«Иорич»

Даже когда дела идут не так, как предполагалось, из этого все же можно извлечь пользу.

У деревушки, именуемой Беломельница, на южной окраине Пушты, на меня напали. Они укрылись за длинной обветшавшей оградой Беломельничной заставы незадолго до поворота к самой деревне. Хорошая позиция для засады: ближайшее жилье за четверть мили, и уже смеркалось.

Их было трое; драгаэряне, женщина и двое мужчин. Цветов Дома они не надели, зато не забыли мечи и кинжалы. И они знали свое дело: чтобы убедить кого-то расстаться с наличными, нужно действовать быстро и с безжалостным напором. Не надо стоять и объяснять клиенту, почему он должен отдать желаемое; следует быстро, не давая ему и секунды на размышления, а уж тем более на ответ, перевести его в состояние, когда он полностью у тебя в руках и надеется лишь выбраться живым. А потому даже радуется, отделавшись всего только утратой кошелька.

Ротса позаботилась о правом, Лойош метнулся в лицо женщине. Я скользнул к тому, что был прямо передо мной, уколом в запястье заставил его выпустить оружие, потом придвинулся вплотную и ударил в нос рукоятью шпаги, шагнул вбок и пнул в колено.

Он рухнул, острие шпаги застыло у его горла.

— Попытка ограбления, попытка нападения, нападение — и бездарнейший выбор жертвы. Сегодня не твой день.

Он уставился на меня, широко распахнув глаза, а я исключительно дружелюбно предложил:

— Отдавай кошелек.

Второй сбежал, преследуемый Ротсой, а женщина принялась, так сказать, «танцевать с Лойошем» — она яростно отмахивалась от него мечом, а джарег нырял, хлопал крыльями прямо у ее лица, и снова удалялся за пределы досягаемости. Так он может играть часами.

Парень на земле отвязал кошелек, хотя пальцы его дрожали. Не убирая шпаги, я наклонился и подобрал добычу, мысленно обратившись к своему дружку:

«Передай Ротсе, пусть отпустит того и возвращается.»

«Уже летит, босс.»

Она вернулась, приземлилась на траву у головы клиента и зашипела.

— Она не укусит, если не будешь двигаться, — сказал я, и он замер.

Я повернулся к женщине, которая все так же «танцевала», но уже на грани отчаяния, и велел:

— Брось.

Она покосилась на Лойоша, на меня, и на своего приятеля на земле.

— А что…

— Он не причинит тебе вреда, если бросишь оружие. И я не причиню.

Меч ее упал на землю, а Лойош вернулся ко мне на плечо.

— Кошелек, — потребовал я.