«Волки по ту сторону границы»

Далекий тревожный рокот барабанов пробудил меня. Не двигаясь, я лежал в кустах, выбранных мной для ночлега прошлым вечером. Затаившись от постороннего глаза, я напрягал слух, соображая, откуда доносятся рокочущие удары — в этом густом лесу было нелегко определить направление по отдаленным звукам.

Лишь мерный барабанный бой нарушал лесную тишину. Колючие ветви кустарника, оплетенные вдобавок вьющимися растениями, создавали надо мной непроницаемый темный свод. Из своего убежища я не мог видеть ни звезд, ни луны — вокруг простиралась сплошная тьма, черная и глухая, как ненависть врага. Но это вполне устраивало меня — если я почти ничего не вижу, то и сам остаюсь невидимым для чужих глаз.

Ритмичные барабанные удары начинали действовать мне на нервы; они продолжали звучать непрерывно, гулко и угрожающе: бух-бух-бух! — и снова: бух-бух-бух! Не приходилось сомневаться, что это глухой тревожный рокот предвещает нечто ужасное. Ведь только один инструмент на свете мог издавать эти низкие мерные звуки — боевой барабан пиктов, в который колотят размалеванные дикари в набедренных повязках, варвары, из-за которых дремучие леса по ту сторону границы были полны смертельной угрозы.

По ту сторону был сейчас и я. Один, без всякой надежды на помощь, укрывшись под колючими ветвями густого кустарника, я находился в чужом враждебном лесу, кишевшем полуголыми воинами; испокон веков они чувствовали себя хозяевами этих непроходимых джунглей.

Так! Наконец-то я разобрался, откуда доносятся ритмичные удары! Барабан бил на западе, и я решил, что расстояние до него было не таким уж большим.

Я внимательно проверил свое боевое снаряжение: потуже затянул пояс, на котором висело оружие, попробовал, легко ли выходит из расшитых стеклянным бисером ножен короткий кинжал; затем, убедившись, что все в порядке, я, извиваясь ужом и стараясь двигаться совершенно бесшумно, начал пробираться между колючками и острыми шипами кустарника в сторону несмолкающего барабанного боя.