«Посох Гурама»

Лотар Желтоголовый, драконий оборотень, прозванный охотником на демонов, грелся на чистом весеннем солнышке, и по его виду никто бы не догадался, что в замке происходит что-то необычное. Зато Сухмет ходил взад-вперёд, что-то бормотал и даже ломая пальцы, пока Лотар не попросил его этого не делать.

В огромном дворе княжеского замка Пастарины царило ленивое спокойствие хорошо защищённого места. Лучники тренировались в стрельбе из небольших восточных луков, что в безветренном каменном колодце замка было не так уж трудно, на плацу красный от натуги десятник заставлял дружинников делать с алебардами какое-то упражнение, а у кухни трое ветеранов приставали к служанкам, вышедшим на солнышко чистить свои кастрюли.

За спиной Лотара здоровая и вполне весёлая лошадка хрустела сеном, подбирая его с последнего снега. Иногда она потряхивала головой, и тогда в воздухе разливался гонкий звон удил. Лотар развалился на чурбаках, предназначенных, вероятно, для господского камина, и, жмурясь, подставлял лицо солнышку. Иногда он тоже, как лошадь, потряхивал коротко стриженной головой и улыбался.

— Что развеселило тебя, господин мой? — спросил Сухмет. Не дождавшись ответа, он добавил: — Если мы будем сидеть здесь и дальше, никто не заключит с нами контракт даже на поиски прошлогодних подсолнухов.

Лотар попытался, не слишком, впрочем, настойчиво, отодвинуть морду лошади, которая вдруг вздумала поискать сено у него за шиворотом.

— Чувствуется ученик Харисмуса.

— Я просто осмелился посоветовать тебе больше ценить наше время, иначе…

— Да, действительно, что тогда?

— Тебе придётся драться с каждым лешим, который скиснет у любой деревенской бабки молоко!

— Молоко скисает само, а леший молоко сквашивает. Живём в этих горах уже три года, а ты даже правильно говорить не хочешь научиться.

Желтоватое сухое лицо Сухмета стало розовым.

— Я… говорил на этом диалекте, господин мой, когда здесь ещё ни одного человека не было!

— Тем более ужасно, что ты так и не научился…