«Моя прелесть»

— Слышь, сосед, давай по пятьдесят? — На пороге стоял изрядно поддавший Арагорн.

Внушительный живот его оттопыривал не столько полосатую, сколько пятнистую от жира тельняшку с обрезанными рукавами. На левом плече у соседа красовалась наколка следопыта с рунами, на правом — череп с парашютом.

После Войны Арагорн требовал выделить ему хотя бы пятнадцать соток под королевство, но получил от мэрии лишь двушку в панельной высотке на окраине. Он завел себе самогонный аппарат, привычку в нетрезвом виде мочиться с балкона и допотопную пишущую машинку. Последнюю — чтобы рассказать потомкам о героическом прошлом, однополчанах и вообще. Иногда отдельные щелчки доносились из-за стены после очередного его скандала с Арвен, все грозящейся уйти от мужа-алкоголика. Детей у них не было.

— По полрюмки, да? — Арагорн сунул папиросу в губы и принялся усиленно лупить себя по карманам треников. Карманы — оба — отвечали ему недовольным треском спичек в картонных коробках. — Первачку? Еще теплого?

Я только рот приоткрыл, а он уже, обиженно дохнув перегаром, исчез в недрах своей двушки. Гордый, не захотел слушать отказ. Брагу в бадье он Нарсилом замешивает. Говорит, что из-за этого конечный продукт получается «как слеза». Но я думаю, этим он оправдывает наличие оружия в доме — Арвен трижды на моей памяти спускала меч в мусоропровод…

Я вернулся к внуку.

Тот как раз включил телевизор. «Эльфийские бритвы с плавающей головкой и пятью лезвиями — им сносу нет, потому что созданы для вечных!» — утверждал с экрана знойный мачо. Загар у него был правильный, такие ожоги только на побережье Валинора можно получить, а вот уши — явно накладные. Дешевка. Интересно, жив ли его отец? Вот взял бы армейский ремень с доброй латунной бляхой да надрал отпрыску задницу, чтоб уважал свое, а не брызгал слюной при виде импорта, переправленного к нам контейнеровозами по Прямому пути… Я нажал на кнопку пульта, экран погас.

Где были ушастые, когда мы сражались с полчищами Саурона?