«Война магов»

Однажды Высший маг Черного ордена, Первый Хранитель Проклятых Врат, Верховный магистр Союза Избранных Вершителей, Темный Повелитель Верхнего, Нижнего, Среднего и Исчезающего миров, Властитель Хаоса пошел в магазин.

И только пристроился он в хвост очереди и стал созерцать пеструю витрину, размышляя, купить ли ему для культурного отдыха на природе ночью в субботу, кроме водочки, еще ветчинки или копченой мойвы, как вдруг почувствовал, что грудь ему сдавила незримая сила, руки из суставов стали выкручиваться сами по себе, а голова словно превратилась в подушку для иголок, булавок, гвоздей, ножей и отбойных молотков.

Судорожно хватая ртом воздух и выдыхая защитные заклинания, Высший маг Черного ордена выскочил на улицу, как ошпаренный святой водой, едва не выронив посох и прищемив дверью балахон.

На мокром выщербленном крылечке, занавешенном пеленой разбивающихся о козырек дождевых струй, под играющей неоном вывеской «Суперминимаркет Борисовский» он обвис, навалившись на перила, и стал медленно приходить в чувства.

И все чувства порознь и хором ему сообщали, что не иначе, как на этот магазин наложила свое отталкивающее заклятие Белая Чародейка Первого Круга, Владычица Света, Адепт Ордена Семи Аспектов Радуги, Повелительница Гармонии, Порядка и Добра Земного и Неземного Мира, Воительница Сияющего Меча Правосудия и Справедливости.

И оставлять такое коварство безответным было не в правилах Высшего Мага.

Торопясь и едва не подлетая над лужами от кипящей обиды и нетерпения, он домчался до своей зачарованной подземной твердыни, заперся на заклятый замок и срочно вызвал Немыслимое Столапое Стоголовое Сторылое Чудовище.

На следующее утро Белая Чародейка Первого Круга, Владычица Света, Адепт Ордена Семи Аспектов Радуги, Повелительница Гармонии, Порядка и Добра Земного и Неземного Мира, Воительница Сияющего Меча Правосудия и Справедливости выглянула в окно на умытый вчерашним дождем звенящий от счастья и радости мир, и ужаснулась.

Вместо клумбы с многокрасочными ирисами, японского садика камушков и пруда с головастиками на пораженной, истоптанной земле зияла отвратительная обожженная грязная дыра. В глубине ее, километрах в пяти от поверхности, злорадно побулькивало что-то черное и маслянистое.