«Дикий вьюнок»

Разливаясь, река заполняла собой целое поле. Топкие места и залитые водой выемки пересекались системой неустойчивых деревянных мостков, единственной связью с лесом у северных гор и лугами у южных. До сих пор помню, будто это случилось вчера — я иду, под ногами скрипят тонкие жерди, между хлипких пропитанных влагой досок прорастает камыш, хватается за юбку, тянет вверх острые листья осока.

Медленный, густой пар от нагретой солнцем воды. Чудесная ночь, теплая, тихая, полная света сверкающих в небе звезд. Они почему-то цветные: блекло-синие, прозрачно-зеленые, дымчато-желтые. Небо над головой усыпано драгоценностями, куда более совершенными, чем пустые камешки, столь любимые людьми.

Я в самом сердце водяного поля. Оглядываюсь… Так красиво! И вот накатывает дикое желание закричать. Не от страха, не от боли. От жгучего счастья.

И полная душистым воздухом грудь. Я запрокидываю голову…

Вначале крик чем-то напоминает волчий вой, когда зверь, подняв голову к бархатному небу, поет луне о своей преданной любви. Но только вначале.

Крик очень громкий, он просто режет уши и сразу же оглушает. И вдруг… я уже не внизу… я в самом небе, прямо под цветными звездами. Я медленно плыву, парю в воздухе, раскинув руки. Руки? Не знаю, тела нет.

Подо мной залитое рекой поле… покрытый водой луг, даже на таком расстоянии пахнущий сладкой травой и душистой пряной зеленью.

И я кричу. Кричу о своей любви к самому прекрасному в мире месту.

Потому что я счастлива…

Как водится, детское воспоминание о счастье у каждого существует практически в одном экземпляре. И не важно, случилось оно на самом деле или просто приснилось во сне. А само счастье имеет привычку исчезать бесследно, ухнув в бездонную пропасть и не оставив после себя ни малейшего доказательства, что вообще было.

В десять лет меня забрал отец, увез из затаившегося между гор селения, где я жила вместе с бабушкой. Я оказалась в незнакомом, чужом и тоскливом месте — городе. В тесном старом доме кроме нас жил еще мой дядя и страшная женщина неопределенного возраста. Хотя страшной она казалась видимо только мне, так как женщина специально приводила себя в подобный вид с помощью косметики и щипцов для завивки, на что тратила не менее часа каждое утро. Да и не сказать, что отец с дядей пугались ее внешности. Даже улыбались частенько, хотя и не очень искренне.