«Чумные псы»

Посвящается Элизабет, вместе с которой я впервые открыл для себя Озерный Край.

*И та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин в порицание или в похвалу.

Королева:

…Я силу этих зелий испробую, не бойся, не на людях — на тварях, недостойных и петли…

Корнелий:

Но опыты такие

Ожесточают сердце, ваша милость.

Хотя сей пассаж и не содержит ничего особо примечательного, я почитаю своим долгом заставить над ним порассуждать. Мысль, в нем содержащаяся, прозвучала бы с еще большей силой, когда бы автор жил и поныне и сделался смятенным свидетелем тех опытов, каковые получили гласность в недавние времена, творимые представителями человеческой расы, что вершат пытки без жалости и описывают без стыда, пребывая при том в чести и почете меж другими людьми.

В железном баке тихо плескалась вода, расходясь угасавшими у стенок кругами. При электрическом освещении рябящая поверхность напоминала треснувшее зеркало, некий сотканный из воды плащ арлекина с косыми ромбами, которые пребывали в постоянном движении, становясь то тусклыми, словно булыжник, то сверкающими, словно скальпель. В продолжение последних двух часов вода в баке то и дело осквернялась желтой струей мочи, на поверхности плавала слюна, пенные клочья которой, похожие на рыбью икру, становились все более пышными, и можно было предположить — если бы кто-либо из присутствующих был намерен строить предположения, — что это не вода, но какая-то иная, более плотная жидкость, нечто вроде разболтанного джема или скисшего пива, которые выставляют в банках, чтобы в них тонули осы, или нечто вроде темной жижи, которую в коровниках Озерного Края месят на цементном полу копытами и резиновыми сапогами.

Мистер Пауэлл с раскрытым блокнотом в руке склонился над баком, протер об рукав очки и перегнулся через широкий край, дабы взглянуть, что делается там, двумя-тремя футами ниже.