«Чародей в ярости»

Мэри Маргарет Миллер Сташефф, Жене и Матери

'Вот уже не один день меня беспокоит постоянный рост на нашем острове Грамарий числа многообещающих историков. Когда я прибыл сюда, их вообще не было – во всяком случае, мне известных. А потом брат Чайлд начал вести свою хронику, и не успел я и глазом моргнуть, как объявилось еще пятеро таких же, как он. Конечно, это не так уж плохо – Грамарию будет намного лучше жить, если у него окажется точная запись его истории. А беспокоит меня то, что каждый из этих юных Фукидидов забывает все события, представляющие его сторону в невыгодном свете, и малость преувеличивает, сообщая о происшествиях, представляющих его сторону в выгодном свете. Я думаю, в большей степени о Церкви, но и не только о ней – например, мне известно об одном юном чародее, взявшемся вести дневник, и о младшем сыне сельского помещика, собравшего .впечатляющее количества записок. Поэтому, стремясь не допустить искажения истины, я намерен записать версию случившегося. Она, конечно же, будет не более объективной, но, по крайней мере, будет пристрастной в ино...'

– Там мое место, Делия!

– Нет, Джефри, ты сам знаешь, что не твое! Этот конец полки мой, я тут держу своих кукол!

– Не правда! Я тут несколько недель держал свой замок!

Род в раздражении бросил перо. После трех недель попыток он сумел, наконец, приняться за историю Грамария, а детям понадобилось выбрать именно этот момент для затевания ссоры! Он свирепо посмотрел на страницу... И увидел оставленную пером огромную кляксу. Раздражение вскипело, перейдя в гнев, и он сорвался со стула.

– Делия! Джеф! Надо же найти такой дурацкий повод для ссоры! Гвен, неужели ты не можешь...

– Да, не могу! – раздался голос из кухни. – Иначе у ваг. не будет на обед ничего кроме уг... О! Что-то ударило со звоном и лязгом, и жена Рода завопила с досады:

– Магнус! Сколько раз я должна запрещать тебе соваться на кухню, когда я готовлю!

– Ох, уж эти дети! – воскликнул Род, входя в детскую. – И зачем я только завел их?

– Ты не заводил, папа, – выглянул из-за спинки кресла трехлетний Грегори. – Нас завела мама.

– Да, разумеется, а я был всего лишь невинным свидетелем. Джефри! Корделия! Прекратите!