«Воин Провидения»

Николай Басов Воин Провидения

Глава 1

Трол, воспитанник мастера Султунара, прозванный Возрождённым, прервав тренировку, смотрел, как в недалёкой долине, милях в пяти от лесистого холма, где он расположился, по дороге полз отряд в несколько десятков всадников. Повозок за ними не было, следовательно, это были не купцы. Да и что купцам тут делать в это время года? Они сейчас должны находиться в городах и готовиться к ярмаркам.

Конь Трола заржал, словно почувствовал недоброе. Трол, который последнюю неделю избегал останавливаться в деревнях и потому ни с кем не мог словом перемолвиться, чуть высокомерно заметил:

— Сам чувствую, что это солдаты. И что нам не стоит с ними встречаться, — он ещё раз прикинул размеры и выучку отряда. — Но скорее всего ты их переоцениваешь.

Ему захотелось сбросить уже накапливающееся напряжение в мышцах, сесть в позу дальновидения и попробовать понять, кто да зачем там внизу едет. Но он принял, это за слабость — известное дело, тело хочет увильнуть от работы. Поэтому он, желая сделать тренировку более трудной, натянул на себя доспех, зашнуровал его, как следует приладил на голове налобную пластину и, проговорив про себя имя Учителя, принялся за упражнения с мечом.

Беставит, с окрашенным в чёрное клинком, оставался для юноши загадкой. То он летал как молния, которой даже не нужно управлять, которая разила быстрее, чем план боя складывался в сознании Трола, то оставался замедленным, как во время движений под водой. Поэтому юноша не торопился в Кадет, а часто останавливался, чтобы подготовиться к въезду в город как следует. Не то приедет, объявится… и каждому станет ясно, что он и меч-то носит только для красоты.

«Да, Учитель, — вздохнул про себя Трол. — Считанных дней не хватило, чтобы уйти от атаки кинозитов, практически нескольких часов…» Боль утраты горела в груди, почему-то усиливаясь по мере того, чем больше времени миновало с памятного боя у их пещеры. Трол читал в книгах, что время лечит, притупляет ощущение смерти близкого человека, но с ним происходило наоборот. Наверное, поэтому он и в деревнях не останавливался — грубые, даже туповатые люди раздражали его, тем более что все, как на подбор, были веселы, преимущественно любопытны и невероятно невежественны. А потому лезли с расспросами, словно он был не странствующий воин Белого Ордена, а какой-нибудь менестрель, у которого, как известно, лишь половина работы заключена в песнях и сказах, а другая половина — в новостях.

Он одёрнул себя и стал работать как полагалось, не отвлекаясь на скорбь, изгнав из сознания все мысли, даже следы мыслей. И это принесло результат, Беставит вдруг смирился с его волей и начал петь, рассекая воздух, свистеть на долгих связках, всхлипывать на отмахах .

— Эй, юнец, — раздался грубый, сиплый голос

Трол поднял голову. Пока он наслаждался тут своими достижениями, его окружили. Должно быть, у них был какой-никакой колдун в отряде, а потому они почувствовали его даже через ту четверть мили, которую Трол отъехал от дороги. Не стоило ему слишком уж пренебрегать этой опасностью, следовало хотя бы подождать, пока эти остолопы проедут мимо. И вот теперь… Да, что теперь?

Трол осмотрелся. Их было больше трёх десятков. Половина изморены долгим переходом, хотя каждую ночь они проводят в удобных гостиницах или на постоялых дворах. Человек пять — ветераны, с такими не очень хочется связываться, особенно когда они друг друга давно знают и умеют работать в связке. Один вообще что-то феноменальное, такого уважал бы, наверное, даже Учитель. Но кричал не он, а тот, кто был разукрашен золотом и держался рядом с этим мастером.

Трол поклонился, благо дыхание всё-таки было слишком бурным, уложив меч плоской стороной на левое предплечье.

— Отвечай, мальчишка, — прогремел, напуская на себя бессмысленную сердитость, раззолоченный, — кто ты и почему прячешься?

— Я не прячусь, — ответил Трол, усмехнувшись.

— Добавляй «господин», — проговорил тот, кто был самым сильным бойцом в этом отряде.

— Как же я могу добавлять что-то, если никто из вас не назвал своего имени, герба или титула? — удивился Трол.

— Он говорит, как благородный, господин, — отозвался один из ветеранов.

— Назовись, мальчик, — проговорил другой ветеран.

— Нет, называется тот, кто обращается первым, — ответил Трол и на всякий случай приметил пару деревьев потолще, чтобы прикрыть спину. Полянка была небольшой, преимущества конникам не давали деревья.

— Ничего себе, — удивился раззолоченный, — мы в лесу столкнулись со знатоком этикета.

Гогот солдат был искусственным, как и вся ситуация. «Жаль, что так получилось, — подумал Трол. — Придётся, наверное, теперь объясняться. Или драться».

Что-то подмывало его послать вызов этим людям, хотя скорее всего этого делать не следовало. Ведь было совершенно ясно, что по меньшей мере двое из отряда — его вожаки — имели более высокое звание, чем простые офицеры. А это значило, что по приезде в город придётся оправдываться, что бы он тут ни совершил… Если, разумеется, ему удастся доехать до города. Всё очень просто могло кончиться здесь и сейчас.

— Господин, — проговорил самый молодой из ветеранов, — разреши я поучу его вежливости?

— И всё-таки, мальчишка, как тебя зовут? — рявкнул другой, краснолицый ветеран, на лице которого на всех языках, какие только знал Трол, было написано — сержант.

— Ты всегда пытаешься учить вежливости одиноких путников, если с тобой три десятка железнобоких? — спросил Трол, хотя знал, что это прозвучит не очень вежливо.

Солдат, закованных в броню, на самом деле было меньше, чем три десятка, большинство носили простые пластины, наклёпанные на толстые куртки из медвежьей кожи.

— Что? — удивился молоденький энтузиаст и тронул коня.

— Может быть, не нужно… — начал было один из ветеранов. Но было уже поздно.

Молодой задира пустил коня вскачь, а когда до Трола оставалось шагов десять, умелым, точным движением вынес из-за спины короткую пику и прицелился мальчику в грудь. Трол перехватил Беставит лезвием назад, за руку, остриём вверх, чтобы каждому было ясно, что он не пускает в ход оружие. Потом чуть присел, всадник на это купился, как последний крестьянин. Он резко подался вперёд, вынеся в ударе руку с пикой…

Но Трол не стоял там, где задира его только что видел, он перенёс центр тяжести на другую ногу, выпрямился и при этом отбил кулаком свободной правой руки остриё пики по направлению к дереву. Конь задиры промчался мимо, пика вонзилась в древесину приличной в охвате ольхи, противоположный конец пики упёрся всаднику в бок, и он, конечно, вылетел из седла, словно в него попал камень из катапульты. Удар об землю этого дурачка был таким громким и тяжёлым, что последнему олуху в отряде стало ясно: поднимется он не скоро, если вообще поднимется.

— Ну что же, — медленно пророкотал раззолоченный, — я Гифрул, владетель Высокого Бора. А твоё имя мне знать уже не нужно. Я не люблю запоминать имена тех, кого больше никогда не увижу, потому что…

Но Трол его уже не слушал. Он перехватил Беставит в двуручную позицию и проверил, как меч себя чувствует на этот раз. Кажется, тренировка не прошла даром, клинок был послушен. А значит, теперь всё зависело от Трола.

Первых трёх парней, едва ли намного старше самого Трола, но существенно хуже подготовленных, удалось снять на их страхе нанести неверный удар. Они прицеливались, медлили, а значит, дали подскочить под их копья и достать плоской стороной меча по ногам или по доспехам. Убивать Трол пока не хотел, для этого он ещё не чувствовал себя совсем отрешённым от мира. Все трое были тяжко травмированы, у одного явно сломана голень — а большего пока и не требовалось.

Но вот потом произошло что-то странное. Самый сильный солдат отряда, который держался рядом с Гифрулом, вдруг очень сильно и певуче прокричал:

— Это он. Убить его!

И тогда в бой рванулась вся стая… Трол повернулся и быстро, насколько мог, оглядываясь, чтобы не дать противнику ударить сзади, ломанулся в кусты, через которые он-то проскочить мог, как заяц, а вот всадники — вряд ли. На первое время это дало результат. Кто-то поехал в обход, кто-то попробовал вообще перехватить его по широкой дуге, свернув в сторону… Но чтобы его перехватывать, следовало знать, куда он бежит, а даже сам Трол не очень это знал, потому что понимал — исход боя решит не бегство, а его атака на раззолоченного Гифрула.

В общем, попетляв, Трол понял, что, неожиданно выскакивая на двоих-троих дружинников, он может делать что угодно. Он и делал. Уворачивался, втыкая лёгкие копья и пики противников в деревья или землю так, что солдаты вылетали из сёдел, прыгал на зазевавшихся, снося их с сёдел ударами ног под руку или в плечо, один раз вбежал на три ярда по стволу дерева и отпрыгнул назад, за спину вояки, который слишком разогнался и воткнулся вместе с конём прямо в столетнюю пихту…

— Спешиться, остолопы! — орал Гифрул. — Брать его в мечи, в мечи!

Те, кто ещё мог драться, спешились, и тогда Трол решил, что побегал он достаточно. Да и тренировка давала себя знать, он был несвеж, может быть, даже более чем его противники после половины дневного перехода. Но с другой стороны, он был разогрет, подготовлен к бою духом, а значит, тренировка дала ему и некое преимущество.

Когда они спешились, их оказалось почти два десятка. Трол выбрал дуб, сросшийся из трёх стволов, да так плотно, что удар сзади или сбоку не смог бы нанести и самый искусный из мастеров, и быстро выровнял дыхание.

— Мы его загнали, господин, — доложил один из ветеранов, когда Гифрул тоже выехал на полянку перед дубом. — Он тут.

— Как бы не получилось, что он вас загнал, — проворчал лучший боец отряда, не спускаясь с коня. Только он да ещё Гифрул и остались в сёдлах.

— Ну, так атакуйте его, Шаэтан меня разрази! — заорал Гифрул, теперь он был бледен, зол и очень потен. Должно быть, битва не столько разогревала его рыбью кровь, сколько пугала, хотя он и был скорее всего воином.

Спешенные вояки атаковали, вернее, попробовали. Так как игры кончились, и испугать противника в этой рубке становилось не менее важно, чем маневрировать между деревьями, Трол решил не церемониться… Но убивать не смог, двоих отпустил, надрубив им руки чуть выше локтя. Всё дело было, конечно, в том, что эти, с позволения сказать, воины очень мало что знали, ещё меньше умели и уж почти ничего не делали как полагается. Они и двигались слишком медленно, и силы в их движениях настоящей не было. А оружие у них было такого низкого качества, что Трол в своём нагрудном доспехе чувствовал себя в полной безопасности.

Но потом пришлось напрячься, почти согласованная атака трёх солдат пробила его летучие блоки, и Трол получил несильный удар в бедро. Вернее, он, конечно, ушёл от этого удара, но кровь показалась на тёмно-синей ткани его штанов, расползаясь влажным пятном вниз. Тогда он решился.

Сделав обманное движение влево-вправо, сменив при этом стойки, словно он собирался скакнуть то вбок, то вперёд, он нырнул под самого туповатого из оказавшихся перед ним солдат и незаметно воткнул ему в бок кинжал своей левой. Воин замер, но прежде чем он стал падать, Трол провернул кинжал в ране, а потом освобождённой левой перехватил меч противника, совсем недурной, если бы сталь не была так удручающе плохо прокована. Теперь он стоял с двумя мечами, причём левый был легче и мог летать чуть быстрее Беставита. И Трол решил показать, на что способен.

Он больше не отбивал выпады противника, не оглушал и, конечно, не ранил, только бы заставить неумёху выйти из боя. Нет, теперь он работал на убой. Обводил своим клинком выпады противника, рубил их в лица, шеи, незащищённые бока или открывшиеся из-под стальных пластин подмышки, колол в ноги или плечи и добивал… Добивал каждого из солдат, который после ранения имел неосторожность качнуться к нему, а не от него.

Для него сейчас это было хорошо — когда рядом быстро и почти неизбежно умирает напарник, любой вояка трижды подумает, прежде чем решит оказаться на острие атаки… Конечно, и Тролу в таком бою доставалось. Три раза он пропустил контратаки снизу и получил два удара по ногам, к счастью, скользящих, один раз его ранили в шею, но удару не хватило движения, и остриё пробило лишь кожу, почти не задев мускулы, но самую тяжёлую рану Трол получил в бок. Кто-то из догадливых ветеранов подобрал копьё, незаметно провёл между дерущимися в первом ряду мечниками и неожиданным выпадом попытался насадить на него Трола, как на гарпун… Его спас, конечно, доспех, но несколько пластинок были разбиты, и их сталь окрасилась кровью.

Копьё Трол, конечно, отрубил, но рана теперь мешала. Зато и хитреца он приметил, а потом выманил ложным прыжком вверх, якобы пропуская под собой какой-то из небыстрых клинков. И когда этот хитрец попробовал поймать его на этой потери подвижности, опередил эту атаку прицельным ударом, нанесённым в воздухе, сапожком в горло. Из сапожка уже был выведен шип длиной в три дюйма, и противник упал, обливаясь кровью, безнадёжно пытаясь зажать яремную вену двумя руками.

— Стоп! — заорал кто-то сзади солдат.

Кое-кто из этих вояк, как на учении, в самом деле опустил мечи, и Трол разрубил ещё троих на этой паузе, пока имел такую возможность.

— Ты в самом деле боец, мальчишка, — проговорил тот из вояк, кто оставался до последнего рядом с Гифрулом. Он медленно сполз со своего коня. Повернулся к ветеранам, остававшимся в задних рядах. — Ты, ты, ты и ты, пойдёте со мной. Струсите, зарублю своей рукой. — Он повернулся к Тролу, который, воспользовавшись случаем, отдыхал, опустив оба меча. — Меня зовут Визой, по прозвищу Честный.

— Ну, тогда давай один на один, Визой, если ты действительно Честный, — проговорил Трол. В горле было сухо, дыхания не хватало. И всё-таки он ещё держался и мог ещё долго держаться, в этом он был уверен.

Визой усмехнулся:

— Мы же не воюем здесь, парень, мы приехали сюда совершить убийство, — он сделал жест, который при желании можно было принять за честный вызов.

— Я это запомню, Визой, — проговорил Трол, он уже почти восстановился.

— Недолго тебе придётся это помнить, щенок, — прошипел из седла Гифрул, не сделав ни малейшего движения, чтобы слезть с коня на помощь к Визою.

Четверо из оставшихся ветеранов и Визой Честный атаковали умело, вполне связанно, не давая Тролу ни одного шанса на контратаку… Как они думали. Но Трол теперь не собирался прижиматься спиной к дереву. Он ускользнул в сторону и, прежде чем один из ветеранов, тот самый красномордый сержант, успел к нему повернуться, подбил его палаш левым мечом вверх, а Беставитом разрубил живот вместе с пластинчатой кольчугой, в которую толстяк был облачён.

Второго из ветеранов Трол поймал на встречном движении, пропустив его меч мимо себя, почти касаясь его грудью, но своим Беставитом успев проткнуть его голову в правую глазную прорезь, и очень глубоко, так что парень не глаз потерял, а жизнь. Встречную атаку Визоя он отбил левым мечом и почти тут же, используя динамику клинка, вырванного из черепа бедолаги, попробовал подсечь его Беставитом. Визой, конечно, ушёл в сторону, но двое других, с позволения сказать, ветеранов остались неприкрытыми. Трол вписался между ними и, когда они ударили, присел и перехватил оба их меча на свои скрещённые клинки, причём дешёвый трофейный клинок сломался. Тогда Трол, остановив атаку обоих вояк, воткнул обломок меча, как тупой нож, в паховую впадину одного противника, а потом, качнувшись назад, под мечи, всё ещё в полуприсяде попробовал набрать круговое движение. Когда ветеран, убитый обломком, стал падать, и давление на Беставит ослабело, Трол нанёс заднюю подсечку второму, который никак не мог понять, что продавливать Тролову защиту уже нельзя… И прежде чем этот олух грохнулся на землю, обошёл змеистым, круговым выпадом клинок противника и разрубил остриём своего чёрного меча его шею почти до середины груди.

Оба солдата упали почти одновременно, и оба ещё были живы, хотя совершенно не поняли, что их уже нет, что они убиты… Им предстояло умереть через пять-десять биений сердца, не больше.

Тогда, осознав, что у него очень мало времени, вперёд ринулся Визой. И попытался достать резким, колющим выпадом Трола в живот. Но Трол к этому был готов и потому, напрягшись, как кот, опасаясь, что противник может не довести этот выпад до конца, на миг замер, выманивая его своим телом, прикрытым только залитым кровью доспехом, рассчитывая, что эта ловушка сработает… И она сработала. Визой прыгнул вперёд со всей силой и скоростью, какой располагал, а Трол стал уходить в самый последний момент, когда расстояние между ними было уже минимальным. Но Визой двигался быстрее, чем все остальные вояки этого отряда, и всё-таки достал его своим остриём…

Получив этот удар по касательной, очень нечисто уйдя от него, так что на вражеском клинке осталась доспешная пластинка, Трол уже разогнал свой Беставит навстречу противнику, через голову, очень долгим, но и ломовым по силе ударом сверху вниз, прямо в боковину шлема, чтобы разрубить Честного от виска до подбородка…

Если бы этот доспех не был заколдован, не останавливал динамику нанесённого в него удара, Трол не рискнул бы так подставляться, потому что выпад противника откинул бы его назад и он не успел бы достать противника в свою очередь. Но он рассчитывал на магию, внесённую в честную сталь… И она сработала.

Оба упали. Трол, ощупав себя левой, убедился, что брюшина пробита, но не сильно, до крупных вен выпад Визоя всё-таки не дошёл. А вот сам Визой скорее всего был плох, хотя ещё жив.

Трол поднялся, обвёл взглядом, в котором читалась отстранённая воля победителя, всех, кто ещё стоял на этой полянке, выделил Гифрула.

— Теперь ты, — он указал на него окровавленным Беставитом. — Я атакую, поэтому представляюсь. Учитель звал меня Трол Возрождённый. Но тебе недолго это помнить, Гифрул, потому что…

Договорить Трол не успел, потому что Гифрул повернул своего коня и вскачь, так что только подковы заблестели, ударился в галоп. Это было сигналом, Гифруловы вояки принялись удирать, хотя трое остались. У одного была рассечена нога, другой сжимал бок, а третий попросту тряс головой, не соображая, где он находится и что вокруг происходит.

Тот, кто сжимал бок, вытащил из-за пояса свой кинжал и бросил его на землю. Свой меч он уронил ещё раньше. Потом, ощупывая лицо Трола лихорадочным взглядом раненого, спросил, облизывая губы:

— Ты ведь не добиваешь тех, кто сдался?

Трол оглянулся. Вздохнул, попытался успокоиться. Он победил. Где-то за деревьями он ощутил испуганный интерес своего коня. Тот стоял и побаивался, что и с ним что-нибудь тут случится.

— Нет, — признал Трол. — Но вы должны будете довезти Визоя до соседней деревни. Коней…

— О конях не беспокойся, Трол, — слабо усмехнулся тот, кто перевязал ногу. — Твоими стараниями недостатка в них не будет.

Трол кивнул, нашёл свой кинжал, оставленный в теле уже остывающего противника, вытер клинки об обрывок плаща, сорванного с другого трупа, и пошёл к своему коняге, чтобы на нём добраться до ближайшего ручья, где он мог бы промыть и обработать раны.

Но оглянулся. Трое вояк, поддерживая друг друга, двигались к Визою, ещё не веря, что остались в живых.

— Кстати, что вы искали на этой дороге, служивые? — поинтересовался Трол, пытаясь показать, что спрашивает без угрозы.

— Да кто же нам скажет? — удивился раненный в ногу. — Приказали, мы и поехали.

Скорее всего это была правда. К тому же у Трола оставалась возможность задать этот вопрос самому Гифрулу. И его стоило задать хотя бы потому, что сам Гифрул приложил все старания, чтобы у Трола такой возможности не было.

Глава 2

Кадот, столица Зимногорья, блестела водой Аттельгира, Кермальского моря, немалого числа пресноводных озёр на левом берегу реки и крышами из тёмной, на редкость блестящей черепицы, сделанной из местной глины. Как всегда бывает с очень старыми городами — а Кадот насчитывал уже более трёх тысячелетий своей истории, хотя и не всегда в ранге столицы, — он раскинулся по обоим берегам реки. Но главным считался правый берег, где находились дворцы, купеческие кварталы, порт, склады и королевская Сеньория. Её Трол узнал, потому что весь этот ансамбль замков, двориков, небольших парков, служебных и вспомогательных сооружений, окружённый общей стеной, стоял немного в стороне от города, на довольно высоком холме, под которым, как сказывали, находились развалины всех прежних городов, заложенных на этом месте, давших основание Кадоту и самому королевству.

Трол ехал в Кадот после сражения с дружиной Гифрула почти неделю. Он мог бы, конечно, поторопиться и двигаться быстрее, но рана, полученная от Визоя, оказалась на редкость скверной, а кроме того, Тролу приходилось всё время проверять — не высланы ли воины для его ареста. Он понимал, что теперь, пока не оправдается перед кем-то более значительным, чем владетель Высокого Бора, его могут посчитать разбойником с большой дороги, который, принимая во внимание исход сражения, напал на Гифрула первым.

Трол был уверен, что никогда ещё не видел такого большого города, как Кадот. Но благодаря какому-то странному, может быть, оставшемуся от прежних жизней опыту он знал, что бывают города, рядом с которыми Кадот покажется небольшой деревушкой. Трол совершенно точно представлял, как следует тут вести себя. Он проехал через главные ворота, заплатив въездную пошлину, выискал район посолиднее, где было меньше грязи на стенах домов и не воняли сточные канавы, и наконец выбрал постоялый двор с горделивым названием «Голосистый петух».

Название ему понравилось, как понравился и сам дом, и женщина, стоящая у входа, — высокая, сильная, уверенная в себе, в своей жизни и во всём мире. Глаза у неё были удивительного светлого серого цвета, который, говорят, свойствен славам, диковатому племени из далёких от моря лесов в самом центре Северного континента. Такие глаза, как свидетельствуют хроники, были у Лотара Желтоголового, Непобедимого, охотника на демонов, человека, который демонский мир прошлого сумел своротить к нынешнему миру людей. Правда, можно было лишь гадать — достойны ли люди такого мира, не внесли ли они больше зла, чем демоны прошлого? Но это была проблема, которая не требовала немедленного ответа, а потому Трол не стал на ней задерживаться.

Получив комнату, искупавшись в горячей воде и впервые за несколько дней перевязавшись как следует, с применением настоящих бинтов и мазей, Трол позавтракал в пустом зале, где не было ни постояльцев, ещё спавших в этот ранний час, ни посетителей, видимо, в этом районе только начинавших просыпаться. Расспросив хозяйку, которая оказалась на редкость знающей женщиной, Трол выяснил, что мастер Приам, почтенный содержатель скриптория, книготорговец и владелец известной во всём городе библиотеки, обитает между портом и Сеньорией, в районе довольно сомнительном, хотя вполне безопасном. Наняв какого-то мальчишку в помощь, Трол ещё до того, как стали открываться магазинчики и лавочки, подошёл к трёхэтажному особнячку, больше похожему на небольшой замок, чем на дом уважаемого торговца.

Пока он ходил по городу, его не оставляло ощущение, что за ним следят, но как это делалось, насколько это было серьёзно и откуда исходило — он не понимал. В одном он был уверен — это была не магия, не использование известных ему средств дальнослушания и подглядывания. В магическом смысле в Кадете вообще было на редкость чисто. Необъяснимо чисто, особенно для столицы, где магов должно быть, как торговцев на среднем базаре. Но то ли их тут действительно не было, то ли город специально очищали от следов самых невинных магических операций… А впрочем, Трол хорошо сознавал, что, несмотря на знание основ, он не может считаться специалистом, и потому воздерживался от слишком смелых выводов.

Дверь ему открыл уже знакомый молодой охранник, которого он довольно резко приложил во время знаменитой проверки его, Тролова, уровня подготовки. Судя по всему, парень уже оправился, по крайней мере, осознав, кого видит на пороге, он разулыбался, немного напряжённо, но не сердито. Привёл Трола в большую, со вкусом обставленную гостиную и отправился искать своего хозяина.

Скоро Приам влетел в комнату, где его ждал Трол, с таким топотом, словно поблизости случился небольшой камнепад. Он похлопал Трола по плечу, а когда тот чуть дрогнул от боли, велел раздеваться и вполне умело принялся осматривать его раны. Трол, конечно, подчинился, но всё-таки не выдержал и спросил:

— Мастер Приам, это уже довольно старые раны. Зачем их бередить?

— Лежи, — Приам вздохнул. — У нас тут какие-то странные хвори пошли, я боюсь, что клинки стали всякой дрянью смазывать.

— Вряд ли, — отозвался Трол. — Яд бы я почувствовал.

— Я забыл, — Приам посмотрел мальчику в глаза, — с кем имею дело. Но всё равно, хуже от моих ухаживаний не будет. К тому же, Трол, нам нужно подождать, пока не придёт один мой знакомый.

— Кто именно? — Трол насторожился.

— Командор Белого Ордена мастер Арбогаст. Тот самый человек, что осуществлял прикрытие вашей пещеры, возглавляя здешнюю командорию.

— И который со своей задачей не справился.

Приам поднялся со стула, на котором сидел, осматривая, а потом перевязывая вытянувшегося на небольшом восточном диванчике Трола, походил по комнате. Потом выглянул в узкое окно и высказался, словно бы обращаясь к самому себе:

— Мы, конечно, почувствовали его смерть. Но тебя… Тебя никто из нас не сумел определить. Мы даже подумали, что они захватили тебя и увели в Империю.

В это время в зал с ещё большим громом, чем Приам, вошёл командор Арбогаст. Трол сразу догадался, кого видит перед собой, он бы понял это, мельком увидев этого человека на улице. Высокий, светловолосый, с ясными глазами, в уголках которых появились первые морщины, сильный, довольно быстрый, с изрядно натруженными мускулами от привычки не снимать доспехи или хотя бы кольчужную рубашку.

Он тоже взглянул на Трола, в высшей степени оценивающе. Потом вытер пот, выступивший на лбу, и сел в высокое, с широкими подлокотниками кресло. В таком кресле было удобно читать книги, думать или разговаривать о серьёзных, неспешных вещах, но воин почти в полном вооружении в нём смотрелся немного не на своём месте.

— Мальчик уже рассказал, как это произошло? — поинтересовался он глубоким низким голосом.

— Мы ждали тебя, — пояснил Приам.

Трол стал рассказывать. И о налёте кинозитов, и о смерти Учителя, и о том, как оказался в лабиринте и как из него вышел. Хотя подробности он скомкал. Ему не хотелось, чтобы эти добрые люди знали, как он использовал последнего кинозита, обходя последнюю ловушку. Когда он закончил, Арбогаст с прямотой воина заявил:

— Не верю. — Подумав, он добавил в качестве объяснения: — Лабиринт-Под-Горой никто не проходил уже шесть сотен лет. Людей, которые его проходили, в Ордене знают по именам, и все это были люди зрелые. Воины не просто милостью Кросса, но прошедшие сумасшедшую подготовку, в том числе и в боевых условиях. А этот мальчишка, который даже меч носит на спине, чтобы он не цеплял за мостовую… Не верю.

Приам посмотрел на Арбогаста и с хорошо спрятанной, грустной усмешкой проговорил:

— Вот и мы не поверили, когда Султунар… Впрочем, это можно легко проверить. Трол, подними-ка рубашку.

Трол, который сидел на кушетке, с неудовольствием ощущая, что от мазей и свежей перевязки Приама раны заныли больше, чем обычно, послушно встал и задрал рубашку. А потом поднял левую руку, повернувшись таким образом, чтобы на его кожу падало как можно больше света.

Арбогаст довольно бесцеремонно поднял плечо Трола, потом чуть натянул кожу в подмышке, отпустил:

— Ничего не вижу.

— Ты не так смотришь, — проговорил Приам. — Это магическая печать. Смотри не прямо на неё и расслабься.

Арбогаст кивнул, из-за напряжения от него исходил довольно сильный запах, впрочем, терпимый. «Нужно будет что-то тут делать с моим обонянием, — решил Трол, — в городе с таким носом не проживёшь».

И вдруг мастер Арбогаст ахнул и даже сделал два шага назад… Он увидел.

— Вот это да, — он снова подошёл, потеребил Тролово плечо, потом сел в кресло и помотал головой, словно только что получил удар бо по загривку. — Никогда не думал, что увижу её вот так, живьём. — Внезапно он поднял голову и с недоверием уставился на Трола. — Я никого не хочу обидеть, но… Приам, ты уверен, что её невозможно подделать?

Трол был уверен в том, что он с Арбогастом на одной стороне, а потому лишь хмыкнул, но Приам покосился на мальчика после таких слов с лёгкой опаской.

— Эту печать невозможно подделать, как, например, невозможно подделать звёзды на небе, Арбогаст, и ты это знаешь. — Он помолчал, убедился, что Трол не рассердился, и заметно расслабился. — Печать возводит этого, как ты выразился, мальчика в звание магистра Ордена. И хотя это кажется тебе невероятным…

Тролу это надоело. Эти люди не умели разговаривать, они вкладывали в свои слова слишком много избыточных, ненужных значений.

— Я ещё не всё рассказал. Эти раны, которые вы видели, получены не от кинозитов, хотя кое-что осталось и от них.

— Что ещё? — спросил Арбогаст, он выглядел немного подавленным.

Трол рассказал о нападении на него дружины Гифрула и, как мог, объяснил поединок с Визоем. Закончил он тем, что не хотел его смерти, а потому оставил его в окружении трёх солдат, которые обещали о нём позаботиться.

Когда он кончил рассказ, в комнате установилось какое-то даже зловещее молчание. Трол переводил взгляд с одного собеседника на другого. Никто из них не шевелился и не думал о чём-либо определённом. Понять их состояние было трудно. Трол решил кое-что пояснить.

— Чем больше я об этой стычке думаю, тем вернее начинаю полагать, что они ехали по той дороге не просто разъездом, без цели и направления. Они ехали, чтобы проверить, насколько удачным оказался налёт имперцев.

— Погоди, — едва ли не плачущим голосом заговорил Арбогаст. — Ну хорошо, имперцев он перебил, используя местные условия. Но Визой!

— Да, да, — согласился Приам быстро, как-то уж слишком быстро. — Визой Честный… Ну что же, может быть. — Он помолчал. — Даже скорее всего это закономерно. Такую ловушку с магическим доспехом мог бы выстроить и Султунар.

Трол опустил на миг голову. Потом посмотрел на обоих собеседников очень сухими глазами.

— Не история с Гифрулом и Визоем сейчас важна. Нам следует обдумать, как они разузнали, где находится пещера. А они узнали это, когда ты, мастер Приам, приезжал к нам в последний раз. — Трол подумал и добавил: — Практически ты привёл к нам противника.

— Исключено, — быстро проговорил Приам. — Я не верю…

Ох, подумал Трол, слишком давно, мастер Приам, ты был на войне. И потому легко веришь всему видимому, не замечая потаённого, и чрезмерно доверяешь тем, кто находится рядом с тобой. Вслух он произнёс:

— Нет, Приам, сейчас ничто не может быть исключено. На пещеру явно кто-то навёл. И скорее всего это проделали твои люди.

— Все мои люди проверены много раз! — Книжник нервничал, почти кричал.

Трол заговорил подчёркнуто равнодушным, отстранённым голосом:

— Давайте рассмотрим события. Нападение совершилось на тридцать первый день после твоего приезда.

— Отъезда?

— Нет, приезда. Я считаю, послание имперцам было выслано, когда вы ещё находились у нас в пещере.

— Этого не может быть, — Приам выглядел очень уверенно, — магический сигнал я бы почувствовал… Да и защитные системы пещеры его бы не пропустили.

— Это что-то другое, не магия, — твёрдо сказал Трол.

— Откуда ты знаешь? — спросил Арбогаст.

— Я не знаю, а догадываюсь… Полагаю, фламинго могут пролетать под седоками в полном вооружения за день чуть больше тридцати миль. Это значит, отряд Такны стартовал из Кеоса. Если бы они атаковали нас из Дорании, которая находится на расстоянии полутора тысяч миль, мы бы успели уйти. Учитель хотел оставить пещеру через два дня… после того, как они напали. Нападение было неожиданным, он даже не успел вытащить боевые мечи, дрался учебными.

— Значит, Вандир и Мечелом остались в пещере? — быстро спросил Арбогаст.

— И деньги тоже. Но там сейчас поселилась стая волков; чтобы выручить мечи, нужно захватить неплохого мага, не перебивать же всю стаю.

Арбогаст кивнул, обернулся к Приаму:

— За парнем охотятся, его нужно поскорее отсюда сплавить. Как мы и хотели… Раньше, ещё до…

И тогда Трол сказал то, что давно хотел произнести:

— Нет. — Он помолчал и пояснил: — Это не входит в мои планы. — Он замялся. — Вернее, я бы хотел, конечно, продолжить учение, но сейчас гораздо важнее выяснить, как имперцы посылают свои сигналы тем, кто может атаковать нас из глубины, с их территории. Если это не магия, это что-то другое, чего никто из нас не понимает. И я думаю, это следует выяснить.

Приам смотрел на него, прищурившись, как через плотные клубы дыма, и так, словно не узнавал.

— Трол, зачем это тебе?

— Они прилетели, убили единственного человека на свете, которого я любил и почитал… Ты считаешь, я должен теперь отойти в сторону и всё забыть?

Арбогаст кивнул. Потом хлопнул тяжёлой ладонью, привыкшей к рукояти меча или древку алебарды по подлокотнику кресла,

— Неплохо сказано, парень. Есть только одна проблема — ты сам-то выдержишь?

Приам повернулся к командору Белого Ордена и спокойно, как он, должно быть, устраивал выволочки подчинённым, когда был ещё младшим офицером, проговорил:

— Ты забываешься, Арбогаст. Он прошёл лабиринт. Таким образом, ты говоришь с клеймёным магистром Ордена. Подчёркиваю — магистром. Он старше тебя на три звания, да и мне, если разобраться, может приказывать как подчинённому.

В комнате стало на миг не очень хорошо. Тролу это не понравилось, даже эти тренированные и обученные войне люди были слишком эмоциональны, когда этого не требовалось. Поэтому он решительно произнёс:

— Пока я плохо ориентируюсь и приказывать никому не буду. Но предлагаю разобраться во всём происходящем как можно быстрее.

Арбогаст, обветренные щёки которого покрыл быстрый румянец, кивнул, осознав тираду Приама, а потом с какой-то новой интонацией обратился к Тролу:

— Каков твой план?

Трол улыбнулся как можно спокойнее:

— Ловить их на меня как на живца.

— Рискованно, — быстро проговорил Приам. — К тому же это может быть очень долгим делом. Ведь инициатива принадлежит не нам…

— Ну и ещё. Мне показалось, владетель Высокого Бора Гифрул — та самая ниточка, которая обязательно приведёт нас куда-нибудь. — Трол замялся. — Может быть, туда, откуда они известили кого-то, что со мной справиться не удалось, что я выжил.

Глава 3

Трол и Арбогаст стояли в главном дворе Сеньории. Здесь было людно. И почти все, кто тут присутствовал, были довольно вычурно, на взгляд Трола, одеты. Хотя и он получал недоумённые взгляды в ответ, а некоторые девицы даже пофыркивали, выражая крайнюю степень непонимания, как этот мужлан и деревенщина оказался при дворе короля Зимногорья.

Приам, знающий обычаи местного чиновничества, ушёл в терем, чтобы добиться аудиенции у кого-нибудь, кто сможет выслушать и «простить» Тролу сражение с людьми Гифрула. Как книжник сказал, сначала он попробует добраться до Переса из Мирама, придворного мага, с которым был, по его словам, дружен.

Тем временем Арбогаст попытался разрешить мучающую его дилемму. Помолчав, повздыхав, он наконец заговорил, поглядывая на Трола с явным неодобрением.

— Ты осознаёшь, Трол, что месть… Если то, что ты задумал, является местью… Если является, значит, тебя плохо учили, маль… магистр Трол. Видишь ли, мести нет места на войне.

— Это не месть, это ответный ход, реакция на нападение, — проговорил Трол.

— Ты так думаешь?

— Думаю.

Арбогаст снова вздохнул:

— Хочешь, я пошлю кого-нибудь проверить пещеру? У меня тут десяток рыцарей и в два раза больше прочих солдат.

Он не очень хорошо понимает ситуацию, решил Трол. Он думает, что тут всё спокойно, так, как это выглядит. Но то, как было спланировано и проведено нападение на пещеру и как вдогонку Гифрул принялся охотиться на Трола, свидетельствовало — это не так. Спокойствие и размеренность Кадота, мирный вид жителей и богатство рынков, патрули на улицах, стенах и башнях города, привычная работа в порту, на кораблях и на рыболовецких судах — всё это лишь маскировка. А под этой видимостью покоя тлеет непонятная, опасная искра, которая в любой момент может взметнуться открытым пламенем заговора, восстания, может быть, даже войны.

Трол уже решился объяснить это мастеру Арбогасту, но во двор из дверей Главного чиновничьего управления Сеньории вышел Приам. За ним следовали два человека. Первый был в длинном халате, расшитом серебряной ниткой, какие обычно носят высокопоставленные маги и учёные. Он был очень высок, сутул, длиннобород и ходил с посохом, хотя уверенные движения выдавали в нём немалую силу. Второй был одет, как зажиточный горожанин, но без особенных признаков богатства, невысок, лыс, как хорошо полированный шлем, и гладко выбрит. Он беспричинно улыбался, но в глубине его больших тёмных глаз таилась печаль, которую Трол не взялся бы объяснить.

Когда эти трое людей подошли к Тролу с Арбогастом, первым заговорил лысый:

— Я придворный врач короля Малаха, и меня зовут Ибраил. Я пришёл увидеть того, кто так долбанул Честного по голове, что ему, пожалуй, пару недель нельзя будет встать с постели.

— Визой считается лучшим мечником побережья, — пояснил Арбогаст Тролу. — Теперь у тебя есть определённая слава, маль… мастер Трол.

— И немалая, — поддержал его Приам.

— Побережья? — удивился тот, кто был в длиннополом халате, подходя ближе. — Молодой человек, — видимо, он обращался к Арбогасту, — не обольщайся. Визой является, а не считается, лучшим бойцом, а не просто мечником, и не зимногорского побережья, а всего Мартогена. И даже дальше, до границ Империи.

Лысый врач жизнерадостно кивнул.

— Мастер Перес говорит истинную правду. Три года назад в Кеосе Визой одолел одного за другим шесть лучших бойцов выбранным ими оружием. Кажется, они бились на малых мечах, на больших мечах без щитов, на копьях, на булавах, на тяжёлых алебардах; и последний бой, как мне сказали, проводился голыми руками. Тем удивительней, что ты, Трол…

— Всё, хватит об этом, — сурово пророкотал мастер Перес, — нам нужно спешить.

Они пошли, но не к тому крылу Сеньории, где помещались службы и приказы, а ко дворцу, причём, судя по всему, должны были проникнуть в него через главный, парадный вход.

— Куда мы идём? — спросил Арбогаст.

— Разве я не сказал? — вполне риторически удивился мастер Перес. — Я представлю вас королю.

— Вообще-то такое мелкое дело, как стычка на лесной дороге, может рассмотреть кто-нибудь и рангом помельче. Сантин, например, или Крохан… — заговорил Арбогаст.

— Стоило вам явиться сюда, как в замке поднялась кутерьма, — прервал его Перес. — Обычная, человеческая кутерьма, замешанная на любопытстве. Кроме того, с королём не спорят.

Ну, положим, в некоторых случаях спорить с королём вполне допустимо, подумал Трол. Например, когда он не видит опасности своему королевству, но озвучить эту глубокую идею не успел. К ним подскочили несколько провожатых. Ибраил сразу отстал, видимо, он не любил парадных шествий по дворцу, а потом они оказались в довольно большом зале, где толпилось почти три десятка самых разных людей. Но больше всего было женщин и мужчин, носивших невесомые, декоративные мечи, украшенные самоцветами и сканью.

К ним пробился сильно надушенный человек с бледным лицом, который шёпотом, видимо, не умея говорить в полный голос, произнёс:

— Король ждёт вас, господа.

Дверь раскрылась, Перес, Приам, Трол и Арбогаст вошли в следующий зал, где находился король. Он сидел в большом кресле, установленном на приподнятой части пола, и о чём-то разговаривал с другим бледным человеком, точной копией того, кто приглашал посетителей из приёмной. Одет король был в простой короткополый камзол, какой иногда носят приодевшиеся моряки и отставные лейтенанты, не выслужившие собственных имений и вынужденные доживать при своих господах-командирах.

— Ага, — проговорил король довольно приятным высоким голосом, — вот и вы. Ну, что же с тобой произошло, молодой человек?

Видимо, Трол здорово выделялся на фоне своих спутников, потому что король ни на минуту не засомневался, кому из посетителей следует задать этот вопрос. Трол быстро поклонился и принялся рассказывать, сокращая детали, да так, что в конце концов от его версии, которая, конечно, не являлась ложью, пришлось бы отказаться, находись Трол, например, под присягой. Но для присяги он заготовил другую, более подробную историю.

Вдруг дверь зала с грохотом, от которого оба белолицых помощника короля вздрогнули, распахнулась и в неё даже не вошёл, а ворвался владетель Высокого Бора Гифрул. Ещё не переступив порог помещения, он завопил:

— Не верьте, государь, ни одному слову этого проходимца!

— Почему же? — спокойно удивился король. — И почему так сразу — проходимца?

Спохватившись, Гифрул глубоко поклонился, но, когда он выпрямился, на его лице не осталось и тени желания быть вежливым или спокойным. Он был бледен, зол и очень, очень потен.

— Ты даже не знаешь, что он тут мне рассказал, — проговорил король.

— Не знаю, но в любом случае это ложь и ещё раз ложь, — резко произнёс Гифрул.

Трол шагнул вперёд, но вдруг понял, что этим всё погубит.

— А я думаю, лгать Трол не будет, — произнёс Перес. — Ему это, как говорится, не с руки. К тому же, насколько я знаю, он из очень почтенного семейства.

— Семейства? Этот бродяга без роду и племени? — Гифрул опять орал, видимо, раз и навсегда разучившись говорить нормальным голосом. — Которого совершенно незаконно, рискуя жизнью короля, пустили сюда с мечом?

— Думаю, мне ничто не грозит, — произнёс король, но Гифрул его не слушал. Он по-прежнему орал:

— Который оказался в Зимногорье неизвестно как и неизвестно с какими целями?

Тогда Пересу это надоело. Он сделал плавный, какой-то очень замедленный жест, и Гифрул вдруг умолк. Он даже поднял руку к горлу, видимо, не понимая, куда делся его голос. Впрочем, он и не пытался двигать губами, что-то высказывая, видимо, искусственная судорога лишила его не только голоса, но и двигательной активности лица. Трол знал, что иногда просвещённые в магии командиры делали так, чтобы солдаты а отряде соблюдали тишину.

— Ошибаешься, Высокоборский, — легко, словно ничего из ряда вон не происходило, произнёс Перес. — Его отчим и мой друг, мастер Султунар, был старейшим жителем и подданным Зимногорья. Кстати, он отлично знал вашего батюшку, государь… — Перес сделал хорошо рассчитанный поклон королю. — После отставки, выслуженной в далёких землях, что и послужило причиной его прискорбной неизвестности, он удалился в глухие места нашего королевства исключительно из стремлений к простоте и покою. Но поручиться за него я могу, как за себя самого.

— За него или за этого юношу? — спросил король, продолжая мерить Трола испытующим взглядом.

— Разумеется, за Трола, поскольку он ни в чём не виноват. Как вы уже поняли, государь, — снова поклон, — имперцы убили моего друга, надеясь, вероятно, найти драгоценности или дорогое оружие, или в знак мести за неприятности, которые Султунар причинил им во время службы.

— Мы говорим не о нападении кинозитов, — высказался король. По-видимому, его поставили в известность и об этом. — А о бессмысленной драке на дороге… В любом случае, юноша, один из поручителей у тебя уже есть. Кстати, Перес, не лишай своего оппонента голоса, это просто нечестно.

Перес снова как-то очень уж плавно повёл рукой в воздухе, и владетель Высокого Бора снова заговорил, хотя его голос сделался странным, словно бы идущим из глубины груди, а не из горла. Но высказывался он весьма решительно:

— Надеюсь, государь, мои контраргументы против этого юного негодяя, как слова благородного человека, будут опровергнуты столь же благородными людьми?

— Высокоборский, слово моего дворцового мага, я думаю, может считаться поручительством благородного человека? — мирно спросил король.

А ведь ситуация не кажется ему напряжённой, решил Трол. Не исключено, он даже получает от всего этого удовольствие.

— Второе поручительство могу дать я, — подал голос Приам.

— Он чужак, государь, его ещё самого нужно проверять…

— Пожалуй, ты излишне строг, Гифрул. Но закон есть закон, мастер Приам. Действительно, твоё поручительство я не могу принять. По упомянутым нашим оппонентом причинам.

«Нашим» прозвучало довольно решительно. Трол почти успокоился.

— Тогда я, верный рыцарь вашего величества, командор одного из отрядов Белого Ордена на землях вашего величества, подаю голос за честь этого юноши. Думаю, моё мнение устроит благородного владетеля Высокоборья.

Глаза короля Малаха блеснули.

— Вот это поручительство принимается. Хоть ты долго учился не в наших землях, сэр Арбогаст, чего стоит офицерская верность, если её не принимать в таких вот ситуациях?

— Хочу надеяться, что третьего поручителя он тут не найдёт! — уже не столько проорал, сколько провизжал Гифрул.

— Напротив! — Входная дверь зала, в которой были видны головы всех столпившихся в приёмной людей, была широко распахнута. И в ней стоял… Визой Честный. Он был бледен, и Ибраилу приходилось поддерживать его под руку, но решимость его казалась вполне надёжной. — Государь, несмотря на то, что у меня вышло… неприятное столкновение с этим юношей, хочу подать в его пользу свой голос. Он защищался, а мы… Пожалуй, мы обошлись с ним немного невежливо. Вернее, сделали такую попытку… Но я свидетельствую, что он до конца пытался остановить драку, затеянную владетелем Гифрулом исключительно по недоразумению.

— Очень хорошо, Визой, — улыбнулся король, — что ты проявил свойственную тебе честность. Но плохо, что встал с постели. Ибраил, а ты куда смотришь?

— Я пытался его остановить, — проговорил врач, — но, даже раненный, он сильнее.

— Визой, ты сказал своё слово, справедливость восторжествовала, возвращайся под опеку лекаря. А с тобой, юноша, теперь всё выглядит не так просто. Фактически я признал тебя своим подданным, следовательно, ты можешь требовать моей защиты по делу нападения на пещеру, в который жил с отчимом. Желаешь ли ты этой защиты?

Да, король Малах Зимногорский, безусловно, был осведомлён обо всём, что происходило в границах его государства.

— Нет, государь. Мне довольно того, что разрешилось дело с владетелем Высокого Бора. А с имперцами… я попробую справиться сам, когда с ними возникнет война.

— Неплохо сказано, — король даже кивнул, соглашаясь. — Но всё же я прикажу провести небольшое расследование этого дела. Никогда не слышал, чтобы на наших землях имперцы действовали так нагло. А до того времени, как всё разъяснится, — и король Малах сделал жест рукой, чем-то похожий на тот, которым Перес лишил Гифрула голоса, — поживи-ка у меня в Сеньории. На правах гостя, конечно.

— Государь, мой король!.. — казалось, владетеля Высокого Бора вот-вот хватит удар.

— Ну чего ты так расстраиваешься, Гифрул? Юноша, который сумел свалить Визоя, заслуживает, чтобы ему оказали гостеприимство. И хотя Зимногорье, хвала Кроссу, не обделено отличными мечниками, я бы хотел иметь такого воина на своей службе. Разве это не разумно? Поэтому, юноша… Кстати, где ты остановился в городе?

— В «Голосистом петухе», государь, — Трол снова поклонился, как кланялись все остальные, к кому обращался Малах, и лишь после этого вдруг понял, что этот жест получается у него не по-придворному, а по-бойцовски, едва ли не как вызов на поединок.

— Говорят, неплохая гостиница и клопов нет… И всё равно я жду, что ты сегодня переберёшься в Сеньорию. Перес, раз уж ты принял в этом мальчике такое участие, будь заботлив до конца, отдай от моего имени необходимые распоряжения.

В планы Трола это не входило. Поэтому он раскрыл рот и начал:

— Государь, я бы хотел…

Но король умел справляться не только с вежливыми посетителями, но и с неповиновением. Он резковато бросил:

— Это приказ, юноша.

И лишь потом, пытаясь выглядеть вежливым, улыбнулся, показав отличные, крепкие зубы. Им всем осталось только поклониться. Даже Гифрул это понял и больше не возражал.

Но король не был бы королём, если бы выставил после аудиенции этих враждебно настроенных людей одновременно, а потому он спокойно, не колеблясь ни мгновения, проговорил:

— Кстати, Гифрул, останься. Нам нужно кое о чём поговорить.

И Трол в окружении людей, с которыми он вошёл в этот зал, вынужден был выйти. Он не знал, хорошо ли то, что его пригласили в Сеньорию. Но, может быть, это было в конечном итоге не так уж и плохо. Ведь дело могло обернуться и хуже. Куда хуже.

Глава 4

Они прошли через толпу придворных, как таран пробивает золочёные, но слабые ворота. Люди в прихожей откатывались от них, как от прокажённых. Или же их ожидало что-то, чего они пока не знали. Трол слегка насторожился, поправил перевязь с мечом и незаметно проверил, как выходит из ножей кинжал.

Едва в коридоре не осталось посторонних, Приам начал:

— Ты зря отказывался от такого покровительства, Трол. — Приам с некоторым недоверием посмотрел на мальчика. — — Перес, хотя его и прозвали Хмурым, окажет тебе тут больше поддержки, чем в городе.

Это был бессмысленный разговор, но Трол уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить, как вмешался сам Перес Хмурый, широко шагая по коридору в своём расшитом серебром халате:

— Моя поддержка ему не нужна, в Зимногорье практически нет магии. — Он подумал и добавил: — Хвала Кроссу, более чистую страну в этом отношении трудно представить. А что касается военных навыков, то скорее мне впору прибегать к его покровительству, хотя богатырём он не выглядит.

Они спустились по широкой лестнице, ни один из встреченных ими людей не поклонился, почти все делали вид, что не замечают их, отворачиваясь либо чересчур увлечённо разговаривая с собеседниками.

— Я думаю, дело не так просто, — отозвался Трол.

— А именно? — холодновато спросил Перес.

— В силу некоторых причин мне нужна довольно большая и уединённая комната. — Он решился и высказал просьбу да конца: — И мне нужно жить так, чтобы я мог контролировать единственный доступ к моим дверям.

— Ого, — хмыкнул Перес безрадостно, — запросы… Ты всё это упоминал, когда договаривался с хозяйкой «Петуха»?

Трол оставил вежливость и очень быстро, на пару мгновений, попытался войти в сознание своих спутников… Но оказалось, что Перес был готов к таким вот попыткам проникновения либо носил какое-то охранное устройство, защищающее его. Правда, большинство таких устройств не позволяли самому носителю так же легко входить в сознание других людей, но Перес, возможно, умел обходить это неудобство. Зато с другими этот приём получился.

Так, Тролу показалось, что Приам действительно верит королевскому магу, хотя он и был чужеземцем, и даже появился при дворе не так давно, чтобы безоговорочно завоевать доверие по-настоящему осторожного человека. А может, причина этого заключалась как раз в том, что оба были чужеземцами. Это значило, что, оказавшись в сходных обстоятельствах, они инстинктивно стали оказывать друг другу поддержку, хотя положение в королевстве оба занимали неравное — первый маг королевства по своим возможностям и по власти в Сеньории стоял несравненно более высоко, чем самый замечательный и толковый книготорговец.

Но Приам знал о маге что-то такое, что делало его доверие более оправданным. И отражённым образом, через уверенность самого книжника, Трол догадался, что и маг располагал какими-то сведениями о Приаме, которые делали их отношения более тесными. К его удивлению, ему показалось, это каким-то образом касается Белого Ордена, но почему так получилось, насколько это было существенно — оставалось неясно. Вполне возможно, что этот отблеск мыслей об Ордене появился из-за шагающего рядом Арбогаста, который на самом деле оказался тем, кем и должен быть, — рубакой, солдатом и офицером, далёким от политики.

В общем, эту попытку Трол почти провалил: он ничего не выяснил, а случаем не воспользовался, потому что при повторении этого трюка даже Арбогаст мог бы догадаться, что Трол пытается сотворить. И тогда отношения между ними могли стать… гм, трудными. А что касается исполнения… Если бы этот приём Трола оценивал Учитель, он бы уж нашёл слова, чтобы объяснить Тролу его полное неумение, его бестолковость, его самонадеянность. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах Трол и сам мог найти эти слова.

Они вышли во двор Сеньории и остановились примерно в том же месте, где Трол и Арбогаст ждали приглашения, чтобы решить их дело.

— Есть у меня одна комната… — медленно проговорил Перес. — Вернее, даже зал. На верхушке старой сторожевой башни. Когда-то там помещался дозор, осматривающий город.

— А там не… — начал было Арбогаст своим глубоким красивым голосом.

— Да нет, там не опасно. Башня, конечно, ветхая, её бы перестроить или даже снести, но нет ни денег, ни желания. — Перес повернулся к самой южной башенке, едва ли в половину высоты других башен Сеньории.

Трол нашёл башню глазами. Она слегка покосилась или просела стороной, обращённой к внешней стене Сеньории. По её кладке прошли трещины, несколько широких проёмов для наблюдения полуобвалились, образовав настоящие дыры, которые заложили свежей кладкой, но не все — оставили для света пару, через которые легко мог бы пройти вол среднего размера. Значит, будет сыро, а по ночам ветер с моря способен будет задуть камин. Впрочем, там и нет камина, наверняка есть только жаровни с углями, которые нужно укрывать со всех сторон и даже сверху от дождя.

— Дыры можно завесить чем-нибудь плотным, — предложил Арбогаст. — Или закрыть деревянными щитами.

— Не нужно закрывать, — сказал Трол. — Не так уж они широки.

— Да, для человека, выросшего в пещере, — проговорил Перес, — это, должно быть, не страшно.

Трол на миг вспомнил пещеру — уютную, забранную шкурами и старыми коврами, с огромным жарким камином, полками для книг и оружия, с дверью, которую можно было задвигать так, чтобы она обеспечивала вентиляцию помещения и не пропускала ни одной снежинки… Он тряхнул головой.

— Где бы он ни жил раньше, зиму с такими дырами не выдержишь, — сказал Приам.

— До зимы я тут скорее всего… — начал Трол, но договорить не успел.

В замковый двор откуда-то сбоку, из проёма, устроенного между чиновными зданиями, вывалилась толпа пёстро и очень богато одетой молодёжи. Впереди всех вышагивал юноша, на год или полтора старше Трола. У него были светлые волосы, светлая кожа и очень светлые глаза, по таким глазам даже трудно было прочитать настроение… Но не сейчас. Сейчас в них была уверенность человека, который привык, чтобы ему всегда и во всём подчинялись. И ещё Трол без труда уловил в нём сходство с королём Малахом.

Юноша остановился перед группой, возглавляемой Пересом, и отвесил издевательски низкий, преувеличенно выразительный поклон. Рука его прошла на уровне колен, а остриё меча, который он обнажённым держал на сгибе левой руки, блеснуло на солнце.

— Соблаговолит ли странствующий задира оказать честь принцу Зимногорья, чтобы скрестить с ним мечи?

— Кола, — медленно проговорил Перес, — я вынужден буду доложить королю. Государь только что признал Трола своим подданным…

— Тем лучше, — тут же отозвался принц и перехватил меч так, чтобы сомнений в его намерениях не осталось.

Трол измерил взглядом фигуру сверстника. Сразу было видно, он никогда не дрался на канате, никогда не прыгал выше чем на половину собственного роста и, разумеется, почти никогда не работал мечами со смещённым центром тяжести, чтобы научиться выявлять силу клинка, возникающую в динамике, при ударе или блоке.

Потом Трол обратил внимание на толпу, что окружила их. Он ошибся, тут были не одни только молодые люди, а находились и придворные в возрасте. Все ждали, как развернётся ситуация. Все ждали… кроме одного. Это был уродливый невысокий юноша с выдающимся вперёд лбом и тяжёлыми, набрякшими веками невыразительных глаз. Он бился в истерике, на его губах выступила пена. Его удерживало четыре очень крепких парня, из которых лишь один был похож на лакея, а трое других были сынками дворян. В зубы истерику, чтобы он не кричал, был вставлен чей-то свёрнутый берет из плотней дорогой ткани. Но непонятный юноша всё время пытался вырваться, чтобы защитить принца.

— Это Буж. — Оказывается, Кола проследил взгляд Трола. — Мой оберег. Он волнуется, когда мне угрожает серьёзная опасность… Собственно, для того он и живёт. Не понимаю, почему он так волнуется на это раз?

— Полагаешь, он зря ест свой хлеб? — чуть насмешливо спросил Трол.

— Кола, не затевай ссоры, с которой не сумеешь совладать.

— Кто сказал? А, это ты, Арбогаст, твоя склонность сторожить Зимногорье, где ничего не происходит, всем известна.

В толпе юношей вспыхнули и тут же угасли смешки. Арбогаст не был бы воином, если бы не умел владеть собой. Но он замолчал. В дело вступил Перес:

— Этот юноша, Кола, разрубил Визоя, как слишком тонкую разделочную доску.

— Вот поэтому я и хочу ему доказать, что он ошибается, если думает, что тут нет настоящих мастеров. Как мне сказали, он обманом…

— Бой был честный, — ответил Трол. — Если честным можно назвать бой тридцати дружинников против одного.

— Вот поэтому я и не верю тебе, — вскричал Кола. — Такой бой никто не мог бы выиграть, а на тебе не осталось ни царапины.

— Он ранен, — осторожно проговорил Приам, — я сам видел его раны.

— До его ран мне пока нет дела, — хмыкнул Кола, — их нанёс не я. — Он тут же нахмурился. — Ну, довольно болтовни! Защищайся, бродяга, либо я всё равно проткну тебя.

— Ты немного не в себе, принц, — проговорил Трол, отходя от своих спутников, чтобы они не помещали ему. — Вероятно, тебя подзадорили на эту драку, вполне бессмысленную и, осмелюсь сказать, неравную.

С Бужем сделалось что-то невероятное. Он завыл, заорал, захрюкал одновременно. Теперь даже четверых человек было мало, к ним вынуждены были присоединиться ещё трое, которые уже попытались поднять Бужа в воздух, чтобы было легче удерживать его.

— Ну, ты достанешь свой меч, мальчишка?! — заорал Кола.

— Бей, — очень спокойно ответил Трол. Он уже знал, что нужно делать.

Кола ударил, меч прошёл в воздухе, потом принц ударил уже смелее, в грудь Трола. Но там, куда пришло остриё, Возрождённого уже не было. Он мог бы поймать противника на этом выпаде, но решил подождать и действовать более уверенно.

Тогда Кола разозлился, он нанёс несколько ударов, как ему казалось, совершенно неотразимых, но ни один из них не приблизился к Тролу ближе чем на треть фута. И тогда Кола прыгнул вперёд, нанося самый короткий, как его учили, колющий выпад… Этот же выпад, только более быстрый и сильный, нанёс Тролу и Визой. Его-то Трол и ждал.

Он увернулся, оказался сбоку от принца, перехватил его вооружённую руку, поддёрнул её вбок и назад, чтобы противник довернулся и стал к нему спиной, перехватил её левой, чтобы он не очень вырывался, вывернул кисть, и роскошный меч принца зазвенел по булыжникам замкового двора. Не давая принцу времени обрести опору, Трол поддёрнул его назад, окончательно лишая равновесия, а когда голова принца затылком упёрлась ему в грудь, правым локтевым сгибом пережал яремные вены и шейный выступ трахеи, лишая противника крови, поступающей в мозг, и дыхания. Кола дёрнулся, раз-другой… Трол сделал ещё один шаг назад, чтобы нога принца проволочились по земле. И тогда Кола стал обмякать.

Трол посмотрел на Бужа. Тот успокоился, причём настолько, что державшие его юноши ослабили хватку, или они все засмотрелись на то, что происходило с принцем. Буж неуклюже бухнулся на землю, поднялся, всё ещё покрякивая, но уже не с негодованием, не со страхом и угрозой, а вполне раздражённо, поднялся и пошёл куда-то назад, откуда вся эта толпа и выкатилась.

Принц обмяк совершенно, ноги его уже вытянулись без малейшего признака напряжения. Тогда Трол аккуратно положил его на камни, чтобы он не ударился при падении… Кто-то хлопнул в ладоши, кто-то сердито выкрикнул какие-то угрозы… Но это уже была не враждебная толпа, пожалуй, теперь она была склонна обсудить увиденное, как редкостный спектакль или выступление искусных жонглёров.

— И как мы теперь приведём его в чувство? — спросил Приам.

— Я позову Ибраила, — сказал Арбогаст и направился прямо на толпу благородных зевак.

— Арбогаст, останься, — приказал Перес. И пояснил: — Найдётся кому сбегать за ним.

Арбогаст вернулся без малейших признаков недовольства. Посмотрел на Трола и, чуть улыбнувшись, попросил:

— Трол, будет время, покажешь, как ты привял его к себе?

Трол кивнул, потому что ничего другого ему не оставалось. Перес на миг склонился над принцем, потом выпрямился и объявил во всеуслышание:

— Через пару минут придёт в себя. Но голова скорее всего будет болеть до заката.

Трал подумал, что голова болеть у принца будет не от приёма, а от нетренированности. Учитель после таких трюков требовал полного восстановления безо всяких там болей в голове уже через четверть часа, до следующей тренировки… Трол тряхнул головой, потянул мага за рукав.

— Перес, нам не следует терять время. — Он подумал и добавил: — Мне хотелось бы последить за Гифрулом, а он уже скоро выйдет от короля.

Они отошли от людей, окруживших принца, пытающихся на свой лад привести его в чувство. Кто-то из девушек расстёгивал ему рубашку, кто-то осторожно похлопывал по щекам, кто-то предлагал с поцелуем вдуть в грудь юноши как можно больше воздуха… У этих молодых людей было много времени на забавы, и они во всём видели лишь развлечения.

— Хорошо, идём в башню, — согласился Перес. После стычки с принцем он испытывал странное доверие ко всем действиям Трола.

— И ещё, — добавил Трол, — в «Голосистом петухе» остались мои пожитки, конь, деньги.

— Ты оставил там деньги? — удивился Приам.

— Я же не знал, где ты живёшь, а использовать магию не хотел. К тому же их никто не заметит, они под тюфяком.

— Под тюфяком? — удивился Перес, словно никогда не слышал о таком тайнике. Доверие к юноше у него явно убывало, хотя и непонятно почему.

— Ну не таскать же такую тяжесть? — Трол понял, что оправдывается. — А-а, в общем, ладно… Я потом сам схожу туда.

— Всё правильно, — прогудел Арбогаст. — Он же воин, а не купец. Был бы купцом, считал бы «тяжестью» меч с кинжалом.

— Сделаем так, — проговорил Перес, непонятно от чего вздохнув полной грудью. — Трол, после магической слежки, несмотря на тренировки, твоё состояние скорее всего будет далеко от идеала. Поэтому, Приам, пришли ко мне какого-нибудь юношу, я наложу на него маскирующее заклятие, он сходит в «Петух» и принесёт всё, что принадлежит Тролу.

— Да, — решил Приам, — так будет лучше всего.

Он тут же повернулся и пошёл к выходу из Сеньории. Когда-то он был солдатом и не привык терять время.

— А ты, Арбогаст, сходи-ка в кордегардию, найди ключ от башни. Да поторопись, Гифрул действительно скоро выйдет от короля.

Глава 5

Трол решил, что Перес, наверное, был прав, когда не пригласил его, собирающегося заняться слежкой за Гифрулом, к себе. Чужие магические следы и наводки, без сомнения, ослабили бы его способность следить из лаборатории за магическими всплесками в Кадоте. Что и было, кажется, главным делом придворного мага — ощущать, где и по какой причине в городе используется магия.

К тому же, как Тролу стало ясно после своего неудачного, как он полагал, вторжения в сознание Переса, ему было бы не под силу нейтрализовать любые нежелательные следы магии. У него просто не хватило бы квалификации на такую операцию.

И на башню Перес отказался подниматься — ему это было не нужно, да и неинтересно. Трола довёл до места Арбогаст. Он так пристально посматривал на стены, в которые были вмурованы широкие каменные ступени, что возникало подозрение — достойный командор побаивается высоты или ветхости кладки. Сам же Трол спешил так, что даже не огляделся, когда они пришли на самый верх. Он лишь выискал место почище, среди непонятных коробов и сундуков, половина из которых сгнила, вытащил старый, изъеденный молью и пропитанный пылью гобелен, сложил его в несколько слоёв, постелил у проёма, где воздух был свежее, с запахом водорослей, и уселся в позу глубокой медитации.

Арбогаст походил вокруг, не зная, что предпринять дальше. Наконец он решился:

— Голубей нет, лишь несколько воронов, но их можно не опасаться, они, кажется, ручные, живут тут испокон веку. — Он оглянулся на Трола, тот уже начал замедлять сердцебиение, чтобы войти в транс, из которого сможет контролировать внешнюю, дальнюю часть своего слуха и зрения. — Ладно, не буду мешать, пойду приведу слуг, чтобы они прибрали тут хоть немного.

Трол хотел сказать, чтобы он не торопился, а дал ему немного времени, но не сумел, терять расслабление и умственную концентрацию было жалко.

Командор ушёл, и тогда Трол окончательно отключился от всего этого пыльного и старого окружения. Он уже находился в мире, который располагался рядом с обычным миром людей, но куда не каждый мог войти и где невозможно осознать себя, если не умеешь управлять духом и мышлением так же, как боец управляет своим телом.

Снова, уже в который раз, он почувствовал, насколько в Кадете чисто, спокойно и в общем-то хорошо. Этот биополевой и эфирный климат делал слежку за владетелем Высокого Бора делом простым даже тут, в городе — самой неблагоприятной для дальновидения среде. Вернее, это было, конечно, утомительно и тягомотно, потому что в эфире тела имеют иное состояние, чем в физическом измерении, а значит, время тянулось для Трола как канат на туманной, бесконечной паромной переправе… Но ничего сложного в этом не было.

Гифрула он нашёл почти сразу, пробившись к нему через открытые окна какого-то небольшого кабинетика, в который после аудиенции с Тролом и его поручителями перешёл король Зимногорья. К тому же владетель Высокого Бора производил резко отличное от окружающих людей поле, как иначе горит костёр, чьё пламя подкрашивается солью, находящийся среди обычных, нормальных костров. В какой-то момент Трол вообразил, что это следствие его надменного, если не сказать наглого, самомнения. Но всмотрелся пристальней…

Сейчас в поведении Гифрула не было и тени надменности. Он держался скромно, пожалуй, даже слишком, почти робко, словно каждое мгновение сознавал — его могут на чём-то подловить, схватить и сразу же избавиться от него. И это будет всего лишь справедливо… Иногда он кланялся невпопад, и тогда Трол подумал, что этот человек не очень хорошо понимает сложившиеся у него с королём отношения. Это было тем более странно, что сам король оказывал Гифрулу всё положенное его титулу уважение.

Говорил король какую-то ерунду, без которой вполне можно было обойтись. Что-то о сборе налогов с северных земель, о каком-то слишком надоедливом откупщике, который выпотрошил несколько соседних княжеств и графств и теперь добивался, чтобы ему позволили запустить лапы в Зимногорье… Потом король довольно скучным тоном стал расспрашивать Гифрула, что тот думает о его племяннице, которой самое время выделять приданое, чтобы молодые люди начали обращать на неё внимание с целью продолжения рода. На это Гифрул ответил, что он и сам не прочь продолжить их род. Король поддержал его, уверяя, что он не только должен быть «не прочь», но и обязан это сделать.

Трол слушал всё это вполуха, не очень фиксируя внимание на том, что эти люди говорят. Ему казалось, он легко читает всё происходящее, правильно оценивает его… если бы не одна мелочь — пресловутое подобострастие Гифрула, для которого не было ни одной видимой причины. И тогда Трол, зная, насколько он сам не силён в этом приёме, попытался проникнуть в мысли обоих собеседников, хотя бы слегка, по касательной…

Но на Гифрула, как на Переса, был наложен какой-то очень мощный амулет, закрывающий его мысли и даже эмоциональное состояние, иногда позволяющее умному наблюдателю догадаться об этих скрытых мыслях. А король так вообще оказался прикрыт противомагической сигнализацией. Он сразу завертелся на своём стуле, потом осознал, что ему становится тяжело, жарко и душно, и тут же потребовал вызвать к нему мага.

Воспользовавшись случаем, Гифрул откланялся. А Трол, обливаясь потом, сидел ни жив ни мёртв, опасаясь, что вот сейчас вместо Переса, который ещё станет выслушивать какие-либо оправдания, к королю приведут другого волшебника, он по эфирному следу вычислит Трола, а тогда… И бросить нельзя, потому что Гифрул вышел из кабинета, спустился в один из боковых двориков королевского замка, где его ждали слуги с лошадьми, собираясь уезжать из Сеньории. Если сейчас его оставить, то потом найти уже не удастся.

Пока Гифрул отчитывал слуг, которые, разумеется, разбрелись по дворцу, краем сознания Трол попробовал вернуться в кабинет короля. Но теперь там был не только король, около него собрались трое магов, правда, ни один не напал на след Трола, в этом можно было быть уверенным. Потому что все трое были ещё слабее Переса, а самого чужеземца тут не было, и королю докладывали, что он заперся в своей лаборатории, отдыхая от каких-то операций с пришлым мальчишкой…

Трол догадался, что Приам выполнил просьбу мага прислать ему кого-то, чтобы заняться в общем-то Троловым делом. Тогда он обострил слух, чтобы попытаться понять, насколько серьёзно король расположен расследовать причины, вызвавшие его тревогу. И с облегчением услышал чуть усталый голос короля:

— Нет, поднимать его не нужно. Мне показалось, правда… Ну да скорее всего именно показалось. Это быстро прошло, так что причин волноваться не осталось.

— Но если это была попытка атаки, государь, — начал было один из троих магов, стоящих перед королём чуть не на вытяжку, — то время является тем фактором, который…

— Не время, а ваше умение не должно позволить проявляться ничему подобному, — отчеканил король. — А сейчас идите, я не нуждаюсь больше в вашей помощи.

Почти тотчас Трол почувствовал, что с Гифрулом что-то происходит. Что-то очень сложное, необычное, пожалуй, даже колдовское. Трол обострил своё видение, пытаясь понять причину этого волнения владетеля Высокого Бора, и увидел…

Две девушки. Одна из них одетая в зелёное, подчёркнуто простое платье, тёмноглазая, смешливая, которую Трол, кажется, видел во время нелепого поединка с принцем Колой, со странной смесью любви и зависти поглядывала на другую девушку, с длинной, почти до колена, очень толстой красивой косой. На девушку с косой также странно поглядывал и Гифрул, но у него интерес был окрашен во что-то неприятное, даже хищное и, безусловно, унизительное, прежде всего для девушки.

Трол попробовал вызвать звуковое сопровождение слежки, чтобы узнать, о чём все трое говорят, но не сумел. Способность подслушивать на расстоянии каким-то образом застряла в кабинете короля, и Трол не мог выдрать её оттуда. Должно быть, кто-то из магов попытался закрепить следы, напустил заговоров и заклинаний, и вот теперь у Трола возникли серьёзные неудобства.

Поэтому он, всё-таки не выпуская Гифрула и его слуг из поля зрения, должен был сосредоточиться на том, чтобы разрядить эту неприятность. Делом это оказалось непростым, пришлось размагнитить заклинание удерживания, потом выскользнуть из захвата, оставляя как можно меньше следов, потом протянуть эту способность, которая после всех операций не подчинялась почти никаким волевым усилиям… Но наконец он справился. До дома Гифрула оставалось уже не больше полминуты скачки, когда владетель Высокоборья стал отдавать новые приказы.

Он обернулся к одному из слуг и довольно внушительно что-то высказал ему, потом повернулся ко второму, добавил. Оба поклонились в сёдлах и тут же галопом умчались назад, в сторону Сеньории. Трол напрягся, ему хотелось услышать хоть несколько слов, хоть одно название или титул…

— …и найди мне Кочетыря, как можно быстрее и за любые деньги, — услышал он наконец слабый, не громче комариного писка, голос Гифрула. — Всё, скачи.

— Господин, позволь мне довести тебя до дома.

— Ничего со мной не случится, тут уже близко, — ответил Гифрул. — Скачи, сказал.

Слуга сорвался с места, словно его ожгли раскалённым прутом. А Гифрул подъехал к своему дому, зычно потребовал, чтобы отворили ворота, въехал в них…

И всё. Его способность подглядывать и слышать пропала. Весь дом, не в пример Сеньории, был под очень мощной защитой. Чтобы понять, что же всё-таки тут происходит, Трол, как птица на крыльях, поднялся выше и попробовал посмотреть через стену. Но когда он поднялся, стало ясно, что с его силами смотреть через эту защиту невозможно, она создавала такие наводки, что Трол не мог понять — господина он видит около лошадей или последнего конюшего, и вообще, видит ли он лошадь или просто непонятно как залетевший в замок порыв ветра разбросал плащ Гифрула.

Нужно было прекращать слежку, он уже устал, но почти ничего так и не добился. Трол подтянул поля внимания к себе, стараясь вместить слух в зону слышания, а зрение — в глаза. А то бывали у него при первых экспериментах самые странные путаницы… И ничего забавного в них не было, это оказывалось неудобно и очень вредно для ориентации в пространстве, как говорил Учитель, особенно во время боя.

В первое время после выхода из транса Трол смог очень хорошо ощутить своё новое жильё. Да, когда-то это была башня, с которой следили одновременно за городом, видимым отсюда как на ладони, и за морем, до самых дальних, самых мористых облаков… Принимая во внимание её значение, на башне соорудили широкую площадку, почти сорок футов на пятьдесят, сделали мощное, с хорошими балками перекрытие, настелили очень плотную и, пожалуй, слишком тяжёлую черепичную крышу. На такую мог бы сесть Лотар, отрастив себе крылья, и ни одна черепичина не сдвинулась бы с места.

Сейчас почти вся площадка была захламлена, но достаточно было задвинуть эти короба в дальний от входного люка угол, уложить их плотнее, поставить старую, рассохшуюся кровать поближе к камину, пристроенному к центральному, поддерживающему всю крышу стояку, и тут можно будет жить… Кстати, в этой колонне проходило ещё несколько дымоходов от трёх десятков каминов, печек и обогревателей, устроенных в старом замке, расположенном под башней. Вытяжку это создавало отличную, вот только дров приходилось сжигать куда больше, чем представлялось разумным. А впрочем, это значит, что Тролу самому топить тут, может, и не придётся — комната будет обогреваться остаточным теплом.

И вдруг он понял, что, помимо понимания своего обиталища, слышит чей-то топот на лестнице. Трол присмотрелся, это был один из слуг Приама. Кажется… Да, тот самый парень, который сегодня утром открыл ему дверь. Он бежал так, что даже запыхался.

И ведь не одно любопытство его вело, вернее, совсем даже не любопытство. У него были какие-то сведения, может быть, даже срочные. Трол стал стряхивать последствия транса. К тому моменту, когда Кирд стал стучаться, Трол был уже целиком и полностью в этом мире.

— Поднажми, Кирд, и подними люк, — сказал Трол. — Он не закрыт.

Юноша так и сделал. Когда крышка откинулась, Кирд поднялся ещё на три ступени и оказался в помещении, с любопытством оглядываясь. Потом он наконец заметил Трола и сделал странный жест рукой, означающий одновременно и отчаяние, и спешку.

— Меня послал мой господин Приам… Велел передать, что в «Петухе» настоящая резня. Тебе лучше посмотреть на то, что там случилось.

Трол поднялся на затёкшие от глубокого расслабления ноги, проверил Беставит и кинжал. Всё было на месте. Он отряхнул пыль со штанов, хотя добиться чистоты теперь было нелегко.

— Идём, — сказал он и направился к лестнице. — Пожалуй, мне в самом деле лучше быть в центре событий.

Как бы быстро они ни происходили, хотел добавить он, но не добавил — уж очень долго Кирд осматривал его жилище, притворяясь, что не может привыкнуть к полумраку, царившему тут. Что-то это значило, что-то за этим скрывалось… И вовсе не обычное любопытство.

Глава 6

Перед «Голосистым петухом» стояла небольшая толпа. Тех, кто пытался пробиться слишком близко, оттесняли стражники, тех, кто пытался возмущаться, отодвигали ещё дальше. Не из вредности, а чтобы эти люди всплеском своих эмоций не наводили на место преступления нежелательные помехи.

Трол постоял перед огромным, под двести фунтов, начинающим уже терять форму стражником, некогда действительно достойным бойцом, и понял, что, стоя тут, он ничего не выяснит. К тому же и Кирд, который мог бы его провести мимо оцепления, куда-то подевался. Поэтому он сказал:

— Мне кажется, у меня есть сведения, которые могут заинтересовать вашего следователя.

Богатырь окинул Трола непроницаемым взглядом. Улыбнулся, видимо, его развеселил меч, висевший за спиной мальчика.

— Тут нет следователя, все чинуши появятся только под вечер, если вообще появятся.

— А кто тут есть?

— Капитан стражи Крохан. — Стражник помолчал. — А ты не врёшь, что у тебя что-то есть для него?

— Я остановился в этой гостинице и, кажется, знаю, что послужило причиной нападения.

Толстяк ещё раз, на этот раз уже откровенно подозрительно, осмотрел Трола с головы до ног, а потом кивнул.

— Ладно… Эй, кто-нибудь, закройте мой пост, я отведу этого молодца к капитану.

Они пошли к гостинице. Шагов за пять-семь до того, как войти в низкий дверной проём, теперь открытый настежь, Трол почувствовал, как навстречу ему пахнуло смертью, страхом, болью, непониманием, диким разгулом массового убийства и кровью… Очень тяжёлым запахом пролитой крови.

Трол на мгновение остановился. Ещё сегодня утром он входил сюда, дружелюбно приглашённый хозяйкой, которая заметила его, когда вышла со своей кухни на улицу подышать свежим воздухом, и тут было мирно и покойно. А теперь… Теперь, чтобы исцелить это место, придётся десятки раз накладывать защитные заклинания, и то — никогда уже люди не будут полагать этот дом совсем мирным. И через много лет то у одного, то у другого постояльца гостиницы будут возникать беспокойство и страх, видения и кошмары, и не обязательно во сне…

Вдруг Трол понял, что в следах, оставшихся в этом доме, присутствует что-то знакомое, что Трол уже видел и ощущал, что мог вполне в деталях осознать… Стражник понял заминку Трола по-своему.

— Проходи, парень, — он несильно подтолкнул мальчика в спину. — Если уж взялся помогать, то не бойся.

Они вошли в главный зал. Тут было трое убитых — посетители, которые даже не поняли, что происходит. Их прикончили прямо за столом, за которым они расположились отведать свой ранний обед или чуть припозднившийся завтрак. У входа на кухню трупы, убиты все, даже женщина, в обязанности которой входило вытирать столы, мыть пол и выносить во двор мусор. Сразу за порогом кухни лежала хозяйка гостиницы, её убили одним очень точным ударом меча в межключичную ямку. «Чтобы так ударить, нужно владеть мечом как продолжением руки», — подумал Трол.

— Поднимусь к себе в комнату, — решил Трол. — Мне нужно понять, были ли они у меня.

Капитана Крохана нигде видно не было, поэтому стражник не возражал. Они поднялись. Дверь в комнату Трола висела на одной петле, вторая была срублена одним, невероятно сильным ударом, скорее всего нанесённым секирой. В комнате не было ни его плаща, который он повесил на колышек у двери, ни денег под тюфяком, ни его дорожной сумки. Трол выглянул из окна, которое выходило на задний двор постоялого двора. Тут были ещё несколько стражников, но Трола они не интересовали. Он сконцентрировался и понял, что из стойла увели его лошадь. И, кажется, не только его…

Толстяк вдруг оттеснил Трола от окошка и сказал вниз:

— Капитан, тут один постоялец говорит, что знает, почему это произошло.

Довольно пожилой, с заметной сединой, с узкой, аккуратной бородкой стражник, ничем, кроме бороды, не отличающийся от остальных, поднял голову и сделал неопределённый жест. Трол и его сопровождающий спустились и через боковые двери вышли во двор.

Капитан Крохан вблизи казался вальяжным и очень спокойным, почти равнодушным. Но Трол сразу увидел, что на самом деле это очень сильный человек, регулярно совершенствовавший свои боевые навыки. Только он чуть-чуть перекачал мускулы, а потому производил впечатление неповоротливого и почему-то даже не очень умного человека, как это иногда бывает с теми, кто увлекается поднятием тяжестей.

Ещё на подходе к нему Трол понял, что тут происходит, собственно говоря, допрос. Ребята капитана, то ли расспросив местных зевак, то ли используя магию, отыскали какого-то местного попрошайку, который видел, как происходило нападение. А потому был свидетелем.

— Давай рассказывай, — требовал капитан. — Что ты делал, когда всё случилось?

— Я стоял, как всегда, у дома наискось, — ответил бедняга, внутренне ёжась под ленивым, но ничего не упускающим взглядом капитана. — Когда эти… налётчики появились, я вжался в стену, и…

— Кто это были?

— Имперцы. Такие бодрые вояки, все с чудными щитами, в глухих шлемах с крылышками и в настоящих доспехах. Я таких уж лет десять не видел, с последнего налёта пиратов на дальние склады.

Трол подошёл бы поближе, но толстый стражник остановил его, чтобы не мешать допросу. Впрочем, Трол и отсюда всё слышал.

— Что ты болтаешь, парень? — вознегодовал капитан. — Шлемы с крылышками есть только у… Сколько их было?

— Больше двух дюжин, капитан, я бы сказал, десятка три.

— Так ты считать умеешь? — Капитан подумал, указательным пальцем погладил свою узенькую бородку. — Как же они прошли по городу? Э-э, если даже тебе видно, что это имперцы, то… как же их пропустили стражники?

— Так на них были такие широкие плащи, в которых монахи иногда ходят. А когда они на эту улицу вышли, то сразу плащи откинули на спины и бросились вперёд, прямо жутко смотреть было… — Попрошайка постоял, подумал. — И так ловко они управились, что никто и крикнуть не успел, только раз лошади захрапели.

— Не понимаю, — вздохнул Крохан. — Не понимаю, как, почему, для чего?.. — Он подумал. — Ещё что-нибудь знаешь? Ну, например, не видел ли это нападение ещё кто-нибудь?

Нищий замялся:

— Капитан, понимаешь, мне кажется… Я видел ещё кого-то на другом конце улицы, кто следил за «Петухом».

Крохан, который очень хотел уже повернуться к Тролу, замер.

— Кто это был?

— Какой-то парень из Богатого города.

— Что за Богатый город? — спросил шёпотом Трол у толстяка. Тот тоже не упускал ни единого слова из допроса, поэтому вполне толково пояснил:

— Богатым у нас называют район между портом и торговой площадью.

— Сможешь его узнать, если мы его найдём? — спросил Крохан нищего.

— Нет, я плохо вижу, а он стоял далеко.

— Гм… а монета в пол-алтына твою память не прояснит?

— Я не потому отказываюсь… И не отказываюсь вовсе, капитан, просто… Правда плохо вижу.

— А если так?.. — Капитан поднял руку, затянутую в перчатку из толстой кожи, и медленно сжал её, сложив в тугой, тяжёлый кулак.

— Ну зачем ты так-то, капитан, — заныл нищий. — Я же не украл, просто хотел помочь!

Это было несправедливо. Трол набрал побольше воздуха в лёгкие, потом медленно, чтобы всё было ясно с самого начала, проговорил:

— Не нужно ему угрожать, капитан. Он ведь не из тех, кто совершил это преступление.

Крохан сразу же повернулся в сторону Трола и посмотрел на него подозрительно. Кажется, он даже не очень разозлился, видимо, чего-то подобного ожидал.

— Э-э… Знаешь, парень, мы тут не любим чужаков, которые говорят нам, что нужно и чего не нужно делать, — посоветовал он Тролу очень мягким тоном. Потом снова повернулся к нищему и добавил, обращаясь к толстяку: — Этого можно отпустить, только выясни, где он обычно ночует. Может ещё понадобиться.

Толстяк увёл нищего на улицу. Трол проговорил:

— Правитель признал меня подданным Зимногорья. Может, теперь я не чужак?

— Тогда ты ещё не знаешь, что мы не любим тех, кто говорит стражникам, что правитель, мг-гэ…

Манера мычать, вместо того чтобы говорить точно и кратко, видимо, была отличительной особенностью этого человека.

— Понятно, — прервал его Трол, он видел, что легко этого человека из себя не вывести, а это было необходимо, чтобы понять, каков он в действительности, что будет делать, насколько он вообще пригоден к той работе, которая ему выпала. — Только я не говорю, а советую.

— Слушай, ты, юнец, я вообще-то терпелив. И довольно занят. Но для тебя выберу время и приглашу на пустырь… Нет, не для того, чтобы шкуру с тебя спустить, а просто поставить пару синяков. Знаешь, капитану стражи не положено драться в поединке.

— Думаю, Крохан, этим ты лишь спасёшь свою физиономию от синяков, а может быть, и жизнь. — Во двор через ворота, которые были полуоткрыты, вошёл Приам. Стражники, видимо, его знали и верили, потому что ни одного сопровождающего рядом в ним не было. — Видишь ли, этот юнец, как ты сказал, и уложил Визоя.

Глаза капитана помертвели. «Вот теперь дело дойдёт до драки, — решил Трол. — Я попал в город завзятых дуэлянтов, вот только очень немногие из них в действительности знают, когда следует драться».

— Приам, я рад, что ты выбрался сюда, — ответил Крохан. — Кто из твоих людей находился и находится сейчас в твоём доме? И вообще, что ты сегодня делал?

— Чем вызваны твои вопросы? — спросил книжник. Теперь они стояли втроём посреди двора, попрошайку толстый стражник уже увёл в толпу.

— Вот этим, — ответил капитан и быстро подошёл к конюшне. У её входа лежало тело паренька, которому явно сломали шею. По виду ему было чуть больше десяти лет.

Приам сразу же присел перед ним, бережно и безнадёжно коснувшись его мёртвого лица.

— Мальчик мой, — пробормотал он горестно.

— Мне сказали, это один из твоих слуг.

— Скорее ученик. — Приам вздохнул. — Он был очень талантлив, мой лучший оформитель заставок в скриптории.

— Так что ты можешь сказать по поводу своих людей, книжник?

Приам коротко рассказал, как он ходил в Сеньорию с Арбогастом, виделся с королём, а, вернувшись домой, послал к Пересу этого мальчишку.

— Зачем? — тяжело, даже грубовато спросил капитан.

— Чтобы… Чтобы тот поручил ему одно дело. Забрать отсюда деньги, коня и вещи вот этого молодого человека, — Приам кивнул на Трола.

Крохан подумал. Почесал или пригладил бородку. И задал следующий, совсем неплохой вопрос:

— Приам, а когда ты вернулся из Сеньории, кого из твоих слуг не было в доме? Э-э, только подумай, прежде чем ответить, это может оказаться важно.

— Мне и думать не нужно, — ответил Приам. — Не было Кирда, одного из моих охранников, которого я сначала хотел послать к Пересу. Тогда я и послал, — он кивнул на убитого паренька, — его младшего брата… — Он ещё раз наклонился к мёртвому мальчику и вздохнул. Потом выпрямился, его лицо стало старше, на нём мигом проступили морщины у губ и у глаз. Он оглянулся на гостиницу. — Они в самом деле всех убили? Кто это был?

Крохан вдруг поверил, что Приам невиновен в этой смерти и вообще в этих смертях. Он слишком прямодушен для следователя, решил Трол, хотя в этом случае скорее всего не ошибается.

— Судя по описаниям, это были кинозиты, — ответил капитан. — И много, почти три десятка, если бродяга не врёт. — Он потупился, на миг стало видно, как он растерян, и что он не знает, что ещё следует по этому поводу думать. — Что делают кинозиты в моём городе? Как они вообще тут оказались?

Трол повернулся к Приаму и спросил:

— А когда вернулся Кирд?

— Вскоре после того, как ушёл его брат. — Приам посмотрел на Трола расстроено. — Я не следил, но… Очень скоро.

— Этот мальчик, — Трол указал на труп, — мог добраться до Сеньории, встретиться с Пересом, потом вернуться в город за то время, пока Кирд отсутствовал? — Он решил объяснить свою идею. — Понимаешь, Приам, похоже, единственный свидетель утверждает, что нападение было сразу после того, как твой ученик вошёл в гостиницу. И кто-то ещё следил за гостиницей, чтобы дать сигнал для атаки. Поэтому я хочу понять, мог ли Кирд по времени принимать в этом участие?

— Ну, если бегом… — Тогда Приам понял. — Стоп! Ты подозреваешь, что Кирд отдал своего единственного брата кинозитам? Но это же глупость!

— Э-э… да, — согласился Крохан, повернувшись к Тролу. — Как-то это не очень убедительно звучит, парень.

— Брат Кирда не был в глазах Кирда его братом. Он был мной. Это засада на меня, Приам, — пояснил Трол. И повернулся к капитану. — На мальчике была моя личина, чтобы у него не возникло сложностей с деньгами и конём.

— Что такое? Колдовство в Кадоте? — нахмурился капитан.

— Не того свойства, о каком ты думаешь, Крохан. Это заклятие наложил сам Перес, — пояснил Приам.

— Ну, тогда… Хотя, гм, местные воришки дорого дали бы за то, чтобы проведать побольше о таком вот маскирующем заклинании.

— Думаю, — медленно проговорил Трол, — нам нужно как следует обсудить всё, что мы уже знаем, чтобы попытаться понять, что же здесь произошло.

Капитан Крохан посмотрел на него с удивлением, а потом с чем-то похожим на надежду. Проблема, которой ему теперь предстояло заниматься, была сложной, куда сложнее, чем он обычно привык решать. И ему нужна была помощь, любая помощь. Он и не догадывался, что ситуация пока лишь усложнялась…

Потому что на этот раз Трол уцелел по чистой случайности. А это значило, что будут новые попытки убить его. И, следовательно, очень проблематичным становилось пресловутое спокойствие Кадота, за которое он отвечал. И даже магии в этом городе могло оказаться куда больше, чем виделось вначале. Или чего-то, что могло быть даже хуже магии. Хотя что это такое, Трол пока не догадывался.

Глава 7

Ночь казалась светлой, должно быть, от обилия фонарей на улицах Кадота. Хотя город находился почти в полумиле от Сеньории, его свет отражался от низких облаков, и Трол различал не то что отдельные корабли в порту, но даже мачты кораблей и трубы на крышах.

В огромном кабинете Переса, больше похожем на логово воинствующего чиновника, чем на лабораторию мага, собрались те, с кем Трол уже виделся утром. Формально это был поздний ужин, потому что после разгрома «Петуха» Тролу всё-таки следовало где-то поужинать. Фактически это было совещание, потому что поужинать можно было в десятке других мест, хоть в доме Приама, хоть в командории Арбогаста, главный отель которой тоже находился в Кадоте, кстати, неподалёку от дома Приама. Но в таком случае качество еды было бы соответствующим рыцарскому ордену, находящемуся в состоянии упадка.

— Арбогаст, — Трол повернулся к рыцарю, — как получилось, что твоя командория находится на территории, собственно говоря, независимого государства, к тому же за тридевять земель от Лотарии?

Арбогаст поставил на стол тяжёлый кубок, из которого он пил слабое и кислое северное вино, к тому же разбавляя его по примеру всех орденцев водой. Говорили, обычай этот пошёл от Лотара Желтоголового, но достоверных сведений на этот счёт Трол в книгах не встречал.

— Белый Орден, — Арбогаст с трудом перевёл взгляд на Трола, — не национальное и не государственное образование. В него набирали для обучения ребят и девушек из самых разных стран, даже с Востока, где Орден, кстати, считается очень приличным учреждением. После его окончания кто-то возвращается домой служить своим государям, кто-то становится бродячим охотником на демонов… Хотя демонов стало мало, и серьёзной угрозы они не представляют. А угрозу представляют, как известно, колдуны из Чёрной Империи, пришедшие им на смену… — Он задумался, кивнул, должно быть, отвечая на какой-то свой, внутренний вопрос, который не давал ему покоя. — Да… Я, зимногорец, получил орденскую выучку в Лотарии, походил по свету, стал командором, а после разгрома Лотарии, учинённого Империей, мне приказали вернуться домой и организовать тут командорию.

— Малах не возражал, чтобы на его землях устроилась независимая воинская дружина?

— Не только не возражал, но даже выделил нам земли и всячески способствует, чтобы молодых недорослей посылали к нам на учёбу. Так же, кстати, делает ещё почти десяток государей на побережье Северного моря, Кермала и даже на Южном континенте. Что ни говори, а мы — сильная команда. И если возникнет спор с Империей, то ни у кого не возникает сомнения, на чьей стороне мы будем драться.

— Но во внутренней политике вы можете быть… слишком самостоятельными, с точки зрения этих государей.

— Мы не вмешиваемся во внутреннюю политику, — ответил Приам, он, оказывается, прислушивался к разговору. — К тому же, как известно, за три последних столетия ни один орденец не нарушил данную присягу. А мы нашли компромисс — командоры обязательно выходцы из тех мест, где мы пробуем обосноваться, и они всегда присягают…

В дверь постучали. Перес поднялся — он уже знал что-то, что ему не понравилось, — и отпер засов. В дверном проёме стоял уже знакомый Тролу толстяк. Он что-то проговорил Пересу на ухо. При желании Трол мог бы опустить порог слышимости и разобрать каждое слово, но не стал этого делать. С Пересом следовало обходиться очень аккуратно. Трол никак не мог понять, до какой степени он будет оставаться их помощником, а когда сочтёт, что оказывать эту помощь уже опасно для собственного положения при дворе.

Вздохнув, Перес закрыл дверь перед толстяком, сел за большой стол, на котором были расставлены разные закуски, и сделал широкий жест.

— Прошу, мессиры, рассаживайтесь, как вам вздумается. Крохана не будет, — Перес помолчал, — что делает наше заседание очень похожим на заговор. Но обсудить последние события крайне необходимо.

Трол положил себе на тарелку немного салата, кусок козлятины и взял местного, очень душистого хлеба. Перес настолько был обеспокоен мерами безопасности, что решил обходиться без слуг. Впрочем, судя по всему, у него не было своих слуг, он пользовался людьми Сеньории, что в данном случае было в самом деле нежелательно.

— Так что же произошло? — спросил Приам, не прикоснувшись ни к одному из блюд. — Откуда взялись кинозиты?

— Может, снова летающие фламинго? — предположил Арбогаст, с удовольствием набивая рот чуть остывшим, но ещё тёплым рагу.

— Фиолетовые, ты хочешь сказать? — пробурчал Приам.

— Не знаю, хвала Демиургу, никогда их не видел.

— Нет, я бы их точно заметил, даже если бы они спустились с неба в город всего на пару минут. — Перес тоже не хотел есть, он взял в руки нож и принялся рассеянно водить им по скатерти. — А что касается защитной магической завесы, её я почувствовал бы ещё раньше.

— Я бы тоже, — сказал Трол.

Перес нахмурился, сосредоточился и предложил свою версию:

— Тогда — корабль? Обычный торговый неф, в трюме которого уместились три десятка вояк?

— Перес, ты славный воин, но никогда не проходил таможенный контроль при входе в порт, — ответил ему Приам. — Я хочу сказать, что на нашем корабле их провезти невозможно… А мартогенские и прочие суда досматриваются так, что там незамеченной чересчур бойкая крыса не остаётся, не то что три десятка кинозитов.

— И всё-таки хотелось бы знать, — магических инструментов при этих досмотрах не применяется? — спросил Трол.

— Магии у нас вообще нет, запрещена законом. Это фактор выживания по соседству с Империей. Если бы мы были неразборчивы на этот счёт, нас бы уже давно не просто покорили, а стёрли в порошок, — пояснил Арбогаст.

— Да, эффективный способ, — усмехнулся Трол. — Кстати, мастер Перес, моя слежка за Гифрулом не слишком нарушила чистоту города?

— Не слишком. Ты, кажется, иронизируешь, а Арбогаст прав. Впрочем, мы не тем заняты. Нам нужно подумать, как кинозиты оказались в Кадоте.

— Для справки могу сказать, что за последние три дня ни один новый корабль не причаливал в Кадоте, — промямлил командор, стараясь жевать не очень громко, — я узнал сегодня в королевской канцелярии. Так что… — Он положил себе в тарелку ещё немного мяса с салатом.

Молчание повисло надолго. Даже Перес намазал себе каким-то паштетом кусок хлеба, положил сверху немного травы. Трол отодвинул свою тарелку в сторону, хотя съел вчетверо меньше Арбогаста. Но такой был день, он хотел быть в форме, и для этого приходилось чуть-чуть голодать. Потом он заговорил:

— Во-первых, я не иронизирую. Во-вторых, каждому должно быть ясно, что случилось. Такна оставила в Зимногорье часть своих людей, уцелевших в драке с Учителем…

— Если атака на пещеру была подготовлена так, как ты говоришь, если кинозитов было почти две сотни, то с кем же Такна увела фламинго из Зимногорья? Сомневаюсь, что их можно было бросить за здорово живёшь, это дорогие птицы, — отозвался Арбогаст.

— Дались тебе эти фламинго, Арбогаст, — отозвался Приам.

— Кинозиты не умеют обращаться с фламинго, сэр Арбогаст. В Зимногорье их привели специальные погонщики, они даже в бою не участвовали, просто высадились рядом с пещерой и ждали приказов. А что касается кинозитов, то они расположились в городе заранее. На случай, если я вдруг всё-таки появлюсь тут. Или… — Трол подумал, потом тряхнул головой и сказал себе под нос: — Нет, это слишком невероятно, пока оставим эту версию в покое… — Для всех он договорил так: — Собственно, на этот случай мы и рассчитывали, когда решили ловить имперцев на меня как на живца.

— Какую версию ты хочешь оставить в покое? — спросил его Перес.

— Что Такна вернула своих людей, как только узнала, что люди Гифрула не сумели со мной справиться. Не забывайте, я добирался до Кадота очень долго, больше двух недель.

— Знаешь, какая система связи для этого нужна?

— Вот система связи и есть в этом деле камень преткновения для всех наших расчётов, — согласился Трол. Подумал и добавил: — Знать бы, где находилось их лежбище, можно было бы вычислить время. А сейчас… Да, пока мало данных.

Перес посмотрел на Трола с интересом, словно только сейчас понял, что Трол размышляет об этом деле куда продуктивнее других, и спросил:

— Но почему они атаковали «Петух», едва туда вошёл этот мальчик?

— Кто-то следил, не появлюсь ли там я. Кто был этим соглядатаем, мы пока не знаем, но я подозреваю, что это был Кирд.

— Этот юноша предан мне до мозга костей, я могу ручаться… — начал было Приам.

— Предательство потому и существует на свете, что за предателя всегда кто-то ручается, мастер Приам. Я не хочу обвинять тебя, но Кирд — тот, кто был у нас в пещере, кого не было в твоём доме, когда ты искал его… А не было его, может быть, потому, что он торчал на углу улицы, ведущей к «Петуху».

— Трол прав, твоего парня следует проверить, — согласился Арбогаст. — Я займусь этим. Кстати, где он сейчас?

— Он почему-то исчез, когда мы с Тролом зашли ко мне в надежде, что ты ждёшь нас там, — растерянно ответил Приам. — И никто не знает, куда он подевался.

— Может быть, он исчез потому, что прослышал, как стражники допрашивали того нищего?

— Нищего тоже следовало бы проверить, — отозвался Арбогаст.

— Этим заняты люди Крохана, — ответил ему Перес. — Жаль, что его нет. Он бы сообщил нам, что нового узнал за этот вечер.

— Может, он не хочет с нами делиться информацией? — спросил Трол. — Поэтому не пришёл… Собственно, это веская причина, мастер Перес, чтобы, помимо Крохана, контролировать это дело. В нём слишком много непонятного, неизвестного, неясного. А главное — мы не можем даже предположить, как кинозиты и кое-кто из зимногорцев связываются с Империей.

— Ты считаешь, кинозиты получили приказ атаковать «Петух» из Империи? — удивился Приам.

— Ну, может быть, с того берега Кермала. Знаешь, с такого тихого, безлюдного берега, где может обосноваться какой-нибудь маг.

— Это исключено, магический сигнал я бы заметил, — резковато отозвался Перес.

— Сколько раз ещё нужно говорить — в своих контактах с Империей они используют что-то другое, а не магию.

— Но ничего другого не существует, понимаешь? — проговорил Перес чуть не по слогам. — Не существует! Я этого никогда в жизни не видел!

— И всё-таки, как ни убеждай меня, мастер Перес, что-то существует. — Трол обвёл взглядом собеседников. — Гифрул получил сигнал из Империи, потому что о кинозитах ничего не знал. Иначе он напал бы на меня по дороге, используя и их тоже. Мне показалось, он взял в ту поездку всех своих верных людей. К тому же следует признать, он побаивался того, что ему предстояло… Но, тем не менее, вынужден был исполнять приказ. Это доказывает — если бы он знал о кинозитах, он бы их тоже захватил.

— Ты считаешь, что случайная стычка с тобой является частью заговора? — скептически спросил Арбогаст. Он наконец наелся и говорил без пищи во рту.

— Да, я считаю, он ехал выискать и добить меня. Или проверить и убедиться, мёртв ли я. Такой у него был приказ.

— Доказательства? — потребовал Приам.

— Одна странная фраза, сказанная Визоем.

— Всего лишь одна фраза, которую ты мог не так понять или интерпретировать… — подхватил Приам. — И на этом основании утверждаешь, что у имперцев есть невиданный способ связи? По-моему, это слишком, магистр Трол. Нет такого сигнала, как сказал тебе Перес, который бы в считанные мгновения преодолевал такие расстояния!

Трол вдруг задумался и не стал спорить. Тогда подал голос Перес.

— Что-то слишком сложно получается. Не один, а целых два заговора — и местный, во главе с Гифрулом, и от имперцев. Но и тот и другой контролируются из Империи. А атака на «Петух» вообще шедевр тактики — кто-то следит за гостиницей, когда туда входит мальчишка, магически замаскированный под Трола, даёт сигнал в Империю или на противоположный пустынный берег Кермала, передаёт команду сидящим неизвестно где кинозитам, те атакуют гостиницу, убивают всех, чтобы никто наверняка не ушёл и прежде времени не вызвал стражников, потом исчезают неизвестно куда… — Он помолчал, потом почти с ужасом спросил: — Может быть, портал? Но какой канал выдержит три десятка воинов и в то же время не засветится от перегрузки на целую неделю, да так, что его увидит не то что маг моей квалификации, а тот же самый бродяжка?

Молчание затянулось. Тогда Приам сказал с тяжким вздохом, неожиданно для всех прояснившим его возраст и степень усталости:

— Не знаю… Я не знаю, что делать.

— Мне кажется, мы можем это решить, — осторожно проговорил Трол, — если вы объясните мне, кто такой Кочетырь.

Глава 8

Крохана они нашли в казарме городской стражи. Разумеется, у капитана была тут отдельная комнатуха, довольно большая, с хорошей вентиляцией и даже украшенная каким-то донельзя вытертым гобеленом. Но всё-таки это была казарма. Трол вздумал быстро понять, как бывает в магии проникновение в суть вещей, чем вызвана эта странность, но сразу выяснить эту особенность жизни Крохана не удалось, а глубоко копать сейчас было не время.

Крохан подошёл к небольшому комоду, плеснул воды в таз, умылся, вытерся, накинул камзол, и лишь потом, усевшись на край кровати, стал натягивать сапоги. В этом было что-то наводящее на мысль, что он так всегда делает — старается первым делом вернуть себе бодрость и сообразительность и лишь потом наводит офицерский глянец. По этой причине Перес смотрел на него с неодобрением, Арбогаст, наоборот, с пониманием. Впрочем, самому Крохану на это было наплевать, он поднял голову, уже внимательно рассмотрел людей, вломившихся к нему, и спокойно стал подготавливать чешуйчатую кирасу и мечи.

— Ты почему дома-то не спишь? — спросил его маг со сварливостью очень уставшего человека, которому кажется, что другой может отдыхать с комфортом, но не делает этого по чистой глупости.

— Не могу. — На мгновение показалось, что Крохан мог бы ответить более толково, но не стал. — Когда в городе такие дела, решил…

Так, подумал Трол, дураку ясно, что никакой Крохан не стражник. Это воин, солдат, и с отменными понятиями о дисциплине, которые не может выбить никакая прочая служба. Впервые за весь день, ещё медленно, едва-едва, этот человек стал казаться Тролу настоящим. Это было так странно, что он даже головой помотал, но наваждение не проходило.

— Я готов, — наконец произнёс Крохан. — В чём твоё дело, мастер Перес?

— Нам нужно встретиться, и довольно срочно, точнее, ещё сегодня ночью, с кем-то, кого называют Кочетырь.

— Ого! — В глазах Крохана сверкнули азартные огоньки. — А зачем?

— Во имя безопасности города и страны необходимо воспользоваться услугами этого человека.

— Даже так? Интересно. — Крохан задумался. — Наверное, я должен известить тебя, что это разбойник, бандит, поставщик самого гнусного, порочного тем, кто согласен за это заплатить. Я полагал, что он хитёр, просто хитёр. Но что он может знать нечто, скрытое от городской стражи, — никогда не подозревал.

— Потому что ты солдат, Крохан, — неожиданно для себя вмешался Трол. — А он — вор. И если занимает в воровской иерархии некоторое положение, тебе его не понять. Видишь ли, у вас совершенно разные принципы.

— Э-э, м-да… Понятно, — кивнул Крохан. Он застегнул все пуговицы и изобразил на лице подобие вежливой улыбки. — Ну, раз так, тогда пошли.

Они вышли из его комнаты, повернули к выходу из казармы. Тут у дверей стояли трое стражников во главе с сержантом, видимо, посты на эту ночь были усилены. Но оценить, насколько бдительно стражи несли свою службу и в какой мере притворились бодрствующими при виде начальства, Трол не успел, потому что Крохан заговорил снова:

— Как интересно ты сказал, Кочетырь занимает некоторое положение… Некоторое? — Он обернулся к Тролу, видимо, вид этого мальчика с мечом раздражал стражника, хотя он старался держать себя в руках. — Могу свидетельствовать, что он глава преступного мира! Подозреваю, ему подчиняются не только все чего-нибудь стоящие шайки города, но и те, кто орудует на дорогах. И может быть, у него даже есть доля в добыче, которую получают своим грязным промыслом пираты с Олавских островов.

Они стояли во дворе замка, где расположились городские стражники, поэтому при желании их могли слышать многие. Трол почувствовал, что их не только слышат, но и не спускают с них глаз. Он поймал себя на том, что положил руку на эфес меча, который перевесил по местной моде на бедро, но при этом хорошо понимал — это лишнее, драки тут не будет, тут идёт какая-то другая игра. До оружия, разумеется, дело дойдёт, но не теперь, а после того, как минует множество других опасностей.

Из сумрака плохо освещённого здания, где обычно помещался следственный приказ, вперёд выступил высокий, очень худой, но жилистый паренёк. В нём чувствовалась сила, только очень странного толка, определить её сразу Трол не взялся бы. Крохан обернулся к нему, довольно почтительно, но и небрежно, вернее, по-товарищески поклонился. Снова повернулся к своим спутникам:

— Честь имею представить, господа, Сантин, наследный владетель Дабны. Старший сын нашего короля Малаха и мой подчинённый.

Значит, Кола — младший сын, подумал Трол. И посмотрел на юношу с интересом. Он был высок, у него было подвижное лицо с тонким носом, выпуклыми, слегка припухшими глазами, твёрдыми и в то же время большими, почти детскими губами. Общее впечатление было таким же двояким — он был твёрд и ощутимо слаб, уязвим и неприступен, умён и зависим в своих размышлениях от чего-то, чего Трол не брался пока определить.

— Ты почему не спишь, принц? — спросил Крохан его с точно такой же сварливостью, с какой совсем недавно получил похожий вопрос от Переса.

— Засиделся за работой, — Сантин небрежно мотнул головой в сторону приказа. — Выяснял кое-какие бумажные дела. А куда спешите вы?

Крохан, показывая, что от этого человека у него нет секретов, быстро и толково, в две фразы объяснил ситуацию. Принц обдумал её, потом быстро осмотрел собравшихся людей, Арбогаст чуть повыше поднял факел, чтобы ему было удобнее.

— Кажется, прав тот, кому пришла в голову мысль провести расследование нападения на «Петуха», используя уличных воришек. Они могут помочь, только нужно будет заплатить.

— Я принёс деньги, — негромко сказал Перес и тряхнул небольшим, расшитым золотыми нитями кошелем. — Надеюсь, этого хватит.

— Тогда пойдёмте, — решил принц. — Думаю, я смогу вам помочь.

Да он же следователь, понял Трол. И, по всей видимости, достаточно толковый, чтобы Крохан, этот несгибаемый гордец и вояка, именно тут остановился и принялся орать на всю округу в надежде, что принц ещё не завершил свою работу и выйдет к ним. Совершенно очевидно, что он гораздо лучше Крохана знает, с кем и как нужно разговаривать, чтобы добиться своего, и чтобы их всё-таки отвели к Кочетырю.

Всё было ясно, всё именно так и выглядело. И вдруг Крохан проговорил:

— Нет, Сантин, ты останешься. Это приказ. С ними пойду я.

— Но, капитан…

— Нет. — Чтобы подчеркнуть своё решение, он счёл нужным пояснить: — Ты служишь тут, под моим началом, принц. А потому… подчиняйся. — Капитан повернулся к тем, кто его разбудил: — Господа, прошу.

Перес вздохнул. Он устал, у него было слишком много сегодня работы, пожалуй, не по годам. А потому он проговорил с полным правом:

— Пожалуй, я тоже останусь, капитан. Вместо меня перепоручаю свою роль сэру Арбогасту. — Он передал орденцу свой кошель. — Дойду с принцем до Сеньории, залягу спать. Но если будет нужна моя помощь…

— Разумеется.

Это лишило принца возможности спорить. А может быть, он и не стал бы спорить, просто высказался бы в том смысле, что решение принимать ему, и сделал бы по-своему. Но… поступок мага убедил его в необходимости подчиняться куда лучше, чем напоминание о чинах и иерархии.

Перед тем как направиться к воротам, ведущим из обиталища стражников в город, которые полдесятка латных копьеносцев уже широко распахнули, словно пропускали обоз, а не несколько людей, Крохан принялся о чём-то шептаться с Сантином.

— Бьюсь об заклад, он спрашивает, как разыскать этого Кочетыря, — заметил простодушный Арбогаст.

Перес, который стоял так, что мог слышать и перешёптывания стражников, и Арбогаста, бросил в сторону орденца мрачный, но подтверждающий взгляд. Потом они окончательно расстались. Принц пошёл в кордегардию взять нескольких сопровождающих, которые могли бы довести его и мага до Сеньории, а Крохан, Арбогаст и Трол вышли в город.

Они прошли относительно спокойные кварталы, где размещались арматоры и обеспеченные моряки. Миновали край торговой площади, откуда начинались особнячки разбогатевших купцов и обнищавших аристократов. Проскочили очень плотные и уже какие-то не вполне чистые ряды домов, в которых обитали ремесленники. И, наконец, оказались в том месте, которое есть во всех портовых городах, где, как многие считают, и начинается сам порт, хотя это ещё не порт. Это припортовые районы для тех, кто не может или не хочет от него отходить, чтобы потратить свои денежки. И тут уже обитали те, кто был основной клиентурой Крохана — попрошайки, воришки, аферисты, игроки в зернь и кости, шлюшки всех мастей, статей и цен, владельцы дешёвых кабачков, гостиниц, бань и прачечных, и, наконец, вербовщики, усылающие других за тридевять морей от Кадота, но сами всегда обретающиеся тут, на своём месте, у порта.

— Теперь держитесь ближе, если не хотите, чтобы у вас срезали каблуки с сапог, — вполголоса проговорил Крохан.

Они вошли в один кабачок, по странной прихоти владельца ещё не закрытый на ночь, потом перешли в какую-то гостиницу… А потом всё получилось довольно легко, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Они просто ходили из одного заведения в другое, и Крохан произносил разные клички, узнавал некоторые, порой причудливые адреса. Арбогаст опять высказался, что если бы проводником с ними пошёл Сантин, они добрались до цели в два раза быстрее и в три раза дешевле. Дешевле — потому что буквально за каждое слово приходилось «отстёгивать» по серебряному грошу, а то и по пол-алтына.

— Дело не в том, кто с вами пошёл бы проводником, — нехотя проговорил Крохан, выделив последнее слово. — Они нас «водят», как это у них называется. Проверяют, сколько им нужно охраны, чтобы мы не могли от них вырваться. Смотрят, нет ли за нами другой слежки… Или моих дружинников. В общем, обдумывают предложение.

— Не знал, что у них такая конспирация, — признался Арбогаст. — Могли бы легко встретиться где-нибудь на улице, в переулке…

— Они затаились, — ответил Трол. — А это плохой признак. — Он помолчал, ещё раз проверил внутреннее впечатление и подтвердил: — Не знаю, в чём тут дело, но они определённо напуганы.

Словно в ответ на эти слова кто-то стоящий у покосившегося уличного фонаря негромко свистнул. Это был оборвыш, каких много в большом городе, особенно у порта. Трое воинов подошли к нему.

Мальчик молча кивнул им и пошёл вперёд. Он открыл какую-то узкую, кованую, довольно представительную дверь, ведущую в узкую улочку, потом отодвинул решётку, сделанную в середине улочки, между высокими стенами домов, провёл свой караван дальше, впустил их внутрь мрачного дома, стеной которого оканчивался этот тупик, попетлял по запутанным коридорам, миновав облака самых разных запахов… И они оказались в странной каморке, освещённой десятком ярких морских фонарей. Трол попробовал магическим способом определить их местонахождение, и обнаружил, что они находились под громадами тяжёлых, доходных многоэтажных зданий. Он сказал об это Крохану.

— Самое их гнездовье, — ответил стражник. — Дюжина домов, которые простонародье называет почему-то «утюгами». Сколько раз мы тут облавы проводили, сколько арестов — ни разу серьёзная рыбка не попалась. А ведь всему городу известно, что они тут, тут прячутся… Шаэтан меня побери!

— Это потому, страж, что у тебя руки коротки.

Дверь в противоположном углу комнаты вдруг раскрылась, и из неё вышли трое. Всего лишь трое. Два грубоватых, очень похожих друг на друга амбала, должно быть, братья или близкие родственники. Но они-то как раз помалкивали, а речь из-за их спин вёл вертлявый, чем-то серьёзно больной или привыкший к тяжёлым наркотикам крикливый субъект в килте. Клетка на килте была самая что ни на есть благородная, эти цвета даже Трол знал, как знак Даулов, едва ли не самого известного рода горцев Зимногорья.

И, несмотря на напряжённость момента и на обострённое магическое чутьё, Трол едва не поверил, что этот парень может быть из боковой ветви клана. Должно быть, потому, что очень уж странно было видеть такой килт на уличном воришке. Если он напялил его на себя без права — за одно это могли «загасить»…

И всё-таки не поверил. Потому что тут же с удручающей ясностью заметил шейный платок другой расцветки. И даже не родственной. Трол не знал, какому из местных родов принадлежит этот платок, но теперь ему стало ясно — разносортица, которой он не переставал удивляться в Кадоте с самого прибытия, подвела и этого парня. А тот тем временем повёл себя странно, вернее, он заговорил. Но как!

— Вы, бла-ародные господа, раздрай меня через перекладину, чего тут делаете ночью-то? А? Или забыли, что город поделён нами на две части — одна ваша, там и сидите в тряпочку. И вторая наша… наша всегда. А по ночам и весь город — наш. Захочем, будем тут карнавал устраивать, и никто из вас нам не помеха. Захочем — вас, тараканов недодавленных, будем грызть, как бабка Лукья на базаре крыс давит…

— Кто такая бабка Лукья? — спросил Трол, обращаясь к Крохану.

— На рынке есть местная знаменитость, за имперский сестерций одними зубами загрызает крысу, со связанными сзади руками, — ответил капитан.

— Понятно. — Трол выступил чуть вперёд и спокойно ответил вертлявому: — Значит, так. Или ты кончаешь своё выступление и спокойно отводишь нас к Кочетырю, или мы вас тут вяжем, и тогда мы с ним встречаемся, но уже на наших условиях. И только в том случае, если он захочет вызволить вас.

— И если на каждом из вас нет чего-то непростительного, — добавил Крохан тяжело. — Крови, например.

Трое бандитов отскочили, выкинули вперёд сырые, дешёвые клинки.

— Ну, ну, бла-ародные, — ответил вертлявый. — Привести вас я могу, мне и Кочетырь сказал, чтобы привёл.

— Тогда в чём же дело? — спросил Арбогаст.

— А ему поизгаляться захотелось, — вздохнул с сожалением Крохан. — Идиот. Понимает, что никогда даже не приблизится к нормальным людям, вот и решил потешить свою гнилую суть.

— Каковы условия встречи? — спокойно, словно ничего опасного не происходило, спросил Трол.

Вертлявый бандит объяснил. Основной упор в своих пояснениях он делал на то, что идти должен один Трол. И разумеется, без оружия и с прочими мерами безопасности… самого Кочетыря.

— Глупо всё это, — признал, выслушав их, Арбогаст. — Водят кругами, хамят, словно у них расплавленное олово под языком… — Он подумал и добавил уже шёпотом, чтобы его не услышали бандиты: — И, в конце концов, выбирают самого опасного для себя бойца.

Но оказалось, что говорить тихо он не умел. Потому что вертлявый, изрядно помрачнев, проговорил:

— Я бы не выбрал его. Если бы Кочетырь не приказал, что нужен именно он.

Крохан вздохнул:

— Э-э… Ну ладно, идите. — Ему и в голову не приходило, что Трол может отказаться. — Ночь скоро кончится, а встречи всё нет как нет.

Трол передал свой меч Арбогасту, отстегнул кинжал. После этого позволил повязать себе на глаза какую-то вонючую тряпку.

Когда стражник и рыцарь уже выходили, направляемые всё тем же пареньком, который обнаружился за дверью каморки, словно никуда отсюда и не уходил, Крохан, уже шагнув к двери, вдруг обернулся к вертлявому. И как-то торжественно проговорил:

— Кстати, дурачок, хочешь прожить дольше, не носи платок одной расцветки с килтом другой. Тем более в компании тех, кто умеет их читать.

Должно быть, предыдущего урока вертлявому было мало. Он взъерепенился.

— Ты, что ли, умеешь? — Он думал, что по-своему всё ещё должен держать марку. — Да я имею права на оба этих цвета! Моя подружка…

— Дело в том, оболтус, что клан Даулов с кланом Шибанов сохраняет кровную вражду вот уже более трёхсот лет, — лениво проговорил Арбогаст.

Ушедшие даже не хлопали дверью, просто вышли, и всё.

— Идите, идите, может, ещё когда свидимся… — проворчал вертлявый. Потом подошёл к своим амбалистым дружкам.

— А ты и вправду дурак, Пень, — вдруг пророкотал один из них. — Я-то думал, ты соображаешь, когда наряжаешься в эти… юбки. А ты…

— Так и погореть недолго, — добавил другой.

Они пошли по коридорам. Трол с удивлением обнаружил, что понимает ситуацию гораздо лучше, чем ему казалось ещё за четверть часа до того. В голове прояснилось, настроение улучшилось, усталость куда-то ушла.

— Ладно вам, — продолжал ворчать вертлявый Пень. — Чего тут-то гореть? Всего делов — одного мальчонку до гранда довести.

Но чувствовалось, что он и сам смущён последними замечаниями приятелей. От этого Трол едва не засмеялся. Он снова был один, вернее, находился среди врагов или почти врагов. И у него была цель и были средства выяснить сразу очень многое, хотя никто, даже скорее всего и Кочетырь, этого не подозревал.

Должно быть, этот смех всё-таки прорвался через его сжатые губы, потому что его конвоиры вдруг замерли и все трое, как один, вытащили свои клинки. Но Трол даже не обернулся на них, он знал, что встреча непременно произойдёт, ведь неизвестный Кочетырь приказал привести его. И это пока можно было рассматривать как гарантию.

Глава 9

Кочетырь вошёл в комнату стремительно, засунув руки за пояс, поэтому вперевалку. Это странно контрастировало — деланная, совсем необязательная спешка и желание изображать из себя эдакого начальника, которому даже жестикулировать лень. Потом он подошёл к большому, широкому — раза в три шире, чем нужно, — креслу, опустил в него свой тощий зад и поднял голову.

Трол сидел в узеньком, неудобном креслице, больше похожем на пыточный станок, поставленном шагах в трёх от Кочетыря. Он уже проверил, когда его сюда привели, — оно было надёжно прикреплено к полу. И ещё: в подлокотниках, спинках и передних ножках были просверлены дырки толщиной с палец, в них можно было пропустить сыромятные ремешки либо просто пеньковую верёвку, чтобы связать жертву, находящуюся в этом кресле. По всему видать, это было место для Кочетыря надёжное, своего рода лежбище, которое он не захотел бы слишком легко оставить.

Вот это Трола и удивило. Зачем, спрашивается, приводить его сюда? Чтобы показать, что Кочетырь его не боится, или чтобы самому не ходить далеко? По всем законам конспирации, ему следовало встретить Трола где-нибудь в укромном уголке, как и говорил Арбогаст, в тёмном переулке, может быть, даже без света… Хотя Трол бы его всё равно увидел, но так было бы умнее и надёжнее, по крайней мере, при встрече с обычным, нетренированным человеком. А теперь эта встреча была ошибкой Кочетыря. Только он пока об этом не догадывался.

Трол присмотрелся к этому человеку. Почти так же, как и сам Кочетырь рассматривал Трола. Только мальчик, ученик Султунара, умел прятать свой интерес, а вот разбойник… Впрочем, он тоже был непрост, очень даже непрост.

Трол попытался определить, что же он в действительности чувствует, когда видит этого местного ночного главаря, воровского предводителя… Пожалуй, даже слишком известного. И вынужден был признать, что с этим человеком что-то обстояло не так, как следовало. Он был тут не на месте. А вот в гостиной хорошего дома, одетый по-другому, с другими манерами, он был бы в самый раз.

Тогда Трол изменил оценивающую установку и попробовал рассмотреть Кочетыря как бойца. Нет, на бойца он тоже не тянул, тем более на тренированного. Для этого он не был по-настоящему и привычно вежлив, не был внутренне спокоен, как полагается воину. И конечно, не был стоек. Скорее наоборот: слишком много он привык выносить наружу, демонстрировать, чтобы поддерживать, как он полагал, свой авторитет… То, что настоящий авторитет не может быть внешним, уличная шпана никогда понять не способна.

Хотя на фоне неумных, плохо обустроенных, даже слегка истеричных бандитов он смотрелся чуть более… цивилизованно. По крайней мере понятно, почему его иногда называли «грандом».

— Мне передали, ты хочешь со мной встретиться. Зачем? — Он спросил и прикрыл глаза, видимо, насмотрелся на Трола или сделал вид, что пришёл к какому-то выводу.

— Сегодня напали на «Голосистый петух». Нападающие были кинозитами. Знаешь, кто это такие?

Кочетырь только кивнул, чуть скривив губы, чтобы показать, что знал это задолго до Трола.

— Тогда помоги мне определить, где они скрывались. — Трол подумал и решил пояснить: — Где была их база, пока они ждали возможности напасть на меня.

— И всё? Только ради этого ты пришёл ко мне?

— Ну, я надеюсь, если всё получится нормально, ты будешь помогать мне и дальше.

Кочетырь рассмеялся. Его смех прозвучал довольно неуклюже, или глуховатая, какая-то задавленная акустика этой комнаты искажала его. Зато вполне холуйски его поддержал вертлявый. Амбалы смеяться не хотели или не понимали, что смешного может быть в этом разговоре. Они лишь переглянулись.

— Ты считаешь меня так называемым членом общества, верно? Думаешь, если попросишь меня, то я…

Трол плохо, очень плохо представлял себе, как следует вести диалог с такими вот типами. Это его слегка раздражало, впрочем, никто не смог бы это понять, разумеется, кроме Учителя.

— Да ладно тебе, Кочетырь. Одно дело — уголовщина, другое — Империя. Если они придут, тебе тоже будет несладко.

А вот это была ошибка. Едва Трол произнёс эти слова, он уже понял, что ошибся. На эту приманку преступник не клевал и не мог клевать. Он был слишком эгоистичен либо… Либо у него была другая побудительная причина действовать, нежели страх перед Империей.

— А я пока не вижу никакой Империи, — сказал Кочетырь довольно проникновенно. — Ну, разгромили эти ребята один кабак, так, может быть, им знающие люди рассказали, что там пиво несвежее?

На этот раз вертлявый и сам знал, что следует смеяться.

— Прошу тебя, перестань паясничать, день был долгим, я устал, а нужно ещё…

Трол хотел сказать, что нужно попытаться найти Кирда, но договорить не успел.

— Так со мной не разговаривают! — заорал Кочетырь. — Ты вообще здорово рискуешь, парень, что пришёл сюда. Стоит мне мигнуть…

Трол посмотрел в потолок. Потом подумал, а может, в самом деле стоит попробовать жёсткий вариант? Вертлявый, амбалы, да и сам Кочетырь — не в счёт, они и понять ничего не успеют… Тогда Трол мельком осмотрел якобы вентиляционную щель у потолка, нашёл полускрытый глазок для подсматривания, потом увидел, что за небольшой картинкой, изображающей святого Идохия, спрятан арбалет, который может быть спущен одним движением пальцев Кочетыря — ему стоило лишь нажать на планку, устроенную на внутренней стороне подлокотника его необъятного кресла. Арбалет, разумеется, был нацелен прямо в грудь тому, кто сидел на этом прибитом к полу креслице.

Всё это по-прежнему было несерьёзно. Значит, атака была всё-таки возможна. Да, решил Трол, интересный вариант, нужно будет его не забыть. Но пока в ход пускать его не стоило, потому что сам Трол плохо представляет себе, что из этого может получиться, и не исключено, что Кочетырь на свободе будет полезнее, чем Кочетырь в подвалах Сеньории… Или куда там его спрячет Крохан.

— Ладно, хватит орать и слюной брызгать. Ты знаешь, что я ничем не рискую. И знаешь почему.

И вдруг Кочетырь насторожился. Он стал просто как охотничья собака, которая почуяла запах дичи, на которую была натаскана.

— Ничего я не знаю.

Это определённо был какой-то сигнал. Только Трол его не понимал. Он-то думал, что всегда может взять Кочетыря пусть даже голыми руками, а сам вор имел в виду что-то другое. Что-то непонятное, ещё даже не обозначенное ни этим разговором, ни тем, что Трол знал об этом воришке. А жаль, что непонятное — этим путём можно было сразу добиться того, чего Трол хотел. И даже больше, гораздо больше.

— Не знаешь, значит, узнаешь после. А пока прошу, помоги. Если надо, назови сумму, но сделай быстро, лучше всего — к утру.

Вертлявый опять засмеялся, но быстро заглох, понял, что не вовремя.

— К утру будет дороже, — вдруг сказал Кочетырь. Но даже его амбалам было ясно, что он торгуется только из принципа.

— Знаешь, ты очень-то цену не ломи, — решил Трол. — Всё-таки вспоминай, что речь идёт о деле благородном.

И тут же осёкся, сразу понял, что это не так. И Кочетырь повёл себя странно, усмехнулся, словно бы хорошей шутке.

— Я не отсюда, не из Зимногорья. А вот откуда я, ты сейчас сам скажешь, или…

— Что «или»? — спросил Трол, но не потому, что хотел услышать ответ.

Просто его сознание раздвоилось. Он видел, как Кочетырь медленно, словно бы в насмешку, достаёт крохотный рукавный арбалетик, который стоил бешеных денег, и который способен был лишить человека жизни почти так же верно, как и большой, боевой его собрат. И одновременно он думал, пытаясь выяснить по построению фраз, по лёгкому, но временами отчётливому акценту, по облику, по другим едва понятным признакам, откуда взялся этот человек.

Если начинать противодействие его оружию и угрозе, то следовало приниматься за дело уже сейчас. Но тогда — прощай сотрудничество. Что-то подсказывало, что сознание этого человека заблокировано настолько плотно, что никакими пытками или посулами желательную информацию из него не добудешь. Просто от этого он хорошо защищён, даже слишком хорошо для мелкого, в общем-то, бандита. И не только сейчас, но и в будущем, где весьма интересной могла стать эта неизвестная, глубинная, так и не понятая пока Тролом часть.

А можно было всё-таки положиться на то, что удастся убедить их не стрелять, уйти от угроз, уйти отсюда, но для этого следовало всё-таки… Всё-таки отыскать ключевое слово, которое хотел теперь услышать этот странный Кочетырь, бандит и почти наверняка кто-то ещё. Итак, кто он и откуда?..

Или всё-таки сломать ему руку, вырвать арбалетик, отбиться от амбалов, взять его в заложники и вне этих стен, спокойно, неторопливо решить все загадки?..

Империя? Нет, согласные не горловые. На восточника, пусть даже и полукровку, не похож, это точно… Значит, гурхорец или западник. Потому что не северянин, не белокурый аманит, не слав, не рыжий дасс… Стоп, западник, но рыжеватый. Может, Зарема или Мирам? А может, Сиркус? Нет, эти все чернявые и тёмноглазые… Наверное, всё-таки Гурхор. Или…

— Ну, так скажи слово, которое я хочу услышать? — прошептал Кочетырь. Только сейчас Трол понял, что его держат руки амбалов, а к горлу приставлена наваха вертлявого. Ну и дела, да он мог раз сорок от них увернуться, а они только сейчас успели его зафиксировать в кресле.

— Ты — лунгмиец, Кочетырь, — проговорил Трол и медленно, спокойно вздохнул.

Потому что ещё до того, как исчез арбалетик, как его отпустили руки амбалов, и перестало удушать чрезмерно близкое дыхание разгорячённого вертлявого лжегорца, понял, что угадал.

Зато теперь Кочетырь стал думать. Вернее, гадать, и суть этого гадания была проста как на рынке.

— Это будет стоит тебе сорок сестерциев. Не торгуйся!.. — заорал он, словно Трол собирался торговаться. — Так будет. Я сказал. Послание принесут в Сеньорию, в башенку, тебя, кажется, в ней поместили? Или у меня скверные информаторы?

Он опять рисовался перед подчинёнными больше, чем перед Тролом, которого пробить такими трюками было мудрено. В конце концов, информаторы, конечно, у него были и в Сеньории. Кто-нибудь из мелких слуг болтал подружке, у которой брат был «пристёгнут» к банде наводчиков, или бандитам удалось купить одного из выпивох-солдат.

— Лучше не мне, а Крохану, ему расследовать это дело до конца.

— Этому солдатику, нашему охраннику-чурбанчику?

Кочетырь никак не мог успокоиться, поэтому ему и требовалось посмеяться над капитаном стражников. Кроме того, это была удобная, привычная поза вора, издевающегося над тем, кто должен его ловить.

— А за деньгами пошлёшь к Пересу, — добавил Трол. — Я передам ему, что придёт посыльный за сорока сестерциями.

— Вот и славно, — решил Кочетырь и зевнул.

И снова в этом зевке, в этой позе вдруг мелькнул провинциальный, но от этого лишь ещё более искренний и гостеприимный мелкий сквайр или богатый арендатор, обозначающий припозднившемуся гостю, что пора на боковую. Трол усмехнулся про себя и встал.

— Один вопрос, последний, Кочетырь. Скажи, что тебя связывает с Гифрулом Высокоборским?

Кочетырь вздрогнул. И решил это замаскировать. Он вдруг принялся оглядываться по сторонам, словно не представлял, где находится, или искал поддержки у своих подручных, изображая шутовское изумление.

— Что связывает? — переспросил он, хотя в этом не было ни малейшей необходимости. — Ну, ты даёшь, парень! Да если бы ты узнал, я должен был бы тебя сразу прикончить, понимаешь?

— Да ладно тебе. Я спросил вежливо, и ты попробуй ответить из вежливости.

— Из вежливости? — Определённо этот человек не умел вести разговор, ему всё время приходилось переспрашивать и что-то да демонстрировать — удивление, гнев, может быть, даже ярость, хотя Трол рассчитывал, что этим блюдом его потчевать не будут. — Ну ладно, слушай, — вор улыбнулся. — Гифрул, наш всеобщий друг, покупает драгоценности, которые мы во время бессонных ночей находим в местных канавах.

И визгливо, совсем неискренне рассмеялся. Амбалы тоже заржали, на этот раз они решили, что им тоже можно. Или их действительно позабавила шутка, которую отмочил их предводитель.

Ещё прежде, чем Кочетырь договорил, Трол уже понял, что это — ложь. Гифрул не мог заниматься скупкой краденого. Вернее, мог, конечно, для этого его мораль жадного и беззастенчивого высокородного — по местным меркам — негодяя вполне подходила. Но в таком случае, если бы это было серьёзно, ему не следовало «светиться» самому. По всем законам такого рода способа обогащения он обязан был прикрыться двумя-тремя мелкими лавочниками, которых в случае необходимости можно было легко убрать.

— Да, не хочешь ты быть со мной откровенным, Кочетырь. Жаль. Ну что же, раз так, давай расходиться, — решил Трол. И на всякий случай пояснил, чтобы ни у кого, включая вертлявого Пня, не было сомнений: — У вас же так много работы.

Глава 10

Трола вывели на улицу, потом одним движением сдёрнули повязку, и прежде, чем он решил открыть глаза, где-то сзади раздался топот убегающих ног. Это были молодые и беспокойные ноги, в них чувствовалось мальчишеское умение бегать лучше, чем ходить.

По дороге к свободе Трола передавали из рук в руки, и вели его как минимум пять разных провожатых, если их можно так назвать. Сначала это был уже знакомый ему вертлявый Пень с амбалами, потом какие-то жутко пахнущие головорезы с сиплыми голосами, пьяные, а потому, кажется, и самые опасные. Потом явно городской бандит с массой скрытого в одежде оружия, которое почти на каждом шагу звякало и бренчало, потом старуха, которая вела Трола за руку по длинным коридорам и галереям, потом этот вот мальчишка.

Разумеется, его глаза были всё время завязаны. Он мог бы в некий момент развязать их, но это было не нужно. Просто потому, что, как заметил Арбогаст, глупо. При желании Трол мог восстановить чуть не каждый шаг из этой дороги, каждый поворот, каждый запах из тех, что время от времени накатывали на него, и знал, что будет способен припомнить её ещё несколько дней. По крайней мере, без использования магии. С магической помощью, впрочем, не очень глубинной, он был бы способен вспомнить этот путь и через пару месяцев, а то и через полгода.

Так что главное тут было не найти дорогу к каморке без окон, в которой его принимал Кочетырь, главное было — осознание, насколько это нужно или в какой момент станет нужным. А то, что они считали его отход для себя безопасным — ведь по их ущербной логике он не раскрыл глаза, не нарушил обещание, — было как раз на руку Тролу, потому что усыпляло осторожность бандитов и делало их в случае необходимости уязвимыми.

Они вообще были довольно лёгкой жертвой, по мнению Трола, даже не очень понятно было, почему Крохан так долго с ними возится. И нужно было подумать, не велась ли тут более сложная игра, даже не двойная, а тройная или ещё сложнее. Как раз второй план действий Кочетыря Трол, скорее всего, уже осознал, ещё до того, как его отпустили…

Трол оглянулся, он стоял в очень узком, не шире плеч хорошо тренированного мужчины, проходе между домом и занозистым забором. Откуда-то с неба лился слабый, но уже определённо предрассветный туман. Одновременно с сыростью он нёс в себе и мельчайшие, как капельки воды, частицы света. Трол вдохнул его с удовольствием, попытался ещё раз, для верности, стряхнуть напряжение с плеч, рук и ног. Оказалось, он, несмотря ни на что, накопил в себе достаточно почти незаметных, но ощутимо замедляющих движения зажимов.

Он ещё раз перепроверил стороны света, с каким-то странным облегчением убедился, что ничего не перепутал, когда находился в подвалах, а затем потопал на запад, к центру города. Очень скоро на него накатил звук — мерное шипение набегающих на камни волн, значит, он находился неподалёку от волноломов, защищающих гавань от бьющих из Кермальского моря валов. Удивительно, решил Трол, неосознанно радуясь тому, что снова совершенно свободен, ветра почти нет, а волны бродят по морю… Море в этой предрассветной темноте и пахло как-то особенно сильно, или Тролу так казалось после затхлых, вонючих казематов, из которых он вышел?

Оказавшись наконец на настоящей улице, он быстро определился, подняв своё темновое видение до предела. С такой мобилизацией зрения он видел отдельные травинки под ногами, полёт ночных бабочек, трещины в прокопчённых стенах домов. И как почти всегда бывает, зрение передало часть своей силы слуху. Тогда стал слышен ночной обход в паре кварталов от того места, где он находился. Обыкновенные стражники, пытающиеся соблюдать невидимую пресловутую границу между частью города, где царили бандиты Кочетыря — и, наверное, не его одного, — и миром относительного спокойствия и безопасности.

Трол поспешил навстречу патрулю. Как он и предполагал, все караульные этой ночью знали, что они могут встретить нового паренька, и что с ним следует обращаться вежливо, ибо он находится на странном положении чуть не личного гостя короля. Поэтому разговор с сержантом, который командовал обходом, был не очень длительным. Уже через четверть часа Трол сидел в местной кордегардии, а измотанный сержант поднимал в тёмном углу трёх служивых, чтобы те проводили Трола до Сеньории.

Потом они шли в Сеньорию, и Трол побаивался, что ему и его провожатым могут не открыть ворота в королевский замок, хотя, как скоро выяснилось, опасался он зря. Стоило ему только выйти под надвратные факелы Сеньории, чтобы показать себя невидимым наблюдателям со стены, как ворота тут же были подняты на высоту двух футов. Трол прокатился под ними и оказался уже в главном королевском замке Зимногорья.

Провожатые, негромко переговариваясь между собой, очевидно, жалуясь на слишком беспокойную в последние дни службу, пошли назад, в город. А в самой Сеньории его ждали. Как оказалось, Перес и Арбогаст заранее приказали, чтобы Трола, как только он вернётся, провели в лабораторию мага, что и было исполнено с незамедлительностью хорошо отлаженной охранной службы.

Оказавшись в лаборатории колдуна, Трол рассказал, что и как с ним происходило, почти слово в слово передал происшедший разговор, но всё-таки те мелочи, которые наводили на очень интересные мысли и которые он пока не сумел интерпретировать, оставил для себя. Ему нужно было над ними либо очень сосредоточенно подумать, либо раздобыть дополнительную информацию, чтобы не ошибиться в их понимании.

И вот, наконец, когда над Зимногорьем уже стала подниматься ещё ранняя, но всё более заметная утренняя заря, Трола отпустили. С радостью, обхватив свой меч, кинжал и кое-какую прочую амуницию, он потащился в свою башню. Тут всё было нормально, даже пара очень мелких сигнальных устройств, которые Трол установил на предмет обозначения несанкционированного проникновения в башню, остались на месте. Это значило, что пока никто не покушался на его территорию, и никто не стремился устроить ловушку в его спальне.

Едва раздевшись, он свалился на кровать и лишь тогда понял, как у него весь день ныли раны. Разумеется, их следовало бы долечить, но как-то было не до них или он — что бы там ни полагали о нём Перес, рыцарь Арбогаст и даже Приам — очень неорганизованный человек, которого не зря в этом упрекал когда-то Учитель…

Оказалось, что он спал. Но он так замотался, что даже во сне хотел спать. И сожалел, что не может совсем остановить свои дурацкие мысли и уснуть, как полагалось бы спать воину — без сновидений, без включённости в этот мир, без переживаний всего, что с ним произошло за день. Он сожалел, что ему снится… А вот то, что ему снилось, Трол, как ни старался, так и не осознал. Одно он мог утверждать с уверенностью, — это было что-то гадкое, липкое, белесое, бесформенное. Он пытался рассмотреть, что же это такое, но видел перед собой лишь лицо вертлявого подручного Кочетыря, которое непонятным образом перетекало, как студень, в лицо самого Кочетыря, и… ничего больше. Он знал, что за этим должно было последовать что-то ещё, что-то важное, может быть, очень важное, но уловить это в своём сознании, остановить это подозрение и выразить его внятно не сумел.

Разбудил его настойчивый стук в люк. Ого, подумал Трол, хорош воин, всегда находящийся настороже, — кто-то прошёл по всем ступеням его башни, а он даже не трепыхнулся, проспал, как крестьянин… Он сосредоточился, стараясь понять, кто находится на последних ступенях его башни, и лишь тогда разобрал, что это Кола и кто-то ещё. Трол поднялся, дошёл до люка, медленно отомкнул его, поднял и вернулся к кровати, потому что именно там находилось его оружие.

Младший сын короля Малаха поднялся, заметно стараясь усмирить своё дыхание, вероятно, подъём он проделал довольно… решительно. За ним топал Буж с огромным подносом разнообразной еды. Было довольно интересно наблюдать, что упитанный слуга с лицом, в котором не было ни одного лучика обычного человеческого понимания мира и интереса к нему, дышал гораздо легче, чем его тренированный и самоуверенный хозяин. Из этого следовало, что Буж, несмотря на свою внешность идиота, был куда крепче физически, чем казался.

Трол тряхнул головой, стараясь выгнать из неё последние клочья сна, посмотрел на солнце, заглядывающее в дыры, которые некогда были наблюдательными окнами. Оно ощутимо перевалило за полдень, Трол проспал почти половину дня. Никогда с ним такого не случалось, если он не был ослаблен серьёзной раной.

Он хладнокровно снял повязку, которую вчера ему сделал Приам, и посмотрел на раны. Они выглядели лучше, чем вчера, значит, мазь книжника помогала. Трол поднял голову и присмотрелся к принцу. Тот тоже разглядывал его раны с несомненным интересом. Потом он улыбнулся, обернулся к слуге.

— Буж, поставь поднос хотя бы на этот комод.

Только теперь Трол заметил, что в углу, между двумя заложенными окнами, стоял настоящий комод со столешницей из местного мрамора. На нём сверху, как в будуаре какой-нибудь придворной дамы, стояли фаянсовый таз для умывания и кувшин, полный свежей водой.

— Еду лучше поставить куда-нибудь ещё, — предложил Трол. — Хотя бы на тот сундук. Там пыльно.

Он указал на сундук довольно внушительных размеров, который вполне мог заменить ему стол, и стал перевязываться заново. Всё-таки ему ещё нужно было дойти до Приама с его мазями.

— Стоянку кинозитов обнаружили, — неожиданно начал Кола, прохаживаясь по всему помещению башни, с интересом осматривая её, словно он никогда тут прежде не был.

— Где? — Трол замер, хотя эти сведения были не из самых важных.

— В помещении одного из портовых складов. И даже стало известно, как его сняли. — Кола подумал и решительно добавил: — И даже известно, кто это сделал.

— Кто?

Трол застелил кровать покрывалом как мог и принялся одеваться. Буж, который стоял рядом, не сделал ни единого движения, чтобы помочь ему, хотя видел, не мог не видеть, что Тролу с его ранами довольно неудобно вдеваться в узкий камзол. А впрочем, это было не важно.

Потом он доковылял до фаянсового таза, мельком, с сожалением подумал, что не может ополоснуться под водопадом, как делал дома, в пещере, и постукал по нему пальцем. Вода была налита под край кувшина, а рядом, на краю комода, лежала стопка душистых полотенец. Оказывается, он пропустил-таки вторжение свою спальню. И даже не подумал об этом во сне, — хорош солдат, нечего сказать! Но теперь оставалось только этим всем воспользоваться.

— Кстати, если хочешь искупаться, — предложил Кола, — можешь спуститься в наши бани. Они, говорят, лучшие на всём Кермале. К нам специально купцы приезжают, и с такими дарами, что иногда неудобно делается… Только бы их пустили на омовения.

— Баня? — Трол никогда не бывал в настоящей бане, но читал, что такое бывает. — Потом как-нибудь. Кстати, — он кивнул на комод, на застеленную отменным бельём кровать, на полотенца. — Твоя забота?

— Моя с Пересом.

Стало понятно, почему немудрёные сигнальные приспособления Трола, в которых он старался не применять очень уж сложной магии, показались ему нетронутыми. «Ладно, — решил он, — в следующий раз буду внимательнее. Или сигналки поставлю хитрее».

Он умылся, вытерся и повернулся к принцу, который стал свидетелем этого туалета. Принц улыбался чуть напряжённо, но искренне. Он очень хотел сказать какую-то обычную фразу, какую говорят в таких случаях, чтобы разрядить своё же смущение, но не говорил. Должно быть, просто не очень ещё представлял, как вести себя с Тролом.

— Спасибо за воду и… за заботу. А сейчас давай выясним, что стало известно за то время, пока я спал.

— Так тебе всё сам Перес расскажет, он меня и послал, — признался принц.

Трол прицепил к поясу меч, хотя на поясе таскать его было не очень удобно, кинжал, потом сдёрнул с подноса, который принёс Буж, кусок вяленой оленины и пук фиолетовой травы, которую Учитель когда-то называл черемисой. Это можно было съесть на ходу.

— Тогда пошли.

А вот питьевую воду ему придётся попросить у мага. Но Трол был уверен, что тот не откажет.

Глава 11

Переса в его лаборатории не было, но нашёлся слуга, который объяснил, что Тролу лучше всего идти прямо на место, и по распоряжению принца повёл его в порт. Трол шёл за унылым, пожилым, склонным к неумеренным возлиянием стариком, и думал о том, что ему, видимо, придётся как следует выучить город, если он хочет тут и дальше работать. Зависимость от людей, к нему никакого отношения не имеющих, раздражала. Кроме того, это могло послужить причиной искажения информации.

А информация во всей этой катавасии была делом первейшим. Но вот как раз по этому пункту Трол чувствовал свою… необученность.

В то же время тормозить себя потому, что рядом нет Учителя, нельзя. Его не было, над этим можно горевать, но с этим необходимо смириться. Или даже так: чем быстрее Трол сумеет с этим смириться, чем полноценнее разгрузит себя от всех негативных мыслей и эмоций, тем лучше у него всё получится, тем удачнее будет его ответ противнику.

Пока он так размышлял, слуга довёл его до порта, а потом, обойдя по широкой улице наиболее непривлекательные кварталы, углубился в район доков, складов и даже, как Тролу показалось, небольших местных верфей. Тут они, так и не покидая города, как заметил Трол, пошли вдоль полосы прибоя, увязая в крупном светлом песке.

— Уже немного осталось, — сказал слуга, обернувшись. — До корабельного кладбища не больше четверти мили.

«Итак, тут есть корабельное кладбище, — подумал Трол, — в черте города. Важно это или не очень? Имеет какое-то значение для устроенной на него засады или нет?»

Снова пошли склады, и местность стала совсем пустынной. Даже собак и свалок тут уже не было, только какие-то заборы, узкие улочки и полоса прибоя, не защищённая волноломами. А потом они свернули на довольно широкую улицу, на которую выходили двери сразу нескольких десятков складов. Одни ворота в самом дальнем и неприметном углу были широко распахнуты. Около них стояло с десяток стражников. И среди них Трол сразу заметил сильную фигуру Крохана.

— Ого, — сказал он, не без неудовольствия рассматривая подходящего Трола, — сам Трол с северных гор к нам пожаловал. — Потом морщинки в уголках его глаз исчезли, и он, сдвинув облегчённый шлем стражника на лоб, почесал затылок. — Сразу рассказывать или сначала смотреть будешь?

Трол бегло поклонился ему вместо рукопожатий и прочей официальщины. Оглянулся, стражников было много, но офицер среди них был лишь один. Значит, всё самое главное тут уже осмотрено.

— Лучше, если ты расскажешь.

Крохан вполне серьёзно кивнул:

— Э-э, значит, так. Единственное, что мы сейчас имеем, это стопроцентную уверенность, что они стояли тут, в этом складе. И не один день, может быть, дольше недели. — Крохан подумал. — Склад принадлежит одному торговцу, который сейчас отходит от дел, ничем не интересуется и потому сдаёт свою собственность за гроши любому, кто ни пожелает. Этот склад был снят вполне официально и давно, почти три недели назад.

— Неужели они ещё тогда всё спланировали? — удивился Трол. — Извини, продолжай.

— Грамоты на аренду заключены вполне обыденно. По ним ничего не видно, кроме того, что пресловутый торговец ничего о кинозитах не знал.

— С кем он заключал договор?

— Грамоты оформил от имени своего господина… Кирд. — Крохан внимательно посмотрел на Трола. — Как тебе это нравится?

Они вошли в склад. Тут было пустынно, довольно просторно и прохладно. Толстые стены вполне могли гасить звуки, которые поневоле издают почти три десятка людей, даже если эти люди не особенно стараются вести себя потише. Обычные корабельные бочки с солониной и водой небольшим для этого помещения штабелем покоились в углу. Их доставка сюда не могла вызвать ни грана любопытства, особенно если это проделать заранее, когда тут и в помине не было никаких кинозитов. Прочие надобности имперцы справляли в крохотном дворике позади склада, где к тому же проходила вполне вместительная канава, забитая грязью, остатками каких-то гнилых фруктов и истлевшим тряпьём.

— Это мне совсем не нравится, — признался Трол.

— Мне тоже, — согласился Крохан и продолжил: — Чиновник, который подтвердил договор, говорит, что сам он Приама при составлении грамоты не видел, но подпись его признал. — Крохан помолчал. — Очевидно, Кирд подделал подпись господина, понимая, что, если бы он снял склад от своего имени, его бы стали проверять — откуда у него деньги и чем он собирается заниматься… Мне кажется, ничего этот след нам не даст.

— Да, — согласился Трол, — чинуша не человек Империи.

Крохан уставился на собеседника с откровенным желанием проникнуть в его мысли, понять, как они работают.

— Ну ладно, я-то видел этого парня. Но почему ты так думаешь?

— Я полагаю, они тут очень ловко обрубают концы, иначе бы их уже давно раскрыли. А это значит — если есть кто-то, кто сделает своё дело, ни о чём не догадываясь, — значит, его следует использовать, не поставив в известность о действительном положении дел.

— Обмануть можно каждого, — согласился Крохан. — У нас тут среди торговцев такие аферы прокручиваются и такие киты на них ловятся — не знал бы, никогда бы не подумал, что это возможно. Арматоров со стажем в пятьдесят лет и то подставляют.

— Я полагаю, что обмануть можно только того, кто хочет, чтобы его обманули. Или такого, кого что-то ослепило, например, жадность.

Крохан подумал, снова почесал в затылке.

— Э-э, ладно, предположим… В общем, я вынужден признаться, что сейчас мы взяли в оборот и Приама.

— Да ну? — удивился Трол. — Это вы зря.

— Почему?

— Во-первых, он уже несколько лет снабжал нас всем необходимым и, следовательно, был под наблюдением. Если бы появилось хоть одно сомнение, его бы сразу отставили от этой роли. И не так, как делаете вы, полицейские, а… покруче, с применением магии, по-орденски. Во-вторых, он знал, что в «Петух» иду не я, а брат Кирда. И всё-таки сигнал атаковать гостиницу от того, кто руководит всем этим из Империи, поступил.

Крохан раздражённо хлопнул себя по бедру.

— Ну, может быть, у него не было возможности послать им доклад или, как ты говоришь, — сигнал?

— Не думаю, — ответил Трол. — Они вообще посылают этот сигнал, похоже, из любой точки и в любом состоянии, даже в окружении свидетелей.

— Это невозможно, эти магические штучки у нас…

— Сколько раз нужно повторять, тут действует что-то ещё, не магия.

— Что же?

— Это мы и выясняем.

Крохан погладил пальцем свою бородку.

— Э-э, ага… Всё равно допросить Приама следует. — Крохан и Трол вышли из склада. Смотреть там в самом деле было не на что, если не считать объедков и обычной человеческой грязи. — Есть за ним ещё один грешок.

— А именно?

— Кинозиты попали в город, потому что их провели из Вишаса, есть у нас такой северный городок… Привели как пленных. Сделал это наш офицер из дальних гарнизонов. И всё у него в сопроводительных документах было в порядке. И папирус с приказанием из королевской канцелярии, и печать из синего воска… Даже почерк главного из писцов Сеньории подделан до тошноты точно.

— За писцом послали?

— Разумеется. — Крохан помолчал. — Сделали это первым делом… Он проверил, удивился. Сказал, подпись правителя почти настоящая, только один-единственный нажим в последнем росчерке выдаёт подделку. Ну, разумеется, на воротах сидят не такие специалисты, там сержанты вообще едва грамотные, вот и пропустили.

— Стоп, как эта грамота попала к тебе в руки?

— А мы её тут нашли, в куче всякого тряпья.

— Значит, и этот человек — вне подозрений, — сказал Трол. — Можно его даже не проверять. — Он подумал. — Следовательно, грамоты украдены?

— Да, — Крохан вздохнул. — Этот наш спец по канцелярщине тоже говорит, что всё украдено или подделано — и папирус, и печати, и даже сепия южных каракатиц, которыми пишут приказы от имени короля его личные канцеляристы.

— Так, это ясно. Но тогда при чём тут Приам?

— Так у него же писцы в скриптории! — воскликнул Крохан. — Пять душ. И есть такие мастера, что подделать королевский папирус смогут за час-полтора. В крайнем случае, прежние распоряжения как образцы удосужатся получить в архиве э-э… для ознакомления, так сказать.

Стражники, которые были расставлены вокруг склада, стали потихоньку к ним подтягиваться. Стоять на часах, охраняя по всем признакам ту самую клетку, из которой уже все птички улетели, было нелепо.

— Приам тут ни при чём, — повторил Трол. — Уж скорее следует разрабатывать стражников, которые вели фальшивых бандитов. По ним что-либо имеется?

— За ними послали, к завтрашнему полудню должны быть в городе. Они не очень далеко расквартированы, милях в тридцати от Кадота, — пояснил Крохан.

— И всё-таки ключ к ситуации не они, — задумчиво проговорил Трол.

— Понимаю, всё дело в офицере. — Крохан чуть заметно помрачнел. — За ним тоже послали. Только он будет скорее всего дня через два или даже ещё позже. Как я говорил, он из далёкого, едва ли не самого северного нашего гарнизона. У альпийских лугов, откуда уже и до вековечного тайга рукой подать.

— Как его зовут?

— Гевит, он из славов, служит у нас уже лет десять, был с Визоем во время последнего похода на Мартоген.

— Понятно. — Трол тряхнул головой, выгоняя какие-то непрошеные мысли. — Пойдём дальше. Как кинозиты ушли из города?

— Скорее всего, — Крохан оглянулся и строгими глазами посмотрел на самых любопытных стражников, некоторые из них вернулись на своё место, но нашлись и такие, которые понимали, капитан их не видит, весь уйдя в этот разговор, — сразу после резни в «Петухе» они погрузились на один из самых быстрых кораблей Зимногорья «Косоклин». И…

— Что это за название такое? — удивился Трол.

— Не знаю, говорят, какая-то жутко новая деталь в корпусе, позволяющая ему плавать быстрее других. — Крохан наконец увидел, что их подслушивают, и сделал один жест рукой. Стражники нехотя потянулись к постам. — В общем, дело вырисовалось такое: они сидели-сидели на этом складе, снятом заблаговременно, потом выскочили, разгромили «Петух», погрузились на корабль и тут же вышли в море. Всё заняло менее часа. Никто ни из городской, ни из портовой стражи ничего и понять не успел.

— Погоня?

— В общем, послали, конечно, но… Бесполезно, я же говорю, это был самый быстрый наш корабль, и ушёл он практически порожним. Только с грузом пищи и запасом воды для всей имперской шайки на пару недель плавания. Это проверено, таможенные контролёры в один голос подтверждают.

— Ох, сомневаюсь я что-то, что они окончательно ушли после того, как опять ошиблись, — проговорил Трол. — Имперцам случается промахнуться, не доделать чего-то до конца, но они всегда подстраховываются, оставляют людей для довершения. Тут, наверное, такой же случай.

— Они думали, что избавились от тебя, — твёрдо, почти жёстко проговорил Крохан. Как-то уж слишком жёстко, наверное, ему очень хотелось, чтобы так и было.

Поэтому Трол проговорил:

— Они так уже три раза думали, если считать ту драку с людьми Гифрула.

На площадь выбежал какой-то паренёк с сумкой на боку и декоративным, просто игрушечным кинжальчиком. Он подлетел к Крохану и с поклоном вручил ему записку, выхваченную заученным жестом из сумки. Капитан стражи прочитал её, сунул во внутренний карман. Обратился к курьеру:

— Иди, я сам доложу о получении.

Курьер убежал в другой конец улицы. Крохан отошёл от Трола и принялся снимать бессмысленную стражу, лишь требуя, чтобы оставшийся тут сержант опечатал склад и оставил троих людей у ворот. На всякий случай. Остальным следовало возвращаться в казарму. Не прошло и четверти часа, как Трол и Крохан шагали в сторону Сеньории, на этот раз не через весь город, а вдоль стен, которые тут образовали несколько ярусов, разделяя дома на районы. Без надёжного провожатого Трол и тут не сразу нашёл бы верный путь.

Протопав пару минут в молчании, Крохан наконец высказал свою сокровенную идею:

— Кирда бы найти! Сколько неясностей сразу можно было бы устранить… Э-э, может, снова попросить Кочетыря поучаствовать?

Трол чуть насмешливо посмотрел на капитана стражи:

— Не стоит. Вообще с этим… Кочетырём следует разбираться особо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Крохан. — И почему, собственно, так думаешь?

Они прошли мимо первых жилых домов, склады кончились. Но людей тут ещё не было. А были пресловутые четырёх — и даже пятиэтажные «утюги», которые занимали до четверти улицы, мрачные, с тёмными невыразительными окнами. Они выглядели так, словно были предназначены не совсем для людей, а для каких-то других существ. Может быть, для гигантских крыс?

— Что могут делать тут, в Зимногорье, лунгмийцы? — вместо ответа на заданные вопросы спросил Трол.

— Новолунгмийцы давно хотят поссорить Зимногорье с Империей, — мрачно ответил Крохан. — Чтобы Империя ударила тут, а их оставила в покое. — Они зашагали вдоль домов, более похожих на обычные городские особнячки. — Они такие же независимые, как и мы, вот только сопротивляться пока не научились.

— Или уже не имеют сил достойно сражаться.

— Что?

— Когда-то кипты были очень сильными воинами и, как ты сам сказал, сумели противостоять Империи. Но сейчас это уже под вопросом, видимо… Если они действительно пытаются отвлечь внимание имперцев на своих естественных союзников, вместо того чтобы встать с ними в один ряд.

— Что твой вопрос означает? — От внутреннего напряжения Крохан даже остановился и повернулся к Тролу. Пришлось останавливаться и юноше.

Улицы по-прежнему были пустынны. Хотя Трол не поручился бы, что за ними не наблюдают несколько пар любопытных глаз. Впрочем, проверять это магическими средствами не следовало, это было просто не нужно.

— Кочетырь, кажется, лунгмийский шпион, его хорошо бы прихватить и допросить как следует. — Трол подумал и добавил: — Кроме того, атака на него — наш естественный следующий ход. Может быть, единственный, который нам ещё остался. Всё остальное или уже отрублено, или будет отрублено очень быстро… Если не считать, разумеется, Гифрула.

— Высокоборский уехал из города, — мрачно ответил Крохан, снова шагая рядом с Тролом. Они подходили к каким-то боковым воротам из города. — Кроме того, за Кочетырём столько прочих грехов, что его и без шпионажа хорошо бы прихватить. — Он помолчал ещё немного. — Э-хм, вот только возникает один немаловажный вопрос… А именно, как?

И тогда Трол легко и спокойно рассказал ему, как это можно сделать.

Глава 12

Развёртывание этой операции потребовало времени, хотя внешне всё выглядело довольно просто. Около Трола собрались рыцари под командованием Арбогаста, в полном вооружении, сзади пристроились почти три десятка стражников поопытнее, а ещё почти сотню стражников под командованием Крохана расставили между теми домами, которые указал Трол, и морем. Чтобы те, кто попробует убегать, не вырвались из ловушки.

Разумеется, на всякий случай пригласили Переса, — если у Кочетыря окажется какой-нибудь захудалый колдун. Ну и где-то неподалёку поставили Ибраила на случай ранений и вообще травм как у стражников, так и у задержанных. Время выбрали ближе к утру следующего дня, когда закрылись последние кабаки и таверны, когда даже самые предприимчивые из девушек определённого сорта уходили домой, когда даже самые отпетые из уличных грабителей заканчивали промысел.

Выдвигались на выбранную Тролом позицию молча, как во время похода по вражеской территории, обвязав сапоги, мечи и доспехи тряпками, чтобы не звякали и не звенели. Когда стало чуть-чуть светать, от Крохана прибежал посыльный, который доложил, что у них всё готово, и операция началась.

Трол вошёл в улочку, по которой сутки назад убегал его последний провожатый, и нашёл ту ямку, которую сделал между плитками мостовой остриём своего жала, спрятанного в мыске сапога. Потом повернулся на месте, проверился ещё раз и пошёл вперёд, считая про себя не только шаги, но и такт сердцебиения, ощущая все запахи, которые на него накатывали, пытаясь услышать все звуки, которые до него доносились. Иногда он закрывал глаза и останавливался, чтобы точнее определиться в пространстве, как это было вчера, когда у него были завязаны глаза.

Наконец он остановился перед дверью ничем не примечательного двухэтажного подразрушенного особняка. Дверь в особняк, впрочем, оказалась довольно прочной, дубовой, и держалась на четырёх петлях.

— Здесь, — сказал он.

Тут же Арбогаст махнул кому-то, четверо воинов в орденских плащах вышли вперёд и вынесли небольшой таран, размахнулись… и вломились в указанную дверь. Грохот от этих ударов, казалось, перебудит полгорода, но у Трола появилась уверенность, что сегодня они всё сделают правильно, что всё выйдет в лучшем виде.

Пошли дальше, перешагнув через груду щепок, в которые превратилась дверь. Откуда-то сзади Перес доложил:

— Магической сигнализации тут не было.

Где-то далеко часы отмерили четыре удара. Им откликнулись другие часы на других башнях. Трол спустился вниз, подвал у особняка оказался куда как внушительным. Свернули по коридору, нашли комнату, где Трола передала мальчику старуха. Вломились в хорошо замаскированную старыми досками потайную дверь. Снова пошли по коридорам. Тут уже появились какие-то люди. Их сразу прихватывали стражники, чтобы весть об облаве не распространилась дальше.

Так и пошло. Трол выходил в точку, проверял её, найдя след своего жала, и уверенно вёл рыцарей дальше. Незадолго до комнаты, где стояли напротив друг друга два кресла, вспыхнула первая стычка. Вчерашние вонючие громилы, которые вели Трола, вдруг выскочили откуда-то сверху, из низеньких клетушек, расположенных под сводами, и попытались остановить рыцарей. Те расправились с дурачками, как свора хороших терьеров душит крыс. Трол даже меч доставать не стал, всё закончилось и без него.

Наконец вошли в пресловутую комнату. Тут было тихо и пусто. Трол провёл рыцарей к двери в противоположной стороне и замер. Эта дверь была защищена. Вызвали Переса, который в этих переходах немного отстал, он прочитал заклинание и обезвредил охранную систему. Тогда её высадили… И оказались в каком-трактире, где в каждый переход выходило по три-пять закрытых комнат. Но Арбогаста это не смутило, он только что-то гаркнул, и воины в орденских плащах, разбившись на группы по три-четыре человека, стали выламывать все двери подряд. За каждой из этих групп обязательно шёл хотя бы один стражник — на случай, если Кочетырь попадётся на глаза.

Кое-где возникали стычки, где-то подранили рыцарей, хотя быстро выяснилось, что раны оказались не очень тяжёлыми. Скорее наоборот: не привыкшие к полицейским операциям, где главное — взять нарушителя живым, орденцы действовали слишком свирепо, как в настоящем бою. И трупы тех, кто пытался взяться за оружие, быстро доказали бессмысленность сопротивления. Уже через четверть часа стало известно, что Кочетыря выгнали из здания и его взяли люди Крохана, которые не зря сидели снаружи.

Тогда Трол объявил конец операции и в сопровождении всё тех же лиц, лишь за отсутствием Ибраила, который оказался серьёзно загружен работой, вышел на улицу. Тут, как и вчера, шумело близкое море, пахло солью. А на широкой и, днём, без сомнения, весьма оживлённой улице, стояли около сотни потревоженных обитателей трактира, который облюбовал себе под обиталище Кочетырь, и большая часть кроханских стражей. Часть из них сдерживала небольшую толпу, двое людей, одетых, как зажиточные ремесленники, всматривались в эту толпу, чтобы узнать известных им кадотских грабителей, а совсем в стороне находилось человек десять. Трое из них держали человека, который стоял почти спокойно… Но иногда дёргался так, словно его начинал бить истерический припадок или что-то столь же болезненное и дикое.

Трол оглянулся, Арбогаст отдал последние приказы, разрешая своим подчинённым отправиться в казарму командории. Потом догнал Трола, вытер пот.

— Здорово мы их. — Арбогаст зашагал в ногу с Тролом. — Нет, в самом деле неплохая тренировка. И не такая уж опасная, как я ожидал. Эти разбойники…

— Они не держат настоящего удара, — поддержал его Крохан, который в тихом воздухе просыпающегося города расслышал густой, как дёготь, голос командора. — Привыкли атаковать штатских либо совсем не вооружённых людей… Всё правильно, я всегда это знал.

Трол вдруг увидел тело, к которому никто не подходил, оно лежало в подворотне, утонув в собственной крови. На стене дома с брызгами крови остался след от чудовищного, убойного удара мечом. Даже в рассветных сумерках Трол узнал труп — это был вертлявый Пень.

— Э-э, вспомнил его? — спросил Крохан. — Его убил мой сержант… Его ты тоже должен помнить.

Он сделал подзывающий жест. К ним подбежал тот самый толстяк, с которым Трол разговаривал в «Петухе». Лишь теперь Трол заметил, что у него на мече висит ленточка с цветами Даулов.

— Ладно, — решил Трол, — посмотрим, тот ли это Кочетырь, который… со мной разговаривал.

Кочетырь, заметив, что на него обратили внимание, вскинул подбородок. Набрал воздух, потом с силой выдохнул между зубов. И заговорил, почти спокойно. Обращался он, конечно, к Тролу.

— Говорили мне, что с тобой связываться не нужно, но я… А ещё предлагал сотрудничество!

— Лучше вспомни, сколько ты людям горя принёс. Вот и плати… Знаешь ли, за человеческое горе нужно платить.

Внезапно Кочетырь разозлился, на его губах показалась пена, как на морде бешеной собаки.

— Хитрый урод! Недомерок, недоносок!.. Я ещё берусь до тебя! Думаешь, если тебя кто-то сдуру посчитал Воином Провидения, тебе всё с рук сойдёт? Да мы знали о тебе заранее, но не испугались… Ещё посмотрим!

Стражник, который держал бандита за заломленную руку, замахнулся на него кулаком, забранным в перчатку из толстой кожи. Трол вскинул руку.

— Нет!

Он ожидал, что в этом приступе бешенства Кочетырь проговорится, но… Не успел. Стражник, конечно, не ударил, но и Кочетырь понял, чего ждёт Трол. А потому заговорил совсем по-другому.

— Не дождёшься, гадёныш… Я скорее себе язык откушу, чем ещё слово скажу.

Его увели. Трол посмотрел ему в спину.

— Жаль, что он такой злобный. Его бы как-нибудь использовать…

— Использовать? — удивился Арбогаст. — Ну, Трол, либо ты святой, либо… специалист.

Крохан тоже посмотрел на Кочетыря, потом перевёл взгляд на Трола. Снова на бандита. В этот момент из-за края моря, которое поднималось за домами, появился тоненький, ещё очень робкий лучик солнца. Но он разом осветил чуть не весь этот мир, все эти дома и людей, какими бы они ни были.

— Мастер Трол, — вдруг спросил сержант из Даулов, — знаешь, что он назвал тебя Возрождённым, когда его поймали тут? Он, то есть Возрождённый, когда придёт час, заплатит…

— Ничего удивительного, это моё прозвище.

— А почему он назвал тебя Предназначенным? — спросил Арбогаст.

— Нет, не так, — решил поправить командора Крохан. — Он сказал, что у них была о тебе информация, якобы тут будет Воин Провидения. Да, именно так. Ты понимаешь, что это значит?

— Понятия не имею. Но спрошу у Переса, если не забуду.

— Он только что попросил у меня двух рыцарей и отправился в Сеньорию, — прогудел Арбогаст. — Если его искать, то только там.

Внезапно по улице где-то за пару домов от той площади, где они сейчас находились, затопали очень быстрые шаги. Трол поймал себя на том, что положил руку на эфес меча, уж очень много нетерпения, даже отчаяния было в этих шагах. Так бегут к горящему дому, так торопятся, когда знают, что умирает кто-то близкий… И так спасаются после проигранной битвы.

Из-за угла вылетел принц Сантин. Он был в расстёгнутом камзоле, без шляпы, хотя у него на бедре, конечно, висел меч. Он увидел всё, что тут происходило, и сбавил шаг. Затопал почти нормально, только дыхание его выдавало недавнюю торопливость. Он приблизился шагов на пятьдесят, когда его наконец заметили Арбогаст с Кроханом.

— Ага, принц, — протянул капитан стражников. — Хотел позже рассказать тебе о том, что мы тут устроили… А ты, оказывается, не спишь?

— Что тут произошло? — спросил принц Сантин. Деланно, чуть нервически улыбнулся. — От солдат, которые мне повстречались, почти ничего не удалось добиться, а Перес слишком устал, чтобы тратить на меня силы.

— Ты так поздно шёл… в Сеньорию? — медленно спросил Трол. — Вернее, так рано?

Сантин посмотрел на Трола чуть внимательнее, чем прежде.

— Да, засиделся за работой. Немного раньше, чем мы ожидали, прибыли те солдаты, которые вели в город кинозитов… Если я правильно понимаю ситуацию.

Должность есть должность, но Крохан не забывал, что у него в подчинении находится наследник престола, поэтому бегло, но толково объяснил, как они провели операцию по поимке Кочетыря и какую роль в этом сыграл Трол.

Слушать это было необязательно. Поэтому Трол приблизился к Арбогасту как можно теснее и, едва шевеля губами, спросил его:

— Ты знаешь принца лучше, чем я… Что с ним?

— Ничего, — добродушно ухмыльнулся командор. — Просто злится, что его не взяли на операцию. Он всегда так… догоняет, когда что-то происходит без него. Ему бы не принцем, а полицейским следователем быть — цены бы парню не было.

Крохан закончил свой доклад и напустил на себя начальственный вид.

— Ну, принц, теперь твоя очередь. Если ты полночи разговаривал с солдатами, что же существенного там выяснилось?

Сантин усмехнулся бледными сухими губами и заговорил:

— Оказалось, кинозитов гнали как захваченных разбойников. Без доспехов и без оружия. И никто из наших не знал ни слова на гвампи, чтобы догадаться, что это имперцы, а не обычный пограничный сброд.

— Как они попали-то к нашим? — спросил Крохан.

— На этот вопрос ответить просто. Как-то вечером в гарнизон на перевале Ветров явился на загнанной лошади Гевит, приказал выделить дополнительную охрану для сопровождения пленных на следующее утро. Показал грамоту… К тому же его хорошо знают, и подозрений его просьба не вызвала. Он указал место встречи и ускакал, якобы не желая оставлять пленных только со своими солдатами на ночь. А когда на следующее утро выделенные стражники подошли к указанному месту, Гевит сторожил связанных псевдобандитов в одиночестве. Объяснил тем, что отпустил солдат, потому что заметил подходящее сопровождение с соседнего холма. То есть, по его словам, менее чем за четверть часа до подхода тех солдат, которых я допрашивал.

— Из тех солдат, что подошли якобы на помощь Гевиту, кто-нибудь видел прежний конвой? — спросил Трол.

— То-то и оно, что нет, — сказал Сантин. — Среди ребят, что подошли на помощь Гевиту, были очень опытные сержанты, они специально поднялись на холмы, чтобы проверить слова офицера… Но ничего не увидели. Скорее всего это ложь… Со стороны Гевита, конечно.

Трол посмотрел на Крохана, тот погладил бородку и перевёл взгляд на Арбогаста. А Сантин медленно провёл рукой по лицу, словно умывался или пытался стереть усталость и отчаяние.

— Потом пошло обычным порядком. Марш до Кадота, вошли в городские темницы, сдали, приняли, солдат отпустили, они вернулись в свой гарнизон. Всё как положено. Гевит тоже уехал на север, выполнив, так сказать, свой долг.

— Ловко, — вздохнул Арбогаст.

— Э-э, я тоже так думаю, — сказал Крохан. — Сантин, нужно выяснить, как они на склад, снятый от имени Приама, доставили доспехи и оружие.

— Кирда бы взять, он бы всё выложил, — произнёс Сантин.

— Теперь можно и на Кочетыря нажать, — медленно проговорил Трол, стараясь не смотреть на принца.

— Вряд ли он что-то знает. Был бы с этим делом хоть каким боком связан, ни за какие деньги не выдал бы стоянку кинозитов на складе…

— Он мог выдать её, если знал — там уже никого нет, — проговорил Крохан.

— Может быть, — легко согласился Сантин. — Что-то я плохо соображаю сегодня. Какие вообще у нас есть идеи?

Трол подумал и спросил:

— Кто из известных нам персонажей занимается извозом?

— Извозом чего? — спросил Арбогаст.

— Чего угодно, пусть даже и внаём, только бы было большое количество телег, которые часто проходят через городские ворота.

— Ну, предположим, Гифруловы крестьяне часто подвозят то одно, то другое, — пробурчал Крохан.

— Вот он и провёз доспехи, оружие и всё такое, — решил Трол.

— Проверим… — сквозь стиснутые зубы прокаркал, а не проговорил принц. — Что ещё?

— Нужно разузнать, как пленные, которых сдали в городские темницы, попали в склад.

— Уже проверил… Вчера весь день возился, — признался Сантин Крохану, — ещё не успел тебе доложить. Их приняли как заключённых для галер или строительства волноломов. В темницах их держали недолго, не больше двух дней, потом появился капитан «Косоклина», якобы он берёт этих людей в работу, и перегнал весь отряд в порт. От тюремных охранников отказался, сказал, мол, там есть своя стража.

— То есть просто пришёл, взял кучу заключённых и увёл. И всё?

— Ну, не всё, конечно. Оставил расписку, какое-то письменное распоряжение…

— Какое распоряжение, чьё? — рявкнул Крохан.

— Одного из помощников короля.

— Его проверили? — спросил Трол, разумеется, уже догадываясь об ответе.

— Та же история, что с приказом правителя относительно пленных вообще. Печать скорее всего срезана с какой-нибудь старой грамоты из архива, подписи поддельные, папирус и сепия настоящие.

— Ох, погубит нас когда-нибудь бюрократия, — вздохнул Арбогаст.

— А как же без неё? — удивился Сантин. От усталости он начал терять чувство юмора. — Нет, в самом деле, что же без неё-то делать?

— М-да, ладно, — прервал его Крохан. — Понятно. Кинозитов капитан «Косоклина» запер на складе, выставил обычное внешнее охранение, потом им подкинули оружие, и вот в центре столицы независимого Зимногорья сидит засада отменно подготовленных имперцев, которые ждут только сигнала.

— И никто не виноват, никого нельзя привлечь, хотя бы допросить… — с тихим отчаянием пробормотал Сантин.

— Почему же никого. Мы знаем почти всех, — произнёс Трол. — Гифрул Высокоборский, Визой…

— Ну-ну, полегче, — прорычал Крохан.

Но Трол посмотрел на него и твёрдо повторил:

— Визой Честный, Кирд, Гевит из дальних северных гарнизонов, может быть, начальник канцелярии короля, капитан «Косоклина», разумеется, Кочетырь, который вообще во многом замешан… Вполне может быть, что кто-то ещё.

— Так что же, никому нельзя верить? — спросил наследный принц Сантин. — Никому вообще? И главное — почему?

— Сами они не скажут, — спокойно, даже как-то равнодушно проговорил Трол. — Поэтому нужно искать, что у этих людей есть общего, чтобы понять, что, зачем и почему?

Все четверо постояли, помолчали. Неожиданно Арбогаст произнёс:

— А знаете, у некоторых из перечисленных в самом деле есть кое-что общее — многие из них были в Мартогенском походе.

— Правильно, м-да… И я был в том походе, — признался Крохан. — Может, и мне нельзя доверять?

— И я тоже, — добавил Сантин, — был там.

— А я там сержантские нашивки получил, — чуть слышно прошептал сержант из Даулов.

Молчание было таким долгим, что даже Трол решил — все они хватили слегка через край.

— Пусть так. Но для нас важно другое — что делать? Что делать сейчас? — спросил Арбогаст.

— Как что? Остановить их, всех разом, — сказал Трол. Все остальные посмотрели на него, словно он вырос из мостовой прямо у них на глазах.

— В самом деле, — ответил принц устало. — Чего проще-то?

— Ну, я и не говорю, что это просто, — ответил Трол. — Но это и не очень трудно. Я уверен. Хотя для этого нужно знать ещё кое-что, чего мы пока не знаем. Но, может быть, узнаем, и скоро.

— Что? — спросил немного непоследовательный, хотя и прямолинейный Арбогаст.

— Как скоро? — задал свой вопрос более конкретный Крохан. Ему отказала даже его привычная ироническая усмешка.

— Скоро, — уверенно ответил Трол. — Когда мы поставим их в тяжёлую ситуацию и они вынуждены будут нанести ещё один удар.

— А разве то, что мы взяли Кочетыря, — не есть для них по-настоящему тяжёлая ситуация? — спросил принц Сантин. — Я думал…

Он умолк. Тогда Трол проговорил, посматривая на встающее над Кадотом солнце.

— Возможно… Но, принц, насколько это справедливо, предстоит выяснить тебе у Кочетыря, разумеется, с помощью Крохана. А может быть, и с помощью Переса.

Принц зевнул и торопливо кивнул.

— Да, пока это — наш самый естественный ход. — Подумал и добавил: — Вот и попробуем.

Глава 13

Что-то на миг сместилось в сознании, а потом уже не пришло в норму. Трол насторожился, медленным движением протянул руку к Беставиту, который стоял у изголовья кровати, опираясь гардой на край подушки. В башне кто-то был и поднимался наверх. Трол прислушался.

— Если ты его разбудишь, Буж, я прикажу оставить тебя без малины.

— Хоз-ин, не-а… Не.

— Ладно, не хнычь, может, и обойдётся.

Так, снова Кола с Бужем. Но это было не самое главное. Что-то в Коле было не то, и потому Трол всё-таки решился, сел и даже спустил ноги со своего ложа. Обострённый слух улавливал слова незваных гостей.

— Всё, ставь поднос на ступени, и пошли вниз.

— Нет, — попросил Трол и вдруг понял, что его голос звучит едва слышно. Тогда он повысил порог слышимости до приемлемого предела и закричал: — Кола, Буж, входите!

Они вошли. Буж смотрел на Колу с опаской, он действительно опасался, что ему не дадут вечером малины. Кола выглядел бодреньким, словно только что искупался в горном ручье.

Трол провёл рукой по лицу, пытаясь привести себя в норму.

— Принц, я прошу тебя, или ты не входишь в башню вообще, или поднимаешься наверх, как сейчас, и говоришь, что тебя мучает.

— Ты знаешь? — удивился Кола. — Но ведь это случилось всего-то час назад.

— Ничего я не знаю, — ответил Трол и решил, что больше спать не будет.

Он поднялся, доплёлся до фаянсового тазика и принялся за утреннее… вернее, уже послеполуденное умывание. После слишком ранней операции по захвату Кочетыря, после напряжённой работы ночью, он прилёг, когда основная часть горожан уже стала появляться из своих домов, радуясь предстоящему дню.

— Визой прихватил Кочетыря и скрылся с ним, — выпалил Кола.

— Что? — Трол повернулся к нему, но шуткой это, конечно, не было. Это была неожиданная, совершенно неестественная правда от первого слова до последнего. — Та-ак, — протянул Трол и вернулся к кровати.

Рассеянно стал одеваться. На одежде были следы чьей-то крови, а он не дрался утром ни во время облавы, ни потом. Значит, перепачкался, когда вытаскивал под плечо какого-то из рыцарей Арбогаста к Ибраилу. Он поднял голову:

— Кто ещё знает?

— Да весь двор, — ответил Кола. — Даже посудомойки на заднем дворе.

Что-то это значило. Но вот что?

Трол оделся как можно быстрее, пристегнул меч и кинжал. Потом пошёл к лестнице, остановился, когда Буж замычал ему в спину. Вернулся, выпил кружку отличного молока, которое стояло на подносе среди других разносолов, взял мягкую, как пух, булку и, жуя на ходу, решительно направился к люку.

— Слишком вы меня здорово кормите, — буркнул на ходу, — боюсь, растолстею.

— Ты сейчас куда? — Кола припустил следом, Буж, грохнув поднос на давешний комод, бросился за принцем.

— Нужно найти Арбогаста, если он не спит.

— Я видел его у лаборатории Переса, — быстро ответил Кола.

Трол остановился, посмотрел на принца. Это был хороший, честный и дружелюбный человек. Юноша, почти подросток. Он очень хотел быть полезным. Но он мешал, здорово мешал. Просто потому, что занимался самым привычным для двора делом — разносил сведения. И они могли попасть не в те уши… А вот это уже следовало взять под контроль и управлять этим процессом, если невозможно было от него совсем отделаться.

— Кола, я сейчас немного поговорю кое с кем, а потом мы будем тренироваться. Твоя задача — найти такое место, где бы за нами не подглядывали и не мешали.

— Да я всех из фехтовального зала выгоню…

— Лучше где-нибудь на травке, под деревьями, — попросил Трол.

— Тогда на моей площадке для игр… — Кола чуть смутился. — Ну, она считалась моей, когда я ещё маленьким был.

— Отлично. Через час приходи туда.

И Трол помчался в лабораторию мага. Там, как ни странно, оказался не только Арбогаст, сиреневый от усталости, но и Ибраил, королевский медик. Он выглядел вяловатым, но ещё вполне способным соображать. Если принять во внимание, что он работал во время облавы на Кочетыря не меньше иных воинов, это вызывало некоторые мысли, но Трол не стал тратить на них время. Он просто подошёл к Пересу, сидящему за небольшим столом, за которым все трое завтракали нехитрой снедью, и поклонился в своей почти воинской манере.

— А, Трол… — Перес вздохнул. — Не успел Арбогаст отчитаться перед королевскими чиновниками за облаву, не успел Крохан уйти домой, как всё снова изменилось.

Трол посмотрел на Ибраила. Тот чуть не поперхнулся куском холодной утки с зеленью.

— Я сейчас… ухожу. — Дожевав, добавил: — Я понимаю, у вас свои секреты.

Поднялся, распрощался со всеми общим поклоном и пошёл к двери. Он был какой-то слишком чуткий для врача, они обычно держатся более напористо, подумал Трол… Но пока было не до Ибраила. Трол сел на его место и рассеяно сделал себе бутерброд с каким-то рыбным паштетом и огурцами.

— Тебя в этой истории ничего не смущает, Перес?

— Визой, гордость зимногорского служивого сословия, а оказался… — горячо начал Арбогаст, но… умолк, встретившись взглядом с магом.

— Мне это не нравится, — сдержанно ответил Перес. — Но, как ты сам говорил, предательство возможно. Если Визой когда-нибудь попадёт к нам в руки, мы спросим, почему он так поступил.

— Нет, — мотнул головой Трол. Прожевал и начал говорить: — Фокус не в том, что он оказался предателем. Я его с самого начала подозревал, хотя он и заступился за меня перед королём Малахом… Просто потому, что он был в дружине Гифрула во время той, первой схватки. Фокус в том, что он мог бы не выдавать себя. Ему следовало тайком пробраться к камерам, где содержали Кочетыря, убить его, например, из самострела и… никому не показывая, что он играет за другую сторону, вернуться к себе в кровать. Он же ещё в кровати должен находиться, верно?

— К тем камерам легко не проберёшься, — прогудел Арбогаст.

— Иногда надёжный человек, которому верят, может подкупить охрану, может отвлечь её… А можно вообще нанять убийцу, который исчез бы из Сеньории с куда меньшим шумом, чем это вышло у Визоя.

— Да, это было бы разумно, — согласился Перес.

— И вместо этого он самолично идёт в королевские темницы, выводит Кочетыря… Под каким предлогом он его получил?

— Под тем, что первый допрос следует проводить как можно быстрее после ареста, а Крохан и принц Сантин слишком устали. Вот ему якобы и поручили…

— Ему поверили на слово? — спросил Трол, хотя уже знал ответ.

— Конечно, — кивнул Арбогаст. — Ведь это же Визой Честный, герой Мартогенской войны, образец для каждого из нас.

— А где-то в укромном месте за стеной их ждали свежие лошади, они уселись на них и… — Трол невесело хмыкнул. — Да, придётся в Сеньории искать какое-то очень непривычное определение слову «Честный».

— Ума не приложу, почему он так поступил, — пробурчал Арбогаст.

— Потому что ему приказали, — резковато ответил Перес. Потом перевёл взгляд голубых глаз на Трола. — Что дальше?

— А вот что. — Трол дожевал свой бутерброд и решил, что следующий делать не стоит. — Арбогаст, бери четырёх самых доверенных слуг, десяток рыцарей и… Крохана, на всякий случай, как свидетеля. — Трол подумал мгновение и решительно добавил: — Только ничего ему не говори, ни о чём не предупреждай, как бы и что бы он ни спрашивал. Потом скачите к тому месту, где у меня была стычка с людьми Гифрула. Там ты вскроешь могилы, где лежат трупы, и… Внимательно присмотрись к тому, что в них есть необычного. Нет, будет лучше, если их осмотрит кто-то из врачей. Есть у Ибраила какой-нибудь толковый заместитель?

— Что я… мы должны искать на трупах? — Задание Арбогасту не нравилось, даже очень.

— Не знаю, — честно признался Трол. — Что-то необычное.

— Ты думаешь, — начал Перес, — Визой не мог убить Кочетыря, потому что…

— Потому что нельзя было оставлять в нашем распоряжении его труп, — кивнул Трол. — Кажется, это единственное разумное объяснение. Потому он и решил окончательно демаскировать себя, но этого ночного разбойника из Сеньории удалить.

— Но почему? — почти застонал Арбогаст.

— Чтобы это выяснить, ты и едешь на север, — отчеканил Перес. Потом проговорил, не поднимая головы: — Да, у нас есть и хорошая новость, Трол, — Приама отпустили. Правда, приговорили к уплате штрафа за то, что от его имени действовал Кирд и помог явному врагу, но это уже пустяки.

Впервые Тролу показалось, что бюрократическая и иногда откровенно торгашеская система, взявшая в Кадоте верх над приказной, полувоенной организацией, свойственной иным другим государствам, может иметь свои положительные стороны.

Арбогаст поднялся, подхватил свой меч на перевязи, поправил кинжал на поясе, осмотрел лицо Трола, словно искал там что-то, и чуть тише, чем обычно, спросил:

— Тогда последний вопрос. Если Визой с самого начала был на их стороне, почему он поручился за тебя у короля Малаха?

— Чтобы хоть на время обелить себя, — ответил Трол сразу. — Чтобы, если мне удастся оправдаться, не выходить из доверия и сохранить прежний авторитет и влияние.

— Да, — вздохнул Арбогаст, — это у него получилось.

Потом Трол пошёл искать детскую площадку для игр в одном из садов неподалёку от Сеньории. Она находилась у заводи небольшой, очень чистенькой речки, протекающей в очень приятном месте с красивыми деревьями и мягкой травой. Он разделся до пояса, помедитировал, насколько это было возможно в такой близости от столичного и портового города. Достал Беставит и кинжал, принялся работать, всё вернее отвлекаясь от всех трудностей, с которыми столкнулся в последние дни, всё жёстче входя в привычную работу оружием и телом.

Через полчаса он понял, что меч с кинжалом — не лучшее сочетание, и решил при первой же возможности купить чуть более тяжёлые мечи для тренировок, и обязательно в паре, чтобы не терять время на разработку одних и тех же приёмов одной рукой, а потом то же самое другой… Но если уж обзаводиться амуницией, то хорошей, решил он. Тогда надо прикупить и бо, короткие и длинные, нагинату, пару булав, цепь…

Его отвлёк Буж, который невольно вскрикнул. Трол оглянулся. Оказалось, рядом с ним Кола пытался повторять те же упражнения, которые только что делал Трол. Заметив, что Трол смотрит на него, Кола смущённо улыбнулся.

— Мастер Трол, я пришёл, потому что ты обещал и потому что королева официально приглашает тебя на ужин сегодня вечером в покоях короля.

— Принц Кола… — начал было Трол, — я простой солдат, не придворный. Мне тяжело будет. — Вдруг одна мысль пришла ему в голову. Он смещался и проговорил совсем не то, что хотел сказать сначала: — Да у меня и… наряда подходящего нет.

— Я тебе одолжу, — великодушно и даже с каким-то облегчением ответил принц. — Мы примерно одинаково сложены.

На взгляд Трола сложены они были совсем по-разному, но уточнять он не стал. После этого тренировка пошла не совсем так, как любил Трол, — ему пришлось отвлекаться. Тем более что он не только принял приглашение на ужин, но и действительно обещал Коле заняться с ним.

Когда Трол осознал, насколько у Колы ничего не выходит, он не выдержал. Подошёл к нему и положил руку на плечо. Принц сразу замер, повернулся к Возрождённому.

— Ты ошибаешься, принц, — сказал Трол, — потому что думаешь о сложном. А начинать нужно с простых движений.

— Понимаю, от простого к сложному. И думать о простом…

— Нет, нужно не думать. Просто — не думать. — Хотя это совсем не просто, решил Трол про себя, но вслух ничего не сказал. — А упражнения… для начала делай так.

Он показал простые движения, с которых начинается боевое искусство, смысл которых даже не в их простоте, а в стойках, из которых они должны проистекать. И в естественности, без которой не бывает ни прицельности ударов, ни силы, ни скорости.

Потом он отошёл от принца и стал заниматься сам. Прошёл час, второй, третий… Принц уже давно искупался в заводи и уселся смотреть, как тренируется Трол, а он всё никак не мог доработаться до чего-то стоящего. Всё время ему казалось, что он ещё очень слаб после ранений, что ему не удаётся правильно сгруппировать мускулы во время ударов, что оружие не продолжает его тело, а летает в воздухе само по себе.

И вдруг к исходу пятого часа наконец наступило… Он почувствовал тот миг расслабленности и мгновенной способности концентрироваться, который говорит — силы на исходе, но возможность развиваться ещё не исчерпана. Если её правильно использовать, то можно завоевать чуть-чуть мастерства, которое ещё вчера оставалось чужим, можно одолеть ещё вершок в познании неизвестного, сделать хоть маленький, но ощутимый шаг к совершенству.

Внезапно он осознал, что за ним смотрит кто-то ещё, помимо Колы. Он обернулся, это был принц Сантин. Он сидел рядом с братом на обрубке толстого дерева, устроенного тут вместо лавочки, и усмехался, поглядывая на него. Но когда переводил взгляд на Трола, в его глазах улыбку заменяло что-то ещё… Хотя скорее всего откровенной враждебностью это не было. Трол вытер пот и попытался подслушать, о чём говорят братья.

— Визой и Кочетырь покинули город, — проговорил Сантин. — Ещё стало известно, что Визой предъявил такой же фальшивый вердикт короля, как это сделал и Гевит. Только на этот раз удалось достоверно выяснить, что начальник канцелярии действительно не виноват, с него сняты все подозрения.

Трол подошёл ближе, поклонился наследнику престола. Тот тоже кивнул головой, скорее по-дружески, чем официально.

— Ты кланяешься, как на Востоке вызывают на рукопашный поединок, — усмехнулся Сантин.

— Совсем не плохая идея, — проговорил Трол.

— Я не гожусь тебе для спарринга, — ответил Сантин медленно. Покосился на Бужа, тот сидел сиднем, не проявляя ни малейшей обеспокоенности. — Стал образцовой канцелярской крысой.

— Не слушай его, Трол, — пылко проговорил Кола. — Когда-то он был не намного хуже Визоя, они постоянно работали друг с другом.

— Когда это было, — вздохнул Сантин. — Перед Мартогенским походом, я был моложе на шесть лет. Нет, сейчас, как уже сказано, я никуда не годный партнёр по оружейным забавам.

Он поднялся и потащился к Сеньории, даже в походке у него было что-то, заставляющее к нему приглядеться… А впрочем, да, так настоящие бойцы не ходят, не могут ходить, решил Трол.

Он быстро искупался, переоделся в свежую py6aшку и шаровары и вместе с Колой пошёл в Сеньорию.

— Скажи, Трол, — начал принц, — ты теперь всегда будешь так работать?

— Конечно. — Трол помедлил, потом всё-таки добавил: — Хочу как следует подготовиться к новой атаке.

— Думаешь, она последует?

— Обязательно. И будет гораздо сильнее, чем все предыдущие.

— А какая она будет? — Наивность принца была бы забавной, если бы Трол мог хоть кому-то доверять тут, в Сеньории.

— Думаю, они заготовят нечто неожиданное.

— А ты устоишь? — серьёзно спросил Кола.

Этот вопрос тоже занимал Трола, но признаваться в этом не стоило. Он лишь усмехнулся.

— Если я действительно Воин Провидения, то устою.

Глава 14

Баня, которую Кола устроил Тролу после тренировки и лёгкого — только для подзарядки — ужина, оказалась действительно великолепной. Она настолько расслабила узлы мускулов, перетруженных и почти не поддающихся осмысленному воздействию, что Трол, поражённый её действием больше, чем всеми другими изобретениями и особенностями Кадота, вернувшись в свою башню, тут же сел медитировать. К тому же это было и вовремя — помедитировать после сильной, изматывающей тренировки.

Но как следует поработать с духом ему не пришлось. Едва стало темнеть, на его башню поднялся Кола, разумеется, в сопровождении Бужа. На этот раз слуга нёс какой-то тюфяк, который при ближайшем рассмотрении оказался праздничным нарядом самого Колы. Пришлось приниматься за светские обязанности, хотя цель этого занятия казалось теперь Тролу весьма сомнительной, едва ли допустимой даже в качестве гипотезы.

Пока он стряхивал остатки своего расслабления и неучастия в мире, одна мысль пришла ему в голову, и он её сразу же озвучил:

— Принц, не найдётся ли в дворцовой библиотеке книги о походе зимногорцев на Мартоген?

— Ты имеешь в виду последний поход? — спросил Кола, обрадовавшись, что Трол наконец отходит от своего непонятного состояния. — Я видел такую у Приама. Только… — Он был полон смущения, но успешно его преодолел. — В общем, ты не думай, я люблю книги, особенно такие, как эта; весьма полезное чтение. Но она… — наконец он решился: — Ты читаешь на койне?

— Конечно, на нём — обязательно, — проговорил Трол, принимаясь разбираться с принесёнными нарядами. — Это же язык врагов… Если она у Приама, тебе затрудняться не следует, я сам у него спрошу.

Кола кивнул, подошёл к одежде и помог разложить её, чтобы Тролу было легче понять, что как одевается.

— Знаешь, теперь ты не можешь отказаться от приглашения. Тебя просит отец… я хотел сказать, государь. В знак утешения могу сказать, что будут только свои, исключительно тесный круг.

— Я полагал, что не вхож. — Трол принялся одеваться, делом это оказалось непростым. Если бы не Буж, у него, может, и не вышло бы. — Как ты этого добился?

— Почему сразу я?.. Ну, поговорил о тебе с матушкой, она попросила отца… Да и он сам, как оказалось, хотел к тебе присмотреться. Знаешь, мне всё больше кажется, что мы похожи… — Он задумался на миг. — Правда, по-разному сражаемся, но это — дело наживное.

Да, парень очень хотел быть с Тролом, так сказать, заодно. Это следовало если не пресечь, то по крайней мере прояснить.

— Кола, если ты думаешь, что я буду тебя опекать или, наоборот, стану терпеть опеку над собой, ты ошибаешься.

— Я ни о чём таком не думал. Просто… Понимаешь, ты умеешь то, чего не умею я. И очень хочу научиться. Учёба — не опека?

Трол подумал. Быть учителем — тем более Учителем — ему было рановато, хотя в какой-нибудь не очень воинственной армии вроде здешней он вполне мог бы получить лейтенантский патент. Вот только кормиться гарнизонной рутиной ему было некогда. Даже обучать принца было не с руки — когда за ним охотились и пружина закручивалась всё более туго.

— Могу я отказаться?

— Если хочешь не пойти туда из-за скромности, то сразу признаюсь — это опасно. Отказов отец не терпит с тех самых пор, как стал королём, а тому прошло уже лет пятнадцать. — Кола сделал вид, что вполне понимает, что Трол высказался об ужине. Подлинный смысл его вопроса он предпочёл «не заметить» в лукавой придворной манере. И Трол вынужден был признать, что иногда она бывает эффективной, вот и он не решился переспрашивать. Тем временем, опасаясь уточнений, принц Кола продолжил: — К тому же спешу предупредить — в то, что ты струсил, я не верю.

Трол вздохнул, ему стало понятно, что, если он собирается жить в Сеньории, ему придётся тренироваться на глазах принца, хотя бы время от времени. И, может быть, иногда ходить в его одежде. Как будто он не мог купить собственную!

— Я не умею вести себя за столом. И если там будет твоя сестра…

— Ну, Лорна тебя простит, ты ей, кажется, нравишься. А вот её подружка, Джанин, — та ещё заноза.

— Кто она? — спросил Трол, справившись со штанами и принимаясь за рубашку.

— Племянница Гифрула… Чего ты так на меня смотришь? Она — дочь его старшей сестры, бывшей владетельницы Высокого Бора. Говорили, что он убил её, чтобы стать Высокоборским владетелем, но есть немало других людей, которые утверждают, что он её очень любил, с детства. Правда, все признают, что Гифрул вернулся из похода изрядно изменившимся… Они все изменились, даже Визой.

Буж наконец застегнул на Троле какие-то хитрые пуговки сбоку, и рубашка сразу стала более узкой, настолько, что затрещала в плечах.

— А отец… этой Джанин?

— Он погиб при осаде Мартогена, и Гифрул пытался его спасти. Действительно пытался, тому был свидетелем чуть не весь наш лагерь. Поэтому никто особенно и не поверил, что он убил сестру.

Теперь Тролу предстояло справиться с камзолом, особенно с его внутренними завязками. Он справился, хотя не совсем правильно пристегнул лёгкий кружевной воротник. Получив и в этой проблеме необходимую помощь от Бужа, он затянул на себе красивый, расшитый серебром и медью пояс, потом вспомнил и попытался отцепить от своего ножны с кинжалом. Но оказалось, что его аляповатый и к тому же слишком массивный по местным меркам кинжал не годится для такого дела, как ужин у короля Малаха. Вот принц и позаботился, уступив Тролу лёгонький, простой, но отлично заточенный кинжальчик. Трол взвесил его на руке, он был похож на южные метательные ножи, но Трол сомневался, что это лезвие отведало когда-либо что-то более кровавое, чем непрожаренная говядина.

— Принц, мне смутно помнится, что мечи на такие обеды брать не полагается? — поинтересовался Трол.

— Вот, я приготовил… Вендийская сталь, лучше у меня нет.

Короткий, не длиннее леворучного вакизаши, меч, который он принёс, был неплох. Трол покрутил клинок в воздухе, при желании таким можно было удержать и двуручный меч, он бы всё равно не сломался, хотя руку наверняка после первого же парирования пришлось бы показывать врачу.

— Слишком много украшений.

— Тут королевский двор — без украшений не обойтись, — философски заметил Кола. Он поправил что-то в одежде, Трол даже не понял, что именно, а потом обошёл его кругом. — Сидит вполне прилично. Думаю, ты не сразу рассмешишь девчонок, а лишь позже, за столом… Пошли.

Они пошли. Верный Буж топал следом, причём так, что Трол удивился, как такой грохот вообще можно терпеть, но успокоил себя тем, что это была не его проблема.

Ужин был именно семейным ужином, а не светским приёмом, чего Трол слегка опасался. Разумеется, раньше Трол никогда не видал ничего подобного. Одной свинины было три сорта — жаркое из дикой вепрятины, домашняя ветчина, копчённая на можжевеловом дыму, и горячая, жаренная на сковороде в собственном сале. Кроме того, было ещё очень много птицы и даже рыбы. Овощей и зелени было меньше, но тоже в изобилии. А что касается фруктов, разных десертов и вин, то тут Трол даже не сумел бы всего сосчитать.

Ели молча, но до поры до времени. Стоило королю откинуться на спинку кресла и, улыбаясь, посмотреть на королеву, как все стали сначала шёпотом, потом всё смелее переговариваться.

— Ты доволен, мой государь? — спросила Аллия, посматривая на мужа с улыбкой.

Правитель не ответил, вернее, отреагировал, наложив себе сладкого манного пудинга. Показал винному мальчику на свой бокал и осмотрел стол. Тут были те, кто, вероятно, обычно за этим столом и присутствовали. Его сыновья, его дочь, пара ближайших заместителей и, вероятно, друзей из его канцелярии, подруга дочери и этот мальчишка, которого пригласил Кола. Правитель нахмурился, вспоминая имя этого мальчика, наряжённого в сыновний кафтан. Вспомнил… Трол мог бы заранее сказать, что он скажет.

— Наш юный гость не пьёт вино?

— Очень редко, государь, — ответил Трол. — И всегда — только разбавленное.

— Осмелюсь спросить, почему? — подала голос Джанин, племянница Гифрула. Трол вспомнил её, эта черноволосая и тёмноглазая девушка присутствовала на его дурацком, нелепом поединке с Колой.

— Вино ослабляет мышечную память — основу мастерства воина.

— Уф, какой плоский ответ.

— Зато честный, — улыбнулась Лорна, дочь правителя, которая оказалась ясноглазой и очень светлой, почти белой, как её воротник.

Кола посмотрел на Трола и вдруг довольно отчётливо отодвинул свой кубок. Аллия, которая внимательно следила за всем, что тут происходило, попыталась спрятать улыбку. Осознав, что это ей не удаётся, она посмотрела на Сантина, который угрюмо и излишне громко ел, думая о чём-то своём, разглядывая стену напротив себя.

— Ешь потише, Сантин.

— Что? Ах да… Конечно.

— Сантин, ты ешь, как крестьянин, — вдруг сказала Джанин, — уже третий раз просишь наполнить тебе тарелку.

— У меня было много работы, я устал… И проголодался.

— Есть что-нибудь новое? — спросил государь.

Сантин, не переставая жевать, правда, аккуратнее, рассказал новости, которые Трол уже знал. Может быть, именно поэтому он смотрел на то, как Сантин ест. А ел он левой рукой. При том, что смещение ауры совершенно определённо указывало на то, что он праворукий, а вовсе не амбидекстер. Когда доклад сына и расспросы были закончены, а Сантин наконец насытился и попросил слугу подать виноград, Трол спросил его:

— Сантин, ты всегда ешь так странно?

— Как? А, — он понял, — левой? Да, всегда. Мне было тринадцать, когда во время детского турнира мне сломали правую руку, и в двух местах одновременно — у локтя и в плече. И хотя потом я ходил с армией в Мартоген… пришлось оставить воинскую карьеру и заняться внутренними делами.

— Он там приносит пользу. И даже куда больше, чем иные вояки с немалыми чинами, — пророкотал король Малах, словно его сын нуждался в помощи.

— Согласен, — кивнул Трол. И лишь тогда осознал, что такой ответ человеку настолько старше его по годам и по чину был чуть ли не прямой невежливостью. — Прости, государь, я хотел сказать… что Сантин в самом деле очень эффективен.

Малах, улыбнувшись от смущения Трола, кивнул:

— Согласен, молодой человек. Кстати, оказалось, инцидент у вашей пещеры расследовался нашими сыщиками. Я полагаю, в то время, когда ты ещё только ехал в Кадот. Я затребовал их отчёты и выяснил, что всё было так, как ты рассказал мне. А я, признаться, надеялся поймать тебя на каких-нибудь несоответствиях.

— Всё было так, как я рассказал, — тяжело проговорил Трол. — В Кадоте отменный следственный приказ, настолько быстро провести расследование — это не везде встретишь.

— Ну, положим, появление такого количества имперцев на моей территории не могло остаться незамеченным… — улыбнулся Малах. Подумал, посмотрел на жену и вдруг спросил: — Кстати, давно хотел спросить, моя королева, ты знаешь, что такое Воин Провидения?

— Я знаток не только рыцарских правил, но и легенд, — улыбнувшись в ответ, пояснила Аллия, ни к кому специально не обращаясь. — А с Воином Провидения всё просто. Это одна из самых старых легенд и, кстати, самая неизвестная в наше время. Воином Провидения называют того, кто не может погибнуть и даже не может проиграть бой, пока не выполнит своё предназначение. Считается, что время от времени, выпуская в мир таких воинов, боги меняют правила, по которым живут люди. Разумеется, в нужную им сторону. Иногда их называют ещё Воинами Предназначения, но в наших краях это определение считается устаревшим.

— И больше ничего?

— Всякие мелочи, государь. Воин делает только то, что должен, никогда не выступит на чьей-либо стороне, если не уверен, что это соответствует его предназначению, и не умеет лгать. — Теперь она мельком посмотрела на Трола.

— А в твоих легендах не сказано, что он может сражаться на стороне Империи?

— Нет, этого не сказано. Но так как Империя — воплощённое зло, то вряд ли нам стоит бояться, что кто-то из подобных солдат окажется на её стороне.

— Может быть, — согласился Малах и поднялся. Он устал, это было видно. — Это звучит невежливо, но теперь тебе, Трол, можно больше доверять. Заведомый враг Империи почти наверняка сумеет найти себе службу в Зимногорье.

— Особенно такой её враг, — добавил Сантин.

— Что? — переспросил сына король Малах.

— Я хотел сказать — такой враг, убить которого посылают чуть не две сотни кинозитов.

— Да. — Малах повернулся к жене. — Пойдём, радость моя, почитаешь мне перед сном.

Ужин завершался чуть менее официально, чем начался. Девчонки, как Кола назвал Лорну и Джанин, пытались поддеть то Трола, то Сантина, и, когда последнему это надоело, он предложил подняться к себе.

На долгий-долгий миг, как в бою, Трол вдруг ощутил волну холодного воздуха, возникшего словно бы из ниоткуда и раздувающего его волосы. Но потом справился с приступом подозрительности, тем более что только ради проверки этой своей гипотезы и согласился на ужин. Поднял глаза на наследного принца и улыбнулся:

— Конечно, принц, я буду рад потолковать перед сном о том деле, которое нас в последнее время занимает.

Глава 15

Они шли по коридорам, в которых только дважды им встретились стражники. Идти было далеко. Трол выглянул в окно — как он и подозревал, они поднялись довольно высоко, чуть не под самую крышу донжона. Это и в самом деле по законам фортификации был донжон. Только тут, в Сеньории, он был очень широким. Как и в обычных замках, здесь в верхних покоях помещались не очень нужные слуги — из тех, кто не должен бежать по первому зову своих господ.

Высыпали звёзды, где-то за стеной Сеньории в тёмном небе то и дело вспыхивало отдалённое, но сильное зарево. Трол не сразу догадался, что это был тот самый маяк, который он уже видел со своей башни, но к которому пока не присматривался. Ночь была спокойной, как дыхание спящего младенца, как падение снежинки в зимнем саду.

При мысли об этом спокойствии Трол, может быть, впервые в жизни, не нашёл рукоять декоративного меча, принесённого ему принцем. Осознав это, он даже не улыбнулся. Кажется, эта жизнь убаюкивала его, хотя он и понимал, что она его убаюкивает. Слишком тут было… нормально, несмотря на Кочетыря, предательство Визоя и непонятную роль Гифрула Высокоборского. Ведь, по сути, все неприятности касались только его, Трола, а остальных людей всё происходящее даже не задевало… До поры до времени, конечно, но это ещё нужно было осознать. А осознавали не многие. Вот король Малах скорее всего не очень понимал, хотя был опытным правителем и совсем не глупым человеком. Да и принцы, кажется, рассматривали всё как игру, хотя игрой скорее всего это уже не было.

Это был заговор, какой-то очень сложный и тонкий план, который вёл своё происхождение из Империи. А если так, то целью его могло быть только одно — покорение Зимногорья и обращение его жителей, всех этих людей, в рабов и в любом случае приведение их в подчинённое положение, может быть, такое, которому никакие рабы не позавидовали бы. А следовательно, нужно было сражаться. И обязательно победить…

— Сантин, — спросил Трол, прерывая затянувшееся молчание, — а каков твой владетельный титул?

— Мой? Ну, я первенец, мужского пола и потому наследую Дабну, семейное владение короля. Да, собственно, меня и зовут наследным владетелем Дабны. Кроме того, как тебе известно, я ещё и принц.

— А ты, Кола?

— У меня нет никакого особенного титула. При желании, когда со мной хотят подраться, меня называют младшим сыном короля, но сейчас я даже на это не реагирую.

— Почему?

— Почему не реагирую?

— Почему нет титула?

— Второй родилась Лорна, она на год старше меня и унаследовала Сирд. Это её приданое… Кстати, как раз владетелем Сирда был государь, а Дабной владела матушка. Но после их свадьбы это стало, конечно, не важно. Просто большее владение отошло первенцу, меньше сестре, а мне ничего не досталось. Но я не в обиде. — Он хмыкнул, и разлетевшееся эхо вдруг показало, что говорит он не вполне искренне. — Я надеюсь, если искусно владеешь мечом, то и владение приобретёшь. Или женюсь на какой-нибудь богатой вдове.

Они пришли. Покои Сантина располагались в самом дальнем от замка крыле, под самой крышей, даже выше той галереи, из которой Трол увидел маяк. Отсюда маяк был виден очень хорошо. А поскольку стемнело уже основательно, маяк прорезал воздух длинным и широким, как сноп, лучом света.

А вот стены этого коридора выглядели мрачновато даже на вкус Трола. Правда, на всех колоннах тут горело по два факела, да ещё устроенное в торце большое окно добавляло немного отражённого света от города и порта. Но всё равно — коридор, казалось, вёл не к жилому помещению, а едва ли не в так называемые свинцовые камеры, в которых заключённых должно было пытать своим жаром и сухостью солнце, раскаляя над ними свинцовую кровлю.

Чтобы не ошибиться, Трол спросил:

— Ты тут живёшь?

— Конечно.

— Один?

— А зачем мне кто-то? Слуга, чтобы подавать тарелку, мне не нужен, а всё остальное делают люди матери.

Принц Сантин вставил тяжёлый медный ключ в прорезь своей двери, уверенно повернул его, за дверью щёлкнула щеколда. Дверь отворилась, они вошли. Комнат в покое было несколько, но все были пустынны, тихи и очень чисты. Даже мебели было мало, лишь самое необходимое — кровать под старинным вышитым балдахином, многоярусный комод для белья, шкаф для тяжёлой зимней одежды. У окна стоял стол, в углу висело большое зеркало с невысокой тумбочкой сбоку от него, на ней виднелись бритвенные принадлежности.

Сантин подошёл к широкому креслу, придвинутому к камину, который едва-едва горел, скинул башмаки, вытянул ноги и пошевелил пальцами в тонких, из белёного льна чулках.

— Ух, если что меня и раздражает в полиции, так это необходимость весь день ходить.

— А ты попробуй помаши мечом, да ещё в таком темпе, в каком вот он работает, — Кола кивнул в сторону Трола, — мигом твоя ходьба бездельем покажется.

Сантин улыбнулся чуть свысока и поднял руки в извечном жесте подчинения.

— Сдаюсь, ты прав, брат.

А Трол тем временем смотрел на волоски, прилипшие к бритве. И на то, где она лежит. Потом ещё раз на Сантина. Тот поймал этот взгляд, нахмурился. Поднялся, подошёл, отодвинул тазик с грязной водой, улыбнулся.

— Видишь, житьё в одиночестве имеет свои негативные стороны. Например, убирать покои придут только завтра, с утра, а бриться иногда приходится к ужину… Впрочем, я позвал тебя не для того, чтобы говорить банальности. — Он помолчал, собираясь с духом, но, видимо, на это ему нужно было больше времени. — Вина?

Трол отрицательно мотнул головой.

— Ну а я выпью.

Сантин босиком направился к погребцу, стоящему у дальней стены, и налил два кубка. Каково же было его удивление, когда Кола, мельком глянув на Трола, от своего вина тоже отказался. Тогда, удобно расположившись в своём, видимо, излюбленном кресле, Сантин начал:

— Так уж получилось, что ты знаешь это дело с самого начала, и лучше многих. Поэтому я хочу посоветоваться.

Трол удивился, но не очень.

— Именно… И вот по какому поводу. Сегодня днём в порт пришла шхуна, капитан которой доложил, что у берега, милях в восьмидесяти к западу от устья Аттельгира, нашёл множество обломков. Моряки подобрали несколько кусков и нашли выжженную надпись. Из неё следует, что потерпевший крушение корабль был «Косоклином».

— Вот эта да! — воскликнул Кола.

— Да, я об этом правителю не доложил, думаю, ещё рано.

— Кусок большой? — спросил Трол.

— Не очень.

— Тогда я бы вообще ничего не докладывал. Пока проверка не подтвердит, что «Косоклин» не пришёл ни в один из известных тебе портов, — сказал Трол.

— Думаешь, это может быть хитрость?

— Думаю, да.

— Но зачем? — спросил Кола. Он переводил взгляд своих круглых, ещё мальчишеских глаз с одного собеседника на другого.

— Не знаю. Может быть, они хотят, чтобы мы подумали, что три десятка кинозитов попросту утонули. А может быть, хотят переделать «Косоклин» и представить его под другим названием. Для этого и кусок обшивки с надписью выдрать не жаль. Тем более что хороший плотник этот кусок за день-другой без труда восстановит

— Думаешь, не докладывать? — ещё раз спросил Сантин, печально поглядывая на огонь. Он действительно был очень чисто выбрит.

— Ну, если и доложить, то добавить эти сомнения.

Вино в кубке Сантина кончилось, он лениво поднялся, чтобы поставить кубок на стол. Трол тоже поднялся из креслица, увидел себя в зеркале, подправил кончик воротника, повертел головой, прихорашиваясь. Подошёл ближе к блестящей поверхности, снова повертелся, усмехнулся, а затем медленно, как в трансе, провёл над ним ладонью. И застыл, глядя на себя, будто только что увидел.

— Камзол можешь оставить себе, — быстро проговорил Кола. — Девушки ведь не смеялись.

— Что? — очнулся Трол. — А, да, девушки. Спасибо, но я почему-то думаю, он мне теперь не скоро понадобится. Что-то мне подсказывает, я оказался никудышным сотрапезником.

— Вот уж не сказал бы, — горячо начал было Кола, но Трол с ним даже не спорил. Он ещё раз с улыбкой поклонился Сантину, который наблюдал за своим гостем с непонятной сосредоточенностью, и пошёл к двери.

— Кстати, — внезапно он обернулся, чтобы посмотреть на принца Сантина жестковатым и в то же время уклончивым, как в поединке, взглядом. — Не мог бы ты ответить на простой вопрос — у кого, кроме тебя, есть ключ от этой комнаты?

— Я думаю, — начал Сантин, чуть нахмурившись, — у слуг. Они же ходят сюда убирать, а я иногда ночую в городе, прямо в сыскном приказе, у меня там есть кровать… Ну, может быть, его можно раздобыть ещё у мажордома, но где он его хранит, я не знаю.

— А твой распорядок дня известен всем?

— Да, многим… К чему эти вопросы, Трол? — спросил Сантин в упор.

— Я ещё не знаю, принц. — Трол попробовал как можно легче и беззаботней улыбнуться, но Сантин был не тот человек, который не умел видимость отличать от действительности.

— Полагаю, это невежливо — не ответить на мой вопрос, — сказал он. — Ты что-то подозреваешь? Или кого-то… Меня, например?

— Принц, я не могу ответить тебе на этот вопрос, хотя… — Трол подумал и всё-таки уверенно закончил: — Готов признать, что некоторые подозрения у меня имеются. Но высказывать их я смогу позже.

— Позже? — с затаённой тревогой спросил Кола. Он переводил взгляды с одного своего собеседника на другого. Он ничего не понимал, или если понимал, то долеко не всё. И нервничал, даже очень — Трол явственно ощущал волну нервной энергии, возникающую в людях, когда они испытывают приступ страха или подозрительности.

— Принц Сантин, мне лучше откланяться, — Трол действительно поклонился, словно только что закончил поединок.

— Я с тобой, — поднялся и Кола. — Провожу, чтобы ты не плутал.

Они пошли к двери. Трол уже взялся за ручку засова, чтобы отодвинуть его, когда прозвучал голос Сантина:

— Трол, если мы не будем друг другу высказывать то, что думаем, мы не продвинемся вперёд в этом следовании. А может быть, — он вздохнул, — наш общий враг только того и хочет.

— В то же время, принц, если мы будем всем подряд высказывать свои идеи, даже самые нелепые из них, нашим противникам, — а они не выдумка, вполне реальные люди — будет куда легче с нами справиться.

Он и Кола вышли от наследника. У Трола осталась неколебимая уверенность, что Сантин, несмотря на последнюю реплику, позвал его к себе зачем-то ещё, а не для того, чтобы сообщить не очень срочную весть о реальной или мнимой гибели «Косоклина». Но и Трол, как легко заметил принц Сантин, не сказал всего, что мог бы.

Трол не собирался этого делать. Потому что у него вдруг появились действительно странные мысли. А уж отражение, которое он заметил в зеркале, пытаясь воссоздать его с помощью магии, и вовсе породило массу вопросов. Но задавать их было ещё не время… Да и неизвестно было, кому именно их следовало задать.

Глава 16

Коридоры, по которым Трол шёл с Колой, по-прежнему навевали уныние. И даже ещё больше, потому что Трол был задумчив, если не сказать — угрюм. Ему не нравилось то, что здесь происходило, не очень нравилось дело, за которое он взялся. И совсем не нравились шаги по коридору где-то впереди, этажом ниже. Это были торопливые шаги, почти бег.

— Несколько человек, может быть, даже трое… Нет, — решил Трол наконец, — двое. И я знаю, кто это.

Свернув на лестницу, которая вела во двор замка, они столкнулись с Пересом и Приамом. Оба торопились, у Приама даже испарина выступила на лбу, а в руке он сжимал небольшой, не очень тяжёлый, но хорошо сбалансированный меч. Старческий меч, подумал Трол, хотя, если придётся, он может одолеть местных стражников, особенно если они будут нападать на книжника по одному.

— Трол, принц… — От облегчения у Переса даже ноги на миг ослабели. Он вынужден был схватиться за перила лестницы, по которой спускались юноши.

— Значит, это был ты? — полуутвердительно спросил Приам, пряча меч в ножны на бедре.

— Я, — признался Трол и мельком посмотрел принца, тот крутил головой от одного собеседника к другому, пытаясь понять, в чём дело. — В покоях принца Сантина обнаружены волоски на бритвенном лезвии, которые не могут принадлежать ему. Я подобрал несколько штук. Но я и так знаю, что это был Кирд. Наконец-то мы можем…

— Кирд? Ты уверен?

Этот вопрос люди задают не потому, что сомневаются в словах собеседника, а просто чтобы сбить напряжение от предыдущего сообщения, берут своеобразную паузу для осмысления происходящего. Трол передал Пересу несколько крохотных, не длиннее четверти дюйма, тёмных волосков.

— Мастер Перес, можешь ли ты по волоскам определить, не только кто это был, но и более важную информацию, — где этот Кирд сейчас находится?

— Мне нужно попробовать… — Перес сомневался в своих словах, рассматривая волоски на сухонькой ладони. — Я попробую.

— Тогда попробуй быстрее, — попросил Трол. — Если Кирд ушёл ещё не очень далеко, можно будет организовать погоню. К тому же чем меньше расстояние от этих… — он указал на волоски, — следов до искомого объекта, тем легче установить направление поиска или укрытие.

— Да, я понимаю, — согласился королевский маг, кивнул, повернулся и быстро ушёл.

Приам шагнул было за ним, потом покашлял, словно у него запершило в горле, и подошёл к Тролу с таким видом, словно решил больше не отходить.

Трол посмотрел вслед магу, вздохнул. Ему не очень понравилась нерешительность Переса в согласии найти по волоскам Кирда. Она свидетельствовала или о недостатке квалификации, или о нежелании её проявить.

Все трое спустились по не очень широким лестницам и наконец вышли в замковый двор. Тут, несмотря на поздний час, царило какое-то оживление. Трол видел мелькание света в комнатах для слуг, да и в дворянской части горело куда больше факелов, чем обычно. И везде было очень много стражи.

— Так, — проворчал Трол не очень уверенно, — это не обычная ночь, верно?

— Ты сейчас куда? — Кола, потрясённый подозрениями Трола по поводу соучастия его брата в укрывании Кирда, почти и не скрывал желания скорее уйти. Может быть, к брату, чтобы задать ему прямые, честные вопросы, надеясь получить такие же честные ответы.

А впрочем, обо всём происшедшем сегодня после ужина, как и на самом ужине, следовало подумать, решил Трол. Что-то тут было не так. Как говорил Учитель, тут были варианты. Причём много.

Трол так и не ответил на вопрос принца, он лишь посмотрел на своих спутников напряжённым, сосредоточенным взглядом. Они пошли в сторону ворот из Сеньории. Как обычно бывало в этом замке, с наступлением вечера посты были удвоены, а сегодня на воротах стражников стало ещё больше. Может быть, потому, что в самом замке царила эта непонятная суматоха.

— Сегодня не обычная ночь, — наконец заговорил Кола. — Сегодня ночь госпожи Фре.

— Какой Фре? — переспросил Трол. Ему показалась забавной черта людей полагать, что приезжие должны знать все местные особенности и даже словечки.

— Фре — покровительница женской ночи, — пояснил Приам. — Вот уже триста лет, или около того, в Зимногорье празднуется ночь, когда женщины собираются у какого-то дерева в королевской роще на берегу Аттельгира, где находится часовня этой самой Фре. Считается, что это дарует материнство. А тем, у кого есть дочери, поможет обзавестись сыном.

— Женская ночь… — протянул Трол. — А посты по дороге их следования расставлены?

— Нет, конечно, — ответил Приам. — Сегодня же женская ночь… Мужчины, даже стражники, не имеют права подсматривать за ними или находиться поблизости. Собственно, все, кто не имеет своего определённого поста или дела, должны сидеть дома.

— Раздолье для грабителей, — мягко, насколько возможно, проговорил Трол. Или он чего-то не понимал. — И ведь, насколько я понимаю ситуацию, в городе с этим не слишком благополучно? Один Кочетырь чего стоит…

— Во-первых, женщин много, и почти половина из них вооружена, — в тон ему ответил принц. — А во-вторых, сегодня их ночь, они чувствуют себя под покровительством своей Фре. Они убеждены, что одержат победу над любым противником.

— Пусть так — убеждены, — согласился Трол. — А как выходит на практике?

— Последняя попытка ограбить кого-то в ночь Фре случилась, если не ошибаюсь, лет семьдесят назад… — ответил принц. — Покойники после своей попытки очень плохо выглядели. Их просто располосовали на кусочки.

— Там никому из мужчин появляться не рекомендуется, — добавил Приам. — Были случаи, когда чересчур предприимчивые стражники из молодняка пытались подсматривать, чем занимаются их подружки… В общем, не все даже вылечились до конца, так и продолжают тратиться на лекарства и процедуры.

— А если переодевшись? — спросил вдруг Кола.

— Ну, если вести себя естественно, тогда можно… попробовать, — нехотя согласился Перес. — Но если по походке, по путанице в юбках или ещё как-нибудь догадаются, что ты не из их… стаи, могут быть неприятности. — Он подумал и добавил: — И авторитет короля не защитит.

— Да я и не собирался, — едва слышно проговорил Кола. — Я так… просто.

Они оказались у ворот. Тут было почти полтора десятка людей. Увеличенная дюжина, как это иногда называется на Западном континенте.

— Кто тут за старшего? — спросил Трол негромко. Вперёд вышел тот самый сержант из Даулов, которого Трол уже знал: он убил вертлявого Пня. — Открой, пожалуйста, ворота. Я хочу взглянуть на дорогу из города.

— Мне не хотелось бы… — заговорил сержант, — чтобы у меня были неприятности.

— Их не будет, — чуть устало проговорил принц. — Под мою ответственность.

— Если взглянуть, тогда можно и со стены, — упорствовал сержант. — Или из смотрового окошка.

— Согласен на окошко, — быстро проговорил Трол.

С бокового окошка, проделанного в воротах, но способного, кажется, выдержать удары тарана не хуже основных створок, неторопливо была скинута запорная планка, и Трол подошёл к нему. Поднял крышку, выглянул наружу. Тьма, конечно, была вполне проницаема, тем более что на дороге там и сям двигались фигуры в платьях и накидках, неся в поднятых руках яркие факелы. Чуть в стороне, у рощи, где Трол тренировался с Колой, виднелся роскошный паланкин, который неторопливо, почти торжественно несли человек десять женщин. Определённо это был не праздник для простолюдинок, это было священное действо для всех… Кроме мужчин.

— Сержант, — Трол повернулся к толстяку из Даулов. — А женщины из Сеньории тоже принимают участие в этой… ночи?

— Конечно, чужезем… Я хотел сказать — молодой мастер из чужих краёв.

— Вы их уже выпустили?

— И не один раз. — Сержант вздохнул: — Сегодня у этих ворот предстоит беспокойная ночка. То открой, чтобы выпустить, под утро будет — открой, чтобы впустить… Но это хороший праздник, безобразий на нём не бывает, а жёны потом добрее, готовят лучше, и вообще — стараются быть щедрее.

— Сколько всего женщин вы выпустили?

— Так я не очень-то считал. Иногда выходили по двое-трое, иногда компании девиц по пятнадцать… Сеньория — она ведь большая. Тут много людей живёт.

— И все сегодня пойдут поклониться этой самой Фре?

— Обязательно, — твёрдо, как-то даже решительно ответил другой стражник, который тоже, впрочем, имел сержантские нашивки на рукаве и на перевязи меча. — Многие из них уже за неделю только об этой ночи и говорили.

Трол повернулся к Приаму.

— Мастер Приам, нельзя ли мне последовать за женщинами? А ты, когда Перес установит, где находится Кирд, ментально передашь мне его местоположение.

— Передать, где Кирд, я, конечно, смогу. Но следовать — не советую. — Приам внимательно смотрел на Трола.

— Но он же не последует к священному дереву, он наверняка побежит в другую сторону, — пояснил Трол. — К тому же это государственная необходимость.

— Ты недооцениваешь опасность, Трол. Ты ведь не сможешь драться с женщинами, а они… Они будут очень серьёзны. И им ты не объяснишь, что твой поступок вызван государственной необходимостью.

— Так что, мы отпустим его? — проговорил Трол. — Даже не попытаемся преследовать?

— Придётся, — сказал Приам. — Сегодня он переиграл нас. Тем более что ты не можешь быть уверен, что это непременно Кирд.

— Могу, — жёстче, чем хотелось, произнёс Трол. Он насупился. Он не понимал, как можно было в угоду условностям отказываться от преследования. Тем более когда этот неуловимый до сих пор Кирд был в пределах досягаемости… Или почти досягаем — с мастерством Трола и предполагаемым магическим умением Переса находить человека.

— Нет, я всё-таки не понимаю, — проговорил Кола, — что тут происходит?

— Кирд после нападения на «Петух», когда осознал, что совершил ошибку, не удрал неизвестно куда, — объяснил ему Трол. — Он явился к кому-то в Сеньории, кто был с ним заодно. И скрывался тут, пока его разыскивали по всем дорогам. А сейчас, когда искать практически перестали, каким-то образом раздобыл ключ к покоям Сантина, побрился, иначе его никто не принял бы за женщину, переоделся и ушёл. И у него теперь вся ночь в запасе, а это значит, что он может… Может сделать что угодно, если я не последую за ним.

— Мы не будем его преследовать, — твёрдо проговорил Приам. — Трол, мы делаем почти всё, что ты требуешь от нас. Идём тебе навстречу почти во всём, что кажется разумным и необходимым. Но в этой затее ничего разумного нет, как нет и необходимости. Ты ведь даже не знаешь, в какую сторону он пошёл…

Трол махнул рукой. Он вынужден был покориться.

— Хорошо, я понял, — он закрыл окошко. — Тогда остаётся только одно. Приам, мне сказали, у тебя есть книга о Мартогенском походе… Не ссудишь ли ты мне её на время?

Книжник с заметным облегчением кивнул. Он боялся, что Трол его не послушает. И отлично понимал, что эти полтора десятка стражников сдержать его не сумеют. Они пошли в сторону лаборатории Переса.

— Завтра же она будет лежать у тебя на столе. Или… я передам её Пересу.

— И я могу её передать, — устало отозвался принц. — Мне это ничуть не трудно.

— Ладно, — покорился Трол. — Как ни медленно тут развиваются события, придётся действовать ещё медленнее. Видно, ничего не поделаешь.

— Медленно? — переспросил Приам. — Что ты имеешь в виду?

— Да всё, — легко проговорил Трол. — Поступки, движения людей, даже приёмы ваших мечников в бою.

— По-моему, события летят как на крыльях, — проговорил Кола. — А что касается людей… Просто ты, Трол, слишком быстр. Прямо-таки неуловим. Я сколько ни смотрю — не понимаю, как тебе это удаётся. Вот ты был тут, а уже мгновение спустя в трёх шагах сбоку. Словно по воздуху переносишься, а не по земле ходишь.

Трол остановился, прямо-таки замер на месте, хотя никто не понимал, чем это вызвано.

— Ты хочешь сказать, что… Что мне только кажется, что люди тут медленные, а на самом деле — нормальные? И Визой был быстр, когда нападал на меня в лесу?

— Я не знаю, как он нападал, — ответил ему Приам, — но Визой самый известный наш боец. И хорош именно в быстрых атаках.

— А ты, Кола, — спросил Трол, — когда мы тут… устроили тот поединок — тоже считаешь, что был быстрым?

— Невероятно быстрым, — подтвердил Приам. — Принц вообще один из самых способных наших бойцов. Говорят, и я разделяю это мнение, когда-нибудь он одолеет самого Визоя.

— Но я даже не вынимал меча… — ошеломлённо, по-настоящему растерянно проговорил Трол.

— Это-то и странно, Трол, — проговорил принц. — Ты не находишь?

И Трол задумался настолько, что перестал слышать спутников, почти утратив способность понимать, где находится и куда идёт. Он пытался вспомнить каждое движение, каждый выпад Визоя во время битвы в лесу, движение Кочетыря с арбалетиком… И кое-что ещё. Хотя Тролу не хотелось в этом признаться. Просто потому, что он был ещё не уверен в выводах. Хотя мнение о том, что следует искать, у него уже сложилось.

И, несмотря на фантастичность своего предположения, он вдруг понял, что подошёл очень близко к разгадке событий. Собственно, почти знает ответ. Вот только некоторые детали головоломки осталось раздобыть… А без них нельзя было говорить о решении дела. Трол очнулся, все смотрели на него с любопытством.

— Оказывается, я не допускаю, что противник может ошибаться, — сказал он со вздохом. — Рассчитываю, как в поединке, на его совершенство… В итоге это оборачивается недостатком. Знал бы раньше свою слабость, всё можно было бы сделать куда проще.

Глава 17

Книга, которую Тролу передал рано поутру какой-то мальчишка, оказалась на редкость интересной. Написана она была плохо, предназначалась для чтения в Империи, а потому страдала исключительной пристрастностью. Она изображала нападение зимногорцев на беззащитный Мартоген, описывала зверства северян над миролюбивыми южанами, а потом признавалась, что потери атакующей стороны, в общем-то, оказались почти равны потерям защитников. И что ни о каком сколько-нибудь серьёзном преимуществе зимногорцев и речи не было, поскольку обе стороны в какой-то момент пришли к тому, что любые действия лишь ухудшали ситуацию, не давали выигрыша и обеспечивали едва ли не полное поражение. Тогда-то якобы у Карифа Мартогенского не выдержали нервы, и он предпочёл откупиться от агрессора, выплатив немалую контрибуцию. Зимногорцы удалились, и на этом война закончилась.

Портретных характеристик главных действующих лиц этой эпопеи Трол в книге почти не нашёл, но упоминание наиболее активных отрядов и проведённых ими операций позволяло судить о командирах этих частей. Так вот, получалось, что дружина Гифрула в некий момент была чрезвычайно активна, а потом едва ли не откровенно стала уклоняться от стычек с противником. Утверждалось, что Визой Честный был рубакой, который всегда рвался самолично доказать превосходство своего меча, но в некий момент, получив несколько ранений, поутих. Потом вдруг, толком не выздоровев, он принялся ввязываться в каждую стычку, потерял едва ли не всех своих подчинённых, но нагнал на противника такой ужас, что якобы благодаря именно его, Визоя, заслугам, Кариф отказался от дальнейшего противостояния с армией северян. Собственно, Визой единственный тогда предпринимал хоть какие-то действия, не желая отсиживаться в лагере, разбитом под стенами главного города королевства, каким и являлся Мартоген.

Столь же непонятными были и действия Карифа. Тот укрылся за стенами столицы и ничего не делал, позволив агрессорам чуть не с половины своей территории собирать фураж и провизию. Причём северяне делали это настолько аккуратно, что к концу кампании едва ли не треть мартогенских крестьян сбывала в лагере противника свои товары — видимо, несмотря на приписываемые им зверства, северяне расплачивались за получаемые продукты не в пример щедрее мартогенцев. Таким образом, все боевые порядки зимногорцев были проницаемы не только для шпионов Карифа, но и для людей, которым вздумалось бы добраться до самых верхов атакующей армии, то есть до Визоя, Гифрула, принца Сантина и, разумеется, до офицеров помельче — Крохана, Гевита и прочих.

Трол читал этот опус почти три вечера. И с неослабевающим интересом, поражаясь тому, как глупы бывают эти самые летописцы, насколько они умеют не увязывающиеся между собой факты предложить читателю под собственным, столь же нелогичным соусом, и насколько они уверены в безмозглости читателя, готового сожрать эти сомнительные трактовки подчистую.

Читать ему приходилось вечерами, при свете факелов и сальных свечей. Всё остальное время, от восхода до обеда, он занимался. Да так, что даже Коле надоело за ним наблюдать. Он, как и хотел, купил пару тренировочных равновеликих мечей, чтобы случайно не испортить Беставит, завёл алебарду, настоящий бо, который утяжелил немного, попросив сделать металлические накладки в середине и по обеим оконечностям, так что добрая дубинка почти превратилась в боевой северный ослоп. По крайней мере сделалась почти столь же опасной, как то удивительное оружие, которым, по преданию, лет семьсот назад очень увлекались высшие магистры Белого Ордена. Ещё он попытался купить себе кованую цепь, но те цепи, которые ему попадались, были слабыми — то ли металл был некачественный, то ли кузнецы не могли отковать действительно стоящую сталь. Было, правда, ещё одно объяснение — сам Трол мог быть настолько силён, что его не в силах была сдержать никакая цепь, но об этом думать не хотелось.

Он готовился, ждал и надеялся, что его подготовки хватит, чтобы выдержать следующий удар, не погибнуть, не пропустить какой-нибудь особенно эффективный выпад противника, а выстоять и победить.

К исходу третьего дня вернулись Арбогаст и Крохан с небольшим эскортом из поездки на север. Тролу сообщили об этом, и он поспешил в лабораторию Переса. Там Арбогаст с удовольствием прихлёбывал слабенькое пиво, а Крохан с довольно мрачным видом поглощал хлеб с сыром, иногда поливая его рыбным соусом. Когда Трол появился в комнате, Перес посмотрел на него с интересом, словно на совершенно новую для себя особу.

— Ты что-то знал заранее или только догадывался? — спросил он, когда Трол поклонился всем вместо приветствия.

— Я стараюсь думать о том, что тут происходит, но свои соображения догадками не назвал бы, — отозвался Трол, — это скорее гипотеза. А о чём речь?

— Трупы солдат, которых ты там зарубил, были сожжены, — как всегда громко, не заботясь об ушах собеседников, отозвался Арбогаст.

— Как это произошло?

— Через четыре дня после того, как их закопали оставленные тобой в живых солдаты и местные крестьяне, которых наняли для этой работы, кто-то ночью появился там снова, откопал тела и устроил кремацию. Быструю и очень успешную. Пока крестьяне заметили огонь, пока собрались, дошли… На выбранной поляне остались одни головешки.

— Магические средства использовались? — с интересом спросил Перес.

— Нет, кажется, просто собрали сушняк и облили его маслом, — ответил Арбогаст.

— Исполнителей, так сказать, церемонии, конечно, никто не видел? — поинтересовался Трол, зная ответ.

— Я же говорю, всё проделали очень быстро. Только следы подков указали, что их было человек пять, не меньше.

— Сожгли всех павших или… некоторых? — поинтересовался Трол.

— В том-то и дело, что не всех, — отозвался Крохан. Он, кажется, насытился, по крайней мере, мог потерпеть до дома. — Сожгли только тех, кого ты в своих рассказах называешь ветеранами.

Трол кивнул. Он этого ожидал, но ещё не хотел верить в правоту своих подозрений, слишком это было удачно — так запросто иметь подтверждение своим идеям. Их следовало ещё проверить. В комнате повисла тишина, наконец Арбогаст поднялся.

— Пойду распущу людей, они тоже, почитай, четверо суток не вылезали из сёдел… Пусть передохнут.

Когда он вышел, Трол вздохнул. К тому, к чему он собирался сейчас приступить, душа у него не лежала. Но это было необходимо.

— Крохан, когда ты узнал, что вы должны делать там, на севере?

— Когда приехали на место. А что?

— Это была проверка, — отозвался Перес, — для тебя. И ты её, кажется, прошёл. — На всякий случай он бросил косой взгляд на Трола.

— А теперь так же предстоит проверить Арбогаста, — проговорил Возрождённый и скроил чуть виноватую физиономию. — Сделаем так. Завтра ты поднимешь по тревоге своих стражников, не меньше двух десятков, заедешь за Арбогастом. Его людей трогать не нужно, пусть отдыхают… А потом, ни слова ему не говоря, летите во владения Гифрула.

— Зачем? — По лицу и голосу капитана кадотских стражников нетрудно было догадаться, что он обо всём этом думает. И мысли эти выстраивались не в пользу Трола.

— Там ты расспросишь крестьян, прочих жителей и выяснишь, кто из дружинников Гифрула был с ним в Мартогенском походе, но главное — кто вернулся с войны, сделавшись настоящим мастером меча. Быстрым, неутомимым, умелым… Самый надёжный признак, до которого мы пока додумались, это именно быстрота, скорость боя, понимаешь?

— Дальше, — ровным голосом проговорил Крохан.

— Арестуешь их, причём официально. — Трол помедлил и всё-таки добавил: — Для того тебя и посылают. А потом приведёшь сюда, на обследование Пересу и… Наверное, в этом должен участвовать Ибраил? — повернулся он к магу.

Крохан встал, повернулся к Пересу. Тот оставался совершенно непроницаемым, даже глаза прикрыл, чтобы в них ничего нельзя было прочитать.

— Это необходимо?

— Крохан, они обрубают все концы. У нас нет главного — понимания того, что мы ищем, — отозвался Перес. — Поэтому мы стараемся выявлять всё подряд, что не укладывается в норму. И это… это — единственный способ действий.

— Хорошо. — Крохан подобрал свой меч, задев кресло мага и столик, на котором стоял поднос с едой. — Я сделаю это. Но мне не нравится манера, с какой он, — капитан мотнул головой в сторону Трола, — всё обставляет.

— Капитан Крохан, — Трол решил, что следует некоторое время побыть совершенно официальным, потому что тема, которую давно следовало затронуть, была куда как скользкая, — ещё один вопрос. Ты не задавал себе труда прислушиваться к сплетням, слухам, пересудам, которые ходят между простыми жителями города? Я имею в виду самых обычных людей — лавочников на рынке, бродячих торговцев, отставных солдат, которые день-деньской толкутся в тавернах.

— Говорят многое, — всё больше каменея, отозвался Крохан. — Что конкретно тебя интересует?

— Что-то необычное, что появилось недавно… — Трол спохватился. — А может быть, давно, но чего никогда не было в давние годы, до Мартогенского похода.

— Ты… это серьёзно?

— Это может оказаться единственной подсказкой, — ответил Трол.

— Тогда так. — Крохан поднял глаза к потолку лаборатории, или, вернее, кабинета Переса. — Говорят, что в Паноне начали строительство какой-то умопомрачительной крепости, но у них мало денег. Что косяки рыбы в ближайшие годы будут идти южнее, ближе к Олавам… То есть к пиратским островам, а не к нашему берегу, но рыбаки так всегда говорят, цену за риск набивают. Ещё говорят, что в городе появились какие-то особые крысы, которые ночью подползают к бездомным и нищим, спящим на улице, и заползают им в рот, живут там, и такой человек становится хуже зомби… Вот и всё.

— Последний слух… — Трол подумал, потряс головой. Решился: — Да, пожалуйста, попробуй прояснить его.

— Этот бред может иметь какое-то отношение к нам? — с явственной насмешкой спросил Крохан.

— Я ищу подсказку, — проговорил Трол. — Эта история, несмотря на бредовый антураж, такую подсказку может дать.

Крохан кивнул Тролу, соглашаясь. Мельком, по-дружески, поклонился Пересу и ушёл.

— Он хороший человек, — отозвался Перес. — Я таких давно не видел… Ну, я хотел сказать, такие нечасто встречаются. — Он повернулся к Тролу. — Ты можешь рассказать мне, до чего додумался, читая ту книгу?

Трол рассказал, о чём и как думает по поводу Мартогенской войны. Перес попытался было спорить, потом умолк. Только отдувался, словно Трол заставлял его пить какое-то отвратительное пойло. Наконец он сказал:

— Для того чтобы так думать, нужны доказательства. Иначе, всё это — туман над водой.

— Поймаем кого-нибудь из Гифруловой шайки, будут нам и доказательства, — ответил Трол. Он тоже поднялся, собираясь уходить. Уже у двери остановился и спросил: — Кстати, что с волосками Кирда?

— Ничего. Он или всё время перемещается, бежит куда глаза глядят, или его прикрыли такой магической завесой, которую мне не пробить.

— Но если бы его просто убили, ты бы определил его… могилу? — с надеждой спросил Трол.

— Мог бы — определил. — Перес подумал, добавил уже твёрже: — Несомненно, определил бы… Я думаю, он просто бежит. И находится уже очень далеко, так что и направление не улавливается. Надеется удрать от своих… грехов.

— Или от своих хозяев, — серьёзно ответил Трол и ушёл.

Прошло ещё несколько дней. Трол почувствовал, что он готов, что лучше для этого дела уже не подготовиться. Рана на животе почти затянулась, голова была ясной, координация и реакции стали почти так же хороши, как в прежние дни, когда его тренировал Учитель. А эти качества были очень важны, потому что он задумал слегка спровоцировать противника.

Однажды утром, при самой что ни на есть прекрасной погоде, он отправился тренироваться не в разбитый около Сеньории парк, а на один из бастионов. Это было солидное сооружение со стенами высотой около пятидесяти футов… Башня, возвышавшаяся над ними, добавляла ещё футов сорок. К тому же, утратив оборонительное значение много десятилетий назад, она оказалась окружена тиковыми деревьями. Это-то и подходило Тролу больше всего.

Он взобрался на стену, поработал своим ослопом, потом мечами, потом алебардой, снова бо… А потом, оставив оружие как есть, попытался взобраться на башню, но не по внутренней лестнице, а снаружи, используя неровности кладки и уступчики между каменными блоками. Он поднялся почти до верха, когда понял, что прибыл. Это место он подобрал, разумеется, заранее, а самое главное — с него можно было почти безопасно спланировать, если, конечно, правильно сгруппироваться, на деревья, туда, где они сплелись и погасили бы скорость падения, но где почти не росли крупные ветви, встреча с которыми была почти так же опасна, как падение на землю.

Одно время Трол хотел якобы сорваться в ров, окружающий одну из старых построек Сеньории. Но это вызвало бы сомнения у того, кто за ним наблюдал, а вот о прыжках на деревья с большой высоты — Трол был уверен — тут никто не слыхал, и потому все могли принять за чистую монету. Подождав подходящего ветра, он резко оттолкнулся от стены, развернулся в воздухе и с воплем, от которого бы с большим удовольствием отказался, но который был необходим для привлечения внимания, нырнул в деревья.

Они приняли его, как всегда, с шумом, треском, но вполне удачно… Он только задохнулся, потому что, оказывается, не дышал во время полёта — то ли всё-таки от волнения, то ли от воспоминаний о том, как Учитель заставлял его привыкать к таким прыжкам. Задержавшись на ветках, Трол проверил высоту и, когда убедился, что теперь она не превышает двадцати футов, спрыгнул уже сам, отменно приземлившись на ноги, перекатившись через спину. И тут же огляделся — не видел ли кто-нибудь, что его приземление была безопасным, как детская игра. К счастью, никого поблизости не оказалось.

Тогда он измазался кровью, выдавленной из немного расцарапанных рук, и притворился лежащим без малейшей способности двигаться. Люди появились скоро, сначала это были стражники из бастиона, потом слуги из Сеньории. Потом прибежали принц Кола и Ибраил. Пришлось изобразить, что Трол не хочет лечения, мечтает только об одном — чтобы его отнесли на кровать и оставили в покое.

В общем, так и сделали. От Ибраила с трудом, но удалось отбиться, хотя Трол заметил, как сначала удивлённо, потом с обидой и, наконец, недоверчиво врач встретил этот отказ. Всё-таки Ибраил был умным человеком, а такие, если их начинаешь водить за нос, всегда опасны. Хотя бы потому, что могут догадаться о реальном положении дел.

Оказавшись в своей комнате, Трол немного успокоился. Кола и неотлучный от него Буж принесли Тролово оружие, какие-то мази, какие-то дополнительные одеяла и полотнища для перевязки якобы сломанных конечностей. Потом ещё раз появился Ибраил, но Трол опять попросил его не слишком беспокоиться, правда, описал симптомы разорванных лёгких, сломанных рёбер, отбитых суставов ног и сотрясения мозга… то и дело напирая на параноидальную боязнь отравления неизвестными лекарствами. В общем, Трол так и не понял, что про него стал думать Ибраил, но от вмешательства лекаря всё-таки отказался.

А потом появился Перес. Он пришёл с таким строенным лицом, что Тролу его стало немного жаль. Уж очень он переживал. Тем более что сам он Тролова полёта с башни не видел, а слухи, передаваемые по всей Сеньории и даже, наверное, дальше, в город, всё преувеличили. По ним получалось, что Трол трепыхался в воздухе, как подстреленная птица, что у него сломанный позвоночник пробил кожу с мускулами и торчал наружу, как окровавленный стержень, что в голове нашлась такая трещина, что в неё Ибраил и каждый, кто хотел, засовывал ладонь до половины и таким образом мог копаться в живых мозгах…

Трол объяснил, что сорвался из-за внезапного порыва ветра, переоценив свои силы. И что теперь ему придётся как можно скорее выздоравливать, ведь враги не дремлют. Перес, повздыхав, ушёл, предложив оставить в Троловой башне охрану. Против охраны снизу Трол не возражал, а вот в его башне это было не нужно. Он лишь попросил поставить магическую завесу, чтобы его не могли отслеживать проникающим взглядом. Объяснив ещё раз Тролу, что магии в городе быть не должно, Перес согласился сделать требуемое, разумеется, ближе к вечеру, потому что дело это было непростым.

Потом Трол остался один. Наконец он получил возможность заняться собой. Он осмотрел неизбежные травмы и чуть подлечил растянутые при ударе о ветви плечи, отмассировал брюшину, которая тоже пострадала, хотя и меньше, чем Трол рассчитывал. Затем он проверил внутренние органы, они были целы, но им требовалась небольшая энергетическая помощь, чем Трол и занялся…

Но не надолго. Под вечер, когда он только-только по-настоящему нацелился медитировать и восстанавливаться, вдруг пришла… Джанин. Разумеется, с дуэньей, которая к кровати Трола близко не подходила, видимо, не любила раненых чужаков сомнительного происхождения.

Зато Джанин была само милосердие. Она предложила прислать к нему умелую патронажную сестру, спросила, не нужно ли чего-то особенного, например, какого-то редкого лекарства… Потом объяснила свой интерес к состоянию Трола следующим образом:

— Знаешь, Трол, все только о твоём несчастье и говорят. — Она тряхнула слегка вьющимися, собранными в нетугой пук волосами удивительного цвета, похожего на старое, выдержанное дерево. — Есть даже такие, кто поспорил, выживешь ли ты. Но этих сейчас уже немного, все почему-то решили, что ты выживешь, хотя инвалидом скорее всего останешься… Похоже, когда ты выйдешь из этого, — она обвела рукой башню, — заточения, тебе придётся доказывать, что ты по-прежнему умеешь драться. Слишком много дураков желает сразиться на мечах с человеком, одолевшим Визоя, хотя бы и после его падения с башни.

От её голоса почему-то начинала кружиться голова, тем более что Тролу и на самом деле было не очень-то здорово после утреннего трюка с падением. Но прогонять её не следовало, она обязательно должна была рассказать, как Трол плох, каким больным и вялым он выглядит в своей кровати.

— Я ещё долго не смогу взять в руки меч, — слабым голосом промямлил Трол.

— Мы все так думаем, — безжалостно проговорила Джанин. — Особенно Лорна волнуется… — Она прикусила язык, оглянулась на дуэнью, которая уселась на какой-то сундучок и, кажется, прикорнула. Решив, что сказанного не воротишь, Джанин решила объяснить ситуацию. — Она так рвалась сюда, так хотела подняться вместе со мной… Её королева не пустила. В самом деле, что хорошо для нас, простых девушек, не подобает принцессе, правда?

— Передай принцессе, что я тронут её заботой и непременно поблагодарю её лично, как только поднимусь на ноги, — ответил Трол этой «простой» девушке, отчётливо понимая, что именно это и требовалось сказать.

Джанин осмотрела Трола слегка скептически. То, ради чего она пришла — вид страшных переломов и синяков, — отсутствовало. А значит, делать ей больше тут было нечего. И она с лёгким сожалением, видимо, от того, что Трол не умер у неё на руках, удалилась.

А Трол откинулся на подушки и попытался смеяться не слишком громко, чтобы спускающаяся по ступеням девушка его не услышала. А то раскрылась бы вся его провокация. Пока, хоть она и была детской и не очень-то изощрённой, всё получалось. Но, разумеется, в какой степени — могли дать ответ только ответные действия противника. В том, что теперь они последуют, Трол не сомневался ни на миг. Ради этого и был устроен весь цирк.

Глава 18

Трол проснулся. Это был не сон, это было что-то очень похожее на то ощущение, какое у него возникло, когда на их пещеру напали кинозиты. Отвратительное ощущение, смесь ужаса, неизбежной смерти, нерассуждающей ярости и восторга от крови и убийства. Он подошёл к пролому в стене.

Кадот спал, до рассвета оставалось часа два, на разделе слабо мерцающего под ночным небом моря и тёмной, почти неразличимой земли, горел маяк. Его свет успокаивал, но успокаиваться Трол не собирался. Он был уверен, что дождался. Вот только было неясно, что они на этот раз придумали.

Сколько слуги ни выносили в последние дни старья из его башни, всё равно около четверти её площади оказалось заставлено всяческим хламом. Но места было достаточно, по крайней мере для малых упражнений. Трол вытащил тренировочные мечи, проверил их и принялся разогревать кисти, локти, плечи. Потом ноги, потом разогнал по жилам кровь, подкачал мускулы, особенно пресс, который действовал ещё не очень правильно, и лишь потом стал упражняться с головой.

Это было самое сложное для него — выйти в поединок нерассуждающей машиной, остановить все мысли и ощущения, все проблески индивидуальности. Лишь тогда его тело начинало работать почти самостоятельно, прежде чем он успевал что-то придумать. Учитель не раз говорил, что, если Трол не сумеет думать в поединке телом, а не головой, он непременно погибнет, и довольно скоро… А этого не хотелось бы. По крайней мере, сейчас.

Постепенно он превратил дыхание в мощный, дающий огромную энергетику поток, наполнил мускулы — даже раненые — силой, освободил сознание и до предела своих возможностей обострил нервные реакции, которые стали проявляться как бы немного сами по себе. Это было хорошо, только теперь он чувствовал, что перетекает из одной стойки в другую с максимальной скоростью и уверенностью, только теперь он готов был сражаться в своём лучшем качестве, как один комок воли и оружия, как единое целое силы и точности, как… как сражался Учитель.

Он и не заметил, что прошёл час, почти целый час, пока он разогревался. Он посмотрел на небо, оно уже стало тихо-тихо светлеть на Востоке. Вернее, светлел туман над морем, за горами, у самого края горизонта. А нападения всё не было. Тогда он разложил оружие, чтобы до него всегда можно было дотянуться — тренировочные мечи у противоположных стен, ослоп у окна и алебарда у центрального столба башни. В руки он взял Беставит и проверил его лезвие. Оно было не в лучшем виде, по крайней мере, Учитель мог бы высказать недоумение по поводу такого обращения с оружием, а, следовательно, им нужно было заняться.

Он напылил на клинок полировочный порошок и довёл с его помощью заточку до состояния, когда разрубить шёлковый платок мог бы даже новобранец. Направил его замшей. Осмотрел, отыскал два места, где рубящая кромка выглядела несколько сомнительно, ещё немного отполировал сталь, снова направил замшей… Так и просидел до первых лучей солнца, которое наконец стало подниматься из-за горизонта. «Может быть, — подумал Трол, — ничего уже и не случится…» И тогда он почувствовал.

Это была не атака кинозитов. Это была какая-то летучая тварь, и башня представлялась для неё самой подходящей целью. Она была уже близко. Она немного намахалась крыльями, пролетая последние мили, но до настоящей усталости, которая могла бы повлиять на её боеспособность, было ещё далеко. Трол вздохнул, поднял меч, вышел в центр площадки и повернулся на юг, встречая противника.

Она грохнулась на крышу так, что было ясно — она тоже чувствовала Трола, понимала, что он не спит. Трол тряхнул головой, освобождаясь от излишней, мешающей сейчас остроты мышления. Оказалось, пока он чистил оружие, голова снова начала думать, пришлось коротко, почти в режиме поединка, помедитировать и освободиться от мыслей.

Тварь не очень долго возилась на черепичной крыше, она пробила дыру и осторожно, не преуменьшая опасности, сунула внутрь голову. «Ого, — подумал Трол, — это же зулла. Кто бы мог подумать!..»

Когда Сухмет, Рубос, Мало и весь Белый Орден атаковали Хифероа в его горном замке и заплатили за Лотара Желтоголового выкуп, погибло немало кинозов. По крайней мере, со временем они исчезли с лица земли. И тогда у имперцев, тех, кто занимался мутационной магией, возникла задача — создать им замену. И они создали, используя, кстати, неудачный опыт Гханаши по превращению в дракона Лотара. Так появились зуллы. Это были не превращённые в драконов люди и не выращенные природные драконы, которые отличались слишком сильным характером и потому не поддавались дрессировке. Зуллы были средним между этими двумя состояниями. Как Трол слышал, зуллы появились как результат превращения в дракона ребёнка, который должен был вот-вот родиться. Разумеется, при рождении такой монстр убивал мать, но он был ещё мал, его ещё можно было тренировать, и к тому же у него были весьма серьёзные зачатки человека — иногда они умели даже разговаривать.

Эта зулла была женщиной, по крайней мере, грудь у неё была с большими коричневыми сосками. И кожа была очень тёмная — может быть, её мать была с Южного континента? Убедившись, что пока противник не причинит ей вреда, зулла расширила отверстие и спрыгнула, приземлившись на все четыре лапы, грациозно поддержав своё тело в воздухе взмахом крыльев. И всё равно от удара этой туши об пол по всей башне, как по огромному барабану, пошёл гул.

Она была не очень даже крупной, фунтов под шестьсот, не больше. Тело её было по-ящериному гибким, хвост — чуть расходящийся, как веер, похожий на хвост орлана, только не из перьев, а из кожистых складок, необходимых, конечно, для управления в воздухе. Этим хвостом она могла и ударить, но не хвост был её главным оружием. Передние лапы — мощные, тяжёлые, с массивными роговыми пластинами, выращенными, чтобы блокировать удары любого меча, как было ещё у сарофатов. Четыре же пальца зуллы складывались в кулак, который оказывался одной роговой булавой, способной пробивать металлические доспехи, либо рубить, как колун, если сложить их в рубящее положение.

А вот голова зуллы была непримечательна. Конечно, она напоминала дракона — с выдвинутой вперёд челюстью, тяжёлыми, желтоватыми клыками, опускающимися из-под верхней губы. Но всё-таки она была как-то смята, лишена настоящей законченности драконов, их выразительности и психологической ясности. Возможно, всё портили круглые глаза, а возможно — высокие, как у трёхрогов, уши, которые то и дело подрагивали.

Трол вышел вперёд, крутанул перед собой меч. Голос его прозвучал грубовато, должно быть, от волнения:

— Кто ты, что так бесцеремонно врываешься в моё жилище?

Этот вопрос необходимо было задать хотя бы потому, что у некоторых существ считалось неправильным атаковать без объявления. Да и на тот случай, чтобы не зарубить кого-нибудь из посланников, который, может быть, и не собирался воевать, следовало придерживаться древних формальностей.

— Я зулла, — ответило чудовище. И аккуратно, тщательно уложила на спине свои крылья, сразу сделавшись горбатой. Потом она сильно оттолкнулась от пола передними лапами и поднялась на задние. — Я пришла за твоей жизнью.

Наконец Трол дождался нападения, вот только оно получилось не таким, как ему хотелось бы. Оно было малоинформативным, по нему невозможно было судить о том, что интересовало его больше всего — что же в действительности происходило в Кадоте? Впрочем, сейчас самым интересным в его жизни как раз была зулла.

— Ты уверена, что не ошиблась? — Трол усмехнулся, пытаясь психологически растормозиться, обходя противника сбоку.

— Ты враг, которого я должна убить, — разумно произнесла драконида.

Слова на гвампи звучали не очень чётко, словно бы не то что кашу — целый стог сена она во рту держала. Но её можно было понять. Это свидетельствовало об интеллекте.

— Ты уверена, что победишь?

— Мне заплатили, — почти участливо произнесла зулла. — Я должна.

— А если проиграешь? — спросил Трол. Она не поняла, тогда он пояснил: — Если я убью тебя?

Зулла мотнула головой:

— Невозможно.

— Почему?

— Я — есть твоё мясо, я — побеждать.

— У меня есть меч, — произнёс Трол. — У тебя его нет.

— Мне не нужен, — ответила зулла, и по её нечеловеческой пасти пробежала какая-то судорога, может быть, это была попытка улыбки. — Я тебя равнодушно, но я должна.

— Понимаю, — согласился Трол. — Ты не имеешь ничего против меня. Просто убивать — твоя работа.

— Ты правильный. Теперь — умри…

— Стой! — Трол поднял левую руку, зулла послушно остановилась, так и не атаковав его. — Как твоё имя? Я же хочу, чтобы под чучелом, которое я из тебя сделаю, была помещена табличка с твоим именем… Так вот, как тебя зовут?

— Я не делаю из врагов чучело, — пояснила зулла. — Я их сожрать. — А потом уже совсем рассудительно договорила: — Я знаю твоё имя.

После этого она атаковала. И довольно решительно, сильно, яростно. Трол сначала принялся отбиваться, встречая противника чуть сильнее, чем надо, потом понял, что встречные удары не производят на зуллу никакого впечатления. Она отражала их своими закованными в роговую броню пластинами на лапах и предплечьях, а временами ещё пыталась перехватить Беставит пальцами… Что бы из этого вышло, Трол не знал — возможно, он поранил бы её, а может, она вырвала бы у него меч, и он вынужден был бы бежать до тренировочных мечей, с которыми Беставит не шёл ни в какое сравнение, как северная бронза не могла сравниться с вендийской сталью.

Пока он отбивался так, как полагалось бы драться с обычным, нормальным противником, зулла подобралась к нему довольно близко и попыталась захватить его руки. Трол отступил, переместился по стене вбок. Хорошо, что башня круглая, подумал он мельком, иначе зажала бы в углу… Он приказал себе не думать и, чтобы подтвердить этот решение, попробовал атаковать.

Атака была проведена по всем правилам, он отбил лапы противника, потом врубил клинок в ноги… Но она даже не отступила. А Беставит, этот превосходный и беспорочный меч, отлетел от толстых и коротких ног зуллы, словно он попытался подрубить причальную тумбу в кадотском порту. Более того, Трол чуть не потерял равновесие, и этим воспользовалась драконида, она хлестнула его хвостом, чтобы сбить с ног… Трол едва успел перепрыгнуть через него, а потом, воспользовавшись небольшим замедлением зуллы, ударил мечом по рылу. Меч рассёк её кожу, которая казалась чуть влажной и, безусловно, пробиваемой… не больше чем на четверть дюйма в глубину. Такого зверя, как зулла, эта рана могла лишь разозлить.

Трол отскочил от своей противницы, с удивлением заметив, что он обходит всю площадку башни уже третий раз. Значит, он так ничего до сих пор и не придумал, просто пятился и отступал… Может, если она так сильна, следует вообще удрать, подумал он. И тут же понял, что это не выход. Она нападёт на него, когда он будет ещё меньше готов, и тогда…

Она снова напала, пытаясь достать его кулаками, чтобы сломать кости, лишить дыхания, задеть сердце или печень — органы, любая травма которых тут же приведёт к потере реакции и силы. Снова его Беставит зазвенел по роговым пластинам, снова искры, иногда отлетающие от стали, показали, насколько бессмысленным был этот бой, насколько он безнадёжен для человека. Поняла это и зулла, она бросилась вперёд, пытаясь припечатать человека к стенке… Трол увернулся, она попыталась сделать то же самое ещё раз.

«Попробуем по-другому!» — подумал Трол, быстро отпрыгнул в сторону, перекатился, сунул Беставит в ножны на спине и подхватил алебарду. Когда зулла атаковала, она непроизвольно открывала пасть, словно бы готова была его не только размазать по стене, но и проглотить. А может, зубы зуллы тоже были оружием, только Трол этого не понял.

Осознав, что у человека есть новое оружие, зулла на миг ослабила атаку, попытавшись вырвать его. Трол рубанул пару раз, снова достал её ноги, с тем же результатом, а потом сделал вид, что упёрся спиной в стену. Зулла, уже потерявшая терпение, бросилась вперёд, открыв пасть, даже вытянув шею… Трол ударил остриём алебарды между зубов. Удар почти получился, во все стороны брызнула коричневая кровь, зулла впервые заревела, да ещё как!

Вот только алебарда сломалась словно соломинка. Тряся головой, зулла вырвала обломок из горла, отшвырнула в сторону.

— Ну, человек, — едва понятно просипела она, — сдохни!

И бросилась вперёд, словно не имела представления о защите. Трол, пока она ревела и выла, подхватил свой ослоп. Это была, конечно, не алебарда, как колющее оружие он не годился, но у него была одна отличительная особенность: его удары всей длиной резко увеличивали возможную дистанцию поражения противника. И Трол решил, что сейчас это может быть важно.

Пока зулла неслась на него, Трол успел размахнуться и ударил её по ногам, бегущим, лишённым постоянной опоры и потому уязвимым. И ему удалось то, что задумал, — он заплёл зуллу, и она рухнула прямо перед Тролом, да так, что доски площадки ощутимо треснули. Трол не стал медлить, он выхватил Беставит и дважды очень сильно, вкладывая всю силу, рубанул зуллу по загривку… Кожу он пробил, но существенно повредить эти мускулы не сумел. Они были слишком тугие и толстые.

Он едва успел отпрыгнуть, потому что зулла уже вытянула вперёд лапу, чтобы схватить его за ногу. И тут на краткий миг вдруг увидел то, что давно искал. Крохотное, почти незаметное место в районе паха, там, где кончалась брюшина и расходились задние лапы и хвост. Размером эта цель была не больше двух ладоней, но она была и отливала желтизной, подрагивая, как нормальная кожа, а не висела неподвижно, как броневая чешуя или пластины, в которые было забрано остальное тело зуллы.

Драконида поднялась. Теперь Трол не выпускал из поля зрения её свод между лап. Он находился довольно высоко, почти в ярде над полом, и был обращён строго вниз. Достать его в нормальной позиции было невозможно… Разумеется, если не опрокинуть её.

Зулла снова бросилась вперёд, но уже без прежнего пыла. Трол легко ушёл в сторону, тогда зулла остановилась, согнулась в поясе, как борец во время отдыха, упёрлась руками в колени, стала сильно двигать грудными пластинами, вывалив вперёд окровавленный раздвоенный язык, восстанавливая дыхание. Тогда и Трол понял, насколько он устал. Рана в брюшине разошлась и стала кровоточить, правда, пока не сильно. К тому же оказалось, что зулла достала его своими когтями. От этого на левом предплечье была глубокая царапина, к счастью, кровь тут тоже текла вполне умеренно.

Трол нашёл глазами ослоп, от которого, как от алебарды, остались только щепки. Определённо, зулла была слишком тяжёлой, чтобы он мог удержать её. Может быть, не будь на дубинке металлических накладок, он даже не опрокинул бы её… Что же делать, думал Трол, что?.. И вдруг понял, как именно может выйти на ударную позицию. Только это было очень рискованно. Очень. Но ничего другого не приходило в голову.

Зулла снова бросилась вперёд, на этот раз надеясь достать Трола ударом кулака. Удар пришёлся в воздух, отмашка была столь же мощной, задела довольно тонкую кладку на заложенном наблюдательном окне, и старые кирпичи посыпались вниз с башни, как игрушечные кубики. В стене образовалась дыра шириной в два фута, Трол ещё раз поразился силе чудовища.

— Всё, человек, — проговорила зулла. — Я устала и убиваю тебя… Теперь я тебя не люблю!

Трол серьёзно кивнул:

— Принято к сведению.

Опять зулла кидалась вперёд, словно в воду, собираясь захватить и смять его. От одного из её ударов, под который Трол едва успел присесть, треснула основная центральная стойка, зато левая лапа зуллы повисла почти бессильно. Потом она обрушила ещё один заложенный кирпичами оконный проём. А потом… бросилась, когда Трол был у окошка, выходящего в сторону маяка.

Этого он ждал, этот трюк он и готовил. Старательно, с опаской, нежеланием и даже страхом, понимая, что, если ему не удастся его сделать, зулла наконец сумеет схватить его, и тогда — конец. Отбиться от её захватов он не сумеет…

Она пролетела над ним, потому что он сжался почти в комочек, присев под окно, откатившись чуть вбок. Зулла, желая придавить его всей массой, попала прямиком в окно и чуть наклонилась вперёд, потому что лишь в последний момент сумела схватиться за какой-то штырь, торчащий из боковины окна. На крохотное мгновение она потеряла равновесие, и Трол понял, что это его мгновение. Он подхватил лапу зуллы плечом и, скрипя зубами от напряжения, попытался выпрямиться. Он и выпрямился… почти.

А зулла оказалась задрана вверх на подоконнике, как преступник на козлах для порки. Длилось это не очень долго, она уже схватилась за крошащиеся кирпичи другой, повреждённой лапой, сумела сгруппироваться и ударила по спине Трола свободной лапой. От этого удара у Трола потемнело в глазах, и он не улетел к противоположной стене башни только потому, что был нагружен зуллой, придавлен к полу её тяжестью. Но внутри его что-то определённо сломалось, звук был такой, словно лопнула толстая пружина…

Плохо соображая от боли, Трол сдвинул с плеча лапу зуллы, тут же повернулся на месте и вогнал Беставит, который не выпускал из руки, в незащищённый пах зуллы. Снизу вверх, как этого нельзя было делать, потому что при таком выпаде, промахнись он, меч ушёл бы вбок, он «провалился» бы, и зулла тут же схватила бы его лапой… Но он попал.

И Беставит, славный клинок, вошёл почти до гарды в мягкую, трепещущую плоть. Трол даже удивился, насколько это было легко… Он попытался, как и собирался, повернуть клинок в ране, раздирая её, потом отскочить… Не успел. Зулла снова отпихнула его, а потом встала на пол, выпрямилась.

Беставит всё ещё торчал у неё между ног, кровь хлестала так, что пол гудел от давления этой струи, как будто его поливали из корабельной помпы… А зулла шла к Тролу, вытянув правую, здоровую лапу, потому что снова хотела схватить его, задушить, сломать кости… Трол отступил, попытался скакнуть вбок, и тут-то стало ясно, что он не может. У него была сломана рука, из бока вперёд, пробив кожу, как странно крупная гребёнка, торчали обломки рёбер.

Его крови было на полу башни не намного меньше, чем крови зуллы. И всё-таки он доковылял до одного из тренировочных мечей, подхватил его. Рукоять его имела накладку из моржового клыка, которая сразу стала скользкой от пота и крови. В тренировке это было даже неплохо, учило более точной постановке пальцев и ладони во время ударов, а вот сейчас… К тому же и клинок вдруг сделался очень тяжёлым — чтобы его поднять, Трол захрипел от натуги. И всё-таки поднял, повернулся к зулле и рассмотрел её сквозь затягивающий сознание кровавый туман.

И тогда ему стало ясно, что биться он не может, зато по ступеням сюда, наверх, бегут чьи-то быстрые, свежие ноги. Должно быть, это топали стражники, наконец они услышали, что тут что-то происходит. Трол облизнул пересохшие губы и шагнул к зулле.

— Ухожу, — прохрипела она и вдруг изменила направление, чтобы идти к окну.

Она и в самом деле могла улететь. А потом вернулась бы, когда снова будет здорова. В планы Трола это не входило. Он прошептал:

— Не пущу.

И пошёл к ней, намереваясь удержать её хотя бы немного, пару минут… Хотя нет, две минуты для такого поединка — огромный промежуток времени, целая эпоха. Он покрепче подхватил меч, попытался поднять его повыше… И вдруг уронил на пол. Он глухо зазвенел, покатался с боку на бок по круглой гарде и затих у ног Трола.

А зулла подняла лапу, чтобы перелезть через подоконник, уже раскрыла одно крыло, другое… И вдруг рухнула на спину, подняв странную смесь из крошечных капель своей крови и пыли. Она была ещё жива, когда Трол подошёл к ней. Но у неё уже стали дёргаться губы… Вернее, это была не судорога, она пыталась что-то сказать.

Трол кивнул, давая понять, что понимает.

— Я… слушаю, зулла, — произнёс он и проглотил комок боли, вдруг поднявшийся из груди после этих слов.

— Зулла Бага-Ро. Ты спрашивал, как зовут… Бага-Ро. Только не чучело — похорони.

Глаза зуллы, которыми она пыталась рассмотреть Трола, закатились и упёрлись в крышу башни. А потом помутнели, и из них ушла жизнь.

Трол дошёл до своей кровати и тут обнаружил, что она превратилась в груду щепок и разорванного тряпья, а он этого и не заметил. Он доковылял до стены, сел на пол, опёрся об неё спиной, подумал, что хорошо бы перевязаться или добраться до меча, чтобы сопротивляться, если к нему в башню поднимаются не вполне друзья и если они попытаются добить его…

Но так ничего и не сделал. Потому что ни перевязаться, ни дотянуться до меча был неспособен, как не мог бы больше сопротивляться. К счастью, это были друзья, и они не хотели добить его. Они собирались спасти его, собирались вернуть его к жизни. Но это он понял уже из колодца беспамятства, в который медленно падал всё глубже и глубже, пока совсем не перестал ощущать этот мир.

Глава 19

Трол открыл глаза. Над ним нависал низкий потолок. Он чувствовал себя почти хорошо, даже ничего не болело. Ну почти ничего. Но его смущала слабость. И уныние. Он вдруг перестал радоваться жизни, не мог торжествовать, хотя выжил после второго удара, который нанесла Империя, стремясь избавиться от него.

С нестойкостью, свойственной слабым и раненым, он стал думать, что теперь, чтобы отразить следующую атаку, ему следует прятаться, ведь ему придётся выигрывать время, много времени, может быть, больше месяца, чтобы поправиться. Но он был уверен, что столько времени ему не дадут. Что-нибудь ещё придумают… Потом он уснул. А когда проснулся, то первое время очень отчётливо помнил свой сон. В этом сне он ощущал себя кем-то другим — сильным, закалённым, неунывающим, нацеленным на победу и побеждающим всегда, в каждом бою или поединке… Насколько Трол помнил историю, таким человеком был только Лотар Желтоголовый. Но ощущать себя Лотаром было кощунственно, хотя его так и назвала… Да, его так назвала Такна, имперский офицер по специальным заданиям. Плохо, когда в голову приходят такие глупые мысли, решил Трол и попробовал осмотреться.

Он определённо находился в подземелье, потому что тут ощущался тот же стерильный, разрежённый биополевой фон, который он прекрасно помнил по пещере, где его замуровал Учитель. Он устал и снова поспал немного, но на этот раз чувствуя радость, потому что понимал — таким образом он быстрее выздоравливает.

Когда он проснулся следующий раз, на небольшом столике рядом с топчаном, где он лежал, стояла миска с наваристой ухой, петрушкой и драгоценным перцем. Уха так пахла, что у Трола потекли слюнки, он сумел высвободить одну руку, дотянулся до миски и принялся пить из неё, прямо через край, как пьют воду. Это было блаженство, он прямо чувствовал, как силы, растворённые в супе, переливаются в его измождённое тело. А потом дверь тихонько скрипнула, и между косяком и створкой показалось чьё-то суровое, не очень даже любопытное лицо. Это был, кажется, один из рыцарей Арбогаста. Трол помнил его, вот только имя не мог к нему подобрать. А может быть, их и не представляли.

Потом дверь закрылась, но уже через четверть часа она распахнулась вновь, и теперь её придерживал один из мажордомов короля, он низко кланялся. Трол нахмурился, он ждал в лучшем случае Ибраила, Переса или Приама, на короля он не рассчитывал. Но появился именно Малах в сопровождении каких-то вельмож и принца Колы.

Трол попытался подняться, но король жестковато положил руку ему на плечо.

— Лежи, мальчик, сегодня тебе не следует заботиться о субординации, — и он покосился на придворных.

— Я не ожидал, — слабым голосом проговорил Трол. — Если бы меня предупредили…

— Я всё равно не позволил бы тебе вставать, — пророкотал король. Под этими сводами его голос звучал почти так же звучно, как у Арбогаста. Он помолчал, потом задал вопрос, ради которого, кажется, пришёл сюда. — Как тебе это удалось? Одному, без помощи стражников?

Он не закончил вопрос, не мог придумать слова. Трол с трудом, но всё-таки разлепил губы:

— Я дрался, государь. Использовал всё, чему меня учили. Скорее всего, это заслуга моего Учителя, он неплохо справился со своим делом.

— Думаю, ты всё-таки слишком скромен. — Король оглянулся на свиту, на миг стало видно, что он жалеет, что пришёл сюда со всеми этими людьми, ему хотелось поговорить с Тролом о подробностях, но в присутствии свитских это было… затруднительно. — Хорошо, у нас ещё будет время, и ты всё расскажешь. — Он покачал головой, не спуская с Трола внимательных и удивлённых глаз. — Ума не приложу, как тебе, такому… мальчишке, удалось? Мне сказали, это что-то особенное, и называлось… зулла.

Трол кивнул. Он чуть приподнялся и сел, опёршись на подушку плечами.

— Я прикажу сделать из неё самый устрашающий экземпляр для моей кунсткамеры, а из внутренностей наделать амулетов… Разумеется, тебе, как её фактическому владельцу, будет выплачена некоторая сумма. Ты продашь мне её, мастер Трол?

— Государь, — попросил Трол, решившись, — не нужно мне платить за эту победу, я спасал свою жизнь. Я прошу другую награду. — Он подумал ещё раз и твёрдо, насколько мог, произнёс: — Я прошу вас похоронить зуллу Бага-Ро пусть на неосвящённой земле, но с соблюдением воинских формальностей. И установить небольшой камень с её именем.

По толпе придворных, которых было слишком много для этого подвала, прошёл шорох неудовольствия. То ли они возмущались возражениями Трола, то ли считали, что их лишают возможности похвастаться перед соседними королевствами и княжествами предполагаемым чучелом.

— Но почему? Она же враг? — спросил король.

— Она меня попросила перед смертью, — вздохнул Трол.

По толпе прошёл уже настоящий ропот. Пришлось объяснить.

— Она не рассчитывала, конечно, что я буду просить за неё, но… Она назвала своё имя. Могла бы не называть, но всё-таки назвала. И я думаю…

— Государь, — вперёд выступил Перес. — Как ни странно, на самом деле это очень серьёзная просьба. Настолько серьёзная, что, я думаю, в ней нельзя отказать. Некоторые воины считают, что будут побеждать лишь до тех пор, пока сумеют соблюдать некие законы чести по отношению к своим врагам… К своим побеждённым врагам.

— Перес, как придворный маг ты бы первый выиграл по сравнению с другими… гм, коллегами, будь у тебя такой магимат, как зулла, — ответил король.

— Верно, государь, но… — Перес поклонился, поднял голову и очень твёрдо посмотрел в глаза королю. — Я от него отказываюсь, если Трол высказал такую просьбу.

— А что скажет другое заинтересованное лицо? — Король Малах обернулся назад: — Где Ибраил?

— Я тут, государь. — Из задних рядов придворных вперёд быстренько протолкался Ибраил. Светло-каштановый цвет его кожи стал в этом подземелье ещё заметнее. — Я думаю, что просьбу Трола следует уважить. Я вскрыл чудовище, поразился его дивному устройству и готов отдать назад. А если тебе хочется заполучить что-то для кунсткамеры, то сойдёт и правая рука зуллы либо даже одна её кисть…

Это предложение заставило короля кивнуть.

— Да, это может быть выходом. — Он посмотрел на Трола: — Тебя это устраивает?

— Вполне. — Трол попробовал поклониться, но боль в брюшине заставила его побледнеть и закашляться.

Свита и сам король заторопились к выходу. Спустя пару минут в комнате остались только Перес, Ибраил, который тут же принялся приготавливать для Трола какую-то пахучую смесь, а у самой стеночки — Приам. Он улыбался, он был очень доволен, что видит Трола. Он подошёл, положил руку ему на плечо и радостно прошептал, причём по углам пустого помещения разнеслось гулкое эхо:

— Ты оказался первым человеком, кто справился с зуллой в одиночку. — Он хмыкнул. — А я-то ещё пару месяцев назад пытался проверить тебя на стойкость…

Трол кивнул ему и посмотрел на Переса.

— Как я оказался тут?

— Тебя перенесли, — сказал Перес. — Я приказал.

— Зачем?

— Мы решили, раз они способны нападать зуллами, то будет лучше, если ты станешь для них… ну, почти недосягаем, — объяснил вместо него Приам.

— Сомнительная недостижимость, — прошептал Трол, выпил лекарство и улёгся поудобнее, подчиняясь умелым рукам Ибраила. — У Империи есть земные акулы, потомки, как его, да — Цвана.

Перес и Приам переглянулись, эта идея не приходила им в голову.

— Что же делать? — резковато спросил Перес. Внезапно он показался заботливым, добрым и совсем не суровым. А может, просто волнения последних дней проступили на его лице.

— Надеяться, что я поднимусь раньше, чем они подготовят новый удар. И конечно, нужно сканировать не только город, но и все окрестности. Это предупредит нас, если…

— Это непросто, — отозвался Перес. — Как маг я и так нахожусь в постоянном изнурении…

— Ты не маг, — твёрдо произнёс Трол.

— Не маг? — удивился Перес. — А кто же?

— Не знаю. Но как маг ты не вытягиваешь. Пропустил целую стаю фламинго, потом не заметил кинозитов тут, в городе. А теперь ещё эта зулла…

— Я слежу только за магическими трюками, — осторожно, словно он шёл по тонкому льду над бездонным озером, произнёс Перес.

— Вот я и говорю — этого мало, — отозвался Трол.

— А что думаешь ты? — спросил его Ибраил.

— Я? — Трола удивил этот вопрос. В лекаре обнаружилась какая-то дружественность или почти детская уверенность, что задавать можно любые вопросы. — Совсем о другом… Не о Пересе, в отношении его магических способностей у меня давно возникли сомнения… Я думаю о противнике.

— А именно? — поинтересовался Приам.

— У меня сложилось впечатление, что атаки сменили стиль, словно бы решение задачи, как отправить меня на тот свет, поручено другому офицеру, оказалось в других руках.

— Ничего себе… — удивился Приам. — Почему? Можешь объяснить?

— Понимаешь, кинозитов заменили на что-то, чего не было раньше в распоряжении Такны, которая спланировала и провела атаку на пещеру. Иначе мы бы познакомились с зуллой гораздо раньше, я в этом уверен.

— Может быть, они просто подтягивают резервы? — предположил Перес. — Раньше не было, а сейчас есть?

Трол посмотрел на него, вздохнул.

— Не знаю. Может, кинозиты и вправду куда-то подевались. Но логика подсказывает, что атаковать всеми силами следовало тогда, когда они были рядом и смогли бы добить меня… А не насторожить и, по сути, провалить дело.

— Это непросто — атаковать тебя в Сеньории, — отозвался Приам.

— Они должны были рассчитывать на то, что зулла со мной не справится. Что она будет ранена, что она…

— Они думали, что зулла справится, ведь ты упал с башни, — проговорил Ибраил.

— Ах да, я же был ранен, — проворчал Трол и закрыл глаза.

Лекарь внезапно собрал свои склянки, уложил их в кожаную сумку и ушёл, не попрощавшись. Перес и Приам уходить не торопились, Трол устал, ему хотелось спать, но он терпеливо следил за обоими гостями сквозь полузакрытые веки. Внезапно Перес решился:

— Знаешь, Трол, ты прав. Я не совсем маг. Я… не должен был бы тебе этого говорить, но твои подозрения… небеспочвенны. И учитывая, что ты тут всех подозреваешь, будет лучше, если узнаешь, что я… — Он подошёл ближе. — Видишь ли, Трол, я проконсул Белого Ордена.

Трол раскрыл глаза. Сел. Поморщился от боли, но не лёг.

— Тот самый проконсул, который устроил всё это дело с Учителем, моими тренировками, прикрытием?

— Не совсем. Я тот самый проконсул, который возражал, чтобы мастер Султунар получил полную свободу действий. Нет, я вполне доверял ему, мне просто хотелось, чтобы он обучал тебя в стенах Академии, в Лотарии. И чтобы он пришёл нам на помощь, когда нас атаковали полки имперцев. — Он опустил голову, помолчал. — А вышло наоборот. Он уехал с тобой — и оказался прав. Нас разбили, его присутствие ничего не решило бы. Мы потеряли Лотарию, зато он выковал тебя. В одиночку.

— Я был в Лотарии? — удивился Трол. — Ничего не помню.

— Это было до твоего воскрешения на горячем камне, — объяснил Приам.

Трол кивнул. Посмотрел на проконсула Переса:

— Как твоё настоящее имя?

— Перес из Мирама, — псевдомаг вздохнул. — Мирама теперь тоже нет. Имперцы превратили его в мёртвые руины.

— Ничего, — уверенно отозвался Приам. — Были бы руины, а город мы отстроим.

— Что ты тут делал, Перес? — снова спросил Трол.

— Искал мага Катампхали, — сразу ответил Перес. — Как известно, Империя — государство чёрных магов, самых жестоких и проклятых, вероятно, всеми народами на всех языках. Но Катампхали сделал что-то очень плохое, что-то такое, от чего даже Чёрная Империя отказалась.

— Что именно? — спросил Трол.

— Неизвестно, — отозвался Перес. Подумал и добавил: — Есть гипотеза, правда, всего лишь гипотеза, что он нашёл какую-то возможность противодействовать магической силе имперцев. Но как, каким образом, какими средствами?.. Я хотел бы задать ему эти вопросы, чтобы защитить если уж не Лотарию, то хотя бы Зимногорье.

— Ты нашёл его?

— Нет.

Перес ещё что-то стал говорить, и хотя это было важно, Трол не мог его слушать. Его сознание скользнуло в тишину и покой сна, и он оказался не в силах ему противодействовать.

На этот раз он спал очень долго, может быть, сутки. К сожалению, в подвале время трудно было определить, а тратить энергию, чтобы подсмотреть, что творится на поверхности, Трол ещё не мог. Зато когда он проснулся, около него стояли Арбогаст, Крохан и Ибраил.

— Я же говорил вам, что он спит, — немного нервно и возбуждённо вещал лекарь. Трол поднял голову, Ибраил тут же разозлился: — Ну вот, разбудили!

Арбогаст с Кроханом не обращали на него внимания.

— Нам уже всё рассказали про зуллу, — заговорил Арбогаст. — Поздравляю, это серьёзная победа. Ты оказался крепким парнем, Трол… Поэтому, я думаю, маленький разговор ты выдержишь.

— Да, — хмуро, явно устало добавил Крохан. — Думаю, нам следует отчитаться перед тобой, ведь это была твоя догадка — искать «быструнчиков» во владениях Гифрула.

— Нашли? — спросил Трол.

— Нет там ни одного из тех, про кого местные стали говорить, что они могут всё делать очень быстро, — отозвался Арбогаст. — Их забрали как раз перед нашим появлением.

— Насколько «перед»?

— Да всего-то за день, — ответил Крохан.

— Много их там было?

— Не очень. — Крохан поднял глаза к потолку, быстро стал загибать пальцы: — Пятеро. Остальных Гифрул забрал с собой, когда собирался на север проверить, как с вами расправились кинозиты.

— Верно, — Трол кивнул. — И с ними я повстречался в лесу. А потом неизвестно, кто сжёг их тела, чтобы… — Он вздохнул. — Неизвестно, почему.

Крохан так сжал кулаки, что заскрипели суставы.

— Да поможет нам Кросс, но… Что же теперь будет? — Он помолчал, посмотрел какими-то запылёнными, усталыми глазами на Трола, на Ибраила. — Никого нигде не осталось. «Косоклин» исчез, кинозиты исчезли, Гифрула нет, Визой, Кирд, Кочетырь… Как мы дальше поведём расследование?

— И всё-таки кто-то тут остался, — спокойно, даже слишком уверенно проговорил Трол. — Иначе они бы так легко не удирали.

— Что? — удивился Арбогаст. — То есть… Что ты имеешь в виду?

— Кто? — спросил Крохан. — Ты знаешь — кто?

— Догадываюсь, — ответил Трол. — Хотя как это проверить, пока не придумал.

— И давно уже ты… догадываешься?

— Дня два, сразу после того, как меня зулла… потрепала.

Оба воина чуть отступили от топчана Трола. В этом было больше признания его верховенства и руководства, чем в салюте.

— Хорошо, — очень чётко проговорил Крохан. — Что же мы теперь будем делать?

— Ну, — проговорил Трол, собираясь с мыслями и выискивая на боковом столике миску с едой. На этот раз это был говяжий бульон с размоченными сухариками. — Теперь мы попробуем выяснить, что же мы, собственно, ищем.

— Как? — спросил Арбогаст.

— Очень просто, — ответил Трол, поднимая миску и, не расплескав её, дотаскивая до своего подбородка. — Спросим у того, кто знает ответ на этот вопрос.

Глава 20

Крохан от удивления поднял бровь, Арбогаст положил руку на рукоять меча и нахмурился, а Ибраил опустил голову. После длительной паузы он спросил довольно невнятно:

— У кого ты спросишь о том, чего никто не знает?

— У тебя, — ответил Трол и улыбнулся так доверчиво, что сразу стало понятно, как он улыбался Учителю, когда хотел у него что-то выпросить, например, новый, особенно головоломный приём боя.

— Не понимаю, — буркнул Арбогаст.

— Я тоже, — добавил Крохан.

— Давайте я изложу свои соображения, и если в чём-то ошибусь, вы меня поправите, — предложил Трол. Простосердечный Арбогаст кивнул.

— Итак, — начал Трол, — Перес не настоящий маг. Конечно, как воин самой высокой квалификации и проконсул Белого Ордена, он изрядно тренирован в магии, настолько, что может сойти за него в небольшом захол… окраинном королевстве. — Трол убедился, что ни Крохан, ни Арбогаст не обиделись на сорвавшееся нелестное определение их родины. — И может даже выполнять… взятые на себя обязанности. До некоторой степени… Верно? — Трол дождался вежливого кивка Крохана.

— Кстати, — спросил Арбогаст, — я не понял, как ты догадался, что он не маг.

— Во-первых, он не отследил налёт кинозитов.

— В них не было ничего магического, — осторожно сказал Ибраил. — Ну, почти.

— С ними была Такна, а в ней-то уж магии столько, сколько не в каждом демоне сыщется, — ответил ему Трол. Он вообще не спускал с врача глаз. — Во-вторых, он проворонил налёт зуллы. В-третьих, что определило моё к нему отношение, он поддержал мою просьбу похоронить её, а не использовать труп для каких-нибудь опытов. Хочу ещё раз сказать, что от неё мог отказаться только маг очень высокой квалификации. И ни за что не отказался бы маг весьма посредственный, каким Перес выглядит по всем параметрам. — Трол подождал, потом веско добавил: — Зато вполне мог отказаться воин, потому что не похоронить поверженного врага — действительно скверный поступок.

— Дальше, — брякнул Арбогаст, как гвоздь забил.

— Идём дальше, — продолжил Трол. — Хотя Зимногорье всегда было довольно закрытым, клановым государством, в нём со временем накопилось немалое количество слабых магов, предсказателей, колдунов, иначе тут не возникло бы госпожи Фре. Как известно, признаваемая всеми святая не может возникнуть, если она не обставит огромного количества конкурентов… И тем не менее за последние десять лет их всех очень эффективно подавили. Пересу это не под силу.

— Почему? — спросил Крохан

— Я не очень знаю магию, — признался Трол, — Учитель не успел меня обучить, но даже мне ясно, что только административными мерами и наблюдением за городом, какое ведёт Перес, с ними не справиться. Нужно оказывать активное противодействие. — Трол подумал. — Это как в поединке: если не атакуешь, никогда не выиграешь, в крайнем случае соперник просто убежит. Но бегство соперника — не победа.

— Понятно, — кивнул Арбогаст.

— И тем не менее, как я уже сказал, за короткое время все маги в Кадоте были нейтрализованы. Это значит, что рядом с Пересом, пусть даже неявно, находился кто-то, кто и осуществил активное подавление всяческой магии. И если Перес этого сделать не мог в силу низкой квалификации, значит, где-то поблизости есть маг очень значительной, можно сказать, колоссальной силы, который проделал эту работу за него. Разумеется, маскируя под него свои действия.

— Но зачем? — спросил Крохан.

— Об этом чуть позже. — Трол обвёл своих собеседников внимательным взглядом. — В Зимногорье очень мало иностранцев, чужаков. И всего несколько человек, кто пробился в силу личных заслуг ко двору Малаха. Их можно пересчитать по пальцам — Перес, Ибраил, в некоторой степени Приам. Теперь вот я, пожалуй. С очень значительными оговорками к этому списку можно прибавить моего Учителя, по крайней мере, король о нём знал… И всё. Есть такие, разумеется, кто учился вне Зимногорья, например, весь орденский состав во главе с тобой, Арбогаст. Но до магов они вряд ли способны подняться, просто потому, что почти всегда находились под пристальным вниманием. Значит, искать того мага, который сделал за Переса его работу, следует всё-таки среди чужаков…

— Неправильно, — резковато прокаркал Ибраил. — Ещё во времена Лотара Желтоголового иные демоны умели внедряться в общество людей, притворяясь их соотечественниками. Например, Жалын обосновался на Шонморе.

— Во-первых, он всё равно остался там чужаком, кажется, — ответил Трол. — А во-вторых, он умел работать со временем. Умение это утеряно примерно полторы тысячи лет назад, и будем считать, как бы ни был силён искомый нами неведомый маг, он не умеет делать такие штуки, как Жалын. Это очень важно. Итак, я перечислил всех, так сказать, подозреваемых.

— Не всех, — проговорил Крохан. — Есть ещё купцы, ведь Кадот — торговый город.

— Купцов к воротам Сеньории не подпускают, чтобы в бани сходить, они огромные взятки вынуждены давать… Нет, о том, чтобы пробиться в ряды местной знати из купцов, и говорить нечего. А такой человек — или существо, называйте как хотите — не мог бы остаться незамеченным длительное время, то есть не мог сидеть в подполье, занимаясь своей работой.

— Кочетырь ведь сидел, — высказался Арбогаст.

— В том-то и дело, что не усидел, — ответил Трол. — Даже Кочетырь, чьим долгом было только следить за тем, что тут происходит, не выдержал, сделался участником игры, так сказать, и погорел… Ну, я подозреваю, что погорел, — Трол помолчал миг, — непонятным нам образом. Именно потому, что Кадот невелик, тут действительно немного народу, не Архенах какой-нибудь с миллионом жителей и не Лондиний с его полумиллионом лишь тех, кто живёт в стенах города.

— Стоп, — сказал Ибраил. — Ты хочешь сказать, что я не тот, за кого себя выдаю?

— Именно, — кивнул Трол. — Я проверил всех: Переса, Приама, Арбогаста во время их похода на быстрых вояк во владениях Гифрула, Крохана на сожжённых телах после моей драки с дружиной Гифрула… Непроверенным остался только ты, Ибраил. Как видишь, всё очень просто.

— Э-ге, а ты не просто тут выздоравливал, — чуть удовлетворённо пробормотал Крохан и посмотрел на Ибраила. При этом он как-то сам собой переместился к двери. — Ну, лекарь, что ты на это скажешь?

— Что это чушь, — спокойно, чуть печально отозвался Ибраил.

— Ибраил, — вздохнул Трол, — ты не понял. Я не обвиняю тебя в том, что ты связной Империи. Я не обвиняю тебя даже в том, что ты выдал себя за кого-то другого. Я прошу сотрудничества… Понимаешь? — Трол вытянул руку, словно милостыню просил. — Ты можешь знать что-то такое, чего не знаем мы, и разом разрешишь наши проблемы… Ну по крайней мере разрешишь некоторую их часть.

— Я ничего не знаю.

— Знаешь, — уверенно проговорил Трол. — Иначе ты бы не появился тут задолго до того, как начались главные события… Я имею в виду, пока Учитель не привёл меня сюда, начал обучение, а Империя принялась засылать сюда своих агентов и вербовать местную знать,

— Они всегда так делали. И будут делать, если…

— Если мы их не остановим, — сказал Трол быстро. — Согласен. Но я сейчас о том, что активность Империи тут всё-таки превосходит некий средний показатель по границам Империи с другими странами… Кроме, может быть, Дорании.

— Там война не утихает уже лет тридцать, — буркнул Крохан.

Трол кивнул. И тут же спросил:

— Итак?

— Я ничего не знаю, — повторил Ибраил.

— Тебе никто ничего не сделает, — ответил Крохан. — Ты уедешь, свободно и спокойно, со своим имуществом, если захочешь.

— Да, если не вздумаешь нам и дальше помогать, — ответил Трол. — Понимаешь, Ибраил, твоя помощь была бы нам очень кстати. Магов даже среднего качества очень мало. А таких, как ты…

— Я ничего не могу на это ответить.

— Ибраил, — снова начал Трол. — Ну посмотри на себя. Какой ты доранец? У тебя же кожа оливковая, чёрные глаза, прямые волосы, ты же вылитый вендиец. А имя Катампхали… чисто вендийское.

При упоминании этого имени Арбогаст схватился за меч. И на всякий случай даже вытащил его из ножен и положил плоской стороной на сгиб левого локтя.

— Будь ты даже сам Катампхали, я всё равно успею зарубить тебя, маг. Ты не сможешь справиться с нами тремя, если не приготовил какого-нибудь заклинания заранее!

— Может, он как раз сейчас его и готовит? — предположил Крохан, разом помрачнев.

— Теперь я говорю — стоп, — произнёс Трол. — Ибраил, будь ты даже самим Катампхали, за которым охотился Перес, тебе никто ничего не сделает. Это только байки болтунов из Империи, что этот маг сделал что-то в такой степени зловещее, что его изгнали даже чёрные колдуны. Скорее всего, он отказался сделать что-то такое, к чему у него не лежала душа, и его попытались уничтожить… Это значит, что я не буду рассматривать Катампхали как врага. Скорее как потенциального союзника. — Трол выждал, испытующе вглядываясь в тёмное лицо врача. — Ну так как, Ибраил? — Он молчал. Трол добавил ещё один аргумент: — Ибраил, я даже разговаривать с тобой стал не при всех, а при людях, которым доверяю и которые сделают всё так, как мы тут решим. Если ты захочешь уехать — уезжай. Если останешься с нами — будем рады… Ну так что?

— Будь я Катампхали, — проговорил лекарь, — неужели мне сложно было бы изменить внешность? С моей-то предполагаемой квалификацией?

— На пару месяцев — несложно. Но ты предполагал заняться очищением города от магии, — ответил Трол. — Помимо прочего, ещё и потому, чтобы сразу почувствовать, если кто-то попробует подобраться к тебе с опасными намерениями. Поэтому тебе пришлось остаться, так сказать, самим собой — чтобы не создавать магических наводок.

Ибраил походил из угла в угол помещения. Вздохнул, повернулся к Тролу.

— Ты обещал, что я могу в любой момент уехать и никто не будет меня удерживать?

— Договор дороже жизни, — с усмешкой подтвердил Трол.

— Да, — Ибраил снова вздохнул и сел на край Тролова топчана. — Когда-то моё прозвище в самом деле звучало как Катампхали…

Арбогаст сдержанно вздохнул, а Крохан скрипнул зубами. Но оба сдержались.

— Я прибыл сюда, потому что предполагал, что именно тут мне будет проще всего добиться относительной магической чистоты и таким образом обезопаситься от внезапного нападения. Лишь потом я понял, что эта чистота привлекает других… пользователей. И осознал, что скорее всего именно тут начнётся следующая страница битвы… обычных людей с магической Империей. Как ты сообразил, Трол, сначала я хотел оставаться в тени, но потом каким-то образом оказался приближён ко двору. А вскоре появились Перес, Арбогаст и вы с Султунаром. — Он вздохнул, задумчиво потёр руки мягким, успокаивающим лекарским жестом. — И всё-таки я не уходил, рассчитывал, что всегда сумею остаться незаметным. Видишь ли, я никогда не предполагал, что аналитическим путём можно вычислить мою… так сказать, не вполне обычную сущность.

— Хорошо, — кивнул Трол. — Ты поможешь нам? Ты расскажешь, что же нам следует искать? — Он мельком кивнул на рыцаря и капитана стражников. Они даже шеи вытянули от любопытства.

— Беда в том, что я тоже этого не знаю… Не забывайте, я почти шестьсот лет как оставил Империю, а магия за это время не стояла на месте.

— Как получилось, что они тебя выгнали? — задал вопрос Крохан.

— Они меня не выгнали. Трол опять-таки прав, так твердят их идеологи, потому что не могут добраться до меня и казнить за измену. На самом деле я удрал, бежал, исчез, чтобы не стать проклятьем рода человеческого.

— Каким образом? — спросил Арбогаст.

— Я работал над ульевыми насекомыми и растениями, которые в любой момент времени на любом расстоянии находятся в едином интеллектуальном поле.

— Э-э, лекарь, ты не мог бы объяснить проще? — попросил Крохан.

— Ну, они могут общаться между собой всегда, как я сказал, и на любых расстояниях. Так, например, большие стаи стрижей делают поворот в один миг и строго в избранном направлении. Так угри всех океанов идут на нерест в один не всегда предсказуемый день. Так общаются между собой пчёлы, муравьи, некоторые черви… Вот с червями я и пытался работать. Я имею в виду — с червями-паразитами.

— Конкретней, пожалуйста, — попросил Трол.

— Я вывел среднюю породу между растением, накапливающим информацию, и червями, которые этим растением выращивались. Черви оставались в постоянной связи с нервной системой растения, но могли покидать его и внедряться, например, в волка, орла или дельфина. Таким образом я начинал получать информацию, как бы пребывая в теле этого волка, орла или дельфина… При определённом навыке, конечно.

— А также узнавать то, что знает человек, в которого внедрён этот червь, — медленно, едва ли не по слогам проговорил Трол. — Ловко… Я бы сказал, с технической стороны проблема решена довольно изящно.

— Может быть, — вздохнул Ибраил. — Когда я понял, что эти черви не только живут в дельфинах и людях, но посредством головного растения способны управлять этим существом, когда стало известно, что высшее руководство Империи, которое субсидировало мои работы, намерено всё, поголовно всё население мира сделать управляемыми рабами, я вынужден был удрать.

— Они не могли повторить твои исследования? — спросил Арбогаст.

— Они их знали, — признался Ибраил. — Им не нужно было их повторять.

— Но они не пошли дальше твоих исследований? — спросил Крохан.

— Пошли, естественно, — ответил Ибраил. — Сделали людей и зверей, которые управляются этим червём, если это червь, а не изменённая часть мозга или позвоночника, например, более быстрыми, выносливыми к боли, решительными, бесстрашными… Но поголовного обращения человечества в рабство, хвала Кроссу, не произошло.

— Ты молишься Кроссу? — удивился Арбогаст.

— Тут, в Зимногорье, Кросс — верховный бог, и я тут, что ни говори, живу уже довольно долго. Привык.

— Всё-таки, — взял слово Крохан, — я должен спросить ещё раз. Ты отказался от своей работы на Империю по моральным соображениям? Ведь подумать только — тебе всё пришло бы в руки. И богатство, и власть…

— Нет, не только по моральным соображениям, — ответил Ибраил. — Они заподозрили, что я не очень доволен тем, какое направление принимают исследования, которые, по сути, навязываются мне императором. И чтобы я не сорвался, так сказать, с крючка, решили внедрить в меня… одного из червей. Он ведь может жить в человеке, не проявляя себя активно, позволяя человеку как бы самому решать свои задачи, в том числе интеллектуальные и чисто исследовательские… Но в нужный момент червь может стать фактором принуждения, и такого, с которым не поспоришь.

— Понятно, — кивнул Крохан, — страховка. Ну, мне сразу стало легче, я начинаю тебе больше доверять, маг.

Трол поднял руку, потом уронил её на покрывало, под которым лежал.

— Черви… Давайте предполагать, что это черви, а не осы или крысы… Это плохо. Но наконец хоть что-то определённое. — Он осмотрел всех серьёзными, светло-серыми, на удивление яркими глазами. — Ибраил, ты с нами или теперь уедешь?

— Я ещё не решил.

— Ибраил, ты нам нужен, — проговорил Трол. — Каким бы я ни был Воином Провидения, без тебя у меня нет шансов.

— Я знаю.

— Так, может быть, ты пойдёшь со мной? — спросил Трол. И почти спокойно добавил: — Хотя бы частично исправишь зло, которое впустил в мир? — Он помолчал и договорил: — Заодно восстановишь своё настоящее имя?

— Моё настоящее имя уже не восстановить, — отозвался Ибраил. — Я и пытаться не стану. Лучше останусь Ибраилом.

— Пусть так, — отозвался Арбогаст. — Но ты с нами?

— Не знаю, — угрюмо, даже как-то желчно отозвался Ибраил.

— М-да, может, пусть лучше уезжает? — высказался Крохан. — Я представить не могу, чтобы этот человек, который ещё полтыщи лет назад стал едва ли не главным злодеем Империи, вдруг принялся честно служить нашей стороне.

— Ибраил, — проговорил Трол решительно, — у тебя есть шанс доказать, что ты не тот, о ком рассказывают легенды эти полтыщи лет, как выразился Крохан. — Он помолчал, потом резко, в лоб спросил: — Где они находятся?

— Где-то близко, — не задумываясь отозвался Ибраил. — Но я их не вижу. Придётся тебе, Трол, искать какой-то другой способ определить их укрытие. Без моей помощи.

— Хорошо, — Трол поднатужился и попытался подняться. — Ладно, попробуем придумать другой способ. — Он сел в кровати и, покачиваясь, стал оглядываться. — Где мой Беставит?

— Вот он, — отозвался Ибраил. — Перес первым делом приказал вычистить его и принести сюда. Как и другие два меча.

Другие мечи Трола волновали куда меньше. А вот Беставит он погладил, как поглаживают, например, боевого коня.

— Куда ты собираешься? — спросил Арбогаст. — Да, ещё с мечом. Ты же едва можешь сидеть.

— Ничего не поделаешь, — проговорил Трол, неловко пытаясь натянуть на себя штаны. — Теперь мы не можем продвинуться ни на шаг вперёд в этом расследовании, если не поговорим с королём. А к нему, сам понимаешь, негоже являться не по форме. То есть в моём случае — без меча.

— Давай, я его понесу, — предложил Крохан, — а перед аудиенцией ты его подвесишь к поясу.

— Хорошо бы ещё знать, будет ли аудиенция? — отозвался Арбогаст. — А то только зря Трола измучаем.

— Аудиенция будет, — уверенно ответил Трол. — Кажется, я знаю, кто из королевских приближённых заражён… червём. А это, что ни говори, самая срочная информация. Иначе опять удерёт, и ищи его потом.

Глава 21

Прежде всего Трол зашёл к Пересу, у которого, разумеется, оказался и Приам. Они выслушали предложение Трола отправиться к Малаху несколько сдержанно, а Приам так даже языком поцокал, показывая, что он вовсе не одобряет чрезмерную активность Трола в таком состоянии.

— Что мы ему скажем? — спросил Приам.

— Да, интересно, что Трол ему скажет? — поправил его Перес.

Но Трол сделал вид, что не заметил шпильки, хотя, конечно, совсем её не заслужил. То, что он видел положение дел немного в другом, более резком свете и понимал людей, даже если они маскировались под кого-то, кем не являлись, не должно было сейчас создавать ему дополнительные препятствия.

Король принял их не сразу, но, когда принял, тут же сообщил, что времени на этот разговор у него масса.

— Нам никто не помешает, — сказал он с улыбкой. — Вот только… Я полагаю, тебе ещё не следовало вставать. Лучше бы я пришёл, чтобы выслушать…

— Государь, — начал Трол, — дело не терпит отлагательства. А ждать — неоправданная потеря времени.

— Хорошо, я слушаю, — вздохнул Малах. Но его упрёк Тролу, выраженный этим вздохом, был не слишком страшным порицанием.

Трол начал докладывать, не упоминая ни о роли Переса в этом деле, ни о маскировке Ибраила. По мере того как он докладывал, лоб короля Зимногорья прорезали всё более глубокие морщины. Но слушать он умел — не прерывал, не выражал своё отношение преждевременно, не возмущался неудачными выражениями Трола. Перес и Приам проявили больше эмоций, чем Малах. Они тоже слушали этот доклад Трола впервые, и их лица были куда выразительнее королевского.

Когда все основные факты оказались один раз изложены, король, как очень хороший администратор, решил уточнить своё первое, может быть, не вполне ясное понимание ситуации.

— Давай сначала, Трол, только теперь я буду задавать вопросы, а ты на них отвечай, хорошо? — Трол наполовину поклонился, наполовину кивнул. — Самое главное, ты подозреваешь разветвлённый и до недавних пор крайне успешный заговор против… меня и моего королевства.

— Именно так, государь.

Малах окинул присутствующих людей взглядом.

— Ты вполне доверяешь присутствующим? Ведь, насколько я тебя понял, ты проверяешь людей, прежде чем посвятить их в свои планы и соображения?

— Государь, дело обстоит так. Если бы Перес и Приам были предателями, не было бы нападения на «Петуха», следовательно, они оба — твои преданные слуги. Крохан вне подозрения, потому что он не знал, что я посылаю их отряд за трупами людей Гифрула, но трупы сожгли, значит, информация о наших действиях шла помимо него. И скорее всего он не предатель. Та же история с Арбогастом, только он, в свою очередь, не знал, что едет ловить Гифруловых «ветеранов». А раз они исчезли, можно с большой долей вероятности утверждать, что и он — вне подозрений.

Арбогаст не выдержал и чуть слышно фыркнул, король посмотрел на него. Его глаза выражали задумчивую и спокойную холодность. Неуместная реакция заставила рыцаря покраснеть.

— Я тоже вне подозрений — просто потому, что являюсь тем объектом, на который имперцы вздумали поохотиться даже ценой раскрытия некоторых наводящих на подозрения о заговоре фактов. А Ибраил, я думаю, докажет свою преданность довольно скоро, если ты позволишь, государь. И таким образом, что никаких сомнений ни у кого не останется. — Трол на всякий случай посмотрел на лекаря, а тот поклонился. — Вот поэтому мы здесь.

— А меня ты не подозреваешь в заговоре? — спросил король совершенно спокойно.

— Нет. Иначе все предыдущие конструкции заговорщиков были бы бессмысленны. Они бы действовали в лоб, напрямую. Например, ты бы приказал схватить меня и казнить, как вора или как предполагаемого участника заговора с целью убить Гифрула. Но если этого не произошло, я тебе верю, государь.

Король сверкнул в бешенстве глазами, но тут же стало ясно, что не слова Трола, мало обученного придворным обрекаемым фигурам речи, тому виной, а Империя.

— Благодарю, — кивнул король. — И кто же глава заговора?

— Гифрул.

— Почему?

Трол поднял глаза к потолку, потому что следующее объяснение требовало довольно длинного отступления, но деваться было некуда.

— В последнее время, государь, я читал летописи, касающиеся совсем недавних событий: Мартогенской войны, похода Визоя со своим не очень большим отрядом на юг, некоторые твои распоряжения по этому поводу… И вот что я узнал. Всю войну придумали, чтобы выманить на ту сторону Кермала твоих наиболее значительных дворян и офицеров. Именно там, в условиях, когда следить за каждым было, мягко говоря, затруднительно, ведь каждый из сколько-нибудь активных офицеров был окружён только самыми доверенными своими людьми, и началась эта странная эпидемия… изменений личности высокородных зимногорцев. Первым, похоже, заразили Гифрула. То ли он оказался самым слабым звеном цепи твоих офицеров, то ли… просто пал жертвой случая. Ведь запустить червя в человека можно не обязательно в тот момент, когда он находится в здравом уме. Возможно, он был ранен или обездвижен…

— Как-то он попал там в засаду, государь, — вдруг проговорил Крохан. — Он вернулся из плена, сказал, что бежал, но… был какой-то странный. Мы решили, что он просто чувствует себя униженным, хотя попасть в такой переплёт на войне — дело немудрёное. С каждым может случиться.

— Плен, — задумчиво проговорил король. — Да, понимаю.

— Подозреваю, — продолжил Трол, — что плен этот Гифрул просто подстроил. Я понимаю, вы думаете, что я питаю враждебность к нему, но… Моя враждебность к нему сейчас не важна. Полагаю, он боялся смерти больше, чем другие. Или хотел первенствовать в бою, и вот ему сказали, что он станет непобедимым, если согласится… на небольшую и безболезненную операцию. И он согласился. О подчинении его воли врагам, скорее всего, ему не сообщили. А потом было уже поздно.

— Гифрул, — вздохнул король. — Но после возвращения он вёл себя достойно.

— Это было нетрудно сделать для маскировки. Кроме того, червь — ещё раз оговорюсь: если это червь — может не довлеть над волей человека… На первых порах это даже входит в планы заморских повелителей заражённого. — Трол оглянулся на Крохана, тот был спокоен. — Потом они с помощью или без помощи Гифрула заразили Визоя. Почему-то мне кажется, это должно было произойти с его участием, ведь не зря же Визоя прозвали Честным, такое прозвище нелегко заслужить… Должно быть, Гифрул доказал Визою во время поединка, что он стал быстрее и сильнее его. И тот тоже согласился… Разумеется, с тем же результатом.

— Зачем? — с мукой в голосе проговорил король. — Разве не понятно, что это не просто так, что…

— Всё дело в новизне этого метода подчинения людей, — проговорил Перес негромко. — К тому же на войне, когда вокруг смерть, болезни и гибель, отношение к себе немного отлично от того, как мы сейчас его понимаем. Возможность вовсе не вернуться домой делает воинов рисковыми и… предприимчивыми, если так можно сказать.

Король кивнул. Ему ли, участнику почти дюжины кампаний, было не знать, каково приходится на войне?

— Значит, ты полагаешь, вся Мартогенская война была выдумана для того, чтобы победители заразились?

— Именно так. — Трол помедлил, потом стал объяснять. — Уж очень неудачно и глупо действовал Кариф Мартогенский. Словно бы подставлялся, чтобы проиграть серию малозначительных битв, а потом начать разговоры о возможности откупа.

— Чтобы победители вернулись… с червями, — проговорил король. — И их никто не заподозрил.

— Да, так я думаю.

— Откуда вообще эта информация о червях?

Трол мельком посмотрел на Ибраила, который стоял чуть сбоку от короля, у стены.

— Как выяснилось, у твоего лекаря тоже были свои подозрения. Просто он не решался их высказать, не имея серьёзных фактов на руках.

Король мельком взглянул на Ибраила. Его глаза чуть потеплели. Участие в этом деле смуглого медика, видимо, внушало ему доверие к выводам Трола.

— Эта война… Она была не нужна ни Карифу, ни нам. — Он снова долго молчал, думал, рассматривая гобелен на противоположной стене, но, совершенно очевидно, не воспринимал ни одного образа из сцены охоты на снежных волков, изображённой на нём. Наконец он проговорил: — Странно, что никому раньше не приходили в голову эти соображения. Сейчас, после твоей догадки, Трол, чем дольше о ней думаешь, тем вернее всё это представляется в свете… твоих утверждений. Ну хорошо, допустим. Как, по-твоему, это практически развивалось после их возвращения?

— Итак, Гифрул получил задачу устроить заговор. После возвращения, я думаю, он попытался заразить сестру. Ведь серьёзный заговор без денег не построишь. И деньги ему были очень нужны. Но сестра, сильная и решительная женщина, когда поняла, что он с ней сделал… видимо, она сумела покончить с собой.

Крохан скрипнул зубами.

— Практически он убил её, — сказал король, мельком посмотрев на капитана столичной стражи.

— Да, практически убил.

— Значит, слухи были небеспочвенны? — чуть слышно поинтересовался Арбогаст.

— Слухи очень редко бывают совсем уж беспочвенны. В данном случае они всё преувеличили, но, к сожалению, не переврали. Получив земли Высокоборья… Кстати, почему оно не перешло к Джанин? — спросил, ни к кому не обращаясь, Трол.

— Перейдёт после совершеннолетия либо после замужества, — ответил король, приняв вопрос на свой счёт. — Дальше.

— Её жизнь висела на волоске… Вернее, ещё висит, если я не ошибаюсь.

— Жаль, что нельзя захватить этого висельника и допросить его как следует, — проговорил Крохан. Его лицо было страшно, оно даже налилось какой-то тёмной кровью.

Король посмотрел на капитана пристально и с сожалением. Потом заметил, что Трол не всё понимает, пояснил.

— Капитан Крохан на самом деле из очень хорошей семьи — обедневшей в результате междуусобиц, но… одной из самых знатных. В своё время он ухаживал за… наследницей Высокого Бора. К сожалению, она, предпочла другого.

— Она была так молода? — слегка удивился Трол.

— Когда она выходила замуж, она была моложе, чем Джанин сейчас. — Король вздохнул. — Трол, предположим, я согласен со всем, что ты тут рассказал. Что ты предлагаешь?

— Остановить заговор, схватить заговорщиков.

— Отомстить, — проговорил Крохан через силу, — отомстить всем «червивым».

— Жаль, они все удрали, — раздельно проговорил Арбогаст.

— Не все, — медленно проговорил Трол. — Я просто убеждён, что тут, в Сеньории, есть ещё один, кто служит Империи.

— Могу я предложить поголовный осмотр, государь? — мягко проговорил Ибраил.

— Нет, они же просто разбегутся по своим имениям, — выпалил Перес. — Это же придворные, спесивые и неумные дворяне…

— Верные не разбегутся, — проговорил Малах — По крайней мере, можно на это надеяться. Ибраил, какие признаки у тех, кто… служит Империи?

— Я подозреваю, — Ибраил почесал кончик носа, — припухлость позвоночника, быстрота реакции, как справедливо заметил Трол, и какая-нибудь ранка — головка червя, которая не должна зарасти. Но она может быть такой плотной или маленькой, что, пока кожу распаришь, не увидишь.

— В баню, почитай, все ходят — куда уж более… распаренный осмотр, — проворчал Арбогаст. — А до сих пор никого по этой ранке не обнаружили.

— Трол, — сказал король, — кого ты имел в виду, когда сказал, что как минимум один подозреваемый у нас всё-таки есть?

— Я, кажется, знаю человека, который с большой вероятностью является носителем червя и служит Империи. И мы можем обойтись без поголовного осмотра, к тому же, как справедливо заметил сэр Арбогаст, это может ничего не дать, если заражённый успеет подготовиться.

— Кто же это? — спросил Перес.

Трол ответил. Король застонал. Посмотрел на Трола, раздувая ноздри.

— Доказательства?

— Государь, если я ошибся, я перед ним извинюсь. А если мы всё правильно обставим и захватим его врасплох, он не понесёт никакого ущерба.

— Кроме ущерба своей чести, — добавил Крохан.

— Вынужден напомнить, речь идёт о существовании Зимногорья, не меньше, — проговорил Трол.

— Почему ты решил, что он? — спросил Арбогаст.

— Его обязательно нужно проверить, — проговорил Трол. — Главная причина в том, что он очень хорошо тренирован… очень быстр, как мне сказали.

— Его учил Визой, — проговорил Крохан.

— Вот именно, — подхватил Перес.

Король хлопнул по подлокотнику своего кресла.

— Только учти, необходимо, чтобы он не был ранен.

— Думаю, Ибраил знает какие-нибудь эффективные средства, чтобы усыпить его.

Глава 22

Трол одевался аккуратно, тщательней не придумаешь. Со стороны казалось, что он просто не способен двигаться с обычной лёгкостью и быстротой. Но он тянул время, давал возможность слугам донести до принца Колы, что он собирается на тренировку. В самом деле, слуги пришли в ужас, когда узнали, что человек, который ещё несколько дней назад чуть было не умер, а вчера едва дошёл до короля, испросив аудиенцию, вдруг собрался работать с оружием.

Наконец всё было готово, и Трол отправился. Прежде чем открыть дверь помещения, где его держали, он попробовал помахать обоими тренировочными мечами и подумал на миг, что для полноты картины ему следовало выбрать не мечи, а комплект ликваев — парных боевых топоров, но шутка вышла не самая весёлая.

Едва он прошёл по коридору, стараясь, чтобы у него не кружилась голова, по крайней мере, чтобы со стороны это было не видно, как откуда-то сбоку вынырнул Кола. Разумеется, с неизбежным Бужем. Посмотрев на Трола чуть внимательней, чем обычно, Кола поздоровался, подняв правую руку. Потом зашагал рядом:

— Я думал, ты ещё недели две будешь лежать.

— Тренировки могут быть таким же лекарством, как и напитки Ибраила. Кстати, он не очень-то умелый целитель.

— Судя по тебе, он прямо кудесник, — отозвался Кола.

Трол усмехнулся. Они подходили к необходимому коридору, вернее, тамбуру, короткому переходу между двумя дверями.

— Зачем сюда? — спросил Кола. — Пойдём по солнышку.

— Так короче, — твёрдо ответил Трол и шагнул между дверей.

Кола, а за ним и Буж шагнули следом. Трол аккуратно закрыл за собой заднюю дверь, пошёл к следующей, с силой вентилируя лёгкие… И всё-таки не успел. Свист газа он услышал, едва сделал второй выдох. Третий вдох оказался уже с резким мятным запахом.

— Что это? — спросил Кола.

А Буж рванулся вперёд, пытаясь отворить переднюю дверь. Он рванул ручку, замычал дико и пронзительно, снова рванул, и дверь, к удивлению Трола, едва не подалась. Видимо, люди Крохана не рассчитывали на такие рывки.

— Что-то не открывается, — пробормотал Кола, пытаясь помочь своему слуге.

Но эти слова Трол расслышал уже как бы сквозь толстый слой ваты. Он прислонился к стене, стараясь не потерять сознания, но это было трудно — перед глазами вспыхнул яркий, ослепительный свет, от которого почему-то заболело в затылке и в лёгких.

Лишь краем зрения он увидел, что Кола что-то бормочет, а Буж шипит, плюётся… Тогда свет стал гаснуть окончательно. Уже не зрением, а тренированным чутьём воина Трол понял, что Кола выхватил свой меч, и тогда Трол сделал самый толковый поступок за несколько дней — он прыгнул вперёд, вернее, ему так показалось. На самом деле он шагнул на подгибающихся ногах и повис на принце, чтобы тот не сопротивлялся. Разумеется, он оставил без внимания Бужа, и тот воспользовался этой ошибкой. По тени на стене, отбрасываемой довольно ярким факелом, Трол понял, что Буж размахивается и бьёт его по голове со всего размаху… Трол едва успел двинуть голову в сторону, чтобы удар прошёл по касательной, но всё равно ему стало трудно шевелиться. Уже отключаясь, он осознал, что они все вместе падают на каменные плиты под ногами…

Трол очухался, когда понял, что его руки странно и бессмысленно скребут по одеялу. Оказывается, он лежал в своём каземате, на застеленном одеялом топчане, во всей одежде. А над ним стояли Перес, Приам и Арбогаст. Все трое смотрели на него тревожно, словно он учинил что-то странное и пугающее, не укладывающееся в сознание… Тогда он вспомнил всё.

— Как принц?

От Трола не укрылось, что Перес вздохнул с облегчением. Королевский маг ответил:

— Всё хорошо. Если ты можешь подняться, то пошли. Там сейчас происходит самое главное.

С трудом, чуть не застонав в голос, Трол сел на своём топчане, потрогал голову. На голове, чуть сбоку от затылка, ощущалась огромная, с гусиное яйцо, шишка. Да, плохо он стал двигаться, решил Трол, если даже Буж может вот так достать его.

Потом он поднялся, отказавшись от помощи Арбогаста, который с довольно неуверенным видом пытался поддержать его под плечо. Они пошли в противоположную от выхода из подземелий сторону, где оказались ещё более глубокие подвалы. В одном из них было светло, как на солнцепёке в полдень. И тут оказались трое — король, Сантин и Крохан.

Король Малах с бледным, осунувшимся лицом сидел на высоком резном кресле, очевидно, принесённом сюда специально для него. Наследный принц и капитан столичной стражи стояли перед ним, вернее, неуверенно мялись, очевидно, пытаясь ответить на не совсем ясный для них вопрос. Услышав приближающихся орденцев, Крохан от облегчения кивнул и погладил бородку. Сантин оглянулся встревожено и сурово. В этот момент он стал очень похож на отца, короля Малаха.

— Как ты, Трол? — спросил король. Здесь, безусловно, ему принадлежало право задавать вопросы.

— Он довольно быстро пришёл в себя, государь, — ответил за Трола Перес.

— Я знал, что должно произойти, — добавил Трол слабым голосом, — вот и задержал дыхание. К тому же Буж был слишком активен…

— Мне доложили, — король посмотрел на свои руки, они были сжаты так, что побелели костяшки. Он силой воли разжал их и спокойно уложил на подлокотники. — Он чуть не раскроил тебе голову.

— Как он позволил, чтобы ты завёл туда принца? — хмуро спросил Сантин. — Ведь он должен был понять, что это ловушка?

— Он, кажется, чувствовал ловушку, но не думал, что на принца. Ведь что ни говори, тут, в Сеньории, полно и ловушек, и вооружённых людей. Если бы он каждый раз беспокоился из-за таких причин, он бы давно умер от истощения, — ответил Перес.

— К тому же он знал, что всё это — не смертельно, — добавил Трол. — Ведь мы же не хотели принцу худого.

Внезапно дверь в углу помещения открылась, и из неё вышел Ибраил. Он был задумчив и очень печален. Перед тем как заговорить, он раскрыл рот, подвигал губами, вероятно, чтобы избавиться от судороги, сводившей его лицо.

— Король, лучше тебе на это посмотреть.

Они вошли в комнату, где находился принц Кола и какая-то довольно пожилая женщина с завидной мускулатурой. Очевидно, это была операционная сестра королевского лекаря. Сейчас она удерживала руки принца Колы, который, прикрытый лишь простыней, лежал на животе на жестковатом высоком диване. Руки принца странно шевелились, сестра пыталась прихватить их в дополнительные кожаные застёжки у локтей. Увидев их, король чуть вздрогнул и побледнел ещё больше.

— Это необходимо? — спросил Сантин, но потом понял бессмысленность вопроса и опустил голову.

— Куда смотреть? — поинтересовался король.

Ибраил стал указывать чисто вымытым пальцем.

— Сюда, король. Вот, позвоночник принца не такой, как обычно, не костистый, с позвонками лесенкой. Вот тут и тут прощупывается какой-то валик. Просто удивительно, как раньше никто не заметил. — Потом лекарь обошёл стол, вынул левую руку принца из захвата и поднял её вверх. — Кроме того, тут, в левой подмышке странная ранка. Она треугольная и раскрыта.

— След червя? — спросил Перес.

— Скорее всего да. Именно тут принцу в тело запустили червя… Если мы правильно догадались о причине этого немагического средства связи с Империей.

Трол посмотрел на ранку принца. Она была не больше мелкой монетки, треугольная, как иные цветы. Ещё она была раскрыта, в её тёмно-кровавом зеве Тролу привиделось что-то отвратительное и болезненное, как глубокий гнойный свищ. Кроме того, ему показалось — если бы он обострил слух, то услышал, — что червь тихо шипит.

Король на ранку не смотрел. Он спросил:

— Зачем ты мне это показываешь, Ибраил?

— Нужно решать, оперируем мы его или…

— Значит, он и есть тот предатель, которого мы искали? — спросил Сантин.

— Нет, — ответил Крохан. — Не предатель. Принц всего лишь информатор. Впрочем, не знаю. — Он мельком бросил взгляд на Трола, молчаливо признавая, что только тот может представлять все детали этого необычного дела.

Но Трол остался молчаливым наблюдателем. Выяснять статус принца сейчас было не время.

— Твой совет, лекарь? — потребовал король.

— Нужно удалять… это, государь.

— Да. Я хочу спасти моего сына, — решил король. И пошёл к выходу.

За посетителями даже ещё не закрылась дверь, а Ибраил и его помощница принялись позвякивать инструментами, которые, разумеется, были готовы заранее. От этих звуков даже у Трола по спине пробежал холодок.

Дверь закрыли как можно плотнее, потом все расположились в уже знакомом подвальчике. Король опустился в своё кресло почти без сил. Никто не уходил, все решили остаться и подождать результатов операции. Молчание затянулось, и оно было плохим признаком, очень плохим. «Ещё немного, и тут начнут происходить странные вещи», — решил Трол. Он заговорил:

— Почему его решили оперировать тут, в подземелье?

— Почти по той же причине, по какой сюда спрятали и тебя, Трол, — ответил Перес. — Отсюда, из подземелья, труднее что-то передать… тем, кто принимает эти сигналы в Империи.

— Понимаю, — кивнул король. — Червь, потеряв связь, становится более безопасным.

Снова время потянулось медленно и как-то обречённо, но в нём уже не было того напряжения, что в начале. Все как-то осознали это и пытались ему противостоять.

Внезапно дверь в операционную раскрылась. Из неё, в окровавленном фартуке, с руками, залитыми кровью выше локтей, выглянул Ибраил.

— Король, — он нашёл глазами Трола, — и ты, идите-ка сюда, только быстро.

Король бросился вперёд, едва ли не обогнав Трола.

Теперь тело принца было раскроено, как туша зверя, которого не до конца выпотрошили. Вся спина, от шеи до крестца, была развёрнута, сахарно-белый позвоночник был явлен свету бесчисленного множества не очень больших, но ярких факелов во всей своей сложности. Но не взирая на эту сложность уступов и нервных отростков, каждому было бы ясно, что обвившая позвонки довольно толстая, расслабленная верёвка гнойно-серого цвета, спускающаяся до поясницы, а потом уходящая к голове, была тут лишней.

— Это… червь? — спросил король.

— Я не затем вас позвал, — проговорил Ибраил. — Слушайте.

Они прислушались. Принц что-то лихорадочно шептал, почти без звука, одними губами… Это было что-то очень странное.

— Что это? — спросил король. — Я такого не слышал ни разу в жизни.

— Это диалект квантума, — ответил Трол. — Из центральных областей Империи.

— Что он говорит? — спросил король.

— Вам не взять… — начал переводить Трол. — Не захватить того… кто ждёт удобной возможности, чтобы… Нет, дальше просто ругань. Солдатская ругань с большим количеством слов из фойского.

— Переводи, — приказал король.

Трол снова прислушался. Но этого уже не потребовалось. Кола вдруг заговорил громким и очень изменённым, почти чужим голосом, который отозвался в углу операционной:

— Я Убла, маг Империи. Если я не смогу использовать этого раба… то убью его. — Дальше послышалось что-то похожее на злобный, жестокий смех. — Как со временем убью всех вас… — Снова смех.

Но этот смех лёгкие и голосовые связки принца отразить уже не смогли. Принц закашлялся, на белой простыне, залитой его кровью и слюной, вдруг появились тёмные разводы какой-то очень странной жидкости.

— Так, уходите, — приказал Ибраил. — У меня мало времени.

Трол, ступая чуть сзади, последовал за королём, который вышел в соседний каземат. Там он объяснил, что принц попал под полный контроль какого-то Ублы, который обещал их всех убить. После этого молчание стало почти невыносимым. Король понял это не хуже других. Он посмотрел на Трола.

— Как ты додумался, — он помолчал, — догадался, что он… не тот, кем кажется?

Трол вздохнул, ему не хотелось говорить на эту тему. Но его спрашивал король, и он пояснил:

— Дружеские чувства принца. Они возникли довольно неожиданно, я бы даже сказал — необъяснимо. И мне пришлось над ними поразмыслить. Я пришёл к выводу, что… Ведь это самый старый способ убийства — несчастный случай во время тренировки.

— Тебя насторожила его дружба к тебе? — спросил Арбогаст. — Ну и ну!

Трол знал, что это объяснение покажется странным некоторым людям вроде Арбогаста, хотя он и проходил подготовку в орденской Академии. Поэтому он перешёл к более ясному доказательству.

— А окончательно мне стало ясно, что Кола… информатор, когда он помог бежать Кирду.

— А он помог? — спросил король.

Трол рассказал о том, что произошло после того ужина, на который он был приглашён. Свой рассказ Трол закончил так:

— Кирд, когда понял, что его теперь быстро выловят, бросился в единственное место, где мог получить помощь, — к принцу. Я этого не понял сразу, вернее, не знал, что они способны совершать такие ошибки.

— Но ведь тёмные волосы, ты сказал, нашли у меня? — спросил Сантин. — А заподозрил ты… его.

— Это просто. У Колы ещё нет бритвенных принадлежностей, а за пару дней, что у него отсиживался Кирд, у того отросла небольшая бородка, весьма заметная и тёмная, как и волосы на голове. Тогда, зная твой распорядок, догадываясь, что перед ужином ты побреешься и скорее всего не уберёшь бритву, он добыл ключ…

— У него был свой ключ, — угрюмо отозвался Сантин. — Я не запирал от него свои покои.

— Тем более, — принял поправку Трол. — Он приказал Кирду во время ужина подняться к тебе, побриться и переодеться в женское платье. Его он подготовил у себя. Может, тем и была вызвана эта задержка, что принцу приходилось незаметно даже для служанок обзаводиться странными для его туалета женскими вещами, и Кирд засиделся в Сеньории… В общем, это не важно. Потом он вышел, притворившись погруженной в моления служанкой, и… куда направился дальше, я пока не знаю. Но надеюсь, мы узнаем со временем и это.

— Так что же, ты не подозревал меня ни одной минуты? — спросил Сантин.

— Подозревал. Но лишь до того момента, когда понял, что всё, что ты узнаёшь на службе, ты очень легко, запросто пересказываешь Коле. И конечно, все сомнения отпали, когда я увидел неубранные бритвенные приборы.

— Но почему?

— Ты опытный следователь, Сантин, если бы ты устраивал побег Кирду, ты бы позаботился, чтобы таких явных следов не осталось. А они были, значит, их оставили специально.

— Опытный, а что волосы принадлежат другому человек, не заметил, — пробормотал король. Оказалось, он прислушивался к разговору.

— Просто устал и голова была занята другим, — ответил Сантин. — У меня такое бывает.

— Я думаю, — добавил Трол, — Сантин был, так сказать, на своей территории, это снижает уровень наблюдательности. Тем более когда дело касается мелочей. А я был в положении охотника и потому не упустил… — Трол замолк.

— Сложно, — вздохнул Арбогаст, когда стало ясно, что продолжать юноша не собирается.

— Знаешь, Трол, было время, я подозревал, что ты не к добру появился в нашем королевстве, — тяжко, как-то очень неловко проговорил Крохан. — Теперь я благодарен богам, что они привели тебя к нам. Без этого…

Дверь в импровизированную операционную открылась, появился Ибраил. Он был бледным, усталым и мокрым от пота. Видимо, обилие факелов в относительно небольшом помещении оказалось непросто даже для южанина.

— Я полагаю, — он обвёл глазами всех собравшихся, и тогда стало заметно, что он очень доволен, — принц будет жить. Я успел.

Все бросились к Ибраилу. Крохан пожимал его руки, Перес пытался потрепать по плечу, а король — даже король — несколько раз поклонился в чуть замедленном, торжественном королевском поклоне. Когда суматоха чуть улеглась, Ибраил пояснил:

— К счастью, червь был маленький, наверное, чтобы принц был способен действовать как бы от себя, по своей воле… А не как зомби, запрограммированный на выполнение приказов, что быстро бы раскрылось.

Король сказал:

— На вид этот червяк был совсем не маленьким…

— На него теперь можно взглянуть, — почти беспечно махнул рукой Ибраил. — Он лежит там, на разделочной доске.

Вдруг король всхлипнул. Сразу стало очень тихо. Тогда Малах заговорил очень низким, взволнованным и негромким голосом:

— Ты, мастер Ибраил, получишь всё, что пожелаешь, за эту операцию. Вот только… Принц будет самим собой? Нашим… Будет моим сыном, а не?..

— Думаю, да, — уверенно и даже как-то слегка легкомысленно ответил лекарь. — Конечно, частички нервных тканей червя в нём ещё остались, но со временем его тело их или использует, или выбросит… Думаю, сепсиса не будет. Если бы Убла не поторопился убить червя, а приказал ему сначала убить носителя, то есть Колу, тогда надежды, конечно, не было бы никакой. Эти черви выделяют такую субстанцию…

— Убла не поторопился, — отозвался Трол. — Он просто испугался, что мы сможем узнать то место, где находится его замок, где находится «матка» всех этих червей.

— Пожалуй, — кивнул Ибраил. — Да, я думаю, Трол прав. Если бы у Ублы было больше времени, мы бы… Могли провернуть и эту операцию, магически допросив принца, находящегося в относительной безопасности, без сознания. А сейчас… Да, сейчас у нас почти нет шансов, чтобы узнать, где и как он получил этого червя. И куда слал свои доклады.

— Думаю, такой шанс у нас всё-таки есть, — отозвался Трол. — У него останется память, и Кола сможет много вспомнить. Разумеется, когда начнёт поправляться. — Трол подумал и уверенно добавил: — Да, возможно, он сможет даже связываться с ними, разумеется, по своей воле, а не как марионетка… Это будет очень интересный трюк.

— Зачем ему это нужно? — спросил Сантин.

— И что тогда? — спросил король. Он был не просто королём в этой группе, он умел задавать самые правильные вопросы.

— Тогда Ибраил попробует перехватить этот сигнал, и мы узнаем, где расположена их берлога… Ну, то место, где находится матка этих червей.

— Это возможно? — спросил король и повернулся к Пересу. А потом посмотрел на Ибраила.

— Если не будет другой возможности, придётся попробовать и этот способ, — ответил Ибраил. — Я мог бы попробовать.

— Но почему Ибраил, а не Перес?.. — удивился Малах.

— Думаю, государь, тебе нужно в действительности узнать, кто такой Ибраил, — проговорил Трол.

— Я сам, — твёрдо отозвался псевдодоранец, снял окровавленный фартук и отошёл в дальний угол, где стоял большой тазик с водой, и принялся отмывать руки от операционной крови.

— Как угодно, — согласился Трол.

Это в самом деле теперь не имело никакого значения — от кого король Малах узнает, кто тут настоящий маг и почему он свил в его королевстве гнездо.

Глава 23

Принц Кола выздоравливал очень трудно. Уже и Трол стал тренироваться, хотя ещё не в полную силу, уже и лето стало потихоньку переходить в свою самую жаркую даже тут, на севере, пору, а Ибраил всё не давал Тролу разрешение поговорить с принцем.

— Сам посуди, — хмуро говорил тёмнолицый лекарь, — ты же не о красотках с ним речь поведёшь. А волнение в его состоянии…

— Ибраил, — довольно напористо, как он бы не сделал, если бы речь не шла практически об успехе всего дела, отвечал Трол, — он должен что-то сказать. Он, может быть, последний, кто ещё помнит хоть кое-что, хоть что-нибудь!

— Вот и хорошо, что последний, — отозвался Перес.

Но даже ему, в последнее время всё более отходящему от действительно сложных случаев использования магии, всё чаще перепоручающему заказы как бы доранцу, было ясно — пока об окончании этой схватки говорить рано. Они не знали, где возникнет новый «червивый» осведомитель Империи, кто будет заражён при следующей попытке чёрных сил проникнуть в Зимногорье.

Но вот наступил день, когда король прислал за Тролом, ведущем бой с тенью на выбранной им парковой поляне, и тот быстренько отправился купаться. Хотя он сегодня не очень серьёзно выкладывался, что-то ему подсказало, что к тренировке он больше не вернётся — не до того будет.

В покои младшего принца, где тот выздоравливал, он вошёл свеженький, бодрый, с ощутимым кипением в жилах силы и огня, которые не успел расплескать долговременной нагрузкой. Должно быть, поэтому сразу понял, что с принцем, около которого стояли король, королева, неизбежный Буж, Перес, Ибраил и Крохан, а также три немолодые сиделки с привычно спрятанными под медицинскими фартучками руками, всё обстоит лучше, чем в прежние дни. Трол, довольно бесцеремонно поклонившись всем разом, подошёл к кровати как можно ближе.

Кола узнал его. Его сухие и бледные, словно бы испачканные сметаной губы расползлись в улыбке.

— Мне сказали, если бы не ты, меня бы не освободили от… Ну, ты понимаешь.

Он вытащил руку из-под одеяла и довольно слабо протянул её вперёд. Вероятно, для того, чтобы Трол мог хотя бы пальцы его пожать, чтобы стало ясно — принц благодарит его, Трола, он считает его… Да, в самом деле, кем принц его считает? — подумал Трол. Своим спасителем? Другом? Но они не были друзьями, он, по крайней мере, не был привязан к этому бледному, разом потухшему после операции юноше. Он просто работал, стараясь решить естественным образом возникшую тут задачу…

— Принц, я счастлив, что всё обернулось хорошо, — сказал Трол.

Это была необходимая фраза. Он должен был её произнести, хотя толку от неё было чуть — в глазах королевы, которая не спускала с него пристального взгляда, по-прежнему билась тревога. Король покусывал ус, и даже Перес как-то слишком уж нервически оглядывался на Бужа. Только слуга-оберег был спокоен, он сидел в удобном, глубоком кресле, в котором, вероятно, привык находиться в этих покоях, и посапывал, чуть не откровенно подрёмывая. Это позволило Тролу задать первый вопрос:

— Принц, я прошу о помощи. Можешь ты её оказать?

— Ты? — удивился Кола. — Какую же помощь я, в этом состоянии, могу тебе оказать?

— Именно в этом, — подтвердил Трол. — Принц, что ты помнишь из своих сеансов связи с теми, кто… кто впустил в тебя червя?

— Кстати, — негромко, для сведения Трола, проговорил Крохан, — ты оказался прав, это был Визой. Он привёз червя в специальном, оплетённом серебряной проволокой фарфоровом кувшине.

Трол кивнул, подтверждая, что принял это к сведению.

— Так что же, принц?

Кола смотрел на чуть пыльный балдахин его необычайно тяжёлой, широкой и громоздкой кровати. Наконец он заговорил неуверенным голосом:

— Я понимаю, Трол, что для тебя это важно…

— Это важно для всего королевства, — быстро проговорил Трол, впрочем, стараясь, чтобы его слова прозвучали не очень напряжённо.

— Я понимаю. — Принц умолк, перевёл взгляд своих северных, тёмно-серых, как поздний лёд на весенней реке, глаз на Трола. — Но сказать ничего не могу… Мне объяснили, что это почти всегда случается, если… пересадка червя произошла не из червоцвета, а посредством колбы. Я был с ним как-то очень мало связан и почти ничего не понимал. Они, естественно, узнавали почти всё, что узнавал я, но… Контакт был не очень тесным.

— Трол, — негромко проговорил Ибраил, — он очень волнуется.

Трол не обратил на его слова внимания.

— Принц, для успеха всего расследования нам необходимо хоть что-нибудь. И желательно из твоих последних дней, когда… когда остальные информаторы Империи уже удрали из Кадота.

— Но я же ответил… — чуть деланно удивился принц.

— Сын, — вдруг негромко, но очень властно проговорила королева Аллия, — если ты хоть что-то знаешь, твой долг рассказать ему это.

Принц ещё раз посмотрел на Трола.

— Ну хорошо. — Он пожевал губами, одна из сиделок тут же поднесла ложку с каким-то тёмным настоем. — Когда я разговаривал с Визоем, — проговорил принц, когда напился, — то… Иногда я чувствовал его гораздо лучше, чем других. Мы ведь похожи. — Он мельком взглянул на отца, словно пытался найти там подтверждение этой сентенции. — Так вот, когда мы последнее время перед… перед операцией разговаривали, то я иногда видел то, что видели его глаза.

И вдруг в сознание Трола мощной волной вплыло наведённое, похожее на гипнотическое видение. Поток этой энергии исходил от Ибраила, а он в свою очередь довольно бесцеремонно снимал этот сигнал прямо из сознания принца. И Трол тоже теперь видел… Далёкий, слегка красноватый закат и маяк, который только-только зажгли для входящих в гавань кораблей. Море, скорее всего Кермальское, раскинулось до горизонта, но на воде отчётливо проступало что-то вроде широкой, длинной волны, которая катится от берега.

Видение погасло почти так же внезапно, как и началось. Трол оглянулся на Ибраила — такой чистоты и точности ментального приёма он не ожидал. Чтобы его исполнить, нужен был колоссальный опыт и искусство, сравнимое с искусством магов Империи. «Если тут что-то не так, — подумал Трол, — моё дело плохо, я никогда не смогу справиться с магом такой квалификации, он обведёт меня вокруг пальца, как деревенского дурачка».

Внезапно принц откинулся на подушки, его глаза закрылись, он сжал их с такой силой, словно испытывал приступ боли, его руки поверх одеяла напряглись, спина выгнулась.

— Остатки червя дают себя знать, — хладнокровно проговорил Ибраил.

— Трол, — твёрдо, почти командным тоном произнёс король, — он больше ничего не может сказать.

Трол отступил и поклонился. Он не знал, дало ли ему что-то это видение, но рассчитывал, что дало.

— Мастер Перес, — проговорил он шёпотом, стараясь не потревожить никого, особенно королеву и сиделок, которые тут же бросились к принцу, — я бы хотел переговорить.

Перес, Крохан, а следом за ними и Ибраил вышли из покоев принца. Перес был хмур больше обычного, он даже смотрел с каким-то раздражением, но Трол без труда понял, что причиной этого раздражения были не его вопросы. Наконец мирамец проговорил:

— Да, я слушаю, Трол.

— Мастер Перес, у тебя найдётся карта берега у Кадота? Только очень хорошая, с точными угловыми замерами?

— Разумеется, — Перес посмотрел на дверь, за которой остался принц. — Сейчас?

— Да.

Они пошли в сторону кабинета-лаборатории Переса. Следом за ними, с молчаливой решимостью ничего не упускать, затопал тяжеловатый Крохан, и уже за ним заскользил бесшумной походкой Ибраил. Трол напряг слух, но не услышал ни единого звука, позволяющего определить, что маг действительно ступает по половицам Сеньории, а не летит в нескольких дюймах над ними.

Они молча дошли до лаборатории королевского мага, и тут выяснилось, что их поджидает Арбогаст. Более того, едва они стали заходить в помещение, зажигать свечи и располагаться перед большим низким столом, в комнату вошёл и Сантин. «Да, с магией в Кадоте за последние дни стало свободнее, — решил Трол. — Но если Арбогаста, без сомнения, вызвал Перес, то зачем он дал знать наследнику? А впрочем, — подумал Трол, — может, это и не он. Вполне могло оказаться, что у принца свои возможности определить, что происходит во дворце». Появление наследника никого из присутствующих не насторожило, наоборот, Арбогаст даже подвинулся у края стола, застеленного картой, чтобы принцу было удобнее следить за пальцами Трола.

А тот, словно слепой, очень аккуратно и точно, «ощупывал» побережье. Закат, который он помнил по видению Ибраила, становился самым надёжным ориентиром, а вот маяк… Это мог быть тот самый маяк, который Трол видел с верха своей башни. Но тогда Визой, судя по связи с принцем, должен быть очень близко от города, едва ли не на другом берегу залива, на котором стоит Кадот. И тем не менее они оставались невидимыми?

Трол посмотрел на Ибраила, тот, не стесняясь, читал мысли Возрождённого. Может, это и неплохо, решил Трол. Если он ошибётся, маг его поправит… Разумеется, если он на его стороне. Могло ведь оказаться, что маг, этот лжедоранец, решил спасти Коле жизнь лишь для того, чтобы вернее справиться с ним, с Тролом… Или всё-таки не могло?

— Нам нужен корабль, — наконец проговорил Трол. — И как можно скорее.

— Корабль есть, — признался Крохан. — Когда стало ясно, что «Косоклин» якобы разбился, я попросил выделить мне некоторые средства из казны и нанял Трапеза.

— Кого? — не понял Арбогаст.

— Капитана «Мокрого клыка», — ответил за него принц Сантин. — Только он и может хоть как-то соревноваться с «Косоклином».

— Что у них за названия такие — «Мокрый клык», «Косоклин»?.. — проворчал Перес.

— А есть ещё «Скользкий вал» и «Ветродуй», — ответил Сантин. Пожал плечами: — Морские традиции.

— Перес, — Трол повернулся к магу, — мне потребуются люди. Может быть, все орденцы.

— Думаешь, «червивые» сидят в одном месте и ждут, пока мы их обнаружим? — спросил Арбогаст.

— Что обнаружим, наверное, не ждут, — ответил Трол. — А вот в одном месте они вполне могут оказаться. Не так уж много у них потайных бухт, где бы они собрали почти полсотни душ, которых никто не заметил.

— Так близко от города это вообще невозможно, — сказал Крохан решительно.

Но Арбогаст хмыкнул.

— Они у тебя в самом городе сидели больше недели, а ты и твои стражники только чаек считали.

— То было совсем другое дело, — заговорил Крохан. — Они прятались…

— Они всегда прячутся, — отозвался принц Сантин.

— Трол, — медленно проговорил Перес, — бери людей, сажай их на корабль, отправляйся на разведку. Если найдёшь, атакуй.

— Обязательно, — согласился Трол.

— Так что? — спросил Сантин. — Расходимся готовить амуницию? Через пару часов встречаемся в порту?

— А вот ты, принц, никуда не уходишь, — проговорил Перес. — Хватит нам того, что Кола…

Трол уже их не слушал. Он проговорил, обращаясь к Арбогасту и Крохану:

— Двух часов вам должно хватить. Всё-таки, как ни мало надежды, что мы их отыщем, следует торопиться.

Капитан стражников и командор Белого Ордена только кивнули, соглашаясь.

Они поторопились. Едва Трол, вычистив оружие и прихватив флягу с водой, появился в порту, его сразу встретил тот самый сержант городской стражи из Даулов. Он объяснил:

— Тут больше полусотни кораблей и корабликов, чтобы ты не блуждал, меня послали встретить тебя.

Они прошли в дальний угол порта, где стояли не самые большие корабли, и на одном из выступающих в море каменных молов нашли пришвартованный двухмачтовик, больше похожий на пиратскую шхуну, каких немало ходило по Кермалу, чем на честного торговца. Сходство усиливалось тем, что на палубе корабля собралось едва ли не три десятка полностью вооружённых людей.

Капитаном «Клыка» оказался кряжистый, седой до кончиков усов мужчина, который был чем-то похож на свой корабль. Особого дружелюбия он при знакомстве не проявил, зорко осматривая каждого из прибывающих на борт.

— Мне сказали, ты хочешь что-то найти на том берегу? — полувопросом обратился он к Тролу.

Трол объяснил, как это должно выглядеть. Угловые представления он для наглядности изобразил прямо на карте, которая сыскалась в каюте капитана. Впрочем, тот на карту почти не смотрел. Он так много ходил под этими берегами, что знал их наизусть. Наконец он вынес свой вердикт:

— Это, парень, безнадёга. Я так понимаю, ты хочешь, чтобы мы с ребятами вывели вас всех на место, откуда видно и главный маяк Кадота, и закат под углом румба в три, а то и в три с половиной… И как бы сверху.

— Ну, не очень сверху, — согласился Трол.

— Сверху — это значит с горы или, может быть, со скалы — вот отсюда, — заскорузлый, с обломанным грязным ногтем палец капитана Трапеза воткнулся в выступающий в море мыс, закрывающий с северо-востока устье Аттельгира. Рядом с ней на карте стояла надпись «Тестан».

— Что это такое? — спросил Трол.

— Монолит… Скалы, которые поглотили больше кораблей, чем все другие мысы на нашем побережье.

— Почему? — добродушно спросил Арбогаст. Разумеется, он стоял рядом с Тролом и Кроханом, выслушивая капитана.

— Видишь, рыцарь, тут река, — терпеливо объяснил Трапез. — А это значит, что её течение, разбиваясь об эти скалы, создаёт завихрения, иногда, в паводок, даже воронки. И если входить в наш порт не умеючи, то можно попасть на эту стремнину, и тогда…

— Да, — твёрдо проговорил Трол. — Течение Аттельгира там тоже было.

И он объяснил, как увидел странную, словно бы прочерченную широкую дорогу из волн на морской поверхности, идущую вдаль, от света маяка.

— Ну, тогда точно — склоны Тестана, — сказал капитан. — Гиблые места, со стороны моря там даже деревень нет.

— Вот это нам и нужно, мастер Трапез, — сказал, входя в крошечную капитанскую каюту, Ибраил. — Люди, которых мы ищем, не могут прятаться там, где бы их увидели крестьяне или рыбаки.

— Я предупреждаю, это опасно, — ещё раз пробормотал Трапез. — И ничего там нет.

— Как только увидим буруны, сразу повернём, — произнёс Крохан и ободряюще хлопнул капитана по плечу.

— Нет, — возразил Трол. — Придётся смотреть, что за буруны, какие там скалы… Ведь мы для этого и плывём.

— Я не намерен терять свой корабль, — вскипел капитан Трапез.

— Дело таково, — сказал Трол, — что рисковать придётся не только твоим кораблём, но и жизнями многих достойных людей.

— Подожди, — сказал Арбогаст. — Я не понимаю… Ведь Визой во время этих расписанных тобой сеансов контакта с принцем мог находиться на берегу, разве нет? Сидел себе на камешках, а нам теперь на скалы идти?

— Ты забываешь, Арбогаст, им нужно где-то держать не только имперцев, но и «Косоклин», — сказал Трол. — А значит, там есть бухта.

— Так, может, вход в неё — не шире горлышка винного кувшина? — спросил Трапез.

— Насколько я понимаю, — мягко, увещевательно, но веско проговорил капитан стражи Крохан, — потому и наняли тебя, а не послали какого-то хлыща с королевской галерой.

Капитан Трапез долго-долго смотрел на Крохана, потом чуть раздвинул губы, обнажив желтоватые, прокуренные зубы.

— На меня лесть не действует, стражник. — И тут же добавил: — Ну так что, с якоря снимаемся? Чего ждём?

— Ждали меня, — объяснил Ибраил. — Но раз я тут, значит, можно… сниматься.

Капитан Трапез вышел из своей каюты, не закрыв дверь. При этом он зычно, создавая звуковое давление, словно небольшой оркестр, закричал, обращаясь, вероятно, к команде:

— Просыпайтесь, бездельники! Все наверх! С якоря сниматься, паруса ставить! — И заключил чуть тише: — Хотя одним морским бесам известно, что из этого выйдет.

Глава 24

Скалы в этом месте казались всесильными великанами, которым лень было даже замечать людей в деревянной скорлупке у своих ног. Море билось о них, словно эти великаны устроили тут, именно в этом месте, невероятно шумную и весёлую постирушку. Пена и брызги вздымались чуть не до середины мачт «Мокрого клыка». Капитан Трапез, который внутренним чутьём много пожившего человека сразу выделил Трола, подошёл к нему.

— Как видишь, юноша, тут лишь буруны и скалы.

Трол и сам это видел. Он оглянулся в сторону кормы, всё было правильно, маяк из этой точки выглядел именно так, как он считал его в сознании принца. И поток Аттельгира уходил на юг точно так же. Вот только день ещё даже не начинал клониться к вечеру и трудно было определить, как будет падать свет на воду.

— А наверху, где-нибудь за этими скалами, нет никакой пещеры?

— На горы эти я никогда не взбирался, — чуть раздражённо ответил Трапез.

— А из матросов? — Казалось, эмоции капитана на Трола не действовали.

— Не знаю, о таких забавах я с матросами не разговариваю.

Трол ещё раз посмотрел на бешено кипящую воду.

— Почему она так бьётся в скалы? — спросил он капитана, который тоже смотрел вперёд.

— Тут река отбрасывает один из своих боковых потоков, да ещё ветер, да ещё рельеф дна, или… — капитан не закончил. Наконец он понял вопрос и стал чуть внимательнее осматриваться, сравнивая это место со скалами в четверти мили севернее и восточнее.

— Ну? — спросил его Трол, желая хоть что-то услышать из уст бывалого моряка.

— Может быть, ты и прав, — неуверенно сказал капитан. — Не должно море тут так биться… Но ведь бьётся!

Трол кивнул, соглашаясь, и отправился к Ибраилу, Приаму и Крохану, которые к скалам пока не присматривались. Потому что на шканцах Арбогаст пытался проверить готовность своих людей, выстроив их вдоль наветренного левого борта. Подветренный борт по традиции оставался в распоряжении капитана.

— Всё это выглядит очень странно, — сказал Трол.

— Что именно? — подал голос Крохан.

— Всё. Слишком близко от города они устроились, если устроились… Слишком легко дали нам возможность их выследить, слишком просто оказалось их отыскать… К тому же они отчётливо обозначают место входа в своё логово. — И Трол заключил: — Слишком похоже на ловушку.

— Какого рода? — поинтересовался Арбогаст. Он подошёл, как только осознал, что тут происходит что-то важное.

— Не знаю, — вздохнул Трол. — Может, они незаметно подогнали сюда столько сил, что стоит нам туда сунуться, и из нас сделают фарш для их фламинго. А может, они просто не хотят уступать это место, потому что там есть что-то особенное.

— Тогда было бы разумнее спрятать это место, а не выдавать его, — рассудительно предположил Крохан.

— А если они уверены в победе? Если считают, что мы с ними не справимся, то почему бы не пригласить нас для выяснения отношений? — негромко проговорил Приам.

Ибраил вздохнул:

— Ничего не чувствую. Тут всё очень чисто, всё очень толково устроено.

— Может быть, — ни к кому не обращаясь, поинтересовался Трол, — это и есть ответ — они рассчитывают на какого-то очень грамотного мага, который их поддерживает и с которым они не боятся нас? — Он повернулся к Ибраилу. — Как у тебя с боевой магией?

— Ты видел хоть одного мага из Империи, который не умел бы драться? — спросил его Ибраил. — А я ведь начинал там, у них.

— Я вообще ни одного мага до недавних пор не видел.

— Если не считать Султунара, — поправил Трола Приам.

— Так, что делаем? — подошёл к ним капитан Трапез.

— Пытаемся пройти через эти буруны, — твёрдо ответил ему Трол.

— Подойдём поближе? — спросил капитан.

— Нет, я сказал — пройдём через них.

— Но я же потеряю корабль, — капитан дрогнул, в его лице появилось что-то от несправедливо приговорённого к смертной казни подсудимого.

— Тебе всё будет оплачено, — не очень громко отозвался Крохан.

— Нет, я не согласен. Деньги — ещё не всё…

— Скорее всего, — спокойно, даже как-то лениво произнёс Ибраил, — ты свой корабль не потеряешь. Так что двигай вперёд.

Капитан издал что-то похожее на рычание, топнул от бессильной ярости ногой по палубе, обречённо махнул рукой и… сам стал к румпелю. Потом повёл корабль как можно ближе к скалам. Конечно, он схитрил, в какой-то момент нервы его не выдержали, и он попробовал увалить в сторону, чтобы миновать страшную полосу пены, но Крохану с самого начала было ясно, что может произойти, и он поставил около капитана двоих сержантов, которые, как оказалось, вполне осмысленно оценивали обстановку. А потому они не дали капитану Трапезу слишком уж «круто» не попасть в полосу прибоя и общими усилиями вывели форштевень прямо на скалы.

Трол ещё раз посмотрел назад, да, он был уверен, это то самое место. Поэтому он покрепче стиснул форштаг и стал, пошире расставив ноги. Нос их кораблика, украшенный небольшой деревяшкой, отдалённо похожей на большой собачий или волчий клык, висевший в полусажени над водой, иногда обдаваемый брызгами, был направлен прямо на камни.

Вот они прошли уже точку, из которой ещё можно было, проявив недюжинное мастерство в управлении кораблём, развернуться и уйти, миновав эти скалы. Вот до берега осталось меньше полукабельтова, вот Трол почувствовал, как стоящий недалеко матрос стал что-то орать и сдёргивать с себя тяжёлую, сшитую из суровой дерюги куртку…

И вдруг всё разом изменилось — пена пропала, брызги, только что обдававшие нос корабля, остались позади. Невероятный шум атакующих камни волн мигом утих… Перед «Мокрым клыком» расстилалась гладь едва ли не спокойнейшей воды во всём Кермале — они входили в узкую, всего-то около полутора кабельтова, протоку, соединяющую море позади и небольшую, но достаточно вместительную бухту впереди.

Трол обернулся. Капитан Трапез, который так и остался у румпеля, стоял с раскрытым ртом. Арбогаст и Крохан осматривали скалы, нависшие над их кораблём, словно это были крепостные стены, на которых вот-вот могли появиться лучники. Ибраил и подошедший к нему Приам пытались рассмотреть то, что находилось в бухте. Они были правы — сейчас это было самым важным.

На палубе корабля, на которой только что кричали люди, приготовившиеся к кораблекрушению, стало тихо. Всех вывел из ступора капитан. Своим глубоким, надсаженным, но очень ясным голосом он проговорил так, что в близких скалах отозвалось эхо:

— Хожу тут, почитай, двадцать лет, а этой бухты не знаю.

Его не совсем в том же ключе поддержал Ибраил:

— Да, тут чувствуется рука специалиста по иллюзионной магии. И куда выше среднего уровня.

— Каковы твои ощущения по этому поводу? — быстро спросил Трол.

— Всё сделано очень легко, даже… да, даже небрежно, — отозвался Ибраил. — Такое впечатление, что для местного колдуна спрятать эту бухточку — всё равно что для меня свинью замаскировать под козу.

«Мокрый клык» миновал четверть спокойной акватории по инерции. И тогда стала видна вся бухта, окружённая высокими, более двух сотен футов, скалами, надёжно скрывающими всё, что в ней происходило, даже от случайных пастухов, оказавшихся около этого берега. В небольшой заводи, подальше от выхода в море, стоял… «Косоклин». На его борту царила суматоха, но Трол решил, что не очень большая. Скорее это была имитация боевой тревоги, а не сама подготовка к бою — там было не очень много людей, да и двигались они не слишком стремительно. Создавалось впечатление, что к появлению незваных гостей тут готовы.

— Трапез, подойди к этому кораблю поближе, — попросил Крохан. — Я хотел бы оценить, не стоит ли для начала взять его на абордаж?

Ответом бравому капитану кадотской стражи был удар катапульты, прозвучавший со стороны «Косоклина», и тяжёлый, в полтора стоуна, булыжник просвистел над снастями «Клыка». Он упал в воду в двух дюжинах саженей по другому борту. Трапез заорал сразу же:

— Все на вёсла! Если мы потеряем ход, то станем мишенью.

На вёсла стали орденцы, и их дружные, уверенные гребки придали «Клыку» такой ход, что утихшие было «усы», отходящие от форштевня, вновь прорезали спокойную воду бухты. Следующий удар катапульты на «Косоклине» был уже не таким точным, камень рухнул в воду чуть не в сотне ярдов, причём даже на глаз было заметно, по какой странной дуге он ушёл в сторону. Трол посмотрел на Ибраила, и тот чуть заметной улыбкой подтвердил его подозрения.

— Как хотите, господа, — заговорил Трапез, не отрываясь от румпеля, — а в атаку на «Косоклин» я не пойду. Он же меня потопит прежде, чем мы до него доберёмся.

— Тогда он нас атакует, — веско проговорил Крохан, но его прервал Приам.

— Всё решится вон там.

Он указал на пляж, где на песке перед широкой пещерой выстраивались кинозиты. Их было десятка три, и они составляли костяк той команды, с которой теперь предстояло драться. Ещё десяток бойцов составляли люди Гифрула. За ними стояли Визой и сам владетель Высокого Бора. Чуть в стороне, как не самая надёжная сила, расположились люди Кочетыря. Их было меньше десятка, но в руках многих из них были арбалеты, так что с ними тоже приходилось считаться.

— Вот это и есть их ловушка, — ровно произнёс Арбогаст. — Их куда больше, чем нас.

— Нет, — качнул головой Ибраил, — ловушка в том, что выхода отсюда больше нет.

Трол повернулся на месте. Так и есть, вид моря, откуда они зашли в эту бухту, затянула прозрачная, но ощутимая радужная плёнка силового занавеса. Теперь, чтобы выйти из бухты, им прошлось бы её преодолеть… Или убить колдуна, который её установил.

— Да ещё этот «Косоклин» с катапультой, — пробурчал Трапез.

— Он будет постреливать, но в атаку не пойдёт, — проговорил Трол. — Они не захотят потопить твой корабль, который позднее можно взять как приз. Просто держись от них подальше, и всё. Не забывай, они уверены, что сильнее нас.

— Я тоже так считаю, — отозвался Крохан.

— Ладно, — прервал дискуссию Ибраил. — Арбогаст, командуй высадку. Пора вступать в сражение.

Высадка прошла быстро и организованно. Хотя орденцы выглядели обеспокоенными, хотя они озирались, то и дело выискивая какие-нибудь другие подвохи, приказы выполняли неукоснительно и уверенно. Даже стражники, которых привёл с собой Крохан, приободрились.

Спрыгнув с борта «Клыка», последним выбрался на берег промокший по пояс Арбогаст, он тут же удовлетворённо пророкотал:

— Неплохо. Одно жаль — маловато нас.

Трол уже пересчитал всех. Орденцев было чуть больше двух десятков, стражников — ровно полдюжины. Если посчитать офицеров, то общее число зимногорцев едва-едва насчитывало три десятка бойцов, потому что Трапез не отпустил от себя ни одного моряка, опасаясь атаки «Косоклина», или рассчитывал как-нибудь выскочить из бухты, действительно ставшей ловушкой для его корабля. Но никто не возражал — капитан и его матросы своё дело сделали, теперь предстояло выполнить свою работу солдатам.

— Стройся, — скомандовал Арбогаст скорее по традиции, чем по необходимости. Дисциплинированные орденцы уже занимали боевой порядок. Убедившись, что всё более-менее организовалось, командор вышел перед своими рыцарями и оглядел их. — Это сражение, господа, можно определить одним словом — неизбежное. Враг сильнее и выглядит более уверенным. Он заманил нас сюда… Но в наших рядах будет биться Трол Возрождённый, которого многие считают Воином Провидения. Что это такое — знают все. А значит, мы не можем проиграть. И как бы тяжко нам ни приходилось, пусть каждый помнит в течение всей битвы — мы обречены на победу.

Рыцари отчётливо выразили своё согласие с мнением командора. Арбогаст, чуть возбуждённый от своего красноречия, подошёл к Ибраилу и Тролу, стоящим в стороне.

— Теперь, Трол, тебе деваться некуда — придётся одолеть всех, даже Визоя.

Трол вытащил меч и крутанул его в воздухе, разогревая кисти рук.

— Я не уверен, что он — главная наша проблема.

— Как так? — не понял Крохан.

— У них есть что-то ещё, — отозвался Арбогаст, встав у моря в общий строй.

— Маг, — суховато, чуть слышно проговорил Приам. — Боевой маг, способный всех нас тут изжарить прежде, чем мы поймём, что с нами случилось.

— Ну, это преувеличение, — отозвался Трол. — Всё-таки у нас тоже есть Ибраил, который доказал, что он не только лекарь.

— Начинается, — негромко проговорил один из рыцарей, стоящий в первом ряду. — Они идут.

В самом деле, шеренга кинозитов, также сбитая в боевой порядок, как и орденцы, тяжело, но дружно зашагала по песку вперёд.

— Да, скверные у них манеры, — проговорил вдруг Крохан. — Ни тебе ультиматумов, ни переговоров.

— Они им ни к чему, — тут же сказал Приам. — Они уверены в победе.

— Знаю, — легко согласился капитан стражников. — Это-то и удивительно.

Глава 25

До шеренги имперцев осталось около двухсот шагов, когда в дело вступил их маг. Это было неожиданно, но когда колдовские силы наполнили воздух, разлились на окрестных скалах, песке и море — стало заметно. Даже многие стражники, которые годами не ощущали никакого магического воздействия и не могли быть специалистами, приостановились. Разумеется, пока на них не заорал Крохан.

Тогда стражники подровняли ряд, чтобы не ломать линию. Она была на удивление реденькая, эта линия людей, по сравнению с шеренгой имперцев. И какая-то слишком короткая, увязающая в песке этой укромной бухточки, оказавшаяся тут в ловушке, приготовленной и исполненной каким-то очень сильным магом, который наконец ударил…

Сначала откуда-то из последних рядов приближающихся кинозитов и Гифруловых предателей дохнул горячий ветер, словно тут был не узенький северный пляж, а пески великих пустынь. Потом от шеренги имперцев отделилось что-то мощное, угадываемое на расстоянии, тем более что и песок за этим невидимым нечто, несущим смерть, взвихрился шлейфом. А потом этот вихрь пошёл на зимногорцев… Но почти весь рассыпался в десятке шагов от их шеренги.

Трол оглянулся. Ибраил был потен, тяжело дышал, и на его коже проступили пятна, сделавшие её темнее. Заметив взгляд Трола, он кивнул и попробовал усмехнуться.

— Ещё пару-другую таких атак, и он выдохнется… Должен выдохнуться.

— Что это было? — спросил Крохан, стараясь, чтобы его вопрос был слышен всем бойцам шеренги.

— Так, ерунда, у него наверняка есть кое-что похлеще, — проговорил Арбогаст сквозь зубы.

Когда до имперцев оставалось шагов пятьдесят и стрелы, так сказать, дружинников Кочетыря запели в воздухе, маг ударил ещё раз. На этот раз это была цепь молний, возникших в десятке саженей над шеренгой зимногорцев и разлившихся над ними, как цепная, миниатюрная гроза… Но и молнии не причинили вреда. Несколько рыцарей чуть-чуть приостановились, как в первый раз, а потом с облегчением вздохнули. А потом…

Потом оба ряда ударились друг о друга, и бой почти тотчас стал разваливаться на поединки. Слишком немного было бойцов с обеих сторон, чтобы удержать правильную шеренгу, слишком оголены были фланги зимногорцев, слишком уверены были в победе имперцы и потому рвались, рвались вперёд, чтобы сломать строй противника.

Трол держался сначала сзади, потом, когда невдалеке от него появился какой-то особенно здоровый кинозит, вышел против него, сделал пару обманных движений и уже на третьем выпаде проткнул ему похожую на окорок правую руку. Когда раненый кинозит попробовал уйти за спины товарищей, кто-то из орденцев заколол его копьём, и для имперца это был конец, но… Орденец тоже не успел отступить, сбоку вырвались трое очень слаженно действующих «ветеранов» Гифрула и убили рыцаря почти десятком ударов, нанесённых за пару биений сердца.

Трол прикрикнул на рыцаря, закрывающего ему пространство справа, который рванулся было отомстить за друга, и попытался выбить из этой троицы несомненных червеносителей крайнего бойца, который чуть медленнее других работал булавой, утыканной туповатыми, способными сокрушать любой панцирь шипами. Отбиваясь от двух других размашистыми, с оттяжкой ударами, Трол сделал вид, что попадает под атаку булавы, а когда она вознеслась вверх, чтобы размозжить ему плечо или как минимум сломать Беставит, быстро скакнул вперёд и воткнул клинок чуть ниже нагрудной кирасы, в живот противника. Тот сразу потерял замах и отвалился назад, мигом сделавшись небыстрым, как остальные бойцы с обеих сторон…

Но и Трол был пару мгновений открыт, потому что не успевал сразу отскочить от атаки одного из гифруловых дружинников. Он уже приготовился проскользнуть под мечом противника, как тот самый орденец, которого Трол только что пытался отогнать, бросился вперёд, чтобы… Чтобы, как и Трол, опередить противника, вот только сделать этого не сумел. Меч, направленный на Трола, ударил ему по панцирю и разрубил кованую сталь почти на ладонь в глубину. Но и меч орденца вошёл противнику в шею и вышел с другой стороны. Оба бойца упали, обливаясь кровью, которая теперь смешивалась под их бьющимися в агонии телами.

На третьего из гифруловых бойцов это произвело большое впечатление, наверное, он считал, что его друзья и он сам — бессмертны. Он замешкался, подставился, и Трол атаковал его раз шесть с разных позиций… На пять блоков противника хватило, а потом его нога, неверно выставленная вбок, поехала в тягучем, обманчивом песке, он потерял равновесие, и тогда Беставит догнал его руку со щитом на взмахе, которым воин пытался удержать равновесие. Рука отлетела, крутанувшись в воздухе, разбрасывая капельки крови…

Потом Трол убил троих кинозитов, тоже заражённых червём. Эти были не очень быстры — они больше рассчитывали на небольшие кулачные щиты, чем на скорость, — но их удары, которые Трол должен был принимать клинком, чуть не выбили ему обе руки из суставов. В самом деле, он даже стал беспокоиться, что Беставит может не выдержать этих бешеных, совершенно сумасшедших атак, от которых из калёной стали сыпались искры. Зато когда он стал ловить кинозитов на отмашках и одному за другим разрубил мускулы сначала на ногах, потом на руках и, наконец, стал убивать их, разрубая брюшину, в обход их щитов, стало ясно, что ему следует передохнуть.

Он вышел из сечи и огляделся. В целом зимногорцев ещё теснили. Но на песке по следу их отступления было больше имперцев, и число бойцов с обеих сторон должно было вот-вот сравняться. Это значило, что… Собственно, ничего это ещё не значило. Потому что орденцев всё равно выбыло очень много. Почти десять человек. И половину этого числа последовательно, одного за другим, выводил из строя Визой.

Он крутился волчком, летал от одного противника к другому, атаковал так, что оба его меча едва ли не светились на солнце, как один сплошной стальной занавес… И его след оставлял на песке кровавую дорожку из тел тех людей, которые раньше считали его образцом воина, с которыми он, без сомнения, когда-то был знаком, может быть, даже дружен. Он был остриём вражеской атаки, именно тут должна была решиться судьба боя.

Это было тем более видно, что имперский маг, который должен был обеспечить первичное преимущество, так ничего и не сумел сделать. Каким-то чутьём, которое, как стало ясно Тролу, появляется в таких битвах, он понял, что этим магом, или его заместителем на поле боя, был офицер из северных гарнизонов, который привёл в Кадот кинозитов. Кажется, его звали Гевит.

Ибраил сумел не только блокировать все его удары, но даже сам стал давить на него… И применять магические средства атаки. Пару раз в задних рядах имперцев, чтобы не задеть своих, возникали какие-то хлопки, и один-два кинозита падали, оглушённые или убитые этими магическими кнутами, или стрелами, или гибкими арканами…

Потом над сражающимися пронёсся вздох. Он был не очень ясен, потому что люди кричали беспрерывно, звон оружия отзывался в близких и далёких скалах, а магические удары и отражения ударов гремели, как настоящий гром, но Трол почувствовал этот вздох. Он бросился вперёд и… всё равно опоздал.

Приам, попробовав остановить Визоя, пропустил очень скверный удар в район печени, под правую руку, и опустился на одно колено, бросив щит. Визой долгое-долгое мгновение смотрел на бывшего орденского магистра, чуть заметно усмехаясь не закрытыми шлемом губами, потом не очень торопливо взмахнул своим мечом, чтобы добить раненого… Но Приам упредил его, он взмахнул рукой, и в сторону Визоя полетела горсть песка. Тот вынужден был отвернуться и рассмеялся.

— Думаешь, это спасёт тебя, Приам?

— Уже спасло, — сказал Трол, выходя вперёд и закрывая раненого собой.

Краем глаза он увидел, как книжника тотчас утащили назад, за спины сражающихся.

— Ваши только и могут, что утаскивать от меня своих… — Визой снова усмехнулся, — офицеров. Арбогаста тоже уволокли, не дали мне его добить… Ничего, не надолго.

Значит, Арбогаст тоже ранен… Плохо, решил Трол. Без него орденцы могут потерять присутствие духа. Если только он не справится с этой ходячей легендой, с этим закованным в сталь монстром, как один раз уже справился… Пару месяцев назад. Но тогда Визой не ожидал серьёзного сопротивления, был самоуверен. А сейчас он подготовлен, очень осторожен и закован в доспехи с головы до ног.

Трол пошёл по кругу на пятачке, где Визой уже ранил Приама. Противник, внимательно следя за Тролом, тоже пошёл, но в противоположном направлении. На миг стало очень тихо, даже раненые, казалось, стали стонать чуть слышно. Трол осмотрел ряд орденцев, если это ещё можно было назвать рядом.

Все устали и опустили мечи. Такие передышки бывают в самом напряжённом бою, слишком тяжёлый это труд — сражаться с врагом. К тому же, как выяснилось, все ждали этого поединка. Надеялись на него, хотя… В Трола, несмотря на его прежнюю победу, верили не все. Собственно, почти никто не верил. Слишком страшен и неуязвим был Визой, слишком многих он уже убил, может быть, даже больше, чем Трол, хотя и он, конечно, делал что мог… К тому же победа Трола над Визоем произошла где-то далеко, её никто не видел, а сейчас и здесь превосходство заражённого червём мечника представлялось наглядным, ощутимым и необоримым.

Трол оглянулся. В ряду орденцев впереди всех стоял Крохан. Он был обрызган кровью убитых им врагов, но сейчас, когда впереди имперцев стоял Визой, держался со всеми. Было видно, что он сознаёт, для Визоя он — не противник.

— Он не поможет тебе, — рассмеялся Визой. — Он всегда мне уступал. Ещё когда мы были едва обученными оруженосцами.

— Зато он остался честен, а ты — продался, — мягко, стараясь, чтобы его голос не звучал слишком напряжённо, проговорил Трол. — Скажи, Визой, за сколько тебя купили?

— Меня купили за быстроту, мальчик, — ответил Визой. — За силу, за умение преодолевать боль, за мастерство, которому нет равных.

— Ты уже раз проиграл, — прервал его Трол. — Мне.

— Сумеешь повторить? — быстро, так что его слова слились в один звук, спросил Визой. И тогда стало ясно, что именно он убедил устроить эту ловушку, сумел настоять на том, чтобы сюда, в эту бухту, попал и Трол, и все остальные.

— Сумею, — твёрдо ответил Трол и перестал кружить вокруг противника. Он стал, потвёрже утвердив ноги в песке. И ещё он перехватил Беставит двумя руками.

— Кстати, — небрежно заметил Визой, хотя теперь его губы едва разжимались, он тоже готовился к этому поединку. — Почему ты обходишься без щита? Рассчитываешь на нагрудную пластину? Она не велика…

Трол провёл по пластине, захваченной в пещере, тыльной стороной левой руки. Она была пробита, отремонтирована, и не один раз, но сейчас оставалась в порядке.

— Один раз я уже пробил её, — продолжил Визой.

— Это была ловушка, — ответил Трол. — И ты на неё попался, как новобранец. — Он подумал и расчётливо добавил: — Жаль, я не добил тебя тогда. Не знал, что «червивые» до такой степени холуйствуют перед Империей.

— Ну, ты! — вдруг завизжал кто-то из рядов имперцев, это оказался Гифрул. Он держался за сражающимися. — Посмотрим, как ты порассуждаешь об Империи, когда мы станем поджаривать тебя на медленном огне!

— И вот таким ты служишь? — спросил Трол, не спуская с Визоя взгляда. — Никакое мастерство этого не стоит.

— Сейчас проверим, — решил наконец Визой и атаковал.

Его мечи сходились с боков, потом сверху и снизу, потом наискось… Это была каноническая, едва ли не ученическая школа боя. Трол знал, что ни один по-настоящему сильный мастер не может её придерживаться, потому что мастерство меча в том и состоит, чтобы в некий момент боя сломать канон и совершить нечто такое, чего противник не ожидает, не может ожидать. Поэтому он старался легко, как можно быстрее отражать один выпад, уходя от другого и мешая Визою атаковать прицельно.

Тот постепенно наращивал темп. Атаковал быстрее, ещё быстрее… Казалось, что быстрее уже невозможно, и всё-таки Визой постарался и сделал невероятное — теперь его мечи летали, как неуловимые и смертоносные порывы ветра… И всё-таки Тролу удавалось удерживать этот ветер. Он даже не очень отступал, скорее раскачивался то влево, то вправо, отбиваясь даже не мечом, а всем телом, встречая выпады противника словно текучая, мгновенная волна, которая, возникая где-то у колен, прошивала тело и выходила в его руки уже с силой, перед которой даже Визой не мог устоять и вынужден был то и дело отступать…

Они поддерживали этот темп минуту, другую… А потом вдруг что-то сломалось в Визое, он стал медлить при переходах от атаки к новой атаке, выводя клинки в оборонительные позиции. И тогда Трол приготовился, он понял — сейчас и наступит самое интересное. И наступило…

Вместо встречного движения Визой ударил сначала под углом, потом сделал выпад обоими мечами разом, рискуя потерять равновесие, потом провёл какой-то сложный и, на взгляд Трола, не очень красивый возврат мечей, который, правда, больше походил на атаку снизу, но… такую неправильную и неудачную атаку, что Трол даже подосадовал — он мог бы уже подловить противника и нанести ему пару ударов на поражение.

— И это всё, на что ты способен? — спросил Трол, стараясь, чтобы его слова не звучали слишком быстро, потому что сам-то он сейчас жил в темпе, недоступном обычному человеку.

Визой сделал несколько почти отчаянных взмахов, стараясь заставить Трола открыться, чтобы хоть один из его мечей вышел в позицию поражения противника… При этом вдруг стало заметно, что он задыхается. Или он устал больше Трола во время битвы?

Трол запомнил эту двойную, по сути, атаку и приготовил в голове план, как он контратакует Визоя, когда тот повторит выпад. Тот вообще уже стал повторяться, видимо, исчерпал свой арсенал приёмов. И теперь следовало холодно и расчётливо выучить некоторые самые явные ошибки противника, чтобы их использовать. Трол и принялся учить… И вдруг решил, что больше учить не стоит. Он даже не ловил противника на контратаке. Он сам атаковал.

Сначала Визой не поверил глазам, он даже вскрикнул, но… Поздно. Его мечи как-то неловко распороли воздух, один из мечей прошёл мимо, а второй блокировал выпад Трола, хотя и с опозданием. Беставит уже вернулся назад, и из руки противника заструилась кровь. А разрубленная наплечная пластина повисла на одном ремне.

Потом Трол ударил в очень низком, почти до шпагата, присяде. Эту атаку Визой тоже пропустил, получив тугой удар в бедро. Трол почувствовал, как лезвие Беставита коснулось кости противника… Он был уверен, что от такой раны любой другой грохнулся бы на песок, обливаясь кровью, а Визой даже не посмотрел на рану. И тогда стало ясно, что это уже давно не Визой, что это берсерк, который едва ли осознает себя, который может биться, даже получив десяток таких ран, каждая из которых свалила бы и кинозита… Тогда Трол стал готовить единственную атаку, ту, которая окончится чистой победой. Или… его поражением.

Бой снова стал всеобщим, вероятно, Гифрул, осознавая, что Визой проигрывает, заставил имперцев атаковать… Но теперь они были не так уверены, и наоборот — теперь зимногорцы не уступали ни пяди, а теснили противника к пещере, из которой имперцы появились, когда «Мокрый клык» вошёл в бухту.

Теперь Трол атаковал Визоя яростно, он побаивался, что у него украдут победу, что именитого противника уведут, а потом найдётся какой-нибудь способ переправить его куда-нибудь подальше и он не доведёт до конца начатого… Но он боялся зря. Визой вдруг сам бросился на него и получил два удара — один в шею, развернувший его почти на четверть оборота, второй в спину, неглубоко, но поперёк рёбер, почти до пояса…

И тогда Визой упал. Трол замахнулся, чтобы добить его, но кто-то из кинозитов встал над поверженным мечником и принял на себя атаку Трола. А когда Трол в запале убил троих кинозитов, закрывших ему путь к Визою, стало ясно, что его там уже не было.

А потом откуда-то сбоку раздался торжествующий рёв Крохана, и стало ясно, что кинозиты, а за ними и все прочие, стали бросать оружие. Трол заставил себя воспринимать происходящее в нормальном темпе, чтобы не ошибиться с выводами, но увидел, что часть противников стоит с поднятыми руками, а часть катается по песку, извиваясь в судорогах. Причём сами по себе, ни один из них ещё не получил сколько-нибудь серьёзной раны…

Трол подскочил к одному из потерявших всяческую способность сопротивляться противнику, потом к другому… Все стонали от невыносимой боли, настолько, что они даже не ощущали песка, засыпавшего их глаза, у некоторых на губах выступила пена, они выли высокими голосами, в которых не осталось уже ничего человеческого.

Один из оставшихся на ногах кинозитов вдруг проговорил, ни к кому не обращаясь, но старательно выговаривая слова на северном койне:

— Это Убла приказал их убить.

Сражение сразу кончилось. Те кинозиты, которые остались на ногах, были потрясены смертью своих друзей не меньше, чем орденцы рады внезапной победе. Никто из них не сводил взгляда с умирающих, бьющихся в конвульсиях соратников, вероятно, одна мысль сверлила их сознание — на месте этих разом преданных несчастных могли оказаться и они.

Трол вытер Беставит обрывком какой-то ткани, убрал меч в ножны, потом вымыл в близком море руки и лицо. Восстановил дыхание. И лишь после этого пошёл между стоящих в удивительной неподвижности воинов, где имперцы были безоружны, а орденцы и стражники Крохана держали их под угрозой своих мечей. Он стал осматриваться. Внезапно он увидел того самого здоровенного сержанта, который носил цвета Даулов.

— Где Крохан? — спросил Трол. И тут же поправился: — Где Ибраил?

Взглядом, в котором сквозила неимоверная усталость, возникающая после смертельной опасности, сержант указал на пещеру.

— Они уволокли Визоя туда. Туда же пошёл и капитан с лекарем.

Трол чуть было не сказал, что Ибраил не лекарь, но решил, что это сейчас не важно. Он пошёл по песку в сторону пещеры. Тут тоже было с полдесятка орденцев и столько же разоружённых. По виду это были люди Кочетыря. Сам глава преступного мира Кадота лежал у странного каменного алтаря, расположенного в глубине пещеры, застыв в страшной, напряжённой конвульсии. Конечно, он был мёртв, как и все «червивые».

Хотя нет, не все, понял Трол. На этом алтаре, сделанном в виде пятиконечной звезды, в центре лежал Визой. Около него стояли Крохан и Ибраил. Ибраил спрашивал:

— Визой, у тебя осталось мало сил, скоро магия берсерка кончится, и ты…

— Знаю, — прошептал мечник, — я умираю.

— Скажи, где тебя заразили? Этим ты вернёшь доброе имя…

Визой вдруг медленно усмехнулся, попросил:

— Снимите шлем… — Шлем был снят. — Нет, ничего уже не вернёшь. Трол шагнул вперёд.

— Если ты скажешь, где находится Убла, мы отомстим за тебя.

— Ты?.. — Визой помолчал. — Ты сильнее меня.

— Ну, так что? — спросил Крохан. — Визой, в честь нашей дружбы, в память…

Он не договорил, он не знал, что может быть значимо для человека, который сам вот-вот станет памятью для всех.

Молчание становилось долгим. Внезапно на губах умирающего выступили пузыри крови. Он уходил. И вдруг голосом, который, казалось, мог заглушить полёт комара, но который услышали все, кто находился поблизости, преодолевая непонятную, немыслимую муку, Визой вдруг произнёс:

— Бонма…

И тут же кровь струйкой потекла из уголка его рта. Крохан проглотил комок и провёл рукой по лицу своего старого друга, закрывая ему глаза. Потом осмотрелся. Приказал:

— Ведите этих к остальным.

Трол вышел на небольшую каменистую площадку перед пещерой. Так и есть, именно отсюда открывался вид на маяк, который он считал в сознании принца. И вдруг на палубе «Косоклина» возникла какая-то суматоха, а потом с него стали спрыгивать люди. Это была команда.

И почти тотчас из недр корабля стал подниматься чёрный, густой дым. Уже через пару минут корабль превратился в огромный костёр. Людей, плывущих от него к берегу, деловито, даже как-то хладнокровно стала вылавливать небольшая лодка, спущенная с «Мокрого клыка». Когда Трол с Кроханом подошли к берегу, она уже выгружала пленных моряков. Капитан Трапез, руководивший операцией, ещё издалека доложил:

— Они рассказывают, что капитан «Косоклина» сошёл с ума, упал, стал кататься, а потом вдруг схватил фонарь и поджёг бочку с маслом.

— Значит, он тоже был заражён, — прокомментировал Крохан.

Трол лишь кивнул. Он тоже чувствовал, как реакция после сечи делает его вялым и чересчур спокойным.

И вдруг, стоило ему так подумать, как над водой бухточки разлился какой-то очень звонкий щелчок. Словно где-то очень близко порвалась тугая, натянутая как струна, верёвка или ударили в большой восточный колокол с необычным тембром звучания.

Так умерла маскировочная магия этого места. Некто, кто поддерживал её, может быть, много лет, прекратил её действие. И сразу же радужная плёнка, закрывающая выход в море, исчезла.

Трол подошёл к Ибраилу, который, не делая остановки на отдых, сразу после смерти Визоя стал лечить раненых. Вправив сломанную в двух местах кость на левой руке очередного орденца, он поднял голову, ожидая вопроса.

— Ибраил, я не заметил: что произошло с имперским магом?

— Это был не маг, — ответил лекарь, принимаясь за другого раненого. — Есть такой трюк: подчиняют себе какого-то человека и через него ведут магические операции… На этом поле таким посредником был Гевит, как я и ожидал. А магом оказался… — Он выдернул застрявшую в лёгких великана стражника стрелу и тут же остановил кровотечение введённой в канал повреждения турундой. — Думаю, что Убла… Гевит умер со всеми «червивыми», когда Убла приказал им умереть.

— Кстати, я так и не понял, — заметил Арбогаст, который, сам раненный несколько раз, ждал, наблюдая, как его подчинённых пользует Ибраил, но уже не от недоверия, скорее по привычке находиться рядом с этими людьми, если с ними что-то происходило. Он был хорошим командиром, хотя и проиграл поединок с Визоем. — Я не понял, зачем он это сделал?

— Очень просто. — Ибраил обрабатывал уже разрубленную брюшину третьего воина, на этот раз кинозита. — Связь с «червивыми», очевидно, не обходится для их матки даром. Когда ты убиваешь кого-то, кто заражён червём, то этим ты повреждаешь и её систему. — Он помолчал, что-то вспоминая. — В моих экспериментах, по крайней мере, было так. И чем плотнее эта связь, тем сильнее возможные повреждения.

— Так что, эту матку можно убить на расстоянии? — спросил Крохан. Как оказалось, он тоже стоял поблизости и всё слышал.

— Такого, конечно, не позволят те, кто за ней ухаживает, — отозвался Ибраил. — Где бы она ни находилась. — Он развёл руками, отказавшись что-то сделать с кинозитом. Достал каменный пузырёк с каким-то питьём и капнул на губы раненого. Тот сразу перестал биться. Ибраил вздохнул и сделал охранный жест прощания. Поднялся на ноги, посмотрел запавшими от усталости глазами на Трола. — Связь с Визоем во время поединка была очень плотной. Убла сильно хотел тебя убить… Когда это не удалось, когда ты стал брать верх, твои удары по Визою приходились практически по матке червей. И чтобы она не погибла, пришлось отдать неизбежный приказ, иначе он мог и опоздать. Но это моя гипотеза, возможно, правда выглядит совсем по-другому. Всё, уходите, мне нужно ещё многое сделать…

— Последнее, — спросил Трол. — Как Приам?

— Ты вовремя вмешался. Он поправится, но я его предупредил — если он со своим старческим азартом ещё раз полезет в драку, я его лечить не буду.

— Он воин, — высказался Крохан.

— Он был воином, — сурово посмотрел на него Ибраил. — А сейчас он старик. Вот бы и выбирал себе противников по силам, нет, его на Визоя потянуло!

Он махнул рукой, совсем как это делали все зимногорцы, и пошёл работать дальше. Трол, Арбогаст и Крохан переглянулись. Арбогаст хмыкнул ему вслед, потом ещё раз окинул взглядом поле боя.

— Кажется, из Зимногорья имперцев мы изгнали.

— На этот раз — да, — согласился с ним Крохан. — А что будет потом? Когда Убла восстановится, когда он снова начнёт засылать к нам своих шпионов, или, ещё хуже, заражать червями зимногорцев?

Трол посмотрел на него в упор.

— Крохан, неужели ты думаешь, что я остановлюсь, разгромив банду Гифрула и убрав Визоя?

— Залив Бонма, — проговорил Крохан. — Даже я знаю, что это где-то на Олавах. Но найти это место…

— Место, скорее всего, Трапез найдёт. Но люди?.. — проговорил Арбогаст. — Осталось всего-то около десятка. Остальным — прямая дорога в лазарет.

Трол попытался выдавить из себя обнадёживающую улыбку, хотя губы после перенесённого напряжения были как чужие.

— Ну, десятка орденцев вполне хватит. Для разведки, конечно.

— Для разведки, — сокрушённо покачал головой Крохан. — Как же, так я тебе и поверил.

— Ну, может, не совсем для разведки, — ответил Трол, понимая, что капитан стражников говорит чистую правду. — Это уж как получится.

Глава 26

Вечером того же дня, когда ещё не похоронили убитых, Трол стал требовать, чтобы они отплыли в залив Бонма, который после некоторых поисков по карте был вполне надёжно найден капиталом Трапезом в одном из самых глухих уголков Олавского архипелага.

— Да я вас туда за три дня доброшу. — Капитан опасливо посмотрел на облака, какими-то очень низкими стаями проходящие над их головами, и добавил: — Ну, если не будет никакой магии и ветер не переменится.

Ветер не менялся, только набирал силу. К счастью, та дюжина уключин и весёл, которые были сделаны в планширях «Мокрого клыка», позволяла ещё выйти из бухточки, где они находились.

Но чтобы всё как следует обдумать и на что-то решиться, Трол пошёл к морю. Он попробовал остаться в одиночестве, но к нему то и дело подходили люди, чтобы спросить разрешения похоронить мёртвых кинозитов или поставить в известность, например, о том, что в дальнем конце бухты обнаружены лошади, уведённые из «Голосистого петуха», которых имперцы зачем-то взяли с собой, может быть, как резервную провизию.

Сначала Трол удивился. Он вовсе не рвался в командиры, но потом осознал, что отношение к нему Арбогаста и Крохана, а пуще того — его победа над слывущим непобедимым Визоем сделали его лидером этих людей. И ему оставалось только принимать это как должное, изменить что-либо в сложившейся ситуации он теперь не мог, даже если бы захотел.

В последовавшем разделе кое-каких пожитков, продуктов и оружия имперцев и их прихвостней на то, что следовало отправить в Кадот и что можно было использовать тут, Тролу, разумеется, вместе с его конём, который даже не сразу узнал прежнего хозяина, немного торжественно подсунули мечи Визоя. Это были парные клинки удивительной красоты. Очень светлые, белёной полированной стали, они были сработаны далеко на юге, если не вообще за океанами, куда и плавать в последние столетия, после победы Империи на всех четырёх континентах, перестали. На обоих были выгравированы причудливые буквы, которые тем не менее складывались в слова на койне. Большой праворучный меч, отлично сбалансированный, с небольшим утолщением в верхней четверти клинка, назывался Клунг. Чтобы им драться, приходилось или всё время здорово работать кистью, или не останавливаться ни на мгновение, а крутить меч, не давая скиснуть его динамике. Второй, леворучный, Трол определил как Синкопор. Укороченный, едва ли с локоть длиной, с очень низким центром тяжести, устроенном за счёт навороченной гарды, выкованной вокруг всего кулака, с петлями и ловушками для клинка противника, он был странным по форме — у гарды трёхгранный, а в середине становился нормальным, рубящим, и даже каким-то слишком уж утончённым, словно был предназначен для выпадов.

Комбинация этих двух совершенно разных мечей показалась Тролу заслуживающей внимания, и он опробовал их, будто за весь день не намахался, а потом уже остановился с большим трудом. Это было отличное оружие, остроумное, изящное, красивое. Разность центровок позволяла усиливать удары за счёт волны, перекатывающейся по рукам от одного меча к другому. Это была вторая причина, почему Визой не останавливался во время боя, он словно бы на коромысле весов переносил энергию от правой руки к левой — поразительная техника, которую Тролу следовало освоить. Понял Трол и почему Синкопор был у гарды выкован трёхгранником — тут он служил для парирования меча, а всем известно, что трёхгранная призма наносит мечу противника при столкновении наибольший вред, раскалывая его по тому же принципу, по какому колун колет поленья.

Трол вдруг почувствовал, что не в силах будет расстаться с этими мечами, хотя они и вызывали у него какую-то настороженность. Тем более что и Визой оставил в нём облачко непонятного мрака, которое Трол никак не мог разогнать… Но мечи были выше похвал, и, к счастью, их можно было не таскать на бедре, а просто упаковать в мешок, где Трол хранил флягу и кое-какие мази, добытые ещё в Кадоте, чтобы его раны побыстрее подсыхали.

Приняв это решение, он отчётливо осознал необходимость и следующего шага. Он пошёл к тому месту, где к погрузке на их корабль готовили раненых орденцев, пленных и коней. Тут уже находились все офицеры, переговаривающиеся негромкими голосами, даже Приам, покряхтывая, притащился на этот импровизированный совет, хотя был бледен как мел и Ибраил смотрел на него сурово за то, что старик вообще поднялся на ноги.

— Я хочу обсудить вот что, — начал Трол, едва ему стало ясно, что его слушают. — У нас есть два варианта — отплыть в Кадот, потом готовить долгую, очень долгую экспедицию в залив Бонма, собирать силы для осады и всё такое. Потому что, пока мы будем валандаться, непременно упустим время, и Убла, несомненно, подготовит нам достойную встречу. И обязательно перепрячет червоцвет. А есть другой вариант — собрать всех, кто может ещё носить оружие, и попытаться атаковать Ублу в Бонма как можно скорее,

— Но раненые? — спросил Арбогаст, и сразу стало ясно, что себя к раненым он не причисляет.

— Тут есть несколько человек, которые сумеют на лодке с «Клыка» добраться до Кадета и привести помощь. Всего-то и дел — ночь погрести, ну и объяснить там, что тут произошло.

— Кинозиты могут попытаться… — начал было Крохан, но не договорил.

— Хорошо, оставим легкораненых орденцев, — ответил Трол. — Чтобы удержать две дюжины связанных пленников, много силы не потребуется.

— Как-то это всё слишком стремительно, — отозвался Приам. — Но этот твой вариант мне подходит.

— Тебя я как раз планировал оставить тут за главного, — отозвался Трол и смутился — вся эта фраза звучала слишком уж безапелляционно. — Ну, то есть я собирался предложить, чтобы ты… всё-таки остался.

— Э-э, я не понимаю, — отозвался Крохан. — Ты не хочешь, чтобы мы получили подкрепление в Кадоте?

— Я не хочу нарваться на подготовленную засаду в заливе Бонма, в котором к тому же не будет того, что я хочу получить — матки червей.

Один за другим все стали посматривать на Ибраила. Тот выглядел усталым — чтобы блокировать магические трюки Ублы даже на таком расстоянии, потом оказать помощь почти трём десяткам раненых, потребовалось уйма энергии. Должно быть, поэтому он спросил:

— Что вы на меня смотрите?

— Ну, ты же у нас эксперт по Империи, — не очень тактично объяснил Крохан.

Ибраил вздохнул, подумал, наконец ответил:

— В том, что говорит Трол, есть смысл.

— То есть, если мы тут начнём действовать, как обычно поступают после сражения, то… — начал было Арбогаст, но докончить не успел.

— Я за поход на Бонма теми силами, какие у нас есть, — веско проговорил Крохан. — Э-э, очень не хочется гоняться за Ублой, если можно его сразу прихлопнуть.

— Правильно, — согласился Ибраил.

— Ну, тогда и я, — ответил Арбогаст, хотя при этом оглянулся на раненых и пленных.

— Учти, — тут же подал голос и Приам, обращаясь к Тролу, — я не останусь ни при каких обстоятельствах.

— Книжник, — поинтересовался Крохан, — поясни, пожалуйста, чем тебя это… э-э… путешествие так привлекает?

— Вот будешь его так спрашивать, он тебе в своей летописи такое место отведёт, что потомки будут помнить лишь о двух мировых злодеях — императоре Чёрной Империи и Крохане из Зимногорья, — отозвался Арбогаст убийственно красивым и серьёзным голосом.

Но шутку не приняли, слишком всё получалось неожиданно и быстро. Люди, которых оставляли с ранеными и пленными, стали ворчать, что было неприятно обнаружить в дисциплинированных орденцах. К тому же выразил недовольство и Трапез, но по другому поводу — ему очень не хотелось оставлять тут свою лодку.

— Да пойми ты, голова садовая, — уговаривал его Арбогаст, — им же нужно добраться до Кадота, получить помощь и всё такое.

— Пусть заберутся на скалы, — отзывался капитан, — мы же не на вражеском берегу, тут везде можно помощь получить.

— Ну, если с лодкой почему-либо не выйдет, придётся так и поступить, — решил Крохан. — Но пока придётся всё-таки лодку отдать.

— А как вы будете в заливе Бонма высаживаться? — упорствовал Трапез. — Если там прибойная волна или берег такой, что на «Клыке» не подойдёшь?

— В крайнем случае, плот сделаем, из пустых водных бочек.

Незадолго до того, как солнце опустилось в Западный океан, «Мокрый клык» вышел в море с уполовиненной командой и едва ли дюжиной бойцов, которые ещё могли сражаться. Среди них почти все были целы, кроме Приама и, конечно, Арбогаста. Но эти двое так держались, что не возникало ни малейшего сомнения — к тому моменту, когда придётся драться в заливе Бонма, они восстановятся.

Ночь сменилась днём, день закатился и перешёл в ночь. А потом снова. На третий день стали заметны первые признаки готовящегося боя. Трол не очень понимал, почему так происходит, но люди теперь переговаривались приглушёнными голосами и чуть тщательнее, чем обычно, чистили оружие.

К ужину на бак, где обычно проводили время орденцы, жмурясь от золотой, словно бы облитой заходящим солнцем воды, поднялся и Ибраил. До этого он проспал в своём гамаке почти тридцать часов, да и потом, слегка перекусив, прихватил ещё часов десять. Трол подошёл к нему, чтобы выразить благодарность за бой в бухточке, но понял, что не сумеет. Как-то глупо было благодарить человека за то, что он не предал. И потому разговор получился странным. Начал его, как часто бывало, Крохан, который со свойственной ему грацией тарана вдруг поинтересовался:

— Ибраил, ты… э-э, не скучаешь в нашей глуши по Империи? Ведь ты был там не последним человеком?

— Я живу уже довольно долго, сменил много стран, жил среди разных народов… Нет, привязанности к какой-то одной стране у меня нет. — Он помолчал и вдруг с отчётливой тоской в голосе проговорил: — Есть привязанность к некоторым людям. Но они все умерли, и потому… скучать бессмысленно. Я просто их помню.

— А каково там? — спросил Трол. — В Империи?

— Там… необычно. — Ибраил мельком посмотрел на Трола. — Когда попадёшь туда, сам узнаешь.

— Почему он туда должен попасть? — поинтересовался Приам. Он тоже подсел, позвякивая ложкой об оловянную корабельную миску.

— Он решил с ними сражаться, поэтому так или иначе там окажется. Или как победитель, или… м-да, нет, скорее всего, всё-таки как победитель. Он хорошо дерётся, лучше, чем все, кого я знал.

— Видел бы ты моего Учителя, — понурившись, ответил Трол. — Я и трети не умею того, что он проворачивал.

Помолчали. Видимо, сказанное значило для этих людей что-то, что не укладывалось в голове, поэтому разговор пошёл по кругу.

— А в чём главная необычность Империи? — поинтересовался Приам.

— Там всё… вычурно. И в то же время — очень ясно. Место каждого человека определено, у него есть свой долг, который он обязан выполнять. И иерархические знаки обозначены совершенно… однозначно.

— А подробнее? — попросил Крохан.

— На землях коронной Империи, как они называют метрополию, приняты обозначения разными способами, но главными являются цвета. Самым низким считается белый цвет, это цвет рабов и учеников в школах. Помимо прочего, это ещё и практично, ведь солнце в Империи — не то что тут, там без воды даже крепкого человека оно способно убить за несколько часов. Свободные крестьяне, ремесленники и небогатые купцы имеют цвет зелёный. Жёлтый или оранжевый носят солдаты в армии, хотя жёлтый мне приходилось видеть и у уволенных в отставку чиновников. Офицеры и чиновники средней руки обязаны иметь красные одежды. Очень богатые купцы, управляющие и сборщики налогов носят коричневый цвет. Высшие офицеры и администраторы — синий. Это же цвет среднего дворянства, как правило, военного. Но самым главным считается, конечно, чёрный цвет, его присуждают только за особые заслуги.

— И что же, они все ходят в одеждах одного цвета? — спросил Арбогаст. Как он присоединился к этой компании, никто не заметил.

— Нет, в одежде одного цвета ходят только рабы. Но все подданные Империи обязаны иметь свои цвета на нагрудных шевронах, на перевязи для оружия, на поясе или, как, например, у чиновников, на шляпных лентах.

— И эти ленты — смешанных цветов? — поинтересовался Трол.

— Да. Управитель провинцией, например, может иметь небольшую полоску жёлтого, обозначающую, что в молодости он служил в армии, главную коричневую полосу, поскольку он управитель, тонкую синюю нить, если ему повезло жениться на женщине высокого рода, и чёрный кантик, если он имеет благодарность императора и лично представлен ему.

— А если я хочу, так сказать, замаскировать своё… э-э, социальное положение, — спросил Крохан, — какого рода цвет я должен выбрать?

— Зачем тебе скрываться, если ты честный человек? — удивился Арбогаст.

— Ну, предположим, я посланец императора по особым поручениям, — пояснил капитан кадотской стражи. — Зачем же мне светиться?

— Если ты, допустим, хочешь кого-то поводить за нос, хотя это не особенно принято, ты должен выбрать серый цвет, — ответил Ибраил. — Причём во всей одежде. — Он помолчал, посмотрел на воду за бортом. — Кстати, даже самые знатные колдуны носят именно серый. Только сильные мастера выбирают ткань потемнее, а ученики — чуть ближе к светлому. Несколько раз мне случалось видеть и императора в сером… На неофициальных приёмах и торжествах в тесном кругу.

— А каков этот император? — спросил Арбогаст. — Ты был ему представлен?

— Был, — Ибраил вздохнул. — Только я должен так сказать — никто его никогда не видел.

— Как так? — не понял Приам. — Ведь он бывает, как ты сказал, на неофициальных торжествах…

— На приёмах и на торжествах он всегда в шёлковой чёрной маске, через которую не видно даже глаз. Кроме того, он всегда облачён в тогу, скрывающую его тело. Даже на руках у него чёрные шёлковые перчатки. — Ибраил помолчал, потом добавил: — Сами понимаете, под этим камуфляжем может находиться кто угодно, любая подставная фигура и любая сущность.

— Но ведь магически его можно исследовать? — спросил Приам. — И маски эти не помеха.

— Каждый, кто попытается дотянуться до императора магическим щупом, тут же будет уничтожен, какими бы привилегиями в прошлом ни пользовался. Кстати, они называют его не император, а Басилевс, это означает что-то вроде царя царей — очень старый титул.

— А официально у императора все знаки отличия чёрные? — спросил кто-то из орденцев, которые, как оказалось, тоже собрались около офицеров и слушали.

— Нет. На поясе у него есть несколько ниток коричневого и довольно широкая синяя полоса. Хотя главный цвет, конечно, чёрный. Но такое сочетание — только у него одного. В мои годы я не знал людей, у которых было бы меньше половины красного, хотя… Да, пожалуй, лет триста назад был некто, у кого была коричнево-чёрная перевязь. Но как он её добился — не могу сказать.

Вдруг из «вороньего гнезда», где находился наблюдатель, раздался крик:

— Парус, на востоке, миль пятнадцать!

Все поднялись, столпились у левого борта, но с такой высоты над водой ничего видно не было. Лишь с помощью магического видения Трол сумел дотянуться до неизвестного корабля. Капитан Трапез, который оказался тут же, негромко пробурчал:

— Нет смысла обращать на него внимание, он идёт гораздо круче к ветру, мы его обставим.

— На этот корабль, капитан, — отозвался Трол негромко, — есть смысл обращать внимание хотя бы потому, что это пират. — Он вздохнул. — Скорее всего, Убла собирает пиратские корабли, капитаны которых заражены червём.

— Почему ты так думаешь? — удивился Арбогаст.

— Это выглядит разумно, — объяснил Трол. — Олавы — пиратская колыбель, а его замок стоит нетронутым.

— Убла мог замаскировать его, — отозвался Крохан.

— Непременно замаскировал. Но всё равно необходимо подвозить пищу, одежду, топливо, какие-то магические инструменты и приборы для поддержания матки червей — эту активность не замаскируешь… И лучше всего, если это сделают капитаны и корабли, которые, как я сказал, находятся под его контролем.

— Почему же он тогда, имея такую мощь, не собрал флот и не обрушился на Зимногорье? — спросил Приам.

— Я подозреваю, у него другой приказ. А именно — используя известную систему порабощения высшего дворянства, присоединить Зимногорье внешнеполитическим, так сказать, способом… Что он и пытался осуществить. Несмотря на то, что этот сценарий определённо требует времени и… дорог. Даже очень. Ведь Гифрул не сумел заразить всех своих подчинённых, а только нескольких человек…

Вдруг Трола окатила волна холодного, очень далёкого, нечеловеческого внимания. Он повернулся на месте. Больше всего это было похоже на дальновидение, но такое, что подглядывающий совсем не заботился о маскировке, словно бы он, наоборот, хотел, чтобы его внимание к «Мокрому клыку» и людям, собравшимся на борту, было замечено и учтено…

Нет, как бы ни был силён Убла, на таком расстоянии так точно, без поиска найти «Мокрый клык» невозможно. Если только… Внезапно Трол обратил внимание на далёкую чёрную точку, парящую в вечереющем воздухе. Потом ещё и ещё. Это были птицы, кажется, довольно крупные. Именно они и обеспечивали такую точность внимания, с каким следили за их кораблём откуда-то с другого берега залива, может быть, даже из глубины Мартогена.

— А в птиц они могут сажать своих червей? — спросил Трол.

— Почти наверняка — да, — отозвался Ибраил. — Мне ведь это удавалось, почему же для них это должно стать проблемой?.. — Он тоже почувствовал или прочитал в Троле холодную волну внимания, и скорее всего гораздо тоньше, разобрав в ней разные нюансы. — Только для этого нужны либо очень умные, либо большие и сильные птицы вроде альбатросов. Другие для червей просто не подойдут.

— Ещё один парус! — вскрикнул Арбогаст. — Видите, на самом горизонте? — И указал в сторону кормы, куда матрос из «вороньего гнезда» скорее всего смотрел нечасто.

— Со временем их будет много, — сказал Трол.

— На обратном пути они могут на нас напасть, — высказался Крохан.

— А ведь они даже не понимают, почему это делают и на чьей стороне выступают, — высказался Приам.

— Для того чтобы разнести нас за счёт численного превосходства, никакого понимания и не нужно, — нахмурился Арбогаст.

Тогда Трол мягко, маскируя свои чувства, посмотрел на командора Белого Ордена и проговорил:

— Стоит ли волноваться о послезавтрашней битве, когда мы не выиграли завтрашнюю?

Глава 27

Залив Бонма раскрылся перед «Мокрым клыком» словно живописное полотно, с которого неожиданно сдёрнули тёмный, серый холст. Туман, который скрывал тут почти каждую линию, вдруг рассеялся, и перед глазами всех, кто находился на палубе, появилась удобная гавань, глубокая и почти на милю вдающаяся в берег. Боковые её берега были довольно обрывисты, а вот дальний, закрытый от всех мыслимых ветров, оказался пологим и песчаным.

Трол напряг зрение, чтобы понять, что вызвало у него неприятное, опасливое предчувствие. И лишь тогда понял — необычная форма скал, вздымающихся прямо из песка у моря, уходящих на несколько сот футов в высоту, изъеденных трещинами, обсаженных птичьими гнёздами, но совершенно непохожих на замки или вообще на какие-либо строения.

— Что теперь? — спросил капитан Трапез, и стало ясно, что в залив он без понуканий входить не хочет. Как, собственно, и никто не хотел.

— Уж очень тут всё спокойненько, — лучше всех выразил своё состояние Крохан. — Э-э, слишком похоже на ловушку.

— Ибраил, — повернулся Арбогаст к бывшему королевскому лекарю, — этот туман… настоящий?

— Разумеется, — ответил маг, приводя в готовность свои вещи. — Если бы было иначе, я бы предупредил.

— Тогда, — решил Арбогаст, — нужно входить.

— И искать, какая из этих скал — фальшивая.

— Думаешь, они повторяются? — полуутвердительно поинтересовался Крохан, обращаясь к Тролу. — Ну, я имею в виду, что они, э-э, уже разок попробовали от нас замаскироваться…

Трол только посмотрел на него, но ответа не нашёл. Не мог же он заранее знать, что они в чём-либо важном не ошибаются. А если ошибаются, это может… очень скоро кончиться. И от Воина Провидения останется только невнятная легенда да разочарование тех, кто хотел посчитаться с Империей.

В залив «Мокрый клык» вползал на вёслах, очень медленно. И с такой осторожностью, что, если бы из-под воды вдруг высунулись морды морских драконов, они почти наверняка успели бы затабанить и задним ходом отскочили снова в море. Впрочем, никаких морских драконов тут быть не могло, на Кермале их истребили за жир и кость ещё полтысячи лет назад. Теперь, для того чтобы загарпунить хотя бы самого дохлого из морских дракончиков, приходилось выходить в Северный океан и многие недели подниматься в высокие широты, разыскивая их пастбища.

— До берега осталось кабельтова два, — доложил Трапез, словно Трол и сам этого не видел. — Если нужно разворачиваться, то ближе лучше не подходить.

— Разворачивайся сейчас, а потом сдай задним ходом, — предложил Крохан. Всё-таки он был выходцем из морского народа, в котором многие поколения подряд рыбачили и охотились с кораблей.

«Мокрый клык» совершил разворот, а потом подполз к самому берегу кормой, устремив свой форштевень в сторону моря, на север. Всё это было разумно, но… скорее всего значения не имело.

Если они нас одолеют, решил Трол, то и корабль отсюда не выпустят. А если мы победим, то корабль можно будет хоть на берег вытаскивать, всё равно это уже никакой опасности не добавит. Но вмешиваться не стал. Спокойствие капитана, хоть какая-то забота об экипаже сейчас играли им на руку — эти, по сути, полуштатские люди будут уверенней, да и солдатам может быть легче, если они решат, что для нормального отступления всё подготовлено.

Высадившись на берег, Арбогаст тут же построил своих орденцев. Почти в таком же темпе, лишь медленнее выставил своих стражников Крохан. Оба отряда, даже в полном вооружении, выглядели на удивление слабыми, потерявшимися среди этих каменных исполинов группками. И именно они должны были решить в пользу своего короля этот бой с имперцами. Трол ещё раз проверил, не переоценил ли он в порыве дурацкого азарта необходимость быстрой атаки? Так ни к чему и не склонившись, он спрыгнул в тёплую воду, которая дошла ему у кормы корабля чуть не до шеи.

Выбравшись на берег и отжав одежду, он посмотрел на Ибраила, который высадился лишь после того, как с гика бизани на песок были поданы в погрузочной сетке какие-то тюки. Их он принялся быстро разбирать, и очень скоро был уже увешан разными, довольно странными на вид приспособлениями. Заметив, как на него смотрит Трол, он чуть улыбнулся. Но тут же нахмурился.

— А чего ты хочешь? — сказал он чуть резче, чем обычно привык его слышать Трол. — У меня слишком давно была налаженная связь с мастерами Империи, а замаскированные магиматы умеют делать только там.

— Значит, ты всё это… — Крохан изобразил движением руки какой-то прибор на груди мага, — сам э-э… исполнил?

— Исполнишь тут, когда даже ртуть нормальную купить невозможно, — буркнул Ибраил, вытряхивая песок из подобия морского рупора, сделанного из полупрозрачного, но жёсткого, как твёрдая кожа, материала с чешуйками, и с сетчатой оплёткой из витой серебряной нити.

— Что значит «нормальную»? — спросил Приам.

За время перехода он оправился. И хотя был ещё бледен и двигался немного боком, всё-таки тоже сошёл с корабля, натянув на себя нагрудник и поножи.

— Это значит — самородную, — ответил маг.

— Так это всё тебе нужно, чтобы определить среди скал замаскированный замок? — спросил Арбогаст. Кажется, он только сейчас понял, зачем всё это нужно. — Ты что же, заранее знал, что мы поедем искать этот замок?

— Я взял эти приборы для того, чтобы определить местоположение отряда Гифрула, — словно разговаривал с полным несмышлёнышем, объяснил ему маг. — Но там они не потребовались… Может, хоть тут от них толк будет.

— Толк будет, — веско сказал Приам. — Крохан, поставь около мага своих людей, и не дайте врагам внезапно с ним расправиться. Иначе Убла нас всех…

— Нет, люди мне не нужны. Они же все настройки собьют, — пояснил Ибраил. — Пусть лучше держатся подальше.

— Вот украдут тебя на наших глазах, тогда… — сурово проговорил Арбогаст и, вздохнув, покачал головой.

— Ну, если у них есть такие возможности, четверо моих людей ничего не решат, — сказал Крохан. — Лучше уж я сам.

— Нет, — решил Трол. — Лучше я. Я умею оставаться магически нейтральным… Ну, почти нейтральным.

— Давай попробуем, — предложил Ибраил. Он поковырялся в каком-то приборе, стоящем на песке, потом подсоединил некий металлический шар к хрустальной пластинке с довольно сложными вырезами, пластинку поместил на узкое дно рупора и провёл им в сторону Трола. — Ты смотри-ка, действительно… Хотел бы я знать, как это в тебе натренировали?

— Давайте лучше делом заниматься, — предложил Крохан.

— Тогда пошли, — согласился Ибраил. И вся компания, со стражниками шагах в тридцати, и с рыцарями Арбогаста чуть дальше, двинулась от одной каменной скалы к другой.

Ибраил обходил каждую из этих скал по периметру, через три-пять шагов прикладывая к камням толстый конец своего рупора, и смотрел, что показывает прозрачная пластина. Иногда он подносил к ней ухо и пытался что-то расслышать. Тролу очень хотелось сделать то же самое, хоть разочек, но он не решался — вдруг его чувство опасности испортит весь эксперимент?

А опасность нарастала. Он это понимал. Теперь её мог уловить даже обычный эмпатически тренированный человек. Но откуда она исходила, где был её фокус — этого он пока понять не умел. Да, до Учителя ему было далеко. Тот даже не задумывался бы, просто с учётом своего опыта предложил несколько вариантов, и один из них непременно привёл бы к врагу.

Трол повернулся на месте. Внимательно, медленно, всматриваясь не столько в песок и скалы, которые он видел, сколько пытаясь рассудком осознать, что же он видит. Если бы он вознамерился жить тут, он бы ни за что не отходил от воды, чтобы легче было таскать грузы, чтобы можно было поближе подводить лодки или даже местные скампавеи… Тогда вот единственное место, где вода глубокая, да и эти вот валуны как-то странно выстроены, почти разумно образуют причальную стенку… «Стоп, — решил Трол, — уже начинает мерещиться. Просто в этом месте камни как-то странно обточены волнами, не хочешь, а на ум приходит кнехт или причальная тумба».

Но тогда, тогда… Тогда от стенки лучше всего проходить к этой вот скале. И даже не скале, а настоящему каменному столбу. По нему и влезть-то невозможно, а значит…

— Ибраил, — предложил Трол, — попробуй обследовать вот эту скалу.

— Почему её?

— Мне кажется, это их причал.

Маг быстро осмотрелся, поднял взгляд своих почти чёрных глаз на Трола. Покачал головой.

— С этой твоей стенки нет спуска…

— Если от этой скалы откидывается каменная плита всего-то сорока футов длиной, то ты не просто мост, ты целый пандус получишь. И простреливаемый со всех сторон.

— Ладно, — согласился маг. — Проверить несложно, только ты… — Он приложил свой рупор к скале, посмотрел в пластинку, покрутил им, приложил ухо, уже приглушая голос, добавил: — Многого не жди. Маскировка должна быть более полная, совершенная. Я бы на их месте сделал раздвигающий пространство магимат в небольшом валуне, чтобы…

Вдруг глаза его полезли на лоб. Он поперхнулся своими словами. Потом лицо его стало спокойным, отрешённым и в то же время сосредоточенным. Трол видел такое лицо у Учителя, когда он проводил сеансы особо головоломной магии.

Потом Ибраил вытер лоб, ему показалось, у него появилась испарина. Отошёл от места, где Трол предлагал «построить» пандус, шагов на тридцать, снова приложил рупор, потом ушёл вообще на сотни ярдов, почти к другой, соседней скале, возвышающейся, впрочем, ещё выше, чем та, которую заподозрил Трол. Через пару минут он вернулся.

— Так и есть. Эта скала — фальшивая. Она не монолитная, её всю источили переходы. Думаю, это и есть замок Ублы, который мы ищем.

— Много в нём живых существ? — спросил Трол.

— Не очень. — Ибраил осмотрел её, потом помахал рукой, подзывая всех остальных. Коротко объяснил им, чего они с Тролом тут надумали.

— А что? — удивился Арбогаст. — Вполне разумно. — Он ещё раз смерил тренированным глазом уступы, стены и крохотные трещинки, в которые не всякая девица сумела бы вставить мизинец. — И не заберёшься, даже если захочешь.

— Ну, забраться-то можно, — ответил Трол. — Например, можно выпросить у Трапеза полсотни гвоздей потвёрже, верёвки и взбираться от щели к щели, вколачивая в неё стальные костыли. Но это… Это их обеспокоит. Пусть лучше они думают, что мы ни в чём ещё не уверены.

— Думаешь, они за нами не наблюдают? — спросил Приам. — Я бы на это не рассчитывал.

— М-да, — решил Трол, он не обратил на слова Приама внимания, он обратился к Арбогасту: — Пошли кого-нибудь за гвоздями… И не забудь молоток. — Он ещё раз осмотрел стену. — Сделаем так. Я взберусь вот на тот выступ. С него можно будет пройти по тем карнизам и найти хоть какую-нибудь бойницу. — Он посмотрел на Ибраила: — Маг, тебе придётся подняться со мной и найти эту бойницу, если я не справлюсь, а потом сделать так, чтобы я мог в неё пролезть.

— Если ты скинешь мне верёвку, я могу попробовать… — Ибраил энергично почесал шею под редкой чёрной бородкой. — Хотя, признаться, уже давно не ползал по скалам.

— А отсюда вскрыть какую-нибудь э-э… дыру в их конуру ты не можешь? — спросил Крохан.

— Отсюда я ничего не пойму, — ответил Ибраил. — К тому же, что же это за замок, если его можно вскрыть снаружи, словно винный кувшин?

Трол их уже не слушал. Он скинул с себя все доспехи, какими надумал воспользоваться перед высадкой. Теперь они означали лишний вес, потерю гибкости и реальную опасность сверзиться с большой высоты. Без деревьев это было бы фатально, вряд ли даже Ибраил сумеет после этого восстановить его хотя бы до активности нормального человека. Вряд ли он вообще выживет, если упадёт на камни… Разулся, скинул даже жёсткие наручи из толстой кожи. Перевязи, правда, оставил.

За спину он повесил Беставит, а на поясницу — кинжал. Почему-то казалось, он пригодится, хотя и был таким аляповатым и тяжёлым. Потом осторожно перебрал гвозди, которые доставил кто-то из младших орденцев Арбогаста, попросил проверить всю длину бечёвы, которую принесли чуть позже, привязал десяток гвоздей к перевязи на боку, туда же на куске плотного шнура привязал молоток, подошёл к скале.

— Там, где скала выдаётся в сторону моря, тебе придётся ползти по поверхности с отрицательным уклоном, — подсказал Приам. — И ухватиться будет не за что… Послушай, может, попробуем просто верёвкой дострелять? Тут же не высоко…

— А потом верёвка перетрётся в самом неожиданном месте, и ты будешь гадать над телом одного из нас — сама она или это Убла клыки показывает?

— Верёвку он может и при тебе перепилить, — отозвался Крохан.

— Если я буду её контролировать, это станет труднее, — решил Трол. — Нет, сделаем, как я предлагаю.

Трол подошёл к каменной стене, вздымающейся в ясное, без единого облачка небо, погладил её ладонями, привыкая к шершавой поверхности. Потом вздохнул, расслабился, выкинул из сознания всякое представление об опасности, о смерти и конце. Нащупал кончиками пальцев крохотную, в полдюйма, трещинку на высоте своей макушки. Главное, не очень торопиться. Это будет неправильно, это потребует ослабить координацию и потерять контакт со скалой…

Потом он поймал эту трещинку кончиками пальцев ног, обеих сразу, это было роскошно, это давало несомненную устойчивость. Он нашёл выступ, на котором уместилась его правая ладонь. Он поднялся на руке, сразу же подвернулась складка для левой ладони. Она была в песке, его пришлось стряхнуть, потому что свалиться из-за такой мелкой ошибки было бы в самом деле обидно.

Трол поднялся уже до половины необходимой высоты, когда стало труднее. Тут стена уже была зализана, как на старо-восточных крепостях. По легендам, если их стены были выложены так, что в промежуток между камнями можно было воткнуть ветку с палец или поставить на любой, даже случайный выступ камень с кулак и он не скатывался, главного строителя казнили за неумение.

— Видно, он немало ползал по скалам, — донёсся снизу голос Арбогаста. — Я сколько за птичьими яйцами лазил, и то диву даюсь, как он не срывается.

Трол приказал себе не обращать внимания. Мнение людей внизу его не касалось, ему нужно проползти ещё десяток ярдов до выступа, потом преодолеть предсказанный отрицательный уклон, когда придётся использовать те гвозди, на которые, в общем-то, надежды особой нет. Эх, найти бы другой путь…

До карниза он дошёл довольно уверенно, оказалось, что чуть сбоку выветрилась целая лесенка борозд. В обычном саду на них не сумел бы закрепиться даже плющ, но Трол был доволен — впадины ему как раз хватило, чтобы подобраться к карнизу. Тут он вколотил на пробу первый гвоздь в стену. Сталь была мягковата, гвоздь согнулся, но уже после того, как камень начал оказывать существенное сопротивление. В любом случае из десятидюймового гвоздя почти треть оказалась вбита в скалу, и на вид — вполне добротно.

Трол закрепился на этом гвозде, потом откинулся и попросил подбросить ему снизу верёвку. К концу выбранного шнура привязали камень, раскрутили, как пращу, подбросили… С третьего раза Трол её поймал. Привязался к гвоздю, потом опёрся на каменную приступочку в полуярде выше по стене и снова заколотил гвоздь. Привязал между двумя гвоздями верёвку, это был почти гамак, где он мог, уцепившись ногами, висеть, расслабив руки и вколачивая следующий гвоздь.

Снизу долетали голоса, он не обратил на них внимания. Потом гвозди кончились, он объяснил это Ибраилу, тот привязал к концу бечёвы, свисающей вниз у начала этого подвесного мостика, десяток следующих, Трол сполз, болтая ногами над пропастью в семьдесят футов, к бечёве, отдохнул там и заодно подтянул новую партию гвоздей. Распихал их в приготовленные узлы на перевязи, вернулся назад. Вколотил по той же схеме ещё полдюжины гвоздей… Тут и выяснилось, что отрицательный уклон карниза подошёл к концу.

Трол поправил перевязь, отцепил от себя лишние гвозди и нашёл опору для пальцев. Теперь это была очень хорошая опора, не то что бечёва, которая резала руки и раскачивалась так, что и скоординироваться толком было невозможно.

Оперевшись ногами на последний гвоздь, Трол потянулся вперёд, нашёл новый уступ, ещё одну щель, ещё… И всё. Скала стала почти пологой. Тут были те карнизы, на которые Трол собирался втащить Ибраила. Он с удовольствием их обозрел, и… Прямо на него, через стену, показавшуюся прозрачной, хотя и по-прежнему каменной, смотрело хмурое, грубое лицо. Трол потряс головой, лицо исчезло. Впрочем, это в любом случае ничего хорошего не предвещало. Его заметили, теперь следовало торопиться.

Трол нашёл удобный выступ, отцепил от себя конец бечёвы, подтянул её, пока не понял, что нашёл примерно середину, накинул выбранный кусок на выступ, набросал десяток петель, закрепил их общим узлом, посмотрел вниз. На миг, один долгий миг, у него зазвенело в голове, но он убрал этот страх высоты. Если бояться, то не следовало и впутываться в это предприятие, ничего, кроме ненужных смертей, всё равно бы не получилось. Он сказал негромко:

— Ибраил, давай.

Сейчас же бечёва запрыгала под движениями человека, поднимающегося снизу. Трол вперился в камень, откуда его заметили. Там не было никого и ничего, камень был плотным, ровным и глухим, как все камни мира, но это ничего не значило. Он попытался понять, что находилось под камнем… Нет, здешняя магия была слишком ловкой, не для таких недоучек, как Трол.

Бечёва почти перестала биться, сейчас она поскрипывала о камень. Но бояться было нечего, если эта бечёвка не выдержит, рядом свисала ещё одна. Вряд ли Ибраил будет так беспечен, что попробует подниматься лишь по одной из них. А две не так просто испортить даже Убле… По крайней мере, на это приходилось надеяться.

Из-за края появилось залитое потом тёмное лицо Ибраила. Трол подцепил его под локоть, втянул на карниз.

— Ну, не знаю, — прошипел маг. — Я пока полз, всё время смотрел на эту стену… И как тебе удалось подняться? Тут же муха соскользнёт вниз!

— Ибраил, — сказал Трол, — вот из этой каменной стенки на меня кто-то смотрел.

— Смотрел? — удивился маг, но теперь он был насторожен и внимателен. — Дай-ка проверю… — Он достал из-за пазухи камешек величиной с куриное яйцо, провёл им по скальной поверхности. Почмокал губами. — Так и есть, это камень с односторонней видимостью, довольно обычная штука, хотя и старинная… Сейчас такие не делают.

— Его можно пробить?

— Можно, но нужно найти центр напряжений, куда и следует ударить. — Ибраил прочитал какие-то короткие заклинания, поводил рукой над своим камешком, и тот вдруг стал светлеть. Теперь, когда Ибраил положил его на подозрительную поверхность, по «яйцу» побежали переливчатые красновато-голубые разводы. Ибраил повёл камень так, чтобы он стал зеленеть. Ещё на фут, ещё… — Вот тут примерно.

Трол взял молоток, прицелился и ударил. Каменная крошка разлетелась, поцарапав ему щёку, а Ибраилу руки. Зато перед ними темнел широкий, не меньше полутора ярдов, пролом. По краям он казался самым обычным камнем, только толщина его была дюймов десять. И с внутренней стороны она была ровной, словно глиняный горшок.

Трол вытащил Беставит, осмотрелся последний раз.

— Я первый, ты — за мной. И во имя всех богов, не высовывайся вперёд, только прикрывай меня от магии. Ну, пошли.

Глава 28

Трол уже совсем было собрался шагнуть в проём, как вдруг вздрогнул и резко обернулся. Карниз, на котором они стояли с Ибраилом, был так узок, что ему потребовалось сделать отмашку мечом, как во время хождения по канату, чтобы не свалиться. Ибраил, который ничего не почувствовал, посмотрел на него с тревогой.

А Трол наклонился, вытянув шею, над пропастью и посмотрел вниз. Верёвка по нижней трети своей длины стала вдруг дымиться. Потом в плотном воздухе появились почти невидимые язычки пламени, она горела. Трол закричал, обращаясь к кому-то внизу:

— Не поднимайтесь, это опасно!

Он немного опоздал. Кто-то из стражников Крохана, в доспехах полегче, чем у остальных, уже пытался влезть им на помощь. Когда верёвка задымилась, он стал спускаться, но не успел… Тяжело и неуклюже он рухнул на песок. Впрочем, с той высоты, на какую этот человек сумел забраться, серьёзно разбиться было невозможно. Трол обернулся к Ибраилу:

— Всё равно поздно, ты уже здесь.

— Это Убла, — сказал Ибраил, должно быть, на миг представив, что бы с ним было, если бы он не поспешил.

— Конечно, — Трол снова заглянул в пролом. — Но теперь это нам не помешает.

И спрыгнул внутрь. Тут было пыльно, воздух казался каким-то мутным, словно в нём парил никогда не рассеивающийся туман. И всё-таки тут было светло. Каким-то образом стены, представлявшиеся снаружи монолитными, пропускали свет, хотя и превращали его в медлительные, как вода, тяжёлые, почти ощутимые кожей облака.

Ибраил пролез следом за Возрождённым. У него всё ещё было бледное лицо, это следовало сбить, как у новобранца сбивают страх перед битвой.

— Теперь ты больше похож на зимногорца.

— Мне тут не нравится, слишком много магии.

Трол усмехнулся.

— А я думал, наконец-то ты решил замаскироваться под нас, северян.

Ибраил набрал побольше воздуха, выдохнул его с силой. Сказал чуть слышно:

— Слишком давно последний раз я участвовал в сражении.

— Всего-то три дня назад.

— Я имею в виду колдовской бой с противником сильнее себя.

— Ерунда. — Трол осмотрелся ещё раз, приучая глаза к этому сумраку. — Ты справишься. — Он пошёл вниз по ступеням, ведущим в узкий, показавшийся темноватым, коридор. — К тому же у нас всё равно нет выбора.

Внезапно из коридорчика на Трола выскочил верзила почти семи футов ростом. Трол узнал его, это был тот самый наблюдатель, которого он каким-то образом увидел через камень. Теперь верзила нёсся, выставив вперёд тяжёлый, но не длинный двуручный тесак. Таким оружием приходилось работать как секирой, зато его удары было очень трудно, почти невозможно парировать. Трол и не парировал.

Он сделал обманное движение, и, когда верзила ударил, поднырнул по смертоносное жало… Оно впилось в каменную стену и застыло там, вернее, застыл верзила, потому что Беставит Трола прошил его горло и поднялся ещё выше, вероятно, доставая мозг. Здоровяк даже не понял, как умер.

Ибраил покачал головой, он не увидел выпада Трола, и это сбило его с толку. Он снова вдохнул поглубже и встал прямее. Стряхнул капли пота с носа, вытер ладони о свой мешковатый камзол.

— Я в порядке.

Дождавшись, когда противник рухнет мягкой, уже бесформенной массой у его ног, Трол крутанул меч в воздухе, стряхивая капли крови с клинка.

— Я не сомневаюсь. Пошли.

Они спустились по ступеням, и попали на какую-то площадку, где их встретили ещё трое бойцов, очень похожих на первого, только в более массивных тусклых доспехах. Самый высокий из этих стражников замка Ублы что-то гортанно закричал и шагнул вперёд, нанеся, не останавливаясь, три удара. Два до Трола не дошли, а третий пришёлся в пустоту, но Трол уже стоял от этого бойца сбоку и вытаскивал кинжал из-под нижнего края его кирасы.

Двое других выступили вперёд со встречными атаками, пытаясь поймать Трола на этом медленном движении… И всё равно не успели. Трол встретил Беставитом атаку слабейшего противника, а того, кто выглядел посильнее, успел ударить ногой в голень, так что тот отлетел шага на три и его выпад прошёл слишком далеко. Затем меч второго противника Трол обвёл каким-то змеистым, словно бы льющимся движением, не выпуская из контакта со своим лезвием, и страж повалился назад с рассечённой шеей. Третьего, который так и не обрёл настоящего равновесия, Трол ударил ногой ещё раз, и, сбив этим ударом его повторную атаку, накрыл очень сильным, хлёстким, свистящим, как ветер в горах, ударом из-за спины. Беставит не подвёл и на этот раз, он рассёк и шлем, и череп бедняги… Когда тот, пошатываясь, ещё стоял, Трол стряхнул кровь с Беставита и толкнул стражника плечом в грудь.

Потом, как показалось Ибраилу, он коротко отсалютовал противнику мечом и резко поклонился. Затем спокойно, словно он в чистом поле собирал цветы, а не убивал лучших бойцов Империи, двинулся дальше. Оглянулся.

— Как думаешь, где тут подъёмники от ворот?

— Я думаю, там, где ты их заподозрил, в стороне моря.

Трол осмотрелся, заметил лишённый ступеней проход сбоку от лестницы, ведущей вниз, шагнул к ней. И тут же повалился вниз… Над его головой ударили копья, выкованные из чёрной стали. Ибраил даже не подозревал, что такое возможно — среагировать на этот удар и уцелеть.

— Ты, ты… — Он не знал, что сказать.

— Правильно, маг, — нехотя согласился Трол. — Беспечен… Вот как это называется.

Не поднимаясь из глубокого присяда, он прошёл гусиным шагом до стены, из которой торчали копья, и добавил:

— Нет, это не ворота, это просто какой-то нелепый переход… А я-то надеялся, что от наблюдательной площадки к воротам путь будет коротким.

Ибраил сосредоточился, потом кивнул.

— Он и есть короткий. Подними вот тот камень… Нет, рядом. Теперь засунь в эту нишу руку и дёргай рычаг.

Трол так и сделал. Откуда-то сверху послышался странный, тяжёлый скрип. И стены вокруг чуть дрогнули.

— Смотри-ка, правильно. А я не заметил… — Трол сокрушённо покачал головой. — Оказывается, на меня опасность тоже давит.

Он выбрался из-под застывших копий, пошёл к ступеням. Ибраил почувствовал, как юноша проверяет магическим видением пространство перед собой, за углами спуска, пытается даже определить, сколько противников осталось за стенами этой вырубленной в скале крепости.

— Их не очень много, — сказал он. — Многих тут и не нужно было держать… пока ты не появился.

— Хотелось бы надеяться.

Они спустились по каменным ступеням, которые становились всё шире, пока коридор, по которому они шли, не вывел в настоящий зал. Тут было гораздо светлее. Снаружи, из-за открывающегося каменного моста, пробивались яркие лучи солнца… И в них стояло почти три десятка имперцев. Увидев Трола, кто-то из них закричал, и почти половина отряда тут же бросилась в атаку.

Трол крутанул в воздухе Беставит, готовясь к сражению. В том, как он тщательно и неторопливо выбирал позицию для ног, как проверял, достаточно ли верна опора для его босых ступнёй, было что-то откровенно вызывающее. Он не только не боялся имперцев, он чуть презрительно, как бы с высоты победителя признавал их усилия нелепыми.

Потом в воздухе замелькали мечи, сталь столкнулась со сталью, передние из нападающих даже не успели остановиться, как из их отрубленных рук и рассечённых бёдер ударили тугие фонтаны крови. Они были уже мертвы, просто ещё продолжали кричать и даже немного закрыли Трола от Ибраила. А потом все нападающие разом отшатнулись, рассыпавшись веером.

В середине, обрызганный кровью, стоял Трол, у его ног лежали пятеро имперцев, и он сжимал меч, пронзивший грудь шестого. Причём Трол стоял к нему спиной, видимо, нанеся задний удар, из-под своего локтя, неожиданный, как сама смерть… Трол выдернул меч, обвёл своих противников тяжёлым взглядом. Мотнул головой, стряхивая напряжение с мышц лица и пытаясь стать бесстрастным, как и пристало настоящему воину. Это сделало некоторых из оставшихся в живых бессильными марионетками, которым отрезали верёвочки, они даже мечи опустили…

И тотчас откуда-то сверху ударил голос, он был нечеловечески громким и сильным. Ибраил не понял ни одного слова, но слова тут и не требовались. Десяток оставшихся в живых имперцев снова ринулись вперёд — своего командира они боялись больше, чем Трола. Всё ещё больше.

Трол словно бы размазался в неярком воздухе зала, и снова под высокими сводами раздались крики умирающих людей, а потом что-то тяжёлое и горячее, возникнув, казалось бы, прямо из воздуха, стало накрывать сражающихся.

Ибраил вскинул руки и медленно, но твёрдо, как и полагалось, стал читать защитное заклинание. Жар завис, потом растаял… Тем временем имперцы, потеряв ещё троих, отступили снова. Трол оглянулся, нашёл мага за своей спиной, кивнул:

— Так и знал, что он даже своих не пощадит.

— Они для него ничего не значат, он хочет убить тебя, — ответил Ибраил, чрезвычайно довольный, что сумел обезвредить магическое нападение.

Трол сделал несколько шагов назад, он тяжело дышал, но глаза его оставались холодными, как высокогорный лёд.

— Что это было?

— Жар-покрывало, — ответил Ибраил. — Теперь, как бы силён он ни был, ему нужно будет немного временя, чтобы собраться с силами. Это нападение требует огромного расхода энергии.

Мост, превратившись в пандус, упал на камни. По нему тут же строем, как на плацу, зашагали рыцари Арбогаста. Сам командор, невзирая на рану, двигался в первом ряду. Ибраил проследил, как уцелевшие в бою с Тролом имперцы отступили, соединившись с основным отрядом, выстраиваясь в боевой порядок. Вот зимногорцы вошли под своды замка, вот они развернулись цепью, от стены зала к стене… И, наконец, обе группы людей столкнулись со страшным лязгом и грохотом оружия по щитам.

— Я бы в этом жару не уцелел.

— В нём не уцелел бы даже цахор, если бы они ещё остались в мире…

И вдруг что-то случилось… Трол уже стоял в проходе, из которого они появились, когда Ибраил наконец понял. Из стен вокруг сражающихся, не щадя ни своих, ни чужих, били острые, яркие в этом сумраке огненные копья. Когда такое копьё попадало в человека, ему не помогали никакие доспехи. Его грудь, или голова, или рука взрывалась, разбрасывая ошмётки плоти, крови и осколки костей…

— Ибраил! — закричал Трол. Сам он не мог сдвинуться вперёд ни на шаг, иначе неизбежно попал бы под убийственные удары. — Да сделай же что-нибудь!..

Маг посерел, пытаясь остановить смертоносную мельницу. Он зарычал, потом закричал во весь голос… Бесполезно, его сил не хватало, чтобы хотя бы замедлить этот шквал огненных спиц.

А потом всё стихло, почти замерло. Копья вылетали ещё из каменных колонн, окружающих этот зал, но теперь били в пустое пространство, проносясь над телами тех, кто был уже мёртв. А со стороны входа к стенам, где не доставали бессмысленные теперь копья, прижимались люди… Это были зимногорцы. Вдоль главной лестницы, ведущей вверх, в глубь скалы, стояли несколько имперцев, самых лучших, самых подготовленных и умелых. Они не осуждали своего господина за этот, по сути, удар в спину, за смерть товарищей. Они просто подняли оружие, готовясь к новой схватке с противником.

— Магическая копьеметалка, — глухо, сквозь зубы пробормотал Ибраил. — Её не остановить, только обойти можно.

Трол пересчитал глазами зимногорцев, их осталось меньше десятка. Но среди них были и Арбогаст и Крохан. За капитаном кадотской стражи стоял тот самый сержант из Даулов, имя которого Трол всё время хотел узнать, да почему-то забывал это сделать.

— Ладно, теперь перебежками, — скомандовал Арбогаст своим громовым голосом. — Вперёд!

Показывая пример, он рванулся на несколько шагов, чтобы проскочить одну из копьеметалок, выбрав момент паузы. За ним тут же последовал Крохан.

Кто-то из защитников приготовился встретить их, но Трол, увернувшись от двух копий, подскочил к лестнице, на которой стояли имперцы, и попробовал оттеснить их. Один из имперцев не захотел отступать, стараясь спихнуть Трола под выстрел копья, и как всем показалось, Трол почти разрубил его в пояснице, так и не отступив ни на дюйм. Когда противник свалился вниз, Трол обернулся:

— Вытесняем их к главной лестнице.

Больше под копья никто не попал, это были всё-таки тренированные воины, а не деревенские увальни, не способные выбрать момент и направление для спасительного движения. Поэтому со временем на лестнице, широкими уступами поднимающейся в туманный свет впереди, оказалось восемь имперцев и семеро зимногорцев, не считая Трола и Ибраила.

— Вас мало, предлагаю вам… — начал было Арбогаст, но договорить не успел.

Имперцы бросились вперёд, причём среди них выделялись двое, которые двигались быстрее прочих. Их Трол решил взять на себя. Но они сумели избежать поединка с ним, по крайней мере в начале схватки, и действовали весьма слаженно…

Трое рыцарей пали, прежде чем умерли эти «червивые». Причём одного, как ни удивительно, зарубил Приам. Он был слаб, бледен, но твёрд. И у него хватило опыта и силы, чтобы выбрать подходящий момент и нанести один, удивительно точный, разящий как молния, удар.

И всё-таки их осталось мало. Очень мало. Трол осмотрелся. Арбогаст, Ибраил, Крохан, его сержант. Приам, который уже не мог подниматься наверх, просто сел на ступени и положил рядом с собой свой меч.

— Вы идите, я здесь подожду, — сказал он чуть слышно.

— Раненые… — начал было Ибраил, но Трол не дал ему договорить.

— Потом. — Он посмотрел на мага тем самым жёстким взглядом, от которого пытался избавиться. — Мы ещё не победили.

Они поднялись по ступеням, осторожно пробуя каждую из них. Тут везде могли быть ловушки. Наконец Арбогаст не выдержал и голосом, в котором было больше боли от прежних ран и усталости, чем боевого напряжения, прошептал:

— Не нравится мне, когда так тихо. Не люблю.

— Уже недолго, — высказался Трол. Его тоже грызло неприятное предчувствие, что Убла заготовил для них что-то ещё. И это что-то должно быть самым скверным, что им тут предстояло встретить.

Они быстро обследовали какие-то закутки, отходящие от лестницы, но это были обычные комнатушки для стражников. В них никого не осталось. А потом они вышли к широким и высоким, каменным, покрытым медными завитушками и шляпками декоративных гвоздей дверям.

Трол осмотрелся, проделал то же магически, кажется, всё было нормально. Вот только напряжение не отпускало, а крепло. Казалось, за этими дверями сейчас и случится то, чего они все так опасались.

Наконец Трол толкнул ногой одну из створок дверей. Но в разные стороны отползли обе, они были каким-то шарниром связаны между собой.

Перед пришельцами раскрылся зал. Он был ещё выше и шире, чем площадка за каменными воротами. Из ровного, выложенного правильными чёрными и белыми квадратами пола вверх уходило четыре ряда колонн. У дальней от этой двери стены на высоком постаменте стояло кресло, в котором сидел… Разумеется, это был Убла, больше это никто не мог быть.

Он был таким высоким, что даже сидя в кресле, казался значительным. Худой, с тонким горбатым носом и чёрными раскосыми глазами. Его очень длинные пальцы на резных подлокотниках беспокойно шевелились, как щупальца небольшого осьминога. Он усмехался, он чего-то ждал. И это предвкушение делало его почти нетерпеливым.

— Вот вы и пришли, — прокаркал он на очень точном, имперском квантуме. Потом поморщился и повторил эту фразу на дериб, правда, с ощутимым акцентом. Ему очень хотелось, чтобы его противники ощущали его силу и уверенность.

Это заставило Трол на миг усмехнуться. Он снова осмотрелся, всё было спокойно, подозрительно спокойно. Шагнул вперёд, проверил, как ходит в его руке меч. Он был готов.

— Ты ждал нас?

— Я даже расчистил вам путь от этих… тупиц, что так неумело встретили вас.

— И что теперь? — спросил Арбогаст. Очевидно, он обращался к Тролу. Но ответил ему Убла.

— Теперь вы узнаете, как вам придётся умереть. — Убла сделал слабый, едва заметный жест ладонью, и тут же одна из колонн, самая толстая и мощная, раскрылась. И из неё выступила…

— Нет, — сказал Крохан, — только не это.

Существо на шести паучьих ногах, с невероятно мощным туловищем и человеческой головой, правда, в три раза больше, чем бывает у любого человека, и шестью руками, выставленными из литых плеч. В каждой из этих рук было какое-то оружие — меч, копьё, булава, секира и кистень. В самой слабой на вид, но очень подвижной руке были огромные, величиной с небольшую тарелку сурикены. Их обойма покоилась в специальном фартучке, подвешенном под эту руку.

— Карда, — сказал Трол на миг онемевшими губами. — Ужас Южного континента.

— Они сильные?

— По преданиям, когда чёрные драконы отказались повиноваться Империи, на них вышли карды, — пояснил Ибраил. — И драконы исчезли.

— Верно, — согласился Убла. — Как видишь, я создал одну, вырастил и привёз сюда, на Север. Это мой личный телохранитель.

— Что-то мне подсказывает, — пророкотал Крохан, — это вот… э-э, существо стоит всех тех, кого мы одолели в нижнем зале.

— Карда гораздо опаснее, чем все те, кого вы одолели, — согласился Убла и визгливо засмеялся. Потом, мигом посерьёзнев, он спросил: — Ну что, хотите о чём-нибудь меня попросить перед смертью?

— Да, хотим, — спокойно, чуть лениво ответил Крохан. — Ты, случаем, не удавишься, придурок, чтобы мне не пришлось пачкать о тебя свой меч?

— Они твои, — проговорил Убла на квантуме, обращаясь к карде. И потёр руки, так ему не терпелось насладиться зрелищем этого боя. — Только, если сумеешь, убивай их со вкусом. Иначе будет неинтересно.

Глава 29

Внезапно Трол почувствовал, что его сознание уплывает, вообще отрывается от мира, в котором он находился. Люди, стоящие рядом с ним, карда, Убла — всё стало зыбким и нереальным. Он вдруг осознал, что при некотором желании может наблюдать за всем происходящим со стороны, или сверху, или вообще из какого-то другого измерения, в котором может находиться и которое никто из присутствующих никогда не увидит. Он чувствовал себя, словно тот охранник замка, который, оставаясь за каменной плитой, увидел, как Трол взобрался на карниз.

Это было неожиданно, будто внезапная смерть, но смертью, конечно, не было. Просто он вдруг стал получать некий очень сильный заряд силы, упорства, воли и мастерства, которой не подозревал даже в Учителе. Это была заданность на что-то высокое и неодолимое, о чём ему даже не пришлось прочитать в своих книгах. Он словно бы стал более совершенным существом, чем любой из людей, и влиятельней, чем демоны за все бесчисленные тысячелетия, что прошли от начала времён.

И это его не пугало. Словно бы он заранее знал, что это может произойти, даже должно произойти, хотя не понимал, почему и зачем это происходит… Нет, зачем это с ним происходило, он знал — чтобы выжить тут, в этом зале, в поединке с кардой. Хотя он по-прежнему не мог осознать, как именно это случилось.

А потом он вдруг понял, что всё — его сила достигла предела. И он стоит тут, отличаясь от прежнего Трола, который вошёл сюда ещё несколько минут назад, так же, как дракон отличается от верблюда. Но люди вокруг него, его друзья и соратники, конечно, не догадываются, что с ним случилось.

А на самом деле… В него словно бы вошёл дух Лотара Желтоголового, Непобедимого, охотника на демонов, Устранителя Зла, и в таком качестве, в таком состоянии, когда он совершал свои самые знаменитые подвиги и способен свершить немало подобных поступков… Да, это спасёт их, позволит справиться с кардой и завершить то, что им предстояло.

Он встряхнулся и осмотрелся. Вокруг шла битва. Арбогаст, Крохан, сержант из Даулов и даже Ибраил пытались сдержать карду, которая, как ни странно, не очень-то обращала на них внимание. Скорее защищалась, прорываясь к нему, к Тролу… Вернее, к Лотару, которым он сделался… Нет, всё-таки к Тролу.

Трол ещё раз сосредоточился, ему не хотелось упускать миг краткого постижения неведомых, божественных сил, которые он ощущал в этом превращении. И тут же он понял, что так и было задумано, что это и было сделано, когда Учитель сначала каким-то неизвестным способом убил его, а потом возродил на Камне перерождения в окружении четырёх костров, с помощью магического танца и заклинаний…

Трол проверил в движении воздух перед собой и клинком меча. Он стал ещё более тягучим и плотным, куда плотнее, чем раньше… Может быть, он и в самом деле сделался Воином Провидения?

Он засмеялся. Это был низкий, почти беззвучный горловой смех, рокот, прорвавшийся из его новой сущности через его лёгкие и горло. Это был рык, от которого, казалось, качнулись иные колонны в этом зале, а может быть, и в самом деле качнулись камни на многие мили вокруг этого замка, только это движение нужно было уметь понимать… Но карда его поняла. Она замерла, а потом все шесть её рук опустились, как бессильные ветви под тяжестью снега.

Трол тихо, стараясь не разрушить силой своего голоса и своей мощью никого из друзей, проговорил:

— Всем отойти назад. Это бой для меня… Одного.

— Но если… — начал было Арбогаст.

Трол не смотрел на него, он мог раздавить его, как кузнечика, попавшего под колесо телеги, своим взглядом, а он не хотел этого. Он ощутил слабость, страх, пот, боль от незатянувшихся ран, кровь, струящуюся по коже Арбогаста… И повторил:

— Я сказал — назад.

Внезапно Убла поднялся в своём кресле и быстро, словно в бреду, начал отчитывать какое-то заклинание. Трол даже не напряг слух, но уже слышал:

— Воликом да сапиташ энегизир ма троп фаха-Дар…

Из воздуха вокруг Ублы стал собираться туман из прозрачных, но чрезвычайно заряженных капелек, которые стекались в одну крупную каплю… Нет, уже не каплю, а шар величиной с яблоко, нет, уже с небольшую дыню. Вдруг это шар стал растекаться, растворяться в воздухе, уходить куда-то в верхние сферы.

Трол всё-таки обернулся. Ибраил, бледный, измученный, как рыба на крючке после многочасовых попыток освободиться, читал, беззвучно шевеля губами, контрзаклинание. Это было очень хорошее заклинание, что-то, что не позволяло собираться магии в этом месте, что нейтрализовало её, как сода нейтрализует уксус… С таким прикрытием бой Трола с кардой действительно мог состояться только один на один.

И тогда Трол шагнул вперёд, спрятал кинжал и вытянул Беставит как продолжение своих рук. Карда отшатнулась назад. Непроизвольно и с ощутимым испугом. Её ноги, только что вбиваемые в каменные плиты на каждом шагу так, что на тех едва ли не отметины оставались, вдруг заколебались, как тростинки под ударами зимнего ветра.

И тогда Трол… вернее, пожалуй, всё-таки Лотар, понял, что он победит. Теперь он в этом не сомневался, как не сомневалась и карда. Она отчётливо видела, что пришёл её черёд умереть. И очень скоро. И она не сможет этому помешать.

Трол присел в низкой стойке, прокрутил вокруг себя меч. Беставит засвистел, не столько даже разрезая воздух, сколько переходя из одного положения в другое, словно бы не касаясь его, перескакивая за мгновение, гораздо меньшее, чем нужно для нормального, механического движения. И то же самое происходило с нервами и мускулами Трола — они просто переходили из одного положения в другое, минуя промежуточные стадии. Это было уже не колдовство, это было что-то запредельное, чему не было названия на человеческом языке.

Тролу даже не нужно было отвлекать карду словами, не нужно было пробивать её отрешённость бойца… Он шагнул вперёд. Карда, чуть наклонившись корпусом, ударила булавой, мечом и из-за плеча бросила сурикен. Пару минут назад такая комбинированная атака была бы смертельной для Трола, но теперь он даже не улыбнулся из-за её слабости. Он просто ушёл от меча, попытался прощупать силу руки с булавой и легко, как на тренировке, отбил сурикен концом Беставита — тот мог ударить Ибраила, который был слишком погружён в свой колдовской поединок с Ублой.

А потом он подошёл чуть ближе к карде, ожидая её атаку… И она последовала. Чудовище попробовало, теперь уже вытянувшись вперёд как можно дальше, сократив дистанцию футов на десять, нанести выпад копьём. Трол не знал, что это будет копьё, но подозревал и ожидал чего-то в этом роде… Пропустив его над собой, присев ещё больше, он изо всех сил ударил Беставитом, разгоняя его усилием выпрямляющихся ног, вернее, перемещая меч по некой траектории, которую в нормальном состоянии не мог бы даже представить, не то что исполнить…

Рука карды, отрубленная чуть выше локтя, с копьём, которое показалось теперь глупой деревяшкой, стала падать вниз. Трол попытался ещё, используя первое движение как замах, перенести удар на вторую руку карды, но этого не получилось, та блокировалась кистенём… пытаясь опутать Беставит длинной, в локоть, цепью. Трол едва увёл свой меч из этой ловушки и, уже отваливаясь назад, рубанул по ноге карды…

Отрубить её он не смог, она была покрыта каким-то подобием хитина, который мог выдержать и не такую атаку. Однако нога страшно изогнулась в суставе, и по залу прокатился треск ломаемой кости. Трол отошёл от карды. Она была дважды ранена, кровь из отрубленной руки хлестала на пол. Капли крови были на клинке Беставита. Откуда-то издалека дошёл голос Ибраила:

— Трол, это есть не во всех книгах, но эта кровь — тоже оружие. Оно очень скоро разрушит твой клинок. А если попадёт на тебя…

Это было правильное предостережение. От Беставита шёл слабый, не всем даже видимый дым — кровь разъедала сталь. Ну что же — спешить так спешить. Он сделал пару раскачивающих движений, потом рванулся в ту же сторону, которую обозначил первым движением. Карда решила, что эти движения обманные, и ударила туда, куда Трол должен был прыгнуть, если бы собирался её обмануть, но её меч и секира прошили воздух.

А Трол хладнокровно, как мясник, разделывающий тушу, отрубил одну из ног карды, и, когда она на долгий-долгий миг потеряла равновесие, нанёс очень далёкий, открывающий его почти полностью удар по руке с кистенём. Удар получился, рука повисла на коже, а кистень вывалился и бессильно загремел по плитам пола.

Правда, потом пришлось очень быстро отступать, потому что булава и сурикены могли достать его… Но всё-таки не достали. Теперь карда покачивалась на четырёх ногах, её удары были уже не такими хлёсткими и быстрыми.

Откуда-то издалека Убла бросал какие-то молнии, магические поводки… Но ни один из них даже не прошёл середину зала — Ибраил их перехватывал и распускал. Если бы Убла решился подойти ближе, его атаки были бы опаснее, но и для него самого тоже. Неожиданный бросок Трола позволил бы ему прорваться через карду, и если бы Убла не успел блокироваться… Тогда Трол достал бы его, хоть на миг, для одного удара. Но его бы, несомненно, хватило.

Внезапно Убла стал читать что-то совсем другое. Это были уже не заклинания нападения на людей, это было нечто, сдвигающее плиты за ним. Пока Трол пытался понять, что это такое, карда атаковала. Неловко припадая на повреждённые ноги, она вынесла вперёд меч и секиру. Кто-то попробовал перехватить секиру и покатился вбок с рассечёнными доспехами. Трол даже не понял, Арбогаст это был или Крохан. Но этот миг дал ему возможность подсечь ещё две ноги карды, и оба раза успешно. Теперь её качало, кровь текла из неё, как из худой бочки, оставляя на полу тёмные, мерзко пахнущие лужи, от которых поднимался пар. Трол старался своими босыми ногами не попадать в них, ему казалось, что предостережение Ибраила преувеличивало опасность, но с ним следовало считаться.

А может, и преуменьшало… От Беставита уже через пару минут не будет толку, решил Трол, осмотрев магическим взглядом свой меч — структура стали испорчена окончательно. Его даже перековать не удастся. А потому он двинулся вперёд и снова попробовал трюк с обманными финтами. Они не вышли. Секира и меч поймали его в подобие мешка, пришлось уходить. Но зато движение секирой не остановилось, слишком уж она стала массивной для слабеющей карды, и потому удалось нанести удар вдогонку за этой рукой…

В обычном состоянии Трол даже не пытался бы сделать это — ну, догонит его клинок оружие противника, но удара-то всё равно не получится, слишком мала разница между скоростью противника и его догоняющим клинком… На этот раз было иначе, он воткнул кончик меча в мускулы предплечья карды, повернул его, а потом, когда рука конвульсивно дёрнулась, достал её ещё на отмашке обратной стороной клинка. Рана была небольшая, но теперь секира стала куда менее грозным оружием — в такой-то руке…

Потом он обошёл карду, она крутила головой, пытаясь выставить к Тролу раненые ноги, пряча от него здоровые. Она боялась, она понимала, что умрёт. Только хотела… Да, чего же она хотела? И тогда Трол понял — она просто тянула время, пока Убла сможет удрать. На большее они уже не рассчитывали.

Её внимание было настолько затемнено болью от ран и страхом перед Тролом, что вдруг в зале свистнула стрела, и в корпус карды, чуть сбоку от здоровых ног, воткнулся тяжёлый арбалетный болт. Трол оглянулся. В дверях сосредоточенно, как у себя в библиотеке, стоял Приам и заряжал арбалет, подобранный, вероятно, у кого-то из охранников замка внизу. Карда дёрнула повреждёнными мускулами, дерево стрелы задымило и рассыпалось, на теле чудовища осталось небольшое пятнышко, которое не очень его и беспокоило. Впрочем, Трол знал — это хорошо, если её попробуют отвлекать такими вот попаданиями.

Тогда в карду ударил ещё и Ибраил. Где он набрал энергию для этого всплеска, осталось непонятно. Но молния толщиной с копьё потянулась к карде… Убла блокировал его, и в противника Трола попала совсем узкая полоска огня, но и это было хорошо — карда зашипела, впервые с начала поединка издав звук. Трол прислушался. Ничего человеческого в этом звуке не было. Но в нём при желании можно было разобрать слова:

— Наконец-то…

Трол обернулся. Плиты задней стены раздвинулись, и Убла собирался что-то сделать с пространством, разделяющим этот выход и вертикальную скалу, которая стояла в сотне шагов дальше по берегу моря.

А карда бросилась в атаку. Трол пропустил один из её сурикенов, но всё-таки сумел повернуться к нему боком, и сталь, чиркнув по его телу, ушла в сторону.

Зато у Трола получился отменный выход в незащищённую зону карды, и он, размахнувшись от души, впервые с начала поединка рубанул ей по корпусу, а потом ещё и по руке с сурикенами. Стальные звёзды рассыпались, некоторые, попадая в пятна крови карды на полу, начинали дымить… Только теперь Трол обратил внимание, что и его ноги, забрызганные этой кровью, несильно дымят. Но боли он не чувствовал, и это следовало теперь использовать.

Извернувшись, он вышел на удар меча карды, отразил его и подсёк одну из здоровых ног противника. Нога устояла, вернее, кровь брызнула, но карда не упала, тогда Трол ударил ещё раз, с разворотом, размахнувшись по самой длинной траектории. Удар пришёлся почти в то же место ноги, чуть ниже коленного сустава, и Беставит… переломился. Его сталь не выдержала.

Зато и карда, как во сне, мягко, всё убыстряясь, стала падать, отчаянно пытаясь достать Трола мечом. Но Трол уже отпрыгнул, и даже так, что больше не наступал в лужи крови. С кардой всё было кончено. Теперь предстояло заняться Ублой.

Боль в ногах, ранее нечувствительных, стала пробиваться в изменённое сознание Трола. Он зашипел и, сделав несколько шагов, наклонился, чтобы осмотреть их. Кожа на ступнях и кое-где выше колена висела клочьями, обнажая мясо. Крови тем не менее было мало, видно, едкая жидкость заставляла и её сворачиваться.

Трол обернулся к Ибраилу, тот уже был неподалёку, хотя его шаги выглядели на редкость неторопливо. Через пелену растущей боли и непонятной отстранённости Трол понял, что тот на самом-то деле бежит, только он, Трол, воспринимает его бег как странноватую подпрыгивающую ходьбу — таким быстрым, почти нечеловеческим было его восприятие времени и движений.

— Тро-о-ол, — услышал Трол тягучий, низкий голос лекаря, — я и-иду-у. Сей-ча-ас…

Тогда Трол повернулся к карде. Наваждение уходило. На него навалился запах её крови, вонь её пота, шипение её невнятного голоса… И звучные, но не сильные, как на реке, когда женщины всей деревней принимаются за стирку, удары, которые наносили ей Крохан и его сержант. Арбогаст пытался к ним присоединиться, но у него не получалось, он вынужден был даже опираться на свой меч, чтобы держаться на ногах… Значит, та неожиданная атака сбоку была его попыткой помочь Тролу. Жаль, он не послушался и не остался позади. А может, и хорошо, что так вышло — жив всё-таки, значит, в следующий раз будет умнее…

Трол не выдержал и сел. Ноги горели, дыхание в груди билось, как стая мокрых птиц о прутья большой клетки, рана от сурикена покраснела и набухла, словно хотела вырваться изнутри.

Ибраил был уже рядом. Трол поднял к нему голову и быстро проговорил:

— Быстрее, дай что-нибудь… снимающее эту боль. А то Убла уйдёт.

Ибраил присел рядом, уже расстегнув сумку со своими примочками, пузырьками и бинтами.

— Ты хочешь его преследовать?

Трол посмотрел в сторону убегающего колдуна. Тот как-то мелко и не очень уверенно семенил прямо по воздуху… Ясно, он построил магический мост. Если бы Трол теперь вступил на этот мост, Убла, достигнув скалы, куда держал путь, убрал его, и Трол летел бы вниз долго и безнадёжно. Преследование было невозможным.

— Уже нет, — признался Трол. На всякий случай вытащил кинжал из ножен — единственное оружие, которое у него осталось, и осмотрел клинок. — Кажется, на этот раз он ушёл.

Ибраил только нахмурился, обрабатывая раны Трола. Потом вздохнул, мельком посмотрел в лицо Возрождённого и сквозь зубы произнёс:

— Ты не заметил… Отсюда не видно, а у него на той скале тоже раздвинулись плиты. И за ними… Стойло для фиолетового фламинго. Он его оседлает за пяток минут и улетит.

— Значит, ничего не сделаешь? — спросил Трол.

— Всё, что было в твоих силах, ты сделал, — ответил Ибраил и покосился туда, где Крохан с сержантом со смаком дорубали поверженную карду, которая тем не менее ещё шевелилась. — И даже, кажется, гораздо больше.

— Если бы предвидеть этого фламинго, — вздохнул Трол. — Эх, не умею я ещё…

Но чего именно он не умеет, он уточнять не стал. Это требовало очень длинного объяснения. А ещё следовало понять — каким образом на него спустилось то особое бойцовое состояние, в котором он единственно и сумел одолеть карду? И можно ли вызывать его по желанию?

Глава 30

Тролу стало легче, только когда его вынесли из замка Ублы и с предосторожностями, каких не удостаивался и младенец, сунули в морскую воду. Вода, конечно, ударила болью в разъеденные пятна, но уже через некоторое время стало ясно — это то, что было ему нужно. Он даже попытался встать, но… не сумел. Каким-то образом его всё время опрокидывало, почему-то он разучился ходить. И не от боли, а просто потому, что на самом деле не мог сделать и шага.

Наконец он сообразил, что яд, содержащийся в крови карды, попал ему в мозг и вызывает это удивительное расстройство координации. После этого он сел и прямо по горло в воде принялся медитировать. Прошло полчаса, прежде чем он почувствовал улучшение. После этого он поднялся, с помощью Ибраила и кого-то из матросов надел на себя свежую одежду, с большим трудом натянул мягкие сапожки, подвесил к поясу оставшийся у него кинжал и отправился в замок, который стоял теперь, как выпотрошенная раковина, — с открытыми воротами и развороченной Ублой стеной на половине высоты скалы.

В замке, пока Трол приводил себя в порядок, началась работа. Матросы под руководством Трапеза выносили трупы убитых, Арбогаст с Кроханом и сержантом из Даулов обыскивали помещения, а Приам, обнаружив библиотеку в небольшой комнате рядом с главным залом, копался в свитках и кодексах, издавая какое-то странное мычание, словно голодный, которого неожиданно посадили за стол, уставленный яствами.

Самым занятым был, конечно, Ибраил. Он лечил раненых, каковых оказалось немного, но всё-таки трое орденцев и один из стражников должны были выжить. Вот их-то он и оперировал. Когда солнце стало клониться к западным скалам залива, все самые неотложные дела были в целом завершены. И Трол решил, что наступила очередь для решающего дела, ради которого они сюда и пришли. Он нашёл гонг, висевший в зале Ублы, огромный, больше человеческого роста, и ударил в него дубинкой с каучуковым набалдашником. Довольно скоро около него собрались почти все, кто мог работать.

Трол переборол слабость, время от времени накатывающую на него, и посмотрел в глаза всем, кого видел, — Арбогасту, Крохану, сержанту, ещё одному орденцу, который был не так плох, как казалось сначала, Приаму и Трапезу. Они стояли и совершенно отчётливо ждали распоряжений. Его распоряжений, его приказов. Вот только… Да, ему не показалось, они все отводили глаза, когда он поглядывал на них. Все, кроме матросов и Трапеза. Трол начал так:

— Мы одолели его… Хотя он удрал, но, думаю, это всё равно следует считать победой. Какие будут соображения?

— Замок невелик, — отозвался Арбогаст. — Я думал, он будет больше. А тут только арсенал, кстати, не очень толковый, казармы и… зал Ублы.

— Библиотеку, я думаю, нужно срочно переправить в Кадот. Тут она пропадёт, — высказался Приам. — Будет жалко.

— Мы проверили все помещения, — Крохан посмотрел на сержанта, — пусто. Такое впечатление, словно они жили как в походном лагере, даже слуг у них не было.

— В таком замке слуг не держат, — сказал Ибраил. — Тут ведь чем меньше народу, тем лучше.

— Кладовые нашли? — поинтересовался Трол.

— Полны, хватит, чтобы выдержать осаду годков эдак десять, — сказал сержант. — Если учесть, что защитников было немного.

Снова повисло молчание. Трол ещё раз оглядел собравшихся. Набрал побольше воздуха и спросил в лоб:

— В чём дело? Ибраил, Арбогаст?.. Почему вы не смотрите на меня?

Арбогаст вздохнул, потоптался. И своим густым, как масло, голосом ответил:

— Не знаю, не могу объяснить… — Посмотрел на Крохана. — Может, ты?

— Я? — Крохан вздохнул, посмотрел на потолок над Тролом. — Ладно, попробую. Э-э… понимаешь, Трол, я… Нет, не только я, но и все остальные… Мы не то что такого не видели, но даже не подозревали, что такое возможно, понимаешь?

— Нет, — Трол покачал головой. — Объясни.

— Они имеют в виду твой поединок с кардой, — признался Ибраил.

— И что же это был за поединок?

— Ты двигался так, что… Ты, э-э… — Крохан сжал кулаки и посмотрел Тролу в глаза. — Ты человек, Трол?

Трол удивился, вернее, его лицо расползлось в маске удивления.

— До сих пор я не давал повода усомниться в этом.

— Как сказать… Видишь ли, э-э… уже твой бой с зуллой нельзя было назвать обычным. Человек не может делать то, что ты сделал тогда. А то, что ты показал нам тут… с этой драконоубийцей…

— Я просто дрался, Крохан.

— Ты не просто дрался, — пророкотал Арбогаст. — Ты действовал, как… как по легендам сражался Лотар. — Он помолчал, посмотрел на Ибраила. — В тебе, видимо, очень много магии. А это… Что ни говори, это признак Империи.

— Так, понятно, — признал Трол. — Вы думаете, что я один из тех, кого засылают к людям и, чтобы вызвать у них доверие, выдают мелких исполнителей вроде Ублы, карды, зуллы или, например, Гифрула… Так, что ли?

— Они не мелкие исполнители, — вдруг ясным, очень спокойным голосом заговорил Ибраил. — Они — остриё того меча, которым Империя атаковала Зимногорье. Но всё равно это очень странно. Теперь, Трол, и я буду тебя опасаться. — Он оглянулся. — Как, похоже, все остальные.

Трол сдвинул налобную пластину, провёл рукой по волосам.

— Надеюсь, со временем я докажу, что я — человек. И что я на вашей стороне.

— Ты уверен? — ещё раз спросил Крохан. — Ты вполне уверен?

— Абсолютно, — вздохнул Трол. — Меня готовили, чтобы сражаться с Империей, меня обучали бою со всей её нечистью, и я собираюсь заняться именно этим. — Он подумал. — Если у тебя есть сомнения, Крохан, подумай о том, что они убили моего Учителя. Может это служить доказательством?

— Мастер Султунар говорил, что ты — реинкарнация Лотара Желтоголового, — проговорил Приам. — Наверное, он был прав. Для меня в какой-то мере это объясняет даже твой бой с кардой.

Трол кивнул:

— Так, Приам уже на моей стороне. А остальные?

— Я думаю, ты мог бы умереть, отравиться через раны на ногах, несмотря на всё твоё мастерство, если бы не мои мази, — отозвался Ибраил. — Для меня это — доказательство.

Неожиданно Арбогаст усмехнулся, осторожно, словно его губы были стеклянные и могли рассыпаться от неловкой улыбки.

— Вообще-то ты допускаешь ошибки. Какой дурак, забравшись в логово противника, забыл бы о сапогах?.. Это очень человеческая ошибка, магистр Трол. — Он оглянулся на Крохана. — Так что я — за тебя.

— Крохан? — спросил Трол.

— Я думаю, что легенда о Воине Провидения не могла просто так возникнуть, что-то за ней да стоит. А раз так… Может быть, мастер Трол, ты действительно тот, кого мы в тебе подозреваем.

— Человек из предсказания, — отозвался сержант. Он тряхнул головой и поправил свой меч, который был обвязан лентой с цветами Даулов. Наверное, он был взволнован.

— Трапез?

— Я ничего не могу сказать, — отозвался моряк. — Только мне кажется, что вечно вы, сухопутные, всё усложняете. Если выжили, спаслись, захватили какую ни на есть добычу — чего ещё нужно?

Трол помолчал. Попробовал улыбнуться, хотя это у него не очень получилось.

— Вот именно. Считаем, что меня снова приняли… в команду зимногорцев. Теперь, кстати, о добыче. Кто-нибудь видел тут какой-нибудь странный прибор, вообще хоть что-то, похожее на магическую лабораторию?

— Ты о червоцвете? — спросил Арбогаст. — Нет, но мы пока его и не искали.

— Я видел в спальне Ублы странную штуку, — признался сержант.

Они пошли в спальню мага. Она располагалась по соседству с главным залом. Тут была заметна та же строгая, без излишеств, простота: шкаф с одеждой, топчан для сна, небольшой стол с книгами, два кресла. Одно у стола, второе у странного каменного окна, из которого открывался изумительный вид на залив Бонма, залитый лучами заходящего солнца.

Трол провёл ладонью по ровной каменной поверхности, образующей это окно. Как оно пропускало свет, почему оставалось прозрачным с одной стороны — было непонятно. Но очень эффективно, как почти всё, что делалось в Империи.

В дальнем, самом тёмном углу этой спальни прямо на стене был высечен барельеф с какими-то животными и зданиями. В центре, окружённая подобием расходящихся складок ткани, а может быть, света, стояла фигура… самого Ублы. Портретное сходство мага с изображением не оставляло в этом никакого сомнения.

Ибраил сразу же принялся ощупывать барельеф, иногда наклонялся над деталями, почти обнюхивал их. Наконец он выпрямился:

— Это ход. Может быть, даже не дверь, а портал.

— В Империю? — спросил Трол.

— Нет, в какое-то помещение, вырезанное в скале, как и этот замок… Может быть, расположенное за много сотен миль отсюда. А может быть, всего-то в соседней скале. Очень точная работа.

— Если это портал, почему он им не воспользовался, а бежал к своему фламинго по мосту? — спросил Арбогаст.

— Может, там выхода нет? — отозвался Крохан. — Только туда и сюда, а?

— Приготовимся, — скомандовал Трол. — Я пойду первым.

— Нет, — сказал Ибраил. — Первым на этот раз пойду я.

Он сделал странный пасс рукой над барельефом, и тот вдруг стал открываться вперёд, как дверь. За ним оказалась широкая, в полтора ярда на полтора, каменная ступенька, от которой на Трола дохнуло такой концентрированной магией, что он только диву дался. Впрочем, он никогда ещё не видел магических порталов, может быть, для них это было обычной аурой?

Трол подошёл к Ибраилу.

— Давай, я сразу за тобой.

— Только дай мне три секунды, чтобы сойти с приёмной плиты, а то так перепутаемся, сам Демиург не разберётся в посмертных чертогах, кто из нас кто.

Он шагнул вперёд и пропал. Трол был к этому готов, но всё-таки удивился… Кстати, опасение Ибраила было напрасным. В воздухе перед Тролом повис какой-то светящийся туман. Вероятно, он оставался над входным порталом, пока приёмная плита, как выразился Ибраил, оставалась занятой. Потом туман истаял. Трол шагнул за магом.

Перенос был неприятен, боль затопила тело, слабость размягчала волю, и даже сознание сделалось на какой-то миг крохотной песчинкой на берегу безбрежного океана пространств, к которым, может быть, прикоснулся Трол. Зато на том берегу его ждали.

Это был, конечно, Ибраил. Он поддержал Трола и свёл его с точно такой же ступени, как в спальне Ублы. Они оказались в небольшом, наглухо закрытом зале, своды которого терялись где-то вверху. Он был освещён трепещущими, как вымпелы на мачте, факелами, дающими неприятный голубоватый свет.

В центре зала находился похожий на круглую пирамиду помост. На самой верхушке помоста… Да, это была она.

Точно такой же пятиконечный, в виде звезды, постамент, как в пещере, где пытались прятаться отряды Гифрула и Кочетыря. Только тут на каждом из лучей звезды лежали люди, пристёгнутые железными скобами за руки и ноги, ногами от центра. И через голову каждого, а у некоторых даже до груди, проросли бледные, тонкие, иногда не толще волоса, но частые, словно паутина, ростки, которые поднимались и поддерживали находящуюся на золотом пятиножнике огромную, под полтонны весом, луковицу. Из её верхушки в разные стороны тянулись ярко-зелёные стебли. И в конце каждого стебля находилось что-то, что шевелилось слабыми, неуверенными, слепыми движениями. И искало свои жертвы… чтобы сосать из них кровь, силу, жизнь… Черви.

Их было не больше десятка. Но зрелых, которых можно было при желании в кого-то поместить, было всего два. Они уже сформировались и пытались отделиться от матки.

Сзади раздался неясный шум, и появился Крохан. Он покрутил головой, сошёл с портального камня, и тотчас на нём появился Арбогаст. За ним Приам, и последним — сержант.

Ибраил принялся расхаживать вокруг страшного цветка, покачивая головой.

— Я так и думал, это матка… Теперь понятно, почему информацию передавали без магии. Червяк и даже тот, в кого он пересажен, становится одним существом с этой маткой. И способен связываться с ней на любом расстоянии или постоянно находиться в связи… Разумно, легко и без всякой магии.

Остальные тоже осматривали странную добычу, хотя энтузиазма проявляли куда меньше.

— Зачем они? — спросил Крохан, указав на людей, выложенных вокруг червоцвета.

— Чтобы использовать их сознание. Всё-таки сама матка неразумна, она лишь способна делать что-то, что передаёт сигналы. А вот характер сигнала, его, так сказать, программу, можно заложить только используя чьё-то живое мышление… Я так думаю.

— Сколько эти бедолаги могут прожить? — спросил Арбогаст.

— Думаю, месяца три, максимум полгода… Потом их следует поменять.

— Спасти их, конечно, нельзя? — спросил сержант. Он был хорошим сержантом, но как полицейский привык думать о том, чтобы вызволять штатских.

— Я за это не возьмусь, — признался Ибраил. — Да и никто, насколько я знаю медицину, не возьмётся. Они уже всё равно не способны жить самостоятельно, не смогут даже усваивать пищу… — Он ещё раз обошёл матку по кругу. — Нет, ну как усовершенствовалась система! Просто не верится, кажется, что…

Арбогаст вдруг громко, с отчётливыми нотками ненависти проговорил:

— Нравится, да?

Ибраил оглянулся, осознал, что прорвавшаяся ненависть направлена не на него, и вздохнул.

— Нет, слишком жестокие решения. Но всё очень эффективно. Смотри, вот тут матка кормится мясом, — и он указал на ложбинку в центре пятиножника, между пятью паутинными шлейфами волосков, опутывающих людей; сюда из луковицы свисало подобие хобота с мощным, тяжёлым клювом на конце. — Тут она опутывает тела людей, когда их привяжут к каменному ложу… Вот тут Убла «брал» их сознание в руки и получал информацию, знал, где и что происходит…

При этом Ибраил указал на прорези в лучах звезды, куда при желании можно было поместить руки. Трол их сначала не заметил, но, когда Ибраил показал, стало ясно, что конструкция звезды гораздо сложнее, чем просто каменное возвышение. Впрочем, портал тоже со стороны мог показаться лишь каменной плитой…

— Без сомнения, он отбирал кое-что из того, что ему докладывали его… информаторы. А потом сам, используя свои магические возможности, отсылал донесения дальше.

— Так он фактически фильтровал её? — спросил Крохан.

— Скорее всего, он делал это очень разумно, иначе его попросили бы вернуться в Империю, а на его место пришёл бы другой маг. — Ибраил подумал. — Не знаю, думаю, он действовал правильно. Если бы не Трол, мы бы до сих пор и не подозревали, какая опасность нависла над нами.

Крохан ходил-ходил вокруг червоцвета и вдруг сдавленным, тяжёлым тоном проговорил:

— Интересно, говоришь, да?..

После этого он выхватил меч и попробовал вскарабкаться по каменным ступеням, размахивая оружием так, что сомнения в его намерениях ни у кого не возникло. Трол едва успел заорать:

— Стой! — Крохан замер на миг, но лишь на миг. Вот он сделал ещё один шаг к матке, замахнулся… — Крохан, остановись! — Удара не последовало, капитан кадотской стражи ждал не оборачиваясь. Трол собрался с духом и начал неторопливо, пытаясь успокоить его своим тоном, увещевать: — Если мы научимся с ней работать, мы узнаем, где остальные матки, как эта система функционирует и как её обезвредить целиком… Понимаешь, не одну эту… А все разом, и навсегда, для всех, кто может пострадать или уже страдает от этого… изобретения.

Вдруг его голос пресёкся. Он уловил что-то, что сделало его слова ненужными… Просто в воздухе вокруг матки червей что-то изменилось, по вуали тонких волосков пробежал трепет, черви на концах отростков задёргались более беспокойно, чем прежде, да и хобот с клювом, свисающий вниз, ожил, начал растягиваться в сторону Ибраила…

А потом матка червей вдруг взорвалась, рассыпав вокруг сноп ослепительных искр, ударив людей запахом горящей плоти, заливая каменный постамент тягучими нитями белесой, густой, какой-то неживой крови…

Черви стали отрываться от стеблей, но падали они всё равно в огонь и тут же обугливались. Некоторые из них, те, что были самыми созревшими, раскрывали свои трёхгранные пасти, поворачивались к людям, словно понимали, что их жизнь могла бы продлиться, если они дотянутся до этих глыб плоти, до пришельцев, которые каким-то образом стали причиной их гибели.

Луковица сгорела быстро, ещё быстрее погибли люди, которых она использовала, они стали биться, пытаясь вырваться из удерживающих их скоб… Один из этих людей сумел даже вскрикнуть, но коротко и невнятно. Было непонятно, на каком языке он пытался произнести свою мольбу о помощи.

Трол стоял и смотрел на то, как гибнет матка, отчётливо понимая, что теперь их выигрыш, их победа обращается в ничто. Это понимал и Арбогаст, он носился вокруг постамента и горячечно, как в бреду шептал:

— Да сделайте же что-нибудь, она нужна нам! Сделайте…

Поскольку Трол молчал, ему ответил Ибраил.

— Ничего не сделаешь, это предусмотрено. Они оказались хитрее, чем мы думали.

Трол вздохнул и посмотрел на мага:

— Давайте выбираться отсюда. Не хватает ещё, чтобы портал оказался ловушкой.

Глава 31

«Мокрый клык» рассекал форштевнем зелёную воду Кермальского моря тяжело, потому что был перегружен. Пока корабль стоял у замка Ублы в заливе Бонма, капитан Трапез и матросы нагрузили его так, что у них то и дело возникали трудности с управлением — или при смене галса корабль не доворачивался и не ложился на необходимый курс, или его вообще начинало сносить, и Трапез объявлял аврал, чтобы что-то переместить в трюме.

Впрочем, воинов он не трогал, обходился силами команды. Они-то были целенькие, никто из них не пострадал, ни у кого не было ран или даже простых травм. Они просто остались в стороне, и вот сейчас, наверное, подсчитывали барыши, которые должны были получить после этого, по их мнению, в высшей степени удачного поиска на вражеском берегу.

Трапез, когда понял, что может поживиться, вытащил из замка Ублы почти всё: оружие, драгоценности, кое-что из продуктов и южных вин, даже некоторые предметы обстановки, как, разумеется, и все книги, которые перешли в ведение Приама. Как капитан ухитрился уложиться с этой погрузкой в три дня, которые Трол дал ему на эту работу, — оставалось тайной самого Трапеза и его людей. Кажется, они даже не спали во время этих работ, потому что знали, если Трол назначил время отплытия, значит, так и будет.

Сам Трол думал о трёх раненых орденцах и одном из стражников, который был плох и скорее всего ещё до прибытия в Кадот должен был умереть от ран. Эти были те, кого они разместили в каюте капитана, потому что за ними нужен был уход Ибраила. Тела павших сгрузили в небольшую лодку, которую почти случайно нашли на берегу залива, и теперь буксировали за кораблём, пересыпав их, по морскому обычаю, крупной солью и завернув в дерюжные полотнища, чтобы они не разлагались на солнце. Кроме того, конечно, Ибраил прочитал над ними какие-то заклинания, так что они даже не пахли смертью и разложением.

Имперцев сложили в одном из нижних подвалов замка, как и труп карды, хотя Ибраил очень хотел взять её с собой для каких-то исследований. Но Трапез отказался принимать на борт это чудовище и после изрядных препирательств победил.

Итак, они шли домой, в Кадот. Они возвращались. Трол посмотрел на воду, ставшую такой близкой из-за осадки корабля, что иные брызги попадали на лицо. Раньше такого не было. Раньше он любил сесть на палубу у самого штевня, ни о чём не думая, не вспоминая… Теперь это плохо получалось, потому что к нему то и дело подходил кто-нибудь и пытался вырвать его из этого кокона пустоты и бездумья, высказывая свои соображения. Их было не очень много, все были грустны, но в целом Трол был доволен. Да и как не быть довольным, они победили, они одолели противника, они выжили…

Внезапно Трол почувствовал, как что-то изменилось в общем состоянии моря и неба над ним. Но он даже не повернул голову, он знал, сейчас ему всё станет известно. Так и есть, по трапу из капитанской каюты на корме на палубу поднялся Ибраил. Он был мрачен. Подошёл к Тролу, помялся и проговорил:

— Стражник умер.

Сержант из Даулов провёл ладонью по лицу, вздохнул и очень внимательно посмотрел на восточный горизонт. Ему было хуже всех, он-то знал этих людей, мог про каждого рассказать почти все подробности — где родился, кто родители, как человек жил, воевал и как умер… Такого даже Крохан не знал, он был офицер, у него были другие, менее близкие отношения с этими людьми.

— Перегрузим его в лодку? — спросил Ибраил.

— А нужно? — поинтересовался невесть как оказавшийся поблизости Крохан.

— Вообще-то я наложил на него заклятие нетления, до Кадота должно продержаться.

— Вот и ответ, — пробормотал Арбогаст. Он тоже, прихрамывая и морщась от боли, вышел на палубу. Видимо, хотел быть со всеми. Такое бывает, особенно после больших потерь, это нормально.

Они молчали. Вода журчала под бортом, солнце освещало сверкающие паруса, корпус поскрипывал на крутых волнах, кто-то из матросов на шканцах негромко ворчал от недосыпа.

Приам тоже вышел на палубу, осмотрелся, подошёл к собравшимся на баке людям, сел прямо на палубу рядом с Тролом.

— Ты видел корабли на горизонте?

— Это пираты, из тех, которых, наверное, пытался собрать Убла, — проговорил Арбогаст. — Если они на нас нападут…

— Не нападут, — ответил Трол.

Он ведь не просто старался ни о чём не думать в эти дни. Он медитировал, дальновидением уходя за горизонт и даже рассматривая иные из этих кораблей. Очень приятным делом это не было, но он полагал, что должен к ним приглядеться, и теперь не жалел. Потому что знал то, чего ещё не ведали его спутники.

— Они не будут атаковать нас, — проговорил он, мельком взглянув на Приама. — У них такие сложности, что им не до поимки «Клыка». — Никто, даже, кажется, Ибраил, его не понял. Ну уж он-то мог бы, кажется, проделать то же, что и Трол, но… Ах да, он же был с ранеными, ему было не до того. Придётся пояснять. — У них смены капитанов, а в этой бандитской республике это всегда непросто.

— У всех разом? — переспросил Арбогаст. — Почему?

— Похоже на то, что смерть матки вызвала смерть червей и, как следствие, всех «червивых». А это были не просто все капитаны этих вызванных Ублой кораблей, но и многие помощники, лейтенанты… Словом, у них открылось множество вакансий, и их делёжкой им предстоит заниматься ещё не одну неделю.

Ибраил подумал и кивнул:

— Да, может быть… Нет, даже обязательно. Жаль, я так мало знаю обо всех этих модернизированных системах.

— Значит, — осторожно проговорил Приам, — Кирд тоже?..

— Да, — кивнул Ибраил. — Причём, как мне кажется, он умрёт, где бы ни находился. Смерть червя в нём не оставит ему ни единого шанса.

— Лучше бы он сдался тебе, Трол. — Крохан посмотрел на Приама почти с неодобрением, ему не понравилось, что книжник всё ещё жалеет бывшего своего слугу.

Внезапно заворчал Арбогаст:

— Трол, я всё-таки не понимаю, почему мы должны были убираться из этого замка? Он хорошо расположен, он почти целенький… Мы могли оставить там нескольких людей и почти наверняка успели бы перебросить из Кадота подкрепление… Это же могла быть наша стратегическая база на Олавах.

— Никто не сумеет отстоять замок, если на него нападут имперцы, — ответил Трол. — А они скоро попробуют вернуться туда… Чтобы выяснить, что стало с червоцветом. Мы бы лишь погубили людей этой авантюрой.

— Это не авантюра, Трол, — упорствовал командор. — Ну, не вполне; всё-таки мои люди — воины, да и я сам мог бы там остаться за старшего…

— Арбогаст, — ответил Трол со вздохом, — мы обсуждали это раз десять. И зачем, когда уже ничего не изменишь, говорить о том же? — Они в самом деле обсуждали эту идею многократно. И от Трола потребовалось немало упорства и умения убеждать, чтобы заставить Арбогаста, да и Крохана, отказаться от этого самоубийственного эксперимента. Но теперь он решил действовать иначе. — К тому же у нас… у меня есть более важные предложения, чем этот замок.

— Какие? — хмуро поинтересовался рыцарь.

Трол посмотрел на волны, вздохнул и поднял голову.

— Разве ты не заметил? Эта матка способна растить червей и собирать информацию. Но она не способна породить ещё одну матку.

Крохан поднял голову, оторвавшись от лицезрения волн под бортом. Даже Приам встрепенулся и сел прямее. Повернулся к Ибраилу и спросил его:

— Это правда?

— Да, — согласился маг. — Я не думаю, что они усовершенствовали её настолько, что она научилась производить себе подобных. По крайней мере, я таких признаков в ней не обнаружил.

Они помолчали. Причём это было такое молчание, что с кормы к ним подошёл капитан Трапез, чтобы понять, что тут происходит. Впрочем, он ни о чём не спрашивал.

— А это значит, — проговорил Трол, чтобы всё было ясно, — где-то есть матка второго уровня… Такая, которая производит эти цветы, производящие червяков.

— Это значит… — начал было Крохан, но недоговорил.

— Да, я хочу до неё добраться, — кивнул Трол. — К тому меня побуждает ещё вот какое соображение. Если после гибели этого червоцвета умерли все те, кто был им заражён, так же, я надеюсь, погибнут все червоцветы, если убить их корневую матку… Ну, ту, которая их производит.

— Этого скорее всего не произойдёт, — проговорил Ибраил. — Но попробовать… да, заманчиво.

— Наверное, трудная задача, — отозвался Крохан.

— Непростая, но я всё равно хочу.

— Я не о том… Я вот подумал — наверное, тебе помощь потребуется?

Трол пожал плечами. Жест был несколько неопределённый, но он как раз и не хотел всё прояснять до конца.

— А ещё один рубака тебе пригодится? — решил настоять Крохан.

— Ещё двое рубак? — спросил Арбогаст. Потом посмотрел на Приама. — Как думаешь, Перес позволит?

— Без особой радости, — отозвался Приам. — У нас ведь тут никого из офицеров, кроме тебя, и не осталось. Но может и разрешить. Дело немалое…

— Трое? — вдруг хрипловато проговорил сержант. Он смотрел на Трола сурово, но в глубине его немигающего, пристального взгляда угадывалась просьба.

— Зачем? — Трол кашлянул, прочищая горло. Он знал, что так может быть, но не думал, что это произойдёт так… слитно. — У вас есть город, король и страна, которые нужно защищать. А мне придётся отправляться, может быть, в Империю, чтобы…

— Ты не понимаешь, — отозвался Приам. — Впервые за три, а то и четыре столетия мы будем не защищаться, а нападать. И с хорошими шансами на успех. — Он посмотрел на Трола. — Да, с очень хорошими… Особенно, если вспомнить твой бой с кардой.

— Погодите, — отозвался Трол. — Я один почти бессилен, меня могут задушить магической удавкой во время сна, могут затравить дикими зверями, могут… Да мало ли что могут сделать колдуны Империи. Нужно найти мага, который согласился бы рискнуть жизнью…

— Думаю, — осторожно прервал его Ибраил, — тебе не нужно его искать. Он у тебя уже есть.

Крохан от полноты чувств хлопнул мага по плечу.

— Решено, — высказался Арбогаст. — Дай нам пару недель, чтобы залечить раны, и мы — в твоём распоряжении. Может, и те трое, что сейчас отлёживаются в каюте, на что-нибудь сгодятся.

— Ну, парой недель тут не обойтись, — хмыкнул Ибраил. — Но через пару месяцев…

— Это не самое важное, — проговорил Трол. — Ведь помимо лечения, предстоит придумать, как мы будем атаковать Империю. И главное, мне кажется, вас придётся изрядно потренировать, чтобы…

Он не знал, как закончить, потому что все эти люди были старше его, опытнее в боях, может быть, грамотнее в стратегии. И вот ему придётся их всех обучать тому, что он усвоил ещё мальчишкой. Да, сложностей тут будет немало.

— Правильно, нужно хорошо подумать, как атаковать Империю, — согласился Ибраил. — К счастью, у меня там остались кое-какие знакомые… По крайней мере, я надеюсь, что они остались. И что они помогут.

Трол кивнул и отвернулся от людей, которые расположились на палубе «Мокрого клыка». Теперь он был не один. А это значило, что шансы на успех его предполагаемой атаки на Империю возросли. Он и без них попытался бы что-нибудь сделать. Но теперь, с ними вместе, да ещё убедившись, чего каждый из них стоит в бою, он стал уверенней.

Он вздохнул. Конечно, имперцы не верят в добродушных и миролюбивых человеческих богов. Скорее всего — в д'Авола или Шаэтана… Но кто бы там у них ни почитался за божество, работы у него в ближайшем будущем прибавится. Потому что Воин Провидения по имени Трол Возрождённый решил атаковать Империю.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Реклама на сайте