«Связующая магия»

- Гипномагия даст тебе то, о чем ты даже не догадываешься. Она даст такую власть, что остальные, если бы только узнали, пришли от этого в ужас. Все они пешки, всего лишь пешки, мой мальчик. Чего ты боишься? Неужели власти? - Ментепер рассмеялся.

Я сидел перед ним на стуле, связанный магическими путами, как не так давно сидел Бэйзел. Черный пол, с вкраплениями золота, разрастался вокруг нас, словно вставала сияющая звездами ночь, а мы проваливались в эту сияющую бездну.

- Знаю, чего ты боишься, - прошипел Ментепер, склоняясь ко мне. - Оно настигнет тебя, и тебе никуда от этого не деться, Тэрсел. Я твое проклятие на всю твою оставшуюся жизнь!

Я встрепенулся, пробудившись. На лбу выступили капельки пота, и я, еще не очнувшийся полностью от видения, машинально утер их рукой. Весь месяц, с того самого времени, как я покинул Бинаин, меня мучили подобные кошмары. Я огляделся. Полутемный трактир давно опустел. Трактирщик, облокотившись на стойку, тихо переговаривался со своей служанкой, иногда умолкая и посматривая на меня, устроившегося за самым дальним столом. И еще чаще его настороженный взгляд скользил по Шэду, спавшему у моих ног. В углу между камином и трактирщиком расположился другой припозднившийся постоялец - менестрель задумчиво перебирал струны лютни, и мелодия складывалась грустная и безнадежная. За окошком в ночи ей вторили завывания ветра, швырявшего в стекло пригоршни сухого мелкого снега. Язычки пламени горящих на люстре свечей под струйками сквозняка давали дрожащий свет и порождали целый хоровод теней, кружащих по стенам трапезного зала. Такие же беспокойные отсветы давал угасающий огонь в большом камине. Я допил вино в бокале и вернулся к раскрытой передо мной книге в потрепанной синей обложке. Затем в который уже раз пролистал ее и, решившись, поднялся. Трактирщик не сводил с меня глаз. Я же подошел к камину и бросил книгу в пламя. Менестрель от удивления даже перестал пощипывать струны. Огонь окрасился черным, на миг приобрел ядовито-зеленый цвет, с шипеньем охватив книгу подобно разозленной змее, но сразу же отступил, став прежним. А я выругался. Книга сгорать не желала. Я протянул за ней руку. Пламя почти угасло, позволив взять ее, погрузив трактир в еще большую темень, но потом вновь разгорелось. Трактирщик прокашлялся.

- Не хотелось бы досаждать, господин, но не опасна ли для моих посетителей ваша магия?