«Последний день, или Глазами Смерти»

Carthago delenda est!..[1]

— Господин, армия Владыки Кимры отступила в ущелье Огры. Они надеются на помощь Святых. Но Вещие странники вряд ли откликнутся на мольбы Отринутых.

Первый Советник низко склонил голову.

— Отринутые уже сыграли свою роль в падении Дома Первоначальных. В прошлый раз они тоже обращались к Вещим. Второй раз они не повторят своей ошибки, — выступил вперед второй Советник.

— Повторят. Их самонадеянность — притча во языцех. Теперь они принесут жертву.

— Кимра попытается. Ему есть что терять. Последняя надежда — великий двигатель. Они могут пойти на все, и пойдут, помяните мое слово, Советник.

— Бессмысленно. Они не могут не понимать всю тщетность их усилий. Они обречены.

— Они не ведают, что обречены.

— Уважаемый советник не может не согласиться, что Кимра не идиот. Он понял, с кем имеет дело, кто ему противостоит.

— Они не сдадутся. — Я оглядел обоих. — Засядут в горах, надеясь на непроходимость тех мест и на свои стрелы.

— Стрелы против Вас, Ваше Высочество? Они до сих пор верят в свои стрелы?

— Отчего же им не верить. Они выиграли несколько сражений. Достойная стратегия и тактика. Пусть. Я не стану лишать их последней радости.

— Вы играете с ними, Ваше Высочество, я понимаю, — довольно улыбнулся первый Советник.

— Игры давно закончились. Они желают продлить агонию. Пусть продлевают.

Поднявшись, я подошел к окну. Внизу во дворике моя жена играла в баскетбол с нашим сыном. Я смотрел, как она ведет мяч, обходит парня и, подпрыгнув, закидывает мяч в корзину.

— Кимре недолго осталось, — заметил из-за моей спины тоже подошедший к окну Канаби. — Вы скоро покинете этот мир, Господин.

— Верно. Но сначала я отправлю домой их.

— Не думаете же вы, что Кимра станет мстить вашей супруге за смерть своего брата! — Первый Советник изумленно приподнял бровь.

— Конечно же, нет. Просто моей жене не стоит здесь находиться в последние дни этого мира.

— Она не знает?

— Знает. Но я избавлю ее от лишних волнений.

— Она печалится о судьбах невинных, Канаби, — произнес второй Советник. — Меня до сих пор удивляет, как она может им сочувствовать.

— Вот такая она есть, — улыбнулся я. — И пусть остается такой всегда.

Советники поклонились и оставили Малый Приемный Зал.