«Плата за предательство»

Наверное, жизнь в страхе - это уже не жизнь… так было раньше, но не сейчас, когда страх не отступает ни на минуту. Я боюсь просыпаться, поскольку постоянно слышу шорохи, крики и мольбу. Я боюсь засыпать, ведь именно в это время становлюсь беззащитной. Я всегда боюсь…

Но я живу. Я живу в страхе больше двух лет… хотя нет, я так живу всю жизнь. И постоянно боюсь увидеть лицо, которого так боюсь? И снова это слово – страх… 

Глава первая

Городок, в котором я поселилась, небольшой и очень тусклый – туда не добрались огромные магазины и широкие дороги, но вместе с этим не сумело пробраться солнышко. Там неплохо прятаться, но жить сложно. Возможно, все дело в том, что я привыкла к совершенно другому климату, к другой, быстрой жизни, поэтому мне было так нелегко забыть о вечеринках и живой музыке до упаду.

У меня дома есть тайник, где лежат все деньги, взятие для побега. Я истратила лишь малую часть для покупки небольшого домика и машины. Единственное, с чем я не смогла смириться, это с грязью в моем новом жилище, поэтому пришлось проехать очень большее расстояние для покупки мебели и вещей по дому.

Благодаря новым документам, я работала в школе учительницей младших классов, и уже к двум часам всегда была дома. Первые два месяца я сходила с ума от тоски и одиночества; потом, смирившись, начала много читать.

В городе многих людей удивлял мой юный возраст, но против никто не выступал. Одна из учительниц объяснила, что у них просто не хватает людей.

Еще бы, - подумала я тогда. – Кому охота жить в такой дыре.

Но со временем смирилась. У меня всегда было мое кофе, за которым я ездила в другой город, моя деревянная чашка и моя теплая постель, которая стояла у окна. Я осень часто садилась на нее и наблюдала звезды. Я думала о том, куда делась та бесшабашная девушка, какой я была всего два года назад. А иногда вспоминала того, от кого убегала, и пыталась представить девушку, которая, возможно, даже сейчас смотрит на него влюбленными глазами и не понимает безразличного взгляда этого мужчины, каким он буде вечно.

Мне казалось, моя жизнь останется такой же простой и тусклой, как и город, где я живу, но единственной моей ошибкой было то, что я была уверена – меня никто никогда не найдет. Но я забыла об одном: в мире существует очень много хищных существ, и некоторые из них могут находиться рядом.

Все началось того спокойного летнего дня, когда ко мне в гости зашла Наташа и заявила о желание поехать на концерт. Помню, я тогда осмотрела ее с ног до головы и мысленно сопоставила со своей сестрой – тоже Наташей, вот только очень стройной и красивой. Я не говорю, что Наташа-учительница хуже Наташи-Снеговой, просто она обычная, а моя сестра, хоть это и прозвучит довольно самоуверенно – похожа на меня, а еще изыскана, горда и самоуверенна.

Обычная, значит безопасная, - рассудила я и согласилась подвести девушку на своей машине.

Вечером, выбирая одежду для концерта, я вытащила красивый корсет с орнаментом и бриджи, столь гармонирующие с босоножками. Во мне еще не умерла та девушка, основным желанием которой было покорение чужих сердец.

- Зачем? - возник глупый вопрос. – Зачем наряжаться, если ты обречена на одиночество?

Потому что ты еще не умерла, - ответил кто-то внутри меня.

** ** **

В шесть часов дня Наташа уже стучала в мою дверь, а поскольку на дверях было стекло, которое очень шаталось, звук получился превосходным. Шустрая девушка быстро заскочила в дом, а я даже не успела дверь толком открыть, а она сразу кинулась в кухню – мою кухню – варить кофе.

- Извини, но что ты здесь делаешь в такую рань?

- Как что? А поездка?

- Дура ты, Наташка, - разозлилась на знакомую. – Крыша поехала, какая дорога в шесть часов утра?

Но для этой девушки не существовало слова: «нет», поэтому уже через час, собрав немного еды и наспех одевшись в столь долго глаженую одежду, мы двинулись в путь.

Не могу сказать, что поездка была приятной. Сначала Наташа долго рассказывала о своем хобби, потом о глупом племяннике, поедающем насекомых, а когда отрубалась, я одела наушники и вздохнула с облегчением – дальше будет легче.

Мы приехали в город, отдаленно напоминающий то место, где я жила раньше. Конечно, на меня влияло то, что в этой стране говорили на другом языке, но ведь я жила в богатой семье и единственное, что мне это дало – знание языков. Поэтому мы без проблем нашли место, где можно поесть, и уже через два часа ждали начала концерта.

Не могу сказать, что я была в восторге, но ведь концерт – не главное в моем рассказе. Я не люблю долгий нудных разговоров, а поэтому перехожу к главному – к тому, что произошло потом.

Милая подруга Наташа, живущая в нудном городке, одичала, приехав в большой город. Она встретила парня, который повел ее на свидание, и мне не оставалось ничего делать – пришлось ждать конца этого свидания, ведь домой она сама добраться не сможет.

Я долго бродила по ночному городу, ощущая знакомые запахи сухости и газов. Я заходила во множество магазинов, но ничто не радовало меня так, как раньше – теперь я стала другой. И эта «другая» захотела во мраке города найти покой и тишину.

Немного побродив, я нашла неплохой ресторан, около которого разместились столики, и на каждом была свеча. Эти свечи немного искажали лица посетителей, и влюбленные в этом свете смотрелись особенно светлыми и… потусторонними, какой и должна выглядеть любовь.

Я села за пустой столик и заказала чашечку теплого шоколада. Было время, когда я не позволяла себе такой роскоши, но ведь все меняется, а шоколад приятно согрел зяблое тело. Я смогла посмотреть на прохожих и попытаться прочитать их лица, как делала всегда, появись такая возможность. Грусть, одиночество, радость – все можно встретить в этом мире, и эта мысль оказалась настолько живой, что на минуту мои глаза зажглись светом надежды. Ведь Кристоф не будет помнить обо мне вечно, и когда-то, когда стану старухой, я смогу вернуться домой.

Дом… для чего? Кто тебя ждет?

Я смотрела на фонтан, казавшийся особенно светлим, когда ко мне подсел молодой мужчина в черном пиджаке.

- Девушка, а почему вы такая минорная? – спросил с интересом.

- Минорная? А я по жизни минорная и очень одинокая.

- Я знаю, как этому помочь, - поспешил заверить мужчина.

Я улыбнулась, но незнакомец неправильно растолковал эту улыбку. Пришлось мне сделать паузу, а потом таки потратить силы на абсолютно ненужный разговор:

- Однажды один человек уже предложил мне помощь, а эго за это отправили в больницу.

Увидев столь знакомую опаску на лице молодого человека, во мне проснулось давно забытое чувство азарта:

- Понимаете, я встречалась с одним мужчиной, который оказался очень ревнивым. К счастью, я от него убежала, но не факт, что он меня не разыщет… и плохо будет не мне, а тому, кто окажется рядом со мной.

Я немного рассержена, что приходиться покидать столь приятное место отдыха, но всему есть придел, а особенно счастью.

- Девушка, постойте! – восклицает мужчина, не верящий моей истории. – Постойте же…

- Вам же сказали, жених у нее ревнивый, - что не понятного?! – слышу злой голос где-то позади, и это вызывает во мне улыбку.

Ко мне подходит мужчина лет тридцати, с вьющимися волосами и едва заметной щетиной, и берет за руку, заставляя идти за собой. Но мне не страшно, ведь я еще счастлива и еще не осторожна. Мы выходим из-за занавеса, и он ведет меня за собой.

Мне так хорошо, так приятно, что, кажется, я упаду от счастья и какой-то невероятной эйфории. Он и дальше ведет меня за руку, но я и не думаю останавливаться, хотя мы отошли уже на довольно большое расстояние.

Остановись, - слышу голос в голове. – Тебя ждет опасность, смерть, падение…

- Стой, - произношу тихо, еще не научившись слушаться голоса. – Стой, стой…

Мужчина кажется удивленным. До этого он едва сжимал мою руку, и вот сейчас я уже чувствую дикую боль, которую он мне причиняет.

- Противишься? – удивленно спрашивает он. – Иди за мной.

Но голос в голове уже окреп и теперь я способна попытаться вырвать руку. Он не дает, и ко мне приходит пугающая догадка.

Он тоже не понимает моей улыбки, но я все же улыбаюсь, ведь только я, впервые за два года выехав из маленького городка, могла встретить это…

- Если не отпустишь, я закричу, - предупреждает мой собранный голос.

- Кричи, - совершенно безбоязненно отвечает незнакомец.

Я снова улыбаюсь, на этот рас чувствуя, как злит эго моя улыбка.

- Ты не понимаешь… я расскажу о том, кто ты на самом деле. И хотя мне никто не поверит, шуму ведь будет много, как думаешь?

Я чувствую, что вампир отпустил мою руку, но также знаю, что отступать он не будет. Я долго жила посреди ему подобный и научилась отличать их по иерархии. Этот – сильный, поэтому непонятно, какого черта он на меня напал, ведь такие имеют для этого слуг, которые отлавливают еду.

- Кто такая? – спрашивает он.

- Я не знаю… наверное, мертвая.

Шаг, два шага, три, все дальше и дальше, пока не растворюсь в толпе. Я останавливаюсь всего на миг и вытаскиваю из сумки небольшой флакончик с духами, которые когда-то спасли мне жизнь. Вот так, теперь значительно лучше, теперь меня не найдут.

Спокойная, я позволяю себе идти помедленней. Я прихожу на автостоянку, где меня уже ждет Наташа – немного пьяная, но абсолютно счастливая. Вот и хорошо, пусть отдохнет от серой жизни. А то я, кажется, на всю жизнь вперед отдохнула… на всю голову тоже.

Глава вторая

Страхи, если о них напоминать, усиливаться. Так случилось и со мной после нелепой встречи с вампиром. В тот вечер я долго себя убеждала, что все пройдет без последствий, но последствия есть всегда, особенно в моем случае.

… Несомненный плюс маленьких городов – это тишина. И если в нем что-то случается – об этом узнают все… без исключения…

Прошло около месяца из дня того инцидента, и мое сердце успокоилось. Я продолжала ходить на работу, а вечерами садилась у окна и наблюдала за звездами; я читала свои книги и постоянно ходила в библиотеку. Моя скучная жизнь снова стала уютной и тихой… я была в этом уверена.

Дорога к моему дому всегда пролегала через небольшой парк, посредине которого находилась гордость всего города – небольшой фонтанчик, украшенный лампочками. Они всегда были очень яркими и всегда, особенно летом, служили пристанищем комаров. Но если отойти от фонтана на несколько метров, ты погружаешься во мрак, и это еще более странно на фоне огней фонтана.

Еще не дойдя к огням, я увидела тень, метавшуюся около воды. На минуту я замерла, но потом таки решилась идти вперед, а когда оказалась вблизи, поняла, что это была не тень, а всего-навсего пальто, повешенное на фонтан и от этого очень мокрое.

Я могла бы пройти мимо, но любопытство победило, и я начала приглядываться к добротной, хоть и мокрой ткани. Наверное, я стала очень бледной или красной, но ведь тяжело быть красивым, когда тебе страшно?

Я узнала это пальто. Я видела его много раз, и эти воспоминания не очень приятны. Это пальто принадлежит Кристофу и только эму, ведь эго одежда была сшита на заказ, а эта темно-синяя ткань казалась одним из его атрибутов.

Я огляделась вокруг, и мне показалось, что за мной наблюдают. Я чувствовала, когда за мной наблюдают, но, видимо, за два года забыла, как это неприятно.

- Кристоф! Отзовись, не смей прятаться!

Но парк продолжал молчать, скрывая в темноте незнакомую фигуру, которая, наверное, дышит злобой.

Я забыла обо всем, о чем только можно забыть. Я сняла обувь и за десять минут пешком добежала до дома, хотя раньше на это уходило как минимум пол часа. Я знала, что мне надо искать, поэтому сразу побежала на второй этаж, где в тайнике держала все деньги и отдельный флакон маскировочный духов, треть из которых перелила в баночку поменьше и всегда носила с собой.

Все исчезло. В тайнике не осталось ни денег, ни духов, пропал даже дневник.

- Только не это…

Правда в том, что на последних ста страницах я сама делала очень много записей, и мне было больно даже думать о том, что он мог это прочесть. Я не знаю, зачем начала заполнять чужой дневник, просто в какой-то момент захотелось разделить свою боль с тем, кто в этом виноват.

- Нет… нет… невозможно.

Я понимала, что это бесполезно, но все же начала вытаскивать из-под кровати небольшой чемодан и собирать туда первые подвернувшиеся по руку вещи. Я вновь бросала обжитый дом, где даже деревянная чашка и окно стали столь знакомыми и необходимыми.

Я попыталась стащить чемодан на первый этаж, но на одной из ступенек он просто скатился вниз и мои вещи разлетелись в разные стороны. Трясущимися руками я начала все это собирать, но со временем поняла, что подобное занятие бесполезно – он меня нашел и теперь мне не убежать.

Глупая, я сама написала записку, в которой говориться, что если Кристоф меня найдет – значит, такова судьба. Глупая, я верила, что убегаю навсегда.

- Это бесполезно.

Я поднялась на второй этаж и села на край кровати. Вот пусть и убьет – я очень устала от этой игры в прядки. Если захочет – пусть убьет, а если нет – мне хватит сил самой попрощаться с жизнью – на этот раз хватит.

На мне сказалось перенапряжение, и я уснула в считанные секунды, и еще никогда мой сон не был столь сладок.

** ** **

- Зачем ты убежала, глупая?

Я знаю, что этот голос – не мираж. Я просыпаюсь, с каждым вздохом становясь все более напряженной. Я знаю, что на этот раз это не кошмар – он действительно меня нашел.

- Затем, чтоб быть свободной.

Я боюсь открыть глаза, ведь уже давно поняла – ласковый голос может быть обманчивым.

- Зачем тебе свобода без любви? – спрашивают меня.

- Любовь – это свобода.

Слишком нежная рука гладит меня по волосам, будто я маленький ребенок, боявшийся грозы. Нежным движением кто-то касается моих век, умоляя посмотреть на него.

- Значит, ты свободна, - сделали заключение.

- Значит, я нелюбима.

Я открываю глаза и вижу лицо, которое за два года так и не забыла. Да, сейчас он кажется столь нежным и прекрасным, что непонятно, как я могла два года от него прятаться, как могла бояться? Как могла считать чудовищем?

Будто чувствуя мои мысли, он становиться серьезным; исчезает легкая улыбка, впервые мною увиденная.

Я лежу на маленькой тесной кровати, похожей на детскую, и его лицо столь близко, что мы соприкоснемся от наименьшего движения. Рука обнимает за талию, но делает это так нежно, будто я фарфоровая.

- Ты уйдешь?

- Никогда. И тебе не позволю.

- Но ведь это не мой выбор.

- Ты написала, что если я тебя найду – у тебя не будет выбора.

- Я молилась о том, что вы меня никогда не найдете.

Мне почему-то совсем не страшно. Точнее, страх есть, но он пока еще очень глубоко и не способен влиять на решения. Я встаю с кровати и отхожу в сторону, чтоб, в конце-концов убедиться в том, что все это правда.

- Почему ты так добр? Почему не бросаешь меня о стенку, почему не грозишься кости переломать?

Он встает с кровати, и я инстинктивно дергаюсь в сторону. Он это видит и замедляет все своим движения, чтоб у моня возникло нереальное чувство полного контроля над ситуацией.

- Если я тебя брошу об стену – нет смысла потом грозиться кости переломать, будет поздно. А вот насчет доброты… еще месяц назад, разыщи я тебя, тебе бы пришлось очень несладко, но есть некоторые обстоятельства, которые заставили меня пересмотреть свое поведение.

Но мне плевать, что он будет говорить. Хоть я и понимаю, что все бессмысленно, во мне тлеет надежда о свободе. Я отхожу к двери и, как мне кажется, быстро выбегаю из комнаты, при этом не забывая щелкнуть замком. Я уверена, что этого времени мне хватит, чтоб использовать духи и потерять свой запах.

- Не подействует.

Кристоф преграждает мне путь, за долю секунды оказываясь в сантиметре от меня. Я вырываюсь, и он молча берет меня на руки и несет в мою комнату, и только там ставит на ноги.

- Да, Диана, ты и вправду все просчитала. Но ты забыла об одном: твой запах исчезает только через двадцать-тридцать минут после использования гнусной настойки, и когда ты убегаешь от вампира, не советую об этом забывать.

Он говорит так спокойно, что я буквально разрываюсь от злости.

- Оставь меня в покое! Оставь! Я тоже хочу жить, я не виновата, что мои родители оказались настолько глупы и продали меня вам! Хочу жить! Хочу…

- И будешь!!!

Я потрясенно замолкаю. Истерика вмиг прекращается, и вот я уже круглыми глазами смотрю на Кристофа, который, по-моему, и сам не ожидал от себя подобной вспышки.

- Вот и хорошо. А теперь, Диана, ты выслушаешь меня, и только потом будешь делать выводы, - вновь спокойно произносит он.

- Поздно мне делать выводы.

- Вот тут ты ошибаешься. Тебе их делать рано.

- А что, если я не захочу тебя слушать?

- Тогда все будет так, как хочу я.

** ** **

Я ставлю на плиту самый обычный чайник, какими не пользуются вот уже тридцать лет. Он начинает медленно свистеть, и я достаю кухонную перчатку, чтоб разлить кипяток по чашкам.

Кристоф, видя мои страдания, берет чайник в руки и без любого ущерба наливает кипяток в большие деревянные чашки. Когда он ставит чайник на плиту, я вижу небольшие вмятины на поверхности.

- В случае непослушания, ждать того же самого? – указываю на испорченный чайник

Я понимаю, что не надо было этого говорить в момент перемирья, но противные слова уже сорвались с моего языка. Он долго на меня смотрит снизу вверх (в тот момент он сидел на кресле, а я стояла) а потом говорит:

- Нет, Диана, тебя ждет худшее.

Я замираю. Вот, во мне уже просыпается знакомый страх.

- Как ты можешь мне такое говорить? В лицо?

Он пожимает плечами.

- Ты знаешь, какой я на самом деле, что я могу, а чего – нет. Нет смысла притворяться, что это не так, поэтому с тобой я максимально откровенен.

- И от меня ты требуешь того же?

- Сейчас я попытаюсь ничего не требовать, я только попрошу тебя помолчать. Садись, пей свой противный чай и слушай.

- Чай не противный, - отвечаю грубо. – И по составу очень похож на тот, который пили в вашем доме. Я была слугой, мне лучше знать.

Кристоф внимательно на меня смотрит, будто читая, и я закрываю лицо чашкой.

- Диана, а что будет, если я предложу тебе быть хозяйкой этого дома? Моего дома?

Я аккуратно кладу чашку на стол, и лишь потом решаюсь посмотреть на молодого вампира. Он кажется серьезным и совсем не опасным – таким, каким может выгладить в мечтах каждой девушки прекрасный принц.

- Прости? У меня от перенапряжения слух ухудшился?

- Я говорю абсолютно серьезно. Послушай, тебе ведь известно, что для твоего поиска задействовали большое количество людей, и, рано или поздно, я бы тебя нашел. Сейчас же у тебя будет выбор.

- И в чем же он заключается?

Кристоф долго молчит. Не знай я его, решила бы, что это человеческое сомнение, но ведь он – не человек.

- Ты читала мой дневник и, насколько я понимаю, поняла, в какую глупую ситуацию я попал. Так вот, мне для полного счастья не хватает только одного – тебя. А я не привык в чем-то себе отказывать.

- Ах, ну да, как я могла забыть…

- Нет, Диана, теперь все серьезно. Я предлагаю тебе сделку: ты будешь жить со мной на протяжении трех лет, а по истечению срока сможешь уйти.

- И ты позволишь? – спрашиваю сразу, и у меня почему-то не возникает других вопросов.

- Через три года – да, но если ты нарушишь одно из правил – считай, что сделка нарушена.

- И какие у нас правила? А, и самое главное, что мне грозить за их нарушение?

Кристоф посмотрел на большую чашку, будто там не чай, а всевозможная зараза. Он, кажется, не видел осколков страха в моих глазах.

- Я запрещаю тебе предавать меня. Если ты будешь со мной все эти три года, я запрещаю тебе предавать… только со мной и только рядом. Если ты захочешь выйти из дома, ты должна спрашивать у меня разрешения, к тому же я буду выдавать тебе каждый месяц некоторую суму денег, лимит которых ты не должна превышать. И один из последних пунктов: никто не должен знать о нашей сделке. Ты будешь присутствовать со мной на многих встречах, и поверь, даже неправильный пульс выдаст тебя.

Я прислоняюсь к стене и пытаюсь всмотреться ему в глаза. Я не знаю, что хотела увидеть в этих глазах - стыд? самоуверенность? – но его серьезность казалось совсем не к месту.

- На что ты надеешься? Зачем тебе это чертово время?

- Одно из двух, - отвечает сразу, - либо на то, что через три года ты изменишь свое мнение, либо что от частого просмотра станешь неинтересна… но это будет потом. Сейчас просто дай мне овеет, и я смогу забрать тебя из этой дыры.

- Но это не выбор. Ты поставил перед фактом, лишь только с некоторыми изменениями.

- Ошибаешься, девчонка, я пошел на очень большой компромисс, ты даже не догадываешься, насколько большой.

Он протягивает мне свою руку, а я смотру на него как на прокаженного. В глазах вопрос, на который должна ответить.

- Три года – это такая малость, - отвечаю и кладу свою ладонь поверх эго. Он улыбается.

Глава третья

Он дает мне время на сборы, а сам отправляется за машиной, которую оставил неподалеку. Когда проходит несколько минут, я заглядываю в сумку, где берегла небольшой флакончик с особыми духами. Кристоф не догадывался об этом предостережение, и я прячу пробирку вглубь чемодана – чтоб запаха не учуял. Большой флакон я, естественно, больше никогда не увижу.

Он кажется столь добрым и ласковым, но я до сих пор помню того, другого человека, или даже не человека, а существо, отравлявшее мою жизнь.

Я собираю в чемодан абсолютно ненужные вещи: любимую чашку, старое одеяло - одно из моих первый приобретений, флеш-карту с несколькими фильмами, и старый ноутбук (новый выглядел бы слишком неординарно на фоне древнего городка). Я не беру с собой ничего из одежды – она выгладила слишком старой и ненужной. Кристоф – богат, с ним любой каприз.

Вот так, держа в руках два года своей жизни, я вышла на крыльцо, молча ожидая «принца». И он появился…

Да, этот скотина прекрасно видел, какой фурор произвел и он, и его машина. Девчонки, проходившие мимо моего дома, сворачивали шеи, а он их просто не замечал, посматривая на меня влюбленными глазами – будто и впрямь добрый и нежный.

Со мной здороваются, и уже через несколько секунд я слышу, как он представляется моим женихом.

- Ненавижу, - шепчу, как только захлопывается дверь машины.

Он улыбается, преувеличено весело махая рукой девчонкам, с которыми я прощалась.

- Они меня скоро возненавидят. Я уехала, никого не предупредив, не найдя замену…

- Нет, дорогая, они смиряться и даже позавидуют. Все видели, что тебе тут не место, и сегодня ты это доказала.

- Как именно?

- Ты хочешь это знать? Не понимаешь?

Он тяжело вздыхает, будто и вправду нехватки кислорода.

- Людей притягивает красота, богатство, молодость, поэтому в глазах других людей, я - предел мечтаний, идеал, нереальный для обычных девушек, но реальный для таких, как ты.

- А я какая?

- Для меня – неглупая и своеобразная. Для других – красивая, а очень скоро и богатая.

Я удивлена.

- Ты позволишь мне жить с родителями?

Кристоф снова улыбается.

- Что ты обо мне знаешь, Диана? Ты видела лишь вершину айсберга, пора тебе показать все остальное. Ведь не зря твой милый папаша так боялся нарушить данный нам обет. Мы предупреждали, что будут последствия.

- О да, - я закрываю глаза, абсолютно безболезненно погружаясь в сон. – Последствия – слово красивое.

** ** **

Мы приезжаем поздно, и создается впечатление, будто дом уснул. Но это только кажется, ведь именно в это время для слуг начинается день. Они моют, трут, стираюсь, и все для хозяев, привыкших ходить в белых рубашках.

- Выходи. – Кристоф стоит около распахнутой двери, и я сонно оглядываюсь.

- Уже приехали?

Нам на встречу выбегает слуга, совершенно непохожий на того старичка, который работал до него. Почти три года назад, впервые увидев проклятый дом, я также увидела в глазах совершенно другого человека тот же страх, который видела сейчас. Но что странно – этот страх переходил также и на меня. Я сделала очень странное и непонятное умозаключение – этот человек меня боялся.

- Не бойся, проходи, - на первый взгляд безразлично отозвался Кристоф, привыкший к поклонению. – Тебя ждут.

Он взял меня под руку и повел к дому, ярко освещенному со всех сторон. Вот мы входим в холл, и все вокруг замирают, как было всегда, когда появлялся младший из хозяев. Ему поклоняются, но он не обращает на это внимания, продолжая идти вперед.

Вот только я все вижу: и покорные взгляды тех людей, которых давно знала и которых считала друзьями, и страх новичков, которым обо мне рассказали неизвестно что и как… они смотрели на меня как на хозяйку, но не желали понимать, что у меня столько же прав, сколько и у них, разве только звучит красивее.

- Где я буду жить?

- Где захочешь.

- А поконкретнее?

- В моем криле.

Я знаю, куда мы направляемся… и почти не боюсь. Вот он открывает дверь, и я оказываюсь в уютной библиотеке. Я вижу Дженоба, немного хмурого и всегда усталого.

- С возвращением тебя, Диана, - произносит он, и у его глаз появляются маленькие морщинки, свойственные только людям. – Мы ждали твоего возвращения.

Он разговаривает со мной как с ровней, и я постоянно посматриваю на Кристофа, будто в попытке что-либо понять. Что же я пропустила и почему меня так опекают? Что изменилось?

Нам подают горячий чай, и в прислуге я узнаю Киру – девчонку, когда-то работающую вместе со мной. Я попыталась встретиться с ней глазами, но постоянно натыкалась на стену, через которую невозможно пробиться.

Теперь все иначе, - шепчет голос-предатель, и я понимаю, сто он снова прав.

Дженоб обещает, что завтра я смогу увидеть Мойру, и, допивая чай, мы спускаемся на первый этаж и подходим к другому крылу дома. Я останавливаюсь около дверей эго комнаты, и он улыбается, видя мой страх.

- Так боишься?

Я молчу. Киваю. Открываю дверь его комнаты и медленно захожу внутрь.

- Где моя кровать?

Кристоф молчит и смотрит на меня так, будто он – лев, а я мышь. И все же он останавливается в дверном проеме и хлопает в ладони – появляется слабый свет.

- Замри.

Я, еще не осмыслив приказа, останавливаюсь. Он подходит ближе, и я сильнее сжимаю глаза.

- Страшно?

- Очень?

- Тогда почему ты здесь?

Я почти готова разозлиться. Мне надоела игра и надоело чувствовать себя пойманной.

- Ты приказал.

Он кладет на журнальный столик ключи и включает еще одну лампу.

- Диана, все свои приказы я обсудил с тобой заранее. Если ты появишься в этой комнате, то только по доброй воле.

- Раньше ты не очень заботился о моей воле.

- Да, и поэтому ты убежала. Поэтому стала лишь тенью той сильной и свободной девушки, которая так меня привлекала.

- Я никогда не была слабой! – Вся моя суть бунтует против этих слов, и он это прекрасно видит, поэтому и улыбается.

- Да, теперь я это знаю.

Ос снимает теплый свитер, который был на нем всю дорогу, и под ней я вижу белую майку, на фоне которой видна небольшая цепочка.

- Пошли, покажу тебе твою комнату. Точнее, ее часть.

Да, признаю, хоть он и ограничил мое пространство, но все же оставил какую-то часть и для меня. Мы поднялись длинными круглыми ступеньками наверх, где расположилась совершенно уютная комната, сделанная будто специально для меня: с окном, с теплым ковром и маленьким столиком. Ирония в том, что при желание я могла подойти к краю ступенек и увидеть его комнату, совершенно не прохожую на мою. Я так и сделала и имела честь встретиться с ним глазами:

- Зачем?

Он молчит. Я не люблю пауз и поэтому спрашиваю еще раз, теперь уже более требовательно.

- Я никогда не позволял посторонним находится в моем доме, и ты здесь можешь находиться только на особенных правах… на правах избранницы.

Он быстро обернулся, будто сожалел о признании, но мне кажется, что в этот момент я впервые увидела в нем человека, который стережет собственное пространство не потому, что оно ему принадлежит, а потому, что желает уюта… и покоя.

- Но ведь ты понимаешь, что со мной будет сложно? – спрашиваю полушутя. – Еще вчера я засыпать боялась, постоянно видела твою тень, и я не смогу стразу стать домашней.

- А кто сказал, что это нужно?.. – Он взъерошил волосы и черкнул рукой по лбу. - Слушай, иди спать, Диана, я очень от тебя устал.

- Тогда это взаимно.

- Тоже устала от меня? – Он снимает майку, и я не желаю этого видеть.

- Нет, устала от себя, - и ухожу вглубь комнаты, где не возникает глупых соблазнов.

** ** **

На следующий день мне позволили встретиться с Мойрой – этой встречи я ждала больше других. За время моего отсутствия она изменилась – стала более живой, и уже не казалось подростком благодаря здоровому цвету лица и резвости, соединенной с врожденной грацией. Мне было приятно оказаться в ее объятиях. Мы смотрели друг на друга и смогли передать все то, чего нельзя передать словами.

- Я рада, что ты вернулась.

- Не могу сказать тог же самое, но…

- Пожалуйста, Диана, - засмеялась девушка, - неужели ты думала, что он тебя не найдет.

- Думала. Я верила в это.

Мойра улыбается. Ми сидим на диване, и она кладет свою руку на мою ладонь и крепко сжимает.

- Ты не представляешь что было, когда ты исчезла. Кристоф весь дом на ноги поставил, я думала он всех поубивает. Знаешь ли ты, что твоими поисками занималось несметное количество людей.

- Слушай, - я делаю паузу, - а помнишь того исследователя, из лаборатории. Не знаешь, где он сейчас?

Мойра забирает свою руку и сразу становиться серьезной.

- Не знаю. Он исчез. А разве это важно?

- Просто я ему обязана, и мне не хочется думать, что он пострадал из-за меня.

- Только поэтому.

Возможно, я могла найти другой вариант ответа, но в тот день и миг он мог быть только одним:

- Да.

После этого Мойра снова весела и открыта для общения.

Она встает и подходит к окну, и я понимаю, что моя кровь таки помогла этой девчонке. Возможно, даже больше, чем я надеялась.

- Ты готова к балу? – спрашивает она.

- К какому балу?

- Вообще-то Кристоф запретил об этом рассказывать, говорит, ты не готова, но я считаю, ты имеешь право знать, ты теперь почти член семьи.

Я пропускаю мимо ушей последние слова и спрашиваю о том, что меня действительно интересует:

- Так что насчет бала?

- Он проходит один раз в год и всегда у нас, поскольку мы считаемся верховными. На балу появятся самые сильные… существа нашего мира, но не волнуйся, до этого еще осталось три месяца.

- Действительно, не надо волноваться.

Я начинаю рассказывать о своей жизни во время отсутствия, а она о том, как начала выздоравливать. Мне жаль, что меня не было в это время рядом, и я ей сразу об этом заявляю. Мойра улыбается – она простила.

В обед мы идем в большую столовую, где уже накрыт стол на четырех персон. Обычно стол накрывали только для Дженоба, а сейчас и для Мойры, и для Кристофа, который никогда в это время никогда не бывал дома, и… для меня.

- Но ведь у тебя всегда дела, - успеваю удивиться.

Мне отвечает Дженоб.

- С тех пор как ты к нам приехала, он с дому боится выйти.

Кристоф бросает на Дженоба сердитый взгляд, но старик не кажется испуганным.

- По-моему, Кристоф, это девочка и так уже давно поняла, что ты у нее на крючке, ведь только полный идиот поедет за каким-то человечком в другую часть мира. Да, Диана?

- Гм, Кристоф не кажется пойманным. Скорее напоминает ребенка, нашедшего любимую игрушку.

- Что ж, - встревает Мойра. – Бывает, игрушка, купленная в детстве, дороже живых существ… Ладно, я проголодалась, давайте есть.

Не знаю почему, но я улыбаюсь. Кристоф замечает эту улыбку и готовится меня за нее убыть. А потом случается неожиданное: он несмело улыбается в ответ, чем удивляет не только меня, но, кажется, и довольного Дженоба.

- Похоже, пребывание Дианы в нашем доме позитивно влияет на твое поведение. Ты даже на людей перестал бросаться, превращаешься в настоящего представителя породы.

Это должно быть смешно, но Кристоф не улыбается – его улыбка напоминает собачий оскал, и даже Мойра боится встревать в разговор.

Очень некстати, будто специально поджидая момента, в комнате появляется служанка, несущая десерт. Она пытается выгладить бесстрастной, но ведь я тоже была на ее месте и знаю – это только маска, скрывающая страх.

Она ставит на стол маленькие тарелки, и ее руки под взглядом младшего вампира начинают трястись. Всего миг – и вот уже яркое блюдо оказалось размазанным по правому рукаву Кристофа.

У меня в голове проноситься шквал мыслей – начиная вопросом о том, почему вампиры помимо крови едят нормальную еду, просто с большим количеством мяса, и заканчивая тем, сколько Мойре на самом деле лет. Я вырываюсь из облака мыслей, и вижу картинку, которая навсегда останется в моей памяти.

Нет, он не выгладит рассерженным, нервным или мстительным, он просто встряхивает из пиджака остатки десерта, и его взгляд оборачивается к девушке – виновнице погрома. О да, мы все чувствуем грозящую бурю, и мы понимаем, что ее не миновать. В какой-то момент я замираю, покорно наблюдая за тем, как он вытаскивает из кармана телефон и нажимает всего две клавиши.

- У меня для вас есть нажива, - произносит почти безразлично и бросает трубку.

Я обучена традициям дома, и помню, что означает подобный звонок.

Дело в том, что и Кристофа есть некоторое количество существ, находящихся у него в подчинение. Из некоторых обрывков в его дневнике и по разговорам в доме я поняла, что он запрещает им охотиться без разрешения, поскольку они плохо заметают следы, но этот звонок означал, что сегодня существам повезло – у них будет еда в виде ни в чем не повинной девушки.

- Кристоф, нет.

Он долго на меня смотрит, и видит в моих глазах тот страх, который был раньше. Да, возможно он попытался измениться по отношению ко мне, но он не изменился во всем остальном.

- Кристоф, отмени приказ, умоляю тебя, умоляю…

Скулящая девушка боится пошевелиться, и я понимаю ее, сама когда-то боялась Кристофа не меньше, а может и больше.

Он, не предупреждая, уходит из гостиной, и я вынуждена почти бежать, чтоб не отстать от него.

- Стой, Кристоф, подожди, прошу тебя.

Он останавливается и ждет, пока я подойду к нему. Мы становимся друг напротив друга, и оба, не сговариваясь, замечаем разницу между его ростом и моим. И все же я не молчу:

- Отмени приказ, чертов кровопийца!

За время своих бегов я научилась быть сдержанной и деликатной, а еще научилась замечать, когда надо говорить, а когда – нет. Но на этот раз мои знания не нашли ответа в моих чувствах, а зря, ведь тогда бы увидела, что сейчас именно тот момент, когда надо помолчать.

- Ты ведь знаешь, что та девочка умрет. Сжалься над ней, ее вина только в страхе перед тобой, но ведь тебя все боятся!

- Даже ты?

В его глазах я вижу интерес и пытаюсь ухватиться хоть за это, поэтому осторожно подбираю слова:

- Особенно я… но ты не делаешь ничего, чтобы этот страх развеять. Ты предоставляешь мне выбор, но не желаешь понимать, что через три года я смогу уйти… а это не так уж и долго.

Он оценил мой намек. И даже улыбнулся, хотя улыбка довольно слабая и непонятным образом кривая.

- И что же я должен сделать, чтоб ты… перестала бояться?

- Кристоф, умоляю, пощади девушку.

- Зачем?

Я лихорадочно вспоминаю все слова, которые подойдут для ответа, но не нахожу ни одного.

- Я хочу сделать ее моей личной слугой. Надеюсь, в обмен на спасение она станет мне верна, а если нет – делай с ней что хочешь, сама позволю.

Он удивленно вскидывает бровь, и я беру его за руку, чтоб окончательно развеять сомнения. Когда я делала это в прошлый раз, я хотела убежать, и мы оба вспоминаем об этом. И все же он вытаскивает из кармана телефон и, не сводя с меня полунасмешливого взгляда, отменяет приказ.

- Спасибо.

- Это не за спасибо, Диана. С тебя должок, милая, и ты мне его отдашь.

Он оставляет меня одну, вынужденную думать о том, какой будет оплата…

В тот раз мы пришли к перемирью, но это был только первый случай в череде жестокостей, которые мне приходилось видеть. Первые месяцы моей жизни с Кристофом – хотя и довольно своеобразной – проходили сложно, и наши войны усугублялись с каждым днем. Я с неприятным осадком в душе должна буду признать, что он выигрывает, а я со временем привыкаю к тому, что раньше считала для себя невозможным.

Глава четвертая

Я спустилась в большой холл, где уже начинали собираться гостьи. Некоторые из них меня заметили, но никто не заговорит до тех пор, пока не появиться Кристоф и не даст на это разрешение. Хотя, наверное, все они уже все обо мне знают, а как иначе, ведь Кристоф один из главных вампиров и его поведение кажется странным. И все же никто не осмелиться перечить – я знаю это.

Я миную холл и подхожу к комнате Кристофа. Хотя наши комнаты расположены почти друг на друге, одевалась я в другом месте, поэтому и пришлось обойти половину дома, чтоб вернуться к себе.

Захожу внутрь и вижу Кристофа, столь прекрасного в вечерней одежде. Он поправляет галстук, никак не желая оборачиваться.

- Гей, мужчина, обернитесь. – У меня хорошее настроение, чему способствует длинное красное платье. – Посмотрите на свою даму.

- Моя дама как всегда прекрас…

И тут он видит меня. Не могу сказать, что он был шокирован, утратил способность говорить, но я контроль прошла, это без сомнения. Вот и хорошо, теперь я спокойна, мне нравиться его реакция.

Мне хотелось быть красивой. Не знаю для кого, может и для себя, но и для него тоже. Как бы там не было, теперь я находило в его влечение ко мне что-то большее, чем просто притяжение. И я смогла успокоиться, чувствуя себя в этом доме почти родной.

Но были и неприятные моменты, один из которых случился еще два месяца назад.

Когда я выпросила и Кристофа право на жизнь той служанки, она убежала на кухню – вечное пристанище разговоров и успокоения. Я пошла за ней, но, будучи уже на пороге, услышала разговор, который заставил меня замереть.

На кухне сидели две мои знакомые – Мика и Вера, и еще одна старая кухарка. А около них плачущая девушка, спасенная от смерти.

- … вы не понимаете, если б не она, я б давно уже была мертва!

- Да понимаем мы все, - раздосадовано отвечает Мика. - Ты себе даже представить не можешь, какое она имеет на него влияние.

Девочка утирает слезы, с интересом посматривая на Мику, которой есть что рассказать.

- Как это? Она, насколько я понимаю, такая же, как мы.

- И такая и не совсем, - встревает старуха, до этого сочувственно посматривающая на плачущую девушку. – Понимаешь, Лана, когда-то эта женщина была такой же слугой, как и мы.

- Что?!

- Да, она появилась в нашем доме почти три года назад, нервная, тихая, а когда говорила о вампирах, ее всю трясло от злости.

- Да-да, - поддакивает Вера. – Мы сидели за этим же столом и часто изливали свою ненависть на хозяев. Но даже слепой видел, что Кристоф постоянно находился рядом с Дианой.

Я замираю. Неужели все и вправду было так? Когда же это он был рядом, если наши встречи были секретом.

- Так ее зовут Дианой?

- Угу. И эта Диана – первая слуга, не побоявшаяся убежать. Но, как видишь, вернулась, и теперь уже на правах хозяйки.

- Да ладно тебе, кто знает, что у них было на самом деле? Может и не была никогда слугой, может игра какая…

- Не знаю. А ты, Лана, не плачь, радуйся, что жива, и к Кристофу не подходи, а то будет тебе проблем – не оберешься. Хозяине человек неспокойный, а та женщина не всегда будет за тебя заступаться, - не захочет попросту терять его расположение.

- Вряд ли это возможно, - бурчит Мика.

Лана – спасенная девушка – кажется очень юной, ей не больше семнадцати, поэтому не странно, что она задает вытекающий вопрос, от которого в другое время я обязательно бы улыбнулась:

- Думаете, он ее любит?

Вера и Мика молчат. Отвечает старая кухарка, которой, в отличие от молодых, поздно мечтать о жестоком, но очень красивом и могущественном хозяине.

- Факты говорят за себя. Но, как бы там не было, теперь Диана – наша хозяйка, и еще неизвестно, что она может выкинуть. Надо быть осторожными, и не…

Меня злит их ко мне отношение. Да, на первый взгляд они не сказали ничего плохого, но во мне просыпается чувство ненависти к этим людям. Я еще не нашла ее причины, но чувствую, что должна отыграться.

Я захожу на кухню, и фраза замирает в воздухе, так и не сбывшись.

Девчонка боится больше других, это видно сразу. Как же я злюсь на нее за эту ненависть, за то, что они бояться меня, на самом деле еще ничего не зная. Ну и пусть, эти люди сами выбрали свой путь.

- Не реви, глупая! – бросаю с ненавистью. – С сегодняшнего дня будешь моей личной горничной, и выполнять будешь только мои приказы. Поняла?!

Она молчит. А во мне та же злость.

- Ты поняла? Если нет, тогда еще не поздно вернуть все вспять!

- Поняла, - всхлипывает девочка.

Я покидаю комнату, и уже будучи за дверью, слышу ее возобновившийся плач. И так продолжается довольно долгое время – девушка по имени Лана меня боится, и когда я прошу ее зачесать мне волосы, она делает это столь осторожно, будто за провинность я могу укусить.

Но это не важно, это пройдет, так бывает всегда.

И вот сейчас Кристоф подает мне руку, и я забываю обо всем. Я прощаю ему его провинности, а он готов простить мне мою гордость, которую часто называл высокомерием.

- Ты готова? – спрашивает он.

Я улыбаюсь. Беру его под руку.

- Сегодня я готова ко всему, но мне страшно.

- Я буду с тобой, тебе нечего боятся.

- Что ж, тогда мне не страшно.

Мы выходим из комнаты, и он некоторое время молчит, а на его лице довольная улыбка. Я чувствую, что он хочет что-то сказать, но так и не говорит.

- Что? – не выдерживаю.

- Ничего, просто ты не понимаешь, что сейчас я исполню любое твое желание, настолько мне приятны твои слова.

Да, в этот момент мы были счастливы. Наши глаза горели, и мне казалось, что я нашла свое счастье. Я была почти готова примириться с мыслью, что эти три года станут для меня счастливыми.

Вот мы заходим в бальную залу, и все замирают. Я смотрю на зеркальную стену, и вижу себя – девушку в красном платье и высокого мужчину, который держит эту девушку за руку. Они кажутся счастливыми, а вокруг безжалостные существа, столь похожие на людей.

- Вот кто правит миром, Диана, - шепчет мне Кристоф, но мы оба понимает, что каждый присутствующий в зале слышал эти слова.

- Что ж, - отвечаю дерзко. – Тогда мы будем править ими.

Я слышу смех. Да, мои слова звучат дерзко, но по-хорошему меня и так никто не примет. Я понимаю, что единственное мое оружие – это дерзость и самоуверенность, иногда и эти качества бывают очень полезными.

Мы проходим рядами гостей, вокруг играет музыка, вокруг слышен смех, но… но все взгляды обращены к нам… и мне это нравится.

Так много знакомых лиц, сверкающих на экранах, так много известных политиков и богачей – все они здесь, рядом со мной, сверкают подозрительно ласковыми улыбками. Кристоф меня знакомит, и все они целуют мне руку. Я почти сразу забываю все имена, но одно из них не забудется никогда.

Я вижу группу молодых людей – они выглядят такими – а Кристоф подозрительно быстро приближает меня к новым знакомствам. Все они оборачиваются. Они очень разные: высокие и не очень, красивые и милые, но одно из этих лиц мне знакомо.

Кристоф представляет меня каждому человеку, а ОН пристально за мной наблюдает. Потом очередь подходит и к нему.

- Диана, познакомься, это Рустам, он принадлежит к одному из правящих домов.

И в этом существе я узнаю того вампира, по вине которого и была найдена. Да, именно он и был тем существом, получеловеком, который с помощью гипнотического действия чуть не убил меня. Именно его я встретила в кафе и от него убегала. Но он таки выследил мой запах.

- Кажется, я вас знаю, - говорю, не успев подумать. – Мне однажды доводилось видеть ваш потрясающий талант к заманиванию жертвы. Жаль только, что жертвой была я, но кто помнит, ведь правда?

Вампиры замирают. Кристоф выглядит чернее тучи, а мой новый знакомый имеет наглость улыбаться, и не помогает даже взгляд, подаренный моим тюремщиком-избранником.

- Что вы, милочка, я не питаюсь всякой гадостью, только самое лучшее, - отвечает Рустам, даже око не мигнув. – От вас очень странно пахло, и я не мог не заметить печать другого вампира, так что вы все неправильно поняли.

И вот теперь я смотрю на Кристофа. Теперь ему не поможет сердитый взгляд – пусть объяснится.

А Рустам наблюдает за Кристофом, прекрасно понимая, что взболтнул лишнее, и даже наслаждаясь этим, из чего я сделала слишком поспешный вывод, что они терпеть друг друга не могут. Но потом Рустам улыбается.

- А знаешь, до сегодняшнего дня я все никак не мог понять, что тебя в ней привлекло. Теперь вижу – они либо слишком самоуверенна и горда, либо полная дура, раз решилась так откровенно ставить меня на место.

- Либо же просто любит свою свободу и ненавидит, когда что-то получается не так, как ей хочется - отвечаю ему, соревнуясь в выносливости.

- Дорогая моя, вы избрали Кристофа себе в мужья, и сами скоро станете одной из нас, так что привыкайте к послушанию, по крайней мере, сначала, и с таким деспотом, как ваш будущий муж.

ДА! ДА! ДА! Вот что я мечтала увидеть на лицо Кристофа уже очень давно – растерянность. И она появилась, жаль только, что я не оценю этого по достоинству, – моя растерянность окажется намного более обширной.

Это сейчас я уже могу писать об этом спокойно и даже ерничать, а тогда я минуты три не могла понять, что же такое он сказал.

Уверена, они увидели мое удивление, но больше чем накричать на Кристофа мне хотелось только одного – не выглядит рассеянной и удивленной, поэтому я прихожу в себя и с улыбкой произношу:

- Уверена, мы заслуживаем друг друга.

Целый вечер я продолжаю улыбаться и делать вид, что мне весело. Я чувствую на себе море взглядом, но неприятным кажется только взгляд Рустама. Я никогда не любила людей, которые постоянно одевают на себя полуулыбку. Часто кажется, что эти люди более умны, но на самом деле этим они скрывают свою глупость и необразованность. А еще чаще – у таких людей слишком высокая самооценка.

Когда вечер подошел к концу, гостьи начали разъезжаться. К дому подъезжало по две-три машины и, будто на конвейере, новая партия существ исчезала за бронированными стеклами, столь человечно махая руками и целуя щеки. Я до последнего держала Кристофа за руку, толком не понимая, зачем мне это надо. Голос внутри говорил, что я просто не хочу уронить репутацию «мужа», но этот голос звучал столь неубедительно, что пришлось задуматься над этим вопросом подольше – копнуть глубже.

Я, не предупреждая, иду в старую гостиную, где, - знаю точно - нас никто не побеспокоит. Кристоф все понял и пошел за мной. Когда он ступал одним из бесчисленных коридоров, все расступались, видя на его лице гнев. Но что странно – меня все боялись не меньше, если не сказать больше.

Я захожу в комнату и слышу, как он закрывает дверь. Получается долгий звук, который заставляет меня зажмуриться.

Я оборачиваюсь, но вместо слов приходят какие-то странные мысли, совершенно ненужные в данный момент. Кристоф – мой муж? Каково это, доверять ему, иметь право класть голову ему на плечо и спросить совета? А что измениться, если я стану ему женой?

- Почему ты так на меня смотришь? – спрашивает он, и с его лица сходит защитное выражение – приготовился таки к моему нападению.

Я молчу. Он тоже.

- Что, Диана, говори же.

- А ведь ты должен меня любить, Кристоф, разве не так? Ты бы не делал того, что делал, если б это была всего-навсего страсть, ненависть, желание отомстить.

Кристоф снимает пиджак и аккуратно вешает на спинку кресла. Будь он человеком, я бы могла решить, что вампир просто тянул время, желая придумать ответ.

- И к чему ты клонишь?

- А к тому, что как для влюбленного у тебя слишком много прав.

- Извини?

- И не подумаю. Я даже из дома выхожу, перед этим всегда тебя предупреждая. Я унижаюсь и прошу у тебя денег, но ты запрещаешь мне их зарабатывать, я хочу учиться, а у тебя один ответ – потом спросишь. В то время как ты… Ты можешь не появляться дома целый день, но я по глазам вижу, что у меня нет права на вопросы. Ты… ты свободен, а я – нет. И сегодня… я слышу что-то непонятное, то, что ты просто обязан был объяснить.

- А не много ли ты на себя берешь, а? Вспомни, ведь когда-то ты даже голос на меня повысить не имела права!

- Но тогда я тебя боялась Кристоф, очень боялась! – срываюсь, активно жестикулируя руками. – А сейчас ты… или же я что-то не так понимаю… ты хочешь, чтоб я была тебе ровней. Так, Кристоф? Так, один из наследников вампирской крови?! Так, трехсотлетний старик, не научившийся любви? Скажи, ведь ты же не имеешь души, так как же ты можешь меня любить?

Я слишком часто пишу и чувствую это слово – непонимание. Но только оно отображает мои чувства, особенно после того, как я замолкаю. А потом…

Он стремительно, в секунду приближается ко мне и целует. Это наш первый поцелуй, которому я не хочу противиться. Первое его касание, которого я ждала. И еще… он впервые правильно ответил на мои вопросы, - так мне казалось в тот миг.

Глава пятая

Я просыпаюсь счастливой, впервые за долгие годы по-детски радуясь жизни. Во мне звучит чудная мелодия, неестественная и впервые услышанная. А рядом тот, кто может стать моей судьбой, которая еще вчера казалась столь сложной и мятежной.

Его кровать оказалась довольно твердой и в то же время большой. Он не спит, ожидая моего пробуждения.

- Но только не думай, что я буду тебя слушаться, - шепчу в полусне, наслаждаясь немного холодным, но столь приятным телом – живим, дышащим здоровьем, а ведь я так боялась…

- Да уж, меленькая мятежница, я это уже давно понял.

- Ну, вот и хорошо.

Он молчит. Это странно, ведь я чувствую в нем обеты, жаждущие вырваться наружу.

- Диана, я тут подумал… тебе и вправду тяжело быть одной… если хочешь, я позволю тебе учиться или работать – на твой выбор.

Я мигом отхожу ото сна. Смотрю на него, а он улыбается – слишком доволен, чтоб быть серьезным. Неужели это действительно он – существо, заставлявшее меня дрожать.

- Правда?

- Угу…

- Но где я могу работать, если образования никакого нет? Все, что я умею – это от тебя прятаться.

- Поверь, сложнейшее задание… а что касается работы, то тут я тебе могу открыть большинство дверей.

- Но так неинтересно… лучше учиться.

- Ну, пусть тогда будет учеба. Но только где-то здесь, рядом со мной.

- Как пожелаете, дорогой господин.

- Вот, Диана, наконец-то разумные слова.

Я улыбаюсь, чувствуя себя по-глупому счастливой. Ведь мне всегда казалось, что счастливые люди – глупее идиотов. Вот, Снегова, ты и докатилась…

- Наконец-то, Диана, ты принадлежишь мне, - шепчет Кристоф, кладя руку мне под голову. – Наконец моя.

И я не сморю… хорошо…

** ** **

Мы приходим завтракать по отдельности, но, судя по взглядам Мойры и Дженоба, у нас на лицах все написано. Кристоф садиться за стол, и сразу берет в руки газету – странно, ведь раньше он так никогда не делал. Мойра намазывает хлеб медом, а Дженоб тем временем спрашивает:

- Как вчерашний бал, сынок, не очень устал?

- Хорошо выспался? – осведомляется более наглая Мойра.

Я молчу, наклоняясь так низко к тарелке, что еще миг – и упаду в нее лицом.

- Да, просто прекрасно. Спал как убитый.

- Да что ты говоришь?

- Да уж, сестренка, можешь себе представить.

Кристофу не нравиться этот допрос, и я могу его понять – не привык делиться чувствами, если таковы имеются. Но что мне очень нравиться – так это то, что на себя я ему никогда больше не позволю смотреть столь злым взглядом.

- Я так понимаю, после этого будет совет да любовь? – осторожно спрашивает сестренка, и мы все невольно замираем.

- Да, только счастье, и ничего больше.

Я расслабляюсь.

- Вот и хорошо, а больше и не надо.

** ** **

Все изменилось в один миг – и вот уже я не боюсь задавать ему самые откровенные вопросы, его улыбка перестала быть устрашающей, а злость – тревожащей. Не могу сказать, что все случилось в один миг, тем не менее, мы стали близкими духовно. Я любила с ним разговаривать, он мог ответить почти на все вопросы, почти все знал, и я не могла понять, как столько времени решалась с ним спорить и даже побеждать, если он столь умен. Я и раньше понимала, что в нем должен быть опыт многих поколений, что он так много пережил, но лишь теперь я возымела возможность все это увидеть и почувствовать.

Но оставались вопросы, которых не затрагивали ни я, ни он. Главный из этих вопросов принадлежал ему – останусь ли я по истечению трех лет или уйду. Но он его не задавал, поскольку тогда последуют мои вопросы – что он со мной сделает, если я останусь. Я чувствовала что, как и я, он не готов отвечать.

В нашей жизни начались изменения, которым я была безгранично рада. Во-первых, я смогла поступить в университет и в будущем стать маркетологом – не очень идеальная профессия для такой, как я, но выбор сделан, и я о нем никогда не пожалею.

Я часто улыбалась. Со временем меня перестали бояться слуги, в глубине благодарные за то, что не позволяю Кристофу делать глупости, и хотя у него были дела, в которые я не решалась лезть, я была уверена, что уже через некоторое время смогу завоевать и то, что пока не под силу.

Не уверена, но Кристоф влюблен в меня больше, чем я в него. Может быть, он об этом догадывался, может быть и нет, но вампир делал все, чтобы завоевать мое доверие. Ему это удавалось…

- Ты запрещена таким, как я, - признался однажды, в один из тех счастливых моментов, когда влюбленные просыпаются.

- Объяснись.

- Я давно в тебя влюблен, Диана. Дженоб попросил за тобой присматривать, и вначале это было тягостной обязанностью, но потом…

- Что потом?

Он касается моего локона, осветленного солнцем, и я зажмуриваюсь то ли от прикосновения, то ли от яркого солнца.

- Наступил момент, когда наблюдать за тобой стало интересно. Ты постоянно бунтовала, а иногда я был готов тебя убить.

- Но страдала не я, страдали те люди, которые были рядом.

- Давай не будем об этом.

- Согласна, я пока не готова ко всему, и ты это знаешь.

- Да… помнишь, я ушел из твоей комнаты?..

- Еще бы… напугал здорово.

- Ты прости - Он меня крепко обнимает. – Но все так сложно. Я и сам не понимал, что для меня важно не только то, чтобы ты была рядом, но и чтоб сама этого хотела.

Я переворачиваюсь на живот и наваливаюсь на него. Приятно! Он улыбается, и это приятно вдвойне. Я готовлюсь задать вопрос, очень для меня важный, но чтоб не выдать того, что нужно узнать.

- А как ты все-таки меня нашел?

- Мои ищейки разыскали. Сказали, вышли на тебя случайно, какая-то твоя вещь нашлась, и по ней они…

Я молчу. Мою вещь мог подбросить только Рустам – тот вампир, который не смог меня убить. Но зачем ему это надо?

- А зачем пугал так долго?

Он удивлен.

- Что ты имеешь в виду?

Я медленно ухожу от ответа, и моя улыбка таки обманывает Кристофа.

- Но ведь ты наблюдал за мной, верно? И, насколько я знаю, ты в этом профи, и я не должна была слышать всех тех шорохов, если ты этого не хотел.

- Тут ты права… злился немного… говорю же, сложно все. Прежде чем прийти за тобой, я больше недели изучал обстановку, в которой ты жила, искал потенциальных соперников, но их, несмотря на твою яркость на фоне того города, не было. Да уж, девчонка, сложно с тобой, очень сложно, - и он сокрушенно качает головой, хотя уголки губ дернулись в улыбке.

- А мне думаешь – нет?! – Я бросаю в него подушку. – Я тебя всю жизнь ненавидеть училась… Ходит такой по дому, будто хозяин, а потом заявляет, что так оно и есть.

- Уймись, Диана, уймись, - смеется он. – Я сдаюсь.

- Вот-вот…

Но я не сержусь, ведь он нежно меня обнимает, нежно целует и позволяет почувствовать свою защиту.

Но появляться вопросы, на которые очень сложно найти ответ.

Кто подложил тот чертовый плащ, из-за которого я чуть с ума не сошла? Кто за мной наблюдал больше месяца? Зачем им это надо? И главное, кто такой Рустам, ведь даже дураку ясно, что началось все именно с него.

- Кристоф? – Я дергаю его за одеяло.

- Что? – шепчет в забвенье – спит.

- Ведь ты меня защитишь, правда?

Он серьезно на меня смотри, а потом по-детски приглаживает мои волосы.

- Я за тебя отвечаю, Диана, а все остальные отвечаю передо мной, и если с тобой случиться то, что мне не понравиться, и на куски всех порву. Такой ответ тебя устроит?

- Да, но в другой раз просто скажешь, что я для тебя дороже всех на свете.

Я кладу голову ему на руку, и через несколько секунд уже погружаюсь в сон.

- Дело в том, - шепчет Кристоф, - что я единственный, кто потом сможет сказать, что эти слова – правда. И мне это очень не нравиться, милая Диана, ведь теперь ты - мое слабое место.

Он думает, я этого не слышу, но ведь даже человек способен быть внимательным. Вот, прислушиваюсь к тишине, и все никак не могу понять, чем такому, как он – одному из сильнейших в их мире – кто-то может навредить.

Глава шестая

Я никогда не забывала о том, кем является Кристоф на самом деле– права не имела. И еще не забывала, что для других он по-прежнему опасен. Он часто проводил в доме разные совещания, на которых присутствовал и Дженоб, но, в отличие от Кристофа, он не находился во главе стола. Я по прежнему много времени проводила с Мойрой, и однажды у нас произошел весьма интересный разговор, который изменил мое представление о Кристофе.

- А я думала, что всем управляет Дженоб, твой отец.

- Нет, Диана, не совсем. Понимаешь, Дженоб не является моим отцом в прямом понимание этого слова.

- Гм.

- Простые вампиры не умеют любить, а вот высшим, таким, как наша семья, это право подарено. И появляется замкнутый круг – ты имеешь возможность чувствовать как человек только в том случае, если над тобой провели обряд высшие.

- А мне что грозит, если?..

Мойра начинает смеяться.

- Будто ты не понимаешь, Диана?! Да Кристоф, если надо, сам все будет делать, лишь бы не потерять те чувства, которые ты только-только начала испытывать к нему.

- Но при чем здесь это?

- Да в общем не при чем, просто ты не правильно поняла расстановку сил в нашей семье. Это Кристоф сделала меня такой, какой я есть, а не Дженоб.

- Стоп, я что-то ничего не понимаю.

Мойра берут мою руку в свои объятия и улыбается, сильно напоминая Кристофа.

- Много лет назад Дженоб метался по всему миру в поисках врача, который мог бы спасти его дочь.

- Тебя, - догадываюсь я. – Так он все-таки твой родной отец.

- Когда-то был, хотя теперь кровные оковы слабее оков духовных, и мы почти не обращаем внимания на то, кем были во время своей земной жизни. Но тогда… да, в то время Дженоб был всего-навсего моим отцом, и он желал любой ценой спасти свою дочь.

- И встретил Кристофа?

Мойра улыбнулась. Ее холодные руки окутали меня теплотой.

- Нет, Кристоф бы никогда не обратил внимания на чьи-то мольбы, если б сам не захотел этого… он встретил не Дженоба, а меня…

Мойра зажмурила глаза, почти погружаясь в далекие сны и другую реальность. Наверное, ей было больно, ведь все то, что она вспомнила, осталось только в ее сердце, и больше нигде. Прошло столько времени, и люди, которые когда-то были ей дороги, давно покоятся в земле.

- Мне сказали, что уже к семнадцати-восемнадцати годам я окончательно потеряю способность ходить, а я этого очень боялась. Я сбежала с больницы и долго бродила по городу. Кажется, то был последний раз, когда я чувствовала холод и предпоследний, когда – страх. И именно тогда я встретила человека, едущего в роскошной двуколке. Он велел кучеру остановиться, и я послушно села около незнакомца. А дальше… Знаешь, Диана, я до сих пор не понимаю, что такого сделала, что он согласился спасти и меня, и отца, не желающего жить без дочери. Он сказал, что, привыкнув, мы должны… он говорил иначе, но суть в одном – мы не должны мозолить ему глаза дольше, чем это потребуется. А потом изменил свое мнение.

- Постой, Мойра, постой… но ведь ты была больна… ты же не выздоровела.

- Да, он велел подождать с превращением, ведь то тело, в котором меня преврати, останется со мной навсегда. Я не выздоровела, поскольку заболела еще при жизни, но мне сказали, что для вампиров созданы специальные люди, благодаря которым можно излечит любую болезнь.

- Я…

- Ты… но ты даже представить себе не можешь, как мне было весело наблюдать за падением его гордыни. Милая Диана, ведь это же чудо!

И это было чудом, поскольку вампир меня искренне, преданно любил…а я была готова ответить взаимностью. И я бы могла сказать, что это конец и что дальше все будет безоблачно… но так не бывает… к сожалению…

** ** **

Он появился неожиданно, как появляется большинство горестей. Я почти забыла об опасностях, о странных нестыковках, о странных тенях, часто преследующих мою тень.

У меня впервые за всю мою жизнь появилась возможность просто быть, никуда не убегая и почти ничего не боясь. Оказалось, у меня куча нераскрытых талантов, которые я с радостью начала использовать.

- Госпожа, к вам пришли, - объявил дворецкий, аккуратно ступая по мокрой земле, недавно освященной дождем.

- Не видишь, я занята, скажи, чтоб пришла сюда.

Ко мне должна была прийти сестра, и я не увидела в посетителе ничего удивительного, пока не увидела его.

- Да уж, не думал, что ты будешь пачкать свои беленькие руки в этой грязи.

Я резко оборачиваюсь. На лужайке стоит Рустам, в том месте, где земля аккуратно выложена камушками, и внимательно меня разглядывает. Я смущена, что он увидел меня в таком виде, но благодаря жизни рядом с сверхчувствительными вампирами научилась более-менее контролировать свое сердцебиение, и надеялась, что Рустам не почувствует лишнего.

- Извини, что в таком виде. Не ожидала твоего прихода.

- Ничего, я подожду, пока ты оденешь одно из своих любимых красных платьев.

- Они все испачканы, - немного грубо отвечаю я, снимая перчатки.

- Даже то, которое с рисунком тигра по всей спине.

Платье, о котором он говорит, больше походит на длинный свитер, но разве это важно? Важно другое.

- А тебе это откуда известно?

Он пожимает плечами. Как всегда, лицо поросло щетиной, но даже эта деталь его образа столь аккуратна, что ее никак не назовешь минусом. А еще он очень высок, настолько, что на него приходиться смотреть так же, как и на Кристофа – высоко поднимая голову.

- Что тебе надо, Рустам? - спрашиваю напрямую. – У меня нет настроения играть с тобой в игры.

Я постоянно смотрю на дом и понимаю, что кто-то наверняка посмотрит в окно, и это меня успокаивает, но главная проблема в том, что самого Кристофа нет.

- Да, ушел твой любимый, - произносит Рустам, и в его голосе столько желчи, что мне становиться противно. – А ты молодец, окрутила Кристофа, он теперь ради тебя на все пойдет.

Я резко оборачиваюсь к мужчине, поскольку в этой фразе на уровне подсознания слышу опасность.

- Да, и он голову оторвет любому, кто посмеет меня обидеть…Чего тебе надо, у меня нет времени?

- Ах, ну да, к тебе сестра должна прийти.

У меня челюсть сводит от злости, но ничего конкретного я сказать не могу, ведь то, что он говорит, никак нельзя сопоставить с ласковым, почти приятным тоном его выговора.

- Наталия Снегова, замужем, есть сын, но очень несчастна из-за его измен. А еще красива, похожа на тебя. А знаешь ли ты, Диана, как она тебе завидует? – В моем взгляде он прочитал что-то, что заставило его воскликнуть:

- Не знаешь! Но я видел, как она на тебя смотрит - счастливую, на Кристофа - обожающего, и на твой дом - увлекающий красотой.

- Не говори глупостей, - отмахиваюсь. – Ты говоришь абсолютно не по теме. Зачем ты меня преследуешь? Ведь это ты, больше некому… и тот чертовый плащ тоже подложил ты.

Рустам улыбается. Он будто только и ждал этого вопроса, а ведь со стороны кажется, будто мы мило беседуем.

- Ах, Диана, ты бы видела себя в этот момент. Как же ты была напугана, как бежала… отчаянно.

- А ты был безумно рад, не так ли?

Он так серьезно на меня посмотрел, и я вдруг поняла, что своими улыбками Рустам скрывал какую-то правду так же, как я скрывала за сарказмом свой ужас.

- Знаешь, я был очень удивлен, когда ты смогла не поддаться моей силе. А еще ты в тот день выглядела очень странно.

Я устало бреду по дорожке к дому, и он понимает, что, зайдя внутрь, мы уже не сможем сказать друг другу то, что могли на улице.

- Я сожалею, что выдал Кристофу твое расположение. Это было поспешно…

Почему? Какое тебе до меня дело? Что тебе от меня надо? Кто ты? Все это я хотела бы у него спросить, но знала ведь, что ответов не будет, поэтому, держась за рукоять красивой входной двери, говорю:

- А я рада, что так случилось. Я только сейчас начала осознавать то, что знала уже давно. Кристоф – мой и только мой, я никому его не отдам. Но это обоюдное чувство, поэтому я теперь принадлежу только Кристофу.

- Легко принадлежать тому, кто держит в руках почти весь мир.

Я улыбаюсь, но он не может этого видеть, поскольку я нахожусь к нему спиной.

- Да, это очень легко, - и захожу внутрь, так и не понимая, чем мои слова могли его задеть.

А самое странное то, что даже будучи довольно опытной во многом земном, я продолжала не замечать очевидных вещей. Я была рождена в другом мире и по-прежнему окутана старыми обыкновениями, которые не позволяли мне увидеть правду. А лучше б я ее не знала никогда…

Глава седьмая

- Кристоф, он для нас опасен!

- Чем именно!? Я, конечно, тебе верю, но сама подумай, зачем одному из сильнейших вампиров нашего государства собственной персоной выходить на охоту, а потом преследовать неизвестную девушку. Я сам уже очень давно не выходил на охоту, и то только когда хотелось развеяться.

- А может он тоже «хотел розвеяться»? - фыркнула я.

- Диана, я знаю его много лет, почти столетие, и хотя иногда мы соперничаем за власть, Рустам остается частью моего мира.

Кристоф, желая меня успокоить, нежно ко мне прикасается, укутывая в объятия. В его руках, будто пойманная птица, я затихаю. Дальше мой голос будет едва слышным и очень тихим.

- Я чувствую приближение опасности, Кристоф. Он погубит наше счастье, ели ты мне не поверишь.

Но именно этот момент открывает мне правду – он не поверит, по красней мере в столь важном вопросе, когда мое слово против слова одного из наиболее уважаемых вампиров страны. Я понимаю, что надо что-то делать, но не имею никакого представления, что именно. В тот момент… но в будущем…

В один из солнечных летних дней ко мне прибежит Наташа, необыкновенно красивая и очень счастливая. Ее глаза будут сиять, а руки нервно сжимать сумочку.

- Диан, я влюбилась!

Странно слышать подобное признание от тридцатитрехлетней замужней женщины, у которой подрастает пятилетний сын, и странно видеть во взгляде этой самой женщины блеск, который бывает не то чтобы в молодости, скорее в ранней юности.

- В кого?!

- Ну… недавно познакомилась… красивый очень… и так изыскано ухаживал… он, он хочет, чтоб я развелась, готов воспитывать сына… Диана, как я счастлива, наконец-то у меня будет любовь, похожая на твою…

Она почти кружиться вокруг дивана, ко всему пытаясь прикоснуться рукой, будто делает это впервые. Я не могу сказать, что была безгранично рада ее новому знакомству, но ведь все знали, что в семье у Наташи некоторые проблемы, которые она никак не могла решить.

- Ну ладно, - говорю, откладывая журнал и беря с подноса чашечку кофе, только-только принесенную служанкой, - рассказывай. Кто он, где работает, может ли содержать семью и есть ли у него такое намерение? Как выглядит… в общем, все говори.

Наташа оборачивается, скользя на одной ноге. Боже, а ведь когда-то меня считали безрассудной, а ее – образцом добродетели. Но все правильно, я знаю, она заслуживает счастья.

- Он богат, если ты об этом. И еще очень красив… такие мягкие волосы, - женщина шевелит рукой, будто вспоминая ощущения, - высокий, с маленьким шрамом на руке, а еще у него небольшая щетина, которую на первый взгляд можно принять за невнимательность к себе.

Кофе, вот-вот готовое согреть мое тело, пролилось на землю. Но Наташа этого не замечает, поскольку и дальше кружиться комнатой, будто пьяная… от счастья.

Шрам на руке – почти незаметный, если не наткнуться вблизи – а также щетина.

Рустам… не может быть. Зачем? Для чего?

- А… ну… что он говорит, как объясняет свою любовь?

- Что значит «как объясняет»? Ах, Диана, он так мил. Представляешь, однажды я спросила, как он представляет нашу дальнейшую жизнь, а он ответил: «Сильных любить легко», и просил всем, кто меня будет о чем-то спрашивать, говорить эту фразу.

Действительно, хорошо придумано… он сказал ей то же, что я когда-то ему. А самое страшное то, что, видя Наташу, я понимаю, что не смогу ее переубедить, ведь как объяснить, что ее возлюбленный – опасен.

Ты должна что-нибудь придумать, должна, на кону жизнь твоей сестры, - шепчет любимый в моменты страха голос. Я не долго думаю о том, что мне делать, я уже знаю выход. И этот выход до сих пор спрятан от Кристофа… ведь он отобрал духи, с помощью которых можно спрятать свой запах, но забыл о маленькой пробирке, которую я когда-то вложила в потайной карман, и он их не нашел… и до сих пор не знает.

Не знает Кристоф… и Рустам тоже.

- Борись за свое счастье, - шепчу очень тихо, но Наташка услышала мои слова. Она вмиг стала очень серьезной, будто почувствовав в моем голосе что-то важное.

- Да, я буду, - отвечает рассеянно, но не менее серьезно.

Вот и хорошо, а я буду бороться за свое благополучие.

И самое обидное то, что в тот момент мне даже было наплевать на Наташу. Я думала только о том, как сохранить свое хрупкое счастье от человека со столь непонятными мотивами. Я понимала, что Наталию он любить не может… тогда зачем?

** ** **

Сегодня она казалась еще более маленькой и хрупкой – смотри и переломаешь. Я видела, что ей страшно, но также знала, что девушка никогда не нарушит моего приказа. Мне было плевать, сделает она это из-за уважения или остерегаясь наказания, но главное – она исполнит приказ до конца.

Я вынимаю из тайника пробирку, совсем не напоминающую духи. Да и разве это запах, скорее его отсутствие. Четыре года назад молодой ученый отдал свою жизнь за мое спасение, а я променяла его подарок на того, от кого и убегала. Ирония судьбы, в которую он, если б был жив, охотно бы не поверил. Я откупориваю бутылочку и… выливаю капельку на тело Ланы. Она вздрагивает, боясь последствий. Но я должна быть с ней строгой, поэтому вместо успокоения твердо говорю:

- Ты должна проследить за ним от самого дома и до момента, пока он встретиться с Наташей. Благодаря духам, Рустам тебя не только не почувствует, этот запах резко притормозит его чувства. Ты можешь делать что угодно, но помни: мне нужны доказательства, или хотя бы зацепка, которую я смогу предъявить Кристофу. Ясно?!

- Да, госпожа.

Девчонка берет в руки маленькую камеру. Она странно на меня смотрит, будто надеясь на отмену приказа, но мой взгляд выражает непоколебимость, и она выходит из комнаты, оставляя меня наедине с мыслями, от которых становиться страшно.

- Видишь, Кайл, для каких целей служит твое изобретение! – кричу в потолок и падаю на кровать. – Если б я тогда знала…

Но я бы ничего не изменила, зная все те, что знаю сейчас. Возможно, я бы смогла спасти его жизнь, но надолго ли, ведь я никогда не забуду глаза Кристофа в момент, когда он увидел нас двоих – в них не было места прощению, только ненависть.

Я выхожу из дома и медленно бреду в сторону сада. Мне говорят, что роза не имеет запаха, что это домашний цветок, но все вранье… они пахнут свежестью и подарком любимого мужчины. Кристоф дарил мне цветы, и он правильно делал, что это были не розы, ведь роза – плохой цветок для подарка, ею можно любоваться только в саду, забавляя себя надеждой, что та никогда не увянет.

Наш сад очень большой, но больше всего я люблю заходить вглубь, туда, где почти начинается лес – именно поэтому Кристоф и выбрал этот дом, из-за леса. Я вижу стражников, к которым успела привыкнуть, и успеваю удивиться, как они похожи на обычных людей.

Сад успокаивает. Больше часа я брожу по нему, пытаясь успокоиться, а когда мне это удается, возвращаюсь домой, к любимому, который вот-вот вернется.

- Госпожа! Госпожа!

Ко мне подбегает Мика, одна из служанок. Она выглядит взволнованной, в руке несет какую-то сумку, которую прижимает к груди.

- Господа! В доме пожар!

- Где?!

Мика пытается отдышаться.

- На верхних этажах, и никто не знает, как это случилось.

Мы вместе бежим к дому, около которого, будто вокруг муравейника, суетятся люди. Я забегаю внутрь и встречаю Дженоба, который велит оставаться вне дома.

- А где Мойра? Где Мойра?!

Дженоб не отвечает, он слишком занят поисками той, которая важнее жизни и ради которой он этой жизни лишился.

- Она на чердаке, госпожа, - всхлипывает Мика, теребя свою чертову сумку. Я вижу, что ей очень страшно, и это приводит меня в бешенство.

- Заткнись, не реви! – кричу. – Что Мойра могла забыть на чердаке?

- Она… она…

- Не реви!

- Хотела зайти в вашу старую комнату, что-то там искала.

Я понимаю, что об этой комнате все забыли, что Мойра, даже будучи столь сильной, просто сгорит заживо – прекрасное средство убить вампира.

Начинаю бежать. Медленно, скорее, еще скорее, вскакиваю по ступенькам наверх и лезу по столь знакомой лестница. Захожу в комнату, куда после побега ни разу не заходила – плохие воспоминания.

Наверное, страх за подругу застилал мне глаза, а может судьба такая – не видеть очевидного, но, как бы там не было, я не обратила внимания на то, что нет огня или даже дыма, что комната оказалась не запертой. Я оказалась слишком невменяемой, чтоб послать кого-то из слуг, а не бежать самой, в опасность.

- Мойра…

Я почти прошептала ее имя, начиная понимать, что попала в западню. Я тогда еще не представляла, во что вляпалась, но до меня дошло, что дело серьезное. Оборачиваюсь! Дверь быстро захлопнулась, и захлопнула ее не кто иная как Мика, бывшая подруга и теперешняя слуга.

Она потом очень пожалеет о том, что сделала, но «потом» будет поздно, и мне ее даже жаль, ведь все горькие слезы не стоят того, что случится с ней… и причина ее смерти будет для меня очень неожиданной.

Но это будет, а сейчас она закрыла крышку, и первой моей мыслью было то, что она хочет, чтоб я сгорела. Я убеждала себя, что огонь, возможно, еще не просочился в комнату, но когда все это будет, я задохнусь. Проблема в том, что все в моей жизни не так, как мне представляется в начале, и даже смерть будет другой.

- Успокойся, Диана, все будет хорошо.

Я вижу Рустама, неизвестно как появившегося в комнате. Он подходит ко мне, а я осторожно ступаю назад – боюсь.

- Ты?.. Зачем?

Он пожимает плечами и подымает руку, и это будет последним, что мне удастся вспомнить. А дальше будут обрывки…

Глава восьмая

Его лицо столь близко, что я могу различить даже мелкие шрамы над правой бровью. На уровне подсознания понимаю, что лежу на кровати, а около меня Рустам, но это почему-то вызывает во мне только глупое хихиканье. Я не воспринимаю опасности, не воспринимаю боли – все слилось воедино.

- Не бойся, милая, о тебе позаботятся. Ты под охраной, главное не бойся.

А уже в следующий миг я вижу Кристофа, который врывается в комнату. Я снова улыбаюсь – чувство дежавю не покидает ни на миг.

Его лицо дышит злобой, черный костюм испачкан; он подходит ко мне и сбрасывает Рустама на землю. Я лежу на кровати, и мне кажется, что вот сейчас, на этом самом месте, он меня и убьет, но Кристоф берет меня на руки и уносит. Я не знаю куда, но мне становиться так тепло и хорошо, что я проваливаюсь в сон. Как же я корю себя за это чувство, за доверие к нему, а еще за то, что не сумела не полюбить.

** ** **

Я просыпаюсь ночью, по пришествию минимум шести часов от моего последнего воспоминания. Я лежу на диване в личной библиотеке Кристофа, а он сидит рядом и смотрит на мое лицо. Не знаю, что он там увидел, но на лице этого вампира столько страдания, что в первый миг мне кажется, что я могу все отдать, лишь бы никогда не видеть столько страдания – в каждом мускуле, в каждом вздохе, во всем его теле.

- Кристоф. – Я протягиваю к нему руку, но он быстро поднимается с дивана, а на лице появляется маска.

И тут я начинаю понимать, что что-то не так. Он оборачивается и криво улыбается, а все его тело будто блестит на фоне ночного неба, заглядывающего в окно.

- Я догадывался, что ты используешь духи! Я специально тебе их оставил, чтоб ты имела выбор. Думал, от этого тебе станет спокойнее, но я ошибался.

Я понимаю, что сейчас нужно оправдаться, но следующие его слова лишают меня возможности говорить.

- Ты предала меня, Диана. – Он подходит ко мне и хватает за плечи, начиная сильно трясти. – Я тебе поверил, я поверил в наше счастье, а ты так глупо меня предала, не побеспокоившись даже замести следы. Неужели ты думала, что я не учусь на своих ошибках? Один раз тебе удалось меня обмануть с помощью духов, изобретенных тем ученым, но я не наступаю на одни и те же грабли дважды.

- Объясни же наконец, в чем ты меня обвиняешь?! Я ничего не понимаю, Кристоф!

Я пытаюсь сбросить его руки, от которых скоро должны появиться следы, но он этого не замечает.

- Пусти!

- А ты ничего не понимаешь, Так? – Он издевательски улыбается, обнажая ряд зубов. – Тогда я объясню…

С его помощью я оказываюсь в сидячем положение, а он садиться рядом, и в его глазах я вижу что-то новое (либо давно забытое), чего не видела очень давно.

- Понимаешь, духи созданные тем ученым, не переносят соприкосновений с вампиром. Но ты об этом не знала, и поэтому тебе стало очень плохо… И Рустам об этом не знал, приходя в мой дом и соблазняя мою невесту. Вот поэтому ты и впала в беспамятство, и если б не одна из служанок, я бы тебя так и не нашел… Говори же что-то, Диана, оправдайся хоть как-то, соври наконец!

Но я молчу. Я понимаю, что хоть Кристоф в меня и влюблен, я до сих пор остаюсь недостойной того, чтоб мне верить. И эта правда заставляет меня смотреть в одну точку и попытаться понять, как человек, который меня любит и которого люблю я, мог обвинить меня в измене и, требуя объяснений, и в то же время не слышать их.

- Зачем? Ты ведь мне не поверишь, Кристоф, - говорю тихо, почти шепчу.

Я беру со стола газету и начинаю рвать ее на кусочки. В окружающей тишине этот звук очень хорошо слышен даже мне, не говоря о Кристофе.

- Слышишь? – Он молчит, а я улыбаюсь, хотя в душе готова кричать от боли. – Мои слова значат для тебя не больше, чем этот звук… бессмысленно… тогда зачем?

- Ты должна мне объяснить, Диана, иначе я видеть тебя не смогу! – кричит громко, и мне приходиться закрыть уши руками, что заставляет его улыбнуться. Как же мне надоели эти горькие улыбки, приправленные солью, как я устала от них… очень устала…

- Я ни в чем не виновата, Кристоф. Пойми, меня подставили, служанка сказала, что…

Он с силой ударил меня по лицу, но это был удар не по щеке – казалось, он ударил мое сердце. Я не закрываю лицо и продолжаю на него смотреть.

Его испугал мой взгляд. Смотри же, смотри, друг мой, да, ты должен увидеть во взгляде всю мою боль, так смотри.

- Когда-то, - шепчу я, медленно поднимаясь с дивана, - ты узнаешь правду, и тебе будет очень горько и больно. Тебе будет так плохо, как плохо мне сейчас. И потом, возможно, ты захочешь вернуть меня назад, Кристоф, но будет поздно, ибо с сегодняшнего дня и до конца своей жизни я буду тебя ненавидеть. И никогда больше я не улыбнусь для тебя… сегодня утром меня уже не будет здесь.

- А иначе и быть не может! - Он подходи к полке и вытаскивает книгу. – Я больше не хочу тебя знать, Диана, ты для меня умерла!

Он говорит, даже не пытаясь на меня посмотреть. А потом я слышу звук воздуха и свое сердцебиение.

Я подхожу к двери и выхожу в коридор. Оглядываю его, пытаясь запомнить на всю оставшуюся жизнь. Я не буду расставаться, не буду говорить слова сожаления, я просто уйду… по-английски, как делала всегда, не прощаясь.

** ** **

Все свои вещи я собрала в небольшую сумку, а на дорогу взяла только те деньги, которые были у меня в кошельке. Я нашла две кредитные карточки Кристофа; одна принадлежит отцу – я беру только ее, остальное оставляя на столике. Мне хватит, я живучая.

Я выхожу на улицу и медленно иду к воротам. Я уверена, что все за мной наблюдают, даже Мика, в глазах которой появилось скрытое злорадство. Ну и пусть, пусть будет моя грусть…

Это будет моя последняя запись, я больше никогда не буду вести дневник. Пусть то, что случиться со мной в будущем, останется лишь для меня, и больше ни для кого. Дневники принесли мне слишком много боли, и я уже не верю, что дальше будет легче.

Прощай, Кристоф… прощай, любимый. Ты так долго боролся за мою любовь, чтоб потом продать ее по цене одного слова и удара… это твой выбор.

Другое

Девушка быстро бежала коридором, ведя за собой плачущую девушку. Она врывается в библиотеку и кричит настолько громко, насколько ей позволяют легкие:

- Кристоф, ты должен это увидеть!

Кристоф оборачивается, и Мойра вскрикивает, не понимая выражения его лица. Он молчит, но ей слушком важно открыть правду, и она не обращает на это внимания.

Девушка забирает из рук служанки камеру и вынимает из нее диск. Вставляет в плеер, и оттуда льются негармоничные звуки, а потом появляется изображение.

- Что это? – спрашивает Кристоф равнодушно.

- Послание, милый братец, - отвечает Мойра тем тоном, которого не позволяла себе раньше. - Для тебя.

- От кого?

- От того, кто умер почти пять лет назад.

Лана, плачущая служанка, убегает, но Мойра не обращает на это внимания – теперь это не важно, девушка выполнила свою задачу.

Сначала видны какие-то обрывки, потом появляться странные лица, а потом становиться темно, и слышен только голос.

** ** **

- Я полюбил ее с первого взгляда. Я видел, как ей тяжело, и мне очень хотелось ей помочь. Она была красивой, очень нежной и немного грустной. Но когда я понял, что в нее влюблен ты, Кристоф, мне пришлось придумать план, с помощью которого я смог бы быть с ней рядом.

Она часто бывала бледной, но тебе доставляло удовольствие видеть ее униженной… но ты все равно хотел ею обладать, несмотря на разницу положений, ведь ты всегда считал ее недостойной твоей любви, ты так думал даже вчера, когда он засыпала у тебя на груди.

Несколько лет назад я придумал способ, как ей убежать. Я думал, она навсегда избавиться от тебя, а при первой возможности я смогу к ней вернуться, но появился человек, который по своей глупости помог тебе ее разыскать. Поверь, он мне заплатил сполна, и мне пришлось придумать новый план, чтоб сделать ее моей.

А правда в том, что ты не мог бы сделать ее счастливой, ведь если б ты ее любил, ты бы поверил ее слову, но нет… ты предпочел слова того, кто тебе чужой… Я знал, что так будет, я рассчитывал на это… но если б ты ей поверил, я бы отступил, я дал себе это слово, но ты все сделал правильно… ты ее обидел, ты ее предал, и она уже никогда не будет твоей.

Я хочу, чтоб ты знал – она ни в чем не виновата. Это я с помощью одной из служанок заставил ее прийти на чердак. Она искала Мойру, свою любимую сестру, за которую готова была отдать жизнь. Я все сделал так, чтоб у тебя появился выбор – верить или нет. Кристоф, ты сделал свой выбор, поэтому ты ее не заслуживаешь, и я хочу, чтоб ты об этом узнал, ведь теперь уже поздно – теперь она будет только моей, и я о ней позабочусь.

Не спрашивай, как мне это удалось, но знай, что даже человек может обмануть такой существо, как ты, если он достаточно умен. А если он к тому же не человек…

Знаешь, ты довольно неглуп, но, даже будучи с ней рядом, ты не увидел очевидного. А ты никогда не задумывался, кто она, какая, и самое главное, почему на нее не действуют твои силы? Ведь мне известно, что ты пытался ее гипнотизировать, но тебе уже давно это не удавалось. Я даю тебе время подумать над этим. Думай…

Живи, вечный… если сможешь жить без своей любви, которую ты выгнал и обидел.

На экране появляется смутная тень, и Кристоф узнает того, кого по его же приказу давно отправили на тот свет. Это был Кайл - ученый-иностранец, давно влюбленный в Диану.

** ** **

- Где она? Ведь ты не мог ее выгнать, Кристоф, правда?! Ты ведь ее так любишь, а она любит тебя. Ты не мог…

Но по глазам Мойра поняла, что мог… она отходит от него подальше, противясь находиться с ним рядом.

- Если ты не сможешь ее вернуть, глупый вампир, - выплевывает слова, обжигая злостью, - я тебе никогда этого не прощу. По твоей вине эта девушка слишком много страдала, и если ты не сможешь ее вернуть, значит, такова твоя судьба – быть одиноким, гнить заживо!

Кристоф молчит, только сейчас понимая, что он натворил. А ведь Диана говорила правду, и если б он ее выслушал, то все было бы хорошо… она не врала, она не способна на предательство.

- Беги же! – кричит Мойра. – Ищи ее!

Когда Кристоф уходит, она берет в руки телефон и вызывает одну из служанок. В библиотеке появляется предательница, и Мойра понимает, что сегодня он впервые насладиться убийством.

- Нет, пожалуйста, - умоляет девушка, скатываясь по стене вниз – она прочла намерения Мойры по ее глазам.

- Не бойся, девочка, завтра я снова стану безопасной, а пока… поиграем?

** ** **

Он не знает, где можно ее найти, он не имеет ни малейшего представления, ведь город такой большой. Но он бежит, зная, что от сегодняшней ночи зависит его дальнейшая жизнь.

- Диана! – кричит, что есть сил, срывая голос и нервы. – Диана!

Она еще здесь, он чувствует, и он ее найдет, ведь без нее жизнь не имеет смысла. Он не имеет смысла…

А еще в его голове крутиться смутный вопрос, который с самого начала не давал Кристофу покоя: почему Диана не поддавалась его влиянию, как это было в ее детстве?

Кто она – девушка, изменившая всю его жизнь?

Он бежит быстрее, уже догадываясь, где она может быть и зная, что найдет свою любимою невесту, и они будут счастливы… вечность.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Реклама на сайте