«Остров Веры»

Остров Веры (fb2) - Остров Веры (Сквозь лабиринт времен - 9) 746K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Петровна Юнязова

Ольга Юнязова, Иван Бояринцев Остров Веры

Васька

– Холодно! Говорил я тебе, на северной стороне дубак! А ты, рыбнадзор, рыбнадзор! Ладно, темно уже, не вижу ничерта. Утром закончим.

Васька бросил растрясать мокрую сеть, натянутую по деревьям и зашагал в сторону землянки. Колян послушно двинул следом.

Дружили они с раннего детства. Васька худой, шустрый, натура неугомонная, взгляд жуликоватый. Особой силой не отличался, но в деревне его побаивались, уж больно быстро у него мозги на всякие пакости срабатывали, да и Колян был всегда рядом, огромный и сильный, как танк, только покажи, кого задавить.

Главным всегда был Васька, но порой на Коляна находило упрямство. В такие моменты никакие доводы, уговоры, или угрозы не действовали. Уж если решил чего, то, как говорят в деревне, «кирдык, переклинило». Легче согласиться.

Вот и сейчас ему втемяшилось, что именно сегодня на остров, где они остались ночевать, обязательно приедет рыбнадзор. И, понятное дело, поймает их с полным рюкзаком сетей и заштрафует до полусмерти. Как ни бился с ним Васька, ничего доказать не смог. Пришлось уйти на северную сторону, где в тёплую-то погоду зябко, а тут ещё вызвездило, как назло.

Так и оказались они ночью в полуразрушенной рыбацкой землянке на северной, (её ещё почему-то называют могильной), стороне острова Веры, что на озере Тургояк, близ города Миасс. На Урале в самом центре России.

– Чтоб я тебя ещё когда-нибудь послушал! – ворчал Васька, усевшись на топчан и натянув на голову фуфайку.

Колян развёл огонь и, покопавшись в рюкзаке, достал «рулон сигарет», а точнее, длинную заготовку, которая по задумке производителя должна была стать «Астрой» или «Полётом», но была обмотана вокруг чьей-то талии и вынесена с табачного завода неразрезанной и неупакованной.

– Курить будешь? – он оторвал сигарку и протянул другу. – Выменял сегодня у яхтсменов.

– Лучше бы ты башку себе выменял, – буркнул Васька, достал из огня щепку и прикурил. – Околеем мы в этой яме! – продолжал он ворчать, отплёвываясь от налипшего на губы табака. – Ну и где твой рыбнадзор?!

– Так, может, они приплывали? – пожал плечами Колян. – Мы ж схоронились. Или завтра с утра нагрянут.

Васька вздохнул и уже почти беззлобно махнул рукой. Рискуя обжечь пальцы, он сделал последнюю затяжку и ловко стрельнул окурком в импровизированную печь (несколько кирпичей, накрытых листом железа, и труба). Следом отправил туда же смачный плевок.

– Не плюй в огонь! – сурово напомнил Колян.

– А то что? – огрызнулся Васька и, назло суеверному другу, плюнул ещё раз. – Чего там у нас пожрать?

Из еды был только хлеб. Это почти единственное, что можно купить в магазине. Если бы не рыбная ловля… хотя, конечно, это не оправдание для браконьерства, но в пятнадцать лет хлебом единым сыт не будешь. И шмотки нужны, и то же курево, а матери зарплату уже полгода не платят. Если бы не дедова пенсия, вообще не понятно, как жить.

Васька зажевал горбушку и лёг. Колян дежурил первым, потому что разбудить его среди ночи почти невозможно, да и утром не просто. А Васька просыпается от малейшего шороха.

– Чёрт бы тебя побрал с твоими суевериями! – ворчал он, пытаясь улечься на истлевшей комковатой подстилке. – В пещере и теплее и удобнее! Я там сто раз ночевал, и ничего!

Это он, конечно, соврал. Когда бы он там мог ночевать, если Колян всегда рядом? Но туповатый товарищ в логике не силён, к тому же, доверчив до смешного. Вот и с пещерами этими. Люди чего только не болтают, а он во всё верит. Якобы это древний храм, место святое. И жила здесь якобы сто лет назад, а может и все двести, какая-то Вера. В честь неё, типа, остров и назван. А прославилась она тем, что из-под венца сбежала и от гнева отцовского на острове укрылась. А как прознали, где она прячется, приехали ловить, тут и заметили, что не в себе девка. С одной стороны, вроде как умом двинулась, ни отца, ни мать не узнаёт, а с другой, говорит такое, о чём и знать-то не может. И голос странный такой. Точнее, голоса. То низким грудным заговорит, то вдруг звонким, словно сама с собой разговаривает. А разговор, вроде как, ведёт такой, что толпой к ней лучше не приближаться, если соседские тайны узнать не желаешь, и о своих соседям поведать. У каждого ведь есть, что скрывать.

Есть, правда, другая версия, ещё того таинственнее, почему её поймать не смогли. Якобы могла она в одном месте острова исчезнуть, а в другом, словно из-под земли подняться.

В общем, так и отстали от неё. А люди приезжали, еды привозили, одежду на зиму. А в благодарность она их, якобы, заговорами лечила, да советы разные давала, хотя не понятно, откуда у молодой девицы вдруг такая мудрость взялась.

А жила она, якобы, в той самой «пещере». Это что-то вроде землянки, только сложено из огромных каменных плит, которые и бульдозером-то не сдвинешь, а как их в древние времена люди ворочали, вообще не понятно. Но предположить, что это природа так учудила, никак невозможно. Центральный зал и несколько мелких комнаток вокруг соединены коридорчиками. Каменная кладка явно рукотворная. В каждой «комнатке» по окну. Но если не знать, что на острове такое подземное сооружение есть, то и не заметишь его. Можно рядом стоять, и входа не видеть. Хотя, это раньше так было, когда они ещё совсем пацанами были. В те времена чужих сюда не возили. Смысла не было. В советские времена денег за показ брать было неприлично, а бесплатно кому надо? А сейчас вся поляна вытоптана, тропинка к главному входу не зарастает. На жаждущих в таинственном месте побывать кормится и местный яхт-клуб, и парни постарше, у кого язык подвешен.

А байки эти, Васька ничуть не сомневался, придуманы, чтобы лохов доить. Ведь если скажешь «знать не знаем, кто и когда эти казематы подземные на острове построил», то какой в том интерес? А вот если приправишь легендами, да приврёшь, что сам лично видел духа Веры, тогда жди новой группы в следующие же выходные.

Конечно, Ваське и самому хотелось узнать, кто построил эти, так называемые «пещеры». Но поверил бы он только настоящим археологам. Наука это вам не бабкины сказки, которыми он с детства сыт по горло.

Есть на острове и другие древние строения, предназначение которых вообще не понятно… – на этом мысль его остановилась, и он уснул.

Чуть свет проснулся от того, что продрог до костей. Огонь погас, печка остыла. И дрова, как назло, закончились. Колян, съёжившись, храпел, привалившись к холодной земляной стене. Васька пинками растормошил его и велел ложиться на топчан, а сам отправился в лес.

Собирая хворост, он вдруг почувствовал приближение лодки. Не увидел, а именно почувствовал. То ли ветер утренний донёс чуть слышный плеск весла, то ли запах какой незнакомый, но тело замерло и напряглось. «Неужто принесла-таки нелёгкая?!» – подумал он и, на всякий случай пригнулся к земле. Остров небольшой и в осеннюю пору, когда листва почти облетела, хорошо просматривается с воды. Не насквозь, конечно, но лучше перестраховаться.

Почти ползком Васька подобрался к берегу и убедился, что предчувствие не обмануло: необычно большая лодка быстро приближалась к острову. Васька с облегчением выдохнул – это не рыбнадзор. Лодку эту он видел, лежала она на бревнах в яхт-клубе, который около Крутиков, и яхтсмены называли её ялом.

И вот впервые Васька увидел, как этот ял ходит. Ритмично взмахивая огромными веслами, за каждым из которых сидело по гребцу, он подошёл к восточному мысу – так местные называли восточное побережье, хотя там и мыса-то никакого не было. Причалив, пришельцы начали сходить на землю, все босые и как один бородатые.

«Староверы» – всплыло в мозгу. Вспомнилось, как мать плакала у его постели, а бабки какие-то всё шептали ей: «староверы, Коробковка». Было ему тогда лет десять. И когда совсем плохо стало, погрузил его дед в телегу и повёз. Калитку им открыл такой же бородатый мужик. И разговор какой-то странный был между дедом и бородачом. Вроде договаривались, что-то куда-то перевезти, но говорили так, словно о чем-то тайном, о чем и говорить-то вовсе нельзя. Дальше всё вспоминается, как в тумане: тёмная баня, низкий голос знахаря…

Вдруг лес словно ожил. Засвистели утренние птахи, а над Ильменским хребтом, что ограничивает весь восточный горизонт, стала заниматься заря. Староверы обратили лица к восходу и замерли.

«Экие у них церемонии», – усмехнулся Васька. Любопытство распирало, но надо было бежать будить и отогревать Коляна. Солнце появится над горой минут через двадцать, а то и все тридцать. Пришельцы, похоже, твёрдо настроены его встретить, и всё это время так и будут стоять не шевелясь. «Успею» – решил Васька и сначала ползком, а потом бегом припустил к землянке.

Будить Коляна дело долгое, поэтому в экстренных случаях приходилось применять опасный метод. Васька приподнял голову товарища, прижал её крепко к своему животу и, зажав одной рукой рот, другой прищемил ноздри, чтобы тот не мог дышать. Теперь осталось несколько секунд продержаться, пока друг не вырвется, а потом удирать и прятаться, пока он окончательно не проснётся, и из свирепого быка снова не превратится в покладистого телка.

Процедура прошла успешно, разум догнал Коляна раньше, чем Колян догнал Ваську. Наскоро рассказав о странных гостях острова, Васька велел ему идти снимать сети, пока сам будет дальше следить за староверами.

– А чего это?! – возмутился Колян. – Мне тоже интересно.

Спорить было некогда.

– Ладно, пошли, – разрешил Васька. – Только тихо тогда!

И они направились к восточному мысу. Подоспели как раз к моменту, когда макушка светила сверкнула над горой. Мужики ожили, подняли руки, словно пытаясь вобрать в ладони первые лучи. Ваське почему-то вспомнилась песня: «Атланты держат небо на каменных руках». А вдруг и правда небо не падает только потому, что стоят где-то эти здоровые мужики и подпирают его? А ну как на перекур уйдут, что тогда? Кстати, покурить бы не мешало.

Колян, словно услышав его мысли, полез в карман за сигаретой.

– Чё, дурак? Спалимся! – возмутился Васька и тут ещё одну особенность заметил в поведении «староверов»: на острове они уже достаточно долго, и до сих пор ни один не закурил.

Когда солнце полностью выкатилось из-за горизонта, бородачи, как по команде опустили руки и принялись за дело. Они выгрузили из лодки здоровенный, сколоченный из толстого бруса крест и, взвалив деревянную громадину на плечи, спокойно и даже как-то величаво направились к центру острова. Впереди шёл, опираясь на тяжёлую палку, седой косматый старик.

– К останцу пойдут, – шепнул Колян. Васька кивнул, и они кружным путём побежали.

Останцами называют каменные макушки, оставшиеся после выветривания, вымывания более мягкой породы. Их на острове несколько. Некоторые имеют свои имена, например, Восточный останец, другие просто безымянные. Но если кто-то говорит «к останцу», сразу ясно, что имеется в виду самый высокий и самый почитаемый останец на острове. Люди там с давних времен то ленточки привязывают на деревьях, то монеты бросают, то хлеб птицам крошат. У самой его вершины растут два дерева – сосна и береза. И так они близко друг от друга, что корнями сплетаются воедино. Местные деды поговаривают, что дерева эти как мужчина и женщина растут из одного корня, да только всю жизнь меж собой спорят: кто выше, кто круче, кто главнее. И ветками друг друга то гладят, то хлещут.

Добежали, попадали и из-за камня, как из засады выглянули.

– Шпиёны, мать твою, – переводя дыхание, буркнул Колян.

А процессия уже на полянку вышла. После недолгих прикидок, подняли мужики крест на самый верх останца и стали устанавливать его. Что-то необычное и жутковатое было в слаженности их действий, в чёткости движений, в молчаливом понимании друг друга. Основание срубили серьёзное, враз не уронишь. За собой мусор собрали и спустились вниз. Глядя на крест, каждый перекрестился с поклоном.

Ваську это действо сначала насмешило, а потом почему-то начало раздражать. Казалось бы, не нравится, не смотри, ан нет: что-то притягательное было в этом простом обряде, и в то же время, что-то враждебное. Хоть и не успел он побыть пионером, но с октябрятского возраста помнил, что Бога нет, а религия – опиум для народа.

И вдруг косматый старик повернулся и начал шарить сердитым взглядом по поляне, словно услышал Васькины мысли. Васька вжался в землю, а Колян не успел. Так и остался торчать башкой над камнем, как завороженный. Дед поглядел на него и отвернулся, сделав вид, что не заметил.

Закончив свои моления, староверы ещё раз перекрестились, поклонились и покинули поляну.

– Спектакль окончен, – сказал Васька и зевнул. – Айда сети ставить.

И они направились прямиком через лес к себе в землянку. Васька шёл осторожно. Мох здесь толстый, иной раз до полуметра толщиной доходит. Идешь, как по перине, нога утопает, мягко, приятно. Только расслабишься, тут же ступаешь на скользкий камень, не заметный подо мхом, и катишься прямо в расщелину. Столько уже вывихов да переломов этот зеленомошник людям устроил.

В подтверждение Васькиных мыслей, Колян вдруг взмахнул руками и с матерным шепотом грохнулся на землю. Васька остановился, и трагично закатил глаза, давая понять товарищу, как уже достала его неуклюжесть. Вернув взгляд на грешную землю, он заметил возле сосны, чуть в стороне от их пути, чёрную плиту, типа могильной. Она почти сливалась с корой и наполовину была закрыта мхом. Васька бросился к находке. Это действительно оказалось чугунное надгробие. Краткая эпитафия повествовала о некой Антонине Шеломовой 1874-1897.

– Выходит, тётке всего двадцать три года было, – посчитал Колян. – Это где ж она так провинилась-то?

– Почему провинилась? – не понял Васька.

– Так, не на кладбище только преступников и самоубийц хоронят.

– А, может, наоборот?

– Что наоборот?

– Тут же вроде место такое… типа священное. Может, за заслуги какие-нибудь.

– Вот бы узнать, – вздохнул Колян.

– Зачем? – пожал плечами Васька. – Ладно, я вот чего думаю: в этой плите килограмм шестьдесят чугуна. В скупке нормально потянет.

– Ты спятил?! Это ж надгробие! Память!

– Кому её помнить-то? – отмахнулся Васька и потянул на себя край плиты. – Бери, давай!

Колян сморщился, но начал помогать другу. Вдвоем они с трудом её подняли и, кряхтя, потащили к лодке.

Побоявшись пробить смолёное дно, Васька скомандовал класть плиту поперёк, с борта на борт. Когда надгробие водрузили, лодка потеряла обычную устойчивость и накренилась, пытаясь сбросить зловещую ношу. Неожиданный порыв ветра вырвался из Мухоринской куреи[1], нарушив полоской ряби утреннюю гладь озера. Деревья печально зашептались, словно сообщая друг другу о том, что случилось что-то страшное.

Но в погоне за лёгкой наживой искатели приключений пропустили мимо ушей все предупреждения. Оставив Коляна придерживать лодку, чтобы не перевернулась, Васька побежал собирать пожитки. Вернувшись, бросил на дно наспех собранные сети и рюкзак с вещами.

– Отчаливай, – скомандовал он, усаживаясь на заднюю лавку.

Колян безропотно отмотал цепь, с грохотом ссыпал её на нос и оттолкнул лодку от берега. Потом балансируя, как опытный эквилибрист, мелкими шагами перебрался к веслам.

Тургояк, в одном из самых известных переводов, звучит как «Не ступи нога». Вода на глубине ледяная, и никогда не прогревается. Но опасен он не холодной водой, а своей непредсказуемостью. Бывает, что и ветра вроде сильного нет, а темнеет вдруг водная гладь и, без видимых причин, превращается в бурлящее море. Волна до полутора метров иной раз вздыбиться может. Даже бывалые мореманы в такой шторм из вагончиков яхтклуба носа не кажут.

Но такое не часто, может пару раз в год всего бывает. И надо же такому случиться, что именно в такой день угораздило наших храбрецов пересекать Тургояк.

Колян грёб изо всех сил. Его лицо превратилось в злобную гримасу и покрылось красными пятнами. На висках вздулись вены, а подбородок дрожал от напряжения.

– Брось её! – неожиданно рявкнул он. – Она нас потопит!

– Да как?! Начну сдвигать – точно перевернёмся! Я и сам бы уже давно! – заорал не на шутку перепуганный Васька. – Давай к берегу прижимайся!

А ветер усиливался. По макушкам волн уже прыгали барашки белой пены. Поворачивая носом к волне, приходилось грести против ветра. До берега оставалось совсем немного, но к лодке словно резиновый жгут привязали. И чем сильнее ты его растягиваешь, тем сильнее он тянет назад. Васька даже пару раз украдкой обернулся, заглядывая в тёмную воду: не зацепили ли чью-нибудь сеть. Хотя прекрасно понимал, что это невозможно – сети на Тургояке ставят всегда глубинные, их не то что зацепить, увидеть-то нельзя. Но ощущение присутствия какой-то неведомой силы не проходило.

Колян совсем выдохся, но яростно сжимая зубы и временами, как полуобморочный, прикрывая глаза, всё равно продолжал грести. Ногами он упирался в заваленный сетями специально прибитый брусок на дне и, каждый раз, когда подтягивал себя вперед на вёслах, ударялся коленями о плиту, постепенно сдвигая её.

Васька вычерпывал воду консервной банкой. Вдруг лодка резко накренилась, и он услышал треск пробитого дна. Вода окрасилась кровью и начала быстро прибывать. Колян бросил вёсла и, беззвучно хватая воздух ртом, тщетно пытался выдернуть ногу из-под соскользнувшей с борта плиты. Васька вскочил, чтобы помочь, но только усилил крен. Волна перехлестнула через борт, потом ещё, и ещё. В считанные секунды лодка наполнилась и начала тонуть. Ледяная вода хлынула в сапоги. Васька взвыл, схватил край плиты и изо всех сил рванул на себя. Но даже под водой она почему-то не стала легче. А лодка тем временем неумолимо и безжалостно погружалась.

– Держись! Колян! Я сейчас! Держись! – рыдал Васька, глядя на уходящее под воду лицо друга. Освободившись от сапог и намокшей фуфайки, он нырнул и, срывая ногти, вцепился в борт лодки, надеясь перевернуть её, чтобы проклятая плита вывалилась и освободила товарища. Но не хватило воздуха, пришлось всплыть.

Вздохнув, он снова нырнул. В тёмной воде уже ничего не было видно. Тело онемело от холода, но он нырял снова и снова, уже непонятно на что надеясь.

Очнулся в больнице. Как выбрался и добрался до города, не помнил. В памяти был только взгляд. Жуткий, молящий, последний взгляд друга и имя на чугунной плите. «Антонина».

Антонина

Она нервно ходила по комнате из угла в угол. Очередной приступ депрессии. Жизнь проходит мимо, и ты не знаешь, за что её ухватить. Этому чувству нет названия. Скука? Близко по смыслу, но не подходит. Тоска, ломка… Тьма! Теперь ясно, что «директор» имел в виду, когда сказал: «Ты ещё вегнёшься». И ехидно так ухмыльнулся.

Пятница, шесть часов вечера. Никаких планов на выходные. Разве что бессмысленно проваляться на пляже, радуя взоры местных нищебродов. О нет! В эти игры она уже наигралась. Да она, в свои двадцать три года уже во все игры наигралась. «Может, пойти утопиться?» – она упала в кресло и застонала от безысходности. Стон перешёл в истерический смех, и уже почти в слёзы, но раздался телефонный звонок.

«Светка» – было написано на экране сотового.

Школьная подруга Светка работает в местном яхт-клубе. Кем-то типа гида-экскурсовода. По крайней мере, так думают её родители и одноклассники. «Хотя, может и правда. Не все ж такие дуры, как я» – Антонина грустно усмехнулась. Не слишком приятные воспоминания, но три года жизни из памяти не сотрёшь. Началось всё с того, что она заняла второе место в конкурсе красоты «Мисс Миасс». Первое-то, понятно, было зарезервировано для любовницы местного «авторитета», на чьи деньги всё и происходило, но второе Антонина получила честно. Хотя… может и не совсем честно. Перед последним туром к ней подошёл невысокий лысый мужичок и представился директором модельного агентства из Москвы. Он сказал, что вынужден ездить по провинциям, так как в столичных городах из-за перенаселения, экологии и ещё множества причин, красивых девушек почти не осталось. А вот Урал и Сибирь пока ещё богаты настоящими «гусскими кгасавицами», которые при должной огранке заставляют рыдать от зависти европейских коллег. В общем, предложил работу, наобещал невероятных перспектив.

Она, понятно, насторожилась и сразу, как говорится, «на берегу», предупредила, что если он набирает девушек для эскорт-услуг, то на неё пусть не рассчитывает. Тот замахал руками, закатил глаза и начал уверять, что если, упаси боже, он узнает, что она подалась в «пгоститутки», то путь на подиум для неё будет сразу закрыт, по крайней мере, через его агентство. «Гепутация догоже».

Поверила, подписала контракт, предварительно изучив его. Гарантировалось проживание за счёт фирмы, обучение, предоставление работы в качестве модели для рекламных фото и для показов одежды. Как потом выяснилось, подобные предложения получили все финалистки, но те девушки, которые по разным причинам отказались ехать в Москву, заняли последние места. Но она тогда не заметила этой «случайности».

Так, получив красивый титул «серебряная мисс», она оказалась в столице в компании ещё двух землячек. Их поселили в общаге на окраине. Антонина до сих пор вздрагивает, вспоминая серый потрескавшийся потолок с разводами от протечек, тазики на полу и полчища тараканов. «А что вы хотите? – развёл руками «директор». – Жильё в Москве слишком догогое. Вот начнёте загабатывать, пегебегётесь в комнату получше».

Придраться было не к чему, ведь в контракте не указывалось качество предоставляемого жилья. Впрочем, в том же контракте было сказано, что она может в любой момент расторгнуть его и вернуться домой. А иначе она бы и не согласилась.

Но в первый же день работы она и думать забыла о бегстве, так ей всё понравилось. Шикарная студия, модные шмотки, фотовспышки. А главное, её выбрали для рекламы в глянце и заплатили аванс размером с месячную зарплату её матери. Конечно, голова закружилась.

Правда к концу дня она была выжата как лимон. Казалось бы, что проще, чем позировать? Но странный капризный фотограф (тогда она ещё не знала слова «гей») всю душу вымотал, объясняя, какая она неуклюжая, провинциальная и «фригидная». Но в остальном всё было прекрасно. Её даже не заставляли фотографироваться обнажённой.

Это потом уже, когда паук окончательно скрутил лапки своим жертвам, до неё начала доходить гениальная тактика ловли бабочек. Однажды показ коллекции какого-то модельера проходил на теплоходе. Уйти оттуда было невозможно, поэтому после работы предполагалось скромно сесть за столики и отдыхать. «Упаси боже, если я узнаю, что кто-то вёл себя неподобающе! – грозно предостерегал директор. – У нас модельное агентство, а не богдель! Вы имеете пгаво на личную жизнь, но не в габочее вгемя!»

Приняв во внимание угрозы начальства, они с подругами после показа расположились за дальним столиком и из своего тёмного уголка наблюдали, как богема поздравляет мастера. Играла музыка, стреляло шампанское, все веселились. Вдруг Антонина почувствовала на себе чей-то взгляд. Не увидела, не заподозрила, именно почувствовала. «Бабочки в животе» вдруг затрепыхались, кровь прилила к лицу, сердце заколотилось. Это ощущение невозможно перепутать ни с чем. Она с подозрением заглянула в свой бокал – не подсыпали ли туда чего-нибудь.

Вскоре, она заметила объект своей внезапной влюблённости. Он одиноко сидел за своим вип-столиком, задумчиво курил и время от времени окидывал зал скучающим взором. Антонина лишь на несколько секунд остановила на нём взгляд и, то ли случайно, то ли он почувствовал её внимание, глаза их встретились. «Бабочки» устроили вихрь и не только в животе.

Он смущённо улыбнулся и прикурил новую сигарету. Некоторое время они переглядывались и улыбались друг другу. Наконец, он встал и направился к ней. Сердце чуть не выпрыгнуло, когда он протянул руку. Они просто танцевали, все приличия были соблюдены. Он смотрел так, словно нашёл и панически боится потерять смысл своего существования. Конечно же, она дала телефон. Ведь в свободное от работы время «личная жизнь» не запрещалась контрактом.

Они встречались, посещали музеи, театры, иногда просто сидели в парке и смотрели на звёзды. Разговаривали об искусстве, иногда о философии и каких-то высоких материях. Секса между ними почти не было. Лишь иногда, когда душевный восторг не вмещался в грешную плоть, они сплетались в замысловатые узлы где-нибудь в туалете ресторана, или на заднем сиденье автомобиля, припарковавшись в каком-нибудь тёмном дворике. Или в гостинице… Она почти не помнит этих моментов, потому что просто теряла разум, превращалась в похотливую кошку, в ненасытную крольчиху или, если хотите, в птицу, парящую над всеми условностями и моральными догмами.

Закончилось всё так же внезапно, как началось. Он зарылся лицом в её волосы, глубоко вдохнул и сказал, что они не могут больше встречаться. Потом встал, оделся и вышел. Ничего не стал объяснять, а она попыталась быть гордой. Или это был шок.

А на следующий день она вдруг получила невероятно выгодную работу. Как бы случайно заказчик из сотен девушек выбрал её. Всё вокруг засверкало, закружилось. Страдать стало некогда, и душевная рана быстро покрылась коростой. Она стала «известной моделью» и для неё распахнулись двери в богемную тусовку. Она уже думала, что поймала за хвост жар-птицу. Наивная! Стоило отказать в любви какому-то старикану, и два месяца потом не могла пройти ни один кастинг. Разумеется, это никак не связано, всё как бы случайно.

А деньги неумолимо заканчивались. Ещё немного и придётся съезжать из уютной квартирки обратно в общагу. Тогда она напомнила директору, что в контракте прописана не только гарантия проживания, но и обеспечение работой. Он развёл руками и пообещал разобраться. После этого опять чудесным образом возникло приглашение на вечеринку. А там снова «сумасшедший влюблённый» и наконец-то смутное, даже ещё не понимание, а предположение, что всё совсем не случайно. Она не товар, который клиенту привозят согласно прейскуранту. Она дичь, которую ему подгоняют. А дальше он должен сам её «завалить». В этом весь кайф. Купить слишком просто, а вот покорить «серебряную мисс» – это неимоверно повышает самооценку. Это охота. А она просто многоразовая «трепетная лань». Так что, если хочешь денег и репутацию порядочной девушки, очаруй охотника и отдайся ему «по любви».

Хватило полгода, чтобы она начала понимать «тарифы». Влюбишься с первого взгляда – тебя развесят по Москве рекламировать распродажу в каком-нибудь бутике. А если заставишь клиента страдать, отбивать тебя у конкурентов, в общем, создашь полную иллюзию нелёгкого завоевания, тогда можешь оказаться на обложке глянцевого журнала в мехах и бриллиантах. И даже в какой-нибудь жёлтенькой газетёнке напишут, что «светская львица» отдала сердце известному олигарху. Вот только девушке из провинции такая роскошь не по карману, потому что, пока кокетничаешь и строишь из себя недотрогу, другая провинциалка, согласная на «распродажу», быстренько отработает клиента. В общем, ждать «журавлей» в Москве можно, если есть, где жить. Антонине же приходилось удовлетворяться «синицами» и работать.

Но однажды после очередной пьяной вечеринки, она вдруг осознала, как ей хреново. До тошноты, до ненависти к себе и всем вокруг. Возникла безумная идея послать всё к чертям и вернуться домой. Поначалу она не восприняла эту мысль всерьёз, но потом, одно за другим произошло ещё несколько случайных событий, которые «раскачали лодку» настолько, что она поняла – надо срочно грести к родному берегу. Опомнилась лишь, когда все контракты были разорваны, мосты сожжены, и Миасс принял её в свои неуклюжие отеческие объятья.

За три года удалось скопить немного денег. Хватило, чтобы купить однокомнатную квартирку в Машгородке. Теперь осталось переломаться, вернуться к провинциальному ритму и найти новый смысл жизни.

А телефон настойчиво продолжал звонить. Она нажала кнопку.

– Алё!!!

– Привет! Хочешь покататься на яхте, и провести выходные в обществе молодых, состоятельных и очень симпатичных парней? – без предисловий начала Светка.

Антонина так и застыла с открытым ртом.

– Ты там спишь что ли?! – напомнила о себе подруга, видимо удивлённая тем, что в ответ не услышала мгновенного «Хочу-хочу!»

– И тебе здравствуй, – усмехнулась Антонина.

– Собирайся мы скоро за тобой приедем.

– Кто это «вы»? Можно подробнее?

– Тебе не всё равно?! Обещаю – будет интересно.

– У меня уже есть планы на выходные, и хотелось бы выбрать лучший вариант, – соврала Антонина.

– Едем на Тургояк. Ребята приехали из Екатеринбурга, зафрахтовали яхту и собираются посвятить выходные дайвингу. Ты знаешь, что такое дайвинг?

– Ныряние с аквалангом.

– Точно! Ну и разумеется шашлыки, песни у костра и прочие развлечения.

– То есть, тебе велено взять подружку? – саркастично усмехнулась Антонина.

– Что значит «велено»? Это моя личная инициатива. Но если у тебя другие планы, позову Маринку, или Ленку.

– Так! Давай проясним на берегу. Только шашлыки и дайвинг? На большее твои клиенты не рассчитывают?

– Ээээ…. Ты о чём?

– Просто хочу быть уверена, что я нужна исключительно для компании и ничего больше. И чтобы никто меня не лапал и в кусты не тащил.

– Боже! Тонька! Что за мысли? Брррр…

– В общем, я предупредила! И чтобы потом никаких претензий и обид! Я не для того вернулась, чтобы здесь на те же грабли…

– Да какие грабли?! Они нормальные ребята! Я их знаю. Они уже не первый раз здесь ныряют.

– И зачем, по-твоему, им нужны мы с тобой?

– Я вообще-то капитан яхты, и мне будет скучно одной в мужском обществе.

– Ты капитан?! – опешила Антонина.

– Я ж тебе говорила!

– Видимо, я как-то не так поняла.

– Короче, собирайся. Заедем через полчаса.

Погружение

И вот они идут под парусами к тому берегу озера, куда простым отдыхающим не добраться. Антонина полулежит на носу восхитительной белой яхты и загадочно смотрит вдаль. Её светлые волосы развиваются на ветру, она знает, что фантастически красива в этой позе, и все мужики уже мысленно охотятся на неё. Они не догадываются, что на самом деле это они сегодня «дичь», а она пока присматривается и выбирает самого жирного. Разумеется, «жирного» не в прямом смысле слова, поэтому парня по кличке Слон она сразу отмела как вариант.

За три года тусовочной жизни Антонина научилась так тонко подавать невербальные сигналы своим избранникам, что они улавливали их бессознательно, даже не догадываясь о том, что идут на зов. Она сама не могла понять, как у неё это получается. Сначала считала все удачи случайными, но потом процент их стал неприлично высок для простых совпадений, и она поняла: что-то в этом есть мистическое. Увы, в том обществе, где она вращалась, этим талантом обладали многие девушки, да и мужчины были достаточно устойчивы к подобным воздействиям. Она порой чувствовала, как её сигналы блокируются конкурентками или как сопротивляется выбранный клиент.

Но сегодняшняя компания в этом смысле была совершенно проста.

Коренастый, взбалмошный Призрак и утончённый, молчаливый Феникс всё время держатся вместе. Их связь казалась Антонине аномальной, словно дружба орка и эльфа. Даже мелькнула мысль: «геи». Но нет: интерес, который она чувствовала с их стороны был совершенно мужской.

Но больше всех ей нравился Алексей, или, как зовут его друзья – Леший. Высокий, симпатичный, к тому же, обеспеченный и галантный. Он очень эффектно открыл перед ней дверцу своего «Мерседеса». И дорогущую новую яхту, арендовал, похоже, тоже он.

– Девушка, а я не мог, видеть ваше лицо на какой-нибудь обложке? – услышала она, наконец. Он даже не попытался придумать что-нибудь оригинальное. Считает, что она и так никуда не денется. Это хорошо. Жертва ни о чём не подозревает.

– А вы читаете глянцевые журналы? – обернулась Антонина.

– Я нет, но моя жена…

Разумеется, Антонина не рассчитывала, что такой парень в свои приблизительно тридцать до сих пор не окольцован. Но именно таких вот «честных» проще всего раскрутить на роман с подарками, вплоть до увода из семьи.

– Ээээ… то есть подруга, – поспешил уточнить Алексей. – Мы ещё не расписаны.

– Тогда всё возможно, – многозначительно улыбнулась Антонина.

– Прямо всё-всё?

– Я имею в виду, что если ваша подруга следит за модой, то вы могли видеть моё лицо. Я, в основном, снималась для профессиональных журналов, но были и рекламные снимки, я даже не знаю, где их размещали. В принципе, могли и в каких-нибудь «космополитенах».

Алексей явно не знал, что говорить дальше. Заготовка, типа «все эти модельки вам в подмётки не годятся» уже не подходила. Нельзя позволять мужчине долго чувствовать себя идиотом. Надо срочно перевести разговор на какую-нибудь тему, где он будет как рыба в воде.

– А вы давно занимаетесь дайвингом? – спросила она, взглянув на баллоны, точащие из грузового отсека на корме.

– Да… то есть… в общем, всё ведь относительно. Как-то ездили в Египет. Там решил попробовать ради развлечения. Но после первого погружения понял, что увлёкся не на шутку. Прошёл курс обучения, накупил всякой снаряги. В июле собираюсь полететь в Таиланд на пару недель. Ну а пока вот на вашем море тренируюсь. А вы погружались?

– Не довелось, пока.

– Так, может быть, сегодня попробуем? Возле берега.

– Да вы что?! – глаза Антонины вспыхнули радостью, интересом и в то же время страхом. – У меня же нет ничего, и…

– Не переживайте, обмундируем! – пресёк возражения Алексей и сразу же начал инструктаж по технике безопасности.

Она слушала с нескрываемым восхищением. Ничто не делает мужчину таким уязвимым, как чувство собственной крутости.

Когда яхта подошла к берегу, он уже почти закончил лекцию по азам дайверского искусства. Выгрузили снаряжение, и Алексей сразу же приступил к практике. С одной стороны, это хорошо, значит, он крепко сидит на крючке, но с другой, Антонина не была уверена, что готова прямо сейчас лезть в холодную воду.

– Я слышала, что нельзя нырять на закате, – попыталась отвертеться она.

– С чего это вдруг? – удивился Алексей. – К тому же, до заката ещё как минимум час. Ведь сегодня самый длинный день в году.

– Вы уверены? – и Антонина эротично прищурившись, взглянула на висящее над горизонтом солнце. Она знает, что этот прищур сводит мужчин с ума.

– Кроме того, именно на закате под водой особенно красиво! – продолжал Алексей. – Уж вы мне поверьте! А слухи эти, скорее всего, из-за акул. В океане они действительно особенно активны утром и вечером. Но здесь ведь нет акул?

– И всё-таки мне страшно! – капризно сказала она, тем не менее, позволяя ему, застёгивать пряжки и, как бы случайно, себя обнимать.

– Естественно! В первый раз всегда страшно! – прошептал он ей почти на ухо.

Сердце заколотилось. Вот он момент, когда произошёл основной захват. Дальше либо она его, либо наоборот. Точка невозврата пройдена.

– Вот уж никогда не думала, что мужчина будет меня одевать, – засмеялась она и слегка отстранилась. – Мне надо чем-то заколоть волосы.

Вскоре, запакованная по последнему слову дайверской моды Антонина села на корму резиновой лодки. Алексей оттолкнул её от берега и перебрался на вёсла. Море, а именно так местные называют Тургояк, было совершенно спокойным, лишь лёгкая рябь выдавала присутствие ветра на выходе из куреи.

Первое погружение показалось Антонине чудесным сном. Ей казалось, она летит, и это было невероятно. Она готова была кричать от восторга, но маска и мундштук не позволяли выражать эмоции привычным образом. Поэтому она махала руками, кружилась и вытворяла такие немыслимые движения, что понять её не составляло труда.

Алексей, прекрасно помнил свои первые ощущения от погружения, поэтому представлял, что она сейчас чувствует и с полным правом упивался тем удовольствием, которое сумел доставить девушке.

Когда улеглись первые эмоции, они начали рассматривать немногочисленные растения на песчаном дне. Местами встречались огромные валуны, реже какие-то наполовину засыпанные песком деревянные конструкции, полусгнившие, с остатками ржавого железа. Иногда появлялись стайки окуней, проплывали и растворялись в синеве.

Вдруг Алексей, взял Антонину за локоть и указал куда-то пальцем. Возле самого дна стояла небольшая щука. Они осторожно приблизились и нависли над рыбиной, но та, почуяв неладное, молниеносно исчезла, оставив вместо себя маленькое облачко мути. Алексей поднял большой палец, показывая, как им повезло.

Тургояк для любителей подводных погружений на самом деле не очень интересное озеро. Но для новичка, прозрачность вод младшего брата Байкала, конечно же, доставляет массу впечатлений.

Антонина осмелела и стала погружаться быстрее, всё больше удаляясь от берега. Продувки, которые необходимо было делать, ей давались довольно легко. Уши то и дело закладывало, но больших неудобств это не доставляло. С непривычки быстро устали ноги и даже появилось какое-то предсудорожное состояние, но удовольствие от возможности передвигаться подобно русалке было настолько сильным, что выныривать на поверхность категорически не хотелось.

Алексей оказался требовательным и внимательным учителем. Несмотря на протесты, он периодически заставлял её всплывать. Во время очередного подъёма, он снял маску, выплюнул мундштук и приказал ей сделать то же самое.

– На сегодня хватит. Сейчас плывём до лодки, и всё.

Антонина поначалу запротестовала, но встретив серьёзный взгляд, спросила:

– А завтра?

Он не смог сдержать улыбки.

– А завтра посмотрим на твоё… самочувствие.

– Мы перешли на «ты»?

Он быстро надел маску и ушёл под воду.

Антонина провозилась немного дольше и, когда погрузилась, взяла курс на мелькающие вдали ласты. Пытаясь насладиться впрок этим чудесным состоянием, она с жадностью вглядывалась в скудный пейзаж подводного мира. Ведь любая находка, будь то утопленный рыбацкий садок или блесна, стали бы просто сокровищем-сувениром на память об этом дне.

И вдруг она заметила почти занесённый песком какой-то неправильный для этого места предмет. Она даже не сразу поняла, в чем его неправильность, но потом сообразила – прямой угол. Очевидно, что это не просто камень, а что-то рукотворное. Что-то вроде плиты…

Забыв о продувке, о постепенности, вообще обо всех инструкциях, она ринулась ко дну. Но не тут-то было – острая боль в ушах заставила всплыть. Алексей, заметив её манёвры, тут же оказался рядом. Она протянула руку в сторону странной штуковины и вдруг почувствовала, что невыносимо устала. Благо, лодка была уже совсем близко.

Вынырнув и уцепившись за весло, Антонина перевела дух. В глазах было темно, пальцы онемели, уши ломило. «Вот что значит не соблюдать технику безопасности».

Через минуту вынырнул Алексей.

– Тонька, прикинь, что мы нашли! – выдохнул он, сняв маску. – Эй! Ты что?! Тебе плохо?

Он ловко выбрался из воды и помог ей залезть в лодку. Их тела оказались в преступной близости, но Антонине было уже не до обольщений. Голова кружилась, было холодно и хотелось спать.

– Тоня! Не смей закрывать глаза! – он встряхнул её и больно ущипнул за руку. – Ты переохладилась. Я ж говорил… – он вытащил якорь, схватился за вёсла и начал грести к берегу.

– Куда ты? Как мы её потом найдём?! – проскулила она и тут же увидела на водной глади буёк ядовито оранжевого цвета.

Втащив лодку на пляж, он помог Антонине освободиться от водолазного костюма, потом подхватил на руки и понёс.

– Э! Ты куда? – слабым голосом попыталась возразить она. – Давай к костру.

– Нельзя сразу к костру! – пояснил он и прошёл мимо подвыпивших друзей, не обращая внимания на подколки и аплодисменты. Поставил её на землю возле ближайшей палатки и расстегнул молнию-вход.

– Лезь!

Возражать и сопротивляться не было сил. Он залез следом и накрыл её сверху своим телом.

– Это называется «тепловое донорство», – прошептал он на ухо. – Потом попарим тебя в бане, и завтра будешь как новенькая.

– Где ты здесь баню найдёшь?

– Ты что, никогда не видела походную баню?

– Неа.

– Раскаляешь на костре камни, потом накрываешь их брезентом, и готово.

– Ммммм… ясно, – пробормотала Антонина, засыпая.

Увидев, что губы «русалки» порозовели, и дыхание выровнялось, Алексей накрыл её спальным мешком и выбрался из палатки.

Сев за импровизированный стол прямо на песке, проигнорировал поздравления друзей по поводу столь быстрой победы над казавшейся неприступной красавицей.

– Мы нашли старинную плиту, – сказал он. – На ней что-то написано. С твёрдыми знаками, ятями. Некогда было читать. Наверное, что-то исторически ценное. Но тяжёлая зараза. Я буёк рядом кинул, осталось придумать, как поднять сей артефакт со дна морского.

– А чего тут придумывать? Подойдём к буйку на яхте, нырнёшь, привяжешь плиту к якорному тросу и вытянем, – предложил Слон.

– Ага! Как же! – возмутилась Светка. – Вы этой железякой весь борт исцарапаете. Меня хозяин убьёт. Не! Придумывайте другой способ!

– Ладно, завтра что-нибудь придумаем, – сказал Алексей. – А сейчас надо бы баню сообразить. Тонька, переохладилась немного.

– Да ты что?! Нормальная баня только к утру будет готова! Да и где ночью дрова собирать?

– Ладно. Вы тут пируйте тогда, а я пойду дальше её греть. И… мы, кажется, заняли твою палатку?

– Ну что теперь делать? – развёл руками Слон, едва сдерживая улыбку. – Найду, поди, где переночевать.

Танец огня

Закат окрасил город на другой стороне озера в розовый цвет. Друзья вытащили плиту из воды и бросили на песок. Алексей присел на корточки и провёл рукой по выпуклым буквам. Здесь было написано что-то очень важное, но прочесть почему-то не получалось. Ясно одно: она создана, чтобы напоминать людям о смерти и вечности. Стало жутко.

Алексей прислушался. Где-то вдалеке раздавался ритмичный гул, словно бой барабанов. Он приближался, становился всё громче и громче. И вдруг друзья, словно обезумев, схватили палки, валявшиеся на берегу, и затеяли какой-то дикий танец вокруг плиты. Их влажные загорелые тела отражали всполохи костра.

В центр круга выбежала Антонина и начала двигаться в том же ритме. Её глаза полуприкрыты, лицо спокойно. Кажется, она спит, а кто-то другой, захватив её тело и, пока ещё не научившись владеть им, ритмично дёргает невидимые нити, заставляя хаотично, но завораживающе красиво вздрагивать.

Звук нарастал, ритм ускорялся, затягивая в танец, как в огромную воронку, небо, деревья, озеро. Её тело становилось всё гибче, волосы развевались на ветру, как языки пламени. И вдруг танцовщица вскинула к небу руки и выгнулась, как натянутый лук. И только теперь Алексей заметил, что она полностью обнажена.

Вспышка внизу живота. Взрывной волной отдало в сердце, потом в голову, и… Он проснулся! Понял, что лежит в палатке весь в холодном поту и всё ещё дрожит от возбуждения.

Уже рассвело, но судя по всему, солнце ещё не взошло. Осторожно повернув голову, он увидел лежащую рядом Антонину.

Алексей успел выбраться из палатки, пока мозг не отключился совсем. Остановился он, когда уже достаточно далеко отплыл от берега. Огляделся и понял, что находится посередине залива. Возвращаться в лагерь сейчас нельзя. От греха, лучше дождаться, пока все проснутся.

Рядом знаменитый остров Веры. Светлана говорила, что там сейчас работают археологи. Почему бы не посетить, коротая время? И Алексей поплыл к острову.

На берегу стояли палатки. Неподалёку от них свалены лопаты, грабли и лотки с сетчатым дном. Рыжая кошка бесшумно подошла и, ткнувшись холодным носом в ногу, спокойно отправилась дальше по каким-то своим, кошачьим надобностям. Решив, что таким образом получил благословление хозяев, Алексей зашагал, по берегу, дрожа от холода. Впереди он заметил несколько крупных каменных глыб. Ничего необычного, но ноги машинально направились туда. И вдруг в предрассветной тишине, откуда-то снизу, из-за валуна раздалась щелчок, а следом яростная матерная ругань.

Тело мгновенно легло на землю и откатилось за ближайший камень. Сработал давний рефлекс, приобретённый во времена чеченской компании. И только оказавшись в безопасности, он осознал: «Это не затвор автомата! Это фотоаппарат!»

Алексей выглянул из своего укрытия и услышал ещё несколько подобных щелчков.

– Какого чёрта ты тут бродишь?! – худощавый длинный парень поднялся с земли.

– Ээээ… извините.

– Извини-и-ите, – передразнил фотограф. – Такой кадр из-за тебя запорол!

– Какой?

– Подтверждающий теорию, о существовании на этом острове одной из древнейших обсерваторий на Земле.

– Да ну?! И где она?

– Так вот же! – он хлопнул ладонью по вертикально стоящему камню. – Это символ мужского начала, а эти две сходящиеся плиты можно предположить символом женского.

И тут Алексей заметил, что камень торчит из земли, как огромный… если говорить научным языком, мужской детородный орган. Причём до неприличия похож.

– В результате, мы имеем полный знак плодородия, – с воодушевлением продолжал рассказчик. Он явно сел на своего конька и нашел свежие уши. Так вот: в день летнего солнцестояния, единственный раз в году, первый луч восходящего солнца проходит через макушку менгира и ложится, точно на схождение женских плит. А если без поэзии, то тень этого члена, входит в каменную промежность.

– Акт древнего ритуального соития? – засмеялся Алексей.

– Типа того. Именно это я и пытался сфотографировать. Полчаса тут солнце караулил, и как только оно решило, наконец, взойти ты загородил его своим голым торсом.

– Ну, извини.

– Да ладно, – вздохнул он. – Надеюсь, хотя бы один кадр получился. Давай знакомиться. Василий Блаженный, – он протянул руку. – Можно просто Васька.

– Блаженный это фамилия что ли? – удивился Алексей, пожимая руку.

– Кликуха. В психушке от армии косил, вот и заработал.

– Ааа… – Алексей пожал протянутую руку. – А я Алексей. Можно просто Лёха.

– Слушай, Лёха, скажи честно, пока археологи не слышат: ты видишь в этой неприличной скульптуре «птицу, смотрящую на восток»?

– Чего? – Алексей усмехнулся, разглядывая верхушку менгира. – Нет, птицу не вижу.

– Вот и я не вижу. Мне кажется, те, кто его строили, тоже меньше всего думали о птицах и рыбах. А знаешь, какой текст мне археологи выдали?

– В смысле «выдали»?

– Да я тут экскурсоводом. Туристам ведь не объяснишь, что тут теперь закрытая зона. Они всё едут и едут. Вот, чтобы археологи не отвлекались, я вожу народ по острову и показываю уже раскопанное.

– Зарабатываешь, значит?

– Да чего тут заработаешь? В основном деньги идут на жратву для тех же археологов. Государство-то не особо их балует. На голом энтузазиме копают. Детей своих привезли, студентов. Так что… Просто мне самому интересно, вот и отрабатываю, так сказать, своё любопытство.

Так вот на этом месте положено говорить: «Это каменные изваяния раннего неолита или энеолита. Здесь мы видим не просто менгир, а символ единства трёх миров. Верхняя часть, символизирует голову птицы, смотрящей на восход. Ниже, тело менгира выполнено в виде яйцеобразного утолщения. Это символ мира людей. И, наконец, с северной стороны мы обнаружили около самого основания, выбитое методом пикетажа, на камне изображение рыбы. Олицетворение мира хладнокровных, или мира подземного и подводного. Мира духов».

– А по-моему, это просто… эээ… фаллос, – засмеялся Алексей.

– Но знаешь что интересно: когда археологи производили раскоп вокруг этого камня, в радиусе двух метров вокруг они не обнаружили никаких находок каменного века. Но зато за этим кругом, вот у этого камня, было найдено несколько сотен артефактов. Какой напрашивается вывод?

– Какой?

– Что запрещено было близко к нему подходить. Но люди оставляли подарки вот на этом алтаре. В общем, святое место это. А ты стоишь тут в одних трусах и ржёшь.

– Кстати, мне холодно, – поёжился Алексей.

– Пойдём, костёр разведём, и дам фуфайку какую-нибудь.

– Ты как тут вообще оказался? – спросил Васька, когда они уже грелись у костра и пили чай с бутербродами.

– Приплыл с того берега, – ответил Алексей, умолчав о пикантных причинах заплыва.

– Так это вы Светкину яхту зафрахтовали?

– Ты её знаешь?

– Да тут все друг друга знают.

– Слушай, а ты можешь меня обратно увезти? А то, вплавь что-то больше не хочется.

– Не могу. Здесь нет лодки.

– А как ты сюда добираешься?

– По-разному. Вчера с экскурсией на катере приехал. В воскресенье вечером заберут.

– Э не! Мне до воскресенья ждать никак нельзя.

– Да не переживай. Сейчас позвоним Светке, – он достал телефон.

– Погоди. Ещё рано. Пусть выспятся. А ты мне пока ещё что-нибудь расскажи, или покажи.

– Тебе стандартную экскурсию провести? Или «запрещённую» с ненаучными домыслами и местными легендами?

– Спрашиваешь! Конечно, с легендами!

Пройдя через перелесок, они вышли на большую поляну. Первое, что бросилось в глаза – несколько зияющих дыр в земле. Территория вокруг провалов была окружена кольями с натянутой на них ограждающей лентой и табличками «проход запрещён». Одна из дыр была похожа на вход. Два бревна стояли как колонны, поддерживая верхнюю плиту. На них крестом намотана та же лента и предупреждение: «Не входить! Опасно для жизни».

– Ого! Это что? – Алексей присел, чтобы издалека лучше разглядеть внутренности подземелья.

Васька спокойно перешагнул через ограждение и подошёл к пещере.

– Главная достопримечательность острова. Да ты подойди, не бойся.

Алексей пролез под лентой и заглянул в длинный коридор, в нескольких местах укреплённый брёвнами.

– Мы тут с пацанами в детстве лазили и ничуть не боялись, – сказал Васька. – Всё было крепко, надёжно. А в последние годы вдруг как посыпалось… Археологи говорят, постройке этой больше пяти тысяч лет. А за последние двадцать она пострадала больше чем за все предыдущие.

– Табуны туристов?

– И они тоже! Дерн с верхнего перекрытия ногами сшаркали, вода пошла на плиты. В трещины попадает, замерзает и раскалывает. Это версия археологов.

– А есть ещё какая-то версия?

– Есть, но она ненаучная. Глянь вон туда.

Неподалёку стоял высокий, метров десять, останец. На самом его верху, торчал, нарушая гармонию, огромный, сваренный из металлических труб, крест.

– Сначала этот крест был деревянный, – сказал Васька. – Ну, то есть, не этот, а первый. Появился он, дай бог памяти… лет десять-двенадцать назад. Долго стоял. А однажды вдруг сгорел. Вон, видишь у сосны с берёзой с одной стороны ветки куцые. Им тоже досталось. На следующий год, на том же месте снова появился такой же, деревянный. И снова сожгли! Казалось бы, кому мешал? Ну, раз нужен кому-то этот крест, жалко что ли? У нас тут народ в основном веротерпимый. Появилась версия, что это молнией его поджигает. Хотя, согласись, версия слабая.

– Соглашусь, – кивнул Алексей. – Вокруг деревья и повыше есть.

– Прошло ещё года два, глядим: опаньки! Железяку водрузили. Неймётся им. Такую штуковину изготовить недёшево, да и втащить его туда – подъёмный кран ведь не подкатишь… И как только появился тут этот железный крест, так и начали разрушаться пещеры. Словно остров стряхнуть его пытается, ёрзает…

– А убрать не пробовали?

– В одиночку не справиться. Там надёжно забетонировано. Да и кому это надо? Про то, что тут какая-то взаимосвязь, это ж чисто мои домыслы. Кроме того, ты возьмёшься крест валить?

– Я? Ну, вообще-то я не слишком набожный, но… пожалуй ты прав – не возьмусь.

– Да и смысла нет. Его ж снова поставят. Раз кому-то это зачем-то надо. А пещеру археологи укрепили, дальше не разрушится.

– А можно я внутрь залезу?

– Не знаю, не знаю. Если не слишком грешен, то, может и можно, – усмехнулся Васька.

– Сегодня я вообще… – Алексей засмеялся, вспомнив утреннее бегство. – Сегодня я вообще святой! – и он ловко пролез под табличкой «опасно для жизни».

Зов

Антонина выбралась из палатки, поднялась на ноги и застонала. Болело всё. Плавать с ластами – это не по подиуму гарцевать. Совсем другие мышцы задействованы. Она взялась за поясницу и заковыляла к лесу, искать укромное местечко для удовлетворения тех нужд, которые принцессам испытывать не положено.

На обратном пути собрала несколько сыроежек, не пищи ради, а обеспечения алиби для. Выйдя на берег, высыпала грибы на полиэтиленовую скатерть, возле которой Слон уже поглощал остатки вчерашнего шашлыка.

– Будешь? – он протянул ей шампур.

– Не, спасибо. Я вегетарианка.

– Кришнаитка, что ли?

– Не. Безыдейная. Просто не люблю. Ты случайно не знаешь, куда мою одежду убрали? Я её вчера где-то здесь бросила, прежде чем в скафандр залезть.

– У Светки в палатке.

– А которая из них Светкина? – и увидев, куда Слон указал пальцем, отправилась одеваться.

– Это ты? – спросонья мурлыкнула Светка.

– Доброе утро, – ответила Антонина, натягивая джинсы.

– Как спалось?

– Отлично. Дрыхла, как убитая.

– Ну-ну… – усмехнулась Светка.

– Что «ну-ну»? Ты на что намекаешь? – Антонина сама не смогла сдержать улыбку, вспомнив вчерашний вечер. – Вы всё неправильно поняли.

– Где уж нам. – Светка села и протёрла глаза.

– Дура! Между нами ничего не было. Мы просто спали.

– Да чего ты оправдываешься? – пожала плечами подруга и вылезла из палатки.

Постепенно возле импровизированного стола на пляже собрались почти все.

– А чего Леший не встаёт? – спросил Призрак. – Замучила парня?

– Я?! – возмутилась Антонина. – Когда я проснулась, его уже не было.

– Как? И где он? – Призрак взглянул с недоверием и достал из кармана телефон. Через несколько секунд в одной из палаток раздался звонок. Трубку не брали.

Феникс заглянул внутрь и, обернувшись, помотал головой.

– Там одежда и труба. Куда он делся-то в одних трусах? Не жарко.

– Да ладно! Может в лес по нужде пошёл, – сказал Слон, но в его голосе тоже слышалось недоумение.

– Может, отошёл, да заблудился? – предположил Призрак.

Слон нахмурился и встал.

– Пойдём, поищем, что ли? Девчонки, вы здесь ждите. Если он появится, звоните.

И, дожёвывая на ходу бутерброды, они ушли искать товарища.

– Быстро он тебя… – нарушила тишину Светлана.

Антонина сердито посмотрела на подругу. Потом махнула рукой и вернулась к созерцанию дальнего берега.

– Или ты его, – добавила Светка.

– Никто никого. Он женат.

– Ты откуда знаешь?

– Он сам сказал. Сразу же. Ещё на яхте.

– Странно! – усмехнулась Светка. – Обычно они тут все «холостые».

– Ничего странного. Просто обычаи поменялись. Среди богатеньких теперь принято предупреждать, чтобы губу особо не раскатывала.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Зачем ты тогда?

– Что зачем? Зачем пошла нырять и замёрзла?

– Зачем мне этот концерт по телефону? Типа чтобы никто! В кусты не тащил!

Антонина тяжело вздохнула.

– Зарекалась свинья в грязь не лезть.

– Ну чего уж прямо сразу «грязь»? Дело молодое…

Антонина грустно усмехнулась и покачала головой.

– А где грань, между молодостью и старостью?

– Чего? – удивилась Светка. – Слушай, ты из Москвы такая загадочная вернулась. Я тебя прямо не узнаю.

– Да я оттуда не вернулась.

– В смысле? Снова собираешься уехать? Зачем, тогда, квартиру покупала?

– Не в том смысле. В смысле, что я там умерла.

– Бред какой! Чего городишь-то?! Тьфу-тьфу-тьфу! – Светка постучала по земле.

Антонина и сама не поняла, как эта фраза вдруг сорвалась с языка. Но решила продолжить спектакль. Она медленно повернула голову. Этот «взгляд зомби» она долго отрабатывала для рекламы какой-то готической бижутерии.

– Тонька, не пугай меня! – Светка вскочила. Но Антонина уже вошла в роль.

– У меня была несчастная любовь, – загробным голосом произнесла она. – А потом я пошла и вскрыла себе вены, – закончила она зловещим шёпотом.

– Какие вены?! – Светка снова упала на колени и схватила её за запястья.

– Ну, ты что?! – Антонина вырвала руки и засмеялась. – Совсем шуток не понимаешь?

Светка выдохнула и укоризненно посмотрела на подругу.

– Слушай, у меня, правда, всё внутри похолодело. Не делай так больше! Ладно?

– Ты чего такая трусиха?

– Это не я трусиха. Это ты актриса. Надо было тебе в театральный поступать.

– Я подумаю над этим.

– А на самом деле, почему ты вдруг решила вернуться?

– Сложно объяснить. Как-то внезапно вдруг поняла, что хочу домой. Зов.

– Зов?

– Ну да. От слова «звать». Когда понимаешь, что тебе это необходимо, но не понимаешь зачем. Начинаешь искать оправдания, причины. А потом вдруг обнаруживаешь себя сидящей в своей провинциальной клетке. Вроде помнишь, как сжигала мосты, как переезжала… но всё как во сне. Причины, конечно, были, но они такие мелкие.

– Тонь, ну два раза одно и то же не смешно, – улыбнулась Светка.

– Что два раза?

– Зов какой-то. Хватит уже мистики. По-моему, ты что-то недоговариваешь.

– Знать бы что, – вздохнула Антонина. – Но я, правда, не понимаю, зачем вернулась. Просто в какой-то момент всё так обрыгло. Может, такая защитная реакция от нервного срыва. Попробуй тусить почти круглосуточно. Клубы, бары, съёмки, снова клубы. В перерывах шопинги и салоны красоты.

– Чтоб мне так жить! – вздохнула Светка.

Антонина с удивлением и даже с каким-то страхом взглянула на подругу.

– Шутка! – улыбнулась Светка. – Неужели нельзя было отдохнуть?

– А как?! Что для тебя отдых? Съездить на природу, дискотека, шопинг. Верно?

– Ну да.

– А для меня это была работа. Как отдыхать?

– Запереться в квартире, например.

– Ага! В съёмной квартире, со старухой-хозяйкой? Да ладно! – Антонина махнула рукой. – Теперь уже поздно. Может, потом ещё раз попробую, хотя… – она поморщилась. – Что я себя обманываю? Время идёт, а я не молодею. Так что, о модельном бизнесе надо забыть. Но и здесь тоска. Не знаю, чего хочу. Вот и кинулась на первого встречного.

– Это ты Лешего имеешь в виду?

– Ну а кого ещё? И всё-таки, куда он делся-то?!

– А водолазные костюмы на месте? Может он того… нырнул? – Светлана встала и отправилась проверять снаряжение.

Антонина разделась и легла на песок загорать.

– Всё на месте, – сказала Светлана, вернувшись. – Я что-то начинаю волноваться.

– Да всё с ним нормально, – сказала Антонина.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую, – она положила ладонь на солнечное сплетение.

– Что ты чувствуешь?! – возмутилась подруга. – Просто тебе пофиг! Может, он утонул?

– Не. Если бы он утонул, то… – она приподнялась на локте, немного подумала, и снова легла, махнув рукой.

– Что? Говори, раз начала!

– Ты опять скажешь «мистика».

– И всё-таки?!

Антонина села и посмотрела на подругу.

– Понимаешь, у меня внутри есть такой прибор… или орган. Не знаю, как правильно назвать. Он как бы излучает какие-то… не знаю… радиоволны, что ли.

Убедившись, что подруга слушает с серьёзным лицом, Антонина продолжила:

– Этим «прибором» можно как бы чувствовать подобные волны других людей. Ну, типа это не только излучатель, но и приёмник. Понимаешь?

– Хочешь сказать, ты экстрасенс?

– Не совсем. Ну, или очень узкого профиля. Специализируюсь на ловле мужиков.

– Это как?

– Боже мой! Света! Как, по-твоему, я выживала в этих столичных джунглях?

– Как?

– Вот так вот! Ловишь, потом доишь. Или наоборот. Там эффект двусторонний. Если произошёл захват, то либо ты начинаешь его себе подчинять, либо он тебя. Начинается перетягивание каната. И когда этот канат натянут, ты его чувствуешь. Если бы он утонул, то канат бы провис. А он натянут, понимаешь?

– Неа, – помотала головой Светка.

– Я и сама не особо понимаю, – вздохнула Антонина и снова легла. – Но всё с ним нормально. Он думает обо мне, и боится возвращаться.

– Почему?

– Потому что, жене боится изменить.

– Так отпусти его! Зачем тебе женатый?

– Легко сказать «отпусти». Для этого надо…

– Что?

– Света, ну ты маленький ребёнок что ли? Что надо, чтобы мужчина потерял к женщине интерес?

– Что?

– Переспать с ним надо.

– Да ну? А разве не наоборот?

– Ты что? Издеваешься надо мной? – засмеялась Антонина.

– По-моему, это ты надо мной издеваешься! С чего вдруг он должен после этого потерять интерес? Тогда бы все браки распадались сразу после первой брачной ночи.

– А разве это не так?

– Не знаю. У моих родителей не так.

– Просто у тебя отец порядочный. Но таких мало.

– Да ну. Ерунду какую-то говоришь, – Светка нахмурилась и отвернулась.

Вскоре из леса вернулся поисковый отряд, так и не отыскав пропавшего бойца. Они притащили пару сухих брёвен, и развели костёр. В большую металлическую корзину, что валялась на окраине пляжа, добавили камней и развели огонь в специальной нише под камнями. Светлана начала готовить обед, а Антонина продолжала загорать, наблюдая за всеми сквозь полуопущенные ресницы.

Раздался звонок. Светка взглянула на экран телефона и удивлённо вскинула брови.

– Да, Вась? … Где? Да ты что?! – она заулыбалась и облегчённо вздохнула. – Спасибо. Сейчас что-нибудь придумаем. – Она отключила телефон. – Леший нашёлся. Он на Вере!

– Где? – все посмотрели на неё.

– Остров Веры. Это недалеко. Как же я сразу-то не догадалась?

– Где недалеко? – Слон с недоумением начал осматривать озеро.

– Отсюда не видно. Он возле самого берега, за мысом. Но если отплыть метров сто, сразу увидите. Здесь не больше километра.

– Ну, даёт! Что он там забыл? – заворчал Слон.

– Там сейчас археологические раскопки. Интересное место, кстати. Есть что посмотреть.

– Антонина! Поплывёшь с нами на остров? – спросил Призрак.

Она хотела отказаться, но вместо «нет, спасибо» с языка неожиданно сорвалось «да, конечно».

Остров

Причалив к песчаному пляжу, они увидели женщину, сидящую на складном стуле возле столика, заваленного каким-то, на первый взгляд, мусором: осколками, камешками, черепками. Она внимательно рассматривала свои сокровища и что-то записывала в тетрадь. Заметив гостей, откинулась на спинку стула, протёрла глаза и достала сигарету.

– Доброе утро! – сказал Призрак.

– Чем могу? – не очень приветливо отозвалась археологиня.

– Тут у вас где-то наш товарищ…

Феникс тем временем поспешно достал зажигалку и галантно предложил даме огня.

– Ммммм… – она кивнула и прикурила. – Экскурсия по острову сто рублей.

– Не вопрос! – Призрак достал из кармана пачку денег и отсчитал триста.

– А за этого вашего товарища кто платить будет? Васька с ним всё утро возится.

– Конечно, конечно! – согласился Призрак и положил ещё двести на всякий случай.

Она спрятала деньги в задний карман шорт, взяла сотовый и позвонила. Потом снова уткнулась в свои артефакты, потеряв к гостям интерес. Через минуту из леса вышли Алексей с проводником.

– Вася! – не оборачиваясь, крикнула начальница. – Давай без самодеятельности!

– Ну что ты, Анжелочка! Конечно! Ты ж меня знаешь! – ответил Вася и пригласил гостей за собой.

– Знаю, потому и говорю, – проворчала им вслед Анжелочка.

Алексей пытался делать вид, что Антонина интересует его меньше, чем доисторические каменные сооружения. Но она кожей чувствовала его внимание. В душе разгорался азарт. Она понимала, что сама тоже является жертвой, подобно тому, как игрок – жертва казино. Зная, что вероятность крайне мала, что страсть эта грешна и пагубна, тем не менее, пытаешься выиграть. И даже не столько выигрыш нужен – удовольствие доставляет сама игра. Поэтому Антонина тоже делала вид, что Алексей ей интересен не больше, чем экскурсовод. Она слушала с таким неподдельным… точнее, искусно подделанным вниманием, что Васька рассказывал заученный текст, буквально не сводя с неё глаз.

– А это каменоломня. Здесь добывались плиты для сооружений. – Он подвёл их к нагромождению гранитных глыб на берегу. – Обратите внимание на эти зарубки, – он показал следы какого-то инструмента. – Как вы думаете, чем они могли быть сделаны?

Мужчины с видами знатоков начали вспоминать, какой природный материал твёрже гранита. Антонина подошла к одному из камней чуть в стороне, и провела пальцем по такой же выбоине. И вдруг мгновенное озарение слегка вскружило голову, поселив в душе уверенность, которую ничем невозможно доказать. И всё-таки она рискнула:

– Мне кажется, это сделано совсем недавно. Обычная стальная стамеска.

Экскурсовод замер, глядя на неё уже не с восторгом, как раньше, а с удивлением.

– Верно. Только не стамеска, а зубило из легированной стали. Обычное тупится мгновенно. Это мы в прошлом году долбили.

– Зачем?

– Чтобы понять, чем они эти плиты откалывали. Вряд ли у них были стальные инструменты. Но вон те зарубки – он показал на ровную строчку в скале, – сделаны действительно в те времена, когда строились мегалиты. А вот, – он пнул лежащий рядом камень, – готовая плита, но почему-то не унесённая. Видите, на краю такие же сколы? А вот отсюда её откололи.

– Но как?! – удивилась Антонина.

– А вот так! – развёл руками Васька. – Выходит, у них были очень хорошие инструменты. Это была технологически развитая цивилизация.

– Да, брось! – усмехнулась Антонина. – Откуда пять тысяч лет назад стальные зубила? Да и зачем бы тогда им строить такой прими-ти-визм? – язык слегка заплетался, как у пьяной.

– Вот это действительно странно! – кивнул Васька. – Ну что? Идём дальше?

Когда шли через лес, Антонине казалось, что она всё это уже когда-то видела. Может, потому что лес везде одинаковый.

– А вот на этом месте был старообрядческий скит, – экскурсовод остановился перед очередной табличкой.

– Где?! – Призрак огляделся. – С чего вы это взяли?!

– Археологи так сказали, – развёл руками Васька. – У них глаз намётан. Видишь камни по периметру, почти квадратом. Это фундамент.

– Да ты что? Какой фундамент?! Что на нём можно положить?!

– Видишь сосна? Она выросла и сдвинула камень. А он, в свою очередь другие подвинул. Вот кладка и искривилась. А сколько с тех пор здесь деревьев выросло, умерло и упало? И каждое вносило свою лепту в разрушение. Двести лет и от скита даже следа не осталось. Пойдём дальше. Вон там…

Антонина слышала его голос словно издалека. Ей были совсем не интересны даты, эпохи, названия. Голова кружилась, как в детстве, когда ложишься спать, и начинает казаться, что летишь. Она отстала от группы и шла, наслаждаясь этим необычным ощущением.

Наконец вышли на большую поляну и остановились возле ограждающей ленты.

– Это сооружение датируют четырьмя-шестью тысячами лет до нашей эры, – продолжал экскурсовод. – Длина восемнадцать метров. Состоит из центрального зала и нескольких боковых камер, соединённых между собой коридором. Вход ориентирован точно на восток…

Антонина присела возле входа в храм и заглянула внутрь. Казалось, она помнит расположения комнат, и даже украшения стен.

– Там на стене голова быка! – сказала она, чтобы проверить очередное озарение.

Васька замолчал и посмотрел на неё.

– Да действительно. Ты была здесь раньше?

– Была, – соврала Антонина. Потом поднялась и обвела взглядом поляну. «О боги! Какая разруха! Где-то здесь неподалёку должна быть священная скала».

– Ты что-то ищешь? – услышала она голос Алексея. Его прикосновение ударило, словно током. Она отскочила и посмотрела на него гневно, начиная осознавать, что что-то с ней не то. А какая-то часть сознания продолжала искать, заставляя идти и оглядываться.

– Антонина? – Васька преградил ей путь и пристально заглянул в глаза.

И тут за его спиной она увидела вершину останца и крест. Сердце замерло, внутри всё похолодело, и через секунду наваждение исчезло.

– А что это за ужасный крест на вершине? – спросила она. – Нарушает гармонию. Кто его здесь установил?

– Не знаю, – пожал плечами Васька.

– Пора идти, – сказал Алексей, оттесняя Ваську от Антонины. – Нам сегодня ещё плиту со дна достать надо.

– Какую плиту? – насторожился тот.

– Вот достанем, тогда и посмотрим, какую, – усмехнулся Алексей.

Вечер

Вернувшись, они наскоро пообедали и начали снаряжаться для подводной экспедиции. Антонину оставили дежурить по лагерю.

До вечера она наслаждалась одиночеством. Загорала, купалась, присматривала за костром под «баней». Подкидывала дрова, рискуя испортить маникюр. С озера доносились визг Светки, ругань Слона, хохот Призрака.

Всё оказалось не так просто, как им сначала представлялось. То плита соскальзывала уже почти с самого борта, то ещё что-то случалось. Намучившись, уже хотели было бросить эту затею, и вдруг кому-то пришла гениальная в своей простоте мысль. Примотали к плите две палки, и Призрак с Фениксом, подняв её, как носилки, потащили на берег, шагая по дну.

Когда, наконец, находка оказалась на песке, Алексей присел на корточки и прочитал вслух: «Ты боже всемогущий! Ты боже милостивый!!! Тебе молюсь!! На тебя надеюсь! Здесь покоится прах Антонины Григорьевны Шеломовой».

– Ты издеваешься?! – возмутилась Антонина и заглянула ему через плечо.

– С ума сойти! – прошептала Светка.

– Ты что, тоже Григорьевна? – спросил Алексей.

– Я к тому же ещё и Шеломова! – простонала Антонина.

– Фигасе! Тройная тёзка.

– А дата рождения, случайно, не совпадает? – неуклюже пошутил Слон.

Все замолчали.

– Чего встали как на похоронах? – нарушил общее оцепенение Алексей. – Мало ли совпадений? Подумаешь! Фамилия распространённая, имя, отчество тоже.

– Может, это какая-то твоя древняя прабабка? – предположил Призрак.

– Какая прабабка? – возразил Феникс. – Ей двадцать три года всего было.

– И что? В те времена в этом возрасте уже можно было пятерых детей иметь. А то и семерых.

– Ладно, мужики. Давайте баню готовить! Прогреться надо! – скомандовал Алексей. – Да и пожрать не мешает.

Все ожили и начали заниматься делами земными. Светка отправилась накрывать на стол, а Антонина делать вид, что помогает ей. Но всё валилось из рук. Шутка ли, увидеть своё имя на надгробии? Внутри снова всё похолодело, точь-в-точь как вчера после погружения. Аппетита, понятно, не было, даже слегка подташнивало от вида еды.

Солнце покатилось к закату. С озера подул прохладный ветер. Антонина накинула пляжный халатик, но теплее не стало.

Мужчины установили баню. То есть, выгребли догорающие угли, облили костровище водой, чтобы не осталось тлеющих «шпионов», и натянули над камнями старую армейскую палатку. В ведре с горячей водой замочили берёзовые веники.

– Кто первый? – крикнул Слон.

– Можно я? – тихо пролепетала Антонина. Её уже бил озноб.

– Давай, мы с тобой чуть позже пойдём! – возмутилась Светка. – Ребята по дну шли, промёрзли. Им срочнее!

Антонина кивнула. А что ещё оставалось? Им действительно срочнее.

– А ты чего съёжилась? – спросил Алексей, сев рядом.

– Не знаю. Что-то прохладно.

– Да ты что? Жара!

– Кому жара, а кому холод могильный, – произнесла она и сама вздрогнула от звука своего голоса. Алексей тоже сначала слегка отшатнулся, но потом обнял её и прижал к себе.

– Опять тепловое донорство? – усмехнулась Антонина.

– А чего это вы надумали вместе в баню идти? – пропустив мимо ушей насмешку, спросил Алексей. – Кто ж вас парить будет?

– А чего там парить? – удивилась Светка. – Сиди да грейся.

– Э, не скажи! Баня – это целая наука! Чуть неверно веником взмахнёшь, и эффект уже не тот. В общем, девушки, выбирайте себе банщиков. Правда выбор не богат: я или Слон.

– Тогда, я выбираю Игоря, – поспешно сказала Светка.

Слон густо покраснел.

– Ладно, – согласилась Антонина. – Только чур, тогда, мы первые.

– Ты чего? Правда, что ли мёрзнешь? – спросил Алексей.

Антонина кивнула. Он встал, сходил в свою палатку, принёс спальный мешок и закутал её, как в плед.

– Ты, наверное, на солнце перегрелась, – сказала Светка. – Целый день ведь загорала.

– Т-так, может, м-мне тогда в баню нельзя?

– Там совсем другой жар, – авторитетно заявил Алексей. – К тому же, клин клином вышибают.

Призрак и Феникс выскочили из палатки и нагишом побежали в воду. Светка засмеялась и стыдливо прикрыла глаза рукой.

– Кстати, девчонки, а сегодня ведь древний русский праздник – Купала. В этот день, по обычаю, положено купаться голышом и предаваться различным любовным утехам. Грехом это не считается.

– На что это ты намекаешь? – сдвинула брови Антонина.

– Упаси, Боже! Ни на что не намекаю. Просто прочитал вам лекцию по истории.

– Мне сегодня лекций на острове хватило.

– Ну где уж мне тягаться с Блаженным! – усмехнулся Алексей.

– Почему блаженный? – удивилась Антонина.

– От армии косил, психом прикидывался, вот и прозвали.

– Ага-ага! – засмеялась Светлана. – Слушай его больше. От армии он косил.

– А почему, тогда?

– Да потому что он реально того, – она постучала пальцем по лбу. – С тех пор, как у него друг погиб. Рыбачили, попали в шторм, лодка перевернулась. Васька едва выплыл. Потом по берегу домой топал. Мокрый, босиком, без верхней одежды. Конец сентября. Схватил воспаление лёгких. А это начало девяностых было. Лекарств нормальных не достать. В общем, еле выжил. И с тех пор каждую осень у него такие обострения случаются, что мама не горюй. Так что, инвалидность у него честная.

– Конец девяностых? – нахмурился Алексей. – Сколько же ему лет?

– Да под тридцатник уже, – усмехнулась Светка.

– Да ну?! Я думал не больше двадцати.

– Ну да. Совсем салагой выглядит. Больной… Но вне обострений он нормальный, иногда, правда, странности всякие люди за ним замечают.

– Например?

– Да разное. Археологи иногда слышат, как он сам с собой разговаривает. Или начинает им рассказывать, что на острове было и для чего предназначалось. В общем, буйство фантазии.

– А они проверить не пытались?

– А как ты проверишь? К примеру, он утверждает, что одно сооружение использовалось, чтобы коптить людей. Вроде как, прежде чем умершего сжечь, они клали его в коптильню и несколько дней обкуривали дымом, сушили. Археологи действительно нашли там следы сажи на стенах. Но как определить, что именно там коптили? Может, рыбу? Или это баня по-чёрному?

Подошли Феникс и Призрак.

– Кто следующий в парилку?

– Пойдём? – Алексей приобнял Антонину.

– Не! Я что-то пригрелась. Давай потом. Пусть Светка идёт.

Слон помог Светлане подняться, и они скрылись за брезентовым пологом. Вскоре оттуда послышался смех, визг, шипение пара и ритмичные удары веника.

Феникс распечатал бутылку водки и разлил по железным походным кружкам.

– А где у нас инструмент? – спросил Призрак и залпом выпил. Потом сходил в палатку и принёс гитару. Феникс покрутил колки и, добившись идеального строя, начал играть. Призрак взял две ложки и забарабанил по опустевшему котелку, мискам и кружкам. Ритм постепенно ускорялся, музыканты входили в раж.

То ли от водки, то ли от музыки в Антонине вдруг что-то загорелось и нестерпимо захотелось танцевать. Она вскочила, скинула с себя спальник и выбежала на середину пляжа, как бы случайно оказавшись рядом с лежащей на песке плитой.

На миг замерла, и выгнулась, как пантера перед прыжком. По телу побежала крупная дрожь. Потом раскинула руки и превратилась в птицу. Движения были какими-то сюрреалистичными, ломанными, словно она позирует для невидимого фотографа. Это был и танец огня, и танец горного водопада, и танец паруса, реющего над волнами. И вихря: она быстро-быстро закружилась, босые стопы не успевали проваливаться в рыхлый песок. Казалось, она сейчас взлетит. Гитара и барабаны умолкли. Все замерли, как заворожённые.

Наконец, она вытянулась струной, устремив руки и лицо к небу, а через секунду рухнула на песок, как марионетка, нити которой скоморох скинул со своих пальцев.

Алексей бросился к ней, поднял на руки и понёс. Куда? Слон и Светлана тоже стояли в оцепенении. «Они здесь значит, баня свободна», – мгновенно сообразил Алексей.

Он положил Антонину на полог, расстегнул халат. Она не сопротивлялась. Наоборот сняла и верхнюю часть купальника, но всё же перевернулась на живот. Зашипела каменка. Горячие клубы пара окутали тело и проникли сквозь кожу. Но как ни странно, она ощутила холод. На фоне банного жара он проявился и даже принял какую-то форму.

Берёзовые веники, не касаясь, запорхали над телом, выметая озноб и разгоняя его по телу мурашками. Сознание, до сих пор пытавшееся контролировать происходящее, наконец сдалось. Нега. Жара.

И вдруг воздух стал хрустальным, она взлетела. Приоткрыв глаза, увидела, что Алексей несёт её в сторону озера. Войдя в воду почти по пояс, он быстро погрузился. Резкий, граничащий с криком, вдох чуть не разорвал грудь и тут же губы накрыл его поцелуй. Она забилась, пытаясь выбраться из обжигающе ледяной воды, но он держал крепко. Он дышал ею, он пил её, он прикасался так нежно, что казалось, она растворяется. И даже не в озере – в Космосе.

Но холод всё-таки сделал своё дело – привел её в чувство. Антонина собрала волю в кулак, остановила безумные ласки и отстранилась.

– Не надо, прошу тебя. Утром мы оба будем жалеть. – Она вырвалась, встала и побежала на берег. От разгорячённого тела шёл пар.

Алексей нырнул и поплыл прочь.

Как следует остыв, вышел и, стараясь не смотреть в её сторону, снова пошёл отогреваться в баню. Там сидел Слон и печально пытался сам себя парить. Алексей отобрал у него веники и от души отхлестал друга. Потом Слон отомстил ему тем же.

Феникс и Призрак, уже довольно пьяные, бренчали на гитаре и пытались петь:

«Проплывают под нами седые афганские горы-ы-ы, Я к ним зла не держу, но будь проклята эта война-а-а…»

– Тонька, – прошептала Светлана, – ты сегодня где спать будешь?

Антонина медлила с ответом. Голова всё ещё не очень хорошо работала.

– Давай, Игорь сегодня снова будет в моей палатке спать, – продолжила свою мысль Светка.

– Что значит «снова»? – удивилась Антонина. – Вы что, уже?

– А где ему ещё было ночевать? Мы просто спали… точнее, болтали полночи.

– Не наболтались что ли? – усмехнулась Антонина.

– Не. Сегодня я хочу, чтобы это… ну, в общем, проверить твою теорию.

– Какую теорию?

– Ну, что после секса весь интерес пропадает.

– Ааа… – Антонина пожала плечами. – Но имей в виду: это не теория, это практика.

– Ну и ладно. Если это действительно так, пусть уезжает свободным. Не хочу его держать. Да и сама…

– Свет, ты чего? Реально влюбилась в толстого?

– Он не толстый, он милый! К тому же, неженатый! И вообще, он очень умный…

Антонина тяжело вздохнула и махнула рукой.

– Подожди! А я, тогда, где буду спать? Точнее, Алексей где?

– На яхте, если что, есть каюта. Он может туда уплыть, если уж ты такая принципиальная.

– Я принципиальная, да. Надоело уже… – она с минуту молчала, слушая завывания Призрака, потом добавила: – Хочется чего-то настоящего. Но пока я не вырвусь из этого порочного круга… я понимаю, что сама же себя туда и загнала… надо как-то вырваться…

– Значит, договорились?

Антонина пожала плечами, вздохнула и кивнула.

«Пришёл прика-а-аз, и по приказу мы встаём, – затянул новую песню Призрак, –

Взяв АКС садимся ночью в самолёт»

– Хорош тоску нагонять! – оборвал его вышедший из бани Алексей. – Война закончилась. Давай, что-нибудь весёлое!

Призрак прижал струны и нахмурился. Потом отдал гитару Алексею.

– Давай сам. Мне что-то как-то… невесело.

– Чего так?

– Не знаю. Воспоминания всякие полезли…

– Это после острова, – сказал Феникс. – Там атмосфера точь-в-точь как у нас на Пидане.

– Где?

– Неподалёку от Владивостока. Я ж с Приморья. Там есть гора Пидан. А на ней такие же сооружения… ну, или почти такие же. Камни с узорами, лестницы какие-то, непонятно куда ведущие, остатки стен. Мы туда в поход ходили. Я когда увидел подземное сооружение на Вере, аж мурашки по спине побежали. Вспомнилось, как в детстве сидели вокруг костра, и прямо ощущалось присутствие чего-то. И самое интересное… – он замолчал, словно засомневался, интересно ли это кому-то кроме него.

– Что?! – развеяла его сомнения Светка.

– Там тоже местные легенды про женщину. Я даже удивился такому совпадению. Рассказывают, что она то ли была принесена в жертву шаманом, чтобы охранять эти места, то ли сама добровольно… В общем дух её летает над горой. И иногда её даже видят парящей в воздухе.

– Летающая женщина? – задумчиво усмехнулся Алексей. – У нас на реке Чусовой тоже есть одно место. И там очень странная история случилась. Но я вам её, на ночь глядя, рассказывать не буду.[2]

– Нее!!! Рассказывай! – потребовали все.

– Ладно! Сами напросились! – зловеще улыбнулся Алексей. – В общем, находится это место неподалёку от обрыва. Большая такая круглая поляна, а посредине огромный камень, похожий на древний алтарь. И вроде всё, как в обычном лесу, но состояние такое… Кажется, сейчас обернёшься, а там сзади кто-то стоит и на тебя смотрит. Жутко. Мы там большой компанией, одну ночь еле продержались, а утром дёру дали. Необъяснимо! Но одна девчонка после нашего похода… как бы это правильнее сказать? В общем, немного свихнулась. Словно её подменили на том капище. Никто туда больше идти не хотел, а она, как одержимая, рвалась. И вот однажды всё бросила, написала начальнице записку, собралась и поехала.

– Одна?! – ужаснулась Светлана.

– Нууу… не совсем. Начальница эта, а по совместительству подруга, за ней тогда увязалась. В последний момент в электричку запрыгнула, пыталась её отговорить.

Алексей замолчал, то ли вспоминая, то ли «набивая цену».

– Ну?! И что там произошло-то? – не выдержала Светлана.

– В общем, рано утром Алёна пошла к обрыву и спрыгнула.

– Насмерть?!

– В том-то и загадка, что нет! И даже ни одного синяка. Представьте: свалиться с высоченной скалы в воду, где глубина по пояс, и ничего себе не отбить. Единственное объяснение, что она… ну типа как в невесомости оказалась, полетела и плавно опустилась. Но после этого полёта с ней случился инсульт и частичный паралич. Врачи ничего сделать не могут. Точнее, сделали всё, что могли. Вроде, уже здорова, а двигаться не может. Или не хочет. Ездит в инвалидной коляске и молчит, ни на что не реагирует. Правда, телевизор, вроде как, смотрит, в Интернете лазит. Даже в сетевые игры играет.

– Жуть! – прошептала Светлана. – А почему спрыгнула-то?

– Да чёрт её знает! То ли они чего-то не договаривают, то ли и впрямь какая-то мистика. Счастье ещё, что там Сашка Ведьмин в это время оказался. Он живёт в деревне неподалёку, а к тому алтарному камню на все солнечные праздники ходит. Кстати, произошло это как раз на Купалу, ровно год назад! Если бы не он, вообще не понятно, чем бы всё закончилось. Оксанке в одиночку Алёнку бы до деревни не дотащить.

– Но раз, говоришь, в игры играет, значит, руки двигаются? – сказала Антонина. – И соображает.

– В том-то и дело. Ушла в какую-то свою внутреннюю реальность и не может, или не хочет, контактировать с внешней. Мы уже чего только не делали. Соня даже какого-то психиатра приглашала.

– Соня?

– Её сестра, – кивнул Алексей. – И моя жена.

При упоминании о жене, сердце Антонины словно рухнуло в прорубь. Нет, это не ревность. Скорее чувство какого-то смертельного одиночества. Может быть зависть.

Алексей тоже, словно захлебнулся своими последними словами. Наступила тишина. Он взял аккорд. Потом ещё один и запел:

Есть запрет на любовь Кем наложен? Молвою, судьбою… Что творим вновь и вновь? К чёрту публику, слёзы, покой! Кто те ангелы-боги, Что знают, что ведают, строят Я готов им отдать всё, Вот только бы знать, что живой. А покой мне на кой? Не влюбляться, держаться, сломаться Нет уж лучше изгой, Но лететь, но парить, но на сто! Каждой клеточкой быть Каждый миг биться, драться, сражаться Чтобы жить и любить Календарным сгорая листом….

Выждав длинную паузу, пока дозвенели струны, Алексей отложил гитару и поднялся.

– Поздно уже, – сказал он как-то многозначительно. – Давайте ложиться. Пойду спать на яхту. Слон, отвези меня.

Антонина чувствовала: он ждёт от неё какого-нибудь сигнала, чтобы остаться. Но она встала, подняла с земли спальный мешок и направилась к палатке.

Полёт ко дну

Было жёстко и неудобно, Антонина никак не могла уснуть. В памяти назойливо вертелись события дня. Странное ясновидение на острове, ужасная плита с её именем, безумный танец, поцелуй. И внезапное осознание, что они с Алексеем намертво запутались в расставленных друг на друга сетях.

Она сжалась в комок и крепко зажмурила веки. Круговорот мыслей начал замедляться и вскоре остановился. Но это был не долгожданный сон, а какое-то оцепенение. Так она и лежала…

Вдруг за тонкой стеной палатки хрустнула ветка. Антонина вздрогнула и приподнявшись на локте, прислушалась. Звук больше не повторялся. Она легла обратно, но чувство, что рядом с палаткой кто-то стоит, не исчезло. Казалось, она даже слышит его дыхание. «Может, Алексей решил вернуться? Или кто-то из парней по нужде в лес пошёл?» Вслушиваясь в тишину, она медленно перевернулась на спину, и осторожно расстегнула спальник – как-то спокойнее, если ты не скована узким мешком. Сейчас она всё бы отдала, чтобы рядом был кто-то живой. Пусть не Алексей, пусть хотя бы Слон.

За сетчатым оконцем начало светать, но иррациональный, ничем не обоснованный ужас не ослабевал. В конце концов, избавиться от него можно только одним способом. Она поднялась и осторожно выбралась из палатки. Огляделась – вокруг никого. Хотя, можно ли быть в этом уверенной, находясь рядом с лесом? То ли от страха, то ли от прикосновения к влажной траве, её забил озноб.

Вдруг в голове возникла мысль: «Наверняка камни в бане ещё не остыли». Антонина обрадовалась и побежала греться. Но, в трёх шагах от брезентового купола остановилась и попятилась назад. Она не могла, да и не пыталась объяснить себе, что её напугало. Просто знала – туда нельзя. Развернулась, и взгляд упал на чугунную плиту. В предрассветном сумраке надгробие выглядело особенно зловеще, как чёрная дверь в преисподнюю. «Бежать! Бежать отсюда!» – шептало в голове.

На берегу она увидела лодку. Не раздумывая, столкнула её в воду и запрыгнула внутрь. Шестиместная надувная махина с деревянными лавками и вкладышем для мотора оказалась слишком тяжела для неопытной гребчихи. Вёсла не слушались, то слишком заглублялись, то наоборот, чиркали по поверхности, забрызгивая корму. Её мотало из стороны в сторону, несколько раз даже развернуло на триста шестьдесят, но Антонина гребла, подгоняемая каким-то необъяснимо-бессмысленным упорством. С грехом пополам, она почти преодолела расстояние, отделявшее яхту от берега. Оставалось каких-то пять метров, когда невыносимая саднящая боль заставила бросить вёсла. Ладони покрылись пузырями, один из которых лопнул, залив кожу розовой липкой сукровицей.

Антонина перегнулась через борт и опустила руки в воду. Чёрное зеркало отразило взлохмаченный силуэт, вибрирующий от мелких волн и капающих слёз. Так она и сидела, пока пальцы не заломило от холода.

Очнувшись, снова попыталась грести, но не тут-то было. Тогда она открутила одно весло из уключины, взяла его так, чтобы не тревожить мозоли, легла животом на округлый нос лодки и начала подгребать к яхте.

Доплыв, она подсунула весло под трос, натянутый по краю палубы и подтянула лодку, как рычагом. Потом, встала на лавку, схватилась руками за металлический столбик, подпрыгнула и закинула ногу на борт. Послышался всплеск, отпущенное весло упало в воду. Яхта, почувствовав груз, начала медленно накреняться, а лодка тем временем отплывала и разворачивалась, подставляя массивную доску кормы под место неизбежного падения.

Горизонт налился зловещим пурпуром. Это последнее, что увидела Антонина перед тем, как мокрые, окоченевшие пальцы соскользнули, и она полетела вниз.

Поляна с камнем

Оксана открыла глаза и тут же снова зажмурилась, ослеплённая яркой вспышкой. Губы растянулись в улыбку, из груди вырвался смех. Вжикнув молнией спального мешка, она выгнулась, потягиваясь и освобождаясь от кокона. Потом села, протёрла глаза и снова их открыла. «О Боже! Что это?!» – повела она удивлённым взором. В ветвях молодых сосен сверкали разноцветные искры. Зрелище было поистине сказочным. «Может, я не проснулась? Разве такая красота бывает наяву?»

Захотелось понять материальное происхождение волшебного мерцания. Она провела ладонью по шелковистой траве. Роса давно высохла, солнце уже высоко. Заметив расположение одной искорки, Оксана подошла и осторожно потянула за ветку. Между хвоинками блестела капля свежей смолы, источая восхитительный аромат. Земные ду́хи проявили фантазию, украшая лес к празднику летнего солнцестояния.

Оксана вышла на поляну, посреди которой лежал огромный, в человеческий рост, поросший мхом камень. Здесь они познакомились с Александром ровно год назад. «Неужели всего год?» – она удивлённо вскинула брови, словно беззвучно разговаривала с каким-то невидимым собеседником.

Подошла к камню и достала из-за пазухи медальон. Его сделал Александр на память о том дне. Вырезал из берёзового капа оправу для кристалла, который она случайно обнаружила тогда среди мха.

«Вот принесла тебя в гости к семье» – улыбнулась она, поглаживая хрусталик по острой макушке. Потом присела и провела пальцем по колючей друзе, с которой камешек был отколот. По руке взметнулась волна щекотливых мурашек, взъерошила волосы на затылке, и разбежалась по всему телу.

Подзарядив талисман, Оксана отправилась на поиски мужа. Миновав небольшой перелесок, (в прошлом году он казался намного больше и гуще), она вышла к реке. Правда, до воды в этом месте добраться не просто – берег слишком высокий. Здесь Александра тоже не было. Оксана в недоумении нахмурилась и вдруг вспомнила, что вчера по пути сюда, они видели берёзу с огромным наростом. Видимо, Александр решил сбегать туда и срубить его для какой-нибудь новой поделки.

Оксана вздохнула и опустилась на землю. С дрожью в желудке, взглянула на обрыв. Нахлынули воспоминания. Впрочем, именно ради них она и решилась на этот поход.

Много раз она пыталась осмыслить, что же тогда произошло. Хотя, казалось бы, что тут ещё осмыслять? Две подруги влюбились до помутнения разума в одного парня. Поругались. «Но разве это повод бросаться в пропасть? – в очередной раз завелась мысленная «шарманка». – Какая-то пошлая мелодрама получилась. Современные женщины от несчастной любви не прыгают с утёсов. Да и при чём тут любовь?! Вполне счастливая в браке Алёна, красивая, успешная. Что бы она делала в деревне, даже если предположить, что Александр выбрал бы её? Скорее всего, опомнилась бы потом и вернулась к мужу. Но даже если в порядке бреда предположить, что это и вправду любовь, какой смысл был в этом прыжке? Оставшись здоровой и красивой, она имела бы намного больше шансов добиться своего, если уж ей так сильно хотелось заполучить именно этого мужчину. А сейчас? Инвалидная коляска и тот же, якобы нелюбимый муж».

Оксана тяжело вздохнула. Дальше условия задачи продвинуться пока не удалось. Впрочем, этот год был настолько насыщен собственными непростыми событиями, что было не до размышлений о чужих проблемах и их причинах. И, наверное, она давно вычеркнула бы из памяти ненормальную подругу, если бы не сны. Ночные кошмары периодически возвращают её на этот утёс. А в последнее время они особенно участились, несмотря на то, что в жизни, наконец, всё наладилось и успокоилось. А может, как раз именно поэтому?

Однажды Алёна приснилась не как обычно в виде змеи, или ещё какой-нибудь жуткой твари, а в белом подвенечном платье. Она стояла на том же обрыве, длинные светлые волосы колыхались на ветру. Она стонала и тянула руки. Руки удлинялись, удлинялись… Оксана не могла от ужаса двинуться с места, но оказалось, что Алёна вовсе не к ней тянулась, а к Александру. Крючковатыми пальцами она вцепилась в его рубаху и потащила к себе. А он пошёл, не сопротивляясь, как зомби. Оксана пыталась закричать, чтобы заставить его очнуться, но звуки застревали в горле.

Этот сон и подтолкнул её к принятию серьёзного решения. Тем же утром она потребовала срочно узаконить отношения, причём не только в ЗАГСе, но и в церкви.

Она взглянула на обручальное колечко, поймала солнечный блик в его полированной поверхности и улыбнулась: «Оксана Ведьмина! Красиво!»

Но после свадьбы страшные сны не прекратились. Их сюжеты становились всё мрачнее и абсурднее, хотя на Александра Алёна больше не покушалась. В основном, как обычно, норовила скинуть Оксану со скалы. Стало ясно, что проблема требует решения, а для этого надо «посмотреть в глаза своему страху». Если не сейчас, то когда?

Оксана огляделась, чтобы убедиться, что это не сон, и что из-за какого-нибудь камня сейчас не выползет чудовище с лицом бывшей подруги. Глаза рефлекторно выпучились, словно чем шире их откроешь, тем лучше будешь видеть. Оксана усмехнулась, но уголки губ вдруг задрожали, а веки начали быстро моргать. Она физически ощутила, как накатила волна беспричинного ужаса и буквально придавила к земле. Казалось, если сейчас хоть чуть-чуть приподняться, или хотя бы пошевелиться, то какая-то сила потянет к обрыву. Например, внезапный порыв ветра. Абсурд, конечно. До обрыва ещё метра три.

Оксана вцепилась пальцами в свой медальон-оберег и замерла.

– Ты чего тут лежишь?! – услышала она встревоженный голос Александра. – Всё нормально?!

Скованные мышцы тут же расслабились, она перевернулась на спину и кивнула. Потом подумала и помотала головой. Потом на всякий случай пожала плечами и спросила:

– Срубил свой кап?

– Ага. Я думал, быстрее справлюсь. Думал, вернусь, а ты ещё спишь.

– Как мы его потащим? – усмехнулась Оксана и села.

– Да, поди, не тяжелее Алёнки. Уж если тогда…

Оксана сморщилась и жестом попросила его замолчать.

– Чего ты? – он присел рядом с ней на корточки.

– Я тут попробовала взглянуть на свой страх, пока тебя не было.

– И? Увидела?

– Не то слово! – она поёжилась. – Всем телом ощутила. Какой-то нелепый приступ паники, но никаких внятных картинок. Впрочем, как и во снах. Тянет в пропасть и всё. Зачем? Почему? Никаких подсказок.

– А может тебе прыгнуть?

– Ты спятил?!

– Ну раз какая-то сущность хочет, чтобы ты прыгнула, дай ей то, что она требует.

– Шуточки у тебя!

– Да нет же! Я серьёзно!

– Овдоветь захотел?

– Вовсе не обязательно! Алёна ведь жива. – Александр поднялся и подошёл к самому краю.

– Саша! Отойди оттуда! – заскулила Оксана.

– Цыц! – он склонился и посмотрел вниз.

Оксана зажмурилась и перестала дышать.

– Ползи сюда! – позвал он.

Превозмогая страх, уже не такой парализующий, а обычный, она встала на четвереньки и, прижимаясь к земле, начала приближаться к обрыву.

– О, как это эротично! – засмеялся Александр. Оксана тоже расхохоталась и распласталась на земле. На глаза навернулись слёзы.

– Отойди оттуда! – простонала она. – Или хотя бы сядь!

– Ползи-ползи, давай! – Александр сел и свесил ноги с обрыва.

Оксана сделала ещё несколько «шагов» по-пластунски и высунула голову над рекой.

– Что это?! – удивлённо воскликнула она.

– Что? – Александр склонился над пропастью, словно пытаясь разглядеть что-то, но на самом деле, желая подразнить жену.

– Почему так мелко?!

– Мелко?!

– Конечно! У нас с балкона выше прыгать! В прошлый раз мне показалось, что здесь кошмар какая высота! А на самом деле…

– Думаешь, лесные гномы скалу подпилили? – Александр расхохотался.

– Думаю, у страха глаза велики, – тоже засмеялась Оксана и села. Несколько минут они молча созерцали залитый солнцем лес на другом берегу.

– Жарко! Пойдём, искупаемся! – Она встала и направилась к тому месту, где спускалась в прошлом году, чтобы вытащить подругу из реки. На этот раз спуск оказался сложнее. Возможно потому, что тогда она не думала о том, что может запачкать одежду или поцарапаться торчащими из земли корнями.

Спустившись, Оксана разделась и вошла в воду. Оттолкнулась от дна и поплыла по-собачьи против течения. Устав, перевернулась на спину, и река медленно понесла её обратно, покачивая на едва заметных волнах. Прямо над ней загораживал полнеба хмурый замшелый утёс.

Александр, подняв фонтан брызг, шумно вбежал в реку и поплыл в сторону Оксаны. Опасаясь каких-нибудь сюрпризов, она решила на всякий случай встать и принять оборонительную позу. Но не тут-то было. Дна не было! Ноги ухнули в ледяную пропасть, вода сомкнулась над лицом, и перед глазами засверкали блики солнца. Особенно зловеще выглядели собственные волосы, развевающиеся и тянущиеся вверх, словно водоросли.

Но тут в омут ворвался Александр, и не дал ей насладиться сладкими объятьями смерти. По всем правилам спасения утопающих, он больно ухватил за те самые волосы и выдернул её на поверхность. Когда земля под ногами вновь была обретена, Оксана, отфыркавшись и успокоившись, подняла голову и сказала:

– С такой высоты, да в такую глубину можно нырять.

– И никакой левитации не надо, – усмехнулся Александр. – Сейчас я дно проверю на предмет каких-нибудь подводных камней, и пойдём прыгать.

– С ума сошёл?! Даже не думай! – она, наконец, пришла в себя и направилась к берегу.

– Да брось ты! Это же круто!

– Нет! – Оксана попыталась изобразить командирский тон, но получился истерический визг.

Исчезновение

Алексей проснулся, когда солнце уже было высоко. Вышел на палубу, потянулся. Над озером плыло облако, очень похожее на фигуру девушки. Отчетливо виднелись все её соблазнительные прелести, и только голова, была слегка размыта, почти прозрачна. Облако двигалось на восток. Ноги красавицы постепенно меняя свои очертания, собрались в единый, чуть раздвоенный на конце рыбий хвост. «Бывает же такое» – подумал Алексей, проводив взглядом небесную русалку.

Потом подошёл к борту и посмотрел на берег. На пляже лениво шевелились фигурки друзей. Алексей свистнул, чтобы привлечь к себе внимание и замахал руками. Слон в ответ тоже махнул, но не сдвинулся с места.

– Эээй! – заорал Алексей.

Слон словно не понимал, что за ним надо приплыть. И тут Алексей заметил, что лодки нет. Не успел он заподозрить в её исчезновении Феникса, как тот выбрался из палатки.

Тогда он прямо в одежде спрыгнул с борта и поплыл к берегу.

Оказалось, что вместе с лодкой исчезла Антонина. Помня о вчерашнем бегстве Алексея, никто особо не заволновался. Светлана достала сотовый и набрала номер подруги.

– Телефон, по уже сложившейся традиции, запищал в палатке.

– А Ваську набери! – подсказал Алексей, отжимая футболку.

– «Вне зоны действия сети». Ладно, давайте завтракать. Сама вернётся.

Но Алексею кусок не лез в горло, несмотря на то, что в желудке подсасывало. Он с трудом впихнул в себя пару ложек каши и поднялся.

– Сплаваю до острова.

– Лучше пройти по берегу с километр, а там метров двести по воде останется, – подсказала Светлана.

– Дело говоришь, – кивнул Алексей и побежал.

Вскоре он выбрался на пляж, где стояли шатры археологов. На своём месте за складным столиком сидела начальница и, подперев голову, разглядывала россыпь каких-то черепков. Заметив движение, подняла задумчивый взгляд и снова опустила.

– Доброе утро, Анжела! – улыбнулся Алексей.

– Кому-то, может, и доброе, – она устало вздохнула. – В лагере эпидемия. Так что, на сегодня экскурсии отменяются.

– Эпидемия?!

– Грибочков вчера поели, – она усмехнулась.

– А, понимаю. Но я не на экскурсию. Не подскажете: девушка на лодке сегодня сюда приплывала?

– Не видела. Ни лодки, ни девушки.

Алексей шумно вздохнул и огляделся.

– А где она ещё могла к берегу пристать?

– Остров большой. Где угодно пристать можно.

– И правда! Пойду, обойду по берегу. Можно?

– А если скажу «нельзя», тебя это остановит?

– Ну…

– Да иди уже ищи свою девушку, – апатично махнула она рукой.

Уже почти покинув пляж, он услышал сзади окрик:

– Эй! Блаженного встретишь, скажи, чтобы сюда шёл.

Обойдя остров, Алексей вышел обратно на пляж

– Ваську не встретил, – доложил он начальнице.

– Девушку, судя по всему, тоже.

– Не представляю, куда она могла исчезнуть. Утром встали – ни лодки, ни Антонины. Я был уверен, что она сюда поплыла.

– Почему обязательно сюда? Берег длинный. Кругом базы. Большинство, правда, заброшенные, но на полуострове вполне так респектабельные. Дискотеки по ночам, ларьки. Может, туда махнула?

– Поплыву искать. Блаженному привет передавайте.

– Если увижу, – усмехнулась она.

– В смысле? – Алексей остановился и обернулся. Вспомнилось вчерашнее кокетство Антонины и Васькин нескрываемый к ней интерес. – Думаете, его нет на острове?

– Понятия не имею! Он у нас персонаж непредсказуемый. Появляется внезапно, и исчезает не попрощавшись.

– А на чём он мог уплыть?

– Да хотя бы как ты, вплавь.

– Так, может они с Тонькой и угнали нашу лодку?

– Не удивлюсь, – пожала плечами Анжела. – От него можно ожидать чего угодно. – Она достала сигарету и начала чиркать зажигалкой.

– Ладно, я пойду, – сказал Алексей, воспользовавшись паузой, и направился к воде.

– А может, с сектантами напросился, – как бы разговаривая уже сама с собой, добавила Анжела.

– С какими сектантами? – развернулся Алексей.

– А кто ж их знает? Бородатые мужики, старообрядцы, похоже, – она выпустила струю дыма. – Рано утром сегодня приплывали. Случайно заметила. Не спалось. Гляжу, причаливает к восточному мысу лодка. Вылезли четыре мужика, встали, руки в верх вытянули. Потом ещё лодка подошла, потом ещё пара. Постояли все, и к останцу двинули мимо меня, как мимо пустого места. Ни тебе здрасте… – она снова затянулась.

– Спасибо за информацию, – кивнул Алексей. – Выздоравливайте!

Но, не успел он войти в воду, как в курею, рассекая волны, влетел серый алюминиевый катер. Приблизившись, заглушил мотор и по инерции, плавно подошёл к берегу.

– Ну что? Нет? – крикнула Светка, вскочив.

Алексей помотал головой

– Вот стервозина! Не ожидала от неё такой подлянки! Я спасателей вызвала на всякий случай.

– Правильно, – кивнул Алексей. – Давайте ближайшие берега осмотрим.

Он уже закинул ногу на борт, как вдруг из леса, немного покачиваясь и держась за живот, вышел Васька.

– Ты где был? – спросила начальница.

– Где-где… – Васька опустился на пенёк. – В кустах сидел всю ночь.

– Чего в кустах-то? Туалет же есть.

– Ага! Туда была очередь!

– А, ну да, – усмехнулась она.

– Я ушёл на северную сторону. Там люди почти не ходят, можно гадить.

– А чего в одних трусах?

– Одеваться было некогда. Завернулся в спальник и бежать.

– А где спальник?

– Там, в землянке остался.

– В какой землянке?

– Да не боись! Для археологов она интереса не представляет. Мы там в девяностых от рыбнадзора прятались.

– Я думала, на острове всё знаю.

– Хорошо замаскирована, значит.

– Покажешь?

– Только чур не сегодня. Там вокруг всё обос… в общем, не убрано.

– Ооооо!!! – засмеялась Анжела и прикрыла глаза ладонью.

– Мужики, добросите до берега? – спросил Васька. – Что-то мне совсем хреново.

– Конечно! – ответил Алексей.

– Тогда я шматьё соберу… – он встал и скрылся в одном из шатров.

Пока ждали, у Светланы зазвонил телефон.

– Алё… Ага?! … Хм… Сейчас приедем. – Она отключилась и сказала: – Кажется, нашлась наша лодка.

– Где? – обрадовался Алексей.

– Возле Крутиков. Пустая.

Наступила тишина. Наконец Васька вышел и забрался в катер. Мотор взревел. Они отчалили от острова и взяли курс на высокий скалистый берег.

– Крутики, это потому что берег крутой? – перекрикивая шум мотора, спросил Алексей, чтобы как-то отвлечься от дурного предчувствия.

– Не. Не поэтому, – проорал в ответ Блаженный. – Крутики, потому что ветер под ними крутит. Так старики говорят. Много парусников там перевернулось. Даже памятник есть на скале.

Через несколько минут они подошли к пристани яхт-клуба.

– А вон и лодка! – сказал водитель. – Ваша?

– Вроде бы! – Алексей вылез из катера и подошёл к пропаже. Не хватало одного весла.

– Как она здесь оказалась? – спросила Светлана у вышедшего навстречу бородатого мужика в тельняшке.

– Рыбаки на буксире притащили. Говорят, дрейфовала посреди озера без якоря.

– А в каком месте?

– Не уточнял. Они не слишком-то разговорчивые.

– Кто «они»? – спросил Алексей.

– Из староверов мужики. Нелюдимые. Лишнего слова из них не вытянешь.

– Староверы? – нахмурился Алексей.

– Здрасте, дядь Сень, – простонал Васька, ковыляя мимо. – Мужики, спасибо, я на автобус.

– Так, где девица-то? – подошёл водитель катера и как-то с подозрением посмотрел на Алексея. – Может, дайверов вызвать, дно обыскивать?

– Да чего уж сразу о худшем-то думать?! – возмутилась Светка. – Может, весло потеряла, пыталась грести одним, а ветром сносило? Тургояк он такой. Поняв, что не справляется, спрыгнула и поплыла к берегу. Плавает-то она хорошо. И сидит сейчас на какой-нибудь базе, чай пьёт. Или дошла до города и отсыпается дома. Давай к ней съездим!

– Ничего не понимаю, – вздохнул Алексей и сел на борт лодки. – Зачем ей было уплывать?

– Да она больная на всю голову!

– А если сбежала, почему сотовый и другие вещи оставила?

И вдруг его как ледяной водой окатило: никуда она не сбегала, она поплыла к нему. Но что-то случилось.

– Вызывайте дайверов, – кивнул он. – Я оплачу поиск.

– Давай, сначала съездим к ней! – настаивала Светлана.

– На чём съездим?! Машина на другом берегу, ключи в лагере…

– А автобусы на что?!

– Да у меня и денег с собой нет, – хлопнул он по мокрым карманам джинс.

– Дядь Сень, одолжи на проезд, – попросила Светка у яхтсмена.

– А чего у вас за переполох-то? – спросил Васька, когда они уже ехали в автобусе.

– Антонина пропала, – ответила Светка.

– Это та, красивая?

– Ну да. Утром встали, а её нет. И лодка вон на Крутиках с одним веслом валяется.

– Даа… хреново. Первым делом надо щучье логово проверить, – с видом знатока сказал Васька. – Всех утопленников туда течением несёт.

– Чего ты болтаешь?! – усмехнулась Светка.

– Что за щучье логово? – Алексей наклонился к Ваське, чтобы лучше слышать его слабый голос среди шума мотора и дребезжания дверей.

– На дне озера в скалах есть расщелина, – захрипел Васька ему в ухо. – Там живут старые гигантские щуки. Сил, гоняться за рыбой, у них нет, поэтому они стоят и ждут, когда какую-нибудь падаль принесёт течением.

– И где эта расщелина?

Васька пожал плечами.

– У Чайки где-то. Дайверы должны знать. Думаю, оттуда и начнут. Эх, если бы меня не скрутило… ладно, удачи вам. Всё будет хорошо! – сказал Васька, встал и направился к выходу.

– Твои бы слова, да Богу в уши! – вздохнул Алексей.

Слабая надежда не оправдалась. Они долго звонили, потом стучали, но в квартире Антонины не было никаких признаков жизни.

Щучье логово

– Пойдёмте пока, хоть чаю попьём, – предложил бородатый яхтсмен, когда они вернулись на пристань.

Войдя в вагончик, он включил чайник и достал из шкафчика кулёк с сушками.

– Расскажите-ка, что у вас там произошло?

– Да чего рассказывать? – вздохнул Алексей. – Встали утром, а лодки нет. Потом обнаружили, что Антонины тоже нет.

– Просто так девчонки не сбегают. Значит, с вечера что-то было.

– Да ничего такого не было. Баня, песни… Да ведь, Свет?

Светлана пожала плечами.

– Вроде нормально всё было. Правда, с утра она немного… эээ… ну как бы… даже не знаю… странно так шутила. Нехорошо как-то. Юмор такой чёрный, слегка суицидальный.

– Странно шутила? – Алексей прищурился. – Я тоже на острове заметил, что она немного неадекватно себя ведёт. Но не придал значения.

– На острове? – насторожился яхтсмен. – На Вере что ли?

– Ну да. Были там вчера на экскурсии. А что?

Хозяин крякнул и потёр морщинистый лоб.

– А что такого? – настойчиво спросил Алексей.

– Да ничего, – попытался отмахнуться яхтсмен. – Были и были. Молодцы!

– Дядь Сень! Вы чего-то недоговариваете! – нахмурилась Светка.

– Я?! – усмехнулся бородач. – А, по-моему, это вы чего-то недоговариваете. Ну-ка, расскажите в подробностях, что за странности наблюдались у вашей подружки.

– Да, так с ходу и не поймёшь, что странность, – пожала плечами Светка. – Подумаешь, говорит загробным голосом, и смотрит, аж кровь в жилах стынет. Подумаешь, пляшет, как какая-то… не знаю… зомби из фильма ужасов. Хотя, может, у них в Москве это и не странность. Может, там все такие?

– Из Москвы что ли девка?

– Не. Одноклассница моя, но три года в Москве прожила.

Яхтсмен задумался, словно складывал в уме какую-то мозаику. Некоторое время все молча пили чай.

– А на Вере чего странного заметил? – нарушил тишину яхтсмен, взглянув на Алексея.

– Да тоже, в общем-то, ничего особенного. Ну, взгляд рассеянный, язык немного заплетался, движения чуть замедленные. Подумалось, не курнула ли чего-нибудь. Она, кстати, отставала от группы, может и правда покурила.

– Отставала, говоришь? Взгляд рассеянный? А не говорила чего-нибудь такого… ну… чего знать не могла?

– Было! – вспомнил Алексей. – Точно! Экскурсовод вопрос один задал про зарубки на камнях, и она…

– Ладно, – остановил его бородач. – Можно без подробностей.

– Как это?! – возмутилась Светлана. – Я хочу подробностей!

– Ну, расскажи ей. А я пока покурю.

– Чего это он? – шёпотом спросила Светка, когда яхтсмен вышел.

Алексей пожал плечами.

– Так чего там про зарубки? – вернулась она к вопросу.

Алексей в подробностях пересказал разговор на каменоломнях. Светлана внимательно выслушала и, когда он замолчал, спросила:

– А правда: чем они эти каменюки откалывали?

– Да при чём тут каменюки?! – возмутился Алексей. – После того, что я видел в Египте, титановыми зубилами меня не удивишь. Но Антонина-то как узнала, что те выбоины свежие?

– Да ладно! Видно же, по фактуре, по цвету…

– Ну да, согласен, они отличались, – кивнул Алексей. – Слушай, а Тонька раньше когда-нибудь была на этом острове?

– Да кто её знает? Со школой мы туда не ездили. С родителями тоже вряд ли. Не того сорта у неё родители. – Светлана задумалась на пару секунд. – Может, после конкурса красоты? Тогда много московских гостей было. Вполне могли устроить катание на яхтах с посещением местных достопримечательностей. А к чему ты спрашиваешь?

– Ваське она вчера сказала, что была.

– Блаженному что ли? – раздался голос сзади.

Алексей обернулся. Бородатый яхтсмен стоял в дверях, облокотившись на косяк.

– Дядь Сень! Рассказывайте уже, что знаете! – потребовала Светлана.

– Да чего я могу знать? – он сел на свой табурет. – О таких вещах не знают. Тут больше подойдёт слово «фантазируют».

– И всё-таки! Что за фантазии?

Дядя Сеня нахмурился и замолчал, словно раздумывая, с чего начать. Но тут в каморку заглянул высокий белобрысый парень.

– Водолазов вызывали?

Прежде, чем начать погружения, дайверы согласовали маршрут поиска с подводными течениями и распределили участки. Алексея и его команду поставили на самый простой возле берега. Сначала Феникс и Призрак исследовали прибрежные воды, а Алексей и Слон шли по суше, проверяя заросли кустарников. Потом поменялись.

Они шли друг от друга на расстоянии прямой видимости. Погружаться становилось всё труднее. Сказывались и усталость, и неопытность и холод глубинных вод.

Запасы воздуха уже подходили к концу, когда Алексей заметил чуть в стороне от своего пути какое-то нагромождение. Присмотревшись, разглядел среди прочего скелет лодки, густо поросший мхом. Подплыв к свалке, он опрометчиво перевернул остов прогнившей конструкции, и со дна взметнулось облако мути, окружив и почти ослепив его.

Сердце заколотилось, но он взял себя в руки и замер, чтобы другими неосторожными движениями ещё больше не разворошить это лежбище грязи. Серый туман начал рассеиваться, и за грудой топляка проявилось очертание чего-то похожего на замшелое бревно. Оно медленно разворачивалась в сторону незваного гостя. Едва заметное движение плавников выдавало в нём гигантскую рыбину. Огромная пасть, способная откусить сразу голову, злобно улыбалась незваному гостю.

Душа не успела совладать с животным ужасом. Тело бросилось спасаться самостоятельно. Пришёл в себя он уже на поверхности и понял, что вместо берега, с перепугу, взял курс на маленький остров, одиноко торчащий невдалеке. И лишь выбравшись на крутой каменистый берег, почувствовал себя в безопасности.

Вслед за ним поднялся Слон.

– Воздух закончился?

– Почти! – кивнул Алексей. – Но вроде не пусто ещё.

– А чего тогда сорвался? Плохо стало?

– Станет тут плохо! – Алексей нервно расхохотался. – Там щука…

– Чего? Щука?

– Трёхметровая! Вот такая! – он раскинул руки как заправский рыбак.

– Шутишь?! – усмехнулся Слон и тоже выбрался на берег.

Через некоторое время к ним подошёл катер.

– Баллоны поменять? – спросил парнишка.

– Да надо бы. У меня уже почти пустой. Сейчас передохнём чуток… слушай, я там наткнулся на щучье логово. Надо бы его проверить. Позови кого-нибудь из опытных.

– Щучье логово? – Парнишка хихикнул, и они как-то странно переглянулись с водителем катера.

– Ну да. Там гигантская щука! – раздражённо ответил Алексей. – И свалка мусора, словно его со всего озера туда течениями стащило. Надо было сразу оттуда поиск начинать.

Парень достал рацию:

– Тимур вызывает Антона. Тут возникли обстоятельства. – И, поглядев на Алексея, сказал: – Жди здесь, мы скоро.

Через какое-то время они вернулись с тем самым белобрысым. По всей видимости, это был руководитель клуба, или кто-то из самых авторитетных и опытных членов. Он выбрался на берег и сел на землю рядом с Алексеем.

– Ну, рассказывай.

– Тут, неподалёку, – Алексей приблизительно указал направление. – Там такая гора обломков всяких на дне, и рядом огромные щуки. Ну, по крайней мере, одна точно. Метра два, а то и все два с половиной.

– Ух ты! – нарочито удивился Антон. – А золото Пугачёва не видел? Две бочки.

– Чего?! Какое золото? Издеваешься!?

– И ты, значит, предполагаешь, что утопленницу нашу щуки сожрали? – Антон тоже как-то странно посмотрел на друзей и загадочно усмехнулся.

– Что-то, мужики, я вас не понимаю, – насторожился Алексей. – Такое ощущение, что вы мне не верите. Давайте вместе нырнём и посмотрим. Хотя, я думал, что вы дно озера знаете, как свои квартиры.

– Мы-то знаем, – кивнул Антон. – И поэтому знаем, что нет в районе Чайки никаких гигантских щук.

– Как нет?! Мне привиделось что ли? Вроде, воздух в баллоне без конопли!

– Слушай, парень! Эту байку про щук я сам лично придумал. – Антон стукнул себя кулаком в грудь. – Я! Придумал! И ты будешь мне её теперь за свою выдавать?

– Что значит «придумал»? – опешил Алексей.

– А то! Журналисточка тут у нас одна московская искала материал для какой-то жёлтой газетёнки. Места-то у нас таинственные. Тут вон и Вера, и Пугачёв свои сокровища затопил. Но об этом уже писано переписано. А ей эксклюзив подавай. Вот она до всех местных и докапывалась. Ну, я ей и наплёл, что возле острова Чайки… это вот на нём мы сейчас сидим… есть место, где сходятся несколько подводных течений. И типа пасутся там огромные щуки, которые от старости уже охотиться не могут, поэтому стоят и ждут, когда течением принесёт какую-нибудь падаль. Да-да, именно так и сказал! А она так и написала, а ты так и прочитал.

– Да не читал я ничего! – возмутился Алексей.

– Ну, значит, рассказал кто-то! Байка-то уже живёт сама по себе! Только лажа это! Не стекается сюда ничего, иначе на кой ляд мы бы сегодня по всему дну шарили?!

– Да я её видел! – заорал Алексей.

– Да не мог ты ничего видеть! – так же громко ответил Антон и поднялся. – Вокруг Чайки нет ни одного сантиметра неисследованного! Потому что, после той статьи народ толпами повалил место это загадочное искать. Журналистка ещё от себя добавила, что возможно именно там и затоплено Пугачёвское золото, только вот достать невозможно, потому что для этого придётся щук убить, а они, типа санитары, и без них экологический баланс озера нарушится. Не! Нам-то прибыль сплошная. Никаких щук нет, а народ всё валит и валит. А главное продолжают другим рассказывать, как с щукой встретились.

– Но я же видел! – Алексей взглянул на Слона, ища у него поддержки. Тот растерянно пожал плечами.

– Вот если бы ты видел русалку или дельфина, – с издёвкой усмехнулся Антон, – я бы решил, что у тебя обычная газовая галлюцинация. Такое случается с новичками, особенно если накануне выпивали. Но с этими щуками ты спалился.

– Что значит, спалился?

– А то! Выпили вчера. Девка завела до умопомрачения, а потом не дала. Ты начал настаивать, силу не рассчитал… ну или что у вас там произошло, не знаю. Встал вопрос, как спрятать тело. Если просто в воду бросить, найдут и установят причину смерти. А если типа щукам скормить, то и концы в воду. Да только лоханулся. Не знал, что это выдумка.

– Я сразу понял, что нечисто тут что-то, – встрял водитель катера.

– Да вы чего, мужики?! – совсем растерявшись, пролепетал Алексей. – Не убивал я её! Я вчера, как на яхту уплыл…

– Это ты будешь ментам на следственном эксперименте рассказывать, – Антон, запрыгнул в катер.

– Э, мужики! Добросьте до берега-то, – попросил Слон.

– Бросить бы вас здесь, на корм щукам, – усмехнулся Антон. – Да ладно, садитесь.

Духи, оборотни и луна

– Может, всё-таки прыгнешь? – спросил Александр, усаживаясь на обрыв возле Оксаны. – Ощущения непередаваемые!

– Не, – мотнула она головой. – Сегодня я накормила их досыта.

– В смысле? Чем накормила? Кого?

– Ну как же? Вспомни традиционные купальские игры: прыжки через костёр, хождение по тёмному лесу в поисках волшебных цветов. Именно выброс нашего адреналина даёт духам энергию. Так вот сегодня я уже свою дозу им скормила. Заплатила налоги, так сказать.

– Зря! На самом деле, высота безопасная.

– Давай, я лучше в бассейне потренируюсь с вышки. Постепенно. Сначала три метра, потом пять. А на следующий год, может, и здесь рискну.

– Ну как хочешь. А я, пожалуй, ещё раз прыгну, – он встал.

– Может, хватит? – уже почти спокойно попросила Оксана. Первый, второй, и даже третий раз она рыдала, верещала и угрожала разводом.

– Что? Правда, уже не страшно? – оглянулся Александр.

– Страшно. Но сил больше нет, с тобой воевать. Делай, что хочешь.

– Так не интересно, – улыбнулся Александр, отошёл от обрыва и начал надевать джинсы. – Да и домой пора собираться.

– Как домой? Мы же так и не разобрались.

– С чем?

– Как с чем? С Алёной! Зачем она прыгнула?

– А как ты хочешь разобраться? – удивился Александр. – Да и какая теперь разница?

– Как это «какая разница»?! Если мы поймём её мотив, то возможно, сможем как-то помочь ей вернуться к нормальной жизни.

– А почему ты думаешь, что у неё был какой-то «мотив»? Может, она случайно сорвалась.

– Да нет! Не случайно, – Оксана вздохнула.

– Или знала, что под обрывом омут, и решила тебя попугать.

– Тогда, почему с ней случился этот инсульт? Вот ты три раза прыгнул, и ничего.

Александр пожал плечами.

– И какие у тебя версии?

– Как обычно, бредовые. Помнишь, ты рассказывал о духах, которые живут в камне?

– Я рассказывал? – усмехнулся Александр. – Ты, вроде, и сама с ними общалась.

– Во сне, – уточнила Оксана.

– Ну так и я во сне.

– Вот именно! Когда сознание отключено, мы воспринимаем их как образы снов. А ты уверен, что когда мы бодрствуем, они не могут воздействовать на наш мозг? Вот, к примеру, Луна. Когда на небе Солнце, её не видно. То есть, сознание её не воспринимает, но на приливы-отливы, а значит и на внутренние процессы человека, она всё равно влияет. Если у человека здоровье в норме, он не реагирует на лунные фазы, а если проблемы с сосудами, то и давление скачет, и все сопутствующие недомогания. Понимаешь, к чему я?

Александр прищурился, задумчиво глядя вдаль.

– В тот день было полнолуние.

– Да при чём тут Луна?! Я ж её только для примера взяла!

– Я понял! Но мне кажется, во время полнолуния духи активизируются. Им становится проще завладевать нашими телами.

– Возможно, – пожала плечами Оксана. – Не зря же легенды об оборотнях.

– Кстати, если уж для примера ты взяла отливы-приливы, то на воду Луна одинаково влияет как в полнолуние, так и в новолуние.

– В смысле? Как это «одинаково»?

– Это довольно сложно объяснить, – усмехнулся Александр. – Я тоже был удивлён, когда прочитал об этом в детской энциклопедии.

– Но всё-таки попытайся!

Александр поднял с земли камешек, расчистил небольшой участок земли и нарисовал круг.

– Вот смотри: это земной шар. Вот здесь, к примеру, Солнце, а это Луна, летает вокруг.

Оксана придвинулась к рисунку и кивнула, мол «пока всё понятно».

– На Землю действует гравитация и от Луны и от Солнца, – продолжил Александр. – Именно она создаёт приливные волны. – Он нарисовал два бугорка на окружности. – Вода как бы притягивается к небесным телам. Это ясно?

Оксана снова кивнула.

– А теперь самое интересное! С другой стороны Земли идёт ещё две приливные волны – Александр нарисовал ещё два бугорка, напротив двух первых. – Но только они не тянутся к Луне и Солнцу, а наоборот.

– Как это?! – удивилась Оксана. – Ты в этом точно уверен? Ничего не путаешь?

– Ну, если в энциклопедии не путали… Сам, я конечно, не проверял.

– Но как? Что тянет воду в противоположную сторону?

– На этот вопрос ответа не было, – развёл руками Александр.

– Получается, гравитация от Луны и Солнца не просто притягивает, а как бы пронизывает Землю насквозь? И в моменты полнолуния и новолуния их «гравитационные лучи» совпадают?

– Именно так. Причём, судя по тем же приливным волнам, не просто совпадают, а ещё и усиливают друг друга.

– Интересно! А почему тогда оборотни только на полную Луну реагируют?

Александр пожал плечами.

– Может, потому, что волк на фоне Луны выглядит более зловеще, чем в полной темноте? Легенды они ж на то и легенды, чтобы быть красивыми.

Оксана задумчиво покачала головой.

– Так! – опомнилась она. – О чём мы говорили? О духах! Предположим, в полнолуние-новолуние у людей ослабевают какие-то защитные механизмы. В тот день, на Алёну было совершено нападение.

– Не только на неё. Я думаю, мы все были атакованы, но наш психический иммунитет справился.

– Психический иммунитет? – Оксана снова задумалась. – Психический иммунитет… А откуда он у меня-то взялся? С тобой ясно – ты к тому времени уже активно занимался по системе своего деда, а я-то была дура-дурой, ничуть не лучше Алёнки.

– А сейчас ты такая умная-умная! – поддразнил Александр.

Оксана взяла камень и кинула в его сторону. Он ловко увернулся.

– А если серьёзно, то тебе этот иммунитет мог достаться во время крещения. Типа прививки от всякой нечисти. К тому же тётка-монахиня регулярно за тебя молится. Так?

– Ну и мама тоже, – кивнула Оксана.

– Вот! А Алёнка, насколько мы знаем, не крещёная. И кстати! Сегодня, между прочим, новолуние!

– Точно! – Оксана вскочила. – Прививки – это хорошо, но пойдём-ка домой от греха, чтобы засветло успеть вернуться!

Староверы

В лагерь возвращались молча. В голове Алексея царил полный хаос. Несколько раз он пытался сосредоточиться и начать строить план дальнейших действий, но вновь и вновь ловил себя на том, что просто тупо шарит взглядом по кустам, а мыслями по обрывкам последних событий.

Было страшно. Причём не столько за себя, сколько за Соню. Что он ей скажет? «Меня подозревают в изнасиловании и убийстве, но я этого не делал, а всего лишь целовался с ней у всех на виду?» Он ощутил боль и обиду, которую почувствует Соня, узнав о его измене.

А ведь ничего этого не случилось бы, не начни он эти пошлые, ни к чему не ведущие отношения со смазливой моделькой. А даже если бы и случилось, в том не было бы его вины. А сейчас… Алексей вдруг с ужасом осознал, что девчонка, возможно, погибла, а его волнует не сам этот факт, а лишь те проблемы, которые могут у него из-за этого возникнуть. Стало нестерпимо стыдно.

Нога зацепилась за корень. Алексей свалился на землю, но вместо того, чтобы встать, вдруг расхохотался, едва сдерживая слёзы.

– Леший! Ты чего, Леш? – Слон присел рядом, тяжело дыша.

– Лёх, презумпцию невиновности ещё никто не отменял, – сказал Призрак. – Так что не дрейфь. Если тело не найдут…

– А если найдут?! Кто первый подозреваемый?

– Вообще-то у нас ни у кого нет алиби. Ну, разве что у Слона. И напились мы вчера все. Лично я не помню, как до палатки добрался.

– Да перестаньте вы ерунду болтать! – возмутился Слон. – Давайте, лучше, подумаем, что могло случиться. Она куда-то поплыла. Скорее всего на яхту. Но по пути на неё кто-то напал. Она вытащила весло и пыталась защищаться.

– Староверы?! – вспомнил Алексей.

– Кто? – переспросили все почти хором.

– Когда я утром обыскивал остров, Анжела сказала, что рано утром туда приплывали староверы. А яхтсмен дядя Сеня сказал, что лодку на буксире притащили тоже староверы. Совпадение?

– И зачем бы она им понадобилась? – усомнился Слон.

– Да кто этих сектантов знает, что у них на уме? Может, для каких-нибудь своих обрядов, или жертвоприношений? Но это так… в порядке бреда. – Алексей поднялся и жестом показал, что привал окончен.

Когда пришли в лагерь, навстречу им выскочил маленький вислоухий пёс. Но он не вилял хвостом, и не рычал. Наскоро обнюхав им ноги, он сел, повернул голову и призывно тявкнул, словно сообщая о выполненном задании.

– Нашла, да? – улыбнулся милиционер, сидящий на корточках рядом с чугунным надгробием, потом встал и пошёл им навстречу. – Сержант милиции Гребнев, – представился он, поднеся руку к фуражке. – А вы, я полагаю, хозяева палаток?

– Обыск? – спросил Алексей.

– Пока просто проверка по факту пропажи человека. Ждём вас.

– И чего удалось обнаружить?

– Пока ничего, мы только что прибыли. Пробежались с Мухой вокруг, обнюхали. Убедились, что хозяйка вон того халата пешком с пляжа не уходила.

Алексей увидел висящий на ветке халатик Антонины и вспомнил, как расстегивал его вчера в бане. Кровь застучала в горле и висках.

– Она уплыла на лодке, – хрипло сказал он.

– Это мы тоже уже выяснили. Осталось понять, куда и зачем. У кого-нибудь есть предположения? – он пытливо обвёл всех взглядом.

– Есть, – вздохнул Алексей.

В этот момент из леса появился второй милиционер. Если бы не форма, его можно было бы принять за пенсионера-грибника. Он медленно шёл, внимательно глядя себе под ноги и опираясь на посох странной формы.

– Нашёл что-то, Михалыч? – крикнул Гребнев.

– Да… пара сыроежек и вот, – он потряс в воздухе веслом.

– Как оно могло там оказаться? – удивился Алексей.

– Хм, интересно, – прищурился Гребнев.

Старый милиционер подошёл и бросил находку на песок. Алексей наклонился, чтобы поднять.

– Не трогай! – приказал Гребнев. – Это вещдок!

– Вещественное доказательство? Чего?! Что я закопал девку в лесу веслом вместо лопаты?

– Отставить шуточки!

– А у тебя что? – спросил Михалыч молодого напарника.

– Муха показала, что след обрывается возле воды. А ещё она как-то долго и странно крутилась возле вон той плиты.

Михалыч оглянулся, потом по-стариковски медленно подошёл к надгробию и замер, печально покачивая головой.

– Как она здесь оказалась? – спросил он, наконец.

– Мы вчера со дна достали, – ответил Алексей.

– Со дна? – удивился старик. – Охо-хо. Лучше бы вы её не трогали. Совпадения, конечно, но… как-то так всё время получается, что стоит только эту девушку потревожить, непременно жди беды.

– Но мы же не знали…

– Да понятно, – Михалыч махнул рукой. – Думал, больше не увижу её на своём веку. – Он оставил плиту и подошёл к Гребневу. Тот, сморщившись от мозгового напряжения, глядел на весло.

– Да в воде я его нашёл, – усмехнулся старик. – Вон там у берега. Подобрал и пошёл лес осматривать.

– Тьфу, – Гребнев поднялся. – Шуточки у тебя…

– Ну что, – обернулся Михалыч к Алексею. – Собирайте палатки, поедем в отделение протоколы писать.

– А может, лучше здесь?

Старик нахмурился и покосился на плиту.

– Я бы вам не советовал оставаться здесь ещё на одну ночь.

Когда вся команда в ожидании катера понуро расселась на рюкзаках, Михалыч устроился чуть поодаль на бревне, прикурил папироску и, ни к кому не обращаясь, как бы сам с собой предался воспоминаниям:

– Мы с этой Шеломовой давно знакомы. Был тут в Тургояке один ухарь, Фазаном звали. Он тогда на озере, что называется, «Шишку держал», браконьерили нагло, в открытую. Бывало до того оборзеют, что бредень посреди дня на городском пляже тянут. Хапнул я с ними горя. Я ж тогда здесь участковым был. Так вот: говорят, Фазан надгробие это к себе на базу с острова и перетащил. В целях сохранения, так сказать! Коллекционер чёртов! Тут и началось. Сначала девка у них потонула, потом ещё одна… А потом и самого Фазана зарезали.

А плиту эту другой бандит к себе на базу перевез. Чем она их так привлекала? Тот золотишком промышлял, целую артель сколотил. Они из городского пруда, где драга уже прошла, промытый песок экскаватором в «Зилок» грузили везли к себе на зады и дедовским способом, ещё на раз перемывали. Вроде глупость, да? А дело в том, что драги государственные тогда, только песок золотой добывали. А самородки вместе с камнями за борт. Бывало с одной ходки до стакана «жучков» из якобы пустого уже песка доставали. Казалось, живи, богатей да радуйся. Но как только он плитой этой завладел, так его и взяли с поличным. Совпадение, конечно, но, как Гребнёв выражается, «прикольно».

– Понеслась душа в рай! – беззлобно хмыкнул Гребнёв. – При чём тут плита-то? С их делишками они бы и без неё долго не протянули.

– Да я ж и говорю – совпадения, – развёл руками Михалыч. – После Шамана, кстати, совпадения эти и приметили.

– Какой такой Шаман? – удивился Гребнев.

– Был такой. Из староверов. – Михалыч снова погрузился в воспоминания. – Здоровый, метра под два. И голос у него такой был низкий, грудной. Поговаривали, что он пением своим даже хвори всякие изгонял, за то и звали Шаманом. Вот он плиту обратно на остров и отвёз, а потом слёг, и буквально месяца за два сгорел. Говорят, рак. Когда хоронили, гроб вдвоём поднять могли, а при жизни в нем все сто двадцать килограмм было.

С тех пор, вроде, поуспокоилось всё. А лет через пять она снова с острова исчезла, и я уж надеялся, что с концами. И опять вот на́ тебе. Всплыла, не ждали!

– Ну вот, наконец-то катер, – с облегчением произнёс Гребнёв.

К пляжу подошёл тот самый спасательный катер. На нём прибыла Светлана и, почему-то избегая разговоров с Алексеем, быстро собрала свои вещи, подобрала уже сложенную палатку и отвезла всё на яхту. Туда же погрузили пустые баллоны и другое снаряжение, взятое напрокат в дайвклубе. На яхте так же пришлось отправить Слона, поскольку катер был шестиместный.

Когда рюкзаки были погружены, все расселись по лавкам и ещё раз окинули взглядом опустевший пляж. На песке одиноко чернело надгробие.

– Хоть территорию огораживай, чтобы никто здесь больше не вставал, – нахмурился Михалыч.

– Может, проще увезти её куда-нибудь? – спросил Алексей. – Например, в краеведческий музей, или на кладбище?

– Кто повезёт-то?

Мотор зарычал, и катер отчалил от берега.

В отделении Алексей ещё раз подробно рассказал о вчерашнем вечере и об утреннем исчезновении Антонины. Гребнев записывал, Михалыч сидел в кресле и делал вид, что внимательно слушает, периодически зевая.

– Куда, по-вашему, она могла поплыть? – спросил Гребнев.

– Вероятнее всего, ко мне на яхту, – Алексей тяжело вздохнул.

– Отличная версия! И почему же не доплыла?

– Не знаю! Может, её похитили?

– О, как! И кто же? Гигантские щуки?

– Шутите? – печально усмехнулся Алексей.

– Я шучу?! Это вы своей шуткой сильно подмочили себе репутацию.

– Но я видел эту щуку! Своими глазами! …Ну, или это галлюцинация, – добавил он после небольшой паузы.

– А вот Светлана… эээ… – Гребнев заглянул в какую-то бумагу, – …Кротова. Светлана Кротова утверждает, что про гигантских щук вам рассказал местный житель… эээ… в общем Васька Блаженный.

– Да, действительно, – кивнул Алексей. – Рассказывал. Может, потому именно это мне и привиделось. А не дельфин или русалка.

– Ох, хитёр ты… вы, Алексей Георгиевич! – ехидно усмехнулся Гребнев. И, резко став серьёзным: – Я вынужден задержать вас до выяснения обстоятельств. Пока ведутся поисковые работы, посидите у нас в следственном изоляторе.

– Да зачем?! Я и так никуда не денусь! – возмутился Алексей.

– Ничего-ничего! Мы вам отдельную шконку выделим. У нас, в отличие от больших городов, свободных мест в КПЗ достаточно. Зачем вам утруждать себя поиском гостиниц?

– Но за что?!

– Не похожи вы на психа! Поэтому, в галлюцинации-привидения я не верю. Значит, что-то скрываешь. Накануне был пьян. В общем, извини…те. А что бы вы на моём месте подумали? Только честно!

Алексей пожал плечами.

– Но позвонить-то хотя бы можно?

– Конечно! Что ж мы звери что-ли какие? – Гребнев подвинул к нему телефон.

– Спасибо, у меня сотовый.

Сначала Алексей набрал Оксану. «Абонент временно недоступен».

Призрак с Фениксом дожидались возле здания милиции. Их уже опросили. Было видно в окно, как они сидят на скамейке и курят. Можно было открыть форточку и поговорить. Но Алексей позвонил.

– Меня задержали. Садитесь на машину и езжайте домой. Зайдите, ключи заберите.

Через минуту друзья вошли и с порога заявили:

– Начальник, ты давай тогда и нас арестовывай! Кроме Слона. У него алиби. Что за дела? Мы там все вместе были!

– Мужики! Зачем? Вам же завтра на работу! – попытался возразить Алексей.

– Ничего! Нам справку выпишут, что были задержаны до выяснения.

– Но какой смысл нам всем тут торчать?

– А тебе какой? Искать девку надо, а не на нарах чалиться!

– И где же вы собираетесь её искать? – спросил Гребнев.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Призрак. – А вы?

– Заведём уголовное дело, вызовем спецов, лес прочешем с собаками. Ну не иголка же она!

– И всё-таки надо староверов опросить, которые лодку нашли, – вспомнил Алексей.

– Каких староверов? – вдруг встрепенулся Михалыч.

– Анжела-археолог видела, как утром на остров приезжала группа людей. Она назвала их сектантами. Все в тёмном, бородатые.

– И какая связь? – взгляд Михалыча как-то странно забегал.

– Предположим, Антонина случайно упала в воду. Они могли на обратном пути её вытащить. Потом увезли к себе, а лодку вернули, типа нашли пустую.

– Ерунда! Зачем она им? – засмеялся Гребнев. – Они соседа-то дальше порога в дом не пускают. А полуголую девку… Спасти, конечно, могли. Но сдали бы вместе с лодкой. Или в больницу бы отвезли. Кстати! Надо бы запрос сделать. Как её фамилия? – он заглянул в какую-то бумагу и прочитал: – Шеломова Антонина Григорьевна.

– Что?! – удивлённо переспросил Михалыч. – Шутить вздумал?!

– Да-да, – кивнул Алексей. – Так и есть. Абсолютная тёзка.

– Быть того не может!

– Ещё одно странное совпадение, – развёл руками Алексей.

– Вот что! – Михалыч хлопнул ладонью по подлокотнику. – Никого мы задерживать не будем. Можете ехать. Если что, вас пригласят по месту жительства.

– Как не будем?! – возмутился Гребнев, но осёкся под тяжёлым взглядом наставника.

Слон ждал в каморке яхт-клуба, играя в шашки с дежурным.

– О! Дед щукарь пожаловал! – воскликнул парнишка. Его лицо показалось Алексею знакомым. Кажется, сегодня он был среди дайверов.

– Хотелось бы с дядей Сеней поговорить, – проигнорировав насмешку, ответил Алексей.

– Он будет послезавтра.

– А телефон его дашь?

– Телефон? – Парень достал из кармана трубку, попищал кнопками и, найдя нужный номер, переписал на лежащую рядом газету. Потом оторвал клочок и протянул Алексею. Но как только тот попытался взять бумажку, отдёрнул руку. – Только ты сначала скажи, зачем этот цирк с щуками устроил?

Алексей сел и устало посмотрел на него.

– Ну ладно, слушай: Васька Блаженный мне про них рассказал. Типа, всю падаль к ним течением сносит. Я поверил. Но неудобно было опытным дайверам указывать, вот и соврал, чтобы напомнить, что неплохо бы эти места повнимательнее проверить.

– Вот это больше на правду похоже, – улыбнулся парнишка. – Мы так и подумали.

– Значит, в убийстве меня больше не подозреваете?

– Да шут тебя знает. Мнения разделились. Девчонка-то куда делась?

Алексей вздохнул и пожал плечами.

– Слушай, а может ты знаешь кого-нибудь из местных староверов? Где живут хотя бы. Надо у них кое-что поспрашивать.

– Староверов? – парень задумался на секунду. – Да у нас в окрестных деревнях почти все староверы. Хоть в Коробковку езжай, хоть в Печи. Да только никто там с тобой разговаривать не будет. Они какие-то… как в параллельном мире. С нормальными людьми не пересекаются.

– Ладно, и на том спасибо, – Алексей взял бумажку с номером и встал.

Выйдя на улицу, сделал ещё одну попытку дозвониться до Оксаны. Абонент по-прежнему был временно недоступен. Тогда он отправил СМС: «Как появишься в сети, срочно позвони мне!!!». Три восклицательных знака означали, что это действительно важно и срочно.

– Мужики, мне завтра утром надо быть в городе, – виновато сказал Слон.

Алексей достал ключи от машины и протянул Фениксу.

– Садитесь, езжайте.

– А ты?

– Я останусь.

– Ты чего? – возмутился Призрак. – Зачем?

– У меня с дядей Сеней разговор незавершённый остался. И староверов этих отыскать надо. И хочу ещё раз возле Чайки понырять, разобраться с этими щуками-глюками. Да и вообще… не могу сейчас домой. Забросьте меня в гостиницу и езжайте. Когда закончу, на автобусе вернусь.

Пора бы уже привыкнуть

Оксана ввалилась в избушку, рухнула на топчан и застонала:

– Меня сегодня больше не кантовать!

Александр вошёл следом и скинул с плеч рюкзак, с огромным берёзовым свилем.

– Пойдём в речке окунёмся. Усталость как рукой снимет.

– Не! Хватит с меня сегодня водных процедур. Разве что в баню… Ооооо!!! Саша, хочу в баню! Попроси Раю натопить! Скажи, Оксанка помирает, в баню просится.

– Сегодня ж воскресенье, у неё вся семья в сборе. Пока до нас очередь дойдёт… А пойдём лучше к Вовке с Галкой.

– Не. У них обычная ванна. Надо баню! Хочу баню-у-у-у!!!

– Что это? То тебя в парилку не загонишь, то прям вынь да положь.

– Не знаю. Организм требует.

– Ладно, схожу, попробую договориться.

Когда Александр ушёл, Оксана закуталась в одеяло и «полетела». Ради такого блаженства иногда есть смысл сильно-сильно уставать.

– Вставай, пошли! – голос Александра оборвал музыку ангельских лир.

– Уже? Так быстро? – пролепетала Оксана, пытаясь уйти обратно в райские кущи.

– Как быстро?! Я почти два часа баню топил.

– Да? – Она разлепила веки. Казалось, всего минуту назад их сомкнула. – Как топил? Ты ж сказал, что там это…

– Я перепутал. У них по субботам банный день. А сегодня воскресенье. Так что баня в нашем распоряжении. Вставай, пошли! – он сдёрнул с неё одеяло.

– Мммм… давай чуть попозже! – она попыталась снова укрыться, но даже на это не было сил.

– Чуть попозже совсем уснёшь! – он поднял её на руки и понёс.

Протиснувшись в узкую дверцу, Александр посадил полусонную Оксану на лавку в предбаннике, а сам нырнул в парилку. Послышалось шипение, какой-то глухой хлопок, и раскрасневшийся Александр пригибаясь выскочил обратно. За ним, обжигающей схватывающей дыхание волной вырвался жар. Оксана заскулила и сползла со скамейки на пол.

– Уф! Пока за тобой ходил, перестояла чуток. Сущий крематорий. Сейчас пар осядет и пойдем. А ты почему ещё не разделась?

Через пару минут баня была готова. Оксана забралась на полог, заботливо политый холодной водой, легла и расслабилась.

После первых взмахов веника сердце заколотилось и показалось, что по телу побежали тонкие ледяные змейки, вылезая из пальцев и суетливо спасаясь от жара в широких щелях полка. Александр парил бережно, почти не касаясь. Он словно чувствовал-видел, где пытались затаиться бестелесные серые твари, и выгонял, выметал их из тела, пока внутри не осталось и следа от свинцовой усталости.

Потом вымытые и ожившие, они сидели у Раи и пили чай.

– Всё-таки баня – это чудо! – сказала Оксана.

– А то! – кивнула Рая. – Меня дед Ефим, считай, с помощью бани с того света вытащил.

– Да ну! – усмехнулся Александр. – У тебя с каждым разом диагноз всё страшнее и страшнее становится. В первый раз ты говорила, что всего лишь камни из почек вывел.

– А этого мало разве? – возмутилась Рая. – Я может, под ножом хирурга бы и померла? Он сразу так и сказал, что нельзя мне на операцию. Не оставят меня гады, с собой утащат.

– Гады?! – удивилась Оксана. – Какие гады?

– Нууууу…. Вроде как живут в нас разные существа. Паразитируют типа, как глисты, но только не в теле, а в духе. Так вот: всякие опухоли, камни, солевые и жировые отложения – это вроде как их гнёзда, и нельзя их разорять, потому что… ну ты пробовала разворошить осиное гнездо? Беда будет. Может, здоровье временно поправишь, а оставшиеся бездомными сущности начнут вокруг тебя хаотично носиться и всех жалить. И люди будут стараться от тебя избавиться. С работы уволят, муж уйдёт, дети разбегутся… в общем, лучше уж камни. Надо сначала этих паразитов из души аккуратно вывести, а опустевшие гнёзда за ненадобностью сами разрушатся и из тела выйдут.

– И что? С помощью бани можно их вывести? – усомнилась Оксана.

– Вывести нельзя, но растревожить можно. И тогда с ними уже можно хотя бы поговорить. Но это уже уметь надо. Дед Ефим мне все свои банные секреты раскрыл, а этот не смог.

– Почему?

– Видимо, не каждому дано. – Рая развела руками и вздохнула. – Это как… – она огляделась в поисках подходящего примера. – Как вон с ягодами! Я ж ни от кого ничего не скрываю. И какие сорта, и как подкармливать, и как ухаживать. Мы вон уже чашку собрали, а у соседок ещё только цветут.

– А какие банные секреты он тебе передал? – вернулась к теме Оксана.

– Да разные. Как правильно построить, как топить, какие травы запаривать. Веники опять же: когда собирать, как правильно сушить. Вот вы когда-нибудь задумывались, почему в банях в основном используют именно берёзовые веники?

– И почему?

– А потому что берёза – она от слова «беречь». Оберегает от вторжения духовных и телесных паразитов. Поэтому если человек раз в семь дней берёзовыми ветками себя хлещет, то «гады» в нём не успевают зацепиться. Выметаются, как сор.

– Хочешь сказать, если лупить себя дубом такого эффекта не будет? – спросил Александр.

– Дуб он силу даёт, дух укрепляет. Очень полезно, но без берёзы никак нельзя.

– Выходит, если сделать из берёзы украшение, то получится оберег, – сказала Оксана и достала из-за пазухи свой медальон с кристалликом.

– Ух ты! – восхитилась Рая. – Это Сашка сделал?

– Угу, – кивнула Оксана. – На годовщину нашего с ним знакомства.

– Красотища! А что он означает?

– А обязательно должен что-то означать?

– Ну а как?! – Рая придвинулась поближе, чтобы разглядеть узор. – Восьмиконечная звезда – это символ Богородицы. Во многих иконах используется, например, «Неопалимая купина» или «Всевидящее Око Господне». А вокруг… раз, два, три… восемь загнутых лучиков. Это, наверное, солнцеворот – древний языческий символ. Странное сочетание.

– Да никаких символов я не предполагал, – попытался оправдаться Александр. – Просто сидел, смотрел на кристаллик, думал, какое обрамление ему больше подойдёт. Узор дерева, опять же, пришлось учитывать. Пока в черновую обтачивал, оно само как-то пришло. По-моему, красиво получилось.

– Ну так-то, конечно, красиво. Ой, Саша! Хорошо, что вспомнила! – спохватилась Рая. – Мне ж в бане пол перестелить надо. Там в углу совсем прогнил. Я доски купила, уже месяц лежат. Моим обормотам всё некогда. Помоги, а! Я тебе за работу заплачу.

– Да ты что, Рай!? Какие деньги? Конечно, помогу!

– А давай, тогда, прямо завтра с утреца и начнём!

– Завтра? – Александр прищурился, вспоминая, какие у него планы. – Такое ощущение, что завтра я не смогу. Словно… что-то важное уже запланировано.

– Что важное? – удивилась Оксана. – Я завтра с утра уеду на работу, у Кузнецовых, вроде, тоже никаких срочных дел…

Взгляд Александра рассеялся и забегал по стене.

– Завтра мы с тобой куда-то поедем, – сказал он медленно. – Куда-то далеко. Полдня будем ехать, а потом… вода… очень красивое, чистое озеро… яхта… турбаза…

– Саша! Ты чего? Какое озеро?! – Оксана расхохоталась. – У меня завтра с утра оперативка, а потом куча дел.

Александр очнулся от внезапного транса и удивлённо пожал плечами.

– Не знаю. Может, ошибаюсь. Хорошо, Рай, давай завтра.

– Да ладно, – махнула рукой Рая. – Можно и не завтра. Дольше ждали, – и, взглянув на Оксану, проворчала: – Пора бы уже привыкнуть, что мужик у тебя ясновидящий.

Первый подозреваемый

Алексей проснулся, встал, нажал кнопку на кофе-машине, и направился в туалет. Потом принял душ, завернулся в махровый халат и сел в кресло возле журнального столика. «Всё-таки, как бы хорошо ни было на природе, – подумал он, взяв чашку с капучино, – а в цивилизации лучше, особенно если финансы позволяют снять номер люкс».

Звякнул сотовый – пришла СМС-ка: «Мы выехали. Будем примерно в два». Алексей взглянул на часы, достал из кармана джинсов бумажку с номером дяди Сени, позвонил и договорился о встрече. Потом, не торопясь допил кофе, собрался и вызвал такси. По-пути заскочил в магазин, купил пива, воблы, орешков, чтобы веселее разговаривалось. В назначенное время, позвонил в калитку частного дома по указанному адресу.

– Ну? Чего хотел узнать? – спросил дядя Сеня, когда они расположились на тесной кухне.

– А на чём нас вчера прервали? Вы что-то говорили о… – Алексей напряг память, пытаясь восстановить смысл разговора. – Что-то про странное поведение Антонины, Ваську Блаженного…

– Ты знаешь легенду о Вере? – перебил дядя Сеня.

– Васька рассказывал, – кивнул Алексей. – Вроде как в честь какой-то отшельницы остров назван.

– Вот именно «вроде как». А я вот наоборот думаю – не остров в честь отшельницы, а отшельницу в честь острова Верой звали.

– Хм… А какая разница? Точнее, какое отношение это имеет к нашей сегодняшней ситуации?

Дядя Сеня почесал в затылке и пожал плечами.

– Я ж предупреждал, что это мои фантазии и домыслы. Но раз уж приехал, слушай. Легенду эту по-разному рассказывают. Одни говорят, что Вера была простой деревенской девкой. Отец решил отдать её за богатого старика. Она суженого своего только в церкви первый раз увидела, и сразу из-под венца сбежала. Другие – что наоборот, была она богатой княжной из старообрядцев-раскольников, пришедших на Урал. И полюбила она простого местного парня. Родители не дали им благословения, и те сбежали. Их выследили, парнишку убили, а её так и не смогли поймать.

– То есть, это были две разные отшельницы?

– А может, и не две. Даже, скорее всего, не две. Просто все они в памяти народной слились в одну. Вера – это как… ну… типа переходящее имя. Я вот как думаю: староверы, а их тут много было, службы свои справлять в открытую не осмеливались. Вот и прятались на старых языческих капищах, с глаз людских подальше. Ну а чтоб остров можно было островом своей веры называть, они каждую прижившуюся здесь бабу Верой нарекали.

– Интересная версия, – кивнул Алексей. – А при чём тут Антонина?

– А при том, что во все века на остров разных девок тянуло. В основном тех, кому в миру жизнь уже была не мила, или невозможна. Думается мне, есть там… ну, как бы дух острова. Какая-то богиня-берегиня, которая находит подходящих женщин и вселяется в них.

– Хотите сказать, что и Тоньку тоже она того… захватила?

– Похоже на то. И ежели так, то объявится скоро ваша утопленница и пополнит коллекцию в местной психушке.

– Коллекцию? – с ужасом переспросил Алексей.

Дядя Сеня грустно и даже как-то трагично кивнул.

– Раньше-то как было. Ну свихнулась баба, ну сбежала жить на остров. Люди ей, как могли, помогали. А сейчас что? Скорую вызвали и в смирительную рубашку. Обколют препаратами, вот и вся помощь. А изгнанный дух новую жертву ищет, – Дядя Сеня махнул рукой и замолчал.

– И что? Никак не помочь?

– Сейчас, может, есть как-то лекарства. Ну и от силы духа тоже зависит. Васька вон Блаженный почти вылечился.

– Васька?!

– А ты не знаешь что ли, откуда у него такая кличка?

– Светка рассказала, – кивнул Алексей. – У него друг погиб, сам он еле выбрался. Потом воспаление лёгких… В общем, осложнение на голову случилось. Но он ведь не женщина.

– А откуда нам знать, что она там одна? Может, там и мужские ду́хи обитают? А может, они вообще бесполые? Одно время этот остров называли Пинаевским. Слыхал про Пинаева?

– Нет. Кто это?

– Соратник Пугачёва. Один из атаманов-бунтарей. При подавлении мятежа был ранен, едва выжил. И тоже рассказывают, что не смогли его поймать, потому что неуязвим он был, пока на острове находился. Вроде как знал подземные ходы.

– Интересно! – сказал Алексей задумчиво и взглянул на часы.

– Что? Утомил я тебя своим бредом?

– Нет! Что вы? Это я раньше думал, что всё это бред. Но с некоторых пор пришлось признать, что мир не так прост, как хотелось бы. Только, к сожалению, я ничего в этом не понимаю. Но у меня есть друзья. Они уже должны быть где-то на подъезде к Миассу. Вот жду.

– А они что-то в этом понимают? – усмехнулся Дядя Сеня.

Алексей кивнул. Оба замолчали, сосредоточенно очищая воблу от чешуи.

– Слушай, – вспомнил вдруг Дядя Сеня. – А что это ты вчера за комедию с щучьим логовом устроил?

Алексей задумался: рассказать, как было, или выдать «правильную» версию?

– Видел я щуку, – решился он, наконец. – И хоть что вы со мной делайте. Можете не верить, можете считать психом. Я и сам уже не знаю, что думать.

– Правда, видел?

– Да вот как вас. В метре от себя. Ну, может в двух.

– Хм. А там ведь и правда, каждый сантиметр исследован. Не могли наши дайверы такое пропустить.

– Значит, придётся смириться с галлюцинацией.

Ещё помолчали, медленно потягивая пиво.

– А Светка говорит, что тебе Васька про щук рассказал, – вернулся к теме Дядя Сеня.

– Ну да, он.

– А ведь он, шельмец, знает, что это выдумка.

– Знает? Выходит, пошутить, что ли, решил?

– Пойди, пойми блаженного. Может, пошутить, а может… – он замолчал, задумчиво теребя бороду.

– Дядь Сень, вы меня пугаете! Думаете, это он Тоньку увёл? И на меня свалить попытался? А угон лодки и потерю весла инсценировал? Тогда надо срочно ехать обыскивать остров! Там на северной стороне есть землянка!

– Есть, – кивнул Дядя Сеня. – А ты откуда знаешь?

– Васька сказал.

– Тогда, что-то не клеится. Если бы он там её прятал, зачем выдавать место?

– Потому что уверен, что его не заподозрят. У него ж алиби, типа. Понос. – Алексей вскочил. – Надо срочно ехать!

– Успокойся! – Дядя Сеня потянул его за штанину и посадил обратно на стул. – Расскажи толком.

– Археологиня главная, Анжела, сказала, что накануне они наелись грибов и всю ночь маялись животами. Под этим предлогом Васька из лагеря ушёл спать в землянку, типа, чтобы в туалет бегать без очереди. Понимаете? Но он же мог симулировать, чтобы алиби себе обеспечить! Да и грибочков специальных тоже мог в кастрюлю подкинуть. Таким образом, ночью его никто не видел. Он мог уплыть с острова, проникнуть в наш лагерь, забраться в палатку к Антонине, усыпить её чем-нибудь, потом увезти к себе, спрятать в землянке, а лодку бросить на середине озера.

– Складно получается, – кивнул дядя Сеня.

– Надо ехать на остров! Вы можете помочь с катером?

– Ээээ… слушай, тут такое дело… не могу помочь. Ты ж понимаешь: всё, что мы тут с тобой обсуждаем, для других – бред чистой воды. А мне здесь жить. А ещё того хуже, Васька обидится за такие подозрения. Племяш всё-таки. Так что, ты давай, свои расследования веди без меня. И никому не говори, чего я тут тебе понарассказывал. К тому же, это всего лишь…

– Да помню-помню! Домыслы и фантазии. Но и на том спасибо, – Алексей встал, вышел в тесный коридорчик, присел и начал надевать кроссовки.

– А о катере ты и без меня договоришься, – дядя Сеня вышел проводить. – Деньги, как я понял, для тебя не проблема.

– Не проблема, – кивнул Алексей, завязывая шнурок. – А кстати! Я ещё хотел спросить про мужиков, что лодку вчера притащили. Вы их знаете?

– Да как тебе сказать? Знаю, что они из Коробковки.

– Из Коробовки, – повторил Алексей, чтобы запомнить. – И на том спасибо. Но, скорее всего, они нам уже не понадобятся. Я почти уверен, что это Васька! Он, зараза, так на Тоньку смотрел… – договаривал Алексей, уже возле калитки под звонкий лай цепного пса.

Знаки

– Ну и где мы будем его искать? – раздражённо спросила Оксана, в очередной раз выслушав вежливое сообщение, что абонент выключил телефон или находится вне зоны действия сети. – В какой гостинице?!

– Наверное, у него села батарейка, – предположил Александр.

– Гениально, Холмс! Или как там тебя? Предсказамус?

– Да успокойся! Как-нибудь найдём.

– Как?! Включай своё ясновидение!

– По заказу не получается, – усмехнулся Александр, и вдруг взгляд его остановился на придорожной рекламе. Яхт-клуб «Заря» приглашал покататься под парусами. – Я же вчера видел озеро. Вот и поехали туда.

– И что? Будем бегать там по берегу? – она завела мотор. – Блин! Вечно с этим Лёхой проблемы! Кой чёрт меня дёрнул связаться с ним в первом классе?! Соскочили ни свет ни заря, шесть часов за рулём, а он даже не позаботился телефон подзарядить. Вот всегда так! Бесит, бесит, бесит!

Вскоре они доехали до Крутиков. Оксана припарковалась, откинула спинку кресла, легла и закрыла глаза. Александр вышел из машины, огляделся, сел на ближайшую скамейку и замер, пытаясь уловить ещё какой-нибудь знак.

Через несколько минут подъехала старая волга с шашечками на крыше. Оттуда вышел Алексей.

– О! Вы уже приехали! – обрадовался он, увидев Александра. – А чего не звоните?

– Ты только Оксане этот вопрос не задавай, – усмехнулся Александр, пожимая протянутую руку.

– Что? – встревожился Алексей и достал телефон. – Ёоу! А зарядка уехала в бардачке вместе с мужиками. Чёрт!

– Ладно, рассказывай, что случилось.

– А Ксюха где?

– Пусть немного успокоится.

– В общем, я тут кое с кем пообщался и пришёл к выводу, что девчонка, скорее всего, прячется на острове. Точнее, её там прячут. Подробности по дороге.

Они направились к пристани. Оказалось, найти катер не так-то просто. Недавно экологи добились запрета ходить по озеру на моторных плавсредствах. Исключение было сделано только для спасателей и для большого тихоходного прогулочного катера.

Дверь яхт-клуба их встретила большим амбарным замком, а уже знакомый и такой добродушный ранее пёс по кличке Шкот, прямо-таки с цепи срывался, заливаясь лаем.

– Что за невезуха?! – возмутился Алексей и огляделся.

– Это не невезуха, это знаки, – сказал Александр. – Не стоит нам на этот остров спешить.

– То есть как это «не стоит»?

– Хм… – Александр присел на остов перевернутой яхты и задумался. Глаза его остановились, словно остекленели, а веки продолжали механически ритмично моргать.

Алексей осторожно попятился, чтобы не мешать. Отойдя на несколько метров, снова начал озираться, в надежде увидеть кого-нибудь, способного помочь добраться до острова. Чуть поодаль возле пирса возился какой-то рыбак. Алексей подошёл к нему.

– Можно взять у вас лодку в аренду?

Мужик оглянулся и посмотрел с удивлением.

– Нам срочно надо, а в клубе почему-то никого нет, – объяснил Алексей.

– Куда тебе срочно в такую погоду?

– А что с погодой? – Алексей посмотрел на небо. – Нормальная погода.

– Сразу видно, не местный, – хохотнул мужик. – Стал бы я сворачиваться, если бы она была нормальная. Сердится что-то море. В любой момент взбесится.

– Да штиль же полный!

– Вот именно штиль и настораживает. Да и кости ломит… – он повертел головой, хрустнув шейными позвонками.

– Чёрт! – пробормотал Алексей.

– Не поминал бы ты его. Не к добру. А куда тебе надо?

– На остров Веры.

– А-а. Так туда это… пешком-то почти столько же времени, как на вёслах.

– А на машине можно проехать?

– На машине? – мужик с секунду подумал. – Это, смотря на какой.

– У меня внедорожник.

– Знаешь, говорят: чем круче внедорожник, тем дальше идти за трактором. Ну, попробуй. Есть там просёлочная дорога. Выведет к Мухоринской курее, а оттуда до Веры по берегу километра три. Но я бы на твоём месте доехал до Пугачевской поляны, а оттуда напрямик по дороге пешком. Чуть поболе, чем три, но надёжнее.

– А там, на поляне этой, есть где машину оставить?

– Там база нормальная. Можно.

Алексей кивнул в знак благодарности и поспешил с этой идеей к Александру. Тот уже вышел из транса и пристально рассматривал облака.

– Чего увидел? – спросил Алексей, присаживаясь на ступеньку рядом.

– Как обычно. Ощущения, образы. Ничего конкретного.

– Так ехать нам на остров, или нет? Вон мужик говорит, что его кости предчувствуют шторм, хотя на небе… – он посмотрел вверх. – Хм! Пять минут назад ещё не было ни одного облачка.

– Вот и я гляжу, слишком быстро тучи сгущаются.

– Надо же! Словно местные духи не хотят пускать нас на остров! Но мы пойдём другим путём! Он сказал, что есть просёлочная дорога почти до Веры. О, чёрт! – застонал Алексей. – Я забыл, что мы не на джипе сегодня! Тогда придётся пешком.

– Сомневаюсь, что Оксана воспримет это предложение с энтузиазмом.

– Слушай! В конце-то концов, вы зачем сюда ехали?

– Хороший вопрос, – задумчиво усмехнулся Александр. – Похоже, опять «кукловод» привёл.

– В смысле? Какой ещё кукловод?

– Как тебе объяснить? – Александр вздохнул. – Это такое состояние. Включается внезапно и от меня почти не зависит. С чем бы сравнить? – он подумал секунду. – Помнишь в армии: получил приказ – идёшь и выполняешь. Не размышляешь, логику не ищешь, просто знаешь, что делать, и делаешь. Вот и тут примерно так же, только непонятно, кто командует. Задача ставится… даже не в голове, а где-то в спинном мозге, мимо сознания. Ты не поверишь, но я вчера «увидел», что мы куда-то поедем, ещё до того, как получили твою СМС-ку. Причём, не просто увидел, а было ощущение, словно всё логически обосновано, чётко спланировано и никаких сомнений в необходимости поездки нет. В общем, классический «кукловод». Единственное, я не знал, куда ехать. Оксана, когда я ей сказал, удивилась, даже спорить начала. Но когда позвонили тебе… ты же помнишь её реакцию – она даже не раздумывала. И только теперь, когда мы уже здесь, разум начинает задаваться вопросом: «А нафига?»

– Ну, извини! Я вообще-то не просил приезжать! Я только хотел предупредить, чтобы не теряли.

– Да я не к тому, что мы зря прикатили! По крайней мере, раньше «кукловод» меня не подводил. Даже, если поначалу казалось, что делаю глупость…

– И что теперь велит твой «кукловод»?

– Он отключился. Дальше, видимо, придётся действовать самостоятельно.

– Трудно ему, что ли, ещё немного поруководить?

Александр пожал плечами.

– Он, может, и пытается. Вот явные же знаки идут, что не надо нам плыть на остров.

– Хорошо. Допустим, на остров не надо. А что тогда? Так и будем здесь торчать?

Александр снова пожал плечами и закрыл глаза. Посидев так пару минут, встряхнул головой и глубоко вздохнул.

– Ничего не вижу!

– Ладно! – Алексей поднялся. – Можете сидеть и ждать озарений, а я всё-таки сбегаю до Веры, проведу там обыск. Добросьте до Пугачевской поляны.

Александр тоже встал, и они направились к машине.

Оксана вздрогнула, открыла глаза и испуганно заморгала, не понимая спросонья, где она. Постепенно пришла в себя, сконцентрировала взгляд на лице стучавшего в лобовое окно Александра и нажала кнопку замка. Потом увидела Алексея.

– Привет! Может, давай лучше я поведу? – предложил он, открыв водительскую дверь. – А ты отдыхай.

– Давай. – Она пересела на заднее сиденье и снова уснула.

Проснулась от голоса Алексея:

– База. Дальше дороги нет. Я пойду. А вы заезжайте, селитесь, отдыхайте.

– Э! Я что-то не поняла! – возмутилась Оксана. – Что значит «отдыхайте»? По-твоему, мы сюда припёрлись в гостинице сидеть? Куда ты собрался?

– Ну… как бы… – Алексей обернулся. – Надо сходить на остров, кое-что проверить.

– Не! Мы так не договаривались! Я тоже пойду!

– Но это шесть километров по лесу!

– И что? Мы вчера все десять прошли. И ничего!

– А потом ещё метров двести плыть.

– Ну и ладно. Купальник, значит, надо надеть.

Пока они спорили, подошёл охранник и распахнул ворота. Алексей заехал на территорию базы и спросил, можно ли оставить машину на парковке.

– Только для клиентов, – нахмурился охранник.

– А свободные места есть? – высунулась из окна Оксана.

– А с чего бы нет то? Понедельник же.

Сняв два соседних номера, они наскоро пообедали в кафе, переоделись в походную одежду и отправились на остров.

Буря

Пока шли, Алексей рассказывал друзьям подробности всего случившегося. Правда, сначала он хотел умолчать о своём флирте с пропавшей девушкой, но Оксана вдруг сморщилась и взглянула так, что стало ясно: без этой мелкой детали история получается неправдоподобной. Врать бессмысленно – он уже неоднократно в этом убеждался. Она чувствует ложь, как запах. Даже в тщательно продуманной «легенде», найдёт какую-нибудь нелогичность и выведет на чистую воду. Поэтому он решился рассказать всю правду.

– Но ты же ничего не расскажешь Соне? – спросил он, закончив.

– Если не спросит.

– А если спросит?

– Если поставит вопрос так, что не смогу уйти от ответа, врать не буду. Но она не спросит. Раз делает вид, что не замечает твоих донжуанских наклонностей, значит, её всё устраивает.

– Донжуанских?! – возмутился Алексей. – Да я просто… да я… образцовый муж! Это первый раз за всё время…

– Ага! Первый раз за весь год, что вы с ней живёте. И с первой женой, ты продержался чуть больше года до «первого раза», а потом…

– Хватит! – с минуту он шёл молча и сердито сопел. – Ну да! Очередное наваждение. Я виноват, что ли, что они на меня ки́даются? Ты бы видела эту Тоньку! Между прочим, фотомодель, мисс Миасс. Тут у любого бы крышу снесло.

– Далеко ещё? – прервала Оксана его оправдания. – Ты уверен, что мы не заблудились?

– Уже почти пришли. Сейчас выйдем на пляж. А там ещё минут десять до острова.

Тропинка, наконец, вывела на берег. В глаза сразу бросилось чёрное прямоугольное пятно – лежащее на песке надгробие. Они подошли. Александр присел, прочитал эпитафию и провёл пальцем по датам.

– Местные жители считают эту плиту проклятой, – вздохнул Алексей. – Даже сказали, что с Антониной именно из-за неё беда случилась.

– Давайте перенесём её вон туда, – сказал Александр.

– Почему именно туда? – испугался Алексей.

– Ну а куда?! Не валяться же памятнику среди пляжа!

– Но именно там вчера стояла палатка Антонины.

– Ты сейчас будешь во всём искать мистику? – усмехнулся Александр. – Просто туда ближе всего тащить.

Он приподнял край плиты, Алексей взялся за другой. Они отнесли и прислонили надгробие к сосне.

– Между прочим, абсолютная тёзка нашей «утопленницы», – вздохнул Алексей.

Они немного постояли и пошли дальше. Через несколько минут увидели остров.

– О Боже! – ужаснулась Оксана, оценив расстояние, которое предлагалось проплыть. – Я вообще-то не очень хорошо плаваю! Кто-нибудь догадался захватить спасательный круг? А одежда? Мы что, всё здесь бросим?

Резкий порыв ветра ударил в лицо. По воде пошла рябь. Оксана взглянула на небо. Прямо над ними нависла тёмная туча.

– Ладно, ждите здесь! – сказал Алексей и начал раздеваться. – Можете костерок развести.

– Какой костерок?! Сейчас ливанёт! Мы ж промокнем до нитки!

– А тогда какая разница? Поплыли в одежде! Потом обсохнем.

– А телефоны? Они-то не обсохнут!

– Давайте их сюда! – Алексей достал из кармана блестящий квадратик и разорвал обёртку.

– Это что?! – возмутилась Оксана.

– Вот так я и знал, что ты сразу начнёшь всякую гадость думать! Это как раз на такие случаи. Нормальная туристическая фишка. Очень удобно для спичек, соли и прочих вещей, которые лучше не мочить.

– Ну и для внезапной любви сгодится, – проворчала Оксана и сняла с груди медальон с кристалликом. – На вот ещё туда же спрячь.

Алексей упаковал телефоны и талисман в презерватив, потом завернул их в свою футболку и для надёжности сверху надел ещё один.

– Подожди не завязывай, – остановил его Александр. – Джинсы снимай! – скомандовал он Оксане.

– Зачем? – удивилась она, но послушалась.

Александр засунул кокон с телефонами в штанину и надул верхний презерватив.

– Вот тебе спасательный круг, – сказал он и привязал всю систему Оксане на спину. – Теперь можно плыть.

Когда достигли середины залива, дождь хлынул сплошной стеной. Вода словно закипела, поднялись волны. Оксану накрыло пенистым гребнем и потащило ко дну, но поплавок на спине быстро выдернул её на поверхность. Отфыркалась, открыла глаза – никого. Ужас, паника, кричать бессмысленно – звуки гаснут в рёве стихии. Она могла лишь хаотично лупить по воде, но это не имело никакого смысла.

И тогда она вспомнила – надо взглянуть на свой кошмар. Набрала в лёгкие воздуха, сжалась в комок и привычно просканировала тело, чтобы найти, где сконцентрирован страх. Вот он, чуть слева от желудка, точно под джинсовым узлом, в который судорожно вцепились пальцы. Отпустить, расслабиться, свет!

Она резко распрямилась и вынырнула. Проморгавшись, увидела плывущего к ней Александра. Чуть в стороне озирался Алексей. Она с облегчением выдохнула. Все живы.

Волны толкали обратно на берег, но Алексей, убедившись, что Александр рядом с Оксаной, развернулся и начал ожесточённо грести к острову. Оксана нахмурилась и тоже начала барахтаться против течения.

– Держись за меня, – крикнул Александр.

Сверкнула молния, и раскат грома, казалось, ударил по всем внутренностям. Оксана обхватила его, зажмурилась и начала молиться. «Отче наш, сущий на небесах… Господи, что там дальше? Святится имя твоё… хлеба дай нам. Да какой нафиг хлеб?! Спаси и сохрани!»

Наконец, с Божьей помощью, они достигли мелководья, встали и пошли по дну, усыпанному острыми камнями. Волны по-прежнему набрасывались и сбивали с ног. Пока добрались до суши, Оксана вся исцарапалась и набила синяков. Выбравшись на берег и уже почти не чувствуя тела, она упала в тёплую пузырящуюся лужу.

Александр попытался её поднять. До шатра археологов оставалось несколько метров. Но в этот момент струи дождя вдруг закрутились в спираль, Александра откинуло в сторону и повалило на землю. Втягивая в воронку мокрый песок, вихрь метнулся по пляжу и врезался в шатёр. Колья, удерживающие тросы, вырвало из земли, огромный брезентовый тент встал на дыбы и, вывернувшись наизнанку, повис на ветвях берёзы. Словно взрывом по всему пляжу разметало посуду, одежду, бумагу. Раздался визг, забегали люди. Александр с Алексеем без лишних разговоров включились в спасательную операцию, а Оксана так и осталась лежать в полуобмороке.

– Эй! Ты чего?! – услышала она сквозь шум ливня и паники. Открыла глаза. Над ней стоял мокрый тощий парень. В нём было что-то неуловимо знакомое. «Блаженный» – осенило её. Алексей не описывал внешность «коварного похитителя», но Оксана представляла его именно так.

Она села и помахала рукой, мол «всё в порядке». Васька кивнул и растворился в дожде. Оксана закрыла глаза и представила трёхмерный крест. Пришлось сконцентрироваться, чтобы выровнять лучи и заставить их перестать шататься. Через две минуты, или через пять, ветер начал стихать, ливень тоже пошёл на убыль.

Наконец дождь прекратился. Алексей с Александром помогли снять с дерева и снова установить шатёр. Потом развели костры, развесили мокрые спальники и одежду.

Когда основные последствия бури были ликвидированы, археологи вернулись на свои раскопы, а Анжела начла разбирать мокрые бумаги и ругаться, что все описи придётся составлять заново. Месяц работы псу под хвост. Слава Богу, что все артефакты были в ящике.

Только теперь Васька протянул Алексею руку и сказал:

– Каким ветром к нам?

– Да уж не попутным, – ответил Алексей и все расхохотались. – Знакомься, это Оксана и Александр. Они хотят посмотреть остров.

– Не вопрос, – улыбнулся Блаженный. – Анжелочка! Мы ведь можем себе позволить бесплатную экскурсию для наших спасителей?

Анжела махнула рукой, и он пошёл, приглашая гостей за собой.

Когда углубились в лес, Алексей сказал:

– А давай начнём осмотр со старой рыбацкой землянки.

– Чего? – удивился Васька. – Чего там смотреть-то?

– Ну как же! Это тебе не интересно, а для нас экзотика. Правда, ребята?

– Ага! – кивнула Оксана. – Ни разу не видела настоящих землянок.

– Да как-то… – Васька в недоумении остановился. – Может, всё-таки, с пещеры начнём? Тоже землянка, только большая.

– Да ты не переживай! – хлопнул его по плечу Алексей. – Такой дождь прошёл. Там если и было что-то неубрано, так всё смыло.

Блаженный усмехнулся, пожал плечами и свернул с натоптанной тропы.

– Аккуратнее ступайте! – предупредил он. – Подо мхом могут быть скользкие камни.

– Как-то здесь холодно, – поёжилась Оксана.

– Это северная сторона, – отозвался Васька. – Тут всегда холоднее. Ветер с Мухоринской куреи, ледяное течение вдоль берега и солнца нет. – Он остановился. – Ну вот. Пришли.

– И где? – спросил Алексей, озираясь.

– Только аккуратней, не провалитесь. Перекрытия уже прогнили.

Приглядевшись, Оксана заметила в отвесном склоне берега вход. Если не знать, то и не обратишь внимания. Она заглянула в него и сразу же отшатнулась, уступив место Алексею.

– Фу! Как тут затхло! – сморщился он, заглянув в землянку. – А светильник какой-нибудь тут есть?

– Может тебе канализацию провести? И топчан шёлковым бельём застелить? – усмехнулся в ответ Васька. – Я предупреждал, что не готов к приёму гостей.

Алексей залез в нору и через пару минут выбрался обратно. Руки его были измазаны сажей и мокрой землёй. На лице читалось разочарование.

– Кто следующий на экскурсию? – Васька посмотрел на Оксану. – Барышня, вы, кажется, желали ознакомиться с интерьером браконьерской землянки?

– Я уже посмотрела, спасибо, – улыбнулась Оксана.

– Ладно, давайте начистоту, – Васька сел на поваленное дерево. – Я, конечно, блаженный, но не дебил. Что за обыск? Вы меня в чём-то подозреваете?

Алексей вытер руки о мох и сел рядом.

– Может, всё-таки сам покажешь, где её прячешь?

– Её? Прячу?! Думаете, это я похитил девчонку?

– Ну а кто? Хотел создать себе алиби? Но ты сильно прокололся! – Алексей замолчал. Было в этой паузе что-то театральное. То ли актёр забыл текст, то ли неумело нагнетает драматизма перед финальным монологом сыщика. Но на простодушного Ваську, видимо, подействовало.

– Ладно, – вздохнул он. – Если ты о следах и отпечатках, то я действительно был вчера ночью в вашем лагере. Но я её не трогал!

– Был? В лагере?! – опешил Алексей.

– А ты не знал? – смутился Васька. – Тогда о каком проколе речь?

– Нет уж, давай сначала разберёмся с целью твоего визита!

Блаженный замолчал, задумчиво уткнув взгляд в землю.

– Да ладно, чего уж… дело прошлое, – вздохнул он, наконец. – Только между нами. Ладно?

– Извини, ничего не могу обещать.

– Я приплыл посмотреть на плиту, которую вы нашли.

– Плиту?! А зачем такая конспирация? Мы бы тебе её и днём показали.

– Я не хотел, чтобы кто-то узнал… Это же из-за меня Колян утоп. Я заставил его погрузить её в лодку. Начался шторм, она соскользнула с борта и пробила дно, а заодно поранила и придавила ему ногу.

– Ладно! Допустим. Посмотрел, и что дальше?

Васька пожал плечами.

– Ничего. Посмотрел, потрогал. Едва-едва светать начало. Подошёл к Тонькиной палатке, немного потоптался там…

– Зачем?!

– Ну… просто… не знаю… подошёл, да и всё. Захотелось.

– Что значит «не знаю»?! – возмутился Алексей. – Как можно топтаться возле палатки, и не знать зачем.

– Чего ты пристал?! – встрепенулся Васька и словно стряхнул с себя чувство вины. – Мало ли зачем?! Даже если и были какие-то мысли, сами по себе они преступлением не являются.

– А как ты узнал, в какой она палатке?

– Рядом на ветке висело её платье.

– Ладно. И что было дальше?

– Дальше? Всё. Поплыл обратно на остров.

– Ладно. А зачем тогда врал про понос?

– Ничего не врал! На самом деле всю ночь мучился. Потому и не спал. А пока плавал, вроде как-то легче было.

– А про щук зачем наврал?

– Про каких щук?

– Про щучье логово.

– Что значит «наврал»? – возмутился Васька. – У нас все о нём знают. Кого хочешь спроси.

– Все знают, что это выдумка!

– Как выдумка?!

– Сочинил эту байку Антон для одной журналистки. Она написала статью в газете…

– При чём тут Антон?! – заорал Васька. – Мне о щучьем логове ещё дед рассказывал! Ну и что, что в газете о нём написали?!

– Тогда почему все дайверы надо мной ржут?! Говорят, что я вру, либо у меня была галлюцинация.

– Галлюцинация?! А у остальных тоже что ли галлюцинации? Их куча народу видела!

– Какая куча народу?! Что ты заливаешь? Дядя Сеня сказал, что ты отлично знаешь… – Алексей осёкся, но было поздно.

– Чего я знаю? – насторожился Васька.

– Да ладно… – Алексей махнул рукой. – Проехали.

– Нет уж! Сказал «а», говори «бэ». Что сказал дядя Сеня?

– Блин! Ну, он же меня просил! – застонал Алексей и закрыл лицо ладонью.

– Всё равно уже проболтался. Рассказывай!

– Он сказал, что ты отлично знаешь, что щуки – вымысел. И что ты специально о них напомнил, чтобы меня подставить.

– Подставить? Тебя? А зачем мне это, он не сказал?

– Ну, типа, потому что ты…

– Что я? Договаривай!

– Того… – Алексей повертел пальцем у виска.

– Я? «Того»?! Кто бы говорил, – возмутился Васька. – Не ожидал от него. Он же сам помогал мне от армии косить. Рассказывал, как надо психа изображать, чтобы убедительно…

– А он-то откуда знает?

– У него первая жена, тётя Глаша, ещё в молодости с ума сошла. Так почти всю жизнь из больницы и не вылезает. То в буйном отделении, то в тихом. Выпишут, она немного дома поживёт и снова рецидив. А вторая жена… – Васька снова помрачнел и тяжело вздохнул, – тётя Шура, мать Коляна. Ну, то есть, она не совсем жена, он же с тётей Глашей не разведён. Дядя Сеня тогда помогал в поисках. Там они и познакомились. Тело, правда, так и не нашли, поэтому тётя Шура до сих пор не верит, что Колян погиб. Думает, раз я выбрался, то и он живой. В общем, тоже на почве этого немного умом тронулась.

– И что? В той же больнице?

– Да не. Она не сильно. Живёт себе потихоньку. Иногда бродит по лесу и зовёт: «Коленька, Коленька». Покричит и домой возвращается. Заодно грибов наберёт. – Васька засмеялся, но губы его задрожали.

Некоторое время все сидели молча. Версия Алексея рассыпалась в прах. Наконец он шумно вздохнул и сказал:

– Значит, всё-таки придётся искать тех староверов.

– Каких староверов? – Васька напрягся, словно напугался.

– Вчера утром на остров приплывали. Ты их видел?

Блаженный, наморщил лоб и замер, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Ну, мужики такие бородатые, угрюмые, – продолжил Алексей. – Анжела так сказала. Может, они Тоньку похитили? Хотя, бред конечно. Зачем она им? Но, надо проверить все версии. Лодку нашу, кстати, тоже они нашли и на Крутики притащили. Дядя Сеня сказал, что они из Коробковки. Не знаешь, случайно, где такая деревня?

– Да кто ж её не знает? Здесь не далеко, – Васька махнул рукой. – Ну, то есть от Миасса недалеко. Совсем рядом. Помню, мы с дедом туда ездили. На телеге, не торопясь. Не дольше часа.

– Вернёмся, найдём на атласе дорог, – сказала Оксана.

– Остальные достопримечательности острова смотреть будете? – спросил Васька и поднялся.

– Ой, нет! Я устала, как не знаю кто, – простонала Оксана. – Как-нибудь в другой раз. Пока тихо, надо успеть переплыть обратно и добраться до базы. Завтра поедем искать эту вашу Коробовку.

Сновидение

Оксана проснулась от жалобного писка. Открыла глаза и не сразу сообразила, где она. Розовые лучи восходящего солнца озаряли потрескавшийся потолок и скудную обстановку двухместного «полулюкса» советского типа. Вторая кровать была аккуратно застелена, видимо, Александр остался ночевать с Алексеем в другом таком же номере. Они вчера собирались сходить в сауну и поиграть в бильярд.

У Оксаны же, когда вернулись на турбазу, не было сил даже поужинать. Наскоро приняв душ, она упала спать. И теперь жутко хотелось есть.

Приподнявшись на локте, она взяла с тумбочки телефон и взглянула на экран. «Половина шестого. Вряд ли буфет уже открыт». Трубка снова жалобно пискнула, сообщив о севшей батарее. Оксана дотянулась до сумки и начала в ней шарить. «Боже! Неужели я забыла взять зарядник? Вот ворона!» Она застонала от досады и села на кровати. И тут её внимание привлекла яркая бутылочка с любимым йогуртом. «Сашенька! Солнышко! Ты обо мне позаботился!» – она вскочила, схватила её со стола, открыла и начала жадно пить. Сзади раздался обиженный душераздирающий писк, а потом угасающая трель. Трубка отключилась.

Оксана вздохнула, вытерла губы и выбросила пустую бутылку в корзину для мусора. Потом сходила в туалет и снова легла. В памяти завертелись события вчерашнего дня, автоматически включился анализ. Сразу высветилось несколько моментов, на которые раньше не обратила внимания. Правду говорят: утро вечера мудренее.

Во-первых, очень странной показалась реакция Васьки на упоминание о староверах. Оксана не могла понять, в чём заключается эта странность, но интуитивно чувствовала: что-то не так.

Во-вторых, а также в-третьих и так далее, странно было вообще всё. С щуками этими. Как может быть, что их видела куча туристов, но не видели местные дайверы? Явно, кто-то врёт. Но зачем бы подобная ложь понадобилась дайверам? Но и в словах Васьки Оксана не ощутила ни малейшего «запаха» лжи. А уж у неё-то профессиональное чутьё на обман – не раз в этом убеждалась. Неужели этот, кажущийся простачком Васька, настолько гениальный конспиратор? Тогда почему в моменте со староверами сбился? Словно, чего-то напугался.

Ещё было не понятно, почему они вдруг ему поверили. Ну да, не оказалось девушки в землянке. А где гарантия, что на острове нет другого подобного убежища, ещё лучше замаскированного и благоустроенного? А ведь он не привёл ни единого доказательства своей непричастности. И даже наоборот – проболтался, что был ночью в лагере. Почему столь решительно настроенный Алексей, абсолютно уверенный в его виновности, вдруг так легко отказался от своих подозрений? Хотя… а откуда вообще взялась уверенность, что Антонину кто-то похитил и удерживает силой? Может, ей просто все осточертели, и она сбежала обратно в Москву?

Вдруг мысль остановилась. Всё, о чём она только что думала, начисто забылось. В голове абсолютная пустота, но сознание ещё теплится. Долго удерживаться в этом состоянии сложно, но если повезёт, можно перейти в режим осознанного сновидения и даже увидеть подсказки. Проблема лишь в том, что для формулировки вопроса надо произвести некую работу мозгом, а он словно парализован.

«Где девушка?» – успела спросить Оксана, когда внутреннее пространство уже задрожало и начало приобретать какие-то формы. Чувствительность переключилась на тело сновидения, но перед глазами не возникло никакой картинки, словно вокруг кромешная тьма. Она сделала шаг и упёрлась руками в стену. На ощупь это был бревенчатый сруб.

Напомнив себе, что спит, она представила в руке фонарик. В ладони появился продолговатый предмет. Нащупала кнопку, нажала и тут же увидела светлый кружок на противоположной стене. Повела лучом и высветила что-то, похожее на огромный кокон, или на спеленатую мумию с бледным, словно восковым лицом. Почувствовав свет, «мумия» открыла глаза и начала медленно поворачивать голову.

Сердце похолодело от ужаса. Оксана быстро перевела луч на дощатый потолок и сконцентрировалась на светлом пятне. Это помогло успокоиться и удержаться во сне. «Только бы никто не разбудил меня сейчас! Если найду выход отсюда, возможно смогу запомнить место, чтобы найти его наяву». Она начала осматривать стены в поисках двери и вдруг заметила, что свет меркнет – батарейка садится.

Где-то внизу раздался шорох и скрип. «Это сон! – напомнила она себе, почти теряя сознание. – Здесь никто не может мне навредить. Я неуязвима!» Обуздав страх, направила угасающий луч в сторону звука, ожидая увидеть крыс. Но там, на низенькой лавке, сидело существо размером с человека. Впрочем, это и был человек. Он глядел прямо на неё. Глаза сверкали из-под косматых бровей. Борода, длинные волосы, серое рубище… свет погас. Оставаться здесь в полной темноте Оксана не рискнула. Она подпрыгнула, с треском прошла сквозь потолок и вылетела из сна. Перевела дух, открыла глаза и села на кровати.

Стучало в груди и в висках. «Какого дьявола?! Зачем? Ведь можно было с ним поговорить! – мысленно застонала она. – Или с ней!» Немного успокоившись и подготовив вопросы, она снова легла, в надежде ещё раз войти в осознанный сон. Ах, если бы всё было так просто…

Безрезультатно пролежав довольно долго, она решила встать и заняться чем-нибудь более полезным. Например, съездить в город и купить зарядное устройство для телефона, а то на Алексея вчера ругалась, а сама такая же ворона.

Бильярд

Александр долго стучал в комнату Оксаны. Потом вернулся, взял телефон и набрал её номер. Включился автоответчик.

– Что случилось? – спросил сонный Алексей.

– Оксанка не открывает, и трубку не берёт.

– Дрыхнет, наверное.

– Вряд ли. Она жаворонок. Вчера в девять спать завалилась. Уже давно должна была встать.

– Ну, может, в туалете сидит. Куда она денется?

– Ты просыпайся давай, если хочешь успеть сегодня в Коробковку сгонять.

– Ага, сейчас. – Алексей потянулся, слез с кровати и пошлёпал в санузел.

Александр подождал пять минут и пошёл снова стучать в соседнюю дверь. Не добившись, вернулся и печально уселся на кровать.

– Ну чего ты страдаешь? – Алексей вышел из туалета. – Может, она ушла завтракать? Или на пляж искупаться. Собирайся, пошли.

Выйдя из корпуса, они сразу заметили исчезновение автомобиля. Молча, взяли в буфете по чаю с бутербродами и сели за столик под зонтиком.

– И куда она могла свалить? – спросил Александр.

– Ты же у нас ясновидящий, – засмеялся Алексей. – Вот и скажи, что могло взбрести в голову твоей супруге.

– Не представляю! – Александр задумался, глядя на тихую гладь озера.

– Как так?! Почему у вас, у экстрасенсов, «то вижу, то не вижу»? Так не должно быть! Вот если я, к примеру, умею водить автомобиль, то в любую минуту сяду и поеду.

Александр отвлёкся от созерцания то ли горизонта, то ли закоулков своего подсознания, и перевёл взгляд на Алексея.

– В любую минуту? А если в баке бензина нет, сможешь куда-нибудь поехать?

– А при чём тут бензин?! Я ж про умение говорю. Про способность.

– И я про способность. Если бензина нет, то умение никуда не исчезает, но ехать всё равно не можешь.

– Хочешь сказать, для ясновидения тоже нужно топливо? И где его взять?

Александр немного помолчал и пожал плечами:

– Сложно объяснить. Нет подходящих слов. Да я и сам не всё пока понимаю.

– Ну, объясни хотя бы примерно!

Александр задумчиво усмехнулся.

– Вот представь планету, на которой все люди слепые. Глаза у них есть, но как рудимент, не работают, потому что нет источников света. Человечество привыкло жить и ориентироваться на слух и на ощупь. Представил?

– Ну.

– И вот однажды на небе появилась звезда. Сначала маленькая и тусклая, но она приближается, света становится больше. И вдруг оказывается, что есть люди, глаза которых не совсем атрофировались. Они что-то начинают замечать, но не могут понять что, ведь мозг не умеет расшифровывать образы, воспринимаемые глазами. И спросить некого. И даже вопрос сформулировать невозможно, ведь у них и слова-то такого нет «видеть». Остаётся методом проб и ошибок разбираться, что означают эти непонятные ощущения и как их можно применять. Поэтому, даже имея зрение, ты не всегда можешь быть уверен, что правильно понимаешь то, что видишь. Но, кроме того, видеть можно, только если есть свет. А если звезду закроет туча, то всё.

– Хочешь сказать, иногда свет есть, а иногда нет?

– Ага, – кивнул Александр. – Но я пока не понял, от чего зависит внешний свет. А внутренний – от настроения, спокойствия, необходимости… как-то так.

– От необходимости чего?

– От необходимости узнать. Например, у тебя есть фонарик с батарейкой. Если тебе надо что-то найти, ты его включишь, а если нет такой необходимости, ты ведь не будешь впустую тратить заряд?

– Хочешь сказать, у тебя совсем нет необходимости узнать, куда исчезла твоя жена?!

– Опасности я не чувствую. Вернётся минут через сорок и расскажет.

– Минут через сорок? А как ты видишь время?

– Ну, ты же видишь расстояние до предмета.

– Ты сравнил! Расстояние – оно статичное! А время, оно же от множества факторов зависит! Вот посчитал ты сорок минут. И вдруг гаишники из кустов выскочили и проволындали её. Невозможно ведь учесть все случайности.

– Ты не понял, – мотнул головой Александр. – Там не просчитываешь, там именно видишь. Учитываются и гаишники, и прочие возможные задержки. Ты видишь только результат, который наиболее вероятен на данный момент. Ну, в смысле, как «видишь»? Если света достаточно.

– Не понимаю! Как можно учесть столько факторов? Допустим, ты можешь прочитать мысли сидящих в кустах гаишников, можешь определить по эмоциям водителя, скорость автомобиля. Я правильно понимаю, что вы воспринимаете мысли и эмоции?

– Ну, примерно, – кивнул Александр. – Хотя, правильнее было бы сказать «чувства», а они уже расшифровываются во всё остальное.

– Но как вы можете определить, к примеру, сломавшийся светофор? У него-то чувств нет!

– Но ведь они есть у стоящих на перекрёстке водителей.

– А, точно!

– Но вот какой-нибудь завал в лесу, если о нём ещё никто из людей не знает, может внести искажение в картину. Если, конечно, не уметь воспринимать ощущения животных. Но это уже какой-то запредельно высший пилотаж. Хотя… почему бы и нет?

– Ладно, – Алексей взглянул на часы. – Я засёк время. А пока ждём, может ещё партию на бильярде?

– Давай.

Александр разбил пирамиду. С весёлым стуком шары раскатились по зелёному сукну. Алексей первым же ударом положил два шара.

– Ну ты крут! – улыбнулся Александр.

– Да ну! Разве это крутизна? Разве что по сравнению с тобой. А в бильярд-клубе я далеко не самый лучший. Знаешь, какие там умельцы есть? Один парень умеет бить не по прямой, а по дуге. Прикинь, у него шар может обогнуть препятствие и попасть в лузу!

– Это же против законов физики!

– Да не! Просто такая техника удара. Он как-то шар подкручивает. Я так не могу, как ни пытался. А ты говоришь, «крутизна». – Алексей ударил и снова забил.

– Мне-то дашь поиграть? – в шутку возмутился Александр.

Алексей обошёл стол, внимательно оглядел позицию и кивнул:

– Дам. – Он встал в стойку и прицелился. – Вот если бы я умел подкручивать, тогда вон тот… Эх! Не получилось.

Александр осмотрел хаотично раскиданные шары и неуверенно пошёл вдоль стола.

– Попробуй вот этим попасть вот сюда, – подсказал Алексей. – И тогда он полетит в ту лузу.

Александр последовал совету.

– Надо же! Оказывается, ты тоже ясновидящий, – засмеялся он, забив.

– В смысле? – не понял Алексей.

– В смысле, умеешь предсказывать. Посмотрел на шары и предсказал, что я попаду.

– Так здесь же всё просто. Надо знать элементарный закон «угол падения равен углу отражения».

– Но ты ведь не измеряешь эти углы, не чертишь линий, не высчитываешь синусы-косинусы. Ты просто видишь.

– Поначалу высчитывал, пробовал, ошибался. А сейчас вычисления делаются автоматически. Потому и кажется, что просто вижу.

Через некоторое время они услышали лязг и скрип ворот. Алексей выглянул в окно и взглянул на часы.

– Сорок две минуты! Ну, ты даёшь!

Следствие

Оксана подключила телефон к розетке, второе зарядное устройство отдала Алексею. Потом взяла принесённый из машины атлас дорог и начала просматривать алфавитный перечень на букву К.

– Странно! Здесь несколько Коробковок. Брянская область, Липецкая… но ни одной в Челябинской. – Она открыла страницу с Миассом и начала внимательно перечитывать названия окрестных деревень. – Верхние Караси, Кундравы, Новотагилка… ничего даже отдалённо напоминающего Коробковку.

– Может, это мёртвая деревня? – предположил Александр. – Поэтому на новых картах её нет. Может, там доживают свой век «дикие» староверы, отрезанные от электричества и цивилизации?

– Да ну! – отмахнулась Оксана. – Васька вчера сказал, что они с дедом на телеге ехали час. В такой близи от города и нет цивилизации? Бред!

– А ещё он сказал, что здесь её каждый знает, – добавил Алексей. – Сейчас, телефоны зарядятся и поедем. Глядишь, язык до Киева… то есть до Коробковки доведёт.

Александр почесал в затылке и задумчиво, как бы у самого себя, спросил:

– Ну, приедем мы туда, и что? Как будем искать тех рыбаков? Ходить и во все дома стучаться, спрашивать, «не находили ли вы лодку и не видели ли девушку»?

– А ведь это вопрос! – согласилась Оксана. – Есть идеи?

– А может, позвать с собой дядю Сеню? – Предложил Александр. – Он же их видел.

– Он не поедет, – мотнул головой Алексей. – Он сказал, что больше ничем не поможет. И вообще, просил не говорить местным, что это он рассказал нам о… Чёрт! Я же вам не рассказал! Слушайте!

И Алексей, возбуждённо жестикулируя, поведал легенду о девушке, жившей на острове. Потом добавил версию Дяди Сени что таких Вер было несколько, и теперь её дух ищет новое тело.

– Кроме того, – продолжил он. – Археологи раскопали на острове старообрядческий скит. Это подтверждает легенду, что Вера не просто жила, но ещё и организовала там что-то типа монастыря. Скорее всего, потомки или последователи тех монахов сейчас ездят на остров молиться. И вполне вероятно, что они мечтают возродить свою богиню. Для этого Тоньку и украли!

– Так вот почему я увидела её в виде кокона! – осенило Оксану.

– Чего?! Где увидела?

– Во сне! Сегодня утром мне удалось войти в осознанное сновидение. Я оказалась в какой-то комнате, типа бани. Там лежит женщина. Я увидела её спеленатой, как огромного младенца. Ещё это напомнило кокон, из которого должна вылупиться бабочка. Может, это у них обряд какой-то? А рядом с ней сидел бородатый мужик.

– Бородатый?! – обрадовался Алексей. – Значит, точно она у староверов!

– А дядя Сеня твой разве не бородатый? – возразил Александр.

– А он-то тут при чём?

– Не знаю, связано ли это, но Васька вчера сказал, что у него жена с молодости живёт в психбольнице.

– И что?

– Думаешь, она носительница Веры? – насторожилась Оксана.

– Не то чтобы думаю, но мысль такая возникла. Они ведь уже не молодые, возможно женщина болеет, и…

– И ему, надо срочно найти новое тело для своей богини?!

– С ума сойти! – Алексей схватился за голову.

– Но тут кое-что не сходится, – прищурилась Оксана. – Лодку нашли возле яхт-клуба, когда там дежурил дядя Сеня. Он утверждает, что притащили её какие-то староверы. Потом он завлекает Алексея легендами о Вере и предположением, что скоро Антонина объявится. И зачем-то натравливает на Ваську. Внимание вопрос: зачем? Его ведь и так никто не подозревал! Если бы это он похитил девушку, логичнее было бы молчать и не отсвечивать, чтобы вообще не привлекать к себе внимания.

– Логичнее, конечно, – усмехнулся Алексей. – Только не у всех ведь логика развита, как у тебя. Может, он решил для верности всех запутать?

– Кроме того, непонятно, зачем бы ему эту лодку на пристань тащить, – продолжала Оксана. – Не проще ли было оставить её, а девушку привезти на своей?

– Вообще-то да, – вздохнул Алексей. – По всем статьям проще. И тогда бы на него вообще никаких подозрений.

– А может, лодку притащили вместе с девушкой, и попросили о ней позаботиться? – предположила Оксана. – Скорую, например, вызвать… Стоп! А кто-нибудь вообще обзванивал больницы?!

– Менты должны были, – сказал Алексей. – Кстати! Не знаю, важно ли это. Меня хотели задержать, но когда я сказал про рыбаков-староверов из Коробковки, старший мент тут же меня отпустил.

– А ты уверен, что это как-то связано?

Алексей пожал плечами.

– Ладно, будем иметь в виду. Итак, у нас трое подозреваемых: Васька, дядя Сеня и какие-то там староверы.

– А Васька-то почему? Мы же его проверили!

– А ты уверен, что на острове нет других землянок? Кроме того, утром на свежую голову я проанализировала наш вчерашний разговор и пришла к выводу, что он чего-то недоговаривает. Или боится. Особенно он напрягся при слове «староверы».

– Я тоже это заметил, – кивнул Александр.

– Так куда поедем-то? – спросил Алексей. – К дяде Сене?

– И что мы ему скажем? – спросила Оксана. – Мы подозреваем, что вы похитили девушку, потому что у вас жена в психушке?

– А вот его жену, кстати, я бы навестил, – задумчиво сказал Александр.

– Зачем? – удивилась Оксана.

– Ммм… не знаю. Почему-то захотелось. Интересно же посмотреть на женщину, одержимую духом-легендой. Может, подскажет чего…

– Так давайте поедем к нему и попросим устроить с ней свидание! – предложил Алексей.

– Ты обалдел? – засмеялась Оксана. – С какой стати? Не согласится он. Я бы не согласилась. Вести каких-то чужих людей к больному человеку. Она ж не музейный экспонат!

– Тогда, хотя бы, узнаем дорогу в Коробковку.

– Ладно, – Оксана взглянула на индикатор зарядки телефона. – Ещё немного и поедем к твоему дяде Сене. – Потом помолчала и добавила: – Если за это время не будет какого-нибудь знака, что этого делать не надо.

– Да вы помешаны на этих знаках! – возмутился Алексей. – Вот были вам вчера знаки, что не надо идти на остров! И что? Чего такого страшного произошло? Ну, вымокли малость…

– Ты не путай, – возразил Александр. – Знаки были, что плыть нельзя. Но когда пошли пешком, никаких препятствий не было.

– А почему вы думаете, что эти «знаки» подаёт кто-то, заинтересованный в нашей удаче? Может как раз наоборот: пытаются сбить с толку?

– Духи, конечно, могут не пускать, – кивнул Александр. – Заморочить могут, шторм устроить. Но знаки… Их подаёт не кто-то извне, а твоё подсознание, в зависимости от твоей цели. Понимаешь?

– Не понимаю! У меня как раз была цель плыть на остров. А у рыбака вдруг кости заломило.

– Если бы нам действительно нужно было плыть, ты не обратил бы внимания на его предупреждение.

– А по-моему, он просто лодку давать не хотел. Вот и выдумал.

– Как же выдумал, если шторм и вправду начался?! – усмехнулась Оксана. – Представь, что было бы, если бы мы в это время были на середине озера.

– Да ничего бы не было! Промокли бы, устали, но доплыли. Кроме того, вполне вероятно, успели бы до шторма. Скорость лодки всё-таки выше, чем прогулка по лесу в обществе барышни. Да ещё сколько времени потеряли пока обедали, потом с плитой возились.

– Плита! – воскликнула вдруг Оксана и вскочила.

– Что плита?

– Знаки явно вели нас к этому надгробию! Плыть нельзя, но по берегу – пожалуйста. А мимо не пройти!

– Что-то не сходится! – усмехнулся Алексей. – Я ж вам о ней рассказал по дороге на остров. Это было после «знаков». Откуда ваше подсознание могло знать о ней раньше?

– Лёш! Подсознание оно не наше! Оно как бы общее, – попыталась объяснить Оксана, но махнула рукой, ушла к окну, закрыла глаза и прижалась лбом к стеклу.

Алексей перевёл вопросительный взгляд на Александра. Тот кивнул:

– Оно общее. Как мировой океан. Если ты знал о плите, то и в нашем подсознании эта информация уже была. И привлекая внимание к каким-то символам во внешнем мире, оно подталкивало нас к осознанию.

– Подожди! Но тогда в этом глобальном подсознании столько инфы… Можно всё узнать.

– Конечно! Именно это я тебе сегодня утром и пытался объяснить. Нам не хватает света, чтобы видеть далеко. Потому и идём к поставленной цели почти на ощупь.

– Нам постоянно идёт множество подсказок, – добавила Оксана. – Но наш слабый мозг не может ухватить все сразу. Как с теми игрушками…

– Какими игрушками?

– Да вспомнилось. Я ещё совсем маленькая была, мама мне говорит: «Ксюша, собери игрушки!» А я вдруг как разревусь. Ну и была наказана, разумеется. Мама думала, мне лень было их собирать. Я и сама потом так думала. А сейчас вдруг дошло. Игрушки – их много. Невозможно собрать все сразу. Как же я их соберу, если они лежат в разных углах, а у меня такие маленькие ручки?

– Так по одной!

Оксана засмеялась.

– Мы мыслим взрослыми мозгами и думаем, что ребёнку по умолчанию всё должно быть понятно. Ведь если поднять с пола только одну, то задача не выполнена.

– Хорошо. Но зачем подсознание вело нас к этой плите? Как это может помочь нам в поисках Антонины?

– Чёрт его знает, – Оксана пожала плечами. – Может, когда соберём и осознаем все подсказки, что-то прояснится. Телефон заряжен. Поехали!

Деревня-призрак

Внезапно на дороге возник гаишник и взмахнул полосатой дубинкой. Алексей чертыхнулся и нажал на тормоз.

– Чего ему надо? – напугалась Оксана. – Ты что-то нарушил?

– Да вроде нет, – пожал плечами Алексей, доставая документы.

Инспектор неторопливо приближался. Алексей вышел и направился ему навстречу. Несколько минут они что-то эмоционально обсуждали, потом сели в спрятанный на обочине милицейский автомобиль. Ещё через несколько минут Алексей появился и, закусив губу, чтобы скрыть улыбку, побежал к машине.

– Ксюха, есть деньги наличкой?! – спросил он, открыв дверь.

Оксана протянула ему кошелёк. Он выхватил его и побежал обратно. Вскоре вернулся, сел на своё место и облегчённо вздохнул.

– Чуть прав не лишили!

– За что?!

– Оказывается, там знак стоит «обгон запрещён». А мы этого придурка на синих жигулях обогнали. Помнишь?

– Так это где было-то?! Как они могли увидеть?

– А они и не видели. Оказывается, это специально обученный человек. Едет и номера всех обогнавших по телефону им сообщает.

– Ну не сволочи ли, а?!

– Каждый зарабатывает, как может, – нервно засмеялся Алексей. – Лучше объясните, почему наше подсознание не подсказало, что этот тихоход подстава?

– А оно, кстати, подсказывало, – улыбнулся Александр.

– Каким образом?

– Вспомни наш разговор сегодня утром. Ты для примера привёл гаишников, которые в кустах затаились. Почему именно этот образ пришёл тебе в голову?

– Хочешь сказать, я предчувствовал?

– Да. Но как обычно, проигнорировал знак. И если бы я не напомнил, ты и сейчас не связал бы эти два события.

– Так, то было утром, – попытался оправдаться Алексей.

– А в мире подсознания время устроено иначе. Там нет прошлого и будущего. Там всё всегда и сейчас.

– Не понимаю!

– А чего непонятно-то? – воскликнула Оксана. – Знак «обгон запрещён» был в одном месте. Жигуль ехал через километр от него. А оштрафовали тебя здесь! Чего не понятно? Расстояние не отменяет предупреждения! И время тоже.

– Ладно, поехали, – буркнул Алексей и завёл двигатель. – Мне бы обычные дорожные знаки замечать научиться. Не до тонких материй.

Как только автомобиль разогнался, раздался глухой шлепок, и на лобовом стекле появилась клякса от неосторожной бабочки.

– Вот, пожалуйста! – Алексей включил дворники и смыл останки несчастного насекомого. – Это знак? Как я должен его трактовать?

– Давай без фанатизма, – засмеялась Оксана. – Иногда бабочка – это просто бабочка.

Дядя Сеня встретил радушно, предложил чаю. Но поговорить не получалось – погода отличная и желающих взять напрокат лодки было много. Наконец выдалась минута, и Алексей торопливо спросил:

– Мы это… приехали узнать, как найти Коробковку.

– А! Так это просто. Сейчас выйдете на Свердловскую трассу и, как очистные проедете, так и Коробковка. Километров семь, может десять.

– А как там найти этих рыбаков?

– Вот тут не подскажу. Спросите у местных. Братья Оборины. Михаил… а второго даже и не знаю, как звать.

Они поблагодарили и направились по указанному маршруту. Проехали Северные Печи, Селянкино, Новотагилку, Наилы, сады какие-то, потом Новоандреевку. Все деревни живые, никаких намёков на заброшенность и отсутствие цивилизации.

– Стоп! – сказала Оксана. – Мы уже все двадцать километров отмахали. Разворачиваемся.

Поехали обратно. Заехали в Новотагилку. Оксана опустила стекло и обратилась к идущей по обочине женщине.

– Не подскажете, где здесь деревня Коробковка?

Женщина обернулась, оглядела машину и махнула рукой по ходу движения: «Там».

– Ну там, так там, – проворчала Оксана, закрывая окно.

Доехали до конца деревни, увидели указатель на Наилы. Поехали туда. Остановились возле магазина. Оксана вышла и обратилась к первому встречному с тем же вопросом. Грузный дед удивлённо на неё посмотрел и указал в обратную сторону.

– Мы только что оттуда! – возмутилась Оксана. – Нет там никакой Коробковки.

– Как нет?! – удивился толстяк. – Ещё вчера была. – Показалось, он пьян. Оксана отошла и выбрала другого мужчину, который складывал продукты в приличный автомобиль и выглядел наиболее разумно.

– Не подскажете, где деревня Коробковка?

– Что? – удивился тот. – Нет здесь такой деревни.

– Как нет?!

– По крайней мере, я не знаю. Спросите, у местных.

Местная старушка тоже махнула рукой в сторону Новотагилки и почти бегом поковыляла прочь.

– Прямо какая-то деревня-призрак, – сказала Оксана, забравшись в машину и нервно хлопнув дверью. – Как-то они все неадекватно на это название реагируют. Может, она где-то в параллельной реальности?

– Как это? – удивился Алексей.

– На Алтае вон целая страна в горах затеряна. Шамбала называется. Слышал?

– Что-то слышал.

– Ну вот. Может, Коробковка, это такая маленькая местная шамбала? Только для посвящённых. И заехать в неё можно только на телеге. Позвони дяде Сене, уточни.

– Уже попытался, пока ты к народу на улице приставала.

– И?

– Не берёт трубку. Видимо где-то на улице.

– А Ваське?

– Давай попробуем, – он набрал номер Блаженного. Через несколько секунд гудки прервались и в телефоне послышался какой-то шум. – Алё! Алё!!! – Алексей поморщился и отодвинул трубку от уха. – Чего у тебя там дребезжит? … Чего? … Куда едешь? … У нас вопрос есть. Как доехать до Коробковки? … До Коробковки! … Как доехать?! … Чего?! Ни черта не слышно! – Он отключил телефон и пояснил: – Он едет в автобусе на Тургояк. С городского пляжа ходит прогулочный катер с заездом на остров. Поехали, там его перехватим и расспросим.

Коробейник

На пристани было людно. Пёстрая толпа лениво шевелилась в ожидании катера. Они вышли из машины и начали искать Ваську. Вдруг, откуда ни возьмись, словно чёрт из табакерки… нет, скорее, как Петрушка из-за ширмы, появился коробейник. На нём была красная шёлковая рубаха, сатиновые шаровары и начищенные до блеска хромовые сапоги. На голове картуз с цветком и берестяной короб на поясе.

– Здравствуйте, дамы и господа! – провозгласил он отлично поставленным голосом.

Толпа вздрогнула и невольно начала организовываться вокруг зазывалы.

– Пойдёмте, глянем, – улыбнулась Оксана. – Только это… – она достала кошелёк и отдала Александру. – Не позволяй мне ничего покупать, а то опять наберу всякой ерунды. Эти торгаши такие гипнотизёры!

– Подходите, не стесняйтесь, моим товарам удивляйтесь! – вещал коробейник. – Уникальная старинная кофемолка! Размалывает порцию зёрен за минуту до фракции не более одного миллиметра! Ни одна электрическая не способна так молоть!

– Конечно, не способна, – усмехнулась Оксана. – Электрическая размелет в пыль за несколько секунд.

Но люди, не догадываясь о подвохе, с интересом рассматривали примитивную вещицу.

– А вот ещё незаменимая вещь для вашей кухни! Набор для фигурной резки овощей! С ним вы можете любой самый простой борщ превратить в произведение искусства! Взгляните, как это работает! – Он достал морковку и с помощью какой-то железки ловко вырезал из неё спиральку. Женщины восхищённо замотали головами и начали доставать деньги.

– А чего-нибудь полезного у вас нет? – ехидно усмехнулась Оксана.

Коробейник обернулся. Несколько мгновений он смотрел на неё, как бы намекая: «если всё понимаешь, не мешай разводить лохов». Потом взгляд соскользнул на её грудь и долю секунды задержался на медальоне. Показалось, что в его глазах мелькнуло удивление.

– Есть у меня кое-что именно для вас! – наконец сказал он, присел и начал рыться в огромной сумке. Толпа с интересом сдвинулась.

Наконец торговец извлёк на свет булыжник похожий на голову змеи.

– Этот камень найден на острове, – пояснил он. – Возможно, в доисторические времена он украшал посох шамана, и его использовали для исцеления людей и прочих магических ритуалов.

Оксана усмехнулась и машинально протянула руку. Александр, помня о её просьбе не позволять ничего покупать, перехватил камень. Но как только прикоснулся к нему, сердце вдруг бешено заколотилось, по рукам побежали колючие мурашки и рассыпались по всему телу. Голова закружилась. Сначала он не поверил своим ощущениям, попытался успокоить буйство энергий, сбросить наваждение, но опьяняющий кайф всё усиливался. Амулет сиял ярким, невидимым обычным людям, светом.

– Сколько? – спросил Александр.

– Три, – небрежно бросил торговец.

– Чего три?

– Тысячи! Чего же ещё?!

– Рублей?

– Ну не долларов же, – засмеялся коробейник.

Александр ужаснулся, насколько тот не понимает ценности находки, и раскрыл кошелёк.

– Я дам четыре! – закричала вдруг какая-то тётка и поспешно вытащила деньги.

– Пять! – Александр едва успел отдёрнуть руку, чтобы она не выхватила камень.

– Шесть! – тётка, похоже, обезумела. Но Александр не собирался уступать ей волшебный артефакт.

– Семь!

– Восемь!

В кошельке лежало семь тысячных купюр и немного мелочи. Торговаться дальше было нечем.

– Я дам больше, но надо снять с карточки, – Александр умоляюще посмотрел на Оксану.

– Извините, поблизости нет банкоматов, – развёл руками торговец. – Но я согласен обменять вот на это, – он указал на медальон.

– Ещё чего! – возмутилась Оксана и схватилась за своё «солнышко».

Победительница, воспользовавшись заминкой, сунула коробейнику деньги и выхватила вожделенный камень у Александра.

Словно вырубили ток. Позвоночник, сияющий как вольфрамовая нить, начал медленно гаснуть. Даже показалось, что солнце скрылось, хотя на небе ни единого облачка.

– Что вы будете с ним делать? – слабеющим голосом прохрипел Александр. – Вы же не понимаете, не умеете…

– Не глупее тебя, – счастливица спрятала «голову змеи» в сумку и, схватив под руку ошарашенного мужа, поспешила к пирсу.

– Подождите! – Александр пошёл за ней. – В этом камне чудовищная энергия! Это может быть опасно!

– А ну отвяжись! – рявкнул муж, наконец осознавший, какую удачную сделку совершила его благоверная.

Александр застонал и опустился на землю. Навалилось чувство безвозвратной потери и похмельная тоска после счастья обладания уникальной вещью.

– Саша! Что с тобой?! – наконец докричалась до него Оксана.

– Это всё из-за Лёхи с его гаишниками! – Александр злобно ударил кулаком по земле. – Немного не хватило.

– Ты в своём уме? Зачем тебе этот булыжник?

– Ты не понимаешь! Этот камень он просто… Это нескончаемый источник света. И силы.

– Тебе что, своей силы мало?

– Ну, ты скажешь! Зачем тебе автомобиль? Своих ног мало? А компьютер? Мозгов не хватает? Да с этим камнем я бы…

– Что? Что бы ты с этим камнем? – засмеялась Оксана. – Стал властелином вселенной?

– А где коробейник? – Александр огляделся.

Оксана вырвала у него из рук кошелёк и тоже повертела головой. Коробейник как сквозь землю провалился. И слава Богу!

– О! А вон и Васька. Вставай, пошли.

Александр поднялся с земли, отряхнул джинсы. И вдруг увидел счастливую обладательницу «змеиной головы». Она почти бежала к ним, держа камень в вытянутой руке.

– Здравствуйте ещё раз! – любезно расплылась она в улыбке. – Мы поняли, что вы были правы. Это действительно очень сильный артефакт. Такая мощная энергетика! Нам не по зубам. Поэтому мы с мужем посовещались, и решили отдать его вам, раз вы знаете, как с ним обращаться.

Александр протянул руку.

– Восемь тысяч, – напомнила дама.

Александр посмотрел на Оксану.

– Откуда?! – возмутилась она.

– Но вы ведь можете снять с карточки! – дама с трудом удерживала улыбку.

– Ага, сейчас, всё брошу и поеду в город искать банкомат! – засмеялась Оксана.

– Хорошо, давайте семь.

– Не дам я вам ничего!

– Оксана! Мне нужен этот камень! – твёрдо произнёс Александр. Он редко что-то требовал с такой настойчивостью. Можно сказать, никогда ещё не требовал. Поэтому, она сжала зубы и полезла в сумку за кошельком.

Дама огляделась и, убедившись, что свидетелей достаточно, отдала амулет и протянула руку за деньгами.

Александр сжал камень в кулаке и… ничего не почувствовал. Пустота! Обычный булыжник. Переложил в другую ладонь, закрыл глаза, сконцентрировался, пытаясь увидеть ослепительный свет, который в нём был всего несколько минут назад. Ни-че-го!

– Это не тот камень! – с досадой простонал он.

– Как не тот? – дама задохнулась от возмущения. – Как не тот?! Вот глядите! Пасть, глаза!

– Похож, но не тот, – Александр вернул его владелице. Оксана с облегчением вздохнула и бросила кошелёк обратно в сумку.

– Да как вы смеете?! Люди! – вдруг заорала дама. – Жулики обманули! Все деньги выманили! На что домой возвращаться, не знаю! Помогите!

Многочисленные туристы начали оборачиваться, но на помощь не торопились.

– Женщина! Вы чего орёте?! – возмутилась Оксана. – Кто у вас что выманивал?

– Жулики! – продолжала истерить дама, потрясая булыжником. – Хуже напёрсточников!

– Это не тот камень! – повторил растерявшийся Александр.

– Успокойтесь! – с металлом в голосе приказала Оксана. – И объясните по-человечески, кто у вас что украл!

– Они вон, с дружком своим. Устроили аукцион! Все деньги выманили!

– Во-первых, вы сами бросились торговаться! Во-вторых, никакой он нам не дружок. Мы его так же впервые видели. А в-третьих, почему мы должны верить, что это тот же камень? Нашли похожий и пытаетесь втюхать нам под видом амулета.

– Да как же? – под напором Оксаны женщина разрыдалась. – Все деньги выманили. Ни на экскурсию, и даже на автобус не осталось.

– А чем вы думали, когда покупали непонятно что у непонятно кого? Вы что, не знали, что это последние деньги?!

– Да я как под гипноз попала, – всхлипнула женщина. – Не соображала совсем.

– Вот и мой муж попал под тот же гипноз, – Оксана укоризненно поглядела на Александра. – Нам просто повезло, что денег у нас оказалось меньше чем у вас. Но сейчас, когда гипноз развеялся, почему мы должны возмещать ваши потери? Ищите продавца и предъявляйте ему претензии.

– Где ж его искать?

Муж несчастной женщины, потянул её за локоть.

– Пойдём, Люда. Пусть это останется на их совести. Ничего не докажешь.

– И при чём тут наша совесть?! – возмутилась им вслед Оксана.

В этот момент женщина развернулась и со всей силы кинула злополучный булыжник. Никто не ожидал от этой клуши такого удара. Может, в юности она занималась гандболом, или метанием ядра? Александр не успел среагировать, камень попал ему в лоб. Он закрыл лицо ладонями и медленно сел на землю. «Голова змеи» откатилась и уставилась в небо, улыбаясь.

– Давно он без сознания? – донеслось сквозь шум в ушах.

– Не знаю. То приходит, то снова теряет.

– Вы ему кто?

– Жена.

– Хронических заболеваний нет? Почки, печень, сердце? Аллергия на анальгетики?

– Ой, у него куча разных хроник. Он это… в Чечне воевал, контузия, гепатит…

– Ясно. Грузим на носилки аккуратно!

Превозмогая боль, Александр сел, оттолкнув санитара, и попытался сообщить, что не желает никуда ехать. Но вместо человеческой речи из горла вырвались какие-то рычащие звуки. Затошнило, закружилась голова.

– Ещё он на учёте в психиатрии, – словно издалека донёсся взволнованный голос Оксаны.

– Тааааак, ладно. Давай сразу на Калинина.

Глафира

– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор,

– Спасибо, нормально, – хрипло ответил Александр. – Глаза только почему-то не открываются.

– У вас отёки. Это ж надо было так метко попасть. Повезло. Если бы чуть левее, или правее… Следите за моим пальцем!

Изображение двоилось, смотреть было немного больно.

– Когда меня выпустят?

– Что значит «выпустят»? – усмехнулся доктор. – Всё зависит от того, когда вы сами сможете уйти. Вы же не в тюрьме. Помните, что с вами произошло?

Александр закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти последние события. Но всё расплывалось и смешивалось.

– Меня ударили какой-то дубинкой? Или прикладом? Или…

– Не надо гадать. При сотрясении обычно забываются последние минуты. Череп не повреждён. Вам положен как минимум трёхдневный постельный режим.

– А что произошло?

– Подробности вам потом кто-нибудь другой расскажет. Для меня это всего лишь диагноз – удар тупым твёрдым предметом в нижнюю часть лба. Отдыхайте.

А потом он проснулся от света. Приоткрыл опухшие веки и увидел, как солнце робко заглядывает в окно. С каждой минутой яркость увеличивалась – светило медленно выдвигалось из-за шторы, заряжая затёкшее тело жизнью. В памяти замелькали обрывки последних событий. Поиск деревни-призрака, могильная плита на песке, что-то ещё… неуловимо…

Он закрыл глаза и прикрыл их ладонью, чтобы стало темно. Перед мысленным взором возник холм, сложенный из огромных плоских камней. Видение было таким чётким, что казалось, подойдя чуть ближе, можно разглядеть каждую трещинку в граните. Мысль тут же воплотилась – он провёл ладонью по шероховатой поверхности – ощущения абсолютно реальные. «Я снова уснул» – осознал он.

Взгляд остановился на камне необычной формы. Это явно творение рук человеческих. Напоминает голову какого-то животного, например, огромной змеи. Александр медленно, чтобы не выскочить из сновидения, приблизился к скульптуре и пригляделся. Пасть, ноздри, надбровные дуги. Рука сама потянулась к произведению древнего искусства и осторожно, словно боясь разбудить зверя, прикоснулась.

Но оказалось, змея не спала, а терпеливо подстерегала добычу. Укус был, словно удар молнии. Александра затрясло, он не смог сразу оторвать пальцы от ухмыляющейся морды. Онемело плечо, судорога свела грудь, горло. Ток прошёл по вискам и вспыхнул в глазах ослепительной тьмой.

Его аж подбросило на кровати. Он сел и несколько секунд учащённо дышал, ничего не видя. Наконец, в глазах просветлело, и стал различим солнечный диск, желтеющий сквозь пыльное стекло. Сердце понемногу успокоилось, и внимание переключилось на дискомфорт в области копчика.

«Надо бы пойти поискать туалет» – он встал и почти на ощупь вышел из палаты.

– Э! Солдатик! – услышал он откуда-то снизу. – Куда направился?!

«Солдатик? Почему солдатик?!» – он опустил взгляд и увидел маленькую старушку в белом халате, семенящую рядом.

– Тебе нельзя вставать! – переживала она. – Под кроватью судно. Ты бы кнопочку-то нажал…

– Да не… я лучше сам…

– Ох уж мне эти афганцы, – перешла на плаксивое поскуливание санитарка.

– Я не афганец, я чеченец.

– Ой да, одинаково на голову ушибленные. Но ты смотри мне! Если начнёшь бузить, быстро в рубашку нарядят. Наши санитары вашего брата не боятся.

– Всё нормально, бабуль. Покажите лучше, куда идти.

– А если ты свалишься и головой об унитаз? Охо-хо! – она довела его до нужной двери. – И поаккуратнее там! Мимо не брызгай!

Когда Александр вышел, старушка-страдалица таким же жалобным голосом отчитывала какую-то женщину, которая то ли заблудилась, то ли от скуки забрела не в своё отделение.

– Глашенька! Я ведь сейчас санитаров позову. Ну, зачем ты сюда пришла? Давай-ка иди к себе.

«Глашенька?» – Александр вздрогнул. Что-то это имя ему напоминало. Он остановился и прислушался, пытаясь понять, что она говорит. И тут, то ли солнце зашло за тучу, то ли в глазах потемнело. От слабости задрожали колени. Держась за стену, он дошёл до подоконника и опёрся. Глашенька внезапно оказалась рядом.

– Подыши, подыши! – прочирикала она и погладила его по спине. – Всё будет хорошо. Это тебя змей укусил.

– Змей? – Александр замер. В памяти вспыхнул коробейник, обманутая туристка, амулет, летящий в голову… – Откуда вы знаете?!

– Да что она знает?! – всплеснула руками санитарка. – Больной человек. Чего только не болтает. Пойдём, Глаша! А ты давай в постель!

На своём птичьем языке Глаша объяснила ей, что человеку плохо и его надо проводить. Потом подставила Александру плечо и повела его по коридору. Старушка, причитая, бежала рядом.

«Глаша… Глаша, – Пытался вспомнить Александр. – Тётя Глаша…» Уже почти возле палаты осенило:

– Глаша?! А ваш муж дядя Сеня?

Женщина прищурилась, словно вспоминая, есть ли у неё муж. Немного подумав, неуверенно кивнула.

«Надо же! – засмеялся про себя Александр. – Хотел пообщаться с его женой? Получите, распишитесь! А в следующий раз желайте осторожнее! Боже! Так не бывает! Хотя, пора бы уже и привыкнуть! Но о чём я хотел с ней поговорить?»

В голове крутился только один вопрос, оставшийся после вчерашних приключений. «Что за странная деревня-призрак? Где она?» За неимением других, Александр решил начать разговор с этого.

– Вы случайно не знаете, как проехать в Коробковку? – спросил он и едва сдержал смех. Вспомнился эпизод из старой комедии: «Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?» Впрочем, мало ли о чём могут разговаривать два пациента в психбольнице.

– Коробковку? – то ли встревожено, то ли удивлённо переспросила Глафира.

– Нам все показывали, куда ехать, но мы её почему-то не нашли, – виновато пожал плечами Александр.

Глафира улыбнулась, потом внимательно заглянула Александру в глаза и заговорщицки прищурилась:

– Что общего между Свердловском и Ленинградом?

– А при чём тут… – опешил Александр. – Это два моих родных города. Я родился в Ленинграде, жил там лет до шести, потом мы переехали в Свердловск.

– А где сейчас эти города?

– Как где?! Стоят, где и раньше.

Глафира вдруг затрясла головой и смешно, протяжно захихикала. Строгая санитарка топнула ногой и жестом приказала Александру идти в постель. Потом схватила безумную старушку за рукав и повела её к выходу.

Упав на кровать, Александр попытался сосредоточиться на происшедшем, но мысли расползались, глаза слипались.

– …Не знаю! Вы подумайте, как следует, – сквозь сон он услышал голос уже знакомого доктора.

– Думаете, это опасно? – Оксана вошла в палату и присела на краешек кровати.

– Учитывая, что это не первое сотрясение и, думается мне, даже не второе… я бы на вашем месте дал ему ещё пару деньков отлежаться. Если, конечно, он вам не безразличен.

– Я просто хочу отвезти его в другую больницу. Надо бы томографию сделать. У вас-то, наверное, нет…

– Решайте! – развёл руками доктор. – Я, конечно, выпишу, но транспортировать его в таком состоянии…

– Не надо выписывать! – прохрипел Александр, приоткрыв глаза.

– В общем, вы посоветуйтесь, – и, судя по скрипу половиц, доктор вышел.

– Что? Сильно плохо? – испуганно спросила Оксана.

– Нормально. Только глаза пока не очень открываются.

Она засмеялась.

– Ну и рожа у тебя, Ведьмин. Слушай, ты традиционно раз в полгода получаешь между глаз. Это уже третий раз. Или четвёртый? Пора задуматься о кармических проблемах твоей переносицы.

– Задумаюсь, на досуге, – усмехнулся Александр. – Не забирай меня пока отсюда. Другого случая поговорить с ней у нас не будет.

– С кем?

– Жена дяди Сени. Она здесь. Я познакомился с ней утром.

– Что, правда? Ты точно не бредишь?

– Точно.

– А как ты её нашёл?

– Она сама пришла. Типа забрела по ошибке.

– С ума сойти! Хотя, пора бы уже привыкнуть…

– А у вас там как? Нашли Коробковку?

– Нашли, – усмехнулась Оксана. – Всё оказалось настолько банально, ухохочешься! Оказывается, раньше было две деревни – Коробковка и Новотагилка. Потом они разрослись и их объединили в одну, оставив официальное название Новотагилка. А местные по-прежнему коробковскую часть называют Коробковкой. Я даже немного разочаровалась, когда всё выяснилось.

– Так вот что она имела в виду! – Александр резко приподнялся на локте, и сморщился от приступа боли в висках.

– Лежи-лежи! Чего прыгаешь? – испугалась Оксана.

– Я спросил, где находится Коробковка, и Глафира в ответ загадала загадку: «что общего между Ленинградом и Свердловском?»

– И что?

– Ну как что? Ты ж только что сказала. Название! Нет таких городов больше на карте, а некоторые люди до сих пор их так называют.

– Хм! Надо же!

– А братьев-рыбаков нашли?

– Нашли. А что толку? Ничего нового от них не узнали. Говорят, возвращались с острова после молитвы, подобрали лодку посреди озера с одним веслом. Никаких девушек не видели.

– И чего дальше делать собираетесь?

– А чего делать? Тупик. В милиции сказали, что по всем признакам, она утонула. Дело скоро закроют. Посоветовали ехать домой. Но раз у тебя тут такое, позагораем ещё пару дней.

– Но ты же видела её во сне! Она жива!

– Саш! Ну мало ли, чего приснится!

– Кстати, мне тут приснилась голова змеи. Каменная. Такая же, как тот амулет, но большая. – Он показал руками размер. – Она была словно вмурована в какую-то гранитную стену.

– Что, правда?! – Оксана расширила глаза от удивления. – Ну-ка погоди! – она раскрыла сумку и, немного порывшись в её недрах, достала фотоаппарат. Включила и, найдя нужную фотографию на дисплее, протянула Александру. – Похоже?

Он пригляделся, превозмогая боль в глазах и висках.

– Мелко очень! Не разберу.

– Мы с Лёхой сегодня утром ездили на остров. Как туристы с экскурсией. Так вот: там в центре стоит высокий останец, и среди обычных камней в нём действительно есть такой, явно обработанный. Правда, экскурсовод назвал его почему-то головой пантеры, но там конкретная змея. Огромная, как анаконда.

– Выходит, ты утром увидела её в реальности и телепатнула мне?

– Наверное, – засмеялась Оксана.

– А знаешь, что мне Глафира сказала? Что меня змей укусил. И я тут же вспомнил, как в меня летел тот камень. Как в замедленном кино…

– Кстати, камень этот я подобрала на память, – Оксана снова начала шарить в сумке. – Правда, археологи сказали, что никакой исторической ценности он не имеет. Видимо, шарлатан-коробейник их сам делает и продаёт наивным туристам. – Она, наконец, извлекла булыжник на свет и подала Александру.

Он повертел сувенирчик в руке и почувствовал, что устал, глаза начали слипаться.

– Ладно, отдыхай, – сказала Оксана и попыталась забрать камень. Но Александр сжал кулак, и едва заметно помотал головой.

Беседа с бесами

Проснулся он от резкого звука. Открыл глаза, оглянулся, пытаясь понять, что его разбудило. С удивлением обнаружил, что движения больше не доставляют боли. Ощупал лицо – опухоль под глазами почти исчезла. Перевернулся и снова попытался уснуть.

Но не спалось. Захотелось есть. Вспомнилось, что в коридоре стоит холодильник. «Пойти позаимствовать что-нибудь? Не умирать же с голоду». Он сел, пошарил под кроватью в поисках тапок, наткнулся на что-то твёрдое. «Голова змеи – вспомнил он. – Засыпая, держал её в руке. Видимо, выронил, оттого и проснулся». Он поднял камень, положил в карман, поднялся и пошёл к двери.

В коридоре горел свет. За столом напротив холодильника дремала дежурная медсестра. Услышав скрип половиц, она вздрогнула, встряхнула головой и сфокусировала взгляд на Александре.

– Что случилось?

– Ничего. Просто вчера весь день ничего не ел, под ложечкой сосёт. Можно какую-нибудь корочку хлеба?

– А ты кто у нас?

– Ведьмин.

– А! Так тебе жена передачу принесла. Возьми в холодильнике, там должно быть подписано.

Александр достал свой пакет и начал оглядываться, размышляя, куда бы присесть.

– На лестничной клетке есть седушка, – подсказала медсестра. – Принеси, да садись.

Александр сходил, принёс табуретку и начал выкладывать на стол продукты. Сыр, колбаса, красная икра…

– Любит тебя жена, – с лёгкой завистью усмехнулась дежурная.

– Угощайтесь! – предложил Александр и открыл банку. – Берите-берите! Тоже ведь с вечера, наверное, проголодались.

Медсестра не заставила себя уговаривать, намазала на хлеб икру толстым слоем и впилась в него зубами.

Александр открыл бутылку кефира и почти залпом выпил.

– А ты сего не ес? – прошепелявила сотрапезница набитым ртом.

– Да как-то я икру не очень, – сморщился Александр.

– А засем тогда она тебе её притасила?

– Не знаю. Наверное, прочитала где-нибудь, что при сотрясении мозга полезно есть икру. Да вы ешьте, не стесняйтесь! Колбасу берите.

– Колбасу-то я и дома поем, – засмеялась медсестра.

За окном уже почти рассвело. Спать совершенно не хотелось. Александр отрезал кусок сыра и начал лениво жевать.

– Скажите, – решился он, когда дежурная закончила с бутербродом. – У вас тут где-то лежит женщина… Глафира.

– Глашка? Есть такая, – кивнула медсестра. – Лежит она, ага! Уложишь её, как же! Носится по всей больнице, пристаёт ко всем. Тебя тоже достала?

– Да нет, – пожал плечами Александр. – Наоборот, помогла вчера. А можно её как-то посетить, спасибо сказать? Шоколадку вон отнести.

– Ну… – пожала плечами медсестра. – Если она спокойная, и к кровати не привязана, то чего нельзя-то?

– А что, бывает и так?

– А чего бы её тут держали? То, вроде, совсем как нормальная, то вдруг бах, обернулась. Слышал про оборотней? Так вот она разве что шерстью не обрастает. Поэтому, ты с ней поаккуратнее. Ну там, не нервируй, лишнего чего-нибудь не скажи.

– А на что она может так отреагировать?

– Откуда ж мне знать? Но, говорят, если ей не верят. Ну вот рассказывает она тебе, к примеру, какую-нибудь ерунду. Ну, не знаю, про инопланетян там каких-нибудь, или ещё что, а ты возьми и скажи что-нибудь вроде: «Да не ври ты, Глашка, инопланетян не бывает». Вот тут она и взбесится.

– А что, часто про инопланетян рассказывает?

– Да ну, при чём тут инопланетяне?! Это ж я к примеру! Она и похлеще небылицы придумать может. Только уши подставь, не отвяжешься.

– Ясно. Спасибо за консультацию. Пойду, попробую ещё немного поспать.

– Иди-иди. До утреннего обхода ещё целый час. Только табуреточку отнеси на место.

На лестнице возле подоконника стоял старичок и торопливо курил, пытаясь как можно точнее выдыхать струю дыма в открытую форточку. Увидев Александра, сначала испугался, но поняв, что тот не из медперсонала, возмущённо выхватил у него из рук табуретку, забрался на неё и высунулся в окно.

– Ай-яй-яй, Кузя! – послышалось сзади. – Дымишь! Трудно на улицу выйти?!

Александр обернулся. Сверху по лестнице спускалась Глафира.

– Ты, Глаш, это… не шуми! – громко зашептал Кузя. – Я быстро. Вон супостат, подставку утащил, потому и навоняло немного.

– А я решила пойти погулять. Днём-то жарища, а сейчас хорошо.

– Здравствуйте, – улыбнулся Александр, удивляясь очередной как бы случайной встрече.

– Утро доброе, – она кивнула и пошла мимо.

– Вы вчера помогли мне дойти до палаты, – напомнил Александр. – Я вас про Коробковку спрашивал.

Глафира обернулась и посмотрела на Александра настороженно.

– Коробковку? – почти шёпотом переспросила она. И бросив косой взгляд на Кузю, конспиративно мотнула головой, приглашая идти за собой.

Они вышли в маленький больничный дворик и сели на скамейку возле акации. В листве копошились воробьи, свежий утренний ветерок приятно обдувал тело.

– Чего там в Коробковке? – тихо спросила Глафира, словно шпионка на встрече с осведомителем.

– Пропала девушка, – так же тихо ответил Александр. – Точнее, пропала она на озере неподалёку от острова Веры. Её считают утонувшей, но… тело не нашли, и я думаю…

– Думаешь, она в Коробковке? – показалось, Глафира немного побледнела.

– Не знаю, – пожал плечами Александр. – В то утро на остров приезжала группа староверов.

Глафира прижала к губам кулак и скорбно покачала головой.

– Вы знаете, где её держат? – осторожно спросил Александр.

– Держат? – она подняла на него печальный взгляд. Потом усмехнулась и добавила. – Это нас с тобой держат, а она на воле.

– Но всё-таки хотелось бы её найти.

– Зачем? Думаешь, в этом несчастном мире ей будет лучше?!

– Не знаю, но, наверное, это ей решать.

– Да что мы можем решать? – она тяжело вздохнула и отвернулась.

Когда пауза слишком затянулась, Александр осторожно спросил:

– И всё-таки, где в Коробковке она может находиться?

Глафира вздрогнула, словно от неожиданности. Повернулась и обрадовалась, увидев старого знакомого.

– Прошла голова-то? – тем же, что и вчера «птичьим» голосом спросила она.

Александр отшатнулся, удивившись внезапной перемене.

– Прошла.

– Змея укусила, змея и исцелила.

– Змея? – немного помедлив, он достал из кармана камень. – Вы об этом?

– Ух ты! – Глафира выхватила амулет и начала тереть его в ладонях, блаженно прикрыв глаза, словно заряжаясь.

– Но археологи сказали, что это фальшивка, – вздохнул Александр.

– Фальшивка?! – подпрыгнула от удивления Глафира. – Много они знают, твои археологи!

– Но они всё-таки учёные…

– Хииии! Учёные, дураки копчёные. – Она снова закрыла глаза и замолчала.

Через минуту Александр начал испытывать что-то вроде ревности, несмотря на то, что с тех пор, как первый раз прикоснулся к амулету, больше не чувствовал в нём никаких особых энергий. Он аккуратно забрал камень у Глафиры и спросил:

– А где живут староверы, что на остров молиться ездят?

– Они тебе зачем? – её лицо скривилось, как от испуга.

– Хочу о пропавшей девушке спросить.

– Какой девушке?

– Неподалёку от острова Веры пропала девушка, – терпеливо повторил Александр. – Её считают утонувшей, но тело пока не нашли. Скорее всего, она жива и находится сейчас у людей, которые были в то утро на острове.

– Если она у них, то ты ей уже ничем не поможешь, – махнула рукой Глафира и печально вздохнула.

– Почему?! Что они с ней сделают? Зачем она им?

– Да ни зачем. Лишь бы нам не досталась.

– Кому вам?

Она вдруг как-то скукожилась, прищурилась и с подозрением посмотрела на Александра.

– Что значит «кому вам»? А ты не с нами разве?

– Я? – он пожал плечами.

– Откуда же тогда у тебя «змея»?

– На пристани купил. Ээээ…. Точнее, хотел купить, но не хватило денег, и тогда её кинули мне в голову. – Александр усмехнулся, понимая, как всё это нелепо звучит. – Там один человек торговал всякими вещами… – Александр замолчал, заметив, что глаза собеседницы затуманились, словно ей невыносимо скучно всё это слушать, и она засыпает. – Глаша! – он легонько потряс её за локоть. – С вами всё в порядке? Вы так и не ответили, как найти этих староверов. Я хочу спасти Антонину.

– А тебе это зачем? – взгляд Глафиры вдруг обрёл ясность, голос изменился, стал низким и властным.

«Опять обернулась» – понял Александр, и в груди похолодело.

– Она изгой в вашем мире! – из тела полноватой взлохмаченной женщины говорил мужчина. Александр даже почти видел его внешность.

Не желая того, чисто рефлекторно для самозащиты он зажёг в груди свет. По жилам побежала тёплая волна, разгоняя сковавший мышцы ужас. Подселенец отшатнулся.

«Нет-нет! Нельзя! – приказал себе Александр. – Если я его изгоню, то ничего не узнаю». Усилием воли он охладил разгоревшийся в сердце шар и опустил его в солнечное сплетение. Процедура оказалась не из приятных, мышцы снова напряглись, но уже не от страха, а от злости.

Несколько секунд они глядели друг другу в глаза, словно меряясь силой. Ситуация становилась опасной. Александр решил не рисковать и снова поднял бьющийся в желудке сгусток энергии на уровень сердца. Взгляд незнакомца рассеялся, и на лице снова появилась улыбка Глафиры.

– Чего говоришь? Хотел купить, да денег не хватило? Так это Ванюшка на пристани торгует. С ним и поторговаться не грех. Он цену скинет.

Александр расслабился и облегчённо вздохнул.

– А как его найти?

– В Коробковке он живёт. Спросишь, как найти Ивана-барахольщика. Скажешь, что интересуешься самоварами, ну и прочим антекватом.

– Анти-ква-ри-атом, – засмеялся Александр.

– Да ну вас! Напридумывают! Старьё и барахло это называется. Он тебе и про всё остальное расскажет. А с меня какой спрос? Никто мне не верит. Смеются только.

– Ну что вы! Я верю!

– Да я бы тебе рассказала, – виновато сморщилась Глафира. – Только… не могу. Вот, к примеру, помню я что-то… прямо перед глазами вижу. А начну рассказывать, никто не понимает, о чём речь. Говорят, бред. А мне откуда знать? Может, и правда бред? Вот знала бы я историю, географию… что там ещё в школе изучали?

– Физику.

– Да! Физику. Я бы сама поняла, что вижу и смогла бы как-то объяснить. А так… – она развела руками. – Вот вижу я их всех, болезных. И поговорить с ними могу. Да только что толку-то?

– Кого «их»?

– Да откуда ж мне знать-то? Люди какие-то, души их неуспокоенные.

– А этот… ну, который только что был. Он кто?

– Только что? Ты его видел что ли? – удивилась Глафира. – Да пойди его разбери, кто он. – И зашептала: – В честь него наш остров одно время звали Пинаевским. Он здесь после окончания войны поселился.

– Какой войны?

– Ой, не спрашивай. Видеть вижу, а когда это было, не знаю. – Она прищурилась, словно вглядываясь во тьму веков. – Там история такая запутанная. С детства ему внушали, что он особенный, что на него вся надежда, и должен он, когда вырастет, освободить народ русский от иноземных захватчиков. Готовили его к этому, мастерству воинскому обучали. Не одного, конечно, всех мальцов в его станице. Так всей ватагой выросли и пошли на военную службу. И вот однажды что-то там они набедокурили, и всю вину на себя взял его друг Емеля Пугачёв. Высекли его сильно. Потом раны гнить начали, весь опух. Ясно стало, что не жилец. И попросил он товарищей не сообщать жене о его смерти, да помогать деньжатами. Хотел, чтобы жила спокойно, ждала его. Отчима детям чтобы не привела. Вот и вышла путаница.

– Какая путаница? – не понял Александр.

– Ну так Пугачёвым его уже эти ваши историки назвали. А сам-то он никак не назывался, точнее, наплёл там чего-то про то, что он царь…

– Подождите! Вы хотите сказать, что человек, которого все привыкли считать Пугачёвым, на самом деле был совсем не Пугачёв?

– Ну конечно!

– Допустим. Но его же казнили! Как он мог доживать свой век на острове?

– Ну, он не то чтобы доживал. Скрывался несколько лет, от ран подлечился. А под старость перебрался куда-то поближе к родным местам.

– А кто же тогда был казнён вместо него?

– А! Так то был как раз тот самый Пинаев. Он его и надоумил царём назваться. Ну и познакомил с казаками, которые уже и сами бунтовать собирались, да никак вожака избрать не могли. В общем, тоже был не последним человеком в той войне.

– Но добровольно на казнь? Это ж каким надо быть…

– Преданным, – кивнула Глафира. – К тому же, он уже был стар, болен, хоть с виду и крепок. В общем, подменились они, Пинаев атаманом назвался. Опять же с условием, позаботиться о сыновьях, особенно о младшем.

– Позаботился?

Глафира скорбно поджала губы и замолчала, глядя в землю.

– Что? – выдержав паузу, тихо спросил Александр. – Не получилось?

– Он сам виноват! – снова низким мужским голосом отозвалось тело Глафиры. – Убоялся он! С повинной пошёл к врагам. Опозорил имя отцовское! Да я на него обиды не держу. Он своё предательство сполна оплатил.

– Как?

– Высекли его «благодетели» и отправили на дальние форпосты. Там и сгинул. А я… – он снова надолго замолчал.

– Что ты? – напомнил Александр.

– В память о друге так и жил до конца жизни под его именем. А когда с тем писателем разговаривал, так и зудело открыть ему правду, да разве ж он бы поверил? А если бы и поверил, то… Кто ж рискнёт историю переделывать.

– С каким писателем?

– Книгу обо мне писал. Александром представился. Кудрявый такой, чернявый, щёки заросшие.

– Неужели с самим Пушкиным?!

– С самим, – он презрительно усмехнулся. – Это он с самим мной разговаривал!

– А ты можешь рассказать что-нибудь о жизни на острове?

– А чего там рассказывать? – собеседник пожал плечами. – Подлечился, окреп. Местные казаки ко мне приезжали… – он усмехнулся, – и казачки. До сих пор в этих местах живут мои потомки.

– Даже так? А кто? Можно с ними как-то встретиться?

– Зачем?

– Просто поглядеть.

– Ну погляди. Вот, Глашенька далёкая моя прапраправнучка. – Взгляд его потеплел и постепенно снова стал блаженно-весёлым.

– Аааааа… я ещё хотел спросить… – Александр понял, что «Пугачёв-Пинаев» уже покинул сознание женщины.

– Чего хотел? Спрашивай, – зачирикала Глафира.

– Говорят, Пугачёв где-то здесь золото затопил.

– Хииии! Золото! Далось вам это золото! Здесь более ценные сокровища хранятся, – перешла она на шёпот и, взяв Александра за локоть, пристально взглянула ему в глаза, словно вот-вот откроет тайну. Александр замер, в груди защекотало любопытство.

Но Глафира вдруг взглянула на небо и подскочила:

– Ой, на завтрак опоздаем. Опять Семёновна ругаться будет.

Она оставила обалдевшего Александра на лавочке и, шаркая тапочками, смешно засеменила к двери.

Пугачёв

На завтрак Александр не пошёл. Вернулся в палату и сел на кровать. Несмотря на то, что Глафира так и не открыла «главную тайну», он испытывал какой-то странный восторг, словно только что узнал нечто удивительное и важное.

Его медитацию прервал врач. Он удивился быстрому улучшению самочувствия, постучал по коленкам, поводил карандашом перед глазами и, удовлетворённо кивнув, сказал, что можно выписываться.

В районе обеда Александр вышел из больницы и сел в машину.

– Ну что? – спросила Оксана, заводя двигатель. – Поговорил с женой дяди Сени?

– Ага. Как минимум с тремя её личностями.

– И чего они поведали?

– Если я правильно понял, одна из них считает, что староверы, у которых сейчас находится девушка, желают ей только добра и вызволять её от них не надо. А вторая уверена, что если она у них, то ей уже ничего не поможет.

– Хм, – Оксана на секунду задумалась. – Если руководствоваться чистой логикой, то одно другому не противоречит. И если ей действительно будет там лучше, то пусть остаётся. Мы ж её насильно не заберём. Узнаем только, что жива, сообщим в милицию. А адрес сказала?

– Нет. Посоветовала обратиться к нашему знакомому коробейнику. Сказала, спросить Ивана Барахольщика.

– Ясно. А что сказала третья личность?

– Третий. Он оказался мужчиной. И рассказал такое… Хотя, к нашему делу это вообще не относится. Да и проверить никак нельзя.

– О чём, хотя бы?

– О Пугачёве. Точнее, о Пинаеве, который жил на острове Веры.

– Ого! Ну-ка рассказывай!

Пока ехали до базы, Александр пересказал услышанное. Войдя в комнату, Оксана тут же включила ноутбук и подключилась к Интернету через сотовый телефон.

– А где Лёха? – спросил Александр, ложась на кровать.

– Пошёл нырять, искать свою гигантскую щуку. Как, говоришь, фамилия того мужика? Пинаев? – она защёлкала по клавиатуре, а потом надолго затихла, уставившись в монитор. Александр даже успел задремать.

Через какое-то время он очнулся от голоса Оксаны:

– Единственное, что находится по ключевому слову «Пинаев», это остров Веры. Больше никаких упоминаний о нём в Сети нет.

– Я ж говорил, – сонно пробормотал Александр. – Не проверить.

– Но, зато, вот что я обнаружила, слушай! В 1771 году Пугачёв заболел «…и гнили у него грудь и ноги». В лазарет лечь он отказался, вместо этого направился повидать свою сестру Феодосию.

– И что?

– Ну как что?! Это подтверждает слова Глафиры, что Пугачёв заболел какой-то болезнью, покрылся язвами. И смотри: поехал повидать сестру. Прощаться? Не домой к жене, а к сестре! Опять сходится!

– Не понял. Что сходится?

– Вспомни: Глафира сказала, что он не хотел расстраивать жену своей смертью.

– Хм. Совпадение?

– Ты всё ещё веришь в совпадения? – улыбнулась Оксана. – Слушай дальше! На службу он не вернулся. А теперь внимание: «Сначала он поселился в старообрядческом ските у настоятеля Филарета, от которого услышал о произошедших волнениях в Яицком войске. Вскоре отправился в Яицкий городок, где встретился с одним из участников восстания 1772 года…» та-даам!!! Ты слушаешь?

– Слушаю, слушаю!

– «…где встретился с одним из участников восстания 1772 года Денисом Пьяновым!» – Оксана почти выкрикнула эту фамилию.

– И что?

– Ну как что?! Пьянов – Пинаев. Созвучно?

– Хм… – Александр приподнялся на локте. – И что дальше?

– А дальше ищем по ключевым словам «Денис Пьянов» и знаешь что обнаруживаем? Что был он на двадцать лет старше нашего Пугачёва, и было у него действительно двое сыновей, младший из которых после подавления бунта пришёл с повинной. Потом отбыл наказание где-то в тмутаракани и умер в очень преклонном возрасте. Но самое главное: перед смертью, он действительно общался с Пушкиным, рассказывал о пугачёвском бунте.

– С ума сойти! – Александр сел.

– И вот смотри, что ещё написано в пользу версии Глафиры: «Взяв предместья и основную часть Казани, Пугачёв освободил из тюремных камер 415 человек пленных. Среди них он обнаружил и свою первую жену Софью с тремя детьми».

– Первую? А у него ещё и вторая была?

– Да. Устинья Кузнецова. Но он не мог венчаться со второй, пока жива первая! А он венчался! И это тоже косвенно говорит о том, что он не был Пугачёвым. Но слушай дальше: «Вплоть до пленения под Чёрным Яром, семья Пугачёва оставалась с войском и жила в отдельной палатке, а на вопрос своих соратников Пугачёв сказал, что «ето-де друга моего Емельяна Иваныча, донскова казака, жена».

– Как ты сумела всё это раскопать за полчаса?!

– За час, – уточнила Оксана, глянув на часы. – Это Интернет, Саша. Зная ключевые слова здесь можно найти всё, что угодно. Кстати, знаешь, что ещё я походу узнала: оказывается, Пугачёв родом из той же станицы, что и Степан Разин.

– Да? Интересное совпадение.

– Думаешь, просто совпадение? Помнишь, Глафира сказала, что его с детства к этому бунту готовили?

– И что?

– Подумалось, что может быть… да ладно, не важно. Всё это никак не поможет нам в поисках Антонины. – Оксана захлопнула ноутбук и встала. – Поехали к Коробейнику.

Хромой бородач

Как проехать к дому барахольщика, им объяснили быстро. Видимо, ищущие его чужаки здесь не редкость. Оксана старательно объезжала лужи и следила, чтобы какая-нибудь шальная курица не погибла под колёсами. Александр искал указанные ориентиры и отсчитывал дома, поскольку номеров на них не было.

Вдруг на дороге возник человек.

– Твою мать! – прошипела Оксана, резко затормозив. – Откуда он взялся?!

Тротуар, если деревенскую обочину можно так назвать, был залит жидкой грязью, поэтому мужчине пришлось выйти на проезжую часть. Его лицо почти полностью скрывали волосы – борода, брови, чёлка. Он стоял, опираясь на массивную, корявую трость, и глядел на автомобиль, словно тоже недоумевал, откуда взялась эта железяка и как посмела преградить ему путь. Разворачиваться и ковылять обратно он явно не собирался. Оксана не стала упрямиться и включила задний ход. Но, как на грех, колёса забуксовали и из-под машины полетели комья грязи.

– Ой! Простите! – перепугалась Оксана и снова вдавила педаль газа. Машина взревела и ещё глубже зарылась в колею.

Бородач посмотрел на заляпанные штаны. Потом поднял взгляд на водителя. Оксана замерла, словно кролик под гипнозом змеи.

– Надо толкать, – вздохнул Александр и вышел. – Извините, ради бога. Забуксовали.

– Бывает, – буркнул бородач, не сводя глаз с Оксаны.

– Вы отойдите чуток, чтобы вас ещё больше не забрызгать.

– Да куда уж больше? – положив трость на капот, он навалился, и вместе с Александром они вытолкнули машину из ямы.

Потом бородач вытер ладони о штаны, забрал свою палку и, ещё раз окинув Оксану взглядом, заковылял своей дорогой.

– Спасибо огромное, – крикнул ему вслед Александр и сел в машину.

– Это он! – сдавленно прошептала Оксана, и тяжело задышала, словно с её горла только что убрали удавку.

– Кто?

– Ну, этот… из моего сна… который похитил девушку.

– Уверена? Бородатые все похожи.

– Да при чём тут борода?! Глаза! Ты видел, как он на меня смотрел?! Он тоже меня узнал!

– Брось! Просто ты его забрызгала, вот он и рассердился.

– Саша! Ты отличаешь сердитый взгляд от удивлённого? Надо проследить за ним и узнать, где он живёт.

– А потом? Прийти с обыском на основании твоего сновидения? Нужны же реальные доказательства.

– Потом что-нибудь придумаем! – настаивала Оксана. – Давай быстрее, а то он сейчас свернёт.

Александр вышел из машины и пошёл за бородачом. Но тот вдруг остановился и обернулся, словно почувствовав «хвост». Ничего не оставалось, как догнать его.

– Прошу прощения… – Александр замолчал, у него не было никаких идей для импровизации. Но долго тянуть время нельзя. – Ваш посох! – наконец нашёлся он. – Он ведь старинный?

– Дедов.

– Я сразу его приметил. Дело в том, что мы… коллекционеры. Собираем народные произведения искусства, предметы быта…

– Не продаётся! – резко оборвал его бородач.

– Что вы! Об этом и речи не было! Я же понимаю: ценная вещь, семейная реликвия…

– Опора! С ней ходить удобно. Магазинские-то хлипкие, а эта… – он поднял увесистую дубинку так, что набалдашник оказался возле лица Александра.

– Я бы хотел… хотя бы сфотографировать… – Александр замер с открытым от удивления ртом: рукоятка была сделана в форме змеи.

– Фотографируй, – разрешил бородач.

Александр очнулся и полез в карман за сотовым, но там его не оказалось.

– Фотоаппарат оставил в машине, – с досадой сказал он. – Торопился, боялся не догнать. А может, мы подвезём вас до дома? Наверняка, у вас есть ещё какие-нибудь интересные вещи.

– Быстрей дойду, – усмехнулся бородач. – Вы опять где-нибудь забуксуете. Да и нет больше никаких вещей. Идите вон к Ивану. Он всё барахло с деревни собрал.

– Да, мы как раз к нему едем, – кивнул Александр. – А потом, если не возражаете, к вам. Сфотографировать трость. Адрес скажите!

– Кабацкая, пять, – кивнул мужик, развернулся и заковылял дальше.

– Кабацкая, пять – сказал Александр, сев в машину. – Представляешь, у него на палке рукоятка точь-в-точь как наш булыжник, только из дерева.

– И что это может означать?

– Пока не знаю. Но что-то должно… Поехали к коробейнику. Вон его дом с красной крышей.

У коробейника

Дом Ивана отличался от соседских современной черепицей и пластиковыми окнами, но всё было оформлено под старину: резные наличники, флюгер на трубе. Вместо кнопки звонка на воротах металлический диск и молоток на цепочке. Александр постучал. Раздался щелчок и калитка, чуть скрипнув, отворилась.

Крытый двор встретил сумраком. Длинный стеллаж вдоль забора был заставлен и заложен разным «барахлом». Несколько самоваров, коромысло, прялка, сундук, беспроводные утюги и множество других вещей уже забытого предназначения.

– Добрый день! Желаете что-то приобрести? – Хозяин выставки появился незаметно. Он был в той же красной рубахе и шапке с цветком, но на ногах обычные джинсы и сандалии.

– Возможно, – кивнула Оксана и вышагнула из тени. – Если найдём то, что нам нужно.

– А! Это вы?! – то ли обрадовался, то ли напугался коробейник. – А что ищете?

– Ответы на кое-какие вопросы.

– Конечно! – кивнул он. – Спрашивайте. Если смогу, отвечу.

– Почему вы решили продать этот амулет именно нам? – спросил Александр.

– Ну, – коробейник пожал плечами. – Мне показалось, вам это будет интересно. И, кажется, я не ошибся. Извините, что так вышло с этим аукционом. Правда, не ожидал.

– Да, вопрос звучит по-идиотски, – усмехнулся Александр. – Задам другой: этот амулет действительно подделка?

– Подделка?!

– Так утверждают археологи.

– Ааа… ну раз археологи, тогда конечно…

– Хотите сказать, он настоящий?

– А что, по-вашему, отличает настоящий амулет от не настоящего? Если вы были готовы купить его, думая, что он изготовлен древним человеком, то почему же он перестал иметь ценность, если его сделал, допустим, я?

– Вы зубы-то нам не заговаривайте! – встряла Оксана.

– Да больно надо! Отдайте его мне обратно! – Иван протянул руку.

– А почему вы решили, что он у нас?

– Я видел, как вы его подобрали.

– Как вы могли это видеть? Вас ведь там уже не было.

– Чтобы что-то видеть, не обязательно самому быть видимым, – усмехнулся коробейник. – Кроме того, вы только что сказали, что консультировались с археологами. Значит, он у вас.

– У нас. Но мы его не отдадим.

– Ладно, – Иван пожал плечами. – Тогда давайте деньги!

– Чего?! – возмутилась Оксана. – Вам мало восьми тысяч?!

– Так я же их вернул!

– Кому?

– Как кому? Той женщине, конечно!

– Как вы могли их вернуть, если вас там не было?! Или у вас есть шапка-невидимка?

Иван усмехнулся и вдруг встревоженно перевёл взгляд в дальний угол двора. Оксана рефлекторно обернулась. Всего на секунду. Когда она повернулась обратно, коробейника не было. Вместо него стоял обычный ничем не примечательный парень. Футболка, длинные волосы, собранные в хвост и, кажется, даже ростом чуть ниже. Красная рубаха и картуз, словно сброшенная змеиная кожа, лежали на земле.

– Сапоги и штаны ещё секунда, – сказал Иван. – Забросить всё в сумку и надеть тёмные очки. Когда подходит катер, у меня всегда достаточно времени, чтобы исчезнуть. Ну так что? Амулет или деньги?

Оксана взглянула на Александра, он помотал головой. Тогда она достала кошелёк.

– Вот ваши три тысячи.

– Но зачем, если вы уверены, что это подделка?

– Сувенир на память.

Иван пожал плечами, забрал и сунул бумажки в карман.

– А теперь, когда мы вам уже заплатили, скажите правду, – попросила Оксана. – Подделка это, или на самом деле древний артефакт?

– Я всегда говорю только правду. Это основное условие успеха в моей профессии.

– В профессии торговца?! Говорить правду?!! Не смешите меня!

– Почему нет? Всегда можно сказать правду так, чтобы собеседник сам додумал нужную тебе ложь. – Иван поднял брошенные вещи и начал отряхивать с них пыль.

– Но вы же утверждали, что этот камень украшал посох шамана! Или я сама это додумала?

– Я сказал «возможно, украшал»! А камень действительно был найден на острове возле останца. Ещё есть вопросы?

– Есть, – кивнул Александр. – Почему, когда я впервые взял его в руки… – тут он сделал длинную паузу, размышляя, поймёт ли коробейник, о чём речь. И наконец, рискнул: – Он светился. А потом перестал. Почему?

Иван замер.

– Светился?! – тихо переспросил он. В его взгляде не было и тени насмешки.

– Ну, не как лампочка, конечно, – уточнил Александр. – Это сложно объяснить.

– Нет уж, ты попытайся! – внезапно перешёл на «ты» Иван.

Старательно подбирая слова, Александр описал ощущения от первого прикосновения к амулету, а потом от возвращения совершенно обычного булыжника. Иван слушал и, то ли удивлённо, то ли восхищённо, покачивал головой.

– Ты можешь это как-то объяснить? – даже не спросила, а потребовала Оксана.

– Не знаю, – Иван перевёл на неё взгляд. – А чего мы у порога-то топчемся? Может чайку? Давайте в дом!

Долго уговаривать не пришлось и через минуту они уже сидели на кухне. Электросамовар шумел, закипая. Из старинного комода Иван достал чашки, варенье, печенье и, наконец, закончив приготовления, сел напротив гостей.

– Дед научил меня технике, благодаря которой можно продать всё, что угодно. Однажды я даже выложил на прилавок косточку от персика. И её купили!

– О боже! Зачем она могла кому-то понадобиться? – удивилась Оксана.

– Покупатель разглядел в ней уникальный узор и захотел сделать из неё кулон, – хитро улыбнулся Иван. – Просто надо построить на товаре яркий образ…

– Бли-и-ин! Как же я сам-то не догадался?! – хлопнул себя по лбу Александр. – Ты представил, что камень светится? А потом перестал концентрироваться на нём и свечение исчезло.

– Именно, – кивнул Иван.

– А как же принцип никогда не врать?! – съязвила Оксана.

– А где тут враньё?

– Ах да! Это ж Саня сам додумал, что камень волшебный. А разве представлять фальшивые образы ложью не считается?!

– Фальшивые?! Как образы могут быть фальшивыми? Вот представь: стоишь ты, к примеру, на какой-нибудь ярмарке. Жара, толчея, пыль… Представила?

– Ну, допустим, – с недоумением кивнула Оксана.

– Да не представила ты ничего! – усмехнулся Иван. – Потому что, если бы представила, то у тебя от жары дыхание бы участилось, а от пыли в горле заскребло.

– Да ну! Это ж какую силу воображения надо иметь, чтобы аж в горле заскребло?

– Вот такую и надо, а иначе работать не будет.

– Что не будет работать?

– Техника эта. Итак, пыль, жара, толчея. Товар у тебя не самый ходовой. Народ мимо проходит, внимания не обращает. И вдруг ты начинаешь представлять, что стоишь в лесу среди берёзок. Птицы поют, роса сверкает, свежий воздух. И если по телу мурашки побежали от удовольствия, разве можно назвать образы фальшивыми?

– Нууу… если для себя…

– Конечно для себя! Образ же в твоей голове! И мурашки по твоему телу. А люди, попадая в твоё поле, тоже чувствуют прохладу… точнее не саму прохладу, а тот кайф, который обычно возникает при дуновении ветерка во время жары. И они начинают притормаживать, сами не понимая, почему. Они думают, что на твоём прилавке их что-то заинтересовало, начинают всё рассматривать, а там, глядишь, и купят.

– Ага. «Невиноватая я», значит? Они сами пришли?

– Именно!

– Но в случае с камнем ты ведь не просто берёзки представлял! Ты создал образ, не соответствующий действительности.

– Почему не соответствующий? Вы же увидели свечение, значит, оно было! Кстати, вы по-прежнему можете вернуть его, если хотите. – Иван выложил на стол смятые купюры.

Оксана вопросительно посмотрела на Александра.

– Нет! – уверенно ответил он. – Ведь для нас-то голова змеи оказалась реально волшебной. Во-первых, благодаря ей мы встретили Глафиру.

– Хм… а во-вторых?

– Нашли мужика из твоего сна.

– Да, кстати! – спохватилась Оксана и снова повернулась к Ивану. – Когда мы к тебе подъезжали, встретили человека. Такой бородатый, с палкой. Хромает. Кто это?

– Откуда ж мне знать, кого вы там встретили, – Иван пожал плечами, но было ясно, что он понял, о ком речь.

– По-моему, он как раз от тебя шёл, – сказал Александр. – Кто был у тебя до нас?

– До вас? – Иван замешкался. – Ну, был один бородатый, с палкой…

– Я видела его вчера во сне.

– Прям таки его? И что он делал?

– Сторожил похищенную девушку.

Глаза Ивана резко расширились, улыбка исчезла.

– Девушку?! – несколько секунд он удивлённо молчал, потом выдохнул и рассмеялся. – Фу! Это ж сон! Ты так сказала, что я чуть было не подумал, что это всерьёз.

– А это всерьёз. Ты слышал, что в выходные на Тургояке пропала туристка?

– Слышал. Но говорят, она утонула.

– Но тело не нашли, хотя весь дайв-клуб на уши поставили.

Иван скорбно помолчал и спросил:

– А кто она вам?

– Да, в общем, никто. Просто сначала в её исчезновении обвиняли нашего друга, вот мы и приехали на помощь. Обвинение сняли, но он всё равно хочет понять, что за чертовщина тут творится. Ну и нам тоже уже интересно.

– Да. Чертовщины у нас, как на хуторе близ Диканьки, – Иван вздохнул.

– А как ты считаешь, этот ваш хромой мог похитить девушку?

– Похитить? Вряд ли! Хотя… поручиться, конечно, не могу. Чёрт знает, что там в этом тихом омуте. Но, вообще, он мухи не обидит.

– Ну, обижать её он, скорее всего, не собирается.

– Да? А зачем, тогда, она ему? Тфу ты! Говорю, словно поверил, – снова засмеялся Иван.

– А зачем он приходил, если не секрет? – спросил Александр.

Иван на секунду задумался, вздохнул и ответил:

– Секрет.

– Секрет?! – возмутилась Оксана. – Это уже становится подозрительным!

– А если бы я сказал, к примеру, что он приходил денег занять?

– И что?!

– Если бы я не ответил честно «секрет», а сказал бы какую-нибудь правдоподобную ложь, это было бы менее подозрительно?

– Что-то ты меня запутал. Тебе что, вообще врать нельзя?

– Конечно, вообще. Иначе торговая магия работать перестанет. Так дед сказал.

– Неужели с одного раза всё сломается?

– С одного, может и не сломается, но экспериментировать не рискую.

– Хм… и всё-таки! Зачем он приходил? Скажи так, чтобы мы сами додумали какую-нибудь правдоподобную ложь. Ты же мастер в этом ремесле.

Иван на некоторое время задумался, потом махнул рукой:

– Да ладно, чего там сочинять. Я нуждаюсь в некоторой помощи. Это связано со здоровьем. А он целитель, знает, как лечить. Вот и всё.

– И что в этом секретного? – удивилась Оксана.

– Ну, болезни ж разные бывают, – Иван усмехнулся. – Они почти всегда являются следствием грехов, поэтому лично мне болеть стыдно. Комплекс у меня такой.

– Да уж, знакомо, – криво улыбнулась Оксана. – Тогда ещё вопрос, можно? В моём сне девушка лежала на лавке в каком-то бревенчатом, то ли чулане, то ли подвале. Без окон и дверца такая маленькая. Есть у него такие помещения в доме?

Иван пожал плечами.

– Может баня? Только имейте в виду: во дворе у него огромный, свирепый пёс. Так что, забраться в баню незамеченными почти невозможно.

– Почти? Значит, есть какой-то способ?

– Отравить пса, но надеюсь, вы на это не пойдёте.

– Ладно. Спасибо за чай, – Оксана отодвинула пустую чашку. – Скажи, как нам найти этого знахаря?

– Ой, нет! Извиняйте. Он меня не уполномочивал его адрес кому-то давать.

– Ну, вообще-то он сам его дал. Кабацкая, пять. Как туда доехать?

– Кабацкая? Нет такой улицы в Коробковке.

– Как нет?!

– Видимо, он всё-таки не очень хотел видеть вас у себя в гостях.

– А может, какая-нибудь Казацкая? Или Канадская?

Иван пожал плечами и помотал головой.

– А может раньше была такая улица, да её переименовали?

– Сколько здесь живу, не помню.

Оксана рассерженно встала.

– А разве целителю можно врать?! Его способности от этого не пострадают?

– Не знаю, – засмеялся Иван и тоже встал.

Проводив их до калитки, протянул Александру руку.

– Рад был познакомиться. Заезжайте, если ещё какие-нибудь вопросы появятся.

– Обязательно! – Александр пожал ему руку и махнул на прощание. – Обязательно появятся.

Охота на щуку

Насколько вежливы и доброжелательны были жители Коробковки, когда указывали дорогу к дому Ивана-барахольщика, настолько же неприветливы и угрюмы они стали, стоило лишь спросить о «бородатом хромом знахаре». Никто не сказал «не знаю», но никто и не помог. Хмурились и уходили, прикидываясь глухими или пьяными. Поколесив по узким проулкам деревни, Оксана и Александр отправились восвояси.

Вернувшись на базу, обнаружили в номере Алексея и Ваську. На столе стояла тарелка с нарезанной колбасой, открытые консервные банки и наполовину опустошённая бутылка водки. Ну, или наполовину полная, если смотреть на события оптимистично.

– Что празднуем?! – возмутилась Оксана.

– Не празднуем. – Алексей, указал на забинтованное плечо Васьки. – Применяем исключительно для компресса.

– И для а-нес-тезии, – добавил слегка пьяный Васька.

– Что случилось!?

– Да я его немного подстрелил, – нервно хихикнул Алексей.

– Подстрелил?! О боже! Как?

Вместо ответа последовал протяжный тяжёлый вздох.

В процессе сумбурного полупьяного повествования удалось выяснить, что Васька, решил-таки эту гигантскую тварь найти, чтобы доказать, хотя бы себе самому, что они существуют. Взял лодку и нашёл описанную свалку топляка. Благо, вода прозрачная и дно легко просматривается. И вдруг, о чудо, увидел там щуку, правда она не двигалась и вообще сильно напоминала бревно. Тогда он решил нырнуть и окончательно прояснить, что же это такое.

И кто же мог знать, что именно в этот момент туда же осторожно подплывает Алексей. Акваланг, маска, нервы натянуты, подводное ружьё на изготовке. И вдруг над грудой мусора поднимается облако мути и нечто бревнообразное. Стрела полетела автоматически.

Васька едва успел обрадоваться, что это всё-таки щука (ну раз кусается) и правда на его стороне, как захлебнулся и забарахтался, теряя сознание.

Разобравшись, что к чему, Алексей поднял подранка на поверхность, втащил в лодку, сделал искусственное дыхание. Потом, привёз на базу, перевязал. Царапина оказалась несерьёзной. Теперь сидят, стресс снимают.

Алексей вздохнул и снова потянулся к бутылке.

– Отставить пьянство! – возразила Оксана, и переставила водку на подоконник. – Праздновать будем, когда найдём девушку.

– Да где её искать-то?

– В Коробковке. Надо только узнать, где живёт… – она повернулась к Ваське. – Ты, случайно не знаешь хромого знахаря из староверов?

– Хромого?? – наморщил лоб Васька. – Ммм… – он застонал и взялся за голову, словно она внезапно заболела.

Александр всё это время сидел на кровати и, вертя в руках «голову змеи», думал о чём-то своём. А тут вдруг вздрогнул и перевёл взгляд на Ваську.

– Что «ммм»!? – переспросила Оксана. – Знаешь или нет?

– Не, не знаю, – и Васька повёл рассеянным взглядом по стенам комнаты.

– Да очнись ты! – Оксана толкнула его в плечо. – Как вы умудрились с полбутылки так ужраться?!

– Да он вообще почти не пил, – сказал Алексей. – Полрюмки чисто за компанию.

Александр вдруг вскочил с кровати, повалил Ваську на пол и, глядя в закатившиеся глаза, приказал:

– Говори правду!

Васька захрипел и начал дёргаться, словно в эпилептическом припадке.

Оксана похолодела и дрожащими руками начала искать телефон, чтобы позвонить в скорую. Но Александр, заметив это, быстрым движением вырвал у неё сумку и отбросил в другой конец комнаты. Потом снова склонился над извивающимся Васькой:

– Вспоминай!

– Ты чего делаешь?! – заорал Алексей и вцепился ему в плечо, но Александр так же легко отправил его вслед за сумкой.

– Саша! – проскулила Оксана, но к горлу подкатил ком, и звуки застряли.

Васька, наконец, перестал дёргаться и постепенно сфокусировал взгляд на лице нависающего над ним Александра.

– В детстве дед возил меня к знахарю. В баню.

– Дорогу сможешь показать?

Васька снова попытался закатить глаза, но Александр сжал его шею, чем, как ни странно, снова привёл в чувство.

– Не знаю, – прохрипел Васька. – Давно ж было… я совсем мелкий… на телеге…

– Вспоминай!

– Сначала по центральной, потом налево, колодец… если ничего не поменялось, то найду.

Александр отпустил его. Васька сел, тяжело дыша и потирая горло.

– Ты совсем охренел?! – дрожащим голосом пролепетала Оксана. – Что за гестапо?

– У него блок в сознании, – сказал Александр, поднимаясь с пола.

– Чего?! Какой блок? – заныл Васька

– Он включается, когда ты пытаешься вспомнить то, что тебе запрещено вспоминать.

– Кем запрещено? Что ты гонишь?!

Александр достал телефон и включил его в режим видеокамеры. Навёл на Ваську и спросил:

– А от чего тебя лечил знахарь, помнишь?

– Да не от чего не лечил. В бане парил. – Васька, тоже поднялся с пола и сел за стол.

– Скажи, а в ночь, когда Антонина пропала… ну, когда вас всех пронесло там на острове. Помнишь?

– Помню, конечно.

– В ту ночь, на остров приплывали староверы. И хромой знахарь, наверняка, был с ними. Ты их видел?

Взгляд Васьки снова неестественно заметался по углам комнаты.

– Не видел никаких староверов.

Оксана тоже почувствовала – врёт.

– Вася, – осторожно, тихим голосом позвала она. – Вась, ты не бойся. Скажи правду. Ты их видел?

– Не было никаких староверов, – механическим голосом повторил Васька. – Я их не видел.

– Может, он правда не видел? – встрял Алексей.

– Ладно, достаточно, – сказал Александр и выключил запись. – Не видел, так не видел. А щуку-то ты зачем поймать хотел? Такие огромные, они ведь уже жёсткие.

– Как зачем? Доказать хотел, что они существуют. Вон в краеведческом чучело щуки метра полтора. А если бы я ещё больше притащил? Но даже если бы и не в музей, собаки сожрут и спасибо скажут.

Смена темы явно изменила и настроение Васьки.

– А ты помнишь, что я у тебя до щук спрашивал? – спросил Александр.

– Чего?

– А ну-ка глянь! – он включил запись и подал ему телефон.

Васька посмотрел. Потом включил запись ещё раз и нахмурился. Потом ещё раз включил. Александр забрал у него телефон и спросил:

– Ты помнишь этот наш разговор?

– Помню, – неуверенно кивнул Васька.

– Вот зачем ты опять врёшь? – грустно улыбнулась Оксана. – Врёшь ведь?

– Да что с вами?! – возмутился Васька. – С чего бы мне не помнить, если вот только что мы об этом говорили?

– А чего тогда в экран пялишься, словно первый раз видишь?

– Так это… я что, правда, таким дебилом выгляжу? И голос какой-то совсем не мой.

– Собственный голос в записи всегда удивляет, – засмеялась Оксана.

– Хочешь сказать, ты помнишь, как я тебя о староверах спрашивал?

– Да конечно помню! А самих староверов на острове не помню. Ну честно, не помню!

– Да чего вы к парню привязались?! – вступился Алексей. – «Помню-не помню». Какая разница?

– Что-то тут не так, – задумчиво пробормотал Александр, пересел обратно на кровать и снова погрузился в себя.

– Ладно, я пойду, – Васька встал и, чуть пошатываясь, направился к выходу.

– Куда?! – вскочила Оксана. – Ты же обещал показать дорогу к знахарю.

– Ну не сейчас же! – развёл руками Васька. – На ночь глядя, что ли, к нему попрётесь?

– Какая ночь? Всего девять. Поехали!

Разумеется, ничего Васька показать не смог. Деревня изменилась до неузнаваемости. Понастроили новых домов и даже улиц, колодцы заменили на колонки, магазина старого давно нет, вместо него два новых. Покрутились по переулкам, снова попытались поспрашивать, но безрезультатно.

– Поехали домой! – вздохнула Оксана и повернула к выезду из деревни. – Вась, тебя куда?

– Миасс. Кабацкая двенадцать.

– Кабацкая?! – она даже слегка притормозила от неожиданности. – Ты сказал «Кабацкая»?

– Ну да, а что?

Оксана взглянула на сидящего рядом Александра. Он повернулся к Ваське и спросил:

– А «Кабацкая пять» от тебя далеко?

– Пять? – Васька насторожился. – А зачем вам «Кабацкая пять»?

– Надо, – нахмурился Александр.

– Рядом. Через дорогу.

– А чего ты так напрягся?

– Да ничего я не напрягся!

– А кто там живёт, не знаешь, случайно?

– Знаю. Дядя Сеня с Тётей Шурой там живут.

– Дядя Сеня?! – Александр посмотрел на Оксану.

– По-моему, слишком точное попадание для случайного совпадения, – тихо сказала она.

– Думаешь, он намекнул, где искать?

– Да Бог его знает, – пожала она плечами. – Вообще-то, дядя Сеня тоже фигурирует в нашем списке подозреваемых.

– А при чём тут они? – напомнил о себе Васька. – Чего вы там шепчетесь?

– Вот мы и пытаемся понять, при чём тут они, – снова повернулся к нему Александр. – А баня у них есть?

– Конечно!

– Дело в том, что знахарь зачем-то назвал нам этот адрес, – ответил Александр. – Ты случайно не знаешь, зачем?

– Откуда ж мне знать?!

– А давайте заедем и спросим, – предложила Оксана. – Мы с тобой пойдём спрашивать, а Саша тем временем обыщет баню.

– А собака?! – напомнил Васька. – Она хоть и мелкая, но брешет громко. Незаметно во двор не забраться.

– Блин! Это значительно усложняет задачу.

– И вообще не нравится мне эта ваша идея, – поморщился Васька. – У тёти Шуры нервы совсем слабые. Не надо её тревожить. Давайте лучше с дядей Сеней сначала поговорим. Он завтра в яхтклубе дежурит.

– Ладно, давай так, – согласилась Оксана.

Разговор с Дядей Сеней

Проснулась Оксана от странного звука, словно кто-то быстро-быстро водит карандашом по бумаге. Открыла глаза – так и есть. За столом сидит Александр и что-то рисует в блокноте.

– Доброе утро, – она приподнялась на локте и потянулась.

Он кивнул, не отрываясь от своего занятия.

Пока она умывалась, одевалась и совершала прочие утренние процедуры, он сосредоточенно что-то чертил и писал. И, наконец, замер, покусывая карандаш и задумчиво созерцая схему.

– Что это? – осторожно спросила Оксана.

Лист бумаги был изрисован разными значками и между ними тянулись стрелочки.

– Вот это, – Александр ткнул карандашом, – чугунная плита, которая лежит на пляже. Это останец, это змея, это пропавшая девушка, это…

– Ты отличный художник! – прервала Оксана. – Я вижу, что здесь нарисовано. Я не понимаю, зачем.

– Мне так проще удерживать всё в голове.

– Саша! Одна голова хорошо, а две лучше!

– А две – мутант, – уточнил Александр и усмехнулся. – Я пытаюсь найти связь между этими вещами.

– Хорошо. Допустим, они как-то связаны. Как это поможет нам найти Антонину?

– Пока не знаю. Но мне кажется, основная наша цель не в этом.

– А в чём?

– «Собрать игрушки».

– Какие игрушки? Ты можешь нормально объяснить?!

– Ты ж сама рассказывала: в детстве мама велела тебе собрать игрушки…

– А! Ты в этом смысле? Кстати, ты ещё забыл нарисовать камень, который тебе в лоб прилетел.

Тут раздался стук. Оксана подошла к двери, повернула ключ и открыла. Вошёл Алексей.

– Ну что? Едем?

– Куда? – удивилась Оксана.

– Как куда? Вы же вчера с Васькой договорились ехать к дяде Сене. Он позвонил, ждёт нас на развилке.

– Ой, ё! Совсем из головы вылетело! – Оксана бросилась собираться.

– Вы езжайте, – сказал Александр. – А я ещё тут над ребусом помедитирую.

– Над каким ребусом? – машинально спросил Алексей.

– Некогда объяснять! – Оксана надела туфли, схватила сумку. – Поехали!

Старый яхтсмен стоял возле сторожки и курил. Ссутулившийся и какой-то хмурый.

– Дядь Сень! – встревожился Васька, когда они подошли. – Что-то случилось?

– Да… – отмахнулся тот и пожал протянутые для рукопожатия руки.

– Ну я же вижу, дядь Сень! С тётей Шурой что-то? – не унимался Васька. – Или с тётей Глашей?

– Да всё нормально, не впервой. Вы ко мне, или за лодкой?

– Поговорить.

Дядя Сеня медленно выдохнул струю дыма, бросил окурок в урну и жестом пригласил в каморку.

– Ну, говорите, – сказал он, когда все расселись.

– Вопрос у нас… даже не знаю с чего и начать-то, – Васька посмотрел на Оксану.

– Давай я, – кивнула она. – Вчера с нами произошла странная история. Вы же помните, что мы пытаемся найти утонувшую девушку. Ну, то есть, якобы утонувшую. Так вот: мы подозреваем, что она сейчас находится у одного человека. – Оксана многозначительно замолчала.

– А что за человек-то?

– Высокий, очень сильный и ходит с палкой. Между собой мы называем его «хромой знахарь».

Дядя Сеня замер, не мигая глядя на Оксану. В его взгляде читалось что-то вроде «да вы в своём уме?» Но вслух он спросил:

– А с чего вы взяли, что она может быть у него?

Оксана замялась:

– Это долго объяснять, да и сложно… ну, в общем, я увидела во сне. Понимаю, что звучит как бред сумасшедшей…

– Да бредом сумасшедших меня не удивишь, – ухмыльнулся дядя Сеня. Потом закрыл лицо ладонью и нервно рассмеялся.

– Так вот… – попыталась вернуть его внимание Оксана.

Дядя Сеня вздохнул, медленно убрал от лица руку и грустно улыбаясь, покачал головой:

– Если во сне, это может означать только одно – она уже не на этом свете.

– Почему?

– Да потому что ваш «хромой знахарь» уже несколько лет как помер. Царствие ему небесное. Или гореть в аду, надеюсь, там разберутся, – он поднял взгляд к потолку.

– Как умер? Да не! Мы его вчера видели! В реальности, своими глазами. Он даже помог нам машину вытолкнуть.

– С чего ж вы взяли, что это знахарь? Мало ли мужиков.

– Иван сказал.

– Какой Иван? Барахольщик что ли?

– Ну да. Там тоже странная история такая… Мы встретили его на пристани. Он торговал всякой ерундой. А когда увидел нас, то вдруг полез куда-то вглубь сумки и достал булыжник. А дальше началось какое-то безумие, Сашка с какой-то тёткой устроили аукцион и…

– Стоп! – замахал руками дядя Сеня. – Безумия мне и без вас хватает. Что спросить-то хотели? А то сейчас народ набежит, так и не успеете.

– В общем, когда мы встретили того хромого мужика, я вдруг поняла, что именно его я видела во сне рядом с пропавшей девушкой. Саша побежал за ним, чтобы узнать, где он живёт. И тот сказал адрес. Но, как выяснилось, в Коробковке такой улицы нет. Зато она есть в Миассе.

– Я-то тут при чём?

– Он назвал ваш адрес. Кабацкая пять.

– Кабацкая, пять?!

– Ну да! Какая связь этого «хромого знахаря» с вами?

– Понятия не имею!

– И всё-таки давайте подумаем. Не может же это быть просто случайностью.

– Да что тут думать?! – дядя Сеня вдруг вышел из себя. – Умер знахарь! Я лично был на похоронах! Лично гроб гвоздями забивал! Как вы могли его видеть? А если это не он, то откуда мне знать, почему какой-то незнакомый мужик вас ко мне посылает?!

– А, может потому, что Антонина сейчас спрятана где-то в вашем доме? – в лоб спросила Оксана.

На несколько секунд в каморке воцарилась тишина. Потом дядя Сеня засмеялся:

– Что за ерунда? Ну, хочешь, поезжай, обыщи. Я Шуре позвоню, чтобы впустила.

– Хочу, – кивнула Оксана. – Не то чтобы мы вам не доверяем, просто, чтобы окончательно исключить вас из списка подозреваемых.

– А я, выходит, в списке? Ну дела! И зачем бы, по-вашему, она мне, понадобилась? Я похож на маньяка?

– Не похож. Но настоящие маньяки обычно никогда на маньяков не похожи. Мы предполагаем, это как-то связано с вашей первой женой. Может, расскажете о ней?

– А чего рассказывать? – пожал плечами дядя Сеня. – Дело давнее. Знахарь этот, Егор Петрович, её от верной смерти спас. Помните аварию на «Маяке»? Она тогда там работала.

– Что за авария? – помотала головой Оксана. – Не помню.

– Вы же не местные, – усмехнулся дядя Сеня. – О том взрыве всё было засекречено, хотя выброс радиации был почти как в Чернобыле.

– И тётя Глаша попала под облучение? – с ужасом спросил Васька.

– Ну да. Сюда мы вернулись, чтобы она спокойно на родине умерла. А мать её взяла да привезла к Егору. Что уж он там с ней делал, не знаю, но выжила, и слава Богу. Вот только, – дядя Сеня тяжело вздохнул, – после этого её как подменили. Начала ездить на их сходки, молебны, ритуалы какие-то. В общем, секта да и только. Я сначала боролся сам, как мог. Скандалил. А потом обратился в соответствующие органы. Тысячу раз уже пожалел, да не изменишь.

– И что органы? – спросила Оксана.

– Да что-что! У них метод прост – карательная психиатрия! Держали в больнице, кололи чем-то, и после этого она совсем… – он махнул рукой. – Я ему говорю: «Ты снова её вылечи! Обещаю, что не буду больше запрещать к вам ходить!» А он сказал, что одно дело тело исцелять, совсем другое – душу. Там, говорит, барьер какой-то разрушили и что теперь туда какая хочет сущность, та и зайдёт. И он тут уже ничем помочь не может. Вот с тех пор она и… – он снова тяжело вздохнул. – Сегодня позвонили из больницы. Опять кризис.

– Надо же! А вчера, вроде, всё нормально было, – сочувственно покачала головой Оксана.

– Чего? А ты откуда знаешь?

– Саша с ней разговаривал. Муж мой.

– С Глашей?! Ты ничего не путаешь?

– Да нет. Правда, она между тремя личностями переключалась…

– Не понял. Его как туда пустили?!

– Он получил сотрясение мозга и его туда увезли. Он после контузии состоит на учёте. Поэтому…

– Вот оно что! А я-то думаю, что опять спровоцировало? И кем она вчера была? Что поведала?

Оксана открыла рот, чтобы ответить, но он перебил:

– Не надо! Это я так спросил.

– Ладно, – пожала плечами Оксана. – Скажу лишь, что её рассказ подтвердился. Она действительно говорила от лица давно умершего человека. Говорила то, чего знать не могла.

– А как вы проверили?

– Есть такая штука – Интернет. Я забила ключевые слова и…

Дядя Сеня снова замахал руками и зажмурился.

– Не грузи меня, девочка! Мне всё равно, что она там болтала. Сейчас она лежит, привязанная к кровати и обколотая. Как овощ на грядке. Потом она будет месяц выходить из этого состояния. И всё ради того, что кому-то захотелось поговорить с её одержателями! Тьфу! – он встал и вышел.

– Но мы же не знали… – виновато проскулила Оксана.

– Полезного-то хоть чего-нибудь сказала? – с укоризной спросил Васька.

– Для поиска Антонины, нет. Говорили о судьбе Пинаева.

– Да ты что?! – Васька аж подпрыгнул на стуле.

– Чего сидим-то? – спросил Алексей. – Ясно же дали понять, что разговор окончен.

– Да не! – мотнул головой Васька. – Он отходчивый. Сейчас покурит и вернётся. С адресом-то не разобрались же ещё. И чего про Пинаева? – снова повернулся он к Оксане.

– Не сейчас. Длинная история.

Дядя Сеня действительно вернулся через пару минут. Сел, потрепал бороду.

– Барахольщик брехло то ещё, – сказал он. – Так что, разумеется, никакого деда Егора вы там встретить не могли. Кто это был, не знаю. Почему наш адрес сказал, тоже ума не приложу. Да и не знал он этот адрес. Я же с Шурочкой жить-то начал уже после его смерти. Пока он жив был, Глашу как-никак, но поддерживал. А как умер, так она из больницы и не вылезает. Вот я к Шуре и перебрался. Так что, у меня один ответ – случайность.

– Да не верю я в такие случайности! – проворчала Оксана. – А дед Егор тоже был хромой?

– Ну, не то чтобы хромой, но ходил с палкой. Колоритная такая палка у него была. Замысловатая.

– Со змеёй на набалдашнике?

– Да! А ты откуда знаешь?

– Именно такая была и у вчерашнего знахаря. Он сказал, что дедова. Может, это его внук?

– Может, – пожал плечами дядя Сеня.

– Так может, он и живёт в том же доме? Скажите нам адрес деда Егора.

– Неее… – помотал головой дядя Сеня. – Показать могу, а какой там адрес и не знал никогда.

– Тогда давайте съездим, и вы покажете.

Дядя Сеня тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Ладно. Давайте завтра.

Правда о лжи

– Ну, что там про Пинаева?! – с нетерпением спросил Васька, когда они вышли из каморки дяди Сени.

– Поехали с нами, расскажу. Всё равно до завтра надо как-то время коротать. Там Саша всю собранную информацию свёл в единую схему, но могут понадобиться какие-нибудь уточнения.

– А он меня бить не будет, если я вдруг чего-то не знаю? – саркастично усмехнулся Васька.

– Извини за вчерашнее, – улыбнулась Оксана. – Не знаю, что на него нашло.

– Да ладно, – смущённо улыбнулся Васька.

В комнате Александра не было, нашли его на пляже.

– Чем закончился мозговой штурм? – спросила Оксана, стряхивая с его загорелой спины налипшие песчинки.

– Да пока не закончился. Вот, пришёл охладить голову перед следующим заходом.

– Всё равно, рассказывай, чего надумал!

– Сначала вы. Вдруг в вашем рассказе я найду недостающие детали?

– Тогда, пойдёмте в кафе, а то я с утра ещё ничего не ела.

За обедом Оксана, стараясь не пропустить никаких мелочей, пересказала всё, что поведал дядя Сеня.

– Хотите сказать, «Кабацкая пять» это просто случайность? – нахмурился Александр. – Не верю. Ну да ладно, пока оставим так.

– Теперь ты рассказывай!

– Если вкратце: я думаю, Барахольщик знает, где прячут девушку. И вряд ли она в бане у Хромого. Даже если она там и была, то её уже перепрятали.

– Почему ты так думаешь?

– Помнишь, как он напугался, аж подпрыгнул, когда ты о ней сказала. Не ожидал, что мы её ищем, выдал себя. Но потом собрался.

– Значит, всё-таки врал?

– Как раз нет! В своих размышлениях я взял за аксиому, что он действительно всегда говорит только правду. Ты вспомни дословно его реакцию: «Фу! Это ж сон! Ты так сказала, что я чуть было не подумал, что это всерьёз». Разве тут сказано, что он не знает, где она?

– Логично, – кивнула Оксана.

– А почему ты так уверен, что он не врёт? – спросил Алексей. – Вон дядя Сеня говорит, что он «брехло то ещё».

– Дело в том, что он очень грамотно подводит людей к самообману. Гениальный манипулятор. И добивается этого именно тем, что не врёт.

– Не понял!

– Попытаюсь объяснить. Знаете, как работает детектор лжи, и почему его очень сложно, даже почти невозможно, обмануть? Нам это в армии на занятиях по психологической защите рассказывали. Дело в том, что когда человек вспоминает и когда придумывает, работают разные зоны мозга. Специалист может по реакции глаз почти безошибочно это определить. Вкратце: если о чём-то вспоминаешь, работает правое полушарие и взгляд уходит влево, а если придумываешь – полушарие левое, взгляд вправо. У левшей наоборот. И обмануть эту систему сложно, вплоть до того, что если захочешь соврать, но при этом глаза направишь в сторону воспоминаний, просто не сможешь ничего придумать, поскольку включится не та зона мозга. Но, кроме глазных реакций, которые после специальной подготовки всё-таки можно подделать, существуют ещё нервные импульсы, которые и регистрирует полиграф.

Именно поэтому наш друг Иван и располагает к себе мгновенно. Он не излучает импульсов, которые генерирует зона мозга, ответственная за придумывание. А люди бессознательно это чувствуют и верят ему. А обманываются, сами домысливая недосказанное.

– Интересно, – кивнула Оксана. – И как нам вывести его на чистую воду?

– Есть у меня одна идея. Поймать его на его же наживку. – Александр достал из кармана «голову змеи». – Надо использовать тот факт, что ему очень хочется её вернуть.

– Чего? – усмехнулась Оксана. – С чего ты взял, что ему этого хочется?

– Чувствую.

– Да ну, Саш! Чувства чувствами, но надо же и с логикой дружить. Зачем продавать булыжник, чтобы потом обратно его выкупать?

– А ты думаешь, он заманил нас к себе просто чаю попить?

– А он нас заманил?! – удивилась Оксана.

– Ну а зачем бы вдруг приглашать в дом незнакомых людей?

– По-моему, ты усложняешь. Ты спросил, почему камень «светился». И ему, видимо, стало интересно пообщаться с человеком, способным чувствовать его манипуляции.

– Просто у него появилась возможность всё-таки забрать у нас свой амулет. Вспомни: мы сказали, что он нам нужен просто как сувенир. Тут уж ничего не поделаешь. Он неохотно взял деньги и был явно раздосадован. И вдруг я заявляю, что видел в камне свечение. Опаньки! Надо развенчать чудо и тогда, возможно, мы потеряем интерес к этой безделушке.

– А о каком, простите, свечении речь? – встрял Васька.

– Вкратце: он гипнотизирует покупателей и заставляет купить древний амулет. Но потом люди очухиваются, понимают, что он им не нужен, и возвращают камень.

– Но зачем?! – взвыла Оксана. – Зачем этот круговорот камней в природе? Должна же здесь быть какая-то логика!

– Как ты уже заметила, он «исчезает» с пристани. Поэтому, чтобы вернуть свои деньги, приходится ехать к нему домой. Люди приезжают, и попадают в новую ловушку – выставка «антиквариата». Он возвращает деньги за камень и гипнотизирует на что-то более крупное, но менее ценное.

– А вот тут нестыковка: если он хотел заманить, то хотя бы визитки раздавал. Мы же его чудом нашли через Глафиру.

– Чего?! – воскликнул Васька. – Каким чудом? Да его тут каждая собака знает. А если ещё и в милицию обратиться, то прямиком к нему отправят.

– И если мы берём за основную версию предположение, что он таким образом заманивает туристов, – продолжил Александр, – то этот камень для него, как блесна для рыбака. Закидывая её, он всегда рискует, что она зацепится за корягу, или рыба попадётся слишком крупная и оборвёт. Но если рыбак в таких случаях просто покупает новую блесну, то в его случае новую купить невозможно.

– Почему? Возьми другой камень, слегка обточи и продавай.

– Он не может врать, – напомнил Александр. – А кому нужен просто обточенный камень?

– Да ну вас! Как можно вообще не врать?! – удивился Алексей. – Не верю!

– А я не верю, что мы первые, кто не вернул ему амулет, – сказала Оксана. – Вот я бы из-за трёх тысяч точно к нему не попёрлась. Да и из-за восьми тоже. Подумаешь, и больше теряли. К тому же вспомни: он ведь не сказал, что изделие реально древнее. Он начал юлить, типа «а если бы его сделал я, то что бы изменилось?» Ну да, камень нашёл на острове. Там этих камней…

– Подожди! – взмахнул руками Александр. – В чём ты хочешь меня убедить? Что это всё-таки подделка, и таких «голов» он может наделать хоть сколько?

– Конечно! И археологи сказали то же самое.

– Вот интересно, как археологи узнают возраст поделки? Понятно, если это кость или дерево. Там радиоуглеродный анализ. Но на камне он не работает. Древность каменного изделия можно определить, по культурному слою, в котором его обнаружили, но в данном случае этот метод тоже не подходит. С чего они взяли, что это фальшивка?

– Саша! Это учёные!

– Дураки копчёные, – буркнул Александр. – Тогда зачем, по-твоему, он так настойчиво предлагал нам его вернуть?

– Чтобы с новой «блесной» не возиться. Ну, раз уж мы всё-таки пришли. А не вышло, найдёт на острове другой «на раскопках», там сейчас весь остров раскопки, и снова будет рассказывать, что этот амулет, возможно, когда-то украшал чего-то там. Саш, ну перестань уже молиться на этот булыжник!

Александр откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Думал довольно долго, потом сказал:

– Но Глафира… Знаешь, как она в него вцепилась. Еле отобрал. «Археологи, говорит, ваши ничего не знают». А потом спросила настороженно так: «А ты разве не с нами? Откуда же тогда у тебя змея?» Понимаете?! Змея как бы объединяет адептов некой тайной организации.

– Приехали! – усмехнулся Алексей. – Ну, сам подумай: зачем ему продавать реликвию своей тайной организации первому встречному?

– Согласна с предыдущим оратором, – кивнула Оксана. – Не надо множить сущностей, как говаривала бритва Оккамы.

– Вы разрушили мою стройную теорию, – вздохнул Александр. – Теперь надо придумывать другой способ проникнуть к ним в тайные казематы.

– А у тебя был план?

– Забудь! – махнул рукой Александр. – Я уже и сам вижу, что это глупость.

– И всё-таки!

– Я думал приехать к нему и предложить обменять камень на информацию. Тем самым вывести на разговор, а потом задавать вопросы так, чтобы невозможно было истолковать ответы неправильно. В общем, загнать в угол.

– Саш! Так он же на прощание сказал, чтобы мы приезжали, если ещё возникнут вопросы. Что нам сейчас мешает применить твой план?

– Действительно! Как-то я об этом не подумал.

– Но я предлагаю не городить огороды, а просто пойти в милицию и предложить проверить дом знахаря на предмет незаконного удерживания похищенных людей.

Алексей скептически хмыкнул:

– Сказано же, уже перепрятали. Где ты будешь её по всей Коробковке искать? – И вдруг он встрепенулся: – Муха! У Гребнева есть собачка, обученная искать по запаху! Если ей дать понюхать Тонькин халат, а потом привезти на подозрительные места… на Кабацкую пять, к примеру, или в дом этого знахаря…

– Собака? Что ж ты сразу не сказал? Это многое упрощает. Поехали!

Пятница вечер

– Ага, подходит! – услышала Оксана из-за неплотно закрытой двери. – А вот ещё: «предмет, назначением которого является защита его обладателя». Восемь букв. Нет, пистолет не подходит. Третья «эл».

– Можно? – она заглянула в кабинет.

– Я перезвоню, – сказал упитанный сержант и положил трубку. – Слушаю вас.

– Мы тут на пляже во вторник встретили коробейника, и… – она начала нервно теребить на груди медальон, – …ну как бы сказать…

– Купили у него что-то, а теперь спохватились и решили вернуть?

– Археологи сказали, что никакой ценности этот камень не имеет.

– Охо-хо! – театрально вздохнул сержант. – Он уже достал всех своим жульничеством. Каждую неделю кто-нибудь жалуется.

– И почему он до сих пор не в тюрьме?

– Девушка, ну а за что его садить-то? Он вас грабил?

– Н-нет.

– Ну вот! Сами, добровольно купили. По закону о правах потребителя вы имеете право вернуть покупку без объяснения причин в течение четырнадцати дней. И только если он откажется, вы можете подать в суд… Вы пытались вернуть?

– Ммммм…

– Вот его адрес. Это недалеко. Если не отдаст деньги, тогда будем писать заявление.

– Спасибо. И ещё: у вас тут в воскресенье девушка пропала. Так вот, у нас есть основания подозревать, что она сейчас находится в Коробковке. Незаконно удерживается, так сказать.

– Чего?! Вы в своём уме?! – опешил милиционер. – Что у вас за основания такие?

Оксана замолчала. Она решила попытаться не врать, а правдоподобных вариантов заготовлено не было. Не говорить же правду, что во сне увидела.

– А вам самому-то не интересно, куда на вашей территории люди исчезают? – пошла она в атаку.

– К сожалению, такое случается. У нас каждый пляжный сезон по нескольку утопленников. Было проведено достаточно поисковых мероприятий.

– Я всего лишь прошу обыскать дома подозреваемых с помощью вашей собаки!

– Для обыска необходим ордер. – Он театрально тяжело вздохнул. – Идите уже, не мешайте работать.

– Талисман, – сказала Оксана.

– Чего?

– Предмет для защиты, восемь букв – та-лис-ман.

– Спасибо, подходит, – и он начал старательно заносить буквы в клеточки.

– Ну как? – ехидно улыбаясь, спросил Алексей, когда она села в машину.

– Как-как… как мы и предполагали. Послал. Зато я убедилась, что Сашина версия с заманиванием верна. Говорит, чуть не каждую неделю люди жалуются. Они даже вон, – она показала бумажку, – его адрес наизусть знают.

– Кто там дежурит? Толстый такой?

– Ну не то чтобы сильно…

– Ясно. Гребнев. Ладно, теперь пойду я.

Подойдя к двери, Алексей услышал знакомый голос:

– … ну как я тебе её опишу? Обычная такая, ничего особенного. …Деревянный медальон? Да, был! … Да, так и сказала: «подозреваем, что незаконно удерживается». … Чего? Не суетиться?

Алексей развернулся и пошёл обратно в машину.

– Они всё отлично знают и без нас! – выпалил он, хлопнув дверью.

– Что знают?

– Да всё! Гребень тут же кинулся звонить Барахольщику, что ты приходила, и что подозреваешь, где Тонька.

– Почему ты решил, что именно Барахольщику? Может, начальству?

– На том конце провода спросили, не было ли на тебе деревянного медальона.

– Таааак… и что нам это даёт?

– Слушайте, давайте валить отсюда. Мы всё поняли. Тонька жива, я ни в чём не виноват. Милиция в курсе и ничего предпринимать не собирается. Что ещё нас тут держит?

– Поехали на базу, а там как пойдёт, – спокойно сказал Александр.

В дороге у Алексея зазвонил телефон. Он прижал трубку к уху:

– Кто говорит? Слон? Привет! Подъезжаете? А сегодня уже пятница что ли? Вот это да! Неделя пролетела незаметно. Езжайте на базу, которая на Пугачёвской поляне. Мы тоже скоро.

Когда подъехали, чёрный джип Алексея уже стоял перед воротами, а рядом топтались Слон, Феникс и Призрак.

– О! Сержант! Тебя опять кто-то подбил! – расхохотался Призрак, увидев Александра. – Привет, Оксанка!

– Нас не пускают, – пожаловался Слон. – Говорят, все номера забронированы, а стоянка только для отдыхающих.

– Сейчас порешаем, – сказала Оксана – У нас два двуместных номера, поэтому кому-то придётся спать на полу.

– Зачем такие неудобства?! – Призрак с недоумением посмотрел на Алексея. – Мы вообще-то собирались ночевать на старом месте.

– Вы чего, мужики?! Там же плита… Михалыч же сказал…

– Ты чего, Леший?! Сдрейфил?

– Да дело не в дрейфе. Просто с нами Ксюха. Вряд ли она…

– А чего ты опять за меня решаешь?! – возмутилась Оксана. – Я возле камня без проблем ночевала. Неужели убоюсь какой-то плиты? Даже интересно.

– Тем более, что плиту мы решили вернуть на её изначальное место, – добавил Призрак. – На остров.

– Не, мужики, я, конечно, не суеверный… – засомневался Алексей.

– Без паники! – хлопнул его по плечу Призрак. – Клин клином вышибают. Давайте, собирайте манатки, и поехали. Светка уже ждёт на яхте.

– Светка? На Яхте? – удивился Алексей. – Как вам удалось её уговорить? Я думал, после того, что произошло…

– Ты ещё ничего не знаешь, – засмеялся Призрак. – Слон же ей предложение делать приехал. Даже кольцо купил.

– Правда? – Алексей перевёл взгляд на Слона. – И что она?

– Сказала, будет думать и смотреть на моё поведение, – ответил Слон, едва сдерживая счастливую улыбку.

Солнце было ещё довольно высоко над горизонтом, когда белоснежная яхта бросила якорь неподалёку от заброшенного пляжа. С помощью той самой резиновой лодки все перебрались на берег и начали обустраивать лагерь.

Оксана, как истинная леди, не принимала участия в этой суете, а сидела на туристическом коврике и любовалась сверкающей на солнце рябью озера.

– Можно? – не дожидаясь разрешения, Васька сел с ней рядом. – Ты обещала рассказать про Пинаева.

– Да, извини, неудобно получилось, – улыбнулась Оксана. – Заманила тебя, а поговорить всё некогда. Но сначала ты расскажи, чего о нём знаешь.

– Да в том-то и дело, что ничего. Вообще. Всё знание буквально несколько слов: соратник Пугачёва, был ранен, жил и лечился на острове. Остров в честь него назывался одно время Пинаевским. Всё! Даже могилы его на местных кладбищах нет.

– Всё верно, – кивнула Оксана. – Потому что он не в этих краях умер. Он ушёл к себе на родину и похоронен, скорее всего, под своим настоящим именем.

– А Пинаев не настоящее что ли?

– Если верить Глафире, нет. А в истории он остался как Емельян Пугачёв.

– Не понял.

– Чего не понятно? Настоящий Емельян умер задолго до начала той войны. Там какая-то путаница произошла. Он не хотел, чтобы жена знала о его смерти, и попросил своего друга отсылать ей деньги от его имени. Поэтому историки и решили, что он и есть Пугачёв. А сам он никогда и не говорил, что он Емельян. Врал, что он чудом спасшийся русский царь. Хотя, может и не врал. Может, он из Рюриковичей, потомок якобы убиенного Дмитрия Ивановича.

– Чего?

– Да ладно, не бери в голову. Это уже мои домыслы, Глафира этого не говорила.

– Но как он мог жить на острове, если его казнили?

– На плаху вместо него пошёл его друг, а сам он, раненый, остался в этих краях жить под его фамилией. Только, скорее всего не Пинаев, а Пьянов. Был у него такой боевой товарищ. Пьянов-Пинаев созвучно же?

– Так это что, выходит? – Васька глядел на неё круглыми от удивления глазами. – На нашем острове жил сам Пугачёв?

– Я тебе даже больше скажу, – Оксана усмехнулась. – Здесь его потомки остались. Если верить Глафире.

– А кто? Она не сказала?

– Ну, типа, она сама и есть его далёкая пра-пра-пра…

– Тётя Глаша?! – глаза Васьки чуть не вылезли из орбит.

– Почём купила, – пожала плечами Оксана.

– Так выходит, и я?

– А ты, что ли, её родственник?

– Так племянник! Она же сестра моей матери.

Васька ещё несколько секунд посидел, ошарашено глядя на Оксану, потом встал, и чуть пошатываясь, как пьяный, побрёл в лес.

Она тоже встала, размяла затёкшие ноги, огляделась. Неподалёку возле расстеленной на земле скатерти Светлана резала хлеб.

– Что помогать? – подошла к ней Оксана.

– Вон разбирай сумки. Чего там мужики привезли. Доставай да раскладывай.

– Так вроде же собирались сначала надгробие на остров увезти?

– Переиграли на завтра. Куда на ночь глядя с таким грузом? И шариться потом по северной стороне в потёмках?

– Логично, – кивнула Оксана и заглянула в одну из сумок. – Ого! Какие тут деликатесы! Свадебный стол накрыть можно.

– Да какая может быть свадьба? – вздохнула Светлана. – Не представляю, как можно веселиться после того, что произошло.

– А зачем обязательно веселиться? Можно сделать всё степенно, торжественно…

– Как похороны.

– Да ты чего?! Жива твоя подруга! Я в этом почти уверена.

– Почти? – грустно усмехнулась Светлана.

Оксана достала и красиво разложила пирожные на пластиковой тарелке. Потом начала резать сервелат.

– А как родители Тони? – осторожно спросила она у Светланы.

– Да… – махнула та рукой. – Отец с ними давно не живёт. А мать… выдавила слезу для приличия, когда я ей вещи Тонькины принесла. Похоже, она ничуть не расстроилась. Теперь ведь ей квартира в наследство достанется. Переедет, наконец, из коммуналки.

– Обломается, – усмехнулась Оксана.

Вскоре все собрались вокруг «стола».

– Минуточку внимания! – Призрак поднялся и постучал пластиковой вилкой по пластиковому стаканчику. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить одну прекрасную идею. Наш друг Игорь Хоботов, более известный как Слон, решил наконец покончить с холостяцкой жизнью. И только прекрасная Светлана может сейчас его спасти.

– И что? – возмутилась Светлана. – Если я откажусь, он будет срочно искать другую невесту? Раз решил «покончить с холостяцкой жизнью».

– Светочка, у нас, у байкеров, есть много альтернативных способов покончить с жизнью.

– Да ну тебя! Это уже шантаж.

– Итак, я передаю слово жениху, – сказал Призрак.

– А чего тут ещё говорить? – смущённо пожал плечами Слон. – Я уже в письмах всё сказал. Просто повторю. – Он разжал кулак, там лежала маленькая красная коробочка. – Света, выходи за меня замуж.

Светлана взяла футлярчик и задумчиво покрутила его в пальцах, не решаясь открыть.

– Знаете, у меня какое-то странное, совершенно инфернальное чувство, – сказала она. – Мне кажется, ей очень обидно и одиноко там под сосной, словно подругу на праздник не пригласили.

Все оглянулись и посмотрели на прислонённую к дереву плиту.

– Да без проблем! – сказал Призрак, и встал. Они с Фениксом сходили и притащили её к столу.

Светлана улыбнулась и наконец нажала на кнопочку. Крышка отскочила, и в вечерних лучах солнца сверкнул огромный бриллиант. Ну как «огромный» – размером с чечевичное зёрнышко.

– Вау! – только и смогла вымолвить Светлана.

Наступила тишина. Все замерли, ожидая её ответа.

– Я согласна, – прошептала она наконец и надела колечко на безымянный палец.

Все закричали «ура», хлопнуло шампанское, и его разлили по пластиковым стаканчикам. Потом изобразили звон хрусталя, чокаясь и говоря «дзынь-дзынь».

– Ммм!!! – воскликнула Оксана, отпив. – Это что?! – она дотянулась до бутылки и повернула её этикеткой к себе. – «Кристалл»?!!

– Вкусненько! – согласилась Светлана.

– Вкусненько?! – Оксана расхохоталась. – Да это же… – она перевела взгляд на Слона. – Ты олигарх?

– Ну, почему сразу олигарх? – скромно пожал синим от татуировок плечом Слон. – Просто могу себе позволить.

– А что? Оно очень дорогое? – встревожилась Светлана.

– Всё относительно, конечно, – улыбнулась Оксана, взяв бутылку и разглядывая этикетку. – Но это шампанское очень удивилось, обнаружив себя в пластиковых стаканах. Надгробие за праздничным столом столь же подходящее место.

– Игорь, ты зачем так потратился? А вдруг бы я не согласилась?

– Ну, тогда выпили бы, не чокаясь, – улыбнулся Слон.

– Да ты транжира, оказывается!

– Нет, Света, – помотала головой Оксана. – Транжира купил бы что-нибудь яркое и пошлое, тысячи за полторы. Но если мужчина покупает «Кристалл» Луи Родерер, значит, он ооооочень хорошо зарабатывает. Поздравляю, ты не ошиблась в выборе.

– Что, правда что ли? – Светлана перевела взгляд на Слона. – А почему ты мне сразу не сказал?

Слон снова пожал плечом.

– Знаешь, сколько желающих выйти замуж за деньги? Я просто хотел быть уверен, что моя жирная тушка не будет мешать твоему счастью.

– Ничего ты не жирный! Ты мускулистый!

– Ну что ж, торжественная часть объявляется закрытой, – провозгласил тамада-Призрак. – А теперь угощайтесь!

Оксана взяла два пирожных, одно протянула Александру. Он не заметил, поскольку задумчиво, чуть прищурившись, глядел на плиту. Она тоже перевела взгляд на старинную надпись.

– Какая необычная эпитафия: «Ты боже всемогущий! Ты боже милостивый!!! Тебе молюсь!! На тебя надеюсь! Здесь покоится прах Антонины Григорьевны Шеломовой».

– Тебе молюсь, на тебя надеюсь, – повторил Александр. – На что может надеяться умерший человек?

– Ага. Слово «надеюсь» здесь как-то не очень подходит. Если бы хотя бы «уповаю»… Всё-таки надежда это что-то очень жизненное.

– И слово «боже» почему-то с маленькой буквы. Хотя, возможно, это я придираюсь. Но такое ощущение, что это не к Богу обращение, а…

– Ну да. К кому-то живому. Типа «отомсти за меня».

– Нет, вряд ли «отомсти». Скорее, «надеюсь, ты закончишь то, что не успела я». И даже немного не так. – Александр закрыл глаза, а его пальцы зашевелились, словно он пытался нащупать что-то в воздухе. – Надеюсь… надеюсь… – повторял он, как бы дегустируя смысл слова. – Такое ощущение, что она надеется на воскрешение.

Его пальцы вытянулись, как у пианиста, готового ударить по клавишам. Возникло ощущение, что по мере его погружения в подсознание, вокруг распространяется какая-то плотная среда, в которой постепенно начали увязать хаотичные звуки застольного гомона. В компании воцарилась тишина. Все смотрели на Александра.

Ещё несколько минут он сидел с закрытыми глазами, зрачки метались под веками. Все заворожённо смотрели, охваченные каким-то блаженным оцепенением. И вдруг отпустило. Александр сжал пальцы в кулаки, выдохнул и открыл глаза. Все зашевелились и зашептали: «Ну что там? Что ты увидел?»

– Я не рискну рассказывать, – помотал головой Александр.

– Ну чегоооо?!! – загалдели все возмущённо.

– Ну ладно! – Александр поднял руки, типа «сдаюсь». – Только с условием: слушаете, как сказку и понимаете, что я могу ошибаться и что-то не правильно трактовать. Договорились?

– Угу, – ответила компания и уселась поудобнее.

Сказка о древних богах

Давным-давно, несколько тысяч лет назад здесь жили племена охотников и рыболовов. Обычные люди, почти не отличались от нас. Ну, разве что одежда попроще и орудия труда каменные. Молились на Солнце, на воду, зависели от природы. Частенько гибли от эпидемий или от голода, потом восстанавливались. В общем, жили себе, жили, и вдруг…

И вдруг, откуда ни возьмись, пришли другие. Внешне они не сильно отличались, разве что немного выше ростом и одежда из более прочного материала. Их было мало. Они поселились на острове. Сами не охотились и не рыбачили, у местных тоже не покупали. Что ели вообще не понятно. Зато умели лечить болезни, которые считались неизлечимыми, имели «зубы дракона» – так местные называли их орудия, которыми можно было даже камни дробить. В общем, были пришельцы миролюбивыми и полезными соседями.

Жили они очень долго и почти не старели. У местных могло смениться несколько поколений, а у пришельца лишь чуть-чуть седина в волосах появилась. Кроме того, у них не рождались дети, хотя среди них были и женщины, с виду достаточно молодые. Всего этого местные не понимали, и поэтому пошли слухи, что боги спустились с небес. И люди к ним потянулись. Сначала из любопытства, а потом с вопросами. И на острове возник как бы такой обучающий центр.

Сменилось ещё несколько поколений, и островитяне перестали считаться пришлыми. Их воспринимали своими же мудрецами и целителями. Молодые ездили к ним за советами и благословениями, старики даже сами пытались давать им советы, а порой и спорить.

И вот однажды наступил момент, когда порядком уже состарившиеся островитяне больше ничему не могли научить народ. Ремёсла и культура уже прочно укоренились, родители сами обучали детей своим умениям, появились незыблемые традиции. В общем, возник некий застой. А если река перестаёт течь, возникает болото, и начинает появляться разная живность, для которой не было условий в проточных водах. Молодёжь начала демонстративно игнорировать устои, а старики создавать свои духовно-религиозные кружки. Типа, мы тоже бородатые и седые, чем мы хуже тех, кто оккупировал древнее святилище на острове?

И решили тогда «боги», что пора уходить. Дальше люди должны взрослеть самостоятельно. Это не было какой-то проблемой или трагедией. Они не умирали, а просто выходили из человеческих тел, продолжая жить как энергетические сгустки. Их реальные тела похожи на шаровые молнии. Точнее, шаровые молнии – это разумные существа очень высокого, по сравнению с нами, уровня. Вот только между ними и нами нет общего языка. Мы не можем понять их, они нас. Для общения нужны проводники.

– Выходит, ты проводник? – спросил Васька, который незаметно подошёл и так же, как все, затаив дыхание, слушал сказку.

– Неее! – Александр усмехнулся. – Я же не говорю от их имени, и не предоставляю своё тело для вселения. Проводниками были как раз те, которые жили тысячу лет. Вместе с обычной человеческой душой они обладали божественным духом очень высокой концентрации.

И вот перед тем, как уйти, они решили, что надо кого-то оставить, «присматривать за людьми». Чтобы просто контролировать, и если что, аккуратно корректировать направление развития. Но как сделать так, чтобы «боги» среди людей оставались незаметны? Они ведь должны умирать, как все, от старости, а стареют они очень медленно. Вселение же в обычного человека было бы для него страшной пыткой. Да и в большинстве случаев это просто невозможно, поскольку у каждого существует как бы духовный иммунитет, не позволяющий захватывать тело без разрешения души. А кто же согласится впустить на свою территорию, пусть и высокоразвитого, но чужака?

Но решение было найдено. Оказалось, что человек, находящийся при смерти не способен сопротивляться внедрению духа. Точнее, не то чтобы не способен, а его душа, если чувствует, что самостоятельно с исцелением ей не справиться, идёт на уступки, ради выживания тела. Возникает такой как бы симбиоз, взаимопомощь. Человек выздоравливает, живёт дальше, но стареет, как все обычные люди. Дух «древних богов» в нём живёт исключительно как наблюдатель и проявляется только в критических ситуациях.

Но проблема в том, что живя в теле обычного человека, дух ослабевает. Он не может выйти и жить самостоятельно. Ну, то есть, он становится не как плазма из которой состоит шаровая молния, а как огонь. Его необходимо передавать от одного тела к другому, как от свечи к свече, иначе он погаснет.

И вот когда технология переселения была отработана, «боги» взяли на воспитание девочку и мальчика из сирот. Мальчик рос тут же на острове, а девочка в другом месте. И воспитывали их не как обычных «богов», а как обычных людей, которым предстоит прожить стандартную человеческую жизнь, но в старости не отпустить душу на Суд Божий, а передать другому человеку, который по каким-то причинам оказался при смерти.

Среди людей распространили пророчество, что однажды с неба придёт дева, которая послана будет богами, чтобы освещать дальнейший путь и вести их к новым духовным высотам. И даже дату указали – день летнего солнцестояния. А поскольку они и сами не знали, когда девушка будет готова, то придумали ритуал встречи, который надо проводить ежегодно, пока богиня не появится.

Прошли годы. Мальчик, которого воспитывали на острове, вырос и был избран народным вождём. У других претендентов «на трон» не было никаких шансов. Он был на порядок умнее, сильнее, быстрее. Ему даже имя дали «Великий Змей»

Девушка тоже выросла, и вот, в назначенный день, на глазах всего народа она спустилась с небес в центр священного озера, прошла по воде в окружении мерцающих розовых звёзд, и вошла в украшенную цветами лодку. Её привезли на остров, где она торжественно и радостно была встречена людьми.

Когда Змей и Вера (будем звать их так) освоились, «боги» начали один за другим покидать свои ветхие тела. При выходе возникал странный эффект – тело мгновенно высыхало и даже слегка обугливалось. Приезжающие на остров люди обнаруживали вместо вчера ещё пышущего здоровьем старца, чёрную мумию. Ему организовывали проводы, предавая останки костру. Сгорали они быстро и ярко. И вот остался только один, последний из древних. Тело его истощилось, едва удерживая рвущийся на свободу дух. Он не выходил на солнечный свет, целыми днями сидя в подземном святилище в полусонном состоянии. Не реагировал на приходящих и не отвечал на вопросы.

А на острове продолжалась жизнь. Свято место пусто не бывает и роли «богов» начали исполнять местные старцы. Должен же кто-то благословлять молодых, совершать обряды и служить «богине». А Вера ограничивалась лишь выступлениями на праздниках – пела, танцевала и поздравляла обожающих её людей. В общем, была такая декоративная правительница.

Это не нравилось её напарнику. Он считал, что она должна воспользоваться своей законной властью и заставить жрецов развивать общество, а не просто собирать пожертвования и проводить бессмысленные, хоть и красивые ритуалы. Когда же он стал особо настойчиво требовать, она спросила, что, по его мнению, является этими «новыми духовными высотами», и как на них следует взбираться.

И тут внезапно выяснилось, что никаких инструкций на этот счёт богами оставлено не было. Ни ему, ни ей. Осознав это, они впервые по-настоящему ощутили груз ответственности. Стало страшно и очень одиноко. Оставался единственный шанс – последний из древних. Но надежды, что он ответит, почти не было.

Они спустились к нему в подземелье. Так же, как делали ежедневно, поднесли к высохшим губам чашу с водой, погладили по истончившейся коже и задали свой вопрос. И вдруг он открыл глаза и улыбнулся.

Озарение, вспышка, всего мгновение, но оно осветило тот архив информации, который с детства закладывался им в головы. И из множества, как им раньше казалось, бессмысленных знаний, сложились объёмные образы и символы, которые в свою очередь выстроились в Ответ. И в этот момент последний из древних покинул измученное тело. Оно тут же скукожилось и задымилось, а подземелье озарилось голубым мерцающим светом.

Александр замолчал, едва заметно улыбаясь.

– Так что там за ответ? – выждав довольно длинную паузу, не выдержал кто-то из слушателей.

– Да! Что за «новые духовные высоты»?

– Высоты? – очнулся Александр. – Те высоты человечеством давно уже пройдены, – махнул он рукой. – Перед нами уже стоят новые. Но тогда они вполне справились, я считаю.

– Ты сказку-то дорасскажи! – потребовал Васька.

– Обязательно, – кивнул Александр. – Переведу только на язык понятных нам слов.

На следующий день народ собрался, чтобы проводить на погребальный костёр очередного святого старца. Почти никто не знал, что это ушёл последний из настоящих древних богов. Казалось, в привычном мироустройстве ничего не изменилось.

Но на самом деле началась новая эпоха. И дальнейшее развитие стало возможно только в борьбе противоположностей.

Оказалось, ещё до того, как Вера и Змей осознали это, они интуитивно уже выполняли поставленные перед ними задачи. Она служила сохранению традиций, а он тяготился однообразием и желал перемен. Теперь они прекратили свой спор. Она осталась на острове, развлекать тех, кому и так всё нравится, то есть бо́льшую часть народа, а он ушёл и возглавил «оппозицию». Но при этом они остались друзьями, которые… ну как бы разделились на две команды, чтобы играть в войну. А вот их последователи не знали, что это просто игра. Они абсолютно искренне считали своё дело правым, а другую сторону врагами.

Я не буду сейчас пересказывать все события, которые произошли тогда. Это было бы слишком долго. Скажу лишь, что Вера и Змей дожили до глубокой старости и передали свои души смертельно раненным молодым последователям. И эта игра продолжалась множество человеческих жизней. Причём иногда они менялись ролями. Оппозиция побеждала, захватывала власть, переселялась на остров и становилась хранителями уже новых традиций. Они закапывали старые святилища и создавали новые. Так появилась выбитая в камне голова змеи.

Потом возникала новая оппозиция, созданная побеждённым игроком, и снова начиналось противостояние.

В семнадцатом веке сюда, как и на весь Урал, потянулись раскольники. Разумеется, Вера сразу же приютила их под своим крылом. Они ведь бежали от нововведений, а значит, они хранители истинных традиций. Но для местных хранителей «змеиного камня» они стали опасными чужаками. Ведь змей в христианской традиции – это дьявол. И снова была борьба, и снова победа Веры. А потом сюда приехали никонианские священники и при поддержке государственных войск загнали сторонников старой веры в подполье. А на «бесовском острове» регулярно проводили рейды, отлавливая особо упёртых. В знак победы и для поругания врага, а может просто от нечего делать, они периодически взбирались на останец и пели оттуда свои песни, не осознавая, что теперь они здесь «царь горы» и «свято место» по-прежнему, выполняет свою функцию.

Потом было пугачёвское восстание. И вот тут произошло нечто необычное…

То ли многовековая игра наскучила Ей и Ему, то ли появились первые лучи восхода новой эпохи… А может, это был хитрый тактический ход. В общем, к Пугачёву присоединились и его и её последователи.

– Почему же, тогда, он потерпел поражение? – удивился кто-то из слушателей.

– Потому и потерпел, – пожал плечами Александр и прищурился, словно вглядываясь во тьму веков. – Похоже, его победа не принесла бы ничего хорошего для народа. Нужно было остановить его с минимальным кровопролитием. И тут уже было не до войнушки между собой. Они объединились, внедрились в его войско и предали его.

– Вот гады! – возмущённо воскликнул Блаженный.

– Почему гады? В конце концов, они ведь для того и оставлены были «богами», чтобы в критических ситуациях корректировать направление развития.

– Но Пугачёв же хотел освобождения народа!

– Верю, – кивнул Александр. – Никто не желает зла. Все уверены, что воюют за правое дело. Но одно, когда противостояние ведёт к развитию всех, и при этом остаётся незыблемой земля, на которой ведётся игра. Совсем иное, когда победа одной из сторон приводит к хаосу и разрушению всех опор и основ, заваливая обломками и побеждённых и самих победителей.

– И что было дальше?

– А дальше, они так и остались вместе, перестали биться между собой. Это больше не способствует развитию человечества.

– А что способствует? А что случилось девушкой-то? – оба вопроса были заданы одновременно разными людьми.

– И вот тут мы подошли к самому интересному, – сказал Александр, непонятно на какой вопрос отвечая. – Перед Верой и Змеем встала новая задача: покинуть человеческие тела и уйти туда, где ждут их древние братья. Это работа не на одно поколение, ведь чтобы уйти, носитель духа, должен развиться настолько, чтобы иметь возможность удерживать в себе энергию не «огня», а «плазмы». Он должен сам стать «богом». Обычные люди на это не способны. Поэтому, Змей и Вера начали собирать сирот и обучать их различным техникам, расширяющим сознание и укрепляющим тело. Дети вырастали, женились между собой, рожали детей, воспитывали их…

– Хочешь сказать, проводилась селекция? – возмутилась Оксана.

– Типа того, – кивнул Александр. – Только если животных не спрашивают, когда спаривают для выведения новой породы, то для «выведения» нового человека необходима настоящая любовь между родителями, что сильно осложняет процесс.

И вот надо же было так случиться, что дочь местного богача встретилась с одним из воспитанников этой общины. Он обладал невероятной харизмой, что было для них вполне естественно, но редко встречалось среди обычных людей. Наставники строго-настрого запрещали им проявляться, даже взгляд поднимать на «мирских», поскольку это могло привести к непредсказуемым последствиям от неистовой зависти до безумной влюблённости.

И вот один из них, не удержался, заговорил с понравившейся девушкой. И между ними возникла любовь. Но отец девушки, разумеется, был против брака с каким-то «безродным и нищим». Тогда она, как и положено в сказках, сбежала, чем вызвала отцовский гнев. Он пообещал вознаграждение за поимку беглецов. Естественно, на них тут же началась охота, возник риск навлечь беду на всю общину. Поэтому их попросили уйти из деревни.

И они ушли жить на остров. Землянку выкопали, печку соорудили. Члены общины помогали им, как могли.

Через год у них родился сын. И у неё после родов начались какие-то проблемы со здоровьем. То ли простыла, то ли ещё что-то, она ж не привычная была к таким условиям. Он сначала пытался сам её лечить, но что-то пошло не так. Тогда он бросился к наставникам.

Но, на тот момент, увы, Вера была молода, недавно инициирована, и в ближайшие шестьдесят лет в её планы переселение не входило. А вот Змей как раз был достаточно стар и уже выбирал себе замену. Но переселиться в женщину он не мог. То есть, технически мог, но… сами понимаете, это было бы противоестественно.

А Антонина день за днём угасала. Ребёнок тоже болел. И тогда они решили сделать так: старец передаст древний дух Антонине. Змей исцелит её, позволит выкормить ребёнка, после чего, переселится в её мужа. Таким образом, смерть Антонины откладывалась на год.

Но приняв в себя древний дух, она приняла и все его знания. И ей стало ясно, почему нельзя просто так взять и умереть. Дело в том, что все души, бывшие когда-то хранителями, передаются вместе с древним духом и, таким образом, оказываются его пленниками, не имея возможности попасть в тот мир, который христиане называют «Царствием Божьим». Их удел вечное скитание по телам до тех пор, пока кто-то из хранителей не достигнет уровня «древних богов» и не выйдет из тела плазменным сгустком, «шаровой молнией». И она видела внутри себя всех, кто пытался это сделать, и отчётливо понимала, насколько это не просто. Поэтому, она и попросила написать на своём надгробии эти слова. «Боже милостивый! Тебе молюсь!» Тем самым она просила прощение за то, что согласилась «отдать душу Змею» А «на тебя надеюсь!!!» это её напоминание мужу.

– И что? Он достиг? – спросил Васька. – Вышел?

– Думаю, нет ещё, – помотал головой Александр. – Иначе, она бы не просила так отчаянно о помощи. Эта плита, как сигнал «SOS». Каждый, кто её видит, бессознательно начинает пытаться помочь. Кто уж как может.

– Выходит, «хранитель Змея» ходит где-то рядом с нами? – прошептала Светлана. – Вот бы глянуть на него, поговорить. А как его можно опознать?

– Никак. От обычных людей он ничем не отличается.

– У нас есть предположение, что Глафира – «носительница Веры», – сказала Оксана.

– Почему?

– Дядя Сеня сказал, что знахарь Егор Петрович, спас её от верной смерти. И, кстати, было это как раз тогда, когда прежней Вере, если верить Сашиной «сказке», было примерно девяносто лет. – Вот только возможности развития в теле Глафиры её начисто лишили, – вздохнул Александр.

– А Тоньку, выходит, похитили, чтобы переселить в неё духа из Глафиры? – спросил Алексей.

– Зачем нужно кого-то похищать, если у них уже веками механизм отлажен? – пожал плечами Александр.

– Не скажи! – возразила Оксана. – В наше время так просто сироту на улице не подберёшь.

– Зачем подбирать? У них же дети рождаются.

– А может, не каждый на эту роль подходит? – предположила Светлана. – Может, какие-то особые качества нужны? Тонька, она ведь очень талантливая. И умная, хоть и блондинка.

– А может, она и есть одна из тех, кого специально для этого выращивали? – вставил слово Васька.

– Точно! – воскликнул Алексей. – Она же Шеломова! Возможно, потомок тех Шеломовых.

– Но тут неувязочка выходит, – сказал Александр. – Переселение происходит при контакте, а Глафира сейчас лежит в психушке. Оттуда так просто не выйдешь, чтобы съездить в Коробковку.

– Слушай! А может, потому с ней и случилось обострение, что дух пытался сбежать вместе с телом? Потому и привязали к кровати?

– Может, – пожал плечами Александр. – Но это означает, что Антонина пока ещё не инициирована, и её можно спасти.

– А надо её спасать? – усомнилась Оксана. – Глафира ж сказала…

– Добрая ты! – возмутилась Светлана. – Вообще-то, это почти то же самое, что продать душу дьяволу!

– А сотни тех душ, которые сейчас там заперты, тебя не беспокоят? Как можно их оставить без нового тела?

– Но почему обязательно Тоньку?! Предложи им себя взамен, если такая добрая!

– Ладно, давайте подумаем об этом завтра, – Александр зевнул. – Утро ж вечера мудренее.

Возвращение

На следующее утро первым делом было запланировано возвратить надгробие на остров. Все наскоро позавтракали, уничтожив остатки вчерашней пирушки, загрузились в лодку и поплыли. Светлана со Слоном остались дежурить в лагере.

До острова не больше километра, но плыли долго. Чувствовался перегруз, всё-таки шесть человек в шестиместной лодке, плюс чугунная плита, весом со среднего человека.

Наконец причалили.

– Ну что, Вась, показывай, где вы её взяли, – сказала Оксана.

– Да, где-то на северной стороне, – пожал плечами Васька.

– Что значит «где-то»? Надо на то же место поставить, хотя бы примерно. Давай вспоминай!

Мужчины взяли плиту по два человека с каждой стороны и понесли следом за Васькой. Сначала он вывел «похоронную процессию» к останцу.

– Вот за этим камнем мы прятались, – сказал он, вспоминая. – Потом пошли к землянке.

– От кого прятались? – спросила Оксана.

Васька сделал вид, что не услышал вопроса и пошёл в лес.

– Здесь осторожно, камни подо мхом скользкие, – сказал он, обернувшись, и тут же свалился. Далее последовал непечатный рыбацкий фольклор.

Постанывая и держась за спину в районе копчика, он поднялся.

– Колян где-то здесь так же… ммммм… О! А вот и то дерево.

– Точно? – спросила Оксана.

– Очень похоже. Вот этот камень покатый, вот сосна! – он ещё раз внимательно огляделся. – Точно! Ставьте сюда.

Они водрузили плиту под сосну и расселись вокруг.

– Вась! – решилась, наконец, Оксана, после того, как все немного помолчали. – А всё-таки, от кого вы там прятались за камнем?

– Да от кого тут можно прятаться? – пожал плечами Васька. – От рыбнадзора, наверное.

– Что значит «наверное»? И какой рыбнадзор в центре острова?

– Ну не знаю…

– Вася! От кого вы прятались?! – Оксана добавила в голос «металла».

– Отстань, а! – нахмурился Васька. – Ни от кого не прятались. Просто с того места пошли к землянке.

– А ты ведь, брат, врёшь, – улыбнулся Александр. – Помнишь, я рассказывал про глазные реакции?

– Чего?! – возмутился Васька. – Не вру я!

– Твои глаза сейчас находятся в нейтральной зоне. Ты в «здесь и сейчас». Ты даже не пытаешься вспомнить, что было тогда, но и не придумываешь. А ну-ка, посмотри вот сюда! – Александр присел перед Васькой на корточки и поднял правую руку.

– Чего?! – жалобно заныл Васька. – Куда?

– На мою ладонь, смотри! – уже более жёстко попросил Александр.

Васька, поднял взгляд и зажмурился, словно это была не ладонь, а прожектор.

– Открой, открой глаза! – потребовал Александр. – Смотри!

– Отстань!

– Смотри на ладонь, я сказал! – голос Александра стал настолько грозным, что стало ясно: дальше может последовать хватка за горло и вышибание показаний головой о дерево.

Васька умоляюще взглянул на Оксану. Она подскочила и схватила Александра за руку.

– Вась, не бойся! Мы тебя в обиду не дадим! Честно! Но ты просто посмотри, от этого ж ничего не случится!

Сжавшись в комок, Васька с ужасом перевёл взгляд, куда велено.

– Вот, молодец. А теперь вспоминай, от кого вы прятались! На ладонь смотреть!!!

– Мне нельзя, – заскулил Васька и из глаз его хлынули слёзы.

– Чего нельзя? – опешил Александр и опустил руку.

– Рассказывать…

– Тебе угрожали?

Васька судорожно сглотнул и помотал головой.

– Тогда почему нельзя?

– Попросили, – сдавленно прошептал он.

– Очень убедительно попросили, как я погляжу, – Александр поднялся.

Минут пять все сидели молча и ошарашено глядели на Ваську, который ревел, как ребёнок и постепенно приходил в себя.

– Теперь-то осознаёшь, что у тебя в сознании стоит блок? – спросил Александр, когда тот почти успокоился.

– Ты сможешь его убрать? – всхлипнул Васька.

– Не знаю… – Александр помотал головой. – Я видел однажды, как это делал профессиональный гипнотизёр. Одного бойца посылали на задание, и был риск, что он попадёт в плен. Так вот: ему перед выходом поставили блок на кое-какую информацию, чтобы он её не мог вспомнить ни при каких обстоятельствах.

– И что?

– Всё обошлось. Он вернулся, и блок был снят.

– Так ты сможешь? – спросила Оксана.

– Смотря как это было сделано. Если не профессионально, то можно попытаться.

– Как это «не профессионально»?

– Ну, дилетантом каким-нибудь, или вообще случайно. А если делал профи, это всё равно, что сейф взламывать, не зная кода. Инфу, может, и добудешь, но голову повредишь. Ладно, пошли обратно. Чего тут сидеть?

Все поднялись и направились обратно к лодке. Когда проходили мимо того места, где Васька сказал, что они тут прятались, Александр остановился и скомандовал: – Ну-ка покажи, как вы прятались!

Васька лёг на землю, и по-пластунски подполз к камню.

– Ты, – Александр указал на Призрака. – Ложись рядом. Будешь Коляном.

Васька подвинулся, Призрак лёг.

– Ну? И куда вы смотрели?

– Очевидно же, – ответил Призрак. – Куда-то вон туда, – он показал на останец.

– Похоже на то, – Александр присел рядом. – Ну, что, Вась, вспоминается чего-нибудь?

Васька помотал головой и сел. Все с надеждой глядели на него. Всех грызло любопытство.

– Давайте, хотя бы попытаемся представить, что это могло быть, – предложила Оксана.

– Это было как-то связано со староверами, – сказал Александр. – Да, Вась?

Тот пожал плечами.

– С чего ты взял? – удивился Призрак.

– Просто, на слове «староверы» у него всегда начинает блуждать взгляд и отшибает память.

Призрак снова внимательно глянул на останец из укрытия.

– Ну а чего тут тогда ещё гадать? Пацаны стали свидетелями какого-то ритуала. Может, жертвоприношение?

– Васька испуганно посмотрел на него и снова пожал плечами.

– А ты можешь вспомнить тот день с самого начала? – спросил Александр.

– С начала? – Васька нахмурился, взгляд его ушёл вниз и влево. – Я проснулся. Было очень холодно. Колян продрых и землянку выстудило. Я пошёл собирать дрова. Собирал, пригибаясь к земле, чтобы с озера не отсвечивать. В любой момент мог появиться рыбнадзор. Вдруг крикнул ворон, – взгляд Васьки оторвался от земли и заметался. – Я начал прислушиваться. Но, вроде, всё обошлось. Потом разбудил Коляна. А его ж хрен добудишься. Пришлось зажать ему нос и рот, чтобы он задыхаться начал. Ну, он и гнал меня потом до середины острова. Потом мы пошли собирать сети, он грохнулся, и так мы нашли плиту. Взяли её, потащили. Понятно, рыбачить раздумали.

– А куда вы её попёрли-то? – спросила Оксана.

– Да в скупку. Хотели на металлолом сдать.

– Стоп! Это, выходит, было уже после того, как вы прятались? – уточнил Александр.

– Ну да, выходит.

– Давай ещё раз. Ты разбудил Коляна, и он за тобой погнался?

– Ну да.

– Догнал?

– Да щас! Где ему, увальню?

– Гнал до середины острова. Видимо, примерно досюда?

– Мммм…ну да.

– И тут вы что-то заметили?

– Мммм… наверное.

– Что, вообще никаких проблесков?

– Неа, – печально помотал головой Васька и виновато улыбнулся.

– Не понимаю, – задумчиво сказала Оксана. – Если поймали и так качественно стёрли память, зачем было оставлять такую мелочь, что прятались за этим камнем?

– Там немного не такой механизм, – пояснил Александр. – Невозможно стереть «от и до», как линию ластиком. Там ставится программа, к примеру: «Ты не видел на острове никаких староверов». Или «ты вообще никогда в жизни не видишь староверов». Не поверил бы, если бы собственными глазами не видел, как это работает. Вот представьте: вгоняет гипнотизёр подопытного в транс и внушает ему: ты не можешь видеть красное. Ничего красного в мире не существует. Тот очухивается и вроде всё нормально. Перед ним на столе лежит несколько предметов разных цветов. Препод говорит: пожалуйста, убери всё со стола, нам нужен чистый стол для следующего эксперимента. Тот перекладывает на подоконник всё, кроме красного мяча, красной косынки и красного карандаша. Он их не видит!

– Офигеть! – прошептал Васька.

– Так и ты, – улыбнулся Александр. – Начисто стёр из памяти староверов.

– И что? Тот парень так и не увидел красное? – спросила Оксана.

– Пока блок не сняли, не увидел. Думал, мы над ним потешаемся, делая вид, что играем мячом. А когда вложили ему этот мяч в руки, он… вот тут было самое невероятное! Не чувствовать его он не мог, поэтому наконец-то увидел, но сказал, что этот мяч коричневый, и что он, оказывается, видел, как мы им играли, и никогда не утверждал, что не видит.

– То есть, когда его «носом ткнули», у него возникло изменение памяти?

– Точнее, вспомнилась истина, но искажённая в соответствии с установкой.

– Тогда, почему Васька не может вспомнить, что тут произошло? Мы же его уже «ткнули носом» в староверов.

– Во-первых, это только предположение. А во-вторых, это ж не мячик, его не пощупаешь.

– И как я теперь должен вспоминать? – возмутился Васька. – Может, это вовсе и не я виноват в смерти Коляна? Может… – к его горлу снова подкатил ком.

– Ладно, привал закончен, – сказал Александр и встал. – Пошли к лодке.

Васька шёл последним. Вдруг он вскрикнул. Все обернулись. Он стоял и шарил взглядом по сторонам.

– Что? – спросила Оксана. – Что ты там увидел?

– Что-то мелькнуло.

– Может, птица, или белка?

– Не! Не в том смысле. В голове мелькнуло. Вспомнилось на полсекунды и снова забылось. Я даже понять ничего не успел.

– Расшатали немного, – сказал Александр. – А на что ты глядел в тот момент?

– Ммм… не знаю. Так просто, куда-то по сторонам.

– А может, давайте, ещё по острову погуляем? – предложил Феникс. – Вдруг у него ещё чего-нибудь «мелькнёт»?

– Кстати, да, – согласился Призрак. – Мы ж никуда не торопимся?

– Пойдёмте, – пожал плечами Васька. – Только это… если Анжела нас увидит, заставит платить за экскурсию.

– Ну, заплатим. Какие проблемы?

Они свернули на туристическую тропу и пошли обратно вглубь острова. Вскоре на пути попались развалины какого-то каменного сооружения.

– А это что? – Призрак заглянул внутрь. – Что-то не помню этого на прошлой экскурсии.

– Да как не помнишь? – пожал плечами Васька. – Проходили мы здесь. Просто, видимо, не обратили внимания. Анжела требует, чтобы я не лепил «отсебятину», вот я и не рассказываю об этом особо.

– А что за отсебятина? – Призрак заглянул в каменный мешок, сложенный в склоне горы и заваленный сверху землёй.

– Видишь там, от комнаты налево тянется коридор?

– Ну.

– Туда клали мертвеца, а в углублении на полу разводили небольшой костерок. В общем, это коптильня для трупов.

– Фу! – Призрак отшатнулся от входа. – С чего ты взял?

– Не знаю. Не могу объяснить. Но ты конструкцию посмотри. Я ж рыбак, что ж я коптильню не узнаю. Вон вытяжка, над дверью. Вот коптильный канал – коридор. Вон полочки для подарков богам или курительниц. Кто их знает, для чего, но явно сделаны не случайно.

– Светка говорила про эту типа коптильню, – вспомнил Алексей. – Тут, говорит, даже следы сажи нашли.

– А чего их искать? – засмеялся Васька. – Все стены чёрные.

– А почему ты решил, что коптили мертвецов, а не рыбу, например? – спросил Призрак.

– Может и рыбу, – пожал плечами Васька. – Только зачем коптить продукты там, где люди не живут? Здесь храмово-ритуальный комплекс. Свадьбы, похороны, другие праздники. Еду сюда уже готовой привозили. В жертву. А если и готовили, то вон там, где жилища раскопали и медеплавильную печь.

– Логично, – кивнула Оксана. – И вполне вписывается в Сашину «сказку». Помните, древние боги выходили из тел, и тела мгновенно высыхали. Представляете, как удивились жрецы, когда кто-то умер, а в мумию не превратился? Конфуз. Народ же может заподозрить, что «царь-то не нестоящий».

– Точно! – воскликнул Васька. – Потому и начали сушить, чтобы предъявить людям правильный труп!

– А через пару поколений, никто уже и не помнил, откуда пошла такая странная традиция, – добавил Александр.

– А чего в ней странного? – пожал плечами Феникс. – Сжечь высушенное тело быстрее и экологичнее. И дров меньше. А для копчения подойдёт сухая трава, хвоя, шишки, и прочий мусор. И пока коптится, молитвы читать. В общем, всё вписывается в реальность даже без «древних богов». А чего археологи говорят? Что здесь было?

– Да ничего они не говорят. Просто мегалитическое сооружение, с выходом на запад. Возможно, погребального характера. Или древний астрономический объект. А может и то и то и ещё что-нибудь – пожал плечами Васька. – Идём дальше?

Вскоре они остановились возле подземного храма.

Александр перешагнул через ограждение и скрылся внутри мегалита. Васька юркнул за ним. Потом залезли Призрак с Фениксом. Последней решилась Оксана.

– А оно точно не обвалится? – спросила она, пробираясь на корточках по коридору, уставленному брёвнами-подпорками.

– Да вроде не должно, – отозвался из глубины сооружения Васька. – Хотя, гарантировать не могу.

Когда все собрались в центральном зале, Васька как-то хитро глянул на Александра и спросил:

– А как они это строили, тебе во вчерашней сказке не показали? Как такие огромные каменюки двигали?

– Нет, не показали, – помотал головой Александр и внимательно оглядел помещение. – А чего археологи говорят?

– Они утверждают, что эту семнадцатитонную плиту прикатили на деревянных брёвнах с помощью рычагов.

– Да ну! – нахмурился Александр и потрогал потолок. – Как они на брёвнах её сюда тащили? Для этого пришлось бы спилить лес и вымостить идеальную дорогу. Есть тут что-нибудь похожее на дорогу?

– Вот и я им говорю, что верхняя плита здесь лежала от природы. Под неё начали подкапывать. Пустоты укрепляли подпорками из каменной кладки.

– Вот это больше похоже на правду, – кивнул Александр. – А они что?

– Известно, что. Я ж блаженный, – грустно усмехнулся Васька и махнул рукой, приглашая всех на выход из подземного храма.

Напоследок подошли к центральному останцу.

– А что археологи говорят про это сооружение? – спросил Александр.

– Это не сооружение, – ответил Васька. – Это естественная возвышенность. Использовалась для различных ритуальных целей. С вершины жрецам было удобно перед народом выступать, и ритуалы свои языческие совершать.

– Вот уж что-что, а крест здесь совсем не в тему, – проворчала Оксана. – Особенно такой ржавый.

– Раньше здесь был деревянный, да сгорел, – усмехнулся Васька. – Потом ещё один, или два. И все сгорали или падали, пока железный не установили. А с той стороны в камне выбита голова пантеры.

Все обошли останец, и Васька указал на обработанный камень.

– А кто решил, что это пантера? – удивился Александр.

– Археологи, – пожал плечами Васька.

– Ты сам-то видишь, что это ерунда? Где ты видел пантеру без ушей?

– Хм, – Васька почесал затылок. – Не задумывался. Мне что велено, то я и рассказываю.

– Это же змея! Ну, очевидно же!

– Ну да. На змею больше похоже, – согласился Васька. – Так это ты про неё вчера говорил? А я-то сидел, вспоминал, о каком змее речь.

Александр вытащил из кармана «змеиную голову».

– Похоже?

– Как один мастер делал, – восхитился Призрак. – Откуда у тебя это?

– Да так… прилетело, – усмехнулся Александр. По руке пробежала тёплая приятная волна. Амулет снова «засветился», наполняя тело энергией. Неистово захотелось прикоснуться к каменному истукану. Александр сделал шаг вперёд, и вдруг мучительная боль пронзила сердце. В глазах потемнело, дыхание замерло, ноги подкосились. Он медленно осел на землю.

– Саша! – словно сквозь слой ваты, услышал он голос Оксаны. – Что с тобой? Тебе плохо?!

В боевых искусствах есть знак капитуляции – похлопывание по полу или по противнику. Это когда удушающий или болевой приём не позволяет даже просить пощады. Александр рефлекторно похлопал по земле. Пальцы разжались, амулет выпал и покатился по камням вниз. Сразу стало легче дышать.

Оксана трясла его за плечи.

– Что с тобой? Ты бледный как поганка!

– Видимо, последствия сотрясения, – тихо сказал он. – Сейчас пройдёт.

Ещё немного посидев и окончательно придя в себя, он поднялся.

– Где амулет? – спросил он, шаря взглядом по земле.

– А я знаю? Ты ж его только что держал!

– Я его выронил! – он присел и начал раздвигать траву и переворачивать камни в поисках пропажи. – Куда он мог деться?!

Все тоже начали искать камень, но он как сквозь землю провалился.

– Да ладно! – громко сказала Оксана. – Поехали отсюда. Пусть остаётся. Неужели не ясно, что от него одни беды?! Сколько ещё нужно предупреждений?! – она схватила Александра за руку и потащила в сторону лодки.

– Его надо вернуть! – попытался сопротивляться Александр.

– Совершенно верно! – согласилась Оксана. – Будем считать, что мы его выкупили и вернули! А сейчас поехали к дяде Сене. Он, наверное, нас уже заждался.

Признание

Дядя Сеня долго не отвечал. Наконец гудки прекратились и послышался тихий голос:

– Да…

– Здравствуйте, дядь Сень, это Оксана. Мы договаривались, что вы сегодня с нами съездите и покажете дом знахаря.

– Ммм… – возникла недолгая пауза. – Извини. Не получится сегодня. Глашеньке плохо очень. – И отключился.

Оксана отняла от уха телефон и растеряно сообщила печальное известие. Все стихли.

– Значит, поездка отменяется? – спросил Александр.

– А давайте поедем и спросим у Барахольщика! – предложил Васька. – Он точно знает, где её прячут.

– Кто такой Барахольщик? – нахмурился Призрак.

– Ага! Так он нам всё и рассказал! – хмыкнула Оксана.

– Если задать чётко и правильно сформулированные вопросы, он не сможет соврать – сказал Александр.

– Не сможет соврать?! – удивился Призрак. – С чего вдруг?

– Он просто может не отвечать, – ответила Александру Оксана. – А ещё он может сделать вид, что его нет дома.

– Давайте, тогда, расслабимся и будем отдыхать, – с сарказмом предложил Васька. – В конце концов, кто мы такие, чтобы вмешиваться в дела древних богов?

Светлана вдруг вскочила и закричала.

– Игорь! Ты едешь со мной искать Тоньку?!

– Еду, – кивнул Слон и поднялся. – А куда?

– Пока не знаю, – и она решительно направилась к лодке.

– Не! Мне кто-нибудь объяснит, почему эта падла не может соврать? – взревел Призрак, поднимаясь.

– Собирайся, – улыбнулся Александр. – Пока плывём, расскажу.

– Это рыбы плавают! И ещё кое-что, – крикнула с берега Светлана. – А мы под парусами ходим!

В течение часа собрались, переправились на яхту и снялись с якоря. Ветер был тихий, тёплый и попутный. Пока шли, Александр, Оксана и Алексей рассказали друзьям, что произошло за неделю.

Дошли до яхт-клуба, пересели в автомобили и двинулись в Коробковку. Не встретив на пути никаких препятствий, вскоре остановились у ворот Коробейника. Александр постучал. Как и в прошлый раз, щёлкнуло, и калитка приоткрылась. Все вошли. Иван уже ждал на крыльце.

– Привет! – сказал Александр. – У нас тут ещё вопросы созрели. Не возражаешь?

Иван оглядел толпу, словно оценивая превосходящие силы противника. Взгляд остановился на Ваське. Он подмигнул, словно старому знакомому, и загадочно улыбнулся. Все посмотрели на Блаженного, тот удивлённо нахмурился.

– В дом не приглашаю, – сказал Иван. – Там тесновато для такой оравы. Пойдёмте в беседку.

Когда все расселись на уютной веранде с самоваром в центре круглого стола, Александр начал допрос:

– Ты знаешь, где сейчас находится пропавшая в прошлые выходные Антонина Шеломова?

Иван усмехнулся и кивнул:

– Знаю.

– И где она? – опешил Александр от такой неожиданной искренности.

Иван посмотрел на часы.

– Примерно через полчаса отвечу.

– Почему через полчаса?! – возмутилась Светлана. – Значит, это правда?! Вы переселяете в неё древнего духа?

– Чего?! – Иван испуганно вытаращил глаза. – Кого мы в неё переселяем?

– Не прикидывайся! Мы всё знаем!

– Тогда, может, вы и меня просветите? – Иван едва сдержал смех.

Светлана растерянно посмотрела на Александра.

– Когда ты узнал, что она у Хромого? – спросил Александр.

– А когда вы приходили? Позавчера? Вот позавчера вы мне и сказали, что она у него.

– Стоп! – хлопнула по столу Оксана. – Мы тебе сказали позавчера. А когда ты узнал, где она? – она сделала ударение на «ты».

– Молодец, загнала в угол. – Иван усмехнулся. – Ладно, слушайте. Мы плыли на остров встречать рассвет. Праздник же, Солнцестояние. И увидели, как какая-то деваха пытается с лодки забраться на яхту. Причём, не понятно, почему она не подплыла с другой стороны, где была лестница. В общем, сорвалась и головой о кормовую доску. Пока мы доплыли, она уже глубоко ушла. Пришлось нырять. Достали, начали искусственное дыхание делать, а она не оживает. Всё. В больницу в таком состоянии сдавать, смысла нет. Тогда Данила и решил попытаться старым дедовым способом.

– Данила?! – переспросила Оксана.

– Тот самый, которого вы зовёте Хромым.

– То есть, вы её похитили, держали тут и никому не сообщили? – возмутилась Светлана.

– Что значит «никому»? Её мать в курсе. А кому мы ещё должны были сообщить?

– А ничего, что мы всё дно за свой счёт обшарили? – добавила Оксана. – И неделю тут её ищем?

– Это ваша странная инициатива, – пожал плечами Иван. – В милиции вам в тот же день велели ехать домой. Разве нет?

– Выходит, они тоже знали?

– Скажем так: догадывались. Потом Михалыч позвонил и мы обо всём договорились.

– А что за дедовский способ? – спросил Александр. – Как он её оживил?

– Слушай, я не знахарь, я в тонкости не вникаю. Если интересно, сам потом спросишь.

– Спросишь его, – усмехнулся Александр. – Не больно-то он разговорчивый.

– Да не! Он только с виду угрюмый, а так нормальный. Ответит.

Все замолчали.

– Тогда, может, ты ещё кое-что прояснишь? – нарушил тишину Александр.

– Спрашивай.

– Я про «голову змеи». Мы узнали, что ты её периодически продаёшь, а потом возвращаешь за неё деньги. Зачем?

– Так, если люди желают вернуть, я по закону обязан.

– Вот ведь! – усмехнулся Александр. – И не соврал и на вопрос не ответил! Ладно, я сформулирую иначе.

Он долго тёр лоб и, наконец, вздохнул:

– Некоторые вопросы можно задать, только зная ответ. А тогда, вроде, и спрашивать нет смысла. Сначала я думал, ты так делаешь, чтобы заманивать туристов и рекламировать свои самовары.

– Интересная версия! – засмеялся Иван. – Почему же ты от неё отказался?

– Не знаю. Просто вдруг понял, что это ерунда! Есть какое-то другое объяснение.

– А почему тебя не устраивает самое простое? Что я эти амулеты делаю и продаю ради денег? Но иногда их возвращают.

– Но ты ж не врал, когда говорил, что амулет найден на острове?

– Нет, конечно! Только я сказал: «камень». Камень найден на острове, и это чистая правда. Пойдёмте, покажу.

Все встали и пошли под навес, где располагалась выставка «антиквариата». Иван поднял крышку большого оцинкованного бака, в каких раньше кипятили бельё. Он наполовину был заполнен булыжниками.

– Вот, набрал подходящих возле останца. А вон там у меня станочек для обработки камня, – показал Иван в дальний угол. – А вот готовые изделия, – он открыл обшарпанный старинный комод. Там лежало несколько «змеиных голов».

– А это у тебя что? – спросил Призрак, кивнув на груду железа. – Можно глянуть?

– Конечно! Для того и лежит, – улыбнулся Иван.

Все разбрелись осматривать выставку барахла.

– А ещё вопрос можно? – спросил Александр, когда они остались наедине. – На острове я взглянул на твой амулет, и мне стало плохо. Сердце прихватило. Это ты «морок навёл»?

– Чего?! Как бы я это сделал, если меня там не было? Да и зачем мне это?

– Не надо отвечать вопросом на вопрос! Скажи «да» или «нет»!

– Нет! Не наводил ничего. Может, на самом деле сердце? Ты бы проверился. С такими вещами не шутят.

– Ты, конечно, можешь ржать и издеваться, но обычный приступ от наведённого я отличить могу. Во-первых, со мной никогда не случалось подобного. Во-вторых, перед этим амулет снова «засветился», а в-третьих, меня отпустило лишь, когда я выронил камень и мысленно признал, что сдаюсь.

Иван пожал плечами.

– Даже если бы я так мог, сам подумай: зачем мне это? Во всём ведь должен быть смысл.

– Ну, к примеру, таким образом, ты дал понять, кто здесь хозяин. Показал силу, так сказать, чтобы не лезли не в своё дело.

– Но я здесь не хозяин, – Иван грустно усмехнулся и потёр глаза ладонями. – Кроме того, чтобы навести на человека сердечный приступ, надо как минимум создать его себе.

– Зачем?

– Я же описывал свою технологию. Создаёшь образ настолько сильный, что сам ощущаешь его до мельчайших подробностей. И только тогда его могут почувствовать другие. Негативные эмоции тоже можно передать, но для этого их надо сначала самому пережить. Извини, но устраивать себе сердечный приступ ради того, чтобы показать кому-то силу… надо быть полным идиотом, каковым я, слава Богу, не являюсь.

– Хочешь сказать, это невозможно?

– Почему? Возможно. Но для этого надо иметь серьёзный повод, например, какую-то страшную обиду, настолько болезненную, аж до сердечного приступа. Это как взорвать врага вместе с собой, чтобы он другим жизнь не портил.

– А как же рассказы о наведении всяких порч?

Иван поморщился.

– Порчу можно навести только на самого себя. Простимулировать её в соседе, конечно, можно. К примеру, берёшь, подкидываешь к его порогу какую-нибудь куриную лапу, он её видит и приходит к выводу, что это «сосед-сволочь мне завидует, порчу на меня наводит». Начинает активно искать результаты воздействия этой лапы и, разумеется, находит.

– Выходит, я сам себе приступ устроил? Сам сказку придумал, сам в неё поверил?

– Ну, хочешь, я попрошу Данилу посмотреть, что с твоим сердцем? Он в этих делах лучше меня разбирается.

– Пожалуй, хочу, – кивнул Александр. – Хотя, не в сердце проблема. Не могу объяснить, но чувствую.

– А может, кто-то из твоих друзей на тебя сильно обижен?

Александр с ужасом взглянул на Ивана и пожал плечами.

Подошла Оксана.

– Полчаса прошло! – напомнила она. – Где Антонина?!

– В моём погребе, – Иван взглянул на часы.

– Почему в твоём? – удивилась Оксана.

– А почему бы и нет? У меня там комфортно и надёжно. А Данила приходит и занимается её лечением.

– Так вот оно что! А я-то думаю, какая фраза корявая: «Мне нужна помощь, это связано со здоровьем» – передразнила Оксана. – А с чьим здоровьем, не уточнил.

– А! Ну да, – усмехнулся Иван. – Ты быстро обучаешься.

– И когда вы планируете её выпустить?

– Это не от меня зависит, – помотал головой Иван. – Может через неделю, может, через месяц. Когда она будет готова.

– Но мы можем хотя бы её увидеть?

– Зачем? Помнишь, что было, когда царевич чуть-чуть не дождался и сжёг лягушачью кожу?

– Что было?

– А была большая проблема из-за этого, – улыбнулся Иван. – Давайте не будем торопиться, а то можно человека на всю жизнь инвалидом оставить.

Тут из под дальнего стеллажа выбрался Призрак с кучей каких-то деталей.

– Сколько это стоит? – крикнул он.

Иван ушёл торговаться.

– Знаешь, о чём я сейчас подумал? – сказал Александр.

– Ммм? – отозвалась Оксана.

– Про Алёну. Ты давно у неё была? Как она там?

– Давно. Сонька говорит, никаких изменений. Полный аут. – И вдруг она встрепенулась и посмотрела на него с надеждой: – Хочешь сказать…

– Ага. Хочу сказать, что из смерти-то мы её выдернули, а к жизни не вернули. Оказывается, для этого какие-то особые мероприятия требуются.

– А мы её просто в больницу сдали и успокоились. Слушай, а может Данила знает, как ей помочь?

– Вот и я о том же подумал. Если ещё не поздно.

– Значит, надо, во что бы то ни стало, дождаться его и расспросить.

Александр кивнул.

Вскоре начали подтягиваться остальные участники хламораскопок. Феникс бережно держал в руках какой-то музыкальный инструмент без струн и колков. Слон притащил старинный граммофон с трубой и ручкой для завода, а так же полный пакет пластинок к нему. Светлана держала покалеченную фарфоровую куклу и причитала, что Иван продешевил.

Иван оправдывался и клялся, что он ни в малейшей степени не применял гипноз, и если завтра утром они поймут, что всё это барахло им совсем не нужно, то чтоб не вздумали выбросить, а привезли ему обратно.

– Ну что? Поехали? – спросил Алексей.

– Вы езжайте, – кивнула Оксана. – А мы чуть позже. Ещё надо кое-что прояснить.

– Но в машину только пятеро влезут.

– Пусть Вася с нами останется. Мы его потом до дома добросим.

Данила

Успели выпить ещё по чашке чая, прежде чем «Хромой знахарь» вышел из дома.

– Данила! – позвал Иван. Тот обернулся и, кажется, удивлённо нахмурился, увидев в беседке гостей.

– Чего? – неприветливо отозвался он. При звуке его голоса Васька вздрогнул и напрягся.

– Иди сюда, разговор к тебе есть у людей. Серьёзный.

Хромой направился к ним, опираясь на свою корявую массивную трость. При его приближении Васька сжался, зажмурился и застонал.

– Что с ним? – встревожилась Оксана.

– Реакция на староверов, наверное, – предположил Александр. – Ему же их видеть запрещено.

– И чего делать?! Его вон трясёт всего. Вась! Ва-а-ся!

– Может, уведём его в машину от греха?

– Давай я отведу. А ты пока спроси про Алёнку. Вась! Пойдём!

Васька отчаянно замотал головой и, вытерев внезапно хлынувшие слёзы, вдруг выпрямился, явно сделав над собой усилие, и посмотрел Даниле в глаза. Тот остановился и тоже уставился на Ваську. Казалось, он был чуть испуган. Хотя, что там разберёшь в зарослях бороды и бровей.

– Это ты?! – наконец прохрипел Васька. – Я ж, сука, думал, ты помер!

Не ответив, Данила медленно опустился на лавку, чуть склонил голову и прищурился, разглядывая Ваську.

– Не прикидывайся, что ты меня не узнаёшь! – сквозь зубы процедил Васька.

– Что с ним? – Оксана посмотрела на Ивана. Тот сидел, поджав губы, и переводил взгляд с одного на другого и обратно.

– Вась, пойдём в машину, – Оксана потянула его за локоть. – Ты обознался.

– Я в своём уме! – выдернул руку Васька. – Это они меня столько лет дебилом выставляли.

– Успокойся! – наконец приказал Иван. – Сейчас всё объясним. На вот, выпей, – он налил ему ещё чашку чая.

– Ну, объясняйте! – Васька облокотился о стол и спрятал лицо в ладони.

В общем, в тот день… это было воскресенье, осеннее равноденствие… – начал Иван. – Меня тогда дед в первый раз взял на службу.

Задолго до восхода мы приплыли на остров. Встретили солнце, и пошли ставить крест. Ещё тот первый, деревянный. На вас внимание старались не обращать, хоть вы и носились там, пригнувшись, как диверсанты. Мешали, конечно, но кто ж может вам запретить? Остров общий.

Когда мы свои дела закончили и отплыли от берега, вдруг сквозь шум ветра услышали крик. Ты орал, как блаженный, звал на помощь. Но вы погружались слишком быстро. Мы едва успели развернуться, а ваша лодка уже исчезла под водой.

Когда мы подошли, на поверхности уже только ты из последних сил барахтался. И хотя, место вроде не глубокое, но ничего ж не видно было из-за волн. Пришлось понырять, пока достали твоего дружка. Продрогли все. Выбрались на берег, костёр развели, стали его откачивать, но… К сожалению, он слишком долго пробыл под водой.

И тогда дед Егор решил сделать то, что сделал – оживил его. В смысле тело оживил, а вот душа уже всё.

– Это как?! – Васька отнял руки от лица и посмотрел на Коляна.

– Слышали про африканский культ Вуду? Мёртвого человека оживляют, и получается зомби. Живой робот. Простейшие команды понимает, элементарную работу делать может, вопросов не задаёт, не бунтует. Эмоций нет, собственных желаний нет. Для того, чтобы из такого живого трупа сделать человека, нужно… в общем африканцы этим не заморачиваются, им нужны бесплатные работники. Но у нас такое использование тела считается страшным грехом.

Есть технология возвращения к полноценной человеческой жизни, но для этого зомбака необходимо надолго изолировать и серьёзно с ним работать. Кроме того, в процессе он может умереть. И если бы мы сразу сдали государству труп, было бы всё законно. Утоп и утоп, с кем не бывает. Но укрывать его от врачей, да ещё, не дай Бог, при этом погубить во время лечения – это уже уголовщина. И пойди-докажи, что ты его перед этим оживил.

Поэтому пришлось немного стереть тебе память. Старики не могли рисковать, а ты был не самым покладистым подростком, согласись.

– А о матери его вы подумали?!

– Когда стало ясно, что он выжил и вернулся в разум, с ней связались. Они иногда встречаются.

– Значит, никакая она не сумасшедшая?

– И всё-таки не смогла сохранить это в тайне. Поэтому, на всякий случай, справку ей сделали.

– Выходит, десять лет человек живёт без документов, непонятно откуда взявшись, и никто ничего не заподозрил?! Как?!

– Да, кстати, – встряла Оксана. – Я тоже хотела об этом спросить.

– Ну, почему, без документов? Сделали. Михалыч помог. Нашёл список пропавших без вести в Чечне. Пришлось поработать с архивами военкоматов, чтобы найти среди них подходящего. И оформили как бывшего в плену и сбежавшего.

– Но у того парня же, наверное, мать есть, родственники?! – удивилась Оксана.

– Говорю же: «нашли подходящего». Он был детдомовский. Заведующей заплатили, чтобы она в нём признала бывшего воспитанника. В общем, времена были бардачные, поэтому всё получилось.

– Ничего не понимаю! – снова завёлся Васька. – Зачем было городить огороды с этим пропавшим без вести, если можно было просто предъявить Коляна и восстановить его собственные документы?

– Ага! – засмеялся Иван. – И сесть в тюрьму за похищение и занятие незаконной медицинской деятельностью?

– Я сам не захотел возвращаться, – сказал Данила-Колян. – Я почти не помнил прошлую жизнь, несмотря на то, что в конце мне о ней рассказали. Но я её не помнил. Моя семья теперь здесь. А у матери без меня личная жизнь появилась. А особенно, дед не хотел меня туда отпускать после того, что сделали с Глафирой. Вот и решили двух зайцев убить: оставить меня в общине, чтобы родственники не пытались «спасать из секты», и военную пенсию по инвалидности организовать. Нога-то после того перелома не сгибается.

– Я думаю, излишне предупреждать, что это всё должно остаться между нами, – сказал Иван.

– Да, конечно, – кивнула Оксана. – Да и кто нам поверит, даже если бы мы вдруг захотели… А теперь наш вопрос. Можно?

– Давай, я кратенько перескажу, что вы мне тут полчаса объясняли, – предложил Иван. – В общем, есть у них случайная зомбачка. У Сани спонтанно получилось оживить, а что дальше с ней делать, его никто не обучал. Тело уже год без души. Поможешь?

– А чем я помогу? – Данила нахмурился. – Сам не возьмусь. Да и не выйдет. Кто жизнь влил, тот и душу должен. А научить… ну ты ж знаешь…

– Знаю, – кивнул Иван. – Но…

– Да помню, – Данила прищурился и пристально посмотрел на грудь Оксаны. – Откуда у тебя это?

– Что? Медальон? Саша сделал.

– А почему именно такой? Откуда рисунок взял?

– Не знаю, – она посмотрела на Александра, переадресовав вопрос ему.

– Из головы, – пожал плечами Александр.

– Как это «из головы»? А в голове он откуда взялся? Где-то видел?

– Не знаю. Может, и видел, но резал, как Бог на душу положит. В принципе простой же узор. А что?

– Да ничего. – Данила потянул за шнурок на шее и вытянул из-за пазухи точь-в-точь такой же медальон, только потемневший от времени и без камешка в центре.

– Ого! – Оксана аж подскочила и приблизилась, чтобы сравнить талисманы.

– Мне его дед передал, – сказал Данила. – А ему его дед. Вместе с ним передаётся наказ, что однажды придёт чужеземец с таким же знаком. И нужно ответить на любые его вопросы. Вот я и не знаю… С одной стороны, рецепт этот в строжайшем секрете, а с другой…

– Но раз наказано, что на любые вопросы, значит и этот тоже! Нам очень надо!

– Я понимаю, что надо. Да не на всякий вопрос просто ответить. Это ж целая наука. Вот дам я тебе рецепт снадобья, а откуда я знаю, что в ваших краях травы так же называются? И вообще, растут ли они у вас?

– А может, вы не рецепт, а прямо само снадобье дадите? – предложила Оксана. – Мы за сбор заплатим.

– Да не в деньгах дело, – отмахнулся Данила. – У меня запасов, дай Бог, чтобы на Антонину хватило. А новые собирать: что-то по осени созреет, а что-то лишь весной зацветёт. Ещё год ждать будете?

– Ммм… не хотелось бы ещё год. А может, вы дадите немного, а мы сделаем анализ и, возможно, сможем синтезировать необходимые вещества?

Данила вопросительно посмотрел на Ивана.

– Ну а что? – пожал плечами тот. – Думаю, можно и так. Правда, за результат мы тогда поручиться не можем…

– Да мы хоть как не можем за результат поручиться, – ответил Данила и продолжил: – Начнёте её отваром этим поить, она впадёт в оцепенение и у неё начнётся что-то типа галлюцинаций. Волосы вылезут, кожа покроется волдырями и коростами, и будет она на протяжение всего лечения блевать и поносить. В общем, жуть. И ты, – он посмотрел на Александра, – должен быть всегда готов снова вливать в неё жизнь. Понимаешь, о чём я? Чуть не успеешь, или не хватит сил, и она помрёт. Поэтому на протяжении всего периода восстановления, а это может быть и месяц и больше, ты должен быть рядом.

Александр с ужасом посмотрел на Оксану.

– А кроме Александра к ней никого пускать нельзя будет? – спросила она.

– Ну почему? Я ж ей памперсы не сам меняю. Кроме того, вы ей новую личность будете создавать. И вот это-то самое сложное. Если есть сёстры-братья, можно будет восстановить детство, если есть дети, то…

– Нет, детей у неё нет, но есть муж, сестра…

– Слушай, – встрял Васька. – А кто тебе детство восстанавливал?

– А вон, – Данила кивнул на Ивана. – Я помню, как мы с ним вместе за дедом по пятам ходили, как по деревне на великах гоняли, как в озере купались. Хотя, я знаю, что этого не было, но я это помню.

– А как же тётя Шура?

– С ней я уже потом познакомился, – грустно улыбнулся Данила. – Она мне кое-что из моего настоящего детства рассказала. И я теперь о нём знаю, но не помню.

– И меня не помнишь?

– Нет. Но я много о тебе слышал.

– Интересно, и что же?

– Подожди! – остановил его Александр. – Давайте закончим с Алёной.

– А чего ты хочешь с ней закончить, – пожал плечами Данила, – если ты ещё даже не начал? Историю её жизни будете придумывать по ходу. И научить этому, я не знаю как. Разве что, вы должны знать: необходимо создавать историю счастливой жизни. И обязательно в ней должен быть смысл, идея, высшая цель. Иначе всё рассыплется. Ведь к гибели приводит бессознательное нежелание жить. А оно от бессмысленности существования.

– И как же мы ей высший смысл придумаем? – удивился Александр.

– Вот его, как раз, не надо придумывать. Его она вспомнит сама, поскольку это единственное зерно, которое осталось у неё от её настоящей души. У большинства людей оно засушено ещё в детстве, ему не позволили прорости, его завалили камнями запретов, догм и прочего душевного хлама. И когда вы будете создавать новую личность, у этого зерна появится шанс. И очень важно заметить росток и всю историю жизни писать уже под его интересы.

– Очуметь, Колян, как ты говорить научился! – восхитился Васька.

– Я теперь Данила! Так что, не зови меня больше Коляном. Понял? – Он поднялся. – Ну вот. Вроде всё. А! Ещё, чуть не забыл. Начинать лучше в полной темноте. Можно просто завязать глаза.

– Ясно, учтём, – кивнул Александр.

– Завтра приезжайте сюда часам к десяти, я принесу порошок и научу готовить. – И он направился к калитке.

– Слушай, – крикнул ему в след Васька. – А почему тогда ты свой адрес на Кабацкой помнишь?

– Ты о чём? – удивлённо спросил Данила, развернувшись.

– Когда Саня тебя спросил, ты ответил «Кабацкая пять». Это дом, где ты вырос.

– Правда? Вообще-то я хотел свой нынешний сказать, но, видимо перепутал. Так что, извините, случайно вышло.

– Вот видите, – засмеялась Оксана. – А мы не верили, что это случайность.

Ответы на все вопросы

На следующий день они, как велено, приехали к десяти. Их встретила невысокая светловолосая девушка с малышом на руках. Взглянув на медальон Оксаны, она приветливо улыбнулась и пригласила в дом.

– Иван на работе, а Данила скоро придёт, – сказала она и ушла, оставив их в гостиной.

Оксана села в кресло и закрыла глаза. Не выспалась. Вчера в ресторане до полуночи праздновали «спасение» Антонины. Сейчас все отсыпаются в гостинице, а они с Александром еле-еле оторвав головы от подушек приехали получать снадобье для Алёны.

– Слушай, Сань, – позвала Оксана.

– Ммм? – отозвался он из другого кресла.

– А как так получилось, что ты медальон сделал точь-в-точь?

– Да я сам в шоке.

– Выходит, считал из информационного поля ключ к ответу на вопрос «как помочь Алёне»?

– Типа того. А потом «кукловод» притащил нас сюда искать для этого ключа «замочную скважину».

– Кстати да! – усмехнулась Оксана. – Ведь на первый взгляд, это была такая глупость несусветная, бросить все дела и ехать за тридевять земель, спасать совершенно незнакомую девушку. Я пыталась притянуть за уши, что хочу помочь Лёхе, но в глубине души понимала, что ищем мы совсем не её, а что-то намного более важное для нас.

– А тебя не удивляет, что когда-то давно было завещано ответить на любые вопросы тому, кто придёт с таким медальоном?

– Хм. Я как-то не успела об этом задуматься. Но удивляет, конечно. Неужели они знали, что у нас возникнет проблема…

– Да нет. Думаю, всё намного проще. Наверное, когда-то, кто-то из этой общины был вынужден уйти на чужбину. И старейшина велел изготовить два, или несколько подобных медальонов, чтобы, когда потомки ушедших вернутся, их приняли и помогли восстановить утраченные во время скитаний знания.

– Выходит, мы пиратским способом вторглись? – прошептала Оксана.

– Но мы же честно сказали… Тсс…

В коридоре заскрипели доски, и в комнату вошёл Данила.

Оксана вскочила ему навстречу.

– Здравствуйте!

Данила удивлённо и даже как-то испуганно посмотрел на неё, потом усмехнулся и сказал:

– Чего ты выкаешь, словно я старик какой? – он достал из кармана резинку и собрал свои полуседые космы в хвостик на затылке. – А на бороду не обращайте внимания, это для конспирации. На случай, если вдруг кто-то из детдомовских, или из сослуживцев проведать решит.

– Навещают?

– Да пока Бог миловал, – вздохнул Данила. – Но на всякий случай со всеми незнакомцами изображаю контуженного.

Он подал ей пакетик с порошком и лист бумаги.

– Вот. Полночи думал, сочинял инструкцию, чтобы ничего не упустить.

Оксана пробежала глазами по списку пунктов.

– Вроде, всё ясно, – кивнула она. – Но тут вникнуть надо. Мы потом позвоним, если что-то будет непонятно.

– Да конечно.

– А вы, правда, готовы ответить на любые вопросы, которые мы зададим?

– Ну… – он пожал плечами. – Если сами знаем.

– И даже, если они буду глупые?

– На глупые отвечать проще, – улыбнулся Данила.

– Мне вот интересно… – Оксана немного замялась. – Помнишь, когда мы встретились на дороге… ну мы тебя ещё грязью забрызгали… ты так на меня посмотрел, словно очень удивлён. Ты меня где-то видел?

Данила задумался на секунду и помотал головой:

– Я заметил твой медальон. Сказать, что удивился, это вообще не то слово. Даже хотел вернуться и познакомиться, но не смог придумать, как начать разговор. Но, слава Богу, Саня сам меня догнал и спросил адрес. А я… видимо от волнения, сказал не тот.

– Наверное, в детстве мама заставила заучить, чтоб от зубов отскакивало, – улыбнулась Оксана.

– Наверное…

– Значит, ты меня не видел? Ну, в смысле, там, во сне…

– А как я мог тебя видеть? Спала-то ты.

– Да, но… там во сне ты так на меня посмотрел… Типа: «А ты кто такая? Как тут оказалась?»

– Слушай, было такое! – воскликнул Данила. – Было! Представляете: вижу боковым зрением какое-то движение и шорох. Поворачиваюсь, а там бабочка о стену трепыхается. Я именно так на неё и посмотрел: «ты откуда здесь?!». Она сначала замерла, а потом вспорхнула и куда-то исчезла. Как сквозь землю… то есть, сквозь потолок. Может, в вентиляцию затянуло?

– Но откуда в подвале может взяться бабочка?!

– Может, из погреба? С какими-то овощами гусеницу притащили…

– Обалдеть! А когда это было?

– Вот тут, извини, не знаю, – помотал головой Данила. – У меня сейчас все дни как под копирку. Сижу в подвале, выхожу только поесть, когда жена Ивана меня сменяет. Ну и на ночь, если с нашей подопечной всё нормально.

– Слушай, а можно на неё хоть одним глазком? А? – почти не надеясь на разрешение, спросила Оксана.

– Одним глазком? – Данила вздохнул и почесал затылок. – Ну, разве что одним. И с условием, что будете молчать. У неё сейчас в голове такая каша. Моя задача помочь ей уложить мысли в некую систему воспоминаний и привязать к реальной жизни. В общем, задача не из простых. Поэтому, ненадолго.

– Правда?! – обрадовалась Оксана.

– Сейчас там Ася с ней все гигиенические процедуры проведёт, покормит, отваром напоит. Потом ей пару часиков поспать надо. Если у вас есть время.

– Да конечно есть!

– Тогда пойдёмте пока на кухню. Есть хочу.

На кухне Данила включил самовар и, как у себя дома, залез в холодильник.

– На вас яичницу жарить? – спросил он.

– Не откажемся. Мы ещё не завтракали.

Он достал несколько яиц и разбил их на сковородку.

– А можно ещё вопрос? – спросил Александр.

– Да сколько угодно, – отозвался Данила, нарезая хлеб.

– Хочу узнать про Змея…

– Про змея? – Данила удивлённо поглядел на Александра. – Что конкретно?

– Всё! Всё, что ты о нём знаешь.

Данила пожал плечами, дорезал хлеб. Потом разложил яичницу по тарелкам и сел за стол.

– Я много знаю. С чего начинать?

– Начни с начала.

– С начала? – Данила хитро усмехнулся. – В начале сотворил Бог небо и землю.

– Ну это слишком «с начала», – улыбнулся Александр. – Давай с того места, где начинается про остров Веры.

– Ладно. Остров наш издревле был языческим капищем. Служили там разным богам. Видели в пещере голову быка? А волка? В общем, много было богов, в том числе и Гад. Гад не в смысле ругательства, просто змей же он из семейства гадов, вот мы так его и зовём. Забавно, кстати, что по-английски Гад это Бог.

И вот пришли в эти места первые христиане из раскольников. И была, говорят, среди них монахиня Вера. Красоты неземной. И так зажигательно проповедовала, что народ массово пошёл креститься. А языческие жрецы, оставшись не у дел, переквалифицировались в монахов. И только служители Гада не пожелали оставить своего покровителя. У них родились дети, внуки, правнуки…

– Хочешь сказать, потомки жрецов Змея всё ещё служат ему?

– Ну да. Мы с Иваном и есть его жрецы.

– Вы?! А я думал, вы христиане! Разве нет?

– Христиане, – кивнул Данила и улыбнулся. – Но это не мешает нам быть ещё и служителями Гада.

– Как это?! – удивилась Оксана. – Это же противоречит самой сути христианства! В Евангелии написано, нельзя служить двум господам.

– А вот тут можно поспорить! Евангелие я почти наизусть знаю. Там написано: «ибо или одного будешь ненавидеть, а другого любить; или одному станешь усердствовать, а о другом нерадеть»[3]. А если мы и того и другого любим, и тому и другому усердствуем, то в чём грех?

– Но как можно усердствовать обоим, если их задачи противоположны?

– Противоположны? – в свою очередь удивился Данила. – С чего ты это взяла?

– Ну как же? Бог и дьявол…

– Стоп-стоп! При чём тут дьявол? – воскликнул Данила. – Не путай! Змей – это… – Он на секунду замолчал, не находя слов, потом вскочил и выбежал с кухни. Через несколько минут вернулся, держа в руках Библию с сильно потрёпанной обложкой. – Сейчас! – он открыл её и начал быстро листать. – Вот! Слушайте: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» Где тут про дьявола? Такой же зверь, как и множество других, только хитрее. Дальше: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И ответила жена: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрёте, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло».[4] Понимаете?! – он захлопнул Книгу. – Вся вина змея лишь в том, что сказал человеку правду! Навёл его на путь познания.

– Хм! Надо же! Никогда об этом не задумывалась! Выходит, Бог обманул?

– Не нам судить богов, а тем более Бога! Раз так сказал, значит были тому причины. В конце концов, не считаем же мы обманом, если родители говорят нам, что курение убивает. Возможно, Змей допустил ошибку, искусив на запретный плод раньше, чем мы были готовы, но он желал нам развития. А дьявол ведёт людей лишь к деградации. Чувствуете разницу?

– Да, – кивнула Оксана. – Мы поняли. Змей – это не дьявол.

– Вот именно. Хотя… – Данила грустно усмехнулся. – Вряд ли остальные члены нашей общины с этим согласятся.

– В смысле? А разве они…

– Не! Они обычные христиане-старообрядцы. Правда, за всех не скажу. Может, кто-то из них Быку служит, или ещё какому-то божеству. Они ведь о нашей тайной службе тоже не знают. Ладно, ешьте, а то уже остыло всё.

Несколько минут они дружно стучали вилками.

– А в чём конкретно заключается ваша служба Змею? – нарушил молчание Александр.

Данила отодвинул пустую тарелку, вычесал пятернёй из бороды хлебные крошки и пожал плечами:

– Да вот хотя бы амулеты продаём. Это ж не ради денег. Рекламируя их, Иван рассказывает о змее. Потом люди приезжают на остров, экскурсовод подводит их к Гадову истукану и говорит, что это пантера. Но они же видят сходство с амулетом и понимают, что это змея. И отдают своё внимание, а значит и энергию, именно Гаду.

– А мы-то гадали, зачем он их, то продаёт, то обратно выкупает!

– Но это так, мелочь, – махнул рукой Данила. – Основная служба – хранить и использовать его знание. Ивана дед торговать научил так, что он любое барахло продать может, а мне знахарскую науку передал.

– Ясно, – кивнул Александр. – А у меня ещё вопрос. Можно?

– Конечно.

– Хочу узнать про Антонину Шеломову. Ту, которая сто лет назад… отчего она умерла?

– Ну ты спросишь! – возмутился Данила. – Откуда мне знать? Я ж не господь Бог.

– Да я так, на всякий случай, – Александр вздохнул. – Хотел убедиться, верно ли увидел.

– Интересно! И чего ты увидел?

– Да ладно, – смутился Александр. – Может, это просто мои фантазии.

– Рассказывай, давай! – потребовал Данила. – Если ты смог «срисовать» наш медальон, то и другие твои фантазии заслуживают внимания.

– Ну… я увидел, что она была дочерью какого-то влиятельного человека, и влюбилась в парня из вашей общины. Они с ним сбежали и жили на острове, скрываясь от её отца. А после родов возникло осложнение. Муж привёз её в деревню, чтобы спасти, и они переселили в неё дух Змея.

– Чего? Как это «переселили»?

– Ну, якобы, древние боги живут веками, передаваясь от стариков к молодым вместе с памятью обо всех своих прежних носителях.

– Меняют человеческие тела как одежду, – добавила Оксана.

– В этих краях обитают женщина и мужчина, – продолжил Александр. – Мы условно назвали их Вера и Змей.

Данила слушал, переводя удивлённый взгляд с одного на другого, потом замер и пристально уставился в одну точку. Александр и Оксана притихли. Наконец Данила заговорил:

– В наших краях шеломами называли разных чиновников и начальников. От старинного «шлем». Типа как сейчас их называют «шишками». Так что, фамилия Шеломов скорее всего от этого и произошла. А поскольку чины и звания раньше передавались по наследству, то твоя версия, что она была дочерью такого «шелома», вполне оправдана.

А вот насчёт переселения духов… не знаю. Мне об этом дед ничего не рассказывал.

– Странно, – погрустнела Оксана. – Мы думали, что он исцелил Глафиру, вселив в неё дух Веры. И что Антонину похитили, потому что пришло время переселять Веру из старушки Глафиры.

– Если бы такое практиковалось, он передал бы мне это знание.

– Может, конечно, я что-то не правильно понял, – пожал плечами Александр.

Данила посмотрел на него с какой-то досадой:

– Почему ты себе не веришь?

– Ну а как? – опешил Александр. – Если не подтверждается.

– Далеко не любому откровению можно быстро найти подтверждение. Расскажи, что ещё ты увидел об этом «переселении».

– Ну… если верить моим «фантазиям», то при переходе духа из одного тела в другое, прежний носитель не просто умирает, а как бы иссыхает.

– Иссыхает?! – Данила удивлённо расширил глаза. – У деда Егора был брат. Тоже знахарь. В народе его Шаманом звали. Говорят, он именно так умер – словно высох.

– Ого! И в кого же он переселился, интересно?

Все немного помолчали, потом Данила встрепенулся:

– Ладно. Есть ещё вопросы?

– Есть, – кивнул Александр. – Не совсем вопрос, правда. Скорее, просьба о помощи. Вчера мне что-то сердце сдавило. Можешь посмотреть, что с ним?

Данила взглянул на часы и кивнул. Потом встал и жестом предложил вернуться в комнату. Там он уложил Александра на диван и, положив руку ему на грудь, замер. Примерно через минуту спросил:

– А раньше такое бывало?

– В том-то и дело, что нет.

– А при каких обстоятельствах это случилось? Может, что-то резко поднял? Или подумал?

– Мы подошли к останцу. Как раз к тому месту, где высечена голова змеи. Я достал амулет… – Александр закрыл глаза и мысленно вернулся в тот момент. Огляделся: рядом стоит Призрак, чуть поодаль Феникс, задумчивый, как всегда. Оксана. Алексей смотрит куда-то вверх. Александр тоже поднял голову. Над останцом возвышается огромный, чёрный, местами побитый ржавчиной крест.

Дыхание снова перехватило, как и тогда. Данила отреагировал мгновенно:

– Что?! Что тебя напугало?

– Это не Змей меня придушил, – прошептал Александр. – Это крест!

– Крест?! – удивилась Оксана.

– Он не позволил совершить какой-то обряд, который я, в этот момент бессознательно уже начал. Он отрезвил, избавил от морока, заставил выбросить амулет змея.

А в памяти продолжала крутиться запись: вот он опустился на землю, едва дыша, постучал в знак капитуляции. Амулет выпал и покатился по склону прямо к ногам Васьки. Блаженный наклонился, поднял камень и спрятал себе в карман.

– Васька?! – воскликнул Александр и широко открыл глаза.

– Чего «Васька»? – переспросила Оксана.

– Нет! Не может быть! – Александр сел и встряхнул головой. Потом снова закрыл глаза и «отмотал плёнку назад», чтобы внимательно просмотреть «кино» ещё раз.

Вот они подошли к «Гадову истукану», как называет его Данила.

«Ты сам-то видишь, что это ерунда? Где ты видел пантеру без ушей?» – проговорил свой текст Александр.

– Хм, – Васька почесал затылок. – Не задумывался. Мне что велено, то я и рассказываю.

– Это же змея!

– Ну да. На змею больше похоже, – согласился Васька.

Александр вытащил из кармана амулет. Призрак, отодвинул плечом Блаженного, и подошёл поближе, чтобы рассмотреть камень. Васька покорно сделал шаг назад и вдруг преобразился до неузнаваемости. Нет, внешность осталась той же, но взгляд, осанка… что-то ещё, неуловимое. Аура! Александр снова встряхнул головой, чтобы «перезагрузиться» и избавиться от навязчивых глюков.

– Да что ты всё башкой трясёшь?! – возмутилась Оксана. – Рассказывай уже, чего видишь!

Александр поднял руку, типа «подожди немного», и стал пересматривать сцену у останца как бы со стороны, замедлив скорость. Вокруг всех он теперь отчётливо видел светящиеся контуры.

Васька обладал слабым грязно-жёлтым нимбом вокруг головы и едва заметным зеленоватым «пушком» на теле. Вот он отступил назад, освободив место Призраку, и, когда все про него забыли, вдруг выпрямился и, чуть прищурившись, уставился на амулет в руках Александра. При этом его аура стала фиолетовой, плотной и объёмной, а нимб над головой раскрылся, словно капюшон кобры. Под лучом его взгляда камень начал наливаться светом, окутывая сиянием всех вокруг.

И вдруг сверху, с останца, слетел ангел и встал перед Змеем, раскинув крылья. Они пристально смотрели друг на друга несколько секунд, словно беззвучно разговаривали. И тут к ногам Змея подкатился амулет. Он поднял его, сунул в карман, потом взметнулся вихрем и исчез, оставив тело Блаженного. Васька пошатнулся и зевнул, словно только что проснулся. Ангел медленно сложил крылья и растаял.

Александр открыл глаза. Оксана и Данила ожидающе на него смотрели.

– Помнишь, Васька рассказывал, что дед его на телеге возил в Коробковку к какому-то знахарю?

Оксана кивнула.

– Вот тогда, видимо, Змей в него из Шамана и перешёл.

Некоторое время они обдумывали это предположение. Молчание нарушила Оксана:

– Он с самого начала казался каким-то странным. Но я списывала эту странность на болезнь.

– Всё верно, – усмехнулся Александр, поднимаясь с дивана. – Болезнь называется раздвоение личности. Только в данном случае, одна из личностей – хитрый, древний, обладающий гипнозом и ясновидением сверхчеловек. А Васька… он, скорее всего, даже не знает об этом. Змей действует, пока тот спит. А если его уличить, то создаёт в памяти носителя объяснения своим действиям. Вспомни: Блаженный не смог толком объяснить, зачем приплывал в лагерь той ночью, зачем подходил к палатке Антонины. И если бы Лёха его на понт не взял, он, скорее всего, так и не узнал бы, что куда-то плавал. Думал бы, что всю ночь просидел под кустом.

– В голове не укладывается! – прошептала Оксана. – Думаешь, садясь в лодку, Антонина была под его воздействием?

– А зачем бы она попёрлась на яхту в пять утра?

– Ну, типа, любовь… Хотя… – Оксана усмехнулась. – Ты прав. Это объяснение за неимением лучшего. Так, может, и про щук он Лёхе не просто так наболтал? Внушил образ, запрограммировал на галлюцинацию…

– А потом подставился под его ружьё, чтобы к нам в компанию втереться. Да и на пристани с этим аукционом, скорее всего, не Иван, а именно Змей подсвечивал камень.

– Но зачем?! Если это тщательно продуманный план, то у него должен быть смысл.

Возникла пауза.

– Так, ребята. Это всё очень интересно, – нарушил тишину Данила и взглянул на часы. – Но мне пора к Антонине. Вы идёте?

Они спустились в цокольный этаж дома. Здесь царил полумрак, и после солнечной гостиной почти ничего не было видно. Возле низенькой дверцы Данила остановился и приглушенным голосом напомнил:

– Молча и не долго. Договорились?

Оксана кивнула.

Дверь тихо скрипнула, и они, чуть пригнувшись, вошли. Под потолком едва угадывалась лампочка, вольфрамовая нить еле-еле освещала саму себя. Данила крутанул колёсико выключателя, плавно добавив света, и на фоне бревенчатой стены проявился силуэт узницы. Она сидела, завернувшись в белую простыню, и была совершенно лысая.

– Привет! Как себя чувствуешь? – Данила опустился на скамеечку рядом с её топчаном.

– Спасибо, нормально, – тихо ответила она. – У нас гости?

– Да, познакомься. Это Оксана и Александр. Наши друзья.

Антонина протянула руку, указывая на Оксану:

– А я тебя помню. Ты уже была здесь.

Оксана ошарашено кивнула.

Антонина перевела взгляд на Александра и вдруг лампочка затрещала, свет замигал, Антонина зажмурилась и закрылась рукой. Данила вскочил и постучал по выключателю.

Антонина убрала руку от лица и пристально вгляделась в лицо Александра.

– Ну что? Отгадал загадку? Что общего между Свердловском и Ленинградом?

Прокачка персонажа

– Привезли? Наконец-то! Сейчас подбегу. – Анна Даниловна бросила телефонную трубку и снова повернулась к Оксане. – И чё, и чё? Замигал свет, и она повторила загадку Глафиры. А вы?

– А чего мы? Мы офигели, извини за мой французский. Я вцепилась в локоть Саши и вытаращила глаза. Я часто так делаю, чтобы убедиться, что это не сон.

– А она? – засмеялась Анна.

– А чего она? Сидит, улыбается. Так мы и смотрели друг на друга. А потом Данила попросил нас уйти.

– Как уйти? Как уйти?! Тут такое…

– Он-то ведь не знал, что там «такое». Он слышал обычный бессмысленный бред.

– И вы вот так вот просто взяли и ушли?!

– А что нам оставалось? Мы же обещали не долго, и не разговаривать.

– И вы ему так и не сказали?

– Не переживай! У нас ещё будет время пообщаться на эту тему.

– Ладно, – Анна Даниловна встала. – Подожди немного, я сбегаю в лабораторию. Пришли результаты исследований.

Оксана, чтобы скоротать ожидание, открыла ноутбук и стала ещё раз просматривать схему новой жизни Алёны. Всей командой они писали этот сценарий. Соня придумала новые подробности детства, в котором не было бы вечно пьяного отца, от которого хотелось хоть «на тот свет», но сбежать. Пришлось «переписать» и роль матери. Вместо забитой, терпящей любые унижения, домохозяйки, она стала спокойной, уверенной в себе личностью.

Разумеется, «переписывали» это всё не просто на бумаге, а в самой памяти предполагаемых доноров. Ведь, как объяснил Данила, при отравлении мозг «пациентки» переходит в состояние младенца и воспринимает не столько слова, сколько мысли того, с кем общается. Причём не только поверхностные, но и глубинные подсознательные.

Павел, муж Алёны, сочинил новую романтическую историю их знакомства. Как будто они вместе работали над интересным проектом и там завязался служебный роман со всякими конфетами и букетами, с смс-перепиской и гуляниями по вечерам. С Павлом пришлось повозиться, прежде чем вычистили из его подсознания тот кошмарный поход, когда Алёна и ещё несколько ребят из турклуба тащили его переломанного и обмороженного, рискуя собственными жизнями и здоровьем. Он осознал, что их любовь родилась на фоне адреналина и жалости, и потому, здоровый он стал ей неинтересен. И все эти суицидальные кренделя она выписывала с единственной целью – попытаться снова почувствовать влюблённость, которая в её подсознании была плотно переплетена с ощущением смертельной опасности. Также он понял: то, что он принимал за безумную любовь, было всего лишь страхом быть брошенным и чувством огромной благодарности. Он не мыслил себе жизни без неё, и именно поэтому, ему было не выгодно, чтобы она исцелилась. Пусть такая, никакая, но лишь бы была рядом.

Оксана вспомнила, как они с Александром пришли к ним, вернувшись с Тургояка.

– Привет. Надо поговорить, – заявила Оксана с порога. Улыбка у неё была кривоватая. Она так до конца и не простила его за тот вирус, которым он заразил компьютеры в её фирме. Хотя, как показало время, всё оказалось к лучшему.[5]

– Привет, – он был растерян. Не ожидал увидеть бывшую начальницу.

– Можно? – это прозвучало не как вопрос, а как «уйди с дороги!» Он вздохнул и сделал шаг в сторону.

Оксана с Александром вошли.

Комната была заставлена полуразобранными компьютерами. На полу сидел какой-то парнишка с отвёрткой в руках. Его лицо показалось Оксане знакомым.

– Вау! Это вы! – обрадовался он.

– Это я, – улыбнулась Оксана. – Мы где-то встречались?

– Ну конечно! – парень вскочил и протянул ей руку. И тут же отдёрнул. – Ой! Извините. По этикету положено, чтобы дама первая подавала руку. К тому же я немного в термопасте, – и он вытер ладонь о штаны. – Я Арсений. Помните, вы нам однажды молоко привезли, а потом отправили меня к Павлу за новым компом?

– Ааааааа! Конечно, помню! Ты так повзрослел! Скобки с зубов сняли?

– Ну да, – явил ослепительную улыбку Арсений. – Целый год же прошёл.

– Как мама? Отец? Братик? Забыла, как его зовут.

– Елисей. Да всё нормально. Папуля без изменений, маме полегче. Я ж теперь зарабатываю. Вон примусы починяю.

– Папуля, говоришь, без изменений? – Оксана вздохнула и огляделась. – А где Алёна?

Павел взглядом указал на дверь в кухню.

Алёна сидела перед компьютером, бесстрастно глядя в монитор, и быстро стучала по клавиатуре. В ответ на приветствие она не повернула головы и даже не кивнула.

– Так и не реагирует? – риторически спросила Оксана.

– Если хочешь что-то ей сказать, она всё слышит и понимает, – ответил Павел.

– И даже выполняет задания, – добавил Арсений, выглядывая из-за угла.

– Задания? И что она может делать? – Оксана подошла и посмотрела на экран. Там бегал человечек в доспехах. – Играет?

– Не просто играет, – похвастался Арсений. – Деньги зарабатывает.

– Деньги?! Каким образом?

Арсений испуганно посмотрел на Павла, как бы спрашивая, не сболтнул ли он лишнего. Тот махнул рукой и ответил:

– Прокачивает персонажей, а мы их потом продаём.

– Чего?

– Чтобы играть в сетевую игру, нужен персонаж, – кинулся объяснять Арсений. – Ну, типа виртуальное тело. И если на каком-то сложном уровне персонаж гибнет, надо заводить нового. А он как реальный лох: ни опыта, ни оружия, ни силы. Его надо всему обучать. Это и называется прокачивать. В общем, дня три убьёшь только на прохождение начальных уровней. А если по полной, то можно и месяц качаться, если сам не очень опытный. И это если больше нигде не работать. Поэтому, богатые люди предпочитают за прокачку платить и получать персонажи уже готовыми к бою.

– И сколько это стоит, если не секрет?

– По-разному, – Арсений снова взглянул на Павла.

– Нормально стоит, – ответил Павел. – Зарабатывает она не на много меньше, чем у тебя в конторе. Вот только тратить ей теперь некуда. – Он вздохнул.

– Кстати, именно об этом мы пришли поговорить.

Павел насторожился.

– Короче, если говорить вашими терминами, то Алёну можно заново прокачать, – сказала Оксана. – А если по-простому, есть возможность вернуть её к полноценной жизни.

– И сколько это будет стоить? – без особого энтузиазма спросил Павел.

Воспоминания прервала Анна Даниловна.

– Вот! – она положила перед Оксаной кипу бумажек. – Впрочем, ты ж всё равно ничего не поймёшь. – Забрала их обратно, села и начала изучать.

– Ну что там? Не томи!

– Да подожди ты! – она явно издевалась.

Внимательно просмотрев все документы и сделав на них какие-то пометки, она, наконец, подняла взгляд.

– Ну что я могу сказать: можно рискнуть.

– Уффф, – радостно выдохнула Оксана.

Анна Даниловна, несмотря на то, что была кандидатом наук, увлекалась народной медициной. Она исследовала не только рецепты траволечения, но и заговоры, массажи, банные ритуалы и прочие фольклорные методы, которые её коллеги считали шарлатанством и средневековым мракобесием.

Оксана раньше была её пациенткой. Длительная совместная борьба за исцеление переросла в дружбу. Теперь они вместе пытались исцелить Алёну. Но вылечив её от инсульта и всех последствий, Анна Даниловна уже готова была расписаться в своём бессилии вернуть ей разум.

И тут Оксана принесла на анализ порошок и инструкцию по возвращению зомби к жизни. Они еле-еле дождались заключения из химической лаборатории.

Не буду грузить тебя терминами, – продолжила Анна, – скажу по-простому: жуткая смесь. К сожалению, что за растения, определить пока не удалось, но химический состав вполне можно собрать из известных нам компонентов. И на всякий случай, (мало ли, вдруг Александр не справится), мы будем иметь шприц с противоядием и дефибриллятор. Но это на крайний случай. Хочешь кофе?

– Давай, – кивнула Оксана.

Анна зарядила кофеварку и снова уткнулась в бумажки.

– Непонятно, для чего тут змеиный яд. Он в очень малом количестве, от него никакого толку. Ни вреда, ни пользы. Может, его убрать?

– Нет! Давай яд оставим. Кстати, когда они в первый раз пошли на поляну с камнем, Алёну укусила гадюка. Может, это как-то повлияло на то, что с ней потом произошло? Пусть будет чисто символически «клин клином».

– Ладно, пусть будет.

Кофе приготовился. Анна поставила чашки на стол.

– Слушай! А как Вера переселилась в Антонину? – спросила она, отпив глоток. – Ведь они с Глафирой так и не встретились.

– Есть предположение, – пожала плечом Оксана, – но…

– Давай, выкладывай!

– Данила сказал, что когда человек находится под воздействием этого вещества, он способен считывать воспоминания находящихся рядом людей. Возможно, Антонина просто считала из памяти Александра эту загадку.

– Хочешь сказать, не было никакого переселения?!

– Одно другому не мешает. Помнишь, когда-то чтобы перекачать информацию с компьютера на компьютер, нужно было соединить их шнуром. Но технологии совершенствуются, сейчас это можно сделать через интернет. Только нужна ссылка, иначе найти нужный материал во всемирной паутине нереально.

– То есть, вместе с воспоминанием о Глафире Саша принёс Антонине ссылку на файлы Веры?

– Возможно, – пожала плечом Оксана. – Кстати, Глафира умерла в тот же день. Можно, конечно, считать это совпадением…

Они замолчали, задумчиво смакуя кофе.

– Даже не верится, что вся эта история наконец-то подходит к концу, – вздохнула Оксана, поставив на стол пустую чашку.

– Это как посмотреть, – усмехнулась Анна. – Возможно, для кого-то это только начало истории.

Конец девятой книги

Сноски

1

Курея – исключительно местное название, идущее из тюркских наречий, означает залив на озере

(обратно)

2

История эта подробно рассказана в книге О. Юнязовой «Встреча над пропастью».

(обратно)

3

Евангелие от Матвея 6:24

(обратно)

4

Бытие глава 3:1-5.

(обратно)

5

Эта история в предыдущих книгах Ольги Юнязовой

(обратно)

Оглавление

Васька

Антонина

Погружение

Танец огня

Зов

Остров

Вечер

Полёт ко дну

Поляна с камнем

Исчезновение

Щучье логово

Духи, оборотни и луна

Староверы

Пора бы уже привыкнуть

Первый подозреваемый

Знаки

Буря

Сновидение

Бильярд

Следствие

Деревня-призрак

Коробейник

Глафира

Беседа с бесами

Пугачёв

Хромой бородач

У коробейника

Охота на щуку

Разговор с Дядей Сеней

Правда о лжи

Пятница вечер

Сказка о древних богах

Возвращение

Признание

Данила

Ответы на все вопросы

Прокачка персонажа Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg