«Солнце и сталь (СИ)»

Нэток.

Большой черный гриф, тяжело хлопая крыльями, опустился на ветку высохшего от жары дерева, нависающего над узким ущельем. Скосив желтый глаз, падальщик с плотоядным интересом уставился на карабкающегося по каменистому склону худощавого человека с черными как смоль волосами. Изможденное тело покрывала лишь рваная набедренная повязка, почти не скрывавшая ритуальных шрамов, складывавшихся на черной коже в причудливом узоре. Но были тут и свежие шрамы, сочащиеся кровью и гноем, так что даже со столь дальнего расстояния гриф чувствовал близкую смерть беглеца.

Было видно, что человек идет из последних сил: его грудь и бока ходили ходуном, по лицу градом катился пот. Вот нога беглеца, попала в трещину в скале и он, вскрикнув, растянулся на высохшей от безжалостного солнце почве. Гриф неторопливо оттолкнулся от ветки и неспешно описывая круги над землей начала спускаться к упавшему человеку.

Оглушительный хохочущий вой разнесся над землей. Человек содрогнулся всем телом и, с явным трудом поднялся на ноги. Оглядываясь через плечо, он посмотрел на гребень большой горы и в его глазах мелькнул страх при виде безобразных фигур, будто выросших на скалах. Вот одна из них отрывисто рявкнула, и тут же обе тени стремительно помчались вниз по склону. Прихрамывая, он поспешил по дну ущелья, а жуткий хохочущий вой раздавался все ближе и ближе.

Солнце уже клонилось к закату и на небе всходили ночные светила, которые, как был уверен беглец, станут единственными свидетелями его смерти. Ну и еще ненасытные твари, следующие по ним по пятам. Агбал и Нурек уже окончили свою жизнь в их зубах - последние спутники молодого кочевника. Последние - из сорока вышедших вместе с ним в дерзкий, отчаянный набег на клан Горных Гиен, безумных воительниц, чья жестокость и извращенные обычаи считались чрезмерными даже по меркам Пустоши. Три луны назад они разорили одно из отдаленных стойбищ клана Нэтока и тот, как сын вождя, собрал самых сильных и крепких юношей стойбища, чтобы отомстить за пролитую кровь.

На алтаре Норгота, Бога Крови он принес в жертву пятерых рабов и воззвал о помощи неистовому божеству, прося его о победе.

Взамен он обещал возложить на алтарь головы не менее тридцати Гиен.