««Дура!»»

Во внешности хозяйки Экамы не было ничего отталкивающего – светлая полупрозрачная кожа при темных волосах и глазах, правильные черты, тонкая талия…. В кости, правда, широковата, но не всем же быть хрупкими, как Джиан. Сильная молодая женщина, и могла даже показаться красивой, когда вот так сидела, запрокинув голову и опустив на глаза тяжелые веки. Но она и полуминуты не умела остаться в этой выигрышной позе – снова кидалась что-то делать, о чем-то рассказывать. Природа, которая порой совершенных дурнушек наделяет женским обаянием, начисто отказала в нем этой женщине – но взамен наделила ее каким-то сверхъестественным мрачноватым упорством. И эта черта в ней раздражала Таолла особенно сильно.

Знал он таких, и неплохо – когда его люди врывались в покоренные замки и тащили оттуда за волосы прекрасную добычу, они отбивались молча и яростно, как дикие кошки, кусались и царапались, а иногда и кинжал из-за корсажа выхватывали. И даже страх перед Заклятым, которому они были вполне подвержены, не гасил в них упрямой неуничтожимой ненависти. Других, нежных, в слезах ломающих руки и умоляющих, Таолл частенько щадил из снисхождения к их прекрасной слабости – но для таких, как Онграт, пощады не было никогда. Их не убивали – зачем руки пачкать, просто отдавали на забаву ремесленникам Мукдо или «лесным филинам»…. Да на такую заразу еще не всякий «филин» польстится – в постели с ней, что с камнем придорожным, иначе не умеет. Уж в этих-то тонкостях Таолл прекрасно разбирался после тридцати лет в наемниках!

Судя по всему, жизнь Онграт была не слишком богата событиями, так что она быстро иссякла и принялась задавать вопросы Таоллу. И это было еще хуже – лже-клирик проклял все на свете, изобретая подробности.

– Нет, дочь моя, даже если бы Фиа был полностью здоров, я не привел бы его сюда. Этот отрок несколько не от мира сего – за свой пророческий дар он с восьми лет был взят во храм Зогу и сейчас дичится мирян, а женщин в особенности. Так что пусть ваша служанка приготовит мясное пюре, а покормлю его я сам….

– Ах, что за времена сейчас! – от Таолла не ускользнула ненатуральная интонация Онграт. – Теперь, после этого ужасного восстания не удивляешься никакой жестокости. Простонародье предпочитает честному труду промысел на большой дороге….