«О дружбе»

Ткаченко Наталья О дружбе

Глава первая. О жертвах ради <цветов жизни> и о последствиях необдуманных поступков

Когда через три дня обоз наконец подошел к селу, там обнаружился зализывающий раны караван, и Радегу ничего не оставалось, как идти дальше, в Сейкалу. В столице области их ждали не только мягкие постели для раненых (лекарь был свой, которого любая лечебница с руками оторвала бы), но и ярмарка, настроения для которой не было никакого. Хотя обоз почти оклемался от нападения, раненые шли на поправку, и за их жизни можно было не опасаться, Тхар всё ещё не приходила в себя.

У Радега появилась новая привычка: он под вечер приходил в фургон, выгонял оттуда всех и долго разговаривал с девушкой. Ллио, на всякий случай дежурящий поблизости, невольно слышал эти монологи, полные признаний, обещаний, извинений и неизменных просьб очнуться.

Сам он забирался потом в фургон, ложился рядом и в полной темноте шептал на ухо Тхар те же просьбы. Только их. А ещё на третий день тихонько плакал, вцепившись зубами в ладонь.

Осунувшийся Риан приходил едва ли не каждые полчаса. Он пытался дозваться до девушки, но не получал отклика. Уходил он молча, а Ллио знал, что Тиля не появлялась за это время, и что это плохо, очень плохо для Тхар, что девушки так долго вместе. О том, что одна из них может не очнуться, и вместе с ней погибнет и вторая, Ллио даже не думал, хотя догадывался, что к Страннику такие мысли приходили и, возможно, не раз.

Утром четвёртого дня снова шёл дождь. На севере, там, откуда они уехали, скорее всего, уже лежал первый нетающий снег, а здесь было для этого слишком тепло. Ллио сидел в фургоне, прикрыв глаза, и в полудрёме слушал перестук капель, пока не заснул. Ему снился какой-то странный сон, словно он что-то ищет и из-за этого вертится вокруг своей оси, потому что это что-то всё время оказывается за его спиной. Вдруг его правая щиколотка оказалась в капкане, и Ллио стал вырываться, потому что надо было повернуться и что-то найти…

— Ллио, ты меня добить хочешь?! — услышал он несчастный шёпот Тхар и открыл глаза. Девушка лежала в той же позе, но её левая рука, ранее безвольно вытянутая вдоль тела, сейчас изо всех сил вцепилась в находящуюся в опасной близости от её лица щиколотку эльфа, а запавшие глаза были открыты и сердито смотрели на замершего друга.

Ллио метнулся к ней, вспомнил, что любая попытка обнять причинит ей боль, наклонился и поцеловал в щёку, а потом прижался лбом к виску девушки, словно пытаясь мысленно передать ей всю ту огромную радость, которую он ощутил при её пробуждении.

— Я тоже рада тебя видеть живым и здоровым, в отличие от меня, — чмокнула его ответно Тхар и застонала: — Ой, ужас, головой мне лучше не шевелить…

— Тебе плохо? Я сейчас позову Риана! — всполошился Ллио.

— Очень плохо, — призналась девушка, зеленея, и эльф стрелой вылетел из фургона, со всех ног бросившись на поиски Странника.

Когда он вернулся, внутри уже хлопотала Тиля. Странник порывисто обнял её со вздохом облегчения и занялся Тхар.

— Её тошнит, в ушах шумит, болит голова, плечо, нога, спина и всё остальное тоже, но это особенно, — подсказала Тиля.

— Тошнота и шум в ушах — это нормально при сотрясении мозга. И боли после такого падения — тоже. Но это мы сейчас снимем! — весело успокоил помрачневшую было девушку Риан и занялся её лечением.

— А что произошло и как все? — промямлила Тхар, как только он расправился с тошнотой. — Я почему-то совсем ничего не помню после того, как Гаисхаш забрал меня из фургона.

— Все живы, — успокоил её Ллио и начал рассказ.

Каким образом Радег узнал о том, что Тхар пришла в себя, неизвестно, но он первым из обоза оказался рядом, отпихнул Ллио, склонился над девушкой и радостно выдохнул:

— Очнулась…

— И уже об этом пожалела, — заметила Тхар, морщась. — Знал бы ты, как у меня всё болит! Хотя всё же меньше, чем пять минут назад, спасибо, Риан.

— Не за что, — отозвался эльф и развернулся к Ллио с Радегом: — Так, а теперь вы оба идёте сторожить вход и никого сюда не пускаете.

— Почему? — хором возмутились они, не желая оставлять девушку.

— Потому что Тхар необходим покой и полутьма, — отрезал Риан. — Здесь останется Тиля, если что, она меня предупредит. Ваше постоянное присутствие не требуется. Пусть Тхар отдыхает.

— Конечно, — кивнул Ллио и повернулся к девушке: — Выздоравливай. Если что, я рядом.

Тхар только улыбнулась.

— Да, я тоже, — кивнул Радег, посмотрел на девушку долгим взглядом, словно хотел убедиться, что ей действительно лучше, и последовал за эльфом.

А Тхар закрыла глаза и попыталась заставить себя поверить, что ничегошеньки у неё не болит, и это только кажется, и вообще, стоит попытаться заснуть.

Сейкальская область встретила их запруженными дорогами и неприятными новостями. Оказывается, часть обозов просто и не отправлялась на север, потому что сразу в нескольких крупных городах, в том числе, в тех, через которые они намеревались идти, свирепствовала эпидемия холеры. Сейкалу эта болезнь пока обошла стороной, но в городе был карантин, и ярмарку перенесли за стены. Ллио ожидал, что люди будут подавлены печальными событиями, но оказалось наоборот: многие вполне жизнерадостно шутили, что стоит успеть погулять на ярмарке, пока хворь не прибрала к рукам.

— Сейчас холеру уже лечат, — пояснил Риан. — Долгое время считалось, что болезнь эта — смертельная, и её даже не пытались побороть. Орки первыми сообразили, что дело в воде, и поступили очень просто: перестали мыться, готовили исключительно на масле и пили исключительно вино. Последствия такого превентивного средства, сам понимаешь, были не очень приятными, поскольку для подстраховки они следовали ему месяцами…

— Зато почти никто не болел, — заметил Радег, от скуки подслушивающий их. Орк был донельзя зол из-за того, что придётся обходить города в карантине, и считал, что его предки поступали как раз правильно. В отличие от людей.

— Главное, сейчас уже почти никто от неё не умирает, — успокаивающе заметил Риан. — Вам просто надо будет соблюдать элементарные правила гигиены. Да и потом, эпидемия явно идёт на спад. Думаю, всё благополучно закончится ещё до того, как мы будем в Заречном.

— Будем надеяться, — буркнул орк. — О! Свободное место!

Все трое рванулись вперёд. Пришлось поругаться с купцом, который заметил площадку почти одновременно, но Радег только обрадовался возможности выместить на ком-то злость. В итоге купец пошёл искать место, где не будет таких нервных орков, эльфы с Радегом застолбили место, а вскоре подошёл и остальной обоз.

Ярмарка была Ллио не в радость. Он бродил по рядам, смотрел на фокусы и выступления акробатов и слушал бродячих музыкантов только потому, что Тхар, узнав, что он никогда не был на подобных праздниках, буквально выгнала его. Радег и обозные торговали, Риан остался на всякий случай с Тхар и Тилей, Дирелл не заинтересовался примитивным человеческим развлечением, а Мирела отстала на рядах с ювелирными украшениями. Поэтому Ллио ходил один, пытаясь выискать что-нибудь, что могло бы порадовать раненую подругу. Цветы? У Тхар болит голова, и сильный запах ей самочувствие не улучшит. Украшения? Тхар вообще была не из тех, кто ими обвешивается, да и толку от украшений, если ей ещё лежать как минимум недели полторы — две. Стрелы к луку юноша купил, но решил пока не показывать — всё равно девушка не в состоянии его натянуть, так зачем зря расстраивать? Ллио уже было решил, что единственным подарком станет его рассказ о ярмарке, как вдруг взгляд его наткнулся на вывеску в виде раскрытой книги.

И Ллио осенило. Ну конечно! Надо купить Тхар книгу. Он сможет читать ей вслух, а интересный сюжет развлечёт девушку и уведёт её мысли от боли. К тому же, бабушка Тхар упоминала, что дедушка привозил девушке книги, значит, она любит читать. Надо только выбрать подходящую.

Через полчаса он стал счастливым обладателем сразу трёх произведений, как он попросил, "о приключениях" — на его взгляд, этот жанр больше всего соответствовал характеру Тхар. Книги были достаточно толстые, первые страницы — многообещающие, и Ллио радостно думал, что их должно хватить надолго. Со дня неудачного падения Тхар прошло уже достаточно времени, и девушка чувствовала себя гораздо лучше. Плечом она по-прежнему шевелила с опаской, но уже могла сидеть и реже жаловалась на боль. Больше всего Тхар мучилась от скуки и невозможности двигаться. Поэтому, увидев покупки, она радостно воскликнула:

— О, Ллио, я тебя обожаю! То, что надо бедной больной девушке!

— Я буду читать, чтобы тебе глаза не напрягать, — тут же вызвался Ллио: Риан советовал ей как можно чаще лежать с закрытыми глазами.

— Ты лучше расскажи, как там на ярмарке? — потребовала Тхар, и не отстала от эльфа, пока он не пересказал все детали, не ответил на все вопросы, не выслушал все сетования на её неподвижность и не пообещал на следующий день принести знаменитых сейкальских булочек.

Обоз задержался в Сейкале: дела у Радега шли неожиданно хорошо, он что-то продавал, покупал и перепродавал, телеги с товарами пустели, а сундучок с деньгами — тяжелел. Но, как бы орк ни был занят, он всегда находил время прийти к Тхар, поговорить с ней, подбодрить и развлечь. Узнав, что она приходит в восторг от местных булочек, он договорился с булочницей и вечерами приносил свежие, только с противня рулетики и завитушки. Дирелл брался за заваривание чая — кто лучше эльфов знает, как правильно это делать! — и вся компания неожиданно мирно сидела вместе, пока не приходило время спать.

Дорога из Сейкалы удлинялась почти вдвое, так как Радег на всякий случай предпочёл обойти города в карантине: не только из-за болезни, но и потому, что там и не переночуешь, и не поторгуешь, и припасы не пополнишь. По приблизительным подсчётам, они должны были оказаться в Заречном где-то через две с половиной — три недели.

От нечего делать Ллио бродил вокруг Сейкалы — на следующий день они шли дальше, обоз постепенно собирался, но Ллио уже давно собрал всё, что надо. Нельзя сказать, что настроение было особо радужным у находящихся в Сейкале людей, орков и прочих. Ллио заметил нескольких сородичей и даже хмурого гнома, на которого таращился неприлично долго — ведь видел представителя его племени первый раз в жизни. Таращился, пока тот не осведомился строго: "В чём дело, дитя лесов?", и смущённое "дитя" не забормотало извинения, пытаясь затеряться в толпе.

Оставаться на месте эльф уже не мог. Тхар вынужденное бездействие сделало крайне раздражительной. По её собственным словам, она наотдыхалась на сто лет вперёд, и неподвижность просто убивала её. Рассудив, что наперебой хлопочущие возле девушки Дирелл, Гаисхаш, Радег, Мирела, Тиля и Риан найдут, чем её развлечь в его отсутствие, и позаботятся обо всём необходимом, Ллио отправился побродить. Даже его терпеливый характер начал сдавать от постоянного ворчания, жалоб и нытья. Он прекрасно понимал, насколько тяжело лежать пластом деятельной Тхар, но боялся, что вот-вот начнёт огрызаться. А поскольку грубить девушке, да ещё и подруге — это просто верх дурного воспитания, эльф предпочёл исчезнуть на время, чтобы потом с новыми силами быть ей опорой и поддержкой.

Он не заметил, как забрёл в кочевье сахези. На него смотрели с интересом, но достаточно дружелюбно, хотя сами по себе люди выглядели хмурыми и подавленными. Ллио бездумно огибал одну кибитку за другой, когда его внимание привлек плач. Тонкий, захлёбывающийся и безнадёжный — с таким отчаянием мог плакать только ребёнок, ведь в детстве обиды и разочарования ранят вдвое больнее. Тут же послышались усталые утешения, эльф не сдержался и заглянул за полог. В застеленной коврами и завешанном яркими тканями кибитке сидела женщина, прижимая к себе девочку лет десяти-одиннадцати и мягко похлопывая её по плечу. Заметив Ллио, она бросила на юношу раздражённый взгляд и потянулась задёрнуть полог.

— Гаци, дорну, — поспешно сказал Ллио, вспоминая, что этими словами Тхар приветствавала сахези три недели назад.

Женщина чуть насмешливо улыбнулась, оставив полог, и заговорила на сахези.

— Извините, я только эти слова знаю, — смутился Ллио. — Я просто хотел спросить, может, я чем-то могу помочь? Ваша дочь так плачет…

Женщина вздохнула и покачала головой. В завораживающем движении колыхнулись в такт огромные круглые серьги, касаясь смуглых щёк.

— Болела она, — сказала сахези печально и почти без акцента. — Её в больницу забрали, прямо у меня из рук вырвали, — она взмахнула тонкими кистями, усеянными браслетами и кольцами. — А там её обстригли.

— Там всех стригли, — неожиданно подала голос шмыгающая носом девчушка. — Сказали, чтобы вшей не было, а у меня их никогда не было! У меня таки-и-ие ко-осы бы-ыыли-иии… — снова заплакала она, утыкаясь залитым слезами лицом в уже потемневшую кофту матери.

— До земли, — со вздохом подтвердила та, обнимая дочь. — Несколько лет растили. Я тому гаду лекарю едва нож под рёбра не воткнула, когда увидела.

Ллио поперхнулся утешениями, а женщина продолжила:

— А у тасарези женщин только из-за позора стригут. Вот их мальчишки её и обижают. А уйти мы пока не можем — несколько наших в тюрьме сидят, суда ждут.

— А кто такие тасарези? — вырвалось у Ллио.

За что сородичи говорившей сидят в тюрьме, он предпочёл не уточнять.

— Светлокожие, оседлые, — пояснила сахези и внимательно посмотрела на него: — А откуда ты знаешь те слова, что сказал, и почему при этом не знаешь про тасарези?

— Тхар сказала. Это моя подруга, она кочевала с Галеро… — начал Ллио и увидел, как расплывается в улыбке сахези:

— Тхар! Как она? Давно её не видела. Слышала, она ушла от Галеро.

— Да, а вы, случайно, не Сури? — предположил Ллио.

— Нет, — покачала головой сахези. — Я Риаци. А это Мирхети, — указала она на девочку.

— А я Ллио, — представился эльф.

— А Тхар здесь? Пусть приходит, — оживлённо предложила сахези.

— Да, только она… болеет, — признался Ллио. — Она упала с лошади и не встаёт.

— А чего ты тогда здесь сидишь? — нахмурилась сахези. — Тоже мне, мужчина! Женщина не встаёт, а он ушёл! А если ей воды подать надо будет?!

— Да, я сейчас пойду обратно, — смутился Ллио, сползая с края повозки, на который присел в процессе разговора, и чувствуя, как краска стыда заливает щёки, хотя в распоряжении Тхар был добрый десяток рук, способных поднести воды.

— Да я тебя не гоню, — усмехнулась сахези. — Вот моя Хети даже плакать перестала, всё на тебя смотрит. Эльфов она раньше не видела.

— Мама хотела чужие волосы мне приделать, но они все от мёртвых тёток, — шмыгнув носом, вставила девочка, неловко вытирая слёзы, обиженная тем, что про её горе забыли.

Риаци кивнула.

— Мы с подругой жену лекаря этого поймали и хотели обстричь, а у неё на голове три волосины, — с детской непосредственностью пожаловалась сахези. — Так бы сходили к цирюльнику, парик сделали. И были бы снова косы у моей Хети, пока свои не отрастут.

Девочка снова шмыгнула носом и прерывисто вздохнула, грустно потянув на лоб край обмотанного вокруг головы платка.

И Ллио осенило.

Он наклонился к девочке, перекидывая через плечо собственный хвост, перевязанный зелёной лентой, и спросил:

— А мои — хочешь?

После смерти Ллан, в знак траура, Ллио ополовинил спускавшиеся почти до талии волосы, но за прошедшие месяцы они отросли, и из них вполне можно было заплести приличные косы.

Но девочка помотала головой:

— Они же белые!

— Правда, — кивнула сахези. — Спасибо, но куда ей светлые? Мы все черноволосые.

Ллио задумался на секунду, и его осенило второй раз за пять минут (определённо, это был весьма подходящий день для просветлений!):

— А не совсем чёрные, тёмно-каштановые подойдут?

— Тхар тебе этого не простит! — засмеялась Риаци.

— Нет, это не Тхар, — захваченный идеей, Ллио соскочил с порога кибитки: — Я… я сейчас!

Он запомнил, где стоит кибитка Риаци и Хети, и побежал к своему обозу. Нет, волосы Тхар не подходили, хотя бы потому, что косы бы получились совсем не до земли и даже не до талии Мирхети. И хотя Ллио не сомневался, что девушка пожертвовала бы ими без колебаний (возможно, он всё же ошибался из-за склонности идеализировать окружающих), но ему самому было бы жаль видеть её остриженной — всё же она женщина. А вот мужчину обстричь — это не так уж и страшно. Сингареллиор вон вообще не огорчился, когда сестра его едва ли не налысо обкромсала… Нет. Ллио остановился, хотя жертва была уже намечена и находилась в поле зрения. Нет, вот он точно не отнесётся к этому спокойно. Может, даже вообще не согласится. Но, с другой стороны, разве его обязательно спрашивать?

— Я его тоже недолюбливаю, — раздался рядом голос Гаисхаша. — Но ты так на него смотришь, что мне бедолагу жалко становится.

— Гаисхаш, — позвал, не сводя с объекта наблюдения напряжённого взгляда, Ллио и протянул руку: — Дай мне, пожалуйста, твой нож.

— Ллио? — удивился орк.

— Не волнуйся, ничего я ему не сделаю. И вот ещё… подержи его, когда он за мной погонится, хорошо? — эльф посмотрел на собеседника и вспомнил про всё ещё заключённую в лубки левую руку орка.

— Не волнуйся, я его и одной удержу, — радостно ухмыльнулся Гаисхаш. — Не знаю, что ты задумал, но с удовольствием тебе помогу! — он протянул юноше слегка изогнутый широкий нож.

Ллио кивнул, взял и поспешил к фургону. Подкрасться к увлечённому разговором с Тхар брату не составило труда — скорее всего, тот слышал его шаги, узнал и опрометчиво не насторожился. А дальше Ллио действовал молниеносно: обеими руками собрал в хвост рассыпанные по плечам кудри Дирелла, прихватил левой и легко отмахнул чуть ниже шеи. Сунул нож Гаисхашу и бросился бежать, не дожидаясь, пока брат поймёт, что произошло.

Надо сказать, что на это обесчещенному эльфу потребовалось буквально мгновение, и вопль ярости заставил Ллио втянуть голову в плечи. Младший брат на бегу обернулся, увидел, как старший тщетно пытается вырваться из тёплого объятия орка, находящегося в совершеннейшем восторге, и понёсся дальше, решив на всякий случай не рисковать и крепко сжимая в левой руке тёмно-каштановые волосы, из которых, на его взгляд, должны были получиться отличнейшие косы.

Через десять минут сумасшедшего бега под удивлёнными взглядами он добрался до цели, и Хети с восторгом подтвердила, что косы получатся совершенно чудесные.

А потом он проводил их с матерью к цирюльнику — больше всего из соображений, что чем дальше он от Дирелла, тем лучше. И вернулся в обоз, насторожённо оглядываясь и старательно пресекая собственные недостойные попытки спрятаться за Риаци, пришедшей с ним навестить Тхар.

Девушка явно очень обрадовалась встрече. На этот раз не было ни иголок, ни настороженности: Риаци и Тхар обнялись и затараторили обе одновременно, перебивая друг друга, спрашивая что-то, и вроде отвечая, а может и нет — говорили они на сахези, и Ллио ничего не понимал. Он подумал, что вновь встретившимся после долгой разлуки женщинам есть о чём поговорить, а его присутствие может оказаться лишним, поэтому потянул за лямку сумки, намереваясь убить время чисткой Ветерка. Но, очевидно, не рассчитал силы, сумка упала набок, раскрылась, и из неё посыпались вещи. Ллио вздохнул и стал закидывать их обратно, поднял расстегнувшийся несессер и хотел уже было закрыть его и положить к остальному скарбу, но машинально заглянул внутрь. Его внимание привлёк странный предмет, похожий на небольшой кубик со сглаженными краями и вырезанными на гранях незнакомыми символами. Ллио достал его и повертел в пальцах, пытаясь сообразить, что это за штука, и откуда она взялась в его вещах.

Риаци неожиданно прервала разговор, качнулась к нему, вглядываясь в находку, и с визгом отпрянула, затараторив что-то на сахези. Ллио недоумённо перевёл взгляд на Тхар, девушка внимательно слушала, потом спросила:

— Ллио, откуда это у тебя?

— Нашёл в несессере, — честно признался юноша. — А что это?

— Это, — заговорила Риаци, — как это… оберег наоборот.

— Порча, — подсказала Тхар. — Притягивает несчастье.

— Наши делали, — с неприязнью покосилась на злосчастный кубик Риаци и подняла глаза на Ллио: — Кому ты насолил так из сахези? — в её взволнованном голосе сейчас отчётливо слышался акцент.

— Да вроде никому, — удивился Ллио. — Я даже не говорил ни с кем из них.

— Хотя погоди, — прищурилась Риаци, и они с Тхар переглянулись. — Он тут и не причём, да?

— Похоже на то, — хмыкнула Тхар. — Не пойму только, когда я успела поссориться с кем-то. Мы перед Пустошами встретили кочевье Дарели и даже место им уступили. С Ллио они не разговаривали, только Гисери спросила в конце, кто из них… ну, мы втроём шли: я, Ллио и Радег, это наш купец… вот она и спросила: кто из них мой мужчина: эльф или орк? Ну я и пошутила, что оба, хотя на самом деле — ни один, она ещё сказала: "Ну ты даёшь" и посмеялась…

— Вот-вот, ну ты даёшь! — кивнула сахези. — Нашла, что сказать! Гисери недавно мужчина бросил, да плохо так: не только ушёл, ещё и деньги все её забрал. А она — та ещё лицемерка завистливая. Посмеялась, а сама гадость задумала.

— Ах чтоб меня! — хлопнула себя по лбу Тхар. — Я ведь ещё удивилась: чего это она сама вернула вещь? А потом увидела запонки и успокоилась — вроде как своё она не упустила. Нет бы насторожиться! Дура, ой я дура! — девушка со стоном опустилась обратно на матрас.

— Ну ничего, — успокаивающе сказала сахези. — Ещё не поздно исправить, — она обернулась эльфу: — Сейчас иди на северо-восток, не сворачивая, выйдешь к речке, иди вниз по течению, там вскоре начнётся болото. Кинешь туда это, — указала она на кубик, — руки отряхнёшь, ни за что не берись, пока ладони не ополоснёшь. Идти довольно далеко, но до темноты успеешь. Всё понятно?

— Да, — Ллио зажал кубик в кулаке и поспешил в указанном направлении.

Он сделал всё так, как велела Риаци. Когда юноша вернулся, действительно уже стемнело, в фургоне Тхар горела керосинка. Девушка лежала одна, если не считать пристроившейся в уголке Тили, напряжённо всматривающейся в жёлтые от слабого света лампы страницы одной из книг.

— Давай, я почитаю вслух, — предложил Ллио.

Тиля только помотала головой, не желая выпускать из рук только что обретённое сокровище, а Тхар коротко спросила:

— Выкинул?

— Да, — Ллио присел рядом, подумал, стоит ли говорить: "Вот видишь, лучше никогда не обманывать!", но потом решил, что девушка и сама это поняла. И вместо этого спросил: — Выходит, все происшествия с тобой — из-за этого?

— Может, просто совпадение, а может, и так, — пожала одним плечом Тхар.

— А почему подействовало на тебя, если несессер был у меня? — продолжал любопытствовать юноша.

— Ты же эльф, — фыркнула Тхар. — Вы даже человеческими болезнями не болеете, так что вам какая-то порча! А кто был ближе всего к твоим сумкам?

— Ты, — согласился Ллио, отчего-то чувствуя себя виноватым. Подумал, и добавил: — И Радег. Но на него же не подействовало!

— Может, подействовало, — тихо сказала Тхар. — Риаци сказала, эта дрянька притягивает несчастья, которые делают с тобой то, чего ты больше всего боишься. Я больше всего боялась остаться без возможности ходить. Интересно, чего больше всего боялся Радег?

Неожиданно Тиля подняла голову от книги и заметила:

— Если предположить, что он не врал, и действительно влюблён до безумия, то больше всего он боялся потерять тебя.

— Предки, — охнула Тхар и с ужасом продолжила: — И наши две боязни объединились, и вон что получилось… Он действительно потерял бы меня, если бы Ллио не подоспел вовремя — меня бы просто сожрали!

— Я вообще-то не об этом, — на этот раз, не отрываясь от книги, пробормотала Тиля. — А о том, что он тебя чуть не потерял гораздо раньше…

Тхар нахмурилась:

— Давай не будем приписывать его выходку магии!

— Ну почему, такой вариант тоже возможен, — пожала плечами Тиля, окончательно углубляясь в течение.

Тхар только молча запыхтела, намереваясь продолжить спор, но тут полог приподнялся и, как всегда вечерами, появились Радег с булочками и Дирелл с чайником.

— Радег, ты чего больше всего боишься? — в лоб спросила Тхар, но орк ничего не успел ответить: Дирелл увидел Тилю, застыл на мгновение, а потом закатил глаза и удивительно грациозно для создания, уже находящегося в бессознательном состоянии, упал в обморок. Возникшее было в голове Ллио сравнение со скользящим в осеннем воздухе кленовым листом уже через секунду сменилось на совсем непоэтичное "косорукий болван!" — когда чайник, зажатый в руке брата, опрокинулся прямо на ногу юноши. Ллио вскочил, с шипением отряхивая штанину, а Тхар радостно закричала:

— Ага, нечего всё валить на порчу! Есть просто совпадения!

— Что тут происходит? — удивлённо обвёл глазами всех четверых Радег.

— Потом объясним, сейчас Тилю надо прятать и Ллио первую помощь оказывать, — отмахнулась Тхар.

— Я в порядке, — успокоил её юноша. — Только бриджи переодену.

— Я ещё не дочитала, — одновременно возмутилась Тиля, не отрывая взгляда от книги.

— Там ещё страниц триста, — заметила Тхар. — Даже наш удивительно нервный эльф явно очухается раньше!

Тиля что-то буркнула, захлопнула книгу и уставилась на Тхар.

— Мы подождём снаружи, — Ллио потянул Радега прочь из фургона и задёрнул за ними полог.

— Что у вас случилось? — недоумевающее спросил орк.

Ллио не разговаривал с ним до этого момента, но сейчас надо было кое-что выяснить:

— Что ты боишься потерять больше всего на свете?

— Что? — уточнил орк.

— Или кого, — кивнул эльф.

— Разумеется, я боюсь её потерять, — раздражённо отозвался орк и вдруг резко развернулся, схватив Ллио за плечи: — Ей что-то угрожает?

— Уже нет, — высвободился Ллио из его железной хватки. Подумал и рассказал.

Орк долго ругался, и, судя по мелькавшему слову "сахези" — других Ллио не узнавал и предпочёл не запоминать — этому народу отныне следовало бежать от Радега как от чумы.

— Найду — убью, — уже на человеческом сказал орк под конец, выдохшись.

— Не думай, что это тебя хоть как-то оправдывает, — холодно заметил Ллио. — Тхар сказала, что это совпадение, я тоже в этом уверен.

Орк посмотрел на него и ответил:

— А я и не оправдываюсь. Не знаю, почему я так поступил, но знаю, что никогда не поступлю так снова, — Радег перевёл взгляд на Дирелла, показывая, что разговор на эту тему закончен, и наклонился, подхватывая эльфа подмышки: — Отволоку нашего неженку Миреле, пусть выхаживает.

— Брось здесь, он скоро очнётся, — покачал головой Ллио. — Ты, может быть, не заметил: они с Мирелой в ссоре.

— Действительно не заметил, — орк выпрямился и покосился на короткую стрижку начинающего приходить в себя эльфа: — Это действительно ты его так обкромсал, Гаисхаш не врёт?

— Я, — кивнул Ллио. — И надеюсь успеть объяснить ему причины, побудившие меня так поступить, до того, как он меня убьёт.

Орк коротко рассмеялся, стукнул по порожку фургона и, услышав: "Можно", — заскочил внутрь, напоследок саркастически пожелав:

— Удачи!

Ллио только вздохнул.

Воспользовавшись не совсем адекватным состоянием старшего брата, Ллио быстро пересказал ему историю Мирхети. И понял, что выжил только благодаря гипертрофированному желанию Дирелла всегда вести себя как достойный эльф. А достойный эльф никогда бы не пожадничал, если своей жертвой мог осушить слёзы ребёнка, пусть даже человеческого.

— И всё же, ты должен был меня предупредить, — ворчал Дирелл, уже сидя с кружкой ароматного чая в фургоне. — Как я теперь покажусь в Лесах?! Хорошо хоть свадьба с Ллеместэ только через два года, волосы хотя бы частично успеют отрасти! Но теперь мне придётся два года скитаться с вами! Два года! И что обо мне подумают эльфы, если, упаси Создатель, я их встречу?!

Собственные проблемы начисто стёрли из его памяти инцидент с Тилей, чему остальные трое присутствующих были только рады.

— Брось, тебе так гораздо больше идёт, — заметила Тхар, дуя на слишком горячий чай.

— Правда? — с надеждой спросил эльф.

— Да, — уверенно кивнула девушка и осторожно отпила глоточек. — Ты хоть на мужчину стал похож, а то была ну прямо девица-красавица! Теперь у тебя лицо мужественное, видно, что подбородок волевой, глаза стали выразительнее, и вообще… Так лучше.

Эльф только вздохнул в сомнениях, но больше не ныл и Ллио не укорял. Юноша про себя только подивился тому, как ловко Тхар убедила его озабоченного внешностью брата, что произошедшие изменения — к лучшему.

Хорошо всё-таки иметь такую замечательную подругу!

Глава вторая. О пагубном влиянии излишней доверчивости на здоровье

Сейкальская область заслуженно пользуется дурной славой — любой купец, водящий через неё обозы больше трёх лет, хоть раз да подвергался нападению разбойников. Поговаривают, что власти регулярно "получают на лапу" от наиболее крупных шаек. А мелкие и вовсе состоят из местных жителей, в обычное время умело притворяющихся мирными крестьянами и горожанами, которые после очередного грабежа спокойно расходятся по домам. Ну а что каждый второй трактирщик здесь — стукач, известно любому путешественнику.

Поэтому донельзя раздосадованная Тхар безвылазно сидела в фургоне.

— Да когда же это кончится! — возмутилась она, когда Радег в очередной раз поймал её при попытке оседлать Дружка, перекинул через плечо и отнёс обратно. — Я умираю со скуки! Ты ещё и моих эльфов забрал, мне даже поболтать не с кем!

— Эльфы нам снаружи нужны, — в который раз объяснил Радег, с каменным спокойствием укладывая девушку на одеяло, но она тут же села. — Разбойники два раза подумают, прежде чем нападать на обоз, который охраняют три эльфа. Ну и десяток орков тоже. Болтай вон со своей призрачной подругой, — он кивнул на застывшую над книгой Тилю.

— С ней болтать невозможно! — отрезала Тхар и взмахнула рукой, призывая Радега приглядеться внимательнее.

Тиля сидела, скрючившись, у входа и тихо рыдала, забывая вытирать слёзы.

— Тиля, что случилось?! — испугался Радег.

— Он у-умирает, — всхлипнула Тиля.

— Кто?!

Вместо Тили ответила Тхар:

— Возлюбленный главной героини. Не волнуйся, он это делает уже третий раз за последние пятьдесят страниц, — она повернулась к Тиле. — Между прочим, Ллио купил эти книги мне!

В ответ Тиля только горше разрыдалась.

— Да не расстраивайся ты так, он через пару страниц воскреснет! — немного насмешливо успокоила её Тхар. Тиля неожиданно подняла на неё осуждающий взгляд и воскликнула:

— Как ты можешь быть такой бесчувственной! Эта история основана на реальных событиях!

Тхар насмешливо заметила:

— Очень сомневаюсь, что в действительности существовал тип, которому выпустили всю кровь, а он ещё пять противников успел положить, прежде чем упал на палубу и умирал ещё страниц десять, а потом бац! — и вдруг пошёл на поправку!

Тиля только надулась и вернулась к книге.

— Ну почему, вполне возможно, — пожал плечами Радег. — У дяди был друг, который…

Неожиданно по краю фургона стукнули, и раздался голос Цедарга:

— Радег, потом будешь с ней миловаться! Вылезай, ты тут нужен.

— Он ни с кем не милуется! — возмутилась Тхар и пнула промолчавшего парня здоровой ногой: — Иди давай. Бросай меня тут одну!

— Да, сидение на месте явно не идёт на пользу твоему характеру, — вздохнул Радег, нехотя покидая фургон.

— Не хочешь со мной посидеть и развлечь рассказом о друге дяди, ну и не надо! — обиженно заявила Тхар.

Радег замер, разрываясь между таким долгожданным предложением побыть с ней вместе и необходимостью пойти выяснить, что произошло, но Тхар неожиданно сама разрешила его сомнения.

— Да иди уже, я понимаю, что тебе надо заботиться о нас всех, — устало сказала она.

Радег задумался на секунду и, резко развернувшись, заскочил обратно в фургон. Нежно обнял удивлённо глядящую на него девушку, мягко поцеловал в висок (да, хотелось в губы, но это было бы уже слишком) и успокаивающе сказал:

— Милая моя, потерпи немного. Вечером мы ночуем в городе, ты сможешь проехаться немного верхом и потом болтать со своими эльфами хоть до утра. Ну, или со мной, если захочешь. Ну что, потерпишь?

— Гхм, — неопределённо отозвалась Тхар и слегка ткнула орка в грудь, отталкивая. Она запоздало сообразила, что тот снова принял простое дружеское расположение за амурные авансы.

Радег послушно отпустил её и спрыгнул на землю:

— Я приду, как только смогу.

— Можешь не торопиться, — заметила Тхар сердитым голосом.

Радег только усмехнулся ей на прощание и поспешил к Цедаргу.

Неожиданно Тиля, не отрываясь от книги, совершенно спокойным голосом сказала:

— Думаю, тебе надо с ним поцеловаться.

— Чего-оо? — возмутилась Тхар. — С какой радости?!

— Поймёшь, что ты к нему чувствуешь, — пояснила Тиля, переворачивая страницу.

— Ничего я к нему не чувствую, — отрезала Тхар. — И целовать я его не хочу!

— А вдруг тебе понравится, — пробормотала Тиля, снова погружаясь в перипетии сюжета.

— Он меня уже целовал, и ты прекрасно знаешь, что мне не понравилось! — заметила Тхар и ехидно добавила: — Что, главный герой всё же воскрес, да?

Тиля предпочла промолчать, и Тхар засмеялась:

— Ага!

Тиля снова сделала вид, что не слышит.

Тхар только покачала головой и потянулась за другой книгой. Она понимала логику Тили, но не разделяла её. Радег был ей симпатичен, но только как друг. При желании, конечно, в статном мускулистом орке с приятными чертами лица и довольно обаятельной улыбкой легко можно было увидеть мужчину, но у Тхар такого желания не возникало. "Хватило с меня одного орка, — думала она, машинально скользя глазами по строчкам. — Да и вообще, от него одни неприятности. Вечно лапы тянет меня обнять-поцеловать… И называет это любовью. Дурак! Любовь — это совсем другое. Любовь — это когда ты без своей второй половинки жить не можешь, скучаешь, когда её нет рядом и безумно рад, когда она есть. И когда через всё — и плохое, и хорошее, проходишь вместе. Когда уважаешь другого и не решаешь за него. Когда безумно хорошо на душе, когда сделаешь что-то для него, и он рад…"

Тхар вздохнула. Она считала, и не без оснований, что любовь делает её слишком доверчивой, застилает глаза и убивает всякую гордость. А ещё прочно привязывает к объекту чувств, а быть к кому-то привязанной свободолюбивая Тхар совершенно не желала. "И потом, даже если предположить, что мы поженимся, мы же каждый день ругаться станем. Я Радега знаю, он из тех, кто обожает фразы вроде: "Ты моя жена и должна меня слушаться!" Должна! Никому я ничего не должна! Тьфу! О чём я вообще думаю?! Никогда мы с ним вместе не будем, просто потому, что я его не люблю! И хватит думать об этом… орке. Вечно он мне настроение портит…"

В испорченном настроении Тхар и пробыла до вечера, пока Радег, который не смог отлучиться раньше — за ними явно следили, измотав все нервы, но так и не напав — не вынул её из фургона, не донёс до Дружка и не посадил в седло. Так что в город Тхар всё же въехала, гордо оглядываясь.

Серые Сосны — а именно так назывался последний на пути к Заречному город — девушке не понравились. Может, оттого, что она видела городок в сумерках, и красотами, если они были, насладиться не удалось, а может, оттого, что у неё снова разболелась нога, и девушка с тревогой думала о своём здоровье. Вдобавок, в гостинице Риан осмотрел её ногу и имел глупость сказать, что в общем она зажила, но ногти, скорее всего, придётся вырвать, чтобы смогли отрасти новые.

— Как вырвать? — побелела Тхар.

— Не знаю, я такого никогда не делал, но читал, — задумчиво ответил Риан, всё ещё не замечая её панического состояния, так как разглядывал пальцы на ноге, которую Тхар ужасно хотелось выдернуть из его рук и срочно спрятать. — Собственно, у тебя пальцы болят оттого, что ногти отходят. Вот, сравни с правой ногой, видишь, как они сжались с боков?

Тхар только что-то жалко промычала, и Риан продолжил:

— В принципе, должны отрасти новые.

— Что значит, в принципе? — шёпотом переспросила Тхар.

— Ложе ногтей было сильно травмировано ударом. Могут и не вырасти, — машинально ответил эльф и тут же прикусил язык. — То есть, давай надеяться на лучшее, — усугубил он положение, глянул на девушку и понял, что она вот-вот расплачется. — Тхар, я постараюсь сделать всё, что смогу, но рану залечить — это одно, а заставить что-то вырасти — это уже не в моих силах… Создатель! — запаниковал эльф, видя: что бы он ни говорил, Тхар лучше от его слов не становится. — Тиля! Тиля!

— А, ты здесь, а я тебя там ищу, — отозвалась девушка, выходя из стены.

— Утешь, пожалуйста, Тхар, — попросил Странник и стрелой вылетел в коридор.

— Ты чего плачешь? — встревожилась Тиля, присаживаясь рядом с подругой.

Тхар, всхлипывая и шмыгая носом, рассказала Тиле, в чём дело. Та отнеслась к проблеме с пониманием, и к появлению Ллио Тхар уже была успокоена многословным описанием того, какой Риан хороший лекарь. Затем последовал рассказ о том, как сама Тиля однажды прищемила палец на руке дверью, и ноготь слез, но потом благополучно вырос новый (чистой воды враньё, но Тиля считала, что знать об этом Тхар не обязательно). И наконец, Тиля уверенно заявила, что ничего страшного, если всё-таки парочка ногтей так и не вырастет — нога не рука.

Тхар уже не порывалась зарыдать, но Ллио всё равно заметил заплаканные глаза и покрасневший нос подруги. Юноша решил внести свою лепту в утешения и честно сказал, что без ногтей — это, наверно, некрасиво, но кто будет заглядывать Тхар в сапоги? За что мгновенно был обвинён в чёрствости и бессердечии, а также в непонимании тонкостей женских отношений с внешностью. Опешивший эльф с удивлением понял, что совершенно не задумывался о том, что Тхар может беспокоить её внешность с точки зрения привлекательности, а не только маскировки или чистоты. Ллио слишком привык воспринимать девушку как друга, и друга непритязательного, и не сообразил вовремя, что может обидеть её.

— Мне жаль, что я тебя расстроил, — извинился он. — Я просто думаю, что ты всё равно будешь самой чудесной девушкой на свете, сколько бы у тебя ни было ногтей на ногах. Давай я принесу тебе булочек, и мы забудем об этом до тех пор, пока они не вырастут… ну или наоборот.

Тхар засмеялась:

— Спасибо, Ллио, ты чудо! С удовольствием слопаю штук пять! На обратном пути позови Дирелла, я обожаю чай, который он заваривает.

— Договорились, — улыбнулся Ллио, обрадованный тем, что Тхар больше не расстроена, и встал. — Я быстро.

Но увы, быстро не получилось — хозяйка гостиницы объявила, что у неё нет теста для булочек, а замешивать долго. Но зато рассказала, как пройти к ближайшей булочной. Там пришлось отстоять очередь, но наконец Ллио стал счастливым обладателем объёмистого свёртка с двумя десятками булочек. А на выходе его перехватил старичок с просьбой помочь донести корзину с покупками до дома. Ллио не мог отказать пожилому немощному человеку и, про себя немного сердясь, что Тхар будет его ждать, последовал за ним, в одной руке держа действительно тяжёлую корзину, в другой — свёрток с булочками.

— Мы почти пришли, — тараторил старик, открывая дверь добротного деревянного дома и заискивающе заглянул юноше в глаза: — Не будете ли вы так добры спустить корзину в погреб? Там довольно крутая лестница, а мои бедные ноги, увы, уже не очень хорошо сгибаются…

— Конечно, — тут же согласился Ллио.

"Всё-таки грустно, что люди живут так мало, и у них такая тяжёлая старость. А проводить её в одиночестве — ещё более тяжело, — думал он, следуя за хозяином внутрь дома. — Нам несказанно повезло, что мы живём так долго — рядом всегда есть кто-то из семьи, чтобы поддержать. Впрочем, и старости как таковой у нас нет. А этот бедный человек совсем один, даже жалко, что мы завтра уезжаем. Надо спросить, может, ему чем-то можно помочь, что-нибудь починить, например, — предположил Ллио, наклоняясь, чтобы не задеть притолоку гостеприимно распахнутой двери погреба, и делая первый шаг по лестнице. — Как хорошо, что Тхар ещё очень молода, и мы с ней…" Додумать мысль эльф не успел: что-то тяжёлое с размаху опустилось на его голову, затылок взорвался болью, в глазах разлетелись фейерверки, и, потеряв сознание, юноша покатился вниз по ступенькам.

— Что-то долго его нет, — сказала Тхар после пяти минут ожидания.

— Вот все они, мужчины, такие — пообещают, а потом забудут, — поддержала её Тиля на пятнадцатой минуте.

— Вдруг что-то случилось, — встревожилась Тхар к концу получаса.

Ещё некоторое время потребовалось, чтобы принять решение бежать искать потерявшегося эльфа. Девушка сползла с кровати и осторожно натянула новые, на размер больше, сапоги.

— Пойду спрошу Дирелла, не видел ли он брата. А ты посиди здесь и задержи его, если появится.

Дирелл встретил её вопрос недоумённым взглядом, и они уже вдвоём поспешили к Риану. Странник удивился ещё больше, и все трое спустились вниз — узнать у хозяйки гостиницы, не выходил ли молодой эльф на улицу. Тут их перехватил Радег, удивлённый переполохом — к Тхар ещё в начале часа заходила Мирела, которая побежала за помощью к Гаисхашу, а тот решил, что новость об исчезновении эльфа должна порадовать друга. Вопреки его ожиданиям, Радег тоже встревожился: как бы ни раздражал его вечно крутящийся вокруг Тхар эльф, парень понимал, что если с Ллио что-то случится, это расстроит девушку. Поэтому к булочной направились втроём, отослав Тхар обратно наверх волшебными словами: тебе пока вредно много ходить. Тхар попыталась поспорить, но Риан настоял, и девушка грустно побрела в свою комнату.

У булочной пришлось задержаться — Ллио там не было. Булочница, конечно, запомнила эльфа, но, по её словам, он уже почти час как покинул её лавку. Эльфам и полуорку только и оставалось, что расспрашивать соседей и прохожих, пока наконец кто-то не вспомнил, что видел, как высокий светловолосый эльф шёл вместе с местным магом вниз по улице. Как дойти до дома волшебника, тоже объяснили, и вскоре все трое стояли перед массивной дверью.

— Сейкальский дуб, — присвистнул Радег. — Хорошо маг зарабатывает.

Странник позвонил в колокольчик, но никто не откликнулся. Он снова дёрнул за верёвочку, а Дирелл распластался по двери, закрывая глаза.

— Ллио внутри, я его чувствую, — через минуту сказал он, открывая глаза и отклоняясь.

Риан замер на пару секунд и кивнул:

— Я тоже.

— Ну, молодец! — хмыкнул Радег. — Там его Тхар ждёт, волнуется, а он тут торчит.

— Наверно, они из подвала не слышат звонок, — предположил Дирелл.

— Что-то здесь не так, — Странник внимательно рассматривал дверь, словно пытаясь проникнуть взглядом за неё. — Вы оба знаете, как Ллио привязан к Тхар. Чтобы он позабыл о том, что девушка его ждёт? Очень сомневаюсь.

— С ним что-то случилось? — испуганно воскликнул Дирелл и тут же принялся отчаянно дёргать ручку двери во все стороны.

— Отойди, — отпихнул его в сторону Радег, вытаскивая нож и наклоняясь. От волнения Дирелл даже не огрызнулся и безропотно уступил место. Но через несколько минут орк был вынужден признать своё поражение.

— Лезь через изгородь и ищи открытые окна, — скомандовал Радег, и эльф поспешил исполнить приказ.

— Интересно, где ты этому научился, — как бы про себя заметил Странник, не глядя на Радега. Тот только хмыкнул неопределённо: посвящать эльфа в подробности своего бурного детства он был не намерен.

Перепуганный Дирелл вернулся бегом:

— Ллио плохо! Открытых окон нет!

Радег, ни слова не говоря, перемахнул через изгородь и поспешил к дому. Зайдя за угол, он скинул куртку, обмотал её вокруг левой руки, отвернулся, чтобы осколки не поцарапали лицо, и ударил по стеклу. Как только он вынул самые крупные обломки, внутрь заскочил Дирелл, безжалостно порвав зацепившуюся за один из них тунику. Эльф сразу бросился вглубь дома, и когда Странник с Радегом его нагнали, Дирелл уже пытался открыть дверь в подвал. На этот раз Радегу потребовалось меньше минуты, чтобы справиться с засовом, но не успел он толкнуть дверь, как эльф проскользнул у него под рукой и слетел вниз по ступенькам. Через секунду до них донёсся полный ярости и отчаяния вопль, свист рассекающего воздух меча и глухой звук падающего тела. К тому времени Риан и Радег уже были внизу, а Дирелл бросил меч и метнулся к распростёртому на полу брату, пытаясь развязать стягивающие его верёвки.

— Пережмите ему запястье и щиколотки! — крикнул Странник, опускаясь на колени рядом с Ллио и сжимая ближнее запястье. Радег быстро перетянул оторванными от рубашки полосами щиколотки эльфа, а Дирелл судорожно сжал другое запястье.

Пока Странник, закрыв глаза, останавливал кровь, а бледный Дирелл, трясясь, не сводил глаз с Ллио, Радег огляделся. Они оказались в тесном подвале с низким потолком. Освещалось помещение лишь несколькими свечами, расставленными вокруг лежащего на полу эльфа. Руки и ноги Ллио были растянуты в стороны и крепко привязаны к вбитым в камни железным кольцам. Выше верёвок кровоточили аккуратные глубокие порезы, из которых кровь стекала в выточенные в камне желобки, образующие неровный круг. Обнажённое тело юноши было всё разрисовано непонятными символами, а на животе виделся росчерк ножа — на счастье, неглубокий и угрозы жизни не представляющий. Радег догадался, что Дирелл убил мага, как раз когда тот примерялся перерезать эльфу брюшную артерию. Следующим этапом, очевидно, было горло, так что они подоспели как нельзя вовремя. Риан перешёл к другому запястью, а Радег повернул голову и окинул коротким взглядом обезглавленное тело мага, отрешённо размышляя, зачем же тому понадобился эльф. Причём именно этот эльф, который дорог его Тхар! И приходится спасать это недоразумение…

Ллио попытался заговорить, но Риан приказал молчать. Тем не менее, когда юношу подняли с пола и завернули в плащ Странника, он с трудом выговорил:

— Булочки…

— Будут тебе и булочки, и ватрушки, и всё, что захочешь! — тут же пообещал Дирелл, бережно неся брата к лестнице.

— Для Тхар… — настоял тот.

— И для Тхар тоже, — мгновенно согласился эльф.

— Нет… свёрток…

— Я его найду, — успокоил юношу Странник. — Радег, помоги им выйти.

Орк уже наверху понял, что эльф зачем-то их услал прочь, поэтому выпустил Дирелла из дома с наказом идти в гостиницу, а сам вернулся.

Ванеллириан хмуро поливал керосином небольшую кучу книг и вещей.

— Надо будет сообщить страже, что здесь произошло. Но я не могу допустить, чтобы это попало кому-то в руки. Мало ли безумцев среди людей…

— О чём ты? — не понял орк. — И что хотел этот маг от Ллио?

— Вечную молодость, — коротко ответил Странник, бросая на влажно блестящие вещи горящую спичку. — Ничего бы у него не вышло, он просто убил бы мальчика. И я не желаю оставлять кому-то возможность повторить его опыт.

Дирелла они нагнали с трудом и только благодаря тому, что ноша всё же была нелёгкой. Радег отобрал Ллио и остаток пути нёс юношу на руках — в конце концов, Тхар же должна увидеть, что он принимал самое непосредственное участие в спасении её драгоценного эльфа. Так и вошёл с ним в гостиницу, где их тут же встретила взволнованная подруга.

— Ллио! — испуганно воскликнула девушка, подбегая к эльфу, осторожно поддержала голову юноши. — Что с тобой? Нет, всё потом, — тут же не дала ответить, потянула Радега. — Неси его наверх, положим в постель. Риан?

— Я залечил порезы, но Ллио потерял много крови. Жизни его ничто не угрожает, просто надо отлежаться, — успокоил её Странник, вручил одежду эльфа и свёрток со злополучными булочками и повернул к кухне: — Я приготовлю отвар для восстановления крови, скоро принесу.

— Спасибо, — девушка заторопилась вслед за Диреллом и Радегом.

Ллио уложили в постель, укрыли одеялом, и Тхар подошла, отпихнула толчком бедра Дирелла и пристроилась на его место. Возмущённый эльф фыркнул, но сгонять её не стал.

— Ладно, я пойду, — буркнул Радег, видя, что весь мир для Тхар сейчас заключается в лежащем без движения бледном до прозрачности эльфе, и отчаянно ревнуя. Тхар ответила нетерпеливым мычанием, мол, никто тебя не держит, и Радег вышел, с трудом поборов желание как следует шибануть дверью по косяку.

— Дирелл, сходи к Риану, спроси, всё ли у него есть для отвара, — попросила девушка. И беспокоящийся о здоровье брата эльф, поколебавшись, вышел.

А Тхар наклонилась к Ллио, взяла его лицо в ладони, закрыла глаза и прижалась своим лбом к его. Мягко потёрлась кончиком носа о его и тихо попросила:

— Ты больше меня так не пугай, непутёвый ты мой братишка.

— Не буду, — так же тихо пообещал эльф. — И, Тхар… ты всегда останешься самой замечательной девушкой на свете. Даже когда постареешь… и у тебя будут морщины… и волосы поседеют… и…

Тхар распрямилась и потрогала, хмурясь, лоб Ллио:

— Ты это к чему? — она растопырила два пальца: — Сколько пальцев видишь?

— Я не брежу, — успокоил её Ллио. — Маг хотел вернуть себе молодость. Он рассказал мне, когда я пришёл в себя… Кровь юного невинного эльфа…

— Так, хватит болтать, — оборвала его девушка, чувствуя, что другу всё труднее говорить. — Помолчи, потом расскажешь. И не волнуйся, я стареть начну только лет через сорок, вон сколько у меня времени ещё впереди!

Ллио только слабо улыбнулся и закрыл глаза. Сквозь полудрёму он чувствовал, как девушка медленно гладит его по волосам, и эти размеренные, успокаивающие движения были сейчас для него дороже всего на свете.

Радег мрачно валялся в постели, рассеянно гладя пристроившуюся на груди кошку, пока она не куснула его.

— Женщины, — буркнул орк, спихивая капризную оккупантку. — К вам со всей лаской, а вы кусаться.

Кошка с видом оскорблённого достоинства улеглась рядом, поджав под себя передние лапы. Радег только хотел развить мысль о непредсказуемости женского характера, как в дверь постучали. Орк со вздохом встал, натянул сапоги и открыл дверь.

— Спасибо тебе за Ллио, — сказала Тхар, привстала на цыпочки, обняла его за шею, крепко прижавшись на несколько секунд горячими губами к щеке, и всем тёплым мягким телом — к его телу. — Большое спасибо, — тихо поблагодарила она, отпуская его, развернулась и пошла прочь по коридору. Радег почувствовал, как горят на коже поцелуй и следы её рук, обнимавших его и скользнувших по груди, когда она отстранилась, и как нестерпимо холодно оттого, что её больше нет рядом, и окликнул её:

— Тхар…

Девушка обернулась

— Выходи за меня замуж.

Тхар только бросила на него укоризненный взгляд и скрылась в своей комнате.

Радег захлопнул дверь и со стоном стукнулся о неё лбом, потом ещё раз.

— Нельзя её касаться, я так с ума сойду, — пробормотал он и развернулся, прислоняясь спиной к двери. Посмотрел на следящую за ним кошку и спросил: — Ну подскажи мне, как женщина, что мне с ней делать?

Кошка соскочила с кровати, подошла к своей пустой миске и вопросительно подняла на Радега слегка укоризненный взгляд зелёных глаз.

— Тьфу, — возмутился орк. — Я тут страдаю, а тебе лишь бы пожрать! До чего дошёл — с кошкой разговариваю!

Радег подхватил с пола посудину и вышел, мрачно думая, что раньше он бы нашёл с кем поговорить в гостинице, где такие симпатичные служанки. Но увы, как отрезало — женщина ему теперь нужна была одна-единственная. Вредная, своевольная, упрямая… надёжная, честная и весёлая. Интересно, побежала бы она его встречать, так, как Ллио, если б его ранили? Сидела бы у его постели? Сидела бы. Может, даже поцеловала бы. Если долго упрашивать. Из жалости.

Радег возвращался из кухни, когда у лестницы неожиданно услышал:

— Вижу, гложет тебя тоска по деве, любовь неразделённая душу тебе терзает, — звучал низкий, хрипловатый женский голос, плавно тёк в уши. — Дева твоя — тёмная волосом, а ликом светлая. Красивая да непокорная. И стоит меж вами разлучник: молодой да статный, волос светлый, голос звонкий…

Радег обернулся, почти завороженный, увидел смуглую женщину в яркой цветастой одежде и рявкнул:

— Пошла прочь!

Сахези только усмехнулась:

— Что, скажешь, неправда?

— И так всё понятно, стоит на нас посмотреть, никакого волшебства, — прошипел сквозь зубы Радег. — И если не уйдёшь, вышвырну — не люблю я вашу сестру…

Он отвернулся и стал подниматься по лестнице, но сахези неожиданно смело нагнала его:

— А что обидел ты её, а она простить не хочет, это тоже я, поглядев на тебя, поняла?

Радег невольно остановился.

— А хочешь, я помогу тебе? — продолжила вкрадчиво женщина. — И увидит она, что лучше тебя никого ей не найти, что готов ты её на руках носить, что жизнь твоя — в её жизни?

Орк в сомнениях смотрел в непонятного цвета глаза незнакомки. С одной стороны, после происшествия с порчей его трясло от ярости при виде сахези, с другой — ему очень хотелось именно того, о чём говорила проницательная женщина. Чтобы Тхар наконец поняла и оценила…

— Я дам тебе цветок, — тем временем говорила сахези. — Как вдохнёт она его аромат, так откроются её глаза, почувствует она всё силу твоей любви, увидит, какой мужчина хочет быть с ней рядом. А ты не плошай, лови удачу, убеди её быть твоей. И будет вам счастье…

Радег молча сверлил взглядом загадочно улыбающуюся сахези, потом спросил:

— И что ты за это хочешь?

— О, не могу смотреть на твои страдания, — закатила глаза женщина. — Два кружка, всего два кружка, и помогу тебе.

Цена за какой-то цветок, пусть и магический, в две крупных серебряных монеты, была явно завышена, но Радег буркнул:

— Согласен.

Сахези только усмехнулась, будто и не ожидала от него другого ответа.

Глава третья. О тонкостях волшебства сахези и о неопределённости планов на будущее

Волшебный цветок оказался обычной розой. Тёмно-бардовой, почти чёрной в сердцевине. Бутон к вечеру следующего дня наполовину распустился и выглядел невероятно соблазнительно. Любая девушка была бы очарована и обязательно захотела бы вдохнуть свежий сладковатый аромат. В конце концов, что может быть проще, чем вызвать Тхар на минутку из комнаты эльфа, завести к себе, подарить цветок, а если она вдруг не додумается его понюхать, небрежно подсказать…

Но Радега мучили сомнения. Он решил, что обоз остаётся ещё на сутки не только из-за эльфа, который быстро шёл на поправку, и даже не из-за городской стражи, которая неожиданно заявила, что не всё в этом деле ясно, и лучше бы обозу задержаться. Главная причина была в другом: в случае чего Радег хотел иметь возможность отловить ведьму и заставить всё исправить. Воспоминания о порче были слишком живы, и сейчас Радег разрывался между желанием наконец обрести любовь Тхар и боязнью причинить девушке ещё больший вред. И, где-то в глубине души, он был совсем не уверен, что ему стоит воспользоваться розой. Потому что на его прямой вопрос о том, будут ли чувства Тхар естественными, сахези ответила весьма обтекаемо:

— Она увидит тебя настоящего, роза пробудит в её спящем сердце способность любить. Но её обновлённый взгляд обратится на того, кто будет рядом. Позаботься о том, чтобы соперник не встал между вами снова.

И Радег не мог отделаться от сомнений: не будет ли "прозрение" Тхар, наоборот, ослеплением? Влюбится она в него, а потом действие магии кончится, и она, чего доброго, не только перестанет его любить, так ещё и возненавидит за то, что он сделал.

"Всё-таки подавлять её волю волшебством — последнее дело, — решил Радег, вставая, и выдернул розу из бутылки, в горлышко которой вставил её накануне. — Мужчина я или кто?! Сам добьюсь её любви. Выкину эту магическую дрянь к Хазгуду…"

Он распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Тхар.

— Ой, какая красивая! — восхитилась девушка и протянула руку. Орк машинально отдёрнул свою, Тхар понимающе протянула: — А, это не мне…

— Тебе, — вырвалось у Радега, испугавшегося, что девушка о нём плохо подумает. Мол, ухаживает за ней, а сам цветы другой дарит.

— Ну так мне можно её понюхать? — приподняла бровь Тхар и снова потянулась к цветку.

— Эээ, — Радег помедлил секунду и спрятал розу за спину. — Знаешь, она уже завяла. Давай я тебе другую куплю. А лучше три. Или семь.

— Я хочу эту, — насупилась Тхар. — Тебе, что, одну розу для меня жалко? И если оборвать лепестки по краям, она будет как новенькая.

Секунду они мерились взглядами, и Тхар заявила:

— Спорим, ты нёс её не мне, а той кудрявой красотке с кухни, с которой весь обед перемигивался, да? Ну ладно, — девушка хмыкнула и развернулась уходить.

— Тхар, погоди, — попытался задержать её Радег, который совершенно не помнил, чтобы он с кем-то перемигивался.

Девушка неожиданно развернулась и выхватила у него цветок:

— Ага! — она отскочила к противоположной стене коридора. — Так я и знала, роза свеженькая и очень красивая. Так я отнесу её той девушке с приветом от тебя? Только сначала…

— Нет! — одним прыжком Радег оказался рядом, но было уже поздно — Тхар уткнула нос в лепестки и закрыла глаза, вдыхая цветочный аромат. Радегу только и оставалось, что наблюдать за её лицом, но ничего, кроме удовольствия от приятного запаха он там не увидел. Через пару секунд, растянувшихся для орка до невозможности, девушка подняла на него глаза и улыбнулась:

— Чудесно пахнет.

Радег кривовато улыбнулся в ответ. Выходит, не подействовало? Тем лучше. Пусть сахези подавится своими кружками, главное, чтобы вреда от этого не было.

— Тхар, как ты себя чувствуешь? — встревожился он.

— Прекрасно, — пожала плечами девушка, по-прежнему улыбаясь. Радег подумал, что она ему так долго никогда не улыбалась. А дальше произошло нечто и вовсе невероятное: Тхар шагнула к нему, обвила шею руками и потянула вниз. Орк уже почти коснулся её губ, как его словно ударило: да чтоб Тхар вот так его домогалась?!

— Погоди, — придержал он девушку, отклоняясь. На её лице блуждала всё та же безмятежная улыбка. — Тхар… ты уверена?

— В чём? — не выказала девушка неудовольствия.

— В том… что хочешь меня поцеловать? Что любишь меня? — настойчиво потребовал ответа орк.

По лицу Тхар на секунду словно пробежала тень, но девушка ответила:

— Главное, что ты меня любишь. Ты ведь меня любишь? — она заглянула Радегу в глаза.

— Да, всем сердцем, — выдохнул орк. — Но мне важно знать, ты меня любишь?

— Конечно, — спокойно ответила Тхар. — У меня словно открылись глаза. Я поняла, какой ты чудесный мужчина, красивый, сильный и… ласковый, — девушка теснее придвинулась к нему, всё с той же неизменной улыбкой положила руку ему на грудь. — Ты, наверно, хочешь, чтобы я доказала тебе свою любовь? Пойдём ко мне.

Нет. Это было сейчас последним, чего хотел Радег. Заколдованная Тхар была какой-то ненастоящей, кукольной, говорила и действовала так, словно магия сахези дёргала за ниточки её безвольное тело. А он хотел видеть рядом с собой живую девушку, хотел, чтобы она любила его безо всякой магии, и уж точно, чтобы она стала его по собственной воле и желанию, а не под воздействием проклятой розы.

А Тхар тем временем мягко, но настойчиво тянула его в сторону своей комнаты, всё так же отрешённо улыбаясь.

— Тхар, погоди, — остановил её Радег. — Не так… погоди. Давай так: если завтра ты не передумаешь…

— Неужели ты не хочешь быть со мной? — спросила девушка. — Ведь совсем недавно ты рад был уложить меня в постель.

— Да чтоб меня! — рявкнул Радег. — Ты теперь думаешь, что мне от тебя только это и нужно?! Я тебя люблю, люблю, понимаешь? Хочу, чтобы ты была со мной, улыбалась мне, только не этой жуткой улыбкой! Хочу, чтобы ты радовалась моему приходу, чтобы ты сама хотела меня целовать, чтобы ты вышла за меня замуж и родила мне детей! Хочу, чтобы ты меня любила, сама, своим сердцем, а не… — орк запнулся, и девушка снова невозмутимо потянула его к своей двери:

— Пойдём.

— Нет, — орк попытался выдернуть руку, но девушка вцепилась в неё изо всех сил.

— Радег, пожалуйста, пойдём.

— Нет, я не могу.

— Я обещаю, что не буду к тебе приставать, — немного раздражённо заметила Тхар.

Радег пригляделся внимательнее: с любимого лица на него смотрели знакомо сердитые глаза, а странноватой улыбки не было и в помине — губы Тхар были сурово сжаты. Орк шумно выдохнул: прошло!

— Ну?! — дёрнула его Тхар.

Радег широко ей улыбнулся и обнял за плечи.

— Пойдём. Ты нормально себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Нога, но я уже привыкла, — откликнулась Тхар, распахивая дверь. Радег машинально шагнул внутрь и застыл, так что Тхар пришлось подтолкнуть его в спину. Девушка закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной. Радег перевёл взгляд с неё на насмешливо улыбающуюся сахези, сидящую у окна, потом обратно, вздохнул и с размаху сел на постель Тхар.

— Что, примериваешься, как бы удобнее… — усмехаясь, начала Тхар, и орк вскочил как ошпаренный.

Женщины засмеялись, а Радег рявкнул:

— Повеселились?!

— Заметь, — подняла вверх указательный палец Тхар. — Я об этом ничего не знала до сегодняшнего утра. Риаци, принеся тебе цветок, зашла и рассказала мне о своём великолепном плане. Не то, чтобы я очень обрадовалась вмешательству в свою жизнь, — девушка покосилась неодобрительно на сахези, та пожала плечами:

— Ты просила совета. Но я предпочитаю выяснять всё делом. Он поддался?

— Не-а, — поджала губы Тхар, одарив Радега странным взглядом — то ли одобрительным, то ли раздражённым.

— Значит, ты не была заколдована? — уточнил парень.

— Конечно, нет, — усмехнулась сахези. — Стану я заколдовывать подругу!

— Была уже одна такая, — буркнул Радег.

— Это Риаци помогла избавиться от порчи, — заметила Тхар. — Так что скажи ей спасибо.

— Спасибо, — машинально повторил за ней Радег и снова перевёл взгляд на Тхар. — Значит, то, что ты там говорила и делала — просто игра?

— Да, — кивнула Тхар. — Я хотела узнать, как далеко ты зайдёшь в своём желании заполучить меня во что бы то ни стало.

— Я не воспользовался тобой! — возмутился Радег.

— Но цветок взял! — парировала Тхар.

— Да, потому что хотел, чтобы ты наконец поняла, как сильно я тебя люблю! — закричал орк.

— Я вас оставлю, — встала сахези и прошла к двери. — Вам определённо надо поговорить.

Она выскользнула в коридор.

— Не о чем нам говорить, — буркнула Тхар, затворяя за ней дверь.

— Нет, почему же! — ответно зашипел Радег. — Когда, наконец, ты перестанешь считать меня подонком?!

— Я не считаю тебя подонком, — холодно ответила Тхар, отходя к столу и принимаясь беспорядочно перекладывать лежащие на нём вещи.

Радег вздохнул, успокаиваясь, подошёл к ней и мягко взял за плечи:

— Я люблю тебя. И очень надеюсь, что вскоре ты поймёшь это.

— Я знаю, — ответила девушка, оборачиваясь, и взглянула орку прямо в глаза. — Сегодня я убедилась, что ты меня действительно любишь. Но не могу сказать, что мне от этого легче, потому что я тебя не люблю, — она выделила последние слова. — И всё, чего я хочу, это спокойно доехать до Заречного, а там наши дороги разойдутся.

— Я не хочу, чтобы они расходились, — тихо, почти умоляюще сказал Радег.

— А я хочу, — отрезала Тхар, высвобождаясь из его рук, и подошла к двери, открыла её: — Уходи.

Радег помедлил, но приглашение было более чем однозначным, и он медленно покинул комнату, надеясь, что Тхар вот-вот окликнет его.

Она захлопнула дверь.

Ллио проснулся оттого, что прогнулась кровать рядом, почувствовал, как тёплые пальцы ласково убрали волосы с его лица, скользнули, приглаживая разлохматившиеся пряди. Осторожно, чтобы не разбудить, поправили одеяло. Ему не надо было открывать глаза, чтобы знать, что это Тхар — подруга сильно испугалась за него и проводила всё время у его постели, ухаживая. И юноша неожиданно обнаружил, что почти благодарен покойному магу — Тхар заботилась о нём с таким вниманием, которое он и не подозревал в насмешливой и временами жёсткой девушке.

Нет, конечно, первым делом она как следует отругала его за глупость и не забывала при случае припомнить ему опрометчивый поступок. Да и пошпынять за то, что теперь они все из-за него застряли в двух шагах от Заречного, не постеснялась. И ухаживала за ним безо всяких сюсюканий. Но Ллио отлично помнил, какое перепуганное лицо у неё было, когда его внесли в гостиницу. Помнил её тревогу, которая, впрочем, быстро сменилась раздражением на излишне доверчивого эльфа, и твёрдо решил, что надо постараться не допустить, чтобы Тхар пришлось снова за него волноваться. Когда девушка думала, что он спит, Ллио чувствовал в прикосновениях её рук нежность, жалость и заботу, которым она не позволяла проявиться, когда он бодрствовал. Поэтому юноша нагло притворялся, зная — стоит ему открыть глаза, и по-матерински ласковая Тхар снова превратится в язвительную резковатую подругу.

Поэтому и сейчас, даже услышав короткий разговор шёпотом между Тхар и Ванеллирианом, юноша не подал виду, а старший эльф не выдал.

— Думаю, пришло время снять повязки, — Странник стоял в изголовье, Тхар по-прежнему сидела на постели. — Скажи Радегу, что можем отправляться.

— Лучше скажи ты, — попросила девушка, и Ллио насторожился. — А я займусь повязками.

Риан согласился, и Ллио с Тхар остались наедине. Девушка тихо мычала песенку без слов, бережно отмачивая и снимая повязки с запястий эльфа. Потом встала, бесцеремонно отбросила угол одеяла и завладела правой щиколоткой юноши. Ллио подскочил и попытался отнять ногу:

— Я сам!

— Да не волнуйся ты! — фыркнула Тхар, удерживая его. — Я осторожно.

— Нет, я сам, — настоял эльф. Не настолько он беспомощен, чтобы заставлять подругу возиться с его царапинами, тем более, на ногах.

— Да пожалуйста! — пожала плечами Тхар, отходя к окну. Села на стул и стала задумчиво глядеть во двор, то хмурясь, то чуть улыбаясь. Эльф исподтишка наблюдал за ней, снимая повязки. Потом, воспользовавшись тем, что она отвернулась, быстро натянул под одеялом штаны, надел верхнюю тунику и босиком подошёл, присаживаясь на край стола рядом:

— Он снова тебя обидел?

— А? — вырванная из раздумий Тхар выглядела так, будто её только что в чём-то уличили. — Нет, что ты. Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, спасибо, — поблагодарил эльф и настойчиво вернулся к волнующему его вопросу: — Так что Радег опять сделал?

Тхар вздохнула, поворачиваясь к эльфу всем телом, и облокотилась о стол, подперев рукой голову и опершись затылком о стекло. У подруги был задумчивый и грустноватый вид, и Ллио настоял:

— Я ему благодарен за то, что он пошёл с Диреллом и Рианом меня спасать. Но всё равно, если он тебе что-то сделал…

— То ты его убьешь, знаю, — отчего-то недовольно сказала Тхар. — Ллио, это я ему что-то сделала. С одной стороны, он, конечно, сам дурак, а с другой, я прекрасно понимаю, каково ему…

— Тхар? — позвал запутавшийся эльф.

Девушка молчала некоторое время, блуждая взглядом по комнате, пока наконец не остановила его на лице Ллио, глядя другу прямо в глаза:

— Радег действительно меня любит. А я тебе могу сказать по своему опыту, что неразделённая любовь — это очень больно. Причём, думаю, даже для мужчины. Радег может сколько угодно притворяться настоящим орком, который и степи в два шага перейдёт, и все девки его будут. А на самом деле он ранимый и… — девушка оборвала себя и привычно насмешливо завершила: — Впрочем, это его проблемы. Не маленький уже, должен бы знать, что не всё жизнь приносит на блюдечке.

Тхар замолчала и снова отвела взгляд. Ллио смотрел на подругу и мучился: задавать или не задавать главный вопрос? Ведь если она вдруг ответит: "Да" или даже "Не знаю", то… то что-то в корне изменится в их отношениях. Его Тхар будет уже не только его… И Ллио вдруг ощутил отчаянную ревность и гнев, застилающие глаза и не позволяющие здраво размышлять. Да никогда этот орк не будет достоин Тхар! Она заслуживает другого мужа, который никогда бы не позволил себе того, что сделал орк, мужа, который никогда бы не сделал ей больно, которого она бы… Ллио помедлил и всё же спросил:

— Тхар, — он неловко прокашлялся, — ты его любишь?

— Да нет, конечно! — фыркнула девушка. — Я вообще после Гарраша твёрдо решила, что влюбляться не буду. И замуж не хочу. Это же никакой свободы! "Сиди дома, потому что ты теперь моя жена", — уверена, Радег так и скажет.

Ллио в глубине души сомневался, подозревая, что орк как раз захочет видеть её как можно ближе к себе, но заговорил совсем не об этом:

— Я тоже думаю, что он тебе не подходит.

— Ну и отлично, — кивнула Тхар, вставая. — Приводи себя в порядок и собирайся, — девушка протянула руку и подёргала из стороны в сторону спутанную светлую прядку: — А то у тебя на голове вместо причёски приличного эльфа — воронье гнездо! Что скажет Дирелл?!

Они согласно засмеялись, девушка вышла, а Ллио последовал её совету. Но мысли об орке не оставляли его. Нет, если бы Тхар влюбилась, всё было бы иначе — Ллио уважал чувства других, понимая, что иногда они совершенно иррациональны. Он подозревал, что девушка относится к орку теплее, чем показывает — чего только стоит её фраза: "я запретила себе влюбляться!". Но в то же время, Ллио видел, как спокойно смотрит Тхар на Радега, и понимал, что она всё же, к счастью, не влюблена. И от сознания этого ему было спокойней.

В конце концов, было бы очень обидно, если бы вместо того, чтобы пойти с ним в Леса, а потом и к Ледяному заливу, она осталась бы в Заречном! Меньше всего на свете Ллио хотелось расставаться с подругой, без которой он уже с трудом представлял свою жизнь, но он отпустил бы её, если бы сердце велело ей остаться. Но — только с тем, кто будет её достоин.

Его размышления прервал пришедший проведать брата Дирелл, заглянула Риаци, поблагодарить за парик для Хети. Дирелл принял благодарность с царственным видом и даже почти не стенал по поводу своего непристойного вида, правда, довольно быстро убежал прихорашиваться.

А решимость Ллио оберегать Тхар от "недостойного" орка Риаци едва не удалось поколебать рассказом о цветке и о выборе Радега. Потом сахези долго смотрела юноше в глаза, посоветовала: "Не повторяй ошибок тех, кто был до тебя", и ушла, оставив его ломать голову над этой загадочной фразой.

Обоз еле полз по запруженным торговыми повозками дорогам к Заречному, и у Радега было время подумать. Честное признание Тхар вовсе не убило его надежды, даже, скорее, наоборот. С упёртостью, свойственной его расе по отцу, Радег настойчиво искал возможность всё же добиться любви Тхар. Сейчас не любит — потом полюбит! Орк со всей ясностью понимал, что ему без Тхар теперь жизнь — не жизнь, а кисель из ревеня, в который сахар забыли положить. И дело даже не в том, что он с ума сходит от желания быть с ней. Стоит только представить, что Тхар — пусть даже насмешливой, жёсткой и равнодушной — не будет рядом, и Радега прошибал холодный пот, а потом обуревала тянущая тоска. Нужна как воздух — это было самым верным определением.

Но что делать, орк не знал. Обычные приёмы на Тхар не срабатывают, соблазнить её тоже и мечтать нечего, замуж она не хочет… И Радег решил, что в отношениях с женщиной ему лучше всего поможет женщина. Поэтому надо пригласить Тхар в гости, чтобы его мать смогла подсказать, что делать. А поскольку приглашать её одну бессмысленно, то и её подругу с эльфами придётся тоже, чему Радег не то чтобы был очень рад — уж слишком много времени Тхар проводила с бросающим в его сторону недоброжелательные взгляды юнцом! И это после того, как он этой эльфийской немочи жизнь спас! А какой "взнос на ремонт городской стены" пришлось оставить страже, чтобы их не обвинили в преднамеренном убийстве добропорядочного, всеми уважаемого старичка-мага! Тьфу! Но ради Тхар придётся потерпеть.

А пока орк решил медленно, но верно проводить диверсионную работу, забравшись в фургон и ненавязчиво расписывая, как подруге будет хорошо в большом, просторном, уютном и светлом доме его матери, расположенном в живописном пригороде, недалеко от моря, с небольшим, но красивым садом…

— А ты уверен, что твоя мама нормально отнесётся к тому, что ты ей полный дом гостей приведёшь? — резко прервала девушка увлёкшегося орка.

— Конечно, — не задумываясь, ответил Радег. — Она всегда рада гостям. А как она готовит! Ты поймёшь, что сейкальские булочки её пирожкам и рогаликам и в подмётки не годятся.

— Мм? — заинтересованно приподняла бровь Тхар. Радег похвалил себя мысленно — какой он всё же проницательный, угадал, что ей нравится!

— Да, мать лучше всех на свете готовит. Сможешь сама убедиться.

— Лучше моей бабушки никто не готовит, — угрожающе озвучила Тхар на её взгляд, прописную истину.

— Вот и сравнишь! — предложил орк тоном заправского искусителя.

— Ладно, уговорил, — хмыкнула Тхар. — А мы постараемся не задерживаться…

— Вы можете оставаться хоть месяц! — тут же перебил её Радег, про себя подумав: "А ты — навсегда!" Но Тхар тут же расстроила его планы:

— Самое большее — на неделю. Нам ещё к Краевому надо успеть, пока шторма не начались.

— Мы куда-то поплывём? — удивился Радег, уверенный ранее, что путешествие, о цели которого ему по-прежнему ничего не было известно, закончится где-то на южной оконечности мыса.

— Мы? — с непередаваемой смесью здорового недоумения, возмущения и холодного высокомерия переспросила Тхар, напрягаясь. — Что-то не припомню, чтобы приглашала тебя с собой. Тем более, что, насколько я знаю с твоих собственных слов, тебе надо ещё отвести заказ в другой город.

— Это день туда — день обратно, — отмахнулся орк. — И неужели ты думала, что я отпущу тебя одну? Заречье, конечно, гораздо безопасней что Райвант, что Сейкальской, но я спать спокойно не смогу, буду думать, где ты, как ты…

— Не стоит, — отрезала Тхар. — За мной будут присматривать двое эльфов…

— Двое? — с надеждой, всю глупость которой он и сам понимал, переспросил Радег.

— Я оставлю Дирелла на твоё попечение, — Тхар коварно усмехнулась. — Присмотришь за ним до моего возвращения? — и, видя вытянувшееся лицо орка, уточнила: — А то я не соглашусь жить у тебя!

Радег даже не стал раздумывать.

— Знаешь же, что теперь не откажусь.

— Знаю, — расплылась в довольной улыбке Тхар и в порыве чувств даже дружески ткнула кулаком орка в плечо: — Да ты не расстраивайся так. Накто тебя не обязывает терпеть эльфа в своём доме целый месяц. Пусть снимет где-нибудь жильё. Просто проверяй, всё ли в порядке. Мне так спокойнее будет.

— Эх, Тхар, — глубоко вздохнул Радег и преувеличенно трагично заявил: — Ради тебя я согласен даже эльфа терпеть!

Девушка засмеялась, Радег придвинулся ближе — это ухаб на дороге виноват, не удержал равновесия, и больше ничего — и, понизив голос до бархатной хрипотцы, сказал:

— Ты же знаешь, я для тебя что угодно сделаю, — он попытался накрыть ладонь Тхар своей, но она мгновенно выдернула её, насупившись. Орк посмотрел в её насторожённые глаза: — Даже сейчас, когда ты со мной так сурова. А за одну твою улыбку, за один твой ласковый взгляд…

Девушка резко отвернулась, и орк замолчал. Некоторое время они так и сидели, отрешённо прислушиваясь к поскрипыванию фургона, шороху колёс по дороге, перекрикиваниям снаружи — Цедарг со Свилаком убеждали неспешно продвигающийся обоз, запряжённый волами, уступить им дорогу. После недолгих пререканий тащившийся кое-как обоз всё же пропустил их вперёд, и теперь тишину нарушали только обычные дорожные звуки.

Наконец Радег решил, что подобрал правильные слова, и снова заговорил:

— Ничего страшного, что ты меня не любишь. Может, поживём вместе, и ты что-нибудь ко мне почувствуешь. Ты ведь знаешь, что я буду заботиться о тебе. И даже согласен, чтобы ты сама решала, что тебе делать. Я ведь совсем не обязываю тебя сидеть дома. Ну, пока дети не появятся. Можешь ходить со мной на север, или тут вдоль побережья, или жить у родственников, когда меня нет…

— Радег, — оборвала его Тхар, поворачиваясь, и хмуро посмотрела на орка.

— Да знаю, ты за меня замуж не хочешь, — несколько обиженно отозвался орк. Ещё бы! Чем он ей не хорош?! — Но я ведь твою свободу ничем не стесню. И потом, разве это так уж плохо — быть замужем, иметь возможность прятаться за моей спиной, если что? Иметь свою семью, ты же женщина, тебе наверняка хочется детей…

— Вот уж нет, — фыркнула Тхар. — Совершенно не представляю себя с ребёнком!

— Ну почему же, — пожал плечами орк и уже хотел объяснить, что он-то как раз прекрасно представляет её с ребёнком, а лучше, с двумя-тремя, как фургон остановился и в него заглянул Ллио. Молодой эльф бросил быстрый взгляд сначала на Тхар, потом на орка, убедился, что тот её не обижает, и только потом объявил:

— Приехали. Свилак говорит, надо останавливаться здесь, дальше всё забито будет.

— Ладно, — орк закинул руки за голову, выгнулся, разминая затёкшую во время долгого сидения спину, и неохотно передвинулся к выходу. — Сейчас иду.

Ллио уступил дорогу и нырнул на его место. Радег не успел отойти достаточно далеко, и услышал вопрос Тхар:

— Ллио, а ты можешь меня представить с ребёнком?

Радег невольно задержался. Последовало недолгое молчание, потом эльф спокойно сказал:

— Могу.

— Да ну? — недоверчиво протянула девушка.

— Да, — голос эльфа потеплел, когда он размеренно заговорил: — Ты стоишь на крыльце, в кофте и юбке, на голове платок, несколько прядок у лба выбились из-под него. Ты улыбаешься, и улыбка у тебя тёплая и гордая, а на руках у тебя девочка, маленькая, лет трёх. У неё твои тёмные глаза и каштановые волосы, она смотрит серьёзно-серьёзно и крепко держится за тебя…

На минуту в фургоне повисло молчание, потом раздался взволнованный голос Тхар:

— Да ну тебя! Иди лучше найди Дирелла, зови Радега и будем пить чай. Всё равно до ужина ещё далеко.

Радег не успел отойти, и выскочивший из фургона эльф едва не наткнулся на него. Секунду они смотрели друг в другу в глаза, и Радег неожиданно понял, что испытывает к Ллио что-то вроде благодарности — может, теперь в отделяющей его от Тхар стене появилась трещинка. Но всё же не удержался:

— Хорошо хоть не блондинка.

Эльф неожиданно замер, побелел и вдруг прошипел, мстительно прищурившись:

— Но и не рыжая!

Обогнул оторопевшего орка и поспешил к брату.

Тхар сидела у выхода фургона и из-за полога втихомолку наблюдала за Радегом, устанавливающим обоз на ночь. Орк отдавал короткие команды, проверял, всё ли делается правильно, обходил лошадей и повозки. И всё это уже без напоминаний. Да и сам он выглядел более уверенным в себе, собранным и серьёзным, чем в начале их знакомства. И Тхар довольно подумала, что это она выдрессировала "купца", и пусть уже за это будет ей благодарен. А то ещё лезет со своей любовью!

— Может, хватить мучить и себя, и его? — лениво поинтересовалась Тиля, уже минут пять как дочитавшая последнюю книгу и наблюдающая за девушкой.

— Себя я не мучаю, а до него мне дела нет! — отрезала Тхар.

— Он ведь тебе нравится, — проникновенно начала подруга, но Тхар не дела ей продолжить, уныло протянув:

— Да, нравится, как товарищ. А ещё приятно, что стоит свистнуть — и он всё что угодно для меня сделает. И как мужчина он, согласна, хорош собой, знаю твой основной аргумент. Но я его не люблю, да и замуж не хочу, а просто так — тем более.

Тиля пожала плечами:

— А что такого плохого в замужестве?

— Нет, ну когда-нибудь я, конечно, выйду замуж, — не стала спорить Тхар. — Но как-нибудь попозже. Это же надо будет дома сидеть, муж, хозяйство…

— Дети, — подсказала Тиля. Тхар только передёрнула плечами — "пророчество" Ллио слишком живо вспомнилось — и заметила:

— Вообще я хочу детей, но тоже как-нибудь потом. Ладно одна я, а с ребёнком за спиной много не походишь…

— Дались тебе эти дороги, — вздохнула Тиля, а Тхар её резко перебила:

— Мне не столько дороги дались, сколько свобода! Понимаешь? Могу пойти налево, могу пойти направо! Никому ничего не должна и ни за кого не ответственна!

— Трусиха ты, — заметила Тиля. — Боишься просто.

— Спасибо, подруга, — ответно буркнула Тхар. — Я думала, ты меня понимаешь!

— Я тебя понимаю. Но ты же не будешь всю жизнь бродить по дорогам? Боишься привязаться, но ко мне ты уже привязалась, к Ллио, и даже к Радегу!

— Да ну тебя! — в раздражении девушка выскочила из фургонов и зашагала прочь.

И как-то само собой получилось, что она наткнулась на Радега, прибилась к нему и уже на пару они обошли обоз. Парень был немного расстроен её хмурым видом, но разговаривала девушка с ним спокойно, даже пошутила разок, и оттого у орка на душе стало светлей. Ничего особенного не происходило, но делать что-то вместе, вдвоём, не переругиваясь, было приятно. Тхар не придавала этому такого значения, но, когда Радег, заявив, что она уже и так находилась, подхватил её на руки и понёс обратно к фургону (причём неким волшебным образом дорога в двести шагов растянулась минут на десять), девушка, довольно болтая здоровой ногой, думала, что ей, пожалуй, это нравится. Так что можно и сделать Радегу одолжение и пожить у него в доме до отъезда. В конце концов, так приятно будет его гонять взад-вперёд по малейшему капризу! А если любит (она же не виновата, что он такой дурак!), то ему это не в тягость. А может, наоборот, быстро озвереет и пошлёт её куда подальше. Тоже вариант неплохой — по крайней мере, она вздохнёт облегчённо и, не мучимая больше чувством вины, с чистой совестью отправится на Краевой мыс.

Глава четвёртая. О новых встречах, эльфийских локонах и золотом орочьем характере

— Сколько же здесь людей! — раздражённо воскликнул Дирелл, в очередной раз выдёргивая полу парадного плаща из-под чьей-то ноги и одновременно бесцеремонно отпихивая плечом мешающего пройти.

— Что ж ты хотел, это людской город! — фыркнула насмешливо Тхар, проскальзывая за ним.

— И в людском городе — большая ярмарка, — завершил Ллио, который, в отличие от брата, плечо предпочитал использовать для защиты Тхар от подобных толчков.

Хотя, пожалуй, правильнее было бы назвать ярмарку огромной. Заречный, морская столица людских земель, был центром пересечения водных и наземных торговых путей, и путешественники подоспели как раз к ежегодной зимней ярмарке. Тхар, чувствовавшая себя уже гораздо лучше, решительно заявила, что дома сидеть не намерена, к тому же, давно собиралась купить бабушке бусы из зелёных кораллов, так что отправляется на Большой рынок. Ллио, разумеется, пошёл с ней. Дирелл, чувствовавший себя в гостях несколько неловко, увязался за ними. Странник остался дома, развлекать мать Радега и помогать ей. Тиля, как бы ей ни хотелось, не могла выйти на, более того, пришло время прятаться в голове Тхар. В утешение Тхар с Ллио пообещали подруге новую книгу. Сам же Радег был занят непосредственными обязанностями купца, а его мать — домом и садом.

Эти дни Ллио настолько откровенно любовался ею, что Радег уже не знал, какую из дорогих ему женщин ревновать к проклятому эльфу, не понимая, что юноша просто в восхищении от необычности её красоты. Высокая, стройная, статная, Виралина была уже не очень молода, но морщинки волшебным образом только добавляли ей очарования. Кожа, как у всех рыжих, очень светлая ("фарфоровая" — помог с определением Дирелл), на носу и щеках трогательно золотилась веснушками, большие глаза, казалось бы, невозможного у людей изумрудного цвета смотрели приветливо. Но больше всего в её гармоничном облике Ллио восхищали волосы. Среди эльфов нет рыжих, но за время путешествия Ллио с Диреллом видели людей с таким цветом волос, да и того же Радега, и им было с чем сравнить. И все проигрывали Виралине. Волосы Радега были тёмно-рыжие, по-орочьи толстые и жёсткие, а у его матери мягкой волной падали до талии густые локоны цвета, которому Ллио специально придумал название: "светло-морковно-молочно-золотистый". Дирелл нашёл определение громоздким, но весьма точным — старший брат всё же умел ценить не только свою красоту.

Когда вчера Ллио, глядя на Виралину, присевшую у клумбы срезать пару цветов в букет на обеденный стол, рассеянно сказал подошедшему Радегу:

— Твой отец — просто дурак!

Орк, на удивление, только хмыкнул:

— А я что, спорю?

Тхар пришла к тому же выводу. Подруга призналась Ллио, что мать Радега — не только красавица, но и чудесная женщина, и очень ей нравится, но слишком уж часто пытается ненавязчиво подтолкнуть девушку к мысли, что они с полуорком созданы друг для друга.

— Если она и дальше будет так упорно меня в этом убеждать, я, чего доброго, поверю! — засмеялась Тхар. Ллио только неопределённо пожал плечами, подумав, что выходят замуж всё-таки за мужчину, а не за его мать.

И сейчас Тхар была занята поисками подарка не только бабушке, но и Виралине. Когда после тёплого прощания с Цедаргом, Свилаком, Гаисхашем, Мирелой и остальными они разошлись в разные стороны, и Радег поехал на склад, а эльфов с подругой отправил прямо к себе домой, девушка насторожилась. А уж когда поняла, что глупый орк не предупредил, что домик у его матери небольшой, и что они — первые гости, за исключением его дяди, которых в этом домике приходилось принимать… Тхар отозвала вечером орка в угол и шёпотом устроила ему такую выволочку, что присмиревший и осознавший Радег только порадовался, что не слышал всего этого "в звуке".

Теперь Тхар горела желанием хоть как-то возместить женщине все неудобства, которые ей приходилось терпеть из-за свалившихся как снег на голову гостей.

— Знала бы, прихватила что-нибудь из дома, — сосредоточенно нахмурившись, девушка переходила от лотка к лотку, временами принимаясь нетерпеливо бормотать: "Не то… не то…"

— У меня тоже ничего нет, — "утешил" её Ллио. — И я до сих пор не встретил ни одного сородича, хотя бродим мы здесь уже добрых три часа. Так могли бы отрез ткани купить…

Эльфийские ткани славились на весь свет прочностью, лёгкостью и красотой, и юноша не без оснований считал, что рукодельница Виралина чрезвычайно обрадовалась бы такому подарку.

— Ллио! — неожиданно воскликнула Тхар, показывая куда-то на другую сторону запруженной людом улицы. — Вон! Эльфийка! Лови!

— Дирелл! — окликнул отбившегося от них брата юноша. Остроухая светлая макушка соплеменницы мелькала гораздо ближе к нему, чем к ним с Тхар. — Обернись!

Старший Алленгоранле послушно обернулся. И застыл, провожая взглядом невозмутимо проталкивающуюся через толпу эльфийку. Ллио оставалось только удивлённо следить за тем, как брат, совсем не по-эльфийски неизящно открыв рот и растерянно хлопая глазами, поворачивается вслед их исчезающей надежде на подарок Виралине.

— Упустил! — расстроенно воскликнула Тхар и, не теряя времени даром, принялась решительно расчищать себе дорогу локтями: — Девушка! Девушка! — и, поскольку та не замедлила шага, на весь рынок завопила: — Девушка-эльфийка! Со светлыми волосами! Вы ничего не обронили по дороге?!

Та тут же остановилась и машинально потянулась к поясу.

— Ага, вот и догнали, — обрадованно выдохнула Тхар, под присмотром Ллио наконец пробившаяся к незнакомке. — Добрый день, не подскажете, здесь кто-нибудь эльфийские ткани продаёт?

— Да, мой двоюродный брат, — растерянно ответила эльфийка. Ллио с удивлением обнаружил, что она — метис: ярко-синие глаза были явно от северных эльфов, а золотисто-пшеничные волосы, заплетённые в две косы — от лесных. Причём, судя по тому, что лесная кровь всё же перебила морскую, к высокородным эльфам относился, скорее всего, кто-то из её довольно отдалённых предков.

— А где его можно найти? — не стала терять времени Тхар.

— А, недалеко, — успокоилась эльфийка, наконец поняв причину неожиданного интереса к себе, и подняла руку: — Вон туда, потом налево, у него ярко-зелёная вывеска с надписью на нашем языке, — девушка улыбнулась Ллио и представилась совсем не по правилам эльфийского этикета: — Привет! Я Ристан, а ты? И ты? — обернулась она к Тхар и удивлённо добавила: — И что я потеряла?

— Это Ллио, я — Тхар, а там — Дирелл, — махнула рукой назад Тхар. — Это его ты потеряла, причём даже не заметив! Эй, Дирелл!

Эльф вздрогнул, словно просыпаясь, захлопнул рот и молниеносным движением накинул капюшон на волосы и для верности ещё и стянул его у подбородка, отчего вид приобрёл весьма потешный.

— Иди сюда, — замахала эльфу Тхар. — Познакомься с Ристан!

Старший Алленгоранле послушался, не отрывая от соплеменницы мечтательного взгляда.

— Дирелл Алленгоранле. Рад приветствовать вдали от дома одну из прекраснейших дочерей моего народа, — он изящно поклонился по всем правилам эльфийского этикета.

Эльфийка от такого обращения явно смутилась:

— Ристан Таллагери, — пробормотала она. — Спасибо.

— Таллагери, — задумчиво повторил Дирелл, машинально отпуская края капюшона и всё так же разглядывая почему-то занервничавшую девушку. — Кажется, я ранее не имел чести быть знакомым с членами вашей семьи, о прекрасная дева. Может, рассказ о славных деяниях вашего благородного рода…

— Это вряд ли, — возразила эльфийка, на глазах мрачнея, и Дирелл от неожиданности часто захлопал глазами. Ллио понимал брата — Ристан была во всём, начиная от имени и заканчивая манерами, слишком… человеческой, пожалуй. — Мы уже третье поколение живём в Заречном. И род у нас не слишком благородный. Моя прабабушка родила вне брака ребёнка от лесного эльфа, и ни её родственники, ни его, ни он сам не пожелали дедушку признавать. Тогда они ушли к людям. Так что если вам хочется велеречиво пообщаться с чистокровным соплеменником, то это не ко мне, — и девушка резко отвернулась и поспешила прочь.

— Я не понял, на что она обиделась? — расстроенно воскликнул Дирелл.

— Дурак! — пнула его правой ногой Тхар. — Бегом извиняться! Не важно, за что!

И обеими руками подтолкнула его в спину. Дирелл послушно кинулся за успевшей далеко уйти девушкой. Тхар нетерпеливо подпрыгнула пару раз, высматривая их в толпе, потом спросила у Ллио:

— Ну что там?

— Нагнал её, — послушно откликнулся друг, с высоты своего роста легко следящий за братом. — Идёт рядом. Вроде что-то говорит. О! Капюшон снял…

— Ну, значит, всё хорошо, — удовлетворённо кивнула девушка и потянула Ллио в противоположную сторону. — Пойдём искать её двоюродного брата.

Когда они вернулись домой с отрезом ткани и мотком кружев, Дирелл уже был там и с мечтательной улыбкой и отрешённым взглядом рассказывал заботливо подливающей ему чаю Вирелене о встреченной им сегодня прекрасной деве.

— Дирелл, — постучала его по плечу Тхар, бесцеремонно вырывая из описания золотых локонов, спадающих до талии, которой позавидовала бы любая пчёлка. — А ты помнишь, что ты помолвлен?

Эльф осёкся, застыв на полуслове, и задумался, становясь всё печальней по мере того, как шло время.

— Помню, — наконец обречённо сказал он.

— И что она — вообще-то никакая не благородная и вдобавок незаконнорождённая, а ты у нас таких не любишь? Не говоря уж о том, чтО скажут о подобном союзе в приличном эльфийском обществе, — добавила Тхар, садясь напротив и благодарно улыбаясь пододвинувшей ей тарелку с булочками Виралине. О, эти булочки! Тхар даже в шутку думала порой, что ради них можно и замуж выйти.

— Мне всё равно, — безразлично проговорил Дирелл, с тоской глядя в чашку, и воскликнул, закрывая лицо руками: — Я помолвлен! Я совсем забыл, что я помолвлен!

— Что очень точно характеризует твою невесту, — хмыкнула Тхар. — Успокойся, не устраивай тут нам древнеэльфийскую трагедию! Расторгнешь помолвку, если Ристан тебе действительно понравилась. Но у тебя ещё будет время подумать об этом, пока мы с Ллио и Рианом сходим на Краевой.

— Но как же тогда Ллеместэ? — возразил Дирелл.

— О, я уверена, твоя Ллеместэ легко найдёт себе такого же занудного, высокомерного, недалёкого эльфа, каким ты был в начале нашего знакомства, — не щадя чувств Дирелла, высказалась Тхар.

— Да уж! — фыркнул Ллио и спросил осторожно у брата: — А Ристан ты… интересен?

— Не знаю, — растерянно пожал плечами Дирелл. — Она четыре раза успела обидеться, пока я проводил её до дома. Но когда предложил себя в сопровождающие на праздник Солнцестояния, она согласилась.

— Ты же вроде не собирался туда идти? — удивился Ллио и передразнил брата: — Людской праздник, фи…

— Ну и что, передумал, — насупился Дирелл.

Виралина только улыбнулась понимающе и заметила:

— Не всегда двое сразу во всём сходятся. Но если уж приглянулись, рано или поздно научатся понимать друг друга и не обижать.

И на Тхар бросила взгляд. Девушка только глаза закатила и спросила у Дирелла:

— А почему её так странно зовут? Я думала, у вас у всех двойное "л" в именах есть.

— Это не имя, то есть не приличное эльфийское имя, — в голосе Дирелла проскользнули знакомые педантичные нотки, но тут же сменилась уважительными. — Это значит "клинок". Ристан — мастер-оружейница.

— А так бы и не подумала, худенькая такая, — хмыкнула недоверчиво Тхар.

Дирелл только что-то неразборчиво промычал в ответ, очевидно, снова погружаясь в воспоминания, и его оставили в покое.

Во второй половине дня они зашли на почту и получили письма. И если Тхар пришло два скромных письмеца от деда с бабкой, то Ллио с Диреллом мать отправила не только почти два десятка посланий, но и довольно объёмистую бандероль. И Тхар, быстро прочитав весточки из дома, поспешила на чердак к эльфам, сгорая от любопытства.

— Тук-тук! — она заглянула внутрь. — Ну что, всё хорошо?

— Да, но я пока только на третьем письме, — Ллио лежал на животе, подперев щёку кулаком, и скользил взглядом по строчкам, вслух зачитывая сидящему рядом брату содержание. — Причём оно было отправлено всего через два дня после предыдущего.

— Мама волнуется за нас, — укорил его Дирелл. Старшему брату не удалось отвоевать право читать самому и сейчас он немного сердился.

— Я понимаю, — успокоил его Ллио и продолжил чтение: — "Знаю, мои дорогие, что эта новость огорчит вас, но я всё же окончательно развелась с вашим отцом"…

Юноша замолчал на минуту. Конечно, он этого ждал и даже понимал мать, но осознавать себя причиной развода родителей было тяжело.

Дирелл только вздохнул, и Ллио продолжил чтение:

— "Вы оба прекрасно знаете мотивы моего поступка и, надеюсь, не осудите меня".

Ллио вздохнул вслед за братом.

— "Я также собираюсь покинуть дом мужа и отправиться на север. Надеюсь, подруга юности не откажется приютить меня на время, пока я не приду в себя и не решу, что делать дальше. Сингареллиор всячески поддерживает меня, признаться, я думаю, без него мне было бы гораздо тяжелее. Я очень по вас скучаю, дорогие мои, и с нетерпением жду того дня, когда вы вернётесь. И, разумеется, я буду очень рада увидеть Тхар и надеюсь…"

Ллио запнулся, отчего-то смутился и, пробормотав: "Это не важно", проскочил несколько строчек:

— "А пока собиралась, нашла несколько вещей, которые могут вам пригодиться. В голубой коробочке — для"… гхм… "для Тхар", — быстро завершил Ллио и скомандовал: — Открывайте!

А сам, пока брат с подругой снимали многочисленные слои бумаги, спрятал листок за пазуху, обречённо подумав: "И ты, мама, туда же!"

— Ух ты! — восторженно протянула Тхар, открыв коробочку. — Красотища какая! — она вынула серебряный медальон. Крышка была покрыта лазурной эмалью, а по краям — оплетена тонкими серебряными нитями, усеянными искусно сделанными листьями и бутонами. Девушка открыла медальон, заглянула внутрь и коварно усмехнулась:

— Дирелл, можно у тебя ножницы попросить?

— Да, конечно, — старший эльф взял с полки несессер и протянул ей маникюрные ножницы.

Тхар кровожадно ими пощёлкала и направилась к Ллио, по-прежнему сжимая в другой руке открытый медальон:

— Дирелл, не хочешь помочь мне и одновременно немножко отомстить?

Эльф на секунду замер в замешательстве, но тут же бросился на брата с воплем:

— Держу! Режь быстрее!

— Эй! — испуганно завертелся Ллио, пытаясь сбросить обрадованного брата. — Вы что! Тхар?!

— Ага, как другому волосы стричь, так пожалуйста, как самому, так не тронь! — засмеялась Тхар, присаживаясь рядом и отлавливая одну прядку. — Да не бойся, все туда не влезут! Просто пустой медальон дарить — это как пустой кошелёк, — она щёлкнула ножницами и довольно показала Ллио светлый "хвостик", заботливо приговаривая: — Вот видишь, маленький, а ты боялся!

— Я не маленький, — буркнул Ллио, выворачиваясь наконец из-под посмеивающегося брата и садясь.

Тхар присела рядом и свернула прядку колечком в медальоне.

— Вот, теперь я действительно могу его взять, — она расстегнула цепочку и надела медальон на шею.

— Тогда я тоже хочу прядку твоих волос, — заявил Ллио, глядя, как девушка перебрасывает медальон за ворот кофты.

— Ой, холодный, — она поёжилась. — И куда ты положишь мою прядку? Тем более, что у меня их и так немного, я не собираюсь ими разбрасываться!

— Дай-ка, — Ллио вытянул медальон за цепочку и подышал на заднюю стенку, потом сжал его в ладонях.

— Гхм, — прокашлялся Дирелл, — вы, кажется, на мамином письме сидите.

— Что, правда? — встревожилась Тхар и завертелась, насколько позволяла цепочка. — Нет, вот оно, — она протянула действительно немного помявшееся в ходе борьбы за локон Ллио письмо.

Дирелл взял и принялся раскладывать перемешавшиеся страницы в правильном порядке, а Ллио закинул медальон обратно за ворот Тхар:

— Ну как, лучше?

— Гораздо, — кивнула девушка. — Не дуйся, я иначе не могла бы его взять. Примета такая. А поскольку портрет твой и так всё время у меня перед глазами, — усмехнулась она, глядя на Ллио, — я решила позаимствовать прядку волос.

— Я совсем не дуюсь, — успокоил её Ллио. — Примета так примета, к тому же… — он покосился на брата и добавил шёпотом: — Теперь Дирелл не будет ворчать.

— Буду! — сурово возразил брат, не отрывая глаз от письма, и засмеялся вместе с ними.

— Восьмая страница, — благоразумно подсказал Ллио — седьмая притаилась у него под туникой.

— Да, нашёл, — кивнул Дирелл. — И, кстати, надо уже провести обряд, чтобы вы наконец стали братом и сестрой, — заметил он внешне невпопад, а внутренне — справедливо беспокоясь.

— Вот вернёмся и проведём, да, Ллио? — предложила Тхар.

Эльф кивнул, и она встала:

— Я пойду. Помогу Виралине с ужином.

— Мы тогда, наверно, тоже? — привстал Ллио, глядя на брата.

— Да уж читайте, — усмехнулась девушка. — Что я, не понимаю, как вам хочется узнать всё ли в порядке. А на это, — она махнула на стопку писем, — вам времени до ужина едва-едва хватит!

Она улыбнулась и скрылась за дверью, оставив эльфов наедине с вестями из дома.

В четыре руки ужин готовится гораздо быстрее, и две хозяйки на кухне вполне способны ужиться, если одна решает, что они будут готовить, вторая — как, и обе согласно занимаются исполнением задуманного. К тому же, от мытья посуды старшая хозяйка освободила младшую, заявив только:

— Иди, лучше, Радега позови.

Тхар только картинно вздохнула, слушаясь. Виралина, с первых минут взявшая её под крылышко, очень ей нравилась, к тому же, девушка была счастлива получить материнскую заботу, которой была лишена всю свою сознательную жизнь. Но уж больно настойчиво мать радела за сына. Вроде и незаметно, намёками, жестами — а выходило, что Тхар постоянно оказывалась рядом с Радегом, а то и наедине. Впрочем, она с удовольствием отметила, что дома орк как будто построжел к самому себе: рук не распускал, замуж звать каждые пять минут прекратил, и даже, в отличие от матери, ни на что не намекал. А как смутился, когда представил Тхар матери, и та воскликнула: "Ну наконец-то"! Тхар не растерялась и сочувственно спросила: "Что, надоел уже своими похождениями, котяра?" А Виралина рассмеялась: "Да вот никак в хорошие руки не пристрою"…

— Чему улыбаешься? — спросил Радег, ставя новый чурбак на пенёк и занося топор.

— Да так, — ещё шире улыбнулась девушка. Радег опустил топор, и деревяшка разлетелась на две ровные половинки. — Скоро ужинать пора, — она присела и стала собирать дрова на согнутую левую руку.

— Брось, — попытался остановить её Радег. — Сам потом уберу. Ты сегодня весь день ходила. Нога, небось, болит?

— Болела бы, я бы сидела в уголке и ныла, — девушка распрямилась и подошла к крытой поленнице, едва ли наполовину наполненной дровами. Стала плотно укладывать чурбачки: — Давай, заканчивай, дождь уже собирается. Лучше помоги мне собрать.

Радег послушался, но сначала едва ли не силой усадил девушку на пенёк под навесом:

— Сиди и не спорь.

— Я вот так и знала, — возмутилась Тхар, всё же устраиваясь на предложенном месте. Она бы ни за что не призналась, но нога словно специально выбрала этот момент, чтобы заныть. — Так и знала, что ты за меня решать будешь!

— Я не хочу, чтобы тебе было плохо, — коротко ответил Радег, занося под шиферную крышу последние поленья и топор. И как по команде, прямо за его спиной хлынул дождь, орк аж отскочил к поленнице. Где-то едва ли не прямо над их головами прогремел гром.

— Ты не боишься грозы? — повернулся Радег к девушке. За время их путешествия шли только нудные дожди, настоящие зимние грозы должны были начаться где-то через месяц, а вот поди ж ты.

— Нет, — Тхар действительно улыбалась, глядя на настойчиво колотящиеся в землю струи дождя. — Наоборот, люблю. А ты? — усмехнулась она, глядя на орка.

Радег уже хотел громко возмутиться — как это, он, большой сильный смелый орк, да какой-то грозы боится?! — как в голову ему пришла интересная мысль.

— Боюсь, — заговорщицки признался он, наклоняясь к девушке, подхватил её на руки, и сам сел на её место, пристроив попытавшуюся выскользнуть Тхар на колени. — Посидишь тут с маленьким перепуганным орком, пока гроза не пройдёт? — жалобно попросил он, ухмыляясь совсем не испуганно.

— Да ну тебя, — буркнула Тхар, отворачиваясь.

— Или я заверну тебя в свою куртку и отнесу домой, — предложил он на выбор. — Правда, из-за дождя ни зги не видно, боюсь, ошибусь дверью, и окажемся мы с тобой на сеновале…

— Радег! — больно ударила его локтём под рёбра девушка, вскакивая.

— Уий! — сдавленно взвыл орк, прижимая ладонь к ушибленному месту. — Тхар, я ж пошутил!

— Да ну тебя с твоими шутками! — воскликнула девушка, разворачиваясь.

— Куда под дождь! — мгновенно перехватил её парень. — Да не бойся, я тебя не трону! Просто переждём самый ливень, а то пока добежим до дома, до нитки промокнем. Или ты заболеть хочешь?

— Не хочу, — согласилась девушка, убирая его руки со своей талии, и отступила, прислоняясь спиной к поленнице.

Некоторое время они молчали, потом Радег вздохнул и преувеличенно печально начал рассуждать, обращаясь, за неимением другого собеседника, которому можно бы пожаловаться на Тхар, к топору:

— Не, ну вот чем я ей не хорош? Красавец, умница, не то, чтобы богач, но ничего так себе. Характер — золото!

Тхар фыркнула.

— Да-да, чистое золото! — продолжил уверенно Радег. — Просто беспокоюсь за неё, а она, глупая, не понимает…

— Да, ты у нас умница, а я, конечно — глупая, — обиделась девушка.

— Нет, я не прав, она не глупая, — тут же исправился Радег, по-прежнему ведя диалог с топором и якобы не замечая ту, о которой шла речь. — Она умная, красивая, добрая, честная и… — орк замялся.

— Что, список кончился? — хихикнула Тхар. — Или дальше идёт: "И порядочная зараза?"

— И просто чудесная девушка, которую я очень сильно люблю, — завершил орк, переводя взгляд на Тхар. Та только фыркнула. Радег встал и шагнул к ней, Тхар подняла руки ладонями к нему, он мягко взял их в свои и сказал: — И которую я вот уже в третий раз прошу стать моей женой.

Тхар вздохнула и уже открыла рот, но Радег попросил:

— Может, хотя бы подумаешь? Скажи "Да", а я попытаюсь повернуться к тебе какой-нибудь удачной стороной своего золотого характера… Как тебе, — орк завертелся на месте: — Левый бок, правый, спереди, сзади?

Девушка чуть улыбнулась:

— Ну да, кто же устоит против такого красавца, — она протянула руку и легонько дёрнула орка за краешек левого уха, грубовато спросив: — Кто тебе ухо-то откусил?

— О, мне его отрубили в схватке, — тут же голосом заправского враля начал историю Радег. — Иду я как-то тёмной ночью по улицам Заречного, смотрю, девушку обижают. Трое… нет, пять… нет, десять! — Тхар засмеялась, и Радег довольно улыбнулся. — В общем, их была целая толпа. У всех мечи, даги, стилеты, а у меня — ничего. Пришлось отрывать доску от ближайшего забора и бросаться в бой с ней наперевес… В общем, я, конечно, всех положил, но ухо мне отрубили, — завершил он печальным голосом и вопросил: — Может, кто-нибудь здесь поцелует защитника слабых девушек?

— А если честно? — приподняла бровь Тхар, игнорируя намёк.

Радег некоторое время смотрел на неё, и улыбка постепенно покинула его лицо.

— А если честно, — сказал он серьёзно, — то полуха мне отрубили ещё в детстве. Добрые соседские дети. За то, что сын шлюхи и орочий выродок. Хотели оба, так сказать, под человека подровнять, но я вырвался.

Радег резко шагнул назад и отвернулся к дождю, скрестив руки на груди.

Некоторое время они молчали, Радег вспоминал тот день, а Тхар… Тхар смотрела на его широкую сильную спину и испытывала какое-то непривычное чувство. Нет, определённо не жалость — жалеть орка, который сам добился наверняка гораздо большего, чем его обидчики, было бы глупо. Тхар недоумённо задумалась и вдруг поняла. Она шагнула к Радегу, положила ладонь на его локоть и заметила:

— Знаешь, а я тобой горжусь.

— А? — удивлённо отозвался вырванный из мрачных раздумий орк.

— Да. У тебя самая замечательная мама на свете, — начала издалека девушка.

— А то я не знаю, — довольно усмехнулся орк, раскрывая руки и подтягивая правой девушку к себе. На его удивление, она не стала отталкивать его или вырываться, а спокойно сказала:

— Не знаю, какой ты был в детстве, и подозреваю, что тот ещё хулиган, но ей удалось вырастить из тебя очень хорошего полуорка. Мне нравится, — завершила она и под поражённым взглядом Радега быстро добавила: — Но замуж я за тебя не пойду. И не люблю.

Радег сморгнул и тут же попросил:

— Тогда хотя бы не уезжай до праздника, а? Я ведь тебя знаю, ты наверняка решила сбежать, пока меня не будет…

Тхар только насупилась: именно так она и собиралась поступить. Проклятый догадливый орк!

— Пожалуйста, — попросил Радег, наклоняясь к ней. — А я тебе пообещаю, что не последую за тобой.

— Ты же уже обещал, — подозрительно посмотрела на него девушка.

— Я обещал не напрашиваться в компанию, — уточнил Радег. — Не отправляться вслед за тобой, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится, я не обещал.

На самом деле, такая мысль пришла ему в голову только что, и Радег решил тут же её использовать.

— Ладно, — сдалась Тхар. — Но на следующий же день мы уедем.

— Договорились, — кивнул Радег и снял куртку: — Вроде дождь приутих. Накинь и побежали.

Глава пятая. Об опасности купания на пустынных пляжах

Ллио сидел на скамейке перед домом и скучал. Дирелл исчез ещё утром, наскоро проглотив завтрак, пробормотав: "Я гулять," — и проредив с разрешения Виралины её самую красивую клумбу. Риан с Тилей заняли комнату Тхар, а сама она была у матери Радега, задавшейся целью сшить девушке платье ко дню Солнцестояния.

Началось всё безобидно — Виралина очень обрадовалась подарку, тут же размотала рулон, прикинула длину и заявила, что тут хватит на кофту и платье. Причём платье она сошьёт в первую очередь и вовсе не себе. И все возражения Тхар, что это подарок, что ей совсем не нужно платье, и что на празднике Солнцестояния никто всё равно эту роскошь под курткой не увидит, Виралина пропустила мимо ушей. И сейчас как раз шла последняя примерка.

А Ллио щурился на необычно тёплое зимнее солнышко и скучал по тем дням, когда они с Тхар вдвоём шли через перевал. Вдвоём! И Тхар не надо было отвлекаться на всяких рыжих орков и на платья, которые для них шьются. Можно подумать, непонятно, ради чего Виралина это затеяла! Нет, против неё Ллио совсем ничего не имел, даже наоборот, женщина ему очень нравилась, но ему стало не хватать Тхар.

Он уже было приготовился вздохнуть в незнамо какой раз, как дверь дома распахнулась, и Тхар соскочила с крыльца, закидывая за спину болтающуюся на плече сумку:

— Пойдём на море? День такой хороший, я хочу искупаться.

— Искупаться?! — поразился Ллио, поднимаясь и забирая у неё сумку. Хотел свистнуть бегающего в саду Малыша, но Тхар уже тянула его к воротам:

— Пойдём-пойдём. Неделю в двух шагах от моря живём и до сих пор не сходили к нему! Я так понимаю, ты купаться не будешь? — уточнила она, вопросительно глядя на эльфа.

— Ты что, холодно же! — воскликнул он, всё же следуя за подругой. — И тебе не стоит!

— Виралина сказала, как найти бухточку, где вода успевает прогреваться за день, — ответила Тхар. И ответила таким тоном, что Ллио понял: спорить бесполезно, хотя подруга и добавила: — Правда, речь шла о конце весны.

— Хорошо, но пообещай мне, что не будешь далеко уплывать, — потребовал он.

— Обещаю, — засмеялась Тхар. — И не волнуйся, я просто окунусь, поздороваюсь с морем.

Ллио промолчал, но про себя сделал зарубку: присмотреть за подругой. Уж он-то знает, какой у неё увлекающийся характер! Уже не раз получал подтверждение слов Тили, что стоит только Тхар дорваться до того, чего ей не хватало, чувство меры ей отказывает. Будь то сон, булочки или море.

Море Ллио услышал издалека, хотя и не узнал сразу, даже спросил:

— А что это за шум?

Тхар со смехом объяснила, и Ллио ускорил шаг. Они вышли к скалистому мысу, о подножие которого бились волны глубокого бутылочно-зелёного цвета.

— Пляж вот там, — махнула Тхар и развернулась: — Ллио, ты идёшь?

Но юноша ей не ответил. Он смотрел прямо перед собой, на протянувшуюся до горизонта водную гладь, серебрящуюся под солнцем и кое-где нерешительно вспенивающуюся барашками. Смотрел на небо, рассечённое белыми стрелами чаек, слышал их крики, сливающиеся с шумом прибоя, чувствовал на щеках непокорный морской ветер, треплющий волосы и пронизывающий холодом, кажется, насквозь, и вдыхал непередаваемый, то ли восхитительный, то ли мерзостный запах водорослей и соли.

— Ллио, — шёпотом сказала Тхар, тихонько дёргая его за рукав.

Юноша вздрогнул, словно проснувшись, и посмотрел на неё. В его глазах было такое благоговейное восхищение, что Тхар только усмехнулась. Она сама в первую встречу с морем носилась по пляжу с восторженными воплями, отпрыгивая от волн и нарочно подбегая к самой кромке воды. А потом и вовсе разулась и зашлёпала босыми ступнями по мокрому песку.

Плавать она научилась позже. Через три дня.

Поскольку Тхар не тянула его обратно на тропинку, Ллио снова перевёл глаза на море, машинально беря руку девушки в свою.

— Это волшебно, — тихо сказал он и уверенно добавил: — Я стану моряком.

Тхар засмеялась и уже открыла рот, чтобы сказать что-то насмешливое, но передумала. В конце концов, каждый имеет право на мечту.

— Это не так легко, как ты думаешь, — всё же заметила она. — Для начала, ты плавать умеешь?

Она снова потянула Ллио за собой, и на этот раз юноша послушался, вспомнив, что они идут как раз к морю.

— Да, у нас недалеко было озеро…

Ллио поморщился. А на берегу озера был дом. И в этом доме умерла Ллан.

— Ну, может, юнгой тебя и возьмут, — пожала плечами Тхар, не замечая набежавшую на его лицо и тут же исчезнувшую тень. — Только придётся выбирать — осенью либо в Леса со мной, либо на корабле в дальнее плаванье. Женщин на борт не берут.

— Тогда я летом пойду ненадолго юнгой на корабль, а осенью мы отправимся в Леса, идёт? — предложил Ллио.

— Идёт, — согласилась Тхар. — Всё равно я буду работать, так что времени свободного мало останется.

— А почему женщин на борт не берут? — запоздало удивился Ллио. — Снова примета?

— Нет, — хмуро ответила Тхар. — Просто представь: женщина одна, мужчин много, все перед ней выпендриваются, гоголями ходят, считают, сколько кому раз она улыбнулась. Рано или поздно передерутся. А какому капитану бардак на корабле нужен? Вот и не берут женщин на борт.

Ллио вздохнул:

— Ясно.

— Ллио, — Тхар подёргала его за руку, — ну что ты такой насупленный?! Мы наконец-то у моря, а у тебя лицо, как…

— Всё, больше не буду, — искренне пообещал юноша и даже улыбнулся подруге. — Просто воспоминания, — он глубоко вздохнул и резко сменил тему: — Может, немного погуляем, прежде чем ты искупаешься?

— Давай, — кивнула Тхар. — Тем более что в этой части побережья я тоже в первый раз. Кажется, здесь.

Они расцепили руки и гуськом-бочком стали спускаться меж валунов и россыпей камней. Слева бухту огораживала та скала, с которой Ллио увидел море, справа тянулись дюны, в паре сотен шагов сменявшиеся всё более высокими валунами, перерастающие в покрытые лесом холмы, защищающие бухту с востока. Здесь не было ветра, и волны не бились яростно в берег, а мягко, почти лениво наползали на песок.

Тхар с Ллио спустились к ровной полосе пляжа и медленно пошли вдоль прибоя, время от времени со вскриками и смехом отскакивая от особо ретивых волн. Ллио любовался морем, а Тхар вскоре стала внимательно оглядывать песок у них под ногами.

— Увидишь большую белую ракушку, сразу скажи, — попросила она. — Они очень крепкие. Говорят, сверху может встать пятилетний ребёнок, и всё равно она выдержит. Я свою дедушке с бабушкой подарила… А если вдобавок будут обе створки, так вообще мечта…

— Это из них мы видели поделки на рынке? — вспомнил Ллио. Когда они искали подарок Виралине, он обратил внимание на женские безделушки, украшенные волнистыми белыми полукружьями и на поделки из ракушек — шкатулки и украшения.

— Да, — кивнула Тхар, всё же отрывая взгляд от песка и переводя его на море. Мысль окунуться уже не казалась ей такой уж заманчивой, но отступать было поздно. — Ладно, я — купаться!

С этими словами Тхар сбросила с плеча сумку и стала расстёгивать пуговицы на куртке. Ллио только и оставалось, что отвернуться и, положив свою куртку на песок, сесть сверху.

— Я пошла! — предупредила его через какое-то время Тхар. — И можешь повернуться, у меня вполне скромный купальный костюм!

Ллио уже собирался пробормотать "Да нет, я так посижу…", как сообразил, что так он не сможет видеть, что с Тхар происходит. Он осторожно обернулся и облегчённо выдохнул: человеческая мода на купальники была ещё более пуританской, чем эльфийская. На Тхар оказалось трикотажное платье с рукавами буф и юбкой до колена, и длинные, до середины голени трикотажные же штанишки. Конечно, вырез платья мог быть и поменьше, но в остальном Тхар не нарушила ничьих правил приличия

— Уверен, что не хочешь присоединиться? — улыбнулась девушка, зябко потерев ступню правой ноги о щиколотку левой.

— Уверен, — покачал головой Ллио. — Я тебя здесь подожду.

— Как хочешь! — ничуть не огорчилась Тхар, повернулась и легко побежала к морю.

Почти у самой кромки воды она вдруг резко остановилась, попятилась, наклонилась и что-то подобрала, отряхнула находку, вытерла краем юбки и поспешила обратно к Ллио, размахивая рукой:

— Смотри, что я нашла!

Она с размаху плюхнулась на куртку рядом с юношей и протянула ему на раскрытой ладони раковину:

— Смотри!

Ллио осторожно поддержал её ладонь, поворачивая. Снежно-белые, а по краям — ярко-жёлтые, как сердцевина ромашки, створки прятали перламутрово-розовое нутро. Ллио невольно залюбовался тем, как чудесно смотрится раковина на такой же светлой ладони Тхар

— Очень красивая, — наконец сказал он.

— Не то слово! — немного обиженно заметила Тхар, взяла его руку и вложила в неё находку: — Держи.

— Но… — удивлённо начал юноша.

— Я её затем и искала, чтобы тебе подарить, — нетерпеливо прервала его девушка. — А то у меня есть медальон, а у тебя — ничего. Нечестно!

— О! Большое спасибо, — немного растерянно ответил юноша, переводя взгляд с радостно улыбающейся Тхар на ракушку.

А девушка тем временем уже вскочила и снова побежала к морю. На этот раз она, не останавливаясь, влетела в воду, и над пляжем разнёсся её крик:

— Ой-ой-ой-ой! Ой! — это накатила волна.

— Тхар, возвращайся! — мгновенно вскочил Ллио, встревоженно сжав в ладони подарок.

— Нет! Сейчас окунусь, и станет тепло! — крикнула девушка, отважно заходя глубже. Когда было уже почти по пояс, она оттолкнулась и бросила тело вперёд, рассекая волны, но не погружаясь в них с головой. Ллио напряжённо следил с берега, как она, не слишком умело загребая руками, плывёт. К счастью, девушка здраво оценила свои силы — сделав два небольших круга, она повернула к берегу.

Спрятав раковину за пазуху, Ллио поспешно поднял с сумки её полотенце и развернул, готовясь укутать в него подругу. Тхар поспешила к нему, обхватив руками плечи и, похоже, вовсю стуча зубами. Ллио отметил посиневшие губы и покрытую мурашками кожу и неодобрительно нахмурился.

— Ой, не смотри на меня так, мне даже не очень холодно! — упрямо соврала девушка, уворачиваясь от полотенца и скручивая в жгут юбку: — Погоди, выжму… О! — осенило её. — держи его вот так, — Тхар обернула полотенце вокруг себя, вручив концы Ллио и, повернувшись к юноше спиной, а лицом — к морю, подобрала подол и, неловко путаясь в мокрой ткани, потянула платье через голову.

— Тхар? — неуверенно позвал юноша, на всякий случай зажмуриваясь.

— Что толку так вытираться, — отозвалась девушка приглушённо — мешало хлюпающее водой платье. — Сейчас сниму купальный костюм, вытрусь, — голос её зазвучал звонче, очевидно, с платьем она разделалась, и, судя по тому, как задёргалась полотенце в крепко сжатых пальцах Ллио, пришёл черёд штанишек. — Вытрусь, — шмыгнула носом Тхар и задела его ледяной рукой, — и надену вещи на сухое тело. З-ззы! Как же холод-дно! — сдавленно пробормотала она, шурша одеждой.

— Всё в порядке? — спросил через пару минут Ллио, поскольку девушка только тихо шипела, уже, судя по звуку, повернувшись к нему лицом

— Да, — коротко ответила Тхар. — Я…

Резко повисло молчание, полотенце перестало дёргаться.

— Тхар? — недоумённо позвал эльф.

— Ллио, пожалуйста, открой глаза, обернись и скажи мне: эти парни в нашу сторону пялятся или просто морем любуются? — быстро попросила Тхар.

Ллио повернул голову и открыл глаза. Шум моря заглушил шаги двух незнакомцев, которые, как правильно догадалась Тхар, с интересом их рассматривали. Вернее, взгляды их были обращены на Тхар, отчасти скрытую Ллио. И выражение их лиц юноше совсем не понравилось.

Эльф шагнул влево, загораживая девушку полностью, и спросил, не сводя взгляда с неторопливо приближающихся мужчин:

— Тхар, ты одета?

— Нет, я только бельё и юбку успела надеть, — хмуро ответила девушка. — Я кофту уронила и не могу за ней наклониться.

— Держи полотенце, я подниму, — быстро сказал Ллио и, почувствовав, как пальцы Тхар сомкнулись на полотенце рядом с его, перевёл глаза вниз, поднял кофту, отряхнул её и вручил девушке, перехватив полотенце.

Подруга быстро натянула одежду и стала застёгивать пуговицы. Тем временем двое молодых мужчин, ниже Ллио, но значительно шире в плечах и накачанней, подошли на расстояние нескольких шагов.

— Ей, красавица, как вода? — весело спросил один из них, наклоняясь в сторону, чтобы разглядеть Тхар за плечом Ллио.

— А ты сам как думаешь? — холодно отозвалась девушка, натягивая поверх хлопковой кофты вязаную и для верности ещё и шарф на шею наматывая. Ллио свернул ставшее ненужным полотенце и положил в сумку.

— Как парное молоко! — захохотал другой.

— Ты, наверно, замёрзла, — с удовольствием усмехнулся первый. — Тебя, может, согреть?

Тхар только хмыкнула, одной рукой держась за Ллио, а второй отряхивая ступню от песка.

А юноша предложил незваным собеседникам:

— Шли бы вы… дальше.

— Тебя забыть спросили, — стёр с лица улыбку первый, вразвалочку подходя ближе.

Ллио покосился на Тхар — она как раз натянула носок и засовывала ногу в сапог. Ещё немного, и они сами смогут уйти.

— Вот-вот, не вякай, — последовал за ним второй.

— Ребята, серьёзно, шли бы вы дальше, — спокойным тоном попросила Тхар. — Меня ваша компания, как видите, не интересует…

— Зато нас интересует твоя, — ухмыльнулся тот, что пониже, и сделал шаг вперёд.

Ллио преградил ему дорогу:

— Вы ведь слышали, что сказала девушка, — медленно произнёс он, чувствуя, как в груди закипает ярость, и отчаянно кляня себя за то, что не взял ни меч, ни лук, ни даже нож. "Остаётся только надеяться, что я смогу их отвлечь, и Тхар успеет убежать", — подумал он. Юноша прекрасно знал свои возможности и понимал, что шанса погеройствовать и покрасоваться ему эти двое не оставят. Перед ним стояла простая задача — не дать им добраться до Тхар. Или, скорее, непростая, учитывая, что соотношение и сил, и количества было совсем не в его пользу.

Мужчина хмыкнул, выразительным взглядом окинув худощавую фигуру эльфа:

— Отошёл бы, а то смахну и не замечу, — криво улыбнулся он одной стороной рта.

Ллио отступил на шаг, загораживая Тхар уже от обоих, и протянул назад левую руку, пытаясь определить, где девушка. Но в ладонь ему неожиданно ткнулась холодная рукоять, и опустив глаза, Ллио увидел в своей руке кинжал Тхар.

— Держи, — спокойно сказала девушка и, повысив голос, обратилась к приостановившимся парням: — Может, всё же дадите нам уйти по-хорошему?

Те переглянулись, потом один из них, косясь на эльфа, сказал лениво:

— Да валите на здоровье.

Ллио про себя выдохнул с облегчением. Ему вовсе не хотелось драться, рискуя всё же кого-нибудь убить, хотя он и был рассержен на этих любителей подглядывать за девушками.

— Отлично, — сказал он и наклонился поднять сумку Тхар.

— Ллио! — вскрикнула подруга, и эльф чудом ушёл от удара.

Дальнейшее Ллио помнил смутно, всё происходящее слилось для него в один бесконечный хоровод ударов, попыток увернуться и ударить в ответ. В какой-то момент нож Тхар выскользнул из руки, оставшись в одном из нападавших, и растерявшийся эльф пропусти мощный удар в грудь.

Ллио обнаружил, что на внешне мягкий песок очень больно падать. Он с натугой глотал воздух, ощущая во рту солоноватый привкус крови и пытаясь заставить чёрные мурашки перестать пачкать жизнерадостно-голубое небо. И гадал, почему его не добивают. "Тхар!" — молнией сверкнуло в мозгу озарение, эльф неуклюже перевернулся на бок и сел.

Тхар невозмутимо отбросила здоровенный булыжник, для верности попинала носком сапога распростертое тело и подобрала с песка кинжал, вынутый из плеча самим раненым. Тот покосился на неподвижно лежащего товарища и выдохнул:

— Ты его убила!

— Оглушила, — поправила его Тхар.

В подтверждение её слов лежащий пошевелился и застонал. Тхар сбегала за своей сумкой и курткой Ллио и вернулась к юноше, протягивая руку:

— Давай, вставай.

Эльф послушался, справившись своими силами — он уже вполне оправился. Когда Тхар развернулась к дюнам, он, конечно, поторопился за ней, хотя и спросил неуверенно:

— Может, им нужна помошь? Они всё же ранены…

Тхар, обернувшись, ответила ему таким красноречивым взглядом, что Ллио смущённо уставился себе под ноги, тем более, что самое время было это сделать — они уже поднимались по тропинке наверх.

Некоторое время шли молча; у Ллио болело, казалось, всё тело, но юноша отмечал это краем сознания. Ему было стыдно за то, что он в который раз показал, какой он бесполезный, снова не смог защитить Тхар, и ей пришлось справляться самой. Он тайком глянул на девушку, она шла рядом, хмурясь и цепляя подошвами сапог землю.

— Тхар… — приготовился он принести извинения, но девушка подняла голову и тихо вскрикнула, встревоженно остановив его:

— У тебя кровь!

— Где? — потянулся потрогать лицо Ллио, но Тхар перехватила его руки и, вытащив из кармана сумки мятый платок, быстро приложила к его губам и щеке, затараторив:

— Живот болит? Грудь? Голова кружится?

— Нет, всё в порядке, — пробормотал Ллио, а Тхар отняла действительно немного покрасневший платок и серьёзно посмотрела на него:

— Ты уверен? Вдруг они тебе что-нибудь отбили?

— Уверен, — кивнул Ллио и смущённо признался: — Думаю, я губу прикусил, когда меня ударили…

Тхар взяла его за подбородок, притянула к себе, внимательно разглядывая, и со вздохом подвела итог осмотра:

— Нет, тебе губу разбили. Причём сильно, — девушка отпустила его и добавила бодро: — Зато ты повёл себя как настоящий друг. Если бы не ты, мне пришлось бы плохо.

Ллио растерянно хлопнул глазами, разгибаясь.

— Что ты на меня так смотришь? — приподняла бровь девушка.

— Но я… не смог тебя защитить, — промямлил он, на что Тхар фыркнула:

— Если бы ты не смог меня защитить, я бы здесь не стояла! Не разделайся ты с первым и не отвлеки внимание второго, я бы не смогла подкрасться к нему сзади и врезать по голове! Так что победу можем честно поделить поровну, — весело завершила она, комкая платок и снова прикладывая к уголку губ юноши. — Держи так. Придём домой, Риан даст тебе что-нибудь, чтобы быстрее зажило.

— Тхар, ты правда думаешь, что я… что без меня… — начал Ллио, но девушка засмеялась:

— Ну ты смешной, честное слово! Ллио, скромность — это хорошо, но тут главное не переборщить. Умей гордиться собой! И вообще, знаешь, я лично вижу в произошедшем только несомненную пользу — я согрелась!

Ллио посмотрел на девушку удивленно, подумал секунду и засмеялся, тут же ойкнув и криепче прижав платок к губе.

— Ну что, защитник, пойдём? — улыбнулась Тхар.

— Пойдём, — кивнул юноша, жалея, что не может ответить ей улыбкой, и всё, что ему остается — это взять её за руку и так идти с ней дальше.

Дома Виралина, осуждающе качая головой, с помощью Ллио налила Тхар горячую ванную, а самого юношу снабдила целебной мазью — Странника не было дома. Ллио, шипя от резкой покалывающей боли, наложил густую вязкую массу на ранку, закрыл баночку, поставил её на пол рядом со спальником, а сам растянулся поверх него. Места на чердаке было много, а вот лишних матрасов у Виралины — всего два. Попытка отобрать один у старшего брата закончилась неудачей, подкреплённой очередным напоминанием о том, из-за кого Дирелл лишился самой главной для любого приличного эльфа детали облика. Ллио подозревал, что и через сто лет брат будет припоминать ему отрезанные волосы, которые к тому времени успеют десять раз отрасти.

Словно в ответ на его мысли, на чердак, рассеянно что-то бормоча себе под нос, поднялся старший Алленгоранле. Ллио он заметил, только споткнувшись об опрометчиво оставленную на полу баночку с мазью.

— Ллио, сколько раз я вынужден тебе повторять: следи за своими вещами! — раздражённо воскликнул Дирелл и с мрачным видом опустился на свою постель. — Одно из главных достоинств приличного эльфа — аккуратность!

Ллио молча убрал баночку, посмотрел на брата, уставившегося в пол и кусающего губы, и спросил:

— Что случилось?

Дирелл не ответил. Губы он кусать перестал, зато принялся шёпотом кому-то что-то доказывать. Ллио, хотя и старательно не прислушивался, всё же пару раз уловил местоимение "ты", но прекрасно понял, что обращается брат вовсе не к нему. Деликатно решив не беспокоить его, юноша сунул руку запазуху и достал подарок Тхар.

В драке раковина не пострадала, зато, заглянув под тунику, юноша убедился, что у него на груди наливается здоровенный вытянутый синяк. Но красота раковины легко помогала закрыть глаза на подобные мелочи. Ллио медленно поворачивал подарок, любуясь игрой света на нежном перламутре приоткрытых створок, и думал, что несмотря ни на что сегодняшний день останется в его памяти лицом Тхар, когда она вложила в его руку только что найденную раковину. Теперь и у него есть что-то от подруги… Ллио перевернулся на живот и легонько сжал створки раковины. Волнистые края сошлись вплотную, не оставив просвета, и Ллио пришла в голову чудесная идея. Не успел он её додумать, как над ухом раздался голос Дирелла:

— Ллио, она тебе очень нужна?

Юноша очнулся от раздумий и посмотрел на брата. Тот присел рядом и заискивающе посмотрел на него:

— Почему бы тебе не отдать её мне? Что ты хочешь взамен?

— Ничего! Я не могу её отдать, — Ллио даже прижал ракушку к груди, укрывая от жадного взора брата. — Это подарок Тхар.

Огонь во взгляде Дирелла погас, и эльф вздохнул:

— Жаль. Ллио! Что с тобой случилось? — заметил он разбитую губу брата.

— Подрался, — деланно небрежно пожал плечами Ллио, по совету Тхар начиная гордиться собой.

— Невероятно! — раздражённо воскликнул брат, хватая его за подбородок. Ллио вывернулся, а Дирелл полным отчаяния голосом простонал: — Через три дня праздник, а ты в таком виде!

— Виралина сказала, послезавтра уже будет почти незаметно! — обиделся юноша на то, что брат даже не спросил, с кем и почему.

— Впрочем, это уже неважно, — взгляд Дирелла снова стал блуждающим, и эльф горестно закрыл лицо ладонями, простонав: — Ристан!

— Что с ней?! — испугался Ллио. Сел и потряс его за плечо: — Дир!

— Она назвала меня занудой и сказала, чтобы я больше не надоедал ей… — пожаловался Дирелл, и Ллио понял, что брат действительно в отчаянии, раз решил доверить ему свои переживания. — А ведь уже согласилась представить меня семье! Создатель! Я не понимаю женщин…

Ллио прокашлялся и некоторое время молчал, подбирая наиболее деликатный способ ответа.

— Дирелл, вы с ней знакомы пять дней, и почти все эти пять дней с утра до вечера ты провёл с ней. Возможно, она немного устала и захотела побыть одна? — деликатно подсказал он.

— Но я же не устаю с ней! — возразил Дирелл. — И потом, что такого, если я посижу в сторонке, пока она работает?

— Ты не пытался давать советы? — высказал догадку Ллио.

Дирелл открыл рот, задумался, и закрыл его.

— Да, похоже, не стоило, — согласился он и бросил взгляд на раковину. — Ты точно…

— Точно, точно, — уверил его Ллио. — Я как раз хотел спросить у тебя, как найти её мастерскую.

— А зачем тебе Ристан? — тут же подозрительно осведомился Дирелл.

— Хочу узнать, не сделают ли мне у неё дырочки в раковине, чтобы я мог продеть цепочку, — пояснил Ллио, протянув брату своё сокровище. — Если на створки прикрепить замок, то получится медальон.

Секунду Дирелл разглядывал раковину, потом лицо его просветлело:

— Отлично! Я сам отнесу её Ристан!

— Эй, постой! — вскочил вслед за ним Ллио. — Я с тобой!

— В таком виде? — Дирелл окинул его с головы до ног уничижительным взглядом и методично перечислил: — С разбитой губой, в порванной тунике и растрёпанный? Ну уж нет, я ещё не теряю надежды произвести на Ристан и её семью положительное впечатление!

— Хорошо, но пообещай, что вернёшь мне раковину, — настойчиво потребовал Ллио.

Дирелл внимательно посмотрел на него и медленно кивнул.

— Я пойду, — старший эльф поспешил к спуску, на ходу вытаскивая карманное зеркальце и приглаживая волосы, из-за чего едва не пересчитал носом ступеньки.

Ллио только покачал головой. Подумав, юноша переоделся и спустился вниз в надежде, что Тхар уже достаточно отогрелась в ванне и не откажется немного поболтать. Раз уж её подарок забрали, пусть и на время, надо пользоваться тем, то сама подруга рядом!

Глава шестая. О празднике зимнего Солнцестояния

Ллио молча подпирал спиной наличник и искоса поглядывал на Радега. Тот прихорошился к празднику: чистые, выглаженные вещи великолепно на нём сидели, косы были аккуратно подвязаны по бокам, открывая уши и тускло поблёскивающую серьгу в левом. Вопреки обыкновению, орк был задумчив и серьёзен, и Ллио невольно насторожился. Он по-прежнему каждую минуту ожидал подвоха со стороны парня, положившего глаз на дорогую Тхар, поэтому решил, что не стоит выпускать подругу из виду, хотя в толкотне народного гулянья это будет довольно сложно.

Ллио глянул на брата, раздумывая, не привлечь ли его к охране Тхар, но Дирелл с кем-то беззвучно разговаривал, взгляд его был рассеян, а на губах блуждала мечтательная улыбка. Ллио только покачал головой, отворачиваясь. Правы те, кто утверждает, что, когда влюбляешься в первый раз в зрелом возрасте, резко глупеешь. Достаточно посмотреть на двухсотлетнего эльфа, витающего в облаках! За собой Ллио не помнил такой рассеянной мечтательности, даже в первые дни, когда осознал, что влюблён. Ллан… сейчас всё произошедшее казалось уже если и не далёким, то слегка подёрнутым невесомой дымкой прошлого, размывающей очертания и притупляющей боль потери равно с яркостью радостных ощущений…

Ллио вздрогнул, вырванный из воспоминаний стуком каблучков Виралины наряду с тяжеловатыми шагами Тхар — девушка по-прежнему берегла ноги и не сменила сапоги на более изящную, но и более тесную обувь. Закруглённые носы кокетливо выглядывали при каждом шаге из-под подола зелёного платья, обшитого белым кружевом по вороту, на манжетах и под грудью. Ллио невольно смущённо прокашлялся — в вопросе глубины выреза человеческая мода, похоже, не делала различий между купальными костюмами и праздничными платьями. Девушка, видимо, была с ним полностью солидарна, поскольку неловко попыталась поддёрнуть ворот выше. Но поясок под грудью не дал, и Тхар с несколько раздражённым вздохом потянулась за шарфом. Куртку тут же схватил Радег, разворачивая и помогая Тхар попасть в рукава, накинул её девушке на плечи, наклонился к её уху и тихо сказал:

— Ты восхитительна.

Тхар только приподняла бровь и насмешливо улыбнулась. И странное дело: Ллио прекрасно видел, что это была привычная улыбка Тхар, и всё же отчего-то ему в ней почудилось кокетство. Может, из-за искусного макияжа, сделавшего лицо Тхар таким непривычно-неестественным? Даже когда она красилась под сахези и то была больше на себя похожа…

Ллио ощутил, как на его плечо опустилась чужая ладонь и мягко сжала. Он удивлённо обернулся, Виралина внимательно посмотрела на него, доброжелательно, но вместе с тем словно о чём-то предупреждая, отпустила и громко сказала:

— Идёмте, нас уже ждут!

И они поспешили на улицу, где их действительно уже ждал друг Радега, возящий пассажиров по побережью и предложивший доставить их из пригорода в Заречный вместе со своей семьёй.

Ллио упустил свободное место рядом с Тхар, и юношей мгновенно завладели младшие сёстры хозяина экипажа. Поначалу Ллио растерялся от их непрерывного щебета — девушки откровенно радовались возможности поболтать с настоящим эльфом, пострелять глазками и порасспрашивать о Лесах. Но постепенно он втянулся в беседу и расслабился, а к приезду в Заречный и вовсе уже сам расспрашивал сестрёнок об их делах и привычках, о городе и о том, сложно ли устроиться юнгой на корабль.

— Не бойся, тебя обязательно возьмут! — уверила его одна.

— Мы у дяди спросим, у него корабль, и он всех-всех моряков знает, — пообещала вторая.

Но в обмен на помощь девушки попросили, чтобы юноша сопровождал их этим вечером. Причём едва не передрались между собой за право быть той единственной, которая удостоится этой почести, но Ллио вовремя пообещал, что составит компанию обеим.

С сестрёнками оказалось весело и интересно, хотя Ллио и расстроился оттого, что они разлучили его с Тхар, и смущался немного оттого, с какой непосредственностью девушки хвастались знакомством с ним, встретив друзей или соседей. Но его быстро втянули в большую компанию, и несмотря на то, что веселье новых знакомых казалось Ллио бесшабашным, он с удовольствием участвовал в нём, заодно решив присмотреть за неразумными человеческими детьми (совершенно упуская из виду, что он этих детей старше в лучшем случае на год-другой).

Впрочем, качественно присматривать не получилось — только они вышли на главную площадь, как юношу затащили на помост и не отпустили, пока он не протанцевал с обеими сёстрами, с каждой их подругой и (дважды!) с их мамой. Пару раз взгляд Ллио выхватывал в толпе танцующих Тхар с Радегом и Дирелла с Ристан. Оружейница смеялась, и Ллио понял, что она, может, и сурова, но отходчива. Тхар улыбалась, как показалось юноше, немного отстранённо, впрочем, перехватив взгляд Ллио, она весело ему подмигнула.

К двадцатому или двадцать пятому танцу Ллио понял, что если он хочет сохранить ноги, то надо их уносить по-быстрому. Он вежливо объяснил ответившим ему единым расстроенным вздохом девушкам, что устал и пойдёт посидит где-нибудь в сторонке, и попытался ускользнуть на поиски Тхар. Но юноша недооценил своё обаяние — его тут же утащили под навес ближайшего кабачка, усадили за столик и совершенно уболтали. А чтобы эльф смог поддерживать беседу, постоянно подсовывали горячее вино с пряностями и мелкими кусочками фруктов. Ллио, неохотно попробовавший непривычный напиток — юношу всё ещё воротило от одного запаха вина — вскоре обнаружил, что в горячем виде и с добавками оно ему, пожалуй, даже нравится. Настолько, что он недолго отнекивался, когда его увлекли на пляж, в сторонку от общего веселья, одна из девушек раздобыла мандолину и приготовилась ему аккомпанировать.

В следующие полчаса круг восхищённо внимающих его пению поклонниц увеличился втрое. Стройная белокурая девушка с мандолиной, назвавшаяся Рантилой, удивительно чувствовала музыку, и переливы звуков её инструмента гармонично сплетались с чистым юношеским голосом, поющим одну за другой мелодичные эльфийские баллады. Очарованные слушательницы раз за разом просили спеть ещё, пока Ллио не спас неожиданный резкий свист и новая, огромная звезда, сверкнувшая алым в ночном небе. Юноша прервался на полуслове и зачарованно следил, как медленно гаснут искры, но не успела затухнуть последняя, как на смену исчезнувшей звезде пришли сразу две новых — светло-голубая и зелёная, а за ними жёлтая и снова — красная…

— Что это? — прошептал Ллио.

— Летучий огонь, — ответила Рантила. Она пристроила мандолину на коленях, а голову — на плечо Ллио, лицом к расцвеченному всеми красками небу. — Сегодня же день Солнцестояния, самый короткий день в году и самая длинная ночь — ночь праздника, ночь волшебства… Когда взлетит Морской змей, не забудь успеть загадать желание, до того, как он рассыплется.

— Не забуду, — пообещал Ллио, не отводя взгляда от разноцветных всполохов.

На смену одиноким вспышкам пришли целые созвездия; расцветали замысловатые букеты и гирлянды, чертили широкие дуги меняющие цвет кометы, разлетались сотнями струй фонтаны самых безумных расцветок. Постепенно небо опустело, собравшийся на пляже народ затих в предвкушении, и, наконец, с воем, шипением и треском в небо взмыл бело-синий змей. Ллио ахнул, настолько ярким и живым было явившееся чудо. Змей пронёсся над их головами, извиваясь и разбрасывая вокруг снопы искр, на морде цвета морских глубин горели белоснежные глаза, по туловищу и двум парам плавников пробегали волны синего света.

Змей неожиданно вильнул влево и резко начал снижаться.

— Загадывай, быстрее! — тряхнула Ллио за плечо Рантила, но Ллио в растерянности успел только подумать "Тхар…", как пронёсшийся почти над крышами прибрежных домов змей с грохотом разлетелся на сотни тысяч ослепительно-белых искр. Собравшаяся на пляже толпа ответила радостным рёвом, на несколько мгновений стало светло, как днём. И, глядя на радостно улыбающуюся Рантилу, Ллио вдруг отчаянно пожалел, что Тхар нет рядом с ним, когда он так хотел бы разделить с ней восторг от происходящего, без неё оказавшийся неполным.

И, когда на пляж вернулась ночь, ослепив на время людей, Ллио, пробормотав: "Мне пора", — встал и поспешил назад в город. Прекрасно сознавая всё безумство идеи поиска девушки в многотысячной толпе, Ллио всё же не мог отступиться от принятого решения.

Тхар старалась не выпускать Ллио из виду. А то мало ли какие ещё свихнувшиеся на почве долголетия маги тут бродят! Да и просто воришки и подвыпившие любители подраться в праздничной толпе тоже не редкость. И, хотя Радег заверил её, что сёстры его друга сами разорвут на мелкие неприглядные клочки того, кто возжелает покуситься на их эльфа, Тхар время от времени отыскивала Ллио в толпе взглядом, выхватывая занятные картинки: Ллио, здоровающийся с пятой или шестой восхищённо ахающей подружкой сестёр, Ллио, танцующий подружкой эдак с пятнадцатой, Ллио, что-то с улыбкой рассказывающий заворожено затихшим прелестницам, Ллио, утаскиваемый ими в сторону моря…

— Мы идём на пляж, — скомандовала Тхар Радегу и получила возможность наслаждаться картинкой со звуком: Ллио, поющий вторую или третью эльфийскую балладу подряд.

Тхар могла бы подойти и присесть рядом, но решила, что Ллио, может, хочется пообщаться с симпатичными девушками, которым явно приятно даже такое нейтрально-дружеское внимание эльфа, и решила присматривать за младшим братишкой издалека. Тхар знала, что Ллио до сих пор грустит о Ллан, и надеялась, что праздник и обилие радостных девичьих мордашек пойдут ему на пользу. Взять хотя бы мандолинистку — симпатичная, весёлая, дружелюбная…

Тхар не стала возражать, когда Радег вроде бы невзначай повёл её в другую сторону, прочь от кружка девушек, и они влились в огромную шумную толпу.

— Тхар! — Радег, приобняв девушку за плечи, наклонился к ней, пытаясь перекрыть гомон собравшихся на пляже жителей и гостей Заречного. — Пойдём, я знаю одно место, откуда отлично будет видно Морского змея!

— Хорошо, только Ллио позову! И Дирелла с Ристан где-то видела… — девушка заоглядывалась, но Радег опустил руку на её талию и нетерпеливо подтолкнул в сторону домов:

— Некогда искать! Вот-вот взлетит! А Ллио и здесь хорошо!

Девушка хмыкнула, но признала его правоту — Ллио отнюдь не выглядел несчастным.

— Ладно! — прокричала она. — Пойдём!

И они поспешили к окраине пляжа, в сторону двух-трёх этажных домов, темнеющих невдалеке. Вскоре Тхар с Радегом выбрались из толпы, вышли с пляжа и запетляли по всё менее освещённым улицам. После очередного поворота Тхар, с трудом определив, где юг, а где север, подозрительно потребовала:

— Признавайся, ты хочешь меня завести в какое-нибудь глухое место и там…

— Да чтоб тебя! — не выдержал орк, мгновенно останавливаясь и сердито глядя на девушку. — Тхар, хватит! Ты мне теперь это всю жизнь припоминать будешь?!

— Ну не всю, так, ещё лет двадцать, — многообещающе усмехнулась Тхар, пожимая плечами. — А вообще, Радег, я имела в виду, что ты просто без свидетелей хочешь снова сделать мне предложение.

— А ты согласишься? — тут же спросил он.

Тхар молча покачала головой, поджав губы, словно что-то хотела сказать, но передумала.

— Ну вот, — вздохнул Радег и неожиданно подхватил её на руки. Пояснил в ответ на удивлённый взгляд: — Хватит тебе ходить. И темно здесь уже — ещё споткнёшься…

Тхар не стала возражать, даже положила голову ему на плечо, но, скосив глаза, Радег понял, что девушка действительно утомилась, и жест продиктован вовсе не нежностью к нему, а банальной усталостью. Подавив новый вздох — ну чем, чем он ей не хорош?! — Радег быстро зашагал вверх по улочке настолько узкой, что время от времени приходилось поворачиваться боком, чтобы пронести Тхар.

Тхар, едва не задремавшая — она тоже, как и Ллио, оценила прелести подогретого вина, а Радег нёс её бережно, и мерное покачивание прекрасно убаюкивало — невольно вздрогнула, когда парень осторожно поставил её на землю.

— Приехали. Я полезу первым и вытяну тебя.

— Куда? — озадаченно спросила Тхар, в кромешной тьме неспособная различить даже собственную руку.

— Наверх, — коротко ответил Радег. Судя по последовавшим за этим звукам, он и вправду куда-то вскарабкался. — Шаг вперёд и вытяни руки вверх.

Тхар заинтригованно послушалась и в следующую секунду её ноги оторвались от земли, тут же орк отпустил её одной рукой и подхватил за талию, и через мгновение Тхар уже стояла на какой-то твёрдой поверхности.

— Где мы? — спросила она, чувствуя себя немного неуютно в полной темноте, и от этого с готовностью обхватила Радега за шею, когда он снова поднял её на руки. А тут ещё неожиданно раздался отдалённый треск и грохот, похожий на удары грома.

— Рршых! — рявкнул орк, явно проглотив какое-то забористое ругательство и поспешил вперёд, безошибочно ориентируясь в лабиринте бесконечных поворотов. — Началось уже… Мы в развалинах форпоста, — ответил он на вопрос девушки. — Когда ещё не были построены Стерегущий и Дальний, Заречный был воротами в королевство, и здесь построили мощные укрепления, от которых только и осталось, что несколько башен.

Теперь они быстро поднимались по лестнице, посветлело, и наконец за очередным поворотом исчезла крыша, и Радег вынес Тхар на открытую всем ветрам площадку, над которой разноцветным шатров раскинулось усыпанное яркими, вспыхивающими и гаснущими цветами небо.

— О-оо! — протянула восхищённо Тхар, замерев на руках у Радега и не в силах отвести глаз от завораживающего зрелища.

Некоторое время они просто молча наслаждались. Когда сполохи в небе пошли на спад, Тхар повернулась к Радегу и благодарно улыбнулась:

— Такая красотища! Спасибо!

— Пожалуйста, — довольно усмехнулся орк и скосил на неё хитро глаз: — Может, подкрепишь благодарность ещё чем-нибудь?

— Куда тебя стукнуть? — медовым голоском осведомилась Тхар, и они рассмеялись. Радег смотрел на неё, и смех постепенно сменился улыбкой; девушка тоже улыбалась, как казалось орку, таинственно, словно обещая всё счастье мира и в то же время напоминая: один неверный жест, и ничего тебе, друг, не светит.

И всё же Радег не смог удержаться: наклонил голову и коротко чмокнул Тхар в уголок губ. Поднял глаза, ожидая взбучки, но девушка выглядела скорее растерянной, чем обиженной, и Радег решил не упускать подвернувшуюся возможность: снова наклонился и коснулся её губ своими.

— Да ты совсем замёрзла, — прошептал он, словно единственной причиной его коротких прикосновений действительно было желание отогреть её холодные губы, но девушка отклонилась:

— Радег.

Он тут же поставил её на площадку и расстегнул свою куртку.

— С ума сошёл?! — возмутилась Тхар, когда он укутал её и крепко прижал к себе. — Мне совсем не холодно!

— Не спорь, — отрезал Радег и одной рукой приподнял её лицо за подбородок, кивая на небо. — Лучше загадай желание, когда взлетит Морской змей.

— Ой, давно хотела спросить! — вспомнила Тхар. — А несколько желаний можно?

— Можно. Сколько успеешь, столько и можно, — успокоил её парень, и словно в ответ на его слова в небо с воем взвился сине-белый змей.

Радег быстро загадал свои простые желания и скосил глаза на объект одного из них. Девушка сосредоточенно следила за снижающимся змеем, и губы её безостановочно шевелились, так что Радег с улыбкой подумал, что уж она-то предъявит покровителю Заречного целый список.

— Уф! — выдохнула победно Тхар. — Успела! — девушка вдруг сдвинула брови и инстинктивно прижалась к парню: — Радег, а он не слишком…

Договорить ей не удалось: поднявший голову Радег резко развернулся вместе с ней к парапету и сбил с ног, накрывая своим телом. Раздался оглушительный грохот, и в свете взорвавшегося змея Тхар на несколько мгновений увидела испуганные глаза Радега, но орк тут же крепко прижал её голову к своей груди. Под веками Тхар плясали разноцветные сполохи, а в ушах шумело, так что она не сразу различила вопрос Радега:

— Тхар, ты в порядке? Тхар!

— Да, всё хорошо, — промямлила девушка.

Хотела спросить, всё ли в порядке с ним самим, но орк не дал — горячо поцеловал и крепко прижал к себе.

— Да что ты так разнервничался, всё со мной хорошо, он мимо пролетел, — пробурчала Тхар, радуясь, что никто не видит, как она вдруг ни с того ни с сего заалела, как маков цвет.

"Или как последняя дура", — одернула себя Тхар и добавила ворчливо:

— Ты не мог бы с меня слезть? Ты очень тяжёлый, а камни — совсем не мягкие…

— Да, конечно, — Радег приподнялся и сел рядом.

Тхар тоже села и озадаченно огляделась:

— Ничего не вижу.

— Пройдёт, — успокоил её парень, притягивая к себе на колени. — Он почти над нами пролетел. Посидим здесь, пока у меня тоже перед глазами светопреставление не закончится, и пойдём вниз. Можем ещё по берегу погулять, если хочешь.

— Я, честно говоря, уже устала, — заметила девушка, снимая его куртку и на ощупь пытаясь накинуть её на плечи парню. Радег подхватил одежду и натянул, запахнув полы поверх фыркнувшей Тхар. — И вообще, нам с Ллио завтра вставать. Хорошо Риану, дрыхнет небось уже…

— Ты можешь остаться ещё на день, — без особой надежды предложил орк, вспомнив запоздало, что уже на следующее утро его неугомонная возлюбленная отправится дальше.

— Нет, нам пора ехать, — подтвердила его опасения Тхар.

— Что тебя так тянет на Краевой? — со вздохом спросил парень.

Тхар помедлила с ответом и внезапно сама задала вопрос:

— А что ты знаешь об острове Сигранта?

Радег хмыкнул:

— То же, что и все. Что маг не слишком гостеприимен, что в прилив оттуда не выбраться, и что там есть источник с тремя звериными пастями, из которых течёт вода, заживляющая раны и воскрешающая мёртвых. Как в сказке. У нас говорят, что источник был задолго до Сигранта, едва ли не до Последней войны. Только я думаю, сказки всё это. Туда один мой знакомый ходил. Он весь остров облазил, только что в замок не пробрался, и не нашёл никакого источника, лишь обычный ручеёк с солоноватой водой. На всякий случай набрал флягу, а домой приехал — она вся зеленью заросла. Вот тебе и живая вода… — задумчиво завершил орк и спохватился: — А тебе-то зачем туда надо?

— Надо, — неохотно откликнулась девушка.

— Скажи, может, я чем-то помочь смогу, — предложил Радег.

Тхар вздохнула и неожиданно призналась:

— Хочу попросить Сигранта сделать для Тили новое тело.

Радег озадаченно хмыкнул:

— Не стал бы на твоём месте на это надеяться. Сигрант гостей очень не любит. К тому же, его уже добрых сто лет никто не видел, со времени его посещения Заречного. Явился посреди заседания в городском собрании с громами и молниями, кинул градоначальникова сынка папаше под ноги, и заявил, что отныне всякий олух, который к нему сунется, вернётся домой в свинячьем облике. И что ты думаешь, и года не прошло, как парень исчез, а в доме градоначальника поселился поросёночек…

— Да ладно, врёшь! — недоверчиво подначила орка Тхар.

— Обижаешь, — деланно оскорбился Радег. — О явлении Сигранта и его предупреждении в нашей Большой летописи есть упоминание. Хотя о поросёнке, да, это скорее легенда — говорят, парень сбежал в столицу. Но что-то желающих повторить его подвиг немного.

— А твой друг? — напомнила Тхар.

— Он в замок не совался, Сигранта не беспокоил, — возразил Радег. — Так, пошуровал по острову…

Некоторое время они молчали, думая каждый о своём. Наконец Тхар сказала:

— У меня уже почти прошло, а у тебя?

— А? Да, — сообразил Радег и нехотя отпустил девушку. Поднялся сам и протянул ей руку. — Держись.

В толпе внизу они чудом натолкнулись на счастливого Дирелла, с совершенно блаженной улыбкой на губах обнимающего сонно-довольную Ристан. Эльф вспомнил, что Ллио с Виралиной пошли домой, так как женщина утомилась, а Ллио вызвался её проводить. Успокоенная Тхар попрощалась с эльфами, явно собирающимися развлекаться до утра, и под руку с Радегом (а в малолюдных местах — и на его руках) отправилась в том же направлении.

Дома было на удивление тихо, и Тхар немного встревоженно спросила:

— Ты думешь, мы их обогнали?

— Скорее всего, не волнуйся, — успокоил её Радег, придерживая дверь её комнаты, и передал девушке свечу. — Тебе помочь?

— А? — удивилась девушка.

— С платьем, — пояснил орк, окидывая её довольным взглядом, и в ответ на её фырканье заявил: — Снова ты что-то не то думаешь. Я матери всё детство какие-то крючки на спине застёгивал, когда она куда-нибудь празднично одевалась.

— Да ладно, я как-нибудь сама, — твёрдо ответила Тхар, всё же с тоской вспомнив, что пресловутые крючки имеются и на её платье.

— Ну если что, позови, — во все клыки усмехнулся орк.

— Ага, уже, бегу! — фыркнула весело Тхар и улыбнулась орку: — Спокойной ночи, Радег.

— Спокойной ночи, — ответил он, и девушка затворила дверь.

Радег постоял минутку, слушая, как она готовится ко сну, и ужасно сожалея, что в кои-то веки в доме пусто — спящий на чердаке эльф не в счёт — а воспользоваться такой удачной возможностью не дают. Тяжко вздохнув, он побрёл в свою комнату с мыслью, что если Тхар надеется завтра встать раньше него и уехать, не попрощавшись, то это она зря…

А Тхар успокоенно вздохнула, услышав его удаляющиеся шаги, присела на кровать и опустила лицо в ладони. Некоторое время она сидела неподвижно; возникшая посреди комнаты Тиля тут же огляделась и разочарованно спросила, хотя и так было ясно:

— Одна?

— А с кем мне надо быть? — усмехнулась Тхар, отнимая ладони от лица и выпрямляясь.

— Ну мало ли, — пожала призрачными плечами подруга. — Праздник, веселье, вино, танцы…

— …постель, — подсказала Тхар, часто кивая головой, и продолжила тем же методично-раздумчивым тоном: — Много сложностей и неприятностей наутро.

— Ой, — отмахнулась Тиля. — Иногда ты рассуждаешь как старуха, а не как девушка чуть старше двадцати. Пойду я лучше к Риану.

— Он спит, — предупредила Тхар. — Хотя мысль неплохая: Ллио с Диреллом нет.

— А где Ллио? — удивилась Тиля.

Тхар не успела ответить. Хлопнула дверь, и послышались осторожные голоса Ллио и Виралины, выяснявших, спят ли остальные или ещё не пришли.

— Уже здесь, — вздохнула девушка.

— Тхар! — Тиля умоляюще сложила руки на груди. — Пожалуйста, задержи Ллио ненадолго! Я хочу немножко побыть с Рианом. Я на тебя рассчитываю! — прошептала она и мгновенно исчезла, не дав подруге возможности возразить.

— Вот нахалка! — возмутилась Тхар, всё же вставая. Подошла к двери, открыла её и тихо позвала:

— Ллио.

Юноша, уже занёсший ногу над ступенькой, обернулся:

— Ты ещё не спишь?

— Тхар, а Радег с тобой пришёл? — обеспокоенно спросила Виралина.

— Да, думаю, он в своей комнате, — кивнула Тхар и жестом поманила к себе Ллио.

Виралина, пожелав им спокойной ночи, пошла дальше, а Ллио переступил порог комнаты Тхар.

— Посидишь немного со мной? — попросила девушка.

— Конечно, — кивнул он.

— Ллио, — девушка на секунду замешкалась, потом всё же повернулась к Ллио спиной, заглядывая через плечо: — Поможешь мне расстегнуть?

— Да, конечно, — Ллио встал и наклонился, озадаченно разглядывая гладкую ткань: — А где?

— Там посередине вроде как шов, но только это не шов, там внутри крючки, — не слишком понятно объяснила Тхар, но Ллио всё же разобрался, хотя и не сразу.

В комнате повисло молчание, прерываемое только глухим щёлканьем расстёгиваемых крючков. Наконец Ллио сказал:

— Вроде всё.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, и Ллио деликатно отвернулся.

И, рассеянно следя за танцующей на стене тенью, вдруг подумал: а зачем Тхар попросила его побыть с ней? Боится, что Радег придёт? Или… Нет, только не это…

— Тхар, — неловко начал он и поспешно продолжил: — А почему ты попросила меня посидеть с тобой? Что-то случилось?

— Да просто Тиля там со Странником… — рассеянно объяснила девушка.

— А, — отозвался Ллио, чувствуя, как запылали щёки.

Ему было невероятно стыдно за свои нехорошие мысли, и единственное оправдание он нашёл в том, что его уже напугала сегодня Рантила, невесть как разыскавшая в толпе и весьма недвусмысленно предложившая проводить её домой. Ллио растерялся и был откровенно рад сбежать, отговорившись необходимостью пойти с Виралиной, хотя из-за этого и пришлось прекратить поиски Тхар. К счастью, теперь она дома, и всё в порядке, а он совсем не против посидеть с ней немного, ну и что, что глаза слипаются, зато никакие орки никуда её…

— Ллио, — окликнула его подруга.

Юноша обернулся, Тхар была уже в сорочке, просторным балахоном спускающейся почти до пят. Девушка похлопала по одеялу рядом с собой:

— Садись. Я пока схожу умоюсь. Пять минут им дадим, а потом — тебе тоже надо выспаться!

Когда у Тили наконец проснулась совесть, и призрачная волшебница возникла посреди комнаты, Тхар уже давно спала, свернувшись калачиком под одеялом. Окинув взглядом подругу и пристроившегося у неё в ногах дремлющего эльфа, Тиля отчего-то крайне неодобрительно заметила:

— Нет, я вам просто поражаюсь!

— А? — очнулся Ллио и сонно заморгал.

— Иди спать, — взмахом руки в сторону двери отпустила его Тиля. — И прими совет: благородство — это хорошо, но когда оно превращается в нерешительность — ничего хорошего.

Ллио только чаще захлопал ресницами, и Тиля со вздохом кивнула на дверь, добавив, уже когда она почти закрылась за эльфом:

— И спасибо.

Вставать было откровенно тяжело, но Ллио помнил, что Тхар просила разбудить её как можно раньше. Более того, было ещё кое-что, с чем Ллио предпочёл бы разделаться до пробуждения подруги.

Тиля с радостью восприняла новость о том, что Дирелл так и не вернулся, а сам Ллио подниматься наверх не собирается, и опрометчиво исчезла. За окном занимался серый зимний рассвет, стояла свойственная только этому времени суток тишина, не нарушаемая ничем, кроме таинственных поскрипываний дома. Ллио присел на край кровати. Во сне Тхар перевернулась на спину, а её тёмные волосы рассыпались по подушке. Ллио стал осторожно перебирать прядки, пытаясь выбрать ту, потеря которой не очень огорчит подругу. Накануне Ристан вернула ему раковину, выбрав к ней и цепочку. И сейчас на груди у Ллио притаился уже самый настоящий медальон, которому не хватало всего одной, но главной детали…

— Ллио, что ты делаешь? — сонно пробормотала Тхар, недовольно щурясь на эльфа.

— Стригу тебя налысо, — пошутил он и засмеялся, когда девушка резко села, хватаясь за голову. И тут же ойкнул, получив резкий пинок.

— Шути осторожней, — буркнула подруга, явно находясь в дурном настроении.

— Извини, — покаянно склонил голову Ллио. — На самом деле, только прядку хотел попросить, — он вытащил из-за ворота туники медальон и показал Тхар.

— Ой, здорово! — восхитилась она, светлея. — Хорошо как вышло!

— Да, — Ллио раскрыл медальон. — Только он пустует, а это неправильно…

Тхар резко выдохнула, поджимая губы. Потом отчаянно зажмурилась и разрешила:

— Режь! Только спереди откуда-нибудь и не очень длинную!

— Не бойся, я аккуратно, — Ллио мгновенно выхватил из-за пазухи ножницы, и нужная прядка вдруг как-то сама собой нашлась. — Ну вот и всё.

Тхар осторожно скосила на него один глаз, потом открыла и второй, глядя, как каштановая прядка аккуратно укладывается в нежно-розовой створке.

А потом Ллио с щелчком захлопнул медальон, опустил его за ворот и посмотрел на Тхар, расплываясь в широченной довольной улыбке. Девушка засмеялась, и он вслед за ней; потом Тхар уткнулась лбом в его плечо и со вселенской тоской в голосе "вспомнила":

— Пора вставать.

— Можешь поспать ещё, если хочешь, — тут же предложил Ллио, который сам с радостью последовал бы своему совету.

— Нет, — отклонилась Тхар, морщась и потирая лоб.

— Болит? — встревожился Ллио.

— Побаливает, — кивнула Тхар. — Не стоило пить вино. Ладно, — хлопнула она рукой по одеялу. — Пора нам уже вставать, собираться и ехать.

— Пора, — кивнул Ллио, вставая — неуклюжее оправдание Тхар ничуть его не обмануло.

Им удалось бесшумно разбудить Странника, умыться, собраться… но тут поднялась Виралина, и Тхар не смогла устоять перед предложением напоследок отведать любимых булочек, благо тесто к ним готово. Конечно, мать Радега разбудила его, и у Тхар не получилось избежать прощания с орком.

Седлая не слишком обрадованного ранним выездом Ветерка, Ллио поглядывал в их сторону; он не мог слышать, о чём говорит Радег — не позволяло воспитание. Но, покидая Заречный, Тхар была непривычно тиха и задумчива. Ллио предпочёл отнести это на счёт недосыпа, но когда Тхар на выезде неожиданно придержала Дружка и обернулась, бросив на город странный, беспокойный и растерянный взгляд, Ллио понял, что дело в словах орка. Но допытываться не стал, справедливо решив, что если подруга захочет, то сама ему расскажет.

Глава седьмая. О трудностях на пути к цели

Путешествие по Краевому проходило благополучно. Жителей здесь было немного, и часто целыми днями никто Тхар и эльфов не беспокоил. Тиля вовсю пользовалась обретённой свободой, прячась у Тхар, только когда подходило время.

Тхар быстро стряхнула напавшую на неё после Заречного задумчивость, об орке говорить не желала, зато с Ллио болтала с удовольствием. Юноша с облегчением ощутил знакомое единение, несколько ослабшее из-за вмешательства Радега в их дружбу; но теперь Тхар снова была всё время рядом, такая же неунывающая, по-доброму насмешливая и ненавязчиво-заботливая. Передвигались они быстро; кроме трёх верховых лошадей была ещё одна, которую вслух называли вьючной, а про себя, чтобы не сглазить — Тилиной.

Пожалуй, единственной всеобщей проблемой был щенок, которого Ллио решил забрать из Заречного. Отвоевал он это право едва ли не со скандалом: сколько Тхар ни доказывала, что везти с собой малыша будет мучением для них всех, Ллио не желал оставлять питомца. Ему чудились различные ужасы: убежит, заболеет, поранится — и бесполезно было напоминать, что в таком случае все заботы на себя с готовностью возьмут Радег с Вираленой и даже Дирелл. Нет, с упёртостью, которая время от времени не давала спокойно жить ему и окружающим, Ллио настаивал на том, что его дорогой припустошный волкодавчик отправляется с ними. В конце концов Тхар сдалась (остальные отстали ещё раньше) и согласилась с условием, что Ллио сам будет присматривать за щенком, чем юноша исправно и занимался всё свободное время.

А ещё он выспросил у Ванеллириана, какими именами называют волкодавов, и в итоге Малыш был на пятом месяце своей жизни переименован в Стража. И теперь Страж время от времени весело бежал по дороге, то отставая, то вырываясь вперёд. А когда уставал, отправлялся к Ллио, которому стоило немалых трудов научить пса сидеть смирно. Но всё это были несущественные заботы, добавлявшие в жизнь суетности, но не отравлявшие её.

Отравляли жизнь Ллио участившиеся головные боли Тхар. Он и раньше на протяжении их путешествия замечал, как девушка иногда, кривясь, прижимает ладонь ко лбу, но в последний месяц Тхар отговаривалась тем, что это не из-за Тили, виновато её падение с лошади. Странник, выслушав в очередной раз подобное жалкое оправдание, со вздохом возразил, что падение, ей, конечно, здоровья не прибавило, но все его последствия уже давно прошли. Тхар ничего не ответила, а Ллио догадался, что подруга просто не хотела их беспокоить.

И ужасно на неё обиделся. Разве друзья не для того и существуют, чтобы поддерживать в трудную минуту?! Неужели обязательно со всем справляться самой, если рядом есть кто-то, кто всегда готов помочь?! Но долго дуться на подругу не выходило, и Ллио решил, что лучше он позаботится о том, чтобы Тхар не испытывала никаких неудобств. Так что теперь Тхар ворчала по поводу излишней опеки. Вдобавок, девушка заразилась тревогой друга и, когда они выезжали на вершины холмов, привставала в стременах и пыталась разглядеть конец мыса за бурыми скалами, поросшими невысокими, скрюченными ветром деревьями, тёмные иголки которых не покинули зимой ветви и изрядно затрудняли обзор.

— Да когда уже этот остров! — то и дело буркала Тхар, хотя прекрасно знала, что они преодолели едва ли половину пути.

На Краевом не было прямого, широкого, утоптанного тракта, а лишь просёлочные дороги, временами вырождающиеся в каменистые тропы, на которых две лошади с трудом могли пройти рядом. И чем дальше, тем чаще. Вести разговор в таких условиях было трудно, природа, суровая, простая и холодная, не радовала глаз, и Тхар, а вслед за ней и Тиля всё больше и больше впадали в уныние. Странник невольно последовал их примеру; время, которое он не проводил с Тилей, эльф тратил на изучение записей слов Ллиора и на выяснение дороги у редких, угрюмых и крайне неразговорчивых местных жителей.

— Меня они вообще слушать не будут, — хмыкнула Тхар в ответ на намёк Ллио: почему бы девушке, прекрасно поладившей с множеством народов от сахези до орков, не поговорить с соплеменниками. — Для них женщина — пустое место. А смотрят на нас так подозрительно, потому что через одного — контрабандисты. Тайком переправляют в обход таможен товары, которые привозят на Последнюю землю корабли с того края света.

Ллио вспомнил карту мира: к югу от Сейкальского залива в открытом море протянулась цепочка островов, именуемых на эльфийском донельзя скучно и невыразительно: Южные камни. Очевидно, на человеческом это была Последняя земля. В Заречном юноша узнал, что на туда приходят корабли не только из соседних человеческих и орочьих стран, но из самого дальнего далёка — с того края света. Там, на другом конце земли, расположен материк, по слухам, не меньший, чем этот, там царит вечное лето, люди умеют летать как птицы, а корабли провожают смешные бесчешуйные рыбы, которые вылавливают упавших за борт и взмахом хвоста закидывают их обратно. Конечно, где-то в глубине души, у Ллио, как и у многих, очень многих, расположился мелкий противный циничный незнакомец, заявлявший, что это байки выдумщиков-моряков, но юноша мысленным щелчком отправлял нахала прочь и с удовольствием продолжал верить в сказку. И Здорово было бы однажды увидеть всё это своими глазами, а лучше всего — вместе с Тхар, но такой долгий морской переход наверняка окажется утомителен для девушки, да ещё и эти человеческие предрассудки…

Ллио глянул на едущую впереди подругу. Он ранее прекрасно мог молчать часами, погружаясь в мысли и мечты о будущем, но сейчас предпочёл бы поделиться ими и разбавить дружеским разговором тоскливую тишину, лишь временами, когда тропы сворачивали к морю, скрашиваемую умиротворяющим шумом волн.

О, этот шум обещал Ллио так много! Когда отдалённый шорох воды вплетался в его сбивчивые размышления, у юного эльфа чаще билось сердце, в теле появлялась лёгкость, а в душе — нетерпеливое ожидание чуда. Принятое на скале в Заречном решение лишь окрепло: что бы ни случилось и как бы не повернулась его судьба, одно в ней совершенно ясно и одному он, Ллио, не изменит: своей мечте стать моряком. А Тхар… А Тхар будет ждать его на берегу. Или… Ллио аж задохнулся от радости, которая охватила его при неожиданно пришедшем в голову решении. Ведь на эльфийских кораблях нет глупых предрассудков, ни один мужчина не обидит на них женщину нескромными словами либо недостойными деяниями. Что мешает им перебраться вслед за матерью в Забытую Гавань? Надо попросить Ллиора, если попросить хорошо, возможно, им с Тхар найдут места на корабле, может, не сразу, но… Но сначала надо приобрести опыт, научиться вязать узлы, ставить парус и проделывать все те таинственные операции, которые на каждом шагу встречались в прочитанных от корки до корки приключенческих романах. Значит, сначала пройти школу юнги у людей, а затем — к эльфам на Север, вместе с Тхар.

Подальше от всяких орков…

Когда до цели путешествия оставалось уже дней восемь-девять, испортилась погода. Ехать верхом под проливным дождём по размякшей дороге желания ни у кого не возникло. Поэтому друзья сняли у хмурой беззубой бабки сарай (в дом она их отказалась пускать даже за эльфийское золото) и в нём пережидали ненастье, грозившее затянуться. Досуг скрашивали разговорами; планы Ллио как можно скорее пойти юнгой на корабль были встречены Тхар благосклонно, а вот на упоминание Лесов девушка отреагировала странно: пробормотала что-то невразумительное и нахмурилась.

— Я не уверена, что смогу пойти с тобой в Леса надолго, — сказала она вечером, когда они привычно забрались в спальник Ллио, уже давно наловчившись проделывать это без взаимных травм.

Странник умывался во дворе, Тиля ждала его внизу, и друзья были одни.

— Почему? — обиженно спросил Ллио.

Тхар странно, словно и не видя, посмотрела на него. Юноше показалось, что мысли её где-то далеко, и он уже хотел спросить, что её беспокоит, но подруга ответила:

— Давай отложим этот разговор на потом? Вот как всё решится с Тилей, так и поговорим, идёт?

Эльф уже открыл рот, чтобы покорно повторить: "Идёт", но что-то не дало ему это сделать. Вместо ожидаемого согласия он вдруг выпалил:

— Это из-за орка?

Тхар остро глянула на него и после короткого молчания признала:

— Может быть, и из-за орка.

— Тхар… — только и сказал Ллио, но вложил в имя подруги столько обиды на несправедливость её поступка, на её предательство, что девушка не выдержала и резко передёрнула плечами:

— Я же не отказываюсь совсем! И, пожалуйста, давай отложим выяснение отношений на потом. Мне, может, самой надо разобраться.

Но Ллио резко отвернулся. И сам себе удивился: повернулся к подруге спиной, как обиженный мальчишка! Да что это на него нашло? Он должен сейчас извиниться и сказать, что всё понимает…

— Ну и дурак! — вдруг зло воскликнула Тхар и больно пнула его по ноге, даже теснота спальника не помешала. — Ты для меня всегда будешь лучшим другом, дурак!

Голос девушки обиженно дрожал, и Ллио стало ужасно стыдно. Он уже хотел обернуться и попросить прощения, но девушка сама перевернулась на другой бок и бросила коротко:

— Спи.

Момент для примирения был упущен.

Ллио ещё долго лежал в темноте. Уже вернулись Странник с Тилей; старший эльф лёг, а неспособное ко сну привидение тихо мурлыкало себе под нос почти заглушаемую шумом дождя песенку на незнакомом языке. Страж, половив по углам несуществующих либо слишком шустрых крыс, плюхнулся набок и засопел, временами взлаивая — очевидно, всё ещё гонялся за неуловимой добычей. А юноша всё глядел в темноту и думал. Спиной он чувствовал спину Тхар, и ему казалось невозможным, что он мог спать без её тёплой успокаивающей близости так долго.

Девушка зашевелилась во сне, перевернулась и с довольным мычанием прижалась к спине эльфа, обхватывая его одной рукой. У эльфа от её простого неосознанного движения защипало в глазах. "Ну какой же я плакса!" — недовольно подумал он, отчаянно заморгав и бережно взяв руку девушки в свою. Пальцы Тхар были холодными, и юноша почти неосознанно поглаживал их, отогревая. Почему-то ему казалось, что Тхар простила его, он закрыл глаза, мысли становились всё более смутными и обрывочными, плавно перетекая в полусонные видения. Ллио думал о том, что не хочет расставаться с Тхар, что ни с кем у него не было того волшебного единения, той теплоты, той настоящей дружбы, которая возникла несколько месяцев назад на перевале далеко на севере и с течением времени только крепла. Никто раньше не рождал в его душе совершенно особенное чувство, которое поселилось в ней после встречи с Тхар и которое Ллио не мог описать всего несколькими словами. Он понимал, что Тхар прекрасно может за себя постоять, но хотелось её защищать; она знала о жизни гораздо больше него, но он не мог не заботиться о ней; Тхар была сейчас самым чудесным, самым дорогим (разве что, ещё мама…) существом на свете, и больше всего Ллио боялся, что однажды Тхар уйдёт, тем или иным образом. "А я не хочу, чтобы она уходила", — подумал он, засыпая.

И, словно в ответ, зазвучал в его голове уверенный голос Тхар: "Ты всегда будешь моим лучшим другом, что бы ни случилось". Обидное "дурак" память милостиво стёрла, заменив словами, которые Ллио хотелось услышать гораздо больше.

Утром Тхар заговорила с ним как ни в чём ни бывало, и Ллио вздохнул с облегчением. Что ж, отложить, так отложить. Но отдавать подругу жадине-орку никто его не обязывает. И Ллио, временами специально, а временами и неосознанно старался убедить Тхар, что не стоит менять старого друга на нового, что никакой краснобай-орк не сравнится с порядочным заботливым эльфом и что этот эльф ею дорожит так, как никто другой ею дорожить не сможет. Тхар улыбалась и соглашалась, и вообще вела себя так, будто ничего не случилось, но Ллио всё равно казалось, что девушка что-то для себя решает и никак не может решить.

Конечно, они давно этого ждали, и уже измучили себя и друг друга бессмысленными вопросами и уточнениями, но всё равно мыс кончился неожиданно. Вернее, кончилась тропинка, исчезнувшая в лесочке, окружающем высокий, выкрашенный белой краской забор.

— Придётся обходить, — констатировала очевидное Тхар.

— Странно, Ллиор ничего не говорил о заборе, — заметил Странник, подозрительно оглядывая преграду.

— Может, здесь недавно поселился какой-нибудь барон контрабандистов, — пожала плечами Тхар, которую такие мелочи не занимали. — Пойдёмте уже искать обход.

Эльфы и Тиля послушались; вскоре они обнаружили вполне приличный спуск к морю и поспешили дальше на юг по широкой полосе пляжа. Начинался отлив, и Тхар подгоняла Дружка, надеясь успеть проскочить на остров сегодня. Эльфийские скакуны легко поспевали за ними, и вскоре все оказались на самой южной оконечности мыса.

Перед ними расстилалось свинцовое с прозеленью неспокойное море, оно отступало прямо на глазах, выпуская из недр всё более ширящуюся песчано-каменистую косу, острым углом обращённую к виднеющемуся вдалеке острову. До путников доносился гул разбивающихся о его скалы волн, даже с такого расстояния можно было разглядеть, как они вскипают белой пеной, встречаясь с негостеприимными уступами, которые венчал серый замок, вытянувшийся к небу островерхими башнями.

— Станешь "Нелюдимым", пожив в таком месте, — хмыкнула себе под нос Тхар.

Ллио склонен был с ней согласиться, но Риан заметил:

— Думаю, в солнечную погоду здесь гораздо веселей. Что ж, подождём, когда вода отступит достаточно, чтобы открыть нам проход, и поспешим в гости к Сигранту.

Они спешились. Ллио с Тхар привязали лошадей к выброшенной на берег и вмытой в песок коряге и побрели вдоль берега, Странник вернулся за отставшей Тилей.

Снизу был прекрасно виден дом наверху. По скале могла бы забраться разве что ящерица, и то с трудом, и хозяева не стали обносить жилище забором со стороны моря; дом, выкрашенный в тот же чисто-белый цвет, словно светился на фоне грозового неба и являл собой странный контраст с возвышающимся напротив замком.

— Интересно, кто там живёт? — подумал вслух Ллио. — Кто не побоялся поселиться рядом с негостеприимным чародеем?

— Ну, если они на остров не лазят, то почему нет? — пожала плечами Тхар.

— Странно всё же, почему этот человек здесь поселился, — настоял на своём Ллио.

— Может, какой-нибудь отвергнутый ученик вроде Сингареллиора, — отмахнулась Тхар.

Её мотивы местного жителя не интересовали: она смотрела на замок Сигранта и сосредоточенно хмурилась, явно планируя штурм или, если сразу не повёзёт, перемежающуюся атаками осаду.

Их окликнул Странник, и друзья вернулись к оставленным лошадям.

— Скачем гуськом, я первым, Тхар в середине, Ллио замыкает. Внимательно следите за волнами. Постараемся перебраться на остров как можно быстрее, — быстро изложил эльф свой нехитрый план.

Магу то ли действительно не было никакого дела до гостей, пока они не добирались до его острова, то ли он был занят более важными делами, но продвигаться к цели путникам мешали только ветер и бросаемая им в лицо мелкая морось.

Не без труда они поднялись на скалы острова, спасаясь от возвращающейся воды, и остановились в растерянности: не было и намёка на тропинку, которая вела бы к замку, их окружали только беспорядочно разбросанные водой и ветром камни. Широкий уступ, на котором друзья оказались, плавно переходил в остроконечную скалу, за которой, судя по всему, и прятался замок. Но подняться наверх, тем более, с лошадьми, не представлялось возможным. Спуститься, как они заключили, глянув вниз, было равносильно самоубийству — вода уже поднялась слишком высоко и продолжала прибывать. Коса исчезла; с дальнего берега по-прежнему светил маяком белоснежный дом, и Ллио, ёжась от пронизывающего ветра, позавидовал его обитателям, которые имели возможность согреваться теплом от камина и горячей кружкой чая.

— Ллио — налево, я — направо, — не стал тратить время на бесплодные созерцания Риан. — Тиля с Тхар остаются здесь и присматривают за Стражем и лошадьми. Ллио, будь очень осторожен. Девушки, если что, зовите.

Уступ поворачивал, и эльфы быстро скрылись из виду. Для подруг потянулись томительные минуты ожидания, ничуть не украшенные мелким дождиком, то и дело поливающим обеих. Если Тиле это было безразлично, то Тхар мрачно хлюпала промокшими сапогами и натягивала капюшон едва ли не до самого подбородка.

— Меня уже выжимать можно, — шмыгнула она носом, вставая, и попыталась найти под скалой место, где было бы чуточку менее мокро.

Страж, прятавшийся ранее под коленями девушки, недовольно вскочил и забегал по площадке, пытаясь отыскать новое, неподвижное укрытие. Неожиданно что-то привлекло внимание пса; он навострил уши, принюхался и бегом бросился к скале. Секунда, и он исчез, только его испуганный скулёж донесся до подруг откуда-то издалека и вроде бы сверху.

— Я его четвертую, этого мага! Ллио меня убьёт! — закричала Тхар, бросаясь вслед за псом.

— Погоди, а то и меня! — воскликнула Тиля, спеша за подругой.

Через секунду обе они стояли под замковой стеной. Со скалы, на которой он возвышался, стекал ручеек, образующий лужу, из которой жадно лакал Страж, оторвавшийся, лишь чтобы убедиться, что за ним пришли.

— Страж, фу! — испугалась Тхар за пса и за ошейник с трудом оттащила упирающегося щенка от воды. — Кто её знает, что это за гадость?!

— Думаю, просто вода, — вздохнула Тиля. — Помнишь рассказ Радега? Скорее всего, на этот ручей и набрёл его приятель, всё равно других способов подняться наверх нет. Да и посмотри на пса, ему вода явно не повредила.

Тхар опустила глаза и встретила спокойный собачий взгляд. Девушка поколебалась, потом подставила руку под водопадик, поднесла горсть к лицу и подозрительно понюхала. Вода немного пахла морскими водорослями и более ничем, Тхар покосилась ещё раз на живого-здорового пса и отпила глоточек.

— Ну как? — спросила Тиля.

Тхар для верности проглотила ещё немного и сказала:

— Да никак. Солоноватая, но не до противности. Наверное, источник глубоко, морской воды туда немного проникает, — она вылила воду и разогнулась: — Ну что, пойдём искать мага?

Отпущенный щенок принялся жадно лакать.

— Может, вернёмся, предупредим? — неуверенно предложила Тиля.

— А вдруг этот проход только один раз туда-обратно действует? — предположила Тхар, и подруги решили не рисковать.

Увы! Их блуждания не принесли искомого результата: они обошли замок по кругу, но ни ворот, ни дверей не нашли. Тхар предложила покричать у башни, в которой светился огонёк, но вопли до потери голоса не тронули хозяина. Тиля попыталась пройти сквозь стену, но её так отбросило назад, вдобавок словно бы ударив молнией, что волшебница перепугалась за своё пусть и призрачное, но всё же тело и наотрез отказалась повторять попытку. В конце концов, девушки, усталые и расстроенные, вернулись на знакомый уступ, где на них тут же накинулись с упрёками оставленные мужчины, которые, впрочем, быстро сменили гнев на милость, узнав о проходе. Но и эльфам с поисками входа повезло не больше, а совместные вопли вряд ли были услышаны, тем более, что в небе над незваными гостями уже грохотал гром.

В унынии друзья вернулись на знакомый уступ. Словно добивая поверженных упрямцев, полил дождь; все, за исключением Тили, сбились в кучу под непромокаемым плащом Риана и согласно стучали зубами. Тиля бродила по краю, глядя на рокочущее внизу море.

— Я проголодалась, — шёпотом заявила Тхар на втором часу ожидания неизвестно чего.

Ллио подозвал Дружка, выскользнул из-под укрытия и сдёрнул сумку. Вернувшись, он достал бутерброд и протянул Тхар. За вторым потянулся Риан, подумав, Ллио взял третий.

— Воды принести? — предложила Тиля, и, поскольку Тхар кивнула, взяла фляжку и пошла к источнику.

— Что будем делать? — нарушила молчание Тхар, как только призрак растворилась в стене. — У меня пока один вариант: провести туда лошадей, разбить лагерь у ручья и продолжать надоедать хозяину, пока ему не надоест и он не выйдет.

— Если лошади пройдут, — заметил Риан, а Ллио почти одновременно сказал:

— Боюсь, он будет не в самом добродушном настроении, когда выйдет.

— Главное, что выйдет, — пожала плечами Тхар.

Поскольку эльфам предложить было нечего, её план был молчаливо одобрен. Дождь уже прекратился; на материке прямо над белым домом повисла радуга.

— Красиво, — вздохнула Тхар.

Ллио только хотел с ней согласиться, как вдруг увидел, что с радугой происходит что-то странное. На глазах поражённого эльфа радуга вдруг прогнулась, замешкалась на секунду, словно раздумывая, как бы удобнее проделать то, что собиралась, и стала поворачиваться в их сторону, на глазах теряя прозрачность и приобретая всё более чёткие очертания. Дуга становилась всё менее изогнутой, пока не превратилась в широкую полосу, одним концом выходящую из дома на мысе, а другим — упирающуюся в небольшое плато, на котором сбились в кучку продрогшие путешественники.

— Ничего себе, — прошептала Тхар, неверяще глядя на протянувшийся от берега до берега волшебный мост.

А в следующую секунду она уже всунула Ллио недоеденный бутерброд и бросилась к краю уступа.

— Тхар, постой! — испуганно вскочил Ллио, поспешив за ней, и едва успел перехватить руку, которой девушка уже собралась потрогать колдовскую радугу. Но его усилия пропали даром: девушка тут же впечатала в твёрдую жёлтую полосу другую ладонь и воскликнула:

— Тёплая! Ой! — она отдёрнула ладонь. — Щиплется!

Риан за её спиной заметил неуверенно:

— Похоже, это недвусмысленное предложение хозяина острова оставить его в покое и убираться подобру-поздорову. Где же Тиля? — он обернулся, но волшебницы по-прежнему не было.

— Смотрите! — воскликнул Ллио, указывая на ту сторону радуги, и Риан с Тхар последовали его призыву.

От дома, преодолев уже почти треть пути, к ним шёл мужчина, детали черт которого сложно было различить из-за расстояния, но Ллио с Рианом согласно заключили:

— Эльф.

— Морской, — уточнил чуть позже Странник.

— Ваш Ллиор? — предположила Тхар.

— Нет, моложе, и, возможно, не совсем чистокровный.

— Может, кто-то из семьи Ристан? — догадался Ллио и воскликнул раздражённо: — Так и знал! Дирелл сам не пошёл за мной, зато няньку прислал!

— Такого могучего волшебника — всего лишь оберегать нашего крошку-эльфёнка? — засмеялась Тхар, преувеличенно заботливо погладив Ллио по голове. Юноша ответил ей укоризненным взглядом, а девушка заметила: — Думаю, это житель дома на той стороне.

— Очевидно, — согласился Риан, и ничего не стал добавлять: соплеменник был уже рядом.

Волшебник, ступающий по застывшей радуге с той же лёгкостью и уверенностью, с которой простые смертные ходят по земле, оказался высок и строен. По сравнению с Ллиором его фигура была более худощавой, а черты лица — менее резкими, и Ллио заключил, что неожиданный гость моложе, и возможно, отчасти действительно — лесной эльф. Сходство с Ристан, при желании, можно было найти, но в целом у незнакомца было гораздо больше от морского эльфа, чем у девушки.

— Приветствую в нашем краю прекрасную деву и её спутников, — улыбнулся волшебник, ступая на плато. Сходство с Ристан резко усилилось: незнакомец выказал вопиющее пренебрежение нормами эльфийского этикета, выбросив из приветствия всю витиеватость и обратившись вначале к человеку, а не к двум соплеменникам. — Полагаю, вы надеетесь добиться внимания хозяина острова?

— Очень надеемся, и мы вас тоже приветствуем, — ответила Тхар, быстро оглядывая эльфа, и тут же взяла быка за рога: — А вы маг, да? А что вы можете?

— ОТ предков мне достался дар играть с воздухом, — добродушно улыбнулся её любопытству эльф и неожиданно погрустнел: — За исключением подобных эффектных фокусов — совершенно бесполезный дар.

Он обвёл друзей глазами, словно что-то ища, и заметил:

— Рад видеть вас всех в добром здравии, однако, возможно, вы прибыли на остров ради кого-то из близких?

Трое путешественников быстро переглянулись, удивлённые и не совсем обрадованные догадливостью эльфа.

— Вы не первые, кто приходит сюда в поисках исцеления для себя либо для того, кто дорог, — эльф вздохнул. — Но на моей памяти, а живу я здесь уже год, никто не получил от Сигранта того, что искал. И я не слышал, чтобы маг хоть раз нарушил это им самим установленное правило.

— А вам не скучно жить в такой глуши одному, да ещё и с таким неприветливым соседом? — невзначай поинтересовалась Тхар.

Волшебник чуть усмехнулся, разглядывая Тхар.

— Пожалуй, я всё же здесь не один. И я, как и вы, надеюсь однажды добиться его внимания, — эльф спохватился: — Но что это я, даже не представился. Дариталлан Таллагери, хозяин того усадьбы, которую вы можете видеть невдалеке, — эльф махнул рукой назад. — И я приглашаю вас в гости. Эта гроза была лишь репетицией. К вечеру налетит настоящий зимний шторм, и здесь будет очень неуютно.

Риан быстро представил себя и друзей и вежливо ответил:

— Мы с удовольствием примем ваше предложение. Кстати, мы уже имели удовольствие познакомиться с Ристан Таллагери, в Заречном, она случайно не ваша родственница? Тхар, — обернулся он к девушке, — ты не сходишь к ручью? Я там забыл…

— Да, я сейчас, — кивнула девушка и поспешила к скале.

Глава восьмая. О выборе

Дом дяди Ристан оказался тёплым (сейчас это было для промёрзших друзей главное), уютным и светлым, а сам эльф — гостеприимным хозяином. Вскоре разомлевшие и подсохшие гости расположились у камина с большими чашками горячего чая в руках, и Дариталлан, помолчав, заметил:

— Не хочу вас заранее лишать надежды, потому что и сам не в силах с нею расстаться, но Сигрант никого ещё не пускал в замок. К сожалению, он могущественный маг, и силой его переубедить мне не удалось, хотя, говорят, однажды такое было.

— Да, мы тоже об этом слышали, — кивнул Риан. — Но никто из нас не обладает и сотой долей дара Дочери Ночи. И всё же, почему Сигрант так упорствует…

— Подозреваю, что он просто равнодушен к чужому горю, — холодно прервал его Дариталлан и тяжело вздохнул. — Я ведь поселился здесь в надежде вымолить у него хоть немного воды из трёх источников, но всё напрасно. Я каждый день прихожу на его остров и пытаюсь пройти в замок либо вызвать его хозяина, но всё безуспешно.

— Похоже, теперь мы будем ходить всей компанией, — хмыкнула Тхар, с наслаждением отпивая горячий чай. — А вы тоже для кого-то из близких?.. Ристан ничего не говорила о том, что у неё здесь дядя живёт.

— О семейных проблемах не принято говорить с… недавними знакомыми, — подыскал необидные слова Дариталлан. — Но раз уж мы оказались товарищами по несчастью… — эльф грустно улыбнулся. — Моя сестра вот уже больше года не приходит в себя. Она сильно пострадала в начале прошлой зимы, был сильнейший шторм, и она оказалась в одном из разрушенных зданий… — Эльф резко встал и принялся мерить шагами комнату, очевидно, для него те события были ещё слишком яркими. — К счастью, я вовремя её нашёл, она была без сознания, но ещё жива… Я как могу, поддерживаю в ней жизнь, но ничего не меняется, она не приходит в себя, хотя я каждый день зову её, а этот проклятый маг закрыл доступ к источнику и…

Дариталлан с резким стуком поставил кружку на стол. Его взгляд остановился на пляшущем в камине огне, некоторое время эльф стоял неподвижно, потом со вздохом опустился в кресло.

За окном снова полил дождь.

— А если привязать верёвку к кошке и закинуть… — начала было Тхар, но хозяин дома резко её прервал:

— Стена всё тянется и тянется, и так хоть несколько часов.

— Порох? — не растерялась девушка.

— Не оставляет даже царапины.

— Подкоп? Взорвать скалу под замком? — высказала новое предложение Тхар.

— Стена тянется вниз едва ли не до сердца мира, — покачал головой маг.

— Попытаться зашвырнуть ему послание во двор или в окно?

— Возвращается обратно, словно отброшенное невидимой преградой.

— Гад, — заключила девушка, но, судя по заблестевшим глазам и упрямому выражению на лице, она не собиралась сдаваться так просто.

Её не смутили даже слова хозяина дома:

— Поверьте, я перепробовал всё.

— Я что-нибудь придумаю, — уверенно сказала Тхар, и по очереди быстро обернулась к спутникам: — И вы тоже думайте.

— Вы можете оставаться здесь сколько угодно, — радушно предложил Дариталлан. — Вам, прекрасная дева, думаю, подойдёт комната на первом этаже, вторая дверь слева.

Разумеется, Тхар догадалась, что хозяин дома усылает её, чтобы иметь возможность спокойно пообщаться с соплеменниками на родном языке, но решила не обижаться. Тем более, что отдохнуть и привести себя в порядок ей действительно не помешало бы.

Выпустив Тилю и пересказав волшебнице события последнего часа (у ручья она не успела ничего толком объяснить), Тхар переоделась в сухое, застелила диван любезно предоставленным хозяином дома бельём и забралась в тёплый кокон одеяла.

Но только она отогрелась окончательно и начала задрёмывать, как за плечо её затрясла Тиля. Подруга, уходившая "осмотреться", шипела:

— Проснись, да проснись же!

— Я не сплю, — открыла глаза Тхар и села встревожено: — Что случилось?

— Я нашла его! — Тиля радостно светилась.

— Кого? — удивилась Тхар.

— Подходящее тело! — выпалила волшебница и закружилась по комнате: — Нашла! Нашла! Нашла!

— Это сестра Дариталлана, — Тхар плюхнулась обратно в тёплую постельку. — Так что зря ты раскатала губу.

— Ну, может, когда-то там и была сестра Дариталлана, но сейчас её там нет! — уверенно заметила Тиля.

— Ты о чём? — подозрительно нахмурилась Тхар.

— О том, что души в это теле нет, и уже давно! — радостно воскликнула Тиля. — И оно в прекрасном состоянии. Значит, ничто не мешает мне его занять.

— Погоди, но Дариталлан говорил… — начала Тхар, но подруга нетерпеливо её прервала:

— Того, что под воздействием магии бьётся сердце а в лёгкие поступает воздух, недостаточно, чтобы удержать душу. Скорее всего, душа эльфийки покинула тело ещё до того, как брат нашёл её. Он просто этого не понял.

— И как мы теперь это ему скажем? — мрачно поинтересовалась Тхар.

Тиля прекратила праздничный танец и тревожно посмотрела на подругу:

— А разве нам обязательно ему что-то говорить? Тхар, ну ты же ничего не скажешь, правда?

— Неправда! — рявкнула девушка. — Как ты себе это представляешь? Его сестра приходит в себя, и вдруг оказывается, что это не его сестра! Тиля, у тебя совесть есть? Если да, то разбуди её!

— Совесть?! — возмущённо воскликнула волшебница. — А тебе напомнить, что я уже больше года существую вот в таком виде, и знала бы ты, как…

— Тише, — шикнула на неё Тхар, и сама понизила голос. — Неужели ты не понимаешь, что это подло, вот так обойтись с Дариталланом, который нам ничего плохого не сделал, наоборот, в гости пригласил и о Сигранте рассказал?

Тиля помолчала, разглядывая подругу, и уже спокойно сказала:

— А ты понимаешь, что по расчётам Ллиора мне осталось в лучшем случае полгода?

— Нам с тобой, прекрасно понимаю, — напомнила Тхар.

— Мне, — подчеркнула волшебница. — Потому что порвать нашу связь ничего не стоит, надо всего лишь отойти подальше. Но этот вариант я приберегаю на крайний случай. А там, наверху, — для верности Тиля ткнула пальцем в потолок, — лежит самый надёжный вариант! Где гарантии, что Сигрант сжалится и откроет нам дверь? А?

— Нет гарантий, — согласилась Тхар со вздохом. — Но, Тиля, поступить так с этим несчастным эльфом — просто непорядочно.

Тиля поджала губы, но смолчала и снова заходила по комнате. Тхар мрачно наблюдала за метаниями подруги. Наконец та остановилась:

— Что ж, думаю, он не удивится, что сестра после тяжёлой травмы ничего не помнит.

— Тиля, это уже вообще… — начал Тхар, но подруга всплеснула руками:

— И то тебе не так, и это не эдак! Пойми, его сестра никогда не очнётся, а так просто очнётся, не помня его! Ничего страшного!

— Да, и характер у неё тоже поменяется, и вообще она при первой же возможности бросит обрадованную её возвращением к жизни семью и умотает в Леса! — раздражённо выпалила Тхар.

— Мы с Рианом прекрасно можем жить и в Заречном, характер — ничего удивительного после года беспамятства, и, знаешь ли, моя дорогая, это тебе с дедушкой и бабушкой повезло! — возразила Тиля. — Они тебе всё позволяли, никогда не ругали, баловали и заботились. А у меня, может, вообще нормальной семьи не было! — возмутилась Тиля, всхлипнув. — Мне всю жизнь повторяли о долге, чести и необходимости не посрамить семью! Я для родителей и старших братьев была ценна только как составляющая рода, поддерживающая его престиж! Я, может, совсем не против начать новую жизнь, с другим именем, в новой, нормальной семье и с любимым… — голос Тили сорвался и волшебница расплакалась.

Тхар вздохнула, посмотрела на вытирающую слёзы подругу и сказала:

— Давай, пока есть шанс, что Сигрант нам откроет, ты не будешь ничего предпринимать? Ну хотя бы недели три, а?

— Ладно, — прерывающимся голосом ответила Тиля. — Но если Сигрант не смилостивится, то других вариантов у нас нет.

— К сожалению, ты права, — со вздохом согласилась Тхар.

Сигрант не смилостивился. Неделя шла за неделей, а совместные походы на остров ничего не приносили. Ллио на третий или чётвёртый день высказал предположение, что волшебник просто совершил какое-нибудь колдовство, благодаря которому в замок не проникали посторонние звуки, и теперь их вовсе не слышит. Было похоже, что юноша прав, и бессмысленные старания докричаться до мага прекратили. Впрочем, Тхар тут же нашла множество других вариантов. К сожалению, большая часть уже была опробована Дариталланом, и повторные попытки ничего не принесли, как, впрочем, и все остальные. Не удавалось ни попасть в замок, ни выманить из него мага.

Подходила к концу третья неделя.

— Даже если вы выманите Сигранта, — рассуждала вечером Тиля, присев на край постели Тхар, — и он согласится помочь, допустим, в отношении меня, то отыскать душу сестры Дариталлана он всё равно не сможет. Она давно на том свете, и вернуть её оттуда ни один маг не в силах. Так что, какая разница?

Тхар долго молчала, грустно глядя в потолок.

— Знаешь, мне временами кажется, что Сигранта там и нет, — наконец сказала она. — Ты заметила, что свет всегда горит в одном и том же окне, а занавеси и ставни не меняют положение? Вдруг этот маг отправился попутешествовать, просто забыв погасить какой-нибудь свой волшебный свет, а мы тут мучаемся?

— Попроси Дариталлана взлететь и заглянуть в окно, — предложила Тиля.

Тхар удивлённо на неё посмотрела: почему-то эта простая мысль никому не приходила в голову. Вариантов они испробовали множество — кидали в окно камни, Дариталлан заставил один из булыжников постучать в стекло, и, не добившись ответа, напрасно пытался это стекло разбить… А потом, отчаявшись, вывесил написанные яркими буквами просьбы и мольбы перед этим самым окном. Тхар вскоре предложила сменить их на что-нибудь обидное, но и это не дало результата.

Но вот взлететь и заглянуть…

— Завтра попытаемся, — решила Тхар. — Ладно, спать уже пора.

— Погоди, — остановила её Тиля. — Я ещё об одном хотела с тобой поговорить…

— О чём? — зевнула Тхар, укладываясь, подтягивая под голову подушку и всем своим видом показывая, что не расположена к продолжению беседы.

— Тхар, а что ты собираешься делать с Ллио, когда выйдешь замуж за Радега?

Такая постановка вопроса заставила Тхар открыть глаза.

— Во-первых, я пока совсем не уверена…

— Прекрати, — скривилась волшебница. — Не знаю, что между вами произошло, потому что ты впервые, заметь, за время нашей дружбы отказываешься мне рассказывать, но ты всерьёз об этом думаешь. Я это по твоему лицу вижу.

— Ллио всегда останется моим лучшим другом, Радег таким никогда стать не сможет, просто потому, что он другой, — отрезала Тхар. — Но да, я не вижу ничего плохого в том, чтобы когда-нибудь выйти замуж. Нпример, за Радега. В конце концов, он мне симпатичен.

— А Ллио должен будет с благостной улыбочкой наблюдать со стороны ваше счастье? — фыркнула волшебница, вставая.

— Опять ты за своё, — недовольно буркнула Тхар. — Усвой ты наконец: у Ллио нет ко мне никаких нежных чувств, он просто сильно привязался, вот и с трудом принимает необходимость иногда делиться мною с другими. А я Ллио очень люблю, но как друга или брата. А Радега я… ну…

— Любишь, но только не как брата? — приподняла бровь Тиля.

— Да не знаю я, — раздражённо отмахнулась девушка. — Ты же знаешь, я уже обожглась один раз, теперь ни в чём не уверена. Пройдёт немного времени, разберусь в своих чувствах. Но одно я знаю точно: дружбой с Ллио я дорожу гораздо больше, чем перспективой супружеской жизни с кем бы то ни было. Мой муж должен будет понимать, что на измену я не способна, и что друзей он мне выбирать не будет. Не поймёт — скатертью дорога! Но почему-то я думаю, что Радег поймёт, так что разговор на эту тему закончен, спокойной ночи!

И Тхар отвернулась к стене. Тиля пожала плечами с видом: "Я только хотела помочь", — и исчезла, оставив Тхар наедине с мыслями, которые, впрочем, вскоре развеял крепкий сон без сновидений.

На следующее утро, решив не откладывать в долгий ящик, эльфы и Тхар сразу после завтрака отправились на остров. Уже привычно пройдя к знакомому ручью, они повернули к башне, в которой в ночное время высоко над землёй постоянно светилось одинокое окно.

Дариталлан некоторое время стоял неподвижно, Тхар заскучала и перевела взгляд на башню. Из-за этого она пропустила момент, когда ноги эльфа оторвались от земли, и волшебник поплыл в воздухе вверх. Но за продолжением полёта девушка следила уже внимательно: Дариталлан сначала поднялся на нужную высоту, затем осторожно приблизился к окну. Некоторое время он вглядывался внутрь, выражение его лица снизу разглядеть было невозможно.

— Ну что там? — наконец не выдержала Тхар, у которой уже заболела шея из-за того, что пришлось так сильно задрать голову.

Волшебник вздрогнул, словно очнувшись, и быстро опустился на землю. Он смотрел прямо перед собой отсутствующим взглядом, и Тхар пришлось подёргать его за рукав, чтобы привлечь внимание к своему вопросу:

— Сигрант там?

— Там, — кивнул Дариталлан и словно по инерции кивнул ещё дважды.

— И что он делает? — снова затрясла руку эльфа девушка.

Тот перевёл на неё ставший осмысленным грустный взгляд:

— Ничего. Судя по состоянию тела, он мёртв уже более полугода.

Возвращались молча, в подавленном состоянии. Почему-то никому не приходило в голову, что маг, легенды о котором ходили задолго до рождения не только Тхар с Ллио, но даже и Дариталлана с Рианом, может просто умереть в один далеко не прекрасный для ищущих его помощи день. Собственно, однажды все живые существа умирают, но когда дело касается великих магов, об этом как-то забывают.

— Видимо, такова судьба, — наконец сказал Дариталлан, когда они уже поднимались к дому. — Тяжело это признавать, но, очевидно, пришло время мне всё же смириться и похоронить сестру. У вас, надеюсь, ещё остался шанс на благополучный исход.

Эльф слабо улыбнулся, ободряя друзей, и, ссутулившись, ушёл в свою комнату. А Тхар поспешила в свою — девушка избегала встречаться взглядом с Рианом, которому Тиля наверняка рассказала о планах на тело сестры Дариталлана.

Но Тиля не оставила её в покое, и подруги проспорили до полуночи, так и не приняв окончательного решения. Обманывать Дариталлана было нехорошо, но и рассказывать ему всё начистоту… Тхар откровенно призналась, что чувствует себя стервятником.

— Ну тебя, — обиделась Тиля. — Неужели ты не понимаешь, что гораздо лучше будет, если и для него сестра проснётся, и я буду жить нормально?

— И будешь врать всю жизнь? — хмыкнула Тхар.

— Это уже моё дело, — спокойно ответила Тиля.

— Делай, что хочешь, — сдалась Тхар, отворачиваясь к стене.

Тиля помолчала и тихо сказала:

— Тогда до завтра.

— До завтра, — так же тихо ответила Тхар.

Ллио не то что не спалось — он и лечь не мог, сидел у кровати, прижавшись щекой к стеклу, и смотрел в ночь, растёкшуюся за окном чёрными кляксами и неровными обрывками тёмно-серых кривых линий. Из сумбура мыслей раз за разом с неумолимым упорством выплывала одна, самая страшная — со смертью мага пропал их шанс помочь Тхар.

Конечно, и Дариталлану юноша сочувствовал, но это всё же было другое. Сестру сородича он даже не видел, а Тхар… Тхар стала словно частью его самого. Если представить, что Тхар не будет… Ллио зябко передёрнул плечами. Нет, такое он даже представлять не собирается. Без Тхар ему будет пусто, отчаянно горько и одиноко. Совсем как до встречи с ней. А он, глупый, думал, что самое страшное — что она выйдет замуж за Радега и не пойдёт в Леса, как они договоривались!

Теперь это не имело никакого значения. Надо было искать другой путь, другую возможность помочь подруге. Главное — чтобы Тхар была жива, и он, Ллио, должен что-то придумать. Обязательно должен. Иначе какой он друг.

Но в хаосе мыслей не находилось ни одной сколько-нибудь ценной: Ллио слишком свыкся с мыслью, что стоит только добраться до замка, и нависшая над Тхар с Тилей опасность исчезнет. Поэтому смерть мага стала для юноши настоящим шоком и повергла в растерянность. Он поражался сейчас своему прошлому ослеплению надеждой: ведь отчего-то был уверен, что самое сложное — добраться до замка (и неприятности в дороге только подтверждали это умозаключение), а уж там всё само собой уладится. Но мало того, что они потеряли драгоценное время, силясь обратить на себя внимание давно умершего мага, теперь нужно что-то делать, а ему ничего путного в голову не идёт!

Юноша вскочил и в волнении принялся ходить из угла в угол. Взял со стола записи, сделанные со слов Ллиора, и в сотый раз перечитал строчки, и так почти выученные наизусть. Пресёк панику. Надо что-то делать. Надо искать другого волшебника. Да, настоящие маги — редкость, но у них есть ещё время. Нужен сильный, очень сильный волшебник. Но вот незадача: не знает он ничего о людских магах! Спросить Радега? Сколько займёт путь до Заречного, если ехать быстро? Хотя, стойте…

Ллио, снова заметавшийся было по комнате, но уже охваченный лихорадочной жаждой действия, резко остановился. Почему маг обязательно должен быть людской? Дочь Ночи! Сильнейшая волшебница на всём белом свете! И неважно, что Ллиору не удалось её переубедить — он не знал Тхар!

Эльф выдохнул облегчённо, слабо улыбнувшись — напряжение последних часов было слишком сильным. Разумеется, он сможет убедить Дочь Ночи поступиться принципами и помочь человеческим девушкам, одна из которых вдобавок призрак. Да, скорее всего, это будет нелегко, но отступать он не собирается!

Ллио вылетел в коридор и поспешил к Тхар, желая утешить девушку, выбитую смертью мага из колеи — достаточно было посмотреть на её лицо, когда она прошла быстрым шагом в свою комнату, ничего им не сказав и стараясь не глядеть на Странника. Ллио почти летел, радуясь, что новая возможность спасения найдена, и, только постучав в дверь спальни, сообразил, что уже первый час ночи, и Тхар, должно быть, давно уснула.

Не успел он мысленно укорить себя за неразумное поведение, как дверь распахнулась и Тхар, босиком и закутанная в одеяло, кивнула, отступая:

— Заходи.

Ллио послушался. Тхар выглядела бесконечно усталой, но всё же не производила впечатления только что вытащенного из постели человека. Девушка села на кровать, подтягивая ноги, и качнула головой влево, молча приглашая юношу присоединиться к ней. Ллио обнаружил, что прибежал, как был, в носках, и смущённо спрятал ноги под кровать.

— Тхар, не бойся, мы пойдём в Забытую Гавань к Дочери ночи, и я уговорю её тебе помочь. Мы успеем. Надо спросить у Радега про западный тракт, помнишь, ты говорила?.. Мне кажется, так будет короче, — выпалил Ллио на одном дыхании, спеша поделиться хорошей новостью.

Но Тхар отчего-то не обрадовалась. Точнее, сперва в её глазах промелькнуло облегчение, а потом она будто к чему-то прислушалась и снова закаменела в усталой обречённости:

— Поздно.

— Нет, у нас ещё есть время! — горячо возразил Ллио. — Если мы поедем быстро, то…

— Ллио, — резко прервала его Тхар, хмурясь. — Во-первых, нет, мы не успеем, мы досюда с приключениями несколько месяцев добирались, и это по знакомой дороге! Во-вторых, никаких гарантий, что твоя Дочь Ночи нам поможет. В-третьих, Тиля уже всё решила. Отступать поздно.

Ллио похолодел от испуга:

— Тхар, она, что… решила… уйти?

— Да нет, конечно, дала бы я ей уйти, — ворчливо отозвалась Тхар, неожиданно успокаиваясь, и с усталым стоном потёрла глаза. — Наоборот, всё хорошо. Ллио, давай я тебе утром расскажу, хорошо?

— Хорошо, — после недолгого колебания кивнул юноша. Тхар выглядела уверенной и спокойной, и Ллио понял, что девушки что-то придумали, а Тхар боится рассказывать — людские суеверия. Поэтому просто предложил: — Посидеть с тобой?

Тхар с благодарностью на него посмотрела:

— Отличная мысль! — она подпихнула эльфа в спинке, сунула ему подушку, а сама пристроилась у него на плече.

Ллио обнял подругу и успокаивающе сказал:

— Не бойся, если у Тили не получится то, что вы придумали, мы обязательно успеем вовремя добраться до Дочери Ночи и убедить её помочь.

— Угу, — кратко отозвалась Тхар.

Ллио показалось, что его слова не убедили подругу, поэтому он развил свою мысль, добавил подробностей, утешений, обещаний, что всё будет хорошо, и советов не бояться — всё обязательно наладится.

— Ллио! — Тхар не выдержала пошедших по второму или третьему кругу утешений и предупреждающе ткнула друга в бок. — Если ты, противный эльфяра, продолжишь нудеть, я тебя укушу за одно из твоих соблазнительно длинных ушей! Спи давай!

Ллио невольно засмеялся и крепче обнял девушку. Спать он не собирался. Раз уж предложил поддержку, то пролежит всю ночь без сна, как и полагается верному другу.

Эта была последняя связная мысль, посетившая его, прежде чем он провалился в глубокий сон без сновидений.

Рано утром Тхар растолкала Ллио, заставила сонного эльфа обуться, одеться и вытащила из дома на прогулку, которая на взгляд юноши больше напоминала быструю ходьбу кругами.

— Тхар, что-то случилось? — наконец не выдержал он.

— Нет, — отрезала Тхар, и Ллио не стал настаивать.

Вскоре Тхар замедлила шаг, а потом и вовсе свернула в сторону и села на ствол дерева, давным-давно поваленного и сброшенного с обрыва жестоким морским ветром. Ллио опустился рядом.

Перед ними расстилалось море, вдалеке сливавшееся с ярко-синим чистым небом, отблески солнца слепили глаза, слабый ветер легко овевал друзей и шевелил их волосы. Ллио перевёл взгляд на Тхар, девушка о чём-то раздумывала, уже вполне умиротворённо.

— Тхар, ты из-за чего-то расстроилась? — осторожно спросил он.

— Я не расстроилась, — отмахнулась она. — Я разнервничалась, но всё прошло благополучно.

— А что именно? — решился на попытку уточнения Ллио.

Тхар помолчала, потом медленно заговорила:

— Думаю, сейчас Дариталлан обнимает неожиданно очнувшуюся сестру. И я всей душой молю предков, чтобы он никогда не узнал, что это не она.

— Тиля? — догадался Ллио.

— Тиля, — подтвердила Тхар. — Она считает, что так будет лучше. У неё появится семья, а Дариталлан не будет страдать из-за потери сестры. И, чем дольше я об этом думаю, тем больше соглашаюсь с ней.

— По тому, с какой болью и любовью Дариталлан говорил о сестре… — начал Ллио, не смог завершить мысль и сбивчиво высказался: — Лгать, конечно, нехорошо, но мне кажется, что Тиля не так уж плохо придумала.

— Да, — кивнула Тхар, задумчиво глядя на море. — И теперь всё зависит только от неё…

Некоторое время они сидели молча. Ллио испытывал огромное облегчение, в груди, вместо тяжёлого камня, давившего на сердце всю ночь, разлилась приятная безмятежная пустота. Мыслей в голове не осталось, разве что… теперь он понял, что главное — чтобы Тхар была рядом, живая и здоровая. А всё остальное… Всё остальное не так уж и важно.

— Ллио.

Юноша перевёл взгляд на подругу. Тхар смотрела чуточку насмешливо и совсем не грустно:

— Знаешь, в последнее время я только и слышу от тебя: море, море… Даже удивительно, что сейчас ты молчишь!

Ллио немного смущённо засмеялся.

— О, море! — выдохнул он, любовно скользя взглядом по раскинувшемуся перед ними неспокойному сине-зелёному полотну. — Я всю жизнь мечтал его увидеть…

— Ага, все свои ужасно долгие шестнадцать лет, — беззлобно подначила его Тхар.

— Семнадцать, — поправил её юноша.

— Ты мечтал об этом ещё в утробе матери? — хихикнула Тхар.

— Мне исполнилось семнадцать, когда мы были возле Пустошей, — пояснил он.

— И ты молчал?! — возмутилась девушка, подскакивая.

— Ты не приходила в себя, как-то не до этого было, — пожал плечами юноша. — А потом и забыл…

— Ну ты даёшь! — хмыкнула Тхар. — Вернёмся в Заречный, устроим тебе праздник!

— Звучит угрожающе, — засмеялся Ллио.

Тхар рассмеялась вместе с ним:

— Зато подарок я тебе уже подарила.

— Да, — эльф приложил руку к груди, — спасибо.

— Не за что, — усмехнулась Тхар, — Это будет тебе память обо мне.

— Память? — похолодел Ллио. Нет, конечно, он подозревал, что, возможно, когда-нибудь они с Тхар расстанутся, хотя бы на время, но не так скоро! Рано, слишком рано, он не готов, не согласен…

— Ты же собираешься стать моряком на Севере, так? — уточнила девушка.

— Так, но если ты хочешь…

— Нет-нет-нет! — тут же прервала его девушка. — Давай помнить о том, что настоящие друзья мечты друг друга не душат. Ллио, знаешь, я ведь к морю не то чтобы равнодушна, но так сильно не привязана, как ты. Мне, честно говоря, не хотелось бы всю жизнь плавать на корабле. Одно и то же море вокруг, одни и те же люди, ну или эльфы… Но я совсем не против встречать тебя на берегу, когда ты будешь возвращаться.

— Отлично, — выдохнул с облегчением Ллио и тут же насторожился: — Но почему тогда — память?

— Ну, может, я неправильно выразилась, напоминание, — отмахнулась Тхар. — Просто, Ллио, у эльфов я долго не проживу. Не моё там место. Мне осенью надо будет возвращаться домой, к бабушке и дедушке. Они ведь только и делают, что ждут меня, волнуются… — Тхар вздохнула. — Да и они давно не молоды, пора уже мне перестать болтаться неизвестно где и начать им помогать.

Ллио только кивнул. Он прекрасно понимал подругу и всецело одобрял её, но от усадьбы до ближайшего берега был не один день пути. Значит, если он хочет хоть иногда выходить в море, придётся им всё же расставаться на время, вот почему — напоминание.

— Опять же, вполне возможно, что однажды я выйду замуж, — осторожно заметила девушка, кося глазом на юношу. — Все ж выходят, боюсь, и меня эта участь не минует…

— За Радега? — уточнил Ллио, насупившись.

— Скорее всего, — спокойно кивнула Тхар. — Он хороший и любит меня. А ещё… я по нему скучаю. Я, видишь ли, по-настоящему редко по кому скучаю, вот, например, обнаружила, что бывает, скучаю по одному эльфу, хотя, с чего бы это, непонятно, потому как сидит он рядом хмурый как туча и дуется, — она слегка ткнула друга локтём в бок.

— Он тебя недостоин, — твёрдо сказал Ллио.

— Конечно, — беззаботно кивнула Тхар, подставляя лицо солнцу и закрывая глаза. — Что поделаешь, слишком уж я хороша. Меня никто и никогда не будет достоин! — и девушка приоткрыла один глаз и лукаво подмигнула Ллио.

Юноша засмеялся, качая головой:

— Именно так я и думаю.

— Ой, брось, Ллио, — хмыкнула Тхар, не опуская головы. — Это мы дружим, потому друг друга знаем и ценим, а со стороны — обычный эльф и обычная человеческая девушка. Ты, между прочим, тоже однажды женишься.

— Никогда, — уверенно возразил Ллио. — Я люблю Ллан, а она погибла.

Тхар со вздохом повернулась к нему, открывая глаза, и заметила:

— Я прекрасно это понимаю, но посмотрим, что ты скажешь лет через двадцать, — и не дала возразить эльфу — хлопнула ладонью по бревну, меняя тему: — В общем, план действий такой. Когда Тиля освоится в новой жизни, возвращаемся в Заречный, устраиваем тебе запоздалый, но очень весёлый праздник на день рождения. Затем начинаем искать работу. Уверена, в порту тебя куда-нибудь пристроят, научишься у корабля хотя бы нос от кормы отличать, хотя работа будет, думаю, не самая чистая и лёгкая. Я поищу место гувернантки, на худой случай — что-нибудь попроще. Весной с первым кораблём, на который тебя возьмут, ты выходишь в плавание. Я честно жду тебя на берегу. Осенью возвращаемся на север, поживём у бабушки с дедушкой. Потом — в гости к твой маме. А дальше, скорее всего, наши дороги на время разойдутся — я отправлюсь весной домой, а ты будешь плавать на корабле под присмотром Ллиора. Зато следующей зимой, когда море скуёт льдом, а в моей усадьбе все поля покроются снегом, мы снова встретимся. Ужас! Никогда столько планов не строила! Это ты, эльф, на меня так дурно влияешь! — потыкала друга кулачком в плечо Тхар.

Ллио только засмеялся. Его такие планы полностью устраивали: пока они в Заречном, он будет присматривать за Тхар, следить, чтобы никто, особенно некоторые рыжие орки, её не обижали. Хотя сейчас отчего-то легче было признать, что некие рыжие орки — ещё не самое страшное, что могло случиться. И если Тхар всё же выйдет замуж… Что ж, ему, Ллио, абсолютно безразлично, что эти самые всякие рыжие орки будут думать об их с Тхар отношениях!

— Ну что, ты со всем согласен? — уточнила Тхар.

— Со всем, — кивнул Ллио. — Главное, что мы всё же никогда насовсем не расстанемся.

— О, неужели ты думал, что однажды сможешь от меня отделаться? — хихикнула Тхар.

Ллио ничего не ответил, только улыбнулся, обнял её одной рукой за плечи, а девушка придвинулась ближе, и они вместе смотрели, как над морем всё выше и выше поднималось солнце.

И на сердце у обоих было тепло и хорошо, потому что они твёрдо знали: ни окружающим, ни любви, ни супружеству, ни времени, ни расстоянию — ничему и никогда они не позволят разрушить их дружбу.

Оглавление

Ткаченко Наталья . О дружбе

Глава первая. О жертвах ради <цветов жизни> и о последствиях необдуманных поступков

Глава вторая. О пагубном влиянии излишней доверчивости на здоровье

Глава третья. О тонкостях волшебства сахези и о неопределённости планов на будущее

Глава четвёртая. О новых встречах, эльфийских локонах и золотом орочьем характере

Глава пятая. Об опасности купания на пустынных пляжах

Глава шестая. О празднике зимнего Солнцестояния

Глава седьмая. О трудностях на пути к цели

Глава восьмая. О выборе

Реклама на сайте