«Седьмой удар»

Всё-таки семь лет. Достаточно времени, чтобы привыкнуть изо дня в день просыпаться за полчаса до утрени.

В час, когда, после мёртвой ночной тишины, словно вздох пробегает по сводчатым коридорам монастыря — монахи в своих кельях просыпаются, встают, твердят, позёвывая и крестясь, утреннее правило, затем одна за другой поскрипывают, открываясь, двери и коридоры с высокими стрельчатыми окнами наполняет мягкий шум шагов. Братия направляется в монастырский костёл.

Ян прислушался. У самого окна его кельи зацепился за крутой склон старый вяз. Под его корнем земля частично обсыпалась, и в образовавшейся маленькой пещерке с месяц назад поселились два мальчика лет десяти. Днём они пробавлялись милостыней, а ночь проводили в своём укрытии под корнем дерева. Ян по утрам слышал их голоса. И уже привык к ним.

— С неба драгоценности не падают.

— Раз она сказала, значит так и будет.

— Было бы хорошо…

— Обязательно будет! Как она сказала, так и будет.

— Так ведь, вроде, умерла она. Разве не слышал?

— Слышал… Но всё равно будет.

Ян усмехнулся. О чём они там? Кто знает, у каждого свои дела. Его дела, кстати говоря, не позволяли ему дольше подслушивать маленьких нищих, следовало спешить на утреню.

Когда монах вышел в пустой коридор, колокол стал отбивать удары.

Раз…

Значит, он проспал.

…два…

О, Господи…

…три…

Идти на службу уже поздно.

…четыре…

Может, брат Альбрехт, сегодня тоже не пошёл?

…пять…

Как обычно и бывает.

…шесть…

Тогда, если отец настоятель что и скажет, можно отговориться, что был у него.

…семь!

— Что с тобой, брат мой во Христе?

Голос Альбрехта звучал насмешливо-сочувственно.

Они с отцом настоятелем стояли как раз за углом коридора, и Ян, чуть не налетев на них, от неожиданности не нашёлся, что сказать. Лишь склонил в поклоне голову.

— Уж не разверзлось ли действительно для тебя время и пространство с седьмым ударом? — Альбрехт внимательно смотрел на молодого монаха.

— Или ты просто проспал утреню?

— Разверзлось время и пространство? — переспросил отец настоятель, с суровым недовольством глянув на Яна.

Он, без сомнения, готов был уже прочитать нерадивому члену братства нотацию о недопустимости пропуска служб, но слова брата Альбрехта, похоже, заинтересовали его настолько, что он отложил свой выговор молодому монаху на потом.