«Вишня в зимнем саду»

Альмира Илвайри Вишня в зимнем саду

Глава 1

Закат догорал над темными верхушками елей, алые отблески на стенах замка медленно угасали. Стоя на балконе, Ригела смотрела туда, где малиновое солнце только что кануло за край земли. Вот и прошел еще один день. Сколько минуло их — похожих, словно листья на деревьях. Ригела так и представляла себе: каждое дерево — это прошедший год. Восемнадцать деревьев было в ее юном саду.

Зябко поежившись, Ригела плотнее закуталась в накидку. Не любила она это долгое время между зимними заморозками и теплыми летними днями. Влажные порывистые ветры не приносили обещанного тепла. Стены в замке покрывались сыростью, на выцветших гобеленах появлялись сизые пятна плесени. В такие дни Ригела чувствовала нездоровую тяжесть в груди, и ее снова начинал изводить мучительный кашель. Отец кормил ее какими-то порошками, неприятно пахнущими и горькими на вкус. Но лекарство приносило облегчение ненадолго, и лишь летнее солнце отгоняло точившее юное тело болезнь.

Но даже в те дни, когда Ригела чувствовала себя неважно, она выходила на балкон проводить уходящий день. Это было для нее больше, чем ритуал. Почему-то в краткое время прощания солнца с землей ее охватывали странные, непривычные чувства. Будто душа ее — в этих просторах, раскинувшихся далеко внизу; будто бы она, Ригела, неутомимой всадницей в легких одеждах мчится среди холмов; ветер обнимает ее разгоряченное тело, яростно и весело бьет в лицо, и ей самой яростно и весело. И в такие минуты ей казалось, что она действительно живет, и в глубине ее существа словно разгоралось буйное, неукротимое пламя. Но день проходил и пламя угасало, сжатое сырыми стенами ветшающего замка. Жизнь снова уступала существованию.

Медленно сгущались сумерки. Ригела бросила последний взгляд на дорогу — не заглянет ли в замок случайный гость? Но даже случайные гости были редкостью в замке Ролана Иларского.

Альдир легонько потянул поводья, придерживая коня. Вот уже и показались суровые башни герцогского замка, темными силуэтами плывущие в закатном небе над остроконечными верхушками елей. Так что попадет он в цитадель Илар прямо к ужину. Если, конечно, хозяин примет его. Говорят, не жалует сингильдийцев герцог Ролан. Это он-то, кровный брат Илмора Лангаэллорского!

А ведь в науках умудрен герцог Ролан не меньше своего старшего брата, и благородства ему не занимать. Но, видно, повредился умом после смерти супруги своей Гельды, и теперь вовсе не покидает пределов Иларского замка. Ходят слухи, что пытается он создать Зеркало Всевидения, чтобы прозреть в Сады Благословения за грань мира, к ушедшей своей супруге.

Как-то примет герцог Ролан начальника крепости Лангаэллор — крепости, когда-то принадлежавшей его брату? Не даст ли сразу от ворот поворот? Тем более что внешность у Альдира не самая подходящая для дипломатической миссии.

Ни силой, ни здоровьем Альдира природа не обделила, и выглядел он внушительно даже рядом со своими товарищами-сингильдийцами. Мощный и кряжистый, как выросший на приволье дуб. Русые волосы, обильно тронутые сединой, падают на широкие плечи. Густые брови чуть сдвинуты у переносицы, словно Альдир постоянно хмурится. Серые глаза смотрят исподлобья. Шрам от вражьего клинка на щеке добавлял колорит к и без того суровому облику начальника гарнизона. Пожалуй, встреться он где-нибудь в лесу, вполне сошел бы за разбойника, если бы не сингильдийский доспех с нагрудным щитом.

Ладно, Сирил-Воитель поможет, уладится все. Альдир ласково похлопал по шее серого коня:

— Пойдем, Громушка, поторопимся. Может, эту ночь и под крышей встретим.

Ворота в замке сделаны были на славу. Массивные створки толщиною не меньше чем в локоть, окованные железом, прочно сидели на скрытых в камне петлях и запирались изнутри хитрым механизмом. Прошибить такие можно разве что Стальным Быком, заговоренным Лагурмовым тараном. Впрочем, таранить ворота Альдир не собирался. Приподняв тяжелое железное кольцо-стукало, рыцарь ударил им в ворота.

В стене приоткрылось окошечко и недовольный голос привратника спросил:

— Кто таков? Чего надо?

— Альдир Ин-Тегелдар, начальник гарнизона Лангаэллор. Прибыл с поручением к герцогу Ролану.

— Ишь ты — Ин-Тегелдар. Непобедимый… — Внимательные глаза из-за окошка придирчиво осмотрели рыцаря в пластинчатом доспехе и запыленном синем плаще: — Больно вид у тебя разбойный, сингельди.

— Ну уж вид какой есть, такой есть, — проворчал Альдир, готовясь к худшему. — Не родился красавцем, что поделать.

— Да я не обидеть тебя хочу, сингельди, — голос привратника смягчился. — Что ж я, воина Сингильда от разбойника не отличу? Я ведь к тому, что герцог наш сингильдийцев не слишком привечает.

— У меня нет выбора, почтенный, — отозвался Альдир. — Я ведь по поводу брата его, Илмора.

— Так ты герцога Илмора знавал, стало быть? — голос привратника стал не в пример учтивее. — Великой учености муж был герцог Илмор, и человек достойный. Эк, что я суечусь, надо ж дверь открыть… — Повозившись с замком, привратник пробормотал: — Дверь-то опять заклинило… Слышь, сингельди! Ты плечом толкни, может, пойдет!

Легко сказать — толкни плечом! Этакую махину… Отойдя на несколько шагов, Альдир разбежался и с силой ударил в ворота. Створки даже не шелохнулись.

С той стороны послышался смех:

— Да ты, парень, никак ворота отпереть задумал? Они у нас отродясь не отпирались. Дверь-то — вот она.

— Да где же тут дверь, почтенный? — удивился Альдир. Никакой двери он вокруг не видел. Привратник с добродушной насмешкой проговорил:

— Ты Сирила-то попроси прояснить взор.

Ах ты ворожья сила — ну как Альдир мог не догадаться об этой герцогской хитрости! А тут как раз луна выплыла из-за облаков, и на черном металле, покрытом густым узором из дубовых листьев и геральдических зверей, обозначились тонкие светящиеся линии, отмечавшие секретную дверцу.

— Поберегитесь-ка, почтенный…

— Миран, Страж Северных ворот, к Вашим услугам, — представился привратник.

— Поберегитесь-ка, почтенный Миран. — Альдир уперся в землю ногами и приналег плечом на дверцу. Та с отчаянным скрежетом продвинулась внутрь и отошла в сторону. В воздухе запахло ржавчиной. Да, судя по всему, за отпирающим механизмом давно уже никто не следит. Так вот и окажется однажды герцог Ролан запертым в собственном замке.

Тусклый фонарь слабо освещал каменные своды арки, ведущей во внутренний двор. Привратник Миран был тут же — пожилой человек с коротко остриженными по-городскому волосами и аккуратной седой бородкой. При ходьбе он опирался на палку. Каморка его располагалась справа, прямо в каменной стене. Через приоткрытую дверь было видно, как горит свеча в бронзовом подсвечнике над книгой в потрепанном переплете.

— Добро пожаловать, доблестный Альдир, — с легким поклоном проговорил Миран, не став добавлять торжественное "Ин-Тегелдар".

— Вечер добрый, — ответил рыцарь и шагнул внутрь, ведя за собой в поводу коня. Умница Гром пригнул шею — Альдирову коню не впервой было пробираться через тайные ходы и тесные коридоры. Увидев лошадиную морду, Миран запротестовал:

— Эй, эй, сингельди! У нас с лошадьми не положено! Гости лошадей снаружи оставляют.

— Неужто я своего Грома на съедение волкам или на потребу Черным брошу? — возмутился Альдир. — Тогда и сам останусь в лесу ночевать.

— Ладно, ладно, не шуми, доблестный Альдир, — примирительно сказал привратник. — Иди с конем. Я уж как-нибудь твоего дружка пристрою.

Коня привязали здесь же, под аркой. Верный Гром беспокойно переступал копытами, не желая оставлять хозяина. Видно, ему тоже было не по душе царившее вокруг запустение.

Света четырех фонарей едва хватало, чтобы осветить внутренний двор, больше похожий на колодец. Когда-то он был благоустроен. А теперь фонтан посереди двора молчал, и в круглой мраморной чаше собралась кучка высохших листьев. Фигура сидевшей на коленях девушки с наклоненным кувшином, из которого раньше бежала вода, зачем-то была покрашена в красный цвет. Розовые кусты, похоже, зачахли не один год назад, и лишь какое-то деревце в углу еще тянулось вверх, борясь за жизнь.

— Вон тут источник был целебный, — Миран махнул рукой в сторону девушки с кувшином. Альдир поинтересовался:

— А кто ж это догадался скульптуру в красный цвет покрасить?

— А это герцог Ролан, — с гордостью пояснил привратник. — Мрамор тирнский голубой разрушается быстро. Особенно при здешней сырости. Вот герцог наш и придумал способ его уберечь.

Альдир прошел мимо увядших розовых кустов к одинокому деревцу. "Кто ж ты такая? — размышлял он, проведя рукой по тонкому стволу. — Вишня? Как же ты живешь здесь, без солнца?". Подняв голову, рыцарь увидел среди юной листвы несколько белых цветков. Юность всюду цветет, даже там, где не хватает тепла и солнечного света.

— Это Ригела из вишневой косточки вырастила, — пояснил из-за спины голос привратника. — Ригела, это герцога Ролана дочь. Славная девушка, только болезненная очень. Ну да ничего, герцог ее выхаживает. Пойдем, доблестный Альдир, герцогу представимся.

Опираясь на палку, Миран заковылял через двор. Альдир опередил его и сам толкнул массивную дверь с бронзовыми жиковинами. Заскрипели давно не смазываемые петли. В лицо дохнуло затхлостью и плесенью, и рыцарь шагнул в прихожий зал, весь отсыревший, с голыми каменными стенами, по которым сочилась вода.

Здесь их встретила пожилая женщина в строгом темно-коричневом платье с белым воротником и в идеально отглаженном переднике. "Дара Эльга, моя супруга" — представил ее Миран. Дара Эльга, более всего похожая на пожилую гувернантку, кивнула Альдиру — мол, иди за мной, — и со спиной прямой как сингильдийский меч начала подниматься по лестнице.

Альдир ступил на ковер, стершийся до такой степени, что невозможно было угадать его прежний цвет. Вдоль лестницы тянулся ряд фонарей с закопченными стеклами. Окна были застеклены, но, похоже, давно не открывались, а не мылись, судя по всему, со дня постройки замка. Альдиру вспомнились залы и коридоры Лангаэллор, всегда сухие, светлые, пахнущие свежим сеном и яблоками. Здесь же воздух был тяжелым и застоялым.

Дара Эльга повела Альдира через картинную галерею, и рыцарь обратил внимание, насколько потемнели краски. Уже не различить было ни цвета, ни фактуры одежды, и только лица предков Гельды Иларской светлыми пятнами смотрели из темноты. Впрочем, пара картин была в довольно приличном состоянии — "герцог Ролан недавно реставрировал их", как любезно пояснила дара Эльга.

Из-под высоких дверей в конце коридора сочился слабый свет. Опередив дару Эльгу, Альдир потянул бронзовое кольцо, и они вступили в просторный зал, служивший столовой.

Свечи в позолоченных канделябрах на стенах освещали лишь ту часть зала, где стоял сервированный для хозяев стол; дальше помещение уходило в темноту. Хозяева были здесь же — сам герцог и две женщины, чинно сидевшие на ореховых стульях с высокими спинками.

Когда Альдир вошел, герцог поднялся навстречу.

— Добрый вечер, дар Ролан Илариан, — поклонился рыцарь.

— Добрый вечер, сингельди Альдир Непобедимый, — при слове "Непобедимый" в голосе герцога проскользнула ироническая нотка. Стало быть, Миран уже его представил. Как они, интересно, сообщаются с привратником, подумал рыцарь. Вряд ли силою мысли. Значит, герцог что-то такое изобрел… А хозяин с теми же нотками иронии продолжал:

— Воины Сингильда — редкие гости в замке Илар. Тем более любопытно узнать, какие неотложные дела привели Вас сюда. Но о делах мы поговорим после, а сейчас не откажите в любезности разделить с нами трапезу. И заранее прошу прощения за скромность нашей кухни, — мы здесь думаем о научной работе, а не о мирских удовольствиях.

Пока герцог говорил, Альдир разглядывал хозяев. Одеты они были безупречно, что вместе с идеально сервированным столом производило странное впечатление на фоне ветшающей обстановки. Сам герцог был в синем бархатном камзоле с золотым шитьем и в белоснежной сорочке. В отличие от своего брата он носил бороду. Его седеющие волосы были взлохмачены, что являло некий контраст с его безукоризненным костюмом.

Какими все-таки разными были братья. Сказывалось ли то, что Илмор был старше на двадцать с лишним лет? Альдиру вспомнилась картина, висевшая в кабинете герцога Илмора. Илмор был изображен стоявшим по колено в траве, на фоне белых башен Лангаэллор, упирающихся в ярко-синее небо. Одет он был как простой воин Сингильда, в кольчужный доспех с нагрудным щитом и пластинчатыми оплечьями. Левой рукой он опирался на меч. Взгляд молодого герцога был обращен в сторону, словно бы он наблюдал за чем-то происходившим неподалеку. Художник поразительно уловил момент — Альдиру всегда казалось, что вот-вот герцог Илмор обернется, тряхнет своей пышной каштановой шевелюрой и улыбнется широкой добродушной улыбкой: "Ну что, братья-сингильдийцы, намахались мечами? Пойдемте трапезничать".

В Ролане не было открытости его старшего брата, да и черты лица герцога казались более суровыми и резкими. Ну а представить Иларского герцога в сингильдийском доспехе фантазии не хватило бы даже у менестреля.

По правую руку от герцога сидела женщина в малахитово-зеленом платье и высоком головном уборе. Ей было уже к пятидесяти, но лицо ее все еще хранило былую красоту. Держалась она прямо, и эта ее осанка вместе с чеканным профилем производили величественное впечатление. Альдир знал ее — да кто мог не знать герцогиню Дагмару, доверенное лицо прежнего Короля? Говорили о давней любви к ней Командора Кира. Альдир же знал о специальном отряде, выделенном Командором для того, чтобы обезопасить путь Дагмары в Иларский замок.

Слева от Ролана сидела совсем еще юная девушка в темно-розовом платье. Похоже, ей было прохладно — девушка куталась в малиновую накидку с вышитыми серебряными звездами. Она была удивительно хороша собой. Черные волосы, локонами спускающиеся по плечам, тонкие черные брови и глаза необычного цвета — карего с вишневым оттенком. Несомненно, это и была Ригела, дочь герцога. А Дагмара приходилась ей теткой по материнской линии.

Ролан сделал паузу, явно выжидая, как поступит гость — подождет ли, пока герцог представит свою семью, или же самым невежливым образом усядется за стол. А есть, честно говоря, хотелось — последний раз Альдир перекусил около полудня, торопясь, чтобы успеть в Илар до ночи. Но вежливость — прежде всего.

Герцог все еще выжидал. "Один-один, почтенный Ролан", — усмехнулся про себя рыцарь, не желая попадаться на этот нехитрый трюк. Видимо, герцог тоже это понял.

— Да, разрешите представить мое небольшое семейство, — проговорил наконец он. — Дагмара, герцогиня Иларская, сестра моей покойной супруги Гельды.

Герцогиня Дагмара поднялась и неторопливо прошествовала к рыцарю.

— К Вашим услугам, дариэ. — Альдир преклонил колено, целуя руку герцогини. Со спокойным величием Дагмара чуть склонила голову:

— Мы уже знакомы с доблестным Альдиром. Двадцать лет назад я имела честь погостить в замке Лангаэллор.

Двадцать лет назад! Тогда Альдир был еще семнадцатилетним мальчишкой, во все глаза смотревшим на прибывшую в замок почетную гостью. Он был представлен вместе с двенадцатью другими молодыми воинами. И она, оказывается, все отлично помнит!..

— Герцогиня Ригела, моя дочь, — представил герцог.

Оставив накидку на спинке стула, девушка подошла к рыцарю. Ох, и хороша же Роланова дочь, подумал Альдир, глядя на нее. И насколько каждым движениями она напоминает свою величественную тетку. Словно бы эта юная герцогиня была копией Дагмары в молодости. Живи она в городе, отбоя не было бы от женихов. Прямо сам бы посватался… "Не про твою честь, сингельди" — одернул себя рыцарь, преклоняя колено.

Когда Альдир коснулся губами ее по-детски маленькой руки, ему показалось, что рука девушки дрогнула. Но лицо Ригелы оставалось непроницаемым.

— К Вашим услугам, дара лирн, — проговорил рыцарь. Ригела склонила голову, повторяя величественное движение Дагмары, подобрала оборки платья и вернулась на место.

— Ну а теперь прошу угощаться, — пригласил герцог, вполне удовлетворенный началом церемонии. Альдир собрался было сесть за стол, но тут герцог вдруг остановил его:

— Постойте, доблестный Альдир. Ваш меч! В моем доме нет места оружию.

"С Вашими воротами можно запросто обходиться и без оружия" — улыбнулся про себя Альдир и вынул меч из ножен. Глаза герцога округлились. Однако меч в руках рыцаря начал таять и вскоре исчез.

"Правильно, побудь пока в святилище Сирила. И герцогу спокойнее, и мне".

Не сочтя нужным поинтересоваться, куда делся меч, герцог снова пригласил Альдира к столу. Рыцарь сел, провожаемый спокойным взглядом Дагмары и удивленным — Ригелы. Дара Эльга поставила перед ним столовый прибор с разогретым блюдом.

В хрустальных бокалах светилось темно-малиновое вино. Герцог поднял свой бокал:

— За наше знакомство, доблестный Альдир. Надеюсь что продолжение его будет столь же приятным, как и начало, — в голосе его опять проскользнули язвительные нотки.

— За нашу встречу, почтенный Ролан, — произнес в свою очередь рыцарь, вовсе не желающий состязаться с герцогом в колкостях.

Вино было великолепным — в меру терпкое, в меру сладкое, выдержанное в погребе не один десяток лет. С едою было хуже. Основой блюда оказалось соленое мясо, и Альдиру оставалось только утешаться мыслью, что герцог мог не знать о том, что воины Сингильда не едят живой плоти. Но вежливости ради полагалось хотя бы попробовать. Альдир так и сделал, скрепя сердце и моля Сирила-Воителя простить этот нечаянный грех.

Мясо имело ненатуральный привкус — не иначе, туда что-то туда добавлялось для длительного хранения. Кроме того, к блюду прилагалась добрая дюжина самых разнообразных ножей, вилок и вилочек. Альдир поразился виртуозности, с которой хозяева манипулировали всеми этими приспособлениями. В Лангаэллор было куда как проще. "Ладно, отыграемся на десерте" — решил про себя рыцарь, с трудом разрезая мясо ножом, явно не предназначавшимся для этой цели.

Но хорошее фирнейское вино развязало языки, и потек неспешный разговор. Герцог незаметно перевел тему на политику, которой он хронически был недоволен — особенно состоянием дел в правящей династии.

— Две головы теперь у крылатого льва, — говорил он, имея в виду Короля Лионеля и его старшего брата. — Одна — больная, а другая — пустая, хоть и зовется Справедливой. Потерявший Имя прельстился чародейством эстранди, и иметь его Королем — гибель для всех. А Лионель вместо того, чтобы навести порядок в землях Арусси, шатается по сингильдийским гарнизонам и размахивает мечом. Но на одном лишь мечемашестве королевство не построишь.

— Король Лионель возглавляет оппозицию, — сдержанно пояснил Альдир. — Ему приходится объединять усилия многих сторон, не только Сингильда.

— Лионель — ваш ставленник, разве не так, сингельди? — начал заводиться герцог. — Кто его поддержал в самом начале? Командор Кир, этот старый рубака. У Сингильда свои цели, у герцогств свои, и у вольных городов — свои. Сингильдийцам лишь бы помахать мечом, вот и вся их политика. Старый Кир собирается уходить, и я ручаюсь, что на свое место он посадит Рангольда, этого молодого вояку, нахватавшегося университетских знаний по верхам.

Молодой и одаренный Рангольд действительно не закончил Лиэрдийский университет — слишком неспокойное было время. А теперь уже и Лиэрдийского университета нет… Страшной была эта битва за Лиэрд. Рыцари едва успели вывезти людей, и опустевший город остались защищать лишь те, кому было по силам уйти из-под магической власти Лагурма. Многих воинов потерял тогда Сингильд. Но еще больше потерял Черный — а в результате получил пустой город. А нет людей — нет возможности пополнить свои силы. Но городом страха и боли стал когда-то веселый и оживленный Лиэрд, замолкли его колокола, и призраки бродят среди его стен и башен…

Рыцарь очнулся от своих мыслей, почувствовав на себе испытующий взгляд Дагмары. Похоже, она не вполне согласна с герцогом. Но она пока не вступала в разговор, предпочитая наблюдать. Герцог же по-прежнему язвительно рассуждал о последних событиях. И откуда он все знает, если гости в замке Илар бывают редко? Уж не изобрел ли и в самом деле свое Зеркало?.. Лицо Ригелы не выражало никаких эмоций — или так только казалось?

— Вот и женится на какой-нибудь необразованной крестьянке, — продолжал герцог ругать Короля Лионеля. На его старшего брата, по-видимому, уже не оставалось пристойных слов. — И будут его дети вместо того, чтобы получать достойное принцев образование, махать мечами и слушать бездельников-менестрелей. Достойное продолжение рода Крылатого Льва, ничего не скажешь.

"Эх, заржавели двери в Вашем замке, герцог Ролан, — вздохнул Альдир. — Зеркало Вашего ума видит мир, да только искаженно".

— Образованность бывает не только академическая, почтенный Ролан, — сдержанно возразил он. — Есть знания, которые с университетской кафедры не передашь.

— И что же это за знания? — поинтересовался герцог.

— Взять, например, владение силой мысли, — ответил Альдир. — Такое умение переходит лишь от учителя к ученику. От старшего брата к младшему, как у нас говорят.

Где-то ты сейчас странствуешь, мой братишка Риль, подумал он. Вызвав в памяти образ своего ученика, Альдир мысленно передал ему: "Будь осторожен, Рильмир". В ответ невидимая рука Рильмира легла Альдиру на плечо: "Не беспокойся за меня, брат".

— У кото-то эти способности есть, а у кого-то нет, — возразил герцог. — И невозможно проверить, существуют ли они вообще, а не только в фантазии. А знание, которое дает университет, научно обосновано и доступно всем без исключения… Кстати, не желаете ли взглянуть на мою лабораторию?

— С удовольствием, — ответил рыцарь, снова ощутив, как по нему скользнул заинтересованный взгляд. Встав, герцог обратился к женщинам, так и не проронившим за время беседы ни слова:

— Дорогие мои, ступайте отдыхать, а мы с доблестным Альдиром побеседуем еще. Приятно встретить образованного человека, — с нескрываемой иронией добавил он.

Альдир облегченно вздохнул, когда винтовая лестница наконец привела к окованной бронзовыми полосами двери. Рыцарь бросил взгляд назад. Как только герцог еще не сломал ногу на сбитых ступенях, забираясь в эту башню… В начале пути, когда Альдир предложил герцогу подать руку, он ехидно ответил: "Я что, выгляжу совсем развалиной, почтенный Альдир?" Однако вскоре рыцарь подумал, что сам бы не отказался от поддерживающей руки. Если бы не выработанное годами чутье сингильдийца, давно бы уже оступился и сверзился вниз. Герцог же, видимо, знал свой замок насквозь и мог здесь передвигаться хоть с завязанными глазами.

Опередив герцога, Альдир приналег на дверь. Та отошла внутрь со скрипом, способным разбудить все герцогство Илар. "Эх, почтенный Ролан, ученая голова, — подумал рыцарь. — Если задержусь у вас на пару дней, так хоть смажу дверные петли".

Перехватив фонарь левой рукой, герцог собрался шагнуть во тьму. Альдир решительно положил ему руку на плечо:

— Дайте фонарь, почтенный Ролан. Я пойду вперед.

Ответом ему был дребезжащий смех герцога:

— Мы еще не в Лагурмовых застенках, доблестный Альдир Ин-Тегелдар. Это всего-навсего моя лаборатория.

Рыцарь счел за лучшее промолчать. Откуда герцогу, всю жизнь проведшему в тиши и уединении своего замка, могли быть понятны воинские привычки! А Ролан с неожиданной для его возраста резвостью перескочив через разбитые ступени, начал зажигать одну за другой свечи в фонарях вдоль стен.

Альдир огляделся. Лаборатория герцога Иларского представляла собой впечатляющее зрелище. Окна, закрытые ставнями. Голые каменные своды, и вправду наводящие на мысль о застенках Лагурма. Огромный стол мореного дуба, на котором в беспорядке свалены чертежи, книги в рассыпающихся переплетах, гусиные перья, склянки для чернил и самые разнообразные приборы.

Следом за герцогом рыцарь подошел к столу. Среди громоздящихся в беспорядке приборов были и знакомые. Вот это нехитрое приспособление называют "уровень". А такая штука — поставленный ребром диск с надетой на него цепочкой — была и в Лангаэллор. Младшие воины иногда баловались с ней — раскручивали диск и смотрели, сколько метров сорвавшаяся цепочка прокатится колесом. Однажды менестрель Элмор поймал их за этим занятием и заставил выписывать кинематические уравнения мелом на доске.

Альдир коснулся голубого шарика на модели вращения планеты вокруг Мирдаир-Солнца. Глаза герцога вспыхнули насмешливым огоньком:

— А, не видали еще? Это — наглядная модель вращения Арусси вокруг Солнца и луны, на которой обитает ваш Сирил, вокруг Арусси. — Герцог зажег светильник-Солнце и нажав что-то, запустил вращаться маленький шарик-планету. — Да, молодой человек, Арусси вращается вокруг Мирдаир, а не наоборот, как полагают необразованные люди. А взгляните-ка сюда!

Герцог начал разворачивать перед Альдиром чертежи на вощеной бумаге. Что-то Альдиру это напоминало… Ну да! Небесный парус Рогвальда Крылатого, близкого друга герцога Илмора. Говорили, что Рогвальд летал над холмами на своем треугольном крыле, но однажды сбила его черная стрела, и Владыка ветров принес его, истекающего кровью, к воротам Лангаэллор, где он и умер на руках своего друга…

— Вы меня слушаете, доблестный Альдир? — Нетерпеливый голос герцога оторвал рыцаря от его мыслей. — Это, можно сказать, наше будущее, — Ролан сунул под нос Альдиру еще один чертеж. — Главный недостаток небесных парусов и воздушных шаров — то, что они полностью зависимы от воздушных потоков. А одною молитвой Владыке Ваюмну до места назначения не долетишь. Поэтому летательный аппарат должен иметь свой собственный двигатель.

Ролан подбежал к укрепленной на стене грифельной доске и выписал несколько формул, возбужденно объясняя про какой-то "закон сохранения импульса". Для Альдира эти значки были столь же неясны, как литеры Пришельцев-эстранди, но он честно старался слушать и вникать.

— Да-да, молодой человек, двигатель реактивного типа. Я вижу, Вам лучше дать наглядную иллюстрацию. Подождите, куда же она подевалась…

Герцог начал рыться среди приборов, в результате чего на столе образовался полнейший хаос. Выдвинув ящик, герцог запустил в него руку по локоть, тихонько поминая "ворожью силу". Наконец лицо его просияло:

— Нашел, хвала Владычице… Вот оно, реактивное устройство! — Герцог торжествующе сжимал в руке несколько картонных трубок с фитилями, вроде лиэрдийских праздничных огней. Сняв крышку с фонаря, он зажег фитиль прямо от свечи, и едва тот догорел, трубка вырвалась из руки герцога и начала с жутким воем и свистом описывать круги, распространяя вонючий дым, пока наконец не ударилась о стену. А герцог с азартом мальчишки уже поджигал вторую.

Свисту и дыму получилось не меньше. Альдир поймал "реактивное устройство" за мгновение до того, как оно чуть не врезалось герцогу в затылок.

— А представьте такое устройство в полусотню раз больших размеров, — с энтузиазмом проговорил герцог Ролан.

— Это ж сколько вони от него будет, — отозвался Альдир, отмахиваясь от клубов сизого дыма. Ролан согласился:

— Да, устройство еще далеко от совершенства. Над составом горючей смеси тоже ведется работа. А теперь пройдемте-ка сюда!

Пробираясь между деревянных и металлических конструкций непонятного назначения, рыцарь задел укрытый рогожей механизм.

— Эй-эй, осторожнее, доблестный Альдир! — всполошился герцог. — Это печатный станок. Мы с дочкой печатаем отчеты об исследованиях. Надо бы послать в столичный университет, да нет надежного человека… Так Вы сюда, сюда взгляните!

Подведя Альдира к другому, несколько менее захламленному столу, Ролан, сияющий как именинник, сдернул кусок ткани с какого-то устройства. Альдир в удивлении воззрился на зубчатые колеса. "Вроде бы часы", — без особой уверенности подумал он.

— А вот и не часы! — герцог будто угадал его мысль. — Это арифмометр. Складывает, вычитает, умножает. Не желаете ли проверить свое умение считать?

Альдир решительно подошел к арифмометру:

— Как он работает?

— Это программируемое устройство. Программы, то есть наборы инструкций, подаются на карточках. — Герцог показал рыцарю картонку с выбитыми в ней круглыми дырками: — Вот это, например, тест 1. Шестьдесят три тысячи восемьсот семьдесят четыре отнять двадцать девять тысяч четыреста две. Сколько будет?

— Тридцать четыре тысячи четыреста семьдесят два, — после недолгого раздумья ответил рыцарь.

— Сейчас проверим. — Ролан вставил карточку в аппарат и начал крутить ручку сбоку. Через пару минут из аппарата выползла другая карточка. Герцог схватил ее и посмотрел на свет:

— Ага, так и есть — тридцать четыре тысячи четыреста семдесят два. Хотите еще тест? — Не дожидаясь ответа, герцог торжественно произнес, вкладывая карточку в аппарат: — Тест два. Триста четыре умножить на пятьсот двадцать семь. А ну-ка, кто быстрее?

— Сто шестьдесят тысяч двести восемь, — через полминуты ответил Альдир, мысленно благодаря Сирила-Воителя за то, что занимаясь хозяйством гарнизона, научился быстрому счету. Герцог же все еще крутил ручку своей счетной машины. Потом вдруг остановился.

— Ворожья сила! — выругался он. — Опять карточку зажевало. С шестым разрядом всегда так. — Быстро разобрав хитроумный механизм, герцог извлек из недр счетной машины изрядно помятую карточку: — Просил же Ригелу проделать тесты на шестизначные числа! А она — "папа, потом, папа, потом"… Но вот что я скажу: у этой машины — большое будущее! Не желаете ли взглянуть на мою химическую лабораторию?

Честно говоря, Альдир гораздо больше желал оказаться в удобной и чистой постели, но признаваться в этом ученому герцогу было бы невежливо. Поэтому он покорно поплелся вслед за Роланом в соседнюю комнату.

Большую часть помещения занимали стеллажи со всевозможными склянками, колбами и ретортами. В углу располагался вытяжной шкаф, рядом на стуле лежали перчатки из особым образом обработанной кожи для предохранения рук при работе с вредными веществами. На каменном столе стоял прибор для электролиза с ручным генератором электрического разряда.

А герцог, подведя Альдира к висевшей на стене огромной Кельмрильской таблице элементов, начал с увлечением объяснять выдвинутую учеными Кельмриля гипотезу периодичности, иллюстрируя каждый элемент образцами и даже проводя иногда небольшой химический опыт.

— Да-да, молодой человек, металлы бывают и мягкими, как глина. А бывают и жидкими. Вот, взгляните, например, на живое серебро… Осторожнее, не пролейте!

Держа в руках стеклянный сосуд с "живым серебром", Альдир чувствовал скрытую опасность в этом жидком металле. Будто бы именно испарения "живого серебра" делали воздух таким тяжелым и душным. Впрочем, тут хватало и всего другого… Если герцогиня Ригела и вправду ассистирует отцу, то неудивительно, что девушка нездорова.

— Вы бы проветривания делали почаще, почтенный Ролан, — посоветовал Альдир, закрывая сосуд с ртутью стеклянной пробкой. — Больно воздух здесь нездоровый.

— У вас в конюшнях навряд ли воздух здоровее, доблестный Альдир, — невозмутимо парировал герцог. Его указка перескочила через два ряда Кельмрильской таблицы: — А вот отсюда начинаются тяжелые элементы. Их пока известно мало, и среди них, обратите внимание, — эстрандий, легендарный "горюч-камень".

Сбегав к вытяжному шкафу с толстыми стенами, герцог Ролан принес увесистую шкатулку из свинца:

— Откройте-ка!

Сняв крышку, Альдир провел ладонью над шкатулкой и очувствовал вроде как слабое жжение. В шкатулке лежал простой обломок какого-то серого камня. Но обостренное восприятие сингильдийца говорило, что от этого камня исходит нечто не вполне благоприятное для человека. Рыцарь поспешил закрыть крышку.

— А, напугались? — снисходительно усмехнулся герцог. — О нем ходит немало страшных легенд. Например, о трех путешественниках Северной экспедиции, умерших от непонятной болезни после того, как они побывали в пещере, где были найдены эти образцы. Но мы-то с Вами образованные люди и не верим всяким россказням, верно?

— Я бы держал его подальше, — сказал Альдир. — Что-то в нем происходит. Он будто тлеет изнутри.

— Вот-вот! — с воодушевлением подхватил герцог. — Происходящий в нем процесс с химической точки зрения совершенно необъясним, но, как мне кажется, чрезвычайно важен. Есть у меня гипотеза, что тяжелые элементы постепенно распадаются на более легкие, но на проверку пока что нет ни времени, ни сил. — Герцог вздохнул: — Может, Ригела когда-нибудь… Да, не хотите ли взглянуть на мою библиотеку?

— С удовольствием, почтенный Ролан, но я предпочел бы отложить посещение Вашей библиотеки до утра, поскольку боюсь, что сейчас я не в состоянии оценить ее достоинства, — как можно более вежливо ответил Альдир, уже валившийся с ног от усталости. Герцог разочарованно вздохнул:

— Дело Ваше, доблестный Альдир. Что ж, одним — махать мечом, другим — постигать книжную премудрость. Пойдемте, я покажу Ваши покои.

Прокол за проколом, размышлял Альдир, спускаясь вслед за герцогом по сбитым каменным ступеням. Ну никак не произвести впечатление образованного человека, тем более что таковым Альдир и не являлся. А значит, расколоть ледок недоверия герцога Ролана к "неотесанным сингильдийцам" будет куда как труднее… Нехорошие ощущения были у рыцаря по поводу завтрашних переговоров. Ну да ладно. Сирил-Воитель поможет, как-нибудь справимся.

Проведя рыцаря по уже знакомой картинной галерее, герцог толкнул высокую дверь со стершейся позолотой:

— Вот Ваша комната, доблестный Альдир. Не обессудьте, если не слишком удобно. Мы ведь здесь, в Илар, не об удобствах думаем, а о науке. Доброй ночи!

Зайдя внутрь, Альдир зажег от своего фонаря свечи в подсвечниках у входа и обошел комнату. Огромная кровать с пологом. Массивный дубовый стол у окна и такое же массивное кресло с истершимся кожаным сиденьем. Высокое зеркало в бронзовой оправе, треснувшее и облупившееся по краям. Встретившись взглядом со своим отражением, Альдир еще раз подумал о том, что к ученому герцогу лучше было бы послать кого-нибудь другого. Не всегда стоит следовать привычке самое трудное брать на себя…

Откинув тяжелый полог, Альдир окинул взглядом необъятную кровать. Белье было ветхим и влажным на ощупь. Рыцарь прошел в умывальную комнату. Там, к его утешению, стоял огромный чан с водой. Но едва Альдир попробовал эту воду на вкус, утешение сменилось разочарованием: вода была принесена невесть когда и имела неприятный привкус. Пожалуй, здесь уже и мотыль завелся, хоть карасей запускай… Ну что ж, не нам привередничать. Вернувшись в комнату, Альдир положил на стол пустые ножны и повесил плащ на спинку кресла. Сняв доспех, рыцарь остался в кожаной безрукавке и рубахе из плотной льняной ткани.

Сев на кровать, он вдруг почувствовал, что сон как рукой сняло. А ведь только что едва не падал от усталости. Неожиданно ему захотелось прогуляться по картинной галерее, взглянуть на предков герцогов Иларских, ведущих свое происхождение от загадочных пришельцев-эстранди. Приоткрыв застекленное окно, чтобы комната проветривалась, Альдир взял фонарь и вышел в галерею.

Картины сильно потемнели от времени и от плохих условий хранения, и приходилось подходить вплотную, чтобы разглядеть лица предков покойной Гельды Иларской. Просмотрев с десяток картин, рыцарь отметил особый тип красоты, передающийся из поколения в поколение. Наиболее ярко он выражался у женщин — золотистая, словно тронутая легким загаром кожа, темно-ореховые, почти черные волосы и глаза необычайного коричневого цвета с вишневым оттенком. Дагмара и Ригела не были исключением.

Альдир не услышал, а скорее почувствовал легкое движение позади. Он обернулся. К нему неслышно приближалась тонкая фигурка в наброшенной на плечи накидке, из-под которой виднелась светлая одежда. Фигурка поколебалась и шагнула в круг света. Альдир чуть не выронил фонарь — это Ригела, дочь герцога! Девушка была босиком, а малиновый плащ накинула прямо на белое кружево ночной рубашки.

От неожиданности рыцарь только и смог сказать:

— Вы простудитесь, герцогиня Ригела. Пол каменный, холодный, а вы босиком.

Девушка приложила палец к губам — мол, тише, а то нас услышат, — и подошла к рыцарю вплотную. Губы ее шевельнулись, словно она хотела что-то сказать, но вместо этого она легонько провела своей маленькой рукой по щеке рыцаря (Альдир с ужасом подумал о своей трехдневной щетине).

Ее вишневые глаза приблизились. Рука ее скользнула по плечу сингильдийца и встретилась с огромной Альдировой ладонью. Рыцарь погладил ее тонкие пальцы и почувствовал, что голова у него начинает идти кругом. А девушка снова коснулась его щеки, проведя кончиками пальцев вдоль старого шрама, и тихонько проговорила:

— Сингельди Альдир…

Чувствуя, что теряет контроль над собой, Альдир ласково провел ладонью по чудным ореховым волосам девушки и вдруг, прижав ее к себе, поцеловал в губы. Ригела прильнула к нему, обхватив тонкими руками его шею. Плащ упал с ее плеч. Альдир же чувствовал, что фонарь в его правой руке явно лишний.

— Сингельди, я знаю, завтра ты уйдешь, — горячо прошептала девушка, едва рыцарь отнял губы от ее лица. — Но ты приходи еще! Я буду ждать.

— Я приду, солнышко мое, — ответил Альдир и снова охватил ее губы своими губами, прижимая ее к себе свободной рукой. Куда бы только деть этот проклятый фонарь!..

Неожиданно Ригела высвободилась из его объятий:

— Ой, кажется, папа идет сюда! — Подарив совершенно ошарашенному рыцарю последний поцелуй, Ригела подхватила свой плащ и исчезла за дверью в конце галереи. Тут же с другой стороны выплыл фонарь, принадлежавший, вне всякого сомнения, самому герцогу Ролану.

Альдир сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти, успокаивая разгоряченную кровь.

— Я вижу, вам не спится, доблестный Альдир, — со своей неподражаемой иронией произнес герцог. — Или на привидений решили поохотиться? Так у нас их все равно нет. Я вот дочке хочу пожелать спокойной ночи. — При этом Ролан как-то слишком проницательно глянул на рыцаря: — И Вам желаю того же.

Фонарь герцога поплыл дальше. Альдир не нашел ничего лучшего, как вернуться в свою комнату. Зайдя в умывальную, он разогнал ковшом мотыля в чане, зачерпнул воды и вылил на голову. Эта процедура немного привела его в чувство. Утеревшись ветхим полотенцем, рыцарь подошел к окну, распахнул створки и выглянул.

Лунный круг — пресветлый лик Сирила — медленно плыл в прозрачных облаках над остроконечными верхушками елей. "Сирил-Воитель! — молился Альдир. — Ведь у меня ничего плохого и в мыслях не было! Сколько служил я Сингильду и ласки женской не знал, потому что сердце молчало. А теперь вот словно взорвался огнем… Но разве пара ученой дочери Ролана Иларского сын деревенского кузнеца?"

А Сирил-Воитель мягко улыбался ему с запредельных высот: "Вот и пришло твое время, брат мой Альдир. И не только твое. Никому не возбраняется любить — ни сыну кузнеца, ни дочери герцога".

Рыцарь только вздохнул. Не любовь главное. Девушка болеет, вот что худо! Альдир чувствовал это — по ее дыханию, будто что-то мешало ей в груди, по нездоровому румянцу на лице. Да оно и понятно — попробуй-ка не заболей в этом насквозь отсыревшем замке! А чахотка — дело серьезное. С ней долго не протянешь, особенно если каждый день ставить опыты со ртутью и "горюч-камнем". Забрать бы девушку в Лангаэллор! Там места хорошие, здоровые. Там Элмор-менестрель выходил бы ее, и жила бы она не в сырых каменных стенах, а в сухом и светлом помещении с деревянным настилом. Но уговорить герцога отправить дочь в Лангаэллор будет еще труднее, чем договориться о статусе самого Лангаэллорского замка…

По сингильдийской привычке Альдир проснулся рано. Утро выдалось хмурое и сырое, накрапывал дождь. Впрочем, в помещении было немногим лучше — по стене от оконного переплета стекала вода, и под окном уже набралась небольшая лужица.

Первым делом рыцарь навестил своего коня. Гром, недовольный холодным стойлом и скудным пайком, положил морду на плечо хозяина, словно жалуясь.

— Ничего, Громушка, скоро домой поедем, — утешал его Альдир, кормя оставшимся с дороги хлебом. Ласково потрепав коня по холке, рыцарь вышел во внутренний двор.

Выкрашенная красной краской девушка с кувшином сиротливо склонилась над пустой мраморной чашей. Остановившись перед ней, Альдир молитвенно сложило руки. Здравствуй, Элайна Хозяйка источников. Чтут сингильдийцы хранительницу родниковых вод, ибо плохо в крепости без своего источника. Элайна, скажи, как же так получилось, что этот твой родник иссяк?..

Помолившись, рыцарь снова взглянул на молодое вишневое деревце. Совсем как герцогиня Ригела — тянется к жизни из последних своих силенок… "Надо бы и тебя захватить в Лангаэллор, — с жалостью подумал он. — А то зачахнешь в этом каменном колодце".

Помня о герцогском запрете на оружие, Альдир ограничился разминкой для рукопашного боя. Потом раздобыл шест у Мирана, проникшегося симпатией к сингильдийцу. По части боя с шестом никто в Лангаэллоре с Альдиром тягаться не мог. Но шест — это так, баловство. Свое прозвище — Непобедимый — Альдир получил в двадцать с небольшим, выдержав без перерыва на отдых сотню поединков с лучшими мечниками в округе.

Правда, навряд ли это прибавит уважения со стороны герцога Ролана. А вот и сам герцог — легок на помине. И одет словно собрался на прием к Королю.

— Доброе утро, доблестный Альдир, — поздоровался герцог. — Покорнейше прошу извинить, если помешал. Я с Вашего позволения совершу утренний моцион. Предлагаю и Вам поостыть от воинских упражнения и посвятить это прекрасное время дня более высоким материям.

Рыцарь отставил шест в сторону, накинул рубашку на обнаженные плечи и последовал за герцогом. Герцог Ролан сразу же перешел к делу:

— Как я понимаю, Вы прибыли с вопросом о наследстве моего брата Илмора. Должен Вам сказать, это сложный и запутанный вопрос. К тому же неясно, что именно случилось с моим братом. Видите ли, формулировка "ушел Прямым путем" вызывает слишком много разнотолков. Особенно там, где Сингильд не пользуется большой поддержкой.

Ну что ж, ясно, к чему клонит герцог. Тем более, что с подобными аргументами Альдир уже встречался.

— Если думать, что герцог Илмор был убит сингильдийцами, зачем бы это нам понадобилось убивать его до подписания договорной грамоты? — тут же отреагировал рыцарь. Герцог усмехнулся:

— Э-э, молодой человек, не надо быть таким наивным. Устранение моего брата после передачи замка Лангаэллор в собственность Сингильда было бы очевидным свидетельством того, что дело нечисто. А так — ну повременить с договором пару десятков лет. Глядишь, оно и забудется, а там сговорчивый герцог Ролан подпишет все, что угодно.

Альдир почувствовал, что вместо того, чтобы остыть, начинает вскипать. "Спокойно", — приказал он себе и спросил, глядя герцогу прямо в глаза:

— Значит, вы считаете, что герцог Илмор был убит? И не кем-нибудь, а нами?

— Я не исключаю такой возможности, — не отводя взгляда, ответил Ролан. — Но я не склонен винить в этом сингильдийцев.

"И на том спасибо", — подумал Альдир. На душе у него немного полегчало. А герцог продолжал:

— В разных кругах об этом разные мнения, а истина, как известно, где-то посередине. И я не хотел бы, подписывая договор, оказаться невольным соучастником в сомнительном деле. Я дорожу своим честным именем, доблестный Альдир Ин-Тегелдар!

— Я и не настаиваю на подписании договора так, как он был при герцоге Илморе, — примиряюще сказал Альдир. — Если Вам удобнее, Лангаэллор перейдет в Вашу собственность. Ею же пусть и останется. Важно только, чтобы Лишенный Имени не протянул руки к Орлиному Пику, а то они у него слишком уж стали длинными.

— На этот счет можете быть спокойны, — заверил герцог. — Я любил брата, хотя и знал его очень недолгое время. И я не допущу, чтобы принадлежавшие ему владения осквернила чья-то нечистая рука.

"Эх, почтенный Ролан, — вздохнул про себя Альдир. — Когда-то Вы говорили, что не допустите прихода Короля-Отступника в Лиэрд. А он пришел. Потому что у него была сила, а у Вас только Ваша решимость. Но одной только решимости хватит разве что на храбрую смерть. А что толку в храброй смерти, если при этом людей не можешь защитить?"

— После завтрака мы подготовим все необходимые бумаги, и Вы будете свободны, — герцог явно давал понять, что разговор на эту тему окончен и пребывание Альдира в замке Илар тоже подходит к концу. Но Альдира волновал не только вопрос о статусе замка Лангаэллор, но и другой, еще более деликатный вопрос, к которому рыцарь никак не мог подступиться.

Герцог словно прочел его мысли:

— У Вас еще какие-то вопросы, доблестный Альдир?

— Я вот что еще спросить хотел, почтенный Ролан. — Язык рыцаря от волнения присох к небу: — Дочка-то Ваша, похоже, болеет. Есть ли у Вас хорошие врачеватели?

— А как же! — Герцог указал на себя: — Я лечу ее по новейшей методе. Согласно последним достижениям медицинской науки.

— И как Вы ее лечите? — холодея от нехорошего предчувствия, спросил Альдир. Герцог охотно пояснил:

— Медикаментами. Я имею ученую степень в фармацевтике, между прочим. А моя лаборатория позволяет приготовить…

— Постойте, почтенный Ролан, — от волнения Альдир перебил герцога. — И когда Вы начали ее лечить?

— Как только появились первые признаки болезни, — ответил Ролан, недовольный тем, что его перебили. — Три года назад. А почему это Вас так волнует, доблестный Альдир?

"Сирил-Воитель! Три года!" — испуганно подумал рыцарь. Сингильдийская выдержка начала изменять ему:

— А Вам не кажется, почтенный Ролан, что лечение Ваше не помогает? Почему Вы не обратитесь к менестрелям?

Тут и герцога задело за живое:

— Обращаться к этим праздношатающимся разгильдяям? Я еще не совсем спятил, доблестный Альдир! И с чего Вы взяли, что мое лечение не помогает?

Альдир постарался успокоиться:

— Одного моего ученика менестрель за месяц на ноги поставил. А мальчишка слабенький был, да еще и от Черных какую-то заразу подхватил. А тут три года. Вашей дочери помогла бы смена обстановки. В замке-то у Вас холодно и сыро. А в Лангаэллор воздух горный, для тела и души полезный, и врачеватели там есть.

Взгляд герцога потяжелел, как небо перед грозой:

— Так вот Вы к чему, доблестный Альдир. Значит, Вам приглянулась моя дочь и Вы желаете ее умыкнуть! — Схватив оставленный Альдиром шест, герцог замахнулся на рыцаря: — Прочь! Прочь из моего замка! Никаких договоров! Прочь!

— Я же помочь хотел, а не украсть! — оправдывался Альдир, уворачиваясь от шеста, которым герцог крутил "мельницы" не хуже тренированного сингильдийца. Но Ролан продолжал гнать рыцаря:

— Нашелся мне помощничек! Да чтоб я еще раз пустил сингильдийца в Илар!.. Прочь! Прочь отсюда!

Тут уже не выдержал и Альдир:

— Ну знаете, почтенный Ролан! Если Вы хотите уморить свою дочь во благо науки, так я и до Командора дойду! И до Короля, если потребуется!

— Да хоть всем Сингильдом штурмуйте Илар! — закричал герцог и снова замахнулся шестом. Альдир перехватил конец шеста в нескольких сантиметрах от печально опущенных плеч Элайны.

— Не трогайте Хранительницу, — тихо сказал рыцарь. Герцог отшвырнул шест в сторону.

— Уходите, — обессиленно проговорил он. — Вам хватит четверти часа, чтобы собраться?

— Хватит, — ответил Альдир. — Только прошу Вас: берегите герцогиню Ригелу.

— Это не Ваша забота, — отрезал герцог. — Убирайтесь с глаз долой.

Альдир уехал, так и не узнав, что разразилось в замке Илар сразу же после его отъезда.

Этот сингельди понравился Ригеле сразу же. И за ужином она с трудом глотала куски опостылевшего соленого мяса, украдкой бросая взгляды на гостя. Ей нравилось в нем все — и спокойные ответы на язвительные замечания отца, и сдержанная, немного печальная улыбка. Ну и подумаешь, что не красавец, что лицо изуродовано шрамом. Не это главное. Главное, что он добрый, хоть и выглядит суровым.

Ей очень хотелось увидеть его еще раз — заглянуть в эти усталые серые глаза, провести рукой по седой пряди в волосах… Но отец, как всегда, повел гостя в свою лабораторию, а это уже на весь вечер. Однако Ригела знала, что рыцаря устроят в том же крыле, где жила и она, потому что больше пригодных для жилья помещений в замке не было. И она притворялась, что спит, и сдерживала кашель, рвущийся из груди, чтобы ни отец, ни тетя, ни (сохрани Элайна!) дара Эльга ничего не заподозрили. Но рыцаря все не было и не было. Ригела досадовала — с отца сталось бы засадить гостя за ученый разговор на всю ночь. Оставалось только молить Элайну, чтобы Альдир все-таки пришел.

“Элайна, хранительница живых истоков! — молила девушка. — Я знаю, ты в обиде на нас за то, что мы погубили твой родник. Но я тебя очень прошу: помоги! Я посадила вишню для тебя и я уговорю папу смыть эту дурацкую краску. Но я не могу ругаться с папой, потому что его люблю. А теперь я люблю и Альдира. Элайна-свет, пожалуйста, приведи его сюда!.."

И Элайна услышала ее молитву. Когда отец ушел гасить фонари в замке, Ригела вскочила из постели, набросила на плечи накидку и выбежала в коридор. Ей повезло. Альдир был в галерее, смотрел картины. Ригела боялась сказать лишнее слово — вдруг снова начнется этот дурацкий кашель. Но Альдир все понял и без слов. Он поцеловал ее, и — странное дело! — от этого поцелуя словно отступила болезнь. И большие сильные руки Альдира оказались такими ласковыми и нежными. И как он назвал ее — "мое солнышко"…

А потом пришлось уходить, потому что она услышала, как возвращается отец. Она попыталась притвориться спящей, но герцог знал, что она не спит. Он долго и нудно расспрашивал ее о самочувствии. Первый раз в жизни ей захотелось, чтобы отец поскорее ушел — ну не под настроение он со своими расспросами!.. Да и похоже, он что-то заподозрил. Папа в этом отношении очень строгий. Но отец сидел у ее постели пока она не уснула. А утром она просыпается очень тяжело…

Поэтому Ригела увидела Альдира только когда он уже покидал замок. Выбежав на балкон, она долго провожала взглядом понурую спину рыцаря в синем плаще, медленно ехавшего на коне.

— Ригела, не стой на балконе раздетая! — Подойдя, отец набросил на ее плечи накидку. — Ушел сингильдиец, наконец-то… Давай умывайся и будем завтракать.

— Я не буду.

— Почему не будешь?

— Я плохо себя чувствую. — Пройдя через галерею, девушка вернулась в свою комнату и снова легла в постель. Поднатужившись, покашляла (а не кашляется после поцелуев Альдира!)

Герцог прошел в комнату следом за ней и присел на краешек кровати:

— Ригела, не капризничай! Я же вижу, что тебе лучше. Сегодня нам надо протестировать счетную машину и подготовить отчет. Одевайся и пойдем.

— Не пойду. Я болею. — Не выдержав, девушка ударилась в слезы: — Зачем? Зачем ты его прогнал?

— Сингильдийца? — поднял брови герцог. — Так его вообще надо было не впускать, этого невежду.

— Не говори так о нем! — воскликнула Ригела. — Я его люблю!

Герцог подскочил как ужаленный и забегал по комнате, разразившись пламенной тирадой по поводу "наглых неотесанных сингельди", но у Ригелы был такой жалобный вид, что Ролан, остановившись, выдохнул:

— Ф-фуу… Ну скажи, что ты в нем нашла?

— Он добрый, — проговорила девушка. — И он как солнце! Он меня поцеловал, и с тех пор я не кашляю.

— Знай я, что он тебя поцеловал, выгнал бы его немедленно, — сердито сказал герцог. — Хам и грубиян твой сингильдиец! Знаешь, как он орал на меня утром?

— Ты начал первый, — возразила Ригела. — Я слышала твой голос. Я просто не могла встать. И теперь не встану, пока он не вернется.

Герцог пришел в замешательство. С такой вещью, как каприз дочери, он сталкивался впервые. И Ригела, похоже, твердо намерена добиться своего. Уж ему ли не знать, что такое родовое упрямство герцогов Иларских! Как бы и в самом деле не пришлось уступить… Надо бы посоветоваться с Дагмарой.

С Дагмарой, однако, у него состоялся не менее трудный разговор.

— Согласись, Ролан, ты тоже неправ, — говорила герцогиня, отпивая из фарфоровой чашечки кофе со сливками. — Ты предвзято относишься к сингильдийцам. Не забывай, что мы живем под их защитой.

— Но они же невежественные крестьяне! — возмущался герцог. — Прослушать один курс в университете еще не значит получить образование.

— Это не главное, — спокойно возразила Дагмара. — Главное, что они — порядочные люди. Ты слышал, чтобы кто-нибудь из них предал друга? Или обидел женщину?

— Порядочные? — не унимался Ролан. — Разве можно назвать порядочным этого сингельди, в первый же вечер протянувшего руку к моей дочери?

— Он следовал голосу сердца, и в этом он был честен. А потом, — герцогиня многозначительно улыбнулась, — Ригела сама все начала. Что Альдир ей понравился, стало ясно еще во время ужина. Если бы ты не старался задать гостю очередной язвительный вопрос, а внимательнее смотрел на свою дочь, ты бы все понял. Девушке пора замуж.

— Ну не за этого же рубаку! — возмутился Ролан.

— А за кого же еще? — спросила Дагмара. — Твои друзья, навещающие тебя раз в десять лет, в мужья уже не годятся. А рыцарь Сингильда, к тому же начальник гарнизона, к тому же любящий твою дочь — разве это не вариант?

Герцог Ролан сник.

— И кто же будет ассистировать мне в работе? — только и спросил он.

— Ты растишь дочь или ассистента? — с укором проговорила Дагмара. — У девушки должна быть своя жизнь. И может быть, очень непохожая на твою. — Допив кофе, она поднялась из-за стола: — Сегодня ассистировать тебе буду я. И надо всерьез заняться замком, пока полы в твоей лаборатории не провалились в подвал.

Глава 2

В просторной трапезной замка Лангаэллор было оживленно и людно — рыцари закончили утреннюю тренировку и рассаживались за длинным деревянным столом. В камине уютно потрескивали поленья. Когда Альдир вошел, его встретили оживленные голоса:

— Эй, глядите, Хозяин вернулся!

— И как раз подгадал к обеду!

— Ну что, удалосль уговорить Иларского отшельника?

В ответ Альдир снял синий плащ начальника гарнизона и повесил на спинку стула:

— Выбирайте другого Хозяина, братья. Провалил я задание.

— Да ты сядь, расскажи по порядку. — Несколько рук одновременно потянули его и усадили за стол. Воины придвинулись ближе. Сев, Альдир опустил голову. Кто-то поставил перед ним чашу с вином. Рыцарь молча ее осушил.

— Не расстраивайся, друг. — Седоусый Линдор из старших воинов положил ему руку на плечо: — Разве мы не знаем, что проще договориться с самим Лагурмом, чем с герцогом Иларским?

— Не в герцоге дело, друзья, — вздохнув, ответил Альдир. — Ролан почти согласился. Это я все испортил.

— Да ты расскажи, — мягко попросил Линдор, снова наполнив чашу Альдира вином. — Может, не все так плохо. Вот и Элмор здесь. Глядишь, что-нибудь присоветует.

Отхлебнув вина, Альдир начал рассказывать о своем визите в замок Илар — о проржавленных дверях и сбитых ступенях, о колких замечаниях герцога Ролана и о величественном спокойствии герцогини Дагмары. Рассказал Альдир и о том, как не удалось ему произвести впечатление ученого человека. Набравшись храбрости, поведал он и о девушке с вишневыми глазами, о Ролановой дочке. О том, как не совладав с собой, поцеловал ее. А герцог, похоже, догадался…

— И с тех пор не идет она у меня из головы, братья, — Альдир опустил голову еще ниже. — Тоненькая, будто вишневое деревце в саду. Кажется, подует ветер, и сломается она.

— Что ж плохого в том, что ты полюбил, друг Альдир, — сказал Линдор. Альдир вяло махнул рукой:

— Так от этого все и приключилось. Я дыхание ее послушал, чувствую — болеет она. Там, в насквозь отсыревшем Иларском замке, немудрено чахотку подхватить. Я и говорю герцогу — мол, дочка Ваша чахнет, что же Вы не видите? Увозить ее надо из этой сырости. И предложил к нам в Лангаэллор. Так Ролан с палкой на меня набросился, говорит — ах, ты дочь мою умыкнуть хочешь? Уходи, и все. И никаких договоров.

— Что, так с палкой и пошел? — рассмеялись вокруг. — Вот уж такой прыти от него не ожидали! Стало быть, Ролан Иларский — мужик боевой!

Альдиру, однако, было не до смеха. Линдор участливо спросил:

— Так что ж, герцог-то совсем свою дочку не лечит? Менестрели в замке есть?

— Не любит он менестрелей, — ответил Альдир. — А дочку лечит какой-то… — он чуть не сказал "отравой", но вовремя поправился: — Какими-то медикаментами. Как только не залечил еще до смерти.

— Ну так пойдемте все вместе и скажем герцогу: или выдавай свою дочь за нашего Альдира, или мы штурмом возьмем Иларский замок! — воскликнул веснушчатый золотоволосый Дин, больше всех смеявшийся над рассказом о герцоге Ролане, набросившемся на Альдира с шестом. — Всем гарнизоном придем и встанем под стенами!

— Нет, это несерьезно, — возразил юноша с прямыми темными волосами и зелеными глазами северянина. — Таким способом мы не прибавим к себе доверия. Если и посылать, то не больше трех человек.

— Кириэль прав, — подумав, согласился Линдор. Юноша тут же вызвался:

— Я могу попробовать.

— И мы! — с энтузиазмом подхватил кто-то еще из молодых. — Кири нужна поддержка! А вдруг и на него герцог с палкой бросится?

— Нет, — неожиданно возразил молчавший до этого седой человек в белых с голубым одеждах. — Дело это непростое, к тому же глубоко касающееся Альдира. Так что лучше доверить эту задачу его ученику.

— Ну как же так, дар Элмор! — не унималась молодежь. — Пока-то Риль вернется!

— Последствия второго неудачного посольства исправлять будет гораздо труднее, — осадил горячие головы менестрель. Линдор, взяв со стула синий плащ, накинул его на понурые плечи Альдира:

— Не нужно нам другого начальника. Ты — Хозяин Лангаэллор, Альдир.

Рильмир уже знал, что дипломатическая миссия Альдира не завершилась успехом, и знал, почему. Альдир не стал передавать мыслью все подробности, чтобы лишний раз не волновать ушедшего в дозор ученика. Но Рильмир и так изрядно поволновался при мысли о том, как учитель доберется до крепости в таком состоянии духа. И теперь юноша, едва расседлав коня, спешил к своему названному брату.

Они были так непохожи на первый взгляд — могучий и кряжистый Альдир с лицом сурового воина, закаленного в боях, и стройный как юное деревце Рильмир с мягкими светло-русыми волосами, спокойной, приветливой улыбкой и застенчивыми ямочками на щеках. Но они были братьями и по оружию, и по духу. Те, кто знал их ближе, видели, как за юношеским обликом Рильмира проступают Альдирова стойкость и твердость. А суровое лицо Альдира временами трогала светлая улыбка его названного брата.

Скинув походную амуницию и кольчужный доспех с нагрудным щитом, Рильмир направился в кузницу. Все обитатели Лангаэллор знали, что если Хозяин часами не вылезает из кузницы, это значит, что либо у него очень хорошее настроение, либо очень плохое. И сейчас из кузницы шел дым — это Альдир прогонял дурные мысли, укрощая огонь и железо.

Славным кузнецом был Альдир Лангаэллорский, и из-под рук его могло выйти настоящее чудо, даже в виде простой вещи домашнего обихода. И украшал Альдир свои изделия коваными цветами, или сложным узором из ветвей и листьев, или фигурами диковинных зверей, а то и литерами из языка эстранди. Многое из того, что было кованого в Лангаэллор, сделал Альдир. И решетки для камина в трапезной выкованы были Альдиром, и были они в виде копий, обвитых плющом. Все гости, бывавшие в Лангаэллор, дивились на них.

В кузнице было жарко. Светилась оранжевым раскаленная полоска металла на наковальне. Альдир в кожаном переднике работал тяжелым кузнечным молотом. Волосы его выбились из-под тесьмы. На лице и блестящих от пота плечах играли желтые отсветы подвешенного над наковальней лиэрдийского фонаря.

Когда Рильмир вошел, Альдир отложил молот:

— Здорово, братишка!

— Здравствуй, брат. — Юноша подошел обнять учителя за плечи, но тот мягко отстранил ученика: — Погоди обниматься. Я же перемазанный весь.

— Брат, расскажи, как все случилось! — беспокоился Рильмир. Альдир вздохнул:

— Да вот, вышла история… Пойдем на улицу, поостынем.

Выйдя во двор, Альдир зачерпнул "журавлем" воды из колодца, и они с Рильмиром начали вместе поднимать ведро. Такой обычай повелся у них с тех времен, когда Рильмир был еще слабосильным мальчишкой и не мог поднять ведерка воды даже с помощью "журавля". И Альдир осторожно помогал ему — так, чтобы постепенно окрепли мальчишеские руки, чтобы могли держать не только деревянный учебный меч, но и настоящий, железный. Еще тогда замечал Рильмир в волосах названного брата тонкие ниточки седины. А теперь седых прядей у Альдира прибавилось, и грустная морщинка пролегла между бровей, хотя не было Альдиру и сорока лет.

— А ну-ка наклоняйся, брат, — шутливо-наставническим тоном приказал Рильмир и от души окатил плечи Альдира холодной водой.

— Эй, потише, братишка! — притворно-сердито воскликнул Альдир. — Что ж ты меня с пылу да с жару дарами Элайны потчуешь?

— Сам говорил, что хочешь поостыть! — Рильмир поднял "журавлем" еще ведерко, и новая волна чистой прохлады обрушилась на могучие Альдировы плечи.

— Ох, Элайна-благодетельница… — Отфыркавшись и отдышавшись, Альдир запротестовал против третьего ведерка: — Рильмир, хватит! Пощади!

Рильмир отпустил шест с ведерком и набросил учителю на плечи полотенце. Вдвоем они вернулись в остывающую кузницу. Там они присели на деревянную скамью, и Альдир поведал своему названному брату о происшествии в Ролановом замке.

Выслушав рассказ учителя, Рильмир улыбнулся:

— Ты счастливый, брат. Ты полюбил… Давай я съезжу к герцогу Ролану! — тут же вызвался он.

— Небольшое это удовольствие, Риль, — есть соленое мясо и выслушивать колкие замечания герцога, — вздохнул Альдир. — Если герцог вообще тебя пустит.

— А если не пустит, разобью лагерь перед воротами, — решительно заявил Рильмир. — Может, не сам герцог, так герцогиня Дагмара сжалится.

— Ох-хо-хо, братишка! — расхохотался Альдир. — Будешь в одиночку осаждать Иларский замок! Ты не бойся, кроме пожилого привратника там воинов нет. Разве что сам герцог.

— С шестом! — ввернул Рильмир.

— Хорошо если с шестом, а не с каким-нибудь своим изобретением! — Отсмеявшись, Альдир серьезно проговорил: — Порядочный и честный человек герцог Ролан, но не любит он нас, сингильдийцев. И в историю герцога Илмора поверить не может. Да и я наделал там шуму… Так ты что, братишка, серьезно к нему собрался?

— Да, — решительно ответил Рильмир. — Поеду к герцогу и посватаю Ригелу Иларскую за тебя.

— Славный ты у меня, братишка, — проговорил Альдир. — Только смотри, говорить со старым Роланом дело сложное. Ведь и вправду может выставить.

— Ничего, справимся, — заверил Рильмир. Альдир посмотрел на спокойное лицо юноши, озаренное мягкой улыбкой. Уже не раз Альдир замечал в своем ученике эту странную черту — твердую и спокойную уверенность, даже если, казалось бы, предстояло совершить невозможное… Нет, это не от меня, подумал Альдир. Это свыше… Помолчав, Альдир признался:

— Элмор тоже говорил, что если кому и ехать к герцогу, то тебе.

— Я могу хоть сейчас! — Рильмир вскочил, словно и вправду собираясь немедленно седлать коня и мчаться в герцогство Илар.

— Подожди, братишка, — остановил его Альдир. — Тебе отдохнуть надо. Да и подарок нужно приготовить. Как же свататься без подарка?

Им повезло — четыре дня в пути прошли без происшествий; мелкую стычку с дюжиной Черных за происшествие можно не считать. Никто не получил даже царапины. Стрелу с вороненым наконечником, чуть не впившуюся в руку Рильмира под наручью, Альдир поймал на лету.

— Спасибо, брат, — поблагодарил юноша. — А то бы мерзнуть мне всю ночь у костра.

"Это еще если повезет", — подумал Альдир. Яд черных стрел выходит из тела тяжело. Если три стрелы получил — зови менестреля, иначе худо будет. Но все хорошо, что добром кончается, и теперь сингильдийцы неспешно двигались по широкой наезженной дороге, обсаженной липами, а впереди уже виднелись окруженные крепостной стеной, будто каменным поясом, разноцветные дома с черепичными крышами.

Тирн, город ремесленников и мастеровых, издавна стоял на холмах возле Большой росстани, соединявшей старинные торговые пути. Народ в Тирне жил независимый и вольнолюбивый. Все свои дела они решали сами, и на то была у них жалованная грамота за подписью Короля. Имелся в Тирне даже свой воинский гарнизон, хотя о боевых умениях тамошних солдат сингильдийцы отзывались с добродушной насмешкой. Впрочем, Тирн и не воевал, предпочитая улаживать все конфликты дипломатическим путем.

Говорят, в давние времена, когда эстранди Илаэдарг Блистательный пришел с войском и начал осаждать город, старейшина Ратгор поднес ему возле городских ворот чашу крепкого вина из красного винограда Фирнейской долины. А на привратных башнях сидели лучники, готовые спустить тетиву, если воины Блистательного пойдут-таки на штурм. Но Блистательный, пригубив вина, пришел в хорошее расположение духа, сказал, что не будет трогать город, где готовят такое доброе вино, и ушел с миром, обложив Тирн символической данью — пять сотен бочек вина в год.

Однако не только вином славен был Тирн, но и ювелирами — златокузнецами, серебряниками, искусными мастерами, умеющими работать с драгоценным камнем. Потому сингильдийцы и приехали сюда за подарком герцогине Ригеле.

Альдир хотел сделать подарок согласно обычаям герцогских домов — украшение с драгоценным камнем. Обычай требовал, чтобы камень выбирался со значением, и это повергло обоих рыцарей в размышления.

Движение становилось все более оживленным, а от Большой росстани дорогу заполнили крестьянские телеги и экипажи горожан — все спешили на знаменитый тирнский воскресный рынок. На сингильдийцев кокетливо поглядывали представительницы женского пола — загорелые крестьянские девушки в сарафанах и блузах с вышитыми цветами, и горожанки в длинных нарядных платьях со шнуровкой на талии, с жемчужными нитями в волосах. Однако, к разочарованию молодых особ, сингильдийцы не отвечали на внимание, занятые своими мыслями.

У ворот Альдира и Рильмира пропустили быстро — с сингильдийцев не брали пошлину заа въезд. Подковы звонко застучали по вымощенным булыжником улицам. Кругом то вплотную друг к дружке, то по отдельности стояли беленые дома в два или три этажа, с ярко раскрашенными деревянными балками, образующими на стенах нарядный узор. Кое-где над улицей нависали балконы с резными деревянными перилами. На балконах в плетеных креслах сидели горожане, нарядно одетые по случаю выходного дня. Пахло свежим кофе, рыбным пирогом и сдобой.

Попавшийся на пути мальчишка-разносчик писем показал дорогу к ближайшей гостинице. Оставив коней на постоялом дворе, сингильдийцы направились на рыночную площадь.

Однако их ждало разочарование. Пройдясь пару раз вдоль торговых рядов, они так ничего и не нашли кроме дешевых украшений из кожи и стекла. Окинув взглядом очередной лоток со стеклянными бусами и разнообразными талисманами на кожаных ремешках, Альдир спросил у продавца:

— Это все, что у Вас есть, почтенный?

— А что Вас интересует? — ответил торговец вопросом на вопрос. — У меня — то, что на каждый день: ожерелья девушкам на радость, талисманы имени и звезд. Вот знак луны — это как раз для вас, сингельди. А вот талисман Ирвены Быстроногой, повелительницы лошадей, чтобы, значит, Черные коней ваших не угоняли. Или бусы для зазнобы…

— Простите, почтенный, — перебил его Альдир. — Нет ли у вас драгоценных камней?

— Драгоценных камней? — поднял брови торговец. — Ну, этого вы здесь не найдете.

— Неужели во всем Тирне нет ни одной ювелирной лавки? — рассмеялся Рильмир.

— Вы меня не поняли, юноша, — ответил торговец. — Видите ли, сингельди, знающие люди самоцветами на рынке не торгуют.

— Почему? — удивились рыцари. Торговец пояснил:

— Потому что каждый камень имеет значение и силу.

— Так мы и хотели со значением, — сказал Альдир.

— А, это другое дело! — оживился торговец. — Тогда ступайте-ка к мастеру Дилмориэлю. Кузнечную улицу знаете?

— Найдем, дело нехитрое, — отозвался Альдир и поблагодарил: — Спасибо за совет, почтенный, и доброго Вам дня. Пойдем, Риль.

— Эй, погодите! — окликнул их торговец. — Мастер Дилмориэль может и не согласиться продать свою работу. Тогда приходите ко мне!

По указаниям горожан рыцари быстро нашли Кузнечную улицу. Мастерскую Дилмориэля указала веснушчатая девчушка, несущая кувшин с молоком.

Вывеска оказалась довольно скромной, а по витрине и вовсе не догадаться, что это ювелирная лавка. Чего там только не было! И кораллы, и яркие перья экзотических птиц, и раковины разнообразных форм и расцветок, и даже морская звезда с пупырчатыми щупальцами. Видимо, кто-то из родни мастера Дилмориэля ходил в море.

Альдир толкнул тяжелую резную дверь. Тенькнул колокольчик. Рыцари вошли, разглядывая обстановку. Лавка напомнила Альдиру библиотеку в Лиэрдийском университете. Только здесь под стеклом были не книги, а великолепной работы украшения из серебра и драгоценных камней. "Да тут же всюду красота необыкновенная! — растерялся Альдир. — Что же мне выбрать-то?"

Пока Альдир разглядывал украшения, не зная, на чем остановиться, Рильмир заинтересовался большим аквариумом у стены, подсвеченным лиэрдийским фонарем. Там между покачивающихся водорослей и разноцветных арок миниатюрного дворца из смальты неторопливо плавали черные с белыми вертикальными полосками рыбы, большие и плоские как блин, с длинными носами, похожими на птичий клюв. Рильмир легонько постучал по стеклу. Одна из рыб заинтересовалась и подплыла ближе. Рыцарь начал водить пальцем по стеклу. Рыба удивленно повращала черными с золотистым ободком глазами, потом с достоинством — мол, стоит ли терять время на всяких там сингильдийцев? — поплыла обратно к своему разноцветному дворцу.

— Так это воины Сингильда здесь балуются, — пророкотал густой бас. Рильмир поднял голову. В дверях за прилавком появился пожилой мужчина, высокий и плотный, с пышными усами и обветренным лицом моряка. Одет он был на манер южанина, в белую сорочку с широкими рукавами и просторные штаны, заправленные в кожаные сапоги. Вместо пояса он носил шелковый шарф с геометрическим орнаментом.

— Добрый день, мастер Дилмориэль, — поздоровался Рильмир. — Я не балуюсь, а изучаю рыбий язык.

— День добрый, сингельди, — отозвался мужчина. — Только я не мастер Дилмориэль, а всего лишь хозяин этой лавки.

— А где же сам мастер? — спросили рыцари.

— Мастер занят работой, — пояснил хозяин. — Это же не дело для ювелира, весь день сидеть в лавке. Так вы заказать что-нибудь или просто взглянуть?

— Мы пока посмотрим, — ответил Рильмир. — А скажите, почтенный…

— Рандир, к Вашим услугам.

— Скажите, почтенный Рандир, какой драгоценный камень лучше всего подойдет для подарка невесте?

— Ну, это зависит и от камня, — охотно пустился в объяснения хозяин, — и от тебя, сингельди, и от твоей невесты. Можно, конечно, подарить алмаз. Но алмаз — камень сильных людей, он и сам обладает немалой силой. Эта сила может и раздавить. Вот бедняга старший брат Короля Лионеля носил черный алмаз в венце, и теперь лишился и престола, и имени. Ему бы лучше подошел рубин — знак рода, крови и внутреннего огня. А ты, сингельди, смог бы носить алмаз, но ведь ты не захочешь… Так, стой-ка, — спохватился он, — ты же для невесты камень ищешь. Если у невесты характер веселый, то подойдет янтарь, камень солнца. От него и веселья прибавится. А если она задумчивая и любит слушать голоса леса, тогда малахит хорош, в нем сила северных лесов… Вы что-то присмотрели? — обратился хозяин к Альдиру, уже давно стоявшему возле одного из застекленных лотков.

— Да вот, — смущенно ответил рыцарь. — Есть тут одна очень милая вещица.

Рандир подошел взглянуть.

— У Вас хороший вкус, сингельди, — одобрил он. — Это одна из лучших вещей в моей лавке.

Рильмир тоже подошел посмотреть. Серебряное ожерелье с камнем вишневого цвета. Камень обработан хитро — с одной стороны отполирован до блеска, а с другой ему оставили шероховатую поверхность, и оттого он казался словно покрытым инеем. Оправа в виде серебряных листьев с тонкими прожилками. Рядом с камнем было подвешено несколько миниатюрных серебряных снежинок. "Это же какой острый глаз нужно иметь, чтобы создать такое!" — восхитился молодой рыцарь.

— Вишня в зимнем саду, — задумчиво проговорил Альдир. Хозяин оживленно подхватил:

— Именно! Зимняя вишня. Совсем недавняя работа. Не знаю, согласится ли мастер отдать ее. — Хозяин открыл дверь и позвал: — Эй, Дильм!

В комнату вошел юноша в кожаном фартуке, с длинными пепельными волосами, перевязанными тесьмой. Был он примерно одного роста с Рильмиром, но потоньше и поуже в плечах. Взгляд юноши казался затуманенным.

— Мой сын, мастер Дилмориэль, — торжественно представил Рандир. — Дильм, тут сингельди про Зимнюю Вишню спрашивает.

Юноша проговорил словно откуда-то издалека:

— Мне приснился сон, совсем недавно. О рыцаре, забредшем в суровый замок, затерянный среди лесов. В замке жила девушка. Она и рыцарь полюбили друг друга, но рыцарю надо было уходить. Он обещал, что вернется и возьмет ее с собой. И она ждала, и растила вишневое дерево в своем саду…

— Послушайте, дар Дилмориэль, а как выглядела девушка? — спросил Рильмир. Юноша, словно всматриваясь во что-то, ответил:

— Тоненькая, как деревце, которое она растила. Волосы темные. А глаза как вишни…

— А рыцарь?

— Рыцарь? — Дилмориэль кивнул в сторону Альдира: — Вон на него похож.

Альдир и Рильмир переглянулись. Хозяин, похоже, тоже что-то просек.

— Так это Вы ищете подарок для невесты? — спросил он Альдира. — Ну что ж, договаривайтесь с мастером. Может, и отдаст.

— Конечно, берите! — воскликнул Дилмориэль. — И денег не надо! Только историю мою вместе с камнем передайте.

— Нет, так не пойдет, — возразил хозяин. — Эдак всю лавку раздать можно. А работа денег стоит. Так что будем торговаться, сингельди.

Альдир, однако, торговаться не стал. Отсчитал положенное количество серебряных монет, принял из рук Рандира уложенное в резную деревянную шкатулку ожерелье, аккуратно завернул шкатулку в кусок ткани и спрятал в дорожную сумку.

А через неделю весь гарнизон Лангаэллор провожал Рильмира в дорогу.

— Смотри, Лунный Камушек, — напутствовали его рыцари (Лунный Камушек было прозвищем Альдирова ученика). — Поручение у тебя серьезное. Роланову дочь сосватать — это не договорную грамоту подписать.

— А если герцог и на тебя с палкой пойдет, — подсмеивался Линдор, — зови нас на подмогу!

— Уж попробую как-нибудь справиться сам, — отшучивался Рильмир.

Вышел он в путь рано утром. Перед тем, как покинуть крепость, зашел в башню Сирила, преклонил колено перед образом Воителя. Потом испил во дворе воды из колодца Элайны и дождался Альдира.

Они вместе дошли до ворот. На прощание Альдир обнял ученика за плечи:

— Братишка, ты письмо не забудь передать. И подарок.

Глядя в такое дорогое ему лицо с грустной складочкой между бровей, Рильмир мысленно пообещал, что сосватает Ригелу Иларскую за учителя даже если для этого придется выдержать беседу с самим Лагурмом.

— Я все сделаю как ты просил, брат, — заверил он. — И обратно приеду с твоей невестой.

Быстроногий Задор домчал своего хозяина до Иларского герцогства за пару дней, и на третий день Рильмир уже стоял перед воротами замка. Было чудное весеннее утро, солнце струило золотые лучи сквозь еловые кроны. В том, что его прибытие заметили, Рильмир не сомневался, равно как и в том, что двери ему отворять не спешили. Похоже, герцог решил запереться в своем замке — железное кольцо, которым стучали в ворота, и то было снято.

Но Рильмир был твердо намерен попасть в Иларский замок. Поэтому он еще раз приложил к губам окованный серебром рог, протрубил приветственный сигнал и звонко прокричал:

— Воин Сингильда Рильмир Сиэригаль приветствует герцога Ролана Иларского!

И снова никакого ответа. Рильмир повторил приветствие еще раз, и еще. Он собрался протрубить и в четвертый раз, но тут в массивных створках приоткрылось окошечко:

— Ты что шумишь, сингельди?

— Приветствую и Вас, почтенный Миран, — учтиво поклонился Рильмир. — Я с поручением к герцогу Ролану от воинов гарнизона Лангаэллор.

Привратник прокашлялся:

— Видите ли, молодой человек, в настоящее время герцог, э-э… занят научной работой. Он не велел пускать кого-либо без его ведома. Так что придется вам подождать.

— Ну что ж, подожду, раз такое дело, — сказал Рильмир. — Дар Миран, Вы не будете возражать, если я присяду возле ворот?

— Э-э, кхм, кхе… нет, — ответил привратник. Рильмир спешился, расседлал коня и присел на траву, прислонившись спиной к нагретому темному металлу.

— Я, кхе-кхе, пойду доложу герцогу, что у нас гость, — сказал привратник и закрыл окошечко.

А на самом деле происходило вот что. Герцог как раз совершал свой утренний моцион, прогуливаясь во дворе, когда за стенами замка послышался звонкий рог молодого рыцаря. Он быстренько прокрался в каморку привратника и шепнул старому Мирану, чтобы тот сказал — мол, герцог занят. А сам начал наблюдать за сингильдийцем, надеясь, что тот скоро уйдет.

Но сингильдиец уходить не собирался, а самым нахальным образом расположился у ворот. Пришлось срочно дать привратнику новую инструкцию.

Когда окошечко снова открылось, Рильмир все еще сидел, прислонившись спиной к воротам, и кажется, даже собирался перекусить.

— Вы уже вернулись, почтенный Миран? — обрадовался он. — Ну и как герцог Ролан?

— Герцог Ролан занят в своей лаборатории и освободится нескоро, — сообщил привратник. — Так что наберитесь терпения, юноша.

"Хе-хе, — усмехнулся про себя герцог, сидевший в каморке привратника. — Посмотрим, насколько хватит твоего терпения, сингельди".

— Отлично! — улыбнулся Рильмир. — Я как раз успею позавтракать. Не составите ли мне компанию, почтенный Миран?

— Охотно, — отозвался Миран. — Я вот тут кофеек завариваю. А к нему и печенье есть. Не хотите ли угоститься?

— С удовольствием! — сказал юноша. — А у меня — деревенский хлеб и сыр. Чай, правда, остыл, но он и холодный хорош. Давайте угощу!

Через окошечко Рильмир и привратник обменялись кружками. Сингильдиец передал Мирану четвертинку сыра, получив в обмен пару печенюшек. Овсяное печенье было невесть какой давности, но крепкие зубы Рильмира, привычные к походным сухарям, справились с ним без труда. А горячий кофе со сливками так и вовсе был хорош.

Миран же пришел в восторг от Рильмирова чая:

— Аромат-то какой. И вкус необыкновенный. Кто тебя научил чай заваривать, юноша?

— Элмор-менестрель, — ответил Рильмир. — Он знаток лесных трав. Дар Миран, хотите яблочка?

— Не откажусь. Сингельди, попробуй-ка шоколада!

Миран и сингильдиец с аппетитом закусывали, обмениваясь снедью через окошечко. А у герцога пропал весь аппетит. Упрямый сингельди явно собирается сидеть здесь хоть до ночи. Того гляди, придется впустить. Ох, до чего же нахальный народ!..

— А правду говорят, что у герцога Ролана много интересных изобретений? — спросил вдруг Рильмир. "А Вы об этом не знали, юноша?" — ехидно подумал Ролан. Привратник ответил:

— Да, герцог наш в науках умудрен. И для замка придумал много полезных приспособлений.

— У нас ходят слухи, что он сделал Зеркало Всевидения, но я в это не верю, — продолжал Рильмир, допив кофе и возвращая кружку Мирану. — А вот про счетную машину слышал.

"От своего друга-невежды, небось".

— А хотелось бы взглянуть, — сказал юноша, укладывая в дорожную сумку остатки снеди.

"И убедиться, насколько хуже ты складываешь числа, чем мой арифмометр. Я как раз отладил операции с шестым разрядом".

— Я думаю, герцог согласится показать, — осторожно ответил Миран.

"Согласится? — подумал Ролан. — Ну-ну. Некогда мне заниматься всякими нахальными сингельди. И без того дел полно". Шепнув привратнику, чтобы не пускал сингильдийца, герцог, ехидно посмеиваясь, покинул каморку Мирана.

Напевая себе под нос, он прошел через двор и столкнулся в дверях с Дагмарой.

— Что это значит, Ролан? — спросила она. — Почему гость должен сидеть у запертых ворот?

— Потому что я не хочу видеть в своем доме сингильдийца! — отчеканил герцог. Похоже, утро все-таки будет испорчено.

— Ролан, так нельзя, — мягко, но настойчиво проговорила Дагмара. — Ты и с Альдиром поступил несправедливо.

Ролан повысил голос:

— У себя в замке я распоряжаюсь так, как считаю нужным! И сингильдийцев я видеть не хочу!

— Хорошо. — Голос Дагмары стал тверже: — Но сейчас ты не один. Я твоя гостья, и с моими просьбами ты должен считаться. Я прошу тебя впустить сингильдийца. Мне нужно с ним поговорить.

Так Рильмир оказался в Иларском замке. Пройдя под аркой, он оглядел внутренний двор. Да, все в точности как рассказывал Альдир — неработающий фонтан с выкрашенным красной краской изваянием Элайны, зачахшие розовые кусты и тоненькое вишневое деревце у стены. Миран повел рыцаря внутрь, но Рильмир попросил:

— Подождите, я на минутку.

Подойдя к изваянию Элайны, он остановился со сложенными в молитве руками. Потом опустился на колено, положил ладони на камень и замер, прислушиваясь к ощущениям. Да, перестарался почтенный Ролан, повредил водоносную жилу. Вода теперь пошла под стены. "Ты уж прости герцога, Элайна-дариэ, — мысленно попросил рыцарь. — Ведь не со зла он, просто допустил ошибку в расчетах. Но когда-нибудь ошибка будет исправлена, и твой родник снова оживет"…

Герцог представил молодого сингильдийца Дагмаре и угостил вином с сухим печеньем. Однако просидеть за столом в гостиной Рильмиру не удалось и пяти минут.

— Вы, кажется, интересовались счетной машиной? — Герцог отставил бокал с недопитым вином: — Пойдемте, не будем терять драгоценное время, которого и так мало.

"Где же герцогиня Ригела? — беспокойно думал Рильмир, идя следом за герцогом через картинную галерею. — Почему ее не было в гостиной? Или, может быть, она занята в лаборатории? Тогда я там смогу ее увидеть и передать подарок!"

Герцог словно уловил его мысли:

— Дочку мою, боюсь, Вы сегодня не увидите. Она болеет. Но ведь вы сюда ехали не на Ригелу Иларскую посмотреть?

— Передайте ей от меня пожелания скорейшего выздоровления, — проговорил Рильмир. Как же передать герцогине Ригеле Альдиров подарок? Вряд ли герцог пустит Рильмира к больной дочери. Оставалось только надеяться на помощь Дагмары — ведь он был уверен, что смог попасть в замок только благодаря ей!..

— Осторожнее, дар Ролан, — Рильмир поддержал оступившегося герцога под руку. — Здесь разбитая ступенька… Это Ваша физическая лаборатория?

Сквозь запыленные стекла маленьких окошек, больше похожих на бойницы, едва просачивался свет, поэтому герцогу пришлось зажечь фонари на стенах. Рильмир огляделся. Да, все было точно так, как в мыслекартине, переданной ему Альдиром. Вот этот заваленный чертежами и приборами стол. Вот печатный станок в углу. А вот, прикрытые материей, тускло поблескивают зубчатые колеса арифмометра.

Герцог сдернул ткань с арифмометра:

— Ну что, не желаете посостязаться с моей счетной машиной?

— А давайте! — весело согласился Рильмир.

— Ну вот, например, тест четырнадцать. Двести сорок один умножить на сто двадцать девять.

— Тридцать одна тысяча восемьдесят девять, — ответил Рильмир.

— Бойко вы считаете, молодой человек, — сказал герцог, вытаскивая из арифмометра карточку. — Сейчас мы вас проверим… Смотри-ка, правильно! Хотите еще тест? Пятьсот девяносто три помножить на двести сорок пять!

— Сто сорок пять тысяч двести восемьдесят пять, — немного подумав, выдал ответ рыцарь. Но герцог мгновением раньше выхватил карточку из счетной машины:

— А мы быстрее! — Он просмотрел карточку на свет: — Однако вы снова не ошиблись, юноша. Еще тест?

— Сдаюсь, — улыбнулся Рильмир. — Я считаю быстрее всех в гарнизоне, но Ваша машина считает быстрее меня. Дар Ролан, а как Вы делаете карточки для тестов? — спросил он.

— А вот на этом устройстве! — Сияя как именинник, герцог придвинул сингильдийцу какое-то устройство с рычажками и кнопками. Рильмир провел рукой по кнопкам с цифрами:

— Можно попробовать?

— Попробуйте. — Герцог Ролан вставил сбоку пустую карточку. Рильмир начал нажимать на кнопки:

— Шестьсот семнадцать… Дар Ролан, как задается арифметическая операция?

Герцог чуть не рассыпал свои карточки — такого вопроса от сингильдийца он не ожидал.

— А Вы, я вижу, немного учились. Вы хотите умножить? Нажимайте сюда!

— Ага, понял. Умножить… на триста четырнадцать! Готово!

— Дайте-ка сюда. — Герцог посмотрел карточку на свет: — Так, исходные значения заданы верно. — Сунув карточку в арифмометр, он распорядился: — Теперь крутите ручку. Так, хватит! Ну-ка, что у нас получилось?

Они развлекались со счетной машиной, наверное, полдня, сделав множество, как герцог их называл, "тестов". Потом со счетной машины разговор перешел на закон сохранения импульса и принцип реактивного полета. Герцог то раскладывал перед Рильмиром испещренные значками чертежи, то подбегал к доске и выписывал мелом формулы. С реактивного двигателя речь соскочила на тему полетов к звездам — эта тема вдруг глубоко задела и взволновала Рильмира.

Даже ужин им был сервирован прямо в лаборатории — хитрое устройство доставило наверх столовый прибор. После ужина герцог Ролан и Рильмир задержались еще побеседовать. Вечер тем временем перешел в глубокую ночь. Только в третьем часу ночи герцог спохватился:

— Ох, время-то уже позднее, сингельди. Давайте-ка отдыхать, а Ваши дела решать будем завтра. — Герцог вздохнул: — Хороший Вы юноша, Рильмир. Мне бы такого ассистента. Бросали бы Вы мечемашество да шли учиться в Кельмрильский университет, а потом — работать ко мне. Мы вместе столько бы сделали для науки! Эх!.. — Он помолчал. — Я-то надеялся на Ригелу, а ей, видите ли, замуж захотелось. Да не за кого-нибудь, а за этого невежественного рубаку.

— Альдир — мой учитель, — сказал Рильмир. Герцог Ролан вытаращил на него глаза:

— Да не может быть! Такой умный, интеллигентный юноша — и ученик такого грубого мужлана! Ригела, бедная, сохнет по нему и заболела с тоски, а он даже не удосужился послать весточку!

— Он послал весточку, — мягко возразил Рильмир. — Со мной. У меня подарок для герцогини Ригелы от него и письмо.

— И подарок-то, наверное, какая-нибудь дешевая безделушка, — проворчал герцог. — Рильмир, скажите, ну что она нашла в этом крестьянине?

— Дар Ролан, мой учитель переслал в подарок Вашей дочери не безделушку, а творение мастера, — сказал Рильмир. — Когда Вы увидите подарок Альдира, Вы все поймете.

Пройдя в выделенную герцогом для него комнату, Рильмир снял доспех и умылся водой в чане (ну, застоялая немного вода — не так уж страшно). Погасил свечи в подсвечниках у двери и лег в кровать под балдахином. Убывающий лик Сирила заглядывал в окно, струя в комнату серебристые лучи. Рильмир прочел мысленно молитву Сирилу, улыбнулся, закрыл глаза, и вскоре уже он спал, как всегда, глубоким и безмятежным сном.

В эту ночь ему снился разговор с ученым герцогом про реактивный двигатель. А потом из лаборатории герцога словно волшебная рука перенесла его на отроги Орлиного Пика, откуда открывался вид и на белые стены крепости Лангаэллор, и на Златолиственную долину. И будто бы на нем, Рильмире — странной конструкции серебристый доспех, а за спиной и на ногах — реактивные двигатели, выбрасывающие снопы белых искр. Двигатели начинают работать сильнее, Рильмир отрыватся от земли и взлетает, и небо из голубого становится темно-синим, почти черным, испещренным звездами, но он летит мимо них к одной, лишь ему известной Звезде…

Утром герцог Ролан, выглянув во двор, застал Рильмира за разминкой. Он невольно залюбовался легкими, плавными движениями юноши. "Ну что ж, тренировка тоже дело хорошее, — подумал герцог. — Надо же себя поддерживать в форме. А представлю-ка я его Ригеле! — решил он. — Может, посмотрит на него и выбросит из головы своего невежду-крестьянина".

Эта мысль пришлась герцогу настолько по душе, что он даже не стал совершать свой обычный утренний моцион, а поспешил к дочери.

Ригела лежала в постели, натянув одеяло до подбородка. Солнце заглядывало к ней в комнату и играло на гранях кристалла хрусталя, подвешенного на окне, но даже эта игра солнечных лучей не радовала. Мысли у девушки были мрачнее самой мрачной грозовой тучи.

Вчера утром в замок прибыл сингильдиец. Тетя Дагмара говорила, он из того же гарнизона, что и Альдир. Но он так и не зашел, не принес долгожданного привета. А это значит, что Альдир про нее забыл!

Значит, папа прав — сингильдиец обманул ее, и нужна ему была договорная грамота на крепость Лангаэллор, а не Ригела Иларская!

Но разве эта встреча в картинной галерее — обман? Эти печальные серые глаза, эти теплые и ласковые руки. И тихий голос, назвавший ее "мое солнышко"… Оказывается — могут.

Ну и ладно. Отныне Ригела ни одного сингильдийца близко не подпустит.

Как всегда, невовремя, в дверь постучался отец:

— Ригела! К тебе можно?

— Можно, — мрачно ответила девушка. Зайдя, герцог сел на стул рядом с кроватью:

— Ты принимала лекарства?

— Принимала, — прежним тоном отозвалась Ригела.

— Температуру меряла?

— Меряла.

— А у меня есть для тебя сюрприз! — торжественно проговорил герцог. — Сингельди Рильмир, прибывший вчера, хочет к тебе зайти и…

— Не нужен мне этот сингельди! — вскричала Ригела и разрыдалась: — Правильно ты делал, папа, что не пускал сингильдийцев в наш замок! И этого Рильмира прогони!

Герцог Ролан пришел в растерянность от такого поворота событий:

— Тебя не поймешь. То — "хочу сингильдийца", то — "гони его прочь". Ригела, — он посмотрел в заплаканные глаза дочери, — что случилось?

— Ничего, — угрюмо ответила девушка. — Ненавижу сингильдийцев.

Вздохнув, герцог вышел. Ригела проводила его взглядом и вдруг подумала, что седых волос у отца прибавилось, да и спина согнулась. "Еще и я его мучаю, — всхлипнула она. — Все из-за этого… Альдира. Но как он мог обмануть… его руки, его взгляд…" Слезы снова побежали из глаз, снова что-то неприятно сдавило легкие, и девушка зашлась в тяжелом, мучительном кашле.

За утренним кофе Рильмир обратил внимание, что герцог Ролан был чем-то сильно расстроен. Рильмир догадывался — это связано с дочерью. Видимо, ей стало хуже. Дагмара же со спокойным величием попивала кофе из чашечки. Рильмир беспокойно размышлял, как бы напомнить герцогу о том, что надо передать Ригеле письмо и подарок.

Выручила его герцогиня Дагмара.

— Ролан, как я поняла, наш гость привез для Ригелы весточку из Лангаэллор. Почему бы ему не пойти навестить ее?

Герцог вздохнул.

— Ригела сказала, что не хочет и знать сингильдийцев.

— Ах, Ролан, Ролан, — покачала головой герцогиня. — Разве ты не видишь, что это гордость в ней спорит с любовью? Она ждет не дождется письма, которое привез Рильмир, но не хочет признаваться в этом даже себе! — Допив кофе, герцогиня поднялась: — Я пойду скажу ей, чтобы она привела себя в порядок. Ролан, а ты представишь ей Рильмира.

Когда тетя Дагмара ушла, Ригела вылезла из-под одеяла и села на постели. Ах, этот сингильдиец хочет ее видеть? Ну хорошо, тогда он узнает, кто такая Ригела Иларская! С неожиданной для больной девушки прытью она соскочила с кровати, принесла из умывальной комнаты кувшин с водой, взяла с софы две тяжелые кожаные подушки, достала из гардероба кипу шарфов и лент, и вскоре над входной дверью возникло сооружение, которому позавидовал бы даже сам ученый герцог. Ригела с торжествующим видом легла обратно в постель.

В дверь осторожно постучали.

— Войдите! — позвала девушка. Ну сейчас этому сингильдийцу будет незабываемый сюрприз, злорадно подумала она.

Рильмир толкнул дверь… и правильно сделал, что остался стоять на пороге. Иначе сначала бы на него вылился кувшин воды, затем упала бы диванная подушка. Но чутье сингильдийца не подвело и на этот раз.

— Вы очень благоразумно поступили, что не зашли сразу, — сказала из-за спины герцогиня Дагмара. Глаза ее смеялись. Рильмир поймал на лету запущенную в него вторую подушку:

— Дара Ригела, зачем же так? Я привез письмо и подарок от Альдира.

Ригела высунулась из-под одеяла:

— Ты не обманываешь, сингельди?

— Зачем мне тебя обманывать, дара лирн? — с улыбкой проговорил Рильмир.

— А почему тогда сразу не зашел? — не унималась Ригела. Рильмир ответил:

— Я посещал лабораторию твоего отца. Очень интересно, между прочим.

— Ах, интересно!.. А о бедной девушке, ждущей не дождущейся письма, ты не подумал?

— Именно о ней все это время я и думал. И поверь мне, я выбрал кратчайший путь. — Сев на стул рядом с кроватью, Рильмир подал Ригеле украшенную резьбой деревянную шкатулку: — Альдир просил передать этот подарок тебе.

— Правда? — Ригела подняла крышку: — Это мне? Ой… — Она показала ожерелье с вишневым камнем: — Папа, тетя! Смотрите, какое чудо!

— А ты говоришь — неученый крестьянин, — тихонько сказала Дагмара герцогу. — Чтобы выбрать такой подарок, надо обладать хорошим вкусом!

А Ригела с головой погрузилась в чтение письма.

Здравствуй, мое солнышко!

Ты не думай, я не забыл тебя — я помню и беспокоюсь о тебе, моя цветущая вишенка. И на герцога Ролана я не сержусь. Что поделать, не любит он нас, сингильдийцев. А как хотелось бы снова тебя увидеть, согреть твои холодные ладошки, прижать тебя к сердцу, анни-илвайри! Но пока что нет мне пути в Иларский замок, а остается только отправить с братом моим Рильмиром это письмо.

А подарок, что я тебе прислал, имеет свою историю, анни-илвайри. Мастер Дилмориэль из Тирна, сотворивший это ожерелье, рассказывал, что накануне видел сон. А сон был будто про нас с тобой. Будто встретились мы в твоем суровом и печальном замке, и не захотели расставаться. Но мне надо было уходить. И ты ждала меня, и смотрела, как цветет вишневое деревце в твоем саду. Мы с ним похожи, анни-илвайри — вместе тянетесь к солнцу из последних сил. Тебе нездоровится, я знаю. И если уговорит мой братишка свезти тебя к нам в Лангаэллор, будет славно. Здесь у нас хорошие врачеватели, знающие целительную силу трав. Да и сырости, и холодного камня у нас нет. Будешь жить в светлой комнате и дышать горным воздухом, а свет и воздух, они целительны для души и для тела.

Замок наш не зря называют Орлиным гнездом. Стоит он на высоком холме, и сам высокий и белый. И утром видно с башни Сирила, как над Златолиственной долиной восходит солнце, а днем в синем небе медленно проплывают облака, словно небесные лодии, и птицы парят в вышине. А внизу шумят лесные кроны и колышется трава на лугах. Здесь же, рядом, есть деревня, где делают славное виноградное вино, и если столь любезен будет герцог Ролан, что привезет тебя к нам, выпьем мы за нашу любовь. И я часто думаю, моя вишенка, как жили бы мы с тобой в высокой башне, и смотрели бы, как восходит солнце и как его лучи развеивают утренний туман над долиной. И даже если герцог Ролан не согласится, чтобы мы стали мужем и женой, я буду ждать и хранить нашу любовь, как в том сне, что привиделся мастеру Дилмориэлю.

Склоняюсь к твоим ногам,

Альдир.

P.S. А еще передаю через моего братишку целебные растирки и травяные чаи от менестреля Элмора. Дар Элмор говорит, лечению медикаментам это не помеха, и тебе, моя вишенка, только на пользу пойдет.

Подождав, пока Ригела дочитает письмо, Рильмир преклонил колено перед герцогом:

— Дар Ролан Илариан! Альдир Ин-Тегелдар, мой брат и учитель, просит у Вас руки Вашей дочери!

Герцог медлил с ответом. Ригела, сев в постели и обхватив руками колени, умоляюще посмотрела на него:

— Папа, ну пожа-алуйста!..

— Воля Владычицы, пусть берет! — махнул рукой герцог Ролан.

Так Альдир, начальник гарнизона Лангаэллор, взял в жены Ригелу, герцогиню Иларскую. В Лангаэллор Ригела исцелилась и окрепла, и родила Альдиру шестерых детей. Они жили долго и счастливо. А Рильмир так и продолжал видеть сон про полет к своей Звезде, пока однажды не повстречал ее наяву, но про то другой сказ.

Оглавление

Альмира Илвайри Вишня в зимнем саду

Глава 1

Глава 2 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?