«Встреча»

Городков Станислав ВСТРЕЧА

— Челове-е-е-ек! Челове-е-е-ек! — эхо гремело в горах и катилось по скалам и ущельям.

— Челове-е-е-ек! Челове-е-е-ек! Солнце выжимало из тела последнюю влагу. Асхил не шел, а карабкался по узкой, извилистой горной дороге. Кожаные сандалии скрипели от песка, набившегося в них, оставляя на земле причудливые узоры следов. Пот струился по спине, под большим круглым щитом и тяжелым походным мешком.

— Челове-е-е-ек! Челове-е-е-ек! Асхил слышал голос и видел крикуна. Асхил шел к нему. Человек, громадный человек, великан, весь голый, с длинѓной, светлеющей на концах бородой, стоял у скалы, подняв руки над головой. Асхил подошел ближе. Огромный человек был, с ног до головы, опутан цепью и прикован к скале.

— Ох, и громаден же ты, незнакомец! — вырвалось у воина, ставшего почти вплотную к великану. — Я таких, как ты, и не видел ни разу. Даже встав на цыпочки и задрав голову, Асхил не доставал до плеча великана. Прикованный к скале потянулся и вздохнул, отчего цепи на его большом теле, на распятых над головой руках, на много ходивших по земле ногах недовольно заскрипели, зашипели, как клубок потревоженных змей. Из под густых, выгоревших на солнце бровей, на Асхила глянули бездонные синие-синие глаза.

— О — о, — попятился Асхил, пытаясь отвести взгляд в сторону. И, закрыв глаза рукой, попросил: — Не надо, слышишь, не смотри так, — и уже, переводя дух и снимая на землю щит и походный мешок, тихо добавил: — Глаза твои — что небо. Нельзя тебе смотреть на людей, ослепнут они или голову потеряют сразу. И уже раскладывая на камнях свой нехитрый скарб, Асхил поинтересовался: — А за что тебя так? — и махнул рукой на цепь, окутавшую великана.

— Я хотел помочь людям!

— Лю-у-дям? — удивленно спросил воин и даже застыл на мгновение.. — Каким людям? — переспросил он.

— Всем людям!

— Всем людям… — меланхолично повторил вслед за огромным незнакомцем Асхил и, вдруг, недоуменно, замер. — А зачем им помогать, всем людям-то? Бронзовый шлем-каска давил на лоб, ощущался грузом на голове.

Асхил стянул его на землю. Мокрые волосы вывалились на лоб, щеки, шею, потными сосульками прилипали к коже.

— Видел я этих людей, — продолжил Асхил, — большинство из них…

Вот, смотри, — и Асхил быстро достал из поясного ремня кольцо жёлтого цвета. Затем подбросил кольцо в воздух. Желтая полоска сверкнула золотом и упала назад в подставленную ладонь Асхила.

— Это кольцо, — сказал Асхил, — и это цена большинству людей. На это кольцо их можно купить и продать, уговорить предать друга и убить брата… А, что скажешь на это, бородач? — И Асхил сунул колечко обратно за пояс.

— Зачем что-то говорить, — великан посмотрел вдаль, на виднеющиеся снежные вершины, — ты и сам все знаешь. Ты сражался ради денег, потому и встречал только таких, кто ради золота готов на все.

— Ты не прав, бородач, — произнес Асхил. — Я встречал всяких. И знатных и безродных, и богатых и ниѓщих, купцов и крестьян, матросов и ремесленников, но не было, слышишь, не было среди них ни одного, кто не польстился бы на золото.

— Ложь, воин. Ложь. Везде можно найти людей, поклоняющихся тельцу, но это еще не все, живущие на земле, далеко не все.

— А знаешь, бородач, — неожиданно легко согласился с великаном Асхил, — я, пожалуй, не буду спорить с тобой. Я воин, охотник, иду издалека… Зачем мне спорить с тобой. Я иду домой. Моя родина в этих горах. И я не был здесь много лет. — И Асхил, присев, достал из походного мешка небольшой бурдюк с вином. — Извини, горло сохнет на жаре. Асхил развязал бурдюк.

— Хочешь выпить? Здесь отличное вино из царских погребов Ашшура,

— воин рассмеялся, а затем, не дожидаясь ответа, взболтнул бурдюк и, приставив ко рту, сделал большой глоток.

— Ты куда смотришь? — заметив взгляд бородача, спросил Асхил. — А-а, зазубрины на мече… Не переживай, это кости людей отпеѓчатались на его лезвии… Асхил еще раз взболтнул бурдюк и, встав на цыпочки, поднес на вытяѓнутых руках к губам великана. Гигантская тень заслонила небо и сильный удар сбил воина с ног.

Громадный, в рост человека, гриф, гриф-стервятник сидел на голове у прикованного и, вытянув длинную морщинистую шею, не мигая, смотрел на Асхила. Бурдюк выпал из рук воина и вино потекло на землю.

Потянувшаяся к мечу рука Асхила застыла на месте… Что-то очень древнее, вечное и холодное, как лед, лед этих гор, гор Кавказа, смотрело на него. Смотрело безжалостными круглыми глазами.

— О боги, боги! Пожалейте Асхила! — зашептал воин, отползая в сторону. Птица, не торопясь, втянула шею и, расправив громадные, невероятно громадные крылья, одним гулким хлопком взмыла в воздух.

Клок темных, с подпалиной, волос бородача остался в когтистых лапах птицы. Застыв в небе, гигантский гриф медленно парил над прикованным к скале великаном, закрывая своей тенью не только прикованного великана, но и всю лощину на горной дороге, лощину с распростертым на земле Асхилом. Лощину, по которой давным-давно уже никто не ходил…

— Неужели ты боишься, воин? — насмешливо протянул великан.

— О великие боги, кто ты? За что тебя так?

— Я хотел помочь людям! — гордо вскинул голову бородач. — Я хотел подарить людям счастье… Но, но смог подарить лишь огонь.

— Глупец! — Асхил хлопнул себя ладонью по лбу. — Как я сразу не понял! Этот рост и эти глаза. Ты титан! Титан, похитивший огонь. И боги за это покарали тебя!

— Ты действительно глупец, воин. Боги покарали не меня, а тебя и таких, как ты. Вас, вас они заставили думать, что человек слаб и без богов не способен ни на что! Я не сумел убедить людей в обратном, но я дал вам огонь, чтобы его отблески горели в ваших сердцах. И вы смогли сами найти путь к Олимпу…

— О, боги, боги! Ты титан, внук Урана и Геи… Только… Только мне ли тягаться с богами. Я и костей не соберу. Уж если вас расшвыряли… Прости, сын Иапета, я не смогу тебе помочь, — Асхил глянул вверх, сквозь пальцы приставленной к глазам ладони — громадный гриф скользил в вышине, не собираясь никуда улетать. — С такой-то охраной… Я лучше пойду. — И Асхил быстро начал собирать вещи, разбросанные птицей при взлете.

— Иди, — титан снова смотрел куда-то вдаль, — я звал человека, а пришел ты. Иди. У меня много времени, — прикованный к скале вздохнул. — Я буду ждать других! Асхил вскинул на спину походный мешок, наскоро пристроил круглый щит, на секунду замялся, не зная что сказать напоследок… Наконец, разозлившись на самого себя, произнес: — Ну, ладно. Солнце уже высоко, а мне еще шагать и шагать, — и ступил на дорогу. Через пару шагов он остановился, обернулся назад.

— Мне жаль, бессмертный… Прощай, Прометей! — и, махнув рукой, двинулся дальше. Скоро Асхил опять карабкался по узкой, пыльной горной дороге, оставляя на земле следы своих желтых сандалий.