«Проба сил»

Проба сил (fb2) - Проба сил [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой] (Без права на выбор [= Игрок] - 3) 1042K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Лисина

Александра Лисина Игрок Книга третья Проба сил

Пролог

Не сомневайся, нанося смертельный удар.

Но задумайся о причинах, приведших

к тебе непримиримого врага.

Совет старого воина

На рассвете последнего дня весны, едва ночная темень отступила за кромку леса, ворота крепости Нор с натужным скрипом отворились, впуская в город утреннюю прохладу. Стражники, с трудом оттащив в стороны тяжелые, окованные железными полосами створки, окинули взглядами вырубленное пространство между стенами крепости и мрачными зарослями Харона. Помянули недобрым словом Айда, заселившего его проклятыми Тварями, и приготовились к ежедневной вахте.

Караванов сегодня не ждали – последний пришел из Рейданы[1] всего два дня назад, и единственная дорога к Нору была пуста. Ни телеги с провизией, ни богатого купца, ни крестьянина, привезшего на продажу первый собранный урожай… впрочем, в Норе никогда не было людно. Слишком близко подступал к нему Харон. И слишком длинна была единственная, относительно безопасная дорога, чтобы одолеть ее за один переход. Поэтому, когда вскоре после рассвета на горизонте показалась одинокая фигура всадника, стражники на воротах потянулись за арбалетами.

– Это еще что за новости? – На свист дозорного к воротам вышел седоусый ветеран, поставленный старшим на воротах. – Тикс, чего рассвистелся?

– Чужак, – кратко отозвался молодой голос со стены. – Один. Верхом.

– И правда… чужак. Откуда его принесло в такую рань? Или ночевать рискнул подле Харона?

– От гор он бы не успел. Может, кто-то из наших?

– Вчера все, кто уходил, к ночи вернулись, – качнул шлемом седоусый. – Один только Вер со своей командой гуляют, но они на Северную еще по темноте вышли, так что вернутся только к полудню. А этот с востока едет. Значит, точно чужак.

Стражники озадаченно переглянулись.

– Быстро идет, – негромко заметил кто-то, следя за клубящейся на дороге пылью. – Оборота через три уже будет здесь.

– Какие три? – возразили ему сверху. – Смотри, как летит! За два управится.

Старший нахмурился, проследив за подозрительно быстро приближающимся облаком пыли, и, не оборачиваясь, бросил:

– Тикс, сгоняй-ка за святым отцом.

– Думаешь?..

– Ничего пока не думаю. Но живые одиночки из Харона поутру не выезжают.

Стражники тут же посерьезнели: старшой прав – никому еще не удавалось пройти мимо Харона ночью и не нарваться хотя бы на одну старшую Тварь. Как специально, Айд наводнил эти непроходимые леса своими созданиями. Куда смотрел Аллар? О чем думали жрецы? Но Харон заполонил всю Долину, вплоть до Серых гор. А расплодившаяся там нежить была настолько опасной, что, кроме рейзеров, Орденцев и королевских Хасов, туда вообще никто не совался.

Таково давнее проклятие Фарлиона – плодороднейшей долины, чьи нераспаханные просторы теперь были заняты Хароном. И за два века даже усилия гильдии, церкви и решительно настроенного короля не позволили вернуть Валлиону эту жемчужину. Все, что сумели люди – это с боем, потом и кровью отвоевать для себя самый центр этих некогда цветущих земель. Отгородиться от нежити широкой полосой регулярно выжигаемой земли, окружить себя надежными крепостями… но даже после этого им приходилось жить в постоянной готовности к бою, потому что Харон не желал сдавать свои позиции. И неустанно пытался раздавить засевшую в его сердце занозу, чтобы беспрепятственно вырваться из тесного кольца Серых гор и обрушиться на Валлион.

Именно поэтому Долина уже два века имела особый статус в королевстве. Ее законы изменились в соответствии с особенностями местных реалий. А наместник, избираемый старейшими членами гильдии и самыми уважаемыми жителями, фактически управлял четвертью территорий Валлиона, имея на это полное одобрение короны и законодательно закрепленный статус гласа короля.

Глядя на то, как стремительно приближается к городу облако пыли, старший караула испытал смутное беспокойство. Что-то недоброе нес с собой чужак.

– Что там у вас? – внезапно раздался за его спиной спокойный голос отца Кирама.

Старший уважительно поклонился облаченному в белые одежды жрецу и кивнул на дорогу:

– Чужак, святой отец. Прошу прощения, что выдернул вас с утра пораньше, но хочу убедиться, что он неопасен. И что Айд не решил нам прислать поутру очередного темного мага.

Глава 1

К воротам крепости мы подъезжали неспешным шагом – надоело пылить и пугать местных ворон комьями летящей из-под копыт земли, когда Лин от нечего делать принимался бежать по полю. Сам он, правда, утверждал, что громкий топот по старательно уложенным каменным плитам раздражал его чуткий слух, но я давно начала подозревать, что мой демон научился лукавить. И бежит по земле вовсе не оттого, что, дескать, копыта сильно грохочут, а потому, что на тракте ему было неудобно разгоняться.

Надо сказать, к приезду в Фарлион мы подготовились основательно. Я изменила Знак, скрыв его под простеньким заклятием (спасибо Гору – подсказал что делать, а Лин добросовестно исполнил), и изменила его отпечаток у шейри, чтобы ни одна собака на нас теперь даже не гавкнула. Однако когда мы научилась по-настоящему прятать его дейри, вот тогда и вздохнули с облегчением. Потому что теперь Лину не грозило быть узнанным, а у меня больше не было шансов получить несправедливое обвинение в чернокнижии.

С крыльями его тоже определились: днем Лин развеивал их, превращаясь в самого обычного скакуна, а ночью, когда его силы, как у всякого демона, начинали постепенно расти, отращивал заново. Причем после того, как я усилила нашу связь, а Лин набрался опыта, то стал делать это за считанные мгновения. И порой пугал даже меня, когда на полном скаку спрыгивал с какого-нибудь обрыва, чтобы в свободном падении внезапно выпростать из пустоты, а потом развернуть свои громадные крылья.

Но у нас возникла другая проблема: в Фарлионе мы планировали задержаться надолго, поэтому предполагалось длительное и плотное общение с рейзерами. Более того: чтобы не слишком выделяться и оправдать свой интерес к нежити, самым логичным для меня было бы вступить в гильдию. А это означало, что я буду у всех на виду. Ночевать в Хароне – самоубийство, а значит, мне как минимум придется ночи проводить внутри городских стен. В каком-нибудь трактире или в местном варианте общаги, которая, вполне возможно, предоставляется молодым рейзерам в качестве этакого аванса, пока они не разбогатеют достаточно, чтобы обзавестись собственным жильем. А я на данный момент была не только «начинающим и молодым», но еще и поиздержаться успела, поэтому на одноместный люкс в здешнем «хилтоне» могла точно не рассчитывать.

Куда ушли заработанные деньги, догадаться несложно: львиная доля моих сбережений уплыла в руки кузнецов и торговцев, у которых пришлось заменить испоганенную кахгаром броню. А поскольку шило на мыло менять было не с руки, то и броню я брала по максимуму – сложную, пластинчатую, хорошей длины и самую легкую, что нашлась в наличии. Остальное ушло на новую одежду (из-за Хаса все мои запасы закончились), сапоги (по которым дрянная скотина кахгар успела пройтись своими кривыми тяпками), а также на новый шлем, плащ, куртку и, конечно же, подшлемник, с помощью которого я намеревалась прятать лицо.

Над этим вопросом мы думали долго, потому что закрытая физиономия доставляла неожиданно много проблем. И шлем с нее не снять, и поесть нормально нельзя, и воды глотнуть – целая проблема… Не сбегать же мне в свою комнату всякий раз, когда наступит время обеда? И не кушать же в шлеме, протискивая туда ложку? А воду как пить? А людям, наконец, что говорить? Что я морду боюсь показать? Нет уж. Хватит с меня сложностей.

Как ни странно, ответ подсказала собственная память, когда мы разговорились с Тенями на тему солдат в моем родном мире. По этому поводу я вспомнила и армию, и полицию, и французский легион. А потом увлеклась рассказами о спецназе и вот тут-то, как говорится, меня неожиданно осенило. Потому что приемлемый выход все время маячил под самым моим носом, а я столько времени мучилась, не зная, как совместить нужное с полезным.

В итоге мы с Лином заглянули в первую попавшуюся деревеньку. Озадачили этим вопросом симпатичную дочку старосты. Честно заплатили ей за работу и все три дня, пока она корпела над спицами, охотились в окрестных лесах, где вздумала обосноваться небольшая стая тикс.

Когда девчонка закончила, с изрядной долей сомнения протянув мне вязаную черную шапочку из тонкой шерсти местных овец, я просияла и едва не расцеловала юную мастерицу. Она как угадала мои пожелания, совершенно правильно сделала в ней одно широкое отверстие сверху – для глаз, через которое мне ничто не мешало смотреть, и еще одно небольшое внизу – для рта. Благодаря чему я теперь и поесть могла нормально, и эля глотнуть, если приспичит, и закурить… Ну, в смысле курить мне не надо, это я так, для красного словца. Но главное – чудо-шапочка плотным чулком закрывала мои пушистые волосы, позволяя не опасаться, что они в самый неподходящий момент выбьются из-под шлема.

После этого оставалось только придумать приличную легенду и – вперед, покорять просторы Фарлиона.

Крепость Нор или, как ее еще называли, Первую крепость мы с Лином выбрали из тех соображений, что она располагалась ближе всех к Перешейку – переходу в горах, который отделял королевскую Вольницу от Долины воинов, как здесь по старинке называли Фарлион. Правда, были тут и всякие тропки в горах, и многочисленные проходы, но, во-первых, телеги бы там не прошли, а во-вторых, в Хароне обитало слишком много Тварей, чтобы рисковать пробираться туда в одиночку.

Разумеется, мы с Лином не последовали общему примеру и не стали проходить через Перешеек. Да и зачем, если мой усиленный демон с легкостью перелетел через горы, с комфортом доставив нас к нужному месту? Другое дело, что к Нору мы не могли заявиться в таком неприличном виде – с крыльями, подсвеченные со спины яркими солнечными лучами, аки ангелы Алларовы. Полагаю, нас бы расстреляли из катапульт еще на подходе, с перепугу приняв за исчадий Айда. Вот и пришлось перебираться на эту сторону втихаря и приземляться еще ночью, шуганув у самой дороги какую-то Тварь.

Именно тогда я поняла, что Фарлион – это нечто особенное. И что с местными Тварями возникнут сложности: здесь они водились буквально на каждом шагу. Были не в пример наглее и изобретательнее – одну мерзавку мне пришлось проткнуть Эриолом дважды, прежде чем она благополучно сдохла. Наконец, я чуть ли не сразу столкнулась с нежитью, о которой даже Тени ничего не знали, а Лин, если когда и слышал, то уже крепко забыл.

Более того, мне показалось, что эти сволочи подозрительно живучи. И по непонятным причинам начали видоизменяться: пойманная мною этой ночью тикса-одиночка оказалась на редкость крупной и далеко не такой трусливой, как виденные нами раньше. Что же касается фанры, которая навестила нас перед рассветом, то она была не зеленой, а серой, из-за чего я едва ее не проморгала. И она к тому же так ловко маскировалась под дорожную пыль, что если бы не идущий от Знака холод, фиг бы я ее поймала в прыжке. Не говоря уж о том, что когти у этой Твари раза в два превышали привычные для обычной ящерицы размеры, а пасть была так широка, что я, если бы не отпрыгнула вовремя, вполне могла остаться без руки.

Крепость произвела на меня сильное впечатление. Собственно, это была даже не крепость, а целый город, стиснутый со всех сторон мощными, в шесть человеческих ростов стенами. Причем стены были каменными, толстыми – я только раз заглянула в проем ворот, за которыми начинался узкий, шагов в пять, коридор, и уважительно присвистнула. Думаю, метра четыре толщиной эти стены могли похвастать, а в некоторых местах (как раз в районе высоких башен, служивших одновременно и смотровыми площадками), наверное, достигали метров пяти или даже шести. И это с учетом того, что возле самих стен имелись дополнительные пристройки, прочные каменные лестницы, а также склады, сараи, какие-то хозяйственные постройки и куча иных непонятных сооружений, назначение которых нам еще только предстояло выяснить.

Еще подъезжая к Нору, я успела прикинуть его размеры и приятно удивилась. Потому что город… давайте называть его для простоты все-таки городом… был поразительно велик. А построен, что, наверное, в здешних условиях вполне оправданно, по принципу гигантского колеса, у которого имелась одна большая площадь, расположенная точно по центру, после чего уже от нее радиально отходили несколько крупных улиц. Этакий кремль в квадрате. Я даже восхитилась, когда разглядывала ее свысока.

Правда, на воротах нас встретили не радостно, отчего все мое восхищение улетучилось, уступив место вполне обоснованному недовольству. Но восемь жестких, полнящихся подозрением взглядов кому угодно способны испортить настроение.

– День добрый, – вежливо кивнула я, быстро обежав глазами вышедшую к воротам стражу и почти сразу отыскав в ней немолодого ветерана, излучавшего легко угадываемую ауру власти. Стоящего рядом типа в белом хитоне и низко надвинутом капюшоне вроде как не заметила – жрец себя не выпячивал и не показывал, что ранняя побудка причинила ему неудобства. Остальные шестеро рассредоточились вокруг этой парочки. Все при полной броне. Хмурые. Настороженные. Интересно, что им не понравилось?

– Кто таков? Откуда? – наконец прозвучал вполне закономерный вопрос.

Я спокойно посмотрела на седоусого.

– Охотник. По делу.

– Что за дело?

– Важное. К эрдалу.

Мои тайны – моя прерогатива, открывать их первому встречному я не обязана.

Седовласый заметно нахмурился.

– Маг?

– Нет, – так же спокойно ответила я, перехватив быстрый взгляд из-под белого капюшона.

– Тогда почему один? И почему так рано?

Я пожала плечами.

– Это что, запрещено? Я просто компании не ищу, а рано потому, что конь быстрый. По-моему, это совершенно очевидно, уважаемый.

Стражник под шлемом недобро сузил глаза, но тут жрец решил вмешаться и, скинув капюшон, сделал шаг вперед. Я мгновенно подобралась и пробежалась по нему оценивающим взором.

Жрец оказался немолод. Обрит налысо и гладко выбрит. Лицо у него было суровым, я бы даже сказала – аскетичным. Тело – сухощавым, крепким и мускулистым. Ни намека на жирок на пузе, ни второго подбородка, ни лишней складочки на шее. Глаза карие, как у Мейра, спокойные, ясные. Взгляд цепкий, внимательный. Движения экономны и отточены, как у опытного воина. Хотя ряса простая – длинная, до пят, и чисто белая. Подпоясана веревкой, а не кожаным поясом, как принято у Орденцев. Без доспехов. Значит, не Карающий. Просто жрец.

Но мне все равно непонятно, какого фига он тут делает. Может, Лин что-то напутал? Или они теперь каждого встречного проверяют на «черноту»?

– Какое отношение ты имеешь к Ордену, гость? – неожиданно спросил жрец.

Я озадаченно кашлянула.

– Никакого, святой отец.

– У тебя необычная дейри, – задумчиво протянул он, пристально глядя куда-то поверх моей головы, и я насторожилась еще больше.

– Да, святой отец. Мне говорили.

– Как ты относишься к матери-церкви? – огорошил он меня новым вопросом.

– Ровно, – неопределенно ответила я, не желая заострять внимание на том, что к местной церкви я отношусь весьма настороженно. Особенно после того, как узнала, что Орден и наша средневековая инквизиция имеют между собой весьма много общего: военизированная структура, огромные полномочия, прямое подчинение не королю, а Престолу… есть повод насторожиться.

Но к чему все эти вопросы?

– У тебя очень необычная дейри, – снова повторил святой отец, словно о чем-то раздумывая, а потом вдруг подошел вплотную и наставил на меня открытую ладонь.

«Тихо, – шепнула я, почувствовав, как дернулся под седлом демон. – Не смотри ему в глаза. Это просто поисковое заклятие, как у того мага. Ничего больше. Тебя оно не коснется».

Лин послушно опустил голову и выжидательно замер. Я замерла тоже, напряженно гадая про себя, достаточно ли надежна моя новая защита, и не выдаст ли внезапно активизировавшийся Знак. Однако священник угрожал нам недолго – буквально пару минут, во время которых с меня семь потов сошло, а у Лина явно затекла шея. После чего святой отец удивленно покачал головой, опустил руку и спокойно повернулся к нам спиной.

– В нем нет тьмы. И нет зла…

Седовласый облегченно вздохнул.

– А дейри у него, как у прошедшего первую ступень посвящения ученика, – медленно закончил жрец, и вот тут уж челюсти отвисли не только у стражников, но и у меня. К счастью, под шлемом никто не увидел.

– Буду рад увидеть тебя в храме, охотник, – бросил на прощание жрец и, миновав остолбеневших караульных, удалился.

Какое-то время на воротах царила растерянная тишина, наполненная только шелестом песка на дороге и завыванием ветра в каменном тоннеле за воротами, но потом я опомнилась и вопросительно взглянула на седого.

– Теперь я могу войти?

– Э… да… конечно, – запоздало спохватился страж, сделав своим выразительный знак отойти в сторону. – Проезжай.

– Благодарю.

– Что везешь-то? – вдруг подал голос кто-то из отступивших стражей. Судя по донесшемуся из-под шлема голосу, молодой и не в меру ретивый.

Я проследила за его взглядом, устремленным на подвешенный к седлу окровавленный с одного бока мешок, и пожала плечами. Что я, от денег буду отказываться? Раз уж Твари сами на рожон поперли, то почему не извлечь из этого выгоду? Думаю, несколько коготков и вырванных клыков лишними не будут. Да и Ас говорил, что за любую Тварь гильдия неплохо платит.

– Добычу. Что же еще?

– И много успел добыть? – насмешливо хмыкнул все тот же смельчак.

– Нет. Мелочи. Пару тикс, фанру и стокку.

– Всего-то? – разочарованно протянул страж.

– А куда больше? – удивилась я. – Тебя дома не покормили? Ну, извини, это все, что осталось. Кахгара я поутру поджарил и съел. Кто ж знал, что он кому-то понадобится?

Вдоволь насладившись ошарашенным видом весельчака, которого от моей невинной шутки аж перекосило, я тронула пятками шейри и с вопиющим спокойствием проехала мимо.

Сам Нор мне понравился – широкими, ровными и поразительно чистыми улицами, на которых не было даже следов обычного для средневековья мусора. Двухэтажными каменными домами, аккуратно выстроившимися по обе стороны от нас ровными рядами. Булыжной мостовой, тянущейся от самых ворот до центральной площади. Звонким цокотом копыт, от которого у шейри тут же скривилась морда, а у меня неожиданно проснулась необъяснимая ностальгия. Но, что самое удивительное, мне странным образом приглянулись местные жители – сурового вида, сдержанные в эмоциях, вооруженные до зубов мужчины, и неброско одетые, но умеющие, в отличие от деревенских матрон, очень искренне улыбаться женщины, которых тут тоже оказалось на удивление много. Причем местные красотки не стеснялись носить белые накидки, украшали себя свежесорванными цветами и вообще, надо сказать, радовали глаз. Правда, их волосы все равно были закрыты платками или снабженными специальными наметами шляпками, но все равно – у меня осталось крайне приятное впечатление от крепости. И я даже подумала, что правильно решила начать именно с нее.

В Фарлионе, в отличие от разбросанных по Вольнице деревень, никто не таращил на меня глаза. Не тыкал пальцем, дергая соседа за рукав и громким шепотом прося обернуться. Все было проще и во сто крат достойнее: прохожие, стараясь ничем не выдать своего интереса, окидывали нас с Лином быстрыми взглядами, с понимающими усмешками косились на мой промокший мешок. Уважительно кивали, любуясь невозмутимым демоном. И даже не подозревали, что в этом время Лин едко комментировал происходящее.

Выспросив у пробегающего мимо мальчишки нужный адрес, мы неспешно добрались до главной площади. Там огляделись, проигнорировав удивленные взгляды прохожих, подивились все той же поразительной чистоте и полнейшему отсутствию нищих. Наконец обнаружили на одном из домов нужную вывеску и довольно кивнули.

«Гильдия, – уверенно сказал шейри, внимательно посмотрев на выписанный на деревянной табличке простой красный круг, изображенный на белом фоне, как на национальном флаге Японии. Табличка была прикреплена к кованой конструкции на высоте человеческого роста. Как раз так, чтобы увидели издалека. И висела она на углу совершенно обычного двухэтажного дома, отделенного от соседних просторным двором и широкими, слегка приоткрытыми воротами. – Тебе нужно внутрь, к эрдалу[2]. В гильдию принимает он».

Я спрыгнула на землю, машинально оглянувшись в поисках коновязи, однако нигде этого важного предмета интерьера не заметила и решила, что, вероятно, он находится внутри. Затем глянула на висящий возле таблички зеленый флаг с изображенной по центру, вписанной в ярко желтый круг вздыбленной черной кошкой. Смутно подивилась чужой фантазии (сходство с ведьминым котом было несомненным, однако никого, по-видимому, оно не смутило, когда выбирали герб… а это, наверное, все-таки герб… Фарлиона). После чего пожала плечами, без колебаний толкнула одну из створок и зашла внутрь.

Двор оказался пуст: ни коновязи, ни сарая, ни даже собачьей конуры. Только высоченный деревянный забор, старательно выкрашенный в белый цвет, плотно утрамбованная площадка перед крыльцом и закрытая дверь, к которой я и направилась.

«Подожди, я недолго, – попросила шейри, отпуская повод. – Только не буянь и постарайся сойти за приличного коня, пока меня не будет».

Лин усмехнулся, сверкнув внушительным набором зубов, а затем с невинным видом отошел в сторонку, мирно помахивая хвостом и время от времени встряхивая пышной, свисающей чуть ли не до земли гривой.

Главный офис гильдии особого впечатления на меня не произвел. Тесно, тихо и темно – вот о чем я подумала в первую очередь, оказавшись в узком коридоре без окон и светильников. В конце коридора – небольшая комната. И тоже – без мебели, если не считать некое подобие стойки в дальнем углу, на которой виднелся ворох бумаг… Кстати, это первая бумага, которую я вижу в этом мире. Прогресс, однако. А то я и надеяться уже перестала.

– Тук-тук, – довольно мрачно сказала я в пустоту, не особенно удивившись гулкому эху. – Кто-нибудь дома есть?

За моей спиной послышался шорох.

Я быстро обернулась и чуть не вздрогнула, наткнувшись на два светящихся в темноте глаза. Но потом из угла вышел крупный лохматый пес, и у меня отлегло от сердца.

– Привет, барбос. А где все? У вас что, выходной?

Собака оказалась большой – почти до пояса мне доставала в холке. Красивого серого окраса, заросшая до бровей, но ухоженная: длинная, слегка волнистая шерсть была старательно расчесана, а когти на лапах, кажется, даже подстрижены, потому что по деревянному полу они совсем не цокали. Широкая грудная клетка тоже производила впечатление, а уж морда – и подавно. Настоящая собака Баскервилей: увидишь такую посреди темной улицы, и стойкое заикание гарантировано. Но при всем при том мне она не показалась страшной. Может, из-за длинных, как у бассета, ушей, забавно свисающих по обе стороны шеи. А может, из-за удивительно разумного взгляда, которым одарил меня лохматый страж.

Улыбнувшись, я бесстрашно положила руку на загривок пса. Тот чуть вздрогнул, а через мгновение прижался сам, прикрыв глаза от удовольствия.

– Хороший, – сказала я, почесывая собаку за ухом. – Где твой хозяин? Мне бы поговорить с кем-нибудь надо.

Пес поднял умную морду и совсем по-человечески заглянул мне в глаза.

«Знак, Гайдэ, – вдруг шепнули изнутри. – Будь осторожнее».

– Упс, – внезапно смутилась я, поняв, что гладила пса по привычке. Как Лина: левой рукой. – Извини. Все время забываю.

Пес вместо ответа шумно выдохнул, а потом лизнул мою ладонь и, развернувшись, потрусил в сторону лестницы. У первой ступеньки он обернулся, как-то очень внимательно на меня посмотрел и выразительно поднял переднюю лапу.

– Уже иду, – спохватилась я, поспешив следом.

Зверь довольно рыкнул и в три мощных прыжка взлетел на второй этаж. Там снова остановился, свесил голову в проем и все время, пока я поднималась по скрипучей лесенке, внимательно следил, будто подозревал, что без перил я оттуда навернусь.

На втором этаже оказалась еще одна комната. Такая же маленькая, как внизу, но тут хотя бы имелись стулья, выстроенные рядком вдоль одной из стен. А еще появился наконец нормальный стол, и на столе – стеклянный графин с водой, при виде которого я аж умилилась. Ну прямо зал для собрания ярых коммунистов! Только красной скатерки и агитационных плакатов на стенах не хватает, типа: «А ты уже вступил в гильдию?»

Я усмехнулась, но затолкала неуместное веселье поглубже, потому что пес в третий раз обернулся, после чего подошел к единственной имеющейся тут двери и ткнулся в нее носом.

– Спасибо, барбос. – Я потрепала мохнатую холку, вызвав у пса еще один довольный рык. А потом услышала доносящиеся изнутри голоса и облегченно вздохнула. – Отлично. Хоть одна живая душа. Надеюсь, мы явились по адресу.

Глава 2

– Да пошел ты на хрен! – окатило меня с ног до головы бешеным ревом, едва я приоткрыла дверь. – Я кому велел следить в оба?! Рил, твою мать! И что теперь?! Где искать этих шеттовых[3] детей?! Что я в Лаверу[4] отпишу, а?!

– Да я сам не знал! – так же зло ответил кто-то сравнительно молодой, но тоже раздраженный. – Коресу велел за ними присматривать! Специально команду подобрал, чтоб только на восток и ходили! А эти сопляки едва с десяток каракатиц прикончили, уже возомнили себя невесть кем! Думаешь, они мне докладывали, что попрутся на Южную?! Если б на воротах парни не сказали, так бы и не знали, где искать!

В комнате кто-то звучно сплюнул.

– Да где их теперь искать?! У выверны в…! Ясно же было сказано, что на Южную не соваться! Так нет же – гордость у них взыграла!

– Прости, Фаэс, моя вина: не уследил. – В голосе молодого прозвучала искренняя досада.

– Да чего уж там, – тяжело вздохнул первый, тоже сбавляя обороты. – Все равно не тебе за них отчитываться. Э-эх! Была б моя воля…

Решительно толкнув дверь, я вошла в просторную комнату, обставленную с аскетической простотой, и изучающе посмотрела на двух рейзеров, стоящих возле окна и уже вполголоса обсуждающих неизвестные мне проблемы.

Один из них оказался довольно высок, совершенно сед и изрядно немолод. Второй, напротив, был немногим старше меня – гибкий, подвижный и шустрый. Первый привлекал внимание сразу – могучей статью, широким разворот плеч и исходящей от него аурой власти, которую было невозможно не заметить. И которая тем более выделялась, что одет мужчина был очень просто – в самые обычные кожаные штаны и короткую, грубоватой выделки рубаху, отмеченную, правда, неплохой работы поясом с висящими на нем потертыми ножнами. К тому же выглядел здоровяк устало – с резко проступившими морщинами в уголках рта, с темными кругами под глазами, как после бессонной ночи. Жесткое, словно вырубленное из дерева, лицо все еще несло на себе отпечаток недавней вспышки, но с первого взгляда становилось понятно, что лишний раз эмоции на нем проявляться не привыкли. Так что слышанная мною гневная отповедь, вероятно, была нечастым явлением.

Второй рейзер, наоборот, выглядел так, будто всего минуту назад вернулся из Харона – вооруженный до зубов, со шпорами на высоких, стачанных из необыкновенно толстой кожи сапогах. Тяжелый шлем лежал тут же, на массивном столе. Длинные ножны с мечом притулились на подлокотнике старенького кресла – одного из двух, что разнообразили унылый интерьер комнаты. Темные волосы незнакомца лежали в полном беспорядке, упрямо выдвинутый вперед подбородок заметно кривился, но лицо действительно было молодым. Пожалуй, лет тридцать ему, не больше. Хотя мрачный прищур и сурово поджатые губы добавляли возраста. Да неровный шрам, тянущийся от правого уха к подбородку, здорово портил впечатление.

На звук открывающей двери рейзеры одновременно обернулись и с удивлением воззрились на мою наглую персону. А я, в свою очередь, получила пару лишних секунд, чтобы рассмотреть следы крови на нагруднике молодого воина и машинально сравнить поцарапанный доспех с простой одеждой его очень непростого соседа.

– Ты кто? – первым среагировал старший. – Как сюда попал? Кто пропустил?

– Внизу никого, – отозвалась я, придавая голосу привычную хрипотцу Аса. – Спросить не у кого было. Я ищу Фаэса – старшего эрдала гильдии рейзеров Фарлиона. Не подскажете, где его найти?

Седовласый поморщился.

– Чего тебе надо?

– Вы – эрдал Фаэс? – так же спокойно уточнила я.

– Допустим.

– Я хочу вступить в гильдию.

Взгляды рейзеров стали откровенно скептическими.

– Да ну? А ты кто есть-то?

– Охотник. Вольный.

– Неужели? – Скепсиса во взглядах рейзеров стало в два раза больше. – А чего ж тебя сюда-то принесло, охотник?

– Хочу вступить в гильдию, – ровно повторила я. – Это можно устроить?

– Я спросил: ПОЧЕМУ ты хочешь стать рейзером? – подозрительно прищурился эрдал, а стоящий рядом с ним воин недовольно искривил губы.

Я пожала плечами.

– Не люблю Тварей.

– А почему пришел именно в Фарлион?

– По пути было.

– Чего? – не понял эрдал.

Я промолчала, прислушиваясь к шепоту Теней, и господину Фаэсу это почему-то не понравилось. Он внезапно скривился, а потом смерил меня еще одним скептическим взглядом и бросил:

– Сними шлем.

Я мгновение поколебалась, но потом все же стащила тяжелую амуницию, оставшись лишь в черной шапочке-маске, тесно облепившей лицо и затылок. Сперва я думала, что надо бы светлую, чтобы не слишком бросалась в глаза на фоне блестящего шлема. Но потом рассудила, что черный цвет практичнее, а еще будет сглаживать проступающие из-под вязаного «чулка» черты лица, так что оставила как есть.

– А это зачем? – насмешливо покосился на мою задрапированную физиономию второй рейзер. – От кого-то прячешься? Или наследил в Валлионе?

– Ни то, ни другое.

– Тогда чего морду прячешь?

– Морда у Тварей, – бесстрастно отозвалась я. – У меня – лицо. И это мое дело – прятать его или нет.

– О как… – протянул Фаэс, и в его глазах появилось брезгливое выражение. Кажется, он посчитал меня богатым придурком, нагрешившим в столице и решившим скрыть под маской свою породистую физиономию. А чтобы семью и древний род не позорить, этот придурок сбежал подальше и посчитал, что сможет переждать бурю под личиной простого рейзера.

А мне все равно. Пусть думает что хочет. В конце концов, подобные истории тут наверняка не редкость, так что вряд ли это испортит мне имидж. Может, даже на руку сыграет: объяснит некоторые странности и заодно даст вескую причину и дальше сохранять инкогнито.

Я покосилась по сторонам, приметив возле двери две неплохие карты. Одна изображала Валлион со всеми его крупными городами, трактами, дорогами и деревушками. Там же была в подробностях нарисована Вольница, мельком обозначены границы лесов эаров. Заодно отмечены владения хвардов… Э-эх, Мейр, где же ты, мой пропавший оборотень? Однако гораздо больше меня заинтересовала вторая карта. В первую очередь тем, что наглядно показывала Долину воинов с высоты птичьего полета.

Конечно, я уже видела это великолепное зрелище – так сказать, в оригинале. Однако на карте все было нагляднее и лаконичнее. Соответственно проще и куда как более доходчиво. Особенно для такого «великого» географа, как я.

Если вкратце, то Долина представляла собой неправильный круг, заключенный в оболочку из трудноодолимых гор, которые непонятно почему назывались Серыми. Почти по всей ее окружности, тесно прижимаясь к подножию, на центр Фарлиона с различной степенью успешности надвигались знаменитые леса Харона. Разбавляли его отдельные холмы и шесть крупных рек, берущих свое начало где-то высоко в горах, разрубающих долину на шесть примерно равных частей и заканчивающихся в ее центральной части десятком прозрачных озер, среди которых, как прекрасная лилия на заброшенном болоте, расцвела местная столица Лавера. А возле нее теснились несколько менее крупных городов и великое множество деревень, снабжающих пропитанием все население Фарлиона.

Благодаря этим рекам, сплошь и рядом носящим женские имена (слева направо – Лая, Лия, Лея, Лоя, Лейра и Лайда), Долина напоминала огромное колесо, разделенное спицами-реками на шесть неровных треугольников, обращенных основанием к Харону, а остриями упирающихся в Лаверу. Причем на узком конце каждого такого «треугольника» имелась крепость-защитница. Первая, Вторая, Третья… и так далее до Шестой. Причем раньше у них всех были свои названия, как у Нора, но потом они забылись, и теперь города-крепости назывались просто по порядковому номеру, который был тем больше, чем дальше от Перешейка они находились. Собственно, Нор уже давно именовался Первой крепостью, на северо-западе от него стояла Вторая, затем по кругу Третья и так далее.

Убедившись, что ночью все разглядела верно, я прикинула масштаб своих будущих действий: кажется, в Фарлионе мне придется застрять надолго. Лучшего полигона для наших экспериментов было не найти. А уж такого количества нежити, как здесь, я и за сто лет не отыщу, даже если буду день и ночь проводить в бесконечных поисках.

Ас, услышав мои мысли, виновато вздохнул. Но я только отмахнулась: какая разница, где дышать свежим воздухом? Зато еды у братиков будет навалом. Да и у меня практика получится отменная. Не чета той охоте, что была в Валлионе. Только броди да отрабатывай себе удары, как стрельбу в тире. Вдруг я когда-нибудь и до Невирона доберусь?

Задумавшись, я не заметила, как рейзеры выразительно переглянулись и как сморщилось лицо эрдала Фаэса. Но когда он снова заговорил, мне против воли пришлось отвлечься, прекратить разглядывать в правом верхнем углу карты «кошачий» герб Фарлиона и со всем вниманием уставиться на главного человека в этом доме.

– Гильдия не принимает первых встречных, – чрезвычайно хмурым голосом сообщил эрдал. – И не стремится стать больше за счет дураков, считающих, что если они умеют держаться за меч, то способны хорошо управляться с Тварями. Здесь не ристалище. Без доказательств того, что ты не помрешь в Хароне в первый же день, никто тебя не примет.

Я прищурилась: ах вот оно что. Так они считают, что я с жиру бешусь? Или просто по дороге в гости заехала? От нечего делать и для того, чтобы потом всю оставшуюся жизнь хвастаться: смотрите, мол, папка с мамкой, а меня в гильдию приняли… интересно, у них тут часто такие идиоты попадаются? Хотя, судя по обрывку услышанного мною разговора, если и нечасто, то подобные оказии все же случаются. А меня, видимо, записали в категорию именно таких «неудобных» просителей, когда и отказать вроде нет причин, но и принимать – на хрен, как говорится, надо.

Ладно. Айд с ними. Мне нужно лишь официальное разрешение время от времени появляться в крепости. А остальное я и без значка сделаю.

Перехватив насмешливый взгляд Фаэса, я холодно улыбнулась.

– Мой возраст и умственные способности предлагаю оставить в покое. А что касается Тварей, то у меня к вам только один вопрос: какой для новичков предусматривается испытательный срок?

– Срок не определяется временем, – лениво сообщил незнакомый рейзер от окна. – Это зависит от того, сколько Тварей ты принесешь из Харона в первые свои рейды. Если уцелеешь и покажешь, что справляешься, может, и станешь рейзером. Если же наши зверушки тебя чересчур впечатлят или подцепят на когти…

– То сдохну очень неприятным образом, и никто обо мне не заплачет, – сухо кивнула я. – Благодарю. Это понятно. Вопрос второй: когда можно начинать?

Седой эрдал скривился, но потом все-таки неохотно уронил:

– Завтра приходи. Утром, пока еще команды на месте. Там и о доказательствах твоих поговорим.

Я снова кивнула и, посчитав разговор оконченным, вышла. Все тот же смышленый пес проводил меня к выходу, ступая бок о бок и очень стараясь подсунуть лобастую голову под мою ладонь. Увлекшись, он едва на улицу не шагнул, но на пороге я отстранилась и, погладив его напоследок, закрыла дверь перед самым его носом. Не хватило еще чужую собаку во двор выпустить. А вдруг задерет кого у ворот? Вдруг он тут вместо сторожа сидит, а я его за собой сманю?

Пес огорченно опустил уши и тихонько заскулил вслед, но мне внезапно стало не до него, поскольку обнаружилось, что двор уже не пустует, а я с неприятным удивлением поняла, что зря оставила шейри одного.

Понятия не имею, что уж эти двое рейзеров не поделили с Лином или кто, чем и каким образом ему насолил, однако сейчас мой легко вспыхивающий и, временами, мстительный демон носился по утоптанной площадке, злорадно скаля зубы и время от времени утробно рыча.

Я буквально остолбенела, когда рассмотрела заброшенное в дальний угол чужое оружие, на ножнах и чехлах которого виднелись отметины от его зубов. Судя по всему, Лин сперва ограбил легендарных защитников Фарлиона, а теперь гонял их, как паршивых котов, грозно всхрапывая каждый раз, когда его жертвы пытались вернуть украденное.

– Шеттово отродье… – прошипел один из рейзеров, в очередной раз не сумев прорваться к оружию. – Кто тебя, скотину такую, только привел?

«Скотину?! – возмущенно вскинулся шейри. – Гайдэ, эти придурки пытались меня выгнать! Представляешь?! Как увидели, так и погнали, как какого-то крыса! А один чуть за повод не дернул!»

Ах вот оно что. Бедные парни.

– Все. Хватит развлекаться, – коротко обронила я, быстро пересекая двор и подходя к раздраженному демону. – Плюнь на них и забудь. У нас еще много дел.

У рейзеров отвисли челюсти, когда демон послушно сплюнул им под ноги и равнодушно отвернулся. Ну, это я решила, что они отвисли, поскольку воины, как и тот, наверху, были в боевом облачении. Короче, под шлемами не видно, что там у них изменилось на лицах, но, судя по странным звукам, удивились ребята сильно.

«Куда дальше?» – деловито осведомился шейри, когда я запрыгнула в седло.

«Комнату надо снять. Желательно не очень дорого».

«Я трактир по пути видел».

«Где?»

«Минок пятнадцать ходу, если не особо спешить».

Я подумала и решила, что такой вариант нам подойдет – жить слишком близко к базару или активно посещаемому офису гильдии не хотелось. Нам бы с Лином что-то среднее, недорогое, но чтобы и вещи оставить без опаски, и кормежка чтоб была нормальная. Хотя я, конечно, не привереда. Просто тараканов из тарелки не хочется выковыривать.

Искомый трактир действительно нашелся быстро – на одной из сквозных, очень узких улочек под слегка покосившейся, но недавно покрашенной вывеской. «Олений бок» назывался. А что? Скромно и со вкусом. И не на виду, так что вряд ли здесь запросят за постой больше одного медного лира в сутки. А так как я приехала надолго, то может, и вовсе скидку сделают.

Оставив Лина подпирать ворота, я отправилась на разведку.

Трактир оказался небольшим, но по санитарно-гигиеническим нормам вполне меня устроил.

Обеденный зал уютный и тщательно вымытый. Посетителей почти нет. Стойка бармена пустует. Сам «бармен» – низенький и крепко сбитый мужичок без раздражающей угодливости в глазах – тоже пришелся по душе. Ко мне сразу не кинулся. Кланяться до земли, выказывая радушие, не стал. Насчет комнат тоже сказал, что свободные ПОКА имеются, хотя даже с порога видно, что трактир переживает не самые лучшие времена. Цену назвал приемлемую – два серебряных лира за дюжину дней вместе с питанием. Для коня – отдельное стойло и прыткий мальчишка на сервисе. Для меня – съемная «квартира» три на пять метров с индивидуальным окном и целой ванной комнатой за низенькой дверцей по соседству. Конечно, не люкс, но санузлом он меня купил – что правда, то правда. Смогу хоть нормально вымыться, не опасаясь стука в дверь и громогласного требования освободить помещение. И пусть вместо просторной купальни там стояла всего лишь сорокаведерная бочка, которую еще предстояло наполнить, но мне и такой комфорт показался несусветной роскошью. Удобства на улице, конечно, смущали, но ничего лучше я за такие деньги в ближайшее время не найду.

Господин Берон в ответ на мой кивок с достоинством поклонился и велел слуге приготовить комнату, а затем кликнул мальчишку, чтобы устроил «коня». Вот только в конюшню Лин идти не захотел – соседство со смирной хозяйской лошадкой показалось ему сомнительным. А лошадке, напуганной появлением демона, и вовсе едва не схудилось. Уговорить ни одного, ни вторую на мирное соседство так и не удалось. Но в результате пятиминутного спора мы с шейри все-таки пришли к консенсусу. И совместными усилиями постановили, что коня изображать он все-таки будет, но ночевать станет не на конюшне, а в соседнем сарае. Один. И, если совсем оголодает, будет тайком пробираться в мою комнату с тем условием, что до рассвета вернется обратно. Благо окно выходило во внутренний двор и было расположено по соседству с облюбованным им сараем, который хозяин, удивленно приподняв брови, крепко подумав, но махнув рукой, все же нам отдал. За дополнительный медный лат в день и под клятвенное заверение, что ничего там не сломаем.

Под эту марку я также попросила, чтобы Лином, кроме меня, никто больше не пытался заниматься, а на ночь, дабы избежать неприятностей, предложила запирать сарай на замок. Не для того, чтобы не сперли, как сперва решил господин Берон, а чтобы бедные конокрады не обнаруживались поутру в крайне непрезентабельном виде.

В общем, с грехом пополам устроились, потратив на это еще часа два. С хозяином тоже общий язык нашли. И он даже не слишком любопытствовал, когда наблюдал, как я быстро ем в своей зловещей маске, не делая попыток ее снять. Но ела, скажу честно, с огромным удовольствием: готовили тут на редкость вкусно, а я нормальной человеческой еды уже с полгода не видела. Поэтому расхвалила неизвестную стряпуху от души, неожиданно смутив вышедшую из кухни средних лет даму до алого румянца на пухлых щеках.

Уходила я далеко за полдень, предварительно заперев дверь комнаты и предупредив, что должна вернуться поздно. За вещи свои не боялась: предусмотрительный хозяин на каждую комнату вешал персональный замок, ключ от которого торжественно вручал постояльцу. Поскольку на данный момент я у него была в единственном числе, то от моего визита он тоже выиграл. А когда я сообщила, что могу заявиться и ночью, госпожа Берон, оказавшаяся той самой стряпухой, окончательно растаяла и пообещала оставить на кухне ужин, если я вдруг припозднюсь.

– Что, уже нас покидаете? – с нескрываемым ехидством спросил давешний молодой страж, с которым я успела познакомиться утром. – Решили, что Нор – не для вас, уважаемый?

– Размечтался, – хмыкнула я. – К ночи вернемся. Так что прежде чем запереть ворота, проверь сперва, не стоит ли мой конь перед ними. Не то снесем ведь к Айду. Кто восстанавливать будет?

Страж оскорбленно всхрапнул, но Лин уже резво взял с места и черной стрелой полетел к Харону. На первую нашу совместную охоту, от которой очень многое зависело.

Глава 3

Всю дорогу до леса я размышляла над странностью, которая никак не укладывалась у меня в голове. А именно о том, по какой причине рейзеры носили броню в хорошо укрепленном городе. Я понимаю, есть параноики, помешанные на безопасности. Но когда в один день наталкиваешься на трех таких, то поневоле задумаешься. И ладно я – нам с Лином все равно надо было выбраться на разведку, поэтому раздеваться не стали. Но тот тип в офисе? И парочка, которую успел погонять по двору шейри? Плюс по дороге к воротам я успела заметить немало вооруженных до зубов людей, тоже – как готовящихся к войне.

Да, я знаю, что Фарлион – место неспокойное. Могу поверить, что ночью за пределами города лучше не шастать. Готова согласиться, что каждый выход наружу похож на маленькую смерть… но это не причина таскать тяжелые доспехи внутри собственного дома.

Единственное, чем можно объяснить такое странное поведение, это предстоящий рейд в Харон, но опять-таки, ладно я – мне надо глянуть, что тут и как, чтобы решить, на кого лучше охотиться. А сделать это необходимо днем, пока Твари неактивны. Но местные?! Им-то наверняка каждая тропка известна! Фарлион – не бескрайняя степь, где можно сослепу заблудиться. Дорог раз-два и обчелся. К тому же за каждой крепостью раз и навсегда закреплен строго определенный участок для охоты, а тот, в свою очередь, распределялся между рейзерами, как кусок пирога между детьми. Причем работали парни посменно: выходили наружу примерно раз в три-четыре дня… то есть по три-четыре бригады на каждую изученную тропку. Так, чтобы весь «треугольник» оказался перекрыт. И чтобы в любое время суток возле Харона постоянно находилось несколько готовых ко всему команд.

Берон, пока я перекусывала, сообщил, что все бригады имели уже утвержденный состав. Направление работы за каждой из них определялось отдельно и контролировалось господином Фаэсом лично: ни один рейзер не смел покинуть крепость без его разрешения и указания точного места предполагаемой охоты. О причинах уже говорила, повторяться не буду. Добавлю лишь, что старший эрдал внутри своей крепости был кем-то вроде воеводы в древнерусских кремлях, власть его была неоспоримой, полномочия – огромными, а слово – нерушимым. При необходимости он мог и город закрыть, и городскому управляющему физиономию начистить без больших последствий, и даже королю советы давать, если бы его величество вдруг надумал навестить свою провинцию.

Надо сказать, Харон произвел на меня скверное впечатление. И тесно стоящими, как на страже, деревьями. И мрачной тенью, отбрасываемой на землю густыми кронами. И особенно угрюмым молчанием, которым встретила нас лесная чаща. Обычно ведь как бывает: птички поют, кузнечики стрекочут, дятел стучит, выковыривая из-под коры какого-нибудь упрямого червяка… а тут – ничего. Ни крика, ни шелеста, ни звука. Как в мертвое царство попала. Того и гляди – нежить косяками попрет.

И это, заметьте, днем.

Что же тут тогда творится ночью?

Вплотную подъехав к неподвижной стене деревьев, я внимательно осмотрела исчезающую среди густой зелени дорогу и нахмурилась. Странно. Если в Хароне нет живых, а Твари водятся на каждом шагу, то откуда тогда дорога? Причем старая, укатанная, а дальше, за поворотом, и вовсе – выложенная каменными плитами. Может ли это быть та самая дорога, что вела к пробуренным в Серых горах золотым шахтам? Берон утверждал, что их приходилось по две или три на каждый «треугольник», потому что, дескать, когда-то Фарлион считался основным поставщиком природного золота в королевстве. И если так, то и хорошо сохранившие подъездные пути вполне объяснимы.

Но настораживало не это. Потому что за двести-триста лет любая дорога должна была порасти травой, потрескаться, запылиться. Тяжелые плиты могли частично или полностью погрузиться под землю, засыпаться нанесенным ветрами сором, мусором, листьями, сухими ветками. А эта – как новенькая. Над ней даже деревья не сходились полностью, позволяя солнечным лучам свободно достигать земли. Но всего два шага в сторону – и все: сплошная стена, сквозь которую не прорубиться, не прорваться. Такое впечатление, что дорогу хранила какая-то магия, которая и через триста лет по непонятной причине умудрялась сдерживать агрессивный напор Харона и чудом сохраняла свободный проход чуть ли не до самых гор.

Лин аккуратно поставил копыто на первую плиту и настороженно повел носом.

«Мне здесь не нравится, Гайдэ».

«Мне тоже, – я беспокойно покосилась на пустую обочину. – Но глянуть все равно надо, пока Твари спят».

«У меня такое чувство, что они и не спят вовсе, – пробормотал шейри. – По спине так мурашки и бегают. И все время кажется, что за нами наблюдают».

Я снова покосилась на черные стволы, над которыми тяжелыми шапками нависала густая листва, и неожиданно подумала, что там, под ними, не осталось ни одного прямого лучика света. Кроны переплетались так тесно, что невозможно было понять, где заканчивается одна и начинается другая. Широкие листья бесконечное множество раз накладывались, переплетались и перекрывали друг друга, спасая нежить от смертоносного солнца. Так что, вполне возможно, Лин был прав: в этом сумраке некоторые Твари действительно могли вольготно чувствовать себя даже днем. Тем более если сумели так измениться, что уже мало чем походили на нежить Валлиона.

«Далеко не пойдем, – решила я, прислушавшись к похолодевшему Знаку. – Мне тоже неспокойно. А если Твари действительно охотятся при свете солнца… Знаешь, я, пожалуй, готова поверить, что обычных зверей и птиц в Хароне уже не осталось. Ас, что думаешь?»

Тени тут же откликнулись вчетвером:

«По дороге идти не стоит: она безопасна только сейчас. А когда стемнеет, никакие силы вас не спасут».

«Что же, мне вообще туда не соваться? Рейзеры же справляются!»

«Ты плохо слушала трактирщика, – терпеливо возразил Ас. – Берон сказал, что рейзеры в основном охотятся после рассвета. Когда дорога еще свободна, но самые опасные Твари уже не рискуют выбираться на открытое пространство. Некоторые, самые отчаянные, заходят непосредственно в Харон, но это, как правило, опытные и хорошо сработанные бригады, которым и сам Айд не страшен. А одиночки тут не живут».

«Мне по-другому нельзя, – хмуро ответила я. – Поэтому предлагаю сойти с дороги шагов через сто и сориентироваться на месте. Если даже тут нас попытаются сожрать, то дальше соваться точно не стоит».

«Хорошо, – на удивление быстро согласился Ас. – Но мы идем как одно целое».

«Да я не против: умирать в мои планы сегодня не входит».

С хорошо освещенной дороги мы сошли, как договаривались, шагов через сто – там, где в кустах появился хоть какой-то просвет и где не надо было продираться, оставляя на колючках обрывки одежды. Думаю, я не первая тут прохожу, поскольку на земле возле одной из плит виднелся едва угадываемый отпечаток чьего-то сапога. Не будь со мной братьев, сама бы вряд ли заметила, но острое зрение Бера и чутье Гора не подвели.

Мы с Лином почти одновременно втянули ноздрями воздух и, понимающе переглянувшись, раздвинули тяжелые ветки.

Странное это было впечатление – будто занавес открываешь перед погруженной в темноту залой. Пока держишь края руками, бьющий со спины свет хоть как-то рассеивает скопившуюся впереди мглу, но стоит его отпустить, как все – будто в другом мире оказался.

Я на пробу вдохнула влажный воздух и, предусмотрительно достав мечи, сделала первый осторожный шаг. Под стеганой курткой, служащей дополнительной защитой, еще с ночи прятался прочный доспех, шлем я надела, едва вышла из трактира. За сапоги можно было не бояться – намеренно брала с толстой подошвой и высоким голенищем, чтобы не прокусили с первого раза. Вот только со щитом у меня пока получалось не очень, поэтому связываться с ним я не стала.

Лин по традиции шел в трех шагах позади, служа одновременно и дополнительной страховкой, и защитой с тыла. Мимо него точно никто не проскочит. Да и наверх он по привычке поглядывает. А уж если рискнет какая Тварь силы попробовать, то клыки шейри всяко не тупее моих клинков, тогда как спрятанная в его пышном хвосте шипастая булава, с которой мы начали экспериментировать две недели назад, никому не позволит усомниться в его способности оборонить нас обоих.

Конечно, хорошо бы прихватить еще и арбалет, но с ним много возни. Во-первых, лишняя тяжесть. Во-вторых, неудобный – движения сковывает. В-третьих, выстрелить из него нормально можно лишь один раз, а потом минуты полторы надо крутить тугой ворот, надеясь, что в этот момент на тебя не кинутся со спины.

Первые десять шагов было тихо. Ни шороха, ни птичьего пения, ни шелеста травинок под ногами. Собственно, трава тут практически не росла – в отсутствие солнечного света ей просто неоткуда брать силы. Зато был густой мох, имевший свойство неприятно светиться в темноте, и перепрелые листья, которые в такой влажности просто не успевали как следует высохнуть. Холодный ветер тут, слава Аллару, не гулял – тяжелые листья и тесно стоящие стволы не пропускали даже легкого дуновения. Так что лишнего шума от шелестящих крон тоже не слышалось. Но от этого царящая в лесу тишина становилась просто звенящей, а напряжение сгущалось так быстро, как если бы вместо него собирались мрачные свинцовые тучи.

Внезапно откуда-то сбоку донесся тихий смешок.

Я мгновенно развернулась, обшаривая взглядом ближайшие стволы, а шейри прикрыл мне спину. Мы даже дышать перестали, приготовившись к любым неожиданностям, но Харон затих, снова окружив нас непроницаемой стеной тишины.

«Что-нибудь чуешь?» – спросила я Лина, выждав несколько томительных секунд.

«Нет. Как Знак?»

«Прохладный, но не ледяной».

«Думаешь, Тварь?»

«Вероятно. Какие идеи?»

«Подождем», – неопределенно мотнул головой демон, и мы снова застыли в ожидании.

Прошла минута, другая, третья… но неведомая Тварь не спешила появляться. Более того, моя левая ладонь снова начала нагреваться, показывая, что если и проскочил кто-то мимо нас, то теперь снова начал удаляться.

«Продолжаем, – сказала я, дождавшись, когда Знак окончательно успокоится. – Следи за верхом. Может, кто-то попытается прыгнуть с дерева».

Лин ничего не ответил, но мне и не требовалось подтверждение: прямые приказы шейри никогда не игнорировал.

Еще шагов тридцать мы, стараясь держаться перпендикулярно дороге, прошли относительно спокойно. На нас никто не кидался и ядовитой слюной не плевал. Хотя Лин дважды замечал мелькающие по верху тени, а у меня один раз сильно похолодела ладонь. Впрочем, опять ненадолго, так что останавливаться не стали.

Идти приходилось медленно, поминутно оглядываясь и тщательно проверяя почву под ногами, так как у Тварей вроде стокки имелась нехорошая привычка выскакивать прямо из-под земли. А у всякой мелочи, обожавшей прятаться в прорытых другими Тварями ходах, иногда из-под панциря выделялась едкая кислота, способная растворить даже стальной каблук.

Первая поляна появилась перед нами примерно через сто осторожных, тщательно выверенных шагов. Появилась неожиданно, просто вывернувшись из-за деревьев, и приятно порадовала первым проблеском света в этом царстве угрюмого мрака. На первый взгляд поляна пустовала – ни нор, ни дупла, ни подрытого куста, ни глубоких царапин на коре. Однако в ветвях одного из деревьев, стоило нам выйти на свет, сверкнула пара маленьких багрово-красных глаз, при виде которых мы тут же ощетинились.

«Тварь», – принюхавшись, уверенно сообщил Лин, и мне пришлось признать, что в Фарлионе действительно опаснее, чем в Вольнице. Если уж тут среди бела дня по веткам скачут порождения Айда, то соваться сюда ночью настоящее самоубийство.

Я всмотрелась наверх, поражаясь тому, что нежить не боится находиться в такой близости от освещаемого пространства, и негромко свистнула. Некоторые Твари терпеть не могли резких звуков, однако эта оказалась стойкой – не бросилась наутек. Напротив, тихо зашипела в ответ и царапнула содрогнувшуюся ветку острыми когтями.

«Фанра, – определила я по голосу. – Но крупная, как мы с тобой вчера видели. И почему-то живет на дереве. Судя по всему, там у нее дупло и, возможно, даже гнездо. Иначе сбежала бы».

«Если тут живут одни только Твари, то, может, они даже жрать друг друга научились, – задумчиво предположил Лин. – И тогда для нее безопаснее искать место для гнезда не у реки, где все открыто, а именно здесь».

«Возможно», – я так же задумчиво кивнула и прикинула расстояние.

Шагов двадцать до нее. Ветра нет. Если бы не ветки, достала бы ее без труда, но Тварь шустрая – вильнет хвостом, юркнет в дупло, и только ее и видели. Да еще если нож потеряешь, будет нехорошо. Лучше подойти поближе, дав ей повод занервничать: если там и правда гнездо, то не удержится – прыгнет. А если нет, то сбежит и уже возвращаться не станет: не в ее это характере.

Кивнув Лину, чтобы был наготове, я сделала шаг в сторону дерева.

Фанра зашипела громче, а затем сжалась в комок и, едва я прошла половину расстояния, действительно прыгнула. Причем хорошо, быстро, далеко. Если бы я была в первый раз, то она бы точно меня достала: или когтями, которыми по привычке метилась в лицо, или зубами, которые непременно вонзила бы в глотку.

Но не свезло.

Увернувшись от Твари, я слегка подпортила ей траекторию полета. Затем ударила второй рукой, рассекая сравнительно мягкую брюшину. Наконец проследила, как нежить с истошным визгом упала в траву, прямо под ноги поморщившемуся демону, а потом выхватила Эриол и добила.

«Ох, – только и сказал Ас, когда кинжал эара снова исчез, а Тварь перестала биться в корчах. – Гайдэ, предупреждать же надо».

Я задумчиво посмотрела на правую руку.

«А знаешь, я ведь сперва и не думала… хотела просто мечом».

«Эриолом надежнее, – неохотно отозвалась Тень, снова сливаясь со мной в единое целое. – И, наверное, так даже правильнее. Только нам не очень-то нравится, когда нас вышвыривает из твоего тела. А еще… у меня такое впечатление, что кинжал забирает часть нашей еды».

«Что?» – озадачилась я.

«Да. В прошлый раз мы насытились лучше».

«Та-а-ак… хочешь сказать, Эриол тянет на себя энергию? А почему вы раньше этого не замечали?»

Тени смущенно замолкли.

«Наверное, потому, что были слишком голодными и радовались всему, что ты нам давала».

«Вот оно что, – не удержалась я от ехидного смешка. – А теперь, выходит, вы первый голод утолили и научились выбирать, да? Дескать, это вкусно, это – не очень… в этой Твари столько-то калорий, а эта никуда не годится!»

«Мы рады любой энергии, – сконфуженно отозвался Ас. – Просто теперь можем сравнить, от кого и сколько получаем. Так вот: в прошлый раз, когда ты убила фанру, мы ощущали сытость, а сейчас этого ощущения нет».

«Получается, вы не наедаетесь, если я работаю кинжалом? А как же кахгар? Я ведь убила его именно им?»

«Кахгар очень сытный, – мечтательно произнес Бер, тихонько урча где-то у меня за левым ухом. – Эриол, как мне кажется, берет только пятую… а то и шестую часть добычи. На кахгаре было незаметно. А вот на фанре… она же маленькая!»

Я отсекла нежити голову.

«Если так и дальше пойдет, скоро гурманом станешь. И тогда начнешь по-настоящему капризничать: дескать, фанры совсем невкусные, хочу еще одного кахгара, а потом и кахгара уже станет недостаточно – тогда тебе уже рирзу или целого хартара подавай…»

«Неправда, – насупился Бер. – Я хотел лишь сказать, что, когда ты работаешь Эриолом, наши резервы восстанавливаются медленнее».

Я закинула отрубленную голову в отряженный для этого дела мешок (вот и первое вам доказательство, господин Фаэс), тщательно вытерла меч и вопросительно глянула на Лина.

«Идем дальше?»

«Идем, – согласился шейри, мельком покосившись наверх. – Хотя темнеет тут быстрее, чем в Валлионе. Близость гор, наверное, сказывается. Поэтому через пару часов надо возвращаться».

«Управимся раньше, – успокоила я его и, оглядев поляну еще раз, поднялась. – Дунь-ка в то дупло на всякий случай. Вдруг там и правда какая мелочь осталась? Только не перестарайся – пожар нам ни к чему. Да и Тварей лишний раз переполошить не хочется».

Демон послушно подошел к дереву, поднялся на задние ноги и, сунув морду в густое переплетение ветвей, жарко дохнул, заставив старое дупло засветиться потусторонним светом. Оттуда сразу же сыпанули желтые искры. Потом повалил густой дым. Наконец по коре пробежали первые огненные дорожки, грозя вот-вот подпалить всю крону, и я сделала знак: «Достаточно».

Лин тут же засунул морду внутрь еще раз, но теперь не выдохнул, а наоборот – глубоко вдохнул, забирая обратно свой демонический дар вместе с огнем, дымом и опасными искрами.

Этому трюку он научился совсем недавно. И совершенно, как водится, случайно. Когда рискнул однажды помочь подсушить вымокшую под дождем одежду и очень нежненько на нее дунул. У меня чуть удар не случился, когда стало ясно, что я могу лишиться с трудом восстановленного гардероба. Лин же с перепугу просто взял и втянул все это безобразие внутрь, после чего мы оба поняли, что его возможности далеко не исчерпаны, и пришли к выводу, что их непременно надо использовать.

Убедившись, что пожар надежно потушен, я успокоенно отвернулась и осторожно двинулась дальше. Но ушла на этот раз недалеко – едва оставив за спиной первую поляну, на которой еще не рассеялся запах паленого дерева, я тут же наткнулась на вторую. Побольше. Буквально в тот же миг почувствовала, как левую руку обожгло холодом. Подобралась, мысленно велев Лину приотстать, дав мне место для маневра. Но вдруг почти над самым ухом услышала знакомый смешок, после чего с редким спокойствием констатировала, что слишком рано расслабилась.

Глава 4

Первое правило охотника при встрече с незнакомой Тварью – замереть, одновременно приготовившись к поспешному отступлению. Не бежать, не орать, размахивая руками, не тыкать в незнакомую тварь всякими острыми предметами… просто замереть. Потому что у некоторых из них была отвратительная привычка реагировать только на движение. Или же на запах. Или на прикосновение.

Поэтому, поняв, что сглупила, я обратилась в камень и осторожно скосила глаза в сторону, пытаясь понять, во что именно влипла. Лин не мешал – была бы тут прямая угроза, от незадачливой нежити уже не осталось бы даже пепла. И я верила, что он при любом раскладе успеет дохнуть огнем. Но сейчас он тоже не двигался, а это вызывало некоторые сомнения.

Как оказалось, железное правило рейзеров не подвело и теперь – на соседнем стволе, где-то на полметра выше моей макушки, действительно сидела Тварь. Не очень крупная, размером со спелый арбуз. Серовато-бурая, успешно сливающаяся с покрывающим дерево мхом. Неподвижная. Будто бы вывернутая наизнанку – снаружи у нее оставалась только округлая, розово-красная, усыпанная зубами до самого дна глотка, похожая на чудовищный и крайне опасный цветок. Тогда как маленькое корявое тело было надежно спрятано в коре, которую нежить, будучи невероятно цепкой, пробила тремя кривыми когтями и теперь висела на дереве, как распустившийся бутон. С той лишь разницей, что была опасной и, разумеется, голодной.

«Выверна, – шепнул изнутри Ас. – Опасная тварь. Глаз у нее нет. Ушей и ноздрей тоже – она чувствует всем телом, как трава. И особенно глоткой».

Выверну я видела впервые, поэтому впечатлилась и искренне порадовалась тому, что стою не дыша в опасной близости от этой дряни. Я знала, что выверны реагируют только на прикосновение. Как и то, что где-то под корой или листьями у нее были спрятаны длинные и на диво сильные отростки, похожие на щупальца осьминога, которыми эта Тварь весьма ловко умела подцеплять добычу, а потом подтаскивать к разинутому рту, по пути ломая кости и выдавливая из тела кровь.

«Жди, – так же тихо шепнул Ас. – Лин, медленно отойди на шаг и подними с земли шишку. Постарайся не наступить на щупальца – они могут лежать на земле. Гайдэ, как только он кинет ее в пасть, бей в основание головы».

«Может, лучше сразу мне?» – поразительно спокойно осведомилась я, осторожно оглядывая краешком глаза замершую выверну.

«Пока пасть открыта, до шеи ты не достанешь. Зато наверняка заденешь одно из щупалец. А выбраться из-под них, даже когда выверна мертва, довольно сложно. Тем более ты близко стоишь – не успеешь отпрыгнуть. И скорее всего, она переломает тебе ребра, если забьется в судорогах».

«Поняла. В следующий раз набью карманы шишками до отказа. Лин, ты готов?»

Шейри, к этому моменту как раз успевший подцепить зубами первую попавшуюся шишку, выразительно моргнул.

«Тогда на счет три…»

«Возьми Эриол», – посоветовал молчащий дотоле Гор.

«Думаешь, обычным мечом не справлюсь?»

«Выверна – сильная Тварь. Она не должна вылезать наружу днем. Даже в Хароне. И я не хочу для тебя никаких неприятных сюрпризов».

Мы с Лином переглянулись и почти одновременно стронулись с места. Как ни странно, ни он, ни я не испытывали особого беспокойства – все возможные варианты действий мы давно и прочно с ним отработали. Что-то – на практике. Что-то, конечно, в теории, потому как ни одной выверны раньше не видели. Но тем не менее мы прекрасно помнили, что надо делать в такой ситуации, а сейчас еще и хорошо чувствовали друг друга, поэтому, едва шейри выплюнул обслюнявленную шишку, я выхватила из воздуха светящийся голубоватым светом кинжал и ударила.

Выверна, как и предсказывал Ас, среагировала мгновенно: едва ее зубов коснулась шершавая чешуйка… а то, может, и не чешуйка вовсе, а всего лишь ссыпавшаяся с нее древесная труха, как разинутая, словно бы вывернутая наружу пасть моментально пришла в движение и с гулким стуком захлопнулась, заглотив несъедобную добычу. Заодно сделав видимым крючкообразное тело, вцепившееся в ствол похожими на клешни когтями. Шеи у Твари практически не было – один лишь тонюсенький, не больше мизинца перешеек, на котором держалась жутковатая голова. Точнее, головы-то там как раз не было – одна пасть с десятками острейших зубов. А под ней, у основания перешейка, виднелось три небольших утолщения, от которых прямо под кору, проникая внутрь дерева и потом сползая в нем до самой земли, отходили те самые, чуть ли не с мою руку толщиной мускулистые щупальца, вес которых, наверное, раз в десять превышал вес самой Твари.

Эриол точно посередине между пастью и собственно телом выверны. С легкостью пересек деревянистую шею, царапнул краешком лезвия ствол, а потом так же молниеносно исчез в моей ладони: не зная, чего ожидать от Твари, я хотела как можно меньше времени оставаться без своих верных помощников.

«Назад!» – тут же гаркнул Ас, едва я отшатнулась от Твари.

Мы с Лином отпрянули. И вовремя! Потому что выверна неожиданно выдернула из коры когти и, издав придушенный хрип, развалилась пополам. И как только голова с наполовину распахнувшейся пастью отлетела прочь, все три щупальца буквально взорвали кору и с такой неистовой силой замолотили по воздуху, что, пожалуй, стой я чуть ближе, точно получила бы шлепок поперек груди. А то и без головы бы осталась. Потому что отростки у Твари оказались не только сильны, но и прямо-таки чудовищно живучи. И хлестали по несчастному дереву с такой силой, что от того отлетали целые куски, а ствол ходуном ходил до самой верхушки. И это при том, что толщина его была весьма и весьма внушительной.

Я предусмотрительно спряталась за соседнее дерево, прикрыв лицо рукой, чтобы щепками не выбило глаза. Минут пять терпеливо ждала, пока бьющаяся в судорогах Тварь окончательно затихнет. Затем осторожно выглянула, разглядывая убитую гадину, и наконец покачала головой.

«Ничего себе зверюшка. У нее щупальца, как рельсы. А голова всего-то с хорошую дыню».

«Там еще одна», – вдруг подал голос Лин, и я обернулась в указанную сторону, уже хорошо зная, что именно искать.

«Твою мать… и правда, – неприятно удивилась, обнаружив в пяти шагах такой же вывернутый наизнанку рот. Только на этот раз Тварь сидела у самой земли, спрятав уродливое тело в траве и оставив снаружи лишь пасть. Более того, стоило мне сделать плавный шаг в ту сторону, как взгляд зацепился еще за один нарост. Немного выше, чуть сбоку, но на том же самом дереве. – Блин!»

«И здесь, – неверяще прошептал Лин, заставив меня с изумлением повернуться, а потом крепко выругаться. – И вон там… Гайдэ, это что-то невероятное!»

«Еще бы, – мрачно согласилась я, подсчитав мирно сидящих Тварей. – Их тут целых пять. Если считать убитую, то шесть. Ничего себе полянка, да?»

«Нам крупно повезло, что первая никого не задела, пока месила лапами воздух, – дрогнувшим голосом отозвался демон. – Не хочу даже думать, что было бы, если бы они проснулись одновременно».

«Ас, что посоветуешь? Как с ними разобраться, чтобы не спугнуть всех сразу?»

«Не знаю, – в полном замешательстве ответила Тень. – Никогда о таком не слышал. Тем более днем… Это действительно невероятно!»

«В Фарлионе, как сказал Берон, нет ничего невероятного. Каждый рейзер начинает это понимать после пары дней, проведенных в Хароне. И знаешь, я уже готова поверить, что тут даже кахгары охотятся стаями».

Лин, повертев головой, нервно прянул ушами.

«Что делать-то будем? Повернем назад?»

«Еще чего, – удивилась я. – Это же – царский обед для наших ребят! Надо только прибить этих гадюк поодиночке!»

«А если у них щупальца рядом расположены?! Как ты заставишь их сидеть на месте?! Заморозишь, что ли?!»

У меня расширились глаза.

«Лин… боже мой, да ты гений! Ну конечно, мы их сейчас заморозим!»

«Чего?!» – От удивления шейри даже присел.

«Того, – улыбнулась я, многозначительно на него посмотрев. – Ты же у нас демон?»

Лин тут же насторожился.

«Ну, да».

«И очень умненький демон, – довольно промурлыкала я. – А какой способный, талантливый… неужели ты не сумеешь заморозить для любимой хозяйки и ее обожаемых братиков пару быстрых обедов?»

«Я?!»

«Ты ведь на самом деле все умеешь. Все знаешь, хотя и не всегда помнишь. У тебя получится. Надо только попробовать».

Лин едва не шарахнулся прочь.

«Да ты в своем уме?! Гайдэ, я же не повелитель льда! Я только огнем умею!»

«А раньше и этого не умел. Пока я не попросила. Вот и сейчас я тебя прошу… я очень тебя прошу, мой дивный, самый лучший в мире демон: заморозь-ка мне во-о-н ту выверну, чтобы я могла ее спокойно прибить».

Шейри стал совсем несчастным. Он весь ужался, сгорбился, будто совершил преступление. Опустил хвост, прижал уши к голове. Наконец тихонько шмыгнул носом, обвиняюще глядя на бессовестную меня, отвернул обиженную морду и… выдохнул на ничего не подозревающую Тварь струю ледяного пламени.

Я ухмыльнулась и, выхватив мечи, метнулась к замороженной добыче. Сколько будет действовать странная магия шейри, неизвестно, так что работать надо в хорошем темпе, пользуясь возможностью разобраться с нежитью, заодно от пуза накормив моих вечно голодных Теней.

«Гайдэ, ты зачем обычным?! А вдруг он ее не возьмет?!»

«Не боись, – бодро отозвалась я, с громким хрустом перерубая тоненькую шейку выверны. – Даже если бы она была каменной, Лин проморозил ее насквозь. Никакого холодильника не надо. А твердые предметы под действием холода имеют свойство становиться хрупкими. Что и следовало… опа!»

Я проследила за градом осыпающихся вниз ледяных осколков.

«Доказать. Лин, я тебя обожаю. Давай следующую».

Шейри ошарашенно разинул рот, недоверчиво переводя взгляд с убитой Твари на мое сияющее лицо. Потом обратно. Потом снова на меня. И так раз пять.

«Ты откуда узнала?! – наконец прорвало его. – Гайдэ, как ты могла знать, если даже я сам?!.»

Я с нежностью посмотрела на это черное чудо.

«Ты у нас все можешь, хотя по каким-то причинам не помнишь этого. Сперва ты был маленьким, потом вдруг вырос, затем отрастил крылья и полетел. Когда-то ты начал дышать огнем. Потом научился его гасить. И я подумала, что раз для тебя это не стало чем-то сложным, то ты способен на большее. Ведь ты же демон. А значит, должен владеть особой демонической магией. Ну или как это называется? Ты смог какой-то ее частью поделиться с Айной, и это значит, что она у тебя есть, только не востребована… была. До недавнего времени».

Шейри неожиданно смутился.

«Ну, наверное».

«Не наверное, а точно. Так что ты – маг, дружок. Никогда об этом не забывай, ладно?»

«Хорошо, Гайдэ, – серьезно кивнул он. – Я больше не забуду».

«Отлично. Тогда работаем».

* * *

На пятерку выверн мы в общей сложности потратили около часа. Но не потому, что возникли какие-то трудности, а больше из-за того, что мне приходилось долго отыскивать для Лина подходящее место, чтобы и на разбросанные возле деревьев щупальца не наступить, и холодом окатить Тварь сразу, за один присест. Ведь никто не мог дать гарантий, что если он промахнется, то она не всполошится и не перебудит остальных.

С самими Тварями проблем не возникло: они благополучно застывали, как лягушки в пруду, и даже не сопротивлялись, когда я лишала их голов. Так, дрогнут щупальцами, вяло скрежетнут когтями по коре, а потом сникают, как одуванчики, с которых сдуло пушистую шапку.

Тени были довольны до безобразия: благодаря моей выдумке они сумели слопать все, что накопила нежить за время безбедного существования. То есть примерно полгода жизни я им еще обеспечила. Не так много, конечно, но если считать, что ребят было четверо, а Тварей – всего шесть, то получалось неплохо.

Гораздо больше времени ушло на то, чтобы головы Тварей основательно оттаяли: везти их обратно в таком виде я посчитала нецелесообразным. Ведь если я принесу Фаэсу шесть кривых ледышек, он непременно спросит: что я сделала с бедными Тварями? А когда станет известно (долго ли спросить жреца на воротах?), что я не маг, то возникнут ненужные вопросы. Конечно, можно будет соврать и списать свою удачу на какой-нибудь артефакт, однако это приведет к еще большему недоумению. Потому как доподлинно известно, что магии местная нежить практически не поддается.

Вот и пришлось нам битых два часа выжидать, пока жутковатые головы не вернули себе первоначальный вид. Просить Лина забрать холод обратно тем же методом, как он делал с огнем, я побоялась – вдруг выверны испарятся? Просить подогреть и того хуже – он еще плохо дозирует силу: поджарить может, а нам свежий шашлык совсем не нужен. Лучше уж подождать естественного оттаивания – больше шансов на хороший исход.

Если бы этого не случилось, я бы вообще их не взяла: плевать на деньги, еще успею заработать. Но раз все прошло благополучно, то теперь у нас появился отличный способ расправляться с этими неприятными существами. Еще более замечательный способ накопить денежку на новую броню. И одновременно еще одна веская причина работать в Хароне в одиночку.

В общем, в Нор мы отправились в приподнятом настроении. Я – оттого, что разведка удалась. Лин – оттого, что научился еще одному классному фокусу. Тени – оттого, что наелись впрок. И только Харон, полагаю, был недоволен таким положением дел, поэтому, не желая отдавать нам победу, решил напоследок подгадить. И уже когда я понадеялась, что опасаться нечего, внезапно обжег мне руку таким лютым холодом, что я едва не зашипела от боли.

«Ты чего?!» – удивленно повернулся шейри, который теперь шел первым. На случай, если возле дороги нас кто-то надумает подстеречь.

Я остервенело потерла о штанину замерзшую ладонь.

«Где-то близко Тварь».

«Я ничего не чую», – встревожился шейри.

«Я тоже. Но Знак реагирует, а значит, что-то есть».

«Но мы же тут проходили!»

«И что? – Достав мечи, я принялась внимательно осматривать ближайшие заросли. – Думаешь, сюда никто не мог прийти? И не напал на наш след, если задался целью пообедать?»

Лин бросил быстрый взгляд на скрытое за густой листвой небо и нервно переступил копытами.

«До вечера еще четыре с половиной оборота».

«В лесу темнеет раньше, – напомнила я, одновременно призывая Теней. – А здесь вообще царит вечная ночь. Так что не удивлюсь, если на дороге нас будет ждать еще один кахгар».

«Тьфу! Не поминай к ночи! Нам только его не хватало!»

Я криво усмехнулась, обшаривая напряженным взглядом кусты и деревья, ища на них необычные наросты, шевелящиеся не по делу «лианы», которые вполне могли оказаться нетерпеливыми стокками. Или же неестественно крупные цветы, за которыми могла спрятаться еще одна фанра. А также следы зубов, когтей… чего угодно, чего тут не было еще три часа назад.

«Что-нибудь чувствуешь?» – наконец шепотом спросил Лин, не решаясь сдвинуться с места.

«Пока только холод».

«А мне кажется, что на нас кто-то смотрит».

«Честно говоря, я не могу отделаться от этого чувства с момента, как мы сюда вошли».

Шейри тревожно фыркнул.

«Чем-то пахнет, хозяйка. Почти как от выверны, только сильнее».

«Может, головы завоняли?» – предположила я, не сходя с места и пытаясь по идущему от руки холоду понять, откуда ждать опасности.

«Нет. Пахнет не от тебя».

Откуда-то из-за моей спины снова раздался довольный смешок. Но такой тихий, что озадачившийся демон его не услышал, а вот я невольно вздрогнула. Господи… опять… его уже не спишешь ни на разыгравшееся воображение, ни на глюк, ни на безобидную зверушку.

И снова – тот же самый смешок. Такой же тихий и издевательский. От которого у меня спину осыпало морозом, а рука аж занемела, предупреждая об опасности.

«Ли-и-ин… скажи мне, где это. Слева, справа, за спиной?!»

«Не пойму, – виновато вздохнул он. – И вообще, может, мне только кажется?»

Я глубоко вдохнула, досчитала до трех и, гоня от себя нехорошую догадку, как можно спокойнее попросила:

«Постарайся, Лин. Я хочу, чтобы ты определил точно. Где? Сидит? Эта? Тварь?!»

«Прямо над тобой, сзади, на расстоянии вытянутой руки, – даже не задумавшись, ответил Лин и тут же сам испугался. – Ой! Гайдэ, откуда я это… мама, беги оттуда!»

«Стоять! Не двигайся!»

«Но…»

«Стоять, сказала! – рявкнула я, очень медленно и осторожно поворачивая голову. – Кто это? Что за Тварь?»

«Выверна!»

Я едва не окосела, тараща глаза на деревья.

«Блин… не вижу. Лин, а ты?»

«Нет», – несчастным голосом отозвался он, а у меня за спиной послышался еще один, явно сместившийся влево смешок, от которого нам стало совсем нехорошо. А потом это чувство резко ушло, и взамен зарождающегося испуга пришла удивительная бесстрастность.

«Так. Лин, соберись. – Моим голосом, наверное, можно было резать сталь. Кажется, это уже не только я говорю. Кажется, это Тени внезапно проявились, как всегда, наделив меня ледяным спокойствием. – А теперь подними голову, посмотри хорошенько и… сними невидимость с Твари, которая сидит у меня за спиной!»

Шейри сверкнул глазами, став на мгновение похожим на ожившую статую с бешено горящими зрачками цвета свежей крови, а потом уставился куда-то за мое плечо и разом осунулся.

«Айдова бездна!»

Сжав зубы, я еще медленнее повернула голову и внутренне содрогнулась, увидев, как прямо перед моим носом дрожит, переливаясь в полумраке, какая-то полупрозрачная пленка. А за ней, то проявляясь, то снова пропадая, как за туманным занавесом, неровно дышит…

Я, едва не растеряв подаренное Тенями хладнокровие, остановившимся взглядом уставилась на громадную, усеянную зубами глотку, прилепленную к стоящему рядом дереву, как чудовищная пиявка. Розово-красная. Чуть подрагивающая от нетерпения. Незрячая. Глухая. Но каким-то невероятным образом чувствующая, что вожделенная добыча близко. Еще бы полшага, хоть одно резкое движение, и я бы непременно задела за вывернутую наружу губу. Если бы не Лин и его просыпающиеся способности, мы бы ни за что не догадались, что тут вообще что-то есть. Мы и в прошлый раз благополучно прошли мимо, и, если бы не невидимый «хохотун», если бы не Знак и не поразительный нюх шейри, уже не раз сослуживший нам добрую службу…

Я, затаив дыхание, уставилась на красное жерло глотки, испытывая какое-то жутковатое благоговение при виде этого огромного, почти метровой ширины жерла, в котором я без труда поместилась бы целиком. Боже… какая же она огромная! И какая же это страшная Тварь, умеющая так искусно прятаться за пологом невидимости!

«Большая выверна! – в ужасе выдохнул Лин, задрожав всем телом. – Гайдэ, ее не берет никакая магия!»

«Эриол возьмет, – ко мне вовремя вернулось благословенное хладнокровие. Если бы не оно, я бы, наверное, уже заорала дурным голосом и кинулась прочь, рискуя наступить на не замеченное ранее щупальце. – Так. Лин, обернись, посмотри, где у нее отростки, и медленно топай отсюда. Или лучше нет – отыщи свои следы и иди строго по ним. Там точно ничего плохого нет, иначе она бы давно всполошилась».

«А ты?!»

«А я за тобой».

Шейри, что странно, не сдвинулся с места.

«Что ты собираешься делать?»

«То же, что и раньше. С той лишь разницей, что заморозить нам ее, вполне возможно, не удастся».

«Ты хочешь, чтобы я плюнул в нее шишкой?» – догадался Лин.

«Да. А я поднырну снизу и доделаю остальное».

«А ты уверена, что успеешь?»

«Если бы сработала магия, то была бы уверена на все сто. Но раз ты говоришь, что магия тут бесполезна, то придется использовать Эриол».

«Опасно», – прошептал изнутри встревожившийся Ас.

«Отходить от нее еще опаснее. Если наступим на щупальца, то точно не уйдем».

Но тут Лин неожиданно тряхнул длинной гривой и медленно попятился.

«Хорошо, Гайдэ. Я бросаю, ты бьешь. Я знаю: ты справишься».

Я перехватила его беспокойный, но полный надежды взгляд, и улыбнулась. Верит… но я тоже в него верила и знала, что он не подведет.

«Давай, Лин. Работаем».

Тени внутри меня нервно дернулись, но мы с шейри уже приняли решение: с некоторых пор это стало получаться все лучше. Да и привыкли мы друг к другу. Понимали с полуслова. А если он и сомневался, то лишь потому, что опасался не успеть меня защитить. О себе в такие моменты он думать попросту не умел.

«Готов», – отрапортовал шейри, оказавшись вне пределов досягаемости выверны.

Я согнула ноги в коленях, отводя голову подальше от зияющей пасти.

«Давай!»

Лин, как и в прошлый раз, не промахнулся: сосновый снаряд попал точно в центр жадно распахнутой глотки. Та, как и положено, содрогнулась, а потом с гулким стуком захлопнулась, на краткий миг обнажив сравнительно тонкий для такой чудовищной головы обрубок шеи.

Эриол тоже не подвел – тихо свистнув, с легкостью врубился в неподатливую плоть. Правда, на этот раз мне пришлось приложить определенное усилие, чтобы отсечь страшную пасть. И то – я не смогла перерубить ее полностью. Вернее, не успела, потому что выверна вдруг завыла, как простуженная сирена, мгновенно вздыбила все свои отростки… а это оказался почти десяток толстых, с две моих ноги, щупалец, достигающих, как потом оказалось, в длину почти двух с половиной десятков метров… опасно накренилась, располосовав крайним зубом мне левый рукав. И едва не оттяпала руку. Просто потому, что, как самая настоящая дура, решила уронить свою гигантскую башку прямо мне на макушку.

Спасло меня только одно – взметнувшееся перед самым носом щупальце, которое двинуло меня точнехонько в живот и отшвырнуло на тревожно всхрапнувшего демона. Не знаю уж, как он успел перехватить свою подбитую хозяйку прямо в полете… понятия не имею, как меня не размазало ни об него, ни о встречное дерево, хотя на том месте, где я только что стояла, взвился до небес целый спрут. Но факт в том, что все получилось. Даже более того – я ничего себе не сломала и не потеряла ни одной важной части тела. Только отлетела шагов на двадцать, отшибла копчик, вывозилась по самые уши в брызнувшей из раны крови и теперь благоухала, как мусорная куча, больше недели проведшая на жаре.

Как уж Лина не стошнило от этого дивного аромата, до сих пор не понимаю. Меня, например, вывернуло сразу – прямо там, неподалеку от истерично бьющейся Твари. Потом вывернуло снова, когда издыхающая гадина выплюнула из раззявленной пасти какое-то зеленоватое облачко. Правда, Лин, едва его увидел, аж взвился весь, после чего цапнул меня за шиворот и отволок шагов на десять, где заставил сидеть до тех пор, пока облачко не развеялось. Но мне в тот момент было не до того, чтобы обращать внимание на такие подробности – где-то с полчаса я могла только лежать и глухо стонать, не понимая, где я и что со мной.

Только когда мучительные спазмы и мутная пелена перед глазами начали наконец исчезать, а в голове зазвучали бодрые, но до ужаса виноватые голоса Теней, я запоздало сообразила, что это – всего лишь откат. Энергия смерти, которой меня окатило вместе со смердящими внутренностями.

«Вот поэтому маги и не могут здесь охотиться, – несчастным голосом сказал Ван, когда ко мне вернулся слух. – Твари, когда умирают, выделяют очень много энергии. Но усваивать ее способны лишь единицы. Ты – не некромант, Гайдэ, поэтому тебе так плохо. Энергия смерти неподвластна Иште. Но обычно боевые маги используют специальные артефакты, умеющие ее накапливать».

– Да на кой она им нужна? – задыхаясь, просипела я, ничком лежа на мягкой подстилке из светящегося мха.

«Сила всегда остается силой, сестра, какой бы знак ни имела».

«А если еще этот знак сменить с минуса на плюс…»

«Обычно так и делают, – согласился Ас. – Иначе от артефактов было бы мало проку. Но этот процесс требует времени, а полученная энергия все равно не такая, как сила, даруемая Алларом».

«Опять вы со своими богами… Ой, мама, роди меня обратно! Да когда ж это закончится?!»

«Нам жаль, – виновато вздохнули Тени. – Но чем больше Тварь, тем больше в ней силы. А ты со своим зубом, кажется, забираешь все, до чего можешь дотянуться».

«Да мне же не надо столько! Куда ее девать-то?!»

«А может, в Эриол направить? – озабоченно склонился надо мной Лин. – Вдруг ему все равно, какую энергию в себя затягивать? Если даже Теням за раз не управиться, то пусть он заберет немного больше, чем обычно».

– Эриол? – с сомнением переспросила я и опомниться не успела, как в правой руке возник изящный четырехгранный кинжал, испускающий призрачный голубоватый свет.

Но, как ни странно, мне почти сразу стало легче: пропала тошнота, противные мушки в глазах… вместе с Тенями, разумеется… а потом и силы начали возвращаться. И даже ушибленная грудь почти перестала болеть.

– Спасибо, Лин, – ошарашенно поблагодарила я, отпуская изогнутую рукоять и растерянно следя за тем, как Эриол медленно растворяется в воздухе. – Это действительно было очень кстати. Думаю, ты прав – кинжал забирает на себя излишки. И когда я им убиваю, и когда мне, как Иште, становится ее слишком много.

«Ты как? – заботливо спросил шейри. – Встать сможешь?»

– Постараюсь.

«Нам надо спешить, – беспокойно покосился по сторонам Лин. – Вдруг еще кто окажется поблизости? А ты ослабла».

– Иду. – Я с кряхтением поднялась на ноги. – Надо только узнать у ребят, какое место рубить у выверны, чтобы предоставить доказательства Фаэсу. С мелкими-то понятно: башку смахнул и ладно, а у этой что? Я такую дуру в город не потащу.

«Зубы ее собери, – со знанием дела посоветовал Ас. – В них много железа. Очень ценятся при ковке оружия и доспехов. Можно хорошо заработать».

«Да? А Фаэсу я что покажу?»

«Думаешь, он поверит, что ты большую выверну убила в одиночку?»

Я осторожно выглянула на поляну, где медленно затихала громадная Тварь и, мысленно поежившись при виде свившихся в комок щупалец, внутри которых я не выжила бы даже в рыцарском доспехе, поспешила отвернуться.

«Хорошо, попробую их отковырять. Но учти: если от меня еще неделю будет вонять, как сейчас, в следующий раз такую сволочь вы будете убивать сами».

«Теперь у нас хватит сил, – тихо рассмеялись Тени, буквально лучась нерастраченной энергией. – Будь уверена: в следующий раз мы отправимся на охоту действительно вместе».

Глава 5

Новое утро я впервые за полгода встречала в нормальной постели, в нормальном доме и имея нормальную крышу над головой. Никакого ветра, никаких тебе комаров. Господи, какое счастье! Наконец-то ночую как человек!

Спала бессовестно долго – почти до полудня, но и вымоталась вчера так, как уже давно не случалось. Сперва с мелочью долго возилась, потом оттаивала ее после подвигов Лина, а под конец умучилась, выковыривая у последней Твари зубы (все триста сорок шесть!), чтобы потом подсунуть умелому кузнецу. Вдруг и правда получится? Вдруг доспех станет на порядок прочнее? Да и шлем пора сменить…

Потом я еще часа два потратила, чтобы отчистить доспехи. Затем под бдительным присмотром шейри искупалась сама. Наконец собралась в обратный путь и, только выехав на дорогу, сообразила, что провозилась до позднего вечера.

Сладко потянувшись, я против воли улыбнулась, вспомнив лицо давешнего стража, когда он увидел, как мы с Лином несемся к медленно закрывающимся воротам. Ох, как же чудно отвисла у него челюсть и как ошарашенно замерли на своих местах караульные, когда мы в самый последний момент влетели в ворота. Здороваться не стали – виделись с утра. Просто проскочили мимо, царапнув боками окованные железом створки. И тут же поспешили в свой временный дом – отмываться, отчищаться и отдыхать. Причем сперва я целых полтора часа отдирала с боков шейри присохшую кровь, познавая работу конюха и мойщика машин одновременно, а уже только после этого потащилась к себе.

Уже наверху выяснилось, что госпожа Берон заранее велела слугам натаскать в мою персональную «ванну» горячей воды. И пускай ложились Бероны довольно рано, пускай вода в бадье успела остыть, но для меня – чумазой и растрепанной – даже это показалось верхом блаженства.

И вот теперь я наконец проснулась, в кои-то веки потянулась, нежась от мысли, что могу делать это в свое удовольствие. Сладко зевнула, разметалась по постели… и чуть не подскочила, когда ткнулась пятками во что-то мохнатое, теплое и очень большое.

– Лин! – чуть не сплюнула я, когда поняла, что развалившаяся у меня в ногах туша принадлежит наглому демону. – Е-мое! Договорились же!

Громадный черный зверь, лишь отдаленно напоминающий симпатичного котика, вяло пошевелился и положил тяжелую морду на мои ноги. Причем морду зубастую и отнюдь не милую. Увидишь такую где-нибудь посреди Харона – за сердце схватишься. А если успеешь рассмотреть гибкое тело, у которого на спине виднеются зачатки крыльев, мягкий черный мех, под которым бугрятся мышцы, и когда прямо на твоих глазах из этих массивных лап, каждая из которых с легкостью свернет шею годовалому бычку, выстреливают острые когти… Надо думать, что в первый момент я обмерла. А когда первый шок прошел, довольно чувствительно пихнула его в бок.

– Лин, ты же обещал!

Шейри лениво приоткрыл один глаз.

«Гайдэ, ты чего шумишь?»

– Ты должен был ночевать в сарае!

«Ты же сама его заперла. Я через щелочку выскочил. Никто не заметил».

– Ты уверен?

«Уа-у, – сыто зевнул демон, продемонстрировав страшенную пасть. – Я там сигналку на двери оставил. Если кто начнет открывать, сразу услышу».

– Сигналку? – с подозрением уставилась я. – Когда это ты научился ее ставить?

«Вчера. После того, как ты рассказала, как ваши торговцы защищают свои лавки: сиг-на-ли-за-ция называется. Очень полезное изобретение. И я подумал, что смогу прилепить на дверь небольшое заклятие, чтобы, если в сарай решат зайти, тут же вернуться обратно».

Я слегка оторопела.

– Молодец. Честное слово, не ожидала, что ты начнешь что-то осваивать.

«Ну, ты же хотела, чтобы я осваивал. Я и начал».

– Значит, ты в любой момент способен почувствовать, что кто-то ломится в сарай?

«Я и на твою дверь такую штуку поставил. Заклятие совсем крохотное – никто не заметит. Тем более оно стоит изнутри».

– Спасибо, – несказанно обрадовалась я. – Теперь не надо будет стулом подпирать, пока я голышом бегаю. Кстати, ты подумал над тем, как нам скрыть некоторые особенности твоего организма?

«Ты о чем?» – удивился Лин.

– О том, что ты не ешь, как нормальный конь. И… прости… в туалет тоже не ходишь. Соответственно, овес тебе носить не надо. И стойло, разумеется, чистить не потребуется.

«Так это же хорошо! Тебе меньше работы!»

– Ох, Лин… А ты подумал о том, что это покажется подозрительным? И что рано или поздно хозяин сообразит, что навоз за тобой убирать не надо? Тогда как обычный конь выделяет несколько кило естественных удобрений в сутки.

«Что-о?! Я теперь еще и гадить должен?!»

Я смутилась.

– Прости. Еще день-два Берон не спохватится, но потом мальчишка обязательно заметит, что важного «продукта» нет. И что солому мы в сарае не меняем.

Лин уставился на меня желтыми глазищами.

«Гайдэ… скажи, что ты шутишь!»

– Нет, – виновато вздохнула я. – Не шучу. Если мы не найдем, как прикрыть твою истинную сущность, боюсь, нам придется покинуть Нор. И ночевать где-нибудь в горах. Или в Хароне. Или еще в каком-нибудь месте, где никто не станет задаваться вопросом касательно твоей физиологии.

«Айдова тьма… – У шейри забавно обвисли уши. – Гайдэ, ты меня с ума сведешь!»

– Да при чем тут я? Просто не подумали мы. А теперь хоть в конюшню прокрадывайся и воруй оттуда это добро!

Лин спрыгнул на пол и принялся нервно расхаживать по комнате, то и дело нахлестывая воздух гибким хвостом.

«А если я иллюзию попробую создать?» – предложил он, остановившись и выжидательно на меня посмотрев.

– Не пойдет. Надо, чтобы навоз был настоящим. И чтобы те, кто вывозит его по утрам, ничуть не усомнились в его высочайшем качестве.

«Они не вывозят навоз сами. Они сгребают его в одну кучу вместе с другими отходами, а потом приезжает специальная телега и увозит все это добро из города. Выгребных ям ведь тут нет. А народу много. Поэтому часть отвозят в лес, а часть, кажется, уничтожают магией. Пусть и затратно, зато город остается чистым, а магов здесь хватает… Тогда, может, мне придумать какое-нибудь заклятие, чтобы создавать отходы из воздуха?»

Я хмыкнула.

– Тогда уж размножить те, что имеются. Знаешь, этакого клона создать – такую же кучку, что и хозяйский битюг. Думаю, принцип копирования местные чародеи уже успели освоить. А если нет, то я тебе подскажу.

«Размножить? – удивился демон, а потом выслушал мои пояснения и крепко задумался. – А что? Если ты прикажешь мне придумать такое заклятие, я наверняка придумаю. И почти уверен, что результат получится не хуже оригинала. Как по запаху, так и по консистенции. Вот только, Гайдэ, я не хочу, чтобы ты его убирала».

– Думаешь, я хочу?!

«Давай сделаем так: ты мне сейчас приказываешь срочно создать такое заклятие, я буду честно создавать навоз – так, как ты и сказала, но ты сегодня же спустишься вниз и позволишь тому мальчишке прибираться в моем стойле».

– Чтоб он поутру сообразил, что ты куда-то испарился из запертого сарая?!

«А пусть он убирает по вечерам, – азартно предложил шейри. – Или когда мы с тобой уходим? Тогда и солому он сам сменит, и в реальности навоза убедится… давай, а?»

Я пожевала губами, но возразить было нечего.

– Ладно. Хотя, конечно, твои ночевки в моей комнате мне не нравятся.

«Это еще почему?!» – искренне изумился Лин.

– А ты не догадываешься? Ни разу не задумывался на тему, каково мне проводить ночи напролет в тесной компании пятерых мужиков, которых уже даже стесняться невозможно?

«Каких еще пятерых?!» – опешил он.

– Боже… а про Теней ты забыл? Между прочим, они – еще больше мужчины, чем некоторые!

«Спасибо, Гайдэ!» – как по заказу, раздалось дружное у меня в голове.

Я закатила глаза.

– Ну вот, легки на помине. И опять подслушивают!

«С добрым утром, – сдержанно рассмеялись Тени. – Ты отлично выглядишь!»

– Тьфу! – притворно возмутилась я, демонстративно кутаясь в простыню. – Они еще и подсматривают!

«Но ты и правда отлично выглядишь, – добродушно усмехнулся Ас. – Даже жаль прятать такую красоту под доспехом».

– Да ну вас… Хотя прятать все равно придется: пора к Фаэсу идти. И везти заодно наш вчерашний улов.

«Зубы не отдавай, – тут же обеспокоился Гор. – Они на вес золота идут. Самой пригодятся, когда денег подкопишь на доспех. И учти – за каждую Тварь Фаэс обязан тебе заплатить. Так что бери и вчерашних, и тех, кого успела забить в первую ночь».

– Да возьму, возьму. Лин, поднимайся и беги в сарай – тебе скоро коня опять изображать. С силами-то что?

«Хватает, – сыто потянулся демон. – А если ты и дальше продолжишь меня кормить как на убой, я скоро раза три за день смогу перекидываться и не слишком от этого устану».

– Три нам не надо. Но вот если ты поутру будешь как сонная муха, такие ночевки тоже добра не принесут. На охоте ты мне нужен бодрым и выспавшимся, а не квелым, как тушеная капуста. Если уверен, что смена облика не отразится на твоем самочувствии, тогда я не буду возражать против ночных визитов, но если окажется, что на это уходит слишком много сил…

Лин ласково потерся щекой о мою ногу.

«Мое тело полностью восстановилось, и тебе не надо беспокоиться на этот счет: я не могу и не хочу действовать тебе во вред».

– Знаю. Иди, – поторопила я его. – Принимай приличный вид, а потом поедем повидать Фаэса. Заодно узнаем, что он собрался нам ответить.

* * *

В офис мы приехали еще через час. После того, как я наелась досыта и подготовилась к визиту. Тяжелую броню, поразмыслив, решила не брать – незачем таскать на себе лишних полпуда железа. Но шлем все равно напялила – надо поддерживать легенду. Да и легкую кольчужку натянула, но только из тех соображений, что шлем без брони будет смотреться нелепо, в то время как местные рейзеры экипируются, будто всю жизнь живут в режиме чрезвычайного положения. Это, конечно, мне на руку – не так сильно буду выделяться. И не так много буду вызывать косых взглядов, пока люди не привыкнут к моему экстравагантному виду.

Что поделаешь – имидж.

Подъехав к воротам гильдийного дома, я снова покосилась на трепещущий на ветру флаг с хищно оскалившейся кошкой. Снова, как и вчера, пожала плечами, а потом смутно удивилась – судя по доносящимся со двора звукам, сегодня там царило необычайное оживление. Звучали голоса, бренчало железо, кто-то топал тяжелыми сапожищами.

Я пригнулась, пропуская над собой низко висящую перекладину, позволила Лину грудью распахнуть широкие створки и въехала внутрь, разом ощутив себя на перекрестье взглядов.

Во дворе и правда было на удивление людно: человек двадцать рейзеров бесцельно слонялись по утоптанной площадке, о чем-то разговаривали, обсуждали, спорили. Двое, заняв дальний угол, устроили шутливый поединок и теперь обменивались ударами, не слишком стараясь задеть один другого. Еще трое сидели на крылечке, откровенно скучая и жмурясь от бьющего в глаза солнца. А остальные кучковались поодаль… видимо, клубы по интересам… хотя на звук открывающихся ворот они обернулись с одинаковым любопытством.

При нашем появлении разговоры тут же прекратились. Во дворе повисла напряженная тишина. Даже поединщики в углу остановились и, опустив мечи, воззрились на нас с такой смесью изумления, непонимания и растерянности, что я ощутила смутное беспокойство.

Так. В чем дело? Чего они уставились?

Так и не дождавшись объяснений, я спрыгнула на землю и потянулась за мешками.

– Значит, это и есть тот наглец, который посмел заехать на главную площадь верхом? – неожиданно раздалось у меня за спиной. – И посчитал себя настолько крутым, что даже сюда явился без приглашения?

Я спокойно обернулась, встретившись взглядом с широкоплечим крепышом примерно моего роста, с суровым, обветренным лицом и холодными глазами наемного убийцы. Рейзер был, как и все вокруг, вооружен, одет в видавшую виды броню, которая, впрочем, дала бы сто очков вперед моей новенькой кольчужке. Его предплечья обхватывали стальные наручи с какой-то хитрой насечкой. Такие же стальные щитки красовались поверх высоких сапог. Шлем стоял в сторонке, на верхней ступеньке высокого крыльца, но тип и без шлема выглядел внушительно. И производил впечатление матерого волка, столкнувшегося в своей долгой жизни и с капканом, и с медведем, и с пулей. Причем выжил, набрался сил и опыта, а теперь с нечеловеческим спокойствием изучал зарвавшегося молодого пса, решившего перебежать ему дорогу.

Следом за ним с крыльца встали еще двое рейзеров. Помладше, но выглядящих так же внушительно – один был очень смугл, тонок в кости и с виду очень подвижен. Второй, напротив, выглядел как разбуженный после спячки медведь – огромный, лохматый, заросший до бровей, с растрепанной шевелюрой цвета благородной меди. Но при этом все равно чувствовалось, что тот, первый, у них за главного – ни один из этой парочки не посмел выйти вперед него. Так что, думаю, эта троица и есть – бригада. Или команда, как они себя называли.

Я вопросительно приподняла бровь, однако рейзеры не спешили подходить. Как поднялись со своих мест, так и стояли неподалеку, не делая попыток сблизиться. Только смотрели молча, гнетуще, изучающе, но я уже вышла из того возраста, когда меня можно было по-настоящему смутить подобным отношением.

– У вас какие-то проблемы? – спросила я, когда молчание откровенно затянулось.

– Нет, чужак, – неуловимо усмехнулся передний. – Проблемы у тебя. Никогда не слышал, что на площадь запрещено приводить скот?

«Это он обо мне?! – гневно всхрапнул Лин и, презрев мой успокаивающий жест, ринулся отвоевывать свое доброе имя. – Он сказал, что я – скотина?!»

– Стоять, – спокойно велела я, перехватывая узду. Демон замер на середине шага, едва не толкнув меня плечом и свирепо уставившись на троицу рейзеров. – Не время, Лин. Мы пришли не для этого. А о законе первый раз слышим – мы не местные.

– Оно и видно, – решил подать голос тот, что помоложе. И странный это был голос – хрипловатый, с отчетливыми порыкивающими нотками. Почти как у Мейра, когда тот готовился сменить личину.

От неожиданной мысли я замерла, а потом взглянула в карие глаза незнакомца, в глубине которых вспыхивали и тут же гасли знакомые янтарные искорки, и едва не отпрянула – хвард! Елы-палы! Да он же нам всю игру поломать может!

Заметив мое невольное движение, оборотень растянул губы в усмешке, обнажив ровные, поразительно острые зубы, а затем сделал шаг навстречу.

– Ты кто такой? – ласково спросил он, положив руку на пояс.

– Не твое дело, – опомнилась я, придержав Лина, чтобы не вздумал выяснять отношения. – Я к Фаэсу.

– Мы тоже.

– Он меня ждет.

– Он всех ждет, – так же ласково просветил меня хвард, демонстративно сложив руки на груди и чуть сдвинувшись в сторону, чтобы перекрыть дорогу к крыльцу. – И ты пришел последним. Так что войдешь только после всех остальных. И то – если Фаэс пожелает тебя увидеть. Таковы правила… наши правила, чужак. Не советую тебе их нарушать.

Я усмехнулась: ну вот, приехала, называется. И тут быкуют, и тут права начинают качать. Боже… да неужто люди везде одинаковы?

Узнать ответ я не успела. К сожалению. Потому что в этот момент, словно почуяв сгустившееся во дворе напряжение, в доме внезапно отворилась дверь, и на пороге возник вчерашний пес. Увидев меня, зверь радостно оскалился. Не обратив внимания на подобравшихся рейзеров, подбежал, приветливо вильнул пушистым хвостом и, подняв морду на уровень моей груди, требовательно толкнулся носом. Дескать, ты чего так поздно? Совсем тебя заждался!

– Привет, барбос, – улыбнулась я, небрежно потрепав собаку по загривку. – Извини, дела были, так что получилось позже, чем обещал. Фаэс у себя?

Пес фыркнул (мол, а куда он денется?), а потом повернулся к дому и внушительно гавкнул. Причем так, что стоящие рядом рейзеры вежливо посторонились, а где-то над нами распахнулось окно, и оттуда высунулась разъяренная не на шутку физиономия эрдала.

При виде меня Фаэс забавно округлил глаза, явно не поверив, что я рискнула явиться пред его строгие очи. Но потом побагровел и, ткнув в нашу сторону пальцем, бешено прорычал:

– ТЫ!

Я удивленно приподняла брови.

– ЖИВО НАВЕРХ! – рявкнул эрдал и мгновенно исчез, с таким же грохотом захлопнув окно и оставив весь двор пребывать в недоумении.

– Пойдем, – вздохнула я, тронув собаку за холку. – Когда вежливо просят, как-то неудобно отказывать. Лин, жди здесь и, будь добр, больше никого по двору не гоняй, оружие не отнимай и веди себя как приличный конь.

Шейри, прижав уши к голове, утробно заурчал.

Приняв это за знак согласия, я удовлетворенно кивнула и, сопровождаемая псом, беспрепятственно прошла к крыльцу. Причем на этот раз никто даже не подумал заступить мне дорогу. Крепко же Фаэс их держал, раз одного его слова хватило, чтобы беспрекословно пропустить мимо очереди такое наглое существо, как я. Впрочем, о чем это мы? Пора бы подумать о более важных вещах.

– Ты-ы… – привстал из-за стола господин эрдал, едва я переступила порог его кабинета.

Сегодня он был один. Все в том же непритязательном наряде и без оружия. Хотя, конечно, не думаю, что его запрятали далеко. Такие люди, как Фаэс, остаются верны своим принципам, и если уж он энное количество лет прослужил рейзером, то привычка держать меч под рукой наверняка никуда не делась. Только меч теперь висел не у него на поясе (с ним сидеть неудобно, да и глупо смотрится с повседневной одеждой), но где-нибудь под столом или за спинкой кресла наверняка отыщется. А то еще и с арбалетом на пару.

– Ты что творишь?! – зло выдохнул эрдал, буквально воткнув в меня бешеный взгляд.

Я приподняла брови.

– А что не так? Если вы насчет площади, то действительно не знал. Извиняюсь. У вас табличек с запретом на провоз движимого имущества нигде не повешено. А трактирщик, видимо, забыл предупредить.

– Какого еще имущества? – искренне опешил Фаэс.

– В смысле, коней и иже с ними.

– А… да плевать мне на площадь! Ты, придурок, какого шетта полез вчера в Харон?!

Ага. Значит, с ворот ему уже доложили.

Я с самым невозмутимым видом опустилась в стоящее поблизости кресло и уже оттуда осведомилась:

– Так что именно не так?

– Ты поперся в Харон без разрешения и еще спрашиваешь, что не так?!

– Вы же сами велели добыть доказательства, – удивилась теперь уже я. – И про испытательный срок вчера сказали.

– А ты мне не «выкай»! – окончательно озверел эрдал, снова начиная багроветь. – Я велел тебе прийти этим утром и дождаться распределения! Ни один новичок не уходит в Харон без команды! И ни одного сопливого дурака я не отпущу туда без предварительной проверки! Понял?!

– Понял, – кивнула я, а затем подцепила с пола принесенные мешки и положила у него перед носом. – Этого хватит для испытательного срока? Мы вчера малость прогулялись по здешнему лесу, поохотились. Ничего так охота вышла: добыча есть. Хотя и более шустрая, чем обычно.

Эрдал брезгливо спихнул окровавленные мешки с заваленного бумагами стола. С растущим подозрением посмотрел на мою маску. С сомнением покосился на мешок. Потом снова на меня. Наконец раздраженно дернул щекой и осведомился:

– Это что?

– Твои доказательства, – любезно пояснила я. – Если устроят, ты примешь меня в гильдию. Если нет, принесу еще. Скажем, к следующему утру?

Фаэс не выдержал – хлопнув широкой ладонью по столу, резко встал, пнул ближайший мешок по бугрящемуся боку, отчего тугие завязки лопнули, и изнутри с неприятным стуком выкатилась голова выверны.

Эрдал озадаченно кашлянул.

Потом стукнул снова и недоверчиво уставился на вторую, точно такую же голову.

Я решила не ждать, пока он достанет все – наклонившись, дернула за завязки второго мешка, открыла и опять откинулась на спинку кресла, наслаждаясь выражением лица эрдала в тот момент, когда снизу на него воззрились еще три выверны. А вместе с ними – та самая серая фанра и еще какая-то Тварь, названия которой не знали даже мои Тени.

– Ну как, пойдет?

Фаэс перевел на меня растерянный взгляд.

– Когда ты успел?!

– Вчера. И позавчера, пока добирался до города.

– Ты же только утром приехал!

– У меня были дела в горах, – спокойно сообщила я, не вдаваясь в подробности. – Так что скажешь? Берешь?

Эрдал скривился и неохотно кивнул.

– Куда ж я денусь?

– Отлично. – Я быстро поднялась и направилась к выходу.

– Стой, – проворчал Фаэс, возвращаясь к столу. – Шустрый какой… сперва в команду тебя запишу. К Лешму, пожалуй. У него парни опытные, но сейчас есть свободное место, так что к нему пойдешь. На месяц или два… как он скажет.

– Нет, – твердо сказала я, обернувшись. – Я работаю один.

– Демона лысого ты работаешь один! – снова взвился Фаэс. – Много вас тут таких приходит – гордых, наглых и готовых горы свернуть! А сколько выживает?! Единицы! Ты понял меня: е-ди-ни-цы! Тварям наплевать на ваши титулы, на то, сколько золотых валяется в сундуках у ваших папочек! Здесь тебе не Рейдана, ясно?! Тут – смерть! Смерть для каждого, кто не способен усвоить простые правила! И особенно для идиотов-одиночек, которые плевать хотели на всех остальных! Никуда ты не пойдешь, сопляк! И охоты для тебя тут тоже не будет! Или в команде, или вали отсюда! Для того я тут и сижу, чтобы вас, дураков, беречь от вас же самих! И если ты, щенок, еще что-нибудь вякнешь по этому поводу…

Я усмехнулась и, порывшись в карманах, выудила наружу коготь кахгара. У меня, правда, была еще присоска рирзы, плюс второй такой же коготь. От того, первого монстра, которого убили Тени и которого все тот же Лин предложил освежевать. Но я не стала – для Фаэса это была совершенно лишняя информация.

– Я работаю один, Фаэс, – спокойно повторила, глядя эрдалу прямо в глаза. Подождала, пока до него дойдет, так же спокойно отвернулась и неторопливо вышла, оставив его изучать самое главное доказательство моей компетенции по вопросу о Тварях.

Снаружи меня встретил все тот же молчаливый пес. Так же молча проводил к выходу, выразительно покосившись на отступивших в сторонку рейзеров. Затем неодобрительно глянул на воинственно замершего у ворот демона, но ничего не сказал – только вздохнул. А потом лизнул мне ладонь, потерся ухом о бедро и неохотно ушел, по пути поведя носом в сторону какого-то воина и забрав его в дом.

– Как прошло? – тихо спросила я шейри, под пристальными взглядами рейзеров забираясь в седло.

«Нормально, – фыркнул Лин, разворачиваясь к выходу. – Один попытался взять повод, но я наступил ему на ногу. Второму едва не засветил копытом в лоб. Больше не лезли».

«Оказывается, тут с конями запрещено: блюдут чистоту и порядок в центре города».

«Да, я уже понял, поэтому с „копированием“ решил повременить».

Я хмыкнула.

«Спасибо, друг. Не знаю, как бы на меня смотрели, если бы ты не вовремя занялся этим грязным делом».

– Эй, охотник! – внезапно окликнули меня со спины. Мы с Лином одновременно обернулись и вопросительно воззрились на высунувшегося из окна Фаэса. – Ты забыл свою плату!

Я пожала плечами.

– Мне не к спеху.

– А грамоту-то мне на кого выписывать? – хитро прищурился эрдал: мой ответ явно пришелся ему по душе, потому что означал, что я не за деньгами гонюсь в своем стремлении погулять по Харону, а руководствуюсь совсем иными мотивами. О которых он, конечно же, ничего не знал, но после кахгара нутром почувствовал, что я тут всерьез и надолго.

– Значит, ты согласен меня принять? – на всякий случай уточнила я.

– Ты привел убедительные аргументы.

– Так и знал, что тебе понравится.

Фаэс, пристально изучив нас сверху и уделив немало внимания заметно насторожившемуся демону, неожиданно усмехнулся.

– А ты еще больший наглец, чем я думал: явиться сюда верхом… да еще дважды… тебя как зовут-то, охотник?

– Фантом, – привычно ответила я, даже не подумав извиниться за Лина, после чего отвернулась и под озадаченное молчание рейзеров покинула двор.

Глава 6

«Итак? – выжидательно покосился на меня шейри, когда мы снова приблизились к воротам Нора. – Думаешь, тебя выпустят?»

«А куда они денутся?»

«Ну-у… Фаэс мог ведь и запретить».

«На фига ему это сдалось? – фыркнула я, взглядом отыскивая знакомых стражников. – После кахгара не думаю, что он считает, будто меня можно напугать десятком тикс или гигантской стоккой».

Опа. А вот и искомая боевая единица в знакомых доспехах и в красиво начищенном шлеме. Неужели этот товарищ каждый день тут дежурит? Или, может, просто смены часто поставили? А то и подменяет кого?

Я ослепительно улыбнулась молодому парню, у которого при виде нас забавно вытянулась физиономия, и едва не помахала ему ручкой.

– Опять ты? – мрачно воззрился на нас вчерашний весельчак. Правда, сейчас он был отнюдь не весел. Глаза так и сверкали сквозь прорезь шлема. А торчащий снизу подбородок был воинственно выдвинут.

Мы с Лином хмыкнули.

– Ты чем-то недоволен? Неужели опять не покормили?

– А тебя Фаэс еще не взгрел за то, что без спроса в Харон сунулся?

– Все-то ты знаешь, – фальшиво посетовала я, проезжая мимо. – Прямо не город, а большая деревня. Насчет меня приказов никаких не было?

Молодой стражник пренебрежительно фыркнул.

– Да кому ты нужен? Езжай себе, если дурости много!

– Хорошее напутствие, – одобрила я, едва не рассмеявшись. – Не забудь снабдить им каждого проезжающего рейзера. Думаю, они будут счастливы.

Парень буркнул что-то неразборчивое, но я не стала прислушиваться, а Лин и подавно не обернулся – вытянувшись струной, он прямо от ворот взял такой резвый старт, что меня бы непременно сдуло, если бы не стремена и если бы я не знала, что он обожает пускаться с места в карьер.

Харон, как и вчера, встретил нас настороженным молчанием. И все той же залитой солнечным светом дорогой, за пределами которой простиралось царство мрака и невысказанной угрозы.

Мы проехали, как и вчера, до приметного поворота и свернули в тот же свободный проем, моментально оказавшись в сумеречной зоне, полной неведомых опасностей и вечно голодных тварей.

Однако охота на этот раз выдалась не очень удачной: всего три выверны, попавшихся неподалеку от разоренной нами поляны, и стая довольно крупных тикс. Но с ними проблем не возникло: первых Лин, уже наловчившись, уверенно заморозил, а со вторыми мы справились вместе. Причем, помня о замечании Теней, тикс шейри только ловил и хватал зубастой пастью. А уж убивать гадин приходилось мне. Мечом. Благо после заморозки у них уже не было возможности ни напасть, ни плюнуть.

В этот раз решили долго не бродить – вчерашнего риска хватило за глаза и за уши, поэтому, едва небо стало темнеть, мы тут же развернулись обратно. Но решили не идти проторенной дорожкой, а отступили в сторону: демон взял чуть правее, я – левее. Так и вернулись к дороге, страхуя друг друга, а по пути опять услышали знакомые издевательские смешки. Правда, сегодня они звучали иначе и больше не предупреждали о близости очередной Твари. Кажется, неведомый хохотун и сам начал к нам присматриваться, хотя еще вчера наши похождения его забавляли.

Я, как ни старалась, так и не смогла его засечь. Знак то холодел, показывая, что угроза «хохотуна» вполне реальна, то потом так же быстро нагревался, словно проворная Тварь пугливо сбегала. Тем не менее она никогда не уходила далеко и все время, пока мы возвращались, преследовала нас ехидными смешочками, отмечаясь то справа, то слева, то немного забегая вперед. Причем меняла направление так резко и быстро, что в какую-то долю секунды могла посетить сразу два или три места. Как будто прыгала с одного дерева на другое, уподобившись мутировавшему кузнечику.

Я не могла понять, в чем дело. И Лин ничего особенного не чувствовал. При этом у нас создалось стойкое впечатление, что «хохотун» либо очень уж быстр, и поэтому мы не можем его нормально засечь, либо имеет множество глаз по всему лесу, благодаря чему способен так долго и плотно нас опекать.

Последний смешок догнал нас уже на выходе из Харона, когда Лин соступил с последней плиты на обычную землю: Тварь, будто попрощавшись, хихикнула из кроны крайнего дерева, а потом окончательно пропала. И до самого города мы его больше не слышали.

На воротах нас встретил все тот же молодой шутник.

– Чего так рано? – притворно удивился он, а затем демонстративно покосился на небо. – Еще солнце не село, а ты уже к дому повернул. Никак стряслось что-то?

– Стряслось, – охотно согласилась я под недовольное ворчание Лина. – По тебе соскучились и решили посмотреть: а как ты тут без нас? Дожил ли до вечера без сочной оплеухи?

Страж тут же подобрался.

– Это ты к чему?

– Да так. Просто подумал, что если ты и других провожал так же приветливо, как нас, то, наверное, кто-нибудь все же не удержался.

– Не дождешься, – фыркнул он, тут же расслабившись.

Я притворно вздохнула.

– Жаль. Было бы интересно посмотреть, как у тебя на физиономии нальется свежий фингал.

– Смотри, как бы у тебя не налился, – угрожающе предрек парень, на всякий случай отступив в сторону.

– Я-то смотрю. И пока нехороших признаков не вижу. А вот тебе советую почаще оглядываться: никогда не знаешь, с какой стороны прилетит неприятность.

Стражник недобро сузил глаза, сверкнувшие из-под шлема искренней неприязнью, но мы уже проехали мимо. Правда, успев напоследок услышать негромкое:

– И ты побереги спину, чужак. Харон – не то место, где можно чувствовать себя в безопасности.

В гильдийный дом мы уже не пошли: Фаэс, даже если не спал, все равно бы не обрадовался позднему визиту. Так что мы вернулись в трактир, порадовав хозяев, сытно перекусили, а я, пользуясь тем, что других постояльцев не было, а господин Берон отчаянно скучал, даже позволила себе немного задержаться, чтобы узнать последние новости.

Как оказалось, Нор был первой крепостью, которую после захвата нежитью (а случилось это около двухсот с копейками лет назад) люди сумели выстроить в Долине. Сперва это был хорошо укрепленный пост. Через полгода появилась собственно крепость, а потом в течение десяти лет войска короля потихоньку отвоевывали у Харона по небольшому кусочку пространства, постепенно возвращая себе эти плодородные земли.

Почему так случилось и как именно произошел захват, люди считали по-разному. Кто-то полагал, что именно тогда, благодаря козням Айда, на Во-Алларе появился Хозяин Степи. Кто-то думал, что именно отсюда, из Фарлиона, он начал свое возвышение. А кому-то казалось, что его загребущие лапы и по сей день наложены на Серые горы, из-за чего Фарлион так упорно противился возвращению людей. Дескать, где-то тут, в недрах Харона, есть у жреца некий источник, откуда он черпает свои силы. И если его разрушить, то всем сразу настанет мир и блаженное счастье.

Насчет источника я, конечно, усомнилась, потому что если бы он имелся, жрецу бы не понадобилось покидать эти земли. Однако что-то в Хароне рейзеры все-таки искали. Иначе не потребовалось бы регулярных рейдов, и вообще, людям хватило бы отвоеванного у леса пространства, которое несложно было защищать. Вон уже два века справлялись, и ничего. Однако рейзеры, как заведенные, все шли и шли в Харон. По двое, по трое, целыми бригадами, готовые сутками утюжить старые дороги в поисках чего-то непонятного, но невероятно важного, о чем Фаэс пока ни словом не обмолвился.

Я не верила, что они каждый день ходили в Харон просто так. И не верила, что за двести лет рейзеры не сумели бы отвоевать эти земли. Сколько бы тут ни водилось кахгаров, как бы ни грозили им рирзы или хартары, но если бы королю действительно приспичило, тут бы давно все сровняли с землей: и лес, и горы, и даже саму долину. Потому что люди, когда им что-то нужно, это такой упрямый народ…

Однако в Фарлионе ничего не происходило.

Король не торопился вести сюда огромную армию или тех же Хасов, Орден. Даже ради золотых шахт, которых тут, судя по количеству дорог (только на моем «треугольнике» целых три, а таких «треугольников» тут еще есть пять штук, так что подсчитать несложно), имелось немало. Было бы все так просто, и состояла бы проблема в одних только Тварях, не думаю, что его величество или кто-то из его предков не рискнули бы сжечь эти леса вместе с нежитью. Что-то тут было еще. Какая-то причина, по которой король предпочитал сюда не соваться и обходился услугами рейзеров. Причем именно за эти непонятные услуги Фарлион сумел выторговать для себя суверенитет и со временем стал почти самостоятельным государством.

Но вот вопрос: в чем же дело?

На него у меня пока не нашлось ответа: не хватало информации. А господин Берон был не тем источником, на мнение которого можно без оглядки положиться. Хотя когда он сказал, что некоторое время назад Долина принадлежала эарам, я насторожилась. Но так и не смогла понять, почему нелюди ее покинули или что заставило их отсюда уйти.

Сделав зарубку в памяти, я, пользуясь случаем, поинтересовалась заодно насчет запрета на появление возле главной площади крупногабаритной живности. В ответ господин Берон рассмеялся и поведал забавную историю, которая и привела к появлению в Норе одного интересного закона.

А дело было так… Примерно сто лет назад, когда центр Фарлиона оказался полностью очищен от Тварей, сюда решил нагрянуть король. Дед нынешнего Эннара Второго, которого звали Киортом Седьмым.

Династия эта древняя, уважаемая, короли попадались Валлиону сплошь приличные (неприличных быстро смела бы своенравная Вольница), поэтому к визиту монарха отнеслись со всем вниманием и возможным почтением. Крепость красиво украсили, главную площадь чуть ли не с мылом вымыли, людям велели надеть праздничные наряды, повсюду понатыкали цветов… ну, как у нас, когда ожидают приезда президента. И даже подарок его величеству приготовили – какого-то жутко породистого скакуна, к которому из-за вредного характера опасались подходить даже опытные конюхи.

Однако когда важный день все-таки настал, почему-то никто не подумал о том, что гордое животное может захворать животом. И не догадался не кормить красавца-коня накануне праздника. В результате, когда занемогшего скакуна представили пред очи короля, конь, простите за подробности, изволил опростаться прямо на виду у всех присутствующих. И именно в тот момент, когда его величество возжелал оглядеть «приобретение» со всех, так сказать, сторон. Точнее, с одной стороны, с задней.

Думаю, подробности описывать не стоит. Достаточно сказать, что в результате конфуза главный распорядитель празднества едва не умер от инфаркта, а его величеству пришлось срочно менять сапоги. Коня он, правда, потом одобрил и, как говорили, с тех пор редко садился на другого, потому что животное действительно было великолепно. Однако с того времени в Норе и существовал запрет на пребывание животных в центре города.

Представив себе лицо короля, когда прямо у него на глазах гордый скакун извазюкал половину площади пахучим до невозможности дерьмом, я тихо хихикнула. А потом принялась выяснять, на что же именно возник запрет, и хихикнула снова. Потому что, как сообщил мне довольный Берон, на самом деле указ давно умершего управляющего запрещал не приводить на площадь животных, а запрещал животным опорожняться в центре города. Но поскольку бедным животинкам было без разницы, где делать свои дела, то их хозяева решили не рисковать, и с тех самых пор площадь оказалась предоставлена исключительно пешеходам. Что, конечно же, не могло не приносить некоторых неудобств, но при этом сохраняло город в удивительной чистоте. Более того, примерно тогда же в Норе организовалась самостоятельная служба, специально занимающаяся вывозом мусора и переработкой отходов, так что теперь город вполне мог считаться одним из самых ухоженных во всем Валлионе.

В свою комнату я возвращалась невероятно довольная, что, разумеется, не помешало мне с ходу рухнуть в кровать и проспать до полудня, спросонья чувствуя, как хитрый шейри снова забрался греть мне ноги. А поутру, как и обещала, я вернулась к эрдалу. И прямо как чувствовала: буквально у самых ворот дома напоролась-таки на местного блюстителя порядка.

Городская стража, как выяснилось на практике, в Норе тоже была. Но не для того, чтобы утихомиривать пьяных рейзеров (для этого простая стража не годилась, а подобные случаи… очень редкие, как меня заверили… решала сама гильдия в лице ее главы), а чтобы приезжие не буянили. Опустим тот факт, что «горожанами» на две трети были именно рейзеры, а еще на четверть – их жены, родители, дети и ближайшие родственники. И будем считать, что оставшаяся мизерная доля населения действительно нуждалась в дополнительном устрашении в виде облаченных в красно-синий мундир стражников.

Так вот, едва достигнув заветных ворот и уже распахнув тяжелые створки, я была остановлена возмущенным воплем и быстро приближающимся топотом, ознаменовавшим собой появление хранителя порядка.

– Эй! Ты что делаешь?!

Покинув седло, я насмешливо воззрилась на распаренное лицо примчавшегося мужика, в облике которого только и было хорошего, что доброе брюхо и густые рыжие усы, лихо закрученные кверху.

– А ну стой! – гаркнул этот приметный тип, не успев до меня добежать.

– Стою, – без особых эмоций отозвалась я, оглядывая запыхавшегося от избытка рвения стража. – В чем дело? Чего кричим?

– Нарушение! – выдохнул горе-бегун, вытирая со лба обильный пот. – Сюда нельзя с конями… и вообще со скотиной нельзя…

«Что-о?! Опять?!» – вызверился Лин, с нахрапом наступая на дурака, рискнувшего обозвать моего личного демона грязной скотиной.

– Э… э! Ты чего это?!

Лин со злости оскалился так, что мужика чуть удар не хватил. Он шарахнулся прочь, не заметив, что шейри уже и к прыжку приготовился. А потом самым натуральным образом взвизгнул, потому что Лин ловко цапнул его за воротник и, легко приподняв над мостовой, внушительно тряхнул.

– Убери его! Вон пошел, оборотень! Я тебя… я тебе… монстр!

Шейри угрожающе зарычал, но все-таки выплюнул пыльный ворот, весьма неизящно уронив багрового от злости мужика на землю, а потом взял, да и случайно наступил ему копытом на низ живота. Не так, чтобы раздавить, конечно, а лишь чтобы дать почувствовать, что называется, разницу. Чем вызвал сдавленный хрип, судорожный рывок книзу сильно вспотевших ладоней и откровенно панический взгляд. Ставший совсем умоляющим, когда возмущенный до глубины души демон нагнулся и одним щелчком челюстей перекусил толстую перевязь вояки, разом лишив вояку и оружия, и важного элемента гардероба.

– Г-господин…

О. Я уже – «господин»!

– Слушаю, – кивнула я, не делая попыток помешать шейри.

– Г-господин, уберите его!

Возле ворот начали собираться привлеченные шумом рейзеры, которые, похоже, кажинный божий день собирались у гильдийного дома, чтобы получить от Фаэса «добро» на очередной рейд.

– Г-господин… прошу… уб-берите это чудовище!

– Зачем?

– Что? – Дурак опасно посинел, когда при слове «чудовище» Лин издал утробный рык.

– Я говорю: зачем мне его убирать?

– Но он же… меня сейчас… он же сломает!

Я презрительно глянула на сползшие штаны.

– Не переживай: там нечему ломаться. Ни одной кости в твоих причиндалах нет.

Стражник выпучил глаза, а Лин злорадно оскалился и чуток надавил копытом.

– Господи-и-ин! – истошно взвыл усатый идиот, поняв, что его мужественность подверглась нешуточной угрозе. Попытался отпихнуть мускулистую ногу шейри, чтобы тяжелое копыто не расплющило ему самое дорогое, но не тут-то было – проще гору свернуть со своего места, чем моего оскорбленного друга. – Господин, не надо! Остановите его! Так же нельзя!

Я пожала плечами.

– Тебе, значит, оскорблять его можно, а ему ответить на вызов нельзя?

– Но я никого не оскорблял! – взвыл дурным голосом мужик.

– Ты неуважительно отнесся ко мне. Ты некрасиво отозвался о моем боевом друге. Ты смертельно его обидел, поэтому я не считаю себя вправе вмешиваться в ваши отношения. Линкхард, он – твой.

– СТОЙТЕ! НЕТ! НЕ НАДО! Вы же нарушили закон!

Я, только собравшись отвернуться, неохотно остановилась.

– Какой еще закон? Лин, дай ему вдохнуть.

– З-закон, – почти всхлипнул дурак, сумев наконец сделать нормальный вздох. – Здесь запрещено… коням… и с конями…

– Коням здесь запрещено только гадить, – сухо просветила я мужика, пользуясь недавно полученными сведениями. – Указ номер шестьдесят два от восемьсот первого года седьмой эпохи. Согласно ему на территории Главной площади Нора «запрещается пребывание недобросовестных хозяев, имеющих при себе кормленых, неухоженных и опрастывающихся животных размерами, превышающими указанные в „Законе о посещениях“, а также запрещается опорожнение ими в означенных местах, что наказывается штрафом в сумме от десяти золотых лир»… Ты считаешь моего боевого товарища тупой скотиной?

Мужик офонарел от такого вопроса. Но потом бросил испуганный взгляд на взъерошенного демона, которого «тупым» в таком состоянии рискнул бы назвать только слепой безумец с ярко выраженными суицидальными наклонностями, и судорожно сглотнул.

– Н-нет.

– Ты видишь, что он грязен, голоден и портит тут интерьер?

– А, это… н-нет, но…

– Ты считаешь меня недобросовестным хозяином?

Мужик затравленно заозирался, ища, что бы такое сказать, чтобы не прибили сразу, потом перевел взгляд на распахнувшиеся ворота гильдийного дома, откуда за ним с нескрываемым интересом наблюдали, никак не собираясь вмешиваться, около десятка рейзеров, включая ту приметную парочку, которую Лин намедни погонял по двору. Наконец увидел, как ко мне неторопливой трусцой подбежал крупный серый пес, охотно встав рядом и одарив его весьма многообещающим взглядом, а потом понуро опустил голову.

– Нет, господин.

– В таком случае я не понимаю сути претензии, – еще суше сказала я, демонстративно опустив руку на загривок собаки.

Стражник окончательно сник.

– Простите, господин, я не знал…

– Чего именно?

– Что вы – рейзер. У вас нет знака.

– А если бы был? – совсем холодно осведомилась я, но не услышала ответа и отвернулась. А потом неспешно направилась к воротам, оставляя побледневшего дурака наедине с ласково оскалившимся демоном.

– Оставь его, Лин, – сказала, уже стоя в воротах, чтобы мужик случайно не перепугался до мокрых штанов. – Он все осознал и раскаялся. И больше никогда не назовет тебя скотиной или чудовищем. А если он вдруг меня разочарует…

От моего взгляда мужик съежился.

– Ты будешь волен сделать с ним все, что захочешь, – закончила я и вместе с собакой Фаэса зашла во двор, уже слыша за спиной мерный цокот копыт по мостовой.

«Круто, – довольно шепнул шейри, нагнав меня уже внутри. – Я думал, он испачкает площадь вместо скота. И попадет под тот самый закон, в который пытался ткнуть носом нас».

«Такие люди понимают только язык силы. Помнишь Стевана? Считай, что мы всего лишь упредили ситуацию».

«Не боишься, что нажалуется и тебе придется оправдываться на королевском суде?»

«Нет, – хмыкнула я, краем глаза подметив одинаковые усмешки на лицах рейзеров. – Если что не так, у меня тут порядка десяти свидетелей наберется. Которые охотно подтвердят, что я не сделала ничего плохого. А то, что ты немного пошалил… ну, так ничего ему не сломал. А за испуг с меня взять нечего. К тому же оскорбление рейзера в Фарлионе – это дело тухлое. А он пытался, и все это подтвердят. Так что пусть только попробует возбухнуть – Фаэс его самолично удавит в первом же темном углу, потому что с этого утра я принадлежу гильдии. И оскорбление, брошенное мне – это уже оскорбление гильдии. Смекаешь?»

Демон удовлетворенно хрюкнул.

«Молодец, – тихонько шепнули Тени из глубины. – Теперь у тебя среди рейзеров есть если не друзья, то, по крайней мере, не враги».

«А это уже – большое дело», – заключила я, уверенно заходя в дом.

Глава 7

– Держи. – Фаэс уронил на стол увесистый, приятно звякнувший кожаный мешочек и выжидательно посмотрел. – Это – твоя доля за исключением десятины, которая идет в казну гильдии с каждого заказа. Пересчитывать будешь?

Я вопросительно приподняла бровь.

– А надо?

– Ну, всяко бывает, – недобро усмехнулся эрдал, пододвигая деньги.

– Фига с два. Тебе невыгодно меня обманывать.

– Это еще почему? – прищурился седой ветеран.

– Я тебе нужен. – Я спокойно взяла честно заработанную плату и взвесила на руке. Ого. Почти на кило потянет. И явно не грошей он мне туда насыпал: меньше, чем серебряная лира, наверняка монет не отыщется. Нехило тут живут рейзеры. Два дня работы – и вон какой улов.

Перебраться сюда насовсем, что ли?

Фаэс какое-то время сверлил меня взглядом, как будто ждал продолжения, но я молчала: не видела смысла озвучивать очевидное.

Рейзеры в Фарлионе ценятся на вес золота. Хорошие рейзеры вообще цены не имеют. По сути они – единственный заслон крестьян от жадного Харона, но смертность среди них просто чудовищная. Поэтому любой новичок, способный в перспективе стать чем-то большим, чем просто воин, хватался сразу, после чего воспитывался, учился, набирался опыта… до тех пор, пока ему это не надоест или пока его не сожрет какая-нибудь особо удачливая Тварь.

Поэтому рейзеры всегда были востребованы. Поэтому же их всегда оставалось так удручающе мало. И поэтому же в гильдию не брали кого попало, а если уж брали, то держались за него до последнего. И поэтому я не думала, что мне надо опасаться обмана со стороны Фаэса – невыгодно ему это. Да и честен он по натуре. Свиреп, суров, жесток, но честен. А то еще, может, и происхождение благородное имел – что я о нем знаю? И с этой точки зрения пересчитывать за ним монеты казалось мне верхом неуважения.

Поняв, что я сказала все, что хотела, эрдал странно хмыкнул.

– Ладно, ты прав: нам действительно нужны хорошие воины. Я другого в толк взять не могу: ты и в самом деле дурак или просто прикидываешься?

– Ты о чем?

– Зачем опять на Южную сунулся, а?! – внезапно прорычал Фаэс, приподнявшись в своем кресле и устрашающе встопорщив седые усы. – И почему один?! Думаешь, раз повезло, так и дальше везти будет?! Я тебя для чего принял? Чтобы ты в первый же день там сгинул? Все ты уже доказал! Я понял: ты знаешь, с какого конца браться за меч! И не только вернулся, но еще и добычу принес! Но чтобы лезть туда во второй раз…

Я все так же вопросительно посмотрела.

– А что не так с Южной дорогой?

– Ты что… – Фаэс неожиданно запнулся и уставился на меня во все глаза, – даже не узнал, куда едешь?!

– Зачем? Харон везде одинаков.

Эрдал замер, недоверчиво изучая мою маску, а потом обессиленно рухнул обратно в кресло.

– Твою мать… Фантом, да ты сумасшедший!

Я вежливо промолчала.

– Я думал, ты туда полез, чтобы показать, как ты крут, и поразить мое богатое воображение, а ты, выходит, просто не удосужился выяснить?! Шеттова бездна! Да ты точно сумасшедший!

– Почему? Я разве не поразил твое воображение? – хмыкнула я.

Фаэс поперхнулся, и я усмехнулась уже открыто.

– Ну ты даешь, Фантом! – наконец выдохнул он. – То ли дурак, то ли безумец… не пойму: чего в тебе все-таки больше? Да ты хоть знаешь, что на Южную уже лет двадцать ни одна моя команда без веской причины не суется? Знаешь, что там такое засилье Тварей, что туда только вдесятером, да и то лишь по рассвету едут? И не дальше первых двух поворотов, потому что боятся не вернуться к ночи? Знаешь, что там хартары раза в три чаще встречаются, чем на Северной и Западной? А? И после того как на ней поселился «весельчак», туда даже кахгары опасаются заходить?!

Мгновенно припомнив гнусные смешки, я насторожилась.

– Что еще за «весельчак»?

– Тварь такая. – Сжав зубы, Фаэс странно закаменел и отвернулся. – Наглая. И совершенно неуязвимая. Быстрая, как тень, такая же неуловимая. Столько ребят мне испортила…

– Это она ржет, как объевшийся волчьей ягоды жеребец?

– Ты видел?!

– Слышал, – поправила я дернувшегося, как от удара, воина. – Так это она и есть?

– Да, – устало кивнул эрдал, опустив плечи. – Как поселилась там лет двадцать тому, так и недоступна для нас теперь Южная. И везде, где эта Тварь появляется, гибнут мои люди. За эти годы только один и выжил, веришь? Хотя и он не видел ее толком. Только понял, что она умеет волю ломать и подчинять себе разум, но сам едва ноги унес, потому что вошел в Харон с побратимом на пару, прошел дальше всех, а вышел…

У Фаэса дрогнул голос.

– Вышел обратно один. Потому что его напарнику Тварь выжгла мозги и заставила поднять оружие на остальных. А тот рейзер, убивший собственного брата, так и остался единственным, кто уцелел после встречи с «весельчаком». Поэтому я запретил ребятам охотится на Южной дороге. И запрещаю тебе тоже. Два раза тебе везло, но на третий не минется: поверь, Айд не упустит случая забрать к себе еще одну светлую душу.

Я проследила за подошедшим к окну эрдалом, со странным чувством подметила его легкую, почти незаметную, но сейчас почему-то усилившуюся хромоту. Неожиданно подумала, что теперь знаю причину, по которой Фаэс перестал ходить в Харон сам. А потом тоже встала.

– Я тебя услышал, Фаэс.

Он даже не обернулся.

– Но поступишь все равно по-своему, так?

Я выразительно промолчала, а он тяжело вздохнул.

– Много вас было – молодых да смелых… так много, что всех уже и не упомнишь. Да только где ваша молодость? И где ваши жизни? Скажи, если я велю не открывать тебе ворота, ты послушаешься?

– Нет.

– А если передумаю насчет грамоты и принятия в гильдию?

– Тоже нет.

– Мне почему-то так и показалось, – устало кивнул эрдал, как будто отвечая собственным мыслям. – Странный ты, Фантом. И в Харон стремишься не просто так… но я не буду спрашивать о причинах. Простой знай: мне бы не хотелось потерять еще одного охотника. И не хотелось бы ломать голову над тем, куда отсылать весть о твоей смерти.

Я наконец улыбнулась.

– Спасибо, Фаэс. И за предупреждение, и за согласие. Но ты прав: у меня есть причина, чтобы охотиться одному. Более того, я буду охотиться и бить Тварей везде, где только встречу. А насчет моей смерти вестей никуда слать не надо.

Эрдал печально улыбнулся.

– Ты – последний в роду?

– Нет, – спокойно ответила я. – Просто я не собираюсь умирать. А на твой вопрос, который ты еще не задал, отвечу, как в одном старом анекдоте: не дождетесь. Так что не спеши меня хоронить и не жадничай положенную грамотку.

Он изумленно обернулся.

– Чего?

– Грамотку, говорю, подпиши, пока я не передумал, и не надейся, что если ты протянешь еще пару деньков, то подписывать не придется вовсе. В связи с внезапной кончиной претендента. Я вернусь, Фаэс, не надейся. И приложу все усилия, чтобы разорить твою казну еще на несколько десятков таких вот… – Я подбросила на руке деньги. – Мешочков.

Фаэс секунду недоверчиво таращился, словно не веря своим ушам, но потом не выдержал и хмыкнул.

– Пожалуй, мне еще никто не приводил таких аргументов. Хорошо, будет тебе грамотка. Вдруг ты и правда сумеешь изловчиться и вернешься с Южной в третий раз… – Он окинул быстрым взглядом мою экипировку и внезапно посерьезнел. – Ты ведь сегодня опять пойдешь?

– Да, – спокойно кивнула я. – Чего время терять? Да и добыча неплохая: вон сколько сегодня с тебя стряс.

– Удачи. – У старого ветерана дрогнул уголок рта. Кажется, моему бодрому тону он не поверил ни на грош. – Не знаю, кто ты и зачем ищешь смерти, но желаю тебе вернуться домой.

Я благодарно кивнула и повернулась, чтобы уйти, унося с собой законную долю, полученную за убитых Тварей, но эрдал остановил меня уже на пороге и прямо от окна бросил коготь кахгара, который я оставила у него в прошлый раз.

– Возьми. Талисманом сделай. Платить за него я не имею права: сам знаешь – для этого надо принести два когтя одинакового возраста и размера. Иначе мало ли где ты его добыл? Может, нашел? Или с трупа снял?

– Второй я отдал человеку, почти сутки пролежавшему возле логова кахгара с распоротым животом, – отозвалась я.

– Отдал? – явно не поверил эрдал.

– Да. Полагаю, тот человек заслужил.

– Гм. – Меня снова окинули странным донельзя взглядом. – Ты меня удивляешь, Фантом: такой добычей не делятся с кем попало. Кем он был?

– Хасом, – улыбнулась я. – Только он не «был», а очень даже есть. И сейчас, полагаю, пребывает в полном здравии, частенько поминая меня нехорошим словом.

– Почему – нехорошим?

– Да повздорили мы крепко. Еще до кахгара. А теперь он мне вроде как должен.

– И много должен, – задумчиво согласился Фаэс. – Так много, что, наверное, уже и не расплатится.

* * *

Харон за последние сутки ничуть не изменился, если не считать того, что мерзкий смешок на этот раз встретил нас у самого поворота. Подозрительно рано. Откровенно нетерпеливо. Близко. И так резко, будто издавшая его Тварь уже устала ждать, пока мы соизволим вернуться.

Не подав виду, мы с шейри снова углубились в лес по натоптанной, заранее расчищенной тропинке. Предварительно внимательно осмотревшись и проверив ее внутренним зрением, чтобы не пропустить сволочь, решившую провести нас на мякине. Хватит рисковать понапрасну. Раз Твари тут даже днем чувствовали себя прекрасно, то не было никакой гарантии, что они не поумнели настолько, чтобы устраивать засады на казавшемся безопасном месте. Я уже давно не верила в совпадения, поэтому, едва спешившись, тут же достала оружие и пошла по мягкому мху так, будто впервые в жизни заглянула в эти мрачные дебри.

«Осторожнее, Гайдэ, – тут же шепнули изнутри Тени. – Тварь очень близко».

И верно: второй смешок не заставил себя долго ждать – не успев отойти на сотню шагов от Тракта, я снова поймала себя на мысли, что за нами кто-то пристально наблюдает. Причем было такое чувство, что смотрят то справа, то слева, то со спины, а то буквально глаза в глаза. Но каждый раз, стоило мне насторожиться и начать осматриваться, это чувство мгновенно исчезало, как будто неведомый наблюдатель не желал обнаруживать себя раньше времени.

Третий смешок я услышала, когда мы обогнули разгромленную позавчера поляну, где когда-то ютились выверны. И так близко, что показалось, будто издал его Лин. Я развернулась, ища источник мерзкого хихиканья, но шейри тоже встал как вкопанный, тараща округлившиеся, ставшие совсем шальными глаза, а выглядел так растерянно, что не было никаких сомнений – это не его дурацкая шутка.

«Что думаешь? – спросила я, внимательно оглядев вздрогнувшего от неожиданности демона. – Где оно? И что такое, если мы с тобой вдвоем не способны его засечь?»

Шейри, как ни странно, промолчал.

«Лин?» – нахмурилась я.

«Я слышу, – неохотно отозвался он внезапно охрипшим голосом. – Я… мне кажется, я его чую».

«Где?!»

«Тут, неподалеку, – туманно ответил Лин и внезапно отвел глаза. – Думаю, он нас ждет».

«Кто именно?»

«Этот „весельчак“, как его зовут рейзеры».

Я нахмурилась еще сильнее. А потом подметила, как у демона дрогнули губы, обнажив на мгновение белоснежные клыки, и почувствовала, что левую ладонь обожгло холодом. Как-то сам собой в памяти всплыл недавний разговор с Фаэсом, потом – его усталый голос, погасшие глаза, в которых в тот момент словно картины прошлого вставали… Я сжала зубы и пристально посмотрела на своего преданного друга.

«Лин, ты можешь меня туда провести?»

«Куда?» – ненатурально ступил шейри, снова показав зубы.

«К „весельчаку“. Я хочу посмотреть, что это за Тварь».

Демон прищурился.

«Зачем тебе это?»

«Хочу знать, что он такое. И увидеть, как будет меняться выражение его лица, когда мы будем его убивать. Он ведь разумный, правда? – Я неподвижно смотрела на замершего в двух шагах демона. – Очень разумный, раз сумел на протяжении стольких лет скрывать свою истинную сущность. Если никто из посланных сюда рейзеров не выживал… для этого нужен ум. И сообразительность, верно?»

Лин тряхнул головой.

«Разумеется. Я уверен, что „весельчак“ очень умен. И мне кажется, что он находит забавным наблюдать за тем, как рейзеры один за другим попадаются в его ловушку».

«Чувствовать себя победителем всегда приятно, – согласилась я, медленно отворачиваясь. – Особенно если враг достойный и если тебе удалось победить его не тупой силой, а хитростью. Ты согласен?»

«О да, – хмыкнул шейри, с интересом глядя на меня. – Так ты хочешь его обмануть? Застать врасплох?»

«Не думаю, что в ином случае у нас будут какие-то шансы. Целых двадцать лет, если не больше, безнаказанно убивать рейзеров и лакомиться их плотью… Наверняка „весельчак“ сильно подрос за это время. А возможно, и готовится переродиться из простой Твари в старшую».

Демон удивленно покрутил головой и, задумавшись на мгновение, подошел ближе.

«Откуда знаешь про старших?»

«Догадалась».

«Да?» – не поверил он.

«Конечно, – недобро улыбнулась я. – Раз уж ты его чуешь, то давай сделаем таким образом: ты пойдешь первым и будешь старательно маскировать мой запах. Ты большой, сильный, так что за тобой он меня не заметит. А когда мы придем, ты дашь мне возможность ударить, как всегда. Хорошо?»

Лин удивленно моргнул.

«Думаешь, он подпустит нас так близко?»

«А то. „Весельчак“, хоть и хитер, но не хитрее нас с тобой, правда?»

«Кхм… пожалуй, – благосклонно кивнул шейри, послушно отправляясь вперед. – Хорошо. Я покажу тебе его логово: тут и правда недалеко. „Весельчак“ ведь на самом деле ни от кого не прячется».

«Почему же тогда его никто не нашел? – искренне удивилась я, шагая бок о бок с демоном и неотрывно следя за ним краешком глаза. – И почему за столько времени его никто даже не увидел?»

«Вообще-то, видели, – усмехнулся он, и мою ладонь обдало новой волной лютого холода. – Теперь-то я знаю, что видели, но просто не узнавали».

«Так он, выходит, еще и оборотень?»

«Не совсем. Но умеет менять личины так ловко, что за все время никто не сообразил, где кроется истина».

Я уважительно прищелкнула языком.

«Выходит, Фаэс нам правду сказал: „весельчак“ действительно умеет влиять на разум?»

Лин снова остановился и, повернув голову, внимательно посмотрел на меня круглым, хищно горящим глазом. Какое-то время молчал, будто раздумывая, вести меня дальше или нет, а потом снова дернул уголком рта.

«Да. Фаэс не ошибся».

«Хорошо, что ты у меня разумный, – я ободряюще похлопала его по лоснящемуся боку. – И хорошо, что на тебя он воздействовать не способен, а меня защищает магия. Мы ему не поддаемся, поэтому у него просто нет шансов».

«Уверена?»

«Еще бы. Пойдем. Хотелось бы управиться с этой Тварью до обеда, а то Фаэс нам вставит по полной программе за то, что опять к ночи вернулись».

Лина, кажется, это полностью успокоило. Пустая бравада, как всегда, помогла ему избавиться от подозрительности, а моя уверенность вселила в него ощущение нашей непобедимости. Поэтому он снова отвернулся и потрусил дальше, почти не глядя по сторонам и безошибочно, как по невидимому маяку, выбирая направление.

Правда, насчет «недалеко» он здорово приврал: нам пришлось идти почти час, прежде чем впереди забрезжил какой-то просвет. Вернее, это был не просвет в истинном смысле этого слова, а просто деревья тут росли чуть реже, да их кроны сдвинулись плотнее, полностью закрывая небо и напрочь гася льющиеся сверху солнечные лучи. Тогда как внизу, под ними, стало заметно просторнее. И Твари нас почему-то совсем не беспокоили.

Я даже удивилась вслух, заметив, как промелькнула на соседнем дереве, но тут же поспешно скрылась из виду небольшая фанра. Где-то невдалеке что-то щелкнуло, напомнив звук смыкающихся челюстей больной выверны, но очень тихо и лишь один раз. Потом из-под соседнего куста с испуганным писком метнулась крохотная тикса, едва не попав под тяжелые копыта, но Лин в ее сторону только повел желтым глазом и пренебрежительно отвернулся.

«Не волнуйся, так всегда бывает. Рядом с логовом старшего мелочь старается лишний раз не высовываться. Чем сильнее хозяин этой территории, тем меньше у него конкурентов и тем просторнее границы, в которых он обитает. А здесь хозяин – „весельчак“. Без его разрешения тут даже листик не упадет. Так что тебе пока ничего не грозит».

«А ты уверен, что Тварь сейчас спит?»

«Нет. Но тебе, повторяю, ничего не грозит. Надо подойти поближе, чтобы ты смогла нанести решающий удар. Ты ведь не передумала его убивать?»

Я только сузила глаза: интересно, кто из нас кого обманывает?

«Ты его чуешь?»

«Очень хорошо, – на мгновение обернулся шейри и насмешливо на меня покосился. – Думаю, и ты скоро почуешь. Осталось совсем немного».

Я сделала вид, что не поняла зловещего подтекста, но осторожность удвоила. И едва скакун начал замедляться, а деревья впереди почтительно перед ним расступились, открывая еще одну, поистине гигантских размеров поляну, резко скомандовала:

– Замри!

Лин, не успев поставить ногу на мох, неестественно замер.

Я прошла вперед, словно не услышав за спиной удивленного выдоха, сопровождавшегося натужным кряхтением. Осторожно выглянула из-за кустов и быстро осмотрела поляну.

Взгляд мгновенно зацепился за корявое дерево, стоявшее почти в самом центре, и отыскал на нем крупное, зияющее чернотой дупло. Точно такое же, как у едва не убившей меня рирзы. Только раза в два больше, старое, оплывшее по краям, явно не первый день занимаемое. А возле дупла – некрасиво вздувшуюся кору, под которой, будто огромные черви, пульсировали и шевелились продолговатые бугры, смутно напоминающие отростки выверны. Точно такие же отростки обвивали сухие ветви, впивались в основной ствол, затем гигантскими змеями переползали на корни и уже там вбуравливались в плотную, слежавшуюся землю, покрытую травой до колен, но при этом еще не успевшую спрятать белеющие под ней человеческие кости.

Вот уж действительно – логово. И вот уж действительно – старшая Тварь. Додуматься привести меня сюда, чтобы больше не бегать по всему лесу… воистину, на это было способно лишь создание, обладающее извращенным, но довольно простым по сути разумом. Никакой фантазии у него. И никаких путных ловушек.

Насмотревшись досыта, я вернулась к тщетно пытающемуся сдвинуться с места коню и повторила:

– Стоять. Не двигаться. Дышать через нос и не использовать магию.

– Эй! Ты чего?! – возмутился шейри, с трудом шевеля непослушными губами и догадавшись наконец, почему его вдруг парализовало. – Ты что со мной сделала?!

– Стой на месте, – сухо приказала я, на всякий случай отступив на шаг в сторону. – Я запрещаю тебе что-либо в себе менять.

– Да ты в своем уме?!

– Как никогда.

– А ну, прекрати! – приглушенно взвыл Лин, попытавшись дернуться, но неожиданно обнаружив, что окаменевшее тело ему больше не повинуется. А единственное, чем он мог пошевелить, были глаза и внезапно потяжелевший язык. – Хватит! Перестань! Я хочу выйти!

– Никуда ты уже не выйдешь, дружок, – усмехнулась я, медленно обходя диковато сверкающего белками демона. – И никуда отсюда не денешься… если, конечно, я не разрешу.

– Что это?! – окончательно всполошился он. – Что со мной?! Ты что натворила?!

– Ничего особенного. Просто решила себя обезопасить. Ты ведь – не Лин, верно?

– С чего ты решила?! И почему я ничего не почувствовал?!

– А ты подумай. Может, найдешь правильный ответ?

Шейри, убедившись, что невидимые путы держат надежно, тяжело задышал и громко скрежетнул острыми зубами.

– Опусти!

– Нет, – спокойно сказала я, остановившись прямо у него перед мордой и изучающе оглядев его с ног до головы. – Ну здравствуй, «хохотун». Все никак не могли встретиться, а тут такой удобный случай наконец-то подвернулся. Теперь мне понятно, почему от тебя никто не уходил.

– Ведьма! – наконец дошло до него, и желтые глаза вспыхнули угрожающими багровыми огнями. – Ты – ведьма!

– Это не совсем так, мой дорогой, хотя шейри, что и говорить, ты узнал правильно. И правильно рассудил, что против собственного помощника не устоит никакая ведьма. Но ты не учел одного обстоятельства, хохотунчик: мой шейри покорен мне полностью. Он не может меня ослушаться, даже если его тело заняла какая-то мерзкая Тварь, каким-то образом сумевшая подавить его волю.

У «Лина» налились кровью глаза.

– Я тебя убью! Сожру, ведьма!

– И снова ошибся, – мило улыбнулась я, поднимая левую руку. – Потому что я не ведьма, дружок. Я – Ишта. И ты, милый мой, ничего не можешь противопоставить вот этому…

Я сняла кожаную перчатку и, не отвлекаясь на бешеный скрип зубов и приглушенный вой, приложила пылающую диким холодом ладонь на внезапно взмокший лоб шейри. Потом всмотрелась в его расширенные глаза, где совсем не осталось прежней желтизны, глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Лин, живи. Я знаю, что ты там. И знаю, что как только Тварь уйдет, ты вернешься. Слышишь меня? Я приказываю тебе жить.

– Нет! – захрипел «весельчак». – Он мой!

– Обломись, – хмыкнула я, отнимая руку. – Демон мой и только мой. Он поклялся. А я, если ты не понял, очень жадная и больше никому его не отдам.

– Демон?!

– Вот дурачок… Думал, перехватил его так, что никто не заметил? – Я пренебрежительно фыркнула. – Лин никогда не пошел бы впереди меня, отставив открытой спину. Он не стал бы отзываться о Твари, как о разумном существе. И он ни за что не пустил бы меня ни в какое логово. Для этого он слишком осторожен. А ты пришел сюда как повелитель. Тебя не испугала фанра, не встревожила тикса. Ты даже сожрать ее не попытался, боясь упустить более важную добычу. Так что ты обманул самого себя, «хохотун», и загнал свой разум в тело того, кого я могу при желании полностью контролировать.

– С-с-стерва-а-а! – прошипел мой персональный демон, не разжимая губ. – Хозяин до тебя еще доберется!

– Что за хозяин? – тут же прищурилась я. – Отвечай.

– Хозяин Долины! – с ненавистью прошипела Тварь, буравя меня лютым взглядом. – Ты для него – тля!

Я недобро усмехнулась.

– Это ты о жреце, что ли?

– Верховный сожрет тебя и не поморщится! Он двести лет силу копил! А Хозяин – темный маг, повелитель Харона, один из многих, кто послушен главному жрецу. И он уничтожит тебя так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь!

– Вот оно как? – протянула я, изучающе поглядывая на мечущуюся в чужом теле Тварь. – Выходит, жрец все-таки протянул сюда свои длинные лапы? И хотя бы в чем-то Берон был прав: ему нужна эта Долина? Зачем? Говори!

«Лин» дернулся, но, будучи не в силах превозмочь силу собственной клятвы, послушно открыл рот.

– Здесь источник его силы! – буквально выплюнул он, тщетно попытавшись дотянуться до меня зубами. – Здесь его Печать, откуда он черпает мощь!

– Как интересно… И где же находится эта Печать?

– Там, где тебе никогда не найти!

– А что будет, если ее сломают? Твой жрец помрет всем на радость? Будет в судорогах колотиться о камни и землю зубами грызть?

– НЕТ!

– Жаль, – огорчилась я. – Но хоть плохо-то ему будет? Отвечай.

Тварь заскрипела зубами.

– Он просто потеряет часть своих сил. Но не все, не надейся.

– А еще в Фарлионе Печати есть? – задумчиво спросила я. – Отвечай, Тварь. И поподробнее.

«Лин» снова зашипел.

– Есть, отродье Аллара!

– Сколько их? И где?

– Шесть, – простонал он, поняв, что просто не в силах молчать. – Их всего шесть в Долине. По одной на каждую реку, текущую с Серых гор. Но они спрятаны в самой глубине Харона… и их очень хорошо охраняют.

– Кто? Твари? Такие, как ты?

– Там живут высшие, ведьма! Не чета простым хартарам и рирзам! Их создал и прислал сюда сам жрец! И они сомнут любую армию, которая вздумает сунуться к Печати! Особенно магов! Любых! Потому что магия Аллара возле Печатей темного не действует!

Я задумчиво прикусила губу.

– Так вот что ищут в Хароне рейзеры. И вот почему король к ним не суется: без магов это – сущее самоубийство, а с магами у него ничего не выйдет, потому что возле Печатей их сила бесполезна. Засада, однако… Интересно, Фаэс в курсе? Эй, Тварь, а как найти ближайшую Печать?

«Демон» зло выдохнул:

– Не знаю.

– Ты что, там никогда не был? – неприятно удивилась я.

– Для этого существуют настоящие старшие. А мне еще целый год надо силу копить.

– Обидно, да? – фальшиво посочувствовала я, мимолетно оглядываясь, но, кроме нас, возле поляны-логова больше никого не было. Кажется, этот хвастун здорово преувеличил свои возможности и откровенно наврал про великие способности. Хотя, конечно, тот факт, что Твари обходили его логово стороной, уже о многом говорил. – Ну-ка, милый, открой мне страшную тайну: чего ты боишься?

Тварь тихо взвыла.

– Огня-а-а-а…

– А магии?

– Нет! Она на меня не действует!

– Сталь, я полагаю, тоже бесполезна?

– Да! Мое тело не разрубит даже адарон!

– То есть ты утверждаешь, что убить тебя нельзя?

– Можно, – с ненавистью посмотрела на меня Тварь. – Но живым это не под силу.

– А вот это как раз очень кстати, – на мгновение задумалась я. Но потом кивнула в пустоту, отошла от порабощенного шейри еще на шажок и скомандовала: – Раз живым нельзя, то мертвые очень даже справятся… Ребята, он ваш. Как я и обещала: сегодня – ваша охота.

При виде материализовавшихся по моему зову Теней у демона вырвался сдавленный то ли вскрик, то ли стон, потому что исходящую от них жутковатую ауру смерти чувствовала даже я. А уж он-то, наверное, и видел больше, чем могли слабые человеческие глаза, и слышал, и обонял заодно. Поэтому не зря как-то разом осел, а потом жалобно простонал:

– Мертвые души! Но откуда?! Почему они идут с тобой?!

– Убейте его, – спокойно велела я, и Тени смазанными молниями метнулись в сторону искореженного мертвой магией дерева. Они не примяли ни одной травинки, не затронули ни одного листика, не потревожили ни одного вяло шевелящегося отростка, которых вилось между корнями бессчетное множество. Пройдя сквозь древесные стволы и выдернув из ножен блистающие потусторонним светом мечи, они окружили наполовину живое логово и стремительно заработали руками, кромсая оставшееся без хозяина тело, как мясники.

Тварь в теле Лина истошно завыла, а дерево содрогнулось в агонии, мгновенно выстрелив в воздух десятками извивающихся от боли щупалец. Теней пытались обвить, задушить, их пробовали свалить с ног, чтобы потом раздавить и уничтожить. Слепое тело шарило этими щупальцами, как руками, стараясь понять, кто посмел причинить ему вред, и настойчиво тыкалось когтистыми концами в землю, в соседние деревья, пробивая в них огромные дыры и вырывая с мясом кусты. Но Тени даже не дрогнули – покрытые наростами и бьющиеся в агонии отростки просто проходили мимо, не затрагивая призрачных тел. Тогда как работали парни быстро, умело рассекая мгновенно начинающую гнить плоть, разрубая ее на смердящие, быстро чернеющие куски, кромсая старое дупло, высекая в коре громадные засечки, постепенно разваливая его трухлявую броню и добираясь до гнилого нутра.

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – внезапно взвыла в голос Тварь, заставив тело шейри содрогнуться до основания.

– Свободен! – тут же выкрикнула я, снимая с друга невидимые путы.

Лин охнул и, не удержавшись, рухнул на колени, а истошный вой раздался уже у меня за спиной, постепенно переходя в долгий, медленно затихающий хрип.

– Уничто… жит… чтоб ты… сдохла-а…

– Сам сдохни, придурок, – огрызнулась я, поспешно опускаясь перед шейри на колени и прикладывая руку к его лбу. К дереву больше не поворачивалась – Тени там отлично управятся без меня. – Лин, ты как?

– Плохо, – измученно просипел Лин, с трудом держась на ногах. – Он же меня почти досуха… никаких сил не оставил, с-с-у-у-к-а-а…

Ой. Кажется, я случайно научила своего демона нескольким нехорошим словам.

– Вот, – я крепко его обняла, помогая лечь и прижимая левую ладонь к его морде. – Бери, сколько надо. Ты у меня молодец. Обманул его.

– Я?!

– Конечно, – успокаивающе прошептала я, тихонько гладя мягкие ноздри. – Он не узнал моего имени. Того, что я – Ишта. Он не почувствовал, что ты – не простой шейри. И не сообразил, что начал вести себя не так, как это делаешь ты. Все хорошо, мой славный. Все хорошо. Ты поправишься.

«Гайдэ!.. – Лин с тихим вздохом прижался к моей руке, жадно впитывая идущую от Знака силу. – Ты так рисковала! И так близко его подпустила!»

– Иначе бы он не поверил.

«Но это было так опасно!»

– Не начинай, – попросила я, слабо улыбнувшись. – Хватит уже причитать. Зато он больше никого не убьет. А за это никакого риска не жалко, правда?

Лин вместо ответа вдруг дернулся и испуганно округлил глаза, уставившись куда-то мне за спину.

«Гайдэ, берегись! О, Айд… как же ее много!»

«Кого?» – хотела спросить я, но не успела: внезапно меня с силой толкнули, с размаху шарахнули по голове чем-то тяжелым и, вырвав сознание прочь, поразительно легко бросили в бесконечную, молчаливую, беспросветную черноту.

Глава 8

В себя я приходила долго, мучительно и с таким трудом, словно не потеряла на какое-то время сознание, а во второй раз умерла. Все тело ломило, мышцы отчаянно ныли. Неимоверно хотелось пить. Казалось, что меня кто-то вывернул наизнанку и оставил сушиться на морозе, потому что заледенело абсолютно все: кости, мышцы, кожа… даже ресницы, которые разлепились, казалось, с оглушительным треском.

С трудом собрав мысли воедино, я только через пару минут сообразила, что лежу на траве, бездумно глядя в далекое ночное небо, на котором яркими точками сверкали чужие звезды. Слабая, беспомощная, отвратительно уязвимая. И даже шевельнуться не могла нормально, потому что на это, как выяснилось, просто не хватало сил. Да еще и тяжесть какая-то на груди появилась. Ох, кажется, я не могу вдохнуть.

– Что это было? – сипло простонала я, едва смогла разлепить спекшиеся губы.

– Гайдэ! – радостно вскрикнул кто-то, и тяжесть с моей груди немедленно исчезла. – Гайдэ, как ты себя чувствуешь?!

– Отвратительно, – прошептала я, с трудом подняв глаза, чтобы тут же наткнуться на огромную конскую морду, с облегчением всматривающуюся в мое лицо из темноты.

– Ну наконец-то очнулась! Я уже испугался, что больше не очнешься. Мы никак не могли тебя растормошить!

– Лин…

Рядом со мной шевельнулось массивное тело, а потом шейри поднял и аккуратно свернул крыло, которым до этого момента укрывал меня на манер одеяла.

– Не хотел, чтобы ты замерзла, – смущенно пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Спасибо. Так что это было? Чем меня так? – Я с тихим стоном повернулась и, оперевшись на черный бок, с огромным трудом села. – Как будто перемололи в фарш!

– Прости, – вдруг прошелестело совсем рядом.

Я удивленно обернулась и вздрогнула, когда из темноты надвинулась плотная, поразительно густая Тень с тревожно поблескивающими алыми глазами.

– Прости, это наша вина.

– Ас?!

– Да. – Тень едва заметно кивнула, и я окончательно оторопела, разом позабыв про свои проблемы.

– Елы-палы… ты что тут делаешь?!

– Сторожу. Сейчас ночь, а ты, если помнишь, в Хароне.

Я, вздрогнув во второй раз, торопливо огляделась. И правда: все та же поляна с дымящимися остатками логова, густая трава, на которой я изволила проваляться до самой ночи, все те же деревья, на которых (как ни странно) не появилось ни одной выверны, и ужасно виноватый Лин, греющий меня своим горячим телом.

«А тут стало холоднее, – внезапно поняла я, когда заметила, что изо рта вырываются белые облачка пара. – К нулю температура. А я тут на земле валяюсь, как на пляже. Причем, похоже, часов этак шесть подряд».

Я с недоверием воззрилась на Аса.

– Так. В чем дело? Что произошло?

– Прости, – раскаянно повторил он, покачиваясь возле меня плотным облаком. Все такой же черный, но уже не размытый, как раньше, а вполне оформленный, с определенно мужской и весьма внушительной фигурой. Очень высокий, почти на полголовы выше меня. В длинном плаще с капюшоном, из-под которого красноватыми искорками поблескивала чешуйчатая броня. И, кажется… живой?!

Неверяще охнув, я потянулась к нему. Попыталась дотронуться, страшась за свою внезапную догадку, но… чуда не случилось – пальцы, как и прежде, прошли через туман насквозь, хотя сегодня впервые ощутили нечто, смутно похожее на слабое сопротивление.

– О боже… Ас! Но как?!

– Тварь оказалась сильна, – прошептала Тень, слегка качнувшись мне навстречу. – И очень стара. В ней было столько сил, что мы потратили на нее целый год жизни… чтобы взамен получить целых пять. На каждого, – закончил Ас, и у меня против воли вырвался изумленный возглас. – Мы стали сильнее, сестра. Наши резервы наполнились почти на треть. И теперь мы можем охотиться вместе с тобой.

– Сколько?! – Я ошарашенно воззрилась на Аса и на стремительно проявляющиеся за спиной «красного» еще три тени. Такие же плотные, густые и одетые, как положено воинам, в такие же чешуйчатые, не виданные мною прежде доспехи, к которым прилагались длинные, искусно изукрашенные, как у каких-то императоров, ножны. Причем сейчас я видела многие детали, которых не могла различить прежде. Сейчас я видела и плащи, и штаны, и тонкой выделки рубахи. Очень многое… да почти все, кроме лиц, которые, как и всегда, оказались скрыты густой вуалью тени. – Бер, Ван, Гор… да как же это?! Вы же почти настоящие!

– Да, – шепнули они. – Но ты опять из-за нас пострадала.

– Ох, так это опять был откат?!

– Увы, – вздохнул Ас, опускаясь ниже и пристально всматриваясь в мое лицо. Он оказался так близко, что я почти чувствовала на коже его слабое дыхание. И тепло… боже! Это действительно было вполне ощутимое тепло, которое… если подождать еще немного и дать ему время… быть может, когда-нибудь… через несколько лет или десятилетий… возможно, все-таки станет настоящим.

Вздрогнув от последней мысли, я переменилась в лице и гневно вскинулась.

– А ну назад! Хватит разбазаривать свои силы! Кыш!

Тени удивленно переглянулись.

– Назад, кому сказано! – вконец перепугалась я. – Я вас не для того кормила и Тварей по головам лупила, чтобы вы тут за пару часов все истратили!

– Не волнуйся, Гайдэ, – негромко рассмеялся Ас, даже не думая исчезать. – Теперь мы можем себе позволить охранять тебя постоянно. На протяжении нескольких лет, если понадобится: «хохотун» действительно оказался сытным, и мы отлично себя чувствуем.

– Не надо меня ни от кого охранять! Вам еще сил копить и копить! А с Тварями и Лин справится! Он у нас умный, сильный и вообще замечательный!

Шейри благодарно заурчал.

– А некоторые, – продолжала бушевать я, забыв про свою недавнюю немощь, – вообще должны подумать о том, что такими темпами никогда в жизни не наберут резерв, чтобы в один прекрасный день стать наконец нормальными людьми! И больше не смущать бедную девушку своим присутствием в крайне деликатных житейских ситуациях!

– Ты – чудо, Гайдэ, – рассмеялся Ас и, успев дохнуть холодком мне в щеку, бесследно растворился в темноте. А следом за ним с усмешками пропали и остальные Тени, позволив мне успокоиться и прийти в себя.

Лин, с интересом следивший за нашим разговором, осторожно обнял меня крыльями.

«Они и правда прибавили в силе, – заметил он, когда я устало вздохнула и обмякла. – Всю ночь от тебя не отходили. Все караулили, боясь пропустить какую-нибудь Тварь».

– Разве на нас кто-то покушался? – вяло поинтересовалась я.

«Нет. „Хохотун“ не наврал – рядом с его логовом никто не рискнул появиться. А после того, как ты тут уснула…»

– Что? – насторожилась я.

«Смотри сама».

Я послушно опустила глаза на землю, никак не способная взять в толк, что именно он имеет в виду, но потом потянулась и в замешательстве погладила мягкую траву, которой тут еще вчера и в помине не было. Сочная, еще невысокая, но невероятно пахнущая, свежая, буквально сияющая и едва не цветущая.

«Ты приложила к этой земле свой Знак, – тихо сказал Лин, когда я удивленно огляделась. – Ты спала на ней. Отдавала ей свою силу. Поэтому ты так ослабла, а не только из-за отката. И поэтому же сюда теперь не сунется ни одна Тварь. Здесь теперь твое место, Гайдэ. Оно принадлежит Иште. И оно не пропустит сюда никакую нежить, если только ты не пожелаешь иного».

Я озадаченно почесала кончик носа, а потом прислушалась к себе и обмерла: мама… да ведь он прав! Потому что я вдруг начала чувствовать эту землю! Примерно в радиусе сотни шагов! И могла с легкостью ощутить на ней каждую травинку, мошку, каждый листик у внезапно разошедшихся в стороны крон, между которых на эту поляну теперь свободно падал звездный свет. Точно так же, как завтра утром сюда будет падать свет солнечный, губительный для нежити и спасительный для той жизни, которая вдруг проснулась в этих некогда гибельных местах.

– С ума сойти! Лин, и что, теперь всегда так будет?!

«Да. Там, где ты коснешься Знаком, тебя станет признавать земля. Это – благодарность за заботу, Ишта. И награда за то, что ты сделала сегодня. Теперь, что бы ни случилось, ты всегда найдешь здесь защиту. Как бы плохо ни было, земля напитает тебя силой и залечит раны. Она приняла тебя, Гайдэ. По-настоящему приняла, хотя я был совершенно уверен, что она давно мертва и больше никогда не откликнется за Знак».

– Чудны дела твои, Господи… И как мне с ней быть?

«Никак, – пожал плечами Лин, заботливо укрывая меня крыльями. – Когда придет время, земля подскажет, чего от тебя ждет. А пока я бы посоветовал тебе поспать и восстановить потраченные силы. Думаю, тут нас никакая Тварь не потревожит».

– Ты прав, – слегка нахмурившись, согласилась я. – У меня такое чувство, что я вдруг домой вернулась.

«А так оно и есть. Эта земля теперь – твой дом. Ласковый, приветливый и уютный. Дом, который отныне всегда станет тебя ждать. И никогда не откажет в помощи, если ты вдруг попросишь».

Я невольно зевнула.

– Ладно, спим, Лин. А Тени там, внутри, покараулят и предупредят, если что. Спать в Хароне, конечно, безумие, но выходить на дорогу – еще большее сумасшествие, чем ночевать в моем месте. Так что спим. А с рассветом ты меня разбудишь, и мы поедем огорчать Фаэса, чтобы он не подумал, будто ему уже не надо писать на меня законную грамотку.

* * *

Этой ночью нас действительно никто не потревожил. Мы отлично выспались, невзирая на близость смертоносного леса, неплохо отдохнули (ну, по крайней мере, Лин), однако с рассветом уехать все равно не получилось. Потому что шейри, вставший первым и тут же принявшийся тренировать свои любимые крылья, сунул любопытный нос везде, куда только мог, а потом с выпученными глазами примчался ко мне.

«Гайдэ! Ты только посмотри, что я нашел! Гайдэ… Гайдэ, проснись!»

Я неохотно открыла один глаз и с сомнением посмотрела на подпрыгивающего от нетерпения демона.

– Лин, я сплю. И я, в отличие от тебя, еще не восстановилась. У меня голова раскалывается.

«Это пройдет. Но ты посмотри, что я нарыл! Честное слово, тебе понравится!»

Я посмотрела с еще большим сомнением, но одной на земле было холодно. Солнце еще не успело ее прогреть как следует, а неугомонный демон уже умчался к тлеющему дуплу, в глубине которого что-то подозрительно поблескивало.

Тяжко вздохнув, я поднялась и отправилась смотреть на причину, по которой упрямый друг неожиданно передумал летать, а теперь стоял ко мне спиной в крайне неприглядной позе, оживленно копаясь в недрах сгоревшего логова.

– Гляди! – Лин дернулся всем телом, попятившись, и выволок из-под обуглившихся корней что-то непонятное, сверкнувшее на солнце стальным блеском. Кстати, все забываю спросить: кто там жег-то? Вряд ли Тени – они вроде не маги. Получается, Лин и жег, пока я была в отключке? Запомнил, что Тварь боялась огня, вот и подстраховался? Умничка. – Ух ты-ы… смотри, какая кольчуга! А там еще одна! И еще! Ого-го-го!

Услышав про кольчуги, я мгновенно проснулась и с растущим любопытством подошла ближе: что он там еще нашел? А когда увидела длинную, мне до колен, широкую и блестяще сработанную броню, тихо ахнула: я такой красоты в жизни не видела!

Колечки мелкие, отливающие на солнце серебром, спаяны прочно, аж в три слоя. На груди набраны такие же серебристо-стальные пластинки сантиметров по пять в длину и почти три в ширину, но не просто так, а перекрывая друг друга больше, чем наполовину. Точно так же сделано и со спины. Аккуратно. Точно. Поразительно красиво, как и всякое изделие настоящего мастера. И при том броня была чуть ли не легче, чем моя собственная! При таком-то размере!

– Ух ты-ы-ы!

«Адарон, – тихо подсказал изнутри Ас. – Не чистый, конечно, но это, бесспорно, адарон, поэтому она и легкая».

Я с восторгом погладила сокровище, уже не видя, как Лин принялся с азартом копаться дальше, вытаскивая на свет мятые рубахи, старые и не очень старые порты, куртки, кожаные и стальные доспехи… Я даже не заметила, как вскоре он воодушевился и с азартом расхитителя гробниц начал разрывать землю передними копытами. Но потом вошел в раж, отрастил на ногах крепкие, как у муравьеда, когти и рыл дальше уже ими, с каждой минутой все больше погружаясь в яму и выбрасывая наружу всевозможное добро целыми горами.

Я вздрогнула, когда мне на ногу с приглушенным стуком свалился запачканный шлем. Оторопело перевела на него взгляд, неверяще уставилась на такой же серебристо-стальной бок, удивительный блеск которого даже земля не смогла приглушить. Чисто машинально подняла и растерянно моргнула.

– И тут адарон? Лин, я что, сплю? – а потом перевела взгляд на стремительно растущую кучу на траве и ошарашенно села. – Вот это да. Кажется, наш «хохотун» был знатным барахольщиком.

– Все в нору тащил: одежду, оружие, доспехи… ух! – Лин, перепачкавшись в земле как свин, зато ужасно довольный, выскочил из вырытой ямы и бросил мне под ноги отчетливо звякнувший мешок. – Смотри, что тут было! Голову даю на отсечение, мы теперь сказочно богаты!

Я так же машинально нагнулась, распуская тугие завязки, и в полнейшем замешательстве уставилась на вывалившуюся на траву гору перстней.

Боже… каких колец там только не было! Большие и маленькие, массивные и не очень, золотые и серебряные, стальные и медные! Украшенные, как у заморских королей, и совершенно простые! Но все – с крупными рубинами на гранях. Однако когда до меня неожиданно дошло, почему это именно так, ноги сами собой подогнулись, а голова зашумела, пытаясь подсчитать, сколько же народу здесь погибло за то время, как в Хароне поселился «хохотун».

Увидев мое окаменевшее лицо, шейри мигом стер с морды блаженную улыбку.

– Лин, это же перстни рейзеров! Помнишь, Ас говорил, что красный – их цвет. У Хасов белые платки, у Орденцев – плащи и рясы, а гильдия… ее цвет испокон веков – красный. Цвет крови. Цвет боли. Цвет победы. А кольца… они все тут такие! Господи, сколько же здесь народу сгинуло?!

Лин вздрогнул и совсем другими глазами уставился на рассыпавшееся по земле богатство.

«Полсотни, не меньше».

– Думаю, доспехи тоже принадлежали рейзерам, которых Тварь заманивала и убивала на этой самой поляне. – У меня потемнело в глазах. – Наверное, он всегда так делал: занимал тело одного из них, потом говорил, что знает, куда идти и как уничтожить Тварь, а после приводил людей к логову, откуда никто из них уже не возвращался!

Я в забытьи провела ладонью над мешком, из которого следом за кольцами посыпались золотые монеты, и прикусила губу.

– Он все собирал: оружие, деньги. Даже перстни не погнушался снять! Гордился, наверное, добычей… урод. А то еще любовался втихую, сидя над ними, как Кощей над своими сокровищами.

«Хорошо, что мы его убили, – очень серьезно сказал Лин. – Думаю, те, кто тут погиб, были бы нам благодарны».

– Подумать только: больше полусотни… и то, лишь потому, что Фаэс запретил сюда заходить. – Я тяжело вздохнула. – Это кровавые деньги, Лин.

«Это – добыча, – возразил шейри. – Глупо было бы от нее отказываться».

– Но нечестно и забирать ее себе.

Лин насупился.

«Предлагаешь закопать обратно?»

– Нет, – снова вздохнула я. – Чтобы что-то решать, надо сперва посмотреть, что тут есть.

«Я сейчас достану остальное!» – обрадовано вскинулся демон и снова спрыгнул в яму.

Спустя полчаса мы стали обладателями целого вороха разнообразной одежды и обуви, начиная от простых подштанников и заканчивая изысканными камзолами ручной работы, над которыми, наверное, трудились не один месяц. Видимо, среди рейзеров и раньше, и сейчас встречались люди благородного сословия. Среди вещей были рубахи, плащи – большей частью старые и уже изрядно попорченные временем. Кажется, «хохотун» просто сваливал добро в одну большую кучу и не больно-то ратовал за его сохранность.

Я насчитала порядка трех десятков пар неплохой обуви (увы, мне ни одна из них не подошла). Отыскала целую кучу каких-то неопознаваемых обрывков. Одну странную бархатную штуку, нарядную, толстую и очень мягкую, во внутреннем слое которой обнаружились искусно сделанные, практические незаметные снаружи полосы тонкого, с добавкой все того же адарона металла.

При виде нее Ас уважительно присвистнул, обозвал странным словом «брига» и расстроился, что она оказалась для меня велика. Потом я отыскала отлично сохранившийся пояс из темно-серой кожи, в которой были сделаны особые кармашки, куда не только монеты было прятать удобно, но и серебряные звездочки хранить, как настоящие ниндзя.

Еще мы нашли совершенно потрясающий доспех (такой же чешуйчатый, как и первый), скроенный почти что на меня – невероятно легкий, матово-черный, как будто покрытый специальной краской; но до того прочный, что Тени в голос велели примерить и довольно причмокнули, когда оказалось, что он мне всего лишь широковат в плечах. Видимо, прежний владелец не отличался богатырским сложением – возможно, это был сын какого-то лорда, почему-то решивший стать рейзером. Но, что самое главное, на мне броня сидела отменно. А когда ребята признали в ней чистый адарон, специально обработанный каким-то составом, чтобы не бликовал в ночи, я опять почувствовала, как в груди ворохнулась некстати проснувшаяся жадность.

Доспех был отличный – не чета тем, что я носила раньше. Рукава, правда, оказались короткими, но это не проблема – наручи надел, локти и запястья защитил, сверху перчатки – и готово. Ни одна сволочь не прокусит. А когти, если таковые найдутся, уже не зацепятся и не порвут колечки, потому что на такой чешуе зацепиться просто не за что. Соответственно, если я и пропущу удар когтистой лапой, то не лишусь брони, поскольку чужая культяпка с нее просто соскользнет, да еще и жива останусь. Ведь адарон – это мм-м…

Кажется, теперь я понимаю, почему братья отзывались о нем так восторженно.

С помощью Лина еще через полчаса я отыскала среди груды железа такой же черный шлем, а к нему – наручи и даже наголенники, за которыми пришлось капитально полазить по поляне и много чего разрыть. Увлекшись поисками недостающих частей доспеха, я даже коленки не погнушалась испачкать, потому что успела прикинуть примерную стоимость этого сокровища и, к собственному изумлению, не нашла в голове подходящих цифр, потому что суммы получались астрономическими. Поистине гигантскими, которые в здешних условиях могли позволить себе только короли и такие, как я, личности, которым хотя бы раз в жизни выпадал джек-пот.

Когда же я все это надела и, подтянув старые (блин, да их заменить-то – три дня работы!) ремни, моя жадность очнулась от долгой спячки и горестно взвыла, едва голос разума на пару с совестью напомнили, что все это – чужое. Более того, люди гибли за эти железки. И гибли крайне неприглядной смертью.

Но какая гибкость! И прочность! Какой, наконец, вес! Килограмма три всего! На все железо! Тогда как раньше мне приходилось по десять-пятнадцать таскать на плечах! И это – не считая оружия!

Я бережно провела испачканными в земле пальцами по чешуйкам.

Как такой отдать? И как позволить ему и дальше портиться в этом гнилом лесу?

Потом Тени еще и добавили, заявив, что лучше брони я в этом мире не найду, если, конечно, не отправлюсь в Скарон-Ол, чтобы отыскать мастера, умеющего работать с адароном, и не закажу у него такую же, предварительно ограбив три королевских казны, чтобы уплатить хотя бы половину требуемой суммы. Но я и сама уже поняла, что крупно осчастливилась. А когда еще и Лин намекнул, что, дескать, с найденного клада ни в одном королевстве не требуют налогов, то мне и вовсе осталось только разорваться.

А потом мы посчитали деньги, и жадность, сочно причмокивая, стиснула меня в объятиях, сладострастно нашептывая на ухо, сколько всего можно будет накупить на шесть сотен золотых ларов, если я вдруг соглашусь их взять. И настоящий дом, и землю, и титул, и мужика какого поприличнее… правда, на теме мужика я опомнилась и рыкнула, заставив восторжествовать воспрянувшую совесть. Потом посмотрела на сиротливо лежащие на траве перстни. Отвоевала для совести еще несколько позиций. А потом нагнулась и подобрала два кольца, которые привлекли мое внимание.

Первое – тем, что было выполнено в форме серебряного змея с крупными рубиновыми глазами. А второе – тем, что показалось мне смутно знакомым. Вот только я никак не могла сообразить – почему.

Потом мы долго спорили. Затем еще дольше выбирали. После этого спорили снова, причем Лин – в буквальном смысле слова – до хрипоты. Потом меня убеждали Тени. За ними пыталась разжалобить прижатая к ногтю жадность. В конце концов они насели на меня все вместе, и под таким напором пришлось согласиться, что на часть добычи мы действительно имеем право. Но и братья были вынуждены признать, что не на всю, потому что десятая часть по закону все равно уходила в казну гильдии. И потому, что чужие перстни мы все равно были обязаны вернуть в гильдию. Хотя бы для того, чтобы они не лежали тут мертвым грузом, а оставшиеся родственники (если таковые найдутся) твердо знали, что пропавших без вести рейзеров ждать уже не стоит.

В итоге сошлись на разумном компромиссе. А когда договорились (на что ушло почти два часа) и все-таки собрались (на это ушел еще час), то все равно не уехали сразу. Поскольку нам пришлось решать, что делать со всем этим добром, которое:

а) частично было безвозвратно испорчено, поскольку слишком долго пролежало в земле;

б) то, что еще могло кому-то пригодиться, но жадность не позволила бы отдать просто так; и, наконец,

в) пригодилось бы очень, мне, но не сейчас, а в будущем, когда (или если) закончатся взятые сегодня (полагаю, их хватит на ближайшие лет сто) деньги.

Так как тащить с собой все барахло не имело смысла, да и Лин бы его не потянул, то старое железо (которое Тени и демон в голос сказали, что никому не отдадут даже под страхом смерти) пришлось зарывать обратно. Только не так, как это предложил сделать шейри, а с помощью моего Знака и тихой песни на древнем языке эаров, после которой все лишнее оружие (а я взяла-таки себе новую пару отличнейших мечей, которые только и надо было, что слегка подправить) милосердно забрала мать-земля, укрыв почвой, травой и плотным слоем дерна, по которому даже я бы потом не сказала, что там вообще есть какой-то схрон. Разумеется, железо мы предварительно обернули в тряпки и обмазали соком какой-то местной лианы, похожим на пальмовое масло, и теперь были совершенно уверены, что если даже вернемся сюда через пару лет, оно останется в целости и сохранности. И в этом, конечно же, имелся еще один несомненный плюс, помимо того, который напрашивался сам собой: ведь мой склад никто, кроме меня, в принципе не отыщет. И никто, соответственно, не сумеет его нагло ограбить. Не говоря уж о том, что соваться к логову «хохотуна» найдется немного дураков. А уж заставить подвластную мне землю его открыть – и подавно. Так что мы могли приехать сюда в любой момент, забрать оружие, доспехи (в конце концов я согласилась, что тащить их к Фаэсу, требуя раздать страждущим, было бы глупо) и спокойно пользоваться. Или отдать кому-нибудь, если приспичит.

Единственное, на чем я настояла, кроме возвращения перстней, это отдать гильдии с ними не десятую часть, а половину золота. Потому что мы в скором времени намеревались добыть еще, а оставшихся монет с лихвой хватило бы, чтобы нам шестерым безбедно существовать в собственном дворце ближайшие пару-тройку лет. И жадничать тут было просто стыдно.

Когда же страсти улеглись, а захоронка оказалась надежно спрятана, я оглядела растревоженную поляну, поморщилась от затаившейся в висках боли и со вздохом тронула Лина: ну что, поехали? Все возможное мы здесь уже сделали.

Глава 9

На воротах Нора нас встретили гробовым молчанием. Хорошо хоть, задерживать не стали, так что мы, не заморачиваясь на этих странностях, просто проехали мимо.

Железо сбросили дома… в смысле – в трактире, где нас встретила такая же мертвая тишина и отвисшие челюсти хозяев. Я снова не обратила внимания – башка трещала, как халтурно построенный дом во время армянского землетрясения. Виски уже не просто ломило – они буквально раскалывались на части. А в таком состоянии я только и могла, что вяло кивнуть остолбеневшему господину Берону, так же вяло махнуть прибежавшей на шум его супруге, с кряхтеньем закинуть на спину увесистый мешок с доспехами и с тихой руганью затащить его наверх. Потом спуститься обратно, с шипением массируя гудящие виски, с сожалением взглянуть в сторону кухни, откуда неслись самые восхитительные в мире запахи, печально вздохнуть и, пообещав хозяевам вернуться к ужину, снова взгромоздиться в седло.

В гильдийный дом мы явились далеко после полудня. Налегке, потому что взяли немного, и ненадолго – только чтобы сдать добычу и уточнить кое-какие мелочи. Но двор на удивление оказался почти пуст – на нем не было никого, кроме незнакомого рейзера, с тоскливым видом подпирающего собой крыльцо. Видимо, в рейдах народ. Вернутся, дай бог, к вечеру.

Надеюсь, повторения вчерашней сцены с незнакомцем не будет?

Хвала Аллару, обошлось: едва мы с Лином зашли за ворота, как откуда-то из угла метнулась серая молния. Сиганула в гигантском прыжке, восторженно взвизгнула и с силой прижалась к моим ногам, неистово навиливая пушистым хвостом и всем видом выражая безумный восторг.

– Да ты что, барбос? – удивилась я, машинально успокаивая собаку. – Вчера ж только виделись? Или ты решил, что мы, раз не пришли, сгинули?

Пес поднял умную голову и выразительно на меня посмотрел.

– Не дождетесь, – с усмешкой повторила я, потрепав длинные уши. – Веди давай к хозяину. Небось, тоже нас уже похоронил?

Незнакомый рейзер без единого возражения отошел в сторону, пропуская меня в дом. Не возмутился, что я опять без очереди, но очень внимательно оглядел. Сперва меня. Потом Лина. Затем – тяжелый, подозрительно позвякивающий мешок на моем плече.

Я извиняюще развела руками (мол, что поделаешь, служба) и вошла, радуясь, что волочь увесистый котуль недалеко. Собаке нести не дала, хотя пес порывался перехватить мешок зубастой пастью. Мало ли – выронит? Как я потом это добро собирать буду?

Одно плохо – у Фаэса оказались посетители. Причем не один, насколько я могла судить по мелькающим в дверной щелке силуэтам. Но сидеть в приемной было неохота – пусто тут, скучно и грустно. Интересно, что будет, если я нагло вломлюсь и с ходу заявлю, что имею право?

Пес как мысли мои услышал – не дожидаясь команды, решительно двинулся вперед и уверенно пихнул носом дверь, вынудив ее открыться и выставив скромно обставленную комнату на всеобщее обозрение.

Ну да, так и есть: Фаэс, а рядом с ним троица рейзеров. Тех самых, с которыми я едва не поцапалась намедни: лохматый здоровяк, хвард и тот, третий, который был у них за командира.

При виде меня у Фаэс обалдело разинул рот.

– Ты?!

Я вздохнула.

– Здравствуй, Фаэс. Кажется, у тебя появилась скверная привычка приветствовать меня не по имени, а по местоимению. Неужели это все, что ты можешь мне сказать?

– Ты… ты где был?!

– Пиво пил, – машинально брякнула я, но потом спохватилась и, подметив недобрые взгляды рейзеров, поправилась: – В смысле в лесу гулял. Фаэс, мне срочно надо с тобой поговорить.

– Мне… твою мать… тоже надо! Стой там, ирод! Сейчас башку тебе откручивать буду!

– Желательно наедине, – ничуть не испугалась угрозы я. – И как можно скорее.

Фаэс воткнул в меня свирепый взгляд, но наткнулся на ледяное спокойствие маски, какое-то время пытался его пробить, но в конце концов буркнул:

– Обожди. Сейчас закончу с Илоем и буду разбираться с тобой.

Я уже собралась вежливо выйти, чтобы не провоцировать рейзеров на новый конфликт, но кинула взгляд на правую руку эрдала, на которой тускло поблескивал перстень в виде переплетенных листьев квекка, держащих гроздь рубиновых ягод. Не сильно вздрогнула и до боли сжала в кармане кольцо, которое приметила еще в лесу. То самое, которое показалось мне смутно знакомым и которое я наконец узнала. Точно такое же кольцо, какое сидело на безымянном пальце старого ветерана.

Поддавшись безотчетному порыву, я шагнула к столу и положила находку перед старым эрдалом. Дождалась, пока он опустит взгляд, и тихо сказала:

– Это важно, Фаэс.

На какое-то время в комнате стало так тихо, что в ней слышалось только ровное дыхание насторожившегося пса и зловещий скрип натягивающейся кожи. Эрдал побледнел, как полотно, как-то разом осунулся, затем накрыл ладонью тускло поблескивающее колечко и глухо сказал:

– Прости, Илой. Это действительно не терпит. Фантом, зайди.

Рейзеры одарили меня весьма многообещающими взглядами и поднялись. Я поежилась, когда встретилась глазами с откровенно злым хвардом, но делать нечего: мои новости были настолько важными, что эрдал предпочел сперва выслушать их, чем решать вопросы с тремя опытными и явно не последними в гильдии бойцами.

– Садись, – помертвевшим голосом велел Фаэс, когда за ними закрылась дверь. А потом, не поднимая глаз, сжал громадные кулаки. – И рассказывай: где ты его взял?

Я послушно опустилась в нагретое хвардом кресло.

– В Хароне.

– Где именно?

– Думаю, ты знаешь. У Твари, которая двадцать лет назад сняла это кольцо с тела твоего брата. Ты ведь о себе говорил, когда рассказывал о «весельчаке»? И это ты был тем единственным, кто ушел от него живым? Ты, но не твой побратим, верно?

На Фаэса стало страшно смотреть – он внезапно побелел так, что я даже испугалась. Седые брови сдвинулись на переносице, губы плотно сжались, глаза провалились куда-то внутрь, на краткий миг погасли, а потом снова вспыхнули так, как если бы там загорелось два багровых солнца. Затем эрдал воткнул в меня полнящийся настоящим безумием взгляд и начал медленно приподниматься с кресла.

– Ты хочешь сказать, что нашел «весельчака»?! – Его голос стал таким острым, что им можно было резать сгустившийся в комнате воздух.

Я качнула головой.

– Нет, Фаэс. Я его убил.

– Что-о-о?!

– Я убил его, – спокойно повторила я, глядя в страшновато изменившееся лицо эрдала. – И я пришел об этом доложить: «весельчак» мертв, Фаэс. И его логово уничтожено. Но я нашел там перстни твоих ребят и принес сюда.

Не дожидаясь разрешения, я вытащила из-за пазухи небольшой мешочек и осторожно высыпала на стол горсть колец, на каждом из которых красной точкой светился драгоценный рубин. Я принесла их все. За исключением того, что держал в кулаке Фаэс, и другого, в виде крылатого змея, который мне неожиданно приглянулся. Кольца-то у меня до сих пор не было. Поэтому, если эрдал не будет против, я бы хотела забрать это. Тем более что перстенек отлично умещался на моем среднем пальце, как будто под него и был создан.

При виде вороха колец Фаэс непроизвольно замер. Какое-то время неверяще глядел на серебряные и золотистые искры, гуляющие на разноцветных гранях, а потом буквально рухнул обратно в кресло.

– Светоносный… где ты их нашел?!

– Тварь обосновалась на Южной дороге, – так же спокойно пояснила я. – Примерно в одном обороте ходьбы от первого поворота. Вперед не высовывалась – ждала, пока дураки сами придут на ее зов. И они приходили: покорные, послушные и даже не сопротивляющиеся. У Твари оказалась мерзкая привычка влезать в чужие головы и заставлять людей делать то, что ей вздумается. Какая-то магия, я думаю, но оно и неудивительно, поскольку Тварь почти стала старшей. И она была достаточно разумной, чтобы до поры до времени соблюдать осторожность. Я тоже к ней пришел вчера: мне надоело, что за мной постоянно наблюдают. А когда уничтожил логово, то нашел вот это. Кстати…

Я нагнулась и подняла на стол тяжеленный мешок, в котором с мелодичным звоном перекатывались золотые монеты.

– Других доказательств предъявить не могу – логово я сжег вместе с Тварью. Но это – ровно половина тех денег, которые я взял в его норе. Пусть уйдут в казну гильдии: возможно, семьям погибших нужна помощь. Останки я похоронил – нечего им лежать под открытым небом, так что, если спросят, можешь сказать, что парни наконец обрели покой.

У Фаэса дрогнуло лицо, а в глазах плескалось столько недоверия пополам с такой же безумной надеждой, что мне неожиданно стало неловко.

– Как ты выжил? – хриплым шепотом спросил эрдал.

– Мне повезло, – призналась я. – Тварь не знала, что у меня есть защита от магии.

– Ты – маг? – в лоб спросил эрдал.

– Нет. Отец Кирам проверял. Можешь справиться у него.

– Уже справился. – Фаэс неожиданно встал и подошел к окну, невидящим взором уставившись куда-то вдаль. – Значит, у «весельчака» не получилось тебя подчинить?

Я улыбнулась.

– Как видишь.

Конечно, куда мне лишний жилец в голове, когда их там и так уже четверо? И все упрямые-е-е… Надо думать, что «хохотун», если и попытался, тут же был решительно выдворен обратно. Так что в некотором смысле я сказала правду – защита от Твари у меня действительно имелась.

– Ты пошел туда один? – снова спросил Фаэс, не оборачиваясь.

– Нет. Коня взял.

– Того, что грызет мне сейчас опорный столб?

– Где?! – Я аж подскочила в кресле, а потом поспешила к окну. – Е-мое! Лин!

А за окном тем временем творилось нечто странное: тот самый рейзер, который вежливо пропустил нас с собакой, видимо, решил полюбопытствовать, какой породы у меня «конь», и опрометчиво подошел к шейри слишком близко. Возможно, даже попытался подманить. Или морковкой угостить… короче, сглупил. А Лину не понравилось, что его опять приняли на скотину (да, он у меня немного тщеславный), и, разумеется, обозлился. После чего двинул незадачливого воина копытом в грудь, хотя и не успел, к счастью, опозорить, как давешнего стража на площади. Нарвался на отчаянное сопротивление. К немалому моему удивлению, не смог загнать смельчака в угол и от растерянности едва не сгрыз один из поддерживающих ворота столбов – размышлял, вероятно, каким образом поставить смертного на место, не открыв перед ним своей истинной сути. Что, по моему мнению, было весьма затруднительно, потому что рейзер оказался не промах, был неплохо вооружен, не постеснялся воспользоваться нашедшимся поблизости колом, как копьем, и к демону не приближался.

Я тихо ругнулась.

– Вот зараза… – а потом распахнула окно и оглушительно свистнула (да, Тени еще полгода назад научили меня этому полезному делу, дабы был повод выдать себя за лицо мужского пола, поскольку приличные леди так точно не умеют). – Лин! Ни на минуту оставить нельзя! А ну перестань портить мебель, негодяй!

Шейри удивленно обернулся, но тут же сконфузился и послушно отошел в сторону, старательно делая вид, что вовсе не подгрызал сейчас тяжелый столб, дабы тот в нужный момент рухнул рейзеру на лишенную шлема голову. Нет, когда мы только пришли, шлем на ней был. Однако потом слетел и теперь больше походил на смятую консервную банку, чем на предмет экипировки.

Рейзер тоже обернулся на голос. Он, как ни странно, оказался совсем еще молодым – дай бог, если тридцать ему было. Волосы короткие, русые, торчали во все стороны, как солома. Лицо приятное, мужественное. Скулы высокие. Глаза, кажется, синие, но я не была уверена – далеко.

Кстати, при виде меня он тоже удивился. А после того как Лин, недовольно фыркнув, потрусил к крыльцу, парень опустил-таки импровизированное оружие, которым отгонял воинственного демона. После чего наконец усмехнулся и коротко кивнул, благодаря за помощь.

– Прошу прощения, – неловко кашлянула я под изучающим взором Фаэса. – Он у меня бывает агрессивным.

– Я понял, – нейтральным тоном отозвался эрдал. – Особенно после того, как вчера разбирал жалобу начальника городской стражи о нанесении одному из его людей телесных повреждений неким злобным жеребцом, принадлежащим не менее злобному рейзеру.

Поняв, о чем речь, я хмыкнула.

– Да какие повреждения? Только и того, что штаны испачкал. А насчет злобности, так это чистой воды вранье. Я – белый, мягкий и пушистый… просто сейчас болею и оттого временно стал вредным и колючим.

– Мне уже рассказали. В подробностях, – многозначительно усмехнулся эрдал. – Но претензий к тебе, как ни странно, нет: парни охотно подтвердили, что тот болван начал первым. И прилюдно оскорбил не только их нового собрата, но и некрасиво отозвался о его боевом товарище… так, кажется, ты назвал своего зверя?

Я покаянно вздохнула.

– В общем, жалобу отозвали, – Фаэс усмехнулся шире. – Но впредь постарайся не связываться со стражей. У нас с ними довольно скользкие отношения.

– Понимаю, – смиренно отозвалась я. А эрдал снова посерьезнел и, покрутив в руках перстень, пристально взглянул мне в глаза.

– Фантом, ты действительно убил «весельчака»?

– Да, Фаэс. В Хароне этой ночью стало немного чище.

Он все еще с недоверием дернул щекой, но куча перстней на столе и увесистый мешок с золотом были красноречивее всяких клятв и любых заверений. Мне незачем было обманывать эрдала. И незачем присваивать себе чужую славу. А о причинах я ему уже рассказала. Так что возразить на это по-настоящему нечего.

– Почему ты не вернулся сразу? – наконец спросил эрдал, что-то, видимо, для себя решив.

Я пожала плечами.

– Устал.

– Ты ранен? – как-то неестественно спокойно спросил Фаэс. Но таким напряженным голосом, будто был готов кликнуть сюда сразу всех целителей города. А уж посмотрел так, словно хотел проткнуть насквозь. Но не зло. Совсем, надо сказать, не зло, хотя и с запоздалой тревогой. – Учти: у нас есть отличный маг, за работу которому платит гильдия. Если тебе нужна помощь…

– Спасибо, Фаэс. Я действительно просто устал.

Он долгое мгновение изучал мои глаза – единственное, что не было скрыто черной маской, а потом медленно наклонил седую голову.

– Тогда, будь добр, в следующий раз предупреди, если решишь не возвращаться в крепость на ночь. И избавь меня от тяжелых мыслей, что гильдия потеряла еще одного хорошего бойца.

Блин… а он ведь беспокоился, когда понял, что я не явилась в срок. Так уж у них принято – если боец не вернулся с рейда, через два дня отправлять бригаду на поиски. Но отправлять в Харон за никому не известным новичком целый отряд… да еще на Южную дорогу, где люди почти не выживали… У Фаэса поистине железные нервы, раз он не убил меня на месте, как только увидел. Разрываться между долгом и чисто человеческим сочувствием на протяжении целой ночи и бесконечно долгого дня, когда еще теплится надежда, но суровый разум бесстрастно сообщает, что время для пропавшего вышло…

Я виновато опустила глаза.

– Прости, Фаэс. Это больше не повторится.

– Надеюсь. – Эрдал тихо вздохнул и вдруг сжал мое плечо. – А насчет других не волнуйся: гильдия никого не оставляет без помощи. Я не буду спрашивать, что ты нашел в том логове, но знай – я не забуду того, что ты сделал лично для меня.

– Ладно, пора мне, – неловко отвернулась я. – Не подскажешь, где у вас тут есть хороший кузнец? Желательно такой, чтобы языком не трепал и умел работать с адароном?

Фаэс округлил глаза.

– Вот даже как… Что ж, о такой добыче действительно не стоит кричать на каждом углу. А кузнец есть. Только не в Норе, а в Кичре – деревня такая неподалеку от столицы. Полдня на север пешком. Или оборота три, если твой зверь носится с такой скоростью, как говорят. Кузнеца зовут Дарн, но за глаза кличут Горлопаном. Мужик сварливый, но мастер, уж поверь моему опыту, от бога. Сам Светоносный ему руки приделывал, когда позволил появиться на свет. Найдешь его, скажи, что я прислал – он тогда не пошлет тебя… гм… сразу.

Я благодарно кивнула.

– Держи. – Фаэс, вернувшись к столу, протянул мне свернутый трубочкой кусок пергамента. – Твоя грамота, как обещал. Со вчерашнего дня ты принят в гильдию. Перстень сам себе выберешь.

– Не надо. Я уже присмотрел.

Эрдал оценивающе глянул на моего «змея» и тут же кивнул.

– Сойдет. Хотя я не могу припомнить, кто его раньше носил.

– Может, оно и к лучшему, – вздохнула я и, если честно, с немалым облегчением. – Все легче, когда не знаешь, с кого именно «весельчак» его снял.

– Верно. Бывай, Фантом. И не забудь, что даже у рейзеров редко когда случаются рейды чаще, чем раз в три дня.

Я снова кивнула и наконец вышла, чувствуя, как с плеч вдруг упала огромная тяжесть: все, меня приняли. Я теперь – полноценный рейзер. Даже колечко соответствующее имеется. Теперь за мной стоит гильдия. И если что, то уже я буду четко знать, что мне есть куда возвращаться.

* * *

Во дворе меня с хитрой усмешкой встретил потрепанный рейзер, так и не дождавшийся аудиенции у Фаэса. Когда я вышла, он поднялся со ступеньки, на которой коротал последние несколько минут и вполне добродушно кивнул:

– Так значит, это ты – Фантом?

Я настороженно кивнула.

– Я-я-ясно… – протянул он, выразительно взглянув на хозяйского пса, следующего за мной по пятам. – Теперь понимаю, почему ты рискнул сунуться сюда верхом: когда под седлом идет настоящий фэйр, можно наплевать на все существующие законы.

– Фэйр? – вежливо уточнила я, стараясь не выдать собственного невежества.

– Я вчера, когда узнал, даже не поверил. Никогда не думал, что наши маги создадут нечто подобное. Крупный он у тебя. Даже, кажется, слишком.

Я так же вопросительно взглянула на Лина.

«Фэйр – помесь обычного зверя и призванной магами сущности. Иногда это чужая душа, забывшая о своем прошлом, иногда искусственно сотворенный разум… помнишь, я тебе говорил, как появились ло-хварды?»

«Их вроде темные маги когда-то создавали. Разве нет?»

«Их – да, – согласился шейри. – Но потом и остальные додумались, что так можно менять обычных зверей, создавая из них разумных существ со своим характером, повадками, привычками и предпочтениями. Пес у Фаэса, кстати, именно такой – фэйр, если ты еще не поняла. И меня тоже приняли за фэйра, что, наверное, и неплохо».

Я внимательно посмотрела на молчаливого пса, уставившегося в ответ с терпеливым ожиданием и готовностью повиноваться.

«Фэйр, говоришь?» – задумчиво переспросила, поняв, что собака действительно проявляет чудеса разумности. Да и рейзеры его предпочитали не злить, позволяя мне наглеть с каждым днем. И Фаэс присылал его за теми, кого желал видеть в первую очередь. Да и человеческую речь он, кажется, неплохо понимал: привел к эрдалу, когда попросили. На Лина, опять же, перестал ворчать, едва я сказала, что шейри со мной. Блин. А я только сейчас, когда буквально носом ткнули, сообразила, что простые собаки так себя не ведут. Слишком расслабилась с Лином и привыкла, что он на самом деле гораздо умнее, чем кажется.

«Наверное, ты прав, – наконец сказала я, погладив доверчиво прижавшегося пса. – Пусть считают тебя фэйром. Тогда и вопросов ни у кого не возникнет».

«После того как я тут парочку типов погонял по двору, на меня только косятся, но на рожон не лезут, – фыркнул Лин. – Кроме вот этого, недоверчивого».

– Меня Деем зовут, – неожиданно протянул руку рейзер. – Дей Остряк. Извини за фэйра, я решил, что народ преувеличивает.

Я с сомнением посмотрела на жилистую руку, но потом все-таки протянула свою и осторожно пожала.

Кстати, обычай тут был несколько иным, чем на Земле: жали не кисть, а предплечье, обхватывая его ладонью так, чтобы пальцы сходились на тыльной стороне. Этакий непродолжительный захват, по которому, как и при рукопожатии, можно оценить возможности собеседника. Как в плане физической силы, так и в плане крепости руки.

У Дея рука оказалась более чем крепкой – мое предплечье словно в капкане побывало. Хорошо, что оно давно не походило на вязкий кисель и, хоть и было в полтора раза тоньше, все же имело достойную жесткость, чтобы не вызвать у рейзера снисходительной усмешки. Впрочем, Дей, если и почувствовал, что под наручами меня гораздо меньше, чем казалось, виду не подал. Осторожно свел пальцы вместе, а потом быстро отпустил.

Однако вот что странно: стоило мне коснуться его предплечья, как смирно сидевший дотоле перстень со змеем неожиданно шевельнулся. И выстрелил из глаз двумя тонкими рубиновыми лучами, недвусмысленно скрестившимися на груди удивленно отпрянувшего парня, как самый настоящий лазерный прицел.

– Ого, – уважительно присвистнул рейзер, когда я в немом изумлении взглянула на свою руку. – Забавная у тебя вещица. Давно таких не встречал.

Я же молча уставилась на его грудь, радуясь тому, что за маской хотя бы не видно моего ошарашенного лица. Ничего себе новости! Глаза у змея действительно горели, как адово пламя, обвиняюще указывая на Дея, как будто он и не человек вовсе, а гнусная Тварь.

– Почуял, – с ноткой восхищения отозвался на мой подозрительный взгляд рейзер, а потом распахнул ворот и указал на висящий на шнурке желтый клык. – Мы с парнями эту гадину три года тому назад завалили. Завидую тебе, Фантом. И охотно верю, что ты трижды вернулся с Южной без единой царапины.

Я как можно небрежнее кивнула, а сама лихорадочно пыталась сообразить, чем могло для меня обернуться приобретение этого милого перстенька. Получалось, что только плюсами: судя по всему, змей реагировал на нежить. Причем в любом виде, даже на мертвую. Следовательно, в Хароне мог сослужить огромную службу, являясь одновременно и проводником, и сигнальным маяком, и пожарной сиреной, если Тварь решит подкрасться незамеченной.

Это даже лучше, чем датчик движения! Лучше, чем моя холодеющая ладонь, потому что, в отличие от нее, перстень указывал точное направление! Бли-и-ин… да мне теперь будет в разы проще Тварей искать! Только ручку поднял, и вот он – след!

«Тебе повезло, – нейтральным тоном заметили Тени. – Такие вещицы действительно встречаются редко».

«Я уже поняла», – оторопело кивнула я, но потом вспомнила о Дее и отняла ладонь от его когтя, с удивлением проследив, как перстень мгновенно погас.

– Может, посидим где-нибудь? – неожиданно предложил рейзер, заставив меня озадаченно поднять глаза. – Я сейчас сдам Фаэсу вчерашний улов и перекусим. Есть хочу, уже сил нет. Заодно и расскажешь, откуда ты у нас взялся.

– Не могу, у меня еще дела.

– Дела?! – У Дея ошарашенно вытянулось лицо. – Ты что, снова в рейд собрался?!

– Нет. Просто дела. Но срочные. – Я покачала головой, давая понять, что еще не сошла с ума, чтобы каждый день прогуливаться по Харону, и, скупо попрощавшись с рейзером, поспешила к Лину.

Некогда мне в трактире сидеть и эль попивать в свое удовольствие – до вечера надо бы разобраться с доспехами и выяснить, когда я смогу рассчитывать на обнову.

Я привычным движением запрыгнула на спину шейри и решительно велела:

«В Кичру, Лин. До вечера надо найти кузнеца».

Глава 10

Как выяснилось, отыскать известного мастера оказалось нетрудно – о нем в Фарлионе почти всякий хоть что-то да слышал. Гораздо труднее было не послать его лесом, когда, едва услышав о Фаэсе, он обложил меня длинной непечатной тирадой.

– Фаэс?! Этот седой ублюдок?! Да чтоб его…! Чтоб у него…! Да чтоб я еще раз с ним связался?! Да пошел он в…! Да пусть бы его посадили на…! Выкормыш потасканной рирзы и драного на конюшне кахгара!

И вот так примерно минуты две.

К концу прочувствованного монолога я даже успела прийти в себя и невольно заслушалась. А потом и уши навострила, поняв, что уважаемый кузнец не обо мне и явно щеголяет неизвестными словечками.

Кстати, на прославленного мастера он был совсем не похож. Очень низенький, плюгавенький, какой-то весь худой и усохший. Кожа желтая, лицо сморщенное, как печеное яблоко. Глаза черные, брови мохнатые, глотка луженая, зубы через один выбиты… а вот руки и правда – рабочие. Сухие, без единой капли жира, жилистые. Ладони широкие, как лопаты, что на таком тщедушном тельце смотрелось крайне странно, а кожа на них крепкая и закостенелая, как копыто у коня.

Короче, странный это был тип. Если бы не предупредил Фаэс, никогда бы не подумала, что он и есть тот, кто мне нужен.

– Ну? Че надо? – неприязненно уставился на меня Горлопан, когда запас неприличных слов у него наконец закончился.

Я едва не смешалась, когда увидела, как в глубине черных глаз мастера вспыхнули недобрые желтоватые огоньки. Блин. Да он что, не человек, что ли? Так, а кто тогда?

– Че, кварта первый раз видишь? – насмешливо осведомился кузнец, заставив меня сильно вздрогнуть.

Ну вот. Так и знала, что, кроме эаров и хвардов, тут хватает и других нелюдей.

– Вообще-то, да. Извините, мастер, что так неприлично таращусь, но я действительно в первый раз. Удивили вы меня, нечего сказать. А Фаэс… чуму на его голову… даже не предупредил.

Упоминание об эрдале вызвало на нескладном лице кузнеца злую гримасу.

– Скажи ему, что яйца оторву, если вздумает еще раз сунуться без приглашения!

– Непременно, – охотно кивнула я, раздраженно подумав, что этот гад мог бы хоть намекнуть. – Даже дважды передам. Второй раз – от себя лично.

Дарн неожиданно хмыкнул и оглядел меня уже не так злобно.

– Ладно, тебе чего надо-то?

– Работу привез. Возьметесь?

– Что за работа? – прищурился кварт. Блин, ну и названия у них. Гоблин… вот как есть, а он – гоблин. Только кожа не зеленая, а желтая, да и росточком его Аллар не обидел – если подпрыгнет, то и выше меня станет. А так – до подбородка только дотянется, хотя, начитавшись книжек, я раньше искренне верила, что лишь до пупка и сподобится.

Однако, несмотря ни на что, Горлопан мне понравился. Было в нем что-то такое… искреннее. Какая-то скрытая гордость и тщательно укрытое за маской злого карлика достоинство. Так что я не стала мудрить и разводить политеса (на Во-Алларе, я уже поняла, это было не принято) и без обиняков взгромоздила на стол свою добычу.

Мастер с ленцой потянул за край мешковины, всем видом показывая, что ему ни капельки не интересно, а смотрит лишь потому, что вроде как клиента с порога не пошлешь. Однако когда на столе скромно сверкнула адароновая чешуя, кварт мгновенно переменился в лице и растерянно коснулся края кольчуги.

– Аллар Лучезарный… да я, похоже, сплю?!

– Увы, – нервно усмехнулась я. – Так что работа вас ждет серьезная.

Кузнец, явно не услышав, осторожно вынул из мешка запыленный доспех, бережно расправил, пробежавшись узловатыми пальцами по чешуйкам, как завзятая модница – по подолу бального платья. Любовно погладил искусно сделанный ворот, коснулся истершихся от времени ремней. Провел по ровному, ничуть не поржавевшему краю, стирая с него остатки земли, которые я не заметила. Затем так же бережно вынул шлем, заботливо протер его рукавом. Осмотрел подгнивший ремень. Потом потянулся за наручами, внимательно ощупал. Наконец разложил бесценный доспех полностью и поднял на меня совсем другой взгляд.

– Почему он в таком виде?

– Долго в земле лежал, – честно ответила я. – Ухода никакого, вот и попортился. Я для того и принес, чтобы привести в порядок.

Карлик сузил глаза.

– Этому металлу цены нет, рейзер.

– Я знаю.

– Где взял? Или, вернее сказать, у кого добыл?

Я пожала плечами.

– У Твари. Была тут у вас такая. Фаэс на нее долго зуб имел, да все прижучить не мог.

– А ты, выходит, достал?

– Достал, – согласилась я, чувствуя некую недоговоренность и откровенную настороженность во взгляде кузнеца. – Фаэс потому и велел к вам обратиться, что тут особый мастер нужен.

– Он знает? – быстро спросил господин Дарн, кивнув на доспех. – И все равно отправил ко мне?

– Он сказал: вы – лучший. Сколько хотите за работу?

Кузнец пожевал губами.

– Сто ларов. Золотом. Работы тут на два месяца.

– Двести, – спокойно сказала я. – И вы управитесь за дюжину дней.

От моей наглости господин Дарн чуть не подавился.

Но его можно было понять: сто ларов – это по местным меркам сумасшедшие деньги. Сто золотых ларов – стоимость отлично оснащенного судна или неслабого каравана, груженого шелками и специями. За то, чтобы подлатать и отчистить кольчугу, это непомерно высокая цена. Но у меня были деньги. И мне была нужна не просто формально выполненная работа: мне требовалось, чтобы доспех подогнали персонально для меня, ушили, ужали, подтянули, где надо. Повторяю: доспех из трудно поддающегося обработке адарона. Именно за это я предлагала такие бешеные деньги. А еще за то, чтобы слухи о моем сокровище не расползлись по округе раньше времени.

Сложность была в том, что такие доспехи ковались под одного человека.

Адарон – слишком дорогой материал, чтобы разбрасываться им направо и налево. Испортить его проще простого, сделать легким и прочным – еще попробуй. Тут особые руки нужны. И особые знания, которые далеко не каждому даются. Поэтому и брони из адарона делались только на заказ. Двух одинаковых доспехов просто не существовало в природе. А этот мне достался случайно, с чужого плеча. И, разумеется, при всех своих достоинствах, имел немало недостатков, устранить которые я и приехала в эту деревушку.

Горлопан смерил меня внимательным взглядом, покривился при виде моего помятого шлема, а потом сердито сплюнул.

– Ладно, двести. Но времени уйдет не дюжина дней, а почти две.

– Хорошо, – кивнула я. – Меня устраивает.

– А раз устраивает, то чего встал?!

Я удивленно посмотрела.

– Раздевайся, болван! – рявкнул в своей манере гоблин. – Или думаешь, я без мерки работать буду?!

Я поджала губы, но послушно стащила с головы шлем, который карлик едва не пнул в дальний угол, расстегнула куртку, стащила через голову поцарапанную тиксой кольчугу. Перехватила еще один недовольный взгляд кузнеца, но не смутилась: моя фигура была затянута в прочный корсет из обернутой несколько раз вокруг тела ткани. Так, чтобы грудь не торчала по-боевому вперед, а была максимально стиснута и не выдавала меня округлыми формами. Быть разоблаченной я не боялась. Только слегка напряглась, когда мастер взялся за обмерку, и здорово насторожилась, когда, пощупав мои плечи (ну да, не Геракл я, не Геракл), странно усмехнулся. А потом взглянул на закрытое тканью лицо и как-то по-особому скривил губы.

Спасибо, что хоть ничего не сказал.

– Перемычки на наручах из обычной стали придется клепать, – сообщил он, закончив с размерами и избавив меня от необходимости задерживать дыхание. – Ремни тут старой выделки, крепятся так, как уже давно не делают. Лет двадцать им, не меньше, потому-то и прогнили. Наплечники ничего, сойдут, на груди и спине материл сохранен. Но вон те кольца я бы заменил – не подходят под новые ремни. А поскольку лишнего адарона у меня нет, то и… короче, вот так.

«Покажи ему клыки выверны», – неожиданно шепнул изнутри Ас.

Я запоздало вспомнила про кулек выдранных у Твари зубов и послушно поставила его перед кузнецом.

– Возможно, с ними будет лучше, уважаемый?

Кузнец недоверчиво поднял лохматые брови, но все же открыл завязки и снова удивился.

– Кхм… да ты полон сюрпризов, гость! Сперва адарон, теперь это… твои зубы?

– Нет. Выверны.

– Тьфу! Спрашиваю, сам добыл?!

– Конечно, – усмехнулась я. – Кто бы мне их подарил?

– Мм-м… это гораздо лучше, чем простая сталь. Если истереть и смешать два к одному… нет, лучше три к одному или даже… но две трети точно уйдет. Если не больше. Беру. С остальными что думаешь делать?

Я пожала плечами.

– Пока ничего.

– Продай мне, – хитро прищурившись, предложил господин Дарн. – Десять золотых с работы сниму.

«Соглашайся, – так же тихо посоветовал Ас. – Это – хорошее предложение. Кто знает истинную цену, тот поймет, что это более чем щедро».

Я тут же кивнула.

– Хорошо. Забирайте.

И вот тогда мастер впервые улыбнулся.

– С тобой приятно иметь дело, гость.

– Если еще добуду, возьмете на тех же условиях? – неожиданно спросила я. – Выверн тут много. Зубы даже от одной замучаешься при себе таскать. А вам, наверное, пригодятся?

– А то, – окончательно повеселел мастер. – Каждый зуб по лару идет. А главные и верхние – по три. Так что имей в виду, если вдруг большую забьешь: возьму все. Без торговли. Признаться, нечасто мне такие предложения делают.

– Договорились, – повеселела и я.

Отлично: теперь, если что, есть кому сбагрить это сокровище. Даже и думать больше не буду. Заодно поищу-ка больших выверн повнимательнее: такой источник дохода просто грех упускать. Особенно если Лин научится дышать холодом так, чтобы и большую примораживать за один раз. Ух, мы с ним тогда развернемся!

Кузнец снова хитро прищурился.

– Чему радуешься? Не хочешь добычу светить?

– Не хочу, – согласилась я, напоследок выкладывая перед ним два новых меча. Работы было немного: рукояти заново перетянуть, отчистить от грязи и ржи, да наточить заново. Сущие мелочи по сравнению с тем, сколько труда уйдет на броню. – У каждого свои секреты, а до моих и так много набирается охотников.

Мы с пониманием переглянулись, как старые заговорщики, а потом одновременно усмехнулись: что и говорить, у нас обоих были собственные тайны. И, разумеется, шкурные интересы. В том числе и от этой сделки. Так что кузнец от нее выиграет не меньше, чем я. А если сработаемся, то я теперь буду точно знать, куда обращаться.

– На примерку через три дня приедешь, – велел мне мастер на прощание. – Часть сделаю и сразу посмотрим. Если что убавить придется, тут же и убавлю. Заодно сапоги себе закажи новые – под эти наголенники твои не годятся.

– Спасибо, мастер, – благодарно кивнула я. – Так и сделаю.

– А плату потом отдашь. Когда закончим.

Я снова кивнула и, окончательно успокоившись за судьбу своего сокровища, ушла.

* * *

К вечеру мы снова были в Норе. И во второй уже раз за последние сутки удостоились непонятных до крайности взглядов от стражников на воротах. Правда, теперь у нас не пытались перед носом закрыть тяжелые створки, а, вежливо подождав, пропустили внутрь и только потом стали греметь засовами.

Вернувшись в трактир, я опять удивилась: никого, кроме меня, в обеденной зале не было. Уже третий день подряд. А время-то к ночи. Самое то – прийти и пропустить кружечку эля за долгим разговором.

– Берон, а почему у тебя опять пусто? – спросила я, едва в зале появился хозяин.

Трактирщик почему-то насупился и, поставив на стол полную до краев миску, поспешно отвернулся.

– Берон, вернись, – в моем голосе прорезались властные нотки. – Сядь и ответь на мой вопрос.

Он удрученно вздохнул, однако все же послушался и, опустив взгляд, присел на краешек лавки.

– Ну? – нахмурилась я. – Я тут уже третий день, но за это время у вас не появилось ни одного постояльца. И желающих попробовать вашу стряпню что-то не больно много. Что не так? Почему люди избегают сюда заходить?

– Так это… не нравится, наверное, что-то, – промямлил Берон.

Я нахмурилась еще сильнее и отодвинула горячую кашу.

– Подробнее. Что, почему и как вышло, что ты живешь почти в центре города, а народ сюда даже не заглядывает?

– Домовой у нас шалит, – неохотно признался хозяин. – С год как уже житья не дает. Постояльцев пугает, посуду бьет, еду портит. Как приедет кто, так и начинается. То завоет среди ночи, то одежду погрызет, то одеяло намочит. Пока мы вдвоем, все тихо. Но как только гости… все. Никакого сладу нету.

– А что ж не приструнишь тогда?

– Да как его приструнишь? Он же не живой – дух только. И не нежить, к тому же, так что ни один рейзер не поможет. Да и в наследство он нам достался, от моих отца с матерью, вот и не выгоняю. Но и дела вести не дает. Сам видишь – пусто у нас. Едва ли раз в день кто заглянет.

– Не понял, – озадачилась я. – А почему я до сих пор этого не почувствовал? Почему мне никто одеяло не испортил и в суп не наплевал… или все-таки успел?

Берон от моего тяжелого взгляда заерзал и принялся нервно комкать фартук.

– Вы – первый гость, господин, кого он не тронул. И первый, кто остался у нас больше, чем на один день.

– Кхм… хочешь сказать, что эти три дня у тебя в доме ненормально тихо?

– Да, – беспокойно дернулся хозяин. – Кажется, он вас боится. И в сарай к вашему коню даже не заходит.

«Лин? – у меня в голове забрезжила смутная догадка. – Лин, друг мой демонический, а ты, случаем, никого тут не видел? Мелкого такого, вредного и пакостного?»

«Видел, – с готовностью отозвался удалившийся в сарай шейри. – Приходил в первую ночь, гадость какую-то с собой принес, но я почуял и пообещал, что сожру гаденыша, если он еще раз сунется».

«А кто это был?»

«Да дух какой-то мелкий. Но неопасный, поэтому я не стал тебя будить».

«А что ж раньше не сказал?»

«Забыл, – смущенно признался Лин. – Но теперь ты спросила, и я вспомнил, что да, было дело».

Я только вздохнула и в некоторой растерянности посмотрела на ерзающего трактирщика.

– Кажется, вы правы, уважаемый: думаю, мой фэйр немного напугал вашего духа. Ему не понравилось, что кто-то хотел испортить ему прическу, вот и вышло… эм, недоразумение. Надеюсь, ваш дух не в обиде?

Трактирщик изумленно моргнул.

– Фэйр?!

– Ну да.

Врать так врать. Не признаваться же про демона?

Я, если честно, ждала возмущенного вопля, бурчания, ворчания, сопения и нахмуренных бровей, однако Берон неожиданно просиял и с недостойной своего возраста поспешностью подскочил с лавки. А потом вдруг низко поклонился и с надеждой спросил:

– Господин, а вы у нас надолго?

Я хмыкнула:

– Если не выгоните, то да.

– Тогда мой дом – в вашем полном распоряжении, – торжественно пообещал Берон, радостно блестя глазами.

– Благодарю, – улыбнулась я. – Достаточно одной комнаты, вкусного ужина и горячей воды перед сном. По-моему, вы вполне обеспечиваете меня нужным комфортом.

– Я рад, – снова поклонился хозяин и, коротко извинившись, умчался на кухню – обрадовать супругу известием, что вскоре у них появятся новые постояльцы.

«Надо было плату за постой скостить, – со знанием дела заметил из сарая шейри. – Все ж не задаром мы у них домового будем пугать?»

«Не думаю, что с нас станут драть три шкуры. Лучше запри дверь, повесь сигналки и скажи этому духу, что мы не со зла. И что если он будет вести себя прилично, то никто его не тронет».

«Ладно, – не слишком охотно согласился Лин. – Только не закрывай на ночь окно».

Я молча возвела к потолку глаза: кажется, я никогда не буду спать одна. Как минимум пять посторонних мужчин претендуют на то же самое ложе. Причем четверо сидят у меня буквально в печенках, а последний не упускает возможности залезть под одеяло, компрометируя невинную (ну, почти невинную) девушку. Правда, от былого смущения уже почти не осталось, а «сидящие в печенках» Тени вообще пользовались моим телом когда хотели. Но порой такое количество желающих прикоснуться к нему вызывало протест.

А что же будет, если ко мне кто-то начнет свататься?

И что будет, если мне кто-то понравится?

Содрогнувшись от перспективы ходить на свидания в компании пятерых ехидных мужиков, я поспешила забросить эти мысли куда подальше, пока никто не пронюхал, о чем я временами мечтаю. Хватит и того, что Лин уже намекал однажды на Хаса. И того, что Тени иногда позволяли себе сливаться со мной слишком тесно. Хоть и братья по крови, хоть и нет у меня в отношении призраков никаких желаний, хоть и верю я им, как себе самой… а все равно. Есть вещи, которыми даже с матерью не больно-то поделишься. И есть ситуации, когда никто, кроме одного-единственного человека, больше не нужен.

Вздохнув, я поднялась из-за стола и отправилась спать, потому что уже стемнело и потому что за день я по-настоящему вымоталась. Однако даже уснуть по-человечески мне не дали: едва я разделась и рухнула в постель, от окна раздался слабый писк, а на подоконнике сгустилась бесформенная тень.

Я сперва решила, что это опять Лин, но потом присмотрелась и поняла – нет, не он. Он, если и придет, то в облике кота. Или, на худой конец, тем кошачьим монстром прикинется, от веса которого постель проминались чуть ли не до пола. Все-таки он был очень консервативным и без намека, что, собственно, необязательно все время выглядеть кошаком, вряд ли додумается самостоятельно сменить личину. Так что, приметив странную тень, я тут же вскочила и машинально потянулась за оружием.

– Не надо! – жалобно пискнула темнота, ужавшись до размеров теннисного мячика и сверкнув во тьме огромными зелеными глазами. – Госпожа, не надо! Я не причиню вреда! Я только охраняю!

– Дух, – запоздало дошло до меня, когда существо слетело с подоконника и зависло над кроватью, как маленькое НЛО. – Ты – местный домовой, что ли?

– Да!

– А сюда чего залез?

– Я подслушал, – существо стало совсем несчастным. А затем опустилось на постель и виновато шмыгнуло носом. – Я не знал! Я не хотел ничего портить! Я не почувствовал в тебе Ишту! Прости меня, госпожа!

– Да ты вроде и не сделал ничего.

– Ты сказала, что не тронешь меня, если я стану послушным, – тихо пискнуло нечто, с надеждой глянув на меня снизу вверх. – Сказала, что если я не трону гостей, то твой демон не станет меня есть.

Я скептически хмыкнула.

– Ну, допустим.

– Я буду послушным, госпожа! Я больше не буду делать гадости! Клянусь, что не стану!

– Да? А чего ж раньше тогда пакостил? Зачем Берона чуть до разорения не довел?

– А чего он сюда чужаков пускать начал? – возмущенно пискнул дух. – Как я дом охранять стану, если по нему что ни день, то всякие дураки шастают?!

– Ну, охраняй хозяйскую половину. Кто тебе не дает? А гостей оставь в покое.

– Не могу, – тяжко вздохнул домовой. – Или весь дом, или ничего.

– Боже… ну, посоветуй тогда Берону пристройку для гостей сделать! – Я всплеснула руками. – Сделай так, чтобы твой дом остался именно домом и, кроме хозяев, там никто не жил, а гости пусть в пристройке толкутся. И тебе не мешают, и хозяину польза! Неужели это так сложно?

Домовенок округлил и без того большие глаза.

– Пристройку?!

– Конечно. Что мешает Берону купить соседний дом и благополучно отвести его под трактир?

– Разве что деньги?

– Так найди ему деньги, – устало вздохнула я. – Ну неужели я еще и этим должна заниматься? Уйди, а? И поговори наконец с хозяином. Раз уж он за целый год безобразий не решился тебя выкинуть, значит надеется, что одумаешься. А ты вместо этого бизнес ему поломал. Вот и исправляй свои огрехи.

Домовенок жалобно всхлипнул.

– Так я что… ему плохо сделал, да? – и вдруг так зарыдал, что я аж опешила.

– Э-э… ну… не надо. Не плачь. Чего ты?

– Я хозяина преда-а-ал! – только и взвыл он.

– Да не предал, а просто взаимопонимания не нашел.

– Я его обману-у-ул!

– Не обманул, а вредничал там, где не надо.

– Я его обиде-е-е-ел!

– Не обидел, а расстроил. Но он все равно не очень сердится.

– Правда? – с надеждой посмотрел дух.

– Правда, – с облегчением вздохнула я, увидев, что слезы моментально высохли. – Все, хватит мне постель мочить. Иди к Берону, повинись и объясни, почему пакостил. Но обо мне ни слова, понял?!

Зеленые глаза посмотрели на меня с обожанием.

– Понял, Хозяйка. Не подведу.

– Вот и иди. – Я для верности подпихнула его ладошкой, потому что спать хотелось неимоверно. – Скоро Лин придет, а он плохо различает, кого ест на ужин.

Домовенка как ветром сдуло.

– Уф, – я перевела дух. – И за что мне это наказание? Я не нанималась работать психологом и судьей в одном лице. Лин, ты идешь?

– Мр-р, – промурлыкала в ответ темнота за окном, и подоконник натужно скрипнул, когда на него запрыгнуло полутораметровое чудовище.

«Здравствуй, любимая хозяюшка»…

– Я сплю, – на всякий случай предупредила я. – И горе тому, кто надумает разбудить меня раньше следующего полудня.

«Я понял. Всех, кто будет сюда ломиться, сожру», – с готовностью оскалился демон, показав жуткие зубы.

– Правильно понял, – буркнула я и, завернувшись в одеяло, моментально уснула.

Глава 11

Подъезжая к Харону следующим утром, я впервые испытала странное чувство раздвоенности и необъяснимого сомнения. Было ощущение, словно я бреду в темноте, вижу перед собой мрачную скалу, готовую вот-вот разразиться камнепадом, но потом вдруг замечаю далеко впереди крохотный теплый огонек. Маленький, пока слабый, но живой и откровенно зовущий.

Я даже остановилась, когда поняла, что именно так теперь воспринимаю бывшее логово «хохотуна». После того как я коснулась его Знаком, оно изменилось. Как благословенный оазис посреди знойной пустыни. Как луч света в бесконечном царстве злобы и мрака. И он видел меня тоже – через хищные заросли, через огромное расстояние, поэтому упорно светил оттуда: тихонько, ласково и приветливо. Так, как будто настойчиво звал домой, обещая уют и надежную защиту.

«Вот она, власть Ишты, – пораженно прошептал Лин, увидев это чудо вместе со мной. – Вот что делает с Хароном твой Знак. И вот каким он должен быть на самом деле. Невероятно!»

Я нервно улыбнулась.

«Я его чувствую, Лин. Как маяк».

«Так и должно быть. И пока ты жива, никто его не отберет. А если ты будешь так щедра, что переночуешь здесь еще раз… думаю, отвоюешь себе еще один кусочек свободного леса, в котором больше не будет Тварей».

«В тот раз он из меня чуть душу не вынул, – невольно содрогнулась я, вспомнив свои ощущения после побуждения. – Такое впечатление, что досуха вылакал, как тебя – „хохотун“».

«Но он же потом все вернул, – возразил демон. – И ты теперь сама видишь, в чем разница».

Я вздохнула.

«Вижу. Но не знаю, выйдет ли из этого что-то хорошее. Ладно, работаем, друг мой… солнце еще высоко».

«Куда пойдем?»

«Все туда же, – я пожала плечами. – Там хотя бы места известные. Если получится их подчистить, то подчистим».

«А как насчет того, чтобы немного расширить?» – хитро покосился Лин.

«Я пока не готова тебе ответить. Но в будущем… возможно, попробую».

Однако в этот день нам не очень повезло: всего одна большая выверна и с пяток обычных. Еще стокка рискнула высунуть голову из норы, но Лин прямо на ходу перехватил ее пастью, выволок наружу, а я тут же добила, забросив отрубленную голову в специально предназначенный для этого мешок. К тому же каждый раз притаившуюся Тварь успевал указывать «змеиный» перстень. Мне оставалось лишь вовремя тюкнуть растерявшуюся Тварь по темечку и брести себе дальше, держа правую руку перед собой и водя ей на манер обычного радара.

Потом мы вернулись на поляну «хохотуна». Но вот там-то меня по-настоящему тряхнуло, потому что, переступив невидимую границу, я вдруг ощутила, что лес действительно стал другим. Здесь появилось настоящее солнце. Кроны деревьев перестали загораживать небо. Сами листья посветлели, утратили острые кромки, перестав походить на оружие массового поражения. Здесь даже воздух стал другим! А когда я увидела беззаботно порхающую бабочку, присевшую на невесть откуда взявшийся цветок, то так растерялась, что если бы в тот момент на нас кто-то решил напасть, наверняка бы достиг успеха. Потому что столь внезапные перемены в кажущемся живом лесу потрясли меня до глубины души.

Это было просто невозможно!

Однако же было. И у меня не начались глюки, не растроилось сознание, я не сошла с ума. Потому что действительно стояла на самой обычной поляне, дышала полной грудью и слышала редкие голоса спрятавшихся среди листвы птиц, которых еще вчера тут просто не было!

«Твое место, – удовлетворенно проурчал Лин, обежав бывшее логово „весельчака“ по кругу. – Светлое, чистое, легкое. И ни одной Твари в округе».

Я ошарашенно села прямо там, где стояла, растерянно проведя рукой по ластящейся к коже траве и всем существом чувствуя, как от нее в меня вливаются дополнительные силы, а следом куда-то уходят тревоги, сомнения, горести. И как появляется вместо них какая-то необъяснимая, удивительная, но всепоглощающая радость.

– Мое… – прошептала я, чувствуя, как по лицу расползается неуместная улыбка.

Лин со смешком обернулся, но ничего не сказал. Просто улегся рядом, с удовольствием развалившись на мягкой траве, и блаженно выдохнул, ловя носом игривые солнечные зайчики.

«Если ты постараешься, весь Харон может стать таким».

– Да… наверное. – Я завороженно огляделась. – Бог мой, как же тут стало красиво!

«Я же тебе говорил. Не зря же считается, что до людей тут жили эары. Они и лес – это две половинки единого целого. А в тебе есть кое-что от эаров. И лес это помнит, чувствует. Поэтому и принял тебя так легко».

Я покачала головой.

– Поверить не могу, что это случилось всего за одну ночь. Еще вчера – средоточие мрака, а сегодня – просто дворец.

Демон хитро прищурился.

«А еще говоришь, что ты – не маг».

– Знак Ишты – не магия, – задумчиво отозвалась я, старательно анализируя свои ощущения. – Это – что-то настолько выше нее, что я даже не знаю, как тебе объяснить.

«Давай лучше подремлем, и ты еще немного подпитаешь этот лес».

– Нет, – встрепенулась я. – Мы не для отдыха пришли. Бросай мешок, чтобы не таскать лишнего, и пойдем прогуляемся за поляной. Может, тут еще есть один «хохотун».

«Если бы был, мы бы о нем уже узнали, – резонно возразил шейри, но послушно поднялся. – Или он бы сам явился, желая выяснить, кто мешает ему развлекаться».

По лесу мы бродили еще часа три, постепенно нарезая круги вокруг поляны и старательно очищая окружающее пространство от нежити. В некотором роде я тоже оказалась права, потому что за пределами МОЕГО леса Харон ничуть не поменялся. На нас трижды пытались броситься какие-то мелкие Твари, похожие на драных крыс. Потом прибегала посмотреть одинокая тикса, но не рискнула связываться и умчалась восвояси. Затем мы наткнулись еще на одну полянку, облюбованную вывернами. С удовольствием перебили всех, изрядно утяжелив второй мешок. Отыскали неподалеку третью по счету большую выверну. Благополучно испробовали новый «ледомет» шейри, без особого труда ее прибили, накормив и мой Эриол, и Теней до отвала. Потом еще часа на три застряли, выдирая у Твари многочисленные зубы, и лишь к наступлению сумерек освободились.

– Уф, – выдохнула я, оттирая перепачканные в черной крови руки. – Ну и вонючие же они, сволочи. Опять до утра придется отмываться.

«Зато сколько мы зубов нарвали, – отозвался такой же грязный и отменно „благоухающий“ демон. В последний час он тоже занялся мясницкой работой и самолично выкусывал острые клыки выверны, чтобы успеть с ними до ночи. – Хорошо еще, что эти Твари не ядовитые, как гигантские».

– А такие и впрямь бывают?

«Угу. Только не здесь, а в Невироне».

Я с содроганием посмотрела на массивную тушу Твари, две трети из которой составляли чудовищные челюсти. Затем брезгливо отодвинула от себя громадное щупальце, которое могло поспорить весом с приличным бревном, и поднялась.

– Все. Пошли обратно, а то не успеем вернуться. И Фаэс опять захочет прибить меня за то, что не предупредила.

«Надо было утром к нему зайти».

– Зачем еще время тратить?

«А чтобы сказать, что можем опять на ночь задержаться».

– Он и так на меня косо смотрит, – возразила я. – А если я через день буду ночевать в Хароне, то скоро заподозрит невесть в чем. И снова попросит отца Кирама проверить на «черноту». Оно мне надо?

«Ну… нет».

– Вот и пошли, пока солнце светит. Нам домой часа полтора добираться. Если напрямую. А если за вторым мешком возвращаться, то еще дольше. Хотя нет, ну его на фиг, – неожиданно передумала я, взглянув на черную тучу над головой. – Возвращаться не будем – что-то у меня предчувствие появилось нехорошее. Выбираемся прямо на дорогу и бежим домой. А за тем мешком завтра придем.

Лин, настороженно принюхавшись, без лишних слов подставил спину.

«Садись».

– Нет, – я отрицательно качнула головой. – Этих троп мы с тобой не знаем – слишком далеко забрались, так что обратно двинемся, как раньше: я впереди, ты страхуешь мне спину. Но связываться ни с кем не будем, если только не нападут. Боюсь, мы и так слишком задержались.

Я как в воду глядела – не успели мы добраться до Южной, как на Харон опустились плотные сумерки. Кажущиеся тем более густыми, что с ними сливались мрачноватые кроны деревьев и даваемая ими плотная тень. В которой мне то и дело начинали казаться жадно поблескивающие угольки чужих глаз, да еще левую ладонь временами стало неприятно покалывать.

Торопясь, как на пожар, мы прошли мимо трех лежбищ выверн, упустили огромную стокку, рискнувшую зашипеть нам в спину. Оставили нетронутой чью-то нору, в которой пока не было слышно подозрительного шевеления. И почти бегом пробежали последние метры, опасаясь, что стремительно просыпающиеся взрослые и гораздо более опасные Твари почуют в своих владениях чужаков.

На Тракт мы вывалились запыхавшиеся, распаренные, но жутко довольные: солнце только-только подкрасило верхушки деревьев красноватыми отблесками заката, и небо над дорогой оставалось сравнительно светлым. Правда, возможностью прогуляться по Харону спокойным шагом мы не воспользовались, а, едва вышли на свободное пространство, тут же взяли с места в карьер и помчались к выходу так, будто Твари уже кусали за пятки. Тут всего-то и было полчаса ходу неторопливой трусцой, а сейчас Лин почти летел…

Однако нехороший холодок в моей груди только набирал силу.

«Гайдэ! – внезапно вскрикнул Лин, заметив, как за соседними деревьями промелькнуло чье-то гибкое тело. – Тварь! Близко! Заметила нас!»

«Сколько до выхода?»

«Два минки».

«Быстрее можешь?»

«Если только лететь. Но здесь мне не раскрыть крылья – слишком узкая дорога».

Я покосилась по сторонам и поджала губы: да, два метра для него – недостаточно. Надо шесть, не меньше, и хороший трамплин для разбега. А тут плиты в ширину всего четыре шага, да еще деревья так и норовили сомкнуть широкие кроны. Нет. Отсюда нам даже при таком разгоне не взлететь.

Слева снова что-то мелькнуло, с огромной скоростью проскочив за последними деревьями, и мой перстень послушно ожил, направив в темноту два узких рубиновых луча. Я машинально проследила взглядом за тем, как лучи передвигаются вместе с нами, безошибочно указывая на несущуюся параллельным курсом Тварь, и с досадой сжала кулаки: плохо. Тварь оказалась слишком быстра и по-прежнему держалась с шейри наравне, хотя тот мчался как ураган.

«Гайдэ, сзади!» – внезапно проснулись в моей голове дремавшие после сытного обеда Тени.

«Пригнись!» – почти одновременно с ними гаркнул обернувшийся на мгновение Лин.

Я послушно распласталась у него на загривке, буквально вжавшись в теплую шею. Почти сразу услышала за спиной хриплый клекот, похожий на ворчание простудившейся вороны, затем – негромкий шорох крыльев, больше напоминающий шум набирающего силу дождя. Наконец с нехорошим предчувствием обернулась, выискивая глазами угрозу, и тихо ругнулась, обнаружив, что с соседних деревьев за нами срываются крупные крылатые тени.

Одна… две… три… пять…

«Это гарпии! Гайдэ, береги голову!»

Я не успела даже понять, кто именно мне кричит: Лин или ребята, потому что в правой руке сам собой появился Эриол, заставив Теней с раздраженным ворчанием исчезнуть. Ладонь привычно обожгло холодом, перстень мгновенно сместил обвиняющий луч с обочины на что-то, зависшее точно над моим затылком, заставив пригнуться. А затем сверху что-то свистнуло, клацнуло и на дикой скорости пронеслось мимо, едва не оцарапав макушку шлема. По стали звонко щелкнули чьи-то острые когти, а следом послышался разочарованный вой сразу на несколько голосов.

«Быстрее, Лин, – напряженно велела я, снова возвращаясь в нормальное положение. – Для нас их слишком много. Надо успеть выбраться из леса».

«Минка! – выдохнул шейри, сумев каким-то образом еще немного поднажать. – Если дотянем до открытого места, отстанут. Там для них слишком светло».

«Быстрее!»

Лин, захрапев, вытянулся стрелой и полетел над дорогой так стремительно, что я перестала различать отдельные деревья. Даже орущие истошными голосами крылатые сволочи отстали. Однако держащаяся в тени Харона Тварь продолжала упорно следовать параллельным курсом, мелькая то тут, то там, но пока еще не показываясь целиком.

Красный луч от моей руки снова дернулся куда-то кверху.

Я молниеносно пригнулась, уже не нуждаясь в пояснениях, и, ориентируясь на подсказку, ударила назад, не глядя. Эриол вспыхнул серебристо-голубым светом, на мгновение осветил убегающую вдаль дорогу, за которой раскинулось свободное, еще не погруженное в темноту поле, где мелькнули огни далекого Нора. Заставил Лина поднажать еще… и вынудил напоровшуюся на граненую сталь гарпию пронзительно заорать. Прямо в мое полуоглохшее ухо.

– Вот сволочь! – Я рывком выдернула Эриол, чувствуя, как что-то трепыхающееся и отчаянно воющее скатилось у меня по спине. Успела краем глаза заметить бесформенный комок с переломанными крыльями, рухнувший под копыта несущегося шейри. Вскинула голову, с надеждой глядя на стремительно приближающийся просвет. А потом проследила за отчаянно мигающим рубиновым лучом и похолодела, наконец-то поняв, что за Тварь так упорно нас преследовала.

Завидев ускользающую добычу, взрослый кахгар все-таки не выдержал и, не желая упускать добычу, выскользнул из-за последних деревьев, помчавшись за Лином по пятам. Он настигал нас с такой ужасающей скоростью, что нечего было и надеяться, что он вдруг остановится на поле. Все. Его время настало. Он больше не боялся исчезающего за горизонтом солнца. А если даже и обжигали его слабые, умирающие на глазах солнечные лучи, то жажда крови оказалась сильнее. Потому что и добыча была до невозможности близко.

«Лин, приготовься уйти в сторону! – велела я, вынимая ноги из стремян и не спеша убирать Эриол. – Когда скажу, прыгай. И делай так, как мы с тобой отрабатывали».

Я не боялась кахгара – это сущая правда. Последние недели перед Фарлионом мы с Лином и Тенями проиграли мою последнюю схватку чуть ли не по минутам, отмечая ошибки и наши общие недочеты. Заставляя Лина каждый вечер перекидываться в похожую на кахгара Тварь. Вынуждая его нападать. Яриться. Скалиться и даже орать, как она. Отрабатывая и закрепляя новые навыки, без которых в Фарлион мне было лучше не соваться.

«Вперед и налево!» – крикнула я, собираясь на спине шейри в тугой комок. Потом быстро обернулась, увидела, что и кахгар начал рывками сокращать расстояние. Дождалась, пока Лин в гигантском прыжке слетит с выщербленной плиты, в последнем усилии вырвавшись из постепенно оживающего Харона. А потом зычно гаркнула:

– Сейчас! В сторону!

Мы с шейри оттолкнулись почти одновременно. Он – от твердой земли, на которую приземлился после неимоверно длинного, потрясающе красивого и сделанного на одном дыхании прыжка. Я – от его спины, одновременно разворачиваясь в воздухе и отчетливо видя, как следом за мной летит в таком же гигантском прыжке распахнувший пасть кахгар.

Он, вероятно, полагал, что сиганет мне точно на загривок. Думал, что рухнет тяжелой горой, сомнет, вонзит острые когти или в меня, или в уязвимого шейри, а потом перекувыркнется, сломает ему шею и перехватит на полпути к спасительной крепости.

«Хрен тебе, – мрачно подумала я, пропуская мимо себя двухсоткилограммовую тушу. – Ты, хоть и быстр, но имеешь один существенный недостаток: всегда ОДИНАКОВО прыгаешь. И вот на этом-то мы тебя и подловили».

Нелепо промахнувшийся кахгар даже понять не успел, что именно с силой клюнуло его в бок. Не понял, куда подевался резко свернувший с заданного направления демон. Куда пропала я, казавшаяся такой верной добычей. Он не успел увидеть, как гневно вспыхнувший Эриол до упора вошел в его левый бок. И почти не почувствовал, как уже там, внутри, по нему ударила волна магии эаров, безжалостно распоров прочный панцирь от груди до самого паха. Он только хрипло завыл, поняв, что нелепо просчитался, а в следующее мгновение рухнул на землю, содрогаясь всем телом и неистово царапая ее кривыми когтями, которые сегодня не помогли ему ни на грош.

Приземлившись тремя шагами дальше и перекувырнувшись через голову, я мгновенно вскочила, ощетинившись сталью, как ежик. Но едва глянула в сторону бешено бьющейся Твари, как тут же отвернулась (неопасен больше), после чего отыскала глазами Лина, который за это время успел умчаться далеко вперед. Удовлетворенно кивнула и, убрав Эриол, со знакомым ледяным спокойствием подняла оба своих клинка: кажется, гарпии оказались настолько жадны, что даже теперь не собирались сдаваться.

От границы леса они вылетели за нами целой стаей. Примерно с десяток голов. Ну, может, в полтора десятка – пока плохо видно: темно. И снова заорали противными голосами, то ли желая нас оскорбить, то ли обещая нелегкую смерть.

Я не стала прислушиваться: поспешно слившись с вернувшимися и тихо ругающимися за такое самоуправство Тенями, встала поустойчивее и потом уже только ждала.

Первая гарпия налетела, как ураган – крупная, с собаку ростом, покрытая клочьями рыжеватой шерсти, с вытянутой уродливой головой, разинутой пастью, нацеленной точно мне в лицо, и вонючая-я-я… задохнуться можно.

Я брезгливо отмахнулась, увернувшись и от яростно щелкающих челюстей, и от когтей, которым позавидовала бы любая тикса. Потом с оттяжкой ударила, с легкостью рассекая уродливое крыло. Поморщилась от истошного вопля и тут же повернулась к следующей.

– Быстрее, девочки. Подлетай по одной. А то ворота закроются, и мне придется тут до утра куковать. Лин, помогай!

Но шейри и без этого уже успел вернуться и, высоко подпрыгнув, без труда сцапал пастью забившуюся Тварь. С хрустом сжав челюсти и сломав ей позвоночник, он брезгливо выплюнул вяло трепыхающуюся тушку, затем подпрыгнул еще выше, потому что опомнившиеся Твари попытались разлететься. Таким же манером обезвредил вторую гарпию и хрипло зарычал.

– Два – один, – бодро сосчитала я. – Пока ты выигрываешь. Давай, кто больше?

Лин усмехнулся окровавленной пастью и кинулся нагонять испуганно заметавшихся Тварей. По крайней мере, тех, кто осознал угрозу и ринулся обратно в лес. Таких оказалось пятеро. А вот последние трое улетать почему-то не пожелали – напротив, развернувшись высоко в небе, построились клином и целеустремленно двинулись в мою сторону.

Я спокойно дождалась, пока они окажутся на расстоянии вытянутой руки, а потом поднырнула вниз, одновременно поворачиваясь и ударяя обеими клинками сразу. Тварям-то как раз увернуться было некуда – слишком тесно летели, понадеявшись на испытанную тактику. Поэтому первой гарпии клинок вошел точно под крыло, перерубив его у самого основания и заставив тварюгу кувыркнуться в воздухе. Вторую задел лишь кончиком, вынудив отшатнуться и столкнуться с третьей. А другой клинок достал на излете. Обеих. Вызвав слаженный вопль и медленно затихающий хрип, которому вторил обиженный рев удавленных Лином Тварей.

Добив трепыхающихся гарпий, я быстро огляделась.

Так, кахгар еще жив, скрежещет зубами, но встать не может – с разрубленным сердцем не поднимется даже он. Мои гарпии готовы. Лин тоже настигает последнюю… как бы не увлекся и в Харон опять не сунулся… нет, молодец. Вовремя нашел небольшой холмик, сиганул оттуда на высоту человеческого роста и уверенно цапнул Тварь за драный хвост, чтобы больше не портила воздух. В итоге десять и получилось.

Славная вышла охота.

Свистнув довольному демону, я обогнула дергающегося и тщетно хватающего пастью землю кахгара. Надо было добить, но я хорошо помнила, как меня скрутило после другого такого. Оставить его здесь? Ага, щас. А Тени опять будут голодать? Но если убить, то до города я просто не доеду – свалюсь в корчах, как у него сейчас. А ночь-то уже вот-вот наступит…

Я ненадолго задумалась.

«Лин, давай сюда этих гадин. Добью их и поедем».

«Что, вот так прямо и поедем?» – усмехнулся краешком пасти шейри, таща в зубах пока еще живых противниц.

Я без промедления добила каждую, не брезгуя для Теней даже такими крохами, а потом сдернула с седла туго примотанную веревку и, сделав петлю, накинула ее на лапу хрипящего кахгара.

– У ворот его прикончу, чтобы успеть доехать до дома. Живого внутрь тащить глупо, но пусть с тушей стражники разбираются, а то мы до ночи не успеем. К тому же другого такого энергоблока для Теней потом долго не найдем.

Лин со вздохом поднял выроненный чуть раньше мешок, с еще более тяжким вздохом ухватил зубами протянутую веревку. Дождался, пока я залезу в седло, и, поминутно морщась, послушно потащил извивающегося кахгара к медленно закрывающимся воротам.

Впрочем, нет, я ошиблась: ворота не закрывались, как мне показалось сначала. Но вовсе не потому, что петли заело или силенок у парней не хватило, а из-за того, что все они, как один, шальными глазами следили, как мы волочем к ним еще живую Тварь.

– Твою маму… – ругнулась я, поняв, что они и нашу эпопейную битву могли наблюдать в подробностях. А те, кто стоял наверху, видели вообще все, от начала и до конца. Более того, могли заметить Эриол. И пускай было далеко, пускай темно, но все равно – лишние разговоры нам ни к чему.

А ехать-то надо. Еще минута-две, и ворота закроются: приказ есть приказ, и даже наше позднее возвращение, разбавленное скоротечной схваткой, не могло этому помешать. Поэтому следовало поторопиться, если, конечно, мы с Лином не хотели остаться ночевать снаружи.

А мы этого не хотели. Я вообще мечтала лишь о том, чтобы выспаться. И очень хорошо понимала, что после смерти кахгара у меня будет лишь несколько коротких минут, чтобы удержаться от позорного обморока и нехороших корчей. Может, еще и кричать начну. В прошлый раз только стонала, но и этого стражникам хватит с лихвой. Еще решат, что помираю во цвете лет, и полезут первую помощь оказывать. Как водится, дернут рубаху на груди, а там… короче, сами понимаете, отчего я выбрала такой странный способ возвращения.

– Стой, – вздохнула я, когда ворота оказались всего в нескольких шагах, а угрожающий хрип за спиной подозрительно затих. – Хватит, дальше не надо – успеем. Да и ребята пугаются.

Лин с облегчением выплюнул изжеванную веревку, настороженно косясь на замерших в воротах стражей. Но те не сделали ни попытки помочь, ни добить еще живую Тварь, ни остановить меня, когда я спрыгнула с седла и остановилась от нее на расстоянии двух шагов.

Кахгар какое-то время лежал неподвижно, искусно прикидываясь дохлым, а потом дернулся, попытавшись дотянуться мощной лапой, но не успел – мой меч оказался быстрее и с силой вонзился в багровую глазницу, расплескав по клыкастой морде отвратительную жижу.

– Живее, Лин! – Я быстрее молнии запрыгнула в седло и, послав шейри в галоп, на полном ходу пролетела мимо обалдевших воинов.

На подлете к первому же повороту меня ощутимо тряхнуло. Стоило Лину завернуть за угол, скрутило уже до золотых искр в глазах. А когда впереди показалась трактирная вывеска и мелькнули закрытые за засов ворота, я буквально рухнула на загривок шейри, уже чувствуя, как накрывает сверху темнота, с досадой подумала: блин… надо было использовать Эриол!

После чего уронила голову, не имея сил даже на ругань, и уже не увидела, как из внезапно распахнувшихся ворот босиком выбежал напуганный грохотом копыт Берон, а спешащая за ним, побледневшая, как смерть, супруга в отчаянии заломила пухлые руки.

Глава 12

На этот раз я очнулась быстро: не успели меня затащить в комнату и уложить на постель, занявшись неблагодарным делом – раздеванием, как в моей голове что-то щелкнуло, сработав на манер предохранителя, и моментально привело в чувство.

– Берон, не надо.

Хозяин вздрогнул, отнял руки от моей груди и неуверенно посмотрел.

– Господин?

– Не трогай. Я сам.

Он послушно отошел, глядя из темноты испуганными глазами, и побледнел, когда я с тихим стоном заставила себя сесть и помотала плывущей, как с перепоя, головой.

– Воды, – прошептала неслышно. – Нагрей. И тряпицы чистые принеси. Побольше.

От въевшейся в одежду вони было не сдышать. От меня снова несло, как из сточной канавы. Просто кошмар какой-то. Скоро насквозь пропитаюсь этими миазмами. Какая из меня тогда, блин, леди?

– Господин, вы ранены! – вскрикнул хозяин, когда меня ощутимо качнуло в сторону.

– Нет… это другое. Но воду все равно неси. Вымыться надо. И выспаться. Не буди потом. Сам встану. Обещай.

– Х-хорошо, господин, – нервно икнул трактирщик, когда я подняла голову и посмотрела на него неподвижным взором. – А вы не собираетесь умирать?

– Нет, – усмехнулась я, осторожно поднимаясь и чувствуя, как силы понемногу возвращаются. А еще чувствуя, как сыто шевельнулся в правой ладони Эриол. Черт. Надо было сразу его использовать, после того как Тени хватанули по максимуму. Он бы забрал на себя остаток, и тогда мне бы не стало так хреново. Ох, Гайдэ, Гайдэ. Стыдно забывать о таких вещах. – Как ни странно, не собираюсь: рано мне еще. Не все дела сделаны. Так что не бойся, не помру. Какая с меня тогда плата за постой?

Хозяин секунду неверяще смотрел на меня, как на привидение, а потом всплеснул руками.

– Да какая плата?! Я ж вам за духа… за домового… сам готов заплатить!

– А-а… приходил, значит?

– Приходил, – послушно кивнул Берон. – Все объяснил. Сказал, что вы его послали.

– Это да, – прошептала я, с трудом сделав два шага до окна. – Послать – это я могу… Лин?

Снаружи кто-то тихонько заржал, старательно подражая коню.

«Гайдэ? Ты как?»

«Лучше, чем в прошлый раз», – улыбнулась я, скорее почувствовав, чем увидев, как прокравшийся под окно шейри встал на задние лапы и пытается дотянуться до меня носом. Потом наклонилась, погладила бархатные ноздри и поспешила откинуться обратно, чтобы не вывалиться на улицу.

«Я к тебе скоро приду, – пообещал Лин, опускаясь на землю. – Как только они закончат, сразу приду».

«Боюсь, я к тому времени уже отключусь. Но сарай не забудь запереть».

«Да уж как-нибудь».

Я успокоенно доползла до постели и только тут поняла, что Берон так и стоит у стены, не зная, куда себя девать.

– Воду давай, – хрипло велела я. – А потом иди спать. Я один управлюсь.

– Но, господин…

– Ступай.

Берон тяжело вздохнул, но послушался. После чего из коридора послышался его громкий голос, будя успевших отправиться на боковую слуг, а я слабо улыбнулась: все-таки хорошо, когда есть кому о тебе позаботиться. И еще лучше, когда хотя бы о бытовых мелочах не надо волноваться.

* * *

Проснулась я, разумеется, поздно. Не к ночи, конечно, но далеко за полдень, с ноткой грусти отметив, что позднее пробуждение, кажется, превращается в дурную привычку. Но если раньше я воспринимала это как проявление свободы, то сейчас попросту выхода другого не было. Вчерашние геройства вымотали меня до предела, и раньше полудня я физически не могла оторвать голову от подушки или заставить Лина сделать это за меня.

Кстати, шейри тоже оказался здесь – развалившись на половину постели, он безмятежно дрых, закинув одну лапу на мой живот, а вторую плюхнул на оголившееся бедро, по-хозяйски свесив ее на простыни и прижавшись к моей груди холодным носом.

Хорошо, что дверь была заперта и никто этого не увидел: одной «извращенкой» я бы точно не отделалась. Пожалуй, меня бы и правда посчитали ведьмой. Причем склонной ко всяким зоофильским намерениям и даже оргиям. Бе. Не такая уж я плохая. А демону было просто-напросто наплевать, в каком виде я отдавала ему накопленную силу. Хоть одетая, хоть раздетая – главное, чтобы образованный с помощью Знака канал исправно работал. А все остальное его не волновало.

Осторожно поднявшись с постели и отодвинув стул от двери в ванную, я с удивлением и радостью обнаружила в соседней комнатке свою одежду. Чистую и сухую, что вообще невероятно. А рядом с ней – тщательно отмытую броню, которую чьи-то заботливые руки не только отдраили до блеска, но и аккуратно сложили, как будто опасались, что она могла помяться.

– Вот спасибо, – я против воли улыбнулась. После чего старательно умылась, уже привычно натянула тяжелую «сбрую», вздохнула, наткнувшись в зеркале на собственные глаза, горящие потусторонним синим светом. Невольно вспомнила вчерашний испуг трактирщика и всерьез озаботилась мыслью: а что же он там увидел?

«С добрым утром, – тихонько поприветствовали меня Тени. – Как себя чувствуешь?»

«Бывало и получше. Но не так плохо, как вчера».

«Кажется, ты начинаешь привыкать?»

Я задумчиво пожевала губами.

«По крайней мере, в себя пришла быстрее. А мы вчера много Тварей перебили. Один кахгар чего стоил. Интересно, его кто-нибудь успел прибрать к рукам?»

«Все видели, что это ты его убила. А чужую добычу у рейзеров не принято отбирать. За такое можно и на вызов нарваться».

«Зайду к Фаэсу, узнаю, – решила я. – Все равно гарпий сдавать. Да и выверны там скоро стухнут. Что у вас с резервами?»

«Порядок. При желании можем с годик ходить по земле, ни разу не уходя в Тень».

«Но-но. Не вздумайте. Не то я от вас никогда не избавлюсь».

Тени дружно хмыкнули.

«А ты собираешься от нас избавиться?»

«Конечно! Потому что когда вы наконец проявитесь полностью, когда станете наконец материальными… а я в это все еще искренне верю… вот тогда и отмщу вам за все свои тренировки! Вот тогда и узнаете, почем фунт лиха! Каждый от меня люлей получит!»

Они расхохотались уже в голос.

«Смейтесь, смейтесь. Вы еще пожалеете, – с фальшивым воодушевлением пригрозила я. – А теперь брысь. Переваривайте добычу и не мешайте мне собираться».

К Фаэсу мы с Лином явились, дай бог, если через час. Предварительно показавшись на глаза Берону, заверив, что я живая и невредимая, и заодно поблагодарив хозяйку за чистые вещи. Госпожа Берон тут же смутилась, потому что совсем не была избалована комплиментами, а потом по секрету призналась, что ждет сегодня первого постояльца. Якобы дальний родственник должен был приехать, чтобы помочь им с пристройкой. А где-то через пару недель, когда они планируют закончить с перепланировкой, ждут еще гостей.

Я довольно кивнула: молодец домовенок, не стал тянуть кота за лапку и тут же выложил мою идею, заставив хозяев пошевелиться. Если у них все получится, то трактир уже никто не назовет захудалым. А я как автор главной идеи буду ходить гордая и счастливая за себя, любимую. Хотя, конечно, если ничего не получится и они зря потратят взятые у соседей в долг деньги, то окажусь в такой глубокой луже…

Нет, не будем об этом думать.

Встряхнувшись и прихватив с собой Лина, я отправилась разорять Фаэса. Добра в нашем мешке сегодня хватало: по прикидкам, должно было хватить почти на оплату половины работы Горлопана. А если я и дальше буду охотиться такими темпами, то всего за несколько дней отобью его цену полностью. Гм. А то, может, еще и с хорошим запасом.

В общем, дела идут и идут неплохо. Я богата, я в гильдии, я скоро надену новенький доспех, в котором буду чувствовать себя, как в танковой броне. У меня есть отличное жилье. Скоро будут веселые соседи. У меня есть преданный друг и четыре кровных брата, которые ради меня любому кахгару пасть порвут. Красота, одним словом. Не хватает только…

«Жениха, – бессовестно подслушал мои мысли Лин и тут же получил тычок в бок. – А что? Я же правду сказал. Разве нет?»

«Пока мне и без женихов хорошо, – фыркнула я. – А вот Мейра не хватает. И куда он запропастился?»

Шейри ничего не ответил. Но по его взгляду я поняла, что он уже не уверен в том, что мы вообще когда-нибудь увидим оборотня-миррэ. Правда, верить в это отчаянно не хотелось, так что я постаралась задвинуть похоронные мысли подальше. Нечего им портить хорошее настроение.

Сегодня, что удивительно, у ворот дома опять царило необычайное оживление. Там толпились простые горожане, вездесущая и, естественно, босоногая детвора, даже женщины… Да что там, день открытых дверей, что ли? Вечер благотворительности? Распродажа с сезонными скидками? В моем понимании, когда в дверях собирается громадная толпа, обычно это означает, что можно что-то достать на халяву. Но у рейзеров-то им чего понадобилось?

Разгадка забрезжила чуть позже, когда до моего носа донеслось благоухание мертвой плоти и когда кто-то из нахальных пацанов вырвался из толпы и пронесся мимо с радостным воплем, что «видел жуткую Тварь». А когда кто-то сместился в сторону и ненадолго открыл моему взору прикрытую плотным тентом тушу, я поняла, что какой-то придурок притащил моего кахгара прямо под окна Фаэсу. И Тварь, разумеется, вскоре начала так вонять, что даже мне, привыкшей к запаху разложения, захотелось зажать нос.

Бог мой.

Интересно, кому Фаэс успел так насолить?

Бочком обогнув взволнованно гудящую толпу, которую жажда зрелищ заставляла терпеть даже эту несусветную вонищу, я змеей юркнула во двор и только там облегченно выдохнула.

– Фу-у-у… и кто только додумался его сюда приволочь?

– Вот и мне интересно, – мрачно согласился со мной хрипловатый голос, а с крыльца, будто только и ждал, сошел уже знакомый хвард, которому я, сама того не желая, успела целых два раза наступить на хвост.

– Что, и тут решил высунуться? – ядовито осведомился хвард, выразительно кивнув на толпу за воротами. – Мало того, что тебя в два дня приняли? Мало того, что весь город гудит насчет «весельчака»? Мало, что Фаэс от тебя в полном восторге? Надо было еще Тварь демонстративно забить перед воротами и притащить ее сюда?!

Я нахмурилась: однако, качественный наезд. Хотя я ни одного дня не держала мысли, чтобы резко «закрутеть» в глазах местной гильдии. Просто как-то само вышло. И насчет «хохотуна» я только Фаэсу сказала. И кахгар за нами сам кинулся. А уж прибила я его у города совсем по иной причине, нежели хвард тут себе придумал. Тем более что тащить – точно никуда не тащила. И просить никого не стала – оно мне надо? Особенно когда я отлично знала, что поутру он начнет жутко смердеть, а еще через сутки расползется в вонючую лужу, потому что солнечный свет действовал на нежить подобно серебру для вампиров.

– Что молчишь? – продолжал докапываться хвард. – Думаешь, всех впечатлил? Думаешь, один раз повезло и теперь перед тобой на задних лапках ходить будут?

Я быстро огляделась: во дворе, кроме нас, находилось еще трое рейзеров. Незнакомых, но с явным интересом прислушивающихся к разговору. Приятелей хварда не было – ни рыжего верзилы, ни того, с пластикой дикого кота и холодными глазами убийцы. Дея не было тоже. И пес Фаэса, как назло, куда-то запропастился. Да и сам Фаэс, как в тот раз, не норовил выглянуть в окно, чтобы остановить начинающуюся ссору.

Блин.

Мне ему что, по лбу настучать, чтобы прекратил выеживаться? Правильно Мейр говорил, что хварды – редкостные задиры. С таким дикарем Илою, наверное, приходится несладко. Хварды вспыльчивые, самолюбивые, гонористые. Одно слово – звери. Правда, лишь наполовину. Но от этого грустно вдвойне, потому что звери на самом деле не умеют ни мстить, ни затаивать злобу. На это, по-моему, по-настоящему способен лишь человек. И вот этот-то человек и будил сейчас звериные инстинкты, заставляя полукровку ревновать и срывать на мне злость.

– Чего уставился? – с угрозой прорычал оборотень, остановившись в трех шагах. – Ты здесь никто, понял? Ярмарочные фокусы оставь для столицы, чужак. А здесь война. Ежедневная и кровавая, в которой выживают не сильнейшие, а самые изворотливые и быстрые.

– Ты прав, – наконец разлепила я губы. Ноющий со вчерашнего утра висок сделал меня неразговорчивой и раздражительной. – Зачем быть сильнейшим, если любой дурак способен взять арбалет и пустить болт тебе в спину?

У хварда кровь бросилась в лицо, а из-под верхней губы поползли волчьи клыки.

– Что ты сказал?! – Голос у оборотня изломался и стал рычащим, грубым, еще более хриплым, чем раньше.

Я спокойно на него посмотрела.

– Что слышал.

И тут хвард, оправдывая свою славу, самым некрасивым образом сорвался. Будучи не самым терпеливым существом, он ринулся вперед, одновременно вскидывая правую руку и целясь мне в лицо отрастающими когтями. Кажется, решил, что я пытаюсь его оскорбить. Тогда как на самом деле я лишь сказала сущую правду: не надо быть сильнейшим и могучим – порой даже слабый может отыскать щелочку в прочных доспехах и обрести достаточно мужества, чтобы туда ударить. Порой побеждает не сила, а хитрость. И порой надо уметь прятать собственную силу, чтобы никто не догадался, что у тебя в рукаве есть далеко не одно секретное оружие.

При виде летящего навстречу хварда я только вздохнула. А потом отошла в сторону, чуть отклонилась, перехватывая чужое запястье. И, развернувшись вместе с оборотнем, скрутила его буквой зю. Так, чтобы пролетев по инерции еще один шаг, он вздрогнул от боли в вывернутом плече и припал на одно колено, уткнувшись носом в грязную мостовую.

– Ну? Успокоился? – так же спокойно спросила я, наклонившись к самому его уху. Но вместо ответа услышала лишь глухой рык и едва не отшатнулась, когда вместо лица ко мне повернулась дикая харя, еще наполовину остававшаяся человеческой, но уже стремительно меняющаяся в худшую сторону.

Хвард перекинулся так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Вот только что смотрела в карие человеческие глаза, а теперь вместо них осталась только звериная желтизна, в которой с угрожающей скоростью разгорались искорки подступающего безумия. Правда, почему-то не желтые, а изумрудно-зеленые. Страшноватые. Смертельно опасные. Которые наглядно говорили о том, что Лок уже перешел за грань, где сохранялось что-то человеческое. Не зря он сейчас дрогнул всем телом. Не зря весь изломался, не смущаясь тем фактом, что я по-прежнему держала его за плечо… в смысле – уже за холку. Наконец вырвался целиком, стряхнул с себя ставшие ненужными доспехи и, все еще стоя на задних лапах, которые быстрее лавины покрывались густой серой шерстью, снова накинулся.

Поскольку он стоял очень близко, а я опоздала отступить, то сделала первое, что пришло в голову – отмахнулась, отвесив озверевшему рейзеру сочную оплеуху и отбросив его на три шага в сторону. Одновременно с этим всполошились и остальные рейзеры, потому что обезумевший от ярости зверь – это уже не шутки. А мгновением позже распахнулась входная дверь, выпуская из дома тех двоих, кого я недавно искала: Илоя и его верзилу-напарника, у которых при виде приятеля перекосились лица.

– Лок, стой! Не смей, кому сказано! – гаркнул Илой, первым кинувшись наперерез оборотню.

Я отступила на шаг, спиной чувствуя поддержку Лина, и краем глаза увидела, как следом за верзилой из дома выскользнул крупный пес. Фэйр оскалился, завидев, как в нескольких шагах от меня поднимается с земли огромный волчище. Уверенно сбежал с крыльца, загородил меня собой и, встопорщив такую же серую, как у оборотня, шерсть, угрожающе зарычал.

– Лок! – Не добежав до приятеля всего пары шагов, Илой остановился и примиряюще выставил руки. – Лок, не надо. Ты не должен этого делать.

Его голос стал осторожным, ровным, без паники, как секунду назад. Так дрессировщики говорят с обозленным или раненым зверем. Так психиатры успокаивают особо буйных больных. Однако горящий взгляд волчьих глаз его даже не задел. Утробно урча, зверь мимоходом пробежался по исказившимся лицам рейзеров, на краткий миг остановился на взъерошенном фэйре. Опасно вспыхнул, признав в крупном псе достойного соперника, но потом мазнул по хищно прищурившемуся Лину, напрягся, понимая, что с этим «зверем» что-то не так, а потом зацепил меня и…

– ЛОК!

Я вздрогнула от резкого окрика, но волк даже не шелохнулся. Он стоял, позабыв обо всем на свете, и неверяще смотрел на меня. А потом втянул ноздрями воздух, поймал в нем что-то новое. Наконец испуганно поджал хвост и с тихим взвизгом рухнул на живот, униженно выворачивая шею.

«Ну вот, приехали, – с отвращением фыркнул Лин, пряча зубы. – Кажется, он тебя узнал».

– Твою ж мать… – Мне хватило одного взгляда, чтобы сообразить, в чем дело, и с досадой отереть о штанину левую ладонь, которой я так неосмотрительно засветила оборотню по шее. – Кто тебя просил лезть, придурок?!

Под ошарашенными взглядами я сплюнула. С горечью отмахнулась, когда волк в ответ слабо заскулил, и раздраженно дернула плечом.

– Идем, – тронула я притихшего фэйра, даже не желая гадать, что тут сейчас начнется. – Мне нужен Фаэс. И его совет. В первую очередь насчет того, что делать с этим болваном.

Собака метнула на сжавшегося хищника уничижительный взгляд и с достоинством потрусила прочь. Рейзеры ошарашенно переглянулись. И еще больше оторопели, когда лежащий на земле оборотень не только не кинулся следом, но пристыжено прижал уши к голове, вжался еще глубже в землю и так жалобно заскулил, что даже мое сердце не выдержало.

– Чего тебе, ирод?

– Уа-у-у-у! – умоляюще проскулил волчище. Еще был: леса хвардов – это всегда леса. А они, как и Эйирэ, уже больше полугода принадлежали мне. Так что не на рейзера он сегодня лапу поднял. И не на Фантома, вставшего ему как кость поперек горла, нет. Он на Ишту недавно скалился. И Хозяина своего убить пытался.

Поэтому я только сузила глаза и холодно сказала:

– Сгинь с глаз моих, предатель. А вздумаешь рот открыть, расстроюсь.

– У-у-у, – всхлипнул хвард и в отчаянии уткнул нос в землю. Но я все еще сердилась, поэтому захлопнула дверь и, не желая ничего пояснять, как можно быстрее поднялась наверх.

– Кхе, – изумленно крякнул Фаэс, когда я без разрешения вломилась в его кабинет и бросила на пол окровавленный мешок. – Фантом, ты что, решил меня разорить?

Я мотнула головой.

– Просто Горлопан дорого берет, а я надеюсь стрясти эти деньги именно с тебя, как с первого лица гильдии и человека, бессовестно посоветовавшего мне обратиться к этому жадине.

У Фаэса забавно вытянулось лицо.

– Когда ты успел?! Только с охоты вернулся, потом опять уехал Айд знает куда. Как явился, снова в Харон сунулся, а теперь обнаглел настолько, что в одиночку забил кахгара прямо перед моими воротами и бросил его там, будто деньги не нужны!

– Вот зараза… Фаэс, не смотри на меня зверем! Я не взял кахгара, потому что некогда было. Ворота уже закрывались. Что ж мне, на улице ночевать?!

– То есть лучше его бросить, хотя один коготь стоит больше, чем я зарабатываю за месяц?!

Я заинтересованно приподняла бровь.

– Да? А сколько ты зарабатываешь за месяц?

– Не твое дело, – опомнился эрдал и посмотрел на меня со злым восхищением. – Знаешь, я готов поверить, что тебе наплевать на деньги, но чтобы на такие…

– Давай тогда, плати! – Я нагло протянула руку, всем видом показывая, что передумала. – Ты меня заинтриговал, и теперь мне захотелось узнать, сколько ты получаешь. И не вздумай схитрить: все равно рано или поздно всплывет точная сумма.

Фаэс поперхнулся, вытаращил глаза, а потом странно хрюкнул и наконец громко захохотал.

– Ох, мерзавец… еще скажи, что не ожидал тут поутру добычу свою увидеть!

Я с невозмутимым видом принялась разглядывать ногти.

А что? И не думала, если честно – у меня в Хароне добычи припрятано еще на три сотни золотых. Плюс столько же монетами наберется. Просто он об этом пока не знал. А я помолчу, чтобы не шокировать его еще больше.

– Сколько с тебя потребовал Дарн? – отсмеявшись, спросил Фаэс.

– Две сотни. – Прекратив дурачиться, я тоже опустила руку. – Но по факту, когда закончит. То есть – где-то через полторы… может, две дюжины дней.

Эрдал понимающе усмехнулся.

– Дарн берет много, но ты не пожалеешь. А что касается денег, то я оплачу твои расходы. Все две сотни. И это – только за кахгара, не считая всего, что ты мне тут притащил. Плюс с десяток золотых у тебя еще останется. Сам посчитаешь или помочь, сколько это будет?

Я постаралась скрыть удивление.

– Фигаськи у тебя расценочки… Выходит, зря я свой первый коготь отдавал? Был бы сейчас обеспеченным человеком и попивал бы пивко где-нибудь на вилле у моря, хотя… Аллар с ним. Когда прижмет, еще добуду. Что, на мою долю кахгаров не останется?

Фаэс вдруг резко посерьезнел.

– Фантом, кто ты?

Я подобралась и очень осторожно уточнила:

– В каком смысле?

– В прямом. Я спрашиваю: кто ты?

– Человек. Такой же, как и ты, – еще осторожнее ответила я.

– Ты мне гвозди в башку не забивай, – сухо отчеканил эрдал. – Я могу отличить хорошего воина от хвастуна, ни разу в жизни крови не видевшего. Сперва я принял тебя за богатого ротозея, решившего снискать славу рейзера. Потом решил, что ты сумасшедший. Причем безумно везучий, которого почему-то хранит сам Аллар. Затем мне показалось, что ты – просто наглец, у которого есть в жизни какая-то цель. Но сегодня я понял, что все это время ошибался. Я знаю своих парней много лет и никогда не усомнюсь в том, что именно ты забил эту Тварь. Против кахгара иногда выходили люди. Иногда даже побеждали его, и это тоже верно. Однако те люди, как правило, бывали ранены и не схватывались после кахгара со стаей гарпий. Тем более не уходили от них на своих ногах. А ты ушел. И ты убил их всех, ни разу на напоровшись на отравленные когти. Но я не верю, что на это способен обычный человек, Фантом. Поэтому и спрашиваю: кто ты? И чего мне от тебя ждать?

В комнате повисло напряженное молчание.

Эрдал смотрел на меня в упор, силясь что-то разглядеть за моей черной маской. Я молчала тоже, прикусив губу и хорошо понимая, что рано или поздно правда все равно выплывет наружу. Но потом все же вздохнула и покачала головой:

– Я не маг, Фаэс. Тем более не темный маг, если ты это хотел услышать. Иногда мне просто везет… к счастью или к сожалению. А еще у меня были хорошие учителя, которые последние полгода гоняли меня в хвост и в гриву, натаскивая исключительно на Тварей. Такое объяснение тебя устроит?

Фаэс вздохнул.

– Другого-то ты, как я понимаю, мне не дашь?

– Быть может, когда-нибудь, но не сейчас.

– Тогда и говорить не о чем.

Я отвела глаза, а эрдал тяжело поднялся и отошел к окну.

Мы снова замолчали.

– Скажи, Фантом, – неожиданно спросил Фаэс, не поворачивая головы, – а что означает твое имя?

– В каком смысле?

– Это чужое имя, – пояснил эрдал. – И звуки в нем совсем чужие. Другой язык, другое звучание… Твое имя режет мне слух.

Я вздрогнула.

Ой, мать моя… Как же я не сообразила раньше? И как не поняла, что на всеобщем не было такого понятия, как «фантом». Призрак был, духи были, привидения – тоже… но до термина «фантом» здешняя мысль так и не дошла. Поэтому я не смогла подобрать подходящего синонима и, не заметив разницы, автоматически произносила свое имя на русском. А местным жителям, наверное, казалось, что я говорю на каком-то варварском языке, то ли насмехаясь над ними, то ли действительно выдумав нечто особенное.

Осознав эту простую истину, я вдруг поняла, почему ни Лин, ни Тени не задали мне по этому поводу ни одного вопроса. Они просто не понимали, о чем речь! Русский им был неведом! Так что они решили, что это – очередная моя причуда, и приняли новое имя как данность! Всего-то! Тогда как истинный смысл от них ускользнул!

Я покачала головой, сетуя на свою невнимательность, а потом рассмеялась и решительно поднялась из кресла.

– Извини, Фаэс, я тебе как-нибудь потом объясню. Когда соображу, как это правильно перевести на ваш язык.

После чего вежливо кивнула, подхватила свой плащ и ушла, провожаемая крайне удивленным взглядом эрдала.

Глава 13

Сойдя с крыльца и увидев обернувшихся рейзеров, я снова вспомнила о неприятном и насупилась. Потом поискала взглядом дурака-оборотня, нашла его полуодетым в дальнем углу. Перехватила его взгляд. Чуть поморщилась, когда хвард выронил ремень, который держал в руках. Затем проигнорировала растерянные лица Илоя и его приятеля-верзилы, которые никак не могли взять в толк, что случилось с их вспыльчивым другом. Наконец мысленно подозвала Лина и, забравшись в седло, буркнула:

– Пойдем. Надоели мне все.

Шейри грозно сверкнул глазами и вышел, пройдя мимо расступающихся рейзеров, как величественный ледокол мимо позорно капитулирующих льдов.

В этот день мы, конечно же, не поехали ни на какую охоту: поздно уже было, да и Харон мы вчера растревожили будь здоров. Да и другие дела у меня имелись. К примеру, новые сапоги заказать – такие, чтобы под наголенники из адарона спокойно вошли, да поддоспешник найти, чтобы не ходить больше в том, который уже насквозь пропитался кровью Тварей. Куртку бы сменить не помешало – эта скоро к телу прирастет. Хоть и не хотелось обременять себя лишними вещами, но сейчас это было необходимо. Так что я до самого вечера бродила по городу, методично обшаривая торговые лавки в поисках подходящего товара.

О потраченном времени не жалела – не исключено, что другой возможности прогуляться по Нору у меня уже не будет. О потраченных деньгах не жалела тем более – ничего лишнего я не купила, а со средствами у нас теперь был полный порядок. Если даже закончатся эти, то в лесу лежало больше трех сотен золотых, с которыми я могла скупить половину города и не беспокоиться ни о каких мелочах. Да еще Фаэс в скором времени обещал заплатить… так что не о чем жалеть. И не о чем сокрушаться. Все, что требовалось, я уже сделала, а ничего иного мне не нужно.

Признаться, я уже настолько отвыкла быть Галиной Чернышевой, что даже на мужское имя откликалась без задержек. Я даже думать о себе начала в мужском роде. Хорошо хоть, временами вспоминала, что я все-таки женщина. Плюс Тени заставляли помнить разницу. Но когда они молчали, а Лин тихонько засыпал у меня в ногах, мои мысли начинали течь совсем не так, как полгода назад.

Как ни странно, вместе с ними я незаметно стала жестче, решительнее, суровее. Научилась принимать решения и сама за них отвечала. В моем голосе теперь частенько появлялись властные нотки, которых раньше не замечалось. Я стала холоднее. Спокойнее. И даже появились некоторые моменты, когда мне приходилось полностью гасить чувства, потому что они могли помешать. Я… словно бы начала вживаться в выбранную роль. Просто потому, что для девушки-Гайдэ сейчас было не время. И потому, что некоторое время назад она уснула. Где-то там, внутри. Она ушла на второй план, позволив моему голосу стать хрипловатым и более низким, забрав с собой мелодичное звучание весеннего ручейка. Позволив мне огрубеть, очерстветь и облачиться в тяжелую броню. И с печальной улыбкой отступила на задворки сознания, постепенно растворяясь, забываясь и медленно истаивая в густой тени.

Казалось бы, как быстро – ведь всего несколько дней прошло. А до этого – всего полгода, как я приняла решение стать рейзером. Странно, да? Вроде ничего особенного не поменялось, а я все равно стала другой. И вновь примерила на себя чужую маску, с легкостью приняв правила игры.

Об этом я размышляла весь день, разъезжая по городу и разговаривая с торговцами. Об этом же думала, пока Лин нес меня обратно к дому. Когда остановилась у знакомых ворот трактира. Когда кивала вежливо вышедшему навстречу Берону, отвешивала поклон его робкой супруге. Но споткнулась на мысли, что не хочу становиться такой же, когда трактирщик шикнул на жену, и та, суетливо всплеснув руками, умчалась исполнять приказ, услышав который, большинство моих соотечественниц скривили бы носы и презрительно фыркнули.

Нет, что-то, конечно, в этом есть – послушание, смирение и преклонение перед хозяином-мужем. Но лично я никогда этого не понимала. Поэтому если рядом со мной когда-нибудь и появится мужчина, то таким, как уважаемый господин Берон, он точно не будет. Точно так же, как не будет он похож на пришибленного хварда или того незадачливого стража, которого едва не сделал евнухом мой очень добрый друг Лин.

Кстати, о хвардах…

Зайдя в обеденный зал, я остановилась и с нехорошим прищуром уставилась на поднявшегося из-за стола рейзера. Да-да, того самого, который несколько часов назад так некрасиво на меня рычал. А сейчас стоял напротив и неловко отводил глаза, явно надеясь, что я не погоню его в шею.

– Ты что тут делаешь? – обреченно вздохнула я, поняв, что вытолкать нелюдя без шума не удастся.

– Жду, госпож…

– Цыц!

Рейзер вздрогнул и осекся.

– Еще не хватало людей пугать! – шикнула я, подойдя вплотную. – Надеюсь, у тебя хватило ума смолчать и не просвещать всех подряд о своих догадках?

– Хватило, – кивнул хвард, незаметно косясь из-под длинной челки. Так, словно хотел проверить, не показалось ли ему от неожиданности. Не скрывается ли под моей маской еще какая-то тайна.

– Садись, – буркнула я. – И говори: чего надо?

– Возьми меня с собой! – с неожиданным жаром воскликнул хвард, уставившись на меня пожелтевшими от волнения глазами. – Прими! Ты не пожалеешь!

– Куда тебя взять?! – опешила я.

– В Харон! Я смогу тебя защитить!

– Защитить я себя и так могу. Мне Лина вполне хватает, а лишние люди нам ни к чему. Тебе что, жить надоело?

– Нет, – замотал головой оборотень. – Но тебе нельзя в одиночку. Нельзя, чтобы Твари узнали, кто ты есть! Фарлион почти двести лет жил под пятой жреца! Жрец черпает отсюда силы!

– Вот и надо его их лишить. Хватит жировать на чужой крови.

У хварда испуганно расширились глаза.

– Ты что, собираешься взломать Печать?!

– Угу. Только для этого ее еще найти надо. А потом еще пять штук уничтожить. И вот тогда можно строить какие-то планы в отношении Невирона. А пока я буду просто искать. Точно так же, как ищете вы.

Оборотень побледнел.

– О Аллар… Только не говори, что ты уже?!.

– Краешком. Случайно, – неохотно призналась я.

– Значит, жрец уже знает. – Хвард сжал пальцы в кулаки и зажмурился. – Это было неосторожно. А я… не узнал тебя, когда мог. Я не предупредил, когда должен был… прости меня за это. И позволь исправить эту ошибку. Клянусь, что не подведу тебя. Клянусь, что стану защищать ценой собственной жизни… только не уходи туда больше в одиночку. И не отдавай свой Знак темному магу!

Я вздрогнула, встретив неистово горящий взгляд, и поежилась.

– Да что вы все… Не такая уж я ценность, чтобы носиться со мной, как с писаной торбой. Живи себе, как жил. Мне надо только, чтобы ты помалкивал до поры до времени.

– Ты не понимаешь! – в отчаянии воскликнул Лок, снова ухватившись железными пальцами за жалобно скрипнувший стол. – Тебя не было несколько веков! Мы даже надеяться перестали! А тут… ведь ты для темного – самая лакомая добыча! Ему нужен твой Знак! И ради него он пойдет на все! Бросит в Фарлион целые полчища Тварей! Любых, от простых до высших!

Я внутренне похолодела, но тут вернулся трактирщик с полным подносом снеди и, подозрительно покосившись на рейзера, со стуком поставил на стол.

– Господину еще что-нибудь нужно? – подчеркнуто вежливо осведомился он. Причем таким тоном, будто имел в виду надоедливого посетителя, которого готов самолично вытолкать за дверь, если выяснится, что тот вздумал испортить мне аппетит.

– Нет, спасибо. Меня все устраивает.

Господин Берон окинул оборотня еще одним пристальным взглядом и удалился, оставив нас наедине. Но хвард его, кажется, даже не заметил – все это время он смотрел на меня с такой смесью беспокойства и надежды, что мне стало не по себе.

– Уходи, – наконец тихо сказал он, глядя мне глаза в глаза. – Прошу тебя. Как можно дальше, в Валлион. К морю. В горы. Куда угодно, только подальше отсюда!

Я невесело улыбнулась.

– Прости. Но я не могу: пока эту землю терзает нежить, мне не будет покоя.

– Значит, я опоздал, – горестно прикрыл глаза оборотень. – Значит, ты стала сильнее. И Долина тебя тоже чувствует, как и мои леса… как самый древний Лес…

– Равнину не забудь.

– Что?! – От неожиданности рейзер едва не упал. – И она?!

– Да, – кивнула я, потерев левую ладонь. – На самом деле у меня не один, а два Знака. Поэтому я не могу уйти: я слишком быстро начала их чувствовать.

Он изумленно моргнул.

– Почему же мы не ощутили?! Пусть не поняли люди, пусть пропустили эары, пусть проморгали карлики и все остальные. Ты стоишь передо мной так близко, что я чувствую, как бьется твое сердце! Но я понял это только тогда, когда ощутил на коже Знак! Почему?!

– Тише, – поморщилась я. – Кроме тебя, насчет моей личности никто не в курсе. И мне бы хотелось, чтобы так оно и осталось.

Хвард горько улыбнулся.

– Да, я понимаю. Но я не могу взять в толк, почему ты отказываешься от помощи. Если не желаешь уйти, если Знак так силен… почему ты не желаешь меня принять? Я пойду за тобой куда угодно! Или же… – У него вдруг осунулось лицо. – Я обидел тебя слишком сильно, да? И теперь ты готова рисковать собой, не желая меня даже выслушать?

Хвард сглотнул и опустился на одно колено, протянув мне сдернутое с пояса оружие.

– Возьми мою жизнь, если я оказался ее недостоин. И прими мою смерть, раз уж только она может избавить меня от позора.

– Мать твою… – Вот теперь меня наконец проняло. – Да ты что, спятил?! Встал! Быстро!

Оборотень молча поднялся, пряча глаза, отчего мне стало совсем плохо. А потом взяла какая-то бессильная злость на этого безмозглого, вспыльчивого болвана, из-за которого у меня буквально сердце разрывалось, а на душе кто-то тихо и тоскливо завыл, как потерянный, никому не нужный волк, которого бросила родная стая.

Стоп!

Я ошарашенно потрясла головой.

Да что же это творится-то?! Что за волк?! И почему мне так хреново сейчас стало, как будто… мамочка… что еще за наваждение?!

Я взглянула на согнувшегося, будто от боли, хварда, и тихо застонала.

– Да что с тобой не так?! Что тебе до меня?! Чего ты вообще сюда приперся?!

– Ишта для нас – как солнце, – неслышно уронил бледный как полотно хвард. – Когда Ишты нет, небеса затянуты черными тучами. Земля спит, терпеливо дожидаясь тепла. И надеется, что когда-нибудь вернется тот, кто приведет за собой весну. Она пуста без Ишты, как лишенное души тело. Она просто существует, но не живет. Когда нет Ишты, все становится бессмысленным. И мы, хварды, хорошо это чувствуем. Мы знаем, что живем лишь до тех пор, пока у земли жива надежда. А если ее не будет, то исчезнет и мой народ, потому что мы чувствуем этот мир лучше всех. Мы – его часть. Крохотная частичка его души. И если эта душа вдруг умрет… а это непременно случится, когда последний избранный богами погибнет… то и нам станет незачем жить. Зачем вообще жить, если мир обречен?

Я снова вздрогнула.

– Мы ждали тебя много веков, – прошептал оборотень. – Весь наш народ тебя ждал. И с каждой весной поднимал головы к небу, надеясь, что когда-нибудь оно ответит на наши мольбы. Я мечтал, что когда-нибудь найду тебя и верну в свой дом почти угасшую надежду. Но вместо этого я тебя предал. Я не увидел взошедшего над тучами солнца. Я не справился. И не знаю, как теперь с этим жить.

– Боже, как с вами сложно… – удрученно вздохнула я, покачав головой. – И как совершенно невозможно бороться с вашими заблуждениями, когда вы так искренне в них верите. Садись. Если тебя это успокоит, то я уже не злюсь… почти. И лишь на то, что ты едва не сломал мне игру. Но если ты и дальше обещаешь молчать… если с тобой не будет проблем… хрен с ним. Оставайся. Хотя я совершенно не понимаю причин, по которым ты так этого жаждешь.

Он неуверенно поднял лохматую голову.

– Ты принимаешь меня?

– Да, – устало вздохнула я. – Но лишь с тем условием, что ты меня не выдашь.

Хвард взволнованно задышал.

– Спасибо! Поверь, я не подведу!

– Ти-и-ихо, – свистящим шепотом велела я, заслышав грохот кастрюль на кухне. – Меня зовут Фантом. Для знакомых – Гай. И твоя задача – сделать вид, что так всегда было и будет, пока я не скажу, что можно снять маску.

– А ты возьмешь меня с собой? – нерешительно переспросил хвард. И, видя, что я откровенно сомневаюсь, тихонько добавил: – Я могу показать Печать.

– Что?! – вот уж где я подпрыгнула чуть ли не до потолка. – Печать темного мага?! Блин! Да что ж ты раньше молчал?! Где она?!

– Я знаю, – горящими глазами уставился на меня оборотень. – От нее такая сила исходит, что у меня зубы сводит каждый раз, когда она оказывается близко. Поэтому Илой и берет меня с собой. Поэтому и терпит. Но до нее никому не дают добраться. Ни с Северной, ни с Восточной стороны – слишком много вокруг Тварей. Но ты… с тобой… возможно, и получится.

– Договорились, – быстро сказала я, услышав громкие шаги возвращающегося трактирщика. – Завтра же переговорю с Фаэсом и попрошу одолжить тебя для работы.

– Я согласен, – радостно вздрогнул хвард. – А с Илоем поговорю. Меня отпустят. А если и нет, то какое это имеет значение? Людские законы надо мной не властны.

– Но-но. Если ты устроишь скандал, ничего путного не получится. Начнутся вопросы, подозрения… нет уж. Раз ты так уперся и если не врешь про Печать, то я согласна тебя отмазать. Но с условием…

– Я все понял, – почти как раньше усмехнулся оборотень, показав крепкие белые зубы. – Не волнуйся: со мной не возникнет проблем – когда рядом Ишта, любой зверь становится смирным и готов ждать годами, когда Хозяин его позовет.

Я нервно дернула щекой.

– Все, топай. А то Берон сам попытается тебя вытурить: у него очень трепетное отношение к процессу приема пищи, и он терпеть не может, когда гостям кто-то мешает.

– До завтра, Фантом, – хищно сверкнул глазами хвард и, отвесив изящный, уважительный поклон, беззвучной тенью выскользнул на улицу.

«Чудесно, – с нескрываемым скепсисом заметил Лин, который, разумеется, слышал весь разговор. – Просто чудесно. Теперь у нас снова есть хвард, и ты опять собралась ввязаться в какую-то авантюру».

* * *

Поутру Фаэс меня уже ждал. И, разумеется, не один: вместе с ним в кабинете раздраженно переглядывалась команда Илоя, включая его самого, рыжего верзилу и причину вероятного конфликта – Лока, одетого, как для рейда, но непривычно серьезного и стоящего подчеркнуто отдельно от бывших напарников.

– Фанто-о-ом? – протянул эрдал, когда фэйр добросовестно привел меня на второй этаж. – Скажи, я не ослышался и ты действительно собираешься взять этого неадекватного нелюдя к себе?

Я аккуратно затворила дверь и, игнорируя мрачные взгляды Илоя и рыжего громилы, кивнула.

– Если ты не против, конечно.

– Ты же сказал, что работаешь один? – прищурился Фаэс.

– Как правило. Но сейчас он мне нужен.

– Вот так сразу?

Я усмехнулась.

– Может, я решил прислушаться к твоему совету и передумал гулять по Харону в одиночестве?

Фаэс скептически фыркнул.

– Я скорее поверю, что тебе там стало скучно.

Я улыбнулась шире.

– Можно сказать и так.

– Лок, шеттов оборотень… а на тебя-то что нашло?!

– Ничего, – хвард пожал закованными в сталь плечами. Причем в неплохую сталь – я уже немного в этом понимаю, могу прикинуть, в какую сумму встала его пластинчатая броня. Да еще за меч заплатил немерено – примесь адарона я теперь могу распознать. Хоть и мало ее там, в отличие от моих новых клинков, но все же… думаю, сотни на полторы золотом все вместе потянет. Так что повторяю: нехило живут рейзеры, очень и очень нехило.

Фаэс оглядел подозрительно немногословного хварда и нахмурился: тот стоял с совершенно невозмутимым видом. Поразительно сдержанный, с необъяснимой уверенностью во внезапно загоревшихся глазах. А буквально минуту назад неестественно ровно заявил, что уходит из команды и просит записать его к новому командиру. Причем не рычал сквозь зубы, как раньше, не огрызался на напарников, с которыми не больно-то ладил. Просто заявился с утра пораньше, вырядился в самую лучшую броню и с несвойственным ему спокойствием сообщил, что уходит.

Фаэс недоверчиво оглядел нелюдя с ног до головы.

– А ты уверен?

– Да, Фаэс. Я ухожу от Илоя.

Рейзеры помрачнели, а эрдал озадаченно крякнул.

– Айдова тьма… Лок, я тебя не узнаю: стоишь, помалкиваешь, скалишься загадочно… что с тобой случилось?! Фантом, что ты с ним сделал, что он со вчерашнего дня на себя не похож?!

Я хмыкнула.

– Ничего особенного: просто по шее надавал.

– Да? – с сомнением протянул Фаэс. – Может, и мне попробовать? Вдруг он прежним станет?

– Ну, попробуй, – насмешливо оскалился хвард.

Фаэс растерянно развел руками.

– Вот тебе на. Но раз решил… Фантом, ты действительно берешь этого невоспитанного типа в команду?

– Беру, – согласилась я. – Причем сегодня же и, вполне вероятно, надолго.

– Сейчас уходишь? – мигом насторожился эрдал.

– Да. К вечеру, скорее всего, не вернемся.

– Вот даже как?

– Да, Фаэс, – спокойно посмотрела я. – Я ведь сказал: он мне нужен.

Эрдал какое-то время молчал, изучающе поглядывая то на меня, то на оставшегося невозмутимым хварда, но потом тяжело вздохнул и медленно наклонил седую голову.

– Айд с вами. Идите куда хотите. Только вернитесь… очень вас прошу.

Мы Локом, не сговариваясь, молча отсалютовали, давая понять, что тревогу его поняли и обещаем не усугублять, так же слаженно развернулись и быстро вышли, оставив осиротевшую команду разбираться с Фаэсом наедине. Потом молча спустились по скрипучей лестнице, вышли во двор, сопровождаемые удивленными взглядами немногочисленных рейзеров, терпеливо ожидающих аудиенции у начальства. Я приветственно кивнула вышедшему навстречу Дею, показав, что узнала, но времени нет на болтовню. Затем мы со следующим за мной по пятам хвардом все в том же многозначительном молчании покинули гильдийный дом. Пока я ходила за Лином, Лок бегом метнулся за ближайший поворот и, к тому времени, как мы выехали на главную площадь, вернулся уже верхом на отличном скакуне.

Я удовлетворенно кивнула, поняв, что хвард предусмотрел абсолютно все и был полностью готов к трудному рейду. Перехватив его вопросительный взгляд, молча указала на солнце, а потом – на далекие городские ворота, через которые мы все в том же молчании выехали в сторону Харона.

Мне не хотелось заводить разговоров до той поры, пока мы не покинем полный любопытных взглядов город. Не хотелось давать народу пищи для размышлений: уже та новость, что я уезжала не одна, была способна всколыхнуть чужие умы всплеском вполне обоснованного подозрения. А тот факт, что вздорный хвард вдруг добровольно вызвался… да что там: потребовал!.. принять его в новую команду, вообще был из ряда вон выходящим событием. Ведь тогда получалось, что я – наглая выскочка, без году неделя пробывшая в Фарлионе, уже начала собирать собственную бригаду.

Задерживать нас никто не стал: разборки в гильдии никого, кроме ее членов, не касались. Однако присутствие хварда и тем более его второстепенную роль заметили, разумеется, все. Соответственно, здорово удивились и проводили нас такими внимательными взглядами, что моей спине стало жарко. А Лин и вовсе неприязненно дернул хвостом, стараясь удалиться от Нора как можно скорее.

Однако совсем без сюрпризов уйти нам не дали.

Правда, «сюрприз» поджидал не внутри, а наоборот, снаружи Первой крепости. Но я честно не ожидала ни того, ни другого. Поэтому здорово удивилась, когда заметила, что от Серых гор, параллельно змеящейся к воротам дороге, красиво стелется огромный рыжий зверь с зажатым в пасти увесистым узелком. С высоты седла было хорошо видно, как ритмично складывается и снова разгибается гибкое кошачье тело, как выпрастываются вперед сильные лапы, как гуляют под густым мехом крепкие мышцы и как вырываются из полуоткрытой пасти горячие облачка пара.

При виде нас зверь свернул, чтобы не столкнуться с нами возле ворот, забрал южнее, стараясь обогнуть наши застывшие в оторопи фигуры, но потом вдруг потянул ноздрями воздух и резко встал, уставившись на меня крупными желтыми глазами.

У меня что-то радостно екнуло в груди.

«Ну надо же, – язвительно протянул Лин, неприязненно покосившись на рыжего красавца. – Явился, как ты говоришь, не запылился. И полугода не прошло».

– Не может быть! – тихо ахнула я, запоздало узнав необычного зверя. – Это же…

Ло-хвард, услышав мой голос, растерянно выронил из пасти узелок и с размаху сел, изумленно разинув пасть и не в силах признать в нас с Лином своих недавних попутчиков.

– Мейр! – так же неверяще прошептала я. – Негодяй… бессовестный… гад ты рыжий… где ты был так долго?!

И только тогда он наконец опомнился. Взвизгнул. Подпрыгнул от восторга, что все-таки нашел нас в бесконечном переплетении дорог Валлиона. А потом, поднявшись на задние лапы, вскинул заостренную морду к небу и громко, торжествующе зарычал.

Глава 14

Надо отдать должное Мейру, он сдерживал рвущиеся наружу эмоции и не позволил себе больше ничего лишнего. Только прижался тесно, когда я, подбежав, стиснула его мохнатые уши, и заурчал, едва я коснулась его Знаком. А потом без вопросов последовал в Харон, лишь однажды кинув на ошеломленного Лока острый, не слишком приязненный взгляд.

Пока мы осторожно шли в сторону моей поляны, Мейр вел себя безупречно. Не попытался перекинуться. Он не принялся обнюхивать шейри, которого никак не ожидал застать в столь необычном виде. Нет. Он просто принял наш новый облик как данность. И лишь когда мы оказались в безопасности, когда он самолично обежал все окрестности и убедился, что принявшая меня поляна не таит в себе угрозы, только тогда позволил себе совершить головокружительный прыжок и, поднявшись с земли уже человеком, с восторженным рыком подхватил меня на руки.

– Гайдэ! – Меня стиснули за талию и от избытка чувств подкинули в воздух. – Гайдэ! Проклятье! Я все лапы истоптал, пока нашел ваш след! Как дурак, половину Вольницы обегал, вынюхивая Знак! Почему ты не оставила мне следа?! Почему не позвала?! Мы же договорились!

Оказавшись на земле, я стащила с себя шлем и маску, широко улыбнулась при виде удивленной физиономии миррэ и, крепко обняв этого негодяя, хмыкнула:

– Я-то звала. Каждую дюжину дней, как договаривались. А от тебя ни ответа ни привета. Решила уже, что передумал возвращаться.

Мейр оскорбленно фыркнул.

– Я обещал! Как я мог не вернуться?!

– А еще ты обещал, что больше не будешь сверкать голым задом. Но уже, как мне кажется, об этом благополучно позабыл.

Миррэ вздрогнул, смутился и, поспешив отстраниться, буркнул:

– Извини. Отвернись на минутку.

Я со смешком послушалась, а потом глянула на обомлевшего Лока и заправила за ухо длинную золотистую прядь. Потом сообразила, что он-то меня еще ни разу в настоящем, так сказать, виде не наблюдал, и виновато развела руками.

– Ну да. Вот такая я на самом деле.

Лок, кажется, подавился.

– А мне так больше нравится, – не замедлил вставить свое веское слово шуршащий одеждой Мейр. – Хотя, конечно, я не ожидал, что ты настолько изменишься за каких-то жалких полгода.

– Меня никто не спрашивал, в какой цвет перекрашивать волосы.

– Они чудесные, – заверил меня миррэ. – И ты чудесно выглядишь.

Я усмехнулась, когда он снова подошел и требовательно развернул к себе лицом. Слегка смутилась, когда он восхищенно прищелкнул языком, а Мейр как-то по-особенному улыбнулся и с сожалением сказал:

– Жаль, что ты – не ло-хвард, Гайдэ. Честное слово, если бы это было не так, я бы попросил твоей руки.

– Это ты зря, с такой женой еще наплачешься. Если что не так, и в лоб могу засветить.

– А я не против.

– Да?

– Ага. Всегда знал, что ты необычная.

Я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Вот уж чего не ждала, так не ждала. А тебя глаза мои не смущают?

– Нет, – хмыкнул Мейр, отстранившись наконец и потянувшись за рубахой и сапогами. – Хотя, конечно, от прежнего в них мало что осталось. Только за эту минку они трижды сменили цвет. Это Эриол шалит?

– Нет, братики.

– О. – Мейр, замерев, вопросительно уставился сперва на меня, потом на Лина. Но потом решил, что для разговора о Тенях тут слишком много посторонних, после чего кивнул в сторону Лока. – Это кто? Откуда взялся?

– Лок, не стой, как чужой. Познакомься: это – мой друг, Мейр. Мейр, это мой новый напарник – Лок.

– Да я уже понял, – притворно вздохнул миррэ, вставая с земли уже обутым. – Стоило мне только отлучиться, как ты нашла себе нового оборотня.

Я чуть не поперхнулась.

– Что значит нашла?! Лин, цапни-ка этого нахала за что-нибудь, чтобы не возникал! Еще бы сказал, что променяла его на другого!

– Ну наконец-то, – облегченно вздохнул шейри, сделав вид, что не заметил, как отшатнулся от него Лок. – Я уж думал, ты так и будешь его терпеть. Все, Мейр, готовься: щас я тебя укушу…

– Но-но! – со смешком отпрыгнул миррэ, примиряюще выставив перед собой ладони. – Я пошутил. Просто не ожидал вас увидеть в такой компании и в таком виде. Ты подрос, Линкхард. И дейри твоя тоже стала иной.

Лин польщенно улыбнулся.

– Это еще что. Я многому научился.

– Верю, – внезапно посерьезнел оборотень, а потом изучающе взглянул на мою броню и притороченные к седлу мечи. – Значит, ты добилась, чего хотела?

Я кивнула.

– Меня приняли в гильдию. Мы с Лином чуток сократили популяцию Тварей в Вольнице, а потом решили здесь поразвлечься.

– Наслышан, – задумчиво откликнулся Мейр. – Я, пока бегал по эрхам, такого наузнавал, что сперва даже не поверил, что говорили о тебе. Я, конечно, предполагал, что ты не под своим именем поедешь изучать свои владения, но чтобы додуматься до ТАКОГО…

– Так было проще. Меня никто не заподозрил.

– Почему ты не дождалась меня?

– Мейр, я полгода сидела на одном месте, дожидаясь неизвестно чего. Училась сражаться с Тварями, бегала, подтягивалась, воевала с Тенями и пугала своих хранителей. Я искала тебя – без толку, звала – с аналогичным результатом. Но за это время Знак стал сильнее. И в конце концов согнал нас с места, потому что к этому времени я начала ощущать Равнину по-настоящему и больше не могла ждать, пока ты вернешься. Мне пришлось уйти. И учиться на ходу, чтобы хоть как-то избавиться от чувства, что Равнину раздирают на мелкие кусочки.

Мейр отвел глаза.

– Я не мог раньше.

– Никто тебя не винит, – вздохнула я, заплетая волосы в косу. – Но и ты пойми: мне с моими Знаками уже не усидеть на одном месте. Они гонят меня вперед, заставляют нервничать каждый раз, когда на Равнине открывает глаза очередная Тварь. Думаешь, я бы сорвалась без причины? Думаешь, не понимаю, что полгода тренировок – это слишком мало?

Оборотень виновато опустил взгляд.

– Прости. Я не думал, что так получится. Просто когда отец поправлялся… а поправился он далеко не сразу… то велел присмотреть за нашими. Я не мог отказаться. А потом оказалось, что все это затягивается на несколько месяцев, но он решил, что я неплохо справляюсь, и заявил, что пора бы мне наконец отыскать подругу… Вот и вышло, что планировал остаться всего на месяц, а увяз на полгода.

– Ладно, – хмыкнула я. – Что вышло, то и вышло. Только зачем же ты от подруги-то сбежал?

Мейр мрачно покосился.

– От такой и ты сбежишь. Да и не хочу я пока обзаводиться семьей. Время еще не пришло. Поэтому, как только появилась возможность, тут же ушел.

– Ну, мать моя… Чтобы девки из-под венца сбегали, это я еще могу понять, но когда парни… Прости, Мейр, – против воли хихикнула я. – У меня это в голове не укладывается. И не смотри на Лока с таким выражением – он ничего плохого тебе не сделал.

Оборотни метнули друг на друга не слишком дружелюбные взгляды. А потом одинаково набычились. Один – массивный, с обнаженным торсом, гибкий и подвижный, словно дикий кот, а второй – поменьше ростом, зато гораздо шире в плечах и заметно тяжелее.

– Ты уверена, что он нам нужен? – неприязненно буркнул Мейр. Лок тут же вскинулся, у него из горла вырвалось приглушенное рычание, а глаза вспыхнули, как у дикого волка при виде самца-конкурента.

– Может, это ты тут лишний?

– Я нашел ее раньше.

– И бросил, когда был нужен больше всего. Как ты вообще посмел после этого вернуться?

– Это не твое дело.

– Мое. Потому что Ишта меня выбрала и приняла.

– Это недолго исправить…

– Тихо, тихо, – забеспокоилась я, когда миррэ вздыбил шерсть на загривке. – Еще не хватило вам тут сцепиться. Мейр, оставь его в покое. Лок, он не хотел тебя обидеть. Все, хватит, я сказала!

Оборотни показали друг другу зубы и разошлись, как бойцы на ристалище, настороженно кося друг на друга пожелтевшими глазами и ни на минуту не выпуская соперника из виду. Вот уж точно – как два кобеля, не поделивших территорию.

Я сокрушенно покачала головой.

– Мейр, не ворчи: я не собираюсь никого прогонять. Лок, хватит скалиться – ты обещал, что с тобой не возникнет проблем. Я знаю, что ваши народы не больно-то ладят, но сейчас вы нужны мне оба. Если кто-то не согласен – пожалуйста, я не заставляю вас идти дальше, выход из Харона прямо по курсу. Но если вы собираетесь остаться, то будьте добры… соблюдайте хотя бы видимость приличий и избавьте меня от необходимости ежеминутно разнимать вас, как неразумных зверей.

Они неловко отвели глаза.

– Каждый из вас заявил, что желает помочь, – продолжила я, видя, что они по-прежнему не готовы терпеть друг друга. – Каждый давал обещание быть рядом. А теперь вы готовы забыть об этом и трепать друг друга за холки только потому, что одни появились на этой земле чуточку раньше, а другим не повезло попасть в руки темного мага. Это в прошлом, господа оборотни. Но если для вас старые обиды важнее, чем благополучие вашей земли, то… простите, но дальше я буду вынуждена идти одна. Потому что мне некогда отвлекаться на подобные глупости. И потому, что лучше я доверю спину шейри, чем буду постоянно оглядываться, пытаясь понять, а не сорвались ли вы с цепей и не вцепились ли друг другу в глотку, чтобы выяснить, кто круче.

– Извини, – первым сдался Мейр. – Вражда между нашими народами слишком сильна, чтобы я мог вот так сразу… но я попробую. Я не отказываюсь от слова. Просто все это слишком неожиданно.

– Я тоже не отступлю, – хрипло сказал Лок, медленно успокаиваясь. – Даже если для этого мне придется идти бок о бок с миррэ.

– У меня есть имя, хвард, – недобро посмотрел Мейр.

– У меня тоже, – так же недобро и с таким же упорством уставился на него Лок.

– А у меня есть желание пнуть вас обоих под зад, – с чувством сказала я и, отвернувшись, отправилась за маской. – Все, хватит рычать. Через полоборота выходим. А за это время определитесь с мнением и решите для себя: так ли сильно вы хотите остаться?

* * *

С поляны мы ушли, как я и обещала, ровно через полчаса. Мейр и Лок в итоге все же согласились помочь мне найти Печать. Мейру, разумеется, объяснили проблему в общих чертах, я успела вкратце рассказать о своих похождениях. Насчет рирзы и кахгара, правда, умолчала, чтобы не шокировать его своей безрассудностью, зато о Хароне сообщила почти все. Даже то, что нежданно-негаданно умудрилась найти хорошего проводника.

Лок слушал внимательно, но мудро помалкивал. Мейр, конечно, верил с трудом и то, наверное, потому, что о моих художествах узнал еще в Вольнице. А когда я закончила, миррэ долго хмурил брови и в конце концов заявил, что я напрасно рисковала. Дескать, если бы подождала еще чуть-чуть, то дело обошлось бы малой кровью. На что я резонно возразила, что и так протянула неоправданно долго и в качестве доказательств предложила ему проверить мои навыки.

Он, поколебавшись, согласился.

А всего через пару минок я выбила у него из руки меч и едва не отсекла палец, потому что он слишком осторожничал. Только после этого Мейр начал что-то понимать, а когда я во второй раз не слишком вежливо пнула его по ноге, растерянно остановился и спросил, как я смогла научиться так быстро.

Вместо ответа я впустила в тело Аса, и он всего за несколько секунд обезоружил миррэ еще два раза. Потом его место занял Бер. Затем Ван, умудрившийся вовлечь в схватку еще и Лока. В конце концов, мы снова слились, ошеломив оборотней совершенно иной манерой двигаться и сражаться. А когда я благополучно сбила с ног обоих, Мейр надолго лишился дара речи. После чего наконец уважительно поклонился и тихо сказал, что сожалеет.

О чем именно он сожалел, я выяснять не стала: то ли о том, что сомневался, то ли о том, что пропустил самое интересное. Только усмехнулась и велела им собираться, чтобы хотя бы до вечера определиться с положением ближайшей Печати.

На тракт мы выбрались уже ближе к полудню, после чего Лок уверенно ткнул пальцем на юг, сообщив, что «неправильное» в его понимании место расположено примерно в дне пути. Мейр, подумав и походив кругами, тоже согласился, что где-то там расположена некая гадость, от которой ему становится не по себе. Но при этом добавил, что, пожалуй, по дороге мы до нее не дойдем. И что, скорее всего, через пару оборотов придется сворачивать в Харон, пробираясь сквозь кишащие Тварями дебри к тщательно запрятанной Печати.

О таком варианте я тоже думала и не была уверена, что тракт приведет нас прямо к Печати – это было бы слишком просто. Однако сегодня будет достаточно, если мы пройдем по дороге до места, откуда до нее было бы рукой подать. А уж завтра попытаемся сунуть нос в Харон, чтобы понять, кто там водится и есть ли у нас шансы управиться с ними втроем. Пардон, вчетвером, потому что Лин тоже был полноценной боевой единицей. И если раньше я просила его побыть в сторонке, страхуя меня с самыми верткими Тварями, то сейчас стало не до жиру. Поэтому шейри получил карт-бланш на убийство Тварей и зловеще оскалился, одновременно отращивая себе новые зубы, шипы за загривке и внушительные по размеру когти.

Думаю, если бы нас кто увидел сейчас, наверняка бы шарахнулся прочь и перекрестился, потому что даже в Хароне встретить такую сомнительную компанию можно было нечасто. Преображенный Лин выглядел действительно жутко, особенно если учесть, что пропорции тела он оставил себе конские, но при этом отрастил волчью пасть, топорщил во все стороны внушительные по размерам колючки, а вместо копыт у него теперь красовались кахгарьи лапы с такими же кахгарьими когтями, которые, хоть и выглядели страшнее войны, все же были незаменимы для ближнего боя. Прибавьте к этому меня, наглухо закованную в броню, Лока, закованного в железо еще чище, плюс Мейра, которому я разрешила покопаться в своих запасах и выбрать то, что придется по вкусу… а он, конечно же, взял кольчугу из адарона и шлем, которые мне так и не подошли… в общем, жуть, а не рейзерская команда.

Но мне почему-то понравилось.

Кстати, кольчуга на Мейра села, словно по нему была сделана. И шлем на удивление подошел. Блестели они, конечно, сильно, но я по возвращении решила, что тут же отдам их Дарну, чтобы доработал и сделал, как у меня. Да и Локу не мешало бы озаботиться маскировкой, потому что выглядывающие из-под длинной куртки кольчужные кольца то и дело бликовали. А в Хароне даже малейшая мелочь могла привлечь ненужное внимание. Поэтому к Дарну… как только закончим с разведкой, сразу же к Дарну. К тому же завтра время первой примерки подойдет.

На дороге никто не беспокоил: для Тварей было еще рано и слишком светло, чтобы даже самые живучие из них рискнули высунуться на открытое место. Трудности ожидались ближе к вечеру. Однако до этого времени я надеялась узнать местоположение Печати и вернуться. Если уж тут кахгары выскакивают из леса, наплевав на осторожность, то в глубине наверняка водятся Твари и пострашнее. И наверняка они не пропустят нас к Печати просто так. Так что, если с ней все выгорит, я буду просить у Фаэса еще людей. И, скорее всего, мне придется его уговаривать на это безумие. Возможно даже, говорить правду. Но если Печать действительно существует, и если она действительно так важна, то Фаэс не откажет, потому что тоже понимает, что другого способа освободить эту часть Фарлиона от нежити попросту нет.

Мне не понравилось, что дорога все время петляла, обзаводясь огромным количеством поворотов. Это уже начинало раздражать. И чего валлионцам не строилось прямо? Какая была разница, где деревья выкорчевывать и какие овраги засыпать? А теперь петляй тут до скончания веков, не зная, за каким поворотом тебя ждут неприятности. Еще ладно поутру, а обратно мы как пойдем? Каждый раз на цыпочках станем подходить и высовывать из-за угла зеркальце? То бишь мою правую руку с колечком, надеясь, что ее не откусят?

Нет, такая перспектива мне определенно не нравилась. Дорога – это важная артерия, по которой идут караваны и жизненно необходимые товары. А в Фарлионе дорога – это еще и источник дохода, потому что золотые шахты последние лет двести стояли нетронутыми и вряд ли сильно оскудели. Его величество Эннар Второй мог бы и озаботиться тем, чтобы денежка шла в казну прямым ходом; мог бы и подумать о том, что каждый день задержки лишает его законных процентов на прибыль.

Хотя…

Если уж Валлион, лишившись этих шахт, не обнищал, то, наверное, на его территории осталось немало мест, откуда можно добывать драгметаллы. Если бы это было не так, то карта Во-Аллара стала бы совсем другой. Но поскольку этого не произошло, значит, или затраты на добычу золота выглядели совершенно дикими, или же королевство могло себе позволить чуточку обеднеть. Тем более что конкуренты на это богатство не зарились и в сомнительную авантюру по освобождению Фарлиона ввязываться не собирались.

По мере того как мы углублялись в лес, моя ладонь постепенно холодела, а глаза у змея на перстне наливались зловещим багровым светом. Правда, лучей он в стороны пока не пускал, но тенденция настораживала. Создавалось впечатление, что вокруг нас медленно сгущаются тучи, а за тесно стоящими деревьями в нехорошем молчании собираются все окрестные Твари.

Я аж плечами передернула, представив, что тут должно твориться по ночам. А потом увидела на плитах следы огромных когтей и внутренне вздрогнула: здоровая тут была Тварь. Больше, чем кахгар, наверное, раза в три. И когти у нее громадные. Причем не пять, как у нормального зверя, а по семь на каждой лапе. И когда вот эта «лапушка» махнула по каменной, очень прочной плите, с легкостью процарапав ее почти на всю глубину, вот тогда мне стало ясно, отчего на Южном направлении Фаэс еще двадцать лет назад запретил появляться.

– Это не хартар, – деревянным голосом сказал Лок, увидев следы. – Хартара я видел однажды – он не такой огромный. А это… я даже не знаю что. Значит, Печать должна быть недалеко: она питает Тварей. Благодаря ей они живут. И она же должна поддерживать Прорыв, позволяя им проникать сюда из царства Айда.

– Что за Прорыв? – обернулась я.

– Дыра такая, через которую Твари сюда лезут. Пока его не закроешь, они так и будут хозяйничать. А поскольку за двести лет в Фарлионе никому еще не удавалось его увидеть, то Фаэс решил, что он либо один, но очень хорошо запрятан, либо… если верить, что Печатей тут несколько… на каждую Печать приходится свой Прорыв. И Твари будут жить здесь до тех пор, пока мы не уничтожим все.

– Получается, Прорывов тоже может быть шесть? – нахмурилась я.

Лок, не поворачивая головы, кивнул.

– Не исключено.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – неожиданно спросил Мейр, не дав мне расспросить хварда как следует.

– Да, – кивнул рейзер. – Здесь душно. А я пытаюсь почувствовать Ишту, мне что-то мешает. И все труднее становится не поддаться чувству, что ее сила стремительно гаснет, причем когда она исчезнет совсем, нас сомнут, как тростинку в кулаке.

Я сжала зубы, потому что давно уже ощущала себя мелкой мошкой на огромном блюде из черного стекла. Харон буквально давил своей мощью, стискивал со всех сторон, заставлял чувствовать себя слабой, уязвимой, ничтожной. Он смотрел на меня отовсюду, с нетерпением дожидаясь темноты. И мне все время казалось, что по нам шарят голодные взгляды. Тварям до решительного прыжка не хватало только медленно приближающегося заката.

«Мне это не нравится, – впервые подал голос Лин, настороженно вертя головой. – Здесь все время кто-то есть. И все время за нами наблюдает».

– Мейр, ты хорошо умеешь бегать? – как можно спокойнее спросила я, пока не решаясь скомандовать отход.

Мейр криво усмехнулся.

– Уметь-то умею, но успею ли?

– А если перекинуться?

– Зверем проще, – неохотно признал он, а затем быстро покосился по сторонам. – Может, вернемся? Тут стало очень неуютно, а ведь полдень еще только миновал.

– Лок, что думаешь?

Хвард, замерев на месте, настороженно повел носом и шумно выдохнул.

– Осталось не очень далеко. И мне кажется, что дальше… если идти напрямую… надо уходить влево. По направлению к горам. И где-то через пару оборотов должна быть Печать. Никогда ее так четко не ощущал. Вот только мне совсем не хочется туда идти.

– Мне тоже, – поежилась я, стараясь сделать это как можно незаметнее.

– Там, впереди, смерть, – прикрыв глаза, тихо сказал оборотень. – Там все черно от кишащих Тварей. Это их территория, на которую они не пропустят никого. Надо уходить, Гайдэ… уже сейчас, пока они тебя не почуяли.

– Поддерживаю, – буркнул Мейр, впервые согласившись с хвардом. – Оттуда мертвечиной несет так, что мне уже трудно сдерживать зверя – того и гляди, развернется и помчится прочь. Звери… они чувствуют приближение бури. А там, впереди, буря уже зародилась. И если мы ее потревожим, нас сомнут, как бумажный кораблик. Потому что Тварей там столько… нет, Гайдэ. Даже тебе не под силу их остановить.

Я прикусила губу.

– Лок, ты уверен, что поворачивать надо именно здесь?

– Здесь или за следующим поворотом.

– Хорошо, тогда разворачиваемся и уходим: на сегодня достаточно.

Оборотни одновременно перевели дух, а потом медленно, не отрывая взглядов от притихшего леса, попятились, стараясь даже сейчас прикрыть меня собой.

– Впереди кто-то есть, – неожиданно подал голос Лин, вскинув голову и уставившись на пустую дорогу перед поворотом. – Я что-то слышу… кажется, из Харона… и это что-то быстро приближается.

Хварды, не сговариваясь, выхватили оружие и заняли оборонительную позицию, отодвинув меня за широкие спины. Причем так быстро и слаженно, будто давно ходили в одной команде. Одновременно с этим каждый из них дернул завязку у себя на вороте, чтобы при необходимости без помех перекинуться. А потом хищно прищурили глаза и шумно втянули ноздрями воздух.

Скоро в недрах Харона действительно послышался какой-то шум. Сперва неясный, который мне с моим слабым человеческим слухом было сложно уловить. Но потом я тоже начала различать быстро приближающийся хруст, чье-то тяжелое дыхание и визгливые вскрики сразу на несколько десятков голосов, сопровождающие приближение неизвестной Твари. Еще через пару минут из леса донеслось свирепое шипение, приглушенное треском рычание, в котором я не смогла узнать ни один из известных мне видов нежити. Наконец шум стал хорошо различимым, все больше напоминая звуки отчаянной борьбы. А потом на дорогу, выворотив с мясом ближайшие деревья, с разбегу выметнулось что-то огромное, черное, как уголь, горбатое, вопящее сразу на несколько голосов и бешено вертящееся вокруг свой оси.

Лин инстинктивно отшатнулся, когда воющий и яростно орущий клубок качнулся в нашу сторону. Оборотни, вздрогнув от неожиданности, слаженно пригнулись, готовые защищать меня даже от этого чудовища. А я замерла от изумления, потому что вопреки ожиданиям не только не испугалась, но еще и сообразила: чудовище не было нежитью! На него не отреагировал перстень! И ладошка моя смущенно промолчала! К тому же оно совершенно не боялось света! А когда истошно воющие, некрасивые «горбы» на его спине, испустив испуганный вопль, начали с шелестом отваливаться в сторону, я полностью уверилась, что не ошиблась. Хотя, конечно, не думала, что в Хароне до сих пор остался кто-то живой.

Когда солнце испепелило прицепившихся к существу Тварей, оказавшихся не кем иным, как удивительно крупными гарпиями, зверь бодро встряхнулся и развернул к нам глазастую морду. И я при виде нее поперхнулась: мать моя! Да это же кошка! Угольно-черная, чудовищно большая и ОЧЕНЬ быстрая, но все-таки кошка! Почти как Лин в бытность ведьминым котом! Как тот кот на гербе Фарлиона! Прямо пантера – гибкая, подвижная и поразительно грациозная! Одни глаза чего стоят – раскосые, зеленые, но при этом абсолютно разумные!

Позабыв обо всем нас свете, я замерла от восхищения. В то время как зверюга величиной с трактир господина Берона вдруг шевельнула длинными усами, хищно прищурилась при виде изготовившихся к атаке оборотней, после чего досадливо щелкнула челюстями и фыркнула:

«Прочь, двуногие. Вам не место среди этих лесов. – А потом вдруг пристально посмотрела мне прямо в глаза. – Особенно, когда вместе с вами Ишта. Возвращайтесь домой. Вы и так уже достаточно наследили».

Глава 15

На поляну мы вернулись немедленно: я, Лин, два послушно перекинувшихся оборотня и удивительная кошка, оказавшаяся не только разумной, но еще и не по-звериному мудрой. Она была настолько велика, что превышала демона в холке почти в два раза. Ее мощные лапы могли с легкостью сломать вековую сосну, сильное тело излучало нечеловеческую мощь, а огромная пасть с кинжалами-зубами оказалась так широка, что мне становилось не по себе, когда кошка оборачивалась или случайно приближала ее к моему лицу.

«Фарлионские коты считались хранителями этих мест задолго до того, как здесь поселились первые люди, – тихонько шепнул Лин, когда первый шок прошел. – Кажется, они жили здесь еще тогда, когда сами леса принадлежали эарам, и кое-кто считает, что это именно эары создали их такими большими».

«Мы называем себя лейо, демон, – внезапно повернулась кошка, недобро прищурив глаза. – Но не тебе упоминать наши имена вслух. Такие, как ты, уничтожили наш дом. И послужили причиной того, что Долина теперь заселена нежитью. Имей в виду: если бы не Ишта, я бы уничтожила тебя немедленно».

– Не тронь его, – тут же нахмурилась я, коснувшись заворчавшего шейри Знаком и заставив его отпечаток проявиться на лбу Лина. – Демон мой. Целиком и полностью.

«Вижу, – неохотно отступила кошка. – Только это его и спасает».

Лин заворчал, но она уже отвернулась и за всю дорогу, пока мы возвращались, больше не проронила ни единого слова. А когда деревья расступились, быстро обежала мои новые владения по кругу, тщательно все обнюхала, изучила и только потом рискнула прилечь, неодобрительно глядя на то, как запыхавшиеся оборотни поспешно перекидываются и, хоронясь за кустами, так же поспешно натягивают одежду.

«Ты ведешь себя слишком дерзко, – наконец хмуро сказала кошка, когда я успокоила возмущенного демона и, скинув шлем, присела неподалеку. – Слишком много шумишь. Привлекла к себе много внимания. И если даже я смогла тебя отыскать, то и Твари очень скоро учуют. Тем более теперь, когда часть Харона приняла тебя как равную».

Я молчала, спокойно выдержав на себе тяжелый лейо и надеясь, что она расскажет то, что мне нужно. Оба оборотня, настороженно косясь на нее, уселись в сторонке, но так, чтобы постоянно ее видеть. Лин же улегся у меня за спиной, но при этом хищную, совсем не конскую морду засунул мне под руку и теперь сверкал оттуда желтыми глазами, всем видом показывая, что не подпустит чужака даже на пушечный выстрел.

Кошка внимательно оглядела мое лицо. Недоверчиво втянула ноздрями воздух. И наконец не слишком охотно представилась:

«Мое имя Риа. Я – последняя лейо, которая еще помнит настоящих Ишт. Последняя из всех, кто остался в Долине и когда-то ее охранял».

Я снова промолчала, а она вдруг отвернулась и, будто почувствовав нашу неуверенность, принялась вылизывать раненую лапу.

«Ты в опасности, – заговорила Риа снова, видя, что я не тороплюсь задавать вопросы. – Я почуяла тебя три дня тому, когда появилось это место. Но найти не смогла – ты очень быстро перемещаешься. Это хорошо, вот только Твари перемещаются еще быстрее. И они найдут тебя. Скорее всего, этой ночью. И попытаются вернуть Харон себе, убив тебя и всех, кто окажется рядом».

– Зачем ты меня искала? – словно не услышав прозвучавшей в ее голосе угрозы, спросила я.

«Чтобы предупредить».

– Хорошо. Предупредила. Что дальше?

«Ты должна уйти, – недовольно рыкнула кошка. – Тебе не справиться с Долиной. Она подчинена другому Хозяину».

– Я в курсе. Спасибо. Но сбегать не собираюсь.

Риа, прекратив вылизываться, недобро сощурила зеленые глаза. Однако пугаться никто из нас не подумал: хватит, напугались уже и зареклись это больше не делать. То, что она сказала, мы и сами знали. Только, в отличие от нее, напряженно раздумывали, что предпринять. А от нее, красавицы, пока не услышали ничего, кроме тщательно завуалированных оскорблений и предложения по-быстрому свалить.

Риа, будто почувствовав мой настрой, недовольно фыркнула.

«Люди… и что в вас находит земля? Упрямые, недоверчивые, самодовольные. Никогда не слушаете мудрых советов».

– Я слушаю, – сухо сказала я. – Но решение буду принимать сама.

«Принимай, – насмешливо согласилась кошка. – Только если хочешь жить, тебе лучше покинуть Долину. Здесь тебе искать нечего».

– Получается, что и ты жить уже не хочешь?

«Что ты имеешь в виду?»

– Раз ты здесь, – ровно пояснила я, – значит, жить уже не хочешь? Раз до сих пор не сбежала, как советуешь сделать мне, значит, или на что-то надеешься, или просто-напрасно рискуешь, верно?

Кошка на мгновение замерла, а потом жутковато оскалилась и с яростным рыком вскочила, встопорщив на загривке короткую шерсть.

«Да как ты смеешь?! Что ты знаешь обо мне и моем долге?!»

– Ничего. Точно так же, как и ты не знаешь обо мне. Но тем не менее берешься судить, оскорблять моих друзей и принимать за нас решения.

«Здесь мой дом! – гневно зарычала она, низко пригнувшись. – Здесь выросла моя стая! Здесь умирали мои дети! И к этому лесу привязана моя душа! Я не могу его покинуть, глупая ты смертная! Не могу, пока жива хоть частичка моего старого мира! Тогда как ты просто не знаешь, о чем говоришь!»

– Возможно. У нас действительно мало информации. Но если ты искала меня лишь затем, чтобы послать куда подальше, то можешь больше не стараться. Все, что нужно, я уже услышала, а теперь готова сказать: до свидания. Спасибо за предупреждение, но я тебя не держу.

У кошки хищно сверкнули глаза, заставив оборотней занять оборонительную позицию, а Лина – выпустить наружу все свои шипы и когти. Я же даже не шелохнулась, глядя на лейо все с тем же ледяным спокойствием.

«Дура! – вдруг выплюнула Риа, когда поняла, что на меня ее злость не произвела никакого впечатления. – Самонадеянная, неопытная, слабосильная дура! Какой от тебя прок, если ты еще Знаком толком не владеешь?! Какой прок, если ты только и можешь пока, что удивлять своим упрямством и считать, что способна на большее?!»

Я почувствовала, как вскипает внутри волна холодной ярости, и тоже медленно поднялась. Перед глазами словно пелена какая-то встала. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Моя левая ладонь засветилась серебристо-голубоватым светом, как если бы на ней все еще сидел браслет Тени, а правая ощетинилась Эриолом. Причем мне не показалось – он почему-то стал гораздо длиннее и заметно шире в лезвии. И полыхал так, как будто на нем отражалась моя нешуточная ярость. А вместе с ним и остальная поляна негодующе вспыхнула. Земля грозно вздыбилась, покатившись волной в сторону ошеломленно отпрянувшей кошки, а взметнувшиеся из-под земли узловатые корни выразительно нависли над ее головой, готовые по первому слову спеленать, сжать и наглядно доказать, что мой Знак далеко не так слаб, как она подумала.

– Твоего дома больше нет, – холодно сказала я таким тоном, что оба оборотня пораженно обернулись. – Долина мертва. У нее больше нет ни Хозяина, ни хранителя, ни даже защитника. Ты знаешь об этом, лейо. И не можешь не чувствовать, как год за годом медленно умирает Харон. Здесь больше нет ничего, за что могла бы держаться твоя душа. И уже никогда не будет, если я послушаю тебя и уйду.

Риа сглотнула, когда со всех сторон к ней склонились деревья и настойчиво потянулись колючими ветвями. Неверяще огляделась, растерянно переступила лапами. А потом попятилась, опустила вздыбленную шерсть, посмотрела на пылающий на лбу рассвирепевшего демона Знак… и опустилась на брюхо, пряча глаза и утыкая нос в дрожащую от напряжения землю.

«Я ошиблась, Ишта, прости: твоя сила не так мала, как мне показалось. Твой Знак был хорошо спрятан, поэтому я не поняла… мне жаль. Но даже Знак не поможет тебе, когда Харон направит сюда свою армию. Он убьет тебя, госпожа. А я не смогу этому помешать».

– Полагаешь, у меня нет шансов? – тихо спросила я, все еще испытывая несвойственную себе ярость.

«Нет, госпожа. Ты, хоть и сильна, не устоишь против него».

– Почему?

Кошка окончательно сникла и с горечью посмотрела на меня снизу вверх.

«С тех пор как Ишты покинули этот мир, он начал медленно умирать. Когда-то Долина цвела под руками Хозяев-эаров. Потом пришли темные маги и уничтожили их, а мой дом долгое время пустовал. Затем сюда явились люди. И среди них родились новые Хозяева, смертные. Не такие мудрые, не такие светлые, не такие бескорыстные, как эары, но пришли. И мы радовались им, потому что лучше иметь такого Хозяина, чем жить в опустевшем доме. Так было долго, госпожа. До тех пор, пока последний Хозяин не стал темным магом. И пока под его руку не пришли те, кого он впоследствии до неузнаваемости изменил».

– Твари? – недоверчиво переспросила я, постепенно успокаиваясь.

«Вы зовете их Тварями, – горестно кивнула Риа. – А мы называем тьмой».

– Он что, обратил всех, кто тут жил, в Тварей?!

«Власть Ишты велика, – прошептала кошка, пряча взгляд за густой травой. – Ишта – повелитель, почти что бог. Кто бы смог ему возразить? И как мог помешать, если в своих владениях ему покорна каждая пядь земли? Каждое дерево, каждое живое существо?»

Я нахмурилась, краем глаза следя за тем, как вместе со мной успокаиваются деревья. Вспомнив про Эриол, заставила его исчезнуть. Властно кивнула хвардам, чтобы не дергались. Немного поколебалась, но потом все же села обратно и, притянув к себе воинственно ощетинившегося шейри, велела понурившейся кошке:

– Рассказывай…

По мере того как Риа говорила, у меня волосы вставали дыбом от осознания того, что ждало нас в ближайшем будущем. Потому что одно дело – видеть и ощущать небольшой клочок суши, слышать далекий рев просыпающихся от спячки Тварей, изредка морщиться и почесывать бока, когда нежить выбиралась из своих нор. И совсем другое – знать, что на самом деле все мои потуги – лишь отголоски той сумасшедшей власти, которыми местные боги наделили Ишт.

Для того места, где появлялся избранник, Ишта значил гораздо больше, чем то, что я всегда понимала под словом «хозяин». Для земли он был маленьким божеством. Источником жизни, от силы которого зависело все. Действительно все: от количества деревьев и скорости созревания плодов до того, какие горы или пропасти возникнут по мановению руки и властному слову Хозяина.

Ишта был для своей территории царем, отцом, богом. Когда он появлялся, земля благоговейно замирала в ожидании перемен. Боялась его, трепетала, страстно надеялась и одновременно обожала, потому что только от него зависело, жить ей или умереть, цвести или мгновенно засохнуть, родить по три урожая в год или покрыться снегами… действительно все. И преуменьшить значение этого слова было невозможно.

Когда-то у Фарлиона были другие Хозяева – когда-то здесь, как мне и говорили, безраздельно царствовали эары: мудрые, сильные и терпеливые, под чьей рукой эти земли цвели и пели, ощущая над собой по-настоящему заботливых повелителей.

Потом эаров не стало, и Риа не смогла ответить почему.

Как, когда и зачем они бросили этот благословенный край, никто не знал. Просто в один прекрасный день они исчезли, оставив после себя опечаленный Эйирэ, а вместо них сюда постепенно переселились люди, принявшиеся очищать долину от заполонивших ее лесов… Да, когда-то тут от края до края простирались такие же дивные, опалесцирующие в темноте кущи, какие я видела в Эйирэ. А еще через некоторое время в Долине появились и новые Хозяева. Смертные. Которых осиротевший лес, не имея другого выхода, начал постепенно принимать, щедро открывая свои богатые недра.

Сколько за прошедшие века здесь было Ишт, Риа тоже не знала. Она застала лишь последнего – мага, который принял Долину, когда лейо была еще несмышленым котенком. Она любила его так, как только могла любить мудрого и заботливого Хозяина самая обычная кошка. Она выросла с мыслью о том, что иначе и быть не может. И искренне верила, что это волшебство будет длиться вечно.

Она первой забеспокоилась, когда Хозяин призвал из Тени настоящего демона. Видела, как благодаря шейри он сам начал постепенно меняться и стремительно набирать силу. Поддерживала его, даже когда от его деяний ощутимо пахнуло некромантией, и даже мысли не держала, что мудрый Хозяин может ошибаться. До последнего надеялась, что он одумается. И лишь когда Долина содрогнулась в агонии, а в ее недрах случился первый Прорыв, Риа наконец поняла, что Ишта их предал.

Всего за пару лет темный маг превратил свои бывшие владения в рассадник нежити. Воспользовавшись силой демона, вскоре он открыл второй, а потом и третий Прорыв. Заполонил Долину Тварями. Позволил им уничтожить почти все население Долины. Избавился от эаров, собственных хранителей, простых смертных, которые в то время здесь еще оставались. И, возможно, давно вышел бы за пределы Фарлиона, если бы король к тому времени не направил сюда первые отряды рейзеров.

Сколько длилось их противостояние с Хозяином, Риа нам не сказала. И кем в действительности стал тот маг, продавший демону душу, тоже не знала, потому что покинула его сразу, как только смогла. Однако если считать, что тот маг в итоге и стал темным жрецом, под которого легла Степь, то выходило, что случилось это порядка двухсот лет назад.

Услышав о демоне, я невольно покосилась на смирно лежащего у моих ног шейри, запоздало понимая, что должна была испытывать Риа, видя рядом с собой создание Тени. Лин тоже замер, приподняв острые уши и пытаясь узнать, как именно обычный смертный маг смог заполучить себе силу демона и открыл прямую дорогу в царство Айда, позволяя обитающим там Тварям вырваться на свободу.

Я видела: мой персональный демон даже губу прикусил, лихорадочно размышляя, а не станет ли он когда-нибудь причиной моего падения. Он аж вздрогнул, когда тяжело роняющая слова кошка окинула его ненавидящим взглядом. А потом вздрогнул снова, когда я успокаивающе погладила его по холке – каким бы он ни был раньше, сейчас у меня не осталось причин ему не верить. Поэтому, когда пришибленный демон поднял на меня горящие глаза, я с теплой улыбкой сказала:

– Ты – мой, Лин. И даже если ты перестанешь походить на себя самого и, сойдя с ума, решишь меня предать, я всегда смогу тебя остановить. Помнишь «хохотуна»?

Риа замолчала, когда шейри благодарно ко мне прижался, больше не испытывая страха. Всего лишь оттого, что сообразил – в его подчиненном положении, когда я могла заставить его сделать что угодно, у него просто не было шансов предать. А значит, он мог не переживать о том, что ненароком подведет меня к опасному краю. И не бояться, что это по его вине я вдруг сорвусь с катушек.

– Ты мой, – повторила я, гладя тихо урчащего друга. – Даже Айд потерял на тебя право. Так что не бойся силы и того, какой она может стать: я, как и ты, беру от тебя ровно столько, чтобы мы оба могли выжить. И буду заботиться о тебе так же, как ты бережешь от опасности меня.

Лин тихо вздохнул, перестав обращать внимание на Риа, а она растерянно моргнула.

«Госпожа?»

– На нем горит Знак, – кивнула я, перехватив одинаково озадаченные взгляды оборотней. – И он дал клятву, что принадлежит мне душой и телом. Через такие слова не перешагнуть даже демону, Риа.

«Через такие слова не перешагнуть даже богу, – пораженно согласилась она, во все глаза изучая шейри. – Но как тебе удалось его заставить?!»

– Никак. Он принял это решение самостоятельно.

«Но так не бывает! Создания Айда слишком самолюбивы, чтобы обрекать себя на пожизненную кабалу! Это непохоже на демона!»

– Вот именно, – улыбнулась я. – И мне даже кажется, что он – не совсем демон. А временами кажется, что и совсем даже не демон, потому что так признаваться в верности ни одному демону не под силу. В то время как он у меня очень сентиментальный. И не боится в мире ничего, за исключением того, что однажды может меня потерять. Разве простому демону это под силу? И разве хоть один демон ринется на взрослую рирзу, точно зная, что не выживет?

Лин поспешно спрятал нос у меня под мышкой и затих, смущенный, растерянный и, кажется, готовый самым невероятным образом покраснеть.

– А ты полез, – я ласково потрепала его за торчащие снаружи уши. – Знал, что погибнешь, но все равно сунулся. И ты не мог мне солгать, когда говорил, почему это сделал. Так что нет, мой хороший, никакой ты не демон. А если и есть в тебе толика присущей демонам вредности, то кто из нас без греха?

Шейри неуверенно шевельнул пышным хвостом, но обратно так и не вылез. Даже когда я наклонилась и тихо, так, чтобы больше никто не услышал, шепнула:

– К тому же я тоже тебя люблю, Лин. И не оставлю лишь потому, что кому-то это не нравится.

Риа неожиданно вздохнула.

«Ты – странная Ишта. И демон твой тоже неправильный. Но я разозлилась не только из-за него, а потому, что ты, хоть и сильная, никак не хочешь понять: сейчас у тебя нет шансов противостоять темному магу. Он двести лет тянет силу из этой земли. И за это время его возможности так возросли, что теперь его нельзя остановить усилиями только одного Хозяина. Он стал слишком силен».

– Я все это понимаю, – вздохнула я, отвлекаясь от шейри. – Но не могу по-другому. Фарлион тревожит меня во снах. Я не могу жить, когда рядом с моей Равниной творится такой кошмар. Меня каждую ночь раздирают на части чужие когти. Я слышу, как они воют, Риа! Каждую ночь слышу и не могу избавиться от этого рева! А когда приходит время открывать глаза, я все чаще не могу понять, сон это был или реальность, очередной кошмар, или я действительно умираю на чужих когтях, потому что не сумела убежать.

«Ты погибнешь, – прошептала кошка, на глазах которой показались самые настоящие слезы. – Наш мир так давно не чувствовал новых Ишт… он так долго ждал хоть кого-нибудь! Посмотри: Степь занята темным магом, Пустыня недалеко от нее ушла. Долина подчинена ему почти полностью и скоро окончательно сдастся, Подземелья заняты Тварями, хотя пока еще жрец не получил над ними полной власти. Леса живут своей жизнью – им нет дела до наших проблем. Горы отделились ото всех и решили больше не пускать к себе ни одного смертного. Остальная земля разобщена. Эары устранились и больше не вмешиваются. Их хранители уснули. Осталась нетронутой только Равнина, но ее сил не хватит на то, чтобы одолеть Хозяина Степи. Одна ты не справишься».

Я усмехнулась.

– Ну, насчет эаров у тебя устаревшие сведения. Положим, их Лес больше не может не вмешиваться.

«Почему?»

Я сняла с левой руки перчатку и показала обомлевшей кошке два ярко горящих лепестка, которые украшали мою ладонь серебристо-зеленоватыми отпечатками.

– После всего, что ты рассказала, я еще больше уверилась, что Печать мага должна быть разрушена. А насчет того, что я одна… парни, покажитесь-ка на минутку! Думаю, так будет проще, чем пытаться что-то объяснить.

На поляне сгустились плотные тени, собравшись за моей спиной в четыре мрачноватые фигуры.

– Риа, познакомься: мои кровные братья: Ас, Бер, Ван, Гор… Мейра вы и так помните. А о Локе прекрасно знаете, потому что по давней привычке все время подслушиваете и подсматриваете. Как считаете, в таком составе у нас есть шанс грохнуть эту проклятую Печать?

– Если добавить к нам твой Эриол, то да, – с усмешкой ответил, сверкнув красноватыми радужками, Ас. – А если ты найдешь способ нас объединить, то тем более. У тебя много талантов, сестренка. И самый главный из них – каким-то чудом соединять то, что в принципе несоединимо.

Я хмыкнула.

– Это ты о себе?

– Это я о том, что ты, даже если не поняла этого, все-таки собрала себе настоящую команду.

Я подчеркнуто медленно огляделась: Мейр тут же вскинул в приветственном жесте меч; Лок, коротко поклонившись, повторил его движение с абсолютной точностью; следом за ними Лин, подскочив на месте, с хитрой улыбкой на всю зубастую морду, тоже отвесил шутовской поклон. А уж потом и Тени, блистая разноцветными глазами, в каком-то торжественном молчании отсалютовали.

Я благодарно кивнула.

– Спасибо, ребята. Честное слово, ценю. Но учтите: первого же, кто поклонится до земли, в ней же и зарою.

– Как скажешь, Гайдэ, – ухмыльнулся Мейр, а потом указал на хварда и ехидно добавил: – Только, если что, этого зарывать буду я. У нас с ними до сих пор отвратительные отношения.

– Касательно тебя могу сказать то же самое, – фыркнул Лок. – Так что, Гайдэ, если потребуется помощь, то я первый в очереди.

Я тихо рассмеялась.

– А если вы оба надоедите мне хуже горькой редьки, то я Лина попрошу с вами разобраться. Или братьев. Уж кто-кто, а они вас обоих в бараний рог согнут и не поморщатся.

– Поморщимся, – со смешком возразил Бер, хитро сощурив зеленые глаза. – Но ради тебя, сестренка – все, что угодно. И не только касательно этих двоих обормотов.

«Но это невозможно! – вдруг потрясенно разинула пасть Риа, ошарашенно переводя взгляд с одного моего друга на другого. – Так не должно быть, чтобы мертвые и живые признавали одного Хозяина! Аллар правит этим миром, Айд повелевает душами, Тени живут под надзором Лойна… и так было испокон веков! Но чтобы все они признали человека?! Даже если он – Ишта?!»

«Меня не забудь, – фыркнул Лин, ласково коснувшись губами моей щеки. – И вообще, лейо, определяйся быстрее: остаешься с нами или уходишь? Скоро ночь на носу, а нам надо решить, что делать!»

Риа вздрогнула от неожиданности и растерянно уставилась на нашу теплую компанию.

– Решай, – кивнула я, пристально глядя в ее зеленые глаза. – И желательно побыстрее. Кажется, у меня появилась очередная безумная идея, как по-быстрому найти Печать и не вляпаться по самые уши, но я хочу знать – можем ли мы на тебя рассчитывать?

Кошка неуверенно помялась, нерешительно качнула хвостом, тревожно прянула ушами, но потом все-таки наклонила голову и тихо вздохнула:

«Да. Если твоя идея осуществима, то я сделаю все, что смогу».

Глава 16

– Ну что, получилось? – нервно спросил Лок, когда я открыла глаза и со вздохом отстранилась.

– А ты сам не чувствуешь?

– Н-нет еще. Не уверен.

Я хмыкнула и, отступив на шаг, полюбовалась на горящее на его лбу клеймо – небольшой шестилистник, сияющий на солнце двумя серебристо-зелеными полукружиями.

– Да получилось, получилось, не дергайся.

Оборотень шумно перевел дух, а потом осторожно потрогал лоб.

– Все равно ничего не чувствую.

– Правда? – хитро прищурилась я, одновременно мысленно коснувшись Знака. – А теперь?

Лок вздрогнул всем телом, изумленно расширил глаза и коротко выдохнул:

– Аллар Светоносный… Гайдэ!

Я удовлетворенно кивнула, потому что теперь тоже неплохо его ощущала и видела, как крепнут и ширятся связавшие нас нити необычного, совершенно немагического, но каким-то образом работающего заклятия. Как с Лином. Как с Мейром, которого я «припечатала» парой минут раньше. И как с каждым из Теней, которые некоторое время назад благодаря Знаку сумели избавиться от ненавистного браслета.

– Ну вот, – кашлянула я. – Теперь вы пахнете мной, видитесь при желании, как я, и подпитываетесь тоже от меня. Я, в свою очередь, буду точно знать, где вы есть и в каком виде, всегда смогу найти, если приспичит, и теперь-то уж точно никого не потеряю, как некоторых.

– Если бы ты придумала это раньше, я бы давно тебя нашел, – проворчал Мейр, ощупывая медленно истаивающий на коже Знак. – Я теперь тоже тебя чувствую. И думаю, что не потеряю даже с другой стороны гор.

– А если я его закрою, как раньше?

– Не знаю, – озадачился ло-хвард. – Наверное, тогда не найду. Хотя и в этом уже не уверен.

Лок потер переносицу и буркнул:

– Если Гайдэ захочет, ты ее не найдешь даже в соседнем доме.

– Это ты не почуешь, потому что нос забит не тем, чем надо.

– А ты слеп, как крот, раз не сумел отыскать ее следы за столько времени.

Я возвела глаза к темнеющему небу.

– Вы когда-нибудь перестанете грызться, как кошка с собакой?

Оборотни замолкли. Правда, взглядами все равно показали, какого мнения друг о друге, и слаженно отвернулись, едва не фыркнув и не закопав собеседника комьями земли, вырытой задними лапами после посещения туалета. Но хотя бы в глотки друг другу не вцепились, и ладно.

С беспокойством отметив, как быстро сгущаются сумерки, я повернулась к лейо.

– Риа, сколько у нас времени?

– Немного, – отозвалась лежащая под деревом кошка. – Думаю, к ночи Твари будут здесь.

– А твои?

– Скоро придут, – успокаивающе фыркнула Риа. – Не волнуйся: когда нужно, мы умеем двигаться со скоростью ветра. Правда, недалеко и недолго, но Серые обещали помочь. А они придут сюда все: Долина для нас слишком важна, чтобы упустить хотя бы призрачную возможность ее вернуть. Ты уверена в своем плане?

– Нет, – честно призналась я, краем глаза следя за тем, как Лин привычно отращивает себе крылья. – Но другого у нас нет. А иначе, чем по воздуху, мы до Печати не доберемся.

– Мне не нравится, что ты опять собралась туда одна, – хмуро сказал Мейр.

– Лину не поднять больше одного человека.

– Поднять-то подниму, – буркнул из-под дерева шейри. – Но долго кружить над лесом не смогу. А Печать еще найти надо. Потом спуститься. Взломать. Может, от гарпий уворачиваться или еще от кого похлеще. Кто знает, какие тут Твари расплодились?

«Это очень рискованно, – согласилась Риа. – Но гораздо безопаснее, чем пытаться пройти по земле».

– Поэтому-то мы и полетим, – усмехнулась я. – Не думаю, что Харон ждет от нас такого финта, следовательно, риск будет меньше. Рядом с тем поворотом мне даже днем было некомфортно, а уж ночью… нет, я предпочитаю крепкую спину Лина и компанию гарпий, чем стаю кахгаров в попутчиках. Надеюсь только, что ваш темный маг не додумался наплодить тут летучую нечисть.

– Летающих действительно немного, – согласился Лок, задумчиво поглаживая рукоять меча. – До городов они практически не долетают. Так, изредка мелочь попробует добраться, но там везде дозоры, да и арбалеты наготове лежат. Чуть что – сразу по болту в крыло получат. Поэтому, может, ты и права, Гайдэ. Хотя я бы все равно предпочел пойти с тобой.

– Со мной пойдут Тени. С ними я точно не пропаду. Да и Лин многое умеет.

Мейр серьезно на меня посмотрел.

– Я только поэтому и согласился. Знаю, на что способны твои Тени, и видел, какую защиту они могут тебе дать. Но мне все равно тревожно. И очень не хочется тебя отпускать.

Я успокаивающе сжала его плечо.

– Иным путем до Печати не добраться. Ты же знаешь: рейзеры третий век пытаются, а толку? И Риа пыталась, и многие до и после нее. Однако – ничего. Внизу слишком много Тварей.

– И все они будут охотиться за тобой.

– Вообще-то, все они скоро заявятся сюда, – усмехнулась я, покосившись на заметно увеличившуюся, еще больше осветившуюся и значительно подросшую в размерах поляну. – После того как я добавила немного сил, и она загорелась тут, как маяк, ни одна Тварь не промахнется.

Риа вздохнула.

«Тебе повезло, что в тот раз твоих сил не хватило на много. И еще больше повезло, что еще раньше вы успели перебить ближайших Тварей, которые могли ее почуять. Иначе остальные явились бы сюда в первую же ночь. Харон уничтожил бы вас в два счета».

– Но он не знал, – заключила я, надевая маску и шлем. – Слава богу, моя поляна была слишком мала, чтобы он ее заметил. Зато теперь, когда я ее слегка подрастила, «вся королевская конница и вся королевская рать» кинется сюда, чтобы поскорее меня прибить. Думаю, они уже собираются и прут в этом направлении целыми толпами, рассчитывая на славную добычу.

– Хорошо, что когда они придут, тебя тут уже не будет, – неожиданно улыбнулся Лок.

Я помрачнела.

– Мне-то, может, и хорошо. А вот вам, боюсь, не очень.

– Мы выдержим, – следом за хвардом улыбнулся миррэ, а потом осторожно меня обнял и повторил: – Мы их отвлечем.

– Главное, живыми останьтесь. Когда я отыщу Печать, они забеспокоятся. Может, вообще на вас плюнут и кинутся обратно, и это был бы наилучший вариант. Я боюсь, что когда начну там все ломать, они взбесятся и полезут, как сумасшедшие, не считаясь с потерями. И вот тогда вас не спасут ни стены, ни деревья, ни даже сородичи Риа, тогда как я… очень хотела бы увидеть вас по возвращении живыми.

Мейр хмыкнул.

– С «синькой» нам никакие раны не страшны. Подумай лучше о том, как Прорыв закрыть – это важнее, чем наши царапины.

«Если разбить Печать, то Прорыв закроется сам собой, – подала голос Риа, а потом подошла ближе и внимательно меня оглядела. – Твоя задача – разбить ее и уцелеть при этом. А еще – не попасться на когти никому из высших Тварей. Они для тебя – самая большая угроза. Ну и летающие, конечно, важны, потому что могут не подпустить вас с демоном близко или, что еще хуже, ранить. А то и сообщить остальным, что самая сладкая добыча – твой Знак – на самом деле ближе, чем им казалось».

Я вздохнула: все верно, да я и сама это прекрасно понимала. Кроме Теней и Лина, прикрыть меня будет некому. Кроме мечей и Эриола, кромсать нежить просто нечем. Если мой план сработает и поляна привлечет большую часть Тварей, то мне будет посвободнее. Если отпечатки Знака на ребятах будут достаточно сильны, то надолго задурят нежити голову, заставив думать, что хварды – это я, и вынудив Тварей биться об защиту моей не самой сильной в мире полянки.

Конечно, лес защитит ребят до тех пор, пока будет способен это делать. Древесные корни и ветки будут стегать и путать подкрадывающуюся нежить, душить ее, рвать на части, топить в ставшей вязкой земле. Конечно, я не зря попросила лес образовать на подходе глубокие болота, окружив этот островок покоя непроходимыми топями. Да и Риа кинула клич своим, обещая, что еще несколько Фарлионских котов появятся тут к ночи. Все же они – сильные звери, умные и проворные. Однако мне было тревожно. И грызло сомнение в том, что моя идея хоть как-то оправдает тот сумасшедший риск, на который мы сегодня пошли.

«Пора, – негромко сказал демон, когда небо окончательно потемнело. – Лучше вылетать заранее».

«Будь осторожнее, – шепнула на прощание Риа. – Мои братья уже спешат. Они успеют помочь твоим друзьям, однако тебе помочь будет некому».

– Со мной останутся Тени и друг, которому ты еще не научилась доверять, – усмехнулась я как можно увереннее и запрыгнула в седло. – И даже там найдутся сильные руки, которые сумеют меня подхватить.

«В прошлый раз мы уходили туда всей стаей, – опустила голову кошка. – Несколько сотен лейо, многие тысячи других… но вернулись обратно единицы. Там погибла моя стая, Гайдэ. Там погибли мои дети. Мой партнер, который прикрывал их до последнего. И там едва не осталась похороненной наша последняя надежда. Сейчас ты стала такой надеждой. Я двести лет ждала этого дня. И вот ты наконец пришла. И снова уходишь, не зная, вернешься ли когда-нибудь обратно».

Я сжала зубы.

– Сколько можно повторять: не дождетесь. Я не собираюсь помирать или отдавать кому-то Знак. Поторопи лучше своих братьев, если уж они решили помочь.

«Они здесь, – неожиданно подняла голову кошка, и в темноте ее зеленые глаза ярко сверкнули. – Они только ждут разрешения войти».

– Пусть заходят, – кивнула я с седла и с любопытством уставилась на шесть массивных, еще более крупных, чем Риа, теней, бесшумно выступивших из-за деревьев. – Ого… неплохие ребята. Всем привет, кого долго не увижу, и мои пожелания успеха.

«Ишта? – донеслось до меня удивленное сразу на несколько голосов, а потом вперед вышел крупный темно-серый кот и с сомнением посмотрел. – Ты – Ишта? Такой молодой?!»

– Молодая, – тихонько фыркнула я, вспомнив о шлеме. – Риа, просвети своих друзей по моему поводу, а мы полетели. И не хороните меня раньше времени: я не люблю, когда плачут по пустякам.

Лин развернул огромные крылья, заставив пришедших котов с шипением отпрянуть, и глубоко присел.

«Взлетать придется быстро, а лететь над тучами. Так надежнее. Поэтому держись крепче и постарайся не замерзнуть».

– Давай уж, философ. И смотри – если я свалюсь, то по возвращении намылю тебе шею.

«Принято», – со смешком отозвался демон и огромной черной птицей устремился в небо. До того, как ошарашенные присутствием демона лейо успели опомниться, и до того, как самый крупный из них разразился бешеным рыком.

«Прости, Риа, но это твои братья, – малодушно подумала я, судорожно цепляясь за короткую шерсть. – И это ты предложила им присоединиться. Так что объяснять насчет Лина тоже тебе. Тебя они послушают, а я для них пока что никто. Правда, если вернусь, то буду разговаривать уже по-другому, но до тех пор… Лети, Лин. Лети, родной. Этой ночью нам с тобой предстоит очень много дел».

* * *

Поднявшись на такую высоту, что светящаяся во тьме полянка превратилась в крохотную белую точку, я окинула взглядом разлившееся внизу бескрайнее зеленое море и нахмурилась.

«Лин, что искать-то будем? На что похожа Печать?»

«Без понятия. У каждого мага она своя».

«Приехали. А что она вообще такое? Холм какой, позорный столб, жертвенный алтарь? На что мне ориентироваться?»

«На энергию смерти. У некромантов она только такая. А на что похожа… Айд ее знает. Может быть зачарованной плитой, рядом с которой зияет Провал. Может быть просто висящей в воздухе сетью. Может выглядеть, как обычное заклятие, привязанное к мертвой плоти. А может, тот маг вообще сделал ее невидимой. Смотря насколько у него была богатая фантазия».

«Ты думаешь, он и есть тот жрец, который покорил Степь и создал Невирон?» – с беспокойством спросила я.

Лин, озадаченно прянув ушами, заложил широкий круг, держась над притихшим лесом как можно выше и старательно высматривая внизу что-нибудь, что выбивалось бы из общей картины. Дыру в земле, к примеру, нору какую, которая была бы похожа на Прорыв, лысый холм, развалины древнего замка…

Я тоже смотрела, но внизу простирались лишь непроходимые джунгли, в которых не было ни просвета, ни разрыва, ни намека на нужное нам место. И оборотня рядом больше не было, чтобы подсказать направление.

«Не уверен, – наконец, отозвался шейри. – Помнишь, что сказал „хохотун“?»

«Что у его повелителя есть еще один Хозяин, – помрачнела я. – И что я ему на один кутний зуб. Ты прав. Значит, у нас в наличии целых два темных мага, причем одному из них как минимум две сотни лет, а второй по силе превышает первого настолько, что даже старшие Твари испытывают перед ним благоговение».

«Маги могут жить очень долго, – согласился Лин. – Мои хозяйки, например, меньше, чем по столетию, не жили».

«Что-о?! Лин, сколько же тогда лет тебе?!»

«Не помню, – тут же смутился шейри. – Но знаю, что чем сильнее маг, тем дольше он живет. Я слышал, были и такие, кто по пять веков одолевал. Но мало. Очень мало. Хотя, конечно, жрец наверняка может прожить и больше».

Я покачала головой.

«Получается, что жрец, если это его Печати, просто наделал их и ушел по своим делам? А присматривать за хозяйством оставил кого-то помоложе и пошустрее? Чтобы и Тварей успевал выводить, и границы стерег… Как думаешь?»

«Возможно. Молодой бы не успел накопить столько сил на Печати, даже если и живет почти столько же, сколько сам жрец. Некроманты силами не делятся. И вряд ли тот, который сильнее, пожертвовал молодому львиную долю своей добычи. Жрец, если бы хотел, давно бы Фарлион под корень извел. Однако он почему-то не торопится с этим и Тварей за пределы Харона не больно пускает. Получается, его устраивает такое положение дел, невзирая на попытки рейзеров все изменить».

«Просто Фарлион ему нужен».

«Конечно, иначе Печати стояли бы не здесь, а в Невироне».

«А может, в Невироне просто нет того, что есть в Долине? – предположила я. – Чем Степь отличается от Фарлиона?»

«В Степи пусто, – тут же отозвался Лин. – Долина гораздо богаче: и ресурсами, и лесами, и просто живыми существами…»

«Чем богата?! – Я даже замерла от неожиданности. – Так, может, в этом вся соль?! Может, жрецу на самом деле важнее не мертвые, а живые?! С трупов-то что взять, кроме слизи, вони и разлагающегося мяса? А живые – это сила… причем много! Что ему стоит преобразовать ее из живой в мертвую? Сменить знак с плюса на минус, а? Если уж Тени и Эриол это могут, то почему бы не уметь ему? Тем более если это гораздо проще?!»

Шейри поперхнулся и опасно вильнул в сторону, заставив меня с тихой руганью вцепиться ему в шею.

«Проклятье… Лин, осторожнее!»

«Прости. Я просто никогда не думал об этом с такой точки зрения».

«Блин! Так подумай и скажи мне тогда: может, мы не там смотрим? Может, надо не глазами смотреть, а вторым зрением?! Искать не холм, не дыру, не разрушенный замок, а просто место, которое вытягивает на себя энергию? Как мой зуб, помнишь?»

Шейри удивленно дрогнул и заложил новый круг, кружа под облаками, как огромный орел. Однако первой неладное приметила все же я и лишь потому, что не успела перенастроиться на новый лад.

Вообще-то я сперва решила, что мне просто соринка в глаз попала, потому что настойчиво мелькающая внизу черная точка была совсем крохотной. Однако потом я заметила, что она выписывает ровные круги над одним и тем же местом. Почти как мы. Только радиусом заметно меньше.

«Лин, да это же ворон!» – удивилась я, запоздало сообразив, что это за точка.

«Где? А-а… птица?»

«Да. Это точно ворон! Смотри, где он кружит!»

«Далеко, – прикинул расстояние Лин. – Почти на границе со вторым „треугольником“».

«Давай проверим. В моем мире ворон издревле считался проводником для потерявшихся душ. Единственная птица, которая якобы могла спуститься в подземный мир и добыть там живой и мертвой воды. Наверняка он не просто так там кружит!»

Я не стала признаваться, что однажды ворон мне здорово помог. С теми самыми крыльями, кстати, на которых кое-кто теперь так лихо закладывал виражи. Чую, не зря там появился пернатый помощник. Не верю я в такие совпадения.

«А у нас черная птица считается непреложным спутником Владыки Айда, – очень тихо признался Лин. – Только мы называем ее не вороном, а враном».

«Да какая разница? Летим!»

Шейри на меня подозрительно покосился, но послушался и, поймав ветер, направился в сторону кажущейся крохотной птицы, которая без устали наматывала круги над Хароном, словно указывая нам дорогу.

Я аж изъерзалась вся, пока мы добрались до нужного места, но едва мы приблизились и начали снижаться, как крылатый проводник сложил крылья и камнем рухнул вниз.

Я с досады чуть не стукнула себя кулаком по колену. Остановило только то, что приходилось сидеть в крайне неудобной позе – поджав эти самые колени чуть ли не под подбородок, потому что крылья у Лина были большими, широкими и занимали очень много места. В том числе и по бокам. Так что поставить ногу там было практически негде, и сидеть приходилось, согнувшись в три погибели. А Лин для страховки отращивал на спине толстые и очень тугие отростки, которыми привязывал меня к себе наподобие ремней безопасности. Из-под такого и захочешь – не свалишься.

«Ремень», конечно же, придумала я, но демон согласился, что это необходимо. Тем более что поначалу летун из него был, откровенно говоря, не очень, а я долго не могла привыкнуть к его манере бороздить небеса. Это сейчас мы уже были как заправские летчики – и про воздушные течения знали, и поворачивать без воплей научились, и приземляться стали без синяков на заднице, и вообще, только «мертвую петлю» пока еще не попробовали.

Но про нее я специально помалкивала: демон у меня впечатлительный, а временами еще и азартный. Так что нет. Как-нибудь потом ему расскажу про наших асов, а если он и надумает это повторить, то, пожалуйста, без меня. Хватит с нас полетных экспериментов.

«Ничего не вижу, – пару секунд спустя признался Лин, когда мы решили, что нашли то место, где видели ворона. – Один лес вокруг. Никаких просветов».

«Погоди, – я прикусила губу. – Сейчас я взгляну по-другому, а ты спустись чуть пониже, ладно?»

Шейри послушно начал сбрасывать высоту.

Я же прикрыла глаза и, как в те времена, когда искала Мейра, потянулась мыслью вперед и вниз, ища хоть какое-нибудь завихрение, воронку или дыру. Или что-нибудь другое, лишь бы было жутким, страшным и мерзким по ощущениям. Причем искала я так старательно, искренне полагая, что это будет нечто большое и неприятное, что даже не заметила, как снизу что-то слабо блеснуло. Так, на излете, краешком, как если бы натянутую между деревьями тоненькую леску вдруг пересек на мгновение солнечный луч. А когда глаз все-таки зацепился на это «нечто», да еще Лин его едва не коснулся крылом, то я чуть не свалилась от ледяного укола, пронзившегося мою левую ладонь, и завопила во весь голос:

«В сторону!! Лин, влево и вверх! Немедленно!»

Честное слово, идущий снизу бледно-серый луч, который мы едва не зацепили, напугал меня до дрожи в коленях. Он был слабым, почти не выделялся на фоне черного неба. Тем более я бы никогда не заметила его при свете дня. Но сейчас, когда я смотрела не разумом, а Знаком, когда все мое существо, полное энергии Равнины, коснулось этого мертвенного луча, когда я ощутила сконцентрированную в нем силу… мне стало физически плохо. Да так резко, что сама не ожидала: меня мгновенно замутило, зашатало, затрясло. Едва не вывернуло наизнанку. Хорошо, Лин заполошно метнулся вон, иначе я бы точно рухнула вниз. А так – только головой потрясла, сглотнула мерзкий комок в горле и, вытерев со лба внезапно выступивший пот, хрипло сказала:

«Вот оно, Лин. Кажется, мы его нашли».

Глава 17

Над «плохим» лучом мы кружили, наверное, минут двадцать, силясь понять, правильно ли угадали, но при этом стараясь не приближаться. Потому что каждый раз, когда Лин нарушал невидимую границу, меня начинало снова мутить, руки становились ватными, пальцы сами собой разжимались, в голове начинали грохотать церковные колокола, а во рту поселялся мерзкий привкус крови. Хотя, возможно, это я просто прикусила губу.

«Ничего не вижу, – виновато признался шейри, когда я в третий раз попыталась объяснить ему, в чем дело. – Честное слово, совсем ничего».

«Мы тоже, – дружно вздохнули изнутри Тени. – Однако это ни о чем не говорит – „луч“ может быть хорошо спрятан. Не зря же его столько лет не могли найти даже маги».

«Но я-то как-то чувствую», – возразила я.

«Ты – Ишта».

«И что? Что, теперь все мои странности объяснять тем, что я Ишта?»

«Нет. Просто ты действительно Ишта. И ты должна различать, где тебя принимают как Хозяйку, а где не слишком-то любят».

Вспомнив недавние ощущения, я зябко передернула плечами.

«Судя по всему, тут меня не просто не любят, а всерьез ненавидят».

«Так и должно быть: для этой части Харона ты чужая. Для того, который тебя вспомнил и узнал – своя».

«А для гарпий еще и добыча», – обеспокоенно добавил шейри, и я тут же встрепенулась.

– Вот же твари! – невольно вырвалось у меня при виде отделившихся от деревьев и двинувшихся в нашу сторону многочисленных точек. – Зря мы спускались, потому что их до отвращения много.

«Что делать будем? – деловито осведомился Лин, разглядывая заволновавшийся Харон, с крон которого в небо сорвалось еще несколько десятков далеких точек. – Через три минки первые гарпии будут здесь. А еще через пять подтянутся остальные. Всех я не поймаю – они слишком маневренные. Хоть одна да вцепится в крыло, и мы с тобой упадем».

Я лихорадочно огляделась, пытаясь понять, сколько нам осталось безмятежно бороздить небеса, потом покосилась вниз, где на расстоянии в полкилометра был спрятан источник проклятого луча. Затем – на мрачные черные тучи, кажется, сгустившиеся над нашими головами еще плотнее. Вспомнила об оборотнях, оставшихся наедине с раздраженными котами и голодными Тварями. Наконец сжала кулаки и велела:

«Вниз, Лин. Складывай крылья и падай. Так мы их хотя бы обгоним и будем у земли первыми».

«Ты удержишься?» – все тем же необычно деловым тоном уточнил Лин, одновременно разворачиваясь и подтягивая к телу свои роскошные крылья.

«Зубами вцеплюсь», – мрачно пообещала я, и в ту же секунду он камнем рухнул вниз.

Летели мы, наверное, секунд двадцать. Ну, от силы полминуты, потому что разогнавшийся демон разом набрал такое ускорение, что меня едва не сдуло с него к такой-то матери. Хорошо, на его спине вовремя отросло с десяток лишних щупалец, притянуло меня, спеленало по рукам и ногам, не дав ни качнуться в сторону, ни даже как следует вдохнуть. Озаботившийся моей безопасностью демон стиснул меня так, что я даже вскрикнуть не могла, завидев стремительно приближающуюся стену из зеленых крон. Только широко распахнула глаза и судорожно сглотнула, пытаясь не думать о том, во что превращусь, если он не успеет вовремя расправить крылья и спланировать.

Сзади раздались первые негодующие крики.

«Быстро, – тревожно заметил шейри, все набирая и набирая скорость. – Я не ожидал. Наверное, в тот раз нам попались старые гарпии».

«Или больные, – наконец бледно улыбнулась я, стараясь не уделять внимания мысли о том, что как раз в этот момент несколько десятков гарпий получают невыразимое удовольствие, лицезрея наши с Лином пятые точки, устремленные строго в зенит. – Нам с тобой, как всегда, поразительно везет. Надеюсь, они не станут повторять наш геройский подвиг?»

«Кто знает? Может, дураки и среди них найдутся?»

«Да ты никак шутником стал? – удивилась я, чувствуя, как встречный ветер выворачивает наизнанку веки. – Мы сейчас грохнемся, а у тебя одни остроты на языке».

«Ну не мат же».

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но туда немедленно залетела конская грива, и я закашлялась. А потом решила, что, как только встану на ноги, непременно выясню, почему уже во второй раз в минуту опасности мой нерешительный демон становится таким хладнокровным и рассудительным. Прямо как я, когда вижу кидающегося из чащи кахгара. Хотя, может, не зря говорят, что все питомцы похожи на своих хозяев? Может, и Лин меняется вместе со мной?

Увидев быстро приближающуюся стену деревьев, которые с такой высоты казались сплошным асфальтовым катком, я против воли зажмурилась.

«Боже… Лин, надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

«Я – нет. Но зато знаешь ты».

«Что?!»

«Ну да, – без тени сомнений выдали мне. – Ты велела упасть – я упал».

«Твою мать! – завопила я, наконец-то перепугавшись до полусмерти. – А сам подумать не мог?! Мне надо было на земле оказаться побыстрее, от гарпий уйти, с толку их сбить, до Печати добраться! Но не расплескать по земле мозги на километр в длину! Тормози, дурья твоя башка! Крылья раскрывай, демон недоделанный! Разобьемся же!»

Лин, повернув на дикой скорости голову, вдруг издал неуместный смешок.

«Так вот чего ты боишься, Гайдэ».

«А-А-А!»

«Ты всего лишь боишься упасть, – совершенно спокойно сообщил мне этот долбаный философ. – Однако ты не боишься смерти. И боли тоже. Ты боишься того, что однажды у тебя не останется выбора. И ты не сможешь сама решить: жить тебе или умереть. Поэтому и рискуешь напрасно. Поэтому и живешь одним днем. Поэтому и билась в своем мире, как мотылек в стакане – там, у себя, ты просто не могла выбирать».

«Лин, сволочь! – Я чуть не задохнулась от злости. – Демон-недоучка! Если ты еще раз так со мной поступишь…»

«Не бойся, Гайдэ, – как-то удивительно нежно отозвался шейри. – Теперь я тебя наконец понял. Прости, что так поздно. И жаль, что так ненадолго».

Демон на огромной скорости вдруг полностью свернул широкие крылья, закрыв меня, как гусеницу в коконе, со свистом и страшным треском проломил густые древесные кроны, сдавленно зашипел, когда обломки прочертили кровавые полосы на его боках. Потом резко свернул, заставив меня звучно клацнуть зубами. Его тряхнуло. С огромной силой дернуло. В тот же миг я в ужасе почувствовала, как держащие меня путы внезапно ослабли. Затем крылья снова развернулись, выпустили меня наружу, громко хлопнули, с натужным гудением расправляясь и пытаясь поймать ветер. А меня швырнуло вниз, наподдав напоследок в спину чем-то увесистым и очень крепким.

Я, не сдержав вскрика, пролетела в гуще веток и сорванных листьев несколько метров, с трудом вспомнила, как надо группироваться, с новым стоном ударилась и кубарем покатилась по твердому, стараясь закрыть лицо и глаза. Затем ощутила, как что-то неприятно хрустнуло в левой руке, в голос взвыла, а потом, оглушенная и раздавленная, со всего маху налетела на какой-то камень. И вот уж когда испытала всю полноту ощущений, которые испытывает ястреб, всей грудью напоровшись на скалу.

«Разбей ее, Хозяйка, – донесся до меня быстро удаляющийся голос. – Я дам тебе время, отвлеку… У тебя всего несколько минок, пока Стражи не опомнились! Так что поспеши!»

На какое-то время у меня потемнело в глазах, а в ушах зазвенело так отчаянно, что я даже решила, что все это просто почудилось. Но потом неистовый звон начал постепенно стихать, боль в груди тоже успокоилась, зато вместо нее пришел такой дикий холод, будто я к морозильной камере прижалась. А затем где-то наверху раздался многоголосый вопль и яростный рев, перемежаемый пронзительным визгом и звуками рвущейся под острыми когтями плоти.

Я со стоном отлепилась от ледяной глыбы, стоившей мне пары сломанных ребер и, кажется, левого запястья.

– Твою маму…

С огромным трудом отползла, стараясь не опираться на сломанную руку. Слизнула кровь с разбитой губы. Почувствовала, как вздувается на щеке огромный синяк. Осторожно пошевелила ногами, а потом облегченно вздохнула: целые.

Прав был Лин: я не боюсь боли. И смерть мне тоже не страшна. Но только когда я сама решаю, что приму ее на свой страх и риск. Не страшно спрыгнуть с края крыши или шагнуть под колеса мчащегося навстречу автомобиля. Не страшно прогуляться по бортику высокой дамбы – страшно, когда тебя оттуда сталкивают. И когда ты уже ничего не сумеешь изменить, потому что дальше твоя жизнь катится без всякого твоего участия. И столько, сколько тебе повезет.

А я ненавидела слепое везение. Мне всегда казалось несправедливым, что кому-то с легкой руки достаются огромные выигрыши, тогда как кто-то должен всю жизнь горбатиться, чтобы оплатить крохотную комнату в коммуналке.

Мне в этом плане не везло. Я всего добивалась сама. Упрямо, настойчиво, но добивалась. И хотела, если уж честно, именно добиваться. Не получать готовенькое, не выпрашивать милостыню у господина случая, а поступать так, как хочу и как сама решила. Без родителей. Без многочисленных советчиков и всяких так доброхотов. Мне даже здесь то вроде повезет с одним, то тут же приходится за это расплачиваться. То выжила при прыжке с крыши, но сразу наткнулась на каких-то Тварей в потустороннем мире. Потом выжила и там, нагло забрав у одной из них оказавшийся полезным клык, но тут же вляпалась в историю с эаром. Чудом уцелела после обряда обмена душ, зато заимела сомнительное украшение на руке. И долг заодно, с которым целых две недели разбрехивалась.

И так во всем: сперва урок, потом – плата. Сначала задание, потом – какой-нибудь бонус. Мне ничто и никогда не доставалось просто так. Ни в своем мире, ни тем более в этом. Действительно, как игра какая-то. Реалистичная до жути, но весьма запутанная игра, в которой я упрямо пытаюсь диктовать свои правила.

– О-ох! – Придя в себя, я наконец села и удивленно посмотрела на стоящих ко мне спиной Теней, которые неотрывно смотрели куда-то в темноту и ждали, пока я соизволю очнуться.

Как выяснилось, демон выбросил меня на полной скорости, как десантуру из вертолета, посреди небольшой опушки, в центре которой лежал громадный, наполовину вдавленный в землю и покрытый густым мхом валун, о который я так славно приложилась. Вокруг – ни души, кроме меня и напряженных до предела братьев. Одни деревья, стоящие впритык друг к дружке, несколько драных кустов, огромная куча сломанных веток, припорошенных сорванными при падении листьями. А еще огромная дыра в кронах, в которой, как бешеные, метались неясные тени, и откуда доносились звуки нешуточной борьбы.

– Лин! – ахнула я, поняв, что шейри, скинув меня на землю, снова поднялся в воздух, чтобы задержать гарпий и дать мне немного времени. Потом стряхнула прилипший к маске листок (шлем потеряла, видимо, пока падала), ойкнула, распоров себе этим листиком и перчатку, и палец под ней. С отвращением отбросила эту гадость, а потом вспомнила, как демон закрывал меня собственными крыльями, и со стыдом поднялась, тревожно высматривая в ночном небе его крылатую тень. – Ох, Лин!

– Печать, Гайдэ, – напряженным голосом напомнил Ас, не оборачиваясь. – Скорее. Сейчас они будут здесь.

– Какая Печать? Где? – мой взгляд сам собой наткнулся на валун, и левая ладонь тут же похолодела. – Так вот она какая… с-с-сук-ка-а!

– Быстрее, Гайдэ!

Как услышав его, за дальними деревьями что-то нехорошо затрещало.

Я сжала зубы, прижав к груди повисшую плетью руку, и поковыляла к проклятому камню, одновременно подключая второе зрение и пытаясь понять, как с ним управиться. Простым мечом – фигу: у меня не было адарона, чтобы разрешить эту трудную задачу. И кузнечного молота тоже не было, чтобы откалывать от двухсотлетнего валуна по кусочку в час. Не было даже подъемного крана, чтобы вытащить и грохнуть дурацкий камень о какую-нибудь скалу побольше. А магией я не владела: власть Ишты – это не магия. И здесь, в центре кишащего нежитью леса, она мне никак не могла помочь.

Подойдя к камню на расстояние в десять шагов, я ощутила, как внутренности снова закручиваются в тугой узел, и нерешительно остановилась. Потом сцепила зубы и сделала новый шаг, пытаясь не обращать внимания на боль в сломанной руке и обжегший ее холод от Знака.

Не мое это… не мое. Мертвое, а не живое!

Сглотнув подкативший к горлу комок, я шагнула еще.

И тут живот прорезала острая боль. Меня согнуло, словно от приступа аппендицита, все-таки вывернуло наизнанку, потому что тошнота стала невыносимой. В глазах все поплыло, но я выдержала. И, шатаясь от внезапно обрушившейся на плечи тяжести, сделала еще один, неимоверно трудный шаг.

Треск за деревьями стал громче, а потом к нему присоединилось низкое, бархатистое рычание.

Я, как сквозь мутное стекло, увидела вышедшего из леса кахгара. Потом еще одного, затем третьего, четвертого, а за ними на опушку выползла огромная, чуть ли не с вагон толщиной змеища. При виде которой я слабо улыбнулась и, коротко выдохнув, шагнула снова. Но не выдержала резко возросшей тяжести и упала на одно колено.

Как в страшном сне, я видела, как вышедшие из леса Твари одновременно накинулись на меня с разных сторон. Огромные. Страшные. Я с ними и поодиночке-то не больно управлялась, а тут – сразу столько. И все – на меня одну.

Какая честь…

Сквозь выступившие слезы я отрешенно смотрела на то, как наперерез нежити кинулась моя верная четверка. Как замелькали их призрачные мечи, щедро забрызгивая землю черной кровью. Как заработали сильные руки, завертелись не знающие устали тела в смертельном танце на границе темноты… потом снова вздохнула, чувствуя безумную слабость. С трудом оперлась на землю второй рукой и, застонав от пронзившей тело новой боли, все-таки встала.

Еще один шаг.

Я опять упала, уже не сдерживая крика и почти ничего не видя от застившей глаза кровавой пелены. Откуда-то издалека доносилось бешеное рычание, звуки рвущихся пополам столетних стволов, свист рассекаемого воздуха, тихое пение стали. И точно такое же тихое, приглушенное, пробирающее до костей урчание. Причем звук был до того низким, гудящим, так резко пронизывал уставшее тело, что я снова застонала, но упрямо поднялась и, почти не дыша, шагнула снова.

Камень уже близко. Кажется, всего один прыжок, и его можно будет коснуться рукой. Но мне совсем не хочется его касаться. Этот камень пьет из меня силы. Он лишает меня жизни. Жадно высасывает ее, как голодный вампир. Он отовсюду ее высасывает, ведь ему все равно, кого убивать. Просто я… наивная Ишта… оказалась слишком близко…

И снова – шаг.

Меня пошатнуло и в третий раз уронило на колени. Где-то совсем близко пролетела, едва не сорвав мне скальп, чья-то огромная лапа. Не кахгар – те поменьше… хартар, наверное? Видимо, тоже пришел на бесплатное угощение. Ну да, точно: кахгаров на мою душу уже не осталось – неплохо работают ребята. Вся поляна завалена трупами по колено. Обрубленные лапы, вырванные когти, разбитые в кровь губы, выбитые клыки… и кровь… повсюду разлита черная кровь, остро пахнущая смертью и разложением.

А кусты снова шевелятся.

Похоже, не все Твари ушли в поход за моим драгоценным Знаком. Не все стражи оставили свой пост – теперь на Теней наседают не только хартары… ох, ну и жуткие же Твари: больше кахгаров раза в два, еще более мерзко воняющие, лысые, как крысиные хвосты, с такими же отвратительными мордами. А тут еще и рирзы приползи, как старые каракатицы. Уродливые, голодные, почему-то покрытые слизью… ах да, это уже не рирзы, это – какие-то старшие, лишь отдаленно на них похожие. Ядовитые, кажется, но мне сейчас все равно. Главное – еще раз подняться. Главное – забыть про лежащую на плечах плиту и не обращать внимания на стоящий вокруг меня вой. Главное – подняться. Сделать еще шаг. И снова упасть – на этот раз ничком, не имея сил даже вдохнуть.

Больно… господи, как же больно, когда из тебя заживо вытягивают душу! А еще мне холодно. Кажется, что лежишь на ледяной плите и не знаешь, как от нее закрыться. Ни плаща у меня с собой, ни одеяла. Даже маска, разрубленная острым когтем… достал-таки тот хартар… давно лежит на земле. Светлые волосы больше не вьются – отяжелели от брызжущей со всех сторон крови. Лица, наверное, тоже не видно – я ведь от этих брызг даже увернуться не могу. А трава липкая. И тоже мокрая до отвращения. А воняет так, что…

Утерев плечом градом катящиеся по лицу слезы, я приподнялась на дрожащей руке, помогая себе другим локтем, чтобы не опираться на сломанное запястье, и чуть подтянулась вперед.

Шаг.

Почти дошла.

Но больно… мне снова больно. Нависшая сверху плита уже не давит – буквально вминает в землю. От этого запаха просто свет меркнет в глазах, а единственное, что остается неизменным – это холод. И дикая тяжесть, от которой хрустят ребра, плющатся кости и едва не лопается голова.

Я с трудом протянула руку, дотронувшись до источающего холод камня, и, царапая его ногтями, подтянулась.

Ну же.

Еще немного.

Совсем чуть-чуть!

– Гайдэ! – как сквозь плотный слой ваты, донеслось до меня хриплое. – Гайдэ, не спи! Печать забирает твои силы! Борись, иначе она тебя убьет!

– Знаю, – шепнула я непослушными губами, подтянувшись еще на миллиметр. Потом с трудом подтащила свинцовые ноги, оперлась на коленки и, отдышавшись, посмотрела назад.

Боже. Лучше бы мне туда не смотреть: на моих поблекших Теней из леса накатывалось что-то такое, для чего у меня просто не нашлось определения. Видела только, что огромное. Чувствовала, что мертвое. Ощущала, что злое и голодное, но что именно… наверное, в человеческом языке этому нет обозначения. Не должно такое находиться среди живых. Не место ему в этом светлом мире.

– Нет, – прошептала я неслышно, устало поднимая руки и цепляясь за выемки на ледяном камне. – Совсем не место.

Не знаю, сколько времени я поднималась под целым дождем из кровавых брызг и под неистовый рев неизвестных мне Тварей. Даже не помню, как именно это делала – кажется, я несколько раз теряла сознание, а может, и падала. Не могу ничего сказать. В памяти остались лишь обрывки воспоминаний, наполненные болью, слабым стуком замирающего сердца и яростным криком падающих с небес, изуродованных до неузнаваемости гарпий, говорящих о том, что мой преданный демон по-прежнему жив. По-прежнему сражается где-то там. Из последних сил борется за меня.

Так, как должна бороться за него я.

Всхлипнув, я все-таки приподнялась еще на чуть-чуть и буквально рухнула на край валуна, повиснув на нем, как мокрая тряпка. Царапнув ногтями матово-черную поверхность, попыталась залезть выше, но не смогла – ноги не держали. Я их уже даже не чувствовала – видимо, отнялись, но это, может, и к лучшему, иначе я бы точно взобралась целиком, а потом распласталась на леденящей кровь поверхности камня, как добровольная жертва на языческом алтаре.

Но не вышло. Не получилось. Я залезла на него только наполовину и, будучи не в силах шелохнуться, заворожено уставилась на пляшущий перед самым носом тонкий, чуть шире человеческого волоса стержень. Тот самый, белесоватый, как туманная мгла, и такой же невыразительный, как топкая трясина.

Однако вот что было странно – чем дольше я на него смотрела, силясь разглядеть туго переплетенные друг с другом ниточки, скрученные и как будто вышедшие из-под веретена искусной мастерицы, тем больше они для меня становились. И тем отчетливее в них начинали просматриваться отдельные связки, пучки, канаты, которыми этот столб… нет, уже не столб, а целая колонна… держался на источающем холод камне и которым упирался в самые небеса, связав их с мертвой землей какой-то противоестественной связью.

Я не могла пошевелиться, чтобы дотронуться или хотя бы сдвинуть его на волосок. Я ничего не могла, кроме того, что просто лежать неподвижной колодой, тупо смотреть перед собой и постепенно различать в бешеном круговороте какое-то движение. А потом и не движение вовсе – настоящий калейдоскоп из размытых теней, смазанных силуэтов, белых, как снег, но давно уже мертвых лиц. Когда-то красивых, правильных, а сейчас – неестественно вытянутых, искаженных безумной мукой, бесконечно умирающих, но никак не способных умереть.

Не люди… да, кажется, это были не люди. И, вполне возможно, давно уже не живые. Но и не мертвые тоже. Что-то среднее, застывшее в вечной пустоте, невыносимо страдающее, но не способное отпустить этот жуткий стержень, намотавший их на себя, как траву на колесо. Они крутились и крутились передо мной, с каждым разом ускоряясь все больше. Крутились так быстро, что я никак не могла понять, кого же они мне напоминают. Но потом взглянула на сломанную руку и все-таки вспомнила: эаров. Только у них была такая белая, как посыпанная мукой, кожа. И только у них имелись такие блестящие, нечеловеческие глаза.

Но как? И почему они тут оказались? Почему мне все время кажется, что они бесконечно мучаются, подвешенные между небом и землей?

«Да это же души!» – внезапно осенило меня, заставив приподняться на здоровом локте. Чужие души, вырванные из тел и намертво привязанные к этому месту. Наверное, принесенные в жертву, замученные и обреченные вечно висеть между двумя мирами, питая создателя этого чудовищного жертвенника своей неиссякаемой энергией – еще не смерти, но уже и не жизни. Самая лакомая пища для жадного до чужого горя некроманта.

Выходит, вот почему эары оставили в конце концов Фарлион? Из-за своих погибших братьев и сестер, которых некогда заставили (уговорили? обманули?) лечь на этот огромный алтарь и подарить творившему ритуал магу безграничную власть над посмертием? Быть может, именно поэтому эары так ненавидели смертных? Ведь сотворил этот ужас именно человек. Темный маг, от которого отказался даже его собственный народ. Темный жрец, посвятивший этот алтарь своему жестокому богу и вот уже много веков пожинавший эту кровавую жатву.

Перед моими глазами вдруг как живое встало лицо Ли-Кхкеола. Некогда красивое, совершенное, но теперь перекошенное от гнева.

Едва представив, сколько времени эти души томятся в плену, я почувствовала дурноту. А когда я смогла различить там и женские лица, и даже крохотное личико бледнокожего малыша, внутри удушливой волной поднялась знакомая ярость. После чего мои зубы сами по себе клацнули, рот наполнился кровью, а из горла вырвался сдавленный рык.

– Мертвым – мертвое, – прохрипела я, выплюнув на алтарь алый сгусток из прокушенной губы. – Прах к праху… живым – живое… а душам – свободу…

Эриол как почувствовал, сам собой скользнул в мою окровавленную ладонь.

– Отпусти их, – прошептала я, глядя на яростно сверкающее серебристо-голубое лезвие. – Пусть Тени вернутся к Теням, пусть мертвые наконец упокоятся. Пусть живые останутся жить. И пусть они снова услышат, как шумят рощи родного Эйирэ… отпусти их… пожалуйста… мне больше некого попросить…

Я думала – не дотянусь, когда протягивала дрожащие от напряжения пальцы с зажатой в них изогнутой рукоятью. Боялась – не справлюсь, свалюсь на последнем шаге, не выдержу. Однако Эриол не подвел. То ли почувствовал родные души, то ли меня услышал – не знаю. Однако точно помню, что когда я его призывала, он не дотягивался до нити на целую ладонь. Но когда у меня из глаз брызнули злые слезы, а из горла сам собой вырвался горестный всхлип, клинок неожиданно потеплел и вытянулся ровно настолько, чтобы с хрустальным звоном пересечь эту проклятую проволоку!

От облегчения я улыбнулась и обессиленно сползла вниз, уже зная, что вместе с появлением Эриола за моей спиной больше не осталось Теней. Зная, что теперь дорога Тварям была совершенно открыта. Но ничуть не переживая на этот счет. И снова – улыбаясь, потому что Лин был прав: свою смерть я отыскала и упрямо выбрала сама. Так что это было уже не страшно. И совсем не обидно – умирать на пороге взломанной Печати, видя, как дрожит от натуги внезапно расколовшийся валун, слыша, как с тихим криком рвутся одна за другой многочисленные нити чужого заклятия, и с благодарностью сжимая в руке удивительный клинок, который принес мне так много хороших воспоминаний.

До земли было совсем немного – всего-то полметра высоты и полсекунды падения, после которого меня ждала благословенная темнота. Но мне, как всегда, повезло: за эти краткие мгновения я успела увидеть результат своих усилий и понять, что не зря старалась. Потому что вдруг почувствовала, как ушел из груди дикий холод. Ощутила, как меняется что-то внутри. Увидела мелькающие над разрушенным алтарем силуэты эаров и поразилась тому, каким ослепительным светом теперь засияли их бледные лица.

За какие-то доли секунды каждое из этих лиц прошло перед моими глазами. Каждое обменялось со мной бесконечно долгим, невероятно выразительным взглядом. И, отдаляясь, послало в ответ благодарную, поразительно человечную улыбку.

Я запомнила их всех, пока падала на залитую кровью землю. Каждую черточку, каждую складку, каждую крохотную линию. Я снова вспомнила погибшего Ли-Кхкеола, а потом неожиданно поняла – вот зачем он рисковал собой и пробирался через половину Валлиона с таким сокровищем, как Эриол. Он искал их – своих погибших и все еще страдающих братьев.

Эары невероятно тесно связаны внутри своего народа. Как крохотные части единого целого, они отлично чувствуют боль и радость друг друга, страх и сомнения, счастливые улыбки и горестное ожидание, радость и разочарование, рождение или смерть… Все они знали, какая судьба постигла пришедших в Долину эаров. И каждый день помнили, на какой ужас их обрек один-единственный человек.

В этот момент неожиданного прозрения я внезапно поняла все. А поняв, так же внезапно приняла и простила их ненависть: у эаров действительно было на нее право. И у них было право каждого из нас считать своим кровным врагом.

Так что не мне их судить. Наверное. И не мне выносить им за это приговор. Пусть идут с миром. И пусть когда-нибудь снова обретут покой.

Я тихо вздохнула и, провождая глазами отлетающие души, слабо улыбнулась от мысли, что все-таки отдала им свой кровный долг. А потом опустила веки и рухнула в глубокую черную яму, в последний момент почувствовав, как у самой земли меня бережно подхватили чьи-то сильные руки.

Глава 18

Разбудил меня яркий солнечный луч, упрямо щекочущий правое веко. Вредный какой… но отворачиваться не было никакого желания. В теле поселилась блаженная истома, кожу ненавязчиво ласкал шелк простыней. Вокруг царила восхитительная прохлада. И только упрямый лучик, словно чей-то пристальный взгляд, по-прежнему тревожил мой неустойчивый сон.

Поняв, что симулировать нет смысла, я неохотно открыла глаза. И изумленно уставилась на совершенно незнакомого типа, неподвижно сидящего возле моей постели и пристально изучающего мое растерянное лицо.

Тип был странным. Очень смуглым. С густой гривой абсолютно прямых, иссиня-черных, заплетенных в тугую косу волос. С узким подбородком, довольно странно сочетающимся с высоким лбом и прямым носом, украшенным едва заметной горбинкой. С тонкими губами, сейчас – поджатыми и слегка подрагивающими, как будто незнакомец сдерживал улыбку. А еще – с необычными, слегка вытянутыми кнаружи, непроницаемо черными и поразительно живыми глазами, в самой глубине которых то и дело вспыхивали алые искорки.

– Доброе утро, Гайдэ, – тихо сказал незнакомец, заставив меня вздрогнуть. Сказал поразительно знакомым, чуть хрипловатым баритоном, который я так часто слышала в собственной голове. – Здравствуй, сестренка. Я так долго хотел увидеть тебя своими глазами.

Я ошарашенно замерла, не в силах понять… не смея поверить и боясь даже надеяться. Но он был. Смотрел на меня неповторимыми, горящими, едва заметно заалевшими от волнения глазами и терпеливо ждал, пока я смогу снова вдохнуть.

Боже… я что, умерла? Меня в Тень затянуло после разбитой Печати? Или это глюк? Новая жизнь? Какой-то бред?!

Я судорожно сглотнула, лихорадочно обшаривая чужое лицо. Пытаясь узнать, понять, поверить наконец в невозможное. Силясь отогнать страшную мысль о том, что это действительно – всего лишь сон или какой-то обман. Но уже чувствуя волнительную щекотку, которая возникает всякий раз, когда совершенно точно знаешь правильный ответ.

– Ас?!

– Я, – слабо улыбнулся брат. Живой. Теплый. Совершенно реальный. Одетый в какую-то старомодную куртку и почему-то – в длинную, без рукавов, такую же чешуйчатую кольчугу из матово-черного адарона, как у меня. Оружия при нем не имелось – ножны стояли позади, небрежно прислоненные к стене. Шлема тоже не было видно, хотя он наверняка где-нибудь спрятался. Плащ снят и аккуратно сложен на подоконнике. А сам незнакомец находился близко… очень близко, и он больше не колыхался бесплотным облачком от каждого дуновения ветерка. Не висел над полом. Не шептал неслышно из-за того, что не имел никаких сил. Он просто был! Он дышал! Сидел напротив! Он был абсолютно реальным! Под ним даже старый табурет жалобно пискнул, страдая от тяжести сильного мужского тела! От незнакомца падала на постель самая обычная тень! И он улыбался все шире, следя за тем, как в моей душе все переворачивается от невозможной, дикой, но такой желанной надежды.

– Ты была права, – шепнул он, протягивая смуглую кисть и пожимая мои похолодевшие от волнения пальцы. – Во всем права: мы сумели. В Печати оказалось так много сил, что нам хватило. И на то, чтобы выжить. И на то, чтобы защитить тебя. И на то, чтобы даже… вот так… очнуться в собственных телах в том самом виде, в котором некогда застала нас смерть. Мы живые, Гайдэ. Ты слышишь? Ты во всем была права!

– Ас! – Я наконец очнулась от ступора, с приглушенным возгласом слетела с постели и, сама не помня как, прижалась к внезапно воскресшему брату. Обняла его, растерянно и вместе с тем восторженно вдыхая аромат его кожи, ощущая идущее от него тепло – живое, настоящее, человеческое! Слыша его дыхание, ровное биение его сердца, которое тоже, будто растерявшись, вдруг остановилось и пропустило удар. – Живой… Ас! Господи, как же я рада тебя увидеть!

– И я…

Меня осторожно обняли самые настоящие человеческие руки, бережно погладили по спине. Потом крепко сжали и тоже замерли, будто не зная, как быть дальше.

Я услышала тихий вздох и, отстранившись, снова посмотрела на совершенно незнакомое лицо. Настойчиво изучая его, стараясь поскорее привыкнуть, принять, запомнить каждую черточку, как если бы это был первый и последний раз.

– Брат… – Я вдруг неприлично шмыгнула носом, а затем, не сдержавшись, начала так же осторожно ощупывать его брови, губы, подбородок. Все еще не веря до конца, но постепенно оттаивая, привыкая. Жадно впитывая наше общее удивление и стараясь как можно дольше ощущать это восхитительное тепло, которого он уже сто лет, наверное, не чувствовал.

Ас сдержанно улыбнулся, когда я для проверки потянула его за нос.

– Держится, – как ребенок в цирке, сказала я. – И он настоящий.

– Эх ты, – меня легко подняли и аккуратно поставили на ноги. После чего негромко свистнули и заговорщицки шепнули: – Иди встречай остальных. Извелись там уже все. Боятся, что не понравятся.

– Кто? – неприлично ступила я, но потом услышала скрип открывающейся двери, недоверчиво моргнула, все еще полагая, что, быть может, это просто мираж. Но когда в комнате стало тесно от быстро зашедшей троицы, невольно отступила и почувствовала, что, кажется, впервые за последние десять лет бессовестно разревусь.

Все они, как и стоящий сзади Ас, оказались рослыми и плечистыми. С непривычно заостренными подбородками, тонкими и совсем не грубыми чертами лица, очень темной кожей, рядом с которой я смотрелась совсем белоснежкой. С узкими и даже очень узкими, едва не пропадающими совсем губами. И такими же длинными, до середины спины, тугими черными косами, сразу делающими их похожими на братьев. Или же просто сородичей. Причем какой-то неизвестной мне, явно южной расы, о которой я даже не слышала.

И только глаза у них оказались знакомыми – поразительно ярко горящие, взволнованно расширенные глаза, в глубине которых, как и у улыбающегося Аса, мелькали все те же разноцветные огоньки: синие, зеленые и… просто черные, без всяких искр и опасных электрических разрядов.

– Бер, – зачарованно выдохнула я и неуверенно тронула рукой зеленоглазого. Тот вздрогнул и неуверенно улыбнулся:

– Ты узнала?!

– Конечно. У тебя глаза почти не изменились.

Бер улыбнулся шире и замер, когда я порывисто его обняла. Но потом все-таки опомнился и, стиснув меня в объятиях, притворно вздохнул:

– Вообще-то, наши глаза теперь у тебя. Сейчас вот зеленые, как мои. Пару мгновений назад – синие, как у Вана. А когда мы вошли… скажи, ты ведь уже обнялась с Асом?

– А то, – усмехнулся сзади Ас. – Думаешь, я вас просто так за дверь выставил?

– Сволочь. Я был уверен, что это лишь для того, чтобы Гайдэ не напугать!

– Конечно. Ваши рожи как увидишь спросонья, так помереть от страха можно. Не мог же я рисковать здоровьем сестры?

Я тихо рассмеялась и уже без опаски схватила возмущенно вскинувшегося Бера за руку. Боже… надо срочно привыкать к этим лицам… а то ведь с ними ошибиться – раз плюнуть: как же похожи, негодяи! Потом обернулась к оставшимся Теням, поспешно обняла сперва Вана, потом молчаливого Гора. Тесно прижалась, поцеловала, обняла снова. Наконец не выдержала и обняла сразу всех, до кого смогла дотянуться, а потом подняла на Аса счастливый взгляд.

– Бог мой… Ас! Ой, да ты же, наверное, и не Ас вовсе! У вас ведь есть и свои имена?

– Были, – брат покачал головой. – Но нам нравятся эти, так что мы посовещались и решили, что оставим все как есть. Я – Ас, он – Бер… ничего не изменилось, Гайдэ.

Я почувствовала, что предательские слезы все же готовы навернуться на глаза.

– Мы такие же, – настойчиво повторил Ас. – И ты – наша сестра, от которой никто не собирается отказываться.

Я слабо улыбнулась, а потом вдруг спохватилась.

– Погоди! А как надолго… сколько мы сможете… вот так?!

Бывшие Тени спокойно пожали плечами.

– Понятия не имеем. Может, месяц, может, день. Да какая разница?

– Как это какая?!

– Гайдэ, – проникновенно сказал Бер, осторожно поцеловав меня в висок. – Милая моя Гайдэ… поверь, для нас даже час, проведенный в этих телах, важнее ста лет заключения в браслете. К тому же теперь мы привязаны не к нему, а к твоему Знаку. И если наши резервы вдруг опустеют, мы вернемся туда же, где были – к тебе.

– Ну уж нет! – Я решительно отодвинула брата. – Вы – живые, и точка! И так останется до тех пор, пока я смогу кормить вас как положено! Понятно?!

– Так точно! – хором отозвались они и так же дружно усмехнулись.

Я облегченно перевела дух. После чего обвела их внимательным взглядом, постаралась запомнить как можно лучше, а потом решила про себя, что, пока я жива, они никогда больше не вернутся в состояние Теней. Если понадобится, я и в Невирон полезу – охотиться на тамошних Тварей, когда местные закончатся. А то и в Подземелья проберусь, благо Риа сказала, что там этого добра видимо-невидимо. Что угодно, куда угодно, но мои братья будут жить. И будут радоваться жизни, потому что я в лепешку расшибусь, но сделаю так, чтобы они прожили все положенные им годы. И все те многие лета, которых эары, мстя за убитых сородичей, их несправедливо лишили.

А потом я вдруг вспомнила о важном и похолодела.

– Ребят, а где остальные? Где Лок, Мейр… как там Риа?!

– Нормально все, – успокоил меня Ас, зачем-то выглянув в окно. – Демон в сарае отсыпается, оборотни внизу сидят – эль пьют и братаются, потому как шкуры друг другу всю ночь поочередно спасали. Риа в лесу, наводит порядок. А тебя мы привезли сюда: в Хароне еще осталось немало Тварей, от которых Иште лучше держаться подальше.

– А что там вообще случилось? Честно говоря, я ничего не помню.

– Еще бы, – усмехнулся Бер. Потом внезапно нагнулся, бесцеремонно подхватил меня на руки и, усадив на край постели, так же бесцеремонно уселся рядом. – Когда ты сломала Печать и выпустила души, Твари как с ума посходили. Те, что пытались достать нас, начали набрасываться на все, что движется, особенно на своих. И так славно порвали друг другу глотки, что нам работы почти не осталось.

– Значит, Эриол не прогнал вас, как раньше? – спросила я с замиранием сердца.

– Нет, – тепло улыбнулся Гор. – Ты ведь этого не хотела? И ты сказала: «Мертвое – мертвым, живое – живым», – а мы к тому времени так привыкли чувствовать себя живыми, что, когда хлынула сила от Печати, машинально взяли все, что смогли. К тому же она была не истинно мертвой – многое в этой силе оставалось от живых, да еще Эриол с ней что-то сделал, поэтому вместо того, чтобы утянуть нас в Тень, нам дали возможность вернуть тела. Сделали живыми, как ты и просила. А уж кто в этом был больше замешан: Эриол, ты или души, я не знаю. Хотя, признаться, до сих пор иногда тянет проверить: а не сплю ли?

– Кстати, мы уже спали по-настоящему, – с необъяснимой гордостью сообщил Ван, лихо сверкнув синими глазами.

– Угу, – в тон ему добавил Бер. – И ели. И даже в сортир… кхм… ходили.

– А что? Очень полезное занятие.

Я хмыкнула.

– А как другие? Много было Тварей на поляне?

– Вообще-то, не очень, – удивил меня Ас. – Кажется, они просто не успели туда добраться, поэтому на хвардов пришлось лишь несколько кахгаров, один хартар и куча всякой мелочи, большую часть которой задержали деревья. Так что оборотни обошлись парой пустяковых царапин, которые уже зажили от «синьки», зато умудрились на пару завалить взрослого кахгара, что, собственно, теперь и празднуют. Остальных остановили коты.

– Из них кто-нибудь пострадал?

– Когда мы пришли, их уже не было. Одна только Риа и ждала. Но трупов я не видел. Зато от Тварей там все черно было: тиксы, стокки, парочка мелких рирз, пара десятков гарпий… мелочь, я же сказал. Однако подходы и болото они загадили основательно. Не знаю, успел ли лес все прибрать?

Я почувствовала, как с плеч свалилась огромная гора.

– Слава богу! Я так за них боялась.

– Ты бы за себя в следующий раз боялась, – с усмешкой посоветовал Бер. – Я, когда увидел, куда ты залезла, чуть во второй раз в Тень не отправился. Ас едва успел тебя поймать, чтобы в колодец не свалилась. А потом еле-еле «синьку» заставил выпить, потому что поломать тебя успело так, что даже мне стало нехорошо.

– Погоди. Какой еще колодец?! – опешила я, даже не вспомнив про сломанную руку.

– Который на месте Печати образовался. Там теперь такая дыра… а ты в нее едва не ухнула. Хороши бы мы были, если бы потеряли сестру таким нелепым образом!

– Ф-фу, напугал. Я уж думала, что-то серьезное. Ладно, дайте-ка мне одеться, а потом пойдем к Фаэсу – собирать по пути все шишки и выслушивать справедливые упреки.

Тени переглянулись.

– Вообще-то, мы у него уже были.

– Когда вы успели? – удивилась я.

– Вчера. И два дня тому, когда только приехали.

– Сколько?! – У меня что-то екнуло в груди. – Целых два дня?! И еще сколько-то вы по Харону сюда добирались?! Елки зеленые! Сколько же я тут без памяти-то валялась?

– Трое суток, – тихо сказал Ас, и я растерянно опустилась на съехавшую вниз подушку. А потом увидела огорченные лица братьев и, содрогнувшись, постаралась не думать о том, что им пришлось пережить за эти три дня. Потому что внезапно оказаться живыми… в старых, но еще полных сил телах… когда толком ничего не понятно… когда Тварей вокруг – тьма, и каждая способна одним махом вернуть их обратно в Тень… когда я вдруг в обморок грохнулась и было непонятно, приду ли в себя, ведь чувствовать-то они меня наверняка перестали…

Ой, мама. Чтоб мне никогда этого не знать! И чтобы даже не приближаться к тому кошмару, который они пережили, когда посчитали, что ценой за их вторую жизнь стала моя нелепая смерть!

Тени как почувствовали, подошли ближе, одновременно протянули руки и, коснувшись моей холодной ладони, тихо сказали:

– Все хорошо, Гайдэ. Вот теперь все действительно будет хорошо.

* * *

Из трактира мы выехали целым отрядом. Я в своем привычном наряде, который ребята успели не только отчистить, но и привести в порядок; невероятно гордый Лин, который всего полчаса назад устроил мне настоящую сцену; четыре Тени, облачившиеся в свои старые доспехи; а следом – два оборотня, у которых на лицах до сих пор блуждали блаженные улыбки.

Правда, насчет улыбок я скорее догадалась, чем увидела, потому что эти обормоты (включая Теней, конечно) втемяшили себе в голову, что им тоже надо напялить маски. Ну, чтобы я не слишком выделялась и чтобы добавить загадочности нашему разношерстному отряду. Мне, честно говоря, это стремление было непонятно: и охота им было париться в шапках и шлемах? Но ведь уперлись, обормоты. Причем Мейр уперся даже больше остальных. И я, как ни пыталась его отговорить, так и не смогла подобрать нужных аргументов. А когда эту дурацкую идею вдруг поддержал Ас, заявив, что теперь мы все станем Фантомами, мне осталось лишь развести руками и сказать, что они сами напросились. В конце концов, мне-то какая разница? Хотят – пускай парятся.

Так что теперь они ехали рядом, отличаясь от меня лишь шириной плеч и деталями брони. Причем если у Теней доспехи материализовались вместе с телами (уверяют, что такими и были в последний день жизни) и скромно поблескивали чистым адароном, то у Лока и Мейра кольчуги была гораздо проще. Несмотря на то что изрядная доля адарона присутствовала и там. А уж когда я свои, починенные Дарном, надену… все, тушите свет, сливайте воду. От такого отряда будут шарахаться не только люди, но и Твари.

Кстати, я наконец сумела как следует рассмотреть и подержать в руках мечи своих названных братьев, наглядно убедившись – чистейший адарон. Правда, без всякой черноты – оружие кузнецы никогда не темнили и не обрабатывали, чтобы не теряло остроты. Однако мечи выглядели внушительно – двуручники, метра под полтора длиной только по лезвию, острые, как бритва, с крестообразными рукоятями, лишенными каких бы то ни было украшений. Но я уже достаточно разбиралась в этом деле, чтобы прикипеть к этим мечам душой. А когда прикинула вес, то едва не пустила завистливую слезу – всего два с половиной кило. Просто пушинка по сравнению с мечами из обычной стали. Хочу себе такой… нет, поменьше, конечно, но непременно из адарона… и хочу срочно! Дарн, зараза такая, когда ты вернешь мне мои?!

Все, как только освобожусь, тут же к нему. Срок для примерки давно прошел, но я все равно появлюсь, услышу от него вдосталь «ласковых и добрых» слов, извинюсь, поклянчу. И надеюсь, он все-таки позволит мне забрать те два дивных мечика, которые я присмотрела в логове «хохотуна». А то что ж это получается: братишки у меня экипированы по последнему писку воинской моды, а я так и буду ходить в старье?!

Между прочим, коней себе эти баснословные богачи (а с таким вооружением они могли без обиняков назвать себя богатейшими людьми в Валлионе), подобрали рослых, вороных, как мой Лин, и таких же норовистых. Глядя на братиков, оборотни тоже сменили скакунов, набросили на плечи плащи, так что теперь мы представляли собой довольно мрачный отряд. Все в черном, с закрытыми лицами, вооружены до зубов… прямо не на прием к готовящемуся нас убивать эрдалу едем, а на войну с нечистью. Отряд «икс», блин.

А ведь мне так не хотелось привлекать внимание!

– Ас? – спросила я негромко, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. – Почему вместе с вами вернулись доспехи?

– Не знаю. Но думаю, так заклятие работало: мы ведь должны были стать не просто Тенями, а защитниками. Какие же защитники без брони и оружия?

– Но вы же призраками были. Зачем вам что-то еще?

Ас пожал закованными в чешую плечами.

– Тогда нам было все равно, зато теперь, как видишь, пригодилось.

– Да уж, – нервно хмыкнула я. – С таким обмундированием вас, если бы могли, на части бы разодрали. Ты не вспомнил, кем был раньше, раз мог позволить себе носить эту роскошь?

– Нет.

– А хочешь?

– Нет, – спокойно повторил Ас. – Единственное, что знаю точно, мы – скароны.

– Скароны – это кто?

– Уроженцы Скарон-Ола, – пояснил он, и я нахмурилась, пытаясь припомнить, что могла об этом слышать. А ведь что-то мне говорили… и, между прочим, не так давно.

– Ну, про скаронов я бы тебе и так рассказал, – внезапно буркнул сзади Мейр. – Они все такие – смуглые, чернявые и косы носят до пояса. А вот город у них необычный. Сам еще не видел, но говорят, там есть на что посмотреть и чему подивиться.

– Город? – удивленно повернулась я. – Не страна?

– Да, Гайдэ…

– Гай! – тут же прошипела я, воровато оглянувшись по сторонам. – Договорились же!

– Извини, забыл, – смущенно потупился миррэ, а потом снова встрепенулся. – Так вот, Скарон-Ол – это действительно город. Единственный город-государство на Во-Алларе, который напрямую граничит со Степью и в котором живут практически одни воины.

– Ты хочешь сказать, что жители города являются отдельной нацией?

– Скаронов легко узнать – по цвету кожи, волос и оружию, потому что безнаказанно носить адарон в таком количестве могут себе позволить только они. Лишь в тех местах находятся шахты, где добывают этот редкий металл, и лишь среди скаронов есть кузнецы, которые умеют его правильно обрабатывать. Про это даже пословица существует: мол, если видишь перед собой человека в адароне, то это либо король, либо воин-скарон. И отличить их друг от друга можно лишь после того, как они разденутся. А если учесть, что большая часть скаронов – воины… представляешь, какая получится армия, если всех их вывести в чистое поле и отправить воевать?! Да один скарон в бою десятерых стоит! У них совершенно особая техника поединка! Свое оружие! Доспехи! Даже кузни же есть чуть ли не в каждом доме! Не зря с ними никто и никогда не связывается, а только вежливые послания шлют, деликатно склоняя к союзу. Только они ни с кем союзов не заключают. А если и решат на кого-то войной пойти, то шансов у тех несчастных практически нет. У нас говорят: «Где прошел скарон, там нет места крови», – в том смысле, что после них никто другой больше кровь пролить не успевает. Чисто на поле боя становится, как в склепе. А они в своих доспехах через любой строй пройдут, как нож сквозь масло, и только пылинки сдуют с плеч. Можешь себе представить целую армию, одетую с ног до головы в адарон?! Вот и я – не очень. Зато ты поймешь, почему их стараются не задевать, а за адарон платят такие сумасшедшие деньги, что только короли способны за него расплатиться. Остальные довольствуются простыми примесями, но и это считается хорошо, потому что секрет изготовления адарона известен только скаронам. И заполучить его пока никто не сумел.

– Национальная тайна, – понятливо кивнула я. – Надо думать, что ее берегут как зеницу ока. А с такой жесткой внешней политикой любой сосед им вежливо уступит даже в том случае, если скароны землицы у него попросят на расселение. К тому же на границу со Степью никакой дурак не полезет – кому надо связываться с Тварями? Но как же там люди живут? Воины, конечно, это хорошо, а хлеб кто печет? А скотину кто держит? А мусор, в конце концов, кто убирает? И ткани производит? И вино делает? И вообще? Даже у меня дома без сельского хозяйства не прожить, а уж тут-то…

– Скарон-Ол – торговый город, – спокойно пояснил Ас, уверенно держась рядом со мной. – Нам не нужно много производить самим – все необходимое доставляется извне. Включая ткани, посуду, мясо, зелень, молоко… Рядом с городом полно деревень и людей, готовых привозить все это на продажу. К нам они не относятся, но за наш счет живут. И живут неплохо – цены на продукты, как ты понимаешь, у нас гораздо выше, чем в том же Валлионе, поэтому им выгодно нас кормить. А из соседних стран постоянно идут большие караваны. Так что никто не бедствует: у нас достаточно средств, чтобы обеспечить свое существование. А чтобы печь хлеб и вывозить мусор, есть чужаки, которые охотно берутся за любую работу, лишь бы хоть ненадолго у нас задержаться.

– Вообще-то, этим чаще всего занимаются ученики, – добавил Бер, подъехав ближе.

– Чьи именно?

– Мастеров. Воинов. У нас много Школ, в которых позволительно обучаться любому желающему.

– Ну да, любому! – тут же фыркнул Мейр. – Ваши мастера за обучение столько дерут, что я за всю жизнь такую сумму не соберу. Можно сравнить по стоимости обучение у хорошего мастера с «синькой» – уверяю, ошибешься не сильно.

– Потому что у нас нет плохих мастеров, – так же спокойно отозвался Ас.

– Ага. Есть только отличные и лучшие. Попасть к которым могут, пожалуй, только отпрыски древних родов и наследники королевских династий! От самого побережья народ туда тянется. Кого там только порой не встретишь! И, конечно, не бедняков – для того, чтобы оплатить учебу, некоторые собственные дома продают. А то… гм… и последние штаны.

Ас даже бровью не повел.

– Настоящий мастер не может стоить дешево. Чтобы получить опыт, надо прожить долгую жизнь, и просто так им делиться никто не будет. У нас почетно быть воином. И почетно обучаться у лучшего мастера, который только согласится с тобой работать.

Мейр отмахнулся.

– Да о чем тут говорить? С вами же спорить невозможно. Всем известно, что скароны – самые упертые типы на всем белом свете.

– Зато тот, кто прошел нашу школу, не сравнится с обычным наемником.

– Это да, – вынужденно признал миррэ и вдруг хитро покосился на меня. – У вас даже народ разделился на кланы по числу основных техник боя. И цвета особые взяли, и отличительные знаки, и гербы… даже Владык у вас в Скарон-Оле тоже четверо! По одному от старшего клана! Так что, считай, тебе крупно повезло, Гай: тобой занимались четверо отличных мастеров! Кому еще удавалось осваивать сразу несколько техник?

Я мельком переглянулась с Тенями, но не стала просвещать словоохотливого оборотня, что они не просто меня учили, а передавали умения целиком, вкладывая их в мою голову целыми пластами, а потом заставляя вспоминать, постоянно тренируя и раз за разом вбивая в мое тело нужные навыки. Если бы не это, я бы и сейчас не могла толком замахнуться. Не говоря уж о том, чтобы выходить на охоту или соревноваться в скорости с Тварями. Однако это не моя тайна. И если Тени не считают нужным об этом рассказывать, то я тоже не стану.

Ас, перехватив мой испытующий взгляд, на секунду прикрыл веки, а потом отвернулся. И я решила, что об этих нюансах наших отношений точно никому не скажу. С миррэ хватило и того, что братики внезапно появились у него перед носом, кратко объяснив, как получилось, что я их воскресила. Тогда как Лок и сейчас поглядывал с тщательно укрываемым недоверием. Ему же не объяснишь разницу между призванными Тенями и обычными демонами? Не выложишь теорию преобразования энергий? Тем более за то короткое время, которое прошло с момента моего пробуждения. Сколько там было: час, два? Мы только обняться успели, и он выразил свою бурную радость касательно моего возвращения, потом с гордостью показал висящий на шее коготь кахгара и протянул такое же «украшение», чтобы носила как талисман. Здорово удивился, когда Ас протянул мне другой – из наших старых запасов – и решительно отверг помощь малознакомого хварда, когда надо было выпиливать в когте приличную дырку. Короче говоря, не больно-то его ко мне подпустил. Да и к Мейру, если честно, пока относился несколько настороженно.

Наверное, это поствоскрешательный синдром. Или синдром молодого брата. Или же следствие внезапного испуга за то, что я едва не крякнулась, пообщавшись с Печатью. Но, так или иначе, несколько дней всем нам понадобится, чтобы заново привыкнуть друг к другу. И почти столько же понадобится мне, чтобы почувствовать наконец, что я больше не одна.

Глава 19

Гильдийный дом встретил нас гробовым молчанием. Во дворе бесцельно слонялось порядка двух с половиной десятков рейзеров, однако ни один не посмел нам напомнить о запрете на коней, и ни один не рискнул заступить дорогу, когда мы слаженно шагнули к дверям.

Не успела я слезть с седла, как откуда-то из-под крыльца выметнулся громадный серый пес. Взвизгнул и одним гигантским прыжком оказался рядом, после чего с тихим стоном прижался к моему бедру и ткнулся мордой куда-то под мышку.

Я не сразу узнала, что в то время, как мы геройствовали в Хароне, этот милейший зверь ворвался в спальню хозяина, разбудил его громким лаем, а потом сел посреди комнаты и протяжно завыл, нагоняя на всех страху. Я далеко не сразу узнала, что в ту ночь над шестой частью Харона сперва разразилась гроза, а потом на город со всех сторон попытались налететь крылатые Твари, многих из которых даже бывалые рейзеры видели впервые. Не знала, что в то же самое время, когда была сорвана Печать, из леса брызнули те Твари, которые не умели летать. Причем ринулись они оттуда опрометью, не больно замечая, что на стенах Нора караульные забили тревогу. Я также не знала, что в тот момент, как освобожденные души пели свою прощальную песнь, над лесом разлилось ослепительное белое зарево. То ли нового рассвета, то ли просто дышащее огнем покрывало, которое властно опустилось на Харон и накрыло мечущихся Тварей с головой. А когда оно вышло за пределы леса и потянулось в сторону города, то одну за другой мгновенно испепеляло любую нежить, которая не смогла ни убежать, ни вовремя укрыться.

До городских стен успели добраться лишь немногие из Тварей, да и тех постреляли издалека. А в самом городе к тому времени уже вовсю били в набаты, одевающиеся прямо на ходу рейзеры как раз суматошно взбегали по лестницам, мчались к бойницам, хватали факелы, разжигали огни… но лишь для того, чтобы увидеть отгорающее зарево над стремительно оживающей Долиной. А потом растерянно опустить оружие и неверяще осознать, что никого больше убивать не нужно. Просто потому, что вся их добыча густым слоем пепла покрыла Долину от края до края.

Фаэс встретил нас так же молча, как и столпившиеся внизу воины. Молча поднял голову от какой-то бумаги, молча поднялся, шагнул навстречу. А потом так же молча стиснул мои плечи, одними глазами сумев выразить все то, что бушевало в его много повидавшей, но все еще молодой душе.

– Спасибо тебе, Фантом. За Печать. И за Харон тоже.

Я неловко отвернулась.

– Не знаю, что ты сделал… не знаю, маг ты или еще кто-то… но спасибо. – Фаэс до боли сжал пальцы, силясь угадать мои растрепанные чувства. А потом глубоко вздохнул, взглянул на моих спутников, усмехнулся, узнав на Локе старые доспехи, и неожиданно расправил плечи. – Гильдия благодарна за то, что вы сделали для Фарлиона. Отныне ваше присутствие всегда желанно в Норе. Все ваши желания и просьбы будут немедленно удовлетворены.

Я хмыкнула.

– Не спеши, Фаэс, мы еще не закончили.

– Ты о чем? – озадаченно отодвинулся старый ветеран.

– В Хароне осталось еще пять Печатей, – пояснила я, рассеянно потерев помятое плечо. – И вот за них нам еще предстоит побороться.

– Да ты в своем уме?! – Фаэс, кажется, пошатнулся, взглянув на меня, как на сумасшедшую. – Тебе жить надоело?! Только вчера привезли на руках, как сомлевшую девицу! Я боялся, еще неделю не встанешь! Думал, отпаивать тебя самолично начну и с ложечки кормить буду, если скажут, что надо! А ты опять подвиги совершать собрался?! Да вы уже сделали больше, чем гильдия за двести лет существования!

Я покачала головой.

– Нет, Фаэс. Я хочу видеть Фарлион свободным. И он будет свободным, обещаю. Вот только без твоей помощи отыскать другие Печати будет сложнее, так что я прошу тебя оказать мне еще одну услугу.

– К-какую?

– Отправь в остальные крепости письма. Подробные. Касательно Печатей, Тварей и всего остального. Скажи, что наша Печать сорвана, часть Харона постепенно освобождается от Тварей, и скажи… это очень важно… что ты шлешь им особую команду для помощи. Это все, что от тебя нужно.

– Твою команду? – Эрдал ошарашенно оглядел шестерых мужчин, терпеливо ждущих окончания разговора. – Имеешь в виду их?!

Я улыбнулась.

– Ну ты же не думал, что я смогу провернуть это без помощников? К тому же я сразу предупредил, что не один. А они – вот. Мои друзья, мои братья, моя настоящая команда. Без них ничего бы не вышло. Нам только нужно, чтобы в других крепостях вопросов никто не задавал, святых отцов попусту не дергал и не мешал нам работать, заставляя по десять раз объяснять одно и то же.

– И ты хочешь, чтобы я представил вас как своих?

– Да, – кивнула я. – Напиши, что, дескать, особые воины, специально из Рейданы или откуда-то там выписаны. То да се, типа отличные парни. Уже участвовали в рейдах, кахгаров били… и вообще, на них можно полностью положиться. Меня не афишируй: мол, команда и команда. С лидером мы потом определимся. Только сразу оговори, что ребята со странностями – дескать, лица свои закрывают. Обет у них такой. Так что спрашивать или пытаться заставить это изменить бесполезно. Сделаешь?

Эрдал растерянно оглядел невозмутимых Теней. Потом перевел взгляд на хварда, безошибочно признал доспехи и нахмурился.

– Лок? И ты туда же?

– Теперь зови меня Фантомом, Фаэс, – усмехнулся из-под маски Лок. – Мы все здесь Фантомы. Никаких имен и никаких лиц.

На вопросительный взгляд эрдала я только руками развела.

– Говорю же: ребята со странностями.

– Ну, хорошо, – окончательно растерялся Фаэс и принялся неуверенно теребить седой ус. – Только одних я вас не могу прислать. Даже с бумагой. Должен как минимум двоих сопровождающих дать. Так положено.

Мы с ребятами переглянулись.

– А по-другому нельзя? – нахмурилась я. – Что мы, дорогу не найдем? Да нам и надо в крепости всего пару ночей переночевать, пока с направлением определяться будем.

Фаэс покачал головой.

– Без провожатых никто на ваше письмо даже не посмотрит, все равно проверять станут – людей ко мне пришлют, время потратят. Так что с теми, кого другие эрдалы знают лично, вам будет спокойнее.

– Плохо. Кого предлагаешь взять?

– Кого хочешь, – пожал плечами эрдал. – Все мои рейзеры были представлены на большом сборе у наместника в Лавере. На каждого есть архив. И каждый имеет соответствующую отметку в грамоте. У тебя такой отметки нет, потому что ты новичок, не говоря уж о том, что твои парни поедут вообще без грамот.

– А если сделать их сегодня-завтра? – быстро спросила я.

– Да я – хоть сейчас. Но грамоты должны быть подписаны лично наместником, и на них должна стоять печать короля. Для тебя у меня такой бланк нашелся, потому что я готовил его для дурака, который решил к концу испытательного срока гонор показать и сгинул, сунувшись туда, откуда ты благополучно выбрался. Но грамотка осталась. Вот ее-то я тебе и отдал. У Лока такая тоже есть. А вот остальных никто не примет. По крайней мере, до того момента, как я получу бланки из Лаверы на твою загадочную пятерку.

– Сколько это займет времени? – неожиданно спросил Ас, и Фаэс вздрогнул, узнав хрипловатые нотки в его голосе, которым я раньше иногда разговаривала. Он даже бросил на нас с Локом подозрительный взгляд, нахмурился, но потом, видимо, решил, что показалось, и отмахнулся.

– С полдюжины дней: пару суток туда, еще столько же обратно, плюс день-два на всякие проволочки в канцелярии наместника. Быстро такие дела даже ради меня не сделаются.

– Полдюжины – это слишком много, – с досадой отвернулась я. – Значит, придется соглашаться на провожатых. Фаэс, кого посоветуешь? Я твой народ мало знаю, так что сам предлагай, кого брать.

Эрдал усмехнулся.

– Я лучше спрошу. Приказывать и снимать их с рейдов не имею права. Твари все равно в округе остались, так что в моем распоряжении есть только те, кто согласится сам. А из них ты уже выбирай кого хочешь.

– Хорошо, давай их сюда.

Мы с ребятами снова переглянулись, но других идей больше ни у кого не возникло. Так что мы проводили вышедшего эрдала одинаково досадливыми взглядами и принялись терпеливо ждать, пока что-нибудь решится.

Едва эрдал закрыл дверь, мы, коротко посовещавшись, рискнули несколько изменить роли в команде. И решили, что посторонним незачем знать истинное положение дел. Особенно мои грандиозные планы и не менее грандиозные тайны, как минимум одна из которых вполне могла потянуть на эшафот. Тем более что мы уже сказали, что не определились с лидером. Поэтому будет лучше, если даже наши «провожатые» не будут знать правды.

Подав новую «блестящую» идею, на этом я посчитала свой долг Ишты выполненным, отошла к окну и, нагло усевшись на подоконник, равнодушно уставилась во двор. Ас, напротив, выступил вперед. Лок отошел ко мне, изображая скучающего зеваку, мнение которого ничего не решало. Бер и Ван заняли два пустующих кресла возле стола. Гор, как самый большой любитель наблюдать за всем со стороны, ушел в дальний угол. А Мейр, недолго подумав, составил нам с Локом компанию. Так что когда дверь снова открылась, диспозиция резко изменилась.

Фаэс, надо признать, вернулся довольно быстро. И вернулся не один: вместе с ним в комнату зашел Дей, при виде которого у меня радостно екнуло сердце, незнакомый молодой рейзер, которого я точно раньше не видела, и… как ни странно, Илой со своим напарником-громилой. Тот самый, от которого всего два дня назад ушел Лок.

При виде нашего отряда эрдал удивленно приподнял брови, однако, будучи умным человеком, сделал вид, что ничего не случилось.

– Илой, Дей, Рорн, Гаэс. Господа. – Он с таким же невозмутимым видом обернулся к выступившему вперед Асу. – Я вкратце описал своим людям ситуацию, и они готовы помочь.

– Нам нужны только двое, – спокойно отозвался Ас, без стеснения разглядывая вошедших. – Но прежде чем кого-то взять, я хочу знать, почему вы согласились.

– Меня хорошо знают во всех крепостях, – ровно ответил Илой, так же пристально изучая незнакомого типа в маске.

– Служил?

– Да.

Заинтересованно дернув ухом, я выразительно покосилась на Аса.

– Почему ушел? – правильно угадал мое сомнение брат.

– Не понравилось, – усмехнулся рейзер и с вызовом вскинул подбородок. – Это что, проблема?

Я снова отвернулась: да, проблема. Если он побывал в шести крепостях и отовсюду ушел, значит, или у него с эрдалами были трудности, или у них с ним, что гораздо вероятнее. Да и Лок отчего-то напрягся, взглядом показав, что с Илоем не стоит связываться. Но я и без него откуда-то знала, что этот человек мог доставить нам немало неприятностей. Слишком независим. Слишком горд. Слишком высокомерен. Хотя и неплохой воин, наверное.

– Ты? – перешел Ас к рыжему.

– Я в команде, – густым басом проревел громила. – С Илоем года два уже. Если пойдет он, то пойду и я.

«Нет, – так же мысленно отметила я. – Подпевала нам не нужен. Не исключено, что с этими товарищами придется провести бок о бок долгое время, а с человеком, который соглашается идти на опасное задание лишь по причине того, что „все побежали, и я побежал“, нам не пути. Остаются двое, из которых в Дее я почти уверена. А вот последний…»

Я краешком глаза покосилась на курносого, кажущегося совсем еще мальчишкой рейзера и мысленно улыбнулась: глаза у него красивые – черные, томные, с длинными, как у девчонки, ресницами. Если бы не шрам, опасно пересекший переносицу, и не вздернутый, как у Илоя, подбородок, был бы красавцем. Интересно, чем руководствуется он?

– Любопытство, – неожиданно выдал этот тип, когда Ас вопросительно взглянул. А потом кивнул в мою сторону и добавил: – Интересно поглядеть, на что способен этот выскочка, ежели его хорошенько прижать.

От удивления я едва с подоконника не свалилась, но не столько от услышанного, сколько оттого, что неожиданно узнала голос: тот самый шутник на воротах! Мамой клянусь, что он! Только тогда он все время в шлеме был, вот я и не поняла сразу. А как рот-то раскрыл, так и дошло.

– Надо же, – усмехнулся Ас, тоже узнав «шутника». – Кажется, ваша первая встреча не дает тебе покоя? Или вторая?

– Все вместе, – так же дерзко усмехнулся парень. – Меня, кстати, Рорном звать. В рейдах пять лет уже.

Ас усмехнулся шире.

– А на воротах за что стоял?

– За дело, – ответил вместо парня Фаэс. – На Южную тоже сунулся без спроса, только, в отличие от некоторых, украшение на морде оттуда привез.

– Вместе с выверной! – непримиримо тряхнул русой головой смельчак.

Ас хмыкнул.

– Подходит. При условии, что наказание возымело толк, и у тебя хватит терпения выполнять приказы.

Парень оценивающе прищурился.

– Чьи приказы-то? Твои?

– В том числе. Согласен?

Рорн кинул на меня еще один пристальный взгляд, словно отметив для себя, что в разговор я не вмешиваюсь, на мгновение задумался, но потом все же кивнул. А Ас уже повернулся к Дею.

– На мой вопрос о причинах правду ответил только один из троих. Ты – последний. Твое решение?

– Я готов, – пожал плечами рейзер. – А что касается причин… пожалуй, хочу своими глазами увидеть, как человек в одиночку срубает кахгара. В прошлый раз я был далеко, не разглядел подробностей. Но, быть может, Фантом рискнет повторить?

Я улыбнулась.

– Кто знает? – сверкнул глазами Ас, а затем снова взглянул на Фаэса. – Я выбрал. Твое слово?

– Забирай, – кивнул эрдал. – Но за каждого потом спрошу. Если потеряешь, отписываться тебе.

– Они не дети малые, чтобы теряться.

– Да как сказать, – Фаэс недовольно покосился на Рорна. – Порой некоторых приходится наказывать, как сопляков, а иногда и палками гонор выбивать. И то – не всегда получается.

– Ничего, мне не впервой.

Мы с Мейром понимающе переглянулись, а Лок тихо хмыкнул, потому что уже успел для себя кое-что уяснить касательно характера «красного». После чего проводил глазами уходящего Илоя и чуть дрогнул, когда тот, обернувшись на мгновение, весомо уронил:

– За тобой должок, хвард.

– Я помню, – криво усмехнулся оборотень.

– Что за долг? – тут же нахмурился Ас.

– Да так, ничего особенного…

Внезапно «красный» сузил глаза, едва не проткнув начавшего ерничать хварда тяжелым взглядом, и тот быстро исправился.

– Сто золотых. За доспех. Полгода назад брал, а вернуть не успел.

Ас, не став больше уточнять, велел:

– Отдай. Сегодня же.

И Лок под удивленным взглядом бывшего командира так же покорно потянулся к поясу.

– Не нужно, – неохотно бросил Фаэс, заставив Илоя еще с большим удивлением обернуться. – Долг за тебя отдаст гильдия. Езжай спокойно: с этого дня ты чист перед законом.

Кажется, оборотень изумился. Кажется, у него неприлично отвисла челюсть под маской. Кажется, он даже крякнул, едва не испортив нам имидж, но Мейр вовремя наступил ему на ногу и заставил захлопнуть пасть. Потом мы проводили глазами растерянно уходящих рейзеров, Ас коротко переговорил с Деем и Рорном и, отослав их готовиться к отъезду, повернулся ко мне.

– Когда думаешь начинать?

– Как можно раньше, – отозвалась я, и Тени дружно наклонили головы.

* * *

Уже к вечеру мы были в Кичре. И, едва ворвавшись в сонную деревушку, прямым ходом направились к стоящей в отдалении кузне. На стук дверь открыл сам Дарн – потный, мокрый, как мышь, прокопченный насквозь и, как всегда, жутко недовольный.

Я инстинктивно напряглась и приготовилась к выволочке: срок примерки прошел дня два назад, я опоздала, да еще и предупредить об этом не удосужилась. Так что гадский карлик вполне мог обложить меня по матушке раз сто подряд, не сильно стесняясь в выражениях. Однако он, как ни странно, лишь окинул меня хмурым взглядом, почему-то скривился и буркнул, отходя в сторону:

– Рано ты поправился. Я ждал дня через два. Но раз явился, заходи.

Я, мягко говоря, обалдела.

– Че встал, недоросль?! – тут же напомнил о себе Горлопан. – Думаешь, я до ночи тут торчать буду?!

Пришлось пожать плечами и послушно зайти в душное, тесное помещение, которое стало еще теснее после того, как туда зашел и по-деловому огляделся Ас. А потом требовательно повернулся к хмурому кузнецу:

– Долго еще?

– Дюжину дней, не меньше, – безо всякого удивления отозвался Дарн. – Деньги привез?

– Как договаривались.

Я с подозрением проследила за тем, как брат отдает гоблину увесистый мешочек, призадумалась, а затем покачала головой.

– Ас, когда ты успел?

Брат только усмехнулся.

– Когда надо. Дарн, что с поддоспешником?

– Принес. Но Крот сказал, что все равно доработать надо – без мерки никак.

– Я не об этом. Сколько ему надо времени?

– Ну… – задумчиво оглядел меня кузнец. – Полагаю, вместе как раз и управимся. Ему же еще подшлемник надо стачать, наголенники уплотнить… так что, думаю, за раз и заберете.

– Хорошо. Гай, раздевайся.

Я подняла брови еще выше: это еще что такое? Мало того, что без меня меня женили, так этот негодяй еще и распоряжается мной, как собственным сыном. Примчался сюда пес знает когда, объяснил кузнецу, что я временно нетрудоспособна, поэтому примерка откладывается. Попутно занялся еще и остальными моими проблемами. Договорился насчет кучи мелочей, о которых я подумала, но не успела окончательно решить. Кажется, еще и старые заказы, сделанные в Норе, отменил – если, конечно, я все правильно поняла. Более того, нашел другого умельца, готового в сжатые сроки организовать мне одежку под новую броню. А теперь смотрел так, как будто ничего особенного не случилось.

– Что? – не понял Ас моего взгляда.

– Ничего, – медленно отозвалась я, расстегивая пряжки и скидывая на пол тяжелое обмундирование. – Этот твой мастер по шитью тоже станет меня обмеривать?

– Нет. Мерки ему отдал Дарн. От тебя требуется только надеть и сказать, подходит или нет.

Я кивнула, решив, что разговаривать с этим Кашпировским мы будем без свидетелей. Хоть и доброе дело сделал, но надо было предупредить, чтобы я не стояла тут дура-дурой и не делала большие глаза, понятия не имея, о чем вообще речь.

А потом начался настоящий кошмар. Мне пришлось перемерить кучу всевозможного, скроенного наспех как заготовки шмотья. Куртки, кафтаны, какие-то хренотени, похожие на длинные свитера, рубахи, подшлемники, стеганые халаты… жуть. Была у меня простенькая куртка, к которой давно привыкла, так ее обругали, выбросили и велели подбирать новую.

Нет, я, конечно, все понимаю и насчет переодевания ничего не имею против, но когда его так много… блин, да я еще ни в одном магазине столько нервов не оставляла, как с этими двумя выжигами! Мне перед носом разложили около десятка вариантов по каждой детали! Заставили все это по очереди напялить! Потом меняли по миллиону раз, добиваясь полной конгруэнтности моих выпуклостей и всех этих стеганых впукливостей! До полного соответствия. Е-мое! Они меня задергали, изверги! А Ас, мерзавец, всякий раз еще и бесцеремонно ощупывал, пытаясь понять, где остались лишние пустоты и что стоит ушить, а что, наоборот, придется расширить.

Но когда Дарн приволок мой адароновый доспех… мама дорогая! Но вы правильно угадали: все началось по новой!

В общем, спустя несколько часов из кузни я не выходила, а буквально выползала, проклиная усмехающихся и явно сговорившихся гадов на чем свет стоит. Причем так изощренно, что Дарн даже узнал незнакомое слово и тут же поинтересовался, что оно значит. Будучи в расстроенных чувствах, я раздраженно пояснила. Очень красочно. В деталях. Смачно объяснив ему, что такое в моем понимании «вошь», почему она «ядрена» и какое отношение ее родословная имеет к собакам женского рода. Он, не дослушав, заржал. Я в ответ выругалась снова. А потом они гнусно хмыкали на пару с Асом, потому что после этого меня прорвало еще минут на пять прочувствованного монолога. Закончившегося уже на улице. Прямо возле растерянно обернувшихся оборотней, которые явно не ожидали, что у меня есть такие сомнительные таланты.

Успокоилась я только тогда, когда мы все-таки покинули слегка встрепенувшуюся Кирчу. Но до самой ночи мстительно косилась на мысленно посмеивающегося брата и напрочь игнорировала вопросительные взгляды остальных, не желая признаваться, за что на него взъелась. А окончательно остыла лишь у ворот Второй крепости, носящей в быту название Раги, в которой в ближайшие несколько дней нам предстояла серьезная работа.

Глава 20

Местный эрдал встретил нас весьма неласково. Зыркнул исподлобья, раздраженно прочитал протянутое Асом письмо, подозрительно покосился на Дея с Рорном, одновременно показавших свои верительные грамоты. А потом откинулся на кресло и недовольно спросил:

– Ну и что?

Гильдийный дом в Раге на меня тоже не произвел впечатления: одноэтажный, хоть и просторный внутри, на некрашеной стене красовались все те же два флага – бело-красный «японский», сиречь гильдийный, а рядом – герб Фарлиона, украшенный вздыбленным Фарлионским котом.

Забора вокруг дома не было. Внутреннего двора тоже не оказалось. Вход один и прямо с улицы. Сразу за наружной дверью тянулся длинный коридор, заставленный всяким хламом. В дальнем конце имелась одна-единственная приемная, в которой уже с утра толклось человек десять местных рейзеров. А сразу за ней оказался огромный, явно не по чину, зал, в котором не только посетителей принимать было можно, но и партийные собрания для всего города проводить.

Широко жил местный эрдал. Фаэс вел себя гораздо скромнее.

Сам эрдал оказался чернявым, звероватым и откровенно неприветливым типом, при виде которого мне сразу хотелось проверить, далеко ли убрано оружие. Борода лопатой, побитое оспой или какой-то похожей заразой лицо, кустистые брови, придающие ему недобрый вид, и тяжелый взгляд исподлобья, в котором за километр ощущалась смертельная угроза.

Зато рядом с его рабочим столом красовалась стойка с отличным доспехом. В ближайшем углу теснились поистине великанские ножны с двуручным мечом. Отдраенный до блеска шлем, носящий на себе следы чьих-то острых когтей, покоился прямо на столе. А сам господин эрдал, которого Дей представил как Рога (не имя, а прозвище, прилипшее к нему из-за необычной формы шлема), явно не гнушался и сам выходить в рейды. Что слегка сглаживало негативное впечатление и позволяло надеяться на понимание.

Отложив бумаги, Рог небрежно нас оглядел и снова спросил:

– А от меня-то вы что хотите?

– Жилье на несколько дней, свободный проход по городу и возможность покидать его в любое время дня и ночи.

Эрдал усмехнулся.

– Покидать-то вы его можете, когда вам заблагорассудится. Но ворота с наступлением темноты закрываются независимо от вашего желания. И открываются с восходом – тоже. Найдете способ перелететь через стены – пожалуйста. Развлекайтесь, ищите, работайте. Но не ждите, что по первому зову кто-то будет вскакивать с постели и отворять перед вами двери после полуночи.

Ас, которому мы снова поручили важные переговоры, даже глазом не моргнул.

– Достаточно того, если нас не будут задерживать на воротах.

– Организую. Что-то еще?

– Нет. Благодарю.

– Если однажды вы не вернетесь, весточку Фаэсу отсылать?

– Нет. Все бумаги на нем. Вместе со сроками.

Эрдал, поняв, что вся ответственность за наши действия и возможную гибель уляжется на чужие плечи, удовлетворенно кивнул. Еще бы: если мы не вернемся через двое суток, как предписывает устав, ему никакой поисковой бригады посылать в Харон будет не надо. И своих людей лишнему риску тоже подвергать не потребуется. Это уже проблемы Фаэса, что и подтвердил только что Ас. И Рога это полностью устраивало: никакой ответственности, никаких отписок, никаких бумаг. Сиди себе и сиди, пока мы занимаемся делами. А если вдруг не вернемся, то невелика проблема – он просто переложит одну ногу на другую и тут же забудет, что какие-то чужаки тут вообще появлялись.

Поймав на себе оценивающий взгляд эрдала, я отвернулась и принялась изучать висящую на ближайшей стене карту – единственное, что, кроме стола и кресел, роднило кабинет Фаэса и этот бесполезный ипподром. Карта оказалась не новой, но была достаточно подробной. Если верить ей, дорог в этом «треугольнике» имелось всего две, и обе уходили от Раги под углом примерно в сорок пять градусов, постепенно расходясь все дальше и следуя почти параллельно текущим с гор Лае и Лии. Тракты были прямыми, как стрела, и лишь изредка вихляли возле расположенных недалеко от города болот. Но у Серых гор они снова выпрямлялись почти в идеальные спицы, упирающиеся остриями в подножия вырастающих там скал.

Дей этим утром обмолвился, что в Раге Тварей было не так много, как возле Нора, поэтому и рейзеров тут обитало не полсотни, как у Фаэса, а вполовину меньше. Да и количество рейдов заметно отличалось. Как и добыча, соответственно, ну и доходы. Собственно, это и была одна из причин, по которым Илой в итоге осел именно в Норе. И почему работа в Первой крепости считалась наиболее опасной.

Эрдал, видя, что мы собрались уходить, в самый последний момент спохватился.

– Эй, вам карта-то нужна?

– Нет, – качнул головой Ас, удивив его донельзя. – Мы на месте определимся.

– Ну, а звать-то вас хоть как? Откуда взялись такие смелые?

– Ниоткуда. А зови нас просто – Фантомы.

* * *

Рага в плане застройки практически не отличалась от Нора: точно такая же круглая основа, как под пиццу, которую окружали каменные стены; в центре такая же площадь, куда выходило с десяток ровных, как извилины у дурака, улиц. Такой же храм во славу Аллара, куда я в ближайшее время точно не соберусь. Уже знакомые дома-коробки в один-два этажа, прилепленные друг к дружке, как поделки из пластилина. И такой же разномастный народ, среди которого встречалось немало мужчин, довольно много женщин, сравнительно небольшое количество детей, но не имелось ни одного, что поразительно, даже завалящего нищего.

Видимо, в крепостях не терпели дармоедов, поэтому избавлялись от них решительно, справедливо считая, что если у тебя есть две руки, две ноги и голова на плечах, то работу можно найти всегда. А коли не повезло остаться калекой, так на то родичи заботливые есть. Если же их нет, то гильдия позаботится о ветеране. Но если ты за всю жизнь не нашел ни семьи, ни работы, ни призвания, то и делать тебе в Фарлионе нечего. Потому что никчемные, невезучие и бесполезные тут никогда не задерживались.

Определили нас в давно пустующий дом на окраине города, где, тем не менее, имелись небольшой двор и колодец. Основное строение в два этажа – пыльных и давно не мытых. Рядом с домом находился слегка покосившийся сарай, который мы определили под конюшню. Туалет, естественно, по типу «сортир», где предполагалось размещаться привычным квадратно-гнездовым способом. Рядом торчало несколько плодовых деревьев, уже забывших, когда они давали последний урожай. И еще была полуразвалившаяся собачья будка, в которой уже давно никто не жил. А если и жил, то явно не самым счастливым образом, потому как едва держащаяся на одних подпорках конура была способна напугать даже издыхающего от старости пса, не говоря уж про неприхотливую, привычную к улице собаку.

Остаток дня мы потратили на мытье, обустройство и приведение в порядок комнат. Кухня нам была не нужна: разносолами не балованы, да и готовить, по большому счету, было некому и некогда. Я вообще рассчитывала, что ночевать здесь доведется не больше, чем пару ночей. Если удастся провернуть все по-быстрому, то мы даже не успеем примелькаться стражникам на воротах. А потому и разгребать чужую грязь не стоило: зачем, если все равно скоро уезжать?

К вечеру, когда отряд Фантомов собрался в одной из комнат, я была уже вся в раздумьях.

– Итак, народ. Цель у нас одна и ясна, как божий день. Вопрос в том, как ее реализовать.

– Для начала Печать надо найти, – резонно заявил Мейр, забравшийся с ногами на хлипкий подоконник и старательно следящий за двором, где возились с тряпками Дей и Рорн.

– Возражений нет. Искать будем мы с Лином. И, возможно, уже сегодня.

– Через ворота вам не пройти, – возразил Бер, занявший наблюдательный пункт возле двери. – Через пару оборотов город закроют, и вы не успеете выбраться.

– А лететь опасно, – согласился с братом Ван, и я тут же кивнула.

– Знаю. Но мы не дураки, чтобы расправлять крылья прямо во дворе и под крики караульных гордо парить над крышами. Можно проскользнуть к стене и выбраться тайно. Или воспользоваться любезным разрешением Рога и уйти открыто, а уже потом подняться в воздух.

– Рискованно, – нахмурился Ас. – За городом могут быть Твари, а лишний шум нам ни к чему. К тому же не это главное – Печать ты найдешь, я верю. Сегодня или завтра – не суть важно. А вот как быть дальше? Одной туда спускаться – глупо: без нас ты погибнешь, даже не дойдя до нее. Всех нас Лин не потянет: слишком большой вес. Даже если четверых он и поднимет, то далеко не унесет. Так что это не выход.

Я кивнула.

– Ты прав. Но тут мы целиком зависим от расположения Печати. Если она окажется недалеко от дороги, будет проще дойти до нее в течение дня, а уж потом прорубаться дальше. Если окажется между трактов, как в вилке, то можно попробовать определить кратчайшее расстояние и действовать, как в первом случае…

– А может, тебе и здесь поляну создать, как в Норе? – подал голос Гор.

– Опасно, – я покачала головой. – Теперь обо мне наверняка знают. Стоит только создать еще одну поляну с моим Знаком, как гости объявятся сразу. И мы не успеем ни уйти, ни подготовиться. А я после сна буду слаб, как котенок. Только приходи и бери голыми руками. Так что поляна отпадает. Еще варианты?

При слове «слаб» парни дернули уголками рта, обозначая улыбку, но смолчали. А мне просто не хотелось лишний раз рисковать – Дей и Рорн были слишком близко. Войти и поинтересоваться, что у нас за совет, могли в любой момент. И провоцировать их упоминанием о себе в женском роде мне казалось неразумным. Да и пусть народ привыкает говорить обо мне, как о парне: нам еще долго быть в одном отряде, пусть заранее учатся обращаться, как к Гаю, да и я начну легче откликаться на это имя.

Тени ненадолго задумались, прикидывая про себя варианты.

– А что, если нам снова их заманить? – предложил через минуту Ван. – Скажем, ты приоткроешь Знак, дождешься, пока Твари начнут выбираться из Харона, а потом Лин тебя подхватит и добросит к Печати?

– Возвращаемся к тому же вопросу: кто прикроет мне спину?

– Ну, я мог бы полететь с тобой.

– Уверен, что этого хватит? – с сомнением посмотрела я. – Не забывай: ты теперь человек. И раны твои так просто уже не закроются. А как только тебя выведут из игры, у меня уже не будет возможности взломать Печать. Тут нужны как минимум двое.

«Двоих я могу поднять, – неожиданно раздался в моей голове обеспокоенный голос шейри. – Но ненадолго. Минок на десять от силы».

«Я слышу, Лин. Но это все равно возвращает нас к Печати и заставляет отталкиваться от того, как далеко она стоит от дороги. Если близко, то нет проблем – добираемся днем по тракту, ищем подходящее место и, как только стемнеет, взлетаем».

«А если лететь не ночью, а днем?» – задумчиво предположил шейри.

– С ума сошел?! – дружно вскинулись парни. – Чтобы вас весь город увидел и по возвращении поднял на вилы?!

«Ну, можно же не возвращаться», – смутился Лин.

– А можно всю оставшуюся жизнь по пещерам прятаться, – буркнул Гор, негодующе отвернувшись. Однако я серьезно задумалась.

– Погодите-ка, – у меня в голове забрезжила новая идея. – А если так и сделать?

– Что-о-о?!!

– Да тихо вы, – замахала я руками на подскочивших со старых табуретов Теней. – Я не схожу с ума и не брежу. Подождите, дайте я поясню!

Мужчины скептически переглянулись.

– Это опасно, – проворчал Лок, отойдя к окну и встав рядом с Мейром.

– Слишком опасно для тебя, – подтвердил миррэ. – Днем увидят.

– Зато днем большинство Тварей спит, – возразила я. – Самые опасные из них и носа не смогут высунуть из своих нор.

Гор нахмурился.

– Возле Печати никакого солнца не будет. Забыла… тьфу!.. забыл, что было в прошлый раз?

– Нет. – Я нервно сцепила пальцы, при этом лихорадочно размышляя. – Там было много деревьев, листьев и веток. Особенно наверху. Лину пришлось все это проламывать собственным телом и раниться о шипы, чтобы меня не проткнуло. Как крылья не сломал – вообще ума не приложу…

– Вот именно! Печать укрыта от солнца так, что даже в полдень до нее не достает ни один лучик света. А Твари там – старшие, и живут спокойно лишь потому, что им ничего не грозит.

– Не грозит, пока там нет солнца!

– Да откуда ты его возьмешь?! – не сдержался Мейр и под одобрительное ворчание хварда стукнул кулаком по подоконнику.

Я усмехнулась.

– Взять-то как раз нетрудно: как только солнце окажется в зените и рухнет на ту часть Харона, нам достаточно просто раскрыть эти кроны, как верхний слой у пирога. Тогда и Печать, и Твари прочувствуют, каково это – быть тараканом на горячей сковородке.

– И как ты собираешься это сделать, интересно?!

– Очень просто: попрошу Лина дохнуть огнем. Полагаю, Харон, хоть и мертвый, все же не бессмертный. А от пожара ни одно дерево не застраховано. Тем более от пожара магического. Как считаете, он загорится?

Мужчины растерянно переглянулись.

– Поджечь его? – изумленно переспросил Ас. – Сверху?

– Именно, – улыбнулась я. – Гранат у меня нет, ракет тут еще не изобрели, но огнеметом может поработать и шейри. Так что мы без проблем доберемся до места и безнаказанно уничтожим лиственную шапку, которая закрывает Печать от солнечных лучей. А также все, что есть в округе и способно в короткие сроки восстановить там полумрак. Лес ведь пока не мой. Значит, я могу его бессовестно портить. А когда там образуется дыра, то к Печати ни одна Тварь не подойдет без риска превратиться в тухлую лужицу. И вот тогда мне почти никто не понадобится для защиты. Или, возможно, кто-то один… ну, двое… и то – на всякий пожарный случай, если я потеряю сознание или Лин на пару оборотов выйдет из строя.

Мужчины переглянулись еще растеряннее.

– Думаешь, он сможет отрастить крылья среди бела дня? – наконец с сомнением переспросил Лок.

Я уверенно кивнула.

– Он у меня все может. Даже летать по утрам.

– Но он же шейри…

– Первое время, пока он только учился, летать приходилось именно днем. Но он отлично справился, а теперь стал еще сильнее и научился неплохо экономить энергию. Ему просто будет труднее сделать это в полдень, но все-таки не невозможно.

«Лин, скажи?»

«Мм-м-м… попробовать можно, – несколько ошарашенно отозвался снаружи шейри. – Но силы будут кончаться быстрее. Хотя если лететь недолго и огнем дышать не очень часто, то может и получиться. Даже с двумя седоками».

– А что ты с людьми собираешься делать? – непримиримо фыркнул Мейр. – Глаза им прикажешь завязать? Велишь не смотреть в ту сторону? Пожар в гильдии устроишь, чтобы караул отвлекся на тушение?

– А что? – оживилась я. – Тоже идея. Почему бы и нет?

Вот теперь уже фыркнули все. Однако в глазах братьев все же промелькнула задумчивость, и я мысленно перевела дух: если они согласятся или откорректируют идею с отвлечением внимания, то можно сказать, что план одобрен. Оборотни не будут перечить. Да и я начала надеяться, что нам удастся отделаться малой кровью. Все-таки прошлый опыт, хоть и был удачным, но никак не тянул на веселый аттракцион. И снова переживать то чувство, когда из тебя заживо высасывают душу, мне очень не хотелось.

– Дей возвращается! – шепотом сообщил Мейр от окна.

Я застыла на месте, впервые подумав, что, кроме двух вымытых комнат и вдрызг захламленной кухни, тут идти-то, в общем, и некуда. Тени настороженно прислушались. Бер демонстративно развалился на брошенном в угол тюфяке. Ван, поколебавшись, достал бутерброд. Ас и Гор, понимающе переглянувшись, потянулись за мечами, которые всегда можно было почистить, смазать и заточить. И всего мгновение спустя, когда звуки шагов за дверью стали хорошо различимы, в комнате царила вдумчивая тишина, где каждый занимался своим делом и не замышлял ничего дурного.

– Мы закончили, – хмуро сообщил Дей, открыв дверь и вопросительно взглянув на Аса. – Спать где будете?

Мужчины повернулись ко мне.

– Я – здесь, – мысленно ругнулась я. – А остальные – кто где хочет.

– Значит, и мы здесь, – с деланной небрежностью зевнул Бер и сладко потянулся. – Гая одного оставлять нельзя: он у нас темноты боится. А поскольку мы к его выкрутасам привычные, то… Мейр, Лок – на выход. Здесь для семерых слишком мало места.

Я кинула на брата испепеляющий взгляд, молча пообещав, что башку ему откручу, едва исчезнут свидетели, но он ответил совершенно безмятежным взглядом и, закинув руки за голову, тихонько засвистел себе под нос. Оборотни, переглянувшись, дружно хмыкнули, но без возражений вышли следом за Деем. Я начала медленно закипать. Гор с беспокойством покосился на Вана. А Ас, едва за ними закрылась дверь, молча встал, грубым рывком вздернул бессовестного братца на ноги и, не обратив внимания на протестующий вопль, тихо спросил:

– Ты каким местом думал, когда предлагал нам такое?!

Бер непонимающе потряс головой. Но потом увидел мои поджатые губы, выразительные взгляды братьев. Потом до чего-то все-таки додумался, вздрогнул и с беспокойством спросил:

– Гай? А ты что, нас уже снова стесняешься?

Ну что на это можно было сказать?

Я как стояла, так и села на первый попавшийся табурет, уже не зная, ругаться мне или хохотать во весь голос. Это ж надо было сообразить: сперва брякнуть, а потом подумать… Да еще это его «стесняешься»… Блин, хорошо еще, что о моем статусе чужаки не знают! Но вот что подумали оборотни… боюсь, Бер поторопился со своим многозначительным свистом. Так поторопился, что даже Мейр испытал неловкость.

А нравы тут строгие, пуританские, к женщинам легко приклеиваются некрасивые ярлыки. Попробуй хоть одна незамужняя дама остаться на ночь в одной комнате с четырьмя одинокими мужчинами. Да еще зная о том, что они лет сто не видели ни одной женской фигурки. Нет, мне-то все равно. Но о чем подумали хварды?

Я тяжело вздохнула. А потом увидела растерянное, полное искреннего недоумения и какой-то детской обиды лицо Бера и все-таки не выдержала: рассмеялась. После чего кинула в него первой попавшейся подушкой и кашлянула:

– Нет, Бер, не стесняюсь. Но надеюсь, этой ночью ты не полезешь, как привык, отвоевывать законное место у моего демона. Потому что одеяло у меня только одно. И твои широкие плечи, братец, там точно не поместятся.

Сказать вам, какое у него было в этот момент лицо?

Нет, не буду, пожалуй. Зато после этого он забился в дальний угол и икал, наверное, до самой ночи, опасаясь, что братья намнут ему бока уже по-серьезному. А когда понял, что убивать его все-таки не будут, и наконец уснул, то наверняка ему до утра снились жуткие кошмары. Потому что так вздрагивать во сне могут только честные, благородные и не обученные подлостям люди.

* * *

На рассвете мы уже были в седлах и нетерпеливо переминались у ворот, ожидая, пока стражники соизволят их распахнуть.

От Дея с Рорном избавиться не удалось: поняв, что намечается рейд, они так уперлись и оскорбились, когда им намекнули на скромную роль проводников, что пришлось соглашаться на совместную прогулку по Харону. В итоге перед воротами мы стояли вдевятером и одинаково раздраженно смотрели, как медленно крутятся тяжелые колеса и как с противным скрипом ползет из пазов не менее тяжелый засов.

– Молодежь, – с добродушной усмешкой посмотрел на нас хромой, но еще крепкий старик, под руководством которого воины крутили тугой ворот. – Всегда спешите жить, всегда куда-то торопитесь… а куда спешить-то? Все одно – что вам отмерено, то и будет.

Я обернулась.

– Ты прав, отец. У нас говорят: если долго сидеть у реки, можно увидеть, как однажды по ней проплывет труп твоего врага. Но еще говорят и другое: «Делай что должно, пусть случится что суждено». Наверное, и в том, и в другом случае есть своя особая мудрость.

Старик удивленно на меня посмотрел, но ничего не сказал. А я наклонила голову, проезжая мимо, и, миновав ворота, махнула рукой.

– Ван, Гай, Лок – со мной, – сказал Ас, на мгновение придержав коня. – Наша дорога – правая. Остальные налево. Собираемся к закату у развилки. Вперед.

Дей и Рорн ошарашенно переглянулись, но мы уже пришпорили коней и, прежде чем парни открыли рты, разделились. Бер и Гор были в курсе происходящего, так что за оставшихся мы не волновались – объяснят ребятам, что и почему. Да и Мейр не дурак – небось сообразит, почему мы разделились именно так. К тому же ничего сверхъестественного мы на сегодня не планировали – просто разведать дорогу, проверить подступы, ознакомиться с местностью, посмотреть на Харон и почувствовать, так ли он напряжен, как возле Нора. Заодно определить местоположение Печати, но это уже – сугубо задача оборотней. Поэтому-то мы с Тенями и решили расставить их по одному в каждую команду.

Надо признать, карта у Рога не врала – дорога действительно оказалась прямой и почти ровной. И тоже была выложена каменными плитами от границы Харона, как самая настоящая мостовая.

Ехали довольно быстро – на залитом солнцем тракте нежити можно было не опасаться – но держались так, чтобы в случае неприятностей Тени смогли меня прикрыть, а Лок успел без помех перекинуться. Лин держался молодцом – ступал очень тихо, аккуратно, а остальным лошадкам мы на всяких случай обмотали копыта тряпками. Не потому, что боялись лишнего шума, а в силу того, что в Хароне никакая предосторожность не бывала излишней.

Знак я тоже как следует спрятала – так, чтобы даже едущий поблизости хвард не ощущал ничего лишнего. Однако правую руку с перстнем держала наготове и время от времени водила ею вдоль обочин на манер локатора, старательно высматривая, не блеснут ли где рубиновые глаза.

Пока вокруг было тихо. Ни Твари. Ни лишнего крика среди кустов. Ни рева, ни треска, ни шороха. Особого напряжения в лесу, как ни странно, тоже не чувствовалось, словно бы он действительно не таил угрозы. Причем это необычное ощущение держалось так долго, что я даже забеспокоилась и решила, что чего-то не понимаю или уже упустила из виду. Однако Лок тут же напомнил, что по непонятной причине Тварей тут обитало гораздо меньше, чем возле Нора, и я перестала дергаться.

Где-то после полудня дорога испортилась и покрылась глубокими трещинами, подозрительно напоминающими следы когтей. Потом появились первые расколотые плиты, но, опять же, поразительно поздно: я ждала этого еще три оборота назад. Видимо, оборотень был прав, и местная нежить не так часто выбиралась из Харона. Поэтому и следов оказалось на порядок меньше. Поэтому и самих рейзеров тут не держали в таком количестве. Поэтому и доходили они, по слухам, чуть ли не до самых гор. А некоторые смельчаки, как мы успели услышать, даже ночевать в лесу рисковали, чего никогда и ни за что не допускал Фаэс.

Лишь к вечеру атмосфера начала постепенно меняться. И лишь к наступлению сумерек в ней появилось не только знакомое напряжение, но и отчетливая угроза. Деревья начали сдвигаться в сторону дороги все настойчивее. Кусты тихонько шевелились, хотя никакого ветра не было и в помине. А когда солнце начало клониться к горизонту, мой перстень впервые отреагировал, послав в темную чащу два алых луча. После чего стало ясно, что пора уходить, Лок зафиксировал направление, и мы без колебаний повернули назад.

К границе леса вернулись точно в срок и, как следовало полагать, практически одновременно со второй группой. Молча соединились, игнорируя вопросительные взгляды Дея и Рорна. Дружно обернулись, когда позади послышался негодующий крик. Проводили глазами метнувшуюся над дальними кронами тень, но одинокая гарпия, проснувшаяся слишком рано, не рискнула вылететь на открытое пространство. Так что мы без помех отъехали от Харона и, лишь оказавшись на расстоянии нескольких десятков шагов от ворот, снова остановились.

– Мейр, твои впечатления? – спросил Ас, когда кони стали кружком и буквально ткнулись мордами друг в друга.

Миррэ задумчиво уставился на лес поверх наших голов.

– Я не уверен. Но мне кажется, что искать надо на юго-востоке.

– Согласен, – подал голос Лок. – Мне тоже показалось, что там тяжелее дышать.

Тени вопросительно взглянули на меня, и я быстро кивнула.

– Хорошо, поняли. – Ас вяло пожевал губами. – Вопрос другой: насколько близко к дороге?

– Неблизко, – дружно отозвались оборотни. – Рассчитывать на то, что она лежит между трактами, не приходится.

– Скорее всего, она где-то у края Харона, ближе к той, первой.

– Эй, – удивленно воскликнул Рорн. – Это вы что, о Печати?!

– Да, – рассеянно кивнул Бер. – Это плохо, что она далеко от тракта – значит, посуху туда не дойти. Разве что по реке попробовать?

– По реке – ненадежно, – возразил Гор. – Что ты, плот мастерить будешь?

– А отвлекать тогда как?

– Как раньше.

– А надо ли вообще отвлекать? – вмешалась я. – Вы сами почувствовали: разница по сравнению с Нором огромная. Тварей на порядок меньше. Они среагировали только вечером, тогда как там кидаются чуть ли не с первых шагов.

– Это не поможет нам у Печати, – хмуро отозвался Ас. – Стражи там будут не проще и в не меньшем количестве.

– Значит, разрабатываем мой вариант и больше не паримся. Других путей туда нет.

– А если с поляной все-таки попробовать? – с надеждой предложил Мейр. – Ты же говоришь, что Тварей меньше. И мы все в этом убедились. Значит, они и почувствуют неладное позже, и придут не так быстро.

– Да? А если на хартара нарветесь? Или на двух? Или кахгары в гости заявятся целой стаей? Между прочим, Риа тут нет. И ее братьев тоже. Что тогда делать будете?

Мейр тут же насупился.

– То же, что и тогда: сражаться.

– Напрасный риск, – я покачала головой. – А без прикрытия я вас не оставлю.

– Но, Гай…

– Нет, Мейр. Даже не вздумай, – строго посмотрела я, и ло-хвард покорно сник. – Ты у меня один. Лок мне тоже дорог. И терять вас мы не намерены.

– Но твой вариант – просто безумие! – обеспокоенно рыкнул Лок, сразу оказавшись на перекрестье взглядов: Рорн и Дей мало того, что его узнали, но еще и удивились несказанно, когда я посмотрела еще строже, и хвард, как и миррэ, увял.

– Тогда решаем так, – взял власть в свои руки Ас. – Гай и Линкхард уходят на поиски, как договаривались, но возвращаются не в город, потому что ворота в темноте вскрывать бесполезно, а к кузнице Дарна. Риски так намного меньше, а Тварей там быть не должно. Но на всякий случай в Кичру едем я и Гор. Остальные двигаются к дому и старательно ломают голову над вариантом прикрытия. На все случаи, о которых говорили вчера. Завтра обсудим и окончательно определимся с тактикой. Вопросы есть?

– Море, – мрачно отозвался Дей. – К примеру: что вы задумали? Или: что за поиски посреди ночи? Или: как вы собираетесь вскрывать Печать, если до нее не добраться? Наконец, что за отвлекающий маневр и какая роль во всем этом отведена нам? Может, вы хоть как-то нас просветите? И перестанете, в конце концов, обращаться с нами, как с идиотами?

Я тяжко вздохнула.

– За идиотов вас никто не держит, Дей. Если бы Фаэс не навязал нам «проводников», вам не пришлось бы испытывать эти неудобства. А так как от вашего присутствия… простите… сильно отдает чужим любопытством, удовлетворять которое мы не имеем права, то сами понимаете: посвящать вас в нюансы никто не собирается.

Рейзеры хмуро переглянулись.

– Но Лока ты посвящаешь. А он, как известно, существо не слишком воздержанное.

– Лок связан клятвой, – тихо сказала я. – Но от вас требовать подобного я не могу. Поскольку причины для клятвы были достаточно серьезными, а наши тайны – уже далеко не только наши, открывать их тоже никто не станет. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем уверены в том, что дальше вас они никуда не уйдут. И дело тут не в обычном доверии или недоверии. Просто от этого зависит слишком многое, начиная с моей жизни и заканчивая судьбой Фарлиона. А рисковать такими вещами ради того, чтобы наладить с вами отношения, мы не вправе. Мы просто надеемся на ваше понимание и то, что ваша обида… а она, я верю, вполне обоснованна… не помешает всем нам исполнить свой долг.

Замолчав, я снова вздохнула, но ждать ответа не стала: обменявшись взглядами с Тенями, отвернулась, тронула Лина пятками и уверенно, постепенно набирая ход, двинулась в обратном направлении. К терпеливо ждущему Харону. Под многочисленными взглядами с земли и со стен, в которых неуклонно росли непонимание и растерянность.

Глава 21

К рассвету мы с шейри неторопливой трусцой подъехали к Кичре – усталые, запыленные и задумчивые. Ночная разведка удалась – Печать мы отыскали, как планировали, и именно в том районе, где почувствовали ее оборотни. Дело оказалось несложным, потому что ориентир был уже известен, а тончайший луч чужого заклятия я увидела почти сразу, как только Лин поднялся под облака.

Более того – покружив над нужным местом и тщательно его изучив, мы решили посмотреть на Харон вплоть до самых гор, поэтому не один час кружили над тревожно замершим лесом, стараясь понять, как лучше в него проникнуть.

Лок оказался прав: Печать располагалась неподалеку от изгиба Лаи – небольшой, но весьма бурной речки, отделяющей территории Нора и Раги. Располагалась довольно странно – чуть ли не возле самого берега, хотя мне всегда казалось, что ее, напротив, должны бы спрятать в глубине леса. Но нет, вторая Печать прямо-таки тянулась к югу, будто жрец стремился поставить их как можно ближе друг к другу и будто от этого они становились сильнее.

Как и в прошлый раз, Печать оказалась со всех сторон закрыта непроходимыми чащами. Однако сейчас до нее добраться было не в пример проще – Лея текла в каком-то полуобороте от заветной опушки, а с другой стороны, буквально через пару оборотов пешего хода, лежал один из двух трактов. Если ребята смогут к нему подобраться к тому моменту, как мы с Лином полезем на рожон, то у них появится шанс застать меня в живом виде. Даже при том, что все мы отчетливо понимали: после взлома я на какое-то время выйду из строя, и моя жизнь будет зависеть лишь от тех, кто окажется в этот момент рядом. Точнее от тех, кого мой талантливый демон сумеет привезти туда на собственном хребте.

Другой вопрос состоял в том, как нам с Лином добраться до Печати и никому не попасться на глаза. Победа любой ценой здесь не годилась – нам еще предстояло искать остальные Печати, а слухи в Фарлионе распространяются с бешеной скоростью. Поэтому действовать следовало не только быстро, но и осторожно, прикрываясь облаками, тучами, грозой… да чем угодно. Хоть самими горами. Лишь бы не вызвать подозрений.

Кстати, идея с грозой мне понравилась: она позволяла провернуть это дело под прикрытием туч и дождя. Причем солнце в данном случае почти не теряло своей убийственной силы, так что для реализации нашего плана это был вариант номер раз.

Задумку с отвлекающим маневром, предложенным Мейром, я пока отложила в сторону: гнусным саботажем, вредительством и поджогами заниматься не хотелось. Да и не получится данный финт провернуть больше одного раза: полагаю, народ быстро сообразит, почему вскоре после нашего прибытия в крепость там внезапно начинают происходить всякие нехорошие вещи. А в Фарлионе нам еще жить и жить – Твари даже после вскрытия всех Печатей полностью не исчезнут, многие сумеют забиться под землю, в норы, в дупла, как одна моя знакомая рирза, а после того, как все успокоится, снова выползут наружу. И для того чтобы их добить, придется немало попотеть. Так что настраивать против себя рейзеров не стоило. И поджигать их крепости не стоило тоже.

Вопрос третий: в какое время нам следовало взлетать?

Если уходить в ночь, а потом болтаться где-то до следующего полудня, то надо было придумать, где коротать это опасное время. В Хароне нельзя – за ночь нас успеют десять раз выловить и схрумкать, благодатно поглаживая себя по набитому животу. Гарпии опять же не дремлют. А может, и еще кто патрулирует воздушное пространство над Хароном. Но возле города спрятаться тоже не получится – караулы там поставлены хорошо, а часовые никогда не дремлют. Тогда что? Уйти в Кичру и там пересидеть? Возможно, конечно, но и тут встает вопрос: как тогда взлетать посреди бела дня? А если рискнуть не опускаться на землю с ночи, то все равно фигня получается: полдня в воздухе Лин точно не выдержит, особенно если «на борту» будет Ас или кто-то еще. А взлетать наобум, надеясь, что в это время никто не увидит… Лучше уж сразу стартовать с центральной площади и не ломать себе голову.

Еще одна сложность состояла в том, что гроза (если иметь ее в виду) могла помешать шейри ориентироваться, а поднявшийся ветер может сбить ему прицел или вообще вымести нас поганым веником из поднебесья. Даже большие самолеты в такое время стараются не рисковать, грозовой фронт огибают по хорошей дуге – знают, что молния из вредности может и фюзеляж попортить. А у нас с Лином стальной брони на боках пока не наросло. Да и он с двумя седоками потеряет маневренность.

Но решать что-то надо: в прошлый раз нам повезло, что удалось провернуть взлом Печати ночью. Однако больше этот номер не пройдет: старшие Твари разумны, и «хохотун» – наглядное тому подтверждение. А раз так, то надо исходить из того, что и выводы они делать тоже умеют. Соответственно, во всем Хароне должны быть приняты серьезные меры безопасности, и на этот раз возле Печати нас могут поджидать не десятки гарпий, а сотни. А понизу рыскать не несколько растерянных нашей наглостью хартаров, а кое-кто покрупнее, пострашнее и получше подготовленный к возможному вторжению.

Так что ночь однозначно отпадает. Ночью нам во второй раз не выжить.

Но тогда вопрос следующий… уже к тем, что я успела придумать: а куда девать Дея с Рорном, если мы все же решим штурмовать Харон под прикрытием грозы? И где взять эту самую грозу, если небо пока яснее ясного, а дождика я здесь вообще еще ни разу не видела? Наколдовать, что ли? Магу какому заказать?

Впрочем, ладно, с грозой я и сама могу попробовать. Или у Лина поищу новые таланты, которых в нем – как собак нерезаных. А вот с рейзерами надо что-то думать. В подвалах и на стенах они отсиживаться не будут – вон как вчера уперлись. Не возьмешь – свистнут, облают и, плюнув на все, вернутся к Фаэсу. Мы, конечно, без них обойдемся, но сложностей в крепостях возникнет на порядок больше. Но тогда что? Признаться Дею? Клятву с него и Рорна стребовать?

Ребята они молодые, любопытные и легко возбуждаемые. Одна хорошая встряска, несколько бутылок самогона, и все – пойдут по крепостям гулять разные слухи. Нет. Если уж брать их с собой, то только в группу поддержки и на небольшой срок. К Печати не пускать, способностей не открывать и создавать впечатление, что главный в нашей команде Ас. Иначе это будет смотреться подозрительно…

Вот такие невеселые мысли крутились в моей голове, пока мы с Лином подъезжали к дымящейся с утра пораньше кузне Дарна.

К моему немалому удивлению, в Кичре нас ждал не только Ас – как оказалось, в последний момент Рорн и Дей все-таки уперлись, еще раз доказав, что в стороне их оставить не удастся, и в результате парни явились туда толпой, изрядно насторожив немолодого старосту и вытоптав Дарну весь газон перед домом.

– Почему так долго? – хмуро спросил Ас, едва я зашла во двор. И по его взгляду мне стало ясно, что с рейзерами они уже успели всерьез поцапаться. Стоило мне уехать, как их деликатно попросили остаться в Раге и не лезть не в свое дело. В ответ получили такое же вежливое, тщательно завуалированное предложение сходить в гости к Айду. Потом, наверное, Тени расстроились, и Рорну с Деем пришлось много выслушать, и, возможно, даже получить втык. Но по тому, что они все-таки сюда явились и с самым невозмутимым видом встретили меня у ворот, было ясно, что эффекта воспитательные меры не возымели. Что грозило нам непредвиденными осложнениями и разбродом умов.

Перехватив злой взгляд Дея, брошенный на Аса, я поняла, что с этим надо что-то делать, и, вздохнув, пригласила обоих в дом. Однако туда внезапно заявился перепачканный в саже Дарн и непререкаемым тоном заявил, что меня ждет внеплановая примерка. В итоге разговор с рейзерами пришлось отложить. А еще спустя два оборота, вдоволь набегавшись, напрыгавшись и наприседавшись, я сдала кварту драгоценную чешую и с раздражением поняла, что говорить спокойно не могу: наружу все время рвались сугубо неприличные слова, потому что Дарн, скотина, успел достать меня до самых печенок. Но надо, надо… и терпеть его вопли тоже надо. Всего дюжину дней, пока он не закончит работу и пока я не смогу с ним распрощаться до следующего «зубастого» подарка от выверн.

Лишь подъехав к Раге, я почувствовала в себе достаточно уверенности, чтобы продолжить обсуждать наши дела. А потом отправила оборотней к Рогу за картой Харона, дождалась, пока они вернутся, затем собрала всех в нашей общей комнате и, развернув толстый пергамент, вкратце изложила все то, на что потратила целую ночь и большую часть дня.

Мне потребовалось всего полоборота, чтобы доказать, что ночью возле Печати нам делать абсолютно нечего. И почти столько же, чтобы убедить Теней в реальной пользе дневного штурма.

– От нас этого никто не ждет, – в который раз повторяла я, оглядывая сосредоточенные лица братьев. – Никому и в голову не придет лезть к Печати в полдень, да еще и сверху. Как минимум нас будут ждать к вечеру. Как раз, когда старшие Твари соберутся возле Печати. Думаете, они ничему не учатся? Вспомни «хохотуна», Ас. Вспомни, сколько лет он дурил людям головы? А если и тут такой есть? Если тут есть Твари поумнее? Нам повезло, что он не узнал Лина. И еще больше повезло, что та дичайшая выходка все же удалась. А если бы там оказалось чуть больше гарпий? Если бы у меня было меньше упрямства? Неужели ты снова хочешь так рисковать?

Ас мрачно на меня посмотрел.

– А днем, думаешь, риск меньше?

– Днем мы сможем обезопасить себя так, как не способны в другое время, – с жаром сказала я. – Ну пойми: если Лин прожжет листву и осветит Печать, ко мне ни одна сволочь не подберется.

– А если Харон снова закроет просвет?

– Лин плюнет туда еще раз, и статус-кво будет восстановлен. Ему же не нужно постоянно болтаться в небе. Нам главное пробить кроны и выжечь их как можно дальше. Он-то этим и займется, делая все, чтобы Харон не успел залатать прореху.

Тени нахмурились еще больше.

– Как ты собираешься лететь в грозу?

– Где ты собираешься брать грозу? – резонно спросил Мейр, выразительно покосившись на безмятежно синее небо. – Гай, ты уверен, что сумеешь воспользоваться Знаком?

– Это не твоя земля, – поддержал его Лок, заставив меня удивленно обернуться.

Ну, блин. Я-то думала, хоть один из оборотней окажется на моей стороне. Хотя бы из чувства протеста по отношению к другому. А они, оказывается, уже спелись. И теперь смотрели на меня одинаково неодобрительными взглядами. Черт, прокол. Я рассчитывала хотя бы на голос Лока.

– Я попробую, – наконец неохотно сказала я. – Или мы уговорим попробовать Лина. Может, у него получится?

– А если нет?

– Е-мое… вот если нет, тогда наймем мага!

Тени покачали головами.

– С магами надо быть осторожнее, Гай.

– Да знаю я, – устало вздохнула я. – Но ночью соваться в Харон – самоубийство. А другого варианта, кроме грозы, мне просто в голову не приходит.

– А что, если горами прикрыться? – неожиданно предложил Лок, склонившись над картой. – Гляньте: вот это – Черный пик. Если смотреть на него со стороны ворот, то он почти полностью прикрывает устье Лаи вместе с тем местом, где стоит Печать. Что, если вам рассчитать расстояние и прикрыться его тенью?

– Заметят, – взглянув на карту, проворчал Мейр. – Если уж прикрываться, то зенитом. Когда солнце жарит, как огонь в очаге, и бьет прямо в глаза, то ни демона не видно.

– Когда Лин начнет снижаться, его все равно могут увидеть, – возразил Бер.

Фантомы дружно сгрудились вокруг стола.

– Тогда, может, скомбинировать и то, и другое? – нерешительно предложила я. – Сперва посмотреть, в какой точке солнце будет светить прямо на башни, свериться с тем, подходит ли это нам, оглядеться в плане тени от горы… и добавить еще грозу.

Ас наморщил нос.

– Гроза съест все твое солнце, и, как минимум, одного фактора прикрытия ты лишишься.

– А может, провести грозу фронтом?

– Это как?

Я задумчиво нахмурилась, а потом отчертила ногтем полосу между Хароном и Рагой.

– А вот так. Пусть гроза пройдет здесь, отделив город и ближайшие деревни от леса. Пусть над Рагой и селами прольется страшный ливень. Пусть там станет темно, мокро и неуютно. Пусть люди забьются под крыши и наденут шляпы. Тогда как над Хароном, который тучи закрыть не успеют, по-прежнему останется солнце. Земля же круглая. И она вертится. Так что нам мешает… если уж речь зашла о маге… попросить его закрыть только этот участок? Так, чтобы из города наши с Лином кульбиты были не видны? А то и вообще – окружить тучами нужный нам пятачок со всех сторон, чтобы уж исключить случайных свидетелей? Рейзеров, к примеру, всяких, которых в рейд отправили? Или еще кого?

– Тогда уж насчет рейзеров лучше поговорить с Рогом, – усмехнулся Мейр. – Пусть на день задержит их в городе. А лесников в Хароне уже лет двести не видели. Вот и будет у тебя полное отсутствие любопытных.

Я посветлела лицом.

– Если гроза и Рог запрут рейзеров в городе, а крестьян – по домам, то мы сможем лететь без опаски. Плюс гору возьмем в расчет. Плюс солнце будет на месте… Ас, а ведь может получиться!

Ас с сомнением оглядел карту, подумал, но потом неохотно признал:

– Но в одиночку ты все равно не пойдешь.

– Да кто спорит? Лин сказал, что второго седока вполне потянет. Тем более что тут недалеко. А как только мы сломаем Печать, то и остальные подоспеют. Им надо только быть приблизительно… – Я быстро сориентировалась по карте. – Вот здесь. У реки. Там всего пол-оборота неспешным шагом. Или десять минок бегом. Только подходы еще разок глянуть надо, потому что на конях туда не пробраться, а плоты собрать не получится – речка слишком быстрая.

Оборотни выразительно переглянулись.

– Насколько плотно к реке подступает Харон? – деловито спросил Лок, уже что-то про себя прикидывая.

– Вплотную, – призналась я. – Вот тут и тут – каменистые завалы. Где-то рядом обрыв, на котором деревья стоят почти впритык. Но его можно обойти по кромке леса. Особенно если выходить поутру, когда Твари еще сонные. В Норе этот номер не прошел бы, но тут вполне может прокатить.

– А если мы с Мейром перекинемся?

– Тогда точно пройдете, – улыбнулась я. – Для волчьих лап там нет препятствий. Вам, главное, вовремя под солнце вернуться, а с Тварями оно и без вас справится: не родилась еще на земле нежить, которая сумела бы выжить на открытом пространстве в полдень.

– Нам надо проверить, – задумчиво обронил Мейр и вопросительно глянул на хварда. – Ты как? Готов попробовать?

– Сегодня, пожалуй, не успеем, – отозвался Лок. – Но завтра, думаю, можно.

– Значит, с рассветом и выйдете, – наклонил голову Ас. Я облегченно перевела дух.

Ну все, раз уж «красный» дал добро, значит, план его устраивает. Не полностью, конечно, в нем имелось немало огрехов, многое надо будет уточнить и проверить, на что завтра отведем еще один день, но все равно устраивает. А это самое главное. Осталось решить один-единственный вопрос: где искать мага? Но и тут, как мне показалось, больших сложностей не возникнет. Все же Рага – не пустыня, а гильдия – не проклятый Алларом Невирон. Да неужто здесь не отыщется какого-нибудь завалящего мага?! И неужто во всей крепости, стоящей на боевом посту, не найдется хотя бы одного способного чародея?!

* * *

К вечеру следующего дня мое настроение было готово скакнуть до отметки «отлично». Потому что, во-первых, из Харона вернулись оборотни и принесли добрую весть – в зверином облике они смогли добраться до устья Лаи всего за три с половиной оборота. С экипировкой, которую им, разумеется, придется нести в зубах, потребуется больше времени. Но если выйти с рассветом, то к полудню они как раз будут там.

Потом из рейда вернулись Тени, ездившие еще раз проверить левую дорогу, чтобы убедиться, что до Печати можно добраться без особых помех. Правда, те, кто по ней пойдут, будут рисковать больше, чем хвард и миррэ, да и идти им почти в два раза дольше. Зато Ас посчитал, что это отвлечет внимание Тварей и подарит нам драгоценное время. Кроме того, мы с шейри самолично проехались вдоль кромки Харона днем и убедились – если начинать около полудня, то прикрытие у нас за ярко горящим солнцем будет что надо. Да и тень от горы падала очень удачно. А если еще и грозу удастся организовать…

Возвращаясь домой, я радостно потирала руки.

Однако когда мы явились к Рогу и попросили одолжить на денек какого-нибудь сведущего в погоде мага, эрдал неожиданно заявил, что, поскольку мы находимся в ведении Нора и всю ответственность за нас несет исключительно Фаэс, то отдавать своего единственного чародея и рисковать его здоровьем он не имеет права. Более того, чародей у него был не только один, но исключительно боевой. В погоде смыслил немного. А если и смыслил, то Рог все равно не имел права вмешиваться.

Эта новость повергла меня в растерянность.

Блин. Как же так? Одно ведь дело делаем! Что ему стоило хотя бы спросить у мага и позволить нам воспользоваться его услугами всего на пару часов? Больше же никто не просил – пусть бы создал грозу по заданным параметрам, и дело с концом. Она не отнимет много сил, и маг, как я понимаю, не останется после этого истощенной тряпкой. А эрдал не стал… и не захотел в этом даже участвовать! Более того, намекнул, что, дескать, ожидал от нас настоящей добычи. А мы не то что не принесли даже захудалой, замученной тяжкими недугами тиксы, но вообще не озаботились охотой, хотя дни напролет торчали в Хароне.

Неудивительно, что из гильдийного дома мы вышли мрачные и злые.

Но начистить Рогу пятак я Теням не разрешила: может, этот хорек еще пригодится. Вот закончим, тогда пускай с ним Фаэс сам разбирается. Или наместник. Или еще кто. Потому что формально Рог был прав и со всех сторон чист, как горный хрусталь. А перед нами неожиданно встал животрепещущий вопрос: где достать мага? И стоит ли напрягать с грозой Лина, если ему и так предстояло слишком много?

«Я могу попробовать, – нерешительно отозвался шейри в ответ на мои мысли. – Но тогда придется тратить не один день, потому что я, даже если смогу, наверняка изведу много сил. Их придется восстанавливать, а это займет время. И потом – я не уверен, что сумею сделать такой фронт, как тебе нужно. Скорее всего, обрушу ливень на всю Долину. А потом устану и не смогу тебе помочь в другом. Ты же помнишь, как мне трудно было после первого огня?»

Я помнила. Поэтому и не заикалась. А еще я помнила, что мой шейри, хоть и старший, все же не высший. Вешать на него еще и эти проблемы было бы верхом неблагодарности. Тем более на нем полностью лежала транспортировка, поджог и моя защита в первые минуты возле Печати. А если он ослабнет, я могу не успеть выполнить задуманное. И вот тогда пострадают все. Включая Теней, хварда, миррэ, Рагу и того же самого Рога, который внезапно решил поиграть в начальника.

Блин… как он смотрел на нас, стервец, когда мы уходили! И какая насмешка горела в его глазах, когда после письменной оды Фаэса, где тот в подробностях расписал наши подвиги, оказалось, что мы, видите ли, все-таки нуждаемся в его помощи! Сволочь! А в то, что от нас напрямую зависит благополучие и его крепости тоже, он, понимаете ли, не верил!

Вернувшись домой, я с мрачным видом уселась на крыльцо и уставилась прямо перед собой.

– Похоже, придется посылать за магом в Нор, – озабоченно сказал Мейр, расседлывая своего жеребца. – Это – сутки туда, сутки обратно. Плюс надо будет все объяснить, показать, убедить…

– Мы теряем на этом несколько дней, – хмуро согласился Ас. – Но Гаю вмешиваться нельзя: все и так висит на волоске.

Бер, подойдя неслышно, как тень, так же хмуро кивнул.

– Да. Но время…

– Надо пробовать. – Я сжала зубы и решительно поднялась. – В конце концов, без грозы обойдемся. И без мага.

– Зачем вам маг? – удивился Дей, как раз в этот момент вышедший на крыльцо следом за Бером.

При виде рейзера Тени мгновенно умолкли, Мейр поморщился, а Лок вообще забрал поводья и отправился устраивать коней в сарае.

Я только вздохнула.

– Так зачем вам маг? – осведомился Дей, видя, что ни у кого нет охоты его просвещать.

– За тем, что нам нужна гроза, – хмуро пояснила я, как самая крайняя. – Для нашего дела она необходима, как воздух. Но Рог не дает нам ни одного мага в помощь, а ждать, пока согласится и пришлет своего Фаэс, слишком долго.

– Ну, вообще-то, я мог бы помочь, – нерешительно сказал рейзер. – Если, конечно, не понадобится сильно напрягаться.

Я вздрогнула.

– Что?

– Я мог бы, – повторил он, чуть не поежившись от воткнувшихся в него взглядов.

– Ты что, маг?! – ошарашенно моргнула я.

– Да. Но не очень сильный.

– Боевой?!

– Нет. – Дей с досадой отвернулся. – Я больше по воздушной стихии работаю. А из воздуха какая боевая сила?

– Бли-и-ин! – Я аж подскочила, когда поняла, что нам это сулит. – Дей, да что ж ты раньше молчал?! Мы тут головы ломаем, как выкрутиться, а он…

Дей мрачно посмотрел на Теней.

– Откуда я знал, что вам нужен маг? У вас же тайны, загадки, секреты страшные. Ходите молча, что-то бурчите себе под нос, в комнатах запираетесь… сказали бы сразу, в чем дело, я бы и не молчал.

– Тогда почему я тебя не чувствую? – с подозрением оглядел его Ас. – Если ты – маг, то твоя дейри должна быть иной.

– А ты видишь дейри?! – пораженно отступил Дей.

– Это к делу не относится. Так почему я тебя не чувствую?

– Да потому что защита на мне стоит, – наконец оторопело сообщил рейзер и вдруг достал из-под рубахи тот самый клык, на который некогда среагировал мой перстень. – Я его зачаровал, чтобы не светить повсюду способности. В Хароне же без защиты нельзя.

Я звучно хлопнула ладонью по лбу.

– Ешкин кот! Дей, так ты что, Магистерию заканчивал?!

– Да, – вздохнул он. – У меня рано способности открылись, вот отец и отправил. Только я на боевого хотел попробовать, но учитель сказал, что я зря рассчитываю на место в гильдии. Поэтому выучился на стихийного, а потом ушел в рейзеры. Какая мне разница, каким образом Тварей бить? Что магией, что мечом… но простая магия против них бесполезна, вот я и выбрал. Гай, ты чего на меня так смотришь?

Я с чувством сказала:

– Нам тебя, похоже, сам Аллар послал. Идите в дом, парни, сейчас все обсудим и скорректируем планы. А ты… если после этой ночи не передумаешь с нами оставаться… узнаешь хотя бы часть того, о чем спрашивал вчера.

Глава 22

– Возьми, – сказал поутру Ас, когда мы остались одни, и снял с шеи длинную золотую цепочку. – Это принадлежало главе моего клана… когда-то очень давно.

Я осторожно взяла подарок и с удивлением увидела небольшой кулон в форме капли, внутрь которой был заключен красивый алый камень. Не рубин, нет, а что-то иное – поразительной чистоты, в изумительно сделанной оправе и обладающее такой невероятной глубиной, что я едва не утонула, когда рискнула заглянуть внутрь.

– Это артефакт, – пояснил Ас, надевая подарок мне на шею. – Если я правильно помню, он преобразует различные виды энергий в ту, которая нужна владельцу. Носи не снимая, сестра, потому что я не хочу, чтобы тебя касалась энергия смерти.

Я растерянно взяла кулон в руку – теплый. Тяжелый. И очень приятный на ощупь. Как будто живой. Мне даже показалось, он немного пульсирует в такт биению моего сердца, но, наверное, действительно показалось.

Ас кивнул, когда камень вспыхнул от прикосновения и тут же погас.

– Теперь он настроен на тебя.

– А ты? – я подняла на него обеспокоенный взгляд.

– Мне больше не нужно, – улыбнулся брат, а потом сжал мои пальцы и приложил к своей груди. – Я все еще Тень, Гайдэ. И как только мои резервы иссякнут, вернусь туда, откуда вышел.

– Я тебе не позволю!

– Боюсь, от тебя это не зависит, – усмехнулся брат. – Но я рад даже тем месяцам жизни, которые у нас есть. И не хотим потерять все это, если сегодня или завтра с тобой что-то случится. Мы привязаны к тебе, Гайдэ. И если ты погибнешь, наша жизнь закончится мгновенно. Понимаешь?

– Понимаю, брат, и благодарна тебе за подарок. Но повторяю: я не собираюсь умирать. И сделаю все, чтобы вы жили так, как не успели когда-то. Скажи, Печать прибавит вам сил?

Ас кивнул.

– Скорее всего. Первая дала нам тела и месяцы жизни. Вторая, возможно, подарит годы.

– Значит, мы ее вскроем, – твердо сказала я, пряча кулон под одежду. А потом обернулась. – Лин, где ты? Собирайся, нам пора.

Кичру мы покидали самыми последними: оборотни, довольно спокойно отнесшись к соседству друг с другом, убежали еще на рассвете. Тени ушли чуть позже, на прощание крепко меня обняв и пообещав, что будут рядом. Рорн, упрямо тряхнув русой головой, напросился с ними, наплевав на возможный риск и скорую встречу с Тварями. А сосредоточенно размышляющий над полученным заданием Дей оставался здесь. Один. Для того чтобы через полоборота начать реализовывать придуманное за ночь заклятие.

– Удачи, – сказал он напоследок, прежде чем мы с Асом забрались на спину шейри. – Пусть Аллар сохранит вас.

– Спасибо, Дей, – кивнула я, а Лин, не дожидаясь команды, тронулся с места.

Примерно за час до полудня мы уже приблизились к краю Харона и, промчавшись по кромке стремительно сгущающихся над ним туч, углубились в притихший лес. Лин шел ровно, настороженно присматриваясь и бормоча себе под нос что-то непонятное. Его спина мерно гуляла под нами, заставляя крепко держаться друг за друга. Седло на этот раз не понадобилось, поэтому шейри даже не стал его выращивать. Да и экономнее так – никто не знал, как долго ему придется работать огнеметом.

Когда впереди показалась идеально прямая дорога, где было удобно брать разбег, демон на несколько минут остановился, стремительно отращивая крылья и сосредоточенно посматривая на свою стартовую площадку. Лететь не спешил: ждал, пока Дей заполонит дальнюю половину неба черными тучами, скрыв от глаз жителей Раги большую часть Харона и надежно заслонив наш взлет тугой пеленой дождя.

Многого мы от него не требовали – всего полчаса настоящего ливня, на который, тем не менее, маг-стихийник обещал потратить большую часть своего резерва. Он не был уверен, что сумеет четко выдержать дистанцию и не накроет нас грозовым фронтом, поэтому Лин ушел вглубь Харона так далеко, как только позволяло время. А теперь просто ждал сигнала, чтобы начать разбег.

Наконец позади нас отчетливо загрохотало.

Я быстро обернулась и с удовлетворением увидела сплошную серую хмарь, отделившую лес от обжитой части Долины. Молодец, Дей. Еще немного, и уже никто не заметит, как из Харона в небо поднимается крохотная черная точка.

Демон тоже покосился на тяжелые тучи, накрывшие Долину почти целиком. Затем усмехнулся во все сто зубов, обхватил нас выросшими прямо из спины отростками, притянул друг к другу так, что я буквально влипла в брата, а потом развернул свои огромные крылья и побежал.

Взлетели мы тяжело, с натугой. Но все-таки взлетели, а это уже была половина дела. Если бы демон не смог, вся затея провалилась бы на корню, потому что одну меня Ас бы точно не отпустил, а ругаться с ним всерьез я бы, наверное, не смогла. Однако шейри справился. И благополучно взмыл над кронами деревьев, помчавшись над ними медленнее и ниже, чем обычно.

Приметного места мы достигли всего за неполный оборот. Да и то больше времени потратили, чтобы совершить над ним два больших круга и удостовериться в том, что не ошиблись. Потом Лин, грустно вздохнув, набрал высоту, а затем, прогудев над возмущенно всколыхнувшимся лесом, как реактивный самолет, прямо на ходу выплюнул в тесно стоящие деревья приличный по размерам сгусток огня.

Я сжала зубы, когда вместо ожидаемой проплешины в кронах увидела лишь крохотный обожженный пятачок: Харон занимался неохотно, тяжело, с густым дымом. Его ветви отчаянно сопротивлялись, когда на них попадали горячие искры, начинали старательно раскачиваться в попытке погасить огонь. Листья сворачивались, болезненно скручивались, чернели и тихо хрустели от жара, но не торопились осыпаться и открывать заветную поляну с Печатью. Нам пришлось совершить еще три круга, прежде чем в них появилась заметная брешь. А потом – парочку дополнительных, тратя стремительно тающие силы Лина, чтобы расширить дыру и заставить деревья пропустить вниз хотя бы один солнечный лучик.

«Тяжело, – устало выдохнул шейри, заходя на очередной разворот. – Я больше не могу!»

«Можешь, – жестко сказала я, ухватив его за гриву и очень стараясь быть убедительной. – Ты постоянно подпитываешься от меня, поэтому не говори, что тебе не хватает сил».

«Но, Гайдэ»…

Блин, как не вовремя его обуял приступ неуверенности! Когда на нас набрасывались гарпии, он орлом летал, наплевав на усталость. А тут, стоило крыльям чуть-чуть обвиснуть, как снова пошла та же песня. Черт, что же с ним такое творится? Откуда эта жуткая раздвоенность? В прошлый раз он эксперименты проводил, страхи мои понять пытался, нагло скалился и огрызался, когда гарпии рвали его на части. А сейчас опять двадцать пять. Такое впечатление, что он снова начал забывать.

«Лети! – рявкнула я, неожиданно разозлившись. – Мать твою за ногу… ты же – демон! Не конь, а демон! Ты не умеешь уставать!»

Лин, вздрогнув, заметно подобрался.

«У тебя вместо тела – стальная машина! В твоих жилах течет подземный огонь! Ты умеешь сеять смерть! Ты умеешь выживать даже в аду! Тебе на роду написано летать и дышать лавой! Так какого рожна ты мне говоришь, что больше не можешь?! И какого лешего уверяешь, что устал?!»

Шейри задрожал уже всем телом, стремительно покрываясь какими-то жесткими, ужасно неудобными пластинами. У него вытянулась и заострилась морда. Из ноздрей повалил густой дым. Вместо копыт отросли острые когти. Его спина заметно раздалась, позволяя уместиться вдвоем уже спокойно, а из горла вырвался грозный рык.

«Как прикажешь, Хозяйка!»

Нас дернуло, вжало в костяное сидение, неожиданно выступившее из спины изменившегося демона. Затем обдало запахом серы и чего-то смертельно опасного. Черные крылья с громким хлопком расширились почти на треть, обзаведясь шипами на каждом сгибе. А потом жутковатая морда с двумя кроваво-красными точками глаз повернулась в нашу сторону и жарко дохнула.

«Не забывайся! – резко осадила я демона, и он дрогнул в третий раз. На этот раз – удивленно. – На тебе Харон! И мягкая посадка! Жги его! Открой для меня Печать! Немедленно!»

У Лина опасно вытянулся зрачок. Шейри медленно и словно нехотя отвернулся, пугая этой ленивой неторопливостью даже меня. Затем завершил круг, обходя тревожно колышущиеся деревья уже без труда. А потом разинул пасть и обдал их такой мощной струей огня, что даже Ас у меня за спиной неуверенно шевельнулся.

– Ты не перестаралась с приказами, сестра?

«Не знаю, – подумала я, тревожно оглядывая шипастую спину чудовища. – Но лучше так, чем он снова начнет сомневаться».

Лин широко распахнул пасть и на втором заходе облил жалобно затрещавший Харон поистине смертоносной лавиной жара, от которой лес уже не застонал, а буквально завыл, размахивая обгоревшими ветками, как обломанными руками. И он сдавался. Он ощутимо сдавался под яростным напором магии демона. А вскоре среди веток появился первый заметный просвет, который неохотно расширился от нового горячего выдоха. Наконец, на почерневшую от жара землю хлынули первые солнечные лучи, там что-то задымилось, завизжало, завыло на сотни голосов.

Я с содроганием заглянула в эту прорубь, в которой корчился и извивался от боли сплошной черный ковер. Судорожно сглотнула, поняв, что там нас уже с нетерпением ждали. Но потом сжала зубы и для верности велела демону пройтись огненной гребенкой еще разок, расширяя границы освещенного круга и испепеляя скопившихся, а теперь – поспешно расползающихся Тварей, потому что больше не желала рисковать понапрасну. И не желала испытывать страх при мысли о том, что в этом месиве из неживых тел могут пострадать те, кто мне дорог.

«Умница, Лин, – прошептала я, когда дыра в кронах стала по-настоящему огромной. – Ты у меня молодец. Только не забывай, кто ты. И помни о том, что обещал мне два дня назад».

По телу демона прошла болезненная судорога.

«Спускайся, мой хороший. И постарайся поднести меня как можно ближе к Печати. Тебе ее сила не страшна – ты слишком долго жил в Тени. А вот я могу и не выдержать. Поэтому давай ближе. И проследи, чтобы просвет не закрылся раньше времени».

«Сделаю», – пророкотал в моей голове изменившийся голос шейри, а потом Лин развернулся, сложил крылья и снова, как в прошлый раз, ухнул вниз с огромной высоты.

Я инстинктивно ухватилась за Аса и за торчащие из спины демона наросты, однако стремительный полет оказался не таким жутким, как в прошлый раз. Лин уверенно влетел в обгоревшую и болезненно корчащуюся дыру, выставил вперед когтистые лапы, как коршун, готовящийся схватить добычу. Затем развернул крылья, гася скорость, жарко выдохнул в таящуюся под корнями темноту. С хрустом проехался по густому слою пепла, оставшемуся от Тварей. После чего проворно огляделся, безошибочно отыскал небольшой, наполовину утопленный в земле валун, вокруг которого пепла насыпалось особенно много. Радостно взревел, пугая деревья, и в три шага достиг почерневшего от огня камня, на котором, как и в прошлый раз, дрожала от натуги натянутая между небом и землей тонкая нить.

«Спасибо, родной, – прошептала я, когда он вытянул страшную морду и положил ее на землю у самой Печати. – А теперь прикрой Аса и проследи, чтобы деревья раньше времени не сомкнулись».

На меня в упор взглянули стремительно желтеющие глаза, в которых проступило знакомое выражение, из пасти быстрее молнии выстрелил длинный, раздвоенный на конце язык. А мгновением раньше откровенно начавший походить на дракона шейри скользнул в сторону, хищно уставившись на тяжелые кроны, которые прямо на глазах начали стремительно затягивать раны.

– Жги! – крикнул Ас, спрыгивая со спины Лина и выхватывая свой незаменимый двуручник. – Жги, пока не накрыло! Если тут станет темно…

Я призвала Эриол и с ненавистью посмотрела на сочащийся ядом алтарь.

Теперь, когда на мне был амулет брата, я практически не ощущала исходящую от Печати силу. Она не касалась меня, не высасывала досуха, не вынимала душу и не пугала бесконечной воронкой, в которой кружились сотни неупокоенных духов. Теперь мне было все равно, откуда бить и с какой силой кромсать эту гадость. Я смогла без опаски подойти на расстояние удара, почти не ощущая могильного холода, мстительно прищуриться и тихо сказать:

– Вот и все. Теперь ты меня уже не достанешь.

* * *

Когда на поляну с разбегу выметнулись оборотни, все уже было кончено. Плененные души с тихим вздохом исчезли, древний алтарь раскололся пополам. Хлынувший от него ослепительно белый свет разошелся гигантской волной по всему Харону, заставив его выть и корчиться от боли. Ас, на которого в последний миг рискнул прыгнуть обезумевший хартар, обзавелся рваной раной на ноге. Благословенная «синька» уже успела эту рану вылечить. Ближайшие Твари, сперва начав рвать друг другу глотки, осыпались на землю новой порцией горячего пепла. Лин, умудрившийся раздавить сразу двух кахгаров и одну нахальную рирзу, спалил почти треть деревьев в округе, отчего поляна была залита солнечным светом уже целиком. После этого он снова превратился в большого, но симпатичного коня. Как-то очень уже резко вспомнил о своем прошлом. Испуганно прижал уши к голове, сообразив, что именно натворил, и теперь лежал неподалеку от разрушенной Печати, глядя на мир огромными печальными глазами. Тогда как я… я, когда очнулась и ошалело оглядела картину произведенных им разрушений, смогла только покачать головой и, оперевшись на руку брата, пораженно сказать:

– Ничего себе погуляли… Я выжата как лимон, Лин чуть не плачет, ты в крови вывозился, как мясник, да еще и ранен…

– Со мной все в порядке, – невозмутимо отозвался Ас, аккуратно бинтуя поврежденную ногу. – И думаю, еще лет пять жизни мы с братьями сегодня получили.

Осознав услышанное, я только выдохнула:

– Охренеть! Знаешь, мне как-то подруга рассказывала, что когда рожала, то так намучилась и настрадалась… Но потом увидела новорожденную дочку и поняла: не зря. А еще минут через пять, когда ужасы родов подзабылись, а девочка, насосавшись молока, тихо уснула, посмотрела на теряющего сознание мужа и задумчиво так сказала: «А что? Пожалуй, через годик можно и повторить». Так вот, я себя сейчас ощущаю примерно так же: как будто меня сплющили, стиснули, изжевали и выплюнули обратно. Но ради того, что ты сейчас сказал… да, пожалуй, можно и повторить.

Мейр и Лок, когда увидели, как мы сидим, подпирая спинами алтарь, и в голос ржем, сбрасывая накопившееся напряжение, сперва решили, что кто-то сошел с ума. То ли мы – от перегруза, то ли они сами. А когда я, задыхаясь от смеха, сдавленно пояснила, почему гогочу во весь голос, парни окончательно растерялись и дружно сели, искренне не понимая, что же тут забавного.

Еще через полчаса подтянулись остальные – вымазанные в крови и пепле по уши, встревоженные, злые, но живые и невредимые. Даже Рорн. А увидев Печать, у которой больше не было возможности подпитывать темного мага, устало улыбнулись.

– Вот это да! – потрясенно прошептал рейзер, уставившись на нас с Асом. – Вдвоем… всего за оборот! Прости, Фантом, я подумал: врут все про тебя. Но сейчас вижу: за тобой и вправду стоит великая сила.

– Вот она, моя сила, – я хлопнула брата по плечу, а потом указала на остальных. – И вот. И вон там сидит, пасть разинув. А еще одна чуть поодаль вылизывается, очень пытаясь выглядеть незаметной… Да-да, Лин, не отворачивай морду и не смущайся. Без тебя у нас бы ничего не вышло, поэтому десятая часть этой славы по праву твоя.

Шейри удивленно вскинул голову, а потом с тихим урчанием прижался к моей руке.

– Хороший, – улыбнулась я, приласкав его Знаком. – Иногда, правда, ты меня пугаешь, но я знаю, что ты хороший. Мой персональный и самый замечательный…

«Демон?» – вопросительно приподнял уши шейри.

«Просто друг. Который иногда умеет становиться демоном».

Ас наконец поднялся и протянул мне руку.

– Пойдем, Гай. Самое главное мы сделали – вторая Печать сломана.

– Ага, – усмехнулась я, вставая и поспешно хватаясь за его плечо, чтобы не упасть. – Дело за малым: отыскать еще четыре. Как думаешь, в следующий раз нам удастся такое провернуть?

– Еще как. Ты был прав: днем мы можем в полной мере использовать все свои преимущества. А когда еще есть кому прикрыть наше появление…

Ас многозначительно посмотрел на виднеющийся над Хароном кусочек неба, на безупречно синем полотне которого стали появляться первые темные облачка. Вдалеке, над Рагой, все еще погромыхивало. И ливень, кажется, до сих пор не прекратился. А поскольку именно с той стороны дул сильный ветер, то наколдованные тучи с нехорошей поспешностью тянулись сюда. К нам. Неся с собой уже ощутимую прохладу.

– Интересно, как там Дей? – обеспокоилась я, когда мне на нос капнула первая тяжелая капля. – Пошли-ка, парни, отсюда. Что-то мне не хочется сегодня мокнуть. А наш маг, кажется, перестарался.

Я оказалась права: не успели мы выбраться на дорогу (из всех присутствующих только я могла позволить себе ехать верхом, потому что коней на прокорм Тварям, конечно же, никто не привел, а оборотни бежали на своих двоих), как прямо над нами оглушительно громыхнуло. Еще через несколько минут на потемневшем небе заиграли зарницы, снова шарахнуло так, что мы едва не присели от неожиданности. Потом задул шквалистый ветер, от которого верхушки деревьев так и норовили слететь ко всем чертям. А после этого на нас обрушилось целое море, из которого пришлось целых три часа, отплевываясь, отфыркиваясь и ругая дурного мага на все лады, в буквальном смысле слова выплывать.

Нам еще повезло, что в такую грозу ни одна из уцелевших Тварей не рискнула высунуть нос из норы. Если бы кто-то вздумал напасть, за плотной стеной дождя мы бы его просто не успели заметить. Потому что ливень начался действительно страшный. Упал впереди сплошной мутной пеленой. Упрямо заколотил по плечам, звонко отскакивая от доспехов, настойчиво долбил по шлемам, по рукам, целыми водопадами обрушивался с неосторожно задетых веток. Буквально в десяти шагах уже стало невозможно что-либо различить. Мы вымокли до нитки, набрали за шиворот по ведру воды, наполнили сапоги до краев и дальше только отвратительно хлюпали подошвами, пытаясь не поскользнуться в огромных лужах и не утонуть в убегающих с тракта ручьях.

– Вот теперь я точно знаю, что вас с Лином никто не видел, – откашлялся Бер, безуспешно пытаясь вытереть лицо. – В такой дождь не то что вас… корову с крыльями не заметишь. Даже если она сядет тебе на голову и замычит.

Лин, уловив гнусный намек, громко фыркнул, обдав идущих впереди Теней целым облаком холодных брызг. Я, нахохлившись, как воробей, угрюмо промолчала. Но при этом не могла не понимать, что еще легко отделалась – мужчины-то брели где по щиколотку, а где и по колено в холодной воде, тогда как меня осторожно везли. И Лин даже не возражал против дополнительного груза, потому что в противном случае мне пришлось бы плестись вместе со всеми и месить густую грязь новыми сапогами, от которых, впрочем…

Я грустно посмотрела на промокшую обувь.

Скоро ничего не останется.

Хотя насчет Лина я зря волновалась – он же все время подпитывался. Заодно давал мне возможность сохранить лицо перед малознакомым рейзером, который до сих пор поглядывал в нашу с Асом сторону неверящими, полными неподдельного восторга глазами.

Надо думать, что когда в глубине Харона рвануло, Рорну стало не по себе. А когда на него со всех сторон ринулись охреневшие Твари, может, еще и струхнул. А следом накатила волна благословенного света, от которого мужика, разумеется, ослепило и, быть может, снова напугало, потому что когда перед глазами вдруг поплыли цветные пятна, о какой схватке может идти речь? И вот пару минок спустя зрение вернулось. Вокруг не осталось ни Тварей, ни крови, ни тел. Один пепел укрыл ноги по самые щиколотки, да с самым невозмутимым видом хмыкнули Тени, которые, надо думать, догадались вовремя закрыть глаза…

А потом – сумасшедший бег по пересеченной местности, когда каждую секунду ждешь стремительного броска из-за угла, свирепого рыка и появления старших (а то и высших) Тварей, о которых тут ходят жуткие легенды. Но ты бежишь, судорожно стискиваешь меч, видишь только спины бегущих впереди тебя и думаешь, что все они сошли с ума. Все обезумели. И весь мир обезумел тоже. Потому что за целый час в самом центре Харона тебя не то что игнорируют, но даже попыток не делают плюнуть на шлем.

Представьте, что он после этого подумал, когда выбежал на разгромленную поляну и увидел расколотый алтарь. А рядом с ним – двух радостно скалящихся оборотней, громадные кучи свежего пепла и до упаду гогочущих нас… представили? Ну, и какими он тогда должен смотреть на нас глазами после всего этого?

Кажется, по возвращении с ним придется серьезно поговорить.

Гроза оставила нас в покое лишь возле самой Кичры, напоследок шарахнув по ушам оглушительным раскатом грома и подстегнув огромной ветвистой молнией, в свете которой на дальнем пригорке стала видна одинокая фигура, воздевшая к небесам раскинутые руки.

– Убью, – мрачно пообещал Бер, поняв, кого именно видит. – Сейчас поднимусь туда и убью.

– Не надо, – я подозрительно шмыгнула носом. – Вон, обернулся. Заметил уже.

Приподнявшись на спине шейри, я как можно активнее замахала, чтобы привлечь внимание Дея, который несколько часов кряду честно выполнял порученное ему задание. Заметила: бросив стимулировать тучи, шустро побежал вниз. С укором покосилась на радостно гоготнувшего брата, когда Дей, не удержавшись на скользком склоне, споткнулся и кубарем слетел вниз. Сама невольно хихикнула, представив, во что должна была превратиться его одежда. Покосилась на свою мокрую куртку, расклеивающиеся сапоги и, поняв, что мы отмщены, заметно повеселела.

Но окончательно я развеселилась, когда мы подошли к дому Дарна: одинаково мокрые, грязные, как хрюшки, смахивающие со лбов градом катящиеся капли… вот уж и правда, отряд. Настоящая грязевая рота.

Глядя на меня, скорчившуюся на спине шейри и сотрясающуюся от рвущегося наружу хохота, мужчины тоже не сдержались. А вскоре недовольно выглянувший наружу Дарн мог с удивлением наблюдать поразительную картину, когда девять перемазанных с ног до головы и промокших до нитки людей встали друг напротив друга, чуть ли не указывая пальцами, и едва не лопались от смеха, силясь понять, как же так получилось.

– Эй, Фантомы, вы че? Спятили дружно? Разума лишились, пока за Тварями гонялись?!

Мы кивнули.

– Дураки, – выждав пару минут, но так и не дождавшись окончания истерики, буркнул кузнец и снова скрылся из виду. – Живут же как-то… радуются чему-то… а чему? Вот и говорю, что дураки. Как их только Аллар терпит?

В потемневших небесах, словно в ответ, бесшумно сверкнула молния, похожая на мимолетную улыбку, а потом магическая буря внезапно успокоилась. И спустя всего несколько минут только легкий запах озона, да огромные лужи напоминали о том, что здесь совсем недавно бушевала гроза.

Глава 23

Из Раги мы уехали по-английски: не прощаясь. Только завернули в пустующий дом за вещами, вручили первому попавшемуся мальчишке на улице ключи вместе с запиской, велев отыскать и отдать лично Рогу. После чего наскоро перекусили и покинули Вторую крепость, со всех сторон слыша возбужденные разговоры касательно недавнего зарева над Хароном.

Эрдалу я решила ничего не пояснять: если мужик умный, сам догадается, в чем дело, а если дурак, то и распинаться нечего. Но в записке на всякий случай посоветовала в ближайшие дни ребят в рейды не пускать. Вряд ли нежить будет сильно зверствовать, но лучше перестраховаться. Тем более что у нас еще осталось много работы, а как на нее отреагируют Твари, предсказать было сложно.

Нас никто не задерживал, ни о чем не спрашивал и даже не пытался узнать, вернемся ли обратно – приказ Рога выполнялся четко. Так что через ворота мы выехали без всяких проблем, а еще через сутки добрались до Третьей крепости – Доги. Однако здесь мы с Лином сразу ушли на разведку. А город и местный офис гильдии решили посетить просто из вежливости. Ну и чтобы передать письмо Фаэса, конечно, так как хотелось до последнего прикрываться его честным именем.

Эрдал в Доге оказался сравнительно молодым. Таким же крепким и могучим, как Рог, но с гораздо более приятным лицом и очень цепкими, внимательными глазами много повидавшего воина. Я даже подумала, что было бы неплохо узнать этого человека поближе, вот только время, время…

Самое интересное, что слухи из Раги сюда еще не дошли, однако эрдал встретил нас настороженно. И очень долго читал письмо коллеги, изучал верительные грамоты Дея и Рорна, а потом так пристально изучал наши загадочные фигуры, что я уже начала подозревать неладное.

Однако обошлось: нам выдали официальное разрешение на пребывание в городе, назвали недорогой трактир, где можно было без опаски оставить вещи и поесть, не боясь заполучить солитёра. При нас же какому-то шустрому пацану выписали справку для караульных на воротах. А потом приятно удивили тем, что по этой справке стражей обязали открывать для нас ворота в любое время дня и ночи.

Вот тогда я искренне порадовалась. А когда назвавшийся Нишем эрдал не погнушался проводить нас до дверей, вовсе прониклась к нему уважением. Правда, причина подобного отношения заключалась не в том, что господин эрдал был так уж услужлив – он просто захотел взглянуть на нас вблизи. Посмотреть, как мы двигаемся, как смотрим, как притерты друг к другу, что и мог наблюдать без помех, когда мы выходили и запрыгивали в седла. Вот именно поэтому Ниша я зауважала: не имея возможности получить правдивые ответы, он не стал напрасно сотрясать воздух, а просто постарался считать нашу моторику, чтобы, не полагаясь на слова Фаэса, составить свое собственное мнение.

Уходила я из Доги с ощущением, что о нас этот тип непременно запросит все сведения из Нора и не успокоится до тех пор, пока досконально не узнает, что и почему. И именно по этой причине нам стоило закончить дела с Третьей как можно скорее – скажем, уже следующим утром, поскольку раньше ни один посыльный не обернется, а во второй раз стоять под испытующим взглядом Ниша мне не захотелось.

Третий «треугольник» оказался почти точной копией второго. Как по размерам, так и по количеству дорог. Так что мы с парнями снова разделились, предварительно пояснив Дею и Рорну, что именно ищем, а вернулись уже к ночи, убедившись, что положение с Тварями тут такое же, как в Раге, и уже четко определив места, с которых ребятам придется сворачивать в Харон.

Тактику решили оставить прежней, поскольку она отлично себя зарекомендовала. За тем, пожалуй, исключением, что попросили Дея больше не перенапрягаться. Он и так после того ливня сутки отходил. Однако благодаря одной маленькой хитрости быстро пришел в норму. Правда, причины внезапного исцеления так и не понял, но никто не стал ему пояснять, какие способности у моего Знака. Так что наш маг пообещал быть более осторожным и больше не планировать поливать пол-Долины на радость одуванчикам и прочим сорнякам.

К следующему полудню мы уже стояли на оговоренных местах: оборотни и Тени на трактах, я и Ас – на спине нетерпеливо переминающегося Лина, Рорн – на стреме вместе с лошадьми, а Дей – в окрестностях соседней деревушки, с которой и решил начать свое «мокрое» дело.

Что удивительно, все прошло без сучка без задоринки. Лин безошибочно нашел определенный прошлой ночью ориентир; прикрываясь разразившейся грозой, ловко прожег там громадное отверстие. Так же ловко спланировал, аккуратно подсунув меня к самому алтарю. Я быстренько его разбила, отметив, что Эриол с каждым разом потихоньку увеличивается в длине, а потом благополучно скисла и снова побывала в глубоком обмороке. Правда, благодаря амулету Аса он продлился не более получаса, но ощущения после пробуждения все равно были отвратительными. И только вид треснутого посередине и опустевшего алтаря сглаживал эти неприятные нюансы.

Что странно, перед тем как потерять сознание, мне показалось, что я снова видела лицо убитого эара. Как там его… Ли-Кхкеол, кажется? Причем если в Эйирэ он показался мне отчаявшимся, а возле первых двух Печатей – растерянным, то теперь эар выглядел сомневающимся и поразительно неуверенным в себе. Впрочем, может, просто показалось. Не знаю. Но странно, что он не оставил меня в покое.

Как бы там ни было, вернулись мы тем же вечером – опять мокрые, грязные и сердитые. Потому как, несмотря на то что Дей честно отработал положенные два часа и после этого больше и пальцем не пошевелил, вызванная им гроза, мерзавка, поливала Долину еще часа три и, словно назло, снова вымочила нас до нитки, будто отыгрываясь за то, что была наколдована в неурочный час.

Пришлось оставаться на ночь, сушиться, стираться и чиститься. Причем мне, как всегда, пришлось труднее всех. Но Ас – благородная душа – проникся моими сложностями и битый час, пока я плескалась в бадье, отсидел под дверью, следя за тем, чтобы ни трактирщик, ни слуги, ни наши попутчики не увидели весьма любопытных вещей.

С рассветом мы снова поднялись и тихо покинули Догу. Правда, на этот раз я решила написать эрдалу более подробное письмо, постаравшись пояснить причины, по которым ему нежелательно отпускать рейзеров во взбудораженный Харон. Без подробностей, конечно, но мне показалось, что уехать просто так будет некрасиво. Да и эрдал повел себя с нами честно, так что услуга за услугу.

Кстати, Дей с Рорном после Третьей подозрительно притихли, смутно подозревая, что с нами что-то не то. Да и видано ли: за несколько дней отыскать и разбить три Печати из шести? Тот факт, что нам удалось все это провернуть, не прибегая к посторонней помощи, не мог их не насторожить. Однако пока они молчали. Только сблизились по вполне понятным причинам и частенько о чем-то беседовали, когда верили, что чуткие уши оборотней находятся достаточно далеко.

Покинув Третью крепость и коротко посовещавшись, мы все-таки решили повторить тот же сценарий в Четвертой. Справедливо рассудив, что днем Твари, даже если и поняли нашу тактику, все равно не смогут ей ничего противопоставить. Конечно, если нарвемся на темного мага, то проблемы непременно появятся, и на этот счет предстояло думать уже сейчас. Но тут Лин неожиданно набрался смелости и заявил, что готов взять с собой не только одного Аса, но и еще кого-нибудь.

Новость порадовала всех. Особенно Мейра, который искренне надеялся стать третьим. Однако Тени, собравшись в тот же день за столом, втихаря разыграли почетную обязанность в кости. И пока мы летали с шейри на разведку, постановили, что моим новым надзирателем, охранником и по совместительству подушкой безопасности станет Гор.

Мейр на это обиделся.

А я, когда вернулась, так им всем наподдала, что миррэ быстро посветлел лицом. Правда, на спину шейри его все равно не пустили, но он удовлетворился тем, что роль команды поддержки у них с Локом остается неизменной.

В итоге на Четвертой все прошло еще быстрее и проще, чем в Третьей. Короткий полет, два горячих выдоха на скорости в сто километров в час, корчащиеся в агонии деревья, прыжок, влажный хруст ломающихся ветвей… короткая схватка с истошно воющими от бессилия Тварями, мой решительный удар. Затем – тугие струи бьющего во все стороны света, ликующе кричащие в тишине души, откровенно ошеломленное лицо Ли-Кхкеола перед моими закрывающимися глазами, вопли издыхающей нежити, ослепительно яркое зарево над Хароном. А потом – гроза. Стена дождя. Короткий марш-бросок до ближайшей деревни. Чувствительный тумак Дею за то, что опять не рассчитал. Затем – мягкая постель. Крепкий сон. Подъем в пять утра. И снова – пустая, бедная на попутчиков дорога.

У Пятой мы даже задерживаться не стали – как только я отдохнула после ночи, мы тут же умчались на разведку. Привычно, буднично и уже без прежнего энтузиазма. Да и ничего удивительного или волнующего в этом уже не было. Ничего, кроме накапливающейся усталости, грязных ног и насквозь пропитавшейся потом одежды.

Правда, в пятом «треугольнике» трактов оказалось не два, а три, как у Нора, но нас было девять, так что по трое в каждый отряд и как раз хватило. А потом опять быстрый бег по каменистым дорогам Харона, короткий обмен мнениями, недолгое совещание. И наконец новый рейд, о котором даже легкие на эмоции оборотни уже говорили вполне спокойно.

По испуганно притихшему лесу мы пронеслись, как ураган – стремительно, дерзко, оставив после себя лишь обугленные пни, горы сломанных и сожженных ветвей, кучи пепла, огромные лужи крови и свет… ослепительный, чарующий, невыносимо прекрасный свет первого дня творения, от которого изумленно замирала земля и от которого даже у меня до сих пор екало сердце.

Кажется, только благодаря ему наши рейзеры все еще не плюнули на приличия и не приставили ножи к моему горлу. К тому же Дей не мог не подмечать, что всякий раз, когда я хлопаю его по плечу, его силы стремительно восстанавливаются. А Рорн не мог не видеть, в каком виде застает меня возле каждой Печати. Не могли они не сделать правильных выводов. Так что сообразили, кому в действительности подчиняется отряд, и я уже не раз ловила на себе их вопросительные взгляды, прежде чем они отправлялись исполнять отданный через Аса приказ.

Я не торопила события: наберутся мужества – сами начнут задавать вопросы. А пока хватало того, что они не доставляли проблем и оставались надежными, исполнительными, верными соратниками, на которых мы могли безоговорочно положиться.

* * *

Подъезжая к крепости Хар – последней в ряду защитных сооружений Фарлиона, я в какой-то момент ощутила, что безумно устала. Так бывает, когда видишь перед собой цель, упорно ее добиваешься, а потом – бац. И все. Вот она, родимая, покоренная и достигнутая. Твое достижение. Та самая неодолимая высота, на которую ты с огромным трудом все-таки взобрался, рухнул без сил, уставился в чистое небо и понял: все.

Вот и я, увидев вырастающие вдалеке крепостные стены, как-то внезапно осознала: все, это была последняя. Шестая. И самая трудная, потому что в шестой раз преодолеть себя после взлома Печати, успокаивающе махнуть встревоженным братьям, а потом уверенно встать на ноги я уже не смогла. От слабости меня мотало. В седле с каждым днем становилось держаться все труднее. И я каждое утро поднималась с таким трудом, что впору было вспомнить о далеком детстве, когда мама ежедневно вытаскивала меня из-под одеяла за уши.

Всего за неделю мы объездили весь Фарлион, побывали в десятке деревень, посетили три заставы, совершили порядка тридцати рейдов, результативным из которых был лишь каждый седьмой. Мы едва не загнали хороших коней. Мы питались на бегу. Мы спали чуть ли не стоя, порой задремывая прямо в седлах. И все – ради того, чтобы успеть с Печатями как можно быстрее.

Но теперь все. Мы сделали это.

Шесть взломанных Печатей. Шесть долгих обмороков. Шесть ярких вспышек над павшим к нашим ногам Хароном. И тишина, покой. Жутковатая опустошенность, которую нечем было заполнить. Но оно того стоило. Вот только какой ценой? Честное слово, такой истощенной я себя давно не чувствовала. И вместо того чтобы по праву собой гордиться и почивать на заслуженных лаврах, почему-то с каждым днем ощущала растущую тревогу.

Признаюсь, меня беспокоили слова «хохотуна» о Хозяине. Не о том темном маге, создавшем проклятые Печати, а о том темном жреце, которого мы до сих пор почему-то не встретили. По идее, заметив неладное, именно он должен был всполошиться первым и явиться сюда выяснять отношения. Однако от него до сих пор не было ни слуху ни духу.

Никто не покусился на мою заветную полянку возле Нора. Никаких заметных изменений в Хароне я тоже не замечала. И когда они произойдут, никто не знал.

Но именно из-за этого я и нервничала. Именно поэтому в душе все время трепетал огонек сомнения и сохранялось стойкое ощущение, что мы чего-то не доделали.

Хотя, может, я преувеличиваю? Да и Тени наверняка беспокоились, хотя виду, конечно, не подавали. Но я вообще ни разу не слышала, чтобы они пожаловались или попросили о передышке. Напротив – они как будто спешили жить. Словно боялись, что эти дни – последние, и торопились взять от них все, что только возможно. Самые простые действия. Самые элементарные удобства. Простые человеческие отношения, которыми они, как мне показалось, временами даже упивались.

Я не мешала им заново познавать этот мир. Не заставляла соблюдать какие-то рамки помимо тех, что они выбрали для себя сами. Я хотела, чтобы они почувствовали себя свободными. И чтобы это счастливое время продлилось как можно дольше. Особенно теперь, когда с основными проблемами мы разобрались и у братьев появилась возможность осуществить то, о чем всего полгода назад они и мечтать не смели.

Да, я старательно не замечала, с каким удовольствием и жадностью они делают каждый новый вдох. Делала вид, что не вижу, какими глазами они следят за проходящими мимо женщинами. Я искренне верила, что однажды они по-настоящему почувствуют себя живыми, и надеялась, что когда-нибудь увижу на их смуглых лицах самые настоящие, широкие, блаженные до сумасшествия улыбки.

И вот теперь наконец все может измениться. Да оно, черт возьми, должно было измениться! Или я зря старалась? Зря они в моем теле так долго жили? Зря мучились, не имея возможности вернуть свои собственные тела? Сходили с ума, восторженно оглядывая и ощупывая себя, когда драгоценная плоть все-таки вернулась?

Я решительно тряхнула головой и, завидев башни Шестой, твердо сказала, что туда мы против обыкновения непременно заедем.

Кажется, моему заявлению Тени удивились. Вернее, они очень здорово удивились, вероятно, полагая, что мы теперь всю оставшуюся жизнь проведем, не слезая с коней.

Ага, как же. Фигу. Я давно хочу в ванну. Просто мечтаю о горячем душе. Я одеться хочу нормально, в конце-то концов! Скоро забуду, как выглядят платья и каблуки! Да даже чистые штаны и рубаха! А Тени и правда удивились, когда я громко об этом заявила. Но удивились приятно, потому что и им надоело мотаться по дорогам, коротая ночи на неудобных кроватях и проводя дни в постоянно трясущемся седле.

В конце концов, герои мы или нет?!

На этот пафосный вопрос Лок наконец позволил себе нерешительную улыбку, а Мейр, не сдержавшись, спросил в лоб:

– Гай, ты устал?

– Есть немного, – усмехнулась я, перехватывая удивленные взгляды от Дея и Рорна. – Я ж не каменный. Так что перед отчетом у Фаэса предлагаю всем хорошо отдохнуть. А то из нас не Фантомы получаются, а какие-то призраки. На глаза показываться стыдно.

Тени, услышав про призраков, дружно хмыкнули.

– Выгонит нас старик к такой-то матери, – добавила я. – На Мейре вон уже лица нет. Лок килограмма три потерял не меньше, пока перекидывался туда-сюда. На мне тоже одежка висит, как на пугале. Не говоря уж о том, что отмываться нам теперь надо долго и упорно, чтобы нормальные люди не шарахались. Так что все, решено: мы едем отдыхать!

– И сколько ты предполагаешь отдыхать? – осторожно уточнил Лок.

– Сутки. Может, двое. А что?

– Просто думаю: успею ли отстираться как следует или не стоит даже пытаться?

– Успеешь, – тихо рассмеялась я, заработав еще два быстрых взгляда от рейзеров. – Все успеешь. Даже в бордель сходить… кхм… если приспичит.

У оборотня лукаво сверкнули глаза.

– Ну, уж если так разговор повернулся…

– Именно так.

– Отлично! Самая чудесная новость за последнюю дюжину дней! После такого предложения я готов во второй раз поклясться тебе в верности!

– Ты и первый-то еще не отработал, – отмахнулась я. – Так что не плоди долгов там, где не нужно. Можешь на сутки исчезнуть с моих глаз. Только чтобы потом вернулся трезвый и готовый к работе.

– Правда? – отчего-то вдруг насторожился хвард. – А ты что будешь в это время делать?

Я усмехнулась.

– Спать. Причем один, если тебя это интересует. А на всякие попытки изменить мои планы буду реагировать плохими словами и всякими острыми предметами, которые имеют свойство летать по воздуху и втыкаться в особо любопытствующих.

Тени озадаченно переглянулись.

– Гай, ты нас что, прогоняешь? – наконец, осторожно уточнил Гор.

– Точно.

– Мы тебе настолько надоели? – подозрительно прищурился Бер.

– Просто до жути.

– И ты отпускаешь нас на все четыре стороны? – почему-то не поверил Ван.

– Да, – спокойно заявила я. – В том числе и туда, куда непременно направит свои стопы один неугомонный, давно не видевший женского тела хвард.

Тени от моего предложения буквально застыли в седлах.

– Гай… – очень странно посмотрел на меня Ас. – Ты не слишком много на себя берешь?

– Нет, не думаю.

– Это что, приказ?

Я вздохнула.

– Нет, конечно. Но этот вопрос рано или поздно все равно бы возник. Так что годом раньше, годом позже… вам ведь и так нелегко. А я не зверь, чтобы лишать вас самых насущных потребностей. Поэтому, если есть желание, пожалуйста, гуляйте. Но на тех же условиях, что и остальные.

Дей и Рорн торжествующе переглянулись. Правда, не по поводу отпуска, а, кажется, в связи с тем, что я впервые обозначила свои права. Мейр с Локом заговорщицки переглянулись. У Бера отчетливо загорелись глаза. Ван растерялся. А вот Гор, напротив, глубоко задумался. Жаль, под масками я не видела их лиц. И эмоции ощущала не так хорошо, как раньше. Однако Ас, как мне показалось, остался не слишком доволен, потому что сперва очень долго меня изучал, а потом глухо уронил:

– Мы поговорим об этом позже, Гай.

Я только плечами пожала.

– Не имею ничего против.

Ну поговорим. Ну обсудим. А он что, думал, будто я не знаю, чем девочка отличается от мальчика? Может, решил, что мне все равно, как они себя чувствуют? Но тогда нам точно пора поговорить. В том числе и на тему пестиков-тычинок.

Признаться, мне нисколько не улыбается видеть подле себя четырех неудовлетворенных мужчин, каждый из которых голодным взглядом провожает любую мало-мальски привлекательную даму, но при этом находиться может только рядом со мной. Пребывать в качестве главной героини их эротических фантазий мне совсем не хочется. Поэтому пусть лучше они сейчас восполнят дефицит полового общения, чем потом у нас возникнут проблемы. Так что поговорим, Ас. Обязательно поговорим. Только угол какой-нибудь найдем, комнату снимем, перекусим, отоспимся и поговорим. Не зря же я когда-то на психолога начинала учиться.

Я спокойно отвернулась от брата, намереваясь предаться мечтам о грядущем отдыхе, однако коварная тетка-судьба все-таки испортила мое хорошее настроение. Как только мы приблизились к Хару, все мои планы пошли прахом. И все потому, что на воротах нас уже ждали. Причем ждали давно и, судя по вышедшим из города вооруженным людям, с ба-а-альшим нетерпением.

Я насторожилась.

Людей оказалось много. Порядка трех десятков, каждый из которых имел при себе меч, щит, доспех различной степени обработки и качества. На регулярную армию они были не похожи – слишком разномастно одеты. Но щиты имелись у всех. Так что это, скорее всего, были рейзеры, включая выезжающего нам навстречу массивного, с ног до головы закованного в тяжелую броню всадника, от которого за версту шибало высоким начальством.

Опознав засаду, мы остановились и перестроились, как всегда делали в рейде. Я и Лин – в центре, Тени рассредоточились вокруг нас, оборотни остались чуть позади, а рейзеры сдвинулись за их спины. И всего через секунду мы из лениво прогуливающейся кавалькады превратились в готовый к бою отряд. Даже наши кони, приученные к строгому порядку, инстинктивно ощерились. Не говоря о том, что шейри моментально создал под кожей костяную броню, разумно защитив грудину и живот, и приготовился в экстренном порядке отращивать зубы и когти.

Увидев, что мы не собираемся двигаться дальше, незнакомый дядька в броне тронул шпорами конские бока и решительно двинулся навстречу. Большой такой дядька. Плечистый. Здоровый, как носорог в броне.

– Ну здравствуй, Фантом, – внезапно донеслось приглушенное из-под шлема. – Знал я, что от тебя будет много шуму, но никак не думал, что столько. Ты почему не отписал насчет Печатей, а?

Боже… да нет, не может быть!

Честное слово, у меня случился шок.

– Фаэс?!

– Я, демон ты безлицый, – усмехнулся «дядька» и неспешно снял шлем. – Сказал бы ты раньше, что именно задумал, я бы сразу с тобой напросился. Даже на ногу бы не посмотрел. А то что ж это получается: ты себе всю славу заберешь, хотя живешь тут без году неделя, а мы вроде как и ни при чем? Нехорошо получается, Фантом. Как-то нечестно, а?

Услышав такое, я тихо присвистнула, едва представила, в какой спешке эрдал собирался, чтобы успеть сюда раньше нас. И в какой дикой спешке собирал людей, когда узнал, что и другие Печати сорваны.

Сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули Нор? Неделя? Две? Гонец даже от Раги будет лететь сутки напролет. Да и Рог, наверное, не сразу сообразил, что происходит. А значит, всего неделя была у Фаэса, чтобы понять, что к чему, сорваться с места, оставив город на зама, кинуть клич своим парням и примчаться сюда на всех парах. И ведь подумал. Подмогу привел, ни на минуту не забыв об оставшемся где-то темном маге. Пришел на помощь. Молча. Безо всяких просьб. Просто потому, что решил: так надо, еще не зная о том, что мы как раз сегодня благополучно закончили.

Я почувствовала, как в горле встал тугой комок.

– Блин… Фаэс…

– Что, не рад? – Эрдал Нора пригладил седые волосы и, безошибочно опознав мою растерянность, усмехнулся шире. – Или боишься, что я тебя взгрею за недавние подвиги? Может, уже решаешь, как половчее сбежать, а?

– Нет, – наконец опомнилась я, уже без опаски выезжая вперед. – Просто не успел подсчитать все, что мы натворили, и всех, кого смогли прибить. А теперь всерьез опасаюсь, что ты нам мало заплатишь. Сам знаешь: я очень жадный. Продешевить бы не хотелось. Но ты как чувствовал, гад, – все-таки застал меня врасплох. И теперь я, наверное, уже никогда не узнаю: сколько же ты получаешь на самом деле?

Вот теперь пришло время Фаэсу ронять челюсть вниз.

А что? Только мне сегодня удивляться? Только ему можно заставлять меня смущаться при всем честном народе? Имидж свой расшатывать и подмачивать репутацию? Пусть-ка получает сторицей. Ведь ему намного хуже, чем мне: у него сейчас лицо открыто, так что все присутствующие имеют возможность полюбоваться, как он забавно хватает ртом воздух. И могут слышать, как медленно и постепенно зарождаются среди его людей первые понимающие смешки.

– Ну, Фантом… – наконец вернул себе дар речи эрдал.

– Да, я знаю, – притворно вздохнула я, чувствуя, как внутри разливается тепло от мысли, что и здесь у меня неожиданно появились друзья. – Дарн уже раза три в подробностях описал все мои достоинства и так же прочувствованно, как ты сейчас, сообщил о моих светских манерах. Хвалил, само собой. Долго так, выразительно. Веришь?

Кто-то из рейзеров все-таки не выдержал и громко заржал.

– Вот, – тут же ткнула я пальцем в весельчака. – Он уже знает, о чем речь. Сам, думается, испытал. Впрочем, ты, наверное, тоже успел приобщиться к чуду, потому что знаешь, Фаэс, этот милый и душевный кварт так много о тебе рассказывал… так красиво выражался и так обстоятельно расписывал, как, чем, в какие места и как долго будет тебя… кхм, любить, когда увидит… что я, честное слово, проникся. А проникнувшись, тут же понял, что никогда не стану мешать вашей давней, крепкой, настоящей мужской дружбе. О которой, я думаю, когда-нибудь сложат целую легенду.

На какое-то мгновение вокруг нас воцарилась такая тишина, что было слышно, как резвятся под землей дождевые черви. Но потом наконец на воротах грохнуло.

Ржали все: от караульных до показавшихся на стенах мальчишек, от пришедших вместе с эрдалом норцев до местных знатоков, у которых широкая душа Горлопана и его манера общаться давно уже стала притчей во языцах. Потом, припомнив наш последний визит и мои словесные пируэты касательно кузнеца, начали посмеиваться и оборотни. А следом за ними позволили себе сдержанные усмешки даже Тени.

Наконец Фаэс звучно сплюнул, сердито покосился на подчиненных, но понял, что бесполезно сейчас требовать от них дисциплины, и обреченно махнул рукой:

– Да чтоб тебя, Фантом!

И решительно развернулся к нам тылом. На что мне оставалось только укоризненно покачать головой и грустно обронить в пустоту:

– Вот так всегда: веришь человеку, веришь, а он потом тебе свинью на коне подкладывает. Как тебе не стыдно, Фаэс? Ну скажи: разве я заслужил такое великолепное зрелище? И разве заслужили мы все такую огромную честь – всю дорогу до трактира любоваться твоей широкой, могучей, мускулистой, крепкой и очень мозолистой… спиной?

Гм.

Кажется, я слегка перегнула палку.

Пожалуй, не буду озвучивать то, что ответил на это Фаэс.

Отступление 1

Пустота. Тишина. Мягко мерцающее в беззвездной темноте зеркало мира, возле которого стоят два крылатых гиганта.

– Ну, и что ты об этом думаешь?

– Хороший Ход. Сильный. Кажется, у нашего Игрока неплохой потенциал.

– У твоего Игрока, ты хочешь сказать?

– Игрок нейтрален. Не забывай.

– Что ты собираешься делать?

– О. Ты все узнаешь, брат. Пожалуй, настало время и нам вступить в Игру, как думаешь?

– Начинай. Твой Ход, как обычно, первый.

– Благодарю, – короткий и ехидный смешок. – Ты всегда так любезен…

Эпилог

На большой поляне, надежно затерявшейся в недрах пробуждающегося Харона, было очень светло, несмотря на то что на остальной лес давно опустилась ночь. Фосфоресцирующие травы, светящиеся по краям листья, мягко мерцающие в темноте стволы, опалесцирующий мох… вокруг было так красиво, что просто дух захватывало. Мое личное место с каждым днем все больше походило на волшебные кущи Эйирэ. И все больше притягивало своим неповторимым очарованием.

Но сегодня это очарование оказалось нарушено. Об этом мне сказали птицы, внезапно сорвавшиеся с веток. Они знали: я не люблю громких звуков, поэтому никогда не кричали, залетая в подвластные мне земли. А еще они знали, что иногда я люблю петь, накладывая слова известных мне песен на причудливые мелодии народа эаров, которые с некоторых пор стали мне близки. И каждый раз, когда я возвращалась, птицы мгновенно слетались со всех окрестностей, чтобы недвижимыми фигурками затаиться в светящихся кронах и восторженно замереть, слушая мой голос, обретший за последние месяцы непривычную мягкость и чистоту.

Когда маленькие слушатели слаженно вздохнули, я оборвала начатую песнь и повернула голову к лесу.

– Здравствуй, Риа, – сказала я, открывая глаза и уже точно зная, кто потревожил мое уединение. Одновременно с этим из темноты раздалось негромкое урчание, а потом на поляну медленно и не слишком уверенно ступила огромная черная кошка, за которой угадывались такие же огромные, нетерпеливо мнущиеся тени.

Лин, почуяв чужаков, приподнял острые уши и недовольно фыркнул.

«Опять коты. Те самые, серые».

Я вопросительно взглянула на Риа.

– Ты по делу или просто в гости решила заглянуть по старой памяти?

Кошка отчего-то замялась.

Странно. За все время, которое прошло с момента нашего расставания, я не искала с ней встречи, не звала и едва не позабыла, что тут существуют лейо. Не больно-то хорошо мы в тот раз поговорили. Серых я вообще больше не видела. А Риа, хоть и помогла оборотням сохранить шкуры, просто ушла, не став дожидаться моего возвращения и не откликнувшись, когда я бросила зов, чтобы узнать, не пострадал ли кто из них и не нуждается ли в моей помощи. Как будто ей не было дела до того, что одна за другой рушатся Печати. Или же, сдержав одно обещание, она не пожелала давать мне второе и по давней привычке решила понаблюдать со стороны, терпеливо ожидая, чем же все это закончится.

Под моим спокойным взглядом Риа смешалась.

«Ты сделала большое дело, – прошептала она, уставившись на нас с Лином светящимися в полумраке глазами. – Шесть Печатей… меньше, чем за дюжину дней… это действительно великое дело».

– Ты хотела сказать мне только это?

Риа замялась еще сильнее.

«Что ты собираешься делать с Долиной?» – внезапно выступил из-за ее спины крупный серый кот, который в нашу прошлую встречу так некрасиво скалился на Лина.

– Ничего. Как только добьем Тварей до конца, можете снова заселяться и жить.

«Ты намереваешься взять ее себе?»

Я пожала плечами.

– Нет. Мне это ни к чему.

«Ты лжешь! – вдруг зашипел лейо и вздыбил шерсть на загривке. – Все люди лгут! Для чего тогда ты освобождала Печати, если не для себя?!»

У меня нехорошо сузились глаза.

– Ты забываешься, лейо.

«Нам не нужен Хозяин! – со злостью прорычал он, буравя меня гневно сузившимися глазами. – И наша земля тебя не примет! Здесь тебе нечего ждать! И не на что надеяться!»

– Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься меня отсюда выгнать? – Мой голос совсем заледенел, а лицо превратилось в бесстрастную маску. – Впрочем, это очень удобная позиция: отсидеться в горах, двести лет терпеть творящийся тут произвол, дождаться того, чтобы кто-то вычистил за тебя весь свинарник, а потом вернуться и заявить о своих правах… Но ты забыл об одном, кот: я, хоть и Ишта, не могу потребовать от земли меня принять. Она выбирает Хозяина сама. Тогда как ты совсем не слышишь, о чем тебе говорят. И не хочешь понять, что мне не нужна Долина – у меня хватает других проблем. Поэтому можешь спокойно возвращаться и жить в свое удовольствие. Я не вправе мешать лейо занять их исконные территории.

Риа сильно вздрогнула.

«Ты отказываешься?!»

– Мне не нужна Долина, – повторила я, глядя на подозрительно сощурившегося кота.

«Не верю!»

– Твое дело, – я равнодушно отвернулась.

«Смертный, связавшийся с демоном, не может говорить правду! Что бы ты ни сделала сегодня, рано или поздно он поглотит тебя! И ты тоже когда-нибудь станешь темной, если не убьешь своего демона немедленно!»

Лин, приподнявшись, угрожающе заворчал, но я только покачала головой.

– Я не буду с тобой спорить, лейо, и не собираюсь ничего доказывать. Сейчас ты зол и растерян. Ты не способен слушать. Я не возражаю против того, чтобы Харон снова принадлежал вам, но сейчас будь добр – покинь этот лес и не нарушай покой этого места.

Под котами заметно шелохнулась земля, мягко подталкивая их к выходу, деревья, почувствовав мое настроение, чувствительно стегнули ветками по мохнатым бокам. Не больно, но так, чтобы лейо ощутили – им здесь не рады. После чего им оставалось либо настаивать и рисковать столкнуться с внезапно ожившей природой, либо стиснуть зубы и, глухо рыча, отступить.

«Мы будем следить за тобой, – мрачно пообещал кот, неохотно отступая в тень. – И за твоим демоном тоже».

– Ступай с миром, – отозвалась я, даже не обернувшись, а потом успокаивающе погладила шейри. – Когда твоя злость уляжется, ты сам ко мне придешь.

«Посмотрим!»

– Посмотрим, – согласилась я.

«Это Ур, – виновато посмотрела на меня Риа, когда коты неохотно растворились в темноте. – Из-за темного мага он потерял подругу. Она была последней самкой в их стае, поэтому теперь они обречены. Однако пока долг хранителей не исполнен до конца, они вынуждены жить, помня о том, что случилось, и не имея возможности оставить свой пост. Не вини его, Ишта, прошу. На их долю тоже выпало немало горя».

Я тихо вздохнула.

– Да я не виню. Быть может, когда-нибудь они поймут, что это не демон делает человека темным магом, а человек опускается до того, чтобы стать похожим на злобного демона. Ведь на самом деле внутри каждого из нас живут свои собственные демоны… большие или маленькие… много или мало… это – наши страхи, сомнения, колебания, злость… все то, чего мы так страшимся и от чего так старательно бежим. Когда мы становимся слабыми, устаем бороться и выпускаем их на волю, именно тогда, Риа, мы и превращаемся в темных магов. А что касается Лина…

Я с нежностью посмотрела на прильнувшего к моему боку шейри.

– Он давно уже нечто большее, чем просто демон. Так что если мы с ним когда-нибудь и превратимся в темного мага, то это будет не его вина, Риа. Ты слышишь? Не его, а моя. Потому что это будет значить, что я забыла обо всем, что мы пережили и чего достигли. Что я сдалась и уступила своим демонам. Это будет значить, что я прекратила бороться. И если такое случится, то клянусь: я первая приду к тебе и попрошу избавить этот мир от нового проклятия. Ты ведь поможешь мне в этом? Поможешь остановиться, чтобы не стать новым жрецом?

Огромная кошка вздрогнула всем телом, когда я подняла голову и пристально посмотрела, но так и не смогла мне ответить.

Конец третьей части

Примечания

1

Рейдана – столица Валлиона

(обратно)

2

Эрдал – высокий воинский чин в Валлионе

(обратно)

3

Шетт – одно из имен Айда, ставшее впоследствии нарицательным.

(обратно)

4

Лавера – самый крупный город Фарлиона

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Отступление 1

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg