«Дым над Ульшаном»

Пронин Игорь Евгеньевич Дым над Ульшаном

1

Прекрасна ты, пора перед закатом,

Поля и нивы засыпают вдруг,

Спит виселица на холме покатом,

И в стороне деревьев пара штук.

Это замечательное четверостишие сложил высокий и тощий человек по имени Кей Римти, выйдя из березовой рощи. Стихи рождались у него в голове часто, слишком часто, чтобы все их упомнить, а записать как всегда оказалось не на чем. Вздохнув, Кей еще раз прошептал вдохновенные строки, а потом выкинул их из памяти навсегда и продолжил путь.

Два дня назад Кей Римти покинул грязные пригороды города Сатиса-у-Намерона, где провел последние полтора года жизни - всего их в ней, кстати сказать, было уже тридцать три. Обитать в Сатисе-у-Намерона ему стало неуютно по целому ряду причин, однако решающей была, пожалуй, одна: подозрение в убийстве. Конечно же, Кей никого не убивал - по крайней мере в Сатисе-у-Намерона, но каждое серьезное преступление в этом городе обязательно раскрывалось, а виновник потом тря дня висел аккурат напротив Магистрата. Отчего-то Римти показалось, что подошла его очередь, и поскольку слух о грядущем аресте немного обогнал приставов, то Сатис-у-Намерона потерял не только душу, но и тело поэта.

- Сатис-у-Намерона... - Римти не спеша поднимался на холм. Он с удовольствием вдыхал запах трав и цветов, это помогало забыть о пустом желудке. Погода стояла изумительно тихая, даже повешенный висел совершенно неподвижно. - Злой город Сатис-у-Намерона, зачем тебе моя корона? Точнее, просто голова... Ее получишь черта с два! А я иду уже дня два... И мне бежать еще всю ночь, к Ульшану ноги б доволочь.

По всему выходило, что если идти ночью по дороге, на которую Кей вот-вот должен был выйти, то к утру он окажется у городских ворот. По крайней мере так описывал путь Рваный Лом, которого Кей встретил, удрав от приставов. Рваный Лом зачем-то ходил в Ульшан, и намекал, что тоже вот-вот туда переберется. Город ему понравился - едва ли не в два раза меньше Сатиса, зато довольно чистенький и зажиточный.

- Ты там устроишься! - уверил Рваный Лом. - Даже и не раздумывай, дуй туда.

- Далеко... - вздохнул не привычный к долгим прогулкам Кей. - Если там так здорово, то зачем ты вернулся?

- Так я не чета тебе, у меня в Сатисе дела.

Выбирать было не из чего, и Кей решился отправиться в Ульшан. Какая, в конце концов разница, куда идти? Города, в котором бесплатно кормили и поили бы плохих поэтов отчего-то до сих пор не построили. А жаль - кусок хлеба, прихваченный в дорогу с чужого стола, давно перекочевал в желудок. По прибытии в Ульшан придется как можно быстрее что-нибудь украсть, а это на новом месте не такая уж легкая задача. Если уж с крестьянских огородов ничего стянуть не удалось... Не говоря уже о том, чтобы выпросить.

Кто больше чем чужой живот

Капусту ценит и морковь,

Тому пусть эльф проткнет живот

Стрелой, и хлынет кровь!

Но стихами сыт не будешь. Кей даже немного позавидовал тому парню, что болтался на виселице. Вот уж кто не хочет есть и никуда к тому же не спешит. Ему не нужно ночевать в поле, трясясь от холода и сырости, у него есть свое законное место. Кто бы он ни был, конокрад или такой же, как Кей, несчастный, от голода пустившийся на воровство и пойманный жестокими крестьянами... Нет, скорее, все-таки конокрад. Не могут же они вешать за капусту и морковку?

Тебе ничто уже не страшно,

Ты счастье честно заслужил.

А я страдаю ежечасно,

Да лучше бы я совсем не жил!

- Стой, господин Римти! - сам себе приказал поэт, оказавшись в двадцати шагах перед виселицей. - Ведь это действительно повешенный. А не ты ли видел много раз на прилавках всяческие части людей этого сорта? Зубы и волосы, веревка, даже земля из-под повешенного... Говорят, она обретает магические свойства, когда на нее падает тень повешенного. Следовательно, перед тобой товар!

Кей подошел еще ближе и остановился, разглядывая мертвеца. Запах от него исходил мерзкий: надо голодать несколько дней, чтобы не обделаться, когда петля затянется. Однако повесили парня не так уж давно...

- Ты ведь не обидишься, правда?.. - Римти вытащил нож и примерился к столбу. - Похоже, крестьяне специально поставили эту виселицу для таких случаев, она уже старая... Тебе нравится, или лучше было бы висеть на дереве?

Повешенный ничего не ответил, но вдруг немного качнулся, словно задетый легким ветерком. Инстинктивный страх перед мертвецами мешал Кею решиться. Волосы еще можно отрезать, это легко, но вот ногти и особенно зубы...

- Знаешь, я тебя лучше не буду трогать, - примиряюще сообщил Кей. - Совсем. Вот был бы на моем месте эльф, так он не погнушался бы и кишки из тебя вытащить, у этих ребят совсем нет брезгливости. А я не такой. И землю не возьму - ну чем она отличается от обычной? Накопаю в любом другом месте. Однако и просто так уйти тоже не в силах. Вот что я решил: возьму веревку. Веревка повешенного - самое главное, я думаю, что хороший колдун распознает ее на ощупь и поймет, что товар стоящий. Мне очень нужны деньги, а тебе - нет, и веревка тоже не нужна.

Солнце уже коснулось краешком далекого леса, и Кей заспешил. Все же одно дело разговаривать с повешенным днем, и совсем другое - ночью. Края глухие, куда бежать в случае опасности, непонятно... Он довольно ловко забрался на столб, прополз, держа нож в зубах, по перекладине и аккуратно перепилил веревку. Мертвец кулем повалился в траву. Некоторое время поэт, по непонятной для себя причине, оставался наверху, рассматривая лицо повешенного. Молодой человек примерно его лет, с открытым, можно даже сказать, красивым лицом, вот только немного почерневшим. Очень светлые мягкие волосы и глаза довольно редкого, какого-то рыжего цвета. Или так казалось в последних лучах заката?

- Встречай вечернюю зарю, а я тебя благодарю за то немногое что ты мне подарил из доброты, - сообщил мертвецу Римти и спрыгнул вниз.

Резать веревку нельзя, если уж продавать - то с петлей. Морща нос от запаха, Кей долго цеплял кончиком ножа узел, и наконец сумел его немного расслабить. Дальше дело пошло быстрее, солнце еще не успело зайти окончательно, когда он сдернул петлю с головы мертвеца.

- Стоило бы тебя похоронить, конечно, но я очень спешу, совершенно обессилел от голода и не имею лопаты, - вздохнул Кей. - Скоро совсем стемнеет, так что я вынужден откланяться. Еще раз прошу прощения и благодарю.

Довольный тем, что и дело провернул быстро, и не спасовал перед мертвецом, Римти зашагал прочь, на ходу обматывая веревку вокруг пояса. Перед деревьями, той самой "парой штук", росли невысокие кусты. Именно они помешали насвистывающему поэту вовремя заметить двух парней самого что ни на есть крестьянского вида, мирно дремавших, привалившись к стволу. На коленях у обоих лежали длинные луки.

"Сторожа!" - понял Кей и перестал насвистывать, но было уже поздно.

Один из лучников открыл глаза и уставился на Римти, потом посмотрел через его плечо на виселицу, потом снова на Римти, на веревку у него в руках.

- Простите, что побеспокоил! - поэт сделал широкий шаг назад. - Просто шел мимо, видите ли. Простите.

- Э-гей! - заявил крестьянин, толкнул товарища в бок и схватил лук. - Э-ге-гей!

Больше разговаривать было не о чем. Кей развернулся и со всего духу кинулся бежать. Только бы успеть скатиться с холма, а там уж он нырнет в березовую рощу и никто его не догонит, даром что голодный! Пробегая под виселицей, Римти заметил какой-то непорядок, но подумать, в чем дело, времени не нашлось. Под уклон поэт развил просто фантастическую скорость, а крестьяне, судя по долетавшим звукам, вместо преследования решили поорать друг на друга. Что ж, тем лучше... И все же петляя между деревьями, Кей услышал, как за его спиной ткнулось в березу что-то пернатое, длинное и с острым наконечником.

- Какие все-таки злыдни эти крестьяне! - возмутился Римти, переходя на шаг и поправляя на поясе сбившуюся веревку. - Шляпа на месте, плащ на месте, нож на месте... Вот только крюк теперь придется делать.

Прощайте, злые негодяи,

Я удрал.

Меня убить хотели, я и

Убежал.

Но что-то еще беспокоило поэта... Он заново все припомнил: виселица, сторожа, луки, бегство, снова виселица...

- Эй, а куда делся тот блондинчик?!

Кей резко оглянулся, словно ожидал увидеть мертвеца за своей спиной. Однако в роще было уже совсем темно, и если бы тот пожелал, то легко сумел бы остаться незамеченным.

- Ну и дела. Я ведь отсутствовал не больше минуты, куда же ты успел спрятаться?.. Надеюсь, ты не держишь на меня зла. Лучше разберись с теми мерзавцами, что стреляют в незнакомых людей из лука - наверное, как раз они тебя и повесили! Откуси им головы, вырви сердца... Ну, как вы обычно это проделываете с живыми! Только не обижай меня, пожалуйста.

Никто не ответил. Римти тяжело вздохнул и побрел дальше, руками нащупывая стволы. Как ни страшно, а идти все равно надо. Часто останавливаясь и прислушиваясь - вдруг крестьяне все же устроили погоню? - Кей долго обходил злосчастный холм, и наконец снова зашагал на северо-запад. Ему пришлось пересечь какое-то поле, на котором ничего не росло, кроме грязи, а потом под ногами оказалась хорошо утоптанная поверхность. Кей пощупал руками и обнаружил дорогу с накатанной телегами колеей.

- Скоро выйдет луна, и будет веселее, - подбодрил он сам себя. - В самом деле, что особенного случилось? Покойники оживают в каждой третьей сказке, дело обычное. А я между тем уже не дороге и к утру буду в Ульшане. Там много людей, которые не хотят меня убить. Им наплевать на меня, и это ужасно приятно.

Как рад бываю я, друзья,

Когда я никому не нужен.

Ни на обед не нужен я,

И ни на завтрак, и ни на ужин.

- Что-то стихи у меня пошли хуже даже, чем обычно, - вздохнул Кей, но, собрав остатки мужества, вполне уверенно зашагал по дороге.

И с каждым шагом ему становилось легче, а уж когда взошла луна, поэт почти успокоился. Ну, разве что оглядывался каждые двадцать шагов, и еще вздрагивал, когда ветер шелестел листвой. Однако если уж ночь не сложилась с самого начала, то и ждать от нее хорошего не приходится. Вскоре Кей услышал топот впереди, и едва успел добежать до кустов, чтобы спрятаться от кавалькады из целой дюжины всадников. Не торчать же рядом с дорогой, сняв шляпу?

Скакавший первым всадник что-то негромко приказал, отряд остановился. Кей, растянувшийся на земле всего в тридцати шагах, перестал дышать. Эльфы! Он видел в светел луны их длинные волосы, острые уши. Эльфы смотрели в его сторону, они заметили одинокого странника. Вот только зачем он им понадобился?.. Предводитель опять сказал что-то на своем мелодичном языке, всадники достали луки и растянулись цепью. Римти повернул голову и прикинул расстояние до деревьев. Шагов сто... Никаких шансов, даже ночью - эти стрелки не чета заспанным крестьянским детям.

И в тот самый миг, когда Римти, стуча зубами, пытался сложить сам себе эпитафию, какая-то на редкость крупная ночная птица пронеслась над дорогой, едва не коснувшись голов эльфов крыльями. Заржали, заплясали под всадниками встревожившиеся кони, помешав им выстрелить точно, а птица, хрипло крикнув что-то, полетела, снижаясь над полем, и вдруг упала. Кей не понял, попала ли в нее одна из мгновенно выпущенных эльфами стрел, не поняли этого и сами эльфы, однако отряд тут же сорвался с места и поскакал через поле.

- Чтоб вы там увязли, чтоб ваши кони ноги переломали, а вы - шеи! - хриплым шепотом пожелал остроухим лучникам Кей и помчался, не разбирая дороги, в другую сторону, к чернеющей стене деревьев.

Он ушел в лес подальше, отыскал там полянку и просидел всю ночь в самой ее середине, вздрагивая от каждого шороха.

Какими б ни были пути,

Как ни верти, как ни крути,

А все же ночью лучше спать,

Забравшись в теплую кровать.

И еще очень много отвратительных стихов успел сочинить Кей Римти до рассвета.

2

- И что же теперь делать? - горестно спросил декан.

Его бледные руки беспокойно сновали по столешнице, словно какие-то голые, заблудившиеся в пустыне крабы. Декану хотелось выпить.

- Мы должны доказать, что не зря едим свой хлеб! - провозгласил профессор Спенсо.

- И как же мы это сделаем?.. Спенсо, не тяните кота за хвост, я вас умоляю. Или отдайте стакан.

- Я хочу, чтобы вы приняли решение, находясь в здравом уме, господин декан.

- Я?.. - "Крабы" от ужаса обнялись, сжали друг друга до хруста. - Принять решение?.. Спенсо, я совершенно не знаю, что делать. Герцог прикажет меня повесить, и правильно сделает! Отдайте стакан, профессор, или я...

- Есть выход!

Помедлив немного, Спенсо все-таки поставил перед деканом Урмисом вырванный силой напиток. Декан, не веря своему счастью, улыбнулся как проснувшееся дитя, потом сделал большой глоток солтвейна, громко причмокнул и откинулся на спинку стула.

- Так вы сказали, что видите выход из сложившейся ситуации, профессор? Хитрец! А ворвались ко мне с таким видом, словно мир рушится на наши головы! Ну же, Спенсо, расскажите скорей, что вы придумали.

Профессора всегда изумляла способность декана вот так преображаться. Только что он был в панике, кинулся к буферу, словно собираясь принять яд, потом сидел и трясся, как последнее ничтожество - и вот, заполучив стакан, опять скорчил благородного господина. Сам Спенсо к спиртному прикасался лишь по необходимости, и испытывал легкую зависть к людям, исхитрявшимся порой даже получать временную помощь от бутылочного демона. Впрочем, рано или поздно демон пожрет всех пьяниц...

- Господин декан, насколько я понял, ситуация во дворце действительно сложилась чрезвычайно тревожная. Я думаю, что о многом нам не сообщили - да и ни к чему нам это знать. Но само присутствие Ираклиаза наводит меня на довольно грустные мысли...

- Какие же? - декан еще раз отхлебнул и закинул ногу на ногу. - Кстати, как вы относитесь к этому мерзавцу?

- Я полагаю господина Ираклиаза одним из величайших мастеров своего дела, что впрочем не мешает мне...

- Я тоже его очень уважаю! Но продолжайте, Спенсо.

- Да, так вот: обращение герцога к преподавателям Университета в истинно тяжелую минуту делает нам честь. В то же время надо признать, что сейчас, в данный момент, у нас, к сожалению, нет хороших практиков по части магии...

- Я и спрашиваю: что же теперь делать? - поторопил профессора декан. - А вы сказали, что имеете план. Ну, излагайте.

- Не то чтобы план, а способ сохранить престиж Университета.

- Скажите лучше: сам Университет! - буркнул Урмис.

- Возможно. Итак, у нас в штате имеются три преподавателя магии: профессор Альжента, профессор Коржак и вы.

- И я... - печально подтвердил декан, его уверенность исчезла так же быстро, как и появилась. - Спенсо, он меня повесит.

- Как старший и, нет сомнений, лучший, отправиться в Викенну должны были бы именно вы. Но в письме герцог не назвал никакого имени... К тому же, вы могли захворать.

- Послать Коржака? - пробулькал в солтвейн Урмис. - Спенсо, я ведь несу ответственность за профессуру. Коржака повесят во дворце, а меня на следующий день, во дворе Университета. Какой из Коржака маг?! Он не отличит белого мела от черного, ни на вид, ни на запах, ни на вкус.

- Верно, - кивнул Спенсо. - Вы знаете мое отношение к кафедре магии. Я никогда не стеснялся его высказывать, и...

- Я, только я ответственен за этих жуликов... - печально сообщил декан, тяжело поднялся и подошел к буфету. - Хорошо, что у меня есть еще и вы, Спенсо. Я прошу вас о помощи... Подскажите же, что делать?

- Узнав о послании герцога и осмелившись ознакомиться с ним прежде вас, господин Урмис, я немедленно отправился в секретариат и бегло проглядел контракты некоторых наших профессоров, - развернулся к декану, наполнявшему еще один стакан Спенсо. Следовало поторопиться, пока Урмис еще трезв. - И мне повезло! Я почти сразу наткнулся на контракт профессора Хлумиза. Он преподает у нас, как известно, на кафедре географии, но предлагая Университету услуги, господин Хлумиз упомянул так же свои познания в магических областях.

- Да что вы говорите? - покачал головой декан, возвращаясь за стол. - Старый мошенник.

- Вам известно мое отношение к нему... - Спенсо чуть наклонил голову, продемонстрировав Урмису покрытую коричневыми пятнышками лысину. - Тем не менее, это так. Вы вполне можете послать в Викенну именно господина Хлумиза, ведь профессор Альжента читает лекции, а профессор Коржак весьма стар и слаб здоровьем. Вы же, господин декан, должны конечно же остаться в Университете, чтобы исполнять руководящие обязанности. Остается лишь профессор Хлумиз.

- Чем же его лучше послать, чем Коржака? - Крючкотворство декана не интересовало. - Вы прекрасно знаете, что Хлумиз сведущ в магии не больше, чем... Чем Коржак.

- Да, но наш уважаемый географ имеет некоторые свойства характера, которые позволят выиграть достаточно времени. Вы и сами знаете, какое он производит впечатление на малознакомых с ним господ. Пока еще во дворце разберутся, что стоит за внешней значительностью - с делами, глядишь, успеет разобраться Ираклиаз. Он опытный маг.

Декан всосал в себя еще некоторое количество напитка и задумчиво пошевелил бровями. Славный ульшанский Университет, который он возглавлял уже двадцать два года, не мог существовать без покровительства герцога. Здесь читали лекции по более чем трем десяткам предметов всем, готовым за это платить. Нехватки в желающих приобщиться к знаниям не было, однако Урмис отдавал себе отчет в том, что вовсе не учеба прельщает сотни молодых людей. Несколько лет в большом городе, вдали от суровых отцов и благочестивых матерей, несколько лет веселой, беззаботной жизни - вот что им было нужно. И Университет не мешал студентам жить, благо предметы были все больше удаленные от практического применения: астрономия, история, хиромантия, география, стихосложение... Зачем они нужны тем, кто вернется однажды в отцовское поместье пить вино и покрикивать на пастухов? Если же кто-то прибывал в Ульшан именно за знаниями, то и им Университету было что предложить: юриспруденция, геометрия, кораблестроение, кое-что еще. За этими кафедрами декан наблюдал со всем возможным усердием, что же касается остальных... Ну кому мешает, что профессор Хлумиз, читая лекции по географии, несет откровенную чушь, причем каждый раз другую? Если кто-нибудь и отправиться проверить, в самом ли деле Великие реки берут свой исток в пасти застрявшего на мели кита, то скорее всего никогда не вернется. Что же до тех сомнительных путешественников на север, что рассказывают о Кипящем Озере или Небесной Дыре, то их истории ничем не убедительнее заявлений Хлумиза.

Хлумиз... Декан нередко приглашал бородатого мошенника разделить пристрастие к некоторым напиткам, ему чем-то нравился этот толстый старый жулик. Нравился куда больше проныры Спенсо, который только и думает, как бы занять место декана и реформировать Университет. К счастью герцог, который когда-то отдал Университету старые казармы и вынудивший Магистрат Ульшана подписать "Положение о заведении для учебы сынов, знания ищущих", сохранял свое благорасположение к Урмису. Но вот у герцога стряслась какая-то беда, пахнет эта беда очень нечисто, герцог зовет в Викенну преподавателей магии - явно не для болтовни. Урмис с удовольствием помог бы своему могущественному патрону, но как? Магия среди преподающихся предметов стояла особняком. С одной стороны, науки практичнее не придумаешь, любой юрист-крючкотвор с радостью закроет контору, если научится хотя бы вызывать дождь. Но люди к волшебству малоспособны, настоящими магами становятся единицы, да и то раз в сотню лет. Все это понимают, но раз студенты хотят слушать лекции, изучать купленные в подозрительных лавочках манускрипты, раз хотят платить за это деньги - отчего же эти деньги не взять? Урмис и сам когда-то обучал магии - история брала свое начало в бурной и бедной молодости, когда пришлось поработать балаганным фокусником.

- Хлумиз сам виноват, - наконец изрек декан. - У него в контракте действительно такое написано?

- Да, - злорадно подтвердил Спенсо. - География, Философия Бытия и Магия.

- Что еще за Философия Бытия? У нас разве есть такая кафедра?

- Нет, конечно же, но так он написал в контракте.

- Ладно. Написал - сам виноват. Значит, он приедет к герцогу, и будет тянуть время, чтобы все проблемы успел решить этот мерзавец Ираклиаз... Терпеть не могу полукровок! Лучше бы, конечно, нам самим помочь Его Светлости, доказать, что... Как вы это сказали, Спенсо? Доказать, что не зря едим свой хлеб, но вряд ли мы это сумеем.

- Я имел в виду нас с вами, в качестве радетелей Университета, а вовсе не кафедру магии, - несколько смущенно уточнил Спенсо. - Вы знаете мое отношение к...

- Да, конечно, случись у герцога неприятности с геометрией, вы легко бы смогли ему помочь. Но все обернулось иначе... Идите, профессор, спасибо вам за совет и поддержку.

Декан снова направился к буфету, поигрывая пустым стаканом. Это не входило в планы Спенсо и он осмелился встать у Урмиса на пути.

- Его Светлость недвусмысленно торопит нас! - Профессор даже помахал перед деканом распечатанным письмом. - Здесь сказано: "Возможно скорее прислать сведущего..."! Мы должны действовать теперь же, не рискуя навлечь на себя гнев Его Светлости.

- Вы же сами только что сказали, что именно медлительность Хлумиза поможет нам! - нахмурился Урмис. - В любом случае он сможет выехать только завтра, если, конечно, не привязать его к лошади силой.

- Хоть бы завтра! - закатил глаза Спенсо. - Но сообщить-то ему нужно сегодня! Лучше всего - немедленно, и, конечно же, это должны сделать вы, никого другого старый индюк... Простите, профессор Хлумиз просто не послушает! А еще нужно ответить герцогу.

- Герцогу я отвечу вечером, - отрезал Урмис и вырвал у Спенсо письмо. - Сейчас я... Не в настроении - свалившаяся на нас беда сильно подорвала мои силы. Что же касается Хлумиза... Да, придется зайти к нему сейчас. В чем - в чем, а в поспешности старика не упрекнуть. Где он теперь?

- Как раз заканчивает лекцию.

Спенсо первым выскочил в коридор и замер, широко распахнув дверь. Декан угрюмо прошествовал мимо буфета, с силой опустив на него стакан. Ему не нравился этот геометр, худой и вечно озабоченный. Носит пурпурную мантию, словно без нее кто-то усомнится в его чине! Да никто из профессоров давно не носит мантий, их знают в лицо, на то они и профессора.

- Где у него лекция? В Зеленом павильоне?

- Да, как всегда. Она, наверное, уже закончилась. Надо идти скорей, пока Хлумиз не ушел домой - он никогда не задерживается на кафедре!

- С его-то медлительностью? Да мы пять раз успеем туда и обратно... - проворчал Урмис.

Он все еще немного совестился перед Хлумизом... Что, если герцог успеет разобраться в профессоре? К тому же, там будет этот мерзкий и опасный Ираклиаз. Тогда придется склонить голову, покаяться в недостаточной бдительности, признать, что с годами ряд преподавателей теряет необходимые практические навыки, упомянуть их вредные привычки... Однако в огне брода нет, главное, что Хлумиз действительно может формально считаться магом, исходя из подписанного с Университетом контракта, и что способности свои он перед деканом никогда не демонстрировал. Декан окажется среди одураченных - а это куда лучше, чем послать каждый день читающего лекции Альженту, и, когда тот сядет в лужу, выставить жуликом себя самого.

Кряхтя, Урмис последовал за семенящим Спенсо. Пройдя по мощеным камнем дорожкам, оба вскоре достигли Зеленого павильона. Лекция действительно закончилась, одетые в сиреневые мантии студенты группками разбредались в разные стороны. Многие смеялись, передразнивали профессора - так бывало каждый раз после особенно удачных выступлений Хлумиза. Завидев декана, студенты коротко кланялись, даже приподнимали шляпы, но старательно игнорировали идущего рядом геометра. Спенсо не любили, и Урмис сделал печальный для себя вывод: профессор действительно знает свое дело.

- Вот он! - профессор указал декану на появившегося из павильона Хлумиза. - Прошу вас, господин Урмис, будьте с ним построже! Он способен всех нас подвести.

- Не сомневаюсь, - признал декан. - Доброго утра, господин Хлумиз! О чем сегодня читали?

- Здравствуйте, Урмис, - пробасил Хлумиз и шумно вздохнул. - Читал я сегодня... О географии, кажется.

Чуть в стороне громко захохотали студенты, тут ж, впрочем, решившие убраться подальше. Декан не любил излишних вольностей, и запросто мог пожаловаться родителям. Профессор Хлумиз, тяжело опершись на толстенную трость, задумчиво расчесывал пятерней черную с проседью бороду, закрывавшую все грудь. Он явно не намеревался сделать ни шагу навстречу коллегам.

- Господин Хлумиз, у меня есть для вас новости! - сообщил декан, приближаясь.

- Я готов, о, Вселенная, - смиренно пробурчал профессор географии.

- Видите ли, дражайший Хлумиз, Его Светлость герцог Аргендо соизволил прислал Университету письмо, в котором просит отправить к нему - срочно отправить! - опытного специалиста по магии. Полагаю, у герцога возник какой-либо вопрос, по которому ему необходимо посоветоваться, получить рекомендации... К сожалению, я, - декан покашлял, - не могу выехать во дворец прямо сейчас, дела и здоровье удерживают меня в Ульшане. В то же время ряд обстоятельств... Короче говоря, памятуя о вашем опыте в данной области, упомянутом вами при заключении контракта с Университетом, я решил послать вас. Непрочтенные лекции, конечно же, будут оплачены, расходы на поездку мы вам также возместим. Вот, собственно, и все. Да, Спенсо?

- Вы забыли еще раз упомянуть о срочности! - подскочил геометр. - Господин Хлумиз, вы должны выехать в Викенну сегодня же вечером, в крайнем случае - завтра утром!

- Что ж, если у меня есть время, чтобы поразмыслить, то я могу лишь поблагодарить Вселенную, - изрек Хлумиз, с высоты своего порядочного роста рассматривая капельку птичьего помета на шляпе Спенсо. - Простите, господа, я пожалуй удалюсь.

- Но вы меня поняли, Хлумиз? - нахмурился декан. - Не о чем размышлять, идите собираться!

- Я вас понял, - подтвердил географ и зашагал прочь, медленно переставляя трость и толстые ноги. - Я готов, о, Вселенная!

Урмис и Спенсо помолчали, разглядывая медленно удалявшуюся фигуру профессора. Наконец геометр не выдержал.

- Вы слышали? Я только опасаюсь, что Его Светлость не захочет даже разговаривать с Хлумизом, он производит впечатление умалишенного!

- Лишь изредка, - уточнил декан. - Кроме того, как-то так все время выходит, что... В общем, вы молодец, Спенсо, что вспомнили о нем. Хлумиз произведет на Его Светлость впечатление.

- Хорошо бы не такое, как на меня... - проворчал геометр.

Спенсо имел несколько другие виды на ближайшее будущее. Герцог должен был увидеть перед собой выжившего из ума старика, понять, что напрасно тратит деньги на поддержку Университета и навести здесь порядок. Все так и должно было произойти: Хлумиз, такой неприятный, медлительный, вечно беседующий с какой-то Вселенной, не сможет одурачить герцога, по крайней мере, если рядом окажется такой маг, как Ираклиаз. Не будет ли слишком смело написать могущественному волшебнику письмо?..

- Отправляйтесь в секретариат и пришлите мне писца, - распорядился Урмис. - А я пойду к себе и поразмыслю над ответом его светлости. Мне нужен покой.

- Этот индюк сейчас засядет в ближайшем кабаке, я уверен... - Спенсо все еще смотрел вслед географу. Декан покашлял и профессор опомнился: - Конечно, господин Урмис, я уже иду!

- Идите...

Между тем "индюк", он же профессор Хлумиз, не имел на ближайшее будущее ровным счетом никаких планов. Он вообще никогда их не имел. Профессор практиковал именно то, что время от времени без предупреждения начинал проповедовать студентам: нет ничего, кроме Личности и Вселенной, которая зачем-то общается с Личностью, посылая ей образы и звуки. Следует стараться найти верный ответ интуитивно, ибо никаких других способов нет. Рассматривать некоторые образы в качестве других Личностей - несерьезно, ибо ничто не указывает на их существование. На этом месте проповеди и заканчивались, потому что если других Личностей нет, а Вселенная и без того все знает, то о чем с ней и говорить? Студенты, сам факт существования которых профессор отвергал, не обижались: им все это казалось необычайно смешным, и уж во всяком случае, более интересным, чем лекции по юриспруденции.

Мир, в котором жил профессор Хлумиз, изобилывал неожиданностями. Вселенная то и дело меняла окружающую личность профессора иллюзию. Иногда ему удавалось сразу покинуть территорию Университета, порой же она будто растягивалась, на пути возникали многочисленные препятствия вроде декана, студентов, сотрудников секретариата. Сущность времени оставалась для Хлумиза неясной, однако интуиция подсказывала, что эта иллюзия имеет много общего с иллюзией пространства. Какая в самом деле разница: прошагал ты милю, то и дело останавливаясь, или три, никем не задерживаемый. Силы-то потрачены одинаковые! Впрочем, само время профессора мало интересовало - настоящим мерилом существования он почитал утомление. Время от времени Вселенная позволяла ему уснуть, и именно сон Хлумиз считал главным благом. Однако сон следовало заслужить, а прерывался он всегда одинаково: образом посыльного из секретариата, барабанящего в окно.

Сегодня Вселенная не стала долго мучить профессора, позволив достаточно быстро выйти за забор университетского городка. Улица выглядела так же, как и в прошлый раз - ее иллюзия была удивительно постоянной. Почти ровные ряды кирпичных домов, лотошники, торгующие булочками - основной пищей пропивших вспомоществление из отчего дома, сами студенты в грязных мантиях, девицы вульгарного вида и поведения... Не без удовлетворения Хлумиз отметил, что одна из иллюзий домов чрезвычайно похожа на ту, в которой он обычно ночевал. Есть все основания полагать, что Вселенная позволит ему попасть туда и сегодня вечером. Хотя бывало и иначе...

Он перешел дорогу и оказался перед иллюзией кабачка "Для солидных господ". И эта иллюзия выглядела почти как обычно. Однако острый глаз привыкшего к проказам Вселенной профессора заметил, что иллюзия одного из двух окошек, выходящих на улицу, лишена стекла. Что бы это значило?.. Хлумиз задумался, поигрывая тростью. Может быть, это знак, что входить не стоит?

- Добрый день, господин профессор! - дверь открылась и появился Эльшен, здоровенный полуорк. Лицо покрыто шрамами, рука продета в ременную петлю увесистой дубинки.

"Вроде все как обычно..." - отметил Хлумиз и, следуя интуиции, ответил на приветствие.

- Я могу войти?

- Конечно! - ухмыльнулся Эльшен. - Хозяин вам что-то хочет сказать!

Хлумиз любил иллюзию "Для солидных господ", здесь ему обычно давали иллюзии еды и выпивки. И то и другое он почитал за подарки от Вселенной, почти такие же ценные, как и сон. На всякий случай профессор перечитал вывеску поменьше: "Нищим, женщинам, студентам, собакам и эльфам вход запрещен!". Все как раньше... Он решился и осторожно спустился по иллюзии лестницы. Навстречу шагнул образ хозяина, гнома Ннуни.

- Вы себе не представляете, как я рад вас видеть, уважаемый профессор Хлумиз! - хрипло заявил Ннуни.

- Вот как? - неопределенно отозвался профессор.

Дверь сзади хлопнула, на затылке Хлумиз почувствовал горячее дыхание вышибалы.

- Да, вот так, и никак иначе! Вы не платили уже дня три, а вчера Эльшен к тому же доставил вас домой! Знаете, профессор, я вас очень уважаю, но у меня неприятности, все дорожает, и вообще...

Гном прервался, потому что профессор полез в карман сюртука. Обычно именно в этих карманах находились деньги. Хлумиз не видел прямой связи между тем, сколько монет и какого достоинства оказывались в кармане, и тем, сколько их Вселенная вдруг решала ему предать через маленького жадного человечка в секретариате Университета, но какая-то связь все же наверное была. По крайней мере профессор помнил, что недавно встречался с жадным человечком, а теперь выудил из сюртука целую горсть золота и серебра. Точнее, иллюзий золота и серебра.

- Очень приятно всегда иметь с вами дело, господин профессор! - сообщил Ннуни, словно голубь склевывая с ладони Хлумиза одну монету за другой. - Вот я сейчас взял то, что вы задолжали, верно?

- Верно, - интуитивно ответил Хлумиз, хмуро глядя в глаза гнома.

- Верно, - вздохнул Ннуни. Он действительно взял ровно столько, сколько полагалось, ну, может быть, чуть-чуть округлил сумму. Что-то мешало ему даже попытаться обмануть этого профессора, уж очень он себе на уме. Да и клиент выгодный, один из самых постоянных. - А теперь я еще возьму два с половиной хава за вчерашнее. Один отдам Эльшену, за то, что он вас донес до дома - между прочим, нелегкое дело. Другой оставлю себе, за то, что в это время охранял заведение. Половинка - сбор за стекло. Не знаю, кто его разбил, но оно цветное, и я разделил сумму на всех, кто вчера вечером был здесь заполночь. Ведь это справедливо?

- Справедливо? - задумчиво повторил профессор, прислушиваясь к своей интуиции.

- Если виновник найдется, то я всем верну! - горячо пообещал гном. - И еще три хава золотишком я беру за ужин и кружку пива, вторая вам бесплатно за мой счет, как почетному гостю!

- Благодарю тебя, Вселенная! - успокоенно кивнул Хлумиз, которого уже начинала смущать эта задержка. - Еще бы хорошо стаканчик рома.

- Будет сделано! - Ннуни сковырнул с ладони еще одну монетку. - Эльшен, там какой-то тип сел за стол господина профессора - или пусть пересядет, или выкинь его отсюда ко всем эльфийским матерям!

Медленно переставляя трость, Хлумиз прошел по иллюзии короткого коридора и оказался в зале. Все как всегда - столы, тяжелые стулья, образы пьющих и едящих людей. Эльшен проволок мимо какого-то вяло сопротивляющегося субъекта. Профессор поискал и увидел свою любимую иллюзию стола - в иллюзии угла, возле иллюзии окна, с иллюзией глубокой царапины через всю столешницу.

- Благодарю тебя, Вселенная! - он прошел через зал и уселся.

Благорасположение Вселенной на этом не закончилось: тут же перед ним возникла кружка пива, стаканчик с ромом, блюдо с булочками и тарелка колбасок с цветной капустой. Хлумиз улыбнулся: сегодня он явно действовал правильно, интуиция не подвела.

Профессор окончательно утвердился в своем мировоззрении незадолго до прибытия в Ульшан. К этому его подвигли долгие размышления, к которым Хлумиз был склонен с самого детства, отчего и прослыл ленивым ребенком. Рано осиротев, он перепробовал множество разных занятий, и убедился, что ему не нравится ни одно из них. К счастью, последний способ заработка - переписка книг, дал Хлумизу довольно свободного времени, которое он именно размышлениям и посвятил. Дело в том, что переписчиков нанимала городская библиотека, дабы не потерять чрезвычайно ценные знания, хранившиеся в совершенно изветшавших от возраста томах. Хлумиз же здраво рассудил, что если за тысячу лет никто не удосужился эти книги переписать и размножить, то, следовательно, они никому не нужны. Поэтому, добросовестно скопировав несколько первых страниц, остальной текст будущий профессор заменял черновиками распоряжений Магистрата, которые воровал из мусорных корзин. Будущее показало, что Хлумиз был совершенно прав - подмена так и не была никем замечена.

Подремывая над раскрытыми пыльными пергаментами, переписчик думал о себе и об окружающей его Вселенной. Сперва он убедился в ее непознаваемости, потом в непознаваемости себя, потом усомнился в существовании свободы воли у "разумных" существ и так, шаг за шагом, пришел к нынешнему своему взгляду на жизнь. Поскольку дальше идти было некуда, то на нем Хлумиз и остановился. Возможно, он бы и пересмотрел с течением времени некоторые взгляды, но события ближайших месяцев убедили его в верности подхода к бытию. Во-первых, городская библиотека сгорела вместе с доброй половиной переписчиков. Хлумиз тоже мог погибнуть в огне, но в тот день встретил разбогатевшего приятеля, который пригласил его в кабак. В соответствии со своими взглядами, философ благодарно принял подарок Вселенной и на работу не пошел. Во-вторых, на другой день Вселенная прислала к нему образ какого-то судейского чина, который сообщил о смерти тети Хлумиза в далеком Ульшане. Прежде он весьма удивился бы - ведь смерть предполагает пусть и оконченную, но жизнь, а ни о какой тетке философ никогда слыхом не слыхивал. Теперь же Хлумиз сдержанно поблагодарил Вселенную, отправился в Ульшан и поселился в иллюзии маленького, удобного дома. Тетка оставила еще довольно много денег, но их, конечно же, забрали юристы.

Через пару дней, прогуливаясь, Хлумиз забрел в университетский городок, где повстречал декана Урмиса. Потрясенный величественной внешностью и благородным спокойствием Хлумиза, декан пригласил бородача на стаканчик солтвейна, а уже к вечеру зачислил в штат преподавателей. Новоиспеченный профессор принял новую шутку Вселенной как всегда смиренно, и стал почти каждое утро, по стуку в окно гонца из секретариата, являться в Университет. Здесь он излагал те свои предположения о строении мировой иллюзии, какие ему в настоящий момент казались наиболее забавными. Вселенная слушала его в образе толпы гогочущих студентов, и, похоже, оставалась довольна.

- О чем-то я хотел поразмыслить! - вспомнил профессор, закончив трапезу. - Вселенная, нельзя ли еще кружечку пива?

- Сей момент, господин Хлумиз! - прохрипел Ннуни-са, младший брат хозяина, трудившийся в "Для солидных господ" официантом. - Да я бы и так принес, знаю уж...

- Что-то про герцога... - припомнил Хлумиз. - То, что казалось мне деканом, хочет, чтобы я поехал в какой-то дворец. Ах, да! Магия! Что ж, если в этой Вселенной и существуют маги, то я, конечно же, маг, просто потому что кроме меня никого нет.

Вкушающий пирог с мясом мужчина за соседним столом тихонько постучал вилкой по ножу - так он привык выражать одобрение долетавшим до него шуткам профессора. Хлумиз вежливо кивнул этому образу. Если Вселенной нравится ход его мыслей, то многое становится понятно. Осталось призвать на помощь интуицию, и...

Хлумиз то ли задумался, то ли задремал, а скорее всего - и то и другое сразу.

3

Совсем недалеко от "Для солидных господ", прямо напротив доставшегося в наследство от незнакомой тети дома Хлумиза, находилась кондитерская. Вполне безымянное местечко не имело даже вывески "Мужчинам вход запрещен", однако они все равно туда почему-то не заходили, разве что какой-нибудь заблудившийся студент. Зато за пятью столиками всегда сидело не менее десятка дам разного возраста, коротавших время за различными чаями и пирожными. Все они друг друга давно знали, и весьма обрадовались появлению нового персонажа - весьма милой, но скромно одетой девушки. Вела она себя совершенно очаровательно, скромно, однако ничуточки не замкнуто, к тому же оказалась приезжей и с живым интересом выслушивала рассказы о городе и его ужасных нравах.

- И их с каждым годом все больше, госпожа Агнеша, представьте себе, - говорила ей старушка, вдова колбасника. - На рынке шагу не ступишь, чтобы не наткнуться на какую-нибудь образину, а уж в южных кварталах они просто кишмя кишат!

- Что вы говорите, - покачала головой девушка и откусила крохотный кусочек от крохотного пирожного, которое лежало перед ней на блюдце уже битый час. - Ужас какой.

- Кишмя кишат! - подтвердила вдова. - Ведь правда же?

Остальные дам решительно согласились: прежде в Ульшане если и заводились нелюди, то не надолго, и уж конечно у них никто ничего не покупал. Теперь же непонятно, куда и смотрит Магистрат, а бургомистр, говорят, и вовсе на четверть эльф.

- Гном! - заспорила адвокатша. - Я точно знаю, что с его бабушкой был в свое время целый скандал. Хотели даже отказаться от ребенка, но...

- Как же гном, если эльф?! - возмутилась другая адвокатша. - Я тоже точно знаю!

Прочие дамы с удовольствием вмешались в их спор, но Агнеша предпочла продолжить негромкий разговор со вдовой.

- Но у вас-то здесь, я вижу, довольно тихо? Эти студенты, они такие милые в своих мантиях!

- Того и гляди что-нибудь сопрут, а то и шляпку сорвут с головы, будьте с ними осторожны! - не разделила ее умиления старушка. - К счастью, студенты больше ходят вниз, к рынку, там и безобразничают. Хотя вы правы, по нынешним временам наша Ровная улица - довольно приличное место. Но говорят, что декан Университета, господин Урмис, хочет уговорить Магистрат допустить к обучению нелюдей. Ох, это будет ужас какой-то!

- Не думаю, что кто-то, кроме людей, захочет здесь терять время, - фыркнула Агнеша, но тут же опомнилась и сменила тон на прежний: - Здесь такие красивые дома! Наверное, живут исключительно приличные господа?

- Почти. Есть парочка недотеп, вот хотя бы этот дом напротив. Впрочем, что и удивляться? Там устроился господин Хлумиз, профессор из этого же Университета. Не удивляюсь, что студенты так себя ведут - есть кому их научить безобразиям! Этого с позволения сказать профессора вчера только ночью притащил вышибала из кабака ниже по улице. Между прочим - сам нелюдь! И хозяин кабака - гном, да как туда вообще могут заходить уважающие себя люди?!

- Профессор! - Агнеша мягко, но как-то очень цепко прихватила вдову за плечо. - Вы не слишком строги к нему? Я знала очень достойных профессоров. Он, наверное уже пожилой... Может быть, одинокий?

- Кто же с таким пьяницей бестолковым будет жить? - даже удивилась старуха. - Конечно, одинокий. И помрет одиноким. И никакой он не достойный, раз служит в этом ужасном Университете. Раньше, правда, студенты вели себя иначе, и профессора не позволяли себе...

- Даже прислуги нет? - не позволила Агнеша уклониться от интересующей ее темы. - А родственники, где-нибудь в городе? За городом?

- Никогда не слышала о родственниках, он вообще не местный. Прежде в этом доме какая-то дама проживала, была у нее и прислуга. Потом она умерла, и вот - выискался наследничек! Где-то, говорят, чуть ли не в тюрьме сидел. Или с эльфами якшался в лесах, я уже сейчас не помню.

Их соседки, как раз закончившие ничем спор о бабушке бургомистра, немедленно стали выяснять прошлое профессора Хлумиза. Девушка же, узнав все, что требовалось, немного заскучала, глядя в окно, и вдруг увидела высокого, весьма полного человека в черном сюртуке и синей шляпе.

- Это он? - Агнеша довольно грубо пихнула в бок вдову колбасника.

- Он! - старуха даже подпрыгнула от неожиданности.

Агнеша еще немного полюбовалась на старого профессора. Неплохая физиономистка, она сразу оценила характер господина Хлумиза и пришла от него в восторг. Рваный Лом ничуть не обманул ее, рассказывая о профессоре, скорее даже преуменьшил его достоинства как объекта для разработки. Можно было бы проверить остальные варианты, но тянуть Агнеша не любила. Девушка запихнула в рот остатки пирожного и пошла к выходу, жуя на ходу.

- Должна вас покинуть, - сообщила она уже от дверей. - Очень было приятно пообщаться. Уверена, что еще увидимся!

В кондитерской повисла мертвая тишина. Через окно дамы, не смея даже мигнуть, наблюдали за странной особой. Она между тем почти бегом пересекла улицу и нахально схватила профессора за рукав.

- Что же это делается?.. - только и прошептала вдова колбасника. - Такая милая с виду, и вот...

Профессор Хлумиз отреагировал на поведение Вселенной куда сдержаннее: повернул голову и уставился на весьма симпатичный образ девушки.

- Простите, что вынуждена вас побеспокоить, господин Хлумиз... - Агнеша ни минуты не сомневалась. С таким типом надо действовать быстро и нагло. - Но мне крайне необходимо поговорить с вами об одном очень личном и очень важным для нас обоих деле.

Хлумиз тяжко вздохнул и нахмурился: вообще-то он надеялся, что сейчас придет в иллюзию дома и спокойно уснет. Вселенная сегодня уж слишком многого от него хочет. Да еще выражается как-то странно...

- Продолжайте, - попросил профессор.

- В доме! - Агнеша потянула его за рукав ко входной двери.

Вздохнув еще раз, профессор принялся шарить в карманах штанов: ключ обычно находился там. И в самом деле, очень скоро он вставил иллюзию ключа в иллюзию замочной скважины. Дверь открылась, и хозяин с гостьей проникли в темную, замусоренную прихожую.

- Разве вы не пригласите меня в гостиную? Не предложите чашку чая? - Агнеша позволила себе немного покапризничать, потому что чувствовала себя полной хозяйкой положения.

Вместо ответа профессор прошел на кухню, замусоренную куда меньше по причине крайне редкого использования, и похлопал дверцами шкафчиков. Он помнил, что когда-то нашел чай именно здесь и честно попытался повторить фокус. Однако мешочка с измельченными листьями там не оказалось.

- Здесь чая нет, - громко сказал он, рассудив, что если Вселенной все же хочется чаю, то пусть она сама подскажет, где эту иллюзию раздобыть.

- Ладно, поговорим так! Поднимайтесь же, милый господин Хлумиз! - донесся голос сверху.

Агнеша успела побывать во всех комнатах, пока профессор поднимался по иллюзии лестницы. Похоже было, что Хлумиз безобразно беден. Обстановку только с натяжкой можно было назвать таковой, гардероб и прежде скудный износился до неприличия, и даже постельное белье оказалось, мягко говоря, несвежим.

- Позволите мне присесть? - Поднявшийся профессор обнаружил девушку скромно стоявшей посреди комнаты. - У вас здесь так... Неуютно.

- Вот как? - Хлумиз указал гостье на пыльное нелюбимое кресло, попрочнее утвердил трость и переступил толстыми ногами. Иногда Вселенная начинала вести себя грубовато, и тогда профессор умел постоять за себя. - Вам что здесь нужно, юная госпожа?

- Мне, право, так неудобно к вам вторгаться, тем более, что мы даже не представлены... - Агнеша зарделась, но стекла в окнах были такими грязными, что это осталось незамеченным. - Однако у меня были уважительные причины забыть о приличиях, я скажу о них чуть позже. Может быть, вы все-таки сядете? Я так волнуюсь...

- Вам что здесь нужно, юная госпожа? - профессор опять переступил ногами, теперь довольно угрожающе, словно готовящийся к атаке бык.

- Сейчас, сейчас я вам все объясню... Может быть, хотя бы стакан воды? Впрочем нет, не нужно, - быстро поправилась Агнеша, поняв, что воды все равно не получит. - Дело в том, что я приехала в Ульшан из Перемостков. Помните такое маленькое местечко? Возле Дасии, вы проезжали там двадцать лет назад.

- Вот как? - Хлумиз опять переступил, но миролюбивее. Когда Вселенная говорит, всегда стоит ее выслушать, а уж потом интуитивно искать ответ. - Так-так.

- Так вы помните?! - обрадовалась Агнеша - во всей ее истории это место было самым тонким. Откажись Хлумиз, скажи, что не помнит, и пришлось бы идти по другому адресу, чтобы не терять дорогого времени. - Река у нас неширокая, такая тихая в вечерний час... Местные жители любят рассказывать о водяных, хотя их никто не видел с тех пор, как в Тримагорские войны они были объявлены вне закона всеми сторонами сразу. Девушки в наших краях такие застенчивые, но любопытные, обожают слушать приезжих.

Агнеша точно знала, что и в крепости Дасия профессор был, и одноименную реку пересекал именно в Перемостках - больше роте ополченцев переправиться было просто негде. Знала даже имя одной тамошней крестьянки и могла описать ее дом. Рваный Лом, барыга из Сатиса-у-Намерона, даром что полуорк, а дело свое знает, и проданной им информации можно верить. Отправляясь в Ульшан, девушка имела сведения и о неплохом доме профессора, и об отсутствии у него родственников и близких друзей. Первая же проверка все подтвердила, дальше можно действовать смело. Еще немного, и будет о чем сообщить кондитеру, который передаст весточку Учителям.

- Вы помните? - Агнеша подошла к окну, повернулась в профиль: - Говорят, я очень похожа на мать.

- Вот как? - Хлумиз покашлял. Он пока ничего не понимал. - Так-так.

- Крестьянки застенчивы, но и страстны одновременно... - она начала терять терпение, как-то не складывался разговор. - Короче говоря, я ваша дочь.

- Вот как?

Это было уже кое-что. Профессор принялся размышлять. Вселенной угодно подарить ему дочь? Что ж, почему бы и нет. Например, когда возникла из ничего та мертвая тетя, то это оказалось весьма кстати. Зачем же отказываться от подарка? Тем более, что как раз около двадцати лет назад Хлумиза угораздило попасть под призыв, и вместе с отрядом копейщиков он прошагал едва ли не половину страны - пока не удалось через приятеля устроиться в какую-то канцелярию. Немного смущало, что выглядела особа никак не на двадцать, а скорее на двадцать пять - двадцать восемь лет. И к тому же совсем не похожа на крестьянку... Даже интересно, что задумала Вселенная, подкидывая Хлумизу такие задачки. Но взрослая дочь - это кажется и правда неплохо...

- Вы не хотите меня обнять... Отец? - больше всего Агнеша не любила долгих пауз. Или пан, или пропал - зачем время-то тянуть? - Я так долго думала об этом мгновении...

- Вас как зовут, юная госпожа?

- Агнеша. Так вы не хотите меня обнять? - она подпустила в голос слезу.

- Агнеша Хлумиз... - задумчиво произнес профессор и развел руки. - Так-так.

Прошло несколько мгновений, прежде чем девушка поняла, что означает жест старика. Она бросилась в его объятия и попыталась дотянуться губами до бородатой щеки, но Хлумиз оказался слишком высок и пузат, а нагнуться даже и не подумал. Пришлось ограничиться тыканьем мокрого носа в рубашку.

- Я сейчас собираюсь лечь спать, Агнеша.

Профессор отодвинул дочь в сторону и направился в спальню.

- Как это - спать? Еще светло... Ах, ты хочешь наверное полежать перед ужином? Отец, ты так устаешь в своем Университете...

Хлумиз довольно улыбнулся - ему очень нравилось, когда Вселенная выдавала себя. Ну откуда эта девушка, существуй она как независимая Личность, могла знать, что он сегодня был в Университете? Да и вообще - разве смогла бы крестьянка отыскать его после стольких лет? Он вошел в спальню, снял сюртук и шляпу.

- Тогда я... - Агнеша стояла в дверях, кусая губы. - Тогда я позабочусь об ужине, хорошо? Давай устроим праздничный ужин в честь нашей встречи! Купим хорошего вина, зажжем свечи, поговорим обо всем... Мне так много нужно сказать тебе, отец!

- Хорошо, - устало кивнул Хлумиз. Конечно, он бы предпочел просто поспать, но если Вселенной угодно ему что-то сказать, то придется послушать.

- А... - Агнеша заметила, что профессор принялся за ботинки. - Отец, я потратила в дороге все свои небогатые сбережения... Нет ли у тебя немного денег, чтобы купить свечи и это... Как его... Ну, вино.

Пожав плечами, профессор снова взялся за сюртук. И там опять оказались деньги - примерно то количество монет, которое оставил в его ладони Ннуни. Он высыпал их на стол и вернулся к войне со шнурками. Шнурки - одно из самых мерзких изобретений Вселенной, наравне с большим животом.

- Тогда не буду тебе мешать, - вид золота немного примирил Агнешу со странными итогами переговоров. Она собрала монеты и вышла: - Покойного сна, папочка!

Девушка никак не могла понять: пьян этот толстяк, или совсем сумасшедший. Может быть, лучше всего прихватить эти денежки и навсегда исчезнуть из этого дома? Есть и другие варианты, Учителя предусмотрели все. Но Агнеша по натуре была бойцом и отступать не любила. Она еще раз обошла все здание, и нашла, что построено оно на совесть, и простоит еще сотню лет без ремонта. Есть за что воевать залетной аферистке! Тем более, что тонкий и очень острый стилет, двумя стежками прикрепленный к чулкам, поможет справиться с любым полоумным - но это на самый крайний случай.

- Что ж, значит, главный разговор еще впереди! Но денег он отвалил немало, и это не может не радовать, - пробормотала она вполголоса, спускаясь вниз.

Ключ, как Агнеша успела заметить, профессор имел обыкновение вешать на гвоздик возле двери. Она вышла, заперла дом и не удержалась, забежала в кондитерскую, чтобы купить себе в дорогу кулек печенья. Сдобные дамы смотрели на девушку почти с ужасом.

- Забыла вам представиться: моя фамилия Хлумиз! Я дочь профессора! До встречи.

И очень довольная собой Агнеша зашагала в сторону рынка.

4

Ульшан в ту пору постепенно разрастался - в мирное время всяким тварям свойственно множиться и строить жилища. В немалой степени расширению города способствовали и нелюди всех мастей, искавшие среди странной человеческой расы способа заработать на кусок хлеба или, в крайнем случае, способа его отнять. Агнеша, как и всегда в новом городе, для начала ознакомилась с рынком и пришла к выводу, что цены на нем неоправданно высоки. Скорее всего, рассудила девушка, в этом виновата полиция - уж больно много их, меченосцев в серых плащах и шляпах с кокардами толкалось на каждом углу.

Тогда Агнеша, призвав на помощь свой немалый жизненный опыт предположила, что есть и другие места для торговли. Не то чтобы денег профессора не хватало - их хватало с избытком - но переплачивать она считала делом низким, недостойным благородных людей. И в самом деле, пройдя несколько кварталов на юг, Агнеша нашла множество грязных лавочек, к которых цены оказались куда ниже. Правда, толпившиеся здесь люди и нелюди, тоже весьма грязные, поглядывали на девушку довольно косо.

"Чем дальше от центра города, тем ниже цены," - поняла Агнеша. - "Довольно глупо. Однако не стоит увлекаться, меня ведь здесь никто не знает."

Не успела она принять благоразумное решение не забираться глубже в лабиринт кривых улочек, куда меченосцы в серых плащах, видимо, просто боялись заходить, как перед Агнешей выросли две широкоплечие фигуры. Одна принадлежала человеку без одного глаза, зато с кастетом в руке. Его товарищ был бы вылитым орком, если бы не рост - значит, полукровка, они часто вымахивают под потолок.

- Пойдем-ка потолкуем, - сказал человек, а полуорк сильно толкнул Агнешу в плечо.

Не успев даже вскрикнуть, девушка отлетела в подворотню. Ей удалось устоять на ногах, а в следующий миг девушка отрыгнула еще дальше, прижалась к стене и совсем уже было собралась задрать юбку, чтобы добраться до стилета. Но за спиной хлопнула дверь, Агнеша, снова прыжком изменив позицию, оглянулась и увидела очень бледного молодого человека с рукой на перевязи.

- Что здесь происходит?

- Иди своей дорогой, - посоветовал ему одноглазый.

- Это ты зря, - незнакомец левой, здоровой рукой вытянул из скрытых под длинным черным плащом меч. - Я по случаю прикупил недурной клинок, как раз хотел проверить. Они вас чем-нибудь обидели, юная госпожа?

- Не успели, - Агнеша с удивлением почувствовала, как губы растягиваются в улыбку. - Но теперь все хорошо, благодарю вас. Не стоит связываться с этой падалью.

- Но я хотя бы могу предложить вам руку? - молодой человек взмахнул мечом, вытесняя из подворотни незадачливых налетчиков. - Знаете, я недавно в этом городе, но мне кажется, что южные кварталы очень опасны для такой милой девушки, как вы.

- Надо же, какое совпадение! - не своим голосом защебетала Агнеша, осторожно цепляясь за локоть подвязанной руки. - Я тоже совсем недавно в Ульшане! Вы откуда приехали?

И полуорк, и его одноглазый товарищ предпочли признать поражение с мгновенно растворились в толпе. Спутник Агнеши ловко спрятал меч, но вместо ответа на вопрос лишь улыбнулся. Девушка обратила внимание на странный цвет его глаз: очень светло-карий, почти желтый.

- Хотите, я провожу вас в более приличную часть города? Эти двое могут вернуться.

- Буду очень признательна!

Он двигался легко и уверенно, а вспомнив, как быстро и в то же время плавно молодой человек извлек оружие, Агнеша предположила, что в его родословной не обошлось без эльфов. Это ее расстроило: эльфы бездушные существа. Гномы тоже, но именно сочетание бездушия и красоты ранит сильнее всего.

"Мне такой не нужен," - твердо решила она.

Незнакомец молча провел ее темным, заставленным ларьками переулком к широкой улице, по которой медленным потоком ползли в обе стороны телеги. Тут полицейских хватало, они переходили от экипажа к экипажу, проверяли груз, набивали рты и карманы, то есть со всем рвением исполняли прямые обязанности.

- Идите в ту сторону, и скоро окажетесь на рынке, там безопасно. Вообще же, в Уольшане лучше держаться северных кварталов, - улыбнулся молодой человек и чуть приподнял шляпу, тряхнул копной светлых волос в коротком поклоне. - Рад был помочь вам, юная госпожа!

- Благодарю! - присела Агнеша. - Кстати, меня зовут...

Продолжать, обращаясь к удаляющейся спине, не имело смысла. Девушка вздохнула, потом сплюнула на мостовую.

- Чего еще ждать от полуэльфа?

Больше не вспоминая о неприятном типе, Агнеша вместе с торговцами добралась до рынка, еще по дороге совершив наконец несколько покупок. Спустя пару часов она вернулась на Ровную улицу, возглавляя процессию из четырех носильщиков. Деньги, выданные профессором, были потрачены до последнего грошика - откуда девушка могла знать, что это все, нашедшееся у "отца" в карманах?

По-приятельски помахав прильнувшим к окну кондитерской лицам, Агнеша отперла дверь и не отпускала носильщиков до тех пор, пока они под ее руководством не привели дом хотя бы в подобие места, где она согласилась бы ночевать. Надо сказать, что многого девушка не требовала, поэтому мыть окна и даже стирать шторы озадаченным юношам не пришлось. Затем Агнеша вытолкала их вон, пообещав обязательно дать на вино в другой раз, и поднялась в спальню профессора.

- Папочка! Поднимайтесь, пора ужинать! Утка еще в духовке, но вы, как я заметила, не слишком-то любите торопиться.

- Вот как? - не открывая глаз вопросил профессор и сделал движение, будто собирается перевернуться на другой бок. Однако обладателю такого объемистого живота для этого пришлось бы проснуться, и по этой причине действие не состоялось. - Так-так...

- Вставайте, вставайте! - Агнеша проявила настойчивость: отдернула шторы. - Вы, наверное, даже забыли уже, кто я такая!

- Вот как?

Хлумиз очнулся и с тяжелым вздохом приступил к размышлениям. По его спальне громко топал образ девушки, Вселенная явно хотела его разбудить. Но за что? Разве интуитивно найденные вчера ответы оказались неверными? Ведь на улице еще темно... То есть, конечно же, темнота всего лишь одна из иллюзий, но...

- Вы ведь не ждете, что я сама вас одену? - сурово поинтересовалась Агнеша, нависнув над профессором.

- Нет, Вселенная, - печально согласился он. - Что ж, я готов страдать дальше.

Когда профессор спускался в столовую, соседствующую с кухней, то с каждой преодоленной ступенькой настроение его улучшалось. Иллюзия утки испускала весьма приятный иллюзорный запах, и Хлумиз, решивший было, что дочь, в отличии от мертвой тетки, послана ему в наказание, заколебался. Еще больше он заколебался, войдя в столовую - еще одну комнату, которой никогда не пользовался - и увидев, что Вселенная решила кардинально изменить одну из своих иллюзий. Накрытый стол в целом выглядел куда приятнее, чем в "Для солидных господ", однако профессору ли доверять видимости?

- Ох, ох... - Хлумиз издавал такие звуки лишь в минуты крайней растерянности, когда так долго не мог дать оценку действиям Вселенной, что невольно впадал в уныние.

- Косточки ломит? Садитесь, папа, я сейчас принесу утку. Не забудьте откупорить бутылку!

Профессор машинально исполнил требуемое - когда-то давно он так наловчился это делать, что участие мозга совершенно не требовалось. Подчиняясь той же старой привычке, Хлумиз отхлебнул из горлышка, прежде чем наполнять бокалы, и пришел к выводу, что вкус у иллюзии вина довольно тонкий.

- Ну наливайте же! - Агнешу раздражала медлительность толстяка.

Первый разговор не удался. Отец, обнаружив перед собой взрослое чадо, просто не имеет право сдаваться так быстро. Он должен задавать каверзные вопросы, присматриваться к лицу дочери, угрожать вызвать полицию и вообще хоть немного страдать. Именно страдание Агнеша считала символом победы: если новоиспеченный папаша пьет всю ночь, хмуро глядя в камин, значит, утром в слезах полезет лобызать, значит, смирился. А тот, кто быстро согласится, быстро и откажется... Или все еще хуже: понял, кто она такая, и прикидывается?

- Отец! - стоило Агнеше на минуту отвлечься, как Хлумиз словно задремал над тарелкой. - Отец, скажите мне откровенно: вы хоть немного рады? Или я мешаю вам? Одно ваше слово - и я навсегда покину этот дом!

- Вот как? - профессор опять захрустел уткой, которую перемалывал вместе с большинством косточек.

- Да, так! - мрачно повторила девушка и сама налила обоим вина. - И мне хотелось бы, чтобы вы ответили!

- Вот как?

Только фантастическое самообладание удержало Агнешу от уголовно наказуемого деяния. Повертев бутылку в руках, она все-таки поставила ее на место.

- Так значит, я ваша дочь и могу жить здесь, сколько захочу?

- Ох, ох... - Хлумиз подпер толстую щеку ладошкой и задумался всерьез.

Агнеша не шевелилась, глядя профессору в глаза. Так прошло несколько минут. Наконец Хлумиз сдался.

- Да, Вселенная.

- Меня зовут Агнеша, Вселенная - это какая-то другая ваша дочка. Значит, могу жить, принимать гостей, хозяйничать? Да?

- Да, Агнеша.

- И мы с вами скоро пойдем в Магистрат, где вы впишете меня в городскую книгу как свою единственную наследницу?! - давненько Агнеша не была так близка к истерике.

- Да, Агнеша, - профессор помнил, что после приезда в Ульшан бывал в иллюзии какого-то здания, очень похожего изнутри и снаружи на Магистраты в других городах. Хотя, возможно, он был вообще один, то есть одна иллюзия Магистрата на все города.

- Вы уснули опять?! Значит, завтра же и пойдем! - Агнеша наполнила только один бокал и залпом опрокинула себе в рот. - И я стану наследницей этого недурного домика в хорошем районе. Кто над кем издевается, а, профессор?

- Вот как?

Хлумиз действительно не знал, что ответить. Он дотянулся до бутылки, но лить вино в стакан поленился и допил остатки прямо из горлышка.

- Хороши манеры, нечего сказать... Вот что, папа, я очень устала, а еще надо посуду мыть. Так что идите-ка прогуляйтесь перед сном!

- Да, Агнеша, - профессору очень понравилось, что Вселенная позволяет ему попробовать еще раз попасть в иллюзию "Для солидных господ". - Спасибо за еду.

- Какой мы вежливый! - всплеснула руками отвернувшаяся к окну девушка. - Ну просто профессор.

Хлумиз не спеша - как обычно - дошагал до прихожей, снял с гвоздика ключ, вышел и запер дверь снаружи. Было темно. Это немного смутило профессора, потому что в темноте он всегда двигался в обратном направлении - от "Для солидных господ" домой, да и то не каждый день. В освещенном окне напротив несколько образов дам разного возраста оживленно шевелили губами и показывали на Хлумиза пальцами. Профессор на всякий случай приподнял шляпу.

Какие-то люди в мантиях, очень похожие на образы, присылаемые Вселенной в иллюзию Университета, громко орали песни скабрезного содержания. Профессор с радостью бы обошел их стороной, но путь к "Для солидных господ" лежал как раз мимо компании... Нащупывая тростью дорогу в этом царстве иллюзий, Хлумиз отважно двинулся вперед. И Вселенная оценила его храбрость: студенты, увидев одного из самых забавных профессоров, шумно поздоровались и даже распахнули перед ним двери кабачка. Двое или трое попытались заодно и проникнуть внутрь, но Эльшен был на страже и его дубинка быстро выпроводила их обратно.

За входом профессора Хлумиза в кабачок наблюдал от угла высокий тощий человек по имени Кей Римти. Несмотря на довольно теплую ночь, Кей по глаза укутался в плащ - так ему было уютнее. Он прибыл в город утром, и первое время просто наслаждался, чувствуя себя частью толпы. Однако голод это ничуть не притупило, и Кей, добравшись до рынка, попытался сбыть единственное свое достояние, веревку повешенного.

Магическими амулетами и всем, что хоть примерно могло иметь к ним отношение, торговали в специально отведенном закутке. Кея приятно поразило отсутствие гномов и эльфов, по крайней мере чистокровных - как выяснилось, продавать им места на рынке запретил Магистрат. Воодушевленный отсутствием главных специалистов по магии, Римти частично смотал с пояса веревку и начал во все горло, да еще и в стихах, расхваливать свой товар.

Вам не угодно ль посмотреть

Что у меня на пузе?

Она стянула жизнь и смерть

В единый крепкий узел!

Она на сотню даст ответ

Вопросов мудреца,

А стоит только пять монет

Веревка мертвеца!

Неизвестно, плохие ли стихи были тому причиной, или Кей не совсем верно оценил свой товар, однако покупатели на набросились на него голодной стаей. Хуже того, на него набросились продавцы.

- Парень, а где твое место, за которое ты платишь из своего кармана, как, например, я? - поинтересовался покрытый татуировками мужчина, временно оставляя на помощника набитый магической мелочевкой лоток.

- А я не буду стоять на месте, я буду ходить туда-сюда, - пообещал Кей и решил перебраться к торговцами фруктами. - Прощайте.

- Э, нет! - его грудью встретил смуглый верзила. - Ты же опозоришь наш цех! Приволок какую-то дрянь, говоришь, что она настоящая... А где доказательства?

- Какие доказательства? - Кея взяли в кольцо, и он принялся наматывать веревку обратно. - Вот у тебя свечи с кровью троллей - где доказательства?

- Вот! - верзила ткнул Римти в лицо какую-то бумагу с печатью. - Тут между прочим подпись господина Начальника Рынка. Понял?

- Понял, ухожу... - поэт снова попытался вырваться, но круг смыкался все теснее.

Римти оглянулся в поисках полиции, которой здесь было просто неприличное количество, и вдруг заметил спины в серых плащах. Стражи закона отчего-то решили на время удалиться с этой части рынка.

- Кого повесили на этой веревке? - снова спросил татуированный, извлекая из-за голенища нож. - Где твое разрешение на нее? Разве ты - наследник? Тогда покажи бумаги. А если ты ее украл, то это еще хуже, чем если бы она была поддельной! Я даже припоминаю, что вот такая же веревка несколько дней назад пропала у меня.

- А ну отдай ему веревку! - верзила выпростал из рукава небольшой, но увесистый кистень. - Мы могли бы тебя в полицию сдать, но уж ладно, на первый раз простим.

- Только пометим, чтобы в другой раз знать, с кем имеем дело! - уточнил татуированный поднимая нож на уровень лица Кея.

- Как вы жестоки! - укорил их поэт и, повалившись на землю, покатился в сторону.

Сбив с ног пару торговцев, Римти исхитрился ужом проползти под лотком и вскочил на ноги уже в соседнем ряду. Верзила тут же прыгнул следом, сшибая на землю товар, но уж что-что, а бегать в толпе Кей умел. Пожалуй, он был настоящим мастером этого дела. Худой и верткий, он проскальзывал между людьми, словно птичка олири между дождевыми каплями.

И еще одно обстоятельство сыграло на руку поэту: на мясные ряды, не убоявшись даже огромных и острых ножей представителей этой профессии, вдруг накатила волна сиреневого цвета. Не меньше сотни студентов в одинаковых мантиях ломили сплоченной толпой, плечами опрокидывая все на своем пути и при этом еще исхитряясь многое из опрокинутого тут же подбирать. Сторонние покупатели, оправдывая свое название, кинулись во все стороны, и Кей Римти вместе с ними, успев даже сунуть под плащ пару колбасок.

Остановившись у самого выхода с рынка, поэт наблюдал за развитием событий, одновременно обедая. Он и раньше обратил внимание на странный наряд студентов знаменитого на всю страну ульшанского Университета, а теперь понял, зачем эти мантии нужны. Полицейские, сбежавшиеся на крики мясников, пустили в ход дубинки, ориентируясь именно на сиреневый цвет. Таким образом даже окажись Кей в самой гуще схватки - а некоторые студенты вяло пытались сопротивляться при помощи ножей и даже мечей - и тогда поэт не получил бы по ребрам от стражей закона.

- Как это мудро! - восхитился Кей, обращаясь к толстушке, грудью накрывшей лоток с пряжей. - Нарядить всех этих обезьян одинаково, чтобы потом легче было разбирать, кого дубасить! Вот только от чего студенты не снимут мантий?

- Потому что, уважаемый, все они, как ты верно заметил, просто обезьяны и мозгов не имеют ни капли! - отозвалась торговка, выказав в речи признаки редкого для женщин своей профессии аналитического склада ума. - А ты, сразу видать, какой-то заезжий прощелыга! Не стой у моего товара, а то мужу пожалуюсь, он у меня сержант!

- Что ж, очень жаль, что у вас сложилось обо мне столь прискорбное мнение, госпожа, - вздохнул Римти и отправился продавать уворованную по случаю шерсть.

Колбаски помогли продержаться до самой темноты, и за это время Кей обошел весь город. Южные кварталы шумом и грязью напомнили ему Сатис-у-Намерона, северные поразили количеством полиции и особняков, восток и запад - чистыми немноголюдными улицами, аккуратными домиками и удивительно неприветливыми жителями. Шерсть Римти продал быстро, а вот веревку так и не смог. Потенциальные покупатели как правило предлагали повеситься на ней самому продавцу, и только один крестьянин, долго ощупывая товар, наконец предложил за магический предмет какую-то смешную сумму. Кей с негодованием отказался - страх, который он претерпел, стоил куда дороже. С наступлением темноты поэт вернулся к рынку - он полагал, что легко найдет себе там местечко для ночевки, под каким-нибудь лотком, да и на ужин что-нибудь перепадет.

К разочарованию Кея, ночью рынок просто не существовал. Торговцы уходили вместе с лотками, затем дворники подметали площадь, и оставалось лишь пустое пространство, со всех сторон просматриваемое полицейскими. Усталый поэт привалился к углу дома.

Как все же ночь враждебна людям,

А почему так - не пойму.

Не самому ли сдаться судьям,

Чтоб отвели меня в тюрьму?

Группа студентов, пьяных и шумных, горланила песни. Римти внимательно прислушивался: он умел, если нужно, быть компанейским парнем, и вознамерился как-нибудь примкнуть к компании. Ведь эти ребята живут в университетском городке, за забором, и если одолжить у одного из них мантию, хотя бы на время, то, наверное, можно переночевать не хуже, чем в тюрьме. Однако коварные планы Кея нарушило появление профессора.

Из обращенных к нему слов студентов поэт понял, что Хлумиз преподает им географию, причем врет при этом совершенно беззастенчиво. Сердце поэта заколотилось о ребра: ну почему жизнь устроена так, что одни могут зарабатывать ложью и считаться приличными господами, а другие хоть и врут напропалую, остаются "прощелыгами"? Между тем, Кей не без основания причислял себя к образованным людям, все же умел читать и писать, не говоря о природной склонности к стихосложению. Его потянуло к этому чудаковатому профессору... Не так уж давно, в Сатисе-у-Намерона, Кей пил контрабандный солтвейн с матросами и наслушался от них разных историй о заморских странах. Географа это обязательно должно заинтересовать!

Поэт повинуется велениям сердца, иначе он не был бы поэтом. Отринув вполне стройный план проникновения в университетский городок, Римти оторвался от стены дома и подошел ко входу в кабачок. Эльшен, через открытую дверь издевательский поглядывавший на студентов, смерил ночного гостя подозрительным взглядом.

- Вы, господин, прочли это объявление? - сам неграмотный, полуорк наизусть знал, что написано на дверях.

- Я - поэт! - гордо сообщил Кей. - Поэты в список не включены.

- И верно... - вздохнул вышибала. - Как-то Ннуни о них не подумал. Но хоть я стихов и не люблю, а знаю, что поэты бывают двух видов: с деньгами и без денег. Вы к которым принадлежите, господин в рваном плаще?

Вместо ответа Римти вытащил из кармана горстку монет, вырученных за шерсть, и постарался звякнуть ей погромче. Эльшен и на слух мог определить примерную сумму, но все же счел, что на несколько минут впустить этого парня можно, да и не похоже было, что его трудно выкинуть. Вышибала чуть подался в сторону - ровно настолько, чтобы тощий Кей смог протиснуться.

Войдя в зал, Римти сразу же отыскал глазами профессора. Хлумиз сидел за столом не один: все завсегдатаи знали, что уж если этот толстяк явился в "Для солидных господ" вечером, то обязательно выпьет несколько сверх меры, и тогда вдруг станет весел и остроумен. Одни свободный стул за столиком еще оставался, и поэт буквально впрыгнул на него.

- Прошу прощения за вторжение! - объявил Кей. - Но увидев столь приятные лица, я не мог удержаться и решил присоединиться к вашему обществу. Моя фамилия Римти, а по профессии я странствующий поэт.

- Вот как? - пробасил профессор, и от этого привычного звука его собеседники сбросили оцепенение, улыбнулись. - Путешественник! Небось, путешествуете по Вселенной?

Хлумиз хитро прищурился. Вслед за вином, выпитым дома, он успел уже отправить два стаканчика рома и кружку пива, и теперь желал немного поиграть со Вселенной. Пусть все вокруг лишь иллюзия - он, профессор, готов сделать вид, что в нее поверил. Это даже забавно!

- Видели много удивительного, а, господин Римти?

- Не скрою, порой сам не могу поверить собственным рассказам! - постарался ответить в тон Кей. - Любезный, не принесешь ли мне кружечку пива?

Ннуни-са, которому поэт не понравился с первого взгляда, пришел предложить профессору выставить нахала вон, но теперь, видя, как они беседуют, со вздохом отправился за пивом.

- Нам профессор Хлумиз только что рассказывал о Загорье Белоэльфийском. Говорит, что там также живут люди, - засмеялся один из собутыльников Хлумиза. - Но самое любопытное, что земля в тех краях мужского рода и чрезвычайно желает небо! Если облака рассеиваются, то вырастает высоченная гора, но стоит тучам заслонить собой синеву, как гора съеживается в неприметный валун!..

Вот за такие истории профессора и любили в "Для солидных господ". Всех чрезвычайно потешало это вранье, настолько беззастенчивое, что переходило грани не только приличий, но и неприличий тоже. Профессор смеялся громче всех: он играл со Вселенной, словно ребенок с мячиком.

- Я не бывал в Загорье Белоэльфийском... - осторожно признался Кей. - Однако бывал зато за Туманным морем, иногда также называемым морем Прецелез, которое...

- Чушь! - смеялся Хлумиз. - Туманного моря вовсе нет, оно высохло тысячи лет назад, и теперь на его месте осталось лишь... - Профессор задумался, пытаясь вообразить что-нибудь совсем несуразное, но Ннуни-са принес всем по кружке, и Хлумиз сбился. - Мокрое место осталось, вот и все! - махнул рукой профессор. - Нет моря!

- Как же... - начал было возражать Кей, который в Сатисе-у-Намерона жил на берегу того самого моря. Однако заметил, что все смеются, наслаждаясь и хитрым видом профессора, и обескураженностью новичка. - Ах, да! Значит, я просто позабыл. Все случилось так недавно, тысячи лет назад!

- Верно! - Хлумиз одобрительно стукнул кулаком по спине Римти в тот сам миг, когда поэт делал первый глоток пива. - Недавно!

Откашлявшись, Кей решил вести себя потише, чтобы оценить Хлумиза со стороны и понять, какую все-таки можно извлечь выгоду из знакомства с этим презабавным толстяком. Профессор между тем с каждым новым глотком забирался во все более дальние, никому не известные страны, и примерно через пару часов говорил уже о каких-то десятиголовых народах без тела и души. Время было позднее, большинство слушателей постепенно разошлись.

- Хорошо еще, что вы не преподаете магию, профессор! - сказал один из последних.

- Отчего же, Вселенная? - хмыкнул Хлумиз, ухмыляясь одному из пустых стульев. - Я вообще, если мне память не изменяет, скоро поеду в Викенну, помогать нашему герцогу по одному секретному вопросу...

Упоминание герцогских секретов вызвало новый, теперь уже окончательный отток публики из "Для солидных господ", и Ннуни за своей стойкой укоризненно покачал большой головой. Солидные господа не любят вмешиваться в чужие дела, особенно - случайно. Все это не скрылось от внимания Кея, по понятным причинам все еще трезвого.

- В таком случае вам, наверное, нужны всяческие магические предметы? - осторожно поинтересовался он.

- А как же! - хмыкнул профессор. - Очень даже нужны. Мне и герцогу!

- Вам обоим, наверное, пора домой, - Ннуни-са собрал кружки, выхватив из руки поэта и его, в которой все-таки оставалась пара капель на донышке. - Знаете, я не против, когда люди пьют и веселятся. И к герцогу я, гном, отношусь не так, как вы, мне он не владыка. Однако разговоры на некоторые темы - большая глупость.

- Да ну?! - еще громче хмыкнул Хлумиз. - А зачем же тогда... Впрочем... Да, мне, наверное, понадобятся магические предметы. Принеси мне кружку магического пива, уважаемый! И магического рома стаканчик! Только чтобы и стакан был магический, это очень важно!

- Эльшен! - позвал гном. - Помоги господам выйти! Да проводи профессора до двери, а то он сам не попадет ключом в скважину.

Поэт предпочел выйти сам, не надеясь на любезность полуорка. Стоя на ночной улице, он решил, что судьба ему все-таки улыбнулась. Когда профессор, поддерживаемый вышибалой, выбрался из кабачка, Кей сразу заговорил о деле.

- Господин Хлумиз, если у вас сейчас предвидятся столь важные дела, то вероятно, не помешает и надежный помощник?

- Конечно! - согласился профессор.

- А ну пошел вон! - не согласился Эльшен.

- Помощник, который умеет читать и писать, обладает широким кругозором не только в географических науках, но и в изящной словесности! То есть - личный секретарь! - забежал с другого бока Хлумиза поэт, ловко увернувшись от тычка дубинкой. - К счастью, я в настоящее время ничем не занят, и готов способствовать вам в любом деле!

- Конечно! - профессор обнял Римти, потому что одна трость уже не обеспечивала ему устойчивости.

- О жалованье мы можем поговорить потом! - Кей говорил довольно громко, потому что Эльшен, воспользовавшись неподвижностью поэта, несколько раз огрел его по хребту. - Я буду счастлив сотрудничать с таким человеком, как вы даже бесплатно! А в знак своего особого расположения готов кое-что вам показать!

Дорога до двери профессора не заняла много времени, потому что Хлумиз держался за Римти, а того, в свою очередь, подгонял Эльшен. Увидев знакомую иллюзию, усталый Хлумиз ухватился за косяк, шаря в кармане. Из окна ударил луч света - это Агнеша раздвинула шторы. Эльшен уставился на девушку с благоговейным изумлением, и Кей временно оказался избавлен от ударов.

- Смотрите! - поэт распахнул плащ и смотал веревку. - Совсем недавно в этой петле побывала шея человека. Я не лгу, и уверен, что такой человек как вы, сразу поймет, что веревка настоящая.

- Что?! - Эльшен очнулся, повернул уродливую голову. - Дай-ка!

Кей попытался уцепиться за петлю, но получил дубинкой по пальцам. Пока Хлумиз воевал с замком, полуорк внимательно ощупал веревку.

- Действительно настоящая, - вынужденно признал он. - Но здесь осталось немного крови, петлю плохо смазали... Знаешь, парень, хоть ты и мошенник, но вот тебе добрый совет: сожги ее.

- А что? - опешил Кей. - А почему? Что там за кровь?

- Неприятная тут кровь... Во всяком случае, не человеческая. Знаешь, я когда-то недурно разбирался в крови. Держи, и... И все, я пошел, - Эльшен круто развернулся и зашагал обратно к кабачку. - Не хочу даже стоять рядом с тобой.

Римти проводил его печальным взглядом. Неужели у него в руках оказался не товар, а какая-то опасная штука? Неужели ее даже продать с выгодой нельзя?

- Папочка, вы специально меня заперли? - Профессор наконец открыл дверь и увидел Агнешу, упершую руки в бока. - Между прочим, это непорядочно! Я могла подумать все что угодно!

- А вы кто, юная госпожа? - в свою очередь поинтересовался Хлумиз.

- Ваша дочь, - угрюмо ответила девушка.

- Ах, да! - Профессор животом втолкнул Агнешу в прихожую. - Вокруг столько интересного, веселого... О, Вселенная, ты неистощима! Вот это - моя дочь, а это...

- Секретарь! - Римти скользнул в дом, прикрыл дверь и задвинул засов. - Позвольте представиться, госпожа: Кей Римти, путешественник, поэт, географ.

- А я думала, палач... - Агнеша покосилась на веревку в руках Кея. - Очень приятно с вами познакомиться, меня зовут Агнеша. А теперь идите спать, отец очень устал.

- Обстоятельства сложились таким образом, что... - Римти задумался на миг, и решил не усложнять: - Что профессор пригласил меня переночевать у вас!

Если бы Агнеша проявила больше энергии, то поэт, конечно же, отправился бы ночевать на улицу. Но девушка немного переволновалась, оказавшись взаперти, хотела спать, к тому же загадочное поведение Хлумиза выбило ее из колеи.

- Прихожая к вашим услугам, - только и сказала она. - Но если сунетесь наверх, то отправитесь в полицию. Я не шучу.

- Я так и думал, - как можно смиреннее произнес Кей.

- Кстати! - расшалившийся профессор вырвал у него из рук веревку. - Магический предмет! Он мне очень нужен!

После этого Хлумиз со всей возможной быстротой начал подъем по лестнице. Агнеша и Кей молча наблюдали за этим величественным зрелищем. Когда профессор достиг середины пути, Кей снял плащ и постелил его в углу почище.

- Благодарю вас за гостеприимство... Кстати, юная госпожа, за этот предмет я пока не получил ни хава.

- И не получите, я надеюсь, - Агнеша пошла вслед за Хлумизом, обогнала его и даже помогла одолеть последние ступени.

- Но это очень ценная вещь! Вы бы слышали, что сказал тот парень, вышибала из кабака!

- Веревка-то? - девушка попробовала вырвать ее у профессора, но он держался за добычу крепко. - Получите утром. С самыми добрыми пожеланиями. Спокойной ночи, господин секретарь.

5

Агнеша проводила профессора в спальню. Появление самозваного секретаря пробудило в девушке нечто вроде ревности, она даже был готова помочь старику раздеться, но Хлумиз кулем повалился на кровать. Тогда Агнеша попробовала хотя бы отобрать у него мерзкую веревку, но профессор прижал ее к себе, словно любимую игрушку, мычал нечто оскорбительное и даже пробовал брыкаться.

- Ну и целуйся с ней, - вынесла свой вердикт Агнеша.

Прежде чем закрыться в маленькой комнатке, облюбованной ей для себя, девушка тихонько выглянула на лестницу. Поэт внизу нашептывал сам себе какие-то стихи, и вообще вел себя, кажется, прилично. На всякий случай Агнеша закрыла на засов выходящую на лестницу дверь. Кей показался ей обычным мошенником, что, впрочем, подействовало на девушку успокаивающе. Гораздо хуже было бы, окажись он настоящим секретарем из Университета, такой мог бы и на чистую воду вывести.

Не спеша раздевшись и умывшись, Агнеша пожелала самой себе спокойной ночи и с чистой совестью положила чистую голову на чистую подушку. Пальцы под одеялом нащупали рукоятку стилета и, как это всегда бывало в ее жизни, тут же настало утро. Девушка зарылась носом поглубже под одеяло, но утро не отступило, а еще сильнее забарабанило в окно.

- Господин профессор! Господин профессор! Подымайтесь!

Грохот за стеной известил Вселенную о пробуждении Хлумиза, рухнувшего с кровати. Безобразно ругаясь - оказывается, он не всегда такой молчаливый! - профессор прошел через комнату и врезался в запертую дверь. Справившись с засовом, начал спускаться по лестнице, а когда достиг прихожей, наверху появилась одетая и причесанная Агнеша.

- Папочка, кто это?

- Вот как? - невпопад ответил Хлумиз, который как раз в данный момент сосредоточенно изучал иллюзию крепко спящего человека. Вселенная опять выдала себя: разве смог бы он так спать под грохот, создаваемый человеком из Университета, если бы и в самом деле был Личностью? - Так-так. Так-так.

- Этот человек назвался вашим секретарем, отец. Так кто это старается выбить нам окно?

- Это из секретариата, пришли меня звать на лекции, - неожиданно связно сообщил Хлумиз.

- Много же у вас секретарей...

Перешагнув через спящего Кея, профессор открыл дверь.

- Вы сегодня крепче обычного спали! - сообщил привыкший к этим утренним визитам гость. - Мне еще к господину декану бежать, как бы не опоздать... Чуть не забыл! Господин Урмис с вечера распорядились передать вам, чтобы вы в обед были готовы ехать.

- Куда?.. - прохрипел профессор.

- В Викенну, - шепотом пояснил гонец. - Ну, к герцогу. Вас вызвали срочно. А лекций сегодня читать не нужно. Только зайдите в Секретариат, вам выдадут денежные средства на время командировки.

- Так-так.

Человек из Университета убежал, профессор затворил дверь. Потом задумчиво пошевелил носком ботинка голову спящего поэта.

- И что же дальше, Вселенная?

- Идемте завтракать, - подсказала ему Агнеша, спускаясь вниз. - А с этим как: за стол или за дверь?

- Так-так.

Немного восстановив в памяти свои вчерашние игры со Вселенной, профессор вспомнил этот образ тощего высокого человека. Он еще принес иллюзию веревки... Это неспроста. Об этом надо поразмыслить. Профессор еще раз приподнял ботинком голову Кея, потом уронил ее на пол и побрел в кухню. Впрочем, не успели отец и дочь приступить к яйцам всмятку, как в дверях появился почесывающийся поэт.

- Доброго вам утра! - провозгласил он и довольно изящно поклонился. - Не хочу быть назойливым, но... Не могу ли я быть чем-то полезен? Может быть, принести угля из погреба или подмести перед входом? Я, путешественник и поэт, не привык чураться грязной работы. Мне кажется, что она лишь составляет честь образованному человеку.

Тот кто боится спину натрудить,

И бережет ее, в постели оставаясь,

Скорее себе может навредить.

Он жиром обрастет, не напрягаясь!

- Сильно сомневаюсь в этом, - проворчала Агнеша, которую эти стихи просто-таки ранили. - Даже уверена: жиром такой поэт не обрастет, даже если век будет валяться у нас в прихожей. Ладно, садитесь.

- Но я вовсе не собирался напрашиваться на завтрак, - смущенно признался Кей. - Впрочем, раз уж так вышло...

- Вышло, - отрезала Агнеша. - Помолчите немного, окажите такую любезность. Папа, а от вас я, напротив, хотела бы кое-что узнать. Вы разве собираетесь сегодня ехать в Викенну, к самому герцогу Истиенскому?

Профессор понял, что настало время дать Вселенной окончательный ответ. Возбужденный сытным завтраком, Хлумиз решил принять вызов.

- Да!

- А зачем?

Этот вопрос был куда сложнее. Профессор задумался.

- В Викенну? - встрял Кей. - Говорят, этот замок когда-то выстроили эльфы, и он единственный из старых замков совсем не пострадал в Тримагорских войнах. Я, как секретарь, обязан сопровождать патрона! А еще...

- Нет, - как-то очень внушительно произнесла Агнеша.

- Что - нет? - озадачился Кей. - Я никогда не был в Викенне, но уверен...

- Езжайте куда хотите, - объяснила девушка. - Но вы хотели сказать "А еще я могу пойти в секретариат Университета и получить деньги на поездку". Я вам ответила: нет. Мы с отцом сами туда сходим. Да, папа?

- Нет, - профессор решил, что настала пора немного покапризничать. Ему не хотелось сейчас путешествовать по иллюзиям, Хлумиз предпочел бы вернуться в спальню. - Пусть идет секретарь или дочь.

- То есть я? - уточнила Агнеша. - Тогда тебе надо написать записку, чтобы меня пропустили в Университет и чтобы выдали деньги. Сейчас я принесу бумагу.

Девушка уже вполне освоилась в доме. Пока Агнеша отсутствовала, поэт прикончил свою порцию и вспомнил о деле.

- Профессор, вам понравился мой амулет?

- Вот как? - озадачился Хлумиз, принимаясь за чай.

- Я имею в виду ту веревку, веревку повешенного. Она настоящая! А тот парень, что на орка смахивает, сказал, что ей вообще цены нет! Вы помните?

- Ммм... - Профессор почти не помнил вчерашнего вечера.

- Пишите! - вернулась Агнеша. - "Доверяю сим..." и так далее. Только поскольку меня еще не знают в Университете, пишите лучше не "моей дочери Агнеше Хлумиз", а "предъявителю сего, девушке в клетчатой юбке". Я заметила, что в Ульшане не в моде клетчатое, - пояснила Агнеша для скептически поджавшего губы Кея. - Так что не перепутают.

Профессор, чувствующий легкую усталость, припомнил, как писал когда-то подобные же иллюзии строк на иллюзии бумаги и изобразил несколько слов. Чтобы Вселенная поняла, что ему хочется побыть одному, он указал не "предъявителя", а "предъявителей", "одна в клетчатой юбке и один в рваном плаще". Потом решительно допил чай, нашарил верную иллюзию трости и заковылял к лестнице.

- Ну что это, отец?.. - сморщилась Агнеша, прочитав текст.

- Я хочу еще немного поспать, я заслужил! - проворчал профессор. - О, Вселенная, будь милосердна...

- Идем! - приказала девушка секретарю и тот, поняв, что в дом еще удастся вернуться, послушно поплелся за ней.

В Университет охранники из числа невыспавшихся, похмельных студентов их пускать сперва не хотели. Они понятия не имели, каков почерк у любимого профессора Хлумиза, а вот "Положение" Магистрата даровало Университету полную автономность от нелюдей, женщин, детей и "всяких прочих". Нелюди, впрочем, в последние годы бывали за оградой все чаще. Относительно женщин правила тоже не слишком свято соблюдались, но то ночью, в кампусах... Однако Агнеше, несмотря на немодную юбку, удалось все же произвести на молодых людей приятное впечатление, которое не смогли испортить даже поэтические импровизации Римти.

Добравшись до маленького домика, в котором размещался секретариат, посланцы профессора едва не столкнулись с двумя выходящими оттуда господами. Один из них был тщедушен и лыс, что сразу бросалось в глаза, потому что шляпу он нес в руках. Второй, которому этот знак почтения и был адресован, выглядел бы чистым эльфом, не будь его уши вполне человеческой формы. Статный, остроглазый, с длинными светлыми волосами, спадающими на плечи из-под шляпы, он кинул на встречных быстрый подозрительный взгляд.

- Что это значит, Спенсо?

- Я сейчас разберусь... - склонился лысый профессор в поклоне и коршуном кинулся на гостей. - Госпожа! Кто вас пропустил в городок! А вы, сударь, кто?!

Пока Агнеша показывала геометру записку Хлумиза и отвечала на его дотошные вопросы - Спенсо никогда не слыхал о дочери профессора - Кей Римти с интересом разглядывал полуэльфа. Тому этот интерес не понравился, незнакомец отвернулся. Тогда поэт посмотрел через его плечо и увидел еще один выход из университетского городка, а сразу за воротами, лишь для виду охраняемыми притихшими студентами, оказалось около трех десятков эльфов. Самых настоящих, с острыми ушами и луками на плече.

Воспоминание о ночном кошмаре будто провело холодными коготками по сердцу Кея. Эльфы - не гномы и не орки, связываться с людьми не просто не любят, а считают это недостойным. И все же вокруг Ульшана бродят целые отряды бессмертных лучников, а эти, похоже, ждут начальника. Кто же может себе позволить иметь телохранителей-эльфов? Разве что герцог Истиенский... Когда Спенсо наконец отвязался от Агнеши, поэт в возбуждении поделился с ней своим открытием.

- Станет герцог расхаживать по Университету, оставив охрану за оградой! - не поверила ему Агнеша. - Хотя вы правы, господин секретарь, птицы тут летают важные.

Впрочем, очень скоро они узнали все наверняка. Маленький человечек со злым лицом, скупо отсыпавший им в секретариате монет для профессора Хлумиза, оттаял под взглядом Агнеши.

- Это сам Ираклиаз! - восторженным шепотом сообщил он. - Заехал ненадолго передать денежные средства от Его Светлости и ознакомиться со списком студентов.

- Ираклиаз! - расширила глаза Агнеша.

- Ираклиаз! - понимающе закивал Кей и тоже расширил глаза. - А это кто?

- Маг, - уточнила девушка. - Личный маг герцога.

Вот теперь Римти выпучил глаза от души. Эльфийская магия - это то, с чем поэт меньше всего хотел бы связываться. Полуэльф, ставший магом - редкость, и вовсе не сулящая ничего хорошего. Вдобавок этот полукровка имеет охрану из эльфов настоящих, что говорит о его удивительном авторитете, иначе остроухие просто не стали бы подчиняться, заставить их невозможно. Значит, Ираклиаз не просто маг...

- Могущественный маг, - пробормотала погрустневшая Агнеша. - Я слышала о нем... В Тримагорских войнах он был не на нашей стороне, и это стоило жизни тысячам.

- Про те времена теперь не принято вспоминать в нашем городе, - заметил человек из секретариата и демонстративно уткнулся в бумаги. - Его Светлость оказывает высокое покровительство не только Университету, но и всему Ульшану...

Переглянувшись, Кей и Агнеша отправились домой. В молчании они проделали этот недолгий путь, и уже на улице Ровной, неподалеку от "Для приличных господ" вдруг увидели целый десяток хмурых полицейских.

- Кто такие? - довольно грубо поинтересовался сержант.

- Я дочь профессора Хлумиза, - улыбнулась Агнеша. - Совсем недавно приехала к отцу жить, мы даже еще не были в Магистрате. А этот господин... Его секретарь, - задумчиво добавила она. - Видимо.

- Кей Римти! - весело сообщил плот, очень обрадованный таким отношением девушки. - А что случилось?

- Покажите мне ваши лица! - сержант бесцеремонно ощупал уши и рты обоих.

Вели себя полицейские как-то странно, вроде бы даже испуганно. Именно поэтому Агнеша почла за лучшее не возмущаться, ну а Кею это вообще не пришло в голову.

- Кого-то ищете? - опять спросил он.

- Вроде бы не вас... Но я все запишу. Кто может подтвердить ваши слова?

Агнеша замешкалась, но Кей ткнул пальцем на выглядывающего из дверей Эльшена:

- Вон та образина!

- Ладно, - сержант не стал расспрашивать полуорка, только сделал какие-то записи в своей книжечке. - Еще увидимся.

- Видали? - Эльшен вышел на улицу, когда полицейские грубой отправились дальше. - Не знают, с какого конца и взяться! Бродят, как барашки.

- Да что случилось-то? - Римти едва не подпрыгивал от возбуждения. - Кого убили, что украли?

- Убили троих серых этой ночью, - пояснил Эльшен. - Прямо на улицах, во время дежурств. И убили очень странно: высосали кровь. То есть это не так уж странно было, в старые-то лихие времена, но сейчас такое редко случается. И уж конечно, никто не посмеет тронуть полицию: на их стороне Магистрат, а за Магистратом - сам герцог!

- А за герцогом - сам Ираклиаз, - добавила Агнеша.

- Ну, да... - Полуорк хоть и усмехнулся презрительно, услышав имя знаменитого полуэльфа, но не забыл суеверно сплюнуть. - Такой маг любой твари ее место укажет... Тем более, что ночью он был в Ульшане! Слушай, парень, а ты избавился от той штуки? Я, конечно, никому не расскажу, но времена сейчас такие. Совсем секреты не держатся, понимаешь?

- Я ее уже сжег, - нагло заявил Кей, глядя прямо в глаза вышибале.

- Молодец, - пожал плечами Эльшен и удалился.

Агнеша дошла до двери, уверенно открыла ее ключом, а поэт все еще стоял и смотрел вслед вышибале. Ему и хотелось поболтать с ним, и в то же время было как-то страшновато.

- Ты идешь? Или решил не ехать в Викенну?

- Я... - Кей задумался. - Я, пожалуй, поеду.

Отчего-то ему не хотелось вновь оказаться на улице ночью. Кто будет следующей жертвой упыря? Вряд ли он кушает исключительно полицейских. Да еще исчезнувший из-под виселицы труп никак не шел из головы.

- И веревку надо сжечь... - пробормотал Кей, входя в дом.

- Что? - не расслышала Агнеша.

- Когда б мы знали, что за силы

Пробудим, сделав следующий шаг,

То замерли бы мускулы и жилы,

И не шагали б вовсе мы никак.

- Умоляю, господин секретарь, избавьте меня от вашего словотворчества, - попросила Агнеша. - Лучше вовсе не входите пока на кухню, а идите-ка наверх.

- Хотите, отнесу профессору деньги? - предложил Кей, для которого такое отношение к его стихам было не новостью.

- Нет, не хочу, - и девушка захлопнула дверь.

Вздохнув, поэт отправился к профессору - разыскивать веревку. Что с ней делать, он пока все-таки не решил.

6

- Это дочь и секретарь профессора Хлумиза, - пояснил Спенсо, догнав Ираклиаза. - Так что же, мы не зайдем к декану?

- У вашего профессора целая свита! - фыркнул маг. - Дочь и секретарь, подумать только... Может, еще и лакей имеется? Он готов ехать?

- Они пришли за выделенными старому жулику средствами, что само собой предполагает его согласие, не так ли? - Геометр осмелился улыбнуться. - Как вам понравились списки?

- Университет вошел в моду... - задумчиво пробормотал Ираклиаз. - Раньше бы это затеять... Но тогда были другие планы. Я настоятельно рекомендовал Урмису снизить цену за обучение еще на треть. Если будут с ним какие-то проблемы - немедленно сообщите мне, Спенсо. Этот пьянчуга мне не нравится. Он ворует уже сверх всякой меры!

- Непременно сообщу! - Профессор Спенсо прищурился, чтобы скрыть хищный блеск глаз. - Да, он пьет все больше, делами часто приходится заниматься мне, целыми неделями. И этот Хлумиз, между прочим, ничуть не лучше! Стоит ему только дорваться до бутылки, как...

- Хлумиз должен приехать в Викенну, и как можно скорее, - строго сказал маг. - Хватит об этом... Карета приедет к его дому в обед? Вот что: я задержусь и сопровожу его во дворец сам.

Они вышли за ограду, эльфы мгновенно образовали вокруг Ираклиаза каре. Профессор смутился.

- Мне следовать за вами, господин маг?

- Нет, идите. Я еще собираюсь заглянуть в Магистрат. Кстати, у вас нет надежных людей? Чем больше, тем лучше, главное поприличнее и старожилов, чтобы имели право выбираться в городской совет.

- Найду с десяток, - пообещал профессор.

- Найдите. Мне надоели эти ограничения для нечеловеческих рас: отменив одно, депутаты утверждают три новых. Это же несправедливо! Если у гномов есть деньги и желание жить в Ульшане - пусть покупают дома, пусть открывают лавки. Они там в Магистрате что, не желают процветания родного города?

- Безобразие... - смущенно кивнул Спенсо.

Он всегда стеснялся, когда речь заходила о расовых проблемах, все же сам маг наполовину человек, а наполовину эльф. Одно неосторожное слово - и можно нажить врага до самой смерти, очень, кстати сказать, скорой. Именно этот страх мешал и депутатам - кто бы мог подумать, что Ираклиаз станет отстаивать права гномов! Ведь у эльфов с ними очень напряженные отношения.

- Но понемногу мы исправляемся, - осмелился заметить профессор. - Некоторым гномам за особые заслуги перед Ульшаном...

- Не надо за заслуги, надо чтобы было справедливо, - повторил Ираклиаз. - И не только для гномов, и не только для полукровок. Справедливость должны быть одна для всех: для орков, для эльфов, для людей, для гоблинов, для гномов, для всех! Справедливость - это свобода. Эта земля дана нам всем, в общее пользование, и... Ну что я вам-то говорю, Спенсо? Вы все понимаете, да?

- Да, - кивнул профессор, хотя ничего не понял. Полуэльф хочет свободы не только для гномов, но уже и для орков? - Я понимаю. Свобода и справедливость.

- Свобода - высшая справедливость. Я же вам прислал профессора Крайве шесть лет назад: вы что, не были на его лекциях? А студенты их очень активно посещают.

- Я исправлюсь... - пробормотал Спенсо.

- Поспешите. - Маг ласково потрепал его по плечу. - Поспешите исправиться, Спенсо, время торопит. Что ж, я навещу Магистрат, пообещаю им еще несколько мешков золота... Говорят, что гномы жадны - значит, у вас в Магистрате сидят сплошь переодетые гномы. А Хлумиза я отвезу в Викенну сам, с почестями, можете об этом больше не думать. Прощайте.

Ираклиаз быстро зашагал прочь, к оставленным неподалеку лошадям, и каре, сохраняя стройность рядов, мгновенно отреагировало на его движение. Рослые эльфы прошли мимо худосочного профессора, и Спенсо почувствовал себя будто голым. Беззащитным, одиноким, слабым... И ничего не понимающим. Спенсо до сих пор не мог взять в толк даже, зачем понадобилось Его Светлости и Ираклиазу основывать в Ульшане Университет. Деньги на него тратились порядочные, обучали здесь в основном всякой чуши, да и то кое-как. Зачем же вытаскивать в город на несколько лет сыновей фермеров? Ладно бы еще зажиточных, так нет - постоянное снижение платы за обучение насыщает Университет всяческой шантрапой.

Оказавшись за оградой, Спенсо вместе с угрюмыми студентами постоял немного, наблюдая, как эльфы садятся на коней, как отряд направляется к Магистрату. Его присутствия никто будто бы и не заметил.

- Вот же молодцы! - с завистью протянул один из студентов. - Красавцы, бессмертные, а стреляют как!

- Да уж... - согласился его товарищ. - Вот с кем надо было в Тримагорских войнах союз заключать, а не с орками. Все могло бы быть совсем иначе.

- Не болтайте чушь! - неожиданно для самого себя выкрикнул Спенсо и зашагал прочь.

Тримагорские войны умыли кровью огромное пространство. Каждый хотел бы иметь эльфов в союзниках, но они поначалу не нуждались ни в ком. Не говоря уже о том, что началась большая война, включившая в себя десятки малых, именно с нападения эльфов на людей. Спенсо, по природной тяге к знаниям, в юности прочел немало книг, которые теперь достать довольно сложно. Сегодня, двадцать пять лет спустя, о причинах войны почти не говорили. По сложившемуся мнению, некоторые князья просто напросто не умели разговаривать с эльфами, по неосторожности оскорбили их... И вообще сотни тысяч голов слетели с плеч всех рас всего за несколько лет по какому-то недоразумению.

Но нынешний профессор геометрии помнил о "Малахитовом пакте", который эльфы пытались навязать всем другим сторонам. Один из пунктов этого пакта устанавливал предельную численность каждой расы, ограничивая также ее распространение. Княжества плато Тримагора, уяснив, что им предложено сократить число своих жителей в два раза, ответили не слишком вежливо, а спустя месяц почти все перестали существовать. В безжалостных глазах эльфов другие народы плато видели свое будущее, и войны запылали... Формально эльфийские владыки понесли тяжелое поражение, однако Спенсо знал, что Тримагорские войны вовсе не окончены. Эльфы не заканчивают войн, пока не победят.

Студенты с удивлением воззрились на вспылившего профессора, за хладнокровным геометром такого прежде не водилось. Кроме того, всем было известно, что именно эльфы в своем общественном устройстве добились настоящей гармонии. Собственно, во всех дисциплинах, которые преподавались в Университете и хоть чего-то стоили, обучение строилось в основном на знаниях, переданных людям эльфами после Тримагорских войн. Несмотря на все еще сохраняющуюся у стариков-ветеранов неприязнь к бывшим врагам, остроухие с каждым годом все чаще появлялись в землях людей, да и других рас тоже.

- Я хотел сказать, что в Тримагорских войнах мудрости не хватило не только людям, но и эльфам, - поправился Спенсо, чтобы хоть как-то объясниться. - У всех есть свои слабости. У эльфов это чрезвычайная щепетильность в некоторых вопросах, доходящая порой до...

- Но разве щепетильность в вопросах чести может быть излишней, господин профессор? - приосанился один из студентов. - Мне кажется, что эльфы достойны подражания.

- Это верно... - закашлялся Спенсо. - Конечно же! Просто не следует мечтать о невозможном, ведь люди, например, смертны.

- Эльфы в этом не виноваты! И даже странно, что бессмертные эльфы не боятся погибнуть в бою, а люди, которые напротив, обречены на гибель от самого рождения, испытывают всевозможные страхи! - ярый приверженец идей нового времени не собирался отпускать нелюбимого профессора так легко. - Мы первые должны довериться опыту более взрослого, более мудрого народа, которым сами мы не станем никогда. Ведь надо признаться: лучшее, что может быть у человека в жизни - любовь эльфийки, ребенок от нее. Тогда хотя бы в потомстве человеку удастся отчасти перешагнуть наложенные на него самой природой ограничения. Но этот путь дарован немногим, остальным же пристало смиреннее относиться к своей судьбе.

- Конечно... - профессор медленно отступал к зданию секретариата.

- Каждый народ имеет свои черты! - студен видимо, наизусть знал все лекции профессора Крайве. - Вместе мы можем построить мир, в котором всем будет уютно! Пусть орки занимаются тяжелым физическим трудом, это их успокаивает и снимает врожденную агрессивность. Пусть гномы занимаются ювелирными работами и торговлей, руководят орками в шахтах. Люди, тяготеющие к городскому образу жизни, должны оставить тем же оркам и полуразумным расам вроде троллей сельское хозяйство. Никого не надо принуждать, достаточно убрать животный страх рас, позволить им жить бок о бок и свободно трудиться.

- Вы совершенно правы! - выкрикнул Спенсо, повернулся и позорно бежал с поля боя под смех студентов.

Прикрыв за собой дверь секретариата, профессор прижался к ней и утер с лица выступивший пот. Все верно говорит этот студент. Вот только очень неприятно чувствовать себя предателем по отношению к тем, кто двадцать лет назад сокрушил эльфийские полки и утвердил новые границы. Отдышавшись, Спенсо заставил себя думать о деле. Ираклиаз недвусмысленно намекнул, что декан Университета может поменяться в самое ближайшее время... Надо действовать.

7

Когда Агнеша поднялась наверх, чтобы позвать мужчин обедать, Кей сидел на профессоре верхом. Немало удивленная этим зрелищем, девушка замерла в дверях спальни.

- Он лежит на ней, - сконфуженно признался Римти. - На веревке. Я не могу его поднять, и разбудить не могу.

Профессор, словно подтверждая сказанное, громко всхрапнул.

- Зачем она тебе нужна, эта веревка? - вздохнула Агнеша.

- Я хотел ее сжечь. Видите ли... - На этих словах Кей осознал, что с ним перешли на "ты" и осторожно сполз с Хлумиза. - Видишь ли, это не простая веревка. Ты не веришь, наверное, а она в самом деле с виселицы!

- Что я, виселиц не видела? Или веревок? Пойдем-ка поговорим и заодно перекусим, а профессор... Господин Хлумиз!! Папочка!!

Туша, местами покрытая одеялом, даже не дрогнула.

- А профессор пусть спит. Наверное, он очень устал от нас.

Кей, с тоской взглянув на Хлумиза, поплелся к дверям. Профессор исхитрился лечь на веревку таким образом, что поэт мог разглядеть под животом ее кончик, но так и не сумел дотянуться до него даже кончиками пальцев.

Усадив секретаря за стол, Агнеша постучала кончиками пальцев по тарелке, привлекая его внимание.

- Я сказала "пойдем поговорим, и заодно перекусим", а никак не наоборот.

- Ладно, - Кей перестал хлебать суп и даже отложил ложку в сторону, демонстрируя покорность.

- Что ты обо мне думаешь? Только честно!

- Ты очень красивая, хорошо воспитанная женщина! - выпалил Римти. - Даже так:

Среди достоинств этой девы,

Не упустить бы ни одно...

Но разум, память: где вы, где вы?

Лишь сердце бьется. Все равно.

- Что значит "Сердце бьется все равно"? - не поняла Агнеша.

- Оно все равно бьется, а достоинств я перечислить не сумею, - как мог пояснил поэт. - Я в восхищении. Профессор Хлумиз должен быть счастлив, найдя на старости лет такую дочь!

Девушка задумчиво посмотрела в серые глаза поэта и не нашла в них ни единой скрытой мысли. Похоже, что он был не так умен, как Агнеша сначала решила... Но это означало также, что он вовсе не такая уж продувная бестия. Что ж, тем лучше.

- Я подумала, что личный секретарь - это почти член семьи, вот и решила перейти на короткую ногу, Кей. Ты кажешься мне способным молодым человеком... В самом деле умеешь читать и писать?

- Еще бы! Как-то раз я даже продал книгу стихов собственного сочинения.

- Хорошо. Можешь, кстати, доесть суп, - Агнеша решила, что говорить больше, собственно, не о чем. - Я рада, что отец поедет в Викенну, к этому Ираклиазу, в компании с секретарем. Я не слишком сведуща в этих делах.

- Ты можешь вообще остаться здесь, присмотреть за хозяйством, - предложил Кей. - Мы прекрасно справимся вдвоем. Правда, я не знаю, зачем мы туда едем... Наверное, герцог заинтересовался географией.

- Возможно, - согласилась Агнеша, хотя и без особой уверенности. - Но поскольку в Магистрате я еще не зарегистрирована в качестве законной дочери профессора, то лучше уж поеду с вами. Мне будет любопытно. Кроме того, здесь и хозяйства никакого нет. Что там, на улице?

Она отодвинула занавеску. Шум, который услышала девушка, производил целый отряд конных эльфов. Воины держали луки в руках и внимательно смотрели на окна и крыши. Редкие прохожие жались к стенам, а впереди отряда бежал Эльшен, часто оборачиваясь к одному из всадников и указывая на дом Хлумиза. Завершала процессию большая красивая карета, влекомая целой шестерней.

- Это за нами! - сообщил Кей, сглотнув от волнения.

- Именно так, - Агнеша схватила кувшин с водой. - Я пойду будить профессора, а ты открой и пригласи Ираклиаза в дом.

- Ираклиаза? - Поэт узнал мага, только когда он спрыгнул с лошади. - Горные тролли и их бабушки, о чем же мне с ним говорить?!

- О том, что господин Хлумиз вот-вот спустится! - крикнула Агнеша уже сверху.

Раздался требовательный стук и Кей кинулся открывать дверь. Маг, увидев секретаря, сморщился, а Римти в свою очередь был неприятно поражен нацеленными ему в грудь стрелами. На ум поэту тут же пришли замечательные строки о поражении неприятном, но не смертельном, что большая редкость, когда имеешь дело с эльфами, но даже сложить первую строфу он не успел.

- Где твой хозяин?

- Господин Хлумиз вот-вот спустится! - доложил Кей. - Он собирается.

- Профессор должен был собраться еще вчера! - Маг шагнул вперед прежде, чем Римти успел пригласить его войти. - Он проживает здесь постоянно?

- Да. То есть, мне так кажется... - смущенный Кей сделал приглашающий жест и телохранителям, но они вошли сами по себе, без приглашения. Оттесненный в угол прихожей, секретарь пропищал оттуда, уже не видя Ираклиаза: - Устраивайтесь как дома, господин маг!

Лучники стремительно разошлись по комнатам, заняли позиции у окон и на лестницах. Все еще остающийся в прихожей Кей вдруг понял, что они наверняка участвовали в войнах, все до одного. Люди успели состариться, спустя двадцать пять лет большинство ветеранов уже старики. Но с эльфами все не так...

- Господин профессор! - зычно крикнул Ираклиаз, ждать не привыкший. - Не могли бы вы чуточку поторопиться!

- Он уже идет! - на лестницу выглянула Агнеша и застыла, глядя на целящегося в нее эльфа. - Сейчас спустится.

- Может быть, ему помочь? Я пошлю воинов, - предложил маг.

- Нет, он уже... Вот он уже! - дверь открылась и появился профессор, с его головы стекали последние капли воды.

- Добрый день, господин Хлумиз! Я рад познакомиться с вами, - Ираклиаз вышел вперед, чтобы получше рассмотреть профессора. - Карета ждет.

- Вот как? - Хлумиза не смутил этот образ полуэльфа, Вселенная в прежние времена показывала ему картинки и пострашнее. - Так-так.

Он спустился по лестнице, и магу стоило немалого труда смолчать, не крикнуть этому нелепому толстяку, чтобы пошевеливался. Однако Ираклиаз не мог допустить, чтобы человек проявил большее самообладание, чем он сам. Наконец трость Хлумиза достучала до последней ступени.

- Идемте же, - маг быстро вышел из дома. - Кучер! Помоги профессору с вещами!

Грохоча сапогами, забежал кучер. Уши у него были совершенно эльфийские, но вот повадки... Смешение рас не всегда приводит к благим результатам. Ни у Хлумиза, ни тем более у Кея никаких вещей не оказалось, поэтому Агнеша вручила полуэльфу свой саквояж, вчера купленный.

- Положите прямо в карету!

Кучер постоял еще в некотором недоумении, потом послушно помчался обратно. За ним наконец-то вышел и сам профессор, с тоской покосился на иллюзию "Для солидных господ".

- Сюда, господин! - Кучер придерживал дверь экипажа, в котором уже расположился Ираклиаз. - Извольте залезать!

- Вот как?

Кей помог Хлумизу втиснуться в карету, затем подал руку Агнеше. Внутри оказалось чрезвычайно просторно для четверых.

- Его Светлость полагал, что столь прославленный профессор прихватит с собой и парочку слуг, и камердинера, - со скрытой издевкой сказал Ираклиаз. - Что ж, это даже хорошо, что вы почти один, господин Хлумиз, проще будет разговаривать. Насколько я знаю, это ваша дочь, а это - личный секретарь, то есть секретничать незачем. Так?

- Вот как? - хмыкнул Хлумиз, все еще очень недовольный, что Вселенная окатила его холодной водой.

Кучер хлопнул бичом и карета тронулась. Маг посмотрел в окно, увидел группу полицейских - беднягам тоже пришлось прижаться к домам, потеряв всю солидность.

- Вы слышали, что случилось в Ульшане прошлой ночью? Магистрат едва ли не в панике...

- Не слышал, - злобно буркнул профессор. Он не любил, когда Вселенная задает дурацкие вопросы, да и принятый ей образ ему не нравился.

- В городе завелся упырь, причем не простой, а демон. Он, представьте, способен обращаться в крупную черную птицу, по крайней мере так говорят полицейские. А поскольку отчего-то считается, что Ульшан находится под моим покровительством, то чиновники в Магистрате смотрят на меня чуть ли не с осуждением!

- Вот как?

Ираклиаз вздохнул и даже будто бы осуждающе покачал головой, рассматривая профессора. Агнеше стало неудобно за "отца", уж больно нелепо он выглядел, особенно в сравнении с этим необычайно удачным образчиком полуэльфа.

- Мне кажется, вы не успели пообедать, - угадал маг. - Не стесняйтесь, кушайте: на этот счет здесь имеется специальное отделение, как раз над головой вашего секретаря.

Кей посмотрел наверх и увидел торчащую металлическую ручку. Он немедленно за нее потянул, и едва успел подхватить вывалившийся тяжелый ящик, набитый снедью и стоящими в специальных углублениях бутылками.

- Благодарю тебя, Вселенная! - Хлумиз необычайно ловко отнял у Кея ящик и утвердил его на своих коленях.

- Отец, съешьте что-нибудь... - Агнеша даже покраснела, когда Хлумиз, повертев в руках бутылку солтвейна, вернул ее в ящик и схватился за ром.

- Вот как? - Хлумиз метнул на девушку сердитый взгляд. - Дочь...

Презрительно скривив губы, Ираклиаз с каким-то удовлетворением наблюдал, как профессор, наполним стакан до краев и исхитрившись при этом не пролить ни капли, залпом выпил его, сохраняя на лице зверское выражение.

- Съешьте что-нибудь... - уже тише повторила Агнеша.

- Я заслужил! - непонятно ответил Хлумиз, однако тут же набил рот ветчиной - и опять наполнил стакан.

- Вас, наверное, очень интересует, для чего Его Светлость вызвал вас в Викенну? - почти издевательским тоном спросил маг.

- Ммм... - неопределенно отозвался Хлумиз и выпил. - Его Светлость, м-да...

- Так вот: герцог полагает, что его жизни угрожает опасность, - Ираклиаз сделал паузу, но поскольку профессор продолжал невозмутимо жевать, продолжил: - Есть силы, которым он мешает. Силы, которым не нравится наступившая после многочисленных войн эра стабильности и всеобщего процветания. Эльфы, люди, орки - все мы наконец-то можем жить в мире, не пытаясь делить эту землю, сообща наслаждаясь плодами общего же труда. Вам известно, что существуют такие силы?

- На севере есть озеро, в котором вода насыщена спиртом, - решил почему-то сообщить Хлумиз. - Это я вам как географ говорю. Есть проверенные сведения от путешественников, да! В озере живет ужасный демон женского рода, который сумел бы уничтожить все живое. Его мощь не сравнима ни с чем! Но к нашему общему счастью, эта демоница постоянно в стельку пьяна и оттого не представляет угрозы.

- Демон женского рода... - задумчиво повторил внимательно слушавший Ираклиаз. - Вообще-то, силы, которые я имел в виду, находятся не на севере... Хотя... Возможно, вы правы. А что еще говорят путешественники?

- Говорят, что спиртовые источники однажды иссякнут, и тогда демоница протрезвеет! - заметно повеселевший Хлумиз выпил еще. - И тогда уж никто не скроется от ее гнева! Тогда все умрут. Это случится очень скоро.

Профессор не совсем понимал, почему Вселенная не смеется, как обычно, когда он тешил ее подобными историями. На всякий случай он решил пока остановиться.

- Вы что-то говорили, господин...

- Ираклиаз, - с улыбкой напомнил маг. - Значит, демоница женского пола протрезвеет... Итак: Его Светлость оказывает мне честь, доверяя охрану своей персоны от направленной против него злобы. И я горжусь, что уже много лет никто не в силах причинить ему вреда. Однако теперь герцог Истиенский подвергается действительно серьезной угрозе. Поэтому он решил обратиться за дополнительной помощью в Университет, а декан Урмис порекомендовал вас, как лучшего знатока магии. Я ничуть не обижен, и более того, рад. Что же до демониц женского пола, то мы едем в Викенну для того, чтобы их остановить, не так ли?

- Вот как? - профессор покашлял, пока не решив, хочет ли Вселенная еще одной истории о далеких краях.

- Что ж, отдыхайте, наслаждайтесь пейзажами, а я вас оставлю. В моем возрасте весьма полезна верховая езда!

Ираклиаз высунулся в окно, сказал что-то по-эльфийски. Вскоре дверца открылась и маг на ходу ловко вскочил в седло.

- Тут что-то непонятное творится, - заговорил Кей, как только они остались втроем. - Если герцогу что-то угрожает, то уж лучше этого Ираклиаза никого не сыскать. Так, Агнеша?

- Похоже на то, - вздохнула девушка. - Что вы думаете, отец?

- Вселенная, я ничего не понимаю, - откровенно ответил профессор и собрался было еще выпить, но Агнеша отобрала у него стакан и отдала Кею.

- Герцогу Азгендо угрожает какая-то опасность волшебного свойства. А вы - преподаватель географии! Разве не так? Зачем же вы нужны во дворце? И еще: а что это вы наплели Ираклиазу про демоницу, что он даже призадумался?

- Если я могу что-либо вообразить, то отчего этого не может быть? - Хлумиз с тоской смотрел на Кея, который в задумчивости прихлебывал ром. - Герцогу угрожает опасность. Я могу вообразить много опасностей! Возможно, на него готовятся напасть огромные волшебные пчелы, что обитают на острове капитана Оррано. Эти пчелы необычайно свирепы, имеют каждая по шесть жал и умеют перемещаться на любые расстояния с помощью зеркал, и даже отражения в жидкости или на полированном железе! К счастью, над островом вечно бушуют грозы, море неспокойно и пчелы не могут увидеть свое отражение, иначе...

- А я думаю, это тот самый упырь, - сказал Кей.

Он прилетает черной птицей,

Когда весь город крепко спит,

Над жертвой не спеша кружится,

А после ее кровью сыт.

- Я же просила обходиться как-нибудь без дурацких виршей на каждый случай! - взмолилась Агнеша. - Я все-таки девушка, у меня есть чувства.

- Но я действительно думаю, что это упырь. Неспроста же он появился в Ульшане? И маг неспроста про него рассказал. Профессор, что вы знаете про упырей?

- Они пьют кровь, - Хлумиз смирился с потерей стакана и отхлебнул ром прямо из горлышка. - А иногда превращаются в летучих мышей или черных птиц или черных кошек. Но далеко за Южным океаном есть земля, на которой побывали потерпевшие кораблекрушение...

- Отец, зачем нам Южный океан, когда мы едем в Викенну?! - прервала его Агнеша. - Еще точнее, нас туда везут. А еще точнее - вас.

- Тебе виднее, Вселенная... - профессор легко запихал в рот целую сосиску и впервые после пробуждения улыбнулся окружающим без скептицизма. - Нас еще долго будет трясти?

- Я слышала, что до Викенны всего несколько часов пути, - рассеянно отозвалась девушка. - Надеюсь, вы знаете, что делаете, отец. А что это у вас торчит из-под сюртука?

- Веревка! - Хлумиз откинулся на спинку сиденья и полностью вытащил магический предмет. - Знаете, откуда она? На вершине горы Беллиз, что стоит в краю, населенном трехногими воинами с волчьими головами...

- Это невыносимо! - Агнеша схватилась за голову и профессор испуганно замолчал.

Кей отодвинул шторку и выглянул из кареты. Тут же с ним поравнялся хмурый всадник, но секретарь успел увидеть сплошную стену густого леса.

- Похоже, мы уже далеко от города, никакого жилья. Знаете, профессор, мне тоже кажется, что вам следует хорошенько все обдумать. Упырь не идет у меня из головы... А еще эта веревка! Надо было ее сжечь. Знаете, где я ее раздобыл? Срезал с виселицы, а труп куда-то делся. Профессор!

Но Хлумиз продолжал похрапывать. Кей и Агнеша переглянулись, вид у обои был затравленный.

- Что делать?

- Ничего не делать, - фыркнула девушка. - Если сможешь уснуть - спи, мне будет спокойнее. Только задвинь, пожалуйста, на место этот ужасный ящик!

Сунув в рот последний кусок ветчины, Кей исполнил ее просьбу. Про то, что в ящике не хватает двух бутылок, перекочевавших за пазуху Хлумиза, он Агнеше говорить не стал - зачем попусту расстраивать?

8

Агнеша часто выглядывала из кареты, и поэтому издалека заметила высокие стройные башни Викенны, но мужчин будить все же не стала. Замок производил впечатление какой-то застывшей, мертвой красоты, как и все, построенное эльфами. И в то же время Викенна была самим совершенством, человек не мог ни добавить, ни убавить ничего в этой постройке даже мысленно.

Въехав в широкие ворота, карета уже не сопровождаемая отрядом лучников долго катилась по обширному парку. Ираклиаз умчался вперед, безжалостно стегая лошадь. Агнеша почувствовала себя одиноко и растолкала Кея.

- Ух ты! - сказал поэт, увидев замок, которому герцог Истиенский присвоил титул своего дворца. И, конечно же, не удержался:

Взлетают в небо башни всех цветов,

И в их расположеньи нет порядка,

В постройках вечно молодых отцов

Видна бессмертных вечная повадка!

- Я же просила! - сморщилась Агнеша. - Ты, наверное, пользуешься успехом у прачек со своими творениями.

- Ничуть! - обиделся Кей. - Им тоже не нравится! Но когда мне удается выразиться пояснее, то и стихи вроде бы получаются лучше. Вот только какая же в мыслях может быть ясность при виде такого чуда? Каша в голове! Профессор! Посмотрите, а то мы подъедем ближе и вы сможете увидеть дворец целиком только на обратном пути!

- Если он будет, этот обратный путь... - чуть слышно прошептала Агнеша, но помогла трясти Хлумиза.

Спустя некоторое время совместные усилия принесли первые плоды: профессор открыл сперва левый глаз, потом правый, закрыв при этом левый, потом захлопал обеими.

- Где мы, Вселенная?

- Прибыли в Викенну!

Хлумиз высунул голову в окно и застыл в таком положении. Изнутри кареты казалось, что он не в силах оторваться от величественного зрелища, на самом же деле профессор дремал, подставив щеку свежему ветерку. Вселенная продолжала играть в свои игры... Смена иллюзорных декораций, новые действующие лица в спектакле, какие-то бессмертные эльфы. В глубине души Хлумиз и себя считал бессмертным: а что будет делать Вселенная без него? Да и как можно умереть, если жизнь - всего лишь иллюзия.

А вот Кей вовсе не считал жизнь иллюзией, а соответственно не считал таковой и смерть, особенно свою. Больше всего секретаря профессора расстраивала веревка - ему казалось, что от нее проистекают все беды. Может быть, и таинственный упырь охотится вовсе не за герцогом, а за посмевшим обокрасть его бродягой. В связи между демоном и повешенным Кей не сомневался ни на миг.

- Агнеша, а ты когда-нибудь видела герцога? - спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься.

- Нет, я же не из этих мест.

- Я имел в виду: вообще герцога. Или короля? Вот этому герцогу служат эльфы, пусть и за золото - неужели он обычный человек? Да еще у него имеется свой маг. Зачем Ираклиазу служить Его Светлости? Уж деньги-то ему наверное не нужны!

- Не забивай мне голову, - попросила девушка. - Мы почти приехали, и, кажется, нас встречают. Сейчас увидим герцога, сбудется твоя мечта.

Римти только вздохнул.

Мечта? Она у поэта одна:

Чтоб были стихи как волна, как стрела,

И чтобы сказала поэту Она,

Что чувством глубоким как море полна.

Благоразумно не произнеся этих строк вслух, а лишь пошевелив губами, Кей по обыкновению вышвырнул их из памяти и с приветливой улыбкой на лице первым выскочил из остановившейся кареты.

На широких ступенях, зигзагами ведущих к замку, стояли около десятка встречающих. Эльфы-охранники Кея уже не интересовали, равно как и маг, а вот человек в белом костюме, о чем-то беседовавший с Ираклиазом, наверняка был герцогом Азгендо. Секретарь немного замешкался, глазея, и Агнеша требовательно постучала пальцами по его плечу.

- Помоги выйти профессору, болван!

Римти исполнил свои обязанности и Хлумиз, щурясь от яркого солнца, предстал перед герцогом. Тот немедленно приблизился, протянул руку:

- Вы - профессор географии?

- Вот как? - Хлумиз осторожно пожал белую перчатку. - Так-так.

- Я очень рад, что вы приехали. Ираклиаз тоже рад! Он говорит, что вы умеете интересно рассказывать!

- Да, - согласился профессор и полез было за пазуху, намереваясь отхлебнуть припасенного рома, но решил пока не заигрывать со Вселенной на этой незнакомой сцене. - Никто не может точно сказать, где находится страна Виллирия, потому что все попавшие туда были принесены ураганами, но...

- Я думаю, что Его Светлость послушает вас позже, - маг взял герцога под руку. - В свое время он наверняка посетит Университет и насладится вашими лекциями. А сейчас давайте пройдем в покои.

- Вот как? - немного расстроился Хлумиз.

Герцог ему понравился: образ молодого, улыбчивого человека довольно слабых умственных способностей. Зато Агнеше он не понравился совсем, как-то мрачновато сверкали глубоко посаженные маленькие глазки Азгендо, и чересчур хищно выдавалась вперед нижняя челюсть. Вроде бы слабоумен, но есть в нем что-то... Звериное. Не человеческое и вообще не вполне разумное. Посоветоваться бы с Учителями! Но не получится. А Кей улыбался. Теперь ему все стало ясно: не маг служит герцогу, а совсем наоборот.

Кучер-полуэльф выхватил у девушки саквояж, после чего все отправились в замок. Широкие ворота - язык не поворачивался назвать их дверями - были распахнуты, в огромном зале горели сотни факелов. Высоко над головой Кей заметил множество обращенных прямо к небу окон, но свет через них отчего-то едва проникал. Грязные стекла?.. Вряд ли, у такого-то хозяина, как Ираклиаз.

Прогулявшись через половину зала, герцог уселся на стоящий там трон. Рядом находился еще один, чуть поменьше, но маг, к удивлению поэта, остался стоять.

- Итак, профессор, мы очень рады, что вы прибыли, - повторил герцог. - Поэтому я и вышел вас встретить, верно, Ираклиаз? А позвал я вас сюда, чтобы попросить о помощи, ведь меня хотят убить! И мою сестру Лурию тоже! Вы уж защитите нас, пожалуйста, профессор Хлумиз. Вот и мой друг Ираклиаз тоже вас об этом просит.

Все посмотрели на мага, который несколько смущенно улыбнулся.

- Вот и все, - закончил свою речь Азгендо и слез с трона. - Теперь я пойду проведаю сестру, а вы отдыхайте!

Герцог не спеша зашагал через зал куда-то в один из темных переходов. Пока его шаги звучали, отражаясь от стен, все стояли, склонив головы. Наконец маг нарушил тишину:

- Как вы могли заметить, профессор, герцог любит производить впечатление простака. Но я бы на вашем месте не принимал всерьез игру Его Светлости.

- Конечно, - улыбнулся Хлумиз. Знал бы Ираклиаз, как профессор умеет не принимать всерьез! - Я так и сделаю.

- Ну что ж, тогда я провожу вас в отведенные покои. Вы здесь для того, чтобы предотвратить покушение, я тоже. Страже дан приказ беспрепятственно пропускать вас в любую часть замка, но не наружу. К сожалению, мы вынуждены принять повышенные меры безопасности, все входы будут отныне закрыты.

- Вот как? - добродушно кивнул профессор.

- А как надолго они будут закрыты? - не удержалась Агнеша. - Простите, я только хотела узнать, как скоро мы с отцом сможем вернуться домой... Дело в том, что у него довольно слабое здоровье.

- Это зависит от наших врагов, - пожал плечами Ираклиаз. - Что же до здоровья господина профессора, то я к его услугам в любое время. Когда-то у меня была неплохая практика врача. Лет двадцать тому назад.

Маг повел их куда-то длинными полуосвещенными коридорами, в которых Агнеша сразу потеряла ориентацию. Лучники исчезали по одному, поэтому когда процессия оказалась в зале, ярко освещенном солнечными лучами через большие стрельчатые окна, в ней осталось всего четверо. Ираклиаз повернулся к гостям.

- Три двери - три комнаты. Если вам будет необходимо найти меня - просто крикните "Позовите мага!", и вас услышат. Я немедля приду... Если только какие-либо дела не задержат меня ненадолго. Зал для трапез - дальше по коридору, к обеду и ужину вас будут звать слуги. В спальнях, как я надеюсь, приготовлено все необходимое. А теперь, если профессор меня не задерживает, я вас покину.

- Вот как? - по привычке поинтересовался Хлумиз. Впрочем, этот образ ему не нравился: - Нет, не задерживаю.

- Удачной охоты!

Маг удалился, люди остались втроем.

- Ничего не понимаю, - громко зашептал Кей. - Разве чтобы охранять герцога не нужно постоянно находиться при нем?

- Здесь могут подслушивать, - напомнила ему Агнеша. - Отец, что вы собираетесь предпринять?

Профессор не ответил, зато кое-что предпринял: как следует приложился к украденной в карете бутылке. Потом широко улыбнулся.

- Вы оба мне нравитесь. И герцог. А этот Ираклиаз - нет. Спасибо тебе, Вселенная, что он ушел. Рассказать вам о далеких странах?

- Расскажите лучше о магии, - попросил Кей.

- Магия! - Хлумиз шлепнул себя по лбу. - Как же я не сообразил с самого начала? Нужно про магию! Ну что ж, магия это...

- Это демоны, - напомнил секретарь. - Демоны, которые хотят убить герцога Истиенского. А вы здесь, чтобы герцога защитить. Я думаю, нужно подумать, как демоны могут проникнуть в замок, и как этому воспрепятствовать.

Хлумиз задумался, и Агнеша решила полюбопытствовать, как устроены их спальни.

- Если вы не против, отец, то я хотела бы немного тут побродить.

- Не против, - профессор и секретаря бы с удовольствием отпустил, но Кей не собирался уходить, и Хлумиз начал рассуждать: - Демоны бывают самые различные. Есть те, что обладают телом постоянно, ибо являются его узниками, а есть те, кто никогда не имеет тела. Последние безопасны, первые же не смогут проникнуть в охраняемый замок. Викенна, насколько я понимаю, тщательно охраняется.

Римти восхищенно покачал головой - у него создалось впечатление, что от спиртного в мозгах старика наступает какое-то подобие просветления. Профессор же, ободренный вниманием секретаря, усугубил свое игривое настроение, вытер губы и продолжил:

- Однако имеются и другие демоны: те, что порой имеют тело, а порой покидают его. И они не страшны: ибо они или безопасны, или не могут войти в замок, в зависимости от состояния. Наконец, существуют демоны, способные изменять свое тело в зависимости от собственного желания, или же от желания своего господина, или же от наложенного на них заклятия.

- Вот-вот! - кивнул Кей. - Они-то нам и нужны! Вы слышали, профессор, о таких тварях: то человек, пусть и мертвый, а то вдруг большая черная птица, пьющая кровь?

- Конечно! - подыграл Вселенной Хлумиз. - Ничего нет удивительного. Скорее всего, таково наложенное на демона заклятие. Однако он не опасен герцогу, ибо мертвый человек не сможет войти в Викенну.

- А живой?

Профессор глотнул рома и немного подумал.

- Лишь с помощью волшебства. Например, став невидимым.

- Но в замке Ираклиаз, он, может быть, лучший маг этих мест! Наверняка он сумеет разрушить чужие чары. Ведь речь идет не о другом маге, а всего лишь о демоне!

- Тогда демону никак сюда не проникнуть, и, значит, герцог спасен!

В честь этого события Хлумиз отхлебнул еще раз, да так аппетитно, что у секретаря руки сами потянулись к бутылке. Профессор нахмурился было, но вспомнив, что за пазухой дожидается своей очереди еще одна емкость, позволил глотнуть и Кею.

- Вы так добры, профессор, и так мудры... Я счастлив служить вам! - искренне воскликнул поэт. - Беседа с мудрецом подобна

Глотку чудесного вина.

И жизнь становится удобна,

И совершенно не страшна.

- Какие мерзкие стихи, Вселенная! - сморщился Хлумиз.

- Пусть их, - великодушно согласился Кей. - Но вот о чем мы забыли: а что, если упырь проберется в замок в образе черной птицы?

- Эльфы застрелят ее из луков. Ведь они видят в темноте? Вот и все. Кроме того, черная птица не настоящее тело демона, а лишь его магическое состояние, следовательно, маг Ираклиаз сможет ее остановить. Для этого нужно всего лишь опутать всю Викенну заклинаниями, это очень просто.

- И вы смогли бы? - затаив дыхание спросил Римти.

- Не знаю, не пробовал, - беспечно отозвался Хлумиз. - Но мне послышалось, или Ираклиаз что-то говорил о спальнях?

Кей отворил одну из дверей, за которой обнаружилась просторная комната, посередине которой стояла кровать с балдахином. В углу помещался шкафчик с необходимыми для комфортного времяпровождения людям предметами, а рядом с ним - еще одна дверь. Римти пересек спальню и отворил ее, там оказался зал, в точности похожий на тот, что они оставили.

- Вы не хотите прогуляться по замку, профессор? - спросил секретарь, но ответа не получил.

Профессор, как был, в сюртуке и ботинках, повалился на кровать и немедленно уснул. Верная трость и шляпа лежали на полу.

- Опять спать? - изумился Кей. - Или вы хотите отдохнуть перед ночью? Ночь, наверное, самое опасное время... Но я хотел попросить вас достать и все-таки сжечь ту веревку, не нравится она мне.

Хлумиз, по понятным причинам, не ответил, а пытаться его разбудить Кей не решился. После состоявшегося разговора он проникся к профессору куда большим уважением, чем прежде. Кто бы мог подумать, что он и в самом деле преотлично разбирается в демонах! Скучая, Римти постучался в ту спальню, в которую зашла девушка. Не получив ответа, он осторожно просунул внутрь голову. Агнеши там не оказалось, а дверь в противоположной стене осталась неприкрытой.

Ах, одиночество, дружище,

Как рады встрече мы с тобой!

Кому вино, кому деньжищи,

Поэту ж разговор с собой.

Римти отправился в третью спальню, пошарил в шкафчике и нашел бумагу, перо и чернила. Царский подарок!

9

Агнеша решила немного погулять по дворцу - все-таки не каждый день оказываешься в гостях у герцога. Пройдя по длинному коридору, она очутилась в еще одном зале, таком же пустом. Пустота немного смущала девушку: по ее мнению, герцог должен был и жить как-то веселее, и охраняться надежнее. Впрочем, всем здесь заправлял этот полуэльф Ираклиаз, поэтому удивляться было нечему. Подозрений она не боялась: именно так и должна была вести себя втершаяся в доверие к Хлумизу аферистка. Если поймают - покается.

Постучав для приличия в первую попавшуюся дверь, Агнеша заглянула ее и сразу же увидела драгоценности. Самые настоящие, сверкающие алмазами, да еще эльфийской работы. Пройти мимо было просто невозможно, девушка вошла в комнату и огляделась. Это тоже была спальня, только кроме кровати и шкафчика здесь еще было несколько больших, дорогих зеркал. Агнеша посмотрелась в одно, самое большое, а потом снова повернулась к драгоценностям.

Они лежали на комоде, словно специально выставленные напоказ. Первым делом девушка подумала, что хорошо было бы переложить их в карман, но эту мысль пришлось выкинуть из головы. С эльфами шутки плохи. Мошенница, конечно, могла бы их взять - но только очень глупая мошенница. Не если не взять, то отчего не надеть на минуточку? Комната, полная зеркал, словно специально создана, чтобы их примерить. Еще раз осмотревшись и не заметив никаких примет отошедшей на минуту хозяйки, Агнеша шагнула к комоду.

- Не нужно их трогать!

Девушка даже подпрыгнула от неожиданности. Перед тем самым большим зеркалом стоял молодой светловолосый человек и внимательно себя разглядывал. Агнеша готова была поклясться, что мгновение назад его здесь не было.

- Я и не хотела их брать.

- Вот и отлично, - молодой человек обернулся, блеснули знакомые желтые глаза. - Добрый день, юная госпожа.

- Доброго дня и вам, господин, - присела Агнеша. - Счастлива вас видеть. Рука уже зажила?

- Что?.. Ах, да, конечно, - незнакомец небрежно взмахнул правой рукой. - Это была пустяковая рана. Но я хочу сказать вам, что этот замок, Викенна, буквально напичкан заклинаниями. Даже просто ходить по нему - и то небезопасно, а уж трогать я вам ничего не рекомендую. Вы можете просто погибнуть, хотя эти ловушки выставлены отнюдь не на вас.

- Я не успела в прошлый раз договорить: меня зовут Агнеша, - сказала девушка, хотя вроде бы не собиралась этого делать. - А вы кто такой?

- Простите, что не представился, - смутился молодой человек и вышло это у него настолько очаровательно, что Агнеша едва не растаяла от восторга. - Но вот в чем дело - лгать вам я не хочу, а назваться могу лишь при условии, что вы никому не скажете моего имени. Вообще: не стоит никому упоминать о нашей встрече.

"Как все-таки жаль, что он из этих неприятных полукровок," - мысленно вздохнула Агнеша.

- Я никому не скажу о вас, если это секрет. Могу поклясться.

- Не нужно, я вам верю, конечно же. Меня зовут Элоиз.

- Вы служите здесь, у герцога?

Молодой человек помолчал, разглядывая почему-то потолок.

- Тут очень скверно, в этом замке, очень опасно, - сказал наконец он. - Уезжайте отсюда, Агнеша, прямо сейчас. Так будет лучше всего, поверьте мне. Вообще, что вы здесь делаете?

- Я дочь профессора Хлумиза, которого призвал к себе герцог. Поэтому уехать, как вы понимаете, не могу, - улыбнулась Агнеша. - А...

Элоиз быстро прошел мимо нее и выглянул в коридор.

- Идите сюда, юная госпожа. Выйдем из комнаты.

Агнеша послушалась, надеясь на совместную прогулку, но Элоиз, сделав лишь два шага, тут же вернулся назад.

- Еще раз вас прошу: не трогайте здесь ничего! Это очень опасно!

Прежде чем девушка успела ответить, Элоиз закрыл дверь. Тут же она услышала быстрые легкие шаги, и через мгновение в коридоре появились два эльфа. Они несли луки, снаряженные стрелами, в руках, и на Агнешу покосились не слишком дружелюбно. Девушка посторонилась, и лучники проскользнули в комнату. Почти сразу оба вышли обратно, и так же быстро удалились.

- Элоиз? - заглянула Агнеша в комнату.

Как она и ожидала, там никого не оказалось.

- Милый молодой человек, - прошептала она. - Вот только уходит все время не прощаясь.

10

Вернувшись к отведенным для гостей спальням, Агнеша обнаружила профессора спящим, а его секретаря усердно строчащим стихи. По мнению девушки, обоим стоило бы заняться своими прямыми обязанностями, но по понятным причинам ни от того, ни от другого бессмысленно было чего-либо добиться. Скучая, Агнеша еще немного походила по коридорам, но в комнаты, помня о предупреждении своего странного знакомого, заглядывать побоялась. Наконец со стороны трапезной донесся громкий топот и перед гостьей появился уже знакомый ей кучер-полуэльф.

- Ужин готов! - довольно фамильярно сообщил он и даже слегка пошевелил ушами. - Вкусный!

- Передайте, что мы сейчас придем, - попросила его Агнеша и отправилась отрывать от важных дел своих спутников.

Кей на слово "ужин" отреагировал бурно: скомкал исчерканные листы и запихнул их за пазуху, всем своим видом показывая, что готов немедленно сожрать хоть тролля.

- Не знала, что за стихосложением можно так проголодаться, - покачала головой Агнеша.

Она все еще раздумывала: не рассказать ли об Элоиз друзьям? Но, во-первых, Элоиз все-таки был удивительно мил и загадочен, а охота мерзкого Ираклиаза, скорее всего, ведется именно на него. Что, если Римти или Хлумиз проговорятся? В любом случае Элоиз, кем бы он не являлся, пока играет на ее стороне. И, во-вторых, Агнеша дала слово никому не рассказывать... Само по себе это слово ее мало тревожило, но в сочетании с первым пунктом также приобретало некоторый вес.

- Ты что-то еще хочешь мне сказать? - спросил Кей.

- Да. Идем стаскивать с кровати папочку.

С этой задачей справиться оказалось куда сложнее, впрочем, девушка уже была готова к этим трудностям. В шкафчике оказался кувшин с водой, но Кей, по доброте душевной, предложил не выливать его сразу весь на Хлумиза, а сперва побрызгать в лицо. Профессор, как ни странно, немедленно очнулся, зато категорически отказался вставать.

- Я не хочу есть! Оставь меня в покое, Вселенная!

- Вас ждет герцог, отец! - нахмурилась Агнеша. - Ведите себя прилично хотя бы в гостях!

- Зря я согласился на дочку, - пробормотал профессор. - Секретарь! Защити меня!

- Мы можем сказать, что господину Хлумизу нездоровится, - предложил Кей.

- Тогда Ираклиаз явится его лечить, разве ты забыл? Вставайте, профессор! Вам нужно охранять герцога!

- Нет, мне это совершенно не нужно, - признался Хлумиз. - Кроме того, я ведь уже доказал совсем недавно, что ему ничто не угрожает! Демон просто не сможет проникнуть в замок, охраняемый лучниками и сильным магом.

- И это верно, - подтвердил Кей. - Герцогу ничто не угрожает, и нам тут делать совершенно нечего.

- Почему же Ираклиаз считает иначе? Неужели он глупее вас? - не без иронии поинтересовалась Агнеша у профессора. - Вставайте, иначе он явится сюда.

Еще немного покряхтев, Хлумиз все-таки позволил себя поднять. Вселенная, если уж привяжется, то не отстанет... Пока Кей поправлял на старике сюртук, стараясь его хоть немного разгладить, а заодно незаметно вытащить проклятую веревку, Агнеша причесала профессора, и таким образом он был приведен в относительно приличный вид. Вот только поэта ждала неудача: магического предмета за пазухой у Хлумиза не оказалось. Расстроенный этим фактом, Кей все же промолчал: вдруг веревка просто исчезла? С магическими штуками такое бывает. Вот и бабушка тролля с ней в таком случае.

Пройдя по указанному Ираклиазом коридору, все гости Викенны действительно оказались в трапезной Викенны. Несмотря на ранний еще час, горело множество свечей, а за длинным, с шиком сервированным столом сидели всего трое: герцог, чрезвычайно похожая на него девушка и маг. Кей, вошедший первым, немного замешкался, но профессор уверенно доковылял до стола, плюхнулся напротив симпатичного ему Азгендо и молча принялся наполнять тарелку. Подбежал все тот же кучер, попытался помочь, но Хлумиз зыркнул на него так злобно, что полуэльф отступился.

"Три полукровки," - подумалось Агнеше, когда она, церемонно присев, устраивалась рядом с профессором. - "Три полуэльфа: этот дурак кучер, Ираклиаз и Элоиз. Все такие разные... Плохая это идея: смешивать кровь."

- Как ваши успехи, господин Хлумиз? - спросил Ираклиаз через стол. - Нашли какие-нибудь слабые места в моей обороне?

- Даже и не искал, - буркнул профессор, придирчиво наблюдая за слугой, наполнявшим его бокал. - Пусть Вселенная сама решает свои задачки.

- Вы мне так доверяете? - усмехнулся маг. - Что ж, я польщен. Кстати, я ведь еще не представил вам Лурию, сестру Его Светлости. Как вы можете заметить, они близнецы.

Брат и сестра были так поглощены каким-то тихим разговором между собой, что не обращали ни на кого внимания. Потом Аргендо вдруг поцеловал Лурию, и Агнеше показалось, что сделал он это необычно страстно. Девушка ей не понравилась: тот же отпечаток глупости и какой-то веселой злобы на лице, что и у герцога.

- Не хотите еще поговорить о демонице женского рода, которая протрезвела? - не отставал от профессора маг. - Это была занятная история.

- Лучше про упырей, - Хлумиз опустошил бокал и протянул его собравшемуся было уйти кучеру. - Упыри пьют кровь, но не все.

- Да что вы? - приподнял бровь Ираклиаз.

- Да! Иные пьют желчь, а иные, представьте, слюни! Есть и такие, что пьют разжиженный мозг - как известно, такое бывает при некоторых болезнях.

- За столом не говорят о таких вещах, папочка! - осмелилась вмешаться Агнеша. - Ты увлекся.

- Отчего же, очень интересно! - Ираклиаз трясся от неслышного хохота, а близнецы смотрели на Хлумиза, раскрыв рот. - Так, и что же еще пьют иные упыри?

Кей осторожно тронул Агнешу за руку, она обернулась и на свое счастье не слышала продолжения рассказа профессора.

- Все как-то странно, ты не находишь? - прошептал поэт. - Почему у них тут только один слуга? Он и кучер, и лакей... Как в деревне!

- Ты только что заметил, что здесь странно? Думаю, что Ираклиазу прислуживают эльфы, если такому магу вообще нужна прислуга. А может быть... Может быть и эта парочка дураков ему служат. Да не смотри так на них! - фыркнула Агнеша. - Нам же эльфы прислуживать отказались, вот и все. Но в замке много других странностей, и если у тебя в голове осталось свободное от стихов местечко - придумай, как нам выбраться отсюда.

- Ты думаешь, все так плохо? Так опасно? - загрустил Кей и неожиданно добавил: - Я, вообще-то, тоже так думаю.

Девушка лишь закатила глаза. Профессор, исхитряясь и есть, и пить с прежней скоростью, рассказывал близнецам о драконах, способных уменьшаться и вырастать по собственному желанию.

- Такая тварь сумеет пролезть даже в щель под дверью, ему достаточно уменьшиться, вот и все! Однако именно по этой причине волшебные драконы совершенно не опасны!

- Почему же? - напоказ изумился Ираклиаз, который, похоже, искренне потешался. - Мне кажется, совсем наоборот, от них невозможно спастись!

- Потому, что уменьшившись, они могут насытиться и мухой, муравьем, и хлебной крошкой! - торжествующе сообщил профессор и громко постучал вилкой по бокалу, призывая слугу. - Зачем же им гоняться за людьми или эльфами? Этих драконов необычайное множество, мириады, но мы их не замечаем, потому что они увеличиваются, чтобы проглотить муравья, а затем уменьшаются до невидимых размеров, чтобы переварить пищу спокойно. Но захоти эти драконы пожрать нас - ничто бы их не остановило!

- Вот это да! - герцог положил перед собой крошку и уперся в нее взглядом, явно собираясь выследить дракона.

В то же время рукой Азгендо привлек к себе сестру, и, ничуть не стесняясь, принялся ее тискать. Выглядело это совершенно недвусмысленно. Профессор, ничего не замечая, продолжал нести чушь, Кей в задумчивости набивал брюхо про запас, и только Агнеша не знала, куда девать глаза. Так и вышло, что она встретилась взглядом с Ираклиазом, который посмотрел на нее с явной усмешкой. Этот полуэльф, преспокойно позволяющий герцогу-человеку, своему сюзерену, так обращаться с единокровной сестрой, да еще при посторонних... Скорее отвращение, чем стыд вогнали Агнешу в краску.

А Ираклиаз продолжал веселиться. Теперь девушка видела, что на профессора он смотрит не просто как на забавного старика, а как на позорище рода человеческого, и явно наслаждается этим. Хлумиз, поминутно то прихлебывающий вина, то руками хватающий что-то с блюда, тоже веселился, и Агнеше стало совершенно невыносимо. Она поднялась и извинилась.

- Я очень устала сегодня, Викенна произвела на меня незабываемое впечатление... С позволения Его Светлости я пойду к себе и, скорее всего, лягу спать.

Это прозвучало в сложившейся ситуации донельзя дерзко, но Азгендо не взволновало ничуть. Герцог кивнул, не отрывая взгляда от крошки, а руки от сестры. Лурия, в свою очередь, вообще не обратила на уход девушки никакого внимания. Шипя про себя от возмущения, Агнеша почти пробежала по коридору, и заперлась в спальне, откуда действительно вечером уже не вышла.

Ужин закончился, кучер и слуга, по знаку Ираклиаза, начал собирать посуду. Выходило это у него на редкость неуклюже, и Кей предположил, что Агнеша права: обычные лакеи, эльфы, просто отказались прислуживать людям. Профессор говорил не умолкая, выдумывал небылицы одну глупее другой, и наверное просидел бы за столом до вечера, если бы маг не поднялся.

- Мне пора. Благодарю за приятнейшее общество, профессор!

- Вот как? - помахал ему рукой изрядно набравшийся Хлумиз.

- И Его Светлости необходимо отдохнуть. Не угодно ли пройти в опочивальню, друг мой?

- Что? - герцог оторвался наконец от крошки, так и не дождавшись малюсенького дракона. - В опочивальню? Да! Лурия, идем скорее!

Его сестра, за все время так и не проронившая ни слова, покорно отправилась вслед за братом. Ушел маг, забрал со стола последнюю бутылку слуга.

- Профессор, а чем мы теперь займемся? - спросил Кей.

- Я собираюсь прилечь. Сегодня я заслужил эту награду! - Хлумиз отдувался, будто только что как следует поработал. - Помоги мне найти иллюзию кровати, образ моего секретаря!

- Ну, а я тогда стихи буду писать, - решил Римти. - Все равно уже поздно что-либо предпринимать.

На том вечер и закончился: секретарь довел профессора до его спальни, где уговорил старика снять сюртук и ботинки, а потом ушел к себе и измарал всю бумагу, какую нашел.

Похожи на супругов брат с сестрой,

Упырь летает ночью в темноте,

Но вечером приходят вдруг покой

К поэту, и стихи о красоте.

11

Ночью перевозбужденному обильной писаниной Кею не спалось. Все листки со стихами он в конце концов изорвал в клочья, сочтя самым отвратительным из всего, что когда-либо сочинил. Не успела прийти спасительная дремота, как привиделась веревка - она подползала в темноте к кровати Кея, норовя задушить ни в чем не повинного бедолагу. Раздраженный Римти перевернулся на другой бок и услышал чей-то крик, очень издалека. Учитывая размеры Викенны, это могло происходить как на улице, так и в какой-нибудь из башен.

Кей насторожился, сел, и на всякий случай оделся. Некоторое время все было тихо, потом несколько раз громко хлопнули двери. Наконец кто-то пробежал по залу легкой эльфийской походкой. Потом опять наступила тишина, и Римти лег было, собираясь наконец уснуть, но опять задумался о веревке. Куда профессор мог ее деть? Битый час пытаясь разгадать таинственное исчезновение зловещего предмета, Кей пришел в отчаяние и решился нагрянуть к профессору с обыском.

- Старик спит так крепко, что его это совершенно не побеспокоит, - утешил себя Кей. - Когда бы я умел так спать, то вовсе бы не стал вставать, что господин Хлумиз и пытается делать.

Он зажег свечу и, стараясь не шуметь, проник в спальню профессора. Там Кей быстро обшарил шкафчик, еще раз запустил ловкие пальцы в карманы сюртука, потом осмотрел постель - и увидел ее! Хлумиз, стараясь то ли спрятать, то ли избавиться от веревки мертвеца, пихнул ее под перину. Ухватившись за кончик, Римти быстро вытянул ее на свет, и едва не прижал к груди от счастья.

- Теперь держись, проклятая! - прошептал он, сделал шаг и веревка выскользнула у него из рук, словно змея.

Испуганный Кей прижал беглянку ногой и немного понаблюдал за ней. Лежа на полу, веревка вела себя как тысячи самых обычных веревок, но поэт не доверял ей. Он достал нож и несколько раз ткнул проклятую. Ничего не произошло. Только тогда Римти нагнулся, чтобы поднять добычу, и увидел спрятавшуюся под кроватью профессора девушку. Ее лицо закрывала прядь черных волос, но отчего-то Кей сразу понял, что это именно девушка.

- Ты кто? - прежде чем задать этот вопрос, секретарю пришлось быстро облизать пересохшие губы.

- Я тут служу, в замке, - прошептала девушка. - Пожалуйста, тише!

- Вылезай, - приказал Кей.

Она быстро выползла из-под кровати, поднялась. Довольно высокая, ладненькая, что сразу бросалось в глаза благодаря мужскому костюму. Лица Кей по прежнему не видел, потому что служанка герцога не отрываясь смотрела на веревку, оставшуюся лежать на полу.

- Как ты сюда попала? - продолжил он допрос.

- Я провинилась... Пошла ночью куда нельзя, долго рассказывать. За мной погнались, я и спряталась.

Как ни был Кей напуган, у него хватило самообладания сразу заметить ложь. От эльфов не убежать, и уж во всяком случае, не спрятаться под кроватью. Однако обличать незнакомку он решил не спешить.

- Посмотри на меня!

Девушка медленно подняла голову и поэт вздрогнул всем телом, увидев рыжевато-желтые глаза. Даже при изменчивом свете от свечи он готов был поклясться чем угодно, что именно эти глаза смотрели на Кея, когда он срезал повешенного. Профессор мирно похрапывал на кровати и Римти с ужасом понял, что Хлумиз не проснется, даже когда поэт издаст предсмертный вопль.

- Не бойся! - быстро заговорила демоница, заметив состояние Кея. - Я не причиню тебе зла, ведь ты очень помог мне тогда, у виселицы! Если бы веревка оставалась на моей шее до заката солнца, все было бы кончено. Ираклиаз разослал по деревням сотню заговоренных петель, и обещал награду за каждого повешенного бродягу.

- Я тебе не верю, - признался Кей.

- А ты поверь! Не такая уж я страшная, по крайней мере, для тебя. Меня зовут Элоиз. И еще... Чтобы ты совсем перестал меня бояться... - демоница быстро нагнулась, схватила веревку и одела себе на шею петлю. - Вот, если я так встречу рассвет, то умру. А сама снять не смею, веревка заклята, как и я сама. Теперь моя жизнь в твоих руках.

- В моих руках? - поэт прокашлялся.

Перед глазами мелькнула картина: Кей приводит демоницу к Ираклиазу, получает огромную награду и спокойно сочиняет стихи всю оставшуюся жизнь. Такой маг может достать любое количество золота, ему это даже не трудно. Но о чем писать стихи? О том, как помог полуэльфу, презирающему людей? При всей широте взглядов что-то Кею не нравилось. В глазах демоницы было такое страдание, что на место отступившего страха пришла жалость. Однако сначала Римти решил убедиться в искренности Элоиз.

- Я могу затянуть петлю? - спросил он и взялся за веревку.

- Пожалуйста, не делай этого! - срывающимся голосом попросила демоница. - Я ведь хотела доказать тебе свою дружбу...

- А я просто хочу ее проверить еще разок, - пообещал Кей и затянул узел на тонкой смуглой шейке. - Встань на мое место: многие ли стали бы с тобой даже разговаривать?

Когда Элоиз захрипела, но так и не подняла рук, не попыталась вырваться, Кей поверил. Он еще немного придушил ее, для верности, но потом расслабил петлю и даже заботливо усадил демоницу на широкую кровать профессора.

- Вот теперь можно и дружить! - улыбнулся поэт.

- Тише!

- Не бойся, профессор не проснется. Лучше всего на свете он умеет спать. Но постой... А что же теперь нам делать?

- Я твоя раба. Но если ты не снимешь с меня веревку до рассвета, я умру.

- Это я понял... А если сниму?

- Тогда я уйду, - твердо сказала Элоиз. - Никто не узнает, что я была здесь, клянусь. Ты случайно спас меня один раз, но и я отплатила ночью на дороге, когда эльфы должны были убить тебя. Между прочим, мне проткнули стрелой руку.

- Крыло, - поправил ее Кей, с содроганием вспомнив дорогу к Ульшану.

- Стреляли в крыло, а попали в руку. У них были не простые наконечники, мне стоило большого труда добраться до Ульшана. Только там я и получила помощь... Как видишь, не так уж я опасна.

- Не опасна? - фыркнул Кей. - Ты пришла в Викенну, чтобы убить герцога, и говоришь, что не опасна! А еще ты убила в Ульшане нескольких полицейских.

- Я была вынуждена это сделать...

Профессор громко всхрапнул, заворочался. Кей немного подумал и покрепче намотал на руку веревку.

- Идем ко мне в спальню, а то вдруг профессор все-таки проснется. Думаю, он с тобой и разговаривать не станет, у него задание от герцога тебя изловить... А еще по соседству живет его дочка, девка хорошая, но уж очень себе на уме. Как бы не подслушала.

Оказавшись в своих покоях, Кей первым делом задвинул оба засова, а уж потом уселся на кровать и задумался. Ничего кроме стихов в голову не приходило.

Я демоницу ухватил,

Хоть не желал того.

Держу, пока хватает сил,

И больше - ничего.

- Тебе не нужно опасаться меня, - снова заговорила Элоиз. - Поверь, я не виновата в том, что со мной происходит.

В спальне Кея горело четыре свечи - спать в полной темноте он опасался. Теперь секретарь мог хорошенько рассмотреть свою пленницу. Его поразила мягкая красота ее лица, чудесная смуглая кожа и очень черные, черные, как крылья зловещей ночной птицы, волосы. В желтые, нечеловеческие глаза он старался не смотреть.

- Это неправда, что я пришла убить герцога.

- Как это - неправда? - опешил Кей. - А зачем же?

- Ираклиаз - вот кто мой враг, а вовсе не герцог. Иначе зачем же, по-твоему, я отправилась в Ульшан, а не сразу сюда? Он был там, а Викенна оставалась почти без охраны.

- Ничего не понимаю... - поэт обхватил голову руками. - Если герцогу никто не угрожает, то зачем он призвал сюда профессора? Да и если бы угроза была, все равно не понимаю...

- Я тоже, - вздохнула Элоиз и вдруг быстро провела рукой по волосам Кея. - Я не знаю, зачем сюда привезли этого старика. И мне очень жаль, что ты, мой друг и спаситель, оказался в таком опасном месте. А вот веревку ты зря сохранил: если Ираклиаз о ней узнает, то все поймет и отыграется на тебе.

- Что же будет дальше? - Кей замер, втайне надеясь, что демоница повторит свой жест. - Что будет с тобой? Ведь ты не сможешь подобраться к Ираклиазу, он могучий маг.

- Это правда. Но и другой цели у меня нет, ведь во всех моих несчастьях виноват именно Ираклиаз. Поверь, я не родилась демоном. Все произошло вскоре после окончания Тримагорских войн. У герцога Истиенского должен был родиться ребенок, но его жена как-то раз вышла прогуляться и не вернулась. Ее нашли недалеко отсюда, в саду, со стрелой в груди. С эльфийской стрелой! - Демоница опять коснулась головы Кея, на этот раз не так быстро. - Она умирала, и вместе с ней таяла надежда старого герцога. Ребенок должен был умереть вместе с матерью. Эльфийская стрела... Тогда герцог через доверенных лиц обратился за помощью к врагу, к Ираклиазу. Маг прибыл в Викенну, но сказал, что мать спасти уже не удастся. Однако он обещал с помощью волшебства поддерживать нечто вроде жизни в ее уже мертвом теле, обещал дать ребенку созреть, а потом извлечь его из чрева.

Элоиз замолчала, ероша волосы совсем размякшего Кея. Не слишком удачно складывалась жизнь поэта и бродяги, никогда его не любили женщины, которых любил он. Элоиз была красива, так красива, как может быть красива только демоница. Кей понимал это, но не хотел отодвинуться. От нее исходил теплый, нежный запах, это пахла кожа Элоиз, смуглая и гладкая.

- Так все и случилось, но детей оказалось двое, мальчик и девочка. Близнецы. Старый герцог не знал одного: используя свое волшебство, Ираклиаз высосал еще из тела мертвой матери души детей, и поместил их в другое, заранее приготовленное, демоническое тело.

Приоткрыв на миг глаза, Кей не без удивления увидел свои руки на шее демоницы. Но это было приятное удивление. Элоиз подалась назад, увлекая за собой Римти.

- Душу демона Ираклиаз наоборот, вдохнул в чрево мертвой матери. Маг продумал все, хорошо подготовился, но он был слишком эльф. Слишком эльф, хотя настоящие эльфы никогда не простят ему примеси человеческой крови. Ираклиаз думал как эльф и поступал как эльф. Но у эльфов не рождаются двойни. Вот был сюрприз для мага! Он просчитался... Ошибся, не предусмотрев всего одного пустяка...

Прекрасное лицо Элоиз, полузакрывшей глаза, раскачивалось перед Кеем, а может быть, раскачивался он сам. Никогда с ним не было ничего подобного, он чувствовал себя слившимся с девушкой воедино. А ее теплый, нежный голос продолжал печальную повесть.

- Все вышло не так, как хотел Ираклиаз. Душа демона распалась на две части, разделилась, демон потерял способность действовать самостоятельно, стал бесполезен. Старый герцог вскоре умер, оставив завещание, в котором назначал Ираклиаза опекуном. Никто не проверял его подлинность... Нынешний герцог Истиенский - вовсе не герцог, и даже не человек, хотя доказать это невозможно. То же касается его сестры... Они стремятся соединиться всеми доступными способами, но тщетно. Ираклиаз не получил грозного оружия - вождя, который повел бы за собой людей, повел к пропасти. Все, чем ему пришлось удовольствоваться - полный контроль над Истиеном, включая "вольный город" Ульшан.

Истома полностью поглотила Кея, теперь он мог надеяться только на одно: что эта ночь, эта история никогда не кончатся. И он не спешил отнимать губы, когда Элоиз замолкала под его поцелуями. И все же она понемногу продолжала рассказ.

- Человеческие души, которых оказалось две, были перенесены в демоническое тело. Оно стало странным, это тело, удивились даже эльфы, хотя они очень, очень редко удивляются.

- Оно не странное, это тело, оно красивое и теплое, - почему-то перебил ее Кей. Ему не хотелось, чтобы Элоиз продолжала, но он не должен был ее перебивать... - Все будет хорошо, утром мы выберемся из Викенны. Обязательно.

- Ты не выйдешь из Викенны, если я не довершу начатое. - Ее губы изогнулись в горькой улыбке, Кей не увидел это, а почувствовал. - Никто из вас не уйдет из Викенны. Я не знаю, зачем вы Ираклиазу, но знаю, что он вас не отпустит. Пока жив... Да, я убила в Ульшане трех людей. Мне нужно было много сил, а восполнять их иначе я не умею. Я не тронула нищих, и беспризорных детей, не напала на уличных женщин, я решила, что честнее атаковать тех, кто мог бы защититься. Они не смогли, а мне нужно было много сил. Нам... Знаешь, я не люблю кровь. Но не могу жить иначе... Когда там, в другом замке, куда больше и мрачнее этого, я отказывалась есть, они заставляли меня. Потом я не смогла отказываться, такой это напиток -- кровь. Ты спишь?

- Нет! - Кею показалось, что он крикнул это на всю Викенну, но на самом деле это был слабый, едва слышный шепот.

- Спи... Тебе пора спать. Ты снял с меня петлю, не знаю, заметил ли ты это. Но все равно спасибо. А теперь спи.

И Кей окончательно провалился в самый счастливый сон своей жизни.

12

Утром, сразу после рассвета, кто-то тихо поскребся в дверь Агнеши. Девушка уже не спала, просто лежала в постели, стараясь представить, чем же кончится их поездка. Она сразу поняла, почувствовала, кто это, но все же спросила.

- Кей?

- Нет, Агнеша, это я, Элоиз.

- Зачем ты пришел? - Агнеша уже открывала дверь. - Прости, я не одета.

- Это ты меня должна простить, - демон скользнул сквозь приоткрытую дверь, замер, осматриваясь. - Что говорит вам Ираклиаз? Когда он вас отпустит?

- Ничего не говорит, - пожала плечами Агнеша и прикрыла вырез ночной рубашки рукой, хотя он и без этого ничего не открывал. - Зачем ты приходишь в этот замок, Элоиз? Что тебе сделал герцог? Лучше уходи навсегда, тогда и тебе не будет грозить опасность, и нас маг отпустит.

- Не верю ему... - молодой человек потер виски. - У тебя есть зеркало?

- Конечно, - Агнеша указала на стену. - А в шкафу лежит еще одно.

- Нет, мне нужно зеркало, которое ты сама принесла в замок. Эти зеркала полны ловушек, в них можно заблудиться и никогда больше не выйти в привычный мир.

Девушка поняла, что имеет в виду демон и ее вмиг прошиб холодный пот. Как бы она не относилась к нему, как бы ни сложилась ситуация сегодня, Элоиз - враг людей... И вовсе не эльф-полукровка! Существо, способное ходить сквозь зеркала - это страшно. Это демон. А ведь профессор упоминал о чем-то подобном. Неужели неспроста? Наверное, он вовсе не так глуп, как кажется.

- Ты не хочешь мне помочь? - по своему истолковал ее молчание демон. - Что ж, я не имею права тебя уговаривать. Хочу только, чтобы ты знала: я не желаю зла ни тебе, ни твоим друзьям, ни герцогу Истиенскому. Настоящему герцогу, а не демону в его теле.

- Значит, тот дурачок, что лапает свою сестру - не настоящий?

- Это демон, Агнеша, куда более сильный и опасный, чем я. Он - слуга эльфийских магов. Но не бойся его, Ираклиаз много лет назад сильно промахнулся... Эльфы редко промахиваются, но он - всего лишь полукровка.

Агнеша достала из шкафа свой саквояж, отыскала среди белья и нужной девушке мелочи зеркало, купленное на ульшанском рынке.

- Вот, возьми.

- Спасибо, - церемонно поклонился Элоиз. - Клянусь всем, что у меня есть дорогого, что я не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям, ни другим людям. Мой враг - Ираклиаз. И еще, прежде чем мы навсегда расстанемся...

- Навсегда? - вырвалось у Агнеши. Она даже всплеснула руками, будто хотела поймать слетевшие с губ слова.

- Я не хотел с тобой встречаться, не пришел бы и сегодня, если бы не крайние обстоятельства. Я демон, Агнеша, хоть в этом и нет моей вины. Если сейчас ты ударишь меня тем стилетом, что прячется в рукаве твоей рубашки, я умру. Но на закате это тело снова встанет, хотя и окажется другим. Оно не только мое, Агнеша.

- Чье же еще?

- Сестры, которую я никогда не видел. У нее есть своя, отдельная от моей душа, и я помню лишь ту часть ночи, которую она согласится мне доверить. Иногда я не помню ничего... - Элоиз отвел глаза от девушки, покрепче сжал в руке зеркало. - Я никогда не причинял вреда людям. Но моя сестра совсем другая. Каждое утро я чувствую, что... Сыт. Хотя сам ничего не ем. Я многого не знаю о ней, но если я - день, то моя сестра - ночь. А теперь прощай.

- Постой, я хочу знать...

Но Элоиз уже взглянул на свое отражение, и спустя мгновение растаял в воздухе. Зеркальце упало на ковер, треснуло. Агнеша хотела подойти, взять его, но вместо этого присела рядом и расплакалась.

Но долго пробыть одной ей не дали, в дверь снова раздался тихий стук. Девушка встала, и не пытаясь утереть слез, открыла. Кей немного смутился, но вошел.

- Агнеша, ты не видела девушку? Она не заходила к тебе?

- Какая девушка, Кей? О чем ты?

- Такая... Смуглая, черноволосая. У нее желтые глаза.

Девушка секунду молчала, подбирая ответ, но сказать правду так и не решилась.

- Нет, я никого не видела.

- Тогда прости за вторжение! - Кей выскочил, раздраженно прихлопнув за собой дверь.

Агнеша хотела было побежать за ним, уберечь от глупостей, но не нашла достаточно сил. Она заперла дверь и опять села на ковер, рядом с треснувшим зеркалом, поигрывая стилетом. Надо собраться. А хотелось плакать.

13

Пока Агнеша плакала, а профессор Хлумиз мирно спал, Кей Римти успел обегать едва ли не весь дворец. Несколько раз он заблудился, трижды натыкался на герцога и его сестру, гуляющих по галереям, оказывался в самых далеких башнях и даже на огромной, но безлюдной кухне. Часто секретарь встречал эльфов, но остроухие лучники не трогали его и не задавали вопросов. Натыкаясь на запертую дверь, Кей каждый раз подолгу стучал в нее, тихо звал Элоиз. Тщетно.

Устало волоча ноги, поэт побрел обратно и впервые в жизни не смог выдавить из себя ни строчки, хотя очень хотел. Пересекая длинную галерею, связывающую две башни, он заметил вдалеке фигуру Ираклиаза. Первым побуждением было кинуться на мага с ножом, но это было смешно... Кей только посмотрел на врага, в бессилии свесив руки. И тогда маг рассмеялся сам. А потом ушел, приподняв на прощание шляпу.

- Может быть, в спину? - сам себе не веря, произнес Кей, и даже достал нож.

Конечно же, он понимал, что поразить мага не сможет ни при каких условиях. Однако душа была неспокойно и Кей все-таки пошел за Ираклиазом. Он наверняка потерял бы его в лабиринте переходов, но случай вывел его именно к той двери, за которой минутой раньше скрылся маг. Кей хотел войти, и уже взялся за дверную рукоять, но услышал голоса и замер.

- Алатриэль, ты должна понять меня! - маг, похоже, немного сердился. - Я столько лет возводил эту стену, а теперь...

- А теперь ты отпустишь отряд, и сам выступишь за ним сразу, как закончишь свои личные дела, - ответил ему женский голос с твердым эльфийским акцентом.

Кей вздрогнул: в замке есть и эльфийка? Почему, в таком случае, она говорит с Ираклиазом не на своем языке?

- Мы потеряем не только Истиен, но и Ульшан, что гораздо тяжелее, - продолжал убеждать собеседницу Ираклиаз. - Много лет Университет делает из головорезов людей с широкими взглядами, способных воспринять идеи свободы. Значит, все это было зря?

- Ничуть, - ответила эльфа. - Каждый такой человек сыграет свою роль. Но именно теперь Викенне угрожает опасность. Отстоять ее не удастся. Это значит, что воины должны уйти. Ты же не хочешь остаться один? Или решил поближе пообщаться с родственниками?

- Хватит уже тыкать мне в нос мое происхождение! - взревел маг. - Алатриэль, ты не имеешь права так со мной обращаться!

- Ты потерял спокойствие, а вместе с ним и лицо, - в голосе Алатриэль еще явственнее проявилась насмешка. - Между тем, бессмертные так себя не ведут. Тем более, в присутствии чужих... Ты не в обиде, Спенсо?

- Нет, - ответил дрожащий голос, принадлежащий человеку. Тому человеку, что говорил с Римти в Университете. - Я ни в коем случае не позволю себе обижаться на вас, госпожа Алатриэль.

- Ты правильно поступил, что прискакал в Викенну узнав плохие новости, - похвалила его эльфа. - Мы не забудем тебя, когда наступит эра свободы. Ждать не так уж долго... Но теперь придется отступить.

- Я хочу только сказать... Я не спорю, но я хочу сказать, что эти разбойники преступили все законы, что они не имеют никакого права вмешиваться в работу Магистрата! - хрипло и быстро заговорил Спенсо. - Я думаю, что если отряд ваших лучников сейчас прибудет в Ульшан, то погромы немедленно прекратятся. Все можно очень быстро вернуть обратно!

- Ты не знаешь того, что знаю я, Спенсо, - Алатриэль осталась непреклонной. - Законы не имеют той силы, которую им склонны приписывать неверно образованные люди. Все наоборот: есть сила, а закон лишь ее провозвестник. Пока сила в Истиене была на нашей стороне, на нашей стороне были и законы. Завтра эти разбойники, как ты их называешь, примут другие законы. Если они рискнули выступить открыто, заявить свое право на Ульшан - значит, им есть чем ответить на наш ход. Поэтому отряд уходит, Ираклиаз. Немедленно передай мой приказ сотнику. Если ты беспокоишься за свою личную безопасность, если демон еще угрожает тебе, то оставь несколько бойцов.

- Обойдусь, - угрюмо ответил Ираклиаз. - Дело не в моей безопасности, а в наших завоеваниях.

- В каждой войне приходится отступать. Главное - избавься от пророчества, что висит над тобой словно меч. Тогда мы будем рады видеть тебя в Скальном Уделе. До тех пор...

- Я все понял! Спенсо, ты убедился в нашей силе?

- Я никогда и не сомневался в ней, господин высокий маг! Я предан свободе! Но когда я увидел этот шар, я испытал счастье от того, что мне оказано такое доверие, и...

- Хватит, - попросила эльфа. - Меня ждут дела, Ираклиаз.

Тут же она перешла на эльфийский и ни Кей, ни Спенсо, стоявший в комнате, рядом с волшебным шаром, ни слова не поняли. Ираклиаз отвечал эльфе резко, отрывисто. Кей понял, что разговор с далеким Скальным Уделом вот-вот закончится и отошел от двери. Вскоре она распахнулась, пропуская мага и Спенсо. Они о чем-то беседовали, но у Римти не было времени вслушиваться. Оба шли в его сторону и увлеклись беседой! Это шанс отомстить, шанс уберечь Элоиз от бессмысленного нападения на мага.

Кей, стараясь ступать неслышно, добежал до галереи, спрятался за углом, сжимая нож. Сердце билось так громко, что он даже не слышал шагов идущих. Поэт никогда не был храбрецом, да и убийцей тоже. Наконец слева что-то мелькнуло и Кей, чувствуя, что опаздывает, ударил. Клинок неожиданно легко вошел в грудь человека - это был Спенсо. Он пришел на галерею один, маг успел свернуть куда-то раньше.

Умирал Спенсо бесшумно, только часто и мелко дышал, глядя то на Кея, то на свою рану. Он не жаловался и не проклинал, просто ждал смерти. Когда она пришла, поэт оттащил мертвеца за ноги в темный угол и изнанкой плаща как смог вытер кровь с каменных плит. Кей не сожалел об убийстве - этот тщедушный человечек, которого он видел рядом с Ираклиазом в университетском городке, тоже не был безгрешен.

И все же месть, которая казалась такой близкой, не свершилась. Кей особенно остро почувствовал собственное бессилие. Пусть уйдет отряд лучников, все равно и он сам, и профессор, и Агнеша, и, конечно же, Элоиз остаются пленниками Ираклиаза. Без его позволения нельзя выйти из Викенны, дворец опутан сетью заклинаний. А еще мага нельзя убить, его может победить только более сильный маг.

Кей добрел до своей спальни и повалился на кровать. Вскоре постучался тот полуэльф, что прислуживал за столом и сообщил, что обед подан весь, кроме десерта, которого не будет, потому что повар уже ушел, и он, кучер, тоже уходит. Поэт не поднял головы, его мало интересовал и обед, и уход остроухих лучников.

14

Агнеша на приглашение пообедать тоже сначала ничего не ответила. Но потом решила, что просидеть у треснувшего зеркальца половину дня, плача над своей несчастной судьбой - это слишком большая роскошь для того, кто собирается еще побороться за свою, и не только свою жизнь. Не для того Агнеша прошла огонь и воду, заслужив в Организации кличку "Змея". Она заставила себя умыться и одеться, заглянула к профессору, убедилась что он продолжает храпеть и постучала к Кею. Поэт не ответил, и Агнеша зашла.

- Чем-то у тебя пахнет, - тут же почувствовала девушка неладное. - Кровь?.. Кей!

Она рывком перевернула его на спину, но хотя плащ поэта действительно был перемазан в крови, сам Римти чувствовал себя довольно сносно.

- Что ты кричишь? - хмуро поинтересовался он. - Все плохое уже случилось.

- Возможно, - не стала спорить Агнеша. - Я слышала, что часть эльфов ушла...

- Все ушли, кроме Ираклиаза, - уверенно ответил Кей. - Но нам это не поможет, дворец - ловушка. Я сегодня обежал все, что смог, но вот чего не видел - так это выхода. Маг нас не отпустит.

- Может, ты и прав, - не стала спорить девушка. - Но как бы плохи ни были дела, глупо дать обеду остынуть. Идем, разбудим и накормим папочку, кто-то же должен позаботиться о нем. А то так и умрет во сне от истощения.

Кей сначала отказался, но представив, что опять останется один, передумал. Состоялась уже знакомая сцена пробуждения Хлумиза, и поэт подумал какой-то маленькой, неохваченной тоской частью сознания, что сможет когда-нибудь зарабатывать оживлением мертвецов - это не должно быть намного труднее.

Ираклиаза за столом не оказалось, как впрочем, и четы демонов в человеческих телах - судя по грязным тарелкам, они уже успели перекусить. Люди расселись в тишине. Замок и прежде изнутри производил мрачное впечатление, а теперь, когда он почти опустел, становилось жутко. Только профессора это совершенно не волновало. Он, едва подняв бутылку и зевая, наполнил стакан первый раз, уже гораздо живее - второй, а после четвертого захотел поговорить.

- Вселенная, благодарю тебя! - начал Хлумиз довольно патетически, обращаясь почему-то к Кею. - А слыхали ли вы, друзья мои, о стране, в которой небо от земли отделят крошечное расстояние, всего в локоть? Люди там живут лежа, птицы не летают, а бегают по траве. Деревья, если позволить им вырасти, проткнут небо, и тогда начнется Последний Потоп, поэтому их все время подпиливают.

- Нет, не слыхали, папочка, - прервала его Агнеша. - Не поговорить ли нам о более интересных вещах?

- Более интересных? - обиженно протянул Хлумиз. - Так-так.

- Отец, отряд эльфов покинул Викенну. Что-то случилось. Демоны, которых ты должен был остановить, проникли в замок, но охотятся не на герцога, который вовсе не герцог, а на Ираклиаза. Я все верно говорю, Кей?

- Наверное, - хмыкнул поэт. - Хотел бы я еще знать, откуда тебе известно про герцога, что он не герцог...

- Я понял! - перебил его профессор. - Вот что: герцог - это на самом деле я. Ты мне не дочь, а жена, а Кей - наш сын, гном!

По вытянувшимся лицам собеседников Хлумиз понял, что сказал что-то неправильное. Но ему-то показалось, что эта небылица лучше той, что рассказала Агнеша! То есть Вселенная, воспользовавшись образом девушки. Смущенный профессор притих.

- Хватит вам пить, папа, - строго сказала Агнеша. - Впрочем, по вам не поймешь, много вы знаете или мало... Кей, тебе известно что-нибудь еще, полезное для нас?

Поэт задумался. Про Спенсо, лежащего где-то в темном углу, он решил не упоминать - кому это поможет? Разговор Ираклиаза с Алатриэль тоже не касался узников Викенны. Вот разве что...

- Ираклиаз остался здесь, чтобы решить какие-то личные проблемы, - сообщил он. - До тех пор, пока над ним висит какое-то пророчество, он не может покинуть замок. Только я не знаю, в чем тут дело.

- Хорошо, - Агнеша отчего-то не поинтересовалась, где добыл эти новости Кей. - Пророчество... А еще мы никак не могли понять, зачем здесь профессор, если есть Ираклиаз. Но теперь известно, что демон, упырь, пришел убить не герцога, а самого мага. Значит вы, господин Хлумиз... То есть, папа, должны как-то защитить именно его. А скорее - стать приманкой для охотника.

Профессор поднял голову от тарелки и даже испугался, увидев холодную враждебность в глазах сотрапезников. Он не прислушивался к их разговору и теперь понимал только, что чем-то прогневал Вселенную.

- Что мне делать? - решил наконец Хлумиз спросить прямо. - Вселенная, я не люблю загадки!

- Для начала - поменьше пить! - не удержалась Агнеша.

- А мне нравится, когда наш профессор во хмелю! - не согласился с ней Ираклиаз, появляясь в трапезной. Если полуэльф и выглядел не таким уверенным в себе, чем прежде, то совсем чуть-чуть. - Вот и теперь: по голосу могу предположить, что господин Хлумиз проглотил уже немало спиртного, но содержание его вопроса мне нравится. Что ему следует делать? Я готов посоветовать.

- Вот как? - нахмурился Хлумиз, которому очень не нравился этот образ Вселенной. Чем же он, профессор, та ее рассердил? - Так-так.

- Так-так, - повторил, улыбаясь, маг. - Профессор, вы с самого начала пытались меня запутать, и вам это удалось, сознаюсь. Вчера я совсем было сбросил вас со счетов... Однако новости из Ульшана заставили меня по новому взглянуть на наши разговоры. Драконы, которые могут становиться то очень маленькими, то очень большими, и готовы насытиться крошкой... Вы мне угрожали, а я не понял. Приношу свои извинения. Что ж, ночью я едва не поплатился за слепоту: протрезвевшая демоница, сорвавшаяся с привязи, чуть не дотянулась до меня своими зубками.

Ираклиаз замолчал, видимо, ожидая, что профессор продолжит разговор, но тот выдавил лишь обычное:

- Вот как?

- Да, вот так! - уже суровее подтвердил маг. - И не забывайте, между прочим, что здесь ваша дочь!

- Так-так, - только и ответил Хлумиз, посмотрев на Агнешу, про которую и не думал забывать.

Если когда-нибудь и хотелось Агнеше на весь мир закричать, что она не имеет к профессору никакого отношения, то был как раз такой момент. Однако из чувства собственного достоинства девушка сдержалась.

- Что вы имеете в виду, господин маг? Это угроза?

- А вы сообразительная юная госпожа, - сверкнул белыми зубами Ираклиаз. - Впрочем, вас это не касается, я разговариваю с профессором.

- Как его секретарь... - Кей прокашлялся. - Как личный секретарь господина профессора Хлумиза, я должен заявить, что вы не имеете никакого права...

- А вот вы не слишком умны, таким мне с самого начала и показались, - осадил его маг. - Лучше вам помолчать, молодой че-ло-век, чтобы не молчать потом всю оставшуюся жизнь - а она может оказаться длинной, но мучительной.

Кей сглотнул. Про эльфийских магов много нехорошего болтали ребята из Сатиса-у-Намерона. От полукровки приходилось ждать того же, только хуже.

- Значит, господин по-лу-эльф, вы пытаетесь спасти свою жизнь, угрожая профессору моей смертью?! - отчеканила Агнеша. - Позабыли спросить меня!

- Ну, хватит, - Ираклиаз взмахнул руками в стороны, и оба неприятных для него собеседника неожиданно для себя оказались не способны произнести ни слова. - Хватит. У меня не так уж много времени. Господин Хлумиз, вернемся к нашим драконам, которые могут быть то большими, а то маленькими и незаметными, сытыми одной крошкой... Какую именно крошку вы просите за свою помощь?

Хлумиз недоуменно взирал на беззвучно разевающих рот Кея и Агнешу. Пожалуй, впервые за все последние годы он позабыл про Вселенную и задался вопросом: что случилось с этими людьми?

- Профессор! - полуэльф одним длинным, но молниеносным взмахом выхватил меч и поднес его к горлу Агнеши. - Это ваша дочь! Извольте отвечать на мои вопросы!

- У меня тоже есть вопросы, - тут же заговорил профессор. Однако прежде чем продолжить, наполнил свой бокал. - Что я должен сделать? Чего вы от меня хотите?

- Исполнения пророчества, - вздохнул Ираклиаз, опустил меч и присел напротив Хлумиза. - Некоторое время назад у меня случилась неприятность... Женщина зачала вместо одного ребенка сразу двух, а я этого не предусмотрел. Когда я попросил своих друзей заглянуть в будущее и узнать, чем эта ошибка может грозить мне в будущем, появилось пророчество. Мое личное пророчество, - раздраженно подчеркнул он. - Возможно, вы не знаете наших обычаев... А я эльф на пять шестых! Маг не маг, если его будущее не свободно от предопределения. Но я допустил ошибку. Я получил личное пророчество.

- Вот как? - профессор, будто торопясь, опять наполнил стакан. - Продолжайте!

- Продолжать? - Ираклиаз посмотрел на Хлумиза с нескрываемым презрением. - Вам нравится унижать эльфа? Как и всем людям... Я уверен, что пророчество вам известно - к сожалению, мои друзья не сохранили его в тайне. "Если демон дойдет до Викенны, то и остановится только в Викенне. Поможет большой человек из Ульшана по имени Хлумиз" - это, конечно, перевод. Демон, как вы хорошо знаете, до Викенны дошел. Теперь я называю цену своей смерти: ваша смерть и смерть вашей дочери. А вы назовите цену моей жизни. Ну как? Я достаточно унизился перед вами?

"Осторожно, профессор!" - хотелось кричать Агнеше. - "Он напуган, эльф может говорить так только если напуган до предела! Бессмертные ценят свою жизнь во много раз дороже, чем люди! Обманите его, обведите вокруг пальца, пока он в панике! Не убивайте Элоиз!"

Эльфийские пророчества имеют скверное обыкновение сбываться. Это чуждая людям магия, видения эльфов-провидцев математически точны. Именно поэтому Ираклиаз так встревожен: он не надеется на случай, как мог бы надеяться на его месте человек, но просто знает, что без помощи профессора обречен. Демон достиг Викенны... И только здесь может быть остановлен. Теперь, если маг убежит, он будет считаться эльфами за мертвеца - и не зря.

- Пусть они снова говорят, - попросил Хлумиз, не понимавший жестикуляции друзей. - Вселенная, пусть все будет, как раньше!

- Какая еще Вселенная? - скривился Ираклиаз. - Хватит шутить. Я не хочу, чтобы нам мешали.

- Они не будут мешать, - молитвенно сложил руки профессор. - Просто пусть говорят.

Маг оглянулся. Агнеша сидела смирно, разглядывая потолок, Кей сложил руки на груди.

- Хорошо, - кивнул Ираклиаз. - Но только если они не будут мешать.

Взмах руками - и способность говорить вернулась к обоим. Агнеша едва успела прикусить язык, чтобы не закричать.

- А теперь ваша цена, профессор, - опять потребовал маг. - Время идет! Ваша дочь может умирать долго, и таким причудливым способом, что ни в каких дальних странах о нем и не слыхивали. Чего вы хотите?

- Я хочу, чтобы все было как раньше, - попросил Хлумиз, привставая, чтобы дотянуться до очередной бутылки. Его толстые щеки обвисли, в неравной борьбе со Вселенной профессор как-то сразу постарел.

- В Ульшане? - уточнил маг.

- В Ульшане, - подтвердил Хлумиз. - Там, где улица Ровная, Университет, "Для солидных господ", Ннуни...

- Это я вам обещаю, даже готов поклясться, что все будет как раньше, - ухмыльнулся Ираклиаз. - Если вы думаете, профессор, что отряд моих лучников ушел туда, воевать с вашими друзьями, то вы ошибаетесь. Эльфы ушли далеко на восток... Скоро в Ульшане все будет как раньше, оттуда, наверное, уже вышибли всех, кто не похож на человека. Как видите, я с вами откровенен. Что-нибудь еще?

Ираклиаз ждал настоящего желания: с такого мага, как он, есть что взять знающему человеку. Он даже хотел, чтобы цена оказалась высока: эльфы любят платить больше, чем просят.

- Хочу вернуться с Агнешей и Кеем обратно, домой, - высказал следующее пожелание Хлумиз.

Кей даже застонал. Что за игру ведет профессор? Чего добивается? Неужели он согласится убить Элоиз, защищая этого мерзавца?

- После того, как пророчество исполнится, вы свободны. Слово эльфа.

- Ну... - Хлумиз почесал затылок. - Пусть тогда исполняется.

- Ладно, - сдался маг. Именно сдался, потому что не заплатить настоящей цены - недостойно. - Я не знаю, в чем ваш интерес. Но подозреваю, что он не меньше моего. Что ж, у нас даже осталось немного времени до заката.

- Отчего до заката? - быстро спросил Римти.

- Белый брат не умеет сражаться, - усмехнулся ему маг. - Он лишь ходит вокруг, он лишь ищет подступы. Но нападать будет черная сестра. А она приходит ночью, человек... Черная сестра жестока. Хотя ты ее знаешь с другой стороны, я не сумел вам помешать. Тем приятнее тебе будет видеть ее смерть!

Ираклиаз поднялся и быстро вышел из трапезной. Кей и Агнеша тоже встали со своих мест, с двух сторон подошли к нервно прихлебывающему вино профессору.

- Не смей его трогать! - потребовала девушка. - Папа, отойдите от своего секретаря!

- Он хочет ее убить! - рука Кея сжималась и разжималась, никак не решаясь выхватить нож. - Он обещал ему ее убить!

- Профессор еще может передумать! - заступалась Агнеша. - Он мог обмануть полукровку!

- А если нет?! Эльфийское пророчество!

- Все равно ты не имеешь права трогать безобидного старика! Я тоже не хочу, чтобы с Элоизом что-нибудь случилось!

Кей сник. Он действительно не мог поступить с профессором, как с мерзавцем Спенсо. В поисках выхода поэт окинул взором столовую и вдруг с воплем кинулся вдоль стола, собирая в охапку бутылки.

- Что с тобой? - нахмурилась Агнеша.

- Ты сказала, что папа должен меньше пить? - вопил Кей. - Нет, твой папа сейчас должен выпить побольше!

Профессор не возражал, хотя и поглядывал на беснующегося Кея с подозрением. Дочь, как ни странно возражать не стала. Правда, Агнеша и не повеселела, думая о чем-то своем. Наконец, едва ли не силой влив в совершенно пьяного Хлумиза последние капли, Кей остался доволен.

- Вот и отлично. Теперь - все! Пусть маг попробует чего-то добиться от нашего старика! - Римти торжествующе похлопал храпящего на столе профессора по макушке.

- Здесь ты его не оставишь, - предупредила Агнеша. - До заката еще далеко, так что хоть надорвись, но отнеси его в спальню.

- И отнесу! - храбрился Кей. - При чем здесь закат?

Далеко от них шагал по освещенным факелами коридорам Ираклиаз и посмеивался. Голоса Кея и Агнеши здесь звучали громко, четко.

- Только людишки могут предположить, что вино сильнее пророчества! - буркнул он по-эльфийски.

Ираклиаз храбрился, но так и не мог решить: верить ли старому профессору? Если он не поможет, то не поможет уже никто, прославленный маг погибнет от руки собственного неудачного творения. Почему-то демон, скроенный из одного тела и двух душ, взбунтовался. Ошибка, произошедшая в самом начале, испортила все. Но была у мага и козырная карта: дочь Хлумиза. На закате она должны быть рядом, на расстоянии удара мечом.

15

Протащив профессора по длинному коридору и уложив на кровать, Кей почувствовал нешуточную усталость. Пользуясь шириной кровати, он примостился рядом и почти сразу уснул. Во сне к нему снова ползла словно змея забытая под кроватью веревка, но это видение поэт сразу же забыл, когда его растолкала Агнеша.

- Что случилось? - недовольно потянулся Кей.

- Смотри!

Римти повернул голову и застыл от удивления. Самостоятельно поднявшийся с кровати профессор умывался из кувшина и шумно фыркал. Выглядело это странным еще и потому, что Хлумиз проделывал это в сюртуке и шляпе.

- Профессор? Вам нехорошо?

- Я прекрасно себя чувствую! - пробасил Хлумиз. - Благодарю тебя, Вселенная!

- Он его отрезвил, - улыбнулась Агнеша, хотя улыбка вышла довольно кислой. - Неужели ты думал, что для такого мага, как Ираклиаз, это представляет какие-то трудности?

- Что же теперь делать?

- Не знаю. Скоро закат.

Дверь широко распахнулась. На пороге появился маг с обнаженным мечом в руке, за его спиной переминались также вооруженные герцог и его сестра. Ираклиаз собрал для последнего боя все имеющиеся силы, не побрезговав даже раздвоенным, неполноценным демоном.

- Да, юная госпожа, скоро закат. Идите ко мне - надеюсь, применять к вам заклинания не придется?

Сопротивляться было бесполезно и Агнеша послушно пошла к Ираклиазу. Вслед за ней потопал, едва успевая переставлять трость, профессор.

- Правильно, господин Хлумиз, - одобрил его поведение маг. - Будьте рядом, чтобы я мог вас защитить. Не знаю, что у вас имеется в арсенале... Наверное, вы очень умный человек. Но не маг, это я вижу точно. Значит, у вас должен быть какой-то план. Хочу вам еще раз напомнить: ваша дочь пляшет на лезвии моего меча.

Ираклиаз огляделся. Все вроде бы на месте... В огромном замке осталось только восемь тел и восемь душ. Маг не испытывал страха, выходя на битву, которая с равным успехом могла закончиться победой или поражением. Страх - унижающее чувство... Но умереть - значит унизиться в глазах колдунов Скального Удела еще больше.

- Солнце заходит, - маг бросил взгляд через стрельчатое окно. - Я думаю, что демон нападет вскоре после заката, будьте готовы. Кей, в войне все средства хороши. Если нам пригодится ваш нож, то можете рассчитывать на мою дружбу.

- Никогда... - процедил сквозь зубы Римти. - Можете рассчитывать, что я всажу вам нож в спину, как только смогу это сделать. Профессор, не выступайте не стороне полуэльфа, лучше умереть всем!

Ираклиаз взмахнул рукой и секретарь профессора замолчал. Возможно, маг собирался еще и обездвижить потенциального врага, или просто убить, но вдруг ахнул и выругался по-эльфийски. Никто еще ничего не понял, но все уловили легкий ветерок, подувший от окна.

В самых последних лучах заходящего солнца, глядя в едва заметное отражение в стекле, появился Элоиз. Ему было очень трудно, демон кричал от боли, протаскивая свой образ через грязное стекло. Мгновение, и он уже полностью переместился в зал. Прежде чем даже Ираклиаз успел выхватить меч, Элоиз обернулся и тут же солнце зашло. Вместе с ним исчез и мужчина, на его месте возникла черноволосая смуглая женщина, которая сразу же превратилась в черную птицу.

Используя свойства обеих своих состояний, демон с двойной душой сумел появиться перед врагом неожиданно. Но нужно было еще успеть напасть, а в руке мага уже блеснул меч. Черная птица отчего-то полетела не прямо на Ираклиаза, а несколько в сторону, к ничего не предпринимающим близнецам. Из клинка мага вырвался мощный зеленый луч, направленный на врага. Но прежде, чем встретиться с птицей, этот луч перекрестился с другим, красным - продолжением стилета Агнеши.

Громкий хлопок сопроводил эту встречу дух лучей, и мгновенно возникшее облако из красных искр накрыло собой близнецов, коснулось Ираклиаза. Тут же в скопище горящих искр с пронзительным, тонким воем влетела птица. За этот кратчайший промежуток времени все, что успел Кей - перевести взгляд на девушку. Агнеша, по-прежнему держа стилет двумя руками, замахивалась. Удар пришелся в загривок высокого Ираклиаза. Маг почему-то даже не вздрогнул, продолжая смотреть на мерцающее облачко. После второго удара он покачнулся, медленно повалился лицом вперед.

Красные искорки быстро сгорали в воздухе, запахло чем-то сладким. Маг без движения лежал на полу, головой оставаясь в этом странном облаке. Агнеша присела и третий раз вонзила стилет, все еще светящийся багровым, теперь в поясницу. Раздался отвратительный хруст, но Ираклиаз даже не пошевелился.

- Мертв! - выкрикнул в какой-то странной эйфории Кей. - Мертв!

Он не услышал своего голоса - заклинание немоты, наложенное Ираклиазом, все еще действовало.

- Осторожно! - Агнеша покатилась по каменным плитам, едва увернувшись о встречи с черной птицей.

Демон с отвратительным клекотом бился на полу, потеряв всякую ориентацию. Сильные крылья пытались поднять это существо в воздух, но двигались несогласованно, когти лап скребли по камню, мерзкая голова болталась из стороны в сторону. Теперь, когда демона можно было рассмотреть, он вовсе не походил на птицу. Скорее уж на гигантскую летучую мышь, но куда гаже любой из них.

Стилет Агнеши снова выпустил красный луч, которым она попыталась достать демона, но лишь немного зацепила. Визг стал еще тоньше, существо вдруг с необычайной скоростью полетело вверх, к потолку, врезалось в него и кувырком упало почти на голову Кею. Он лишь чудом успел отпрыгнуть, споткнувшись при этом о лежащих возле мага близнецов.

- Осторожно! - опять закричала Агнеша. - Он набирает силу, бегите!

Демон опять взлетел, теперь ровнее, и понесся над самым полом, прямо к профессору. Хлумиз, с удивительной для себя резвостью запустил в него тростью, а сам кинулся бежать. Не снижая скорости, не изменив даже направления - лишь мгновенно повернувшись вокруг оси, демон избежал встречи с тяжелой тростью.

- Падайте, отец! - взвизгнула Агнеша, но было слишком поздно.

Девушка вскинула стилет, но он уже израсходовал всю накопленную энергию и не смог бы помочь даже хозяйке. Профессор успел сделать еще несколько шагов и черное, без остановки кричащее существо настигло толстяка, оба покатились на пол. На счастье Хлумиза они тут же врезались в приоткрытую дверь спальни Кея, и дубовые доски затрещали в когтях демона.

Сбрасывая окровавленные лохмотья, вмиг оставшиеся от сюртука, профессор на четвереньках вполз в спальню. При этом он тоже закричал, хриплым басом. Агнеша побежала на помощь, шагнул вслед за ней и Римти, но никто из них не успевал. Да и помощь оказалась бы невелика - за считанные мгновения измочалив дубовую дверь, демон с нечеловеческой скоростью, вполне вернув себе координацию, опять кинулся за жертвой.

Обезумевший Хлумиз собрался, видимо, спрятаться под кроватью, но позабыл о своей комплекции. Живот не дал старику распластаться на полу, и он головой таранил широкое ложе. Удар оказался так силен, что кровать отодвинулась в сторону, открыв часть темного прямоугольника на полу, покрытого пылью и мелким мусором. Демон настиг профессора, раскинул во всю ширь перепончатые крылья, чтобы погасить скорость, и вонзил когти в жирную спину.

Веревка попалась под руку Хлумизу совершенно случайно. Оброненная Кеем в проведенную с Элоиз ночь, она пролежала бы под кроватью еще сотню лет, не замеченная нерадивыми уборщиками, если бы профессор не сдвинул ложе в сторону. Судорожно стиснув веревку, Хлумиз этим единственным оружием хлестнул не глядя назад, хлестнул не думая, ни на что не надеясь. Но странным образом петля оказалась на голове демона, и хватка черного существа мгновенно ослабла. Оно закричало еще тоньше, еще пронзительней, попыталось взлететь, протащив запутавшегося в спасительной веревке Хлумиза несколько шагов, и, наконец, полузадушенное рухнуло на пол.

- Души его, души! - Агнеше казалось, что она никогда не сможет пробежать через комнату, пространство будто вытянулось, время стало бесконечным. Девушка видела, как демон зацепил волшебную веревку когтем, еще немного и он все же выскользнет из петли... - Души!

Нет, из петли невозможно выскользнуть, ее заговорил великий маг Ираклиаз. Да и нет больше крылатого демона, на полу корчилась Элоиз, черноволосая смуглая девушка. Профессор тянул за веревку, продолжая подвывать, петля затягивалась.

- Оставь ее! - голос, отнятый магом, вернулся к Кею. Поэт вытащил нож, пошел на Хлумиза. - Оставь ее!

- Нет! - на пути Римти встала растрепанная Агнеша. - Это не она!

- Это не она... - эхом повторили сзади.

Кей обернулся и увидел сестру герцога. Они смотрела на Кея и улыбалась.

- Это не она! Я - Элоиз.

Поэт опять посмотрел на профессора. Хлумиз замолчал, но, пыхтя, продолжал тянуть. Тело рывками двигалось к нему, безжизненное, но все еще прекрасное.

- Так сбываются пророчества, - сказала Агнеша. - Надо ее повесить. Помоги мне, Кей.

16

Агнеша еще не успела закончить перевязывать израненную спину, а профессор уже крепко спал. Девушка прикрыла его одеялом встала с кровати и увидела Кея, прислонившегося к разбитому косяку.

- С тобой все в порядке? - Агнеша дотронулась до плеча Римти.

- Да, все в порядке... - Поэт не отрываясь смотрел на повешенную.

Всегда довольно высокая, теперь Элоиз вытянулась еще больше. Подвешенная к факельному канделябру, она почти доставала ногами пола. Голова вывернулась на бок, лицо закрыли пряди черных волос.

- На рассвете она умрет.

- Не она, - поправила Агнеша. - Умрет демон. А Элоиз будет жить. И Элоиз тоже.

Сквозь приоткрытую дверь в бывшую спальню Агнеши оба могли видеть близнецов. Они стояли, взявшись за руки, и разговаривали о чем-то шепотом. Это продолжалось уже почти час, и, наверное, будет продолжаться еще долго.

- Им есть о чем поговорить, - вздохнула Агнеша. - Впервые встретились.

- Да, - сухо согласился Кей.

- Не расстраивайся! Ты привыкнешь к ее новому лицу.

Но поэт знал, что не привыкнет. Конечно, теперь сестра герцога выглядела иначе: в глазах засветился ум, на губах то и дело вспыхивала очень приятная улыбка... Но Кея эта женщина совершенно не привлекала.

- Она совсем другая. И он?

- И он, - кивнула Агнеша. - Но не торопись решать! Времени теперь достаточно.

- Достаточно... - повторил Кей. - А из замка мы сумеем выйти?

- Да, большинство заклинаний было связано с Ираклиазом, теперь они теряют силу. Я выведу тебя... Ты ведь не откажешься сходить в город?

- Конечно нет, в Викенне мне больше делать нечего.

- Не торопись решать. Может быть, она еще вспомнит о тебе, - неуверенно предположила Агнеша. - Ладно, оставим это. Вот, я написала записку. В Ульшане сейчас должны быть пришлые люди, ты легко их найдешь. Я надписала на конверте их имена: одному из трех надо отдать письмо и сказать, что оно от Агнеши. Или, в крайнем случае, передай его кондитеру из лавочки прямо напротив дома профессора, он сам найдет адресатов.

- Хорошо, я все сделаю. Выпустишь меня сейчас?

- Нет, чарам нужно время, чтобы рассеяться. Придется подождать рассвета... Все кончилось, Кей.

- Я понимаю.

Близнецы в комнате тихо рассмеялись. Для них ничего не кончилось, все только начиналось. Герцог Истиенский и его сестра, владетели замка Викенна.

- Заберу-ка я с собой профессора. Правда, идти будем медленнее, но что ему здесь делать?

- Я тоже хотела тебя об этом попросить! - обрадовалась Агнеша. - Все-таки замок опасное местечко, а у меня не будет времени присматривать за стариком.

- И вот еще, хотел спросить... - замялся Кей. - Почему Ираклиаз не узнал в тебе мага?

- Это отдельное искусство, меня долго ему учили. Но по сути он сам виноват: слишком мало уделил мне внимания. Иначе ничего бы не помогло, он был очень силен, этот полукровка... Не то, что я. А я - лишь решила рискнуть и выиграла.

- Не прибедняйся, ты все сделала отлично!

- Что ты! Я ведь лишь ученица, тех... Тех, кто заботится о всех нас, - усмехнулась Агнеша. - Сейчас они укрепляют Ульшан, ждут атаки эльфов и не понимают, куда я делась. У меня, кстати, седых волос не появилось? Я ведь и не надеялась, что задуманное получится. Везение... И пророчество, конечно. Пока вы с профессором спали, я нашептала в зеркало послание Элоизу. Но не была уверена, что он слышал хоть слово! А он не мог ответить, Ираклиаз бы услышал. Но когда демон не атаковал мага, а полетел к близнецам, все стало ясно.

- Что ты сделала своим лучом? Поменяла из местами?

- Так не бывает! Нет, просто создала "Облако духов", используя силу меча Ираклиаза. Будет знать, как поворачиваться ко мне спиной! Хотя нет, теперь уже не будет, - Агнеша фыркнула, покосилась на по-прежнему лежащее в зале тело мага. - Надо бы его убрать, что ли...

- А не оживет?

- Нет. Так вот, "Облако духов" ослабляет до предела те нити, что привязывают душу к телу. Я надеялась, что раздвоенная душа демона захочет объединится, и натянет их еще сильнее, может быть, даже разорвет. А души близнецов из тела демона наоборот, будут стремиться разделиться. Но могло случиться все, что угодно... Нам очень повезло. Повезло также, что Ираклиаз тоже попал в область действия заклинания, замедлился. Вот так.

- Случай, - покивал Кей. - Я всегда знал, что жизнь только из них и состоит. Не только человеческая, вообще всякая жизнь.

- Возможно.

Агнеша подошла к окну, уперлась лбом в стекло и замерла, будто собираясь так дожидаться рассвета.

- Что теперь в Ульшане? Я слышал какой-то разговор, но ничего толком не понял.

- В город должны были прийти наши отряды. Я ведь случайно оказалась в Викенне, на самом деле меня послали приглядеться к Университету. Но все изменилось... Сейчас в Ульшане заканчивают чистку. К утру город будет наш, и только наш: город людей. Нелюдей выставили из города, Магистрат примет новые законы под давлением протестующих жителей.

- А зачем выгонять нелюдей? - не понял Кей. - Эльфов я в Ульшане почти не видел.

- Видишь ли... Иначе просто нельзя. После Тримагорских войн союзники провозгласили всеобщее равенство. Все радовались, что наконец-то побеждены эльфы, что они больше не смогут кичиться своим превосходством, унижать других. Казалось, что начинается новая, счастливая эпоха. Но что получилось? Расы стали жить вместе, на огромных территориях они перемешиваются, города становятся общими и ничьими.

- Это плохо? - Римти вырос именно в таких условиях. - По-моему, так веселее. Все равно мы сильнее орков, да и гномов.

- Вот именно! Люди умнее орков, но бессмертные эльфы, обладающие опытом тысячелетий, всегда будут умнее людей. Смешение рас, свобода для всех - это свобода эльфов управлять. При равных условиях для всех они окажутся наверху просто потому, что лучшие. А разве лучшие не должны оказываться наверху? Это правильно, тогда всем становится хорошо. Орки занимаются тяжелой работой, гномы торгуют, а люди... Тоже чем-то занимаются, и все служат эльфам, которые ими управляют. Тебе нравится этот мир?

- Не знаю, - пожал плечами поэт. - Что-то я не замечал эльфов, управляющих людьми.

- Все идет к тому, это же ясно! - у Агнеши разгорелись щеки. - По-другому и не получится, поэтому эльфы поддерживают новый порядок. Им не нужно лгать, они действительно за свободу для всех, за равенство и справедливость для каждой расы. Но расы не равны! Значит, само собой получится так, как выгодно эльфам.

- И что потом?

- Потом будет так, как они захотят. Но мы... Я и мои учителя, мы не допустим этого. Нас много, мы пока еще пользуемся поддержкой на человеческих землях. Многие недовольны наплывом орков, ведь у них каждый третий - вор. Гномы подминают под себя торговлю, причем действуют сообща, разоряют соперников из людей... У нас много союзников. Мы будем возвращать прежние порядки, народы должны жить раздельно.

Кей опять посмотрел на воркующих близнецов, потом перевел взгляд на тело демона. Ветер, качающий ветви деревьев за окном, не проникал между плотно пригнанных стекол, Элоиз висела совершенно неподвижно. Называть этим именем какую-то совершенно обыкновенную смешливую девчонку Кею не хотелось. Пусть уж лучше Элоиз умрет на рассвете.

- Конечно, это выглядит несправедливым, - снова заговорила Агнеша. - Тем более, что выгоняя сейчас орков из Ульшана, мы обрекаем на погромы и изгнание людей в городах орков. Скорее всего, это приведет к войне. Ну и пусть, так будет лучше для всех! Тримагорские войны не окончены, и ты сам это видел. Герцогством Истиен, которое всегда было нашим, преспокойно управляли эльфийские маги из Скального Удела! И сколько еще таких мест? Надо бороться, пока не поздно. В Университете молодым ребятам туманят головы идеями общей свободы, они становятся неспособны к борьбе. А приведет это к тому, что мы просто вымрем. Люди, как раса, проигрывают от смешения народов больше всех, потому что...

- Пойдем на кухню? - предложил Кей. - Найдем что-нибудь, съедим и выпьем. Отпразднуем твою победу.

- Нашу победу, - поправила его Агнеша. - Близнецов будем звать?

- Сами придут, если захотят.

Герцог и его сестра все шептались и шептались, держась за руки. Им сейчас никто не был нужен. Так же как и висящей в петле Элоиз, как мертвому магу... Да и Кею, пожалуй, тоже.

17

К полудню путники одолели не больше трети расстояния до Ульшана, уж очень медленно передвигался профессор. Но Кея это ничуть не смущало, он никуда не торопился. Дорога была совершенно пуста, никто не спешил в Викенну с новостями о произошедшем в городе, ничто не отвлекало от созерцания природы. Приближалась осень, первые ее краски уже нарушили торжество зелени...

- А еще где-то есть страна, в которой стоит вечная зима. Жителям приходится выращивать пшеницу прямо в домах, иначе она замерзнет. Для этого они вывели специальный сорт, растущий сверху вниз, и засевают ее на потолках. Эту пшеницу не надо даже жать: вызревая, зерно само вываливается из колосьев, его сметают в кучи и отвозят на мельницы, - профессор понемногу иссякал, истории становились все короче. - Вселенная, долго нам еще идти?

- Долго, профессор, и привала мы делать не станем. Лучше доберемся до дома, и уж там будем спать хоть трое суток.

- Когда я сплю, ничто не существует, кроме моих снов, - пробурчал Хлумиз. - Я знаю...

Профессор кутался в одеяло, восстановить разорванный демоном сюртук не удалось. Агнеша отдала Кею все деньги, при разумном использовании их хватит на месяц. Впрочем, зачем же использовать их разумно? Ведь за месяц все может измениться. Все может измениться даже за день или за час.

- Профессор, а что вы будете делать, если Университет закроют?

- Вселенная, придумай что-нибудь сама! - запыхтел старик, размахивая тростью. - Я так много страдал! Я заслужил.

Дорога медленно ползет внизу, толкаемая ногами путников. Или это они идут по дороге, толкая себя? Кей представил так и эдак, и пришел к выводу, что ему все равно. Впереди стены деревьев обрывались, там путь через Истиенский лес заканчивался, дальше поля. К вечеру они дойдут, если профессора не сморит усталость.

Хлумиз уже несколько раз пробовал уговорить Вселенную дать ему иллюзию чего-нибудь приятного, лучше всего - "Для солидных господ". Но образ долговязого парня, секретаря, только хмыкал, и сколько Хлумиз ни зажмуривал глаза, открывая, опять оказывался на дороге. Трость стала тяжелой, спина побаливала.

- Есть еще страна, где напротив, вечное лето, причем такое жаркое, что вся растительность сгорает. Чтобы спастись от зноя, жители строят дома в реках. На их счастье, эти существа умеют дышать под водой, и умеют есть сырую рыбу. На поверхности они никогда не показываются, и оттого те земли считаются необитаемыми. Однако плавая по рекам, следует быть осторожным, чтобы не запутаться в сетях, потому что это разгневает жителей и тогда...

- Профессор, а есть страна, где все хорошо? - прервал его поэт.

Хлумиз помолчал, морща лоб.

- Вселенная, но ведь никаких стран нет, а хорошо везде и всегда... - изрек он наконец.

- Везде и всегда, - повторил Кей. - Везде и всегда,

Куда ни пойдешь,

Есть хлеб и вода,

Есть правда и ложь...

- Нет никакой правды и никакой лжи! - возмутился Хлумиз. - И хлеба нет, и воды. И тебя нет.

- А вы - есть?

- Не знаю... Вселенная, я не хочу загадок! Я хочу иллюзии того напитка, что успокаивает нервы и веселит разум! Я заслужил, я столько страдал...

Кей рассмеялся, скользнул взглядом по обочине дороги и вдруг увидел бутылку. Она стояла на виду, ни от кого не скрываясь, и явно не имела хозяина. Поэт осторожно приблизился огляделся. Никого. Он поднял ее: солтвейн.

- Профессор, смотрите!

- Это не совсем то, что я хотел! - надул губы Хлумиз, однако шустро доковылял до Кея, отнял сосуд и мгновенно открыл.

Римти опять огляделся, стараясь быть внимательнее. Кто оставил бутылку? Зачем? Никаких следов, да и откуда им взяться - кроме проехавшего вчера отряда эльфов здесь просто некому было ходить. Дорога вела только в Викенну, крестьянам в герцогский лес вход запрещен.

- Благодарю тебя, Вселенная! - отдувался Хлумиз, вливший в себя уже половину содержимого бутылки. - Но я так страдал... Скоро ли я окажусь дома?

- Предстоит пройти еще столько же, профессор.

Кей тоже не отказался бы смочить горло, но отнять бутылку у старика - все равно, что конфету у ребенка. В лесу затрещали ветки. Поэт оглянулся, ожидая увидеть отошедшего по нужде хозяина солтвейна, но это оказался олень. Без всякого выражения посмотрев на людей, животное прыгнуло в сторону и сразу исчезло за деревьями.

Природа успокаивает душу,

И поселяет в сердце мне покой.

Его, пожалуй, больше не нарушу,

И в страны страсти не ступлю ногой.

Способность слагать отвратительные стихи полностью вернулась к поэту. Это было приятно: без своего единственного таланта Кей немного скучал.

- Идемте, профессор! Нам надо добраться хотя бы до предместий прежде, чем стемнеет! А пешком передвигаться не то, что в карете, еще шагать и шагать.

- Шагать и шагать... - вздохнул Хлумиз. - Вселенная, но зачем?

Хоть и не понимая смысла этого занятия, профессор все же тронулся с места. Путники дошли до последних деревьев, впереди раскинулись грязные поля, натянутые на холмы. Дорога вилась между ними, упорно приближаясь к Ульшану. Самого города еще не было видно, но направление можно было угадать безошибочно. Из-за холмов поднимались к небу множество черных столбов - погода стояла безветренная.

- Ульшан горит, - сообщил Кей, хотя Хлумиз и сам мог все видеть. - Я немного опасаюсь за ваш дом, профессор, но, скорее всего, это пожары в южных кварталах. Наверное, там было очень весело минувшей ночью.

Хлумиз, без особого интереса разглядывавший открывшийся вид, опять приложился к бутылке и влил в себя остатки солтвейна. Потом вытер губы и вручил пустую посудину Кею.

- Вы слышите, что я говорю? Возможно, ваш дом сгорел.

- Вот как? - профессор пошел по дороге, равномерно постукивая тяжелой тростью. - Нет, не сгорел. Иллюзии не горят.

Оглавление