«Венец пастуха (Пастушья корона)»

Эсмеральде Ветровоск

— береги себя..

Он родился в глубинах Круглого моря. Поначалу он был всего лишь мягкой плавающей массой, омываемой снующими волнами. Потом он отрастил себе раковину, но в этом бурно кипящем мире жили такие крупные твари, что она была им на один зубок. Тем не менее, он выжил. Возможно его крохотная жизнь тянулась в том же духе целую вечность, пока течение или прочие плавучие твари не положили бы ей конец, если бы не лужа.

Это была теплая лужа в глубине пляжа, периодически наполняемая пупсторонними штормами. Там созданьице жило, поедая других более мелких созданий, росло, пока, наконец, не стало царем лужи. Так бы и рос моллюск дальше, если бы не жаркое летнее солнце, осушившее лужу.

Тело умерло, но панцирь остался, храня в своей сердцевине зародыш острого ядра. Следующей штормовой волной его смыло на побережье, где он поселился, болтаясь среди гальки и принесенных штормом обломков.

Так море бушевало столетиями, пока не высохло и не отступило с земель прочь, оставив колючую раковину давно умершего моллюска погребенной в толще ракушек умерших созданий помельче. Так она и лежала, медленно врастая внутрь острой основой, пока однажды ее не нашел какой-то пастух, выгнавший свою отару на холмы, известные как Мел.

Он подобрал попавшийся ему на глаза странный предмет и покрутил в руках так и сяк. Неказистый, но не кривой, и удобно лежит в руке. Слишком правильной формы для кремня, но содержит внутри что-то похожее на кремень. Серая поверхность как у камня, но под ней золотистые вкрапления. Из плоской поверхности предмета торчат пять похожих на полоски равномерно размещенных бугорков. Пастуху уже попадалось на глаза нечто подобное, но эта вещь была иная. Она будто сама прыгнула ему в руки.

Пока он вращал штуковину, внутри ее что-то шуршало, словно она пыталась ему что-то сказать. Он знал, что это глупо, и он наверняка еще не брал в рот ни капли пива, но странный предмет как будто заполнил собой все его сознание. Наконец он обругал себя идиотом, но не выкинул находку, а взял ее с собой, чтобы показать дружкам в баре.

— Поглядите-ка, правда, похоже на корону?