней историей внутри. – Музеи могут быть коварными. Просто встряхни меня, если начну разговаривать с мумиями или распевать древнешумерские застольные песни.

– Обалдеть. Развлекательная программа. – Стажер открыл тяжелую парадную дверь и широким жестом пригласил меня войти. – Жду с нетерпением.

Здание дышало историей и наукой, и я поймала себя на том, что невольно иду на цыпочках, словно в библиотеке. Лишь улыбающаяся за информационной стойкой волонтерша убедила меня, что мы не нарушаем святости сего места.

– Вы студенты университета? – спросила она, протягивая нам брошюру с картой музея. – Или приезжие?

Карсон выдал ей нашу заранее подготовленную легенду. Мы решили, что не будем прикидываться студентами факультета египтологии, поскольку там, вероятно, все друг друга знают.

– На одном из занятий нам дали бредовое задание кое-что зарисовать. Это вроде охоты на мусор [6].

Волонтерша сочувственно кивнула и глянула на нашу одежду:

– А, вы с худфака.

– Наш препод по истории живописи немного не дружит с головой, – продолжал Карсон с правильным соотношением драматизма и безразличия, дабы соответствовать стереотипу. Играл он до ужаса хорошо. – Мы должны набросать какого-то шакала Оостерхауса.

Дамочка нахмурилась – и, по всей видимости, неподдельно:

– Никогда не слышала об экспонате с таким названием.

– А вообще шакалы тут есть? – спросил Карсон с намеком на свою дьявольскую ухмылку.

Волонтерша улыбнулась в ответ, будто ничего не могла с этим поделать. Я закатила глаза по той же причине.

– Вниз по этому коридору и направо египетская галерея. – Она указала на ведущие из фойе двойные двери. – Уверена, там представлена куча шакалов.

– Спасибо, – поблагодарил Карсон. – Еще один вопрос. – Он достал телефон и вывел на экран фотографию Алексис. – Вот девчонка, которую мы пытаемся опередить в борьбе за приз. Вы ее тут недавно не видели?

Дама внимательно посмотрела на фотографию и помотала головой:

– Никогда ее не видела. Но я работаю тут только по четвергам.

Карсон снова ее поблагодарил, и она помахала нам, желая удачи.

Я уже двинулась вниз по коридору, украшенному огромным резным орнаментом до самого конца галереи. Он покрывал практически всю стену – крылатый бык с человечьей головой. Может, ассирийский? Вероятно, детали имели большое значение для того, кто в этом разбирается.

Никаких отдельных следов фантомов я не заметила. Но тщательно отобранные экспонаты насыщали воздух историей, древними свидетельствами рождения, смерти, династий. Мою голову переполняли обрывки звука и цвета – кузницы Железного века и залитая солнечным светом пустыня.

– Эй, солнышко. – Перед моими глазами помахали рукой. – Вызывает двадцать первый век.

Я моргнула и спустилась с небес на землю – к высоким потолкам, кабинетам с кондиционерами и ужасно потянутой шейной мышце, оттого что я, задрав голову, пялилась на пятиметровую статую фараона. Я огляделась вокруг и удивилась, как, сама того не заметив, перешла от Древнего Ирана к Древнему Египту.

– Ну и дела, – протянул Карсон. – А ты не шутила про музейные штучки.

– Я тебя предупреждала, – отозвалась я, будто это по его вине потерялась во времени. Сосредоточившись, обошла галерею и осторожно обшарила ее своими сверхчувствами, проверяя комнату на наличие любых горячих экстрасенсорных точек. – Видишь что-нибудь… шакальное?

– Ты мне скажи.

Я не поняла, о чем он, пока не посмотрела вокруг обычным зрением, переходя от одной отделанной известняком камеры к другой и сканируя экспонаты.

– Ух ты! В египетском изобразительном искусстве туева хуча шакалов.

– Едва ли это удивительно, – произнес незнакомый голос. Я подскочила. Карсон спокойно обернулся, как будто видел приближение чужака, а тот продолжил: – Шакалоголовый, или иногда собакоголовый, бог Анубис играл существенную роль в погребальных ритуалах и верованиях о загробной жизни.

С виду безобидный, он говорил с некой долей дружеского снисхождения, словно никак не мог удержаться. Парень выглядел слишком молодым, чтобы носить твидовый пиджак с заплатками на локтях. Какой бы там облик он ни пытался создать, добился лишь наружности ботаника.

– Ты здесь работаешь? – поинтересовался Карсон. Глупый вопрос, где еще мог работать парень с таким прикидом?

– Учусь в аспирантуре. Сара, волонтер за стойкой регистрации, сказала, что вы ищете нечто под названием… как?

– Шакал Оостерхауса. – Я следила за реакцией аспиранта на имя. – Нам нужно сделать наброски для занятия по живописи.

– О шакале не знаю, – ответил он без всякой видимой для меня фальши, – но в двадцатых-тридцатых годах двадцатого века тут работал профессор Оостерхаус. Здесь есть какая-то связь?

– Возможно, – откликнулась я тоном гораздо больше похожим на «Хотелось бы надеяться», чем на «Эврика!».

Аспирант указал на выход:

– Пройдемте в научную библиотеку. Посмотрим, найдется ли в архивах какая-нибудь информация.

Мой спутник словно замешкался, но такой план казался отличным, и потому, как только Заплатки На Локтях направился к выходу из галереи, я пошла за ним, и Карсон двинулся следом.

– Я ему не доверяю, – пробормотал он, когда провожатый удалился достаточно далеко вперед и не мог нас услышать. – С чего ему быть таким любезным?

– Мы в исследовательском институте, – зашептала я в ответ. – Это место призвано помогать людям находить всякую чепуху.

Карсон буравил глазами затылок аспиранта, будто мог заглянуть ему в череп.

– Он странно на тебя смотрел.

– Люди всегда так на меня смотрят.

Стажер издал неопределенный звук. Я позволила ему остаться при своем мнении. Кому-то ж из нас следует сохранять бдительность, даже по отношению к ботанику со слегка кроличьей улыбкой.

Мы поднялись по лестничному пролету, вошли в коридор с многочисленными дверьми, ведущими в кабинеты, и, наконец, добрались до читальных залов архивов. Локти открыл дверь, и мне пришлось удержаться от восторженного визга. Помещение изнутри напоминало Хогвартс.

Вдоль стен тянулись ряды столов и полок – и в глубине комнаты их становилось еще больше. Причудливо раскрашенный сводчатый потолок поддерживали дубовые арки. А окно в конце зала, украшенное декоративными цветами лотоса, наполняло помещение утренним светом.

Слабые сгустки фантомов кружились по комнате, словно обрывки тумана. Студенты за столами. Библиотекарша в твидовом костюме, расставляющая книги по полкам. Никто из них не обращал никакого внимания на живых людей, даже на меня. Они были лишь отпечатками прошлого, поглощенными своими делами.

Локти прошел к компьютеру:

– Сначала посмотрим здесь и понадеемся на удачу. В институте множество документов и книг, и мы как раз занимаемся тем, что вносим самые старые в базу.

Карсон подался назад, сложив руки на груди, поэтому я постаралась быть милой:

– Этот новенький компьютер кажется здесь почти неуместным. Я ожидала увидеть шкафы с каталожными карточками и библиотекаря с резиновым штампом.

– Такое у нас тоже есть, – заверил Локти. – Я про карточный каталог. Но дабы отыскать конкретные бумаги, карты и прочее – вещи, которые кроме как здесь не найти нигде, – у нас регистрируются люди со всего света. – Он закончил вводить данные в окно поиска, и на экране появился блок текста. – Вот. Карл Оостерхаус, антрополог родом из Германии. Родился в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году, умер в тысяча девятьсот сорок первом. Экспедиции в Египет в двадцать четвертом, двадцать шестом, в тридцатом… ну, в общей сложности порядка семи.

На этом краткая биографическая статья закончилась.

– И это все? – разочарованно спросила я, хотя не была уверена, чего вообще ожидала. – Вряд ли тут сказано, где он похоронен.

Локти проверил. Многие люди посчитали бы мое замечание странным, но, очевидно, не египтолог.

– Говорится только, что он умер в море. Обстоятельства не уточняются. – Он обернулся ко мне, объясняя: – Профессор не относится к хорошо известным представителям нашего факультета. Я слышал о нем только потому, что как-то случайно наткнулся на его труд в архиве.

Я ждала продолжения и, когда его не последовало, подтолкнула:

– Что за труд? Статьи и все такое?

– Ох. – Локти встряхнулся и снова уставился в экран компьютера. Карсон прав. Локти и правда странно на меня смотрел. – Журнальные статьи, да. И у нас должны быть его полевые заметки с финансируемых институтом экспедиций. «Верхняя долина Нила» – тысяча девятьсот тридцать первый год, «Нижняя долина Нила»…

– В полевых заметках говорится о его находках во время экспедиций? – прервал декламацию Карсон.

Локти перевел взгляд с меня на него и обратно:

– Над каким проектом, говорите, вы работаете? Должно быть, вы правда хотите получить хорошую отметку.

– Это больше похоже на приз, вообще-то. – Я толкнула стажера, чтобы тот достал свой телефон. – У нас есть соперники. Не видел здесь эту девушку?

Карсон показал ботанику изображение Алексис. Тот глянул на экран, потом присмотрелся поближе.

– Я ее встречал. Она приходила на мероприятие для потенциальных аспирантов. Думаю, она была там с одним из моих одноклассников.

Карсон не изменил позы, но, казалось, пришел в состояние полной боевой готовности.

– Как его зовут? – спросил он.

– Майкл Джонсон. Он аспирант первого года.

– Он сегодня здесь?

Локти неуютно поежился. Карсон так забрасывал его вопросами, что меня б на месте ботаника тоже передернуло.

– Не видел его. – Он указал на компьютер: – Хотите, чтобы я распечатал номера тех журналов?

– Да, спасибо, – поблагодарила я чересчур мило, дабы компенсировать манеры стажера. – Ты нам правда очень помог.

Локти быстро повернулся к клавиатуре, но его уши порозовели, выдавая смущение. Я же схватила Карсона за руку и потащила к одному из столов.

– Теперь у нас есть имя, – прошептала я. – Ты когда-нибудь слышал о Майкле Джонсоне?

– Я даже не знал, что Алексис собирается поступать в аспирантуру, – помрачнел стажер.

– А что еще ей делать со степенью по латыни и греческому? – Я убедилась, что Локти по-прежнему за компьютером. – Думаю, нам надо позвонить агенту Тейлору и сообщить ему имя.

Мои слова заставили Карсона онеметь на целую секунду.

– Считаешь, нам следует позвонить в ФБР? Нам, солнышко? Потому что я этого делать не собираюсь.

– Не упрямься, – прошипела я, будто мы спорили, чья очередь оплачивать счет. – Тейлор может вычислить этого парня, проследить за его перемещениями. У федералов есть ресурсы, которых у нас нет.

– Если мне понадобятся ресурсы, – парировал Карсон, – я позвоню боссу.

Прежде, чем я смогла ответить, кто-то откашлялся, и мы оба подняли глаза. Рядом стоял Локти с огромной стопкой книг в руках.

– Быстро ты, – заметила я, сменив тон и надеясь, что он ничего не услышал. И тут же подорвалась, помогая аспиранту сгрузить на стол тяжелые тома. – Это правда издания тридцатых годов?

– Или подшитые копии с оригиналов. Вот почему выкладке всего этого в интернет конца и края не видно. – Видимо моя восторженная реакция ему польстила. – Я все пытался вспомнить, где раньше тебя видел…

Бедняга. На большее фантазии не хватило? Карсон – так чтоб не заметил Локти, но прекрасно разглядела я – закатил глаза.

– Может, в кампусе? – предположила я, потому что будет не очень весело, если он видел меня по новостям из Миннеаполиса.

– О, вспомнил. Вот, смотри.

Аспирант положил книгу на стол, и, прежде чем он ее открыл, я успела прочитать название на обложке: «Женщины-пионеры в археологии». Он пролистал страницы, пока не нашел черно-белое зернистое изображение высокой стройной женщины на фоне пустыни. На ней были надеты бриджи, сапоги для верховой езды и темный жакет, и стояла она в «не-связывайся-со-мной» позе. Подпись ниже гласила: «Профессор Айви Гуднайт, Фивы, Египет, 1932».

Я чуть не разинула род, но вовремя удержалась. Я не раз видела это фото в нашем семейном альбоме. В роду Гуднайтов хватает первопроходцев, не упомянутых в учебниках истории. Вклад магии на благо общества либо остается секретом, либо ему придумывают другое объяснение. А тетушке Айви удалось совершить нечто выдающееся и по меркам обычных людей, и в области сверхъестественного.

– Это моя пратетушка. – Я пододвинула книгу поближе. – Мы правда так похожи?

Карсон заглянул через мое плечо, его дыхание щекотало мне ухо.

– Сходство сильное.

Локти пожал плечами:

– Сравнив достаточное количество изображений фараонов, начинаешь видеть семейные черты. Строение костей, супраорбитальные и зигоматические дуги… – Он умолк, испытывая неловкость и избегая смотреть на Карсона. – Не подумайте, что я пялился. Изображение доктора Гуднайт хранится здесь из-за ее работы, и… Эм, ну, тогда не буду вас отвлекать от дела, приступайте.

Аспирант метнулся прочь, при этом, к сожалению, еще больше походя на кролика. Я сочувственно поморщилась и повернулась к Карсону:

– Не хочешь поменьше злобствовать по отношению к парню, который нам помогает? Знаешь, как в поговорке, был бы мед…

Карсон взял самую верхнюю книгу в стопке и уселся с ней за стол.

– Не доверяю никому, а тем более таким отзывчивым. И у него нет никаких причин так интересоваться твоими зигоматическими дугами.

– Это значит скулы. – Но я все равно покраснела. – Судмедэксперты точно так же выражаются.

– Он вообще чересчур тобой интересовался. – Возможно, у стажера зашкалил инстинкт защитника (и, возможно, от этой мысли я затрепетала, как глупая девчонка), но его реакция больше походила на старую добрую подозрительность.

Я скользнула на стул напротив Карсона:

– Не у всех на уме коварный план, знаешь ли.

– Нет. – Он не отрывал глаз от алфавитного указателя лежавшей перед ним книги. – Не знаю.

Правда? Очень и очень печально.

Можно подумать, что все, чем я занимаюсь – общаюсь с мертвыми, раскрываю убийства, – должно было сделать меня более циничной. Но восстанавливая справедливость для других, или по крайней мере давая им покой, я добавляю очки в пользу вселенского добра. И знаю, как много людей стремятся делать то же самое.

Я притянула книгу с тетушкой Айви поближе и перевернула страницу на фотографию, где моя родственница трудилась на раскопках массивного каменного фараона, которого я видела на входе. Тетушка Айви всегда была моей героиней, поскольку оставила след в двух мирах, но до этого момента я не осознавала, как много для меня значит оказаться на ее излюбленной территории.

Погодите-ка. Я собралась блеснуть проницательностью, притупленной лишь тем фактом, что я, идиотка, не додумалась до этого раньше.

– Карсон, – позвала я, пододвинув ему книгу, – я знаю, как нарыть больше информации на Оостерхауса и, возможно, на его шакала.

Стажер внимательно рассмотрел фото Айви и раскопок и быстро сложил два и два:

– Думаешь, на статуе внизу могли остаться фантомные следы твоей тети?

– Ага. – Я убедилась, что говорю достаточно тихо, а Локти не ошивается поблизости. – Проблема вот в чем: когда я была там, то ничего не почувствовала, а значит – мне нужно дотронуться до этой штуки.

– Тогда тебе надо побеспокоиться о сигнализации, – проследил Карсон за ходом моих мыслей.

– Может, да, а может, и нет. Никто не сумел бы стащить статую без специального подъемного оборудования. Меня больше волнует видеонаблюдение. Уверена, народу будет что сказать, если я начну лапать фараона.

Карсон постучал пальцами по столу, осматриваясь вокруг, будто искал, как бы решить проблему подручными средствами.

– Ладно, – сказал он чуть погодя. – Могу дать тебе одну-две минуты. Но нам придется расстаться.

– Что ты собираешься делать? – В последний раз, когда мы расходились, он украл машину. Расставание заставляло меня нервничать.

– Кое-что с электричеством или питанием камер наблюдения, как я себе представляю. – Стажер поднялся и закрыл книгу. – Придумаю по пути.

– Тогда как я узнаю, когда мне можно без опаски заняться своим делом?

– Дай мне десять минут, потом иди.

– У меня нет часов.

– Как у тебя может не быть часов?

– Я всегда пользуюсь телефоном, но кое-кто его спер.

Он спокойно расстегнул свои наручные часы, повозился с ними, затем достал мобильник и установил в соответствующем приложении таймер, как только секундная стрелка добралась до двенадцати:

– Десять минут… пошли.

Я протянула руку за телефоном, но вместо него Карсон подал мне часы. Очевидно, он все же не так сильно мне доверял.

– Я в уборную, – объявил он, складывая книги в стопку. – Встретимся внизу?

– Конечно, – ответила я, разыгрывая свою роль. – Только уберу эти журналы и мигом прибегу.

За «мигом прибегу» я заработала очередное закатывание глаз, однако Карсон не спеша удалился, как будто знал, куда направляется. Я подождала, пока он скроется из виду, а потом бросилась к одному из компьютеров с электронным каталогом, чтобы посмотреть, есть ли доступ в интернет, но удача мне не улыбнулась. Потом я вспомнила все те кабинеты, мимо которых мы прошли, пока поднимались в галерею. Бессовестно проигнорировав знак, предписывающий вернуть все библиотечные материалы на полки, я поспешила – стараясь не показывать, что спешу – на выход и вниз по коридору.

Я чувствовала себя немного виноватой из-за того, что собиралась сделать со своими десятью минутами, но гейс на эту тему никак не высказывался, поэтому я затолкала совесть подальше и нырнула в первый попавшийся пустой кабинет.

Крохотная комнатка сама напоминала археологические раскопки стопками книг, бумаг, карт, набросков и снова книг; а посреди всего этого стоял стол с весьма допотопным и довольно большим компьютером, способным укрыть меня со стороны двери.

Ткнув клавишу, я вернула экран к жизни, глянула на часы Карсона, затем открыла окно браузера и вошла в свой электронный почтовый ящик. Мне пришло шестьдесят семь новых писем, все от членов семьи. Похоже, система тревоги Гуднайтов работала исправно.

Я пропустила все эти сообщения и начала новое для агента Тейлора. Оно должно быть коротким, не время любезничать.

«Проверь Майкла Джонсона, аспиранта Чикагского университета. Парень Алексис? Бывший парень? У меня предчувствие».

Я секунду колебалась, затем добавила:

«Верь мне.

Д.»

На большее времени не хватило, только кликнуть «Отправить» и закрыть браузер. На позиции внизу мне нужно быть через шесть минут и семнадцать секунд.

Я проверила коридор и шмыгнула к лестничной клетке. И ведь почти добралась, но тут услышала свое имя, произнесенное совсем не по-библиотечному громко:

– Мисс Гуднайт!

Я повернулась и увидела, что Локти с упавшим на глаза светлым локоном спешит ко мне. Первой мыслью было: «Блин, я попала из-за того, что не вернула материалы на место». А второй: «Блин, он знает мою фамилию». И теперь все обитатели этажа тоже знали, что я здесь.

Ботаник держал в руках книгу, открытую на детальном чертеже. Страницы казались старыми, но не обветшалыми; судя по виду, книгой не часто пользовались.

– Я нашел вот это, – взволнованно выпалил аспирант. – Полевые заметки с последней экспедиции доктора Оостерхауса. Как думаете, это то, что вы ищете?

Я забрала у него тонкий фолиант, дабы лучше рассмотреть, потому что рисунок изображал шакалоголового мужчину в египетском ожерелье и юбке. Записи внизу гласили, что сделан он из лакированного дерева, украшен золотыми листьями и деталями из эмали. Я не ощутила никакого притока экстрасенсорного возбуждения, но надежда тоже служила своего рода адреналином.

– Возможно. Должно быть, я пропустила его на экспозиции внизу.

– О, внизу его нет. Я проверил экспонат по номеру в каталоге. – Локти потянулся вперед и постучал пальцем по рисунку. – Он предоставлен для выставки в другом музее.

Я посмотрела на часы. Четыре минуты и двадцать с чем-то секунд.

– Где? Пожалуйста, только не говори, что в Австралии.

Аспирант смеялся дольше, чем моя фраза заслуживала, особенно учитывая, что отчаяние я не изображала.

– Нет, не так далеко. Всего-то в художественном музее Сент-Луиса.

Несмотря на тикавшие часы, я хотела выразить Локти свою благодарность.

– Спасибо тебе, – сказала, возвращая ему книгу. – Ты вышел за рамки служебного долга.

Он покраснел:

– Я архивист в весьма специфическом музее. Мне нечасто выпадает возможность проявить себя.

Когда он забирал у меня книгу, что-то выскользнуло из страниц. Мы оба наклонились, чтобы это подобрать и чуть не столкнулись головами. Аспирант смутился, а я подняла упавший на кафельный пол кусочек плотной бумаги. Сначала подумала, что это карточка из каталога, но, перевернув ее, увидела нарисованное чем-то вроде несмываемого маркера ухо. Анатомически не очень-то верное, но определенно узнаваемое.

– Странная закладка, – заметил Локти.

Да уж. Магии я не ощутила, но ведь ни черта в ней не смыслю. Однако от плохого предчувствия отделаться не могла. Если это какого-то рода заклинание, тогда что еще могло символизировать ухо, кроме как прослушку?

Столько всего надо обдумать, но у меня в голове продолжали тикать часы. Я разорвала карточку пополам, надеясь, что это разрушит заклятие, а затем повернулась обратно к собеседнику:

– Можешь посмотреть, кто последним брал книгу?

– Ну, книги из архива проверить нельзя, – ответил он, разрушая эту зацепку. Затем добавил: – Но, вероятно, можно узнать, кто последним выбирал ее в каталоге.

– Было бы просто здорово. – Возможно, я немного хватила через край, но моя благодарность была настоящей. Заклятие или нет, кто бы последним ни искал Оостерхауса и его шакала, он послужит лучшей путеводной ниточкой в поисках Алексис.

Я обрадовалась бы еще больше, смотайся аспирант по-быстрому это проверять, чтобы я могла спуститься вниз за оставшиеся две минуты и пятьдесят семь секунд. Когда тишина стала неловкой, я указала на лестницу:

– Я скоро вернусь. Мне просто нужно, э-э…

– Ой! – Он снова покраснел, и я была счастлива позволить ему прийти к любым выводам, удержавшим его от дальнейших расспросов. – Тогда я буду в…

Он бочком попятился в обратную сторону.

– Чудненько.

Как только Локти отвернулся, я поспешила вниз, сжимая в руке разорванную карточку. Добравшись до первого этажа, сунула обрывки в карман и, как будто только что не неслась сломя голову, спокойно вошла в галерею, посвященную Египту. У меня даже осталась одна свободная минутка…

…И никакого уединения. В галерее было полно народу. Не в том смысле, что ступить некуда, но многовато для нашей затеи. Вероятно, проходила какая-то экскурсия или учебное занятие, поскольку у саркофага о чем-то распинался доцент, и, по всей видимости, дальше никто двигаться не собирался.

Что бы там Карсон ни задумал, это должно было случиться в следующие двадцать секунд. И кроме как громко заорать «Пожар!», больше вариантов выпроводить группу я не видела. Мумия в саркофаге, может, и спит вечным сном, но вот у гида будет что сказать, и немало, если я перешагну через низко висящий бархатный шнур и положу ручонки на царя Тута.

Я все еще скрипела мозгами, когда внезапно потух свет, и галерея погрузилась в непроглядный «мать-моя-женщина-я-в-темноте-с-мумией» мрак.

– Никому не двигаться, – велел доцент. – Мы не хотим, чтобы в темноте вы что-нибудь снесли.

Ага, как же. Слабые фантомные следы на стоявших в ящиках экспонатах размечали для меня комнату, пока я бежала в другой ее конец к величественному часовому. Но я забыла об оцеплении высотой по щиколотку и, запнувшись, с жутким грохотом снесла медные столбики. Я завалилась лицом вниз и только по счастливой случайности не вписалась головой в базальтовый постамент.

– Я сказал не двигаться! – выкрикнул доцент.

– Я в порядке! – заорала я в ответ, боясь, что кто-нибудь решит проверить мое самочувствие. Но порядком тут и не пахло. Мне нужно было добраться до статуи до того, как включат освещение.

Камень под моими руками оказался холодным, а высеченные иероглифы под пальцами – шероховатыми. Я воззвала к прошлому, не настолько далекому с его художниками и резцами, но лет на сотню назад. В экстрасенсорном эквиваленте – все равно что с крыши крикнуть.

«Айви Гуднайт, если от тебя хоть что-то здесь осталось, отзовись».

Тишина.

«Тетушка Айви, мне нужна твоя помощь!»

Ничего, кроме приближавшихся шагов и подпрыгивающих зайчиков света от фонариков.

Надежда рухнула под сокрушительным весом неудачи, я уронила голову и растеклась лужицей на полу. Что теперь? Единственное, что я умею, – разговаривать с мертвыми. Если это не сработало, то какой от меня прок Алексис?

Оставалась наводка, которую я отправила по е-мейлу Тейлору. Майкл Джонсон. И факт, что Алексис бывала с ним в музее. И подсказка в виде ушастой карточки. И статуя шакала в музее Сент-Луиса. И флешка, которую мы так и не разблокировали.

Все эти вещи ждали, когда я поднимусь с пола.

А еще – пара поношенных кожаных ботинок прямо перед моим носом. Запылившихся от песка ботинок, которые я прекрасно видела в непроглядном «что-ж-я-такое-вызвала» мраке.

Глава 16

– Вызывала? – спросила нависшая надо мной тень.

Проследив взглядом вверх по сапогам, бриджам для верховой езды, очень большой куртке и шарфу, я обнаружила, что призрак, иронично вскинув рыжую бровь, смотрит на меня в ответ.

Мда, не такой мне виделась встреча с кумиром. Я вскочила на ноги, но, так и не выпутавшись из шнура, только шума наделала.

– Не двигайся! – крикнул экскурсовод, и из темноты донесся еще чей-то голос:

– Мы сейчас. Оставайтесь на месте, пока не включится свет.

– Кто ты? – спросила тетя Айви.

Она выглядела совсем как на семейной фотографии: под тридцать, очень самоуверенная и даже близко не настолько удивленная, как следовало бы. Заметив мои рыжие волосы, тетя внесла поправку в свой вопрос:

– Или лучше спросить, какой сейчас год? И где мы?

Неудивительно, что пришлось приложить столько усилий, чтобы ее призвать. Должно быть, след почти исчез. Что вполне объяснимо: Гуднайт, если не захочет, не станет после смерти нигде слоняться.

– Меня зовут Дейзи. – Даже если бы рядом никого не было, я бы все равно разговаривала про себя, потому что это самый быстрый способ – буквально со скоростью мысли. – Я твоя пра-пра… В общем, не важно в каком поколении, потому что я в беде и мне нужно знать все, что ты можешь рассказать о шакале Оостерхауса.

– Понятия не имею, что это. – Я едва не выругалась, мысленно или вслух, но тут тетя Айви продолжила: – Знаю только профессора Оостерхауса. Он здесь преподает – преподавал. – Она потерла лоб, совсем как сделала бы при жизни. – Прости, но мое ощущение времени в полном беспорядке.

– Не беспокойся. Бывает. – Ну а как иначе, если твои прошлое, настоящее и будущее уже произошли?

Но тетя Айви все равно забеспокоилась, словно ощутив мое волнение. От прилагаемых усилий собрать воедино воспоминания ее фантом начал мерцать, однако стабилизировался, когда я еще больше влилась в нашу духовную связь.

– Что-то было с ним связано, и этот шакал в голове крутится… – сказала тень. – В начале тридцатых Оостерхаус покинул институт. Темная история.

То есть в тридцатых годах двадцатого века. Сопоставив хронологию с немецкой фамилией ученого, я высказала дикое предположение:

– Он был сторонником фашизма?

– Совсем нет, – ответила Айви, и по связи, казалось, проскочила искра. – Когда он ушел, я была в отъезде, но по возвращении услышала сумасшедшие россказни о том, что профессор якобы основал какой-то культ и клялся, будто нашел нечто, способное разгромить Третий Рейх.

Мои мысли поскакали в совершенно безумном направлении, сильно напоминающем сценарий «Индианы Джонса».

– Профессор нашел какое-то оружие?

Вроде того, оплавляющего лица, из «Утраченного ковчега»? Меня затрясло от макушки до кончиков поджатых от ужаса пальцев ног.

– Не знаю. Вот дерьмо! – От отчаяния, свозившего в ругательстве тети, воздух посвежел. – Я помню лишь доходившие до меня слухи, и в моей голове это просто разрозненные кусочки.

Я попыталась ее успокоить. Вот только до нас наконец-то добрался охранник с фонариком. Когда галерею прорезал луч света, я свернулась в тени статуи, где бы охранник, помогая остальным, меня не заметил.

– Что там о слухах? – подгоняла я Айви. – В досье профессора, хранящемся в архивах, ничего не сказано о том, когда и почему он оставил институт.

Когда охранник прошел мимо, она торопливо заговорила:

– Официально все замяли, но поговаривали, что профессор спятил. Бредил идеями, основанными на собственном переводе «Книги мертвых».

Я знала, что это за книга – иначе хреновый из меня медиум, – инструкция о том, как правильно мумифицировать тело и подготовить душу к переходу в загробный мир. Единой версии не существовало, так как с династиями менялись и ритуалы.

Воспоминания возвращались к Айви беспорядочным скопом, и она уже тараторила:

– Оостерхаус сказал, что нашел версию, написанную древним культом, верившим в магическую силу души после смерти. Но доказательств существования такой книги не было. По крайней мере, таких, которые можно найти, а я, поверь, искала.

Разумеется, искала. Оставить такое не расследованным Гуднайт не могла.

– Значит, ты не в курсе, была ли это настоящая магия или выдумка профессора?

– Нет, выдумщиком я бы его не назвала. – Айви нахмурилась. – Он не озвучивал теории, в которых не был уверен. Они говорят – говорили, – профессор пытался возродить среди студентов этот культ. Создать что-то типа тайного общества.

Мое сердце окутал кладбищенский холод.

– Что-то вроде братства?

– Да! Именно так оно и называлось. Братство Черного… – Айви замолкла, слегка вздрогнув от осознания, и я поняла, что она собиралась сказать.

– Шакала, – прошептала я.

Внезапно в глаза ударил яркий свет фонарика, и державший его охранник спросил:

– Юная леди, вы в порядке?

Справа от меня расхаживал и гневно разговаривал сам с собой призрак Айви:

– Почему я не вспомнила об этом сразу же, как только ты упомянула о шакале Оостерхауса? Что за простофиля!

– Все в порядке, – сказала я. Уже вслух. – Ты просто призрак.

Моя пра-пра-тетя выпрямилась в полный рост:

– Я профессор Айви Гуднайт. А не просто что-то там.

Охранник отвел свет фонарика от моего лица, и стало видно, что он смотрит на меня как на дурочку.

– Ты ударилась головой, когда упала?

– Нет, нет, – поспешила заверить. – Я в порядке.

Ничего я не в порядке. Я пыталась не следить глазами за мельтешащей тетушкой и не сходить с ума из-за возможности, что мое братство – бьющее окна, метающее магию братство с кладбища – имеет отношение к Братству Черного Шакала Айви.

Я и не осознавала, что так «громко» думаю, пока призрак тети Айви не юркнул ко мне с напряженным от беспокойства лицом:

– Единственное, в чем я полностью уверена, это то, что братство и правда существовало. Этот оостерхаусовский шакал вполне мог оказаться тем, что, как верил профессор, способно было остановить завоевание Европы Германией.

От ее волнения у меня закружилась голова, и воздух снова похолодел. Охранник следил за мной… нет, он мне что-то говорил, не дождался ответа и теперь тянулся к рации, чтобы вызвать медицинскую помощь, а я не могла этого допустить.

– Извините, – пробормотала я и самостоятельно поднялась на ноги. – Понимаете, я боюсь темноты. Вот почему побежала и споткнулась. – Мне не пришлось изображать дрожь, слова Айви заморозили кровь в моих венах.

Тут в зале снова вспыхнул свет, и, чтобы окончательно убедить скептически настроенного охранника, я преувеличенно радостно воскликнула:

– О, слава Богу! Теперь со мной все будет хорошо.

Он потянулся к моей руке:

– Позвольте сопроводить вас в вестибюль, чтобы уж наверняка.

Если он уведет меня от фараона, то уведет и от Айви. Я запаниковала, тетя тоже:

– Послушай! – Слова, образы и эмоции посыпались из ее разума в мой, как падающие звезды. Песок и жара, пыль и опасность. Холодные металлические танки и горячий огонь плавильных печей. – Если этот шакал – оружие Оостерхауса, и братство хранит секрет, ты не можешь позволить им до него добраться. Ты никому не можешь позволить до него добраться. Дейзи, ты должна найти его первой.

– Хорошо, – ответила я, когда охранник потащил меня прочь от статуи.

Я вела рукой по фараону так долго, как это было возможно, а Айви вышагивала рядом.

– Хорошо, – повторила я, потому что в мире было предостаточно и немагического жуткого оружия.

И повторила еще раз, ибо даже думать не могла о том, что кто-то станет обладать такой властью:

– Хорошо.

Два тройных обета. Спасти девушку, спасти мир. Повезло, что я Гуднайт.

– Ты Гуднайт, – быстро сказала Айви, потому что мы теряли связь. – Помни, ты не одинока.

Я подумала о скопившихся к этому времени пятистах шестидесяти семи сообщениях в моей электронке. В духовном мире я никогда не оставалась одна, но в действительности дело обстояло совсем иначе. Как мог кто-то из моей семьи мне помочь, когда они так далеко?

Охранник придерживал меня осторожно, будто хрупкую статуэтку. В конце концов я сосредоточилась на физическом мире и увидела, как к нам бежит Карсон. Его шаги болезненно отдавались у меня в голове.

– Ты в порядке? – Он схватил меня за плечи и наклонился, чтобы заглянуть в глаза. И это не было игрой. Вероятно, выглядела я и правда дерьмово. – Что произошло?

– Стало темно, – сказала я, подкрепляя невинную ложь для охранника. – И у меня мигрень начинается. – Это многое объясняло, в том числе и торопливый побег из зала. Да и не врала я. Чувствовала, как боль с грохотом надвигается на меня, будто оползень с горы.

Карсон перехватил инициативу, поблагодарил охранника, обнял меня и повел из здания. В рекордное время мы оказались на улице.

Стажер что-то пихнул мне в руку:

– Солнечные очки. Надень.

– Спасибо. – Я неловко водрузила очки на нос. Даже затянутое облаками небо жгло глазные яблоки.

Когда мы затормозили на тротуаре, потоку спешащих на лекцию студентов пришлось нас обходить. Было ветрено и влажно, и странно, что все еще середина утра. Я глянула на часы Карсона и осознала, что свет в музее погас всего лишь на несколько минут. Пока разговаривала с Айви, я находилась в духовном времени.

– Что стряслось? – спросил Карсон. Он выглядел готовым в случае надобности меня подхватить. – Ты до нее достучалась?

– Да. Потому голова и раскалывается. Это не так просто, как с миссис Хардвик.

Сам по себе разговор с призраком – не проблема, но вытаскивание тени умершего из забытья и помощь в восстановлении памяти заставляли меня дрожать от истощения. Равно как и понимание, что мы выступили против человека – или нескольких людей, – готового пойти на похищение и убийство, лишь бы заполучить артефакт достаточно сильный, чтобы остановить целую армию.

– Дейзи, – вернул меня в настоящее Карсон, твердым ровным тоном с хорошей примесью властности. – Сейчас ты на пять шагов впереди меня. Скажи, что дальше.

– Дальше, – ответила я, заставив голос звучать гораздо сильнее, чем я себя чувствовала, – мне нужен океан кока-колы и поездка в Сент-Луис.

Глава 17

Мы неслись по федеральной автостраде во второй украденной за день машине. Я так переживала, что потеряла зацепку в деле Алексис, и так рвалась добраться до шакала раньше всех, что одним угоном больше, одним меньше – какая разница.

Я думала, головная боль связана с двумя тройными обещаниями, которые сражались в моем подсознании, но со временем ощутила, как гейсы соединились друг с другом. Да, жизнь Алексис важнее всего, однако по мере сбора улик я убеждалась, что след к шакалу идет параллельно следу похитителей дочки Магуайра.

Мы миновали Чикаго, и к тому моменту три бутылки колы и получасовой сон избавили меня от мигрени. На трассе Карсон прибавил скорость, но в пределах допустимого.

Сидя в низком ковшеобразном сиденье спортивного автомобиля, я чувствовала себя так, будто практически лежу на дороге.

– Заявись ты к моему дому на такой тачке, тетя в жизни бы не отпустила меня с тобой на свидание, – заметила между прочим.

Карсон глянул на меня и опять на сосредоточился на дороге:

– Ей не нравятся спортивные автомобили?

– Нет, только Корветты. Наверное, владелец такой машины когда-то разбил тетушке сердце.

Я снова развернула записку аспиранта, которую Карсон передал мне со словами: «От твоего парня», как только мы сели в машину. Локти извинялся, что не нашел имя, но запрос на полевые записи экспедиции Оостерхауса был сделан каким-то студентом из Института востоковедения. Значит, Майкла Джонсона нельзя исключать из списка подозреваемых.

– Давай кое-что проясним, – предложил Карсон, вынимая порванную в клочки карточку с ухом. Я рассказала ему о своих приключениях, показала обрывки, и стажер подтвердил, что уже видел подобное. Похоже, Магуайр и его подручные считали использование магии удобным и технически неуловимым средством. – Считаешь, те, кто украл Алексис, стоят и за нападением на нас на кладбище, и вот за этим?

– Во всех трех случаях замешена магия. – Я посчитала по пальцам: похищение, нападение и заклинание-прослушка. – Либо все дело рук одной группы, либо на среднем западе развелась куча банд чародеев.

Карсон на самом деле задумался о второй возможности, но все же ее отверг:

– И ты думаешь, что они связаны с Братством Черного Шакала, о котором говорила твоя тетя?

– Они учатся в одном институте, и как-то сложно отбросить привязку к шакалу.

Я повернулась к нему лицом, чтобы лучше объяснить. Всегда предпочитала хоть какую-то рабочую версию бестолковому блужданию.

– Вот что я думаю: тайное братство Оостерхауса… скажем, напоминало скорее Клуб прикладной магии, чем Общество памяти покойных египтян. И парни, с которыми мы столкнулись на кладбище, каким-то образом об этом узнали и возродили традицию.

Карсон явно сомневался:

– Значит, кучка студентов нашла упоминание об Оостерхаусе и начала баловаться с волшебством?

Я пожала плечами:

– Почему нет? Половина моих соседей по общаге пробуют то одно, то другое.

Он глянул на меня с любопытством:

– А ты чем балуешься?

– Преступной жизнью.

Мне не хотелось сейчас вспоминать об учебе. Особенно о семестровых экзаменах, которые назначены на понедельник. Ведь я совсем к ним не готова.

Карсон предложил свою теорию:

– Может, Братство никогда и не распадалось, просто существовало в глубоком подполье.

– Тетушка Айви убеждена, что Братство не выдумка и что им ни в коем случае нельзя позволить добраться до Шакала.

Обгоняя медленно ползущий минивэн, стажер задумался:

– А она точно сказала, что это оружие массового уничтожения? Вдруг просто энергия? Необязательно хорошая или плохая.

– Вот только не надо мне говорить, мол, людей убивают не волшебные артефакты, а другие люди, – попросила я. – Что хочешь делай, хоть вырывай волшебную пену для ванны «Фермы Гуднайт» из моих окоченевших мертвых пальцев, но я на все сто за версию о существовании жутких нацистских артефактов.

Мы неловко замолчали. Я даже почувствовала облегчение, когда Карсон поинтересовался:

– А ты действительно хочешь превратить разговор в обсуждение второй поправки [7]?

Ага, забавно, учитывая, что он стажер у криминального босса, а я – бесплатный консультант в ФБР. Но я продолжала на полном серьезе:

– Я родом из Техаса. Там все крутится вокруг права на ношение оружия. Довольно утомительно, независимо от того, «за» ты или «против».

Я заметила улыбку Карсона, а затем он сразу посерьезнел:

– А как же «Книга Мертвых», которую не смогла найти твоя тетя?

– Без понятия. – Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что парни говорили в мавзолее. – На кладбище ребята из Братства что-то искали, но не Шакала. Они сказали, что если не найдут это, то и Шакал, и Алексис будут без надобности. Может, как раз «Книгу Мертвых».

Карсон достал флешку из кармана и протянул мне:

– Думаешь, там есть зацепка, где она может быть?

Я посмотрела в пустые глаза мумии и снова на стажера:

– Прости, но я с пластиковыми мертвецами не разговариваю – только с настоящими.

– Ха-ха. Но вдруг Алексис что-то нашла, занимаясь исследованиями. Мне кажется, ниточка ведет в древний мир. Алексис знала о магии, потому могла воспринять информацию иначе, чем другие студенты. Что-то такое, что упустили за восемьдесят с лишним лет.

– Восемьдесят лет – долгий срок.

И разве могла она найти то, что оказалось не под силу моей тете?

– Алексис просто гений. Она участвовала от колледжа в телевикторине. – Карсон посмотрел на меня. – Возможно, она знала тех парней, но когда поняла, что собой представляет Шакал, отказалась делиться с ними сведениями.

Не бог весть что за версия, но у нас еще много расходящихся в разные стороны ниточек.

– Ты правда не знал, что она собиралась в аспирантуру? – спросила я.

– Нет, мне она не говорила. – Карсон снова спрятался за маской, но не смог скрыть, что молчание Алексис его беспокоило, и сильно.

– Наверное, думала, что ты расскажешь ее отцу.

Я оставила эту тему, и мы продолжили путь в молчании. Карсон превысил скорость и обогнал еще одну машину. Я решила, он знает, что делает, ведь нам нельзя попасться дорожной полиции. Как минимум один из нас уже, вероятно, объявлен в розыск.

– Так что Братство подслушало? – наконец спросил стажер.

Я мгновенно проиграла в памяти эпизод с магическим «жучком».

– Что Шакал – либо тот самый, либо какой-то другой – находится в Сент-Луисе. А так как заклинание лежало в книге, то они не выяснили ничего нового. Разве что теперь знают, что мы тоже в курсе.

Карсон долго молчал.

– А тип в твидовом пиджаке называл тебя по имени?

О да. Теперь им известно и это.

– Только по фамилии.

В раздумье Карсон стиснул пальцами рулевое колесо. Я пыталась успокоиться, но без конца представляла семью в ловушке между планом Магуайра и Братством Сволочных Чародеев. Надеюсь, у Святой Гертруды есть подмога, ибо понадобится уйма ангелов, чтобы защитить моих близких.

– Что? О чем ты думаешь? – требовательно спросила я.

После очередного долгого молчания, Карсон наконец пояснил:

– Мы все гадали, почему Братство потребовало у Магуайра достать Шакала, ведь они знают о нем намного больше нас. Возможно, им нужны средства босса. Особенно, если они и правда кучка студентов.

– А у Магуайра много средств, – поддакнула я, не понимая, при чем тут я.

– Деньги, магия и охранники, – согласился Карсон. – Убив телохранителя и похитив Алексис, они тем самым удостоверились, что мы раздобудем еще кое-кого: экстрасенса, способного общаться с мертвыми.

Я задрожала, несмотря на теплый воздух, дующий из печки.

– Откуда они обо мне узнали?

– Есть новое изобретение под названием Интернет.

Я не послала Карсона куда подальше только потому, что он был за рулем.

– Как же они узнали, что Магуайр схватит меня?

У стажера и на это нашелся ответ:

– Не секрет, что Магуайр любит все держать под контролем. Но даже останься ты с ФБР, все равно бы занималась поисками Алексис.

Я уставилась на него, все еще ни черта не понимая:

– Но почему?

– А это, солнышко, вопрос на миллион. – Карсон посмотрел на меня так серьезно и напряженно, что мое сердце забилось – и вовсе не от того, что он оторвал глаза от дороги, ведя машину с сильным превышением скоростного режима. – Может, мне тебя высадить возле ближайшего полицейского участка? Звякнешь своему агентику ФБР.

Исключено. И дело не в волшебном принуждении, а во мне самой.

– Может, тебе заткнуться и следить за дорогой? – внесла я другое предложение.

Стажер почти улыбнулся и, снова глядя на трассу, двинул рукой, будто собрался сжать мою в знак поддержки.

Вот только вместо этого увеличил звук радио, и зазвучала что-то старенькое в исполнении Kings of Leon.

В лесопарке Сент-Луиса находились зоопарк, парочка музеев, театр, статуи, теплица и мириады извилистых тропинок. Множество прогуливающихся людей и бегунов наслаждались бодрящим воздухом, а послеполуденное солнце словно поджигало осенние листья. Самая обычная осень, за одним исключением: на кону человеческие жизни.

– Надеюсь, в музее есть кафе, – заметила я, вышагивая по парковке и разминая спину после пяти часов сидения в машине.

Карсон одарил меня насмешливо-недоверчивым взглядом:

– А что случилось с молочным коктейлем и картошкой фри, которые ты проглотила два часа назад?

– Так целых два часа прошло! – Мысли о еде отвлекали меня от размышлений о похитителях и убийцах.

Нашей целью оказалось большое здание в стиле арт-деко, расположенное на холме, который круто спускался к лужайке и декоративному озеру. Я с тревогой разглядывала местность, надеясь, что шакал там, а Братство сюда еще не добралось. Узел в животе затянулся туже, когда я увидела баннер, колышущийся над главным входом в музей:

«Искусство Помпей».

Зашибись! Теперь точно хуже некуда.

– Что не так? – спросил Карсон, когда я не поднялась по лестнице вслед за ним.

– Чертовы Помпеи, вот что не так.

Он промолчал. Может, название города говорило само за себя. Артефакты массовых катастроф явно составляли для меня проблему.

– Давай просто сходим на разведку и поищем улики. Мы ведь даже не уверены, что этот шакал и есть тот самый.

– Ладно, – согласилась я, чуточку успокоившись. Самую малость.

– И не привлекай внимания. Уверен, сейчас полиция уже разыскивает длинноногую как жираф готку из семьи Уизли.

– Как газель, – поправила я. Какое там спокойствие, когда в моем организме столько адреналина.

– Если копы косо на тебя посмотрят, толкни меня, и я проверну свой трюк.

– Что-нибудь еще, мастер джедай?

– Да. Предположительно, там установлены камеры слежения, поэтому, пожалуйста, не разговаривай с невидимыми людьми. Давай постараемся притвориться обычной парочкой на свидании.

Ну и как, черт побери, я должна расслабиться? Разве Карсон не понимает, сколько всего постоянно крутится в моей голове?

Но вслух я просто сказала:

– Конечно. Какое же первое свидание без ситуации на грани жизни и смерти?

– Смотри на это так: тут все равно лучше, чем на кладбище, – заметил стажер и легко потянул дверную ручку.

Вестибюль музея напоминал громадное мраморное хранилище, сплошь из изгибов, колонн и чистых линий. Тихие голоса посетителей звенели под сводом. Вход был свободный, но Карсон положил деньги в ящик для пожертвований. Я знала, что он придерживается легенды, но жест выглядел искренним. Похоже, стажер мафиози оказался щедрым и заботился об общественных интересах.

– С чего начнем? – спросил он.

Судя по табличке, музей закрывался через час.

– У нас мало времени. – Я поискала план здания. Скульптуры и изделия из бронзы стояли на страже в главном зале, отделяя отдел античности и искусства до эпохи Возрождения от экспонатов после эпохи Просвещения. Я заметила комнату с белыми мраморными статуями и кивнула: – Давай пойдем туда.

Мы миновали охранника, и я схватила Карсона за руку, переплетая наши пальцы. Он изумленно посмотрел на меня, и я пояснила:

– Мы же на свидании, забыл? Это была твоя идея.

Он почти незаметно бросил взгляд через мое плечо и улыбнулся:

– Одна из лучших. – Затем склонил голову поближе и прошептал мне на ухо: – Камера наблюдения в том углу.

Когда он выпрямился, я пару раз сглотнула и только потом сумела ответить, прикрывая смятение праведным раздражением:

– Надеюсь, ты не выдумываешь. Или я надеру тебе зад, когда все закончится.

Карсон не улыбнулся, но его глаза дьявольски блеснули, и он не отпускал мою руку, пока мы шли мимо ряда римских статуй.

– Ты еще при первой встрече надрала мне зад.

Я смотрела на потрескавшиеся мраморные фигуры, ища горячие точки и ауры и изображая спокойствие, как будто прикосновение щетины стажера к моей шее не вызвало мурашки.

– Вот как раз зад я тогда не трогала.

Карсон изумленно рассмеялся, привлекая взгляды и шиканье экскурсовода в углу. Я тоже рассмеялась, заработав сердитый взгляд, отчего стало еще сложнее задушить истерику. Наверное, сказалось потрясение от недосыпа и слишком большого количества колы.

– Молодец, нас сейчас еще отсюда выведут, – проворчал Карсон, уже не смеясь, и пихнул меня в другой зал.

Я все еще хихикала и не потрудилась сосредоточиться, поэтому энергия экспонатов обрушилась на меня с силой самолета, набравшего максимальную высоту.

Пыльный пресс смерти придавил меня, словно куча пепла. Старый и смешанный, сохранившийся и окаменелый, он наполнил мои легкие, ухватил за горло и перекрыл дыхание.

Колени подогнулись, и Карсон обнял меня за талию. Он не спросил, что случилось, а просто уточнил:

– Что тебе надо?

Нужно восстановить мои щиты. Полностью сосредоточиться и вытолкнуть силовое поле из сознания, сдерживая отголоски давления восставшей земли и сногсшибательный удар тысячи одновременных смертей, сохраненных тем самым катаклизмом, который их и убил.

Вот до чего доводит флирт. Я знала, что здесь за выставка, но все равно влетела сюда неподготовленной. И винить, кроме себя, некого.

– Дейзи, ты здесь? – Карсон встряхнул меня, явно переживая.

– Да, – прохрипела я.

И обрела почву под ногами в буквальном и фигуральном смысле.

Зал превратили в римскую усадьбу, чтобы показать искусство в мозаиках и статуях. Экспонаты были в великолепном состоянии, но множество смертей, которые они видели, увековечились в камне, так что разрывы и лоскуты виднелись на психическом уровне. На маленьких платформах стояли гипсовые слепки, сделанные из затвердевших форм пепла мертвых, сохранившихся там, где они рухнули во время извержения вулкана. Эти слепки составляли часть выставки, словно ужасное творение Матери Природы.

– Идем, – потянул меня Карсон к заднему ходу, где висел указатель «Туалеты». А в пустом коридоре прижал меня к стене и спросил: – Что это было?

– Дурацкие Помпеи. – Я отошла от стены и, пошатываясь, двинулась к фонтану. Горло горело, словно я побывала в пирокластическом облаке.

Карсон пошел следом и стоял рядом, пока я жадно пила.

– Дейзи… я спрашивал, что ты сделала? Я это почувствовал.

Это привлекло мое внимание, и я выпрямилась, дрожащей рукой вытирая с губ капли воды:

– В смысле? Почувствовал останки?

– Нет. Может быть. Не знаю. – Карсон схватил меня за руку. – Когда ты стала задыхаться и согнулась, мне показалось, что вместо тебя я держу оголенный провод. Думал, у меня сердце остановится. А потом почувствовал, будто вдыхаю пламя.

Я округлила глаза, глядя на стажера поверх наших соединенных рук:

– Что это значит?

– Понятия не имею.

Может, и нет, но он явно о чем-то думал. Я буквально видела, как колесики крутятся в его голове, но Карсон ушел глубже, туда, где скрывал себя от окружающих.

– А сейчас что-нибудь чувствуешь? – спросила я, и, клянусь множеством котов Святой Гертруды, имела в виду только магию. В буквальном смысле. А вовсе не «чувствуешь ли ты нашу близость или то, как моя рука прижимается к твоей груди, а твоя – к моей?» И уж точно не «чувствуешь, что мое сердце замрет, если обнимешь меня крепче?»

– Нет, – ответил Карсон с ленивой улыбкой, которая относилась ко всему, что я не имела в виду, но подсознательно подразумевала. – Ты и правда как огонь, Дейзи Гуднайт, но что бы ни случилось, оно уже закончилось.

Объявление по музейному громкоговорителю избавило меня от необходимости придумывать ответ, да и вообще размышлять:

– Музей закрывается через тридцать минут.

– Давай поторопимся, – предложил Карсон. Однако поколебался, прежде чем отпустить мою руку.

Мы перестали притворяться и почти бегом добрались до крыла античных культур через греческий отдел, полный красивых урн и гончарных изделий, но где не стояло ничего даже отдаленно похожего на шакала.

– Где же, черт побери, Египет?

– В Северной Африке, – ответил Карсон. И он еще упрекал, что я не воспринимаю ситуацию серьезно. На перекрестке между залами стажер посмотрел по сторонам, а затем уверенно заявил: – Сюда.

Мы прошли мимо Месопотамии, где резной орнамент хранил в себе отголосок духа каменщика. Искусство – оно все такое, полное теней, которые оставили свой след в камне и части душ на холсте, насыщенное почтительным восхищением посетителей музея.

Но у меня не было времени восхищаться. Я почувствовала призрачный аромат ладана и мирры, а шепот и мелодичный шум в голове и бегущие по спине мурашки заставили двигаться быстрее. Смерть была моей резонансной частотой, и что-то рядом со следующей арочной дверью играло мою мелодию.

Я думала, тут будет один призрак, но их оказалось два. Первый – египтянка с черными волосами, уложенными в сложную прическу, и экзотическим макияжем. Тяжелое ожерелье с драгоценными камнями скрывало ее декольте больше, чем льняное нарядное платье. Тень озадаченно смотрела подведенными углем глазами на другого духа – охранника средних лет с короткой стрижкой «ежик» и толстой шеей. Второй призрак также застыл в удивлении.

Может, потому, что он стоял над своим распростертым на полу телом, а его кровь алым причудливым пятном растекалась по белой мраморной плитке.

Глава 18

Карсон споткнулся и замер в дверях. Понятия не имею, было ли сорвавшееся с его губ слово проклятием или молитвой, но вообще на верующего он не очень-то походил. В любом случае этот возглас выдернул меня из прострации и заставил действовать.

Я рухнула на колени рядом с охранником и принялась искать рану – скорее на ощупь, чем глазами. Обшарив коренастое тело, я нашла разрыв на влажной рубашке из полиэстера, а под ней – небольшую, словно от стилета, дыру меж ребрами. Горячая кровь текла по моим пальцам, и я надавила сильнее, пытаясь ее остановить.

– Не надо… – начал было Карсон, но предупреждение запоздало.

Я знала, что не стоит ничего трогать, но еще знала, как выглядят мертвые и не совсем мертвые, и охранник принадлежал ко второй категории. Вопрос в том, смогу ли я помешать ему перейти в первую.

– Дуй за помощью, – приказала я и тут же активировала свои экстрасенсорные чувства.

Все материальное заволокло туманом, а призрачное стало резким и ослепительно ярким. Я видела бледную психическую нить, что тянулась от груди мужчины к его тени, стоявшей над телом. Когда я прижала к ране вторую ладонь, чтобы надавить посильнее, по рукам поползло покалывание, словно я коснулась провода под напряжением. Жизнь и смерть обжигали мою кожу.

– Почему не сработала сигнализация? – ошеломленно спросил призрачный охранник. Он, как водится, был в шоке, но притом таким ярким, какими фантомы не бывают.

Потому что это не фантом. Мужчина стоял передо мной целиком. Я смотрела на душу и экстрасенсорный поток, что связывал ее с телом.

На мгновение я забыла, как дышать. Ток между ладонями, пламя, пробегавшее по моим пальцам – это не призрачные остатки. Это человеческая жизнь.

– Он только-только ушел, – сообщила тень египтянки, и деловые нотки в ее голосе вернули меня обратно на землю.

– Кто? – спросила я, пытаясь прийти в себя.

Египтянка одарила меня полным нетерпения взглядом. А она моложе, чем мне показалось сначала – примерно моего возраста, – и еще поразительно красивая.

– Человек, который это сделал – и он забрал каменного шакала.

Шакала. Не думала, что во мне осталось место для еще одного «Черт возьми, нет!», но, видимо, ошиблась.

С усилием я отодвинула экстрасенсорные чувства на второй план и сосредоточилась на пустом пьедестале поблизости – витринное стекло снято и отставлено в сторону. Да, охранник задал верный вопрос: почему сигнализация не сработала?

А вот еще один: почему я вижу некую связь между духом мужчины и опустевшей экспозицией? Всеми своими обострившимися чувствами я видела ее, густую и сильную, и ничего не могла понять.

Но тут ощутила нечто знакомое – привычную вибрацию, жужжащую на коже и заставляющую мой внутренний дух петь. И впервые в жизни мое сердце не пело вместе с ним.

– Ну уж нет! – властно прорычала я. Потому что это всегда помогает – притворяться всемогущей, когда уже по самые уши в дерьме.

Охранник уставился на колеблющуюся, словно тепловой мираж над горячим асфальтом, пелену воздуха, и даже сквозь оцепенение в нем вспыхнула искра интереса:

– Что это?

Завеса мерцала меж мирами и ждала с извечным равнодушным терпением, в то время как я буквально держала в руках жизнь этого парня.

– Нет, – приказала я. – Не ходи туда.

– Но я вижу маму. – Он по-детски помахал рукой: – Привет, мам!

– Еще рано. – Я старалась говорить командным тоном, а не умолять, но едва ли преуспела. – Сейчас приедет скорая. И ты еще не раз будешь расхаживать по этим залам и приказывать посетителям отойти подальше от экспонатов.

Египтянка деликатно фыркнула:

– Если хочешь, чтоб он остался, могла бы предложить что-нибудь позаманчивее.

– Смотри! – воскликнул охранник, и пульсация его крови под моими пальцами сбилась с ритма. – Там моя собака!

– Так нечестно! – Я решительно стиснула зубы и еще сильнее надавила на рану, чтоб больше ни одна капля крови не просочилась. – Собаки и мамы – это не по правилам!

Клеопатра обошла нас по кругу; ее льняная юбка развевалась над причудливыми сандалиями, украшенными драгоценными камнями.

– Ты что, какая-то жрица? Весьма забавная манера общения со своим богом.

– Ага, сестра Микаэла тоже вечно так говорила.

Клео неодобрительно цокнула:

– Мнится мне, ты в этом не очень-то хороша. Его душа исчезает.

– Что? – Картинка перед глазами дрогнула, и я попыталась сфокусироваться на охраннике. Что оказалось крайне трудно. Его образ был размыт, словно фото, выгоревшее на солнце.

– Отпусти его, – едва ли не приказала Клео, – пока душа еще достаточно сильна, дабы совершить путешествие в загробный мир.

Признавать ее правоту не хотелось, но я чувствовала шипение тока и искры. Если кто и мог распознать момент, когда жизнь заканчивается и начинается смерть, – так это я. Но облажаться тоже не хотелось. Я жаждала удержать этого призрака – эту душу – и вновь привязать его к телу, чтобы охранник не умер.

Откуда-то из туманной реальности я слышала топот ног по мраморному полу. Не могу же я позволить парню ускользнуть, когда помощь уже так близко!

Смерть мне не враг. Но как только доберусь до того идиота, что решил, будто может убивать, когда заблагорассудится, – тут же хорошеньким пинком отправлю его за Завесу.

Рядом со мной присел вернувшийся Карсон:

– Охранники уже идут. И в девять-один-один они позвонили.

– Хорошо, – глухо отозвалась я, пораженная тем, как мало, наверное, прошло времени с его ухода. – Как думаешь, сможешь применить свою суперсилу и как-то использовать мою энергию, ну или что там еще, чтобы удержать этого парня до приезда скорой?

Я не могла оторвать взгляд от призраков, но, судя по тому, как вздрогнуло плечо Карсона, прижимавшееся к моему, идея, видимо, его поразила. Однако голос звучал вполне ровно и деловито:

– Попробовать можно, но понятия не имею, как это отразится на тебе.

– Посмотри на пол, – сказала я. – Это источник жизни – абсолютная противоположность моей области, но даже я в состоянии почувствовать энергию. Если получится использовать хоть малую ее часть…

– Да. Ладно. Я понял.

Большинство людей, прежде чем нырнуть в омут, сделали бы глубокий вдох. Карсон же просто скользнул ближе, отпустил одну руку вниз, где кровь была наиболее свежей и теплой, а другую положил охраннику на грудь. Я ощутила резкое натяжение, будто кто-то дернул невидимую нить, связывавшую меня, призрака, Завесу и тело охранника.

– Через его сердце, – заметила Клеопатра, наблюдавшая за процессом с любопытством ученого. – Именно там находится душа.

Ну, еще оно качает кровь к мозгу и легким, так что я передала сообщение:

– Через его…

– Я тебя слышал, – перебил Карсон, передвинув руку вверх и немного влево.

Занятно, что он услышал тень, но в тот момент мне было не до этого. Покалывание обернулось пламенем, будто связующая нить тянулась и терлась о мои ладони, пока душа охранника возвращалась в тело. Не знаю, что там стажер делал, но это работало, однако что-то утаскивало дух и в обратном направлении, и это была не Завеса.

– Его сердце бьется сильнее, – напряженно сказал Карсон. – Думаю, может…

Мерцание Завесы исчезло, гул затих. А спустя секунду и образ охранника растаял, и я почувствовала, как он влетел в собственное тело, словно растянутая и отпущенная резинка.

И в тот же миг – что я не могла отмести как совпадение, но и объяснить не могла – завопила сигнализация.

Для двух людей, которые желают оставаться незамеченными, мы с Карсоном поразительно неудачливы.

В двери ввалились сотрудники музея и замерли на полном ходу от вида крови и мертвецки бледного мужчины на полу. Но когда я сказала: «Он все еще дышит», женщина, возглавлявшая новоприбывших, уронила, на мой взгляд, абсолютно неукомплектованную под такой случай аптечку, достала перчатки из латекса и велела мне не мешаться.

Я уступила место, но только после того, как незнакомка своей рукой зажала кровоточащую рану. Затем Карсон помог мне подняться, добавив кровавые отпечатки ладоней на мою и без того заляпанную рубашку. Джинсы тоже были влажные ниже коленей, и я выглядела так, будто сама пырнула парня.

– Не двигайтесь, – приказал нам со стажером другой охранник. – Копы захотят с вами побеседовать.

Кто-то отключил сигнализацию, и теперь я могла слышать полицейскую сирену. Знакомая удавка гейса начала извиваться и стягивать мою грудь.

– Жрица! – закричала Клео, появившаяся в сводчатом проходе. – Вор ушел сюда!

Не знаю, что на меня нашло – отчаяние, жажда мести или уверенность, что хуже-то быть уже точно не может. Я активировала свои газельи навыки, ринулась к двери, перепрыгивая через народ, оказывающий раненому первую помощь, и вылетела из египетского зала в месопотамский. За спиной раздались удивленный вскрики, и мгновение спустя Карсон повторил мой маневр, наступая мне на пятки.

Египтянка появилась на следующем перекрестке, и я двинулась вперед, мимо крылатых фигур каменных серафимов, наблюдавших за нашим бегом по стерильному кондиционированному месту их заточения.

В главном зале крыла, посвященного Древнему миру, я углядела некий силуэт и услышала вопль Клео: «Это он!». А потом заметила двух копов, что, вскинув оружие, заблокировали выход:

– Ни с места! Полиция!

Вор рванул вправо, между двумя задрапированными мраморными богинями, отмечавшими вход в римский зал. Скрипнув кедами на скользкой плитке, я тоже сменила направление и ринулась по коридору к туалетам. Вскоре меня догнал и сцапал за руку Карсон, останавливая мой стремительный бег.

– Давай же, – торопила я, указывая на дверь, через которую мы прошли раньше. – Мы можем нагнать его в Помпеях.

Перехватив инициативу, стажер отпихнул меня себе за спину:

– Оставайся здесь, я сам разберусь.

Не было времени спорить о неуместной галантности. Впрочем, и неуместной ее назвать нельзя. У парня нож, а учитывая, на кого Карсон работает, он, безусловно, справится с этим лучше, чем я.

Но черта с два я останусь в зале. Я укрепила свою защиту от смертельных отголосков, исходящих от Везувия, и побежала за стажером.

Вор направился в другую сторону и, тяжело дыша, остановился в центре воссозданного дома, окруженный гипсовыми слепками жертв вулкана. Парень странным образом двоился у меня перед глазами, будто я видела его и нормальным, и экстрасенсорным зрением, и картинки не вполне совпадали. Возможно, потому что в этих вельветовых брюках, немодном свитере и очках в темной оправе беглец походил скорее на лоботряса из кафешки, чем на музейного вора, размахивающего стилетом.

На плече его висела толстая сумка, и я догадалась, что украденный артефакт именно там, ибо в руках парня ничего не было. Зато на лице красовалась широченная ухмылка.

– Слишком медленно, команда Магуайра, – поддразнил засранец. – Прибавьте ходу.

Карсон удивил меня, стиснув кулаки и прорычав полным негодования голосом:

– Ты едва не убил его, придурок!

– Но вы ж его спасли, так что та-дам! – протянул вор. – Кстати, это было действительно впечатляюще.

Здесь происходило нечто странное, хотя я не всегда доверяю тому, что считываю с живых. Но парень явно в курсе, кто мы, да и в обвинительном тоне Карсона сквозило что-то личное, будто он тоже знал вора.

– Вы двое отлично действуете в паре, – заметил МакУблюдок. – Жаль только, не можете работать быстрее.

Его глумливые подначки только все ухудшили: я тут же представила, как он схватил Алексис, пырнул охранника – и все с этой улыбкой превосходства на лице. Добавьте сюда злость на себя за то, что мы не успели в музей первыми, да и общее ощущение отчаяния. В общем, хорошо, что между мной и вором стоял Карсон.

– Эй, говнюк, – выдавила я, безуспешно пытаясь обойти поднятую, чтобы меня остановить, руку стажера. – Говори, где Алексис. У вас есть шакал, и она вам ни к чему.

МакУблюдок удивленно моргнул, а затем расхохотался:

– Это не Черный Шакал. Я просто добываю нужные нам части. И все, больше я тебе о своем злодейском плане ничего не скажу, супердевушка. Уже и так достаточно разглагольствовал.

И прямо под эту реплику в двери за спиной вора ворвались два бравых сент-луисских копа со стволами наперевес и криком: «Стоять!»

Никогда прежде в меня не тыкали настоящими пушками. Этот день ну просто полон новых и неприятных ощущений.

Карсон расслабил плечи, как делал, когда тревожился или злился, и сдвинулся так, чтобы не мешаться. Затем с потрясающим хладнокровием продемонстрировал свои пустые – и сильно окровавленные – руки. Я все в точности скопировала – вплоть до крови на ладонях, благодаря которой мы никак не выглядели безобидно.

– Медленно повернись! – рявкнул один из полицейских на МакУблюдка. – Руки, чтобы мы их видели.

Вор растянул губы в «люблю-когда-все-идет-по-плану» улыбке и поднял руки. А когда развернулся, провел ладонью рядом с одним из экспонатов и пошевелил пальцами над муляжом жертвы вулкана, будто проверял температуру. Такое привычное мне движение… Мои пальцы дернулись, словно это я нащупывала призрачные следы.

Именно этим ублюдок и занимался. Я даже не успела подумать «Нафига?», а окружающий мир – оба моих мира – уже сошел с орбиты.

Поскольку стояли мы рядом, меня тут же накрыло эхо тысячи смертей от огня и удушья. Я не успела подготовиться и только ощутила, как духовный мир сдвинулся с оглушительным ревом, точно жерло вулкана, обрушивающегося внутрь себя. Я пошатнулась, будто до этого прислонялась к стене, а та вдруг… исчезла.

Что невозможно, ибо двухтысячелетняя психическая энергия не может просто испариться.

Карсон тоже напрягся, и я поняла: сейчас случится что-то плохое. И случилось, хотя и казалось просто невероятным. Вор махнул в сторону копов пустой рукой, и стена мощного ветра снесла их в соседнюю комнату. Сквозь рев в ушах, я услышала звук падающих тел, а секунду спустя – треск и грохот, будто булыжник рухнул. Полицейские опрокинули статуи, каждая из которых была достаточно тяжелой, чтобы проломить человеку череп.

Я инстинктивно рванула вперед, дабы хоть как-то помочь, но Карсон обхватил меня за талию и крепко прижал к себе. МакУблюдок развернулся к нам – улыбка кривилась на его покрытом слоем пепла лице. Руками он собрал призрачное облако из обломков вулкана, и все шесть моих чувств возопили о том, что вероятность нашей неминуемой смерти крайне велика.

Карсон накрыл меня собой, прижимаясь грудью к моей спине, и заорал в ухо:

– Представь, что ты «Тысячелетний сокол» [8], солнышко, и ни за что не выключай энергетический щит!

При первом взрыве я направила в защитное поле все свои резервы. Что бы там МакУблюдок в нас ни швырнул, это было не психической силой, а чем-то физическим – нематериальная энергия превратилась в магический огонь и ветер. Кажется, моя защита бесполезна. Но тут я почувствовала, как Карсон скопировал действия вора и отразил атаку, преобразовав мою экстрасенсорную броню во что-то невидимое и твердое.

Всюду, где мы со стажером соприкасались, гудело напряжение и чувствовались ледяные ожоги, и я могла только беспомощно хрипеть и задыхаться. Песчаная буря осела на пол вокруг нашего нетронутого островка; мозаичную плитку разломало на куски, и они точно пули обстреляли гипсокартонные стены выставки; колонны повалило, а таблички обгорели по краям.

Не лучшее время, чтобы вдруг обнаружить предел собственных сил. Глубоко внутри я тряслась как глохнущий двигатель, да и ноги дрожали, когда мы вместе с Карсоном боролись с ветром, что колотился о наш щит. Стажер все понял и принял на себя часть моего веса, но он не мог держать нас обоих и одновременно отбиваться, если я не обеспечу ему приток сил.

Я решила было, будто темнота вокруг нас – это облако пепла, но потом осознала, что просто отключаюсь. Перед глазами заплясали искорки, и я почувствовала себя так чудно?, словно голова уплывала от тела, причем без моего ведома. Я впилась в сознание всеми десятью когтями, однако уже стояла на крутом склоне над пропастью забвения.

– Останься со мной, Дейзи, – произнес над самым ухом Карсон, но я скорее не услышала это, а почувствовала – ветерком по коже там, где мы соприкасались. – Он почти себя исчерпал.

Как и я. Я задыхалась от пепла и запаха серы и вскоре безвольно обвисла на руках стажера. Мда, смерть – несколько тухлый способ выяснить, что не такая уж я офигительная, как думала.

Глава 19

– Жрица, очнись! – Слова ударили по моей ноющей черепушке, словно язычок по колоколу. – Тебе грозит страшная опасность!

Как же отрадно слышать чей-то голос! Менее отрадным было то, что голос принадлежал призраку египтянки, потому сие не значило, что я еще жива. Тем более меня, кажется, куда-то тащили, закинув на плечо.

Клео рысью бежала рядом с парнем, который в данный момент транспортировал меня через Древнюю Грецию словно мешок картошки. И парень этот явно не был Карсоном.

– Сделай что-нибудь, жрица! Я не могу дотронуться до этого разбойника!

Клео пыталась схватить его за руку, выпрыгивала перед ним, преграждая путь, но неизвестный буквально проходил сквозь нее.

Что-то всплыло в памяти, подкинув образ парня с кладбища, который держал ожерелье миссис Хардвиг, когда та исчезла. И наполовину сформировавшаяся мысль заставила меня предупредить Клео, чтобы держалась подальше.

– Не… – Мой голос больше походил на карканье, хриплый после этой бури из пепла и праха. – Не прикасайся к нему.

Парень, пытаясь поудобнее пристроить мой вес на своем плече, подкинул меня вверх. Я тяжело приземлилась обратно, воздух покинул легкие, а мозг хорошенько встряхнулся.

– О своем хахале не беспокойся, сладенькая. Лучше отдышись пока. У нас для тебя работенка.

Придурок похлопал меня по попе, и глаза заволокло красной пеленой. В смысле, помимо дымки, уже плававшей перед глазами из-за прилива крови и ударов по голове – я взбесилась. Я жила по принципу «одно похищение в сутки», а этот гаденыш явно превышал лимит.

Пора вспомнить о преимуществах высокого роста (ну, кроме возможности доставать до верхних полок в супермаркете). Я ударила своего носильщика по почке – или туда, где предположительно находится нечто уязвимое и чувствительное к ударам вроде почки – и, пока он матерился и изгибался, позволила своему весу утянуть меня назад. Парень должен был либо отпустить меня, либо падать вниз вместе со мной.

Это будет больно.

Я прикрыла голову руками и подвернула плечо так, чтобы, как только коснусь пола, сразу откатиться. Вот только смягчить приземление не особо удалось, так как похитителя по инерции потащило вслед за мной. От удара о мраморную плитку плечо и бедро онемели, но, по крайней мере, все конечности двигались.

Не думаю, что у парня имелся запасной план. Он ринулся на меня, а я схватила бесценную греческую вазу и разбила ее о голову нападавшего. Тот рухнул на пол и обмяк.

Счет: вазы – два, похитители – ноль.

Быстро убедившись, что жертва все еще дышит, я – уже не так быстро – попыталась отыскать его лицо в своей памяти. Это не вор МакУблюдок. Это кто-то другой. Возможно, он был на кладбище, но я не уверена.

Рядом внезапно появилась Клео, и я подпрыгнула, отчего каждый мускул в теле протестующее взвыл, а с отбитых об пол конечностей спало онемение.

– Это было восхитительно! – воскликнула египтянка. – Ты сражалась как амазонка!

– Спасибо, – прохрипела я, держась за ребра.

Затем, пошатываясь, точно первокурсник на своей первой вечеринке, двинулась через дверь в Помпеи. После всего этого грохота и неистовства я ожидала полной разрухи, но, судя по тому, что виднелось сквозь пыльную завесу, экспозиции нанесен лишь поверхностный ущерб. Нет никаких гор пепла, огня или сожженных тел.

И нет Карсона.

Я вспомнила, как он звал меня, как, путаясь пальцами в моих волосах, придерживал мне голову, спасая от удара об пол, когда я обмякла после вулканической атаки. А затем – только мутный мрак беспамятства.

– Где мой друг? – спросила я Клео. Адреналин еще не перекрыл головную боль, но загнал ее в дальний угол. – Как долго я была в отключке?

– Совсем чуть-чуть, – отозвалась египтянка, подпрыгивая от возбуждения. – Когда ты потеряла сознание, маг так нежно опустил тебя на пол, а сам ринулся на вора точно лев! Подлец, едва это увидел, умчался прочь, а твой маг – за ним.

– Он просто бросил меня, словно старый хлам, чтоб меня таскали тут всякие?

– Этого разбойника, – Клео ткнула пальчиком в сторону бессознательного парня в греческом зале, – тогда здесь не было. Но он явился будто их воздуха, когда те двое убежали. Если поспешишь, то сможешь их догнать.

Понукаемая Клео, я поспешила: в главный зал, где и попыталась сориентироваться. Сложно поверить, что никто не заинтересовался, ни почему полицейские не вернулись, ни дьявольским грохотом.

– Сюда! – окликнула египтянка. – Через зал с бородатым белым стариком.

Это сужало круг до Западной цивилизации. Чтоб туда добраться, мне предстояло пересечь широченное открытое пространство, но от дверей послышались топот и гомон, и я шмыгнула за обнаженную статую с удобно большим… пьедесталом. Мимо пробежала бригада скорой – их ярко-желтые носилки очень выделялись в монохромном декоре мраморно-бронзового музея.

Что ж, у меня появился шанс отдышаться. Нынешняя боль отличалась от обычной мигрени отдачи. Я чувствовала себя ободранной, избитой и выжатой, будто севший аккумулятор в машине, а ноги дрожали, как если б я пробежала марафон.

Хуже того: мне никак не удавалось настроить фокус своего второго зрения. В бледном свете зала Клео выглядела полупрозрачной как голограмма. Вибрация, которая прежде наполняла музей, частички душ, что художники вкладывали в свои творенья – ничего из этого отныне не пело вместе с моими особыми чувствами.

Это так себя чувствуют нормальные люди?

– Что-то неладно, – выдавила я, безуспешно пытаясь подавить панику. – Я едва тебя вижу. И не чувствую никакого эха или фантомов.

Клео одарила меня сочувственным взглядом:

– А ты чего ожидала, израсходовав всю энергию? Ты очень сильная жрица, но не богиня.

Я справилась с паникой и принялась перебирать недавние события. Карсон преобразовал мою психическую защиту в заслон от магической атаки – и, какой бы сумасшедшей ни была моя жизнь в глазах обычных людей, это все-таки верх безумия. Схватка продлилась, наверное, всего-то несколько секунд, но я полностью себя исчерпала.

Почему же МакУблюдок до сих пор на ногах?

В памяти начали всплывать и другие детали: странное и внезапное исчезновение миссис Хардвик; и то, как заглушились все отголоски смерти в зале Помпей; и перевод «Книги Мертвых», повествующей – или, скорее, дающей инструкцию по применению – о власти над загробным миром. И мое подсознание уже обо всем догадалось, ведь я предупредила Клео, чтоб держалась подальше от моего похитителя. Каким-то образом Братство использовало фантомов, чтобы творить настоящую магию. Нешуточную магию.

Идея на корню рубила мою всеобъемлющую цель в жизни – и в смерти других людей. Но, учитывая нынешние проблемы, поделать я ничего не могла.

– Почему я все еще тебя вижу? – спросила я египтянку.

Она пожала плечами:

– Твои чувства притупились, а не исчезли. К тому же я хочу, чтобы ты меня видела.

Некоторые фантомы могут и являются обычным людям, но наша нынешняя связь была удивительно четкой и ясной – довольно таки впечатляюще для того, кто похож на египетскую принцессу-подростка.

– Ты на такое способна?

– Я дочь Исиды. – Еще одно пожатие плечами. – Я способна на все, что только пожелаю.

Говорила она в высшей степени небрежно, полным высокомерия тоном, и у меня возникло нехорошее чувство, что иногда я веду себя точно так же. Ладно, не иногда.

Но не сейчас. Отчаяние стиснуло мое сердце в кулак.

– Что, если дар не вернется?

Я понятия не имею, как быть нормальной. Мое зрение… это не просто то, что я умею делать, это вся моя суть.

– Этого я не знаю, – нетерпеливо сказала Клео. – Зато знаю, что, когда ты упала, твой маг выглядел так, точно ему сердце мечом пронзили. И ты так долго уже себя жалеешь, что он, вероятно, решил, будто ты мертва, и сейчас мстит, убивая виновника, а ты все пропускаешь!

Она права. Кровожадна, но права. Я себя жалела, в то время как на повестке дня имелись вещи и поважнее – вроде «не дать Карсону совершить нечто опрометчивое».

Не то чтобы он казался способным на незапланированные действия, даже когда его заставали врасплох. Особенно когда его заставали врасплох. И я надеялась, что у стажера и правда есть план, как не дать убийце уйти, да и самим не попасться копам.

Я зацепилась за пьедестал статуи, чтобы подняться. Клео уже переместилась в зал и жестами велела мне пошевеливаться, что я и сделала. В крыле с работами древних мастеров помещения были больше и потолки выше – прямо как в танцзалах. В первой галерее висели портреты в натуральную величину. Когда я пробегала мимо, огромный Гейнсборо и еще два голландских мастера с неодобрением посмотрели на меня с полотен.

Я достигла входа в следующую галерею и замедлила шаг, ибо не была уверена, что ожидает меня внутри – полиция, магия или просто вооруженный и ухмыляющийся социопат, – а еще потому, что услышала голоса. И едкий тон вызывал больше вопросов, чем ответов.

– Еще не сообразил, Магуайр?

Говорил МакУблюдок. Он тяжело дышал, будто только остановился после долгого бега. А вот имя, которое он произнес… Я замерла по эту сторону двери и, прижавшись к стене, прислушалась.

– Не называй меня так, – отрезал Карсон, и я никогда прежде не слышала его таким расстроенным. В гневе его звучало нечто очень личное, будто эти двое уже пререкались раньше. – Я просто на него работаю.

– А он в курсе, что вы ушли в самоволку, ты и маленькая мисс Говорящая с призраками?

А мы ушли в самоволку? Вот так новость. А может, и нет. Недаром Карсон отключил телефон, в универмаге использовал наличные и отказался вызывать машину Магуайра. Еще одна из вещей, обретающих смысл в ретроспективе.

– Если с Дейзи что-нибудь случится… – начал Карсон так тихо, что я напряглась, дабы разобрать слова. – Если, очнувшись, она не будет в порядке, то ты разделишь участь охранника.

Я поверила. Неколебимый обет звучал в его голосе. Услышав, как парень обещает ради меня убить – или по крайней мере покалечить – кого-то, я бы не должна чувствовать прилив тепла к сердцу. Однако ж чувствовала. Самую малость.

– Эй! – возмутился вор таким тоном, что я возненавидела его еще сильнее. – Если, очухавшись, она не будет в порядке, то это твоя вина. И ты это знаешь, иначе не был бы так…

Подождите-ка. Так Карсон волнуется или испытывает вину? Я подалась вперед, чтобы расслышать, но треск от удара кулака по кости перебил МакУблюдка. Черт, я и правда пропускаю все самое интересное!

Ворвавшись в комнату, я увидела, как вор отшатывается назад, прижимая ладонь к челюсти, а Карсон заносит руку для контрольного удара в живот. Его кулак врезался в плоть с мерзким глухим звуком, и все это выглядело жутко эффектно и эффективно.

Рядом появилась Клео, восхищенная демонстрацией силы стажера:

– О, ты только посмотри. Он собирается убить его голыми руками! Так замечательно!

– Замечательно, – кровожадно вторила я.

Глава 20

Оба повернулись на голос. МакУблюдок уставился на меня удивленно, а взгляд Карсона озарился таким облегчением, что я совершенно некстати покраснела.

Нетрудно догадаться, о чем думал его противник. Раз попытка похитить меня провалилась, больше нет нужды отвлекать Карсона – ну а зачем еще вор мог тут остаться?

МакУблюдок поднял сумку повыше:

– Сунетесь ближе – я ее брошу, и шакал разобьется.

А точно разобьется? И вообще, станет ли вор уничтожать фигурку после того, как с таким трудом ее добыл?

– И что на это скажет Братство? – поинтересовалась я, привлекая его внимание.

МакУблюдок удивленно поднял брови:

– А, так ты в курсе? – Он перевел взгляд с меня на Карсона. – Вы двое и правда времени не теряли.

– Заглохни, – прорычал Карсон.

Наблюдавшая за представлением Клео незримо для парней разгуливала меж нами:

– Вряд ли статуэтка разобьется. Он ее очень тщательно завернул.

– Он упаковал артефакт, – передала я, окончательно стерев ухмылку с лица вора. В его глазах зажглась паника. – Так что пару ударов статуэтка выдержит.

От предвкушения Карсон едва не улыбался. Да уж, это точно личное. Мы бы классно сработались, перестань один из нас таиться от другого.

МакУблюдок ринулся прочь, Карсон бросился следом и через пару больших шагов в прыжке настиг противника. Сумка выпала из рук вора с высоты всего нескольких сантиметров.

А вот сами парни рухнули на пол с неприятным хрустом и проехались по плитке, пока не врезались в постамент со стоявшей на нем мейсенской вазой. Постамент зашатался, и я затаила дыхание. Похоже, вазам сегодня не везло.

– Не видела ничего более захватывающего с тех пор, как здесь проснулась, – заметила Клео.

МакУблюдок так резко сбросил с себя Карсона, что тот приложился головой об пол и на миг потерял ориентацию в пространстве. Вор воспользовался возможностью, сумел вскочить на ноги и ринулся к сумке. Я бросилась наперерез, но и стажер уже пришел в себя. Он схватил тянущиеся к постаменту провода сигнализации, выдержал паузу и просто наставил на вора палец. Однако этого оказалось достаточно. МакУблюдок застыл и рухнул.

– Что ты сделал? – ахнула я. Вор бессознательно подергивался, словно пес, ловящий во сне кролика. – Вырубил его магическим электрошоком?

– Вроде того, – прохрипел Карсон, все еще лежа на полу. – Сама же хотела выяснить, могу ли я кого-то колдануть.

– Но он все еще жив, – раздраженно пожаловалась разочарованная Клео.

– Ага, – пробормотала я. – Но сейчас, наверное, об этом сожалеет.

– А маг вырежет вору сердце? – с надеждой поинтересовалась она.

– Нет! – рявкнула я, немного взвинченная тем, как Карсон только что вырубил парня на полном ходу. – Никаких вырезаний сердец и прочего членовредительства.

– Вообще мысль заманчивая, – заметил Карсон, со стоном поднимаясь на ноги, – но времени нет. Я не знаю, как скоро закончится действие заряда. Хватай сумку, и валим отсюда.

– Он пырнул ножом охранника! – запротестовала я. – Неужели мы дадим ему уйти?

Стажер посмотрел на меня и вскинул брови:

– Хочешь посидеть тут и порасспрашивать его? С минуты на минуту прибегут полицейские. И вряд ли они пожмут нам руки и позволят уйти.

А он прав. То ли нам до сих пор везло, то ли Братство умело задерживало силы правопорядка, но в любом случае теперь время поджимало. Здесь работало какое-то мощное заклинание, с которым полиции не совладать. Да и мне тоже, если окажусь за решеткой.

– Тащи его сюда, – указала я на бронзовую балерину Дега.

Карсон стиснул зубы, словно собирался поспорить, но затем схватил МакУблюдка за шкирку и протащил через комнату точно куль. Клео посторонилась – довольно забавно, учитывая, что физической оболочки у нее не было.

– Хочешь принести его в жертву своей богине? – поинтересовалась принцесса. – Вообще я посоветовала бы выбрать быка или козу, но действительно кощунство не воспользоваться кровью врага, если так можно вернуть силы.

– Да что у тебя за любовь к кровопролитию? – спросила я. – Неужто, все египтянки такие?

– Откуда мне знать? – отозвалась она со своей обычной заносчивостью. – Я же дочь…

– Исиды, – договорила я, закатывая глаза и расстегивая ремень. – Да пом…

И тут я и правда вспомнила. Могла бы и раньше сообразить, кабы не запаниковала из-за риска лишиться своих суперспособностей.

– В смысле, ты правда Клеопатра?

– Разумеется. – Клео задрала свой римский (эпитет уместный как никогда) нос, словно не была на полголовы ниже меня. – Кто же еще?

У меня вырвался смешок. Обалдеть. Я разговариваю с тенью Клеопатры. Неудивительно, что она такая четкая. Даже крохотная часть души царицы, привязанная к какому-либо артефакту, подпитывалась воспоминаниями о невероятных легендах, что окружали ее имя.

– Что ж, это многое объясняет, – заметила я, стараясь сохранять спокойствие. – Прежде всего, надменность.

Карсон, по-прежнему держа за шкирку МакУблюдка, переводил взгляд с меня на место, где стояла Клео:

– А ты б не могла прервать милую беседу с невидимой подружкой, чтоб мы уже с этим покончили?

Подведенные брови Клео взлетели к заплетенной в косички челке ее черного парика, затем сошлись на переносице:

– А твой маг настоящий наглец.

– Да, он такой, – подтвердила я, связывая руки вора вокруг основания статуи тонким ремнем с заклепками. Хорошо, что мои способности ослабли. Как-то не хотелось знать мнение Дега о пускающем слюни воре у туфелек его изящной балерины.

Стажер шумно вздохнул и принялся рыться в карманах пленника:

– Даже знать не хочу, о чем ты.

– Ее высочество говорит, что ты наглый. – Я так затянула ремень вокруг запястий МакУблюдка, что он застонал. Ничего, долго вор в путах не пробудет, да и плевать мне на его кровообращение.

– Тем не менее, – продолжила Клео, рассматривая Карсона сзади, – я понимаю, почему ты с ним водишься. Он очень мужественный, да еще и умный вдобавок. Сила весьма привлекательна.

– Еще говорит, что ты красавчик, – передала я напарнику. И не потрудилась опровергнуть это заявление.

– Мило, – отозвался Карсон. Он обнаружил у вора бумажник и сотовый и принялся проверять список последних звонков.

Что-то под путами МакУблюдка бросилось мне в глаза, и я закатала его рукав. На предплечье красовалась скупая и графичная татуировка шакала. Изображение слишком часто попадалось мне при изучении египетского искусства и иероглифов, чтобы я могла с чем-то его спутать.

– Смотри.

– Весьма уместно, – фыркнула Клеопатра. – Шакалы – падальщики и воры.

Я провела пальцем по татуировке и почувствовала такой всплеск призрачной энергии, что всю руку закололо. Ныло так, будто локтем обо что-то приложилась, даже с учетом моей временной невосприимчивости к сверхъестественному миру. Я ахнула, наполовину от боли, наполовину радуясь, что вообще ощутила что-то с ним связанное.

– Карсон, смотри. А не метка ли это их братства? Только она какая-то странная, что-то вроде средоточия энергии… – Не дождавшись реакции, я повернулась к стажеру. – Эй, ты меня слушаешь?

Карсон как раз смотрел на телефон МакУблюдка. Не знаю, что он там нашел, но увиденное его явно не обрадовало.

– Что такое? – спросила я.

– Ничего, – ответил он.

Вот только там явно что-то было, а стажер мне не говорил.

– Лжет, – мрачно констатировала Клеопатра. Девическая хрупкость слетела с нее, показав, какой невероятной молодой женщиной она была. Царица глянула в мою сторону, и я поняла, как она покорила могущественных мужчин, захватила власть и стала править Египтом. – Осторожнее, жрица. Думаю, ты ему небезразлична, но, возможно, что-то волнует его гораздо сильнее.

Последняя фраза заставила меня задуматься. Сколько сохранилось в памяти царицы о ее собственной жизни? Плюнув на спешку, я спросила:

– Ты их помнишь? Цезаря и Антония?

– Нет. Они пришли позже. – Я поняла, что она имеет в виду: воспоминания об этих мужчинах относились к другому, более позднему отпечатку ее души. Однако во взгляде Клеопатры появилась тоска. – Но мужчины всегда одинаковы. Не сомневайся в их любви и не сомневайся, что эта любовь всего лишь на время.

Со стороны входа донесся звук удара, грохот распахнувшейся двери и шум бегущих в нашу сторону людей. Открытые экспозиции тоже явно оснастили сигнализацией. Карсон сунул телефон в карман и поднял сумку вора:

– Нам пора. Пошли.

МакУблюдок, потревоженный теми же звуками, согнул пальцы. Похоже, он просто притворялся неизвестно сколько времени. Но вор оставался связанным, и вроде бы с чего моему сердцу ускорять бег…

Разве что из-за дочери Исиды.

– Клео… – попыталась я предупредить, но слишком поздно.

Пальцы вора невероятным образом вцепились в ее льняное одеяние. Во взгляде Клеопатры мелькнуло удивление, потом неверие и страх. А затем она исчезла.

Я потянулась к ней своими силами… и почувствовала не просто ничего – долбанное оцепенение, когда понимаешь, что произошло нечто ужасное, но чувства отказываются смириться с потерей.

Последняя правительница Египта. Неважно, что лишь ее часть и по всему миру рассыпано еще бог знает сколько версий. Эту – один миг из жизни удивительной женщины – только что использовал ублюдок, пырнувший охранника, укравший бесценный артефакт и похитивший мафиозную принцессу. Использовал словно салфетку, чтоб жвачку выплюнуть.

Вор разорвал стягивавший запястья ремень. Тот рассыпался в прах, лишь пряжка по полу звякнула. МакУблюдок перевел взгляд с меня, парализованной изумлением и гневом, на Карсона, что уже двигался с сумкой в сторону двери, в которую в любой миг могли ворваться полицейские, и бросился прочь, как пресловутый падальщик.

Гнев пробился сквозь оцепенение. Я ринулась следом, но Карсон меня перехватил:

– Брось. Идем.

И потащил меня в зал современного искусства, заканчивавшийся тупиком.

– Класс! – придушенным шепотом воскликнула я. – Мы в ловушке.

Решив, что я все равно произвожу слишком много шума, Карсон зажал мне рот и прижал к стене за смежной аркой, пряча нас от преследователей.

– Успокойся, – прошептал он мне на ухо, едва ли поколебав воздух – может, потому, что воздуха между нами не осталось. Стажер буквально приклеился ко мне от плеч до бедер, переплел наши ноги, прижался щекой к моей щеке, а губами к моим волосам. Надави он еще сильнее – и размазал бы меня по штукатурке.

Даже понимая, что он так поступает из чисто практических целей – наверное, потому, что Карсон всегда вел себя исключительно практично и целеустремленно, – я невольно затрепетала, чувствуя его крепкие объятия и видя широкие плечи, закрывающие меня от всего мира.

Копы ворвались в соседнюю комнату, выкрикивая «Чисто» и «Его здесь нет!».

– Представь, что ты невидимка, – прошептал Карсон, и я еле заметно кивнула. А как иначе, ведь он по-прежнему зажимал мне рот. Наверное, не доверял.

Резиновые подошвы заскрипели на пороге. Если бы я могла вдохнуть, то затаила бы дыхание.

Затем кто-то сказал:

– Тут тупик. Он сюда не пошел.

– Он бежит к черному ходу, – подал голос другой полицейский, и шаги удалились.

Карсон еще подождал, прежде чем двинуться с места, и уперся ладонью в стену рядом с моей головой. От его дыхания – когда он наконец позволил себе вздохнуть – защекотало шею, и побежали мурашки. Даже без магии, без моих сверхчувств, искорки проскакивали везде, где мы с ним соприкасались. То есть почти по всему телу.

– А камеры слежения? – прошептала я.

– Их замкнуло, когда я схватил шнур, чтобы вырубить нашего приятеля.

– О. – Я поежилась, сама толком не понимая почему.

«Осторожнее, жрица. – Замечание Клеопатры вдруг превратилось в предостережение. – Сила весьма привлекательна».

– Ладно.

Карсон потратил сил не меньше моего, плюс его избили, однако он уверенно оттолкнулся от стены ровно настолько, чтобы взглянуть мне в глаза. Не будь позади опоры, от искреннего облегчения во взгляде стажера, да еще и с такого интимного ракурса, у меня б, наверное, ноги подкосились.

– Когда ты потеряла сознание, – пробормотал он, – я решил, что причинил тебе вред.

У меня духу не хватило сказать, что так оно и вышло. Не уверена, что вообще смогла бы это произнести и жить дальше. Словно висела на тоненькой ниточке. Но если сознаюсь в слабости, рискую сломаться.

Поэтому и не стала.

– Чтоб меня свалить, одного придурка с силой вулкана маловато.

Печальный смех Карсона ветерком прошелся по волосам:

– Да уж, это точно.

Он так много обо мне знал, а я о нем так мало. О ком думал стажер, когда расспрашивал о духах и привидениях? Почему так тщательно выбирал слова? Могу ли я ему хоть чуть-чуть верить – или вообще не стоит?

Карсон отступил и ободряюще сжал мои плечи:

– Ну как, готова еще побегать?

– Боже, нет. – Однако все равно собралась с духом. Поймают копы МакУблюдка или нет, нам надо выбраться отсюда прежде, чем они вернутся восстановить охрану музея. – С тебя причитается на-амного больше, чем просто молочный шейк и картошка фри.

По какому-то незаслуженному везению, мы незаметно проскочили по пожарной лестнице, где сигнализацию тоже закоротило. Пожалуй, у нас оставалось несколько минут, а то и меньше, прежде чем полиция перекроет все выходы. Дурное счастье – и наличие отвлекающего фактора в лице МакУблюдка, – что они до сих пор так не сделали.

Выскочив с боковой стороны здания, мы вывернули к фасаду и смешались с собравшейся там толпой. Четыре патрульные машины перекрывали подъезд к музею, на ступенях дежурили полицейские в форме, а неподалеку стояла карета скорой помощи со зловеще распахнутыми дверями, словно пустая гробница.

– Почему они до сих пор охранника не вытащили? – раздраженно спросила я.

– Наверное, хотят убедиться, что его жизненные показатели стабильны, – ответил Карсон.

Может, он и правда в это верил, а может, просто чувствовал, насколько натянуты мои нервы, и пытался удержать ложной надеждой. Мое экстрасенсорное восприятие перегорело, Клеопатру стерли, преступник убежал. Если еще и охранник умрет, если я не смогла его спасти, тогда для чего все это было? Тогда мне можно отправляться домой и продавать волшебный чай и свечи, как и прочие из клана Гуднайт.

– Идем. – Стажер коснулся моей руки, пытаясь отвлечь от созерцания скорой. – Мы выбрались, получили следующую зацепку для поисков шакала. Не стоит упускать удачу.

– Хорошо, – ответила я, но не двинулась с места.

Приехала еще одна машина. Черная. С правительственными номерами.

Точно федералы. Кто еще ездит на черных седанах с квадратными громилами за рулем? Но каковы шансы, что с заднего сиденья сейчас выберется агент Тейлор?

Судя по тому, как шел этот день? Да очень даже неплохие.

Глава 21

Тейлора я узнала мгновенно – по походке, по осанке. Мне словно вкололи адреналин, только с обратным эффектом – я буквально приросла к месту.

Гейс или нет, но мне вот как-то совсем не улыбалось сдаваться бравым сент-луисским молодчикам. Однако речь шла о моем агенте Тейлоре. Он мне поверил. «Верь мне», – написала я в письме.

В том самом, в котором попросила выследить Майкла Джонсона. И вот Тейлор приехал в Сент-Луис, где МакУблюдок только что пырнул парня, а один из Братства попытался спереть меня через древнегреческую секцию. Неужели один из этих двоих – Джонсон?

С другой стороны машины выбрался агент Джерард. Придурок. А вот он-то мне как раз не верил. Если и существовал на свете человек, больше него желавший упечь меня за решетку, то я о таком не слыхивала.

Карсон выругался – тоже узнал наших гостей.

– Идем, – прорычал он, и на сей раз приказной тон ни с чем было не спутать.

Я замешкалась – слишком долго. Может, Тейлор заметил отблеск заходящего солнца на моих рыжих волосах. Может, почувствовал, как я на него пялюсь. Может, ощутил прикосновение моей энергии. Так или иначе, но он замер на ступеньках музея и повернулся, сканируя взглядом толпу.

И просто обалдел, заметив меня. Наверное, Тейлор что-то произнес, потому что Джерард тоже обернулся – вот его высказывание легко читалось по губам – и, в отличие от напарника, не стал мешкать, а пулей рванул вниз по лестнице прямо к нам.

Даже не схвати меня Карсон за руку и не потяни подальше от музея, одного вида Джерарда хватило, чтобы я стряхнула оцепенение.

В толпе агенты забуксовали. Слыша их призывы расступиться, я очень хотела обернуться, но Карсон тащил меня прочь. Мы побежали вниз по крутому склону, и я еле-еле держалась на ногах.

– Дейзи Темперанс Гуднайт! А ну стой!

Блин! Сила полного имени. Старейшая магия. Вот Тейлор засранец, я же сама его этому научила!

Буквально на долю секунды я замерла, прежде чем проснулась сила воли, но и этого хватило. На ровной земле ничего бы не произошло, но на травянистом склоне я запнулась и полетела вниз.

Мое падение заставило Карсона остановиться, но мое запястье он не выпустил. Так, синяки обеспечены. Обняв за талию, стажер рывком поднял меня на ноги. Все заняло буквально мгновения, но Тейлор все же успел нас нагнать. Джерард тащился следом, может, потому, что был на пятьдесят лет старше, или потому, что как раз по телефону вызывал подмогу.

Карсон волочил меня до тех пор, пока мои ноги не заработали. Мы проскочили в дыру в живой изгороди, окружавшей сад скульптур. Оставалось надеяться, что стажер знал, куда бежать, потому что я понятия не имела.

– Магуайр!

Я удивилась, услышав фамилию, но еще больше удивилась, что Карсон на нее отреагировал. А развернувшись, увидела Тейлора, который замедлил шаг, держась на безопасном расстоянии. Он достал пистолет.

Да, пока ни в кого не целился.

Но ведь достал пистолет.

– Ты ради этого вытащил оружие?- в ярости спросила я. – Нет, правда что ли?

Тейлор не сводил взгляда с замершего Карсона:

– Отойди от Дейзи, Магуайр. Мы можем все уладить, но только если ты ее отпустишь.

Уже второй раз Тейлор его так назвал. Плюс в музее МакУблюдок обратился к стажеру так же, но тогда я решила, что он просто издевается.

Магуайр?

– Прошу прощения, агент Тейлор, – ответил Карсон, по-прежнему загораживая меня от преследователей. – Если я не выберусь отсюда с этой девушкой, то еще одна может погибнуть.

– Мы найдем Алексис, – пообещал Тейлор официальным тоном переговорщика. – Именно этим и занимаемся.

– Без обид, – холодно парировал Карсон с легкой иронией, совершенно не отражавшей то напряжение, которое сковывало его руку вокруг моей талии. – Но это вне сферы ФБР. Потому мне и придется одолжить твою Дейзи.

– Так, подождите-ка, – вмешалась я. Стажер предупреждающе меня стиснул, но, извините, вопрос принципиальный, и не только потому, что я волновалась, как бы его не подстрелили. – Я сама по себе Дейзи, своя собственная.

Тейлор перевел взгляд с меня на Карсона и обратно. Агент обладал умом и интуицией – плюс знал меня. И наверняка догадался, что «вне сферы ФБР» означало «вне возможностей нормальных людей». Он обдумывал варианты – однако Джерард был уже на подходе.

Тейлор тоже его услышал и наконец решился:

– Что слышно, Дейзи?

Я выдохнула и ответила паролем, обозначавшим «все в порядке»:

– Только дождь по крышам.

«Доверься мне».

Агент прищурился и посмотрел на Карсона. Тот уверенно принял вызов. Пара секунд прошла в телепатической тестостероновой схватке.

– Если с ней что-то случится… – наконец сдался Тейлор.

Закончить фразу ему не дал Джерард, который как раз пробрался сквозь дыру в изгороди. Тейлор развернулся, чтобы удержать напарника, а Карсон схватил меня за руку:

– Идем.

Я послушалась, но на миг обернулась и увидела, как Джерард взял нас на мушку и что-то закричал. Сквозь шум в ушах я ничего не разобрала. Кажется, что-то про «стоять» и «арест». Все, отступать некуда. Тейлор оттолкнул руку напарника, заорав:

– Ты что, рехнулся? Еще в Дейзи попадешь!

Сильно подозреваю, что Джерард бы не расстроился.

А я все бежала, уговаривая себя, что ноющая боль в груди – это от переутомления, а не от того, что я оставляю позади все, что считала таким важным всего двадцать четыре часа назад.

Мы без проблем добрались до парковки. Карсон подбежал к мотоциклу, который владелец незаконно припарковал возле пожарного гидранта. Одной рукой стажер коснулся чего-то – кажется, аккумулятора, – другую положил на зажигание, и мотор завелся.

Перекинув ногу через байк, Карсон приказал мне забираться следом.

Ну уж нет. Пусть заслужит: объяснит, что происходит, попросит или даже вежливо попросит. Так достало, что кто-то постоянно мной командует, куда-то тащит, прессует или сбивает с ног.

– Залезай на байк, Дейзи. – Карсон посмотрел на меня, и отразившиеся в его глазах усталость и отчаяние связали меня крепче любого заклинания или веревки. – Мне без тебя не справиться.

Разумеется, я подчинилась. Жизнь девушки и умение обрушивать на людей мощь вулканов важнее, чем «пожалуйста» или обещание ответить на все мои вопросы. И если уж на то пошло, «мне без тебя не справиться» тоже важнее.

Глава 22

Мы вылетели из лесопарка. Я крепко вцепилась в Карсона и быстро наловчилась переносить вес одновременно с ним. Ладно, стажер в основном управлялся сам. Он дважды обернулся, дабы удостовериться, что хвоста за нами нет, а затем влился в плотный поток машин, направлявшихся в центр города.

– Ты что, свихнулся? – крикнула я, надеясь, что до Карсона долетит хотя бы часть вопроса, невзирая на встречный ветер, развевавший мои волосы, словно баннер. – Да сейчас каждый коп в городе ищет парня и рыжую девушку на мотоцикле!

– Доверься мне.

После двух поворотов он зарулил в гараж возле мекки для шопинга в здании старого вокзала, остановился у ворот и, нажав кнопку, взял парковочный талончик, словно мы сюда за покупками приехали. Пропустив кучу свободных мест, Карсон завел мотоцикл на самый верх.

И не успел он заглушить мотор, как я уже соскочила с байка:

– Довериться тебе? Тебе? Магуайру? Вот какая у тебя фамилия, да?

Карсон лишь поморщился, но и это серьезное достижение, учитывая его ледяное самообладание:

– Я могу объяснить.

– Серьезно? А не думаешь, что это лучше б было сделать в начале нашего общения?

– Возможно. Но сейчас не самый подходящий момент для сцен.

– Да ладно? Просто двадцать четыре часа назад я была законопослушным крутым экстрасенсом, которого долбанное ФБР вызывало допросить мертвых. А теперь я в бегах, участвовала в краже машин, мотоцикла, музейного экспоната, плюс ехала на байке без шлема. А еще меня похищали, почти дважды, и едва не прикончили энергией самого знаменитого извержения вулкана в истории. Когда ж еще закатывать сцену, как не сейчас?

Выслушав меня с бесстрастным видом, Карсон осведомился:

– Ты все?

– Не совсем.

Я схватила его за грудки?, дернула на себя и впилась в губы поцелуем.

Я действовала импульсивно, но неожиданно даже для себя. Мне лишь хотелось хоть на секунду завладеть ситуацией. Газель перехитрила льва.

Карсон застыл. Вот только я буквально вышибла почву у него из-под ног, и ему пришлось хвататься за то, что попалось под руку – то есть за меня. Поняв, во что именно вцепился, стажер тут же отдернул руки, словно обжегся – и не в хорошем смысле этого слова.

И стояли мы так целую вечность: я, держа его за ворот куртки и целуя от всей души, и он, замерев с поднятыми руками как при обыске и совершенно не представляя, как же поступить.

Это. Было. Потрясающе.

Может, руки он и не знал куда пристроить, зато насчет губ у него сомнений явно не имелось. На самом деле Карсон Магуайр – боже, Магуайр! – целовался вдвое круче, чем все, кого я знала.

Вновь обретя равновесие, он перестал сопротивляться. Я обняла Карсона, провела руками по его спине – он отозвался одобрительным стоном. Потом ниже, к поясу – прозвучал тихий предупреждающий рык. Затем залезла в карман его джинсов – звуковой реакции не последовало, ибо хозяин кармана был слишком занят, перехватывая инициативу в поцелуе. И последнее, что помню, как утащила у него телефон.

Однако стоило Карсону попытаться меня обнять, как я собрала мозги в кучу из той каши, в которую они превратились, и отступила назад. Стажер едва не упал, что доставило бы мне большее удовольствие, не шатайся я на ногах столь же слабых, как моя решимость.

– Ладно, – сказала я, делая вид, будто вовсе не говорю с придыханием, – вот теперь все.

Карсон просто посмотрел на меня с таким выражением, что я так и не поняла, потрясла его или же хорошенько так выбесила. Может, всего понемножку.

Так или иначе, чтобы заговорить, стажеру пришлось прочистить горло:

– Хорошо. Значит, ты выговорилась. – Он кивнул в сторону лестницы: – Пойдем посмотрим, во сколько отправляется поезд до Чикаго.

– А зачем нам в Чикаго? – переспросила я, словно именно это меня сейчас больше всего интересовало.

– Затем, что у Майкла Джонсона в бумажнике лежал обратный билет. А раз он собирался отвезти артефакт в Чикаго, значит нам именно туда.

Карсон уже повернулся к лестнице, когда я сопоставила сообщение, что МакУблюдок – это Джонсон, со своим прежним ощущением, будто у стажера на парня зуб. Получалось, что мой напарник по преступлениям по меньшей мере дважды мне нагло соврал.

Карсону Макгуайру придется объясниться.

Вокзал находился всего в квартале, и мы подошли к кассе буквально за минуту до закрытия. Карсон взял за наличные два места в бизнес-классе и подтолкнул меня, чтоб я показала фальшивое удостоверение. Сработало отлично, хотя вот какая из меня Аделаида Шмидт?

Проводник убрал за нами ступеньки, мы вошли в вагон, и поезд тронулся. Я плюхнулась на сиденье рядом с Карсоном и постаралась не застонать. Теперь, когда мы больше никуда не бежали, у меня все так заныло…

Состав проезжал мимо «Врат на запад», и садящееся солнце окрасило местность в ярко-оранжевый: живописный вид посреди дерьмового дня.

– Ну и как тебе это удалось? – спросила я.

– Закат? Я, конечно, хорош, но не настолько.

Я вообще-то говорила про попадание на поезд, но стажер отвернулся, а я переживала, как бы не выдать себя размышлениями об украденном телефоне… поэтому ничего не сказала. Закатное солнце заливало Карсона теплым сиянием. На его щеке после вчерашнего красовался радужный синяк, а костяшки пальцев правой руки, которую он разминал, опухли. Я по-прежнему злилась на лгуна и надеялась, что ему по меньшей мере вполовину так же паршиво, как и мне.

Подошла кондуктор, попросила билеты и документы. Я внимательно следила, не станет ли она к нам присматриваться, но служащая просто вернула нам корешки и сообщила, что вагон-ресторан открыт.

– Мне надо нос попудрить, – заявила я, когда она отошла.

Карсон махнул рукой, мол, иди, а сам откинулся назад и прикрыл глаза. Он выглядел уставшим и уязвимым, и я почти ощутила угрызения совести, что поцеловала его ради телефона. Почти. Ладно, пока больше не стану звать его лжецом. Но ничего не забуду.

Туалет в конце вагона оказался немногим больше, чем в самолете. Я закрыла дверь на защелку, достала телефон МакУблюдка – тот самый, что свистнула из кармана Карсона под амурным предлогом – и набрала номер по памяти, гадая, ответят мне или нет.

Кузина Фин ответила на втором гудке и, не потрудившись поздороваться, начала:

– Вообще-то, предполагается, что экстрасенс должен чувствовать опасность и знать, как ее избежать.

Даже такое нахальство удивительным образом успокаивало. Если б Фин не стала надо мной подтрунивать, тогда мне точно крышка.

– Привет, Игорь. Мне не до шуток. Скажи, возможно ли создавать магию при помощи сверхъестественной энергии, вроде как от духов или призраков?

– О, конечно же! – Кузина с энтузиазмом приветствовала идею. – Но придется учитывать коэффициент потери энергии при конвертации нематериального в материальное.

Ну да, что-то вроде того. Даю девяносто процентов гарантии: она сейчас это все с потолка взяла.

– А то же самое, но для «чайников»?

– Большой выгоды не получишь, – тут же перевела Фин. – Даже на простейшие заклинания угрохаешь кучу энергии.

– А на практике что бы тебе для этого понадобилось?

– Хм. Наверное, какой-нибудь передатчик-усилитель. Или источник бесконечной силы. – Над вторым вариантом Фин рассмеялась. Когда я не последовала ее примеру, она пояснила: – Ну его же не существует.

Дурацкая шутка.

– Ладно, поняла.

– Мы живем в ограниченном мире, хоть он и настолько велик, что кажется…

– Я поняла, Фин.

Именно этим Братство и промышляло, и, похоже, весьма успешно. Один использовал очень сильный отпечаток, просто чтобы разбить стекло Тауруса, а МакУблюдок исчерпал все воспоминание о юной Клеопатре всего лишь ради возможности избавиться от пут. Как-то не очень для оружия, способного остановить армию.

Но это навело меня на мысль, чем же мог оказаться Шакал.

– А что, если существует объект, способный либо усиливать энергию, либо расходовать ее более экономно?

– Тогда другое дело. Но его же нет, – ответила Фин. – Он был бы… вроде философского камня. Легендарным и совершенно невозможным.

– Но если бы он и правда существовал – за него можно было бы убить?

– О да, – подтвердила кузина с ноткой зависти в голосе. – За такое определенно можно было бы убить.

На том конце провода послышался шум какой-то потасовки, и в разговор вклинилась кузина Ами:

– Дейзи! Что это сейчас Фин говорила про убийства? Ты вообще где? Все в порядке? Что происходит?

– Поверишь, если скажу, что не могу ответить ни на один из этих вопросов?

– Ты? Да. – Но успокаиваться Ами не желала: – Что мы можем сделать?

«Приезжайте и помогите. Рискните жизнью, душевным здоровьем и возможностью угодить в рабство помешанному на магии криминальному боссу». Мне хотелось уберечь их от Магуайра и Братства, но я знала, что стоит мне попросить – и они пожертвовали бы всем ради спасения жизни Алексис.

Поэтому сказала лишь:

– Скажите тетям не волноваться.

И поймала взгляд собственного отражения в зеркале. Видели бы они меня… Темные круги под глазами, яркая россыпь веснушек на бледном лице…

И губы, распухшие так, что сразу понятно: я недавно с кем-то от души целовалась. Да я сама о себе беспокоилась.

– Мне пора. – Я нажала отбой прежде, чем успела поддаться странному искушению вывалить свои тревоги кузинам. Они наверняка решили, что я а) не в духе и б) упрямая. Больше, конечно, «а». Не хотелось бы разрушать их иллюзии, поддавшись слабости.

Пока не растеряла решимость, я набрала второй номер.

– Тейлор, – отозвался агент настороженно: я звонила ему на личный телефон.

– Я хочу сделать анонимное заявление. – Он наверняка узнал мой голос.

Раздался едва слышный вздох облегчения, а затем гулкие шаги, словно Тейлор шел по музею.

– Я вас слушаю, абонент, и с радостью приму от вас любую информацию.

– Угнанный мотоцикл на верхнем этаже парковки торгового центра Юнион-сквер, – сообщила я, отбросив притворство. – А Корветт на стоянке у музея искусств. Прости.

– Принято.

– Я звоню с телефона парня, который пырнул ножом охранника. Ты поэтому оказался в Сент-Луисе? Выследил Майкла Джонсона?

– Да. Принял ваше предыдущее заявление. – На заднем фоне хлопнула дверь, и Тейлор тоже бросил притворяться: – Дейзи, ты…

– Охранник выжил? – перебила я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не размякнуть.

– Да. В критическом состоянии, но жить будет.

Я выдохнула – сама не заметила, как задержала дыхание.

– А те полицейские, что врезались в римские статуи?

– В порядке, но им назначили психиатрическую экспертизу.

Разумеется. Не каждый же день встречаешься с пирокластическим взрывом.

– Там еще один парень был, в зале с греческими урнами.

– Мы там никого не нашли. Только разбитую вазу. Служители из-за нее очень расстроились.

Я прислонилась к двери покачивающегося вагона. Значит, преступники скрылись, и о похищении Алексис допрашивать некого. Получается, все на нас с Карсоном.

– Сбежать можешь? – спросил Тейлор. – Если бы ты сама пришла, я бы тебе помог, ты знаешь.

Он говорил не про поиски, а про обвинения в преступной деятельности. Но я предпочла сделать вид, будто не поняла:

– Агент Тейлор, если бы ты попытался мне с этим помочь, то уже тебе понадобилась бы психиатрическая экспертиза.

Тейлор помедлил, раздумывая над моими словами:

– Странно, да?

– Да. Передай агенту Джерарду, что я собираюсь выключить этот телефон, так что пусть и не пытается его отследить. И не звони моим тетям. Они и так сейчас с ума сходят.

– Что-нибудь еще? – Невзирая на ситуацию, в его голосе промелькнула смешинка.

– Да, – ответила я, по-прежнему надеясь, что он все еще хорошего обо мне мнения. – Верь мне.

Затем я выключила телефон и с ноющим телом, кипящими мозгами и щемящей болью в сердце пошла обратно.

А там застала Карсона за стоящим на откидном столике открытым ноутбуком с подключенной флешкой. Стажер даже глаз не поднял, делая вид, будто поверил, что я столько времени провозилась в туалете.

– Ты, когда договорила, выключила телефон, чтобы они не отследили нас по GPS?

Господи, и как только девушки своих настоящих парней обманывают? Ни с Карсоном, ни с Тейлором мне ничего подобного не удалось, а ведь они оба даже близко не подходили под это определение.

Рытье в кармане во время поцелуя не считается.

– Я не идиотка.

– Я и не считаю тебя идиоткой, – ответил Карсон. – Просто милой девушкой, которой никогда не приходилось задумываться, что ФБР может отследить ее звонок.

– И вовсе я не милая. – Не в том смысле, который он подразумевал и который слишком сильно смахивал на «наивную». – Ну как, удалось взломать флешку?

И вовсе я не пыталась сменить тему.

На экране висело окошко с требованием ввести пароль. Карсон что-то набрал, но программа выдала ошибку.

– Я перепробовал все ее обычные пароли, любимые группы, клички животных, цвета, дни рождения, девичью фамилию матери…

Похоже, он упражнялся все время, пока меня не было. Может, гораздо больше переживал из-за моего разговора с Тейлором, чем делал вид.

– Фамилию Оостерхауса вводил? – Судя по взгляду – да. – Шакал? Черный шакал?

Он попробовал последнюю версию, но безуспешно.

– А по-латыни или по-гречески? Она же оба языка знала, да?

– Ага, – ответил Карсон. – Вот только я не знаю. – Он откинулся на спинку сиденья и уставился на экран прищуренными глазами, словно пытаясь загипнотизировать. – Кстати, хорошая мысль.

Подлизываться бесполезно.

– Ты уже осматривал шакала из музея?

– Ждал тебя. – Он нагнулся, вытащил из-под сиденья сумку МакУблюдка и осторожно поставил между нами. – Только ты можешь сказать, обладает он какой-то сверхъестественной энергией или это просто отвлекающий маневр.

Я выудила сверток размером с дыню, только овальный. В безопасности благодаря высоким спинкам кресел и шуму поезда, я развернула ткань, так и оставив ее на всякий случай вокруг хрупкой статуэтки, которая определенно походила на изображенную в записях о раскопках Оостерхауса. Худощавый мужчина с головой шакала, высотой всего в ладонь; одно ухо с небольшим сколом, но, похоже, давнишним. Красивый золотой лист, изображавший широкое ожерелье, раскрашенная юбка и крохотные украшения.

Однако что касается сверхъестественной энергии – я ничего не почувствовала. Может, чувствовать было нечего, но, скорее всего, я все еще не восстановилась. Хотя, раз уж ощутила весьма серьезную вспышку от татуировки МакУблюдка, то, если бы держала в руках того самого шакала, определенно бы это поняла.

– Это не Черный Шакал.

– Джонсон в музее так и сказал.

– Вижу, ты упомянул настоящее имя МакУблюдка. – Все равно у нас на руках два тупика в виде мини-шакала и запароленной флешки, так почему бы не обсудить кое-чье вранье? – И раз уж мы заговорили о настоящих именах…

Стажер застыл, а затем расслабился, словно ждал вопроса и сам был рад наконец его услышать.

– Да. Насчет этого.

Я аккуратно завернула статуэтку и уложила ее обратно в сумку.

– Для такого разговора лучше бы тебе меня задобрить, лжец Магуайр. И я стану намного добрее, когда окажусь в вагоне-ресторане.

Глава 23

Я посмотрела на стоящую передо мной пахнущую картоном пиццу из микроволновки… и добавила ее к списку прегрешений Карсона.

– Либо это, либо сэндвич с холодной индейкой, – сообщил стажер, усаживаясь напротив. – Я подумал, что еще один такой ты не захочешь.

Правильно подумал. Вдобавок к моим огорчениям, у них не оказалось коки. Только пепси.

Я проглотила ее как лекарство, исключительно ради сахара и кофеина, и постаралась сообразить, с чего же начать. Солнце село, и в вагоне-ресторане зажгли яркий свет, благодаря чему наши отражения наложились на фон мелькавшего в окне иллинойского пейзажа.

– Значит, Алексис тебе не «как сестра». – Забавно, мне и в голову не приходило, что он может оказаться каким-нибудь кузеном или племянником.

– Она моя единокровная сестра, – осторожно ответил Карсон, словно готовясь к очередной сцене.

Все сошлось: его статус в организации, то, как хорошо он знал Алексис… а главное, как я поняла теперь, – странный яркий призрак, который словно объединял отца и сына тогда, в офисе Магуайра.

В музее МакУблюдок обратился к стажеру по фамилии. Когда Карсон огрызнулся, я решила, что он просто открещивается от своей принадлежности к мафиози. Пожалуй, так оно и было, только на более глубоком, сложном уровне. Наверное, придется сделать ему поблажку.

– Кстати, о лжи… – Я замолчала и посмотрела на Карсона, но тот вроде как не собирался отстаивать свою невиновность. Просто глотнул пепси и стал ждать продолжения. – Когда Локти упомянул Майкла Джонсона, ты сказал, что не знаешь его.

– Нет, – спокойно возразил стажер. – Я сказал, что не знал о планах Алексис поступить в магистратуру.

Я откинулась на сиденье, сложила руки и намекнула, что пора уже «колоться»:

– Значит, кстати, о недоговорках… расскажи, что у тебя за история с МакУблюдком. И не пытайся убедить, что никакой истории нет.

От прозвища Карсон едва не улыбнулся, но вовремя передумал:

– Рассказывать особо нечего. Они с Алексис встречались, он мне не нравился, но потом они вроде как расстались. Кажется, она дала ему от ворот поворот.

Воцарившуюся тишину нарушал лишь стук колес поезда, пока я сверлила Карсона взглядом.

– Нам обязательно нужно обсудить твое мнение касаемо того, что мне надо знать, а что нет.

Он невозмутимо выдержал мой взгляд:

– Миссис Хардвик сказала, что Алексис знала одного или даже нескольких из этого Братства. Потом парень в Институте заметил, что Джонсон и Алексис встречались. Поэтому ты знала столько же, сколько и я. Лучше нам обсудить другое, например шакала, Оостехауса и поездки в Сент-Луис.

Правда. Вряд ли его это извиняло, но…

– Ладно, – сдалась я. Ведь сама не сказала, что написала Тейлору и дала ему имя Джонсона, так что, может, нам стоит просто двигаться дальше? – Давай подведем итоги. И пообещаем больше ничего друг от друга не скрывать.

Карсон устало потер лицо:

– Дейзи, я почти двое суток не спал, плюс мы еще и неслабую заварушку пережили. Чтобы осмыслить все эти музейные штуковины, мне нужны свежие мозги, а сейчас я этим похвастаться не могу. Как и понять, зачем Джонсону и его приятелям колоть кого-то ножом, чтобы добраться до артефакта, который, как ты сказала, ничего из себя не представляет.

– Я такого не говорила. Я сказала, что это не Черный Шакал.

– А мы теперь оостехаусского так называем? Немного мелодраматично, тебе не кажется?

– А «Братство Черного Шакала» – нормально? Не я же эти названия придумала. – Когда тетя Айви так его назвала, я подумала, что имелся в виду Анубис. Может, так оно и было, но… – В музее, – начала я, пытаясь припомнить точно, – Джонсон сказал: «Это не Черный Шакал» и «Мы еще собираем нужные части». Что-то в таком роде.

– Знаешь, что он имел в виду?

– Возможно. Ну, нет, но мысли имеются. – Боже, сколько же всего надо рассказать. Указав стажеру на пиццу, я приказала: – Ты ешь – я говорю.

И рассказала ему все, что произошло с тех пор, как я очнулась на плече приятеля Джонсона: про попытку похищения, про свое энергетическое истощение, о том, как говорила с настоящей Клеопатрой и как Джонсон использовал силу фантома, чтобы освободиться. Еще высказала предположение, что ублюдок пырнул охранника, чтобы каким-то образом использовать его… – наверное, «духовная энергия» подходящий термин – для отключения сигнализации.

– Вот поэтому я так волнуюсь за Алексис, – заключила я. Пицца за время разговора успела остыть. Впервые в жизни мне не хотелось есть. – И именно поэтому придурков из Братства надо остановить. Они спокойно могут кого-то убить, но что еще хуже – они охотно украдут… духовную суть человека. Эти фантомы – частички душ…

Карсон спокойно меня слушал, но еду отодвинул. К концу моего рассказа он так сжал сложенные на столе руки, что костяшки побелели.

– Я не такой, как они, – напряженно произнес стажер. – Никогда не стал бы использовать… Я не знал… – Он замолчал и уставился в окно. Мышцы на челюсти подергивались, пока Карсон боролся со своими мыслями и эмоциями, которые я не могла определить.

Наконец он повернулся и снова посмотрел мне в глаза:

– Дейзи, прости, что навредил тебе тогда, в музее.

Ну и ну. Это было самое искреннее его извинение – причем за то, в чем я и не собиралась его упрекать.

– Карсон, я в порядке. Думаю, магия вернется, но даже если нет… – Мой голос дрогнул, и стажер дернулся. Не сильно, но заметно. Ради общего блага я вновь напустила на себя свою браваду: – Даже если нет, я все еще жива-здорова. Ты поступил так, чтобы спасти нас обоих, а не только себя. Ты вовсе не такой, как Братство.

Он несколько секунд помолчал, словно переваривая мое утверждение. А когда снова заговорил, то стало понятно: делаем вид, что момента слабости не было.

– Вряд ли они пытались нас убить. Скорее старались добиться именно того, что и случилось – истощить тебя и отвлечь меня, чтобы сбежать с тобой и артефактом.

– Как они догадались, что ты выставишь отражающий щит? Ты сам не знал, что на такое способен, пока не почувствовал… ну, что ты там почувствовал, когда энергия Помпей впервые меня ударила. Правда же?

Карсон замялся, словно собрался поведать то, что до этого скрывал:

– Не совсем. На кладбище я уже проворачивал нечто подобное. Помнишь, попросил тебя представить себя невидимкой? Но это так… – Он неопределенно махнул рукой.

– Джедайские штучки, – договорила я. И вспомнила слова Джонсона про сбор компонентов, нужных для осуществления злодейского плана. – Ты говорил, что Братство само не могло раздобыть экстрасенса, и именно затем им понадобилась организация Магуайра.

– Да, я такое предполагал. – И судя по всему, собственная правота его не радовала. – А что?

– Может, я им нужна, чтобы прочитать это. – Я положила руку на стоящую позади меня сумку МакУблюдка. Неужели я и правда почувствовала покалывание от энергетики артефакта или просто выдала желаемое за действительное? – Может, к статуэтке привязан фантом, ведущий к Черному Шакалу?

– И по-прежнему остается вопрос: что же представляет из себя этот Черный Шакал?

Я попробовала объяснить, умолчав о помощи Фин:

– Думаю, Оостерхаус выяснил, как черпать силу из фантомов и теней для магии и каким-то образом передал знание своим ученикам. Этим Братство и промышляло, только в сравнительно небольших масштабах. Однако оостерхаусский Шакал или Черный Шакал позволит им использовать силу духов более рационально.

– Как транзистор, усиливающий электрический сигнал, – уловил мысль Карсон.

Господи, он такой же, как Фин.

– Это какая-то штука, она работает, и мне не нужно знать, как именно. – Я забарабанила пальцами по столу. Магические теории – не мой конек, но мне не хотелось снова звонить кузинам и еще сильнее втягивать их в ситуацию. – Интересно, как они управляются сейчас, без Шакала… Такая магия не каждому под силу.

Карсон откинулся на сидении:

– У тайных обществ есть тайные ритуалы. Обряды инициации.

– Символы! У Джонсона была татуировка шакала. Когда я ее коснулась, то ощутила сильную вспышку призрачной энергии. Может, тату как-то связывает членов Братства между собой.

– В наши дни у всех есть татуировки, – заметил Карсон и указал на сидящую напротив семью, наслаждавшуюся едой и поездкой. Штанина у мамы задралась, и на лодыжке обнаружилась нарисованная бабочка. – Даже у приличных, нормальных жителей Среднего Запада. Даже у меня.

– Серьезно? – Черт бы побрал мое живое воображение. – А где?

Он глотнул содовой:

– Неважно. – Однако был явно польщен моим интересом.

Я занервничала, потому что мне и правда стало интересно, хотя мы знали друг друга всего двадцать четыре часа, из которых двадцать три с половиной провели в бегах.

– Ну и ладно. Раз не хочешь признаваться – расскажи о своей маме.

Стажер очень постарался сохранить невозмутимое лицо. Большинство людей по меньшей мере удивилось бы такому резкому переходу.

– Очень по-фрейдистски, мисс Гуднайт.

– Ну про отца-то твоего я знаю. – Я выдержала обвиняющую паузу и прибавила: – Теперь знаю.

Карсон вздохнул, словно я вынудила его заговорить – вот и славно, ведь я именно того и добивалась.

– Моя мать была художницей. Их роман с Магуайром длился до тех пор, пока она не узнала, что он женат, а она беременна. Не в этом порядке. Растила меня сама, пока не погибла во время ограбления. Мне было шестнадцать. Магуайр взял меня к себе в семью, поэтому у меня его фамилия. Я его единственный сын.

От того, как бесстрастно он все это произнес, в моих глазах его жизнь стала выглядеть еще ужаснее.

– То есть Магуайр просто нарисовался у тебя на пороге, весь такой «Люк, я твой отец», и усыновил тебя? Суд не дал тебе выбора?

– Магуайр умеет улещивать, плюс еще и бумажник у него внушительный. – Карсон пожал плечами. – Мать никогда не принимала от него алиментов, но он явно мог доказать, что пытался помочь. В общем-то, не считая смены фамилии, я не возражал. Мама никогда не говорила об отце плохо – по правде она вообще о нем не упоминала. И вот он появился – неприлично богатый, щедрый, заплатил за колледж, пообещал работу в семейном бизнесе. А еще машины… они не все «Таурусы».

Я разглядывала Карсона поверх банки с пепси, ни на секунду не веря, что все так просто.

– Так дело только в деньгах и машинах? Ты поэтому вокруг него вертишься?

– Конечно. – Он сохранял невозмутимый вид, только бровь приподнял. – Как думаешь, что об этом сказал бы Фрейд?

– Не знаю. Но наверняка что-нибудь про выхлопные трубы.

Карсон поперхнулся, содовая ударила в нос, и ему пришлось воспользоваться салфеткой.

Один-ноль.

Он вытер брызги, но, честное слово, безуспешно. До остановки Карсон вывернул наизнанку рубашку, чтобы скрыть кровавые пятна. (Сама я выкинула верхний слой одежды, одолжила у спутника куртку и понадеялась, что джинсы сойдут за окрашенные). Вдобавок ко всем порезам и синякам стажер мог похвастать темными кругами под глазами и щетиной на подбородке.

Почему же рядом с ним нет призрака его матери, тем более когда он в таком состоянии? Обычно именно в эти моменты мамы любят навещать своих детей. Помнится, на темной дороге прошлой ночью Карсон спрашивал меня, не вижу ли я кого-нибудь подле него. Неужели откуда-то знал, что ее рядом нет?

Мне хотелось потянуться через стол, взять его за руку, переплести пальцы так, как, похоже, сплелись наши жизни. Но я не стала, однако поддалась порыву поделиться с ним чем-то иным:

– Моих родителей тоже убили. Папин деловой партнер. Ну, у моего отца бизнес был попроще, чем у твоего, – запчасти к компьютерам. Все дело в зависти и разделе большего рынка. Веришь, этот гад испортил тормоза в машине родителей. Один крутой техасский вал и… – Я прочертила пальцем роковую дугу. Очень драматично.

Мои чувства в словах не отразились. Они вырисовывались за скобками, и Карсон смотрел на меня, читая их, как я читаю призраков.

– Как ты смогла вырасти с этим, – начал он, – и не стать…

Я приподняла бровь, имитируя его любимое выражение лица:

– Пресыщенной и ожесточенной?

Он кивнул, признавая мою правоту, затем сам поднял бровь:

– Ты притворяешься пресыщенной. Но у тебя есть это сияние… добропорядочности…

– Вот не надо оскорблять.

– …и вера в то, что другие по сути тоже добрые. Как ты умудрилась ее сохранить, видя то, что видишь?

– Благодаря тетушкам, разумеется. Это их вина. Я-то хотела собрать девчачью группу и играть альтернативный рок, но так и не смогла пробудить в себе настоящий ангст. – Я тяжело вздохнула. – Ну вот, теперь ты знаешь мой постыдный секрет.

Карсон только посмотрел в ответ:

– Я с первой минуты понял, что ты идеалистка, солнышко.

Что ж, пожалуй, это объясняет прозвище, что он мне дал.

Дети напротив развлекались, наблюдая за рябью, которая появлялась на поверхности содовой от качки поезда. Некоторое время я смотрела на них, затем сказала:

– Не думаю, что верить, будто мир хороший, а порядочных людей больше, чем плохих, – это идеализм. Я не закрываю глаза на зло, просто сильнее стараюсь помочь добру.

Карсон смотрел на меня с загадочным выражением лица. Я все лучше училась различать проблески истинных эмоций за его бесстрастной маской, но в этот раз понять их не могла. Изумление, теплота, сожаление. Достаточно, чтобы я покраснела.

– Кроме того, – прибавила я, чувствуя себя неловко и решив разрядить обстановку, – мой идеализм не такой уж постыдный секрет. Есть похуже: я вожу «Приус».

Карсон вздрогнул:

– Поверить не могу, что дал себя поцеловать девушке, владеющей «Приусом».

Неловкая пауза.

– Я просто хотела украсть у тебя телефон.

– Знаю.

Вот блин. В смысле, я знала, что он знал, но…

– Фиговый из меня карманник.

Карсон рассмеялся, немного застенчиво:

– Вообще-то, на этот раз я не заметил, пока ты не пошла в туалет.

Значит, отвлекающий маневр сработал. Явный прогресс. Кстати, мило с его стороны, что признался. Тоже прогресс, только я не могла определиться, какого рода.

– Мы полетим в Чикаго? – спросила я, меняя тему. Опять.

– Надо найти, где переночевать. – Карсон потер лицо, поморщившись, когда задел порез на щеке. – И раз уж мне больше не надо заботиться о тайне личности, у меня есть идея.

– Речь о поместье Уэйна? – спросила я. – Так и знала, что ты скорее Бэтмен, чем Супермен.

– Скорее, о пентхаусе, – поправил стажер и собрал жирные остатки пиццы. – Но дворецкий там есть, и он отлично готовит.

* * *

– Карсон, милый, иди сюда, обними свою тетю Гвенду.

Он так и сделал, и тетушка расцеловала племянника в обе щеки. Рукава ее домашнего платья заколыхались, но коктейль в руке не дрогнул.

Когда такси Юнион-стейшн высадило нас у жилого небоскреба возле «Великолепной мили» [9], я не знала, чего ожидать. Привратник неодобрительно оглядел нас, ведь уже минуло одиннадцать, а мы выглядели… неважно, если не сказать грубее. Но Карсон перекинулся с ним словечком, показал свои документы – может, даже настоящие, – и, сделав телефонный звонок, швейцар отправил нас на двадцать третий этаж.

– А твой отец не узнает, что мы здесь? – спросила я в лифте.

Стажер поведал, что пентхаус принадлежит Магуайру, здесь он держит сестру, подальше от себя. К тому же, готова поручиться, федералы приглядывали за всей собственностью мафиози, даже когда его сын не был в бегах от закона.

– Может, и не узнает, – ответил Карсон. – В любом случае, если бы действительно захотел, то уже точно выяснил бы, где мы. Я старался вести себя осторожно, но не настолько. – Он пожал плечами. Лифт звякнул, достигнув нужного этажа. – Кроме того, Гвенда ни за что ему не скажет. Она в этом смысле держит нейтралитет.

Упомянутая Гвенда оказалась старше своего брата, примерно лет шестидесяти пяти или же семидесяти, но хорошо сохранившаяся. Не знаю, в подтяжках дело или в потрясающем сложении, но ее зигоматические дуги были совсем как у Карсона.

– Отлично выглядишь, Гвенда, – заметил он. – Мы помешали вечеринке?

– Этим старикам? – указала она в сторону гостиной. Дворецкий – да, настоящий дворецкий – проводил нас на кухню, но из глубины квартиры доносились чьи-то голоса. – Просто пара друзей, милый, – прибавила хозяйка, глотнув коктейля. – Может, для тебя исчезновение Алексис и ужасная новость, но этого давно уже ждали, и Девлин сказал вести себя настолько спокойно, насколько возможно.

– Понимаю, – произнес Карсон, совершенно спокойно и вот ни капельки не напряженно. – Кстати говоря…

Гвенда взмахнула рукой, словно он уже договорил:

– Ничего не желаю знать. И не волнуйся, я никому не скажу о том, что вы здесь. Включая моего брата.

– Спасибо. – Карсон послал ей дьявольскую усмешку и получил в ответ улыбку снисходительной тетушки. Мда, а парень до ужаса легко приспосабливался. С идеальными манерами он отступил прочь и представил нас друг другу: – Тетя Гвенда, это Дейзи. Нам нужно место для ночлега.

– Ты моя бедняжка! – воскликнула она, словно бы и не оценила мой внешний вид, как только вошла на кухню. – Нужно организовать тебе горячую ванну, да поскорее.

Я тоже решила продемонстрировать манеры. У меня же они есть.

– Звучит замечательно, мисс Магуайр.

Она подхватила меня под локоть свободной рукой:

– Зови меня тетя Гвенда. Надо привести тебя в порядок. Ты голодна? Канапе хватит, или сказать Мэтью, чтоб приготовил тебе омлет?

– Да, пожалуйста. – В смысле «Да-да, пожалуйста, покормите меня!»

Карсон, кстати, выглядел очень самодовольно. Но пусть и не надеется, что мы квиты.

Ну, может, за пиццу он рассчитался.

Мэтью звали дворецкого. Он оказался молодым, симпатичным, да еще, как и обещалось, отлично готовил. Он покормил нас, пока вечеринка в холле сворачивалась, затем Карсон вызвался первым пойти в душ. Я не возражала, потому что заявила свои права на канапе.

Тетя Гвенда вернулась в кухню, положила на барный стул стопку шелковой ткани и присела подле меня:

– Принесла тебе пижаму, дорогая. Мы можем отстирать твои вещи или же просто выкинуть их и начать все с начала. Уверена, у меня найдется подходящая одежда.

– О, я не могу…

– Конечно, можешь. – Она потрепала меня по руке. – Жаль, что ты здесь по делам, могли бы поговорить о тебе. Карсон никогда раньше не приводил в дом девушку.

Мы с Мэтью переглянулись, пока он заново наполнял мой стакан апельсиновым соком.

– Не в обиду будет сказано, мисс Магуайр, но, наверное, я понимаю, почему. Вы очень милая, но…

– Но мой брат ужасный человек. – Гвенда пожала плечами с видом «ну что тут поделаешь». – По крайней мере, у меня красивый дом и замечательные племянница и племянник.

Лучше возможности мне не представится.

– Вы знали мать Карсона?

– Увы, нет. Как я понимаю, она была очень талантливой художницей. Однако я и понятия не имела, что у меня есть племянник, пока он не переехал к Девлину.

– А Алексис? – спросила я. – Где ее мама?

– Ушла много лет назад. Снова вышла замуж. За какого-то иностранного графа, представляешь?

Я за последние пару дней гораздо более невероятные вещи слышала.

– А какая из себя Алексис?

Карсон говорил о сестре с теплотой, но я по-прежнему слабо ее себе представляла.

– Очень умная. Энциклопедически, просто блестяще. Тут она не в нас пошла. – Гвенда налила немного сока в остатки того, что, подозреваю, было водкой. – А еще она хитра, как настоящая Магуайр. Ну а куда ей деваться? Девлин – ублюдочный манипулятор, и ей пришлось наловчиться избегать этого, изучить его организацию, чтобы обеспечить себе некоторую независимость и счастье.

Тут я придраться не могла. Неудивительно, что Карсон так осторожно выдает правдивую информацию – а ведь он варился в том котле всего с шестнадцати лет. Каким бы он был, расти его Магуйар как единственного сына? Скорее всего, не столь противоречивым – и не в хорошем смысле слова.

Гвенда снова потрепала меня по руке:

– Иди и прими ванну или хороший горячий душ. По этому коридору, вторая дверь направо.

Я еще раз поблагодарила дворецкого за полночный перекус, затем взяла пижаму и пошла в указанном направлении. Странно было не чувствовать ни единого отголоска призрачной энергии. Полноценные фантомы, вроде Клеопатры или миссис Хардвик, являлись редкостью, но обрывки цветов, голосов или эмоций всегда фоном сопровождали мою жизнь. Без них было как-то одиноко.

Пройдя по коридору, я открыла вторую дверь направо и оказалась в своей временной спальне. А еще увидела, как в ту же комнату через другую дверь входит Карсон в одном лишь полотенце.

Глава 24

Полотенце было большое, но и Карсон немаленький.

В смысле, парень действительно высок и хорошо сложен. Неудивительно, что он смог перебросить меня через кладбищенскую ограду, а следом сам перемахнул через нее, будто через кочку на дороге.

Я стояла, разинув рот, и… не знаю, видимо, издала какой-то звук, потому что Карсон шикнул на меня, приложив к губам палец свободной от полотенца руки, а потом торопливо затащил меня в комнату и закрыл дверь.

– Тетя Гвенда сделала собственные выводы, – пояснил он. – И я, так сказать, оставил все как есть, потому что так проще. Клянусь, это не моя идея.

Тон его был очень извиняющимся и серьезным. Вообще-то, стажер, казалось, не на шутку испугался, что у меня обо всем этом создастся неверное впечатление. От того, что на нем, кроме полотенца, больше ничего нет. Потому что обычно подобная ситуация двояко не трактовалась.

Я продолжала молчать, а Карсон тем временем выдал:

– Пойду наброшу на себя что-нибудь.

И, схватив со стула стопку какой-то одежды, направился обратно в прилегающую ванную комнату. Я пока решила осмотреть обстановку и именно тогда и заметила, что в комнате всего одна кровать. Большая, конечно, но одна, а нас-то двое.

Карсон вернулся достаточно быстро. В пижамных штанах и футболке с длинными рукавами.

– Слушай, я могу принести одеяло и пару подушек и устроиться на полу. Ничего страшного.

– Не глупи. – Наконец мои мозги снова заработали. – Я видела твои синяки. – «На свою беду». – Тебе совершенно незачем спать на полу. Мы можем сложить посередине стену из подушек или еще что придумать.

– Уверена?

Прижав к груди выданную мне пижаму, я прошла мимо него в ванную:

– Карсон, если после пережитого сегодня ты способен еще на что-то кроме сна, ты не просто маг, а прямо-таки Супермен.

У душа обнаружилось пять режимов массажа, и я опробовала все. И не потому, что оттягивала момент, когда выйду и столкнусь с Карсоном. Я размышляла.

В некоторых моих теориях все еще имелись прорехи – просто у меня не было необходимых частей головоломки. Но ничего неразрешимого. Если Алексис и Джонсон встречались, то, скорее всего, обсуждали Оостерхауса и его тайное общество. Может, они разбежались, когда она поняла, откуда бралась энергия для магии или как далеко Братство готово зайти, чтобы заполучить Шакала. Но они по-прежнему нуждались в ее знаниях или ресурсах Магуайра, а может, в том, что было записано на флешку, – потому и сперли Алексис.

Но это если ее забрало Братство. Я бы, конечно, настаивала на этой версии, но было что-то странное в реакции Джонсона на мое требование отпустить похищенную. Казалось, он удивился. Или это потому, что я решила, будто маленькая статуэтка, которую он украл, – тот самый Шакал?

Слишком много недостающих кусочков. Пароль к флешке, информация на ней, причина, по которой Братство хотело забрать экспонат из музея в Сент-Луисе…

Пришлось признать, что горячая вода закончится быстрее, чем вопросы. К тому же, я и так уже надолго здесь задержалась, поэтому вытолкала себя из душа.

Надев одолженную пижаму, я почистила зубы оставленной для гостей зубной пастой, затем глянула в запотевшее зеркало. Зеленый шелк выгодно подчеркивал цвет моих глаз и фиолетовый оттенок синяков. К счастью, большинство из них прикрывала одежда.

«Хватит уже торчать в ванной».

Шелк при движении плотно прилегал к телу, и отсутствие бюстгальтера бросалось в глаза. Так что я собиралась просто выйти и, как ни в чем не бывало, нырнуть под одеяло.

Я вышла и… услышала храп! Карсон ничком распластался на кровати, заняв добрую ее половину.

Да еще прямо посередине.

Вот осел!

– Двинься.

Я толкала его до тех пор, пока он не откатился на край. После чего начала укладывать посреди кровати подушки, но, прежде чем положить последнюю на верх горки, остановилась и посмотрела на Карсона.

Я не из тех, кто умиляется при виде парня. Мне нравятся ребята, от которых сердце бьется быстрее, а не те, от которых оно тает. Но спящий Карсон, измученный и уязвимый? Ему удалось и то, и другое.

Спорим, немногие видели его таким. И почему стажер, при всей своей ненависти к Магуайру, постоянно рисковал, работая на него и играя по его правилам? Адаптация. Карсон умный парень.

Умный и сильный. Клеопатра не ошиблась. Опасный и неотразимый.

– Карсон, – позвала я шепотом.

Он что-то промычал сквозь сон. Замечательно. Я не испытывала никаких угрызений совести, подвергая допросу его подсознание.

– Карсон, чем Магуайр тебя держит? Почему ты с ним?

Стажер что-то невнятно пробормотал. Я наклонилась ближе и услышала шепот:

– Хорошая попытка, солнышко.

Я стукнула наглеца подушкой, но несильно:

– Дурак.

Приоткрыв один глаз, Карсон глянул сначала на меня, потом на подушку, потом снова на меня:

– Если собираешься заделать дырку в стене этим кирпичом, лучше поспеши. А то у тебя топ просвечивает.

Я снова его ударила – на этот раз сильнее, – затем утрамбовала подушку на место, закончив таким образом пуховую крепость. Рухнув после этого на кровать, я уже не видела Карсона.

Он перевернулся и выключил прикроватную лампу. Я уставилась в темный потолок, обессиленная физически, но заснуть никак не получалось – мозг все еще слишком активно работал, пытаясь найти недостающие кусочки паззла, чтобы воссоздать полную картину.

Шакал Оостерхауса, Черный Шакал… Это одно и то же? Если нет, тогда что такое этот Черный Шакал?

Я уже дважды что-то видела через Завесу – поджарую, похожую на собаку тень. Это своего рода подсказка или что-то настоящее? И если так, то что именно? И чего оно хотело? Дорога в вечность – что бы там ни лежало за пределами этого мира – это билет в один конец.

По крайней мере, я так думала.

По другую сторону стены из подушек заворочался Карсон, как будто тоже не мог заснуть. У меня было еще кое-что на уме, и оно не имело никакого отношения к сверхъестественному.

– Эй, – позвала я шепотом на случай, если стажер спит.

– Ну что опять?

– Там, на парковке, когда я украла сотовый… почему ты так долго не отвечал на поцелуй?

– Потому что придерживаюсь такого странного правила: не целовать девушек, которые находятся под воздействием колдовского принуждения моего отца. – Последовала многозначительная пауза, потом он продолжил: – Вот найдем Алексис, тогда все будет по-другому. Ну это так, для информации.

Замечательно. Теперь сердце колотилось так же быстро, как работал мозг. Что сказал бы Карсон, узнай он, что я не чувствовала какого-то особого принуждения с начала нашей поездки?

Однако ответ мне получить не светило, потому что в следующую секунду с той стороны вновь захрапели.

* * *

Я наконец уснула как убитая – без сновидений. Но, когда едва зардевшийся рассвет слегка окрасил занавески в незнакомой комнате, услышала зовущий меня голос – такой слабый, что казалось, я все еще в отключке:

– Проснись, дочь Шакала. Ты спала слишком долго.

То ли наяву, то ли во сне, я открыла глаза и обнаружила возле кровати призрака.

На секунду, затуманенный мозг увидел какой-то образ с собачьей головой, но тот тут же исчез, а остался седой, одетый в пропитанную потом форму мужчина, что смотрел на меня с доброжелательной улыбкой:

– Наконец-то! Просыпайтесь, юная леди. Я жду вас уже очень давно.

Глава 25

Проснуться и обнаружить стоящего у кровати мертвого мужика – просто потрясный способ убедиться, что мои способности вернулись.

Я словно краб попятилась к изголовью, по пути свалив все подушки и разбудив Карсона. Он сбросил с себя гору постельных принадлежностей и осмотрелся в поисках угрозы.

– Что случилось? – спросил требовательно, не увидев ничего подозрительного.

Я схватила его за плечо и ткнула пальцем, точно не зная, чего ожидать. Ну ладно, может, все-таки догадывалась, потому и не особо удивилась, когда Карсон разглядел напротив себя фантома в форме цвета хаки и пулей вылетел из кровати.

– Что за?… – Стажер перевел взгляд с тени на меня и обратно. – Почему я его вижу?

Когда он двинулся, я мысленно представила, как моя энергетическая оболочка растягивается, удерживая с ним контакт. Нас разделяло всего несколько десятков сантиметров, и мы не могли все время держаться за руки.

– Ко мне вернулись силы, – сообщила я. – И я ими делюсь. Как тогда в музее, но с меньшим риском для жизни.

– А ты насчет риска уверена? – Карсон настороженно следил за призраком. Все-таки проснуться и увидеть тень так четко слегка нервировало, даже если ты к этому привык.

Фантом поднял руки как бы извиняясь:

– Прошу прощения, что помешал вашему рандеву.

От старомодного слова все происходящее стало напоминать какой-то фарс – и кроткий призрак, и моя пижама, и замысловатое изголовье кровати, и то, что я припала к матрасу будто ниндзя. Я пододвинулась к краю и ступила на пол – стало немного лучше.

– Это не рандеву, – ответила я.

Карсон, все еще настороженный, а может, просто раздраженный, огрызнулся:

– Это его не касается. Кто он такой?

Я уже догадалась, что к чему. У фантома были седые волосы, коротко подстриженная борода и загорелое в морщинах лицо – от многолетнего прищуривания на солнце. Но выглядел он крепким парнем, готовым к экспедиции: полевая куртка, брюки-карго.

Он слегка и добродушно поклонился:

– Профессор Карл Оостерхаус, к вашим услугам.

Да! Я постаралась особо не выказывать своего восторга, но, может, мы наконец получим ответы на все вопросы.

Я бросила взгляд на письменный стол у стены. На спинке стула висели две сумки: одна принадлежала Карсону, другая – Джонсону. На промокательной бумаге лежали нетбук, флешка и музейная фигурка с головой шакала. Последнюю мы развернули и аккуратно разместили на специальной подставке.

– Вот почему Братство вчера хотело украсть экспонат, – сказала я Карсону, особо не скрывая надежду.

Фантом был привязан к статуэтке, и, скорее всего, возвращение моего дара пробудило его от спячки.

– Вам известно, где вы находитесь? – осторожно спросила я профессора.

Он выглядел очень отчетливо для бездействующего до недавнего времени духа. Но нельзя просто заявить кому-то, что он мертв.

– Если не брать во внимание мое вмешательство в вашу личную жизнь? – уточнил Оостерхаус. Он по-прежнему пребывал в прекрасном расположении духа. – Точно не скажу, но когда почувствовал, что меня вытаскивают из забытья, то даже не мог сдержать волнения.

– Не понимаю… – Я вдруг осознала, что мне не приснились слова, которые меня разбудили. – Как вы могли меня ждать?

– Извините за излишний драматизм. – Фантом скорчил покаянную гримасу. – Это мой недостаток. Я должен был сказать, что ждал кого-то с такими способностями, как у вас. Вы – ответ на молитву одинокой души.

Ага, незаконченные дела! Это объясняло яркость тени. Четкие цели придавали духам сил и целеустремленности – прямо как и живым.

Со сцепленными за спиной руками Оостерхаус подошел к столу. Карсон шагнул ему навстречу, будто мог остановить, но от этого движения выпал из поля моей досягаемости, даже на энергетическом уровне. Болван. Мало того, что не мог дотронуться до профессора, так теперь еще и не видел его.

Призрак согнулся, разглядывая статуэтку, и с нотками гордости и ностальгии в голосе протянул:

– Ах, да… Я нашел ее недалеко от Фив, во время экспедиции вдоль западного берега Нила. Теперь это место называется «Долина царей». Какие волнительные были дни! Жаркие, утомительные и опасные. Половина наших людей буквально убивалась при раскопках могил, и лишь затем, чтобы обнаружить, что все артефакты уже разграблены. Может, я и не нашел много золота, но – ах! – богатство знаний…

Оостерхаус, видимо, готов был еще долго разглагольствовать о богатстве знаний. Прервать его оказалось делом непростым – как и все фантомы, профессор не останавливался, чтобы перевести дух.

– Спроси его о шакале Оостерхауса, – встрял Карсон.

Оостерхаус замер, потом повернулся:

– Молодой человек, спросите меня сами. – Он говорил тоном профессора, лекцию которого только что прервали. – Я вас слышу, но не уверен, что понимаю, о чем речь. Может, если вы перефразируете…

Я не хотела передавать это стажеру, поэтому придвинулась к нему поближе, «подключаясь» и тем самым позволяя снова видеть и слышать нашего гостя.

– Как насчет Братства Черного Шакала? – Я внимательно наблюдала за реакцией профессора и заметила, как он начал потихоньку вспоминать. – Что вы можете о нем поведать?

Оостерхаус сделал паузу, как будто собирался с мыслями.

– Давненько я не слышал этого названия. Полагаю, сейчас на дворе двадцать первый век? – Он покачал головой и усмехнулся. – Новое тысячелетие. Невероятно долгий и в то же время невероятно короткий отрезок времени, если подумать, что наши раскопки раскрыли могилы, покрытые песками многих тысячелетий…

– Так что там с Братством? – напомнил Карсон.

Оостерхаус неодобрительно сверкнул глазами и тут же сменил тему, однако проигнорировав стажера:.

– Я занимался исследованиями тайных аспектов древних похоронных ритуалов. Обучил нескольких студентов, которые выбрали себе такое название ради оригинальности. Полагаю, группа распалась, когда я, хм, оставил профессорскую деятельность и вернулся к раскопкам. – Фантом глубокомысленно почесал бороду. – Может, кто-то решил воскресить забытое имя из озорства.

– Это не озорство, – заметил Карсон. – Они готовы похищать и убивать людей ради этого вашего артефакта. Они явно хотят чего-то большего, чем просто ощущения новизны.

Оостерхаус сразу посерьезнел:

– Прискорбно. Но теперь я понимаю. Я спал, позабытый, в течение какого-то времени, но недавно что-то позвало меня, разбудило. Думаю, это были вы, голубушка, и ваш дар. – Он улыбнулся странной нежной улыбкой, как будто моя способность слышать и видеть его каким-то образом нас связала. – Но если кто-то ищет Шакала, это тоже объясняет мое пробуждение.

– Вы можете нам помочь? – спросила я профессора. – Я даже не знаю, что из себя представляет этот Шакал.

– Э-э, как вам сказать… – Он снова сцепил руки за спиной и покачался на пятках. – Это – кульминационный момент моего исследования альтернативных погребальных методов небольшого обособленного культа времен заката Среднего Царства недалеко от Фив. Шакал – очень сильная штука. Он может передавать неограниченную энергию…

– Неограниченную? – переспросила я. – Я думала, такое невозможно.

Теперь уже я удостоилась хмурого взгляда профессора. Ему явно не нравилось, когда его прерывают.

– Думаю, что нахожусь в более выгодном положении, дабы понять крохотное различие между бесконечностью и почти бесконечностью, милое дитя. – Он задумчиво вздохнул. – У меня были такие планы! Я столько всего хорошего мог сделать с такими силами!

Он, казалось, поблек вместе со вздохом, и я сначала подумала, что это от переживаний. Но очертания слабели, а детали сливались в бледном свете утра. Может, призрак и обладал силой, но явно не неограниченной.

– Доктор Оостерхаус. – Я поспешила выдернуть его из воспоминаний. – Вы знаете, где Шакал? Жизненно важно добраться до него первыми, опередив Братство. На кону жизнь девушки. – Профессор, кажется, заколебался, и я решила воззвать к его гордости: – Вы хотели использовать эту силу, чтобы творить добро. Вы единственный, кто понимает, что попади она в плохие руки – и мы не оберемся проблем.

– Дорогое дитя, вы ошиблись с причиной моей нерешительности. – Его тающий образ одарил меня улыбкой Санта-Клауса. – Я скажу вам, где Шакал, но взамен прошу мне помочь.

– Конечно, – согласилась я. – Что угодно…

– Подожди, – встрял Карсон. До этого момента он молчал, позволяя мне самой обращаться с профессором. Теперь же решил вмешаться на правах адвоката. – Что именно вы хотите?

Глаза Оостерхауса сузились:

– Вы дерзкий молодой человек. Но так как я и сам джентльмен, то ценю вашу попытку защитить девушку. – Оостерхаус пригладил свои взъерошенные волосы и перешел к требованию. – Мне надоело спать и просыпаться здесь. Устал быть этим, – он указал на себя, – тенью самого себя. Я хочу, чтобы вы открыли дверь в загробную жизнь, чтобы я снова смог стать цельным и моя душа тоже. Если вы это сделаете, то я покажу вам Шакала.

Я уже практически согласилась, когда Карсон снова остановил меня:

– Вот как мы поступим, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – Вы показываете нам, где найти Шакала, и выдаете нам все его тайны, и только после этого Дейзи выполнит свою часть договора.

– А Дейзи можно высказаться по этому поводу? – огрызнулась я.

Оостерхаус пронзил Карсона пристальным взглядом:

– Да, почему бы не позволить мисс Гуднайт самой принять решение?

Мое раздражение сменилось удивлением:

– Откуда вы знаете мою фамилию?

– Наши пути с Гуднайтами уже пересекались, – покровительственно улыбнулся профессор. – Очень интересная молодая особа, и вы с ней похожи как внешне, так и, скажем, по духу – извините за игру слов. Поэтому нетрудно догадаться, кто вы такая.

Теперь Оостерхаус быстро таял, и воздух становился холоднее, потому что фантом вытягивал энергию, чтобы оставаться видимым. У меня не было сил, чтобы его удержать.

– Мне нужно отдохнуть, прежде чем я смогу открыть Завесу, – собщила я. – Скажите, где искать Шакала, и когда мы его найдем, обещаю, что перешлю вас.

Призрак вздохнул, всем видом выражая смирение:

– Вы действительно не понимаете, какой силой обладаете, юная леди. Жаль, что Братство Черного Шакала возродили лишь для того, чтобы превратить его в сборище мелких преступников. С теми знаниями, которые я им передал, и вашим даром… о, какие же чудеса вы могли бы…

– Согласен, она удивительная, – перебил Карсон. – Но это не принесет нам никакой пользы, если она загнется, пытаясь вас здесь удержать. Скажите, где найти то, что мы ищем.

Оостерхаус наградил его взглядом холоднее резко падающей в комнате температуры:

– Хорошо. Я все равно должен буду вас направлять, когда вы найдете мою могилу. Найдите артефакты, которые лежат с моими костями, и я покажу вам Шакала.

С этими словами профессор полностью исчез, оставив после себя только ледяной туман, который растаял в потоках теплого воздуха из радиатора.

Глава 26

– Ты, наверное, прикалываешься, – выдохнул Карсон, по-прежнему глядя туда, где только что стоял призрак. – Найти артефакты, лежащие с его костями? И как мы это сделаем?

– Разыщем его могилу, – ответила я, отправляясь за халатом, выданным мне Гвендой вместе с пижамой. – И лопату.

– Не смешно.

– Так никто и не шутит. – Подвязав поясом халат, который оказался не сильно плотнее пижамы, но весьма кстати теперь, когда призрак ушел, я направилась к двери. – Эксгумация – штука серьезная.

Карсон однако моего спокойствия явно не разделял:

– Ты куда?

– Позавтракать. Никаких разграблений могил на пустой желудок.

Похоже, стажер проникся, поскольку последовал за мной без возражений.

Разумеется, тетя Гвенда оказалась «совой», но оставила на столе записку, в которой предлагала нам самим похозяйничать на кухне – у Мэтью сегодня утром выходной.

Жилище было выдержано в стиле некоего городского винтажа: нештукатуреные кирпичные стены и балки, паркет, медные или латунные детали. Всякие приспособления на огромной кухне приводили в трепет своими промышленными масштабами.

Карсон пошел к кофеварке, выглядевшей так, словно с нее можно космическими шаттлами управлять. Может, кто-то прикупился в НАСА, когда те свернули программу?

– Тетя написала, что рядом с тостером лежит упаковка хлеба. Управишься?

– Разумеется.

Пока Карсон молол зерна, мы оба молчали, но, отмерив нужное количество кофе и, не знаю, запрограммировав выход на геосинхронную орбиту, он повернулся ко мне:

– Где призрак сейчас?

Я бегло проверила квартиру своим экстрасенсорным чутьем:

– Остался лишь слабый след в спальне, где стоит артефакт. Такое долгое появление исчерпало его силы.

Карсон оперся на стол и скрестил руки. Не очень-то дружелюбная поза.

– Уверена, что он нас не слышит? Та египтянка в музее могла отходить от своих артефактов.

– Ты про Клеопатру? – Упоминание вызвало новые угрызение совести, что я не смогла ее защитить. – Это был чрезвычайно сильный фантом, благодаря ее месту в истории. Что до этого бедняги…

– Бедняги? – переспросил Карсон.

– Ну, его выпнули из института. Хотя и сохранили все археологические находки.

– Боюсь, у института была причина избавиться от профессора. И дело не только в эксцентричных теориях. Думаю, ты слишком о нем переживаешь, Дейзи. Он не одна из твоих заблудших овечек.

– И вовсе я не переживаю! – возразила я, возможно, чересчур эмоционально. – Просто люди хотят, чтобы о них помнили. Как сказал тот парень в институте: никто, кроме работников архива, никогда не слышал об Оостерхаусе – и это в египтологии-то, где обо всем помнят!

– Никто, кроме архивистов и Братства, – поправил Карсон.

– Ты никому не веришь, да?

– Да. А еще у тебя хлеб горит.

Блин! Я вытащила ломтик из тостера, но слишком поздно. Выкинув почерневший хлеб в мусорное ведро, я повернулась к Карсону с таким видом, будто это он во всем виноват. И обнаружила стажера гораздо ближе к себе, чем ожидала.

Он заговорил тихо, словно и правда думал, что призрак Оостерхауса подслушивает нас из соседней комнаты:

– Думаю, он знает больше, чем говорит. Много слов, но мало информации.

Я тоже понизила голос:

– Он же профессор. И, конечно, привык красочно выражаться.

Я решила взять новый кусок хлеба, но Карсон не двинулся с места и пришлось тянуться мимо него.

– Ну так вот тебе еще одно красочное выражение, солнышко: «напускать туману». Это значит «морочить кому-то голову».

– Без кофе ты злой, – нахмурилась я. – Как там шаттл, еще не приземлился?

– Я злюсь, – начал Карсон, наконец отступив, чтобы достать из застекленного шкафа пару чашек, – потому что – и можешь назвать меня привередливым – как-то не сильно радуюсь перспективе осквернить чью-то могилу. Еле-еле избежали этого с миссис Хардвик, и на тебе, снова-здорово.

– Ты воруешь машины, музейные экспонаты и ни в чем не повинных экстрасенсов с улицы, однако откапывать кости для тебя табу?

Стажер помедлил с ответом, наполняя чашки.

– Во-первых, машины – всего лишь предметы. Во-вторых, я собирался позаботиться об экстрасенсе и вернуть ее целой и невредимой. А раскопки могилы… это все равно что на кого-то плюнуть.

Кофе, что он мне протянул, оказался очень слабым и очень сладким – именно в такой я добавляла сливки в закусочной вечность назад. Но когда я потянулась за чашкой, Карсон не отпускал ее до тех пор, пока я не посмотрела ему в глаза.

– В-третьих, я никаких табу не ставлю. И пойду на что угодно ради спасения Алексис. И если Шакал действительно источник безграничной силы, то он для меня почти так же важен, – произнес он так, словно давал клятву.

– Ладно. – Я торжественно приняла его обещание, но ни разу – его приоритеты. – Предположим, вот нашли мы Шакала. Наверное, пора обсудить, что нам с ним делать дальше?

Мы должны спасти Алексис. Однако мне не улыбалось, чтобы такая сила – бесконечная или нет – попала в руки Братства. И если уж на то пошло, то и к Магуайру тоже.

– Используем Шакала, чтобы ее выручить, – не колеблясь ответил Карсон. – Чтобы найти и спасти Алексис.

– Но не станем его отдавать? – уточнила я.

– Но не станем его отдавать.

Дыр в плане было предостаточно, но мне хотелось верить, что мы справимся. Что я справлюсь. Спасу Алексис… а заодно вырву Карсона из лап отца.

– Тогда подписываюсь, – в свою очередь пообещала я. – И дело вовсе не в тройном обете или в угрозах мафиози. Я сама решила во все это ввязаться, когда поняла, что они используют моих призраков. И неважно, какие там отношения у вас с отцом…

Совершенно неожиданно Карсон меня поцеловал. Не подошел ближе, не обнял – просто резко наклонился и заткнул поток слов своим ртом. Как следует заткнул. Выпил все, что я собиралась сказать, лишил меня дара речи, и лишь затем забрал у меня из рук чашку с кофе и поставил ее на стол позади. Я этого почти не заметила, ведь стажер не прервался ни на секунду.

Идеально выверенным движением он приблизился, обвил меня рукой и прижал к шкафу. Не то чтобы я сопротивлялась. Я ответила на поцелуй, наслаждаясь лаской губ Карсона и вкусом черного кофе на его языке. Возможно, придется пересмотреть свои предпочтения касательно сливок и сахара и отношения к парням, которые заставляют меня таять. Потому что как раз сейчас я таяла словно мороженое на раскаленном тротуаре Сан-Антонио.

Карсон провел свободной рукой по моей шее, зарылся пальцами в спутанные пряди и принялся прокладывать дорожку из поцелуев вдоль челюсти. Его щетина приятно покалывала кожу под ухом.

– Жилье принадлежит Магуайру, – прошептал он. – Тут могут быть жучки.

Мне понадобилась минута – или две, или три, – чтобы понять, каким образом это относится к нынешней ситуации. Не помню, сказали ли мы что-то, чего мафиози не следует знать. Боже, да я вообще забыла, как говорить.

А, нет, подождите, вспомнила. Вонзила палец в плечо стажера и отодвинула так, чтобы видеть его лицо:

– Ты поцеловал меня, чтобы заткнуть?

Карсон встретил мой прищуренный взгляд с улыбкой и извиняться явно не собирался:

– Нет. Но предлог был хороший. А результат чертовски потрясающий.

Я ткнула его в ребра, но больше для виду:

– Для засранца ты слишком хорошо целуешься.

– А ты много засранцев целовала? – поднял бровь Карсон.

И на стол я оперлась вовсе не потому, что ноги не держали.

– На одного больше, чем следовало.

– Ой. – Он убрал руки с моей пижамы, лишь слегка проведя вдоль бедер, так, что это почти походило на случайность. Затем указал на компьютер на столике у стены: – Я позабочусь о завтраке, а ты найди нам нужную могилу.

Ладно. Получается, мы идем дальше. Но что-то изменилось, и даже не из-за поцелуя. А потому, что я признала вслух то, что знала с прошлой ночи: я здесь по доброй воле. Думаю, это сделало нас партнерами.

Я прошла к столику, запустила компьютер и открыла браузер. Поиски некрологов для меня привычное занятие, вдобавок я помнила год смерти профессора. Поэтому, вероятно, как-то уж очень оптимистично зашла в один из любимых он-лайн архивов и ввела в поиск «Карл Оостерхаус, дата смерти – 1941». Может, дело в знакомой территории. А может – в четкой цели.

Вскоре найдя нужную запись, я стала зачитывать Карсону важную информацию вслух:

– Знаменитый германо-американский археолог Карл Оостерхаус… эмигрировал накануне Первой Мировой войны… многочисленные экспедиции… Чикагский университет… так-так-так, это мы все знаем…

И тут сердце у меня упало, вместе со всеми надеждами решить проблему с помощью лопаты и небольшой толики мужества.

Наверное, я ругнулась или что-то в этом роде: Карсон подошел посмотреть, что же я такое читаю. Я указала на экран:

– …возвращался из экспедиции в Северную Африку, хотел спасти как можно больше артефактов от войны, но британское транспортное судно было потоплено немецкой подводной лодкой. Весь экипаж и груз пропали.

Святой Брендан. Бедные моряки. В мой короткий список предпочтительных способов почить – я немного разбиралась в предмете благодаря своему дару – утопление не входило.

Кораблекрушение завело нас в тупик.

– Получается, нечего нам раскапывать, – заключила я. – Если только у Магуайра нет своих людей в службах спасения затонувшего имущества.

Карсон отвернулся, подошел к тостеру и так уставился на него, что вполне мог бы поджарить хлеб взглядом. Затем уперся руками в столешницу, и плечи стажера свело от силы разочарования.

– Черт.

– Ага, – согласилась я.

Мое сердце валялось где-то на полу, и я испытывала искушение свернуться клубочком и присоединиться к нему.

Карсон резко обернулся, по-прежнему дрожа от напряжения:

– Погугли «спасение затонувшего имущества» и «египетские артефакты».

Решив, что выстрел наугад лучше капитуляции, я вытащила себя из трясины уныния и ввела слова в строку поиска.

– Куча совпадений, но они совершенно бессистемные.

– Добавь «Чикаго».

Я послушалась. Карсон подошел, склонился над моим плечом и указал на статью из «Чикаго Трибьюн». Заголовок гласил: «Министр культуры Египта пытается найти способ вернуть затонувшие артефакты».

Я обернулась; стажер стоял слишком близко, чтобы можно было сфокусироваться.

– Ты что, тоже экстрасенсом заделался?

Он пожал плечами и продолжил читать статью:

– Немного. Что-то всплыло в памяти.

– Что именно? – Я старалась не поддаться подозрению, что он чего-то недоговаривает.

– То, что я читал когда-то давно. – Прежде чем я успела пуститься в расспросы, он вкратце пересказал содержание статьи: – Компания по спасению затонувшего имущества, нанятая частным коллекционером, обнаружила несколько артефактов с затонувшего корабля. Почти то, что ты описала.

– А что за частный коллекционер?

Он указал на название.

– Говорится «Бомон Корпорейшн». Получается, ее владелец. – Я отъехала в сторону, чтобы Карсон лучше видел экран, а я – его лицо. – Но не указано, вывезены ли предметы из Египта до или после того, как это стало незаконным, плюс еще британцы нос сунули, так как крушение могло подпадать под закон об охране подводных военных захоронений…

– Поняла, поняла, – перебила я. – Великая битва за права. И где эти артефакты сейчас?

Карсон улыбнулся так, словно сам их нашел:

– На выставке. Здесь, в Чикаго.

Святые коты, как удачно! Может, даже слишком удачно. И слишком уж кстати. А может, мне плевать, если они приведут нас к Шакалу, Братству и Алексис.

– Изображения есть? – Я завладела мышкой и щелкнула по ссылке, любезно гласящей «Фото».

Первая картинка представляла собой снимок команды, работавшей над извлечением и хранением предметов. Следующая – фото коллекции на выставке. Примечание сообщало: “Предоставлено «Бомон Корпорейшн»”. В глаза сразу бросилась большая базальтовая статуя бога Анубиса в животной форме.

Черный Шакал.

Так близко. Прямо виден свет в конце туннеля.

Что там сказал профессор? «Найдите артефакты, которые лежат с моими костями».

– Если эта статуя пошла ко дну вместе с Оостерхаусом, то и правда лежала в его могиле – водной, безымянной. И если она именно то, что мы ищем, я пойму это, как только увижу ее воочию.

– Похоже, увидеть ее – самая легкая из наших задач.

Красон постучал по баннеру на веб-странице, и я поняла, что он имеет в виду. Украсть экспонат из Чикагского музея естественной истории Филда в миллион раз сложнее, чем сигануть через очередную кладбищенскую ограду или раскопать могилу.

Глава 27

В первую очередь мы должны провести рекогносцировку.

– Чего мы должны? – спросил Карсон, когда до него дошел смысл моих слов. – Мы что, в фильме про гангстеров?

Я пожала плечами:

– Устаревший сленг – что-то вроде профессиональной издержки.

Мы шагали через парк, где располагался музей. Шел дождь – холодный, ненастный, моросящий дождь, от которого не спасал даже зонтик. Вода висела в воздухе и проникала под одежду. Тетя Гвенда чересчур увлеклась, наряжая меня. Я выглядела так, будто сошла со страниц каталога Антрополоджи.

Вдобавок ко всему мы бросили машину в самом дальнем конце парковки.

– Чувак, – сказала я, даже в плаще дрожа от холода, – а что, если нам придется сматываться по-быстрому?

Карсон покосился на меня, приподняв бровь:

– Разве я до сих пор не обеспечивал нас транспортом вовремя?

Что есть – то есть.

Тоннель под автострадой Лэйк-Шор-Драйв на время защитил от дождя, но когда мы вышли с другой стороны, у меня чуть ноги не подкосились. Все, что я могла, это в ужасе вглядываться в огромное – Святая Гертруда, действительно огромное – неоклассическое здание Чикагского музея естественной истории Филда. Длиной с целый квартал, настолько большое, что дальние крылья, скрытые в туманной мороси, было даже не разглядеть.

– Три выставочных яруса, – сообщил Карсон, остановившись рядом со мной. – Еще больше уровней хранилища уходит вниз. Более двадцати миллионов экспонатов; выставлена только часть.

– Прекрати, – попросила я. – И так голова кружится.

Я надеялась, что это лишь страх и паника. Но причина крылась в другом – во множестве артефактов, хранивших отпечатки огромного количества людей. Если хотя бы небольшую часть экспонатов облюбовали призраки, у меня возникнут проблемы.

– Все будет нормально. – Забравшись ко мне под зонтик, Карсон обнял меня и повел дальше. – После завтрака, второго завтрака и одиннадцатичасового перекуса ты должна быть готова к чему угодно.

Я решила принять поддержку и проигнорировать поддразнивание, потому что мы наконец поднялись по лестнице – очень длинной лестнице – и вошли внутрь. Пока Карсон покупал билеты, я оценила железные ворота и двери, которые наглухо запирали музей после закрытия, не говоря уже о вездесущих камерах наблюдения.

Еще один день, еще один музей. Хотела бы я чувствовать себя так же уверенно, как накануне.

Это место было не просто большим. Оно настолько гудело от сотен лет воспоминаний посетителей, кураторов и научных исследователей, что живые, по сравнению с этим, казались моему сверхъестественному чутью лишь фоновым шумом.

И все равно – я никогда не чувствовала такого оркестра остаточных эмоций. Он пел мне, тянул, словно сила притяжения, но во всех направлениях. Вверх, вниз, в стороны. Идеальное слияние, идеальный баланс, ничего лишнего. Настолько гармоничная вибрация даже немного пьянила.

– Эй, – окликнул Карсон. – Вернись на землю и возьми карту.

– Спасибо.

Я развернула путеводитель и поплелась следом за стажером, читая на ходу. Карсон показал билеты охраннику, а зонтик и плащи сдал в гардероб, в то время как я пыталась сориентироваться согласно обозначенным на схеме экспонатам.

– Львы-людоеды из Цаво, – прочла я. – Наверное, они меня и встревожили, помимо прочего. Драгоценности Грейнджер-холла. Облюбованные призраками ювелирные украшения тоже могут резонировать.

Как только я вычислила вещи, сбивающие с толку мой радар, сразу почувствовала себя в безопасности, ибо теперь знала, чего сторониться.

– О, супер. Местная выставка древнего Египта демонстрирует двадцать три мумии. Вот это точно резонирует.

Карсон выдернул путеводитель из моих рук, вынуждая оглядеться. Мы стояли в сводчатом мраморном зале, таком большом, что шестиметровые тотемные столбы рядом со мной казались в нем парой зубочисток. Зал выглядел длинным как футбольное поле. Колонны располагались вдоль всего первого этажа и уходили в оба крыла. Над всем этим тянулась галерея, опоясывающая центральное пространство. В середине зала красовались два слона в полный рост – образцы таксидермии, – а далеко-далеко на другом конце – динозавр.

Наверное, я взвизгнула от восхищения.

– Сбавь обороты, солнышко, – с улыбкой посоветовал Карсон.

– Ничего не могу поделать. – Я аж слегка приплясывала на месте: – Обожаю Ти Рекса.

– Не сомневаюсь.

Скелет тираннозавра рекса – наиболее полный из когда-либо найденных, если верить брошюре – был установлен в такой позе, будто животное застыло в движении: вытянутая вперед шея, хвост, расположенный горизонтально, чтобы уравновесить гигантский череп – в свое время этот самый хвост помогал массивной владелице пробираться сквозь болота Мелового периода.

Силуэт скелета так изумительно передавал плавное движение, что я почти смогла увидеть тираннозавриху своим экстрасенсорным зрением.

Конечно, чтобы появился фантом, сначала нужен человек, а их не было, когда на земле царили динозавры. С другой стороны, именно люди раскопали окаменевшие кости, очистили и установили их, с тщанием и заботой. Сью – у нее даже имя есть! – любовались миллионы. Возможно, и некое подобие души у нее тоже появилось.

Однако мы пришли сюда не из-за костей динозавра, хотя на мгновенье мне захотелось обратного. Захотелось, чтобы Алексис была в безопасности, Магуайр – за решеткой, а Карсон – счастлив. Чтобы держать его за руку без задней мысли и посмотреть, нашли бы мы, о чем поговорить, кабы не необходимость искать шакалов и убегать от преступников.

– Нам следует поторопиться, – сказала я, расправляя плечи, по крайней мере, метафорически.

Окажись музей меньше, точно был бы переполнен. По пятницам днем здесь как раз проводили экскурсии для школьников. И трудновато как следует волноваться по поводу двадцати трех мумий, когда мимо тебя к выставке древнего Египта мчатся четвероклассники, подзадоривая друг друга спуститься в точную копию могилы.

«Мастаба». Настоящее название входа в гробницу возникло у меня в голове, словно кто-то прошептал его на ухо. Мы с Карсоном пропустили ребят и двинулись в первую камеру, украшенную плитами с настоящими иероглифами, что заставило мое зрение разделиться на «тогда и там» и «здесь и сейчас».

– Ты в порядке? – спросил Карсон. – Предупреди, если соберешься упасть в обморок.

– Не соберусь.

По крайней мере, я на это надеялась. Здесь двадцать три мумии, и где-то тут же стоит артефакт, способный преобразовать их отпечатки в безграничную силу. И еще примерно сотня вещей могла пойти не так.

Спуск в гробницу был правдоподобно затемнен, хотя и снабжен неправдоподобными перилами по бокам.

Ниже, в слабом свете, я почувствовала движение и мерцание фантомов, которые не спали спокойно, как следовало мертвым, а ожидали и наблюдали. Хотели знать, что я здесь делаю.

Итого уже двадцать четыре человека, включая меня, задавались этим вопросом.

У подножия лестницы располагался саркофаг. Обрывки человеческих воспоминаний окутывали его словно паутина и вызвали у меня покалывание, стоило лишь спуститься.

«Я просто экскурсант, - сказала я всему, что еще здесь оставалось. – И не причиню вам вреда».

В другой комнате дети отпихивали друг друга, прижимая лица к стеклу, чтобы поближе рассмотреть темных, будто старая древесина, мумий. Они покоились в саркофагах: какие-то все еще обернутые бинтами, другие – уже нет. У одной открыли лишь лицо: множество слоев льна окружали голову покойного, точно пеленки, обнажая иссохшую кожу, ястребиный нос и заострившиеся черты.

Фантомы мумий перемешались, время стерло границы между личностями. У каждого осталось тело – пергаментная кожа на потемневших костях, – но души слились в единый разум.

Тем лучше. Я смотрела на развернутую мумию… да уж, этот парень явно не рассчитывал стать диковинкой для десятилетних обалдуев, когда планировал себе вечную жизнь.

Карсон сзади похлопал меня по плечу, и я подпрыгнула. Может, у меня и не было всяких предрассудков касаемо человеческих останков, и я всегда относилась к ним с уважением, но… блин, это же мумии! Они вечно хлопают жертву по плечу прямо перед тем, как ее задушить.

– Сюда, – позвал стажер. – Кажется, я его нашел.

За углом экспозиция представляла собой комнату для приготовлений. Настенная роспись изображала жрецов, готовящих тело к загробной жизни под надзором шакалоголового Анубиса.

И в самом центре, охраняя вход в могилу, стоял бог в своем животном обличии.

Черный каменный шакал. Отполированная до блеска базальтовая статуя сверлила нас пристальным взглядом, не подверженным времени. Но наш ли это Черный Шакал?

Он стоял на подставке без всякого стекла и с очень драматичным верхним освещением.

Я осмотрелась – охранник и гид, оба были заняты со школьниками – и стала сгибать-разгибать пальцы, разгоняя кровь.

Затем осторожно, чтобы не активировать сигнализацию, протянула руки к статуе и своей силой просканировала каждый ее изгиб, вплоть до самого нутра, в поисках всего, что могло остаться внутри.

– Это он? – спросил Карсон.

В статуе определенно чувствовалась сила и потенциал, но они скрывались где-то очень глубоко.

– Я ожидала более сильного отклика, хотя бы от моряков, погибших на этом же судне всего восемьдесят лет назад. Но чувствуется лишь слабый след, – медленно ответила я.

– Но это тот самый экспонат из новостной статьи? – продолжал допытываться Карсон.

– Без сомненья.

Мы стояли плечом к плечу, пристально разглядывая статую, словно она Мона Лиза, а мы пытаемся разгадать Код да Винчи.

– И что нам теперь делать? – поинтересовалась я.

Карсон окинул взглядом худую фигуру шакала:

– Теперь нам нужен план, как вынести ее отсюда.

– Готова выслушать все возможные предложения.

Тут понадобится что-то покруче джедайского фокуса. Статуя действительно была размером с собаку. Вот только явно не чихуахуа. Даже если мы сможем забрать ее с пьедестала, не встревожив сигнализацию, то вряд ли пронесем на улицу в моей сумочке.

– Может, попробуем магию? – тихонько спросил Карсон, прикрываясь шумом от детских воплей возле мумий. – Тогда, в Сент-Луисе, Братство использовало ее для бегства.

– Ага, только чтобы получить на это энергию, они ранили охранника. Такой камень преткновения для хороших парней.

– А может, получится использовать самого шакала? Вдруг он как-то включается? – спросил Карсон, обходя вокруг статуи.

– Не знаю, – буркнула я. – Сейчас гляну в инструкции.

Карсон спокойно посмотрел на меня из-за спины статуи, словно вовсе не разделял моих переживаний:

– Эй, я просто подкидываю идеи. Не надо огрызаться.

Он был прав, и я скорчила виноватую гримасу:

– Извини. Просто ненавижу вопросы без ответов.

Так обидно находиться в шаге от решения задачи, но не иметь последней подсказки.

– К тому же все это, – я обвела рукой мумии, музей, все вокруг, – совсем не помогает. Я словно стою внутри электрического поля.

– Все в порядке. Давай просто сосредоточимся на шакале. – И опять он прав. – От статуи исходят какие-нибудь импульсы?

Я сосредоточилась на другом своем зрении и взглянула снова:

– Очень слабые. И это странно. Я не ожидала древнего фараона, но от погибших в кораблекрушении должна была почувствовать больше. Не говоря уже об Оостерхаусе.

– Да уж, – не скрывая свою неприязнь к профессору, согласился Карсон. – Давай его не упоминать.

Позади него одна из учительниц, сопровождающих экскурсию, запахнула кофту плотнее, оглядываясь вокруг. В комнате похолодало, но так медленно, что я только сейчас это заметила. И не стала валять дурака и убеждать себя, будто причина в сплит-системе. Некий очень реальный дух проскользнул в копию гробницы.

Он не имел отношения к разрушающимся мумиям и артефактам для бальзамирования. Было в нем нечто знакомое.

Показалась тень Оостерхауса, постепенно становясь все отчетливее, словно картинка на запотевшем от дыхания стекле. Профессор выглядел точно как тот фантом со статуэтки, которую мы оставили в квартире, но призрак не должен быть способен перемещаться так далеко.

Однако Оостерхаус явно меня узнал.

– Как вы здесь оказались? – прошептала я. – Вы привязаны и к этому шакалу тоже?

Все остальные – включая Карсона – отреагировали только на холод. Тень вытягивала огромное количество энергии, чтобы проявиться, пусть даже лишь передо мной.

– Вы сделали это! – воскликнул он, радостный, как Санта на Рождество. Профессорские щеки горели румянцем над седой бородой, и его волнение, казалось, вызывало ответную вибрацию у шакала. – Вы нашли недостающую часть меня, – поведал Оостерхаус. – Я почувствовал, что она пробудилась, и это притянуло меня сюда.

Я ощутила движение, а затем и сам фантом Оостерхауса в базальтовой статуе – хотя он настолько ослаб, что чувствовался лишь потенциал. Как мог столь маленький и дремлющий отпечаток иметь такую силу, чтобы притягивать к себе другие тени?

– Что происходит? – прошептал Карсон мне на ухо. – У тебя странное выражение лица, и мне это совсем не нравится.

Не ему одному.

Учительница потерла затылок, словно пытаясь унять тревожное покалывание. Затем спешно увела учеников дальше, оставляя нас с Карсоном наедине с привидением и группой древних теней.

– Оостерхаус здесь, – сообщила я стажеру, возвращаясь к наблюдению за профессором, который перемещался по залу, с живым интересом изучая диорамы и экспозиции в комнате для мумификации.

Карсон выглядел встревоженным:

– По-моему, ты сказала, что он не в состоянии покинуть артефакт.

– Именно так я и думала.

В комнате становилось все холоднее, при этом тень набиралась силы, словно место каким-то образом ее подпитывало. Плохо. Я взглянула на Карсона и с изумлением поняла, что он также видит привидение, без какой-либо помощи с моей стороны.

– Ты его видишь? – спросила я.

– Да. – Только, похоже, Карсона это не радовало. – Понятия не имею, как.

Оостерхаус закончил свой осмотр и стоял, сложив руки за спиной и блуждая взором по настенной росписи и иероглифам, украшавшим копию гробницы.

– Какая удача, что все закончится здесь. Это место вполне подходит.

– Подходит для чего? – Плохое предчувствие перерастало в ужас.

Мой вопрос явно обрадовал профессора:

– Чтобы прочувствовать ритуал, милая девочка.

– В каком смысле? – в свою очередь уточнил Карсон. Вероятно, он слышал призрака так же хорошо, как и видел.

Оостерхаус обернулся к стажеру со снисходительной улыбкой:

– Поясняю, мой мальчик. Медленно. Постарайся не отстать. Вы нашли часть моей души, которая покоилась с костями. Мое «ка». Теперь осталась только «ах» – часть, ждущая в загробной жизни.

– Вы говорите загадками, – огрызнулся Карсон. – Это шакал Оостерхауса или нет?

– То, что вы ищите, здесь.

Профессор положил руку на голову шакала, распластав ладонь между острыми ушами. И когда он обратил свой взор ко мне, его глаза светились лихорадочным блеском:

– Выполни свое обещание, Кебехет, и я раскрою тебе секреты Черного Шакала.

– Как вы меня назвали?

Мое дыхание вырвалось туманным облачком, иней расползался по стеклу выставочных витрин, но это было ничто в сравнении с холодом плохого предчувствия в груди.

– Дочь Анубиса, – пояснил профессор, гипнотизируя меня своими темными глазами. – Защитница мертвых. Только ты в состоянии помочь мне. Никто другой не имеет такой силы.

– Он играет с тобой, солнышко. – В голосе Карсона отчетливо звучало предостережение. – Не позволяй своему эго толкать тебя на глупости.

Раздражение оборвало влияние духа на меня, и я обратила злой взгляд на стажера:

– Я не идиотка.

Хотя сказанное профессором вполне могло оказаться правдой. Я не знала никого с такими же возможностями, как у меня.

Я вновь переключила внимание на Оостерхауса, но теперь уже себя контролировала:

– Расскажите, как работает Шакал. Тогда я открою Завесу, чтоб вы смогли перейти.

– У вас ведь есть книга? – Его искренность звучала фальшиво, но ведь фантомы не могут лгать. – Она поведает все, что нужно.

– Какая книга? – спросила я и тут же осознала, что и правда веду себя как идиотка. – «Книга Мертвых»?

– Я знаю, что она у вас. Ощущаю ее. – Вся честность исчезла, и во взгляде профессора остался лишь алчный блеск. – Сейчас она при нем, – указал он на Карсона.

Я взглянула на стажера, который явно подумал о том же, о чем и я. Алексис спрятала не ключ к местонахождению книги или Шакала. Мы все это время таскали с собой перевод «Книги Мертвых», сделанный Оостерхаусом. Карсон засунул руку в карман и извлек флешку в виде мумии.

– Вы об этом? – Пристальный взгляд Оостерхауса впился в крохотный предмет. – Сначала раскройте тайну Шакала.

Я уловила какое-то движение за спиной и, еще не успев до конца обернуться, заметила трех, четырех и, наконец, пятерых парней, появившихся в копии гробницы, блокируя все выходы. Даже не глядя на татуировки шакала у них на руках, я узнала двоих.

– Эй, Магуайр, – подал голос МакУблюдок. – Спасибо, что принес флешку. Одолжишь ее мне?

– Эй, Джонсон, – откликнулся в ответ Карсон, – а ты еще не за решеткой?

Я проигнорировала их пикировку, пытаясь понять, что именно вижу. В сложенных лодочкой ладонях Джонсон держал раскаленный добела шар размером с баскетбольный мяч, от которого исходила необузданная мощь.

С зарождающимся страхом я поняла, почему ощущала от статуи лишь слабый след утонувших матросов. Всех их захватил Джонсон. Он украл энергию десятков мертвых – отпечатков десятка душ – и держал их в руках, словно клубок ниток.

– Карсон! – заорала я, но слишком поздно.

Джонсон высвободил конец «нити» и ударил им, словно кнутом. Сила создала в воздухе волну и захлестнула Карсона прежде, чем он смог увернуться. Следующий его вдох превратился в бульканье утопающего. Стажер боролся с волной, согнувшись пополам и выплевывая морскую воду с запахом солярки.

– Прекрати!

Я призвала всю свою броню и бросилась к Карсону, стараясь подобраться достаточно близко, чтобы он смог использовать мои щиты и вытолкнуть магию из легких. Но двое членов Братства схватили меня за руки, оттаскивая в сторону.

– Отдай мне флешку, – приказал Джонсон, позволяя Карсону вдохнуть немного кислорода, прежде чем швырнуть в него еще одну нить души утопленника.

Карсон упал на четвереньки, морская вода текла у него изо рта и носа. Но ему все же удалось поднять одну руку – и палец – и адресовать этот жест МакУблюдку.

– Карсон, ты идиот! – закричала я, удивляясь, куда подевалась охрана и почему не сработала сигнализация. – Отдай ее.

Устройство запаролено. Это дало бы нам время что-нибудь придумать, какой-нибудь план по спасению мира. Но мы ничего не сможем сделать, если стажер умрет.

Стоя на четвереньках, он хрипел и отплевывался:

– Сначала Алексис. Где она?

Джонсон с мрачной угрозой распутал еще одну нить:

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, Магуайр. Сегодня в музее много милых маленьких детишек. Прямо сейчас они едят полдник как раз за этой стеной. Не хотите проверить, как далеко может дотянуться магия?

После нового удара Карсон остался беспомощно лежать на полу. Я боролась с удерживающими меня парнями до тех пор, пока не возникло ощущение, что плечи вот-вот выскочат из суставов.

Оостерхаус повернулся ко мне так стремительно, что даже очертания расплылись:

– Поторопись, моя девочка, и мы сможем его спасти. Открой Завесу, и я помогу тебе.

Я не стала спрашивать, как ему это удастся. Просто не могла позволить себе усомниться и ошибиться. Титаническим усилием я задвинула подальше панику и слезы, отыскала в себе мелодию, взывающую к границе между нашим миром и загробным, и вложила в нее всю душу.

Завеса отзывалась неохотно, и я увеличила усилия, изливая отчаяние в небесную серенаду, пока постепенно воздух позади тени Оостерхауса не начал мерцать.

– Ты должна отделить мое «ка» от статуи! – заорал он, перекрикивая колокольный набат моего экстрасенсорного восприятия.

Благодаря недавней лекции, я поняла, о чем он говорит. Представила, как моя тень распутывает узлы его безмолвного неустойчивого отпечатка в самом центре статуи. Тот освободился, понесся в сторону завесы, но встретил стоящего на пути Оостерхауса. Оставалась лишь одна призрачная нить, привязывавшая фантома к статуе, остальные же стали переплетаться вокруг изначальной формы, проникая внутрь, сливаясь…

Восстанавливая.

Завеса изменилась, по краям возникло теплое золотистое сияние. В следующее мгновение она открылась, и словно дневной свет озарил вход в гробницу. Силуэт, возникший на фоне слепящего света, в точности повторял образ, нарисованный на стенах вокруг нас.

Он возвысился над тенью Оостерхауса. Когда яркий свет стал ослепительным, две фигуры слились воедино. Удерживающие меня парни разжали руки, и я поспешила защитить глаза, так как все витрины в зале разбивались вдребезги. Стекло дождем сыпалось вниз, кошмарное сияние приобрело темно-красный оттенок, и наступила звенящая тишина.

К тому моменту, когда ко мне вернулось зрение, Завеса исчезла вместе со старомодно выглядящим профессором, с его аккуратной седой бородой и огромными карманами на штанах цвета хаки.

На его месте стоял бог с головой шакала.

– Я тот, кого вы искали. – Его голос разлился по комнате подобно водам Нила. – Я Черный Шакал, и сейчас всему придет конец.

Глава 28

Что. За. Черт.

Никто не шелохнулся. Слышался только звук падения осколков стекла и хриплое дыхание Карсона, словно только что вынырнувшего из глубин океана. Члены братства стояли с отвисшими челюстями и пялились на гигантскую фигуру с головой шакала, возникшую на пороге комнаты подготовки к мумификации.

Джонсон опустился на одно колено. Остальные братья последовали его примеру и склонились перед тем, кто раньше был профессором Оостерхаусом.

Что я обо всем этом думала? Что нам это не сулит ничего хорошего.

– Братья, благодарю вас за верность. Ваша преданность будет вознаграждена. – Голос Шакала оставался профессорским, но с мрачноватым оттенком и отзвуком загробного мира. – Все, что имею, я разделю с вами, и мы вместе начнем новую династию, чье правление продлится бесконечно долго.

– Спасибо, мой повелитель, – сказал Джонсон, поднимая голову.

Остальные парни повторили его реплику. Их потрясение уменьшилось до опасливого трепета, и сюда же примешивалось нечто похожее на предвкушение и алчность.

Карсон с большим трудом поднялся на ноги и неверяще уставился на Шакала. Затем взглянул на меня поверх голов приспешников, стоявших на коленях.

– Дейзи, что ты наделала?

– Ничего, – выдавила я испуганно.

Вот только я явно что-то сделала.

– Ты открыла дверь в загробный мир и освободила меня, – ответила величественная фигура. – Я умер человеком с бренным телом и огромными познаниями. А вернулся богом.

Ого. Это уже даже не просто кощунство, а какая-то высшая степень высокомерия.

Неужели перед нами настоящий бог? Именно так и можно было подумать, глядя на него. Но другим своим зрением я видела Оостерхауса. Не того седобородого профессора, который просил меня открыть Завесу, а моложе. Загорелого блондина в хорошей физической форме – обнаженный торс, льняная юбка, ниспадающая складками и массивные золотые украшения, как у древнеегипетских жрецов или фараонов.

Он излучал жизненную силу, и я осознала, что смотрю вовсе не на отпечаток Карла Оостерхауса. Он был слишком значительным, слишком настоящим. Я смотрела на нечто более реальное. На его дух. Его душа вернулась из загробного мира.

Этого не должно было произойти.

Но произошло. Это случилось, и это плохо.

Джонсон встал с колен и жестом показал остальным последовать его примеру.

– Что нам делать с этими двумя? – спросил он, имея в виду нас с Карсоном.

Шакал Оостерхауса повернулся ко мне:

– Дейзи Гуднайт, ты присоединишься к нам? Подумай, сколько всего удивительного ты сможешь свершить, объединив наши силы. Я слышал твой разговор с юным Магуайром и знаю о твоем желании изменить мир.

Он ошибался. Мир неидеален, но менять его согласно собственным представлениям – это не выход. Я хотела решать проблемы, а не создавать новые, так что ответила:

– Отвалите, профессор. – Профессорские попытки прельстить меня бесили, потому что все это время он со мной играл. А больше всего моя внутренняя идеалистка ненавидит, когда злоупотребляют ее добросердечностью. – Будь вы богом, то и сами открыли бы Завесу.

По Шакалу – настолько цельному, насколько возможно ввиду отсутствия тела – прокатились волны ярости. Сквозь стук адреналина в ушах, я слышала людей, бегущих на шум. Оостерхаус тоже услышал, и гнев его сменился злорадной усмешкой, что намного хуже.

– Моя девочка, ты нуждаешься в доказательствах? – спросил он. – Я предоставлю их в благодарность за твой вклад в воссоединении моего духа.

Затем выпрямился и вдохнул древнюю пыль, которая кружила в воздухе после разрушений. Фигура Шакала увеличивалась, грудная клетка раздувалась. Мои чувства обострились все разом, словно шелк скользнул по коже, и я осознала, что бывший профессор вовсе не дышал, а всасывал отпечатки двадцати трех человеческих душ.

Пыль закручивалась вокруг него воронкой, он поглощал ее, становясь больше, ярче. Затем невероятно долго выдыхал все это обратно, возвращая жизнь в высушенные трупы по всей комнате.

Они зашевелились, закачались, как мачты в бурю, и поднялись из своих стерильных музейных могил.

Ветхие, рваные бинты тянулась за ними словно шарфы. Резкими движениями покойники вырвались из своих коконов, выбрались из ящиков и открыли саркофаги. Миньоны братства убрались с пути, и ожившие мертвецы прошаркали из зала в вестибюль. На весь музей зазвенели крики до смерти напуганных детей, охранников, посетителей.

Трое мертвецов схватили Карсона. Сражаться с ними было невозможно – их держали не хрупкие сухожилия или высушенные мышцы, а магия. Мумии разбили стажеру нос, вцепились в руки и ноги, обездвижив его – а дальше я не видела, так как другие двинулись в мою сторону.

Я отшатнулась, крик ужаса словно наждачной бумагой ободрал мне горло. Я испугалась не их цепких рук или иссохшей плоти. Я не боялась прикосновения праха или древних тел, но прикосновение душ, заточенных внутри этой мерзости, извращало все, во что я верила.

Мертвецы окружили меня, и я ощутила пойманные в ловушку души. Собранные силком, пережеванные и выплюнутые. Лишенные надежды на загробную жизнь, которую они ожидали тысячелетиями. Преобразованные Оостерхаусом в своеобразный источник питания.

Нет, не Оостерхаусом. Черным Шакалом.

Он выглядел как профессор, но горящие могуществом глаза были пугающими и чужими. Может, и не бог, но уже и не фантом.

– Я дам тебе еще один шанс, – начал он, пока ожившие мертвецы удерживали меня на месте крепкими, словно дуб, костями. – Покорись, Дейзи Гуднайт, и стань частью моего Братства. Я предпочел бы видеть тебя свободной, а не порабощать твой дух.

Карсон боролся с мумией, которая вцепилась в его горло костлявой рукой:

– Ты, сукин сын, не смей. Отпусти ее. Я сделаю все…

Он вдруг захрипел, и на один ужасный миг мне показалось, что у него что-то сломалось – шея, гортань или другая важная, но крайне хрупкая часть тела. И тут Джонсон, выступив вперед, оборвал вновь открывшего рот Карсона одним лишь жестом:

– Молчать. Твоя роль окончена. Больше ты нам не нужен.

Стажер все больше синел из-за безжалостной костлявой руки, вцепившейся в его горло. Затем с силой рванул мертвую плоть, и она раскрошилась под ногтями, но живой мертвец все равно не разжал хватку.

Как противостоять чему-то, что невозможно остановить?

«Используй нас, Дейзи».

Я вздрогнула, услышав слаженный хор голосов местных духов. Сотни фантомов – ученые, преподаватели, хранители архива – пропитывали стены музея так, будто само здание взывало ко мне.

Они ощущались, как свежий родник среди грязной магии в комнате. Я потянулась навстречу, и он проник в меня, не стремительно нахлынув, а медленно просачиваясь, поддерживая и укрепляя призрачной прохладой, напоминая, кем я по сути являюсь.

Я Дейзи Гуднайт. И никакой восставшей бездарной копии Бориса Карлоффа меня не победить.

Мой дар нашел каналы, соединяющие Шакала с удерживающими меня мумиями. При помощи новой силы я оборвала связи, словно тонкую нить, и мумии рассыпались, превратившись в огромную груду пепла. Магия покинула их, а хрупкие останки не смогли выдержать физическое напряжение.

Джонсон повернулся, словно собирался остановить меня, но замер пораженный, и я успела отпихнуть его к стене одним движением. Взмах в сторону оживших мертвецов, удерживающих Карсона, – и они разлетелись, словно куча листьев от порыва холодного ветра.

Стажер осел, хватая ртом воздух – всего лишь на наносекунду, – затем бросился на Джонсона, поднял его и впечатал в выставочную стену так, что посыпалась штукатурка.

– Где Алексис? – тряся его, требовал ответа Карсон.

Джонсон сопротивлялся, но это был неравный бой. Головорезы братства, казалось, не могли решить, стоит ли спасать вожака. Что касается остальных мумий, об их передвижениях свидетельствовали вопли из других залов.

Черный Шакал просто рассмеялся над нашими усилиями. Он излучал могущество, украденное у духов.

– Схватите девчонку, – приказал он колеблющимся миньонам. – И встретимся в месте, которое вы для меня подготовили.

Я не могла позволить ему испариться. Шакал все еще был просто духом, сверх-привидением, созданным путем соединения фантомов и души. Я несла за это ответственность. И, что хуже всего, я отделила его часть от каменного шакала. Я не могла позволить ему исчезнуть и нанести удар по Чикаго или даже выбраться за его пределы. Изо всех сил я ухватила материю души Оостерхауса, стиснула части человека, который превратился в Черного Шакала. Я не знала, как бороться с самозваным богом, но знала, как обращаться с частичками духа. Переплетая отпечатки Оостерхауса с этим местом, я могла привязать и существо, которым он стал. Он, казалось, догадался о моих планах.

– Остановите ее, – приказал своим приспешникам.

Братья не двинулись, возможно, потому, что не видели, что я делаю.

– Идиоты! Схватите ее! Вырубите! – рявкнул Шакал.

Они бросились ко мне, но Карсон толкнул Джонсона им под ноги, будто кегли сбивая двоих и отфутболивая третьего в пустой саркофаг. Пятеро на одного! Понятия не имею, как стажеру это удавалось, но он удерживал всех нападавших на расстоянии от меня.

– Не знаю, что ты там придумала, солнышко,- сказал он, захлопывая крышку саркофага и оставляя приспешника в ловушке, – но сейчас самое время действовать.

Я воспользовалась всеми своими силами, чтобы привязать Оостерхауса, а с ним и Черного Шакала, к фундаменту гигантского музея. Я опустилась до подуровня, где ученые «ботаны» проводили свои дни, ночи и счастливую загробную жизнь. Их фантомы ослабли, но все еще оставались могущественными, и они захватили и связали сущность Шакала с основанием здания.

Шакал крутился, сила его ярости передавалась приспешникам, ошеломляя их. Это подарило нам с Карсоном несколько секунд, чтобы обрести почву под ногами. Не помню, как упала, но когда я, пошатываясь, приняла вертикальное положение, то обнаружила порезы на руках и коленях от разбросанных по полу осколков.

– Идем, – поторопил Карсон. – Пора выбираться отсюда.

Я прижала окровавленную руку к раскалывающейся голове:

– Надо вывести всех из музея. Не знаю, что попытается сделать Шакал, чтобы освободиться. Я его привязала, но его магия по-прежнему сильна. А тут целый чертов арсенал призрачной энергии.

– Не думаю, что придется кого-то уговаривать эвакуироваться, – заметил Карсон под аккомпанемент эха раздающихся то тут, то там воплей.

Шакал понял, что мы убегаем. Он раскинул руки, и члены братства поднялись на волне нового потока энергии. Джонсон, чей нос, очевидно, был сломан, взглянул на Карсона потемневшими глазами, в коих плескалась жажда убийства.

– Братья, носящие мою метку, – провозгласил Шакал, словно жрец у алтаря. – Я – хранитель источника душ. Все, что я имею, – ваше. Возьмите это и используйте.

А затем сделал еще один бесконечный выдох, подобный тому, с мумиями, и влил силу в приверженцев. Необузданная мощь, необузданная энергия, в десять раз более мощная, чем я когда-либо ощущала. И она продолжала расти. Казалось, ей не было конца. Откуда она берется? Не от чего-то в этой комнате, а словно из какой-то бездонной пропасти…

«Я – хранитель источника душ».

Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Да ладно, небось, еще одно преувеличение.

– Взять их, – сухо приказал Шакал. – Если не получится привести живыми, просто верните книгу.

Члены братства направились в нашу сторону. Общая сила, которую Шакал отдал им, потрескивала, словно статическое электричество, покалывая кожу и заставляя волосы встать дыбом.

– С удовольствием, – самодовольно улыбнулся Джонсон и сплюнул кровь.

Карсон схватил меня за руку и потянул:

– Пора. Бежим.

Я уже бежала.

Мы с Карсоном, преследуемые расхитителями гробниц, неслись через выставочные залы: повсюду обрывки старинных льняных бинтов, зацепившиеся за опрокинутые предметы; разрушенная экспозиция забрызгана кровью; впереди кричат перепуганные дети, а позади слышится звук погони.

– Поторопись, – крикнул Карсон, словно мне нужно было повторять дважды.

Мы прорвались в холл, но Джонсон наступал нам на пятки. Я оглянулась и увидела, как он распростер руки точно так же, как когда швырнул в нас дух вулкана. У меня мелькнула мысль о магическом наводнении, которое он использовал против Карсона, и в это самое мгновение стена воды возникла из ниоткуда и сбила меня с ног.

Я врезалась в Карсона, и мы в потоке воды устремились в зал, натыкаясь друг на друга и переплетясь руками и ногами, пока не врезались в стеклянную витрину.

– Мы должны перестать сталкиваться подобным образом, – прохрипела я, едва выплюнув полный рот морской воды стажеру за плечо.

– Не могу этого обещать, – ответил он, слезая с меня, как только волна схлынула. – По крайней мере, пока не выберемся отсюда.

Получился отличный дополнительный стимул, помимо естественного желания выжить.

Карсон рывком встал на ноги, помог подняться мне, а тут и Джонсон подоспел: туфли хлюпают по мокрому полу, в глазу светится жажда убийства. В том, который не заплыл.

– Каково тебе исполнять приказы мертвеца? – спросила я.

– Меня устраивает, если они совпадают с моими желаниями.

Он снова толкнул поток воздуха, и я задержала дыхание, готовясь к очередной волне. Но ничего не произошло. Последнее наводнение израсходовало остатки этой призрачной магии. Надвигалось что-то другое.

Я напряженно ждала, пока хищное рычание за спиной не заставило кровь быстрее заструиться по венам от страха. Карсон рядом со мной напрягся.

– Я позволю вам убежать, просто смеха ради, – сказал Джонсон с ухмылкой, исказившей распухшую губу.

Кошачий рык прозвучал достаточно близко, чтобы зубы у меня застучали от страха, сердце забилось быстрее и возникло желание уносить ноги. Собственно, как и у Карсона. Но мне хватило времени прочитать табличку на витрине позади нас: «Львы-людоеды из Мфуве».

Нечто вроде тени высвободилось из установленного экспоната. Оно встряхнулось, словно пробуждаясь от дремоты, затем прыгнуло сквозь стекло и грациозно приземлилось на кафель.

Я не понимала, что зависла, пока Карсон не схватил меня за руку, выводя из шока и заставляя двигаться. Мы рванули к лестнице, поскальзываясь на мокром полу. Цокот когтей по мрамору не отставал, и, обернувшись, я увидела золотисто-зеленые глаза, пылающие украденной силой. Очертания были неясными, но зубы и когти светились. Призрак из магии и духов его жертв, созданный для убийства. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, я держалась рядом с Карсоном.

– Эти когти, – спросил он, когда мы спустились, – такие же реальные, как кажутся?

– Не хотела бы узнать наверняка, – выпалила я. – Вулканический пепел был достаточно реальным. И вода…

Фразу я не закончила. Мы добрались до главного зала на первом этаже и увидели полный разгром. Я как-то раньше не думала, могут ли мумии передвигаться по лестнице, но теперь получила ответ на этот вопрос. Без четких приказов живые мертвецы взбесились, охотясь на экскурсантов, терроризируя детей. Просто… хватая людей. И любого, кого хватали, уже не отпускали.

Учителя удерживали мумий на расстоянии при помощи зонтиков и сумочек, пытаясь провести учеников к дверям. Сотрудники музея перекрикивали шум просьбами типа «соблюдайте спокойствие» и «организованными группами проследуйте к выходу». Но попытки поддержать порядок были обречены на провал.

Когти льва заскрежетали по ступенькам лестницы. Мы с Карсоном разделились, отпрыгнув в разные стороны, поскольку в зал, с ревом, пробравшим меня до костей, ворвался зверь. Он напал на ближайший движущийся объект – мужчину, сцепившегося с одним из живых мертвецов – и свалил обоих одним сильным ударом, разорвав человеку ногу и кромсая древнего мертвеца на конфетти.

Толпа кричала, создавая оглушающее эхо в огромном зале. Напуганные люди прорывались к дверям с невообразимой скоростью.

– Эй! – завопил Карсон, пытаясь привлечь внимание животного.

Лев, рыча, отвернулся от толпы и сфокусировался на стажере с вполне конкретными намерениями.

– Займись мумиями, – велел мне Карсон, уже отступая. – А я позабочусь о льве.

И рванул в одну из боковых галерей прежде, чем я выяснила его планы. Я подбежала к жертве льва; его кровь ярким пятном выделялась на белом мраморном полу. Я сняла с себя шарф и перевязала мужчине бедро, останавливая кровотечение.

– Это был лев. – Его голос звучал плоско от шока. – И… и…

– Да, – просто ответила я.

Хоть я и не видела членов братства, но догадывалась, что они неподалеку, поддерживают энергию, циркулирующую в мумиях. Как иначе им удалось бы оставаться сильными так далеко от Шакала?

– Полиция! – прозвучал крик. – Всем сохранять спокойствие и…

Коп замер на полуслове, как только увидел кровавую бойню в зале:

– Что за…

Остальное потонуло в грохоте закрывающихся защитных дверей. Мгновение спустя, тяжелые ворота оставшегося выхода стали медленно опускаться.

Полицейский вопил кому-то по рации, чтобы открыли ворота.

– Быстрей! Быстрей! Быстрей! – кричали остальные и отправляли раненых через уменьшающийся просвет на свободу.

– Парню нужна помощь, – позвала я.

Коп и один из посетителей музея подняли мужчину и практически понесли его к двери. Какая-то мумия бросилась следом; канаты власти, которые связывали ее с Шакалом и Братством, засияли перед моим зрением. Я стояла так близко, что просто ухватила их своими экстрасенсорными руками и разорвала.

Мумия рухнула и тут же рассыпалась в прах.

Магическая паутина, оживившая останки, завибрировала. Мертвецы медленно повернули ко мне лица с ничего не выражающими пустыми глазницами. Меня засекли. Должно быть, один из братьев отдал им новый приказ.

По крайней мере, они оставили в покое невинных. Краем глаза я видела, как охранники и полицейские помогают выбраться шокированным посетителям, но в основном пристально следила за живыми мертвецами, которые теснили меня к гигантскому скелету тираннозавра.

Мумий было так много. Мои способности не могли дотянуться до всех…

Если только я не позволю им подобраться очень, очень близко.

– Дейзи!

Кажется, я услышала свое имя, прозвучавшее из толпы около дверей; но среди криков, воплей и скрежетания механизма защитной двери, я не могла быть уверена и не стала отвлекаться от приближающегося живого трупа, чтобы убедиться.

Магия вокруг идущего мертвеца изменилась, канаты власти истончились, становясь тоненькими тесемками. Мне не представится момент лучше, чтобы оборвать их. Я с силой захлопнула сверхъестественную дверь между Шакалом и мумиями, отрезая их от его контроля, освобождая использованные тела.

Без магии они раскрошились и растрескались. Высохшая ломкая кость и выжженная плоть превратились в руины и пыль вокруг меня.

– Они были бесценны! Бесценные экспонаты! – Истеричная женщина в деловом костюме вышла из укрытия, излучая негодование.

– И даже больше, – ответила я, слишком уставшая, чтобы сердиться. – Они были людьми.

С ней подошли парень в халате и женщина в очках. Стандартные чудики, как на подбор.

– Брось, Марго, – сказал Халат. – Давайте выбираться отсюда.

С жутким лязгом охранные двери окончательно захлопнулись. Марго закричала, замолчала, затем вновь вскрикнула, когда еще одна группа отставших во главе с охранником показалась из другого крыла здания.

– Вы тоже не смогли выбраться? – спросил охранник.

Я позволила остальным отвечать на его вопросы, а сама забеспокоилась о Карсоне. Казалось, он знал, что делает, когда убегал, но его не было так долго…

Разъяренное львиное рычание раздалось из крыла справа от меня. Я повернулась в ту сторону – затем в другую, поскольку еще один рев ответил на первый. Звуки отзывались эхом в огромном зале, но я не сомневалась, что явилось еще одно животное.

– Этот из африканского зала, – заметила женщина в очках.

– Сколько здесь львов-людоедов? – не удержалась я от вопроса.

– Три, – ответила она, пока наша группа собиралась вместе. – Один из Мфуве и два из Цаво.

Марго закричала снова, когда первый лев, казавшийся еще больше, чем раньше, выскочил из отделения древностей Американского континента. За ним выбежали мерцающие тени полудюжины коренных американцев с копьями, способными пронзить мохнатую шкуру мамонта.

Позади них, прихрамывая и опираясь на копье, показался Карсон. Пока клан пещерных жителей гнал рычащего зверя в другой конец главного зала, стажер подошел к нам, не выпуская их из вида.

– Рада тебя видеть, – сказала я, что было огромным преуменьшением, но я не хотела его отвлекать. – Ты нашел новых друзей?

Он кивнул, не отрывая взгляда от антропологических явлений:

– Как и ты. Какова ситуация?

Я мельком взглянула на плотную группку отставших:

– Полагаю, пойманы как крысы в ловушку.

– Нет сигнала? – Марго крутила свой телефон со все возрастающей истерикой. – Как здесь может не быть сигнала?

Халат просто посмотрел на нее:

– А как здесь могут быть мумии?

– Они знают, что внутри остались люди, – заверил охранник.

Он пытался подбодрить, но мои «они» отличались от его. Мир снаружи знал, что мы здесь, но это знало и Братство.

От рычания теней волосы у меня на затылке зашевелились. На сей раз никто не закричал; все застыли, сдерживая дыхание.

– Сомневаюсь, что мы сможем удерживать их на расстоянии, – произнес Карсон, и под «мы» он подразумевал нас с ним. – Необходимо место, где мы могли бы укрыться и придумать новый план.

– Но где? – прошептала я. – Это место кишит предметами, наполненными духами.

– Как насчет библиотеки? – спросила Очки. У нее висел бейдж, но разобрать имя мне не удавалось. – Существует наземная линия, читальный зал запирается. И если все станет совсем плохо, хранилище с редкими книгами герметично и непробиваемо.

– Звучит прекрасно, – сказал Карсон. – Дейзи, веди и проследи за всем. Я задержусь – могу удерживать большого льва на расстоянии от вас по крайней мере пару минут.

– Кто назначил детей главными? – потребовал объяснений пожилой мужчина, у которого на лбу было написано «пенсионер-путешественник».

Он и его спутница были единственными из нашей семерки, кто не носил бейджики.

– У вас есть идея получше? – поинтересовался спокойный мужчина с бородкой как у Моргана Фримена. – Я со своей стороны отказываюсь страдать от научной невероятности.

– Тогда идем, – решил охранник, и мы направились к лестнице, подальше от рычащих львов.

Пожалуйста, пусть не окажется, что я веду всех из огня да в полымя. Фантомы соблюдали определенные границы… но это были не обычные тени. А оружие, созданное из духа, воспоминаний и магии.

Пожалуйста, Господи, не дай мне оказаться той самой научной невероятностью, которая всех нас погубит.

Глава 29

Пока мы, запыхавшись, взбирались на третий этаж, женщина в очках представилась как Мэриан, библиотекарь. Мы вдевятером – охранник и Карсон прикрывали тылы – ввалились в огромный читальный зал, Мэриан вытащила из-под кофты ключ-карту и провела им по считывающему устройству, после чего ввела код, заперев нас в комнате.

Наверное, электронный замок легче легкого взломать магией. Ну, как мне кажется. Ведь пару дней назад я даже предположить не могла, что магия способна материализовать вещи из воздуха. И, возможно, физический замок вообще несущественен.

Охранник – некто Смит, судя по бейджику – сразу же направился к столу с телефоном и начал набирать номер. Кроме Смита и Мэриан здесь присутствовали Халат, Бородка, администратор Марго и пара пенсионеров – и все с тревогой наблюдали за охранником, ожидая вестей о скором спасении.

– Плохие новости, – сообщил Смит, повесив трубку. – Там проблема с компьютером, управляющим замками. Мы застряли здесь на какое-то время.

Карсон указал на дверь:

– Этот замок контролируется тем же компьютером?

– Эй, – встрял Халат, – если они взломали систему, чтобы закрыть ворота, то и с этой дверцей справятся.

– Кто «они»? – спросила Марго.

– Те, кто оживил мумий и всех остальных. – Голос Халата звучал почти непринужденно в сравнении надвигающейся истерикой администраторши. – Кто-то же это сделал, верно?

Вопрос вроде и риторический, но в то же время был явно адресован нам с Карсоном. Вместо ответа стажер прислонил к стене копье, которое притащил с собой, и указал на один из массивных библиотечных столов:

– Давайте передвинем его к двери.

Вместе с тремя помощниками, Карсон соорудил баррикаду, которая, по идее, должны была заставить всех чувствовать себя лучше. Всех, кроме меня. Стены казались столь хрупкими рядом с той мощью, что исходила от Шакала и его приспешников.

Повинуясь инстинкту, я залезла на стол, так, чтобы положить руки на стену возле электронного замка. Затем попыталась удержать тонкую ниточку, связывающую меня с местными духами, но наша связь одобрительно расширилась, едва я сосредоточилась на своих защитных намерениях. Объединившиеся фантомы пульсировали в стенах, словно здание обладало собственным духом; от меня потребовалось лишь небольшое усилие – и комната уже ограждена от призрачной звериной атаки. Я почувствовала, как укрепился щит – будто давление воздуха в помещении изменилось, – и позволила себе длинный вздох облегчения.

– Ну вот, – сообщила Карсону, который, пока я работала, стоял на страже. – Не уверена, что это удержит Шакала, если он врубит термоядерный режим, но против миньонов и их магии должно сработать.

Стажер откашлялся, и, обернувшись, я обнаружила, что вся группка беженцев уставилась на меня вопросительными взглядами.

– Вероятно, настало время вам двоим рассказать нам, что происходит, – заметил Смит.

Способность Гуднайтов заставить фантастические вещи казаться вполне разумными спасала нас от многих хлопот, но требовала некоторой веры, потому что приходилось нырять в правду как в омут с головой. Что я и сделала, объяснив как можно проще:

– Тайное братство зла. Воскрешают мертвецов. Захватывают мир.

Какое-то время присутствующие просто пялились на меня, и я уж решила, что чары Гуднайтов не сработали, но тут заговорил Бородка:

– И все? Тайные общества испокон веку пытаются это сделать.

– Раз уж нам предстоит просидеть здесь какое-то время, – начала библиотекарь Мэриан, – то у меня в столе есть чайник и растворимый кофе.

Группа рассредоточилась по комнате. Кроме Карсона – он протянул меня руку, помогая спуститься с моего насеста. А затем чуть смущенно улыбнулся, обнажив одну дьявольскую ямочку на щеке, и низким голосом сказал:

– Ты великолепна, Дейзи Гуднайт.

– Да, я такая, – согласилась я, заливаясь румянцем.

Стажер усмехнулся:

– Жаль, что я не встретил тебя в нормальное время.

Я фыркнула, пытаясь избавиться от очередного прилива жара к щекам:

– В нормальное время мы бы никогда не встретились.

Остальные скучковались возле одного из библиотечных компьютеров.

– Идите сюда, взгляните на это, – позвал Халат.

Заголовок с пометкой «срочно» на странице с новостями гласил: «ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКОВ В МУЗЕЕ ЕСТЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ. ГАЛЛЮЦИНОГЕНЫ СТАЛИ ПРИЧИНОЙ ПАНИКИ».

– Галлюциногены, – пробормотал Карсон, читая поверх плеча Халата. – И эту историю они собираются пропихнуть?

– Это еще не все. – Халат включил зернистое видео с убегающими посетителями: все размыто, темные фигуры, и одно-единственное хорошо различимое лицо – мое, в окружении мумий. – Ты звезда ютьюба!

– Офигенно, – буркнула я, не чувствуя в этом вообще ничего офигенного. – Прославилась в интернете. – И тут до меня дошло кое-что из прочитанных новостей. – Вернитесь-ка на секундочку к основной статье.

Халат повиновался, и я сразу же нашла нужную строчку. «Агенты ФБР уже на месте». Значит, вполне вероятно, что мне не послышалось, как кто-то звал меня во всеобщем хаосе. Зная имя Джонсона, Тейлор мог отследить его до Чикаго.

Но сначала главное. Я повернулась к Карсону и протянула руку:

– Флешку.

Рано или поздно федералы или полиция отправят за заложниками спецназ, и это прикончит мои шансы прикончить Черного Шакала. Нужно выяснить, как это сделать, прежде, чем он пробьет мою защиту или меня арестуют.

Карсон бросил в мою ладонь флешку. Она, кажется, не пострадала, хотя сами мы промокли насквозь. Пластиковый корпус был влажным, но внутри – абсолютно сухо.

Мэриан оторвалась от просмотра видео и теперь наблюдала за нами:

– Вам что-нибудь нужно?

– Ответы, – вздохнула я.

– Ну, – произнесла она с легкой улыбкой, – это библиотека. Так что вы по адресу.

Наконец-то! Проблеск надежды.

Прямо перед тем, как погас свет.

Глава 30

Хорошие новости? Еще оставалось аварийное освещение. Зал наполнился ослепительно красным сиянием, а Смит пояснил, что система безопасности подключена к резервному источнику питания. Ну, вроде того. Я знала лишь, что в комнате есть свет, но двери все еще заблокированы. И сверхъестественная защита тоже держалась.

Плохие новости: мы в полной изоляции, без телефона, интернета и кока-колы. Время от времени вдалеке слышался какой-то шум, и Марго начинала причитать о разбитых экспонатах. А самое странное, что я чувствовала несильные, похожие на землетрясение сдвиги в сверхъестественной атмосфере глубоко в фундаменте музея – Шакал пытался вырваться на свободу.

Снизу раздался грохот. Марго застонала и зашептала как мантру:

– Умоляю, только не Сью, только не Сью…

– Она и правда переживает за того динозавра, – прошептала я Мэриан.

Та сочувственно посмотрела на администратора:

– Сью, вероятно, наиболее ценный экспонат в нашем музее. Она единственная в своем роде.

– Давай сосредоточимся, – предложил Карсон, привлекая внимание к текущей задаче.

Я сидела перед ноутбуком библиотекаря, куда мы подключили флешку и пытались подобрать правильный пароль. К счастью, компьютер был полностью заряжен.

Мы пробовали слова на английском, а также испанском, французском, итальянском, латыни, арабском и греческом (древней и современной версиях). И все благодаря Мэриан и Бородке, которого на самом деле звали Фред.

– Как на египетском будет «Черный шакал»? – спросила я, чувствуя, будто мы упускаем что-то совсем очевидное.

Фред подумал и выдал:

– Попробуй «Кемет Саб».

Я так и сделала, но напрасно.

Карсон у меня за спиной наклонился, чтобы видеть экран. Потом выпрямился и потер плечо. Наверное, его беспокоил один из множества ушибов.

– Это безумие. Откуда нам знать, может, пароль состоит из случайного набора букв и цифр. А время уходит.

Халат начал насвистывать мелодию викторины «Риск». Карсон окинул его сердитым взглядом:

– Ты мешаешь.

– Успокойся, – попросила я, пытаясь скрыть волнение. – Знаю, ты переживаешь за Алексис, ну а я – за весь Чикаго. Эти люди просто хотят выбраться отсюда. Мы все на взводе.

Карсон не извинился. Не скажу, что он прямо успокоился, но стал сдержаннее.

– Ладно, какие языки мы еще не проверяли?

– Немецкий. На нем написано множество статей по египтологии, – подсказал Фред.

Мы стали писать по-немецки, однако теперь в голове без конца крутилась мелодия из телевикторины. Я даже не спросила, хорошо ли Алексис выступила на этой передаче…

Руки замерли над клавиатурой, и я мысленно отвесила себе подзатыльник. Ну как можно быть такой идиоткой!

– Что случилось? – спросил Карсон.

– Викторина, – ответила я. – В передаче нужно отгадать вопрос по имеющемуся ответу.

Я напечатала в строчке для пароля: «Что такое Черный Шакал?»

Открылось новое окошко, заполнив собой экран. Я вскрикнула от радости, и Мэрион с Фредом подскочили со своих мест, чтобы посмотреть.

Моя радость мгновенно сошла на нет:

– Это иероглифы.

Фред повернул к себе ноутбук, чтобы рассмотреть получше:

– Это не иероглифы, а иератическое письмо. Своего рода переходная форма между картинками и курсивным письмом, которое называется демотическим. Иератический считался языком жрецов. – Фред провел пальцем по первой строчке текста. – А, да, это «Книга Мертвых».

– Так ты сможешь это прочитать? – с надеждой спросил Карсон.

Фред покачал головой, просматривая файл:

– Я узнаю вступительные фразы. Нужно по меньшей мере несколько месяцев, чтобы правильно перевести все подробности и специфическую терминологию.

Послышался стон, но издала его не я. Хотя кто знает. Звук раздался где-то глубоко под нами, словно скрип гигантского радиатора.

Чем же там заняты Шакал с прислужниками? Чем больше времени мы здесь, тем сильнее они становятся и тем скорее приведут свой план в действие.

Пока Фред изучал документ на экране, я повернулась к Карсону. Да, держался он невозмутимо, но я чувствовала его напряжение.

– Что ответил Джонсон на вопрос об Алексис? – шепотом уточнила я.

– Ничего. – Магуайр-младший провел рукой по усталому лицу. – Но я почувствовал, что она близко. Понятия не имею, как.

– Тебе не надо мне ничего объяснять.

Как жаль, что я не из тех, кто может взять за руку и успокоить, а Карсон не из тех, кто способен принять сочувствие. Он закрылся от меня, так что я вернулась к «Книге Мертвых».

Сейчас бы не помешала какая-нибудь магия в стиле «Гарри Поттера»: взмахнуть палочкой, сказать какую-нибудь тарабарщину на латыни, и слова на бумаге вдруг станут понятны. Но я сомневалась, что даже Фин – наша безумная ученая – смогла бы такое провернуть.

И вдруг меня осенило. Я буквально подскочила, да так резко, что Марго аж вскрикнула от неожиданности. Нет, мне нужна не Фин, а другая представительница семейства Гуднайт.

Я обратилась к Мэриан:

– Мне нужна книга.

– Ну что ж, а я как раз библиотекарь. – Она указала на очки и собранные в пучок волосы.

Прокрутив все события последних двадцати четырех часов, хотя их хватило бы на неделю, я вспомнила нужное название:

– «Женщины-пионеры в археологии». Ну или что-то вроде того. Мне нужны фотографии женщин-археологов тридцатых годов.

– Код Древнего Египта – девятьсот тридцать два. Я не могу сказать точнее, так как весь каталог находится в главном компьютере, который выключен из-за отсутствия электричества.

Видите? Иногда не обойтись без старых добрых ящичков с каталожными карточками.

Мэриан нашла в столе фонарик, и Карсон настоял, что будет сопровождать меня в поисках среди стеллажей. Как будто я бы отправилась туда в одиночку. В читальном зале вместе с остальными я чувствовала себя вроде как в безопасности. А вот нависающие полки с книгами в темном и холодном помещении, куда почти не доходит аварийное освещение, – другое дело. Я шла так близко к Карсону, что ощущала тепло его тела.

– Ты правда думаешь, что сможешь вызвать свою тетю Айви с книжной иллюстрации? – спросил он.

Я не говорила о своем плане, но Карсон догадался без проблем.

– Я попытаюсь. – Какое-то мгновение были слышны лишь наши шаги по плиточному полу. В присутствии остальных мы не успели поговорить и сравнить наши впечатления. – Как тебе удалось вызвать тени тех неандертальцев?

– Отчаяние. – Он посветил фонариком на ряды полок в поисках девятисотых номеров.

– Полагаю, твоя теория, мол, Братство изначально знало о местонахождении Шакала, подтверждается тем, что нам здесь устроили ловушку. Во всяком случае, они были в курсе, какие артефакты нужны, чтобы его вызвать.

– И теперь мы знаем, зачем ты им понадобилась, – ответил Карсон, даже не пытаясь сказать «я же тебе говорил».

– Чтобы открыть Завесу. – Грудь сдавило от досады на саму себя. – Поверить не могу, что Оостерхаус так меня обманул.

– Я же говорил, что ему не доверяю.

Вот и «я же тебе говорил». Я остановилась в проходе, не обращая внимания на темноту:

– Но фантомы не могут лгать! Это невозможно!

Карсон тоже остановился, и, хотя я его плохо различала, мне показалось, что он немного смягчился.

– Строго говоря, он и не солгал. Ты открыла дверь в загробный мир, и профессор определенно показал нам Шакала.

Я стиснула кулаки, словно передо мной стоял Оостерхаус.

– Как же мне хочется свернуть его призрачную шею. Как он посмел так посмеяться над моим тайным идеализмом? – Тут мне кое-что пришло в голову: – Думаешь, он слышал наш разговор в поезде и только притворился, что очнулся прямо перед рассветом?

– Это ты у нас эксперт по духам. – Карсон долго разглядывал меня. – Когда Шакал указал, сколько добра ты сможешь сделать, если присоединишься к ним, тебе не захотелось так поступить?

– Я уже творю добро. – В этом я была полностью уверена. По крайней мере, в целом, даже если я жутко облажалась, открыв Завесу Оостерхаусу. – И он, вообще-то, говорил о переделе мира. Даже я не настолько заносчива, чтобы считать, будто имею на это право.

– Но у нас «Книга Мертвых», – заметил Карсон. – Она, должно быть, важна, иначе бы Братство не желало ее заполучить. Книга – ключ к их силам. – Он сжал мою руку, и я почувствовала покалывание, как тогда, когда наши способности слились. – Если бы мы разгадали тайны этой книги, подумай, сколько хорошего ты могла бы сделать. Не просто раскрывала бы убийства постфактум, а предотвращала бы их. Не дала бы причинять людям боль или уничтожать их.

На кухне его тетушки, мы говорили о том, как найдем Шакала и используем его, чтобы спасти Алексис. И так бы и было, если бы мы нашли сильный артефакт, а не сверхпризрака с манией величия. Но стажер, казалось, говорил о чем-то другом.

– Он высасывает энергию духов, Карсон. В этом нет ничего хорошего.

– Пока не переведем «Книгу Мертвых», не узнаем, нужно ли такое топливо. Твоя чувствительность к призрачной энергии и моя способность превращать ее в магию могут и обойти эту необходимость.

– Да, – медленно ответила я. Слова Карсона привлекли меня больше, чем все предложенное Черным Шакалом, но это не значило, будто я согласна со стажером. – А еще я могу отрастить крылья и полететь. Но я на это не надеюсь.

– Даже после того, что случилось с твоими родителями? – спросил он. – Что, если бы ты имела возможность оградить от подобного других? Или отправить их убийцу в ад пораньше?

– Что, если? – повторила я. Хотелось бы возмутиться подобными мыслями, вот только не мне его судить. – Думаешь, я не прикидывала, как именно можно вытолкнуть убийцу мамы и папы за Завесу? Но это не мое дело.

– Ах, да. Святая Гертруда. Я забыл. – Карсон отвернулся, взял фонарик и принялся искать книгу о женщинах-археологах. – Но я же просто сын мафиози.

От возмущения в его голосе у меня дыхание перехватило. Как же я не поняла раньше? Когда он говорил «твои родители», то имел в виду свою маму? Какая же я дура.

– Карсон…

– Забудь. – Он направил луч фонарика на корешки и принялся читать названия. – Давай просто вызовем твою тетю.

Я много раз сталкивалась с призраками и научилась не давить на упрямцев.

– Ты знаешь, кто убил твою мать?

– Конечно, знаю, – ответил Карсон так спокойно, будто рассуждал о том, кто проворонил мяч во вчерашнем бейсбольном матче. – Девлин Магуайр приказал ее убить, чтобы вырастить сына по своему образу и подобию. Особенно потому, что у парня обнаружились чертовски полезные способности. А чтобы убедиться, что сын будет следовать приказам, ублюдок нашел ведьму, и та заключила душу матери в сосуд, который Магуайр держит у себя в кабинете.

На меня накатил леденящий ужас. Поймать беспомощную душу – страшная подлость. Но именно бесстрастная нотка в голосе Карсона, чьи гнев и ярость сгладились временем и беспомощностью, задела струны моего сердца так, что даже дышать стало тяжело.

– Почему ты мне не сказал?

Он посмотрел на меня совершенно спокойно, собрано:

– Потому что тогда бы ты смотрела на меня, как сейчас. Как будто я одна из твоих потерянных душ, но это не так. Мне не нужна твоя жалость.

– Да, не нужна. – А вот и нет, нужна больше, чем кому бы то ни было. – Но тебе понадобится моя помощь.

– Да. – Он бросил мне книгу, и я ее машинально поймала. – Мне надо, чтобы ты перевела тот текст, и мы смогли спасти Алексис и победить сукиного сына.

Я прижала к себе книжку:

– Теперь ты решил меня оттолкнуть? Карсон, нам надо работать в команде.

Он сложил руки на груди, явно не собираясь уступать:

– А мы и есть блестящая команда, Дейзи. Я бы в жизни так далеко не продвинулся без тебя.

– То есть не оказался бы запертым в библиотеке, спасаясь от львов-людоедов и самозваного полубога в подвале?

Карсон рассмеялся, но тут же попытался притвориться, что мне почудилось.

– Ну, возможно, я поспешил с выводами.

– Так… а все… остальное… ты проделал, чтобы перетащить меня на свою сторону?

Как же раздражает, что я не могу сказать «поцелуй» и не покраснеть.

– Я же тебе говорил с самого начала, что вовсе не хороший парень, – пожал плечами стажер.

Ну да, пару дней назад я бы, может, и купилась.

– Попытайся убедить в этом себя, – отрезала я, уже разозлившись и почти дойдя до точки кипения. Как он смел позволить мне заглянуть ему в душу, а потом захлопнуть дверь перед носом! – Я говорила тебе с самого начала: ты лжешь себе больше, чем кому-либо.

– Так поступают все преступники.

– Неужели ты думаешь, я бы с тобой сотрудничала, если бы считала, будто ты простой мошенник и ничего больше?

– Да, потому что ты поклялась найти Алексис, и намерена остановить Братство и Черного Шакала.

– Я бы нашла другой способ.

– Верно, с помощью милого агента Тейлора.

– Точно. – Я знала, что задела стажера за живое. Сравнивать их двоих – все равно что яблоки и апельсины, но Карсона, похоже, тема весьма беспокоила, так что я воспользовалась случаем. Я ведь тоже могу быть стервозной.

Однако виду он не показал, даже если замечание его зацепило, а просто ткнул пальцем в книгу, которую я прижимала к груди:

– Переведи файл, солнышко. И когда все закончится, можешь опять расследовать преступления с федералом-новобранцем, вместе со своей чокнутой семейкой отправлять призраков на покой и забыть обо мне на веки вечные.

Я еще не думала о том, что будет, когда все закончится. Но, по крайней мере, Карсон не сомневался в успешном исходе. А я такой уверенности не испытывала ни по отношению к нынешней ситуации, ни к чему-то другому. Особенно касаемо вероятности позабыть Карсона.

Но вслух сказала лишь:

– Хорошо.

– Хорошо, – эхом отозвался Карсон.

– Я, пожалуй, пойду, займусь делом, – предупредила я, давая ему шанс позвать меня обратно, исправить случившееся, попросить меня остаться и объяснить, почему он так стремится вести себя как придурок.

Карсон ничего подобного не сделал, а бросил лишь:

– Так вперед.

Вот я и пошла.

Глава 31

В читальном зале я устроилась за столом рядом с ноутбуком Мэриан, решив, что не позволю эмоциональным раздражителям помешать моим планам. Но это оказалось не так-то просто.

Обычно непоколебимый как скала в своем «бунтарь-поневоле» стиле, Карсон заполнил собой все пространство. Психическая суть здания продолжала двигаться, словно тектонические плиты, и это никак не улучшало моего предчувствия обо всем, что бы ни происходило за пределами комнаты. И без отопления стало очень холодно.

Остальные расположились в более теплом кабинете библиотекаря. Несмотря на отсутствие электричества, Халат пытался с ноутбука получить доступ к видеозаписям с камер наблюдения. Мэриан хотела присоединиться к нам, пока я не предупредила, что многого она не увидит.

Так что мы с Карсоном остались наедине. И не было в этом ничего неловкого.

Найдя фотографию тети Айви, я положила открытую книгу на стол и потерла ладони друг о друга, разгоняя кровь по замерзшим рукам.

– Готов? – спросила я, впуская Карсона в свою энергетическую оболочку – так же, как сделала это в квартире Гвенды при появлении Оостерхауса.

– Готов, – отозвался стажер и отошел, позволяя мне приступить к делу.

Фотография была черно-белой, и на ней Айви с заплетенными в косу волосами оперлась ногой о валун, держа артефакт в одной руке и мастерок в другой. Однако я представила тетю в цвете, какой увидела в музее Института.

Сосредоточившись на нашем сходстве и нашей связи, заключенной в цепи ДНК, я искала любой след фантома, до которого могла дотянуться мысленным усилием. Я напрягалась, как будто собиралась перенести ее прямиком из 1932, и даже при царящем холоде пот от усилий жег мои царапины и порезы.

В конце концов, тетя появилась так резко, будто я навалилась всем телом на незапертую дверь. Я ухватилась за стол, пока такая же, как прежде, Айви осматривалась вокруг, привыкая к обстановке. Я уже приготовилась опять представляться этой новой тени, но, стоило ей меня увидеть, как лицо тетушки осветилось узнаванием:

– Дейзи! Ну и ну! Выглядишь ужасно.

– Последние деньки выдались тяжелыми, – ответила я, раздумывая, как вообще подступиться к объяснениям.

– Нашла его? – немедля спросила она. – Шакала? Опередила Братство?

– Откуда ты узнала?… – Вопрос вывел меня из равновесия – и не только потому, что я понятия не имела, как на него отвечать. – Ты та же тень из Института?

– Конечно, – нетерпеливо отмахнулась Айви. – Не надо так удивляться. Гуднайты приходят туда, где они нужны. Я же говорила: ты никогда не будешь одинока.

Я не знала, как со всем этим разобраться. Она же ждала ответа на свой вопрос.

– Все очень сложно. Шакал – это не предмет… Ладно, я не уверена, что он такое в точности, только знаю, что все пошло кувырком, а виновата в этом я, и мне нужно все исправить.

Слова лились полным вины потоком. Я не просто была наивной. Я была чересчур самоуверенной, думала, что все знаю, что справлюсь с любым духом. Эту ситуацию создала я, сыграв Оостерхаусу на руку, и с тех пор только и делала, что затыкала дыры в тонущем корабле.

Тень Айви прошла сквозь стол и положила на меня руки. Ощущения поползли верх по коже и проникли в сердце. Поддержка. Сила воли. Постоянство. Ровная почва в скалистом мире.

– Что ни пожелаешь – в твоем распоряжении. За твоей спиной поколения Гуднайтов, Дейзи. Их больше, чем ты думаешь.

Пока я еще приходила в себя, тетушка отступила и отряхнула руки с видом «ну-с, приступим».

– Итак, с чем нам предстоит работать?

Чувствуя себя гораздо увереннее – если опустить тот момент, что Карсон все слышал, – я ответила:

– У нас есть «Книга Мертвых». Книга Оостерхауса. По крайней мере, я почти уверена, что это она. – Я указала на иератическое письмо во весь экран ноутбука. – Можешь прочитать?

– Что за чудо! – восхитилась Айви компьютером, наклонившись к нему. – Это что-то вроде электронного планшета?

– Не совсем, но они у нас тоже есть. Хотя он действительно электронный. Написанное хранится внутри.

– Хм-м, – постучала она пальцем по щеке. – Обычно это занимает несколько дней. Но дайте-ка взглянуть…

Прежде, чем я ее остановила – фантомы и электронные устройства не всегда хорошо ладят, – тетя засунула руку в ноутбук. Экран моргнул и вспыхнул, и написанное закрутилось вверх, все быстрее и быстрее, пока не осталось ничего, кроме размытых пикселей.

Размытость перешла в завихрения и фракталы, и в конце концов появились буквы. Английские буквы. Айви отшатнулась, и образ ее пошел волнами. Я потянулась поддержать ее и внезапно ощутила плотный воздух.

Карсон, до того сидевший позади, чтобы не путаться под ногами, теперь выпрямился, будто мог помочь.

– Что не так? – спросил он.

– Все не так, – ответила ему Айви еще неокрепшим голосом. – Используя секреты из этой книги, можно обрести то, о чем фараоны только мечтали: бесчисленных почитателей, вечную силу и бессмертие.

– Как? – поинтересовалась я, делясь с ней всей своей силой, которую могла отдать. – Кое о чем я догадалась, но исправить ничего не смогу, пока точно не узнаю, что случилось.

Тетушка уселась в одно из кресел, будто обладала телом.

– Египтяне верили, что после смерти душа делится на три части: «ах», которая переходит в загробную жизнь; «ка», которая остается погребенной в могиле; и «ба», которая летает повсюду, заглядывает в гости и все в таком ключе.

– Хорошо.

Ну, это хоть немного походило на то, что я понимала под духами, за исключением полетов.

Айви кивнула на компьютер:

– В «Книге Мертвых» описан ритуал, позволяющий «ах» вернуться из загробной жизни. Тот, кто соединит в себе все части, превратится в создание двух миров и сможет привлекать силу мертвых для творения магии.

– Что насчет Братства? – вмешался Карсон. – Оно здесь каким боком?

Айви склонила голову, изучая его, и пояснила:

– Нужны жрец и прислужники, чтобы помочь усопшему воссоединить его дух. Он же все-таки усопший. Тот, кто несет на себе печать фараона – а им может быть любой, у кого хватит богатств и возможностей отбирать прислужников, – разделяет обладание этой силой.

– Ага! – ударила я рукой о стол. – Магические татуировки.

– Но когда мы столкнулись с Братством на кладбище, они уже занимались магией, – едва не закатил глаза Карсон.

Айви не знала наверняка, что именно он имел в виду, но мысль, судя по всему, уловила:

– Печать дает совсем немного власти, но чем больше у жреца частей души фараона, тем легче ему с прислужниками творить магию. Что, несомненно, очень кстати, когда исполняешь приказы повелителя. – Затем она посмотрела на меня и задала вопрос, которого я боялась больше всего: – Сколько частей Шакала у Братства?

Не было смысла скрывать.

– Все. Тень Оостерхауса – его «ба», я так понимаю – вынудила меня открыть для нее Завесу.

– Дейзи не виновата, – вставил Карсон, удивив меня. – Она пыталась спасти меня.

Образ Айви тревожно заколебался:

– Неважно, чья вина. Важно, что он с прислужниками теперь может сделать. Где он?

– На первом этаже, в египетском зале, – ответила я. – Мне удалось его привязать, но Братство загнало нас сюда в ловушку.

– Нельзя позволить им завладеть книгой. Если Шакал вырвется на волю, он призовет всех призраков Чикаго, чтобы напитаться силой. А если завершит ритуал, то сможет уйти куда угодно и заполучить все души в истории.

Я упала на стул и живо вспомнила слова Фин, мол, мы живем в ограниченном мире. Но все души в истории? Может быть, мир и не безграничен, но люди, которыми Шакал станет править, вряд ли заметят разницу.

– Как нам его остановить? – спросила я.

Айви мрачно задумалась:

– Он связан. Вы могли бы погрести его под землей и оставить разбираться с ним следующие поколения.

Я потерла раскалывающуюся голову:

– Сомневаюсь, что Чикаго придет в восторг, если я обрушу на Шакала этот милый музей. Так что погребение – точно не выход.

– Тогда надо придумать что-нибудь еще, – не сдавалась тетушка. – В книге есть указания, как вытащить «ка» Шакала из его могилы, но это возможно только сразу после воссоединения духа. Ты же этого не делала, так? – У меня был только наполовину связанный дух из статуэтки Анубиса, поэтому я мотнула головой, и Айви заметно расслабилась. – Тогда держу пари, его прислужники готовятся к той церемонии, надеясь, что она подействует и на твое новое связывание.

– И что будет, когда он освободится? – поинтересовался Карсон.

– Возрожденный фараон все равно останется лишь призраком, – объяснила она. – Ему нужно тело. На последнем этапе ритуала дух перейдет из могилы в живого человека. Носителя.

– Типа одержимости? – уточнил Карсон спокойнее, чем удалось бы мне.

Айви замешкалась, будто пробегая глазами текст в голове.

– Даже при идеальном замещении, эта область остается эзотерической. Но связь больше отдает симбиотическим характером.

Карсон о чем-то задумался, и между его бровями залегла глубокая морщина:

– Получается, у носителя будет сила Шакала?

Мне не хотелось, чтобы зашло так далеко.

– Что, если я отправлю его дух обратно за Завесу?

Решение казалось ужасно простым.

– Может сработать, – ухватилась Айви за идею с возрастающим энтузиазмом. – В книге есть предупреждение, что боги будут завидовать своему новому брату и могут попытаться отправить его обратно в загробную жизнь. Упоминалось о разрывании и рассоединении плоти духа.

– Звучит многообещающе, – оценила я.

– Но нужно сделать это до того, как он привяжется к носителю, а то на куски разорвет не только духа. Если Шакал знает о твоей способности открывать Завесу, – нахмурилась она еще сильнее, – то ты в смертельной опасности, Дейзи. Ты для него самая большая угроза. И самая большая награда. Если он тебя убьет, то завладеет твоей силой над вратами в загробную жизнь. И потом…

И потом Шакал получит доступ к духам и по ту сторону Завесы. Не просто ко всем духам в истории – ко всем душам в бесконечности. Что могло быть безграничнее?

– Этого не случится, – заявил Карсон.

Не знаю, что он имел в виду: вторжение в загробную жизнь или возможность того, что Шакал отправит туда меня. Мне правда было все равно, когда стажер говорил таким стальным голосом. Его убежденность согрела меня, хоть и стояли мы на расстоянии друг от друга.

Айви смерила Карсона долгим взглядом, но ответить ей помешал Халат, высунувший голову из кабинета:

– Эй, ребята. Вам надо взглянуть на кое-что. Или нас собираются спасти, или скоро случится нечто странное.

Мы с Карсоном переглянулись и направились в кабинет библиотекаря. На полпути я поняла, что Айви следует за нами, и повернулась к ней.

– Тетя Айви, – начала я, осознавая, что Карсон тоже остановился, прислушиваясь к разговору. Я задумалась над тем, чтобы разорвать нашу духовную связь, которая позволяла ему слышать Айви, но беспокоилась, что только вставлю лишних палок в колеса нашего сотрудничества. – Ты же понимаешь, что тебе оставаться очень опасно? Эти парни могут избавиться от тебя на раз-два, – щелкнула я пальцами.

– Я всего лишь клочок духа, Дейзи, – усмехнулась Айви. – Моя душа в безопасности в загробной жизни, и тела у меня нет. Но даже если бы было, мое место рядом с тобой.

Преклонение перед тетей грозило перерасти в искреннюю привязанность.

В кабинете Мэриан компания чудиков прилипла к другому рабочему ноутбуку, но все расступились, как только мы с Карсоном вошли. Марго, уже укутанная в вязаный шерстяной плед с дивана, задрожала, когда Айви просочилась сквозь стену.

Когда умру, хочу быть как тетушка – духом, который сам пробивает себе двери.

Мы сгрудились у экрана, как бездомные толпятся вокруг костра, чтобы согреться. Халат сумел взломать камеры наблюдения, используя свои «техномагические» способности. Из-за темноты и дождя картинка была сепией и размыта, но я смогла различить целую кучу машин, фургонов и вспышек света.

– Что это? – поинтересовался Карсон.

– Подъездная дорога к северному входу в музей, – указал Смит на экран. – А это полиция, спецназ, телевидение и…

– …ФБР, – закончила я.

Я узнала профиль Тейлора и бульдожью фигуру Джерарда. Они стояли бок о бок, наблюдая за длинным черным лимузином, подъезжающим к оцеплению. Автомобиль припарковался, и около пятидесяти копов и детективов двинулись в ту сторону разбираться.

Из лимузина появился Девлин Магуайр, тем самым доказывая, что мои экстрасенсорные способности не распространяются на дурное предчувствие.

– Что он здесь делает?

У меня никак не получалось сложить паззл.

Но вот же он, мафиози, во всей красе, от пошитого на заказ непромокаемого пальто до ни с чем не сравнимой харизмы. Я даже уловила отблеск платинового блонда возле плеча Магуайра перед тем, как его обступили репортеры. Получается, он привез с собой домашнюю ведьму Лорен.

Подсвеченный новостным оборудованием, он выделялся даже на камере наблюдения. Магуайр походил на президента на пресс-конференции. Звука не было, но он уверенно и убежденно жестикулировал, говоря с репортерами, а Тейлор, Джерард и половина полицейского подразделения ждали, пока он закончит.

Я взглянула на Карсона проверить, так ли он удивлен, как я, но понять не смогла: стажер надел ту самую холодную невозмутимую маску, которую всегда носил рядом со своим отцом.

Человеком, убившим его мать.

– Вдруг это хорошие новости, – сказала я и почувствовала себя дурой, когда Карсон резанул по мне взглядом, мол, ну и что же тут хорошего? – Алексис должна быть где-то здесь, в музее. Тейлор мог привести за собой ФБР, но Магуайр не приехал бы, не позови его похитители.

Карсон продолжал на меня пялиться, и я осознала свою ошибку.

– Или он о тебе беспокоится, – уже невнятно пробормотала я. Но как можно оставаться тактичной с такой трудной семейкой?

– Он здесь не из-за меня, – хмуро возразил Карсон, больше ничего не добавив.

– А кто это? – спросила Мэриан. – Из-за прессы можно подумать, будто сам мэр!

– Да это же… Девлин Магуайр! – воскликнула Марго, прилипая к экрану. – Он главный меценат музея и посещал множество наших торжественных мероприятий вместе со своей сестрой из благотворительного совета, Гвендой. – Она взглянула на меня, показывая, что обращала внимание не только на стоны и вздохи, доносящиеся с нижнего этажа. – Именно мистер Магуайр – акционер «Бомон Корпорейшн», одолжившей нам базальтовую статуэтку Анубиса. Черного шакала, которым вы так заинтересовались.

Подождите. Минуточку.

Я перебрала все варианты, пытаясь осознать новую информацию, и повернулась к Карсону. Не обвиняя. Скорее, просто сбитая с толку.

– Ты знал? Поэтому вспомнил ту статью о спасении затонувших артефактов?

– Так я и наткнулся на ту статью, – признался он. – Когда работал с документами.

Говорил стажер очень осторожно. Оставалось еще что-то, и, когда до меня дошло, что именно, у меня в голове чуть короткое замыкание не случилось.

– Значит, Магуайр все это время знал, что такое Шакал Оостерхауса?

Карсон спокойно смотрел на меня:

– Твоя беда в том, солнышко, что ты слишком честная, потому ложь других всегда застает тебя врасплох.

– Ты знал, что такое Шакал? – надломленным голосом спросила я. В комнате были другие люди, и я знала, что они притворяются, будто нас не слушают, но сейчас казалось, что они так далеко…

– Нет. Понятия не имел. – На миг в его броне образовалась брешь, и на поверхности показался Карсон из вчерашней ночи. – Конечно, у тебя нет причин мне верить.

Действительно. Но и у него не было причин лгать мне в такой момент. И у меня имелись дела поважнее, чем удариться в слезы или пнуть его под зад. Или сначала пнуть под зад, а потом удариться в слезы.

На столе библиотекаря зазвонил телефон, и все уставились на него, как на образчик инопланетной техники.

– Когда телефон заработал снова? – удивилась Мэриан.

– Не знаю, – пробормотал Смит и поднял трубку. Послушав с секунду, он протянул ее мне. – Тебя.

Полагаю, что ожидала услышать Тейлора, однако ноги меня удержали, когда на линии раздался голос Девлина Магуайра:

– Мисс Гуднайт, надежный источник меня уведомил, что моя дочь находится в этом здании. Вы выполнили свою клятву, приведя нас сюда – хоть и с большей шумихой, чем хотелось бы.

При этих словах веревка клятвы отпустила мой дух. Я настолько привыкла к постоянному напряжению, что слегка покачнулась, прежде чем обрести равновесие.

– Какой надежный источник? – Я волновалась больше о том, чтобы увидеть Алексис живой, чем о гейсе. – А где она, сказали?

– Теперь это не ваше дело.

Пренебрежение разозлило меня, а расстояние сделало храброй. Я повернулась спиной к остальным и прошипела в трубку:

– Я знаю, что вы были в курсе, где находится Шакал Оостерхауса, все то время, пока Алексис подвергалась опасности. И теперь она тут, с шайкой сумасшедших. Вам стоит ценить свою семью чуть больше, мистер Магуайр.

Я смотрела на него на экране, когда говорила. Не знаю, как Магуайр это понял – как вообще узнал, что мы в библиотеке, – но поднял взгляд на камеру наблюдения и уставился прямо на меня:

– Пока наш разговор закончен, мисс Гуднайт. Пожалуйста, будьте так любезны, передайте трубку моему сыну.

На этом обыденном «пока» я обуздала гнев и без лишних слов протянула трубку Карсону. Беседа вышла короткой и состояла только из односложных ответов со стороны стажера. Затем он повесил трубку и обратился к пленникам библиотеки:

– Захватившие здание… э-э… террористы согласились вас выпустить. Полиция по пожарным лестницам пришлет спецназ, чтобы вас забрать. Оставайтесь на местах, пока они не придут.

– Террористы? – эхом отозвался Халат. – Оживляющие мумии террористы?

– А ты? – спросила Мэриан. – Сказал, мы должны оставаться здесь, а сам что собрался делать?

Карсон осознал, что снова трет ушибленное плечо, и опустил руку:

– Я отнесу часть выкупа для освобождения сестры.

Все отозвались взволнованным гулом, а Карсон пошел прочь из кабинета. Я рванула следом, и слов, чтобы выразить свое мнение об этой идее, у меня было гораздо больше.

– Какую еще часть выкупа? – уточнила я, следуя за стажером до ноутбука, откуда он вытащил флешку. – Книгу? Не было такого уговора.

Закрыв флешку, Карсон положил ее в карман.

– Ты правда думаешь, уговор что-то значит? Если хочешь вдаваться в подробности – без книги Черный Шакал не возродится.

– Мы не можем отдать им настоящую флешку, – возразила я. – Надо сунуть им подделку.

– Мы ничего и не будем делать.

Он взял копье, которое принес из зала Древней Америки, и отодвинул с дороги стол, подхватив его за край свободной рукой. Я не знала наверняка, что стажер пытался доказать. Что может черпать неандертальскую мощь? Сильно ли она пригодится в борьбе со львами, Шакалами и подлым братством?

– Я нужна тебе для подстраховки, – заметила я, проскальзывая между Карсоном и дверью.

– Тебе нужно держаться подальше от Шакала, – парировал он. – Я тоже слышал предупреждение твоей тети.

Он не отодвинулся от двери, следовательно, и от меня тоже. Я не привыкла отстаивать свою позицию. Люди или слушали то, что я говорю, или нет, но тогда я умывала руки.

Сейчас мне было далеко не плевать. Ни на то, чтобы остановить Черного Шакала и Братство, ни на защиту Алексис, ни на Карсона.

– Знаешь, игра всегда должна быть двусторонней. Тебе нужен кто-то, кому ты сможешь доверять. Если не ради себя, то ради сестры…

Карсон взял меня за плечи, глядя с видимым спокойствием, за которым угадывались проблески эмоций:

– Хватит. Разговоров.

– Но…

– Ты должна кое-что пообещать. Если со мной что-нибудь случится, пойди в дом Магуайра. Скажи агенту Тейлору, если ему понадобится достаточное основание, пусть проверит «Бомон Корпорейшн». В кабинете Магуайра за книжной полкой спрятан сейф. Там он держит душу моей мамы. Выпусти ее ради меня, ладно?

Его взвешенное самообладание напугало меня больше, чем пылкая просьба.

– Знаешь же, что выпущу. Только почему твои слова больше похожи прощание, чем на план?

Мое беспокойство заставило Карсона смягчиться, и он тихо рассмеялся:

– Я не собираюсь прыгать в жерло Роковой горы с Кольцом Всевластия или что-нибудь в этом роде. Но меня могут посадить в тюрьму. И ты, возможно, больше не захочешь меня видеть. Так что я составляю запасной план.

– Не валяй дурака.

Он все еще удерживал меня за плечи, и я начала его отталкивать, но каким-то образом в итоге наоборот ухватилась за него, стискивая в кулаке ткань рубашки.

– Ой. – Карсон накрыл мою руку своей. – Джонсон оставил там пару синяков. Осторожнее.

– Осторожнее? – Я стукнула его в надежде, что так до упрямца дойдет лучше. – Ты говоришь о встрече с мегапризраком, который воскрешает чертовых мертвецов. Почему бы тебе не взять с собой кого-нибудь, кто может управлять привидениями, придурок?

– Я буду скучать по этому милому прозвищу, солнышко.

– Нет, не будешь, потому что я пойду с тобой.

Я выдернула руки из хватки Карсона и снова попыталась оттолкнуть его на шаг назад. Но стоило пальцам дотронуться до его плеча, как по мне прокатилось потрясение, вызывая гусиную кожу и рождая дрожь по всему телу. Нехорошую дрожь.

Дрожь духа.

– Что это? – требовательно спросила я с возрастающей ноткой… всего. Паники, боли от предательства, истерики. Потому что такой шок от прикосновения к живой коже я почувствовала только однажды, когда дотронулась до тату МакУблюдка в музее Сент-Луиса.

Печать Черного Шакала.

Карсон закрыл глаза и испустил вздох сожаления и безысходности:

– Вот об этой своей ошибке я и говорил. И потому ты не можешь со мной пойти. Ты хочешь отправить Шакала обратно в загробную жизнь, а я не могу позволить этому случиться. Пока не могу.

Я не понимала смысла его слов и не могла двинуться с места, когда стажер потянулся заправить мои волосы – как не смогла противиться внезапной тьме, выбившей почву у меня из-под ног.

Придурок меня вырубил. Затем подхватил сильными руками, коснулся шеи теплым поцелуем и прошептал на ухо:

– Не презирай меня слишком сильно, Дейзи. И не забудь о моей маме.

А потом все исчезло.

Глава 32

– Дейзи Гуднайт, ты задержана по обвинению в препятствовании федеральному расследованию, уклонении от взятия под стражу, попытке угона транспортного средства…

Наверное, список моих прегрешений был куда длиннее, но голос агента Джерарда слился с гудящим воем в моей голове. Когда прибыл спецназ, я лежала на диване в кабинете Мэриан, и Джерард в красном аварийном освещении выглядел самим дьяволом.

– Ты не можешь арестовать ее, пока она в полубессознательном состоянии, – возразил агент Тейлор.

Очнулась я не от того, что в дверь пробивался вооруженный отряд, а от прикосновения Тейлора к моему плечу. Я чуть не расплакалась, увидев его родное преданное лицо.

Я чуть не расплакалась по многим причинам. И пульсирующая в черепе боль была далеко не самой главной.

Я злилась, обижалась и бесилась на саму себя за то, что мне больно, но все эти эмоции поглощало, словно затаившийся внутри меня лев, беспокойство за Карсона – беспокойство почти такое же сильное, как ярость.

Как давно он меня предал? Если он был в курсе плана Братства, то обладал просто невероятным актерским талантом. И неприязнь между ним и Джонсоном казалась настоящей. Но, так или иначе, стажер с самого начала много чего от меня скрывал.

«Если бы ты могла отправить убийцу родителей в ад пораньше?»

Карсон не стремился к власти. Он жаждал мести.

– Нам пора, сэр, – подал голос один из ребят в черной форме. Такая же красовалась и на обоих агентах.

– Подождите секунду, – попросила я, медленно принимая сидячее положение. Возможно, медленнее, чем необходимо. Мне нужно было подумать.

Тейлор примостился рядом, глядя на меня так, будто я вот-вот рассыплюсь. За ним я увидела своих музейных товарищей, отиравшихся возле Джерарда.

– Не арестовывайте ее, – вступился за меня Халат. – Она спасла нас от мумий и громадного льва.

– Сэр, – капитан Униформа встал между чудиком и агентом, – все вы подверглись воздействию галлюциногенов и должны покинуть здание и получить медицинскую помощь.

Джерард уже снова повернулся ко мне:

– Где твой приятель, мелюзга? Изображает внизу Крепкого Орешка?

Я попыталась поднять на него взгляд, но от усилия заболела голова.

– Даже. Не. Начинай.

– Сэр, – поднявшись, Тейлор оказался лицом к лицу со старшим агентом, – хочу напомнить, что мисс Гуднайт находилась в заложниках сорок восемь часов. И мы нашли ее без сознания в оккупированном террористами здании… – Тейлор проигнорировал фырканье Джерарда. -…Так что, может, дадим ей передышку?

Джерард выглядел так, будто его сейчас удар хватит, а я действительно не хотела, чтобы меня арестовали или чтобы у Тейлора были проблемы, поэтому вытащила из рукава туз:

– Не злитесь на меня, спецагент Джерард. Я могу предоставить вам достаточно улик против Девлина Магуайра.

Капитан Униформа уже стоял в дверях:

– Мы правда больше не можем терять ни минуты, сэр.

Джерард наградил меня долгим взглядом, как будто негодуя от моего предложения, но в конце концов выплыл из кабинета и присоединился к остальным в читальном зале. Тейлор взял меня за руку и помог подняться. Я не удержала равновесия и упала ему на грудь. Не нарочно, но очень кстати.

– Я не могу уйти, – прошептала я.

– Дейзи, – начал Тейлор, удерживая меня за плечи, – ты должна. Как только все вы будете в безопасности, отряд начнет штурм.

– Им нельзя, – отступила я, высвобождаясь из объятий. – Где-то внизу не только Карсон и Алексис, но еще и монстр – сумасшедший, который способен на такое, что ты даже вообразить не в силах.

– Поэтому им займутся специалисты. – Он говорил профессиональным успокаивающим тоном, и мне это не нравилось. – Они сделают все возможное, чтобы не навредить гражданским. Мы запрещаем Магуайру входить в здание для ведения переговоров, а тебе я запрещаю…

– Магуайр! – Я заставила себя понизить голос, потому что действительно казалась взбудораженной, и это мне тоже не нравилось. – Ему нельзя сюда входить!

– Именно это я только что и сказал.

– Он с самого начала был во всем замешан! Знал о Черном Шакале и наверняка о Братстве…

– Имеешь в виду похитителей? – переспросил Тейлор, глядя на меня так, словно я на самом деле слетела с катушек. – Ты что, всерьез полагаешь, будто он похитил собственную дочь?

– Может быть.

Звучало бредово, но без этого похищения мы с Карсоном не вышли бы на охоту за частями духа Оостерхауса.

– Но зачем?

– Ради власти. Не знаю, я еще не до конца во всем разобралась. Что-то о симбиотической связи…

Я думала вслух, бормоча приходящие в голову мысли. Капитан Униформа снова появился на пороге, как отец, объявляющий о комендантском часе.

– Агент Тейлор, – сказал он не терпящим пререканий тоном, – все ушли. Остались только вы.

Тейлор взял меня за руку и не торопясь повел на выход.

– Клянусь, что не схожу с ума, – прошептала я, как только капитан повернулся к нам спиной. – Пули здесь не помогут. На самом деле мертвецы только усложнят дело в миллионы раз. Все просто супер-странно, Джек. Поверь мне.

У нас был уговор, что я не стану называть его Джеком до своего восемнадцатилетия. Сложившаяся ситуация требовала отчаянных мер.

Сработало. Тейлор замер в дверях и повернулся ко мне, мрачный и раздираемый противоречиями:

– Дейзи, если ты не подчинишься, не уверен, что смогу помешать Джерарду арестовать тебя.

– Джек, – снова использовала я это имя, – если я не вмешаюсь, Чикаго превратится в призрачный город. В буквальном смысле.

Тейлор изучал меня пристальным взглядом. В красном аварийном освещении его лицо приобрело резкие очертания.

– Ты не шутишь.

– Я никогда не шучу о носящихся по улицам призраках. Ни о призраках бандитов, ни о призраках погибших в Великом пожаре, ни о призраке чокнутой коровы миссис О’Лири. Не шучу и о вытащенных из могил спящих мертвых, каждую часть духа которых сотрут с лица Земли. И все – для призыва магии. Большой, настоящей, всепоглощающей магии.

Еще один долгий взгляд. Если бы мы не были такими хорошими друзьями и над миром не висела такая угроза, я бы покраснела.

– И все это не ради одного попавшего в беду парня? – уточнил Тейлор, ранив меня в самое сердце.

– Нет! Кто я, по-твоему? – Я была просто в бешенстве. – Я не какая-то недалекая брошенка. Все это ради спасения города и каждой части души в нем от психа с манией величия и претензией на божественность.

А также ради чересчур упрямого парня, не признающего, что его надо спасти.

– Я не хотел сказать, что тебя бросили, – отступил Тейлор, доказывая, что все-таки хорошо меня понимает. – И знаю, что ты пойдешь на все даже ради одной души в опасности. Но если ради целого города – я с тобой.

Я наградила его полным облегчения, запрещенным, но совершенно обоснованным медвежьим объятием. Через секунду руки Тайлора сомкнулись на мне так крепко, что мои синяки протестующе взвыли. А может, это я протестующе пискнула, потому что он ослабил объятие, но не отпустил.

– Пора тебе прекращать пугать меня до смерти, нимфетка.

Да, а еще, наверное, стоило прекратить его обнимать, особенно если он продолжит так меня называть. Но чувство уютной защищенности было таким прекрасным, что я позволила себе немного продлить этот момент. Хорошо, что никого рядом не было, иначе образ крутой девчонки разбился бы вдребезги.

Погодите-ка. Почему мы одни?

Я так резко выпрямилась, что чуть не заехала Тейлору в челюсть.

– Где капитан Униформа?

Он не переспросил, о ком я. Лишь отработанным движением отпихнул меня себе за спину одной рукой, а другой достал оружие:

– Не высовывайся.

Как будто я собиралась! Я знала, сколько людоедов бродит снаружи. И это только львы.

Читальный зал заполонили красные и черные тени, напоминая съемочную площадку ужастика. Мне понадобилась секунда, чтобы осознать: темное пятно рядом с первым столом – это лежащее навзничь тело. Наплевав на приказ Тейлора, я поспешила туда и обнаружила капитана Униформу. Его кто-то вырубил.

– Не стреляй!

Слова исходили от чернильного прямоугольника открытой двери, ведущей в холл. Голос женский. Изящная фигурка с платиновыми волосами, окрашенными освещением в алый, шагнула в комнату.

Тейлор не сводил оружия с ведьмы-панк-рокерши даже после того, как ее узнал:

– Ты была в доме Магуайра.

– Конечно, была.

Еще шаг – и ее кожа будто осталась позади. Иллюзия мягко рассеялась, как одуванчик на ветру – и вот перед нами настоящая девушка, знакомая мне лишь по фотографиям.

Алексис Магуайр.

– Он же все-таки мой старый добрый папочка.

Глава 33

– Что происходит? – спросил Тейлор, определенно сомневаясь, должен ли держать ее на мушке. – Выглядит как Алексис Магуайр.

– Думаю, это она и есть.

После всех потрясений ночи я оцепенела и чувствовала себя опустошенной и использованной. Может, поэтому кусочки паззла так хорошо сошлись вместе. Частицы иллюзии висели в воздухе, отдавая запахом приозерной грязи и брызг крови.

– Ты убила своего телохранителя, чтобы хватило сил так замаскироваться?

– Надо было одурачить Карсона, – пожала плечами мафиозная принцесса. – Он иногда отказывается вмешиваться в темные делишки. И я поняла, что с тобой будет легче, если ты почувствуешь его искреннее обо мне беспокойство.

Значит, Карсон ничего не знал, и его тоже обвели вокруг пальца. Я позволила себе на секунду порадоваться.

– Настоящая Лорен когда-нибудь существовала?

– Разумеется, – ответила Алексис с леденящим безразличием. – Но ей тоже пришлось исчезнуть. Она оказалась немного чересчур проницательна.

Тейлор составил общую картину быстрее, чем я думала. Хотя я же предупредила его, что тут все супер-странно.

– Получается… вы сымитировали собственное похищение?

– Очевидно, да. – Алексис заметила мою растерянность. – Вопросы, мисс Гуднайт? Я позволю задать несколько.

Я озвучила первый, что пришел в голову:

– Как ты, такая умная, докатилась до выполнения приказов такого, как Майкл Джонсон? Он главный в Братстве, так?

Раздражение искривило ее черты.

– Я позволила ему так думать, но приступила к своему плану, как только мы отыскали все части Оостерхауса. Я знала, что этот идиот Джонсон превратит все в черт знает что. Так и вышло. – Прохладное выражение лица вернулось на место. – Тем не менее все поправимо. И он еще может принести пользу. Жрице нужны прислужники.

Тейлор покосился на меня, не выпуская Алексис из поля зрения:

– О чем она?

Я замешкалась, подбирая быстрое объяснение, но она заговорила первой:

– Простите, агент Тейлор. У нас правда нет времени посвящать вас в курс дела. Почему бы вам немного не вздремнуть?

Затем слегка кивнула, и Тейлор упал, а вместе с ним и мое сердце. Я едва-едва успела придержать голову агента, спасая от столкновения с полом. Пистолет со стуком откатился в сторону.

– С ним все будет хорошо, – уверила Алексис, когда я принялась проверять дыхание Тейлора и нащупывать пульс. – Он сильный. И милый. Неудивительно, что Карсон так ревновал.

Я пропустила шпильку мимо ушей и мягко уложила Тейлора, затем встала, возвращая себе преимущество роста. Больше у меня ничего не осталось. Все это время я пыталась почувствовать присутствие тети Айви, но получала только слабый отклик. Я поглубже запрятала страх, надеясь, что ей хватило ума отступить.

– Как много известно Карсону? Полагаю, о том, что ты непробиваемая стерва и убийца, он не знает.

– Думаю, к этому времени уже понял. Он был немало потрясен, когда спустился и увидел меня сквозь иллюзию, хотя и попытался это скрыть. – Алексис неспешно отходила в сторону, пока говорила. Я не осознавала, куда она направляется, пока эта зараза не подняла пистолет Тейлора. – Карсон сказал, ты уже ушла, и мне можно не заморачиваться твоими поисками. Думаю, он недооценил твой комплекс супергероя.

– Меня всегда недооценивают.

– Я – нет, – поправила Алексис, управляясь с пистолетом с такой легкостью, будто он был модным аксессуаром. – С тех пор, как нашла «Книгу Мертвых» Оостерхауса, я искала кого-нибудь вроде тебя. Ты идеально мне подошла. Загвоздка состояла в том, чтобы убедить Карсона помочь с твоим похищением. К тому времени он уже покинул Братство. «По этическим принципам», с его слов. С его-то положением, можешь поверить? Этот парень очень странный.

«Вот о какой своей ошибке я говорил», – сказал Карсон, когда я обнаружила печать Шакала. «Я не такой, как они», – признался он в поезде. И я все еще ему верила. Должна была верить, иначе начну сомневаться во всем, что знаю.

– Где он сейчас? – спросила я.

– Внизу, ждет отца. Я не ожидала, что братец со всеми этими противоречивыми принципами легко примет мою сторону. Но, на мою удачу, он пересмотрел своих союзников, когда обнаружил, что папа его обманул и, того хуже, заставил подвергнуть тебя опасности.

Неудивительно, что я с таким трудом сложила паззл. На этой картинке оказалось больше переплетений, чем в изонити.

– Значит, твой отец, – продолжила я, раз уж Алексис так понравились мои вопросы, – был идейным вдохновителем всего этого?

Она ухмыльнулась, и ее ровные белые зубы сверкнули в тусклом свете:

– Он так думает. Это такой трюк для управления папой, ничего в нем магического нет. Всего лишь надо заставить его поверить, что это он все придумал. С Карсоном тоже легко, но в другом плане. Я знала, что рядом с тобой в нем проснутся инстинкты защитника. – Алексис замерла, поймав мысль. – Хотя вообще-то я недооценила его ненависть к отцу. Что-то вроде Эдипова комплекса, как думаешь?

– Если забыть о том, что его отец приказал убить его мать. В оригинале не так было.

– Неважно, – тяжело вздохнула она. – Если бы знала, то просто попросила бы его помочь. Ухищрения очень утомляют.

Алексис говорила так, будто у нее имелись планы на Магуайра – и на Карсона, кажется, тоже. Он, должно быть, с ней заодно, но, даже если у него есть тайный план, как-то сомнительно, что в нем стажер учел факт социопатии своей единокровной сестры.

– Но что в итоге получишь ты? – полюбопытствовала я.

Тейлор однажды заметил, что иногда лучший прием при допросе – замолчать и позволить подозреваемому выболтать все секреты. Это как навязчивая идея, и не важно, чувствуют они вину или гордость за то, что сделали.

Алексис? У нее о вине речи вообще не шло.

– Власть. И династию, конечно. – Она проверила телефон очень деловым жестом. – Мне нужна помощь Карсона, а это значит, ты все еще полезна. Он почти все испортил, дав тебе шанс сбежать. Но ты здесь, – сверкнула она еще одной ухмылкой. – Люблю, когда все идет по плану.

У меня случилась вспышка озарения. Не хорошая, типа «выбирайся-живой-из-этой-передряги-со-всеми-о-ком-заботишься», а плохая, типа «это-дерьмо-гораздо-глубже-чем-я-думала». Лучше бы я держала рот на замке, но мне нужно было проверить свою догадку:

– Ты внушила Магуайру, что он хочет убить мать Карсона?

Улыбка исчезла с лица Алексис, и что-то смертоносное промелькнуло во взгляде.

– Можно ли меня винить? Я случайно обнаружила, что у меня есть брат. А уж когда узнала, что у него такие же странные способности, как у меня… Разумеется, я захотела, чтобы он жил с нами. Я всегда хотела брата или сестру, а папа – сына. Все в выигрыше.

– Кроме мамы Карсона.

Алексис безразлично пожала плечами:

– Пора спускаться. Папа пробрался внутрь, и все готово. Но, так как Карсон только ко мне присоединился, а ты немного непредсказуема, думаю, тебе тоже нужно вздремнуть.

– Подожди! – воскликнула я…

И тут же провалилась во тьму. Снова.

А очнулась от мерцающего света фонаря на иероглифах и монотонного бормотания мужских голосов. Руки болели, и, попытавшись шевельнуться, я поняла, что они связаны за спиной вокруг основания статуи Анубиса в реконструированной гробнице внизу музея – там, где все началось, – а сама я сижу на полу.

«Вы что, издеваетесь, что ли?»

Связанная и с кляпом, как свинья на вертеле.

Я не могла говорить. И чувствовала себя так, будто рот забит старыми вонючими носками.

Кошмарные деформированные тени голов и фигур в мантиях вырисовывались на потолке и стенах. Члены Братства, вырядившееся в маски шакалов и какие-то балахоны, образовывали передо мной полукруг, и все выглядело одновременно очень странно и устрашающе. Их бормотание напоминало ритуальные песнопения и пробуждало в воздухе что-то вроде электричества, потенциальную силу. Как будто они могли призвать что угодно и получить ответ.

Полукруг упирался в алтарь, и это меня тоже насторожило. За ним стоял Девлин Магуайр. По левую от него руку – дочь Алексис, а по правую – сын Карсон с устремленным вперед взглядом. Династия во всем ее великолепии.

Большой босс молитвенно вскинул руки. Бормотание упало до гула, и Магуайр перекрыл его своим голосом:

– Братство Шакала сформировалось. Мы призываем нашего учителя и повелителя, Черного Шакала, и предлагаем ему тело, дабы он возродился и мы разделили его славу.

«Нет, вы точно издеваетесь».

Глава 34

Тело?

Древние египтяне не приносили людей в жертву. И все-таки меня привязали к статуе шакала по центру образованного Братством полукруга, как какое-то подношение.

Я сумела принять сидячее положение с прижатой к пьедесталу спиной, заломленными назад руками и запястьями, привязанными к чему-то гибкому, но крепкому по другую сторону. Я на пробу дернулась пару раз, и это что-то дернулось в ответ с очень раздраженным мычанием.

О! Так вот где Тейлор. Хорошо, что его не отдали льву на закуску, но все-таки я бы предпочла его здесь не видеть.

А Карсон… Карсон по-прежнему на меня не смотрел. Так и стоял, весь подобравшись и стиснув зубы. Должен же он придумать способ хоть как-нибудь мне намекнуть о своем замысле!

Внезапно рядом появилась Айви. Я подпрыгнула, натянув веревки, и чуть не забыла, что нельзя говорить с ней вслух.

– Я так сожалею, что не осталась присмотреть за тобой, – виновато произнесла она, но тут же вернулась к деловому тону: – Мне показалось важным провести разведку.

– Уходи! – приказала я. – Тут же Шакал под боком! Совсем свихнулась?

– Я уйду. Но сначала поделюсь с тобой тем, что выяснила. – Тетушка взглянула на семейство Магуайр позади алтаря. Все замерло, но лишь в сравнении со скоростью, с которой Айви тараторила мне в экстрасенсорном измерении. – Юноша на тебя не посмотрит, потому что не хочет, чтобы тебя использовали против него. У него есть план. Это катастрофически дурацкий план, но мне никак его не остановить.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, все еще за нее опасаясь. Впрочем, меня терзало нехорошее предчувствие, что плохо придется нам всем.

– Я с ним говорила. – И не успела я сформулировать вопрос, как тетя задала встречный: – Хочешь сказать, он не умеет говорить с мертвыми, как ты?

– Нет. Но он может позаимствовать эту способность.

До настоящего времени у него получалось, лишь когда мы касались друг друга или нас разделяло небольшое расстояние. Но на Карсоне печать Шакала, а это в корне меняло игру. Мое дурное предчувствие подсказывало, что стажер не только способность общаться с мертвыми у меня позаимствовал.

– Он хочет отправить Черного Шакала обратно за Завесу.

– Он думает, что у него получится, да.

И это еще не все. Я знала, что имел в виду Магуайр, когда говорил про подношение Шакалу тела. Он имел в виду не жертву, а носителя. Если Магуйар решил, что сможет подчинить себе всю эту власть, он ее примет. И вряд ли Карсон расстроится, если вместе с Шакалом отправит в загробную жизнь и своего папашу.

У нас заканчивалось как экстрасенсорное, так и обычное время. Я чувствовала, как мечется Шакал в путах, которыми я привязала его к основанию здания. Дальше этой комнаты он уйти не мог.

– Иди, – поторопила я Айви. Жаль, не могла силой отослать ее прочь. – Он приближается…

Тетушка ушла, мимолетом задев меня и не тратя время на слова. Исчезла, на самом деле исчезла, и оказалась в безопасности.

Время для меня вновь стало течь как обычно, и я посмотрела на алтарь. На шее Магуайра билась жилка. Он стоял в своем костюме, будто тот был парадным облачением. И я ощутила что-то еще, некий приглушенный экстрасенсорный гул. Прямо как в кабинете Магуайра. Где бы ни содержалась душа матери Карсона прежде, сейчас она находилась здесь. В месте, где мафиози собирался возродить пожирающего духов монстра!

До чего же наглый болван!

Вряд ли Карсон тоже мог это почувствовать. У меня ушло почти восемнадцать лет, чтобы научиться пользоваться своим даром. С чего стажер взял, будто сходу сумеет его подчинить?

Ответ прост: Карсон – сын наглого болвана.

Воздух замерцал, и внутри образованного братьями полукруга материализовался Черный Шакал. Он принял личину шакалоголового бога, но сквозь эту иллюзию я видела тень Оостерхауса. Красивого, молодого, подтянутого… и с обнаженным торсом, как Юл Бриннер в роли Рамзеса.

Он упер руки в бока и с презрительной усмешкой принялся изучать окружающую обстановку. Когда я очнулась, гробница показалась мне реальной, но за настоящими артефактами высились черные выставочные стены, а факелами оказались всего-то карманные и электрические фонари. Не более чем декорация для явления самопровозглашенного полубога.

– Добро пожаловать, мой повелитель, – заговорил Магуайр с алтаря, как если б сидел за столом в конференц-зале. – Как видите, мы готовы продолжить ритуал.

Шакал окинул мафиози неодобрительным взглядом:

– Ты нашел книгу?

– Я ее и не терял, – невозмутимо и важно ответил Магуайр. – Всегда знал, где она находится. – Он по-отечески положил ладони на плечи Карсона и Алексис. – Книга была у моего сына, моя дочь ее перевела, а вместе они привели вам мисс Гуднайт.

Наконец-то Карсон осторожно глянул на меня, будто проверяя, поверила ли я в его сотрудничество с Алексис. Я верила в обратное, но все еще злилась из-за всего остального. Что отдал Шакалу желаемое на блюдечке. Не меня, а власть призывать Завесу.

Шакал наконец-то обратил на меня внимание, и воздух затрещал между нами, когда столкнулись противоположные экстрасенсорные силы. Он подошел к месту, где меня привязали, и возвысился надо мной со сверкающими подведенными углем глазами. Смотреть на него было больно, словно создавшая его изувеченная магия выжгла ответную магию в моей душе.

Шакал злобно скользил по мне взглядом:

– Ты ее привел, но не сломал. Как ты убедишь девчонку сыграть свою роль?

– Если она тебя не освободит, агент Тейлор позорно погибнет как соучастник плана похищения моей дочери, – спокойно пояснил Магуайр.

Тейлор напрягся и принялся вырываться из связывающих нас веревок. Более того, я почувствовала, какой ужас пробудила в нем угроза – ужас не смерти, но бесчестья. Хотя наверняка и просто умирать он тоже не хотел.

Я умудрилась вывернуть руку так, чтобы переплести несколько пальцев с пальцами Тейлора, пока Магуайр продолжал:

– Однако, если она подчинится правилам ритуала, ее друг всего лишь погибнет при исполнении служебных обязанностей.

Ого! Он даже притворяться не стал, что не собирается нас убивать. Тейлор сжал мою ладонь, но спокойнее от этого не стало. Мне оставалось или пожертвовать им и его честным именем, или позволить ему и каждой душе в этом мире исчезнуть без следа.

Магуайр стоял, расправив плечи, и полностью верил в успех. Он видел фараоном себя, а Оостерхауса – всего лишь пешкой. Стоявшая рядом Алексис светилась той же убежденностью, и в определенном смысле Карсон под маской послушания тоже не сомневался, что обернет ситуацию в свою пользу.

Как же они все жутко заблуждались.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Магуайр, – снисходительно одобрил Шакал. – Проблема в твоих расчетах. Знаю, подобный тебе человек понимает значение… как это сейчас называется? Шока и трепета.

С космической скоростью он погрузил призрачную ладонь в мою грудную клетку. Ледяной холод обдал ребра, обжигая, ударяя и сжимая мое сердце. Полубог повернул руку, и я закричала. Я в жизни не чувствовала такой ослепительной боли, но еще хуже был тот миг, когда он схватил связующие нас с Айви нити и с их помощью заставил меня призвать ее тень из воздуха.

– Здравствуйте, профессор Гуднайт, – поприветствовал ублюдок.

И поднял бедняжку над землей за горло, а она вцепилась в удерживающую ее крепкую загорелую руку.

– Оостерхаус, – сумела презрительно прохрипеть тетя Айви, словно они были враждующими профессорами, а не духами, один из которых выбивает загробную жизнь из другого. – Мне стоило догадаться. У тех, кто так сильно любит звук своего голоса, в сердце нет места человечности.

– Я так рад, что тут оказались именно вы, – огрызнулся Шакал. – Женщин – и Гуднайтов – нужно ставить на место.

Он сжал ее горло крепче, и Айви закричала. Я тоже, вырываясь из пут так, что чуть суставы не повыскакивали. Но никак не могла остановить Шакала, когда он скомкал в кулаке дух тети, будто бумагу.

Тень ее скорежилась, но крик только стал в разы громче. Он эхом отскакивал от стен комнаты, сотрясал их, пока они не начали видоизменяться. Выставленные на показ древние панели расползались по стене, как пролитая вода, из гробницы исчезли занавески и штукатурка, а их место заняли камень, грязь и пыльный воздух. Свет электрических ламп потеплел и превратился в чадящий огонь и танцующий отблеск факелов.

А крик все не утихал. Воздух мерцал вокруг руки Шакала, и каждая клетка моего тела дрожала в ответ. Он использовал нашу с тетей связь, чтобы заставить меня открыть Завесу. И та при появлении не тихо гудела. Она визжала, когда Шакал вытаскивал душу Айви из загробной жизни, словно фокусник, достающий из кармана бесконечно длинный шарф.

Ее душу!

– Хватит! – пронзительно закричала я через кляп во рту. – Я все сделаю! Только перестань…

«Перестань, иначе ничего не останется». Последнюю фразу я прорыдала, не в силах договорить. Слезы слепили глаза, и я сморгнула их, потому что не хотела оказаться незрячей перед этим монстром.

Крик, Завеса и все следы моей тети исчезли. Шакал разжал кулак с язвительной, торжествующей улыбкой. Затем взмахнул рукой, и кляп осыпался горькой пылью на моем языке.

Наклонившись, ублюдок прошипел мне на ухо:

– Теперь веришь, что я бог? Признай это, или я уничтожу всех мертвых ведьм в твоей надоедливой семейке. Не думаю, что даже ты осознаешь, как они близко, воображают, будто смогут тебя защитить. Но они не смогут. Не от меня.

Шакал принял мое сломленное рыдание за ответ и встал, переполненный гордостью и злобой. Я его недооценила. И недооценила силу его ярости от того, что посадила урода на цепь, как собаку.

А он загнал меня на дерево, словно кошку. Теперь мне нужно удержать равновесие при штормовом ветре, пока не найду возможности спуститься.

Во рту скопилось достаточно слюны, чтобы заговорить, а во мне – достаточно отваги, чтобы выпалить:

– Я проведу ритуал. Только держи свои лапы подальше от моей семьи.

Я посмотрела в сторону алтаря, где ждали Алексис и Магуайр. Маска Карсона треснула, обнажив побледневшее лицо и измученный взгляд.

Я бы не отказалась от чего-нибудь повесомее краткого содержания «Книги Мертвых», ибо сейчас могла опираться только на информацию тети Айви и пытаться говорить убедительно. Последний шаг, по ее словам, состоял в том, чтобы отцепить «ка» фараона от места его упокоения и привязать к носителю. Все еще оставался клочок нити, привязывающей «ка» Оостерхауса к статуе, но он едва ли что значил в сравнении с куда более значимым связыванием, над которым я трудилась до этого, а теперь должна распустить.

– Выбери себе носителя, – провозгласила я, надеясь произвести впечатление знающего человека. – Чтобы освободить Шакала, я должна привязать его к кому-нибудь еще, иначе он испарится.

Карсон взглянул на отца, ожидая, что тот выступит вперед. Но первой заговорила Алексис.

– Это буду я, – заявила она. Она сказала мне, что жаждет власти и династии. Что такого стерва вычитала в книге, если решила, будто сможет управлять силами Шакала?

Ее предложение потрясло Карсона: он смотрел на сестру так, словно еще одна иллюзия разбилась вдребезги. Но у него не было времени сориентироваться и осознать полную картину ее обмана, потому что Магуайр сделал следующий ошеломляющий ход.

– Я предлагаю своего сына, – выдал он и положил одну руку Карсону на плечо, а вторую распростер в театральном жесте пожертвования. – В знак моей веры в наше соглашение.

– Что?! – взвизгнула Алексис, тогда как на лице Карсона не осталось ни малейших проблесков эмоций. – Я была преданна тебе все это время!

– Да, – ответил Магуайр непримиримым тоном, ничуть в ней не сомневаясь и ничуть не беспокоясь о ее чувствах. – И знаю, что ты не предашь своего брата: твои знания и его врожденные таланты даруют нам невиданный доселе успех.

Династия. Магуайр тоже к ней стремился.

– Что происходит? – выговорил сквозь кляп Тейлор, пока мафиозную принцессу накрывала все возрастающая истерика. Шакалу это нравилось, он наслаждался представлением, как будто вся ночь в его распоряжении.

– Неприятности, – прошептала я в ответ. – И станет еще хуже, если я не пойму, что со всем этим делать. У Карсона был план, но Магуайр сейчас все перевернул с ног на голову.

– Боже, да они стоят друг друга.

– Заткнись, Тейлор. Ты себе даже не представляешь.

Я неотрывно наблюдала за Карсоном, спрятавшим внутреннее напряжение за невозмутимым внешним видом.

– Если сможешь освободиться, – пробормотала я Тейлору, – уноси ноги.

Он рассмеялся – по-настоящему рассмеялся:

– Ты меня вообще знаешь?

Ладно. Мы оба не из тех, кто убегает от проблем.

Я пыталась усмотреть в Карсоне признаки готовности к действию. И по той же причине наблюдала за Шакалом. А надо было приглядывать за Алексис.

Не следовало забывать, что она тоже должна носить метку Шакала.

Внезапно воздух прорезала призрачная энергия, и Магуайр взмыл в воздух. Движением руки Алексис впечатала его в каменную стену, с которой посыпался дождь из камешков и пыли. Крепкое, как дуб, тело упало на пол, послышался треск ломающихся костей, и больше Магуайр не пошевелился.

Все остальные тоже застыли и потрясенно наблюдали, как Алексис осторожно пересекла созданные ею руины, наклонилась над отцом и сунула руку в его пиджак. А когда выпрямилась, то сжимала в ладони маленький стеклянный пузырек. Внутри я разглядела слабое пламя женской души.

Шакал разразился хохотом. Рядом в смятении зашевелилось Братство, не зная, на чью сторону встать в этом мятеже.

Алексис ни на кого не обращала внимания. С вызывающей дрожь расторопностью она схватила один из музейных инструментов, положила на алтарь хрупкий пузырек, занесла над ним древний молоток и приказала:

– Покорись мне, Карсон. Или я скормлю Шакалу твою мамочку.

– Нет, Алексис. – Ярость стажера наконец прорвалась наружу, хоть он и пытался сдержаться, стискивая кулаки. – Отпусти ее, и тогда я покорюсь.

Я отвела от них взгляд и посмотрела на Шакала, жадно следившего за развитием событий. Если Алексис освободит душу, он все равно ее заберет.

– Прекратите вы оба! – закричала я. В моей семье рано учишься разруливать жуткие ссоры между родственниками. – Никто ничего не получит, пока я не освобожу Шакала. Так что заткнитесь и отпустите меня.

– Развяжите ее, – приказала Алексис членам Братства. – Но хорошенько держите ее приятеля.

Невзирая на растерянность, миньоны не рискнули игнорировать приказы. Они распустили связывающие нас с Тейлором веревки и подняли обоих на ноги.

– А теперь, – сказала Алексис, все еще держа молоток над пузырьком, – освободи Шакала из пут и закончи ритуал.

Я потерла запястья, разгоняя по рукам кровь, и нашла глазами Карсона. Наконец-то – наконец-то! – он посмотрел на меня в ответ. Бросив едва уловимый взгляд на Алексис, он кивнул мне, мол, давай, все образуется.

Как, во имя гигантского золотого ключа Святого Петра, все образуется?

– Достаточно проволочек, – вновь вернул внимание собравшихся к себе Шакал. Как Алексис не понимала, что он позволил ей закатить эту истерику? Его образ светился мощью. Как она собиралась управлять им, когда они окажутся связанными?

– Колдуй, ведьма, – обратился ко мне Шакал, и я не стала его поправлять. – Играй свою роль, и я сохраню всем вам жизнь, которую вы посвятите служению мне.

Ноги подкашивались, но я держалась.

– Ладно. Давайте начнем. Покажи мне свое тату.

– Зачем? – подозрительно спросила Алексис.

«Затем, чтобы ты опустила молоток и отвалила от матери Карсона». Вслух же я сказала:

– Чтобы сосредоточиться на том месте, где вас с Шакалом однажды уже связали. Я не хочу, чтобы что-нибудь пошло не так.

Она раздраженно выдохнула, но закатала рукав, выставляя напоказ аккуратные чернильные завитушки на руке, прямо под локтем.

– Не облажайся, – предупредила Алексис. – Или оба твои парня пожалеют, что появились на свет.

Наверное, еще возможно все исправить. Я не смогу отослать Шакала за Завесу, пока не отвяжу его от здания. Но если все очень, очень хорошо рассчитаю…

– Хватит медлить, – разозлился Шакал. Затем обратился к Братству: – Вдохновите ее как-нибудь.

Изданный Тейлором стон, когда кулак одного из братьев пришелся ему по почке, вдохновил меня лучше всего. С Шакалом по правую сторону и древним алтарем со стоявшими за ним Магуайрами – по левую, я закрыла глаза, сосредоточилась и позволила экстрасенсорному гулу здания проникнуть в мое тело сквозь камни.

Мелодия оказалась настолько фальшивой, что сердце болело. Некогда идеально отлаженный оркестр теней и духов, призрачных отголосков и постоянных призраков сейчас напоминал нестройную какофонию в исполнении какой-нибудь гаражной группы.

Украденная магия Шакала осквернила эту музыку, а его попытки освободиться только больше ей навредили, запутывая удерживающие его нити. Я проникла сквозь узлы, развязывая их один за другим, и пыталась не прислушиваться к предупреждениям теней.

Когда остался последний узел, я отдала им приказ: «По моему сигналу передайте Карсону, чтоб вызывал Завесу».

Затем чуть-чуть приоткрыла глаза – проверить, получит ли стажер сообщение. Я очень надеялась, что позаимствованная у меня способность все еще действует. Наши взгляды на короткое мгновение встретились. Ура! Шанс есть.

«Пора». Завеса мгновенно возникла. Я порвала последний узел и из всех распущенных нитей здания соорудила стрелу, которую от всей души и со всей силой послала в портал навстречу вечности.

Шакал взревел, образ его пошел трещинами и исказился, его понесло к Завесе, но тут он налетел на статую черного шакала, которая некогда покоилась с его костями. Я забыла о том единственном узле, что затянула сама смерть.

Я мысленно его разорвала, но момент был упущен, и Шакал успел сориентироваться. Ему удалось взять под контроль траекторию своего пути, и он врезался в Карсона, заставив того упасть на колени.

Стажер с криком схватился за плечо, задрожав так, будто в него угодила настоящая стрела. Грудь его тяжело вздымалась, пока он дышал, превозмогая боль или давление, а затем… затих.

– Карсон? – окликнула я, когда он так и не пошевелился.

– Ага, – тяжело выдавил он, – я здесь.

– А Шакал? – прошептала я, почти опасаясь узнать правду.

Стажер снял рубашку через голову. На спине, повыше лопатки, была татуировка шакала. В отличие от скупого силуэта у Джонсона и девчоночьих завитушек у Алексис, этот рисунок имел свою особенность: он будто двигался, обнажая зубы в волчьем насмешливом оскале.

Не «будто». В свете факелов глаза нарисованного шакала светились торжеством.

– И он тоже здесь, – наконец ответил Карсон.

Глава 35

– Нет. Нет, нет!

Алексис схватила молоток и запустила его в сияющий на алтаре пузырек, однако Карсон успел сгрести его первым.

– Прекрати вести себя как избалованный ребенок.

Кто это говорил? Шакал или Карсон? Судя по голосу – последний, кабы не надменная манера, в которой он осадил свою обманутую единокровную сестру.

– Ребенок? – переспросила Алексис. Похоже, она взяла себя в руки. – Я дала тебе все. Сделала всю работу. Создала Братство, а ты его покинул. Ты не заслуживаешь Шакала.

– Однако он мой, – спокойно ответил Карсон и, повернувшись к разинувшим рты последователям (маски они давным-давно потеряли), приказал тем, кто держал меня и Тейлора: – Отпустить их. Немедленно.

Зачарованные – или просто обалдевшие – миньоны подчинились. Тейлор кинулся к неподвижно лежавшему Магуайру и проверил, есть ли у того серьезные ранения. Я пошла следом, в основном чтобы убраться подальше от приспешников.

– До прибытия скорой продержится, – сообщил Тейлор. – Пока не приедет группа захвата, лучше его не трогать.

Алексис наконец решила сделать что-то умное. Прикинув свои стремительно уменьшающиеся шансы вновь стать у руля Братства, она ринулась к Джонсону и схватила того за грудки:

– Ты же не хочешь, чтоб сюда за тобой явился спецназ?

– Конечно, нет, – отозвался придурок, глядя на командиршу с плохо скрытым обожанием.

– Так вот к чему вас толкает Карсон! – крикнула она, захватывая всех всплеском харизмы, так походя на отца. – Все, кто не хочет за решетку, – за мной.

За решетку явно никто не хотел. Я не знала, как их остановить, и, похоже, Карсону придется разбираться самому.

– Держи, – протянул он мне пузырек. Я вытянула руку, покрываясь мурашками от близости плененной души, и Карсон, тяжело привалившись к алтарю, уронил флакон в мою ладонь. – Позаботься о ней ради меня.

Тейлор стоял, переводя взгляд с меня на стажера, затем на сияющий предмет.

– Что это? – спросил друг почти благоговейно.

Может, энергия, исходящая от души была настолько мощной, что ее ощущали и простые смертные.

– Душа в бутылке, – ответила я.

Тейлор помолчал.

– А ты была права. Все просто суперстранно.

Карсон рассмеялся, но как-то дребезжаще.

– Вытащи Дейзи отсюда прежде, чем начнется заварушка, ладно?

– Ладно, – отозвался Тейлор.

Они словно образовали собственное братство. Братство засранцев.

– Мы что, опять возвращаемся к этой теме? – возмутилась я. – Да мне именно здесь и надо быть, когда все начнется.

– Нет, – отрезал Карсон тоном, не терпящим возражений. И куда только неуверенность подевалась? – Ты должна уйти. Сейчас же.

Тейлор схватил меня за руку и предупреждающе начал:

– Дейзи…

Но страх в его голосе лишь укрепил мою решимость остаться. Я проследила за взглядом Тейлора, но ничего не увидела, пока он не притянул меня ближе.

Татуировка на спине Карсона. Теперь силуэт шакала покрывал всю лопатку. И шевелился, разминая поджарое тело и насмешливо кривя губы.

Я хотела дотронуться, понять, как далеко зашла связь, придумать хоть какой-нибудь безумный план, как вытащить Шакала, не навредив Карсону. Но электрический разряд отбросил меня прочь еще до того, как Тейлор перехватил мою руку.

– Уходи, – хрипло повторил Карсон. Он всегда казался старше своего возраста, но сейчас говорил просто как древний старик. – Я позабочусь о Братстве.

Он подобрал рубашку, встряхнул ее и покинул гробницу вслед за Алексис и ее бандой. Стоило ему переступить порог, как раздался грохот и с потолка посыпался дождь из пыли и каменной крошки.

– Идем, – позвал Тейлор. – Это место вот-вот обрушится.

– А как же Магуайр? – Не думаю, что напарник прав, тут уже много всего произошло. Однако если человека прихлопнет расписанной иероглифами плитой – приятного мало. Даже если он это заслужил.

Придерживая голову мафиози, мы оттащили его в коридор, нетронутый магией или разрушениями. В следующую секунду стены сотряс мощный удар, и все еще державшиеся каменные плиты в гробнице рухнули на пол.

– Что-то творится наверху, – сказала я и ринулась к лестнице прежде, чем Тейлор успел меня остановить.

Однако услышав рык охотящегося льва, я запнулась о верхнюю ступеньку – а заодно вспомнила, что никакого плана у меня нет. Не то чтобы я совсем остановилась, но Тейлор успел меня догнать.

– Дейзи, стой. – Я уже было собиралась в главный холл, но напарник схватил меня и затащил за дверь. – Слушай, этот парень…

– Карсон, – поправила я, не желая верить, что он стал Шакалом.

– Карсон, – согласился Тейлор. – Он едва держится. И он прав. Нам надо убираться отсюда.

– И что дальше? Оставить их сражаться друг с другом до смерти? Дать Алексис убить Карсона и забрать Шакала? Или позволить монстру полностью завладеть Карсоном?

– Как насчет пустить сюда спецназ и дать им всех арестовать?

– Тейлор! – Я с трудом заставила себя понизить голос до шепота. – Там три льва-людоеда! Думаешь, спецназ с ними справится?

Словно в подтверждение, из холла донесся еще один удар.

– А какие у нас варианты? – спросил Тейлор.

Хороший вопрос.

– Мне надо разорвать связь Шакала с Карсоном, прежде чем тварь успеет полностью его поглотить.

– А ты можешь?

– Да, – ответила я, надеясь, что не ошибаюсь. Запасного плана у меня не было.

– Хорошо. Я свяжусь с… – Тейлор осекся, хлопнув рукой по карману. – Я потерял сотовый.

– Оружие тоже, – сообщила я. Вдруг он еще не заметил. И на случай, если эти два фактора заставили его передумать, выскользнула прямиком в галерею на первом этаже.

– Дейзи! – прошипел Тейлор, двигаясь за мной короткими перебежками от тени до тени.

Главный зал озарял лунный свет, льющийся сквозь стеклянную крышу и отражавшийся от белого мрамора стен и пола. Я четко видела двух мамонтов и тиранозавриху Сью, замершую в своем вечном беге. Повсюду лежала пыль от мумий, и оба тотемных столба рухнули, словно гигантские стволы деревьев, перегораживая двери.

Остальное я воспринимала уже обоими своими зрениями, обычным и сверхъестественным. Львы-людоеды оказались лишь одной из проблем. Они бродили меж бесконечных рядов охотников и воинов всех культур, представленных в музее. Не думаю, что кто-то отсутствовал. По одну сторону зала стояли Алексис и Братство. По другую, лицом к ним и их толпе призрачных животных и древних воинов, – Карсон, один-одинешенек.

Один, но в то же время как-то вписываясь во все окружающее пространство. Даже от теней исходил гул его силы.

– Даю последний шанс сдаться, Карсон! – позвала Алексис.

– Не так просто, Лекс, – ответил он, и эхо разнесло его голос по залу. – Шакал выбрал меня. Тебе придется убедить его.

– Без проблем, – уверенно произнесла принцесса, явно ожидая, что сейчас случиться нечто удивительное.

Однако ее войско так и осталось стоять на месте. Братство, должно быть, что-то почувствовало. Джонсон неверяще уставился на свою татуировку, а Алексис закричала так, что крыша затряслась:

– Ах ты ублюдок!

Карсон сделал движение рукой, словно поймал бейсбольный мяч – и только минуту спустя до меня дошло, что же я пропустила. Черный Шакал натравил на нас со стажером Братство, дав ублюдкам часть собственной силы. А Карсон только что забрал ее обратно.

– Шакал дал, Шакал взял, – провозгласил он.

Воздух забурлил, словно в огромном котле. Тени потеряли четкость, превратились в вихрь из зубов, когтей и копий. Отбрасывая слабый отсвет на стены, он закружился вокруг Братства, заключая их в водоворот-клетку.

– Вот черт, – прошептал Тейлор. – Это все… призраки?

– Духи. Да.

Легкость, с которой Карсон это контролировал, действительно впечатляла и внушала всепоглощающий ужас.

Не «это». Их. Тени древних воспоминаний.

Я посмотрела на Тейлора. Что-то металлическое блеснуло в его руке.

– Запасной пистолет, – пояснил он с явным облегчением. – Эти приспешники не так уж и умны, раз его не нашли.

Затем посмотрел на меня с серьезным видом, прямо-таки говорящим «это все взаправду, и вот-вот случится какое-нибудь дерьмо». Я знала, что до сегодняшнего дня Тейлор ни в кого не стрелял, но также сознавала, что его к этому готовили.

– Ты понимаешь, что самое опасное в комнате? Взгляни.

Я посмотрела и – что еще хуже – услышала. Призрачное кольцо сжималось вокруг Братства с львиными рыками и нарастающим грохотом барабанов. Один из миньонов оказался слишком близко и тут же с воплем отдернул раненую руку, с которой на пол закапала кровь.

– Пожалуйста, не стреляй в Карсона, – попросила я жалобнее, чем собиралась. – Не уверена, что пуля остановит Шакала.

Я вообще не знала, что его остановит. Но собиралась выяснить.

Снова крик – теперь уже Алексис. Фигуры пленников становилось все труднее различать сквозь сияющий вихрь.

– Давай, – подтолкнул Тейлор. – Останови Карсона. Я прикрою девчонку и присмотрю, чтобы она не сбежала.

– Ладно.

Если напарник ждал, что я стану считать до трех, то зря. Я выскочила из тени и встала между Карсоном и кружащимися духами.

– Хватит! – крикнула я. – Ты их мучаешь!

Карсон, кажется, вовсе и не удивился моему появлению. Он выглядел так обыденно – гораздо обыденнее, чем должен, учитывая, сколько силы таилось внутри него.

– С тобой они поступили бы так же, – заметил он весьма убедительно. – Алексис прикончила бы тебя и использовала твою душу, чтобы подпитать свою магию. А ты беспокоишься из-за пары порезов и царапин?

– Я не о Братстве. – Хотя и о нем тоже. – Духи. Ты же знаешь, что они такое, и играешься с ними.

Карсон взмахнул рукой, и водоворот остановился. Духи вновь распались, на этот раз превратившись в стелящийся по полу туман с сияющими абстрактными завихрениями. Уцелели лишь коренные американцы, которых Карсон призвал вечность назад. Они так и остались охранять его сводную сестру и с полдюжины приспешников.

– Ни с места, – крикнул Тейлор, прицелившись в Алексис. – Никому не двигаться. Оружие на землю.

Похоже, его угроза подействовала только на придурков из Братства. Алексис просто дымилась от ярости, а призрачные воины вообще не отреагировали.

Карсон пошел сквозь призрачный туман, сокращая расстояние между нами.

– Несколько чрезмерно, вам не кажется, агент Тейлор? – кивнул он сначала на охотников с копьями, затем на пистолет фэбээровца.

– Я слишком консервативен, чтобы делать скидки призрачной страже, – парировал Тейлор. – И тебе я не доверяю.

– Правильно делаешь, – подтвердила Алексис, послушно стоя с поднятыми руками. – Тебе вообще бы держаться отсюда подальше, младший агент.

– И как ты собираешься арестовать шестерых в одиночку? – подал голос Джонсон. Похоже, он не окончательно стушевался рядом с Алексис.

– Придурок, я с удовольствием ему помогу, – раздраженно заметил Карсон.

Тени коренных американцев просто растворились в воздухе, словно дым в лунном свете. Карсон щелкнул пальцами, и пятеро парней без сознания грохнулись на пол в нескольких метрах от меня.

Я настолько обалдела, что лишь миг спустя осознала: Алексис осталась стоять. Тейлор развернулся, чтобы видеть и Карсона тоже.

– Не двигайся, Магуайр. Суперстранно или нет, я не позволю тебе тут фокусы выкидывать.

Брат с сестрой на него и не глянули.

– Ты меня за дуру держишь? Неужели решил, что я не выставлю защиту? – презрительно спросила Алексис.

– Нет, ты дура, раз не поняла, что Шакал рассказал мне все о твоих планах, – парировал Карсон. – Как ты могла убить Лорен? Она всегда хорошо к тебе относилась.

– Лорен оказалась слишком проницательной. – Думаю, стерве и правда было сложно запудрить мозги всем в доме. – Но она научила меня паре очень полезных трюков.

Она щелкнула пальцами в насмешливой пародии на жест Карсона, что-то ослепительно сверкнуло… и к тому времени, как в глазах прояснилось, Алексис исчезла.

– Проклятье! – воскликнул Тейлор, оглядываясь в поисках беглянки.

Увидев след в тумане, я указала в сторону зала африканских животных:

– Туда.

– Не волнуйся, – прорычал Карсон.

Два кошачьих силуэта поднялись из тумана и направились к нам, словно видимые тени.

– Найти ее, – приказал им Карсон и, услышав мой невнятный писк ужаса, добавил: – Привести обратно живой.

Затем махнул рукой, отсылая тени будто пару гончих.

Терпение Тейлора подошло к концу.

– Больше никакой магии, – заявил он. – Дейзи, сделай что-нибудь, или я сделаю.

– И что, по-вашему, вы можете сделать, агент Тейлор? – забавляясь, поинтересовался Карсон. – В одном Алексис была права. Лучше вам держаться от этого подальше.

И вырубил моего напарника, словно Спящую Красавицу.

Остались лишь я и Карсон.

Нет, не так. Сияние призрачного тумана отбрасывало слабую, но различимую тень на колонны и потолок. И она возвышалась над нами. Тень человека с головой шакала.

Глава 36

– Господи, Карсон, прекрати! Ты же так кому-нибудь мозги вышибешь.

Бравада, конечно, показная. Сердце грохотало, как сабвуфер на танцполе. Я ринулась к Тейлору, пользуясь случаем скрыть свой ужас. Заметив страх на моем лице, Шакал поймет, что я его видела.

– Он же в порядке? – Говорил Карсон не совсем уж безразлично, но вполне себе обыденно. Вроде как «никто не пострадал, так чего волноваться?»

Затем двинулся ко мне расслабленной походкой, настолько не похожий на себя, что я еле сдержалась, чтоб не отшатнуться.

– Да ладно тебе переживать, – заметил стажер. – Полиции осталось только зайти и взять Братство, а нам вот-вот притащат Алексис. Я забрал их силы. И даже если ей удастся сбежать, мы ее выследим. Все в порядке.

– В порядке? – эхом повторила я, сбитая с толку и напуганная.

Это даже не «не все в порядке». Тут вообще никакого порядка не наблюдается. Этот человек – не тот Карсон, с которым я провела последние двое суток.

– Карсон, дай мне разорвать вашу с Шакалом связь. Сейчас же. – Как бы нелогично это ни выглядело, я прошептала конец фразы, словно так призрачный паразит меня не услышит. – Пока ты еще хоть немного контролируешь ситуацию.

Стажер перехватил мою руку и с усмешкой притянул меня ближе:

– Я полностью себя контролирую. Давай покажу.

Удерживая его на расстоянии вытянутой руки, я закрылась отражающими щитами:

– Да послушай себя! Ты пытаешься поцеловать меня в комнате, полной призраков, с шестью бессознательными телами на полу. По-твоему, это нормально?

По-прежнему держа руки у меня на талии, Карсон чуть отодвинулся, разглядывая мое лицо:

– И из-за такой ерунды ты поставила психические щиты?

– А ты можешь меня в этом упрекнуть? Я на сегодня свой лимит гадостей исчерпала.

Карсон взял меня за руки и чуть сжал, словно извиняясь:

– Я просто пытался тебя защитить и понятия не имел, что еще делать. Дейзи, все вышло лучше, чем я предполагал.

– Ага, если забыть, что теперь ты одержим самопровозглашенным полубогом!

– Никем я не одержим! – Он стиснул мои руки и отвел от распростертого Тейлора. – Я чувствую Шакала на задворках сознания, но он мной не управляет. Может, дело в моей способности проводить и преображать разные виды энергии. – Карсон неверяще усмехнулся. – Черт, может, Магуайр это предвидел, когда предложил меня, хотя, пожалуй, я слишком хорошо о нем думаю.

– Карсон, – позвала я, пытаясь вернуть его с небес на землю, – ты сейчас сам на себя не похож.

– С чего ты взяла? Я уже забыл, каково это быть собой. Не чувствовал себя нормально со дня смерти мамы. – Он снова рассмеялся с неподдельной радостью. – Я ее чувствую. Душа моей мамы у тебя в кармане. Прямо готовое название для песни, да?

Жизнерадостный Карсон мне не нравился. Он совершенно на себя не походил.

– Теперь такое поведение может стать для меня нормой. – В упор не замечая моего напряжения, стажер шагнул ближе, обнял меня и кивнул в сторону валяющихся без сознания миньонов. – Именно этим мы сможем заниматься. Творить добро, останавливать зло. Все то невероятное, чему твоего дружка-агента не учили. А вот мы теперь умеем.

Он говорил серьезно и искренне – и это выглядело так неправильно. Где-то в глубине души я гадала: что бы я ответила, не сиди внутри него Шакал, и не лги мне столько Карсон? Наверное, то же самое, только было бы больнее.

– Нет, Карсон.

– Почему? – Он прижал меня так, что пришлось отклониться назад, чтобы видеть его лицо. – Идем со мной, Дейзи. Подумай, сколько всего хорошего мы можем сделать.

«Гуднайты не убегают».

Не знаю, откуда возникла эта мысль. Вероятно, даже какая-то тень нашептала. Но так оно и есть на самом деле. Я девчонка, привыкшая встречать проблему лицом к лицу.

– Или ты можешь остаться, – предложила я, понимая, что надо как-то его переубедить.

– Не могу. – Карсон обхватил ладонью мой затылок, прижавшись лбом к моему лбу. – Выходит, нам придется расстаться.

Прямо как Хамфри Богарт и Ингрид Бергман на летном поле в «Касабланке». Вот только там Рик не целовал Илзу на прощание так, словно последний раз в жизни.

Вот это уже походило на настоящего Карсона. Не легкомысленный или властный, или самонадеянный… Ладно, может, и самонадеянный – ровно настолько, насколько нужно. Поцелуй вышел глубоким, яростным и немного отчаянным, словно Карсону нужно было выпить все, иначе больше он не получит.

И поцелуй длился. Длился, пока в груди не расцвела боль утраты. Пока я не ощутила вкус дыма и песка.

В ужасе я отпрянула. Карсон непонимающе посмотрел на меня и встревожился сам:

– Что?

Я ухватила сзади его рубашку и, вывернувшись из объятий, задрала ткань, чтобы увидеть татуировку.

От неожиданности Карсон даже не попытался меня остановить. А теперь уже я замерла как вкопанная.

Нарисованный шакал разросся, покрывая уже всю спину. Его голубые глаза сияли точно драгоценные камни. Тварь подмигнула, мол, я тебя видела. Слышала. Пробовала на вкус.

Я издала полный ужаса и отвращения звук. Не стала ничего придумывать, просто ухватила татуировку, словно могла оторвать ее. Рисунок немного отошел по центру, будто обгоревшая на солнце кожа, затем резко вернулся на место. Шакал зарычал, оскалив сверкающие зубы, и магический удар отбросил меня с такой силой, что я отлетела на пол и еще проехалась по нему.

– Дейзи!

Когда у меня прояснилось в глазах, я увидела, что Карсон ошеломлен не меньше моего. Но за ним высилась тень Шакала – огромная, смеющаяся и торжествующая.

Не поднимаясь, я поползла прочь сквозь завихрения призрачного тумана. Раньше от него просто покалывало кожу, словно в ответ на мои усилия, но теперь, когда Шакал собрался и накрыл Карсона, проник в него, как вода впитывается в бумагу, туман стал царапаться и кусаться.

Когда стажер вновь поднял взгляд, его глаза стали пронзительно-голубыми.

Вот теперь все совсем не хорошо. То, что нынче смотрело из этих глаз, было нечеловеческим, чуждым и беспощадным.

– Вот что тебе стоило согласиться? – спросил Шакал. – Я бы сделал мальчика счастливым, дал ему желаемое, позволил насладиться иллюзией контроля. Ты сама все испортила.

Он развел руки, и туман стал закручиваться вокруг одной точки, принимая новые очертания.

– Запомни это, – произнес Шакал. – Хотя долго напрягать память тебе не придется.

Я не могла подобрать иного слова для получившегося существа, кроме «огромное». Львиная грива, зубы, которых хватило бы на пятьдесят акул, и щетина из чешуи, пик и костей. Только я начинала что-то рассматривать, как оно менялось. Словно пытаться поймать точку, висящую перед взглядом после вспышки камеры. Однако тварь была вполне себе материальной. Гигантские, будто кремневые копыта высекали искры и оставляли царапины на полу.

Кошмар наяву.

Я отпрянула, ударилась спиной об ограждение вокруг тираннозавра и с его помощью поднялась на ноги. Всего несколько часов назад я стояла почти на этом самом месте, слушая симфонию духов, насыщавших музей. Я потянулась к ним, но обнаружила лишь пустоту, словно в разграбленной могиле. Что уцелело после Братства и Шакала, уже всосал и извратил стоящий передо мной монстр.

Джонсон с приспешниками так и валялись в отключке – хотя вряд ли они бы мне чем-то помогли. Двери заперты. Музей пуст, и все тени сейчас собраны в чудовище.

Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Вот только… я никогда не была одна.

Монстр втягивал воздух в подобии дыхания, и мне дорогого стоило закрыть глаза и сконцентрироваться на том, чтобы чувствовать окружающий мир только сквозь призму своих способностей. Я встряхнула руки, разгоняя кровь и энергию собственной живой души. И потянулась, сильнее, чем когда-либо прежде.

Но не во внешний мир. Внутрь себя.

Потянулась в свои клетки, в само ДНК, в митохондрии, из которых состояла. И нашла собственную гуднайтовскую суть, суть дочери кухонных ведьм и сверхъестественных детективов, норовящих сунуть нос в чужую жизнь. Я проводник заблудших душ и грешная покровительница недавно умерших.

Я часть чего-то вечного. Часть, в которой отражается все целое.

Я принялась ткать психические нити и связывать из них полотно, призывая семью на помощь. Жаркое дыхание монстра взъерошило мои волосы. Он бил копытами по полу, а я, стиснув зубы, ждала ответ.

И когда он пришел, его было ни с чем не спутать.

Гигантские кости надо мной задвигались, словно призрачные легкие раздували ребра скелета. Тираннозавриха Сью встряхнулась и пробудилась.

Глава 37

У динозавров нет души. Насколько я знаю. В смысле, может, попав в мир иной, я обнаружу там Парк Юрского периода. Но Сью все эти годы собирала в себе частицы тех, кто работал над ее костями, кто приходил и изучал ее. В своем роде она жила в музее. Чикагцы и туристы со всего мира ее обожали.

В этом смысле душа у Сью была, и поколения почивших Гуднайтов вдохнули в нее жизнь. Тираннозавриха обрела прежние очертания: огромные мускулы, толстая шкура, гигантские зубы – всего двенадцать метров от носа до кончика подвижного хвоста. Затем дух стряхнул с себя окаменелости и сорвался со скелета с оглушительным ревом.

В общем, не знаю, что там с душой, зато каким-то духом Сью явно обладала. И дико злилась из-за хаоса, в который Шакал превратил ее музей.

Покровительственно нависнув надо мной, она испустила еще один пронзительный рык в сторону шакалова чудища, такой, что у меня в ушах зазвенело. А тираннозавриха перешагнула через ограду и пошла на монстра. Здание сотрясалось, словно она и правда состояла из костей и плоти, а не из магии и воспоминаний.

Чудище по-львиному заревело и кинулось вперед, оставляя за собой след из призрачных обрывков. Сью взмахом хвоста отбросила тварь, отфутболив ее точно мяч через весь зал.

Грохот разбудил валявшихся без сознания придурков из Братства. Увидев идущую на них тень динозавра, они ринулись в стороны, словно спугнутые светом тараканы. Хвост Сью раскачивался в опасной близости над по-прежнему лежавшим Тейлором.

В другом конце зала Шакал собирал души и силы, пытаясь восстановить своего призрачного Франкенштейна. Сью не стала ждать и первой бросилась на монстра, но Шакал толчком, который даже я ощутила через все помещение, отправил свою тварь мимо нее, но не ко мне, а в сторону Тейлора.

Тираннозавриха исполнила невероятный пируэт вправо и кинулась следом, вытянувшись вперед на финишной прямой. Я тоже побежала к Тейлору, затормозила у него и выставила все сверхъестественные щиты, какие только могла. Их не хватит, но попытаться стоило.

Монстр почти нас настиг, когда Сью схватила массивными челюстями его шею с таким хрустом, что у моего психического «я» зубы свело. Затем принялась трепать тварь, как пес душит крысу. Во все стороны полетели ошметки фантомов.

Вернее, того, что от них осталось.

Шакал рванул ко мне. Я встала и расправила плечи. Издалека он выглядел, как Карсон, но по мере его приближения я все явственнее видела незнакомца.

– Мы не закончили, – сказал он, оказавшись по-настоящему близко.

На самом деле закончили. Прогремел выстрел.

Не знаю, как я вообще это увидела. Может, все произошло в психическом измерении, со скоростью мысли. Но в сотую долю секунды Карсон вновь стал Карсоном. В следующую – врезался в меня, сбивая с ног. А еще через одну – отпрянул прочь, прижимая руку к груди. Увидев пузырящуюся сквозь пальцы кровь, я ощутила его боль, как собственную.

Я не думала о Шакале. Не думала о выстреле – только о Карсоне. И, вскочив на ноги, бросилась ему на помощь.

Грохнул еще один выстрел, и пуля попала в чучело слона над моей головой. Сью пригнулась и зарычала, я развернулась… и застыла как идиотка, пока Алексис целилась мне в сердце.

Прогремело три выстрела. Один за другим, быстро и профессионально. Что-то упало. Я снова оказалась на полу, но лишь потому, что призрачная тираннозавриха опрокинула меня взмахом хвоста. Когда мне хватило духу поднять голову, я увидела лежащую без движения Алексис. А позади меня – Тейлора, приподнявшегося на локте и сжимавшего запасной пистолет.

Тень Сью стала таять, словно мое спасение отняло у нее последние силы. Что до Алексис – Тейлор вскочил, подбежал к ней, пинком отшвырнул оружие и нагнулся проверить… просто проверить ее.

Я повернулась к Карсону и испытала новое потрясение. Он по-прежнему держался на ногах. Ухватив подол рубашки, стажер стянул ее и отбросил прочь. Рана пузырилась кровью, но на моих глазах пуля вышла из нее, словно выплюнутая арбузная косточка.

Карсон снова пропал, и теперь Шакал смотрел на меня неестественно голубыми глазами и со странной улыбкой:

– Твоему дружку повезло, что ты не успела вытащить меня, когда была возможность.

Его тень на полу начала расти в длину и вширь. Я видела их обоих: Карсона обычным зрением, а Шакала в полном фараоновском обличии – сверхъестественным.

Ублюдок лечил тело – тело Карсона – и сам набирал сил, но как? У меня в голове не укладывалось. Откуда он взял еще энергии?

В облачке холодного воздуха рядом со мной возникла тень и выпалила предостережение голосом, который я знала лишь по слышанным в детстве колыбельным:

– Вызови Завесу для девочки.

«Мама?»

– Вызови, – повторила она. – Пока от ее души хоть что-то осталось.

Девочка. Рядом со мной была лишь одна. Я посмотрела на Тейлора, так и стоявшего на коленях у Алексис. Он поймал мой взгляд и покачал головой.

Так где же Завеса? Где душа Алексис?

А я ведь ее слышала, тоненький плач, затихавший по мере того, как росла тень Шакала.

– Ни в коем случае не зови, – раздался хриплый голос с другой стороны. Тетя Дианта, та, что больше всех знала о духах и фантомах еще до того, как стала одной из них.

– Но Алексис… – Я не могла позволить ублюдку заглотить ее душу, и неважно, что она натворила при жизни.

– Эта мерзость, – ответила тетя Дианта, имея в виду Шакала, – держит девочку и не дает Завесе открыться. Но не зови ее. Именно этого он и добивается, чтобы с помощью таланта парня украсть твои силы.

То есть мне надо открыть Завесу, не призывая ее. Вот мало мне было на сегодня загадок.

– Дейзи, – окликнула мама, – сделай что-нибудь! Этот жуткий звук…

Я вспомнила крики Айви. Не знаю, как Шакал сделал, что я не слышала Алексис, но маму ее вопли доводил до слез.

Завеса… Я лишь призывала ее, но не контролировала. Она открывалась, когда была нужна.

Охваченная каким-то вдохновением и тревогой, я вытащила из кармана пузырек с душой мамы Карсона. Конечно, я сильно рисковала. Выпускать чистую душу рядом с Шакалом в попытке спасти черную. И еще одну сероватую, если считать самого Карсона.

Все зависело от времени и моих тающих сил. Я бросила сосуд на пол и раздавила его ногой.

Хелена! Имя ворвалось в мое сознание, а душа вылетела из плена, сияющая и ослепительная.

Завеса возникла с ожидаемой легкостью. Она звенела чистой нотой посреди всеобщей дисгармонии. Для меня и духов – моих духов – Завеса пела приглашающе.

А вот Шакала она предупреждала. Он развернулся ко мне, и портал замерцал между нами. Истерзанная душа Алексис вырвалась из хватки ублюдка и ринулась сквозь Завесу, отчего по ее поверхности пошла рябь.

– Ты не сможешь, – заметил Шакал, разгадав мой замысел. – Иначе отправишь туда и своего парня. Мы связаны.

– Спаси его, – взмолилась тень – нет, душа Хелены, занявшая место моей матери. – Как мне помочь сыну?

– Просто держись крепче, – пробормотала я, укрепляя собственную решимость – ну или браваду. Шакалу же ответила: – Я уже отвязала тебя однажды. Значит, могу повторить.

По крайней мере, я на это надеялась.

– Без моей магии бедняга умрет от раны, – мягко заметил Шакал. Затем посмотрел на свои окровавленные пальцы и поцокал языком. – Думается мне, пуля задела легкое.

Вот мой шанс. Я с радостью пожертвовала бы жизнь или душу за любого из этих людей – но не могла. Мне предстояло сделать то, что я умела лучше всего: блефовать и молиться, чтобы не облажаться.

– Хватит болтать, – сказала я. – Потанцуем?

И позволила собственной душе выскользнуть из физической оболочки. Расстояние больше значения не имело. Я схватила печать Шакала на спине Карсона там, где двое сплетались воедино. Нити затянулись, но я как-то сумела развязать их, не повредив ту часть, о которой волновалась.

Шакал дергался, и кровь из раны Карсона лилась все сильнее. Завеса гудела и сверкала, излучая бесконечное терпение. Я нашла самый тугой узел, но чем дольше с ним возилась, тем бледнее и слабее становилось живое тело. Я забеспокоилась, что и душу Карсона утянет в мир иной.

Следовало оторвать от него Шакала, как отдирают лейкопластырь, и вышвырнуть ублюдка за грань. Невзирая на собственную силу, мне нужны были дополнительные мощь и инерция. Нужен был вес целой души.

Мама Карсона представляла собой лишь полупрозрачное видение, однако не утратила своей человечности.

– Хочешь помочь? – спросила я ее. – Это рискованно.

– Он мой сын. Какой тут риск. – Затем Хелена рассмеялась – чудесным смехом человека, привыкшего радоваться жизни. – Все лучше, чем гнить в вечном чистилище в офисе Девлина Магуайра.

Я невольно улыбнулась и протянула ей нити связи Шакала. Она взяла их, улыбнулась в ответ – так озорно – и помчалась к Завесе, оставляя за собой сияющий след.

Шакал яростно завопил, цепляясь за этот мир призрачными зубами и когтями, но его все равно тащило на тот свет. В какой-то момент он заскользил к Завесе уже без моей помощи, но утягивая за собой бессознательную и неспособную бороться душу Карсона.

– Если я уйду, – прокричал ублюдок сквозь рев неощутимого ветра, – то и его прихвачу.

– Не тебе решать, кто уйдет, а кто останется, сукин ты сын!

В общем-то и не мне, но я знала, как бороться за душу. Когда последние нити связи разошлись, я вцепилась в Карсона, в душу и в тело, и придавила, удерживая здесь и сейчас. Но он был таким тяжелым, а мне в лицо дышала сама вечность…

Открытая Завеса мельком показывала манящие виды вне времени и пространства. Завораживала, но не пугала – хотя, наверное, бояться стоило. Я казалась себе такой маленькой. Вечность натягивала тонкую нить между моими душой и телом. Я была атомом, звездой, крохотным осколком личности, висящим перед вселенной, полной бесчисленных миллиардов душ.

«Дейзи… – мягко позвал голос из колыбельных. – Все позади. Отпусти Завесу».

– Дейзи! – На этот раз меня звал парень. Звал назад, на землю. – Ты это сделала. Все кончено… и помоги нам управиться со своей родней.

Я села, пытаясь вспомнить, когда же успела лечь. Однако я явно лежала, причем, судя по позе, Тейлор поймал меня, когда я отключилась, и так и держал, пока не пришла в себя.

Тень тираннозаврихи исчезла, и единственным напоминанием о ее приключениях являлось угасающее зеленое сияние в глазницах черепа. Цвет был совершенно гуднайтовским, но озорное подмигивание – такое ни с чем не спутаешь – определенно принадлежало самой Сью.

– Какой родней? – спросила я, не видя иных фантомов.

Я бы расстроилась, что мама не попрощалась, вот только нам не было в том нужды.

А затем услышала его – ни с чем несравнимый хор Гуднайтов, выступивших единым фронтом и требующих впустить их внутрь. Музейные двери распахнулись, и зал заполонили копы, спецназовцы, служащие, парамедики…

Карсон. Они окружили его. Я держала стажера – вернее, это мой дух его держал. Теперь мне была видна лишь его обувь. Я попыталась встать, но Тейлор положил руку мне на плечо, удерживая на месте.

– Он в порядке, – заверил приятель. – Суета потому, что они не могут понять, как он до сих пор в порядке.

– О. – Я огляделась. Ну и кавардак. Прах мумий, опрокинутые тотемы – в музее словно локальный взрыв произошел. – Ты что-нибудь видел? – спросила я Тейлора, имея в виду свое сражение.

– Кроме динозавра в ярости? Немного. Температура упала градусов на пятьдесят, ты произнесла «Бейзингсток» и вырубилась. – Он указал на свои глаза. – Хотя меня теперь всего придется просветить на рентгене.

– Отлично. В следующий раз Фин захочет подключить к моей голове электроды.

Господи, надеюсь, следующего раза не будет.

Тейлор склонил голову набок, изучающее глядя на мое лицо. Бог ведает, что он там прочел.

– Ты в порядке? – мягко спросил напарник. И вовсе не имел в виду ближайшие трое суток, которые мне предстоит проваляться, мучаясь адской головной болью. Я уже чувствовала, как она растет внутри, словно цунами.

Покраснев, я вдруг ощутила себя предательницей по отношению к Карсону. Глупость какая. Ведь решив уйти к стажеру, я тем самым предам Тейлора, который никогда мне не врал, даже ненароком… и который сегодня впервые убил человека.

Ради меня.

– Ты сам-то как? – спросила я.

– В порядке.

Я позволила себе улыбнуться:

– Ты все твердишь эту фразу. Вряд ли она значит то, что ты ей подразумеваешь.

Тейлор едва не позволил себе засмеяться, но вместо этого взглянул куда-то мне за плечо:

– Тебе лучше пройти туда и сказать то, что хочешь, пока есть возможность.

Прозвучало зловеще, но я поняла, что речь не о предсмертных откровениях. Просто вокруг кишели полицейские, Джерард выжидал, словно стервятник, и в любую минуту моя семья могла ворваться сюда и утащить обратно в Техас, привязав к своим метлам.

Тейлор встал и подал мне руку. Ноги у меня тряслись сильнее, чем я хотела это признать, и приятель сжал мою ладонь, прежде чем отпустить. А затем с помощью значка проложил мне дорогу к Карсону.

Он ужасно выглядел. От кровопотери старые синяки стали явственнее, а новые переливались кляксами по всему телу. И это только те, что я видела.

Заметив меня, стажер поморщился. И все равно ничего не сказал.

– Что ж, – начала я.

Что сказать парню, который невольно использовал тебя ради возможности вырвать магический артефакт у тайного общества, о котором он якобы не знал? И вдобавок, может, немного разбил тебе сердце, хотя знакомы вы всего пару суматошных дней, что не помешало ему закрыть тебя от пули?

В смысле, что тут можно сказать?

Да ничего. Потому что как раз явился агент Джерард и все испортил:

– Кристофер Карсон Магуайр, вы арестованы…

– Кристофер Карсон? – перебила я. – Тебя зовут Кит Карсон [10]?

– Что до тебя, – впился в меня взглядом Джерард, – я займусь тобой через минуту, мелюзга.

– Не займетесь, – возразил Карсон самым ледяным тоном, какой я у него слышала. – Она ничего не сделала. И если вы хотите получить всю известную мне информацию о «Магуайр Интерпрайзис», обо всей собственности компании и ее финансовой деятельности, лучше вам это помнить.

Пожалуй, утверждая, что он плохой парень, Карсон солгал мне больше всего.

Глава 38

Судья стукнул молотком, и Карсона признали невиновным во всем, кроме угона мотоцикла, ибо произошло это на глазах двух агентов ФБР. Может, дело в везении, смягчающих обстоятельствах или солидных выплатах тем же владельцам угнанного транспорта и совету музея, а может, в том, что никто толком не сумел объяснить, что же в действительности случилось в тот день.

И, конечно, Карсон знал всю подноготную отцовских преступных махинаций. Это не просто громкое дело, а самое что ни на есть сенсационное: об аресте напишут на первых полосах газет. Прокурор, вероятно, сделает на этом карьеру. Я не знала подробностей, но могу поспорить: служители закона были счастливы сотрудничать с Карсоном и его высокооплачиваемым адвокатом.

После вынесения вердикта в зале суда засверкали вспышки камер, а репортеры принялись выкрикивать вопросы. Я сидела на несколько рядов позади Карсона и наблюдала, как он встал и пожал руку адвокату. Выглядел Магуайр-младший намного лучше, чем в нашу прошлую встречу. И это не преувеличение. За два месяца я лицезрела только его фотографии на новостных сайтах, пока не вернулась в Чикаго вместе с агентом Тейлором, чтобы выступить на слушании.

Кузина Ами, приехавшая из Техаса морально меня поддержать, спросила:

– Хочешь уйти или подойдешь поздороваться?

– Карсон знает, что я здесь. Поверь, если он захочет поговорить, то найдет меня.

Ами долго на меня смотрела, не обращая внимания на всех тех, кто пытался обойти нас в забитой галерее зала суда.

– Знаешь, парни – странный народ. Иногда, они решают, что обидели тебя – пусть так оно и есть – и не знают, как подойти и поговорить, ибо уверены, что тебе этого не хочется. А их воспитание не позволяет надоедать девушке, которая не желает с ними видеться.

Поверю на слово.

– Прости, Амариллис, но ты вовсе не эксперт по беспроблемным романам.

Она пристыженно и раздраженно нахмурилась:

– Ну да, иногда ситуация меняется к лучшему, несмотря на наши усилия все испоганить.

Толпа меня достала, потому что знаете, за кем таскается куча фантомов? За работниками суда.

– Давай уйдем отсюда.

Мы взяли вещи и вышли из зала. Зимой в Чикаго нужно носить кучу одежды, которая мне в Техасе без надобности: пальто, шапки, шарфы, перчатки. Да у меня и половины всего этого нет.

Парочка репортеров помахали передо мной микрофонами, задавая вопросы, но я прекрасно научилась их игнорировать, а Ами отлично умела объяснять странности Гуднайтов, при этом почти не солгав. Она помогла нам с Тейлором подготовить показания, потому что мы хотели сказать правду, но не могли упоминать о сверхъестественном. Даже гуднайтовское очарование не помогло бы, расскажи я о самозваных полубогах, оживших мумиях и духах динозавров.

Агент Тейлор беседовал в коридоре с судьей, который снял официальную мантию в слишком душном зале. Напарник подозвал меня жестом, и я настороженно подошла, боясь, что нас раскрыли, но оказалось, господин судья просто решил проявить любезность.

– Я хотел поблагодарить вас за помощь в этом деле, юная леди. – Он сердечно пожал мою руку. – Похоже, Карсона втянули в то, с чем он не смог справиться.

– Нас обоих туда втянули, – машинально ответила я.

Судья стал раскатывать рукава рубашки:

– Что ж, мне пора возвращаться к работе. Агент Тейлор, мисс Гуднайт, еще раз спасибо.

Я отвлеклась на промелькнувшее черное пятно на его руке, и напарнику пришлось подтолкнуть меня, чтобы я вспомнила о манерах:

– Не за что, ваша честь.

Судья направился к себе или куда там еще, а мы с Тейлором двинулись к Ами.

– Что за вожжа тебе под хвост попала?

– Вожжа под… тебе сколько лет, девяносто? – Я оглянулась через плечо, но судья уже ушел. – У него на руке татуировка.

– Ну да, у многих есть татуировки, Дейзи. Не чуди.

Я фыркнула:

– Слишком поздно. Значит, теперь я снова смогу расследовать убийства?

– Конечно, в любое время. Меня восстановили на службе, а с тебя сняты все подозрения. Собственно, я и разговаривал с судьей, дабы убедиться, что тут в Иллинойсе нас не ждет неприятных сюрпризов. Ты свободна, нимфетка.

– Через две недели, Джек, тебе придется перестать меня так называть.

– Через две недели я все равно буду слишком стар для тебя.

Я вытаращила глаза. Ладно, Тейлор уже об этом говорил – собственно, тогда и начал называть меня нимфеткой. Но на сей раз он словно напоминал о разнице в возрасте нам обоим. Не знаю, почему для меня это было так важно, но что есть, то есть. Мне нравилось, что можно флиртовать с ним без последствий. Похоже, не так уж и без последствий.

Небрежно пожав плечами, я пошла дальше:

– Это не имеет значения. Мы все равно не смогли бы встречаться. Разве в ФБР нет правила, запрещающего напарникам вступать в отношения? Пусть я всего лишь бесплатный консультант.

– Я никогда не интересовался, так как не собирался встречаться с Джерардом.

Мы подошли к Ами, которая притворялась, что проверяет сообщения на телефоне или правда читала их, но также поглядывала туда, где с адвокатом и тетей общался Карсон.

Общался с ними, а украдкой посматривал на меня.

– Когда он от них отвяжется, – уголком рта пробормотала кузина, – подойди туда. Пожалей парня и позволь ему высказаться.

Мне не пришлось утруждаться. Карсон закончил беседу и направился прямо ко мне. Я хотела было сбежать, но Ами схватила меня за руку и держала, пока он не приблизился.

Кивнув Тейлору и Ами, Карсон взглянул на меня и поздоровался:

– Привет, Дейзи.

– Привет, гм, Крис? Кристофер?

– По-прежнему Карсон.

– Так ты теперь будешь представляться только именем, как знаменитости?

Он нахмурился:

– Я, вообще-то, подошел спросить, как у тебя дела.

Я не знала, куда девать руки, так что сложила их на груди и принялась нервно похлопывать ладонями:

– О, прости.

Мы вчетвером стояли, чувствуя себя не в своей тарелке, пока Ами не повернулась к Тейлору со словами:

– А нет ли здесь кафешки, где можно выпить чаю? – Она подула на ладони: – У меня внутри все замерзло. Как же мы далеко от Техаса!

Тейлор не хотел уходить, но когда Ами берется за дело, с ней не поспоришь. Мы с Карсоном остались одни. Ну, насколько это возможно в коридоре, полном репортеров и прочих людей.

– Не хочешь прогуляться? – спросил стажер. – Я знаю, куда пошли твоя кузина с Тейлором. Можем пройтись в ту сторону, к ним.

Я так и не придумала причины отказать, но нашла несколько поводов согласиться. То, что принцип «не стоит бросать дела незавершенными» – такое модное психологическое клише, еще не значит, будто оно неверно. Мои таланты общения с мертвыми имели самое прямое отношение к завершению.

Мы дошли до дверей в молчании. Карсон без слов помог мне надеть пальто, и мы покинули здания суда, тут же натолкнувшись на кучку репортеров, которые едва не свихнулись от радости, увидев нас вместе. Я держала язык за зубами, а Карсон, пробираясь сквозь толпу, лишь повторял:

– Без комментариев.

Именно в этот момент я узнала, что у него есть телохранитель. Он и не дал папарацци последовать за нами.

– Я его нанял как раз для таких ситуаций. Обычно мне защита не требуется, – пояснил Карсон.

– Угу.

– Ты потрясающе выглядишь в этом костюме, – заметил он еще через несколько шагов.

– Терпеть его не могу. Напоминает одежку сексуальной адвокатессы из телесериала.

– Наверное, поэтому мне так нравится.

Я повернулась к нему, сразу перейдя к главному блюду этой обильной трапезы неловкости:

– Это безумие. Почему мы обсуждаем мои шмотки? Зачем мы вообще здесь? Разве у нас есть, о чем поговорить, кроме воскрешения мумий и ускользания от громоздких динозавров? Когда никто не пытается нас ограбить или убить?…

Я прижала ладонь ко рту, потому что даже по собственным меркам повела себя бестактно. Отец Карсона надолго отправляется за решетку, а единокровная сестра мертва, и надо уважать ее память, пусть Алексис и была безумной убийцей. Хотя вслух я этого не скажу

– Мы разговариваем потому, что я хочу встречаться с тобой, – выдал Карсон тем самым сдержанным тоном, который использовал, когда на самом деле сильно переживал. И прочистил горло. – По-настоящему.

Я сложила руки на груди:

– И как мы это провернем? Я ведь живу в Техасе, а ты – в Чикаго. У тебя накопились бонусы от авиакомпании за частые перелеты?

– Ну у тебя же есть зимние каникулы? А паспорт? Каймановы острова…

– О боже мой! Конечно… нет. – Я снова быстро пошла прочь, развивая хорошую скорость благодаря длинным ногам и попутному ветру. Вот уж действительно «Город ветров». – Я не поеду с тобой на долбанные Каймановы острова. С чего тебе вообще это взбрело в голову?

Карсон схватил меня за локоть, останавливая:

– С того, что я хочу узнать, есть ли у нас общие темы, если не… – Он стиснул зубы и продолжил: – Когда всего, о чем ты упоминала, нет.

Я внимательно изучала стажера. Говорил он, несомненно, искренне.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься. Нравится, как мы подходим друг другу.

– Карсон, ты воскресил мертвых. И это еще до того, как стал одержим Оостерхаусом.

– Это произошло всего раз, и ты их всех вернула на место. Похоже, мы прекрасная команда.

– Так ты поэтому хочешь со мной встречаться? Потому что мы – замечательная команда по раскрытию преступлений? Я уже этим занимаюсь.

Карсон посмотрел на меня взглядом, ясно говорившим: «Мы стоим на забитом людьми тротуаре, нас фотографируют, в противном случае я бы тебе показал, почему то, что ты сейчас сказала, – чепуха».

И вдруг в Чикаго стало уже не так холодно.

– Ладно, вот как мы поступим: если хочешь со мной встречаться, приедешь в Техас на праздники. Проведешь их на ферме Гуднайтов со всей моей семьей, в которой найдется несколько устрашающих дуэний, справляющихся со своими обязанностями намного лучше твоей тети.

Карсон моргнул и, кажется, слегка побледнел:

– Всей семьей? Разве мы не можем просто пойти на свидание? Обещаю не приезжать за тобой на «Корвете».

– Можешь заехать со мной не на «Корвете» двадцать третьего декабря. Но следующие пару дней… – Я на секунду закусила губу, прикидывая последствия своего порыва. – Тебе, Карсон, надо увидеть, каково иметь настоящую семью.

Он так долго размышлял, что у меня даже нос потек на холоде.

– Очень похоже на назначение заслуженного наказания.

– Чувак! – Я всплеснула руками. – Хочешь узнать меня получше или просто перепихнуться на выходных?

– И почему мне кажется, что это вопрос из разряда ультимативных?

Я с отвращением фыркнула и хотела уйти, но не успела сделать и пары шагов, как Карсон схватил меня за руку:

– Эй, извини. Просто… у тебя большая семья. Может, начнем с малого? С кузины или кого-то еще?

Я задумалась, но не так глубоко, как он, потому что замерзла:

– В той кофейне сидит моя кузина, начнем с нее.

Чуть помявшись, Карсон взял меня за руку:

– Нужно купить подарки всем твоим родственникам?

– Они тебя не одобрят, если решишь пожадничать.

– Тогда придется мне приехать в Техас пораньше, чтобы ты прошлась со мной по магазинам.

– Можешь заказать по почте. Я лучше оживлю еще одного динозавра, чем заявлюсь в торговый центр в канун Рождества.

Мы шли, держась за руки, как обычная парочка, хотя никогда ею не станем, ведь мы ненормальные. В кармане пальто завибрировал телефон. Сообщение от Тейлора:

«Что слышно, Дейзи?»

Хороший вопрос. Обожаю ненормальность. Возможно, из нашей пары что-то и выйдет.

Я сняла перчатку и написала сообщение одной рукой, так как Карсон шутливо вцепился во вторую.

«Только дождь по крышам».

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.

[1] Уловил?

(обратно)

[2] Four Seasons Hotels and Resorts – канадская компания, оператор сети гостиниц класса «люкс» Four Seasons. Штаб-квартира компании расположена в Торонто.

В сеть входит 86 гостиниц в 34 странах, при этом компании Four Seasons Hotels принадлежат доли только в трех из них. Первый отель сети открылся в 1961 году в Торонто.

(обратно)

[3] The Wonder Twins – Зан и Джейна, вымышленные близнецы-супергерои из американского анимированного сериала Super Friends.

(обратно)

[4] Художественный фильм.

(обратно)

[5] Город.

(обратно)

[6] Игра, участники которой должны найти и собрать за ограниченное количество времени определенные предметы.

(обратно)

[7] Вторая поправка к Конституции США гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия.

(обратно)

[8] Тысячелетний сокол (англ. Millennium Falcon) – вымышленный космический корабль во вселенной «Звездных войн», пилотировавшийся Ханом Соло и его помощником Чубаккой.

(обратно)

[9] "Великолепная миля" – часть центральной улицы г. Чикаго Мичиган-авеню [Michigan Avenue], севернее р. Чикаго [Chicago River] до Оук-стрит [Oak Street]. Здесь расположены многие фешенебельные отели, рестораны и магазины.

(обратно)

[10] Кристофер Хьюстон «Кит» Карсон (англ. Christopher Houston "Kit" Carson; 24 декабря 1809 – 23 мая 1868) – известный американский житель фронтира и участник Индейских войн.

(обратно)

Оглавление

Аннотация

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg