«Одиссеи Ричарда Блейда»

Втянувшему меня в это Дж. Ллорду посвящается.

Март–апрель 1977 по времени Земли

— После вашей винтовки, Ричард, генералы и лорды Адмиралтейства совсем потеряли головы! — брюзжал Лейтон, скрючившись в любимом кресле Дж. Формальный глава, научный руководитель и единственный полевой агент проекта «Измерение Икс» только что вошли в кабинет старого разведчика, и его светлость, ни секунды не колеблясь, направился прямиком к письменному столу шефа спецотдела МИ6А, где и устроился весьма удобно, положив подбородок на сцепленные кисти. Маленькие глубокие глазки лорда сердито буравили Блейда и Дж., словно они были во всем виноваты.

Дж., не поведя и бровью, словно это был вовсе и не его кабинет, нажал кнопку, подав сигнал, чтобы принесли кофе.

— Бросьте так переживать, Лейтон, — заметил он, усаживаясь, точно посетитель, возле длинного стола заседаний. — У меня тоже есть своя теория — как раз на этот счет.

— Я готов ее выслушать и даже отнестись благожелательно, если она натолкнет меня на мысль, как вышибить из генеральских мозгов эту идею насчет Азалты!

— Боюсь, что не наведет, — невозмутимо отпарировал Дж. — А теория весьма проста и заключается в следующем: чем больше вы нервничаете перед запуском, тем в худшие и более дикие миры попадает Ричард.

Блейд внутренне приготовился к взрыву ядовитого лейтоновского сарказма, однако на сей раз его светлость почему-то отнесся к выпаду Дж. совершенно не так, как обычно.

— Вот как? — пробурчал он, неожиданно опуская колючий взгляд. — Забавно, забавно… Наложение поля отрицательных эмоций на внешние усилительные контуры… а что, если вот так… — Его тонкие, изуродованные полиомиелитом руки ловко выудили из необъятных карманов старого пиджака внушительных размеров блокнот. Спустя мгновение карандаш уже запорхал по бумаге, оставляя на ней сложнейшую вязь интегралов, логарифмов, бесселевых функций и прочих ухищрений высшего матанализа. Несмотря на свой оксфордский диплом, Блейд не понял бы в этих записях ничего, даже при самом сильном желании.

Пару минут спустя старик с явным сожалением отложил ручку, очевидно, все-таки вспомнив о двух других присутствующих.