«Кинжалы Джезма»

Конан мог исполнить, а мог и не исполнить свою угрозу сжечь джехунгирский город Хаварис, но в любом случае объединенные им казаки и пираты стали такой сильной угрозой, что король Ездигерд созвал все силы империи, чтобы разрушить их. Туранские войска вернулись с границ империи и одной мощной атакой разгромили казацкое войско. Некоторые из выживших поехали на восток, в дикую Гирканию, другие подались на запад, чтобы примкнуть в пустыне к зуагирцам. Конан с бандой внушительного размера отступил на юг и, пройдя через Иллбарские горы, поступил на службу к одному из сильнейших противников короля Ездигерда, Кобаду Шаху, королю Иранистана.

Звуки шагов быстрых и невидимых ног в темном дверном проеме предупредили гиганта киммерийца. Он оглянулся и увидел высокую фигуру, бросившуюся на него из-под черной арки. В аллее было темно, но Конан смог разглядеть свирепое, бородатое лицо и блеск стали в поднятой руке, когда он увернулся от удара своим гибким телом. Нож порвал тунику и скользнул вдоль легкой кольчуги, которую тот носил под ней. До того, как убийца смог восстановить равновесие, киммериец поймал его руку и опустил свой массивный кулак вниз, на шею этому человеку, словно гигантский молот. Мужчина беззвучно свалился на землю.

Конан стоял над ним, прислушиваясь в напряженном ожидании. Вверх по улице, за следующим углом, он уловил шарканье обутых ног, приглушенное позвякивание стали. Эти зловещие звуки сказали ему, что ночные улицы Аншана были смертельной ловушкой. Он колебался, обнажив на половину свою кривую саблю, затем пожал плечами и заторопился вниз по улице. Он держался подальше от темных арок, которые разинули рты в стенах вдоль улицы.

Он свернул на более широкую улицу и спустя несколько мгновений тихо постучался в дверь, над которой горел бронзовый фонарь. Дверь открылась почти мгновенно. Конан зашел внутрь, буркнув:

— Закрой дверь!

Массивный шемит, который впустил киммерийца, установил на место тяжелый засов, повернулся, показывая свою курчавую черную бороду и оценивающе посмотрел на своего командира.

— У тебя разорвана рубашка, Конан! — сказал он.

— Какой-то мужчина пытался убить меня ножом — ответил Конан. — Другие идут следом.

Глаза шемита загорелись, когда он положил широкую волосатую руку на трехфутовый иллбарский нож, который выглядывал из-за его бедра.

— Давай пойдем туда и перережем этих собак! — предложил он.