«Ксенофобия»

Перед последним гиперпрыжком Карло сказал, что не прочь пару суток побездельничать. Антон был против и принялся спорить, в результате сошлись на двадцати четырех часах.

Карло положил «Братьев Иванини» в дрейф, и экипаж приступил к безделью. Антон посмотрел пару боевиков и драму, почитал скучнейший детектив. Зевая, заглянул в конец, узнал, кто убийца, и отправился на боковую. Карло к этому времени уже вовсю храпел. Поспать без сопутствующей гиперпереходам тряски он считал лучшей наградой, выпадающей на долю рабочей скотинки – пилотов космического почтовика.

За три часа до истечения отведенных на безделье суток Антон проснулся, отправил в пищевой процессор заказ на завтрак и двинулся будить брата.

Карло разметался на каютной койке – большой, мускулистый, смуглокожий. Даже во сне он улыбался. Да и вообще он был добряком, жизнерадостным, веселым и шумным. Антон в который раз подумал, как ему повезло, что у него такой брат.

– Поднимайся уже, лежебока, – немилосердно тормоша Карло за плечо, стал уговаривать Антон. – Курс пора считать.

– Кому пора, почему пора? – Карло разлепил глаза, спустил с койки ноги и принялся протяжно, со вкусом зевать. – Нет чтобы самому посчитать, пока родная кровь спит.

– Твоя очередь, – резонно возразил Антон.

Настоящими братьями Карло Панини и Антон Иванов не были. Родной кровью, соответственно, тоже. Карло с Антоном побратались и взяли общую фамилию десять лет назад, в госпитале, когда выяснилось, что из всего десанта уцелели они двое. Остальные погибли в стычке с бородавочниками на безымянной планете в системе не менее безымянной звезды. В строй после ранения побратимы вернуться не успели – с бородавочниками заключили мир. Был этот мир тем самым худым, который хотя и лучше хорошей войны, но ненамного. Две расы разнились во всем – начиная от внешнего облика и заканчивая нормами этики и морали. Бородавочниками матери пугали детей. По слухам, едва вылупившихся из яиц детенышей бородавочники стращали людьми.