«Ужин на четверых»

Ирина Игоревна Ильина Ужин на четверых

В пустом небе одиноко торчала луна. Скользкая, извилистая дорога норовила выскочить из-под колес. То вправо, то влево. "Так не бывает, — твердил себе под нос тихим шепотом Александр, — где звезды? Где тучи? Как может лить дождь без туч?" Он почти паниковал, вцепившись в руль и ощущая внутреннюю дрожь, пытался совладать с волнением. Не работали ни сотовая, ни радиосвязь. Гнетущая тишина, непонятный дождь без туч и одинокий диск луны. Они пугали, тревога разрасталась внутри, как сорная трава после обильного полива. "А вот и полив", — подумал он, глядя в окно.

Ни опознавательных знаков, ни фонарей. Он ехал наугад. В какой-то момент понял: дальше так продолжаться не может. Надо остановиться, выйти из машины, осмотреться, подумать, может быть, и перекусить. Благо, припасы есть. Попытался нажать на тормоз. Не удалось. Нога уперлась в педаль, и та не отреагировала. Холодный липкий пот прошиб в одно мгновение. Что помешало ему свернуть? Что удержало от резких поворотов руля? Он не понял. Решил сбросить скорость, не получилось.

"Успокоиться, успокоиться, все будет хорошо", — стал утешать сам себя Александр. Он никогда раньше не оказывался в экстремальных ситуациях. Но сейчас, придуманная на ходу, формула помогла несколько упорядочить мысли. Решил вспомнить шаг за шагом, минута за минутой прошедший день.

С дачи он уехал рано утром, раньше обычного: жена просила не задерживаться — сегодня семь лет, как они женаты. В его обязанности входило привозить из города хлеб, сыр, мало ли что еще. Городские магазины были на нем. До работы успел все купить по списку, составленному Ольгой. На работу пришел вовремя. Александр терпеть не мог опаздывать, никогда не уходил раньше положенного — не позволяла внутренняя дисциплина, да и лишний раз показываться начальству не хотелось. Он в своем КБ уже более десяти лет занимал одну и ту же должность, сидел за одним и тем же столом. В отдел приходили новые сотрудники, уходили старые, его однокурсники делали карьеру, кто — головокружительную, кто — попроще. А он оставался не замеченным и сам себе казался лишним в этой жизни. Единственное, что радовало — семья. Там была любящая и любимая жена, дочки-двойняшки. Там он был счастлив.

"Сбился", — подумал Александр. Вновь вернулся к воспоминаниям о своем рабочем дне. Когда же начались странности? Да, сразу после перерыва его вызвал начальник. Начальник… Его одногруппник Юрка Скворцов. Птица пересмешник, ничем не отличался, курсовые и лабы сдирал у него, Александра, на экзаменах плавал, как топор в пруду, вечные пересдачи… А вот, поди ж ты, начальник… "О чем это я? — очнулся Александр, — Ах да, вызвал Юрка, Юрий Вениаминович…" Он очень удивленно сказал: "Тебе надо поехать домой, звонила твоя жена, говорит, ты отключил телефон?"

Это была первая странность — вызов к начальнику, вторая — мобильник. Он его не отключал, тот прекрасно работал, совсем недавно Александр говорил с матерью. Но тревога за родных погнала его прочь. Он быстро собрался, сел в автомобиль и поехал. Это третья странность. "Ну почему я не перезвонил Ольге? Почему сразу выехал?" Мобильный работал. Он проверил, но — не перезвонил. Четвертая — сразу за городом, за поворотом на дачи стало темнеть, он выехал почти в час дня, а в полвторого уже был вечер. Дорога стала мокрой, пошел дождь, а туч не было, и возникла эта жуткая луна. Александр помнил, вчера вечером луна шла на убыль, а сегодня она полная, толстая и круглая, торчит желтым, безобразным фонарем… И перестало работать радио, отключилась трубка, хотя батарея еще полная. Александр попытался повернуть назад, руль его не слушался.

Он не понимал, где находится. До дачи ехать какие-то два часа, а он, кажется, уже часа четыре колесит непонятно где. Александр заметил, что вместе с его волнением растет скорость машины. Усилием воли подавил смятение, автомобиль стал смирнее. "Так, надо утихомириться полностью", — подумал он, и заметил: машина покорно притормозила. Эмоции, вот на что реагирует его железный конь! "Чувства в сторону!" — попытался снова сбросить скорость, Мазда подчинилась, нажал на тормоз, получилось! Почти, в ответ на радость она запрыгала на одном месте. С этим он справился уже легко. Раньше он этого не умел. Все чувства читались на его лице, а действия всегда были импульсивны.

Итак, машина встала. За окном темень, одинокая, чужая луна, ливень и ни одной тучи. Льет так, что страшно выходить. От этой мысли заурчал мотор, тихо, предупреждающе. "Спокойно!" — приказал себе Александр. Он взялся за ручку, повернул ее, дверь открылась. Там — день, покой, солнце, ни капли с неба! Посмотрел на лобовое стекло — ни следа от воды, ни одного потёка. Машина стоит как раз напротив открытой калитки в собственную дачу. Он захлопнул дверь. Снова темень, снова потоки на стекле, всё, как и было. Александр распахнул дверь, вышел, хотел закрыть ее, но мотор предупреждающе ухнул. Он пошел к дому. Странности продолжались: открытые настежь калитка и двери в дом. В доме идеальная чистота. Так чисто у них не было никогда: дети играли во всех комнатах, можно было споткнуться об игрушки, на обоях их рисунки, пятна от акварели были даже в родительской спальне. Сейчас все на своих местах, обои, словно вчера наклеенные, ни крошки на кухонном столе, ни пылинки на мебели. Стол в гостиной накрыт к ужину на четверых, в тарелках еще парит свежеприготовленная молодая картошка, салат, тонко порезанная буженина. У Александра появилось острое чувство голода. Он уже почти сел, надкусил кусок мягкого, пахучего ржаного хлеба, когда услышал звук мобильника. Это мелодия Ольги. Трубка на переднем сидении в салоне. Он вскочил, перевернув стул, поднимать не стал, бросился к автомобилю. Успел.

— Оля, вы где? Что случилось? — возвращаясь в дом, спросил он.

— Не знаю, мы дома, на даче, но все так странно!

— Что странно?

Александр вошел в комнату и не увидел следов своего пребывания здесь еще минуту назад. Все на своем месте, хлеб не тронут. Ольга лихорадочно говорила в трубку:

— Что-то случилось! Пока закрыты окна, на улице — дождь, льет как из ведра, темень и чужая луна. Понимаешь, ни тучки, ни звездочки, жуть! Только я открою окно, там день, ясный, птички поют, но выйти из дома я почему-то не могу!

— Оля, ты звонила мне на работу?

— Да, твой телефон не отвечал, мне очень страшно. Девочки еще ничего не поняли, они играют в детской, на улицу и не просятся. Приезжай, умоляю! — Ольга уже рыдала в трубку.

— Оля, скажи, ты ужин приготовила?

— Господи, тебе бы только есть! — завопила Ольга, — Окно, закрывается окно!

— Оля, успокойся, я буду через две — три минуты, я уже рядом!

Уверенности, что Ольга слышала его последние слова, не было, но Александр знал, что делать, знал, как попасть к Ольге и дочерям. Правда, неизвестно, выберутся ли они потом, но, по крайней мере, будут вместе. Александр из прихожей вошел в гараж, перевел двери на автоматическое открывание и закрывание. Обычно девочки любили сами нажимать кнопочку и пускать любимого папу в дом, закрыл по очереди все окна и входные двери, затем калитку, сел в машину, уже зная, что его ожидает, нехотя хлопнул дверью. Снаружи снова лил дождь, висела та же луна. Ключ в замке зажигания повернулся сам. Под одобрительный гул мотора он навел на гаражные ворота электронный ключ, нажал кнопку. Это было самое страшное. В салоне не работала никакая электроника, вдруг не откроются? Ворота медленно поползли вверх, Александр въехал в гараж, не выходя из машины, нажал кнопку закрывания.

Ольга появилась, как только закрылись эти самые гаражные ворота. Рядом прыгали дочери:

— Папа, почему ты не позвал нас? Почему сам заехал?

— Так получилось, — единственное, что пришло ему на ум.

Он вышел. Авто оказалось грязным и мокрым.

— Придется мыть, — задумчиво сказала Ольга.

Александр промолчал в ответ. Они прошли в дом. Ольга продолжала возню с ужином. На печи кипела молодая картошка, листья салата плавали в миске с водой. Почти готово. Александр задумчиво прошел по комнатам, все как всегда, "наскальные" росписи на месте, прибавилась еще одна, внимательно присмотрелся. Нет, это не детская рука, это рисовали не его дочери. Поплевав на палец, Александр попытался стереть кусочек нового рисунка, не получилось. Он позвал Ольгу:

— Ты это видела?

— Нет, — Ольга была явно растеряна.

— Знаешь, дорогая, нам надо успеть до ужина.

— Что успеть?

— Выбраться.

— Мы же дома.

— Не думаю, и эта роспись лишний раз показывает — мы не дома. Оля, я не верю ни в какие сказки, ни в какие параллельные миры, но, хоть убей, этот мир — параллельный, не наш, чужой. И не думаю, что он к нам добр. Я ведь разговаривал с тобой из гостиной, за окном светило солнце, на столе ужин на четверых. Именно то, что ты сейчас готовишь. Оля, мы должны как-то выбраться, понять, как вы здесь оказались. Давай, подумаем. Выключи газ под картошкой, не дай бог, не успеем. А девчат уложи спать. Вдруг здесь ночь всегда? Надо думать.

Из кухни раздался испуганный голос Ольги:

— Саш, я выключила газ, но она продолжает кипеть.

— Сними с конфорки.

— Не могу, я не могу ее поднять.

Александр бросился на помощь, у него тоже не получилось поднять кастрюлю.

— Что же, значит, у нас совсем мало времени, — прошептал он.

Дети шумно играли в своей комнате.

— А, пусть себе бесятся, — сказал он, обняв Ольгу за плечи, — пойдем, я думаю, разгадка всех наших бед в этой живописи.

— Да, рисунок странный, — ответила Оля, — В нем есть все, и расчлененка Дали, и кубы Пикассо, и яркие краски Матисса и Ван Гога.

— И из этого получился портрет.

— Какой портрет?

— Мой.

— Ты занялся психоанализом?

— Я рад, что ты снова иронизируешь.

— Да нет, просто с тобой стало спокойней.

За окном висела та же луна, лил тот же дождь, появились изменения на стене. Александр уже видел в переплетении неожиданных красок не только себя, но и жену. Александр напрягся, в нем опять росло раздражение. Мир тут же отреагировал — раздался порыв ветра, и по окну ударила ветка дерева. "Странно, деревья далеко, может там уже ураган?" — подумал Александр и оглянулся. Нет, в окно кто-то заглядывал и стучал. "Открыть или нет? Не опасно ли это?" Но в одиночестве проблему не решить, это он понял давно и пошел открывать. Даже больше, может, это их спасение?

— Оля, накрывай на стол, у нас гости! — крикнул жене.

За дверью стояла очень симпатичная парочка, лет этак по двадцать пять, одеты в балахоны, видимо, от дождя, на ногах галоши из социалистических времен на босу ногу, оба, и девушка, и молодой человек, красивые и улыбающиеся.

— Мы увидели свет в ваших окнах, но никто не выходит, решили познакомиться! — заявил юноша, — Я — Эй Ван, она — Эй Ту, мы ваши соседи.

— Слева или справа? — спросил Александр и спохватился, представился, — Саша, моя жена Оля, а дочери играют наверху.

— О, у вас есть дети! — воскликнула гостья. — А мы даже конфет не взяли!

— Не страшно, — вступила в разговор Ольга, — мы не поощряем их любовь к сладкому, это же вредно.

Гости прошли в комнату, Ольга продолжала накрывать на стол.

— Там, наверное, уже готово, — произнес задумчиво Александр и отправился на кухню.

"Они не сказали, с какой стороны соседи", — подумал он. Вода в кастрюле продолжала кипеть, но картофель был просто деревянным. Александр вышел в гараж, достал городские покупки. Среди прочего были две бутылки шампанского: собирались отметить. Все отнес на кухню, там Ольга с гостьей, у которой такое странное имя, уже крошили салат, резали хлеб. Эй Ту казалась несколько задумчивой. Она удивленно взглянула на принесенные Александром продукты и наморщила лоб. Александр оставил женщин и пошел в гостиную. Эй Ван изучал росписи на стене:

— Ваши дети очень хорошо рисуют.

— Даже слишком, — ответил Александр.

Тут его насторожила тишина. Он побежал в детскую. Двойняшки спокойно спали в своих постелях.

Вернувшись, он увидел, что Эй Ван, держа в руках бутылку шампанского, хмурится.

— Вы бываете в ином мире?

— Мы не бываем там, мы там живем, а как попали сюда, не знаем, нам надо выбраться.

— Зачем? У нас хорошо, и работа найдется по вкусу, и здоровье здесь не страдает, врачи прекрасные, школы на любой вкус. У нас все, как там, только лучше.

— Чем?

— Здесь сбываются мечты. Ты только подумаешь, а вот оно, уже есть. Ты же подумал, что один не справишься, вот мы и пришли.

— Но вы пришли с тем, чтобы уговорить нас остаться! Не помочь же выбраться?

— Каждый выбирается сам, если сможет, кое-что ты уже понял. Когда ты съешь всей семьей готовый ужин, ловушка захлопнется безвозвратно. Ты выключил газ, а оно варится, ты хотел накормить этой картошкой нас, а она не готова… Это только ваш ужин.

— Да, но есть же выход?

— Возможно, но к нам так просто не попадают. Что-то у тебя там не так.

— Опять психоанализ.

— Может быть.

— А вы? Вы как сюда попали?

— Да мы не знаем, и, главное, знать не хотим, нам здесь хорошо!

— Ладно, давайте поедим, — заключил бесперспективный разговор Александр, — Если мы останемся здесь, то меня будут звать Эй Фри, а Ольгу — Эй Фо?

— Не обязательно, вы сами назовете себя, как захотите, хочешь, будешь Наполеоном?

— Это уже клиника.

Ужин прошел без эксцессов, советов, кроме как: "Останьтесь с нами", не последовало, приглашения к ответному визиту тоже не было. Открыли бутылочку шампанского, отметили годовщину свадьбы. Эй Ван предложил попробовать их вина, но Александр и Ольга испуганно отказались. Так принесенная бутыль и осталась стоять на столе, неприкаянной свидетельницей происходящего. Кое-что еще Александр понял: этот мир принимает неудовлетворенных. Он был недоволен собой, своей работой, но не настолько же! К тому же, первой попала сюда Ольга!

После ухода молодых людей Александр решил осмотреть окрестности. Вышел на крыльцо, и задохнулся от ужаса. Этот мир не мог быть добрым. Вокруг густой лес, ни одного строения, дороги нет, откуда явились Эй Ван и Эй Ту, не понятно. Продолжал лить дождь. Дождинки падали в воду, не нарушая ее гладкой поверхности. Вода стояла около самого порога, еще немного, и потечет в дом. С нее, как с зеркала, нахально ухмылялась луна. Он вернулся, ничего не придумав. Открыл окно, там манил и звал к себе привычный и такой любимый солнечный свет, пели птицы, жужжали пчелы, и шуршал листвой легкий, ласковый ветерок.

— Надо бежать, — решительно произнес он, — Собирайся, я перенесу детей. Александр отнес крепко спящих девочек в гараж, уложил на заднее сиденье. Сели, закрыли автомобиль. Мотор безразлично заработал, электронный выключатель открыл ворота. В гараж хлынула вода. Лихорадочно нажав кнопку закрывания ворот, Александр подхватил хнычущих сквозь сон девчонок, они бросились в дом, отнес почти проснувшихся дочерей в спальню, посидел рядом, успокаивающе поглаживая их. Уснули.

Спустился к жене. Ольга дрожала, спокойствие, которое пришло с появлением Александра, исчезло, в ее душу ворвался и все там разметал животный страх. Александр ощутил легкую качку. Ольга громко всхлипнула, крепче прижалась к мужу. Они поняли — дом поплыл.

— Оленька, этот мир реагирует на эмоции, тебе надо расслабиться, может, даже заснуть, и успокоится этот мир. А когда он безмятежен, он теряет бдительность, я понял по дороге сюда, может тогда и найдется выход. Ведь этот мир предназначен выполнять желания, так сказали наши гости? А мы хотим вернуться назад. Я — к своему компу (все-таки я его люблю). Там висит последняя нерешенная задача, ты — на нашу солнечную дачу. А, может, ты тоже хочешь вернуться в свой офис? Девочек уже можно отдавать в садик. Ты хочешь заняться карьерой? — Александр искал причину их захвата.

— Я не хочу работать, я хочу домой. Знаешь, я хочу к маме.

— Выберемся, поедешь, девочки поплещутся в море.

Прижавшись друг к другу, они изучали странный рисунок на стене. Он изменился, становился все более сюрреалистичным, и в то же время — организованным, краски приобрели какую-то ядовитую яркость. Там, где зелень и краснота смешивались, появился четкий коричневый профиль хищной птицы. Ольга плакала, тихо, без всхлипываний, просто текли слезы из измученных глаз.

У Александра появилось чувство уверенности в себе, никогда еще это чувство не было таким сильным, он твердо знал, они вернутся в нормальный, привычный мир. Александр наполнил два бокала шампанским. Попивая мелкими глотками шипучку, он заметил, что краски на стене несколько поблекли. "Да, эмоции, мир эмоций! Поэтому и картинка сюрреалистична. Кое-что понятно, но где же выход?" Принесенная гостями бутылка упала, брызги пахучей жидкости разлетелись по сторонам. Часть их попала на стену. Под этими каплями пропала роспись. Александр вскочил, схватил салфетку, намочил ее содержимым бутылки, обернулся к стене. Рисунок сверкал еще ярче! Дом качало, как шлюпку в океане.

— Эмоции, — прошептала Ольга.

Александр сел, несколько раз глубоко вдохнул, заставляя сердце биться ровней, полностью овладев собой, подошел к стене, стирая профиль птицы, возникший в результате слияния красок, заметил, что качает меньше. Когда же рисунок исчез со стены, комната осветилась солнечными лучами. Тревожно зазвонил телефон. Звонил Юрий Вениаминович, птица-пересмешник:

— Ну что там у тебя? Ты завтра выйдешь на работу? Срочно надо решить проблему со старым заказом, новый на носу! Ты же понимаешь, без тебя мы ничего не сможем сделать!

— Я знаю, — ответил Александр, — не думал, что это известно и тебе. Завтра буду, — обратился к жене, — пойдем, что ли, машину помоем?

В гараже блистала белизной и начищенным никелем их новенькая, купленная в кредит, Мазда, следов иного мира на ней не было. Они вернулись в гостиную, там манил запахами накрытый на четверых стол, а посредине стола — давешняя бутылка из иного мира. Александр аккуратно ее укупорил и поставил в бар: мало ли, а вдруг иной мир снова их украдет? Сзади сквозь слезы смеялась Ольга:

— Знаешь, я думаю, этот рисунок ты мог бы стереть и обычной водой, ведь мир исполнял желания, жаль, что мы это поняли так поздно.

— Ты так думаешь? Я, лично, не уверен. Надо было убедить тот мир, что мы стремимся назад.

— Мне сказала Эй Ту, где выход, там и вход.

Александр замер:

— Ты хочешь туда?

— Не знаю.

— Ладно, следующее путешествие в параллельный мир совершим во время отпуска, если ты захочешь, — предложил Александр.

— Может, и захочу, но примет ли он нас? У нас ведь уже все хорошо, правда?

— Правда.

Сверху, почти кубарем по лестнице, с громкими восхищенными криками, неслись девочки. Солнце близилось к закату. Семья села за стол.

02.05.2009