«Тот, кто однажды был демоном»

Глядя на памятник, сооруженный по соседству с тем, который навещал он сам, Кайл с трудом сдержал насмешливую улыбку. На толстенной мраморной плите распростерся оплакивающий усопшего крупный ангел. У подножия лежал букет увядших цветов. Когда он появлялся здесь в последний раз, букета не было.

Внушительными размерами это надгробие напоминало располагавшийся с другой стороны памятник с фонтаном. Кому пришло в голову соорудить такое надгробие? Может, покойный был сам не свой до садов? Конкуренция сопровождала людей даже после смерти.

«Пусть себе соперничают», — подумал Кайл и положил на землю у памятника, который ошеломлял как замыслом, так и исполнением, одну-единственную длинноногую розу. Над этой могилой возвышался громадный крылатый пес — обычно его именуют горгульей — со склоненной головой. Он сидел на пьедестале, прикованный толстой, тяжелой цепью, пристегнутой к ошейнику с металлическими шипами.

Горгулья был не простым, а настоящим Стражем Надежд и Мечтаний. Когда Кайл впервые увидел это изваяние, сразу понял, где ему место, и установил здесь. В высоту от основания до кончика крыльев этот памятник насчитывал семь футов, и равного ему на кладбище не было. Он и впредь останется здесь самым выдающимся, если кому-нибудь не взбредет в голову возвести мавзолей.

Перед тем как исчезнуть, Кайл коснулся губами кончиков пальцев и осторожно тронул лепестки розы.

Он держал хрустальную ножку между средним и безымянным пальцами и покачивал бокал. В прозрачном стекле кружила красная жидкость.

Изысканно — вот подходящее слово. Само собой, жест был не просто изящным, но имел скрытый смысл, как и все телодвижения Кайла. Покачивая бокал, он не давал жидкости загустеть, чтобы можно было пить.

Напиток стылый, но для питья пригодный. Если он удосужится его выпить.

Глаза цвета морской волны глядели на огонь, потрескивающий в камине, а разум бродил где-то далеко. Мерцающее в темноте пламя всегда успокаивало его и помогало собраться с мыслями. Способствовало объективному восприятию.

Обычно…

Почувствовав присутствие незваного гостя, он приветствовал его кривой усмешкой, но не оторвался от созерцания пламени.

— Дестрати, ты, как всегда, груб.