«Меридиан»

Первые существа окружавшие меня были мертвыми; мои родители убирали мою детскую плетеную кроватку от мертвых муравьев на следующее утро после того, как отвозили меня в больницу.

Первое слово, которое я сказало было "смерть".

В четыре года, когда я встала с постели я встала прямо на мертвую гигантскую жабу, которая лопнула подо мной как водяной шар, я никогда больше не спала без света.

На шестой год, я спала сидя, думая, что так смерть не сможет ко мне подобраться.

Были времена, когда я чувствовала, как мои внутренности наполняются битым стеклом, времена, когда души животных, проходящих через меня ощущались слишком большими, слишком сильными. Тогда я открывала глаза утром и смотрела стеклянным взглядом на мышь у меня на подушке. Смерть никогда не станет моим комфортным компаньоном.

Мне не снятся кошмары о монстрах; я не боялась заглядывать в свой шкаф. На самом деле, много раз, я желала, чтобы они, они умирали и прятались под кроватью вместо того, чтобы зарываться перед смертью рядом с моей головой.

Моя мама обнимала меня, и говорила мне, что я особенная. Я хотела бы думать, что мои родители не были взволнованными из-за меня. Но я никогда не забуду чувства проявляющиеся в их взглядах, которыми они обменивались над моей головой. Беспокойство. Страх. Отвращение. Озадаченность.

Моим первым ежедневным делом была уборка трупов. Вторым — убрать постель. Я надевала резиновые перчатки и убирала с неё все следы оставшиеся от мертвых тел. Мои руки выросли мозолистыми, из-за того, что я вырыла так много могил.

На мое четырнадцатилетие у нас закончилось все свободное пространство во дворе. И когда мне было слишком больно хоронить их, мой отец делал это, с неизменным выражением отвращения.

Я переживала дни, лишенные сна, постоянно болея. Мой желудок всегда болел. Низкосортные головные боли постоянно напоминали о себе. Врачи сказали что я — ипохондрик, или еще хуже; они так и не нашли причин для симптомов. Боль была для меня настоящей загадкой. Они предложили, что это эффект сжатия. Возможно, я была одним из тех детей, которые нуждались в большом количестве внимания. Я могла поймать мою мать, только за разглядыванием себя — она не много со мной говорила, если мы начинали разговор, то она в скором времени прерывала его и уходила из комнаты.