«Приключения гоблина»

Враг может превосходить нас числом. На его стороне может быть магия и физическая сила. Но мы гоблины! Мы — стойкие, мы — злобные, и мы — более чем достойные противники для нескольких так называемых «героев». Кто-то из нас погибнет, но для выживших это будет победа, которая навеки останется в памяти гоблинского народа.

Дрянь-наряды Джиг ненавидел. То есть против самой работы он не возражал. Ему нравился металлический запах отстойника, где на поддонах в соке поганок квасилась недельная кровь. Джиг никогда не жаловался на необходимость драить гигантские котлы, а затем смешивать в них образовавшийся отстой с кипящим жиром, паутиной и темно-зеленым варевом, благоухающим гнилыми растениями. Ему нравилось наблюдать, как эта масса, по мере неустанного перемешивания, неторопливо превращается из комковатого супа в гладкое слизистое желе.

Ему вовсе не претило совершать обход, неловко пристроив на плечо веревку от подвесного горшка с дрянь-желе, и экономно отмеривать порции горючего состава. Правда, если зазеваться, он рисковал перемазаться в зелье, которое в считанные секунды покрывало шкуру пузырями ожогов, даже если не горело. А когда горело, погасить желтые и синие язычки пламени почти не представлялось возможным (собственно говоря, именно поэтому дрянь-желе и используется для освещения гоблинского логова). Джиг, однако, соблюдал все меры предосторожности и, в отличие от большинства дрянь-дежурных, за несколько лет не потерял ни одного пальца.

На самом деле Джиг мог бы считать себя абсолютно счастливым, если бы не одно печальное обстоятельство: он остался единственным гоблином своего поколения, в чьи обязанности до сих пор входило отбывание дрянь-нарядов. Это же работа для малолеток! Гоблину, достигшему возраста Джига, полагалось быть воином, но те несколько дозорных рейдов, в которых ему довелось поучаствовать, лишь укрепили его репутацию самого мелкого и неуклюжего среди ровесников.

Он поправил тонкую веревку на плече. В гоблинском логове было сорок шесть светильников — небольших углублений шириной с ладонь, грубо выдолбленных в темно-красном обсидиане стен, каждое из которых слегка раздавалось книзу наподобие плошки и вмещало двухдневную порцию дрянь-желе.