«Беде навстречу»

Мириам не срезала путь по тропинке вдоль края карьера почти восемнадцать лет. Восемнадцать лет другой жизни, совершенно не похожей на ту, какую она вела в этом полузабытом городе. Когда-то она покинула Ливерпуль, чтобы познать мир. Повзрослеть. Добиться успеха. Научиться жить. И, ей-богу, разве не получилось? Из наивной, напуганной девятнадцатилетней девчушки, много лет назад ходившей по этой тропе, она превратилась в утонченную светскую женщину. Муж боготворит. Дочь растет копией мамы. Все обожают.

Тем не менее, стоило шагнуть на запущенную гравийную дорожку по краю пропасти, как в пятке будто открылась рана, и все самообладание, вся уверенность в себе, обретенные с таким трудом, вытекают во мрак, словно она никогда не покидала родной город, никогда не превращалась в зрелую женщину. Она точно так же не готова ко встрече с этим стометровым отрезком вдоль высокой стены, как в пору своего восемнадцатилетия. Те же сомнения, те же воображаемые ужасы, которые всегда преследовали ее в этом месте, теперь липнут к изнанке черепа, нашептывая о непреложности тайн. Дурацкие страхи, порожденные уличными сплетнями и детскими суевериями, никуда не делись. Даже сейчас те давние байки имеют над нею власть. Рассказы о мужчинах с крюками вместо рук, тайных любовниках, убитых во время соития, — десятки разносимых молвой историй о бесчинствах, чей источник, чье средоточие ее буйное и чрезмерно пылкое воображение неизменно видело тут, на Тропе духов.

Так называют ее в здешних местах, и таковой она навсегда для нее останется — Тропой духов. Вместо того, чтобы растерять силу с годами, она лишь ее нарастила. Преуспела, как преуспела сама Мириам, нашла свое призвание, как она — свое. Прошедшие годы научили радоваться жизни и, вероятно, этим ослабили. Зато Тропа — о, Тропа! — напитавшись собственной неудовлетворенностью, укрепилась в желании заполучить улизнувшую добычу. Возможно, с течением времени она подкармливалась, поддерживая силы, но в глубине своего непоколебимого сердца, чтобы остаться живой, нуждалась только в одном — уверенности в окончательной победе. Да, никаких сомнений: битвы с собственной слабостью не завершены. Они едва начались.