«Последняя крепость»

Они не возрадовались гибели неприятелей, но дивились только величию их решимости и несокрушимому презрению к смерти такого множества людей.

…На беспощадный свет своей победы…

Бран не услышал начала «Баллады о Нааме» из-за того, что спал. Он был голоден, когда явился в кабак, но последние медяки истратил не на еду, а на выпивку, быстро набрался, залег в углу и не расслышал, как арфист у очага затянул проклятую песню, иначе бы сразу заткнул ему глотку, вбил бы в пасть его поганые зубы. И когда он разлепил глаза, старый козел, дергая струны скрюченными пальцами, выпевал уже проклятые финальные слова:

…И все они были мертвы. Никого не осталось. Так пала Последняя Крепость, Пала Наама!

Вслед за этим в голову арфиста незамедлительно полетела скамейка, пущенная рукой Брана. Арфист, с проворством, приобретенным частым повторением, уклонился, скамья ударилась о стену и сломалась, а на самого Брана навалилось с пяток завсегдатаев, как собаки на медведя. Остальные посетители этой крысьей норы, каких полным-полно было в портовых кварталах блистательной Столицы, подобрались поближе поглазеть, чем кончится заваруха, и выдвигая разнообразные предположения насчет того, чего это мирно надиравшийся северянин, судя по выправке — из бывших федератов, вдруг взбесился.

— Пустите, сволочи! — орал тот, выбираясь из общей свалки и стряхивая с себя наиболее упрямых. — Задушу поганца! Он мне будет про Нааму… как будто он там был… как будто кто из вас видел… «Пала Последняя Крепость…» Убью!

Жуткое лицо воздвиглось перед Браном. В полумраке изжелта-бледное, худое, оно казалось зримым воплощением всех кошмаров, мучивших его эти десять лет. Левая половина, от верхней губы до виска, была рассечена глубоким застарелым шрамом. Из-за этого левый глаз, чудом не вытекший, почти не открывался, и с лица глядели словно бы два разных человека. Правый глаз, огромный, черный, точно колодец ночью или пещера, уводящая в преисподнюю, сверлил неотступно, проникая в мозг, левый, узкий как щель, злобно усмехался.

— А ты там был? — тихо, сипло и очень вкрадчиво спросило лицо. — Ты был под Наамой? Осаждал ее?

— Да! — подхватили хором остальные. — Сам-то был? Штурмовал Последнюю Крепость?