«Обитель драконов»

Он ничуть не обиделся, напротив, словно этого и ждал. Расхохотался, запрокидывая гривастую голову.

— Кто бы говорил! Трусливая девчонка, которая и близко-то подойти побоялась! Только и знала, что мазать из лука. Хотя бы раз попала, а, скажи?

Караванщики с широко раскрытыми глазами внимали этой перепалке: повидав обоих бойцов в деле, они, должно быть, опасались, как бы те, не ровен час, не набросились друг на друга. Решив попугать их еще немного, Палома потянулась за кинжалом.

— Спорим, попаду по мишени ловчее тебя!

В глазах киммерийца сверкнул — и тут же пропал — огонек. Он вспомнил, как уже имел несчастье принять подобный вызов два дня назад на постоялом дворе. Повторять не хотелось.

— То-то же. — Наемница назидательно подняла палец. — Мечом махать — это для таких безголовых варваров, как ты. Те, у кого мозги работают вперед кулаков, умеют выигрывать бой на расстоянии.

— Господа, господа, прошу вас! — всполошился туранец. — Это был славный бой, и вы оба в нем отличились. Мы все обязаны вам жизнью!.. Не угодно ли сказать, какую награду вы желаете за сей беспримерный подвиг?

Хитрый лис точно знал, как предотвратить кровопролитие! Хотя ему и невдомек было, что подобные перебранки для Конана с Паломой были просто способом провести время. Однако сработало: киммериец тут же забыл о споре.

— Награду, говоришь? Караванщик торопливо закивал.

— Сочтете ли вы сумму в сто немедийских золотых достаточной?

— Сто золотых?

— На каждого, на каждого, разумеется! Конан широко ухмыльнулся и кивнул в сторону своей спутницы:

— Ей, пожалуй, хватит и пятидесяти!

Не удержавшись, Палома прыснула в кулак. Нет, ну каков, а!.. Вслед за ней облегченно засмеялись и остальные купцы. Охранники, до сих пор насупленно молчавшие — опасаясь, должно быть, законных обвинений в трусости, ибо позорно спасовали перед «лесными братьями», — тоже присоединились ко всеобщему веселью.

Ночь завершилась пьяно и весело: Орали песни, покуда не распугали все зверье на пять лиг в окружности. Шатры для ночлега пытались возвести трижды, всей толпой, и всякий раз кто-то перетягивал веревку в свою сторону, или колышки вырывались из земли, криво вбитые нетвердой рукой… так что под конец, плюнув на все, путники улеглись под открытым небом, завернувшись в походные одеяла — благо ночь была ясная и теплая.