Как будто весна, чтобы наконец наступить, дожидалась пробуждения именно его, студента-первокурсника, Григория Валерьевича Скрипенова.
Или, быть может, он проснулся ровно к тому моменту, когда должна была наступить весна? Чтобы молча, в одиночестве, поприветствовать её приход, пока все остальные спят.
Или это он сам придумал себе, ведь до календарной весны ещё полтора месяца, а чуть кривовато наклеенная на стену плёнка-монитор, кроме текущего времени показывала ещё и погоду на улице: минус восемь и усиливающийся снегопад. Но нет, Григорий твёрдо знал, что сегодня наступила весна. Самая-самая ранняя. И пусть только чуткий внутренний детектор внутри у одного Гриши определил - она пришла, а остальные и знать не знают. Зато знает он. Тот самый запах, который не запах, а нечто более тонкое, как чувство направления на магнитный полюс у перелётных птиц или вдохновение у поэтов, чётко утверждало: вот прямо сейчас, она наступила. И это совершенно точно.
-Поэты? При чём здесь поэты? -спросил себя Гриша. -Если бросаться сравнениями, то следует сравнивать не с вдохновением каких-то там стихоплётов, а с интуицией инженеров и наитием опытных конструкторов. В поэты идут те, кого не взяли в инженеры!
Он рывком поднял себя с недовольно отозвавшейся коротким скрипом кровати. В комнате темно, но привыкшие после сна глаза отчётливо различают контуры предметов. Чуть света даёт плёнка-монитор со скользящими по ней цифрами времени (уже шесть!) и погодой. Будь он сейчас у себя дома, окна казались бы чёрными провалами в темноту ночного леса. Но здесь, в Москве, окна - это диковинный пульт, светящийся сотней тысяч лампочек и контрольных индикаторов. Московские окна - сказочные сокровищницы полные разноцветных драгоценных каменьев, что лежат буквально горстями. Это тысячи крохотных и больших огоньков самых разных оттенков, отсюда и чуть ли не до горизонта: уличные фонари, окна жилых домов, вывески, подсветка зданий и фары лишь самую чуть обмельчавшего потока машин на широких улицах города.
Отсветы ночной Москвы довольно неплохо освещали комнату общежития. Можно даже разглядеть лица товарищей по учёбе спящих в своих кроватях. Таких же скрипучих, как у Груши. Хотя нет, ему досталась самая скрипучая.
В коридоре пусто и гораздо темнее. Там меньше окон, нормальный свет выключен, горят только лампы ночного освещения, по сути освещая только самих себя.
Глупо и невозможно валяться в кровати в первый день весны.
Комментарии к книге «Проснись, проснись моя звезда», Сергей Николаевич Спящий
Всего 0 комментариев