«Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания»

А если завтра случится пожар,

И все здание будет в огне,

Мы погибнем без этих крыльев,

Которые нравились мне.

"Наутилус Помпилиус"

Он любил ее,

Она любила летать по ночам.

"Машина времени"

Гостиница была старая, до верхнего этажа заросшая густым темно-изумрудным плющом, блестящим от недавно прошедшего дождя, и именно поэтому казалась особенно уютной. Для того, кто часто оказывался на улице, укрытый от падающих сверху тяжелых капель и от летящих снизу холодных брызг лишь тонкой тканью небогатого плаща, подсвеченные изнутри теплым желтым сиянием окошки имеют какую-то особую ценность. Пусть даже внутри того дома, чьи окна так призывно светятся в темноте, все совсем не настолько благостно, как представляется стоящему у дверей путнику, с невольной тоской задравшему голову вверх. Больше всего его притягивали скошенные окна мансарды, распахнутые в ночную сырость. На подоконнике прыгало пламя толстой свечи, вставленной в медную плошку.

Стоящий у порога странник в темном плаще с капюшоном и стянутой в узел котомкой за спиной чуть слышно вздохнул и толкнул тяжелую дверь.

Внутри было тепло, душно и немного дымно — прямо напротив двери в тесном холле располагалась высокая конторка, за которой гордо восседал маленький человечек с торчащими на голове пучками седых волос и цепким взглядом тускло-серых глаз. Гостиница была наполнена звучащими на заднем фоне шумными голосами, стуком кружек о деревянные столы и запахами жареной колбасы, специй и пива. Путник смахнул с головы капюшон и приблизился, для уверенности положив на стойку локти.

— Чем могу служить благородному… то есть благородной госпоже?

Стоящая перед хозяином гостиницы девушка, колеблясь, провела рукой по слегка влажным темно-рыжим волосам. Впрочем, было видно, что когда они высохнут, то от яркости их медного оттенка невольно захочется зажмуриться.

— Я приехала на Конклав тридцати провинций, — сказала она чуть хрипло. — Городской совет направил меня в вашу гостиницу.

Хозяин сладостно заулыбался, придвинув к себе большую книгу с пятнами жира на каждой странице.

— Разумеется, блистательная госпожа, если вы назовете свое имя, я буду счастлив проверить, внесены ли вы в списки высокочтимых гостей совета.