«Алхимик»

Мысль изреченная есть ложь.

(Дао Дэ Цзин) Мерцание. Слова. Зловещий шорох. И мыслей рассыпающийся ворох бросается в спасительную тьму, где сложен тайных страхов черный порох, где доблести фитиль истлеет скоро… Молчание. И строчки древних рун. Сплетая слов цветистых полотно, мне не забыть того, что не дано найти в словах мне радости спасенья от прошлого… А, к черту! Все одно, слова мои – как кислое вино, не принесут и капли облегченья… Имел богатства я, и мощь, и власть. И к знаний чаше припадал я всласть, и видел на коленях пред собою весь мир… Безумец, обреченный пасть! Коль ясный разум замутняет страсть – спасенья нет. Ни богу, ни герою… Метания над морем черных слез, дурманящий напев и запах роз… Нет! Я не сдамся сумраку былого, я не уйду тропой ушедших грез! Хотя порою тысячи заноз саднят слабее брошенного слова… И был огонь, и гордый звон мечей, и голоса разодранных ночей, и холод смерти… Вижу я доселе глаза ее средь меркнущих свечей, и кровь струится с яростных бичей, впивающихся в ноги, в руки, в тело… Туман. Скрип заржавевшего замка. И тяжесть кандалов не велика. Но разум скован многократно хуже, и тех цепей – не распилить никак. У всякого найдется друг иль враг. Но иногда – ни друг, ни враг не нужен… Подземный ход. Как ветер, волен я. И острием разящего копья вонзается песок в лицо. Надежды… Как вас изгнать из храма бытия, как превозмочь обман и сладкий яд? Как можно стать мне тем, кем был я прежде? Кристалл, подобный солнцу. Синий дым. Как два кольца становятся одним, цепь образуя из отдельных звеньев – так сам себе я стал и господин, и раб… Рождался ли под солнцем джинн, что собственные воплощал стремленья? Слова, слова… Бесплодные слова. И кружится от чада голова, и в чаше бытия я дно увидел, добравшись до пределов естества. Увяла плоть, как в засуху – трава. Но сердцем не простил я той обиды. И брошен клич. И ястребы песков слетелись, чуя золото и кровь. Над градом белым тьма вдруг воцарилась. И стрелы молний из-за облаков крушили стены, тысячи веков служившие оплотом тайной силы… Насытились и пики, и мечи, и стрелы… А в сверкающей ночи ворочаются Спящие – до срока, ведь от Дверей не найдены ключи! До кости пробирает крик – «Молчи!» Крик мной провозглашенного пророка. И бегство в окровавленный рассвет, и преданный забвению обет, и втоптанные в пыль дирхемы чести… Я, тьмы изгнанник, жажду видеть свет?! Безумье? Прихоть? Нет, увы, о нет… Таков закон расплаты. Или мести. Шербет горчит, как хинная кора. И стены башни, как полог шатра, качаются от ветра. Безрассудство – бросаться в бездну рока. Жизнь – игра. Для каждого своя придет пора вкушать инжир от дерева Искусства… Вновь ожиданье. Стоны. Вой гиен. Текут года, но ветер перемен обходит стороной мои владенья. Я бури ждал – а получил лишь тень от собственных, чуть выщербленных стен. Желал конца – а получил виденья. Я видел Сфер иных осиный рой, и адских легионов прочный строй. И зыбкие, но верные проходы за Грань Миров, где ждет меня покой – или еще один неравный бой за место под чужим под небосводом… Я видел то, что ранее считал легендами. Пока не потерял уверенность в своих глазах и чувствах. Я знаю, как в руках крошится сталь. Я знаю, как осколками зеркал свести с ума… Я – видел суть. Там пусто. И я ушел – туда, куда вела тропа из закопченного стекла. Туда, где мог надеяться и верить. И пусть черна надежда, как смола, и пусты все кривые зеркала. Пока я жив – закрыты эти Двери. И худший враг свой – как всегда, я сам. Я никогда не верил чудесам, и не поверил в то, что избран – роком, судьбою иль Аллахом… Небеса пусть судят по делам – не по слезам, что льет клепсидра лжи… Лжи и порока.

Оглавление

.