«Совращенная тенями»

Джесса Слейд Совращенная тенями

Глава 1

— Почти все.

Плечи Ферриса Арчера хлестал чикагский ветер, который дул ударяясь со свистом поручни балкона с диким ликованием.

— Почти — недостаточно.

— Тогда близко. Для одной бедной души.

— Не пожалей потом, Зейн, — сказал Арчер. — Кто бы он ни был, но он не поддался искушению.

Зейн сел на корточки прислонился к стене и руками обнял колени.

— Такое бывало раньше?

Арчер стоял перед темным озером. Несмотря на все годы, проведенные в этой широте, он все еще не привык к тому, что солнце садилось рано, а ночь становилась длиннее.

По крайней мере, прохлада ночи унесет боль о чем-нибудь другом.

Балконная дверь открылась. Дыхание теплоты немедленно унеслось.

Зейн поднялся, чтобы встретить вновь прибывшего.

— Это все-таки вы, босс.

Арчер поднял подбородок в знак приветствия.

— Нил.

— Арчер. Давно тебя здесь не было.

— Зачем пришел?

— Просто интересно.

Из-за блестящих городских огней черные ирландские глаза Лиама Нила были столь загадочны, как чернильные отверстия, которые светятся в его глазах и на щеках.

— Все еще живой. — Сзади раздался смешок. Арчер засунул руки в карманы. Он прошел между двух мужчин и подошел к противоположной стороне балкона. — И все еще на ногах.

Если новости принесли Нилу радость, то на его лице это не отразилось, что соответствовало собственным чувствам Арчера.

Зейн прочистил горло.

— Что это? Там на севере по ту сторону дивизии.

Арчер уже видел эти вспышки около перрона поезда, ничего странного, что по ночам в последнее время вспыхивает фейерверк.

— Отражение Л. Продолжаем наблюдать.

Горящие мысли были выдолблены, потеряны им, когда он думал, что потерял чувства, любые чувства.

Но он не понимал этого.

Зейн схватился за перила.

— Хватать любого, кто был замечен прежде?

Нил покачал головой.

— Они тянуться прямо к своей жертве, пока она их не видит. И они достаточно редки, Слава Богу.

Арчер кашлянул.

Он почувствовал, что Нил смотрит за его голову.

— Между прочим, хорошая уловка, занять этот переход, — сказал Нил. — Деятельность Букмекера отслеживают, как Вы нас и предупредили. В городе нет геноцида, пандемии или голода, нам повезло, что Вы обнаружили это так рано.

Он поднял бровь. Он не пропустил подразумеваемое приглашение. Но он не знал, что ответить, именно поэтому и молчал.

Как бы смеясь над его сдержанностью, неземное мерцание привлекло внимание в тени глубин города.

Он напрягся.

— Там. У реки.

— Боже мой, — зашептал Зейн.

На сей раз, Арчер не стал смеяться над призывом Всемогущего.

Выше улиц и зданий, дуга из парообразной люминесценции разворачивалась в медленном балете. Вихри призрачного света закручивались в темноте, выдвинутые на первый план в брызгах сияющих искр, который взлетели, вспыхнули и умерли.

Только непрерывный гул суеты и ветра, скулящие по бетону и стали, сопровождали жуткие брызги. Никаких криков. Никаких сирен. Огни фантома играли по городу, подражая неизвестному ритму, недоступному для человеческих глаз.

Или просто глаз.

Зейн присвистнул.

— Так, теперь мы знаем, как выглядит демон, сбежавший из ада.

Крылья стрекозы, вспыхнули и стали переливаться, так как крошечный хищник охотился под ярким солнцем, жестоким и прекрасным одновременно. Зрелище отозвалось эхом через него, как будто кто-то использовал его грудину как гонг.

Все его тело вибрировало. Он напряженно обернулся.

— Это собирается рисовать каждый чертов джин от Детройта до Сент-Луиса?

— По крайней мере, хоть что-то, — сказал Нил. — Доберитесь туда. Найдите, кого он преследует. Я пошлю команду, чтобы вмешаться, если дела пойдут плохо.

— Демон нарушил завесу, единственный барьер между нами и адом, что бы забрать душу какого-то бедного ублюдка, — бормотал Зейн. — Как этого могли не заметить?

Арчер не стал отвечать на вопросы.

— Вооружите ваших людей, — он подошел к балконной двери. — Каждое преступное действие в городе находиться под запретом.

Нил закрыл ему дорогу.

— Букмекер создает нового демона. Он, как предполагается, поймает его в два раза быстрее и с половиной беспорядка. Хотите дать этому оборот?

— Отброс общества не должен заботиться о беспорядке. В этом нет смысла, ведь там всегда его много. — Арчер скользнул мимо, чтобы не задеть его. — Может ли Букмекер послать его обратно через завесу навсегда?

Нил остался тих, Арчер пожал плечами.

— Тогда в следующий раз.

Зейн отступил назад.

— Если следующего раза не будет. Я уже говорил, что конец близок?

— Ты можешь что-то предложить? — Арчер не смотрел назад, он давно научился никогда не делать этого, но, тем не менее, искры демона играли на его костях подобно призыву к оружию.

Поскольку день прошел, это выглядело действительно многообещающим.

— Проклятие, Сера, ты напоминаешь черта. С каких пор ты куришь?

Сера Литлджон вздохнула и погасила сигарету о кирпичную стену амбара для санитарных машин, куда она пришла, чтобы побыть одной в тишине. Крадущиеся красные огни и бегающие по EMTs, почти добрались до своей цели, когда появилась Бетси.

— Один из твоих молодых специалистов сказал, что уходит, в третий раз за месяц, и дал мне этот пакет. — Глаза Бетси прищурила глаза под очками Джона Леннона. — Этот пьяный водитель не закончил работу так, как ты собираешься решать эту проблему?

Сера взяла трость, которую оперла на кирпичную стену.

— Рада видеть тебя, Ставки.

— Неправильно, девочка, — Бетси положила руку ей на плечо. — Мне жаль. Я удивлена видеть тебя сегодня.

— Но я не могу сейчас вернуться на работу, — Сера схватила ручку трости, и сразу ощутила эргономический холод под ее пальцами. Она продолжала говорить себе, что очень скоро избавить от нее. — Меня отослала домой Мерион, пока я не буду «более сильной». Так как я напоминаю ходячую покойницу, а это только пугает пациентов.

Бетси хихикнула.

— Ходячая покойница. Ты — танатолог.

— Видимо, бессменные вахты должны осуществляться кем-то более веселым и причесанным, — Сера пробежалась рукой по белокурым прядям. — Я сказала ей, что моя помада где-то в бардачке или где-то в машине.

— Прошло шесть месяцев. Ты могла зайти в магазин и купить новую, после того как снова стала ходить? — Бетси покачала головой. — Зато, под окончание своей работы Мерион имеет столько же сострадание, как и среднестатистический стервятник.

Она залезла в боковой карман сумки Серы и достала сигареты. Не смотря назад, выкинула в мусорное ведро.

Сера подняла бровь.

— Хорошо, что у меня есть такие друзья как ты.

— Ты права. Расскажи мне больше о том, что у тебя нет помады, а я дам тебе народу для подработки, — Бетси посмотрела на нее. — Ты выглядишь исхудавшей, а когда старый немощный человек придет к тебе, то подумает, что ты призрак.

— Ты боишься за меня, а?

— Конечно. Мы сегодня вечером очень заняты, если смерть придет искать меня, то застанет за сортировкой конфет для детей на Хэллоуин. Я клянусь, это какое-то сборище наркоманов, и больше того еще и полнолуние, в общем вокруг психи.

Сера посмотрела на высокие здания, полностью закрывающие небо, кроме узкой полоски. С низко весящими облаками, отражающими городские огни, небо пылало перламутровым серебром.

— Я не думаю, что сегодня полнолуние.

Бетси начала злиться.

— Может быть. Каждый может заметить, что странный свет искриться в глазах, даже те, кто не хлопнул дверью «выход на Солво», или как там его называют.

— Должно быть, праздник в самом разгаре, — бормотала Сера, продолжая вглядываться в ночь.

— Прекрасно. Прекрасно просто добавить сальмонеллы, самоубийства и лопаточку сердечных приступов, и все хорошенько перемешать. — Бетси толкнула руку Серы. — Эй, может по чашечке кофе?

Отвлекшись от неба, Сера покачала головой. — Я думала, ты занята. А я провожу вечер, стряхивая пыль со своего резюме.

— Мерион — дура, — сказала Бетси. — Кто-то должен ей это объяснить пока не стало слишком поздно, а у тебя есть реальный шанс это сделать и оказаться в стороне.

Не такой подарок с уведомлением о вручении она ждала, к сожалению. Сера возилась с тростью, так как Бетси ее обняла, и они обменялись приглашениями на обед. Она вышла из ярких огней офиса «скорой помощи» и направилась в темный переулок.

Да, большие тайны жизнь и смерть, и почему один мудак с дуисом похожий на мостр-внедорожник прижал ее маленький седан, что привело к перелому ее жизни, вместе с позвоночником.

Она устала задаваться вопросами, потому что не было на них хороших ответов.

Но все-таки, было понятно, почему Мерион послала ее домой. Но дом был похож на тюрьму все эти дни. Она тратила очень много времени на восстановление, ведь оно проходило очень медленно.

Опять приступ боли, она поменяла направление своих шагов. Хорошо, что Бетси пропустила предписание врача, которое лежало рядом с сигаретами.

Забудь про праздничную прогулку по магазинам косметики. Просто на бутылочке оранжевого цвета надо поставить защита от детей. Она должна провести испытание препарата на себе, о котором упоминал молодой специалист. Он сказал, что изготовитель клянется, что солацин болеутоляющее, намного эффективнее, чем остальные. С этим легким химическим буфером, даже вид какого-нибудь калеки на рабочем столе Мерион не повредит особо.

Идя от Верхнего Вацкера, Сера шла по мосту, укрывая голову от ветра, дующего поперек черной воды.

Пройдя четверть пути, она заметила мужчину одиноко стоящего на мосту.

Если бы она не была так погружена в свои мысли, то заметила его раньше. Матовый цвет его черного драпового пальто выделял его силуэт на фоне серого ночного неба. Ветер дул ему в лицо, развивая полы его пальто.

Она родилась и выросла в городе, поэтому здраво могла оценить ситуацию и не испытывать необоснованной опасности в центре города. Конечно, она работала до недавнего времени, а иногда и допоздна, но ее машина ломалась всего пару раз. Даже с тростью в руке, что делало ее легкой добычей, ее палец был на газовом баллончике и достаточно подвижен.

Однако, что-то в мужчине заставило ее замедлить шаги и увеличило ее пульс.

Она не могла пересечь улицу. Она знала, что не могла убежать, просто не могла избежать неприятностей. А развернуться и уйти, только показать свой страх.

Она расстегнула карман в сумке, где держала газовый баллончик. Черт, знать бы, что у него на уме, если грабеж и насилие, то она могла бы выкинуть кошелек и таблетки, любой наркоман последовал бы за этим даже в реку.

Несмотря на ее внутреннюю браваду, ее хромающие ноги замедли шаги и почти остановились.

Он стоял с лицом смотрящим в небо, не обращая внимания на ветер, который не мог его не раздражать. Сера ожидала темных оттенков, но когда он, наконец, взглянул на нее, его глаза искрились фиолетовым.

Не было никаких фиолетовых огней возле них, наверно это отсвечивает красный свет тормоза на синих глазах…

Если бы она была грабителем, то не хотела бы, что бы ее описание попало бы в полицию, а она бы рассказала о гипнотическом фиолетовом блеске его темных глаз. Она должна запомнить необычную форму скул и ширину плеч ниже воротника его пальто, которое сужалось к его бедрам.

Она отдернула пристальный взгляд от него.

Он нахмурился в задумчивости, не очень грозный, по крайней мере, учитывая его черты.

— Этого, я не ожидал.

Она могла бы идентифицировать его по голосу, который был похож на, что-то темное и грубое, но с некоторым оттенком южно-западной сладости.

Он встал на ее дороге, и она раздумывала броситься бежать, но не могла быть полностью благоразумна.

— Если я Вам скажу, что здесь происходит, что-то плохое, прямо сейчас, — спросил он, — Вы будете меня слушать?

Сера «бросилась» за газовым баллончиком в сумку.

— Отойдите от меня.

Баллончик с газом был гладким, холодным и смехотворно маленьким, когда она протянула его вперед.

Мужчина наклонил голову.

— Это не поможет. Только Вы можете отрицать это.

— А я говорю, поможет.

Фиолетовое свечение снова появилось в его глубоко посаженных глазах.

— Я не угроза.

— Это именно то, что говорят смертоносные шизофреники.

Улыбка изогнула его полные губы, что заставило ее палец напрячься на спусковом механизме.

Опасность, опасность.

— Искушение вокруг Вас, — сказал он. — Вот, что является угрозой.

Она намеренно не думала о том, что ее охватывало. Опасность, да. Охватывала ее не всегда в последнее время.

Она покачала головой, чтобы отогнать своенравные мысли.

— В общем. На Гранд есть приют для мужчин. Скажите там, что Вы от Серы из центрального госпиталя милосердия, и они найдут щель в своей амбулаторной программе.

Он вздохнул. Она могла только слышать ветер и видеть, как его плечи поднялись и опустились под пальто, слишком дорогое для уличного протухшего наркомана.

— Сера, — он назвал ее по имени, поскольку она сама его назвала. — Я не терпелив. Ничто из того, что я сказал, Вас не убедило. Ничего, что я говорю, для Вас не имеет смысла. Еще. Помните. Скоро это придет.

Ветер задувал под его пальто, отправляя холод по позвоночнику.

— Я думаю, что мне надо идти. — Она жестикулировала баллончиком.

Он колебался, но с поклоном уступил ей дорогу. Он остался на улице, давая ей пройти. Дикий ветер, который закружил ее, нес с собой запах пряностей и мускуса, смесь примитивных компонентов расходился по гладкому городскому виду. Резко ветер толкнул ее в спину, как будто подталкивая ее к нему. Из-за ее проклятой слабой ноги, она чуть на него не упала.

Он немедленно протянул ей руку помощи.

— Не надо, — ее голос был слишком громок, и в нем звучала паника. Она сглотнула. — Убирайся, мерзавец, — как будто он был беспризорной полукровкой.

Она ждала, пока темнота на мосту не поглотит его. Он никогда не оглядывался назад. Только тогда она решила, что может идти дальше. Пройдя вперед, она прошла освещенный перекресток, говоря себе, что она идиотка и ее никто не преследует, но так или иначе оборачивалась, чтобы проверить.

Никакого мужчины в черном драповом пальто. Никакой таинственной угрозы, преследующей ее.

Внезапно ее пустая квартира показалась куда лучше, чем бродяжничество по городским улицам в ноябрьскую ночь. Она вызвала такси и села в него, еще раз оглянувшись назад.

— Вам холодно, — ритмичный голос таксиста ее отвлекал.

— Простите?

— Вы дрожите. Включить печку?

Она глубоко вздохнула.

— Извините. Все в порядке.

Очевидно, она была напугана куда больше, чем ей казалось. Возможно, но скорее всего, нет, она возьмет курс самозащиты, Бетси всех медсестер на это уговаривала. Конечно, это не защитит от пьяных водителей, но кто знает, что еще может быть?

Скрытый глубокими тенями Арчер наблюдал «спешку женщины Серы», ее небольшая фигура, выделялась в завитушках зловещего света. Спектральное сияние, видимое с балкона пентхауса, уплотнилось и сосредоточилось вокруг нее. Серебренный зеленый жар наполнил ему о небесном торнадо, когда спираль смерти появилась из неоткуда.

Освободился демон.

Зейн присоединился к нему.

— Женщина? Да уж. Обычно демон выбирает мужчин.

— Божьи пути неисповедимы. Она такая же таинственная, как и другие парни. — Арчер соврал, скрывая ее дикие слабости: дрожь в ногах от болезненной травмы ее позвоночника; ее срывающийся пульс, когда речь заходит о насилии; опасения в ее грустных глазах. Страх перед ним.

Демон не нуждался в тысяче слабостей. Только в одном.

— Мы уверены, что она цель? Демон, возможно, изменит свое решение? — Зейн смотрел через реку, где шла Сера. Эфирные огни тянулись позади нее подобно потертым расправленным крыльям. — Она кажется хорошенькая.

Арчер был доволен, что сказал младшему тальяну следить за ней.

— Демон не изменит решения. Он только играет с ее душой пока.

— Тогда, почему мы не можем взять ее? Вы говорили, почему мы здесь?

— Мы не можем ничего рассказать, пока демон не поднимется. Она не поверит пока этого не случиться. Возможно и потом.

Зейн посмотрел на него.

— Мы не можем позволить ей уйти. Я знаю, что мы не знаем точно, что это за демон, но она не должна пройти через это одна. — Он пошел вперед, как будто хотел спуститься вниз к такси.

Арчер поймал его за руку и резко повернул.

— Если она умна, то не поддастся.

Зейн колебался.

— Так Вы предупредили ее? Это так?

Арчер пожал плечами раздраженно.

— Мы не можем сказать больше, чем сами знаем.

— Вы должны надеяться, что Нил не слышит этого. Экко и Райни наблюдали с другой стороны моста.

Арчер нахмурился, став еще более сердитым.

— Ты думаешь, если он поднимается к женщине, то стоит собирать всех? Как будто безумия нам не достаточно.

— Она не хуже некоторых, — бормотал Зейн. Тогда его пристальный взгляд скользнул вдаль.

Стрелец держал на привязи его вспыльчивый характер, но так как он хорошо улавливал чувства, которыми питался демон на стадии становления, дисциплина оказывалась под угрозой.

Ее обвинение, что он был психом-убийцей, должно было быть слишком близко к правде. Но интерес, с которым она наблюдала вспышку в его глазах и целилась в него баллончиком, будили в эмоции, которые, как он думал, мертвы. Мертвы, похоронены и сгнили безвозвратно.

За исключением тех чувств, которые ему говорят ему, что надо поспать. Странно, для поднимающегося демона он был готов к насилию. Как всегда. Но не сейчас. Не для нее.

Он ощутил гнев.

— Есть преступные намерения в переулке там внизу. Это из-за пиротехники немного дальше. Отпугните это прежде, чем оно перерастет в преступление.

Зейн поглядел вниз.

— Разве мы не должны отфильтровывать это?

— Мы не можем исправлять каждое преступное намерение, бродя вечером по улицам, — Арчер зашагал прочь.

— Куда Вы идете? — кричал Зейн.

— На более опасную игру.

Глава 2

Сера поднялась на два лестничных пролета, сжимая зубы на эхе доносящегося совета.

— Наверно, вам лучше переехать на первый этаж, — бормотала она. — Возможно, вам надо вылечить последний позвонок.

— Возможно, тебе лучше замолчать.

Вытащив ключи из сумки, и открыв дверь, она отпустила трость. Склонившись под неправильным углом, она не стала поднимать трость, а похромала в ванную.

Открывая горячую воду, она оказалась лицом к зеркалу.

Шесть месяцев назад, Сера бы набросила на светильник пленочный платок, она «говорила» себе, что здесь стоит сделать винтажный дизайн. Как психотерапевт с работой в танатологии, где она направляла людей в свои последние дни, увидев много травм и заболеваний, которые исцелялись без хирургического вмешательства. Она провела день диабетического инвалида, который мог поклясться, что чувствовал свои руки. Она убрала последнюю невидимку из волос и взглянула в поразительно яркие глаза жертвы. Ее раны не имели ничего для них.

Она разделать догола и сдернула шарф с лампы. Время для тяжелых истин на семьдесят пять ватт.

Бетси была права. Она напоминает черта. Мерион была права. Она напоминала покойницу. Худая, бледная, искалеченная от талии до колена. Если бы потенциальный насильник на мосту видел бы это, он был бы тем, кто убегал в ужасе.

Она сползла по шкафу. Они отправили ее отца в частный санаторий, а она обещал ему, что никогда такого не случиться, говоря ей, что надо сконцентрироваться на своем выздоровлении. Она не могла работать, не могла двигаться, только медленно ходить. И теперь она перепугана, только потому, что мужчина заговорил с ней.

Она не могла так жить. Она не должна так жить.

Она подумала о таблетках в ее сумке. Возможно, она слишком надеялась на них. Хорошо, она считала, что они ее исцелят. И эта проклятая трость могла остаться в прихожей навсегда.

Зеркало запотело от пара, поднимающегося от занавески душа. Она положила одну руку на стекло, вглядываясь в свое отражение, которое казалось незнакомым, украшенным бусинками из капель воды.

Она нахмурилась, смотря на расплывчатое изображение. Она знала, кем она была, кем станет. Она просто немного сошла с назначенного курса. Хорошо, слетела. Но завтра Мерион снова ее примет. Затем она пойдет в дом, куда ее братья поместили отца. Затем завтрак с Бетси, где она закажет все что угодно.

Стекло опять запотело, и она вернулась в настоящее. Зашла под душ и наклонила голову под горячую воду. Она прекратила дрожать через несколько минут.

Сера прошла в свою спальню, даже не одевшись. Влажная, высокая температура следовала за ней из душа, медленно превращаясь в туман. Только свет от уличных фонарей освещал ее комнату, бросая глубоко-фиолетовые тени. Он был там, скудная, темная фигура в черном драповом пальто. Пряный аромат дразнил ее чувства.

Она поморгала.

— Я сплю. Именно поэтому хожу по своей квартире обнаженной. Я никогда не хожу раздетой.

— Не ходишь. Ты пришла. Ко мне. — Он стоял, не двигаясь, но тянущиеся края его длинного пальто стали по-другому отбрасывать тень. — Я не буду делать это сладкой мечтой.

Она коснулась рукой своего лба, вместо того, что бы прикрыть голые части тела. Мокрые кончики волос запутались вокруг ее запястья.

— Мне не нужна сладкая мечта. Уходи.

Он придвинулся к ней.

— Ты просила. Ты всегда просила.

— Я даже не знаю тебя… — сказала она, затихая, когда он откинул назад ее волосы. Он имел руки рабочего человека, но большие пальцы были очень нежными. Прикосновение послало волну дрожи по всему ее телу подобно гальке на стоячей воде.

Она хотела кричать, когда встретила его на мосту. Она не могла сейчас испытывать то же. Это только сон, напомнила она себе.

— Такой одинокий, — бормотал он. — Такой потерянный.

— Мне жаль тебя, действительно. Но не могу ничем помочь.

— Ты — единственная кто может. Но я говорю о тебе, любовь моя. — Он погладил ее щеку. — Ты была одна так долго, так долго боялась близости, все дело во времени.

— Я не…, я не твоя любовь! — она отшатнулась от него.

— Я оживил твою душу. Кого еще я могу полюбить?

— Ты не оживлял ничего моего, — ее кожу покалывало от мысли об удовольствии, которого она не испытывала долгое время.

Сзади его руки скользнули по ее рукам, затем опустились на голые бедра.

Это смутило ее, поскольку она уже давно не испытывала ничего такого.

— Не трогай меня.

Не там. Невысказанные слова отозвались эхом в ее голове.

Он провел по шрамам рукой. Длинные пальцы скользили по красной и белой морщинистой сшитой плоти.

— Я могу сделать тебя целой снова, как будто никогда не было переломов и травм, вообще ничего.

Говоря о ее мечте, она вспомни, как сама себе это твердила после аварии.

— Ты врач?

— Как раз наоборот.

В то время пока она обдумывала, кем он мог быть (как будто загадки во сне имели значения) он притянул ее спину к себе. Ткань его пальто была прохладной. Ее мысли рассеялись.

— Я заберу твое одиночество, твои страхи, — шептал он ей в волосы.

— Я не боюсь, — было глупо врать.

— Ты не будешь.

Ощутив его теплое дыхание на своем ухе, она издала судорожный вздох. Прошло много времени. Несчастный случай, до этого уход за отцом и его работа в церкви, еще ранее помощь братьям. Почему она не может немного забыться? Хотя бы во сне поддаться искушению и утешению?

— У меня есть ответы на все вопросы, — его губы были у самого уха, посылая дрожь вниз по ее позвоночнику, через сломанные кости и заживляя их снова.

Она не хотела далеко отодвигаться от его губ или прятать шею, что бы получить его поцелуй.

— Мои вопросы? Подобно тому, какого черта я говорю во сне?

— Черт никогда не отвечает, — он медленно сжимал ее в своих объятиях. Когда он успел расстегнуть все пуговицы на пальто? Ткань вокруг его груди разошлась.

— У черта нет этого. Чтобы чувствовать….

Она положила свои руки между ними, удерживая его на расстоянии от нее.

— Сера, — шептал он. — ТЫ звала. Я пришел к ТЕБЕ. Я дам ТЕБЕ, то, что ТЫ хочешь.

— Мужчина, ты для этого сюда пришел? — она нахмурилась. — После дрянного дня, конечно, я придумала себе большого пижона, который стал моим преданным рабом любви.

— Да, раб. Только для тебя. Я буду здесь для тебя всегда. Я дам тебе, то, что ты хочешь…

— Браво, браво. Скажи мне еще, что-нибудь. — Она положила руки ему на шею. Он подумал, что скоро она уже сдастся? Такое случалось время от времени.

Он обнял ее голову одной рукой.

— Свяжи меня.

Между высокой температурой тел, появился холодный твердый узел на ее груди. Она вздрогнула, глядя на кулон, висящий на ее шее, на черном шнурке. Камень сиял, как дешевый опал.

— Ничего себе, драгоценности. В первый день. — Она посмотрела на камень, распутала узел и сняла его. — Спасибо, но разве не должна была последовать какая-нибудь сладкая ложь, даже воспроизведенная моим собственным подсознанием. Но пока таблетки действуют…

Она притянула его для поцелуя.

Он сопротивлялся.

— Ты возьмешь меня? Ты впустишь меня?

В ответ она открыла языком его рот. Его губы были столь прохладны, как камень на подвеске, его пальцы в ее волосах удерживали ее на месте. Но, она все равно не собиралась уходить куда-нибудь. Это был ее проклятый сон, в конце концов.

Она схватила открытую застежку его пальто. Серебристый фиолетовый туман, казалось, тянулся к ее пальцам, обертывая их в люминесцентной саване. Она хотела утонуть в нем, потакая своей непрочности и неуверенности перед мощностью мужской энергии, которая привела в восторг ее на мосту.

— Впустите меня, — прошептал он.

— Да, — ее глаза были полузакрытыми. Его рот припал к ее губам, погружаясь все глубже. Дрожащие острые ощущения пробегали через нее, слегка простреливая от кожи до кости или скрепленной пряжкой ее колени. Только его объятия удерживали ее в вертикальном положении возле его голой груди. От прохлады его тела ее снова пробила дрожь.

Аромат подобно холодной влажной скале переворачивал все внутри нее. Это все от действия душа? Нет. Нет. Надо вернуть в противную и ужасную реальность. Она открыла глаза и застыла.

Он был все еще там, его руки обнимали ее, его губы целовали ее.

Но его глаза, когда он взглянул на нее, они были неправильными, они были не такие темные, как у человека на мосту.

Мертвенно-белые глаза. Лед. Зола. Кость. Когда она смотрела в его темные точки зрачков, они вспыхивали на белом, а затем опять потухали и снова, пока целая орда этих темных пятнышек не поползли поперек бледной склеры.

Ладно, это стоило крика.

Она попробовала … и задохнулась.

Она проснулась, присела у основания душа, изрыгая воду из рта и носа. Ледяная вода, проливалась по ее плечам.

Она возилась с затычкой оцепенелыми руками. Вода начала уходить, превращаясь в водоворот. Кафель был холодным, вода пахла подобно холодной победе. Сколько она была под водой?

Она держалась за край ванной, чтобы стоять самой, так как ее била дрожь. Схватив полотенце, она обернулась в него, сопротивляясь, дрожи.

— Чертовы сны, — задыхалась она.

Ее бедра и позвоночник кричали о боли. Ее сумка с таблетками была на столе возле входной двери. Это было далеко.

Возле ручки двери она заколебалась.

А вдруг он все еще там? Эта мысль внезапно всплыла в голове. Конечно, его там нет. Его никогда там не было.

Он был на мосту? Видел ее? Или это тоже была часть кошмара? Возможно, ее даже не уволили с работы сегодня вечером, в конце концов.

Теперь только нужно расставить все события по местам. По крайней мере, мимолетное желание, что Мерион только вымысел ее воображения, заставило ее мысли снова закружиться.

Она посмотрела на свои ноги. Ее колени тряслись, ее кожа побелела от холода и была белой, как керамическая ванна. Надевая одежду из овечьей шерсти, она почувствовала легкую дремоту.

Что хуже, чем ходячая покойница? Покойница не двигающаяся.

Она открыла дверь и пристально посмотрела на дверной проем своей спальни. Уличные фонари осветили ее комнату также как и в ее сне, но никакого высокого мужчины, покрытого серебристым фиолетовым туманом.

Жаль, что во сне она не закричала. А потом не ударила его. Схватила бы свою трость и избила бы его ею. Как он только посмел в ее сне дразнить ее руками, говорить, что уберет все шрамы, посылать волны удовольствия до ее костей?

Ей нужно было собрать последние силы и пойти, как один из ее гериатрических больных артритом на последнем издыхании. Она поползла в сторону кухни и выпила чашку кофе. Она не хотела опять засыпать, и видеть сны, где снова встретится с темно-фиолетовыми глазами или мертвенно-белыми, и опять допустит ошибку.

— Может седлать еще эспрессо, — бормотала она. — Черт возьми, двойной.

Только мягко шипение газовой плиты под чайником нарушало тишину. Она осмотрела прихожую, там никого не было. Если она слышала, что-нибудь еще, то это был шум падающих капель в ванне.

Она держала нож, по размеру как у мясника. Ей нужно было, что-то острое, что бы прочистить затор.

Она включила свет в ванной — пустой ванной. Включила свет также в пустой спальне.

Она встала на колени около ванны и засучила рукава. Черная полоса образовалась вокруг места утечки. А если прокладку сорвало? Она шарила рукой под холодной водой, пока не схватила петлю.

Она потянула за нее и овальная подвеска с камнем заблестела опалом, это выбило весь воздух из ее легких.

Демон ушел, чтобы где-то обосноваться. Жаль, что где-то барьер пойманных в ловушку душ пересек занавесу, но он снова закрылся, последняя вялая связь между царствами. Однако, Вейлриус Корванс знал ужасный ущерб этого пересечения.

Может быть, раньше Завеса вызвала павлина, окрашенного в фиолетовые цвета сапфира и изумруда. Его пальцы скользили по стеклянной цветной трости. Тогда он посмотрел через плечо.

Из алой клетки филигранной работы, за ним наблюдал ворон, в его черных глазах отражались вспышки от камина. Он выгнул бровь. Все птицы спят ночью, но не ворон. Это странные часы, и редкая вспышка цвета нефтяного пятна в его черном оперении была всегда предсказуема.

Он должен был убить ворона и сделать новую западню. Он думал теперь о голубе с серыми крыльями, блеск его радужной груди, шея белее снега, блестящие оранжевые глаза. Все это было дешевой приманкой, и у него еще было время.

Он снял кольцо и отложил его в строну, затем провел рукой по плоскогубцам и щипцам, лопаткам и ножницам, паяльной лампе. Такие уродливые предметы для причинения боли, такая нежная и красивая работа.

Он осматривал камни на трости, высматривая черный, а основание из стекла подхватил в предупреждении. Он заставил себя делать это спокойно, но внутри у него все скручивалось, а руки дрожали.

Он вспомнил себя до задания, терпение, отточенное подобно стеклу в море. В конце концов, как говориться Рим не за день построили. И при этом все не пропало. Но Корванс понял, что дни и ночи двигаются куда быстрее. И из-за этого его терпение пострадало.

Точно также было и со страданиями.

Капля воды вспыхнула в его глазах и упала. Она зашипела на стекле и оставила дымное пятно.

Отойдя, Корванс налил себе выпить и подошел к окну. Внизу, осенний цвет деревьев давно слетел и уплывал по реке, оставляя только изодранные скелеты стволов и ветвей, ждущих, что их накроет снегом.

Он потягивал коньяк. Он обжигал его изнутри по всему телу, понимая, что это все раздраженный след демона. Любое опустошение не могло сравниться с этим чувством, которое лежит очень глубоко, вне человеческого восприятия.

Жидкость в его стакане отражала огонь от камина, танцующего в алкоголе, мерцая подобно крылу феникса. В его собственных глубинах демон размышлял, не обманет ли его предписанное спокойствие. Он хотел вырваться в его кровь и кости, ища выход.

Он сопротивлялся, ища в себе власть над собой, способами, которыми недавно демон, на стадии становления, и его выбранная добыча не смогли связаться.

Сотрясение волнами проходили через него, и он издавал шипение дыша.

Ад разверзнется, когда он выпустит его наружу, с его энергией. Освободив его, он встретит свой собственный конец. Ему не хватало плавного предохранителя.

Как удобно, что вчерашний след вел его прямо к искре, которая поможет ему, предотвратить это.

Арчер шел по мосту назад на свой чердак, чтобы проверить окрестности. Обойти все дома индустриального размера в этом районе Чикаго, с его старыми мясными лавками и более недавними художественными галереями, требовало времени. С этой стороны вниз один переулок, он иссушал преступное намерение, которое по ошибке могло перерасти во что-то большее.

Он оставил психологический крик преступному намерению, чтобы окрасить им кирпичи, как предупреждение всему другому злу. Окраска могла служить только как предупреждение, но Арчер чувствовал себя достаточно взвинченным, чтобы смаковать предстоящее сражение. По крайней мере, это случиться не по его вине.

Главное, что он оставил предупреждение.

Если бы не неудачное преступное намерение, все было бы чисто, он прошел в дверной проем, что бы подняться к себе на чердак.

Он остановился, чтобы поймать слабый шелест от приземления чего-то сверху.

— Только подумал, что убрал всех вредителей в окрестности.

Нил наклонился к поручню.

— Я не собираюсь ждать в холоде.

Арчер подошел.

— Так, давай сразу о моей секретности, если мое место после моей смерти…

— Это самое важное, — сказал Нил. — Ты позволишь тальяну уйти.

Арчер посмотрел спокойно на другого мужчину.

— Не тальяну.

— Но я видел, что кто-то написал на пленке призрака на ее спине «Обладай мной». Это должно сработать.

Нил посмотрел с негодованием.

— Экко делал запись. Даже узнал часть нового оборудования спектрального анализа Букмекера. Как часто у нас, получается, изучить демона на стадии становления? И ты хочешь все испортить.

— Изучить? — Арчер приподнял бровь. — Ты можешь сохранить преступное намерение в тайне? Позволить ему захватить ее душу, для эксперимента и изучения? Если бы я только знал, что ангел-хранитель может иметь пятна на своей душе.

— Мы нуждаемся в информации, любой информации в нашей борьбе, — Нил прошел вдоль балкона. Несмотря на волнение, он остановился осторожно прямо перед ним. — Я знаю, что ты чувствуешь, даже сейчас. Возможно, ты не видишь все стороны, — он протянул руку к Арчеру, его выражение лица пересекли черные линии, портящие его глаза. — Зло побеждает.

Арчер отошел.

— Как и всегда.

— Намного хуже, — сказал Нил. — Наши полномочия ограничены, но в последнее время даже при малейших промахах нас обливают дерьмом. Я клянусь, что в другую ночь я сразу же иссушил бы преступное намерение. На прошлой неделе один неудачник пытался утопить бедного голубя в озере. Среди белого дня. Старая леди сказала ему оставить «бедную птичку» в покое. Черт, она чуть не стала следующей.

— Ты хочешь, что бы я ежедневно присылал тебе отчеты о своих просчетах? — спросил Арчер в гневе. — Не то чтобы количество злобы и преступные намерения имели большую разницу. У нас и так полно работы.

Нил прошел рукой по волосам.

— Я помню все, что ты сделал. И, действительно, ты не раз мог погибнуть за свое дело. Ты должен запомнить, что сейчас мы не будем ничего делать.

— Да, я мог умереть, ради своей работы, или хуже того могли погибнуть твои люди, и черт, да мы ничего не будем делать. Ты думаешь, работая с ней, что-то будет по-другому? — Арчер представил гибкие изъеденные горем чувства Серы, которые так сладки для демона

Плохо было, когда демон использовал тараканов. Демонические изменения, искривленные и мутированные — обычный хитин в боевой готовности панциря, который спокойно противостоит ножам и пулям. Он ненавидел то, что младший демон приобрел крылья.

— Ты думаешь, женщина не сможет бороться вместе с нами? Это беспрецедентно, я знаю, но Букмекер уже собрал досье на Серу Литтледжохн, а она не мокрая курица, не тепличная роза, — Нил посмотрел на него. — Или это какая-то неуместная южная джентельментность, о которой я еще не знаю? Черт возьми, Феррис, мы в состоянии войны.

— Говорят, что честь всегда становиться первой жертвой. Я не идиот, Лиам, — он выставил руку, что бы показать, что он не пропустил и оценил отношение к себе. — И Я не наивен. И ТЫ тоже, обычно. Ты знаешь, у нее нет шанса.

— Но ты дал ей один, так или иначе.

Арчер сжал его правую руку.

— В конце концов, сколько можно сопротивляться искушению? Недолго, чтобы можно было все внимательно изучить, особенно если рассматривать, к чему это может привести. Ты сам сказал, что демоны побеждают.

— Неправильно, — бормотал Нил.

— Так или не так? Какие еще есть вопросы?

Нил прищурился.

— Ты выбрал. То же, что и остальные.

— Я выбрал ее. Удачи, — смех Арчера смешивался со звуком его удаляющихся шагов. — Вы будете иметь еще одного человека во власти демона, тальян-истребителя в вашем безнадежном сражении. Насколько я знаю, об искушении, Сера Литтледжохн уже охвачена им.

Глава 3

Она дрейфовала в сером мире, где линия цвета древесного угля отметила горизонт. Крик, пронзительный и жалобный, проник в ее размышления. Она моргнула, когда гладкая непонятная форма соединялась в полосы белого и черного, а затем в серую чайку.

Сера моргнула снова, серый стал темнее, угрюмая вода покрылась облаками. Чайка скользила по ветру от озера, застыла на мгновение, потом наклонила крыло и взлетела высоко по куполообразному зданию такому же серому как небо и вода.

Она моргнула в третий раз, что бы смахнуть с себя очарование.

Последнее, что она помнила это, как она сгорбилась над кружкой черного кофе, пытаясь решить, налить себе еще или не стоит. Теперь она отмораживала себе задницу, бродя здесь, на полпути к планетарию, лунатизм следующая стадия после того, как случайно не утонула в собственно ванной.

Она успокоила дрожащее дыхание, и сделала осторожный шаг от воды. Как она оказалась здесь? Боже, что за день такой? Она приняла слишком много успокоительного, когда поклялась, что больше не будет этого делать? Все проблемы сейчас были далеко. Ее сила, ее работа, ее бедный отец. Теперь еще и ее психическое здоровье.

Она отпрянула от края причала и присела на скамейку. Пока она шла, ее волосы раздувал ветер. Ее пальцы запутались в волосах, когда она хотела привести их в порядок. Мысль, которую она отгоняла от себя, но которая все чаще посещала ее, пришла вновь. «Я пытаюсь убить себя?»

— Слишком поздно.

Она прижала к себе ноги, когда услышала мягкий южный акцент, который так плохо сочетался с суровым образом мужчины, который говорил.

— Ты, — сказала она. — Уже в третий раз.

— Третий раз? — он покачал головой, как будто сожалел о каком-то случае. — Как вы себя чувствуете?

Она открыла рот, что бы сказать какую-нибудь колкость, затем остановилась.

— Немного странно, как ты уже говорили.

— Я подозревал.

— Твоя ошибка, — сказала она. — После прошлой ночи…

Это было вчера вечером?

— Я ждал тебя на мосту, чтобы предупредить, — его глаза метались между нею и краем причала, где променад и валуны сдерживали всплески озера.

Он вел себя подозрительно, но не подходил к ней.

Она встала и сделала шаг к воде.

— Я говорю о том, что произошло в моей спальне. — В ее памяти вспыхнули воспоминания о его руках, и неохотная теплота расплылась по ее телу.

Он напрягся.

— Я не был в твоей спальне.

— Как будто я буду верить в то, что говорит мне охотник. — Она сделала еще шаг к краю.

— Сера, — ее имя было предупреждением. — Отойди оттуда.

— Отстань от меня, — она позволила панике отразиться в ее голосе.

Он протянул ей руку. На суставах отразилась черная татуировка.

— Я не сделаю тебе больно.

Она отстранилась снова, влезая на зубчатую сталь. Для большего эффекта, она вытянула руку.

— Сера. — Он подскочил к ней.

Сопляк. Она переместила точку опоры, схватила его рукой за одежду между лопатками и скинула вниз.

Так или иначе, она этого хотела. Он выкрикивал ей проклятия. Через его пальто она чувствовала его мускулы. Его било о камни волнами.

Она сбежала.

Она сбежала с озера на другую сторону озера. Люди всегда ходили возле планетария, чтобы полюбоваться городскими пейзажами на фоне воды. Ей только надо добраться до них пока он ее не догнал…

Ветер дул прямо в лицо, от чего слезились глаза, как будто у нее есть шанс с ее хромотой.

Тогда она поняла, что бежала, ей ничего не мешало бежать. Нет боли. Страх был мотивацией.

Только недостаточно, чтобы спасти ее.

Она почувствовала, как ее кто-то схватил за пальто. Она схватила застежку — молнию и стала расстегивать на ходу. Но застежка зацепилась и не хотела расстегиваться дальше. Пальто, только скользило вниз к ее бедрам и не давало нормально двигать ногами. Он еще сильнее дернул, и пальто сползло к коленям.

С воплем она упала и перекатилась на спину, сгибая колени так, чтобы снять пальто. Яростно пинаясь, она никак не могла освободиться.

Он наклонился, заматывая ее пальто на коленях, чтобы обезвредить ее. Все ее усилия только «запачкали» черную рубашку под его черным драповым пальто.

— Сера, — кричал он. — Прекрати сейчас же.

Она все-таки задела его пяткой где-то в районе левой груди. Он крепче скрутил ее колени, и она немного остановилась, чтобы отдышаться.

Он нахмурился.

— Все?

Она обнажила зубы.

— Придвинься поближе и спроси снова.

Он сделал петлю из оставшегося пальто и обернул вокруг его большой руки, скрывая татуировку, которую она видела раньше.

— Я не был в твоей спальне вчера вечером.

Она пиналась обеими ногами, хотя завязанные ноги препятствовали удару.

— О. Я, наверно, ошиблась. Это был другой высокий, смуглый, красивый южанин с акцентом, с хорошим доходом и вкусом, чем мой.

— Лучшего вкуса? Я такого не мог сказать. — Его полузакрытый взгляд задержался на ее губах.

Из-за этого температура ее тела повысилась, и она почувствовала напряжение, смущение и возбуждение.

— Ты много не говорил в моей спальне, так как был занят, целуя меня.

Это ошеломило его. Он немного ослабил хватку.

Они уставились друг на друга.

— Глаза были странными, — бормотала она. Она не могла побороть дрожь, поскольку все еще смотрела в его глаза, темные с намеком на земельный цвет, как будто потемневшая бронза. — Я знала это. И верила, так или иначе.

Расстегнутый ворот его рубашки показывал забрызганные темные волосы, а у мужчины в ее комнате не было волос на груди, так же как и татуировки на руке.

— Демон приобретает форму искушения. — Он переместился на пятки, отпуская ее. — Это характерно для демонов.

Она нахмурилась.

— Демон? Ты говоришь о наркотиках? Я ничего не принимала. — Ее совесть уколола ее. — В последнее время.

— Ты — наркоман? — Игнорируя ее бормотание, он кивнул и поднялся на ноги, несмотря на свой рост. — Это делает внушение еще более легким.

— У меня есть предписание, — колебалась она. — Я не могу быть обвинена в незаконном владении наркотиками.

— Мне все равно, чем ты обладаешь, мне есть дело до того, что хочет обладать тобой.

— Забудь про наркотики, — она отпихнула пальто со своих ног. — Кто был в моей комнате?

— Как я уже сказал, демон.

Он сел напротив нее. Бетон высасывал последнее тепло из ее тела. Ничего не имело смысла, ни его слова, ни ее внезапное физическое состояние, ни камень, который взялся не откуда в ее ванной.

— Демон?

Его вздох был разочарованным.

— Долго объяснять, да и незачем. Это то, почему я нашел тебя и присоединился к тальянам.

Она вспомнила белые глаза, в которых можно было увидеть бесконечность, странный камень, пылающий в ее ладони.

— Он был твоим близнецом?

— У меня нет братьев. И это был Демон убежавший из ада. — Он пристально посмотрел на нее вниз. — Ты думала, что это был я?

Она проигнорировала его вопрос.

— Часть два. Кто ты?

— Феррис Арчер. Я шел последу демона, и он привел меня к тебе.

— Ты действительно ожидаешь, что я тебе поверю? То, что я охвачена демоном?

— Вера — это не то, что надо. Это правда.

Это похоже на то, что сейчас ее пришибет пылающим фортепьяно. Конечно, она не верила ему. И все же она не могла оторвать взгляд.

— Демонов не существует.

— Материально в этом мире нет. Именно поэтому он нуждается в твоей плоти.

Ветер все еще дул с озера, и дрожь начинала пробивать ее. Она обняла себя вокруг талии, как будто это помогло бы ей чувствовать себя лучше.

— А что если я не хочу делить с ним плоть?

Мускул на его челюсти напрягся.

— Ты можешь выбросить его, прежде чем он поднимется. Прежде, чем пустит корни в твоей душе и свои метки на твоей коже. Но цена высока.

— Разве это не навсегда? — она вынудила себе разогнуть сжатые пальцы. — Скажи мне, что Бетси послала тебя от АА, что это просто плохой розыгрыш.

— Мне жаль, но это не так.

— Пожалуйста, — убеждала она его.

Его губы искривились, будто ему это причиняло боль, или просто это была улыбка.

— У меня много пороков, но лжи среди них нет.

Он отдернул края своего пальто, и из его сгибов показался почерневший куб размером с его руку. Он схватил его кистью и раздался угрожающий скрежет металла, куб раздвинулся и увеличился в длине. Он щелкнул по нему, и утолщенные шипованные лезвия показались наружу, разложившись каскадом, куб стал в два раза шире его растопыренных пальцев.

От примитивного куба до топора или ножа с заменяющимися лезвиями всего считанные секунды.

— О, Боже, — она съежилась и придвинулась к стене за ее спиной.

— Я никогда не буду делать этого снова. — Он схватил оружие чуть ниже лезвия и дернул рукава пальто.

Края бритвы сверкали холодным светом, он оказался более острый, чем на взгляд, он положил его на внутреннюю часть своей правой руки между чернильными татуировками.

— Нет, — отвращение вместе с ужасом прошло через нее, так же как тогда, когда увидела, как мчался ей на встречу внедорожник, который полностью изменил ее жизнь.

Татуировка ни цветная, ни племенная, а обычная примитивная, не задевала его суставов на руке. Против черноты ее, кожа на запястьях выглядела чуткой, вены и сухожилия выделялись на мраморной коже.

Он повернулся к ней, несмотря на заполненные страхом удары сердца, и поймал пристальный взгляд направленный на него.

— Непростительно мелодраматично, — сказал он. — Но хорошо действует как доказательство.

Он разрезал лезвием кожу на руке. Кровь лилась, но кожа в разрезе оставалась серебренной.

В бессловесном крике, она подскочила. Локтем она задела оружие, и оно выпало из его рук.

Они оба упали на тротуар. Он начал ругаться, так как сильно ударился спиной об землю.

Она не могла понять, что ей делать, обеими руками зажала ужасную рану, из которой быстро вытекала кровь.

— Сера.

— Ты псих? — Или она? У него был нож, ради Бога. Она пыталась не задавать вопросов, было ли оружие достаточно далеко, если вдруг ему оно снова понадобиться, но теперь для нее. — Я не могу тебя так оставить.

— Если так, то ты первая.

Проблеск давней боли опять мелькнул в его глазах, и поймал ее в ловушку. С каждым сердцебиение нарастало ее удивление, и новый пульс его крови бил между ее пальцами.

— Заткнись, это не имеет смысла. Надо положить руку на турникет. Черт возьми, почему у меня нет с собой шарфа?

— Сера, отпусти.

Ее живот скрутило.

— Я боюсь, что собиралась покончить жизнь самоубийством, но предполагаю, что ты сделаешь это сам.

— Это тяжелее, чем ты думаешь. — Его голос был мягок, и он изменился, его бедра находились между ее коленями. — Сера, пожалуйста.

Его тон заставил ее молчать. Она обвиняла его в том, к чему он не имел никакого отношения, ведь это был его двойник. Он слишком большой, чтобы она смогла его удержать, слишком спокойные и разумные у него глаза, чтобы она говорила, что он чокнутый. Адреналин спал, и она ослабила хватку.

— Я уже знаю, что ты не целитель, — сказал он. — Ты наверно гид. Ты пытаешь понять всех людей, и облегчить им боль, потому что это намного тяжелее, чем спасти жизнь.

Она покачала головой, сначала медленно, а потом быстрее.

— Кто тебе сказал? Это не то, почему…

— Отпусти.

— Да пошел ты, — сдалась она.

На руке остался только шрам. Белая линия мерцала подобно жемчугу, ниже разводов крови, оставленных ее пальцами. Она задыхалась и отодвинулась назад.

— Легко. — Он встал, что бы помочь ей подняться.

Она уклонилась от него, как будто, избегая его прикосновения, она могла игнорировать то, что сейчас произошло.

— Это фокус.

— Все добрые демоны восхитительны в обмане. — Он взялся за свою руку в месте шрама и стал стирать кровавые отпечатки ее рук, затем сложил нож. — Но я не умею врать. Твоя жизнь будет достаточно трудной без опасений и сомнений, наполняющих тебя. Поверь мне.

Он спрятал куб назад в пальто и подал ей руку.

— Доверять тебе? — Она сжимала кулаки липкие от крови. Она отказывалась слушать его и также не могла поверить собственным ощущениям, которые говорили ей, что это намного серьезнее того внедорожника. Это было намного пугающее, чем все, что он сказал. На сей раз, столкновение было между ней и… — Владение?

— Демон прибыл к тебе. Ты его впустила.

— Я не знала, что это был демон! — Только сказанные ею слова, уже говорили ей, что с головой не все в порядке. — Я не могу знать, что говорю с тобой. — Но она взяла его руку.

Он помог ей встать на ноги. Он задержал ее кровавую руку в своей, а потом отпустил.

— Помнишь, что я сказал о вере? Ты уже прошла первую стадию становления демона, когда он принял чужое обличие. Твой гнев и проступки, боль, что ты была отделена от всех, кто тебе дорог. — Серое озеро и небо бросало серебреный отблеск в его глаза.

Его отдаленное, задумчивое выражение лица заставило ее почувствовать, что они похожи. Она впилась пальцами в ладони, чтобы не попытаться до него дотронуться.

Он продолжал.

— Тебе будет казаться, что ты потеряла свое мнение, что впуталась в какой-то заговор, независимого от того, что от этого ты чувствуешь себя лучше. — Серебреный туман, снова стал проскальзывать в его бронзовых глазах, когда он смотрел на нее. — Но когда демон окончательно поднимется, ты забудешь мои слова и умрешь. Или… слушай меня, и тогда возможно ты выживешь.

— Переживу владение.

— Потом. Теперь демон будет путешествовать по миру в твоем теле, и когда его влияние повышается, ты получаешь неестественную силу, через связь с его царством.

— То как я выбила у тебя оружие?

— Я был отвлечен. — Он смотрел на нее с негодование из-под нахмуренных бровей. — Этого не повториться.

Она не могла удержать ухмылку в его адрес. Когда поняла смысл его слов, ее ухмылка тут же исчезла.

— Психическая деградация?

Он приподнял одну бровь.

— Подобно смертоносной шизофрении?

Она вздрогнула, услышав обвинение, которое сама же бросила ему на мосту, теперь вернулось обратно, как граната без чеки.

— Как будто голоса в голове, говорят сделать какие-либо вещи.

— В обоих царствах большие сторонники свободы воли. Ты свободна пока не назначила свою цену, — он махнул рукой. — Ты все еще на месте водителя. Только теперь есть пассажир. Молчаливый, но возможно с пистолетом у твоего виска, который управляет автомобилем, для своей таинственной цели и не отпускает тебя. Но ты не марионетка.

Если бы она попыталась заглянуть внутрь себя, то могла бы увидеть этого назойливого пассажира? От этой мысли захотелось выпрыгнуть из своей кожи. Но это была ее кожа! Проклятье.

— Ты описываешь его как паразита.

— Технически, симбионт. Демон ни чего не забирает у тебя, а дает. Технически.

Последнее он пробормотал на одном дыхании, и она пыталась понять, кого он пытается убедить.

Он наклонился к ней ближе.

— Слабость в твоей душе сделала тебя уязвимой для демона, и он заполнил эту пустоту собой.

— Я не была слабой и пустой, — возразила я. — По крайней мере, в…

На сей раз он внимательно наблюдал затем, как она притихла. Она иногда плохо ощущала присутствие своего тела, мнения и будущего, как будто случайные выигрыши в покер, в который она не умела играть. Теперь казалась, будто ее душа заперта.

Когда она так и не сказала ни слова, он заговорил.

— Опасность наиболее вероятна в последней стадии становления, в течение девственного подъема демона. Пока обязательства между тобой и демоном не стабилизируются, твою душу можно утянуть через эту связь в другой мир.

— В ад?

Он пожал плечами.

— Никто не возвращался с путеводителем. Но есть причины, почему наши демоны хотят выйти.

— Наши? — Она думала только о том, за что судьба относиться к ней так жестоко.

Его лицо слилось с серой средой.

— Как бы я еще узнал так много? Я тоже охвачен.

Он пригласил ее выпить кофе. Он видел, заметил, что скрытый внутри него обитатель часто смотрит на происходящее, пробуждая забытые ощущения.

Предпочтительно забытые.

Они нашли отдельный стол в кафе «Стеклянный потолок» в Атриуме на Пирсе Пьер, где зимний свет сюрреалистично отражался на деревьях. Она спешно заказала себе кофе со сливками и сахаром, который был очень далек от его обычного черного кофе, но он полагал, что ей необходимо утешение в виде сахара и сливок.

— Может быть шоколад, он тоже успокаивает?

Она не доверительно стрельнула на него глазами, и он понял, чтобы завязать разговор надо, что-то вроде «я обладаю демоном», а не тихое бормотание «мне надо выпить»

Она отклонилась назад, кончики пальцев рисовали на кружке круги.

— Я перейду к делу. Я так понимаю, что искушение затащило меня в этот беспорядок.

— Мой демон принадлежит к классу уничтожения, без какого-либо специального искушения. Я не могу знать, что он полностью соблазнил тебя.

— Мой демон. — Ее пристальный взгляд впился в него. От такого тщательного разглядывания мурашки побежали по его коже, которые не имели никакого отношения к его увеличенным чувствам. Он не мог знать ее, не было никакого желания знать ее, но какая-то странная близость потрескивала между ними.

В конце концов, их демоны были похожи.

Он оборвал эту мысль. Никакие намерения и даже хорошие, казалось, все приведет к неизбежному концу.

— Кофе помогает?

— Создание внутрии меня чувствует себя человеком? Я думаю, что ты скажешь мне, если я больше не человек.

— Ты. Главным образом.

Она нахмурилась на «главным образом».

— А остальное?

— То, что необходимо другому царству, не известно в настоящее время, но есть предположение, что они воспринимают рецепторы твоей идиопатической бесконечной эфирной силы, — она закатила глаза, и он добавил. — Обычно называется душой.

— Я сама поймала демона?

Он слегка улыбнулся ей.

— Наши философы сравнивают это с владением инфекции, где демонический вирус переписывает человеческую гуманность на свой лад.

Она покачала головой. Ее запястья, тонкие и бледные на фоне черного металлического стола, казались невыносимо хрупкими, неподходящими для борьбы, и он задался вопросом, почему демон выбрал ее.

— Философия демона. Я не могу сдерживать размышления…

Он издал ободрительный звук, но ее взгляд не смягчился. И сделал для себя пометку, что этой женщиной помыкать нельзя. Сначала ему надо было вспомнить в какой части мозга покрытой паутиной вообще храниться информациях о женщинах.

— Если это так, — продолжала она. — Я могла бы получить некоторые ответы.

Арчер выгнул бровь.

— И какие же?

— Небеса. Ад. Бог. Какова душа? — она стала быстро выплевывать вопросы. — Имеет ли значение, хорошие мы или плохие? Насколько хорошими должны быть? Есть ли Бог, если он сотворил все, то зачем создавал и плохое тоже? Почему не может…

— Это так интересует тебя? — она закрыла глаза на его невоспитанность, а он попробовал парадировать ее голос. — Я не буду давать тебе никаких ответов, так как у тебя появится еще больше вопросов.

— Нет, ничего плохого в желании знать.

— Скажи это Адаму.

— Я не причиню зло человеку.

Его тело напряглось, когда он понял, что ее ноги находятся между его бедер. Обычно такой пылкий спор у него получается с демоническим юристом, которого хочется убить. Но она хотела спасти его, и ему хотелось придвинуться поближе…

Он чувствовал, как в нем, что-то изменилось, не только в промежностях его джинсов, но и в беспокойстве демона, отвечающего за его безумие. Проклятье. Он сказал, что они не марионетки, и теперь он теряет контроль, как, будто его никогда и не было.

Он опять обратил свое внимание к беседе.

— Независимо, Ева не трогала никаких яблок познания. У нас есть поколение историков, которые заполнили архивы тем, что можно было объяснить, но можно наполнить озеро Мичиган тем, что не смогли понять. Они бы вышли за пределы Великих озер с тем, чего даже не осмелились спросить.

Она прищурила глаза.

— Там много таких как ты?

Он заметил, что она не включила себя.

— Лига тальян существует по всему миру. — Она нахмурилась еще больше, когда он упомянул незнакомое слово, он объяснил. — Один из первых ученых назвал нас тальянами, это из армянского языка.

Она смотрела в сторону.

— Армянский язык? Хм, теперь у меня еще больше вопросов.

— Ты не найдешь ни в религии, ни в науке ответов. Мы отобрали секты ста культур, чтобы найти слово для того с чем мы столкнулись, но столетия веры не предполагает никакого утешения, и наука, тоже никак не объясняет. Мы — еретики. — Он нагнулся через стол, чтобы взять ее за подбородок, вынуждая сосредоточиться на нем. — Твоя задача в том, чтобы пережить наступающие дни.

Ее глаза цвета орешника впились в него, и демон в нем вспыхнул подобно левиафану на остроге. Она не могла знать, что будет потом. Он дурак, раз решил все ей рассказать, но он хотел этого и очень боялся.

Он резко отпустил подбородок, так как она вздернула его.

— Вероятно, я могу выжить.

Его пальцы покалывало от ощущения ее теплой кожи, от чего демон внутри воспламенился, как будто подожгли полосы из пороха.

— Без сомнения, или демон выбрал бы другого.

— Когда у меня было видение, ну то о котором я говорила. — Она пристально разглядывала свои руки, обернутые вокруг кофейной чашки. — Он сказал, что я одинока. Он сказал, что любит меня. Насколько это плохо?

Любовь. Слово взорвалось в нем, как будто полосы догорели до конца. Он запрещал его себе, пока эхо не умерло.

— Для демона? Или для тебя? — Когда она впилась в него взглядом, он пожал плечами. — Это часть сделки он сначала дает тебе то, что ты хочешь, а потом берет то, что ему требуется.

— Но почему я? — она опусти голову. — Кажется немного тщеславным, но я и так несчастна.

— Не вини себя. — Он ждал, чтобы она как-то расслабилась. — Но это не от количества страдания. Зависит от качества. Демоны знатоки в боли.

Она сгримасничала.

— Мне и так в последнее время досталось.

— Точно. Когда демон переходит, он ищет соответствующую цель, душу, которая подходит ему по энергии. Когда-то в прошлом не случилось покаяния. Это и стало невидимой ошибкой в вашей душе, подталкивая тебя к моменту, когда демон сделал выбор.

— Не было покаяния? — память напомнила ей что-то отдаленное, и слеза заблестела в ее глазах. — Так это все из-за меня.

Слеза даже еще не скатилась, а его мускулы уже сжались, будто ей угрожала смертельная угроза. Он сдерживал себя не вероятными усилиями. Он не должен снова до нее дотрагиваться.

— Независимо от того, что это было, оно не делает тебя виноватой, Сера. Это просто делает тебя уязвимой.

Несмотря на его мягкий тон, все внутри нее сжалось. Ее глаза сузились не оставляя места для слез.

— Я все еще не могу в это поверить. Наверно, надо проверить голову.

— Ты хотела сказать душу.

Она взяла свой кофе.

— Я больше не хожу в церковь.

Ее бесцеремонный ответ отключил его, также как он прервал список ее экзистенциальных вопросов. Хорошо, он тоже не хотел, что бы она расспрашивала его о прошлом. Он должен уважать личное пространство, и тем более это табу среди охваченных.

— Ты не должна изо всех сил пытаться поверить в это. — Рука царапалась с право обо что-то и он передвинулся. Заживать быстро он умел, но вот боль задерживалась. А она почувствовала бы это вскоре. — Обладание восходящим демоном, достаточное доказательство.

Она встала.

— Тогда хорошо. Спасибо за кофе.

Он смотрел, на нее, не вставая. Нил мог ругаться из-за его джентльменского поведения.

— У тебя больше нет вопросов?

— Ты не ответил не на один. И у меня такое чувство, что ты сдерживаешься, пока не придет время. — Она только улыбнулась.

Он думал, что должен доказать ей снова, но решил, что только все испортит. Так как она была права, он сдерживался.

И если он думал ослабить ее боль, то видел в ее глазах, что это очень сложно сделать. Только, потому, что два потерянных человека нашли друг друга, не делает их менее потерянными.

Он придвинул визитную карточку ей.

Она кончиком пальца провела по краткой надписи «№ 1».

— Один?

— Одержимость демонами, поворотами судьбы и чувством юмора. Видишь? Искупите.

— О. Ха, — ее пристальный взгляд цвета орешника обратился на него. — Скажи мне одну вещь прямо.

Он торжественно склонил голову.

— Тальян, — она наткнулась на экзотическое слово. — Они находятся во власти демона и прокляты?

Он колебался. По пути она говорила, что с религией у нее флиртующие отношения. И он был уверен, что его душа, все еще его, если говорить о покаянии, которое сделало ее восприимчивой к владению демоном, оно имело корни в ее веровании.

Не то, что зло сильно касалось веры. Он открыл рот.

Она покачала головой.

— Слишком поздно. Ты уже ответил.

Он нахмурился.

— Я не ответил. Ты слишком спешишь.

На сей раз, ее улыбка была притворной.

— Сообщи мне, когда догонишь.

Она ушла. Но визитная карточка была зажата между ее пальцев.

Арчер сидел и смотрел, как она уходит. Прямо и устойчиво. Подслащенный кофе и ее задетое самолюбие, позволили ей идти с гордо поднятой головой. Когда-то он бы предпочел пререкаться и командовать.

Но те времена прошли, а она совсем близко.

Разрушитель в нем дрожал, он ощущал это каждым мускулом своего тела, поскольку он немного расслабился. Дрожь, боль, сокращение мышц, волосы на руках встали дыбом и жар охотника, требующего преследовать.

Он держал себя в руках, поскольку еще мог видеть, как она спускается по лестнице к автомобилю, который ждал ее. Он позаботился об этом, как только они зашли в кафе, это наименьшее, что он мог сделать и наибольшее, что она позволила.

Он не вздрогнул, когда она уехала.

— Я так понимаю, что ты все это делаешь для Нила?

— Для потомства, — исправил Зейн. — Ты позволишь ей снова уйти?

— У нее есть наша визитка.

— Теперь она заражена, — Зейн постукивал пальцами по столу. — Ты действительно думал, что она будет отрицать?

Если любой…

— Она хотела знать.

— Знать что?

— Все.

Зейн хихикнул.

— Шаг старый как сама Ева. Так что демоны опять одержали победу.

Арчер вздохнул от напряжения.

— Если ты называешь это победой, когда демоны сливаются с не подозревающими людьми, что бы бороться с ними в вечной войне между добром и злом.

— Я так думаю, это зависит от выбора.

Никто не знал поведения демонов в их собственном царстве. Ложь перед владением и смерть после овладения. Демоны редко ставят людей перед выбором, а после уже и обсуждать нечего.

Зейн передвинул электронную папку с файлами через стол.

— Букмекер загрузил остальную часть досье на нашего новичка.

— Мы не уверены, что она с нами, — Арчер открыл тонкую цветную папку, чтобы посмотреть на экран с данными. Лига ожидает на рынке новое приспособление с помощью одной из анонимных корпораций. К тому времени он уже понял, что все войны нуждаются в хорошем финансировании, он интересовался новыми технологиями, это намного упрощало миссию, жаль, что пока нет возможности цифровым методом извлечь демона.

Он быстро просмотрел информацию.

— Дочь проповедника. Не удивительно, что она уязвима.

— Поп достаточно старый, — на память сказал Зейн. — Он находится в частном санатории. Еще есть четыре брата, но у них не регулярный контакт. Мать умерла, когда Сере было десять. Все еще переживает из-за этого. Она пыталась заключить контракт с больницей для смертельно больных, но тяжелая авария задержала ее физически, морально и материально. Переживает тоже, наверное.

Арчер посмотрел вниз на черно-белую фотографию, вложенную в текст.

— Возможно.

Он задался вопросом, почему она выбрала работу, окруженную смертью. Уход мамы был таким уж болезненным?

Он сказал себе, что ее прошлое не имеет значение, так как демон наслаждался ее болью, когда она была одна. Насколько жесткие, единственные дружеские отношения, которые у нее есть, были, если она так не защищена от одиночества, ее преследует тени и она обречена на проклятие.

— Букмекер сделал примечание, — сказал Зейн. — Оказывается, когда-то был женский тальян, возможно, даже по численности такой же, как и наш. Букмекер сказал P.S. до создания лиги была катастрофа, и мы потеряли спаривающегося тальяна. Происхождение не может быть проверено, так как это было написано в старину и лежит где-то в архиве лиги, и найти это невозможно.

Два человека охваченные демоном, недостающие половинки души…., губы Арчера исказились. Прямо фильм с призраками.

— Так или иначе, — Зейн прочистил горло. — Экко закончил защиту в ее квартире. Когда приступаешь?

— Когда она мне позвонит.

Зейн сел.

— Я знаю, что я новичок, но ты всегда принимаешь все так близко к сердцу?

Арчер закрыл папку, но у него перед глазами стояли глаза цвета орешника смотрящие на него, выжидающие, на фоне ее бледной кожи. Он знал, что лучше не думать о ней. Ее свет был для него как одинокий путешественник с факелом в дикой местности для волка внутри него. Такая привлекательность очень редко заканчивается для путешественника.

Он не лгал Нилу, когда сказал, что не будет применять его южного джентльменского обаяния. Все умерло в нем, утонуло в его крови, в ее аромате был острый запах преследования, твердое дыхание драки, близость рук к его ране. Разрушитель видит в ней опасность, ничего больше.

Арчер встал и собрал кофейные чашки.

— Мы не знаем, какова порода демона внутри нее один из наших или их. Мы не будем знать, пока не появиться метка на коже. Я буду с ней, когда это случиться.

— И если это не то, что мы хотим видеть?

Арчер выкинул посуду.

— Тогда это еще один демон, который хочет вернуться в ад.

Глава 4

Потерянная, в собственных мыслях, слишком сумасшедших или ужасных, Сера спускалась по лестнице, когда такси остановилось, и водитель выглянул из окна.

— Я ваш водитель, — сказал он. — Парень наверху сказал, чтобы я отвез вас куда хотите.

Она смяла визитку в кулаке. Она была слишком утомлена, чтобы ехать куда-нибудь.

— Нет, спасибо.

Темные очки скрывали глаза водителя, ненужная экипировка в такой мрачный день.

— Эй, мне уже заплатили. — Он наклонился еще больше, выставляя напоказ вьющуюся татуировку вокруг шеи.

Она двинулась в обратном направлении.

— Я сказала, нет.

Она проверила карманы на пути от Атриума. Она потеря много времени, но хотя бы ключи от дома на месте. Она представила, как ключом отодвигает одно, из тех темных стёкал, и смотрит какого цвета глаза позади нее коричневые, синие, зеленые или …. белые.

Как будто ощущая прилив жестокости в ней, он закрыл стекло и уехал.

У многих людей есть татуировки, сказала она себе. Автомобиль визжал за углом вне поля ее зрения и внимания. Таким же архаичным и таинственным знаком был украшен человек, которого она подпустила к себе: Феррис Арчер.

Она с тревогой оглянулась назад. Вопросы, подступающие к ее горлу, кипели, раздражали и смешили, как бешеная чихуахуа. Он дразнил ее, предполагая, что она придумает теорию заговора, как, будто это имеет больше смысла, чем легион демонов и идиоматичное раскаяние и силы.

Ладно, заговор звучит неплохо.

Она дрожала, так как холод проник под ее неуверенность. Она окончила курс реабилитации после несчастного случая, когда они увезли ее отца. Возможно, ей снова стоит подумать о долгожданном здоровье.

Ведь она шла домой, поднималась по лестнице без трости и боли.

Она остановилась и положила руку на ручку двери. Она облокотилась вперед, чтобы нажать на дверь.

Что случилось?

Она бродила по своей квартире, будто была здесь впервые, но в тоже время все было на своих местах, ничего не наводило ее на мысль о таких ощущениях. Быстрая проверка телевидения показала, что она потеряла только день. Сидя на кушетке и потирая руки о бедра, она хмурилась в сторону темной прихожей и ванной.

Там это началось, специфическая эротическая мечта о мужчине-демоне Феррисе Арчере. Ее разум заикался, подобно заезженному компакт-диску с отпечатками пальцев, пропуская и повторяя, пока она стояла в дверном проеме в ванную.

Она включила свет. Перед зеркалом она подняла голову выше и посмотрела на камень, висевший на креплении. Это все неправда. Здесь никого нет. Она покачала головой в попытке рассеять туман, собирающийся в ее голове. Никого здесь нет, ведь она все еще тот же человек, что и раньше, никто не стоит возле нее. Кто, в конце концов, мог быть здесь?

Усилием воли она проецировала образ Арчера Ферриса, который появился в ее голове, если не в зеркале. Только потому, что он высок, силен и держится так, как будто мог остановить тот внедорожник единственным движением, и не было никакого желания вникать в его бредовые фантазии.

Как будто сами по себе ее пальцы медленно потянулись к пуговицам ее рубашки и молнии на джинсах. Наконец рубашка оголила ее грудь, и она стянула джинсы. Отойдя от груды хлопчатобумажной ткани и подняв свой пристальный взгляд, Сера уставилась в зеркало.

Не может быть. Ее дыхание перехватило. Этого просто не может быть. Все было в красных шрамах и морщинах, все что осталось от паутины по ее бедрам, узоры почти такие же, как незаметное обесцвеченное нижнее белье.

Она обернулась, вытягивая шею, чтобы посмотреть на плечо. Искривление можно было легко увидеть в течение прошлых шести месяцев. Под обследующими пальцами на позвоночнике не было ни одного шрама.

— Я не верю. — Она не могла остановить улыбку. Она стала крутиться перед зеркалом.

Что говорил Арчер? «Не пытайся верить этому или нет. Это правда».

А что, если все остальное тоже правда?

«Он один из темных».

Человек ломал пальцы, пока делал заявление. Десять белых червей скручивались. К сожалению, слишком большой завтрак для ворона.

Корвас облокотился на спинку стула.

— Вы, действительно, уверены?

— Все идет хорошо, дисбаланс мог быть вызван пересечением образца с более сильным экземпляром. Пересечение было довольно сильным. Завеса находится в потоке, так что это делает нашу задачу еще проще. Все указывает на удачное вселение джинна, и у нас есть соглашение о …

— Вы, действительно, уверены?

Ворон ударил клювом по столу, чтобы захватить скрепку. Это было похоже на отблеск металла в клюве и кудахтанье.

— Не полностью.

Корвас кивнул.

— Тогда подождем. И продолжайте ваши приготовления. Проход в Завесе все равно понадобится, будет демон или нет.

Червь извивался, как будто нетерпение съедало каждую клеточку его тела, также, по мнению Корваса, это происходило со всеми смертными существами.

— Только моя работа достаточно трудная. Я заслуживаю… — Червь снова дрогнул.

Корвас пропустил это, так как позволял своей вороне играть с такими игрушками.

— Все ваши усилия будут вознаграждены, в конечном счете. — Червь не мог понять, сколько этого ждал Корвас.

Червь кивнул, пока Корвас думал, что он кивает как китайский болванчик…

— Демон должен быть джинном. Я просто не предполагаю, как тшува мог собрать такую силу за Завесой. Я заметил, что раскаяние заметно исчезает, когда приближается наказание. Что объясняет полное раскаяние тшувы в этом царстве.

— Вы не можете просто поверить? — Червь не мог ничего сделать, даже говорить.

— Завеса изолирует нас от той лжи, которая вне, наши верования должны нас поддерживать.

Вместо того чтобы помочь Червю, Корвас вертелся на стуле, чтобы смотреть на город. Солнце пробивалось сквозь темное небо. Свет слегка мерцал на тонких скульптурах, стоявших на подоконнике. Церкви, рожденные Римом, не были единственными, кто мог захватить мир и красоту в стекле. Он гладил камень на своем кольце, как бы успокаивая и обещая, что это будет настоящее становление демона.

— Если Сера Литлджон охвачена одним из наших, то она будет бороться за Тьму. В противном случае она умрет.

— Она уже в процессе.

Голос Екко раздался в наушнике Арчера, пока он смотрел на темное небо, низкие облака угрожали снегопадом. Он помнил неугомонность, которая приходит вместе с демоном, но разве это именно оно?

— Не то столетие, — бормотал он.

— Что ты говоришь? — даже через электронную связь, Екко был таким же раздраженным, как Арчер.

— Я говорю, что на месте.

— Ты же собираешься опять вести с ней сладкие беседы, Арчер, — сказал Екко. — Если она вынашивает джинна, ты должен вынуть его прежде, чем она перейдет на их сторону, и будет обгладывать твои кости. Нил, ты уверен, что он справиться с этой работой?

— Пошел ты, — сказал Арчер.

Нил уже присоединился к их разговору.

— Используйте этот канал, чтобы обмениваться полезной информацией.

— Я не собираюсь делать из себя какого-нибудь джентльмена, — сказал Екко. — Так, что привыкайте к неделовому общению. Трудно поверить, но у него есть демон уничтожения. Только сообщите где он и я его найду….

Арчер сорвал наушник, игнорируя Нила с его жестким голосом. Он оставил свою машину недалеко от дома Серы.

Она оделась явно для официальной встречи, и даже надела шарф, который так ей нравился. Она поправила шарф, который был несколькими тонами темнее, чем само пальто, на голове была одета соответствующая шляпа, под которой рассыпались белокурые волосы. Она двигалась как серая тень по городу.

Пока она не увидела его. Ее глаза цвета орешника расширились, и румянец разлился по щеке, она стала покусывать нижнюю губу, что сразу заставило его пульс подскочить. Приятная напряженность и что-то еще встрепенулось в нем.

— Я не звонила тебе, — в одной руке она держала перчатку. — Не в прошлый раз, не сейчас. Не тогда, когда ты был демоном.

— Я не был демоном, — прекрасное различие в настоящее время.

— Возможно, — она прошла вниз по тротуару. — Я не звонила. Честно, я сожгла визитку. Ты меня преследуешь.

Он остановился в шаге от нее.

— Ты не сожгла визитку. Ты не глупа. И, да, я преследую тебя.

Она нахмурилась, глядя на него.

— Ты мог хотя бы притвориться, что тебе это не нравиться, — она покачала головой. — Честно. Никакой лжи. Никаких уловок. Никакого притворства, я не хочу видеть.

— Я здесь для тебя, Сера, — сказал он просто. Он должен был сказать ей почему.

Она обернулась к нему, так, чтобы смотреть ему в глаза.

— Из-за этого, как я понимаю, мне должно быть лучше?

— Нет. Это просто, правда.

Она стала уходить.

— Странно, а я действительно чувствую себя лучше.

Это не было бы так, если бы она только знала, что он должен сделать, если демон внутри нее не один из них.

— Наверно, это потому, что я двигаюсь, — продолжала она. — Я клянусь, стены убивали меня.

— Демон приходит из бесконечности. Он хочет находиться на охоте, питаясь твоей болью. — Ритм его слов соответствовал их шагам, ее большой шаг соответствовал его. Он поймал себя том, что разглядывает ее ноги и нахмурился. — Не поддавайся этому слишком легко. Из-за этого демон взбеситься, так что плохая идея. Покаявшиеся или нет, они все равно были прокляты.

Она сморщила нос.

— Не говори о демоне. Я счастлива снова двигаться. С того самого несчастного случая… Так или иначе, я чувствую себя снова прежней.

Через несколько минут.

— Я заметил, что у тебя нет трости.

— Дети забрали ее. Они прыгали на ней, как будто это метла ведьмы, — она прищурилась. — Ты веришь в ведьм?

— Возможно, они притворялись, что катаются на лошади, — сказал Арчер, все еще думая о трости. — Это городские дети. Они никогда не видели лошадь.

Он понял, что говорит все это с высоты своего возраста.

— То, что они ее не видели, не значит, что они не хотят на ней прокатиться.

Они шли по тихой улочке, окруженной высокими зданиями, как будто сами камни спасались здесь от суеты в течение ночи.

— Если уж говорить, то посмотри, — вдруг сказала она, — мои шрамы, их нет.

Без слов он засучил рукав. Белая тонкая нить осталась от его показательного выступления на променаде.

Она закрыла глаза и открыла снова, и посмотрела на черный узор.

— Та татуировка.

— Это мой ревен, трещина между царствами, порвавшая мою плоть, отметка демона, — он коснулся пульса на запястье. По черному рисунку пронеслась фиолетовая вспышка. Из-за сердцебиения, казалось, что кожа отступила, ну или стала прозрачной, чтобы показать мышцы и кости, но была только пустота. — Это проявление демона.

— Рана? — она мигала. — Это опасно?

— Нет, — достаточно честно ответил он. Затем метка появилась снова, его боль была слишком очевидна.

— Я видела подобную татушку — ревен у водителя на пирсе.

— Это идентифицирует класс и способности демона и точку становления. В случае Экко, это сильный демон класса хаоса, — Арчер ухмыльнулся. — Я должен тебе сказать, что ты его сделала.

— Ты следил за мной. Сам сказал, что якобы не было никакого разговора.

— Я сказал, что это был неофициальный разговор. Мы … частные подрядчики. Очень частные. Мы внимательно следим за всей демонической деятельностью.

— Постоянно на работе?

— Более или менее, — Зейн упоминал, что-то о потерянном спаривающемся тальяне. Возможно, тогда они пытались, что-то изменить в этом демоническом хламе.

— Что-то вроде группы поддержки? Ищете средство, чтобы избавиться от этого?

— Лечения нет.

— Забавно, я и не чувствую себя обреченной, — она подпрыгнула. — Я и забыла, как это здорово иметь здоровое тело. Бедные мои пациенты… Я могу идти только вперед.

Он поймал ее за руку и вынудил остановиться. Пытаясь всеми силами игнорировать теплоту ее руки. Да, хорошее тело.

— Ты не можешь убежать, Сера. Глубоко внутри ты понимаешь что он прибывает.

Она напряглась.

— И это точно? Я знаю, стадия завершения заражения демоном. Возможно, я выпью две упаковки аспирина и вызову пастора утром.

Ах, он это прекрасно знал. Он съежился от острой боли. Только потому, что она напомнила ему наивного юношу, который также решил свои проблемы.

— Слишком поздно. Становление уже происходит, от души к телу, а демон не может быть убит. Если ты сделаешь это, то демон просто пойдет искать новую жертву.

Она приподняла свой подбородок.

— Легко.

— Нет. Это случилось из-за слабости в твоей памяти и теле. В твоей душе.

— Это не благотворительный базар.

— Я сомневаюсь, что базар есть в кодексе руководства по этическому поведению демона. Кроме того, что еще надо, чтобы сопротивляться искушению, когда ты сильна? Любой может это сделать.

Она стала вытягивать у него свою руку.

— Я теперь сильнее.

— Из-за демона. Если ты будешь отрицать это, он будет брать через твои раны то, что ему нужно.

Он сжал сильнее ее руку, с силой близкой к демонической, разбуженной ее позицией. Если бы он дал волю своим действиям, она бы уже знала насколько он безумен.

— Это сильное тело, которое ты так любишь, оно станет не твоим, а демона.

— Прежде я буду жить.

— И когда он придет, ему потребуется еще больше, чем ты сможешь ему дать. Что-то вроде компенсации. Скорее всего ты никогда не сможешь ходить.

Она застыла.

— Возможно, это та цена, которую я должна заплатить.

— Хочешь пожертвовать куском души также? Демон сделает огромную дырку в твоем теле и душе. Место, где была между ними связь, будет уничтожено. Наши теологи склонным полагать, что твоя душа будет затянута за Завесу и будет находиться там, в духовной неопределенности во время заключительного сражения.

Она больше не отталкивала его.

— Заключительно сражение?

Он проигнорировал вопрос.

— Нет никакой сделки с дьяволом. Ты останешься, и будешь бороться за это царство, или будешь повреждена и духовно, и физически, на всю оставшуюся жизнь. Жизнь, которая будет похожа на самый несчастный случай, только в тысячу раз хуже, чем у твоего самого безнадежного пациента.

Сера уставилась на него, глаза были столь широки, что он увидел в них первые падающие снежинки, отраженные в ее зрачках. Демон прибыл к ней зимой, именно тогда, когда старые раны болят сильнее. Он потерял всякую надежду увидеть весну.

Он сделал бы то, что должен был, если демон Серы джинн и некающийся тшува. Но он будет «проклят снова», если позволит Екко, Нилу или еще кому-нибудь опередить его.

Все еще держа ее руку, он выставил фиолетовый мерцание его ревена под другим углом, как невысказанное напоминание его принуждения. Проклятая действительность. Поскольку он сказал Сере, что душа захваченная демоном, в лучшем случае освободиться после смерти.

Он не сказал одно, что смерть далеко не самое худшее.

Он не знал, что за выражение было на его мрачном лице, но наверняка не самое доброжелательно. Но она положила вторую руку поверх его ревена. Неожиданная теплота на коже вместе с отметкой демона. Арчер не помнил, испытывал ли он похожее чувство, когда не было рядом крови, просто ощущение женского тепла и мягкости. Это потрясло его и вывернуло все его чувства, как и ее пристальный взгляд.

— Это произошло и с тобой, мне жаль.

Он резко отпустил ее руку, прерывая контакт, прежде, чем его чувства взяли бы верх.

— Спасибо за сострадание, но я не один из твоих пациентов. Я не умираю. — Ее голова шла кругом, и накопилось еще больше вопросов. — Пойдем.

Когда он встал напротив и хотел дать ей свою руку, она отступила и спрятала изнывающую ладонь.

— Я никуда не пойду с тобой.

Он вздохнул, как будто это помогло бы ему набраться терпения. Все, что он получил, были крупицы холода и снежинки с ее ароматом духов, сладким и мимолетным ароматом, даже его обостренное обоняние не могло ухватить его достаточно полно.

— Ты должна быть в безопасном месте. — Убежище для нее. Или для остальных, если ее демон джинн.

Она отступила снова.

— Пока, все, что мне может угрожать, было сказано тобой. — Ее пристальный взгляд как будто щелкнул по его губам, это было похоже на физический контакт. Его кожа стала нагреваться в ожидании…

Он отмахнул эти мысли, так как она стала продолжать.

— Так, что ты не будешь возражать, если я приму решение самостоятельно.

Неожиданная тяга ошеломила его, и он стал говорить более резко, чем должен был.

— Ты и так много уже сделала самостоятельно. Скажи мне, после всех этих часов смертельной угрозы, ты поняла, почему отец сейчас в приюте? Или почему мать оставила тебя?

Фиолетовая искра появилась в ее глазах, концентрируясь на радужных оболочках. Ему понадобилось полсекунды, чтобы понять, что его замечания не дадут ей никакой ясности для обдумывания происходящего. Без слов она бросилась на него, пальцы сжались в кулак.

Сам в этом виноват, размышлял он, когда уклонялся от ее удара. Он отскочил в сторону, так как она продолжала свое нападение. Он продолжал оглядываться на свое прошлое. Не слишком ли они похожи?

— Эй, — он схватил ее, так как она развернулась и пошла прочь. — Посмотри на свои ногти.

— Сам посмотри, — рычала она, вцепившись ему в глаза.

Он должен был увернуться намного быстрее, на сей раз. Но она была намного проворнее, чем он ожидал.

Фиолетовая искра, почти ничего не осталось от коричневого в ее глазах, только зелень. Он подавил приступ боли и тревоги. Если подъем прогрессировал настолько быстро….

— Сера, — он пытался догнать ее, вынуждая ее остановиться. — Вернись, Сера. Я не приходил к тебе в спальню голым, так что можешь об этом забыть.

Это не помогло его концентрации. Он опять увернулся от ее кулака, понимая, что насилие было просто еще одним признаком поднятия демона. Да, и она этого не понимала. Он часто задавался вопросом, было ли поднятие ангела более нежным.

Он увернулся от другого удара.

— Сера, — сказал он предостерегающе.

— Никогда, — шипела она. — Никогда, не говори о моей матери своим грязным языком.

— Мой язык не грязный. Это у того демона, который целовал тебя, — сердитый, он поймал ее кулак, держа руку в напряжении. — Я не должен был быть таким прямолинейным, но то, что говорит твой внутренний голос, не поможет тебе. Ты должна слушать меня.

Да, бороться на тротуаре, не лучший способ строить доверие. Одной рукой он захватил ее в напряженные объятия.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — прошептал он. Ее волосы, выбившиеся из-под шляпы, пахли тем самым неуловимым дразнящим ароматом. Это сразу ему напомнило картину цветение полей на ферме его отца, благоухающих под южным солнцем.

Огорошенный таким воспоминанием, он добавил.

— Я был похож на тебя, Сера. Пытался видеть только то, что имело смысл, но это не помогло.

Он вздохнул снова, она ударила его лбом в нос и убежала из его объятий.

Ненамеренные слезы наполнили его глаза. Через туман, он видел ее фигуру в переулке. Он проглотил металлический запах крови, ругая себя за слабость и внезапную силу. Демон проходил становление быстрее, чем они думали, тонко заполоняя в ней влияние человеческого мира, вместо того, что бы кричать о помощи, она обратилась к силам внутри нее.

Наверно, он должен был быть благодарен за это. Его задача будет выполнена быстрее.

Он последовал за ней в переулок, уставившись на мусорные контейнеры и дверной проем, который фактически кричали о засаде.

Он поднял руку, чтобы защититься от вспышки. В него впилась планка от косяка прямо в кость и образовалась трещина. Он надеялся, что это просто древесина и адский ушиб.

— Черт возьми, Сера, — он оттолкнул ее, и она ударилась об острую доску.

— Будь ты проклят, ты опять пытался меня соблазнить. — Она была на взводе, ее выдавала ярая жестикуляция.

— Ты ушла в переулок, — он наполнил ей. — Кто пытался тебя соблазнить?

Она рычала.

— Не тупи!

Он слышал демона под ее голосом. Подсознательно, она сама его вызвала. Но пока он владеет ею, нельзя нападать на нее. Он, конечно, мог бы победить, но это опасно и для него тоже.

— Демон пытался соблазнить тебя, — исправился он. Сильный демон, это было очевидно, но тип и класс пока неизвестны. — Это моя ошибка. — Он схватил деревянное оружие.

С криком она отскочила от него. Приблизительно на двадцать футов, и запрыгнула на закрытую крышку мусорного контейнера.

Он смотрел в ее потрясенный пристальный взгляд. Очень сильный демон, он поправил себя.

Он пытался держать свои руки опущенными, как бы показывая, что не причинит ей вреда. Если она черпала энергию из другого царства уже сейчас, то могла легко убить его, но только на последних стадиях становления — осознанно, тогда она потеряет себя и уступит джинну… со всеми разрушающими последствиями, которые будут потом.

Любой путь будет его ошибкой. Из-за его небрежности, его недооценки.

Он вздохнул, сжимая сверхъестественную мускулатуру и немного своей собственной, которая была у него по всему телу. Его зрение мерцало как от снарядов и взрывов, так и от желания преследовать, разрывать, поглощать и убивать. Он направил волну насилия в нее.

Первый удар пришелся почти в цель, сбив ее шляпу и шарф. Она завопила, но звук был поглощен, так как он прижал ее к стене. Он поймал себя на том, насколько она хрупка, перед тем как ударил ее о кирпичную стену.

— Ты будешь сильной, — рычал он. — Если выживешь. Но ты не будешь сильнее меня!

— Я убью тебя, — фиолетовый блеск ее глаз полностью закрывал ее истинный цвет орешника, демонические проявления появились в ее голосе, добавляя две октавы к ее голосу.

— Еще нет, — он сжал ее сильнее. Он не мог отпустить ее, не мог потерять ее.

Он чувствовал, как температура ее тела поднялась в неуправляемой лихорадке. Демон, призванный так быстро уже начинал вытягивать из нее силы. Уже полностью завладевший ее душой и телом, демон был более силен во время своего подъема, и более подвергнут преднамеренным страстям, которых все хотели и боялись — это страсти падших ангелов. Если бы он мог раздуть огонь немного больше, действуя от противоположного, ее демон бы сбежал от искушения.

Она изо всех вил пыталась вырваться на свободу. Но он не давал ей двигаться.

— Ты хотела ответов, Сера? У меня они есть. Демон ничего тебе не скажет. Он заперт в тебе. Подобно памяти о твоей матери, опасение за отца. Чем больше вопросов, тем больше боли. Пока ты не умрешь.

— Ты ничего не знаешь. — Белокурые кончики ее волос дрейфовали не в этом царстве.

— Я потерял больше, чем ты только можешь себе представить, малыш, — но поскольку она все еще продолжала извивать, он понял, что не произвел впечатления мудрого старшего человека.

Он скрестил колени, между ее ног опасаясь удара. Сопротивление ее плеч ниже его рук возбудило в нем кое-что более темное и примитивное, чем демона, живущего в его душе.

— Перестань, — рычал он.

— И не подумаю.

В этом и было различие между ними. Когда же придет решение? Это послало ревнивую боль через него и страх, что он должен, но не сможет изолировать ее.

— Полегче.

Ее взгляд, пока она была прикована к стене, уколол его.

— Даже демон, носящий твое лицо не был таким трусом.

— Ты помнишь это хорошо, не так ли? — он еще сильнее прижал ее. — Ты продолжаешь говорить об этом. Владение приносит тебе такое удовольствие?

Фиолетовый снова разлился в ее глазах.

— Ты не имеешь право судить меня.

Судья, присяжные, палач, если бы она только знала…

Тем не менее, она была права. Он не имел никакого права. Его захват стал напряженнее, не давая ей никакого шанса вырваться, даже демону. Она не вздрагивала, только смотрела, непокорно, только с небольшой долей орешника в глазах, что помогло ему понять, что она всегда бросит вызов ему, демону или нет.

Его тревожило то, что ее гибкое тело не могло выбраться. Он вообразил, что демон с его лицом, мог получить ее согласие.

Он вдохнул ее аромат. Жимолость, он вспомнил. Как он мог забыть? Это аромат наполнял каждый переулок его детства. Бледные цветы были слегка фиолетовыми, сладко пахли и резкое желание стало расти в нем.

Своенравный завиток ее волос вился вокруг его пальцев, обладая своим собственным человеческим искушением.

— Мне жаль, что я не могу спасти тебя. Но все, что есть у меня внутри — это разрушение.

Он прильнул губами к ее рту.

Глава 5

В конце концов, она прошла через многое: несчастный случай, множество операций, причудливое проявлении демонологии, не говоря уже о невероятном прыжке, который она проделала только что, после всего этого уже ничего не могло ее потрясти.

Его поцелуй доказал обратное, как будто она схватилась за оголенный кабель под напряжением.

Его губы ласкали ее, грубо и влажно, ничего подобного с гладким контактом его двойника. Его тело прижило ее так, что посылало острые ощущения куда-то внутрь ее, к каждому ее нерву. Она должна оторвать пальцы от его плеч. Она должна отодвинуться. Она знала, что может это сделать, если бы хотела.

Боже, как она хотела.

Она собралась, каждый мускул, каждое сухожилие напряглось, чтобы соответствовать его силе. Он стонал, не отрываясь от ее рта, это послало вибрации по всему ее телу. Все еще прижимая ее к стене, он вытянул ее руки над головой, сжимая оба ее запястья в одной руке, другой он сжал ее горло, отпуская ее подбородок, что приоткрыть ее рот для себя. Она ответила на его стон низким рычанием, похожим на хриплое животное, слишком низкое для собственного голоса.

Это не похоже на нее. Это никак не походило на нее. Чтобы отбросить весь разум и все предостережения, из-за внезапной потребности — с ней никогда такого не было прежде. Свирепый поток крови несся по ее животу, бедрам, возбуждая и пристыжая ее. Что с ней?

Ее сердце отчаянно билось, и она не могла дышать. В груди был настоящий пожар. Она попыталась отвернуться в сторону, чтобы глотнуть холодного воздуха.

Он подвинулся и освободил ее, затем отступил назад. Его глаза вспыхнули с неестественным фиолетовым блеском.

— Боже мой. Я не хотел…

Он поднял руку, чтобы дотронуться до нее, но она отпрянула от него.

Также как чудовищная, черная фигура врезалась в стену, где они стояли. Под ее плечом кирпич задрожал при ударе. Кусок взорвался, и обломки полетели ей в лицо.

Звериное рычание, исходящее от нее заполнило аллею.

Арчер схватил ее и спрятал за собой. Она споткнулась, но постаралась удержаться на ногах.

Дыхание перехватило, а сердце увеличило свой темп в четыре раза. Фигура была огромной, столь же широкой, как и Арчер и такой же высокой, хотя это резко изменилось, когда когтистая рука превратилась в скрюченный кулак на стене возле мусорных контейнеров. Она заметила, что сверху было ощущение полумеха, наполовину хитина насекомых, и пылающие оранжевые глаза.

Не замедляясь ни на минуту, оно прыгнуло на них. Его полоскавший горло крик почти заглушил лязг мусорных контейнеров по тротуару.

Арчер с криком бросился вперед, хватая куб из своего пальто. Лезвия топора моментально показались в световой дуге.

Существо отпрянуло от него и вскочило на стену, бросая кирпичи.

Прямо в нее.

Она ощущала вес смерти на себе. Запах экскрементов и сернистой гнили сделал свое дело, ее живот скрутило. Арчер кинулся вперед за существом, наполовину скрывшимся за завалом, но это было слишком далеко от нее.

Под рукой она нащупала сломанный кусок доски. Она нашла его, когда Арчер преследовал ее, даже не думая, что он может ей понадобиться.

Она не хотела думать сейчас обо всем. Она нашла пустое место, где уже была прежде, в это место обычно приводили пациентов, когда время и возможности истощимы, а говорить уже нечего.

Она, как ожидала, должна найти там мир, так как ее смерть приближалась.

Но вместо этого нашла ярость.

Ее видение стало странно размытым, она видела чудовище на заднем плане, но не только там где она была, но и всюду, куда она сможет пойти. Она знала, что демон набирает силу, но никто не говорил, что это так практично. Теперь ей нужно только найти правильный путь.

Ее пальцы сомкнулись на древесине, и она рванула к демону за какую-то долю секунды.

Каждый удар был платой за каждого потерянного человека, который бросил ее, начиная с матери в десять, потом в тринадцать. Она отдернула руку. Ее переполняло дикое ликование, не полностью ее, но и демона. Ее демона.

Монстр оклемался и направился к ней. Но она знала, что будет дольше, и ее самодельное лезвие было уже в движении. Она расколола ему руки. Оно вопило. Древесина разрушилась, оставляя ее с осколками, меньше чем шесть дюймов, в кулаке.

Она вошла в арку выставляя когти и ударила со всей силы по разъедаемому глазу.

Монстр вопил и поднимался. Вспышка стали в его горле привлекло ее взгляд. Она отскочила, как брызги черного ихора, взорванного в ее голове. Она поставила блок одной рукой, чтобы отразить ужасный каскад, но несколько капелек все-таки ошпарили ее кожу.

Жуткое журчание от твари, жалкий вид и вонь сделали свое, и ее живот снова скрутило. Он еще пару раз дернулся, тогда Арчер оттащил его в сторону, где тот уже лежал не подвижно.

Она отодвинула к стене, прижимая к себе ноги. Неестественные сила и уверенность, которые поддерживали ее, исчезли, оставляя ее одну.

Арчер нагнулся к ней.

— Сера. — Топор упал на тротуар с шумом, а он стал обнимать ее. — Ты ранена?

Она смотрела на обратную сторону руки, где жгла черная кровь. Она все еще сжимала деревянные щепки. Разжав руку, деревянные осколки посыпались на землю.

— Я подпустила его. Гез, близко, а я подпустила его.

Арчер сел на корточки приподнял бровь. Это было последним, что она помнила, а потом пустота и крик, еще более ужасный, чем вопль мертвого монстра, тьма поглотила ее.

Корвас оставил свою крепость, прихватив три кожаных сумки, трущиеся о его бедра со звуком стекла. По его следу шли скулящие тени. Никто им не приказывал, они сами увязались за ним.

На углу, освещенном не уличными фонарями, а огнем, мерцающим в темноте, он встретил человека.

— Эй, Джек, отличная ночь.

Корвас помедлил, затем повернулся к нему на пятках.

— Прекрасная.

— Ты ищешь одну вещь? Она у меня.

Древняя недоброжелательность в Корвасе признала, что в отверстии этого человека куда больше дыр, чем в несущих облаках по холодному небу.

— Я ищу свою свободу.

Мужчина рассмеялся, звук был столь же неприятный, как и бьющееся стекло.

— Твоя свобода в моем кармане. Купишь или убьешь и заберешь?

— Такой путь к свободе лежит через смерть. Не этого я ищу.

Мужчина развел руками.

— Ты идиот? Священник? Пошел отсюда.

— Да, да. То есть, в самом деле, путь к моей свободе. Черт. — Корвас спустил солнцезащитные очки вниз на нос и посмотрел поверх оправы.

Дилер напрягся.

— Эй, я должен идти…

— Сам того не зная, ты давно уже ушел друг мой. — Яд начал жечь заднюю часть глазного яблока. Он застыл от боли, но кислота уже текла по щекам. Он поднял руку. На пальце был камень, который сначала был ледяной, а потом начал гореть на травмированной мозолистой коже.

Мужчина отпрянул назад, слишком медленно. Корвас размахивал своей рукой как косой.

После его широкого взмаха, прядь волос слетела с головы дилера. К ошпаренному глазу Корваса потянулась разъеденная душа, подобно следу улитки.

Дилер отступил назад, вжимаясь в стену. На тротуар посыпались пылающие развалины. Дилер упал на тлеющие угольки, раскрывая рот и плача.

Тени роились вокруг ног Корваса подобно уткам. Конечно, они были воплощением чистого зла с зубами в форме игл, и он бросил им как мусор новую душу.

Корвас оставил тени за жадным банкетом. Он подошел к трупу растянувшемуся на тротуаре. Тело стонало и дергалось, сжимая голову. Не труп все же.

Корвас оттащил дилера к его ногам и отложил в сторону тлеющие угольки.

— Ты пал?

Дилер подтянул штаны.

— Что тебе надо, Джек? — Он говорил это как молитву. — Она у меня.

— Уже нет, — сказал Корвас мягко. — Но ты можешь быть еще полезен. — Он снял один ранец и одел на плечи дилера. — Вот это плоды твоих злобных дел, урожай твоих грехов. С этим ты поможешь мне посеять еще, последний твой урожай.

Дилер боялся его. Корвас вздохнул.

— Это новое горячее дерьмо, человек. В общем выполняй.

Дилер засунул свою руку в ранец. Послышался звон стекла, когда он достал тонкий пузырек. Даже в свете умирающего тепла, маленькие таблеточки отражались лунным жаром подобному жемчугу.

— Это солнце?

— Не говори ерунды, — Корвас забрал у него пузырек и положил обратно в ранец. — Не назначай слишком большую цену. Нетерпение и жадность, мой друг, убьют тебя. — Фактически, уже убили.

Он поднял все еще живое тело дилера через поток кружащихся теней. Они уже получили, что хотели.

Дилер смотрел искоса на Корваса с подозрением.

— Что я должен тебе, Джек?

— Ничего. Ты же знаешь Корвасов? Ну, почему бы и нет? Это было давно, использовали их как военно-морское оружие, как копье с острым зубом на конце. Католики пустили Корвасов на враждебные судна, которые позволили своим солдатам перебираться через мост. — В тихом замешательстве дилера Корвас устало потер глаза. — Я был мостом, мой друг.

Дилер кивнул.

— Ты давал каждому попробовать свободу на вкус, когда они приходили к тебе.

— Да, давал свободу, когда они приходили.

Дилер лукаво улыбнулся.

— Если ты только мост для солнца, то твой начальник хочет оказаться на другом конце? Я не плачу дважды.

Корвас улыбнулся.

— Ты умнее, чем я думал. Позволь мне тебе сказать, что начальство имеет более неотложные дела. Но ты, мой друг ничего им не должен. А Я возьму свое в следующей жизни.

— Ты говоришь подобно священнику.

Корвас склонил голову.

— Можно и так сказать.

Он отослал дилера на потоке слабости с судном чумы. Корвас гладил оставшиеся ранцы. Еще два судна и можно начинать ночь.

За все столетия его жизни только сейчас нашлось много приверженцев, он чувствовал свободу, которую искал так долго. Червь думал, что это начало. Но голод уже прибыл. Пустота тянула демона через Завесу, оставляя дыру, через которую последуют остальные. И эта тяга никогда не закончиться, пока всемирная изоляция не закончиться, пока небеса и ад не столкнуться.

В глубине переулка были видны несколько деформированных громадин, соблазненные замусоренным банкетом из душ, которые отодвигали все на своем пути, чтобы дать пройти Корвасу.

— Мир, — шептал он. — Наступит быстрее, чем думают многие.

Понимание приходило постепенно, как будто с лучами рассвета. Сера чувствовала запах кожи, шерсти и чего-то еще более дикого. Еще один сон оборвался, где она занималась сексом с Арчером, но они были прерваны…

Как будто кто-то пнул ее, или попал солью в задницу, она вспомнила все, и обернулась назад. Сера, подскочила на незнакомой кушетке.

Возле, держа стул за ножки, стоял Арчер.

— Все вспомнила?

Она помнила жуткий вопль, черного монстра, губы Арчера на ней. Это было больше похоже на сон, а не на жизнь.

— Где мы? — она сглотнула, так как пересохло горло. — Что это было?

— Мы в безопасном месте. А та вещь фералис. Младший демон из орды тьмы.

— Если это был младший, то старшего даже не хочу видеть.

Он издал мелкий смешок и опустил стул, он оказался перед ней, как будто он больше не нуждался в нем.

Она покачала головой. Она многого не знала. Но зачем ему защищаться от нее?

Он ходил взад и вперед по индустриальному складу, большего похожего на неубранный чердак.

— Это твой дом?

— И дом, и убежище. — В фойе он постучал по клавиатуре. Лампы зажглись по всему периметру, из-за чего стало заметнее светлее.

Она оглянулась вокруг. Низкий диван из кожи и стали, где она по-прежнему находилась полулежа, укрытая шерстяным одеялом. У одной кирпичной стены стоит компьютер. На полу лежит ковер, который смягчал бетонный пол. На кухне стоит одна белая чашка, для кофе перевернутая на раковине. На всех окнах расположены белые ставни, как будто кусок Тага приземлился в Чикаго.

Она наклонилась к нему.

— Я так понимаюсь, находясь во власти демона нет времени на подружку. Или дизайнера.

Он внимательно оглядел спокойно свою комнату.

— А надо?

— Дизайнер? Или подружка?

— Скажи мне ты.

Внезапно она поняла, что лежать в неизвестном, странном месте более безопасно, чем разговаривать с ним, и тем более намного безопаснее, чем целовать его, ощущать грубый шелк его губ, влагу его тела…

Она свесила ноги с кушетки. Он скрестил руки на груди, не останавливая ее, так как она придвинулась к одному из множества окон.

Она положила руку на стекло. Дневной свет погас, пустая улица.

— Почему ты принес меня сюда?

— Что бы дать тебе шанс. — Он стоял недалеко от нее, вне круга искусственного освещения, где его черная рубашка и джинсы таяли в темноте. Освещенная половина его лица была тверда, как и его скулы, в каждом мускуле, чувствовалось напряжение.

Когда он прижимал ее к стене, напряженность его тела чувствовалась в каждой клеточке, она переходила в нее с каждым движением его языка. Она отослала эту мысль.

— У меня такое чувство, будто я исчерпала все свои жизненные силы, — призналась она.

Он позволил своим рукам упасть по обе стороны от него.

— Где есть жизнь, есть…

— Надежда?

— Или смерть.

Она подавила смех.

— Никакой подружки. Никакого дизайнера. Ничего не поможет, держу пари.

— Преследование демонов всю ночь сокращает мое время.

Ее пробила дрожь.

— Это то, что я должна с нетерпением ждать? Стать ночным охотником?

— Есть вещи похуже.

— Хуже, чем борьба с монстрами?

— Быть им. — Он направился на кухню, чтобы налить воду из чайника в чашку. Он приблизился к ней с кружкой.

Она взяла чашку и фыркнула.

— Демоны пьют зеленый чай?

— Я пью зеленый чай.

— Ты демон.

— Нет. — Он оставил ее возле окна на кушетке, где отодвинул одеяло.

— Я охвачен, но не демон.

— Ладно. Вещь, которая напала на нас…

— Фералис. Вместо того, чтобы обладать людьми он проявляется физически, как ты заметила, он питается живыми из этого царства. — Он потер свое плечо. — Было еще несколько. Они интересовались твоим демоном.

Там где он тер свое плечо, черная рубашка была порвана, показывая бледную кожу. Ее дыхание участилось.

— Они тебя ранили.

Он теребил края глубокой раны.

— Предположительно, да. Если, конечно, это сделала не ты.

Она открыла рот, что бы опровергнуть это, но не могла говорить. Она напала на него все-таки. Дважды если считать тот страстный поцелуй. Смущающий жар промчался по ней.

Уголки его рта искривились.

— У демонов странные характеры. Это первое, наверно, за что их вышибли из рая.

— Я на самом деле так не думаю, — когда он непонимающе поднял бровь, она разъяснила. — О твоем убийстве.

Он пожал плечами.

— Это говорила не только ты. Но ты должна понять, что тебя надо изолировать от хорошего народа нашего прекрасного города.

Демон. Как она может верить? Как она может не верить, после того что сама сделала?

Она прислонилась к холодному окну.

— Что со мной происходит?

Он сидел на кушетке.

— Поскольку демон поднимается в тебе, это дает тебе новую энергию. Твоя сила и скорость увеличивается, наряду с твоими сенсорными способностями. Ты излечиваешься от всего, кроме смертельного удара. — Его голос был спокоен, как будто он читал с брошюры: «Льготы Становления». — Невежливость и гнев будут ухудшаться также, пока ты не найдешь равновесия с демоном.

— Что если я не найду равновесия? — Пылающий оранжевый взгляд вспыхнул в ее памяти. — Я стану одним из фералисов?

Он понизил свой голос.

— Хуже.

Она обняла кружку руками, и отодвинулась от холода окна.

— Насколько хуже?

— Демон растет в глубине твоей души. Вопрос в том, что это за демон? Джинн, посвященный злу? Или тшува, кающийся демон?

Она пресекла комнату.

— Хорошие демоны? Кто бы знал? — Она всегда любила все неизвестное, но секретное главное сражение не было в их числе. Что еще она не знала?

Арчер упал головой на подушку, чтобы посмотреть на нее.

— Ты думаешь, что добро и зло, как белое и черное?

— Именно так. В кино получаешь белую или черную шляпу.

Он слегка улыбнулся.

— Тшува носят серые шляпы. Они пробуют искупить их прошлые ошибки, зарабатывая путь назад на небеса. Джинн — нет.

Она ходила по комнате. В баре лежало множество дисков.

— Как они могут искупить свои ошибки? И почему им нужны мы?

Его расслабленное состояние не изменилось, но внезапный интенсивный темный взгляд как копьем пронзил ее. Она понимала, что в первый раз добровольно пустила его в свой сон, ну и во второй тоже. Но после встречи с фералисом, она определенно не хотела оставаться один на один с этим безумием.

— Что-то вроде компенсации, — сказал он. — Тшува очищают царство от слабых демонических проявлений, подобно фералисам, и преступных намерений. Джинны же посылают младших демонов делать наше царство больше похожее на ад. Что-то вроде духовного формирования мира. Но, ни тшува, ни джин не могут полностью появляться в царстве. Так что им нужно оружие. Мы.

К слову об оружии…на обратной стене, свет отражался от лезвий всех форм и размеров. Постоянный клиент, оставил слабые завитушки после заточки, которые тоже отражали свет, все это выглядело столь же запутанно и пугающе, как и ревен в руках Арчера.

И тем не менее, ничто не выглядело таким же злым, как когти того животного.

— Я думала, что огнестрельное оружие надежней.

— Привлекает внимание, бесполезно для ближнего боя, например в четверти квартала. Ненадежно. — Его рука протянулась к концу кушетки и сжалась в кулак. — Что еще важно наши демоны чтобы убить демона, должны стоять к нему близко. Тяжелее попасть на расстоянии.

Возле оружия была еще одна полка, где стояло много маленьких статуэток. Она в ужасе отступила от убийственной фабрики игрушек. Тела животных были расчленены, как будто разобранные игрушки или пазлы. Длинные светлые волосы и стройные пластиковые ноги были грубо прибиты к игрушкам, те которые обычно продают вместе с фаст-фудом. Десятки кукол были прислонены друг к другу как полу-убитые солдаты.

— Хм, — сказала она. — Фералис куклы?

— Наш бесстрашный лидер решил, что лига должна признать наши долгие годы службы. Он заставил Екко, это он был в городском такси, нашего нравственного офицера. Вот результат.

У нее резало глаза.

— Как … конфета?

— Не совсем.

Она направилась в центр к бездельничающему мужчине, более невозмутимому, чем куклы. Он всеми силами старался напустить на себя безразличие, цепляясь за пустяки.

— Так сколько нужно убить фералисов, чтобы построить себе лестницу на небеса?

Если она рассчитывала пошутить шутку, то у нее не получилось.

— Я сообщу, когда у меня получиться достаточно высокая кучка.

Судя по его разговору и заточенному лезвию, демонов в мире хватало.

— Что можно сделать с этим ужасным союзом? Помимо постоянной борьбы.

— Умрешь в сражении, и демон оставит твою душу.

Она сгримасничала.

— По-моему у нас небольшой выбор.

— Только пойми, что для фералиса выбора вообще нет. И пойми, что убивая их, ты не только получаешь удовольствие, но и спасаешь мир и свою душу.

Она покачала головой.

— Никто даже не заметил. А ведь там так много домов. Если кто-то и посмотрел вниз с окна, то увидел несколько бомжей. Или какая-нибудь пара выгуливала плохую собаку. — От ее недоверчивого гнева он улыбнулся и обжег ее своей белоснежной улыбкой.

— Очень плохую собаку. Люди видят то, что им хочется видеть. А про серую шляпу легко забыть.

Она должна была признать, что возможно весь этот ужас правда. Все-таки это чудовище пускало на нее слюни. А преднамеренное закрытие глаз на происходящее только будет хуже для нее.

Она отвернулась от стены.

— Я хочу жить.

— Мне говорили, что это хороший первый шаг.

— А следующий?

— Слушать меня.

Она пыталась держать свое выражение нечитабельным, но он все равно все понял.

— Почему для тебя так трудно слушать меня?

Она посмотрела на него.

— Ты просишь это делать с очень большим высокомерием.

— Даже когда мы целовались, ты уже не под моими губами.

— Извини меня, — бормотала она. Это было тем, о чем она не хотела говорить. Почему она цеплялась за него в переулке, как будто он был ее последним шансом? И ей было жаль, что ответом была не только жажда.

— Это было помешательство, так как я не целовался…

— Начиная с 1950х, очевидно.

Он покачал головой.

— Дольше чем я думал.

— Вероятно, не хочется подчиняться дерьму.

— О, мне нравится.

Даже через всю комнату она чувствовала пристальный взгляд, направленный на ее губы. Поддавшись внезапному порыву, она облизнула их. Могла ли она обвинить демона в этом?

Он закрыл глаза.

— Ты не можешь покинуть этого места, даже убив меня, здесь все находиться под охраной.

Она напряглась.

— Ты говоришь, так как будто я монстр.

Он покачал головой.

— Я видел монстров, которые питаются смертью. Я не думаю, что ты один из них.

— Не думаешь? — она злобно засмеялась.

— Нельзя быть уверенным. Но это объясняет тем, что нельзя найти ответов на многие вопросы.

Она пошла к кухне вымыла чашку, вытерла руки о бумажное полотенце, и наконец, повернулась, чтобы встать перед ним.

— Почему ты так стараешься убедить меня? Становление из-за этого будет легче?

Он не двигался.

— Нет. Но тот, кто прибывает, не сможет причинить больше зла.

— Мне говорил один из моих первых пациентов, что боль это не цель жизни, а лишь ее цена.

Его губы скривились в недоброй улыбке.

— Жаль, что мы не смогли спросить у него по подробней после того, как он умер и ушел на небеса, я уверен, что он заслужил это.

— Ее последняя открытка была из третьего Карибского круиза. Доктора назвали это удивительным восстановлением. — Она подняла свой подбородок. — Или ты будешь говорить, что чудес не бывает?

Когда он не ответил, она выкинула бумажное полотенце в мусор.

— Если я должна находиться здесь, могу я принять душ? У меня кишки демона в волосах.

Он махнул рукой в сторону закрытой двери чердака. Щелкнул внутри выключатель, света было как от одной зажженной свечи. Она посмотрела на прозрачное стекло.

— Да, уж, — пробормотала она и пошла вперед.

Арчер глубоко вздохнул, чтобы успокоить назревающую злость внутри. Проклятые демоны. Проклявший ее, проклявший его, и будь проклят тот фералис напавший на закате. Не мог удержать свои крысиные лапы подальше от нее.

Как и сам Арчер, очевидно.

Проклятье.

Полилась вода. Запах горячей влажности, терпкой с примесью запаха жимолости перехватило его дыхание. Он отошел подальше. Телефон его замигал от большого количества безотлагательных сообщений и их число увеличивалось. Судя по скорости написания, что-то серьезное. Как будто он никогда не отвечал на звонок.

Он был слишком озабочен мягким весом, который он все еще ощущал на своих руках. Не уж то демон хочет пригласить ее на свидание.

До этого момента она была прекрасна. Образ ее злости на фералиса, ее маленькое оружие, которым она сильно замахивалась, что бы ударить им по голове демону. Она должна была умереть, по глупости.

Если бы он был, хоть немного добрым человек, он должен позволить ей умереть.

Вместо этого он привел ее домой, обработал рану возле глаза, и смотрел, как она спит.

Кто еще дурак?

Он нажал быстрый набор на телефоне.

— Зачем оставлять сообщения, если знаешь, что я не отвечу.

Нил хрюкнул.

— Мы убрали фералис, — он колебался. — Еще тела есть?

При слове «тела», Арчер метнул свой взгляд на душ.

— Нет пока.

Нил выдохнул.

— Я бы не хотел ее потерять, прежде, чем произойдет становление.

— Да. — Она не показала никакого опасения, никакого колебания. Как только ее и демона поймают в сеть, она будет серьезным противником.

Все еще никакой конкуренции для него. Даже жесткий и бесстрашный он боролся, чтобы победить, и его не должен победить тот, кто боролся за смерть.

Арчер подошел к темному окну.

— Этот фералис не наткнулся на нас в переулке. Он отслеживал нас. Ему нужна была она.

Нил притих.

— Нужен был ее демон?

Много эфирной энергии впитал переулок, и в основном это энергия Серы. Конечно, в ней достаточно насилия, что бы этот демон был класса уничтожения, а может это благодаря тому поцелую.

— Возможно.

Нил вскочил.

— Я сказал тебе, что правила войны меняются.

Как будто он сам этого не знал. Арчер перебил его.

— Ты мог также изменить кодексы безопасности. Не присылай никого сюда. Не надо выходить со мной на контакт пока я здесь не закончу.

Нил щелкнул языком.

— Я хочу все изменить. Букмекер, говорит, что надо делать записи последних стадий подъема.

— Размышление и желание не имеет большого смысла в том, что может умереть. — Дыхание Арчера отразилась на темном стекле, его руки тоже оставили на нем отпечаток.

Желание все еще оставалось проблемой.

Он нахмурился.

— Я позвоню тебе, когда становление произойдет.

— Удачи, — мягкий голос Нила только ухудшило его настроение.

Арчер, молча, повесил трубку.

Вода выключилась. В заряженной тишине он понял, что подключил демоническое восприятие. Чтобы слышать все до последней падающей капли. Он ощутил сильный запах теплой сырой плоти. Его натянутые нервы ожидали, сильно желая ощутить колыхание воздуха от ее движений.

Проклиная еще тише, чем слова Нила перед отъездом, Арчер взял над собой верх. Он направился к резному шкафу рядом с кроватью за свежей рубашкой.

Он ждал своей очереди в душ, пока она спала. Бог знает, те стеклоблоки едва скрывали, что-то от простого человеческого глаза.

Он снял свою порванную рубашку. Его круглосуточный уборщик однажды сказал ему, что возможно такие пятна не отстираются. Арчер только давал ему в мешке запачканные или порванные вещи. Мужчина каждый раз бледнел, но его дочь была отменной швеей, которая не раз зашивала его драповое пальто.

Он встал к зеркалу и отслеживал рану, которая изогнулась вокруг его плеча. Да, немного хуже, чем кровотечение из носа. Демон был столь же эффективен, как и его швея.

Пристальный взгляд Серы отразился в зеркале.

— Это явно был не обычный фералис. Я не видела таких когтей.

Он набросил рубашку.

— Не семь подряд в любом случае.

— Разве не надо перевязать?

— Это меня не убьет. — Он был удачлив. — Позволь демону выполнить его работу.

Она покачала головой и пошла обратно в ванную, возвратилась с мыльной тряпкой для мытья посуды, марлей и бутылочкой перекиси водорода.

Она подняла бутылочку.

— Это все, что у тебя есть для оказания первой медицинской помощи?

— Я использую это, что бы избавляться от пятен.

— С кожи?

— С одежды. — Он покачал своей рубашкой. — Мой уборщик решил, что я мясник, — Арчер начал одевать рубашку. — Я предполагаю, что оно так и есть.

Сера забрала у него одежду.

— После дезинфекции.

Он открыл рот, чтобы отчитать ее, что он должен держаться от нее на расстоянии, чтобы не отвлекаться от миссии искупления. Но ничего не сдержало его. Он моргнул.

— Прекрасно.

Она уселась на кухне под лампами.

— Эти раны идут под дермис, в подкожный жир. — Она стирала кровь с его плеча мыльной тряпкой. — Не уж то на тебе много жира.

Он старался сидеть прямо и не откинуть ее руки от себя, не смотря на нестерпимую боль.

— Ты говоришь, как Букмекер.

Она вытерла пену.

— Кто такой Букмекер?

— Главный наш хранитель отчетов и историк. Мы называем его Букмекером. Образно. Это благородное имя передавалось из поколения в поколение. Я уверен, он мог бы рассказать обо всех наказаниях и типах демонов. — Он шипел, поскольку она обрабатывала перекисью плечо. — Ожоги хуже, чем ихор.

Она закончила обработку на его руке.

— Ты всегда так нервничаешь, когда тебе обрабатывают рану?

— Никогда раньше не обрабатывали, — он поглядел на пузырящуюся царапину, и увидел, как смягчились ее глаза. — Не надо меня жалеть, — предупредил он.

— У тебя были и похуже травмы. Я вижу шрамы, — она провела пальцем возле его позвоночника. Хотя демон спал сейчас, он не мог остановить дрожь, от ее близости. — Даже со сверхъестественным заживлением, ты наверно не одну неделю заживлял их.

— Я не помню.

— Как можно не помни рану, причем такую?

— Это было давным-давно. — От этой мысли он выскочил из-под ее руки и захватил кусок марли. Он мог просто надеть чистую рубашку. — Плоть заживает. Шрам остается небольшой. У Букмекера есть теория, почему демон не может убрать последние следы. Или не хочет.

Она наблюдала, Как он неловко оборачивал марлю вокруг своего плеча.

— Возможно это что-то вроде напоминания.

— Чтобы ни забыть? Спасибо. В следующий раз пошлю записку.

Он был доволен, по крайней мере, не видел ее пристального взгляда. Он не нуждался в ее жалости. Или помощи. Он зубами перекусил марлю и завязал не умело.

— Я имела в виду, — сказала она холодно, — что вы не бессмертны.

— О, да.

Глава 6

Сера задыхалась.

— Бессмертны?

— Мы можем быть убиты, сегодняшний вечер тому доказательство. Но пока демон просачивается в каждую клеточку нашего тела, мы живы.

Он окончательно примотал марлю и ожесточенно выругался.

— Да, и как долго это продолжается? — она махнула на стенку с оружием. — Введение в должность своенравных женщин, в зал памяти убийств демонов?

— Ты — единственная женщина, в данный момент

Бессмертие многое говорило.

— Демоны женофобы?

— У Букмекера есть теория. Возможно, это просто длительное разногласие. Владение тшувой происходит редко. Последний человек присоединился к нам почти тридцать лет назад.

— Тридцать…,- она покачала головой смущаясь. — Сколько тебе лет?

— Достаточно старый, — он, наконец, надел новую рубашку.

Она позволила себе предположить его возраст, ведь не раз позволяла себе бродить по мышцам его груди, завиткам темных волос тянущемся к пуговице его джинсов. В основном его выдавали большое количество старых шрамов. Ее пульс подскочил так, что было ощущение, будто сердце бьется внизу живота.

Двойник прибывший к ней, как ретушированная версия этого: приглаженный, прохладный и немаркированный.

Очевидно, демоны не знали о совершенном искушении.

Арчер резким движением оказался перед ней, и ее щеки вспыхнули.

— Так, — сказала она, скрывая свои мысли, будучи пойманная ее взглядом. — Я буду жить вечно.

— Скорее всего, ты будешь убита в одном из первых сражений. Война — сука. И я не уверен, что ты достаточно сильна.

Она сморщила нос.

— Ну и дела, спасибо.

— Возможно, ты выживешь.

— В следующие несколько дней, — вмешалась она. — Да, я помню. И тебе это приносит большую радость.

Он смотрел на нее долгое время, как будто пытался перевести ее слова на иностранный язык.

— Радость?

Ее щеки снова вспыхнули.

— Я дразнюсь.

— Дразнишься?

Она задалась вопросом, может это действительно так.

— У меня были пациенты, которые на последней стадии выглядели веселее, — пробормотала она.

— Они, наконец, умирали. — Он отступил к так называемому офису, где он ссутулился сел за компьютер спиной к ней.

Ладно, намек она поняла.

После бесцельного обхода вокруг комнаты, она стала рассматривать книги, лежащие на столе возле кушетки. Сунь-Цзы «Искусство войны», Гомер «Одиссея» и собрание: Макбет, Король Лир, Отелло.

Она отложила их. Неудивительно, что он в таком дурном настроении. Она должна посоветовать ему пару романов, что-нибудь, что повторно пробудит его веру в надежду, чувство юмора, его желание…

Ее пристальный взгляд пересек комнату, чтобы задержаться на широте его плеч. Но широких плеч было недостаточно, чтобы начать фантазировать о месте той, кто успокоит его замученную душу. Другие причины «не достаточно хороши» узкие бедра в этих джинсах, южный акцент и растягивание слов…

Возможно, романы не были хорошей идеей особенно сейчас, когда ее собственные эмоции казались такими… пробужденными. Наверно, позже.

— Возможно, если я переживу несколько следующих дней, — бормотала она. Она поняла, что навязчиво крутит кулоном туда-сюда по шнурку и вынудила себя успокоиться.

Она надела его за несколько дней до того, как оставила свою квартиру миллион лет назад. Он только вызывал в ее воображении воспоминания о бледных глазах демона.

Снимая камень, она увидела, как блик пробежал по квартире. Просто солнечный зайчик. Или нет. Она уже повидала достаточно сверхъестественного, чтобы сомневаться, даже если собственный здравый смысл сказал игнорировать. В конце концов, кулон от демона.

Она прикрыла глаза, так что бы квартира походила на туннель, с мерцающим светом в конце. Так легко дрейфовать, вперед к нему. Она никогда не делала ничего подобного.

Только при ожидании быть использованной демоном.

Она моргнула, и мир стал серым.

— О, проклятие. Опять я здесь.

Но это не был пирс озера. Серый был более мягкий, более неопределенный. Она сосредоточилась на свете, поскольку уже так делала на терапии однажды.

— Я себя загипнотизировала?

Низкий звук, наполовину стон наполовину шипение раздался позади нее. Волосы на руках встали дыбом.

Она не одна.

Обернувшись вокруг, мельком она увидела размытую фигуру, ее контур съедал густой туман. Ее сердце бешено забилось. Фералис? Но он исчез прежде, чем она в этом убедилась.

Никакого дерева вокруг. Арчера тоже нет.

— Ничего не может случиться со мной под гипнозом, чтобы я не позволила себе в бодрствовании, — напомнила она себе.

Конечно, в настоящей жизни она была наполовину парализована, немного увлеклась болеутоляющими, почти отчаялась. Легкая жертва для демона.

Другой стон шепота раздался позади.

— Сера.

Она повернулась.

Это было прямо позади нее, бледное и изможденное. Его единственный мокрый глаз, был направлен на нее с жутким голодом. Глаз был цвета орешника, как и у нее.

Когтистые пальцы дотронулись до нее.

— О, Сера.

Она кричала, надрываясь от ужаса.

— Сера! Сера, очнись.

Теплые руки были на ее лице. Теплые и широкие. Не скелетные.

Она открыла глаза. Все кругом было не серым, но на нее смотрели почерневшей бронзы глаза. Арчер.

Она моргнула. Реальный мир вернулся.

— Что? — ее голос был напряжен, так что получилось карканье. — Что случилось?

— Царство демона. Я вижу туман в твоих глазах. Теперь ты знаешь, что они хотят выйти.

Она дрожала.

— Оно нашло меня. Это был не демон. Это была я.

Он опустился рядом с ней на кушетку с хмурым взглядом…

— Я видела себя там, — настаивала она. — Я смотрела на камень, а потом все стало серым.

— Какой камень?

Она подняла кулон. Камень, висящий на шнурке, сверкнул однажды.

— Я дал бы тебе топаз или перидот, — сказал он. — Они больше подойдут к твоим глазам.

Поток тепла пронесся по ней снова, как будто он дотронулся до нее.

— У тебя куда лучше вкус, чем у твоего двойника.

Это обострило его взгляд.

— Демон дал тебе это? Это материальные кресты Завесы.

— Да, он.

— Урод, — когда она увидела, как глаза стали фиолетовыми, поняла, что он обращается к своему демону. — И пропитан эфирным оверлеем. Очень и очень интересно. — Он выпустил кулон с хмурым взглядом.

Несмотря на жар ее кожи, камень лег ей на шею холодом.

— Это связь с демоном?

— Демоны не нуждаются в физической связи.

— Тогда, зеркало, — она задрожала. — Когда я на него смотрю, то вижу себя больной и искалеченной. Это «я» пробовала схватить себя. — Она терла, свои руки об лицо и поймала его скептический взгляд. — Я не сумасшедшая, — хватилась она. — И не являюсь Фрейдистской.

— Я думаю Молодая, — бормотал он. — Тень.

Она уставилась на него.

— Если бы ты читал более интересные книги, этого бы не произошло.

Она была несправедлива, но он склонил голову.

— Ты не должна быть одна. Твой мозг старается заманить тебя в ловушку постоянно. Демон похищает тебя на основе твоего примитивного мышления.

Она закатила глаза.

— Охота и еда, — объяснил он. — И размножение.

— Я знаю, что такое примитивное мышление. Я просто удивлена… — Она остановилась прежде, чем снова его оскорбить.

— Да. Это метафизический посетитель нуждается в умственной деятельности так или иначе? — он поднялся на ноги. — Не бери в голову, ты должна оставаться на якоре в этом царстве. Поднимайся.

Она вцепилась в подушку.

— Куда мы идем?

— Купить, что-нибудь поесть и попить. Возможно, купить какую-нибудь хорошую музыку. В общем, попытаемся тебя приколотить к этому миру. — Он протянул ей свою мозолистую и отмеченную ревеном руку, но такую нежную на ее щеке.

Видела ли она то, чем может стать? Зачем она должна становиться такой? Внезапно она поняла, что Арчер говорил об опасности. Страх перед этим мог быть намного больше, чем перед смертью.

Это могло бы быть ценой, которую она заплатила.

Она взяла его за руку, и он помог ей встать.

— Я думала, что являюсь угрозой для общества, — говорила она, когда одевала пальто.

— Кажется, ты в еще большей опасности, чем я думал. Я буду держаться начеку.

Он вывел их через прихожую, которая вывела их к смежному зданию и переулку.

— Какой твой любимый напиток?

— Это похоже на экспресс знакомство. Я думала у нас все время мира.

— Может быть, но может в мире не так много времени, как ты думаешь, — он пошел быстрее.

— Испанский кофе. Куча калорий, но ах, как вкусно!

— Можешь забыть о подсчете калорий. Твой обмен веществ ускорился из-за энергии демона.

У нее вырвался раздраженный смешок.

— Хм, ты забыл рассказать о положительных моментах владения? Потеряйте душу, потеряйте вес на диете проклятия.

Резкая кривая рта почти изогнулась в улыбке.

— Кто знал, что души такие тяжелые?

— А как на счет выпивки?

— Алкоголь притупляет сопротивление и расширяет кровеносные сосуды. Упрощается подъем демона. По крайней мере, согласно нашим отчетам, — он посмотрел вдаль. — Может это просто помогает забыться.

За его искренность она положила свою руку на его.

— Как это случилось с тобой?

Мускулы напряглись под ее пальцами.

— Старая история.

— Такая же старая, как и книги на твоем столе?

Его лицо ожесточилось.

— Никто не занимается этим так долго, — он отошел от нее. — Никто не хочет.

Она пошла быстрее.

— Ты имеешь в виду, что тоже не хочешь. Так почему ты не убьешь себя и не покончишь с этим?

Ее вызов отразился эхом от бетона и стали.

Он позволил ему исчезнуть без ответа, но по вспышке фиолетового в его взгляде, она поняла, что задела его.

— Давай ограничимся разговором о напитках.

Вывеска на клубе гласила «СМЕРТЕЛЬНАЯ КАТУШКА», с изогнутой змеей таким образом, что она сама себя кусала за хвост. Внутри было много народу, оттуда исходило много шума и тепла, что резко контрастировало с холодом ночи.

Он принес ей напиток, с насыпью из взбитых сливок. Его собственная кружкам была наполнена обычным черным кофе. Демон, конечно, изменил его вкусы во многом, но это изменить не смог.

Сколько прошло лет, прежде чем он смог себя нормально контролировать…. Что? Так много? И как давно он вручил ей визитку @1? О, Боже.

Она пила жадно. Горло немного обжигала смесь водки и Kahlúa, и бешено проносилась по венам. Проклятые демоны.

Ужасные басы заглушали случайную беседу. Нет, они ничего не могли делать случайно после того, как оба попали в эту сверхъестественную передрягу.

Она взяла еще один такой же напиток, с острым вкусом сливок. Люди толпились возле них, тоже заказывая что-то. Она смотрела на трио, которое попевало из небольшого стеклянного флакона. Белые таблетки светились поразительной яркостью, посреди черных огней. Сера вспомнила Бетси, жалующуюся на новые наркотики в клубе. Что об этом она говорила? Надо, что-то делать. Как будто они могли так решить свои проблемы.

Она сморщила нос. Если бы они только знали.

— Я чувствую себя здесь старой, — она старалась перекричать грохот в клубе.

— Привыкай к этому. — Низкий бас его голоса, донеся до нее сквозь музыку.

Она нахмурилась, глядя на его мировую мудрость. Она залпом допила напиток и облизала губы от сливок, не заботясь о том, как он проследил ее движение.

Она встала на ноги.

— Пойдем танцевать.

Ха. Ей все-таки удалось взломать его самообладание. Он уставился на нее, пока она тянула его за руку.

Он не поддавался.

— Я не танцую.

— Действительно? Никогда бы не подумала, — она тащила его. — Не волнуйся. Я тоже давно не танцевала. Я не буду предъявлять претензий, тем более, что у тебя получиться, ведь я видела как ты двигался в переулке.

Он нахмурился и поднялся.

— Если ты помнишь, то я убил фералиса.

— В то время, я была не в себе. Меня кое-что отвлекло, — его поцелуй, но она отбросила эту мысль — но я все равно хочу танцевать.

— К твоему сожалению.

— Согласно, к моему сожалению.

Они поднялись на танцпол, где музыка гремела еще больше, с бессмысленными словами.

Может быть, когда-то она любила более мелодичную музыку, но сегодня техно как раз подходило под ее настроение. Злые и настойчивые звуки впитывались в ее кожу. Запах пота и дрейфующие нити дыма пронзили ее чувства.

Она двигалась под музыку позволяя вырваться наружу потоку примитивной радости. Балерина, проносящая потоки жара, подобно потоку метеора.

Под вспышками лазерного света от стеклянного шара она видела, что Арчер наблюдает за ней. Или за ее демоном?

Она чувствовала себя как грешник. Сильный, темный, порочный. Но это было хорошо. Это было нормально для грешника?

Теперь она наблюдала за Арчером. Он не врал ей, когда говорил, что не умеет танцевать. Но она видела, что он старался, и его изящество играла ему на руку. Он кружился перед ней, охранял ее, вел ее к более свободной площадке на переполненном танцполе.

Она подняла руки над головой. Кулон бился против ее груди, поскольку она двигалась. Ах, как он притягивал ее взгляд.

Она встала чуть-чуть подальше, проводя руками по своим бедрам. Потом провела по талии, позволяя ему смотреть.

Мгновенно она оказалась в объятиях Арчера. Он прижал ее к своей груди. Она проглатывала его аромат, мускусный аромат, она впилась в него пальцами, чтобы не отойти от него. Он не снял своего пальто, только тонка струйка пота была видна на его горле.

— Достаточно, — так или иначе, она слышала его голос через музыку. — Ты не должна исчерпать себя.

— Я не устала, ни капельки, — она была раздражена и не скрывала этого. — Я могу пробыть здесь всю ночь, — она попробовала отойти от него.

Но она уже одурачила его пару раз за прошлые несколько дней, так что возможностей у нее осталось мало. Он только напряг свои руки.

— Я думаю, что ты пока чувствуешь хорошую связь с телом, — его пристальный взгляд скользнул к вырезу на ее футболке, где ее кулон скользил на шнурке, прохладный не смотря на температуру.

Маленькие струйки пота текли по ее спине и между ее грудями. Отлично, она получила одного из бездельников демонического королевства. Ну, большое количество воды никого не убивало. Кроме Злой Ведьмы Запада.

Он встряхнул ее.

— Не пытайся обмануть меня снова.

Она нахмурилась.

— Я только задалась вопросом, имеют ли демоны сверхъестественные слабости, чтобы на время забыть об их сверхъестественных полномочиях.

— Хочешь избавиться от меня? Позволь мне немного отойти и открыть дорогу вот этим мальчикам, которые давно пытаются к тебе подойти?

Она посмотрела мимо него на других танцующих. Они были настолько молоды.

— Я съела бы их на завтрак, — что-то сказало за нее.

Арчер усмехнулся.

— Сейчас как раз время.

— На завтрак? — не надо было пить.

— Для демона. Ты не чувствуешь этого?

Она пожала плечами, и в ответ она ожидала, что он расслабит немного свои руки. После недолго раздумья он ее отпустил.

Она отошла от него. Давка других тел начала ее раздражать. Когда кто-то толкнул ее, она чуть ли не с шипением кинулась к нему.

Он стал ее подталкивать к краю танцпола.

— Пойдем. Давай уведем тебя отсюда.

— Не домой.

Он колебался, затем кивнул.

— Как хочешь.

Снаружи, холодная погода пробила ее. Он накинул ее пальто ей на плечи подобно джентльмену. Она поняла, что не могла вспомнить, когда с ней последний раз так обращались.

Она прищурилась, от блестящих городских огней.

— Что странное здесь. — Каждый уличный фонарь, тормозной сигнал, зажженное окно пылали в туманном ореоле. Глаза Арчера, его кожа, даже кончики его темных волос, казались освещенными из нутрии каким-то сребристым сиянием.

Если бы не его ревен, который был виден под закатанным рукавом. Он поглотил весь свет. Ее внимание было приковано к лабиринту линий на его руке. Ее пальцы дрожали от желания прикоснуться к нему. Она сжала их в кулак.

— Странно, — прошептала она еще раз.

— Ты испытываешь некоторое количество синестезии, пока владение не полное. — Он взял ее за локоть, тряся, что бы вытолкнуть ее из наваждения. — Даже после, после ты можешь это чувствовать, когда демон поднимется. Просто он обрабатывает информацию, о которой ты не знаешь.

Он показал подбородком на улицу.

— Там. Около переулка. Что ты видишь?

Возле входа в бар резкий неоновый свет отбрасывал тени.

— Что? Та ерунда…

Два человека вышли. От мрака вывески в более темную часть переулка. Что-то подошло к ним. Она почти узнала это, израненный и искаженный, полузаметные грани, кровоточащие и горящие глаза.

Сера хотела броситься туда. Арчер отдернул ее, как будто от внезапно выскочившего автомобиля.

— Демон или нет, но это может быть слишком опасно, — рычал он.

— И что? — Горло перехватило, глядя на это. Ей показалось, что она видит лапы и когти, а не обычную крысу. — Это похоже на того на улице, как я узнаю, что это было, я ведь не могу разобрать, образ какой-то размытый.

— Психическая смерть в пути. К этому привыкаешь. Это преступное намерение. Развязывается бестелесным демоном примерно перед рассветом. Младший и более слабый демон, чем фералис, но он умнее, можно сказать интеллектуал.

Два мужчины, которые вышли из клуба, остановились, что бы прикурить. Один мужчина говорил, затем смеялся, затем последовала затяжка. Другой человек сутуло стоял.

Преступное намерение подползло ближе.

— Что оно делает? — дергалась Сера. — Разве ты не должен остановить это?

— Они могли сами это сделать.

Сутулый человек махал одной рукой, как будто что-то объяснял второму. Другой засмеялся и ударил его в плечо.

Арчер пожал плечами.

— Или нет.

Сутулый человек ударил кулаком вперед. Шутник откинулся назад, крича. Сутулый ничего не говорил по поводу побоев его друга.

Сера издала болезненный выдох, как будто один из этих ударов попал ей в живот.

— Он охвачен?

— Нет, это просто преступное намерение, просто переходящее на новый уровень. Оно будет наблюдать за этим, пока может контролировать. Другие тоже могут придти, только к концу, если конечно люди не остановятся.

Вышибала вышел из клуба и отодвинул сутулого человека. Шутник лежал на влажном тротуаре, неон затемнял кровь на его лице, она стал черной как смоль.

Преступное намерение, стало пятном чуть выше вывески клуба, почти невидимым, даже притом, что она знала куда смотреть.

— Они питаются отрицательной энергией? Или порождаются ею?

— Причина или следствие, имеет значение?

Она нахмурилась

— Да. Если ты хочешь это остановить. Если хочешь уничтожить их всех.

— Слабых, как вот это, мы не можем уничтожить. Мы можем иссушать их энергию, подобно выпуску воздуха из воздушного шара. Но они постоянно ждут возможности снова наполниться. Мы как бесполезные гости. Мы можем вынуть хлам, но это никогда не заделает дырку.

— Это не является причиной, по которой ты можешь позволить ему уйти с…

— Убить? Это уже ушло. Но некоторые люди сами справляются с этим, — он скрестил руки за спиной. — Кто я такой чтобы вмешиваться?

— Ты, парень, который может иссушить их.

— Да. — Он пристально посмотрел на трио в конце переулка. — Но я не могу идти против своих взглядов, если бы не они, я бы давно проиграл свою битву.

Она моргала в замешательстве.

— Если бы не преступные намерения?

Вспышка фиолетового в его глазах, сбило у нее дыхание.

— Если бы не люди, — он покачал головой. — Я хотел показать тебе преступное намерение, так как ты уже видела фералиса.

— Это не очень приятное зрелище, — он снова взял ее за локоть, и она поглядела на него.

— Мы не должны пойти туда…помочь?

— Преступное намерение не будет опасным еще несколько дней. Я вернусь, через несколько дней.

— Такое безразличие к гневу и насилию?

Когда он посмотрел на нее в его глазах не было ни капли фиолетового.

— Я сомневаюсь в этом.

Она обернулась в переулок и увидела, что мужчина сел на тротуар и ему оказывали помощь. Как он мог помочь, но не сделал этого? Как мог уйти от такого явного зла?

Внезапно на улице стало еще холоднее.

Он не смотрел на нее, но сказал.

— Ты замерзла. Я знаю место, куда можно пойти.

— Какое место? — она почти спросила. О да, наверно хочет показать еще одну версию ужасов.

Мысль о том, что он хочет ей показать заставила ее притормозить. Только рука Арчера не давала ей это сделать.

— Почти пришли, — сказал он мягко.

Она почувствовала, холод и сырость, поскольку они пересекли мост. Ее пристальный взгляд упал на блеск ряби на воде.

Арчер тащил ее за собой.

— Не отставай.

Почему? Она, что могла кинуться в воду? Это избавит ее от него. Ее видение, стерлось снова, казалось, уже не было тех отблесков на воде.

Он скрестил руки на груди.

— Собираешься напасть на меня снова?

От его слов по ее коже поползли мурашки. Не от страха, а от предвкушения.

И судя по его позиции ему было не все равно.

Фиолетовый свет мерцал в его глазах.

— Будь осторожна, — предупредил он. — Ты окажешься в реке, а я не хочу портить твое пальто.

— Я не хочу нападать на тебя. Я хочу, чтобы это закончилось, — она подняла одну руку. — Нет. Только на сегодняшний вечер.

Он улыбнулся.

— Это никогда не закончиться.

— Что? Никаких просветлений?

— Я думаю, что нет.

— О Господи, я, могу забрать веселого гуру? — Она пошла вниз по мосту. Она, конечно, не знала, куда они идут, но какой у нее был выбор. Пути назад ведь не было?

Он догнал ее.

— Веселый гуру, как музыкальные монтажи, никогда не поймешь, как должно быть.

— Я люблю музыкальные монтажи. «Глаз тигра». «Шоссе к Опасной зоне» …

Он повернулся к ней.

— Ну, если честно я не вижу в них ничего хорошего.

Она просто посмотрела на него и не стала ничего отвечать.

Фиолетовый полностью исчез из его глаз.

— Что касается Бога, ты можешь не призывать его больше, он все равно не будет тебя слушать. Ты теперь играешь на темной стороне.

Глава 7

В тишине Арчер вел Серу к складу из шлакобетона, чуть подальше от реки. У самой крыши весел серебреный фонарь.

Он ударил по замку, и дверь открылась, при этом издав скрипучий звук. Теплый воздух вился вокруг склада.

— Проходи.

Она тихо шла возле него, осторожно наступая на землю, подняв голову, стала принюхиваться. Демон послал острую боль от недоверия.

Он не хотел дразнить ее или пугать, показывая преступное намерение. И определенно не хотел показывать его собственную сущность так ярко. «Люди», действительно. Когда он забыл, что тоже является человеком?

Что еще более важно, почему он должен это помнить?

Почти против своего внимания он наклонился к женщине рядом с ним.

Они прошли по коридору, зашли за угол и вышли в летний сад.

— О. — Ее тихий звук удивления послал толчок через него, только на сей раз удовольствия. — Оранжерея. Это объясняет свет на крыше.

Темный мечтающий зимний город, растения купались в ясном свете. Струйка воды заглушала гул вентиляторов, перемещающих приятный воздух, лениво шелестя листьями. Сера посмотрела над собой и увидела высокое банановое дерево, его широкая листва, подобно драгоценному камню мерцала на фоне черного неба.

Она посмотрела на Арчера.

— Это все твое? Ничего себе, убийца демонов занимается цветоводством.

— Планы на пенсию. — Он шел по дорожке между двумя пальмами, позволяя ей идти за ним.

— Моя мама обожала миниатюрные розы. Она ухаживала за ними зимой на нашем подоконнике в кухне, прежде чем она совсем не могла ничего делать. — Она покачала головой, как будто пыталась выбить память об этом. — Я не могу вырастить даже кактус, не говоря уже о розах.

Приступ ее боли заставил его признаться.

— Мой отец всегда говорил, что коричневый цвет навоза, а семя прорастает только в богатой земле.

Она улыбнулась, но ее взгляд был холоден.

— Это звучит мудро, он, наверно, был умным человеком.

— Он был фермером — джентльменом, именно так он говорил. — Он сожалел о своей ошибке. Он сделал ошибку, приведя ее сюда? Обычно это место навевало на него воспоминания о темной земле, глотала его воспоминания, а потом они снова прорастали как сорняки, но он никогда больше не будет говорить их вслух.

Она посмотрела на его мрачное лицо.

— Должно быть он любил это место.

— Он никогда здесь не был. Но он всегда стремился быть джентльменом, а не фермером. По крайней мере, он умер раньше, чем его единственного сына понизили с джентльмена до мусорщика. — Стало слышно в его голосе много боли. — Пойдем. Там можно присесть.

Она сбавила шаг.

Обильная растительность почти скрывала фонари, их можно было рассмотреть, только если знаешь, куда именно направить взгляд. Он щелкнул выключателем в углу старинной яванской кушетки, которая в центре, окруженная орхидеями и папоротником.

Он почти не заметил ее скользнувшего взгляда, но он успел рассмотреть внезапную неуверенность в изгибе ее бровей и понял, что уединенная кровать, нагроможденная подушками, могла навести на двусмысленность. Он пробовал отогнать жар, проносившийся по его лицу. Но у него даже не было второго стула.

Она присела на кушетку. Прослеживая пальцем сине-красный узор на спинке кушетки, она улыбнулась.

— Это не похоже на тебя, вообще.

— Я просто сын обычного южного фермера. — Когда-то его голова была забита прорастанием и ростом, а также ароматом богатой земли. Теперь же в его мыслях были смог, кровь и ночь.

Он задался вопросом, какие воспоминания о сегодняшнем вечере будут приходить к нему.

— Правда. Простой, — ее улыбка исчезла. — Так, почему ты привел меня сюда?

Он колебался. Еле слышный ручеек бежал по гальке вдалеке.

— И не ври.

Он нахмурился.

— Если сегодня все пойдет не так, как надо, то здесь будет удобнее смыть кровь.

Они моргнула.

— Спасибо за зверскую честность.

— Ты сказала…

— Мог хоть как-то приукрасить.

Он испытывал необходимость, его губы начали дергаться.

— Зачем? Я уверен, что ты не врешь своим пациентам.

— Я не собиралась их убивать.

— Я тоже. — Резные фигуры появились на потолке, наблюдая, за его выбором растить, а не разрушать. — Но если тобой овладел джинн, ты не хочешь…

Она вздохнула.

— Когда это будет известно?

— Когда появиться ревен.

Она пересела на край кушетки, руками впилась в колени.

— Как я могу сказать «да» плохому демону? — она коротко рассмеялась. — Послушай меня. Плохой демон. Хороший демон. Какая разница?

Слушая ее, он придвинулся к ней поближе.

— Кающийся демон, — исправил он. — Или нет. Тшува или джин. Да, имеет значение. — По крайней мере, для него.

Ее пристальный взгляд поймал его.

— Так как вы будете делать зачистку, если они постоянно прибывают?

Становление демона не предполагало никакой психической поддержки. Все, что она говорила она читала по его лицу, ей даже не нужны были ответы, она знала его таким, каким он уже себя забыл.

— Имеет для войны.

— Ты говорил о войне прежде. Я тоже буду солдатом?

Или пушечным мясом.

— На одной стороне или на другой.

Она сложи пальцы вместе и выпрямила их.

— Я могу выбрать? Ты сказал, что те мужчины в баре отрицали влияние преступного намерения.

— Ты сделала свой выбор. Ты впустила демона.

Воспоминания мелькнули в ее памяти.

— Мне жаль, что он пришел в мое обличие, — сказал он мягко.

Ее подбородок приподнялся, и появился слабый румянец на щеках.

— Я могла бы получить то, что я хотела?

Она хотела его?

Мысль прошла через него подобно лихорадке, внушающей страх и неопределенность. Неосознанно его тело наклонилось к ней. Он не мог даже обвинить тшуву в его не сдержанности. Он сжал свои руки, чтобы хоть как-то сдержать себя.

— Однако, — сказал он. — Я не хочу быть частью становления демона. — По крайней мере не в демоническом смысле. Древний Букмекер нашел упоминание об обязанностях тальяна. Убийца или жертва выбор не большой.

— Да. Ты должен выполнять свои обязанности.

— Мне никто не указывает, что делать? — как будто кто-то мог.

— Тогда почему?

— Я не знал, что так получиться. И это мучает меня, я вообще не могу спать. — Он с нетерпение пожал плечами.

— То есть пока мой демон похрапывает все отлично, а в противном случае ты меня убьешь? Дай угадаю, ты ночной надзиратель в летнем лагере.

Как она могла дразнить его, когда все в нутрии него…

— Не обязательно. Внутри тебя может быть тшува. — Тогда она должна бороться, просто обязана не умирать.

— О, уверена ты желаешь получить «мой поперечный разрез», и рассмотреть все под микроскопом. — Она наклонилась назад. Он запомнил каждый угол, под которыми она смотрела на темное небо. — Если быть честной перед собой, эта крыша могла стать крышкой моего гроба. — Она провела рукой по краю кушетки.

Арчер дергался, как будто она проводила пальцем по его позвоночнику.

— Я не дам тебе умереть. — Он ненавидел себя за то, что пришлось объяснять. — Не из-за демона.

— Наша культура похоронит меня мертвой, — продолжала она, как будто не слышала его. — Или кремирует, ты знаешь. Некоторые культуры отправляли мертвых в море. Другие оставляли трупы, выставляли на платформах, так требовали их боги. Так, что у меня большой выбор.

Ее голос понизился.

— Я чуть не умерла два раза. После автомобильной аварии, я долго тогда валялась в больнице. А перед этим, с моей матерью…. Она исчезла, когда мне было десять, но умерла она, когда мне было тринадцать. Она возвратилась, что бы взять меня с собой, когда решила совершить самоубийство.

Слова замораживали кровь в его венах. Насилие, потихоньку выплескивалось наружу. Неудивительно, что он был так настроен к ее демону.

— Что случилось?

— Я шла домой после школы. Она подъехала ко мне и спросила, узнала ли я ее. Конечно, узнала. Прошло три года, как она ушла, и каждый день я знала, что она вернется. Я села в машину. Мы разговаривали. А затем, она привезла нас на реку.

Он не смог остановить себя. Он, наконец, отошел от дерева и придвинулся к ней, поближе.

Она даже не посмотрела на него.

— Вода затекала через вентиляторы так быстро. Я хотела выскочить через дверь, но она держала меня, говоря мне остаться. Я отбивалась от нее, пока она не отпустила. — Ее глаза опустились и встретились с ним. — Возможно, мне надо было остаться.

— Нет. — Он хотел объяснить его ответ. Но в легких не оказалось воздуха, как будто он сам побывал в том автомобиле.

Она снова стала смотреть вверх.

— Я всегда пыталась не думать об этом, но возможно это и было отправной точкой, для вот этого всего. Потому что, прежде чем она привезла меня на реку, она говорила, что голоса сказали ей сделать это. Что если голоса были реальны? Если это демон. И что, если они были правы?

Он сжал кулаки, и наконец, сказал.

— Я сделаю все, что бы тебе было не больно. Если это джинн. — Самому ему эти слова причиняли боль.

Она не отвечала. Мерцающие огни бледнели рядом с фиолетовым жаром ее взгляда.

Глава 8

Мир не был серым, скорее серебренным, с блестящими нитями, яркими, как молнии, неуловимыми, как снежинки. Сера хотела дотронуться до этих нитей, но они постоянно проскакивали сквозь пальцы, распутывающие темноту, из которой она хотела вырваться.

— «…когда ты слишком долго смотришь в пропасть…», — говорила она.

— Черт возьми, нет никакого Ницше. Я — нигилист.

Темнота немного отступила, и она увидела себя в бронзовых глазах Арчера.

— Я даже не смотрела на кулон.

— Это не из-за проклятого камня. Последняя стадия нужна для того, что бы закончить связь между тобой и демоном. Когда это закончиться, я хочу видеть тебя на этой стороне Завесы. Так что прекрати сопротивляться мне.

— Я хочу удержаться, — она сжала пальцы вокруг его запястья.

Он сидел около нее на кушетке. Он смотрел на ее руку, которая держалась за него как за спасательный круг.

— Да. Держись.

— К другой стороне.

— Нет, — он сказал это с напряженным терпением. — К этой стороне. Не к прошлому, не к смерти, не к проклятию. К жизни. Теперь.

— Почему?

Он приподнял одну бровь.

— Ты — нигилист, — напомнила она ему.

— Я думал, ты понимаешь. Только люди думающие цитатами Ницше.

Она сгримасничала и выпустила его. Ее пальца скользили по воздуху не дотрагиваясь до него, так как он позволил ей идти, но он все еще ощущал ее мягкое прикосновение.

Поскольку их руки разошлись, каждая клеточка кричала в ней, как будто ее разорвали на куски. Она чувствовала клочок своей сущности в тумане. Мир исчез в дымке льда и золы, в свете звезд на холодном и влажном камне.

Она хватала ртом воздух, так как восходящее ледяное опасение зрело в ней.

Руки Арчера напряглись на ее плечах.

— Сера?

— Я должна идти и потом вернуться. — Она пробовала говорить ровным голосом, но его голос срывался на рыдание.

— Останься со мной.

По его и ее губам прокатилась волна тепла с почти болезненными ощущениями, расходящимися по ее нервам во внезапном желании. Желание тепла, жизни. Желание его.

Поцелуй прерванный фералисом был груб. Этот поцелуй был наполнен вкусом отчаяния.

Ее сердцебиение требовало контакта, умеренного и сладкого. Когда его губы впились в ее, все перевернулось вверх ногами в тумане с фиолетовым оттенком.

Почти серым.

Она сжимала расстегнутое пальто. Ряд пуговиц сокращался в ее руках. С нетерпеливым стоном она стянула его.

Его рубашку она просто разорвала до пупа.

Она моргнула от неожиданности. Она не думала…

Черт, какая разница. Она достигла его широкой груди, в то время как стала ощущать его дыхание, каждую дрожь его мускулов, жар, который ошпаривал кожу.

Холод поднялся, сгорая словно туман, мрачный аромат золы растаял, в диких ощущениях его языка, когда он проводил по внутренней части ее губы и граням ее зубов.

Она должна отойти от него, отодвинуться и привести в порядок свои мысли и чувства. Но она ощущала пустоту вокруг них, только листья и огни рядом и больше ничего. Даже в этих безмятежных джунглях могут быть тени смерти.

Она смотрела на него и его руки, лишь бы удержать его.

Его бедра прижали ее к кушетке, но он отклонился назад, чтобы посмотреть на нее. Он пропускал свои пальцы сквозь ее волосы, чтобы удержать ее.

— Что это значит? — Его голос был подобно грубой терке. Впервые она увидела неуверенность в его глазах.

Правда, когда он сражался с фералисом или преступным намерением, он был более уверен, чем во время маленькой прелюдии….

— Последнее ура, — она впилась пальцами в его спину и хотела прижать его к себе поближе.

Он сопротивлялся.

— А если мне придется убить тебя?

— Я всегда не любила неуклюжие разговоры утром.

Фиолетовый блеск демона сверкал в его глазах.

— Несправедливо.

Она колебалась. Он был прав. Что она спрашивала…

— Если бы я был твоим любовником, — добавил он. — Не было бы неловкого утра. И не потому, что я убил бы тебя.

Высокомерный убийца. Лучше, чем неуверенность, предположила она. Она сильнее сжала свои объятия. На сей раз, он смягчился, прижимаясь к ней так, чтобы между ними не было пустоты.

— Не отпускай меня, — попросил он.

Она не стала бы этого дела, но прежде, чем смогла ответить, он уже впился в ее губы. Кулон соскочил на ее шею, и камнем лег на ее хребет между лопатками, перетягивая горло. Она извивалась, и от трения их тел начала задыхаться.

Он откинулся назад и потянул ее за собой, как будто боялся разжать руки. Она последовала за ним, и поцеловала его в шею, затем провела по ней языком. Он стонал, и она ощутила вибрацию под своими губами. Она руками прошлась вниз по его груди, по волосам, идущим к застежке его джинсов. Щелчком пальцев она расстегнула их.

Он оттолкнул ее назад, широко раскрыв глаза, и она увидела маленькие белые пятнышки в них.

Спустя два удара сердца он уже сорвал с себя пальто и скинул порванную рубашку на пол.

В этот момент она опасалась, что это опять происходит в царстве демона. Но его вид, твердая мускулистая грудь и горячая кожа, успокоил ее и отогнал холод другого мира и страх.

Он сидел на ее бедрах, его выражение лица было серьезным, как будто говорил ей, что-то.

— Я безумен.

— Только охвачен, — исправила она его.

Его пристальный взгляд охватил ее. Ее соски напряглись, как будто он уже дотронулся до них, а не просто впивался глазами. Она расслабилась.

Он зарычал и подался вперед. Она не испугалась, хотя он с силой ударил обоими кулаками об подушку прямо рядом с ее головой. Краем глаза она увидела, что ревен на его руке, был черен, с легким фиолетовым окрасом. Когда он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее шею, он силой вцепился зубами в шнурок от кулона.

— Как долго? — он рычал ей в ухо, растягивая слова с южным акцентом, напряжение в его голосе заставило ее нервничать. — Оно заставляло меня…

— Я не знаю.

— Ты должна. — Его руки были заняты ремнем на ее джинсах. Он схватил за расстегнутый пояс и стал снимать с нее штаны.

Она задыхалась. В ответ она поворачивала свою руку на его поясе. Он резко выдохнул и немного изменил положение, что бы она могла рукой залезть под его боксеры.

Застежка его джинсов быстро расстегнулась со вздохом, который был потерян в стоне, так как она сразу скользнула пальцами по его бушующей эрекции.

Его очередь для мести. Его рот сомкнулся на ее груди.

Влажный жар его губ был направлен на ее сосок, на другую грудь он положил свою большую руку. Какое-то время она подумала, что спит, потому что когда способность думать вернулась она лежала уже без джинсов, как и он.

Полтергейст или страсть ее уже не заботило. Она хотела его, хотела, что бы он отодвинул своей рукой всю пустоту и не только рукой.

Своими пальцами, она ласкала его, дразнила его. Его длинное удушье вызвало ее улыбку. Она посмотрела на его член. Он весь дрожал, кроме него.

Она обняла его ногами. В течение одного момента, ее позвоночник и бедра как будто были заморожены, жестокое напоминание о несчастном случае. Тогда его горячая настойчивость растопила ее лед.

— Сейчас, — шептала она.

Он колебался.

— Прямо сейчас.

Борьба и танец, он был всегда смертельно изящен. Но не теперь. Сейчас он был как остывшая патока, нежный как конфета. Она хотела кричать, но потеряла дыхание, так как он расслабился, заполняя ее.

Он начал двигаться уверенными и устойчивыми ударами. Она сжимала свои руки на его предплечьях, вокруг его головы, ища его, скользя по линиям ревена. Все вокруг было размыто, она ослепла от сияния лучей восходящего солнца отражающего от ее тела, где они касались друг друга.

Удовольствие было настолько сильным, что граничило с острой болью. Она двигалась, как будто сквозь освещенный зал с зеркалами, от них отражались бесконечные каскады ее чувств, абсолютно не похожих, на те, которые вызывал демон в ее снах.

Он погружался в нее быстрее и глубже. Она ощутила, как на нее накатывают новые эмоции. С каждым ударом ласки, она все ближе подходила краю. И ей это нравилось.

Из-за ее собственного задыхающегося дыхания она не могла расслышать, как он говорил ей на ухо, ускоряясь. Он называл ее по имени, шептал ласковые слова, говорил ей раскрыться, раскрыться сейчас.

С усилием она сделала это.

Широко раскрыв глаза, она увидела, что на нее смотрят бронзовые глаза и не капли фиолетового. Сверкающая бронза, стеклянная от его желания, поскольку он поддался своему порыву, видеть ее извивающуюся от удовольствия, которое шло через нее, сжигая память о ее ранах, и исчезая в полураздавленном крике Арчера, поскольку он остался в ней.

Он перевернулся и лег на спину, притягивая ее к себе, прижимая к своей щеке. В тени их тел кулон опустился на подушку и мерцал слабыми цветами радуги.

Она закрыла глаза, что бы успокоится и замедлить дыхание. Гладкая неподвижность их тел посылала новую волну дрожи через нее с каждым его прикосновением.

Его рука поглаживала ее от плеча до талии, и обнимала за бедро.

Дрожь в ней была вызвана его нежностью. Она посмотрела вниз.

Холодные линии на его руке принадлежали демону, но они были черными.

Значит, она полностью владела им.

Глава 9

Арчер дрейфовал в ритме ее дыхания, все аспекты его жизни, а вместе с ними и демон исчезли в момент оргазма. Он не смог сдержать стон сожаления, когда она немного отодвинулась от него.

Зеленые листья отражались в ее широко раскрытых глазах.

— Готов осуждать?

Он приподнялся на одном локте.

— Это было прекрасно. Прелестно. Очень, очень хорошо.

Ее губы дрогнули.

— Спасибо за краткое описание, но… — она указала пальцем.

Он посмотрел на неподвижный ревен.

— Больно?

Она покачала головой.

— Немного. Сначала. Но я не чувствую боли с тех пор… Так или иначе, ничего страшного. И что теперь? Он плохой? Или хороший?

Она слышала муку в своем голосе, а также надежду, сквозившую в нем.

— Я не думаю, что боль является показателем. Я просто спрашиваю, как ты себя чувствуешь.

— О, прекрасно. Нет желания кого-то убить или повернуть голову на 360 градусов, — она кусала свои красные губы. — На самом деле это еще хуже, чем неловкие разговоры с утра. Поскольку, ты постоянно думаешь о топоре, я полагаю и надеюсь, что мой демон один из ваших, и тебе не придется убивать меня.

При таком мрачно напоминании, он отодвинулся от нее. Если тальян нарушал свое обязательство, то кающийся демон внутри него опять перерождался в джинна.

— Кающийся, но я еще не уверен полностью.

Она наблюдала за ним, потому что он схватил свои боксеры и стал натягивать их.

— Не уверен?

— Это не джинн. Но это еще не значит, что тшува, я видел такое. — Он протянул ей руку. Жирные линии на коже были не много проще, но у нее они располагались кучнее, что вышло из-за асимметричности ее бедер, линии тянулись все выше и выше по ее бедру.

Он хотел посмотреть, как далеко тонкие линии идут.

Прежде, чем эти мысли отразились на его лице, или других частях его тела, он торопливо добавил.

— Мы сравним твою метку с другими линиями в отчетах, но могу сказать точно, что класс твоего демона остается загадкой. — Это объясняло ее способность путать его, еще с того самого момента, как они повстречались на мосту. — Демон класса загадки, что-то вроде сфинкса, который угрожал опустошить город, если не ответят на его вопрос.

Она пристально посмотрела на него, как будто он не мог скрыть свои мысли, хотя старался.

— Мои вопросы никогда не имели таких последствий независимо от того, отвечал ты на них или нет.

— Не до этого. — Он надел на себя боксеры и джинсы, затем обернулся, что бы встать перед ней. — Посмотри на меня и скажи, что ты видишь.

Она внимательно посмотрела.

— Мускулы. Волосатую грудь.

— Смотри глубже.

— Пот. И царапины, которые демон уже излечивает. Я наверно в следующий раз должна быть аккуратней. Если конечно он появится.

Его дыхание сбилось.

— Сера, — сказал он, — что ты видишь помимо этого?

— Бессердечного ублюдка? Я не знаю. Что мне искать?

— Мою душу.

Нежная улыбка скривила ее губы, дразня его.

— Я думаю, что увижу ее вместе с остальным?

— Если ты джинн, — это погасило ее улыбку. — Джинн и ангелы могут видеть души. Тшува потерял эту способность, так как был изгнан из обоих царств.

Она прищурилась.

— Я понятия не имею, где находиться твоя душа.

— Хорошо, — он закончил одеваться, чистя воротник своего пальто. Он сказал это без задней мысли. Хорошо, опять раздеться, возможно, такая мысль пришла в его голову, но это не разумно. Бормоча себе под нос, он проверил топор. У него в жизни еще не было такой потенциально опасной ошибки, чем сегодня вечером.

Когда он повернулся, Сера была уже одета, ее пальто было сложено у нее на коленях.

— Так никакой эвтаназии?

— Ты еще думаешь, что я могу?

Слабый румянец залил ее щеки.

— Я не поэтому сказала да.

— Ты и не говорила да, ты сказала сейчас.

Ее щеки вспыхнули.

— Я свободна. Охвачена, но свободна.

— Подходящее время быть живой, — сказал он серьезно.

Он сам удивился правде в своих словах. И тут пришла в голову мысль, которая перевернула все. Если бы кто-нибудь был в опасности, стал бы он защищать его от нее.

В ленивом воздухе еще витал аромат секса. Он сделал несколько шагов, чтобы прислониться к дереву, оставляя ее на кушетке. Но даже на этом расстоянии, он все еще видел ее опухшие губы, краснота на стыке ее плеча и шеи, где был отпечаток его зубов. Его пальцы зудели, как он хотел пройтись рукой по ее волосам.

Что с ним такое?

Он не понимал, что говорит вслух, пока она не впилась в него взглядом. Ее чувства были острее благодаря демону. Он должен был быть более осторожным. Сейчас. Он хмыкнул про себя, решительно замолчав.

— Все закончено? — ее тон был требовательнее, чем сам вопрос.

Его это задело.

— Так что для тебя это тоже не было умопомрачительно?

Она побледнела.

— Я не говорю о сексе.

— Ах. Это.

— Эта Причина, по которой мы здесь. Причина, почему мы… — она не могла найти подходящих слов, ее зубы угрожающе щелкнули. — Это была причина, тому, что случилось между нами, верно?

Он изменился.

— Мы должны были сделать что-то. Я никогда не слышал о демоне, который бы выбрал женщину на краю Завесы, причем становление шло так долго и не заканчивалось трупом, после чего демон просто идет в поисках новой души.

Она кивнула, как будто пыталась сама себе объяснить эту ночь.

— Ты сказал, что выбранный должен будет сражаться за одну или другую сторону, после поднятия демона. Причем тут напитки, танцы и секс?

— Обычно это много пива с виски, игра в покер и драка на стоянке, — она поморщила нос, он только пожал плечами. — Все предыдущие были мужчинам. А разминка суставов, хороший способ показать, чем является этот мир.

— Так почему ты не сделал все то же самое?

Он прищурился.

— Ревен, подпись, ты охвачена, он находиться в тебе. Демон находиться вместе с тобой в этом царстве. Нет шанса, что тебя засосет туда, — она сама ему сказала, что это первая причина, по которой они примирились. — Но ты все еще не можешь с ним справиться, надо отточить твои способности, изучить пределы.

Она закусила губу, к ней вернулся цвет.

— Так это не все?

— Ты думала, что просто возьмешь и уйдешь? — всплеск гнева обострил его голос куда больше, чем он намеревался. Они говорили об ее деле, об ее демоне, не о том, что случилось на кушетке. — Если бы ты умерла сегодня вечером, твоя душа была бы штрафом. Это все еще возможно. Но теперь ты можешь погибнуть в бою, так же как и твой демон, но ты сможешь надеяться на спасение.

Она вздрагивала от каждого слова, и он понял, что шел к ней, с каждым шагом повышая голос.

Он остановился. Медленно он протянул пальцы и взялся за шнурок ожерелья. Камень лежал, неподвижный и немой, как и его обладатель.

— Но это твой выбор. Также как и с самого начала сближения с демоном.

Она отпрянула. Несмотря на чувства, которые она к нему все еще испытывала.

— Ты демон, который предлагает мне проклятие или что-то еще похуже.

Если он не полез проверять топор, то задумался, могла ли она на него напасть сейчас.

— Скорее всего, похуже.

— Ваши обещания свелись к нулю, — Корвас ударил кулаком рядом со свечкой. Сине-белое пламя вспыхнуло от невидимого пропана. — Демон — не джинн.

Червь корчился, поскольку у них была такая привычка.

— Это очень неожиданно. Все признаки показывали…

Зловещее шипение становилось громче, поскольку Корвас расширил пламя.

— Я устал от ваших признаков. Сражения, в которых присутствовали все признаки победы, выигрываются только в балладах. Идиотские баллады.

Червь вздрогнул.

Корвас держал кончик его пальца над пламенем. Памятка о неблагонадежности, выглядывающая из-под рукава вспыхнула желтым. Червь старался дышать ровно, как будто ему завязали рот в зловонии горящей плоти.

Даже правильно. Корвас поставил свечу в подсвечник на двух стеклянных толстых стержнях. Так часто это действует на благотворное принятие правильных решений.

Так же он инсинуировал его план с фармацевтическими исследованиями и исполнением его. Он только обратился к ауре обаяния джинна. Только несколькими словами он склонил их души в нужном направлении. Один человек жаждал неизменного богатства, другой хотел быть героем. Вместе они распространяют чуму по городу. Мир бы проклял этих двух курьеров смерти, по крайней мере, какие-то крупицы силы будут сэкономлены в грядущем уничтожении.

Ладно, не невинный и не сэкономленный, точно. Но раньше их смертельные поступки были более гуманны.

Он отодвинул оба стержня от пламени и спиральное прозрачно черное матовое стекло. Темный и еще более темный, как его вечное проклятие. Ворон прибыл к нему оповестить о работе, самой темной работе в последние дни.

Червь прочистил горло.

— Фактически, порода демона не изменяется никогда.

Корвас треснул его по голове.

— Верно, ничто и никогда в действительности не изменяется.

— Есть сложности. — Рвение Червя повысило его голос. — У них появился новый тальян, хорошо охраняемый, но слабость Завесы все равно остается. Эта работа не требует информированных или даже желающих.

— Наверно да, — пробормотал он. Громче он сказал. — Истинные слова.

— Моя формула с desolator numinis, работает как надо, как мы и хотели. Скоро у нас будет достаточное количество, чтобы проделать дыру в Завесе. — Червь выпрямился. — Так что наше соглашение еще в силе.

Корвас поставил стакан. Он поднял кольцо, которое недавно отложил в сторону и скользил по нему пальцами.

— Зачем тебе это? Ты не сможешь обмануть власть демона.

Пристальный взгляд Червя остался на кольце.

— Конечно, могу. — Его руки подергивались, как будто он хотел, что-то схватить, что находилось вне зоны его досягаемости. — Мощь, струящаяся через человеческую плоть, только мощь. Ни хорошая, ни плохая, ни кающаяся.

Корвас гладил камень на кольце большим пальцем.

— Есть ли, больше мотивов у тебя, чем я знаю, мой Червь?

Если у Червя и было имя, то Корвас все равно дал ему свое.

— Как только мы пройдем через дыру в завесе, мы можем черпать оттуда эфирную энергию.

Видя вспышку желания Червя, Корвас наклонил голову.

— Такие большие планы.

— Проклятие, — схватил Червь.

Он никогда не намеривался разделять его намерения. Корвас думал. Извращенной перспективой мощи Червь мог быть совсем не способным выдержать ту энергию, которая освободиться.

Верно, проклятие.

— Мы все еще нуждаемся в тальяне и ее тшуве, чтобы заполнить дыры в ткани душ. И немедленно, — Корвас решил предупредить. — Моя армия почти полна.

— И следующая возможность может появиться через несколько десятилетий. — Нетерпение отвергло последний трепет Червя, и его пальцы сжались в кулак. — Я делаю все, что в моих силах. У нее нет места, куда она могла бы пойти и времени, что бы научиться гармонии с демоном. Как только мы получим ее, я смогу затянуть ее через завесу, через связь с демоном. Я сделаю это, у нас будет все необходимое.

— Я надеюсь на это, — Корвас улыбнулся.

Червь улыбнулся ему в ответ.

Когда он ушел, Корвас вернулся к своему стеклу. С каждым прозрачным слоем, беспокоящим его душу, он погружался все глубже в воспоминания, оставляя вход в темноту. Червь не поймет. Корвас сомневался даже в том, что раскаленный добела наконечник ножа сможет в чем-то убедить человека. Тем временем, он наслаждался предвкушением. Он всегда знал, что этот день придет.

Драматурги этой эпохи не понимают всей важности бога машин. Греки любили представление актеров, как богов, чтобы сделать их более красноречивыми и аккуратно представить их сложную этику. Такой способ сегодняшние драматурги считают более ненадежный, и даже неустойчивый.

Они полагали, что сверхъестественные неземные силы спустятся и закончат их игру.

Да, напрасные надежды.

Его заинтересовал новый воин во власти демона. Он никогда не переживал, по поводу новых тальянов с их отбросками — тшувами, они слишком малодушны, Чтобы достигнуть своей цели. Они должны его благодарить, за их ускоренное освобождение. Но этот силен, как сказа Червь, да еще и женщина. Наверно, ему нужно самому увидеть эту причуду.

Он прошел от склада до улицы. Его походка была не совсем ровной, из-за постоянного присутствия взбешенных теней, которые наелись еще задолго до рассвета.

Никакие эмоции не должны помешать тальяну, выполнять его работу. Тшуве не зачем еще большее раскаяние.

Арчер остановился на тротуаре перед отреставрированной старой гостиницей, когда Сера приостановилась.

— Бетси сказала, что было почти полнолуние.

В раннем утреннем небе еще висела луна, между угловатыми копьями готического облика гостиницы.

— Кто такая Бетси?

— Медсестра, на моей работе. Проверенная. Она сказала мне, что психа не будет.

— Может она говорила о тебе, — небрежная жесткость заставила его вздрогнуть. — Не имеет значение.

— Демоны, — она покачала головой. — Она, наверно, нашла бы утешение, слушая об этом мире.

— Думаешь, для человека достаточно объяснений?

Она перестала смотреть на небо.

— Это, черт возьми, и есть твоя проблема?

Черт. Он ничего не ответил.

Она нахмурилась, бледный лунный свет в ее глазах сменился на фиолетовый жар демона. — Я думала, ты привел меня сюда, что бы научиться сражаться и спасти мир.

— Мы боремся, за наши души, — напомнил он ей. — Мир — сопутствующая часть.

— То есть спасение под залог.

— Цена — жизнь человека.

Она покачала головой, белокурые волосы рассыпались по ее плечам.

— Может ли любой другой человек находящийся под властью демона стать таким как ты?

— Бог не позволит.

Арчер не удивился, когда позади него раздался голос.

— Ты хочешь привести пример, Екко?

Зейн вышел с дугой стороны.

— Я должен сказать, что мы просто уходим от опасной игры. Кстати Лиам ждет вас. — Он обратился к Сере. — Ваш почтенный слуга, мадам. Я — Зейн.

Она пробормотала, что-то не членораздельное. Екко не представился.

Арчер встал между ней и двумя мужчинами.

— Заметила охрану?

Зейн вывернул голову.

— Нил сказал, что ты не был точно уверен…

Екко рычал.

— Если подумать, мы можем обезвредить ее. Так как ты не смог.

— Можете попробовать, — Сера сладко улыбнулась им, но Арчер, почувствовал внезапный скачок ее пульса. От завитка метки на ее пальце он знал, что власть демона в ней тоже повысилась. — Если ты в бою не лучше, чем в тайных деталях. Может быть тебе лучше заняться изготовлением кукол.

Зейн заткнулся.

Арчер улыбнулся, вместе со своим демоном.

— Может, поднимемся?

Зейн проскочил вперед, чтобы сильно ударить ногой в дверь. На стеклянной двери была гравировка @1, она распахнулась, с унылым лязгом они зашли в здание.

Арчер почти натолкнулся на плечи Екко, пока другой мужчина пытался пройти следом за Серой. Их взгляды встретились. После одного короткого сердцебиения Екко жестом пригласил их вперед, его губы искривились в неестественной ухмылке.

Арчер пристально посмотрел на него, затем пропустил Серу вперед, и она зашла в лифт.

Лифт поднял их на тридцать пятый этаж в напряженной тишине.

Арчер посмотрел на Серу. Она тоже смотрела на него, но отвела глаза прежде, чем они смогли встретиться. Чем он мог ей помочь, разве что взять за руку, что бы успокоить ее.

Зейн прочистил горло.

— Я помню первый раз, когда пришел в лигу, вместе с демоном вреда, который недавно поселился в моей душе. — Он говорил таким голосом, как будто они с Серой были наедине, хотя, конечно, его все слышали. — Я был дерьмом, и сильно напуган, честно говоря.

Сера мимолетно улыбнулась ему.

— Кажется, это нормально.

— Но бояться не надо. По крайней мере, не нас. Тшува своего рода даже прикольный. Что-то вроде отличного соседа по комнате, который работает днем, а ты ночью. ВЫ делите одну квартиру, и помогаете, друг другу, но, при этом, ты никогда его не видишь.

— Он тот, кто постоянно в туалете, — сказал Екко. — Жопа.

— Так или иначе, — сказал Зейн — ты уже напугала плохих демонов, чтобы волноваться об этом. Тем более дралась с фералисом.

Она подняла бровь.

— Вы считаете?

Он вспыхнул.

— Ладно, неофициально. Я предполагаю, что подсчет идет в душе.

— Кстати, хорошо дерешься, — рычал Екко.

Сера посмотрела на него.

— Разве вы не залечиваетесь сами? Я думала, что этому способствует половина демона.

Екко улыбнулся полным ртом зубов.

— Только если это причинено исчадьем ада.

Когда Сера перевела глаза на него, он уставился на двери лифта, которые наконец-то открылись. Екко и Зейн вышли, но Сера замешкалась. Арчер пытался посмотреть на комнату, как будто пришел сюда впервые.

Десять лет назад, лига приобрела старую гостиницу с квартирами для тальян. Когда Нил был, назван лидером, он сделал из пентхауса комнату для совещаний, где могли собираться воины. Гостиница не была самой высокой или самой красивой в городе, но из окон был отличный вид на рассвет.

Несмотря на элегантную гладкую обстановку в темно-красной и черной гамме, Арчер не думал, что это может вызвать страх у Серы, или блеск ее фиолетовых глаз.

Возможно, ее нерешительность имела отношение к паре дюжин больших мускулистых мужчин, по-разному отмеченных ревеном, и в настоящее время внимательно с повышенным ихором с разных сторон в их взгляде мерцал фиолетовый оттенок.

— Когда Зейн сказал, что нас ждут, он имел в виду всех.

Арчер положил свою руку на спину Сере. Он сделал паузу, в то время когда она на какой-то миллиметр пододвинулась к нему, к безопасности, или, по крайней мере, к другу. Он заметил, как остальные отреагировали на их соприкосновение.

Только тогда он подтолкнул ее к середине комнаты, где стоял мужчина.

— Сера Литлджон, — сказал он. — Это Лиам Нил. — Он посмотрел по сторонам. — И чикагская лига раскаивающихся.

Тальян-воины стояли не подвижно, но напряженность в комнате немного ослабла.

— «Рада познакомиться», по-моему, так говорят… — ответила она колеблясь. — Это не относиться к делу.

Губы Нила поползли вверх.

— Здравствуйте, замечательно. Правда, мы удивлены видеть вас здесь, так же как и вы нас. Женщина с мощным демоном класса загадка. Является очень редким явлением, — он покачал головой. — Но мы очень рады с тобой познакомиться, и приветствовать в своей лиге.

— Я думаю, это хорошо, — Сера осмотрела всех мужчин в комнате.

— Если, конечно, ты не собираешься переходить на сторону врага, — сказал Нил.

Екко подлетел по ближе, если конечно, человек его размеров может летать.

— Мы на самом деле, плохие парни. Но не совсем плохие.

Нил стрельнул на него взглядом.

— Не пугай ее.

— Слишком поздно, — пробормотала Сера.

Вместе с ней начал говорить и Зейн.

— Она менее агрессивна, чем был я. И я видел, как она отреагировала на преступное намерение.

— Спасибо, Зейн, — сказал Нил улыбаясь.

Сере стало вдруг тревожно.

— Я предполагаю, что видела часть зла.

— О худшей ты даже не имеешь представления, — сказал Екко.

Она бросила взгляд на Арчера. Он скрестил руки и прислонился к колонне, которая отделяла лестничную площадку от гостевой комнаты. Он сделал все для ее спасения, приведя в свои ряды. Нил и Зейн по-товарищески общались с ней, как будто она обычный член команды, даже не совсем дружелюбное отношение Екко, это было всем, что он мог ей предложить.

Было ошибкой как-то выставлять ее перед всеми. Только по тому, что разрушитель хотел соединиться с ней через ее сны, с ним в главной роли еще не значит, что она принадлежит ему.

Бессмертный мужчина, когда не занимался убийствами безобразных фаворитов тьмы, мог позволить себе какие-то отношения. Но подруги задавали вопросы, откуда у него пятно ихора на воротнике. Жены становились подозрительными от того, что их мужья не старели.

Хуже, страх демона из-за его бремени греха превратит отношения во внутреннюю борьбу, из-за чего оно того не стоит.

Но женщина — тальян…. Каждый мужчина в комнате смотрел на Серу, как на фантазию, которая часто посещала их мечты. Если Букмекер прав, и когда-то, правда, существовали женщины — тальяны, то возможно, что-то в демонической ДНК стало просыпаться. Голод, который был давным-давно убит, как думал Арчер.

По крайней мере, он мог сказать точно, что этот разговор в комнате даст ему хоть какую-то передышку. Конечно, то, что он так думал, не имело никакого отношения к его импульсам, которые бушевали в его крови.

Его лицо ничего не выражала и поэтому она опять повернулась к Нилу.

— Я не знала, что Арчер рассказал вам о нападении фералиса, но я никакой не воин.

— Если ты пережила становление, то да, — Нил провел ее глубже в комнату.

Другие мужчины устроились на своих местах, кто на кушетках, кто на стульях, как будто слишком нерешительны, чтобы подойти, слишком заворожены, чтобы уйти. Арчер так и остался возле колонны.

Пристальный взгляд Серы скользил то туда, то сюда, стараясь держать их в поле зрения. Она села на край кушетки недалеко от Нила.

— Теоретически возможно, но я думаю, что вы все понимаете буквально.

Екко шагнул к Нилу.

— Ты постоянно общалась со смертью. Мы читали это в твоем деле.

— Я танатолог, — в ее глазах вспыхнул орешник, который перебивал фиолетовый цвет. — Мы предлагаем уход и заботу в конце жизни.

Арчер все не мог примириться с этим светом в ее глазах. Екко, как будто думая о том же, почесал затылок.

— Так, в руководстве по уничтожению демонов говориться, что тебе будет необходим пистолет или нож, ну или отравленные стрелы.

Зейн обошел Екко и устроился не далеко от Серы.

— Не переживай. Ты даже не знаешь, что твой демон умеет делать.

Она посмотрела на него.

— Так и сколько мне понадобиться времени, что бы научиться убивать фералисов?

Он рассмеялся.

— Шутишь? Я все еще хочу стать следующим Джими Хендриксом.

Она улыбнулась ему в ответ.

— И что мешает?

Его веселое выражение исчезло.

— Я свой долг выполнил во Вьетнаме, когда направлялся к границе. Попал в ловушку браконьеров, и лишился половины ноги. Демон пришел ко мне и вот я здесь.

Она все еще сидела.

— Вьетнам? Сколько тебе лет?

Мрачность на его лице не была молодой, но ничего с этим не сделаешь.

— Семьдесят два? Я уже не помню, из-за другой войны.

В тишине Зейн стал потирать давно раненную ногу. Никто не дышал из всех собравшихся мужчин. Арчер сам притих от нахлынувших на него воспоминаний, задаваясь вопросом, рассказал ли он это для того, чтобы он его пару раз ударил.

— Зейн был последним, кто присоединился к нам, перед тобой, — сказал Нил спокойно. — Возможно та, другая жизнь все еще беспокоит, но это проходит.

Сера нахмурилась.

— Я не хочу бросать сою жизнь.

— В некоторой степени, это уже произошло, демон выбрал тебя. Так же как и Зейн бежал от всего в Канаду, тот несчастный случай не позволил этому произойти раньше.

— Но у меня есть семья, друзья — Голос Серы был похож на жалобное примечание.

— Это пройдет, через некоторое время, — бормотал Екко.

Арчер полагал, что мысль вывести его на балкон, чтобы вырубить, очень даже привлекательна.

Это фраза сжала лицо Серы, как будто почва ушла из-под ее ног, и она оставалась смотреть на пропасть.

Он не мог сказать, что все будет хорошо, что он спасет ее. Она бы знала, что это ложь. Он выпрямился у колонны и прошел в комнату.

— Как сказал Зейн, она не знает, что умеет ее демон. Возможно, она будет, как Букмекер, играть вне игры. — Он посмотрел вокруг.

— Пока она не освоила своего демона, то бесполезна для лиги, так что нет необходимости обрывать все ее связи.

Нил нахмурился.

— Мы нуждаемся в каждом мужчине и каждой женщине, в нашей борьбе.

— Мы? — краткий вопрос от задней части комнаты заставил повернуться несколько голов.

Арчер заметил, что он был не так уж и удивлен.

Нил спросил.

— Ты считаешь, что у нас достаточно людей, Ион?

Быстрое остроумие брюнета воина соответствовало его мускулам, но он стоял неподвижно. Ион никогда не болтал подобно Зейну, но Арчер знал, что демон нашел его когда тот был болен малярией, при служении миссионером в Африке.

Выражение Иона было напряженным.

— Мало того, что мы постоянно видим демонов днем, так теперь нам надо разглядеть — он взглянул на Серу — в прекрасной женщине?

Она фыркнула, но превратила это в кашель. Арчер сумел сохранить его губы неподвижными.

Нил выстрелил в нее укоризненным взглядом.

— Мы не можем считать это превращение обычной процедурой. Наша задача, это люди. Спасти наши души и бороться со злом. — Ревен на его виске был болезненным напоминанием. — Всех из нас.

Арчер долго не раздумывал.

— Война все равно не закончиться сегодня.

Нил неохотно кивнул. Он улыбнулся Сере, немного утомленно.

— Я наверно кажусь тебе бессердечным. Переход через Завесу обычно раздражает, пока демон не связан с плотью. — Он посмотрел на окружающие его лица. — Обычно. Но так или иначе, наши ресурсы истощены сейчас.

Арчер скрестил руки на груди.

— Так вот почему собрание сегодня утром.

Аромат озона, стоящий в комнате из-за нескольких дюжин демонов, помог ему посмотреть на сердитых тальянов. Он полагал, что должен себя удержать от опрометчивых поступков.

Он протянул руку Сере.

— Это была долгая ночь для всех. И есть много причин для этого. Я отведу тебя домой. Говоря домой, он имел в виду чердак.

Зейн встал.

— Мы подготовили для тебя комнату, Сера, — он проговорил ее имя очень осторожно, как будто оно было стеклянным.

Она улыбнулась, ему, но покачала головой.

— Наверно, я ушла навсегда. Но я хочу возвратиться домой.

Она посмотрела на Арчера, как будто «дом» она понимала также как и он.

Нил встал также.

— Екко и Зейн проводят вас. Энергия твоего тшувы может стать соблазнительной целью. Поскольку Ион сказал, что если на улице день, то это не значит, что ты в безопасности. Мы поговорим снова, когда ты отдохнешь.

Другой тальян, даже Ион, пожелал ей приятных снов. Арчер задался вопросом, что случится, если все узнают, что они переспали. Он чувствовал, как демон внутри него шелохнулся, но он не замечал этого, так как шел позади Серы к лифту.

Передвигаясь по городу в одном из вездесущих седанов Нила, ему было почти жаль, что он не позволил сесть Екко за руль, так как мог сидеть сейчас вместе с Серой на заднем сидении, а не слушать разговор Зейна с ней.

— Я был похож на идиота там? — спросил Зейн. — Ингода мне кажется, что демон заблудился и выбрал меня, из-за того, что у него не было другого выхода.

— Демоны могу заблудиться? Этот последний демон облазил весь город, чтобы найти меня.

Зейн тихо хихикнул.

— Если бы только наши демоны по чаще находили таких прекрасных женщин.

Сера застонала.

— Боже, насколько ужасно было это? Ион, прав? Я предполагаю, что мне стоит уйти.

Смех Зейна прервался.

— Слишком поздно. Уже поздно.

— Жаль, — сказала Сера. — Я не думала…

— Нет, гез. Мой демон, предположительно был шутником. Ион неплохой парень. Только он немного странный. Кто мог предположить, что ему не понравиться стандартная процедура?

— И это меняет дело.

— Ладно, ты интересуешь младших демонов, которые интересуют нас.

— Да, я очень интересую демонов, — бормотала она. Арчер был готов поклясться, что почувствовал пристальный взгляд орешника у себя на затылке, но он не посмел оглянуться. — Наверно уже поздно быть следующей Дженис Джоплин? «Пожалуйста, возьми небольшую часть моей души, детка….»

Арчер полностью сосредоточился на разговоре позади него.

Зейн хихикнул.

— Не плохо. Я бы спел «Фиолетовый туман, весь в моих глазах», — он был тих некоторое время. — Я хочу…

Прежде, чем он смог закончить свою фразу, или спеть, что-нибудь, черт возьми. Если бы не тридцать пять лет убийств, что бы он сказал? Екко развернулся.

— Знаешь, чего я хочу? — какой-то клубок крутился возле его рта, а в голосе дрожала гармоника демона.

В зеркале заднего вида Арчер увидел бледное лицо Зейна.

Глаза Серы были прикрыты, так что Арчер не знал. Есть там вспышка фиолетового? Он задался вопросом, надо ли ему остановить автомобиль.

— Что ты хочешь, Екко? — спросила она.

Серый свет дня, напоминал жемчуг, мягко отражающийся на ее коже, когда она подняла веки, и посмотрела на мужчину напротив нее. Ее глаза были цвета орешника, и отражали сострадание.

Екко отскочил от удивления.

— Мне жаль, что здесь так громко.

Он получил желаемое. Арчер тоже соблюдал тишину.

Глава 10

На лестнице к ее квартире, среди трех мускулистых, опасных мужчин, ну в общем с двумя опасными и одним хорошим, Сера поняла, что у нее столько гостей не было с тех пор…. никогда. И все, что требовалось так это дать демону собой овладеть.

Она смеялась, когда открыла дверь, резко умолкнув, включив свет, она увидела пустоту.

В течение секунды она смотрела на разбитую посуду, порванные подушки, ей хотелось пойти в зал, но Арчер остановил ее.

— Екко, Зейн, проверьте.

— Но…,- Она отошла в сторону, так как два тальяна прошли мимо нее.

Когда она хотела последовать за ними, Арчер взял ее за локоть.

— Ты запирала дверь, когда уходила вчера вечером?

— Конечно.

— Ты уверена? Метка демона загорелась…

Она нетерпеливо выдохнула.

— Я установила замок, чтобы его запирать.

Он внимательно изучал замок.

— Он не взломан. У кого еще есть ключи? Семья? Бывший парень?

Она только и могла подумать, как об отсутствии всякой социальной жизни.

— Ни у кого.

— Это явно был не Нил. Он оставляет место значительно более опрятным.

Зейн вернулся.

— Никого нет. Судя по корке пролитого йогурта, прошло уже несколько часов.

Арчер стал убеждать ее.

— Тебе нужен отдых. Давай поедем ко мне.

Ах, жизнь с бессмертным человеком, страдающим от сверхъестественного владения.

— Это мой дом.

Зейн двинулся в обратном направлении.

— Мм…Я пойду, посмотрю как там дела у Екко.

Они проигнорировали его.

Арчер нахмурился.

— Ты думаешь, что теперь ты часть лиги. Но это не преступное намерение и даже не головорез — фералис. Взлом и проникновение дело рук человека, или даже того, кто охвачен джинном. И даже тшувой.

— Любой мог сделать это, — спорила она. — В больнице я общалась с наркоманами о каком-то новом препарате, они могли знать, что у меня есть препараты дома. Почему это должен быть джинн?

— Я не знаю. — Когда он говорил, его скулы сводило от боли. — Такого никогда раньше не было. Мы не знаем достаточно о них.

— Тогда, почему сейчас? — Она стала теребить кулон у себя на груди. — Это? Но он не похож на какой-нибудь лазерный луч, чтобы за ним охотились.

Он не улыбнулся.

— Ты предпочитаешь думать, что это случайность? Я не верю в совпадения.

— Хорошо, а я не хочу убегать. — Она прошла мимо него в квартиру.

Было ощущение, как будто острым предметом резали все вокруг, причем тут шторы, ради Бога? Она почувствовала удар внизу живота. Может это демон говорил ей бросить это место?

Она вытаскивала мусорное ведро из-под раковины.

— Нет смысла вызывать полицейских. Я же не могу сказать, что демон разрушил мой дом.-

Банка с рассолом треснула в ее руке. Она задыхалась. Арчер поддержал ее и помог выпрямиться, включил кран и стал толкать ее ладонь под холодную воду.

Она напряглась от желания прижаться к нему покрепче.

— Это просто не большое потрясение. Мой демон позаботиться об этом, ведь, правда?-

«ты почувствуешь не большое покалывание». Пока он говорил, темно-красный поток исчез.

Она выключила воду и уставилась на рану, делящую ее ладонь пополам. Тогда она посмотрела на Арчера, и пошла за ним по квартире.

— Все разрушено.

Он проследил за ее взглядом и увидел распотрошенную кушетку.

— Да.

Екко появился в прихожей.

— Не одного целого местечка. Чувствую, что здесь была небольшая компания. — Он улыбнулся Сере. — Одна из нас только несколько часов, а есть враги. Хорошее начало.

Такое начало не ободряло ее. Она пошла в спальню, где ящики из шкафа были перевернуты верх ногами и лежали на полу, также были распотрошенные подушки, и повсюду лежал пух. В ванной смешались ароматы, различных туалетных принадлежностей, из-за чего начала кружиться голова. Разбитое зеркало хрустело под ногами, а симпатичный драпированный шарф, который она использовала для затемнения, был разорван на кусочки и валялся по всей ванной комнате.

Она пошла к мужчинам в гостиную.

— Это не была кража наркотика. Мои таблетки рассыпаны, но все еще здесь.

Зейн искавший, что-то в хламе, вдруг остановился.

— Не может быть все так легко.

— Если они искали, что-то, но не нашли, — сказал Арчер категорично. — Они вернуться.

Сера оттолкнула от себя колючее опасение, которое поселилось в ней от его слов.

— Тем более что есть основания, что я могу сюда вернуться. Кто бы «они» не были.

Екко пожал плечами.

— Нил сказал, следить за слоняющейся вокруг нечестью. И не надо меня спрашивать, как я это делаю. И если это джинн… — сказал он, затихая. — Возможно, пришло время дать отпор.

Сера не смотрела на Арчера.

— Я остаюсь. — Она пошла опять в ванную, в место, где все началось.

Фрагмент зеркала был прижат к аптечке, и этого было достаточно, что бы изобразить ее скептицизм к разрушениям. Не то, чтобы она, что-то прятала в этом подвесном шкафу. Казалось, что захватчик специально хотел разорвать все ее связи с прошлой жизнью, как будто их было много.

Она взяла осколок и сжала в руке.

Некоторое время, она прислушивалась к разговору мужчин в соседней комнате. А потом пошла дальше к спальне. Знание того, что кто-то прикасался к ее одежде, бесило ее, и она выбросила все вещи в туалет и хлопнула дверью, затем уставилась на дыру размером с кулак в дешевом диване. Кто-то хотел, что бы в ней была такая же дыра.

Отлично, чувство было взаимным. Расстройство нахлынуло, и слезы защипали глаза. Она дошла до гостиной, что бы продолжить уборку, радуясь, что мужчины ушли.

Она резко остановилась, когда увидела, что Арчер подметает пол в кухне.

— Ты все еще здесь. Я думала, что все ушли.

Он выпрямился.

— Ты бы не услышала и дюжины фералисов в таком состоянии.

Она сгримасничала и окинула взглядом по голым полкам и четыре мешка с мусором.

— Спасибо за помощь.

Арчер кивнул.

— Зейн сказал, что учуял запах чего-то съестного и пошел за едой. Екко не умеет вставлять окна, но знает где можно достать кушетку. Владелец клуба наш партнер, так что не бросит в беде.

Сера, села на изрезанную кушетку, пробуя не чувствовать пустоты внутри себя. Арчер освободился от хлама в своих руках и подошел к дверному проему между кухней и гостиной, скрестив руки на груди.

Она уставилась на него.

Наконец, он произнес.

— Мне жаль.

— Ты не делал ничего, кроме того, что сделало бы это легче. Все из вот этого.

— У тебя щедрая душа, Сера Литлджон.

— Я думаю, что ты бы не стал специально посылать в комнату с ползающими тварями. — Она немного подумала. — А так же одну с ножом такого размера, как тот, что покромсал мои шторы.

Он улыбнулся.

— Щедрая душа и живой темперамент. — Он пошел на кухню, затем вернулся с чашкой для кофе, заполненной апельсиновым соком.

— Пропустили холодильник? — спросила она. — В отличие от посуды.

— Нет. Но это уцелело, и было закрыто. Я так понимаю, что тебе надо отдохнуть. Как ты себя чувствуешь?

Сломанная ручка чашки упиралась ей в ладонь, и она подняла руку. Что бы посмотреть на не видимый белый шрам.

— Не очень хорошо.

Он пододвинулся к ней.

— Я не имел в виду руку.

Она вспыхнула.

— Не очень хорошо, мне кажется.

Быстро посмотрев на него, она была удивлена цветом его лица.

— Если ты волнуешься по поводу того, что произошло вчера вечером между нами, то не будет никаких последствий. Мы не переносим никаких болезней. И ты не можешь забеременеть.

Никаких последствий полувечного проклятия.

— Еще один побочный эффект демона?

— Смешивание человеческой души и владений демона оставляет мужчин бесплодными. Я думаю, что то же самое происходит и с женщинами, хотя я не могу быть уверенным, так как ты единственная кого мы знаем. Возможно, Букмекер сможет провести некоторые испытания…

— Я даже не хочу об этом говорить. Я не хочу объяснять, почему нам это интересно. — Она скрестила руки на животе. — Так или иначе, после несчастного случая, врач сказал мне, что не стоит даже надеяться на это.

— Наверно, трудно об этом слышать.

— В то время, они даже не были уверенны, что я смогу ходить. Я задалась вопрос, с депрессией моей матери и ранним слабоумием моего отца стоит ли вообще иметь детей. Иногда. После очередной бессменной вахты, все это казалось тщетным и бесполезным …

Он сел на другой конец кушетки.

— Жизнь — это не всегда безумие и смерть.

— Говорит бессмертный человек, который убивает демонов для жизни. — Она ухмыльнулась ему, что бы показать, что благодарна за его слабую попытку поддержать ее.

Он наклонился вперед и поставил локти на колени.

Она наблюдала за ним, он водил большим пальцем по ревену.

— Как демон пришел к тебе?

Его палец застыл, и она пожалела об импульсивном вопросе.

— Не бери в голову, — сказала она быстро. — Это грубо. Я заметила, что все встревожились, после того, что рассказал Зейн.

— Это не очень красиво, — сказал он мягко.

— Верно. Только потому, что мы…

— Не красиво то, что твой самый большой недостаток демон обвел своими чернилами.

Она стала кусать свою губу.

— Я думала, демон проникает, через физическую рану, а потом залечивает ее и оставляет свою метку.

— Рана только помогает попасть внутрь, — он вздохнул, а потом сказал прямо. — Зейн был трусом. Он пробовал убежать, не потому, что считал войну бесцельной, не потому, что думал, что придется идти против своих принципов. Он боялся, и не боролся со своими страхами, поэтому он убежал.

— Тогда он попал в ловушку, — бормотала она. — Демон предложил ему уйти.

Арчер кивнул.

— Призвав его на войну, где ему придется сражаться вечно. Я видел, что Зейн стоял на проводе, который мог его убить. Так же, я видел, как он задавался вопросом, правильно ли это. И проклятый ревен горел фиолетовым, как напоминание о его трусости.

Она могла поклясться, что почувствовала изменение ее метки.

— Не требуется никакой смелости, чтобы умереть.

— Ты говоришь, это так, потому что хочешь того же самого?

Она ощетинилась.

— Я помогаю людям умирать мирно, но у них нет выбора. Зейн имел. Мы имеем. Иногда жить труднее.

— Благодаря демону ты теперь знаешь, какого жить постоянно, если конечно можно назвать это жизнью, когда постоянно убиваешь.

Она закрыла уши руками, и наклонилась к своим ногам.

— Все, хватит на сегодня. Это действительно не имеет отношения к нашим любовным ласкам.

Прежде чем она вышла из комнаты, он сказал.

— Я пробовал убить себя.

Она остановилась, но не обернулась.

Его утомленный голос, так сильно ее тронул, хотя она знала, что не стоит поддаваться порыву.

— Я не сказал тебе, так как твоя мать …. В общем, наверно, именно поэтому демон выбрал меня, что-то вроде призыва к насилию. Я попытался застрелиться. Один простой выстрел в голову.

Она медленно обернулась.

— Но метка демона не на голове.

— Я промахнулся, — он не смотрел на нее. — Лучший стрелок в моей группе, и я промахнулся.

— Мне жаль, что моя мать не потерпела такой же неудачи, — сказала она.

На сей раз он действительно искал ее взгляда, темного и сурового.

— Пистолет взорвался в моей руке.

— Так вот откуда ревен.

Его подбородок дернулся однажды в неохотном кивке.

— Что… — она хотела спросить, что еще за стрелок? Какая группа? Когда это было? Но ее любопытство исчезло, когда она увидела боль на его лице. — Почему ты хотел это сделать?

— Я был ранен в одном из сражений во время войны. Большинство мужчин было похоронено в безымянных могилах. Ферма моего отца была разрушена. Моя сестра вышла второй раз замуж, уехала и забрала с собой мать. Моя невеста… — Он смутился и сжал руку в кулак. — После я вернулся, что бы найти ее.

Он разжал ладонь, как будто это могло убрать эти извилистые линии на его руке.

— Все ускользало от меня. Как и тот пистолет. — Слабый фиолетовый туман двигался в глубинах его глаз. — Демон пришел ко мне и пообещал, что я смогу иметь власть, смогу удержать все в своих руках. Это значило, что я смогу проводить все время, так как мне захочется и никогда не стирать пятно на моей душе.

Он покачал головой.

— Демоны не лгут. Они падшие ангелы, в конце концов. Они только говорят нам то, что более привлекательны в сделке, в проклятие.

Сера прислонилась к дверному проему, и как будто переживала вместе с ним его выбор. Она хотела кричать на него, проклинать, поскольку она не могла этого сделать, когда ей было тринадцать, она ведь не осталась в той машине.

Она изо всех сил пыталась говорить спокойно.

— В то время самоубийц не хоронили на кладбищах. Тебя могли проклясть.

— Мне было все равно. В отличие от твоей матери, ко мне не приходили голоса. Мне никто ничего не внушал. — Он глубоко вздохнул. — Если бы я знал о твоей матери прежде, то попросил Нила послать вместо меня кого-то другого.

— Поговорить? О том сне? Или убить меня, если мой демон джинн?

— Мы делали то, что должны. Я не буду извиняться.

Он подразумевал убийство или секс? Столь внезапно ее наполнил гнев, он также ее и оставил, опустошив ее.

— Но ты думаешь, что я осудила бы Зейна или тебя, если бы все закончилось бы также. — Она подумала. — Ты сказал, что рана это основное преимущество ревена и недостаток. — Она погладила свои бедра, как будто могла чувствовать линии изгиба метки. — Я была вся в шрамах на теле. Я хочу иметь все ответы, на мои вопросы. Почему никто не заметил, что у моей матери депрессия? Возможно ли было предотвратить слабоумие у моего отца? Почему тот пьяный ублюдок врезался именно в меня? Демон обещал мне ответы. Вместо этого я узнала о вещах, о которых даже не догадывалась.

Его пристальный взгляд проследил движения ее рук.

— Ты быстро завоевала популярность. Мне потребовалось больше времени.

Еще раз она задумалась, когда произошло все это. Зейн присоединился к ним где-то в начале двадцатых во время Вьетнамской войны, прошло примерно пятьдесят лет. И он был последним охваченным. Сколько тогда Арчеру? Восемьдесят? Сто?

Не то, чтобы это имело значения. Он был достаточно живой. В этой пустоте она все еще хотела поддаться своим эмоциям, потоку ее жара, растекавшемуся по ее телу.

Когда он приподнял одну бровь, до нее дошло, что она молчала слишком долго. Она немного привела себя в чувства.

— Мне необходимо отдохнуть, — все что угодно, лишь бы уйти.

Он слабо улыбнулся.

— Узнав это, ты перестала думать о том, какая сегодня ужасная ночь?

Сказанное было только для того, что бы отвлечь ее?

— Я предполагаю, что все, что здесь произошло не так важно по сравнению… — Она жестикулировала, показывая, все больше и больше пространства.

— Если взлом не часть всего этого, — сказал он.

Она сгримасничала.

— По крайней мере, на этот раз я не буду пробовать понять это самостоятельно.

Он вздохнул, как бы противореча ее словам, но ничего не сказал.

— Зейн и Екко будут сторожить периметр. И я не уйду.

Она покраснела. И теперь она была раздраженной и с румянцем.

— Я не думала, что ты останешься. Я могу остаться одна, мне не трудно.

— Если джинн вернется, ты не будешь одна. Я буду здесь. — Он наклонился к кушетке, неуместной и совершенно мужской. — Так что даже можешь не искать способ выпроводить меня. Я все равно не уйду. — Его темны глаза светились. — Но так как я сказал, что ты полностью овладела демоном, то можешь не бояться скольжения в царства тьмы.

Он подумал, может она искала способ пригласить его к себе на кровать? А может она не может найти причину?

Всякие причины будут вполне разумны для мужчины. Сам черт не мог быть так соблазнителен, как образы, прокручиваемые в его голове.

Она была не много раздавлена его словами.

— А демон в твоей голове не может тебе сказать, угрожает мне что-то или нет?

— Человек и демон не могут общаться больше, чем обычно Бог общается с людьми. Даже если демон связан с всего одним человеком, он предпочитает молчать. Только выполняет наиболее сокровенные желания. — Он приподнял бровь. — Почему?

Она посмотрела вокруг.

— Забудь.

Почему она продолжала думать, что их что-то связывает? Только потому, что демон ответил на некоторые вопросы, и как-то приглушал чувство потери? Большинство людей строят свои отношения на основе общих интересов, например путешествия или карьера, но, не убивая зло.

Он встал на ноги, поскольку она пошла в прихожую.

— Сера.

Она приостановилась.

— Мы выясним, зачем ты нужна джинну, и будем тебя защищать.

— Ты твоя версия «Спи спокойно, я не позволю клопам покусать тебя»?

Он улыбнулся.

— Кусай их в ответ.

Она возвратила ему улыбку и исчезла в двери.

Только после ухода Серы, Арчер позволил себе расслабиться. Несмотря на его лучшие намерения, все его чувства были настроены на нее, он слышал, как она вышла из ванной в спальню. Он слышал слабое трение ткани, скользящей по ее коже. Его собственное тело покалывало, как будто тепло ее рук скользило по нему.

Он был удивлен, что демон внутри него не предупреждал его об опасности, учитывая бесчисленные грехи.

Он никогда не рассказывал свою историю. Он никогда не вскрывал ту специфическую вену, и тальян никогда не будет расспрашивать. Конечно, танатолог не уклонялся от предсмертных признаний, даже если в конце никто не умирал, по крайней мере, в прямом смысле.

Он начинал понимать, почему тшува выбрал ее. Но у нее так же были раны, и он презирал себя за то, что воспользовался ее слабостью. Нельзя же полагать, что только потому, что она выжила и пережила самоубийство своей матери, она будет распространять свое милосердие на незнакомца, который помогал ей расстаться с прежней жизнью.

Он закрыл глаза и наклонил свою голову, руки лежали на бедрах и были напряжены, что бы не дать ему сделать, то что ему действительно хотелось.

Если он искал прощения, то почему каждое чувство было сосредоточено на этой женщине, что бы искупить свои грехи?

Час спустя он услышал легкий стук Зейна. Екко давно уже должен был придти. Арчер открыл дверь младшему тальяну, впуская аромат дождя, пончиков и кофе.

— Сколько можно ждать?

Зейн покачал головой.

— Поболтал с некоторыми соседями по пути. Проверил можно ли установить камеры, для безопасности. Прошел периметр несколько раз. Екко стоит на посту на соседней крыше.

— Наверно, как раз, подсматривая в окна спальни Серы.

Зейн вздохнул.

— Как его можно винить? Единственная женщина тальян… — Тогда его глаза расширились. — Нет, он не смотрел.

Арчер покачал головой.

— Лучше бы она не поймала его. У демонов класса загадки чертовский удар. — Он потирал руки, куда она его ударила в переулке.

Он посмотрел на Зейна и понял, что не должен упоминать Серу в кровати или драке. Выражение лица младшего было похоже на рыцаря круглого стола, когда ушла Джиневра.

И он это понял.

Что теперь делать с этим деревенским парнишкой? Послать его куда-нибудь.

— Она еще отходит после овладения, так что проспит до сумерек, но мы должны будем охранять ее от неприятностей, когда она проснется. Заставь Букмекера дать тебе какую-нибудь интересную книгу про тшуву.

Зейн сморщил нос.

— Сере, кретин. Она любит книги, — сказал Арчер быстро. — Это будет уловка для Букмекера. Он ведь не даст тогда больше одного дня.

Отослав деревенского парня по поручению, Арчер уселся за компьютер Серы, и ввел пароль, сам не зная, почему ввел слово «Черти», и вошел в учетную запись. Он добродетельно не стал читать ее электронную почту, документы и просто загрузил музыку. Просмотрев плейлист, он отметил, Боже она могла быть такой хорошей. Он задался вопросом, как демон все-таки наполнил в ней трещину.

Да, когда ее кости и остальной ее мир треснул.

Она сопротивлялась безумию матери, заботилась до последнего об отце. Даже если бы она была смертной, то все равно не стала бы тратить время, на такого как он. Так как он бы все равно не умер, возможно, даже не стремился к профессиональному контакту.

Могла ли его душа быть еще больше проклятой из-за эгоистичной радости, что прибыл ее демон?

Небо потемнело, был уже поздний день, шел дождь, когда позвонил Нил.

— Я посылаю Иона, чтобы освободить Екко, и Рейн принесет книги Зейна от Букмекера, — сказал Нил, — Я пошлю…

— Все хорошо, — сорвался Арчер, так как понял, что хотят прислать кого-то на смену ему.

Нил раздраженно заметил. — Ты был на ногах последние три дня. А становление демона это нелегко.

— Все хорошо, — повторил Арчер. Он не хотел думать о становлении. Он не сообщал подробности, хотя знал, что Нил хочет расспросить его. — Я хочу вычислить, кто пришел в ее квартиру из известных нам джинн-мужчин, и я просматриваю ангельский регистр.

— В нем написано куда меньше о джиннах, чем мы знаем, — размышлял Нил. — Но это все равно не плохая мысль.

— Именно поэтому я и занимаюсь этим.

Нил затих.

— Что происходит, Арчер? Почему вся эта сила другого царства сконцентрировалась на нашем новом тальяне. Почему?

— Мы были отличными мусорщиками в течении многих столетий, вынимая хлам с этой стороны Завесы. Возможно, пришло подумать об источнике загрязнения.

— Это не наша работа, — предостерег Нил.

— Кто бы говорил? Демоны, управляющие нами, которые не могут ответить за себя? Несколько написанных законов? Ты сказал, что мы проигрываем войну. — В ванной полилась вода. — Не имеет значения. Я все держу под контролем здесь. У меня есть чем здесь заняться. И не присылай никого мне на смену. Мы поговорим позже.

— Ты заикаешься? — ворчал Нил. — Я думал, что у тебя все хорошо.

Арчер повесил трубку, как только Сера вошла босиком в гостиную, ее лицо было мягким и волосы немного растрепанны от сна.

Ему было жаль, что он не сказал «все под контролем» дважды. Хотя это бы звучало, как будто он ничего не контролирует.

— Мой будильник разбит, — ее голос был хрип. — Который час?

— Время завтрака.

Она поглядела за него.

— Откуда пончики?

— Это не обед.

— То есть ты ел их без меня. — Она надула губы.

Он действительно не контролировал себя, надутые губы сразу подняли его пульс.

— Я думаю, что мы должны купить нормальной еды для тебя.

Она взялась за концы своей пижамы.

— Моя одежда также порезана. Так, что мне нечего одеть.

Ах, как он хотел. Он выдохнул, так как не заметно для себя затаил дыхание, чтобы поймать аромат ее нежности.

— Пошлю к Нилу за подкреплением. Они принесут обед.

— Я чувствую себя бесполезной. Я даже не знаю, что сказать, у меня ведь тарелок нет.

— Ты можешь пойти постирать свою одежду, — сказал он любезно. — А после тренировок, такого больше не повториться.

— Заняться карьерой.

— Наша работа, настолько кровавая, что мы стараемся называть ее многозадачной.

Она закрыла глаза, и стала похожа на сову, медленно пошла обратно в спальню.

Тем временем Ион и Рейн прибыли с тайской кухней и книгами, Сера сходила несколько раз в прачечную с помощью Арчера как мул с пастухом.

Она аккуратно сложила стопки хлопка и атласа в разрушенный шкаф.

— Хм, — сказал он, не услужливо.

Она впилась взглядом в него.

— Какие-то руки ползали в ящике с нижним бельем. Я не буду их носить.

— Я, действительно, не собирался настаивать.

Она пихнула ему пустую корзину из прачечной ему. Даже учитывая все эти грязные тарелки из тайского ресторана и чудовищно большие книги о тальянах и джинне, которого он пытался вычислить, ничего его не могло отвлечь от того, что же было тогда одето на ней под пижамными штанами и мешковатой футболкой.

— Мне кажется, что я должна пойти вместе с тобой на поиски.

Это сразу привело его в чувства.

— Нет.

Она бросила последний сверток с одеждой с большей силой, чем была необходима.

— Я слышала, что Ион сказал, что со мной будет нянчиться Рейн.

— Ион слишком много болтает.

Она нахмурилась.

— Это действительно так?

— У нас нет достаточного времени. Именно поэтому мы поступим так.

— Ты думаешь, что оно когда-нибудь будет? — Она указала палочками для еды на раскрытую книгу. — Части Темных Возрастов, звучит мрачно это просто Вторая Мировая война. Здесь говориться, что демоническая активность возрастает в период войны, так как происходит сильный духовный резонанс и в это царство тянуться другие. Это объясняет, почему Зейн прибыл во время Вьетнама, а ты в течении… Как ты думаешь, с какого времени пошло выражение «Война-ад»? — Он смотрел на ее мрачно, хотя она думала, что получит какое-то объяснение.

Ее губы дернулись от раздражения.

— Так или иначе, если ты идешь на охоту, я тоже иду. Я буду только наблюдать. Я не так глупа, что бы вмешиваться.

— Ты боролась с фералисом. Ты дралась со мной…

— Это было другое, — возразила она.

— И ты хотела уйти после преступного намерения.

— Но я этого не сделала, — ее торжествующий тон подразумевал, что она гордиться этим.

— У тебя нет одежды, — он вздохнул.

И пока он не отвлекся вновь на ее одежду, решил подытожить.

— Нет. Ты не идешь ни на какую охоту, — когда она набрала воздуха, чтобы продолжить спор он добавил. — Я знаю, что танатология изучает смерть, ты хочешь, чтобы кто-то умер, а ты удовлетворила свое любопытство?

Она сглотнула.

— Да какая тебе вообще разница?

— Останься здесь, чтобы бороться в мире, — он покачал головой. — Защита слабого и невинного состоит в том, чтобы убивать.

Она прищурилась.

— Я не слаба и не невинна. Я ты помнишь, что я нахожусь под властью демона?

Как он мог забыть.

— Охвачена, да. Воин нет.

— Когда?

— Возможно, что никогда. Мы не знаем, кем ты являешься, и почему тебя выбрал демон, — он показал на рукописи. — Именно поэтому почитай…

Она опустила руку на страницу, поднимая пыль.

— Я изучила одну из самых больших тайн человека, в течение долгих лет, и это не помогло мне нигде. Почему я должна дальше идти, если все равно меня ждет тупик? — Она сама улыбнулась своей фразе.

— Почему бы и нет, если я не все равно беру тебя на охоту, — он поднялся на ноги и пересек комнату. — Извини меня, я должен поговорить с Ионом и его большим ртом.

Он никогда не убегал от борьбы, так что он просто быстро ушел. Он не был уверен, что победил в их споре только по тому, что сказал последнее слово. Он знал, что она не довольна. Так, что после того как он дал Иону и Рейну распоряжения на вечер, он вернулся в квартиру, чтобы отговорить ее парочкой рассказов об неудачных охотах. Если бы было необходимо, он бы приукрасил, но главное было напугать ее.

Он зашел на кухню, и задался вопросом, почему ему так захотелось еще одной тихой ночи в этом доме. Но сейчас было очень тихо.

Сера ушла.

Глава 11

— Не выходите из дома, приготовьте что-нибудь и уберитесь, — Сера шла через переднюю дверь дома для престарелых. — О, все замечательно, если я не повар? Хорошо, поезжайте к себе, только перестанете пукать. Сколько вам лет? Кроманьонец?

— И так каждый день 90-х, мисс.

Сера резко остановилась.

— Миссис Уиллис. Я не увидела Вас.

— Кто теперь слепой? — Хилая фигурка привстала со скамьи, как будто она была сделана из глины. Тогда Сера закрыла дверь на лестничную площадку.

Сера, подошла ней.

— Немного рассеяна.

Миссис взяла ее за руки.

— Мои сестры были бы расстроены. Вы же знаешь, что мы управляем здесь всем вместе. — Ее пристальный взгляд осматривал все вокруг. — Вы не можете приходить, но можете присматривать за своими сестрами.

Сера немного отступила и решила помочь женщине сложить кусочки ткани в корзину.

— Помните, миссис Уиллис, у меня только братья?

Старуха покачала головой.

— Так кто из нас слепой?

Сера сделала вздох, поскольку она договорилась с вечерней медсестрой и пошла к отцу.

Она заглянула в открытую дверь.

— Привет, папа.

Он не сдвинулся со своего места, где темнота полностью поглощала его. Она вошла в комнату против толчка боли.

Она подтащила другой стул к нему.

— Венди сказала, что тебе понравился шоколад, который я принесла несколько дней назад, пока ты спал, — Она колебалась. — Я думаю, что это было больше, чем несколько дней назад. Все так изменилось в последнее время.

Она изучала его лицо. Он не очень изменился. Тем не менее, такое же лицо она наблюдала несколько раз на неделе возле проповедника в течение долгих лет. У него серьезная болезнь, но он еще слишком молод.

— Ты мог бы жить со мной снова, — бормотала она. — И никогда не замечать, что я становлюсь старше.

Несправедливо, она не могла смириться с гневом внутри нее. Ей приходилось каждый день готовить пациентов к миру, но никогда не участвовала в самом процессе. Она нашла какую-то золотую середину, в которой постоянно находилась.

— О, папа, я никогда не хотела говорить с тобой о боге, о смерти и маме. О мальчиках. — Она закрыла лицо руками, ее ресницы были похожи на колючки, когда она вытирала слезы. — И теперь, когда ты мне нужен, ты не можешь мне помочь.

Как было глупо и по-ребячески сбежать из квартиры. Она говорила Арчеру, что никогда не отступиться. Но как она могла спасти мир? Если не смогла спасти свою мать, не могла спасти отца, но все равно спасти мир.

Наконец, она убрала руки. Дождь начался снова, первые капли уже били по стеклу, уличные фонари были в водянистых каплях.

Ее отец смотрел прямо ей в глаза.

— Кто вы? — его голос был низок.

— Папа? — она улыбнулась. — Это я — Сера.

— Кто вы? — он откинулся на стул. — Что вы такое?

Она потянулась к нему.

— Я — Сера, твоя дочь.

Он встал со стула, ударяя ее по руке.

— Не дотрагивайтесь до меня.

Абсолютный холод охватил ее, кроме места, где он ударил ее. Ее пальцы сжались в кулак. Подобно эху, что отозвалось в ней. Она прижимала руку к груди, как будто она могла удержать ее там.

— Папа.

— Уходите отсюда. Вон, — его голос сотрясал маленькую комнатку. — Я выгоняю тебя, сатана.

— Я — не… — ее горло оборвало слова. Кто она, в конце концов?

Потерянная. Арчер предупреждал ее. С внезапной свирепостью она захотела, что бы он был здесь, соответствовать ему больше, чем его телу. Только он, кто убил человека, мог понять то, что жило внутри нее. Она посмотрела на отца.

Он встретил ее пристальный взгляд и закричал.

Крик прорвался через нее. Она вскочила, сваливая свой стул с грохотом. Медсестра, спешившая на помощь к кричащему мужчине, свернула ему руку. Он выворачивался, указывая на Серу.

— Что тебе надо? Ты горишь, — он немного выпрямился, его глаза расширились. — Выгоните ее отсюда.

Без предупреждения он освободил свои пальцы и нацелился на ее глаза.

Дежурный пытался вытолкнуть ее из комнаты.

— Вы делаете ему хуже. Выйдете.

Она облокотилась о стену. Она чувствовала себя намного слабее той старушки, в низу с кусочками ткани.

Миссис Уиллис похлопала плечо Серы.

— Ваш папочка не забывает, что он проповедник, так что он все еще говорит, что видит в людях огонь и самородную веру.

Сера слабо улыбнулась.

— Я плохо себя чувствую из-за того, что расстроила его.

— Вы — хорошая дочь, — ухмыльнулась миссис Уиллис. — Посещение ваши братьев достаточно редки, но они говорят ему всегда правду. Слишком занятые мальчики. Но ваш папа всегда был гордым человеком, когда поступил сюда и сейчас тоже остается таким.

Сера улыбнулась ей более искренней улыбкой, пока не увидела, что Венди идет к ним. Миссис Уиллис исчезла в телевизионной комнате. Вечерние новости переключились на юмористическую передачу, противоречащий дремоте под наркотическими веществами. «…фактически гниение его жертвы с внутренней части», проревел телевизор. Она знала, что это нормальное состояние.

Венди, обняла ее, но Сера не могла расслабиться, что бы обнять ее в ответ.

— Это было ужасно, — сказала медсестра. — Арни успокаивает его. Он бывает немного резким с посетителями, но он хорошо контактирует с больными.

— Наверно, я не должна возвращаться, — бормотала сера.

Венди покачала головой.

— Не стоит быть такой мелодраматичной. Одна плохая ночь, не значит навсегда.

Сера не могла себя удержать и улыбнулась. Если бы эта женщина только знала.

Но Венди улыбнулась в ответ.

— Видите? Уже лучше. Вы же знаете, что это бывает иногда. Но я хочу, что бы вас проводил Арни. Миссис Уиллис заметила, что парень стоит на тротуаре с тех пор как вы пришли.

Даже перед тем, как она посмотрела в окно, Сера знала, кого там увидит. Темнота драпового пальто поглотила свет частного приюта, и капли дождя на нем напомнили ей героя черно-белого кино. Вероятно плохой парень.

Она вздохнула.

— Я его знаю.

Выражение Венди показало, что она все еще думает, что стоит подождать Арни.

Сера подумывала, не стоит ли уйти через задний ход. Но она должна была бы попросить Венди снять систему безопасности, ведь все же они должны как-то препятствовать, слабоумным покидать здание.

— Я могу позвонить вам позже и узнать как отец?

Венди не отводила глаз от фигуры на улице.

— Позвоните мне завтра. Я думаю, что сегодня вечером вы не сможете. — Ее взгляд, наконец, сфокусировался на Сере и расширился.

— Кто теперь мелодраматичен? — Сера подошла к передней двери.

Арчер ждал ее в конце переулка.

— Поверните налево и продолжайте идти. Не останавливайтесь.

— Что?

Когда она замедлила свои шаги в замешательстве, он взял ее за локоть и потянул вперед.

— По крайней мере, один фералис, возможно два, прячутся где-то поблизости. Я насчитал три преступных намерения на этот один дом.

— Почему?

— Ты приманка, для каждого демона в городе, блистая своим гневом и мучением, как гребаный маяк. И тот джинн тоже где-нибудь здесь.

— Но почему он еще не напал?

— Мы поместили сливы энергии вокруг твоей квартиры. — Его захват на ее руке напрягся, пока она не вздрогнула, но он продолжал рассматривать темноту вокруг них. — Сливы поглощают эмоциональную продукцию владения.

— Прекрати отвечать на мои вопросы прежде, чем я их задам, — спохватилась она.

— Тогда ответь на один мой, — одернул он ее. — О чем ты думала, оставляя свою защищенную квартиру?

— Откуда я знала, что она защищена?

— Я сказал тебе, что мы защитим тебя.

Арчер подошел к ней ближе.

— Это было глупо.

Она сжала зубы.

— Пожалуй.

— Я не получал слизких преступных намерений очень давно.

Возможно, ей только почудились резкие когти и цепкий хвост, обернутый вокруг ее локтя, но она определенно чувствовала грызущие зубы. Она чувствовала запах тухлых яиц.

— Ты хотела охотиться. Урок первый. Не приближайся близко к преступному намерению, они жалит.

Жалил подобно ледяному ножу. И тянул ее. И вонял.

— Урок поняла.

Он поднял ее голову, в его глазах была фиолетовая вспышка.

— Фералис быстро двигается. Иссушай преступное намеренье, и уходим.

— Урок два был более полезным.

Он посмотрел на нее хмуро, как будто пытался убедиться, что урок номер один дошел до нее.

Наконец, он кивнул.

— Помнишь мужчину в баре?

— Если его преступное намерение жалило, то он этого не замечал.

— О, оно еще как жалило. Преступное намерение полностью отравило его. Если бы он признал, что это зло, то возможно отогнал бы это. Ты видишь преступное намерение и обоняешь его, так что у тебя есть преимущество.

— Большие, так как мне избавиться от него, достаточно теории.

— Ты хочешь этого.

Она уставилась на него.

— Ты шутишь. Я что, по-твоему, просто пришла пятки отбивать?

Он не улыбнулся.

— Демон знал причину твоей темноты, когда выбрал тебя. Теперь мощь демона твоя. Знай, что вся боль, опасение, ненависть, отчаяние, все это является преступным намерением. Знай и то, что это будет кровоточить и сохнуть. — Он посмотрел на ее плечо. — Теперь самое подходящее время.

Она проследила его взгляд, не совсем готовая перейти к уроку три. Она уничтожила мысль о том, что бы бежать и кричать, размахивая руками, как будто где-то пожар, хотя на улице проливной дождь. Свободной рукой она хотела дотронуться до темноты.

Психическое убийство, сказал Арчер. На ощупь оно было похоже на холодную, мертвую плоть, с хрупкими волосами и шелушащейся, чешуйчатой кожей, с гниющими кишками и открытыми переломами костей. Извивающиеся личинки и хруст тараканов напоминал, о том, что это вообще живое

Оно начло биться в ее руке. Хвост хлестал ее, испуская эфирный смог.

Арчер подошел ближе. Тепло его тела помог рассеять наступающий холод, но голос был холоднее, чем злобные зубы.

— Ему конец. — Она моргала от дождевых капель. Конец это как? Убить его также как и голоса в голове убили ее мать? Запереть его далеко в своем разуме, как слабоумие ее отца? Или она должна отрицать свои чувства к Арчеру, и привести преступное намерение к забвению?

Теперь, когда она контролировала демона, он был не очень ужасным. Преступное намерение было злым, но благодаря дрянной ночи, она поняла, что все не так плохо.

— Ты видишь это? — Арчер обнял ее большими руками, как будто держал в руках младенца.

— Оно набросилось на нас, и мы боролись. — Дождь застилал ее глаза. — Мы сделали это вместе?

— Что? — его тело отпрянуло от нее, но руки остались на месте. — Нет. Оно всегда было здесь. И всегда будет. Мы только обезвредили на время. — Он нахмурился. — Не надо теперь смотреть на меня таким сочувствующим взглядом.

— Ты мне нравишься, а это означает, что я испытываю тебе жалость. Симпатия никчемна. А на самом деле я сочувствую тебе. — Мог ли тот человек в баре бороться с преступным намерением? Почему зло должно вообще существовать? У нее не было ответов. — Я хочу почувствовать, что бы понять, даже если это будет больно.

Как будто ее слова вызвали демона, разворачивая смысл. Место, уже было окружено и одноцветным из-за преступного намерения и серебреного дождя на ее белой коже, больше походило на серое царство демонов. Ее хватка ослабла.

Арчер выругался и схватил преступное намерение. Дотягиваясь, чтобы стабилизировать себя, она положила свою руку на его пальцы, переплетая их вместе. Преступное намерение, пойманное в ловушку их рук, стало запутываться в своих нитях, испуская запах эфира.

Это был первый раз, когда она дотрагивалась до него после того раза в оранжерее. С помощью ее демона, высокая температура прикосновения отразилась на каждой клетке ее тела. Неожиданный толчок желания пробежался по ней.

В памяти возникли его руки, ласкающие ее кожу, пока она обнимала его. Его пристальный взгляд, смотрящий на нее с необычайным голодом. Она вдохнула смешанный аромат ткани, мокрого бетона и мужчины, ее пульс тут же увеличился.

Все превратилось в туман, и внешний мир исчез.

— Как это возможно? — Его вопрос был низким рычанием. — Потребность демона забирает все остальные желания. Миссия на главном месте.

Жар, страх и желания в равном количестве охватили ее. Она стояла под ледяным дождем, преступное намерение наполовину поглотило ее руку, но из-за того, что он был рядом, ей было все равно. Она почти отпустила и стала скользить к серому.

Его хватка не дрогнула.

— О чем ты думаешь, куда идешь? Как будто у нас и так мало проблем в царстве. — Он притянул ее ближе, так что открытый край его драпового пальто был, почти обернут вокруг нее. Его колено находилось между ее ног. — Черт возьми, они не могут забрать тебя.

Он подразумевал других демонов. Где его пальцы касались ее, начало появляться слабое свечение, и она подумала, что это ее потенциал. Как тогда, когда они занялись любовью, их контакт убрал все тени, отодвинул царство теней назад.

Но он напомнил ей, что они на задании. Она хотела понять это. Это царство задало столько вопросов, и преступное намерение был одним из них.

— Я уже знаю много названий теней, — шептала она. — Мой вопрос, почему? Ты обещал ответы, демон.

Как это было раньше, на чердаке у Арчера, держа камень — подвеску, она сосредоточилась, когда мир пошел серым. Она держалась за его руки, как за спасательный круг, и следовала за туманной связью вниз, в другое царство.

Ее чувства изменились, теперь преступное намерение представлялись ей тонким силуэтом на фоне бесконечной темноты; Арчер был беспокойным выстрелом грозовой тучи с рассеянной молнией фиолетового и бронзового цвета.

Было ощущение, что она стоит над пропастью и кричит в пустоту, без малейшей надежды, на что-то кроме эха. Но она должна была спросить. «Почему боль? Почему горе? Почему безумие?»

Из самых глубин послышались «П-п-по-очем-му-у-у?», как будто что-то гигантское и невидимое повторяло ее вопрос.

— Почему смерть? Почему проклятие? — она выплевывала свои вопросы во мрак. — И почему, ради Бога, разве мы не можем покончить с этим?

— Я могу покончить с этим. — Арчер прижимал ее к своей груди.

Их соединенные руки пробились сквозь изодранные эфирные ленты. Ощущения жара его тела и влажное от дождя пальто вытащили ее из другого царства. Ее перемещение в другой мир закрылось почти с ощутимой слуховой волной, которая вибрировала в ее костях.

Преступное намерение издало пронзительный крик и превратилось в песчаную дымку, не оставляя пространства между ними. Она колебалась. Только объятия Арчера держали ее вертикально.

Визг еще одного преступного намерения прозвучало в ночи, а затем еще одного и еще.

Руки Арчера сжались вокруг нее, так как он выпрямился, почти поднимая ее.

— Что, черт возьми, ты пыталась сделать? И я говорю буквально черт. — Не смотря, на рассерженные объятия, его лицо было мягким. — Демон класса загадки или нет, но ты не можешь подвергать психоанализу преступное намерение тем более в забвении.

Она кашляла от вялого запаха тухлых яиц.

— Ты не предложил ничего лучше.

— Я предпочитаю сдувать их как воздушные шарики. Хотя это оставляет немного клочков вокруг. Как ты это сделала?

— Ты рассказывал мне вот я и сделала. Ты уничтожил его.

— Нет. Ты сделала это прежде, чем я.

— Так ты меня еще и отчитываешь за то, что я выполнила задание.

Они были похоже на два ярких света. В его расширяющихся глазах она видела, что до него, наконец, дошло, что она сделала, и они до сих пор держались за руки.

Они сделали одинаковые длинные шаги в разных направлениях. Она вытерла свои ладони о бедра, пробуя стереть липкий холод преступного намерения. И жар кожи Арчера.

Борясь с гневом и замешательством, его лицо вспыхнуло.

— Это не наш способ борьбы. Ты не можешь постоянно ходить в ад по связи с демоном.

Она ответила ему.

— Я не делала этого одна. Ты пошел со мной.

Он открыл рот, но вместо этого крик преступного намерения раздался в ночи.

Крик пронесся по ее позвоночнику.

— Я слышу других. Они нападут?

Он пожал плечами.

— Избавят нас от необходимости следить за ними.

— И фералис?

— Они охотятся на нас. — Он резко перефокусировался, фиолетовая вспышка уже была видна в глубине его глаз. — Я не знаю, что случилось, но пятно преступного намерения, всегда привлекает фералисов. Идем.

Он быстро повернулся и скользнул в ночь. Сделав полшага, он спросил.

— Чем ты думала заняться сегодня вечером?

— Откуда я знаю? Я не древний воин.

— Я говорю о том, зачем ты уехала?

Она подняла лицо к небу, подставляя его дождю, как будто простая вода могла смыть остатки преступного намерения.

— Я хотела навестить моего отца. Ты сказал, что я могу оставить часть своей жизни.

— Я понимаю, но я слышал крик, — он посмотрел назад.

Она не хотела встречаться с ним взглядом.

— У него не самая лучшая ночь.

— Плохо, потому что проповедник знает, что его любимая дочь продала душу дьяволу, — его рука, отмеченная ревеном, превратилась в кулак. — Некоторые люди видят через маску нашей плоти и видят тень. Редкий святой человек, психически больной, некоторые дети или художник — вообщем те люди, которые видят мир немного по другому. Никто их не слушает, когда они начинают говорить о нас.

Она прикусила губу.

— Я не хотела пугать его.

— Тогда не возвращайся. Ты только будешь способствовать прогрессу слабоумия, и никакой пользы. — Его голос понизился до шепота. — Ты находишься во власти не обычного демона.

Резко, он остановился, его рука выпрямилась, чтобы остановить ее. Фиолетовый свет разлился по ревену.

— Там, — его голос напоминал звук шипения шин на тротуаре. — Под деревьями.

Даже в ноябре, дуб все еще был покрыт листьями. На земле, под деревом было подобие шахматной доски от тени и света от уличных фонарей.

Сера проследила за указательным пальцем.

— Боже, он больше чем последний.

— Никакого Бога, — сказал он мрачно. — Только мы.

— О право, мы об этом позаботимся. Я думаю, что это хорошо, ведь он, наверное, ослаб за последние две тысячи лет. Мы можем позвать кого-нибудь на помощь?

Ветер хлестал мокрыми ветками, как будто руками, протирающимися от ожидания. Арчер улыбнулся ленивой улыбкой.

— Ты хотела охотиться.

Она совсем не сомневалась в фералисе, с которым будет сложнее справиться, чем с воздушным шаром. Она сглотнула.

— Оно двигается в деревьях. Оно знает, что мы здесь?

— Вероятно. Ты должна научиться держать свои эмоции под контролем.

Точно так же, как и ему. Он сказал, что становление ослабило ее силы, но она задалась вопросом.

— Я думала, что мы собираемся заманить его куда-нибудь.

— Помни, ты сказала, что твои пациенты не сами выбирают время смерти?

Сначала он решил послушать ее…

Арчер шел по линии припаркованных автомобилей между ним и фералисом. Хотя фералис приближался к ним все ближе, она не могла отвести взгляд от Арчера и смотреть вперед.

Он залез под пальто, ускоряя шаг. Топора не было, она заметило, что-то длинное и острое. После того, как она узнала, как тшува пришел к нему, она поняла, почему он не доверял оружию. Но подходить так близко…

Когда он повернулся назад, фиолетовые огни вспыхнули у него в глазах, демон вышел поиграть.

Нет, не играть. Его выражение было напряженным и мрачным. Если сначала у него была дикая радость, то теперь она прошла.

Он протиснулся между двумя бамперами и исчез в крошечном лесу. Она не могла остановить его.

Фералис ушел глубже. Она не слышала звуков отступания, но и не слышала никакого шелеста листьев на деревьях.

— Арчер, — прошипела она. Запах сырой земли ударил ей в нос, наряду с более грязным зловонием, подобному сгнившему мясу. — Феррис, подожди.

Он шел вперед, еще одна тень среди теней. Она покачала головой, пробуя справиться с тревогой, сковавшей ее ноги.

Что-то было в ее ногах, так или иначе.

Задняя часть ее шеи пульсировала, и голова кружилась.

Фералис спустился на хвосте с верхушки дерева. Глухой стук его когтистых лап сотрясал землю. Он выпрямился, пока голова не стала доставать до листьев. Он поднял свои чахлые крылья, и листья рассеялись во всех направлениях.

Она огляделась вокруг, чтобы догнать Арчера и его оружие.

Но фералис появился прежде, чем она успела закричать.

Глава 12

Арчер знал, что хотел пойти один, и был бы благодарен за крик.

Он кружился. Фералис преградил дорожку, блокировав его своим хитином. Это одно из преимуществ его вида.

— Сера! — он прыгнул, низко держа лезвие.

Не зная, где именно она стоит, он не мог позволить себе размахивать ножом. Он поднялся на спину фералиса, как на айсберг. Видоизмененная плоть насекомого была такой же твердой и неровной, как склон каменистой насыпи.

Он обернул одну руку вокруг его шеи, что бы позволить себе отодвинуть его. Фералис царапал его, проникал под пальто своими колючими защитными волосками, колол прямо туда, где поранил его последний. Даже сверхъестественное заживление не помогало.

Поскольку он всеми силами пытался освободиться, то не заметил, что Сера стоит перед вторым таким же монстром. Она попала в ловушку между двумя. Его сердце остановилось; сила демона играла в его мышцах.

Фералисы никогда не охотятся вместе, если конечно она не была их целью.

Она уклонилась от длинных когтистых рук фералиса тем же изящным движением, что и вчера в клубе.

— Не танцуй с этим, — кричал он. — Упрямая.

Она поглядела злобно на него.

Фералис поднял свои изъеденные молью крылья. Он знал, что сможет отвлечь двоих демонов, пока Сера убежит.

Она отбивалась от когтистых рук.

— Эй, ты уродливый сукин сын, никакого объединения.

Фералис присел и немного повернулся.

— Сера, осторожно!

Арчер выпустил острый нож из ручки топора и бросился к ней, рассчитывая защитить ее от демона. Время замедлилось, так как она прослеживала траекторию полета оружия. Ее тело было в движении, уворачиваясь, что бы противостоять фералису.

Время опять пришло в нормальный ритм, и она ударила. Существо прыгнуло назад с воплем, ответив скрежетом когтей по земле.

Не смотря, на свое опасное положение, Арчер не мог отвести глаз от Серы. Его сердце билось, но не для себя. Он хотел кинуть ей топор, что бы увеличить ее шансы, но он боялся, что пот на ладони подведет его. Только удача, спасет ее.

— Целься в горло, — кричал он. — Или глаз. Можно в позвоночник. — Он быстро перешел к тридцатому уроку: Материально Физиологическая Уязвимость Демона. Но он даже не дал ей самой иссушить преступное намерение.

Его фералес кружился более решительно. Он должен убить его прежде, чем он убьет его и помочь Сере.

Внезапно Арчер подумал, что если он и правда умрет, то его душа будет спасена, что еще надо?

Фералис шумел по кругу, как будто ему нужно было, что-то поцарапать. Как только он отогнал эти мысли, он схватил его за хвост, избегая шипов. Призывая всю свою силу тшува, он дернул фералиса.

Он взревел и хотел достать противника. Когти разрезали заднюю часть бедра, эта боль была ужасно, но она заглушила боль в плече, как раз над той рукой, в которой он сживал орудие.

Он положил край лезвия на напряженную сторону своей шее.

И выпустил своего собственного демона.

Топор вошел глубоко. Фералис вопил. Вопль пропал в бульканье, так как фералис упал подобно лавине с горы и зажал его раненую ногу. Его голова ударилась об холодную твердую землю.

Он превозмогая себя, встал шатаясь от собственной тяжести. Его глаза видели звезды и огни, он прыгнул на фералиса преследующего Серу.

Оно обернулось, что бы стоять перед ним, рот открылся, что бы издать полный гнева крик.

— Нет, — рычал он. — Она моя.

Они столкнулись как два тарана, его рука, опустилась вниз по пищеводу фералиса. Фералис впился зубами в руку, и он ощутил приступ боли.

Но продолжал впиваться в горло изнутри.

Оно упало, поднимая вихрь листьев. Смерть подходила в плотную сквозь зубы монстра, впивающиеся в его руку выше локтя. Арчер, лежа в грязи и смотрел в оранжевые глаза.

Поскольку ярость демона убывала, а боль ползла в пустоту, он стал понимать, что его тшува стал на шаг ближе к своей цели. В мертвенно-бледных глазах фералиса он увидел дорожки адского огня. И понял, что это никогда не закончиться.

После он стал оглядывать окрестности, и набрел на темноту среди деревьев: мужчина, скрытый в тенях брошенных деревьев, и желтое свечение на зрачках, и там где должны быть глазные яблоки.

Джинн-мужчина. Он пришел, чтобы завершить то, что не доделали остальные.

Человеческий адреналин и энергия демона прилили и забились в венах Арчера. Всегда для джинна тшува был чем-то вроде мусорщика.

Тогда, также внезапно как фигура появилась, так она и исчезла в тени деревьев. Влажные листья вспыхнули и стали отражать уличные фонари.

— Арчер?

Шепот Серы привел его в чувства. Он видел что-нибудь вообще? Никакой джинн не отказался бы от такой легкой возможности уничтожить одного из своих кающихся собратьев? Удар головой должно быть ошеломил его, и он видел зло в каждой темной луже.

— Феррис? — она подползла ближе.

— Да. Я жив. — Последовала боль. — Только если рассматривать мой великолепный триумф.

Она присела возле него.

— Как ты?

— Холодно и влажно. И вкус крови.

Она провела руками по его руке вниз, исследуя захват.

— Не тяни. Эти клыки напоминают акульи.

— Я заметил. — Он колебался. — Ты заметила что-нибудь? Других демонов?

Она огляделась вокруг в тревоге.

— Еще фералис? Я была занята этими двумя.

— Нет. Не имеет значения. — Он стиснул свои зубы, горящие в кислоте ихора, в то время пока она пыталась разжать массивные челюсти. Он весь был в своей собственной крови.

— О Боже, — она непроизвольно вскинула руки, где укус фералиса содрал кожу и мышцы до кости.

— Не надо. — Он прижал руку близко к груди. — Демон займется этим.

— Да, конечно, — сказала она едко.

— Мой демон, — он исправился, и попытался встать на колени. Она, молча, помогала ему, но он избавился от ее помощи.

Он выставил наружу все чувства тшувы. Демон класса уничтожения, стал сканировать все окрестности на присутствие аромата джинна, но никакого эфирного запаха не было в воздухе.

Но кто-то же ворвался в квартиру Серы. Тот джинн-человек и преследовал ее? Тогда, почему он не вышел и не убил их обоих?

Через долгое мгновение, Арчер наклонился, чтобы вытереть топор о мокрую листву. Боковым зрением он увидел, что Сера сделала то же самое с маленьким ножиком.

— У тебя неплохо получилось, — сказал он.

— Только и достаточно, чтобы меня не сожгло его кровью.

— Оно не напало на меня сзади, что могло случиться, если бы не ты.

Она опустила голову.

— Если бы не я этого вообще не случилось бы. Я только хотела навестить отца.

— Хорошая тихая ночь? Хорошая тихая жизнь? — Арчер свернул лезвие топора и сложил в куб. Он протянул здоровую руку.

Она передала ему нож — рукояткой вперед.

— Внезапные размышления? Воздействие преступного намерения.

— Фералиса намного сложнее убить. Что касается того, что бы вернуть свою жизнь… — Он указал на побежденного фералиса, позволяя ей самой сделать выводы.

Он видел, как ее плечи резко опустились, он хотел что-нибудь сделать, чтобы оградить ее.

— Ты сделала, что могла, — сказал он, наконец. — Позволь этому утешить себя.

В ее выражении лица он узнал себя. Он знал это чувство. Но какое утешение он мог предложить?

— Мусорщики не спрашивают, откуда весь этот хлам. Они только убирают это подальше —

Она посмотрела на убитое животное. — Смотреть довольно тяжело.

— Он еще жив. Я повредил его, но он еще испускает демоническую энергию. Смотри, глаза еще оранжевые. — Он встал и начал собирать энергию свою и тшувы. Он шатался на ногах.

Очевидно, что у него не достаточно энергии, для удара.

Не смотря, на то, что он отказался от ее помощи, она подошла к нему и обняла его за талию. Дразнящий аромат жимолости и зловоние, заполняли его голову. Волна желания снова прокатилась по нему, укрепляя его тело.

— Ты не можешь сделать этого один, — бормотала она.

— Я сделаю, — он напрягся в ее объятиях, вызывая силу тшувы, чтобы не опираться на ее плечо. С тех пор как преступное намерение исчезло между ними, его контроль пропал, как будто барьер просто исчез. — Твои ночные вахты в больнице могли быть полезны другим. Здесь ты борешься сама за себя.

— Это твое дело. Но я здесь и сейчас.

Когда кто-то заботился о нем? Все эти демоны не оставили никакого места для обычных человеческих эмоций. Но она нужна ему, по крайней мере, сегодня вечером.

Раненная рука была прижата к животу, он вынудил себя отойти от нее.

— Иссушение фералиса легче, чем преступного намерения, когда он не может сопротивляться. Запертый в хитине он не сможет добраться до тебя.

Она вытерла руки, как будто на них еще была слизь преступного намерения.

— Так, напомни мне, что я сделала в прошлый раз?

Он не был уверен, что она сможет сделать это снова. Когда он дотронулся до нее в прошлый раз, она захватила его внутрь себя. Так же, как когда-то она прошла через Завесу в момент последней стадии владения. Если он сумел остановить себя от того, чтобы сорвать с нее одежду, то надо благодарить за это только преступное намерение. Они коснулись преступного намерения, которое было между ними, а потом оно ушло. Не только высушили, но и прогнали.

Когда он не ответил, она присела. Нервно потерла пальцы и подняла голову. Она склонилась, смотря в адский огонь глаз. От слабых челюстей текла ихора и капала на землю, трава обугливалась и воняла.

— Когда преступное намерение коснулось меня, — сказала она, — я подумала, что у мужчины в баре не было шансов. Оно понукало им, и он напал. Где была надежда, когда она была нужна ему? Сострадание? Где был мир?

— Также есть ангелы, которые противостоят джиннам, некоторые говорят, что им противостоит так называемое благословение. — Боль пронзила его от плеча до бедра, когда он пожал плечами. — Я никогда его не видел. Я думаю, что это вымысел.

— Почему ты так думаешь? Почему ты хочешь так думать? — Она наклонилась ближе над горлом фералиса, ее глаза мерцали, но не с благословением, а фиолетовым вызовом.

Он отступил назад, кровь текла с его напряженно-сжатого кулака. Почему она спрашивала такие вещи? Все ее вопросы только вызывали у него воспоминания и неприязнь. Он больше обижался на воспоминания, чем на неприязнь.

Легкомыслие с кровопролитием и яростью, он пошел вперед, заставляя своего демона. Он наклонился вниз и схватил ее, отталкивая, и делая это очень жестоко.

Его кровь забрызгала ее щеку, кровавая капля в форме слезы скатилась по ее бледной коже. Он застыл, ошеломленный от своего насилия, которое исходило от него как тлеющие огоньки от ада. Он не мог даже взвалить ответственность за свой поступок на демона.

Она встала перед ним смело, как тогда, когда она упала на кушетку в саду, в то время, как она знала, что он может ее убить, как будто смерть и проклятие совсем ее не пугали.

Нет никакого шанса, что раненный, грязный, грубый мужчина может ее волновать? Подушечкой большого пальца он вытер кровь с ее щеки.

Скольжение его кожи по ней увеличило ее сердцебиение, как будто бальзам на вспыхнувшие чувства, которые хлынули на ее тело. Его дыхание участилось.

Он видел ее губы, и чувствовал дыхание на своей ладони. Он хотел следовать за ней вниз, чтобы она околдовала его, видеть сочувствие в ее глазах цвета орешника, смягчить зимние морозы весной.

Он стремился собрать своих близких, чтобы вернуть свое прежнее состояние души, и теперь она была светом в его темноте, а он думал, что навсегда потерял свет, жизнь и желание.

Он наклонился вниз и мягко поцеловал ее, прелюдия ко всему, первый шаг, который изменит все вокруг. Он почувствовал, как его жалят слезы, а не кровь.

Он отскочил. Тоска в нем вырывалась на свободу в несвязном крике. Она тоже немного отодвинулась. Хитин фералиса дотрагивался до ее коленей.

— Долбанный тшува, — шептал он, отшатываясь от нее. — Не трогай. — Разрушитель в нем мог вырваться? Не уж то он забыл агонии, когда он чего-то хотел? Как будто просто проклятия было мало. — Ты — наивный дурак.

— А ты уже достал меня, — она пнула хитин ногой. — Ты что урод? На этот раз я скажу все.

— Это из-за тебя на нас напал фералис. — Он мог пойти в ад ради тех, кого он любил. Она, безусловно, вытащила его оттуда. — И я не урод.

— Но все кончено.

Она была права. Глаза фералиса были серыми, пустыми и холодными как его сердце. Он бы поблагодарил Бога, но он сомневался на его счет и насчет фералиса и своего сердца.

Он оглянулся в другую сторону, открывая силу тшувы, чтобы ощутить присутствия эфира в воздухе. Пусто. Вся демоническая энергия ушла. А он даже не заметил. Она только тронула его. Кровь до сих пор текла из раны, а в ее глазах была видна его судьба.

— Но я ничего не делала тоже, — сказала она, как будто слыша его мысли. — Я не думаю.

Он, конечно, тоже не думал, потерялся в бессмысленном желании. Однако, демоны ушли. Что еще ему надо?

Он приказал себе не отвечать на этот вопрос.

Но ее прикосновение, его тоска, и судьба демонов переплелись. Чтобы ему не хотелось думать, они сделали это вместе, как она и предлагала. Теперь преступное намерение исчезло и фералис тоже.

Фары проходящего мимо автомобиля осветил их. Сера отскочило подальше от хитина с приглушенными проклятиями.

Он натянуто улыбнулся, стараясь держать кончики губ больше к похожими на улыбку, чем на ожесточенность.

— Мир существует без нас. Мы сражаемся в тени, для их пользы.

И возможно, для всеобщей пользы. Он встал непосредственно напротив ее глаз, которые соблазняли его вырваться из своей темноты. Почему у него было чувство, что искушение погубит его, так же как и фералиса?

Сера обошла вокруг убитого демона.

— Я думала, что демоны охотятся в одиночку.

— Мы. Они. — Неловкость всей ситуации сковала его хребет. — Эти два, наверно, должны были найти тебя, и нашли одновременно.

— Хорошо. Кому-то. — Ее тихий голос не требовал ответа.

Она не дотрагивалась до него, но его кожа звала ее, его кости тосковали. Его кровь нагрелась, и закапала сильнее из раны.

Если бы так работала странная связь с возлюбленными у тальянов, то надо вырывать ее с корнем. Черт, он уже чувствовал себя разорванным надвое. Он жил с болью очень долгое время, напомнил он себе. Так или иначе, сейчас это было намного больнее.

Он забрал ее к себе на чердак. Сера была тиха, так как он захлопнул за ней дверь и закрыл на ключ.

Она была очень уставшей. Она думала, что знает, как обращаться со смертью. Царапины, оставленные демоном, уже зажили, но ее руки до сих пор тряслись. И она не могла говорить с кем-нибудь.

Она бросала взгляд на Арчера. В такси он позвонил Иону и рассказал про нападение, используя кодовые слова, типа «несчастный случай в парке» и «ценное распоряжение». Он даже позвонил Лиаму и кратко рассказал о событиях ночи. Несмотря на нее, он добавил.

— С ней все хорошо, она не ранена. Если я не убью ее.

Теперь он стоял посередине неосвещенной комнаты, как будто забыл, что она существует.

Она сомневалась, говорить ему или нет.

— Возможно, мне лучше остаться в гостинице лиги. Лиам сказал, что там есть место для меня.

— Здесь тоже есть сливы энергии. Ты не будешь привлекать здесь демонов.

Она предложила не из-за этого. Она задалась вопросом, проявлял ли он все эмоции, что были в нем.

— Ладно. Твоя рука…

— Я справлюсь сам. Найди себе, что-нибудь из чистой одежды. — Он даже не обернулся, когда уходил прочь.

Она ждала пока ванная не заполниться паром, чтобы затуманить стекло. Нелепые пластмассовые жалюзи скрывали кровать от остальной комнаты, а также шкаф и комод.

Держа свой взгляд подальше от кровати, она стала смотреть, что находиться в ящиках. Пара хлопковых фланелевых штанов и футболки, были такими мягкими, что казалось, будто находишься в утешительных объятиях.

Она пошла стирать к раковине. Кроме испачканных грязью джинсов и немного поцарапанной руки, она была невредима, если, конечно, не считать криков ее отца, вызывающего тошноту зловония, когда фералис спрыгнул с дерева, или Арчер с холодным взглядом, когда вытирает кровь.

Последняя пена была смыта с одежды, и она жалела, что нельзя также прочистить свои мысли.

Душ замолк. Сердцебиение участилось, по неизвестной причине, она быстро надела чистую одежду, вдыхая аромат кедра от большой футболки. На кушетке она села, подобрав под себя голые ноги. Положила подушку на колени, она понимала, что ничего не прикрывает, но все равно держалась за нее как за щит.

Огни в ванной погасли. Она почувствовала его взгляд на себе, но он ничего не сказал, только пересек комнату.

Взял два лезвия, которые они использовали в последнем столкновении с фералисами, поставил стул подальше от нее, и принялся чистить топор с помощью тряпки и специальной жидкости. Голова склонилась над работой, а влажные волосы блестели, как сталь.

Ее пальцы чесались пригладить влажный завиток. Вместо этого она отодвинула подушку и взяла ножик. Она пошла к нему за второй тряпкой.

После долгой минуты молчания, он сказал.

— Для первой охоты, все было не так уж плохо.

Она приподняла бровь.

— Ты не умерла, — справился он. — В конечном счете, это звучит не плохо, пока что… — Он посмотрел на лезвие на свету, затем протер его по всей длине. — Так, что ты узнала сегодня вечером?

— Я похожа на убийцу?

— Ты не умерла, — напомнил он ей. — Ты узнала сегодня, как иссушать преступное намерение. Также, что фералисы уязвимы в горле, глазах, позвоночнике и почти непроницаемы в других местах. Ты узнала, как кровоточит демоническая рана.

— Но я все еще не знаю, что случилось, — прервала она его. — Когда ты схватил меня…-

Как будто она ничего не говорила.

— Ты поняла, что надо оставить свою старую жизнь. — Он поднял на нее взгляд.

Она ничего не сказала.

Он возвратился к ножу.

— Как только ты позволишь демону проявить себя, все остальное будет проще.

Она не думала, что он говорит только о борьбе. Она не могла перестать дрожать, и знала, что он видит это и чувствовала, что должна объяснить.

— Ты бросил мне нож, а я не могла думать. Я была так расстроена, так напугана, я только… — Она провела большим пальцем по краю ножа, на коже появилась ранка. — А потом я была больше напугана, чем сердита, я не могла… — Еще раз она пыталась сказать. Кровь хлынула из ранки, на большом пальце.

Арчер забрал у нее нож, в то время ранка превратилась в тонкую линию, делящую пополам подушечку пальца.

Она посмотрела на руку Арчера, где челюсти фералиса были зажаты, как медвежий капкан. Она сказала себе. Что прикосновения должны быть холодными и клиническими, она подняла его руку, чтобы осмотреть рану. Плоть была сильно повреждена, но ничего серьезного. Она проследила черную линию ревена, где зубы демона усложнили рисунок.

Фиолетовый цвет зажегся там, где она прикасалась к нему.

Он сидел, не двигаясь, но мышцы в его предплечье дернулись от облегчения.

Она промыла рану и перевязала.

— Жаль. Не понимаю, почему я все еще удивляюсь этому. Из-за чего? Прошло уже три дня как я слушаю о демонах.

Он расслабился, что даже смог искренне улыбнуться.

— Могут пройти и столетия. — Он смазал лезвия маслом и возвратил на стену к оружию.

Она стала говорить громче, чтобы он слышал ее в другом конце комнаты.

— Как это? Для тебя?

— Что? — Он не повернулся к ней, что бы посмотреть.

— Столетия?

— Да ничего. — Он сказал это так легко, что она не поняла, было ли это сказано саркастически или правдиво. Или все сразу.

— Когда это кончиться?

— Когда меня убьют.

Она сгримасничала.

— Не ты. Война. Когда-нибудь будет последнее преступное намерение или фералис? Будет ли мир на земле?

Он пожал плечами, ее вопросы были как дождевые капли.

— Мы об этом не узнаем. Так как этого никогда не будет.

— Почему?

Наконец, он повернулся к ней, облокачиваясь на стол.

— Тшува и джинн, которые пересекают Завесу, не могут существовать без нашей плоти. Джинны процветают на зле, которое твориться в этом мире, питаясь грехом, порождая зло. Они не уйдут, пока мы не уйдем.

— Мы могли бы учить людей не поддаваться им. Тот человек в баре не стал бы нападать, если бы знал. Что им управляет преступное намерение, если бы он знал, что у него есть выбор.

— Он знал, что он разъярен. Он знал, что у него есть кулаки. — Арчер отодвинулся от стола. — Он верил бы в злодея, который заставил его разозлиться и пустить в ход кулаки? Вера бы пришла к нему, или заставила его подумать, что у него есть выбор опустить руки и уступить? Или ободрить его? — Он выпрямился, и смотрел свысока на нее. — И в отличие от тебя, он не смог быстро излечиться, даже если бы захотел.

Она кусала губу.

— Тогда, как мы можем победить?

— Кто сказал, что мы победим? Мы боремся.

— Навсегда?

Он позволил слову весить в воздухе.

— До конца.

Она не спросила его, до какого конца.

— Тем временем, есть джинн-человек где-то там, он нуждается в имени, лице и хорошо прикрытой заднице. — Он подошел к компьютеру. — У меня больше книг по истории и социальных исследований в моей спальне. Чувствуй себя как дома. — Он долго смотрел на ее заимствованную одежды, до этого хлопок не казался таким уж тонким. — Я буду спать на кушетке сегодня, а завтра перевезем тебя в квартал Лиама. Ты встретишься с Букмекером, и наверно, он решит, что с тобой делать дальше.

Как ему удалось выгнать ее в комнату без стен, она не знала.

Взяв стакан воды, она скрестила ноги на кровати с пыльно пахнущими рукописями на коленях. Здесь был список, всех кто объединился в мире в лиги, подобную той которую возглавляет Лиам Нил. Она отметила, что все имена были мужскими. Ее душила острая боль одиночества. Не своя, а за столетия уединения воинов. «Мир продолжается без нас», сказал Арчер. Или он только сказал это, а не думал на самом деле? Нет, она не осуждала его мнение.

Помимо экранов она увидела упавших кукол. Весь его интерьер состоял из небольших трофеев лиги, единственное украшение пустого чердака. Он действительно хотел быть таким одиноким?

Внезапно она задалась вопросом, представляли ли замученные, различенные куклы побежденных фералисов…или тшувы.

Мысль заставила ее вздрогнуть. Как будто защищая отрешенность Арчера, она перевернула страницу, предупреждение о жулике обладания, тальяне, который отказался уменьшить их владение, так что демон управлял только частью. Несмотря на аляповатую тему, она увидела жестокость ее века. Когда Арчер закончит, она была настроена, самой устроиться на кушетке, так как уже причинила достаточно неудобств.

Она переключилась на книгу о методах борьбы, надеясь, что это поддержит ее, возможно встряхнет.

На странице о смягчении повреждений от очень разъедающей ихоре фералиса при использовании взрывчатых веществ, чтобы проникнуть под хитин, она вытянула ноги на кровати, и оперлась на один локоть. Могло быть удобно и при борьбе с погромом, подумала она.

Примерно где-то на части объясняющей невозможность удаления полностью психологической окраски, оставленной после иссушения преступного намерения, она на мгновение положила голову на предплечье.

Под ней лежал блестящий снег, она должна была скользить на нем. Она как будто плыла над ним, скользя по земле яркого лунного цвета. Ее шаги были дальше и дальше, как-то обособленно от нее, темные отпечатки в снегу, были похоже на одинокие острова в серебреном море.

Она раскинула свои руки в стороны и подняла ногу вверх, как будто балерина. Ее сердце билось от восхищения. И страха. Если она упадет, то переломает все ноги.

Она пробовала не смотреть вниз, но не удержалась. Ее тень бросала на землю туманно фиолетовый крест.

На снегу, на ее спине, двигались ее руки и ноги, она почти испугалась своих движений, но потом поняла, что делает ангелов. Она не могла сделать ангелов из снега навсегда.

Она смеялась, смотря вверх…

— Феррис, — шептала она.

Он сидел на краю кровати, его бедро было около ее коленей.

— Ты говорила во сне. Я подумал, что тебе приснился кошмар.

Она повернула голову, убирая нос с кожаного переплета книги.

— Я уснула.

— Подсчет овец вместо способов убивать фералис?

— С такими сказками на ночь как эти, зачем нужны кошмары? — Она потирала глаза. — Я хотела сказать тебе, что буду спать на кушетке.

Он погладил ее волосы.

— Ты напоминаешь мне о некоторых вещах. — Его голос был похож на ропот, как будто он не хотел говорить громко. — Вещах, о которых я забыл. Как ты можешь пахнуть цветами посреди зимы?

Она посмотрела на расстояние между ними. Если бы она села вертикально то, как раз могла бы поцеловать его. Если она перекатится на спину…

— Который час? — Отвлечься, показалось хорошей идеей.

Он не посмотрел на часы.

— Очень поздно. Или очень рано. — Его пристальный взгляд все еще впивался в нее. Для отвлечения безумия. — Я готовился лечь. И услышал тебя. — Его голос был тих.

Очевидно то, что он был без футболки, готовясь лечь, было абсолютно нормально. Темные волосы на его груди и метки демона на его руке рельефно выделялись на его коже. По крайней мере, на нем еще были фланелевые штаны. Она вынудила себя не смотреть, не видеть, стояло ли там, что-нибудь рельефно.

— Я не хотела тебя беспокоить, — сказала она.

— Я не могу остановить себя. Я не могу оставить все вот так между нами. — Фиолетовый свет окрасил его глаза, как будто он был готов к нападению. На нее?

Она не понимала глубину его волнения, но ощущала источник. Горячий мускул возбужденного мужчины, ее сердцебиение вновь усилилось, ее кожу покалывало, как будто тая после нескольких часов игры в снежки. Прыжки с утеса могли быть прекрасны во сне, но она знала лучшее в реальной жизни.

Она не сделает этого?

— Это было только одной ночью. — Она пробовала убедить его? Или себя? — Мы сделали это, но не к чему хорошему, это не привело.

Она ослабила локоть, и перекатилась подальше от него. От этого у него глаза разгорелись еще ярче, даже ярче, чем когда он пошел в тень деревьев к фералису. Напряжения каждого мускула в нем отозвалось в ней.

Если она убежит, то он последует за ней. Если она останется здесь, то он скажет, что-нибудь, что она не хочет слышать.

На одной из страниц она читала о взятии инициативы, нажима преимущества, никогда не давай оппозиции отдышаться.

Так, что она встала на колени напротив него, положила пальцы на его затылок, и поцеловала его.

Было сомнительно, что историки имели именно это. Она спихнула книгу с кровати.

— Сера, — говорил он ей в губы. — Я не думаю…

— Я прочитала, после двадцать первого повторения, последовательность нападения становиться механической памятью мускула. — Она проследила верхнюю линию его губы языком. — Не думай.

Он застонал и притянул ее к своей голой груди, так что она растянулась поперек его коленей. Его тело было таким горячим, что можно было плавить снежных ангелов через бетон. Она закрыла глаза и позволила ему откинуть ее голову назад, так что бы он мог целовать ее шею.

Она гладила пальцами заточенные как железо его мускулы и держалась подальше от чувств, готовых проносить по ее телу. Он притягивал ее все ближе и ближе, ей хотелось утонуть в его прикосновениях, забыть о холодности отца, забыть ужас борьбы с фералисами, думать только о теплоте его дыхания на своей коже.

Она получила представление, после разговора с Арчером о грехе, где удовольствие плоти были маленькими и далекими.

Она позволила своим рукам бродить по его плечам, наслаждаясь его силой. Слабая дрожь от ее прикосновений увеличилась, когда ее руки стали опускаться ниже к его бедрам.

Он запутался руками в ее волосах, большие пальцы на ее висках, и почти мучительно он оторвал ее от себя и поймал пристальный взгляд.

— Сера, что ты делаешь?

Его голос был более резок, чем его прикосновения.

— Я хочу нарисовать тебе одну диаграмму, — сказала она. — Подожди. У меня есть записная книга.

Его глаза сузились.

— Ты издеваешься надо мной?

Она смутила его.

— Я хочу тебя поцеловать.

Его глаза расширились. Она вырвалась из его захвата и впилась в него губами. Его дыхание участилось, намного больше, чем после драки, его руки поползли под ее футболку. Солоноватый мускус возбуждения заполнил его голову. Она испытывала его глубоко в своем рту.

Когда она поднялась на колени, он пробежался глазами по ее футболке, схватив ее за талию. Он смотрел на нее снизу вверх, пальцами сжимая бедра, которые двигались на нем.

Она видела, как он осторожно смотрит на нее, как будто он не мог взять то, что хотел. Он дотрагивался до нее без дрожи только когда хотел, чтобы она уничтожила демона.

Она склонилась над ним, так чтобы ее грудь была около его груди. Подвесной камень не дотрагивался до него, но она не хотела сейчас думать об этой специфической тайне.

— Дотронься до меня, — шептала она ему в ухо, поскольку она опускала свои пальцы вниз его спины. Мускулы ниже ее согнутых ладоней подскочили. — Именно поэтому ты пришел сюда?

— Ты кричала.

— Ты говорил, что не врешь.

— Ты говорила во сне.

— Это был не кошмар.

Он затих на мгновение.

— Ты смеялась во сне. Я увидеть…

Неизвестная охотница в ней колебалась. Смелый тальян воин дрожит от ее прикосновений. Она должна ликовать от этой мысли. Вместо этого, у нее было ощущение, что она держит что-то хрупкое, тонкий кристалл, который может дрожать и один.

Она отклонилась немного назад. Его руки переместились на ее бедра, и хотя она смотрела ему в глаза, все равно видела извилистые линии ревена.

Фиолетовый туман, несся в его глазах, подобно штормовым облакам.

Она наклонилась снова и поцеловала мягко его в лоб.

— Мне снился полет, и снежные ангелы.

— Ангелы не летают, — сказал он с большой серьезностью. — Не в этом царстве.

— Возможно, во снах тоже.

— Возможно. — Он взял ее за руки и поднес их к губам. Его дыхание на ее пальцах посылали дрожь к ее коленям.

Когда он говорил, его глаза были темными и наполовину закрытыми.

— Мне жаль, что я разбудил тебя. Ложись, чтобы уснуть.

Дрожь сменилась, остолбенением. Она отобрала свои руки у него.

— Но…

— Я помог тебе овладеть демоном, что, несомненно, как-то связывает…

— Не надо было секса, что бы это сделать, — сказала она, вскочив с кровати.

— Но любое длительное обязательство между нами, может нас убить. — Он все еще сидел в том же положении. — Я почти погубил тебя сегодня вечером. Я знал, что фералис охотится на нас, и, тем не менее я думал о тебе.

О ней? Предательская теплота смягчила жесткость в позвоночнике.

— Никакого вреда. И ты сказал, мы вместе убивали демонов, что не оставили никаких следов.

— Я точно не знаю, что ты… что мы сделали, но это было куда опаснее, чем любая битва, в которой я участвовал.

Возникшая в ней теплота растворилась.

— Это было не опасно. Когда ты дотронулся до меня, я знала, что все плохое о преступном намерении и фералисе. Все это не должно было быть, вообще не должно, и затем оно ушло. Это было…правильно.

— Ты думаешь, правильность делает это безопасным?

Она подняла свой подбородок в вызове.

— Ты тоже это чувствуешь.

Его зрачки сжались, потерянные во внезапной вспышке фиолетового, как будто он нанесла жестокий удар.

— Если я умру в сражении с демоном, пятно на моей душе облегчиться. Но если я заберу тебя с собой…. Я уже проклят, второго раза не будет.

— Моя жизнь и душа не имеет к тебе никакого отношения. — Она хотела притопнуть ногой, но он уже смотрел на нее как на капризного ребенка. — Ты сражался с мужчинами, с Зейном или Екко.

— Я хочу один. Я всегда один.

— Это не означает, что так должно быть всегда.

— Да, это так. — Он встал. Только по фланелевым штанам было видно, что ему не все равно на ее прикосновения, но по его выражению, она знала, что он никогда не сдастся.

— Не оставляй меня в стороне, как ты это сделал со своей невестой. Ты даже не дал ей возможность принять то, чем ты стал.

— Никто не дожжен принимать.

— Нет, ты не понимаешь. После стольких лет?

Фиолетовый стал рассеиваться, и были видны зрачки, поскольку он успокаивал демона.

— Если бы ты знала об обязательстве тальянов, то так не говорила.

Он говорил это таким тоном, что она подумала, что он просто хочет сам себя убедить.

— Какое обязательство?

— Никакое. Это одна из историй одной из старых книг Букмекера. Нет никакой мистической связи, которая нас скрепляет, только кровь и демоны.

Очевидно, отдаление по личным причинам было не достаточным, он должен был найти кое-что во власти демона, чтобы сделать их отношения только должностными.

— Так как я доставляю тебе много не приятностей, то позвоню Лиаму и попрошу его подготовить себе комнату.

Его руки сжались в кулаки.

— Я сказал, что отвезу тебя утром.

— Не имеет значения. Зейн впустит меня.

— Зейн слишком молод, что бы быть твоим партнером, — слова казалось вырвались у него.

Она нахмурилась.

— Мне только нужен ключ, чтобы открыть дверь.

Он шагнул к ней.

— Екко самый сильный истребитель, но он опрометчив. Возможно…

— Я найду кого-нибудь. — Ее тон был более резким, чем она хотела, но она сказала то, что хотела. Она видела, что это был жестокий удар по нему, он выпрямился. Конечно, она не получила удовольствие от его боли.

— Так что телефонный номер или гостиница?

Он схватил телефон, ударил кулаком по кнопкам, и бросил его на кровать. Она отвернулась, чтобы он не смог увидеть безразличия, которое было в ее глазах.

Глава 13

Она планировала скрыться в гостинице лиги под покровом темноты, но Зейн встретил ее в двери и сказал, что Лиам хотел с ней поговорить.

В пентхаусе было тихо, она предположила, что большинство тальянов уничтожает демонов. Несколько мужчин кивнули ей, но не один не приблизился. Она помнила, как Арчер проводил своей рукой вниз ее спины, нуждаясь в ней.

В то время она была слишком возбуждена, чтобы заметить это. Теперь она жалела, что настояла на этом, так как у него просто не хватало мужества держаться за то, что ему было необходимо.

Раздраженная она ходила по комнате, поскольку ждала Лиама. Она остановилась перед собранием черно-белых жикле в печатном издании. Они очаровали ее. Пейзажи пустыни, как ей казалось или части человеческого тела, они показались ей знакомыми…. С толчком исходящим от тшувы, она признала пустые, плавные линии царства демона.

— Необычно, не так ли? — Лиам оказался возле нее. — Кто бы мог подумать, что художник окажется во власти демона?

— Резня была бы легче, если ты не ощущаешь все так остро.

Он был тих мгновение, как будто обдумывал ее понимание.

— Арчер сказал, что ты помогла убить двух фералисов сегодня вечером.

Очевидно, Арчер не рассказал о странных обстоятельствах. Она спрятал свои руки в рукава свитера, как будто ощущая фантомы пальцев Арчера ласкающие ее.

— Отвлекла, по крайней мере.

— Однако, он, кажется, думает, что ты будешь полезна в другой роли.

Она приподняла бровь.

— В какой?

— Пока идей нет. Ведь у нас нет никакой цели помимо убийства демонов. — Он провел рукой по волосам. — С тех пор как мы узнали о тебе, то стали искать все, что известно о женском тальяне. Я попросил Букмекера встретиться с нами.

— Это не слишком поздно?

— Не смотря на то, что Арчер говорил, я должен сказать, что это не слишком большое различие…. О, ты имела ввиду слишком поздно вечером для встречи. — Он по-ребячески улыбнулся. — Мы заняты постоянно, с момента первого пересечения Завесы.

— Это моя ошибка.

— Ошибка твоего демона, а это не значит, что твоя.

Она сделала последний взгляд на печатные издания. Она должна будет встретиться с тальяном, который нашел красоту в аду.

— Я рада поговорить с вашим Букмекером. Я прочитала книги, которые он мне прислал. Мрачный материал.

— И унылый. Мы мужчины действия. И женщина. — Он склонил голову. — Именно поэтому Букмекер не имеет отношения к демонам, с которыми мы сражаемся, кто-то должен записать все, что случилось.

— Я так понимаю, вы не можете назначать еще одного историка в данной местности.

— Мы уже думали об этом, искали в семинарах, военных колледжах.

Она подняла бровь.

— Неожиданно.

— В этом-то и дело. — Он показал к лифту. — Я подготовил комнату внизу, чтобы вы поговорили.

В комнате было теплее, чем в пентхаусе. Мужчина стоял посреди комнаты, он был смугл, и контрастировал с мощным и строгим воином.

Лиам мазнул вперед.

— Сера, это Букмекер, наш историк в течение семи последних лет. Его отец занимался этим перед ним.

Букмекер поправил очки на его носу.

— Я очень рад встретиться с одержимой женщиной. — Он оглядел ее, как будто прямо сейчас она могла выкинуть, что-то из ряда вон выходящее.

Она улыбнулась.

— Букмекер — это ваше звание или я должна звать вас по имени?

Он моргнул.

— Да, это звание. И мое имя тоже.

Она пропустила это. Каждый был охвачен, почему он не должен был одержим?

— Приятно познакомиться. Я очарован тем как быстро вы прошли становление. Хотя я думаю, что этому поспособствовал ваш отец.

Она выпрямилась.

— Вы так думаете?

— Вы думаете, что демонические беспорядки становятся обычным делом. Да, это так, и именно поэтому необходимо расследование.

Букмекер выпрямился.

— Я пробовал получить надежные данные для контакта с фералис и преступным намерением, так как взаимодействие тшува — джинн не возможны, но… — Он перевел взгляд на Лиама.

Лидер лиги потер руки.

— Хорошо, вы оба знаете, о чем можно поговорить, а у меня есть дела.

Букмекер, что-то бормотал, из-за бегства Лиама.

Сера выгнула бровь.

— Мужчины действия не любят статистику?

Букмекер еще смотрел туда, куда только, что ушел тальян и пожал плечами.

— Не совсем, как будто я имею журнал с обзором событий на неделю.

— Чикаго не единственное место с демонами и тальянами. Разве вы не обмениваетесь информацией с другими?

— Анклавы лиги с поддержкой историков существуют во многих больших городах. Везде, где собирается много людей, они привлекают демонов. Но лиги образуются только на самых больших скоплениях…

— Чем обусловливается большое скопление демонов?

Он долго смотрел на нее.

— Хорошо, мы обсудим это не много позже. Сначала поговорим о бессмертии.

— Упрямый? — Сера пробовала сказать себе, что ей все равно.

— Также высокомерный, сильный, в общем, убийственное сочетание. — Он колебался. — Я уверен, составлю хорошую компанию.

— Я уверена, — бормотала она. Арчер оттолкнул ее от себя, как будто она была ядовита, а он вроде бы не думал так.

Но Букмекер отвернулся, от нее как будто смущенный ее искренностью.

— Я хотел бы провести пару опытов. Если хотите мы можем никого на них не приглашать.

Она была осторожна.

— Что за испытания?

Свет от ламп отражались от его очков, так как он запрокинул голову назад.

— Ничего такого, что бы причинило вам вред.

После того, как она узнала, что бессмертна, ей в принципе было все равно. Но она хотела начать новую жизнь. Не, то что бы у нее был выбор. Если она может помочь этой войне против зла она готова сражаться.

Это говорит ее душа или нет?

Букмекер предложил ей присесть. Он объяснил, как лига изменила гостиницу к их частному пользованию. Прошлые тальяны, как она уже знала, сделали хороши инвестиции в течение их длинных жизней.

В подвале находилась лаборатория с аппаратами ЭВМ, специальные кабинеты, пачки газет и бутылки красного вина.

Он видел ее метающийся взгляд.

— Хотите выпить?

— Испытание будет таким плохим?

— Как ни странно, я полагаю опьянение один из многих грехов, я никогда не видел пьяного тальяна. Ускоренный метаболизм демонов не позволяет.

Снова он не отвечал на ее вопрос. Но когда он погладил стол, она подпрыгнула. Он сфотографировал ее глаза и показал ей увеличенный снимок ее радужных оболочек. Тогда он достал ей второй набор.

— Под ультрафиолетом, — сказал он. — Цветы должны выглядеть красивыми, когда господствуют демон, цветы похожи на бабочек.

— Я не видела цветов с момента моего владения. — Последние цветы она видела в оранжерее Арчера. И она была занята.

Она загнала свои мысли обратно, так как Букмекер продолжал.

— Я бесконечно этому удивляюсь, демон проявляет свою энергию в нашем царстве, и тем самым меняет структуру ваших физических тканей.

— Есть и другие изменения, — бормотала она.

Он повернул голову и вернул обратно, чтобы взять анализ крови.

— Да. Бессмертие и склонность к насилию.

Она подразумевала утомленность, подозрительность, дрожь от каждого прикосновения, потеря веры и надежды. Но она предположила, что этого в крови не увидишь.

— Лиам думает, что вы объясните, почему демон выбрал меня, женщину, и что это могло означать… — она говорила, это колеблясь, затем закончила. — Для лиги, для войны между злом и добром. Я так предполагаю кающееся зло.

Он достал большую иглу.

— Я не могу об этом говорить. Я всего лишь секретарь здесь. Закатайте рукав.

Она оттянула свитер.

— Лиам ценит ваше мнение. И Арчер тоже сказал, что я должна поговорить с вами.

— Арчер? Он один из немногих, кто регулярно сообщает мне о событиях, но всегда скуден на детали.

— Возможно, он не видит в этом смысла. — Она сумела не фыркнуть, иначе она должна будет объясниться.

Букмекер нажал иглой на ее кожу.

— Может быть. Ведь вы боролись дважды.

Больше. Конечно, Букмекер имел в виду демонов. Она скорчила гримасу, поскольку он колол ее.

— Я буду, рада рассказать о своем опыте, — сказала она в некотором отчаянии. Она нуждалась в чьем-то руководстве.

Он издал раздраженный вздох.

— Тогда я поделюсь своими мыслями. Главным образом, я не знаю ничего. Никакой идеи нет, почему демон выбрал именно вас. Никакой идеи по поводу того, как ты должна повлиять на ход войны. Если бы я знал,…возможно, заставил бы тальянов обратить внимание.

В тишине они наблюдали, как в шприц льется кровь.

— Я хочу сделать биопсию ткани мускула также, — сказал он, наконец. — Снимите ваш свитер. — Она колебалась, но он отвернулся, чтобы убрать шприц. — Я бы дал вам обезболивающее, но демон нейтрализует его с той же скорость, как и алкоголь. Вам придется потерпеть.

Придется. Ведь раньше владение было сугубо кекуок. Она сняла свой свитер, и осталась сидеть в майке Арчера.

Букмекер вернулся к ней с еще большей иглой, и остановился, уставившись на ее грудь.

Так или иначе, она не думала, что невозмутимый историк так отреагирует на ее грудь.

— Что-то не так? — Раздражение мерцало в ней, и комната содрогнулась от оттенка невидимого света.

Она сопротивлялась повышенному раздражению, так как вмешательство демона было недопустимым. Пока Букмекер не дотрагивался до нее. Она поймала его запястье и стала трясти его руку.

Она успокоилась, когда заглянула ему в глаза. Он охрип.

— Я не собираюсь…

— Определенно не собираетесь. — Она вынудила себя отпустить его руку.

— Этот камень. Я никогда не видел такого… — он отодвинулся, потирая запястье. — Откуда он у вас?

Она сузила глаза, питаемое демоном подозрение, враждующее с ее общепринятым воспитанием.

— Это пришло вместе с тшувой. Почему?

— Это опасно. Вы не должны размахиваться им.

— Что это?

— Desolator numinis, — он сжимал иглу для биопсии. — Оружие джинна.

Камень начал жечь ее кожу.

— Джинн? Почему тогда он у меня?

Его взгляд переместился вдаль.

— Я не зло, — сказала она мягко.

— Добро и зло, это субъективные понятия.

Она не смогла себя удержать и рассмеялась.

Букмекер же остался прежним.

— Лига смеялась надо мной также. И будут смяться, когда разорвут вас как джинн — предателя.

Это заставило ее замолчать.

— Но я даже не знаю, как это.

— Большинство тальянов тоже, — он хмурился, как будто был раздраженно потребностью пояснять ей. — Это бы находилось в наших отчетах лиги, и мы узнали бы при чтении. Камень — плавиковый шпат, весьма распространен в старых гидротермальных жерлах. В этом образце много окклюзии, больше похожем на материал, используемый в потоках, чем для украшений.

— Демоны носят украшения, сделанные из древних вулканических пород. Это объясняет, почему люди думают, что ад находиться под землей.

Он одобрительно кивнул

— Поземка ближайший источник, через который наши предки могли проникнуть в tenebraeternum, вечная тень, демон-сфера.

Она вспомнила то, что говорил ей Арчер.

— Это уродливо, да, но это не делает его злым. Когда происходит демоническое испускание, следует эфирная мутация. Это становится desolator numinis, разрушителем души, метафизическим растворителем, он разрушает связь между телом и душой.

Хорошо, это и вправду зло. Она бы сдернула кулон со своей шеи, но не хотела до него дотрагиваться.

— Я должна рассказать…? — Кому? Арчер уже оттолкнул ее от себя, насколько мог.

— Что? Скажите им читать архивы за последние две тысячи лет? — Букмекер издал страдающий вздох. — Позвольте мне сначала выяснить, что это значит — Он колебался. — Вы хотите, что бы я рассказал об этом?

Она схватила камень, холодную и масленую поверхность. В свои годы, она много чего повидала больных алкоголем, смерть людей. Но убивать душу живого человека… Она сглотнула вспышку ужасной боли.

— Нет. Я понимаю, что вы должны все рассказать лиге, но, пожалуйста, поговорите сначала со мной?

Он кивнул.

— Давайте все-таки сделаем биопсию.

Его прикосновение было чисто профессиональными, она ощущала такие же в течение ее операций, но ощущала, как он смотрит на ее камень.

— По поводу старых историй, — сказала она. — Арчер упоминал, что-то про тальян обязательство.

Он гладко извлек иглу из нее.

— Обязательство? Хмм, да, что-то такое есть. Историк архивирует, по-моему, есть в старых источниках.

Она пробовала подавить приступ боли, что Букмекер не думал, что это важно. Почему она искала еще одно доказательство, что ее жизнь больше не ее? Арчер сказал, что демон поселился в пустоте ее души. Очевидно, что теперь там нет места для чего-то еще.

Букмекер добавил биопсию к стойке его образцов.

— Я взял пока достаточно. Я вернусь позже, и мы продолжим.

Немного утомленная она ехала на лифте опять вверх. По крайней мере, Букмекер не думает, что она представляет угрозу, иначе он бы позвал подмогу. Если, конечно, сейчас не вызывает команду. Она терла руки от холода, который она не замечала прежде, вздрагивая, когда руки проходили по месту прокола.

Он даже не предложил ей бандаж. Глупая жалоба, ее рана зажила быстрее, чем она второй раз на нее посмотрела. Она закрыла глаза пытаясь вспомнить материнский поцелуй и старые времена.

Тем не менее, сразу перед глазами встала картинка, последнего видения матери и темная вода. Душа ее матери ушла в самый последний момент? И где она сейчас? Она знала, что отец ее осудит. Она вздохнула и открыла глаза в тот момент, когда открылись двери лифта.

Без больших мужчин, комната выглядела пустой. Она вышла на балкон. Ветер оказался более холодным, ночь, более черной, ее дух намного ниже, что могло оправдать отсутствие у нее нескольких кубиков крови.

Она наклонилась на ограждение балкона, помня сон о полете. Если бы она слетела с балкона, то не стала бы делать ангелов из снега; был бы беспорядок, много беспорядка, она сомневалась, что даже демон сможет его уладить.

Могло ли владение спасти ее мать? Конечно демон депрессии, который привел ее к фатальному концу, предлагал ей альтернативу тшувы, так же как и Арчер.

Сера схватилась за ограждение. Она желала бы такую же судьбу для себя? В ярости и замешательстве после смерти матери она подошла к отцу и заявила, что больше не пойдет в церковь, так как она больше не верит. Он принял ее решение, так как знал, что через время она смягчиться.

Смягчится. Раскаится. Она верила в проповеди ее отца, так же как и верила в то, что ее мама любила ее. Как только вопросы начинали появляться, то уже не останавливались.

Теперь она получит хоть некоторые ответы на действительно важные вопросы о смерти, спасении, судьбе невинных. Она коснулась кулона. Возможно даже зная правду, она сможет все это вынести.

Она закатала рукав свитера. Крошечные порывы ветра кололи ее кожу, но отверстия не было, осталась только боль.

Она надеялась, что ответы не будут эфемерными.

Он двигался посреди ночи, успокаивая себя психическими криками высушенных преступных намерений, подавляя свой собственный. Запах эфира вился за ним подобно запаху страха.

Даже люди, считающие себя опасными, при виде его пытались отойти подальше. Только фералисы охотились на него, и охотились из-за мести, это было видно по их ржавым глазам.

Где-нибудь далеко от бесконечных волн зла, он ощущал присутствие, чего-то, что он не мог достигнуть. Он переступал, через свое собственное сознание понимал, что весь топор в затвердевшем ихоре.

Он темнота, ускользающая от него, бросая, самые глубокие тени и издавая насмешливый смех, который даже вой фералиса не мог маскировать.

Рассвет. Солнце было похоже на глаз преступного намерения, затем мгновенно вспыхнуло, и поднялось выше горизонта озера. Тогда серые облака потеряли свою мрачность.

Этот мгновенный свет отклонил его гнев. Он вышел на пирс и стал снимать забрызганную кровью одежду.

Он спокойно смотрел на ихор, высохший на складках его рук. Тогда он прыгнул, позволяя его демону выйти наружу, толкающего его на валуны в основе пирса.

Он летел.

Падение. Ледяная вода отрезвила его, и сердце забилось, как будто, оно не билось прежде. Он плыл против волн обратно к берегу.

Свободный от зловония демонов, пены и тины, Арчер поднялся на камни. Он мгновение топтался возле своей грязной одежды, содрогаясь от дрожи.

Бегун с собакой прошли дальше от него. Собака поймала его аромат, завизжала, и убежала вперед, забывая бегуна.

Он старался дышать ровно, пока одевался. Оплачивать услуги по стирке придется теперь вдвойне. Или, возможно, теперь они просто даже двери ему не откроют. Он бы не обвинил их за это.

Он оттянул свое желание пойти в гостиницу. Но он уже искал и видел золотой маяк ее волос. Его сердце остановилось, когда он увидел в каком опасном положении она стоит. Он поймал бы ее, именно поэтому он пришел сюда, именно для этого он появился на свет, просто очень долго ждал пока она появиться…. Тогда она стала смотреть, вниз наблюдая за прохожими.

Он создан уничтожать.

Это он напомнил себе, зачем он здесь.

Он отошел назад к тротуару. Он не хотел ловить такси, но и просить Зейна, что бы тот отвез его, тоже не хотелось. Гостиница была ближе, чем его чердак и поэтому у него была там запасная одежда.

Так, несмотря на его лучшие намерения, он утомленными шагами, зашагал к единственному месту, которое оставалось.

Он знал, что часть лиги отсутствует, столкнувшись ночью с вялыми клочками эфирной энергии. Только Хаджи, самый говорливый тальян, с самой большой скоростью мог размахивать лезвием, как всегда рассказывал о своих новых приключениях, идя в сторону своей комнаты.

Они кивнули друг другу, когда их дороги пересеклись. Он подошел своей комнате, доставая ключ. Тогда он засомневался.

Он посмотрел через плечо, Хаджи исчез в лифте. Он посмотрел в другую сторону.

Он закрыл глаза. Его чувства были разбиты в кровь, как и его тело.

Когда он открыл глаза, то стоял уже не возле своей двери. Постучал.

Он стоял там, слыша, как по его венам течет кровь. Он немного пошатывался, засыпая на ходу. Наконец, дверь открылась.

— Ты не хотела открывать, — сказал он.

— Моя первая реакция, — сказала Сера, блокируя вход одной ногой. — Это было бы правильней?

— Вероятно.

— Я не думала, что ты придешь.

— Вероятно, нет. — Он изучал ее, через полузакрытые глаза. Она была в пижаме, и он не мог сказать, толи она собиралась ложиться, толи только встала с кровати. Его пульс участился, и он остановил себя на размышлениях о ее кровати. — Я могу войти?

— Я предполагаю, что нам не нужны сплетни о том, как ты стоял в дверях моей спальни.

— Технически, это не только спальня. Так, что ничего страшного. И технически, воины не сплетничают, а делятся информацией.

Она отошла.

— Только, надеюсь, эта информация, не заключается в том, что ты трахаешь меня.

Он вздрогнул, поскольку уже зашел внутрь. Внешне комната смотрелась, как гостиная, если бы не плед на кушетке, и груда книг.

— Я пришел, что бы извиниться.

— За то, что не трахнул меня?

— Может ты не, — он сказал с большим достоинством, — не будешь использовать это слово.

Она подняла бровь.

— Брезгливый?

Он приподнял руки, безмолвно показывая пятна.

Она вздохнула.

— Отлично. Хорошее извинение. Иди, набери ванную.

Образы пронеслись через его голову, увеличивая его пульс еще больше.

— Я… вне практики отношений между мужчиной и женщиной. Я не хотел делать тебе больно.

— Между нами было все прекрасно. Вдвойне прекрасно, насколько я помню. И ты не сделал мне больно.

— Я не говорю о физической боли.

Она потерла лоб.

— Когда я принимала твои извинения, которое подразумевало, что мы больше не должны об этом говорить. Я знала, что служебные романы никогда не удаются.

Он нахмурился.

— С тех пор как, зло, весь рабочий день начеку?

Она махнула рукой.

— Наивная молодая ученица западает на своего сексуального наставника. Совращает его. Разрушает всего стремления. Жертвует ее шансом обучения, а потом действует самостоятельно.

Несмотря на замечание сексуального наставника, он пожалел об импульсе, который привел его сюда.

— Ты не пережила бы владения без меня. И я ни какой-нибудь подхалим лиги.

Она скрестила руки, ее жест был типичным для тальяна.

— Правда. Это просто небольшое превышения полномочий.

Он отступил к двери.

— Я должен идти. Я просто хотел, чтобы ты знала, моя невеста — Ленор, не хотела принять меня обратно.

Она позволила своим рукам упасть по обе стороны себя.

— Ты не можешь этого знать, ты не видел ее больше.

В ней ничего не было общего с Ленор. Ленор была веселой брюнеткой, которая ясно дала понять, что она может выйти замуж за сына зажиточного фермера, но никогда не будет ухаживать за цыплятами. В то время, его уход на войну был жутко романтичным для них обоих.

Он только покачал головой и поймал вспышку эмоций, так как брови Серы соединились. Наверно, замешательство, решил он, ведь он сам чувствовал неуверенность.

— Ты бежишь подобно штормовым облакам, — бормотала она. — Иногда я вижу свет, где-то позади тебя, но главным образом его нет. Зима когда-нибудь заканчивается для тебя?

Его лицо было льдом.

— Пока, что нет.

Она покачала головой.

— Я не из-за этого впустила тебя. — Она подняла кулон, висящий на ее шее. — Я хотела сказать, что Букмекер идентифицировал это. Камень — оружие. Колун души.

— Никогда не слышал о таком. — Он дотрагивался носом до него, когда его рот был на ее соске. Он был разбит от этой мысли, наверно, это инстинкт самосохранения. Жар прошел по нему, и он изо всех сил пытался сосредоточиться на камне, а не соблазнительных линиях позади него.

— Ты не мог знать этого. Это — джинн.

От этого он сразу пришел в себя.

Она приподняла свой подбородок с намеком на отчаянные бравады.

— Разве ты не был бы счастлив, если бы я вчера не выжила?

Он уставился на кулон и подошел ближе. Она стояла спокойно, рука за спиной, а во второй лежит серый камень.

— Букмекер думает, что это опасно, — бормотала она. — Возможно, джинн-мужчина знает, что я должна играть в его команде.

— Мы опасны. Но ты не охвачена джинном.

Она поглядела на него глазами орешника, в них был целый водоворот из огней демона: зеленый, коричневый и фиолетовый.

— После того, как ты увидел мой ревен, ты сказал, что неуверен.

— Теперь уверен. — Он отверг ее вопрос, формирующийся на ее губах. — Не волнуйся, твой демон тшува. Ты думаешь, джинн выбрал бы кого-то кого бесит быть злым? Если половина зла в мире происходит от невнимания, то вторая от того, что людям нечем заняться.

— О, у меня есть вопрос, — сказала она пылко. — Как насчет некоторых ответов? Что мне делать дальше?

— Букмекер ничего не говорил?

Она колебалась.

— Не совсем. Если только о предателе.

Арчер сжал руки в кулаки. Камень остался холодным, но ее кожа нагрелась от него.

— Возможно различие между джинном и тшувой, не такие кардинальные к которым мы привыкли.

— То есть один неверный шаг, и я могу оказаться в другой стороне?

— Я говорю, что все относительно. — Как-то странно ее эта мысль успокоила. И поселила в ней желание лучшего.

Надежду.

Он позволил его южному акценту смягчить его слова.

— Если я когда-то отталкивал тебя от себя, Сера Литлджон, я делал это не из-за ненависти, просто я хочу быть один.

Она медленно вздохнула, а ее ключица жаждала его пальцев.

— Я не святая, чтоб предлагать прощение.

— Не святая. Находишся во власти демона. А демоны не перекладывают вину на другого. И еще демоном не нужно прощение.

— Так как мы оба находимся во власти демона, — сказала она. — Возможно, мы просто должны об этом забыть.

Он склонил голову.

— Наивный ученик превосходит своего мастера.

— Я сказала наставника, — напомнила она ему. — Не мастеру.

Он улыбнулся.

— Моя ошибка.

— Ты не будешь больше со мной ошибаться. Зейн преподает мне сегодня первый урок.

Он пробовал выглядеть торжественно.

— Я должен бояться.

Она сузила глаза.

— Разве ты не чувствуешь себя брошенным?

Он отвернулся и ушел.

Несмотря на годы в этой гостинице его комната была более пустой, чем ее. Он вспомнил резкое изменение ее губ и упал на кровать, зловонье разрешения в еле уловимом аромате жимолости.

Арчер проснулся через несколько часов, помылся и послал по электронной почте отчет о проведенной ночи, затем пошел вниз на кухню, где Нил всегда держал продовольствие, хотя посуда всегда сияла от недостатка использования.

В квартире Серы было много разбитых тарелок. Он хотел у нее спросить умеет ли она на самом деле готовить.

Может быть, сейчас если она еще не пошла на занятия к Зейну. Он поморщился и налил себе стакан апельсинового сока с мякотью.

Нил когда-то хотел нанять его на, так сказать, сельскохозяйственные работы, но Арчер с трудом посмотрел ему в глаза и напомнил, что он больше не фермер. После этого Нил больше не говорил ничего об этом, но иногда вздыхал по поводу ненатуральных пончиков, и других продуктов, которые можно было бы вырастить самим.

Арчер усаживался на кухне когда Екко прогуливался по зданию, потирая заднюю часть шее. Тальян прохрюкал что-то неразборчивое. Арчер холодно кивнул.

Екко схватил пакет сока и сел в дальний конец комнаты. Сделал большой глоток из пакета.

Арчер приподнял одну бровь.

— Вообще-то есть стаканы.

Екко сделал еще один большой глоток.

— Я допью все. В чем проблема?

— Фералис не допил бы.

Екко уставился на него.

Арчер вздохнул и уточнил.

— Мы — цивилизованные люди.

Екко рассмеялся.

— Я видел одежду, которую ты оставил в прачечной. Там был двойной мешок. Видно ты провел ночь очень цивилизованно. — Подозрение сверкнуло в его глазах. — После того как ты узнал, что шпион слишком близко к цели, ты пришел домой и забрал ее? А наш новый сладенький тальян почувствовала, что ты настоящий джентльмен?

Арчер поставил осторожно стакан так, чтобы не разбить его. Но он все равно раскололся. Осколки напоминали ему кричащий рот преступного намерения.

— Никогда, — говорил это не мягко. И действительно гармоника демона класса уничтожения подняла в нем дрожь в осколках стакана так, что они зазвенели. — Никогда, не говори о ней.

Екко сидел.

— Это будет трудно. Она ведь теперь часть лиги.

Арчер обуздал его холодную ярость.

— Тогда смотри на нее с уважением, как и любой из нас.

— Ты уважаешь всех из нас? Но, так или иначе, она отличается от нас. — Екко помрачнел. — Замена Эвритинга. Владение женщиной. Фералис пьет из пакетов. Преступное намерение оставляет тень. Я чую джиннов на каждом квартале, и это сводит с ума. Действительно ли мы проигрываем эту войну?

— По крайней мере, никто не заставляет тебя брать чистый стакан.

Екко разозлился.

— Выходит ты такой же, как и все мы. Так что хватит притворяться.

— Я был уже на войне. Это не так трудно как ты думаешь.

Екко смял паке из под сока и кинул его. Он ударился об стену и упал в мусорное ведро.

— Ты не звонил мусорщикам? Трудно разбираться с апокалипсисом, когда мусорное ведро забито.

Он поднялся и хотел уйти.

Арчер остановил его. Он никогда не думал об Екко, как о наделенном даром предвидения, или даже особо проницательным, но осуждения тальянов ударило его больно.

— Я видел тебя по колено в кишках фералисов, и ты не использовал тогда слово «апокалипсис».

— По колено? О, я помню те времена, — Екко покачал головой. — Это было здорово.

Арчер позволил ему идти. Допрос Екко это такая же пустая трата времени, как и спросить у гусеницы, как ей зимой в новом пальто. Он поморщился от сравнения, которое ему пришло в голову, давно подобные аналогии не забирались ему в мозг. Еще одно изменение.

Он поговорил бы с Букмекером о камне, о Сере, о бесконечных сражениях, которые казалось, никогда не закончатся. И пути туда он обязательно заглянет в танцкласс посмотреть на источник неловкости Екко.

Глава 14

В танцклассе гостиницы, Сера увидела пару серебристых поручней пересекавших стену.

— Я бы не хотела еще раз оказаться лицом к лицу с преступным намерением, тем более с этим.

— Давным — давно это использовали как оружие, — сказал Зейн. — Говорят, что фералис были не такими большими как сейчас.

Сера моргала от дневного света, отражающегося от зеркал.

— Демоны растут? Очаровательно.

— Перед тем как я пришел. Я видел их постоянно большими и страшными, как дерьмо.

— Я предпочитаю видеть их такими, — она опустила глаза вниз и посмотрела на пол. — Давай займемся темой занятия, я думаю, это будет полезней.

— Тема занятия, «Спасение твоей задницы», — усмехнулся Зейн. — Лига преподает боевые навыки, искусство фехтования и меткой стрельбы, в общем как правильно бороться и нападать. Но владение дает тебе сырые навыки борьбы.

Сера сморщила нос.

— Навыки борьбы?

— Самые основы нет никакого стиля, потому что в мире демона это не нужно. Понимаешь?

Боковым зрением она увидела, что он сжал руку в кулак. Ее пульс пополз вверх, переутомившись, и ее сердце стало биться в другом ритме. Его кулак казалось, застыл.

Она отошла в сторону и уклонилась от удара, затем расставила ноги на ширину плеч, оказалась позади него и толкнула его вперед.

— Что ты делаешь?

— Поверка, — он привстал. — Ты прошла.

Она нахмурилась.

— Больше никаких проверок.

Он повернул ее к зеркалу, улыбаясь ей, когда она сопротивлялась.

— Ты почувствовала, что демон поднялся?

Она увидела свои собственные фиолетовые глаза.

— Возможно.

— Ты будешь учиться обращаться к силе демона. — Он кулаком убрал пот со лба. Ревен ниже его колен был похож на геометрическую волну — это очень отличалось от ее метки и Арчера. — Иногда, ты не сможешь контролировать его. Только немного позволяй тшуве владеть свои телом.

Она немного встревожилась.

— Звучит не очень ободряюще, столько демонов, которые постоянно о чем-то предупреждают. — Она пробовала не думать о крике гнева ее отца, страхе и ненависти.

— Как обычно. Давай попробуем некоторые приемы. Тшува не может полностью выиграть, но обучение поможет тебе спасти себя от болезненных ран и шрамов.

Когда она думала о курсах самозащиты Бетси, она никогда не подозревала, что ей придется убивать демонов. Вероятно, об этом лучше не говорить. Она думала, что это может стать ее силой и верой, а заодно и хорошей разминкой. Теперь у нее есть сила, теперь ей нужна вера во что-нибудь, чтобы знать, за что бороться. По крайне мере, это все-таки хорошая разминка.

Она задыхалась после третьего упражнения.

— Почему демон не может сделать меня так же неуязвимой, как и бессмертной?

Зейн посмотрел на нее.

— Почему все стремятся к совершенству?

Она закатила глаза.

— Ты понял, о чем я говорю.

— Ты все еще человек. И твоя жизнь вне опасности, пока демон в тебе. — Он положил руку себе на бедро. — Возможно, это было бы слишком легко.

Она сделала выпад и попыталась удержать равновесие.

— Можешь сказать правду.

— Я имею в виду воздание. Это как бы возмездие за все грехи.

— Застой и распад неизбежны, — она замедлилась, чтобы позволить боли просачиться в ее мышцы. — Энтропия — судьба вселенной.

Зейн хмурился.

— Лентяйка.

— Все должно быть в балансе, — исправилась она. — Наше присутствие вселяет, свежую энергию в систему.

— Но мы не можем бросить это или отдохнуть, или победить, — он смутился. — Мы никогда не будем побеждены.

— Самый трудный момент работы с пациентами в приюте был, когда мы уже ничего не могли сделать, что бы им помочь.

— Потом они умирали, — напомнил он ей. — Но мы этого не делаем. Это нелегко.

— Все хватит, — сказала она. — Я должна быть довольна тем, что вообще здесь нахожусь, что я особенная и выполняю свое предназначение.

Он посмотрел на нее.

— И ты довольна этим?

Она спрашивала себя об этом, еще, когда поняла, что работа в приюте в прошлом. И этого действительно недостаточно. Она сморщила нос.

— По крайней мере, мы можем добраться до того, что нас бесит и пнуть его в задницу.

— Теперь попробуем, — он поднял кулаки. — Давайте сразимся.

— Достаточно.

Голос сверху был грозным. В одном из балконов в танцклассе она увидела темный силуэт.

— Арчер, — Зейн повернулся назад с готовой улыбкой. — Что ты думаешь?

К ее отвращению, она считала вздохи до его ответа.

— Она не ставит блок, когда ее атакуешь с левой стороны, — Арчер вышел с балкона.

Слабый солнечный свет оставлял тени на его руке с меткой демона.

Он перепрыгнул через ограждение балкона, и прежде, чем Сера могла вскрикнуть, приземлился в нескольких шагах от нее.

— Не пробуй сделать этого дома, деточка, — бормотал Зейн. — Если, конечно, ты не сможешь обратиться к своему тшуве за помощью.

— Никогда не делай так, — Сера сказала это громко. Она хотела кричать от того, как у нее билось сердце в ушах. — Я перепугалась.

Арчер приподнял бровь.

— Демон не позволит уйти мне так легко.

И тогда он напал.

Он двигался тихо и быстро, он его не видела, намного быстрее, чем другой тальян. Он завернул ей руку за спину. Он не вел. Просто считал ее напряженной.

Ее кожу стало покалывать от его контакта, ее мышцы хотели уступить пред его силой. Ей хотелось, чтобы время остановилось, и он просто дотрагивался до нее. Только ярость оттого, что он застал ее врасплох, держала ее наплаву в неустанной тяге к нему.

Она развернулась, не быстро, но достаточно сильно, чтобы сломать его захват. И увидела фиолетовый блеск в его глазах.

О, он хотел поиграть, пожалуйста. Она, что должна была смягчиться после нескольких трогательных слов о том, что не может быть злой?

Она сделала выпад вправо так, как он ожидал этого. Когда он начал атаку, она увернулась влево. Она игнорировала боль в правом плече, так как она нацелила свой левый локоть в его висок.

Он увернулся, чтобы избежать удара, и она была свободна. Она, как будто танцевала, а затем атаковала.

Позволив ему делать все ложные выпады в ее слабую левую сторону, которые только он хотел. Ее единственное желание было удушить его обеими руками. Но ее правая рука не слушалась.

Он захватил ее левое запястье.

— Держись, Сера.

— Очень самоуверен, останови бой, когда поймешь, что проигрываешь. Снова. — Он ушел от ее удара, быстрее, чем в прошлый раз.

Его губы искривились, толи от развлечения, толи из-за оскорбления, она не знала.

— Твое плечо.

Как только он это сказал, боль охватила ее. Она поглядела на неестественное положение ее руки.

— Вывих, — сказал Зейн. — Ты покалечил ее?

— Подожди, — сказала она.

Арчер отпустил ее. Зейн взял ее локоть в одну руку и поддержал второй.

— Глубоко вздохни, и выдохни, когда я досчитаю до одного. Три. Два…

Одним рывком он вставил ее плечо на место.

Она завизжала и отскочила от него. Она отлетела на середину комнаты. Ее пристальный взгляд впился в автомат, который лежал не далеко, а потом на мужчин.

— Все, Сера, — Зейн держал ее за обе руки.

Она потерла свое плечо.

— Не делай так больше.

Зейн посмотрел на Арчерв.

— Мы отработаем ее левую сторону завтра.

— Если она не встретится еще с одним фералисом сегодня вечером? Я говорю тебе, она просто притягивает их.

Она ощетинилась.

— Я ушла целой от всех столкновений. Кроме тех, когда я борюсь с тобой. — Она увидела сожаление в его темных глазах, прежде, чем он повернулся к Зейну.

— Уделяй больше внимание ее блокам с обеих сторон каждый раз. А то она обязательно попадет куда-нибудь.

— Эй, я еще здесь, — махала она. — И я не глухая.

— Она ведь новичок, — сказал Зейн успокаивающе.

Она нахмурилась.

— Не такой уж и новичок. Одно преступное намерение и три фералис.

Арчер закатил глаза.

— И надо обучать быстрее.

— Ты не единственный учитель вокруг, — она стрельнула назад.

— Но я буду одним из них, — сказал он это с угрозой.

Зейн пояснил.

— Вы уже общаетесь некоторое время? Ион сказал, что я должен буду узнать у тебя некоторые подробности.

— Ты уверен, что тебе не надо вернуться в пещеру и выспаться вместе с летучими мышами? — бормотала Сера.

Арчер даже не посмотрел в ее сторону.

— Я хочу пойти в архив.

Зейн надул губу.

— То старье? Ищешь какую-нибудь особенность?

Арчер пожал плечами.

Серу душило ее собственное любопытство. Независимо оттого, что ему надо, это его дело. Он явно дал это понять.

— Готов попробовать снова, Зейн? Я думаю, что чувствую, как мой демон поднимается.

Арчер покачал головой.

— Ты нуждаешься в шансе выжить. Сегодня вечером устроим бой ты и я. — Прежде, чем она смогла возразить, он уже говорил Зейну. — Будет тренировочный боксерский бой, пока я жду Букмекера?

Лицо Зейна засветилось. Она была разбита, поскольку приятели уходили, она чувствовала себя ниже лягушки, где-то в грязи, когда большие мальчики обернулись. С гневом, она поднялась, что бы идти за ними.

— Сера. — Жалкое примечание Арчера остановило ее. — Я не хотел делать тебе больно. Ты просто не могла нормально драться.

Она приподняла бровь.

— Спасибо.

Он нахмурился.

— Это был не комплимент.

— И не извинение тоже.

Он еще больше нахмурился.

— Я не извинялся. Я говорил, что сделаю всю, чтобы потребуется, чтобы поддержать тебя.

Он ушел. Говоря, что если бы не он, она чувствовала бы себя хуже. И он действительно, подразумевал, что будет более счастлив без нее. О, он, правда, признал, что жалеет. Все слишком плохо, для них обоих.

— Тогда я помогу тебе тоже. Зейн, когда Арчер нападает, он не рассчитывает силу и идет слишком далеко. Да, он быстр и силен, но его преимущество в стратегии. Также он не задумывается о следующем шаге. Я предполагаю, что демон класса уничтожения, не думает, что может понадобиться следующий шаг. — Арчер смотрел на нее полузакрытыми глазами. — Возможно, ты можешь помочь ему избавиться от этого.

Зейн кивнул нетерпеливо.

— Я посмотрю, что можно с этим сделать.

Она хотела встать на балкон, чтобы понаблюдать. Но она сомневалась, что Зейн сможет справиться с Арчером. И она понимала, что он будет знать, что она там. Она не хотела думать, к чему это может привести.

Она не была уверена, что знает себя.

Тонкое изменение воздуха произошло, когда она прошла мимо него, от него почти тянулись искры по ее коже, и дрожь неслась по ее меткам по позвоночнику и бедрам.

Возможно, демон хотел взять реванш. Нерешительная напряженность была слишком глубоко, отчего кости ныли.

Она шагнула в вестибюль, и смотрела на дневной туман, не желая делать каких-либо глупостей, только потому, что она хотела сама наброситься на него и утолить ноющую боль ее костей.

Время остановилось перед глубокими опасностями ночи. Что могло случиться? Несмотря на ужасные ответы, которые крутились у нее в голове, ее раздумья привели ее на улицу.

Холод, охвативший ее душу и убаюкивающий демона. Или возможно, это просто отсутствие Арчера. Когда резкий грохот привлек ее внимание, она села в поезд.

Город был похож на ее нынешнюю жизнь, проносился мимо и были видны только размазанные силуэты. Она охвачена демоном, спала с человеком, который должен быть мертв и также охвачен демоном…. Нет, это не справедливо. И ей жутко хотелось намного более сильной эмоциональной связи с ним.

Она достаточно страдала, после того, как мама ушла. Она столько ждала, что та вернется. Ее психолог убедил ее, что уход ее матери не имеет к ней никакого отношения. Но это не изменяло тот факт, что ей приходилось заботиться о четырех братьях и больном отце.

И затем мать вернулась. Она рассказала ей шепотом, чуть громче, чем работал двигатель автомобиля, как к ней стали приходить голоса, как они говорили ей, что делать, как они велели ей утопить свою тринадцатилетнюю дочь в реке. Она кричала, когда двигатель взревел при поднятии на мост.

— Теперь они не смогут получить нас, — кричала она, когда автомобиль разбил ограждение моста.

Сера отогнала эти мысли. Она знала, что это не ее ошибка, как и не ее отца, просто так получилось, и Арчер, тоже сказал эй это.

По крайней мере, мама хотела, чтобы я была с ней.

Ее собственные мысли согнали ее с места. Когда двери поезда открылись, она вышла вместе с людьми в пригородную местность.

Люди обходили мужчину стоящего посреди платформы. Была видна грязная прядь его каштановых волос, в его руке была стеклянная бутылка.

— Ах, опять, — бормотал он. — Снова.

Сера шла в потоке людей, и обернулась на звук битого стекла. Человек стоял на осколках, его тело резко наклонилось, как будто он потерял, что-то драгоценное, но он не пытался собрать их.

Она нахмурилась, помня детей в клубе глотающих, какие-то таблетки. Неудивительно Бетси жаловалась о новом препарате, который быстро убивает человека.

Она обошла вокруг колонки цемента, избегая последних жителей пригородной зоны, но когда она хотела подойти к нему, он ушел. Только блестящие осколки остались.

Она посмотрела во всех направлениях. Ветер дул, разнося наклеенные объявления на столбе. Ее пристальный взгляд попал на глянцевое неоново-синего цвета объявление.

Возрождение. Возвращение веры.

Она почти засмеялась. Интересно, что бы подумал отец-проповедник или демон-любовник, увидев это? Если бы только она могла помочь бедному наркоману.

Она пошла в сторону платформы, а затем остановилась. Она прочитала название улицы, и посмотрела на остановившийся поезд и выходящих пассажиров. Возрождение всего вне скольких кварталах впереди.

Не заходить не в какие другие места, напомнила она себе.

Возрождение вызвало в ее воображении вздымающиеся белые холсты и аромат южного дня. Вместо этого она должна пойти в церковь, которая с виду была серой от чикагского ветра. Она присоединилась к потоку людей заходящих в здание.

Швейцар показал ей на пустой проход из дюжины.

— Я желаю вам найти то, что вы ищете сегодня вечером.

Она игнорировала все листовки и приглашения, чтобы присоединиться к церкви, и наблюдала за маленьким хором, находящимся на сцене. Они начали с гимна, мелодия, которого заставила ее вздрогнуть. Слабый нимб света пылал вокруг сцены, и она моргала. Хор не сильно фальшивил, и она немного прослезилась. Но ореол оставался.

Вспышка понимания поразила ее. Она знала любой, кто посмотрит на нее может увидеть вспышки фиолетового в ее глазах.

Она придвинулась вперед на своем месте. А вдруг сюда проберется демон? Ну, кроме нее, конечно. Она оглядела комнату. Прожектора не оставляли теней, даже для преступного намерения.

Хор переместился в молитвенник. Мужчина ступил на сцену, у него были белые крашенные волосы, которые отражали огни, но пристальный взгляд Серы был направлен на рыжеволосую женщину позади него.

Ее голова была наклонена, но когда она подняла ее, то глаза заблестели потусторонним золотом.

Сера откинулась назад, ее сердце забилось, отбивая глухой стук шагов на сцене. Хор взял более и менее высокую ноту на «Яхве», и это послужило ударом для нее.

— Ангел. — Самая жестокая часть ангельского владения это отсутствие слуха, она задалась вопросом, может ли она по-прежнему извлекать выгоду из этого.

Седой проповедник начал свою проповедь с близости небес.

— Ближе, чем он думает, — бормотала она. — К сожалению, есть и другая сторона.

Толпа встала, когда он опустил микрофон и прошелся по комнате пристальным взглядом. Медленно он снял майку.

— Кто-то болеет, а аспирин в ванной комнате, не солво из аллей не аллей идет ее лечить. Впустите дух. Кто здесь болеет?

Старая женщина встала, немного шатаясь, и Сера почти слышала ее боль от перелома бедра. Два швейцара во фраках подвели женщину к проповеднику, который протягивал ей руку. Женщина поднялась на сцену, и он толкнул ее в лоб рукой. Хор запел новую песню. А она упала на руки швейцаров.

Сера искоса смотрела на ауру проповедника, которая вспыхивала, почему-то только с одной стороны.

Краснокожий стоял, сжав руки. Вокруг женщины сверкали хрупкие завитушки и то и дело вспыхивали золотом и пылали. Свет потустороннего мира расширился, подобно мыльному пузырю. Аура охватила первый ряд мест, затем следующий приближаясь к Сере.

Она не знала, как поведет себя ангельская энергия во взаимодействии с демоном. Она не думала, конечно, что что-то внутри нее вскочит подобно монстру из фильмов ужаса. И при этом она не особо хотела проверять эту теорию.

— Вы больны? — проповедник указал на женщину. — Вызовете духа и получите его.

Разве она получила все ответы, на свои вопросы, доверяя демону? Она только укуталась в одеяло тайн.

Она вышла в проход. Очевидно не зная, что может случиться. Она прошла, через кольцо силы ангела, выставляя вперед грудь. На всякий случай.

Краснокожий колебался. Это колебания энергии? Сера задалась вопросом.

Проповедник улыбнулся, показывая столь большие зубы как у фералис, но не настолько страшные.

— Моя дорогая, ваше сердце причиняет вам боль?

Швейцар передал ей второй микрофон.

— Что? — Она опустила руку. — Нет. Это мой… — фактически это был демон. Даже боль в ее плече ушла. — Я думаю, это моя душа.

Рыжеволосая женщина подняла голову. Ее глаза сияли золотом.

Внезапно началось соперничество, чей потусторонний посетитель первым отведет глаза? Конечно, колоссально глупо. Она могла сказать, что в Сере тшува или джинн? И вообще имело ли для нее это значение?

— Разве это не всегда душа? — сиял проповедник. — Подойди ближе, дитя.

Половина ее противилась этому. Возможно, ее демон пытался предостеречь ее, или же детское отторжение Бога, что он не спас ее мать?

Она избавилась от своей неуверенности и пошла вперед. Его рука коснулась ее лба. И больше не могла себе помочь, ее глаза закрылись.

Она упала назад, хор начал другой претенциозный гимн, каждый бас отдавался у нее в груди.

— Будьте исцелены, — кричал проповедник. — И все, что мучает вас.

Теперь она не слышала звук, раздражающий ее барабанные перепонки, она была далеко.

Но перед этим она еще раз твердо взглянула в золотые глаза ангела.

Не которые люди стали продвигаться к проходу. Сера нашла между ними свободное место, чтобы привести голову в порядок, которая гудела от всего произошедшего.

Облака освещали первые лучи солнца. Она терла свои глаза, как будто могла замазать фиолетовый свет в них, а она знала, что он был там.

Возрождение продолжалось всю ночь. Наконец, толпа просачивалась наружу, все с красными глазами и слезами на глазах. Сера вошла внутрь.

Женщина-ангел стояла рядом с проповедником. Золотой свет все еще мерцал вокруг нее, но намного меньше, как будто эта работа иссушала ее. Но когда он обнял ее и поцеловал в лоб, жар вспыхнул снова.

Его позвали с другой стороны сцены, и он удалился, а женщина осталась и прямо смотрела на Серу. Они встретились на самом краю сцены.

Женщина возилась в карманах.

— Вы пришли забрать свои деньги?

Сера покачала головой.

— Почему я должна забрать их?

— Так как мы не смогли излечить вас. Ваша душа все еще расколота.

— Как было сказано ранее здесь, — это не всегда выходит.

— Очень может быть, — бормотала женщина. — Это сложный философский вопрос, а у меня нет желания сейчас спорить.

Сера запрыгнула на сцену.

— Я думаю, что ваш муж не знает, что вы находитесь во власти ангела.

Женщина дотронулась до обручального кольца на пальце.

— Мы называем это пришествием.

— Действительно звучит менее агрессивно, — согласилась Сера.

Женщина слабо улыбнулась. Она села и погладила стул рядом с собой.

— Я — Нанетт, и я не хочу иметь растяжение мышц шеи. В отличие от тшувы, мой ангел не лечит удары и ушибы.

Ее голос звучал больше завистливо, чем осуждающе, так, что Сера села рядом с ней.

— Я — Сера, и очевидно имею растяжение мышц в моей душе. Как долго в тебе живет ангел?

— Начиная от моего удивительного выздоровления от лейкемии в семь лет. — Женщина сморщила нос. — Когда мои тетки говорили об ангелах, следящих за мной с небес, они об этом не знали. — Она посмотрела на Серу. — Вы же не так долго. Я вижу остатки ада, которые снуют вокруг вас.

— Скажите, что я и воняю как самородная сера.

Нанетт улыбнулась.

— Нет. Но вы не должны никому смотреть в глаза, когда демон активен. Фиолетовый слишком заметен, хотя люди будут пытаться найти этому логичное объяснение.

Сера вспомнила вспышку в глазах Арчера, когда он пробовал поговорить с ней на мосту, прежде, чем демон прибыл к ней. Она думала, что это красиво.

— Я никогда не видела таких, как ты, здесь, — сказала Нанетт.

— Возможно, они достаточно сильны, чтобы скрывать это.

— Я не пропустила бы их. Они не приходят сюда. Не один не считает нужным поговорить с ангелом. Охваченные думают, что все знают о сражении между добром и злом.

— Но вы остались связанны с… — Сера задумалась на мгновение. — Я хотела сказать с реальным миром. Возможно, только я от него оторвана.

Нанетт призрачно улыбнулась.

— Я была молода, когда вышла замуж за Дениэля. Он хороший человек, и хочет помочь всем. Мне было это нужно.

Сера нахмурилась.

— Он не знает кто вы, но работает за счет вас.

Нанетт ощетинилась.

— Я держу пари, что мы помогаем, куда большему количеству людей с такими программами, чем вы со своими убийствами демонов.

Сера взяла ее за руку.

— Я не критикую вас. — Она любила свою работу. У нее был человек, который ее любит. Что бы немного успокоить другую женщину, она добавила. — Мой отец был пастором. Именно поэтому я приехала сюда сегодня вечером, когда увидела ваше объявление.

Нанетт кивнула, все еще не много раздраженно.

— Я не хочу оправдываться. Честно, хозяева ангелов более вспыльчивы, чем вы. Как будто против войны можно бороться только оружием.

— У вас есть свой метод борьбы? — Сера улыбнулась. — Держу пари, что это намного опрятней, чем у нас.

Нанетт улыбнулась в ответ.

— Не знаю. Они, очевидно, только складывают оружие в мешок, а «церковная мышь» просто недоразумение.

Сера колебалась, гадая, оскорбят ли ее слова.

— Вы действительно лечите людей?

— Мощь приходит ко мне, и я отправляю ее. Вчера в магазине хозяйственных товаров, пересчитывала деньги, когда кто-то вскрикнул. Кассир был возбужден, потому что не мог собрать монеты рассыпавшиеся, я наклонилась. И затем направила энергию на его артрит. — Нанетт потянула руку. — Люди кажутся счастливее после того, как побывают здесь.

— Это хорошо. — Мысли Серы пошли далеко вперед к возможностям, которые она даже боялась рассматривать.

— Я удивлена видеть, охваченную женщину, — сказала Нанетт. — Демоны обычно стремятся к сильным мужчинам.

Сера сгримасничала.

— Да, те большие, сильные мужчины, тоже были довольно удивлены. Я думаю, что ангелы не такие женофобы.

— Они выбирают всех возрастов, физических типов, умственных возможностей. Хозяева ангелов могут вызывать отвращения, стареть и умирать, как другие люди.

— Я предполагаю, что ангелы не должны ничего доказывать.

Нанетт посмотрела на ее.

— Вы? Вас соблазнил демон?

Неудивительно, что тальяны отворачивались, когда Зейн говорил о владении. Арчер был прав. Сера не хотела показывать слабость, которая сделала ее жертвой демона. Это наверно было связано с тем, что гордость пропадает перед владением.

Она пожала плечами. Это и был весь ответ, который она могла дать.

Нанетт положила руки на колени.

— Итак, зачем вы меня ждали?

— Если я правильно поняла суть войны, как вы все говорите, мы боремся, возможно, я хотела встретиться с союзником.

— Ангелы не сражаются рядом с тшува. Фактически, остерегайтесь тех, кто думает, что хороший демон, направляющийся в ад. Они убили бы вас и оставили вашего тшуву, раскаиваться самостоятельно.

Сера закатила глаза.

— Довольно набожно.

— Не насмехайтесь. Хозяева могущественных демонов не могут быть остановлены такой церковной мышью, как я.

— Возможно хороший удар по голове, заставил бы их судить по-другому.

— Твои глаза фиолетовые, — сказала Нанетт.

Сера заставила свое раздражение исчезнуть.

— Вы думаете, что они бы оценили помощь. Скажем так, что наши две армии сражаются на разных фронтах, и по середине еще не встретились.

— То есть сражение никогда не будет выиграно.

Сера сидела. Как ангел мог повторять пессимизм Арчера?

Нанетт подняла обе руки, показывая ладони, как будто раскрывая, что-то очевидное.

— Как вы можете победить?

— Иссушить каждое преступное намерение. Убить каждого фералиса. Запереть это царство против каждого джинна.

— Но вы не знаете, где реальное сражение.

— Царство демонов? — Пульс Серы ускорился, сползая к демону. — Я была там, в течение моего владения. И я мельком видела, когда Арчер и я…

— Нет, — вспышка золота украсила глаза Нанетт. — Где каждый день происходит бой между добром и злом? В человеческом сердце.

Сера моргала.

— О.

Золотая вспышка пропала.

— Да. Почему тогда ангелы и демоны не сошлись на прямой бой? Их поле битвы находятся в нас. Пока есть хоть один соблазненный злом, война продолжается.

Сера надула губы.

— Это усложняет дело.

— Спасение — это дорога, не схватка с фералисом.

— С парой свечей в безглазых черепах, они бы сделали прекрасную дорожку из факелов — Сера вздохнула. — Я слушаю вас.

— Ты можешь не согласиться.

— То есть мы должны вечно сражаться без надежды на победу, — Сера изобразила твердые грани лица Арчера, оттененного болью и усталостью еще более острыми, чем лезвие. Ее сердце билось для него, но она была удивлена его выносливостью. Он никогда не сомневался бы.

Нанетт покачала головой.

— Сама вечность слишком коротка, что бы так рассуждать.

Сера немного помолчала.

— Тогда почему?

— Ведь иначе, ждет бесспорное поражение.

— Ангелы говорят вам об этом?

— Мои тети. Я благодарю Бога за них, каждый день. — Когда ее позвали по имени, она встала. — Вы придете еще, тогда мы сможем пообщаться?

Сера не ответила. Она посмотрела в другой конец комнаты, где проповедник махал рукой.

— Он счастливчик, его жена ангел.

— О, он говорит то же самое каждый день. Главным образом за то, что я веду домашнее хозяйство. — Нанетт улыбнулась, и на щеках появились ямочки. — Он меня любит. Я люблю его.

Она не сказала ничего больше, как будто этого было достаточно.

Когда Сера протянула Нанетт руку, та проигнорировала ее и просто обняла.

— Вы придете снова?

— Есть столько всего, что я хочу узнать. Например, демоны и ангелы, что-то вроде материи и антиматерии, почему мы до сих пор не разорвались?

Нанетт отодвинулась.

— Я рада, что вы не говорили этого прежде, чем я обняла вас. Мы добавим вас к нашим посетителям.

— Не беспокойтесь. Я не буду домохозяйкой.

— Я думаю, что нам надо стремиться к чему-то более существенному, так или иначе.

— Новому оружию?

Нанетт сморщила нос.

— Миру.

Дениэл шел к ним, улыбаясь. Сера встала. Она не хотела вести светскую беседу с мужчиной, который не подозревает об опасности вокруг него.

Было слишком трудно решить, опасалась ли она за него… или завидовала.

Глава 15

Корвас Вейлриус уставился на ворону. Так много оттенков черного, затронутых в этом оперении. Для этой обычной птицы, с ее незаурядностью и беспечностью, царство демона не имела никакого значение, по сравнению с этими тонкими слоями и цветами оперения.

Он накрыл ее своей рукой, смакуя теплоту на своих ладонях, несмотря на холод кольца на его пальце.

Он сбросил ее на пол.

Осколки стекла разлетелись, они были больше, чем он ожидал. В клетке филигранной работы, ворона расправила крылья.

— Испорчено, — шипел Корвас. Его черные метки на руках болели от старой боли.

Стеклянная птица никогда не могла бы взлететь. Но должна была выглядить будто она взгромаздилась на его подоконнике, потому что еще не понимает, что надо бежать.

Его последняя работа, несмотря на ее прозрачность, была свинцовой и мертвой. Он должен избавиться от нее.

Ворона вставила свой клюв между прутьями клетки, поворачиваясь к одному из осколков, который приземлился поблизости. Она пыталась подтащить его к себе.

Корвас направил яркий свет на живую птицу, он схватил палку со стола, и пару раз ударил по клетке.

— Спать, — рычал он. — У меня ночная работа, но завтра…

Тени крутились вокруг него в жадном потоке, поскольку он пробирался через город. Он не останавливался, чтобы потворствовать их просьбам. Еще не много и они окажутся на таком банкете, что насытятся навечно.

Тени следовали за ним по лестничному пролету, мимо стилизованного дракона и набором бумажных фонариков, которые раскачивались при порывах ветра. Он открыл дверь, и они проникли до него и после.

Хозяйка отпрянула и распахнула глаза. На мгновение он подумал, что она может видеть тени, это, конечно, редкость, но бывает. Но ее пристальный взгляд остановился на нем, и он понял, что его собственное голодное выражение пугает ее.

Он попробовал принять более приятный вид.

— Добрый вечер. Я полагаю, мои друзья уже здесь.

Она не ответила, а только поклонилась, когда он прошел мимо. Он подошел к кабинке, где сидели два мужчины.

Один, сжимал бутылку в руке, и смотрел поперек стола на большую тарелку суши.

— Джеф, как ты можешь это есть?

— Я ем, когда мне хочется. Ты должен это попробовать.

— Ты постоянно хочешь есть.

— И что такого Мэтти? Ты собираешься все это выпить?

Корвас, отметил про себя покрытую пятнами ненасытную ауру Джеффи и не был удивлен ненасытностью этого человека. Испуская свою душу, подобно омертвелой коже, он, наверно, всегда, чувствовал себя опустошенным. Торговец наркотиками имел больше души, чем этот.

— Господа. — Он присел на стул. — Я опоздал. Простите меня.

Джеффри махнул ему палочками для еды, рассеевая пятна его души. Тени роились близко. Но быстро отпрянули назад к дымовой волне.

— Спасибо, что пришли, — Метью сидел напряженно, сжимая в руках бутылку. — Я знаю, что уже поздно.

Тени кружащиеся вокруг Джеффри поднялись над задней частью кабинки, цепляясь за красный круглый фонарик, висящий над ним. От звука их шипения мороз прошел по коже, и свечи в фонаре стали подрагивать.

Метью опустил бутылку, что бы поднять себя.

— Я пригласил вас обоих сюда, чтобы вы знали, — он вздохнул. — Завтра будет собрание, и я хочу предложить начать закручивать гайки в Солацин.

Джеффри выранил свои палочки для еды и начал, что-то бормотать. Он прочистил горло. Тени на лампе ждали лакомого кусочка…, тогда с жутким звуком лампа треснула над головами. Из-за чего тени немного отступили.

Корвас поднял брови.

— И почему нельзя оставить такое чудесное открытие как Солацин?

— Какой хуй вернет нам все наши деньги? — рычал Джеффри.

Метью перегнулся, через стол.

— Вы же слышали. Полиция и здароохранение просто кричат об этой новой заразе. Они называют его Солво. — Он отпил из всоей буталки. — Солво? Солацин? Забрать у нас? Оно наше. Так или иначе, оно уже распростаняется на улице. — Он отложил бутылку и посмотрел на своих собеседников, чтобы они разделили его ужас.

Они посмотрели на него. После некоторого молчания Джеффри вернулся к суши.

Метью опустил глаза.

— Вы же знали, — шептал он. — Вы знали, что это убивает людей? Они говорили, что чувствуют себя лучше, их боль уходит, так же как вы и говорили. Но также они вообще больше ничего не чувствуют, они превращаюися в гребанных зомби.

— Зомби? О, пожалуйста, — Джеффри сказал раздраженно. — Не при такой же дозе. По крайней мере, это можно скинуть на, что-нибудь другое.

— Нет,… Вы говорили, что у вас были несчастные случаи в клинических испытаниях?-

Джеффри пожал плечами. — Ни что не проходит бесследно. И без несчастных случаев. Или может?

Метью покачал головой.

— Наши психиатрические фармацевтические лекарства, как предполагалось, должны помогать людям!

— Мы помогаем. — Корвас положил свою руку поверх сжатого кулака Метью. Его кольцо сверкало, отражая свет от треснутоко фонарика. — Иногда надо прежде навредить, а потом помочь. Далеко не каждый можно помочь. Иногда надо позволить тем людям…

— Нет. — Метью встал. — Когда вы принесли мне формулу Солацина и помогли Джеффри распространить его оптом, вы не говорили об этих нюансах.

— Не будь идиотом, — сказал Джеф. — Мы делаем наркотики. Конечно, есть побочные эффекты. Так или иначе, в жизни и без этого бываю разные «нюансы». Почему тебя беспокоят эти окровавленные детали?

Корвас опустил свои глаза.

— Детали начинают вас беспокоить, Джеффри? Это потому что вы пременянете Солацин?

Джеффри был поражен.

— Все хорошо. Я не зомби.

Присматревшись, он увидел, что тени отходили все дальше от его пятнистой души. Корвас облизал губы. Червь не упоминал этот побочный эффект химического desolator numinis отравляющий душу так, что она становиться неприглядной даже для теней. Ссохшийся Джеффри и его кислая душа не были банкетом, но камень в его кольце так не думал. Не то, что бы лишение души было обязательным. Корвас нуждался только в оставшихся телах, освобожденных от воли и всякой этики, гибкие к любому предложению, которое обещало заполнить больную пустоту внутри них.

Метью провел ладонь по столу.

— Это не этично. Вы, скорее всего, продаете Солацин в аптеках, а за углом толкаете, как Солво, самостоятельно.

— Нет, — сказал Джеффри.

— Но он. — Он ухмыльнулся Корвасу, как бы намекая.

Корвас вздохнул. Он сожалел, что пустил массовое производство, чего-то потустороннего. Он предпочитал личный контакт, его рука, парящая в благословении по страдающей душе. Никакой истинный свещенник не гарантировал такого спасения, которое давал наркоторговец за углом с этими таблетками в руке.

Но ему были нужны последователи, освобожденные от душ, что бы он один мог всем управлять. Именно это привело бы к разрушению Завесы.

— Господи, — стонал Мэтью. — Вы оба безумны. Солацин, как и предполагалось, поступил к тысячи страдающим от депрессии, ПТСР, страха…

— Не переживайте, дорогой Метью, — сказал Корвас. — Цена их душ достаточно высока. И их жервы, послужат нашему всеобщему освобождению от оков.

Метью встал.

— Я расскажу об этом полиции. Все кончено. — Он пошел прочь, его справедливый гнев, образовал над ним светлый щит.

Джеффри взял оставленную бутылку.

— Хорошо.

Корвас сгримасничал. Главная проблема с зомби заключалась в том, что с их стороны отсутствовала всякая инициатива. Метью все таки мог стать проблемой.

— Скоро все закончиться, но не сейчас, — сказал Корвас и поднялся на ноги. — Я поговорю с ним.

— Только поговорите, хм? Именно поэтому вы сжали руку в кулак? — Джеффри рассмеялся.

Его душа вспыхнула.

Корвас опустил руки. Кольцо на пальце все еще обжигало его холодом.

— Есть нечто, что Метью просто не может понять.

Но ему придется это сделать, и щит праведного гнева Метью не спасет его, к сожалению.

Арчер стоял перед входом в гостиницу, рассматривая свою тень на асфальте.

Сера ссутулилась, когда увидела его, но уверенно встала прямо на его тень. От вспышки в ее глазах, он подумал, что она хотела, чтобы на месте тени был он сам.

Он не отошел.

— Я не хочу следить за тобой.

— Тогда не делай этого. Ты сможешь.

— Мы договорились встретиться. — Он пытался держать голос безразличным, но ему хотелось сказать это более мегко.

— Фактически, ты сказал, что найдешь меня. — Она потер руками глаза. — Я не хочу сражаться с тобой. Ни морально, ни физически. Никак-либо еще.

Когда он все-таки не сдвинулся с места, она прошла мимо него, чтобы открыть дверь.

Он не вздрогнул, когда она прошла мимо него. Он никогда не всздрагивал, даже притом, что ее прикосновение прожигало его хуже ихор. Он только напрягся, чтобы вытерпеть это.

И несторожно вдыхал аромат жимолости. Его тело еще больше напряглось, все мужские инстинкты и тревога пребывающего демона.

Он сдерживал свой голос.

— Никого нет дома, чтобы впустить тебя, они находятся на заданиях, убирая демонов с улиц, которые откликнулись на наше присутствие.

— На присутствие моего демона, — исправила она.

Он проигнорировал ее слова, также как игнорировал свою жажду.

— По крайней мере, ты внесла свой вклад.

— Ты сказал Лиаму, что не знаешь моего предназначения, — сказал она. — И не собираешся в этом разбираться.

Это остановило его. Она все еще сердилась на него из-за того, что он отверг ее. Разве она не понимала, как опасна их близость?

Он мог отрицать свое искушение; он мог отказаться от дальнейшего участие ее в проклятой армии Лиама Нила. Но кипящей боли в ее глазах было слишком много. Он не мог этого выносить

Он остановил себя.

— Ты можешь перестать дуться?

— Я не дуюсь, — вспыхнула она.

— Где ты была?

Она покачала головой.

— Я не скажу тебе. Открой мне дверь. Я передумала. Я действительно хочу сразиться с тобой.

Он напомнил себе, что он тоже хотел этого, когда она пришла через десять минут в танцкласс, ее волосы были связаны широким шнурком, в тонких штанах для занятия йогой и в тренировочном лифчике.

Она стояла напротив окна, ее кожа и волосы ярко контрастировали с черной ночью. Как будто его воображение нуждалось в этом, и сразу в его голове появился образ их ночи.

В горле пересохло. Разрушитель не предлагал никаких вразумительных идей, когда он дотронулся до нее. Он хотел показать ей ее слабые места. Она уже показала ему одно, но он не рассмотрел.

Он смотрел в ее глаза цвета орешника.

— Хорошо?

— Повторяй за мной.

Она фыркнула, но мягко, так что он не стал ничего ей отвечать.

Она повторяла его боевые позы, не прикасаясь к нему. Какая-то странная сила струилась, через него.

Он нанес удар. Она блокировала его, жестче, чем требовалось. Он сделал такой же удар с другой стороны. Она нервничала и была слишком напряжена.

— Легче, — бормотал он. — Также как и перед этим.

Во время спарринга ее щеки пылали, и волосы были тяжелой короной.

Когда он остановился, она смахнула рукой пот со своего лица.

— Я должна научиться делать это также как ты.

— Это неправильно. — Его пальцы дергались от памяти, какими на ощупь погут быть эти волосы. Эти ощущения были куда больше, чем поднятии демона. Его тело болело там, где она даже не дотрагивалась до него.

Она положила руки на бедра.

— Ты сказал, что кое-кто еще научит меня этому.

— Я передумал о… — он колебался, затем добавил, — о некоторых вещах.

Ее лицо было бестрасным.

— Почему?

Он заметил, что она не стала спрашивать о каких именно вещах.

— Из-за изменеия в демоническом поведении, с тех пор как ты пришла вместе со своим демоном. Я хотел поговорить с Букмекером сегодня вечером, об испытаниях, которые он собирается провести с тобой, об истории, где может быть что-то об этом пересечении. Он знал, что демон, который пришел из-за Завесы, силен, и предположил, что это джинн. Возможно, подвестной камень отбросил его сомнения. Но если он ошибается, нам нужно заново продумать нашу старатегию защиты.

Она сделала несколько шагов к зеркалу, как будто разглядывая в себе демона.

— Возможно, ты сможешь убедить его, что я не злая.

— Для тебя это было бы безопасней. Джинна трудно убить.

— Труднее тшувы?

— В значительной степени. Возможно, тшува слаб, из-за раскаяния, или он раскаивается из-за того, что слаб. Как бы там ни было мы слабы, и всегда было так, именно из-за этого мы собираемся вместе. — Он затих, пока она не повернулась к нему, что бы встретить его взгляд. — Только не ты.

Она моргнула.

— Даже до того, как демон овладел тобой, связь была сильна. И она будет расти со временем и тренировками… — Он наблюдал за ней, поскольку она повернулась, чтобы пройти по комнате. — Когда демон бродил по городу, Зейн сказал, что конец близок. Возможно, он был прав.

Она подошла, что бы стоять рядом с ним.

— Какой еще конец? Я думала, что добро и зло находится в сердце каждого человека?

Он колебался.

— Разве они должны быть связаны? Подумай о том, как он тебя вылечил.

— Зло, как ветреная оспа?

Он сгримасничал.

— Возможно, чем-то и похоже. Так же опасно и от этого можно умереть. Когда ты иссушила преступное намерение, и позже фералиса, случилось, что-то странное. Они исчезли.

— Что-то не так?

— Но они ушли. Никаких останков. Никакого эха. Ничего не осталось в этом царстве. — Он медленно вздохнул. — Сера, тысячелетия тальяны безрезультатно сдерживали поток зла. С тем одним преступным намерением и двумя фералисами ты это исправила.

Она склонила голову. Взявшись за кулон на шнурке, стала его рассматривать. Он мог почти видеть, мысленные процессы в ее голове. Ощущение спокойствия накрыло его. Он никогда не видел, что бы кто-то так интенсивно и напряженно думал. Ее ответ мог только углубить его ощущение.

Когда в последний раз он думал над чем-нибудть кроме уничтожения? Или о своем собственном разрушении? Когда он задавался вопросом о конце всего этого?

Сера была его надеждой.

Ее преданность прошлому, когда все кого она любила бросили ее, дала ей силу духа, что так противоречило всему тому, чего он так боялся. Понимание этого, что-то изменило в нем, кое-что, что он не хотел знать.

Надежда могла нанести раны посильнее, чем когти фералис и слизи преступного намерения. Раны, оставленные разрушенной надеждой, были куда глубже, чем мог заживить даже самый сильный тшува.

Он сам смеялся над своими мыслями.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Темный и светлый. Злой и хороший. Дихотомия начилась с большого взрыва, и кто-то решил написать по этому поводу бестселлер, который назвал Библия и примерно, около тысячи книжек еще.

Не уж-то он думал, что она так быстро с ним согласится? В некотором смысле он был рад этому. Возможно, если он ее не убедил, то может сам убедиться.

— Тогда возможно мы должны вернуться к большому взрыву и сделать это снова. Без зла на сей раз.

Она улыбнулась.

— Не слишком ли много ты хочешь?

— О, я знаю, — сказал он мягко.

Ее улыбка исчезла.

Он одеонул себя.

— Я думаю, что мы здесь на всю ночь.

— Ты поднимишь хозяина тайн и затем уйдешь? Прекрасно.

Он наклонил голову.

— Ты хотела еще чего-то?

— Ответы, — спохватилась она.

— Я оставил сообщение Букмекеру некоторыми предложениями для начала его исследований, и я взял историю о…

— Я думала о чем-то большем, сейчас.

— Ты молода и нетерпелива, кузнечек, — сказал он, наблюдая, ее угрюмый вид. — Я также попросил Екко привести преступное намерение. Я хочу, чтобы Букмекер снял, как ты его иссушаешь, своим методом, который делает нас метафизических мусорщиков абсолютно бесполезными. Так, что не волнуйся. То, что ты делаешь…

Она потерла руку, как бы ощущая на нем преступное намерение.

— Да, наверно, это будет интересно.

— Ты хотела кровавых действий.

Она сгримасничала.

— Не таким образом.

Его ухмылка исчезла.

— Я надеюсь, все будет ни как в прошлый раз. Ради наших душ.

Она поморщилась.

— Ты можешь вообще приэтом не присутствовать, так будет лучше.

Он рассмотрел все, из-за чего у нее возникло такое желание.

— Из-за моей души?

— Из-за того, что ты можешь все испортить.

Его терзало это обвинение, несправедливое и бессмысленное.

— Я думал, что ты уже поняла, что демон излечивает раны, но не боль.

— Я и не говорю, о боявых ранах.

Он говорил, понял ее.

— Когда мы боролись, я понял, что ты чувствуешь.

Она подняла подбородок.

— И когда ты уйдешь?

— Я не хочу уходить. — Это должно было расстроить, ведь это было правдой. Вспышка в ее глазах порадовала его, ведь ночь длина.

Сера заставила его думать по-другому, попробовать забыть старые обиды. Если он хотел выглядеть перед ней мудрым стариком, то должен хотя бы попытаться быть им, например, немного поворчать.

Однако он был слишком в хорошоей форме для старика. Они оба трудно дышали.

— Мы пройдем через все вместе. — Вспышка чувств озорила в его глаза. — Попробуем убить преступное намерение.

Она потрела плечо, вздрагивая от боли.

— Как Екко поймает его?

— Это достаточно сложно, но он умеет это делать. — Арчер подошел к ней сзади и положил свои пальцы ей на плечо. — Где болит?

Ее дыхание участилось от его прикосновения.

— Не очень больно. Тшува позоботится об этом.

— Просто посмотрю, — его голос был мягок, в отличае от его рук.

Она вынудила себя не наклоняться к нему.

— Ты говорил, об Екко и преступном намерении.

— Я видел однажды, когда Екко был покрыт слизью. Они продорлжали бороться. Я думал, что ему понадобится помощь, но он справился. Сказал, что это похоже на утопление котят. Злых котят.

Она задрожала, говоря себе, что это из-за его истории, а не из-за прикосновения.

— Я не должна жалеть преступное намерение, но мне его жалко.

— Ненавидь грех, а не грешника.

— Я думала, что ты скажешь, «Люби грешника, не грех».

Его руки исчезли.

— То же самое.

— Нет, — сказала она терпеливо. — Не все зло, и каждый это знает.

— Я думаю, да, если ты хочешь высушить волосы, а не преступное намерение. — Он растирал свои мускулы и сухожилия, которые немного побоваливали, от блока, который он поставил, чтобы отразить ее выпад. — Тальяны не вернуться до утра. Ты должна отдохнуть.

Она не была уверена, что хочет этого. Кто знал, чего она вообще хочет? Искушение, без сомнения.

— Сообщи мне, когда я понадоблюсь тебе.

Из-за слабой одышки в своем голосе она поежилась. Только тренировка, сказала она себе. У любого бы сбилось дыхание. Только, это не была реакция его тела на нее.

Не дорждавшись его подтверждения, она быстро пошла к своему номеру.

Несмотря на длиный день, она не могла спать. Ее мозг взрывался от разговора с Нанетт и спарринга, как физического, так и умственного с Арчером. Она позвонила своему врачу и отменила прием, сославшись, что последнее время чувствует себя намного лучше. Должно быть, было поздно звонить братьям или Венди в частный санаторий. Она лежала на кушетке и размышляла, не будет ли теперь всегда слишком поздно.

Она должно быть все-таки уснула, потому что когда раздался стук в дверь, она делала пирог. Под песню «Люблю Люси», она засунула в пирог преступное намерение. Но пирог был стеклянным, и она пальцем разрезала его. Внезапно, боковым зрением она заметила рядом сидящего фералиса, его оранжевые глаза смотрели на нее, слюна стекала с его зубов.

Она поднялась после второго удара.

Зейн ждал за дверью.

— Арчер сказал, что ждет в лаборатории вместе с Букмекером.

Она надела свитер, сумку и записную книжку, не уверенная, что сейчас будет иссушать преступное намерение, и пошла за ним.

— Ты тоже будешь там?

Он покачал головой.

— Меня убьют буквально и фигурально. Ты справишься и без меня. Все хорошо?

Опять и опять.

— …четыре и двадцать черных дрохда пекли пирог…, - она напевала себе под нос.

Зейн подхватил следующую строчку.

— …когда пирог был готов, птицы начали петь… — Он покачал головой. — Я был бы очень расстроен, если бы меня оставили без обеда. Кстати об обеде… — Он показал ей дорогу, а сам пошел на кухню.

Дневной свет пробивался, через окно, но в коридоре было тихо, тальны возвратились домой ночью и теперь отдыхали. Она шла в лабораторию в полной тишине.

Затем она услышала голоса мужчин, затем тонкий визг. Преступное намерение.

— Вы пойдете к задержанному. — Сказал Букмекер.

— Я просто так его поймал? — жалобный вопрос Екко потерялся в бесцеремонном ответе Арчера.

— Проверка гипотезы, не пустая тарата времени. Ты должен это знать.

Букмекер засмеялся.

— Я думаю, что создал целую гипотезу.

— Кого это заботит? — Что-то упало, и Сера подумала, что Екко ударило рукой о какой-то поднос с оружием.

— Легко сказать, — спохватился Букмекер. — Никому не нужна моя работа.

Мягкий голос Арчера, стал успокаивать его.

— Ваш вклад необходим, Букмекер, всегда так было. Если ваш отец заставил вас, чувствовать по-другому, так только для того, чтобы вы не провели всю свою жизнь так. —

Сера вздрогнула, представляя лицо Букмекера. Никто не любил, когда обсуждали его семейные проблемы. Она знала это.

Она прибавила шаг и повернула за угол.

— Извините, я опоздала.

Трое мужчин сразу оставили свои оборонителные позы и повернулись к ней. Арчер кивнул ей, когда она поставила свою сумку на скамейку.

Между мужчинами стояла колба, закрытая золотой печатью, в нутрии была наполовину жидкость наполовину газ чернильного цвета. Она наклонилась ближе, чтобы рассмотреть, красный глаз уставился на нее прямо сквозь стекло.

— Не урони, — предупредил Екко. — Эта сука, чтобы уйти воспользуется канализацией, а я не хочу потом видеть, как она вылазиет из моего душа.

Она сглотнула.

— Я не представляла, что можно их сделать такими маленькими.

— Они, как крысы. Они залезут везде, где пройдет голова. Но больно засовывать их в бутылку.

— У меня есть информация по морфологии преступного намерения, — сказал Букмекер терпеливо.

— Мы не для этого здесь, — Арчер оперся бедром о прилавок. — Я хочу, что бы вы взяли ESF и засняли, как Сера иссушает преступное намерение.

— Как-то это неспортивно выглядет, — сказала она.

— Подобно отстрелу рыб в барреле? — усмехнулся Екко. — Мы можем выпустить это, если ты сумеешь иссушить его быстрее, чем он окажется в моем душе. А мне туда очень хочется.

Она скорчилась.

— Я думаю, что потом разберусь.

Букмекер скрестил руки на груди.

— У меня есть информация о преступном намерении. У меня уже есть сноски там, на сегоднешний экперимент…

Арчер выпрямился с его ленивой позиции.

Букмекер затих. Даже Екко перестал изучать свои ногти.

Сера наклонилась к мензурке снова.

— Я не знаю, как у меня получилось это прежде.

— Не думай об этом, — сказал Арчер. — Просто делай то, что ты считаешь правильным.

— Точно правильным, — сказал Екко. Когда они впились в него взглядом, он махнул рукой. — Продолжайте, пожалуйста.

Арчер посмотрел на Букмекера.

— Вы настроили обрудование?

Букмекер коротко кивнул.

— Как вы и просили вчера. — Он подошел ближе к столу. Сера вспомнила о своем провале в больнице, после чего все и произошло.

Букмекер увидел ее взгляд и, несмотря на задетое самолюбие, не мог не объяснить.

— Спектральный датчик эфиров будет делать запись испусканий от вас и преступного намерения. Это довольно сомнительный экперимент. — Он впился взглядом в Арчера. — В нашем царстве, младшие демоны испускают большое количество спектральной энергии. Когда тальян захватывает преступное намерение или выводит из строя фералис, испускание тшувы перебивает демоническое поле, изменяя его. Подойдя достаточно близко, меньшая энергия включается в энергию тшувы, оставляя при этом истощенный эфирный снаряд.

— Подобно тому, как залпом выпиваешь пиво через трубочку и швыряешь стакан через плечо, — бормотал Екко. — Без отрыжки. — Никто на него не посмотрел.

— Именно поэтому вы не сражаетесь с джиннами, — продолжал Букмекер. — Тшува не может преодолеть боле сильное испускание энергии джинна.

Сера представила Нанетт, пьющую пиво через соломинку.

— Как насчет борьбы между ангелом и джинном?

— Выбранные воины Бога не связываются с нами, — сказал Арчер сильно.

На этот раз Букмекер и Екко раздраженно пробормотали, что-то в знак согласия.

Сера посмотрела, как Букмекер недевал спутниковую антенну ей на ладонь.

— Здесь проходит энергия?

— Смешной вопрос от чувствительного тальяна, — презрительный взгляд Букмекера устремился на мужчин в комнате. — И непроверенная теория говорят, что демонические колебания питают тшува, и помогают поддерживать в хорошем состоянии человека и лечить его смертельные раны.

— Если энергия сбалансирована ненадлежащим способом, то могут быть непредсказуемые последствия. — Последовал еще один презрительный взгляд.

— Определенно, необходимо провести исследование, — Сера пыталась улыбнуться Букмекеру.

Он посмотрел назад.

— Именно поэтому мы здесь. — Среди безупречных стен стального цвета, колба с переступным намерением очень резко выделялась.

Ее живот скрутило.

— Хорошо.

Она дотронулась до колбы. Боковым зрением она увидела, что Екко выпрямился, потом снова обмяк, когда Арчер покачал головой.

Она схватилась за печать, не зная, что делать дальше, потрясти, сорвать или сжечь ее. Но тонкая золотая фольга сама разорвалась под ее руками.

Позади красных глаз переступного намерения, было облако, подобное сальному дыму. Комната заполнилась запахом тухлых яиц и гнинили. Екко ругался. Букмекер открыл рот.

Сера сдела из своих пальцев петлю.

Это никогда не остановило бы бродячее преступное намерение. Это только маневр. Она никак не могла решить, что именно чувствует к этому преступному намерению, толи жалость, толи отвращение.

Она думала о разговоре с Нанетт и помнила, как Арчер обвинил ее в том, как она относиться к преступному намерению.

— Кое-кто сказал мне, что добро и зло крепко переплетено, — она крутила преступное намеренение между пальцами, затем посмотрела на Арчера. — И кое-кто, надееться, что это не так.

Пристальный полузакрытый взгляд Арчера мерцал с подавленным голодом, как будто они были одни. Он обвинял ее в попытке подвергнуть демона психоанализу, но кого она пробовала вылечить?

Она направила преступное намерение на себя.

— Если ужас и смерть разгуливают также свободно как преступное намерение и фералис, где противоположные формы красота, рабость, сострадание? — Эфир, был сжат, как масляная паутина под ее руками. Она никогда не могла сделать даже бумажного самолетика. — Могу ли я изменить преступное намерение, сложив тысячи подъемных кранов оригами, чтобы мое желание исполнилось?

Она бы слышала осторожную надежду в его голосе, когда он задавался вопросом, где конец всего этого. И она могла бы быть его концом.

Но ее прошлое подсказывало ей, что она могла иметь надежду, и также конец: мука несбывшейся надежды или неизбежная смерть всего мира. Не оба.

Момент, и вся комната стала одноцветной, если бы не фиолетовый свет, бронзовых глаз Арчера. Он сжал руку в кулак, все сухожилия под его ревеном были напряжены, как будто он мог разбить эфир. С помощью своего демона он связывал надежду и смерть, и одно замысловатое и глубинное желание.

В этом пустом месте, которое связывало их, она сказала ему.

— Мне жаль, что я не буду вашим концом.

Она раздвинула руки.

— Потерял все утро, — сказал Екко. Он подскочил вперед, чтобы схватить преступное намеренье, треся ее. — Ты собираешься отпустить его.

Прежде, чем она вздрогнула, Арчер поймал ее. Он потянул ее, закрывая своим большим телом, спокойным и напряженным одновременно.

Его дыхание напротив ее виска, подняло дрожь в ее позвоночнике, через невидимые метки, окружающие ее бедра.

— Ты хочешь опять меня потерять?

Он обернул свои пальцы вокруг ее рук, задевая грудь. Разряд, который она всегда ощущала при его прикосновении, сейчас прыгал между ними. Покачиваясь на ногах, она держалась за него

Преступное намерение развалилось в какаде смоленых растяжек, но вонь осталась.

Букмекер откашлялся.

— Очень красиво.

— Куда оно делось? — Екко напряженно вертел головой.

Арчер выпрямился с рычание.

— Я сказал тебе не вмешиваться.

— Она хотела дать ему уйти, — Екко глубоко вздохнул, как будто он мог найти преступное намерение по запаху. — Если бы Ты не остановил ее…

Сера отошла от Арчера, что бы стоять самостоятельно.

— Оно ушло, хорошо.

Екко моргнул.

— Ничего нет.

Она буравтила Екко взглядом.

— Если бы я знала, что ты хочешь увидеть преступное намерение у себя в душе…

Арчер посмотрел на Букмекера с надеждой. Он смотрел на свои приборы, его бровь поползла вверх. Он бормотал.

— Ну, — не выдержал Арчер.

— Это случилось так быстро, — Букмекер поправил очки. — Я не могу быть уверен…

Арчер нахмурился

— Разве вы не видели это?

Екко достал сигарету и зажег. Запах табака перебил запах серы.

— Я не буду ловить новое преступное намерение, только по тому, что вы забыли включить аппарат.

Букмеккер посмотрел на него.

— Все не так просто.

— Демон был. Демон исчез… куда? — Екко посмотрел за плечо Букмеккера. — Что это был за свет? — Он указал на направление света. — Это не обычное иссушение преступного намерения. Что-то вроде инверсии, как будто кто-то связал его, плюс появился свет. — Его брови сдвинулись. — Когда Арчер схватил Серу.

Сера обошла с другой стороны Арчера, чтобы лучше видеть всю картину.

— Да. Это не обычно, — Букмекер сказал это с нежеланием. — Мне нужно время, что бы все расшифровать и записать. Если вам не понятно.

— Относительно, — Екко сделал затяжку. — Как всегда с людьми очень весело.

Арчер ждал, пока шаги тальяна не затихле вдалеке.

— Об ожерелье Серы.

Букмекер вздернул голову.

— Она сказала вам? — Он нахмурился, глядя на Серу. — Я думал, мы подождем, пока я найду способ убедить лигу не убивать вас.

— Я уже боролась с ним однажды или дважды, но я рискнула, Арчер не станет меня убивать без причины.

Букмекер не улыбнулся.

— Владение desolator numinis намного опаснее, чем вы думаете.

— Так объясни, — сказал Арчер. — Она при помощи камня уничтожает преступное намерение?

Букмекер колебался.

— Я бы сказал, что desolator numinis больше похож на слив энергии, который мы используем, чтобы скрыться. — Он поглядел на спирограф. — Мне кажется, что она делает то же самое с демоническими эфирами.

Кожа Сера покрылась мурашками, как будто кулон обжигал ее шею. Она сопротивлялась желанию сорвать его.

Арчер медленно выдохнул. Если бы она не провела бы последние несколько дней в его обществе, то возможно не заметила разочарования в его голосе.

— Тогда это более добрый и нежный способ избавления от преступного намерения, наверное, чтобы избавиться от демонического мусора, а не билет в один конец к царству демонов.

Букмекер пододвинул спинограф, как будто устанавливая его ровно.

— А что вы так переживаете? — Его тон повысился от недоверия. — Открытие tenebraeternum?

Выражение лица Арчера просветлело.

— А почему нет?

— Вы не можете постоянно скакать туда сюда за Завесу, уничтожая каждого преступной намерение. — Букмекер бормотал это почти смеясь. — Это был бы хаос. Фактически хаос.

От хищной неподвижности Арчера, Сера недумала, что он был особо удивлен этому.

— Разве мы не были уже там?

Любое подобие смеха сбежало с лица Букмекера.

— Нет так близко, насколько большинство из нас хотело бы. Начало апокалипсиса, кажется через-чур, высокомерным, даже для тальяна.

Надеясь ослабить напряженность, Сера прочистила горло.

— Desolator numinis может быть просто тюрьмой, но она все-таки может содержать подсказку.

— Какую подсказку? — Губы Букмекера скривились, ничего похожего на улыбку.

Если все высокомерны… От внезапной бледности Бумекера, она поняла, что ее глаза горят фиолетовым.

— Подсказака, для любой тюрьмы. Способ побега.

Она вспомнила комментарий Зейна об искушении демона, и позор уколол ее. Букмекер был частью лиги, а не враг.

— Может все обстоит и наоборот. Если камень сдерживает демонов, точно так же, как и Завеса делает это. — Она расслабила свои пальцы, и взялась за кулон. — Кто кроме вас может нам это сказать?

Букмекер отклонил голову соглашаясь.

— Кроме меня не кому. Странная жизнь для смертного. Я вам сообщу, когда что-то найду.

Он щелкнул спирограф и механизм заработал со странным звуком.

— В этом экперименте… — бормотал Арчер.

Сера схватила свои вещи и пошла к выходу.

— Я думаю, что они были очарованы.

Арчер рукой показал на лифт за ее спиной.

— Он не его отец. Я думаю, что он все равно нам верен.

В лифте, она повернулась к нему.

— Что ты хотел узнать сегодня?

— Что-то что мы не видели прежде. Что-то значительное. — Его пристальный взгляд упирался в нее с намеком на непослушную потребность, которая постоянно вспыхивала между ними. — Но я думаю, что ты еще более уникальна, чем тайные истории Букмекера. —

Она хотела ударить себя, за заикающееся биенее сердца. Уникальна, действительно. Двухголовые телята и падения метеоров, тоже уникальны. Уникальный не значит, что желанный.

Когда лифт остановился на ее этаже, он остановил ее.

— Я хочу кое-что показать тебе. Пойдем в мою комнату.

Фактически, метеоритный дождь очень красивое зрелище, страх и вдохновение переплетается в нем, и очень редко, когда в результате погибают люди. И кто не хотел бы двухголового теленка?

Она пошла за ним.

Глава 16

В его комнате вид из окна был лучше, но тем временем обстановка сохраняла его индивидуальность, которой должно быть обладал он один. Она уже пожалела, что высмеяла его спартанский чердак, ведь здесь все было намного хуже. Надо было сэкономить те колкости.

Он заметил ее выражение лица.

— Я останавливаюсь здесь редко. — На столе стоял выключенный компьютер, со знаком @1, знак отличия лиги. — Я хочу показать тебе то, что Букмекер никогда не примет.

Она склонилась к ноутбуку вместе с ним, неосторожно наталкиваясь на его плечо.

— Я прочитала меньше книг Букмекера, чем убила преступных намерений и фералис.

— Мне не нужна этиологическая обработка. Букмекер не будет смотреть туда, что он уже видел. Его отец был блестящим исследователем и историком, но он не достаточно уверен в себе, что бы следовать традициям.

Сера бы сказала, что он больше разбитый, чем неуверенный, но она не знала его.

— Чем я могу помочь?

— У тебя хорошее отношение к людям. Это мне и нужно.

Он пригласил ее к себе в комнату, из-за ее хорошего отношения к людям? С усилием она сосредоточилась на мониторе компьютера, пробуя игнорировать жар его тела, воспоминание того, как он пытался ее защитить от выпущенного преступного намерения.

— Покажи мне.

Он вздохнул, выдохнув воздух на ее волосы.

— Когда мы зарегистрировали изменение в Завесе, что говорило о том, что демоны могут переходить из одного мира в другой, мы начали делать записи действий демонов в этом царстве. Интенсивность превзошла все наши ожидания. — Он открыл график, который показывал это наглядно. Еще несколько кликов по мышки открыли стратегии борьбы с демоном, исторические сражения, древние пророчества, и фольклор. — Букмекер полагал, что джинн пересек Завесу, и что мы должны встать у него на пути, если хотим выжить.

— Звучит разумно.

— Я сказал, что мы должны сделать это прежде, чем произойдет полное становление в человеке.

Она прикусила губу.

— Это похоже на тебя.

— Нил условно согласился со мной.

— Ты хотел сделать это без него.

— Я уверен, что справился бы с этим.

— Не удивительно. Так теперь появляюсь я.

— Неожиданно, женщина. — Он начертил галочку в воздухе. — Кающийся демон, но сильный. И при этом с сильной способностью проходить через Завесу. — Он сжал руку в кулак, его пристальный взгляд остановился на ней. — И необычная техника, что бы отправлять демонов обратно.

Напряженность в нем сделала ее беспокойной.

— Это все, что во мне не так?

— Я не могу понять, почему ты, опускаешься в царство демонов в самый опасный момент, когда иссушаешь преступное намерение. Ты уходила в царство демона. И затем с фералисом, я практически пошел за тобой. Это казалось, так правильно, я почти… — Он выпрямился, оставляя маленькое пространство между ними. — Так или иначе, я надеюсь, что Букмекер подтвердит это, но я думаю, что твой демон не просто иссушает или запирает в камне преступное намерение, я думаю, он отправляет их обратно в Завесу.

— Как это может быть? — Если бы она была бы колбой, то вода в ней кипела, от взгляда его глаз. — Все, что пока мне известно, то, что демоны вторгаются к нам в царство, а не наоборот.

— Ты имеешь уникальную связь с другим миром. Что если тшува выбрал тебя из-за этого?

Она сгримасничала.

— Я была настоящей целью для демона? Моя мама была права, я должна была остаться в машине.

Его пристальный взгляд смягчился.

— Или это было пусковым механизмом. С тех пор как она взяла тебя на ту последнюю автомобильную прогулку. Ты флиртовала со смертью и проклятием. Удивительно, как долго петляла дорожка от царства демонов до твоей двери?

Она напряглась от гнева внутри нее и задалась вопросом, вспыхивали ли ее глаза фиолетовым.

— Не вини ее. Или ты говоришь, что я виновата?

— Насколько сильна, может быть вина? Я перестал об этом рассуждать давным-давно. — Он шагал по комнате. — Я предпочитаю думать о половине дюжины джинов, которые забиты в колбах у Букмекера. Мы возможно даже могли бы выиграть войну.

— И погубить своего демона, вместе с собой.

Его лицо застыло с выражением мучения и боли, что заострило его лицо.

Она съежилась от жестокости своих слов, но она не могла отпустить его на самопожертвование, которое явно скрывалось в его тяге.

— Если мой демон сможет искоренить преступное намерение из этого царства, почему бы и нет? Хороший способ избавиться от владения.

— Нет никакого лечения. Владение — предельный случай. Если, конечно, ты не погибнешь. — Она обняла себя руками. — Ты сам сказал, что вещи меняются.

— Но мы еще не знаем как. Или почему.

— Ладно, именно за этим ты проверял меня сегодня вечером, — напомнила она ему. — И почему ты сказал Лиаму, что хочешь взять джинна вместо того, что бы бороться с более млашими демонами, как обычно. Почему, ведь ты мог быть прав?

— А, что если не ошибся бы? — его голос был низок.

— Ты так хочешь этого?

— Я не хочу об этом говорить.

Поскольку наступила мрачная тишина, она ощущала демона в себе и было жаль, что она не взывала к нему.

— С какого сражения, Арчер, началась для тебя эта война?

Его пристальный взгляд отклонился к окну, серый и холодный в его темных глазах.

— Война между государствами, — его губы искривились. — Каждый обращает внимание на термин «гражданская война». Война никогда не бывает гражданской. Конечно, национальность может быть одна. Один гражданин против другого. Тшува против других легионов ада.

Она попробовала подсчитать время. Сто пятьдесят лет борьбы.

— Неудивительно, — бормотала она.

— Я пробую не думать об этом.

— Ты действительно думаешь, что демон может открыть Завесу между царствами, и мы сможем выслать туда все зло, что отравляет наш мир и закончить войну?

Он встретил ее взгляд, сжимая челюсть на словах, которые он не хотел говорить.

Зазвонил ее сотовый, но она почти не присутствовала в своем теле. Она игнорировала приглушенный звук в сумке.

Звонящий, переключился на голосовую почту. После некоторого времени телефон зазвонил снова.

Арчер поднял бровь.

— Ты собираешься ответить?

— А ты собираешься ответить мне?

Он пожал плечами. Звонок затих и повторился снова.

С проклятиями она открыла сумку и нашла телефон. Что могло иметь значение, кроме ее роли в экзистенциальном диморфизме добра и зла?

— Да?

— Сера. Слава Богу, ты в порядке.

В течение минуты она пыталась заставить звучать свой голос ровно, ведь она не была в порядке, и Бог не имел к этому никакого отношения.

— Джексон? — Ее самый старший брат никогда не звонил ей, кроме обеденного перерыва раз в месяц. — Что случилось?

— Мы только что узнали о твоей квартире. Ты не звонила нам, мы просто не знали о чем думать.

Она нахмурилась, слыша его тон с легким упреком и облегчением.

— Мы все убрали.

— Убрали? Нам сообщили, что здание сгорело и есть жертвы…

Ее кожа похолодела, как будто вся кровь хлынула к сердцу.

— Я не поняла, что? — Оно оттолкнула Арчера от компьютера и нашла изображение в интернете.

Картинка показалась на экране. На мгновение, недоверие и головокружение остановили ее тошноту.

«…Огонь охватил здание, начиная с верхнего этажа. Две пожарных машины были беспомощны против ада…»

«СЕМЬ ВЗРОСЛЫХ И ТРИ РЕБЕНКА ПОГИБЛИ — В КВАРТИРЕ ОДЕРЖИМОЙ ПЛАМЕНЕМ».

— Боже мой. — Ее колени подогнулись, и она упала назад на стул, который пододвинул ей Арчер. С проклятиями он пододвинулся ближе, что бы прочесть статью.

— Ты не знала? — голос Джексона был недоверчив. — Где ты была?

— В мою квартиру ворвались. И я осталась у друга. — Ее внимание было рассеянным, поскольку она быстро просматривала статью, но помнила, что нельзя болтать лишнего. Нет смысла заставлять его переживать.

— Ты можешь остаться у меня, — сказал Джексон.

Она сгримасничала. Они с братьями не были близки даже после автомобильной аварии. Она любила их, но после ухода ее матери, они остались с философией «в голове ветер». Болезнь отца еще больше сосредоточила их внимание на карьерах, социальном положении и высококлассных филантропных проектах. Она гордилась ими, и это принесло свои плоды.

— Я говорил тебе, что это плохой район, — убеждал ее брат. — Взлом. Поджег.

Ее мир снова закружился.

— Поджог?

Арчер обвел на экране слова «возможный поджог».

— По крайней мере, ты в безопасности. — Джексон сделал паузу. — Где ты говоришь останешься?

— У друга.

— Это та Бетси, которая помогла тебе с работой…?

— Нет не Бетси, — сказала она. — Вы не знакомы.

— Хорошо, пригласи ее на обед, что бы мы могли ее отблагодарить.

Она посмотрела на Арчера.

— Я думаю, он еще не готов к семейным обедам.

Джексон затих.

— Он?

— Мой возлюбленный, Джексон. — Она потерла лоб, когда услышала бормотание в телефонной трубке. В комнате было тихо. — Я могу позвать его к телефону, если ты хочешь поблагодарить его.

Арчер двинулся в обратном направлении.

Она вообразила Джексона, делающего такое же отступление.

— Гез, Сера, я еще слишком молод, что бы знать некоторые подробности.

— Скромница. — Привязанность к брату стала обжигать ее, как будто через кучу отходов пошла чистая энергия.

— Орешек. Если тебе, что-нибудь нужно…

— Я знаю, — она посмотрела на Арчера, который стоял возле окна, скрестив ноги и руки.

Сто пятьдесят лет прошло с тех пор, как он говорил со своей семьей, знал людей, который умирали, в то время, как он продолжал жить.

Будет ли с ней тоже самое, после смерти ее близких? Действительно, ли ответы, которые обещал дать демон важнее, чем наблюдение за отцом, взросление ее племянниц и племянников?

На этот раз ответ не имел значения. Как она могла сузить свое общение с ними к дням рождений и Рождеству, даже торжественные обряды на работе, зная, что война бушевала в тени без нее?

— Я люблю тебя, Джексон, — сказала она мягко. — Поговорим потом.

— Да. Сера, он понравился бы папе?

Она закрыла глаза. Силуэт Арчера вырисовался на ее веках.

— Вероятно. Раньше.

Раньше, перед тем как заболел. Перед владением Арчера.

Джексон вздохнул.

— Только, будь в безопасности, хорошо?

Немного поздновато.

— Хорошо.

Она отключилась и увидела новую фотографию на мониторе, почерневшие сталагмиты, все, что осталось от здания. Она почти чувствовала кислое зловоние сожженной изоляции и электрических проводов. Статья гласила, что никаких категорических причин для смертельного пламени не было найдено.

Холод, который ушел на время разговора с братом снова вернулся.

— Ты думаешь я?

Арчер отвернулся от окна.

— Хорошо, что ты была здесь.

— Это из-за меня?

— Ты устроила пожар?

Она поднялась из-за стола.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Большая разница между взломом и фатальным поджогом. — Он колебался. — Если ты не джинн-человек. Тогда это так же просто, как дыхание. Огонь на фотографии не естественен.

— Семь человек, — шептала она.

— Я обеспокоен средствами безопасности, оставленные в твоей квартире.

Она ужаснулась.

— Ты думаешь, что они могли вызвать пожар?

— Нет, но это должно было вызвать тревогу здесь, — он провел рукой по голове. — Об этом тоже надо поговорить с Букмекером.

— Я должна была вызвать полицию после взлома, — она встала, что бы уйти.

Он наблюдал за ней.

— Нет, они ничего бы не сделали против джинна.

— Что мы можем сделать? Мы должны остановить его. Как мы можем…? — она подняла голову. — Что это за запах?

Он покачал головой.

— Ты — только… — Тогда он фыркнул и, должно быть почуял тот же дрейфующий аромат дыма. — Черт.

Он побежал к двери и бросился ее открывать, не обращая внимания, на высокую температуру ручки. Сила демона позволяла ему это, но она не могла не думать о людях в здании, которые не имели такого преимущества.

Она следовала за ним по коридору. Он разбил стекло и нажал кнопку пожарной тревоги. Включилась сигнализация, и ей пришлось зажать уши руками.

Он схватил ее за запястья и потянул к лестнице. Открыл дверь и стал выпихивать ее на улицу.

— Иди. Выбирайся из здания.

Она цеплялась за поручень и встала на месте, когда он побежал вверх.

— Куда ты?

— Помнишь снимок в статье? Огонь шел с крыши. Я должен ее проверить.

— Ты думаешь, что он все еще там? — Без слов она стала подниматься вверх по лестнице, переступая, через три ступеньки.

Он летел на пол пролета выше нее, его глаза грели фиолетовым.

— Никакого дермового «героини кино этой недели».

— Герой, это моя задница. Сначала моя квартира. Теперь здесь. — Она догнала его. — Может это просто паранойя, но я не отпущу тебя одного.

Они бежали на крышу. Арчер влетел наверх, через полуразрушенную огнем металлическую лестницу.

Крыша была большой и плоской, но иногда встречались высокие кабины с вентиляторами. Из-за одного такого прикрытия виднелся фитилек желтого дыма.

Пристальный взгляд Серы заметил это.

— Там. Позади АС блока.

Арчер побежал поперек крыши, оставляя ее одну. Они были в спарринге не вооруженными, и понимала, что у него с собой нет топора.

Волнение слышалось на лестничной клетке, ведь другие тальяны реагировали на тревогу. Она стала кричать через дверной проем.

— Здесь.

Арчер был посреди крыши, преследуя фигуру в темно сером костюме, который сливался с крышей.

Готические контуры крыши, были покрыты кровлей, осложняя погоню.

Злоумышленник достиг края и стал карабкаться на открытую площадку между пиками и прыгнул.

Сера задыхалась, поскольку злоумышленник исчез из виду. Это было смертельно. Даже для демона.

Арчер тоже знал это, потому что подскочил к краю и посмотрел вниз.

Так же как и два фералиса крадущиеся пикам.

Демоны были меньше, чем она видела, и Арчер стоял на открытом месте, совершенно без оружия. Злоумышленник висел ниже фералисов, цепляясь за цепи, которые связывали монстров вместе, что-то вроде колесницы.

Фералисы визжали в безумии, так как они пытались избегать этого здания. Зловоние грязных перьев донеслось до Серы.

— Арчер, нет — Она поняла по напряженным плечам, что он принял решение.

Он прыгнул за злоумышленником, они столкнулись в воздухе.

Добавленный вес был слишком тяжел для фералисов. Они резко стали падать, и пропали с поля зрения, раздался крик.

Сера посмотрела вниз, ужас душил ее.

Только в самом низу и только один из фералисов пробовал набрать высоту. Между перьев, Сера мельком увидела Арчера и злоумышленника, борющимися. С виду никто не имел преимущества, они оба были запутаны в цепях.

Если только она могла достать оружие Арчера. Шум позади нее застави ее выпрямиться.

— Скажите, что у вас есть оружие…

Она повернулась, что бы стоять перед половиной дюжины более готовых к полету фералисов. Вплотную, у них были устрашающие мясистые клювы. Они распрямляли крылья и испускали зловоние.

Сквозь их шипение она услышала крик от лаза. Несколько фералисов повернулись, что бы стоять лицом к угрозе в виде воинов-тальянов, остальные же придвинулись к ней.

— Удивительно, это случается, когда ты достаточно параноидален? — бормотала она. Никаких братьев лиги, никакого оружия, никакого Арчера. А вспышка адского огня в глазах фералиса говорила о скорой смерти.

Она стиснула зубы и впилась пальцами в цемент. Холодный ветер дул ей в спину. Фералис подошел ближе. Что бы они не сделали с ней, Арчер не сможет ее защитить против такой армии.

У нее был только один шанс. И она воспользовалась им.

Несмотря, вокруг она бросилась вниз. Мускулы в ее бедрах горели от внезапного прилива силы. Она летела сквозь тонкий воздух, обращаясь за помощью к своему демону.

Она столкнулась с Арчером и злоумышленником. Она сразу узнала широкую грудь под ее руками, и все ее чувства вспыхнули. Фералис вопил, поскольку ее прыжок отнес их далеко от здания.

— Отпусти цепь, — кричала она.

Она не видела ничего, но цеплялась за грудь Арчера. Ее живот скрутило, поскольку они стали подлетать обратно к зданию. Фералис боролся, что бы удержать нас. Что-то ударило ее по плечу, и она закричала.

Но они снова вывернулись. Она сосредоточилась на ветре, и стерла слезы из глаз. Арчер схватил металлический поручень, который ударил ее. Они были примерно в тридцати метрах от земли. Черные линии его ревена сжимались, от сжатых мускулов его руки.

Его лицо было удивленно, что мы перестали падать, хотя пролетели всего несколько метров, он посмотрел наверх на фералиса на поводке.

— Ты знаешь, мне крайне не хочется отпускать тебя.

— Хорошо, не делай этого. — Она скорчилась от боли в ее руке. — Я не думаю, что смогу сама вытянуться.

Он пытался вытянуть их. Фиолетовые искры бегали по его ревену, кожа блестела от господства его демона. Он пытался залезть на балкон, держась за поручень, при этом, не отпуская ее.

— Мы должны помочь остальным, — сказала она. — Тальяны сражаются с фералисами.

Скрежет огнестрельного орудия прервал ее, раздавшийся от полдюжины темных силуэтов, находившихся на крыше. Они кружили над злоумышленником, летевшем уже далеко от сюда.

— Летающая обезьяна, — рычал Арчер. — Я ненавижу обезьян.

— Она пришли за мной, — Сера пыталась встать. — Я видела это в их глазах. Ты сказал, что фералис не охотятся в стае.

— Должно быть, они глупы и не понимали, что это возможно. — Его взгляд все еще смотрел на фералисов со злобой. — Или что-то или кто-то объединил их вместе ради общей цели. Ты видела их лица? Они были совсем молоды, только формирующиеся. Как будто их только обратили.

Она вздрогнула.

— У них были человеческие лица.

— Они наверно проследили за нами. Но мы удивили джинн-человека.

— Да, держу пари, что он был удивлен, когда ты прыгнул за ним.

Арчер перевел свой взгляд со злоумышленника на нее.

— Не так удивительно, по сравнению с тем, что это сделала ты. — Он подтолкнул ее к отрытой двери балкона. — Давай внутрь.

Он снял своб рубашку и сделал петлю. Она вздрогнула, когда он дотронулся до ее руки.

— Перелом, — сказал он. — Дай демону несколько часов, перед следующим сумасшедшим трюком.

— О, сумасшествие, если я сделаю это снова.

— Он был у меня в руках, — глаза у Арчера сверкали фиолетовым. — Он освободился, после твоего появления. Он не должен жить.

Ушибы появлялись и исчезали на его голом теле, его тшува лечил его. Она провела пальцем по ясной метке его руки, охватывающей его шею, с более темным оттенком, где она подобно кольцу охватывала его шею.

Он дрожал и закрыл глаза.

— Ты не должн умирать ради меня, — сказала она мягко.

Когда он открыл глаза, они были бронзовыми.

— Это не твое дело.

Он отошел от нее далеко.

Вестибюль гостиницы был забит взволнованными тальянами различных национальностей. Никто не уходил, не смотря на дым в помещении.

— Где пожарные? — образ ее сгоревшей квартиры вспыхнул в ее памяти.

— Я включил внутреннюю тревогу, — сказал Арчер. — Власти не будут вызваны если в этом нет необходимости.

Она посмотрела в его глаза.

— Есть разница между тайным обществом и массовым бредовым психозом.

— Как удобно, что тальяны в отличной физической форме, — он ждал пока Лиам освободится, что бы сделать объявление все тальянам. — Дом Серы был также сожжен прошлой ночью. Это вторая атака джинн-человека.

Лиам пригладил волосы.

— Гаджи нашел бирненстон на крыше. Мы остановили пожар в вентиляторах. Пока.

Выражение Арчера стало еще более мрачным.

— Кто пытается бороться с этим?

— Перрин и Лекс достаточно ловки, но слишком много огня, могут не справиться. Я дал им десять минут, а потом вызываю пожарных.

— Ни не помогут, — предупредил Арчер.

— Они смогут препятствовать распространению огня на другие здания, — Лиам провел рукой по волосам. — Этот джинн-человек достаточно силен, чтобы выработать достаточно бирненстона, что бы отравить два здания за двадцать четыре часа. Он может больше, чем все мы вместе взятые.

Подбежал тальян, жестикулируя Лиаму. Они ушли вместе. Остальные напряженно ждали собирая сокровища лиги.

Она поймала взгляд Арчера.

— Бирненстон?

— Зажигательное вещество, которое выделяют демоны. Они могут загрязнять им только места, существующие в этом царстве. Химически — это фтористоводородная кислота с эфирной мутацией. Более мощное демоническое испускание, или бирненсотон.

— У меня был пациент приюта, который умер после несчастного случая на производстве кислоты. — Она задрожала, в ее памяти вспыхнула картинка о тех фатальных вздутиях.

— Фтористоводородная кислота — хуже. Она впитывается человеком через кожу и он сгорает изнутри. Бирненстон — буквально прожигает камень, и человеческую кость. С эфирной мутацией разрушает душу.

— Бирненстон. — Она пыталась собраться с мыслями. — Самородная сера? Как в «Огонь и…»?

Он кивнул.

— Невозможно справиться. Только класс отравы тшувы может погасить это.

Десять минут прошли, хотя Сере они показались часами. Лиам возвратился и был мрачен. Он командовал без слов, только жестами.

— Бирненстон изолирован, — его низкий голос, разнесся по комнате. — Но это не значит, что можно остаться здесь. Судя по ядовитости, мы имеем дело с очень опасным джинном. И теперь он планирует атаку.

— Давайте ответим ему тем же, — рычал Екко.

Лиам продолжал говорить.

— Нам необходимо время, чтобы изолировать полностью и погасить бирненстон. До тех пор здание будет закрыто.

Арчер наклонился к ее уху.

— Бирненстон действует подобно яду. Это не убивает, но иссушает демоническую власть. Историк думает, что хроническая токсичность бирненстона помогает удерживать демонов в аду. Здесь, это ослабляет тшува, и нас может убить любой фералис.

— У демонов есть криптонит, — бормотала она. — Интересно.

Лиам продолжал.

— У Зейна есть список безопасных зданий, он будет регулировать эвакуацией. Вы несете ответственность за ваше оружие, и давайте приступайте действию.

Арчер взял ее за руку, как будто она была его оружием.

— Мы идем дальше, когда наше прикрытие раскрыто среди человеческого населения. Это происходит редко, особенно в городе такого размера. Мы никогда не бывали обнаруженными джинном. — Он нахмурился. — Они не беспокоились никогда о нас.

— Теперь надо быть осторожными, — сказала она.

Как будто он подслушал их, Екко догнал его.

— Джинн-человек. Что мы будем делать с ним?

Лиам покачал головой.

— Как только мы будем в безопасности…

— Я ненавижу прятаться, — сказал Екко. — Я ненавижу обороняться.

— Нам необходимо это, — сказал Лиам.

— Зачем? Опять бороться с преступными намерениями? — Екко шагнул вперед толпы. — Прошло время для этого.

Некоторые стали перешептываться, Сера подумала, что они испытывали раздражение и хотели согласиться с ним.

— Это твое право, — сказал Лиам. — Мы тшувы-воины против злейших врагов нашей души.

— Джинны тоже прокляты на вечность, — указал Екко.

Сера посмотрела на ничего не выражающее лицо Арчера.

— Это дело ангелов… — сказал кто-то.

— К черту ангелов, — рыча лЕкко. — Они сражались где-то две тысячи лет назад. Теперь наша очередь.

— Мы не знаем, как это сделать, — сказал Зейн.

Екко встал перед ним.

— Все изменилось. — Он ткнул пальцем поперек комнаты прямо на Серу. — Я видел, как она убила демона. Не только иссушила. А уничтожила.

Она напряглась оттого, что все глаза повернулись в ее сторону.

Снова стал пристально смотреть на нее.

— Она не просто иссушила его, чтобы оно вернулось завтра. Она схватила то преступное намерение из эфира и отправила назад в Завесу, где оно и должно быть. — Он усмехнулся Сере. — Кто хочет побывать на той стороне?

Вмешался Арчер.

— Ты — поэт, Екко. Но мы не уверенны в том, как она сделала это.

Она хотела взять его за локоть, но ее сломанная рука отказалась шевелиться. Она сделала это не одна. Только когда они вместе, преступное намерение и фералис исчезали. Он был настроен держать ее на расстоянии, будет ли он отрицать, что все они сделали вместе?

— Джинн — ублюдок хочет заполучить ее, — сказал Екко.

Лиам посмотрел на Арчера.

— О чем он говорит?

Арчер пожал плечми.

— То, что случилось было странно. Букмекер сказал, что изучит произошедшее.

— Ладно, — сказал Лиам.

Екко смешался с толпой.

— Мы имеем…

Лиам заставил его замолчать взглядом.

— Мы эвакуируем это здание. Мы переезжаем временно. Охотимся сегодня вечером, в общем как обычно.

Екко нахмурился.

Лиам продолжал.

— Мы находим новые проблемы, старые проблемы не уходят. Мы все еще самое главное оружие, чтобы сражаться с демонами, — он потер лоб. — Аналогия всегда подводила меня. Начинаем действовать, пока бирненстон не подействовал на нас также как и на Екко. Если он прав и апокалипсис сейчас, мы узнаем об этом.

Немного посмеявшись, тальны стали действовать. Сера слушала, как они планировали переезжать с назначенными партнерами.

Она почувствовала, когда рука Арчера легла ей на плечо.

— Готова?

— Что бы идти, куда? Моей квартиры нет. Здесь тоже нельзя оставаться. — И он даже не хочет признавать чудовищную силу, связывающую их.

Он провел ее к двери.

— Зато, ты много переезжаешь, как настоящий тальян.

— Не смешно. — Она шла по тротуару. Он вывел ее из потока мужчин. — Что они хотят от меня? — шептала она, ловя боковые взгляды.

— Ничего. Они научились ничего не хотеть.

— Определенно, нет.

Но она знала, что он был прав.

Она ждала пока он отметиться в членстве лиги, и за отсутствие лучшего плана, взял коробку с вещами, и придержал для нее дверь.

Она посмотрела на улицу, где были уже сумерки.

— Кто он?

— Мощный джинн-человек, который знает кто ты.

Она не была удивлена его ответом.

— Это точно?

— Да. Причем он чувствует в тебе, что-то мощное, судя по его реакции.

— Пробует меня убить.

Арчер покачал головой.

— Он не пробует убить тебя.

Она посмотрела на него с тревогой.

— Он сжег мой дом.

— Это не значит, что он хотел убить тебя.

— Погибли люди, — бормотала она.

— И их души поднялись вниз или опустились, как и было предназначено.

— Слабое утешение, — сказала она. — Это никогда не было утешением, даже на работе и тем более теперь, — она резко рассмеялась. — Моя жизнь, однако, не будет долгой.

— Джинн-человек мог убить тебя, — сказал Арчер категорически. — Но он этого не сделал. Он хочет от тебя чего-то. — Он потер подбородок. — Я предполагаю, на утешение это тоже не похоже.

Она уставилась на него.

— Не совсем. — Тогда она посмотрела на дорогу. — Куда мы идем?

— Ко мне. Мы разберем этот хлам и посмотрим, что выяснил Букмекер. Нам надо знать, что джинну от тебя надо.

— Ничего хорошего, — бормотала она.

— Мы находимся во власти демона. Хорошего выбора у нас никогда не было.

Глава 17

На его чердаке, они стали перебирать хлам. Несмотря на боль в ее сломанной руке, она нашла облегчение в бессмысленном перебирании коробок. Он не позволял ей знать и другим тоже, что она была целью демона.

В то время пока он возился с компьютером, она заварила чай. Как будто невидимые силы тянули его взгляд к кровати.

Он оправдывал себя тем, что их связь может быть опасна для них обоих. Но если джинн-мужчина преследовал ее не для того, чтобы убить и посылал фералисов, чтобы они привели ее?

Арчер дал ей ноутбук, вытягивая ее из задумчивости.

— Здесь есть краткая библиотека за последние сто лет. Найди все о пересечении Завесы демонами.

— Что именно мне искать?

Он посмотрел на нее жестко.

— Все.

Она села на стуле с другой стороны кушетки, так, чтобы ей не видеть кровати и уткнулась в маленький экран. Когда он принес ей чашку чая. Которую она забыла, вода была темной, как небо снаружи.

Она моргнула и начала вставать.

— Который час?

— Время, чтобы уйти на бой. — Его рука прижала ее к стулу. — Ты останешься здесь. Не уходи. Никого не впускать. Я осмотрю периметр. Кто-нибудь будет тебя охранять.

Она приподняла свой подбородок.

— Я не боюсь. Осторожнее, ладно?

— Тогда, возможно, ты выживешь, — его пальцы напряглись. — Мы найдем его.

— Ты не оставишь меня, — напомнила она ему.

Он пошел назад.

— Звони, если тебе понадобиться моя помощь.

Она наблюдала, как он уходил, зная, что он мог ее видеть, но не волновалась об этом.

Чердак, с искусственным освещением, казался большим и холодным. Она подогрела чай снова и возвратилась к компьютеру.

Ее поиск немного продвинулся в сторону пересечения Завесы демонами. Демонические искупления оказались односторонними. Джинн и тшува, могли перейти в человеский мир и остаться здесь. Хотя энергия демонов могла рассеиваться, что занимало некоторое время, для восстановления, если хозяин джинна или тшувы был убит, то они искали другую душу, для продолжения своих дел на дороге зла или раскаяния.

Единственное интересное примечание было старым, при описании Завесы, говорилось, что она сделана из раскаявшихся душ. Такие души формируют барьер между царствами.

Сера дрожала, от мысли о такой судьбе. Ее демон разрушил Завесу, чтобы отправить туда фералис и преступное намерение.

Время шло, и она заснула на кушетке. Арчер вернулся только после рассвета.

— Сера, — из-за усталости его голос был груб и легким южным акцентом. — Это я. Я пойду спать, буду спать как убитый, так что можешь шуметь, сколько захочешь. Не уходи.

Не дожидаясь ответа, он пошел в ванную. Даже не включив свет.

Это не остановило ее воображение от возможных картин. Она легла назад, слушая воду. Он не выходил, как будто был ранен ночью, но не хотел показывать ей этого.

Мысль о его плечах, вели ее вниз к метке демона. Размышления о его ревене напомнило ей о собственном, расположенном на бедрах, затем она думала о его бедрах, омываемых теплой водой…

Она глубоко вздохнула. Когда она услышала, как он лег в постель, она встала.

Продолжила свою работу, которую оставила вечером, но почему-то наткнулась на гражданскую войну.

После быстрого взгляда в спальню, она стала искать информацию, про гражданскую войну, в которой воевал Арчер. Он сказал, что его отец был фермером. Она нашла данные на Джеймса Арчера из штата Луизианы, владельца хлопковой плантации на тысячу акров и отца Ферриса и Эмили. Тогда она увидела, что это было уведомление о смерти. Какой-то человек лежал в его могиле уже сто пятьдесят лет, она не могла сопротивляться печали навалившейся на нее.

Она просмотрела данные на Эмили. Возможно, у нее были дети. Тогда она остановила себя.

Она вспомнила, как Арчер обвинял ее во вмешательстве в самые уязвимые места своих пациентов. Только теперь она пыталась не подготовить человека к смерти, а выяснить умер ли он. Даже если бы она нашла родственников, как бы он представился бы им? Привет, я брат вашей прапрабабушки. Почему я выгляжу таким молодым? Разве вы не рады, что мы родственники?

Она встряхнулась. Демоны не затрагивали генетику. Тогда она подумала о слабоумии отца и угнетенной матери. Есть различные демоны.

Она закрыла ноутбук. Люди и истории стары и мертвы. Когда он сказал, что потерял все, она не могла вообразить сколько он потерял.

Она наклонилась назад и закрыла глаза. Когда и сколько не имело значения, потому что это все равно причиняло боль. Почему она думала, что могла ему помочь?

— Я разбудил тебя слишком рано?

Его голос даже через сон послал импульс к ее сердцу, она была рада, что закрыла ноутбук. Она открыла один глаз.

— Я решила передохнуть.

Он был босой во фланелевых штанах.

Она открыла второй глаз.

— Хорошая охота?

— Слишком хорошая. Но не достаточно. Ни одного мертвого джинна. — Он пошел на кухню. — Хочу чая.

Он послал ее в магазин вместе с Зейном, который отвечал за ее безопасность. Она поморщилась, когда в качестве еще одного телохранителя появился Екко, Арчер сказал.

— Джинн-человек хочет тебя, Сера. Мы не знаем почему, но мы знаем, что мы не хотим, что бы на тебя напал фералис.

Когда они прибыли в супермаркет, она заметила жуткую привычку тальянов, питаться суррогатной пищей, которой заполнялась телега. Когда Екко начал жаловаться по поводу недостатка журналов, она решила высказать свое мнение.

— Не надо есть так много пончиков.

— Я спасаю мир моркови и йогурта? — он был потрясен. — Это наверно из-за того, что ты женщина.

Она посмотрела на него с негодованием.

— Подожди меня в машине.

Он скрестил руки на груди.

— И уклониться от моей охраны и рискнуть моей душой? Арчер сделает из меня отбивную.

— Тогда я буду ждать тебя там, — она пошла к двери.

— Иди с ней, — Зейн мягко сказал Екко, как будто она могла взорваться, если он скажет громче. — Я закончу здесь.

Она села на место водителя и уставилась на хлопья снега, которые падали на стекло.

Екко забрался на заднее сиденье. После нескольких минут, он прочистил горло.

— Ты думаешь, что ты и Арчер просто спите?

Она посмотрела в зеркало заднего вида.

— Извини?

— Он знает твои мысли? Тебе нравиться его друзья? Вы симпатичная пара, но то, что произошло, когда ты сделала тот фокус в лаборатории Букмекера, показывает, что это начало для длинных и страстных отношений.

Она покрутила головой.

— Ты обкурился?

— Надо смотреть на вещи с разных сторон, ты меня понимаешь?

Прежде чем она ответила, Зейн появился с целой тележкой из магазина. Они сложили свои покупки.

— Вот именно, — сказал Зейн. — Высади у Арчера.

— У меня еще есть дело.

— Время идет и смерть приближается, и вероятно быстрее. Чем мы подозреваем.

Зейн прикусил губу.

— И не надо говорить мне не очень по поводу Арчера, — сказала она. — Я тоже могу ударить.

Зейн жестко посмотрел на Екко.

— Что ты вообще ей сказал?

— Я вообще читал журнал, — Екко махал глянцевой страницей с чувствительной брюнеткой на обложке, с заголовком. ДЕСЯТЬ РАЗЛИЧНЫХ ОБРАЗОВ, В КОТОРЫХ ОН ХОЧЕТ ВИДЕТЬ ТЕБЯ В ПОСТЕЛЕ.

Зейн посмотрел на него с отвращением.

— Воруешь в магазинах?

— Эй, я охвачен злом.

Сера хмурилась и везла к предместьям города.

Церковь выглядела еще хуже, чем без неоновых синих огней, которые украшали блоки цементов.

Она впилась взглядом в Екко.

— Ты. Остаешься здесь. И ради Бога, не смей мне говорить о безопасности, — она посмотрела на Зейна. — Ты пойдешь со мной?

Она пошла внутрь, Зейн шел за ней, и оставил Екко, как ротвейлера, охраняющего машину.

Нанетт улыбнулась, когда Сера вошла вовнутрь.

— Сера. Я не была уверенна, что вы еще навестите нас. И вы привели друга. Наш разговор помог вам?

Зейн поднял голову, как будто на него подул несуществующий бриз.

— Ангел?

Игнорируя оба вопроса, Сера перешла к делу.

— Я надеюсь, вы поможете, мне еще кое в чем.

Зейн бросил взгляд на нее.

— Екко? Серьезно, Сера, все святые на небесах не смогли бы помочь ему, я уже не говорю об одном земном ангеле. — Внезапно он отскочил. — Арчер? Он убъет тебя. В метафизическом смысле, — он посмотрел на Нанетт. — Ну, возможно не столь в метафизическом.

Сера протянула свою ладонь ему.

— Это мой отец. Вы можете излечить его?

Арчер проснулся от мертвого сна.

Несмотря на часы восстановления тшувы, его тело кричало, когда он сел. Порванный мускул и сломанное бедро заживали, но каждой ночью преступные намерения все многочисленней, и фералисы все сильнее и больше.

И без партнера за его спиной тени ползали намного ближе. Было достаточно заставить человека войти в укрытие, и он был в безопасности, пока солнце не взойдет, оно утомляло демонов.

Его укрытием была пустая постель.

Он прислушивался к Сере. Несмотря на то, что он сказал, что будет спать и она его не потревожит, даже притом, что она была тиха как призрак, он был настроен на ее движения. Она ушла вместе с Зейном и Екко, в качестве охраны, но тем не менее он слушал.

Он не выпрыгивал перед ней с кровати.

Он вздохнул, когда ощутил пустоту, которая болела. К сожалению, с этой болью тшува ничего не мог поделать.

Он поднялся, оделся и пошел на кухню. Прохаживаясь по комнате, он ждал чая тем самым, снимая напряжение в порванной мышце. Свет окон освещал мрак на улице, и снегопад кружился в свете уличных фонарей. Он спал почти весь день, но его утомленное тело требовало еще. Однако если бы он мог сконцентрироваться, то был бы прекрасен в ночных боях.

Именно прекрасен. Достаточно хорош. Намного безопасней, чем оставаться со своим соседом по комнате, после того как они разделили кровать, дыхание, даже пот….

Это ослабило напряжение в его теле.

Он налил себе чай, но не мог прекратить шагать. Один круг мимо сотового телефона. Он решил прослушать сообщения, хотя знал, что их нет.

Аварийная кнопка на телефоне Зейна сработала бы. Если бы, что-то случилось, Зейну понадобилась бы доля секунды, чтобы нажать ее.

После долгой ночи, он уже задумывался, была ли доля секунды слишком большим временем.

Он позвонил Зейну. Вызов прошел, но ответила голосовая почта. Екко не носил с собой мобильник, это заставило его заволноваться. Как последний вариант он позвонил Сере.

— Привет. — Ее спокойный голос волной облегчения пробежался по нему. Тогда она продолжила. — Оставьте умное сообщение здесь. — Последовал длинный звуковой сигнал.

Он повесил трубку.

Все его мысли взорвались, хуже, чем тогда, когда эхо демона, стало посещать его сны.

Захватив пальто, взяв топор, он пошел к двери.

Его телефон зазвони. Он ответил на первом же гудке.

— Арчер, — он слышал, как она задыхается. — Мне нужно…

— Сера, — он схватил телофон, так будто он мог добраться через него к ней. — Где ты?

— Поспеши. Екко умирает… — шум в трубке не походил ни на что, что он слышал раньше. Слабый шепот дразнил его, заставляя кожу покрываться мурашками. — Нанетт не может справиться с ними одна.

— Где ты?

— Частный санаторий. Поспеши.

Он выворачивал колеса, несся по сугробам. Все сигналили ему в след.

— Оставайся внутри, Сера. Говори со мной. — Даже, он знал, что это бесполезно. Он слышал звуки приближающейся драки и представил ее стремительное движение оказаться в самой гуще.

Он вызвал Нила и дал ему указания по поводу частного санатория.

Нил не задавал вопросы, на которые Арчер не мог ответить.

— Раин и Вальжан почти также близко как и ты. Не потеряй ее, Арчер.

Он не ответил на это ничего.

Прошло меньше десяти минут, но из-за плохой дороги он не раз куда-нибудь врезался. Прежде, чем остановить автомобиль он заехал на газон.

На земле была покрытая льдом, на ней были следы темной замороженной засохшей травы. Кровь, темно-красная и свежая, блестела через тонкий слой снега. Мясистый аромат весел в воздухе.

Его сердце болезненно сжалось. Никакой Серы.

— Феррис Арчер?

Он оторвал его взгляд от признаков борьбы.

Женщина, которую он не знал, махала ему с передней двери.

— Мы здесь. Внутри.

Сера услышала его? Он пробовал игнорировать то, как сворачивались его кишки.

Он пошел осторожно, смотря одним глазом на женщину, а другим просматривая тени вокруг.

— Быстрее, — сказала женщина. — Они не станут нападать, в то время пока я здесь, но не знаю надолго ли это.

Он прищурил глаза, увидев кожу сверкающую золотистым светом, который исходил от нее.

— Я не знал, что ангелов беспокоят младшие демоны.

— Они начали это, — она протянула руку к нему. — Пожалуйста, войдите внутрь.

— Где Сера? С ней что-нибудь…? — слова застряли у него в горле, так как он пошел за ней.

— Она хотел идти за ними, но я остановила ее, — она подняла свой нос, Арчер посмотрел на нее. — Я действительно могу обратиться к Всемогущему за помощью.

— Что еще надо? — бормотал он.

— Я боюсь за вашего человека, Екко, он ранен. Сера помогает ему, и медсестра тоже, но здесь много кому нужна помощь.

— Люди, — сгримасничал он.

Женщина сжала губы в тонкую полоску.

— Невинные. Мы их защищаем.

Он шагал за ней.

— Это ваша обязанность? Я только видел, как вы боретесь с джиннами.

— Я полагаю, что проклятие — это ваша учесть. — Она сделала паузу, до того как открыла дверь и понизила голос. — Медсестра, Венди, думает, что на нас напали наркоманы, которые хотят получить лекарства, и мы пойманы в ловушку. Она хотела вызвать полицию, но Сера убедила ее, что вы городской детектив.

— Я что похож на копа?

— Я полагаю, что Сере виднее.

Он улыбнулся, поскольку они зашли в комнату. Тогда же иллюзия развлечения оставила его. Екко лежал на столе лицом вниз, кровь пытались остановить горсткой полотенец. Он был ранен до самой кости в десяти местах. Сера пыталась остановить кровь.

Другая женщина, заметно дрожа, пыталась помочь ей. Он дико вскинула голову, когда зашел Арчер.

— Кто вы? Вы не фельдшер. — Ее голос стал пронзительней. — Где медработники?

Сера встретила его пристальный взгляд, ее глаза были расширенными, и в них сквозило отчаяние. Удар тока проскочи между ними, почти с физической болью, как будто она бросилась в его объятья, как будто он тянул ее к себе, так близко, как он не позволял.

Он сжал руки в кулаки, но она не двигалась. Она сказала женщине рядом с собой.

— Венди, это полицейский, о котором я вам говорила.

— Была еще одна перестрелка вниз по улице, — солгал без запинки Арчер. — Та же сама банда, как мы думаем. Медработники должны были остаться там. Я удостоверился, что это безопасно и отвезу пациента к ним.

Венди посмотрела вниз.

— Он не может быть перенесен. Нам нужны носилки, 4 группа, кислород…

— Я уверен, что это выглядит хуже, чем есть на самом деле, — сказал Арчер.

Три женщины уставились на него.

Он пожал плечами.

— Такие раны часто кровоточат.

— Подобно этим? — голос Венди был немного поспокойнее. — Вы имеете ввиду, которые идут до кости?

Екко пришел в себя, простонал и поднялся на логтях.

Сера остановила его.

— Не двигайся. А то опять пойдет кровь, — она посмотрела на третью женщину. — Нанетт, вы не могли бы…

Нанетт покачала головой.

— Я не могу помочь ему из-за его… состояния.

Венди нахмурилась.

— Сера, она знахарка. — Тогда она рассмеялась и у нее началась истерика. — Вера. Чудо.

Нанетт положила руку на плечо женщины. Венди заплакала.

Арчер нахмурился. У него не было времени на чудеса. Они нуждались в чем — то более надежном и не медленно. ОН взял Серу за руку и отвел в сторону. Он убрал свое предостережение не дотрагиваться до нее, чтобы убедиться, что не одна капля крови на ней не принадлежит ей.

— С тобой все хорошо?

Она кивала, дрожа в его объятиях.

— Они взяли Зейна. Екко не мог остановить их. Я только, что зашла внутрь с Нанетт и говорила с Венди. Я услышала крик и побежала, но…

— Кто, Сера? Кто забрал Зейна?

— Фералис.

Он выпрямился.

— Фералисы не делают…

Она отошла от него.

— Я знаю, знаю. Фералис не охотятся в стаях. Скажишь что то, что произошло в гостинице тоже была случайность. Это было хуже. Екко пробовал преследовать их. Они напали на него и исчезли.

Лужа крови во дворе затопила разум Арчера.

— Я должен забрать вас отсюда немедленно.

— Мы не можем оставить Венди…

— Она в большей опасности с тобой, — он холодно наблюдал, как она бледнеет.

Он позвонил Нилу и кратко объяснил ситуацию.

— Пусть Раин и Вальжан обеспечат безопасность периметра, мы уходим.

Он слушал Нила, который ему говорил, что-то.

— Хорошо. Они говорят, что нет никого поблизости. Вальжан хочет начать охоту.

— Нет. Он и Раин уйдут с Серой и Екко. Я отправлюсь за Зейном.

— Нет. — Тон Нила не принимал никаких возражений. — Привези ее, ко мне. Я хочу видеть ее в безопасности. Тогда можешь отправиться на поиски Зейна.

Арчер стиснул зубы.

— Прекрасно. Освободи Вальжана. Я не хочу, что бы он шел по следам джинн-мужчины.

Он разъединился и повернулся к женщинам.

— Беру этих свидетелей под свою охрану. — Он поднял Екко, игнорируя поток крови. — Сэр, вы можете идти?

Екко хрюкнул, что-то утвердительное. Венди смотрела на это открыв рот, так как он пытался поставить его на ноги.

Сера позволила Екко облокотиться на свое плечо.

— Я провожу вас до автомобиля. Нанетт? — Маленькая женщина уже пристроилась с другой стороны Екко. Сера оглянулась к Венди.

— Мне очень жаль. Я позвоню вам.

Арчер показывал на дверь.

— Мисс, я хотел бы, что бы вы не рассказывали об этом кому-либо.

Венди покачала головой.

— Я не собираюсь расстраивать своих резидентов.

— Точно, — он блокировал дверь, так как Венди пошла за ними. — Я могу порекомендовать хорошую фирму по уборке.

Она закрыла глаза.

— О. Это было бы хорошо.

Он взял бумагу и записал ей имена его уборщиков. Сера вывела маленькую группу, с хромающим Екко. Он закрыл дверь перед любопытной женщиной и последовал за ней.

Только отъезжая он бросил взгляд на два темных силуэта, Раин и Вальжан.

Арчер положил Екко в машину.

— Попробую оказаться там быстрее.

— Черт бы вас побрал, — выругался он взамен, на недостаток сил.

Он посмотрел на Нанетт.

— Я боюсь, нам придется задержать вас немного. И потом, мы отправим вас домой.

— Арчер, — голос Серы был бесцветен. — Я попросила ее о помощи.

— И что из этого, — он сел на место водителя. На улице он видел Раина, который как бы в невзначай остановил машину. Вальжан стоял, разглядывая тень под своими ногами.

Тогда их короткая мрачная процессия, потерялась в ночи.

Глава 18

Нил встретил их у передней двери центрального укрытия. Он посмотрел на них потом на небо.

— Мне лучше не знать подробности этой истории?

— Лучше не знать, — сказал Арчер мрачно.

Сера пробовала не съеживаться, когда шла мимо Нила. Ведь она потеряла одного из бойцов.

Они принесли Екко в комнату, слишком мягкую для палаты. Нанетт посмотрела вокруг.

— А я-то думала, что наша церковь уродлива.

Нил прикусил губу.

— Я учту это, вы не хозяин серафима?

Сера жестикулировала от одного к другому.

— Нанетт, это — Лиам Нил, лидер чикагской лиги тшув. Лиам, Нанетт — знахарь. — Она вздохнула. — Я хотела, что бы она помогла моему отцу.

— Ангельский обладатель не может исцелять такие травмы, — сказал Нил.

— Я сказала ей, — Нанетт говорила о Сере. — Но я должна была попробовать.

Нил провел рукой по ее голове.

— Не то, чтобы это имело значение. Что случилось?

Екко, открыл глаза.

— Я сопровождал Серу и Нанетт до дверей частного санатория, Зейн шел позади меня. Потом показались они. Семь, возможно девять фералисов. Они были огромные, очень большие, и очень быстрые.

Арчер изучал его.

— Ты бросился в бой.

— Я никогда не видел ничего подобного. Они напали на улице и пинали меня, пока в мою задницу не стали впиваться их когти. Трое из них отрезали меня от Зейна, вынуждая меня отступить. Потом я потерял Зейна.

Арчер нахмурился.

— Почему Зейн?

— Черт, если бы я знал.

— Он был самым слабым из вас, — предложила Нанетт. — Даже я увидела, что его демон слаб.

— Но для чего? — Нил шагал по углам комнаты. — Фералисы пожирают на месте. Они не берут с собой остатки, тем более заключенных.

— Вещи меняются, — сказал Екко мрачно. — Я говорил вам.

Сера задрожала.

— Моя вина.

— Почему? — потребовал Арчер. — Потому-то ты не бросилась им на помощь.

Она встретила пристальный взгляд Арчера с фиолетовым оттенком.

— Ты говорил, что им нужна я.

— Этого не достаточно, что бы фералис стал так силен, — сказал Екко. — И они схватили не того человека.

Нил покачал головой.

— Никто не сравниться с Вальжамом. Как только он нападет на след Зейна по запаху, он позвонит нам.

— Я, конечно, не занимаю место в верхних рядах, — сказала Нанетт, — но думаю Всемогущий будет полезен.

— Он никогда не помогал нам прежде.

Нанетт стиснула пальцы.

— Так как здесь есть джинн, который ведет не честную игру, он мог бы быть и более сговорчив на союз.

Нил вздохнул.

— Мисс, я думаю, что вы найдете наш народ достаточно жестоким.

— «…Любите грешника…», — сказала набожно Нанетт.

— Что я слышу, — рычал Арчер. — Но мы — грех.

— Мы должны отвезти Нанетт домой, — сказала Сера. — Она будет в безопасности?

Нил поднял руку.

— Ты сказала, что джинн-человеку нужна ты.

— Гаджи проводит ее, — сказал Арчер. — Он может наблюдать в течение вечера.

— У меня есть защитники, — Нанетт взяла Серу за руку. — Скажи Венди, что я вернусь навестить твоего отца. Я помогу ей.

Сера посмотрела на Арчера.

— На всякий случай, а то, что ты ей наговорил не правдоподобно.

Он скрестил руки на груди.

— Это было для ее собственного блага.

Тот мужчина, который был падшим ангелом, сделал что-то ради пользы других. Хотя она поняла, что он никогда не говорил, что он падший ангел.

Нанетт вздохнула.

— Я не могу обещать, что смогу помочь вашему отцу, но я буду за него молиться.

Екко ботмотал.

Сера даже не посмотрела на него.

— Мне жаль, что я втянула вас в это. Я не хотела… — Он протянула ладонь Екко. — Это не дорога мщения, — вздохнула она. — Молитесь также о Зейне.

Нанетт кивнула.

Екко застонал.

— Выйдите отсюда. Дайте мне поспать часик, и я снова буду на ногах. Тогда мне захочется прикончить фералисов.

После того, как женщины обнялись, Нил пошел с Нанетт, чтобы найти Гаджи.

Арчер задержался возле Екко.

— Часа будет недостаточно, что бы ты смог даже сесть. Ты знаешь, что тшува не покинет тебя, так что отдыхай и подумай, почему ты здесь.

Екко направил на него взгляд полный фиолетовых искр.

— Мне не зачем размышлять о жизни и симпатичных мальчиках, если, конечно, это не мертвый фералис. В отличие от некоторых я могу в этом признаться. Если бы я пошел на бой, то не стал бы жертвовать кем-то еще, что бы прославиться.

Сера положила руку на руку Арчера.

— Он сделал все, что мог, их было слишком много.

Арчер не обратил на нее внимания.

— Прекрасно. Мы пойдем выясним у Букмекера, что он сможет узнать о поведении фералис при управлении джинном.

— Нет, — ее спиной хребет, стало жечь от метки демона, пока она не выпрямилась. — Никаких исследований.

— Вальжан ищет след, и мы на связи Коул знает…

— Мы должны сделать, что-нибудь чтобы найти Зейна. — Она вздохнула. — В конце концов, у нас есть приманка.

Арчер впился в нее взглядом, глаза вспыхнули ярко фиолетовым.

— Что?

Екко прикусил губу.

— Мне нравиться. Мы устраиваем западню, а она приманка. Звучит хорошо.

Арчер перевел взгляд на нее.

— С каких пор ты стратег?

Екко показал ему средний палец и отвернулся.

Арчер вытащил Серу из комнаты и хлопнул дверью.

— Ты думаешь, раз прочитала несколько историй, изучила пару ударов, то можешь выиграть сражение?

Она сжала зубы.

— Ты сказал, что у меня все получается.

Его тон стал насмешливым.

— Я тебе льстил.

— Я должна найти Зейна. — Она пробовала сосредоточиться, что бы голос ее не дрожал. — Я потеряла его.

— Он — воин, а не твой мальчик.

— Ты никогда не терял? Они все были убиты. Но потерянный?

— Мы все потеряны, — сказал он.

Она зарычала.

— Не дави на меня.

— Отлично, — развернулся. — Ты хочешь услышать правду? Тогда хватит искать лазейки в своем безумии и смерти.

Она отскочила.

Он встал вплотную к ней.

— Ты хочешь спасти Зейна. Ты хочешь, чтобы Нанетт вылечила твоего отца. Ты хочешь спасти мир. Черт, я думаю, что ты даже меня хочешь спасти.

Голос полный презрения поднял все то, что она считала, исчезло.

— Некоторых из них, по крайней мере, стоит спасти. Они хоть, что-то из себя представляют, и не считают, что их жизнь кончена и душа искалечена из-за провала слюнявой хлопковой фермы.

Он смотрел на нее.

Как только слова были сказаны, она пожалела о них. Почему она боролась с ним? Из-за чего?

— Я не хотела этого говорить.

— Ты провела больше исследований, чем я предполагал. — Он отступил. — Слюнявая, но хорошая. Мой отец держал рабов. Я сумел бы держать ферму, если бы юг выиграл войну. И ты права, глупо жертвовать душой в заранее проигрышном сражении. Именно из-за этого я не позволил бы делать из тебя приманку.

Не позволил бы? Она ощетинилась, так как из-за его слов раскаяние исчезло. Она повторяла его слова в голове.

— Не твое дело. Ты держишься отдельно от лиги. Если Нил, как и Екко решит, что это хорошая идея, то я сделаю это.

Он покачал головой.

— Всегда в движении. Вселенная, наверно, сломала тебе позвоночник, только для того, чтобы ты посидела на месте и помолчала в течение минуты. Неудивительно, что демону удалось легко соблазнить тебя обещанием, из-за которого, ты опять в движении.

Ее горло напряглось. Она сжала кулаки, как будто этим она могла убрать слезы из глаз.

— Ты говоришь так, чтобы я этого не делала?

Он покачал головой.

— Никто не должен тебя об этом просить. Иногда у тебя просто нет выбора.

Она стояла в коридоре и наблюдала, как он уходит.

В башнях теперь не было темниц, к которым так привык Корвас, мир потерял интерес к темницам. Но башни имели подвалы и помещения еще глубже, которые можно было использовать также. Достаточно много уровней вниз, даже в пределах фундамента и стен, а главное запах оставался прежним — холод, влажный и гниль.

Он принес с собой набор инструментов: факел, смоченный в жидком пропане; плоскогубцы и кусачки, которые весьма редко встречались сейчас; притупленные ножницы, которые больше давят, чем стригут.

Он даже принес осколки.

Осколки блестели в резком свете, но не так ярко как глаза.

Он вздохнул, когда посмотрел на трофей теней. Несмотря на своего рода отеческую опеку, он был ими не доволен, как будто у них вообще не умели думать, так как схватили не того тальяна. Он должен рискнуть подойти поближе. Но прошлый раз был слишком близко.

Он слегка хлопнул по щеке тальяна. Мужчина дернулся и отклонился. Со следующим вздохом, Корвас плеснул в лицо ему остатки коньяка.

Он начал, что-то бормотать, дергаясь от впитывающегося в него битерстона. Корвас ждал, пока пристальный взгляд тальяна обойдет всю комнату, осматривая калейдоскоп младших демонов, стол с инструментами, и, наконец, самого Корваса.

Корвас внезапно кивнул, от испуганного сжатия тальяна.

— Я — джинн.

— Я не удивлен.

Корвас улыбнулся неприятной наглой улыбкой.

— Мне не интересно твое звание, разряд порядковый номер. Твои братья зовут тебя Зейн. Твой демон почти не опасен, так как из самого маленького круга ада. И твой номер…

Зейн покачал головой стряхивая капли коньяка.

— Твои оскорбления мне уже достали.

— О, мне не обязательно нужны слова. — Корвас взял его за пустые, голые руки. — Даже твой маленьки тшува излечит все твои раны опять и опять. Но боль будет продолжаться.

— Что ты хочешь знать? Я буду петь как птичка.

— В действительности ничего. Мне известно то, что нужно, — Корвас посмотрел на стол с инструментами. — Кроме одного, как извлечь демона. — Он взял в руки плоскогубцы. — Я хочу тебя освободить.

— Убив меня.

Корвас склонил голову.

— Неверное заключение.

На мгновение Зейн успокоился.

— Позволь этому уйти…

Корвас прижал заднюю часть его руки к его лбу, заграждая глаза от резких огней, поскольку он чувствовал, как демон поднимается.

— Ты боролся достаточно долго. В знак любезности, я не буду добавлять твой труп к своей армии.

Он пытался держаться, насколько это было возможно.

— Да, спасибо, наверно.

— Возможно, твоя душа однажды будет свободна и поблагодарит меня.

— «Милосердие начинается с дома».

В расширенных глазах Зейна Корвас видел отражение своих желтых глаз, которые прожигали его.

— Я рад бы. Если бы мог.

— Пожалуйста, не позволяй мне остановить тебя.

— О, ты не сделаешь этого, — он поднял плоскогубцы к щеке Зейна. — Сам черт не остановит меня теперь.

Сере было жаль, что безопасное убежище Нила такое маленькое. Ей хотелось больше пространства между ней и Арчером.

Он был резок в беседе с другими тальянами или с Нилом. Он ни разу на нее не посмотрел. Она знала это, так как сверлила его сердитым взглядом. Она могла ему помочь, если бы он перестал быть таким упрямым.

Презрительный голос в ее голове сказал ей, что она сделала все, что могла. С другой стороны, она не могла перестать смотреть на него. Если бы только ее перестали преследовать безнадежные фантазии….

— Всякий раз как джинн-человек пробовал тебя схватить, он получал кого-то другого.

Она посмотрела на Нила.

— Ты читаешь мои мысли?

Он покачал головой.

— Только смотрю на твое лицо.

— Хорошо быть прозрачной.

Он проследил ее взгляд, который был направлян на Арчера.

— Только очевидно, если кто-то знает, на что он смотрит.

Она наблюдала за ним с хмурым взглядом.

Он покачал головой.

— Арчер сказал, что он привяжет тебя к кровати, если понадобиться тебя остановить, чтобы ты не наделала глупостей.

Как будто Арчер и она возле кровати не было ужасной ошибкой. Она перевела свои мысли назад к беседе.

— Он объяснил, почему это должно сработать?

— Он нет. Я сказал, ему, что ты можешь попробовать.

Она встала на ноги.

— Тогда давайте…

Нил положил ей руку на плечо.

— Если бы это сработало.

— Сработает.

— Сера, этот джин-ублюдок, на два шага впереди нас. Если он получит тебя, то будет на миллион световых лет впереди.

Она нахмурилась.

— Но причем тут световые годы?

— Мы все еще не знаем. Букмекер послал мне сообщение, что у него появились мысли, по поводу вашего эксперимента. Он хотел встретиться с тобой…

Поток деятельности в зале привлек внимание.

Арчер кричал в телефон.

— МЫ уже в пути, — сказал он, выходя вместе с тальянами в дверь.

Нил и Сера бежали, что бы присоединиться к суматохе.

Несмотря на ее долгую ночь, она оказалась в машине Арчера, которая была переполнена, на заднем сидении сидел Ион и другие тальяны.

Арчер встретил ее пристальный взгляд в зеркале заднего вида, поскольку он несся, через раннюю улицу.

— Ты здесь, потому что у меня не было времени запереть тебя в комнате. Не попадись. Не умри.

Она нахмурилась, но ничего не сказала.

Снег был унесен ветром к тротуару в странные узоры впереди и блестящую пену позади.

Она чувствовала себя беспомощной в этом хаусе.

Голос Арчера по телефону был холоден, поскольку он обсуждал план нападения с тальянами в других машинах.

— Я сказал Вальжану посмотреть коллекторы. Он уловил запах, и Гаджи нашел схемы канализации. Раин будет вести наблюдение. Мы не знаем, есть ли внутри люди и их отношение к джинну. — Его тон укрепился. — Вальжан говорит, что чувствует демона, так что причастность людей маловероятна. Однако, если вы столкнетесь с людьми постарайтесь не убивать их без причины. Нам необходимо задержать джинна.

Он разъединился. Сера нервно дергала ожерелье.

Около нее Ион переменился.

— Мы должны задержать джинна?

Не оглянувшись, он ответил.

— Да.

Два тальяна посмотрели друг на друга поверх ее головы. Неуверенность исходила из них, как холод.

Они остановились на темной уродливой улице вместе с другими машинами. Улица была пуста.

— Слишком много свободного места, — сказал Ион. — Это не хороший знак.

Из машин вылезла дюжина тальян, тихо и быстро.

Сера подумала, что Арчер запер бы ее, возможно даже заколотил бы окна, если бы это защитило ее. Но он не говорил ни слова, пока она бежала рядом.

Позже, она задалась вопросом, хотел ли он попробовать их совместное оружие.

Ион был впереди, он разбил переднюю стеклянную дверь и даже не сбросил скорость, все остальные побежали за ним.

Стена преступного намерения встретила их, черная и пенящаяся. Как водя с нефтью.

Она вздрогнула от того, что кто-то сильно схватил ее за руку.

— Позволь нам самим разобраться с этим, — Арчер взял ее руку и положил на нее маленький нож. — Не лезь туда.

Она схватила нож.

— Не трогай меня, и ничего не случиться между нами. — Он напрягся, как будто она направила оружие на него.

Другие воины не ждали их. Вместо этого они вступили в бой с преступными намерениями.

Тальяны пробились вперед. Сера слышала крики удовлетворения и легкого движения. Прежде, чем преступное намерение полностью рассеяли, появился поток фералисов.

Но они были мелкие и неуклюжие. Один пролетел мимо тальяна прямо к ней, и она вонзила в него нож Арчера. Он разрушился даже без стона, а только с тонкой струйкой ихора.

Воины прошли через фералис, также легко, как и через преступное намерение, и продвинулись в центр здания к спауку в подвал, некоторые отступили, что бы охранять взятую территорию.

— Бирненстон ослабил этих демонов, — сказал Арчер. — Это место отравлено им уже несколько лет.

Она поняла, что он старается держаться к ней близко, но, не касаясь ее. Она была расстроена этим, хоть и сама предложила.

Она нахмурилась.

— Почему джинн-человек останется здесь, если это место отравляет его демона?

— Возможно, мы спросим его об этом.

Она посмотрела на него, так как его голос изменился.

К этому времени, они уже спустились вниз по лестнице, несколько рассеянных преступных намерений убежали от них.

Она услышала крик одного воина, который скоро затих. Ее кровь застыла.

Арчер отодвинул ее в сторону.

— Жди здесь.

На этот раз она не спорила. Остальная часть тальянов очистила место вокруг нее. Одинокое преступное намерение бесцельно забилось в темном углу, подобно осеннему листу сорванному ветром.

Рыдание пронеслось эхом по подвалу. Все еще было тихо. Но она не могла остановить себя.

Она спустилась еще немного вниз и смотрела в темноту.

Она заглянула в один открытый дверной проем и увидела Зейна, который был голым привязан к стулу.

Если все преступные намерения и все фералис, которых они убили пробираясь сюда сложить вместе, то все равно не возможно было бы прикрыть темно-красную лужу вокруг стула.

С забитым криком, Сера прорвалась через оцепление тальян, хотя Лиам требовал, чтобы ее остановили.

— Кто-нибудь развяжите его. Боже, Зейн.

Он поднял голову, что бы встретить ее пристальный взгляд, но глаз не было.

Арчер возник у нее из-за спины.

— Мы не можем развязать его. Веревки связывают их. Пока тшува не вернулся и не начал лечить раны, мы не можем его развязать. — Он понизил голос. — Это все, что скрепляит их вместе.

Сера, с трудом сглотнула, и не могла пока стоять.

— Позволь мне идти.

С каждым шагом по окровавленному полу она приближалась к Зейну и присела возле него.

— Парни вы нашли меня. — Кровь сочилась из его рта. Были видны отколатые и выбитые зубы, его язык был раздроблен, наверно, собственными зубами, когда его били, и все это из-за нее. — Но не слишком скоро.

— Мы искали тебя, но… — Она продолжала говорить ровно, но слышала, как дрожит голос.

Некоторые тальяны отошли, включая Лиама.

— У меня есть версия, — сказал Зейн. — Когда тшува прибыл ко мне, я очень боялся умирать и согласился на его искушения. А сейчас я не боюсь.

— Хм. И где версия?

Было слышно, как грохотали его легкие с каждым вздохом.

— Я думаю, демон все-таки ушел.

— Джинн-человек? Да, он ушел.

— Я говорю о своем демоне.

Все застыли.

— Это не смерть, которая освобождает нас от демона, — сказал Зейн. — Это спасение без смерти. Это — мир. Я знал, что вы поймете. — Его голос затих.

Арчер удерживал ее.

— Оставьте его. Позвольте тшуве работать

Она прикусила губу.

— Что если демон ушел?

Арчер скрести руки на груди.

— ТЫ не думаешь, что он был бы уже мертв от всех этих ран?

Она не сомневалась, что Арчер знал, что такое смерть, но он не знал, ту грань между жизнью и смерть которую знала она. Годы работы в приюте показали ей и драгоценную недолговечность, и чудовищное упорство жизни.

— Демон или нет, мы не можем оставить его здесь. Здесь сильно разит злом.

Арчер кивнул.

— Бирненстон. Наверно, поэтому тшува еще не помог Зейну.

Не желая подвергать сомнению его слова о длительном отсутствии демона, она позволила пропустить это мимо ушей.

— Я знаю, что ты не отправишь его в больницу, но кто-то должен осмотреть Зейна.

Его губы дрогнули.

— Твой знахарь?

— Я думаю, о чем-то более практичном.

Когда кровь немного остановили, Зейна осторожно перенесли в машину. Только его дыхание говорило им, что он все еще жив.

Поездка к безопасному укрытию, была похожа на траурную процессию. Лиам приехал, через несколько минут после них.

Сера встретила Бетси возле двери в комнату Зейна.

— Это ужасно, — предупредила она. — Но я не знала к кому еще обратиться.

Медсестра все еще сжимала шерстяной свитер, и моргала, ее глаза были еще сонными.

— Я была в трех милосердных турах после двух гражданских войн и геноцида. Не думаю, что ты меня удивишь.

Сера жестом пригласила ее в комнату.

После краткого вздоха при виде сырого мяса, которым был воин — тальян, Бетси сняла свитер и положила на стол возле кровати. Зейн вздохнул при грохоте стеклянных пузырьков.

— Вы в сознании? — Бетси посмотрела на Серу, с глазами полными недоверия. — Я — медсестра, если я сделаю вам больно, скажешь мне.

Зейн захихикал, но это больше походило на бульканье.

— Я не думаю, что я это замечу.

— Хм, забавный парень, — сказала Бетси. — Только не хватай меня за задницу.

На его губах появилось, что-то похожее на улыбку.

— Лапать не буду, обещаю.

— Только я немного разочарую вас, вы не будете ничего чувствовать.

— Хорошо, — шептал он.

Сера посмотрела на ее руку, в том время как Бетси достала шприц. Он выглядел слабым, но она верила, что его грудь все еще вздымалась.

Бетси начала обрабатывать раны.

— Я могу потерять лицензию из-за этого.

— Мы знаем, о вашем риске, — Арчер положил здоровенный пачку денег около шерстяного свитера Бетси. — Для вашей следующей граждансокой войны, — Бетси посмотрела на Серу.

— ОН серьезно?

Сера покачало головой.

— Это поможет вам думать, что все просто дурной сон, — согласился Арчер.

Бетси хрюкнула.

— Вы говорите, что парень не может идти в больницу, но мы не знаем, какие у него могут быть внутренние повреждения. И вы видите, что он страдает.

— Да, мы видим, — сказал Арчер. — Нам просто нужно стабилизировать его.

— Он все еще может умереть, — сказала Бетси. — Мы просто можем это немного замедлить. И все.

— Этого достаточно.

— Нет, — Бетси оторвала кусок марли. — Кто бы это не сделал — он монстр.

Сера опустила голову.

— Мы поймаем его, — Арчер стоял позади нее. Теплота его большого тела немного согревала ее.

Бетси посмотрела на них.

— ВЫ линчеватели? Вот почему вы не идете в полицию?

Сера вздохнула.

— Помнишь, ты мне говорила, что бы я ходила на самозащиту? Можно сказать, я послушалась тебя.

— Вы собираетесь очищать город от плохих парней?

Сера посмотрела на нее жестко.

— Сколько огнестрельных ранений, насилия, ушибы от рук на детях ты постоянно видишь? Если бы ты могла остановить это ты бы попробовала?

Бетси посмотрела назад.

— Никто не может остановить это.

Сера позволила себе подойти ближе.

— Замедлить это, даже если неуверенна что сможешь, что пройдешь через это.

Наконец, Бетси пожала плечами.

— Предположительно, я и пришла сюда.

Перебинтованный Зейн выглядел более опрятно. Сера обняла Бетси.

— Лиам отвезет тебя домой. Используй деньги, что бы наполнить свой черный мешок. Возможно, ты нам еще понадобишься.

Бетси улыбнулась ей.

— Прекрасно. Но не забудь, никто не может остановить смерть.

Сера кивнула, но смерть больше не была самой страшной угрозой.

Глава 19

Арчер упал на стул возле двери Зейна, утомленный и окруженный тальянами, слушая скрежет и шипение дыхания внутри комнаты.

Яркий солнечный свет пробивался в окно, солнце было достаточно низко на зимнем небе. Если бы у него были силы, он бы оттолкнул его.

Это самая малость, что он мог сделать с человеком внутри комнаты.

Почему он позволил кому-то другому охранять ее? Он знал, что кто-то преследует ее, и знал, что она не понимает, насколько все серьезно, какое зло ходит за ней. Острая тоска пронзила его, он позволил кому-то другому занять его место.

И Зейн расплатился за это.

Его грудь болела, от каждого услышанного вздоха. Он хотел взять раны другого человека на себя.

Шаркающие шаги в конце комнаты отвлекли его, и он поднял голову, хотя другой тальян так бы не поступил.

Приближающийся силуэт был объят солнечным светом, на голове была корона из волос, все это было так неестественно, так не похоже на его эфирную темноту, которая заполняла его мозг.

Фигура подняла руки, и в течение мгновения ему показалось, что это крылья, Арчер еще подумал, как она сможет распрямить свои крылья в таком узком коридоре, в то время как пламенный меч проник в его сердце…

Еще один шаг, и тень упала к нему на лицо. Он смотрел искоса.

Сера опустила руки вниз, ее лицо было расстроенным.

— Что ты здесь делаешь? Иди к нему. И поменяй выражение лица.

Арчер собрал свои рассеянные мысли. Не серафимы пришли убить его, прото Сера, пришла его поругать.

Другой тальян встал тревожно.

— Он все еще без сознания. И он не может видеть нас, так или иначе.

Она вздохнула.

— Даже без сознания он будет знать, что ты там, что о нем беспокоишься. И он не должен ощущать смерть.

— Есть ли причины надеяться? — бормотал Арчер.

Сера направила свои лаза цвета орешника на него. Увидев ее в ярости, другой тальян направился в конец коридора, вне поля зрения.

— С этим отношением, ты останешься здесь, — она прошла в комнату.

Несмотря на ее запрет, он прошел в дверной проем и облокотился на него.

Она посмотрела на ночной столик, где Бетси оставила антибиотики и дополнительные бандажи, как будто тшува нуждался в них. У лиги даже не было запаса аспирина.

Если тшува ушел… Он иссушил эту мысль как преступное намерение. Но останки-то остались.

Сера говорила мягко о солнечном свете снаружи в чистых облаках, о ласковом солнце и холодном ветре, что заставляло делать выбор пойти на улицу или остаться внутри.

— Ты должен вынести это, чтобы жить дальше — Она подтянула стул к кровати и положила руку на лоб Зейна. Остальной Зейн был полностью перебинтован.

Арчер сжал пальцы в кулаки, потому что у него болели все мышцы.

Она посмотрела на него, а затем показала жестом на стул напротив. Он покачал головой. Она нахмурилась, но он увидел, что нежность ее руки не изменилась.

— Арчер тоже здесь, Зейн, — сказала она. — Он чувствует себя ужасно, из-за того, что ты ранен. Но не так ужасно как я.

Арчер судорожно вздохнул, чтобы опровергнуть ее слова, но рука Зейна дернулась.

Арчер увидел движение и выпрямился.

— Он приходит в себя?

Сера взяла его слабые пальцы в свои.

— Ты не должен. Только когда будешь готов.

Арчер подошел ближе.

— Он мог бы сказать нам больше о джинн-мужчине.

— У тебя есть Вальжан и еще несколько человек, которые прочешут город и скажут, что ты хочешь. Ты послал одну команду с мобильным спектральным механизмом, даже не зная, работает ли он. Единственная полезная вещь, которую ты не сделал, это не выставил меня приманкой… — Она вздохнула, что бы успокоиться. — Так или иначе, что Зейн еще может тебе сказать?

— Не где, — признался Арчер. — Но почему?

Она подняла руку Зейна, как будто он был свидетелем.

— Это имеет значение в настоящее время?

— Ты постоянно задаешь мне вопросы. Почему я не могу спросить?

— Я говорю, что планы джинн-человека не изменятся, потому Зейн отдохнет подольше. Мы узнаем о них совсем скоро.

Это звучала также обещающе как «почти все» для Арчера. Он нахмурился. С каких пор мысль о конце стала ему неприятна?

Он смотрел на нее с тревогой и медленно пошел в коридор.

Она не могла поменять его отношение к смерти. Он не позволил бы. Это опасение сделает его уязвимым. Все, что он потерял, будет потеряно напрасно.

Прихожая была темной. Солнце снова спряталось за облаками.

Если снова пришла весна, он бы не заметил. Это должно было отогнать последнюю надежду относительно его тшувы.

Демон — идиот.

Обертывая, вокруг себя ярость он проследовал по коридору.

Если Зейн все еще был охвачен, то он бы уже мог стоять. Тогда они получили бы все ответы, и тогда нашли бы джинн-человека и устроили ему такой конец, о котором он даже не думал.

— Вы были почти пойманы, — Червь скрутил свои руки почти с безумием, Корвас не обращал на него внимания.

Возможно, его следующая скульптура станет уродливая птица, которая пришла в этот мир только для того, что бы впиться своим клювом в мертвую плоть.

— Если бы вас поймали, — Червь извивался, — они бы узнали…

С ленивой хваткой Корвас протянул свои руки и впился ему в шею.

— Черви добывают информацию, но не суют свой нос везде, где есть грязная работа, которая будет сделана. Так что мудрый червь ведет себя посдержанней.

Червь вырвался из хватки, его глаза выпирали еще больше, чем обычно.

— Не проверяй мое терпение. Я в последнее время не слишком спокоен.

Червь отошел назад вне зоны досягаемости, потирая горло. Он каркал.

— Почему вы убили тальяна?

— Я освободил его, — Корвас подошел к окну, что бы смотреть на свои скульптуры. Чайка в полете, его первая работы, была все еще самой лучшей. С тех пор он пытался воссоздать энергию, линии из сырья. Вдохновение всегда проходило через него синим потоком прямо по животу, и он представлял себе чайку, летящую над океаном, чистая вода отражается на ее белых перьях. Он почти слышал ее крик.

Раздражающее хихиканье вороны прервало его мечты. Несчастная птица набрала в клюв холодной воды и брызгалась, как бы купалась и полоскала горло.

Он подошел к клетке.

Птица склонила голову к нему, расправив перья.

Червь наблюдал за этим издалека.

Корвас посмотрел на человека.

— Тени не правильно истолковали мой приказ. Я пренебрег их размножением, с тех пор как моя армия изменилась. Но мне все еще нужна Сера Литлджон. Солво должен пробить еще некоторые отверстия в Завесе, когда ее демон поднимается.

Червь пожал плечами, очевидно, хотел казаться отрешенным, как будто он мог переступить свой гнев и бояться, что вода с перьев вороны дойдет и до него.

— Уже поздно лига теперь глаз с нее не спустит.

Ковас махнул рукой.

— У меня свои люди по все городу. Несчастные тальяны даже не знают, что им угрожает.

— После той попытке в гостинице, они будут знать, что это было аномальное нападение фералисов. Им только нужно взять след.

— Именно для этого мне нужны черви, что бы запутать их. — Корвас посмотрел на человека. — И теперь я думаю, что он снова мне понадобиться.

Червь двинулся в обратном направлении.

— Это слишком опасно. Я никогда не думал…

— Поскольку ты — Червь, — сказал терпеливо Корвас. — Мой фералис потерпел неудачу, но ты приведешь мне Серу Литлджон.

Червь напрягся.

— Я? Но почему я?

— Ты должен будешь привести ее с помощью теней, — Корвас коснулся кольца, камень был прохладным и гладким. — От последнего тальяна я узнал кое-что. Так что приведи мне Серу Литлджон и получишь свою награду.

Пристальный взгляд Червя остановился на кольце.

— ВЫ сделаете это? — Его голос повыселся снова, но только с подавленным ликованием. — Вы заберете у нее демона и отдадите мне?

Корвас наклонил голову.

— Я обещал. Ты познаешь силу тьмы.

Арчер проснулся от прикосновения руки к своему плечу. Он не помнил, чтобы кто-то также нежно касался его.

— Сера. — Его голос был скрипучим, как будто он был монахом, который несколько лет ни с кем не говорил. Он прочистил горло. — Что случилось?

Он был на кушетке в комнате отдыха безопасного укрытия, где был его пост. Его чувство времени сказало ему, что сейчас глубокая ночь.

— Зейн. Он… — Ее дыхание перебило следующие слова. Она попробовала еще. — Он умирает.

Арчер поднялся с кушетки.

— Тшува должен…

— Он ушел.

Он отошел немного и повернулся к ней.

— Демон не уходит.

— Я незнаю, как, черт возьми, это произошло. Но его раны не зажили. Даже появились новые. В его ноге. Джинн-человек, что-то сделал с ним.

Кровь Арчера стала холодной.

Коридор был тих и пуст, если бы не два тальяна на стульях у комнаты Зейна.

Брови Серы тянулись вниз в сердитом замешательстве.

— Никто не пришел к нему, что бы посидеть.

Арчер подошел ближе к ней. Так же как тшува он мог убрать рану, но не боль, он мог стереть ее горе, но линии печали навсегда останутся на ее лице.

— Ты была здесь весь день?

Она безмолвно кивнула.

От прикроватной лампы на Зейна падал мягкий свет. Его кожа была такого же цвета, как и бандажи.

Арчер сидел на стуле возле кровати. Он тщательно старался промывать рану на ноге с помощью бинта, которвый дала ему Сера.

Он был похож на части плоти с помощью бинта привязанные друг к другу. Но Арчер еще чувствовал надежду, которая исчезала с каждой каплей крови.

Сера в удивление бормотала.

— Его ревен почти ушел. Ты можешь увидеть только тень на его коже.

Арчер устало кивнул.

— Демон забрал его метку.

Она спросила.

— Он ушел?

Он не стал повторяться.

Она подошла к двери.

— Тогда мы отвезем его в больницу. Они излечат его человеческим путем.

— Сера, — резкость его голоса остановила ее. — Никто уже не сможет ему помочь.

— Но…

Холод настиг его, как будто его кровь также оказалась на полу вместе с кровью Зейна.

— Его рана, которую излечил демон, вернулась, наряду с теми, которые он заживлял, пока они сражались вместе.

Она колебалась.

— Так каждая рана, которая была ему нанесена…

— Будет теперь кровоточить.

— Боже мой, это же…

— Это, по крайней мере, спасло его. Так как тшува не мог убирать боль, Зейн пережил это, и оно снова не вернется. Как будто от этого легче. — Неприветливость в нем сменилась яростью. — Трусливый, бесполезный, чертов демон.

— Мы ничего не можем сделать? — Голос Серы был слаб.

Ярость исчезла, поскольку надежда еще была. Но холод остался.

— Ждать.

— Я всегда не любила эту часть работы, — сказала она мягко. — Ожидание.

— Ты не пойдешь.

— Я останусь.

Он не ответил.

Шаркание голых ног по полу отвлекло их. Екко стоял в дверном проеме, с невыразимым лицом.

Арчер бросил свое место и подал Екко руку, он знал, что они были друзьями.

Екко скрестил руки на груди.

— Он умирает?

Сера вздохнула и кивнула.

— Просто, он мне так напоминал меня.

Она нахмурилась.

— Вы жили и боролись вместе в течение сорока лет.

— В основном боролись. Хорошо, но теперь для него все в прошлом.

Сера закрыла глаза и вздохнула. Арчер почти улыбнулся.

Екко смотрел на лежавшего человека.

— Разве вы не собираетесь сыграть на арфе или что-нибудь еще?

— После того, как пациент сказал мне, что смерть будет отпуском от его постоянной боли, я перестала играть на арфе. Плюс музыка всегда угнетает, разве не так? — она вздохнула.

— Я обычно пою.

Екко удивился высказыванию Арчера.

— Ты поешь?

— Немного. Но никого не убила.

— Спой что-нибудь

Спокойно и тихо жужжал ее голос, но она начала петь. Он сел в задней части комнаты.

Она пела знакомую мелодию, которую он нераз слышал, когда бездельничал летом возле подъезда своего дома.

-. .Прошел немало я скорбей,

Невзгод и черных дней,

Но ты всегда была со мной,

Вела меня домой. .

Сколько ему было лет? Сколько было до войны? Пение голосов было ниже и утомленнее, чем у Серы, богаче и с медленной интонацией, которые почти ласкали его слух. Стихи гимна «О, благодать» переворачивали все внутри него, и он готов был поклясться, что поймал аромат жимолости в воздухе. Он старался не отрывать своего взгляда от стены.

-. .Когда же плоть моя умрет,

Придет конец борьбе,

Меня в небесном доме ждет

И радость, и венец. .

Последнее примечание исчезло, и Арчер встал. Он ощущал изменение в комнате и посмотрел на Серу. Ее голова была наклонена. Она опустила руки на колени, и от напряжения в ее пальцах, он понял, что она тоже почувствовала это.

Смерть пришла.

На кровати, как будто он тоже это понял, Зейн стал шевелиться.

— Мама?

— Только мы, — сказал Екко. — Сера и я. И Арчер, — он посмотрел за плечо, где комната стала заполняться тихими тальянами. — И все остальные.

Зейн как будто хотел встать и примкнуть к другим воинам, но не мог, а может Арчеру это только показалось.

— Я устал.

Сера коснулась его лба.

— Тогда отдыхай. Ты упорно трудился в течение долгого времени.

Зейн издал судорожный вздох, слишком долгий для дыхания, что бы заполнить его легкие. Арчер слушал его дыхание, как будто мог остановить последний вздох.

Но Зейн был готов уйти.

— Арчер?

— Я здесь.

— Когда они забрали мои глаза,… Я слышал, что его назвали Корвас.

— Теперь у нас есть имя, — сказал Арчер. — Хорошо. Береги себя.

— Я стар, — Зейн вздохнул снова, еще глубже. — Я думаю, что Корвас тоже стар. Он старше любого из нас. Он сказал, что он хочет, чтобы это закончилось.

— В любой момент, — сказал Екко. — Как только мы его найдем, все закончится.

— Его джинн слишком силен. Это украло… — Руки Зейна стали вздрагивать, как будто он вспомнил об ударах. — Он забрал моего тшуву. Я чувствовал демона, как его оторвали от меня, и потом он ушел. Просто ушел.

Стало тихо от его слов.

— Но нет никакого шанса остановить Корваса, — сказал Зейн. — Он нашел способ разорвать Завесу и освободить всех демонов ада.

— Боже мой, — сказала Сера.

Зейн кивнул.

— Бог не сможет ничего сделать, кроме как открыть ворота и послать большую армию в ответ.

Арчер потер лицо рукой.

— Да, это было бы концом. Он сказал, что его армия трупов сосредоточена возле Завесы, но он говорил, тогда когда меня били, так что было трудно сосредоточиться на его словах.

От тальянов в дверном проеме пошли вопросы.

— Как он это сделает?

— Разорвет Завесу?

И громче.

— Что могут сделать мертвые? Никто не пройдет Завесу с той стороны.

Арчер напрягся. Сера подняла свою голову, с фиолетовым оттенком в глазах.

— Фактически, мы можем.

Глава 20

Сера, как и предполагалось должна стать главным ключом, чтобы порвать Завесу. Плохо, что ее демон ослабил барьер между царствами, но теперь остается только гадать, что это шутка или издевательство. Корвас хотел использовать ее в собственных целях.

— Хорошо, значит, конец уже близко.

Она отодвинула пугающие мысли. Она даст свободу панике, но позже.

Она поглади бровь Зейна, необращая внимание на кровь, сочившуюся из нее.

— Вот именно, — шептал Зеун. — Ты будешь петь снова?

Она вздохнула и наблюдала за его вздохом.

— …Наступила ночь уже, пора засыпать

Дома, в гнезде, что с перьями мягкими.

Ясные глазки пора закрывать.

Позволь луне занять твои часы

Позволь увидеть твои сны …

Она тихо прочла стихи, вспоминая свою мать, поющую ее младшему брату, в утробе. Когда он родился, она была уже в депрессии, и больше не пела. Сера отказалась от горьких воспоминаний, которые сжимали ее горло.

…Спи, птенчик мой, в тиши ветвей.

Тихонько вздохни, и усни побыстрей

Спи крепко, мальчик мой, не тревожься.

Мой поцелуй с утра разбудит тебя. .

Она сказала последнюю строчку. И истратила весь воздух в легких «все еще человеческих» легких. Несмотря на большое количество мускулистых тальянов, воздух был холодным и пустым. Сера прижала заднюю часть своей руки к глазам, затем положила пальцы на шею к Зейну.

Его сердце остановилось.

— Он мертв, — сказал Екко.

Как один, все мужчины выпрямились. Ропот пронесся, через них. Удивление, печаль, гнев? Сера не могла сказать. Она чувствовала тоже самое. Когда-то ее работа была в том, чтобы сообщить семье о смерти, помочь им это принять, и потом уже все это переходит в добрую память.

Но не на сей раз. Когда дорожка из последних часов вела к концу мира. Она встала слишком резко и ее голова закружилась. Рука на ее локте подхватила ее.

Конечно, Арчер.

— Пойдем, — сказал он. — Тебе надо поспать. Просто обычный сон и все станет немого проще.

Она пробовала улыбнуться, но не смогла.

— Это выход, — он сказал.

— Что случиться теперь с ним?

— У нас есть место за городом. Когда-то его хотели использовать под ферму, но Нил запустил его. Зейн будет похоронен там. — Он остановился у двери в пустую спальню. — Здесь спокойно.

Сера увидела в его темных глазах, частые потери.

— Многие похоронены там?

— Могилы не помечены, и трупы тальянов быстро разлагаются. Кто знает, сколько там похоронено, сколько погибло в сражениях, большинство людей не знают об этом или вообще не поверят в это? — Гнев вокруг него зажигал фиолетовый свет в глазах.

Она коснулась его рукава. Она знала, что пламя сейчас несется по его метке. Она зашла в комнату.

— Зайди внутрь.

Фиолетовый мерцал в его глазах и смешивался с замешательством.

— Что?

Она немного отстранилась.

— Я не хочу оставаться одна.

Она думала, что он сбежит. Технически, по законам печали, опровержение приходило перед гневом.

Он не двигался.

— Что это изменит?

— Ничего. Это не проблема или вопрос. Я просто не буду одна сегодня вечером, и ты тоже.

— Уже не вечер, а утро. — Он вздохнул еще глубже, чем Зейн последний раз, но тем не менее зашел внутрь и закрыл дверь.

Он снимал с ее одежду, как будто он не делал этого никогда раньше, расстегивая молнию с предельной концентрацией. Он прижимался губами к каждому открытому дюйму ее плоти.

Она срывала с него рубашку нетерпеливыми руками и обнажила его грудь. Но когда она достигла застежки его джинс, он схватил ее за запястья.

— Медленней, — бормотал он. — У нас есть время.

У них не было даже часа темного времени. Но его вялая нежность украла у нее дыхание, заставила ее забыть, о чем она собиралась сказать, и о чем не хотела говорить.

Он отвел ее в ванную и, наконец, сбросил свои джинсы. Не включая свет, он включил душ, и пар заполнил небольшую комнату. Влияние ее демона увеличилось, и она могла видеть в темноте, его аура была серебристо-зеленая со сверкающими огнями.

Там где они касались, друг друга вспыхивал золотой огонь, он внес ее под струю воды.

— Как ты меня видишь? — спросила она с любопытством.

— Как загадку, которую, я никогда не смогу разгадать.

— Я имею в виду цвет. Это зависит от тальяна?

Он успокаивал ее.

— Я не знаю. Я даже не знаю, что такое обязательство тальяна, и какое оно имеет отношение к нам. — Он повернул ее и прижал к своей груди, позволяя водному потоку падать на них обоих.

Она расположилась к его эрекции, но он не стал делать этого же в ответ. Вместо этого, он гладил ее волосы и слегка задевал ее соски. Несмотря на горячую воду, она дрожала.

— Я хочу поблагодарить тебя, — бормотал он против ее щеки. — За то, что ты сделала для Зейна. — Горячая вода, или возможно присутствие Арчера позади нее, как-то сгладило ее вину, поскольку ей уже не было так больно. — Это моя ошибка. Мы не должны были быть там.

— Выманивание младших демонов было его работой. И единственным способом искупить себя.

— Тогда наименьшее, что я могла сделать была моя работа. Моя старая работа. — Она закрыла глаза, когда он прикоснулся губами к ее виску. — Ты думаешь, это имело значение для него?

Он был, тих и это заставило ее понять, что он доверял ей и скажет правду.

— Мы не можем знать, на что это было похоже для него. Но ты сделала много для всех присутствующих в комнате. Они все будут надеяться, что смогут уйти также тихо.

— Я думаю, что этого должно быть достаточно.

Его гладкие руки скользили по ее плечам. Она наклонилась вперед, потому что он напряг свои большие пальцы.

— Это трудная работа?

— Тяжелее, потому что Зейн не должен был умереть. — Она пожала плечами, поднимая его руки. — В некотором смысле я рада, что это больше не моя работа. Я хочу сделать что-то большее.

Он не ответил. Он задвигался перед нею и встал на колени. Она смотрела на его наклоненную голову, а он гладил руками ее ноги.

— Почему ты не поешь больше?

Она изменилась.

— Откуда ты знаешь? На прошлой неделе не было желания петь.

Он смотрел на нее, не моргая сквозь капли воды, украшающие его лицо бисером. Его глаза сияли серебром.

Глаза бы прожгли ее, если бы она не ответила.

— Я пела с матерью в хоре моего отца в церкви. Когда она заболела, я продолжала вести группу. После того, как она ушла я бросила это. Я не начинала снова, пока не услышала, как уныло играю на арфе. Но пение у меня ассоциируется со смертью.

Он достиг ее живота.

— У тебя красивый голос.

— Спасибо, — сказала она и затаила дыхания оттого, что его руки поглаживали ее бедра.

— Красивый, как и все в тебе. — Его руки сжали ее таз, большие пальцы очерчивали линии ревена. Метка блестела аметистом. — Даже это красиво. Так изящно и запутанно.

Она думала, что смелые линии его ревена нравились ему. Она взяла его руку и дотронулась до метки. Где она проводила пальцем, он сверкал серебреными завихрениями.

— Я знаю, почему ты не включил свет, — бормотала она.

Он покачал головой.

— Я не знаю, но думаю…

Она ждала мгновение.

— Что я стесняюсь?

— Скорее я.

— Посмотрим, — она выключила воду и вышла из душа. Он следовал за ней. Она не вытераясь легла на кровать.

Он отдернул одеяло, но она отклонила его, когда он хотел ее накрыть.

— Ты замерзнешь.

— Ты меня согреешь. — Она подошла к нему. Серебро вспыхнуло прежде. Чем она дотронулась до него.

Его руки обняли ее, осторожно, как будто она могла сломаться.

Она запуталась пальцами в его коротких волосах и поцеловала его. Он выдохнул в ее губы, и его руки прижали ее сильней, и ей потребовалось встать на носочки.

Они упали назад на уже подготовленную кровать, с занятыми ртами.

Когда он приподнялся, то дышал очень тяжело.

— Зачем ты пригласила меня войти? Ты не боишься быть одна.

Она посмотрела на него.

— Не боюсь. Я хочу жить. Я хочу тебя.

Он затих.

— Это две разные вещи.

Она скользнула рукой между их телами, и сжала его эрекцию.

— Ты не мертв.

Он застонал наполовину смех, наполовину желание.

— Еще.

— Я не сделаю тебе больно, — она прошлась пальцами по всей длине.

— Заставь меня чувствовать…

— Что?

— Просто заставь меня чувствовать.

Она попробовала ладонью обнять его, большой палец прошелся по горячей плоти.

— Хорошо?

— Да.

— Живой?

— Очень. — Его дыхание перехватило, когда она сжала свою руку сильнее. Тогда он перехватил ее. — Даже слишком.

— Нельзя быть слишком живым.

— Тогда, слишком хорошо. — Он вытянул руки над ее головой.

В ответ она скрестила ноги у него за спиной. Ее бедра были влажными по обе стороны его боков. Его член указывал на нее, сияя его аурой, подобной сиянию метки.

Он положил свою руку позади ее бедра и притянул к себе. Она задыхалась от трения, когда он двигался между ее ногами, задевая ее пульсирующее ядро. От ее жара проходящего через него, на коже появились серебреные изгибы.

Она извивалась на нем, ведя себя к метке, которая снова появилась на ее коже. Она имела другие метки. Жертва несчастного случая. Обладание демоном. Эта — метка Арчера, она выбрала сама ее.

Она бы все равно появилась?

Она не заботилась. Он достаточно живой?

Она скользила, влажная кожа на влажной коже, соединяясь. Сладкий жар переворачивал все в ней вверх дном. Она качалось на нем в ритме, который пел в ее венах.

Он выпустил ее запястья, чтобы она могла насладиться его телом, плечами, упругими мышцами спины, ягодицами, сжимающимися, поскольку он был в ней.

Нетерпеливые звуки его желания вспыхивали по ее нервам, еще ярче, чем утренняя звезда, освещающая их.

— Я не могу больше ждать, — стонал он.

— Не жди, — шептала она. — Сейчас. Сейчас.

Жар, свет и жизнь накрыли ее от него, обширные, как прилив, неся с этим ее собственный оргазм. Только, когда она почувствовала, что тонет ее, выбросило на берег, безопасный берег груди Арчера и отступило.

Он все еще задыхался, когда рухнул рядом с ней. Шторм, захвативший их, стал успокаиваться.

— Так действительно мы мертвы или нет? — бормотал он ей в шею.

— Я могу умереть от счастья.

Его рука напряглась на ней.

— Что только что произошло?

— Классический пример поведения людей после катастрофы.

— Ты говоришь, что проделываешь то же самое со всеми пациентами?

— Мне все равно, когда я в таком состоянии. — Она посмотрела на свои запутанные конечности. — Мы больше не горим.

— Солнце встало.

Она не заметила окно, которое стало светиться. С мирским светом и без всякой угрозы в поле зрения, ее демонические виденье просто ушло.

Теперь после того, как их желание ослабло, что еще исчезло?

Она вздохнула и села, расчесывая пальцами волосы.

— Мы должны подготовиться к похоронам.

Арчер привстал на одном локте.

— Никаких похорон. Я говорил, что трупы тальянов не сохраняются долго. Нам повезет, если мы сможем его закопать в землю.

Она повернулась, что бы посмотреть на него.

— Разве никто не говорит какие-нибудь слова?

— А что можно сказать? — Его голос сладко отдавал южным акцентом, он притянул ее к себе. — «…Спи спокойно, мой ребенок, не тревожься…».

Ее пальцы запутались в узлах волос.

— А что насчет прощания?

— Это не поездка, чтобы устраивать проводы. — Он взял ее руку и погладил по голове. — Все кончено, Сера.

Кончено, кончено. Она пошла в ванную, что бы умыться холодной водой.

Когда она вернулась, что бы найти свою одежду, он говорил по телефону, его лицо было мрачным. Разговор о холодной войне…

Она оделась и ждала, пока он не надел свои джинсы, чтобы спросить.

— Этот разговор был неприятным.

— Только что получил сообщение. Ничего новое в поисках джинн-человека. Но у Букмекера есть какие-то новости по поводу иссушения преступного намерения. Он сказал, что хочет провести с тобой еще пару опытов на основании того, что сообщил Зейн.

— Опытов, — сгримасничала она. — Возможно, Зейн умер не просто так.

— Смерть всегда напрасна. — Он надел рубашку и откатал рукава, оголяя дикие, темные линии ревена. — Букмекер сказал, что в гостинице все еще сильно пахнет бирненстоном, но ему нужно всего лишь пару минут в его лаборатории, так что все будет хоршо.

Она нахмурилась.

— Мы не должны заботиться о том, как Корвас решил разорвать Завесу. Мы должны его остановить. А перед этим надо его найти. Разве сейчас не время подумать о западне?

— С тобой в качестве приманки? — Он покачал головой. — Нам не обязательно находить его, нам главное, чтобы он не нашел тебя.

— Но, что насчет другого тальяна, которого он схватит вместо меня? Если он найдет другого…

— Не найдет. Ты уникальна.

— Ты не можешь этого знать.

Он посмотрел вниз на нее.

— Я знаю.

Он взял ее за руку и положил к себе на сердце. Она колебалась удивленная этим жестом.

Тогда он застегнул фигурный браслет на ее запястье.

Унылый металл, упал тяжело.

— Ну и дела. Подарок.

— Не страшнее твоего ожерелья. — Он пожал плечами от ее угрюмого вида. — Это браслет с маячком. Нил попросил меня надеть его на тебя еще раньше, но ты была занята с Зейном. Ты не выйдешь наружу, иначе поднимется тревога. Каждый тальян имеет приказ остановить тебя.

— Ты единственный тальян, который может меня остановить. И я официально отменяю эту привилегию. — Она протянула руку. — Сними это. Я не твоя заключенная.

— Не думай об этом так. Думай об этом, как о…, - он склонил голову, — нет, иди вперед и думай, как оно есть.

Она ударила себя по бедру.

— Как насчет встречи с Букмекером?

— Я думаю, что ты права. Испытания не достаточно важны, чтобы рисковать твоей жизнью. А западня тем более.

— Это не твоя жизнь, — сказала она сквозь зубы.

— Теперь моя.

Она пробормотала.

— В таком возрасте, а все еще высокомерный раб…

Он нежно взял ее за подбородок.

— Я не думаю, что твоя ситуация сравнивается с этим? — когда она резко дернула головой, он убрал свою руку.

Она положила свою перевязанную руку к животу, на правой руке фигурный браслет, холод которого она ощущала, через футболку. Любовник, который согревал ее, ушел, остался только тальян, холодно и тяжело.

— Ты сказал, что мне надо научиться сражаться. Это не часть договора.

— Я сказал, значит надо, — его горло двигалось, когда он говорил, как будто глотал слова. — Но мое первое обещание сохранить тебе жизнь.

— Это было до того, как мы узнали, что мир висит на волоске.

Он спокойно посмотрел на нее, если бы не единственная фиолетовая искра в его глазах она бы подумала, что ему вообще плевать на мир. Она перевела дыхание, пока он не расслабился.

— После того, как мы все будем держать под контролем.

— Ты сам говорил, что война никогда не закончится, — она напомнила ему.

— Но сражения да. Спроси Зейна. — Он открыл дверь и нахмурился, глядя на нее, когда она не двинулась с места. — Ты можешь передвигать не только по комнате, но и по дому.

— Я хочу остаться здесь на некоторое время, — она пыталась удержать выражение бесстрастным.

Его хмурый взгляд углубился.

— Отлично. — Он сделал полшага в коридор. — Браслет сделан из сплава титана. Фералис не может его сломать. Замок не может быть разбит. Единственный ключ у Нила. Ты спрашивала меня об обязательстве тальяна. Это лучшее, что я могу сделать.

Она посмотрела ему в глаза.

— Уйди.

Он вышел, а она подскочила от сильного хлопка двери. Не думать о тальянах она не могла. Очевидно, они просто сидят везде в засадах и ждут, чтобы ее схватить.

Она не слышала шагов, но оттого, что напряжение с ее груди ушло, она поняла, что и он ушел.

Она встала с кровати, так как она была вся мокрая и перевернутая после секса. С бормотанием проклятий она села на стул.

Она смотрела в окно. Серый свет не собирался становиться ярче, из-за облаков. Туманный свет был таким же, как и ее браслет на запястье, хотя не столь приглушенный и ожесточенный, как кулон на шее — или разбитое сердце Арчера.

Возможно, она могла бы уговорить Букмекера приехать сюда для испытания. Она могла позвонить ему или отправить письмо по электронной почте. Арчер не отрезал же ее от всей жизни.

Она крутила браслет на запястье. Наверняка она должна прекратить всякие отношения с ним. Удивительно, что он не сказал ей о ее заключении прежде, чем они занялись любовью.

Наверно, она не дала ему шанса сказать.

Занятие сексом было классическим подтверждением жизни, если, конечно, не брать во внимание его саркастические ответы. Связь не должна быть чисто физической, тогда почему она выбрала его? Почему она выбрала именно того, кто так упорно ухаживал за смертью? И почему даже когда она думала о его привязанности о смерти даже тогда, когда он находился рядом с ней?

В конце концов, она быстро выкину эти вопросы у себя из головы.

Она не должна ни перед кем объясняться, даже перед собой. Единственный кто может вызвать ее на суд, так это ее совесть. А там она, что-нибудь придумает.

Она встала на ноги. Арчер уже ушел далеко. Она могла найти ноутбук или телефон и позвонить Букмекеру.

Хоть от кого-то получить ответы.

Идя по вестибюлю гостиницы сзади Нила и Екко, Арчер шел с завязанным ртом, поскольку пары бирненстона еще присутствовали в здании. Тшува немного ослаб от яда.

— Я думал это поправимо.

Нил кашлянул.

— Так сказал Букмекер. Но он просто человек, может он этого не ощущает?

— Это никогда не очистится, — сказал Екко. — Позволь этому сгореть или продай ангелам. Они как всегда «Самородная сера это адский огонь».

Нил сгримасничал.

— Мы не будем здесь долго. Я хочу посмотреть, как обстоят дела с уборкой у Лекса и Перрина. И здесь менее безопасно, чем в укрытии.

Арчер не мог не согласиться, вероятно, от ярости Серы стены в убежище уже вибрировали.

В фойе, полдюжины тальян ждали. Нил не тратил время в пустую.

— Говорите, как обстоят дела.

Вальжан вышел вперед. Лицо тальяна было усталым, так как его тшува не мог восстановиться в этом помещении.

— Я обошел весь город. Дважды. Нет признаков джинн-человека. — Он сделал паузу. — Нет, это не совсем так. Я ощущую его повсюду, но не могу выйти на него.

Арчер обеспокоился.

— Джинны сообщники? — Так же как лига имела историков, джинны и ангелы моги иметь таких же в этом царстве. — Корвас сказал Зейну, что он собирает армию.

Вальжан покачал головой.

— Я ощущал многих, но они не были трупами. — Он сгримасничал. — Хотя одна женщина сказала, что я много работаю, и устал, она предложила мне несколько таблеток. Она все время улыбалась. Может большая часть его солдат наркоманы.

— Корвас силен, но он человек, захваченный демоном, — Нил взялся за виски, его большой палец лежал на метки его демона, расположенной вокруг глаз. — Как далеко ты ушел?

Вальжан резко склонился.

— Я пойду дальше.

— Хорошо, — Нил обратился к следующему тальяну. — Ион?

— Деятельность младших демонов заметна по всему городу. С их следами можно столкнуться везде. Они стали отчаянными и невероятно дерзкими. — Воин провел по поперечному шраму, затрагивающему лицо и шею. — Я прикрывал тыл, передо мной было три брата, фералисы пытались зайти к нам сзади. Они понимали, что мы их убьем, но все равно напали.

Арчер отошел немного в сторону, что бы лучше разглядеть сзади стоящих воинов.

Внимательно, оглядывая всех, он понял, что это сражение было проиграно.

Пристальный взгляд Нила стал отстраненней, так как он пытался получить как можно больше информации. Арчер знал наперед, что именно ему скажут. Младшие демоны стараются их ослабить и получить нужного им тальяна. Надо избежать этого, нужно было, придумать что-то, чтобы позволило спасти их души.

Выражение его лица все говорило без слов.

— Букмекер, что вы узнали о Корвасе?

Букмекер смотрел на них замученным взглядом.

— В регистре лиги есть только одно упоминание: Корвас Вейриус, охвачен в день Неро.

Ропот прошелся по комнате. Такое длинное владение давало демону небывалую мощь. Демон должен был поддерживать человеческую плоть в течении долгих столетий защищая его от старения и неизбежного безумия, навлеченного таким неестественным долговечностью и, конечно, сражения с ангельскими обладателями.

Насколько сильным должен быть джинн, чтобы продержаться так долго в одном теле? И как трудно будет его убить? Сердце Арчера сжалось.

Букмекер продолжал.

— Регистр говорит, что Корвас был рабом на арене, на которой боролись гладиаторы. В момент становления он сражался с тремя противниками львом, медведем и амазонкой. С тех пор есть только разные изменения имени Корваса.

— Почему апокалипсис должен наступить именно сейчас? — Арчер громко задал вопрос.

Букмекер пожал плечами.

— Может у него достаточно сил?

— Сейчас подходящее время, — сказал Ион. — А для нас худшее. Сегодня, одна бомба покалечит сотни, одна болезнь сотрет тысячи, гибель одного правителя может привести к бедности и хаосу миллионов, — в доказательство его страстности кровь сочилась из его ран. — Зло не убьет нас. Оно будет мучить, и смеяться над нашей беспомощностью.

— Это логично, — сказал Букмекер. — Сейчас много людей на планете, а, следовательно, больше крови, страданий и смертей.

Нил потер рукой лицо.

— Так что нам надо обращаться за помощью к Богу? И ждать может он или нет.

— Не надо, — сказал Букмекер. — Продолжайте делать то, что делали раньше. Только больше маневров.

Екко напрягся.

— Извини?

— Ангелы и джинны борются в святой войне, которая никогда не закончится. Тшува борется за прощение, которое он никак не может заработать. Вы просто мальчики для битья. — Букмекер встал ногами на бумаги, которые были разбросаны по полу. — Просто старайтесь выполнять свою работу лучше и все.

Живот Арчера скрутило от интерпретации Букмекера, хотя он сам давно уже все рассматривал под таким углом.

И теперь наконец он понял то, что говорила ему Сера, сочувствие-это чувствовать чужую боль, а не жалеть кого-то. У него было куда меньше двух столетий, а у Корваса их больше двух тысяч. Теперь, когда она вернула ему способность чувствовать, он понял чего надо бояться, но он боялся за Корваса с его мучениями, с такой долгой жизнью.

Букмекер прочистил горло.

— Я также проводил некоторую работу с новым тальяном.

Арчер поднял бровь.

— Сера.

Букмекер безразлично пожал плечами.

— Ее техника борьбы с преступным намерением меня тревожит…

— Давайте ближе к делу, — сказал Ион.

Букмекер посмотрел на него с негодованием поверх оправы очков.

— Длительная деятельность младших демонов препятствует закрыться Завесе. И она также мешает этому.

— Завеса постоянно находиться в каком-то движении, ее постоянно кто-то пересекает, — сказал Екко. — Хотя не так долго. Ее тшува…

— Не ее тшува, — спохватился Букмекер. — Она. — Его взгляд сузился на Арчере. — Сера.

Арчер почувствовал холод.

— Как? Она же человек, находящийся во власти демона, да, но человек. — Это различие казалось ему элементарным.

Букмекер нахмурился.

— Сила души Серы вырывается наружу в наше царство, соединяясь с демоном, также как и любое другое владение тальян-тшува. Но ее душа тянется назад, из-за своей силы. Обратно через Завесу. — Он немного пожал плечами, с выражением неохотного восхищения. — Можно сказать, что не демон обладает ею, а она демоном.

Арчер напрягся.

— Никто не хочет быть охваченным.

— Это — ваша профессиональная близорукость. Если вы внимательно посмотрите вокруг, то поймете, что люди способны на большее.

Неохотно Арчер перекрутил историю Серы. Самоубийство ее матери, ее работа со смертью, ее несчастный случай, постоянная игра в вопросы, возможно, она не хотела заключать сделку, возможно, это была ее душа.

Нил спросил.

— Какое это имеет отношение к деятельности Корваса?

Листы в руках Букмекера зашелестели, так как он сжимал кулаки.

— Я не могу сказать. Я просто думаю, что это будет интересно. Дело вдругом, намеренно ли это делает Сера или нет. И как видно демон, который находится внутри нее, нужен Корвасу, чтобы прорвать Завесу.

Вальжан выпрямился.

— Вы думаете, что мы держали у себя джинна все это время?

Арчер шагнул вперед.

— Нет.

— Джинн или тшува, угроза все равно для Завесы, — сказал Букмекер. — Так что это не имеет значения.

Ион бормотал.

— Она хочет выпустить всех жителей ада, а ты говоришь, что это не важно?

Арчер встал прямо перед ним.

— Сера не хочет уничтожать Завесу. Она борется вместе с нами.

Ион хмурился.

— Я не собираюсь терять свою душу, только для того, чтобы ты потерял свою голову ради джинн-шлюхи…

Арчер ударил его кулаком. Он нацелил короткий и точный удар прямо в рану на шее. Хрупкая, только что зажившая плоть разорвалась под костяшками, и брызнула кровь. Ион покачнулся и упал на колени.

С негодующим криком другой тальян набросился на Арчера и скрепил ему руки за спиной. Арчеру держали ноги, чтобы он не стал брыкаться.

Он смотрел на Иона глазами полными ненависти, поскольку Нил помогал держать его ноги и руки, пока у Иона зажимали рану на шее.

Нил разозлился на Арчера.

— Он что не был достаточно ранен?

Арчер склонил свою голову, оценивая.

— Я мог ударить с другой стороны, ведь он так любит придерживаться приличий.

Ион прокаркал, что-то неразборчивое. Нил вел его к стульям в фойе и вручил ему специальную повязку.

— Прижми это к шее пока, что.

Екко расхохотался.

— Теперь мы видим, как наш прекрасный джентльмен связан с миром демонов.

Букмекер высунул голову из-за двери, куда спрятался во время драки.

— Что вы имеете виду?

— Вы сказали, что видели связь с царством демона в спектрографе. То, что мы видели, вы истолковали немного подругому. На экране было три линии. Первая тонкая, это связь Серы и демона, благодаря, которой она может проникать через Завесу. Вторая яркая линия, это сама душа Серы. И затем третья более сильная и темная Арчер.

Арчер помнил шнурок света на экране, запутанный различными переплетениями.

— Третья линия могла быть преступным намерением.

Екко покачал головой.

— Нет этого не может быть, от преступного намерения колебания идут с высокой амрлетудой. А это явно исходили от тебя. — Он показал большой палец Арчеру.

Все уставились на Екко. Он пожал плечами.

— Дерьмо, парни. Я не просто симпатичный парень, но и кое-что соображаю.

Букмекер усмехнулся.

— Вы думаете, что он связан также?

— Они чертовски сильно связаны, делаю ударение на «чертовски», — сказал Екко. — Спросите Иона, когда он перестанет плевать кровью.

— Екко, — сказал Арчер мягко, не поворачиваясь к нему. — Я не хочу бить тебя тоже. — Но он был к этому готов. Он думал, что так будет легче.

— Ты высокомерная задница, — сказал Екко. — Ты лжешь сам себе. Если ты — «а», то она «б». Мощь и точка. Она держит трещину в Завесе, а ты туда отправляешь преступное намерение. — Он схватил Арчера за грудки. — Что — то вроде секса, который явно был, иначе ты бы не вел себя так напряженно рядом с ней.

Все внутри Арчера сотрясалось от ярости, каждая клеточка была наполнена демонической силой. Он пробовал держать себя в руках, хотя вся комната мерцала у него перед глазами.

— Я так понимаю, что здесь целая история, — сказал Букмекер. — Если полагать, что женщины всегда отвечали за жизнь и смерть. Или по крайней мере женщина первая заключала сделку с дьяволом, а потом подкупила своего помощника.

Екко засмеялся.

— Я так понимаю, ты сейчас про Серу, — Большой тальян сжал руку в кулак, готовясь к тому, что следующие его слова будут еще менее приятными. — Она могла иметь связь с темной стороной, но когда Арчер видел, что на нее напало преступное намерение, он пошел на ее защиту. Если бы она хотела разорвать Завесу, то фермерский мальчик сделал из нее яблочный пирог.

Вальжан, державший Арчера за руку, хрюкнул.

— Это объяснимо, ведь мы никогда не видели женщину — тальян.

Екко кивнул.

— Но я не собираюсь заниматься сексом с любым из вас парни.

— Когда я в последний раз благодарил Бога? — Вальжан отпустил Арчера. — Это конечно, все очень интересно, но не приближает нас к поискам джинн-человека. То как Арчер и Сера отправляют демонов за Завесу, не спасет нас от всех, когда они на нас нападут.

Нил посмотрел на напряженную группу, его взгляд сузился на Арчере.

— Мы найдем Корваса и остановим его. Заманим его в ловушку.

— Лиам, — не смотря на энергию демона, кровь Арчера застыла. — Нет.

— Заманить в ловушку? — приободрился Вальжан. — Это будет надежней, чем ждать пока он придет к нам. Но зачем ему…?

— Только не Сера.

Арчер напрягся от его слов, которые гремели в его голове. Он посмотрел на Букмекера.

Тот покачал головой.

— Вы не можете использовать ее как приманку. Мы не можем рискнуть, а вдруг Корвас получит ее.

Ион фыркнул кровью.

Нил нахмурился, глядя на него.

— Я сказал держать повязку прижатой. — Он обратился к Букмекеру. — Корвас хочет использовать ее связь с царством демонов. Он не понимает, что украдет только пол оружия. — Его лицо стало безразличным, как будто он не отправлял Серу на верную гибель.

Арчер рад был ощущать дрожь мощи демона в своем теле, и внимательно смотрел на Нила. Лидер лиги должен знать, что вторая часть оружия, не так пассивно настроена.

— Я не позволю вам принести ее в жертву.

— Именно это мы и сделаем, — пристальный взгляд Нила не мерцал, его демон был скрыт, поскольку он говорил правду. — Под угрозой все наши души.

В напряжении Букмекер сказал.

— Если разделить оружие на две части вероятность катастрофы снизиться на 50 %, но это достаточно высоко. Почему мы должны спешить? Дайте мне закончить свою работу.

Арчер знал, что ответит Сера на эту идею. Он вывернулся из захвата Екко и направился к двери.

Нил крикнул.

— Ты куда?

— Бирненстон, делает меня сумасшедшим. Я уйду до того, как сделаю то, о чем потом буду жалеть. — Он посмотрел на Иона, уходя. — О тебе я не жалею.

Ион подмигнул ему в ответ, и Арчер обрадовался, что этот человек все еще жив.

У него не было много сожалений. Но если он позволит Сере умереть, то будет жалеть об этом до конца жизни. Но долго это или нет, не известно.

Глава 21

Когда Арчер пересек входную дверь убежеща, он остановился, чтобы немного успокоиться, на его руках мерцал фиолетовый свет. Он должен утихомирить своего демона, а то сливы энергии не спасут их, и они будут обнаружены.

Он сжал руки в кулаки, желая быстрее оказаться рядом с ней, но пугать своим видом ее не хотелось.

Сера была сосредоточена на ноутбуке и даже не посмотрела, кто вошел.

Он встал над ней.

— Вставай. Мы уходим.

Она набирала пароль на клавиатуре. Все еще смотря на экран,

— Не могу, — и показала свою правую руку, заключенную в браслет.

Он скользил пальцами по ее запястью. Контраст между гладким прохладным металлом и прекрасным шелком ее кожи, был подобен электрическим разрядам. Он разломал его на две половинки.

Половинки упали на пол с глухим стуком.

— О, дорогой мой, не ломающийся сплав титана. — Она подняла на него глаза, он все еще держал ее за руку. — Плохой день?

— Осложнения, — рычал он. Но ее теплота смягчала его ледяной гнев. Он дернул ее за руку, и она поднялась на ноги, это было простое мужское высокомерие.

— Поднимайся.

— Вообще-то я занята.

— Да, ты хочешь остаться и ждать неприятностей?

Вспышка тревоги охватила ее. Она прекратила упираться.

— Куда мы идем?

— Далеко.

— Я соберу свою сумку.

— Сейчас. — Он ясно дал понять Нилу, что идея с ловушкой ему не нравиться. Для него не понадобиться много времени, чтобы понять, что «мне не нравиться» изменилось до «я не допущу этого».

К счастью дом был почти пуст, он нарушил телефонную линию. К тому времени как Нил будет здесь, Сера будет далеко.

Арчер не хотел драться сегодня еще с кем-то. А так же он не хотел думать, почему ради этой белокурой женщины, внутри, которой живет демон он готов убить любого из своих братьев…

Все что создавалось больше двух тысячелетий, не говоря почти о двухстах лет, которые он сражался, все это может быть уничтожено только из-за нее.

Две поездки в такси и быстрая прогулка, петляющая по городу, привела их к оранжерее.

Сера посмотрела за плечо, поскольку он отпирал дверь.

— Так, что я теперь буду сидеть здесь?

— Любой, кто покажется тебе подозрительным или даже если не покажется…

— Перестань. Это просто еще одно убежище. Если конечно хороший парень не пытается вести себя как-то подозрительно.

— Мы остались одни.

— Я поняла.

Он посмотрел вниз, а она старалась поймать его взгляд. Он подтолкнул ее к зданию и закрыл дверь за ней.

Она терла руки стараясь согреться, и он понял, что вытянул ее из дома без пальто. Погрузившись в свои раздумья, он даже не предложил ей его захватить.

— Давай найдем тебе что-нибудь горячего попить.

Она ждала, пока он делал ей чай, затем направился к ней в оранжерею.

— Ты уйдешь?

Их ночь в этом саду стояла перед его глазами. Он привел их сюда, так как это место всегда было для него убежищем. И он был прав на счет «потерял голову».

Что касается теории Екко…, казалось ему не совсем правдоподобным. Не только пересечение Завесы, но и то, что здесь замешан секс. Вместо того, чтобы как-то это обдумать он пошел за ней.

Он пошел по одной из блуждающих дорожек. Он был напряжен по сравнению с ее ослабленными плечами.

— Я бы связал тебя и спрятал, если бы это могло помочь.

— Я знаю, что ты старомоден, но это не похоже на тебя.

Он сжал чашку в руке.

— А что мне сделать? Пока я не убил Корваса…

— Ты можешь поговорить со мной. Скажи, о чем ты думаешь.

Он видел, что ей это действительно важно. Все плохо.

— Даже Букмекер сказал, что идея с ловушкой провальная.

Она нахмурилась.

— Ты видел его сегодня? Он не ответил на мое электронное письмо. Но Лиам вроде как одобрил мою идею.

Арчер не хотел говорить, чем их встреча закончилась. Он, конечно, не хотел ее переубеждать, но также был против ее самопожертвования.

— Мне надо хорошо подготовиться, к организации ловушке, надо все продумать.

Она провела ладонью по листьям. Туманный свет обесцветил ее глаза, они мерцали серебром, как тогда, когда они занимались любовью под душем.

— Я просто хочу, чтобы все это имело смысл, знаешь, чтобы все имело значение.

— Да, я понимаю, — пробормотал он.

— Но, по-моему, раньше тебе было все равно.

Он посмотрел на небо, и не смотрел ей в глаза, когда отвечал.

— Возможно, ты многое изменила для меня.

И даже то, что он не сможет вернуться в лигу, никогда.

Нападение на другого тальяна. Причем в этот момент его демон был поднят. Конечно, никто не убит, и вообще это трудно сделать, но факт остается фактом.

Он предал цель лиги, миссию тшувы, чтобы найти прощение…. Демон, не раскаивающийся был джинном, и таким демоном охвачен человек, на могиле которого он хотел написать надпись «лучше поздно, чем никогда».

И все, потому что он не мог забыть каково ощущать ее тело под собой, рядом с собой; он просто не мог забыть, как чувствовать.

Он предложил ей остаток чая.

— Согрелась?

Она кивнула, но ее взгляд оставался хмурым.

— Хорошо. — Ему хотелось знать, каково для нее чувствовать его рядом, похоже ли это на само собой разумеющееся или на адское пламя.

— Ты изменился, — сказала она. — Демон постоянно находится на поверхности, начиная со смерти Зейна.

Он напрягся.

— Да я сам это заметил. Но если ты не забыла, мы находимся в опасности.

— Ты всегда был готов к действию. Что-то еще не так.

Фиолетовые искры играли в ее глазах. Он знал, что она пытается с помощью своего демона понять, откровенен ли он с ней. Конечно, он не мог обладать телепатией, но мог отследить сужение зрачков, расширение кровеносных сосудов, появление пота, учащенное сердцебиение.

Она внимательно смотрела на него.

— Ты сказал мне, что у тебя не было братьев. Но все тальяны твои братья, — она вздохнула. — Тело Зейна могло уже превратиться в пыль, но ты не должен его забыть. Ты можешь скорбить о нем.

— У меня нет время на скорбь, — это прозвучало достаточно честно, но не убедило ее, ему все равно нужно время, чтобы смериться со смертью Зейна. Возможно, пара недель все-таки поможет?

Но она покачала головой.

— Неподходящее время. Ты сам сказал, что хотел чувствовать.

Все было для того, чтобы напомнить ему чувства, но не эти.

— Я знаю, что такое потеря, — он оскалился. — И очень-очень давно.

— Война…

Он посмотрел на нее с негодованием. Он чувствовал себя раненой птицей, отвлекающей охотника. Почему боль была такой реальной?

— Война… все о потере. Смерть Зейна просто была напоминанием о том, что никогда не забуду.

— Что ты пытался забыть? — ее вопросы мягкие и неустанные преследовали его. — Что ты потерял… или кого…, почему ты боишься потерять это снова? Ферма? Отца?

— Фредерик, — ответ вылетел сам против его желания, как будто раненная птица сама лезла под дуло охотнику.

Сера молчала.

— Друг. Друг детства. — Он поднял свою голову, что бы впиться в нее взглядом. — Сын раба, который работал в моем доме, мой ровесник. Иногда он делал за меня уроки, пока я играл. Все, что мне надо было сделать взамен, это колоть за него дрова.

Водоворот зеленого, коричневого и фиолетового в ее взгляде напомнил ему теперь не жимолость, а орхидеи растущие на болотах, где он и Фредерик исследовали экзотические цветы.

— Мой отец узнал, что мать Фредерика научила его читать. Он продал его в город, так как образованным рабам не было места на ферме, и отослал меня на север в школу, чтобы из меня не вырос необразованный наследник, умеющий только колоть дрова. — Он стиснул зубы, чтобы не проговориться ей, как уже в те годы можно было услышать первые шаги войны, как его отец страдал от боли в руках от того, что и сам работал на хлопковых плантациях. — Когда я вернулся, вблизи лежащая река была высушена, и там посеяли зерновые культуры. Фредерик пытался бежать от нового хозяина, и был пойман. Его убили.

Он притих и фиолетовый в его глазах исчез.

— Именно поэтому ты держишься отдаленно от других тальянов? Но ты не виноват, что Фредерик сбежал, и в его смерти тоже.

Он смотрел на нее отчужденным взглядом.

— Я знаю.

— Если ты не будешь знать, как больно потерять человека, ты не почувствуешь радости от воссоединения.

— Я это тоже знаю. Но не только мне угрожает опасность.

Они остановились, по листьям пробежался шелест.

Кому было больнее сейчас? Это напоминало запутанный след, который вел их друг другу по грани двух царств? Но какое у них может быть будущее женщина, которая была всеми покинута и мужчина, который пытался все потерять?

Она опустила глаза, и он понял, что победа за ним. Но вместо радости испытал еще одно чувство потери.

Ее голос снова был мягок.

— Сколько мы будем скрываться?

Корвус жил две тысячи лет. Сколько ему понадобиться времени, что бы отыскать ее?

— Несколько дней.

К этому времени она уже догадается, что произошло. И вообще ему надо найти более безопасное место для нее, пока он будет охотиться за Корвусом. Он никогда не рассказывал об оранжерее другим, но не скрывал его также. Букмекер мог расшифровать его финансовые счета и из них узнать адрес. А это он умел делать хорошо, но его не согласие использовать Серу, как приманку немного успокаивала Арчера.

— Несколько дней, — она пошла оставляя его позади себя. — У тебя на кухне есть зонтики для коктейлей? Я всегда хотела побывать в тропическом раю. — Извилистая дорожка привела их к центру сада. Она подняла голову и смотрела на кушетку. — Чем займемся, чтобы убить время? — посмотрев через плечо, сказала она.

Он почувствовал жар, пробежавший по его лицу, и пробовал держать голос ровным.

— Я должен уйти, — сбежать. — Ты захочешь, есть, а зеленый чай не сможет поддерживать тебя всегда.

— Всегда?

— Несколько дней, — поправился он. — Я ненадолго. Ты останешься здесь и подождешь меня?

Она внимательно посмотрела на него.

На сей раз, он позволил своему голосу выдать немного напряжения.

— Пожалуйста?

Наконец, она кивнула.

— Я останусь.

Ворона издала высокий, тонкий вопль и бросилась на стенку клетки.

— Успокойся, — рычал Корвас, и подошел снова.

Только одно перо, и ему больше ничего не надо. Если он только сможет сделать все правильно, захватит дух существа. Это его последний шанс.

Зазвонил телефон. Ворона неохотно подошла к самой верхней точке клетки. С проклятиями Корвас пнул клетку.

Он схватил телефон.

— Что?

— Я нашел.

Червь. Корвас закрыл глаза и попытался успокоиться.

— Когда? Где?

— Фактически она сама нашла меня. У нее возникли вопросы об ее демоне. Я назначил ей встречу завтра в лаборатории ночью. — Последовало некоторое колебание. — Она не ответила мне.

— Она придет, — Корвас расхаживал по комнате. — Ты — Букмекер лиги. Конечно, ты сможешь ответить на ее вопросы.

Расстройство просочилось в его голос, но он не потрудился сказать об этом. Червь перенес бы любое неуважение, если, в конце концов, получит своего демона.

— Я нашел еще кое-что, что вы должны знать, — голос Червя изменился, применяя хитрую интонацию.

— О? — предупреждение звенело в ушах Корваса. За это короткое время Червь обзавелся хребтом?

— Отверстие в Завесе, делает Сера, но это еще не все, — Червь сделал паузу. — Есть необычный побочный эффект, это происходит только в присутствии ее любовника — тальяна.

Корвус задумался.

— Ее любовник.

— Феррис Арчер. Тшува, конечно, не может повредить джинну, но он один из самых сильных братьев в лиге. Через связь с Серой они уничтожили несколько младших демонов.

Неподвижность Корваса стала, больше походить на остолбенение.

— Как такое возможно?

— Демоны прорываются в этот мир. Почему не могут стремиться назад?

— Так как… — но он не мог найти слов.

Червь нетерпеливо вздохнул.

— Я говорил раньше. Завеса — это просто энергетический барьер. Ангельский барьер, питающийся страданием душь, но все равно просто энергия. — Даже расстояние не могло скрыть его усмешки.

— Это мощь неограничена мифологией, которая связывает вас.

Корвас сжал телефон.

— Ты сказал, что пробелы, образованные с помощью Солво будут вытягивать джиннов. Но демон же тшува. Ты сказал, что женский тальян будет неустойчив. Вместо этого, нам мешает целых два тальяна. — Они могли быть даже угрозой? Невозможно. Ничто никогда не противостояло его демону. — Ты поклялся, что поможешь мне, что найдешь путь разрушить Завесу.

— И я это делаю, — сказал Червь. — С Солво-пробелами, я настраиваю мощный темный резонанс. Тела ослабленных душ должны привлечь тьму, которую мы сможем эксплуатировать. А даль все пойдет также как и с Серой, но цель демона будет другой, ее душа сильна и из-за этого наш план изначально не удался. Но путь через Завесу будет открыт. Я просто не представлял, что путь будет таким. Долгим.

— А что ты хотел, Букмекер?

Червь притих моментально.

— Не имеет значения. Арчер и Сера не понимают, что происходит между ними. Они просто сражаются друг с другом. Кроме того, они просто люди. Просто нужно их разделить. Как только мы откроем завесу и отберем энергию, нам уже не будут важны тальяны всего мира.

Корвус представил себе разорванную Завесу, именно так как это представлял себе Червь. ОН закрыл глаза, чтобы не видеть этого ада.

— Верно. Ад не имеет значения. — Бирненстон просочился под его кожу, и горел на его щеках.

— Я внес свой вклад. Вы не можете вышвырнуть меня теперь, — голос Червя нетерпеливо повысился. — Как же мой демон?

Корвас только теперь вспомнил, что дверь в клетку была открыта. Он обернулся. Ворона все еще сидела внутри, была слишком напугана, чтобы вылететь.

Разве не все напуганы?

Когда он говорил, то его голоса был спокоен и мягок.

— Встреться с Серой Литлджон. Я подготовлю тебе к объединению с демоном.

Волнение Арчера росло с каждой минутой, пока он был далеко. Она ждет его?

Он не мог вернуться к себе на чердак. Нил наблюдал за этим местом. Арчер почти наткнулся на Вальжана, до того как почувствовал другого тальяна. Если Вальжан выслеживал его, а не Корваса, то лучшего человека не придумаешь.

Чувство страха наполняло его кровь, холод ночи возбуждал его. Он покачал головой. Все это, потому что он в бегах? Насколько это плохо?

В двери оранжереи Сера встречала его с пятифунтовой палкой бамбука.

Он отступил назад с полиэтиленовым пакетом.

— Я принес тайскую кухню. Я вижу, что ты нашла вертела.

— Я не уверена, что это ты. — Она опустила палку. — За прошедшее время мне почудилось здесь много разных монстров.

— У меня заняты руки. — Он прошел мимо нее. — Закрой дверь. Код SOLO-2-10.

В центре сада он разложил не большой банкет. Сера заполнила две тарелки, судя по аромату соусом арахиса и рампы.

— Умираю от голода, — сказала она с забитым ртом.

— Я не хотел отсутствовать так долго. — Он начал объяснять, затем остановил себя, проклиная чувство товарищества. Она не должна знать, что теперь и их ищут обе стороны. — У меня были дела.

— Я думаю, что мне знать этого не надо, — она одарила его плоским взглядом, затем продолжила. — Я хочу провести несколько экспериментов с подвеской, desolator…

— Numinis, это значит «делать богов одинокими». — Он постовил свою тарелку, так как его желудок сжался. Она больше не хотела оставаться в помещении и изучать теорию. Она хотела действий.

— Может быть, заманить в ловушку с помощью этого, и держу пари, эта штука действительно делает их одинокими. Вероятно, они даже испугаются. — Она пожала плечами. — Это, конечно, может выйти и по-другому. Но мы могли бы узнать ключ к тому, как Корвас намеревается прорвать Завесу.

Что хуже? Разрешить ей играть с огнем или рассказать ей, что она может сжечь мир дотла? Так как он знал, почему Завеса не стабильна последнее время.

Он решил рассказать ей заключение Екко.

— Ладно, скажем так у нас есть идея, почему Корвас хочет тебя.

— Это делаю я? — дрожь пошла по ее рукам. — Я сама? Я даже не могу винить в этом своего демона.

Она не могла винить его.

— Это просто еще один аспект владения, который проявился. Ты сама по себе воин.

Он встала, что бы пройтись.

— Ты говоришь так, будто я сама могу покончить со всеми царствами.

Он подошел к ней и положил на ее плечи руки, как будто он мог избавить ее от страха в глазах.

— Ты не допустишь, чтобы случилось что-то плохое. — По крайней мере, не с ним, а он не уйдет. Именно поэтому он привел ее сюда.

Она смотрела на него холодно.

— Не знание худшее. Я могу сказать тебе это точно.

Он сделал паузу и взял ее за запястье. Ее начало охватывать безумие. Неудивительно, что демон отказывался от контакта с ним. Было трудно концентрироваться, когда согрешив, чувствуешь себя так хорошо.

— Я думал, ты хотела несколько выходных в раю, и вот, пожалуйста.

— Точно. Конец света. Интересно, каким он был раньше.

— Это мы спросим у Корваса. Он видел его две тысячи лет назад.

Она удержала его руку.

— Две тысячи лет?

Арчер вздохнул и освободил руки. Почему он продолжал говорить вещи, о которых она не должна знать? Он и так влип по уши. — Он был римским гладиатором, до того как джинн овладел им.

Она покачала головой.

— Боже, только представь, что он мог натворить за две тысячи лет.

— В основном порождение зла, наверно.

— Почему у нас нет такой власти?

Он определенно не собирался объяснять, что они совсем остались одни.

— Зато мы умираем молодыми.

Она сморщила нос.

— Скажи мне все, что тебе известно.

Он не мог. И так уже много о чем проговорился. Ему просто необходимо избегать упоминаний о теории Екко. Как вообще он мог сказать ей что-то, когда сам не понимал, как это происходит, не мог поверить в это? Как связь между ними могла противостоять адскому огню?

Она хотела знать, как лига собирается использовать их совместные усилия, и даже не подозревала, что он стал худшим воином. После смерти Корваса она будет в безопасности, и он обязательно, выяснит, как работает их связь. Если он умрет, то это будет маленькая цена за то, что поможет избавить мир от тьмы.

И, черт возьми, одинокому волку ведь иногда нужен помощник?

Он поманил ее темным шоколадом и гранатом. У нее были миллионы вопросов, и их можно было задать за десертом.

— Нечестно.

— У меня, ха, поясом нет 200 лет, но я понимаю кое-что в еде. — Думая о том, что находиться у него за поясом, она неловко переступила с ноги на ногу. Он оперся на кушетке и протянул ей гранат.

Она смотрела на него и взяла плод и плитку шоколада. Затем, скопировала его бездельничающую позу, но оставила пространство между ними.

Он передал ей пластмассовый контейнер.

— Я тут еще кое-что принес для тебя.

Она посмотрела содержимое.

— Зубная щетка. Чай с жасмином, — она сделала паузу. — Нижнее белье? Мой размер. Ты даже об этом подумал.

— Да. — О, подумал он.

Он запрятал свою жажду, когда понял, что она смотрит не на него, а вдаль, разглядывая белые огоньки на черном небе, но не на него.

— Идет снег?

— Не здесь. Это рай. — И потом он просто не мог совладать собой, наклонился вперед, сокращая расстояние между ними, и поцеловал ее.

Он вдыхал ее жар с ароматом перца чили и сладости ананаса, имеющий вкус шоколада и едкого граната. Он когда-то ничего не мог чувствовать?

Прикосновение все еще вызывало муку, но горячая напряженность, растекающаяся по его телу, причиняла почти боль. Кончики его пальцев требовали ее до боли. Он зарылся руками в ее волосы, обнимая голову, поскольку все еще целовал ее. Поток крови через его вены несся с сумасшедшей скоростью, перенося желание по всему телу.

— Феррис, — ее рука лежала на его груди, что бы немного сдержать его.

Он пробовал немного собрать здравомыслие, и отклонился назад.

Она грызла нижнюю губу.

— Все хорошо?

Он подумал мгновение.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я просто увидела несколько фиолетовых искр в твоих глазах, — она провела рукой по его щеке. — Все, что я вижу сейчас это ты.

— Демон здесь. Я никогда не освобожусь от него, — было бессмысленно это говорить, она и так это прекрасно знала.

— Я тоже, — бормотала она. — Ты не был бы здесь, если бы не он.

Он склонил голову в подтверждении, и прижался к ее руке.

Ее глаза цвета орешника прикрылись.

— Какое оправдание ты будешь использовать, на сей раз? В первый раз, ты спас мне жизнь. Второй раз мы праздновали жизнь после смерти. Что теперь?

— Может осознание ценностей жизни? По крайней мере, на эту ночь?

Он видел вспышку позади ее ресниц. Но не фиолетовая искра, быстрое сияние чего-то еще, но она прошла слишком быстро, он не успел разглядеть. Тогда она большим пальцем погладила его по губе.

Он приподнял ее и положил на спину, и прижался к ней бедрами, что бы ощутить ее под собой. Он наклонился вниз и целовал ее живот, когда ее рубашка поползла вверх. Теплота ее кожи под его ртом напоминала весну, а ему оставалось только окунуться в него.

— Иди ко мне, — прошептала она.

— Через секунду, — минуту, час, жизнь. После того, как им овладел демон, мысль о бессмертии ужасала его. Но теперь….

Ниже его губ он увидел завиток метки ее демона и отклонился назад.

— Феррис?

Он расстегнул молнию на ее джинсах пальцами, пуговицы и стащил их. Черный ревен обвивал ее бледную кожу, вьющаяся дорожка вела его от беспокойных мечтаний о демоне, он встал на колени.

— Все же я обязан демону, — бормотал он.

— Что?

Опять вопросы. Одной рукой он прошелся по ее рубашке и широкой рукой нажал ей на грудь. Его большой палец кружил над соском, а ее дыхание сбилось.

— Я говорил, что побочный эффект бессмертия мощь?

Еще один рывок, и он пробовал ее на вкус.

Ее бедра приподнялись под его требовательным ртом. Ее дыхание стало прерывистым, похожее на заикающееся удушье, проходящее через все тело, его собственное желание накалилось до предела.

Она запустила свои пальцы ему в волосы.

— Теперь иди ко мне.

Если бы не демоническое вмешательство он наверно не мог бы так быстро избавиться от джинс. Она тут же захватила его ногами и прижала к себе.

Он застонал, из-за такого резкого проникновения, горячего и напряженного.

— О Боже.

— Серьезно? — ее глаза искрились. — Тебе действительно хорошо?

Он рычал и входил глубоко в нее, как только можно было. Она выгнула спину, когда он вышел из нее снова, так как ей не хотелось этого. Он подвел ее краю, смакуя каждое движение. Она не отпускала его взгляд.

Он понимал, почему она смотрит на него, почему тогда исчез фералис. Он помнил, как испытывал на себе ее сострадание. Теперь ему все стало понятно, и даже почему он пошел за ней в ад.

До него дошло, почему Екко связал их способ проникновения за Завесу с сексом. Сера в его руках обостряла все его чувства, как будто демон в нем чувствовал все, но это не сравнить с близостью ее улыбки или пристального взгляда ее глаз. В старом документе из отчетов говорилось, что тальян обязательство изменяло мир.

Она коснулась его щеки.

— Не останавливайся.

— Не мечтай об этом.

Если это не жажда, которая открывает Завесу, для отправки демонов в родной мир… Его сердце бешено билось.

Возможно это любовь.

Глава 22

Сера проснулась от сладкого запаха духов. Когда она подняла голову, то увидела Арчера, его лицо казалось совсем молодым во сне. Только на его плече лежали лепестки лилии.

Цветочница, которая обслуживала приют, говорила, что лилии символизируют смерть и воссоединение, именно поэтому они так популярны на похоронах. Сера смотрела на цветок цвета слоновой кости. Если бы она верила в приметы, это могло бы ее встревожить.

Вес руки Арчера на ее животе, говорил ей, что надо сходить в туалет.

Она вывернулась из-под него. Он немного посапывал, хотел ее снова обнять, но удовлетворился теплой подушкой.

Она дотронулась до не послушной пряди на его брови, которая была единственной непослушной в его прическе. Он не пошевелился.

После усилий вчера вечером она не винила его в этом. Он вывел ее из себя своей мучительной сдержанностью, почти свел ее с ума до того, как его контроль сломался.

И когда это произошло, вырвалось его жестокое желание, оно немного пугало ее, но в принципе соответствовало ее состоянию. Толчок за толчком, натяжение тугой кожи под ее ногтями, каждый вздох приводил их к истощению, интенсивность происходящего затмила, даже ощущение перенесения аур демона. Возможно были только мерцания, но ей казалось, что она видела звезды.

Она все еще чувствовала его запах на себе, запах его страсти. Насилие, которое соединило их, беспокоило ее, но то чувство, которое она испытывала сейчас пугало еще больше.

Она вынуждена бросить свое прошлое, будущее слишком мрачное в лучшем случае. Но до этого сейчас ей было далеко.

Она наклонилась, чтобы прикоснуться губами к его лбу. Она сразу предупредила себя, что никакой сладкой мести за сегодняшнюю ночь не будет.

Он что-то пробормотал в подушку и вздохнул. Ей не хотелось уходить. Но сказала себе, что вернется через мгновение.

Она могла себя чувствовать в раю, но идти голой через сад было сверхъестественно, не говоря уже как ей было холодно без него. Она надела чистое нижнее белье, он точно купил ее размер, наверно, здесь были замешано хорошее восприятие демона, которое можно использовать не только в охоте.

После удовлетворения зова природы, она направилась на кухоньку. Подогрев две чашки воды в микроволновой печи, стала доставать чай в пакетиках. Она не знала, что Арчер планировал делать сегодняшний день, хотя его ляповатые шепоты вчера вечером дали ей несколько идей, но она, наверно, сойдет с ума, если еще раз почувствует его большие пальцы на себе. Очевидно, под каникулами в раю подразумевалась не чашка чая.

Она увидела компьютер на его столе. По крайней мере, сможет проверить электронную почту, посмотреть может, пришел ответ от Букмекера. Она отодвинула чашку подальше от клавиатуры. Система не требовала пароля, так что она сразу загрузила свою страничку.

Красный восклицательный знак — сообщение от Букмекера.

Она кликнула на него: Сегодня вечером в лаборатории? Интересно, как бы Арчер отнесся встретиться там. Он говорил, что гостиница, все еще воняет бирнестоном, но Букмекер должен об этом позаботиться.

Она задалась вопросом, даст ли Арчер ей разрешение на то, чтобы добраться туда. Он не говорил с лигой вчера вечером, даже не интересовался, как проходят поиски Корваса. Но если он не хотел подвергать ее опасности, она знала, что ей надо делать. Точно также как он сломал браслет на ее запястье.

Она отправила письмо с подтверждением.

Прежде, чем она вышла, ей пришел ответ в чате: Сера, с вами все хорошо? Где вы? Где Арчер?

Она сидела на стуле. Внезапно на нее накатило подозрение, что Арчер не выходил связь с лигой.

Ее курсор мышки парил на кнопке выхода в верхнем правом углу.

Вместо этого она написала: Все хорошо. Арчер в порядке. А что?

Он похитил вас.

— Мне никто ничего не говорит, — бормотала она. Она напечатала: нет, он этого не делал.

Нил, хотел использовать вашу идею с ловушкой. Арчер отказался. А потом вы пропали. Арчер говорил, что встречался с Букмекером. И все, больше он ничего ей не сказал.

Она кусала губу. Букмекер объяснил, что они будут все здесь, кроме Арчера, и что она должна занять свое место рядом с другими тальянами. Они доверяли ей.

Вы не знаете, что планирует Арчер. Прислал Букмекер. Он никогда не борется вместе с лигой, возможно, он даже не думает о них и, тем более, что они будут ждать вас. Кажется, что даже не понимает, что он не тот, кто должен быть возле вас.

И если Букмекер говорил достаточно сильно и умно, на самом деле он знал, что Арчер хорош.

Как мог человек, сражающийся один, подчиняющийся тактике, которой было пропитано все его сознание, довериться кому-то, ради своего спасения? Никто раньше не спасал Арчера. Разве мог человек, который живет второе столетие?

Но Букмекер был не прав насчет Арчера. Она видела его печаль и вину за смерть Зейна, она знала, что он до сих пор винит себя. А также она знала, что не позволит случиться этому снова. Не надо думать о том, что лежит на чаше весов.

Даже если это судьба мира.

Он столько всего потерял, каждый раз жертвовал собой, даже если его боль не была ценой, которую надо заплатить. Она знала, что это травмирует его еще больше, как будто его страданий не было достаточно.

Демон обещал ей ответы на философские вопросы жизни и смерти, спасения и проклятия, добра и зла. Поскольку ответы были наполнены смертью, проклятием и злом, намного больше чем она ожидала. Бороться за жизнь, спасение и добро означало проститься с прошлым, но это привело к Арчеру.

И Арчер действительно не собирался иронизировать, что он был тем, кто научил ее сражаться и производить впечатление.

Она напечатала одно последнее сообщение: делайте ловушку. Я буду там.

Она не могла сидеть, ее мысли блуждали далеко. Наконец, она встала. Вместо того, что бы пойти обратно по дорожке в сад, ее ноги вели ее к передней двери. Она набрала код, который дал ей Арчер.

Несколько часов назад он ей объяснил значение этого кода, он из Песни Соломона, отец часто цитировал «Ливни вылились и удалились,

Да цветами земля улыбнулася,

Пенье птиц над полями проснулося…».

Замок под ее пальцами открылся и впустил холодный чикагский ветер. Она быстро выскочила и прикрыла за собой дверь.

После того, как она узнала о том, что он от нее скрыл. Она легко приняла решение.

Если она хотела бороться, хотела показать, что она из себя представляет, ей надо было идти.

Она только, что вышла из сада.

Легкий сквозняк разбудил Арчера. Он обнял Серу, но его рука сжала воздух.

Он перекатился на спину и посмотрел наверх. Она должна сейчас вернуться и он должен ей что-то сказать по поводу этой ночи.

Любовь победила зло. Так просто. Нелегко, а просто. Знает Бог, как все это причиняет сладкую боль. И притом от этих ощущений можно сочинять стихи, и подчинить неистового фералиса.

Все это время он держался обособленно, имея дело со смертью, и отказывался терять опять, когда он нашел эту женщину, он смог ей доверять и восхищаться, что было для него не обычно.

От нетерпения рассказать ей это, он выкрикнул ее имя. Вода журчала по камням, а в небольшом потоке мягко шелестели листья.

Никакого ответа.

Он соскользнул с кровати. Не останавливаясь, чтобы одеться и пошел по дорожке. Пусто.

Кухня и ванная. Пусто.

В дверях он остановился и увидел две кружки чая около компьютера, и попятился назад.

Он толкнул мышку, экран загорелся. Стал просматривать историю. В течение минуты он просто читал ее переписку.

Ярость пульсировала в нем, отодвигая холод, собравшийся на его коже. Проклятый Букмекер. Это не должно было случиться. Историку не понравилась идея с западней, также как и ему.

Конечно, то, что он рассказал ей, не содержало несколько ключевых моментов. И уже было ясно, кому она поверила. И где хотела быть.

Он скрестил руки на груди, защищаясь от холода.

Она отклонила версию о похищении, но она знала, что он пробовал увести ее с пути, который она выбрала. Он большой тальян воин боялся смерти, но не своей, а ее.

Какая польза от тальяна, боявшегося смерти? Сера всегда требовала от него ответы.

Время отправки сообщений показало, что она ушла почти час назад, но наверно холод, который она впустила, все еще был здесь. Он возвратился к центру сада и начал одевать джинсы. Аромат лилии, секса и Серы окружал его.

Она не давала ему никаких обещаний, как и он ей. Как он мог жить, зная, что его вечная жизнь пришла только после овладения тшувой.

И как он мог жить теперь зная, что она не чувствует того же. Обязательство между ними было только, когда они вместе переправляли демонов, и это было иллюзией, как мимолетная чикагская весна.

Единственный способ, благодаря которому сад может выжить в этом месте, это полностью изолировать его толстыми стенами из железной конструкции. Впускать кого-то сюда было ошибкой, он больше не повторит ее.

Сера шла, пока снег не прекратил таить на ее голых руках. Просто надо позволить демону не дать ей замерзнуть. Она не могла идти на гостиницу, на встречу к Букмекеру. Она не хотела отвечать на их вопросы о Арчере.

Она задалась вопросом, что он сделал. Тальяны были независимыми и своенравными, но Лиам спокойно руководил ими. Но даже его мягкий стиль правления, не мог позволить кому-то восстать против него.

Ее возвращение могло навредить Арчеру, ведь они сейчас нуждались во всех воинах. Она имела причины злиться на него, больше чем лига. Он ее соблазнил, чтобы не говорить ей правду, это была не плохая отговорка.

Непослушная часть ее мнения говорила ей, какая отговорка? Он говорил, что не хочет видеть ее в таком же состоянии, как и Зейн. Было ли это виной, простой человеческой гуманностью, или… что-то другое, но она была рада, что он заботился о ней.

Арчер противостоял бы Корвасу без колебаний. Она только должна помнить об этом, когда придет ее время. Конечно, было бы легче, если бы она уже не могла его потерять.

Ее бесцельные шаги привели ее к частному санаторию. Она стояла на другой стороне дороги, наполовину скрываемая грузовиком. Она была здесь два дня назад, когда произошло нападения, но она не интересовалась, как закончилось столкновение.

Огни на пороге сверкали тепло и приветливо, но она не решалась подойти. Если ее отец ощущал кающегося демона и хотел, что бы она ушла, то возможно он мог знать, что его дочь может выпустить всех демонов ада. Да, не самое лучшее вещь, за которую станет гордиться отец.

Она представила себе плакаты написанные цветом крови «МОЙ РЕБЕНОК НАЧИНАЕТ АПОКАЛИПСИС»

Она обернулась и пошла дальше.

Теперь она полностью была уверена, что демон не даст ей умереть от холода, или может он, хотел, чтобы она еще немного подрожала. Она не заметила, как оказалась возле больницы. Неотложная помощь предполагала тепло и место. Если бы она обливалась некоторым количеством телесной жидкости, это не выглядело бы совсем странно.

Это место не изменилось, и она упала на стуле в приемной. На полу лежал серый линолеум, стояли бежевые пластмассовые стулья, и запах от кофейного аппарата.

— Сера?

Если не считать через-чур сильного биения сердца, то она могла представить, что это начало обычной рабочей смены в ее старой жизни.

— Бетси, — она встала слишком быстро и покачнулась, поскольку кровь отхлынула из ее головы.

— Стой, — Бетси поддержала ее за локоть. — Проклятая, девчонка, ты замерзла. И бледна, как….ну, больше, чем обычно. Где твое пальто?

— Я потеряла его, она понимала, что это звучит, как-то неопределенно и покачала головй.

Бетси провела ее дальше в приемную. — У тебя неприятности?

— Эй, — один из ждущих пациентов поднял руку. — Я следующий.

Бетси нахмурилась.

— ДА? Что у вас за проблемы?

— Я прибивал рождественские огни, и ударил молотком себе по пальцам, — он помахал повязкой.

— Хорошо. Подождите минутку, чтобы мне нужно настроиться перед ампутацией. — Бетси протолкнула Серу в сестринскую. — У нас наконец-то перерыв от Солво, они как будто исчезли, ты представляешь? — они снова нормальные. Теперь скажи мне, что случилось. Как мой пациент?

Сера присела на изношенную кушетку.

— Похоронен в безымянной могиле где-то в штате Иллинойс.

Бетси резко выдохнула.

— Ты о том большом парне, у которого были страшные глаза. У него был такой вид, будто он сам воплощение проблемы.

Сера не могла спорить с физическим описанием. Она покачал головой.

— Я сама туда ввязалась. И те парни не могут ничего со мной сделать. — Кроме одного.

Бетси села возле нее.

— Дорогая, я знаю, ты никогда бы не сделала ничего такого, и не надо пытаться спасти весь мир, ты просто не можешь этого сделать.

— Я раньше тоже так думала, — теперь она могла это признать, так ощущала сейчас тяжесть всего мира.

— Ты должна позаботиться о себе.

Сера прикусила губу.

— Все сложно. Я не хотела беспокоить тебя. Я знала, что ты сегодня на вахте.

— Я всегда к твоим услугам.

Она подсознательно помнила график ее подруги? Сере самой стало интересно, что она могла найти здесь.

— Может, ты думаешь… — Она вспомнила двух мужчин освещенных неоновой вывеской бара, тень преступного намерения. — Ты думаешь, что они собираются делать?

— Я не знаю? Каждый человек по-своему безумен.

— Может их приводят к этому… — Сера прервалась, сомневаясь, — их демоны.

— У всех свои демоны. Это просто уловка, не слушай их. Я так думаю.

Медсестра не говорила буквально, Сера знала это. Интересно, а чтобы сказала эта женщина, если бы знала, что права.

Она имела преимущество, потому что видела зло. Разве все бы не стали бы с ним бороться, если бы видели его?

Она поднялась.

— Мне надо идти.

— Ты не послушаешь меня?

— Я слушала тебя. Я собираюсь бороться со своими демонами.

Ей было жаль только одного, она не знала насколько это опасно.

Когда она уходила, Бетси настояла на пальто. Сера хотела обещать, что вернет его. Но она не любила лгать. Теперь самое время начать очищать свою душу. Она помнила, как Арчер настаивал, чтобы она ни врала ему. Но он сам не любил, когда говорили чистую правду.

По дороге она остановилась у часовни больницы.

Если бы она была честна перед собой, то признала бы, что никогда не искала веры. После смерти мамы она искала ответы, а это не вера.

Смотря вокруг на атрибуты религии, она знала, что еще не готова. Она не хотела утешаться или успокаиваться. Ей не хотелось осуждать кого-то или винить, ведь, большинство людей так и делают. Она хотело, что бы ее вера пришла изнутри. Но пока этого не произошло, она будет идти без нее.

Снаружи снегопад усилился, и тяжелые облака опустились ниже, успокаивая городскую ночь. Кружащиеся хлопья блестели в свете уличных фонарей, освещая тьму. Она пришла к гостинице за час и думала, что подождет Букмекера в дверях. Но когда она подошла дверь открылась.

Она нахмурилась, от отсутствия на всякую безопасность. Но они выгнали всех отсюда, остерегаясь отравления битерненстоном, так что может, и не было причины запирать, тем более Букмекер знал, что она придет.

В фойе было темно, потолки были почти невидимыми. Она смотрела по сторонам и помнила преступные намерения в здании, где они нашли Зейна. Избавляясь от неловкости, она направилась вниз в лабораторию.

Вся дорога к лаборатории была тиха и темна, только подходя ближе, она увидела, что лаборатория открыта и в ней горит свет.

Она сделала несколько шагов вперед, а затем замедлилась от странного предчувствия.

Она знала, что ее глаза горят фиолетовым, она видела это в отражении на стенах. Зловоние битерстона рассеялось, но слабые пятна на стенах остались, как пятна дыма. Она задержала дыхание и прислушалась, но не слышала ничего.

Ничего не видела и не слышала, но все ее чувства говорили, что впереди опасность.

Она не стала звать Букмекера, а просто двинулась обратно, желая тихо пройти до лестничного пролета. Она обернулась и побежала.

Мужчина вышел из темного дверного проема, блокируя ей проход к лестнице. Он оказался перед ней черным силуэтом. Он шел прямо к ней, к ее демону, шаг увеличился, и она ощутила мощь другого царства, которое отражалось в ее костях, пока ее зубы не стали стучать. Еще один шаг и он вышел на освещенное место.

И все равно это был просто черный силуэт. Ее зрение не могло проникнуть через темноту окружавшую его.

Теперь она понимала, почему он назывался Корвасом — латиское название черного ворона.

Она побежала. Не в офис Букмекера, очевидная западня. Историк там, ранен или мертв? Следующая дверь в зале была не заперта. Она повернулась и включила свет и тут поняла, что это не комната, а просто кладовая.

Она увидела стол и придвинула его к двери. Это не остановило бы Корваса, и она это знала. Он больше не надеялся на своих фералисов.

В зале каждый шаг становился ближе, ощущались волны эфирных ударов, который посылал ее демон, заманенный в ловушку, она пыталась успокоить головокружение. Ее сверхчувствительный слух сначала прислушивался к каждому шагу, а затем к едкой тишине.

Не удивительно, что тшува не боролся с джинном. Ее демон, очевидно, думал, что они обречены. Все кончено.

Возле стены стоял еще один стол, она пододвинула его так, чтобы если хотели открыть дверь, то стол уперся бы в стенку.

Это не остановило бы его. Ничто не остановило.

Она стала искать, что-нибудь, чем можно защищаться. Коробка с файлами. Стул на колесиках. Коробка со стеклянными колбами. Может под потолком есть вентиляционная труба, по которой она могла сбежать?

В дверь ударили, и стол врезался в стену. Осколки летели через все комнату. Второй удар и стол оказался в стене.

Она пробовала отойти, но повредила ногу.

Перелом. Она предположила это из-за странного звука трения кость об кость. Ее ноги подкосились и она упала. Она не сможет встать пока ее тшува не излечит ее.

Снаружи Корвас отпихивал все. Что мешало ему войти.

Она пыталась отодвинуться, что ты избежать стула, катящегося к ней. Стекло от разбитых колб впивалось ей в ладони.

Ее пальцы нащупала металлическую полосу.

Она упала на спину и бросила в него.

Он отскочил, но кончик все-таки полоснул его по лицу. Потекла кровь. Прежде, чем она смогла придумать еще, что-то он наступил на ее запястье, вдавливая ее руку в осколки. Она увидела кровь, его глаза сузились.

Она была обречена.

Он схватил руками ее руку и разрезал пальцы. Она прикусила губу, но не вскрикнула.

Она могла теперь сосредоточиться на самом человеке. Обычная внешность, толстая шея, лысый. Он, правда, напоминал гладиатора. Царапина, которую она сделала, уже заживала, сливаясь с бесконечными шрамами на лице.

Но его глаза… Она думала, что они будут темно-красными, злобно-оранжевые, глубоко-черные, или белые, но они были синие.

Он схватил ее за шею и поднял. Кольцо на его пальце жгло ее кожу. Он держал ее вертикально без видимого напряжения.

— Где твой демон? — Он немного толкнул ее, как будто она засунула его к себе в карман. — Тшува, трус. Где ты? Ты оставил свою женщину, чтобы она боролась без тебя?

Она цеплялась за его пальцы вокруг шеи, вырываясь из кольца, которое она могла чувствовать, но не видеть. Она пиналась, но боль в ее ноге доводила ее до тошноты.

Ее зрение померкло. Наверно, она должна быть довольна, что уходит из жизни так легко, по сравнению с бедным Зейном.

С другой стороны она, наконец, поняла желание Арчера выйти из пламени славы своего демона.

Она сама хотела пнуть своего демона по заднице. Он обещал ей силу, а она умирает от удушья.

Последнее, что она увидела, были небесные глаза, и она подумала, что небеса должны быть такими же.

Глава 23

Наполовину похороненный в листве около кушетки гудел телефон Арчера. Он впился в него злобным взглядом. Он не хотел слушать плохие новости. Тогда зачем отвечать?

Он боялся, о ко плохие новости могли быть, но все же он взял телефон.

Голос на другом конце был встревожен.

— Привет. Это — Нанетт. Подруга Серы. Я не знаю, помнишь ты меня или нет.

— Знахарка, — сказал он колючим голосом. — Сера в порядке?

Пауза.

— Она не с тобой? Я думала… Извини, что потревожила.

— Подожди, — он схватил телефон. — Что случилось?

— Мне надо поговорить с ней срочно, но я не могу до нее дозвониться. Я вспомнила, что ты дал Венди координаты уборщиков. Я позвонила им… Они, что работают круглосуточно? Описала им тебя, и они дали мне твой номер.

Арчер закрыл глаза, стараясь оставаться терпеливым.

— Может, мы перейдем к «срочной» части?

— Ты знаешь, где она?

— В настоящее время нет, — вероятно, что больше не узнаю.

— Мы должны найти ее. Она в опасности.

— Она охвачена, конечно, она в опасности. — Он подумал, что случилось бы, если обладатель ангела узнает, что она может выпустить всех демонов в этот мир.

— Не только ее душа в опасности. Реальная опасность. Я имею в виду не душа в опасности… действительно в опасности…

— Срочно, — напомнил ей Арчер.

— Жаль. Я просто никогда ничего подобного не видела. Все, что он говорит, так что ему нужна Сера.

— Он? — Кровь Арчера застыла. — Нанетт, послушай. Это может быть человек охваченный джином. И он определено опасен.

— Нет, он просто человек. И он ранен.

— Он может замаскироваться, чтобы втереться к тебе в доверее.

— Мистер Арчер, — сказала Нанетт оживленно. — Я хозяин ангела, младшего ангела, но даже я могу учуять джинна.

— Он сейчас там? — Арчер уже надевал ботинки.

— Да. Он знал, что Сера бывала здесь, и говорит, что ему нужна Сера, чтобы исцелиться. —

Арчер автоматически проверил вес топора в пальто.

— Почему он думает, что Сера ему поможет?

— Я понятия не имею. Но я думаю, что даже сильный серафим не сможет ему помочь.

— Он умирает?

— Я не знаю, что происходит с ним. У него нет души.

Арчер шел через темную церковь, держась за топор в кармане, при этом сканируя пространство вокруг, джинна нет.

Он увидел Нанетт в одном из дверных проемов, она стояла, нервно ломая руки. Его беспокойство исчезло, никто не принуждал его вызвать сюда.

— Сюда, — сказала она.

Он осторожно зашел в маленькую комнату и застыл, когда увидел Букмекера, скрюченного на кушетке.

Историк поднял голову.

— Ты не Сера.

— Нет, — Арчер подошел к кушетке. — Что за чертовы движения, Букмекер? Где Сера? Она должна была встретиться с вами.

— Мне нужна она. Я должен найти ее.

Нанетт вздохнула.

— Он повторяет это все время. Я искала своего мужа, а нашла его, — она махнула рукой, — и увидела его недостаток.

— Его плоть без души.

Она кивнула, ее лицо было пепельным.

— Я знаю, что тшува этого не видит, но мой ангел видит яркость души. — Ее пристальный взгляд скользил по нему. — Или темноту. Но всегда, что-то есть. У него же ничего, — она понизила голос. — Это вызывает у меня отвращение. Подобно падению. Я даже не знаю, что можно сделать.

Арчер посмотрел на Букмекера, его глаза сузились.

— Я не знаю, почему потеря вашей души делает вас глупее.

Нанетт пристально посмотрела на него.

— Я думаю, это сделало его безумным.

— Я не вижу в нем ничего безумного. Он должен сказать мне некоторые вещи. — Арчер пододвинулся к нему. — Букмекер, где ваша душа? И причем тут Сера?

Из-за прозрачных очков мужчина смотрел на него без интереса. Это было странно, ведь раньше Букмекер всегда смотрел на любого тальяна с неким забитым превосходством.

— Мне нужна Сера.

— Верно. Для чего?

— Я должен напугать ее, уничтожить ее квартиру, заставить тебя сомневаться относительно нее. Я должен отдать ему ее.

Холод сковал хребет Арчера. Букмекер разнес квартиру Серы, держал ее в страхе…?

— Кто «он», Букмекер? — Холод почти остановил его сердце, но он знал ответ. — Корвас.

— Он сказал, что я должен сделать отверстие, сделать место для него во мне.

Он не отвечал на его вопросы.

— Сделать место для чего?

— Он украл его у меня. Теперь украдет у нее. Украдет его и выпустит всех, освободит, — бормотал тот на латинском.

Арчер схватил его за плечи и стал трясти.

— Кого «всех», Букмекер?

— Демоны, — завопил Букмекер. — Всех демонов. Он освободит всех демонов, — его вопль стал еще громче. — Я хотел демона. Она забрала его, он должен быть моим.

Арчер отскочил. Букмекер стал плакать. Мученические слезы затронули Арчера.

— Почему он хотел быть охвачен? — шептала Нанетт.

— Дурак, — Арчера смущал плачущий мужчина.

Букмекер предал их.

Человек смотрел, через свои очки.

— Не позволяйте ему забрать ее демона. Он мой.

Все встало на свои места в голове Арчера, последние сообщения послал не Букмекер. Но Сера ушла. Она пошла на встречу … с Корвасом. Прошел уже не один час.

Он поднял резко Букмекера, что его очки отлетели.

— Где он? Черт тебя побрал, Букмекер. Где?

— Мой. — Бормотал Букмекер. — Мне он нужен.

Арчер с проклятиями отошел, взял телефон и набрал Нила. Он начал говорить до того, как тот взял трубку.

— Сера у Корваса. Букмекер предал нас. Отследите передвижение Букмекера за последние 48 часов. Он должен был с ним встретиться. Нам надо найти его логово.

Он повесил трубку, схватил Букмекера снова и направился к двери.

— Ты отведешь меня к своему лидеру.

— Подожди, — кричала Нанетт. — Я с вами.

Арчер не замедлился.

— Там будет жарко.

— Я могу помочь. Если увижу блуждающую душу…

— Ты можешь ему помочь?

Она прикусила губу.

— Я сказала, что думаю, что смогу. И душа может отвести нас к дому Корваса. И Сере. И если он попробует отпереть царство демона, тебе понадобиться моя помощь.

Арчер уставился на нее. Он обладал самой смертельной силой тальяна и мертвым предателем и теперь поддержкой ангела.

Чертов способ спасти мир.

Корвас шагнул вперед к тальяну лежащему на полу, меленькая и бледная, как экзотическая газель, которую бросили ему на арену. Это было абсурдно его меч против тонких рожков газели направленных на него. Он убил это животное и смотрел, как оно истекает кровью, и слушал восхищенные крики толпы. Его душа увядала.

Это было до того, как его охватил джинн.

Он присел, его ноздри раздувались от запаха крови, которая сочилась из ее ран.

Где демон? Почему он позволяет ей кровоточить? Неловкость проносилась через него.

Ворона издавала смешной звук, и шумно билась клювом о прутья решетки. Он забыл ее покормить, его отвлекли.

Но ключ от Завесы все еще был спрятан. Он почти убил ее уже.

Ворона орала. Чтобы заткнуть ее, он взял зерна и бросил ей. Неблагодарная тварь.

Когда он вернулся, то увидел, что тальян все еще лежит, но наблюдает за ним.

Он прошелся по комнате.

Ничего фиолетового не было в его глазах.

Он схватил за пояс ее джинс и порвал его. Звук рвущейся, хлопчатобумажной ткани потерялся в ее крике, ее жгла боль в сломанном бедре.

Придавив ногой, когда она извивалась под ним, он сорвал ее штаны. Он захватил ладонью, ее сломанное бедро и прижал. Ее крик оборвался, в забитом удушье и рыдании.

Он пальцем прошелся по линиям изгибов ее метки демона. Такие совершенные линии, подобные изгибу черного стекла становились все более прекрасными, соединяясь между ее ног.

Его рука остановилась на шелковом треугольнике, когда он посмотрел в ее полные слез глаза.

— Вызови его.

— Наверно, я оставила его в других джинсах, — ее голос больно отзывался в ее горле. — Позволь мне сходить домой, и я принесу тебе его.

— Мне надоело ждать.

— Две тысячи лет достаточно?

Он был достаточно силен, чтобы сломать одной рукой ее стройную шейку, и соединить ее с бедрами.

— Почему тебе тальян приятно надо мной издеваться? Мне только лучше от твоих страданий.

— Зейн тоже дразнил тебя? И Букмекер? — Ее голос сломался. — Зачем тебе выпускать всех демонов?

Он стал закатывать рукава, показывая метки демона, они больше походили на виноградную лозу, которая покрывала его руки до локтей.

— Мир приветствует демонов с открытыми объятиями. Также как и ваш Червь. Он пришел ко мне, ну ты знаешь, разыскал меня через ваши архивы. Он думал, что ему нужна мощь тальяна, и хотел ее тоже. — Он протянул свои руки в ложной беспомощности. — Возможно, каждый должен встретиться со своими демонами. А я только акушерка к неизбежному.

Она фыркнула.

— Не имеет значение, что хотел Букмекер, я не собираюсь играть роль матери при разрушении Завесы.

— Как хорошо, что мне не нужно твое сотрудничество. — Он ушел.

Ему не нужно ее согласие, он просто нуждался в ее демоне. Только в энергии, которая может прорвать Завесу. И трусливый тшува скоро вылезет

Он поглаживал пальцами по зажимам и ножницами, зубчатым прутьям из стекла, инструменты, которые он так тщательно раскладывал на столе перед их встречей. Без демона она не проживет и пяти минут, даже при его самых нежных методах.

Он посмотрел на женщину. Она охвачена, так же как и ее любовник, так сказал Букмекер, и он знает, как перекинуть зло на ту сторону.

На мгновение Корвас задался вопросом.

Нет, джинна невозможно отвести обратно в темноту. Но его дыхание ускорилось. Кислота его демона обжигала заднюю часть его глаз.

Никогда демоны не поддавались искушению.

Он сосредоточился на тальяне. В ее состоянии, тени, которые все это время скрывались под потолком не найдут в ней ничего интересного. Но их младшие демоны…

Он дернул ее за ногу. Она побледнела вокруг красных пятен крови, но не вскрикнула. Ее сила не спасла бы ее, но сможет ли она сдерживать демона достаточно долго, что бы он успел ее убить.

Он тащил ее, как тряпичную куклу, пока она терпела боль.

Он выбрал башню, не далеко от реки, отсюда был прекрасный вид на город, возможно, это приносило ему, что-то вроде покоя. Только потом он обнаружил сырой подвал у этой башни.

Его присутствие манило тени, много теней, ближе к проходам. Большое количество вредного бирненстона просачивалось из их тел и питало его оружие, которое он продавал потом политическим деятелям, генералам и террористам во многие страны. Они думали, что используют его в своих целях. Можно и так сказать.

Если контакт с ядом заставлял его джинна прятаться глубоко в нем, это всегда было поправимо.

Учитывая их любовь к насилию, его энергии и бирненстону, тени были достаточно злорадным скоплением. Иногда доносился запах трупов из подвала, когда они затаскивали туда бездомных, беспризорников, наркоманок. Иногда он просто бросал им кость, а иногда и не просто.

Сегодня теням везло.

Глава 24

От новой волны боли Сера пришла в сознание. Тихий голос сказал ей, что если она обратится к своему демону, кошмар не уйдет. Не знание этого было хуже.

Она стиснула зубы и потянулась в холод понимания, влажности и вони. Она кашляла от зловония застоявшейся воды, гнили и серы. Да, бывало и хуже.

— Ты свободна.

Она пыталась приподняться. Камень под ее руками был гладок, посыпан землей и другими вещами, она не хотела знать что это. Слишком темно, чтобы видеть без помощи демона, свет падал от зажженных факелов, которые освещали пещерную комнату.

— Боже, — сказала она хрипло. — Кто использует факелы сейчас?

— Это позволяет теням чувствовать себя, как дома.

Не надо было спрашивать, она терла свои запястья. Они были изранены стеклом, но он не лгал. ОН оставил ее развязанной.

— Свободна, можешь идти.

Корвас стоял между факелами.

— Ты можешь идти к лестнице. Я не буду тебя останавливать. — Он взял один из факелов и осветил дверь. — Можешь отправиться вплавь, — он показал на другой берег. — Это большее, чем когда-либо я предлагал.

Тени вокруг него клубились с темно-красными искрами. Глаза преступного намерения. Несправедливо. Как только она узнала, куда нужно смотреть, она везде находила их.

Теперь она видела других.

Они стояли прямо перед нею и не двигались. Цвета перемешивались у нее перед глазами коричневый, синий, зеленый, но ее тело стало подниматься.

Она пыталась говорить ровно.

— Твои друзья?

— Они ничто. Буквально. Можешь не обращать внимания. Они могут помочь тебе ровно столько, сколько могут и себе, но не будут тебя останавливать. Они тоже хотят быть свободными.

Она подняла свой подбородок.

— Я не думаю, что раб будет держать заключенного.

Он скрестил руки на груди, его мышцы слегка колебались.

— Я выиграл свой путь.

— Забавно. Говорят, что ты проиграл свой последний бой, — она изучала его. — Судя по ревену, твои руки…что?…были покрыты открытыми переломами? Что демон обещал тебе? Шанс снова обрести руки?

— Нет, — огонь факела стал сильно извиваться. — То, что я смогу оставить свой меч навсегда. Что у меня будет более смертельное оружие. — Он выпрямился, как будто сожалел о своих словах. — Они не мои рабы. Они добровольцы. Я отпущу их. И часть их уйдет с тобой, и остальных я отпущу тоже. и моя борьба будет завершена.

Ее тшува правильно сделал, что спрятался. Если Корвас его хотел, то она не могла к нему обратиться.

Она попыталась встать на ноги. Она сжимала челюсть, чтобы заглушить новой болью старую, она вынудила себя стоять.

— Я не буду открывать Завесу. Демоны останутся.

Его лицо скривилось и стало лучше видно старые шрамы.

— Ты хочешь, чтобы война продолжалась вечно между демонами и ангелами? Позволь им умереть, если они этого хотят.

Она колебалась, пробуя найти смысл его мучений.

— Букмекер понимал, что ты хочешь? Демона? Или ты все еще гладиатор, брошенный на арену? Один?

Его лицо стало каким-то странно спокойным.

— Если черт мечтает гореть, позволь ему гореть. Что касается Бога и его мнения, позволь нам обдумать это самим, как он встретит нас у врат ада.

Медленно, так чтобы боль не заставила ее упасть, она покачала головой.

— Я не буду жертвовать миром, только ради того, что бы преподать Богу и аду урок.

— Тогда иди, — Корвас развел руки.

— Спасибо. Бегом или плаванием. Может на велосипеде или триатлоне? О подожди. У меня нога сломана.

Ядовитый желтый свет украсил его глаза.

— Ах. Верно. Это было бы подходящее время, что бы призвать своего демона. Прежде чем остальные тени прибудут сюда на обед.

Она смотрела на джинн-человека, перемещающихся преступных намерений и чистоглазых наблюдателей, в глазах которых так и было написано ДЕМОН ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ. Она только должна была удостовериться, что тшува не вышел наружу.

— Проклятье, — бормотала она.

— Идешь или не идешь? — спросил Корвас.

Она посмотрела на темную воду, и вспомнила, как эта же вода билась об лобовое стекло. Только не так. Она не хотела тонуть, по крайней мере, были другие варианты.

Она повернулась к железной двери и побежала, точнее похромала.

Она не долшла даже до середины пути, когда увидела впускающееся преступное намерение.

Конечно. Он сказал, что они не будут останавливать ее. Он только не упоминал ничего про своих домашних питомцев.

Она упала, и преступное намерение заполняло ее.

Они кусали глубоко на ее запястьях, руках, лодыжке, шее и щеке. Они грызли друг друга, когда не могли добраться до нее.

С каждым голодным укусом преступного намерения, ужасные образы просачивались к ней в голову, как будто мерзкие мелкие монстры сделали из нее стол для банкета. На этом столе было восковое тело ее матери, отец, кричащий при виде ее. Ее собственное тело, искаженное после аварии. Каждая темная и ужасная мысль, которая посещала ее, приходили снова через ее сердце.

Вес преступного намерения убедил ее, что надо было плыть. Возможно, она бы утонула, по крайней мере, она умерла бы, как ее мать.

Низкий стон сотряс ее позвоночник. В течение долгого момента она думала, что он исходил от нее.

Она покрутила головой и увидела свободный взгляд Корваса направленный на своих рабов. От черных дыр их ртов исходил стон отчаяния или голода, а может всего вместе.

Они хотели свободы от мучений, которые питали их.

Наблюдатели померкли, подобно пациентам ее приюта. Она хотела умереть без ответа на многие вопросы. Или может, только после смерти открываются все ответы?

По крайней мере, она это узнает.

Нил отбарабанил сообщение.

— В пять часов этим вечером, Букмекер вызывал такси на Севере реки. Он доехал до аукционного зала. Это последнее местоположение, где его видели до того, как он оказался в церкви у Нанетт.

— Мы близко, — сказал Арчер. — Возможно, он покажет нам это место, — он посмотрел на человека, сидящего на пассажирском сидении. — Ты поможешь нам, Букмекер?

— Мне нужна Сера, — бормотал тот.

Арчер переместил телефон к другому уху.

— Да, он поможет нам.

— Я пошлю туда людей, — сказал Нил. — Но происходит, что-то странное. И я получаю странные сообщения. Ион видел, как фералис спас людей. Я думаю, что армия Корваса уже готова. Они еще не мертвы, но раз их видели с фералисами, то скоро будут.

Арчер объезжал сугробы.

— Если мы не остановим Корваса прежде, чем он вынудит Серу открыть Завесу, то парочка фералисов будет нашей самой маленькой проблемой.

— Люди с ним?

Арчер колебался.

— Они ебнутые. — Он повесил трубку, что бы сконцентрировать на дороге. — Мы все ебнутые.

Вода была темной, с белыми отблесками, так как хлестал снег. Он ударил ногой по колесу.

— Он не мог исчезнуть.

— Высокая башня, — шептал Букмекер. Его дыхание было облаком.

Арчер провел рукой по волосам.

— Здесь везде башни.

На следующем квартале Арчер ударил по тормозам у самого пешехода, когда человек переходил дорогу. Машину развернуло боком.

Бездомный человек, даже не посмотрел вокруг, его взгляд был направлен в небо.

Он только хотел нажать на газ, девушка в легких туфлях на каблуках, ее лицо было обращено к небу, как будто ее голова была оттянута к нему.

Арчер посмотрел на Букмекера, а потом опять на пешеходов. Зейн говорил, что Корвас командует армией трупов.

— Нанетт. Те люди. Скажи, что ты видишь.

— Что? Ничего. — Ее голос повысился от волнения. — Ничего. Как и Букмекера.

Странная пара пробиралась между припаркованными автомобилями и исчезла в парке. Арчер протянул руку и открыл дверь, готовый преследовать.

— Туда, — сказала Нанетт. — Еще трое, — энтузиазм в ее голоске дрогнул. — Независимо от того, кто они.

Они шли медленно, пока Букмекер не вцепился в дверь и не крикнул.

— Это здесь.

— Боже мой, — шептала Нанетт.

Арчер посмотрел в зеркало заднего вида. Нанетт прижалась щекой к стеклу, как будто была очень увлечена.

Он смотрел на темную башню.

— Что?

— Разве ты не видишь их? Останови машину.

Он буксировал колесами.

— Что это? Душа Букмекера?

— Нет. Похоже на…, не душа. — Она выскачила до того, как он выключил автомобиль. Он вышел, рука была на топоре.

Она стояла, глаза ее светились удивлением, как у ребенка, ловящего снежинки языком.

Он следовал за ее пристальным взглядом.

Высоко, летали белые птицы, ярче, чем обычные облака.

Они летели на ветрах другого царства, которые не мешали падать снегу. Грани их крыльев мерцали на свету, как будто предвещали рассвет. Они образовали петлю вокруг здания.

— Букмекер сказал башня, — бормотала Нанетт. — Я думаю, что эта.

После мгновения молчания, Арчер нашел, что сказать.

— Я вижу их тоже, — он следил за их запутанным танцем, они чертили в небе линии подобные ревену Серы. Его дыхание перехватило. — Это здесь.

Он набрал Нила и сунул Нанетт телефон, а сам побежал к двери.

— Ты не должна умирать, Сера.

Ничего не было в ее голове, кроме этого голоса.

— Каждый должен умереть, — бормотала она.

— Но не сейчас. Прислушайся ко мне.

Демон. Ее тшува.

Или другой демон. Корвас.

Но голос был прав. Ее демон мог ее спасти.

Она только должна проклясть мир.

Разве не каждый должен бороться рядом с ней с демонами? Ее душевные раны никогда не заживут, даже если придет тшува. Она вздохнула, и каждое ощущалось как последнее. Она не обратится к демону. Она не заставит своего демона разрушать мир.

Просто он возьмет временную отставку.

Вдруг железная дверь распахнулась, и ее имя заполнила все вокруг.

В ее застывшем разуме всплыл образ, хуже любого другого. Арчер окруженный дюжиной фералисов.

Его глаза горели фиолетовым и смотрели на ее. Как всегда его взгляд заставил ее кожу сверкать, и добирался до костей. Тогда он бросился к ней.

Фералис бушевал, и Арчер не замечал, как они нападали на него, сверкая когтями и челюстями. Горстка преступного намерения на ней взвилась, и ушла далеко.

Корвас встал за лестницу, чтобы не участвовать в драке.

Лезвие топора Арчера было измазано ихором. В его руках был нож, он вспыхнул и вонзился в еще одну мутацию зла, возникшую на его пути.

Она поднялась и сделала шаг к нему. Преступное намерение напало на нее, иссушая ее дух, подобно клещу. Она ни как не могла добраться до него. Слишком много монстров между ними.

Из-за сломанной ноги она упала на пол. Преступное намерение последовало за ней, завопила и впилась в ее голову.

Крик Арчера отозвался эхом от каменных стен. Он шел, вперед отражая атаки фералисов. Он стоял абсолютно один, черное пальто превратилось в лохмотья на голой коже и текли темно-красные ручейки крови.

— Сера!

Он тянулся, как будто мог ее удержать от смерти и проклятия, которые ей угрожали.

Еще один фералис несся прямо на Арчера, тот поднял лезвие, смотря в темноту. Один отвратительный монстр стоял прямо над ним, его зловонная утроба была открыта и видны зубы. Фералис взревел и упал на него.

Сера кричала, крик взорвал ее тело и душу. Она протягивала к нему руку. Она должна идти к нему. Она нужна ему. Она поползла вперед, ее тело было слабым, зато желание огромным.

Но ее душа, другая половина ее души…

— Феррис!

Демон проснулся от ее крика, разорвал все ее чувства. Темная пещера вспыхнула от жуткого накала невидимого света, демон был везде. Дикая мощь родилась в ней и циркулировала по ее бедрам и метке. Между линиями фиолетового горел ревен, ее голая кожа исчезла в другом царстве.

Концентрация эфира повысилась, проходя через нее волнами, колебля тени и проходя по границе двух царств.

Отчаявшись, умиряя, она оказалась по ту сторону Завесы.

Глава 25

Корвас поднялся по трем лестницам, проклиная шум своих шагов.

Начало апокалипсиса оказалось куда неприятнее, чем он ожидал.

Он, наверно, должен быть благодарен мужчине тальяну, при виде которого, Сера Литлджон подняла своего тшуву. Но наслаждаться концом мира в мире и спокойствии пока не получается.

Он схватил рукой стеклянный инструмент, который лежал на столе. Где камень? Он ударил кольцом, так он делал всегда, когда приступал к грубой работе. Но он не увидел холодной серебреной вспышки среди стали и железа.

С глухими проклятиями в адрес женщины, которая отвлекла его, он скидывал со стола все, что лежало на нем и даже позолоченную клетку.

Ворона каркала. Крылья бились, издавая звук похожий на смех.

Корвас повернулся.

Ворона стихла. Незаметно прижимаясь к противоположной стенке клетки.

Корвас нагнулся, что бы распахнуть дверь клетки и вытащить ее за шею. Он не заметил, как черные когти перестали брыкаться в его руке.

Арчер думал, что она мертва. Ее глаза были закрыты, не допуская ее. Льдом покрывалось его сердце. Фералис сжимал зубы на его плоти.

В этот момент он понял, что смерть принесет ему тишину и неподвижность, но не хотел этого.

Он хотел Серу.

И он пошел бы в ад, что бы найти ее.

Крича ее имя, он высвободился из-под фералис весь в крови и ярости. Он подбежал к ней, как будто между ними не было никаких препятствий.

Она лежала на полу, ее кожа была белой, если не считать фиолетовых штанишек, которые он дал ей.

Он знал, что она за Завесой. Из-за своей физической слабости, она не смогла сдерживать мир, и последовала за демоном к его царству и превратила свою уязвимость во власть.

Стены казалось, ревели от концентрации зла. Всюду раздавался коллективный стон. Он протягивал руки, чтобы спуститься туда к ней, забрать ее оттуда…

Внезапно он понял, что Корвас добился своего. Мертвая армия будет атаковать Завесу там, где демон Серы только, что прошел через нее, это освободит демонов заточенных за ней.

Всех демонов. Арчер вызвал своего и порвал кольцо, образовавшееся вокруг Серы.

Их было слишком много, и они были голодны. Он сделал только три шага к ней.

От зияющих ртов трупов, исходил стон, превращающийся в вой. Камни и цемент дрожали и трескались в подвале. Образовывался туман.

Арчер оказался перед трещиной. Низ его пальто тянуло вперед, как будто дыханием.

Фералисы подступали к нему. На их зубах была его кровь.

Сера все еще слишком далеко, она была окутана преступными намерениями. Окруженная кольцами зла она не могла его видеть. Мертвая армия будет пробиваться через Завесу, пока не добьется своего, пока не взломает царство демонов, а он не мог ничего сделать.

Один.

— Сера, — ревел он. — Я не хочу терять тебя.

Через болото преступных намерений он увидел, что-то белое.

— Я не могу бороться с этим один.

Последнее было сказано шепотом, потерям между царствами, но он увидел глаза цвета орешника, Сера подняла голову. Он хотел защитить ее от голодных преступных намерений, но она была далеко.

Тонкая трещина поползла дальше по полу и всосала преступное намерение.

Демоны визжали, но уходили.

Еще одно преступное намерение пыталось уйти. Вихрь другого царства нагнал его. Оно было охвачено воздухом, как красноглазая летучая мышь и крича тянулось к расщелине. Арчер кое-как держался на ногах, хотя факелы стояли на месте.

Фералис, повернулся, чтобы убежать, но также был подхвачен серым туманом. Он закричал также как и преступное намерение и пропал в темноте.

С каждым шагом приближения к Сере, безумие вихря увеличивалось. Трещина росла. Фералис брыкался под невидимой энергией, как будто его кости превращались в желе.

Один факел подпрыгнул к потолку и погас. Трещина пылала перламутром, гипнотизируя энергией.

Когда он в последний раз танцевал этот смертельный танец с двумя фералисами и одним преступным намерением? Они легко оторвались друг от друга. Теперь, связь между ними стала мощней и неуправляемой, он знал, что так и будет.

Не отводя от нее глаз, он отклонил нападение еще одного фералис. Край трещины засосал его. Дуга топора погрузилась в следующего фералис, выпрыгнувшего из тени.

Демон стал разлагаться у него на глазах, плоть отделялась от костей. Арчер отскочил назад и отпустил его, вместе с демоном вихрь захватил и его оружие.

Трещина потребляет не только демоническую энергию.

Избегая разломов, он наконец-то опустился на колени рядом с Серой. Преступное намерение ушло, и рана на ее щеке стала заживать.

— Проснись и пой, — бормотал он, когда она моргала, как будто не могла очнуться от сна, или кошмара. — Я думаю, уже достаточно.

Блестящий аметист подмигнул ему, в туманной дымке.

— Все так ужасно. Завеса…

— Ты дала шанс. Я воспользовался им.

— Шанс? Я должна умереть, а не рисковать…

— Нет, — он крепко взял ее за плечо. — Рисковать.

Он не стал бы рисковать ею? Из-за его жизни? Конечно. Его души? Из-за биения. Из-за его сердца….Он помог ей встать.

— Но Завеса прорвана, как и хотел Корвас.

Ее пристальный взгляд переместился к кольцу мертвой армии, их рты были искорежены невысказанными криками.

— Мы убьем их? Это остановит происходящее? — ее тон был холоден.

— Слишком поздно. Корвас сказал, что они мертвы. Он знал, что смерть не спасет их. Мы должны остановить его проникновение через Завесу.

— Остановить? Как?

— С помощью птиц духа. — Он встал на колени перед ней, руки нежно стали трогать ее бедро, он хотел убедиться, что тшува правильно сращивает кость и мышцы.

Через стиснутые зубы она спросила.

— Ты видел их на улице?

— Мы видели. Мы думаем, что они были когда-то душой Букмекера.

Она помрачнела.

— Корвас лишал также сущности птиц, как и сделал это с Букмекером, связал их со стеклом. Почему?

— Птицы всегда ассоциировались с душой. Мертвые, которых создавал Корвас, были связаны с этими птицами. Демон пересекал завесу, ища уязвимого человека, предпочитали их. Ты можешь идти?

— Больно. Но я могу двигаться. — Она поднесла свою руку к его щеке. — Как ты?

— Раны немного кровоточат. — Ничего тшува займется этим главное игнорировать боль. Еще тяжелее было игнорировать желание отойти от нее. Она отодвинулась от него, или он это сделал, чтобы продолжить борьбу. Ладно, сражаться она не могла. Он поддерживал ее. — Давай пройдем по этой стороне.

Они предприняли шаги вперед. Ужасное карканье разнеслось по всему помещению, когда они достигли верхнего этажа. Затем карканье резко затихло.

Сера взяла Арчера за руку.

— Он там. Птица в клетке ненавидит его.

— Теперь ты знаешь почему.

Они зашли в комнату.

Корвас стоял у окна, черная ткань свисала с его руки. Он наслаждался зимним зрелищем, со странной инверсией света, отражающейся от городских огней. Цевочные завихрения эфирных взрывов, это была энергия другого царства, и таких завихрений было много.

Корвас не поворачивался.

— Так красиво.

Арчер понял, что джинн-мужчина не наблюдал за концом света, он смотрел на птиц духа, сделанных из стекла. Множество скульптур стояло на подоконнике.

— Где душа Букмекера? — Он должен был спросить, хотя и сомневался, что душа, оторванная от плоти, может вернуться на место. И они не могли найти в расщелине души всех людей, которые попали туда.

— Дух Червя никогда не будет летать, так что я позволю ему идти. — Наконец, Корвас повернулся. Его глаза блестели с оттенком бирнестона. — Я вижу, он предал меня также, учитывая, что ты здесь.

— После того, как ты забрал у него душу, он полагал, что твоя роль выполнена. — Арчер отступил в сторону, создавая расстояние для нападения.

Корвас приподнял голову.

— Ах, хорошо. Его работа переживет его, когда Завеса снова закроется, здесь будет достаточно демонов для каждого.

— Если я тебя не остановлю, — Сера прорычала это сквозь зубы.

В качестве подтверждения вихрь настиг их. Он кружился через комнату, оставляя бумаги нетронутыми, но раздался жуткий грохот стеклянных птиц на подоконнике.

— Ты начала это, — напомнил ей Корвас. — Как и ваш Червь, ты выполнила свою работу и можешь идти, — он поднял руку и кольцо на его пальце мигало.

— Сера, — Арчер сказал предупредительно. — Кольцо.

Тусклый, немного переливается, как от солнечного света крылья голубей. Оттенок души.

Боковым зрение он увидел, как ее рука потянулась к кулону. Именно об этом говорил Букмекер.

— Desolator numinis, — повторился он. — Кулон души. — Неудивительно, что джинн-человек был так силен. Если бы у нее не было такого же, она бы поддалась желанию Корваса.

Корвас застыл, когда Сера высунула такой же камень у себя из-под рубашки.

— Червь скрывал больше, чем я думал. Я сомневаюсь, даже в том, что он работал на меня, а не на вас. Ты знаешь, кто ты?

Ее фиолетовые глаза мерцали, она сжимала камень руками.

— Я не могу знать всех ответов. Но демон говорит мне, что этот камень поработит все. Зейн сказал, что ты украл его демона. Так что я думаю, стоит попробовать.

Корвас повернулся. На его когтистой руке мерцало кольцо.

— Ты? Ты хочешь помериться силами?

— Да я. Я — то, что призвали ты и Букмекер. — Ее голос усилился, как и вихрь. — Ты сделал пустоту, которая привела сюда моего демона. Ты хотел дыру в Завесе. Ты получил то, что хотел. И я не одна.

Пол приподнялся, что-то изменилось.

Корвас впился взглядом в Серу.

— Что делает расщелина, которую ты сделала? Разве ты не чувствуешь, что пустота призывает тьму? Мы также находимся во власти демона. Выпусти их.

— Я не стану этого делать. — Вихрь кружился по комнате с воплями другого мира, как сошедшая с ума птица духа. Ее волосы были похожи на золотую корону.

— Если демоны придут в этот мир, неопытные, то мы не освободимся от них, просто станем рабами. — Корвас обернулся и смотрел на Арчера. — Ты стар, хотя не так как я. Скажи ей.

Арчер чувствовал столетия боли гладиатора. Позволить дальше продолжаться войне ангелов и демонов. Человек не должен быть полем битвы.

— Ничто не изменится. — Сера стояла перед Корвасом. — Сражение между добром и злом происходит в сердце человека, это было и будет. — Она все еще стояла прямо. — Я запечатаю Завесу.

— Ты не целитель, — сказал Корвас. — Ты только приблизишь конец. Живи дальше своей жизнью.

Она покачала головой. Арчеру стало страшной от того, как красива она была, и как твердо стояла на их жертве.

— Тогда ты будешь страдать вечно, — Корвас поднял кулак. — Только очистка ваших душ закроет Завесу. Мы будем находиться вечно в ловушке между царствами.

— Ну, и пусть, — сказала она.

— Я не буду связан снова, — кричал Корвас. Его демон прыгнул и двинулся на нее, превращаясь в желтую тень. Сера направила свой камень на сернистый покров впереди.

Арчер бежал вперед с диким криком, питаемый силой демона и скоростью. Но впервые он знал, что не успеет. Раскаяние его тшувы не достаточно, чтобы опередить джинна. Раньше он бы с радостью умер, зная, что ничего не теряет.

Но теперь есть Сера. Где-то глубоко внутри, еще глубже, чем его демон, в нем были человеческие силы, которые всегда были взаперти и встретил джинн-человека на полпути.

Desolator numinis ударил в пол, как будто след кометы в атмосфере блестело отверстие внизу. Арчер чувствовал, что удар Серы прошел через него, чувствовал, что какая-то его часть стала невыносимо тяжелой, а другая наоборот легкой.

Сила его удара отнесла их обоих назад к стеклянным птицам.

Сера кричала ему, предупреждая, но он уже не мог остановиться. Он был уже совсем близко. И если, в конце концов, он приехал, сюда надеясь на что-то другое….

Корвас ударился спиной об стекло, и разбив его, вываливаясь наружу. Он кричал.

Стеклянные птицы летели за своим создателем, вместе с Арчером в ночь.

Окруженные осколками и снегом в свободном полете птицы упали.

Глава 26

Сера кричала, но звук терялся в вихре.

Только не опять. Она видела, как он спрыгнул с крыши гостиницы, так же она наблюдала, как ее мать оставила ее не один раз, а дважды. Демоны не могли победить снова.

Она подбежала к окну. Букмекер и Нанетт стояли на тротуаре, где так же находилась дюжина жутко потрепанных тальянов. Корвус лежал как снежный ангел, немного искореженный, но все же ангел. Но ее глаза смотрели только на черное пальто, распластанное как сломанные черные крылья.

Тишина была разрушительной. Белый снег таял, долетая до темно-красных пятен.

Она упала на колени перед Арчером. Ее демон не мог остановить ледяную боль.

Нанетт подбежала к ней.

— О, Сера.

Нил наклонился к Корвасу, посмотрел ему в лицо.

— Все еще дышит. Но ему не жить. Проклятье.

Проклятье…Сера вскочила на ноги и стала пинать тело Корваса.

Нил схватил ее.

— Иисус, Сера.

Она пинала его тело, что бы дотянуться до руки и снять кольцо. Камень был разломан на две части. Одна часть вспыхнула фиолетовой молнией, другой сиял бронзой, что сердце Серы пропусти удар.

Она схватила кулон, поддаваясь своему демону. Потом нагнулась вперед, почти прильнула к нему, ощущая слабое дыхание, проходящее через его губы. Ненависть, насилие и страх переплетались в ней. Но все, же была надежда.

— Сера, — сказала Нанетт. — Позволь ему идти.

— Он ушел, — сказала Сера. — Я отпустила его. — Она возвратилась к Арчеру.

— Он тоже ушел, — сказал Нил мягко.

— Не ушел, а умер. Есть разница. Корвас забрал его. Теперь он у меня. — Она сжала руку вокруг кольца.

— Джинн…

— Не думайте о нем. Весь ад может обрушиться на нас в любую минуту. — Она обернулась, чтобы стоять лицом к подвалу.

Дверь дрожала, виднелась расколотая древесина, и в воздухе ощущался запах шлаков. Внутри, вихрь другого царства тщательно очищал все стены от любого присутствия демона. Мертвая армия разлеталась на кусочки. Здание начало качаться, как будто пациент только что вставший на ноги.

Когда это закончиться, что будет с миром?

Сера показывала тальянам отступать. Нил покачал головой, так как она полностью игнорировала их. Сжимая кулон, она гладила рукой по груди Арчера. Под ее пальцами вспыхнуло кольцо. Она смотрела сквозь стену и видела мерцающее бронзовое сердце. Также как тшува поднимался в ней, она спускалась в его царство, душа и демон связаны.

— Ну, демон, — бормотала она. — Пора заслужить прощение.

Это поднялось в ней, как лесной пожар. Каждый нерв горел, и ревен на обнаженных бедрах пылал фиолетовым. Она горела в этом огне.

Теперь она понимала, почему падший ангел не нуждается в крыльях.

Перенося свою душу, она пересекла Завесу.

Вихрь шел сзади нее. Нити живого просочились в царство демона — синие нити тянулись по ледяной реке, румянец крови, растворился на снегу, коричневым цветом обозначились дремлющие деревья со слабым намеком на зелень, как на грядущую весну, ярко и совсем не правильно.

Нити отметили ее дорогу назад, как серые завитки показывали путь из одного мира в другой. Что бы закрыть расщелину, она знала, что ей надо распутать сплетение двух миров. Корвас сказал, что души запечатают рану, где мертвые прорвали Завесу.

Что-то перемещалось в тумане. Она шептала имя Арчера.

Туман шептал в ответ.

— Сера.

Ужасное видение появилось в сером. Сера отскочила, когда увидела плачущий глаз. Когда раньше она бывала здесь, то всегда думала, что это отражение ее собственного сознания.

Но это не так.

Она ощутило удар в самое сердце, и теперь она узнала эти глаза, на нее смотрел безнадежные внимательные глаза ее матери, как тогда, когда автомобиль стала заполнять вода.

— Сера. — Воздух был плотным и серым, как будто очищал лицо женщины, чтобы Сера могла еще раз увидеть его.

— О, мама. — Сера отступила назад, подальше от нитей. — Нет, тебя здесь нет.

Не удивительно, что ее тянуло сюда. Тьма охватила ее, раньше, чем она смогла сделать следующий шаг.

— Ты не должна была сюда приходить.

— Арчер, — ее дыхание сбилось.

Он видел, как она напряжена, черная ткань пальто укрывала ее как крылья.

— Демоны повсюду, и дьявол заберет тебя.

— Мы тоже находимся во власти демона.

Но он больше не был. Его глаза стали тусклыми, бронза была стерта и теперь просто земляной коричневый цвет, без всяких искр фиолетового.

Он нахмурился, глядя на нее.

— Ты заблудилась? Это страшное место. — Его прикосновение смягчилось, он поднял руку, чтобы коснуться ее волос. — Только ты сияешь.

У Арчера не было ни демона, ни души. Он был пуст. Неудивительно, что он просто был немного растерян от ада, но не испытывал ужас. Это просто было бледным отражение человека, которого когда-то совратил демон.

Ее сердце было разбито от его вида. Как она могла закрыть Завесу, когда знала, что душа ее матери поймана здесь в ловушку? И как она могла возвратить сильного и опасного мужчину?

Она отстранилась от него.

— Позволь мне идти. Я должна забрать отсюда свою мать, прежде, чем Завеса закроется.

Нити сами начинали распутываться, как будто струны сами натягивались на арфу, с которой она никогда не могла справиться. Все оттенки живого мира стали меркнуть, превращаясь в капельки, которые окрашивали царство демона. Тогда они упали, исчезли, разрушались под ее ногами

Тень ее матери упала рядом с ней. Она лежала на мраморе со сбитыми краями.

Ее глаза орешника слезились, и одна слеза упала на ладонь. Маленькая чайная роза цвела, и Сера никогда не видела ничего более прекрасного на чикагских подоконниках. Но лепестки тут же увяли, тая от тени ее матери.

Сердце Серы болело.

— Те не можешь исчезнуть. Не снова. Почему ты ушла? — Она повысила голос, чтобы тень могла услышать. — Почему?

Тень тянулась в небытие, куда только что пропал цветок.

— Нет, — шептала Сера. — Только не снова.

Арчер держал ее крепче. Его память возможно и исчезала, но не его сила.

— С каждым шагом дорога обратно исчезает.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Я не могу оставить ее в аду. Она убила себя. Как и ты пытался. Разве не помнишь? Ты не смог этого сделать, а я не смогла остановить ее.

Она надеялась оттолкнуть его словами, чтобы он выпустил ее, но она недооценивала его. Его лицо стало мрачным, оно больше походило на Арчера, которого она знала, но он не вздрогнул.

— Если я пробовал убить себя, значит, я проклят.

— Нет. Ты искупил себя.

— Тогда отпусти ее.

— Что? — Снова открылась рана воспоминаний в ее груди.

— Прощение. Прости и отпусти ее.

— Но я не могу…. Я должна знать…

— Ты не сможешь узнать все.

— Но она здесь. — Слезы мерцали в ее глазах. Как она могла отпустить ее без ответов, когда она здесь и может рассказать ей все? Могла ли она спасти мать от тонущего автомобиля, депрессии, от ада, которым была жизнь?

Арчер покачал головой.

— Нет ответов. — Он сделал паузу. — И ничего не было.

Она ударила его кулаком в грудь.

— Ты даже не помнишь тех ужасных вещей, которые ты делал, которые делали тебе. Ты не можешь говорить о прощении.

Он приложил ее руку к своему сердцу. Кольцо, которое было сжато между ее пальцев перешло к нему в руку. Даже разломанный на две части desolator numinis, сверкал, как будто земное царство маскировало его истинную сущность.

— Ты права. Как я могу убеждать тебя отпустить, что-то, когда сам не помню, что я потерял. — Он закрыл глаза и крепче сжал ее руку. — Моя жизнь, моя смерть, моя душа находится в этом камне. Я чувствую, что все это там. Возможно, там и все мои воспоминания.

Внезапно до нее дошел смысл его слов, и она отодвинулась от него.

— Без души ты можешь не оставаться здесь.

Его сердце стучало под ее пальцами, также быстро, как и ее пульс.

— Возможно и так.

— Я хотела сказать…

Слишком поздно. Он дрожал в ее руках. Кольцо ошпарило ее руку ледяным огнем. Она изо всех сил пыталась освободить руку, но он не отпускал. Он не позволит ей уйти, никогда.

Когда он открыл глаза, медная ярость мерцала, и тени появились в глубине.

— Сера, — бормотал он. Он поднял их руки, которые были соединены. Его кожа была чиста, ревена не было. Но складка появилась между его бровей, так как он хмурился. — Я думал, небеса будут тихими без памяти.

— Феррис? — слезы сжали ее горло. — Это — моя ошибка. Я привела твою душу с собой. Ты здесь из-за меня.

— Да, но не время разбираться в ошибках, — сказал он, отпуская руки. — Сера, ты должна идти.

Она сглотнула с трудом.

— Я не оставлю ее здесь, как она оставила меня.

— Это твоя рана. Ты держишься за нее.

— Нет, — вихрь повторил ее вопль.

— Да. Это ад твоего сознания.

Холод пронесся через нее.

— Корвас был прав. Я всегда приношу страдания.

— Ты просто ищешь ответы. — Он отвернулся от увядающего силуэта ее матери, далеко от дороги в мир людей. — Но ты не можешь найти все ответы.

— Если я не могу узнать… — Она подавила еще одну часть своих вопросов.

— Борись. Как никогда, борись за веру.

— Веру? Как же если столько невинных людей оказалось здесь?

— А где же еще им быть? И чем они лучше, если потеряли всякую надежду?

Вихрь поглощал все новые и новые жертвы, бросая на его скулы и глубоко посаженные глаза какое-то облегчение, которое только подчеркнуло его решение. Его силы помогут ей добраться назад в ее мир.

Она шагнула к вялой женской тени, которую она даже, по сути, не знала.

— Я люблю тебя. Мне жаль.

Как и Завеса разделявшая миры, так и какой-то узел внутри нее прорвался в ее сердце. Со стремительным движением эфирных крыльев, силуэт тени ее матери растаял.

Туман взвился вверх, как гигантские невидимые силы заполнили пустоту.

Сера чувствовала себя разбитой, она была все еще в другом царстве. Кругом все стало рушиться, кирпичи падали вниз. Трещина стала огромной и забирала в себя все вокруг.

Она попробовала успокоить свое дыхание.

— Что случилось?

— Посмотрел, как этот кусочек ада переворачивается, и, честно сказать не понравилось. Ты должна уйти отсюда.

— Я? Без тебя?

Его рука сжалась в кулак, так что сквозь кожу были видны сухожилия.

— Армия трупов захочет вернуться обратно. Кто-то должен остаться и закрыть дыру.

— Нет, я не уйду без тебя. Это не должно так закончиться.

— Сера…

Корвас показался из крутящегося тумана, глаза были белыми. Тени цеплялись за его оборванную плоть.

Позади него была целая армия таких же теней. Яростные крики, издаваемые ими, послали волну холода по позвоночнику Серы.

Арчер заслонил ее своим телом от Корваса.

— Вор, — вопил Корвас. — Вор душ. Отдай мне его. Я должен его вернуть.

Арчер преграждал ему путь.

— Ты должна уйти, Сера, и закрыть Завесу.

Она стояла за ним.

— Только вместе с тобой.

— Ты оставила меня. — Его тон не изменился, но на его лбу появилась морщинка.

Она прошлась рукой по его хребту.

— И ты пробовал оградить меня от этого. Мы все делали неправильно, но на это есть оправдания.

— Все было сделано из лучших побуждений.

Арчер оттолкнул Серу и схватился с Корвасом.

Тени позади него стали принимать силуэты. Дюжина мужчин с копьями. Слон и лев. Женщина с кнутом. Они простирались до горизонта. Жертвы гладиатора. Корвас специально создал их, как и ее мать?

— Дай мне пройти, — ревел Корвас.

— Арчер, — сказала она. — Пусть идет.

Арчер посмотрел на нее через плечо, его пристальный взгляд встретился с ее. Тогда он отпрыгнул.

Она сорвала кулон со своей шее. Она не могла осуждать Корваса, у нее просто не было на это права. Она протянула ему камень.

Из камня вылетела птица, маленькая, как воробей и сразу подлетела к Корвасу, и резко упала, ее крыло было сломано.

Корвас отскочил.

— Такой же черный, — шипел он. — И раненный. Это все еще задевает меня.

Прибывая от линии горизонта толпа навалилась на него. Они напали на него. С пронзительным криком, он покрылся брызгами крови, черные перья и темно-красные брызги покрылись туманом.

Сера отскочила ошеломленная. Арчер мягко протянул ей руку. Он попытался расслабить пальцы сжимающие кулон и привязал обратно его ей на шею.

— Я всегда говорил, что смерть это самый простой выход.

Она сжала в руку в кулак и заметила, что все еще держит кольцо. Все что она могла предложить ему нельзя назвать легким.

Она вытащила разломанный камень и держала его.

— Твоя душа в одной половине. Без нее твое тело не умрет. Твой демон, который сможет излечить тебя, в другой половине.

Он смотрел мимо нее, где черные перья все еще виднелись в тумане. Остатки души Корваса могли бы закрыть Завесу, но она должна уже уходить.

— Ты обвинил меня однажды в том, что я работала в приюте, чтобы найти ответы на вопросы, которые касаются смерти. Так, что я не хочу у тебя спрашивать. — Она вздохнула. — Если я выпущу только твою душу, ты умрешь. Если же освобожу и демона, то выживешь. Но будешь Охвачен.

— Я должен выбрать проклятие второй раз? Зная, что ждет меня дальше?

Что она могла сказать? Боль, насилие страдание. Это все было в его жизни, когда он боролся против тьмы, которая разорвала его тело на лохмотья, а душу превратила в тень. Он знал все это.

Кольцо дрожало в ее пальцах. Ее плечи ссутулились, она чувствовала опустошение, холод пронизывал ее тело, она забыла все возможные слова.

Кроме….

— Я согласен.

Его пристальный взгляд проник в ее глаза.

— Я говорила, что ты не должен рисковать своей душой ради моей защиты. — Она протянула руку. — Но если это обязательство между нами, что-то вроде судьбы, которую мы сами сделали, ты вторая половина моей души. Ты будешь жить ради меня?

Он поднял свою немаркированную руку

Она надела кольцо ему на палец, подержала его мгновение и отпустила.

Вихрь тут же взорвался с пронзительным хлопком, который ударил ей по барабанным перепонкам и груди, и выбросил ее обратно. Царство людей было вокруг нее, жутко холодное и мучительно яркое.

Арчер бился в конвульсиях около нее, и тянул руку к небу. Она встала на колени и подползла ближе к нему.

Тело Корваса было не подвижным.

— Здание сейчас рухнет, — кричал Нил. — Уберите их.

Через падающие кирпичи и стекла, тальяны мчались к ним.

Теплые, сильные пальцы переплелись с пальцами Серы. Сквозь пятна крови она увидела на его руке ревен.

Она не забыла о судьбе мира, ей просто нужна была минутка. Она провела ладонью, по его скулам, наблюдая за фиолетовыми искрами в его глазах, и поцеловала его.

Сейчас у нее не было вопросов. Ни каких почему, как или как долго. Только здесь. Сейчас. Он.

Тальяны оттаскивали их, но их пальцы все еще были переплетены.

— Подождите, — Арчер схватил, что-то из руки Корваса.

Здание застонало и обрушилось. Она закрыла глаза и вцепилась в Арчера, пока они бежали против ветра.

Они убегали, вместе с другими тальянами. Они отошли достаточно далеко от кубов кирпичной пыли и ужасных визгов, которых она не хотела слышать.

Арчер притянул ее к себе и закутал в пальто.

— Я думал, что мы мертвы.

— Мы и были, — она дрожала в его руках. — И прокляты. Кто знает, как можно еще худшее провести вечер?

Екко клялся.

— Я не мог забрать тело джинн-человека. — Он протянул руки, они были покрыты пузырями от желтой слизи. — Кое-что хотело уйти.

— Я думаю, что здание позаботиться об этом, — Нанетт дотронулась до его запястий. — Держити руки так. Я посмотрю, сможет ли мой ангел вам помочь.

Глаза Екко сузились.

— Это момент «начала красивой дружбы», которую я видел по ночному телевидению?

Рукой он притянул ее к себе.

Нанетт нахмурилась.

— Я замужем.

Екко улыбнулся.

— Ну и ладно. Я не святой.

— Шевелитесь, — сказал Нил. — Мы должны уходить. Когда остатки армии Корваса придут в себя, это может обернуться большим сражением, если они увидят нас.

Тальяны отступили, но все-таки предотвратив апокалипсис.

Арчер стоял в дверях оранжереи. Свежий ветер обдувал ему лицо.

Его раны почти зажили. Очевидно, чтобы вернуться из мертвых требует много сил. Он даже не помнил всего, что случилось в царстве демонов. Но он смотрел на кольцо и дрожал. Оно держало его душу и демона. Как это изменило его силу, он не готов был еще проверить.

В клетке, свисающей с его руки, крыльями махала ворона. Она почти оправилась. Он схватил ее из рук Корваса, птица была просто ошеломлена. В конце концов, какой птице понравиться такое падение? По крайней мере, можно рассчитывать, что олицетворение души Корваса нашло свое место с этой стороны Завесы.

Арчер открыл клетку и освободил ворону. Она поймала поток чикагского ветра под ее крыльями и взлетела, широко расставляя крылья, черные перья как восклицательные знаки смотрелись на снегу.

Когда он опустил глаза, увидел Серу, ждущую его на тротуаре, руки ее были спрятоны в ее вишневое кожаное пальто.

— Мне было интересно, могу ли я придти, — сказала она.

— Код тот же, — вместо того, чтобы встретить ее он пошел к центру сада.

Она следовала за ним.

— Это было сумасшедшим трюком.

Он улегся на кушетку и положил одну руку под голову.

— Я знал, что она может летать снова.

— Ты не можешь.

Он пожал плечами.

— Женщина может разорвать Завесу в царство демонов.

— И закрыть ее, — она повторила его жест с пожатием плеч. — Она будет закрыта? Душа одного человека сможет сдержать всех демонов ада?

— Корвас был силен, что бы сделать это.

— Что теперь?

Арчер стал рассматривать свои пальцы.

— Младшие демоны снова на улице, вместе с остатками мертвой армии Корваса и может быть несколькими джиннами, которые могли выскочить из-за Завесы, когда она была открыта. Впервые у нас нет историка, так что Екко придется учиться читать. Ты действительно много чего не заметила, пока была занята своими дурацкими вопросами, я даже не хочу думать, что мы найдем, когда растает снег. — Но снег растает, и он в это верил. — До тех пор, ты останешься здесь.

Она подошла к кровати и села на самый краешек.

— Оказывается, между нами есть связь, тобой и мной. — Своей рукой он переплел свои пальцы с ее.

— Но мы не знаем, что это. Я ходила в архив, искала отчет о женском тальяне и тальян — обязательстве, думала, там что-то будет обо мне. Я не могла найти ничего кроме пустых листов. Я думаю, Букмекер их уничтожил.

Арчер смотрел на нее.

— Возможно он не хотел, чтобы мы знали, что сами, — он поднял ее руку, которая все еще была переплетена с его и поцеловал ее, — можем одержать победу над злом.

— Звучит слишком хорошо, что бы быть правдой.

— Так случается, если имеешь дело с дьяволом, — он притянул ее к себе. — Корвас и Букмекер обратили зло в большое количество теней, которое должно было покрыть это царство. Они даже не думали, что тьма сама может себя разрушить. Но против темного, любовь и надежда слишком яркие.

Она прижалась к нему, источая аромат сладкой жимолости.

— Мой простой южный фермер.

Он поцеловал ее медленно и нежно, пока она шептала его имя и обнимала так крепко, что не собиралась отпускать.

После вечности, она отодвинулась назад, губы пылали красным.

— Так ты не ненавидишь меня?

— Из-за того, что ты спасла меня?

— Из-за того, что прокляла тебя снова.

Он погладил ее кулон пальцем, на котором было одето кольцо.

— Desolator numinis. «делает богов одинокими», если демоны и боги становятся одинокими, когда их души расколоты. Находиться две сотни лет во власти демона, без человеческих чувств, когда оторван от своей половинки? И я говорю о своей душе и о своем демоне, — он поцеловал ее снова. — Только из-за тебя, моя любовь, я чувствую.

Она прильнула к нему ближе, изгибы ее тела, скрывали силу и он знал, если он бросит вызов, она на него ответит. Его вторая половина? Больше похожа на лучшую.

— Все это так правильно, — согласилась она, наконец. — Любовь?

— Всегда вопросы, — бормотал он. — Я должен буду соблазнить тебя опять. К счастью, находясь во власти демона искушение, имеет другое значение. А у нас много времени.

Ему стало интересна, как она отнесется к фразе «пока смерть не разлучит нас». Возможно однажды, Пастер Литлджон даст свое согласие на ухаживание за его дочерью. Наверняка, это будет посложнее, чем бороться с монстрами другого царства.

Она прислушивалась к его сердцебиению.

— Перед нами весь почти весь мир.

— Я буду бороться за большее. Но если это все, что мы можем иметь… — он подумал на мгновение, — я благодарен.

Она погладила его по щеке и поцеловала нежно.

Война искорежила его тело, его душа поле битвы до победного конца. Но яркий орешник ее глаз, теплота ее дыхания, обещало ему весну, наконец, он узнал, что такое мир

Лиам Нил вел чикагскую лигу бессмертных воинов и их кающихся демонов дольше, чем он помнил. Четыре месяца назад, он думал, что, наконец, понял смысл этой войны. Теперь после появления нового женского тальяна опять все изменилось….

Лиам, встречайте своего нового новобранца.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Реклама на сайте