«Майская гроза»

Когда нас в бой пошлeт товарищ Сталин...

Зеленый абажур лампы отбрасывал круг света на стол. Колыхались неясные тени по стенам, вспыхивала трубка, в комнате стояла тишина, нарушаемая иногда скрипом сапог, когда хозяин поворачивался и шел в другой конец комнаты. Человек под лампой ждал.

Наконец хозяин кабинета остановился напротив лампы, вынул трубку и спросил:

- Как ты думаешь, Лаврентий, это правда?

Человек под лампой весь подобрался, передвинул картонную папку перед собой:

- Коба, здесь только его признания, ничего больше.

- Лаврентий, я не хуже тебя знаю, как твои костоломы умеют выбивать признания, - сказал Сталин и отошел от стола. - На этот раз мне нужна только правда. Слышишь, Лаврентий, полная правда.

Берия передернул плечами, трудно угождать хозяину и приносить правдивые материалы допросов. Хотя на этот раз он не кривил душой, материалы, действительно, были без корректировки и "силового давления". Объект с непонятным бесстрашием послал его сотрудников куда подальше и сказал, что он расскажет всe при условии передачи его сведений дальше по инстанции. Прочитав начало его рассказа, все сотрудники НКВД, втихомолку крестились, и передавали протокол допроса выше, пока он не дошел до самого наркома НКВД Лаврентия Берия. Тот, получив сведения от какого-то сержанта, вначале хотел перестрелять всех дураков, посмевших его потревожить, но затем прочитал присланный материал и ужаснулся. И вот он сидит здесь и ждет решения человека, который единственно может что-то решать на шестой части суши. Лаврентию, как и Сталину, не хочется верить в то, что он принeс, но факты прижимают его к воображаемой стене. И вот он решается и говорит:

- Товарищ Сталин, к объекту методы силового давления не применялись.

- Лаврентий, не юли, - Сталин опять остановился перед лампой. - Я тебе сказал - только правда.

- Коба, здесь только то, что он сказал, - сказал Берия по-грузински, зная, что хозяин по особому относится к сведениям на родном языке.

Сталин опять пыхнул трубкой, дошел до стены, повернулся, прошел до противоположной стены кабинета. Повернулся к Берии:

- Лаврентий, ты понимаешь, что мы с тобой дураки, если хотя бы слово из этого, - Сталин показал на папку, которую он до этого читал, - попадет к кому-нибудь кроме нас с тобой.