«Игра»

Она вышла из подъезда, быстро взглянула на небо. Что ж, всё по правилам — низкие тучи, того и гляди пойдет дождь. Подняв воротник и уткнувшись носом в шарф, она быстрым шагом пошла в сторону метро. Ее не обманули — игра началась в темный осенний день, именно тогда, когда Слепящие находятся в пике силы. Правила она знала — пройти предписанный путь, не попавшись Слепящим на маршруте. Два раза, правда, попадаться было можно, спасали темные очки. На третий раз Слепящий мог подойти к ней и сорвать недрогнувшей рукой очки с лица, чтобы взглянуть в глаза — последний раз. На этом игра для игрока первого уровня заканчивалась.

Резко выскочив на перекресток, она огляделась по сторонам. Слепящих можно было отличить от обычных людей по ссутуленным плечам, темным пальто и низко опущенным полям обязательных шляп, но никого в таком прикиде она не увидела. Перебежав дорогу на желтый свет, влилась в толпу, направлявшуюся к метро. Вприпрыжку сбежав по эскалатору — она опять опаздывала в институт на первую пару — вылетела на платформу станции и снова осмотрелась. Заметила еще одного игрока (месяц назад познакомились в чате, зовут Виталя, симпатичный паренек, тоже студент), тот махнул ей рукой. Помахав приветственно в ответ, втиснулась в вагон и, покачиваясь в такт судорожным движениям поезда вместе с толпой, поехала навстречу игре. Этап «метро» начался.

Через две станции стало посвободнее, она плюхнулась на сиденье, сунула в уши наушники плеера, включила музыку. Похоже, что задремала, потому что из ступора ее вывели громкие голоса ругающихся женщин у дверей. Подняла голову и похолодела — вот он, первый Слепящий. Но, кажется, ее не заметил. Воспользовавшись суматохой у дверей — Слепящий толкнул тетку с сумкой, ведь известно, что эти игроки почти ничего не видят (и откуда можно ехать в полвосьмого утра с такими авоськами?) — она выскользнула в почти закрывшиеся двери и увидела в окне отъезжающего поезда, как Слепящий резко вскинул голову и повернулся в ее сторону, но поезд почти тотчас же исчез в тоннеле. Не успел. Она постояла задумчиво у края платформы, вспоминая, что знает о Слепящих и правилах Игры. Практически ничего, кроме того, что Слепящие «убивают» взглядом, а сами почти ничего не видят. Результат мутации, своеобразная болезнь. У них тоже Игра, только правила иные. Шум с другой стороны платформы напомнил ей о том, что пришел поезд оттуда, куда уехал ее Слепящий. Она спряталась за стеной, ведущей в тоннель, она наблюдала, как он, словно гончая, напавшая на след, вышел из поезда и встал посреди станции, низко опустив голову, нелепый в своем темном пальто и огромной фетровой шляпе. Ему не хотелось упускать добычу, он надеялся, что сумеет ее найти. Постояв, подумав, он медленно двинулся к эскалатору. Передумал? Какая разница… Ее толкали пассажиры подошедшего поезда, а она всё смотрела на сутулую спину удаляющегося Слепящего, наконец, убедившись, что его намерение подняться по переходу непреклонно, она ужом скользнула в вагон и забилась в уголок.

На первую пару она опоздала, пришлось стучаться, извиняться и под пристальным взглядом лектора и студентов пробираться на заднюю парту. Усевшись, она достала тетрадь и окинула взглядом аудиторию. Так, здесь есть еще один игрок — Алка с третьей парты. Вот уж на кого бы не подумала, вроде блондинка, куда уж ей играть! А ведь на пару, в отличие от нее, не опоздала. Хотя, может, ее Слепящий просто был ленивцем и проснулся позже. Это тоже было правилом игры — на каждого игрока приходится свой Слепящий. Остальных Слепящих можно было игнорировать. А твой Слепящий — тот, который тебя первым заметил. С момента, кода он дернулся тебе навстречу, между вами устанавливается невидимая связь, он в течение дня будет чувствовать только тебя. А ты — его. Это и выигрышно, и трудно одновременно. Ведь, несмотря на почти полную слепоту, охотник теперь настроен на свою жертву и будет ее чувствовать, где бы она ни была. Она встретилась с Алкой глазами, та понимающе улыбнулась и отвернулась. Одним из правил игры было ни в коем случае не общаться с другими игроками. Поэтому сегодня они, объединенные общей тайной, будут держаться друг от друга на максимально дальнем расстоянии. А завтра… а никто не знает, что будет завтра.

Она опустила голову и задумалась, в чём убойная сила взгляда Слепящего. Никто этого не знал, но версии были самые разные — от радиации до смертоносного лазерного луча. Никто также не знал, что происходит в дальнейшем с игроками, которых Слепящие «снимают с маршрута». Лучше и не знать. Однако, судя по названию, Слепящие лишали игрока возможности видеть, а может быть, даже соображать и ориентироваться во времени и пространстве. Этого не знал никто — то ли прошедшие встречу со Слепящими давали что-то вроде подписки о неразглашении (но в таком случае какая-то толика информации всё равно бы просочилась сквозь заслон посвященных), то ли просто не могли физически рассказать о своих ощущениях (а вот тут приходила закономерная мысль — почему? ответа не было — пустота, пропасть, черная дыра).

Этап «институт» прошел на редкость беспроблемно — видимо, Слепящий не рискнул соваться в место, где объект охоты постоянно на виду, что говорит о присутствии разума в покрытой шляпой голове преследователя. Однако выходить на улицу, где моросил пронзительно холодный ноябрьский дождь, а дороги казались зеркальными и послушно отражали двумя огненными реками фары проезжающих по ним машин, совершенно не хотелось, ведь не было гарантии, что Слепящий не ждет ее в ближайшей подворотне. Но время поджимало, игра четко ограничивала временные рамки. Она надела куртку, застегнулась до последней кнопки, уткнулась носом в шарф и выскочила под проливной дождь из дверей института.

Ожидания не обманули ее, Слепящий ждал. Он не стал прятаться в подворотню, а стоял прямо напротив выхода, широко расставив ноги, спрятав голову в ссутуленные плечи. Она практически налетела на него и застыла рядом, с тоской и замирающим сердцем глядя на поля шляпы, которые — нет, ей не показалось — дрогнули и начали подниматься. Слепящий хотел встретиться с ней взглядом, и на нее вдруг навалилась апатия, безграничная усталость и абсолютное безразличие. Где-то на грани сознания пойманной в сети птичкой билась мысль, что нельзя смотреть Слепящему в глаза, по крайней мере пока, и надо найти очки. А всё ее существо хотело одного — взглянуть и умереть. Последним и каким-то смешным усилием воли, надрывно всхлипнув, она сунула руку в карман куртки и с удивлением, как бы со стороны, наблюдала, как узкая кисть со шрамом медленно вытаскивает на свет темные очки, и даже отрешенно подумала — не по погоде очки-то… А кисть руки, словно была разумным существом, поднимала очки к лицу почти одновременно с тем, как поднимались поля шляпы стоящего напротив существа. Подключилась вторая рука, и обе они совместными усилиями водрузили очки на нос.

Словно кто-то включил свет в темной комнате. Она вздрогнула и с ужасом распахнула глаза навстречу взгляду Слепящего, но не увидела ничего. Под полями шляпы было пусто. От ужаса она открыла рот, но закричать не было сил, ноги сами оторвались от асфальта и понесли ее с немыслимой скоростью неизвестно куда, только подальше от этой страшной пустоты под шляпой, от дверей института, у которых стояло существо с сутулыми плечами, которое пока проиграло. Остановилась она только на проспекте за две автобусных остановки от института, и то только потому, что бежать больше не могла. Остановилась, судорожно ловя ртом воздух и в панике соображая, как остановить игру. Она мучительно не хотела больше играть, потому что была почти смертельно напугана. Разве могла она ожидать такого — что под шляпой Слепящего нет вообще ничего? Что же это за существо такое? И во что превратился этот знакомый мир, если в нем происходят такие ужасы? Она села на ограду тротуара, вытащила сигареты и закурила, надеясь успокоиться. Старая уловка помогла, руки перестали дрожать, и в голову вместо сумасшедшего страха пришла трезвая мысль — да не иллюзия ли это? Она огляделась вокруг — по мокрому асфальту с ревом несся поток машин, проползал троллейбус, по той стороне проспекта шел мужик с мокрой и недовольной собакой, моросил дождь, серое небо отражалось в рябых лужах. На тлеющий кончик сигареты попала особенно крупная капелька, огонек зашипел, и это окончательно привело ее в чувство. Ну конечно, голография. Скорее всего, а может, и в очки какие-то фотоэлементы встроены, которые реагируют только на знакомую фигуру Слепящего. Но как совершенно сделано!

Докурив, она встала с ограды и поплелась на автобусную остановку, ноги всё еще противно подрагивали от непривычного марафона. Но время второго этапа почти истекло, а впереди — «Книги и канцелярские товары». В автобусе она прижалась горячим лбом к холодному мокрому стеклу и прикрыла глаза. Тут же перед мысленным взором возникла пустота под шляпой Слепящего, пережитый ужас накрыл ее с головой, и она резко открыла глаза, бессмысленно наблюдая за проносящимися мимо машинами. Только бы не попасть в пробку — лениво проползла мысль, первая обыденная за весь день, за ней еще одна — завтра обязательно встретиться в чате с Виталей, обсудить игру и что будет дальше, и есть ли смысл продолжать, и каково ему было на первом уровне. Выйдя у книжного магазина, она уже привычно огляделась, но вокруг было чисто. В магазин слепой игрок не сунется, слишком много народу. Она уверенно вошла внутрь и не поверила глазам — он стоял у кассы, всё так же ссутулившись, раскалывая своей неподвижностью людской поток надвое. На этот раз он резко, как боевая лошадь при звуке трубы, вскинул голову, шляпа едва не слетела (интересно, какова была бы реакция окружающих при виде пустоты под странным головным убором?), она зажмурилась, забыв о том, что так и не сняла очки с момента их первого столкновения, и опрометью, расталкивая толпу, вылетела из магазина, на пороге врезалась в вихрастого мальчугана и упала коленями и ладонями на мокрый асфальт, но резко вскочила и быстрым шагом, уже не бегом — удалось взять себя в руки — направилась к метро, почему-то уверенная, что он ее не преследует. В метро села на скамейку, откинулась на спинку и закрыла глаза. Силы были на исходе, два имеющихся шанса использованы, а впереди еще три этапа — «бассейн», «продукты», «прогулка с собакой». А потом игра закончится.

Посидев с полчаса (неожиданная встреча со Слепящим в самом начале временного отсчета этапа дала ей фору), она встала, села в поезд и поехала в бассейн, по-прежнему привычно озираясь, но чувствуя, как знакомая апатия всё сильнее сковывает холодом руки и неподвижностью члены. Отмахала привычную дистанцию по крайней левой (чтобы срочно выскочить при необходимости) дорожке в теплой, пахнущей хлоркой воде, долго стояла под горячим душем, чувствуя, как тоска и усталость всё крепче сжимает сердце, оделась и поплелась домой, уже почти не глядя на окружающий мир, да и бесполезно было смотреть, стемнело, и она не смогла бы увидеть темную фигуру Слепящего в сырой вечерней мгле издалека. Она купила необходимые продукты, еле передвигая ногами, доплелась до дома, вяло ответила на приветствие соскучившейся за день собаки, лениво пристегнула к ошейнику поводок и вывела пса на улицу. На улице было безлюдно, поэтому она отпустила животное побегать на воле, а сама с сигаретой присела покурить на лавочку у подъезда и задумалась, а может, задремала, когда внезапный звук заставил ее вздрогнуть. Невдалеке истерично лаяла собака, подвывая и взвизгивая, а прямо напротив нее, заслоняя сутулой спиной свет, лившийся из открытой двери подъезда, стоял некто, высокий и безразличный. Она почувствовала, как липкий страх подкрался сзади, вполз по спине на плечи и обнял ее за шею, язык прилип к гортани, во рту пересохло. Фигура стояла неподвижно, а она сидела прямо перед ним, не в силах пошевелиться. Внезапно фигура дернула рукой, и до нее донесся хриплый низкий голос — прикурить не найдется? Она не поверила ушам — Слепящие, как известно, не умеют говорить. Непослушной рукой полезла в карман и протянула фигуре зажигалку. Тот взял, поблагодарил, прикурил, отдал ей зажигалку и шаркающей походкой удалился во тьму. А она расплакалась.

Проревевшись и почувствовав мгновенное облегчение, словно слезы смыли всю усталость сегодняшнего дня, она взглянула на часы — без четверти полночь. Игра того и гляди закончится, да и собака, бархатношерстый питбуль, давно сидел у ног, мелко подрагивая всей шкурой. Она погладила мокрую спину собаки, пристегнула поводок к ошейнику и вошла в подъезд. Открыв дверь в квартиру, включила свет в прихожей, отстегнула поводок и, плюнув на грязные следы собачьих лап, не разуваясь, прошла на кухню, чтобы поставить чайник — она продрогла. Чиркнула спичкой, зажгла газ, который расцвел невиданной орхидеей над конфоркой, и в этот момент кто-то тронул ее за плечо. Она бездумно обернулась и встретилась взглядом с самыми прекрасными глазами в мире. Черные, искрящиеся, с дремлющим на дне пламенем, они засасывали, затягивали, манили… она вяло подумала — вот он и достал меня, но это уже не имело значения. В голове взорвался фейерверк, и всё исчезло.

На следующий день распогодилось, и умывшееся вчерашним дождем солнце, тусклое, но еще приветливое, недоуменно осветило странную картину — на кухне однокомнатной квартиры на табуретке сидело, ссутулившись, странное существо, отдаленно напоминающее силуэтом девушку, а на пороге кухни, задрав треугольную морду к плохо побеленному потолку, надрывно и упоенно выл огромный питбуль. Но девушка не реагировала на плач собаки и не ругала ее, вообще ничего не говорила, потому что, по правилам игры, Слепящие не умеют говорить.