Рис. Левона Хачатряна.
Перевела Наталья Куняева.
Поспешно решив покончить счеты с жизнью, Луис Терлоу заглянул а банковскую книжку: на счету у него оставалось сто с небольшим фунтов.
— Прекрасно, — заметил он. — Съеду-ка я с этой вонючей квартиры и пороскошествую недельку в «Барашке». Еще разок вкушу от всех маленьких радостей жизни, прежде чем сказать им «прости».
И он снял номер в «Барашке", где вконец загонял мальчишек-посыльных. То они неслись на Пиккадилли покупать хризантемы — ему хотелось вдохнуть аромат наступающей осени, которую он уже не застанет. То он отправлял их в Сохо за французскими сигаретами, чей вкус оживлял воспоминания об одной прелестной гостинице с видом на Сену. Он распорядился доставить из галереи в Нейи на несколько дней маленькое полотно Мане — «чуть-чуть пожить с творением прекрасного» — объяснял он с весьма загадочной улыбкой. Можете не сомневаться, что ел и пил он только самое отменное; кусочек одного, глоток другого — ведь ему со стольким предстояло проститься.
В последний вечер он позвонил Селии: ему заблагорассудилось еще раз услышать ее голос. Сам он, понятно, хранил молчание, хотя его так и подбивало произнести: «Чем все время трещать «Алло», сказала бы лучше «Прощай!». Но она с ним уже попрощалась, а его учили не жертвовать хорошим вкусом ради дурного словца.
Он положил трубку и выдвинул ящик ночного столика, где хранил купленный я несколько приемов запас веронала.
«Что-то многовато придется глотать, — подумал он. — Вот уж верно: все познается в сравнении. Я льстил себе, что далек от тех суматошных, бестолковых самоубийц, кто сломя голову кидается выжигать себе потроха какой-нибудь химией. Теперь же мне кажется, что завершить столь приятную неделю, впихнув в себя два десятка таблеток и запив их двадцатью глотками воды, едва ли намного утонченнее. Впрочем, такова жизнь. Не будем нервничать и спешить».
Рассудив так, он поудобней устроился на подушках, поздравил себя с выбором пижамы и поставил на столик некую фотографию, прислонив ее к будильнику.
— Аппетита у меня никакого, — посетовал он. — Заставляю себя есть, только чтоб друзей ублажить. Нет ничего занудней безнадежно влюбленного.
С этими словами он жеманно приступил к своей последней легкой, неприхотливой и скудной трапезе.
Комментарии к книге «На полпути в ад», Джон Коллиер
Всего 0 комментариев