«Тысяча Имен»

Рэйчел и Стэнли, которые верили

Новые правители Хандара собрались в общем зале блюстителей, вооруженных дубинками стражей закона и порядка, которые в городе Эш-Катарион сейчас были наиболее близки к понятию «гражданские власти». Неказистое, слабо освещенное помещение располагалось в самых недрах старинной городской кордегардии. Джаффа дан-Ильн, будучи Главным блюстителем, оказался формально главой предстоящего собрания, и он приложил все силы, чтобы привести зал в подобающий вид, выгреб оттуда скопившийся за десятилетия мусор, колоды карт, игральные кости и разрозненные бумаги. Не в его силах было, однако, скрыть прорехи и заплатки на коврах и стены из песчаника, лишенные всяческих украшений, если не считать таковыми художества, что за долгие годы выцарапали томящиеся от скуки блюстители. Стол, сколоченный из дешевых досок, щедро покрывали пятна, а разномастные кресла сволокли сюда практически изо всех комнат кордегардии. Джаффа переставил книжные шкафы и прочую мебель, чтобы по крайней мере прикрыть самые скабрезные образчики настенных художеств.

Трель колокольчика на лестнице возвестила о прибытии первого гостя. Генерал Хтоба вошел в зал осторожно, как будто подбираясь к логову врага. Он был одет по всей форме, в бурого цвета брюки и мундир поверх белой рубашки, плечи сообразно рангу обшиты золотой бахромой. Слева на груди – вышитый второпях алый знак в виде широкого клина, символ костров Искупления. Сбоку у бедра – меч, столь щедро изукрашенный золотой и серебряной филигранью, что при каждом движении генерала вспыхивал и искрился. По пятам за Хтобой следовали два аскера – также в мундирах, но менее нарядных.

Генерал огляделся с едва скрываемым отвращением, выбрал наименее шаткое кресло и сел, невнятно буркнув что-то взамен приветствия. Офицеры заняли места по обе стороны от своего командира – как будто опасались неприятностей.

– Добро пожаловать, генерал, – сказал Джаффа. – Не желаете чем-нибудь освежиться?

Генерал нахмурился. Лицо его с густыми кустистыми бровями и пышными висячими усами было словно создано для того, чтобы хмуриться. Когда он заговорил, во рту его заиграли бликами золотые зубы.