«Книга II. Постижение»

Эльтеррус Иар Витой посох. Постижение

В старом замке на скале Древний ворон зорким оком В предзакатной полутьме Наблюдает за порогом: Сквозь иллюзий полотно Виден настоящий прежний Дом, где спал запретным сном, На востоке старый Вечный. В доме том живет печаль, Мелодичная, как ветер, Мне ее немного жаль — Ни заката, ни рассвета, Снов тропою к шагу шаг, Мастеров стезей проклятой — Не найти и не сыскать Ей дороги в двор триады. Трое молча наблюдают, Трое чашу берегут — Кубок знаний, испытаний С новым замком наверху. Старый ворон глухо каркнул, Сумерек заметив ток, Древний рок — судьба насмарку, Древний путь — на дно и в брод. По ступеням этих замков Тенью жрица проскользит: Раз три бога — три и чарки — Каждый вздох — и смерть, и жизнь. Тихо-тихо, ворожбою, Вздох от юноши с горы: «Вновь столица на подвалах — Недалек ты от беды» Молчаливый и неспешный, Словно раны бередя, Зло с добром разводит древний, Грех и святость — чаши Дня, Зная принципы ошибок, Помня жриц и королей, То с другим — не шлет улыбок, Кружит вальс из ночи в день, Шаг по пустоши начала: Вздох — немного удивлен, Горных пиков стало мало, И любви здесь не живет, Лишь покой и равномерный Метронома стук во мгле: На закатах нет рассветов, Жизнь ночная — раз — и в ней… Словно мост между мирами, Словно холм забытых лет: На краю витка спирали? Нет — всего лишь дурня след. Анаграммой слово вечность — Подарило здесь «Ночь-Свет»: Страшно знать, а ведь настанет Каждым время выбирать: Чередою из проверок — Со спирали на спираль, В точке взлета и паденья Пять сошлись, глядевших вдаль. Коль остался в живых — повезло. Михаил Пузанов

ПРОЛОГ

Пальцы Мертвого Герцога раздраженно постукивали по подлокотнику кресла. Казалось бы, причин для раздражения и тревоги нет, но Фарн в последнее время ощущал их на уровне подсознания и не понимал, что с ним творится. Все ведь как будто в порядке, последствия нашествия кукловодов за прошедшие три года практически сведены на нет, бунтовщики поголовно вырезаны, их семьи лишены дворянства. Тишь и благодать. Но ему все равно было не по себе, а своей интуиции высший зорхайн предпочитал доверять, она его никогда не подводила. Что-то надвигается, что-то назревает, другого вывода Мертвый Герцог сделать не мог. Но что? И когда? Ответов не было. Пожалуй, надо в ближайшие дни встретиться с ректором Антрайна и королем, спросить, нет ли у них подобных предчувствий.

— Ваше сиятельство! — без стука ворвался в кабинет секретарь. — Срочное донесение!

Похоже, накаркал. Фарн протяжно выдохнул и спросил:

— От кого?

— От пограничной стражи. Островитяне высадили десант на Хирлайдском полуострове! Их флот просто огромен! Наши отряды с боями отходят.

— Островитяне?… — изумился Мертвый Герцог. — Они что, с ума посходили?… Мы же их раздавим, как яйцо…

— От наших агентов в Киреоне не было никаких донесений о подготовке к вторжению, — сообщил секретарь, не обратив внимания на риторические высказывания начальства. — Скорее всего, это свидетельствует о том, что наша сеть на острове провалена, и нам в последние годы скармливали дезинформацию.

— Без сомнения, — вздохнул Фарн, продолжая удивляться про себя.

Вот уж чего он не ждал, так это вторжения киреонцев. Куда им с их небольшой территорией собрать столько войск, чтобы всерьез схлестнуться с огромным Игмалионом! Однако вторжение началось, а значит, он чего не знает, чего-то не учел. И это плохо — страна не готова к серьезной войне, просто не готова! Придется в спешке собирать войска и перебрасывать на крайний юг, что займет немало времени.

— Судя по всему, — продолжил секретарь, — они уже довольно давно сидят на побережье между Хирлайдом и Лорантом, места-то дикие. Их случайно обнаружил патруль, которому чудом удалось уйти, преследовали патрульных долго и упорно.

— Вот даже как, — пробурчал герцог, закусив губу. — Видимо, это был хорошо продуманный план. Нас кормили дезой, а сами в это время готовились. Причина, думаю, ясна — у них очень тяжелое положение. Прошлой зимой, насколько я знаю, голодали. Слишком велико население для такой территории. Но неужели их ничему не научило прошлое? Сколько раз уже им давали по носу…

— А это, ваше сиятельство, по их меркам было давно, успело вырасти новое поколение, не помнящее прошлых поражений. И, думаю, это не все. Совсем недалеко остров Хорн, на котором портал. Вы давно связывались с Хорном?

— Месяца два назад, — у Фарна от этого предположения перехватило дыхание. — Нужно связаться немедленно!

Через несколько минут стало ясно, что опасения секретаря не напрасны. — на вызов никто не ответил, а это могло означать только одно. Отвечать просто некому, так как по уставу возле кристалла связи всегда был обязан кто-нибудь находиться. То, что портал захвачен, очень плохо. Его нужно отбить любой ценой и как можно быстрее, пока киреонцы не договорились с Торийским царством. Кто знает, что островитяне предложат торийцам, и не соблазнятся ли те. С Торией игмалионцы торговали, но относились соседи друг к другу очень настороженно, в царстве хорошо помнили попытку королевства атаковать их. Не захотят ли отплатить? Вполне возможно.

Мертвый Герцог досадовал на себя: ну как он мог не предусмотреть этого? А считал себя держащим все нити в руках, был уверен, что знает обо всем происходящем в королевстве и за его пределами. По крайней мере, внутри каверны. Оказалось, что это не так. Его сделали. Как маленького ребенка. Обыграли по всем статьям. Но зря киреонцы думают, что это сойдет им с рук. Очень зря. Сегодня же надо будет встретиться с ректором и королем, пригласив на эту встречу и капитана Невидимок, не так давно ставшего командиром всех элитных отрядов страны. Интересно, что островитяне сумеют противопоставить летучим отрядам на карайнах? Нет у них бойцов такого уровня, просто нет. Да и с патриархом необходимо связаться. Пусть выделит несколько сотен высших зорхайнов, они развлекут врага с воздуха. Киреонцы не имеют понятия, как бороться с зорхайнами, на их острове такие крылатые не водятся. И на сей раз нельзя будет просто отбить нападение и на этом успокоиться. Придется брать Киреон под свою руку. Хочешь или не хочешь, иначе подобное повторится. Предлагали ведь киреонскому герцогу пойти под руку игмалионского короля, так нет же, не захотел. Слишком дорожит своей властью. А было бы неплохо, Игмалиону, в отличие от острова, населения как раз не хватает.

— Немедленно сообщите о случившемся Его Величеству и милорду ректору, — приказал Мертвый Герцог.

Секретарь коротко поклонился и выбежал из кабинета. А Фарн, проводив его взглядом, встал и отошел к окну. Он довольно долго смотрел вдаль, размышляя о том, что должен сделать в ближайшее время. Тренированный мозг быстро и четко раскладывал по полочкам известные данные, стараясь максимально заполнить пробелы. Однако их все равно хватало. Герцог с досадой стукнул кулаком по стене. Опростоволосился его хваленый второй аррал! Переиграли его киреонские спецслужбы. Но ничего, еще поглядим, кто кого.

Глава 1

Насвистывая себе под нос незатейливую мелодию, по одной из радиальных улиц столицы шел, глазея по сторонам, не слишком высокий молодой человек непривычного для центрального Игмалиона вида. У него были черные волосы, слегка смуглое лицо и нос с небольшой горбинкой. Одежда его не отличалась особой изысканностью — обычный комбинезон, принятый среди бойцов элитных отрядов. Уже только благодаря этому к нему никто не решился бы пристать, хотя задир и завзятых дуэлянтов в столице хватало, но у них тоже имелось чувство самосохранения, отлично знали, на что способны люди в таких комбинезонах. Тем более не способствовал излишнему интересу к молодому человеку шедший позади него молодой двухвостый карайн. Он был еще немного ниже среднего человеческого роста, но выглядывающие из пасти огромные клыки все равно внушали уважение. Не было в королевстве самоубийцы, способного напасть на владельца черного кота.

Настроение у Кенрика было радужным, хотя он и неимоверно устал. Жизни наставники ему не давали, о том, что такое свободное время, юноша давным давно позабыл, но это, как ни странно, его больше не волновало — привык. Поначалу только было очень трудно, Кенрик не раз думал, что вскоре сойдет с ума, однако не сошел. Вставал он в шесть утра, бежал на тренировку, на которой из него вытягивали все жилы, а в десять уже должен был находиться на занятиях в Антрайне. Там тоже спрашивали очень строго и, если юноша приходил не подготовившись, сообщали командиру отряда, после чего начиналось настоящее «веселье». После занятий в четыре дня он обедал и возвращался на базу, где снова начинались тренировки и шли порой до десяти вечера, а ведь нужно было еще выучить уроки. Но со временем Кенрик втянулся, ему даже понравилось напрягать все свои силы, выкладываться до конца. Да и результаты радовали. Мало уже было в королевстве бойцов, способных справиться с ним в одиночку. Это не говоря уже о магии, которую он постиг значительно глубже, чем подозревали магистры-визуалы, и не удивительно, с таким-то учителем, как Витой Посох. С каждым днем юноша все больше понимал, что за прошедшие тысячелетия магия деградировала, и сильно деградировала. То, что для Посоха было крайне просто, для визуалов Антрайна оказывалось попросту невозможно. Визуальная магия и в самом деле являлась лишь слабым отголоском истинной.

Посох хорошо учил Кенрика, он очень много нового узнал. Значительно труднее, чем учиться, было скрывать свои знания от наставников, не дать им понять, что он знает и умеет значительно больше них. И те не могли нахвалиться на талантливого студиозуса, не раз говорили ему, что при его таланте надо все силы отдавать магии, а не заниматься всякой чушью, намекая на то, что Кенрик состоит в отряде Невидимок. Но юноша не собирался отказываться от отряда, в котором он, впервые в жизни, почувствовал себя своим среди своих. В среде Невидимок никого не волновало аристократ ты или простолюдин, маг или обычный человек, важно было только каков ты на самом деле, не подведешь ли в бою, можно ли тебе доверить спину. И менять это на паучьи отношения магов Антрайна? Нет уж, Кенрик еще не сошел с ума.

«А ты что думал?… — раздраженно проворчал Витой Посох, подслушав мысли своего носителя. — Я тебе не раз говорил, что маги — одиночки, и каждый ревниво воспринимает успехи другого. Поэтому не светись, не лезь, куда не просят, не показывай, что ты умнее них».

«Ох, как же ты мне надоел своей паранойей…» — простонал Кенрик.

«Лучше быть живым параноиком, чем дохлым оптимистом!»

«Ну-ну… С таким характером, как у тебя, быстро удавят».

«Пусть попробуют! — презрительно бросил Посох. — Многие пытались, да ни у кого не вышло. И вообще, когда мы пойдем искать остальные мои части?!»

«Откуда я знаю, — отмахнулся Кенрик. — Мне как-то не до того. Сам знаешь, что дышать некогда».

«Знаю, — неохотно согласился вредный артефакт. — Взялись за тебя плотно. Я даже удивляюсь, с чего бы это? Уж не заподозрили ли они, что это мы им победу на блюдечке преподнесли?»

«Не дайте Трое! — поежился юноша. — Но вряд ли, а то я давно бы сидел в подвалах варла и общался с их палачами».

«Не считай Мертвого Герцога дураком. Если он понял, что ты мой носитель, то он с тебя пылинки сдувать будет. Ему совсем не нужен во врагах маг такой силы. Тем более, что этот маг изначально хорошо относится к Игмалиону. Только дурак станет превращать его во врага».

«Ну вот, настроение ты мне все-таки испортил, зараза…» — вздохнул Кенрик.

«А это, чтобы жизнь медом не казалась, — довольно хохотнул Посох. — А то ты что-то в последнее время слишком благодушным стал. Слишком расслабился. Забыл, как по лесу бегал, а за тобой пять полков охотились? Гляди, может и повториться».

«Да чтоб тебя! — в сердцах рявкнул юноша. — Только хорошее настроение, так нет же, ему надо все изгадить!»

«На том стоим», — удовлетворенно заявил артефакт и умолк.

Кенрик, недовольно бурча, поплелся дальше, радужного настроения как не бывало. И таким образом беранисов посох доставал его постоянно, не давая успокоиться, заставляя постоянно быть начеку и никому не верить. Юноше страшно надоело иметь тайны от друзей, жить двойной жизнью, строя из себя того, кем не являлся. Но приходилось, вредный артефакт не желал, чтобы другие люди знали о нем. Кенрик, конечно, понимал почему. Слишком печальный опыт был у Посоха. Слишком много раз его носителей убивали, а его самого лишали силы. Вот он и не верил никому. Но как же это безмерно раздражало!

— Кенрик, ты куда? — донесся сзади звонкий девичий голос.

Он оглянулся и улыбнулся при виде Ларики, единственной из их учебной группы в Антрайне, с кем он подружился. Остальные снобы, а так вышло, что в их группе учились сплошь аристократы, с презрением относились к выскочке-простолюдину, да еще и родом из другой каверны. Юноша никому не навязывался, благо его не травили, а просто игнорировали. Ларика Ло'Даланди, хотя тоже аристократка, оказалась приятным исключением, относясь к Кенрику, как к равному. Кто знает, почему, может потому, что остальные в группе ее не слишком любили, считая недостаточно знатной. Ее отец был всего лишь виконтом, да еще и отнюдь небогатым. Если бы не проявившийся в юности дар визуала, то судьба девушки оказалась бы незавидной. Скорее всего, ее отдали бы в монастырь, так как у ее отца не было приданного для дочери.

— Как обычно, — ответил юноша. — В казармы. У меня сегодня еще тренировка.

— Слушай, а когда ты отдыхаешь? — удивленно приподняла брови Ларика.

— Никогда, — улыбнулся Кенрик. — Точнее, вот сейчас, пока иду, отдыхаю. Потому и иду пешком, а не еду на Черныше, не то бы слишком быстро в казармах оказался, а там сразу в оборот возьмут. С моими наставниками не забалуешь…

— Как можно так жить?… — поежилась девушка. — Я бы не смогла…

— Я тоже думал, что не смогу, — вздохнул юноша. — Пришлось привыкать. Когда выбора не остается, деваться некуда. Я скорее из Антрайна уйду, чем из отряда.

— Почему? — удивилась Ларика. — Ведь магия — это все. Это сама жизнь!

— Кому как, — возразил Кенрик. — Мне друзья и отношения с ними куда важнее магии. Ни одна магия не даст тебе настоящих друзей. Да и занят наш отряд очень важным делом. Магия мне в этом только подмога.

— Странный ты… Все маги, кого я знаю, чуть ли не молятся на свою силу, а ты нет.

— Это их личное дело, их выбор и их право. Трое дали нам свободу воли, и каждый отвечает за свой выбор сам.

— Странный ты, — повторила Ларика. — Ну ладно, я не о том хотела спросить. У меня послезавтра вечеринка. Придешь?

— Ну, не знаю, — растерялся Кенрик. Его, кроме сослуживцев из отряда, еще никто на вечеринки не приглашал, тем более, девушки. — Если смогу отпроситься у наставника…

— Отпросись, — лукаво улыбнулась она. — Снобов из нашей группы не будет. Хочу тебя познакомить с парой интересных ребят. Если хочешь, приходи с девушкой.

— Она не согласится, — понурился юноша. — Кто я и кто она…

— А кто она? — загорелись любопытством глаза Ларики.

— Е… — только в этот момент Кенрик понял, что чуть не проговорился, уж кому-кому, а его соученице не стоило знать, что он знаком с Ее Высочеством Телией. — Извини, не могу сказать. Она очень знатная и не мне с ней… э-э-э…

— Так приходи сам, буду рада тебя видеть, — ничуть не огорчилась девушка. — Ты прав. Со слишком знатными лучше не водиться, они нас и за людей не считают.

Кенрик хотел было возразить, что Телия совсем не такая, но все же предпочел промолчать. Не хватало только дать начало еще одному слуху о принцессе, которая и так была при дворе белой вороной, ничуть не интересуясь светской жизнью. Он попрощался с Ларикой, и каждый отправился по своим делам.

Казармы встретили юношу непривычной суетой. Невидимки носились вокруг с упряжью, оружием и вещевыми мешками, явно собираясь в поход. Интересно, куда? Ведь никаких предпосылок для этого не было, стаи диких зорхайнов давно уже не терроризировали королевство. При помощи высших их переловили и рассадили по вольерам. А что еще могло случиться? Опять бунт?

— А, вот где ты! — хлопнул его по плечу незаметно подошедший Марк, после экспедиции в Средоточие получивший лейтенанта. — Галопом собираться! В ночь выступаем.

— Выступаем? — растерянно переспросил Кенрик. — А как же моя учеба в Антрайне?

— Не боись! — хохотнул одноглазый. — Капитан об этом уже подумал и приказал отправить в секретариат Антрайна письмо по твоему поводу. А тебе пора побывать в настоящем деле. Боец ты уже неплохой, но по-настоящему еще не убивал.

Настроение юноши стремительно скатилось к нулю, он вообще не хотел никого убивать, но понимал, что этого не избежать, раз уж он служит в элитном боевом отряде.

— А что случилось-то? — с трудом выдавил Кенрик. — Куда мы выступаем?

— Островитяне высадились на Хирлайдском полуострове, — помрачнел Марк. — Причем, уже давно. И егеря, и варлины их высадку прошляпили. Нам надо разведать, что там и как, взять языков, выяснить чего хотят киреонцы и, главное, информировать об этом принца. Он сейчас собирает войска и через полдекады тоже выступит. А мы будем на месте через три дня, если ничего неожиданного не случится.

— Ясно… — вздохнул юноша, поняв, что на вечеринку у Ларики ему попасть не светит, послезавтра он будет уже на корабле, идущем от Дзанга к Кейду, другого варианта быстро добраться от столицы до Хирлайда просто нет. Если двигаться через Илайский перешеек, то дорога займет как минимум пять, то и шесть дней. Однако, на всякий случай он спросил об этом у наставника.

— Все верно, — усмехнулся тот. — В Дзанге нас ждет бриг. Ладно, не теряй времени, по дороге все расскажу. Постарайся ничего не забыть из снаряжения, припасы, как всегда, у интенданта, лекарства для тебя и для карайна у отрядного лекаря. Все, бегом!

Кенрик, вздыхая про себя, понесся в казарму. Ну вот, только все вошло в колею, только привык к определенному распорядку, как все опять кувырком. Выходы в «поле», как называли Невидимки свои вылазки, юноше никогда особо не нравились — слишком любил комфорт, хотя жить в комфорте ему доводилось очень редко. Однако настоящие друзья, появившиеся у него в отряде, стоили того, чтобы отказаться и от комфорта, и от многого другого.

Отрядный интендант, плотного сложения лысый крепыш с вислыми пышными усами, приветствовал Кенрика кивком и без лишних слов выложил на стол два походных мешка с припасами для него и Черныша. Юноша поблагодарил, подхватил мешки, погрузил их в седельные сумки карайна и поспешил к лекарю.

«Что-то припасов многовато, — послышался в его мозгу мысленный голос Черныша. — Надолго уходим?»

«Да Беранис его знает! — пожал плечами Кенрик. — Война с Киреоном началась. Нас на разведку отправляют. Сколько мы в хирлайдских лесах просидим — понятия не имею, может месяц, может два, может дольше».

«Хорошо-о-о… — довольно протянул карайн. — Я этот ваш город уже видеть не могу, до смерти надоел».

«Кому хорошо, а кому и не очень», — пробурчал юноша.

«Почему? — искренне удивился Черныш. — В лесу хорошо, мясо свежее бегает. Вкусное-е-е…»

«Тут мы с тобой друг друга не поймем, извини уж, братишка», — отмахнулся Кенрик.

«Какие вы, двуногие, странные», — поделился своим наблюдением карайн.

Пока они говорили, незаметно дошли до лазарета, где Кенрик не слишком любил бывать, приходилось ухаживать за смертельно ранеными, принимать их последний вздох. Да и отрядный лекарь не слишком нравился ему из-за своего откровенного цинизма, к тому же характер имел тяжелый. Очень не хотелось бы, чтобы лекарь оказался в их десятке — жизни не даст своими плоскими шуточками. Казарменного юмора Кенрик не понимал и в ответ не шутки только недоуменно хлопал глазами, за что над ним посмеивались остальные Невидимки.

— А, наш книгочей явился, — проворчал лекарь при виде юноши. — Вон там на столе видишь котомки со снадобьями? Бери одну и вали отсюда, мне некогда.

Кенрик был только рад, общаться с этим хамоватым типом он не имел ни малейшего желания. Подхватил одну из котомок и поспешил скрыться, пока лекарь еще чего-то не придумал. Следующим пунктом в списке было снаряжение. Для начала он взял у шорника два комплекта походной упряжи для Черныша — их требовалось еще подогнать под карайна. Затем отправился в оружейную, выйдя оттуда нагруженным по самые уши. Теперь предстояло получить боевые комбинезоны, один надеть и укрепить мечи, ножи, сюрикены и прочее оружие на предназначенных для него местах. Это заняло немало времени, так как наставник небрежения не терпел и, если, когда Кенрик подпрыгнет, что-нибудь зазвенит, мало не покажется. Но все же к девяти вечера он справился и отправился на плац, где капитан собирал отряд перед выходом.

— Явился, не запылился, — одобрительно проворчал Марк при виде ученика, однако тщательнейшим образом проверил его снаряжение. Придраться оказалось не к чему, что привело одноглазого в хорошее расположение духа.

Ну вот, еще один птенец почти готов вылететь из гнезда. Сколько их уже таких было, сколько погибло. Марк незаметно вздохнул, вспоминая лица учеников, которых уже не было на этом свете. Нет ли в их смерти его вины? Всему ли смог научить? Трудно сказать, не только от учителя все зависит, от ученика тоже — готов ли он взять то, что ему дают. Кенрик, на первый взгляд, многому научился, но он по духу не боец, а книгочей. Дерется неплохо, но без огонька, без души. Не станет ли это причиной его гибели? Невидимка опять вздохнул. Что ж, все в руках Троих, а ему остается только надеяться, что ученик сумеет преодолеть предел и стать мастером. Это зависит только от него самого.

— Ну что, ребята? — разнесся над плацем голос капитана, Невидимки подтянулись. — Покажем киреонцам, где раки зимуют?

— Покажем! — почти в один голос рявкнул отряд.

— Ситуация сложная, — продолжил ло'Иларди. — Наши дорогие слизняки опять прохлопали ушами, и нам теперь придется подчищать за ними хвосты. Лагерь островитян обнаружил егерский патруль, причем, лагерь старый, хорошо укрепленный. А это говорит о том, что киреонцы там давно. И ни одна собака об этом не знала! Наша задача — разведать местность, выяснить их численность и конкретную дислокацию. Для некоторых горячих голов повторяю особо: наша задача — разведка! По мере возможности будем, конечно, их резать, но главное не это. На наше счастье островитяне с карайнами мало знакомы и бороться с ними пока не умеют, но, думаю, быстро научатся. Поэтому запрещаю подставляться и, тем более, попадать в плен. Хороший палач даже из вас вытащит все, что захочет, как бы вы не хорохорились. Всем все ясно?!

— Так точно!

— Тогда выдвигаемся. Скорым маршем идем до Дзанга и, учтите, отдыха не будет. На корабле отоспитесь. Порядок движения — полусотнями. Возглавляет колонну полусотня лейтенанта Дарви. Вперед, прохвосты! И пусть Беранису в аду станет тошно!

Передовая пятерка полусотни Марка, в которую входил и Кенрик, двинулась к воротам базы. Пятерка за пятеркой Невидимки следовали за ними, и никто не знал, вернется ли он живым. Впереди ждала долгая дорога.

* * *

Нир плелся к главной столичной резиденции второго аррала в отвратительнейшем настроении. Весь отряд, включая Кенрика, отправился на какое-то задание, а его не взяли! Почему?! Обида жгла горло. Ну да, конечно, он же слизняк… Несмотря на то, что его принял Тень, Невидимки все равно не считали юношу полностью своим. Кенрика считали, хотя тот был писарем из другой каверны, а его — нет! Просто потому, что Нир вышел из варла. Казалось бы, после случившегося два года назад, варлины и Невидимки помирились, сражались спиной к спине, но неприязнь друг к другу никуда не делась. А ему было хуже всех, поскольку он перестал быть своим во втором аррале и остался чужим для Невидимок. И как теперь жить?…

Сколько усилий Нир приложил, чтобы стать бойцом, чтобы заслужить уважение в отряде — не вышло. А ведь ему пришлось куда труднее, чем Кенрику — калека от рождения. Да, маги Антрайна в конце концов исцелили юношу, выправили и плечо, и ногу — но какой болью это далось! Нир был потрясен, считал, что целители-визуалы способны на большее, способны лечить без боли. Оказалось, что это не так — магическая медицина начала как следует развиваться только в последние тридцать лет, да и то по настоянию Мертвого Герцога. Странно, но факт. Ладно, впрочем, хоть как-то исцелили — и то благо. Он больше не калека!

Смахнув ладонью злые слезы, юноша постарался взять себя в руки, не хватало еще, чтобы его увидели плачущим. О том, что отряд ушел, Нир узнал час назад, придя на тренировку и никого на базе не обнаружив, кроме двух отрядных писарей. Один из них и передал ему приказ прибыть в распоряжение Мертвого Герцога. Из-за обиды юноша даже не задумался над несуразностью этого приказа. Кто он и кто Мертвый Герцог?! Какие у них могут быть общие дела?! В другое время Нир, любящий и умеющий плести мысленные логические кружева, немало времени посвятил бы размышлению над этим. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме своей обиды.

— Куда? — спросил привратник на входе в резиденцию.

Нир показал ему свой жетон варлина и пробурчал:

— К Герцогу по вызову. Нирен ло'Хайди.

Жетон никакого впечатления на привратника не произвел. Он принялся рыться в каких-то списках и рылся довольно долго. Наконец нашел имя юноши и пропустил его. Чтобы добраться до кабинета ло'Верди Ниру пришлось подниматься и опускаться по лестницам, проходить по длинным коридорам, иногда пересекающим сами себя, переходить из крыла в крыло, пересекать огромные залы. Служащим в этом здании людям порой казалось, что строивший его архитектор был безумным. Только минут через двадцать юноша добрался до цели своего путешествия. А до того, как по ходатайству капитана Невидимок, маг-целитель из Антрайна выправил ему ногу и плечо, он бы добирался раза в два дольше.

— Нирен ло'Хайди? — спросил одетый в строгий костюм секретарь, едва завидев посетителя.

— Да…

— Проходите, вас ждут.

Юноша неуверенно открыл створку тяжелых дверей и протиснулся в кабинет самого могущественного, если не считать ректора Антрайна, человека в королевстве. Впрочем, не человека, но это не имело никакого значения. Власть Мертвого Герцога была больше королевской. Не существовало никого, кто бы его не опасался. Нир поднял взгляд и увидел холодные жестокие желтоватые глаза на словно вырубленном топором лице. У него мороз по шкуре прошел. Юноша медленно выдохнул, набираясь храбрости, и низко поклонился. Несмотря на свой страх, он намеревался просить ло'Верди отпустить его из варла, не хотел и дальше сидеть между двух стульев.

— Садитесь, молодой человек, — сухой голос Мертвого Герцога заставил Нира поежиться.

Он покорно сел на указанный неудобный стул и уставился на хозяина кабинета, как мышь на змею.

— Я вызвал вас, чтобы ознакомить с вашими новыми обязанностями, — продолжил ло'Верди.

И вот тут Нир решился:

— Ваше сиятельство! Прошу отпустить меня из варла!

— Почему? — слегка приподнял брови Мертвый Герцог.

— Я не могу больше быть и там, и там! — с мукой в голосе выдохнул юноша. — Из-за этого я везде чужой! Я не могу больше так!

— Это вы из-за того, что вас не взяли с собой Невидимки? — хозяин кабинета едва заметно усмехнулся. — Вас не взяли бы на опасное задание даже не будь вы варлином. Поверьте, по очень веской причине. И вашей вины здесь нет.

— По веской причине… — тупо повторил Нир, стараясь осознать, что ему сказали. — Это из-за моего настоящего отца?…

— Что вы об этом знаете?! — взгляд Мертвого Герцога стал пронзительным, было видно, что он встревожен.

— Только то, что барон ло'Хайди — не мой отец, — не стал лгать юноша. — Об этом перед смертью сказал мне граф ло'Тарди и приказал любой ценой добраться до вас, поэтому я предположил, что мой настоящий отец — высокопоставленное лицо.

— Что ж, он сказал правду, — после недолгого молчания сообщил хозяин кабинета. — Но до определенного срока я не имею права открыть имя вашего отца. Поймите, это необходимо. Каждому знанию свое время. Надеюсь, вам это ясно?

— Ясно, — наклонил голову Нир, не надеявшийся узнать и это.

На самом деле ему было не слишком важно, кто именно его отец. По очень простой причине — этот человек развлекся с его матерью, не думая о последствиях. Его мало интересовал ребенок, иначе он давно бы объявился. А поэтому юношу он тоже не интересовал.

— Из варла я отпустить вас не могу, — снова заговорил Мертвый Герцог. — Для этого тоже есть свои причины.

«О которых мне опять же знать не следует», — мысленно усмехнулся юноша. Страх его куда-то делся. Теперь он испытывал злость.

— Из отряда я не уйду, — холодно уведомил Нир.

— А этого и не требуется, — насмешливо сказал Мертвый Герцог. — Если у вас останется время после занятий — тренируйтесь на здоровье.

— Каких еще занятий?! — растерянно вытаращился на него юноша.

— У специально отобранных преподавателей.

— Чему я буду у них учиться?!

— Многим интересным и полезным вещам, — откинулся на спинку кресла хозяин кабинета, с искренним интересом наблюдая за ничего не понимающим юношей. — Например, правилам светского общения за столом.

— Что?! — Ниру показалось, что на него вылили ушат холодной воды. Такого он ожидать никак не мог. Услышав это от кого-то другого, он бы воспринял сказанное, как злую шутку. Но сказанное главой второго аррала приходилось воспринимать всерьез.

— То, что слышали, — Мертвый Герцог уже определенно веселился, что было видно по его глазам.

— Н-но з-зачем?…

— Так нужно. А чтобы вы не сомневались, вот вам приказ подписанный одновременно мною и Его Величеством. Завтра с утра вы обязаны прибыть в секретариат первого Королевского университета, чтобы получить расписание занятий. Они будут проходить там же. Вам все ясно?

— Да, — обреченно сказал Нир, понимая, что теперь ему никуда не деться.

— Не смею вас больше задерживать, — встал Мертвый Герцог. — Всего доброго.

— До свидания…

Нир вышел из кабинета, как сомнамбула, он ничего не понимал и пребывал в полной растерянности. Что происходит?! Приказ подписанный одновременно… королем и Мертвым Герцогом?! Предписывающий никому не нужному мальчишке заниматься всякой чушью?! Зачем?! Нет, что-то тут нечисто… Юноша дал себе слово выяснить, что именно. А пока придется подчиниться, выбора у него нет.

* * *

Нервно меряя шагами пространство вокруг стола с расстеленной на нем картой Хирлайдского полуострова, Лартин размышлял о случившемся и с каждым мгновением все больше понимал — здесь что-то не так. Он ставил себя на место киреонских генералов и ничего не понимал. Высадка на полуострове однозначно не выгодна тактически, ни при каком раскладе. Но зачем-то они ведь высадились. Так на что же рассчитывают островитяне? В их штабах сидят далеко не идиоты — доводилось с ними сталкиваться, воюют грамотно. А, значит, вывод один: этой высадкой внимание игмалионцев отвлекают от чего-то куда более важного. Но от чего? Портал? Они прекрасно должны понимать, что портал вскоре отобьют, второй флот королевства уже на пути к острову Хорн, киреонцам не удержаться, тем более, что магов у них мало. А со вторым флотом милорд ректор отправил больше трехсот опытных магов, двадцать из которых — магистры высшего посвящения. Нет, островитянам долго не продержаться, и они это должны понимать. Так на что же они рассчитывают?

Лартин раздраженно почесал щеку и снова склонился над картой. Чего-то он не видит, чего-то он не понимает. Подсознательно принц был уверен, что атакой не полуостров островитяне отвлекают внимание не от портала, а от чего-то другого. И его бесило, что он не знает от чего именно.

— Вижу, вы тоже поняли всю несуразность этого нападения? — раздался позади холодный голос Мертвого Герцога, неизвестно когда и как появившегося в Зеленой гостиной дворца, в которой собрали совещание.

— Понял, — повернулся к нему Лартин. — Рад вас видеть. У вас есть какая-нибудь новая информация?

— Взаимно. А информации, к сожалению, нет. Ни Невидимки, ни высшие зорхайны еще не добрались до места событий. Поэтому пока мы можем только гадать о причинах случившегося. Мне все это крайне не нравится. Скорее всего то, что на поверхности, не имеет никакого значения, суть значительно глубже. Признаю свою вину — никогда не считал киреонцев серьезным противником и не разворачивал в герцогстве большой разведывательной сети, держал минимум агентов, которых островитяне легко переиграли.

— Я бы на вашем месте тоже не беспокоился. Но теперь нам придется играть вслепую.

— Первый раунд мы, увы, проиграли, — вздохнул Мертвый Герцог. — Но это только первый раунд. Я долго размышлял над всем этим и решил принять меры даже на случай самого невероятного развития событий.

— Что вы имеете ввиду? — приподнял брови Лартин.

— Думаю, что разработанная островитянами операция имеет сразу несколько целей и несколько уровней прикрытия, — после недолгого молчания произнес глава второго аррала. — Но больше всего меня беспокоит захват портала. Я вижу две причины для этого. Точнее, причина одна — поиск союзника, но вот союзники могут быть разными.

— Разными? — нахмурился принц. — Но ведь портал ведет в Торийское царство…

— Так-то оно так, — появилась на губах Мертвого Герцога какая-то змеиная ухмылка, — но вы забываете о кукловодах, которые на нас очень злы. Они теперь не имеют прямого доступа в Игмалион, как раньше. А что, если они решили воспользоваться порталом, чтобы проникнуть к нам? Пусть даже вероятность этого низка, но мы все равно обязаны подумать о ней и на всякий случай предусмотреть ответные действия. Если же киреонцы сговорились с торийцами, иначе говоря с визирем Мелисаниром, который является реальным правителем царства, то это не слишком страшно.

— Почему? — удивился Лартин. — Войск в Тории хватает.

— Зато у них вообще нет магов, а если и есть, то только жалкие стихиалы. Наши визуалы с ними легко справятся.

— Хорошо, предположим, что так. Справимся, но это все равно остается всего лишь операцией прикрытия истинной цели. Я прошу вас приложить все силы аррала для того, чтобы выяснить эту цель. Пусть даже через портал в Игмалион снова проникли кукловоды. Я хочу знать — для чего? Зомбировать людей, как раньше, они не в состоянии, так чего же они добиваются?!

— Я тоже очень хотел бы это знать, — сжал пальцы левой руки в кулак Мертвый Герцог, затем подошел к стоящему у стены столику с закусками и налил себе вина. — И все силы, чтобы выяснить, я приложу. Даю слово. Кстати, а где ваш отец?

— В своих покоях, — скривился Лартин. — Сказал, что поскольку мне уже тридцать, то пора принимать всю полноту власти на себя. Он собрался отречься от престола в мою пользу.

— Именно сейчас?! — по виду главы второго аррала было ясно, что он едва сдерживается, чтобы не выругаться.

— Да! Именно сейчас! — в глазах принца мелькнули гневные огоньки. — Как жаль, что прежний милорд ректор погиб, он бы сумел призвать Его Величество к порядку! Мои доводы он просто не желает слышать. Я его конечно понимаю, сам не больше хочу лезть в это дерьмо, но нужно же знать, когда можно, а когда нельзя следовать своим желаниям! У меня ощущение, что отец этой простой истины не понимает!

— Вполне возможно, что не понимает, — развел руками Мертвый Герцог. — Я в курсе этой ситуации, поэтому уже занялся возможным наследником престола.

— Ну и как бедняга Нирен это воспринял? — ехидно ухмыльнулся Лартин.

— Без всякого энтузиазма. Но спрашивать его, как вы сами понимаете, никто не собирался. Меня сейчас беспокоит другой ваш брат, Ирлан. Вокруг этого гуляки собралась недобитая мразь, включая герцога ло'Саринди. Ему с его кликой такой король, как Ирлан, очень выгоден. Сейчас они обрабатываю его. В его окружении, как вы сами понимаете, есть мои люди, и мне очень не нравятся ведущиеся там в последнее время разговоры. Его Высочество убеждают в том, что он самый гениальный, самый лучший, да что там говорить, вообще незаменимый, что ему и только ему место на престоле. Подсовывают самых красивых женщин, спаивают, засыпают подарками. И это не все. Герцог намерен воспользоваться войной для того, чтобы исподтишка расправиться с вами, для чего были наняты лучшие профессионалы из гильдии убийц — как вы знаете, на самом деле она под полным контролем варла и всегда сообщает нам обо всех своих заказчиках. Глава гильдии, после того, как к нему обратились с таким заказом, в панике прибежал ко мне, я же посоветовал ему сделать вид, что он принял заказ, а то бы герцог начал искать убийц на стороне и вполне мог бы найти. Мы потому и оставили подобие гильдии убийц, что свято место пусто не бывает.

— И что? — изумился принц. — Мне нужно говорить вам, что делать с такими, как этот герцог? Дайте отмашку своим людям, пусть они эту камарилью тихо перережут!

— Боюсь, что герцог отнюдь не глава заговора, — скривился собеседник. — У меня есть подозрение, что нам его просто подставили, как ясно видимую цель.

— И кто же, по-вашему, настоящий зачинщик?

— У меня с каждым днем крепнет ощущение, что это сам Ирлан. Что его разгульная жизнь — это всего лишь тщательно проработанная маска.

— Не верю! — отрезал Лартин. — Он же не просыхает, утро начинает с кварты, а то и двух вина.

— Вот видите, и вы замечаете только внешнее, — как-то странно усмехнулся Мертвый Герцог. — Пить-то он пьет, но то, что на него постоянно наложено протрезвляющее заклинание, неизвестно никому, я сам выяснил это несколько дней назад. Заклинание наложено мастером своего дела и практически незаметно для других магов, замаскировано под общеоздоровляющее.

— Вы уверены?! — подался вперед принц.

— Как мне не жаль это вам говорить — уверен, — вздохнул глава второго аррала.

— Проклятье! — Лартин грохнул кулаком по столу. — И что же мне теперь делать?! Я не могу приказать убить родного брата! Каким бы он ни был, но он мой брат!

— Если мы не хотим, чтобы в случае вашей гибели он погубил страну, а он, придя к власти, это обязательно сделает, то обязаны принять меры. Поскольку вы хотите сохранить ему жизнь, то единственным выходом, который я сейчас вижу, является подписание им отречения от прав на престол и уход в монастырь.

Тон Мертвого Герцога, когда он говорил это, был ледяным.

— Ну и как вы собираетесь заставить Ирлана сделать все это? — устало спросил принц. — Отречение он, возможно, и подпишет, а вот в монастырь не уйдет ни при каких обстоятельствах.

— Может и не уходить, но тогда он должен быть лишен возможности иметь детей, — пожал плечами глава второго аррала. — В этом случае он станет для нас безопасен. Никто из аристократов не потерпит евнуха на престоле.

— Да вы с ума сошли, предлагать мне такое! — в гневе рявкнул Лартин. — Это…

У него перехватило дыхание.

— Тогда либо монастырь, либо… — холодно констатировал Мертвый Герцог.

— Хорошо! Я подумаю!.. А пока, извольте убрать засветившихся в заговоре. Это заставит остальных на время отказаться от своих планов.

— Как скажете, Ваше Высочество, — поклонился глава второго аррала.

— Вернемся к текущим делам, — пробурчал Лартин, усилием воли заставив себя успокоиться. — Мне все же не дает покоя истинная цель киреонцев. Вы не могли бы связаться с вашим патриархом и попросить, чтобы десятка два зорхайнов полетали над страной и посмотрели. Вдруг увидят что-то необычное.

— А что, это мысль, — согласился Мертвый Герцог. — Сегодня же свяжусь. Кстати, отряд зорхайнов для связи готов присоединиться к вашему войску. Когда вы выступаете?

— Послезавтра. А за отряд благодарю, воздушные разведчики очень пригодятся. Еще одно. Хочу попросить вас встретиться с моим отцом, может все же удастся уговорить его отказаться от отречения. Не время!

— Обязательно встречусь, — поклонился глава второго аррала, — но не уверен, что его величество меня послушает. Он годами страстно мечтал избавиться от короны и теперь, когда исполнение мечты так близко, вряд ли станет кого-либо слушать.

— К сожалению, это так, — тяжело вздохнул принц. — Но попытайтесь все же донести до него, что думать нужно не только о себе, но и о стране, за которую он несет ответственность перед Тремя.

— Сделаю все, что смогу. Позвольте откланяться?

— Всего вам доброго!

Проводив взглядом Мертвого Герцога, Лартин вернулся к изучению карты и своим размышлениям.

Глава 2

Краем глаза поглядывая на портовую суету, Кенрик обихаживал недовольно ворчащего Черныша, которому морское путешествие, как и всем остальным карайнам отряда, не слишком-то пришлось по вкусу. Особенно то, что по дороге бриг попал в небольшой шторм — качка была знатная, юноша и сам страдал от морской болезни. Что уж говорить о кошачьих, которые воду никогда особо не любили, тем более, когда ее столько.

«Скоро на берег?» — раздался в голове мысленный голос Черныша.

«Скоро, скоро», — постарался успокоить его Кенрик.

От столицы до Дзанга, где их ожидал скоростной бриг, отряд добрался меньше, чем за сутки. Неслись без отдыха, даже ели на ходу. Карайнам было проще, они в таких случаях обычно наедались впрок и могли обходиться без еды несколько дней, хотя и не слишком любили это. Однако сейчас было не до капризов, и разумные звери это прекрасно понимали. В самом Дзанге тоже отдохнуть не вышло, пришлось сразу по прибытии грузиться на корабль, что потребовало немало усилий — бриг не был предназначен для перевозки карайнов, которых пришлось разместить в трюме, убрав оттуда все лишнее. Когда наконец отдали якорь, Кенрик уткнулся носом в теплый бок Черныша и тут же уснул, вымотавшись до предела. Однако поспать долго не удалось.

Часов через пять после отбытия из Дзанга начался шторм со всеми сопутствующими прелестями — качкой, морской болезнью и прочим. Невидимкам пришлось потратить немало сил, чтобы успокоить своих карайнов, которым показалось, что корабль тонет, и тонуть вместе с ним они не хотели. Многие порывались выбраться на палубу и спрыгнуть в воду, считая, что доберутся до берега сами, едва удалось убедить их не делать этого.

Но все на свете заканчивается, закончился и шторм. А еще через несколько часов на горизонте показались башни маяков Кейда. Кенрик в этом довольно большом городе еще не бывал, поэтому, сразу после того, как объявили о скором прибытии, выбрался вместе с Чернышом на палубу и с интересом уставился на приближающиеся крепостные стены. Уже полуразобранные, они остались еще с тех времен, когда в каверне было несколько враждебных друг другу стран. Сейчас, понятно, стены были уже не нужны, вот их постепенно и разбирали для своих нужд горожане, чтобы не тащиться в далекую каменоломню.

Портовая суета поразила юношу, ему показалось, что даже столичный порт не столь велик, как кейдский, не говоря уже о дзангском. Впрочем, ничего удивительного — через Кейд вся лежащая к западу от него часть страны снабжалась железом, медью, углем и много чем еще. Возможно, это была и не единственная причина, Кенрик этого не знал. Он просто смотрел на бесчисленные вереницы грузчиков загружающих и разгружающих множество судов, и удивлялся про себя, что их столько. В Игмалионе, в отличие от его родины, жили богато, работа была у всех, кто хотел работать. И оплаты вполне хватало на жизнь, никто не голодал.

Бриг тем временем пришвартовался, матросы спустили паруса и отдали швартовы, затем перебросили на берег сходни. Капитан, не теряя времени, отдал приказ сходить. На берегу отряд уже ждали коронные интенданты с заготовленными припасами, которые на скорую руку загрузили в седельные сумки карайнов и сразу после этого отправились в путь. Кенрик только вздохнул про себя — город посмотреть так и не вышло, много ли увидишь с несущегося галопом карайна. Через четверть часа Кейд остался позади, и отряд помчался по ойнерской дороге, миль через двести, у переправы через реку Синандин, разделяющейся надвое. Там придется сворачивать направо, переправляться и двигаться уже в сторону Хирлайда через узкий перешеек между Ларантским озером и Ойнерским морем. Многие опасались, что при первом же землетрясении перешеек разрушится и озеро сольется с морем, поэтому вблизи самого перешейка люди не селились.

Каждый раз, когда Кенрику доводилось видеть игмалионские дороги, связывающие крупные города, он вспоминал разбитые, узкие дороги в той же Тории, не говоря уже о более мелких странах его каверны, и поражался про себя. Это сколько же надо было сил и времени затратить, чтобы выстроить такое чудо, как эти дороги — ровные, почти прямые, широкие. Четыре повозки разъедутся в ряд! А уж стоимость их и представить страшно. Что и говорить, богатое государство, есть богатое государство, оно многое может себе позволить. Беда только, что его богатство вызывает зависть у соседей, жаждущих урвать и себе кусок, не прилагая к этому никаких усилий. Вот и сейчас снова война. Из-за чего? А все из-за того же, из-за человеческой жадности. Почему эти проклятые островитяне полезли в Игмалион, почему им дома не сиделось? По той же причине. Юноша, конечно, слышал, что в Киреоне живут бедно, что для такой маленькой территории у них слишком много людей, вот и голодают. Но им же предлагали уйти под руку Игмалиона? Предлагали. Не захотели, силой решили отобрать. Что ж, пусть теперь пеняют на себя.

«Мд-а-а… — протянул Посох. — Много я видел наивных дураков, но таких как ты, видеть еще не доводилось. Это же надо такую чушь нести…»

«А что я не так сказал?! — возмутился Кенрик. — В чем я не прав?!»

«Да во всем… Ты судишь о том, в чем совершенно не разбираешься, причем судишь со своей колокольни, считая себя априори правым. Для начала попробуй поставить себя на место человека, который день и ночь надрывается, но при этом не может прокормить своих детей просто потому, что негде вырастить достаточно еды для этого. А в соседней стране куча свободной земли, которую никто не возделывает, соседи сидят на ней как сыч на ветке — и сам не гам, и другому не дам. Простые люди может и согласились бы с тем, что этот сосед возьмет их под свою руку — им безразлично, кому платить налоги. Хоть и не всем. Однако, есть еще и правители, которые ни за что не захотят делиться ни прибылью, ни властью с кем бы то ни было. Вот они-то и направляют недовольство и гнев голодных людей в нужное им русло. И люди идут умирать ради них, а не ради своих детей, как им вбили в голову».

«Вот же сволочи! — сжал кулаки юноша. — Да их давить надо!»

«Надо, — согласился Посох. — Вот только кто давить будет?»

«Ну-у-у…»

«Вот тебе и ну! Сам ручки замарать боишься, а туда же».

«Понадобится — замараю!» — отрезал Кенрик.

Как обычно, Посох ухитрился испортить ему настроение, однако заставил задуматься о вещах, о которых он никогда раньше не задумывался. Он всегда предпочитал выстраивать картину мира как можно более простой, так легче жилось. Однако Витой постоянно разбивал эту уютную картину, заставляя юношу спешно сочинять новую, кое-как заляпывая дырки в прежней, и его это безмерно раздражало. Кенрику гораздо спокойнее было в объятьях своих иллюзий и, как ни старался Посох, ему пока не удавалось заставить своего носителя принимать мир таким, какой он есть на самом деле. При крайней необходимости, юноша способен был действовать решительно, как во время экспедиции в Средоточие, но только, если без этого нельзя было обойтись. Слишком уж ему не нравилось брать на себя ответственность за других, и он избегал ее, как только мог.

Отряд сбавил ход, чтобы дать карайнам отдохнуть, постоянно нестись галопом не могли даже они, будучи все же живыми существами, а не големами. На сей раз полусотня Кенрика двигалось последней в колонне, а сам он в замыкающем ряду, вместе с Марком, который не отпускал ученика от себя далеко. Юноша, страшно довольный тем, что Посох от него отстал, глазел по сторонам, благо местность вдоль реки была довольно живописная. Они проезжали мимо небольших тенистых рощиц, густых зарослей ягодных кустов, где юноша с удовольствием бы попасся, невысоких поросших травой холмов и множества ручейков манивших отдохнуть. Кенрик тяжело вздохнул — с каким бы удовольствием он сейчас бы повалялся на травке, поел ягод, искупался в ручье… Но увы, нужно куда-то ехать. Впереди показался небольшой лесок.

«Стой! Тут что-то не то! — забеспокоился Посох. — Я что-то ощущаю!»

«Ну что здесь может быть не то? — устало спросил Кенрик. — Как же ты меня достал…»

В этот момент он повернул голову направо и увидел стоящего под деревом, одетого в какую-то хламиду старика с палкой в руках. Тот стоял и спокойно смотрел на проезжающий мимо отряд. Юноша покосился на других Невидимок, но старика, похоже, никто, кроме него, не заметил. Ну и Беранис с ним! Стоит себе — и пусть стоит. Того, что произошло следом, Кенрик не ожидал и ожидать не мог. Время вдруг остановило свой ход как тогда, когда они с Марком, Ниром и Телией прорывались через Илайский перешеек к войскам принца. Посох что-то сдавленно пискнул, и его присутствие перестало ощущаться. Юноша дернулся из стороны в сторону, но не смог двинуться с места, что-то невидимое держало его. Старик, внимательно глядя Кенрику прямо в глаза, направился к нему.

…Ощутив приближение большого числа людей и карайнов, Эльнар набросил на себя полог невидимости и отошел под сень деревьев. Ни с кем общаться он желания не имел, однако, когда увидел, кто едет мимо, то едва заметно улыбнулся. Невидимки. Пусть едут, люди нужным и важным делом заняты. Если бы потребовалось, Эльнар бы даже помог им, естественно так, чтобы они об этой помощи не узнали. Взгляд старого мага безразлично скользил по бравым воинам, он привычно сканировал каждого, отмечая полное отсутствие дара. Нет, трое визуалов попались на глаза, но они его ни в малейшей степени не интересовали. Тяжело вздохнув, Эльнар сказал себе, что пора уже свыкнуться с мыслью, что ученика себе он уже не найдет, слишком стар, а дар истинного мага чрезвычайно редок. Но когда мимо него проезжал последний ряд Невидимок, старику показалось, что его огрели дубиной по голове. Один из них, слегка смугловатый черноволосый молодой парень обладал даром такой силы, что подобных ему Эльнар не встречал за всю свою довольно долгую жизнь, а прожил он лет четыреста, давно бросив считать года.

Мысленным пожеланием остановив время, старик двинулся к парню, испуганно смотрящему на него. Из этого Эльнар заключил, что тот его видит, хотя это и было совершенно невозможно для необученного мага. Какой отсюда следует вывод? А только один — парнишка где-то обучался. Хоть бы только не у кукловодов, эти способны только изгадить чужой дар. Подойдя ближе, маг принялся внимательно изучать ауру парня, с каждым мгновением приходя во все большее недоумение. Судя по рисунку развития способностей, его обучением не занимался никто из истинных магов, так как некоторые области, на которые учитель-истинный обратил бы внимание в первую очередь, не были затронуты вовсе, похоже, что беднягу обучали визуалы, не распознав истинного. Но в то же время другие области оказались гипертрофированно развиты, а этого визуалы сделать никак не могли. Эльнар вгляделся глубже и понял, что в рисунке ощущается еще чье-то влияние, вот только почерк этого влияния был уж больно странным, необычным. Это что же перед ним за феномен такой?

— З-здравствуйте, д-дедушка… — дрожащим голосом поздоровался парень.

— И тебе доброго дня, юноша, — приподнял уголки губ старик. — Ты кто?

— Невидимка, вы же видите… Кенрик Валльхайм…

— То, что невидимка, неважно, — отмахнулся Эльнар. — Тебе известно, что ты маг?

— Конечно, — гордо улыбнулся парень. — Я уже второй год учусь в Антрайне.

— О святые боги! — потряс воздетыми к небу руками старик. — Чему эти идиоты способны научить истинного?!

Глаза парня внезапно зажглись яростью, вокруг рук возникло свечение готового в любой момент сорваться заклинания, в котором Эльнар с немалым изумлением опознал «Огненный Смерч» — ученикам строжайше запрещалось использовать его и на десятом году обучения.

— Вы кукловод?! — зло прошипел парень.

— Тихо. Тихо. Успокойся. Никакой я не кукловод. Я этих дураков с испорченным даром на дух не переношу! Убери эту гадость! Сможешь сам или мне помочь? Ты хоть понимаешь, что только что мог выжечь все вокруг на несколько десятков миль?!

— Да?… — удивился Кенрик, легко погасив заклинание, чем еще раз до онемения изумил старого мага. — А что его гасить-то? Я его не раз уже использовал. Даже костер с его помощью разжигал…

Эльнар не нашелся, что ответить на это. Он довольно долго стоял, молча хватая ртом воздух от возмущения. Использовать боевое заклинание высшего порядка для разжигания костра?! Мальчишка что, с ума сошел?! Мало простых огненных заклинаний, не требующих такого потока энергии и такого контроля?! Старик не выдержал и высказал свое возмущение в соответствующих выражениях.

— Ну вот, еще один на мою бедную голову… — недовольно пробурчал себе под нос Кенрик.

— А кто тебя этому научил? — резко спросил старик.

— Сам научился, — поспешил заверить парень, в голове которого Посох устроил настоящую истерику, боясь, что его сейчас обнаружат.

— Сам? — недоверчиво поднял брови Эльнар. — Врал бы, да не завирался. Самостоятельно такому научиться невозможно. Боюсь, что мне придется тобой заняться, а то ты по глупости всю каверну изничтожишь и не заметишь.

— Да некогда мне! Мне дышать времени нет! — в ужасе от такой перспективы возопил Кенрик. — Я и так сплю по четыре часа в сутки!

— Медитации, значит, тебя не обучали, — понимающе покивал старик. — Ох уж эти мне визуалы, элементарных вещей не знают. Научу, тогда тебе для отдыха и часа хватит.

— Ой, мамочки… — чуть не заплакал парень. — Ну когда же меня оставят в покое?… Как же мне все это надоело…

Внимательно всмотревшись в него, Эльнар понял, что настаивать не стоит — мальчишка просто не готов к ответственности и бежит от нее изо всех сил, а значит, обучать его пока рано. Еще старый маг понял причину того, что некоторые области рисунка дара у Кенрика слишком развиты. Артефакт! Мальчишка явно нашел какой-то древний артефакт, который и дал ему кое-какие возможности. Какой именно артефакт? А Беранис его знает. Мало ли по каверне было рассыпано сильных артефактов за прошедшие тысячелетия? Множество. Он еще не маг и нескоро магом станет. Для начала парню нужно преодолеть себя, свою лень и нежелание принимать мир во всем его многообразии.

— Ну, не хочешь как хочешь, — отступил на шаг Эльнар. — Но, учти, мы с тобой еще встретимся. И будь осторожен, там, куда вы направляетесь, есть кукловоды. Я их чувствую.

С этими словами он исчез.

Время возобновило свой ход, и Кенрик осознал, что никто из его товарищей по отряду странного старика не заметил.

Случившееся повергло юношу в шок, ведь Посох утверждал, что других истинных магов в мире, не в каверне, а в мире, нет. Однако это оказалось не так. Получается, что истинные есть, но прячутся ото всех, опасаясь, по всей видимости, кукловодов, которые в свое время их почти всех уничтожили.

«Что думаешь?» — спросил Кенрик у Посоха.

«Если честно, то не знаю, что думать, — недовольно пробурчал тот. — Мы с тобой встретили на редкость сильного и опытного истинного мага. С чистым даром! Не кукловода! Из этого следует, что я во многом ошибался и многого не знал. Извини, мне нужно подумать».

«Погоди! — взмолился юноша. — Он же сказал, что впереди кукловоды!»

«Не беспокойся! Я сканирую местность на двадцать миль вперед и успею тебя предупредить в случае чего».

После чего Посох умолк и больше на вопросы не отвечал, предоставив Кенрика самому себе.

Проводив взглядом скрывшихся вдали Невидимок, Эльнар надолго задумался. Он снова тщательно проанализировал рисунок дара мальчишки и понял, что кое в чем ошибался. Такой рисунок мог возникнуть только в том случае, если Кенрик завладел не просто артефактом, а тем самым, от которого сам Эльнар отказался около четырехсот лет назад, единственным в мире разумным артефактом. Витым Посохом. А раз у мальчишки Витой Посох, пусть даже одна его часть, то дела обстоят куда хуже, чем он раньше думал, и без внимания Кенрика оставлять нельзя. Придется приглядеть за молодым дураком, пока он ничего лишнего не натворил.

* * *

На следующий день после встречи с Мертвым Герцогом Нир, как и было приказано, в девять утра явился в секретариат Королевского университета, где его определили студиозусом в группу этикета и государственного управления. Такое выделение этикета несколько удивило юношу, он всегда считал, что социология куда важнее, но оставил свое удивление при себе, ничем не выказав его. Один из младших секретарей отвел нового студиозуса в отдельное небольшое крыло здания, куда доступа обычным студиозусам не было — вход охраняли королевские гвардейцы. В большой светлой аудитории Нира представили пятнадцати роскошно одетым молодым людям, среди которых оказались только наследники высших аристократов королевства — сыновья герцогов и графов. Их всех, судя по виду, донельзя изумило направление в их группу младшего сына провинциального, явно небогатого барона, наверное, над Ниром тут же начали бы издеваться, но кто-то обратил внимание на непривычно выглядящий комбинезон новичка и узнал его.

— Невидимка! — студиозусы ошарашенно переглянулись.

Это обстоятельство сыграло свою роль в том, что Нира оставили в покое — оскорблять невидимку, пусть даже стажера, никто не решился, жить хотелось всем, а дуэль с невидимкой — верный способ расстаться с жизнью. Юноша был только рад этому, его от услышанных за день разговоров молодых аристократов едва не стошнило — пустые, бессмысленные, ни на что не годные люди, но при этом считающие себя пупом земли. Их интересовали только балы, женщины, охота, драгоценности и породистые собаки. По крайней мере, в течение всего дня они говорили только об этом, а уж их интеллектуальные способности вообще могли вогнать любого неглупого человека в ступор. Учиться «золотые мальчики» не желали, пропуская слова преподавателей мимо ушей, хотя те рассказывали очень интересно, Нир даже удивился. Где смогли найти столько талантливых, ведь дар учителя — не меньшая редкость, чем дар музыканта. А эти идиоты ни в грош не ставили усилия преподавателей. Ну что ж, это их выбор. Сам юноша собирался взять от учебы все полезное, что она могла дать, раз уж его вынудили здесь учиться.

После занятий он вернулся в свою крохотную квартирку недалеко от столичной базы Невидимок, выделенную арралом вскоре после того, как они с Кенриком прибыли в столицу. Нир, в отличие от товарища, в казармах жить не захотел, не слишком любил, когда вокруг него крутится много людей, вот и написал заявление на комнату. И был сильно удивлен, что ему выделили целую квартиру, пусть и небольшую — комната, в которой помещались кровать, стол, стул и шкаф; и кухонька два на три шага, удобства располагались во дворе. Однако юноша и тому был рад, привередливостью не отличался. Правда, карайна пришлось оставить на базе. Тот не протестовал, они все равно держали постоянную мысленную связь, и по первой просьбе Нира Тень через несколько минут оказывался там, где юноша его ждал.

Как выяснилось, лимит сюрпризов на сегодня был не исчерпан. У входа в квартиру Нира ожидал приехавший в карете личный курьер Мертвого Герцога, доставивший ему всю необходимую молодому аристократу амуницию — полтора десятка роскошных костюмов на все случаи жизни, меха, обувь, драгоценности, парадное оружие и, естественно, деньги. В сумме пяти тысяч золотых! Юноша таких денег в глаза никогда не видел. И за все это с него не взяли даже расписки! Ко всему выданному прилагались подробные инструкции, в которых четко указывалось что, когда, куда и по какому случаю следовало надевать. И письмо Мертвого Герцога, в котором тот потребовал, чтобы Нир изучил эти инструкции, представляющие из себя солидной толщины томик, за два дня.

Когда курьер убрался восвояси, Нир, ругаясь, долго пытался аккуратно разместить костюмы, каждый из которых являл собой драгоценность стоимостью едва ли не в четверть поместья его приемного отца, но это ему до конца не удалось — слишком мало места было в его комнатушке. В конце концов костюмами оказались заняты шкаф, кровать, стул, наспех освобожденный стол, и Ниру остался лишь небольшой кусочек пола, куда он, экспрессивно высказав свое мнение обо всем этом, и присел. Юноша настолько устал, что не заметил, как задремал.

Разбудило его чье-то осторожное покашливание. Он распахнул глаза, повернулся к двери и увидел стоящего на пороге немолодого мужчину с роскошными бакенбардами, одетого в ливрею личного слуги. Вот только к какому дому он принадлежал, было не ясно, на ливрее не имелось герба.

— Добрый вечер, да-нери барон! — поклонился гость, заметив, что хозяин проснулся. — Извините за вторжение, но с этого момента я, согласно приказу его сиятельства герцога ло'Верди, ваш личный слуга. Мое имя Тарми.

— Зачем мне слуга? — растерянно спросил Нир.

— При вашем положении слуга необходим.

— Каком еще положении?! — возопил юноша.

— Не могу знать, — невозмутимо ответил Тарми, — так приказал его сиятельство.

— Ясно, — понурился Нир, — но где я вас размещу? Мне, как видите, уже самому здесь места нет…

— Вижу, — кивнул слуга. — Этот вопрос мы с вами решим прямо сейчас. Вам на выбор предложено три небольших особняка в центре столицы. Изволите осмотреть все?

Нир позеленел и выдохнул:

— А можно как-нибудь без этого обойтись?!

— Можно. Скажите какой из трех вы выбираете. Первый из них состоит из двенадцати комнат, столового и бального залов, он расположен на…

— Да какая мне разница из чего он состоит?! — схватился за голову юноша. — Пусть будет тот, который ближе к университету.

— Как изволите, — поклонился слуга.

Нир смотрел на него глазами затравленного зверя, уже не понимая, на каком он свете. Святые Трое, это что же это на белом свете деется-то? Да где же такое видано? Нет, надо успокоиться и взять себя в руки, затем тщательно обдумать все. Неспроста это, далеко неспроста. Но не сейчас, сейчас, похоже, придется переезжать в этот самый особняк, чтоб он провалился. А затем, хочешь не хочешь, придется привыкать к совершенно новой жизни, почти ничем не похожей на прежнюю. Ничего приятного, но выбора ему не оставили, и теперь, видимо, ни на минуту не выпустят из под контроля. Да еще и слугу дали такого, что помереть спокойно не даст, на том свете достанет. Ну чистой воды Темный Прохвост! И, похоже, это не просто слуга, а опытный агент варла, совмещающий функции наставника, слуги и телохранителя.

— И какой это идиот додумался привезти весь гардероб сюда? — донеслось до Нира недовольное ворчание Тарми, укладывающего вещи. — Распустились совсем…

Затем повернулся к юноше и сказал:

— Раз да-нери барон уже выбрал, то сейчас будет подана карета. Нечего вашей милости в этой дыре делать.

Нир хотел было возразить, что это не дыра, а вполне себе приличная квартира, но промолчал, решив, что его все равно не поймут. С каждым мгновением он все сильнее впадал в тоску. Сколько же все это продлится? Понятно, что началась какая-то важная операция второго аррала, раз ее курирует сам Мертвый Герцог. Интересно другое, почему фигурантом избрали именно его, ведь до опытного агента, не говоря уже об оперативнике, юноше было далеко. А в аррале хватает опытных людей, так почему он? Видимо, это связано с родным отцом Нира, а он, однозначно, высокопоставленный аристократ, как бы не один из герцогов. Очень хотелось бы понять в чем тут дело, но разрозненные факты никак не желали складываться в единую картину.

— Карета подана, да-нери барон! — торжественно провозгласил слуга. — О вещах не извольте беспокоиться, они будут доставлены в особняк в целости и сохранности.

Ниру захотелось кого-нибудь убить, но он только сжал зубы, резко повернулся к двери и вышел. На улице действительно стояла роскошная карета с его гербом на дверцах! Юноша обалдело потряс головой, но ничего не изменилось. Позади кареты сбились все окрестные ребятишки, во все глаза смотря на невиданное чудо — на их бедную улицу кареты аристократов обычно не заезжали. В этот момент Нир вспомнил о Тени и мысленно позвал его.

«Ну чего тебе еще?» — недовольно отозвался тот.

Юноша привычно сформировал несколько ментальных образов, рассказывающих о случившемся за последние два дня, и передал карайну.

«Мне это не нравится, — сообщил тот по некоторому размышлению. — Жди там. Скоро буду».

«А кому нравится?» — тяжело вздохнул Нир.

Он принялся прохаживаться возле кареты, все еще пытаясь проанализировать события последних дней, но ничего не выходило.

— Да-нери барон чего-то ждет? — поинтересовался возникший словно из под земли Тарми.

— Да. Моего карайна.

— У да-нери барона есть карайн? — слегка удивился слуга, которого об этом, видимо, не проинформировали.

— Есть, — с ехидством посмотрел на него Нир. — Двухвостый. Боевой. Из отряда Невидимок.

— Любопытно, — заметил Тарми, окинув юношу каким-то странным взглядом. — Я позабочусь, чтобы в особняке для вашего карайна подготовили удобное место.

— Ему главное, чтобы мясо свежее было, — отмахнулся тот. — И побольше.

— Не извольте беспокоиться. Будет.

Через несколько минут возле них словно ниоткуда возник Тень, оправдывая свое имя. Он скользящим шагом подошел к Тарми и тщательнейшим образом обнюхал его. Тот в это время стоял с совершенно невозмутимой физиономией и, похоже, ничуть не боялся. Карайн отошел, сел и озадаченно почесал себя задней ногой за ухом. Затем снова обнюхал слугу, несколько раз фыркнул, навернул вокруг него три или четыре круга, Нир не считал, и опять сел. Немного посидел, повернул голову к юноше и медленно, одобрительно кивнул. По губам Тарми скользнула едва заметная усмешка. Ниру показалось, что эти двое что-то поняли друг о друге и пришли к каким-то своим выводам. Он давно подозревал, что Тень относится к нему всего лишь, как к маленькому котенку, потому так и заботится. И сейчас получил этому подозрению подтверждение.

«А кем еще тебя считать? — насмешливо поинтересовался карайн. — Котенок и есть. Такой же глупый».

«Да ты…» — задохнулся от возмущения юноша.

Это что же получается? Эта мохнатая сволочь читает все его мысли?! Это уже свинство!

«Вот не было печали все твои мысли читать!» — ментальный тон Тени окрасился смехом.

«Ладно, чего уж там… — обреченно махнул рукой Нир. — Поехали. Устал я за сегодня, как собака. А завтра денек еще веселее будет».

Оглянувшись, юноша заметил, что Тарми как-то незаметно успел погрузить полученный сегодня гардероб и остальные вещи юноши в сундук позади кареты, после чего приглашающе распахнул дверцу. Нир покосился на Тень и со вздохом забрался внутрь. Дети, глазеющие на карету, возбужденно загомонили — им и в голову не могло прийти, что в этой карете уедет кто-то живущий на их улице. Повод для нового дикого слуха был дан. И, что самое смешное, слух оказался правдив, хотя был полностью высосан из пальца — местные жители долго с жаром доказывали соседям, что у них, на 64-й радиальной, довольно долго жил сам принц, не гнушавшийся поздороваться за руку с последним горшечником.

Ехать пришлось довольно долго, от 64-й радиальной до 2-й кольцевой, где располагался особняк, было несколько миль. Как сообщил Тарми, от особняка до Университета можно дойти неспешным шагом минут за пятнадцать. Нира это полностью устраивало, он не хотел приезжать на учебу ни на боевом карайне, ни в роскошной карете. Сам дом выглядел старинным, очень уютным, одним своим видом он навевал мысли о покое. Никаких особых излишеств в виде башенок или портиков — обычное двухэтажное строение в классическом игмалионском стиле. Небольшой поросший травой двор, помещение для ездовых животных и псарня. На территории усадьбы росло несколько десятков старых деревьев, не только дающих приятную тень, но и загораживающих внутреннее пространство от любопытных взглядов. Ниру эта небольшая усадьба сразу приглянулась.

Дом оказался обставлен со вкусом, ничего выбивающегося из общего стиля не было. Нового хозяина встретил седой мажордом, он с достоинством поклонился и представил двух симпатичных молоденьких горничных, сразу принявшихся стрелять в его сторону глазками. Однако, юноша иллюзий по их поводу не питал, скорее всего, они такие же агенты второго аррала, как и он сам, а значит, способны без всяких угрызений совести зарезать любого, если это нужно для дела. И обучены соответствующе. Поэтому воспринимать их как женщин, готовых на флирт, не стоит. Можно смертельно ошибиться. В буквальном смысле.

После недолгой экскурсии по дому, включавшем в себя три спальни, две гостиные, столовую, небольшой зал для танцев и шесть гостевых комнат в другом крыле, Нир выбрал одну из спален, обитую приятным для глаза бежевым шелком с едва заметными узорами. Огромная круглая кровать с балдахином не слишком понравилась юноше, но ничего поделать он не мог, что есть, то есть. Оставалось надеяться, что она хотя бы мягкая и удобная. Усталость все больше давала о себе знать, и он, наскоро перекусив, почти сразу завалился спать.

Поутру Тарми поднял Нира едва ли не пинками и потащил в ванную комнату, по выходу из которой его ждали цирюльник и маникюрщик, тут же взявшиеся за юношу с таким пылом, что он чуть не взвыл. По завершению экзекуции, увидев в зеркале нечто неизмеримо элегантное, Нир онемел от изумления — никогда и представить не мог, что способен так выглядеть. А затем за него принялся сам Тарми, заставив перемерить буквально все костюмы, что-то записывая по поводу каждого в своей записной книжке. Шесть из них предназначались для повседневной носки и выглядели немного проще остальных. Юноша решил надеть самый простой из этих шести, без всяких украшений и финтифлюшек. Он не знал, что знающему глазу покрой и материал данного костюма скажет очень многое — единицы из самых богатых дворян королевства могли позволить себе носить костюмы работы мастера Этайра, они стоили астрономические суммы.

Наотрез отказавшись от кареты, Нир пошел в Университет пешком. Хоть во время дороги никто не будет его доставать! Однако блаженный покой закончился слишком быстро, когда юноша вошел в охраняемое крыло, где обучалась его группа. Добравшись до аудитории, в которой должны были проходить занятия по этикету, Нир принял независимый вид и вошел. Как выяснилось, он оказался последним. Группа сразу заметила новый облик барона ло'Хайди и удивленно загудела. Почти все студиозусы принадлежали к очень богатым семьям и сразу поняли, что на него надето. Даже нарочитое отсутствие драгоценностей было воспринято всего лишь как некоторый эпатаж — судя по всему, этот молодой человек мог позволить себе любые драгоценности, но плевать хотел на моду. Многие задались вопросом: чей же наследник этот самый Нирен ло'Хайди. То, что он не имеет никакого отношения к провинциальному барону, стало ясно всем и сразу. Вероятнее всего, чей-то признанный бастард. Но чей? Слухов о признании бастарда в свете не появлялось, и это настораживало. Значит, расклад сил меняется. Каждый тут же решил рассказать о новичке отцу и спросить совета, как с ним себя вести. А то ведь можно ошибиться и на этом многое потерять.

Вскоре пришел преподаватель и начал лекцию на очень скучную тему по правилам поведения за столом во время пира в день тезоименитства. Кроме Нира, который знал, что «сдавать экзамен» ему придется лично Мертвому Герцогу, преподавателя никто не слушал. Молодые аристократы переговаривались, перебрасывались записками, играли в какие-то игры, двое читали. На этих двоих Нир сразу обратил внимание, но ничем этого не выказал. Люди, читающие пусть даже художественную литературу, уже чем-то отличаются от большинства. Юноше почему-то казалось, что, помимо прочего, от него хотят, чтобы он завел связи. Но заводить даже приятельские отношения с пустыми людьми он желания не имел. Хотя рано, конечно, судить о одногруппниках, но уже по вчерашнему дню было видно, что большинство из них не стоят и медяка.

Первые три лекции прошли однообразно. Каждый занимался своим делом — преподаватели читали лекции, а студиозусы развлекались, как могли. Никто из преподавателей не решался сделать им ни единого замечания, так как это были представители самых знатных и богатых родов королевства, с ними лучше не ссориться. Слишком принципиальные преподаватели на этом факультете не задерживались. Тем более, что желающих их заменить хватало — платили здесь раз в десять больше, чем на других факультетах.

Как только наступила большая перемена, Нир направился в расположенный неподалеку от Университета трактир «Дар Троих» — слишком чопорный, по мнению юноши. Но Тарми предупредил, что люди его положения не станут посещать более дешевые, что это ниже их достоинства, что он обязан соответствовать возложенным на него надеждам. Вот и пришлось. Одногруппники Нира отправились туда же, разбившись на компании по два-три человека, только двое читавших книги шли каждый сам по себе. Трактир оказался огромным и помпезным, аляповато разукрашенным. Нир едва аппетит не потерял от подобной безвкусицы. Благословенные Трое, ну почему эти идиоты считают, что чем богаче выглядит, тем лучше?! Неужели никому не приходит в голову, что это уродливо? Сюда ведь ходит множество аристократов, у которых по определению должен быть хороший вкус, почему же никто из них не сказал хозяину этого заведения все, что он о здешней обстановке думает? Или эти аристократы тоже не отличаются вкусом? Юноша неодобрительно поморщился и направился к стоящему в углу столику — Невидимки приучили его никогда не садиться спиной к двери.

— Вы позволите? — привлек внимание Нира чей-то неуверенный голос.

У его столика стоял один из книжников, невысокий худощавый парнишка лет шестнадцати, вряд ли больше, с прямыми светлыми волосами, зачесанными назад. Видно было, что ему очень неудобно, но свободных столиков в трактире не осталось — здесь, похоже, обедала не только их группа, но и множество студиозусов из других.

— Прошу! — наклонил голову Нир.

Парнишка присел и сразу ссутулился. Как его зовут, интересно? Представляли же. Ах да, граф Меллир ло'Сайди. Известная, очень известная в королевстве фамилия. Интересно, кем он приходится старому герцогу ло'Сайди, прославленному генералу — сыном, внуком, племянником? Скорее всего внуком, слишком молод для сына. Нир окинул Меллира оценивающим взглядом — довольно симпатичен, девушки на него заглядывались бы, если бы не его неуверенность в себе. Юноша вспомнил ходящие об этой семье слухи и мысленно усмехнулся. Говорят, что старый герцог устроил у себя дома чуть ли не армейские порядки, не давая жизни никому из родственников, и если что-то было не по нему, то безжалостно лишал наследства любого. В свое время даже выгнал из дому двух из своих шести сыновей, а дочерей выдал замуж за своих старых сослуживцев, и никто даже пикнуть не посмел. Если так, то становится понятным, почему Меллир так неуверен в себе — при подобном воспитании ничего удивительного. Нир еще раз посмотрел на паренька и понял, что тот не заговорит первым, даже если небо на землю свалится. Чем-то он напоминал юноше самого себя в замке приемного отца, где он старался не показываться никому на глаза.

— А вы читали «Иллюзию жизни» Берта ло'Эрти? — мягко поинтересовался он.

В глазах Меллира появилось удивление, он явно никак не ждал, что провинциальный барон знает об этой смелой философской книге, которую едва не запретили сразу после ее выхода, потому что она напрочь отбрасывала все привычные каноны и стереотипы, заставляя читателя взглянуть на привычные догмы со стороны, заставляя его думать самостоятельно, а не внимать увенчанным лаврами авторитетам.

— Читал, — неуверенно ответил юный граф. — Она о многом заставила меня задуматься.

Судя по его виду, ему очень хотелось поделиться с кем-то своими мыслями и выводами, но делиться было не с кем, никто в их группе не интересовался такими вопросами, не говоря уже о родственниках, ходящих по струнке перед старым генералом и не смеющим сказать ничего, что могло бы тому не понравиться.

— Меня эта книга тоже заставила немало переоценить, — негромко сказал Нир. — Особенно положения о сути божества и отношение человека к нему.

— Я удивлен, что автора за это не объявили еретиком, — слабо улыбнулся Меллир.

— Этого не случилось только потому, что ло'Эрти был дружен с тогдашним наследным принцем, тот и защитил своего друга от жрецов. Если бы не это, то торчать бы ему до конца жизни в каком-нибудь забытом всеми богами северном монастыре. Слишком он разозлил своей книгой жрецов и Альтери, и Найтери, и Хальтери. Я долго пытался понять, на какую же больную мозоль он им наступил, но так и не понял.

— Я тоже, — вздохнул граф. — Единственное, что могу предположить, так это, что жрецы очень не хотят, когда люди учатся думать, желают, чтобы те только верили и не смели сомневаться ни в каких догмах, априори воспринимая их как единственную истину.

— А что, возможно, вы и правы, — задумался Нир, он под таким углом на книгу ло'Эрти никогда не смотрел. — Я думал, что жрецы невзлюбили его за то, что он разделил веру и религию.

— А может быть, обе причины верны?! — вскинулся Меллир.

Его глаза возбужденно загорелись, впервые юный граф встретил кого-то, с кем можно было поделиться своими мыслями, не боясь, что его тут же осмеют.

— Чего угодно молодым да-нери? — заставил обоих вздрогнуть голос трактирного слуги. — Только что каплун поспел, скоро поросенок дожарится.

Ниру было все равно, что есть, поэтому он бросил:

— По вашему выбору. Вина не надо, принесите морс, неважно какой.

— Мне то же самое, — поспешил сказать Меллир, которого разговор интересовал значительно больше обеда.

— С вас, да-нери, по полтора золотых.

От таких цен Нир чуть не задохнулся. В трактире, где он ел до сих пор, можно было вкусно пообедать за десять медных монет. С великим трудом он заставил себя казаться невозмутимым и бросил на стол два золотых. Граф сделал то же самое. Слуга подобрал деньги и мгновенно испарился. Заказанное принесли через несколько минут, все оказалось вкусное и свежее, но ничего особенного. Интересно, почему здесь такие дикие цены, неужели, только из-за престижности трактира? Похоже на то. Действительно, небогатый человек в такое место не зайдет, а если по ошибке и зайдет, то, услышав сколько нужно заплатить за обычный обед, тут же вылетит отсюда пробкой, чтобы поискать трактир подешевле — их в округе хватало. Нир раньше и сам поступил бы так, но теперь вынужден был соответствовать роли. Впрочем, деньги не его, так что ничего страшного.

За обедом они с Меллиром поговорили о многом, граф оказался очень интересным собеседником, он много читал и о многом имел свою точку зрения, не совпадающую с общепринятой. Не удивительно, что он держался в группе особняком — интересы большинства студиозусов были крайне просты и незатейливы, даже удивительно, что это высшие аристократы.

На следующей лекции новые приятели сели за соседние столы, немало удивив этим остальных студиозусов, привыкших, что Меллир всегда сам по себе. Многие про себя даже позавидовали графу, так быстро нашедшему общий язык с бароном — дружеские отношения со столь богатым человеком могли дать немало дивидендов в будущем. Им невдомек было, что Меллир ни о чем таком даже не думал, он, в отличие от них, в тряпках и драгоценностях не разбирался.

После занятий Нир оказался предоставлен самому себе, так как Меллира забрали прямо у входа в Университет прибывшие за ним в карете слуга с охранником. Граф тоскливо вздохнул и послушно забрался в карету, зная, что если станет протестовать, то его увезут силой — дед с желаниями внука ничуть не считался. Нир потоптался у входа, не зная, чем заняться дальше — отправляться на базу смысла не имело, все до единого Невидимки отсутствовали, все книги были перечитаны. Стоп, книги! У него же теперь хватает денег, вполне можно пробежаться по лучшим книжным лавкам столицы и купить все, на что раньше он мог только облизываться. Забыв обо всем от предвкушения изысканного удовольствия книжника, Нир мысленно позвал Тень. Когда тот через несколько минут появился, юноша взобрался в седло и уехал, не обратив внимания на пораженные взгляды одногруппников, никак не ожидавших, что у барона, несмотря на все его богатство, есть двухвостый карайн. И не просто карайн, а обученный боевой карайн высшего ранга, принадлежащий к отряду Невидимок, что легко можно было понять по знакам различия на его упряжи.

Глава 3

Приблизившись к перешейку, отряд по приказу капитана сбавил ход. Вперед на всякий случай были высланы разведчики — неизвестно, насколько за прошедшие дни расползлись киреонцы, они вполне могут оказаться и где-то поблизости, поэтому лучше соблюдать осторожность.

Кенрик все время, прошедшее после встречи с истинным магом, размышлял, пытаясь как-то встроить новую информацию в привычную картину мира, только это не слишком у него получалось. Но он был упорен, а по словам Посоха упрям, как ульхас зимним утром. Юноша не слушал его бурчания, давно надоевшего до зубной боли.

«Ну почему ты совсем не хочешь думать?! — наконец горестно возопил Посох. — Неужели так трудно понять, что вокруг все не так просто, как тебе кажется?!»

«Оно еще проще, — отмахнулся Кенрик. — Это ты зачем-то все усложняешь».

«Нет. Я так больше не могу… — неизвестно кому пожаловался артефакт. — Он меня в могилу сведет…»

«А ты разве живой? — искренне удивился юноша. — По-моему, ты еще несколько тысяч лет назад помер».

В ответ не донеслось ничего, видимо, Посох окончательно обиделся. А Кенрику и надо было, чтобы эта зараза оставила его в покое и не лезла со своими комментариями к каждой его мысли. Он жаждал, чтобы его хоть ненадолго оставили в покое, хоть на время пути.

Внезапно из зарослей раздался птичий крик, использующийся в отряде, как знак привлечения внимания. Капитан поднял руку, останавливая остальных, и несколькими жестами приказал рассеяться по местности. Невидимки, как призраки, растворились в окрестных кустах, готовясь к бою. Полусотня Кенрика сейчас двигалась впереди, поэтому юноша оказался рядом с капитаном.

— Порядок! — появился из зарослей какой-то невидимка. — Передовой дозор обнаружил раненого егеря из пограничной стражи.

— Говорить он может? — поинтересовался капитан.

— Может, — заверил невидимка.

— Тогда ведите его сюда!

По прошествии нескольких минут перед капитаном стоял заросший бородой егерь в пятнистом камуфляже, баюкая раненую руку.

— Слава Троим! — выдохнул он. — Невидимки!

— Они самые, — кивнул капитан. — Доложите обстановку!

Егерь попросил разрешения присесть, так как ноги его уже не держали, трое суток без сна и отдыха добирался к перешейку, чтобы успеть предупредить об опасности. Их отряд попал в ловушку, причем ловушку магическую, уйти живыми удалось всего троим, но и их тут же начали преследовать. Двое были тяжело ранены и остались прикрывать отход товарища. Егеря спасло прекрасное знание местности и умение маскироваться — слишком много оказалось на полуострове киреонцев, все вокруг буквально кишело ими, особенно ближе к южному побережью. К северному они не особо совались и, тем более, не подходили к крупным городам, где стояли большие гарнизоны. По всем признакам, они к чему-то готовились, к чему-то очень важному. По дороге егерь довольно часто видел магов — видимо, магов — делавших что-то непонятное ему, и понимал, что донести до своих весть об этом — самое главное, так как в Игмалионе были уверены, что магов у островитян почти нет, и войска вполне могли двигаться без магического прикрытия.

— Мы крайне признательны, друг, что ты дошел до нас, чтобы сообщить все это, — наклонил голову капитан. — Сейчас один из моих людей отвезет тебя в ближайший поселок.

— Мне лучше отправиться с вами, — отказался егерь. — У меня легкая рана, она почти зажила. Я, конечно, понимаю, что ваши карайны многое могут, но знание местности это не заменит.

— Пожалуй, ты прав. Тим, возьми парня вторым всадником.

— Хорошо! — отозвался лейтенант Олливи.

Немного подумав, капитан несколькими жестами созвал к себе остальных лейтенантов и спросил:

— Что делать станем?

— Думаю, надо разбиться на полусотни и начать прочесывать местность сразу за перешейком, — немного подумав, сказал Ирвин Кирби, командир второй полусотни.

— Ты забыл про их магов, — возразил Марк. — У нас в отряде магов всего четверо. Прикрыть шесть полусотен они не смогут.

— Зря, похоже, мы не взяли с собой вспомогательную роту, — пробурчал еще один лейтенант. — Она бы здесь была кстати.

— Не зря, — не согласился капитан. — Мы пришли не для боя, а для разведки, поэтому нужно было оказаться здесь как можно быстрее. Вспомогательная рота задержала бы нас. Думаю, сделаем вот что. Разделимся на четыре отряда, при каждом пойдет маг. Марк, твой ученик уже способен работать в одиночку?

— Не знаю, сейчас спрошу, — пожал плечами тот. — Эй, Кенрик, поди сюда!

Юноша, не ждавший, что его позовут, вздрогнул от неожиданности, но поспешил подойти, наставник терпением не отличался, лучше было его не сердить. Выслушав вопрос, Кенрик почесал в затылке и не слишком уверенно сказал:

— Семьдесят пять человек, наверное, смогу прикрыть. По крайней мере, постараюсь.

Про себя он подумал, что на самом деле легко прикроет весь отряд с помощью истинной магии — визуалы ни о чем не догадаются. Капитан уже знает, что у врага есть маги, но не знает, что эти маги — кукловоды. И это плохо. Очень хотелось предупредить, но это значило бы выдать себя. Нет, лучше не рисковать, а незаметно следить и, при обнаружении, тихо уничтожить кукловода — ему эти порченые не противники, если судить по случившемуся в Средоточии.

«Не будь таким самоуверенным, — недовольно проворчал Посох. — Древние истинные тоже так считали. И где они? А нету… Сожрали их кукловоды и не подавились. И тебя сожрут, если и дальше дурака валять будешь».

«Да, это я поспешил, — вынужден был признать свою неправоту Кенрик. — Но что-то же делать надо?»

«Надо. Только глупостей стараться не творить. Не подставляться лишний раз».

«Знаешь, если передо мной будет стоять выбор дать друзьям погибнуть или раскрыться, я раскроюсь».

«Эти самые друзья предадут тебя в любой момент!» — зло буркнул посох и замолчал.

Кенрик едва заметно покачал головой — ему очень надоела паранойя вредного артефакта, который не верил никому и ничему. Его можно, конечно, понять, если вспомнить все, что с ним случилось, но самому становиться таким же юноше не хотелось.

Отряд тем временем споро разбился на четыре группы, Кенрик, естественно, оказался в той, которую возглавлял Марк, не собирающийся спускать с ученика глаз. Капитан тоже присоединился к ним. Каждый из отрядных магов, включая юношу, поставил над своей группой полог незаметности. Визуалы не обратили внимания, что на каждом из Невидимок повисло еще одно заклинание, предназначенное для введения в заблуждение именно кукловодов — любой из них, осуществляя поиск привычным способом, увидит вместо человека какое-нибудь дикое животное. Посох, наблюдая за Кенриком, насмешливо хмыкал, но ничего не говорил. От него во все стороны исходила ирония.

Перешеек удивил Кенрика, он совсем не походил на Илайский, пустой и каменистый. Этот же радовал взгляд разноцветными скалами, из которых вода и ветер за тысячелетия создали причудливые фигуры, иногда напоминающие то человека, то карайна, то взлетающего зорхайна, то что-то фантастическое, но благодаря игре света и тени кажущееся живым. Некоторые скопления скал напоминали собой сказочные замки. Свист ветра среди скал порой напоминал странную песню без слов. Поначалу она казалась завораживающей, но чем дальше, тем тревожнее становилось на душе у людей и карайнов. Возникало ощущение, что в любой момент может случиться невесть что. Менее тренированным людям, наверное, вскоре начали бы мерещиться враги за каждым камнем, ведь даже Невидимки часто озирались против своей воли, чувствуя себя очень неуютно. Это ощущение усугублялось вполне реальной опасностью — выветренные скалы изредка обрушивались в самый неподходящий момент. Никому не хотелось попасть под обвал. Однако все на свете заканчивается, закончился и путь через перешеек.

Оказавшись на территории Хирлайдского полуострова, разделившиеся на четыре отряда Невидимки без лишних слов рассеялись по лесу в разных направлениях. Каждый знал, что должен делать — сейчас они находились на вражеской территории и были готовы к любой неожиданности.

«Внимание! — примерно через полчаса раздался в голове Кенрика мысленный голос Черныша. — Фланговый разъезд обнаружил следы противника. Поворачиваем налево. Тебе капитан приказал держаться позади. Проверь, нет ли среди них магов!»

«Счас сделаю», — отозвался юноша.

Не теряя времени, он погрузился в легкий транс и отправил вперед поисковое заклинание. Вскоре оно вернулось.

«Передай капитану, — обратился Кенрик к Чернышу, — что там примерно двести человек. Магов нет, только защитные амулеты дрянного качества, против визуала они — ничто. Но воины явно опытные и вооружены арбалетами».

«Передал», — коротко сообщил карайн.

Арбалеты… Значит придется соблюдать немалую осторожность, это оружие опасно и для карайнов. Даже странно, ведь арбалеты очень дороги. Видимо, на полуострове элитный отряд островитян, простые воины арбалетов иметь не могут. Кенрик хотел что-то сказать, но передумал — капитан, при его опыте, все это понимает ничуть не хуже, поэтому нечего лезть со свиным рылом в калашный ряд. На всякий случай юноша усилил полог отвлечения внимания над своей группой.

Киреонцы двигались рассыпным строем, зорко оглядывая окрестности, буквально стелясь между деревьями, из чего сразу становилось ясно, что это действительно не простые воины. Интересно, ведь по данным второго аррала егерей и подобных им войск на острове нет. Снова, получается, слизняки ушами прохлопали, несмотря на свой хваленый профессионализм.

Благодаря действию заклинания, киреонцы заметят Невидимок только в пятидесяти шагах от себя. И, главное, не дать им времени изготовиться к стрельбе. Хочешь не хочешь, а придется использовать зелье ускорения, хотя после этого отряду придется отдыхать — слишком много сил расходуется в ускоренном режиме. Спешившись, Невидимки достали из седельных сумок по два флакончика зелья, один из которых каждый выпил сам, а второй споил своему карайну. Кенрик сделал это с неохотой — никогда не любил постэффектов, однако, приказ есть приказ.

Зелье начало действовать, в ушах зашумело от прилива крови к мозгу, цвета всего вокруг поблекли, становясь оттенками серого, руки слегка задрожали. Юноша знал, что его глаза сейчас едва заметно засветились.

«Разделиться на пятерки! — через карайнов приказал капитан. — Атака рассыпным строем. Офицеров брать живьем!»

Кенрик единым слитным движением вскочил в седло, пристегнулся и скомандовал Чернышу:

«Вперед!»

«Поохотимся!» — радостно поддержал его тот и сорвался с места.

Карайны почти невидимыми тенями скользили между деревьев. Островитяне не успели среагировать, да что там, они даже заметить ничего не успели. Кенрик обнажил клинки шагах в десяти от первого киреонца — его учитель был обоеруким мечником, таковым сделал и ученика. Юноша надеялся, что ему не станет плохо прямо во время боя, потому что он никогда еще никого не убивал лицом к лицу. Тренировки сыграли свою роль, и мечи Кенрика мгновенно обезглавили двух островитян. А затем пошла рубка, точнее даже избиение — киреонцы просто не видели, с кем дерутся.

Однако, кто-то из командующих отрядом врага офицеров оказался грамотным и, перед тем, как его оглушили, успел приказать вести беглый огонь по лесу. А поскольку островитян было больше двухсот, группа всех сразу уничтожить не смогла и понесла потери — двое невидимок и один карайн были убиты на месте, несколько ранены. Но это не помогло киреонцам, не прошло и нескольких минут, как весь их отряд, исключая двух оглушенных офицеров, был полностью перерезан — обозленные гибелью друзей игмалионцы не щадили никого.

Как только все закончилось, Кенрик и раньше ощущавший позывы тошноты от вида потоков крови и кусков человеческих тел, скатился с карайна на траву и согнулся в приступе болезненной рвоты, реальность оказалась куда страшнее, чем он представлял.

— Он что, еще не убивал до сих пор? — как сквозь вату донесся до юноши голос капитана.

— Нет, — смущенно ответил Марк, — в реальном бою не бывал. Но показал себя неплохо, четверых завалил. И не позволил себе расслабиться, пока все не кончилось.

— Это неважно! — отрезал Кевин. — Он нарушил мой приказ — держаться позади — у нас слишком мало магов, мы не можем их терять!

Только тут до Кенрика дошло, что он сделал не так. Проклятье! Опять влип, капитан этой оплошности не забудет, обязательно накажет, а фантазия в выдумывании наказаний у него богатая, не раз на своей шкуре испытывал. Юноша оказался прав — его обязали убирать каждый раз следы пребывания отряда после стоянок, для чего придется просыпаться на час-другой раньше остальных — очень неприятно, поспать Кенрик любил. От досады он даже забыл о своих переживаниях по поводу убийства киреонцев.

Похоронив погибших, Невидимки некоторое время стояли молча, а затем, захватив пленных, покинули место боя. Вскоре по приказу капитана разведчики отыскали укромный овраг, где разбили походный лагерь.

— Приведите ко мне островитян! — распорядился капитан, удобно устроившись на стволе поваленного дерева.

Вскоре Марк и еще трое невидимок привели пришедших в себя киреонских офицеров. Судя по шитью на мундирах, один был совсем еще юным лейтенантом, а другой, ни много, ни мало, майором средних лет. Кевина это сразу заинтересовало. Что забыл целый майор в диком лесу? Почему он отправился с небольшим отрядом? Пусть отрядом неплохих бойцов, но все равно небольшим. Что-то тут не то и необходимо выяснить, что именно.

— Добрый день, аллери! — наклонил голову капитан. — Я Кевин ло'Иларди, командир отряда Невидимок, о чем вы и сами, вероятно, догадались.

— Желаем здравствовать, аллери капитан! — в том же духе ответили пленные.

— Вы вторглись на нашу территорию без объявления войны, аллери! Позвольте узнать, что это значит?

— Мне неизвестно объявлял ли Герцог официально войну вашей стране, но она идет, — пожал плечами майор. — Я, как и вы, офицер, и исполняю приказ. Мне было поручено силами приданного отряда арбалетчиков перекрыть перешеек, чтобы не допустить вас на полуостров, однако вы нас опередили. Позвольте высказать свое восхищение боевыми качествами ваших воинов. Я даже понять ничего не успел, как был оглушен. Что с моим отрядом?

— Уничтожен, — коротко уведомил капитан. — Не понимаю, на что вы рассчитывали. Вскоре здесь будет принц с войсками и выбьет вас с полуострова за декаду максимум.

— Мы до конца выполним свой долг, даже если придется погибнуть, — позволил себе намек на улыбку киреонец. — Думаю, вы на нашем месте поступили бы так же.

— Это так, — вынужден был согласиться Кевин. — Насколько я понимаю, добровольно вы мне необходимую информацию не предоставите?

— Вы можете нас пытать! — выдохнул лейтенант, вызвав неодобрительный взгляд майора, но это его не смутило. — Но вы все равно ничего не добьетесь!

— Пытать? — хищно осклабился капитан. — Зачем же? Есть куда более цивилизованные методы. Кенрик!

Юноша, до того старавшийся не попадаться ему на глаза, поспешил подойти — когда капитан зовет, нужно бежать со всех ног.

— Ты владеешь заклятием правды?

— Владею, — не решился скрывать Кенрик.

— Наложи его на них, — распорядился капитан.

Много времени и усилий формирование нужного заклинания у юноши не отняло. Не прошло и нескольких минут, как лейтенант с майором сидели на траве и пускали слюни, устремив ничего не видящие глаза в никуда.

— Отлично! Молодец! — похвалил Кевин.

Затем он повернулся к пленным и начал задавать четко сформулированные вопросы о численности и дислокации киреонских отрядов. И чем больше выслушивал ответов, тем больше мрачнел. Ситуация не радовала. Это было не небольшое нападение, как обычно, а полномасштабное вторжение — на полуостров высадилось более двадцати тысяч человек. Причем островитяне высадились два месяца назад и за это время успели построить укрепления. К городам не совались, деревни и другие поселения не грабили. Последнее сразу удивило капитана. А как прокормить такую ораву? Возить продовольствие с острова на кораблях? Чушь полная, обязательно бы хоть один, да заметили. Однако этого не случилось.

Немного подумав, Кевин продолжил расспросы и вскоре выяснил, что продовольствие доставляется через открываемые прямо на месте порталы некими магами-союзниками. Это известие повергло капитана в шок, ведь, насколько он знал, во всей каверне есть только один маг, способный открывать порталы, куда он хочет. И это патриарх высших зорхайнов. Так откуда же взялись помогающие киреонцам маги? В этот момент до Кевина дошло откуда, и он покрылся холодным потом. Кукловоды! Да, они больше не имеют возможности перемещаться между кавернами, но ведь портал на острове Хорн тоже был захвачен островитянами. Видимо, через него и пришли кукловоды. Ясно теперь, что за союзники у киреонцев. Какие идиоты! Они же не знают, кто такие кукловоды и чего добиваются! Схватились за предложение помощи, не подозревая, какую цену придется за нее заплатить.

Жестом отдав приказ увести пленников, капитан достал из поясной сумки черный кристалл связи, выданный ему перед отправлением Мертвым Герцогом, этот кристалл позволял связываться только с ним лично. Полученная информация столь важна, что первым ее должен узнать даже не принц, а глава второго аррала — он сумеет принять нужные меры.

— Слушаю вас, капитан, — отозвался ло'Верди.

Кевин незаметно вздохнул и рассказал обо всем.

— Благодарю за информацию! — после недолгого молчания произнес Мертвый Герцог. — Мы с милордом ректором и Его Высочеством предполагали нечто в этом духе, сейчас вы подтвердили наши подозрения. Проблема в том, что пленным неизвестно кукловоды это или кто другой. Я очень прошу вас выяснить! Так как пока мы не знаем в точности, кто нам противостоит, мы не сможем сделать необходимых шагов.

— Если это в человеческих силах, выясним! — пообещал капитан. — Я немедленно отправлю десяток лучших воинов прикрываемых магом на разведку. А теперь я бы хотел узнать кое-что у вас.

— Спрашивайте.

— Наш флот уже добрался до острова Хорн? Он ведь, насколько я помню, вышел из Кейда.

— Нет, — устало ответил Мертвый Герцог. — Мы отправили разведчиков на курьерском судне из Дарлайна, так как паром с острова в срок не прибыл. Остров пуст, на нем нет ни единого человека. Трупов наших воинов тоже нет, и куда они делись, неизвестно. Поэтому мы не имеем ни малейшего понятия, что же произошло на Хорне. Но, я думаю, что кукловоды при помощи киреонцев прибыли через портал, после чего ушли и теперь разгуливают по нашей каверне. Визуалы, как помните, их обнаружить не могут.

— Дела-а… — протянул Кевин. — Если вы правы, то у нас большие проблемы.

— Очень большие, — со вздохом подтвердил ло'Верди. — И, мало всего прочего, так портал еще и выведен из строя. По крайней мере, бывший среди разведчиков маг открыть его не смог и утверждает, что никому из визуалов это не под силу.

Капитан не выдержал и выругался. Проклятые кукловоды зачем-то решили запереть их в каверне. Для чего им это нужно? Явно для чего-то очень нехорошего. Нужно что-то делать, но что? Даже самый сильный визуал ничего не может поделать с истинными, пусть и порчеными магами. Он хорошо помнил экспедицию в Средоточие, где один далеко не самый сильный кукловод легко спеленал десятерых визуалов и патриарха, даже не запыхавшись при этом.

— Понимаю ваше состояние, — в голосе Мертвого Герцога прорезалась ирония. — Однако каждый из нас на своем месте обязан сделать все, что сможет. Если не трепыхаться, то стопроцентно пойдешь ко дну. В прошлый раз мы сумели справиться, надеюсь, сумеем и в этот.

— В прошлый раз, если помните, нам помогли, — резонно возразил Кевин. — Но, вы правы, делать нужно. Я постараюсь добыть нужную вам информацию.

— Будьте осторожны, капитан, высшие зорхайны, отправленные на разведку, сообщили, что южная часть полуострова буквально кишит островитянами. Впереди у вас укрепленные лагеря. Вскоре вас должен найти зорхайн, который передаст вам карту их расположения.

— Благодарю! Всего доброго!

Погасив связь с Мертвым Герцогом, капитан тут же связался с принцем и доложил ему то же самое, присовокупив свои выводы и размышления — ведь Лартин, ко всему прочему, был еще и его близким другом, с которым можно, ничего не скрывая, говорить на любую тему и не бояться, что тебя не поймут.

Как выяснилось, часть войск под командованием одного из генералов, которому принц доверял, уже выступила и в данный момент приближалась к Илайскому перешейку. Декады через полторы-две они должны добраться до места, если ничего непредвиденного не случится. А случиться в данной ситуации может, что угодно — кукловоды опасные противники, от них можно ждать всего, даже самого невероятного.

— Марк! — повернулся капитан к одноглазому лейтенанту. — Подбери десяток лучших мастеров скрытного передвижения. Себя в этот десяток не включай, ты мне нужен здесь. Кенрик обеспечит им магическое прикрытие.

— Не хотел бы я парня от себя отпускать… — недовольно поморщился тот. — Он еще совсем зеленый.

— Понимаю, что зеленый, но выбора нет. Нам необходимо любой ценой выяснить, с кукловодами мы имеем дело или с кем-то другим.

— Сами чем займемся?

— Обычным делом, — ухмылка Кевина напоминала оскал сильно разозленного карайна. — Глотки будем резать. Исподтишка.

— А коли на мага нарвемся? — поинтересовался Марк.

— Осторожность и еще раз осторожность, — отмахнулся капитан. — Амулеты у нас отличные. Вряд ли нас сумеют обнаружить, особенно, если станем действовать малыми отрядами. Да глубоко забираться не станем, пока не получим карту. Кто-то, конечно, погибнет, но мы присягу давали, а потому, сам понимаешь…

— Понимаю, — вздохнул лейтенант. — Пойду займусь подбором людей.

Однако первым делом он занялся не этим, а ухватил за шкирку Кенрика, только собравшегося немного отдохнуть и перекусить, оттащил его в сторону и принялся доставать бесчисленными наставлениями. Юноша, услышавший, что ему предстоит, мысленно взвыл — прекрасно знал, что такое скрытное передвижение в понятии Невидимок, доводилось выбираться в тренировочные походы, где его гоняли в хвост и в гриву. Ни огня зажечь, ни отдохнуть на приглянувшейся полянке. Есть приходится только то, что можно добыть, не выдавая присутствия человека — однажды змею заставили съесть, сырую! О лягушках и прочей живности и говорить не приходится. А сейчас будет еще хуже, поход не тренировочный, а боевой, значит, осторожность будут соблюдать куда как сильнее. Вот только выбора Кенрик не имел и на том успокоился. Таков уж у него был характер — сперва страдал, а потом принимал реалии, как должно, и старался соответствовать, тщательно выполняя даже самые неприятные обязанности.

Не прошло и часа, как десятеро Невидимок в сопровождении Кенрика скрылись в зарослях. С собой каждый взял только самое необходимое. Лица они раскрасили грязью, теперь обнаружить их могли только опытные лесные егеря, да и то вряд ли. Что ждало впереди, никто не знал, но на всякий случай, все мысленно готовились к бою.

* * *

В Университет Нир шел с большой неохотой, он с куда большим удовольствием повалялся бы на кровати и почитал книгу. А книг он позавчера накупил великое множество, потратив больше тысячи золотых — не представимую для него еще несколько дней назад сумму. Ну раз Мертвый Герцог сказал, что за выданные деньги можно не отчитываться, то почему бы и нет?

Ко входу в охраняемое крыло он подошел одновременно с высоким русым парнем, одетым без излишней роскоши, тот поздоровался с Ниром первым. Он ответил однокурснику, сразу вспомнив, что это второй из тех, кто читает на лекциях книги, причем юноша обратил внимание, что чаще всего исторические, в отличие от Меллира, предпочитающего философию. Тоже любопытно, человек, любящий исторические хроники, обычно мыслит нестандартно. Пожалуй, с ним стоит познакомиться поближе. Как там его зовут? Ах да, граф Дарлин ло'Тассиди, сын довольно известного в свете нелюдима. Его отец слыл в среде аристократов чуть ли не изгоем. Почему, Нир не знал, придется, похоже, выяснить, это может оказаться важным.

Они поднялись по лестнице и подошли к своей аудитории, которая оказалась закрыта. Преподаватель и часть студиозусов еще отсутствовали, Меллира тоже пока не было. Пришедшие пораньше молодые аристократы сбились небольшими группками возле окон в коридоре и о чем-то переговаривались. Большинство из них относилось к типу, который Нир обозвал про себя «молодые оболтусы». Дарлин, ни с кем не здороваясь, встал у дверей аудитории, достал из своей сумки книгу и уткнулся в нее. Его лицо выглядело непроницаемым, казалось, что все в мире ему совершенно безразлично. Интересно, судя по поведению, отношения с одногруппниками у графа не сложились, что впрочем, неудивительно, учитывая его интересы. Возможно, стоит познакомиться прямо сейчас? Но, чтобы это стало возможным, необходимо чем-то заинтересовать его. Немного подумав, Нир понял, чем именно.

— Простите, что отвлекаю вас, — обратился Нир к Дарлину, — насколько я вижу, вам небезразлична история нашей страны. Я тоже ею интересуюсь, позавчера мне чудом удалось приобрести редкую книгу. Интересно было бы узнать ваше мнение по ее поводу.

— Какую именно книгу вы имеете в виду? — неохотно поднял на него глаза тот.

— Хроники Исгата, причем очень неплохо сохранившийся экземпляр.

Глаза графа от такого известия удивленно расширились, он был полностью уверен, что найти в столице эти хроники нельзя ни за какие деньги. Надо узнать, нет ли там еще одного экземпляра и сколько он стоит — хотя отец выделял ему немалые средства, но на древний фолиант их может и не хватить.

— Очень интересная и редкая книга! — хрипло выдохнул он. — Даже слишком редкая, мне, к сожалению, ее читать не доводилось, знаю только по отзывам более поздних авторов, с трудами которых знаком. Во сколько вам она обошлась?

— Да пустяки, — отмахнулся Нир, — всего лишь пятьсот золотых.

— Немалые деньги, — поежился Дарлин. — Но я бы тоже их не пожалел, если бы первым увидел Хроники. Где вы их нашли?

— Если знаете, на пересечении 7-й кольцевой и 6-й радиальной есть небольшая книжная лавка, даже без названия, там и обнаружил на верхней полке, куда несколько лет никто не забирался, но, к сожалению, это был единственный экземпляр.

— Искренне вам завидую, — грустно вздохнул граф. — Очень хотелось бы почитать. Насколько мне известно, Исгат нестандартно интерпретирует многие события времен становления королевства.

— Если хотите, могу дать почитать, — предложил Нир. — Вы, как я понимаю, умеете обращаться со старыми книгами.

— Буду вам крайне признателен, — приложил руку к сердцу Дарлин. — Со старыми книгами я действительно хорошо умею обращаться и даю вам слово, что верну Хроники в том же виде, в котором их получу.

Нир в свое время действительно очень интересовался историей становления Игмалионского королевства, поэтому им нашлось, о чем поговорить. Молодые люди настолько увлеклись, что едва не пропустили приход преподавателя, спохватившись в последний момент. Войдя в аудиторию они направились к задним рядам и сели за соседние столы. Последним в дверь влетел едва не опоздавший запыхавшийся Меллир и, увидев, что его обычное место занято, недоуменно застыл на месте. Нир ободряюще улыбнулся ему и показал на свободный стол перед собой, за который юный граф после некоторых сомнений и уселся. Однако то и дело озадаченно поглядывал на нового приятеля, не зная, что ему и думать. По этим взглядам варлин понял, что Меллир ничего не понимает и готов снова замкнуться в себе. Поэтому, сразу после того, как прозвенел звонок, Нир обратился к нему:

— Не удивляйтесь! Просто мы с графом ло'Тассиди нашли общий язык, так как оба интересуемся историей. Вы, вот, интересуетесь философией, а мне интересно и то, и другое. Да и вообще, мне кажется, что людям имеющим отличные от большинства интересы, стоит держаться вместе. Хоть поговорить будет с кем не об охоте и новых нарядах.

— Мысль здравая, — вступил в разговор Дарлин. — Однако вас не смущает то, что в свете меня считают изгоем?

— Ничуть, — широко улыбнулся Нир. — Я среди них тоже чужой и у меня есть свое собственное мнение.

— Я был бы, конечно, рад… — неуверенно произнес Меллир. — Но у меня никогда не было ни друзей, ни приятелей… С теми, кто интересен, запрещал водиться дедушка, потому что они были ниже по положению, а с этими, — он покосился на выходящих из аудитории студиозусов, — неинтересно.

— Вы правы, с ними действительно не о чем говорить, — поддержал Нир, Дарлин согласно кивнул.

— Спеси много, — добавил он, — а ума не слишком.

Трое молодых людей оглядели друг друга, они ощущали взаимную симпатию и сами удивлялись этому. Меллир очень надеялся обрести друзей, верных, честных, настоящих… таких, как описаны в книгах. Если эти двое станут его друзьями, то даже дедушка не будет иметь ничего против, их семьи не менее знатны и богаты, чем род ло'Сайди. Дарлину надоело быть изгоем и почти каждую неделю драться на дуэлях, отстаивая свою честь. Он очень хотел иметь свой круг общения, людей, с которыми можно поговорить о том, что его действительно интересует, а не о том, о чем полагается, по мнению высшего света, интересоваться молодому аристократу. Граф давно присматривался к Меллиру, который тоже не отрывался от книг, но его смущала невероятная застенчивость того. Ну а Нир хотел найти в среде аристократов людей, на которых он мог бы положиться так же, как на Кенрика.

День за днем отношения новых приятелей становились все ближе, они постепенно начинали больше доверять друг другу. Даже Меллир уже не выглядел таким скованным, в его глазах появился живой огонек. Остальных студиозусов выбор барона-невидимки явно удивлял, некоторые попытались было тоже наладить с Ниром какие-то отношения, но он ни с кем, кроме Меллира и Дарлина, сблизиться не пожелал, соблюдая со всеми прочими безукоризненную вежливость, но общаясь только в пределах необходимого.

Через три дня на последней лекции всем студиозусам группы лично деканом были вручены приглашения на королевский бал, который должен был состояться послезавтра. Меллир при этом тяжело вздохнул, словно его ждало что-то очень неприятное, а Дарлин брезгливо поморщился и выругался сквозь зубы, чего обычно себе не позволял. Нира удивила реакция обоих, он едва дождался окончания лекции, чтобы спросить о ее причинах.

— Да понимаешь, — вздохнул в ответ Дарлин, они уже успели перейти на «ты», — там будет слишком много неприятных мне людей…

— А меня опять сватать начнут, — неохотно пробурчал Меллир. — Хоть бы одна из этих дур была чуть поумнее пробки… А приходится соблюдать вежливость, иначе дед мне такого пропишет…

Он замолчал, а затем предложил сходить в кабак, чтобы поговорить о предстоящем бале и обсудить как себя вести, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— В кабак? — удивленно переспросил Нир. — А разве твой дед не прислал за тобой карету?

— Нет, — широко улыбнулся Меллир, — он, понимаете ли, одобрил ваши кандидатуры, как моих друзей и дал мне немного больше свободы. Теперь мне позволено появляться дома не позднее восьми вечера, а не четырех, как раньше.

Он вспомнил, как это случилось, и улыбнулся еще шире. Вчера вечером старый генерал ло'Сайди вызвал внука к себе, смерил его недовольным взглядом и указал на кресло напротив. А затем негромко сказал:

— Мне доложили, что тебя видели с какими-то двумя хлыщами. Кто они и что все это значит?

— Мои одногруппники, — дрожащим голосом ответил Меллир, страшно боясь, что дед запретит ему общаться с приятелями. — Они не менее знатны и богаты, чем мы!

— Имена!

— Граф Дарлин ло'Тассиди и барон Нирен ло'Хайди.

— Барон? — удивленно приподнялись брови генерала. — Что делает барон в вашей группе?!

— Он очень богат, — поспешил успокоить старика юноша. — О чем речь, как повседневный, он носит костюм работы мастера Этайра!

Он и сам узнал об этом только вчера, случайно услышав разговор других студиозусов, но поспешил вставить в разговор, не придумав других аргументов.

— Мастера Этайра? — с еще большим недоумением переспросил генерал. — Странно. Видимо, чей-то бастард. Однако бастард не подходящая для тебя компания.

Меллир едва не расплакался и выдохнул:

— Он… он… еще и невидимка… У него боевой двухвостый карайн есть…

— Невидимка? — подобрело лицо старика. — Тогда совсем другое дело, так бы и раньше сказал. Невидимка — это тебе не штатский штафирка, этот, в случае надобности, любому глотку перережет. Может, и тебе поможет стать немного решительнее, а то ты совсем уж тютя. Одобряю!

Немного помолчав, генерал продолжил:

— Теперь второй. Если я правильно понимаю, это тот самый завзятый дуэлянт, не прощающий никому ни одного оскорбления?

— Насколько я знаю, да, — пожал плечами Меллир. — Мы об этом не говорили.

— А о чем же вы говорили? — нахмурился старик.

Юноша лихорадочно попытался вспомнить, было ли в их разговорах что-нибудь, что могло бы понравиться деду, лгать ему просто не пришло в голову. К счастью, на память пришел вчерашний спор Нира с Дарлином.

— Ну, вчера, например, мы обсуждали последнюю битву дорской кампании, — неуверенно сказал он.

— Да?! — оживился генерал, командовавший в свое время этой битвой с игмалионской стороны. — И к чему же вы пришли?

— Ну-у-у, Дарлин сделал вывод, что, если бы не удалось заманить дорцев между двух холмов, то мы могли проиграть… — еще более неуверенно пробормотал Меллир.

— А он прав, — удовлетворенно покивал старик. — Я до последней минуты боялся, что они не полезут в ловушку. Однако полезли. Что ж, одобряю и этого, хороший офицер будет, достойная смена растет. Еще бы тебя обучить немного мечом владеть, а то машешь им, как служанка шваброй.

Юноша незаметно поежился, только этого счастья ему и не хватало. И так всю свою сознательную жизнь уклонялся от этого, послушно, но очень вяло выполняя упражнения, которые требовали выполнять тренеры из отставных вояк. Внешне он был мягким и послушным, но в тайне ото всех гнул свою линию и не собирался учиться тому, что ему не нравилось. Поэтому он покорно выслушал очередные поучения деда, притворно согласился и, обрадованный разрешением приходить к восьми вечера, а не сразу после занятий, с чистой совестью отправился спать.

Очнувшись от воспоминаний, Меллир со все той же радостной улыбкой на губах окинул взглядом удивленных друзей.

— Да уж, — протянул Нир. — Я думал, что твой дед непробиваем. Чем, интересно, мы ему пришлись по вкусу?

— Ты — тем, что невидимка, а ты — тем, что разбирается в тактике, дед твой вчерашний вывод касательно битвы при Доре признал правильным.

— Я разбираюсь в тактике?! — изумился Дарлин. — Я просто сделал естественный вывод. Надо же, не ошибся…

— Ладно, пойдемте в трактир, — махнул рукой Меллир, только не в «Дар Троих», у меня от его обстановки зубы ломит.

— Я знаю тут неподалеку неплохое местечко, — предложил Нир. — Невидимки, когда в городе, туда частенько захаживают — цены божеские и кухня отличная.

Через каких-то четверть часа трое приятелей сидели за угловым столиком небольшого трактира «След карайна». Нира в нем неплохо знали, он не раз обедал здесь раньше. Покосившись на Меллира с Дарлином, юноша решил, что они не поймут, если он закажет любимое темное пиво и хотел было заказать вино, но не потребовалось, Дарлин сам попросил принести пива, а вслед за ним и Меллир, решивший ради любопытства попробовать простонародный напиток. На закуску Нир заказал запеченную свиную ногу, которая настолько понравилась аристократам, что ее мгновенно умяли и пришлось брать еще одну.

— Что ты хотел сказать по поводу бала? — поинтересовался Нир, повернувшись к Меллиру.

— То, что там нам стоит держаться поближе друг к другу, — хмуро бросил тот. — И не связываться ни с кем из основных группировок.

— Почему?

— У меня ощущение, что назревает очередной заговор. Слишком странным стало поведение кое-каких личностей на последних балах. Думаю, второй аррал скоро возьмет их за шкирку. Не хотелось бы, чтобы нас заподозрили в связи с ними — Мертвый Герцог шутить не любит, на раз можем головы потерять.

Нир удивленно посмотрел на юного графа, открывшегося с совершенно неожиданной стороны. Он никак не ждал, что это существо не от мира сего способно видеть, а не только смотреть, да еще и делать из увиденного выводы. Одновременно, будучи варлином, Нир мысленно сделал стойку, совсем как охотничий пес на взлетевшую птицу. Заговор? Может для того его и внедрили в эту среду, чтобы он добрался до заговорщиков? Вполне может быть. Придется на балу смотреть в оба глаза и слушать в оба уха, не упуская ничего.

* * *

Отпив глоток из высокого бокала, Нир покатал вино на языке — божественный вкус. Но и стоит такое вино до ста золотых за бутылку, далеко не каждый аристократ может себе его позволить. Впрочем, королевский бал — ничего удивительного. Юноша обвел взглядом окружающих и усмехнулся своим мыслям, снова поймав себя на старой привычке анализировать все вокруг с разных точек зрения. Покойный граф ло'Тарди, сам являясь великолепным аналитиком, не только приветствовал эту привычку, но еще и приложил руки, чтобы отточить умственные способности ученика до бритвенной остроты. Не раз случалось так, что граф отправлял Нира на целый день в какой-нибудь трактир или присутственное место, чтобы тот понаблюдал за людьми, а вечером требовал письменного аналитического отчета по всем происшедшим там за день событиям. Разбирая отчеты, он был порой безжалостен, приучая юношу к бесстрастной лаконичности, и Нир со временем научился ей.

Однако сейчас выводы делать было рано, сейчас юноша наблюдал, запоминая все достойное внимания, чтобы потом подумать об этом на досуге. Он мысленно разделял окружающих его людей на категории, одновременно помечая каждого, кто мог быть опасен — ему, друзьям, отряду или стране. Случившееся за последнюю декаду до сих пор не нравилось Ниру, но он уже понимал, что все это не просто так, что это отнюдь не прихоть Мертвого Герцога или короля. Здесь явно разыгрывалась некая пока непонятная ему комбинация. Наверное, на его уровне о сути комбинации и не нужно знать, возможно, она слишком важна.

Найдя взглядом стоящего неподалеку у стенки Меллира, уныло беседующего с очередной увешанной драгоценностями девицей, Нир ехидно ухмыльнулся. Девица была то ли вторая, то ли третья за вечер — и с вполне понятными целями. Представив себя на месте приятеля, юноша поежился. Как хорошо, что он всего лишь барон, а не наследник герцога! А то бы и его взяли в оборот матроны, фонтанирующие матримониальными планами. Впрочем, на Нира и так уже поглядывали, обратив внимание и на костюм, и на драгоценности, и на церемониальный меч, который сам по себе являлся драгоценностью. Однако аристократы пока не знали, чей наследник этот роскошно одетый молодой человек, поэтому к нему еще присматривались. Каждый сразу понял, что титул, которым был представлен юноша, только отчасти соответствует действительности, что он, скорее всего, пока еще не признанный наследник знатного рода, и терялись в догадках, какого именно.

Внезапно, внимание Нира привлек мелькнувший шагах в двадцати Дарлин, застывший напротив какого-то высокомерного на вид хлыща. Граф был бледен и явно разъярен, он что-то говорил, но юноша не слышал что — в зале было довольно шумно. Однако Нир сразу заподозрил неладное и начал пробираться к приятелю через толпу.

— Очень хорошо, что вы здесь, барон, — повернулся к нему Дарлин, едва он оказался рядом. — Прошу вас быть моим секундантом. Граф ло'Фарайди оскорбил меня, я вынужден вызвать его на дуэль.

— Это вы наносите нам оскорбление, приглашая секундантом какого-то мелкого баронишку! — презрительно выплюнул стоящий чуть позади хлыща коренастый полноватый молодой человек с рыжими волосами, одетый богато, но безвкусно.

Нир от неожиданности и возмущения задохнулся. Он не успел сказать и слова, а его уже смешали с грязью без всякой причины. С трудом взяв себя в руки, он выдохнул:

— Вызываю вас на дуэль, кто бы вы там ни были! Надеюсь, вы не трус и придете.

— Естественно приду, барон?…

— Ло'Хайди.

— Я — маркиз ло'Сейри. К вашим услугам.

Дарлин одобрительно посмотрел на вежливо поклонившегося противнику Нира, усмехнулся чему-то своему и сказал:

— Предлагаю, аллери, встретиться завтра в семь утра у развалин Южного форта. Место укромное, нам никто не помешает.

— Кто же будет тогда вашими секундантами? — насмешливо поинтересовался ло'Фарайди.

— Моя кандидатура вас устроит, граф? — заставил Нира вздрогнуть неожиданно раздавшийся из-за спины холодный голос Меллира, он даже представить не мог, что этот изнеженный юноша способен говорить настолько холодно, что мороз по коже шел.

— Конечно устроит, граф… — от неожиданности отступил на шаг хлыщ.

— Хорошо, тогда встречаемся завтра утром в семь на указанном графом ло'Тассиди месте. Ваших секундантов я жду в доме моего деда, думаю найти его труда не составит.

— А кто будет вторым?

— Если уважаемые аллери будут не против, могу предложить свои услуги, — выступил на шаг вперед до того стоявший в стороне очень высокий молодой человек с военной выправкой. — Позвольте представиться, виконт Халег ло'Айри.

— Мы не имеем ничего против и искренне благодарны вам, виконт. — Дружно наклонили головы Нир с Дарлином.

Ло'Фарайди и ло'Сейри как-то странно посмотрели на виконта, переглянулись, однако тоже согласно кивнули.

Халег и сам не до конца понимал, почему он вмешался, просто ощутил, как это не раз уже случалось, что так будет правильно. Обычная, казалась бы, дуэль столичных аристократов из-за пустяка — у них на севере, если люди и сходились в поединке, то только по очень серьезной причине и насмерть. Однако эти граф с бароном чем-то неуловимым отличались от всех вокруг, походил на них только хилый парнишка, первым вызвавшийся стать секундантом. Ему явно страшно — страх виконт чувствовал очень хорошо, но преодолевает себя, чтобы помочь друзьям. Халег поклонился и отошел.

Больше на балу ничего интересного не произошло, и примерно через час Нир, Меллир и Дарлин разъехались по домам.

* * *

Подъезжая к месту дуэли не в обычной карете, а гербовой, в которой ему пришлось ехать по настоянию деда, Меллир откровенно нервничал. Старый генерал, услышав о том, что его внук вызвался быть секундантом на дуэли, как ни странно, обрадовался. И даже помог юноше вести переговоры с секундантами противника, так как он сам о дуэльном кодексе не имел ни малейшего понятия. Благодаря генералу, те приняли все условия, выставленные Меллиром, просто не решившись спорить с прославленным полководцем.

Выбравшись из кареты, граф окинул взглядом поляну у подножия развалин. Все были на месте, кроме Нира.

— И где же ваш друг, граф? — насмешливо спросил ло'Фарайди. — Уже почти семь.

— Думаю, он прибудет вовремя, — спокойно ответил Меллир, надеясь, что его голос не дрожит.

В этот момент зашелестели кусты, и на поляну тенью выскользнул черный карайн, на спине которого сидел кто-то в комбинезоне невидимки. Этот кто-то соскользнул на траву, и все присутствующие узнали Нира. Над его плечами торчала рукоять меча, в специальных петлях и креплениях на комбинезоне было множество другого оружия, включая сюрикены. Меллир бросил взгляд на ло'Сейри, интересуясь его реакцией на будущего противника, и удовлетворенно улыбнулся.

В глазах маркиза стоял откровенный страх, он никак не рассчитывал, оскорбив какого-то там барона, что придется сражаться с невидимкой. Ведь невидимки, в отличие от остальных, обычно сражались насмерть и редко щадили своих врагов. Однако ло'Сейри все же взял себя в руки, решив, что барон вряд ли принадлежит к основному составу прославленного отряда, так как отряд недавно отправился на какое-то задание, тогда как этот остался в столице. Да и дуэльный кодекс барон должен соблюдать, его соблюдают даже невидимки, а дуэль до первой серьезной раны, среди аристократов было не принято сражаться до смерти. Еще он помнил о своем козыре в рукаве, который, похоже, придется использовать — да, бесчестно, да, можно потерять лицо, но жизнь дороже.

Ло'Фарайди при виде невидимки пришли в голову совсем иные мысли. Первым делом он поблагодарил про себя Троих за то, что не ему придется сражаться с бароном, а затем осознал, что далее травить молодого графа ло'Тассиди не стоит, раз уж завел себе таких друзей как невидимка и внук Старого Генерала. Больше его обеспокоил последний — все в высшем свете знали, как страшно расправляется со своими врагами генерал. А то, что он сотворит с причинившим вред его любимому внуку, и представлять не хотелось. Поэтому придется оставить ло'Тассиди в покое, да и друзьям посоветовать это сделать, для здоровья полезнее будет.

— Аллери! — вышли вперед секунданты. — Не желаете ли вы примириться?

— Не желаем! — отрезал Дарлин, Нир просто отрицательно покачал головой.

Граф с маркизом переглянулись, но тоже отказались мириться.

— Тогда прошу помнить о дуэльном кодексе и то, что дуэль ведется до первой серьезной раны, — несколько недовольным тоном сказал виконт ло'Айри.

Ему сильно не нравилось происходящее, однако Халег ощущал, что ничего непоправимого сегодня случиться не должно. Еще он чувствовал, что чем-то связан с этими тремя молодыми людьми, что их пути пересеклись не случайно. Что ж, время покажет. А пока стоит понаблюдать за стилем боя невидимки, это может оказаться интересным. Об этих сверхвоинах виконт слышал, но как они сражаются видеть не доводилось — на их каменистый полуостров стаи диких зорхайнов не залетали, поэтому и невидимки там не появлялись.

Маркиз достал из ножен меч, второй рукой нащупал за пазухой отравленный кинжал и медленно двинулся навстречу барону. Достаточно будет слегка оцарапать его, как он потеряет силы, а через две-три декады умрет от «естественных» причин — сердечного приступа, например. Но ло'Сейри не успел ничего сделать — невидимка размазался в воздухе, и грудь маркиза ожгла острая боль. Он заорал, выронил меч и рухнул на траву, сжимая руками грудь в попытке остановить льющуюся кровь.

— Аллери барон, дуэль завершена, победа за вами! — тут же раздался голос виконта. — Если вы разбираетесь в целительстве, прошу оказать помощь.

Сказав это, Халег без промедления бросился к раненому, на ходу расстегивая сумку — на всякий случай он захватил все, что нужно для первой помощи. В их краях без такого набора никто не выходил из дому — скалы и море не прощали ошибок, в любой момент кому-то могла понадобиться экстренная помощь, а целителя или ведающую нужно еще дождаться. Невидимка удивил виконта, он никогда до сегодняшнего дня не видел, чтобы кто-то двигался с такой скоростью. И сам вряд ли сумел бы противостоять такому противнику, хотя, дома считался неплохим бойцом. Рана маркиза оказалась не слишком серьезной, были всего лишь рассечены грудные мышцы — больно, много крови, но ничего страшного.

— Не дергайтесь маркиз, сейчас я остановлю кровь, — бросил он.

— Я умираю? — слабым голосом спросил тот.

— Вряд ли, — сквозь зубы произнес виконт. — Декады три проведете в постели. Думаю, ваши родственники сумеют обеспечить вам должный уход. А теперь, прошу вас, уберите руки с раны, чтобы я мог вам помочь.

Ло'Сейри облегченно вздохнул и с трудом, но убрал трясущиеся руки. Халег тут же полил рану кровеостанавливающим зельем, от чего раненый заорал как резаный — изготовленное визуалами Антрайна зелье сразу останавливало кровь, но очень сильно пекло при этом. Теперь следовало смазать рану заживляющей мазью и перевязать. Халег обернулся к подошедшему Ниру и попросил:

— Помогите мне, пожалуйста, снять с него камзол.

Тот бросил последний взгляд на вторую пару дуэлянтов и успокоенно кивнул — за Дарлина беспокоиться не стоило, он все больше теснил ло'Фарайди, явно лучше того владея мечом. Затем юноша склонился к стонущему маркизу — он не испытывал к этому дураку никакой ненависти и убивать его изначально не собирался — и, вместе с виконтом, начал снимать с него камзол. Внезапно ло'Айри, извернувшись каким-то немыслимым образом, отдернул в сторону правое колено. На место, где оно только что находилось, упал небольшой кинжал, причем упал таким образом, что сразу было понятно, что если бы виконт не отдернул ногу, то неминуемо поранился бы. Нир протянул руку к кинжалу.

— Стойте! — заставил его замереть резкий возглас виконта. — Не трогайте эту гадость! С кинжалом что-то не так!

— Не так? — удивился Нир, наклоняясь ниже, чтобы рассмотреть кинжал, но ничего необычного на нем не увидел.

Он на мгновение задумался. Служба во втором аррале хорошо научила его перестраховываться, так что кинжал вполне может быть отравлен. Нир порылся по карманам и быстро нашел небольшой пузырек, который уже несколько лет по настоянию своего наставника носил при себе, как, впрочем, и каждый агент варла — с ядами им часто приходилось работать. Юноша аккуратно открыл хорошо притертую пробку и уронил каплю на лезвие кинжала. Эта капля сразу словно бы закипела и изменила цвет.

— Отравлен! — поднял на виконта потяжелевший взгляд юноша.

— Вы уверены? — угрожающе сузились глаза того.

— Это зелье не обманывает, оно магическое. Конкретно какой яд, не указывает, но четко дает понять, что он есть.

— Ясно, — брезгливо поморщился ло'Айри. — Слышал, что в столице такое не редкость, но сам еще не сталкивался… Как по-вашему, что следует сделать?

Пока все это происходило, дуэль Дарлина с ло'Фарайди закончилась. Последний был несильно ранен в предплечье и тут же признал себя побежденным.

— Аллери, прошу вас подойти сюда! — обратился к секундантам противной стороны Нир.

Те подошли.

— Вам знаком этот кинжал?

— Да, знаком, — подтвердил один из них. — Не раз видел его у маркиза.

— Кинжал отравлен, — сообщил юноша и снова уронил каплю зелья на кинжал. Все повторилось.

Глаза секундантов расширились, они переглянулись, затем в один голос спросили:

— Это точно?

— Ели желаете, можно сделать экспертизу. Любой маг способен на это.

— Придется сделать, — жестко заявил второй секундант. — Если вы правы, то понимаете, что это значит?

— Не особо, — пожал плечами юноша.

— Маркизу откажут от дома по всей столице. Ему придется уехать в провинцию, поскольку здесь с ним даже говорить никто не пожелает.

— Он сам выбрал.

Вскоре секунданты проигравших погрузили перевязанных графа с маркизом в карету и направились в сторону 3-й кольцевой, где проживало множество оказывающих частные услуги магов. Нир, Дарлин, Меллир и Халег двинулись вслед за ними.

Карета остановилась у дома магистра Орайди. Нир с Дарлином переглянулись — услуги этого мага стоили очень недешево, однако аристократы в большинстве своем предпочитали заплатить дороже, но быть уверенными в результате и конфиденциальности. Много времени проверка на заняла, уже через четверть часа магистр подтвердил, что кинжал действительно отравлен довольно редким ядом, о чем и выдал письменное заключение.

— Да, это мой кинжал, — заговорил, упорно молчавший до того маркиз, когда все вышли из особняка мага на улицу. — Да, он был у меня при себе. Да, он отравлен. Но, аллери, я его не использовал! И не намеревался использовать! Я держу его при себе на случай стычки с бандитами.

— В общем-то, маркиз прав… — неуверенно поддержал его один из секундантов. — Он ведь не использовал кинжал против вас, барон.

— Не использовал, — подтвердил Нир. — Просто не успел бы.

— Я бы ни за что не стал бы использовать отравленное оружие против аристократа, тем более, на дуэли!

По губам Дарлина скользнула какая-то непонятная гримаска, он едва заметно пожал плечами, затем посмотрел в глаза Ниру и медленно отрицательно покачал головой, давая понять, что настаивать на своем бессмысленно — эти четверо уже успели о чем-то сговориться.

— Может сохраним этот инцидент между нами, аллери, — предложил ло'Фарайди.

— Мы не станем молчать! — выступил вперед Меллир, его глаза горели от гнева.

— Вы уверены? — с угрозой прищурился маркиз.

— Мой…

Меллир не договорил, так как Дарлин незаметно ткнул его пальцем в спину, призывая не говорить лишнего, а сам негромко сказал:

— Мы подумаем над вашим предложением. Желаю вам всего доброго. Позвольте откланяться.

Они дружно повернулись и двинулись к карете Меллира, возле которой Тень сторожил двух похрипывающих от страха тирсов, не давая им сбежать. Тирс Халега выглядел ему под стать — жилистый и почти в полтора раза крупнее обычного, да и цвет необычный — его чешуя была черной, а не серой. Как потом выяснилось, он взял этого тирса напрокат в Военной Академии.

— Мы крайне благодарны вам, виконт, за помощь, — поклонился Дарлин, подойдя к карете и повернувшись к ло'Айри. — Не примите ли вы наше приглашение на обед?

— Не за что благодарить… — смутился тот, что при его росте выглядело необычно. — Любой человек чести на моем месте поступил бы так же. Но нам действительно стоит кое-что обсудить, поэтому я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

— Отлично, — улыбнулся Нир. — Тут неподалеку, на пересечении с 14-й радиальной, неплохой трактирчик есть. Можно устроиться в отдельном кабинете и без проблем поговорить.

Он посмотрел по очереди на Меллира и Дарлина, поняв то, что поняли и они. Похоже, компания расширяется до четырех человек.

Глава 4

Поисковые заклятия возвращались одно за другим, сообщая, что впереди все чисто, но Кенрик почему-то этому не верил, отправляя их вперед снова и снова. Какое-то тревожное чувство не давало ему покоя. На душе словно кошки скребли, хотя видимых причин для этого не было. За все два дня пути разведывательной отряд почти никого не встретил, за исключением небольших групп островитян, передвигающихся по лесу с таким шумом, что обойти их ни малейшего труда не составляло, да и полог незаметности играл свою роль — однажды десятка два киреонцев прошли мимо спрятавшихся в небольшой рощице Невидимок буквально в двух шагах, но ничего не заметили. Так что же случилось сейчас? Почему ему так тревожно?

Юноша в который раз окинул магическим взором окрестности — пусто, Беранис побери! Решив не скрывать свои предчувствия от остальных, он подъехал к командиру отряда Тарну, пожилому седоусому воину родом с крайнего запада страны, с Диких Земель, где городов отродясь не водилось.

— Что-то не так? — поинтересовался тот, заметив состояние Кенрика.

— Боюсь, что да. Магический поиск ничего не дает, но я буквально схожу с ума, ощущая приближение беды.

— Ясненько, — проворчал Тарн. — Всем полная готовность!

Затем кивком поблагодарил Кенрика — своей и сослуживцев интуиции Невидимки обычно доверяли, она не раз их спасала. Юноша хотел сказать еще что-то, но не успел.

Воздух над отрядом внезапно потемнел, казалось, он сгустился, образовав из себя что-то странное. Из этого образования вниз потянулись серые, омерзительно выглядящие нити. Кенрик отчаянно закричал, одновременно на ходу создавая дополнительный защитный полог и растягивая его на всех, но это ничего не дало. Нити коснулись встревожившихся Невидимок и мгновенно убили и их самих, и карайнов, разъедая плоть, оставляя после себя страшные гнилые раны. Только над самим Кенриком образовался горящий ярким белым светом полог, не пропустивший нити сквозь себя.

«Уходи отсюда! — забился в голове вопль Посоха. — Я долго эту дрянь не удержу!»

«А ребята?!..» — выдохнул юноша.

«Им уже ничем не поможешь — мертвы!»

«Святые боги! — из глаз Кенрика потекли слезы. — Да как же это?!»

«А вот так! — рявкнул Посох. — Быстрее, я теряю силы! Уходи в болото, туда это заклинание не распространяется!»

Последние полдня они действительно проезжали мимо огромного болота, которое местные жители называли Гиблым и советовали никому туда не соваться. Юноша испуганно посмотрел вверх и вздрогнул — серые нити яростно рвались сквозь защиту, сгорали, но не сдавались, продолжая стремиться к нему. И к ним присоединялись все новые и новые. Посмотрев на то, что осталось от Невидимок и карайнов, юноша окончательно осознал, что Посох прав и единственное, что он сейчас может сделать — это спасать свою жизнь.

«Черныш! Уходим! В болото! Видишь, что творится?!»

«Да уж вижу, — отозвался карайн. — Но почему в болото?»

«Все другие дороги перекрыты».

Черныш повернулся и резко прыгнул вперед, набирая скорость — так отвратительно умирать, как умерли его сородичи и их двуногие братья, ему не хотелось. Болота карайн очень не любил, но раз другого выхода нет, придется идти через болото — почувствовать бездонную трясину он вполне в состоянии. Действительно, вон там между кочками можно пройти. Черныш прыгнул в болотную жижу, погрузившись в нее почти по грудь, и решительно двинулся вперед. Идти оказалось нелегко, жижа мешала, засасывала, но дно было относительно твердым.

«Быстрее, быстрее! — торопил Посох. — Еще немного и я не удержу полог!»

«Черныш и так движется, как может! — огрызнулся Кенрик. — На сколько еще распространяется это паскудное заклинание?»

«Шагов на триста-четыреста. А где-то через милю будет небольшой островок — там сможешь передохнуть. Да и разобраться надо, что произошло».

«Разберемся».

Перед глазами юноши стояли его погибшие товарищи по отряду, и он глотал слезы. Сам-то жив, а они погибли! Причем, как страшно погибли! Что за жуть применили кукловоды? А в том, что это были именно кукловоды, Кенрик ничуть не сомневался. Даже они с Посохом ничего не сумели сделать, что уж тут говорить о визуалах — любой из них сам погиб бы вместе с остальными. В его душе медленно разгоралось чувство, о котором он уже успел позабыть, последний раз испытав его во время экспедиции в Средоточие — холодный, жестокий гнев.

— Они заплатят… — шептал Кенрик, глядя в никуда. — Они мне за все заплатят…

В конце концов нужное расстояние было пройдено, и серые нити над головой юноши исчезли.

«Что дальше?» — хмуро спросил он у Посоха.

«Я уже говорил, — пробурчал тот. — Идем к островку. Я должен понять, как они сумели это сделать. Эти идиоты сами не понимают, похоже, на что замахнулись и что сотворили. И как за это придется платить…»

«А мне плевать, как они заплатят! Всех бы передавить!»

«Глупый… — с тоской сказал Посох. — Не им платить, миру…»

«А мир тут причем?» — растерялся Кенрик.

«При всем, — хмуро буркнул Витой. — Не буду же я тебе сейчас подробно объяснять законы мироздания, не время как-то. Просто поверь, что при использовании такой мерзости платит не только тот, кто ее использовал, но и сам мир, где это было использовано. Знал я, что эти порченые — придурки, но не думал, что они дойдут до такого…»

Карайн, иногда жалобно помявкивая, продолжал двигаться через болото, он и сам уже чуял впереди относительно сухой островок и жаждал побыстрее добраться туда, так как сильно устал. Да и воду «любил» так же, как любой другой кот. Порой глубина болота становилась меньше, и Черныш погружался едва по колено, порой — больше, на поверхности оставалась только голова, ну и верхняя часть всадника, понятно. Кенрик бы в таких местах погрузился с головой, если бы шел самостоятельно.

На берег небольшого, шагов сорока в диаметре скалистого островка Черныш выбрался из последних сил, тяжело дыша и отфыркиваясь. Кенрик, встревоженный его состоянием, первым делом достал из седельной сумки фляги и напоил карайна, после чего тот сразу лег, опустив голову на лапы и тут же уснул.

«Погуляй пока, а я займусь сканированием, — бросил Посох. — Сам магию ни в коем случае не применяй, похоже по твоим неумелым заклинаниям тебя и нашли. Меня часа два не зови, не услышу».

И Кенрик остался наедине с собой на островке посреди гиблого болота. Поначалу он было тоже собрался поспать, но не смог уснуть, слишком большую боль причинила ему гибель Невидимок. Юноша встал и принялся расхаживать туда-сюда по маленькой площадке под скалой, однако это быстро ему наскучило. Тогда он решил все же осмотреть островок, хоть и сомневался, что здесь можно найти что-то интересное — люди в эту топь не захаживают.

Однако юноша ошибся, не успел он по камням забраться повыше, как на одном из плоских валунов обнаружил лежащий в очень странной позе человеческий скелет. Тот словно тянулся куда-то, выбросив руки вперед. Кенрик внимательно осмотрел его и удивленно покачал головой — ни остатков вещей, ни обрывков одежды, ни проржавевшего оружия, только выбеленные ветрами и временем кости. Интересно, что этот человек забыл здесь? Почему он здесь умер? И, похоже, не насильственной смертью, все кости были целы. Впрочем, причин смерти существует множество.

Несколько раз оглянувшись на скелет, Кенрик двинулся дальше. До самого противоположного берега на дороге попадались только камни, зато на берегу он обнаружил второй скелет, лежащий точно в такой же позе и указывающий руками в ту же сторону. Совпадение? Юноша медленно покачал головой — в совпадения такого рода он давно не верил. Что-то это значит. Но что? Он внимательно осмотрел и этот скелет, убедившись, что вокруг него тоже ничего нет. А тщательно вспомнив, как лежал первый, понял, что они лежат абсолютно идентично, как будто кто-то положил их здесь, сделав указателем на что-то впереди. Впрочем, может, и положил. Вот только кто?

Отойдя от скелета на несколько шагов, Кенрик сел на первый попавшийся камень и задумался. Что-то здесь очень странное. Жаль понять, что именно, возможности нет — нужно как-то выбираться из болота, а оно тянется миль на двести, если не больше. Обратно ведь дороги нет, Посох четко сказал об этом, значит, придется добираться до противоположного края. И сколько дней это займет даже на карайне? Много, карайны не предназначены для путешествия по болотам, это отнимает у них слишком много сил, из-за чего теряется главное — скорость передвижения. Так он и сидел, даже начал задремывать, но заснуть не успел, так как проявился Посох:

«Дела невеселые, заклинание свернулось, но осталось в готовности, сработает, как только мы выберемся на берег, ты все правильно понял, идти придется через болото к его северному берегу, другого выхода я не вижу. Когда шли сюда то, как помнишь, обошли болото с востока, там теперь все перекрыто. Дорогу на север я просканировал, придется пройти около пятидесяти миль, благо, впереди хватает небольших каменных островков, примерно как этот, на которых вы с Чернышом сможете отдыхать».

Кенрик только вздохнул, представив, что его ждет. Затем вспомнил о необходимости доложить капитану о случившемся, тот пока знает только о гибели десяти Невидимок — об этом сообщил ему специальный амулет. Юноше этот амулет доводилось видеть — небольшая, с ладонь размером, серебряная пластинка, усеянная светящимися точками. Если кто-то из отряда погибал, то одна из точек гасла, а капитан при этом ощущал легкий укол в запястье. Правда, пластинка не информировала, кто именно погиб, она только сообщала о беде. Кенрик потянулся рукой к поясной сумке, в которой хранил кристалл связи, и… не обнаружил ее на привычном месте. Он растерянно ощупал весь пояс, но сумки так и не нашел. Потерял! Да что ж за невезение-то?! Это что же получается, он теперь и со своими связаться не может? Весело…

«А это у нас еще что такое?» — Посох обратил внимание на скелет.

«Скелет… — пробурчал ошеломленный нежданной потерей юноша. — Это второй. Оба лежат в одной позе, словно указывают на что-то».

«И указывают как раз на север… Интересно. Была несколько тысяч лет назад одна неприятная секта, использовавшая трупы своих врагов для подобных целей, но этих нехороших людей давно перебили…»

«По-моему, скелеты очень старые».

«Сейчас проверю, — сказал Посох. — Да, действительно старые. Им более двух тысяч лет, сохраняются при помощи какого-то хитрого заклинания, я даже не могу сходу понять, какого».

«А нам-то что за дело? — пожал плечами Кенрик. — Лежат себе и лежат, нас не трогают».

«Не скажи, не скажи… Я очень не люблю таких вот совпадений — ведь нам нужно идти именно на север, куда они указывают. А вдруг напоремся на что-то не слишком приятное?»

«И это может быть… Ладно, Я иду будить Черныша, пора двигаться дальше. Сколько до следующего крупного островка?»

«Около трех миль по прямой. Это длинная узкая гряда, там даже деревья есть, можно разложить костер. Думаю, на ней и переночуем».

Решив не терять времени, Кенрик мысленно позвал Черныша. Тот ответил не сразу, так как спал, поэтому появился только минут через десять. Выглядел карайн страшно — весь в комках засохшей черно-зеленой грязи, он едва плелся и явно чувствовал себя не слишком хорошо. Юноша встревожился — Черныш был ему очень дорог. Внимательно осмотрев беднягу, он понял, что нести его через болото карайн не в состоянии. Значит, придется самому лезть в грязь, без всадника Чернышу будет легче — он еще слишком молод и не полностью вырос, Тень на его месте прошел бы болото легче, так он в полтора раза больше и намного сильнее сына.

«Братишка, — обратился он к Чернышу, — пойдем рядом».

«Я справлюсь, — возмутился тот. — Я сильный!»

«Ты мне поможешь, если станет совсем уж невмоготу. Дорога очень тяжелая, а на берег нам нельзя. Та гадость, что убила наших, все еще там, поэтому пошли».

Карайн не стал больше возражать, только тяжело вздохнул, сам понимая, что далеко в этой густой жиже всадника не увезет. Кенрик проверил хорошо ли застегнуты седельные сумки — не хотелось бы, чтобы все промокло. Однако сразу понял, что сумки придется перекладывать — основные целебные зелья оказались на самом дне, а они большей частью в кожаных кисетах, которые промокнут на раз. Он по-быстрому переложил сумки, разместив зелья на самом верху, и тщательно застегнул их. Что-то, конечно, все равно промокнет, но юноша надеялся, что не все — ведь за время, пока они добирались до островка, сумки остались практически сухими внутри.

Закончив подготовку, Кенрик с Чернышом переглянулись, совершенно синхронно вздохнули и решительно полезли в жидкую грязь. Первое время идти было не так уж тяжело, они погружались только по колени, видимо, скелеты показывали направление на естественный брод. Юноша шел, держась правой рукой за упряжь карайна.

«А ну-ка стой, дорогой! — послышался в голове голос Посоха. — Дорога здесь, конечно, полегче, но ты уверен, что стоит идти туда, куда направляют такого рода указатели? Мне кажется, что там нас ждет ловушка…»

«Темного Прохвоста им всем на головы! — в сердцах выругался Кенрик, сразу поняв, что сейчас вредный артефакт, как ни жаль это признавать, прав. — Как предлагаешь идти?»

«Взять левее — гряда длинная, мимо не пройдем. Да, там значительно глубже, но пройти можно. Я просканирую путь и не дам вам забрести в трясину».

Кенрик в задумчивости почесал затылок и объяснил ситуацию Чернышу. Тот от всей души пожелал Посоху наесться навоза и уныло повернул налево, провалившись сразу по брюхо.

Они шли, шли и шли, лавируя между глубокими местами, на которые указывал Посох, скользя и оступаясь, иногда окунаясь с головой, а чаще всего по шею бредя в грязи. Она то и дело попадала то в рот, то в нос, что вызывало яростное шипение и отфыркивание Черныша, и злую ругань Кенрика — кроме прочего, эта гадость имела на редкость отвратный вкус и запах.

«Впереди яма! — предупредил Посох. — Очень длинная, не обойти, придется переплывать».

«И как, интересно, плыть в грязи?» — язвительно поинтересовался Кенрик.

«Там не грязь, а грязная вода, шириной шагов в тридцать. Так что переплыть не проблема, оба плавать умеете. Зато после ямы глубина уже по пояс, почти до самой гряды».

Услышав, что им предстоит, Черныш высказал Кенрику много интересного, в том числе и свои предположения о его происхождении от болотной траги по одной из линий предков. Юноша и не подозревал, что карайны вообще способны так ругаться, обычно они говорили коротко и по существу, без всяких эмоций, кроме Тени, конечно, но Тень — это особая статья, его ехидству мог позавидовать даже королевский шут.

Однако делать было нечего, и они поплыли. Нет, Кенрик любил купаться, но не в боевой же амуниции и не в такой, с позволения сказать, воде. Он плыл, отплевываясь и отфыркиваясь, проклиная про себя все на свете, а прежде всего, паскудных кукловодов, которые вечно лезут, куда их не просят. Слава Троим, что плыть пришлось недолго. Черныш обогнал Кенрика и уже стоял на мелком, отряхиваясь, из-за чего брызги летели во все стороны.

Немного передохнув, они двинулись дальше, жаждая побыстрее добраться до гряды, развести костер и обсушиться. Кенрик также очень надеялся, что удастся найти источник чистой воды, чтобы наполнить фляги и помыться, но понимал, что эта надежда из разряда невероятных. С каждым пройденным шагом идти становилось все тяжелее и тяжелее, грязь упорно сопротивлялась, не желая упускать свою добычу, а гряда, казалось, и не думала приближаться.

Последнюю милю они брели, едва переставляя ноги, не чувствуя ничего, кроме всепоглощающей усталости и почти ничего не видя перед собой. Однако дно постепенно поднималось и, когда солнце опустилось значительно ниже, путники, наконец, выбрались на сухое. И рухнули, где стояли.

Усталость понемногу отступала, руки и ноги переставали дрожать, дыхание выравнивалось, в ушах замолкали молоты. Не сразу Кенрик пришел в себя настолько, чтобы открыть глаза, а когда открыл их, то сразу захотел закрыть снова. Невдалеке стоял и с любопытством взирал на них с Чернышом давешний старик из леса.

— А в-вы что здесь делаете?… — только и сподобился выдавить из себя Кенрик.

— Гуляю, — спокойно ответил старик.

— Гуляете?! — вытаращился на него юноша.

— Именно так. Решил посмотреть на нынешних кукловодов поближе.

— Вы видели, что они сотворили?! — выдохнул Кенрик.

— Видел, — помрачнел старик. — Раньше я не вмешивался, но применением этого, — слово «этого» он буквально выплюнул, с омерзением выплюнул, — они исчерпали меру моего терпения! Пусть теперь пеняют на себя. Поэтому я здесь.

Он прошелся туда-сюда, потер висок, словно у него болела голова, и повернулся к Кенрику:

— А вот тебе, молодой человек, делать здесь совершенно нечего. Через болота не пройти, там дальше бездонные топи.

— Так что же мне делать? — растерялся юноша. — Обратно на берег нельзя, заклинание убившее наших, еще настороже.

— Все верно, обратно тоже нельзя, — согласился маг. — Почему ты не телепортируешься? Судя по твоей ауре, ты на это уже способен.

— Но я не умею… — удивился Кенрик. — Меня теле…

Он замолчал, поняв, что чуть не проговорился.

— А, Посох тебя телепортирует, — покивал старик. — Еще и, небось, только когда сам того хочет. Это ты зря. Ему много воли давать нельзя — очень наглая сволочь.

— Какой еще Посох? — пролепетал ошарашенный юноша. — Нету у меня никаких посохов… Вы что-то путаете…

— Какой? — весело приподнял брови маг. — Витой, какой же еще. Ты ведь заметил, что он сейчас тебя не достает? Я его ненадолго закуклил, чтобы поговорить с тобой, а не с ним. Мне самому в свое время предлагали собрать этот артефакт, но я, в отличие от тебя, не захотел — слишком большая морока.

— А меня кто-то спрашивал?! — взорвался Кенрик. — Я понятия не имел, что я какой-то там истинный маг! Случайно на алтарь кровь пролил, не зная, что это такое!

— Интересно, — нахмурился старик, — кто это тобой вслепую играет? Ты прости, но совпадений такого рода просто не бывает. Так кто же это? Боги? Может и они, слишком странное вмешательство. Хотя зачем это им, они тысячи и тысячи лет ни во что не вмешивались, а тут вдруг… Неужто кукловоды настолько заигрались, что их решили остановить сами боги? Ох не хотелось бы! Трое в своей мощи такого наворотить могут…

Он немного помолчал и продолжил:

— Если я прав, то ты парень влип, как утарн в ощип. И теперь у тебя нет другого выхода, кроме как собрать Посох и стать сверхмагом. Как чувствовал, что нужно помочь, не зря этрайт заранее настроил. Найдешь его вон там, — он махнул рукой влево, — пригодится.

Юноша в растерянности хлопал глазами. Этот маг утверждает, что все произошло не случайно, что Кенрик — орудие Троих?! Хоть бы это было не так… Доводилось читать о страшных судьбах избранников богов, ни один из этих несчастных долго не прожил, да и жизнь их веселой назвать было никак нельзя, не хотелось бы себе такой судьбы. Но если старик прав, то он действительно никуда не денется — боги своего все равно добьются, хочет он того или нет. Юноша пригорюнился.

— Не унывай, парень, — со смешком сказал старик. — Привыкай: есть только то, что есть. И вообще, прекращай жалеть себя — за это жизнь бьет очень жестоко, и правильно.

— Я ничего этого не хочу… — Кенрик отчетливо скрипнул зубами. — Ну почему меня просто не оставят в покое?…

Старик внезапно вскинулся, поднял глаза к небу, осенил себя святым символом Найтери, незавершенным кругом, затем с каким-то детским удивлением уставился на юношу.

— Надо же… — потрясенно протянул он. — Не думал, что такое бывает. Тебе дали право выбора… Ты сейчас действительно можешь от всего отказаться…

— Правда?! — просиял Кенрик. — Да я…

— Не спеши! — перебил его старик. — Подумай вначале! Если ты откажешься, то от тебя больше ничего не будет зависеть, твои друзья будут умирать на твоих глазах, а ты ничего не сможешь сделать. Раз уж сами боги вмешались, то происходит что-то страшное, что-то угрожающее всему миру. И для того, чтобы остановить это страшное, избрали тебя. Но если ты откажешься — это произойдет. И как ты будешь жить дальше с осознанием, что мог остановить кошмар, но сделал этого?!

— Святые боги!!! — взвыл юноша, — Да за что же мне все это?!! Я же всего лишь хотел тихо и спокойно прожить свою жизнь!

— Ты хочешь предложить кого-то другого на эту роль? — приподнял брови маг. — А совести хватит?…

— Не хватит… — уныло отозвался Кенрик.

Его всего трясло. Поначалу он едва не отказался от всего и был просто счастлив, что такая возможность появилась, но после слов старика… Ведь он действительно не сможет жить, если будет знать, что мог остановить что-то страшное, но не остановил. Тогда какой вывод? А только один — продолжить этот путь, только уже осознанно, зная, что стоит на кону. При таких раскладах его маленькие жизнь и счастье теряют всяческое значение. Ни единого сомнения в том, что старик сказал правду, у Кенрика не было. Почему? Он не знал, да и знать не хотел. Просто это было так и иначе быть не могло.

Когда Кенрик поднял глаза на старика, тот сразу понял, что перед ним уже другой человек, сделавший свой выбор и готовый идти до конца.

— Я соберу Посох, — глухо сказал юноша.

— Я рад, что ты решился, — маг уважительно наклонил голову. — Мне пора. На прощание хочу дать тебе один совет — держи Посох в узде. Он еще не раз попытается подогнуть тебя под себя. Не поддавайся. Ты достаточно силен, чтобы справиться с ним.

— Я справлюсь, — пообещал Кенрик.

— Хорошо, удачи тебе! Как я уже говорил, этрайт в той стороне, он поможет тебе найти следующую часть Посоха.

С этими словами старик растворился в воздухе.

«Ужас! — в тот же момент ожил Посох. — Кошмар! Это не маг, это жуть ходячая! Я за тысячи лет не встречал никого, кто был бы вот так способен замкнуть меня в кокон и полностью отсечь от внешнего мира!»

«Прекрати истерику, — поморщился Кенрик. — Лучше выскажи свою здравую оценку об этом человеке».

«Очень сильный, очень опытный и знающий истинный маг, которому несколько сотен, если не тысяч лет. Владеющий заклинаниями, которых даже я не знаю — я понимал, что происходит, но ничего не мог сделать. Все слышал, но не мог сказать и слова. Знаешь, лучше бы нам держаться от этого старика подальше…»

«Так и знал, что ты это скажешь, — ухмыльнулся юноша. — Нет уж, дорогой, по-твоему больше не будет. Раз уж мне пришлось взвалить эту ношу на себя, то решать тоже буду я. Ясно?»

«Ясно, — недовольно пробурчал Посох. — Ну и что ты, такой великий и могучий, собираешься делать дальше?»

«Пойду заберу этот, как его, этрайт», — не обратил внимания на его подколку Кенрик.

«А может не надо?! — всполошился Витой. — Этрайт, говоришь? Стоп! Этрайт?! Не может быть! Они уже в мою бытность человеком были невиданной редкостью!»

«Ага, — констатировал юноша. — Ты знаешь, что это. Говори!»

«Телепортатор, — неохотно пробурчал Посох. — Позволяет очень легко телепортироваться в место, которое ты знаешь, или к человеку, которого ты знаешь. Но пользоваться им могут только истинные маги без червоточины. Кукловоды — нет. Их попытка использования этрайта просто убивает. В руках визуала или стихиала он останется бесполезной игрушкой».

«Отлично! — оживился Кенрик. — Теперь не придется переться через болото! Старик еще говорил, что этрайт поможет мне отыскать следующую твою часть».

«Не верю я ему! — отрезал Витой. — С чего ему нам помогать?!»

«А с того, что не все такие эгоисты и параноики, как ты. В общем, думай, что хочешь, но я пошел за этрайтом. Скелеты, похоже, тоже указывали на него».

Посох промолчал. Кенрик позвал Черныша и двинулся в сторону, указанную стариком. Поскольку, переходя болото, они взяли левее, то вышли на сушу шагах в четырехстах от нужного места. Эти четыреста шагов нелегко дались юноше — гряда была узкая, ее пересекали трещины, разломы, завалы, через которые приходилось перебираться. Но, в конце концов, Кенрик оказался на небольшой, усыпанной камнями площадке. Посреди нее что-то лежало, небольшое и странно выглядящее — многоугольник с многочисленными выступами по краю и отверстием в центре.

Кенрик подошел, наклонился и решительно подобрал странную штуку. В тот же момент она словно потекла, окутывая его запястье, и через несколько мгновений юноша растерянно взирал на широкий ребристый браслет без застежек — снять его было невозможно. А затем Кенрик с ужасом увидел, что из браслета в направлении локтя выдвинулись несколько длинных, толстых шипов и вросли в тело, ни малейшей боли при этом он не испытал.

«Я же тебе говорил, что нужно соблюдать осторожность! — удовлетворенно заявил Посох. — Нет, чтобы старших послушать! Нет, мы сами с усами!»

«Да отстань ты от меня! — возмутился Кенрик. — Скажи лучше, что дальше с этой штукой делать?»

«А я не знаю! — тон Витого полнился ехидством. — Я этрайтами никогда не владел. Даже не знаю, этрайт ли это или амулет подчинения…»

«Не знаешь, так заткнись, — отрезал юноша. — Достал ты меня, слов нет, как достал!»

Он поднес браслет к глазам, но ничего на нем не обнаружил — гладкий, ребристый металл. И как управлять этой штукой? Кенрик положил вторую руку на браслет и сразу понял, что часть его может двигаться вокруг своей оси. Сдвинул, но ничего не произошло. Юноша вздохнул: опять ничего не ясно.

«Дубина! — влез Посох. — Последнему идиоту понятно, что сначала надо представить точку назначения, а затем уже поворачивать этрайт и телепортироваться!»

«Ну вот, а говорил, что не знаешь, как работает», — удовлетворенно заметил Кенрик.

Он подозвал Черныша, взгромоздился на него, представил себе Марка и повернул браслет. В глазах на мгновение потемнело, и они оказались на узкой полоске берега то ли озера, то ли моря — другого берега вдали видно не было. К ней вплотную подступали высокие скалы. Кенрик радостно оглянулся, но Невидимками вокруг и не пахло, в пределах видимости вообще не было ни единого человека. Да и следов человеческой деятельности он тоже не увидел — дикие, первозданные места. Это куда же их занесло-то?

— Не сработало… — растерянно сказал Кенрик неизвестно кому.

«Сработало! — возразил Посох. — Только не так, как надо. Ты куда хотел попасть?»

«К Марку, его себе представил…»

«Хм-м-м… Должен был к нему и попасть. Странно. Хотя, стой! Помнишь, старик говорил что-то о том, что он изменил настройку этрайта?»

«Точно, говорил, — припомнил Кенрик. — Еще он сказал, что этрайт поможет найти еще одну твою часть. Погляди-ка, нет ли ее рядом?»

«Есть… — по прошествии пары минут потрясенно сообщил Посох. — Есть! Он не соврал! Вот там в скалах, шагах в пятистах еще один алтарь!»

«Отлично! — радостно потер руки юноша. — А ты сомневался!»

«Исключение только подтверждает правило… — проворчал Витой. — Из того, что старик не обманул сейчас, еще не следует, что он не обманет в следующий раз».

«Неисправим! — обреченно махнул рукой Кенрик. — Только учти, мы с Чернышом, пока не помоемся и не поедим, никакой алтарь искать не полезем. И вообще, не видишь, что ли, солнце почти село? Куда мы в темноте в скалы полезем?!»

«Я посвечу… — начал канючить Посох. — Я бы, пока вы заняты, освоился с новой частью понемногу, это не так-то просто…»

«Успеешь!» — отрезал юноша.

Быстро сбросив одежду и не забыв снять упряжь с карайна, он ринулся в воду, оказавшуюся пресной. Значит озеро, а не море. Черныш не отстал и принялся шумно плескаться на мелководье. Кое-как вымывшись сам, Кенрик достал специальную щетку и занялся карайном — работа предстояла тяжелая и долгая. Просто так грязь с густой шерсти не счистишь. А затем Черныша ждала самая нелюбимая им процедура — мытье с помощью мыльного корня. Какой кот, пусть даже и разумный, это любит? Нет таких. Однако труднее всего оказалось хоть как-то отстирать одежду и упряжь.

Закончив с водными процедурами, Кенрик принялся просматривать вынутые из седельных сумок припасы и зелья. Половину того и другого, к сожалению, пришлось выбросить — промокли. Бережливый Марк за это, скорее всего, пропесочит ученика, но тут уж никуда не денешься. После этого настал черед самих сумок, которые пришлось мыть и снаружи, и изнутри. Покончив с ними, Кенрик наконец-то занялся поиском дров для костра, не обращая внимания на ворчание Посоха, призывающего бросить все и немедленно бежать искать алтарь.

Быстро темнело, а Кенрик успел найти совсем немного сухого топляка. Невдалеке, правда, обнаружил целый ствол, но он был мокрый. Когда костер хорошо разгорится, то можно будет использовать и его, но костер еще нужно чем-то разжечь, а дерева здесь почти нет. Посох продолжал ворчать.

«Ты бы лучше помог мне сухое дерево искать! — взорвался юноша. — Хватит ныть! Все равно раньше утра никуда не двинемся».

«А чего его искать? — пробурчал Посох. — Пройди шагов триста влево, там огромная куча».

И обиженно умолк. А Кенрик двинулся в указанном направлении, через некоторое время обнаружив полузанесенную песком, разбитую штормом небольшую шнекку, явно торговую. Такие, насколько знал юноша, использовали на Круглом озере, они возили товары между Гортом и Страйном. А что если он на побережье этого озера? Может и так, пока не встретит людей, все равно не узнает. От шнекки осталось много обломков, Кенрик нагрузился ими и потащил к месту стоянки. Пришлось сделать пять ходок, чтобы запасти достаточно дров для сушки одежды и ночевки.

Весело затрещал костер, Кенрик поставил над ним треногу и повесил котелок — после всех приключений страшно хотелось горячего. Он оглянулся, не обнаружил рядом Черныша и встревожился.

«Ты где?» — послал юноша мысленный зов карайну.

«Охочусь, не мешай, — проворчал в ответ тот. — Я запах горных козлов учуял, свежее мясо ни мне, ни тебе не помешает».

Что ж, пусть себе охотится, и Кенрик расслабился возле костра. Думать ни о чем не хотелось, слишком много событий для одного дня, сознание было просто перегружено. Когда похлебка оказалась готова, юноша с удовольствием поел, затем повесил на палках вокруг костра одежду, чтобы просушить ее. Развернул походный спальный мешок Невидимок, стоящий, если бы такой можно было найти в свободной продаже, больше сотни золотых, влез в него и мгновенно уснул.

Утром Посох разбудил Кенрика, едва рассвело, требуя срочно отправляться на поиски. Юноша послал его по известному адресу, снял высохшую одежду с палок, побросал эти палки в костер и осторожно раздул его. Невдалеке он обнаружил ляжку какого-то не слишком крупного животного — Черныш позаботился о своем всаднике. Свежее мясо оказалось очень кстати. Кенрик поджарил несколько кусков над огнем и с удовольствием их съел, несмотря на всю их жесткость — молодые зубы справились.

Терять времени все же не стоило, поэтому юноша быстро уложил седельные сумки и надел на безжалостно разбуженного и недовольно ворчащего из-за этого Черныша упряжь. По привычке, вбитой наставником на уровне рефлексов, скрыл все следы своего пребывания здесь, даже разровнял песок. Вздохнул, забрался на карайна и двинулся вдоль берега.

«Стой!» — заставил Кенрика вздрогнуть возглас Посоха.

Они как раз проезжали мимо неширокой расщелины.

«Здесь, что ли?» — спросил юноша.

«Да, в расщелине, но где-то глубже под землей. Забирайся внутрь, поищем».

Кенрик пожал плечами, но повернул карайна. В расщелину из-за множества осыпавшихся камней оказалось не так-то просто пробраться. Однако она оказалась совсем не длинной, вскоре они уперлись в стену.

«Надо разобрать эту кучу камней! — возбужденно заявил Посох. — Там вход в подземелье».

«Да я месяц буду их разгребать!» — возмутился Кенрик.

«А магия тебе на что? Простейшее заклинание переноса, которому я тебя учил!»

«Точно!» — хлопнул юноша себя ладонью по лбу.

Быстро сформировав нужное плетение, он отпустил его, и камни потоком поплыли над головой в сторону выхода из расщелины. Вскоре стало ясно, что Посох прав — перед ним чернел вход то ли в пещеру, то ли в пересохшее русло подземной реки. Попросив Черныша посторожить, Кенрик спустился вниз, цепляясь руками за неровности скалы — и не такое на тренировках делать приходилось.

Пещера оказалась очень разветвленной, без помощи Посоха юноша заблудился бы здесь через десять минут. Следуя указаниям, он сворачивал то влево, то вправо, пока, наконец, не добрался до небольшого тупичка посреди которого лежал большой круглый валун.

«Ура! Нашли!» — заорал Посох.

«Что нашли? — недоуменно спросил Кенрик. — Алтарь где?»

«Перед тобой?»

«А почему он круглый?»

«Вода обточила. Вон, видишь, наверху в стене отверстие, через него-то она и текла. Когда-то алтарь находился за небольшим водопадом».

Пожав плечами, Кенрик достал кинжал, порезал руку и стряхнул несколько капель крови на алтарь. Все произошло, как и раньше: невидимый глаз посреди алтаря вспыхнул белым светом, раздался тяжелый гул, со стен посыпался песок, прозвучали несколько слов на незнакомом языке. И посреди камня появилось нечто напоминающее толстый витой жезл — очередная часть Витого Посоха. А сам Посох возник в руке юноши словно из ниоткуда. Кенрик наклонил навершие Посоха к жезлу, и они слились воедино.

«Я стал сильнее!» — удовлетворенно заявил Витой.

«Вот и хорошо, — буркнул Кенрик, заживляя рану. — А сейчас пора к своим».

Выбравшись из подземелья, он взобрался на Черныша, снова представил себе лицо Марка и повернул этрайт. В глазах, как и в прошлый раз, потемнело, и тишину сменил шум большого лагеря.

— А ты здесь откуда взялся?! — встретил Кенрика потрясенный голос наставника.

* * *

Ведя друзей, а этих троих он уже считал друзьями, к воротам базы, Нир то и дело поглядывал в сторону Халега, так и оставшегося для него загадкой. За прошедшие несколько дней юноша часто пытался понять, что же представляет из себя виконт, но мало что понял. Человек чести — это однозначно, никогда не предаст, что бы не случилось. Очень много знает и умеет — слишком много для сына провинциального графа из забытого богами уголка. Очень немногословен, говорит только тогда, когда считает нужным, и то, что считает нужным. Но при этом выясняется, что двумя-тремя словами он четко формулирует проблему и показывает пути ее решения. Нира, который сам был неплохим аналитиком, эта способность Халега приводила в восторг. Он сам еще не умел так быстро и четко проводить анализ по внешне не связанным между собой фактам.

Виконт замечал бросаемые на него взгляды, но не подавал виду. Он до сих пор не понимал с какой стати эти трое столичных молодых дворян стали ему в чем-то близки, но принимал это, как данность. Каждый из них имел свой характер, интересы, не похожие на интересы большинства — именно этим они, похоже, заинтересовали Халега. Но важнее всего, что Нир, Дарлин и Меллир видели в человеке его сущность, а не обертку, тогда как для остальных столичных хлыщей значение имели, прежде всего древность рода, титул и богатство. И будь человек хоть семи пядей во лбу, но если он не соответствовал их критериям, уважения добиться было невозможно. Понятно, что не все являлись такими, но очень многие не решались идти против установленных обычаев, в отличие от этих троих.

Снова на память пришел утренний разговор, и Халег с трудом сдержал досадливую гримасу. Ну почему Мертвый Герцог никак не хочет оставить его в покое? Почему никак не желает понять, что служить во втором аррале виконт не будет. Понадобится помощь — окажет, но ограничивать себя одним делом он считал неправильным, чувствовал, что сможет принести много пользы и в другом. Почему же Герцог так прицепился именно к нему? Неужели только потому, что Халег сыграл большую роль в той истории с пиратами? Может быть. Но уже третий раз за время его пребывания в столице ло'Верди вызывал виконта к себе и отеческим тоном уговаривал пойти к нему на службу, обещая золотые горы. В отличие от подавляющего большинства, Халег абсолютно не боялся Мертвого Герцога, просто не понимал, почему нужно бояться. Ну высший зорхайн, ну глава всесильной службы безопасности. Ну и что? Бояться-то зачем? Герцога такое отношение явно удивило, он даже выглядел удивленным во время их первого разговора и, похоже, не понимал, что происходит — слишком привык к всеобщему страху перед собой. Возможно, это стало дополнительной причиной его заинтересованности в Халеге. Но что бы там Герцог себе не думал, служить во втором аррале виконт не собирался. Не его это.

Нир в очередной раз покосился на Халега — уж слишком заинтриговал его этот человек, слишком он не походил ни на кого из тех, кого юноша знал. Никогда не поймешь, что он на самом деле думает — абсолютно непроницаем, всегда сдержан и безукоризненно вежлив. Выводы и высказывания виконта порой были столь парадоксальны, что вгоняли Нира в ступор. Взять хотя бы разговор после дуэли. Все четверо с аппетитом позавтракали — в крохотном трактирчике «Пристань обжоры» готовили на изумление вкусно, он полностью оправдывал свое название. Затем взяли по стакану молодого вина и уставились друг на друга.

— Это была не просто дуэль, — констатировал Нир после недолгого молчания. — Дарлин, кому-то либо ты, либо твой отец очень сильно стоят поперек горла. На балу произошла явная провокация.

— Провокация? — удивился Дарлин. — Да этих дуэлей уже столько было, что я давно не считаю. На каждом балу или приеме кто-то ко мне обязательно пристает и не оставляет другого выхода, кроме как вызвать его на дуэль.

— Ничего себе! — поежился Меллир, представив себя на месте друга.

В этот момент до него дошло, что и сам может легко нарваться на вызов, особенно теперь, после случившегося. И что он сможет противопоставить противнику? Книгу? Похоже, в своем пренебрежении к занятиям фехтованием он несколько дал маху…

— Слушай, а кем служит твой отец? — прищурился Нир.

— Ответственным секретарем первого аррала, — пожал плечами Дарлин. — А какое это имеет значение?

— Боюсь, что большое. Первый аррал у нас что? Контрольная и разрешительная служба, отвечающая за очень многое, например, без разрешения первого аррала ни одна крупная партия какого-либо груза не будет перевезена. Насколько я слышал, купцы и многие аристократы горькими слезами плачут, выбивая эти разрешения. Твой отец занимает вторую должность в аррале, из чего следует, что основная работа лежит на нем и реально службой управляет именно он — глава аррала, конечно, человек умный и достойный, но ему уже больше семидесяти лет. Поэтому, врагов у твоего отца множество. Очень многие хотели бы его вывести из равновесия. Сам подумай, как на него подействует твоя гибель.

— Очень плохо подействует, — помрачнел Дарлин. — У него, кроме меня никого нет, мама умерла, когда я был совсем маленький. Отец и с собой после этого покончить может…

— Но все это нам пока ничего не дает, — продолжил Нир. — Мы не знаем, кто конкретно организовал охоту на тебя, а в том, что организовал, у меня ни малейших сомнений нет. Поэтому давай-ка составим список всех, с кем ты дрался, и подумаем, чем они могут быть связаны.

Следующие полчаса они составляли список. Чем больше имен в нем появлялось, тем в большее недоумение приходил Нир — цельной картины не вырисовывалось. Молодые аристократы, провоцировавшие Дарлина на вызов, принадлежали к семьям из разных придворных группировок и были, на первый взгляд, ничем не связаны. Однако связь должна быть! Почему же она не прослеживается? Или все это спланировал кто-то настолько умный, что Нир просто не способен разобраться в его хитросплетениях? Может и так, но тогда ситуация еще серьезнее, чем он думал. Беда в том, что идти к Мертвому Герцогу пока не с чем, информации практически нет, только подозрения и предположения, а их на хлеб не намажешь.

Тогда Нир решил пойти другим путем. Он выделил из общего списка фамилии тех, чьи семьи либо занимались торговлей, либо имели какое-либо отношение к основным придворным группировкам, во всем имеющих свои интересы. Но осталось немало не имеющих ни к торговле, ни к группировкам никакого отношения. Снова, похоже, тупик. Особенно удивляли Нира два имени — военные, не могущие иметь никаких претензий к первому арралу, так как делами армии и военных поставок занимался четвертый. Как-то все это связано, но как?!

— Тех, кто не имеет отношения ни к торговле, ни к группировкам могли на чем-то подловить и заставить, — внезапно заговорил молчавший до того Халег. — Теперь по поводу военных. Одного я могу отбросить сразу — известный склочник, слишком много мнящий о себе. Со вторым я знаком по Военной Академии, попытаюсь выяснить причину его действий.

— Были бы вам крайне благодарны, — осторожно сказал Нир, переглянувшись с Дарлином.

— И вы абсолютно правы, все это неспроста, — продолжил виконт, отпив глоток вина. — Еще бы я посоветовал вам всем постоянно иметь при себе защитные магические амулеты. Их приобретать стоит только в лавке при Антрайне, там не обманут, причем лучше скажите, что вы от меня.

Нира сильно удивил его последний пассаж. Какое отношение к теме разговора имеют магические амулеты? И какое отношение имеет к амулетам Халег? У него самого был, конечно, амулет, причем такой, что в лавке не купишь — их выдавали только служащим варла, но показать этот амулет значило сразу признаться в своей принадлежности к нему. Неизвестно, как на это среагируют друзья и останутся ли они друзьями — слишком уж плохо относились аристократы ко второму арралу, хорошо проредившему их ряды.

На этом разговор и завершился. Нир, Дарлин и Меллир отправились на занятия в Университет, а Халег по своим делам. Однако на следующий день он разыскал Нира и сообщил, что подозрения подтвердились — лейтенант ло'Хайринди спровоцировал Дарлина на дуэль не по своей воле, а потому, что его принудили к этому шантажом, угрожая донести отцу его любимой девушки об их связи и подать эту связь в отрицательном свете. Причем, сделала это торговая группировка. Каким образом Халегу удалось разговорить молодого офицера и заставить его пойти на откровенность, Нир не представлял. Оставалось только поклониться мастеру, он сам так не сумел бы.

Следующие несколько дней ничего особо интересного не произошло. Дружба четырех молодых людей постепенно крепла, почти все время после занятий трое студиозусов проводили вместе, иногда к ним присоединялся и Халег, занятый какими-то своими загадочными делами, говорить о которых он избегал. Однако виконт на удивление органично влился в их компанию, как-то незаметно став для всех своим.

Встретившись с друзьями после занятий, Нир предложил показать им базу Невидимок, куда посторонних без поручительства кого-то из бойцов отряда не пускали. А там было немало интересного, одни тренажеры чего стоили, не говоря уже о площадке котят, где их наставник обучал своих подопечных всем тем трюкам, которые демонстрировали карайны невидимок. Порой котята смешивались в разноцветный меховой клубок, катающийся по всему плацу — картина была потрясающая. Идея была воспринята со всеобщим восторгом, особенно заинтересовался Халег, давно хотевший побывать на базе, да только возможности все не представлялось.

— А, это ты, Нир, — кивком приветствовал юношу страж у ворот базы, отставной однорукий невидимка, не пожелавший уходить на покой. — Это кто с тобой?

— Друзья, — улыбнулся он. — Хочу показать им тренажеры и площадку котят.

— Ручаешься за них?

— Ручаюсь!

— Ладно, проходите. Да, заскочи на кухню, пусть принесут горячего сехлита, глотка совсем пересохла.

— Скажу.

Оказавшись на территории базы, Нир повел друзей к тренировочной площадке, интересно было посмотреть на их реакцию при виде тренажеров — каждый гость считал, что пройти такой кошмар невозможно. Юноша и сам раньше так считал, но в конце концов прошел, хотя на это потребовалось почти полтора года. На лица Дарлина с Меллиром действительно стоило посмотреть в момент, когда они увидели огромное поле, представляющее из себя безумный лабиринт набитый боевыми големами и всевозможными ловушками. Халег остался спокойным, только слегка приподнял брови.

Усмехнувшись Нир подошел к столбу активации полигона и приложил к нему руку. Все тут же пришло в движение: закачались на цепях в разные стороны столбы, зашелестели вылетающие то тут, то там из под земли лезвия; во всех направлениях очередями полетели сюрикены и прочие метательные орудия; засветились готовые атаковать проходящего магические конструкции; бесчисленные големы, двигающиеся раза в два-три быстрее обычного человека, обнажили разнообразное оружие.

— Вы что, сюда суетесь?! — вытаращился на все это Дарлин. — Разве такую жуть можно пройти?!

— Можно, — улыбка растянула губы Нира, хотя он старался не улыбаться, чтобы не обидеть друга. В обычное прохождение идем без оружия. Что на полигоне добудешь, то и твое.

Граф в ответ только глухо выругался. Знал до сих пор, что Невидимки сильные воины, но не представлял, как их готовят. От одной мысли, что ему самому пришлось бы проходить этот ужас, по недоразумению называемый полигоном, Дарлина прошиб холодный пот. Судя по выражению лица, Меллир подумал о том же и зябко поежился. Даже Халег призадумался, глядя на творящееся на полигоне.

— Ну что, пошли дальше? — спросил Нир, когда друзья насмотрелись. — Это еще не самый сложный и большой полигон, вы бы исандинский увидели… Вот он — действительно жуть…

— Не самый сложный?… — нервно повел плечами Меллир. — Да уж…

Снова усмехнувшись, Нир отключил полигон — соваться туда даже для того, чтобы покрасоваться перед друзьями, он ни малейшего желания не имел. А затем повел остальных к площадке котят.

Даже издали от нее доносился шум — мяуканье, шипение, рычание и боги знают, что еще. Подойдя ближе, друзья сперва не поняли, что они видят, только потом осознали, что по площадке катается огромный разноцветный меховой шар, состоящий из нескольких десятков юных карайнов. В большинстве, конечно, пятнистых, но попадались и черные. Котята были разной величины, от самых маленьких, с человеческую ладонь размером, до достигающих колена человека. За ними со стороны наблюдал высокий худой человек с седыми волосами, одетый в костюм из крепкой кожи. Увидев посетителей, он направился к ним.

— Добрый день, уважаемый воспитатель! — поклонился Нир, бесконечно уважающий этого старика. Впрочем, не было на базе никого, кто бы не уважал воспитателя котят.

— Здравствуй, мальчик! — улыбнулся старик. — Привел ребят на малышей посмотреть?

— Ага.

— Хорошо, пусть смотрят, только близко не подходят.

В этот момент все и случилось… Меховой шар распался на составляющие, и котята дружной гурьбой уставились на гостей. Это явно удивило старика. Он с недоумением осмотрел молодых людей, ничего не понимая — юные карайны так себя обычно не вели. Один-два — это еще куда ни шло, но все?! Чем же заинтересовали их эти гости? Воспитатель прислушался к своим ощущениям и почти сразу понял, что один из этих парней — потенциальный воспитатель. Хорошая новость, он давно ищет себе смену, но никак не может найти, слишком редки люди с таким даром. А кто именно? Вот этот, длинный. Воспитатель решительно подошел к Халегу и спросил:

— Ты знаешь о своем даре, парень?

— Каком даре, — искренне удивился виконт.

— Небось с детства с животными хорошо ладил?

— Ладил, — подтвердил растерянный Халег, Нир его таким еще не видел.

— У тебя дар воспитателя, — пояснил старик. — Видишь, как котята на тебя уставились? Они это сразу почуяли. Прислушайся к ним.

Халег последовал его совету и ошарашенно отступил на шаг, услышав прямо у себя в голове, около сотни говорящих наперебой детских голосов.

— Они со мной говорят, но их слишком много, я не могу разобрать всех…

— Ничего, научишься, — «обнадежил» воспитатель.

Котята тем временем подошли ближе, окружив людей пушистым кольцом. Они с интересом взирали на Халега, однако поглядывали и на остальных. Меллир с восторгом разглядывал их — с детства мечтал завести себе кота, вот только дед не позволял, будучи страстным собачником. Он смотрел то на одного, то на другого, то на черного, то на пятнистого — и все ему нравились. Взгляд упал на довольно крупного юного карайна, между лап которого выгребался совсем уж мелкий двухвостый котенок. Малыш так очаровал Меллира, что юноша опустился на корточки, протянул вперед руку и позвал:

— Кис-кис!

— Ты что творишь, идиот?! — раздался над ухом возглас воспитателя, но было поздно.

Котенок, выбравшись на свободное пространство, бодро засеменил в сторону протянутой руки и с разбегу куснул за запястье. Меллир от неожиданности вскрикнул, хотя было не слишком-то больно, а затем погладил довольно заурчавшего малыша.

— Что же ты натворил, дурья твоя башка?… — в отчаянии простонал воспитатель. — Он же тебя запечатлел…

В этот момент раздалось ругательство Дарлина.

— Что там еще? — встревожился старик, ожидая от посетителей незнамо чего.

— Меня котенок за ногу укусил… — растерянно ответил граф. — Просто подошел и цапнул. Вот он… — и показал на сидящего у его ног и довольно умывающегося котенка раза в два больше предыдущего.

— Да что ж это творится?… — растерянно всплеснул руками воспитатель, однако сразу заставил себя успокоиться. — Тебя, парень, котенок не просто укусил — он тебя выбрал и запечатлел. Причем выбрал сам. Давно я такого не видел. Что ж, не мне спорить с его выбором. С тобой, — он повернулся к Меллиру, — тоже не все просто, судя по всему, малыш целеустремленно рвался именно к тебе. Ничуть не удивлюсь, если сейчас кто-то выберет и третьего…

Однако, того, что случилось следом, он явно не ждал, так как просто отвесил челюсть — к Халегу, минуя общую группу котят, начал пробираться Пепельный, хромой с рождения недоросток, по меркам отряда, за все время не проявивший интереса ни к одному человеку, самого воспитателя он терпел, но и только. На нем уже давно поставили крест — и тут вдруг… Пепельный подошел к Халегу, поднял голову и посмотрел ему в глаза, как бы спрашивая разрешения. Виконт, словно вне себя, кивнул, присел на корточки, и карайн осторожно куснул его за протянутую навстречу руку. Халег, даже не ощутив укуса, погладил Пепельного по голове.

— Ты — как я, — произнес он, сам не понимая что и зачем говорит. И седоватый карайн лег у его ног, признавая произнесенную формулу древнего, как миры заклятья, возможно, созданную еще до рождения Троих.

Только на этом ничего не закончилось — с отчаянным мявом из толпы котят вырвалась небольшая пятнистая самочка и сходу вцепилась Халегу в ногу, после чего уселась в полушаге от него и принялась довольно умываться. Пепельный ей почему-то не препятствовал, он задумчиво смотрел в небо.

— Мать моя — женщина… — с трудом выдавил воспитатель. — Такого же еще никогда не случалось, чтобы двое одного запечатлели…

Он замолчал и мрачно уставился на Халега, о чем-то размышляя, затем как-то очень уж ехидно ухмыльнулся и сказал:

— Вы хоть представляете, ребятки, как вы попали? Вам всем теперь придется пройти полное обучение у Невидимок — согласно приказу короля, каждый, запечатлевший двухвостого карайна, в интересах государства обязан пройти это обучение, кем бы он ни был.

— Ура!!! — оглушил всех радостный возглас Дарлина, и не надеявшегося на такую удачу.

— Ой, мамочки! — схватился за голову Меллир, его глаза сделались круглыми от ужаса.

— Надо, так пройдем, — безразлично пожал плечами Халег.

— Ты учти, парень, — вплотную подошел к нему воспитатель, — но тебе будет куда труднее других. Тебе сразу с двумя придется учиться работать. А работа с пятнистым и черным — очень разные вещи.

— А я не боюсь, — улыбнулся Халег. — Они меня поймут.

— Тебя, да, поймут. Меня еще удивляет, что твоих друзей запечатлели родные братья — довольно редкий случай, когда в помете не один котенок. Вот и вышло, что один сильный, а второй совсем слабенький.

Он повернулся к Меллиру и продолжил:

— Тебе придется выхаживать малыша, ночами не отходить от него. Я, если честно, не слишком верю, что он выживет, вторые в помете редко выживают.

Затем завертелась безумная круговерть. Прибежали двое оставшихся на базе лекарей и писарь отряда, тут же внесший Дарлина, Меллира и Халега в списочный состав учеников. Лекари тем временем внимательно обследовали запечатленных котят, затем один из них отозвал в сторону виконта.

— С вашим пепельным не все в порядке, — сообщил он. — Врожденный вывих правого плеча и поврежденное запястье на той же лапе. Придется привлекать целителей Антрайна для излечения, но я не уверен, что полное исцеление возможно.

— Ясно… — помрачнел Халег.

— Целители берут очень дорого… Отряд, конечно, заплатит, но я бы вам советовал, молодой человек…

— Я от него не откажусь!.. — почти как разъяренный карайн прошипел виконт. — Сам найду целителя!

— Как хотите, — поднял руки лекарь. — Сможете его выходить — честь вам и хвала. А по поводу целителя… Любой счет приносите в канцелярию отряда, он будет оплачен.

— Хорошо, — бросил Халег, присел возле Пепельного и осторожно погладил его между ушами, тот прижался к нему и заурчал.

— Советую вам всем сейчас собственноручно покормить своих котят, — донесся позади голос воспитателя. — И прошу не забывать о кормежке три раза в день — они не примут еды ни от кого, кроме вас. Исключение — пепельный, он уже ест мясо. Поэтому либо приходите для кормежки сюда, либо держите дома птиц для этой цели. Молочных котят кормят либо молоком матери, до запечатления, после него — живой кровью.

Кормежка не обошлась без эксцессов — Меллира, после того, как он перерезал птице горло, едва не стошнило, он выпустил тушку из рук и забрызгал кровью все вокруг, в том числе и себя. Пришлось брать другую. На этот раз юный граф справился и напоил своего крохотного котенка — тот, естественно, перемазался с головы до ног, и Меллир вынужден был долго оттирать его ветошью.

Покончив с кормежкой, друзья разобрали своих котят и отправились по домам. Воспитатель предупредил их, что каждое утро малыши должны быть на площадке — очень многим необходимым вещам карайна можно было научить только в самом юном возрасте. Пропустишь время — потом не нагонишь. Дарлин с Меллиром запихали котят за пазуху, где те и затихли. Халег скептически посмотрел на Пепельного, понимая, что за пазуху тот никак не влезет, но карайн успокоил его, сказав, что пойдет рядом. А вот пятнистая самочка не пожелала спокойно сидеть за пазухой, выбралась оттуда и удобно устроилась на плече виконта, запустив коготки в одежду. Халег со вздохом понял, что придется сегодня же посетить портного, чтобы тот нашил ему на одежду специальные накладки — девочка вскоре подрастет, когти увеличатся. Ничего приятного, если она будет запускать их прямо в тело.

Добравшись до дому, Дарлин спросил у мажордома, пришел ли уже отец, тот ответил, что нет. Молодой граф вздохнул — он видел отца раза два-три в месяц, настолько тот был занят. Уходил на службу, когда сын еще спал, а возвращался, когда он уже спал. Затем Дарлин до глубины души потряс мажордома, достав из-за пазухи котенка, которого решил назвать Ветром. Около минуты понаслаждавшись вытянувшимся лицом и вытаращенными глазами старого слуги, граф распорядился подготовить в его покоях уголок для своего питомца. Со всем необходимым, включая кучу мягких игрушек. Также приказал срочно приобрести несколько десятков утарнов мелкой породы для кормления малыша. Мажордом низко поклонился и, все еще удивленный, отправился исполнять распоряжения молодого хозяина. А Дарлин поспешил к себе в покои и, не переодеваясь, начал тетешкать котенка, который был этим очень доволен и принялся громко мурчать.

Не успел Халег подойти к общежитию Военной Академии, в котором жил уже второй год, как вокруг него собралась толпа курсантов и офицеров. Они с раскрытыми ртами смотрели то на невозмутимого Пепельного, то на яростно шипящую на всех пятнистую самочку, и никак не могли поверить своим глазам. У одного человека не могло быть двух карайнов! Такого не случалось ни с кем и никогда! Притом один карайн черный, а другой — пятнистый.

— К-как?! — с трудом выдавил из себя офицер-наставник ло'Кейси, обычно спокойный и невозмутимый. — Как у вас это вышло?!

Халег только пожал плечами в ответ. Офицер-наставник покачал головой и отошел, что-то невнятно бормоча себе под нос.

— Что здесь происходит? — раздался сухой надтреснутый голос коменданта Ингера, которого и курсанты и офицеры уважали и даже слегка побаивались, несмотря на то, что он не являлся аристократом. Он был строг, но справедлив, никогда и никого не наказывал без причины.

— Здравия желаю, да-нери полковник! — вытянулся Халег. — Приношу свои извинения за беспорядок!

В этот момент Ингер заметил сидящую не плече виконта пятнистую самочку, затем его взгляд упал на жмущегося к ногам Халега, уже начинающего порыкивать Пепельного. Брови коменданта слегка приподнялись. Он задумчиво похмыкал, обошел виконта кругом, остановился напротив, потер подбородок и вежливо поинтересовался:

— Это все, надеюсь? Или еще будут?

Халег смутился и опять пожал плечами. Он и сам понятия не имел.

— Да уж… — непонятно к чему сказал Ингер. — Зайдите ко мне.

Незаметно вздохнув, виконт последовал за комендантом. Оказавшись в его кабинете, он тихонько шикнул на Пепельного, вознамерившегося было исследовать новую территорию, и застыл по стойке смирно.

— Ну и как вы это объясните, молодой человек? — спросил Ингер, опускаясь в свое кресло.

Кому другому Халег не стал бы ничего объяснять, но этого, добившегося всего своими силами человека, он искренне уважал, поэтому ответил:

— Сегодня я побывал на базе Невидимок. Там мне сообщили, что я потенциальный воспитатель котят. Простите за беспокойство, да-нери полковник.

— Тогда все ясно… — покивал тот. — Что ж, вы изначально подавали большие надежды, поэтому я не удивлен. Насколько понимаю, вы покидаете Академию и уходите в отряд?

— Никак нет! — возмутился Халег. — С котятами я буду заниматься в свободное от учебы время.

— Как же вы намереваетесь справиться? — удивился комендант. — С утра занятия в Академии, после обеда — тренировки на базе. А их тренировки — это тихий ужас, и освобождать вас от них, насколько мне известны порядки в отряде, вас никто не будет…

— Я справлюсь, да-нери полковник, — заверил виконт. — К трудностям мне не привыкать.

— Ну, как хотите, — во взгляде Ингера появилось недоверие, — препятствовать не стану. Помимо прочего… — он помолчал, — считаю необходимым выделить для вас и ваших питомцев более просторную комнату. Сорок седьмая как раз освободилась, маркиз ло'Стейси доигрался, сегодня утром его отчислили.

— Крайне благодарен, да-нери полковник, — наклонил голову Халег и взял протянутые ключи. — Разрешите идти?

— Идите.

Старый генерал спускался по лестнице в отвратительнейшем настроении, снова дорогие дети и внуки натворили Беранис знает что. Старший сын едва не влез в заговор, за что только что был нещадно бит отцом, сломавшим об него трость. Еще и на Меллира пришла жалоба из Университета — снова он свои никому не нужные книжонки на лекциях читает! Отобрать что ли и сжечь? Так реветь, как девчонка начнет. Почему никак не получается заставить его стать мужчиной и интересоваться тем, чем положено интересоваться мужчине и воину? Старик тяжело вздохнул — младшего внука он любил больше остальных, хоть и не показывал этого, и судьба глупого мальчишки была ему небезразлична. О, а вот и он! Легок на помине!

Генерал окинул взглядом встрепанного внука. Давно он не видел Меллира таким оживленным и радостным, мальчишка буквально светился. Почему это, интересно? Что-то случилось? Шкоду какую-то учинил? Так, а что это у него на руках за черный меховой клубочек? Опять бродячего кота подобрал?! Да сколько же можно! Разъярившийся пуще прежнего старик ринулся к внуку, собираясь выхватить паскудного кота из рук мальчишки и шваркнуть о ближайшую стену. Будет знать, как нести в дом всякую гадость!

— Дедушка, я… — начал было Меллир, но увидел бешеные глаза генерала и отшатнулся.

— Что это?!! — взревел тот.

— К-кысь… — юноша отступил еще на шаг.

Генерал протянул было руку к коту, черному как ночь. Тот зашипел, выгнул спину и задрал вверх два маленьких подрагивающих хвостика. Старику показалось, что его обухом боевого топора по голове огрели. Он помотал головой — этого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Однако, ничего не изменилось — кот по-прежнему топорщил вверх два черных хвостика.

— Эт-то т-то, о чем я думаю?… — с трудом выдавил из себя генерал.

— Да, дедушка, это двухвостый карайн! — широко улыбнулся Меллир, поняв, что опасность миновала. — Он меня запечатлел сегодня, я и сам не знаю, почему он меня выбрал…

— Ну повезло тебе… — с некоторой даже завистью сказал старик. — Я в юности о таком мечтал, но не вышло. Где ты его нашел?

— На базе Невидимок, — ответил юноша. — Нир повел нас туда на экскурсию, на кошачьей площадке все и случилось. И не только у меня карайн, у Дарлина с Халегом тоже!

— А Халег это кто? — подозрительно нахмурился старик.

— Виконт ло'Айри.

— Ло'Айри?! Тот самый виконт ло'Айри? Я рад, что у тебя появляются такие друзья.

— Только, дедушка… — Меллир понурился и тяжело вздохнул, в глазах появились слезы.

— Что еще? — встревожился генерал.

— На базе сказали, что я теперь должен пройти полное обучение в отряде Невидимок, что таков приказ короля…

Старика захлестнула эйфория, он радостно рассмеялся. Наконец-то нашелся кто-то, кто сделает из его внука настоящего мужчину. Как обучают Невидимки, он знал — доводилось видеть тренировки. Этому хлюпику пойдет на пользу, а то непонятно, то ли парень, то ли девчонка.

— Только это, если Кысь выживет… — закусил губу Меллир. — Воспитатель сказал, что он слабенький, что вторые в помете редко выживают…

— Выходим! — рявкнул генерал. — Костьми лягу, но выходим! Сейчас же за лучшими целителями в Антрайн пошлю!

От одной мысли, что котенок умрет, и все надежды накроются медным тазом, старика холодный пот прошиб. Не допустит, он этого не допустит!

— Правда, дедушка? — несмело посмотрел на него внук, прекрасно знающий, как генерал относится к котам. Он не знал, что в понимании старика карайны — не коты, а нечто несоизмеримо благородное, по недоразумению относящееся к породе кошачьих — ведь карайны были преданы своим всадникам, как не всякий пес.

Патриарх семейства времени зря не терял, вскоре его громогласный голос разносился по всему дому, слуги, как вспугнутые тараканы, забегали туда-сюда. Возникало ощущение, что генерал готовится к отражению штурма. Уже через несколько минут трое лакеев были срочно отправлены в Антрайн за целителями, еще несколько, вытаращив глаза, понеслись добывать утарнов — старик пригрозил, что если через пол-часа утарнов не будет, то на корм котенку пойдут сами лакеи. И они поверили — от генерала ло'Сайди можно было ждать чего угодно, и боялись его до дрожи в коленях, не решаясь ни в чем прекословить. А о том, чтобы не выполнить его приказ, вообще не могло быть и речи.

Меллир на всю эту суматоху внимания не обращал, он отправился в свою комнату, положил Кыся на подушку и принялся возиться с ним — гладить, чесать за ушком, играть. Тот отвечал радостным мурлыканием, то и дело легонько покусывая юношу за пальцы. Однако долго наслаждаться питомцем Меллиру не дали — в дом генерала прибыли четверо самых дорогих целителей Антрайна и занялись четвероногим пациентом. На бедного Кыся навесили столько исцеляющих и укрепляющих заклятий, что в магическом диапазоне он, наверное, выглядел уникальным артефактом. Котенок сидел и удивленно смотрел на танцующих вокруг него шаманские пляски магов, которым заплатили столько, сколько они не зарабатывали и за полгода, поэтому они были готовы на все, даже лично облизать пациента. В конце концов Кысю все это надоело, он свернулся на подушке в клубочек и уснул.

Глава 5

Войдя в кабинет Мертвого Герцога, Нир усилием воли заставил себя казаться внешне спокойным и вежливо поздоровался.

— Ну и зачем же вы настолько хотели меня видеть, что переполошили весь секретариат? — недовольно поинтересовался хозяин кабинета.

— Ваше сиятельство, в процессе внедрения в аристократическую среду мне удалось выйти на след заговора некой группировки, — словно бросаясь в воду, выдохнул юноша.

— Внедрения?… — с непередаваемой интонацией переспросил Мертвый Герцог, иронично приподняв одну бровь. — А не слишком ли много вы на себя берете, молодой человек?

Нир сглотнул клубок обиды, но его тон оставался ровным:

— Прошу вас выслушать обстоятельства дела, ваше сиятельство.

— Хорошо, излагайте. Я очень надеюсь, что вы не зря тратите мое время.

Юноша выдохнул и начал подробно рассказывать о случившемся с ним, начиная с его наблюдений на балу. О своем знакомстве с Меллиром и Дарлином он просто коротко сообщил, не уточняя деталей. Как ни странно, рассказ заинтересовал Мертвого Герцога и тот начал задавать уточняющие вопросы, требуя вспомнить даже мельчайшие детали. А когда дело дошло до разговора после дуэли и размышлений Нира о причине вызовов, глава второго аррала задумался.

— Хорошо, что вы пришли с этим ко мне, это может оказаться важным, — он постучал пальцами по столу. — Действительно, если сын герцога ло'Тассиди погибнет, то герцог не сможет выполнять свои обязанности, а первый аррал держится на нем. У вас есть еще какие-нибудь предположения?

— Да, — кивнул обрадованный юноша. — При помощи виконта ло'Айри удалось выяснить, что одного из противников графа ло'Тассиди вынудили к дуэли представители торговой группировки.

— Виконта ло'Айри?! — герцог даже привстал от неожиданности. — А он какое отношение имеет к вам, кроме того, что был секундантом на дуэли?

— После дуэли мы вместе обсуждали ситуацию, и он предложил помощь… — удивился такой реакции Нир. — Ну а потом как-то так вышло, что мы все подружились.

— Подружились? — прищурился глава второго арррала, явно думая о чем-то своем. — Очень рад. Я вами доволен.

Юноша так и не понял, чем именно он доволен, тем, что Нир раскопал заговор, или его знакомством с Халегом. Впрочем, Мертвый Герцог всегда был парадоксален, от него можно было ждать любого выверта.

— На этом, в общем-то, пока все, — закончил Нир.

— Не думаю, что это все, — возразил Мертвый Герцог. — Затеявшие все это вряд ли успокоятся. Дело может дойти и до наемных убийц, поэтому советую вам всем внимательно смотреть по сторонам. Особенно графу ло'Тассиди. Завтра к вечеру подойдите в аналитический отдел, я сброшу туда ваши данные, пусть аналитики поломают головы. Может до чего-то важного и додумаются.

— Как скажете, ваше сиятельство, — поклонился юноша.

— Да, вот еще что, — хозяин кабинета что-то черкнул на листе бумаги и пододвинул его к краю стола. — Возьмите это, зайдите в комнату номер двести семнадцать и получите для своих друзей усиленные защитные амулеты. Скажете им, что это ваш подарок.

Халег брел по предместью, сам не зная куда — он довольно часто вот так прогуливался по городу, идя, куда глаза глядят, погруженный в свои раздумья. Взгляд то и дело падал на идущего у его ноги пепельного, имя которого он сократил до Пепла. Пятнистую самочку он назвал Зарой, от слова Зарево — а почему, и сам не знал.

Почесывая Зару, высунувшую мордочку из-за пазухи, за ушком, Халег неспешно шагал куда-то. В мыслях было одно — Пепел. Как его лечить? Нир успел рассказать каким образом пользовали его «эскулапы» из Антрайна, и виконт не хотел, чтобы его карайн проходил через такую боль. Да и стоило это «исцеление» слишком дорого для Халега. Конечно, он мог обратиться к Невидимкам и взять деньги для этой цели у них, но почему-то ему очень не хотелось этого делать. А своим предчувствиям Халег предпочитал доверять.

Проходя мимо огороженного штакетником небольшого домика с совсем уж крохотным садиком, виконт внезапно остановился. Почему? Что здесь? Домик как домик, садик как садик. Минуту подумав, он решил зайти — вдруг это боги дают подсказку?

— Ты ко мне, сынок? — спросила вышедшая на порог домика очень старая седая женщина с ясными, молодыми глазами. — Заходи, помогу.

— Вы ведающая? — выдохнул Халег.

— Зачем спрашиваешь глупости? — укоризненно покачала головой хозяйка. — Будто сам не видишь…

— Простите, матушка, — повинился виконт.

В суровой скалистой местности, откуда он был родом, ведьм уважали и относились к ним совершенно иначе, чем в остальном Игмалионе. Нет, в королевстве их не преследовали, просто не любили, не понимая, кто и что они, какой силой пользуются. Не стихиалы, не визуалы, а непонятно что. Поэтому и обращались к ведьмам редко. А те никому не навязывались, живя какой-то своей загадочной жизнью.

— Показывай своего малыша! — добродушно улыбнулась ведающая. — Посмотрим, что с ним.

Пепел, не подпускающий к себе никого чужого, послушно дался ей в руки и громко мурлыкнул, когда женщина погладила его по голове.

— Какой хороший мальчик, — умилилась она, посадив карайна на стол во дворе.

Затем принялась ощупывать его правое плечо и лапу, причем делала это так, что Пепел не заплакал от боли, как было, когда это же сделал лекарь базы. Одно это многое сказало Халегу о ее квалификации.

— В общем, ничего страшного, — подняла на него глаза ведающая, — но придется поработать, мгновенного исцеления не будет. Хорошо, что ты не стал обращаться к визуалам, они бы все испортили — берутся лечить, не зная толком анатомии, думая, что магия сама все выправит. А магия — это всего лишь инструмент, который надо еще уметь использовать.

— Что нужно делать, матушка? — подался вперед виконт.

— Будешь каждый день менять ему повязки и поить травами, которые я дам. Мальчик умный, будет пить, хоть и невкусно, я ему уже все объяснила.

В первый момент Халег удивился — каким образом она объяснила карайну. Затем вспомнил, кто перед ним, и сразу успокоился — ведающие еще и не на то способны.

— А теперь не мешай, — сказала женщина.

Она наложила руки на плечо и лапу карайна, слегка дернула — и кости с легким скрипом встали на место. При этом Пепел явно ничего не почувствовал, так как не издал ни звука. А затем ведающая негромко запела, каким-то странным низким вибрирующим голосом:

— Древняя кровь… Древние кости…

Пути богов… Пути детей…

Пепел и зарево… Край земли…

Суть живого… Огонь в крови…

Волны до неба…

Ее голос стал неразборчивым, но Халег постеснялся подойти, чтобы прислушаться, хотя произносимое ведающей сильно напоминало пророчество и почему-то заставляло его ежиться от холода, хотя было лето. У виконта едва волосы дыбом не вставали, он подсознательно ощущал, что происходит что-то очень важное, но не понимал что.

— Соединение сил… Соединенье людей… Соединенье костей… — снова поднялся выше голос женщины. — Свершится!

Последнее слово она практически выкрикнула, а затем устало опустила руки и протяжно выдохнула, словно сделала что-то неподъемно тяжелое. В тот же миг Халегу тоже стало легче, наваждение спало, дрожь унялась. Немного постояв, ведающая достала откуда-то две странной формы палки, приложила их к лапе Пепла и вместе с незнакомыми травами примотала чистой тряпицей. Затем скрылась в доме и вскоре вынесла оттуда два узелка.

— Все, можешь забирать своего питомца, — улыбнулась она. — В этом узелке травы, заваривай, настаивай по часу и пои его два раза в день, утром и вечером. А вот этой травой перематывай лапу, как делала я. Все понял?

— Да, матушка! — низко поклонился Халег. — Сколько я вам должен?

— Нисколько, — отмахнулась ведающая. — Я еще твоего отца в колыбели видела. А вот если сможешь добыть золоченое зеркальное блюдо, которое купец Нихрат сегодня выставит на продажу, буду благодарна. Оно потом и тебе сгодится.

— Я добуду, матушка, — пообещал виконт.

— А малыша своего принеси ко мне на исходе декады, погляжу. Иди, сынок.

— Спасибо вам, матушка! — снова поклонился Халег. — Да благословят вас боги.

— Иди! — еще раз сказала женщина.

Выйдя за калитку, Халег наклонился и погладил Пепла, сперва не желавшего идти на руки, но двигаться ему пока было нельзя, и юноша сумел объяснить это котенку, благодаря своим способностям воспитателя. После этого он повернулся, окинул взглядом улицу, остановил проезжающий наемный экипаж и, посадив туда недовольно мяукнувшего Пепла, сел сам и попросил отвезти его к лавке купца Нихрата. Пообещал, значит обязан выполнить.

Добравшись до лавки, Халег выяснил, что блюдо стоит больше, чем отец присылает ему на три месяца. Отложенных благодаря экономной жизни денег приблизительно на четверть не хватало. Однако вскоре отец должен прислать еще и, если занять недостающее, а затем жить скромнее, то он вполне сможет отдать долг с этого поступления и купить то, что просила вещающая. Немного подумав, Халег попросил купца отложить блюдо, внеся залог, и, скрепя сердце, отправился к дому Нира, надеясь его застать.

Через два часа виконт отдал блюдо ведающей.

Три дня прошли без особых происшествий. Каждый из друзей большей частью занимался своими делами, так как невидимок на базе не было, поэтому тренировать их было некому.

Меллир не отходил от немного окрепшего Кыся — целители не зря взяли деньги, малыш больше не сидел на одном месте, а носился по дому, как метеор, всюду суя свой любопытный нос. Любимые породистые псы старого генерала при виде котенка поджимали хвосты и, скуля, забивались в углы — запах карайна вызывал у любого животного панический ужас. Слуги тоже опасались Кыся, стараясь обходить его стороной, единственный человек, кроме самого Меллира, на которого котенок не шипел и даже позволял иногда погладить себя, был генерал. Старик от этого буквально таял, напрочь забыв о прежних любимцах, и втайне завидовал внуку. Перед занятиями Меллир относил Кыся на базу, где малыш радостно кувыркался со своими сверстниками. Воспитатель не дрессировал юных карайнов, а обучал их в форме игры. После Университета юноша галопом несся к своему любимцу, кормил его, учился ухаживать — карайна раз в пару дней требовалось купать и вычесывать, если была такая возможность. А вечером Кысь с энтузиазмом пугал собак и слуг.

Распорядок дня Дарлина мало чем отличался от распорядка Меллира. Первую половину дня он проводил в Университете, а вторую — с Ветром. Единственно, что вчера вечером юноше удалось поговорить с отцом, который пришел домой довольно рано. Как оказалось, прошлым вечером он заглянул в спальню сына и увидел, что тот спит в обнимку с черным котенком. Вот и пришел домой пораньше, чтобы встретиться с Дарлином — слуги сказали ему, что молодой хозяин завел себе двухвостого карайна, но герцог решил узнать все сам. Юноша не стал скрывать от отца ничего, кроме того, что на него ведется охота — не хотел, чтобы единственный родной человек сходил с ума от беспокойства. Герцог порадовался за сына, который наконец нашел себе друзей, и посочувствовал тому, что ему придется проходить тренировки у Невидимок. Дарлин заверил, что справится, на что отец только вздохнул, вспомнив себя в молодости, и попросил быть осторожнее. Юноша пообещал.

Халег тоже постоянно возился со своими карайнами, но больше с Пеплом. Он очень радовался, что ведающая сумела вправить малышу врожденный вывих плеча, но пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить котенка спокойно лежать и не напрягать сустав. Зара обычно носилась вокруг них, творя страшный кавардак. Особенно она любила «помогать» виконту при перевязках, ведь при этом появлялись такие заманчивые веревочки и тряпочки, за которые можно было подергать, потаскать по комнате, завернуться в них, только двуногий брат почему-то каждый раз сердился на это. Халегу постоянно приходилось распутывать бинты, что безмерно раздражало, но он терпеливо старался объяснить Заре, что перепутывать их не надо. К сожалению, она была еще слишком мала и быстро забывала о его просьбах.

На третий день Пепел начал понемногу вставать, точнее, Халег разрешил ему это, но следил, чтобы котенок не перенапрягся. Отвар из трав, данных ведающей, очень не нравился юному карайну, но по просьбе двуногого брата он покорно лакал эту гадость, шумно отфыркиваясь. Зара однажды попыталась попробовать, после чего обиделась и гордо удалилась в шкаф, задрав хвостик. Правда долго там не усидела.

Вчера вечером друзья договорились встретиться после занятий у трактира, расположенного в четырех кварталах от Универсистета, столько же от него, только в другую сторону, было до Военной Академии. Они хотели вместе пообедать, а затем отправиться на базу, покормить котят, после чего пойти прогуляться по городу — воспитатель утром сказал, что сегодня их присутствие на тренировке будет лишним, поэтому время до вечера оказалось свободным, что бывало довольно редко.

Покормив малышей, друзья решили отправиться в порт, где Меллир, например, еще не бывал, остальные бывали редко, слишком далеко он находился. А посетить его интересно — там множество лавочек, где можно купить вещи, которые во всем остальном городе и не найти, включая редкое оружие. Пришлось, правда, нанять экипаж, а то пешком до порта не добраться и за три часа. Нир, конечно, мог поехать на Тени, даже захватить еще кого-то из друзей, но что делать остальным? Вот он и решил ехать вместе со всеми. По дороге они болтали о том, о сем и не заметили, как приехали.

Портовый шум с непривычки оглушал, от мельтешения бесчисленных разномастно одетых людей рябило в глазах. Кого только тут не было! Жители северо-западного побережья в темно-синих плащах; хмурые горняки из окрестностей Марита, одетые в темно-коричневую кожаную одежду; охотники с Диких земель в зеленых плащах; дорцы в черных сюртуках и белых штанах, и многие многие другие, по чьему виду нельзя было определить, откуда они родом. Немало жителей огромного королевства стремились посетить столицу, о которой в провинции каких только сказок не рассказывали. У причалов застыло огромное число самых разнообразных торговых кораблей — от стройных бригантин до пузатых галеонов, пришедших со всех концов Игмалиона. Правда, только с северного побережья — морского сообщения между севером и югом каверны не было. Поговаривали, конечно, что неплохо бы вырыть канал через Илайский перешеек, но слишком уж это обошлось бы дорого.

С любопытством вертя головами по сторонам, друзья вклинились в толпу, заполняющую припортовую площадь. Не сразу удалось пробиться к лавкам, а уж когда пробились, забыли обо всем на свете — посмотреть там нашлось на что. Каких только диковинок не продавали в порту! От чучел огненных птиц до покрытых лаком гигантских синих крабов с далеких северных островов. И, естественно, все, что только производили ремесленники королевства, причем, по ценам значительно ниже городских.

Стремясь поскорее добраться до оружейных лавок, Нир опередил друзей, краем глаза заметив, что Дарлин решительно двинулся к книжным, стоящим особняком — людей возле них было меньше. Друзья договорились, если расстанутся, встретиться у подножия главной достопримечательности столичного порта, огромного фонаря в виде окруженного нимбом солнца, благодаря которому в порту и ночью было светло почти как днем.

Пришедшая из Кенсала небольшая двухмачтовая шхуна пришвартовалась у дальних причалов, поскольку везла груз вонючих кож. Матросы едва успели сбросить сходни, как по ним на берег спустилась довольно высокая, одетая в длинное платье из домотканого полуотбеленного холста девушка с симпатичным, но не слишком красивым обветренным лицом, голубыми глазами и почти белыми волосами, заплетенными в тугую косу. Несколько более коротких свободных прядей обрамляли лицо. За девушкой следовал некрупный пятнистый карайн без седла, вместо которого он нес довольно большие переметные сумки.

— Ну вот, Мотылек, мы и в столице, — обратилась девушка к карайну, довольно мурлыкнувшему в ответ. Он явно был счастлив сойти на берег с качающейся палубы.

Дойдя до центральной портовой площади, Эванна застыла на месте, неспешно изучая все вокруг — у нее на родине привыкли к более неторопливому ритму жизни, и столичная суета немного смутила девушку. Да и людей вокруг было столько, что оставалось только удивляться. До этого момента она никогда не бывала в крупных городах, только слышала, что там живут вместе тысячи людей, но это представлялось с трудом. Теперь увидела своими глазами, и не сказать, чтобы увиденное ей понравилось. Некоторые проходящие мимо скользкие личности бросали на явную провинциалку заинтересованные взгляды, но заметив стоящего за ее спиной недовольного карайна, предпочитали не нарываться и уходили по своим делам. Можно найти достаточно лопухов, не имеющих карайна, готового за своего хозяина порвать кого угодно.

Высмотрев наконец то, что ей было нужно, Эванна решительно двинулась в сторону книжных и стекольных рядов, находящихся несколько на отшибе. Однако не успела девушка подойти, как несколько разномастно одетых мужчин выхватили мечи и кинжалы, и накинулись на хорошо одетого юношу. Он отпрыгнул к стене и тоже выхватил меч, зовя на помощь какого-то Нира.

— Да что ж в этой столице творится?! — возмутилась Эванна. — Да разве ж можно вшестером на одного?! Мотылек, разберись!

Нир с интересом разглядывал выложенные на прилавок мечи и кинжалы, но ничего достойного внимания не видел. Так, среднего качества поделки. А говорили, что в порту можно найти хорошее оружие… Где же оно? Может он просто не знает, где искать?

— Да разве ж это клинки, молодой да-нери? — гнусаво сказал чей-то голос за спиной юноши.

Он обернулся и увидел кряжистого мужчину средних лет, явно не понаслышке знакомого с оружием, о чем можно было судить по специфическим мозолям на его правой руке.

— Посмотрите лучше на мой меч, — продолжил незнакомец. — Я купил его в лавке Олнера, она недалеко отсюда. Только Олнер свои мечи не выставляет, кто хочет найти хороший, сам к нему идет.

Он вынул из ножен клинок и на вытянутых руках показал его Ниру. Юноша присмотрелся, постучал ногтем по металлу, слушая звук, попробовал заточку. И пришел в восторг — перед ним было произведение искусства, а не меч. Чисто боевой, никаких ненужных украшений. Не по его руке, правда, но хотелось надеяться, что у Олнера, о котором говорил этот человек, найдутся и другие.

— И там можно купить такое чудо?! — выдохнул Нир, его глаза загорелись.

— У Олнера и получше есть, — усмехнулся незнакомец.

— Вы не покажете мне, где его лавка?

— Без проблем. Идите за мной.

Они шли не слишком долго, правда, пришлось попетлять между складами. В конце концов незнакомец показал квадратное строение над дверью которого было написано всего одно слово «Олнер». К лавке, если это была лавка, примыкала кузница, из которой доносился звон молотов по железу.

— Это здесь, — указал незнакомец. — Желаю найти достойный меч! Вы из гвардии?

— Нет, невидимка, — с улыбкой ответил Нир. — В отряде мечи дают, конечно, неплохие, но безликие. Хочу найти свой меч.

— Невидимка… — протянул незнакомец, удивленно покачав головой. — Что ж, удачи вам!

Он помахал на прощанье рукой и скрылся в проходе между складами. А Нир не спеша направился к лавке. Если бы не тренировки у Невидимок, юноша, наверное, погиб бы на месте. Однако он успел услышать шелест клинка и перекатом ушел от удара, одновременно доставая из ножен меч и кинжал. Клубком откатившись в сторону, Нир вскочил на ноги и окинул взглядом местность. Напротив него вытаскивал из земли бастард рыжий громила, за спиной которого стояли шесть человек с мечами в руках, а из ближайшего прохода набегали еще трое.

Все десятеро стали полукругом и начали надвигаться на Нира, поигрывая оружием. Их намерения не оставляли сомнений, поэтому времени думать кто и что не было. Посмотрев на неуклюжие движения нападавших юноша внутренне усмехнулся, затем спрятал кинжал и по очереди швырнул четыре имевшихся при себе сюрикена, сократив число боеспособных врагов до шести. После этого он ринулся в атаку, отметив, что хотя бы одного нужно взять живым для допроса. По меркам города эти увальни были довольно неплохими бойцами, но не по меркам невидимки, однако повозиться с ними придется — Нир все же далеко не мастер меча, до наставника ему еще расти и расти.

Юноша вертелся юлой, отбивая атаки, постепенно ему становилось ясно, что он переоценил свои силы. Необходимо было разбить строй нападающих, иначе сократить их число не удастся. Автоматически он отправил зов о помощи Тени — услышав, тот подхватился на ноги, оценил обстановку, одним прыжком перемахнул ограду базы и со всех ног ринулся к городу, ругая про себя глупого котенка, попавшего в ловушку. Однако до порта ему было бежать чуть ли не полчаса, а за это время Нир мог сто раз погибнуть.

— Ах вы, сволочи! — донесся до юноши чей-то рев. — Шестеро на одного! Держись, парень, иду!

Из прохода между складами выскочил давешний незнакомец и сходу накинулся на не ожидавших такого противников Нира, почти сразу зарубив одного. Юноша тут же воспользовался этим, ушел в нижнюю стойку и вспорол живот еще одному. Нападающих осталось четверо, и вдвоем они справились с ними довольно быстро. Последнего Нир оглушил, затем сделал то же самое с остальными еще живыми бандитами.

— Большое вам спасибо! — повернулся он к незнакомцу, обтирающему свой меч об одежду одного из мертвецов.

— Да не за что, — пожал плечами тот. — Негоже кучей на одного наваливаться, не по чести это.

Он присмотрелся к лицу лежащего перед ним бандита и негромко ахнул.

— Ах, паскуда! Я-то думал, что он приказчик Олнера, а он бандюган! Подошел, попросил олнеровские мечи хвалить и сюда людей вести, сказал, что заплатит! А чего ж не похвалить, когда и сам таким пользуюсь? Ах, паскуда! Это ж я, получается, вас в ловушку привел!

— Не переживайте, — поспешил успокоить его Нир. — На вашем месте любой оказаться мог. Я…

В этот момент до него дошло, что раз напали на него, то вполне могли напасть и на кого-то из друзей, а прежде всего, на Дарлина. Юноша вскрикнул и рванулся прочь.

— Куда вы? — растерянно крикнул незнакомец.

— Друзья в беде! — на бегу бросил через плечо Нир, и тот побежал за ним.

До книжных рядов юноша добежал за каких-то пять минут — несся сломя голову. И сразу понял, что его подозрения оправдались. Дарлин, зажатый в углу, отбивался от шестерых противников. Хорошо хоть они не могли подойти к нему больше, чем по трое, и граф пока справлялся, хотя был уже ранен — по левому боку струилась кровь. Нир бросился к нему на помощь, но не успел.

— Мр-р-ряу! — раздалось непонятно откуда, и двое противников Дарлина отлетели в стороны, отброшенные ударами лап пятнистого карайна.

Остальные оглянулись, в ужасе завопили и бросились наутек в разные стороны, однако, ушли не все — карайн легко догнал и оглушил еще одного, наверное, он догнал бы всех, но его остановил звонкий девичий голос:

— Хватит с них, Мотылек!

Он тут же остановился, недовольно рыкнул, однако вернулся к хозяйке. Ею оказалась довольно миловидная девушка в простом домотканом платье. Обычная крестьянка на вид, если бы не ее осанка. Да и то, откуда у крестьянки карайн? Нир решительно направился к ней, однако слишком близко подходить не стал, низко поклонился и сказал:

— Я искренне благодарен вам, аллери, за спасение жизни моего друга. Я не успевал и, если бы не ваш карайн, он мог погибнуть.

— Не за что, аллери, — коснулась ее губ легкая улыбка. — Это нечестно, когда шестеро нападают на одного. Но ваш друг, похоже, ранен. Позвольте я помогу ему.

— Вы целительница?

— Можно и так назвать.

— Буду очень рад вашей помощи, — снова поклонился юноша. — Позвольте представиться, Нирен ло'Хайди, барон.

— Эванна ло'Клари, — через плечо бросила девушка, спеша к присевшему около стены Дарлину, лицо которого скривилось от боли. — Прошу вас, ложитесь, мне нужно осмотреть вашу рану.

Граф несколько удивленно посмотрел на нее, однако послушно лег на мостовую, зная, что с целителями не спорят.

— Ничего страшного, — заявила Эванна через несколько минут. — Рана не проникающая, даже ребра не повреждены. Мотылек, ко мне!

Карайн тут же подошел, она открыла одну из переметных сумок, достала оттуда какой-то сверток и снова присела перед Дарлином. Нир заметил, что девушка промыла рану каким-то раствором и принялась зашивать ее. Зашив, смазала зеленой мазью и перевязала. Все это она проделала настолько умело и быстро, что оставалось только диву даваться.

Оглянувшись, Нир увидел, что вокруг них собралась толпа, сквозь которую пробивались к ним Халег с Меллиром.

— Что случилось?! — встревоженно спросил виконт, оказавшись рядом.

— На нас с Дарлином напали, — хмуро ответил юноша. — На меня там, в глубине складов, а на него здесь. Я с трудом отбился от десяти, благодаря вот этому человеку, — он кивнул на скромно стоящего в сторонке незнакомца. — Побежал сюда, но не успел. Дарлину помог карайн аллери, которая его сейчас лечит. Он, слава Троим, отделался легкой раной.

— Не надо было нам разделяться, — досадливо поморщился Халег.

Меллир же с ужасом смотрел на залитого кровью Дарлина и страшно переживал за него.

Закончив с раненым, Эванна встала, отметив, что парень довольно симпатичный и глаза не пустые. Она аккуратно завернула в холстину оставшиеся нитки, иголки и бинты, а затем спрятала сверток в сумку.

Внезапно раздавшийся жуткий утробный рык заставил девушку вздрогнуть, она обернулась и увидела, что толпа поспешно раздается в стороны, а по проходу движется, хлеща себя по бокам двумя хвостами, черное чудовище в полтора человеческих роста высотой, с огромной пастью и горящими желтым яростным огнем глазами. Мотылек при виде его присел и подался назад, заслоняя собой Эванну. Никогда при своей жизни не видев других карайнов, а тем более гигантских по сравнению с ним самим черных, он даже не понял, что перед ним тоже карайн, и приготовился к последнему бою.

«Успокойся, котенок! Никто тебя с твоей двуногой сестрой трогать не собирается. Меня мой брат на помощь позвал — на него напали».

«Ты кто?!» — изумлению Мотылька не было предела, до сих пор никто, кроме Эванны с ним таким образом говорить не мог.

«Тень. Перед тобой стою».

«Ты — это черное чудовище?!»

Вот тут от изумления сел уже Тень. Он помотал головой, стряхивая наваждение, и спросил:

«Ты что, других карайнов раньше не видел?»

«Не-а…»

«Да уж… Это ж сколькому тебя придется учить, котенок…»

«Я много умею… — ободрился тем, что не нужно драться с этим гигантом, Мотылек. — Я дрался с черными волками и любые лекарственные травы отыскиваю на раз!»

«И волки не сбежали от одного твоего запаха?» — еще сильнее удивился Тень.

«Сбежали, — смущенно признал Мотылек. — Но я догнал и прихлопнул одного! Остальные, правда, ушли…»

«Зачем он тебе понадобился? Черные волки не съедобны!»

«Нужно было деревню защитить, они в голодную зиму на нее нападать собрались».

«А, так бы и сказал, что защищал двуногую сестру, — понял Тень. — Но вижу, что ты все равно не знаешь того, что должен знать любой карайн в твоем возрасте. И родовая память у тебя еще не пробудилась. Поэтому, прости, но невеждой мы тебя не оставим».

«Всегда любил новое», — заверил Мотылек.

На самом деле этот разговор занял всего несколько мгновений. Тень быстро убедился, что все уже в порядке, Нир отбился, и успокоился. Однако не забыл поблагодарить Мотылька за помощь, от чего тот еще сильнее смутился.

Эванна с интересом рассматривала двухвостого карайна, которого раньше видела только на картинке в старой книге, но там не говорилось, насколько велики двухвостые. Судя по поведению зверя, девушка поняла, что у него с парнем, поблагодарившим за спасение друга, такие же отношения, как у нее с Мотыльком. Нет, она слышала, что в центральных областях королевства карайнов довольно много, но сама, кроме своего, других не встречала, а тем более таких гигантов.

— Вот, вот они затеяли драку, да-нери офицер! — раздался позади Нира чей-то визгливый задыхающийся голос. — Смотрите, сколько они людей положили!

— Портовая стража! — хмуро бросил юноше возглавляющий нескольких стражников седоусый десятник. — Вынужден задержать вас для расследования, да-нери.

Этого только не хватало! Юноша окинул взглядом наставивших на него пики стражников — настроены они серьезно, просто так не отпустят. Отвести бы десятника в сторону, но тоже не выйдет, он не пойдет за подозреваемым. Не хотелось светиться, но тащиться в портовую контору не хотелось еще больше. В конце концов все равно пришлось бы признаться друзьям в том, что он варлин. Так почему бы не сейчас? Нащупав в поясной сумке служебный медальон, Нир показал его десятнику и холодно произнес:

— Второй аррал! Обеспечьте охрану задержанных и разместите их в вашей тюрьме, вскоре за ними прибудут. Также пошлите людей к лавке Олнера и подберите возле нее еще десятерых. Живым окажите помощь, мертвых похороните.

— Как прикажете, да-нери! — отступил на шаг потрясенный десятник.

Толпа вокруг тут же начала рассасываться, никому не хотелось попасть под руку варлинам, которые, по слухам, жалости не ведали. Не дай Трое встать им на пути! Сметут и не заметят. Им только Невидимки могут противостоять.

Нир по очереди покосился на друзей. Халегу, судя по виду, было все равно. Меллир слегка удивился. А вот Дарлин поглядывал на него очень нехорошо. Вздохнув, юноша подошел к графу.

— Почему раньше не сказал? — хмуро спросил тот.

— Вот потому и не сказал, — вздохнул Нир. — Не знал, как вы к этому отнесетесь. Когда попал к Невидимкам, хотел отпроситься из варла, но Мертвый Герцог не отпустил. Почему, не знаю, мне он об этом не сказал. А вообще-то, что меняет моя принадлежность к варлу, Дарлин? Я стал хуже или хоть раз поступил бесчестно?

— Нет, — вынужден был признать тот. — Извини, просто слухи о вас уж больно отвратные ходят.

— В чем-то они даже правдивы, — скривился юноша. — С удовольствием остался бы только невидимкой, но увы…

— Да, не завидую я тебе… Сидеть на двух стульях?… Невесело.

— Чего уж тут веселого. Ты сам-то как? Рана болит?

— Почти нет, — прислушался к себе Дарлин и повернул голову к стоящей в стороне девушке. — Большое вам спасибо, аллери!

— Это мой долг, — спокойно сказала она. — Я ведающая и не имею права поступать иначе.

— Позвольте выразить вам мои благодарность и уважение, ведающая! — выступил вперед Халег, только сейчас осознавший, что же в этой девушке не давало ему покоя.

— Вы с северо-востока?

— Да, из графства Айри. Позвольте представиться — виконт Халег ло'Айри.

— Баронесса Эванна ло'Клари, — улыбнулась ему девушка. — Из графства Атойри. Вы сын графа?

— Да, младший, — кивнул виконт. — Хочу также представить вам своих друзей.

— С двумя из них я уже знакома. Не знаю только вот этого молодого человека.

— Граф Меллир ло'Сайди, — поспешил представиться тот.

— Очень приятно, — вежливо ответила девушка.

— Вы только что прибыли в город? — поинтересовался Нир.

— Да.

— Вы еще нигде не остановились?

— Пока нет, — отрицательно покачала головой Эванна, — но я найду.

— Если это не покажется вам бесцеремонным, то я хотел бы предложить свое гостеприимство, мой дом достаточно велик, — предложил Нир, его эта девушка почему-то очень заинтересовала, он и сам не знал, почему.

— Я вам искренне благодарна, но нет, барон. Возможно, встретимся позже.

— Вы ведь ведающая, — заговорил Халег. — Возможно вам интересно будет встретиться с местной ведающей? К тому же она родом из наших краев.

— С радостью, виконт, — оживилась Эванна. — Я как раз хотела познакомиться с кем-то из местных сестер.

— В таком случае позвольте вас проводить, баронесса.

— Буду рада, — в глазах девушки прыгали смешинки.

Халег посмотрел по очереди на друзей, никто из них возражать не стал. Эванна на прощание порекомендовала Дарлину поменьше двигаться в ближайшие два дня, чтобы рана поджила, и в сопровождении виконта удалилась. Вот только ее карайн то и дело оглядывался на Тень, о чем-то они между собой говорили. И никто не знал, о чем — даже для своих двуногих братьев карайны во многом оставались тайной за семью замками.

— Ну что, на базу? — спросил Дарлин, когда друзья остались втроем, он морщился, рана почти не болела, но ощущения были неприятные. Пожалуй, вечером стоит показаться магу-целителю, ведьмам граф не слишком доверял.

— Погоди, — возразил Нир и повернулся к давешнему незнакомцу. — Друзья, этот человек спас мне жизнь. Благодарю вас, аллери!

Тот отрицательно покачал головой:

— Я вам не ровня, да-нери. Мастер меча Феррин Найри из Отейна, к вашим услугам.

— Мастер меча? — удивленно приподнял брови Дарлин. — Рад знакомству, — он представился. — Вы давно в столице?

— Второй день.

Граф окинул Феррина внимательным взглядом. Одет небогато, но опрятно — далеко не новая, но еще вполне крепкая кожаная одежда. Такую обычно предпочитают носить путешественники и купеческие охранники, очень практична. Но интуиция подсказывала графу, что этот человек в беде, что у него нет и ломаного гроша. А до того, чтобы воровать или грабить, такой никогда не опустится, скорее умрет с голоду. Нужно каким-то образом помочь, но так, чтобы не обидеть, ведь он спас Нира.

— Вы еще не нашли работу? — пришла ему в голову светлая идея.

— Пока еще нет, — едва заметно вздохнул Феррин. — Чтобы устроиться охранником в столице, требуется рекомендация, а у меня ее нет, возможно опять придется договариваться о месте охранника на торговом корабле и поискать счастья на востоке.

— Ваш поступок — лучшая рекомендация! — широко улыбнулся ему Дарлин. — Если вас это устроит, хотел бы предложить вам место охранника дома с окладом в пятьдесят золотых в месяц. Для столицы не слишком большие деньги, но это для начала.

Лицо Феррина откровенно вытянулось против его воли — для Отейна пятьдесят золотых были огромной суммой, которую он, как мастер меча, зарабатывал за полгода. От таких предложений не отказываются, тем более в его положении — в кармане звенели одна серебряная и две медные монетки. Еще хорошо, что этот молодой аристократ, судя по его поведению, не сноб — есть надежда, что его семья окажется не хуже. Служить у снобов — та еще головная боль. Понятно, что другие охранники примут его неласково, придется довольно долго доказывать, что он достоин доверия, но это проблемы решаемые.

— Я благодарен вам за предложение, ваша светлость, и принимаю его, — поклонился Феррин.

Глядя на это, Нир одной частью души радовался, что человек спасший его, найдет достойное место в жизни. Однако другой частью встревожился — по долгу службы он обязан был быть параноиком. А что, если эта ситуация тщательно спланирована, чтобы они поверили Феррину? Ведь он, оказавшись в доме Дарлина, легко сможет убить и самого графа, и его отца. Придется проверить этого человека по каналам второго аррала и тщательно допросить нападавших при помощи мага. А при малейших подозрениях подвергнуть магическому допросу уже его самого.

* * *

Принц мерил нервными шагами шатер, что-то зло бормоча себе под нос и периодически ударяя кулаком одной руки об открытую ладонь другой.

— Значит, говоришь, визуалы против нового заклинания кукловодов бессильны?

— Боюсь, что да… — развел руками капитан Невидимок. — Из четырех у нас осталось два мага, остальные погибли. Больше сорока наших мертвы! Благодаря тому, что Кенрик ненадолго сумел удержать защиту вокруг себя и сбежать в болото, мы хотя бы знаем, с чем имеем дело — другие маги не сумели.

— Вокруг себя? — переспросил Лартин. — А остальная группа?

— Я понимаю, о чем ты думаешь, но парень ни в чем не виноват, — отрицательно покачал головой Кевин. — Раскинутая над группой защита не сработала, его спасла наложенная наставниками в Антрайне личная защита, но ненадолго — не успел бы уйти в болото, на которое заклинание не распространялось, погиб бы. Видимо кукловодам не пришло в голову, что найдется дурак, который полезет в Гиблое болото.

— Этому ронгедормцу как-то слишком уж везет, — недовольно передернул губами принц.

— Ты даже не представляешь, как везет, — усмехнулся капитан.

— В смысле?

— В прямом. На болоте он умудрился найти древний телепортационный артефакт и завязать его на себя, благодаря чему теперь способен телепортироваться в любую точку нашей каверны, где бывал, или к любому человеку, которого знает в лицо — где бы тот ни находился. К сожалению, артефакт намертво завязан на него, в руках любого другого он бесполезен, а других визуалов вообще бьет маленькими молниями при попытке дотронуться.

— Ты не шутишь?! — изумился Лартин.

— По счастью, нет, — заверил Кевин.

— Почему по счастью?

— А потому, что Кенрик может перемещаться не только в одиночку, но и переносить либо пятерых всадников на карайнах, либо до дюжины человек. Понимаешь теперь ценность этого артефакта?

— Понимаю… — принц даже руки потер от открывающихся перспектив. — Немедленно зови его! Я хочу, чтобы на Совете присутствовал Мертвый Герцог.

Капитан усмехнулся и вышел.

Фарн никак не ожидал, работая с очередными донесениями, что прямо перед его рабочим столом из воздуха возникнет принц в сопровождении какого-то смугловатого молодого человека, которого Мертвый Герцог узнал не сразу, но все же узнал. Выслушав новости, он бросил на Валльхайма крайне заинтересованный взгляд, от которого того бросило в холодный пот. Времени Фарн терять не стал, и вскоре стоял в шатре перед капитаном, отметив про себя, что телепорт, которым обладает ронгедормец, переносит без всяких неприятных последствий, в отличие от заклинаний патриарха. Жаль, кстати, что патриарх неизвестно где, его присутствие на этом совещании не помешало бы. Валльхайма выставили прочь, приказав быть наготове. Он уныло кивнул и исчез, явно предпочитая находиться подальше от начальства.

— Итак, что мы имеем, — подвел итоги Мертвый Герцог, выслушав капитана с принцем. — Первое, атаковать островитян, пока нет защиты от заклинания кукловодов, мы не можем. Второе, Валльхайма спасла наложенная магистрами Антрайна защита. Она не слишком действенна, но ничего иного у нас на данный момент нет. Отсюда вывод: высшие магистры нужны здесь, чтобы разработать улучшенный полог и обеспечить защиту войскам. Атаковать без нее будет чистой воды самоубийством. Быстро переправить сюда магистров можно только при помощи ронгедормца. Капитан, прошу вас на некоторое время направить этого молодого человека в мое распоряжение.

Кевин покосился на согласно кивнувшего Лартина и, вздохнув, сказал, что ничего против не имеет, хотя у него и были на новые способности Кенрика свои планы. Но доставить сюда магистров важнее, да и много времени это не займет. Однако насовсем отдавать столь ценного человека Мертвому Герцогу капитан не собирался, обойдется.

— Что с заговором в столице? — поинтересовался принц.

— Выяснились кое-какие новые обстоятельства, — немного подумав, сообщил Фарн. — Кстати, благодаря вашему младшему брату.

— Ирлану?! — изумился Лартин.

— Нет, Нирену. На редкость предприимчивый юноша. За каких-то несколько дней сошелся с тремя довольно необычными молодыми людьми, обратил внимание на кое-какие несуразности и сделал правильные выводы из разрозненных фактов, после чего, доложил о своих выводах мне. Благодаря этому, я теперь знаю, что некая группировка ведет планомерное разрушение первого аррала. Полностью состав этой группировки я еще не выяснил, но скоро выясню и приму меры. Но спешить не стану, у меня есть подозрение, что эта группировка связана с тем, что мы с вами оговаривали ранее, Ваше Высочество.

Судя по брошенному на Кевина косому взгляду Мертвого Герцога, речь сейчас шла о вещах, о которых ему знать не следовало. Да капитан и не стремился, никогда не любил эти грязные игры, хотя иногда и приходилось участвовать в них помимо воли. Так уж вышло, что он — один из ближайших друзей наследника престола, это накладывает свои обязательства, хочешь, не хочешь, а от политики никуда не деться.

— Простите за вторжение, Ваше Высочество, — с поклоном вошел в палатку адъютант. — Но только что прибыли восемь высших зорхайнов, среди них патриарх. Он просит срочной аудиенции.

— Зовите! — оживился принц.

Адъютант с поклоном удалился, и вскоре на пороге шатра возник патриарх высших зорхайнов, на сей раз выглядящий довольно аккуратно в отличие от обыкновения. Да и глаза у него были встревоженные.

— О, Герцог, вы тоже здесь! — обрадовался патриарх. — Отлично! Не придется повторять дважды. У меня важные новости.

— Какие? — подался вперед Лартин.

— Одну минуту, позвольте немного сехлита, устал и пить хочется — долго лететь пришлось.

Капитан молча отошел к столику, налил в кружку горячего сехлита и протянул зорхайну. Тот жадно выхлебал и сел на ближайший стул.

— Как помните, по вашей просьбе я отправил два десятка высших полетать над страной и посмотреть, нет ли где чего странного. Как ни жаль, таковое обнаружилось. На крайнем западе, в Диких землях.

— И что же там обнаружилось, — прищурился Мертвый Герцог.

— Островитяне, — сообщил патриарх, — причем очень много, раз в десять больше, чем здесь, у них там уже укрепленные поселки, практически города, вокруг которых спешно возводят крепостные стены. Правда, большинство киреонцев — не воины, а крестьяне и мастеровые, да и женщин с детьми множество.

— Женщин с детьми? — переспросил изумленный Кевин. — Они что, с ума посходили?

— Да нет, — сжал кулак Мертвый Герцог, — наоборот, очень умно поступили. Как будут сражаться воины, зная, что у них за спинами жены и дети, и отступать некуда?

— До последнего… — помрачнел капитан, поняв замысел врага. — Это что же получается? Нас здесь просто отвлекают? А портал?

— Похоже, именно отвлекают, — принц озабоченно потер висок. — Портал был им нужен только для того, чтобы провести в каверну кукловодов. Без помощи магов островитяне не смогли бы ничего сделать, вот и нашли себе союзников на стороне, не понимая, что эти союзники их просто используют. Если бы не зорхайны, мы могли бы не обнаружить их поселения несколько лет — Дикие земли никому не нужны и не интересны, там сплошные непроходимые джунгли, по суше к южному побережью и не добраться, разве что по реке.

— Хорошо придумали, — восхищенно покачал головой Мертвый Герцог. — Выбить их оттуда, если успеют укрепиться, будет практически невозможно — по суше войска не провести, а с моря десант еще попробуй высади на скалы. Нелегко нам придется, ведь выбивать надо — это вопрос принципа.

— Если согласятся пойти под нашу руку и соблюдать общие для королевства законы, то пусть себе живут, — отмахнулся принц.

— Вряд ли они согласятся, — вздохнул капитан. — По крайней мере до тех пор, пока чувствуют свою силу. В общем, сейчас я не вижу смысла обсуждать, как выдворить киреонцев с запада. Мы туда сможем добраться нескоро, и только после того, как разобьем их силы здесь, на полуострове. А сделать это до тех пор, пока магистры не создадут защиту, мы не в состоянии. В итоге, пока мы в тупике, как ни жаль это признавать.

— Ты прав, — скривился принц. — Предлагаю вам, Герцог, как можно быстрее вернуться в столицу и переправить сюда как можно больше высших магов.

— Сколько выделит милорд ректор, столько и переправлю, — кивнул тот. — Валльхайм ждет?

— Да.

— Тогда позвольте откланяться.

Мертвый Герцог резко повернулся и вышел.

— Еще раз попрошу вашей помощи, уважаемый патриарх, — обратился к тому принц, проводив главу второго аррала взглядом.

— Чем смогу, — поклонился зорхайн.

— Пусть ваши полетают над полуостровом и выяснят точные места дислокации островитян. Правда, тут есть одна тонкость…

И Лартин рассказал патриарху о сером заклинании кукловодов. Тот сразу помрачнел и пробурчал:

— Простите, но я своих сородичей на верную смерть не отправлю. Раньше — без проблем, теперь — нет. Я знаком с этим заклинанием, оно кошмарно, разрушает саму суть мироздания. Правда, защиту помогу разработать. Знаю больше, чем ваши магистры. А пока защиты нет, даже я сам не рискну туда соваться. Еще раз простите.

— Раз дела обстоят так, то конечно, — с досадой согласился принц. — Что ж, в таком случае нам остается только ждать прибытия магов, сами мы ничего предпринять не в состоянии.

Два человека и высший зорхайн посмотрели друг на друга и синхронно вздохнули — никто из них не любил сидеть без дела и ждать с моря погоды, но иного выбора не было.

Глава 6

При виде нахмуренного лица и мечущих молнии глаз принцессы, собравшиеся в Розовой гостиной дворца девушки — дочери самых высокородных аристократов королевства — тут же прекратили обмениваться ядовитыми шпильками и обсуждать выгодных женихов. Ее высочество явно была не в настроении, а попадаться ей под руку никому из будущих фрейлин не хотелось — легко можно вылететь со двора, а потом сходить с ума от скуки в провинции вдали от балов и придворной жизни. Принцесса многих безжалостно выгнала, не слушая никаких оправданий. Втихомолку знатные дамы посмеивались над ней, называя синим чулком, однако изо всех сил старались угодить ей, вот только как это сделать, никто не знал. Ее высочество интересовали вещи кажущиеся большинству аристократок абсолютной чушью. Особенно бесили фрейлин и прочих придворных дам последние увлечения принцессы — госпитали и школы для бедноты, которые ее высочество посещала едва ли не ежедневно. Она собственноручно ухаживала за больными и ранеными, заставляя делать тоже самое своих спутниц, из-за чего несколько фрейлин сами попросили отставки. Принцесса их не задерживала. Однако, в результате того, что одних она выгнала, а другие сами ушли, осталось всего пятеро фрейлин, способных выносить ее капризы, а принцессе крови полагалось иметь не меньше двенадцати. Многие аристократы обрадовались появившейся возможности приблизиться к коронованным особам и привезли во дворец своих еще не выходивших в свет дочерей. В том числе и провинциальные аристократы, ранее на такое и не надеявшиеся.

Телия с тоской окидывала взглядом вставших и поклонившихся ей девушек. Очередной «цветничок», вот только цветочки ядовитые. Хотелось надеяться найти хоть кого-нибудь не из породы змей, но надежды на это было мало. Из оставшихся у нее пяти фрейлин трое являлись дамами в возрасте и относились к странностям принцессы философски — мол, чем бы дитя не тешилось. А две были просто ни рыба, ни мясо — они безразлично относились к увлечениям Телии, покорно выполняя все приказы. Поговорить ей по-прежнему было не с кем. По крайней мере о том, что ее интересовало.

На сей раз претенденток собралось больше двадцати и, в основном, провинциалки, что давало призрачную возможность найти кого-то необычного. Они расселись, сверля глазами принцессу и явно пребывая в мечтах о своем будущем высоком положении. Телия мысленно поморщилась, а затем злорадно усмехнулась — интересно будет посмотреть на их лица после посещения госпиталя со всеми его «приятными» запахами. Обычно она проверяла фрейлин, требуя от них хотя бы вынести судно из под больного. Большинство после этого падало в обморок.

Принцесса занялась госпиталями после всего, чего насмотрелась во время бунта — не раз видела, как страшно умирают люди, оставшиеся без медицинской помощи. Да, помимо того, она курировала и театры — сама не может осуществить мечту, так хоть кому-то другому поможет воплотить ее. Но госпитали были куда важнее театров, они спасали людям жизнь, а Телия — принцесса крови, у нее есть долг перед своим народом, если не она, то кто же? Она немало поняла после побега, слишком многое довелось повидать и испытать.

Она смотрела то на одну претендентку, то на другую, и видела в глазах каждой жадное ожидание. Девушки с неприязнью поглядывали друг на друга. Трое, что за гадючник! А ведь они совсем еще юны… Кем же они дальше станут? Взгляд внезапно зацепился за что-то выбивающееся из общей картины. Одна из девушек, сидящая с краю, скосив глаза украдкой… читала. Вопиющее нарушение этикета! Однако Телию увиденное очень порадовало. Что бы ни читала будущая фрейлина, значения не имеет, важно то, что она вообще что-либо читает, тем более зная, что здесь этого делать нельзя. Подавляющее большинство знатных дам после окончания обязательного обучения никогда не прикасались ни к одной книге.

— Ваше имя, эрхи? — подошла к девушке Телия.

Та испуганно вздрогнула и оторвала взгляд от книги, явно не ожидала, что к ней обратятся. А когда осознала, кто именно обратился, то отчаянно покраснела и спрятала книгу за спину.

— Илинда ло'Кори, виконтесса… — пролепетала она.

Ло'Кори? Разве этот род еще не зачах? Выходит, нет. Граф ло'Кори богатым не был и при дворе не появлялся.

— Что вы читаете? — поинтересовалась принцесса.

— «Чужую дорогу» Мирна ло'Станди…

— Очень хороший роман, — улыбнулась Телия, — не раз его перечитывала. Никто еще не показывал так противостояние любви и долга.

Илинда еще сильнее покраснела и едва слышно прошептала:

— Такого, как Текран, стоит ждать…

— Стоит. Но где же такого найти… — горько усмехнулась принцесса. — При дворе таких не бывает. Впрочем, к делу. С этого момента, эрхи, вы входите в число моих фрейлин.

— Как прикажете, ваше высочество… — испуганно пискнула девушка.

Телия двинулась в другую сторону, посмеиваясь про себя — уж слишком красноречиво выглядели лица соседок Илинды, до которых кое-что дошло. Она смотрела то на одну, то на другую и сразу обратила внимание, что высокая некрасивая девушка не знает, куда деть руки. Присмотревшись к ее ладоням, принцесса слегка приподняла брови — слишком велики для аристократки, да и мозоли кое-где заметны. Бедняжка, ее эти белоручки, наверное, заклевали. Да и лицо длинное и какое-то несуразное, нос крупный. Девушка явно ощущала себя во дворце не в своей тарелке, ей было здесь очень неуютно.

— Имя? — резко спросила Телия.

— Баронесса Синдия ло'Довар, — четко, как солдат, доложила девушка.

Остальные претендентки не выдержали и прыснули со смеху. Мало того, что уродина, которую дальше скотного двора пускать нельзя, так еще и фамилия несуразная. Баронесса не показала вида, что это ее задело, только в глазах на мгновение возникла обида.

— За ранеными ухаживать умеете? — продолжила допрос принцесса.

— А как же, ваше высочество, — удивленно пожала плечами баронесса. — Без этого в наших краях никак.

— Очень хорошо, — кивнула Телия. — С этого момента вы — моя фрейлина.

Лица всех остальных вытянулись. Принцесса, увидев их реакцию, весело рассмеялась, сразу придя в хорошее расположение духа. Она прошлась туда-сюда и внезапно обратила внимание, что одна из девушек, когда принцесса проходит мимо, то пригибается, то пытается спрятать голову за соседок, явно желая, чтобы на нее не обратили внимания. Телия присмотрелась к ней и сразу отметила некоторую необычность — слегка загорелое лицо, что для высокородной дамы считалось абсолютно неприемлемым.

— Ваше имя? — остановилась возле нее принцесса.

— Графиня Хельга ло'Ори, — с явной досадой представилась девушка.

— Не хотите стать моей фрейлиной? — Телия откровенно веселилась.

— Избавьте меня от этого, ваше высочество! — прижала руки к груди Хельга, встав на ноги. — Я только по настоянию отца вынуждена была приехать сюда…

— Почему?

— Не хочу жить в… серпентарии! — она с брезгливостью окинула взглядом соседок.

— Я тоже! — рассмеялась Телия. — Потому и не приближаю к себе подобных особ. Вы мне подходите. Обещаю интересную жизнь.

— Интересную? — задумалась графиня.

— И даже более, — усмехнулась принцесса. — Правда, нелегкую.

— Ладно, годится! — совсем не по этикету ляпнула Хельга и тут же покраснела. — Ой, простите, Ваше Высочество…

— Ничего страшного, — отмахнулась Телия. — Сама терпеть не могу этикет!

Немного помолчав, она отошла к двери и сказала:

— Отбор закончен. Отобранные следуйте за мной, остальные могут быть свободны.

И вышла, Илинда, Синдия и Хельга поспешили за ней, не желая оставаться в обществе шипящих от злости отвергнутых аристократок. Добравшись до своих покоев, принцесса рухнула на диван и принялась хохотать.

— Ну как мы их, девочки?! — сквозь смех выдавила она. — Какие лица! Какие лица! Я там чуть со смеху не померла!

Троица новоиспеченных фрейлин несколько растерянно поглядывала на нее, не особо понимая, что здесь происходит.

— Не беспокойтесь, девочки, — заметила их реакцию Телия. — Я просто очень не люблю гадюк.

Все три улыбнулись. Лицо Синдии от искренней улыбки стало даже симпатичным.

— Служить у меня нелегко, — продолжила принцесса. — Но для тех, у кого интересы простираются за пределы тряпок, украшений и женихов — интересно. Я потому вас и отобрала, что вы отличаетесь от этих…

Она гадливо скривилась и добавила:

— Меня при дворе считают сумасшедшей, как вы, наверное, слышали. Но это потому, что мне безразлично все то, что считают важным эти убогие.

— А любовь?… — осмелилась спросить Илинда.

— А разве кто-то из них способен по-настоящему любить? — горько усмехнулась принцесса. — Они выбирают себе мужчин, исходя из выгоды. Текран вызвал бы у них только презрение — слишком непрактичен, видишь ли.

— Какой ужас! — широко распахнула глаза виконтесса. — Как же так можно жить?…

— Живут как-то, — вздохнула Телия. — Еще и считают свой образ жизни единственно верным.

— Это точно, — вступила в разговор графиня. — Я в столице всего несколько дней, а мне уже тошно. Поначалу пыталась поговорить с кем-то из других девушек, но оказалось, что не о чем с ними говорить. Дуры! Карайн и то больше понимает!

— У вас есть карайн? — оживилась принцесса.

— Ага. Мальчиком зовут. Молодой пока.

— А я свою девочку Конфеткой назвала, — хихикнула Телия, — В пику всем.

— Ну и правильно! — тоже рассмеялась Хельга. — Чего на них оглядываться.

— Ладно, девочки, — встала принцесса. — Поболтать можно и вечером, а сейчас переоденьтесь в платья попроще, нам пора в госпиталь, карета уже ждет.

* * *

Привратник госпиталя для бедных, завидев карету принцессы, тут же распахнул ворота, хорошо зная, что Ее Высочество не терпит задержек. Карета подкатила к ступеням парадного входа и замерла. Дверцы тут же распахнулись, и Телия выпрыгнула наружу, за ней выскочила Хельга, а следом вышли две другие девушки.

«Ага, ее высочество нашла себе новых фрейлин, — подумал привратник, незаметно наблюдая за ними и усмехаясь в усы. — Интересно, сразу сбегут или чуть погодя?»

Принцессу старый инвалид искренне уважал — пигалица-то пигалица, а не сдается, не боится свои белые ручки замарать в крови и дерьме, сама судна из-под больных выносит и и червей из гнилых ран выбирает. А ведь самого короля дочка! По сравнению с ней, остальные бывавшие в госпитале знатные дамы вызывали у привратника только презрение.

Войдя внутрь, Телия усмехнулась про себя и повела фрейлин в отделение тяжелораненых. Ее интересовала их первая реакция. Справятся с собой или нет? Баронесса явно справится, ей не привыкать. Да и графиня, похоже, тоже — хоть видеть ей такого не доводилось, но характер сильный. А вот виконтесса… Домашняя книжная девочка, никогда не видевшая боли и горя. Может и сломаться, тогда придется дать ей отставку.

В отделении, как всегда, страшно воняло. Телия даже поморщилась, но привычно справилась с собой и двинулась к одному из раненых, сильно обгоревшему на пожаре. Лекарь как раз открыл его раны и смазывал их бальзамом, стараясь действовать как можно осторожнее, но бедняга все равно вскрикивал от боли. Принцесса сцепила зубы — ни один из целителей-визуалов не пожелал участвовать в работе благотворительного госпиталя, все требовали оплаты. По началу она платила, пока собственные средства не закончились, а больше отец ей выделять отказался, посчитав госпитали очередной блажью дочери. Вот и приходилось обходиться без магии, используя подручные средства. Хорошо хоть лекарей удалось найти неплохих.

Позади раздался сдавленный всхлип. Телия оглянулась и увидела Илинду прижавшую ладонь ко рту и едва сдерживающую тошноту. Она с ужасом смотрела на кошмарные ожоги, с которых слезла кожа, обнажив сочащееся сукровицей мясо. Девушка, похоже, никогда не видела ничего подобного. Обожженный дергался всем телом и слабо вскрикивал каждый раз, когда лекарь касался его ран.

— Ему же больно… — оторвала руку ото рта девушка, из ее глаз крупным горохом посыпались слезы. — Сделайте же что-нибудь!

Телия направилась к обожженному. Не раз уже так случалось, что она клала раненому руку на лоб, и ему становилось легче, он успокаивался. Непонятно почему. Вот и сейчас девушка положила руку несчастному на лоб и от всей души пожелала, чтобы его боль прошла.

— От боли можно избавиться только при помощи магии, а маги берут за это деньги, — через плечо бросила Телия. — А денег нет. Я уже все свои драгоценности продала, все свое содержание на госпитали пускаю. Почему, спросите? Да потому, что иначе этим людям никто бы не помог! Они же нищие, зачем их лечить!

— Что нужно делать? — раздался из-за спины Телии глухой голос Синдии.

— Спросите у дежурной сестры, вон она, — принцесса кивнула на худую женщину в одеянии монахини Хальтери, обихаживающую безногого молодого парня.

Баронесса решительно направилась к ней, о чем-то спросила, выслушала ответ, взяла со столика у стены чистые бинты с бальзамом и без лишних слов занялась перевязкой одного из раненых.

— А мне что делать? — поинтересовалась Хельга.

— Сестра скажет.

— Я тоже хочу помочь… — дрожащим голосом сказала Илинда. — Но… Но я ничего не умею…

— Ничего, научишься, — ободрила ее принцесса. — Слава Троим, сейчас немного раненых. Вот после большого пожара в прошлом году был кошмар! Люди чуть ли не штабелями лежали, мерли один за другим, а мы не успевали им помочь…

— Какой ужас! — поежилась виконтесса. — Я тоже пойду к сестре, может она и мне найдет какое-нибудь дело.

За это время крики обожженного стали тише и вскоре прекратились.

— Ты немного неправильно делаешь, — заставил Телию отвлечься незнакомый женский голос. — Давай, я покажу, как надо.

Принцесса подняла глаза и увидела высокую светловолосую девушку в домотканом платье до пола.

— А что я делаю? — удивленно спросила она. — Я всего лишь положила руку ему на лоб.

— Так ты ничего о себе не знаешь? — удивленно отступила на шаг незнакомка. — Не знаешь о своих способностях?

— Каких еще способностях?

— Исцелять, снимать боль и многое иное. Ты же сейчас именно боль и снимала!

— Может, и так, — не слишком поверила Телия. — Я просто желала, чтобы ему стало легче.

Немного помолчав, она добавила:

— Не раз замечала, что после такого человеку действительно становилось легче. Но почему — я не знаю!

— А ты как после этого себя чувствовала? — нахмурилась незнакомка.

— Откровенно говоря, не очень, — призналась принцесса.

— Ясно. Обычная ошибка начинающей ведуньи. Ты так себя погубить можешь и очень просто. Если ты хочешь продолжать этим заниматься, я научу тебя. Да и помимо меня в столице хватает опытных ведуний. Только для начала нужно осознать, что ты тоже ведунья, и принять свою суть.

— Ведунья? — удивилась Телия. — А что это такое?

— Э-э-э, — незнакомка явно растерялась. — Ну, у вас еще говорят «ведьма»…

— А разве они не только в сказках бывают? — растерянно сказала Телия.

На это незнакомка только вздохнула. В этот момент в голову принцессы пришла одна мысль. Ведьмы или не ведьмы — не суть важно.

— А эти ваши ведьмы могут помочь нам с госпиталями? Видите, как мы мучаемся? Маги за свои услуги слишком дорого просят.

— А я что здесь делаю, как ты думаешь? И другие сестры здесь бывают.

— Почему тогда мне ничего не сказали?

— С какой стати тебе должны были говорить?

— С какой стати? — удивилась Телия. — Я же госпитали курирую и средства распределяю.

— Ты?

На лице девушки Телия увидела полное непонимание. И в этот момент ее позвали:

— Ваше Высочество!

— Что? — обернулась она.

— Перевязочные материалы заканчиваются.

— Проклятье! — выругалась принцесса. — Сейчас приду и разберусь.

С этими словами она направилась в хозяйственную часть. Пока она выписывала чек, чтобы сестра-хозяйка смогла отправить кого-то за бинтами, корпией и бальзамом в ближайшую провизорскую лавку, в приемном покое раздались громкие голоса и поднялась суматоха. Услышав это, Телия поспешила туда. Ее глазам предстала ужасная картина — истекающий кровью подросток с почти оторванной ногой и, вероятно, множеством переломов.

— Это как же это беднягу угораздило? — ошарашенно выдохнула Телия.

— Под карету попал, — хмуро пояснил кто-то. — Колеса-то с железными ободами, вот и…

— Жалко парнишку. Не жилец… — вздохнул один из санитаров.

Мимо застывшей Телии промелькнула светлая тень, и над парнишкой склонилась незнакомка.

— Все отойдите! — властно бросила она, и люди шарахнулись в стороны. — А ты, сестра, помоги!

Принцесса осознала, что последние слова обращены к ней и неуверенно подошла к раненому.

— Держи его! — резко скомандовала незнакомка. — Не дай ему уйти!

Телия и сама не поняла, что она сделала — опустилась на колени, положила руки пареньку на плечи и как будто ухватилась за что-то невидимое, стремящееся выскользнуть из пальцев и улететь. Принцесса не видела, что делала ведьма, она изо всех сил удерживала рвущееся прочь нечто. В этот момент незнакомка запела каким-то грудным, проникающим до самых костей голосом. Слов Телия не воспринимала, но ощутила, что держать невидимое нечто стало легче. А затем впала в какое-то подобие транса и больше ничего вокруг не видела и не слышала.

— Уже все, сестра, — дотронулась до ее плеча чья-то рука, и девушка пришла в себя.

Она опустила взгляд на паренька и пораженно вскрикнула. Мало того, что кровь прекратила течь, так и почти оторванная нога была пришита на место, чувствовалось, что она оживает.

— Это чудо! — выдохнула Телия.

— Ну что ты, — слабо улыбнулась незнакомка, сейчас похожая на призрак, видимо, слишком много сил отдала. — Обычная работа ведуньи. Ты тоже со временем так сможешь.

— Я хочу этому научиться! — выдохнула принцесса.

— Я научу.

— Но тебе самой отдохнуть как следует надо, — окинула ведунью оценивающим взглядом Телия. — Едем ко мне.

Немного посомневавшись, незнакомка согласилась. Поначалу она хотела было отправиться к наставнице, но поняла, что та скажет ей много «добрых и ласковых» слов за использование заклинания выше своего уровня, и решила, что сперва лучше отоспаться — слишком устала.

Проснувшись, Эванна первым делом оценила свое состояние и удовлетворенно кивнула — значительно лучше. Последнее, что она помнила — это карета, в которую ведунья села вместе с неинициированной девушкой и ее подругами. Вспомнилось, что кто-то назвал эту девушку Вашим Высочеством. Тогда Эванна на это не обратила внимания, других забот хватало — слишком много вокруг находилось больных, их боль не давала сосредоточиться как следует. Хотелось помочь всем и сразу, но это было невозможно. Неужели она действительно столкнулась с принцессой? И принцесса — неинициированная ведунья? Если так, то очень многое меняется.

Решительно встав, Эванна осмотрелась. Роскошная спальня со стенами, драпированными шелком, огромная кровать, на которой и шестерым места хватит, мягкая мебель в тон стенам, картины, гобелены и прочие украшения. Роскошный дом, молодой ведунье и бывать в подобных не доводилось — на их северных пустошах даже аристократы имели только самое необходимое и не кичились друг перед другом богатством. Толкнув дверь, Эванна вышла в еще более роскошную гостиную, где сидели, занимаясь каждая своим делом, три женщины средних лет и шесть молодых девушек. Кто-то вязал, кто-то болтал, кто-то читал. Все они были одеты совершенно непрактично, пожилые и двое из молодых сверкали множеством драгоценностей, причем, драгоценностей пустых — ни одна из них не несла ни наговора, ни заклятья. Ведунья удивилась: зачем же тогда их носят? Странные люди.

— Ты проснулась? — встала навстречу неинициированная девушка. — Доброе утро! Сильна ты спать.

— Уже утро? — огорчилась Эванна, понимая, что теперь наставница ее точно живьем съест. — Плохо, мне срочно нужно ехать к наставнице. Тебе, кстати, лучше поехать со мной. Наставница поможет тебе инициироваться. Я, конечно, много знаю и умею, но до нее мне далеко.

— С Ее Высочеством положено говорить на «Вы», — строго заметила одна из пожилых женщин. — Также вы не представились. Это невежливо и некрасиво.

Краска бросилась Эванне в лицо, ведь она действительно не представилась, дома ее всегда учили соблюдать вежливость. А затем осознала, что неинициированная девочка — в самом деле принцесса. Почему же ни наставница, ни другие старые ведуньи не знают, что в королевском роду есть имеющие дар? Еще хуже, что сами представители королевского рода сами об этом не знают. Повезло, что она вчера натолкнулась на принцессу, а то бы та, помогая кому-то, со временем и сама заболела, а могла бы и вообще сгореть.

— Баронесса Эванна ло'Клари, — наклонила голову ведунья.

Остальные тоже в ответ представились. Принцессу, как выяснилось, звали Телией, а остальные были ее фрейлинами. Сделавшая Эванне замечание женщина помимо этого подвизалась в роли учительницы манер.

— С формальностями покончено? — хмуро спросила ту принцесса.

— Да, Ваше Высочество.

— Хорошо, тогда мы с Эванной вас покинем. Не желаете ли позавтракать со мной, Эванна? — принцесса подчеркнуто говорила на «вы».

— Буду рада, Ваше Высочество, — в тон ей ответила ведунья.

Выйдя за дверь, девушки переглянулись и дружно прыснули.

— Ой, если б ты знала, как она мне надоела! — призналась Телия.

— Но в чем-то она все-таки права, — возразила Эванна. — Вежливость соблюдать нужно.

— Вежливость — это одно, а чопорность — совсем другое. Мне этот дворцовый этикет уже поперек горла стоит, но деваться некуда — уродилась принцессой, так тяни эту лямку. Даже замуж за того, кого полюблю, выйти не позволят.

— Станешь полноценной ведуньей, и никто не сможет тобой управлять или указывать тебе, что делать.

Слуги споро накрыли стол на балконе откуда видна была если не вся, то большая часть столицы. Прохладный утренний ветерок приятно обвевал лица, жара еще не началась — это после полудня находиться здесь станет невозможно. Внутри дворцовых помещений прохладу создавали заклинания придворных магов, поэтому там была приятная атмосфера в любое время дня и ночи. Эванна с интересом окинула взглядом панораму столицы — правы были те, кто говорил, что гигантский город производит зловещее впечатление своим видом. И кому пришло в голову строить столицу из темно-красного камня? Неужели не понимали, что подобная цветовая гамма создает у людей чувство подавленности? Хотя, несмотря на это, город все-таки был своеобразно красив, являя собой единый архитектурный ансамбль.

— Значит, я тоже ведунья? — негромко спросила Телия, отпив глоток сока.

— Пока еще нет, — отрицательно покачала головой Эванна. — Тебе сперва нужно инициироваться, затем многому научиться, только после этого ты сможешь назвать себя ведуньей. Знаешь, я очень удивлена тем, что в королевской семье есть этот дар. До тебя не доходило слухов о твоих предках по женской линии? О матери, бабке, прабабке?

— Мама?… — задумалась принцесса. — Мама умерла семь лет назад во время эпидемии. Насколько я ее помню, была обычным человеком — всегда тихая, незаметная. Бабушка? Бабушку я просто не помню. А вот прабабушка вполне могла быть и ведуньей — они с прадедом на одном уровне стояли, прабабушка даже несколькими сражениями командовала. Весь двор перед ней по стойке смирно стоял и никто слова сказать против не осмеливался. Одно из ее прозвищ — Черная Ведьма.

— Та самая Черная Ведьма?! — чуть не подавилась ведунья. — Если ты ее потомок, то у тебя должен быть довольно необычный дар. Но сказать, так ли это, сможет только наставница — я недостаточно опытна.

— А давай поедем к ней прямо после завтрака! — загорелась Телия.

— Можно и поехать, — тяжело вздохнула Эванна. — Только, прошу тебя, не в роскошной карете! А то она нас так обсмеет, что белый свет мил не будет. Возьми тирса или ульхаса — верхом поедем. Я своего карайна позову.

— У меня тоже карайн есть!

— Отлично! На карайнах и поедем.

Девушки быстро покончили с завтраком, позвали своих карайнов и, к тому времени, как они вышли, два пятнистых зверя уже ждали их у входа во дворец. Перед тем, правда, Телия заскочила к себе и переоделась в ставший привычным комбинезон Невидимок. Случившийся возле входа начальник караула попытался навязать принцессе охрану, но она просто отмахнулась, сказав, что лучше карайна ее никто не защитит. Да и в отряде два года не просто так занимается и сейчас вполне способна в одиночку одолеть двоих гвардейцев.

— Ты сказала правду? — несколько удивленно поинтересовалась Эванна, когда они отъехали на пару кварталов.

— Правду, — скривилась Телия. — Меня уже два года по настоянию брата обучают Невидимки, причем, им плевать, что я девушка и принцесса. Наставник, если что не так, палкой по хребту охаживает! Знаешь, как больно?!

— Могу представить, — поежилась ведунья. — Отец меня пару раз в детстве вожжами наказывал.

— Поначалу я волком выла, умоляла меня в покое оставить — не оставили. Я, понимаешь ли, додумалась сбежать два года назад в разгар мятежа и навидалась всяких ужасов по самое не могу. Вот брат с отцом и решили, что раз мне во дворце не сидится, то я обязана уметь защищать себя. Сейчас без тренировок уже себя не мыслю, настолько к ним привыкла. Да и могу многое. Видала увальней возле дворца?

— Это гвардейцев?

— Их самых, — насмешливо ухмыльнулась Телия. — Как они тебе?

— На вид неплохие воины, — пожала плечами Эванна.

— Это на вид, — хохотнула принцесса. — А по мне, увальни увальнями. Двигаются медленно, как улитки. Пока они мечи доставать будут, я их обоих прирезать успею. По силе мне, конечно, с ними не сравниться, зато я почти в три раза быстрее двигаюсь, а уж если зелье ускорения принять…

— Слышала я об этом зелье, — поморщилась ведунья. — Редкая гадость. Оно же неприкосновенный запас сил тела использует, а потому очень вредно.

— Знаешь, когда дело идет о жизни, — отмахнулась Телия, — то тут уж о вреде не думаешь. Невидимки годами его употребляют и ничего с ними не происходит.

— У них очень сильно изменяется физиология, — укоризненно посмотрела на нее Эванна. — Ты знаешь хоть одного невидимку, у которого есть дети?

— Как-то не задумывалась об этом… — растерялась принцесса. — Надо будет спросить у капитана, когда он вернется.

— Интересно, что он тебе скажет…

— Я тебе сообщу.

Пока они ехали, Мотылек осторожно косился на Конфетку. Судя по запаху, рядом с ним бежала самка, и молодой карайн пребывал в растерянности, не зная, как к ней обращаться. Впрочем, она явно не имела желания общаться, потому что, поздоровавшись, всю дорогу молчала, думая о чем-то своем. Мотылек не навязывался и так чувствуя себя неловко.

Как выяснилось, наставница Эванны жила за городскими стенами, в пригороде, где Телия, так уж получилось, еще никогда не бывала. Теперь девушка с интересом вертела головой по сторонам, глядя на небольшие аккуратные домики, ухоженные садики. Судя по всему, здесь жили небогатые люди, но жили полнокровно, не боясь завтрашнего дня. Взрослые улыбались друг другу, шумели и носились дети. На карайнов внимания обращали мало — привычное для столицы зрелище.

— Ну вот мы и прибыли… — как-то неуверенно сказала Эванна, соскальзывая со спины Мотылька, ездила она без седла, что немало удивило Телию. — Ох нам сейчас и достанется…

Принцесса не поняла за что это им должно достаться. Пожала плечами и тоже спрыгнула на землю.

— Явились не запылились, подруженьки ненаглядные! — встретил их язвительный голос появившейся на пороге домика старой женщины с очень ясными глазами.

— Наставница, я… — съежилась молодая ведунья.

— Ты, дорогая, ты… — прервала ее та. — Ты у нас кто? Одноразовый целитель? Ты чем думала-то? Уж никак не головой! Ты, сдается, глупее своего карайна…

— Наставница… — отчаянно покраснела Эванна. — А что мне еще было делать?! Паренек умирал…

— Есть другие способы, и тебя им учили! — отрезала старушка. — Это заклинание не твоего уровня! Ты, мало того, что сама могла погибнуть, так еще и подружку свою за собой утащить!

Она повернулась к Телии:

— А ты?! Кто тебя учил так по-идиотски душу держать?! Ты чуть свою душу с его не перемешала! Задрать бы вам обеим подолы, да и всыпать, как следует, чтобы головой думать учились!

— Но я же… — растерянно захлопала глазами принцесса.

— Она не инициирована! — поспешила вступиться за нее Эванна. — И до вчерашнего дня не знала, что ведунья!

— Что-о-о?!!

До этого дня Телия не верила, что глаза у человека могут стать абсолютно круглыми.

— И ты посмела позволить неинициированной держать чужую душу?! — наконец выдохнула наставница. — Жуков доить! Ты больше ни на что не пригодна!

— Но, матушка! — в ужасе от такой перспективы взмолилась Эванна. — Простите!

— Ну за что мне такое наказание? — вопросила у небес старушка. — Пришла, попросила научить, похожа на толковую была, я уж обрадовалась… А она такое сотворила… Ну неужто так трудно было головой своей непутевой подумать? Взяла бы, аккуратно перекрыла сосуды и по очереди все заштопала, тихонько, не спеша — и душу держать не пришлось бы. Так нет, ей повыпендриваться надо было — разом все залечить, а что при этом чуть сама Троим душу не отдала, так на то плевать. И ладно бы сама, так еще и девочку неинициированную чуть не погубила!

Об лицо Эванны, казалось, можно было поджигать трут. Телия растерянно смотрела то на нее, то на возмущенную наставницу и ничего не понимала. Видимо, это отразилось на ее лице, так как старушка явно взяла себя в руки и заставила успокоиться. Затем обошла принцессу кругом и недовольно спросила:

— Ты зачем мужскую одежду напялила? Да еще и боевой комбинезон!

— Привыкла я к нему, — пожала плечами Телия. — Второй год тренируюсь в отряде Невидимок, брат потребовал.

— Но разве это гоже? — укоризненно покачала головой наставница. — Ведунье должно целить, а не убивать!

— Она — правнучка Черной Ведьмы, — донесся из-за спины голос Эванны.

— Черной Ведьмы? — расширились глаза старушки. — Но у Черной Ведьмы есть только одна правнучка… Ваше Высочество?

— Да, — неохотно подтвердила Телия.

— Ну и ну… — отступила на шаг наставница. — Ну и ученица мне досталась. Мало того, что натворила ульхас знает что, так еще и принцессу где-то откопала.

Она походила туда-сюда, о чем-то напряженно размышляя, затем сказала:

— После Ирании в вашем роду имеющих дар не было. Да и тебя в детстве смотрели и ничего не обнаружили. Откуда же у тебя дар, девочка? И почему-то не темный.

— Не знаю… — пожала плечами Телия. — Я до вчерашнего дня понятия не имела, что он у меня вообще есть.

— У тебя за последние годы бывали сильные потрясения?

— Да. Два года назад я сбежала и попала в самую гущу бунта, насмотрелась всякого, да и самой пришлось убивать, чтобы выжить. Многое поняла…

— Дай то боги! — недоверчиво посмотрела на нее наставница. — Но что бы там ни было, без инициации и обучения тебя оставлять нельзя, не то пропадешь. Займусь. Учти, тебе будет нелегко, да и всех граней твоего дара я пока не вижу. Впрочем, до инициации говорить об этом рано.

У Телии возникло ощущение, что с этого момента ее жизнь необратимо меняется, что начинается новый этап, о котором она и понятия не имела, да и иметь не могла. Принцессе очень хотелось понять, что все это значит, кому это понадобилось, но ничего понять она не смогла, оставалось плыть по течению. Одно только девушка знала твердо. Никто и никогда не будет решать за нее. Она сама сделает свой выбор, когда придет время.

* * *

Вторую декаду Кенрик работал на «извозе», по утрам переправляя магистров Антрайна из столицы в лагерь, а вечером — наоборот. Это, не считая того, что днем его услугами пользовались все, кому не лень, начиная от принца с Мертвым Герцогом, заканчивая отрядным интендантом. Юноша готов был взвыть, понимая, что раз засветился, то никуда не денется — с него не слезут. Помимо прочего, этрайт использовал собственные силы Кенрика для телепортации, поэтому после двух-трех перемещений юноша был вымотан, словно целый день таскал мешки с песком.

Наконец-то выдалась свободная минута, и Кенрик со стоном опустился на траву за палаткой капитана — далеко отходить ему запретили, вдруг понадобится. Он настолько устал, что не мог ни есть, ни спать — просто обессиленно сидел привалившись спиной к дереву и глядя на шевелящуюся под ветерком листву.

— Что-то ты совсем, парень, с лица спал, — донесся до него сбоку голос Марка.

Сил говорить не было, Кенрик только что-то промычал, не открывая рта. Опять, что ли? Неужто минуты покоя не дадут?

— Что-то ты мне не нравишься, — продолжал наставник, внимательно оглядывая ученика.

Кенрик действительно выглядел так, что краше в гроб кладут — щеки ввалились, воспаленные глаза покраснели, он настолько похудел, словно не ел добрую декаду. Марк пришел в недоумение. Что это с ним? Заболел? Так почему целителям не показывается?

— Сил нет… — наконец едва слышно прошелестел Кенрик.

— Так поешь и поспи.

— Не могу. Даже на это сил нет. Вымотался. Каждое перемещение все труднее дается…

— Загоняли тебя, похоже, — Марк озабоченно потер подбородок. — Так, сиди здесь, никуда не уходи. Я пошел к капитану.

Юноше было все равно, он прикрыл глаза и слушал шелест ветра в ветвях деревьев, надеясь, что ему все-таки дадут отдохнуть. Однако надежды не оправдались.

— Вот таким я его и нашел, — раздался над головой голос Марка. — Говорит, что ни есть, ни спать не может — сил нет.

— Да уж, парень совсем плох… — задумчиво сказал капитан. — С ним явный непорядок. Сбегай-ка в походный госпиталь, позови мага-целителя, пусть поглядит.

Кенрик мысленно застонал. Неужто так трудно всего лишь оставить его в покое? Ладно, Беранис с ними, пусть делают, что хотят. Через несколько минут раздались шаги нескольких человек. Юношу подняли и положили на чей-то расстеленный на траве плащ, затем над ним склонился смутно знакомый человек.

— Да у парня жизненных сил почти не осталось! — возмущенно выдохнул целитель, выпрямившись. — Вы что, с ума тут все посходили?! Он же на грани смерти! Стоп, это не тот ли парнишка, который телепортировал нас сюда?

— Тот, — подтвердил капитан.

— И его гоняют каждый день по нескольку раз в столицу и обратно?

— Да.

— Вот вам и результат, — целитель кивнул в сторону полубессознательного Кенрика. — Похоже, еще несколько телепортаций, и он просто упал бы мертвым. Думаю, этот его артефакт использует жизненные силы организма. Ну вы даете… Чуть не погубили беднягу…

— Да кто же мог знать?… — растерянно произнес капитан. — Он же молчал, не говорил, что ему плохо…

— Еще бы он говорил! — мрачно пробурчал Марк. — Его услугами кто пользуется? Мертвый Герцог да магистры. А этим поди откажи!

— Откажем! — заверил командир отряда. — Да-нери магистры прекрасно переночуют в лагере, не помрут за пару дней без своих теплых постелек! А то совсем разбаловались — утром их сюда привези, вечером — обратно. А Кенрик один, его на всех не хватит. В общем, несем его в госпиталь. И если кто-нибудь осмелится требовать телепортации, отправляйте его ко мне.

Кто-то взялся за концы плаща, Кенрика подняли и куда-то понесли. Ему было безразлично, куда и зачем, лишь бы оставили в покое. Однако в госпитале целитель заставил юношу выпить целую кружку теплого бульона, причем был так настойчив, что Кенрик выпил, лишь бы от него отвязаться. А затем целитель провел ладонью у него надо лбом, и юноша моментально уснул, словно в омут с головой провалился.

— Где Валльхайм? — раздался из кристалла связи голос Мертвого Герцога. — Почему он не отвечает? Он мне срочно нужен здесь!

— В ближайшие двое суток он ни на что не годен, — проинформировал капитан.

А затем рассказал о случившемся и предположениях целителя.

— Значит, рано обрадовались, — констатировал глава второго аррала. — Мы-то думали, что теперь можно телепортироваться куда угодно без ограничений. Что ж, нужно точно выяснить, сколько телепортаций в день безопасны для здоровья и не позволять Валльхайму надрываться. Магистров я беру на себя — сегодня же получат приказ ректора до окончания кампании оставаться с войсками, может, быстрее что-нибудь придумают.

— Какие-нибудь новости есть? — поинтересовался Кевин.

— Нет. Я отправил несколько десятков высших на крайний запад, чтобы подробно разведали обстановку, они еще не добрались до места. А у вас?

— Тоже все по-старому. Островитяне сиднем сидят на своих позициях, не двигаясь с места. К ним не подойти, все подходы перекрыты этим паскудным заклинанием. Магистры пока так и не придумали, как растянуть защитный полог на все войско. У меня, если честно, возникает ощущение, что они прибывают сюда, как на пикник, не воспринимая, что все это — всерьез.

— Я поговорю с ректором, — в голосе Мертвого Герцога появился лед. — Пусть разберется со своими подчиненными.

— Да, при ло'Пайни такое было бы невозможно… — с горечью сказал капитан. — Многие магистры не считают милорда ло'Райлинди авторитетом, уверены, что сами достойны должности ректора.

— Это, к сожалению, так, — вздохнул глава второго аррала. — Но мы имеем, то, что имеем, поэтому будем работать с этим. Прощаюсь. Всего вам доброго. Прошу только, когда Валльхайм достаточно придет в себя, отправить его ко мне. Всем остальным, без моего личного разрешения, телепортация запрещена.

— Будет сделано, ваше сиятельство, — пообещал Кевин, и Мертвый Герцог отключился.

Какой скандал поднялся вечером, когда почтенные магистры узнали, что этим вечером их никто не собирается отправлять домой, что спать придется в палатках и есть из общего котла, а не смаковать изыски личных поваров. Даже приказ ректора ничего не изменил — каждый считал себя самым важным и нужным, настойчиво требуя от капитана, чтобы его немедленно отправили в столицу. На слова, что юноша телепортировавший их, находится при смерти, они не обращали ни малейшего внимания, продолжая требовать своего. В конце концов капитан взбеленился, связался с Мертвым Герцогом, и тот наобещал магистрам столько всего разного, что они мгновенно заткнулись и поспешили разбежаться по предоставленным им палаткам — спорить с главой второго аррала не решались даже маги, если хотели жить, а жить почтенные магистры хотели.

Ночью капитана подняли по тревоге — на южной окраине лагеря начало происходить что-то нехорошее. Около десятка воинов внезапно начали задыхаться и вскоре умерли в страшных муках. Остальные поспешили отойти назад, срочно послав за магами — справиться с магией могла только магия. Не сразу удалось разбудить магистров и уговорить их отправиться к южной окраине. За это время туда успел прибежать Кевин и стать свидетелем гибели еще нескольких человек. Казалось, на лагерь надвигается невидимая стена, убивающая каждого, оказывающегося поблизости от нее.

— Что можете сказать, магистр Ларди? — хмуро спросил Кевин у старшего мага.

— Пока не знаю, мы с таким заклинанием еще не сталкивались, — через плечо бросил тот, делая какие-то пассы руками. — Единственное, что пока могу сказать — мерзость редкостная. Мне кажется, что она искажает суть всего вокруг, делая воздух непригодным для дыхания, воду — ядовитой, и так далее. Смотрите, — он показал на оставленный край лагеря, — трава пожухла, листья на деревьях тоже. Заклинание убивает все, к чему касается. На наше счастье, оно движется очень медленно, похоже, нас просто предупреждают: «Не приближайтесь, не то погибнете».

— Проклятье! — выругался капитан. — И что делать?

— Мы работаем! — буркнул маг. — Не мешайте! Только отведите людей подальше.

Кевин отдал приказ, и воины поспешно отошли — никому не хотелось так страшно умирать, как умерли их товарищи. Однако сам капитан остался возле магов, желая быть в курсе дела. Некоторое время ничего не происходило, а затем вдруг двое магов отчаянно закричали, словно их резали, схватились руками за горло и, хрипя, в корчах рухнули на траву. Немного подергались и замерли.

— Держите круг! — проревел магистр Ларди. — Объединяем силы и бьем по моей команде!

Он сцепил руки в замок перед лицом, также поступили и остальные маги. Между их руками зазмеились светящиеся линии, слились в сложное кружево, которое вдруг сорвалось с места и прыгнуло вперед. Из кустов шагах в ста раздался отчаянный двухголосый вопль, и все стихло.

— Все, — повернулся к капитану магистр, устало вытирая пот со лба. — Нейтрализовали. Пошлите людей посмотреть, кто там орал.

Через несколько минут пятерка лесных егерей, отправленных Кевином на разведку, вернулась с двумя обгоревшими трупами.

— Их было всего двое?! — потрясенно выдохнул Ларди. — Они нас всех едва не одолели!

Он немного помолчал, затем повернулся к коллегам:

— Игры закончились, аллери. Сейчас вопрос стоит так: или мы, или они, и они нас не пощадят, так как все вы знаете, что кукловоды считают визуальную магию грязью, не имеющей права на существование. Наших братьев с их подачи жгут живьем во всех кавернах. Теперь вы сами увидели, что нам противостоит. Предлагаю всем подумать над вариантами защиты от подобного рода воздействий.

Случившееся оказало на магов такое воздействие, что они забыли о еде и отдыхе, все время посвящая работе. Правда результатов это не принесло, однако Кевин надеялся, что магистры все же найдут способ справиться с напастью.

* * *

Телепортировав Мертвого Герцога в Исандин, Кенрик вернулся в столицу — ему было приказано до послезавтра оставаться в городе и не сметь никуда отлучаться. Он усмехнулся про себя — хорошо все перепугались, когда поняли, что их «тирс» запросто может отбросить копыта, если его нещадно эксплуатировать. После случившегося юноша целых три дня отдыхал — сладко ел, мягко спал. А когда пришел в себя, то список ежедневных телепортаций стал утверждать лично Мертвый Герцог. Это сильно облегчило Кенрику жизнь, несколько перемещений в день он вполне мог выдержать, но не тридцать-сорок, как раньше.

Немного подумав, юноша отправился в гости к Ниру, новый адрес которого сообщил ему Мертвый Герцог. Это явно был непрозрачный намек, что стоит посетить друга. Хотя зачем это нужно главе второго аррала? Впрочем, выяснится. Около часа поблуждав по столице, он в конце концов вынужден был спросить дорогу у уличных стражников. Как выяснилось, варлин теперь жил в самом престижном районе города. Почему-то сама атмосфера столицы вызывала тревогу, юноше было здесь очень неуютно, словно надвигалась беда, которую он не мог остановить. Странно, что это значит? Кенрик спросил у Посоха, но тот, просканировав город, не нашел ничего необычного и раздраженно потребовал оставить его в покое. С трудом найдя нужный адрес, Кенрик, как баран на новые ворота, уставился на роскошный особняк, не веря своим глазам. Откуда у нищего Нира деньги на такой дом?! Что вообще происходит?!

— Что вам угодно, да-нери? — поинтересовался открывший дверь мажордом.

— Э-э-э… — растерянно протянул Кенрик. — А барон ло'Хайди здесь живет?

— Да, да-нери барон изволят ужинать.

— Вы не могли бы ему передать, что здесь его старый друг, Кенрик Валльхайм.

— Прошу вас подождать, да-нери, — невозмутимо сказал мажордом и скрылся за дверью.

Через некоторое время он вернулся и с поклоном впустил Кенрика, сообщив, что его ждут на втором этаже в малой гостиной. К счастью Нир встретил его сразу после подъема по лестнице, а то в этом доме можно было заблудиться. Соскучившиеся друзья обнялись.

— Откуда это все? — повел рукой Кенрик.

— Расскажу, — скривился Нир, — только не здесь. Пошли, выпьем по бокалу вина и поговорим.

— Да я бы и от ужина не отказался, — усмехнулся юноша.

— Сейчас распоряжусь.

Позвав лакея, Нир что-то негромко сказал ему и повел Кенрика вглубь дома. Они прошли через пару коридоров и комнат, после чего оказались в уютной, относительно небольшой гостиной со светло-бежевыми драпированными шелком стенами. Посреди нее стоял стол на четыре персоны на котором в живописном беспорядке располагались несколько больших тарелок с различными незнакомыми юноше блюдами.

— Сейчас тебе прибор принесут, а еды здесь на десятерых хватит, — негромко бросил Нир, садясь.

Действительно, не прошло и минуты, как в гостиной, словно призрак, возник лакей и поставил перед Кенриком две тарелки, бокал, положив рядом несколько разного размера и формы вилок и ложек. Юноша тупо уставился на них, не понимая зачем одному человеку столько, вполне хватило бы одной вилки и одной ложки. Нир при виде этого от души расхохотался.

— Ну и чего ржешь? — недовольно спросил Кенрик.

— Видел бы ты свое лицо сейчас! — продолжал скалить зубы варлин. — Сам бы ржал. Спрашиваешь себя, зачем столько вилок и ложек? Полагается каждое блюдо есть предназначенной именно для него. Например, вот этой вилкой — едят только рыбу, а вот этой — только фрукты. И не дай Трое на каком-либо приеме перепутать, так посмотрят, что со стыда сгоришь.

— Делать людям нечего, вот и выдумывают всякую чушь! — раздраженно высказал свое мнение юноша.

Затем взял первую попавшуюся вилку и принялся за еду. Все оказалось очень вкусно, но абсолютно незнакомо — в дешевых трактирах таких блюд не подавали. Впрочем, сейчас Кенрика меньше всего заботило, что именно он ест, он продолжал испытывать неосознанную тревогу, чувствуя себя очень неуютно.

— Спрашиваешь, откуда все это взялось? — Нир налил себе и другу вина, отпил глоток. — А это не мое, аррала.

И он рассказал обо всем случившемся с момента их расставания.

— Да уж, не завидую я тебе, — поежился Кенрик. — Я бы лучше еще раз через болото прошел, чем в этом аристократическом дерьме бултыхаться.

— Болото? — насторожился Нир. — А ну рассказывай!

Юноша вздохнул и тоже поведал свою историю, умолчав, конечно, о Витом Посохе.

— Значит теперь «извозчиком» работаешь? — хихикнул варлин.

— Тебе бы так! — зло буркнул Кенрик.

О многом еще говорили друзья в этот вечер, многое обсуждали, но усталость в конце концов взяла свое, и они отправились спать.

Глава 7

…Багровое зарево вставало над миром, надвигалось что-то черное, страшное, абсолютно чуждое — угроза ощущалась почти физически, казалось сам воздух становился густым, непригодным для дыхания. Откуда-то издали накатывалась сминающая все вокруг волна мглы, она рушила на своем пути города, поглощала пытающихся бежать людей. Дойдя до какой-то грани, она затормозила, рванулась было вперед, но что-то ее задержало. Тогда вперед вырвались несколько туманных, извивающихся щупалец, один вид которых вызывал ужас и омерзение. Однако и они не смогли пройти дальше. Сдерживали их два человека, вокруг которых пылал яростный огонь, щупальца пытались прикоснуться к нему и рассыпались пеплом.

— Пепел и зарево… Край земли… Суть живого… Огонь в крови… — раздался неизвестно откуда проникающий до костей, сотрясающий все вокруг голос.

Двое одновременно достали кинжалы и распороли себе левые ладони. Кровь хлынула в огонь и сама вспыхнула ярче огня, отчего все пламя стало почти белым, взметнулось до неба и рванулось к границе, за которой извивалась гибельная мгла. И смело ее без следа.

Победители на мгновение оглянулись, и Халег узнал одного из них — Нирен. Второй, смуглый черноволосый парень, был незнаком. Виконт рванулся к ним и… проснулся.

Он сел на кровати, тяжело дыша, весь в холодном поту. Сон? Да нет, это не просто сон, это явно большее. Видение будущего? Опять нет, слишком много символов, которые сам Халег истолковать не мог. Так что же делать? А только одно — брать за шкирку Нира и тащить к ведающей, хочет он того или нет. Тем более, что во сне он слышал часть заклинания, которое та произнесла над Пеплом. Виконту и раньше изредка приходили видения, но они были более понятны и всегда предупреждали о чем-то важном, поэтому он знал, что к ним нужно относиться серьезно.

— Мр-р-р? — на кровать вспрыгнул Пепел, обычно такого себе не позволяющий, и уставился на Халега.

— Что-то случилось, мой хороший?

«Мы пойдем к старшей матери?» — спросил карайн.

Халег замер — опять Пепел преподнес ему сюрприз, впервые заговорив с ним. До сих пор юный карайн обходился эмпатией, давая понять, что ему нужно, посредством чувств. Причины этого виконт не знал и просто ждал, считая, что всему свое время. Тем более, что воспитатель назвал Пепла молчуном, не особо общающимся даже с другими котятами. Что уж тут говорить о людях.

«Ты уже все знаешь?» — поинтересовался Халег.

«Не все, — возразил карайн. — Беда идет. Надо спешить».

«Ты прав».

Бросив взгляд в окно, виконт кивнул — светало. Он быстро оделся, сунул за пазуху сонно мурлыкнувшую Зару, запер комнату и двинулся к выходу из общежития, Пепел последовал за ним. За прошедшее время он поправился и почти не хромал.

Добравшись до особняка Нира, Халег выдержал настоящий бой с зевающим спросонья мажордомом, не желавшим будить хозяина в такую рань. Однако виконт был настойчив и в конце концов добился своего. Наверное, свою роль сыграло и то, что его в этом доме уже знали, как друга барона. Халега проводили в гостиную, куда вскоре вышел отчаянно зевающий Нир в едва запахнутом халате.

— Что-то случилось? — недовольно спросил он, падая в кресло. — Доброе утро, кстати.

— Доброе утро! — наклонил голову Халег. — Как спалось?

— Очень плохо, — пожал плечами барон. — Все время кошмары какие-то снились. Ко мне вчера друг-невидимка приехал, всяких ужасов нарассказывал. Наверно, из-за этого.

— Не думаю, что только поэтому, — возразил виконт. — Мне такое приснилось, что я решил сразу бежать к тебе. Хорошо бы нам с тобой пойти к ведающей.

— А я тут причем? — удивился Нир. — Твой сон, ты и иди.

— В этом сне был ты и еще один парень, смуглый и черноволосый.

— Смуглый и черноволосый? — насторожился барон. — Подожди минуту, сейчас приду.

Вернулся он, конечно, не через минуту, а позже, и вернулся не один, а в сопровождении человека, в котором Халег сразу узнал того, кого видел во сне.

— Это он… — глухо сказал виконт.

— Так я и думал, — тяжело вздохнул Нир и потер кулаками глаза. — Хочу представить тебе моего друга Кенрика Валльхайма, того самого невидимку и визуального мага к тому же. Он вообще-то родом из другой каверны.

Виконт представился и воззрился на Кенрика — никогда еще не встречал людей из другой каверны. В общем, ничего особенного, разве что смугл и черноволос.

— Расскажи свой сон, — попросил Нир.

И Халег рассказал.

— Я видел это вживую… — глухо сказал Кенрик, услышав про щупальца мглы. — На моих глазах такие в одно мгновение погубили десяток Невидимок и их карайнов… Я чудом спасся…

Карайнов?… Нир с Халегом поежились — для любого кошачьего всадника потеря карайна была самым страшным кошмаром.

— Говоришь, мы с Ниром уничтожили эту мерзость, пролив кровь в огонь? Нир, тебе это ничего не напоминает?…

— Напоминает… — вздрогнул тот, вспомнив их клятву. — Думаешь, это связано?

— Не знаю, — процедил Кенрик, — но боги нашу клятву приняли. А недавно я ее подтвердил — там, на болотах, когда спасался от этой гадости.

— Вы давали клятву, и боги ее приняли?! — выдохнул ошеломленный Халег. — Вы понимаете, какая судьба вас ждет?!

— Теперь понимаю, — горько усмехнулся Кенрик.

— А я не особо, — покачал головой Нир. — Мы ведь всего клялись приложить все усилия, чтобы сделать мир добрее…

Виконт оперся щекой об руку, окинул друзей сочувственным взглядом и тяжело вздохнул. Подобного безрассудства он от Нира никак не ждал. Неужели они не понимали, что клятву придется выполнять? Добро бы это еще была клятва о чем-то конкретном, так ведь нет. Проблема еще в том, что все их друзья, в том числе Дарлин с Меллиром, тоже связаны с клятвой этих двоих. Каким образом, Халег не знал, но был уверен, что связаны.

— Думаю, нам всем стоит сходить к ведающей, — сказал он. — Хотя бы потому, что я во сне слышал слова из ее заклинания. Может она что-то подскажет.

— Можно и сходить, — согласился Кенрик.

— Только мне сначала нужно наведаться на базу, покормить котят, — предупредил виконт, машинально погладив зашевелившуюся за пазухой Зару по голове.

Кенрик уставился на высунувшуюся пятнистую мордочку, затем перевел взгляд на умывающегося Пепла и ошарашенно помотал головой, не в силах поверить в то, что видит. Не может быть у одного человека двух карайнов!

— А ведь они слушали наш разговор… — задумчиво посмотрел на Халега Нир.

— Возможно, — кивнул тот, он уже ничему не удивлялся.

— База — не проблема, — взял себя в руки Кенрик. — Сейчас телепортируемся, только одеться надо.

— Телепортируемся?! — взметнулись вверх брови виконта.

— Ну да, — спокойно сказал ронгедормец и скрылся в дверях, за ним ушел и Нир.

«Хорошие ребята», — послышался в голове Халега голос Пепла, он обернулся, но тот уже как ни в чем ни бывало продолжал умываться.

Оставшись в одиночестве, виконт принялся мерить шагами гостиную, размышляя о случившемся. Постепенно события складывались в его сознании в единую, цельную картину. Ничего не происходило просто так, каждая встреча и каждое событие вели к определенному результату. Впрочем, если в дело вмешались сами боги, то ничего удивительного. Странно только, что он сам попал в число тех, от кого многое зависит — никогда не считал себя кем-то значимым. Что ж, раз так сложилось, значит так надо.

Нир с Кенриком вернулись обряженные в походные комбинезоны невидимок. Они явно захватили с собой какое только было возможно оружие, не понимая, что в этой ситуации оружие вряд ли сыграет какую-либо роль.

Халег, подхватив Пепла на руки, подошел к ним. В глазах на мгновение мигнуло, и все трое оказались на базе у площадки котят. Как ни странно, Меллир с Дарлином были уже здесь. Брать их с собой в планы виконта не входило, но, похоже, придется — не просто так они оказались здесь в такую рань именно сегодня. Как позже выяснилось, оба проснулись от устроенной котятами истерики — те требовали срочно доставить их к воспитателю, пришлось молодым графам вставать, будить слуг и приказывать седлать самых быстрых тирсов. Оказавшись на площадке, Кысь с Ветром сразу успокоились, хотя других котят на площадке еще не было — они спали. Друзья пребывали в недоумении, когда рядом с ними возникли из воздуха Нир, Халег и кто-то незнакомый.

— А вы как тут оказались? — растерянно выдохнул Меллир.

— Телепортировались, — хихикнул при его виде Нир. — Кстати, ребята, хочу вам представить моего друга, Кенрика Валльхайма, я вам о нем рассказывал.

Друзья неуверенно представились, во все глаза глядя на мага из другой каверны. Видимо, это он перенес Халега с Ниром сюда. О магии они знали очень мало и понятия не имели, что визуалы телепортацией не владеют. Затем они рассказали почему приехали на базу рано утром.

— Все складывается, — как-то невпопад произнес виконт. — Только странно все это…

— Расскажи им о твоем сне, — попросил Нир.

— Думаешь, надо?

— Думаю, да.

Выслушав рассказ Халега, Меллир с Дарлином тревожно переглянулись, оба как-то сразу поняли, что это был не просто сон, хотя объяснить свое понимание не сумели бы никому.

— А вы что здесь делаете так рано? — донесся до друзей недовольный голос воспитателя.

— Котята потребовали, чтобы их срочно доставили к вам, буквально истерику устроили, — со вздохом пояснил Дарлин.

— Вот как? Хорошо, я с ними сейчас поговорю.

Некоторое время воспитатель молчал. Затем с некоторым удивлением оглядел каждого и сказал:

— Они говорят, что так надо. А почему надо — не объясняют. Что-то связанное с их родовой памятью. Сказали только, что должны остаться здесь, пока вы не вернетесь, а вот вам пора — вас ждет некая «старшая мать». Что это значит — понятия не имею. Карайнов довольно часто трудно понимать, они иначе, чем мы, мыслят.

— А как же кормить? — растерялся Меллир. — Вы же сами говорили, что они из чужих рук еду не примут…

— Сказали, что из моих примут… — в глазах воспитателя горело удивление. — Никогда еще ни с чем подобным не сталкивался…

Друзья с недоумением переглянулись. Нир хотел что-то сказать, но его перебил Халег:

— Некогда! Быстро кормим котят и идем к той, кого они назвали «старшей матерью». Я знаю, кто это.

Кормление много времени не заняло. Пока остальные занимались своими котятами, Кенрик быстро смотался в лагерь за Чернышом, чтобы не ходить пешком. Нир последовал его примеру и позвал Тень — как выяснилось, тот не спал и оказался рядом почти мгновенно. Он явно что-то знал, но на вопросы юноши отвечать не пожелал, однако выглядел крайне встревоженным. Каждый проникся ощущением, что происходит что-то важное. И они в этом важном как-то замешаны.

Накормив Пепла с Зарой, Халег хотел было оставить малышку с остальными двумя котятами, но она вцепилась в него всеми когтями и принялась отчаянно плакать. Виконт растерянно посмотрел на воспитателя, тот подошел и уставился на Зару.

— Она хочет идти с тобой, — негромко сообщил он через несколько минут. — Считает, что она тебе пригодится. Ничего слушать не желает, вплоть до истерики. Советую взять, карайны, даже такие маленькие, никогда и ничего не делают просто так.

— А как я ее буду кормить? — растерянно поинтересовался Халег.

«Она обещала есть мясо, — раздался у него в сознании голос Пепла. — Она уже может».

Судя по виду воспитателя, он тоже слышал это. Постояв, он подхватил на руки Кыся с Ветром и двинулся в сторону казарм.

— Пора! — Халег окинул друзей взглядом. — Нир, Тень сможет взять меня вторым всадником?

— Да без проблем.

Вскоре два карайна и два тирса покинули базу Невидимок, двинувшись к городу. Если бы Кенрик знал, где живет ведунья, то перенес бы туда остальных, но он не знал, поэтому пришлось ехать. К сожалению, она жила на противоположном конце столицы, и дорога заняла почти два часа.

— Это здесь!

Халег соскользнул со спины Тени у штакетника, окружающего увитый плющом небольшой домик, и двинулся к калитке, Нир последовал за ним. Меллир, Дарлин и Кенрик тоже спешились и направились за друзьями.

Только они вошли во двор, поросший низкой травой, как дверь дома распахнулась и оттуда вышла ведающая в сопровождении двух девушек, одной из которых оказалась Эванна.

— Я вас ждала, — сказала ведающая.

— Доброе утро, матушка! — негромко поздоровался Халег, остальные молодые люди просто поклонились.

— Вижу, ты чем-то встревожен. Это твои друзья?

— Да, матушка. Мне приснился очень странный сон, показалось, что он относится ко всем нам.

— Хорошо. Заходите, поговорим, — сказала ведающая и направилась в дом. Девушки последовали за ней.

Они прошли в небольшую комнату, добрую треть которой занимал овальный деревянный стол, стоящий в центре. На нем лежало несколько книг, явно очень старых, какие-то свитки, пучки трав, флакончики и какие-то странные приспособления. После яркого дня в комнате казалось темновато, тем более, что тяжелые шторы были полузакрыты.

— Присаживайтесь, — ведающая показала на какое-то подобие дивана у стены и стулья. — А ты, — она повернулась к Халегу, — садись рядом со мной. Я сейчас все подготовлю.

Она вышла. Друзья кое-как разместились — комната явно не была предназначена на прием такого числа людей. Девушки сели ближе к торцу стола. Эванна о чем-то заговорила с Халегом, а ее соседка пристально посмотрела на друзей, явно чему-то удивилась, встала и подошла к ним.

— Нир, Кенрик! — широко улыбнулась она. — Как я рада вас видеть!

— Ваше Высочество?! — узнали принцессу те и переглянулись, не понимая, что она здесь делает.

— Мы, по-моему, давно перешли на «ты», — нахмурилась Телия.

— Извини, — смутился Нир. — Никак не ждал тебя здесь увидеть.

— Ведающая теперь моя наставница, — снова улыбнулась принцесса. — У меня, как оказалось, тоже есть дар.

— Завидую… Я бы тоже не отказался, у меня вот никакого дара нет.

— Дар ведающей может быть только у женщины, — уверенно заявила Телия. — Это магический может быть у кого угодно.

— Ну маг у нас уже есть, — усмехнулся Нир, покосившись на Кенрика.

Кенрик хотел что-то сказать на этот счет, но вернулась ведающая, и он промолчал. Она держала в руках хорошо знакомое Халегу позолоченное зеркальное блюдо. Женщина села во главе стола и внимательно посмотрела на виконта:

— Смотри и запоминай, что я буду делать, это может тебе пригодиться.

Ведающая произнесла несколько слов и начала делать странные пассы над блюдом.

— Слова я тебе потом скажу, — не отвлекаясь сказала она, обращаясь к Халегу. — А пока смотри.

Виконт уставился в блюдо, в котором медленно поползли какие-то тени и стало что-то проявляться, причем, видели все это только они с ведающей. Судя по ничего не понимающим глазам девушек, они тоже не видели. Тени начали складываться в человеческие фигуры. Сначала он узнал Нира, на голове которого виднелось что-то напоминающее корону, а вокруг него вилась какая-то темная дымка, проблескивающая серебристыми искорками. Как ни странно, это темное нечто не вызывало отторжения или страха. Затем рядом с ним проявился Кенрик, окутанный сеточкой из молний, в руках он держал толстый витой жезл, из которого бил в небо столб белого пламени. Потом он увидел самого себя в длинном сером плаще на фоне свинцово-серого неба, по обе стороны от него стояли два взрослых карайна, пепельный и пятнистый. Первый почти сливался с фоном, а шерсть второго горела отсветами заката, хотя солнца не было видно. Затем в блюде по очереди стали появляться и другие фигуры, в которых Халег узнавал Дарлина, Меллира и Эванну. Все они были в необычном для себя виде. После этого начали возникать какие-то эпизоды, все быстрее сменяющие друг друга, пока не замелькали с такой скоростью, что виконт перестал их осознавать. Видимо с непривычки. Четко запомнились только несколько. В первом Кенрик с Ниром лили свою кровь в огонь, но выглядело это иначе, чем во сне Халега. Невдалеке от них замерла светлая фигура Эванны, которая тоже принимала в происходящем какое-то участие, но было непонятно какое. Потом промелькнул Нир, накладывающий на кого-то руки, а следом белая молния, бьющая из рук Эванны.

Ведающая, в отличие от Халега, увидела и запомнила все, отчего пришла в тяжелую задумчивость. Это каким же образом все могло так сложиться? Да уж, думала спокойно пожить под маской старой ведьмы, размечталась, наивная. Хочешь не хочешь, а становиться проводником придется — эти дети сами не справятся, несмотря на все их задатки, а задатки оказались весьма неожиданными. Ну, то, что Нир — принц, было понятно с первого взгляда. И на роду ему написано принять корону. Но того, что у него окажется чисто женский дар, присущий обычно ведающим, причем дар темный, она никак не ждала, да что там, до сих пор такое считалось невозможным. Но если бы только это! Найти ему темную наставницу и пусть учится, но за этим даром маячило еще что-то, и что это такое, она не понимала. А ведь были еще и остальные.

Во-первых, этот чужак со странным именем Кенрик, мало того, что является истинным магом с чистым даром, так еще и носит в себе Витой Посох, будь он трижды неладен. Хотя в такое время он может и пригодиться — судя по увиденному, именно с помощью Посоха и будет остановлен распад мира. А в том, что наступают дни, упомянутые в одном из древнейших пророчеств, ведающая уже не сомневалась.

Эванна тоже удивила — сила этой девочки, похоже, куда больше, чем кажется на первый взгляд. Нужно научить ее контролировать себя в первую очередь, а то вон что недавно утворила. Плохо, что Эванна должна участвовать в надвигающихся событиях, ей бы еще учиться и учиться, но без нее ничего не выйдет, видения сказали об этом четко.

Меллир и Дарлин… Если бы в этой компании был один Замыкающий Круг, ведающая еще бы это поняла. Но зачем сразу двое?! Они же перекроют друг друга! Или она чего-то не знает? Женщина всмотрелась в них пристальнее и сразу поняла, что была неправа — у них котята-близнецы, они не позволят силам своим двуногих братьев помешать одна другой. Очень интересно, многое дает, но не объясняет, почему их все-таки двое. Высшие ведь ничего не делают без причины.

Халег, древняя кровь… Странный, очень странный мальчик. Связан с древними, давно, казалось бы, ушедшими отсюда богами. Что им снова понадобилось здесь? Зачем они прислали сюда мальчика? А то, что он не отсюда, хотя среди северян и немало людей древней крови, ясно, как белый день, по крайней мере, ясно ей. А вот ему самому пока говорить об этом не следует. Хотелось бы, конечно, узнать из другой он каверны или из другого мира, но это не представляется возможным.

— А теперь расскажи мне свой сон, мальчик, — попросила женщина, чтобы окончательно сложить мозаику.

Виконт, немного помолчав, чтобы вспомнить все в подробностях, рассказал, не забыв поведать и то, что случилось после. Вмешательство карайнов удивило ведающую, без этого вмешательства Дарлин с Меллиром не оказались бы здесь, а они нужны. Но откуда это стало известно карайнам? Эти существа, похоже, знают и понимают значительно больше, чем говорят. Взять хотя бы происходящее с того момента, как Эванна поселилась у нее. Каждый день появляется какой-то карайн, черный или пятнистый, и уводит Мотылька почти на весь день, чему-то обучая его, а чему именно, он не говорит даже хозяйке. Видимо, запретили.

Рассказ Халега дал недостающее для полного понимания ситуации, и ведающей стало не по себе. Ведь если дети не справятся, то вскоре все живое в каверне погибнет. А они могут и не справиться, слишком тяжкая ноша на них возложена. Неужели высшие не могли найти для этой задачи людей постарше? Значит не могли, значит, другие бы не справились. Она — единственная, кого привлекли, другие, наверное, просто не поняли бы и не поверили. И ее задача — помочь всем, чем только сможет.

— Слушайте меня, дети, — ведающая медленно обвела глазами всех шестерых. — Та гадость, с которой столкнулся Кенрик, вот-вот расширится на всю каверну, и остановить ее можете только вы. Так уж вышло, что Высшие, которых вы называете богами, избрали для этой задачи именно вас. Причин я не знаю, говорю о том, что видела.

— Нас?! — потрясенно вытаращился на нее Нир. — Среди нас маг только один! Мы-то что можем?!

— А вот тут ты ошибаешься, юный принц, у тебя тоже есть дар, причем темный. Не знаю, как ваша прабабка ухитрилась разделить свой дар надвое. Светлая часть досталась тебе, девочка, — она кивнула в сторону Телии, — а темная — тебе, мальчик.

— Принц?! — окончательно растерялся Нир.

— Именно, — улыбнулась ведающая. — Посмотри на себя внимательно в зеркало, потом взгляни на портрет короля. Вы с Телией сводные брат и сестра.

Ниру показалось, что его огрели чем-то тяжелым по голове. В одно мгновение стали понятны все несуразности последнего времени. Ясно теперь, почему вокруг него хороводы водят. Думал, что его отец — высокопоставленное лицо, но не представлял, что настолько высокопоставленное. Он схватился руками за голову и застонал.

— Так ты у нас принц?! — раздался из-за спины изумленный возглас Дарлина.

— Да какой я ******** принц?!!

Он поведал друзьям много интересного, чего они никак не ожидали услышать из его уст.

— Я бы не советовала тебе употреблять подобные выражения, — поджала губы ведающая. — Учитывая твой темный дар, кое-что может сбыться буквально. Не думаю, что тебе это понравится.

Нир в ответ только обреченно вздохнул.

— То-то я думала, почему он так похож на моего старшего брата, — растерянно сказала Телия.

— Помолчите пока! — велела ведающая. — Не об этом сейчас речь! Насколько я понимаю, вы шестеро связаны в одно.

— Шестеро! — удивился Кенрик. — Но нас же пятеро!

— Эванна должна идти с вами. Я видела ее, без нее у вас ничего не получится.

Глаза молодой ведуньи слегка расширились, такого она явно не ожидала, затем девушка задумалась, иногда бросая оценивающие взгляды то на одного, то на другого.

— Я все-таки не понимаю, что именно мы должны сделать, — глухо сказал Нир. — Объясните, пожалуйста!

По поводу того, что должны, сомнений почему-то ни у кого не возникло, даже у Меллира.

— Проводить обряд следует как можно ближе к нынешнему месту распространения заклинания кукловодов. Думаю, для этого лучше всего подойдет остров, на котором Кенрик нашел скелеты. Начать обряд должен он же, — немного подумав, сообщила ведающая. — Используя Витой Посох, как фокус силы.

— Посох? — сделал вид, что не понимает о чем речь, юноша. — Какой еще посох?

— Да знаю я о том, что он у тебя, знаю. И скажи этой глупой деревяшке, чтобы помолчала, да послушала. С ним я поговорю потом.

Остальные растерянно переглядывались, не понимая, о чем речь. Кенрик выглядел съевшим что-то очень кислое.

— И не нервничай! — продолжила ведающая. — Как вижу, деревяшка успела тебя заразить паранойей.

— Скажете, что для нее нет причин? — хмуро спросил юноша. — Хорошо, пусть вы знаете, но другим-то зачем знать? Что случится, если о том же узнает Мертвый Герцог? А бежать мне придется, куда глаза глядят!

— Не придется, — тяжело вздохнула она. — Думаю, что Герцог с ректором давно уже все знают, они же не идиоты. А после того, что вам придется сделать, они тем более не станут тебя преследовать — спасителей мира не судят.

Кенрик к чему-то прислушался, его лицо стало удивленным, затем он растерянно сказал:

— Посох с вами согласен… Надо же, я думал, что он законченный параноик…

— Значит не столь глуп, как я думала, — улыбнулась ведающая. — Покажи мне его.

Юноша вздохнул, поежился, бросил на Нира виноватый взгляд, вытянул руку и в ней появился Посох.

— Какой же это посох? — удивленно спросил Меллир. — Это же жезл.

— Он неполон, — пояснил Кенрик, — всего четыре части. Мне нужно отыскать еще пять, чтобы он стал полным.

— Потом поговорите! — оборвала расспросы ведающая. — Времени нет. Вам нужно понять, что делать, и отправляться. Очень хорошо, что ты способен телепортироваться, иначе вы опоздали бы. Я остановилась на том, что вести должен при помощи Посоха Кенрик, за ним Нир. Вы должны будете вызвать Огонь Жизни.

— Как? — в один голос выдохнули они.

— Вы уже делали это, когда клялись, и боги приняли вашу клятву. Вы всей своей сутью захотели сделать этот мир лучше, поэтому вас услышали. Точно так же и сейчас нужно захотеть всей своей жизнью дать жизнь этому миру. Огонь Жизни родится из огня костра, вашего желания и вашей крови, он — единственное, что сможет смести с лица мира гибельное нечто, которое хочет его пожрать.

— Оно не само возникло! — сжал кулаки Кенрик. — Кукловоды, будь они прокляты!

— Они уже прокляты, — усмехнулась ведающая. — Обратившись к этой силе, они погубили себя.

— Только они все равно не успокоятся, даже, если мы уберем эту пакость, — поморщился юноша.

— Не успокоятся. Вам еще много предстоит пройти. Вы сами выбрали судьбу, давая такую клятву.

Нир с Кенриком переглянулись и синхронно вздохнули.

— Эванна будет поддерживать вас Силой Жизни и, в случае чего, сдержит вашу ярость, если у вас появится желание мстить, а не дарить жизнь. Она сможет сделать это с помощью Замыкающих Круг — Меллира и Дарлина.

— Как я смогу это сделать? — растерянно спросила молодая ведунья.

— Я объясню. Это несложно. Учти, что строить круг тоже придется тебе. Дома ты это уже делала во время мора, помнишь?

Девушка молча кивнула.

— И последнее, — ведающая пристально посмотрела на Халега. — Ты будешь защищать их всех от удара в спину.

— Какого удара? — насторожился виконт.

— На тех болотах слишком много народу погибло, они буквально пропитаны смертью. Твоя суть такова, что смерть отступит, не станет мешать, но без тебя она обязательно попробует забрать остальных к себе. Твои карайны тебе помогут.

— Они же совсем маленькие, — изумился Халег.

— Маленькие то маленькие, но уже многое могут. Они не зря к тебе пришли.

Она немного помолчала и добавила:

— Иди за мной, я научу тебя кое-чему. Эванна, ты тоже. Остальные пусть подождут.

Ведающая встала и вышла, Халег с Эванной переглянулись и последовали за ней, они понимали друг друга порой с полуслова, поскольку оба выросли на северо-востоке или, как еще иногда называли их родину, на Великих Пустошах. Эти суровые каменистые, малонаселенные холмы и плоскогорья около холодного моря мало что могли предложить остальному Игмалиону, поэтому даже корабли торговцев редко заходили в немногие пригодные для стоянок бухты. Жилось там нелегко, люди держались друг друга и всегда старались прийти на помощь попавшим в беду, иначе в их краях было просто не выжить. Возможно поэтому, на пустошах сохранились многие древние традиции и отголоски верований, о которых в основном королевстве давно позабыли. Северян считали странными, на фоне бурной жизни центрального и южного Игмалиона они казались не от мира сего, руководствуясь иными мотивами, чаще всего непонятными уроженцам других мест. Хотя это не мешало молодым северянам из аристократических семей делать вполне успешную карьеру в армии и на флоте, где ценилась их дисциплинированность и верность долгу, а также там, где требовались исполнительность и творческий подход к делу.

Проводив их взглядом, Меллир неуверенно сказал:

— Может нам все-таки сначала сообщить кому-то, кто больше знает? Во второй аррал хотя бы…

— Ты думаешь, они нам так сразу поверят? — скептически посмотрел на него Нир. — Прости, но о втором аррале я знаю куда больше тебя, поскольку служу там. У нас бюрократия та еще. Что-то решить могут только сам Мертвый Герцог или Бледный Стен, а к ним попробуй еще пробейся…

О лежащем у него в кошеле черном кристалле для личной связи с главой варла юноша предпочел умолчать, не хотелось ему снова иметь дело с Мертвым Герцогом, тем более, что он ничем не сможет сейчас помочь. Потом он, конечно, все узнает, но это потом, если оно вообще настанет, это самое «потом».

— Нир прав, — хмуро бросил Кенрик. — Посох только что проверил слова этой женщины, все так, как она сказала — заклинание кукловодов готово развернуться. И это будет гибель всего живого в нашей каверне. Мы не можем позволить себе терять время на согласование действий с каким-либо начальством.

— Я, как принцесса крови, даю вам разрешение действовать в интересах государства, — внезапно заговорила Телия, затем посмотрела на Нира. — Ты тоже имеешь право решать, раз уж ты мой брат.

— Извини, забыл… — смутился тот.

— Ну что с тобой поделаешь, привыкнешь, — улыбнулась принцесса.

— Оно-то так… — задумчиво протянул Дарлин и поежился. — Мне вот только не дает покоя мысль о том, что нам скажут после всего этого…

— Боюсь, много чего, — скривился Нир, — но сейчас это уже не важно. Хватит болтать! Меллир, Дарлин, вам надо переодеться в одежду, пригодную для похода, кожаные костюмы какие-нибудь найдутся?

Оба кивнули.

— Вот и хорошо. Как только освободятся Халег с Эванной, мы с Кенриком отвезем вас домой на карайнах.

— А тирсы?

— Любому уличному мальчишке по монетке дадите, они с радостью ваших тирсов домой доставят, — отмахнулся Нир. — Отправимся на остров отсюда. Кенрик, ты сможешь нас перенести?

— Да без проблем.

Вскоре вернулись Халег с Эванной, и Нир, сообщив, что нужно свозить Меллира с Дарлином домой, вышел, позвав за собой Кенрика. Карайны, явно понимая, что происходит нечто серьезное, не протестуя согласились везти вторых всадников. Мальчишек, чтобы доставить тирсов, тоже долго искать не пришлось. Не прошло и нескольких минут, как два карайна сорвались с места и понеслись с максимально возможной в городе скоростью.

— Я скоро! — выкрикнул Меллир, ссыпаясь со спины Тени, как только тот остановился у парадного входа в его дом.

Он бегом поднялся по лестнице, оттолкнул удивленного мажордома, никогда не видевшего молодого хозяина в таком возбуждении, и ринулся в свои покои. К сожалению, кожаные штаны и куртку сразу найти не удалось, поскольку Меллир их практически не надевал, слуги положили их в самую глубину гардероба. Добираясь до них, юноша расшвырял одежду по всей комнате, не глядя бросая вещи за спину. Переодевшись, он вдруг замер — в голову пришла одна мысль. Ведь дедушка горевать будет, если внук не вернется. Надо написать ему хотя бы записку. И он написал.

Дарлин, в отличие от друга, нужные вещи нашел быстро — у него все и всегда лежало на своих местах, причем, он знал, где что лежит. Значительно больше времени у графа ушло на записку — он посчитал себя не вправе уходить на возможную гибель, не предупредив отца, для которого был светом в окошке. Закончив, Дарлин окинул взглядом свою спальню и поежился — возможно, он сюда больше никогда не вернется.

Через полтора часа друзья вновь собрались вновь в домике ведающей. Та благословила их и пожелала удачи. Телия поцеловала Кенрика и Нира в щеки, вздохнула и вместе с наставницей отошла к стене. Уходящие встали поближе друг к другу, и Кенрик активировал этрайт. В глазах у всех мелькнуло, и они оказались на маленьком клочке суши посреди болота. Невдалеке лежал вытянувший руки вперед скелет.

— Не думал я, что когда-нибудь сюда вернусь… — недовольно пробурчал Кенрик. — Гнусное местечко.

— Давайте побыстрее начинать, — Нир брезгливо осмотрелся, болотная вонь явно не доставляла ему никакого удовольствия. — Раньше сядем, раньше слезем.

— Сперва нужно найти подходящее место для обряда, — вмешалась Эванна, — и определить, кто где будет находиться во время него. Рядом с этим скелетом я бы не рискнула проводить что-либо — это не просто скелет.

— А что же это тогда? — удивленно обернулся к ней Дарлин, собравшийся было пнуть череп.

— Жертва, — обронила ведунья. — Этот человек был принесен в жертву темным богам, причем, древним богам, давно забытым. Не советую дотрагиваться до него, остаточные эманации до сих пор чувствуются. Эти боги голодны и очень опасны.

Дарлин поспешил отойти от скелета — сталкиваться с древними богами ему совершенно не хотелось. Остальные тем временем разбрелись по островку, подыскивая подходящее место. Пепел тоже принимал участие в поисках, а Зара сказала, что пока поспит, и уютно засопела за пазухой у Халега.

— Идите сюда! — разнесся в воздухе голос Кенрика. — Похоже я нашел.

Остальные поднялись к нему. Место действительно казалось подходящим — относительно ровная площадка, примыкающая к скале и открытая в сторону берега, на котором Кенрик некогда и натолкнулся на то самое заклинание. Эванна внимательно осмотрела все вокруг, поводила руками и одобрила.

— Надо собрать дров, — повернулась она к мужчинам.

Благо, Кенрик с Ниром додумались взять с собой походные топорики, поэтому заготовка дров много усилий не потребовала. Нетолстые деревца на острове росли, не говоря уже о кустарнике. Вскоре на краю площадки была навалена куча хвороста.

— Принесите еще, — до сих молчавший Халег вдруг подал голос.

— Да, запас не помешает, — поддержала его Эванна.

Вздохнув, молодые невидимки подхватили топорики и снова спустились вниз. Дарлин с Меллиром последовали за ними, оставив северян наедине.

— Ты что-то почувствовал? — спросила ведунья.

— Не знаю, как объяснить, — хмуро ответил виконт. — Что-то… смотрит на нас. Смотрит и ждет. Чего — не знаю. Мне как-то не по себе…

— Мне тоже, — помрачнела Эванна. — Мы замахиваемся на что-то очень большое. И какой будет цена — понятия не имею.

— Помешать обязательно попытаются. Но меня беспокоит другое, мне кажется, что-то идет не так. Мы совершаем какую-то ошибку.

— Думаешь? Хорошо, я сейчас еще раз все перепроверю.

— А я пока покормлю котят.

Открыв свой мешок, Халег достал захваченный с базы кусок свежего мяса, мелко порезал, расстелил мешковину, в которое оно было завернуто, и разложил на ней. Пепел поел быстро и с удовольствием, а Зара долго принюхивалась, не решаясь попробовать, но в конце концов все же съела несколько мелких кусочков.

Ведунья тем временем выбрала из кучи хвороста прутик и принялась обходить площадку, водя этим прутиком над поверхностью. Больше всего внимания она уделила месту, где они собирались разжечь костер. Некоторое время ничего не происходило, только от одного участка Эванна отшатнулась, постояла и бросила через плечо:

— Ты был прав, там под землей что-то есть, нельзя разжигать костер над ним. Тогда где?

— Тогда только здесь, — Халег показал налево, где росли густые кусты.

— Пожалуй, там чисто, — согласилась ведунья.

Вскоре вернулись нагруженные хворостом остальные.

— Надеюсь теперь хватит? — устало выдохнул Кенрик.

— Теперь хватит, — одобрила Эванна, — но надо еще вырубить кустарник вон там.

— Да вы что, совсем с ума посходили?! — простонал Нир. — Солнце уже садится!

— Значит, поспешим, — спокойно сказала ведунья. — Костер можно разжигать там и только там.

Недовольно бормоча себе что-то под нос, Нир с Кенриком начали вырубать упругий кустарник. Он не слишком хорошо поддавался. К ним присоединился Халег, доставший длинный тяжелый кинжал, не уступавший по эффективности топорикам. Остальные помогали оттаскивать ветки за пределы площадки. Справиться с кустарником удалось, когда до заката осталось не больше часа.

— Кенрик, Нир, разжигайте костер, — скомандовала Эванна. — Вот здесь.

На указанном месте сложили хворост, и Кенрик коротким заклинанием поджег его.

— Халег, становись позади всех и следи, — продолжила ведунья. — Нир с Кенриком пусть станут над костром и приготовят кинжалы. Да, достань Посох! Я буду за вашими спинами. Меллир, вы с Дарлином становитесь в трех шагах позади меня по обе стороны.

Кенрику почему-то было страшно до жути, он с огромным трудом преодолел свой страх и мысленным усилием переместил Витой Посох в правую руку. Однако тут же понял, что артефакт помешает ему.

«Ох, молодежь! — раздраженно проворчал тот. — Всему-то вас надо учить…»

Он выскользнул из руки Кенрика и завис в воздухе перед ними с Ниром. Посоху Огонь Жизни повредить не мог, однако он по старой привычке предпочел поостеречься.

— Начинайте сосредотачиваться! — в голосе Эванны слышалось волнение. — Вспомните свою клятву, вспомните все, что вам близко и дорого, оно должно жить! Это касается всех! Дарлин, Меллир, думайте о том же, помогите Кенрику с Ниром! Посох, как только пойдет поток, фокусируй его через себя в сторону берега.

Вокруг начало темнеть. За пазухой Халега шевельнулась проснувшаяся Зара.

«Пора», — сказала она.

Покосившись на Нира, Кенрик вспомнил о клятве, о том, как это было, о своем желании сделать мир хоть на каплю добрее, затем перед внутренним взором одно за другим начали появляться лица людей, которые стали ему дороги за последние два года. Они будут жить!

Нир в это время вспомнил друзей, по сути заменивших ему семью, затем Телию, неожиданно оказавшуюся его сестрой. Они ведь тоже погибнут, как погибнут и все остальные в Игмалионе, если он не справится. Значит не имеет права не справиться! Пусть Трое услышат, он не для себя старается! Внезапно юноша осознал, что нельзя думать о смерти, ни в коем случае нельзя! Тогда он вспомнил недавно увиденную на улице пару влюбленных, совершенно незнакомых ему парня с девушкой, эти двое были так счастливы, что не улыбнуться, встретив их, было невозможно. Они должны жить! Его друзья должны жить! Все люди вокруг должны жить! Нельзя допустить до них то, что коснулось невидимок из разведывательного отряда!

Сам того не заметив, Кенрик резко провел лезвием кинжала по ладони и в огонь брызнула кровь. Нир ненадолго отстал от него. Пламя смерчем взметнулось вверх, и они словно бы толкнули это пламя в сторону Посоха и дальше через него в сторону берега, где притаилось заклинание кукловодов.

Дарлин с Меллиром поначалу ничего необычного не ощущали — они старательно начали вспоминать все, что им дорого в этом мире.

В сознании Меллира замелькали обрывочные картины. Небо. Солнце. Смеющиеся друзья, которые у него теперь есть. Упругий воздух, разрываемый стремительным телом карайна. Свобода! Играющий котенок, его мягкие лапки и нежное мурлыканье. Яркость и объемность мира, которая вдруг появилась после объединения сознания с Кысем. За все это он готов был отдать жизнь!

Дарлину вспомнилось другое. Любимый отец, единственный до недавнего времени дорогой ему человек. Мать, которая ушла так рано. Он не хотел бы, чтобы еще кто-то испытал такое горе. И друзья… Он слишком долго был один против всего мира. Их жизнь стала графу куда дороже собственной.

Когда пламя взметнулось вверх, оба почувствовали идущий через них поток чего-то освежающего, чистого. Сознание друзей внезапно расширилось, они увидели происходящее сразу с нескольких точек с необыкновенной яркостью. Неосознанно, как будто зная, что нужно делать, они направили поток к Эванне, которая виделась им бьющим в небо столбом мягкого белого света.

Ведающая ощутила идущую от Меллира с Дарлином энергию и передала ее Кенрику и Ниру. Слава Высшим, последнего удалось удержать, когда он заколебался и начал слишком много думать о смерти. Пришлось его незаметно поддержать, подтолкнуть в нужную сторону. Девушка усилила поток, идущий через нее — теперь осталось только следить, чтобы он оставался равномерным. Она слегка усмехнулась, вспомнив напыщенных визуалов, не имеющих понятия о многих основах мироздания, но считающих себя истиной в последней инстанции. Взять хотя бы Замыкающих Круг. С их помощью можно было добиться значительно большего, но маги просто не знали об их существовании. Впрочем, не до них сейчас. Эванна обернулась на замершего у скалы Халега, она надеялась, что ему удастся удержать то, что надвигается с болота.

Виконт наблюдал за всем со стороны, отмечая краем сознания происходящее и пребывая настороже. Он тоже ощущал, что к ним приближается нечто чуждое и голодное. Пепел ощетинился у его ног, тоже почувствовав это. С тех самых пор, когда умирающая ведунья много лет назад передала ему свой дар, Халег еще не ощущал ничего с такой остротой. Нечто достигло островка, прошло сквозь скалы и натолкнулось на виконта, отдернувшись, и остановилось, словно наткнувшись на стену. Он мысленно, как научила ведающая, провел границу вокруг остальных, что с точки зрения явившегося нечто было знаком принадлежности.

«Здесь тебе пути нет», — тяжело уронил Халег.

Однако нечто уходить не собиралось, ощущая рядом пищу. Оно попробовало прорвать границу с одной стороны, с другой, с третьей. Каждая такая попытка воспринималась Халегом, как удар по нему самому. Он, сжав зубы, терпел.

Незаметно для самих себя Кенрик, Нир, Меллир, Дарлин и Эванна начали работать как единое целое, без слов понимая, что именно и в какой момент нужно делать. Огонь Жизни потоком вливался в Посох, расходясь от него широким веером и выжигая созданную кукловодами не-жизнь.

Халег видел, что все пятеро утонули в белом сиянии — это было невероятно красиво, он даже засмотрелся. Виконт смотрел, пока за пазухой внезапно не зашевелилась Зара, она высунула мордочку наружу и негромко зарычала, словно предупреждая о чем-то.

— Что случилось, моя хорошая? — погладил ее Халег и в этот момент сам все увидел.

Сбоку от островка извивалось в воздухе туманное серое щупальце, оно медленно плыло, обходя окутанные светом фигуры. Кукловоды пытаются защититься? Похоже на то. Щупальце вдруг затрепетало и рванулось прямо к Халегу. Виконта прошиб холодный пот, он помнил по рассказу Кенрика, что делают эти щупальца с людьми.

«И это все?! — мелькнула мысль. — Так просто?…»

Щупальце приблизилось вплотную. Зара вдруг высунулась из-за пазухи чуть не по пояс и разъяренно зашипела на него. Кончик щупальца тут же осыпался пеплом, потом оно задергалось, потемнело и распалось, исчезнув без следа. Юная карайна слабо мяукнула и обвисла, только слабое сердцебиение выдавало, что она жива. Халег растерянно застыл, ничего не понимая. Получается, малышка спасла его? Но как?… Не зря ведающая сказала, что котята ему пригодятся… Если бы Халег оставил, как собирался, Зару на базе, то был бы уже мертв сам, и друзьям оказалось бы некому помочь. Он наделся, что малышка протянет до утра, помочь ей сейчас виконт ничем не мог.

Огонь Жизни распространялся по полуострову подобно цунами, напрочь выжигая все проявления не-жизни. Кукловоды, создавшие ее, сгорали вместе с ней, не успев ничего предпринять — они просто не понимали, что происходит и как это возможно. Магический эфир каверны бушевал. Все до единого маги пребывали в шоке, ничего подобного они себе и представить не могли. А когда не-жизни в пределах каверны не осталось, все неожиданно закончилось.

Свечение вокруг пятерых участников обряда постепенно исчезло. Кенрик, шатаясь, отошел на пару шагов от костра и рухнул на месте — ему казалось, что из него вытянули все силы, так плохо он себя не чувствовал со времени переутомления от телепортаций. У Нира не хватило сил даже отойти, он упал бы в огонь, если бы его не успела подхватить Эванна. Дарлин с Меллиром все же выложились не до такой степени и поспешили помочь друзьям, хоть их и самих пошатывало.

— Все? — ступил на шаг вперед Халег.

— Да, — устало ответила Эванна. — Вот только ночь придется коротать здесь. Кенрик сейчас ни на что не годен.

— Плохо, — нахмурился виконт. — Я с трудом удерживаю границу.

— Я попытаюсь помочь своими способами.

— Ты сама на ногах еле стоишь, — возразил Халег.

— Создание защитного круга много сил не отнимет, — не согласилась Эванна.

Не говоря больше ничего, она при помощи Дарлина уложила Кенрика рядом с Ниром, Меллир тоже подошел к костру. Друзья смотрели друг на друга и не узнавали — они так похудели, словно декаду голодали. Эванна заставила каждого выпить по несколько глотков горькой жидкости из ее фляжки, после чего все почувствовали себя немного лучше, и велела устраиваться на ночлег. Никто спорить не стал. Укутавшись в плащи, все четверо придвинулись поближе к огню и почти мгновенно уснули. А Эванна взяла прутик и под речитатив заклинания провела вокруг костра защитный круг, после чего тоже устроилась возле огня, который необходимо было поддерживать до утра.

Халег сел у скалы, завернулся в плащ и задумался о своем — заснуть он себе позволить не мог, если хотел удержать границу.

* * *

Часам к десяти вечера старый генерал начал беспокоиться, внука все еще не было дома — до сих пор он себе такого не позволял. А вызвав к себе мажордома и выслушав его рассказ, он обеспокоился еще больше. Получается, Меллир прибежал домой, устроил в своих покоях кавардак, напялил на себя походную одежду, взял оружие и куда-то уехал на карайне, причем увез его полностью экипированный невидимка — кто-то из слуг узнал форму отряда. Что все это значит? Немного подумав, старик направился в покои внука. На столе у входа он нашел свернутый листок бумаги.

«Дедушка! — прочитал генерал, развернув его. — Прости меня! Ухожу на очень опасное дело. Не горюй, если я не вернусь. Меллир».

— Какое еще опасное дело?! — взревел старик. — Выпорю! Точно выпорю!

Он выскочил в коридор и приказал слугам срочно закладывать карету. Ее подали очень быстро, видя в каком гневе хозяин.

— На базу Невидимок! — рявкнул генерал кучеру.

За время дороги он чего только не передумал. Для какого такого опасного дела потребовался его слабенький внук?! Понятно бы потом, через несколько лет, когда Меллир уже станет полноценным невидимкой, но теперь?!

Почти одновременно с каретой генерала к запертым на ночь воротам базы подъехала еще одна карета, откуда вышел средних лет человек, которого генерал сразу узнал — ответственный секретарь первого аррала, герцог ло'Тассиди, отец одного из друзей его внука. Вывод из его присутствия здесь следовал только один.

— Ваш тоже пропал? — спросил генерал, выбравшись из кареты.

— Да, — кивнул ло'Тассиди. — Я нашел у себя на столе сумбурное письмо сына, из которого ничего не понял. Какое-то опасное дело, на которое он уходит, заверение, что иначе нельзя, и так далее.

— Значит, они вместе! — стукнул палкой о землю старик. — Мой внук оставил примерно такое же письмо. Его забрал из дому невидимка.

— Дарлина тоже, — нахмурился герцог. — Потому я сюда и приехал.

Они переглянулись и принялись стучать в ворота. Вскоре подошел недовольный охранник и поинтересовался, чего угодно уважаемым да-нери. Выслушав объяснения, он впустил их, махнул рукой куда-то вглубь базы и проворчал, что из старших офицеров присутствует только воспитатель котят, которого можно найти в восьмой казарме. Герцог с генералом вспомнили, что котят Дарлина с Меллиром тоже не было дома, и поспешили в указанном направлении. Восьмую казарму удалось найти далеко не сразу и стучать пришлось долго, прежде чем на пороге появился высокий худой человек с седыми волосами.

— Вы воспитатель котят? — напористо спросил генерал.

— Я, а вы кто?

Старик объяснил кто он и что случилось. Воспитатель покивал и сказал:

— Я сам встревожен, что они еще не вернулись, должны были вернуться вечером. К сожалению, не знаю в точности в чем там дело, но рано утром ваши отпрыски появились здесь по требованию своих котят, оставили их здесь и отправились к какой-то «старшей матери», как назвали ее карайны. Причем все карайны, даже взрослые, утверждали, что это крайне важно, что от этого зависит судьба всего живого. Котята Меллира и Дарлина даже согласились брать еду из моих рук, пока их двуногих братьев не будет, а такого не случалось еще никогда.

Услышанное крайне обеспокоило генерала. Что-то, от чего зависит судьба всего живого? И его внук в этом замешан? Карайны не стали бы без причины поднимать панику, в этом генерал был уверен. Раз они так утверждают, то дело действительно серьезное. Непонятно только почему для него понадобился Меллир.

— Я спросил у котят, — внезапно заговорил воспитатель. — Они утверждают, что их двуногие братья живы, но очень устали и сейчас спят. Говорят еще, что они сделали все, что было нужно. Что опасность миновала. Больше от них я ничего добиться не смог.

— И то хлеб, — вздохнул генерал. — Хотя бы знаем, что живы.

— Удалось выяснить еще кое-что, — вдруг нахмурился воспитатель. — Тень сообщил, что вместе с вашими ушли Нирен, Кенрик и Халег. Впрочем, утром я их всех пятерых вместе и видел, так что все логично. Тень пообещал сообщить, когда его двуногий брат вернется в город.

— А они не в городе? — насторожился старик.

— Нет. По словам Тени, на Хирлайдском полуострове.

— Где?!! — недоверчиво вытаращился на воспитателя генерал. — Да как они могли там оказаться, если еще утром были в столице?! До полуострова несколько тысяч миль!

— Это как раз не проблема, раз Кенрик с ними, — отмахнулся тот. — Он владеет телепортацией, может перемещаться куда угодно сам и прихватывать с собой других.

— А кто такой этот самый Кенрик?

— Невидимка и маг, старый друг Нирена ло'Хайди. Родом из другой каверны.

— А поскольку мой внук подружился с Ниреном, то и с этим самым Кенриком тоже, чего и следовало ожидать… — проворчал генерал.

— Боюсь, что нам остается только ждать, пока они вернутся, — вздохнул герцог. — Ох, молодежь, молодежь… Вечно ищут себе приключений на одно место…

— Найдут! — хмуро пообещал генерал.

Еще немного поговорив с воспитателем, они отправились по домам.

Глава 8

Эванна распахнула глаза, словно что-то толкнуло ее. Костер, что ли, прогорел? Она на всякий случай подбросила веток. До рассвета осталось уже немного, нужно продержаться, обидно будет погибнуть сейчас, когда основное сделано. Девушка бросила встревоженный взгляд на Халега, которого в темноте было практически не видно. Сидит неподвижно и непонятно в сознании он или нет. Она сместила зрение в магический диапазон.

Вокруг костра мягко светился очерченный ею светлый круг. А его окружал темный, за пределами которого копошилось что-то еще более темное и голодное, но пройти не могло. Круг цел, значит Халег все же держит его. Но почему тогда почти не ощущается присутствие самого виконта? Биение его жизни? Эванне стало не по себе. В это время из темноты вдоль границы темного круга вышло какое-то жутковатого вида существо, оскалилось и зашипело в сторону беснующегося на той стороне нечто, затем посмотрело на девушку желтыми глазами и пошло дальше, словно обходя дозором защитный периметр. Не сразу она сообразила, что это Пепел, даже слегка испугавшись поначалу.

— Это что же, он помогает Халегу держать границу? — спросила Эванна неясно у кого, и собственный голос показался ей чуждым.

Странное что-то здесь происходит, слишком странное. Скорей бы светало, при свете солнца болотное зло уйдет. Она боялась за Халега, но ничего сделать не могла. Глядя на огонь, девушка не заметила, как опять задремала.

Разбудили ее лучи уже взошедшего солнца. Первым делом Эванна окинула окрестности магическим взором и радостно улыбнулась — болотное зло действительно ушло. Не теряя ни минуты, она ринулась к Халегу, несколько раз споткнувшись по дороге. Лежавший у ног виконта Пепел сначала, открыв глаза, ощерился, но поняв, кто перед ним, тут же успокоился. Эванне сделалось худо при взгляде на Халега — она его просто не узнала, не поняла, человек это или что-то непонятное, принявшее его вид. Ведунья некоторое время не решалась даже притронуться к нему, все ее существо восставало против этого. Высщие, неужто Халег превратился в нежить?!

Камзол на груди виконта внезапно зашевелился, оттуда с трудом выползла Зара и громко, отчаянно заплакала. Ее плач производил жуткое впечатление.

— Эванна, что случилось?! — донесся из-за спины голос Нира, девушка не заметила как он подошел.

— С Халегом неладно, — глухо ответила она. — Очень неладно, я просто не понимаю, что с ним.

— Тогда нужно побыстрее убираться отсюда! Я бужу Кенрика.

Разбудить того удалось не сразу, да и в себя он приходил долго, тер кулаками слипающиеся глаза и что-то недовольно бормотал.

Пока Кенрик просыпался, поднятые Ниром Меллир с Дарлином помогли ему подтащить Халега к костру и принялись растирать его данным Эванной снадобьем, он был совсем холодный, сердце едва билось.

— Ты как? — положил Кенрику на плечо руку Нир. — Сможешь нас перенести? А то он совсем плох…

— Перенесу, — встал тот. — Подойдите все как можно ближе ко мне и котят не забудьте.

Пепел с Зарой, впрочем, и сами подошли. В глазах мелькнуло, и все оказались во дворе дома ведающей. Не успели они появиться, как дверь распахнулась, и старушка поспешила к ним. Быстро оглядев прибывших, она остановила взгляд на Халеге.

— Ты и ты, быстро принести воды! — указала она на Нира с Кенриком. — Остальные двое разденьте парня! Эванна, бегом в кладовку за настойкой лексеры!

Девушка вздернула брови, явно удивившись выбору наставницы, однако поспешила выполнить указание. Эта настойка использовалась очень редко и была ядовита, не говоря уже о множестве неприятных побочных эффектов.

— Меллир! — раздался из-за калитки чей-то рев.

Юноша вскинулся и с ужасом увидел своего деда, который никак не мог здесь оказаться, однако своего дела не оставил.

— Меллир! — повторил генерал. — Иди сюда, я сказал!

— Я занят, дедушка, — через плечо бросил он, продолжая раздевать Халега. — Погоди немного, другу надо помочь.

Старик удивленно замолчал — до сих пор внук никогда не решался прекословить ему. Он внимательно оглядел и Меллира, и парня, с которым тот возился, после чего сразу понял, что действительно произошло что-то нехорошее и мешать не следует, сам не раз оказывал помощь раненым друзьям. Внук осунулся, а парень выглядел так, что краше в гроб кладут.

Этим утром едва успевшего задремать генерала разбудил гонец, которого послал к нему воспитатель котят. Тень сообщил, куда, скорее всего, вернутся пропавшие, и старик без промедления отправился по указанному адресу. Он прибыл вовремя, успев увидеть, как из воздуха появляются шесть человек, одним из которых оказался Меллир.

— А вы что стоите?! — заставил генерала вздрогнуть строгий голос, и он увидел перед собой опрятно одетую пожилую женщину с суровым лицом и мечущими гневные молнии глазами. Генерал на мгновение ощутил себя юным лейтенантом, замершим перед грозным командиром. — Детям срочно нужно поесть, они слишком много сил отдали! Трактир за углом!

Старый вояка, не отдавая себе отчета, по-уставному повернулся кругом и зашагал в указанном направлении. Потом спохватился, хлопнул себя ладонью по лбу и поспешил к карете. Вот это женщина! Генерал пришел в восторг. Давно он не встречал подобных дам, думал, их уже не осталось. Настоящая ведьма! Он еще не знал, насколько прав…

Меллир проводил деда ошарашенным взглядом, на его памяти еще никому не удавалось так построить старого генерала. Ну ведающая дает!..

— Вот настойка, — выскочила из дома Эванна.

— Дай ребятам, пусть растирают его! — скомандовала ведающая. — Все тело и как можно сильнее!

Налив на руки жутко воняющей, щиплющей кожу темно-буро-зеленой настойки, Меллир едва сдержал тошноту и принялся растирать плечи и грудь Халега. Тот был все еще холодный, однако под руками их с Дарлином, понемногу начал теплеть. Вскоре он негромко застонал и открыл глаза. Меллир отшатнулся от этого нездешнего, застывшего взгляда. Казалось, через Халега смотрело что-то абсолютно чуждое этому миру.

— Отойдите! — выкрикнула старшая ведающая, рванувшись к нему. — Немедленно!

Она рухнула на колени перед виконтом и стала делать какие-то пассы над его головой, сопровождая эти действия жутковато звучащим речитативом. Халег задергался, что-то невнятно прохрипел и вновь потерял сознание.

— Слава высшим, успела! — устало выдохнула женщина, рукавом вытирая пот со лба. — Оно ушло.

— Что ушло? — растерянно спросила Эванна.

— То, чему он принадлежит. Больше тебе пока знать рано, придет время — расскажу.

Девушка молча поклонилась. Она не была согласна с таким подходом, но привыкла с раннего детства, что с наставницей не спорят.

— И спасибо тебе, девочка, — уже мягче продолжила ведающая. — Если бы не ты, это забрало бы парня раньше. Я даже думать не хочу, чем бы он стал, если бы мы не успели.

Она нервно поежилась.

— Но теперь с ним все в порядке? — с тревогой спросила Эванна.

— Не знаю, но, боюсь, что нет. Он многое потерял. Не уверена, что потерянное удастся вернуть.

«Мы поможем!» — заставил обеих вздрогнуть чей-то мысленный голос.

На них в упор смотрел едва держащийся на ногах пятнистый котенок.

«Я есть хочу!» — уже тихо и жалобно заявила Зара, садясь на траву.

— А ты возьмешь у нас еду? — поинтересовалась удивленная ведающая.

«Положите мясо на землю. Я съем».

Она действительно поела, после чего легла рядом, свернувшись в клубочек. Пепел подошел и последовал ее примеру.

— Еду доставили, — раздался во дворе голос генерала. — Куда ставить?

Он сам нес два парящих горшка, следом шел кучер нагруженный, как ломовой ульхас.

— Вон туда, на стол, — показала ведающая. — Эванна, принеси посуду.

Затем она повернулась к ожидающим около ведер с водой Кенрику с Ниром и приказала:

— Вы двое обмойте парня. Только тщательно, а то настойка может кожу разъесть. А вы немедленно руки вымойте. Мыльный корень возле рукомойника.

Вскоре Халега обмыли и унесли в дом, а остальные расселись вокруг дощатого стола на вкопанных в землю лавках и с молодым аппетитом принялись поглощать то, что принес генерал. Денег он явно не пожалел, на столе только птичьего молока не хватало, особенно много было разнообразного мяса — жареного, вареного, печеного. Старик смотрел на уплетающего за обе щеки Меллира чуть ли не с умилением, никогда не видел, чтобы внук ел с таким аппетитом. Впрочем, ничего удивительного, после боя всегда есть хочется. Выяснить бы еще только, что за бой…

— Хорошо едят, — заметил генерал, подойдя к устало присевшей на табуретку у крыльца ведающей.

— После того, как столько сил отдали, ничего странного, — заметила та.

— А на что они эти силы отдали?

— Ну, если бы не отдали, то ни вас, ни меня, ни кого другого в нашей каверне уже не было бы в живых.

— Все настолько серьезно? — сразу насторожился генерал, тут же став похожим на старого охотничьего пса, унюхавшего добычу. — Но почему эти шестеро, они же совсем еще дети?…

— Я себе тоже задавала этот вопрос, — тяжело вздохнула ведающая. — По какой-то причине Высшие, то есть боги, выбрали их, а не кого-то старше и опытнее.

— Чем же они там занимались?

— О кукловодах слышали?

— Естественно, — прищурился генерал, в его глазах загорелся недобрый огонек. — Те еще твари.

— Так вот они очень хотят, чтобы в нашей каверне не осталось никого живого, — ведающая смотрела в никуда. — И обратились к силам, которые этого вполне могли добиться, и с их помощью создали пелену, смертельно опасную даже для лучших магов. Кенрик с десятком невидимок попадал под эту пелену, выжил он один, да и то парню просто повезло. Если бы вчера вечером ребята не уничтожили пелену, то она бы распространилась на всю каверну через два-три дня.

— Беранисовы выкормыши! — выругался старик.

— Беранис здесь не причем, против этих сил он выступает на одной стороне с Троими, — возразила женщина. — Просто потому, что эти силы чужды всему живому. И мертвому тоже.

— Даже так?! — генерал ухватился ладонью за подбородок. — Но причем здесь все-таки Меллир? У него же ни капли магических способностей!

— Я могу вам сказать, что он такое, — пристально посмотрела на него ведающая. — При условии, что вы не мне, а себе самому дадите слово молчать об этом. Иначе за жизнь вашего внука я не дам и медной монеты.

Некоторое время старик размышлял, затем выдохнул:

— Говорите!

— Он — Замыкающий Круг. То есть, при его помощи даже слабый маг сделает то, на что в другом случае способен только архимагистр. Меллиру повезло, что наши визуалы не знают о Замыкающих Круг и их способностях, а вот кукловоды прекрасно знают. И если они прослышат, что в столице Игмалиона есть хоть один такой…

— Дальше объяснять не надо, — сжал кулаки генерал, он не все понял, но и того, что понял, было достаточно, чтобы обеспокоиться о жизни внука.

— Его друг, — кивнула ведающая на Дарлина, — такой же. Предупредите его отца, а то ведь дети сперва делают, а потом уже думают.

— Предупрежу, — хмуро пообещал старик.

— Самое плохое то, — продолжила она, — что ничего еще не закончилось. И эти шестеро играют в предстоящих событиях ключевую роль. Какую — я пока не знаю.

— А откуда вы вообще все это знаете?

— Я ведающая, иначе говоря, ведьма.

Генерал удивленно покивал — это объясняло все и сразу. За свою жизнь он не раз сталкивался с ведьмами и был свидетелем их необычных способностей. Однажды совсем еще молодая ведьма спасла от гибели игмалионское войско во время дорской войны. Она просто указала на карте, где ждут ловушки — позже это подтвердилось. Та ведьма тогда очень понравилась будущему генералу, он много лет вспоминал ее, искал, но так и не нашел. Или нашел?… Внимательно всмотревшись в лицо ведающей, он понял, что это все-таки она. Сильно постаревшая, но все равно она.

— Спасибо, Эдна… — слабо улыбнулся старик.

— Мы знакомы? — она всмотрелась в его лицо. — Кажется, узнаю… Лейтенант?

— Тогда был лейтенантом, — подтвердил генерал, его улыбка расползалась все шире.

— Надо же, никогда не думала, что Высшие еще раз сведут нас, — в глазах ведающей заплясали веселые бесенята. — Рада вас видеть.

— Я тоже рад, — поклонился он. — Вы давно в столице?

— Около тридцати лет.

— Как жаль, что я вас раньше не нашел…

В глазах генерала появились тоска и грусть по несбывшемуся. Ведающая заметила это и сразу все поняла. Тогда мальчишка-лейтенант ей тоже понравился, но слишком много было дел и планов, что отвлекаться на любовные приключения. Может, и зря. Однако Эдна ни о чем не жалела. Тем более, что еще не поздно задуматься об этом. Он, конечно, считает, что слишком стар, но для опытной ведающей это не проблема. Впрочем, время покажет, сейчас не до того.

— Сейчас я отправлю детей по домам, им надо отоспаться, — сказала она. — Проследите за тем, чтобы ваш внук в течение следующей декады ел побольше мяса, ему нужно восстановить мышечную массу.

В этот момент раздался какой-то шум, дверь домика распахнулась, и из него ровным шагом вышел во двор Халег. За ним спешила Эванна, требующая, чтобы он срочно вернулся в постель, но молодой человек не обращал на ее слова ни малейшего внимания. Его пустой, безразличный взгляд был устремлен в никуда.

— И что это значит? — повернулась к нему ведающая.

— Я уже хорошо себя чувствую, матушка, — от холодного голоса Халега становилось не по себе.

С травы подхватилась Зара и ринулась к нему, но не добежала нескольких шагов, словно уткнувшись в невидимую стену. Малышка обежала вокруг виконта, попыталась потереться об его ногу, но отскочила, села и заплакала тоненьким голоском. Это было жутко. Но Халег не обращал на котенка никакого внимания.

— Нет, парень, с тобой далеко не все в порядке, — закусив губу, ведающая внимательно осмотрела виконта. — А ну-ка ложись на траву.

Ничего не сказав, он покорно лег, устремив пустой взгляд в небо.

— Что с беднягой? — спросил генерал, поежившись, ничего подобного он еще никогда не видел.

— Парень всю ночь не подпускал к остальным смерть, — пояснила ведающая, явно размышляя о чем-то другом. — От него мало что осталось.

Старик ничего не понял из этих тонких материй, уяснил только, что виконт ло'Айри, похоже, прикрывал собой друзей от какой-то опасности. И его внук обязан этому человеку жизнью. А раз так, то долг рода ло'Сайди перед ним очень велик, и это долг чести, который обязательно нужно вернуть той же монетой.

Завидев все это, остальные четверо оторвались от завтрака и поспешили к Халегу, однако ведающая остановила их, бросив:

— Вам к нему сейчас нельзя!

— А мне можно? — неожиданно сам для себя спросил Дарлин.

Ведающая окинула его внимательным взглядом, почему-то слегка приподняла брови, словно удивившись чему-то, а затем едва слышно сказала:

— Попробуй…

Дарлин подошел, сел возле Халега на траву и взял его за руку. Тот медленно повернул голову и уставился на графа пустым взглядом. Губы виконта зашевелились, словно он хотел что-то сказать, но не раздалось ни звука, только едва слышное дыхание нарушало тишину.

— Странно, — протянула ведающая. — На тебя он почему-то реагирует, вы чем-то связаны. Ты сможешь посидеть с ним?

— Смогу! — решительно заявил Дарлин. — Сколько надо, столько и посижу. А что с ним?

— Его душа слишком далеко отошла от мира живых, ей нужно помочь вернуться. Потому и нужен рядом кто-то, кто ему близок — это единственная нить, сейчас связывающая его с миром. Лучше всего было бы найти того, кого он любит, например, его отца или брата, но где их найдешь…

— А Кенрик? — вскинулся граф. — Он же может телепортироваться!

— А он на Пустошах бывал когда-нибудь? — скептически посмотрела на него ведающая.

— Нет… — вздохнул Дарлин.

— Да и котятам лучше от него не отходить, — добавила она. — Кое-что я сейчас сделаю, но полностью вытащить его не в моих силах. Это можете сделать только вы. То есть ты и его котята, остальным к Халегу лучше пока не приближаться.

Она помолчала, затем велела:

— Халег, Дарлин и Эванна остаются здесь. Остальные отправляйтесь по домам и отоспитесь как следует.

— Возможно, вам что-то нужно, аллери? — выступил вперед генерал. — Продукты там, лекарства и прочее? Вы только скажите, все немедленно доставят.

Ведающая в глубине души усмехнулась — высший аристократ обратился к ней, как к равной, чего даже на ее памяти никогда еще не случалось. Видимо, стоит принять помощь — она предлагается от чистого сердца, это видно.

* * *

Войдя в кабинет ректора, Мертвый Герцог удивленно приподнял брови — принца и капитана Невидимок не было, хотя он ожидал их здесь увидеть. Только сам ректор, крайне недовольный король и патриарх высших зорхайнов.

— Валльхайма не смогли найти, его нигде нет, — понял недоумение Фарна ло'Райлинди.

— Я уже предлагал доставить их самому, — сварливо заявил патриарх.

— Надеюсь, это еще не поздно сделать? — поклонился ему Мертвый Герцог.

— Не поздно.

Патриарх встал и, не сходя с места, исчез в легкой туманной дымке. Долго его ждать не пришлось, минут через пять он снова появился в кабинете в сопровождении принца с капитаном. Вновь прибывшие поздоровались и расселись вокруг стола.

— Итак, — взял на себя инициативу Мертвый Герцог, глядя на ректора. — Что случилось, милорд? По какой причине вы подняли меня посреди ночи и потребовали срочно прибыть в столицу?

— Причина очень важна, — откинулся на спинку тот. — Вчера, сразу после заката, все маги каверны ощутили, что в эфире творится что-то страшное, происходит магическое действо непредставимого уровня. А находящиеся на Хирлайдском полуострове магистры сумели понять, что именно происходило.

— И что же?! — подался вперед Фарн, которому очень не понравилось услышанное.

— Сейчас объясню, — усмехнулся ректор. — Но для начала хочу сообщить, что это незнамо чье воздействие спасло нам всем жизнь. Магистр Торайди, несмотря на свое состояние, сумел отследить, с чем боролось это воздействие. Так вот, могу вам сообщить, что заклинание, с которым столкнулся отряд Валльхайма, было готово распространиться на всю территорию каверны и уничтожить в ней все живое. До этого оставалось не больше двух суток.

— Вы уверены? — глухо спросил принц.

— Абсолютно, — подтвердил ло'Райлинди. — Нам опять кто-то помог, поняв, что сами мы не справимся. Причем, уничтожала заклинание сила, которую предки называли Огнем Жизни. И владеть этой силой могли только избранники богов, да и те при этом чаще всего гибли. Вы представляете себе уровень опасности, если дело дошло до вмешательства богов?

— Представляю, — протянул Мертвый Герцог, ему внезапно стало зябко. — Что еще вы сумели отследить?

— Воздействие пошло с гиблых болот. Туда кто-то телепортировался из столицы, следы телепорта патриарх засек. А пару часов назад этот кто-то вернулся в город.

— Носитель Витого Посоха? — предположил Фарн.

— Может быть, — не стал спорить ректор. — Этот артефакт вполне способен помочь сфокусировать Огонь Жизни. Судя по хроникам, он еще и не на то способен. Мне интересно другое. Почему за прошедшие два года носитель никак себя не проявлял?

— Возможно, он вмешивается только в случае серьезной угрозы для всей каверны, — вступил в разговор король.

— Очень может быть, Ваше Величество, — кивнул Мертвый Герцог. — Меня беспокоит то, что он делает это в тайне, не считая нужным хотя бы объяснить нам, что происходит. Мы бы не стали мешать, наоборот, помогли бы всем, чем смогли.

— Меня это тоже настораживает, — поморщился капитан. — Очень не люблю, когда кто-то что-то делает за спиной.

— Думаю, наш драгоценный носитель просто боится нас, — как-то странно усмехнулся ректор. — Особенно после устроенной вами, Герцог, за ним охоты. Единственный, кому он мог бы поверить — это аллери капитану. И даже не ему, а своему наставнику среди Невидимок.

— Он у меня в отряде?! — полезли на лоб глаза Кевина.

— Считаете, что это все-таки Валльхайм? — пристально посмотрел на ректора Мертвый Герцог.

— Практически уверен, — заявил тот. — До вчерашнего дня еще сомневался, но теперь сомнений не осталось. Почему, спросите вы? Отвечу. Валльхайм не раз показывал знания и умения, которых у него просто не могло быть. Причем скрывал это, но скрывал очень неуклюже. Сразу могу сказать, что мальчишка не желает нам зла — он искренен. Он просто боится. На него все это свалилось, похоже, крайне неожиданно, он ничего такого не хотел. Поэтому не нужно на него давить, с ним нужно просто откровенно поговорить и объяснить, что ему с нашей стороны ничего не угрожает.

— Думаю, вы правы, — иронично покосился на главу второго аррала принц. — А то наш дорогой Герцог предпочитает жесткие методы, которые в данном случае совершенно неприемлемы.

— Вынужден согласиться, — Фарн выглядел так, словно съел что-то очень невкусное. — Но говорить с Валльхаймом лучше все-таки мне.

— В моем присутствии! — потребовал капитан. — Носителем чего бы там он ни являлся, но он в моем отряде, и я несу за парня ответственность. Милорд ректор говорил, что Кенрик охотнее поверит мне.

— Я думаю, что мы все захотим участвовать в этом разговоре, — скользнула по губам ло'Райлинди тонкая улыбка.

— Я не захочу! — поспешил заверить король. — Я уже не у дел и послезавтра подписываю отречение от престола.

— Уже послезавтра? — скривился принц. — Отец!

— Я так решил! — отрезал Его Величество.

— Тогда нужно озаботиться объявлением наследника престола, — нахмурился Лартин. — Нирен. Другой кандидатуры у нас нет. Герцог, что вы можете сказать по его поводу?

— Уже говорил, — пожал плечами тот. — Способный молодой человек. Многообещающий. Учить, правда, еще и учить, но толк будет.

— Очень хорошо, — кивнул принц. — Тогда я подготовлю указ об официальном признании отцовства Его Величеством. Ну и все остальное. Вы, Герцог, позаботьтесь обо всем со своей стороны.

Глава второго аррала молча поклонился

— Вернемся к происшедшему, — снова заговорил ректор. — Магистры также выяснили, что носитель посоха был не один, в уничтожении заклинания кукловодов участвовали еще четверо. Но каким образом они помогали носителю и как вообще с ним связаны — мы понятия не имеем. И кто они — тоже.

— Я знаю, — вдруг встал капитан. — Со мной только что через моего карайна связался воспитатель котят и сообщил крайне важные известия. Почему не сообщил раньше? Котята просили этого не делать, а для него мнение карайнов важнее, чем наше. Но к делу. Вчера Кенрик вместе с Ниреном ло'Хайди и его друзьями отправился на какое-то опасное дело. Вечером на базе появились в поиске своих отпрысков генерал ло'Сайди и ответственный секретарь первого аррала, герцог ло'Тассиди. Через котят воспитатель выяснил, что опасность миновала, и молодые люди отдыхают. Несколько часов назад те же котята сообщили, что их двуногие братья снова в столице. По длительному размышлению воспитатель решил все же рассказать о случившемся мне.

— А почему он раньше ничего не сообщил?!! — не сдержал возмущения Мертвый Герцог.

— Воспитатель котят — то ли человек, то ли карайн, — пожал плечами Кевин. — То, что он вообще посчитал нужным сообщить что-либо, уже хорошо. У него, как и у карайнов, сильно отличающиеся от наших приоритеты.

— Ладно, неважно, — взял себя в руки глава второго аррала. — По крайней мере, мы теперь знаем основных фигурантов дела. Мне больше всего не нравится участие в этом возможного наследника престола. Также я не понимаю каким образом замешаны графы ло'Сайди и ло'Тассиди, не говоря уже о виконте ло'Айри. Никто из них не является магом!

— Одной из трех активных участников была женщина, причем ведьма, — вставил ректор. — Их специфическую силу определить не трудно. Среди названных вами имен женского не было. Вторым, видимо, действительно был Валльхайм. А вот третий… вообще непонятно кто, то ли женщина, то ли мужчина, и сила у него непонятная, хотя темная окраска была заметна.

— Трое? — удивился Мертвый Герцог. — Вы же говорили о пятерых…

— Все верно, участвовали пятеро, но активными из них были трое.

— Раз одним из активных участников являлась женщина, то всего их было шестеро. И если мужчины нам известны, то личность женщины еще предстоит выяснить. Я…

Его прервал стук в дверь. Герцог с недоумением посмотрел на ректора, удивляясь, что тот не приказал их не тревожить, однако ректор выглядел не менее удивленным. Створка осторожно приоткрылась и в кабинете появился секретарь.

— Приношу извинения за вторжение, да-нери, — поклонился он. — Но здесь генерал ло'Сайди и герцог ло'Тассиди. Они требуют срочно принять их, говоря, что имеют важные известия по поводу случившегося.

Герцог с ректором снова переглянулись. Вот уж кого они не ждали здесь увидеть, так это родственников двух фигурантов дела.

— Зовите! — распорядился ло'Райлинди.

Вскоре в дверях появились старый генерал, доставивший варлу в свое время немало неприятностей из-за своего бешеного нрава, и ответственный секретарь первого аррала. Увидев, кто находится в кабинете, они несколько удивились, но быстро взяли себя в руки и поклонились, прежде всего королю.

— Ваше Величество!

— Проходите, аллери, садитесь! — указал на свободные кресла принц. — С какой целью вы хотели нас видеть?

— Мы вообще-то хотели видеть милорда ректора, — возразил генерал. — С моим внуком и сыном герцога кое-что произошло, и мы хотели бы это обсудить…

— Вот как раз по поводу сотворенного вашими детьми мы здесь и собрались, — исподлобья посмотрел на него Мертвый Герцог. — Вы можете чем-то дополнить имеющуюся у нас информацию?

— Вполне возможно, — спокойно ответил генерал.

Немного помолчав, он поведал обо всем случившемся, начиная с письма внука. Никто его не перебивал, все слушали внимательно — рассказ старика очень хорошо ложился в общую канву событий и многое прояснял. Принц заметил, что герцога ло'Тассиди, судя по выражению его лица, многое в рассказе генерала удивляет — он явно слышал это впервые. Когда старик закончил, стало ясно почему — герцог подъехал к дому ведьмы в тот момент, когда генерал уже собрался уезжать, захватив внука. Вместе они и решили ехать к ректору. Но генерал, похоже, не успел рассказать ло'Тассиди все подробности.

Мертвого Герцога особенно заинтересовала старая ведьма. Надо же, у него под носом столько лет жил любопытнейший объект для исследований, а он ничего не знал — давно уже интересовался ведьмами и их странной силой.

Когда генерал замолчал, остальные переглянулись. Это что же получается, надвигающуюся на всю страну опасность остановили не они, обязанные сделать это по долгу службы, а шестеро юнцов во главе со старой ведьмой. Бред, хоть на первый, хоть на второй взгляд, однако факт. Теперь внимание на этих юнцов придется обратить пристальное. Если уж они сумели сотворить такое в этом возрасте, то что же будет дальше? Обязательно нужно выяснить, как им это удалось, а также почему ничего не заметили те, кто обязан был это сделать. Нужно узнать, каковы были признаки надвигающейся беды и по какой причине на них никто не обратил внимания. Кто проморгал?!

— Мы искренне благодарны вам, генерал, за эту информацию, — после довольно долгого молчания заговорил Мертвый Герцог. — Она многое объясняет.

— Не за что, — поклонился тот. — Однако я все же хотел бы знать, причем здесь мой внук?

— И мой сын?! — добавил ло'Тассиди.

О том, что ведьма назвала их детей Замыкающими Круг, они умолчали по ее настоянию. Но оба не понимали, что это, и надеялись, что, возможно, милорд ректор даст более простое и понятное объяснение.

— Мы пока не знаем, — сказал ректор. — Выясним и обязательно сообщим вам. А сейчас, искренне прошу прощения, не могли бы вы нас покинуть? Нам нужно еще многое обсудить.

Генерал молча поклонился и вышел, ему не надо было объяснять, что такое секретность. Герцог ло'Тассиди последовал за ним.

— Что думаете по этому поводу, милорд? — поинтересовался принц.

— Пока даже не знаю, что и думать, — тяжело вздохнул ректор. — Слишком много новой и неожиданной информации. Похоже, немало привычных концепций придется переосмысливать. Но делать выводы до того, как переговорим со всеми участниками событий, рано.

— Первым, я думаю, должен быть Валльхайм, — задумчиво произнес Мертвый Герцог. — Затем младший принц. А после него все остальные. Ведьму оставим напоследок. К ней стоит отправиться нам с милордом ректором.

— Пожалуй, вы правы, — подумав, согласился принц. — Когда начнем?

— Ближе к вечеру. Наши фигуранты по сообщению генерала спят. Нужно дать им отдохнуть, ведьма не зря настаивала на этом.

* * *

Оказавшись в приемной Мертвого Герцога, Кенрик с Ниром нервно переглянулись. Удивительно, что им дали поспать и разбудили только в четыре часа пополудни, причем разбудил лично капитан и огорошил новостью, что их обоих срочно ждут во втором аррале. Всю дорогу в присланной за друзьями карете капитан как-то странно поглядывал на них, что было на него совсем не похоже и вызывало тревогу.

— Идем, Кенрик, — положил ему руку на плечо капитан. — А ты, Нирен, подожди в приемной, тебя позовут.

Поежившись, юноша открыл дверь кабинета главы второго аррала и вошел. И тут же удивленно замер — его ожидал не только Мертвый Герцог, но и принц с милордом ректором. Это что здесь происходит? Не зря, похоже, ведьма говорила, что они давно все поняли…

— Садитесь, молодой человек, — негромко сказал ректор. — Добрый день!

Кенрик неуверенно поздоровался и сел, чувствуя себя, как на иголках.

— Не нервничайте, — холодный голос Мертвого Герцога заставил его вздрогнуть. — Никто из нас не желает и не сделает вам зла, поймите это. Мы знаем, что вы — носитель Витого Посоха и истинный маг, но также мы знаем, что вы на нашей стороне и не раз нам помогали. Не считайте нас, пожалуйста, неблагодарными.

Знают! Кенрику показалось, что он ухнул в какую-то бездонную пропасть, внизу живота похолодело. Хорошо, что он сидел, а то бы упал, ноги подкосились бы.

— Герцог говорит правду, — снова положил ему руку на плечо капитан. — Никто не собирается делать тебе что-либо плохое. Мы просто хотим знать правду о том, что случилось на Хирлайдском полуострове, и очень просим тебя рассказать все.

«Они правы, — устало заговорил Посох. — Возможно, я перестраховался и был чересчур осторожен. Больше скрываться не получится, мы слишком засветились».

— Ладно, — немного помолчав, сказал Кенрик. — Я расскажу, что знаю, но знаю я далеко не все. Посох сообщает мне только то, что он сам хочет и когда хочет. Сейчас он разрешил мне говорить о нем.

— Так он разумен?! — расширились глаза ректора.

— А разве вы не знали? — удивился юноша.

— Нет, слишком мало сохранилось информации об этом артефакте. Ваши слова объясняют очень многое, прежде неясное. Попрошу вас рассказать все с самого начала, с момента обнаружения первой части Посоха.

Тяжело вздохнув, Кенрик приступил к рассказу. Его часто перебивали, задавали уточняющие вопросы, требовали дополнить деталями, которые он, чаще всего, не помнил.

— Значит, вы приснились виконту ло'Айри, хотя он вас никогда не встречал? — спросил Мертвый Герцог, когда юноша закончил.

— Может где-то когда-то и видел, откуда мне знать, — пожал плечами Кенрик. — Меня разбудил Нир и рассказал о сне своего друга, после этого мы с виконтом и познакомились. Не знаю почему, но я как-то сразу понял, что сон правдив, что за ним что-то стоит. А потом ведающая все объяснила. Посох подтвердил ее слова. Он за свои несколько тысяч лет не раз сталкивался с кукловодами и искренне ненавидит их — ведь это кукловоды уничтожили почти всех истинных магов не только в нашей каверне, а во всем мире.

— Но ведь они тоже истинные маги, — заметил ректор. — Чем же они отличаются? Мы знаем, что чем-то отличаются, но пленный кукловод не сумел внятно объяснить чем.

— Порченым, неполным даром… — неуверенно ответил юноша. — Простите, не знаю, как еще объяснить. Они неспособны и на половину того, что может истинный маг с чистым даром, может поэтому иногда обращаются к силам, абсолютно чуждым всему живому. В последний раз, как сказал Посох, они перешли все границы. Сами понимаете, что боги в ином случае не вмешались бы…

Ректор с Мертвым Герцогом переглянулись, их обоих вмешательство богов отнюдь не радовало, обычно после подобного вмешательства мир слишком сильно и слишком быстро менялся, а они хотели одного — сохранить королевство, не дать цивилизации снова рухнуть.

В этот момент Кенрик вспомнил о старом маге, помогшем ему на болоте, и открыл было рот, но тут же понял, что говорить о нем не хочется. Когда рассказывал, юноше казалось, что он ничего не скрывает, а вот поди ж ты — про старика просто забыл упомянуть, рассказав о случившемся на болотах так, словно этого старика никогда и не было. И, похоже, не стоит пока его упоминать. Кенрик с трудом подавил вздох — все и всяческие тайны до смерти ему надоели.

— Вы уже дважды спасали нашу страну, — пристально посмотрел на него принц, — а мы для вас так ничего и не сделали. Благодарю! И отныне вы — не просто Кенрик Валльхайм, а еще и барон ло'Наири. Поместье ло'Наири находится в сорока милях от столицы, оно небольшое, но, надеюсь, вам понравится.

— Я же не ради поместья… — с трудом выдавил из себя ошеломленный Кенрик, ждавший чего угодно, но только не этого. — Просто так было надо…

Лартин вздохнул про себя — все бы были так бескорыстны, как этот паренек. А то большинство изо всех сил стремится что-то получить, не желая при этом ничего делать.

— Однако все это не освобождает тебя от тренировок на базе, — уведомил капитан, опуская Кенрика с небес на землю.

— А вот от занятий в Антрайне вы освобождаетесь, — добавил ректор. — Вы становитесь моим личным учеником. Поэтому ежедневно обязаны являться в мой кабинет не позднее половины десятого утра. Сейчас можете быть свободны.

— Вашего друга можете не ждать, — вставил Мертвый Герцог, — он освободится очень нескоро. Всего доброго, молодой человек!

Кенрик поклонился и вышел. Нир тут же вскочил со стула, он явно не находил себе места, подошел и едва слышно спросил:

— Ну что?

— Все выспросили, потом бароном сделали… — пробурчал Кенрик. — Поместье какое-то пожаловали…

Нир хотел что-то сказать, но ему не дали, пригласив в кабинет. Он вздохнул, покосился на друга и, словно бросаясь в омут головой, вошел. Почему-то присутствие его высочества ничуть не удивило — все логично. С юношей поздоровались и приказали сесть в кресло напротив стола, за которым расположились ректор, глава второго аррала, принц и капитан.

— А ведь он уже знает… — задумчиво сказал Лартин, глядя Ниру прямо в глаза. — Тебе ведьма сказала?

— Да, — не стал скрывать юноша.

— Ну что ж, здравствуй еще раз… брат…

— Здравствуй…те…

— Это, конечно, интересно, Ваши Высочества, но не пора ли вернуться к делу? — прервал их взаимные расшаркивания Мертвый Герцог.

— Это не менее важно, — возразил Лартин. — Нирен должен быть в курсе, что через два дня будет официально признан и объявлен наследником престола.

— Но… ведь наследник… Вы… — растерялся юноша.

— Через два дня я всхожу на престол… — скривился старший принц. — А ты становишься наследником, пока у меня не родится сын. Стране нужен здравомыслящий наследник престола, а не пьяница и мот. Наследник, который в случае чего сможет заменить меня и удержать страну. Ясно?

— Ясно… — уныло пробурчал Нир.

Ему было тошно, до невозможности тошно. С тем, что он принц, юноша уже смирился, благо, обладал довольно устойчивой психикой. Однако он никак не ждал, что станет наследником престола. Этого Ниру хотелось не больше, чем лезть в петлю, так как он прекрасно понимал последствия. Раз он послезавтра будет официально объявлен наследником, то вокруг него сразу же начнут виться люди, которым в другое время он не подал бы руки. А теперь придется улыбаться им и быть с ними вежливым — положение обязывает. И от этого становилось еще противнее.

— Я понимаю твое состояние, брат, — негромко сказал Лартин. — Я чувствую то же самое. Но ни у тебя, ни у меня выбора нет — долг, будь он проклят.

— Я понимаю… — глухо ответил Нир, посмотрев на него.

— С этого дня ты будешь жить во дворце. Церемониймейстеры обучат тебя всему необходимому для церемонии Малой коронации.

— А отряд? Я же невидимка, мне же тренироваться надо…

— Я тоже невидимка, — улыбнулся Лартин. — Тренироваться будешь в свободное время, как я когда-то. Да, от службы во втором аррале ты освобожден, наследник престола не может принадлежать ни к одному арралу.

Мертвый Герцог вздохнул, однако промолчал.

— Учиться в Университете ты будешь и дальше, — продолжил старший принц. — Я окончил тот же факультет.

— Хочу сразу предупредить, что к вам будут приставлены тайные телохранители, — вмешался глава второго аррала. — Если заметите их, то прошу не мешать людям выполнять свою работу.

— С этим вопросом, думаю, все ясно, — резюмировал ректор. — А теперь, Ваше Высочество, попрошу вас подробно рассказать все, что случилось с момента визита к вам виконта ло'Айри вчера рано утром.

Нир внутренне скривился и приступил к рассказу, который занял немало времени, так как от него требовали мельчайших подробностей дела, даже кто и во что был одет пришлось описать. А когда юноша закончил, его отпустили, точнее, отправили во дворец в отведенные ему покои.

* * *

Подъезжая к дому ведающей, Нир хитро улыбнулся — удалось сбежать из дворца так, что никто не заметил. Впрочем, если и заметили, то его это ничуть не волновало — юношу снедало беспокойство за Халега. Вчера он специально лег спать не поздно, чтобы встать пораньше и повидать друзей. Как ни удивительно, дворцовые слуги не слишком досаждали новоявленному принцу, его без лишних слов проводили в выделенные покои, по первому требованию принесли ужин, книги из библиотеки и оставили наедине с собой.

Утром Нир не стал никого беспокоить, вышел в дворцовый сад и вызвал туда Тень. Через четверть часа карайн появился, юноша сел на него и попросил провести его незаметно. Как выяснилось, у огромных котов действительно был свой тайный путь, и вскоре они находились за пределами дворцовых стен.

Оставив Тень на улице, Нир поспешил внутрь. Он вежливо поклонился вышедшей на порог ведающей и поинтересовался можно ли проведать друзей. Та молча пригласила его в дом.

Окинув комнату взглядом, юноша вздохнул. Халег лежал на лежанке у стены, безучастно глядя в потолок, у него на груди сидела Зара, время от времени пытаясь лизнуть виконта в лицо, отчего тот вздрагивал. Рядом на стуле клевал носом Дарлин, он тоже был очень бледен. За столом возле окна, уныло ссутулившись, сидела Эванна. Увидев Нира, она встала и подошла к нему.

— Как дела? — шепотом спросил юноша.

Девушка двинулась к выходу, поманив его за собой. Оказавшись во дворе, она устало опустилась на лавку и ее плечи снова поникли.

— Что-то случилось?! — встревожился Нир.

— Нет… — глухо ответила девушка. — Все по-прежнему. Халегу даже немного лучше.

— А что с тобой?

Всегда сдержанная и уверенная в себе Эванна вдруг всхлипнула. Удивленный юноша шагнул к ней, приобнял за плечи, девушка уткнулась ему в камзол и разрыдалась. Нир в растерянности начал что-то успокаивающе бормотать, не понимая, что это с ней случилось.

— Я не могу так… — сквозь слезы выдавила Эванна. — Это слишком…

— Что, слишком?

— Стоит задремать, как я погружаюсь в какое-то черно-серое ничто… какие-то серые фигуры, и они тянут к себе… Зара плачет, зовет Халега обратно, а он не слышит… Пепел яростно вылизывается, словно перепачкался в чем-то отвратительном, выбегает во двор, обтирается об траву и снова вылизывается… Мне страшно…

— А наставнице ты обо всем этом рассказывала?! — забеспокоился Нир.

— Нет…

— Так надо немедленно рассказать! — юноша вскочил и ринулся на поиски ведающей.

Та нашлась на кухне, где готовила какой-то отвар. Выслушав сбивчивые слова Нира, она тут же сняла отвар с огня и поспешила к ученице.

— Что же ты молчала, девочка? — укорила она, всплеснув руками.

— Я не хотела вас беспокоить, вы и так устали… — виновато потупилась Эванна.

— А если бы они тебя забрали?… — покачала головой ведающая. — Нам одного Халега хватает. Ты чудом удержалась!

Она задумалась и принялась ходить туда-сюда, затем вдруг подняла голову, уставилась на Нира и приказала:

— Позови сюда своего карайна!

Тень, видимо, слушал их разговор, звать его не потребовалось, он перемахнул забор и уселся перед ведающей, глядя ей в глаза.

— Ты уверен? — непонятно по какому поводу вдруг спросила она. — Да, ты уверен. Поговори тогда с воспитателем, прошу тебя.

Карайн негромко рыкнул и двинулся к двери дома. Чтобы войти внутрь, ему пришлось присесть. Причем двигался огромный кот так осторожно, что ничего по дороге не свалил. Сначала он тщательно обнюхал вскинувшегося Дарлина, удовлетворенно мурлыкнул и принялся обнюхивать Халега. Зара ощетинилась и отползла к стене, но хозяина не бросила. Тень мимолетно облизал ее и отошел, всем своим видом выражая недовольство — состояние виконта ему явно не понравилось. Некоторое время он молча стоял, прикрыв глаза, затем снова подошел к Халегу и осторожно потянул его зубами за одежду с лежанки. Тот покорно встал и последовал за пятящимся карайном во двор.

— Какой молодец! — восхитилась ведающая, увидев стоящего на ногах виконта, в глазах которого даже появилось что-то живое. — Нир, Тень — просто умница. А сейчас отвезите Халега на базу, его ждут котята, они обещают помочь.

— Воспитатель попросил меня о помощи, — вдруг безжизненным голосом сказал виконт. — Мне нужно идти.

— Нир с Тенью отвезут тебя.

Карайн лег на траву, Нир сел на него, а позади устроился Халег, сунувший немного успокоившуюся Зару за пазуху, где она и притихла. Тень встал, перемахнул ограду и понесся к базе, стараясь бежать не слишком быстро, чтобы Пепел поспел за ним.

По прошествии получаса около площадки котят их встретил воспитатель и попросил Халега поговорить с малышами, сказав, что сейчас очень занят, а они требуют внимания. Виконт без малейшего проявления эмоций согласился и вскоре сидел на площадке в окружении множества черных и пятнистых котят.

«А сейчас мы расскажем тебе сказку…» — раздался у него в голове тоненький голосок какого-то котенка.

И в голове Халега потоком потекли образы, странные и влекущие, необычные — леса, поля, горы, реки, люди, карайны… Но все это выглядело как-то непривычно, не так, как видят люди. Образы постепенно складывались в одну живую картину, воспринимающуюся цельной. Все ее составляющие дополняли друг друга, были взаимосвязаны и перетекали одна в другую. Облако становилось карайном, карайн — водопадом, водопад — человеком, человек — дорогой. И конца этому не было. Что все это символизировало? Возможно, бесконечность жизни? Трудно сказать — это было нечто большее, чем все, с чем виконт когда-либо сталкивался.

Живые картины, складывающиеся из тысяч образов, следовали одна за другой, и с каждой новой Халегу становилось все интереснее, он уже не наблюдал со стороны, а сам участвовал в создании новых образов, незаметно включившись в эту игру. Время потеряло для него всякий смысл.

Вечерело. Рядом с площадкой стоял и как-то странно улыбался воспитатель котят.

Когда все закончилось, Халег встал на ноги и рассмеялся, окинув площадку радостным взглядом. Не сразу до виконта дошло, где он находится, а когда дошло, он сильно удивился. Последним, что Халег помнил, был остров посреди болота и надвигающаяся на него серая пелена. А потом он видел только какой-то странный мир в оттенках серого и был частью этого мира. А теперь виконт вернулся и, раз он здесь, все закончилось успешно.

— А сейчас, парень, тебе надо поесть и отоспаться, — донесся до Халега голос воспитателя. — Иди в кошачий дом, там тебя ждут ужин и постель. Преподаватели Академии предупреждены, ты пока можешь оставаться здесь.

— Большое спасибо! — повернулся к нему виконт. — Мне и не хочется никуда уходить. Здесь так хорошо…

— Помню, помню свои чувства после первых «сказок», — ухмыльнулся воспитатель.

— А я правда здесь нужен?… Я не очень хорошо помню, что было…

— Нужен, нужен… А сейчас иди отдыхай.

Халег широко улыбнулся и двинулся к кошачьему дому, поглаживая по голове мурлыкающую и страшно довольную Зару. Пепел шел рядом прижимаясь к его ноге и тоже приглушенно мурлыкая.

Глава 9

Карета остановилась у ничем не примечательного домика, каких множество было в столице, особенно за пределами крепостных стен. Мертвый Герцог покосился на невозмутимого ректора и выбрался наружу, тот последовал за ним. Оглядев окрестности, Фарн сразу наткнулся взглядом на стоящую у калитки пожилую, даже старую женщину в опрятном сером платье. Вот только взгляд ее выдавал, что перед ним отнюдь не простая горожанка.

— Проходите, да-нери! — женщина распахнула калитку.

Они вошли во двор и сели на вкопанную возле дощатого стола лавку, в дом их не пригласили. Ничего, впрочем, удивительного — ведьмы никогда не любили ни магов, ни, тем более, зорхайнов. Молчаливая молодая девушка принесла чайник с горячим сехлитом и три чашки.

— Угощайтесь, да-нери, — предложила ведьма, сама садясь на лавку напротив.

— Благодарю, аллери, — обратился к ней, как к равной, Мертвый Герцог, что ее явно удивило.

Ректор при этом слегка поморщился и неодобрительно посмотрел на своего спутника, однако промолчал.

— Насколько я понимаю, вы хотите поговорить со мной о происшедшем? — в глазах женщины на мгновение появилась смешинка, она заметила реакцию мага.

— Именно так, — наклонил голову Фарн. — Мы многое уже знаем из других источников, но цельная картина событий пока не складывается. Насколько я понимаю, без вашей помощи молодые люди не сумели бы сделать того, что они сделали. И первым делом я хочу выразить вам свою благодарность за то, что вы решились взять на себя такую ответственность. Я мало знаю людей, способных на это.

— Речь шла о судьбе всего живого в каверне, — спокойно сказала ведьма. — Естественно на старости лет не хотелось связываться ни с чем подобным, но был ли выбор?

— Думаю, не было, — кивнул Герцог.

Ректор продолжал молчать и хмуриться, ему сам этот визит поперек горла стоял — не верил он в ведьм, никогда не верил, считал их обычными шарлатанками. Но одновременно думал, что вполне может и ошибаться.

— Меня очень беспокоит, — продолжил Фарн, — что кроме вас никто не понял уровня угрозы. А если бы молодежи не встретился человек, способный это понять? Что случилось бы тогда?

— Мы все погибли бы, — криво усмехнулась ведьма, поворачиваясь к ректору. — Если бы ваши визуалы хоть немного внимания обращали на природу, слушали ее, то и сами бы все поняли.

— Этому можно научиться? — сразу поинтересовался тот.

— Можно, и очень просто. Пришлите ко мне двух-трех талантливых молодых магов, за декаду-другую я обучу их этому.

— Пришлю, — пообещал ректор, явно пересилив себя. — Завтра же.

— Вот и хорошо, — позволил себе легкую улыбку Мертвый Герцог. — Хочу вот еще что сказать, аллери. Возможно, всем заинтересованным в благополучии нашей страны, в том числе и вам, ведьмам, стоит сотрудничать?

— Да мы-то не против, — горько усмехнулась женщина. — Только раньше наше мнение никого не интересовало. Если что-то меняется, то мы готовы помочь в чем только сможем.

— Вот и хорошо. А теперь не были бы вы так добры рассказать нам о случившемся все, что сочтете нужным?

Ведающая довольно долго смотрела на высшего зорхайна и удивлялась про себя. До последнего времени она считала подобных ему полными эгоистами, думающими только о себе, однако этот совсем не таков. Жесток, как и все зорхайны, но даже свою жестокость направляет в нужное русло, использует для блага Игмалиона. А раз так, то с ним вполне можно сотрудничать. И сказать ему можно несколько больше, чем она собиралась сказать вначале.

Ректор… Этот следует стереотипам, вбитым в него наставником. Она ведь помнила ло'Райлинди еще уличным мальчишкой, до того, как его подобрал милорд ло'Пайни. Жаль, что его живой ум оказался зашорен…

— Тетушка Эдна?… — вдруг выдохнул ректор. — Это вы?…

— Я, Дейри, я… — усмехнулась она.

— Вы знакомы?! — насторожился Мертвый Герцог.

— Выходит, знакомы, — растерянно сказал ло'Райлинди. — Вы ведь знаете мою историю. До знакомства с милордом ло'Пайни я был беспризорником, и тетушка Эдна часто меня подкармливала. Теперь вспоминаю, что к ней со всех окрестных улиц лечиться бегали — мои коллеги берут за лечение дорого, беднякам оно не по карману. Сейчас, благодаря вам, герцог, в нашей стране беспризорников нет, за что вам низкий поклон. Да и с голоду больше никто не мрет…

— Беднякам услуги магов-целителей все равно не по карману, — вздохнула ведающая. — Об этом подумала только ваша принцесса, организовав в столице госпитали для неимущих. За свой счет. И никто не пожелал ей помочь. Госпитали задыхаются от нехватки самых необходимых вещей, но при этом спасают множество жизней. Король посчитал эти госпитали очередной блажью дочери и не пожелал выделить на них хоть что-нибудь. О лекарях я уже и не говорю, мало кто согласен работать бесплатно…

— А вы, ведьмы?

— Многие столичные сестры тайком ходят в эти госпитали и помогают, чем могут. Но нас тоже немного, всех мы вылечить не можем.

— Завтра на престол восходит старший брат ее высочества, — задумчиво произнес Мертвый Герцог. — Я поговорю с ним о госпиталях, думаю, положение вскоре изменится. С лекарями вопрос тоже решаем, Университет выпускает их достаточно. Если в госпиталях станут платить хорошее жалование, то лучшие выпускники наперегонки побегут предлагать свои услуги. А вот что делать с вами, ведьмами?…

— Не надо с нами ничего делать, — насторожилась женщина.

— Вы не поняли, — поморщился Фарн. — Я о вашем малом количестве. Ведь одаренных девочек хватает?

— Хватает… — тяжело вздохнула ведающая. — Но больше двух, максимум, трех учениц ни одна из нас не потянет. Обучаем хотя бы самых талантливых, остальных приходится оставлять на волю судьбы…

— А ведь до создания Антрайна то же самое было и с магами, — прищурился Мертвый Герцог, в его глазах загорелся какой-то странный, хищный огонек. — Так почему бы не создать академию ведьм или как там ее еще можно назвать?

Ведающая замерла на месте с приоткрытым ртом, ошарашенная необычной идеей. А ведь это может получиться! И тогда девочки, сейчас остающиеся необученными, сгорающими от этого, смогут развить свой дар. Почему же это никому раньше в голову не пришло? Ведь элементарно… Вот что значит жить в плену старых традиций, не пытаясь переосмыслить их сообразно обстоятельствам. Надо будет сегодня же связаться с другими старшими сестрами — и светлыми, и темными — и поговорить с ними, скорее всего, никто не окажется против. А если кто и окажется, то у Эдны есть аргументы, способные убедить любую ведающую, если она действительно ведающая. Одновременно и о наставнице для мальчика позаботится, силу, унаследованную от Черной Ведьмы, нельзя оставлять неограненной.

— Интересная мысль, — сказала она наконец. — Мы подумаем. Но без поддержки государства создание подобной Академии станет затруднительным.

— Поддержка будет, — заверил Мертвый Герцог.

— А госпитали принцессы?

— Их тоже без помощи не оставят, ее высочество затеяла важное и нужное дело.

— А я позабочусь о том, чтобы при каждом госпитале служил маг-целитель, жалование им будет платить Антрайн, — добавил ректор. — Плюс под их надзором в госпиталях будут проходить практику студиозусы, им на пользу пойдет, если еще во время обучения займутся реальным делом.

— Пойдет, — несколько удивленно посмотрела на него ведающая. — Рада, Дейри, что ты несмотря на высокое положение, сохранил в себе доброту.

— Я ничего не забыл, тетушка Эдна, — грустно усмехнулся он. — Помню, каково это, когда у тебя нет ни крыши над головой, ни куска хлеба. Помню свое отчаяние, когда у меня на руках умирал друг, которого любой маг исцелил бы касанием пальца…

— А почему же ты раньше ничего не делал? — взгляд ведающей стал пронзительным.

— Слишком много было других забот, слишком многое на меня навалилось, почти не вспоминал о прошлом, — покаянно опустил голову ректор. — Благодаря сегодняшней встрече с вами вспомнил…

— Все это важно, но прошу вас все-таки рассказать о случившемся с вашей точки зрения, — после пары минут молчания заговорил Мертвый Герцог.

Эдна задумчиво посмотрела на него и рассказала обо всем. И о пришедшем к ней по поводу своего котенка Халеге, и о своих видениях при этом, и о увиденном в блюде после того, как виконт привел к ней остальных. Она коротко, без подробностей, поведала свои выводы о каждом. И, естественно, о том, как молодые люди отправились на болота, чтобы остановить надвигающуюся гибель. И о случившемся там — сама она на островке, конечно, не была, но подробно расспросила Эванну и Дарлина. Надо будет еще расспросить Кенрика с Ниреном, как основных действующих лиц. Единственное, о чем она не сказала, это о состоянии Халега после всего — незачем герцогу с ректором это знать. Тем более им незачем знать, к какой силе принадлежит виконт — еще перепугаются. Последним Эдна упомянула о том, что сила той самой Черной Ведьмы, королевы Аррайн, разделилась между двумя ее потомками — Телией и Ниреном. И что у последнего сила темная. Впрочем, для будущего короля это даже полезно, хотя и требует контроля.

— Значит, все же избранники богов… — глухо произнес Мертвый Герцог, когда она замолчала. — Ох и не нравится же мне это…

— Чего уж тут хорошего, — вздохнула ведающая. — Высшие вмешиваются в дела смертных только когда нет иного выхода, когда становится ясно, что без их помощи не справиться. Но и действуют только через кого-то из смертных.

— Почему?

— Да потому, что прямое проявление силы любого божества слишком сильно преобразует реальность, слишком сильно дестабилизирует все вокруг. Я понятно объяснила?

— Да, — коротко ответил Мертвый Герцог. — У меня сейчас болит голова по другому поводу. Что делать с этой шестеркой?

— А нужно что-то делать? — приподняла брови ведающая. — Им нужно только поспособствовать вовремя оказаться в нужном месте. То есть, постарайтесь, чтобы Кенрик с Ниреном участвовали во всех сколько-либо значимых для страны событиях. Мне это тоже не нравится, но так уж вышло, что судьба каверны лежит на их плечах. А ведь еще ничего не закончилось, большая часть кукловодов живы, и они здесь. Вы знаете, что они замышляют и на что способны?

— К сожалению, нет, — вынужден был признать Фарн. — Что ж, мы поможем. И обеспечим каждому тайную охрану — раз они настолько важны, то их обязательно попытаются устранить. Кукловоды кто угодно, но только не дураки. Скоро они поймут, кто виноват в их неудаче на этот раз.

— Согласна, — кивнула Эдна. — Охрана никак не помешает. Но это не все. Нирену, например, нужно как можно быстрее разобраться со своей силой, иначе она сожжет его. Наставницу я найду. Прошу вас позаботиться о том, чтобы у парня было время на обучение, это сейчас важнее его придворных обязанностей.

— Позабочусь, — пообещал Мертвый Герцог. — Но после малой коронации.

— Малой коронации? — удивилась ведающая.

— Завтра Нирен будет объявлен наследником престола.

— Не рановато?

— Рановато, — недовольно скривился Фарн, — но король уперся как ульхас и уже подписал отречение от престола в пользу старшего сына. Нам необходим законный наследник.

— Мда… — только и сказала ведающая. — Впрочем, может, и к лучшему. Нынешний король не способен управлять страной в экстремальных ситуациях.

— Уже бывший, — заверил Мертвый Герцог. — Завтра коронация нового короля и наследника престола.

— Быстро вы…

— В другой ситуации только подготовка к коронации заняла бы месяцы. Но сейчас мы себе такой роскоши позволить не можем. Игмалиону нужен король. Действующий король! Традиции должны служить стране, а не страна традициям.

— Рада, что наверху эту простую истину осознали, — усмехнулась Эдна. — Но вернемся к нашей шестерке. Остальные, помимо Кенрика с Ниреном, тоже играют свою роль, возможно, не всегда нам понятную. Но у богов свои резоны. Шестеро намертво связаны друг с другом. И, боюсь, если погибнет хоть один, выжившие окажутся бессильны.

— Приложим все свои силы, чтобы этого не случилось, — заверил Фарн. — К тому же трое из оставшейся четверки пройдут полное обучение в отряде Невидимок, это даст им многое. А что с девушкой?

— Эванна — моя ученица. Она способна защитить себя, да и полог незаметности будет с этого дня носить постоянно.

Они еще многое обсудили, говорили до самого полудня, а затем герцог с ректором уехали по своим делам, которых в связи с состоявшимся разговором прибавилось. Оба понимали, что поспать им до завтрашней коронации вряд ли получится. А ведающая вернулась в дом, села за стол, достала из тумбочки кошель с кристаллами связи и принялась методично вызывать каждую из сестер, достигших высшего уровня. И каждой сообщала подробный расклад событий, не делая выводов — все они должны сделать эти выводы самостоятельно и сами же принять решение.

* * *

Рассыпавшись цепью, Невидимки двигались по лесу в сторону южного побережья. Пока они еще никого не встретили, хотя отправились в путь больше трех часов назад. Островитяне словно сквозь землю провалились. Вместе с Невидимками ехали трое магистров Антрайна, выглядящие мрачными и неразговорчивыми, хорошо хоть у каждого из этих троих был карайн, не пришлось их везти за спиной, что сильно замедлило бы отряд.

— Капитан! — из зарослей бесшумно выскользнул карайн лейтенанта Олливи. — Нашли кое-кого…

— Киреонцев?

— Их самых. Но с ними что-то не так. Побросали оружие и бродят, как неприкаянные, даже между собой не разговаривают, ощущение, что им всем очень плохо. В центре их лагеря, похоже, был сильный взрыв, множество погибших и оплавленный кратер.

— Что скажете, да-нери? — повернулся Кевин к магистрам.

— Пока ничего, — коротко ответил магистр Дольри, средних лет седой человек. — Сперва нам нужно взглянуть на лагерь, только после этого можно будет делать какие-либо выводы.

— Хорошо, едем.

Увиденная картина заставила капитана поежиться — с островитянами действительно произошло что-то очень нехорошее, они, похоже, вообще не понимали, где находятся и что случилось. Ходили кругами туда-сюда, тупо уставившись в пустоту, то и дело кто-то стонал, кто-то ложился, кто-то снова поднимался на ноги и продолжал бесцельные движения. Кевин озадаченно смотрел на них и постепенно понимал, что воевать не с кем, что этих несчастных людей нужно куда-то собрать, пока они не навредили друг другу. Может позже к ним и вернется разум, но сейчас они не в себе. Что же такое сотворили Кенрик со товарищи?

— Да уж… — произнес из-за спины капитана магистр Дольри. — Огонь Жизни — страшная штука…

— От Огня Жизни такого быть не должно, — возразил ему другой маг. — Разве что эти несчастные были связаны с заклинанием кукловодов каким-то хитрым образом, тогда могла пойти отдача. Капитан, поймайте нам кого-нибудь, чтобы его толком обследовать, может и сумеем понять, что случилось.

— Одну минуту, — поднял ладонь Кевин. — А кукловоды?

— Кукловоды? — противно захихикал магистр Дольри. — А вон видите кратер? Это все, что осталось от кукловода в этом лагере, мне кажется, что все они закончили так же. По крайней мере, на полуострове.

— Хорошо бы, — недоверчиво покачал головой капитан.

По его распоряжению двое невидимок доставили к магистрам островитянина, судя по золотому шитью на камзоле, высокопоставленного офицера. Маги тут же сгрудились вокруг него и принялись перебрасываться абсолютно непонятными Кевину терминами. Он терпеливо ждал.

— Не знаю даже, что сказать… — заявил через некоторое время магистр Дольри. — Похоже, на каждом киреонце стояла защита от главного заклинания. И когда кукловоды сгорели, защитное заклинание самоуничтожилось, приведя при этом людей в такое вот состояние. Другого вывода я сделать не могу. От Огня Жизни они и в самом деле пострадать не могли, он выжигает только чуждое самой жизни. Но в общем-то ничего страшного, этот человек через декаду-другую придет в себя. Если все киреонцы в таком состоянии, то нам очень повезло, мы сможем без боя легко интернировать их.

— Хорошо бы так, — не поверил в обнадеживающие известия капитан, опыт говорил ему, что если что-то плохое может случиться, оно обязательно случается.

Однако необходимо было сообщить об увиденном принцу, то есть уже не принцу, а королю — вчера состоялась коронация. Что он и сделал. Его Величество Лартин I отозвался не сразу, видно был занят. Выслушав Кевина, он ненадолго задумался, а затем сказал, что сейчас распорядится двигать войска вперед и собирать выживших киреонцев в их же лагеря.

Отряд снова двинулся вперед. Они находили лагерь за лагерем, и везде было то же самое — бродящие туда-сюда невменяемые люди. Однако капитан приказал не расслабляться и, как вскоре выяснилось, не зря — при приближении к побережью Невидимок обстреляли спрятавшиеся в недалекой рощице лучники, ранив одного карайна. Объяснять, что делать, опытным воинам было не нужно, вскоре в рощице кроме двух раненых офицеров не осталось никого живого. Допросив пленных, Кевин задумался. Судя по их словам, людям из находящихся ближе к южному побережью подразделений тоже стало плохо после нейтрализации заклинания кукловодов, но они довольно быстро пришли в себя, хоть и не все. Нашлись также грамотные офицеры сумевшие организовать кое-какую оборону, хотя связи со штабом и не имели — штаб просто не отвечал на вызовы. Поэтому общее настроение было унылым — киреонцы полагали, что враг применил какое-то страшное заклинание, которое их маги не сумели нейтрализовать, и уничтожил штаб в полном составе. Слухи по войску ходили самые дикие.

— Что думаете делать? — поинтересовался магистр Дальри.

— Пока не знаю, — буркнул капитан. — Скорее всего, отпущу этих двоих, передав с ними предложение о переговорах. Думаю, они согласятся.

Капитан Тренд размашисто шагал впереди двух своих офицеров, сжимая в руке зеленую ветвь — символ мирных намерений. Хорошо, что игмалионцы предложили переговоры — выжившим киреонцам долго против них не удержаться. Капитан фанатиком не являлся, стоять до конца желания не имел, да и вообще не понимал смысла этой авантюры — вторжения в Игмалион. Идиотизм чистой воды! Понадеялись на новых союзников, а те не потянули, не справились с игмалионскими визуалами, хотя поначалу выглядели круче крутого яйца, утверждая, что способны размазать этих визуалов по земле и не заметить этого. Только вышло наоборот.

Тяжело вздохнув, Тренд с завистью уставился на выехавших на карайнах из рощи игмалионцев. Роскошные звери! Как жаль, что на родном острове они не водятся. Снова вспомнились штабные придурки, толкнувшие Герцога на авантюру, и он отчетливо скрипнул зубами. Изначально не верил, что из этого что-то выйдет, и оказался прав. Не крошечному герцогству меряться силами с огромным Игмалионом! Но никто из генералов этого почему-то понимать не желал, считая, что чуть ли не шапками закидают противника. И где теперь эти генералы? Приказали долго жить, да и много толковых офицеров с собой прихватили. Свою задачу капитан сейчас видел в том, чтобы сохранить как можно больше жизней своих людей — пусть даже на родине его за это кто-то посчитает предателем.

— Добрый день! — спрыгнул с черного карайна высокий светловолосый человек в маскировочном комбинезоне. — Я — капитан отряда Невидимок, Кевин ло'Иларди.

— Капитан Тренд Сайренд, старший из выживших офицеров прибрежного гарнизона, — вежливо наклонил голову островитянин.

— Вы в курсе того, что произошло?

— Нет. Известно только, что вы применили какое-то заклинание, уничтожившее наших магов-союзников и всех находившихся рядом с ними.

— Союзников… — зачем-то повторил с гадливой гримасой на лице ло'Иларди. — Вы даже не представляете, с кем связались… Примени они ту мерзость, которую приготовили, и через три дня в нашей каверне не осталось бы ничего живого. То, что их удалось остановить — чудо.

— Простите, но я вам не верю, — пожал плечами Тренд. — Скажите лучше с какой целью вы вызвали меня на переговоры?

— С очень простой: ни я, ни Его Величество не хотим лишнего кровопролития, — спокойно ответил игмалионец. — Боеспособных частей у вас осталось немного, вскоре подойдут наши основные войска, вам долго против них не продержаться.

— А что с остальными частями? — хмуро поинтересовался островитянин. — Перебиты?

— Нет, люди во всех лагерях севернее вашего не в себе. Наши маги обследовали кое-кого и решили, что это следствие уничтожения навешенного на вас вашими союзниками защитного заклинания. Чтобы не быть голословными, мы привезли с собой нескольких человек, судя по мундирам, офицеров. Сами посмотрите, что с ними. Также можете отправить кого-то с нашими воинами в тыл, удостовериться, что пленным никто не собирается причинять вреда.

Невидимка махнул рукой, и вскоре к ним привели трех киреонских офицеров, одного из которых Тренд даже знал — майор Хиссен Орт, очень грамотный и умный военный. Попытавшись поговорить с ним, капитан растерялся — майор действительно был не в себе, ничего не говорил и явно не понимал обращенных к нему слов. По утверждению игмалионца, все пленные на севере в таком же состоянии… Так это или нет? Придется проверить. И если так, единственным выходом будет сдаться, имеющихся у него войск слишком мало, чтобы противостоять подходящим полкам.

— Даю слово, что никто из вас не пострадает, если вы сложите оружие, — заметил его колебания ло'Иларди. — И при первой же возможности мы отправим вас всех домой. Признайте — кампания проиграна.

— Вынужден, — скривился Тренд.

— Зачем вы вообще сюда полезли?!

— А я знаю?! Сами, небось, знаете, что такое штабные идиоты!

— Нам с этим повезло. Его Вы… Величество им воли не дает, да и сам весьма грамотный офицер.

— Вы имеете в виду вашего принца? — приподнял брови Тренд.

— Уже короля, — уточнил ло'Иларди.

— Тогда вам действительно повезло — с таким командующим можно горы свернуть. Не то, что наш напыщенный идиот…

— Генерал Дорхен?

— Он самый, земля ему пухом, — вздохнул Тренд. — Негоже так говорить о покойниках, но он был дураком — это вам каждый киреонский офицер скажет.

— Да, с таким командующим трудно, — посочувствовал ло'Иларди. — Так что вы скажете?

— Я не самоубийца, мои люди — тоже, — тяжело взглянул на него островитянин. — Если ваши слова подтвердятся, мы не окажем сопротивления. По крайней мере, на вверенном мне участке. С командирами других гарнизонов договаривайтесь отдельно, но, думаю, проблем это не составит — фанатиков среди них нет, люди здравомыслящие.

— Вот и хорошо, — кивнул игмалионец. — Кто отправится посмотреть на лагеря?

— Я сам. Надеюсь, вы дадите слово чести, что я буду в безопасности?

— Даю.

Вскоре Тренд сел за спиной одного из невидимок, и отправился инспектировать захваченные игмалионцами лагеря, надеясь, что ему сказали правду.

Командиры прибрежных киреонских гарнизонов действительно оказались людьми здравомыслящими. После проверки ими слов Кевина, гарнизоны один за другим начали складывать оружие. Только дважды отряду пришлось вступить в бой, но и тогда обошлось без потерь среди невидимок, только трое были ранены. А когда к побережью вышли основные войска, дело пошло еще быстрее. Единственно, корабли островитян смогли уйти, унося всех, кто успел подняться на борт. Война закончилась.

Глава 10

Все заинтересованные стороны замечали, что в столице после коронации Лартина I началось какое-то странное, нездоровое шевеление. С точки зрения высшего света, естественно. Первым шоковым известием стала личность нового наследника престола, никому не известного до сих пор, выросшего в замке какого-то провинциального барона на востоке страны. Похоже, бастарда, которого, однако, официально признал король. Хорошо, пусть признал, но почему его сделали наследником?! Ни один из высших аристократов королевства этого не понимал, пребывая в полной растерянности. Расклад сил при дворе необратимо изменился, и это придется учитывать при составлении новых планов. Беда в том, что никто не знал, чем можно угодить Его Высочеству Нирену, чем его можно заинтересовать — со всеми он держался одинаково холодно и отстраненно, явно не испытывая радости от своего возвышения, что немало удивляло аристократов, каждый из которых все готов был отдать, чтобы оказаться на его месте.

Следующим, что до онемения изумило двор, был указ нового короля об организации в столице Академии Ведовства, и ее государственной поддержке. Больше всего возмущало, что в новую Академию, как и в Антрайн, принимали людей из всех сословий, лишь бы дар имелся, а по окончании обучения всем успешно сдавшим экзамены выпускникам даровалось дворянство. Последнее оскорбило светское общество до глубины души, оно начало было роптать, но после пояснений Мертвого Герцога, пообещавшего особо активным личное знакомство с дознавателями второго аррала, предпочло сделать вид, что ничего особенного не происходит.

Занятых же делом людей мнение высшего света не интересовало ни в малейшей степени — бездельники в королевстве, благодаря Мертвому Герцогу, имели очень мало влияния. Наверное именно этим было обусловлено, что все больше молодых аристократов шли служить либо в армию, либо в какой-то из девяти арралов, либо учились в различных учебных заведениях. Это очень не нравилось помнящим прежние порядки старикам, но ничего поделать они не могли, особенно теперь, после коронации Лартина, прямо заявившего, что потерпит возле себя только людей дела, а светские бездельники могут отправляться в свои имения и не высовываться оттуда. Наследник престола, Нирен, похоже, разделял мнение Его Величества.

Наверное, именно потому после объявления первого набора в Академию Ведовства немало благородных девиц, испуганных перспективой быть отлученными от двора, решило попытать счастья. Подъезд к выделенному для Академии королем зданию оказался забит каретами, позади которых нерешительно теснились одетые в свои лучшие наряды девушки из простонародья — королевские герольды объявили по всей столице, пока только по столице, что любая может попытаться поступить и не важно из какой она семьи. Некоторые из самых бедных пришли просто потому, что учащиеся Академии все семь лет обучения будут находиться на полном государственном обеспечении. Да, потом придется несколько лет отслужить по направлению Академии, но это даже лучше — не придется самим искать работу. Вдруг повезет — какое облегчение будет для родителей, пытающихся кое-как прокормить остальных детей.

Ольвия пришла на площадь перед Академией, едва рассвело, поэтому ей удалось стать сразу за каретами — простолюдинки, когда подъехали знатные дамы, были оттеснены слугами и кучерами назад. Девушка сглотнула голодную слюну — есть хотелось неимоверно, но съесть украдкой данную матерью горбушку она не решилась, неизвестно, сколько еще придется здесь простоять. Если честно, она не надеялась поступить, мать буквально вытолкнула Ольвию из дому, потребовав, чтобы она попыталась. Девушка пригорюнилась, ей никак не везло найти работу, из-за чего она ощущала себя очень неуютно — стыдно сидеть на шее у родителей и так работающих с утра до ночи. Но так уж вышло, что Ольвии не везло. Устроилась было посудомойкой в трактир, но трактирщик потребовал от нее благосклонности, а когда девушка не согласилась отдаться ему на глазах остальных служанок, тут же выгнал ее. Да еще и распустил слухи, что она воровка. Мало кто поверил, но разговоры все равно пошли, теперь хоть в другой район города перебирайся. А на какие шиши?

Окинув взглядом чистые большие дома, Ольвия тяжело вздохнула, в центре она за всю свою жизнь бывала раза два, стражники неохотно пускали сюда бедняков. Она покосилась на свое старое заплатанное платье и покраснела, увидев, как хорошо одеты многие из стоящих рядом девушек. Что делать, другого платья у нее просто нет, и так вечно за старшей сестрой все донашивала. А Лания полгода назад вышла замуж за сына башмачника с соседней улицы, им даже целую комнату в доме отца ее мужа выделили — можно только позавидовать. Пусть сестренка будет счастлива!

Двери Академии распахнулись, и на широкое крыльцо вышли три пожилые женщины в строгих серых платьях. Шедшая впереди почему-то вызвала у Ольвии страх, она и сама не знала, почему, но очень захотела сбежать с этой площади. Удержала девушку только мысль, что придется объяснять свой поступок матери, а этого делать очень не хотелось.

— Я рада, что вы все здесь, — разнесся над площадью сухой голос. — Кое-кто из вас уже отобран заранее, таковых я прошу проследовать внутрь. Остальных мы проверим.

Мимо Ольвии протолкалась совсем мелкая оборванка лет двенадцати-тринадцати, одетая в такие лохмотья, что девушка только поежилась: как ее вообще стражники пропустили? А оборванка, ничтоже сумняшеся, гордо проследовала мимо онемевших от такой несусветной наглости аристократок и поднялась на крыльцо.

— Добро пожаловать, дитя, — улыбнулась ей строгая женщина. — Ты к кому?

— К сестре Алисии, — заявила девчонка. — Она сказала мне прийти сюда.

— Очень хорошо, она тебя ждет. Заходи внутрь, там стоят столы, за одним из них сестра Алисия.

Оборванка вздернула нос и, словно королева, вплыла в двери Академии. Вслед за ней на крыльцо начали подниматься девушка за девушкой. Они что-то говорили встречающей, та отвечала, и они входили.

Ольвия совсем упала духом — похоже, здесь все распределено заранее, и зря она пришла. Однако уйти, пока ей прямо не откажут, все же не решилась. В этот момент аристократки пришли в себя и разноцветной стайкой направились к дверям, сопровождаемые слугами. Они начали что-то доказывать встречающей. Та молча выслушала, а затем по очереди показала пальцем на троих из пятнадцати.

— Эти приняты, дар есть, — спокойно сообщила она. — Остальные могут быть свободны.

— Да как вы смеете! — завизжала расфуфыренная и увешанная драгоценностями девица. — Я — герцогиня ло'Ферейри! Я вам величайшую честь оказала, придя сюда!

— Вы нам не подходите, — столь же спокойно сказала ведьма.

— Проблемы? — на порог вышел Мертвый Герцог.

О том, кто это был, Ольвия узнала значительно позже, сейчас она увидела только одно — аристократки настолько испугались этого странного бледного человека, что мгновенно спали с лица и прыснули во все стороны, как стайка тараканов, спеша добраться к своим каретам. Кроме трех выбранных ведьмой. Впрочем, и они выглядели перепуганными до смерти, бросая на странного человека наполненные ужасом взгляды. Не прошло и нескольких минут, как карет на площади перед Академией не осталось.

— Ну вот, напыщенные дуры уехали, — по-доброму улыбнулась ведьма. — Подходите ближе, девочки.

Вместе с остальными Ольвия нерешительно двинулась вперед. Претенденток оказалось всего лишь немногим более тридцати, что для огромной столицы было каплей в море. Ведьма спустилась с лестницы на площадь и, продолжая улыбаться, попросила девушек выстроиться в одну шеренгу. Они выстроились, и женщина, начав слева, двинулась мимо них. Возле каждой она останавливалась, окидывала претендентку внимательным взглядом и что-то едва слышно говорила. Кто-то с радостной улыбкой поднимался по лестнице и входил в двери Академии, а кто-то, опустив голову и едва сдерживая слезы, уходил с площади не солоно хлебавши. Чем ближе ведьма подходила к Ольвии, тем страшнее ей становилось. Скорее бы уже отказали, чтобы можно было пойти домой!

— Здравствуй, дитя! — улыбнулась ведьма, встав напротив. — Надо же, ты первая с даром целительницы…

— Целительницы?… — растерянно переспросила Ольвия.

— Да. Ты принята. Проходи внутрь, за четвертым столом справа записывают на целительский факультет. Там табличка — увидишь.

— Я не умею читать… — понурилась девушка.

— Ничего страшного, научим. И этому, и многому другому. Иди, там спросишь, покажут.

Все еще не веря, Ольвия, то и дело оглядываясь на ведьму, вдруг та передумает, двинулась к ступенькам. Однако ничего не случилось, она поднялась по лестнице и, вся дрожа, вошла в двери роскошного особняка, где располагалась Академия.

— Здравствуй, милая! — встретил ее голос черноволосой женщины лет тридцати на вид. — Ты на какой факультет?

— На целительский…

— Значит, тебе вон к тому столу.

Ольвия крошечными шажками подошла к указанному столу и замерла перед ним. За столом сидела бабушка божий одуванчик с очень добрыми глазами.

— Ты ко мне, девочка? — ласково спросила она. — Ой, как хорошо, а я уж думала, что ко мне никто не придет. Садись.

Осторожно опустившись на краешек мягкого стула, каких она еще в жизни не видела, Ольвия перепуганно уставилась на старушку, ее всю колотило.

— Ну что ты, девочка, не бойся, — укоризненно покачала головой та, — никто тебя не обидит. Итак, посмотрим. Ага, довольно сильный дар, но пока спящий. Ничего, разбудим. Назови свое имя, пожалуйста.

— Ольвия, дочь Тейра, с 64-й радиальной…

— Значит так и записываем: Ольвия Тейри. А закончишь учиться, станешь ло'Тейри.

— Я?! — изумлению девушки не было предела.

— Ты, ты, — весело рассмеялась старушка. — Сейчас пойдешь на второй этаж, там тебе выдадут положенную ученице Академии одежду и все необходимые принадлежности. Также получишь стипендию за первый месяц — стипендия тебе нужна, я вижу. Поможешь родителям немножко. Да, ты где хочешь жить, дома или в общежитии? Выделяется одна комната на двух учениц.

— На двух? — не поверила Ольвия, всю свою жизнь прожившая в одной крохотной комнатенке с родителями и тремя сестрами. — Целая комната?!

— Да, — улыбнулась ведьма. — Тогда я записываю тебя в общежитие.

— Спасибо! — глаза девушки горели радостью.

— Иди, милая! На втором этаже тебя встретят.

* * *

В последующие после объявления о начале приема в Академию Ведовства дни к зданию Академии продолжали подтягиваться претендентки. По одной, реже по двое-трое, они нерешительно стучались в двери Академии и просили разрешения у привратника войти, чтобы попытаться пройти проверку на наличие дара. В основном это были девочки и девушки из бедных кварталов, узнавшие об открытии Академии позже от знакомых и соседей или не решившиеся прийти в первый день.

Так были приняты две сестры — Ания и Лария, у них оказался достаточно сильный дар, причем у старшей он не только уже открылся, но и начал сжигать девушку, так что сразу после приема ее пришлось отправить на лечение к опытным ведающим.

Некоторых претенденток приводили уже принятые в Академию подруги, других находили наставницы Академии, заметив подающую надежды девушку на улице, некоторых отправляли сюда столичные ведуньи, желая избавиться от собственных не слишком перспективных учениц. Брали всех, имеющих какой-либо, пусть даже самый слабый дар.

На третий день рано утром к дверям Академии робко подошел худенький мальчик лет одиннадцати, ведущий за руку испуганную девочку лет девяти. Дети было одеты опрятно и добротно, хоть и просто, но мальчик, судя по вышивке на камзоле, скорее всего принадлежал к высшему обществу. Странным казалось, что ни вблизи детей, ни в отдалении не было видно ни слуг, ни охраны, ни кареты — похоже, они пришли пешком и, к тому же, тайком от старших. Уже около самых ступенек девочка в очередной раз начала несмело сопротивляться спутнику, явно в страхе пытаясь отказаться идти дальше. Мальчуган, наклонившись к ее уху, стал успокаивать и обнадеживать спутницу, последним его аргументом были слова:

— В крайнем случае, я скажу, что я сын герцога ло'Тайри, а ты моя сестра — тогда они тебя точно примут.

Эти слова несколько успокоили девчушку, и они стали подниматься по лестнице. Дети и в самом деле были довольно похожи друг на дружку — оба со светлыми льняными волосами и ясными серыми глазами, хотя вблизи все же становилось ясно, что девочка, судя по одежде и манерам, из более низкого сословия.

Поднявшись к дверям, мальчик вежливо, но настойчиво попросил привратника пропустить его вместе с сестрой на комиссию. Тот попытался что-то возразить, ссылаясь на то, что комиссия сегодня не проводится. Мальчик упорно настаивал на том, чтобы хотя бы кто-нибудь из преподавателей посмотрел его сестру, потому что добираться им пришлось довольно далеко. Препирательство охранника с детьми прервало появление в открывшейся двери одной из молодых наставниц.

— Нори Ритон, — назидательным тоном произнесла ведающая. — Насколько я помню, охрана с первого дня была уведомлена о том, что вы должны пропускать претенденток без всякой задержки, вне зависимости от их социального статуса, внешнего вида и времени суток.

— Но, да-нери, это же совсем дети! Мало ли что они себе вообразили. Я просто посчитал, что нет смысла расходовать время уважаемых наставниц на выслушивание детских сказок.

— Это не вам решать, нори, на что мы будем тратить свое время, — сухо произнесла молодая наставница. — И решать, что для нас важно, а что нет, мы также станем сами. С этой минуты дополнительно уведомляю вас, что возраст и даже пол приходящих не являются значимыми для беспрепятственного пропуска на собеседование. Попрошу вас это запомнить с первого раза.

Привратник хотел еще что-то сказать в свою защиту, но, натолкнувшись на взгляд ведающей, ставший холодным и пронзительным, что-то невнятно промямлил и отступил в сторону. Когда наставница повернулась к застывшим около дверей детям, почти готовым убежать, глаза ее снова стали мягкими и ласковыми:

— Здравствуйте! Входите, не бойтесь, — мягко сказала она и осторожно взяла мальчика за руку.

Как зачарованный, он, не отпуская спутницу, последовал за ведающей внутрь здания. В пустом холле стояли полумрак и тишина. Мальчик растерялся, но тут же услышал голос сопровождающей:

— Я — дежурная наставница. Меня зовут Ландрия. Поскольку сейчас претенденты на поступление стали прибывать поодиночке и в разное время, собеседование проводится в одном из кабинетов. Прошу вас, пройдемте за мной!

Дети вместе с Ландрией прошли через холл и вошли в один из кабинетов, располагавшихся в его торце. В кабинете находились два мягких дивана около стен и массивный стол у окна.

— Присаживайтесь! — сказала детям ведающая, но сама не села. — Я сейчас схожу за старшей наставницей, подождите несколько минут.

На самом деле Ландрия, одна из немногих передающих менталисток среди персонала Академии, уже послала вызов Эдне, но хотела переговорить с ней до общей беседы с детьми. То, что у девочки есть уже начавший открываться дар целительницы, она прекрасно поняла и сама. Тот факт, что это началось в девять лет, Ландрию тоже не удивил — у нее самой дар впервые проявил себя еще раньше. Беспокоил молодую ведунью мальчик. Ландрия не могла читать мысли в прямом смысле этого слова, да и передавала скорее не словами, а образами, которые могли воспринять далеко не все и на небольшом расстоянии, но слишком уж хорошо ощущались у внешне благополучного мальчугана из высшего общества эмоции боли, страха и отчаяния.

Старшая наставница вскоре спустилась в холл и подошла к ожидавшей ее Ландрии, та в паре фраз объяснила ситуацию, и они вместе вошли в кабинет. Дети даже на обычный взгляд выглядели испуганными. Видимо, собрав последнюю храбрость, мальчик спросил:

— Вы примете мою сестру, — и тихо, но словно бросаясь в прорубь, добавил. — Я сын герцога ло'Тайри, — и смутился окончательно.

Вошедшая вместе с их первой провожатой пожилая ведунья очень внимательно посмотрела на детей, потом сказала:

— Вашу подопечную, аллери, мы принимаем, — после секундной паузы она добавила. — Потому что у нее есть дар, а вовсе не потому, что вы за нее просите. Для обучения в Академии важно лишь одно — дар, а вовсе не происхождение.

Мальчик облегченно вздохнул и покраснел, поняв, даже скорее почувствовав, что ведающая раскрыла его обман. Однако он решил идти вперед до конца:

— Она сможет остаться жить при Академии? Я слышал, что это можно?

Старушка удивленно приподняла брови:

— Вы на этом настаиваете, аллери? А каково желание вашей спутницы?

Мальчик смутился еще больше, но кивнул.

— Девочка, а ты сама хочешь остаться жить в общежитии с другими девочками или посещать занятия, проживая дома?

Малышка что-то сдавленно пискнула и кивнула. Старая ведунья вздохнула и еще раз внимательно посмотрела на юных посетителей.

— Ей здесь будет лучше. Ее здесь никто не тронет! — сдавленным голосом произнес мальчик.

— Вот, значит, как… А не могли бы вы мне объяснить, юноша, что угрожает малышке в доме ло'Тайри?

На ее памяти старый герцог ло'Тайри, бывший в родстве с правящей нынче династией, пользовался в столице уважением и имел репутацию достойного человека. Но вместо ответа юный ло'Тайри только опустил голову. Такое поведение потомка известного рода еще больше насторожило и заинтриговало ведающую.

— Ну, допустим, девочка может остаться в общежитии, если таково ее желание. К тому же, никто не заставит ее оставаться жить там, если она передумает и захочет вернуться домой.

Мальчик слабо улыбнулся и немного расслабился.

— Спасибо вам, аллери! — сказал он. — Я вам очень благодарен.

Потом помолчал минуту и добавил:

— А можно, я тоже тут останусь? Я не буду вам обузой, я умею мыть полы и вытирать пыль, — и он просительно посмотрел на старшую наставницу.

Глаза Эдны расширились против ее воли, она, кажется, даже охнула — сказанное юным аристократом не лезло ни в какие рамки. Постаравшись не выказывать больше удивления, она ровным мягким голосом попросила Ландрию проводить и устроить новую ученицу, а потом вернуться обратно. Молодая ведунья с девочкой ушли. На прощанье малышка оглянулась на своего спутника, в ее глазах горели благодарность, сочувствие и надежда.

Дверь за ними закрылась, и Дейлир ло'Тайри остался один на один с пожилой ведьмой. Нет, он ее ничуть не боялся, но опасался, что его из-за отсутствия дара просто вежливо отправят домой, а там опять начнется это… А может даже и хуже, ведь он утащил из дома одну из служанок старших брата с сестрой, над которой они, в числе некоторых других слуг, особенно любили издеваться. Дейли не раз помогал Мири, когда она плохо чувствовала себя после развлечений старших ло'Тайри, мыть полы и убирать, ведь от маленькой служанки требовали выполнять всю назначенную ей работу вне зависимости от самочувствия, иначе ей грозило наказание. Пожалуй, она была для мальчика единственным близким человеком в доме, изредка они играли вместе, нередко пытались, как могли, снять друг у друга боль и полечить после всего, что выпадало на их долю. Хорошо, что хотя бы Мири теперь в безопасности, а он постарается вытерпеть все, что придумают брат с сестрой. Только бы они не отдали его для развлечений своим друзьям — не впервые, конечно, но слишком больно, тогда ему не скоро удастся навестить Мири.

Эдна, конечно, не слышала мыслей мальчика, но вот то, что за ними ощущалось, едва не повергло видавшую виды старую женщину в шок. Она поняла, что просто так мальчишка не расскажет ничего из того, о чем сейчас думает, поэтому… поэтому придется прибегнуть к не очень-то любимой ей методике. Ну да что поделаешь, выяснять надо сейчас. Достав из шкафчика успокоительную микстуру, находящуюся здесь как раз для общения со слишком нервничающими собеседниками, она налила немного мальчику в рюмку и попросила выпить. Тот не сопротивлялся. Потом она поймала взгляд Дейлира и, пристально глядя ему в глаза, начала разговор.

— Как тебя зовут?

— Дейли.

— А девочку, которую ты привел? Кстати, кем она приходится тебе на самом деле?

— Ее зовут Мириан. Она служанка в нашем доме, очень хорошая девочка.

— Почему ты решил, что у нее есть дар?

— Так сказала сестра, когда Мири как-то попробовала ей не подчиниться, когда та захотела кое-что. А сестра — сама ведьма, она знает. Мири очень сильно наказывают.

Не выдержав, Эдна спросила, что же такое делает его сестра с маленькой служанкой, и раскаялась в этом тут же.

— Сестра с братом часто издеваются над ней, заставляют выполнять свои прихоти, иногда отдают своим друзьям, а те…

— А почему ты сам хочешь остаться здесь, к тебе брат с сестрой тоже плохо относятся?

— Меня они заставляют тоже…

По мере того, как мальчик отвечал на вопросы, у старой ведуньи стали сжиматься кулаки, до боли, до крови. Вернувшаяся к тому времени Ландрия, заставшая разговор почти с самого начала, побледнела и нервно сглатывала, стараясь побороть тошноту. Из разговора выяснялись все более отвратительные подробности жизни молодых ло'Тайри.

Оказалось, что Дейлир — сын от второй жены герцога, которая умерла родами, но при довольно странных обстоятельствах, с точки зрения мальчика, что стало с ее ребенком, который вроде бы родился живым — неизвестно. Сам герцог в это время был в длительной поездке и, когда все это случилось, не успел вернуться даже к похоронам. После смерти жены он оставил все дела в столице и удалился в свою вотчину. А молодые наследники ло'Тайри начали резвиться, как умели, даром, что старший сын герцога уже заканчивал Военную Академию, у него там нашлись приятели, вполне разделяющие понятия сотоварища о морали и нравственности. Дочь же герцога была темной ведьмой, причем в самом худшем смысле, инициированной некой ведуньей из провинции, после чего наставница пропала.

Через некоторое время Эдна справилась с собой и начала выяснять подробности не только о пристрастиях брата и сестры, но и о тех, кто вместе с ними принимал участие в этих развлечениях. У Дейли оказалась прекрасная память, старшие ло'Тайри не могли даже предположить, что их младший брат, низведенный на положение игрушки, когда-либо осмелится проговориться о чем-либо происходящем в доме.

Через некоторое время Эдна решила, что «скелеты в шкафу» в этом доме отнюдь не метафора. А когда речь зашла о том, что ло'Тайри водят очень близкую и взаимную дружбу со средним принцем, да и слово «кукловоды» Дейлиру тоже знакомо, она взялась за кристалл связи с Мертвым Герцогом. Кажется, сегодня даже он узнает очень немало нового.

После пары фраз, произнесенных Эдной, глава второго аррала пообещал прибыть незамедлительно. Посмотрев на Ландрию, старшая наставница сказала:

— Милая, пойди, подыши свежим воздухом, а заодно встреть и проводи в этот кабинет Мертвого Герцога.

Дейли, если бы не находился в состоянии легкого транса, при упоминании этого имени, наверно, постарался бы убежать и спрятаться — Мертвым Герцогом в их доме пугали детей, по крайней мере сестра не раз говорила, что Герцог такой бледный потому что вампир, он пьет кровь и ест младенцев. Мальчик не очень верил сестре, но проверять желания не было.

Эдна ласково говорила с Дейлиром, расспрашивала, что ему интересно, и постепенно все больше удивлялась про себя. Этот малыш, живя в абсолютно нечеловеческих условиях, ухитрился сохранить в душе доброту. Мало того, его ум остался живым и непосредственным. И при этом, как выяснилось, читать ему было почти нечего — библиотека в доме герцога находилась за покоями старших ло'Тайри, мимо которых Дейлир старался лишний раз не проходить.

Дверь приоткрылась, и Ландрия поманила Эдну рукой. Когда та вышла, оставив мальчика наедине с собой, она увидела стоящего рядом с молодой ведуньей Мертвого Герцога в сопровождении Бледного Стена, лучшего из дознавателей второго аррала.

— Я очень прошу вас не пугать мальчика, он и так до смерти испуган, — заговорила Эдна. — И не сообщайте ему, кто вы, его с младенчества пугали вашим именем. Говорите спокойным тоном. Я ввела Дейлира в легкий транс, поэтому он сам ответит на все ваши вопросы и не солжет, просто не сможет.

Лицо Мертвого Герцога надо было видеть, оно стало таким кислым, что ведающая с трудом удержала смех, но все же удержала — не знала обидчив высший зорхайн или нет.

— Благодарю, я понял, — взял себя в руки Фарн, снова становясь невозмутимым, после чего повернулся к своему спутнику. — Эрхи ло'Двари, держите наготове кристалл связи. Я хочу, чтобы все фигуранты этого дела были сегодня же взяты под стражу.

— Дознаватели вместе с магами и палачами уже ожидают их в подвалах, — поклонился Бледный Стен. — Но перед тем, как начать аресты, все же желательно выслушать мальчика.

— Согласен, — кивнул Мертвый Герцог и вошел в кабинет, остальные последовали за ним.

— Дейли, расскажи, пожалуйста, этим аллери обо всем, что говорили и планировали твои брат с сестрой и их друзья, — попросила Эдна.

— О свержении короля и колдунах?… — поднял на нее глаза мальчик.

Мертвый Герцог с Бледным Стеном мгновенно стали похожи на гончих псов, вставших на след.

— Именно так, — с иронией покосилась на них Эдна.

— Я их боюсь, если они узнают… — Дейлир выглядел затравленным зверьком.

— Не бойся их, мальчик, — ступил вперед Мертвый Герцог. — Даю тебе слово, что никто из них больше не сделает тебе больно. А я свое слово привык держать.

— Хорошо, я все расскажу… — прошелестел Дейлир, почему-то сразу поверив этому странному бледному человеку, ощутил, что тот говорит правду. Чужую ложь и сомнения он всегда хорошо улавливал, не отдавая себе в этом отчета.

И начал рассказывать о том, что говорили, невзирая на его присутствие, брат, сестра, средний принц и их компания. О планах убийства или хотя бы свержения короля, о встречах с местными и рассказах о чужих магах, обещавших этим планам поддержку, об оргиях и издевательствах над беззащитными, после которых кое-кого тайком закапывали в саду. Он избегал упоминать только то, что творили с ним самим, но кое-что иногда все же прорывалось.

Слушая Дейлира, Мертвый Герцог мрачнел на глазах, а Бледный Стен лихорадочно строчил в своем блокноте, выделяя главное — имена фигурантов. Фарну от рассказа мальчика было не по себе — знал, что некие группы молодых аристократов творят непотребство, но не подозревал, что они опустились до такого. Думал — пусть себе спустят пар, повзрослеют — остепенятся. А они заговор затеяли, причем вовлекли в него принца Ирлана. И эта группа, судя по услышанному, наиболее близка к успеху, сумела найти выходы даже на кукловодов — или наоборот, кукловоды сочли ее наиболее перспективной. Именно этот заговор Мертвый Герцог давно хотел раскрыть, но до сих пор сталкивался только со следами его существования. Незначительными следами. У него были только мало чем обоснованные подозрения. Зато теперь есть имена основных участников. Беспокоило только был ли средний принц активной или пассивной стороной в этом заговоре. Если активной, придется его убирать, а если пассивной — дело обойдется монастырем. Оставлять Ирлана свободно разгуливать больше нельзя, он привлекает к себе слишком много внимания недовольной нынешней властью аристократии.

Наконец мальчик выдохся и замолчал. Однако его показаний уже было достаточно для смертного приговора его брату с сестрой, и не только им. Что ж, подонков, творивших такое с детьми, не жаль. Мертвый Герцог был намерен уничтожить всех до единого активных участников садистских оргий, даже тех, кто в заговоре не состоял. Они — шлак, ни на что не годный шлак. И надо будет распорядиться, чтобы все эти звери в обязательном порядке тесно пообщались с палачами аррала. Пусть на своей шкуре испытают то, на что обрекали других.

Стен в процессе рассказа то и дело связывался с кем-то по кристаллу и отдавал распоряжения оперативникам. От второго аррала одна за другой отъезжали кареты и неслись к домам отсыпающихся после бурно проведенной ночи молодых аристократов. Один за другим вопящих о своих громких именах герцогов, графов, баронов, виконтов и всех прочих, привозили в подвалы второго аррала, где за них сразу принимались дознаватели. И если маги подтверждали активное участие подозреваемых в оргиях, их передавали палачам для задушевного разговора. Это, конечно, не касалось заговорщиков — их допрашивали намного тщательнее, чтобы не упустить ни одной мелочи.

— А кто вы? — внезапно спросил Дейлир, когда Фарн со Стеном закончили его расспрашивать и собрались уходить.

— Мертвый Герцог, — спокойно ответил глава второго аррала, покосившись на усмехнувшуюся Эдну.

Она почему-то не протестовала, что он не выполнил ее просьбу не называть себя. Впрочем, ведьма — Темный Прохвост их разберет.

— А вы совсем не такой, как мне говорили… — слегка расширились глаза мальчика, он не выглядел испуганным.

— Мы все не такие, как думают о нас другие, — позволил себе едва заметную улыбку Мертвый Герцог. — Ничего не бойся, мы с аллери наставницей тебя в обиду не дадим.

И вышел.

Глава 11

Молодой король выглядел мрачным и раздраженным, он исподлобья оглядывал собравшихся и что-то зло бормотал себе под нос. Мертвый Герцог внутренне усмехнулся — беднягу достали высокородные просители, умоляющие сохранить жизнь «глупым детям». При этом большинство из этих «детей» творило такое, что ни в одни ворота не лезет, на них столько крови, что пощадить их нельзя — народ не поймет. А в обратном случае обозлятся многие аристократы, причем аристократы высокородные. Поэтому кое-кого из не слишком замаравшихся пощадить все же придется. Напугать до смерти, но пощадить, естественно, запретив появляться в столице до конца жизни.

— Что с заговором?! — резко спросил Лартин. — Насколько в нем замешан мой брат?

— К сожалению, от и до, — развел руками Мертвый Герцог. — Мало того, он был одним из самых активных и жестоких участников оргий. Хуже него были только молодые ло'Тайри и еще пара человек.

— Ясно… — спал с лица король.

Ему очень не хотелось выносить смертный приговор своему брату, но иного выхода он не видел — тогда аристократы точно не простят, а так хотя бы увидят справедливость — принц ты или не принц, а закон для всех один.

— Я вам сочувствую, — подала голос Эдна, еще сегодня утром не ожидавшая приглашения в малый королевский совет, однако ничуть не тушующаяся.

— Спасибо! — отрывисто бросил Лартин и снова уставился на Мертвого Герцога.

— Мы выяснили, кто участвовал в заговоре, — ответил тот на безмолвный вопрос. — До последнего человека. Уйти никому не удалось, хотя и пытались. Хуже всего, что заговорщиков тайно поддерживали кукловоды, причем нашли они заговорщиков сами и предложили помощь, те с радостью согласились. Все это свидетельствует о том, что по стране свободно разгуливает немало кукловодов, а мы не можем их обнаружить.

— Милорд ректор? — повернулся к тому король.

— Мы ничего не можем сделать! — развел руками ло'Райлинди. — Единственный маг, способный обнаружить кукловода — это молодой Валльхайм, да и то, если этот кукловод окажется неподалеку от него.

Лартин глухо выругался, затем спросил:

— Как именно собирались действовать заговорщики?

— В общем-то, ничего неординарного, — немного подумав, сказал Мертвый Герцог. — Планировали в определенный день устранить вас, вашего отца, а после объявления Нирена наследником престола, добавили в список и его. После чего намеревались возвести Ирлана на трон. Беда в том, что они вполне могли все это сделать, у них оказалось немало разделяющих их убеждения приятелей из офицеров гвардии, способных тайно провести убийц во дворец и знающих систему охраны первых лиц королевства. Планы были очень четко проработаны, действия прописаны вплоть до минуты. И это еще не все — маги. Я не могу понять, чего нужно было им.

— Чего ж тут непонятного? — горько усмехнулся ректор. — Все участвовавшие в заговоре маги были из фракции, ратующей за возвращение старых порядков, когда маг имел право творить что угодно без какой-либо ответственности. Благодаря вашему прадеду, Ваше Величество, все изменилось, но находятся недовольные этим. Ирлан пообещал им возвращение всех прежних привилегий. Вот они и повелись. Помните бунт стихиалов во время событий двухлетней давности? Они хотели примерно того же, но только для себя.

— Всех взяли? — глаза короля угрожающе сощурились.

— Всех, — заверил ло'Райлинди. — И всем заблокировали дар, они сейчас в во внутренней тюрьме второго аррала. Считаю, что их тоже нужно казнить — будет урок остальным.

— Согласен, — поддержал его Мертвый Герцог. — Но я не закончил. Как выяснилось, заговор был очень разветвленным, на него работали многие придворные клики, часто даже не подозревая об этом. Принц Ирлан оказался значительно умнее, но разработка не его, а молодых ло'Тайри. Знаете, их бы энергию, да в мирных целях! Я бы с радостью имел мастеров интриги такого уровня у себя в аррале — они во многом переиграли даже меня, подсовывая другие, мелкие заговоры, чтобы отвлечь мое внимание от своего. И отвлекли. Признаю свою вину.

— Оставьте, герцог! — поморщился король. — Не важно, кто и что прошляпил, важно исправить ситуацию, насколько это возможно. Продолжайте!

— Благодарю, Ваше Величество, — поклонился Фарн. — Прокололись заговорщики на сущей мелочи — своих порочных страстях. Не устраивай они эти оргии, никто бы ничего не узнал, пока они не ударили. Так что нам, можно сказать, повезло — Трое нас любят и охраняют. Вынужден признать, что с заговором мы справились не собственными усилиями, а благодаря чистой случайности. Не приди этот мальчик к аллери наставнице…

Он нервно передернул плечами.

— На данный момент все ветви заговора выявлены и нейтрализованы, — после недолгого молчания снова заговорил Мертвый Герцог. — В общей сложности, около тридцати человек, не считая не имевших отношения к заговору участников оргий — этих еще двадцать с небольшим. И те, и другие — представители самых знатных родов королевства.

— Как же мне надоели эти приверженцы старых порядков… — сквозь зубы процедил Лартин. — Вы их уж резали-резали, герцог, да, видно, мало.

— Справимся, — от ухмылки главы второго аррала по королевскому кабинету повеяло холодом.

— Все потому, — вдруг снова заговорила Эдна, — что аристократы — большей частью бездельники и маются от скуки.

— Это общеизвестная истина, — скривился король. — К счастью, кое-что уже удалось сделать, и часть молодых аристократов все же занялась чем-то полезным, но таковых, к сожалению, меньшинство. Что делать с остальными — ума не приложу. Да и никто не знает. Может вы подскажете?

— Боюсь, что нет, — поджала губы ведающая. — Хочу спросить о другом. Что будет с мальчиком?

— Каким еще мальчиком?

— Благодаря которому вы узнали об этом заговоре. Вчера вечером мне стало известно, что герцог ло'Тайри, узнав о сотворенном его старшими детьми, скончался от разрыва сердца. Дейлир остался сиротой.

— Назначим опекуна до его совершеннолетия, — пожал плечами король. — Вы об этом заговорили, вы и подберите кандидатуру.

— Это может быть женщина? — прищурилась ведающая.

— Даже лучше, если это будет женщина, мальчик слишком многое испытал, главное, чтобы она была аристократкой.

— Тогда подберу без проблем.

Они еще довольно долго обсуждали детали заговора и, в конце концов, сошлись на том, что никого из заговорщиков оставлять в живых нельзя. Казнь назначили на послезавтра.

— Хоть с этим разобрались, — пробурчал король, встав из-за стола и нервно прохаживаясь от стены к стене. — Еще что-нибудь?

— Да, Ваше Величество, — наклонил голову Мертвый Герцог. — У нас огромное число киреонских пленных на Хирлайдском полуострове. И киреонский же анклав в Диких землях. Со всем этим нужно что-то делать.

— Выбить островитян с крайнего запада в ближайшее время не представляется возможным, — нахмурился Лартин. — Мы туда просто не пройдем через джунгли. А с моря толком атаковать невозможно. Я не хочу без толку терять людей.

— А может, пусть себе живут? — вдруг предложила Эдна. — Мы эти земли не используем, там несколько наших поселений, да и то на другой стороне реки — приходилось бывать в тех местах в молодости.

— Это вопрос престижа страны, — тяжело вздохнул король.

— Понимаю, — кивнула ведающая, с интересом глядя на него. — Но им можно позволить остаться, если они согласятся признать наши законы.

— Они не согласятся…

— Если обсудить это с киреонским герцогом, и он даст на это добро, согласятся.

— А ведь это мысль, — задумался Мертвый Герцог. — Шансов на успех немного, но они есть. Мы все равно собирались посылать посольство в Киреон. Недавно отловили несколько киреонских торговых судов и с ними передали предложение о переговорах. Вчера в порт пришел корабль, привезший согласие киреонского герцога.

— Значит, будем готовить посольство, — король снова сел.

— Считаю, что в посольство обязательно нужно включить нашу шестерку, — ведающая пристально посмотрела на него.

— Почему?

— Эти дети — избранники богов. Я уже говорила Мертвому Герцогу, что желательно их присутствие при любых значимых для королевства событиях. Трудно сказать, когда боги опять пожелают вмешаться.

— Что ж, это не проблема, надо, значит включим, — пожал плечами Лартин. — Мне только не нравится, что Нирен тоже должен рисковать собой. Мы можем остаться без наследника, а это не слишком хорошо.

— Не согласен, — заявил Мертвый Герцог. — В посольстве к Великому Герцогу должен быть кто-то равный ему по статусу. Нирен как раз подходит. А риск? Все мы рискуем, даже просто выйдя из дома.

— Хорошо, — сдался король. — Пусть будет так.

После того, как обсудили детали предстоящего посольства, речь пошла о повседневных делах. Эдна тут же напомнила о госпиталях, ее поспешили успокоить, что необходимая помощь уже оказывается. И мало того, подобные столичным госпитали вскоре будут открыты во всех крупных городах Игмалиона. За государственный счет. Ведающая удовлетворенно кивнула. После этого совет начал обсуждать не интересующие ее вопросы, и Эдна снова заговорила только, когда все уже собрались расходиться:

— Есть еще одно, что я хотела бы обсудить, раз уж оказалась здесь.

— Слушаем, — устало вздохнул король.

— Во время приема в Академию мы с сестрами обратили внимание на тех, кто не имел достаточного для поступления дара. Эти девочки могли бы принести стране немало пользы, если их обучить чему-то и приставить к делу. Например, они могли бы стать помощницами лекарей, сестрами милосердия, сиделками. Мы могли бы при Академии организовать для желающих курсы, за пару лет дающие им профессию. Для этого понадобится дополнительное финансирование, но совсем небольшое.

— А почему только девочки? — внезапно спросил Мертвый Герцог. — И почему только работники для госпиталей? Знаете, я не первый год подумываю о школе, где талантливых юношей и девушек из простонародья будут обучать нужным стране профессиям. При втором аррале подобие такой школы, обучающее служащих нижнего звена, давно уже существует. Так почему бы не обучать работников и для других арралов? В том числе и для нового, десятого — целительского. Основой для этих училищ можно взять организованные Ее Высочеством Телией школы.

— Ничего сложного в этом не вижу, — сказал выглядящий очень усталым король. — Разработайте проект, я подпишу нужные указы. Это все равно дело не одного дня. А сейчас давайте-ка заканчивать.

Вскоре все четверо отправились по своим делам, которых у каждого хватало.

* * *

Толпящиеся и галдящие на улицах столицы бесчисленные люди немного раздражали Эльнара. Давно он не бывал в этом городе, успел забыть, насколько здесь многолюдно — потому-то старый маг и избегал крупных городов. Но сейчас не время сидеть в глуши, слишком много важных событий происходит. Ситуация может дойти до того, что ему придется вмешаться, чего, конечно, не хотелось бы. Помимо того нужно своими глазами посмотреть на происходящие изменения — уж больно быстро страна начала меняться. К добру ли это? Пока рано судить.

— Ой, простите, дедушка! — налетел на него какой-то мальчишка.

— И куда ж ты так спешишь, постреленок? — укоризненно покачал головой Эльнар.

— В госпиталь, за лекарством для мамки, она захворала, — с гордостью сообщил мальчишка. — Там бесплатно дают!

— Госпиталь? — удивился старый маг. — Это еще что тут у вас за новости?

— Ага! Ее Высочество сделала для бедных.

— Ну беги, постреленок, беги, — потрепал его по голове Эльнар, и мальчишка тут же скрылся в толпе.

А старик задумался. Госпитали для бедных? До сих пор никому из власть имущих такое даже в голову не приходило. Надо поглядеть на эти госпитали, чем и как там лечат. Остановив первого попавшегося мастерового, Эльнар спросил, где ближайший.

— А вон, в трех кварталах, уважаемый, — показал рукой тот. — Напротив лавки ювелира Брохмо, там привратник стоит, сразу увидите.

Старик поблагодарил и двинулся в указанном направлении. Минут через десять он оказался в нужном месте и действительно увидел привратника в черной ливрее, стоящего у раскрытых нешироких ворот, ведущих куда-то во двор.

— Простите, пожалуйста, это госпиталь? — подошел к нему Эльнар.

— Госпиталь, дедушка, — кивнул привратник. — Вы заболели? Заходите, да только народу сегодня много, может подождать придется.

— Нет, я сам целитель, вот взглянуть зашел, — улыбнулся старик, ему понравилась доброжелательность этого человека, непохож на обычных привратников.

— Если работу ищете, то как раз Ее Высочество здесь, — понимающе подмигнул привратник.

Видя, что посетитель не торопится, он решил поделиться своими мыслями. Эльнару того и надо было — он всегда старался выслушать любого, умея извлекать полезную информацию даже из полного бреда.

— Принцесса?! — деланно удивился он, чтобы поддержать разговор.

— Она самая, — часто закивал привратник, понизив голос. — Своими руками и обмывает, и перевязывает, и раны зашивает! И фрейлин всех своих к тому же приучила, а кто не захотел, тех выгнала. Повезло нам с принцессой!

Старый маг удивился. Дочь короля ведет себя таким образом? Если это правда, то народу действительно повезло — таких принцесс за сотни лет по пальцам пересчитать можно. Интересно, каков же тогда молодой король? Если он сестре под стать, то в Игмалионе начинаются интересные времена. Надо будет все хорошо разузнать.

— Ну, пойду погляжу, — сказал он, выслушав словоизлияния привратника до конца, а тот рассказал еще немало.

Довольный тем, что удалось выговориться, привратник, расплылся в улыбке и показал, куда идти. Эльнар раскланялся с ним и двинулся ко входу в госпиталь, отметив краем глаза, что стоящие около крыльца повозки специально оборудованы для перевозки пострадавших. Одно это говорило о том, что к делу здесь подошли серьезно, и это радовало.

Войдя внутрь, Эльнар принялся методично обходить помещение за помещением, палату за палатой. На него никто не обращал особого внимания, все были заняты своим делом — ходит себе человек, значит знает зачем. Старику не понравилось только одно — почти полное отсутствие магов, на весь госпиталь всего два явно неопытных целителя, которые, судя по их молодости, едва закончили Антрайн и практического опыта не имели. Зато приятно удивило наличие немалого числа ведающих, и молодых, и опытных — эти на многое способны. В отличие от визуалов и стихиалов, истинные всегда относились к ведающим хорошо, признавали их способности. Вспомогательный персонал старался изо всех сил, но было видно, что в госпитале работает множество новеньких, еще не успевших даже познакомиться друг с другом.

Присмотревшись к тому, как молоденькая ведающая затягивает рану на руке женщины средних лет, Эльнар укоризненно покачал головой — ну кто же так делает? Зачем тратить собственную жизненную силу, когда можно воспользоваться силой природы, которой немерено разлито вокруг, бери и пользуйся, только спасибо не забудь сказать. И чему только ее наставница учила?

— Ты неправильно делаешь, девочка, — подошел к ней старик. — Смотри, как надо.

Он сформировал канал связи с силой природы, причем сформировал его так, как это делают ведающие.

— Поняла? — проворчал Эльнар.

— Ой! — просияла юная ведунья. — Спасибо, дедушка! А я и не сообразила.

Она покраснела.

— Учись, дочка, — улыбнулся Эльнар. — Это тебе очень пригодится.

Девушка смущенно кивнула. Старик некоторое время смотрел на нее, а потом двинулся дальше. Следующим его внимание привлек молодой целитель-визуал, беспомощно хлопающий глазами над пожилым мужчиной, на губах которого уже пузырилась кровь.

— Делай что-нибудь! — ринулся к нему Эльнар. — Он же умирает!

— Я не знаю, что… — едва не заплакал парень. — Нас такому не учили…

— Идиоты! — выдохнул старый маг и быстро провел ладонью над пострадавшим, сканируя его. — Так, все ясно, ребро проткнуло легкое. Держать ты хотя бы умеешь, чтобы мне хоть на это не отвлекаться?

— Как это «держать»? — не понял целитель.

— Чтобы не помер раньше времени!

— А, это? Это умею! — парень облегченно выдохнул.

— Так держи!

Эльнар, больше не обращая на целителя внимания, занялся пострадавшим. Он работал привычно и спокойно, много раз доводилось делать и такое, и куда более сложное. Молодой целитель с почтением наблюдал за работой мастера и восхищался про себя. Никогда не видел подобной виртуозности, все приемы как будто знакомы, но их сочетание и скорость исполнения… Наверно, это кто-то из великих магистров.

— Ну вот и все, — распрямился Эльнар. — Ребра я вправил и срастил, легкие восстановил, полежит денька два и домой пойдет. Проследи, чтобы его хорошо кормили, после таких процедур необходимо восстановиться.

Парень только кивал, глядя на старика восторженными глазами.

— Эх! Жаль, что ты не мой ученик, — недовольно проворчал маг. — Был бы моим — посохом бы отходил, чтобы думать учился.

Он повернулся и ушел. А молодой целитель долго смотрел ему вслед и вздыхал. За возможность поучиться у такого мастера он бы и не на такое согласился.

Какое-то время Эльнар продолжал ходить по госпиталю, но его вмешательство больше не потребовалось — персонал, в основном, справлялся. Что ж, принцесса задумала хорошее дело, правильное. Трое ей в помощь.

Внезапно внимание старика привлек лежащий на кровати у стены бледный до желтизны, болезненно худой парнишка лет тринадцати. Он с тоской смотрел в пространство, явно умом пребывая не здесь. Но почему он привлек внимание, что в нем такого? Бедняга, судя по виду, очень болен, как бы не зловредная опухоль. Такое могут вылечить либо магистры Антрайна, либо очень опытные ведающие, а и тех, и других — мало. Решив все же присмотреться к пареньку, Эльнар посмотрел на него истинным зрением. И едва не упал. Перед ним лежал очень одаренный, но совершенно необученный истинный маг. Немного слабее Кенрика, но совсем немного. Значит, нашел все-таки себе ученика. Надо же, три сотни лет искал хоть одного истинного — и не находил. А тут за несколько месяцев сразу двое.

— Что с мальчиком? — подошел старик к зашедшей в палату средних лет ведающей.

— Опухоль, — вздохнула та. — Отростки от нее по всей грудной клетке разошлись. Нам с таким не справиться, сообщили в Академию, сестра Эдна обещала послезавтра заглянуть.

— Не нужно, сам сделаю, — проворчал Эльнар. — Принесите только горячего бульону, мальчишке после исцеления он будет необходим, как воздух.

Ведающая несколько удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала и вышла. Раз человек говорит, что справится, значит способен на это. Старик же подошел к кровати парнишки, сел рядом с ним и, не теряя ни минуты, приступил к делу. Просканировав беднягу, Эльнар похмыкал — да уж, опухоль распространилась сильно, нелегко будет ее убрать. Но нужно и очень тщательно — терять возможного ученика он не собирался.

— Как тебя зовут? — спросил старый маг.

— Илан, — едва слышно прошелестел мальчик.

— Сейчас я буду тебя лечить. Возможно, будет немного больно. Ты уж потерпи.

— Хорошо…

Эльнар полностью погрузился в работу — справиться с такой опухолью было нелегко даже ему. Он не обратил внимания, что пришли две ведающие и стали внимательно наблюдать за его работой, удивленно покачивая головами и бросая друг на друга недоуменные взгляды. Этот старик делал то, что считалось невозможным, по крайней мере, ведающими. Очень странный маг, совсем непохож на зазнаек из Антрайна, да и знает много больше них. Кто он, интересно? Что ж, захочет, сам расскажет. То, что довелось увидеть работу мастера, уже немалое везение.

Час шел за часом, ведающие входили и выходили, а загадочный старик все еще продолжал работать. Только когда стемнело и госпиталь собрались закрывать для посетителей, он устало выдохнул и снял руки с груди мальчика.

— Все? — тут же спросил тот, зевнув, он выглядел намного бодрее, на щеки даже вернулся легкий румянец.

— Все, — улыбнулся Эльнар. — Завтра сможешь пойти домой. Ты здоров.

— Как хорошо! — обрадовался Илан.

— Пойдешь ко мне в ученики? — сразу взял быка за рога старик.

— В ученики?… — растерянно захлопал глазами мальчишка. — А чему вы будете меня учить? Папка хотел меня пристроить к кожевеннику, но тот не взял, сказал, что я слишком слабый…

— Магии буду учить, — в глазах Эльнара запрыгали веселые демонята.

— Магии?! — широко распахнул глаза Илан. — Ой, как интересно! Согласен!

— Теперь главное, чтобы твой папа согласился.

— А он на все согласится, он уж куда только меня не водил — и к горшечнику, и к кузнецу, и к плотнику. Да много еще куда. Если кто возьмет, так он сразу отдаст.

Ведающие, столпившиеся у входа в палату, слушая их разговор, давились со смеху, несмотря на серьезность происходящего. Молодых удивляло, что сильный и умелый маг зовет в ученики не имеющего дара человека — они, по крайней мере, ни единой искры магии в мальчике не заметили. А старые призадумались — что-то здесь было не так. Но высказывать свои сомнения ни одна не собиралась, предпочитая разобраться во всем самостоятельно.

— Уважаемый аллери, если хотите, можете переночевать в госпитале, — выступила вперед самая старшая. — Свободная койка найдется.

— Буду благодарен, — поклонился Эльнар. — Я смогу утром забрать мальчика?

— Конечно, но сначала надо получить разрешение его отца, — несколько смутилась ведающая. — Мы можем сейчас отправить гонца к родителям мальчика, чтобы кто-то из них утром пришел сюда.

— Хорошо, — не стал спорить Эльнар.

Он ласково потрепал по волосам успевшего заснуть Илана и пошел за пригласившей следовать его за собой молодой ведающей. Та показала магу кровать, куда он без промедления улегся и вскоре сладко заснул — вымотался порядочно. Единственное, что он сделал перед этим — поставил защитный полог, что за долгие годы одиночества стало уже рефлексом.

Эльнар понятия не имел, что сразу после закрытия госпиталя на ночь большинство молодых ведающих отправились в Академию, где кое-кто тоже лег спать в своих комнатах, а кое-кто поспешил рассказать о странном случае старшим сестрам. Одна из самых активных добралась до самой Эдны, которая с большим интересом выслушала ее. А затем надолго задумалась. И в конце концов, пришла к выводу, что госпиталь сегодня, скорее всего, посетил истинный маг. Любопытно, считалось, что их давно не существует. Выходит, зря считалось. Визуалы многое бы отдали за возможность хотя бы поговорить с ним, но Эдна им ничего сообщать не собиралась.

Утром старый маг поднялся бодрым и свежим вскоре после рассвета, и сразу же отправился в палату Илана. Как ни удивительно, но отец мальчика, кряжистый мужчина с густыми рыжими усами, уже был там.

— А вот и да-нери маг, — сказала стоящая рядом с ним ведающая, увидев Эльнара.

— Доброго вам утречка, да-нери! — низко поклонился мужчина, с опаской посмотрев на старика. — Спасибочки, что помогли моему сыночку!

— Не за что, — отмахнулся тот. — Вы лучше скажите мне, согласны ли вы отдать мальчика ко мне в ученики?

— Да сколько угодно! — невпопад ляпнул отец Илана, весь просияв. — Я уже и надежду потерял, что его кто-то возьмет. А без ремесла жить-то как? Я с утра до ночи горблюсь, чтоб семью прокормить, но хозяин сына в обучение взять отказался.

Судя по обвисшим усам, последнее его сильно обижало.

— Договор нужен? — деловито поинтересовался Эльнар.

— Лучше без него, — помотал головой мужчина. — Ну их, эти договора…

Старик понимающе усмехнулся — большинство родителей действительно предпочитали обходиться без положенных по закону договоров о наставничестве, так как эти договора передавали все права на ребенка наставнику, и забрать того, если что-то было не так, становилось невозможно.

— Но я постоянно езжу по всей стране, — сообщил он. — Ученик будет ездить со мной. Об одежде, питании и прочем не беспокойтесь — это все на мне. Возможно, несколько лет я и проведу в столице, я пока еще не знаю.

Усы отца Илана снова опустились, он явно пребывал в сомнениях. Да, мальчику выпал хороший шанс, но хотелось, чтобы он жил где-то неподалеку, чтобы можно было его хотя бы проведать. Потому он и пытался отдать сына в ученики кому-то из ремесленников, чьи мастерские располагались неподалеку. Но этот маг спас Илана, а мог и не спасать, большинство других магов прошли бы мимо мальчишки из бедной семьи. Нет. Нельзя лишать сына будущего, тем более такого будущего — бедных магов не существовало, это отец Илана знал твердо, у них деньги всегда водились.

— Знаете, я вот что предложу, — понял его сомнения Эльнар. — Пусть мальчик еще два-три дня поживет с вами, а я за это время подыщу себе домик в предместье.

— Нет, нет, нет! — мужчина испугался, что маг потом откажется. — Забирайте его! Я согласен.

— Ну и хорошо, — улыбнулся старик. — Давайте тогда зайдем сначала к вам, надо же мальчику попрощаться с матерью.

Прошло несколько часов, и Илан, украдкой поглядывая через плечо на родной дом, вздыхал про себя, следуя за наставником. Ему было интересно, но немного грустно расставаться с мамой, папой, братьями и сестрами. Впереди ждало что-то новое, совсем непохожее на все, что было раньше.

Глава 12

Крошечная каюта посольского брига «Рассвет» до смерти надоела Кенрику с Меллиром, и они вышли на палубу немного размяться. Там обнаружилось, что не только они соскучились по простору — даже Его Высочество Нирен изволили пребывать на свежем воздухе, правда, с крайне унылым видом. Позади него что-то монотонно бубнил учитель этикета, которого приставили к наследнику престола, чтобы тот, не дай Трое, не нарушил дипломатический протокол. Похоже, этот учитель успел достать бедного Нира до самых печенок, во взгляде бедняги явственно было видно желание броситься за борт, только бы избавиться от этих поучений. Невдалеке от принца о чем-то достаточно оживленно беседовали Халег с Дарлином. К ним Кенрик и направился.

— Приветствую! Вы в курсе, когда приплываем? А то я тут уже озверел.

— Если ветер не изменится, то завтра днем, — ответил Халег.

За прошедшее после случившегося на болотах время он явно ожил, с лица исчезла нездоровая бледность, виконт стал почти прежним, принимал участие в общей болтовне, охотно тренировался на базе Невидимок вместе с остальными, с удовольствием возился с котятами, порой оставаясь ночевать вместе с ними. Только иногда вдруг замолкал посреди разговора, а через несколько мгновений продолжал прерванную фразу, словно ничего не произошло. Это беспокоило друзей, они даже ходили в Академию, чтобы посоветоваться с Эдной. Та успокоила их, сказав, что со временем это пройдет. И действительно, это происходило все реже и реже.

Меллир, пребывая в задумчиво-романтическом настроении, подошел к борту, проводил взглядом выпрыгнувшую в воздух стайку рыбешек и стал созерцать бесконечно перекатывающиеся, сверкающие на солнце волны, облака, птиц. Ему, в отличие от остальных, путешествие нравилось, юноша искренне не понимал, почему друзья скучают, ведь вокруг столько интересного. Да и передохнуть от тренировок он был очень даже не против, постоянно болящие мышцы и связки порой доводили его до слез. А взялись за него, Дарлина и Халега всерьез сразу после возвращения части отряда с Хирлайдского полуострова. Поначалу Меллиру пришлось очень тяжело, он, сцепив зубы, терпел, потому что так было надо, да и деда порадовать хотелось. Юноша позволял себе поплакать только оставшись в одиночестве поздно ночью, уткнувшись носом в пушистую шкурку Кыся. Тот умиротворяюще мурчал, слизывая слезы с лица двуногого брата, и ему становилось легче.

Однако постепенно Меллир втянулся в режим тренировок, ему даже стало нравиться, но уставал все равно до полного изнеможения. Потому и обрадовался, когда выяснилось, что они с друзьями едут с посольством в Киреон. Он, конечно, не особо понимал, зачем они в этом посольстве вообще нужны, но не слишком этим заморачивался, радуясь морскому путешествию в приятной компании.

Покосившись на Нира, Меллир незаметно улыбнулся — он, конечно, сочувствовал другу, попавшему в принцы, как утарн в ощип, у его новоявленного высочества на лице порой такие выражения появлялись, что от смеха удержаться было затруднительно. Да уж, не хотел бы Меллир себе такой «радости».

На память пришел любимый дед, и Меллир едва не захихикал — грозный генерал умудрился на старости лет втрескаться, как мальчишка. Он днями пропадал в Академии, обихаживая предмет своей страсти. Эдна, как однажды проговорилась Эванна, с иронией поглядывала на ухажера, однако не отвергала знаки внимания.

Дарлин в последнее время как-то незаметно сошелся с Халегом, проводя с ним большую часть свободного времени. Им с виконтом было интересно друг с другом. Чего только они не обсуждали — от политических реалий времен оснований королевства до подробных разборов основных сражений последних трехсот лет, и вообще все на свете. Судя по всему, после происшедшего на болотах, Дарлин повзрослел, стал серьезнее и увереннее в себе, поверил в свои силы. Наверное, свою роль сыграли и тренировки в отряде.

Не став мешать друзьям беседовать, а всех, кто принимал участие в обряде вызова Огня Жизни, он постепенно начал считать друзьями, Кенрик отошел к борту. После того, как Мертвый Герцог с принцем заставили его признаться во всем, юноше стало намного легче — никогда терпеть не мог жить двойной жизнью, особенно скрывать что-либо от близких людей. Теперь в этом не было нужды. Да, в чем-то стало труднее, но Кенрик больше не боялся трудностей, он сильно изменился, у него появилась цель — выбор был сделан, и юноша собирался следовать ему, что бы ни случилось.

— Добрый день! — заставил всех обернуться мелодичный голос Эванны.

Девушка выглядела безукоризненно, непонятно даже, как она ухитрялась на корабле так следить за собой. Она в последнее время тоже стала более серьезной, иногда грустно улыбалась, словно понимала что-то такое, о чем другие просто не знали — и от этого ей было грустно.

Увидев Эванну, Нир буквально просиял, что-то в приказном тоне бросил учителю этикета, отчего тот мгновенно замолчал и поспешил отойти, и с широкой улыбкой двинулся навстречу девушке. Друзья понимающе переглянулись, сами с трудом сдерживая улыбки — все заметили, что их принца тянет к Эванне, как магнитом. Ей, похоже, Нир тоже нравился, по крайней мере, она всегда с удовольствием с ним беседовала. Их взаимный интерес друг к другу стал заметен еще на тренировках на базе, куда девушка, хотя от нее это и не требовалось, иногда все же заходила. Больше частью для того, чтобы Мотылька научили кое-чему необходимому для взрослого карайна.

Помимо всего прочего, в его новом положении Нира раздражала невозможность продолжить тренировки, как положено. Теперь он тренировался только в свободное время, а его у наследного принца почти не оставалось. И как, интересно, Лартин в свое время справлялся? Наверное, время было другое, не столь напряженное.

«Ты как?» — мысленно позвал юноша Тень.

«Не мешай, сплю», — недовольно отозвался тот.

Карайнов, естественно, пришлось взять с собой, взрослых разместили в трюме, а малышей друзья держали у себя в каютах. Благо все они уже ели мясо и не нужно было брать с собой множество утарнов для их кормления.

Одно не давало Ниру спать спокойно — казнь, на которой ему по долгу наследного принца пришлось присутствовать. Да, на его глазах умирали виновные, сотворившие страшное с другими люди, но все равно люди. Юноша вспоминал наполненные болью глаза Лартина в момент, когда он давал знак палачу казнить Ирлана, и очень сочувствовал ему — непросто казнить родного брата, даже если тот виновен. Очень многие люди готовы простить своим родным все просто потому, что любят их. Но король на такое права не имеет, иначе он — не король.

В общем, все шестеро изменились после того, как им пришлось взвалить на себя ответственность за судьбу мира. Они не стремились к этому, так вышло, так решили боги. Каждый не раз задавал себе вопрос, почему именно они? Но ответа не находил. Оставалось только встать в полный рост и соответствовать, хотя бы сделать все зависящее от них.

* * *

Занявший все побережье залива огромный город из светло-желтого камня производил странное впечатление на непривычного человека, он сильно отличался от городов Игмалиона — совсем иная архитектура. Куполообразные крыши зданий, бесчисленные арки и портики, фонтаны и сады.

Кенрик, стоя у борта, с интересом наблюдал за портовой суетой. Столица герцогства на первый взгляд была даже больше столицы королевства, по слухам в ней проживало больше миллиона человек, но юноша в эти слухи не верил — считал такое невозможным. Тем временем бриг пришвартовался, и на него тут же взошли портовые чиновники. Их возглавлял богато одетый средних лет смуглый человек с непроницаемым лицом. Причал окружили стражники, нацелившие арбалеты на игмалионцев.

— Вот так вы встречаете послов? — двинулся навстречу киреонцам ответственный секретарь посольства, герцог ло'Тойби, являющийся его фактическим главой. Нир возглавлял посольство только формально, как наследный принц.

— Ваши верительные грамоты, — протянул руку киреонец.

— Прошу.

Изучив данные ему документы, портовый чиновник вернул их и поклонился, затем сказал:

— Приношу свои извинения, аллери. Однако наши страны находятся в состоянии войны, я обязан был принять меры предосторожности.

— Я вас прекрасно понимаю, — тоже поклонился ответственный секретарь. — Когда нас сможет принять ваш Государь?

— Это вне моей компетенции, — развел руками киреонец. — Мне приказано доставить посольство по прибытии в выделенный вам особняк. Там вам сообщат все необходимое.

— Благодарю! — невозмутимо кивнул ло'Тойби. — Однако нам нужно некоторое время, чтобы собраться.

— Я подожду.

На самом деле все было собрано заранее, но требовалось сохранить лицо, поэтому в путь двинулись только по прошествии получаса. Киреонские стражники испуганно косились на огромных черных и пестрых котов, следующих за игмалионцами, а их с посольством прибыло шесть. Никто из стражников, видимо, в королевстве не бывал, иначе они не реагировали бы так на карайнов.

Кенрик с любопытством вертел головой по сторонам. Хотя ему за время странствий еще по родной каверне пришлось повидать немало городов, но такого он еще не видел. Особенно изумляла многолюдность. Нет, в столице Игмалиона тоже хватало людей, но их было все же значительно меньше. Насколько хватало взгляда, на улицах колыхалась плотная толпа, которую стражники грубо раздвигали, стараясь не подпускать горожан к посольству, но это не всегда получалось. Руки бесчисленных нищих тянулись к богато одетым чужеземцам, их вопли оглушали. Кенрик, отвыкший за время жизни в Игмалионе от вида нищих, которых там просто не было, непроизвольно морщился и отводил глаза, слишком эта картина напоминала города родной каверны и его собственные странствия. Довелось и голодать, и холодать, и милостыню просить, чтобы не умереть с голоду.

— Не нравится мне этот город, — подошел к другу хмурый Нир. — До сих пор я не понимал, что значит «избыток населения», теперь понял. У нас работу найти никому не проблема, здесь, похоже, нет.

— Знакомо… — вздохнул Кенрик. — Сколько раз я такое видел, особенно в Торийском царстве. Там за способную прокормить семью работу убивают.

— А как же ты выжил? — удивленно посмотрел на него принц.

— Я грамотный, — криво усмехнулся ронгедормец. — Мало того, опытный писарь. В Тории грамотных очень мало, они в цене, потому и удавалось заработать на кусок хлеба.

Он старался без крайней необходимости никому не рассказывать о своих странствиях, в том числе и другу, слишком много довелось пережить того, чего вспоминать не хотелось. Слишком все это было унизительным.

Вскоре они подошли к огражденной богатой части города, куда обычных горожан не пускала стража, поэтому там было малолюдно. Улицы выглядели чистыми, дома опрятными и ухоженными, в отличие от виденных ранее — грязных и обшарпанных.

— Куда смотрит здешний четвертый аррал? — пробурчал себе под нос второй писарь посольства, высокий худой мужчина с вечно унылым лицом, друзья даже не знали, как его зовут.

Кенрик с Ниром удивленно переглянулись, с трудом сдержав насмешливое фырканье. Он что, не знает, что в Киреонском герцогстве нет никаких арралов? Что здесь все устроено иначе, чем в Игмалионе? Странно, что такого человека взяли в посольство. Хотя, впрочем, он всего лишь писарь, ему и не обязательно знать.

— Вот ваш особняк, — указал на огражденный высоким каменным забором двухэтажный дом сопровождающий посольство чиновник. — Прислуга все подготовила. Там вас ожидает посланник Государя.

— Благодарю, аллери, — поклонился ответственный секретарь.

— Прошу без крайней необходимости не выходить в город, — продолжил киреонец. — Население столицы в курсе, что наша армия разгромлена, и кипит гневом. Мы хотели бы избежать неприятных инцидентов. Особняк будет охраняться герцогской гвардией.

Друзьям очень не понравилось это заявление, они как раз рассчитывали погулять по городу, интересно ведь поглазеть на чужую страну. Охрана, конечно нужна, но она, скорее всего, предназначена, чтобы не выпускать игмалионцев за пределы посольства. Жаль, но ничего не поделаешь — их страны в состоянии войны, герцога можно понять. В мирное время, наверно, все было бы иначе.

Особняк оказался небольшим, без особых излишеств, однако места всем хватило — посольство было не таким уж большим, всего двадцать человек, включая слуг, и шесть карайнов. Поэтому разместились с удобством. Выяснилось, что первый прием Герцога назначен на этот же вечер, что было довольно неожиданно и говорило о сильной заинтересованности владыки Киреона в скорейшем разрешении конфликта.

Первым делом после того, как члены посольства разместились по комнатам, всех пригласили в столовую. Блюда оказались непривычны, но вкусны. После морского путешествия все с аппетитом налегли на предложенное угощение. Обед уже подходил к концу, когда случилось нечто странное — посуда на столе вдруг зазвенела, бокалы покачнулись и пара из них даже упала. Никто ничего не понял, игмалионцы недоуменно переглянулись — им никогда ни с чем подобным сталкиваться не доводилось. Слуги, словно ни чем не бывало, быстро навели порядок на столе, и обед продолжился.

Друзья не успели обсудить случившееся, поскольку сразу после обеда началась всеобщая суета. Почти до самого выхода все шестеро, включая принца, слушали нудные поучения учителя манер о принятом при киреонском дворе этикете. Не привыкший к такому Кенрик готов был взвыть, однако пришлось сидеть и покорно слушать, стараясь лихорадочно запомнить хоть что-то, чтобы не опозориться.

— Век бы ни на какие приемы не ходил… — недовольно сказал он Ниру, когда их наконец отпустили переодеваться в парадные костюмы.

— Ничего, привыкай! — хохотнул тот. — Ты у нас теперь придворный маг…

— Чего?!. - полезли на лоб глаза ронгедормца. — А не пойти ли тебе, Твое Высочество…

Он не успел уточнить куда, подпрыгнув от дружного смеха остальных.

— Шуточки у вас… — исподлобья посмотрел на них Кенрик.

— А кто тебе сказал, что я шучу? — приподнял одну бровь принц, правда в глазах его прыгали веселые бесенята.

— Между прочим, Нир прав, — склонив голову набок, поддержал его Дарлин. — Он наследник, а ты его ближайший друг. Так кому же быть придворным магом, как не тебе?

— У-у-у… — все-таки взвыл Кенрик, схватившись за голову.

— Или ты доверишь это магистрам Антрайна? — мягко поинтересовалась Эванна.

— Нет уж! — хмуро буркнул ронгедормец и тяжело вздохнул.

Дружный смех дал ему понять, что друзья все-таки шутят, хотя в этой шутке и была большая доля правды. Действительно, магистрам Антрайна он настолько доверять не мог — он все-таки истинный маг, в отличие от них. Успел убедиться, что визуалы во многом ограничены.

— Не обижайся! — хлопнул его по плечу Нир. — Просто надоело твое постоянное нытье. Думаешь мне больше твоего всего этого хочется?…

— Не думаю…

Беседу им продолжить не дали, в комнату влетел слегка встрепанный ответственный секретарь и начал торопить друзей. Пришлось поспешить в свои комнаты, чтобы переодеться. Не успели они сделать это, как к воротам особняка подкатили запряженные тирсами кареты, присланные Герцогом за посольством.

Киреонский дворец удивил Нира, он оказался совсем не похож на большинство других зданий столицы — тяжелый, мрачный, увенчанный высокими башнями по углам. Он казался чужеродным, словно попал сюда из другого мира. Внутри дворец был скромным, если не сказать, бедным — конечно, по сравнению с игмалионским. Вот уж где безумной роскоши, от которой у принца порой сводило челюсти, хватало. Герцог, похоже, предпочитал не кичиться богатством. Впрочем, по меркам королевства он был не так уж богат. Однако обстановка была выдержана в одном стиле. Пусть это выглядело и мрачновато, но красиво.

Тронный зал по-старинке освещался сотнями вставленных в бронзовые кольца факелов. Нир раньше слышал об этом киреонском обычае, но не думал, что его до сих пор соблюдают, ведь свечи, не говоря уже о магических светильниках, куда удобнее.

В глубине полутемного зала стояло огромное каменное кресло, окруженное двумя рядами гвардейцев в начищенных до зеркального блеска доспехах с забралами в виде звериных морд. Знаменитая Звериная Гвардия Киреона, прославившаяся в бесчисленных войнах прошлого. Нир незаметно покачал головой — надо же, думал, что она давно не существует. Или Герцог решил произвести впечатление и нарядил в древние доспехи своих воинов? Сомнительно. Почему же тогда Звериная Гвардия не участвовала в войне? С ней было бы непросто справиться даже Невидимкам.

— Чрезвычайное и полномочное посольство королевства Игмалион к Государю! — грохнул тяжелым посохом об пол церемониймейстер, одетый в развевающиеся разноцветные шкуры.

Нир от его вида едва не споткнулся. Это что на нем за одеяние такое? Опять старый обычай? Похоже. Интересно, почему киреонцы так привержены старым обычаям и традициям? Теперь понятно, почему учитель этикета так вбивал ему в голову все мелочи местных правил поведения. Благодаря этому Нир теперь знал, что и в какой ситуации нужно делать и говорить, чтобы его не сочли невеждой. Принц незаметно вздохнул и двинулся к трону. Он шел первым, как наследник престола, за ним двигался ответственный секретарь, остальные держались позади.

— Государь! — подойдя к подножию трона, заговорил Нир. — Позвольте мне передать вам пожелания здравия от моего старшего брата, Его Величества короля Игмалиона, Лартина I.

— Ваше Высочество! — встал Герцог, кряжистый седой мужчина за пятьдесят в строгом черном камзоле с едва заметным серебристым шитьем, на его шее висела массивная цепь того же серебристого цвета с большим красным камнем на груди. — Искренне рад видеть вас здесь. Хочу также передать пожелания здравия Его Величеству!

— Благодарю! — поклонился принц.

Они еще некоторое время обменивались принятыми по протоколу любезностями, затем Герцог принял верительные грамоты посольства и объявил о перемирии между двумя странами на время переговоров. Нир, как наследный принц Игмалиона, подтвердил его слова. После этого церемониймейстер снова грохнул посохом об пол и сообщил об окончании приема, пригласив гостей в пиршественный зал.

Оказавшись там, проголодавшийся Нир направился было к положенному ему по этикету месту, но его перехватил ответственный секретарь, прошептав на ухо, что Герцог ждет их для приватного разговора. Юноша с тоской окинул взглядом роскошный стол и со вздохом двинулся за ним.

* * *

— Ну что, Квейн, что ты теперь скажешь? — спросил Айн, пристально глядя на старшего советника, столь же седого, как и он сам.

— Я ошибся, прости, Государь… — опустил голову тот. — Хотел, как лучше… Ты сам знаешь нашу ситуацию, народ на грани голодного бунта, склады почти пусты, казна тоже…

— Говорил же я, что нельзя доверять этим чужим магам, — сквозь зубы процедил Герцог. — Но вы все до единого настаивали. Я согласился. И что теперь?

— Не знаю… — советник совсем сник. — Боюсь, придется принимать все требования Игмалиона.

— Придется, — подтвердил Айн, укоризненно глядя на него. — В том числе придется вывозить поселенцев с их западных земель. А куда мы их денем?

— Как-то распределим, — отмахнулся Квейн. — Меня другое беспокоит — контрибуция. Нам нечем ее платить.

— Нечем, — согласился Герцог. — Кстати, как тебе этот мальчишка, новый игмалионский принц?

— Ну признал король одного из своих бастардов, — пожал плечами советник. — И что? Видимо, они уже тогда знали, что Ирлана придется казнить, вот и нашли нового наследника.

— Все далеко не так просто, — отрицательно покачал головой Айн. — Не могу объяснить, почему так считаю, но уверен в этом. Ты обратил внимание на свиту Нирена? Очень непростые молодые люди, очень.

— И чем же они так непросты? — недоверчиво приподнял брови Квейн.

— А ты сам не видишь? — прищурился герцог, досадливо думая, что старый друг, похоже, потерял хватку. — Тогда советую понаблюдать за ними. Меня эти пятеро насторожили, что-то в них есть. Думаю, именно они будут в будущем управлять Игмалионом. Сам принц тоже очень интересен. Он ведь выкормыш Мертвого Герцога, если ты не знал.

— Не знал, — растерянно посмотрел на него советник. — Это многое меняет, беседу придется строить по другой схеме. Скоро они с секретарем придут?

— Через несколько минут.

Айн откинулся на спинку кресла и замолчал, глядя в пространство и размышляя о своем. Ему сразу не понравились чужие маги, несколько месяцев назад объявившиеся в Киреоне. Да, они были сильны, очень сильны, но чего-то недоговаривали. Не верил Герцог в чей-либо альтруизм, просто не мог, а маги говорили только о своем желании помочь угнетенному герцогству потеснить богатого соседа, но при этом умалчивали о том, что было нужно им самим. Вместо ответа на прямые вопросы, они продолжали петь песни о бескорыстной помощи нуждающимся. Не верил Айн в такое, слишком хорошо знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Плохо, что киреонский Совет не пожелал прислушаться к его мнению, а абсолютной властью он не обладал. Вот и влезли в авантюру, из которой теперь придется как-то выпутываться. С немалыми потерями выпутываться! А чужие маги нагадили и бесследно исчезли — в один прекрасный день их просто не стало. Звериная Гвардия перерыла всю страну, но не нашла ни одного, словно их никогда и не было.

Дверь неслышно отворилась, и доверенный слуга проводил в комнату игмалионского принца и ответственного секретаря посольства. Айн встал и коротко поклонился гостям.

— Присаживайтесь, аллери, — указал он рукой на накрытый стол, сам подходя к нему, советник последовал его примеру. — Возможно, вы проголодались, отведайте.

— Благодарю, — тоже поклонился принц, затем сел, не принять приглашения было по местным обычаям страшным оскорблением.

Незаметно возникший за спиной слуга тут же наполнил розовым вином его бокал, Его Высочество кивком поблагодарил и принялся за еду. Ел он очень аккуратно, соблюдая все правила киреонского этикета, которые сам Герцог соблюдал редко, только на официальных приемах — слишком уж они были вычурными. Да, юношу успели хорошо обучить, хотя вряд ли ему это нравится. Айн вспомнил себя в этом возрасте и незаметно усмехнулся в усы, вспомнив, как бунтовал тогда, не желая воспринимать все эти бесчисленные правила всерьез, пока отец не поговорил с ним, объяснив, зачем они нужны.

— Приступим? — предложил Герцог, когда гости поели, а слуги убрали со стола, оставив там только вино и бокалы, после чего исчезли.

— Хорошо, — принц спокойно посмотрел ему в глаза. — Для начала я предлагаю, чтобы герцог ло'Тойби обрисовал ситуацию с нашей точки зрения. Возможно, вы еще не все знаете.

— Будем благодарны, — наклонил голову Айн.

Ответственный секретарь посольства прокашлялся и начал говорить. Герцог с советником внимательно слушали, мысленно отмечая неизвестные им моменты.

— Портал был захвачен?! — подался вперед Герцог, услышав об этом. — Это новая для меня информация. Я такого приказа своим войскам не отдавал!

Принц с ответственным секретарем переглянулись, затем последний осторожно поинтересовался:

— Вы уверены?

— Полностью!

— Значит вас просто использовали, — хмуро посмотрел на него секретарь. — Думаю, вы знаете, кто. Мы называем этих чужих магов «кукловодами». Еще два года назад нам удалось выяснить, что основная их цель — уничтожение цивилизации в нашей каверне, низведение нас до состояния дикарей. Один раз их удалось остановить. Точнее, уже дважды. Между прочим, то, что они готовили на Хирлайдском полуострове, оккупированном вашими войсками, грозило гибелью не только Игмалиону, но и Киреону. Заклинание, созданное кукловодами, должно было уничтожить все живое в нашей каверне. Даже его нейтрализация привела к тому, что находившиеся там ваши воины в большинстве сошли с ума. Маги обещают, что сумеют привести их в себя, но не сразу.

— Вы можете доказать ваши слова? — голос Герцога стал хриплым.

Он многого ожидал, но не такого. Если игмалионцы говорят правду, то его с советниками действительно обманули, как глупых доверчивых детей. Секретарь тем временем положил на стол принесенную с собой папку с бумагами и пододвинул ее в сторону Герцога.

— Прежде, чем вы начнете читать, хочу сообщить, что все ваши офицеры, написавшие лежащие в этой папке рапорты, завтра-послезавтра будут в Киреоне, позавчера их отправили с полуострова на курьерской бригантине. Остальные бумаги из архива второго аррала. Вы можете верить или не верить им, это ничего не меняет, хотя перед лицом общей опасности стоило бы объединить усилия, чтобы свести ущерб от деятельности кукловодов к минимуму.

Герцог ничего не сказал, только слегка нахмурился, пристально посмотрел на игмалионца, а затем приступил к чтению. Сверху лежали рапорты его офицеров. Если они действительно вскоре вернутся домой, то проверить, правдивы ли эти рапорты, труда не составит. А вот ниже он обнаружил протоколы допроса плененного два года назад кукловода. Айн начал читать.

Внезапно люстра над головой качнулась, бокалы на столе задрожали, пол вздрогнул.

— Что это?! — встрепенулся принц. — Часто у вас такое?

— Не знаю, — помрачнел Герцог, оторвавшись от бумаг. — Но такое случается все чаще. Наши маги разводят руками, ничего не понимая.

— Не нравится мне это, — закусил губу Нирен. — Как бы это тоже не было связано с ними…

— Вряд ли, — отрицательно покачал головой ответственный секретарь. — Они не всемогущи, не стоит приписывать им все на свете.

— Тогда продолжим, — посмотрел на Герцога принц, но было видно, что слова секретаря его явно не успокоили.

Айн молча кивнул и продолжил чтение. Протоколы допроса кукловода крайне заинтересовали его, эта информация объясняла многие странные события, которым он давно не мог найти объяснения. Герцогу казалось, нет, он был почти уверен, что игмалионцы не лгут, но сразу поверить старым врагам он права не имел. Только ощущение, что поверить все же придется, постепенно крепло в душе. На память пришли «союзнички». На редкость неприятные люди, скользкие какие-то, они ничего и никогда не говорили прямо, сплошные намеки и экивоки. При этом чужие маги смотрели на всех вокруг, в том числе и на него самого, как смотрят на вшей, свысока. Впрочем, это ничего не доказывает, не раз бывало, что неприятный на первый взгляд человек оказывался хорошим и добрым.

Незаметно вздохнув, Айн отложил протокол и принялся читать дальше. А дальше был короткий отчет о сотворенном кукловодами на территории Игмалиона. Герцог нахмурился, представив, что все это произошло в его стране. Он конечно знал о событиях двухлетней давности в королевстве, но не имел понятия об их внутренних подоплеках, да и о масштабе событий тоже. Следующим документом в папке оказался отчет Бледного Стена обо всем случившемся с момента начала войны. Отчет был адресован Мертвому Герцогу. Айн вздернул брови, он был сильно удивлен, что ему позволили увидеть внутренний документ такого уровня, хотя кое-какие куски в нем оказались и вымараны. И документ однозначно истинный, не фальшивка, на фальсификацию такого рода игмалионцы вряд ли пошли бы. Не та ситуация, они и так победили. Сам отчет его тоже крайне заинтересовал, особенно описание действия заклинания кукловодов — ни о чем подобном «союзники» не упоминали, что тоже доказывало правоту игмалионцев.

— Я благодарен вам за предоставленную информацию, — Герцог закрыл папку и передал ее советнику, тот тут же приступил к чтению. — Мне она большей частью кажется правдивой. Поэтому я хочу сообщить, что наши «союзники» на следующий день после нейтрализации вами их заклинания бесследно исчезли со всего Киреона. По крайней мере, ни Звериная Стража, ни департамент безопасности их не обнаружили.

— Крайне интересно, — прищурился ответственный секретарь, — но ожидаемо. Плохо только то, что они остались в нашей каверне… Крайне упорные сволочи. Один план не сработал, значит придумают другой. Мы в этом успели убедиться.

— Боюсь, скоро убедимся и мы, — поднял глаза от бумаг советник, удостоившись за это ироничного взгляда своего Государя.

— Вполне возможно, — кивнул принц. — Что ж, информацию к размышлению мы вам дали. Теперь хотелось бы перейти к конкретным вопросам. Первым, что нас интересует, является возвращение пленных киреонцев домой, нам они на нашей территории не нужны. Когда вы заберете своих людей?

Герцог от такой постановки вопроса слегка обалдел. Вот уж чего он не ждал и ждать не мог, так это того, что пленных вернут без всяких условий. Он не сразу нашелся, что сказать, затем, шепотом переговорив с советником, сообщил, что в ближайшую декаду подготовит и отправит транспортный флот, в котором не будет военных кораблей. Это игмалионцев полностью устроило.

— Второе, что нас интересует, — просмотрев какие-то бумаги, сказал ответственный секретарь, — это контрибуция. Мы в курсе вашего затруднительного положения, поэтому готовы взять контрибуцию медью, оловом и свинцом. Рудников у вас хватает. Конкретную сумму предлагаю обсудить позже.

Герцог с советником снова переглянулись — предложение было очень щедрым. Указанных металлов в Киреоне добывалось столько, что в конце концов пришлось закрыть некоторые рудники.

— И, наконец, последнее, — продолжил секретарь. — Ваши поселения на нашем крайнем западе, в Диких землях.

— Мы постараемся эвакуировать поселенцев как можно быстрее, — тяжело вздохнул Айн, ломая голову над тем, куда деть столько людей и чем их занять, не говоря уже о том, как прокормить.

— У нас есть другое предложение, — пристально посмотрел на него принц.

— Какое? — подался вперед Герцог.

— Если вы отказываетесь от ваших притязаний на Дикие земли, пусть поселенцы остаются там. Только они должны будут соблюдать наши законы. Мы даже не потребуем от них присяги на верность, готовы предоставить им автономию.

Прикрыв глаза, Айн откинулся на спинку кресла. Да, это был выход. Вопрос в другом, не скажут ли здесь на острове, что он предал и бросил своих соотечественников, отдав их на откуп врагу. Ведь это предложение означает принятие поселенцами игмалионского подданства, что бы там ни говорили об автономии.

— Тот из поселенцев, кто не согласится с этим, сможет без проблем вернуться обратно на Киреон, — добавил ответственный секретарь.

Герцог криво усмехнулся, прекрасно понимая, что пожелает очень мало кто. Большинство поселенцев успело построить себе дома, распахать землю. Здесь у этих людей не осталось ничего, даже если раньше что-то и было — не зря ведь в поселенцы шли в основном бедняки. Они не захотят лишаться того, чего успели достичь, а кому платить налоги — им все равно. Придется соглашаться, так как, если вернуть поселенцев на остров, неизбежен голодный бунт — продовольственные склады практически пусты. Однако нужно обсудить условия, возможно, удастся хотя бы кое-что себе выторговать.

Обсуждение конкретных условий мирного договора длилось больше двух часов. Айн порой отмечал, что принцу все это давно надоело, это изредка прорывалось в выражении его глаз и интонациях, но юноша на удивление хорошо держал себя в руках. В глубине души Герцог даже пожалел, что это не его сын, было бы на кого оставить страну. А из племянника еще неясно что вырастет, мальчик, конечно неплохой, но еще слишком маленький. Своих же детей нет, после смерти жены Айн не смог заставить себя жениться во второй раз, не хотел видеть возле себя другую женщину, не Ирайну. В конце концов основные положения договора были согласованы.

Подумав, что пора бы заканчивать, гости явно устали, да и поздно уже, Герцог внезапно вспомнил еще об одном интересующем его вопросе. Вот только стоит ли его поднимать, он не знал. Придворные маги не сумели ничего выяснить, да и не только придворные. К сожалению, в Киреоне было очень мало магов, а по-настоящему сильных, не имелось вовсе. Возможно, игмалионские визуалы сумеют что-то понять?

— С посольством прибыл кто-то из магов? — решился он.

Гости переглянулись, затем ответственный секретарь ответил:

— Да, двое. А зачем вам они?

— Наши бывшие союзники долго чем-то занимались в одной горной долине, — Герцог хмурился, говоря это, ему очень не хотелось обращаться за помощью ко вчерашним врагам, но иного выхода он не видел. — Наши маги в течение пяти дней ощущали сильно повышенную магическую активность в том месте, причем, неподалеку сходили лавина за лавиной. Прибыв туда, они не сумели понять, что же там происходило, узнали только, что в этом принимали участие не менее двадцати чужаков. Возможно, ваши маги сумеют что-то понять? В связи с вашей информацией о кукловодах я очень обеспокоен.

— Мне нужно поговорить об этом с Кенриком, — тут же повернулся к секретарю принц, в его глазах загорелась тревога.

— И с магистром Альсином, — кивнул тот.

Затем он перевел взгляд на Герцога и сказал:

— Мы сообщим вам мнение аллери магов.

— Искренне благодарен, — наклонил голову Айн и встал. — Раз мы решили все основные вопросы и достигли мирного соглашения, о чем сегодня же будет объявлено народу, хотел бы завтра предложить желающим прогулку по столице с почетным эскортом.

— Будем благодарны! — тоже встал Нирен.

— Возможно, вы хотите присоединиться к своим товарищам? — предложил Герцог. — Пир еще не закончился, продолжаются выступления менестрелей.

— С удовольствием, — поклонились гости.

Стороны раскланялись, и герольды отвели игмалионцев в пиршественный зал.

Выйдя из кабинета Герцога, Нир обессиленно прислонился к стене и едва слышно спросил:

— Как я держался?…

— Неплохо Ваше Высочество, — слегка улыбнулся герцог ло'Тойби. — Для первого раза очень даже неплохо.

На лице принца появилось невыразимое облегчение.

* * *

Друзья, делясь впечатлениями об увиденном, не спеша шли по одной из центральных улиц Киреона, вертя головами по сторонам — в герцогстве, как и в королевстве, столица называлась одинаково со всей страной. Кроме них шестерых и обязательной свиты принца, состоящей из двух человек, приставленных к нему Мертвым Герцогом, на прогулку по столице никто идти не пожелал. Поскольку взрослые карайны были всего у троих, они пошли пешком, не пожелав возиться с тирсами. Зато котят взяли с собой. Теперь Кысь и Ветер ехали на руках своих двуногих братьев, Пепел, который уже дорос Халегу почти до бедра, гордо вышагивал рядом, задрав оба хвоста, а Зара, как обычно, сидела у виконта на плече, вцепившись коготками в кожаные нашивки. Местные жители подозрительно косились на этот «кошатник на прогулке» и осеняли себя святыми символами Троих. Они явно не понимали, что это перед ними за звери такие. Некоторые, самые смелые, может и подошли бы спросить, но не решались, увидев почетный эскорт из воинов Звериной Гвардии.

— Какой странный город… — задумчиво сказала Эванна. — От него веет чем-то очень древним, он стоит на костях. Вся эта красота вокруг — наносная, непрочная. Дунь ветер и ее не станет…

— Ты увидела? — встрепенулся Нир.

— Не знаю, — неуверенно покачала головой девушка. — Возможно. Но сама не понимаю что. Мне здесь не нравится.

— Да бросьте вы, денек-то какой хороший! — влез Кенрик. — Город, как город, тем более, что нам здесь находиться недолго.

Эванна покосилась на него, как на несмышленого малыша, но ничего не сказала, только вздохнула.

— Ты что, забыл вчерашний разговор? — повернулся к другу Нир.

— Не забыл, — помрачнел ронгедормец. — Завтра посмотрим, что там эти уроды наворотили. И прежде всего надо посмотреть мне, а не магистру Альсину, он визуал, в заклинаниях истинных может и не разобраться.

Вздохнув, он снова начал вертеть головой по сторонам, столица Киреона почему-то сильно заинтересовала юношу. Он ощущал где-то в глубине под городом свернувшиеся в клубки невероятно древние истинные заклятия, но для чего они нужны, понять не смог. Кенрик даже попытался позвать Посох, чтобы спросить у него, но тот не ответил. А сам он не рискнул сканировать эти древние заклятия, подсознательно ощутив, что это опасно, что попытка сканирования может привести к непредвиденным результатам. Нет, пока не посоветуется с Посохом, лучше не лезть.

Меллира, наоборот, город не заинтересовал, он казался юноше чужим и пустым, несмотря на свое многолюдство. Кысь усиленно мурчал у него под ухом, и Меллир рассеянно поглаживал его. Зато местная еда юноше очень понравилась, необычная и вкусная, хотя порой с весьма странными специями.

В отличие от остальных, Дарлин ухитрился разговориться с одним из сопровождающих друзей воинов Звериной Гвардии, выспрашивая у него подробности возникновения и становления этого странного подразделения. Тот сперва отвечал односложно, явно только из вежливости, но потом постепенно разговорился. Не последнюю роль в этом сыграл Ветер на руках у юноши. Киреонец понял, что Дарлин имеет отношение к легендарным Невидимкам, и спросил об этом. Юноша не стал скрывать, что недавно начал тренировки в отряде, поскольку запечатлел двухвостого котенка. На вопрос трудно ли ему приходится, он только закатил глаза. Воин на это добродушно хмыкнул и поведал о том, как в свое время начинал сам. Они сошлись на том, что ни в одном элитном подразделении легко не бывает.

Халег шел в каком-то подобии транса, пропуская реальность сквозь себя, словно поток воды. Город проплывал через него, практически не оставляя следов, но при этом виконт чувствовал, что и почему происходит вокруг, хотя словами свое знание вряд ли смог бы выразить.

Внезапно из толпы, двигающейся по другой стороне улицы, выступила и замерла на месте старуха в ветхом сером балахоне. Она в упор уставилась на Халега с идущим у его ноги Пеплом. Глаза ее расширились, словно от ужаса, она глухо вскрикнула, отшатнулась и выдохнула:

— Прокляты! Прокляты!!!

После чего по-звериному завыла и исчезла в толпе. Ничего не понимающий Халег проводил ее растерянным взглядом.

— Вы это слышали? — повернулся он к друзьям.

— Какая-то сумасшедшая, — отмахнулся Кенрик. — Забудь!

Халег бросил взгляд на сопровождавших их воинов и понял, что для тех это не было пустыми словами. Они неуверенно переглядывались, и, хотя лиц из под шлемов не было видно, казались испуганными.

— А ты что скажешь? — подошел он к Эванне.

— Не сейчас, — едва слышно сказала она.

Остальные, похоже, не обратили на случившееся ни малейшего внимания. Зато Халег никак не мог успокоиться. Слово «прокляты» звучало у него в голове раз за разом. Кто проклят? Кого имела в виду эта женщина? Их шестерых или кого-то другого? Если их, то почему? Ответов не было.

Не все отнеслись к случившемуся серьезно, но происшествие всем испортило настроение, и друзья поспешили закончить прогулку раньше намеченного времени.

До самого возвращения в посольство Халег продолжал размышлять об этом. Виконт с детства серьезно относился к проклятиям и пророчествам, как и все на северных пустошах. Вспомнив, что Эванна хотела что-то сказать, Халег отправился к ней в комнату, но девушки там не оказалось. Несколько удивленный этим виконт подошел к Ниру, и тот объяснил, что Эванна ушла пообщаться с кем-то из местных ведающих — отвести глаза охране ей было нетрудно. Тогда немного расстроенный Халег решил поговорить с Пеплом, который на свой манер многое понимал, но уединиться им удалось только ближе к вечеру, когда все разошлись по своим апартаментам.

— Ты слышал? — спросил Халег, присев рядом с умывающимся Пеплом.

— Да, — односложно ответил тот.

— Что вообще происходит? — задал вопрос виконт, одновременно вспоминая о странных толчках, от которых падала посуда.

— Земля качается. Мы помним, такое уже было.

— Было? — насторожился Халег. — Расскажи!

— Качалась земля. Скалы падали. Много земли ушло под воду. Другая появилась из под воды. Был огонь из-под земли, дым, пепел. Умерло много наших. Люди умерли почти все. Мы долго были одни.

Халег видел все, что говорил карайн, как наяву. Ему стало страшно.

— Кто же проклят? — все же спросил он.

— Они. И они это знают.

— Кто они, — переспросил Халег, хотя уже и сам начал догадываться.

— Те, кто живут здесь. Они думают — древние боги им не простят.

Сказав это, Пепел сладко зевнул, вспрыгнул на кровать и свернулся в клубочек. Виконт понял, что по крайней мере сегодня, от него больше ничего добиться не удастся. А сам он еще долго размышлял обо всем этом, очень жалея, что здесь нет Эдны, не с кем посоветоваться. Заснул он только под утро.

Глава 13

Зеленые луга, покрытые мелкими цветочками, начинались почти сразу за окраинами города, радовали глаз и расстилались во всю ширь предгорий. Нир поначалу не понял, почему эти луга еще не распаханы, особенно учитывая катастрофический недостаток продовольствия в Киреоне. Он хотел было спросить у ответственного секретаря об этом, но вскоре все понял сам — когти Тени то и дело царапали об камень. Тонкий слой дерна покрывал сплошные каменистые осыпи. Да уж, тут ничего не вырастишь. Нир покосился на террасы вокруг окрестных холмов и поежился — это сколько же потребовалось труда, чтобы их соорудить и наполнить землей? Он видел вереницы ульхасов и людей с бурдюками, наполненными водой для полива, без чего посевы на террасах высохли бы за день при местной жаре. Адская работа! Игмалионским крестьянам по сравнению с киреонскими очень повезло, им достались плодородные земли, на которых не приходится так надрываться, чтобы вырастить хоть что-нибудь.

Нир, Кенрик, Эванна, ответственный секретарь и двое охранников на своих карайнах ехали в некотором отдалении от основного отряда, поскольку местные тирсы боялись огромных котов и шарахались от них. Вот и пришлось двигаться шагах в ста позади и немного сбоку. Помимо них из игмалионцев осмотреть место, где кукловоды что-то делали, отправились остальные трое друзей и магистр Альсин. Киреонцами командовал сам Герцог, его сопровождали придворный маг, советник и двадцать воинов Звериной Стражи.

Чем дальше они отъезжали от города, тем круче становился подъем, тем больше вокруг встречалось скал, между которыми и лавировал отряд. Герцог предупредил, что в горах нужно передвигаться очень осторожно, встречается много разломов и трещин, поросших кустарником — издали их можно и не заметить. Он попросил двигаться, насколько это возможно, след в след за проводниками. Это касалось, конечно, только едущих на тирсах, карайны и сами уберегут своих всадников.

Халег задумчиво поглядывал в сторону Эванны, вспоминая их утренний разговор и ее рассказ. Как оказалось, во время прогулки девушка заметила местную ведающую и привычно подала той знак приглашения к разговору. Затем спохватилась, что ее вряд ли поймут, однако ее поняли и ответили знаком согласия. Знак выглядел несколько своеобразно, но был даже более похож на привычный северянам, чем подобный среди ведающих центрального Игмалиона. Эванна, отведя глаза сопровождающей охране и предупредив Нира, пошла за местной ведающей. Услышанное от нее сильно удивило девушку. В этой стране, в отличие от Игмалиона, если не считать северян, сохранились многие древние верования. И не только верования, уцелели, хоть и оказались под землей, несколько храмов, посвященных забытым богам, недобрым богам. И киреонские ведающие по какой-то причине считали, что их остров проклят этими древними богами. Это настолько совпадало со словами неизвестной женщины и тем, что ему рассказал Пепел, что Халегу становилось не по себе.

Молодая ведающая ловила на себе взгляды виконта, но не подавала виду. Она рассказала ему далеко не все — просто рано, ко многому он просто не готов, на него и так слишком много свалилось за короткий срок. На память пришел вопрос местной ведающей о том, не жрец ли Той, о ком не говорят, юноша с пепельным котом. Эванна машинально ответила, что пока нет, сама удивившись своему ответу. Затем поинтересовалась почему в Халеге заподозрили жреца. Местная долго мялась, а потом отвела девушку в небольшое подземное святилище Той, о ком не говорят, и показала немногие сохранившиеся настенные фрески. Эванну при виде этих фресок чуть удар не хватил. Только теперь пришло окончательное осознание того, при помощи чего Халег сдержал напор болотного зла. Многое стало ясно. И почему Пепел сам выбрал его. И почему киреонцы принимают виконта за жреца, которым он вполне может стать, и многое другое.

Фреска уцелела не вся, но фигура мужчины в сером одеянии, положившего одну руку на холку пепельного карайна, который был ему по пояс, а другой рукой сжимающий жезл, была как живая. Особенно поразили Эванну его глаза, не сразу она поняла, что на их место вставлены отполированные кружки неизвестного серовато-серебристого металла. Ей сразу вспомнились почти светящиеся глаза Халега после случившегося на болотах, а еще она поняла, что для инкрустации использован тот же металл, что и в цепи Герцога. Совпадение? Вряд ли. Фигуру жреца окружали внизу полуобнаженные женщины, явно жрицы, но в этом месте фреска частично осыпалась и деталей было не разобрать. Любой, кто видел эту фреску, встретив Халега в сопровождении Пепла, без сомнений принял бы его за жреца, слишком они были похожи.

Единственное, о чем Эванна еще спросила местную ведающую, так это о том, почему киреонцы считают себя проклятыми. На что та с тяжелым вздохом ответила, что их предки совершили нечто такое, из-за чего боги отвернулись от них и, кажется, вообще ушли. После этого случилось что-то страшное, памяти о чем не сохранилось, слишком мало людей выжило. А сейчас древние боги возвращаются так и не простив, значит снова неминуема кара. По крайней мере, так считают старшие ведающие. Затем местная с надеждой спросила, что думают об этом ведающие Игмалиона. Эванна не сразу нашлась, что сказать, так как сестры в королевстве на ее памяти ни о чем подобном вообще не упоминали, даже у них, на севере, где тоже помнили древних богов. Она честно сообщила об этом, от себя добавив, что их всех, скорее всего ждут большие беды, но в мир пришли избранники и новых, и древних богов. Эти избранники уже однажды спасли все живое в каверне. Возможно, спасут еще раз.

— А не они ли были рядом с тобой, когда мы встретились? — в глазах местной ведающей загорелся огонек надежды.

— Они, — с едва заметной улыбкой подтвердила Эванна.

— Спасибо тебе, сестра!..

Больше они ничего друг другу не сказали и разошлись. Теперь девушка пыталась осмыслить все, чему стала свидетельницей. И постепенно понимала, что самостоятельно вряд ли сумеет это сделать. Очень жаль, что здесь нет никого из старших сестер.

В отличие от остальных, Кенрик почти не смотрел по сторонам, доверившись Чернышу. Он размышлял. О себе и о жизни, испытывая при этом глухую досаду. На себя. Казалось бы, сделал выбор, решил идти до конца, а ведет себя чаще всего по-прежнему. Шутки друзей, как ни странно, заставили ронгедормца понять кое-что, чего он, как выяснилось, до сих пор не понимал. Он не понимал, что такое постоянная ответственность. Взять хотя бы слова Нира о том, что быть Кенрику придворным магом. Все верно ведь, больше просто некому, других истинных в каверне нет, если не считать того старика, но где тот старик? Некому больше противостоять кукловодам по-настоящему. А он, вместо того, чтобы делать дело, ноет, желая, чтобы его оставили в покое. От осознания этого Кенрику стало так стыдно, что заполыхали уши, хорошо хоть они были прикрыты волосами, и этого никто не заметил.

«А не хватит ли, дорогой мой? — спросил юноша себя самого. — Пожалуй, хватит».

И действительно, хватит. От него слишком многое зависит, придется соответствовать. Тяжело будет, сомнений нет, но выбор сделан и назад дороги нет. Да и Ниру понадобится помощь. Почему-то Кенрик не сомневался, что Нир станет королем, а почему — не знал и сам. А значит нельзя больше никому и никогда показывать своей слабости. Он не хотел всего этого, но так уж вышло, что эта неподъемная ноша свалилась именно на него. Возможно, из-за клятвы, возможно, еще из-за чего-то. Но тащить все равно придется, вне зависимости от желания. Мечтал когда-то сделать для людей что-то хорошее? Вот и делай!..

«Неужто взрослеет?… — заставил юношу вздрогнуть удивленный голос Посоха. — Ушам своим не верю!»

«А, это ты, — вяло отозвался Кенрик, не обратив внимания на подколку. — Ты почему не откликался?»

«Занят был».

«Интересно, чем?»

«Не твое собачье дело!» — отрезал Посох.

«Ну не мое, так не мое», — пожал плечами Кенрик, не видя смысла обижаться на вредный артефакт, успел привыкнуть к его манере общения.

«Стой!!! — вдруг всполошился Посох. — Я чувствую!!!»

«Что ты там еще чувствуешь?» — безразлично поинтересовался юноша.

«Еще одну свою часть! Она рядом! Совсем рядом! Едем немедленно!»

«Подождешь! — резко осадил его Кенрик. — Сначала мне нужно договориться с остальными, чтобы подождали».

Он мысленно попросил Черныша подъехать к Ниру, о чем-то беседующему с ответственным секретарем, отозвал его в сторону и негромко произнес:

— Еще одна часть Посоха здесь.

— Темный Прохвост! — выругался принц. — Этого только сейчас и не хватало!

— Ее нужно немедленно забрать, — жестко сказал Кенрик, — это даст дополнительные возможности. Нам сейчас все пригодится. Сам знаешь ситуацию.

— Знаю, — кивнул Нир, с некоторым удивлением посмотрев на друга, который вел себя необычно, не ныл и не жаловался. — Хорошо, сейчас решу вопрос.

Он подозвал ответственного секретаря и бросил ему:

— Мертвый Герцог предупреждал вас о возможности наступления ситуации «зеро». Она наступила. Кенрику нужно срочно отлучиться на… — Нир повернулся к тому.

— Примерно на час, — уточнил ронгедормец. — Это крайне важно.

— Я знаю, — кивнул герцог ло'Тойби.

Правда, в чем конкретно дело, он понятия не имел, однако его предупредили, что, в случае наступления ситуации «зеро», принц и его друзья имеют право делать все, что посчитают нужным, а остальные работники посольства обязаны оказывать им любую требуемую поддержку. Ответственному секретарю, конечно, хотелось узнать, что за этим стоит, но он понимал, что это секрет не его уровня, поэтому и не стал ничего спрашивать.

Вместе с Ниром они догнали основной отряд и жестами попросили остановиться.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Герцог.

— Да, — коротко кивнул принц. — Аллери маг, — он показал на Кенрика, — ощутил неподалеку что-то магическое, просит подождать его, пока он не проверит, что там. Прошу вас прислушаться к его просьбе.

— Хорошо, — согласился Герцог и приказал отряду спешиться. — Я надеюсь ваш маг расскажет, что обнаружил?

— Расскажет.

Нир отъехал обратно к Кенрику и едва слышно прошептал:

— Перед Герцогом будешь объясняться сам.

— А как? — ошарашенно вытаращился на него ронгедормец.

— Ты у нас маг, придумаешь что-нибудь.

При виде вытянувшегося лица Кенрика, чешущего себя в затылке, Нир с трудом удержался от смеха, но все же удержался, чтобы не обижать друга.

Решив, что придумает потом, ронгедормец передал Чернышу направление, и тот сорвался с места. Киреонцы удивленно переглянулись, им до сих пор не доводилось видеть, с какой скоростью может бегать двухвостый карайн — словно черная молния промелькнула мимо них. И все.

Трава под лапами Черныша сливалась в зеленую полосу, ветер бил Кенрика в лицо, он смеялся — обожал такие моменты. За время жизни в столице юноша соскучился по такому вот бегу среди бескрайних просторов.

«Левее, — скомандовал Посох. — Уже недалеко».

Когда они добрались до одинокой горы, пришлось сбавить ход — по столь крутому каменистому склону даже карайну следовало двигаться с осторожностью, чтобы не сорваться. Черныш довольно долго карабкался вверх, прежде чем добрался до неширокого, поросшего колючим кустарником карниза.

«Это здесь! — объявил Посох. — В десяти шагах правее, там что-то вроде небольшой пещерки».

«Где? — удивился Кенрик. — Не вижу».

«Спешься и подойди ближе, кусты закрывают вход».

Юноша послушно спрыгнул с Черныша, попросив того подождать, и двинулся в указанном направлении. Действительно, шагов через десять он заметил, что за кустами что-то темнеет. С сомнением посмотрев на покрытые бесчисленными длинными колючками ветки, Кенрик решил не рисковать и на скорую руку скомпоновал защитное заклинание, растянув его на всю поверхность тела. От стрелы оно защитить не могло, а вот от колючек — запросто. Уже не боясь их, юноша раздвинул кусты и увидел неширокую расщелину, в которую с трудом можно было пролезть. Он пролез, обдирая бока, и оказался в крохотной пещерке, у дальней стены которой лежал хорошо знакомый алтарь. Не слушая радостных воплей посоха, Кенрик направился к нему, на ходу доставая кинжал.

Поначалу все шло, как и в прежних случаях, но когда новая часть Посоха слилась с остальными, юноша ощутил себя в потоке силы, такого потока он еще ни разу не ощущал. Его несло куда-то, в сознании возникали сотни и тысячи незнакомых образов, тело менялось — укреплялись кости, связки, мышцы. Обострялось мышление, усиливалась память. Когда все это закончилось. Кенрик поднес к глазам удлинившийся Посох и усмехнулся. Ему нравилось его новое состояние. Вот только сохранится ли оно или вскоре исчезнет? Впрочем, неважно, теперь у него все равно больше возможностей, которые пригодятся для дела.

Выбравшись из расщелины, Кенрик вернулся к Чернышу и задумался о том, что же сказать Герцогу. Поскольку отряд был недалеко, киреонский маг явно уловил, что что-то произошло. Лгать ему почему-то очень не хотелось. В конце концов юноша принял решение, сказать часть правды, умолчав о том, о чем киреонцам знать не следовало. После этого Кенрик представил себе место, где остановился отряд, и переместился туда при помощи этрайта, захватив с собой Черныша.

Герцог вздрогнул, когда в нескольких шагах от него возникли из воздуха молодой человек, которого принц назвал магом, и карайн. Он с недоумением повернулся к собственному придворному магу и вопросительно поднял брови.

— Телепортация… — понял безмолвный вопрос своего государя тот. — Я думал, что такое в принципе невозможно… — он выглядел до крайности растерянным, лицо вытянулось, глаза расширились. — Ни один маг не способен перемещаться, куда хочет, нас всегда этому учили…

— Визуальные маги действительно не способны, — подошел ближе Кенрик. — А я не визуальный, я истинный маг.

— Истинный?!! — полезли на лоб глаза киреонского магистра. — Их уже тысячи лет не существует!

— Почему же? — удивился юноша. — Я ведь перед вами.

— Ты уверен, что об этом стоило сообщать? — едва слышно прошипел Нир, ткнув его пальцем в бок.

— Полностью уверен, — спокойно подтвердил Кенрик. — Ложь не приведет ни к чему хорошему. Вспомни нашу клятву!

— Ну не знаю, — смутился принц.

— Понимаете, — ронгедормец снова повернулся к Герцогу, — увидеть что-либо там, куда мы направляемся, смогу только я.

— Почему?

— Потому что кукловоды — тоже истинные маги, только с порченым даром. Визуал часть их заклинаний просто не заметит или не поймет, что они из себя представляют.

— А что случилось сейчас? — подозрительно прищурился Герцог. — Мой маг уловил сильный всплеск магической энергии, мы услышали гул и ощутили небольшое сотрясение.

— Все верно, — кивнул Кенрик. — Я обнаружил часть древнего артефакта, который давно искал. Для визуалов он абсолютно бесполезен, поскольку создан истинными и для истинных. Надеюсь, что этот артефакт поможет мне увидеть и понять больше.

— А чем вы докажете свои слова? — подозрительность из взгляда повелителя Киреона не исчезала.

Юноша протянул вперед руку и заставил этрайт стать видимым, затем сказал:

— Пусть ваш маг посмотрит на него, он, судя по тому, что я слышал, образованный человек и многое знает.

Магистр переглянулся с Герцогом, последний согласно опустил веки, и подошел к Кенрику. Он довольно долго осматривал и ощупывал вросший в руку браслет, что-то шепча себе под нос.

— Я узнал, что это, — наконец распрямился он. — Видел изображение этого артефакта в чудом сохранившейся книге времен Тирайской империи. Их называли этрайтами.

— И что они такое? — поинтересовался Герцог.

— Телепортаторы. Их действительно могли использовать только истинные маги. Я не понял и сотой доли заклинаний этрайта, они полностью отличаются от всего нам знакомого. К моему глубочайшему сожалению, я этот артефакт использовать не смогу, для меня он останется бесполезным украшением. Отсюда можно сделать вывод, что молодой человек нам не солгал — он и в самом деле истинный маг.

Магистр немного помолчал и добавил:

— Вы сказали, что кукловоды — это истинные маги с порченым даром. Дело в том, что у нас есть очень старые хроники, о которых у вас, в Игмалионе, возможно, и не знают. Так вот в этих хрониках описаны порченые маги и войны с ними. Если мы по незнанию связались с теми самыми порчеными, о которых я читал, то в опасности вся каверна.

— Именно это мы и пытались до вас донести, — заговорил Нир. — Эти порченые тысячелетиями держат народы всех каверн нашего мира в дикости, не позволяя толком развиться ни магии, ни науке. А если какая-нибудь страна поднимается выше установленной ими планки, то эта страна разрушается любым доступным способом. Вспомнить хотя бы их заклинание, которое должно было уничтожить все живое в каверне…

— Вот значит как, — Герцог обхватил пальцами подбородок. — Я должен обдумать все это. Артефакт молодой человек может оставить себе, раз уж мои маги не могут его использовать. Жаль, конечно…

Ответственный секретарь молча стоял за спинами принца и молодого мага, размышляя об услышанном — большинство из этого и для него являлось новостью. Кое-что король с Мертвым Герцогом ему сообщили, но явно не все. Перед отправлением ло'Тойби не слишком понравились данные ему инструкции о принце и его друзьях. Причину этого ответственный секретарь хотел узнать давно и, похоже, он ее узнал. Эти дети — нечто большее, чем кажутся на первый взгляд. О том, с чем именно они связаны, ему не хотелось даже думать. Чем дальше держишься от таких вещей, тем полезнее для здоровья.

— В путь, — бросил Герцог, собираясь взобраться на своего тирса, но вдруг остановился и посмотрел на Кенрика. — Или вы, молодой человек, можете перенести нас? А то ехать еще больше двух часов.

— К сожалению, не могу, — развел руками ронгедормец. — Телепортироваться можно только к тому, что уже видел. Обратно в столицу я за два-три приема без проблем всех перенесу.

— Ясно.

Герцог вскочил в седло и подал сигнал отправления, затем двинулся вперед. Остальные последовали за ним, только шестеро всадников на карайнах остались на месте, чтобы отправиться в путь на некотором отдалении.

Мимо опять потянулись луга, каменные осыпи, редкие ручейки. Отряд поднимался все выше, травы вокруг становилось меньше, ее место постепенно занимали голые камни.

«Интересно, здесь живет кто-нибудь?» — подумал Кенрик.

«Живут, — неожиданно уведомил его Черныш, услышавший эту мысль. — Я чувствую за камнями людей. Они со страхом следят за нами — запах страха ни с чем не спутаешь».

«Как же тут можно выжить? — поразился юноша. — Что они едят?!»

«Пасут овец», — коротко уведомил карайн.

Кенрик покачал головой, не в силах поверить, что люди могут выжить в таких местах. Черныш говорил, что они наблюдают за отрядом со страхом. Чего они, интересно, боятся? Похоже, того, что пришельцы отберут у них и тот мизер, который есть. О Звериной Гвардии, скорее всего, слышали даже здесь. Бедняг можно только пожалеть.

«Ты себя пожалей! — раздался у него в голове сварливый голос Посоха. — Ты когда научишься языком не ляпать во все стороны?!»

«Я сказал то, что считал нужным!» — отчеканил Кенрик.

«Зачем?! Зачем это нужно было говорить?! Кому от этого была польза?!»

«От лжи точно пользы не было бы. Ты сам говорил, что пора мне научиться отвечать за себя. Научился. А ты снова недоволен…»

«Ну что мне с тобой делать?… — простонал Посох. — Неужели ты не понимаешь, что слухи об истинном маге на службе у Игмалиона пойдут и обязательно дойдут до кукловодов. А уж они постараются тебя устранить, они уже явно поняли, что к их поражению приложил руку кто-то из чистых истинных, и уже начали поиски. Ты сам облегчил им это».

«Что ж, пусть будет так, — зло усмехнулся Кенрик. — Но лгать и жить двойной жизнью я больше не хочу, надоело. И не буду, какой бы опасности я из-за этого не подвергался. Придется тебе, дорогой мой, побыстрее обучать меня боевым заклинаниям».

«Куда же я денусь… — обреченно проворчал Посох. — И за что мне, старому, эта головная боль? Ну хоть бы раз нормальный носитель попался!»

«Тебя обратно разобрать, чтобы не мучился? — весело заломил бровь юноша. — Так я могу…»

«И не вздумай!!! — всполошился Витой. — Я тебе разберу! Я тебе так разберу!..»

«Тогда не стони, — пожал плечами Кенрик. — Меня твое нытье достало».

«Неужто действительно взрослеет?… — ошарашенно пробормотал Посох. — И как все у него, не ко времени…»

С этими словами он умолк и больше не отзывался. Впрочем, юноше того и надо было, ему и так хватало, о чем подумать. Вот он и погрузился в свои размышления.

Ближе к концу пути дорога стала очень тяжелой, она превратилась в узкую тропу, которая вилась между острыми обломками скал, по узким ущельям. Поэтому прошло куда больше двух часов, прежде чем отряд, перейдя через небольшой перевал, начал спускаться в узкую долину, один вид которой вызывал дрожь. Она была совершенно мертвой, ни клочка травы, ни скрюченного колючего куста, которые временами попадались до перевала. Безжизненная сероватая земля казалась припорошенной пеплом, хотя на самом деле никакого пепла не было. Ветер, задевая иззубренные скалы, издавал какие-то потусторонние заунывные звуки, от которых мороз по шкуре шел.

— Это здесь! — поднял руку Герцог, когда они оказались внизу.

Все спешились. Воины Звериной Гвардии отогнали тирсов в сторону и оставили там под охраной троих из них. Карайны последовали за своими двуногими братьями, настороженно принюхиваясь и недовольно шевеля усами. Черныш на вопрос Кенрика, почему он не захотел остаться у входа в долину, ответил, что здесь может быть опасно, что место очень плохое, здесь нужно соблюдать осторожность.

В этот момент Пепел, убежавший немного в сторону, вдруг попятился назад, вскочил на камень, ощерился и коротко взвыл, словно предупреждая о чем-то. Халег бросился к нему и тоже отшатнулся.

— Здесь смерть! — резко повернулся он к остальным. — Никому не подходить!

— Что вы имеете в виду? — ступил вперед Герцог.

— То, что сказал! — отрезал виконт, на мгновение показалось, что его глаза засветились каким-то странным призрачным светом. — Простите, не могу объяснить, но я это знаю.

— Ему стоит доверять, он действительно знает, — негромко сказала, незнамо когда оказавшаяся рядом Эванна, лицо ее стало белым.

— Они правы, мой Государь, — заговорил киреонский магистр, он был весь покрыт испариной. — Здесь произошло что-то страшное…

— Проклятье! — кулаком об ладонь в сердцах стукнул Герцог. — И нельзя понять, что именно произошло?

— Я пока еще не смотрел пристально, — вмешался Кенрик. — Сейчас посмотрю.

— Только со стороны, не подходи туда… — глухо попросил Халег, вместе с Пеплом пятящийся назад по какой-то странной траектории. — Там тебе все твои защиты не помогут…

Виконт чуть было не споткнулся о небольшой острый обломок скалы, обошел его и сказал:

— Дальше этого обломка заходить нельзя!

— Когда вы начнете? — глаза Герцога метали гневные молнии.

— Прямо сейчас, — ответил Кенрик. — Прошу всех отойти! Мне придется использовать запредельную магию, она может вам навредить.

Он протянул руку вперед, и в ней возник Витой Посох, уже не походящий на жезл. Позади послышалось сдавленное потрясенное мычание киреонского магистра, похоже, понявшего, что этот молодой человек держит в руке. Кенрик не обратил на это ни малейшего внимания, он начал делать что-то, сути чего не понимал, но ощущал — так надо. Из навершия Посоха ударил в небо слепящий белый луч, он словно отразился от чего-то невидимого и разошелся куполом в форме пирамиды, накрывшей место смерти.

«Ты что творишь?!. - простонал Посох. — Ты хоть понимаешь, что творишь?!.»

«Нет, — безразлично сказал Кенрик. — Но так надо».

«Тогда не буду вмешиваться. Делай!»

Юноша продолжил плести вязь сложнейшего заклинания, о котором еще несколько минут назад не имел ни малейшего понятия, а теперь четко знал, как его выплетать. Откуда взялось это знание, Кенрика сейчас ни в малейшей степени не волновало. Видимо те, кому они с Ниром клялись, пришли на помощь. Не важно, в конце концов, совсем другое важно — не ошибиться ни в одной детали, последствия будут слишком страшными.

С поверхности Посоха по всей длине сорвался веер разноцветных, расходящихся в стороны лучей. Они высветили и, похоже, выжгли каждую точку пораженной местности, по крайней мере, так показалось смотрящим со стороны. В одном месте лучи вызвали не слишком сильную багровую вспышку, после чего камень вокруг загудел и затрясся, но это продолжалось недолго — меньше минуты. А затем все стихло. Вокруг, казалось, посветлело — долина больше не вызывала такого сильного отвращения, как раньше.

— Оно исчезло, — негромко сообщил Халег. — Ты это сделал. Спасибо.

— Надеюсь, — хрипло выдохнул Кенрик, у него тряслись руки. — Но это не все, нужно еще посмотреть, что они здесь сотворили.

— Может, тебе сначала отдохнуть? — подошла ближе Эванна. — Ты и так сильно выложился.

— Нельзя терять времени, — отрицательно покачал головой ронгедормец. — Иначе следы их заклинания рассеются.

Он повернулся к магистрам и сказал:

— Мне понадобится ваша помощь. Я визуализирую все следы истинных заклинаний. Прошу запомнить или записать все, что увидите — не во всем можно разобраться сразу. По первым прикидкам здешние заклинания сплетали больше десятка магов вместе. Причем магов очень сильных и опытных.

Магистры, ничего не говоря, кивнули, достав из складок своих мантий записывающие кристаллы. Кенрик двинулся вперед, одновременно формируя заклинания сканирования и визуализации. Воздух вокруг него взорвался переплетением тысяч разноцветных линий и узлов. Кукловоды создали здесь нечто воистину грандиозное. Этого нельзя было не признать, и оба визуала только потрясенно охнули. Знать бы еще только, для чего все это. Кенрик начал подозревать, что заклинание связано с чем-то глубоко под землей, но только подозревать — чтобы понять точно, ему не хватало ни знаний, ни опыта.

— Записано, — сообщил магистр Альсин. — Можете гасить. Я же вижу, что вам трудно держать заклинание такого уровня.

— Очень трудно, — не стал спорить Кенрик.

Разноцветное свечение над долиной погасло, Посох снова скрылся там, где он находился в обычное время, слившись с энергетическим телом носителя и потеряв материальность. Юноша поймал на себе задумчивый взгляд киреонского магистра. Как же его зовут? Он не помнил, хотя их утром и представляли друг другу.

— Простите, мне нужно немного отдохнуть, — выдохнул он, почти падая на ближайший плоский камень. — Аллери Герцог, простите, мне нужно всего несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Посидите, — кивнул тот, весьма впечатленный увиденным. — Вы многое сделали. Никогда не видел…

Он не договорил и задумчиво покачал головой. Этот молодой человек действительно оказался магом такой силы, каких Герцог никогда еще не встречал. А по внешности и не скажешь — обычный юноша с наивными глазами. Вот только сейчас его глаза уже не казались наивными, в них были заметны тоска и боль. Герцог вспомнил давешнего виконта, предупредившего всех об опасности, и слегка позавидовал игмалионскому принцу — хорошую команду мальчик себе собрал.

— А что именно нам угрожало? — поинтересовался он.

— Я не знаю, как это назвать, — устало пожал плечами Кенрик. — Они что-то или кого-то призвали оттуда, куда людям соваться нельзя. Охрану своего заклинания, видимо, таким образом поставили. Если бы не Халег, мы бы туда сунулись и все погибли. Причем, это что-то поглотило бы даже наши души, посмертия у нас не было бы.

— И не надо никак это называть, — произнес сидевший неподалеку Халег, меланхолично поглаживающий Пепла. — От него просто нужно держаться подальше.

— Сюда! — донесся из глубины долины голос магистра Альсина. — Здесь что-то странное!

Все поспешили на зов. Маг склонился над небольшой, не достигающей ему и до середины голени каменной пирамидкой. Ее грани ничем не были украшены, просто грубо отшлифованы.

— Что это? — с недоумением спросил Герцог.

— Понятия не имею, — развел руками магистр. — Но никакой магии я в ней не ощущаю.

— Я тоже, — добавил Кенрик, внимательно изучая пирамидку.

Только Халег при взгляде на странный артефакт едва заметно улыбнулся, что заметила только наблюдавшая за ним Эванна. Она не посчитала нужным сказать об этом кому бы то ни было.

— Возможно, в глубине под ней что-то есть, — заметил Кенрик.

В глазах Халега мелькнула тревога, но вмешиваться не потребовалось — вскоре все потеряли к пирамидке интерес и начали готовиться к обратной дороге, а Кенрик собрался прогуляться по окрестностям. Виконт еще некоторое время стоял около пирамидки и смотрел на нее. В отличие от магов он четко видел свернувшееся внутри очень древнее защитное заклинание и недоумевал про себя, как кукловоды сумели его обойти. Или оно просто спит? Но Халегу почему-то казалось, что ему достаточно всего лишь дотронуться до пирамидки, и заклинание проснется. Почему, интересно, Кенрик его не заметил? Должен был заметить! Однако этого не произошло. Неужто снова вмешательство кого-то из Высших? Им еще не надоело нянчиться со всеми? Странно.

Кенрик заметил в скалах окружающих долину, неширокий пролом, на который, кроме него, почему-то никто внимания не обратил. Он пожал плечами и двинулся туда. Довольно долго юноша петлял между каменными стенами, а затем вдруг оказался в совсем уж крошечной долинке, поросшей травой. И там Кенрика кто-то ждал. Светловолосый парнишка на несколько лет младше его самого, одетый в обычный серый камзол, смотрел на юношу с какой-то странной смесью страха и надежды.

— Здравствуйте, да-нери! — поклонился он. — Вы позволите поговорить с вами?

— Почему бы и нет, — пристально посмотрел на него ронгедормец.

Затем он просканировал незнакомца и отшатнулся — перед ним стоял кукловод.

— Да, я порченый, но я не причиню вам зла, не убивайте меня! — взмолился тот, ощутив сканирование. — Я сбежал от них! Я не хочу быть с ними!

Кенрик с трудом сдержал готовое сорваться с пальцев атакующее заклятие, способное испепелить кукловода на месте. Однако на всякий случай оставил его сформированным, чтобы, в случае чего, ударить без промедления.

— Они задумали такое, да-нери, мне страшно, я вам все расскажу! — кукловод прижал руки к груди, в его глазах стояли слезы. — Я…

— Что? — прищурился Кенрик, не очень-то поверивший его слезам, слишком уж после всего случившегося не любил кукловодов.

— Я вышел к вам, когда понял, что вы истинный маг без червоточины, — выдохнул парнишка. — Ведь вы сняли тот кошмар, который наложили они…

— Снял, — подтвердил ронгедормец, все еще продолжающий держать наготове атакующее заклятие.

— Но вы сняли только защиту, — продолжил кукловод. — Основное заклинание, хоть его связь с основой и нарушена, все еще работоспособно, его можно присоединить обратно.

— Так чего же они добиваются? — подался вперед Кенрик. — Для чего нужно такое заклинание?

— Они хотят пробудить силы земли, чтобы уничтожить эту каверну, — едва слышно прошелестел парнишка. — По крайней мере, ее цивилизацию. Сколько при этом погибнет людей — им плевать. Я потому и сбежал! Я так не могу и не хочу!

— А подробнее? — чуть не подпрыгнул от таких новостей ронгедормец.

— Я не знаю подробностей… — снова чуть не заплакал кукловод. — Я всего лишь ученик второго года обучения. Не знаю, почему наставник взял меня сюда с собой, говорил, что пора мне прикоснуться к реальному делу. Знай я, что у него за дела, я лучше умер бы, чем стал его учеником! Я вижу, вы мне не верите. Наложите на меня заклятие полного подчинения, я не буду сопротивляться!

Услышав это, Кенрик присвистнул. Это заклинание действительно невозможно было наложить без согласия того, на кого его накладывают. Оно не позволяло лгать, не позволяло проявить неповиновение хоть в чем-то, да о чем речь, просто превращало человека в раба. Абсолютного раба, который неспособен восстать. Что же довелось повидать бедняге, раз он согласен на такое?

«А ведь дар у него не слишком и порченый, вполне можно выправить, хотя повозиться придется знатно, — внезапно заговорил Посох. — Мальчишка не лжет, я это вижу. Он из неофитов, ему еще не успели исковеркать психику».

«Хорошо, коли так, — с сомнением произнес Кенрик. — Что посоветуешь? Накладывать заклинание или нет?»

«Если ты его наложишь, то будешь ничем не лучше кукловодов!» — отрезал Посох.

Юноша кивнул, он и сам так думал, затем убрал атакующее заклятие. Некоторое время он молчал, рассматривая смущенного парнишку, которому явно было не по себе.

— Хорошо, я тебе верю, — сказал наконец Кенрик. — И заклятие накладывать не буду. Я не кукловод и становиться таковым не собираюсь. Как тебя зовут?

— Ихе Ронгере из города Сальвиа, каверна Тирсат.

— Я тоже родом из другой каверны, — усмехнулся ронгедормец. — Из той, где расположено Торийское царство. Мое имя Кенрик Валльхайм.

— Очень приятно, — поклонился повеселевший Ихе. — Заберите меня с собой, я буду верно вам служить!

— Куда же я денусь? — тяжело вздохнул Кенрик. — Только сначала тебя допросят во втором арррале.

— Все что угодно, иначе они меня убьют! Я видел, как легко они убивают тех, кто им неугоден!

— Я тоже… — ронгедормец вспомнил все, что кукловоды сотворили в Игмалионе, и помрачнел. — Иди за мной!

Когда они вышли из расщелины к остальным, те недоуменно уставились на Ихе.

— Кто это? — подозрительно поинтересовался Герцог.

— Перебежчик, — ответил Кенрик. — Вышел на меня и сдался. Похоже, у него очень важная информация для всех нас.

Он коротко пересказал разговор с юным кукловодом.

— Пробудить силы земли? — с недоумением переспросил Герцог. — Что это значит?

— Понятия не имею, — развел руками ронгедормец.

— Государь, — внезапно выступил вперед один из воинов Звериной Гвардии, он явно был сильно смущен, — вы ведь помните странные сотрясения, происходящие в последние месяцы? Люди, живущие в землянках на склоне, рассказывали, что ощущали во время них удары, идущие из-под земли. Может это имеет отношение к тому, что говорит да-нери маг?

— Удары из-под земли? — нахмурился Герцог. — Благодарю, что рассказал мне, это действительно очень важно, — он повернулся к Кенрику. — Что думаете?

— Очень возможно, что эти сотрясения — последствия действий кукловодов, — покивал тот. — Заклинание, которое я нейтрализовал, было направлено куда-то вглубь земли. И я не смог понять, для чего оно предназначено.

— Ясно… Нужно подробно расспросить этого юношу, возможно, он еще что-то скажет.

— Я все расскажу, но я слишком мало знаю… — жалобно сказал Ихе, у него в глазах дрожали слезы. — Я слышал некоторые разговоры наставника с другими магистрами, но чаще они меня выгоняли.

— Магистрами? — насторожился Кенрик.

— Да, — кивнул кукловод. — Сюда пришло пять магистров, около тридцати старших магов и несколько личных учеников, таких, как я. Но около десятка старших магов и двое учеников погибло на Хирлайдском полуострове. Многие сильно смеялись по этому поводу. Говорили, что эти дураки хотели превзойти магистров и получили по заслугам. К тому же они связались кое с чем, что неизбежно изменило бы их самих, так что туда им и дорога. Те, кто их вынес, сильно облегчили работу магистрам — после того, что с ними бы стало после взаимодействия с той силой, всех все равно пришлось бы уничтожить.

Внезапно, отвлекшись от рассказа и увидев, насколько внимательно и недобро смотрят на него все окружающие, парень побледнел и поспешно добавил:

— Я не общался с теми, кто ушел на Хирлайд, у них была своя компания, и тут тоже только смотрел — наставник велел запоминать и учиться!

— Тебя никто не обвиняет, — поспешил успокоить его Кенрик, после чего повернулся к Герцогу. — Мальчик действительно не виноват, могу ручаться.

— Я не спорю, — пристально посмотрел на него тот. — Хочу только знать, как он попал к кукловодам и где они базируются.

— Ко мне подошел на улице какой-то человек, сказал, что я будущий маг… — поспешил объяснить Ихе, у которого этот грозный человек вызывал страх. — Спросил, хочу ли я учиться магии. Конечно я хотел, вот он и забрал меня с собой в Академию, в другую каверну. Только позволил сообщить родителям, они тоже обрадовались. Я бы и раньше пошел учиться, но наш городской маг сказал, что дар у меня какой-то странный и что со мной делать — непонятно. Откуда я мог знать, чем они там занимаются? Сначала было все хорошо, а потом… — он всхлипнул. — Нас начали учить каким-то нехорошим заклинаниям, вызывающим бурю, болезни, сумасшествие и всякое такое. Я хотел было уйти, но меня предупредили, что если я хочу жить, то делать этого не стоит…

Он совсем сник, уставившись себе под ноги. Герцог сочувственно посмотрел на беднягу, подошел и потрепал по голове. Тот изумленно воззрился на него и несмело улыбнулся.

— Да уж, парень, попал ты… — прогудел владыка Киреона. — Не бойся, у нас тебе не причинят зла. Рассказывай дальше.

— А что дальше?… Через некоторое время нас взяли на практику, где старшие маги напустили мор на город, который потом вымер почти весь за несколько дней. Когда я спросил, зачем это было нужно, мне ответили, что там овладели запретным знанием, которое может уничтожить мир. Что за знание — не сказали. На вопрос: «А за что детей?», небрежно бросили, что еще, мол, нарожают. После чего велели заткнуться и тщательно изучить заклинание, которым был наслан мор. Позже было еще другое. На одно место они наслали огромную волну, смывшую все поселения на побережье. Разное было…

— Да уж, — только и сумел сказать Герцог. — И этим тварям мы поверили?…

— Простите, Государь… — опустил голову стоявший рядом советник. — Но мы и подумать не могли…

— А должны были! — отрезал тот.

После рассказа несчастного мальчишки Айн окончательно поверил в то, что поведали игмалионцы. И ему было очень стыдно, что не настоял на своем, позволил себя уговорить начать войну с королевством и принять помощь «союзников». Одновременно он понимал, что кукловоды принесли с собой беду, еще не понятно какую, но явно страшную. Вспомнились слова воина о толчках из-под земли, и Герцогу стало не по себе. Он представил гигантскую волну, обрушивающуюся на города и поселения Киреона, а здесь жили в основном на побережье. Нужно как-то остановить это. Но как? Своими силами сделать это однозначно не удастся. Значит, придется сотрудничать с игмалионцами.

— Вы сможете перенести нас в столицу? — посмотрел он на Кенрика.

— Да, — кивнул тот. — В какое место?

— Во дворец.

— Могу только в тот зал, где был пир, я его хорошо помню.

— Вполне сойдет, — согласился Герцог.

— А тирсы? — поинтересовался Кенрик.

— Я оставлю двух воинов, чтобы отогнали их в столицу. Лаем, Дорх — остаетесь!

— Как прикажете, Государь! — поклонились названные.

— Остальные ваши люди пусть разделятся на две группы, за раз я их не перенесу, — продолжил ронгедормец.

Повинуясь приказу Герцога, киреонцы сделали то, что он просил. Кенрик уже привычно представил себе пиршественный зал, мысленно подхватил первую группу вместе с самим Герцогом и активировал этрайт. В глазах на мгновение потемнело, и они оказались в зале, до смерти перепугав нескольких слуг, занимавшихся чем-то своим.

— Хороший артефакт… — вздохнул владыка Киреона, завистливо поглядев на Кенрика. — Жаль, что…

Он не договорил, сухо попрощался с юношей и ушел. Ронгедормец пожал плечами и переместился обратно в долину. Не успел он оказаться там, как к нему подошел киреонский магистр и отвел в сторону.

— Тот посох, что вы держали в руке… — едва слышно сказал киреонец. — Это то, что я думаю? Это он?

— Что вы имеете в виду? — сделал вид, что не понимает, Кенрик.

— Это Витой Посох? — уже прямо спросил магистр.

— Да… — тяжело вздохнул ронгедормец, поняв, что правду скрыть не удастся.

— Я вам сочувствую…

— Почему? — удивился Кенрик.

— Слишком тяжелая ноша, — слабо улыбнулся киреонец. — Не по человеческим силам.

— Меня никто не спрашивал, — вздохнул юноша.

— Да, боги обычно не спрашивают нашего желания, — пристально посмотрел на него магистр. — Справитесь?

— Надеюсь. Больше просто некому.

— Тогда удачи вам!

С этими словами киреонец отошел к ожидающим его воинам. Кенрик не стал терять времени и сразу перенес их во дворец. Он не видел, что Нир украдкой достал из кармана черный кристалл связи, что-то сказал в него и снова спрятал. Как только принц услышал слово «перебежчик», он тут же связался с Мертвым Герцогом, и тот слышал весь разговор.

Также никто не обратил внимания, что как только киреонцы покинули долину, Халег отошел к каменной пирамидке, наклонился и дотронулся до нее. Древнее заклинание проснулось после тысячелетнего сна.

— Пусть теперь приходят кукловоды… — слабая улыбка коснулась губ виконта. — Их здесь ждут…

Вернувшись за друзьями и остальными игмалионцами, Кенрик внезапно понял, что вполне способен перенести их за один раз вместе с карайнами, и удивился этому. Получается, его сила выросла. Видимо, это следствие того, что у него уже больше половины Витого Посоха. Видимо, произошел качественный скачок. Что ж, это радует, впереди еще слишком много дел, для которых сила очень даже понадобится.

Вскоре все они стояли на лужайке перед входом в посольство.

* * *

Айн задумчиво смотрел на стоящих перед ним навытяжку офицеров, прибывших с Хирлайдского полуострова, пока он отсутствовал. Их рапорты еще раз подтвердили правоту игмалионцев — те не солгали. По крайней мере в том, что касалось воинов, пострадавших от нейтрализации заклинания «союзников». Владыка Киреона размышлял, с каждым мгновением все больше приходя к выводу, что с игмалионцами лучше дружить, а не воевать. Особенно, если учесть предложенные ими проигравшим условия мира. Очень хорошие условия, если разобраться.

Перед визитом офицеров Айна посетили три самых опытных киреонских магистра, в том числе, его придворный маг. Они недвусмысленно заявили, что им обязательно требуется обменяться опытом с коллегами из Антрайна. Что это нужно для предотвращения общей угрозы. Герцог вынужден был согласиться, да и не имел ничего против, если честно, сам уже понимая, что с Игмалионом придется сотрудничать.

Сейчас, выслушав офицеров, он принял окончательное решение. Мирный договор будет подписан завтра же, все условия игмалионцев приняты, поскольку речь, похоже, идет о самом выживании людей в каверне. Не зря кукловоды вызвали у него инстинктивное отторжение при первой же встрече. Киреоном просто воспользовались, как портовой шлюхой, а он, Герцог, не сумел этого понять. Из-за этого погибло множество людей, и это его вина. А значит, нужно исправлять сделанное.

Сразу же после подписания договора, необходимо будет отправить в Игмалион посольство. Да и вообще стоит держать там постоянного посла, чтобы наладить более тесные контакты. Особенно сейчас, когда на престол взошел новый король, здравомыслящий, в отличие от своего отца.

* * *

Вечером к Кенрику, все время с момента возвращения в посольство беседовавшего с Ихе, в надежде вытащить из парнишки еще какие-то подробности, зашел Нир.

— Приветствую, Высочество! — махнул рукой ронгедормец.

— Привет! — хмуро буркнул принц. — Собирайся.

— Куда? — удивленно посмотрел на него Кенрик.

— Мертвый Герцог срочно требует нас вместе с перебежчиком к себе, — скривился Нир. — Гадство, только хотел лечь поспать…

— Надо, значит надо, — встал ронгедормец. — Ихе, подойди ко мне.

Тот послушно подошел и встал рядом. Кенрик активировал этрайт, и через мгновение они втроем стояли в приемной кабинета Мертвого Герцога.

Глава 14

Тем вечером, когда Мертвый Герцог вытребовал к себе Нира, Кенрика и Ихе, им не удалось поспать вообще — ло'Верди отпустил их только утром, с обычной для него дотошностью вытягивая из молодых людей малейшие детали их пребывания в Киреоне. Особенно тяжко пришлось несчастному перебежчику, Герцог вытряс из него все, что тот знал и не знал. К утру бедняга был больше похож на зомби, чем на человека, но честно продолжал отвечать на бесчисленные вопросы. Его можно было только пожалеть, ведь допрашивать его еще будут не один день.

Перед тем, как друзья вернулись на Киреон, ло'Верди передал им письменный приказ, подписанный королем, им самим и ректором Антрайна, который предписывал всем шестерым отправиться на запад, в киреонские поселения, чтобы сообщить поселенцам о достигнутых с Герцогом договоренностях. Их должен был сопровождать личный посланник киреонского владыки, без чего, понятно, поселенцы игмалионцам не поверят.

Подготовка к экспедиции длилась три дня, и за эти три дня друзья наконец-то отоспались вволю. Не все, правда, сидели в посольстве, Эванна с Халегом пропадали где-то в городе, общаясь с местными ведающими. Магистр Альсин тоже приходил только ночевать, встречаясь с коллегами или пропадая в дворцовой библиотеке, куда ему дали доступ. Дарлин с Меллиром большей частью занимались со своими котятами, которые только недавно научились как следует «говорить» и теперь болтали без умолку, донимая двуногих братьев бесконечными вопросами. Кенрик ел, спал и читал, наслаждаясь покоем, ведь он будет совсем не долог. Зато вот Нир вместе с ответственным секретарем отдувались за всех, утрясая с киреонским Герцогом подробности мирного договора.

Через три дня киреонский и игмалионский корабли покинули порт, обогнули остров с севера и двинулись на северо-запад. Плыли, из-за того, что пришлось пересекать встречное течение и пережидать штиль, больше декады. Поэтому, чтобы разжиться свежими припасами и набрать воды, решили зайти на игмалионский остров Отейн. Там никак не ждали визита наследного принца. При виде его штандарта на мачте брига в порту поднялся нешуточный переполох. А то, что корабль Его Высочества сопровождал киреонский военный корабль, только усугубило ситуацию. Увидев это, Нир связался с Мертвым Герцогом, и тот по своим каналам успокоил городское начальство, прояснив ситуацию. Однако встречали принца у трапа все высокопоставленные чиновники, успевшие добраться до порта. А вскоре подъехал и сам губернатор, тут же начавший лебезить перед Ниром, от чего тот внутренне скривился, но вынужден был сохранять на лице вежливое выражение. Про себя, правда, отметил, что губернатора нужно менять — невооруженным глазом видно, что этот человек печется только о собственной выгоде. А вот комендант порта своей должности явно достоин — в порту идеальный порядок.

Погрузку припасов и воды завершили с рекордной скоростью, грузчики так и носились туда-сюда, подгоняемые губернатором. Нир внутренне посмеивался, глядя на это, он прекрасно понимал причину — местному начальству очень не терпится спровадить наследника престола восвояси, пока не заметил чего-нибудь лишнего. Но губернатор зря старается, он уже, считай, снят с должности — Лартин прислушается к мнению младшего брата, он и сам не любит людей такого толка. По прошествии часа после окончания погрузки оба корабля оставили Отейн позади.

Через три дня они достигли устья реки Ивейн, где и располагалось единственное киреонское поселение, имеющее порт. Его выстроили в небольшой, скрытой со всех сторон скалами бухте. Вход в бухту защищала крепость, возведенная на высоком утесе. Кенрик подивился про себя, не понимая, как ее вообще могли выстроить за такой короткий срок. Не иначе, как маги-стихиалы постарались.

В крепости заметили мачты подходящих кораблей, там заиграли горны, забегали люди, готовя катапульты и требушеты. Однако, когда те подошли ближе, защитники заметили на одном из них штандарт личного посланника Герцога и успокоились. Удивило, конечно, что вместе с киреонским шел корабль под игмалионским флагом, но лучше было подождать объяснений. Вскоре оба брига пришвартовались.

Хмурые настороженные люди, судорожно сжимая в руках копья, с опаской смотрели на сходящих по трапу игмалионцев и о чем-то взволнованно переговаривались. Почему им позволили пришвартоваться? Почему крепость не обстреляла вражеский корабль? Не все видели, что на втором причале отдал швартовы киреонский бриг. Каждый высказывал свои предположения, но все они, в общем-то, сводились к одному — случилось что-то нехорошее. Поселенцы боялись лишиться того, чего добились за прошедшие два года тяжелым трудом, тем более, что ходили слухи о том, что война проиграна.

Кенрик с интересом оглядывал портовые постройки и удивлялся про себя. Как много киреонцы успели сделать! Целый город выстроили. Ну, не город, конечно, но довольно крупное поселение, окруженное высокими каменными стенами. И это всего за два года. Молодцы, ничего не скажешь! Пришли в дикие джунгли, расчистили земли, распахали, построили поселения. Плохо только, что эти джунгли вообще-то им не принадлежали. Хорошо бы поселенцы согласились принять подданство Игмалиона, выдворять их отсюда будет затруднительно.

И Кенрик, и все остальные из их шестерки, кроме Нира, не понимали одного — какого Бераниса они здесь делают. Однако их присутствия на западе потребовал Мертвый Герцог, а с ним не поспоришь, даже если хочется.

— Прошу вас следовать за мной, аллери! — подошел к прибывшим подтянутый офицер в киреонском мундире. — Наместник ждет.

Как выяснилось позже, посланник Герцога заранее связался с наместником через кристалл и объяснил ситуацию.

Дворцом резиденцию наместника можно было назвать только с похмелья — обычный двухэтажный дом из серого камня, даже не слишком большой. Перед его входом не оказалось охраны, что сразу говорило о многом. Уже можно было сделать вывод, что наместник доверяет поселенцам, а те доверяют ему.

Игмалионскую делегацию проводили в большую комнату, посередине которой стоял длинный стол. Вскоре к ней присоединился киреонский посланник — один из советников Герцога. Последним в комнате появился сам наместник, высокий худой мужчина с жестким взглядом. Его сопровождали два секретаря с папками в руках.

— Я рад видеть вас всех, аллери, — слегка поклонился он, когда все расселись. — Позвольте представиться, князь Даег Эйсон.

Все присутствующие тоже по очереди представились. Когда Нир назвался, брови наместника на мгновение взметнулись вверх, но только на мгновение. Больше он ничем не выдал, что удивлен появлением игмалионского принца.

— Аллери советник, — повернулся к тому князь, — не могли бы вы объяснить мне подробно, что все это значит?

— Мы проиграли войну. Мирный договор подписан, но подписан на определенных условиях.

— Мы должны покинуть это место? — нахмурился наместник.

— Не обязательно, — возразил советник.

После чего поведал об условиях, при выполнении которых поселенцы могут остаться. Чем дальше он говорил, тем сильнее мрачнел князь.

— Значит Киреон от нас отказался? — глухо спросил он.

— Киреон отказался от притязаний на эти земли, — заговорил Нир. — Поселенцы, при соблюдении изложенных выше условий, могут остаться. Мы не требуем от вас клятвы верности Игмалиону. Мы даже не требуем от вас уплаты налогов в первые двадцать лет. Но мы требуем, чтобы наши законы соблюдались. Они не столь уж отличаются от киреонских, так что это будет не так уж затруднительно. Зато вы сможете беспошлинно торговать по всему королевству.

— Это все, конечно, соблазнительно, — хмуро возразил наместник, — но мы киреонцы.

— Желающие могут без проблем вернуться домой. Здесь все равно не Киреон. И эти земли никогда не будут принадлежать Киреону.

— Большинству некуда возвращаться, — опустил голову князь. — Они дома голодали, за эти два года бедняги впервые узнали, что такое есть досыта.

— Их никто и не гонит, — пристально посмотрел на него Нир. — Я понимаю ваши сомнения, но поймите и вы — иначе не будет.

— Я это понимаю, — как-то странно усмехнулся наместник. — Но от этого ничуть не легче.

— А чего же вы хотели? — откинулся на спинку кресла принц. — Вы пришли на чужую землю без разрешения хозяев и думали, что никто этого не заметит?

Князь в ответ только вздохнул. Он довольно долго молчал, а затем сказал:

— Вам эти земли все равно не нужны, здесь никто не живет. А у нас люди буквально на голове друг у друга сидят.

— Только поэтому мы и разрешили вам остаться здесь. Условия вы знаете. Решайте.

— Каждый поселенец должен решать за себя, — твердо заявил наместник. — Условия необходимо обнародовать.

— Пожалуйста! — пожал плечами Нир.

— Многие, по-вашему, захотят вернуться? — поинтересовался ответственный секретарь посольства.

— Почти никто, — горько усмехнулся князь. — Аристократы, скорее всего, вернутся, да и то, не все. Остальные? Дома их ничего хорошего не ждет, тогда как здесь они успели кое-чего добиться.

Вечером на главную площадь поселения созвали народ и объявили о случившемся, огласив условия мирного договора. Во все остальные поселения отправили гонцов с той же целью. Люди, негромко переговариваясь, внимательно выслушали и начали обсуждать. Возвращаться на Киреон, где их ждала еще не забытая нищая и голодная жизнь, никому не хотелось. Нашлись, конечно, и такие, кому не очень хотелось оставаться под властью Игмалиона, но возвращаться, чтобы умирать с голоду, хотелось еще меньше. Особенно людей поразило то, что с них двадцать лет не станут брать налогов.

Один средних лет мужик, по виду лавочник, начал рвать на себе рубаху и кричать, что «Киреон превыше всего!», что пусть игмалионцы подавятся своей землей, что патриотический долг каждого — вернуться. Остальные поселенцы отстраненно выслушали его выкрики и, некоторое время посудачив между собой, разошлись по домам, чтобы обсудить все это в кругу семьи. Наутро выяснилось, что вернуться решили всего две семьи. Тот самый лавочник с сыном и еще одна семья с семью детьми, видимо, с перепугу. Однако в итоге эту семью отговорили уезжать соседи.

Прошло три дня, и друзья несколько заскучали — поселение оказалось небольшим, смотреть там было нечего. Они много говорили между собой на разные темы, купались в реке и море, исследовали окрестные джунгли, но все равно скучали. Телепортироваться в столицу не рисковали, Мертвый Герцог предупредил, чтобы не смели там появляться как минимум декаду. А почему, как водится, не объяснил. Единственным, кто наслаждался покоем, был, естественно, Кенрик. Ему почему-то казалось, что это недолгая передышка, что вскоре снова придется куда-то нестись, над чем-то ломать голову, а то и драться.

Через два дня друзей неожиданно вызвали в резиденцию губернатора. Там их ожидали сам наместник, тоже решивший, как ни странно, остаться, ответственный секретарь и магистр Альсин.

— Что-то случилось?! — встревожился Нир.

— Ничего особенного, — отрицательно покачал головой наместник. — Вернулся гонец из одного дальнего поселения. Его жители просили сообщить, что при расчистке джунглей обнаружили какие-то очень древние развалины, возможно, там был целый город, пока не удалось установить размеры этого древнего поселения, но они скопировали несколько надписей, сохранившихся на стенах.

— Я прочитал эти надписи! — едва ли не перебил его магистр Альсин. — Они на древнетирайском языке, который я едва сумел понять. Возможно, развалины относятся еще ко временам еще до Тирайской империи, возникшей после гибели древней цивилизации в результате предыдущего великого катаклизма в каверне. К сожалению, мы не знаем, что это был за катаклизм, известно только, что он был…

— С тем же гонцом, узнав о присутствии здесь посольства Игмалиона, прислал свою просьбу о встрече местный граф ло'Рхе. Он хочет хочет знать политику короля в отношениях подданных короны с киреонскими поселенцами. Кроме этого он просил выяснить, нет ли в составе посольства мага, мотивируя это, насколько я понял, теми же древними развалинами, только находящимися испокон веков на принадлежащей его роду территории. Не совсем понятно только про одни ли и те же развалины идет речь. Дело в том, что киреонское поселение расположено не очень далеко от резиденции графа, — вставил свое слово ответственный секретарь посольства и, обращаясь уже к наместнику, добавил. — А вы утверждали, что на всей территории, занятой вашими поселенцами, нет никого из коренного игмалионского населения.

— Я сам про это услышал впервые, — с досадой сказал тот. — За все это время мои подданные не сообщали о контактах с игмалионцами.

— Теперь это уже не имеет существенного значения, — ответственный секретарь позволил себе слегка улыбнуться. — Со слов графа, у него с соседями с самого начала сложились вполне дружеские отношения, он хочет прояснить только некоторые тонкости, касающиеся границы владений и торговых отношений. Возможно, сначала поселенцы просто испугались сообщать о наличии игмалионских поселений рядом, а потом, когда отношения с соседями наладились, и вовсе не сочли нужным этого делать.

— Возможно, возможно, — пробормотал наместник, но было видно, что он слегка выбит из колеи таким известием.

* * *

По договоренности с капитаном судна, на котором они шли вверх по реке, Нира с друзьями доставляли прямо к дому графа ло'Рхе, благо в составе группы имелись все, кто был необходим графу. Потом корабль возвращался несколько вниз по течению и высаживал там магистра Альсина вместе с представителем наместника. Было решено поступить именно так, потому что, во-первых, именно на территории киреонских поселенцев и были обнаружены надписи на древнетарийском, а, во-вторых, из графского поместья необходимо было отвезти кое-какие товары киреонцам. Ронгедормец все равно не знал древнетарийского языка, а графу требовался любой маг, вот они с магистром и разделились. Альсин намеревался скопировать обнаруженные поселенцами надписи и записать их содержание уже на игмалионском, после чего добраться до графского дома, где уже сообща обсудить полученную информацию.

Друзья сошли на небольшой пристани, невдалеке от которой виднелась крыша графского дома, стоящего на вершине плоского холма. Поднявшихся по длинной лестнице путников встретили граф с графиней и их немногочисленная челядь. Взрослые карайны по просьбе своих двуногих братьев поднимались следом за людьми, чтобы те успели морально подготовить встречающих к их появлению. Впрочем, графская чета и их люди оказались не из пугливых, хотя и были сильно удивлены таким большим кошкам.

Граф, довольно рослый человек средних лет с открытым дружелюбным лицом и темно-русыми волосами, представился как Иртен, его супругу, невысокую миловидную женщину со светлыми волосами приятного пепельного оттенка и крупными серыми глазами, звали Нелией. Граф был очень раз повидать хоть кого-то из соотечественников с большой земли, как называли в этих краях основную территорию королевства. Последний раз люди из центрального Игмалиона появлялись здесь, когда он был ребенком. Изредка к северному побережью приставали купеческие корабли, но сам Иртен лишь однажды бывал в тех местах — обычно необходимые товары доставляли вверх по реке торговцы с побережья. В то, что его владения посетил сам наследник престола, граф поверил только увидев грамоту, предусмотрительно захваченную Ниром с собой.

Принца сильно удивило и порадовало, что после этого поведение графской четы почти не изменилось — дух чинопочитания явно был им чужд, только радушие хозяев, принимающих долгожданных гостей, сквозило в их поведении. Гостям дали возможность умыться с дороги, а потом повели за стол, где до конца обеда они обменивались с хозяевами только общими рассказами о происходящем в этих местах и остальном мире. Все серьезные разговоры были отложены на послеобеденное время.

Из застольной беседы Нир узнал, что род графа насчитывает более ста поколений, однако вассалов у него, в общем-то, нет. Впрочем, других аристократов не жило почти до самого северного побережья. Подданных у графа было около полутора тысяч, они, в основном, проживали в трех поселениях вдоль реки и одном, довольно крупном, поселке на берегу небольшого озера. Правда, последний принадлежал графу весьма формально — им управляла семья одного из его дальних родственников, с которыми они обменивались нехитрыми товарами и изредка встречались для совместных развлечений.

Нир с хозяином дома, уже битый час выяснявшие тонкости разграничения владений графа с территориями, выделенными для киреонцев, и вопросы торговых отношений между соседями, привели Кенрика в состояние едва сдерживаемой зевоты. Остальные из их компании сидели на диване возле окна и тихо перешептывались о чем-то своем. Ронгедормец завидовал им, но поскольку являлся тем самым магом, которого хотел видеть граф, вынужден был терпеть, пока разговор, наконец, не перейдет к тому, ради чего местный владетель и попросил его присутствия. В какой-то момент Кенрик внезапно ощутил где-то неподалеку слабую вспышку магической энергии, а вскоре еще одну. Но вспышки были очень слабыми, и он решил, что разберется с их происхождением позже, а пока послушает графа, благо тот заговорил уже не о ценах на озерную рыбу, а о тех самых древних развалинах.

— Вы говорили в начале встречи, что развалины нашли ваши сыновья, — произнес Нир, — но потом упомянули, что они далеко не единственные в округе.

— Дело в том, — несколько смутился хозяин, — что самые известные развалины находятся на мысу у развилки двух рек. Можно сказать, многие поколения моего рода в определенном смысле, — при этих словах граф усмехнулся, — выросли в них.

Заметив недоуменные взгляды гостей, он пояснил:

— Трудно найти более интересное место для ребячьих игр. С одной стороны, развалины расположены на открытом месте, ничего, кроме травы, там почему-то не растет, и недалеко от дома. С другой стороны, там столько запутанных проходов, лазов и подземных ходов, что есть, где порезвиться. Изредка после сильных ливней земля проседает, и открываются проходы в новые помещения. Прежде там действительно ничего интересного не встречалось, только полуосыпавшиеся стены. Однако пару месяцев назад мальчишки, играя там, обнаружили лаз в одно из помещений с сохранившимся каменным сводом, в котором стены были покрыты картинками и надписями, возможно, под слоем земли на полу там сохранилось еще что-то. Поэтому я и сообщил о находке. Но по всей территории моих владений — и среди джунглей, и на берегу озера — люди испокон веку находили и отдельные обтесанные каменные глыбы, и остатки каких-то строений. Однако все они были сильно занесены землей и проросли корнями деревьев, так что сложно сказать, что они представляли из себя раньше. Наверно, киреонцы при расчистке леса под пашню и наткнулись на что-то подобное.

Похоже ближайшие развалины, упомянутые графом, действительно представляли интерес, но хозяин явно чего-то не договаривал. Устав строить предположения, Кенрик спросил его в лоб:

— Простите, аллери, но вы сказали, что вам нужно посоветоваться с магом. То, что вы сейчас сообщили, — единственная причина?

Иртен немного замялся, потом решился что-то сказать, но в этот момент до Кенрика и всех сидящих в комнате донесся громкий женский голос из прихожей:

— Паршивцы! Вы опять за свое?! Всю округу спалить хотите?!

И тонкий мальчишеский голос в ответ:

— Но, мам, мы осторожно, мы… — дальше расслышать не удалось.

Граф, схватившись одной рукой за лицо, как бы в попытке прикрыть ею глаза, и сморщившись, тяжело вздохнул и укоризненно покачал головой. А через несколько мгновений дверь отворилась, и на пороге появилась хозяйка дома, тащившая за одежду двух упирающихся светловолосых подростков, похожих друг на друга, как две капли воды. Братья смотрели в разные стороны, опустив головы и явно стараясь не встречаться взглядом с отцом. Кенрик сразу ощутил, что от мальчишек веет магией.

— Что вы опять натворили?! — грозно и одновременно устало спросил граф, вставая.

Мальчишки насуплено молчали, зато ответила их мать:

— Ну что? Как всегда огнем баловались!

— Мы не баловались, а тренировались, — глядя исподлобья, подал голос один из близнецов. — И не огнем…

— Подойдите оба сюда! — скомандовал Кенрик. — И покажите, чем таким вы занимались!

Графиня, настороженно глядя на него, отпустила братьев, и те подошли.

— В доме нельзя, наверное, — тихо произнес один.

— А ты сделай маленький, — наставительно парировал второй.

— Показывайте, показывайте! А вы не бойтесь, — обратился Кенрик уже к родителям сорванцов. — В случае чего я нейтрализую то, что они сделают.

Мальчишки заинтересованно подняли глаза и, толкая друг дружку локтями в бок, несмело протянули вперед правые руки. Через мгновение на ладони одного распустилось что-то напоминающее огненный цветок, затем у второго на ладони образовался шарик, напоминающий шаровую молнию.

— Вот, — тихо сказал первый.

— А убрать их обратно вы можете? — с интересом спросил ронгедормец, ломая голову над тем, откуда детям стали известны подобные заклинания.

— Да, — опять сказал первый, уже было понятно, что в этой паре он — лидер.

Огненный цветок на его руке угас, оставив в воздухе запах чего-то странного. Второй мальчишка тоже убрал свою «шаровую молнию», причем было видно, как она медленно растворяется в его руке, не причиняя вреда.

— И что вы с этим делали? — опять заговорил Кенрик.

— Пойдемте в поле, мы там можем показать! — почти в один голос сказали немного успокоившиеся близнецы, к тому же польщенные вниманием взрослого, который явно что-то понимал в том, чем они занимаются, в отличие от родителей.

— Ну, пойдемте! — скомандовал ронгедормец, которому не только хотелось слегка размяться, но и стало откровенно интересно.

Граф был смущен, не зная, куда девать глаза и что говорить. Вот, значит, зачем ему на самом деле потребовался маг, рассмеялся про себя Кенрик — не знает, что делать с двумя оболтусами, у которых прорезались магические способности. Юноше показалось, что родители мальчуганов облегченно вздохнули, когда он взял инициативу в свои руки. Все дружно вышли из дома, и мальчишки направились к каменистому участку, где и остановились. Граф с женой и товарищи Кенрика встали чуть поодаль, а он подошел ближе к близнецам.

— Показывайте, в чем вы тренировались!

Братья с сомнением посмотрели на него, отошли еще на некоторое расстояние, видимо, для безопасности, и встали в десятке шагов друг от друга. Внезапно в руке «старшего», как его пока окрестил про себя Кенрик, вспыхнул комочек пламени и полетел по странной ломаной траектории вверх и в сторону второго брата, но тот был уже наготове, и «шаровая молния» пошла точно в то место, куда в следующий момент рванулся огненный шарик. Немножко не по центру, но она смазала комочек огня, и оба сгустка энергии со вспышкой распались.

Мальчишки подошли к Кенрику ужасно гордые собой — им удалось продемонстрировать плод многомесячных тренировок тайком от родителей, зато теперь никто не скажет, что они занимаются ерундой и могут что-то там спалить. Они же специально выбрали каменистую пустошь. Ну да, первое время они нередко промазывали, и шарики улетали в разные стороны, но ребята потому и тренировались посылать их по крученой траектории, чтобы исключить падение огня вблизи от построек.

Кенрик просканировал близнецов и… ничего не понял. Нет, активированный магический дар был налицо, но кто они? Стихиалы? Визуалы? Конфигурация дара у обоих оказалась очень странной. В задумчивости он подошел к основной группе зрителей и вдруг почувствовал, что его кто-то несмело тянет за штанину. Очнувшись от размышлений, ронгедормец опустил взгляд и увидел улыбчивую девчушку лет четырех, одной рукой державшуюся за юбку матери.

— Дядя, вот! — и на ладошке у малышки зажегся крохотный огонек.

Кенрик охнул от неожиданности. Девчушка смутилась, спрятав лицо в мамину юбку, и огонек погас.

— Кто тебя научил? — едва не застонал ронгедормец.

— Б'атики, — сообщила малышка выглядывая из-за складок юбки.

Подошедшая Эванна присела на корточки около нее и ласково сказала:

— Не надо так делать возле мамы, ты можешь испортить ее платье.

— Не буду, — согласилась малышка.

— Вот и хорошо! — улыбнулась ведающая и погладила девчушку по темно-русой кудрявой головке.

Потом Эванна встала рядом с Кенриком и спросила окончательно растерявшихся хозяев, которые тоже поняли, что проделала их младшая:

— Давно она может такое?

Граф неуверенно покосился на ведунью, собрался с духом и сказал, обращаясь в первую очередь к Кенрику, он явно не понимал, кто эта девушка:

— Аллери, я действительно хотел спросить совета в том, что мне делать с сыновьями. Про дочь я узнал только что.

— У вас в роду были маги? — прямо спросил Кенрик, на самом деле не зная, что и думать, конфигурация дара у малышки оказалась почти такой же, как у ее братьев.

— Обученных магов у нас в роду я не припомню, но вот такими мелочами забавлялся в детстве и я, правда отец мне строго настрого запретил баловаться подобными вещами, а отец у меня был строгий, и я счел за лучшее забыть о этих развлечениях. Может, я не прав, мне просто не хватило твердости в воспитании сорванцов, но после гибели старшего сына я долго не мог прийти в себя. Но что же теперь делать, я не уверен, что мне удастся отговорить их от этого занятия, уж больно они им увлечены. Только начнут еще больше таиться от родителей, уходить далеко, а это может привести к несчастью. Я не хочу для них повторения судьбы Аэрна!

— А что с ним случилось? — вмешалась Эванна. — Простите за мой интерес, но он далеко не праздный. В последние годы слишком много зла в разных обличьях выползло наружу. Надвигаются тяжелые времена. Не хотелось бы упустить что-то, что может повредить и другим живущим в этих краях.

— В отличие от этих двух балбесов, Аэрн был более вдумчивым и серьезным. Лет с шестнадцати уже начинал помогать мне управляться с делами, касающимися родовой вотчины. При его уме он вскоре мог стать мне надежным помощником. Я был бы спокоен, оставляя на него нашу землю. Но три года назад, это случилось еще до появления киреонцев, он отправился в один из наших поселков с моим поручением и пропал. Тела, как ни искали, не нашли. Разве, что утонул в реке, хотя плавал он отлично. Был бы жив, так за это время бы вернулся — наши леса он знал, как свои пять пальцев. Ему было почти семнадцать…

— А магические способности у него тоже были? — поинтересовался Кенрик, крайне заинтригованный этой историей.

— К стыду моему, не знаю… Я внимания на это тогда не обращал, а он, даже если что-то и умел, то никогда этого не показывал. Даже в детстве не попадался на подобных проделках.

За время разговора Кенрик для общей картины просканировал и графа с графиней — результат был ожидаем, латентный дар с теми же особенностями в конфигурации. Ронгедормец не понимал уже ничего — или он бредит, или вся семья может дружно пойти учиться в Антрайн. Все же, по размышлении, он решил, что раз визуальная составляющая есть, то придется счесть их всех визуалами, хоть и несколько нестандартными. Или он чего-то не понимает? А откуда взялась странная форма дара? Влияние местности? Последней безумной мыслью было — а не исчезнет ли дар графской семьи вне пределов этого места? В общем, к ректору, к ректору, к ректору! Но для начала надо дождаться магистра Альсина, возможно он, как опытный визуал, скажет что-нибудь умное.

За остаток дня и Кенрик, и все желающие побывали в старых развалинах, в том числе, и в обнаруженной графскими детьми комнате с надписями и фресками, для чего людям графа пришлось раскопать и укрепить проход туда. Письмена Кенрик тщательно срисовал, но, не зная древнетарийского, оставил до возвращения Альсина. Фрески оказались заметно повреждены водой.

Эванна долго в задумчивости ползала перед ними на карачках, изредка что-то срисовывая, но больше хмурилась и вздыхала. Кроме прочего, картинки оказались довольно символическими, с первого взгляда было непонятно, что они изображают. Девушка надеялась, что в столице старшие ведающие или кто-нибудь еще поможет их расшифровать. Единственное, что она определила наверняка, что это место, скорее всего, не было каким-либо святилищем и, во всяком случае, не имело ничего общего с древними святилищами, виденными в Киреоне. Халег согласился с ней. Большую часть времени, правда, он бродил где-то по окрестностям, то ли обдумывая, то ли разыскивая что-то свое.

Ближе к вечеру все устали, и ажиотаж несколько улегся. Графиня организовала простой ужин для гостей на свежем воздухе, чему все были очень рады и с благодарностью умяли угощение. Потом старшие ло'Рхе ушли в дом, забрав с собой малышку Майлию, которой пора было ложиться спать.

Кенрик же, за время обследования старинных развалин, успевший хорошо познакомившийся с близнецами, которых звали Имри и Дорхи, попросил их еще раз продемонстрировать свои «тренировки». На фоне темнеющего неба взлетающие, крутящиеся и сталкивающиеся, разбрасывая искры, огненные шары смотрелись феерически. Близнецы явно были в ударе, юноша даже засмотрелся. Сам, так уж получилось, не выучив простейших огненных заклинаний, он с интересом смотрел на упражнения братьев. Еще интереснее было понять, как они направляют свои шарики по таким сложным и на первый взгляд непредсказуемым траекториям, и угадывают, где будет находиться шар, запущенный партнером, в следующий момент. К концу демонстрации Кенрик даже начал что-то понимать и, более того, это что-то ему напомнило, но он не мог сообразить что. Ладно, время подумать еще будет, и юноша собрался вместе с братьями уйти в дом, чтобы лечь спать, но его поймала Эванна и сказала, что ей надо кое-что обсудить.

Ронгедормец был не очень-то настроен на серьезный разговор, хотелось отдохнуть, но ведающей отказать не смог, хоть и без особого удовольствия.

— О чем ты хотела со мной поговорить?

Та несколько замялась, затем сказала:

— Ты заметил, какой странный дар у всей этой семьи?

— Заметил, ну и что. У Нирена тоже конфигурация не более понятная, но живет же… — Кенрик откровенно вредничал, Эванна это понимала, но сдерживала смех. В конце концов, он действительно сегодня порядком устал. Но разговор был важный, и девушке почему-то хотелось поговорить о том, что ее взволновало, как можно раньше.

— Я даже не столько о конфигурации, как ты это назвал, сколько о его направленности.

— А что в нем такого? — не понял ронгедормец.

— Ты наверняка знаешь о существовании боевых заклинаний, даже, видимо, умеешь пользоваться какими-то из них. Хотя практически любое заклинание в руках мастера может быть использовано как в мирных целях, так и для отражения атаки и даже для нападения.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Не хочу, чтобы ты воспринял это за обиду, но Нирен, например, как бы я к нему не относилась, и несмотря на его способности, как невидимки, правитель, может, еще ведающий или маг, но никак не воин, в отличие от Лартина, и ты — не воин. Если не будет серьезной необходимости, вы оба предпочтете избежать любых военных действий. В этом нет ничего плохого, но, в отличие от вас, эти близнецы — потенциальные военные маги, не знаю, как это правильно назвать, но я слышала о таких.

— А-а-а… вот ты о чем… Возможно.

— Более странно другое. В нашей Академии сейчас учится одна девочка, и дело даже не в том, что у нее темный дар, таких немало. Она потенциально боевая ведьма…

Представив себе картинку, Кенрик не сдержался и сдавленно хихикнул. Эванна и сама смутилась, произнеся такое словосочетание, но продолжила:

— Зря ты смеешься. Наставницы сами в некоторой растерянности, не понимают, как и чему обучать эту девочку. И это не все — вскоре к нам поступила еще одна ученица, девочку подобрали на улице, все считали ее сумасшедшей, но дар для любой ведающей был виден за милю. Сначала ее привели больше из милосердия, подумали, что девочка сходит с ума из-за открывшегося дара без инициации, и неизвестно насколько далеко зашел процесс искажения психики. Потом общими усилиями нескольких наставниц ее все же вернули в ясный рассудок. Вот тут-то и выяснилось, что дар у нее тоже очень своеобразный. Светлая ведающая, но с уклоном, подобным первой. Не в силах справиться с этим, девочка начала действовать против самой себя, потому и почти сошла с ума

Кенрику уже не было смешно, а Эванна добавила:

— И вот теперь эти близнецы… Повидав столько, сколько успели повидать мы, ты должен понять — камни со скал сами собой не падают, — процитировала она одну из поговорок своей родины.

Юноша вздохнул, пожалуй, ведунья права, и назревает что-то странное и страшное.

— Ну и куда теперь этих «боевых магов»? В Антрайн? Во-первых, я так до конца и не понял, можно ли считать их визуалами, а во-вторых, есть ли в Академии хоть один мэтр, понимающий для чего и чему их нужно учить?

Кенрик не очень верил в способности визуалов, но иного придумать пока не мог. Сам он многому научился от Посоха, но так это ведь другой случай.

— Тогда уж вопрос: а что делать с малышкой? — продолжил он. — Ей даже в вашу Академию рано, а она, того и гляди, не только мамину юбку прожечь сможет — несмышленыш еще.

— Боюсь, придется поговорить со старшими сестрами, чтобы прислали в эти края хотя бы одну опытную наставницу, хотя бы на время. И дело не только в малышке, насколько я поняла, среди киреонских поселенцев ведающих или нет, или почти нет, среди людей графа — тоже. У киреонцев есть несколько слабых стихиалов, но что они смогут сделать, если надо будет срочно кого-то лечить? Возможно, среди обоих народов найдутся одаренные постарше, которых можно будет приставить к делу.

Девушка немного помолчала и добавила со вздохом:

— Я разговорилась с малышкой, нередко дети замечают и помнят больше взрослых, так вот она сказала, что старшего брата «украли». Почему она так считает и кто украл, узнать не удалось, но Майлия в этом полностью уверена. Вот тебе еще одна головоломка.

— Она еще дитя, это всего лишь фантазии, — попытался отмахнуться ронгедормец.

— Она проявленная ведающая, как минимум, — возразила Эванна и, пожелав Кенрику спокойной ночи, ушла.

— Ничего себе «спокойной ночи», — пробурчал он себе нос.

Сонное состояние сбилось, и он просидел еще не меньше часа размышляя о сказанном ведающей. Девочка сказала, что ее брата украли, почему-то эта фраза не давала Кенрику покоя, о чем-то напоминала. В конце концов он вспомнил. Ихе! Его ведь тоже украли. Точнее не совсем украли, ему разрешили предупредить родителей. Но в Академии хватало тех, кого именно украли! Уж не кукловоды ли прихватили Аэрна, случайно оказавшись в этих местах? Если так, то вся эта семья — истинные маги! Но почему тогда Кенрик не узнал конфигурацию дара?

«Ты и не мог узнать… — с каким непонятным трепетом в голосе произнес Посох. — Я и сам не сразу узнал. Считал, что их не осталось. Да так считали еще тогда, когда я был человеком!»

«Так кто же они?»

«Боевые истинные маги. У них особый дар, потому он и показался тебе странным. Проклятье, я не имею понятия, как их нужно обучать! Надо же, все эти тысячелетия сидели себе в глуши боевые и в ус не дули, рыбку ловили…»

— Шуточки Темного Прохвоста, это в его духе… — вслух пробурчал ошарашенный новостью Кенрик. — И что делать с ними будем?

«Не знаю… — растерянно сказал Посох. — Поговори с Альсином. Мы их встретили явно не просто так, боги снова помогли. А это значит, что без их помощи с надвигающейся бедой мы не справимся…»

Кенрик, ничего не говоря, встал и отправился на поиски магистра — информация была слишком важна, чтобы умолчать о ней. Как вскоре выяснилось, киреонцы недавно привезли мага на лодке, но тот вернулся слишком уставшим и успел лечь спать, поэтому обмен информацией пришлось отложить на завтра. Ронгедормец вздохнул и отправился в выделенную ему комнату, но заснуть смог далеко не сразу, долго ворочался — беспокойные мысли не давали ему покоя.

Утром Кенрик встал с рассветом, с наслаждением выпил поданный кем-то из графский слуг горячий настой лесных трав, незнакомый, но вкусный, и безжалостно разбудил сладко спящего магистра. Тот было разворчался, но услышав, что речь идет о деле государственной важности, умолк, удивленно поглядев на юношу, и покорно двинулся за ним к выходу из дома. Однако на пороге их перехватил граф.

— Очень хорошо, что вы уже встали, — обрадовался его появлению Кенрик. — Нам нужно с вами поговорить. Возможно, придется срочно связываться с Его Величеством или Мертвым Герцогом.

— Что-то случилось?! — встревожился граф.

— Вчера вечером я понял кое-что очень важное, касающееся вашей семьи, — поспешил успокоить его ронгедормец.

— И ради этого понадобилось будить меня? — раздраженно проворчал себе под нос магистр.

— Да! — тяжело посмотрел на него Кенрик. — Когда вы узнаете в чем дело, вам сразу станет не до сна. — Он повернулся к графу. — Где мы можем поговорить так, чтобы нас не услышали чужие уши.

— В беседке позади дома, — немного подумав, сообщил тот. — Одну минуту, я распоряжусь принести туда завтрак.

Сказав несколько слов проходящему мимо слуге, граф повел гостей вокруг дома, к его северной стороне. Беседка оказалась не беседкой, а сложенным из каменных глыб крытым сооружением. Можно было бы назвать это сооружение пристройкой, но, похоже, не его пристраивали к дому, а дом к нему — сооружение явно было древним. Внутри стоял стол, окруженный плетеными из лозы креслами.

— Когда жарко, мы обычно здесь обедаем, — пояснил граф. — Здесь всегда прохладно. Как видите, беседка открыта, мы увидим, если кто-то подойдет.

Подождав, пока подоспевшие с подносами слуги сервируют стол, они расселись и отдали должное скромному завтраку. Быстро поев, Кенрик рассказал о том, что понял вчера. Собеседники не поняли его беспокойства.

— Ну хорошо, пусть у нас какой-то редкий дар, что это меняет? — неуверенно спросил Иртен.

— Вот именно, — поддержал его Альсин.

— Все меняет! — раздраженно отрезал Кенрик. — Как вы не понимаете?! Хорошо, объясню проще. На нас надвигается какая-то страшная беда. С этим вы согласны, магистр?

— Да, — кивнул тот.

— И в этот момент мы наталкиваемся на целую группу истинных боевых магов, которые считались вымершими еще в доимперские времена. Их безжалостно уничтожили, причем, похоже, уничтожили кукловоды, заманив в какую-то ловушку. Обученный боевой истинный способен щелкать магистров-кукловодов, как орехи, потому их и постарались нейтрализовать.

— А откуда вы все это знаете? — подозрительно поинтересовался Альсин. — Я больше двадцати лет занимаюсь изучением древней истории, но только однажды встретил упоминание о боевых магах…

— Я не имею права открывать вам источник своей информации, — вздохнул Кенрик. — Давал слово молчать королю, ректору и Мертвому Герцогу.

— Давайте обратимся к кому-то из них, — пожал плечами магистр и достал из кошеля кристалл связи. — Тем более, что мне все равно надо сообщить милорду ректору о своих находках, они очень важны.

Как ни странно, ло'Райлинди отозвался сразу же, поинтересовавшись достаточно ли важное дело, по которому его вызвали, так как сейчас он совещается с королем и главой второго аррала. Магистр Альсин от этого известия чуть не подавился и начал было извиняться, но Кенрик просто выхватил у него кристалл:

— Это Валльхайм! — бросил он туда. — Дело государственной важности!

Из кристалла некоторое время доносились приглушенные разговоры, а затем раздался сухой голос Мертвого Герцога:

— Говорите!

Кенрик коротко рассказал о случившемся, о том, кто такие истинные боевые маги, и своих выводах, что все это произошло не просто так. Затем попросил разрешения посвятить магистра Альсина и графа ло'Рхэ в тайну артефакта, который он носит.

— Зачем?

— Без их помощи мне не обойтись.

— Хорошо, — после недолгого молчания согласился ло'Верди. — Но предварительно они должны дать клятву лично королю не разглашать эти сведения.

— Я слушаю вас, эрхи! — донесся из кристалла голос Лартина.

— Это Его Величество, — шепотом уведомил Кенрик, протягивая кристалл графу. — Клянитесь!

Тот выглядел до крайности удивленным, похоже, еще не верил, что все это происходит с ним. Он неуверенно взял кристалл и сдавленно спросил:

— Ваше Величество?…

— Да.

— А как я должен клясться?…

— Просто, — в голосе короля послышалась ирония. — Поклянитесь, что будете молчать о том, что сообщит вам эрхи Валльхайм.

Граф повторил его слова, поклявшись в сказанном честью своего рода. За ним поклялся и магистр, выглядевший не менее озадаченным.

— Я хотел бы еще доложить аллери ректору о своих находках, — сказал он затем. — Это тоже важно.

— Хорошо, докладывайте, мы вас слушаем.

— Я получил окончательное подтверждение того, что несколько тысяч лет, еще до Тирайской империи произошел катаклизм, практически уничтоживший человечество. Также удалось перевести предупреждение, что катаклизм может повториться, если разбудить нечто, спящее в недрах земли. Сопоставив все, нам уже известное, я почти уверился, что кукловоды пробуждением этого нечто сейчас и заняты.

— Проклятье! — донесся из кристалла экспрессивный возглас короля. — Их нужно остановить! Любой ценой!

— Для этого нам и будут необходимы боевые истинные, — вмешался Кенрик. — Посох в этом уверен.

«Это когда я тебе такое говорил?!» — возмутился тот у него в голове.

«Не мешай! — отмахнулся ронгедормец. — Скажешь, боевые маги нам не пригодятся?»

«Пригодятся», — признал Посох и умолк.

— Граф ло'Рхэ, — после недолгого молчания снова заговорил король. — Прошу вас вместе со всеми одаренными, которых удастся найти в вашей вотчине, срочно прибыть в столицу. Мы должны остановить беду, которая коснется всех, в том числе, и вас.

— Я понимаю, Ваше Величество, — хмуро сказал тот. — Но я не знаю, на кого оставить свои земли.

— На кого-то из родственников. А если они не способны справиться, то мы пришлем вам опытного управляющего.

— Одна дорога туда-обратно займет полгода, как минимум, — тяжело вздохнул Иртен.

— Не займет. Эрхи Валльхайм мгновенно телепортирует вас в столицу, а управляющего в вашу вотчину.

— Это не проблема, — подтвердил Кенрик. — Сейчас я уже способен переносить до двадцать человек сразу.

— Тогда все, — с этими словами король отключил связь.

Довольно долго все трое молчали, глядя друг на друга. Графу происходящее, судя по его виду, сильно не нравилось, видимо, он не хотел никуда ехать, но пойти против просьбы короля не считал для себя возможным.

— Так о каком артефакте шла речь? — нарушил молчание магистр Альсин.

— Вы слышали о Витом Посохе? — вопросом на вопрос ответил Кенрик.

— Читал кое-какие упоминания, но не верю в них. Слишком сильный артефакт, скорее всего, он — выдумка. Не хотите ли вы сказать?…

— Вот эта «выдумка»… — ронгедормец материализовал Посох и положил его на стол. — Я его носитель.

Магистр едва слышно выругался. А затем коротко объяснил с непониманием смотрящему на него графу, что такое Витой Посох и что значит его появление. По крайней мере, с его точки зрения, на что Кенрик с Посохом внутри себя ухмыльнулись. Кое-что маг, конечно, понял правильно, но только кое-что. Переубеждать его смысла не имело, он больше верил старым рукописям, чем людям.

— Я думаю, что нам с магистром стоит проехаться по всем вашим поселениям и поискать еще одаренных, — сказал Кенрик, снова дематериализовав Посох.

— Здравая мысль, — согласился маг. — Но сумею ли я определить истинных, ведь я визуал?

— Они вам тоже покажутся визуалами, — успокоил его ронгедормец. — Меня поначалу приняли за визуала.

— Ясно, — кивнул Альсин.

— Мы сюда уже не вернемся?… — внезапно с грустью спросил граф.

— Почему? — удивился Кенрик. — Думаю, со временем вы научитесь телепортироваться самостоятельно. Посох говорил мне, что все истинные способны на это.

— Это хорошо, — немного оживился Иртен. — Но, наверно, не в ближайшее время. Пойду скажу жене, чтобы начинала собираться, а я поеду с вами, мои люди без моего приказа с вами не пойдут, да вы их и не найдете в джунглях.

* * *

Лодка уткнулась в берег, и Альсин с Кенриком выбрались из нее на сушу. Кто-то из киреонцев узнал мага, поклонился ему и поспешил привязать их лодку. Альсин сдержанно поблагодарил и направился в сторону поселения, Кенрик поспешил за ним.

Магистр уговорил его отправиться сюда, чтобы показать Посоху святилище с надписями на стенах — тот уж всяко лучше знал древнетарийский язык. Может, заметит что-то, чего не заметил или не понял сам Альсин. Витой был согласен, его даже заинтересовало это святилище, он сказал, что подозревает, кому оно посвящено, но оглашать свои подозрения отказался.

Этим утром они вернулись из поездки по поселениям, во время которой удалось обнаружить еще четырнадцать одаренных разного пола и возраста, причем все они были боевыми истинными магами. Помимо них нашли еще восемь потенциальных ведающих и двух слабых стихиалов, последних и обучать смысла не было. Зато ведающие оказались на удивление сильными, все они являлись целительницами, искренне верящими, что всего лишь лечат односельчан травами. Эванна сумела убедить их, что это не так, и пообещала скорое прибытие наставницы, которая поможет им освоиться с даром и научиться использовать его в полной мере.

Одаренные не слишком обрадовались предстоящей поездке в столицу, у каждого хватало своих дел. Причем, как и в случае самого графа, одиннадцать из них ехали семьями, одиночек нашлось всего трое. Пришлось захватить с собой еще троих без дара, поскольку их семьи уезжали — не оставлять же людей в одиночестве. Граф дал всем отобранным день на сборы, распорядившись прибыть в его усадьбу и ждать там. Люди повздыхали, не желая расставаться с привычным образом жизни, но принялись собираться, ни один не стал протестовать против приказа своего господина, привыкли повиноваться ему во всем.

«Стой!!! — буквально взвыл Посох, едва они подошли к еще недостроенной ограде поселения из каменных глыб. — Здесь!!!»

«Что здесь?» — растерялся Кенрик.

«Я! Еще одна моя часть!»

«А почему ты не почувствовал ее, когда мы проплывали мимо этого поселения несколько дней назад?»

«Понятия не имею! — взорвался Посох. — Какое это имеет значение?! Главное, что я сейчас ее чувствую!»

«Куда идти?» — не стал терять времени Кенрик.

«За поселение, это где-то с другой стороны. Там скажу точнее».

Ронгедормца все же интересовало, почему Посох не ощутил свою часть раньше, ведь другие свои части он чувствовал на значительно большем расстоянии. Этому есть причина, и хотелось бы эту причину выяснить. На ум пришла одна догадка.

— А где расположено святилище? — повернулся Кенрик к Альсину.

— С той стороны поселения, — маг показал рукой в ту же сторону, где находилась часть Посоха.

Похоже, догадка верна. Святилище помешало, но чем? Что ж, лучше поглядеть на все это самому, причем поглядеть не только глазами, а и взором мага, позволяющим увидеть потоки энергии.

Войдя в ворота, они быстро двинулись по главной улице поселения к его противоположному концу. Идти долго не пришлось, поселение было не слишком большим.

— Святилище вот там, за недостроенной стеной, в кустах.

Стена действительно поднималась не выше человеческого роста, причем кусками разной высоты. В одном месте был уложен только нижний ряд камней, через который они и перебрались, оказавшись снаружи.

«Вон та глыба, — сообщил Посох, и один большой камень из нижнего ряда шагах в пяти высветился красным перед внутренним взором Кенрика. — Забирай!»

— Пойдемте, — потянул юношу за рукав Альсин. — Святилище уже совсем рядом.

— Погодите, магистр, — отрицательно покачал головой Кенрик. — Я только что нашел еще одну часть Витого Посоха.

— Где же она? — не поверил тот.

— Вон в том камне, — показал Кенрик. — Я только не пойму, почему Посох ощутил ее только сейчас, а не когда мы проплывали мимо этого поселения.

— Возможно, ее тогда здесь еще не было, — пожал плечами Альсин. — Дело в том, что здесь нет пригодного для строительства камня, его возят на баржах с низовий реки, там у киреонцев каменоломня.

— Ясно. Отойдите, пожалуйста, в сторону, это много времени не займет.

Кенрик достал кинжал, порезал себе ладонь, подошел к ограде и капнул несколько капель крови на один из нижних камней. Все произошло почти так же, как и раньше, разве что огненные символы не были видны, поскольку поверх алтаря лежал другой камень, и гул был немного глуше по той же причине. Наконец алтарь исчез, и на землю упала шестая часть Витого Посоха. Юноша едва успел подхватить ее и отскочить в сторону, как камни над образовавшейся пустотой с шумом просели. Посох удлинился, и на Кенрика накатила эйфория от захлестнувшего его потока силы.

— Ну вот и все, — сказал он, придя в себя.

— Мда, — как-то невпопад сказал Альсин. — Шли, шли и нашли. Случайность… Не верю я что-то в такие случайности…

— Я раньше тоже не верил, — криво усмехнулся Кенрик. — Пришлось.

— Это действительно похоже на божественное вмешательство, — констатировал маг. — Ладно, идемте.

Вход в святилище находился за кустами. Видимо, киреонцы обнаружили древние развалины и начали разбирать их, надеясь разжиться редким для этих мест камнем, и раскопали проход вниз — на поверхности, понятно, никакие фрески и надписи сохраниться не могли. Теперь в святилище вел довольно широкий, укрепленный, чтобы не осыпался, проход. Спустившись, Кенрик с Альсином оказались в довольно большом зале со сводчатым потолком. Магистр создал висящий в воздухе шар света и показал на усеянные полуосыпавшимися фресками и надписями стены.

— Пусть Посох посмотрит, — попросил он.

— Хорошо, — кивнул Кенрик и двинулся вдоль стен.

«Я не ошибся, — сообщил Посох, когда он совершил полный круг. — Храм Владыки Знаний и Света».

«Найтери?» — уточнил ронгедормец.

«Нет, другой. Он ушел. Куда и почему — не знаю. Нынешние боги пришли потом».

«Больше ничего интересного ты не обнаружил?»

«Если что-то и есть, то глубоко под землей. А надписи магистр Альсин верно перевел. Знаешь, этот человек достоин уважения».

«Теперь я это знаю, — согласился Кенрик. — Удивительно только, что это признал ты».

«Мне тоже надо было присмотреться».

— Посох ничего нового не обнаружил, — повернулся ронгедормец к магистру.

— Жаль, — вздохнул тот.

— Единственное, что он сообщил — это храм бога Знаний и Света, не нынешнего, а древнего, давно покинувшего наш мир. Еще сказал, что возможно что-то найдется, но для этого нужно произвести раскопки. Извините, сейчас не до того.

— Я понимаю… — сник Альсин. — Пойдемте тогда.

На прощание Кенрик окинул святилище магическим взором, но тоже ничего интересного не обнаружил. Едва выбравшись наружу, он просканировал святилище и снаружи, но энергетические потоки, идущие от него, не перекрывали место, где находилась найденная только что часть Посоха. Видимо, магистр Альсин был прав, и глыбу, в которой та находилось, привезли уже после того, как они проплыли мимо.

Затем Кенрик достал из кошеля черный кристалл связи, выданный ему перед отправлением на Киреон, и вызвал Мертвого Герцога. Следовало сообщить ему о случившемся.

* * *

Халег с Эванной подошли к домику Эдны. Вечерело, было уже почти темно и немного прохладно, лето закончилось и осень постепенно вступала в свои права. Судя по светящимся окнам, ведающая была дома, что радовало — не придется идти в Академию.

— Заходите, — дверь отворилась, и Эдна показалась на пороге, словно ждала их.

— Добрый вечер, матушка! — в один голос поздоровались северяне.

— Добрый, добрый… — проворчала та и скрылась в доме, Халег с Эванной поспешили за ней.

Рассевшись за столом, они молча уставились на ведающую, которая выглядела рассерженной и уставшей. Какая-то незнакомая девушка, видимо новая ученица, принесла чайник с горячим сехлитом и налила его в чашки, после чего тихо испарилась.

— Рада вас видеть, дети, — наконец улыбнулась Эдна, и они успокоились, поняв, что она сердита не на них. — Рассказывайте!

Переглянувшись, Халег с Эванной начали по очереди говорить, дополняя друг друга и не скрывая ни одной детали. Для обоих кое-что из рассказа другого оказалось новостью. Виконт крайне удивился, узнав, что киреонцы принимали его за жреца Той, О Которой Не Говорят. Эванна же удивилась пробуждению Халегом древнего защитного заклинания в пирамидке. Эдна слушала их молча и все больше хмурилась, ей все это явно не нравилось.

— Ты хочешь быть жрецом, мальчик? — в упор посмотрела она на виконта, когда рассказ завершился.

— Я мало об этом знаю, хотя кое о чем уже догадался, — спокойно ответил он.

Немного помолчав, Халег добавил:

— Я не хочу этого, но не боюсь, — и выложил на стол вынутый из-за пазухи небольшой фигурный жезл из того же странного металла, что и цепь киреонского Герцога. — Когда я был в городе, кто-то сунул мне его в руки и исчез в толпе.

Эдна склонилась над жезлом и всмотрелась в него. Довольно долго смотрела, затем поежилась и отодвинулась.

— Ты уже жрец… — глухо сказала она. — Если бы ты этого не принял, могло бы быть и иначе.

— Вряд ли, — Халег отрицательно покачал головой. — я давно чувствовал приближение чего-то, а после болот это чувство стало особенно острым. Что же мне теперь делать, матушка?

— ОНА сообщит, когда посчитает нужным.

— Я не об этом, — он помолчал. — Я не хочу становиться таким… как тот, на фреске…

— Не хочешь, не становись, — пожала плечами Эдна. — Это зависит только от тебя самого. ОНА такого не требует.

«Ты мудра не по годам, смертная», — прошелестел по комнате бестелесный голос, от которого все вздрогнули.

— Что это было?! — ошалело выдохнула Эванна.

— ОНА, — устало потерла лицо ладонями Эдна, тоже никак не ожидавшая такого.

Значит, древние боги действительно вернулись. Что же будет? Не начнут ли они войну с Троими? В этом случае ведь крайними окажутся люди. Все оказалось еще страшнее, чем она думала. Что же теперь будет?

Эдна, Эванна и Халег долго растерянно смотрели друг на друга, пытаясь хоть как-то осознать случившееся, вот только ничего не получалось. Привычный мир рушился, хотя большинство людей об этом и не подозревало. И что с этим делать — ни один из них пока не знал.

* * *

Эльнар обучал Илана первичной концентрации в купленном им не так давно домике в пригородах столицы, когда произошло нечто непонятное, заставившее его резко замолчать. Божественное присутствие! Причем, прямо в городе! И это был не один из Троих, не Беранис или Темный Прохвост, а кто-то другой, кто-то значительно более древний. Правда длилось присутствие не слишком долго, каких-то несколько мгновений, но это многое значило. Видимо, скоро грянет.

Отправив ученика спать, старик сел на пол в медитативной позе, сформировал самое сильное из доступных ему сканирующих заклинаний и отпустил его в свободный поиск. Скорее всего, визуалы Антрайна обнаружат это и вычислят его, но после случившегося скрываться смысла больше не имело.

Когда заклинание вернулось, Эльнар глухо вскрикнул. Он всего мог ждать, но только не того, что где-то по другую сторону столицы в одном и том же месте собрались девятнадцать истинных боевых магов. Необученных магов! Старик долго хватал ртом воздух, пытаясь хоть как-то уложить события этого вечера в сознании, но это у него никак не получалось.

Решив рискнуть еще раз, он создал подслушивающее заклинание и отправил его к боевым магам. Послушав их разговоры, Эльнар долго ругался. Как выяснилось, этих необученных одаренных сыскал где-то на западе шустрый Кенрик, чтоб ему провалиться, и привез в столицу. Ну и чему идиоты из Антрайна собираются учить истинных боевых магов?! До них не доходит, что при неправильном обучении и формировании такого дара любой из боевых вместо столицы оплавленную яму оставит, сам не понимая того, что творит!

— Охо-хо!.. — простонал старик, схватившись за голову.

И что же делать? Ведь он единственный в каверне человек, хотя бы по книгам знающий, как и чему нужно обучать боевых магов. А раз так?… Да, другого выхода нет. Эльнар решительно встал. Ему предстояла встреча с ректором Антрайна.

ЭПИЛОГ

Мертвый Герцог сидел в своем кабинете, мрачно уставившись на собственные кулаки, лежащие на папке с бумагами. Последние донесения не радовали — события набирали ход. И чего ждать — неизвестно. Все только строят предположения, а точно никто ничего не знает.

Даже неизвестно откуда взявшийся истинный маг, скрывавшийся от визуалов и кукловодов несколько сотен лет, не сумел пролить свет на природу возможной катастрофы. Хотелось бы верить, что ее не будет, но Фарн в силу долга обязан был готовиться к худшему. И он готовился. Разворачивались новые госпитали по всем городам королевства — принцесса придумала очень нужную вещь. Строились лагеря для беженцев вдали от побережья, волны туда не достигнут, какими бы большими они ни были. Запасались продовольствие, соль, медикаменты, ткани и оружие.

Если бы знать, чего ждать! Герцог от досады грохнул кулаками по столу, не обратив внимания на боль. Его заботило только одно — не дать стране распасться. Не позволить людям снова впасть в дикость, забыв все достижения цивилизации. Сумеют ли они этого добиться? Он не знал.

Оставалось только надеяться.

Аллери — обращение к равному в Игмалионе. Эрхи — вежливое обращение к нижестоящему. Показывает хорошее отношение к тому, к кому обращаются. Нори — нейтральное обращение. Тлари — отрицательное. Да-нери — вежливое обращение к вышестоящему.

Утарны — домашние птицы в Игмалионе. Нечто похожее на кур, но с более длинной шеей. Разводятся на мясо и для кормления домашних животных. Их яйца имеют неприятный вкус.

Высшими ведающие Игмалиона называют Троих и других, приближающихся к ним по уровню силы.

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава второго аррала молча поклонился

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте