«Адская практика»

Я возвращался с занятий в довольно скверном настроении из-за драки, которая произошла с одним из моих заклятых врагов. Нет, я не жалуюсь, но как можно честно драться, когда противник минимум на двадцать килограммов тебя тяжелее? Вот и приходилось мне щеголять с довольно внушительным фингалом. Именно в этот момент я и заметил дядю, который тихонько стоял в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Ну… «стараясь не привлекать к себе внимания» — это так, оборот речи. Крылатые где угодно привлекут к себе внимание. Впрочем, и совсем необычным зрелищем это не было. С тех пор, как великий правитель и реформатор Горуян заключил с ними мир, они часто бывают в наших городах. Впрочем, как и мы в их. Вообще-то они зовутся не крылатые. Крылатые — это прозвище. Их так называют за глаза. Они же нас прозвали хвостатыми.

Дядя, вообще-то, не слишком желанный гость в нашем доме. Отец даже всем заявляет, что брата у него нет, настолько презирает его за то, что тот подался в крылатые. Говорит, что он позорит всю нашу породу.

— Наша семья известна до пятого колена, — любит повторять отец. — И все мои предки были добропорядочными чертями. И вот один подался в крылатые! Позор на нашу голову!

Хотя я подозревал, что дело вовсе не в этом. Просто моя мама давно ведет неравную борьбу с папаней с целью научить того правильно вести себя за столом. И постоянно приводит в пример его брата. Папе это жутко не нравится. Вот он и ругается на «позор семьи». Только позором это давно уже не считалось. Ибо, как говорил великий Горуян, и мы, и крылатые делаем одно дело. Мы наказываем, они вознаграждают. Так зачем ссориться? И нет позора в том, что кто-то носит крылья, а кто-то хвосты. Перед тяжелой ношей все мы равны. И все ходим под Ним. Об этом «Ним» вспоминать вообще-то не полагается. Он слишком не любит, когда его поминают черти.

Я же, наоборот, всегда радовался дяде. И не из-за подарков, которые тот всегда приносил. Просто… просто с ним мне всегда было хорошо. Но именно сейчас я был готов видеть его меньше всего. Поэтому я постарался прошмыгнуть мимо как можно быстрее, в надежде, что тот меня не заметит. Тщетно. Только я понадеялся, что мне все удалось, как на плечо опустилась дядина рука.

— Вот ты где, Эзергиль.

Я вздохнул и повернулся.

— Здравствуй, дядя Монтирий.