«Кровавые луны Альбы»

Джеффри Лорду — за кофе, вечера в Марчэнтере и уроки Ремесла.

Меня сюда привел мой древний грех.

А может, то был подвиг? Нет ответа.

Как встарь, горит луна кровавым светом,

Но стал тяжел мне боевой доспех,

И я бегу от воинских утех,

Готовя губы для воды из Леты

.. тону во времени, его секунд крупой

Засыпан, заметен, как снегом хладный труп,

И безразлично мне, земля есть шар иль куб,

И все равно, какой идти теперь тропою…

Забудь себя, смирись! Так ведено судьбою.

— Кто ты, отрок?

— Мое имя Орландо, наставник.

— Из какого ты рода, Орландо?

— Я наследник благородного дома Седрика Смелого, наставник.

— Какому богу ты служишь?

— Я служитель Хейра Пламенноокого, наставник.

— Ведомо ль тебе предназначение твое?

— Вернуть в мир изгнанного бога…

Затверженные ответы срывались с губ без запинки. Привычный ритуал вызывал почти раздражение. Пустые слова!.. Раз за разом старик заставляет его твердить одно и то же. Словно что-то непоправимое случится, если в день посвящения наследник Западного Дома ошибется хоть в единой букве!

Даже мысль о всех бесчисленных предках, что, достигнув возраста мужчины, повторяли до него этот древний обряд, не вызывала у мальчика трепета. Да и что может заставить дрогнуть сердце отрока в тринадцать лет, когда он грезит лишь победами на поле брани и любовном ложе! Уж, по крайней мере, не замшелые легенды и россказни об усопших богах.

Легенды… При одной мысли о полутора тысячах стихов «Песни о Четырех», которую ему пришлось заучить наизусть перед церемонией, мальчика пробирала дрожь. И надо признать, крепкая рука не скупящегося на подзатыльники Вегура, его наставника, помогла здесь куда больше, чем все назидания жрецов. Зато теперь Орландо, хоть среди ночи его разбуди, с любого места мог отбарабанить бесконечную историю борьбы Хейра, Друззы, Фригги и Тунора, четырех духов стихий, издревле соперничавших за власть на земле.